Fallout Equestria: The Legend of a Mirror lake

Глава 6: Деревенское гостеприимство

Я шел по аллее довоенного города, не знаю точно какого, но он был красив. Его дома сделанные из камня и кирпича были окрашены в белые и золотые цвета, а местные жители с улыбками смотрели на меня, словно я был для них лучшим другом. Погода на улице стояла превосходная. Солнечные лучи приветливо согревали мне кожу, а цветущий пейзаж вокруг радовал душу. Живые деревья и цветы росли вдоль металлических оградок возле красивых, словно совсем недавно построенных домов с круглыми башенками, выложенными синими и красными черепичными крышами.

Я подошел к ближайшему забору и помахал смотревшей на меня кобылке, которая в этот момент поливала из шланга клумбу с цветами. Она улыбнулась и помахала мне в ответ. На соседний куст уселась цветастая птичка и зачирикала песенку, после чего взлетела вверх и, сделав у меня над головой пару кругов, унеслась ввысь, не переставая распевать свои звонкие трели. Несколько мгновений следил я за ней, прежде чем опять повернуться к кобылке.

Моя грива встала дыбом. На том месте, где она стояла, теперь лежал обглоданный скелет с открытым в предсмертном ужасе ртом. Его пустые глазницы смотрели прямо на меня. Я попятился и под моими ногами захрустел черный пепел. В страхе уставился я на него, а после огляделся вокруг. Дома начали вспыхивать огнем. Страшное пламя безжалостно окутывало стены и обшелушивало краску, когда мой взор падал на них, а оградки с витыми узорами покрывались ржавчиной и со скрипом рушились прямо на землю. Солнечная погода резко ухудшилась. На небе показались грозовые облака. Завыл ледяной ветер и тут же хлынул дождь, который никак не мог потушить бушующий огонь. Из-за ближайшего поворота ко мне вышел неизвестный пони, а может и конь. Он был слишком высоким и стройным, чтобы быть пони. Его скрывала неестественная, непонятно откуда падавшая тень. В полной растерянности смотрел я на него. На то, как он медленно приближается ко мне, а после… расправляет за спиной крылья!

Передо мной стоял вовсе не пони и даже не конь, а сама принцесса Луна собственной персоной и ее глаза холодно буравили меня, словно намеревались пронзить душу.

– Принцесса, что здесь происходит? Где мы? – дрожащим от паники голосом спросил я, хоть и боялся услышать ответ. Но она промолчала, и лишь подняв копыто, указала куда-то позади меня. Я обернулся, и увидел, как с другого края улицы к нам приближается плотная стена огня. Стремительно развернувшись, я хотел броситься наутек, но когда повернул голову, замешкал, потому что теперь передо мной вместо принцессы стояла она: моя особенная пони. Вместо кудряшек у нее на голове были длинные прямые пряди, аккуратно спадавшие ей на плечи и спину, а ее шерстка казалась какой-то тусклой и неживой.

– Ты никогда меня не найдешь! – безжизненным холодным голосом воскликнула она, и схватив меня за шею грубо развернула в сторону огненной стены, которая тут же устремилась к нам.

– ААА! – закричал я, просыпаясь и от неожиданности скатываясь на пол с матраса, на котором спал. Я лежал возле дивана, где был Мэтти. Он мирно похрапывал, укутавшись в свой плащ. От моего крика земной пони слегка задергал задним копытом и что-то неразборчиво пробурчал во сне, перевернувшись со спины на бок, но к счастью не проснулся. Вновь улегшись на матрас, я натянул на себя сбившееся лоскутное одеяло и, закрыв глаза, тихо прошептал: – найду милая, обязательно найду.   

---

Мир вокруг напоминал мне какую-то бессмысленную дискордову карусель. Я стоял на краю обрыва и видел, как мимо меня в воздухе проплывали блестящие фрагменты от потолков и стен похожие на те, что были в моем стойле (которыми вполне возможно и являлись). Закованные в железную сеть фонарики слетали с их поверхности и словно стайка вспугнутых светлячков беспорядочно кружились и собирались вместе. Арки защитных дверей носились рядом, напоминая мне голодные рты ужасных монстров, которые жадно раскрывались, когда к ним подлетал один из фонариков, словно намереваясь съесть его. Вся эта феерия была для меня чем-то пугающим и непонятным, и я никак не мог сообразить, как я здесь очутился и что вообще тут происходит. Мне на плечо кто-то положил копыто. Я обернулся и вновь увидел ее. Все те же прямые пряди, все та же холодная и тусклая розовая шерстка.    

– Пинки, это и вправду ты? – с сомнением спросил я. Она утвердительно кивнула, улыбнувшись мне. Но это была не та веселая и беззаботная улыбка, которую я сотню раз видел в книжках. Она больше походила на безумную ухмылку, или гримасу сумасшедшего, чем на добрую улыбку милой пони, что жила в моих мечтах.

– Пинки, что с тобой? Ты изменилась, – испуганно пробормотал я, прижимая ушки к голове и отступая от нее назад.

– Изменилась не я, изменился ты, и вскоре ты это поймешь, – высоким издевательским голосом прокричала она, начав смеяться, а затем толкнула меня в бок, показывая на что-то у нас над головой. Я поднял туда глаза и заметил, как хаотические вращения фрагментов начали усиливаться, собираясь в некое подобие смерча. Они угрожающе проносились мимо, словно хотели схватить меня и утащить прочь, и тут мне почудилось чье-то рычание. Повернувшись в сторону звука, я увидел одну из дверей, держащуюся на дорожке из металлического пола. Она резко изогнулась, словно приготовившаяся к броску голодная змея, заметившая среди кустов кролика и, раскрыв свою металлическую пасть, кинулась сверху, желая меня проглотить.

С тяжелым дыханием я вновь вернулся в реальность, покрытый крупными каплями пота. Это был сон. Еще один страшный сон. Поднявшись на ноги, я подошел к тумбочке, на которой лежал мой ПипБак, чтобы посмотреть время. Еще и пяти часов нет. Слишком рано чтобы вставать, но и спать я больше не буду. Не хочу увидеть еще один кошмар. Осторожно приоткрыв скрипучую дверь (Мэтти крепко спал и, судя по улыбке, видел что-то хорошее), я вышел в подземелье и, миновав загон с дремящим Банти, поднялся вверх по каменной лестнице. Там я подтянул к краю пещеры один из шезлонгов и, улегшись на него, стал обдумывать свои ночные кошмары и виденья, любуясь сверкающими звездами, чей ободряющий блеск, проникавший сквозь тучи, помаленьку успокаивал и усыплял меня. Мои глаза плавно опустились вниз на блестящую в темноте поверхность пустыни. Где-то вдалеке горели огни от лагерных костров, похоже, что не только мне не спалось этой ночью. Все это было так красиво, так умиротворяюще.

Скрестив копыта на груди, я стал перебирать у себя в голове все, что произошло со мной за эти дни на Пустоши, стремясь понять, причину своих кошмаров. Все те ужасы и убийства, что я пережил, всплывали у меня в памяти. Вне всяких сомнений они были жуткими, но вряд ли могли вызвать у меня эти сны (в чем я был уверен), а уж тем более то странное видение, что посетило меня в концертном зале. Почему я увидел то, чего на самом деле там нет? А главное, почему там была она? Почему приходила ко мне в моих снах как какая-то бледная и неживая пони с прямыми волосами и безумным смехом? Неужели это значит, что я потихоньку начинаю сходить с ума, как и все пони в моем стойле? Не знаю… не уверен. До этого момента я никогда прежде не задумывался над тем, что значит сойти с ума. Однако именно это, по всей видимости, со мной сейчас и происходило. Или же все дело в том, что я боюсь не найти ее и лишиться единственного смысла в жизни? – Смысл жизни, – прошептал я, – а был ли он у меня вообще, хоть когда-нибудь? Наверное, нет. Его не было у меня даже когда я жил у себя в стойле. И поэтому я хотел уйти, в надежде увидеть лучший мир на поверхности. А еще, я хотел найти там ее. Пони, в которую влюбился, начитавшись детских историй, и которая стала для меня щитом от безумия стойла. Но, похоже, что теперь оно стало настигать меня, и только найдя ее, я смогу от него избавиться. Мои глаза тут же округлились от безумной догадки. Да! Именно это мне и нужно! Найти ее! Если я найду Пинки Пай, все будет по-другому, и меня, наконец, отпустит. Но другим, лучше об этом не знать. Они меня не поймут, ни Мэтти, ни Бен. Если я по-прежнему хочу отправиться на ее поиски, я должен сделать это тайно. Тайно. Только так я смогу найти ее.

Под эти мысли я стал медленно засыпать, постепенно возвращаясь в царство снов принцессы Луны.   

---

– Эй, просыпайся! – внезапно разбудил меня чей-то голос, спросонья показавшийся мне невероятно громким. Я приоткрыл глаза и смутно разглядел на фоне чуть посветлевшей пустынной панорамы стоящего рядом со мной Мэтти.

– А? Что? – растерянно произнес я, быстро зажмурившись и закрыв передними копытами глаза, чтобы укрыться от слепящего света.

– Просыпайся, говорю, уже десять. Мы с Беном давно встали, а тебя нигде нет. Вот он и попросил тебя найти, чтобы мы вместе смогли позавтракать. Давай подымайся, а то у меня в животе урчит, – фыркнул земной пони, подталкивая меня носом, чтобы я слез, наконец, с шезлонга, на котором уснул.

– Хо… хорошо, ид... ду, – сказал я, безуспешно пытаясь подавить чудовищный зевок, который на меня нахлынул. По моему телу побежали крохотные мурашки, я встал и с удовольствием потянулся вперед, – уже иду.

– А вообще, что это ты решил тут покемарить? Внизу воздух затхлый? – поинтересовался Мэтти, пока мы вместе шли к лестнице.

– Не совсем чтобы затхлый, особенно для пони, который вырос в месте, где духота и свежесть обеспечивается за счет часто засоряющихся и неисправных вентиляционных шахт но, в общем-то, да, наверху намного лучше, чем в той каморке. Да и вид на Пустошь очень красивый, – быстро придумал я первое объяснение, пришедшее мне в голову, понимая, насколько глупо оно звучит, но все же это было намного лучше, чем правда, которую я не мог раскрыть.

– Как я тебя понимаю, – ухмыльнулся Мэтти, безмятежно приглаживая гриву, – у нас в бункере, мне несколько раз доводилось чинить вентиляцию, и скажу тебе, запах там был не самый лучший, особенно когда в лопасть одного из вентиляторов замотало чьи-то не первой свежести термо-трусы от силовой брони. Ох, ну и вонь же там была, ты себе не представляешь! Того кто их туда закинул мы так и не нашли. 

– А что у силовой брони есть особые трусы?

– Ну конечно, а как, по-твоему, паладины справляют нужду, когда одеты в нее? На то чтобы надеть этот доспех и подготовить его к работе уходит минимум полчаса и столько же нужно на его снятие. Так что, если тебе захочется сбегать в нем в "кустики", то ты сходишь не в кустики, а прямо в него, как по малой нужде, так и по большой, а после через специальную трубку все лишнее выйдет наружу. 

– Брр… теперь я никогда уже не рискну надеть эту броню, – с улыбкой произнес я, – даже перед страхом смерти. После этой истории у меня в голове отныне всегда будет всплывать образ паладина переевшего острой фасоли с перцем. Богиня моя Луна, как же мелодичен будет его доспех, когда ему придется за чем-то наклоняться.

Мы оба посмотрели друг на друга и весело захохотали а, после, не проронив больше ни слова, спустились вниз. Там в центре пещеры мы увидели Бена, что-то готовящего за большой самодельной плитой, состоящей из распиленного корпуса от грузовика (так называется большая повозка с кузовом, об этом рассказал мне Мэтти) и приваренных к нему кастрюль и банок, висящих на толстых цепочках (видимо для быстрой обжарки на костре, очаги которого были аж в пяти местах). Приветливо поздоровавшись, зебра пригласил нас обоих за стол, где уже сидел Банти кушавший из двух фарфоровых тарелок фруктовый пирог, который испек ему Бен и на который я пожертвовал четыре банки консервированных персиков и ананасов принесенных с базы. Большая его часть досталась теленку, но и нам с Мэтти перепала пара ломтиков. Пирог получился на славу: очень вкусный и сочный, если не считать мелких камушков которые время от времени попадались у меня на зубах. Но что поделаешь, импровизированная плита Бена была не самой чистой и находилась точно под земляным потолком (откуда тут же свалился большой камень, громко зазвенев на дне одной из кастрюль). Да и про гигиену Бен как видимо не слышал, безмятежно вытирая одно из испачканных в стряпне копыт о шерстку сбоку. Ох, жизнь на пустошах, куда ж без твоего простого колорита? Как только еда была готова, Бен быстро подхватил зубами три тарелки и раскидал на них при помощи щипцов по несколько зажаристых лепешек. Я недоверчиво понюхал и лизнул одну из них желая убедиться, что это не окажется еще какой-нибудь пустынною гадюкой, которую я пробовал в свой первый день знакомства с зеброй. Но нет, похоже на картошку, немного кислую, как будто к ней добавили еще и помидоры, но в остальном все хорошо. Пожалуй, я могу это есть.

– Ну, налетай народ, мои фирменные тошковые блинчики, а в качестве сиропа: персиковый джем, – торжественно объявил Бен, усаживаясь с противоположной стороны стола и откусывая сразу полблина.

– Эм… тошковые? – удивленно переспросил я.

– Ну да, то есть сделанные из свежемолотой тошки. Это пустошный гибрид томата и картошки, который все тут называют просто – тошка. Я выращиваю ее здесь вместе с виноницей. Ну же, не вороти нос Джек, они без мяса и весьма вкусные.  

– Поверю тебе на слово Бен, – согласно кивнул я, откусывая кусочек, ум! А блинчик-то и вправду очень вкусный.

– Объеденье! – поддержал мою мысль Мэтти, хваля блины, и съел один из них целиком, запивая соком, – намного лучше консервов в нашем бункере.

– Спасибо, – зебра доел свой первый блин и принялся за следующий, помазав его джемом. Некоторое время мы сидели молча занятые "самой важной трапезой за день" (по словам Бена), а потом, Мэтти издал удовлетворенный вздох и, поблагодарив хозяина за вкусный завтрак, откинулся назад. Немного помолчав, он повернулся ко мне и спросил:

– Ну, Джек, так что же ты там увидел?

– А? Ты это о чем? – не понял я, телекинезом выковыривая из своего блина крошечный камушек и укладывая его на стол возле себя, где уже была сложена импровизированная пирамидка. 

– Что показали шары памяти, которые я тебе дал? – ответил вместо него Бен (очевидно, они оба хотели узнать это и поэтому заранее договорились расспросить меня), – ты обещал рассказать нам обо всем сегодня утром, во время завтрака. И как видишь уже утро, – он потрогал пустую тарелку и баночку с джемом, – а это завтрак, так что давай выкладывай. Что за секреты хранились в тех шариках? Узнал ли ты, где находится сейчас твоя… кхе-кхем… особенная пони?

– Нет, не узнал, – уклончиво ответил я, опуская взгляд. Я не хотел рассказывать им о своем решении пойти к Изумрудному озеру в поисках следующего шара, и поэтому попытался придумать что-нибудь этакое, чтобы они ничего не заподозрили, – там… там, была информация о… об открытии нового парка аттракционов Министерства Морали. Да. Его хотели построить возле Понивилля, и я несколько часов следил за скучной проектировкой будущих аттракционов и подготовкой чертежей для строящихся зданий. Так что, я не увидел там ничего интересного. Обычная довоенная муть.

– Правда? И там не было ничего полезного, что могло тебе помочь в будущих поисках? Никакой важной информации? – с нажимом произнес Бен. Судя по его интонации, он что-то заподозрил, но как? Этого, не может быть.

– Нет, совершенно ничего. Разве что узнал о поперечных балках и креплениях, – наспех сказал я пару мудреных слов всплывших в моей памяти, которые я слышал на уроках труда жеребенком, – что не дают киоску со сладостями рассыпаться в труху.

– Так-так Джек, – усмехнулся Бен, положив передние копыта на стол и подперев ими подбородок, – сдается мне, что ты что-то недоговариваешь, причем довольно неумело. Вот только не пойму зачем? Ты нам не веришь? Или там было что-то важное? Или же сильно интимное? Он понимающе подмигнул.

– Нет, Бен, я вполне серьезен, – заикаясь, попытался я отстоять свою выдумку, – там была очень скучная и длинная презентация нового парка аттракционов. Я вас не обманываю!

– Ох, Джек. Позволь мне дать тебе небольшой совет на будущее: если ты и дальше собираешься кого-то обманывать или с кем-то темнить, то никогда не отворачивай взгляд, во время вранья. Ты должен всегда смотреть прямо на собеседника, не опуская глаз, а еще: никогда не заикаться, не оправдываться, а главное – не подбирать слова. Это сразу же выдаст в тебе лгуна. Не все это замечают, но с умными и бывалыми собеседниками твои уловки не пройдут, и за это ты можешь дорого поплатиться. Прости, конечно, за резкость, но лжец из тебя довольно хреновый. Даже вчера, когда ты скрывал от меня вторую батарею, ты был не очень убедителен. Мэтти поперхнулся соком:

– Ты… ты знал?

– Разумеется, молодые жеребцы, – хохотнул зебра. Банти сидевший рядом с ним довольно промычал, радуясь тому, какой умный у него папка, – когда Джек рассказывал мне о своей находке, он несколько раз тронул одну из сумок, желая убедиться на месте ли вторая батарея (я покраснел), а ты Мэтти, только что подтвердил мне мою догадку, столь резко отреагировав на домыслы, которые я ничем не подкрепил (теперь уже покраснел Мэтти). Другими словами, я только что взял вас двоих на понт и разузнал все, что мне было нужно. – Запомни парень, – обратился он к земному пони, – никогда не признавайся в том, в чем тебя обвиняют, даже если тебя при этом поймали за копыто. Тот, кто сделал это нередко и сам не догадывается, за то тебя нужно будет бить, вот и бросается первым же наиболее очевидным обвинением, а ты потом уже признается во всем сам. Могу также добавить: что я действительно не знал про вторую батарею. У меня были смутные подозрения, но что именно утаивал от меня Джек, я не знал, пока ты Мэтти мне на это не указал.

– Эм… ясно Бен… эээ… спасибо за совет, – пристыженно промямлил Мэтти, словно жеребенок которого только что отругал учитель за то, что он не подготовился к уроку. – И, что же теперь ты будешь делать?

– Что? Ты о батареях? Ничего, – как ни в чем не бывало, отозвался Бен, весело улыбаясь, – да, вы двое совершили ошибку: решили провести того кто старше и хитрее вас, но ведь на то она и молодость, чтобы делать глупости. Лучше уж вы ошибетесь в разговоре со мной, чем на Пустоши с каким-нибудь вооруженным наемником, который отрежет вам за это головы. Вы еще очень зелены и вам многое предстоит узнать, но без хитрости в этом мире не выжить, так что продолжайте тренироваться и дальше и быть может, однажды вам удастся всучить мне сухой лист от веника под видом золотой монеты и я этого не пойму.

– И тебя совсем не смущает, что мы хотели тебя надуть? – поинтересовался я.

– Нисколько, – с все тем же простодушием отозвался старик, – ты выполнил свою часть сделки, принес мне батарею, и за это, как я и обещал, я отдал тебе те шарики, а после еще и помогу с кое-каким снаряжением. Все честно. Конечно же, мне очень бы хотелось завладеть и второй батареей, но раз уж вы решили мне ее не показывать видимо, она нужна вам для чего-то самим, и это нормально. Хитрости и уловки, самое обычное дело на пустошах. Благо вы уже к ним прибегали, когда решили обхитрить тех Фениксов на дороге, прикинувшись деревенскими пони. Но если вы не хотите, чтобы ваши выдумки однажды загнали вас в могилу, советую вам быть аккуратнее и не допускать тех очевидных ошибок, о которых я только что рассказал.

– Даю слово Бен, мы будем осторожны, – пообещал я, все еще немного смущенный, – и спасибо тебе за понимание.

– Не за что Джек, как говорится: учись, пока я жив. Он гордо запрокинул голову и почесал у себя за ухом. – Кстати, я не обиделся на тебя за ложь про батареи, но вот что касается шариков… – начал он недвусмысленным тоном, – …я очень бы хотел узнать их тайны. Я столько лет владел ими и пытался как-нибудь прочесть, но все тщетно. Я же не единорог. А вот ты, да. Так что давай, начинай, и не надейся, что сможешь скрыть от меня правду, я все равно это замечу. Итак, что же ты там увидел такого важного, что не хотел рассказывать нам?

– Эх, ну ладно, – вздохнул я, махнув копытом на попытку держать свои планы втайне, – слушайте…

---

Вы получили дополнительную способность: Мудрость зебр – говорят, что зебры всегда врут. Не знаю, правда ли это, но вот хитрости им явно не занимать и после урока, который преподал вам Бен, ваше Убеждение навсегда увеличилось на 5 пунктов.

---

– Куда-куда ты собрался? – у Мэтти на мордочке читался неподдельный страх, когда я рассказал ему и Бену о том, что показали мне шары памяти. Создавалось такое впечатление, будто я заявил им, что намерен пройтись с завязанными глазами по веревке над жерлом извергающегося вулкана.  

– К Изумрудному озеру, – твердым голосом повторил я, стараясь при этом выглядеть как можно более решительно (хотя понятия не имел, из-за чего он так напрягся).

– Это что, шутка? – в свою очередь спросил у меня зебра, с легким беспокойством в голосе.

– Нет, я серьезно Бен. На том озере, судя по всему, расположен довоенный город, где в прошлом жила кобыла-ученый, работавшая на Пинки Пай. Если я хочу узнать об этом месте больше, а главное о том, где оно находится, я должен сперва собрать все шары памяти, а один из них сейчас находится у нее дома.

– Марапаша митро… – тихо сказал что-то на своем языке Бен (видимо какое-то ругательство), – если ты на это решишься, то знай, Джек, назад ты уже не вернешься, – он с досадой прижал переднее копыто ко лбу, – и твое приключение закончится так же быстро, как и началось.

– Это еще почему? В чем проблема?

Пони с зеброй переглянулись. – Он не знает, – еле слышно произнес Бен, обращаясь к Мэтти, и тот пересев к нему на скамью что-то быстро прошептал прямо на ухо. Зебра кивнул.

– Проблема заключается в том, что это место очень опасно, и я сейчас говорю не о рыцарях в силовых доспехах или кобылах-пироманках… – начал Бен, поворачиваясь к Банти. Поочередно поцеловав обе косматые головы в лоб, он попросил его пойти поиграть в загон, чтобы взрослые смогли обсудить серьезные вопросы.

– Папа! – радостно промычали головы теленка, и правая подхватив последний кусочек пирога с тарелки брата, довольно улыбнулась, быстро его проглотив. Левая голова сердито на нее фыркнула на что та, облизав нос, дразнясь, высунула язык и, пихая друг друга лбами, теленок ускакал в загон, с шумом плюхнувшись на гору сухих листьев.

– …а о сотнях кантерлотских гулей, что живут там с тех пор как погибла ваша столица. Когда-то мои предки взорвали под Кантерлотом опасную некромантскую бомбу и его водопады и реки, разнесли по всей Эквестрии ядовитую розовую жижу. Со временем она достигла Изумрудного озера, убив большинство местных жителей, и отравив там воду. Те же, кто не погиб и не бежал из города, позже превратились в зомби, и стали рыскать среди руин своих бывших домов, в поисках беспечных пони, которые по глупости туда забредали. На твоем месте я бы держался подальше от этого озера, даже если бы узнал, что там лежат горы сокровищ прежних времен, – закончил он.

– Ерунда! Я пережил поход в каньон, пережил обстрел турелью и разборку Стальных Рейнджеров с Фениксами, в которой поневоле умудрился оказаться. А значит, и с гулями как-нибудь справлюсь! – пылко заявил я, – благо я уже сталкивался с ними на военной базе, и даже смог порубить одного, когда искал снаряды для танка. Вы уж простите мне мою нескромность, но как по мне, так гули не такие уж и страшные. Неприятные да, но совсем не страшные. И уж точно – не опасные.

– Нет, Джек, то был простой гуль, а это кантерлотские, – поправил меня Мэтти, с серьезным выражением мордочки.

– Ну, хорошо, тебе виднее. Кантерлотские гули или простые, невелика разница. А еще я не понимаю, какое отношение имеет их кантерлотское происхождение к большим опасностям? Что высшие сливки общества протухли куда сильнее обычных граждан и их запах теперь сшибает с ног? – ухмыльнулся я, подбирая с пола свой хвост и распутывая в нем слипшиеся от грязи прядки.

Земной пони удивленно всхрапнул, собираясь возразить, но Бен его опередил, и предостерегающе подняв ногу, произнес: – видишь ли, Джек, тут все не так просто как кажется на первый взгляд. Помнишь, я рассказывал тебе, что на свете помимо цивилизованных бывают еще и дикие гули?

– Ну да, и что дикие утратили способность мыслить из-за воздействия волшебной радиации, которая разрушила их мозг, после чего они стали вести себя как зомби, – подтвердил я, отпуская хвост и садясь ровно, – я так понимаю, что это именно с ними мне предстоит иметь дело на Изумрудном озере?

– Нет, Джек. Будь там дикие гули, я бы за тебя не волновался, особенно после того небольшого урока по выживанию, что ты усвоил на военной базе. Я, конечно, не говорю, что дикие гули – пустяк и их не стоит воспринимать всерьез. Они тоже чертовски опасные и злые. Но все-таки, они живые, прямо как ты и я. И, несмотря на свой устрашающий внешний вид, легко погибают от пары ударов или выстрелов в голову, если до того сами не рассыпятся, вцепившись в тебя своими тонкими ногами. Нет, дикие гули, не проблема, чего нельзя сказать о кантерлотских. Вот эти твари уже представляют серьезную угрозу. Они не просто похожи на зомби, они и есть, мать твою, самые настоящие зомби измененные Розовым Облаком – страшным некромантским газом, который в прошлом придумали наши зебринские шаманы-призыватели. Когда я был юным жеребцом, моя мама, изучившая немало книг о талисманах и зельях наших предков, рассказывала мне, что в военные годы, его использовали, для того чтобы истреблять целые армии, а после, воскрешать их и посылать на борьбу со своими же бывшими друзьями. Но это была лишь разминка. Свое громкое имя Розовое Облако по-настоящему заслужило во время бомбардировок в конце войны, когда наши смертники взорвали бомбу с талисманом этого газа в Кантерлоте, от которого он после распространился по всей Эквестрии. Отсюда и название этих гулей – в честь города, где они впервые появились.

– Ты забыл сказать Бен, что эти монстры еще и необычайно живучие и их практически нельзя убить, – вступил в разговор Мэтти. – Согласно отчету наших паладинов, сражавшихся с кантерлотскими гулями: "…они спокойно могут перенести сотню смертельных ран, и даже упав на землю, очень быстро поднимаются на ноги, окруженные магическим свечением, чтобы вновь атаковать тебя". Во время последнего столкновения с ними дюжина паладинов истратила на уничтожение пары десятков гулей несколько тысяч патронов и лишилась четверых бойцов, пока один из них случайно не оторвал залпом своего пулемета парочке нападавших ноги. Вот тогда-то гули, наконец, и сдохли, а мы узнали, что для убийства им необходимо обязательно расчленять тело. Это открытие обошлось нам слишком дорого, но зато, мы смогли найти их слабость.  

У меня невольно открылся рот от услышанного.

– Ага, не многие бы рискнули встретиться с кантерлотскими гулями в темном переулке… хе-хе, да и в светлом, в общем-то, тоже, – хмыкнул зебра, – так что, послушай-ка ты нашего совета Джек, и не пытайся проникнуть в это место. Ни одна довоенная запись не стоит твоей жизни, даже если в ней содержится информация о той, кого ты ищешь.

– Но ты же сам мне сказал, что этих гулей можно убить, если оторвать им конечности, – сказал я, обращаясь к Мэтти, – значит все не так уж плохо.

– Это только на словах все не так плохо, – отозвался земной пони, – а вот на деле… скажем так, драться с живым и чувствующим боль противником вовсе не одно и то же что и с мертвецом, на которого хоть сейф с высоты роняй.

– Да, я понимаю, что будет непросто… – сказал я с настойчивостью, которая удивила даже меня, – …но, все же я не могу отказаться от этой затеи. Я должен пойти на озеро.

– Подожди, Джек, а что если шара уже там нет? Ты об этом подумал? – вставил Мэтти свой контраргумент, – ведь времени прошло немало. Та кобыла, вполне могла, отдохнув на озере вернуться к себе в лабораторию и забрать с собой новый шар памяти, уничтожив предыдущий. Тиерджик ведь мог и ошибиться. Сам посуди – его запись была сделана до того как все разрешилось.

– Вероятно. Или же Байя действительно оказалась шпионом и где-то припрятала шарик, а может и вовсе отдала его тому на кого работала, и он уже давно отчалил в неизвестном направлении. Все может быть, я этого не отрицаю. Но пока не побываю у нее сам, это будут лишь наши догадки и предположения. Так что я иду, чтобы убедиться наверняка. И не пытайся меня остановить Мэтти, я уже все решил – я отправлюсь туда, вне зависимости от того насколько опасно это место.

– Что ж Джек, если ты так настроен, то я, наверное, пойду с тобой, – немного помолчав, сказал Мэтти, неуверенно постукивая передними копытами по столу. – Я не думаю, что ты поступаешь мудро, особенно если вспомнить что ты хочешь найти там следы довоенной кобылы, которая, скорее всего уже много лет как… эээ… ну не важно. В общем, я иду с тобой, и если этот шарик все еще лежит там, я помогу тебе найти его. 

– Спасибо, Мэтти, я очень благодарен тебе за поддержку. В одиночку мне было бы непросто, но вот вместе мы, пожалуй, сможем справиться с любыми передрягами, – искренне поблагодарил я друга. Мне было жутко от мысли, что придется идти туда одному, но с Мэтти эта прогулка уже не казалась такой безнадежной.

После моих слов Бен с силой стукнул ногами по столу и что-то сердито буркнул. Судя по всему ему, очень не понравилось мое решение (или же решение Мэтти) относительно озера. Громко прокашлявшись, он через силу выдавил из себя некое подобие улыбки, и как можно более непринужденно произнес:

– Извини меня, Джек, но можно мы выйдем на минутку? Я хочу кое-что тебе сказать.

– Да, конечно, – слегка растерявшись, согласился я, поднимаясь из-за стола и следуя за зеброй, который поманил меня в одну из хижин, где он выращивал растения. Мэтти хотел пойти следом, но Бен резко остановился и бросил ему через плечо: – только Джек, ты пока что посидишь тут. Не бойся, мы ненадолго. 

– Хорошо, – с ноткой огорчения отозвался земной пони, плюхаясь обратно на скамью, – если так нужно, то я могу и подождать, никаких проблем.

– Спасибо, – кивнул Бен, и больше ничего не сказав быстрым шагом, зашел в домик, который освещали, тускло светившиеся зеленым светом грибки, рассаженные в круглых кадках, что полностью опутывали мясистые корни... или щупальца. Когда я вошел вслед за Беном он захлопнул за мной дверь и щелкнул задвижкой.

– Что происходит Бен, к чему вся эта секретность? – не понял я, наблюдая, как он уселся на круп и посмотрел через дырку в стене, чтобы убедиться, что Мэтти нас не подслушивает.

– Тут такое дело, Джек… – тихо начал зебра, поворачиваясь ко мне, но при этом, по-прежнему оставаясь в сидячем положении возле стены, к которой вдобавок еще и прислонил ухо, – …вначале, я хотел бы сказать тебе, что теперь понимаю, почему ты решил не рассказывать нам о том, что увидел в тех шариках. Это был очень смелый и благородный поступок: попытаться уберечь нас с Мэтти от неприятностей. Разумеется, ты думал, что мы захотим помочь тебе и станем рисковать своими жизнями. И это оказалось недалеко от истины: как видишь, Мэтти отважился пойти с тобой. Это плохо. Очень плохо, но хуже всего то, что ты согласился принять его предложение. Зачем ты это сделал?

– Ну, я решил, что раз уж вы теперь все знаете, то мне больше нет смысла притворяться, что там ничего нет, по крайней мере, для меня. А так как Мэтти сам согласился помочь мне, я подумал: почему бы и нет? Вместе будет безопаснее, и мы сможем добиться большего, чем я один.

– Что так, то так, с этим никто не спорит Джек. Но брать друга в безнадежный поход за информацией о том кого на самом деле нет. Я не то чтобы тебя осуждаю. В молодые годы я и сам был искателем приключений и совершил немало безумств, но…

– Эй, Пинки Пай существует! Не нужно тут этих намеков! – резко прервал я его, – и пусть она жила в довоенные годы, я искренне верю, что она еще жива. И мне не важно, сколько времени прошло с тех пор, как закончилась война, я абсолютно уверен, что Пинки Пай ее пережила. И потом, в первом шаре Транкл Стэнд говорила, что Пинки хочет обрести бессмертие, а это значит что…

– Хорошо, хорошо, ты прав, – быстро спохватился Бен, замотав передо мной передними ногами, чтобы успокоить, – допустим, ты прав, и она действительно все еще жива. Я не исключаю такой возможности. В военные годы пони и зебры стремились перешагнуть за рамки неизвестных науке и магии открытий, и найти что-нибудь такое, что могло изменить мир. Они посвятили себя поиску решений насущных проблем, таких как: голод, болезни, старость и даже сама смерть. Не все попытки победить ее увенчались успехом, а некоторые приводили к таким результатам, которых никто и представить себе не мог… но были и такие, что принесли плоды. Так что это возможно, я согласен.

– Тогда, какого лешего ты затащил меня сюда? – вскинув бровь, спросил я, – нельзя, что ли было рассказать об этом сидя за общим столом? 

– Нет, Джек, никак нельзя. Потому что…

– Потому что, что? – я покрутил передней ногой, давая понять, что паузы тут лишние. Мне очень не нравилось к чему это идет.  

– Эх… в общем, слушай Джек, ты у нас взрослый жеребец, и сам решаешь, куда тебе нужно идти. Но вот Мэтти…

– А причем тут он? – удивился я, – он, что не взрослый? Жеребенок?

– Нет, но скажу тебе прямо: он не должен пойти с тобой к озеру.

– А, вот ты о чем. Ну, так я ж его не заставляю. Он сам хочет идти со мной. Как тогда, когда мы познакомились с ним на базе, так почему бы ему не сделать это опять? Я, конечно, не стану его осуждать, если он откажется, но…

– Нет, Джек, не откажется, не сможет, – уверенным тоном заявил зебра.

– Хах, это еще почему? Что мешает ему просто остаться тут? Или пойти куда-нибудь еще? Не понимаю.

– Конечно, и не сможешь. Ведь ты родился в стойле, а не в ордене Стальных Рейнджеров с кучкой одержимых древним документом фанатиков, для которых довоенные технологии намного ценнее, чем жизни всех уцелевших в мире пони. Ты даже не представляешь себе, на что похожа их жизнь. Там всех жеребят еще с детства учат правилам и порядкам, и строго наказывают, если кто-то решится их нарушить. У них, вся допустимая свобода и воля прописана в Кодексе и никто не имеет права сделать лишний шаг в сторону. В каком-то смысле их общество очень похоже на тюрьму. Но вместо стен и решеток, их удерживает Кодекс.

– Да, я это знаю, Бен. Мэтти уже рассказывал мне, какой балаган творится в их ордене. Но он покинул его, и выбрал свой путь. Так что, он уже не связан со всеми этими правилами. Кодекс, больше не держит его.    

– Ошибаешься, Джек. Кодекс – это такая петля, которую не так-то просто сбросить со своей шеи, – Бен постукал себя копытом по лбу, – он все еще с ним, в его голове. И вряд ли в скором времени его отпустит. Постарайся, пожалуйста, понять: Кодекс, это не какая-то пыльная книжица, которая хранится в подземном бункере под охраной дюжины паладинов и выносится на всеобщее обозрение лишь по большим праздникам. Кодекс – это свод правил и предписаний, что каждый рейнджер должен помнить наизусть, и именно он говорит им, что они должны делать, как себя вести и что говорить, когда рядом стоит их начальник. Каждый их день расписан поминутно, каждый их шаг просчитан и предусмотрен. Даже то, что им нравиться есть, пить и то, что они любят читать и слушать по радио, в определенном смысле подсказано им Кодексом. У них нет свободы выбора или свободы слова, и поэтому они очень похожи на роботов, которые бездумно следуют заложенной в них программе, и Мэтти тому не исключение. Да он порвал со своим орденом, не захотел следовать их правилам, но от этого свободнее не стал. Первое чему учат жеребят-рейнджеров, это всегда идти за своим командиром: Звездным Паладином, Старшим Писцом, неважно. Без каких-либо вопросов, без каких-либо возражений. А Мэтти выбрал своим командиром тебя, и поэтому решил пойти с тобой к Изумрудному озеру.

– Что? Это какой-то бред! Ты сам-то себя слышишь Бен?! – чуть повысив голос, возразил я, – ты же знаешь, что он сделал со своим бывшим руководителем. Мэтти – свободный пони и мы с ним друзья, а не подчиненный и начальник.  

– Сожалею, Джек, но это не так. Даже если он и испытывает к тебе дружеские чувства в глубине души ему все равно нужен лидер. Кто-то кто будет его направлять. И этот кто-то – ты. Я знаю, что ты этого не хочешь, и это не твоя вина, виноваты его наставники. Те, кто сделал из Мэтти очередной винтик в огромном механизме ордена. Но как бы то ни было, ты не сможешь это изменить, по крайней мере, не сейчас.

– Проклятье, но почему же тогда он не остался с рейнджерами, а присоединился ко мне? Что ему мешало дать Айрон Хелму убить меня и вернуться к себе в орден?

– Думаю, причин было несколько. Во-первых: он потерял слишком много своих товарищей. И пусть они ему не нравились, но в каком-то смысле были его "семьей", а это не могло не оставить след у него в душе. Потом, свою роль сыграла твоя помощь: когда он уронил тот листок, а ты его поднял. Да, понимаю, звучит очень глупо: пони решил отказаться от своих приятелей, которых знал с самого рождения, из-за такой мелочи как поднятая с полу бумажка. Но ты не забывай, что для Мэтти, который прожил всю свою жизнь среди неблагодарных и не ценящих его надменных паладинов и старейшин, даже такая мелочь могла произвести столь сильное впечатление. Ну и в завершении Айрон Хелм… я, конечно, не был знаком с этим задиристым остолопом лично, но если верить твоему рассказу, у меня сложилось о нем далеко не самое лучшее впечатление. Этот суровый, вспыльчивый и неадекватный тип, по любому был неприятен большинству своих коллег, даже несмотря на совершенные им подвиги. А значит и Мэтти был не в восторге от такого злобного командира, хоть и временного. И когда он решил убить тебя, Мэтти принял окончательное решение и понял, что должен пойти за тобой, а не за этим высокомерным пони. Он выбрал тебя, потому что был уверен, что ты будешь относиться к нему лучше, и дашь больше свободы, чем все его бывшие руководители. В какой-то степени Мэтти был рад распрощаться с Кодексом, орденом, уставами и порядками, что сдерживали его и не давали раскрыться в полной мере, но постичь вновь приобретенную свободу он так и не смог. Вот и продолжил жить прежней жизнью, сам того не замечая.

– Значит, он не считает меня другом? – нахмурившись, прошептал я.   

– Я этого не говорил. Просто его понимание дружбы, несколько иное, чем у тебя или меня. Не забывай, что ты пони из стойла, в котором можно было дружить с кем угодно и безо всякой на то причины, а он писец из ордена, где дружба тесно взаимосвязана с уставом и рангами. Но главное он, прежде всего, видит в тебе лидера, а не друга, и верит, что именно ты должен решать, куда ему идти и что делать. Вспомни, как он не хотел связываться с кантерлотскими гулями, но после твоего решения тут же успокоился и согласился с тобой пойти. Как лидер ему сказал, так он и поступит. Ты может, и не заметил, но я видел в его глазах страх. Он очень боится озера.  

– Да, видимо так.

У меня на душе неприятно кольнуло. Все что сказал мне сейчас Бен, несмотря на кажущуюся абсурдность, в каком-то смысле было правдой. Мне вспомнился наш разговор с Мэтти, когда мы обедали с ним в убежище Фениксов. Он хотел узнать обо мне побольше… чтобы убедиться что я подхожу ему на роль лидера? А после того как убедился, стал во всем меня поддерживать? Я раньше об этом не задумывался, но теперь вспомнил, как быстро он успокаивался и признавал свою неправоту, когда мы обсуждали с ним разные темы. Про принцесс, Пинки Пай, зебр. Неужели он все это делал автоматически, как подчиненный в разговоре с начальником? О, Боже. Луна Богиня моя. У меня на щеках вспыхнул розовый румянец, а ушки бессильно повисли.

– Вот-вот, Джек, теперь ты понял, – сказал зебра, увидев мою сконфуженность, – и если ты не хочешь чтобы твой друг пострадал, ты не должен брать его с собой. Потому что поход к озеру – это твоя цель, а не его. И он не должен за нее умирать.   

– Ты прав Бен, но как же мне сказать ему об этом?

– А никак. Не нужно ничего говорить ему. Это лишь вызовет непонимание и приведет к очередному бессмысленному спору между вами, который в итоге ничем хорошим не кончится. Будет лучше, если ты незаметно ускользнешь отсюда, пока он спит, а после я попробую его уговорить и отправить в какое-нибудь поселение, где он сможет найти себе новый дом. Я знаю пару подходящих мест, где к Мэтти будут относиться с уважением, учитывая его навыки в ремонте. Так что без работы и компании он точно не останется. И если все пройдет хорошо, через пару месяцев ты сможешь навестить его уже как друга и приятеля.

– Хорошо Бен, я так и поступлю, – со вздохом согласился я, – я действительно не хочу, чтобы Мэтти пострадал, особенно из-за меня. Так что завтра я уйду отсюда, и отправлюсь к Изумрудному озеру, один.

– Не так быстро Джек. Прежде чем ты пойдешь туда, тебе нужно будет, как следует подготовиться. И первое что ты должен сделать – это избавиться от лишнего груза. Место, где обитают кантерлотские гули очень опасно, так что возможно тебе предстоит там много бегать, а значит, все лишние вещи ты должен будешь сбросить где-нибудь в тайнике у надежного пони, достаточно честного и порядочного, чтобы не покуситься на них пока тебя нет.

– У пони или может… у зебры? – подмигнул я.

– Ну, не совсем. Я, конечно, тронут твоим доверием ко мне и совсем не против подержать твое барахло у себя еще какое-то время, но думаю, что будет лучше, если ты закинешь его где-нибудь еще. Поближе к тому месту, куда ты идешь. Да и за чистой майкой бегать не придется, если вдруг выяснится, что у тебя сегодня банный день. 

– Неплохо сказано. Но где же мне тогда оставить свои вещи? – спросил я.

– Есть тут одно место. Надежное и тихое. Как раз возле того озера куда ты идешь. Называется оно: Бампкин-Таун.

– А, это тот городок, где живет твой знакомый доктор? Как там его – Нидл Лич?

– Да он самый. Только это не он, а она. Доктор Нидл Лич хорошая подруга и очень надежная пони, которая не раз заштопывала меня, когда я умудрялся попадать в неприятности, так что если будут какие-то проблемы со здоровьем, можешь смело обращаться к ней. Она первоклассный медик, хоть уже и начала понемногу впадать в маразм. Но вилку от скальпеля пока еще отличить может. А если даже и нет, то ей не составит труда прооперировать тебя вилкой, а после замесить макароны скальпелем.   

– Что ж, буду иметь в виду, – улыбнулся я (– к чокнутой дамочке-доктору ни ногой, – тут же подумал), – так это у нее мне предстоит сбрасывать вещи?  

– Нет. Она, конечно, достойна доверия, но в случае чего все же не сможет уберечь твои шмотки от копыт воров, потому что уже очень стара. Однако в этом же городе живет местный продавец самопального сидра, которого зовут Клифи Хуф. Этот малый вместе со своим братом Кламси вот уже двадцать один год снабжает добрую половину пустыни первоклассной выпивкой. Я и сам нередко закупался у них, когда проходил мимо. Правда, тогда этим делом заведовал их отец – жеребец что надо. Но, так или иначе, на них можно положиться. Это ведь они продолжили продавать мне сидр, когда мои ноги перестали меня слушаться, доставляя его прямо к моему порогу. Правда, потом появились бандиты, всех распугали, совсем распоясались и теперь дороги больше не безопасны и вся надежда на патрули Фениксов или отдельных смельчаков. Эх… так о чем это я? Ах да. Помимо сидра у этих жеребцов есть еще один заработок: они берутся хранить вещи смельчаков, что делают вылазки к озеру. Так что оставлять свои шмотки ты будешь у них, разумеется, не задаром. И можешь не сомневаться братья Хуфы – честные ребята и за несколько крышечек охотно окажут тебе помощь. А кроме того они и сами неоднократно бывали на Изумрудном озере. Так что можешь расспросить их об этом месте поподробнее, прежде чем идти туда самому.

– Обязательно Бен, спасибо за совет.

– Отлично. Значит, когда ты придешь в Бампкин-Таун обязательно сперва найди братьев Хуф, и скажи им, что тебя прислал Бен. Тогда они могут сделать тебе скидку.

– А что, их услуги стоят слишком дорого? – сказал я, неловко потирая шею.

– Смотря с чем сравнивать. Им же ведь нет резона рисковать своими шеями просто так, особенно если среди твоего хлама окажется что-то опасное или же слишком дорогое, что может заинтересовать местных воришек. Да и твои недруги могут о тебе прознать, и нагрянуть к ним в гости, чтобы забрать твое шмотье. Как не крути, у Хуфов тогда будут большие неприятности, но они с радостью всех отвадят и дадут отпор, если ты позолотишь им копыто. Сколько у тебя при себе наличности?

– Ну… – неуверенно начал я, – …я нашел мешочек крышек в сундуке у рейдеров, и еще пару штук в карманах у Фениксов. О, плюс мои бусы из стойла, они тоже из крышек. Я достал из внутреннего кармана тряпицу с крышками, и снял со своей шеи бусы, – как ты думаешь, этого мне хватит на ближайшее время?

Бен взял у меня мешочек и, развязав узел, осмотрел его содержимое, а затем, немного поворошив крышки, заявил: – тут у тебя ровно триста двадцать одна штука, плюс еще три от Монинг-Сан-Райз которые идут за пятьдесят простых крышек. Итого: четыреста семьдесят одна. Весьма неплохо для начинающего искателя приключений. Уверен, что этого будет достаточно, по крайней мере, на оплату хранения вещей. Раньше братья Хуфы брали за свои услуги по шестьдесят крышек в день, но сейчас все может быть по-другому. Они могли и поднять цены, но думаю, что трясти тебя сильно не станут, и денек другой подержат твои вещи.

– Замечательно, думаю, что дольше я там не задержусь, – с облегчением сказал я.

– Это уж как повезет Джек. Изумрудное озеро таит в себе массу опасностей, и гули среди них могут оказаться не самыми страшными. Впрочем, лично я там никогда не бывал, так что мое мнение тут не в счет. А вот местные нередко заглядывают туда. Так что помимо Хуфов ты мог бы порасспрашивать и их, о том чего там следует остерегаться.

– Что я и сделаю когда туда приду, – заверил я зебру, про себя отметив, что быть искателем приключений, далеко не так просто. Мало одного размахивания дубинкой и пистолетом, нужно еще и собирать информацию.  

– Хорошо. Я рассказал тебе все что знал, остальное тебе придется узнавать самому, когда ты придешь в Бампкин-Таун. А теперь давай уже будем выходить, а то наш друг Мэтти что-то заподозрит и решит подслушать наш разговор. Однако есть еще кое-что. Я обещал отдать тебе пару вещей, так что давай-ка пройдемся наверх.

Зебра щелкнул задвижкой, и мы наконец-то покинули хижину. Очень вовремя должен сказать, от крепкого запаха грибов и перегноя у меня уже начинала кружиться голова. Мэтти все еще сидел за столом, лениво покручивая пустую чашку. Заметив нас, он чуть оживился и словно ждущий лакомство жеребенок с интересом спросил:

– Ну как? Все в порядке? Вы уже все обсудили?

– Можно сказать и так Мэтти. Мы с Джеком прикидывали возможные варианты подхода к озеру, – ответил вместо меня Бен, – а теперь собираемся подняться наверх. Я приготовлю вам кое-что в дорогу.

– Отлично. Так, когда мы сможем отправиться в путь? – спросил он у меня.

– Ну… – мне очень не хотелось обманывать друга, даже ради его собственного блага, но как еще я мог поступить? – …думаю, что через пару дней. Сперва мы немного отдохнем у Бена. Соберемся с силами так сказать.  

– Прекрасно, значит, время у нас еще есть. Может, пока мы сидим тут, я смогу заняться ремонтом нескольких неисправных вещиц, которые в ужасном состоянии лежат наверху. Если конечно ты не против Бен? 

– Вовсе нет. Но прежде чем ты приступишь парень, мы трое сперва кое-куда сходим. Как раз, чтобы запастись чем-нибудь полезным для тебя и меня.

– Супер, и куда же мы идем? – глаза Мэтти загорелись от любопытства.

– В одно очень запашистое место, где, если нам повезет, мы сможем найти немало полезных штуковин, в том числе: запчастей для ремонта. Я говорю сейчас о местной свалке – она справа от моей хижины, возле второй скалы. Но идти туда пока еще рано. Лучше всего дождаться заката, а то мы можем нарваться на какого-нибудь хищника. Запомни молодой жеребец, – обратился он к Мэтти, – в пустыне самое безопасное время для вылазок – это вечер и утро. Именно в это время одни монстры ложатся спать, а другие только встают. И я говорю не только о мутантах и зверях, но и пони и грифонах, которые тоже придерживаются этого графика. Не забывай об этом, если вдруг решишь побродить там один… – нравоучительно произнес он, а когда заметил, что я ненароком зевнул, стукнул меня по ноге и прибавил: – …тебя это тоже касается Джек.

– Конечно Бен, – встрепенулся я, а Мэтти молча кивнул в знак согласия.

– Ну-ну, если не хочешь закончить свои дни в желудке у монстра, советую тебе быть внимательным и слушать, что говорят старшие. А то еще много возомнишь о себе и не заметишь, как тебя начнут пережевывать. Ох, ну ладно. А сейчас будь добр помоги мне, пожалуйста, разобрать старый мусор, – сказал зебра, схватив мое переднее копыто и потащив к каменным ступеням, – за долгие годы захламления этого места все самое ценное оказалось погребено под всяким спудом. Он повернулся к земному пони, – а ты Мэтти пока что приготовь нам инструменты для вылазки на свалку. Они лежат в хижине с перекошенной дверью. Поройся там и найди лопаты, фонарики, ломики и болторез. И не забудь про сумки и веревки, они нам пригодятся.

– Слушаюсь Бен, будет сделано, – коротко отсалютовав зебре, сказал Мэтти, поскакав к домику у которого помимо кривой двери была еще и съехавшая набок крыша.

– Идем, – кивнул мне старик, и я поспешил за ним следом. 

---

– Нашел! Нашел! Иди сюда Джек, они здесь, – издал довольный возглас Бен после двадцати минут упорных поисков в сундуках и старых ящиках. Уперевшись задними ногами в пол он покрепче ухватился зубами за что-то на дне треснутого сундука и после непродолжительной борьбы извлек на свет выпуклую металлическую коробку с закругленными краями. На стенках и крышке у нее были вырезаны непонятные символы, видимо на языке зебр. Оторвавшись от раскопок в дурно пахнущем тухлыми яйцами комоде, я подошел к зебре, и он отдал ее мне, сияя довольной ухмылкой. На ощупь коробка была холодной, словно все это время простояла в морозилке. Даже края ее покрывала легкая изморозь.  

– Да, это круто Бен, – сказал я, недоуменно разглядывая странную вещицу и вырезанные на ней знаки, – вот только, что это?  

– Хе-хе! Небольшой сувенир с моей родины Джек, – произнес он, нажимая на пару крупных символов в центре крышки. С тихим щелчком та открылась. Внутри лежало три гладких металлических шара закрепленных кожаными ремешками, блестящих и испещренных волнистыми линиями и символами вроде тех, что были на коробке. – Та-да! Мои неиспользованные элементные гранаты! – торжественно объявил он, подцепляя одну из сфер своим копытом и слегка балансируя ей, поднес мне поближе. Судя по его виду, он ждал от меня какой-то реакции вроде удивления или восторга, но я, если быть честным, никогда прежде не видел подобных гранат, поэтому они не произвели на меня должного впечатления. Немного подождав, Бен изумленно фыркнул но, заметив мою растерянность, понимающе подмигнул и начал объяснять: – это очень редкие гранаты Джек, которые в довоенные годы создавали у меня дома. Они дорогие и трудные в изготовлении. Ни один пони не умеет их мастерить, а те редкие зебры, кто еще не забыл, как это делать, ценят этот секрет дороже собственной жизни. На Пустоши если ты найдешь правильного покупателя, то сможешь выручить за них кучу крышек, но, по правде говоря, я не думаю, что кто-то захочет приобрести их у тебя. Во-первых, не всякий знает, что это такое, а те, кто в этом чутка разбирается, скорее, переломает тебе все ребра и проломит голову, чем станет отдавать за них все свои сбережения. Так что лучше использовать их по прямому назначению, и то если в этом возникнет острая необходимость.

– Да, это конечно ценный подарок Бен, но я, к сожалению, не знаю, как ими пользоваться, – признался я, немного нервничая при виде блестящей сферы, которая подрагивала на худой ноге у старика. Внешне безобидная, она все же таила в себе грозную силу, явственно ощущавшуюся в воздухе, который будто сгустился и застыл когда ее достали наружу.

– О, тут все довольно просто, сейчас покажу, – будничным тоном начал Бен, поворачивая гранату так чтобы линии, собиравшиеся на одной ее стороне в большое сплетение (отчего очень походили на лучи солнца), были прямо перед моими глазами. – Для начала ты должен провести копытом по этому узлу… – он потер центр скопления и линии с символами начали заполняться синеватым светом, а сама сфера тихо загудела, – …потом повернуть ее вот так… – взявшись за верхушку и низ обоими копытами, он начал крутить их в противоположные стороны. В месте разворота заплясали голубоватые всполохи, а тихий гул стал намного громче и пугающе, – …и наконец, бросить ее, и смотреть, как твоих врагов разрывает на части! – закончил он обучение, чуть подкидывая шарик. Нервно охнув, я положил коробку на пол, и быстро сполз вниз, закрывая голову ногами в ожидании взрыва.

– Хватит Бен, я понял тебя! Понял! Прошу, выкинь ее, пока она не рванула!!! – не удержавшись, крикнул я, зажимая ногами уши. 

– Зачем? Ее можно выключить, смотри, – Бен закрутил сферу обратно и снова провел копытом по скоплению линий. Она перестала светиться и затихла, вновь став такой же блестящей и безобидной, какой была прежде. – Ну как? Просто ведь, правда? – он подбросил гранату еще раз и ловко поймал, а потом осторожно скатил по своей ноге на прежнее место в коробку.

– Ага, суп-пер-ск-ки п-просто, – заикаясь, согласился я, с опаской поглядывая на зебринские гранаты, лежавшие возле меня, – ты, ч-что, решил нас т-тут угробить?

– Нет. Расслабься Джек, нет повода для паники, – спокойно заявил зебра, – я полностью контролировал ситуацию. Это ведь не обычная граната, вроде тех, что сделаны с помощью техники и взрывчатки. Она в определенном смысле разумная и ни за что бы, ни взорвалась, пока я бы ее не бросил. А если бы даже и выронил, то нам бы с тобой все равно ничего не угрожало.

– Ну конечно, граната разумная. Ты еще скажи мне, что она знает, кого можно убивать, а кого нет, – с легким сарказмом произнес я, поднимаясь на ноги, и отряхивая свой комбинезон.

– Вообще-то да. Видишь ли, сила в этой гранате со стопроцентной точностью может определить кто для нее друг, а кто совсем, наоборот, – с серьезным тоном сказал Бен.

– Что?

– Я же говорил: эти гранаты далеко не так просты. Их создавали с помощью тайных знаний зебр, и они куда более продвинутые, чем большинство ваших разработок. Не знаю точно, что именно заключено в этих гранатах, может какой-то тип магии или возможно дух, но если бросить одну из них во врага, даже стоящего рядом с тобой она убьет только его, оставив тебя и твоих друзей нетронутыми. Если конечно ты не выстрелишь в нее или еще как-нибудь не взорвешь раньше времени.

– Ага… – задумчиво протянул я, – …а что будет, если все же взорву? Она решит, что я теперь ее враг?

– Не совсем. Но стихия, которая содержится в каждой подобной гранате очень мощная и опасная. И те, кто сделал их, в первую очередь позаботились о защите наших бойцов, что будут ими пользоваться. Скорее всего, они добавили в нее какое-то защитное заклинание или что-то в этом роде, чтобы бросивший гранату солдат ни в коем случае не пострадал. Сама по себе она очень прочная и ударостойкая, но будучи активированной, становится крайне хрупкой, как стекло, и если сдетонировать ее принудительно, удар о землю не в счет, заклинание разрушится, и она убьет всех до кого дотянется заточенная в ней стихия, не разбираясь, кто свой, а кто чужой. Но в этом есть и преимущество: реакция от такого взрыва будет намного сокрушительнее, а урон куда как выше, так что подстреленная граната может уничтожить больше врагов, чем взорванная по всем правилам. Главное не забудь, потом убежать куда подальше, если не хочешь попасть под удар. Реакция будет мощной.  

– Спасибо за предупреждение Бен, я буду аккуратен, – сказал я, магией поднимая одну из сфер и осторожно поворачивая ее вдоль оси, – а что значат эти символы, вырезанные на гранате?

– А, ничего важного. Просто модель и вид стихии, что содержится в ней, – Бен толкнул носом одну из сфер, что были в коробке. На ней был изображен значок, походивший на раскинувшее ветви дерево с тремя волнистыми линиями под ним, точно такой же, как на той, что держал я сам, – вот эта водная, а эта… – он толкнул соседнюю с рисунком в виде пирамидки, от которой отходили восемь прямых линий, – …воздушная, или как ее чаще всего называют – молниевая.

– Одна молниевая и две водных… ну что тут можно сказать Бен, – круто, очень круто, спасибо тебе, – искренне поблагодарил я, убирая гранату на место и закрывая коробку. – Надеюсь, они мне не понадобятся, хотя кого я обманываю, – с улыбкой прибавил я, – ведь в наше время монстры живут не только в сказках, когда ты бродишь по Эквестрийской Пустоши.

– Это точно, еще скажи спасибо, что у нынешних ведьм-единорожек нет бородавок, и они не летают на метле… ну, как правило, не летают… кхем… но если серьезно, постарайся все же не тратить эти гранаты на пустынных чудовищ. А то взрыв одной такой крошки может уничтожить в разы больше чем целый ящик обыкновенных гранат. Так что лучше прибереги их на кого-нибудь действительно опасного.   

– Окей Бен, можешь не волноваться. Я, конечно, во взрывчатке не знаток, но и любителем меня считать не стоит, так что думаю, что я справлюсь с этим зебринским чудом, – заверил я, убирая коробку в свою седельную сумку (в ней же лежала и вторая батарея), – нус… это все что ты хотел мне отдать?

– О нет, самое лучшее я приберег напоследок, – он подошел к обшарпанному бледно-зеленому сундуку с армейской символикой в виде белого солнца и извлек оттуда длинный темно-красный плащ с высоким воротником и широким поясом, на пряжке которого были изображены две извивающиеся змеи смотрящие друг на друга. На самом плаще, украшенном разными экзотическими символами, виднелось несколько заплаток, а кое-где проступали крупные дырки от пуль и прожженные места, но в целом это была одежка что надо. Именно в таких плащах герои вестернов обычно уходили в закат, навстречу приключениям.

– Шикарный, правда? – сказал старик, заметив с каким восторгом, я смотрю на плащ. – Настоящая копытная работа прямиком из старого мира. Этот плащ я купил у себя на родине. Хе-хе, помнится, отдал за него все свои сбережения, но нисколечки об этом не жалею. Он сшит из волокон дикой жаровницы – дерева, которое растет в самых знойных пустынях. Его поверхность никогда не нагревается, а с приходом холодов совсем не мерзнет. В таком плаще ты можешь смело путешествовать по Сан Паломино. А еще он очень длинный и просторный, так что его можно будет надеть поверх бронежилета, и не бояться, что его кто-то увидит.

– Ма-ть моя ко-бы-ла Бен, – по слогам произнес я, дрожащим от волнения голосом принимая плащ в облако магии, – это очень щедрый подарок, чтобы я мог его взять.

– Бери Джек, бери, мне он больше не нужен. Правда, я иногда одеваю его, когда меня мучает ностальгия по былым подвигам, но в остальное время он лежит тут и собирает пыль на дне сундука. Поэтому, уж лучше он будет у тебя, чем здесь, где рано или поздно его выкрадут у меня какие-нибудь бандиты. Так что не спорь со мной и забирай его смело. Этот плащ хорошо служил мне долгие годы, а теперь он послужит тебе. И не вздумай отказываться, а то обижусь.

– Ладно, Бен, – сказал я, растроганно обняв его, – ты меня убедил. Я возьму плащ, спасибо.

– Да, да не за что, – притворно-ворчливым голосом произнес он, похлопав меня по спине, – для хорошего пони мне ничего не жалко. Фух… ну довольно, хватит уже распускать сопли. Пока на улице не стемнело, пойдем, займемся делом. Прежде чем мы выйдем наружу, нам нужно еще многое подготовить. Ах, да, и вот еще что: не смей надевать плащ в эту вылазку. Он будет тебе только мешать, да и испачкать его или порвать ты не сможешь. Запомни: заботься об этой вещи как следует или я тебе голову оторву, понял?

– Да Бен, я понял, – хитро подмигнул я, ничуть не испугавшись грозно сдвинутых бровей зебры, потому что понимал, что он это не всерьез.     

---

– Ах! Хороший выдался вечер для прогулки за хламом, верно? – с глубоким выдохом произнес Бен, поправляя самодельный респиратор, когда мы трое подошли к кромке большого котлована, который практически полностью был забит разнообразным мусором. Никогда в своей жизни я не видел ничего подобного. Это была не обычная свалка, а самый настоящий помоечный город, и в нем можно было найти абсолютно все, что только мог себе представить в воображении пони: детали от разбитых телевизоров, разорванные в клочья тряпки, медленно покручивающиеся под порывами ветра вентиляторы, горы пустых бутылок из-под сока и газировок поблескивающие в лунном свете словно алмазы. Здесь в одном углу лежали кучи консервных банок, вперемешку с черепками от расписных ваз и распотрошенными тостерами в другом были фрагменты кирпича, газонокосилки покрытые ржавчиной и завернутые узлом канализационные трубы. Рядом валялись перевернутые кузова от автомобилей (еще одно хитрое слово, которое я услышал от Мэтти, удивительно, и почему у нас в стойле о них нигде не упоминалось?) разобранные и распиленные пополам кем-то неизвестным до того как их привезли сюда, а может и прямо здесь. В противоположной стороне была неустойчивая пирамида из залитых блестящей жидкостью бочек, на боку каждой из которых красовался предупреждающий знак волшебной радиации (на всякий случай я включил счетчик Маг-Свирла у себя на ПипБаке – который измерял уровень радиации). И это далеко не все. Мусора было слишком много. Кучи разномастных и в каком-то смысле полезных вещиц были разбросаны по отдельности или собраны вместе в большие и непроходимые завалы, которые возвышались из некогда глубокой искусственной ямы, у края которой мы сейчас находились. У всех нас при себе были сумки с инструментами для копания в мусоре, вроде ломиков и лопат, я прихватил свою винтовку, а у Бена была палка с лезвием от ножа, примотанным на конец, синей изолентой. У каждого был респиратор, плотно прилегавший к мордочке, но даже он не мог перебить одуряющий смрад, который стоял в этом месте. В каждой куче мусора, помимо стройматериалов и сломанных бытовых приборов выступали пищевые отходы, и кое-где стелились ковры из плесени и грибков бурых и зеленых оттенков. Некоторые отбросы были достаточно свежими, чтобы исходивший от них "аромат" можно было буквально различить в воздухе, в виде бледного изжелта-зеленого тумана, поднимавшегося над свалкой и при попадании в глаза больно жгущегося и доводящего до слез. Воистину, это место было просто отвратительным. Но не для Мэтти. Нет, он был вне себя от счастья, когда увидел весь этот хлам и, вытащив из своего обруча на голове мини-фонарик, попытался спрыгнуть на ближайшую гору из разбитых терминалов, где в промежутках между ними еще были и старые книги.

– Эй-эй! Погодь приятель! Ты куда это намылился? – осадил его Бен, выставив вперед ногу, чтобы тот не спрыгнул.

– Как это куда? Ясно дело вниз, – произнес земной пони, не отрывая взгляд от одного особенно целого терминала (всего три трещины на мониторе и пару вмятин на корпусе), – мы же пришли сюда за деталями верно?     

– Верно. Но это не значит, что мы должны потерять голову, и скакать тут, словно горные козлы, по верхушкам гор, совершенно не думая о последствиях, – глубокомысленно заметил зебра, – эта свалка совсем не безопасна, как может показаться на первый взгляд. Под пластами мусора скрыто множество пустот и есть неустойчивые горки. И если ты наступишь на них, то сразу же скатишься вниз, на самое дно, где тебя уже никто ни достанет, даже при помощи лебедки. А кроме того там могут быть гнезда монстров, которые поджидают беспечных пони, что падают к ним по своей глупости.

– О, ну это все меняет. Я не хочу, чтобы меня кто-то слопал, – поежившись, отозвался Мэтти, отступая от края котловины и с некоторой тоской поглядывая на терминалы, видимо опасаясь, что больше их никогда не найдет.

– Я тоже, так что давайте больше не будем тормозить и делать глупости, хорошо?  

– Ага… хорошо, – сказал Мэтти. Я же опираясь подбородком на черенок лопаты, произнес: – Ну, раз уж ты тут бывал раньше Бен, тебе нас и вести.

– И поведу. Кстати, вот вам информация для размышления: когда-то на этом месте был старый горнодобывающий комплекс, где довоенные пони добывали щебенку. Но потом война положила всему этому конец и местные жители стали использовать эту яму как свалку, чтобы не засорять свои собственные города и оградить их от хищников любящих селиться в подобных местах. Еще чтобы нам не пришлось спрыгивать, тут есть пара лестниц ведущих вниз, но по-настоящему безопасная находится с левой стороны, там, где стоит старая сторожка, и я проведу вас к ней, а потом по разведанной мною тропе к местам, где лежат самые ценные "сливки" мусора. Но будьте начеку, нам могут попасться и другие любители хлама, как пони, так и монстры.

– Окей Бен, мы поняли, – сказал я, выдергивая телекинезом лопату и закидывая ее себе за спину.

– Тогда вперед, сделаем все по-быстрому. Но помните: ни одного звука, а главное никакого света, – с этими словами старик стукнул по фонарику Мэтти и тот быстро опустился вниз, резко заморгав.

– Хм, но зачем же тогда мы их взяли? – спросил земной пони, убирая свой фонарик назад и поплотнее прижимая респиратор ко рту.

– На всякий случай. Мы же не можем предугадать все, что с нами может случиться, – сказал Бен, стоя на коленях у края и высматривая что-то внизу, – поэтому и захватили с собой фонарики. Но пользоваться ими пока что не будем. Нам и естественного света вполне достаточно.   

– Хорошо Бен, тогда давай, веди нас, – Мэтти в нетерпении начал покапывать копытом землю. 

– Идем, – шепнул зебра, вставая на ноги и, медленным шагом двинулся вдоль левого края ямы, не переставая поглядывать по сторонам. Я и Мэтти пошли следом, стараясь не терять из виду нашего полосатого проводника. Пока мы шли, тучи то и дело затмевали сияющий на небе лунный диск, делая и без того непроглядную ночную тьму по-настоящему черной, отчего нам приходилось задерживаться и терпеливо ждать пока тучи разойдутся.

– Тикара маша! Ну и темень! А ведь ночь еще даже толком не наступила, – вполголоса прошептал Бен, когда луна скрылась на достаточно длительное время, – но все равно, тут гораздо светлее чем где бы то ни было, в Эквестрии. У нас на окраине хотя бы есть луна и солнце, а вот в центре, тучи вообще никогда не уходят, и ночью там царит настоящий мрак. Хорошо еще, что здесь их иногда пробивают небесные светила.

– Ничего себе! Я этого не знал. Я думал, что это нормально когда небо так затянуто тучами, – удивился я.

– О нет. Если бы ты съездил к нам на родину, то увидел бы, каким по-настоящему должен быть небосвод. С ярким солнцем и чистым голубым небом поутру, и усыпанным звездами с лунным месяцем ночью. У нас там все иначе, не так как у вас в Эквестрии.

– Но откуда же тогда все эти тучи? – спросил я, пытаясь во мраке разглядеть своего собеседника зебру. 

– А без понятия. Говорят, что они появились здесь сразу же после войны. Может это проклятье или какая-то черная магия, кто знает. Я мог бы предположить, что это наших копыт дело, однако что-то не припоминаю, чтобы мы проклинали небеса, когда закончилась битва. Наши эликсиры не способны насылать тучи, по крайней мере, столь сильные. Вероятно, это сделать вы: пони, но зачем и для чего, я не знаю.

– Если верить нашим старейшинам, это дело ног пегасов. Когда вы запустили по нам ракеты они так спрятали свои небесные города, чтобы защитить их от уничтожения, – отозвался Мэтти, подходя к нам поближе и по неосторожности тыкая меня в бок ломиком, – ой, прости, но я не уверен, что они сказали нам правду. Ведь пегасов же уже давно никто не видел.   

– Хах, возможно. "Ты никогда не узнаешь правду, пока она не даст тебе прямо в лоб", – тихо усмехнулся Бен, повернувшись к Мэтти и, едва не огрев меня своей палкой по носу, – так любил поговаривать мой папаша, когда был жив. 

– Мир его памяти Бен, – сказал я, выпрямляясь после уклонения, и тут меня осенило: – погоди-ка, а откуда ты знаешь, что было, когда закончилась война? Судя по твоей интонации, ты сказал это так, словно и сам там был.  

– Пфф… ну и фантазер же ты Джек, конечно меня там не было, война закончилась задолго до того как я родился, просто все дело в том что… о, а вот и тучки разошлись, – тут же спохватился Бен, уклонившись от ответа. – Вперед молодежь идем, все разговоры потом, – нараспев произнес он и незамедлительно двинулся дальше, а я подозрительно потирая подбородок, последовал за ним вместе с Мэтти. Через несколько минут мы подошли к спускающейся вниз вертикальной лестнице, у которой было несколько горизонтальных мостиков с перилами. Она была очень ржавой. Последние ступеньки ее аккуратно упирались в специально поднятый в качестве моста капот красного грузовика.     

– Теперь осторожно, у лестницы нет нескольких ступенек, смотрите не провалитесь, – предупредил нас старик, делая первые шаги вниз, и мы медленно пошли за ним, стараясь повторять каждое его движение. Спустя пару минут напряженного спуска по невероятно скрипучим и иногда прогибающимся под нами ступеням мы, наконец-то, смогли забраться на кабину грузовика и по примеру Бена спрыгнули на кучу мешков под ним, в которых, судя по ощущениям, лежали скрученные поролоновые рулоны. Бен, взял в зубы палку с ножом и, слегка покачивая ее, как гимнаст на трапеции зашагал к ближайшей мусорной горке, на верхушке которой можно было разглядеть останки расколотого унитаза.

– Вот мы и на свалке! Берите все, что не прибито гвоздями и не покрыто фекалиями, – объявил зебра, пару раз стукнув по перевернутому набок дивану, – главное не шумите и все будет окей. 

– Спасибо за напоминание Бен, а я-то уж думал запеть во весь голос марш Эквестрии, – пошутил я.

– Кто ж тебя знает Джек, – в свою очередь отозвался старик, – в походы я с тобой не ходил, так что как ты себя поведешь, не знаю. А вдруг и впрямь, сейчас запоешь.

Мэтти приглушенно фыркнул, и мы с ним двинулись вслед за Беном. Мэтти шел впереди, я замыкал, расчехлив свою винтовку на случай встречи с кем-то нежелательным и пока мы передвигались по хрустящим, а иногда и хлюпающим отбросам, попадавшимся у нас под копытами, я не торопясь разглядывал окружающие меня останки прежнего мира. Мусорные завалы тут были просто огромными и чем-то походили на резко вздымающиеся волны, которые нам приходилось огибать, чтобы пройти дальше. Иногда встречались трещины, и даже целые обрывы, через которые кто-то (может Бен) старательно перекинул доски и железные листы. И чем дальше мы углублялись, тем чаще я стал замечать среди нагромождений из хлама какие-либо ценные вещицы. У себя в стойле я никогда прежде не задумывался над тем, что представляют из себя подобные вещи: бесполезные, сломанные, никому не нужные, потому что видел их регулярно, когда нес вахту в центральном коридоре. Там у нас тоже была своя импровизированная "свалка", но за долгие годы, что я ее видел, она ни разу не произвела на меня столь сильного впечатления как это место. Да, все эти ведра и проржавевшие банки и сейчас были для меня чем-то малозначимым и недостойным внимания, но вот впечатление складывалось другое. Пустошь сильно отличалась от нашего стойла и была скупа на подарки. Тут нельзя было просто прийти на склад и взять себе что-то необходимое. Здесь не было автоматов с едой и чистых столовых, где тебя кормили вкусными пирогами и поили соком. Тут не было инструментов и запчастей, чтобы чинить поломанную броню или заклинившее оружие. Тут не было ничего, и каждая мелочь могла оказаться бесценной. Я вспомнил, как тщательно собирали Фениксы и рейнджеры все мало-мальски полезное на той базе с танками. Как укрывали это за бронированными дверями под защитой замков и турелей, потому что оно могло им еще пригодиться, и от этих мыслей сам помаленьку начинал понимать их. Я смотрел на разбросанные повсюду пылесосы, кухонные плиты и игрушки как на настоящие сокровища, которые хоть и утратили свой первозданный блеск, но все еще представляли ценность. И это была большая перемена в моем характере.

– Смотри Джек! Как считаешь: хорошая вещица, правда? – вернул меня в действительность Мэтти, поднимая ломиком старый зеленый проигрыватель голографических картриджей, и подтащил его ближе. 

– В принципе, да, но для меня довольно бесполезная, – признался я, постукав по предмету копытом.      

– А для меня нет, – заявил земной пони, укладывая проигрыватель себе под копыта и пробуя снять с него часть корпуса, – в нем могут быть целые лампы накаливания, или схемы воспроизведения, или звуковые катушки на шесть зубчиков или… вот облом… – он открыл, наконец, корпус, но там все оказалось выжжено и оплавлено словно внутренности спалили из огнемета, – ты прав он бесполезен, – Мэтти тут же утратил к проигрывателю интерес и, оттолкнув его от себя, пошел дальше, на прощанье, поддав ему задним копытом.    

– Не переживай, мы найдем тебе другой бесполезный хлам, чтобы ты разобрал его на запчасти, – усмехнулся я, хлопая друга по плечу, – свалка-то, вон какая огромная.

– Эй, молодежь, а ну-ка живо сюда, и чтоб ни звука, – вдруг высунулся из-за ближайшего бугорка Бен, свистящим шепотом подзывая нас себе. Мы молча кивнули и, стараясь не шуметь, подошли к нему. Старик держал в одной ноге свою палку, другой указывал нам на какое-то непонятное существо, что сидело ниже нас по мусорному склону и тоненькими лапками запихивало к себе в рот заплесневелые фрукты. Его туловище, имевшее яркий зеленый оттенок было круглым как воздушный шарик и покрыто крохотными нарывами и хитиновыми отростками. Сзади колыхались две пары прозрачных крыльев схожих с крылышками насекомых, которым это создание, по-видимому, и являлось.

– Что это Бен? – тихо спросил я, с некоторой опаской поглядывая на насекомое и для перестраховки направляя на него дуло винтовки.

– Параспрайт! – коротко ответил Бен, концом палки опуская мне дуло и жестом давая понять, чтобы мы оставались на месте, а затем бесшумно, точно призрак начал красться к параспрайту. Его старческую немощь как копытом сняли. Он двигался словно молодой жеребец, который вдобавок еще занимался спортом и вел здоровый образ жизни. Зебра тихо зашел монстру за спину и, перевернув палку острым концом, быстрым движением воткнул ее ему в тушку. Существо издало резкий, еле слышный писк, и в агонии дернув множеством лапок, замерло на месте. Бен тут же выдернул свое импровизированное копье, испачканное в сукровице насекомого и, в полуприсяде огляделся вокруг, а уже после поманил нас к себе. Мэтти заметно подрагивал, когда мы приблизились к трупу параспрайта. Да что там, я и сам немного струхнул, когда Бен копьем развернул нам его мордой. Я увидел два больших фасеточных глаза насекомого, и раскрытую клыкастую пасть, из которой высовывался длинный бугристый язык.

– Вот же хрень! – тихо выругался я, осматривая жуткое порождение Пустоши.

– Ха, вот уж точно Джек, – согласно кивнул старик, раскрывая ему палкой пасть пошире и давая нам возможность лучше разглядеть его острые зубы, – и эта хрень называется параспрайт, если вы не расслышали меня с первого раза.

– И чего только не увидишь, живя на Пустоши, – сказал я, склонившись над параспрайтом и покачав его копытом, чтобы как следует изучить со всех сторон. Мэтти испуганно охнул.

– Кто-нибудь из вас уже сталкивался с ним прежде? – спросил зебра. 

– Я-то уж точно нет, – отозвался я, – не водились у нас такие мухи.

– И я… но я читал про них, – сказал земной пони, в отличие от меня, старавшийся держаться от гнусной твари на расстоянии, – мутанты, в прошлом простые паразиты, обитавшие по всему континенту, и питавшиеся исключительно растительными продуктами. Живут недолго, всего пару месяцев. Быстро размножаются, но будучи гермафродитами, не нуждаются во внутривидовом спаривании и производят на свет потомство, формируя его внутри себя, путем поедания большого количества пищи, из которого в дальнейшем и получаются новые параспрайты, которых создающая их особь выплевывает прямо изо рта. Под воздействием волшебной радиации стали крупнее, злее и обзавелись острыми зубами, но главное теперь они всеядны и не брезгуют свежим мясом. В больших количествах очень опасны, и могут запросто съесть хорошо защищенного пони, потому что их острые зубы без проблем прогрызают не только кости и плоть, но и прочную обшивку силовой брони. Именно из-за них погиб Звездный Паладин Бернинг Степ, когда пару лет назад провалился в их гнездо.

– Да, жуткая смерть, – подытожил Бен, – мучительная. С виду эти твари, не такие уж страшные, особенно когда нападают на вас в одиночку: они слабые, беззащитные, и легко умирают от простого удара палки но, к сожалению параспрайты практически никогда не летают по одному, и если окружат вас, то очень быстро порвут на тряпки. Особенно если вы будете нервничать и бегать от них в слепой панике. Нам сильно повезло, что этот параспрайт оказался здесь один. Видимо он отбился от своего роя или полетел строить гнездо на этой свалке, но так или иначе судьба нам улыбнулась, раз эта тварь не успела съесть достаточно, чтобы создать еще одного монстра.

– Или же уже сделала это и сейчас ее дети где-то рядом, едят мусор, чтобы породить очередных параспрайтов, – заметил я, выставив вперед винтовку, и оглядываясь по сторонам.

– Очень не рекомендую тебе ее использовать Джек, – посоветовал зебра, – против параспрайтов винтовка бесполезна. Во-первых, эти существа невероятно шустрые, когда поднимаются в воздух, и далеко не всякий снайпер сможет по ним попасть, да и шума от выстрела будет много. Ты же не хочешь привлечь внимание других параспрайтов со свалки, если они тут есть, или кого похуже?

– Нет, пожалуй, ты прав, – согласился я, убирая оружие обратно в кожух.

– А, кроме того, всегда можно использовать и куда более изысканное оружие против них, – ухмыльнулся Бен, – все то, чем можно махать, и главное тыкать. Так что твоя лопата защитит тебя намного лучше, чем самый скорострельный на свете пулемет. И не забывай про патроны. Ни один параспрайт не стоит того, чтобы тратить на него пули.                 

– Отличный совет Бен, – сказал я, – при первой же возможности воспользуюсь им вместе с лопатой.

– А ты что скажешь Мэтти? – обратился старик к земному пони.

– Эм… ничего… – неуверенно пробормотал тот, пошаркивая передним копытом. 

– Эй, друг, ты в порядке? С тобой что-то не так? – поведение Мэтти сразу напомнило мне нашу первую встречу. Он вновь стал каким-то нерешительным и робким.

– О нет, все хорошо, правда… просто я как-то не привык… эх, к драке с чудовищами. Обычно это делали за меня паладины и рыцари, а сейчас… я немного испугался. Нет. Скажу прямо: я сильно испугался. И очень боюсь, что у меня ничего не получится и меня съест какой-нибудь монстр. Вот так…

– Мэтти, ну что за вздор?! – удивленно фыркнул я, – мы же уже проходили это. Ты и я пережили нападение Фениксов и чудом спаслись от неминуемой гибели. Ты сам, трижды спас мне жизнь, и даже не побоялся пристрелить тупого верзилу Айрон Хелма, когда он угрожал, а теперь говоришь что тебе страшно? Да быть того не может, чтобы тебя испугала такая тварюжка.

– Это совсем другое Джек. Там у меня не было выбора. Если бы я не пришел к тебе на помощь, тебя бы убили. А сейчас мы бродим по свалке населенной опасными мутантами и ищем приключения на свой круп. Это разные вещи. И потом, я не дрался с кем-то в открытую. Я спас тебя, стреляя исподтишка. А это не героизм, а трусливый поступок дрожащего от страха жеребца.    

– И все же ты спас меня. Если бы ты был трусом, то удрал бы и не стал помогать неизвестному пони. Но ты этого не сделал. Поэтому что ты не трус, а смелый и надежный товарищ.

– Который испугался простого параспрайта, – огорченно вздохнул земной пони.

– И что? Что в этом такого? – хотел, было утешить его я, но тут Бен резко свистнул, и мы оба обернулись. Зебра уселся на большое колесо от грузовика и внимательно слушал, о чем мы говорили: – Эй, вы что это, всерьез?

– А? – не понял я, – о чем это ты?

– Об этих ваших светских беседах в опасном месте, о чем же еще… ротикана тала мирамаг! – с чувством выговорил он очередное непонятное мне проклятье на своем языке, – вы, что серьезно хотите сейчас устроить выяснение отношений и начать изливать друг другу души? Без дураков? Вы что издеваетесь? Или просто забыли, что мы находимся на свалке с мутантами, рейдерами и Дискорд знает кем, затаившимся среди мусора и готовящимся нас убить?

– Нет, мы просто… – хотел вставить я слово.

– Вы просто решили, что раз уж вам до этого везло, то монстры вас не тронут, и если вам вдруг приспичит поболтать, они будут терпеливо ждать, пока вы не закончите обсуждать интересующие вас темы. Так вот, это не так. И на случай если вы не в курсе – у нас тут не приключенческий боевик, а вы не герои из довоенного фильма и разговаривать когда вас в любую минуту могут убить – это верх идиотизма. Я, конечно, понимаю, что вы оба еще новички и не знакомы с правилами выживания на Пустоши, но хотя бы элементарную смекалку включать должны. Так что давайте договоримся сразу: в будущем, если вам неожиданно захочется остановиться и поболтать, вы не будете этого делать в месте, где вас могут сожрать. Или хотя бы сперва убедитесь, что рядом никого нет. Вас могут услышать не только монстры, но и враги, которым жизненно важно узнать, что же вы говорите. Так что держите ухо востро! В этот раз, на ваше счастье, вас охранял я, но в дальнейшем вы должны будете сами следить за тем, что вас окружает, и определять можно ли начинать беседу. 

– Согласен Бен, что-то я затупил, – расстроенно пробормотал я. Меня отчитали и вполне заслуженно, я совершенно забыл о том, где сейчас нахожусь. Мэтти стыдливо опустил голову.

– И раз уж, судя по вашей беспечности, вы решили, что круче вас только горы и яйца, то следующих монстров, если они нам попадутся, будете валить лично вы. А я посижу в сторонке и посмотрю, – наставническим тоном заявил зебра, – а то, возьмете себе в привычку: стоять и наблюдать за другими и сами ничему не научитесь.    

– Да ладно тебе, не такие уж мы и зеленые, – с вызовом сказал я, магией подбрасывая в воздух лопату и ловя ее.

– Вот и отлично, но все-таки немного "зелени" в вас все еще осталось. И чтобы вывести ее, вам нужно будет больше практиковаться в уничтожении всякой нечисти. Так что очень надеюсь, что этот параспрайт будет не единственным, кого мы тут встретим. И старик, спрыгнув на ноги, направился к ближайшей горе хлама.

– Ну, вы идете или как? – повернувшись, спросил он у нас.

– Да Бен, уже идем, – ответил я, подмигнув Мэтти, и мы вместе пошли вслед за зеброй.  

По мере продвижения вглубь котлована мусорные кучи обступали нас все плотнее. В них попадались необычные и на удивление хорошо сохранившиеся вещи, и я то и дело ненадолго задерживался или отходил от остальных, чтобы приблизиться и разглядеть среди хлама какую-нибудь безделицу. Мое внимание в основном привлекали довоенные устройства вроде, пишущих машинок, торговых автоматов и граммофонов. В двадцати шагах от того места, где Бен убил параспрайта я нашел неплохо сохранившийся фотоаппарат у которого не было вспышки, а чуть дальше красивую лампу с абажуром в виде одетой в юбку из зеленых листьев кобылки-танцовщицы, к сожалению слишком громоздкой чтобы унести с собой. Да и сам абажур был испачкан в какой-то подозрительной бледно-зеленой слизи. Среди листов железа торчал выцветший старый стенд изображавший неизвестную мне пони бежевого цвета с синей волнистой гривой. Она была одета в вычурное платье и шляпу-цилиндр и держала в копытах микрофон. Наверное, какая-то певица из прошлого. Около одной из гор лежали куклы в виде маленьких желтых жеребят одетых в красные майки и синие штаны. Когда я взял одну из них и потянул за кольцо на спине жеребенок нахально потребовал чтобы я съел его шорты 10. (@_@). В какой-то момент я наступил на сухую кость, хрустнувшую под моим копытом. Обойдя очередную гору, я увидел, что она скрывала за собой место, в котором во множестве лежали скелеты убитых. Не все из них были старыми, у некоторых на ногах красовались цепи, кто-то лежал с раздробленным черепом, у других можно было заметить многочисленные дырки и трещины от пуль. Не останавливаясь, я мрачно уставился на это безымянное кладбище (Мэтти смотрел в другую сторону, Бен, безучастно глянув туда, не подал виду, что его это как-то заинтересовало), задумавшись над участью этих пони и над тем, что они лежали здесь вперемешку с мусором, словно были его частью. Хорошо, что мы не стали тут ничего искать, и я глубоко вздохнув, отвернулся от печального зрелища. Мы двигались дальше. Появлялись новые мусорные кучи, с сюрпризами в виде довоенных устройств и непонятных мне поделок жителей пустошей. Не знаю, зачем они выбросили их, но Мэтти был просто в восторге от этих находок и сумки его помаленьку наполнялись всевозможными деталями и устройствами, которые мы на пару находили повсюду. Сам же я взял себе только пару книжек, относительно целых и чистых, чтобы их можно было прочесть, тот самый фотоаппарат, неплохо сохранившуюся игрушку, изображающую Рейнбоу Дэш, и пару мелких вещиц вроде: маленького радио без антенны, пластиковой тарелки с картинкой Марэ-Ду-Вэлл и каким-то чудом попавшую сюда старую ковбойскую шляпу со слегка потертыми краями, которую я тут же водрузил себе на голову (предварительно посмотрев, что внутри). Бен шел впереди, непрерывно выискивая что-то среди завалов и осматривая каждый попадавшийся ему большой ящик. Но судя по его нахмуренным бровям пока не нашел то, что ему нужно.

– Эй, посмотри-ка! – внезапно одернул меня за плечо Мэтти (наш проводник-зебра скрылся за ближайшим возвышением из покрышек, и мы остались одни). Я повернулся в ту сторону, куда он указывал. Там среди банок из-под консервов (которые судя по блестящим от жира краям, совсем недавно кто-то выкинул) копошилась пара существ. С длинными хвостами, шерстистыми тушками и вытянутыми усатыми мордами, они очень походили на крыс. Огромных крыс! Каждая из них была размером с добрую кошку, а может и собаку.

– Вижу, – шепотом подтвердил я, выставив вперед лопату, – очередные мутанты. Ну, что ж, попробуем справиться с ними сами, согласен? Мэтти промолчал. Не дожидаясь ответа, я пригнулся и осторожно подкрался к крысам, а затем, дождавшись момента, когда они обе повернутся ко мне спиной, бросился в атаку. Рубанув лопатой, я ловко снес голову одной и разрубил пополам другую. Бьющаяся в конвульсиях крыса упала рядом, издав тоненький пронзительный писк и беспомощно задергав лапами. Ее длинные желтые зубы злобно клацали, но спустя пару секунд она затихла.  

– Ха, проще пареной репы, – довольно фыркнул я, втыкая в мусор лопату, – мне казалось, что будет труднее и… ай! Внезапно мне на спину спрыгнул кто-то крупный, ухватившись за комбинезон, острыми как бритва когтями. Краем глаза я успел заметить еще одну крысу, которая видимо, сидела на верхушке одной из куч и теперь решила напасть. Громко запищав, она вонзила в меня зубы. Едва сдерживаясь от того чтобы закричать, я стал брыкаться и подскакивать на месте надеясь сбросить ее с себя, но все было тщетно. Тогда я резко затормозил и в рывке прыгнул назад, стараясь придавить крысу своим весом. Но ловкая бестия тут же отцепилась. Соскочив на землю, она дождалась пока я упаду и, вскарабкавшись мне на живот, заклацала зубами готовясь вцепиться в горло. Заржав от отчаянья, я вслепую стал нашаривать магией лопату, надеясь прибить крысу прежде, чем она меня укусит. Но тут мне на выручку прискакал Мэтти и, ударом ломика сбросив на землю грызуна, затоптал его копытами.

– Одна есть, – дрожащим голосом сказал он. С гривы его капал пот, но в глазах при этом горела решимость.

– Ага, хорошая работа, – поблагодарил я, поднимаясь на ноги, и раздраженно отвешивая убитой твари пинок, отчего та улетела в ближайшую ржавую кастрюлю, – глянь, пожалуйста, что творится у меня на спине. Рана сильно большая?

– Нет. Так, пустяк. Вот только кровь идет, может начаться заражение, – сказал земной пони, положив передние копыта мне на спину и раздвинув прорванный на месте укуса комбинезон, – сейчас я дам тебе лечебное зелье. Только не выпей его все, достаточно и одного глотка. Он протянул мне полупустой пузырек с красной жидкостью и я, как он и просил, сделал всего один глоток, а потом, закупорил пузырек и вернул ему. Боль в спине прошла. Я почувствовал, как рана быстро затягивается.

– Фух! Вот так-то лучше. Ну, позволь мне поздравить тебя с первым убитым мутантом друг, или нет, даже не так… – выдохнул я, и с улыбкой доставая телекинезом крысу и поднимая вверх, тихо нараспев начал театральным голосом: – узрите Бесстрашного Мэтти! Грозу монстров и чудовищ, что однажды прогуливался по свалке и сразил злобную крысу-мутанта, чьи острые когти и клыки годами держали в страхе все ближайшие города и села. Его славное оружие – лом-гвоздодер был выкован из звездного металла и закален в жарком пламени первородного дракона, что живет на пике Кантерлотских гор и охраняет сокровища великих правителей нашего рода. Именно им он поразил страшную бестию и спас мир от ее гнева! Славьте его пони! Славьте!

– Ну, ты даешь Джек. И где ты только нахватался этой чуши? Можешь еще скажешь, что мой плащ был сшит из гривы самой принцессы Селестии? – усмехнулся земной пони.

– У нас в стойле я несколько раз участвовал в постановочных пьесах о великих героях из прошлого. Так что это не чушь, а талант. И нет, твой плащ соткан не из гривы, а всего лишь из шерсти из-под хвоста демонического владыки Сомбры, и это делает его куда более опасным. Ведь шерсть эта полна черной магии и заключает в себе большую часть его былой силы! Которую он достиг, годами не пользуясь туалетной бумагой! – продолжил я, входя во вкус от собственных оригинальных выдумок.

– Блин, да хватит уже нести околесицу Джек, – в голосе Мэтти прозвучало веселье вперемешку с гордостью. Очевидно, несмотря на мои комичные выпады, он был рад тому, что только что сделал.

– Как скажешь друг, но кто же тогда будет воспевать твои героические….

– Эй, у вас тут все в порядке? – услышали в этот момент мы голос Бена. Зебра вышел к нам из-за покрышек с перекинутым через плечо посохом.

– Вполне Бен. Все просто замечательно. Вот, как ты и велел: мы оттачиваем свои боевые навыки, практикуясь на крысах, – самодовольно отозвался я, показывая ему покачивающийся в магическом облачке трофей.

– Рад слышать. Но прежде чем вы продолжите, не могли бы вы подойти сюда и помочь мне кое с чем тяжелым, – сказал он, резко зажав правую ноздрю копытом и с силой высморкавшись, – марашата-ма, чертов мороз, – выругался он. Мы последовали за ним и, обогнув покрышки, увидели в одной из куч наполовину раскопанный старый холодильник с серебристой ручкой покрытой ржавыми пятнами.

– Тебе нужен этот холодильник? – спросил Мэтти.  

– Не просто холодильник. А на удивление целый и хорошо сохранившийся холодильник, в котором можно держать продукты, а не закапывать их в пакетах в землю, чтобы потом выкапывать назад. В мои годы это крайне утомительно и очень тяжело, но теперь благодаря этому довоенному ящику мне больше не придется себя утруждать. Хм… судя по его внешнему виду, он практически не поврежден, если не считать мелких царапин и нескольких вмятин, но это так, мелочи. А если в нем что-то и неисправно я уверен, что ты Мэтти сможешь запросто его починить. А до того, вы двое поможете мне оттащить его домой, один я не справлюсь.

– Да не вопрос Бен. В конце концов, для этого ведь мы сюда и пришли, – усмехнулся я, разглядывая здоровенную штуку и прикидывая, сколько она весит, – тебе нужны были крепкие спины, чтобы дотащить холодильник, если мы его найдем. Поэтому ты предложил нам пройтись с тобой до свалки, якобы за припасами для Мэтти, не так ли?

– Конечно, – подтвердил зебра, копытом раскапывая мусор возле холодильника, – но я вас не обманул: сумки Мэтти полны запчастей, да и ты обзавелся парой новых вещиц. Я же помог вам двоим своими советами и припасами, так что, теперь вы поможете мне в моей нужде. Потому что как я уже говорил…

– …таковы реалии жизни на пустошах, – закончил я за него, – и я не прочь. Мы, конечно же, тебе поможем. Только, пожалуйста, в другой раз говори нам все как есть: что тебе надо, для чего мы нужны и так далее, а то дружеские отношения на лжи не построишь.

– Согласен. Не очень-то хорошо получилось. Но в наше время, правда может и погубить или вынудить друзей не делать то, что ты от них ждешь. Вот и приходится временами хитрить, – сказал зебра, прищурившись, – тебе ли этого не знать.

– Ладно, забудем. Все хорошо, – согласился я, – вернемся к холодильнику. Втроем у нас вполне хватит сил донести его до лестницы, а потом с помощью веревки мы поднимем его наверх.

– Или же ты воспользуешься своей магией, чтобы левитировать его прямо к моему дому Джек, – предложил Бен, постукав копытом по моему рогу, – спины в таком деле слишком ненадежны, когда нужно таскать на себе тяжести. Особенно, такие хлипкие как моя.

– Ну, это вряд ли. Мой телекинез не настолько сильный, чтобы унести такую махину, особенно в одиночку. Я в состоянии поднять не больше девяноста – ста фунтов, так что его я может, и подниму, но вам двоим, придется мне немного помочь.

– Вот и хорошо, значит, беремся за лопаты, и выкапываем его, а после тащим ко мне на ферму, – кивнул Бен, доставая из связки инструментов за спиной лопату.        

– Подожди, возможно, мы обойдемся и без этого, – остановил я его, – раз уж ты заговорил про мой телекинез, давай я воспользуюсь им и вытащу холодильник с помощью магии. Я подошел вплотную к холодильнику и сказал: – сейчас я попробую потянуть его вверх, а вы двое возьмете в зубы веревку и просунете ее снизу, когда он поднимется.

– Хорошо придумано Джек, – одобрил мою идею Мэтти, – а после мы вытащим его с помощью веревки, – ты будешь удерживать холодильник и принимать на себя часть его веса, а мы поднимать. Так мы быстрее управимся.

– Окей, – Бен достал из седельной сумки длинную веревку и кинул ее конец Мэтти, – тогда мы начнем, когда ты будешь готов Джек.

– Уже готов, – подтвердил я.

– Тогда давайте на счет три, – сказал Мэтти и взялся за веревку вместе с Беном, сперва натянув, а после слегка ослабив ее.

– Раз… два… три, – быстро сосчитал я за него и с силой дернул холодильник. С большим трудом, цепляясь за что-то сбоку, он начал шевелиться и после пары резких рывков подался и без проблем стал подниматься наверх. Друзья тут же подсунули под него веревку и, помогая мне, начали тянуть на себя. Не прошло и пары секунд, как холодильник полностью вылез и с громким "бум" упал набок. Дверца его открылась, и оттуда посыпались пустые бутылки из-под виски и сидра.

– Похоже, что у кого-то были серьезные проблемы с алкоголизмом, – попытался пошутить я, вытирая пот со лба, – от напряжения в моей голове слегка пульсировало и ныло, будто там провели электрические провода. Холодильник, будучи довоенного производства (а значит сделанный на совесть из большого количества железа) оказался довольно тяжелым, но все же не настолько, чтобы я не смог с ним справиться.        

– Видимо да, но я не буду столь неосмотрителен, ведь у меня на него большие виды, – довольно постукивая передними копытами, произнес Бен.

– И, как же мы его понесем? – спросил Мэтти, собирая веревку в кольца.  

– Очень просто: я пойду сзади, где тяжелее и обхвачу его там, а вы идите впереди, и несите его верхнюю сторону на своих спинах. Постараюсь распределить вес холодильника так, чтобы большая его часть приходилась на меня, а вас сильно не давило.

– Хорошо, тогда не будем терять ни минуты, – сказал Бен, похрустывая спинными позвонками, – я готов.

– Я тоже, – прибавил Мэтти, – идем.

Перевернув холодильник дверцей вверх, я магией поднял его над землей (или правильнее сказать над мусором) и дал Бену с Мэтти возможность пролезть под него. Когда они, наконец, устроились там, я переместил большую часть телекинеза назад, и мы трое не спеша потащили его к грузовику, в который упиралась лестница. На наше счастье, пока мы медленно шли обратно, ни один мутант не рискнул подойти к нам (кроме большого таракана, да и тот тут же удрал, когда мы приблизились к нему) поэтому мы без особых проблем (не считая треснувшей доски перекинутой через обрыв, которая чуть не уронила нас) дошли до кабины грузовика и, опустив холодильник на землю стали прикидывать, как же нам его поднять.    

– Предлагаю перевязать его веревкой и перекинуть через перила, а потом поднимать, подтягивая один из концов, – предложил Мэтти, закрыв один глаз и прикидывая расстояние от места, где мы стояли до ближайшего пролета.

– А веревка не оборвется? – с сомнением спросил я, представив, как этот огромный холодильник летит прямо на меня.

– Нет, ты же будешь поддерживать его магией, – уверенно заявил земной пони, – а мы с Беном поднимемся, и станем тянуть его на себя. И чтоб веревка выдержала, подстрахуй нас снизу своим телекинезом и если сможешь, оттягивай веревку в том месте, где она соприкасается с перилами.

– Подстрахую, не переживай, – сказал я несколько раз зажмурившись и потирая виски копытами, чтобы собраться с мыслями, – главное не халтурьте там, а то моим извилинам жутко не поздоровится, если что-то пойдет не так, – прибавил я следом.

– Тогда начнем, что медлить-то, – сказал Бен, топнув от возбуждения. Похоже, что ему уже не терпелось доставить домой свой новый холодильник. Словно горный козел резко запрыгнул он на подножку грузовика и следом на кабину. Наблюдая за ним, я вновь усомнился в его немощи, о которой он так много говорил. Так ли беспомощен был этот старик, если при этом носится как юный жеребенок? Выходит он что-то скрывает, но что же?

– Так, теперь ты Мэтти, – скомандовал Бен, протягивая Мэтти ногу и помогая взобраться, – а ты Джек пока обвяжи холодильник веревкой, а как закончишь, передай ее нам.

Достав из седельной сумки длинный потертый моток веревки, я раскрутил его и обмотал несколько раз поперек холодильника, в результате чего оставшейся длины оказалось недостаточно, чтобы поднять его наверх, и мне пришлось просить у Мэтти и Бена их веревки. Когда они скинули их я объединил оба клубка вместе и привязал к своей. Теперь длины было достаточно, и я магией протянул ее к ждущим меня наверху приятелям.

– Готовы? Тогда начинаем! И раз… и два… – скомандовал я, и мы трое стали тянуть холодильник вверх. Дело оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Толкать его, и при этом оттягивать трущуюся об острые перила веревку было нелегко. По ощущениям казалось, что мне в мозг напихали шустрых ежей, ощетинившихся иголками, и с каждым последующим усилием они начинали нервно копошиться. Однако я упрямо из последних сил продолжал поднимать холодильник, стискивая зубы и напрягая свои мысли и волю. И когда мне уже стало казаться, что мое серое вещество вот-вот закипит и как желе начнет течь из ушей, холодильник, наконец, уперся своим верхом в перила и я, ругаясь, резко толкнул его снизу и в бок, чтобы он, сделав в воздухе дугу, упал точно на дорожку перехода.

– Отлично, мы справились, молодец Джек! – помахал мне Мэтти, затопав в аплодисментах по железному настилу и разбудив тем самым громкое дребезжащее эхо.   

– Да… я крут… вот только… голова немного кружится, – вяло пробормотал я, прижимая уши и пошатываясь в изнеможении, прислонился к ближайшей канализационной трубе, торчащей из разбитой ванны.

– Эй, может, сперва поднимешься к нам, и уже после передохнешь? – крикнул мне Бен, – а то мы сильно нашумели со всеми этими скрипами, руганью и аплодисментами (он сердито посмотрел на Мэтти и тот тотчас прекратил топать), как бы нас кто не услышал.

– Не могу Бен! Голова лопается! Дай мне буквально пару минут, и я приду в норму. Сейчас… посижу, чутка и поднимусь к вам, – взмолился я, – пытаясь сохранить равновесие и при этом фокусируя свой блуждающий взгляд на одной точке. И тут краем глаза я уловил что-то быстрое, прошмыгнувшее возле моего бока. Встряхнув головой, я обернулся в ту сторону, где мне почудилось движение, и заметил, как кто-то крупный размером с пони пробежал мимо меня и нырнул за ближайший завал. Вытащив лопату я, опираясь на нее, сделал пару шагов в ту сторону и, обогнув громадную кучу мусора (состоящую преимущественно из разбитой сантехники и жестяных сейфов) резко замахнулся, собираясь ударить предполагаемого врага. Но за углом никого не оказалось. Кучи хлама в этом месте были невероятно крутыми и длинными и упирались прямиком в бетонную стену котлована. Поэтому никто, даже самый ловкий монстр не смог бы отсюда удрать, не наделав много шума. Видимо мне просто показалось, или из-за излишнего напряжения при телекинезе мое воображение вздумало разыграть меня. Но тогда…

Успокоившись, я невзначай поднял голову вверх, и тут же увидел на верхушке отдаленной мусорной кучи силуэт кобылки с длинными прямыми прядями. О нет, неужели опять она?

– Эй, кто ты такая? Убирайся! Пошла прочь! Я знаю, что ты не Пинки! Оставь меня в покое! – не удержавшись крикнул я приближаясь к ней, но она не шелохнулась и лишь после того как я забыв обо всем на свете уже готов был подняться к ней, ехидно улыбнулась и соскочив с противоположной стороны вниз, ускакала, громко захохотав.   

– Джек, ты что рехнулся? С какого перепугу ты так развопился? Хочешь, чтобы тебя убили?! А ну живо назад, пока не поздно! – заорал на меня Бен, яростно жестикулируя копытами.

– Хорошо иду, не переживай, – крикнул я в ответ, все еще таращась на опустевшую кучу мусора, где только что стояла мрачная версия Пинки Пай, а сейчас уже никого не было кроме одиноко валявшегося плетеного стула со сломанной ножкой. Я повернулся, чтобы уйти и тут сверху в мою сторону упал какой-то предмет и я, вздрогнув от неожиданности, машинально повернулся на звук. Вещь, проскакала по завалам и приземлилась точно у моих ног. Это был ланч-бокс. В прошлом в таких коробках заботливые мамы собирали своим жеребятам завтраки, и на крышках было изображено что-нибудь детское, вроде поляны с цветами и коровками или сценки с героями из комиксов. Но на этом была нарисована шестерка Хранительниц Элементов Гармонии расположившихся в одну линию на фоне красивого сельского городка с небольшими домами, соломенными крышами и вычурными магазинами, оформленными то в виде волшебного колпака, то заварного пирожного. Все кобылки лучились счастливыми улыбками, и приветственно подняв копыта, махали мне, а прямо над ними глубокими тиснеными буквами было написано: "Приезжайте в Понивилль – уютный городок для жизни".

– Так вот ты какой, Понивилль, – улыбнувшись, сказал я, осматривая рисунок и поочередно переходя взглядом от одной пони к другой, – совсем не похож на картинку из детских сказок. Интересно стоишь ли ты еще на месте? Живут ли в тебе пони?

Я наклонился, чтобы поднять коробку и в этот момент заметил справа от себя торчащую из груды мусора голову крысы. Вот ведь мерзкая бестия! Мне бы не хотелось, чтобы она набросилась на меня, когда я повернусь к ней спиной, поэтому я подобрал коробку и, повернув лопату острием вперед, осторожным шагом медленно приблизился к ней. Быстро осмотрел соседние кучи (на случай если рядом затаились другие крысы) и загодя замахнулся для нанесения удара. Крыса вела себя очень странно, я бы сказал даже, неестественно: ее голова резко дергалась, и беспорядочно крутилась во все стороны, словно ее кто-то тормошил. Может она была больна или просто грызла падаль, я не видел, так как луна опять скрылась за тучами, и я едва мог различить, из чего состоит мусор, на котором я стою, куда уж тут до детального изучения грызуна, сидящего глубоко в завале. Ну ладно, так или иначе, я закончу ее трясучку одним выверенным ударом. Выдохнув, я с силой вонзил лезвие лопаты в то место, где должна была быть шея крысы, но к своему глубочайшему удивлению вместо упругих шейных мышц я почувствовал, как лопата погрузилась в слои мусора, и только углубившись туда по самое древко, наконец, задела что-то живое. Крыса перестала дрожать и резко повернулась, но не ко мне, а куда-то вбок и тут…

Будто взрывом меня отбросило назад. Мусорные пласты зашевелились, и та их часть, что была ближе ко мне начала расти и быстро подниматься точно скала. Луна перестала прятаться и, выглянув из укрытия, осветила то ужасное нечто, что я по ошибке принял за крысу. Возле меня наполовину высунувшись из мусора, стоял на задних лапах монстр, покрытый жесткой чешуей и чем-то смахивающий на дракона, но гораздо более жуткий и уродливый. Из его спины торчали острые шипы, передние лапы заканчивались длинными когтями, а голову украшали два закрученных кривых рога, на один из которых была насажена полусгнившая крысиная голова. Из широкой клыкастой пасти капала слюна и пузырилась пена. Голова монстра была сильно изуродована и расцарапана – оба уха и правый глаз покрывала жесткая пузырчатая корка, словно ее прижигали железом. Видимо поэтому он не услышал моих криков, когда я сюда пришел, но вот удар мой он почувствовал… Богиня милосердная! Монстр глухо зарычал, и беспорядочно вертя головой, стал выискивать потревожившего его глупца (то есть меня) и нашел очень быстро. Его единственный мутный глаз повернулся в мою сторону, и какое-то мгновение следил за тем, как я неловко пробую встать, перевернувшись на живот, а потом…

– Едрить-меня-колотить, я труп! – только и успел сказать я, побледнев как картинное полотно.

Страшный оглушающий рев заполнил всю округу. Когтистая лапа взметнулась в воздух и вонзилась в то место, где секунду назад стоял я. В ужасе заржав, я бросился наутек, в сторону лестницы. Вторая лапа монстра тут же пронеслась на волосок от моей спины стараясь ухватить, но я успел пригнуться и заскользив на лежащем на земле железном листе вырвался из тупика. Монстр устремился вдогонку. Что-то громко заскрежетало и, возле меня буквально в паре шагов вонзилась в мусор брошенная ванна, а затем обрезок трубы. Не останавливаясь, я обернулся назад. Мой преследователь уже поднимал очередной снаряд – на этот раз тяжелый кованый сейф. Урод, мать его за ногу! Я прыгнул вперед и укрылся за ближайшей мусорной кучей, которая приняла на себя удар. Сейф разнес ее вдребезги. На меня полетели горы консервных банок вперемешку с досками и землей, а сам сейф грохнулся рядом, чуть не убив.

– Джек! Что ты творишь?! Я же сказал тебе… ох, манда всех звездных тварей! ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ?!!! – услышал я вопль Бена, выбегая на площадку, на которой мы поднимали холодильник. Преследуя меня, монстр попытался пролезть через узкий проход между двумя кучами, но не смог и, отбежав назад, с разгону протаранил одну из них головой, раскидав повсюду мусор. Словно неуправляемый локомотив несся он в мою сторону. Я отпрыгнул в бок, уворачиваясь от острых зубов, которые с лязгом схлопнулись в паре дюймов от моей головы.

– Джек! Залезай наверх! Давай! Быстро на грузовик! – кричал Бен, подскакивая на площадке возле Мэтти. Земной пони достал свой пистолет и принялся палить по монстру, а я поспешил последовать совету зебры, и галопом доскакав до грузовика, стал карабкаться на его кузов. Недодракон заревел после пары попаданий но, ничуть не замедлился и лишь пуще разъярившись, зачерпнул горсть мусора и метнул в моих товарищей (они вовремя отскочили, едва не погибнув от полетевших как копья железных обломков), а затем ринулся на меня. Чуть не вырвав мне хвост, шибанул он когтистой лапой туда, где я только что был и полез следом. Едва различая в суматохе, куда прыгать я заскочил на кабину, которая тут же взметнулась вверх и начала шататься, потому что монстр уже залез с противоположной стороны рамы и, как на качелях стал раскачивать корпус грузовика. Балансируя словно акробат, на двух ногах, я отчаянно пытался ухватиться за перила, но качка была слишком сильной, а ошибка могла закончиться для меня падением вниз.

– Долбаный мутант! Держись Джек, я иду! – выплевывая пистолет, крикнул Мэтти и, подбежав к краю мостика, протянул мне передние ноги (для баланса упираясь в перила грудью). Собравшись с духом, я бросился к нему, и ухватился за шею, едва не задушив, но тут кабина грузовика резко подскочила и сильно ударила меня по крупу. Ослабив хватку, я чуть не упал, но в последнюю секунду успел вонзиться зубами в заднюю ногу Мэтти. Земной пони заорал от боли, падая на спину, а я, раскачиваясь над пропастью, успел ухватиться за край перехода и, помогая себе передними копытами, подтянулся вверх и перемахнул через перила. И очень вовремя! В это же мгновенье монстр запрыгнул на кабину грузовика, сминая ее своим чудовищным весом, и стал пытаться укусить нас. В страхе прыснув, мы с Мэтти отскочили от него. В мой хребет воткнулось что-то твердое. Это был пистолет Мэтти. Я толкнул его земному пони, а сам стал спешно шарить по своим бокам в поисках винтовки. Мэтти закусил пистолет и принялся палить по ревущему чудовищу, но в страхе так ни разу по нему не попал (за исключением одной пули выбившей искру об его рог). Раздался щелчок. Патроны закончились. В ужасе выпучив глаза, Мэтти выронил изо рта оружие и уставился на поднимающуюся голову твари, у которой в глотке клокотал жуткий рев, похожий на тот, что бывает у хищников перед броском на жертву. Перила заскрипели. Недодракон стал залезать к нам. Переход резко накренился, угрожая скатить нас прямиком ему пасть. В отчаянии запустил я в монстра лопатой (без какого-либо результата) продолжая в панике обшаривать свой комбинезон в поисках винтовки. И тут, когда мы уже начали скатываться вниз, мимо нас сзади пролетел Бен бросившийся к монстру. С невероятной ловкостью, непонятно как, удерживая передними ногами копье, в прыжке вонзил он его прямо в мясистую корку на голове твари, в то место, где у нее должен был находиться правый глаз. Взвыв от боли, монстр выпустил из лап перила и свалился вниз, согнув своей спиной раму грузовика и опрокинув его набок.

– Скорее, бежим отсюда! – скомандовал Бен, в прыжке подлетая к Мэтти, и головой помогая ему подняться на ноги, и мы трое понеслись по ступенькам вверх, спотыкаясь и не разбирая дорогу.

Раненый зверь, безумно скулил и катался по земле, прижимая передние лапы к голове и плюясь тягучими слюнями. Весь тот мусор, что был у него под спиной, разлетался во все стороны и проседал, образуя глубокую яму. Наконец он остановился и, поднявшись, зарычал, в ярости бухнув кулаком по раме грузовика и сломав ее на две части, а потом стал бросаться на стену. Он кряхтел, скулил, крушил все, что попадалось ему под руку. Тяжеленые стальные балки, раковины, куски рамы и кабины летели в то место, где мы прятались (хорошо, что мы успели отбежать от опасного края, прежде чем в нас полетел первый снаряд), ударяясь об угол котлована и кроша бетон, отчего в воздухе стоял нестерпимый гам. Затем монстр подбежал к бетонной стене и принялся скрести ее когтями и бить, а после вновь попытался залезть на переход и начал прыгать под ним, стараясь ухватиться. И ему это удалось. Он повис, держась лапой за край (два когтя его протыкали нижнюю часть) и словно маятник стал раскачиваться взад-вперед, силясь подтянуться. Но тут и без того непрочная лестница не выдержала столь чудовищных нагрузок и болты державшие ее в бетоне уже долгие годы с треском вылетели из гнезд обрушая всю конструкцию вниз и погребая под собой монстра. Край мостка воткнулся ему в глотку, а лестница придавила туловище. В ужасе захрипев недодракон, стал царапать мусор, силясь вырваться из удушающей его ловушки, но не смог, лестница оказалась слишком тяжелой, и спустя пару минут он издал последний булькающий звук и наконец, затих.

Все это время мы трое лежали на земле неподалеку от края, укрывшись за холодильником (Бен и Мэтти успели поднять его сюда, до того как пришел монстр) и боялись высунуться, но как только шум прекратился, Бен прислонил ухо к земле и чуть изменившись во взгляде медленно подошел к котловану. Изучающе наклонившись, он долго вглядывался вниз, а после махнул нам ногой, дав понять, что опасность миновала. Мы приблизились к нему, и я увидел, что случилось с монстром.

– Да уж… – сказал Мэтти, потирая ушибленную грудь.

– Ага… – поддержал я, морщась от боли в зубах.      

С громким звуком Бен набрал побольше слюны и с силой плюнул в распластанную под нами тушу. – Всего один вопрос Джек, – сказал он, оборачиваясь ко мне, – как ты умудрился нарваться на такую тварь? В его голосе чувствовались гнев и потрясение: старик был сильно ошарашен, чтобы просто наорать на меня, но похоже, что очень скоро он вновь будет в состоянии это сделать. 

– Сам не знаю Бен. Как бы глупо это не звучало: я подумал, что это крыса, – только и сумел произнести я одно из самых нелепых оправданий во всей Эквестрии, понимая, каким идиотом, я сейчас выгляжу. Словно наивный жеребенок, который пытается уверить учителя в том, что его домашнюю работу съела собака.    

– Крыса? – Бен возмущенно надул ноздри, начиная копать копытом землю, – ты решил, что это крыса?

– Да, – с все той же монотонностью в голосе сказал я, – я увидел как что-то движется в темноте когда пошел за… эээ… то есть когда отошел от площадки с лестницей, и решил что это крыса. Я видел в темноте очертание крысиной головы, но оказалась, что эта голова была насажена на рог чудовищного монстра. И я убежал. 

– И это все? – спросил зебра, – все, что ты хочешь мне сказать? Или точнее нам? Мы с Мэтти чуть с жизнью не расстались из-за того что ты ослушался меня и полез искать приключения на свой круп, при этом громко крича. А если бы эта тварь была не одна? Или нам не повезло, и она по своей тупости не убила себя? Ты мать твою понимаешь, что мы выжили лишь благодаря чуду? – он перешел на повышенный тон.   

– Да Бен, и мне нечего сказать в свое оправдание. Я сделал ошибку, и она могла закончиться для нас смертью. Я могу, конечно, добавить, что мне очень жаль, но это вряд ли что-либо изменит, так что если ты считаешь, что я должен понести ответ за свою глупость, то я готов, как бы серьезно не было наказание.

От этих слов Мэтти вздрогнул, и с опаской посмотрел на Бена, – да ладно тебе, мы же справились, так что может не стоит… 

Зебра прервал его, предупредительно подняв ногу. Он, все еще сердито смотрел на меня, нервно выдыхая воздух. Потом повернувшись к котловану, внимательно поглядел на лежащий там труп. Монстр был большим, его туша задавленная пролетами лестницы как большое черное пятно зияла на фоне поблескивающих в лунном свете кусков железа и стекол. – Ладно, не переживай. Не будет никакого наказания Джек, – сказал, наконец, Бен, в последний раз расслабленно выдохнув и вновь возвращаясь к спокойной речи, – все хорошо.  

– Что? – не понял я, – вот так просто, на этом и закончим?   

– Ну да. Ведь мы живы, забрали то, что нам нужно, а эта тварь мертва. Значит, нет повода для обид, – подмигнул он, совершенно сбив меня с толку. – Конечно, я мог бы на тебя наорать, или придумать какую-нибудь изощренную пытку вроде чистки нужника у себя в доме (блин, я едва не прыснул от таких слов). В глазах Бена блеснул притворно опасный огонек, словно хуже этого наказания не сыскать во всей Эквестрии, – но это было бы слишком жестоко. И потом, мы живем на Пустоши. От ошибок тут никто не застрахован, и вместо того чтобы перебирать взаимные обиды, мы должны просто порадоваться тому, что нам повезло. А кроме того не факт, что в следующий раз, отправившись на свалку, я сам не столкнулся бы с этой бестией, которая тут же порвала бы меня на мелкие части. Разумеется, не послушавшись меня и побежав хрен, знает куда – ты поступил очень глупо. Ты решил, что можешь лазить, где тебе вздумается без опыта и ничего не бояться, но Пустошь тут же преподала тебе урок и я уверен, что ты его уже усвоил, и больше не будешь столь беспечен в будущем. Так что давай не станем заострять внимание на случившемся, и просто пойдем домой. В конце концов… – старик иронично усмехнулся, – …если я спущу с тебя шкуру, кто потащит вместо меня холодильник?

– О, аха-ха-ха-ха-ха, – внезапно разразился веселым смехом Мэтти, очевидно не выдержав нервного напряжения (или же всерьез оценив хохму Бена) бухаясь на спину и довольно поглаживая себя по животу, – прямо в точку Бен, ууу! Он поднялся, вытирая брызнувшие из его глаз слезы, – да, даже не верится, что мы стоим тут, такие целые и невредимые… о!                 

– Да уж, удача сегодня определенно на нашей стороне, – подтвердил старик, подходя к холодильнику и подбирая возле него свою сумку.

– Говорите за себя парни, – поморщившись, сказал я, попробовав присесть на землю, но резкая боль в крупе не дала мне этого сделать, – этот рогатый урод мне чуть зад не сломал, когда врезал по нему кабиной. Ух, как болит!

– Скажи спасибо, что только зад, он мог бы тебе и голову откусить, если бы я вас не выручил, – напомнил мне Бен.

– Да, спасибо тебе, – поблагодарил я зебру.

– Не стоит. Раз уж мне выпало быть нянькой у неопытных юнцов, придется привыкнуть, что за вами нужен глаз да глаз, – ухмыльнулся старик, ударом копыта поправив сумку на моей спине, и винтовку что запуталась в ремнях, – но хватит уже расшаркиваться. Пора возвращаться на ферму. И смотрите не повредите мне холодильник, я не хочу, чтобы он покрылся вмятинами по пути домой. 

– Можешь на нас рассчитывать Бен, мы будем аккуратны, – отозвался Мэтти, одергивая свой плащ и проверяя кобуру, – ах, невезуха, – громко произнес он, – Ромашка! Я выронил ее!

– Ромашка? – переспросил я.

– Мой пистолет. Я выронил его, когда мы дрались с монстром. Наверное, он упал вместе с ним.

– Какая жалость, – искренне посочувствовал Бен, – но вниз нам уже не слезть, разве что мы останемся тут и потратим ближайшие пару часов на сооружение нового спуска. А мы этого не сделаем, так как здесь уже не безопасно – на тушу зверя вскоре сбредутся мелкие хищники. И потом, вряд ли ты сможешь найти его после разгрома учиненного монстром. 

– Я понимаю, просто… этот пистолет был первым моим изобретением, которое я сделал своими копытами, – расстроился Мэтти, бросая взгляд на кучу мусора под нами.

– Не огорчайся приятель, – попытался я утешить его, – я дам тебе один из своих запасных пистолетов. Сможешь и его превратить в непонятное чудо техники со множеством стволов.

Мэтти повернулся ко мне, и слегка улыбнувшись в согласии кивнул. А затем больше не произнеся ни слова, постелил к себе на спину пару тряпок и встал возле холодильника, ожидая, когда я подниму его и положу на него сверху.

– Вот и договорились. А теперь давайте уже пойдем, – сказал я, магией приподнимая здоровенный агрегат, и пытаясь удержать его ровно, стал левитировать в сторону Мэтти, – до того как приключения вновь не обрушились к нам на головы.     

– Пошли. Чур, я иду первым… чтобы вас прикрыть, – хитро произнес старик, бодро зашагав впереди пока мы двое плелись в хвосте с тяжеленым грузом.     

---

«Следующая часть событий рассказана Мэтти, для заполнения белых пятен в моей истории» Примечание автора.

 

«…говорят, что в это время года в Эквестрии не случается ничего необычного, так вот хочу вам сказать: что это все чушь дорогие радиослушатели. В любое время года, при любой погоде, в нашем постапокалиптическом мире, всегда можно нарваться на что-то неожиданное, и большинство из этого никак не назовешь хорошим.

Например, такое: за последние пару дней выросло число сообщений о том, что на поселения пони нападают неизвестные доселе чудища, да такие что не всякая пушка их возьмет, а уж выглядят они, просто жуть. Светящиеся псы, которые словно по волшебству возникают из ниоткуда. Карликовые драконы с рогами и шипами. Огромные разноцветные обезьяны, разгуливающие на задних лапах, и многие другие, отвратные создания которых никто никогда прежде не видел. Вы можете себя спросить: Откуда они берутся? Почему их раньше не было? И Дискорд меня побери, в какое время я живу, если, выйдя за порог родного дома, рискую столкнуться с ужасным монстром, который меня сожрет? Хорошие вопросы дорогие мои пони, но ответ на них пока никто не знает. Никто не в курсе, как мы докатились до такого ужаса, и почему наша милая Эквестрия так настойчиво подсовывает нам эти уродливые порождения волшебной радиации, если нам и прежние еще не наскучили. Или же виновата вовсе не радиация, а какой-нибудь безумный ученый с низким уровнем морали, который хочет напустить на нашу родину свои опасные творения и поставить всех нас на колени, чтобы потом захватить мир? Кто знает? Все возможно! И этот вариант не стоит исключать как самый невероятный! Так что мои дорогие слушатели хочу вас предупредить и посоветовать: будьте осторожны и при встрече с какой-нибудь непонятной тварью не приближайтесь к ней а, что есть силы, бегите к себе домой и прячьтесь за надежными дверями. Я бы очень не хотел, чтобы с вами что-то случилось. Особенно теперь, когда по Пустоши бродит множество "инстанций", что на крови поклялись истребить все виды угроз для нас простых пони. Эй, Оплавленные Фениксы если вы это слышите: то поднимайте свои клятые задницы с дивана, и поскорее очистите наши улицы от страшных монстров. Это ведь вы обещали нам построить чудесный новый мир свободный от насилия и страха. Так что же вы медлите? А вы Стальные Рейнджеры. Мне кажется, что вы говорили нам что-то про чистую Эквестрию, свободную от мерзких мутантов? Так вот вам и возможность воплотить ваши светлые мечты в жизнь. Повторяю: придите и спасите нас всех – своих верных соотечественников, раз уж вы сами поклялись это сделать.

На этом у меня все. С вами был Ди-джей Пон-3 – ведущий самого честного радио на пустошах. Я рассказываю вам правду, какой-бы горькой она не была. А сейчас немного музыки…»

Из антикварного радио зазвучала бодрая динамичная песенка. Пела кобылка о чудесных днях и милых жеребцах, что живут вокруг и делают ее жизнь более яркой. Пфф… ну, конечно. О чем еще могут петь кобылки? Эти хитрые, ловкие бестии. Им всем нужно только одно: они хотят секса. Хотя, что уж тут таить, сейчас и я был бы не прочь повстречаться с обворожительной и нежной кобылкой, которая посчитала бы меня милым. Я бы с ней… ух, да. Но, увы, такое счастье мне вряд ли светит. Да и вообще, остались ли еще в наши дни нежные кобылки? В моем бункере, они все как на подбор были суровыми и твердыми. Им лишь слово лишнее скажи, не ровен час, получишь копытом в нос, если не хуже. И никакой тебе романтики, только уставы, порядки да Кодекс. Что же касается секса, тот тут вообще все плохо. Тебя могут избрать для размножения с одной из Старейшин, и тогда все пощады не жди: следующие две недели тебя будет объезжать какая-нибудь немолодая кляча и ругать за то, что ты медлительный и не выносливый. С моим соседом так было. Ох, страшно даже вспомнить, как он с трудом ковылял потом до мастерской, не в силах передвигать задние ноги. Нда… и как только никто не додумался назвать наш орден не Рейнджерами, а Сестринством? Скажем Сестринством Стали? А что, вполне подходит, учитывая какие суровые и холодные стервы у нас там служат. Вернее служили. Теперь-то я не с ними. Я свободен, и могу больше не опасаться, что меня назначат чьей-нибудь "игрушкой".

Глубоко вздохнув, я вытер пот со лба и посмотрел на скопление проводов у себя перед глазами. Я лежал на полу, под холодильником для удобства поставленном на бетонные блоки и неуклюже пытался скрутить зубами и языком две тоненькие проволочки болтающиеся рядом. Работка была не из легких, что не говори, но я уже практически закончил. Я только что починил двигатель, а теперь присоединял новый провод, потому что родной был вырван, и я должен был заменить его на аналогичный, который нашел на свалке вместе с другими деталями. Если у меня получится я смогу потом включить холодильник (к счастью от генератора Бена по всей пещере тянулось множество удлинителей с разъемами для бытовых приборов) и буду надеяться что он "оживет". Конечно, нужно будет еще зарядить охладитель, но тут мне поможет Джек, со своей магией. На холодильниках этой модели, если я не ошибаюсь (а это вряд ли), устанавливали техно-магические блоки, работавшие за счет магии, а не сжиженного газа, значит, достаточно будет пустить всего пару искр, и он заработает. Но это потом, сейчас нужно закончить с проводом.   

Наконец мне удалось скрутить проволоку в аккуратный пучок, и я выполз из-под холодильника и осмотрелся вокруг: Джека нигде не было видно, наверное, он опять ушел наверх под козырек пещеры, Банти скакал у себя в загоне, играя в войнушку с пластиковыми солдатиками, изображающими чейнджлингов и бизонов, а Бен сидел неподалеку, откинувшись на стуле и, судя по опущенной вниз голове, мирно спал, высунув изо рта язык. Чудной старик, иначе не скажешь. А еще зебра, один из тех, кто нас когда-то погубил. По крайней мере, так говорили мне Старейшины. И паладины. И вообще все те, кто меня учил вместе с другими писцами, когда жеребятами мы были в учебке, и постигали основы служения в ордене, а с чего бы им врать? Хотя, сейчас я понимаю, что они много нам чего недоговаривали, особенно про жителей пустошей. Например, нам часто повторяли, что все пони с поверхности – бандиты и негодяи и встреча с ними может закончиться очень плохо, если мы не успеем первыми взять их на мушку. Что им не ведома жалость, и они готовы убивать любого кто им попадется, если мы не убьем их сами. Но вот передо мной сидит Бен – житель Пустоши и зебра, и он совсем не похож на жестоко рейдера из рассказов, что я слышал от возвращавшихся с вылазок паладинов. И Джек. Он тоже ничего, хоть родом из стойла. Про жителей стойл у нас ходили разные сплетни, по большей части такие, от которых грива вставала дыбом, но он оказался хорошим. Не уверен, правда можно ли ему доверять, но первое впечатление о нем у меня сложилось вполне положительное.

– Эй, ну как тут у тебя успехи? – внезапно спросил меня Джек, незаметно приблизившись сбоку, пока я был погружен в свои мысли. Единорог наклонился, осматривая результаты моей работы, и хотя судя по выражению его мордочки, было очевидно, что он мало что смыслит в ремонте и технике, я все же заметил неподдельный интерес в его глазах. Было видно, что он искренне ценит мой труд. Мои усилия. В моем ордене такое случалось редко. Паладины постоянно подгоняли меня и осуждали за медлительность и неказистый внешний вид, который приобретали вещи после того как я их чинил. У рейнджеров любая вещь всегда должна выглядеть так, словно она новая и делать то, что ты от нее ждешь, но порой просто невозможно быть аккуратным, если тебе приходится чинить генератор, используя детали от посудомойки. По любому что-то нужно будет заменить, переделать и подогнать и красивым после этого устройству уже точно не быть. Но никому до этого не было дела. Всех интересовали лишь правила и результаты, а не мои оправдания.

– Ну, так как? Будет "жить" наш больной, или нет? – повторил свой вопрос Джек, постукивая по холодильнику, – или лучше сразу переделать его в полку?

– Будет-будет Джек, – подтвердил я, поднимаясь на ноги и отряхивая пыль со своей шерстки (обильно насыпавшуюся на меня из пазов холодильника), – вот только заряжу в нем охладитель, и хоть сейчас клади туда продукты.

– Отлично, выходит не зря, мы гнули спины, а я голову, когда несли его сюда, – улыбнулся единорог, оборачиваясь к Бену и кидая на него многозначительный взгляд, – и наш старый ворчун, будет доволен, когда проснется.

– Искренне надеюсь, Джек, – сказал я, тоже поглядев на Бена, – а то мне очень бы не хотелось, чтобы он рассердился. То есть… он как-то быстро простил тебя за ту… эээ… оплошность, что произошла на свалке.

– А? Что ты имеешь в виду, – вскинул бровь единорог.

– Просто… – я спешно подбирал подходящие слова, чтобы наш разговор не выглядел так, будто я обвиняю Джека, – …за такой проступок обычно предусмотрено наказание, которое позволило бы провинившемуся пони осознать его ошибку. Нет, я не пытаюсь сказать, что ты сильно напортачил, с кем не бывает, но… не думаешь ли ты, что Бен что-то задумал… что-то, ну, такое…

– Ах вот ты о чем, – на удивление спокойно произнес Джек, облокотившись на холодильник, – нет, я уверен, что Бен не стал бы ничего затевать. Ничего из того, о чем как я понимаю, ты подумал. Никаких подлянок, никаких ударов в спину. Да и потом зачем ему это? Он конечно старик ушлый и слишком уж скрытный, на мой взгляд, но не настолько чтобы вредить своим друзьям и тем… – прибавил он полушепотом, – …кто может быть полезен ему в будущем. А что у вас рейнджеров все по-другому? Любая ошибка влечет за собой наказание?

– Безусловно, – слегка удивился я, от того что Джек задает такие странные вопросы, – ведь наказание просто необходимо. Оно помогает понять, что ты был в чем-то не прав или сделал что-то не так. И тем самым наказание дает тебе стимул – быть осторожнее. Чем строже твое наказание, тем больше вероятность того, что ты не повторишь одну и ту же ошибку в будущем…       

– И это все записано в Кодексе. Угадал? – перебил меня единорог.

– Ну да, – кивнул я, – а что? В этом нет ничего плохого. Да, согласен, иногда Кодекс бывает не прав, но не во всем же. В нем есть определенные истины, чья польза совершенно очевидна – нет наказания – нет осознания вины. А значит, не будет никакого раскаянья и важных уроков, которые помогут тебе стать лучше.          

– Тьфу ты! Извини, конечно, Мэтти, но это все чушь! – весело усмехнулся Джек, стукнув по крышке холодильника (Бен что-то неразборчиво пробубнил, слюна с кончика его рта свалилась на пол, и он раскатисто захрапел), – ошибки в нашей жизни неизбежны и лучший способ понять их – это увидеть последствия, к которым они ведут. А вот наказания ничему не научат. Они лишь покажут, как относятся к тебе окружающие. Серьезно, настоящие друзья должны уметь прощать чужие ошибки. Ведь ты не маленький жеребенок Мэтти, чтобы получать всякий раз по крупу за то, что в одиночку съел все печенье. В детстве наказания порой бывают необходимы. В эту пору дети еще учатся тому, как надо жить, но сейчас… скажем так, "порка" не принесет тебе никакой пользы, а лишь даст лишний повод с кем-то поссориться, если тот, кто тебя выпорол, будешь думать что он лучше.

– Но разве… – я запнулся, не зная, что на это сказать, – …разве ты не готов был принять наказание от Бена, когда он начал тебя отчитывать?

– Не совсем. Я готов был к последствиям, – подтвердил единорог, – это так, но это не значит, что я думал, что это правильно.

– Но… но, подожди-ка… а в вашем стойле, вас не наказывали? У вас не было выговоров и взысканий за оплошности во время службы?   

– Были, – подтвердил Джек, я хотел заострить на этом внимание, но он тут же продолжил, – но это не научило нас ничему хорошему. Даже наоборот: мы искренне и всеми фибрами души стали ненавидеть нашу злобную начальницу, и вполне вероятно не протянули бы ей копыто помощи, попади она в неприятности. Она была нам командиром, не другом, и из-за своей чрезмерной придирчивости никогда не пользовалась всеобщим уважением, потому что большинство ее придирок были раздуты на пустом месте. Я же часто не замечал мелких промашек, которые допускали младшие офицеры и коллеги-сослуживцы, и мы с ними были друзьями. Это не значит, что я закрывал на все глаза, но и за несущественные ошибки и оплошности никого не наказывал. И это работало гораздо лучше, чем жесткие рамки и взыскания, которые ожидали тех, кто осмеливался их преступить.   

– Хм… ну если посмотреть на вопрос под таким углом, то да… – согласился я, понимая, что в словах Джека определенно есть истина, – …дружба и поддержка были бы намного лучше неизменных правил. Вот только ты забываешь, что Стальные Рейнджеры и друзья – это два противоречащих друг другу понятия, которые, скорее всего никогда не совпадут.

– А значит тем лучше, что ты теперь не с рейнджерами Мэтти, и на практике может узнать о дружбе больше, чем из страниц поеденного плесенью Кодекса, – торжественно заявил Джек, по-дружески приобняв меня за плечо и энергично встряхнув.

– Да, это круто, – согласился я, немного смутившись от проявления таких чувств, которые в нашем ордене обычно показывали как пример того: как нельзя вести себя с коллегами. 

– И как друг, я собираюсь помочь тебе с этим здоровенным холодильником, – сказал Джек и, не выпуская меня из объятий, повернулся к отремонтированному мной агрегату, – эм… ну так как? Его уже можно включать?

– Еще нет, сперва в нем нужно зарядить охладитель Джек, – напомнил я, – и это должен будешь сделать ты.

– Я? – удивился единорог, отпуская меня и в недоумении потирая затылок, – но я же ничего в этом не смыслю.

– Не беспокойся, Джек, тут нет ничего сложного, – начал объяснять я. – Просто помести свой рог в это отверстие… – я подошел к правому боку холодильника, где по идее должна была быть защитная крышка, скрывающая охлаждающий бачок, но ее там не было. Ее вырвали, вместе с куском обшивки, – …и заряди охладитель с помощью нескольких волшебных искр. Только-то и всего.

– Ну ладно, без проблем, – неуверенно протянул Джек, подходя ко мне, и делая в точности то, что я ему сказал. По его рогу заструилась тоненькая магическая аура. Индикатор на черном бачке охладителя начал слабо светиться и обломанная стрелка на шкале медленно поползла вверх.

– Готово, – торжественно объявил я, наблюдая за действиями единорога со стороны, и как только он отошел, воткнул в отверстие деревянную пробку, – не заводской колпачок, конечно, но тоже сойдет, а теперь момент истины, – я взял провод в зубы и подошел к ближайшему удлинителю, что болтался неподалеку на гвозде, воткнутом в камень, и вставил в него вилку. Холодильник несколько раз резко вздрогнул, потом громко загудел, попутно издавая звуки, отдаленно напоминающие кашель (если, конечно, предположить, что приборы умеют кашлять) и наконец, начал затихать, переходя на размеренный и тихий гул свойственный всем холодильникам.

– Вот так, сработало! – воскликнул я, чуть не разбудив Бена (в полудреме он что-то неразборчиво пробурчал про летучих помидоров-убийц) и, заставив Банти оторваться от его игры и подбежать к нам. С любопытством теленок принялся осматривать непонятную штуковину (к которой до этого его не подпускал Бен), толкая ее копытом. Одна из его голов обнюхала бок холодильника и весело захихикала. Похоже, малышу показалось забавным, что вибрирующий предмет щекочет его носик.

– Отличная работа Мэтти! – похвалил Джек, вновь заключая в дружеские объятья и энергично взъерошивая копытом гриву, – отныне тушеные змейки Бена больше не будут прокисать слишком быстро. Хотя, если хорошенько подумать, это не самая лучшая новость для такого вегана как я. Фу, мерзкие пустынные змеи! Но не важно. Ты справился друг! Молодец!

– Спасибо Джек. Я старался. И раз уж мы закончили тут, ничто теперь не мешает нам отправиться в путь. Я имею в виду: мы помогли Бену со спарк-батареей и холодильником. А значит пришла пора возвращаться к нашим, то есть твоим поискам очередного шара, – сказал я, едва не лопаясь от гордости (такие искренние похвалы были для меня в новинку и легко могли вскружить голову, особенно после долгих лет брюзжания и пессимизма паладинов и писцов).   

– Да… точно… мои поиски, – еле слышно пробормотал Джек, уже не так радостно как секунду назад. Или мне показалось?

– Хм? Что-то не так, Джек? – спросил я, поворачиваясь к нему и пытаясь понять, что именно его огорчило, – у нас тут остались неоконченные дела? Нужно будет еще куда-то сходить по просьбе Бена?

– Нет, ничего такого… – быстро ответил он, возвращаясь к своему жизнерадостному тону, – …просто, я решил, что мы останемся здесь еще на один день. А уже после двинемся дальше. Не все же нам рисковать своей шкурой на военных базах и мусорных свалках. Нужно ведь и отдыхать иногда, – закончил он свою позитивную речь с таким видом, будто ничего не произошло, но я приметил, что уши у него немного обвисли, словно его что-то терзало.   

– Хорошо, – сказал я, немного насторожившись, хоть и сам не зная почему. Джека определенно что-то гложило, но вот что? – я не прочь. Нам нужно слегка передохнуть, а то мои спинные мышцы так и ноют после того как я потаскал на себе эту штуку.

– Вот и славно, – единорог подхватил магией холодильник и, отогнав Банти жестом в сторону, поставил его вертикально (он снова "кашлянул" и загудел в прежнем режиме), – кстати, как ты смотришь на то, чтобы немного перекусить? А то после всех сегодняшних приключений я думаю, что нам не помешает, как следует подкрепиться, перед тем как пойти спать.     

– Поддерживаю, – улыбнулся я, – можно и заморить червячка.

– Надеюсь что не буквально, – хохотнул Джек, – в таком месте, любой дикий зверь может стать потенциальным ужином. Он повернулся к теленку и погладил его по обеим головкам, – ну а вам малыши уже пора идти спать. Банти недовольно надул губы, одна из его голов расстроенно промычала, – да ладно вам не упрямьтесь. Я тоже когда-то был маленьким и не любил идти спать, когда энергия во мне била ключом. Но уже поздно. Так что давайте, возвращайтесь к себе в загончик и ложитесь на свою уютную и вкусно пахнущую охапку. Теленок не сдвинулся с места, продолжая хмурить лобики, – хм, а знаете что?! Если вы сейчас же пойдете к себе, я отдам вам кусочек фруктового пирога, оставшегося у меня со стойла. Теленок с интересом на него посмотрел, потом обе головы быстро переглянулись и, судя по их хитрым улыбкам, они решили принять условия единорога. Правая голова слегка куснула Джека за комбинезон и потянула к себе, пока другая стала указывать на загон, намекая, что сперва пусть он отдаст им пирог, а уже после они пойдут спать.

– Умные ребята, ничего не скажешь, – усмехнулся единорог, – но так и быть, – он сходил в хижину, где стоял диван (там он хранил свои вещи), и вернулся с завернутой в фольгу вкусняшкой.

– Как только скушаете его, сразу же пойдете спать, лады? – добрым почти родительским тоном сказал Джек, когда телята уже хотели ухватиться за пирог зубками. Обе головы Банти энергично закивали в согласии и Джек, наконец, выпустил пирог из облака магии и отдал малышам. Банти ускакал к себе в загон на ходу пытаясь поделить вкусную добычу, а Джек повернулся ко мне и чуть усмехнувшись, произнес: – всегда можно найти компромисс, вместо того чтобы просто наказывать за непослушание.

– Это точно, – согласился я, улыбаясь от столь трогательной сценки, – а теперь давай уже поедим что ли? При виде твоего пирога у меня аж слюнки потекли. 

– Ага, пошли, – кивнул Джек, и мы вместе направились к самодельно плите Бена, где он под одной из кастрюль хранил остатки тошковых блинчиков.  

---

Всю ночь меня одолевали смутные сомнения. Джек явно был чем-то обеспокоен или что-то от меня скрывал. Я, разумеется, ни секунды в нем не сомневался и был уверен, что он не станет меня обманывать, но все же это неприятное чувство: что я чего-то не знаю, никак меня не отпускало. Наконец мои подозрения стали настолько невыносимы, что я проснулся. Не знаю, как долго я проспал, но, похоже, что была еще ночь. Некоторое время я лежал на спине, пытаясь себя успокоить и прокручивая в голове нашу беседу, надеялся найти в ней что-то такое, что указало бы мне на мою ошибку. Но ничего не получилось. Тогда я попытался заснуть, считая светившиеся в темноте дырки на стенах и крыше (в хижине царил полумрак, Бен попросил не выключать в подземелье свет, и нам пришлось плотно запереть дверь, чтобы он не проникал внутрь). На пятом десятке я сбился, и больше не в силах выносить одолевавшую меня паранойю повернулся к Джеку, собираясь окончательно во всем разобраться. " – Извини, что разбудил, но у меня есть несколько вопросов. Надеюсь, ты не против, если я попрошу тебя ответить на них сейчас?" – вот что я собирался сказать Джеку, как только он проснется, но развернувшись, я увидел что на матрасе никого нет. Удивленно моргнув я осмотрелся вокруг. Вещевые мешки Джека, его новый плащ и комбинезон до этого лежавшие в углу у столика куда-то исчезли.

Внутри у меня пробежал легкий холодок, сомнения стали усиливаться, но я пока не спешил делать выводы. Возможно, Джек вновь решил заночевать на шезлонге, поднявшись в пещеру наверху, а вещи забрал с собой, потому что они могли ему понадобиться… для чего-то. Открыв дверь, я зажмурился от непривычно яркого для себя света и спросонья, пошатываясь, направился в сторону лестницы. Бен куда-то ушел, что показалось мне странным, но это еще ни о чем не говорило, ведь он мог вполне подняться к себе в дом и лечь на кровать. Банти отдыхал в загоне, растянувшись на животе на охапке листьев. Перейдя на медленный шаг, я тихо, чтобы его не разбудить, дошел до лестницы и поднялся наверх, вновь оказавшись в приятной для моих глаз темноте. Несколько раз оглядев пещеру, я окончательно убедился, что Джека в ней нет и слегка приуныв, расстроенно уставился себе под ноги силясь понять, что все это значит. Джек говорил, что хочет здесь задержаться, для того чтобы отдохнуть. Он говорил, что возьмет меня с собой, когда отправится на поиски очередного шара памяти. А значит, он не мог меня тут бросить! Разумеется я был не в восторге от подобной идеи, вернее от того куда нам предстоит пойти, но все же он не мог… нет… я не верю.

Быстро спустившись назад в подземелье, я начал заглядывать во все домики в поисках Джека или Бена. Зебра мог что-то знать, или хотя бы просто подсказать мне, куда ушел Джек. Но мои поиски ни к чему не привели. Везде было пусто. Сомнения буквально забушевали у меня в груди. Мне стало не по себе. Нет! Мой друг не мог так со мной поступить! Просто не мог! Рванувшись к стремянке, я стремительно поднялся наверх, и пулей пролетев сквозь дом, выскочил через дыру на улицу. На Пустоши было еще темно, но начавшая опускаться луна кое-как пробивалась сквозь тучи, и мне практически все было видно. Оббежав вокруг дома и никого не найдя, я поскакал по дорожке вдоль зарослей виноницы чьи длинные колосья со свистом замелькали мимо меня (так быстро я несся!) и выскочил ко входу на ферму. Там возле одного из чучел стоял Бен освещаемый масляным фонарем, висевшим у него на шее. Старик тихо напевал какую-то песню, вглядываясь вдаль и, казалось, совсем меня не замечал, хотя давно уже должен был услышать, как громко я дышу, и какой шорох я поднял, когда на скорости резко затормозил возле него.      

– Бен?! – запыхавшись, сказал я, – а я Вас повсюду ищу! – от волнения я забыл, что обещал обращаться к Бену только на "ты". Старик повернулся ко мне. – Я только что проснулся и заметил, что Джек исчез. Похоже, что он решил…

– …отправиться в путь один, – спокойно закончил за меня зебра, словно ему уже все было известно.

– Что? – в недоумении спросил я нервно пригарцовывая на месте, – я Вас не понимаю. Ведь он же… то есть Вы же…

– Тише! Тише Мэтти! Ты только успокойся. Все хорошо, – ровным и в то же время твердым голосом сказал он, – да Джек ушел. Он не хотел, чтобы ты подвергал себя опасности, рискуя вместе с ним во время его поисков. Поэтому он решил идти дальше один, а я пообещал ему позаботиться о тебе и помочь найти новый дом.

Опешив от услышанного, я вытаращил глаза и словно ноги меня больше не держали, уселся на круп. – Что? – только и смог произнести я.

– Видишь ли, все дело в том что… – начал старик.

---

«И вновь рассказываю я»

 

Солнце еще не взошло, когда я был на полпути к развилке, от которой в дальнейшем должен был повернуть к Бампкин-Тауну. Поначалу мне пришлось идти очень быстро, потому что я не хотел, чтобы Мэтти, если он каким-то чудом проснется раньше времени, попытался меня догнать. Жаль, что мне пришлось так с ним поступить, но по-другому было нельзя. Поиск Пинки Пай был моим выбором моей целью, и подвергать опасности чужую жизнь (а тем более жизнь друга) я не имел права. Вот почему я встал с утра пораньше, когда Мэтти еще спал, и украдкой собрав все свои пожитки (кроме пары бесполезных вещиц и запасного пистолета с пачкой патронов, которые я отдал Мэтти) незаметно для него поднялся в сопровождении Бена на Пустошь. Распрощавшись с зеброй, я вышел на дорогу и, бросив последний взгляд на Жуткую Ферму, стремительно поскакал вперед.  

Где-то через пару миль я, наконец-то замедлил ход и чтоб хоть как-то разогнать, пытавшийся сморить меня сон, принялся любоваться красотой ночной пустыни. Она была прекрасна. По ее поверхности, словно морские волны, гуляли лунные лучи, причудливо переливавшиеся серебром и напоминавшие мне о море, которого я никогда прежде не видел, но всегда хотел повидать. Также как и лес (похожий на тот, что был в шаре памяти) с раскинувшимися рядом полями и цветами с чистыми не мутировавшими зверями, что жили бы рядом и не пытались меня сожрать, если бы я захотел к ним подойти. Да, вы все правильно поняли: игры лунного света на песке напомнили мне о том, что я никогда прежде не видел. Я имею в виду Эквестрию, ту самую, настоящую и живую, которая была за горизонтом, за границей окружавшей меня пустыни. Я искренне хотел верить, что она еще не погибла. И где-то на окраине или в самой глубинке оставались места не испорченные волшебной радиацией, где все осталось таким, каким было прежде… до войны.

Несколько раз встряхнув головой (мечты о прекрасной Эквестрии, понемногу убаюкивали меня) я слегка ускорил шаг. Среди дюн гулял легкий ветерок, теребивший редкие деревца и разбрасывавший во все стороны песок. Резкий, но не холодный, он все же заставлял меня ежиться и я плотнее закутывался в плащ – подарок Бена, который хорошо меня согревал и не давал замерзнуть. Благодаря ему я уверенно двигался вперед, время от времени встряхивая у себя на боках сумки и поправляя съезжавшую под порывами ветра шляпу, найденную мной на свалке (удачная замена той летней шляпке, которую я посеял во время пленения паладинами на военной базе). Пока я шел, в моей голове прокручивались разные картины, изображавшие мою первую встречу с Пинки (о том, что я найду ее, и это будет именно она, я ни секунды не сомневался). Я представлял себе как к ней подойду, что ей скажу, что скажет она, как будет выглядеть ее красивая круглая мордочка, какие истории она мне расскажет о том, как все эти годы прожила на Пустоши, как будет пышна ее грива.

– И может быть, ты спросить ее о том, какова она в постели?! – неожиданно сказал кто-то со стороны неприятным издевательским тоном. Судя по голосу, говорила молодая кобылка.

Как вкопанный я замер на месте не в силах понять, что я только что услышал.

– А что?! Ты же к этому стремишься, разве нет? Уверена что ты ищешь ее не только для того чтобы поболтать с ней о том-о-сем и покушать с ней тортики сидя в обнимку за летним столиком в саду. Или же ты хочешь поиграть с ней в шарики? Да точно! Я прямо гляжу и вижу: как ты подходишь к ней и говоришь: – "Эй, красавица, может, мы уединимся где-нибудь в чулане и поиграем с тобой в шарики? У меня как раз есть парочка подходящих шаров большого размера, которые могут тебе понравиться".

– Что? Да как ты смеешь? Кто ты мать твою?! Не прячься! Давай, выходи на свет чтобы я смог увидеть тебя, и как следует заехать по носу!!! – не удержавшись, вспылил я, громко закричав в пустоту отчего по всей округе забродило звонкое эхо приглушенно отразившееся от ближних гор.   

– Ну-ну, мой дорогой, к чему такие речи, особенно со мной? И потом, тебя разве не учили, что так нельзя обращаться с кобылками?

– С кобылками может и нельзя, но ты сейчас оскорбляешь мою любовь, поэтому советую тебе по-хорошему сбавить тон и прекратить нести эту чушь! – возразил я, крутясь как волчок, чтобы понять, откуда идет голос.

– Ой-ой, вот как? То, что я сейчас сказала вовсе не чушь. И ты это знаешь, мой милый Джеки, – ответила мне незнакомка, выходя из-за ближайшего кактуса и медленно приближаясь ко мне, ее мордочку скрывала тень, – а известно мне это, потому что я как никто другой знаю все твои помыслы. И можешь мне поверить, далеко не все из них так уж невинны, как тебе хотелось бы. Она остановилась возле меня. Луна скрылась за тучами, но по непонятной причине я вдруг четко увидел ее, словно кто-то посветил на нее фонариком. Передо мной была она! Кобыла из моего кошмара! Та самая немного похожая на Пинки Пай, но более крупная, рослая и невероятно худущая, в отличие от низенькой и хорошо оформленной пышечки Пинки Пай. Ее грива и хвост были длинными и прямыми, безжизненно опадавшими запутанными колтунами вниз, шерстка казалась бледной, а вместо доброй и нежной улыбки ее мордочку искажала издевательская гримаса. Да, это была она. Точь-в-точь как в том сне, что я видел недавно, только сейчас это было наяву… или же?

– Наверное, я сплю, – сказал я, обращаясь не столько к ней, сколько к себе.

– Нет, Джек, ты не спишь. И совершенно точно я тебе не снюсь. Я у тебя в голове, а все это происходит на самом деле. И прямо сейчас ты стоишь посреди опасной пустыни, таящей в себе множество хищников и монстров. Так что на твоем месте я бы вела себя потише, а не кричала бы так, словно мне прищемили хвост.     

– Но ты… кто же ты? И зачем ты меня преследуешь? Я знаю, что ты не Пинки Пай, и главное… – дрожащим то ли от волнения, то ли от гнева голосом сказал я, – …ты не настоящая! Тебя здесь нет и быть не может.

– Ну, это: как говорится вопрос очень спорный, мой дорогой. Ведь все в этом мире весьма относительно, – все тем же издевательским голосом продолжила она, вальяжно прогуливаясь мимо меня и время от времени коротко усмехаясь, – ты же помнишь известную хохму о том, что один волос на голове это мало, а в супе… …вот-вот …точно-точно. Так вот и тут, то же самое. Если говорить с точки зрения этого мира и всех его обитателей, то да, я не настоящая. Меня нет. Я всего лишь плод твоего воспаленного воображения, рожденная благодаря твоим страхам и воплотившаяся в этой весьма оригинальной форме. Но для тебя – я настоящая! Всегда была и всегда буду. И никто другой меня не увидит и не слышит, никто… кроме тебя.

– Хорошо… допустим, – я пытался быть хладнокровным и держать себя в копытах, хотя, от подобных бесед у меня поневоле грива становилась дыбом (не каждый день к тебе обращается твой собственный глюк и начинает рассказывать тебе о природе и сути вещей), – но ты мне так и не ответила – зачем ты здесь? Зачем идешь за мной?

– Иду за тобой? – притворно удивленным тоном повторила она, – глупенький, мне не нужно никуда идти. Я всегда и везде с тобой рядом и появляюсь лишь тогда, когда этого хочу. Я пришла в этот мир, когда ты родился и уйду отсюда, когда ты умрешь. Я можно сказать твой оживший и воплощенный страх, твой ужас и отчаянье. Или даже нет, не так. Я, то темное, что живет в тебе и вытекает в самые худшие твои проявления. В какой-то степени именно ты меня создал такой, и дал мне эту форму. Я та кого ты тайно боишься увидеть в своей Пинки Пай и поэтому ты видишь меня похожей на нее.

– Но, это же смешно… – сглотнув, произнес я, – то есть, я не боюсь увидеться с ней. Я знаю, что со временем или под воздействием волшебной радиации она могла измениться, но какой бы она не была, я не разлюблю ее. Я отправился за ней на Пустошь, и не успокоюсь, пока не узнаю что с ней. А когда я ее найду то…

– Предложишь ей копыто и сердце, и вы вместе будете жить с ней долго и счастливо и так до конца ваших дней, – брезгливо продекламировала она, подбоченившись передним копытом и демонстративно закатив глаза, – тьфу, как предсказуемо! И с этим пони я должна делить свой разум? Вот ведь не повезло! Но знаешь, я тебя не виню, – неожиданно прибавила она, вновь вернувшись к своей издевательской интонации, – в конце концов, ты ведь у нас оптимист. На всю голову. И страдаешь чрезмерной уверенностью в хорошем, добром и светлом. И все эти годы упорно прятался от меня за ширмой из надежд и мечтаний, не давая мне высказать свое мнение. А оно у меня есть и какое! Хочешь послушать?

– Ну, давай, послушаю, – неизвестно зачем брякнул я, понимая, что услышанному буду не рад.

– Например, я хотела бы сказать, что твоя Пинки уже много лет как мертва, или же мутировала в дикого гуля и сейчас бродит где-то на Пустоши, в поисках очередной жертвы, если только ее не пристрелили, но тогда смотри пункт один. Или возможно она превратилась в двухсотлетнюю старуху и, несмотря на твое влечение к ней "Малыш Джеки" будет очень не рад ее увидеть и впадет в глубокую спячку, когда ты, наконец, ее найдешь.

– Заткнись! – рявкнул я, позабыв, что говорю сам с собой.

– Ну-ну давай без грубостей Джеки, – попросила она, невинно захлопав ресницами, – я же не хотела тебя обидеть. И вряд ли сказала бы это, если бы ты сам об этом не думал.

– Но я…

– Ты хочешь сказать, что я не права? И ты никогда ничего подобного не представлял?

– Да… представлял, – опустив голову, с трудом выдавил я из себя, – у меня были подобные опасения, но, это же не значит, что все будет именно так. Я, конечно, не знаю, что стало с Пинки Пай. Но все же, я хочу верить, что с ней все в порядке и как бы она сейчас не выглядела, я буду ее любить, несмотря ни на что.     

– Может и будешь или же не сможешь ее выносить, потому что твоя любовь к ней будет не в силах пересилить ту неприязнь, которая наступит, когда ты ее увидишь. Нет ну серьезно, – каковы, по-твоему, шансы, что она все такая же красивая, как на картинке? Процент? Полпроцента? Дырка от бублика?

– Неважно как она выглядит, – упрямо повторил я, топнув копытом, – пусть даже ей будет две сотни лет, а на мордочке в два раза больше морщин, чем песчинок в этой пустыне, я не отвернусь от нее! Она для меня важна не только как кобыла, но и как родственная душа, которую я искал всю свою жизнь!

– Для души может оно и так, – усмехнулась Лже-Пинки, глазами опускаясь по моему телу ниже, – а вот "Малышу Джеки", наверняка нужно кое-что совсем другое. Она решительно подошла ко мне, начав нарезать круги очень близко, я практически чувствовал, как ее круп прикасается ко мне. По моему телу пробежала теплая "волна возбуждения", я ощущал исходившую от нее энергетику, а когда она прошмыгнула спереди, мой взгляд невольно переместился на ее резко взметнувшийся хвост, точнее на то место, что он скрывал. Внизу под моим плащом мне стало тесно.

– Ага, я так и думала! – захихикала она как школьница, которой предложили заняться "этим", – тебе не хватает кобылкиного внимания, и в этом-то все и дело! Уверена, найди ты подходящую милашку у себя в стойле, тебе не пришлось бы его покидать. И мораль твоя относительно соседей из другого блока была бы куда более решительной. Я ничего не ответил, топчась на месте и стараясь укрыть своего растущего "друга" в складках под плащом.

– Ой, да брось ты уже! Нет ничего постыдного в том, что я тебе нравлюсь, ведь это так естественно, – улыбнулась она, заметив, что я делаю, и вновь призывно задирая хвост, – твои желания легко понять, учитывая, как долго тебе пришлось провести взаперти, в твоей старой пыльной комнате мечтая о Пинки Пай и ее круглых пышных…

– Довольно! – резко оборвал я ее, стараясь не смотреть на ее хвост, и отчаянно думая о бакболе. 

– О, бакбол значит?! Чудненько! – еще больше развеселилась она, словно читая мои мысли. (– почему, словно? Она итак их все знает, – тут же сообразил я). Какая великолепная игра! А какие там спортсменки! Кажется, все они носят такие узкие обтягивающие маечки и шорты, я права? Она на мгновение ушла в тень и вновь вынырнула из нее одетая в короткую не доходящую до пупка майку красного цвета и шорты, нарочито выделяющие ее стройный круп. Ее волосы были заплетены в два плотных пучка в форме шариков, – у, как я разгорячилась сегодня, как набегалась! – начала нараспев произносить она, прохаживаясь рядом, – может мне следует сбросить с себя эту потную мокрую майку и шорты, а? Эй, а не хочешь ли ты обтереть меня своим длинным плащом? Давай, не стесняйся. Как следует, пройдись по всему моему телу, особенно тут, – она скинула с себя шорты и вновь подняла хвост. Едва сдерживая себя, весь в поту, я сжался в комок, и плотно прикрыв глаза, старался ни о чем не думать, кроме принцессы Луны, которую я отчаянно просил о помощи. О нет, только не сексуальные фантазии о Ней! Нет!!!

– Так-так, теперь ты решил побогохульствовать? Какая прелесть! Похоже, что тебе нравятся только кобылки в возрасте. От сотни лет и старше, не так ли? Ну-ну. Хотя, как говорится: о вкусах не спорят, – расхохоталась она, все еще скача возле меня, – а может мне стоит… хотя, нет, не стоит, – резко прервалась она и, судя по звуку, перестала прыгать, – по крайней мере, пока. Я чуть приоткрыл глаза. Лже-Пинки стояла возле меня, вновь вернувшись к своему обычному виду, и все так же издевательски улыбаясь, – как бы мне не приятны были твои смущения, на сегодня я, пожалуй, прервусь. Но ты все же подумай о том, что только что увидел, – посоветовала она, подходя совсем близко и томно прикрывая глаза, – ведь с Пинки ты возможно никогда и не встретишься, а вот я всегда буду рядом. В любом месте, в любое время и такая, какой ты захочешь меня видеть. И всего лишь на расстоянии вытянутого копыта. Ты понял?! Вытянутого копыта!!! Ихи-хи-хи-хи! Она пару раз покачала своей передней ногой взад-вперед и, подмигнув, повернулась, чтобы уйти. – До встречи, мой милый Джеки. Ты даже не сомневайся, что мы с тобой еще увидимся и скоро. И возможно, тогда мы сможем узнать друг друга поближе, так… или иначе. Пока-пока! Она помахала мне и быстро ускакала вперед, растворившись в редеющей тьме.  

– Вот те на… – ошарашенно произнес я, распрямляясь и несколько раз оглядываясь по сторонам, словно Лже-Пинки еще могла быть рядом (а ведь она и была рядом, просто не так заметно как несколько секунд назад), – …сперва паладины, потом монстры, а теперь еще и похотливые глюки. Что дальше? Ко мне с неба спустится принцесса Луна и скажет, что я избранный и должен один на один сразиться со злобным демоном из глубин Тартара? Блин, вот уж нет! Я пару раз постучал себя по голове, и все еще опасаясь, что мой глюк, затаился где-то поблизости, продолжил путь к Бампкин-Тауну. 

---

– «Трейлерная стоянка "Ист-Маунтс". Цена за одну ночь – десять бит, с подключением к электрощитку – пятнадцать бит», – прочитал я вслух надпись на большом выцветшем указателе, показывающем на отходящую влево дорогу, идущую к скоплению ржавых покосившихся трейлеров и домов на колесах, окруженных низким сетчатым забором, которые виднелись среди песков неподалеку. Любопытное место, где могли еще сохраниться какие-нибудь припасы. Достав из сумки бутылку с водой, я сделал пару больших глотков и быстро осмотрелся. С тех пор как меня посетила Лже-Пинки, прошло уже более трех часов. Похоже, что она действительно унялась. Развилку я давно миновал, а солнце помаленьку поднималось вверх, старательно разрывая тучи и пытаясь пробиться к земле, освещало отдельные клочки пустыни, что было очень кстати, особенно если я хотел осмотреть те руины.

Но идти неизвестно куда без разведки я не хотел. Не хотел вновь вляпаться в неприятности, как это было на базе у рейдеров или в доме у Бена. Поэтому я достал бинокль и внимательно пригляделся к стоянке и камням, что были разбросаны возле нее. На первый взгляд местность выглядела заброшенной. Старые обветренные трейлеры и повозки что их привезли, утопали в песке и, по всей видимости, были покинутыми. Никаких следов видно не было. Ни оттисков подков принадлежащих пони, ни "длинных змей" оставшихся от колес, из чего я сделал вывод, что это место давно никто не посещал. Скорее всего тут все уже разграбили и ничего полезного, из того что могло мне пригодится, не осталось. Но с другой стороны, кто не рискует, тот не пьет сидра, а потому: была, не была, проверю-ка я что там.

Вытащив из чехла винтовку, и по привычке проверив патроны в стволе, я осторожно стал двигаться в сторону стоянки, обходя ее по дуге мимо дюн, чтобы ненароком не нарваться на расставленные на дороге мины или вражескую засаду, если, конечно, она там была. Но пока что я не заметил ничего подозрительного. Лишь юркие ящерицы несколько раз прошмыгнули мимо моих копыт, в поисках укрытия среди камней, и это были единственные живые существа, которые мне повстречались.

Приблизившись к одному особо крупному камню, я обнаружил рядом с ним старую довоенную повозку (мини-грузовик, если быть точным) уткнувшуюся в его шероховатую поверхность задним бампером и окруженную поставленными на треноги турелями. Старыми, и много лет не активными. Все они были разбиты: из их корпусов торчали треснутые стальные пластины и оголенные провода, а стоило мне попытаться покрутить одну из них, как я услышал резкие щелчки, означавшие, что ее уже давно никто не смазывал. Очевидно, проходившие здесь мародеры времени зря не теряли и успели извлечь из них все самое ценное и целое, оставив мне лишь бесполезные оболочки и погнутые стволы. Возле дверцы грузовика на деревянном ящике сидел скелет пони с желтой строительной каской на голове, в которой красовалась крупная дырка от пули чуть пониже лба. Рядом со скелетом валялись останки разбитой гитары 11. (@_@). Вот ведь не повезло бедняге. Похоже, что он когда-то защищал это место, но одних турелей оказалось явно недостаточно для обороны целого лагеря и тот, кто его убил, все же смог пройти дальше. Печально. Интересно, что потом стало с теми, кто жил в трейлер-парке? Подойдя к этому импровизированному блокпосту я внимательно осмотрел грузовик вместе со скелетом, но к сожалению не нашел там ничего стоящего. Да, мародеры хорошо знали свое дело. Была, конечно, еще и каска, но вряд ли она чего-то стоила или хорошо защищала, особенно если учитывать, что стало с ее прежним владельцем.

Отойдя от останков, я двинулся к стоянке и, остановившись возле сетки забора, заглянул внутрь: площадка между трейлерами и домами была засыпана песком, из которого торчали фрагменты садовых стульев и пластиковые столы. Сама сетка во многих местах была вывернута и перекошена. Ее отдельные столбы, выдернутые из песка, слабо покачивались на ней как на качелях. Подойдя вплотную, я аккуратно перекинул на ту сторону сумки, а затем, чуть отойдя назад, перепрыгнул сам, чтобы не запутаться в острых краях сетки при перелезании. На территории стоянки было много мусора, в основном куски железных столбов и иссохшие доски, а внутри большинства трейлеров лежал песок. Некоторые из них полностью утопали в нем, и попасть туда не представлялось никакой возможности. Практически у всех из них были выдраны дверцы, но кое-где они еще сохранились и тихонько скрипя, покачивались под порывами ветра, заставляя меня настораживаться и прислуживаться, всякий раз, когда одна из них начинала скрипеть громче остальных при очередном сильном дуновении. Возле парочки домов я нашел порванные шины, а у входа в большой трейлер в центре лежали закопанные в песок скелеты, одетые в лохмотья. Я подошел к другому трейлеру, и чуть нажав на заклинившую дверцу, вошел внутрь. Там оказалось девственно чисто, никаких вещей, никакой мебели, если не считать лампы-вентилятора без одной лопасти, что медленно крутился, когда через разбитое окно проникал ветер. Я вышел оттуда, и зашел еще в один, на этот раз крупный домик на колесах со вторым этажом и балконом, но, как и в предыдущем там было пусто. Осмотрев первый этаж, я поднялся наверх. Там было две комнаты: душевая (о том, что это душевая я догадался по огороженному бортами квадрату в полу, намекавшему на то, что когда-то это место закрывалось пластиковой ширмой), и жилое помещение, где был балкон. И там тоже ничего, как я и думал. Хотя, нет! Постойте! Есть кое-что, что меня заинтересовало. В стенном шкафу с сорванными дверцами, я заметил в углу пола закрытый железной крышкой люк. Может быть, в нем что-то есть? Вытащив магией из-за пояса боевой прут, я с силой воткнул его в промежуток между полом и крышкой (к счастью один ее край выступал чуть вверх) и начал давить на него прилагая магические усилия и дополнительно наваливаясь на него всем весом. Задачка оказалась непростой… для земного пони или пегаса, задумай они провернуть тоже самое, но я к счастью был единорогом и благодаря своему телекинезу не давал пруту выскочить из отверстия. И вот раздался резкий хлопок. Крышка, наконец, подалась и со скрипом распахнувшись, подпрыгнула на петельках, открыв мне содержимое люка. Я присел, и увидел, что внутри лежала большая кобылья расческа, набор для макияжа (с сухой пудрой и крошащейся помадой), пара золотых монет и ха-ха, пакетик с горсткой крышек (удача)!!! Да не простых. Все они были из-под Монинг-Сан-Райз и, по словам Бена, стоили как пятьдесят обычных крышек. Я быстро пересчитал их. Целых девятнадцать штук! Шикарно, просто шикарно! Внизу под пакетом я нашел потрескавшуюся страницу журнала, на которой была изображена героиня из комикса Марэ-Ду-Вэлл и красовалась большая надпись: «Специальная акция, в честь приближающегося Комик-Кон-Сейшена – собери пятьдесят крышечек из-под Монинг-Сан-Райз с портретом Министра Рарити на обратной стороне и получи в подарок один из нескольких уникальных костюмов легендарной героини Понивилля: Марэ-Ду-Вэлл!!! Выдача призов проводится во всех магазинах комиксов "Темницы и ведьмы" находящихся на территории Эквестрии. Количество призов ограничено, так что спешите получить свой костюм до того как распоясавшиеся злодеи из страны зебр, вновь решат покуситься на нашу свободу!!! Предупреждение: костюмы предназначены только для кобылок. На складе есть размеры с первого по четвертый. Поклонницам с размерами больше вышеуказанных, просьба обратиться к менеджеру магазина, чтобы заказать себе костюм соответствующий их формам. Официальные спонсоры акции: компания Монинг-Сан-Райз и Министерство Стиля – "Имидж и отсутствие жажды, вот что помогает Марэ-Ду-Вэлл бороться со злом!!!"». Я перевернул одну из крышек и увидел сзади портрет одной из подружек Пинки Пай – Рарити. Теперь понятно, зачем жившая здесь когда-то кобылка их собирала. Жаль, конечно, что она не накопила чуть побольше крышек, но с идущей в копыта удачей, как говорится, не спорят. Я забрал себе крышки, монеты и расческу (может, пригодятся) и сунул в карман страницу (так, на память) и тут услышал раздавшиеся внизу шаги.  

Быстро вскочив с колен, я прислушался. Неизвестный, кем бы он ни был, подошел к дому, в котором я находился, и чуть постояв у входа, зашел внутрь. По железному настилу внизу застучали копыта. Похоже, что он пришел за мной. Наверное, один из пустынных мародеров или даже рейдеров увидел на песке мои следы и решил поживиться тем, что у меня было. Вот, уж нет! Не дождется! Я не отдам этому подлому негодяю, ни одной крышки! Положив сумки в шкаф и приготовив винтовку, я откинулся на задние копыта и прислонился спиной к стене, прямо у входа в комнату. Вероятный рейдер, тем временем обыскав все внизу, стал подниматься ко мне, остановился, судя по звуку, заглянул в душевую, и двинулся в сторону комнаты. Резко выдохнув, я с воплем ринулся на него, прикладом сбивая на пол, и тут же запрыгнул сверху, придавил ему шею стволом своего оружия.

– Попался, гнусный мерзавец! Сейчас я тебя… эээ… Мэтти?! – мое грозное выражение сменилось недоумением, когда я увидел, кого только что схватил. Это был Мэтти. Лежащий на полу в своем старом плаще и с сумками по бокам, он передними копытами удерживал давящую ему на шею винтовку.

– Д…джек, от…пус…сти, – прохрипел он, и я все еще немного опешивший быстро с него слез. Земной пони перевел дыхание и, перевернувшись на живот, на дрожащих от волнения ногах стал подниматься, не переставая кашлять.

– Мэтти! Дискорд тебя побери, зачем же ты так подкрадываешься? У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло! – набросился я на него, – но погоди-ка… – до меня только что дошло, – …а что ты вообще тут делаешь?! Ты ведь должен был остаться у Бена, чтобы он потом отправил тебя в какое-нибудь поселение, где ты начал бы новую жизнь!

– Да, он хотел… кха-кха… так поступить… кха… но я отказался… кха… сказал, что пойду за тобой, – осипшим голосом ответил мне земной пони, – тогда он уперся и заявил мне, что я все равно тебя не найду, а твое дело слишком опасное чтобы я рисковал из-за него шеей. А после хотел меня запереть в большой хижине, чтобы я не вырвался. Но я сумел от него уйти, и бросился вдогонку. Минут восемь назад я нашел твои следы идущие сюда.                   

– Вот ведь облом Мэтти, что ты натворил! – насупился я на него, становясь ровно, – ты не должен был сюда приходить!

– Почему? Что я сделал не так?

– Ничего, просто… – я замялся, не в силах сказать ему все как есть.

– Просто? Что просто Джек? – вновь заговорил он ровно и громко, – что заставило тебя убежать от меня и почему? Я тебя чем-то обидел? Что-то не то сказал? В чем причина? Я думал, что мы команда! Друзья! А ты взял и убежал от меня, как будто я больше тебе не нужен!

– Не в этом дело Мэтти, – сказал я, аккуратно подбирая слова, – просто есть причина, по которой я вынужден был так поступить. И я не могу сказать тебе ее прямо, чтобы не обидеть.

– Обидеть? Ты уже меня обидел Джек, когда решил смыться под покровом ночи, ничего мне не объяснив. Ты что думаешь, что я жеребенок и ничего не пойму?!

– Нет, но это не то, что ты должен услышать! 

– Хватит! Позволь мне решать, что я должен, а чего не должен слышать! Я пожертвовал своим орденом, своими братьями и сестрами ради тебя. Я спас тебя, когда тебе нужна была помощь, и я едрить-тебя-лягать имею права знать, что послужило причиной, по которой ты решил послать меня куда подальше или скорее сдать как ненужную вещь старику-отшельнику! – продолжил бушевать Мэтти.

– Ладно! – громыхнул я, решив больше не миндальничать с ним, – Хорошо! Слушай! Я сделал это, потому что ты пошел за мной не как друг, а как подчиненный, который готов идти за своим командиром хоть в пасть дракона! Это у тебя в голове Мэтти, и все из-за идиотизма что ты усвоил, читая Кодекс! А так как это дерьмо лилось тебе в уши практически всю твою жизнь я не хотел, чтобы ты погиб из-за меня в какой-нибудь перестрелке или в зубах у монстра! Понимаешь?! Я хотел уберечь тебя от гибели! А, кроме того, я сам не знаю, куда иду и что делаю! Я гонюсь за мечтой, которая, скорее всего не осуществима. И ты это понимаешь, но не можешь мне возразить, потому что боишься сказать что-то поперек приказов своего командира и в этом-то вся беда! Теперь ты видишь?! Вот почему я решил уйти от тебя незаметно. Я надеялся, что ты заживешь своей жизнью, а не будешь жить моей, которая к тому же не самая удачная.        

– Ну… – заметно притихшим голосом сказал Мэтти, после минутной паузы, – …даже если это и правда, у тебя все равно не было права так со мной поступать. Я может, и живу по Кодексу, но это еще не делает из меня зомби. И потом, я сам выбрал свой путь, и Кодекс тут совсем ни при чем. Если бы я следовал ему, я не стал бы тебя защищать от кобылы с огнеметом на военной базе, а может быть и вовсе пристрелил прямо на месте, поскольку Кодекс велит убивать всех угрожающих проводимой операции чужаков. Но я так не сделал. А значит, ты не прав. В действительности я пошел за тобой, потому что хотел быть свободным, а не, потому что искал себе нового поводыря.     

– Но Мэтти… – в свою очередь смутился я, – …мой поход в любом случае обречен на провал, и тебе не стоит рисковать из-за него жизнью. Ты все еще можешь передумать и вернуться назад к старику. Он отведет тебя в тихое и спокойное место, где ты заживешь своей жизнью. Разве это не лучше, чем идти за спятившим лунатиком мечтающем о кобыле из прошлого? 

– Что я могу сказать тебе Джек? Нет, не лучше, – твердо заявил он. – Твой поход как бы труден он ни был, далеко не так безнадежен, пока ты сам в него веришь. Ведь ты идешь вперед не потому что думаешь, что тебя ждет провал, а потому что надеешься, что у тебя все получится. А эта вера чего-то да стоит. А, кроме того, я понимаю тебя. Ты такой же мечтатель, как и я сам. Я тоже мечтал о многом, когда жил в бункере и полжизни не видел солнечный свет: я хотел выйти на поверхность, увидеть мир, узнать новое и стать свободным, но не мог, потому что был привязан к ордену и правилам. Ты прав, Кодекс удерживал меня тогда и возможно в чем-то удерживает сейчас, но я хочу освободиться от него и больше не возвращаться назад. Уйти в какое-нибудь село и зажить жизнью простого ремонтника или фермера значит для меня практически то же самое, что для тебя забыть про свою Пинки Пай и найти себе обычную кобылу, чтобы быть с ней. Но я, как и ты, не хочу просто так сдаваться и жертвовать своей мечтой ради спокойствия и стабильности, той самой, которая у меня была и которая никогда меня не радовала. Так что, я выбрал свой путь Джек, и буду по нему идти с тобой или без тебя. Если я не нужен тебе, скажи это прямо, и я уйду, но назад к Бену я не вернусь. Я пойду искать приключения на Пустоши с тобой или без тебя, и никто не заставит меня передумать, ни ты, ни тем более старый отшельник-зебра.

– Мэтти…

– Ну, что скажешь Джек? – резко перебил он меня, – ты хочешь, чтобы я ушел, или давай лучше отправимся вместе и покажем Эквестрийской Пустоши и всем ее жителям из чего мы сделаны?!

– Ладно, – чуть поколебавшись, согласился я, облегченно вздохнув. Речь Мэтти (гордая и в то же время полная искренних чувств) показалась мне трогательной и доказала, что Бен во многом был не прав. Как и я земной пони просто хотел бросить свою размеренную жизнь ради того во что верил, а для меня это много значило. И нет ничего плохого в том, чтобы мы и дальше путешествовали вместе. – Я согласен. Идем вместе.

– Вот и славно, давно бы так, – весело воскликнул он, притопнув передними ногами по полу, и протянул мне копыто, – дружеский цок, Джек?         

– Дружеский цок, друг, – улыбнулся я, стукнув своим копытом по его, – слушай… ты уж прости меня, за то, что я наговорил тебе тут… ну… всякого.

– Не волнуйся Джек, все хорошо. Я не в обиде, – успокоил он, – это даже хорошо, что ты и я наконец-то высказались, а то и дальше бы думали друг о друге невесть что.

– Это точно, – кивнул я, – ну так что – Бампкин-Таун?

– Бампкин-Таун, – подтвердил он, поправляя на себе сумки и, всем своим видом выражая готовность идти дальше.

---

– Если говорить откровенно, то нам еще очень повезло, что в это время года нет песчаных бурь, – сказал Мэтти, когда во время беседы с ним мы заговорили о погоде, или точнее о той жаре, что хотела нас прикончить. Начиналось новое утро второго дня нашего перехода. За вчерашний день мы успели пройти целых двадцать три мили, прежде чем солнце стало клониться к закату. Чтобы не нарваться ненароком на ночных хищников мы с Мэтти быстро отыскали удобное место для ночлега возле одной из соседних скал и, собрав валявшиеся вокруг сухие ветки, развели костер. Поначалу я был против подобной затеи, но и Мэтти и до этого Бен настоятельно рекомендовали мне каждую ночь разводить костры потому что, во-первых это помогало защититься от холода, а во вторых неплохо отпугивало нежелательных визитеров, которые любили нападать на спящих путников. – Можешь не волноваться Джек, если нас будет кто-то искать, то темнота его вряд ли остановит. Так что пусть уж лучше будет светло, чем темнота хоть глаз выколи. И потом, за те дни то я провел на поверхности, мы с моим отрядом постоянно разводили костры, – напутственно сказал мне Мэтти укладываясь спать. Первую часть ночи дежурил я, а под утро – он. Засыпая, я дрожал от холода, а сейчас меня буквально трясло от жары. Конечно, плащ Бена обеспечивал мне необходимую прохладу, но вот грива моя сильно взмокла, а шерстка на ногах вся спуталась из-за катящегося по ним пота. – Ведь здешние ураганы порой бывают сильно опасны.

– И насколько же? – спросил я, поднимая шляпу, чтобы вытереть пот.

– Очень. Они настолько мощные, что могут запросто набить тебе в нос песка, и не только, так что рот широко не разевай и хвост для отгона мух не поднимай, – усмехнулся Мэтти. Я повернулся к нему, чуть приподняв левую бровь. – Шутка, – пояснил он, – чтобы ты не думал о жаре. Моя бровь по-прежнему была поднята. – Ну, хорошо, признаюсь, шутка получилась не ахти, но сам посуди: при такой жаре ничего путного в голову не лезет.     

– Это точно, – фыркнул я, – ценю твою заботу Мэтти но, к сожалению, она не помогает. Фух! Особенно если после таких слов ты начинаешь думать о ветре. Мда, знать бы еще, где он. Зябкий, бросающий в дрожь… холодный.

– Ни дать ни взять ушел спать вместе с солнцем, – сказал друг, перекинув край своего плаща с одного бока на другой, чтобы тот сильно не намокал, – что если подумать нам только на копыто: если тучи еще больше уплотнятся, станет прохладней.

– Искренне на это надеюсь, а то еще немного и мы точно изжаримся. Фух, такое чувство, что мы идем уже целую вечность, а Бампкин-Тауна все нет и нет. Как считаешь, мы двигаемся в верном направлении?  

– Уверен, что да. Мы оба повернули на развилке в сторону Бампкин-Тауна, а значит все верно. И потом это ты у нас проводник с ПипБаком, так что это я у тебя должен спрашивать про подобные вещи.

– К сожалению, мой ПипБак пока что бесполезен, – сказал я, засучив рукав с браслетом, и пару раз нажал на кнопку с картой, – на нем отмечены лишь те места, где я был лично. Поэтому я пока что не могу определить, где находится город. 

– Понятно. Но, а так, как ты думаешь, далеко нам еще идти? – спросил он.

– Кто ж его знает, – пожал я плечами. Местность вокруг нас за последний час сильно изменилась. Привычные пустынные пейзажи с кактусами и небольшими камнями начали плавно перетекать в ландшафты с высокими отвесными скалами и горными массивами, которые по мере нашего продвижения вперед становились все выше и круче. Некоторые из них подходили вплотную к дороге и буквально нависали над нами, из-за чего поначалу мы пытались найти там тень, чтобы охладиться, но предательское солнце висело точно у нас над головой и ни о какой тени не могло быть и речи. В разрывах между горами иногда попадались останки былой цивилизации – маленькие придорожные кафешки, станции техобслуживания для самоходных повозок и несколько туалетов под разными углами торчащие из песка. Мы заглянули в некоторые из них, но ничего ценного не нашли, если не считать обломков, мусора и пары скелетов у входа и внутри. Отдыхать же там мы не могли, у всех из них как назло были сломаны крыши (а привал в тесных туалетах с гнилыми полами и длинными глубокими ямами показался нам чистым безумием). Встречались еще и рекламные щиты выцветшие и облезлые. Не все из них я смог прочесть, но на одном воткнутом у подножия горы баннере я различил милую улыбающуюся кобылку голубого цвета с серебряно-белой гривой, у которой на спине и поднятых копытах сидели маленькие крылатые бризи. На заднем фоне была изображена панорама острова с хвойными деревьями и большой бьющий в небо гейзер, а выше красовалась надпись – «Приезжайте на Изумрудное озеро – единственный во всей Эквестрии природный заповедник с колонией настоящих бризи! Жеребятам младше семи лет, вход бесплатный». Бризи?! Крошки фейки из мультиков? Я думал, что они вымышленные.

– Скажу тебе честно, картограф из меня никудышный, – произнес я, наконец, повернувшись к Мэтти, – но если эта дорога ведет к городу, мы обязательно его разыщем. Главное чтобы он не был спрятан среди скал, – закончил я, отворачиваясь от него и присмотревшись, увидел далеко впереди большой вздымавшийся вверх горный кряж, поросший зелеными прожилками. Его вершина отходила вбок и практически под прямым углом нависала наподобие каменного козырька над живыми деревьями, что росли под ним. Я достал бинокль. Позади деревьев был край, и спускавшаяся вниз земля. Возможно, там находился котлован или даже долина с зеленой травой и чистыми ручьями. А значит, там есть тень, и место где мы сможем передохнуть. – Вот удача! Смотри Мэтти! Мы может переждать жару среди деревьев! А если повезет, то и воду найдем! – восторженно воскликнул я, указывая другу на скалы.

– Так чего же мы ждем? Не будем терять времени, – с вызовом сказал Мэтти, вновь перекидывая свой плащ и прибавляя шаг, – еще полчаса хода и мы…

– СТОЙТЕ!!! – внезапно раздался у нас над головами громкий звенящий голос кобылы, идущий, судя по всему из динамика. Мы оба остановились и немного напрягшись, закрутили головами пытаясь понять, откуда он звучит. Мэтти хотел выдвинуть из своего обруча на голове бинокль и осмотреть соседние скалы, но стоило ему потянуться к нему, опять загремело: – Я СКАЗАЛА СТОЯТЬ!!! ЕЩЕ ОДНО ЛИШНЕЕ ДВИЖЕНИЕ И Я ПОСНОШУ ВАМ ВАШИ ДОЛБАННЫЕ ЧЕРЕПУШКИ!!! НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЙТЕ, НОГАМИ НЕ ШЕВЕЛИТЕ, ПУСТЬ ОНИ БУДУТ НА ПЕСКЕ!!! Мэтти быстро опустил ногу назад.

– Эй, кто ты?! – громко крикнул я неизвестной пони, – что тебе надо?! Мы простые путники и проблем не ищем!

– МОЖЕШЬ НЕ КРИЧАТЬ УХОЖЕННАЯ МОРДАШКА, Я ВСЕ РАВНО ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ!!! – зазвучало мне в ответ, – ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПОГОВОРИТЬ СО МНОЙ ПОДОЙДИ К УЗКОЙ СКАЛЕ СПРАВА У ДОРОГИ И НАЖМИ НА КНОПКУ НА ЕЗДОВОМ ГРИФОНЕ!!!   

– Нажать кнопку на ездовом грифоне значит, понял, – обалдело повторил я, на самом деле ничего не поняв. Но будучи не в том положении, чтобы спрашивать (все равно меня не услышат) я опасливо втянул голову в плечи и медленно двинулся в сторону ближайшей скалы, узкой, словно коготь дракона, которая одиноко торчала в сорока шагах от дороги. Мэтти шел рядом, не переставая оглядываться. Только сейчас мы заметили, что на дороге и возле скал лежат скелеты пони и грифонов, все как один с простреленными головами и разнесенными грудными клетками.

– МОЛОДЦЫ!!! ПРОДОЛЖАЙТЕ ИДТИ!!! МЕДЛЕННО И СПОКОЙНО!!! ЕСЛИ ВЗДУМАЕТЕ ПОБЕЖАТЬ, Я ПЕРЕСТРЕЛЯЮ ВАС КАК РАДТАРАКАНОВ!!!     

– Да поняли мы, поняли, – тихо буркнул я, обращаясь сам к себе. От волнения по моему телу еще сильнее заструился пот, хоть я и успел до этого покрыться гусиной кожей. Мне было страшно и неуютно от мысли, что кто-то целится в нас и может в любую секунду лишить жизни, если ему что-то не понравится. Мэтти тихонько ускорил шаг и, поравнявшись со мной, еле заметно кивнул куда-то вверх. Я приподнял глаза, стараясь при этом держать голову прямо и, увидел над нами вбитый в скалу динамик без защитной сетки, от которого тянулись вверх несколько черных проводов. Так вот как с нами разговаривает неизвестная пони. Может она где-то там, сидит на скале или…

– Джек, – тихо прошептал Мэтти, – ездовой грифон.

Я проследил за его взглядом и увидел невдалеке от скалы платформу с механическим грифоном-качалкой – аттракционом на железном постаменте с подвижным коленом в центре, на котором в довоенные годы катались верхом маленькие жеребята. Грифон был облупленный и покрытый трещинами, нижняя часть его клюва лежала на песке. В голову грифона раскрошив ее правую часть, был воткнут помятый микрофон-ромб (который держался на штативе из круглого обруча с четырьмя тоненькими трубками), а возле левого уха на шуруп была прикреплена маленькая белая кнопка. От платформы в сторону скалы тянулся толстый наполовину закопанный в песок кабель.

– Ну, что ж, давай поговорим с этой неприветливой кобылой, – сказал я, нажимая на кнопку. Из микрофона зазвучали помехи, – эээ… привет, мы подошли к грифону как ты и сказала.

– ОТЛИЧНО!!! – раздалось из динамика над нами, – А ТЕПЕРЬ ГОВОРИТЕ: КТО ВЫ И ЗАЧЕМ СЮДА ПРИШЛИ?!!!      

– Эмм, да… понимаю, что задавать вопросы в моем положении очень глупо, но прежде чем я представлюсь, нельзя ли мне вначале узнать, кто ты такая? – сглотнув комок в горле, попытался я как можно деликатнее завязать разговор с нашей снайпершей и попутно разрядить обстановку, – а то беседовать неизвестно с кем мне как-то неловко.

– ЧТО?!!! ТЫ ЧТО ШУТИШЬ?!!! ПОСЛУШАЙ БОЛВАН, ЭТО НЕ Я А ТЫ У МЕНЯ НА ПРИЦЕЛЕ!!! И ЭТО Я ЗАДАЮ ТУТ ВОПРОСЫ!!! – заявила неизвестная, – ТАК ЧТО ЕСЛИ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ЧТОБЫ Я ПОТЕРЯЛА ТЕРПЕНИЕ И ПРОСТРЕЛИЛА ТВОЮ ЧЕРТОВУ ТЫКВУ, ТО ПРЕКРАЩАЙ СЕЙЧАС ЖЕ УМНИЧАТЬ, И НАЧИНАЙ УЖЕ ОТВЕЧАТЬ НА МОИ ВОПРОСЫ!!!

– Хорошо, без проблем, – тут же согласился я, – незачем так сердится. Меня зовут Джек, а это Мэтти. Мы идем в Бампкин-Таун.

– ВОТ КАК? И ЧТО ЖЕ ВАМ ТАМ НУЖНО?

– Ну, мы хотели бы остановиться в этом городе на ночлег и заодно навестить братьев Хуф, которые по слухам делают самый лучший сидр во всей Эквестрии, – сказал я лишь часть правды, чтобы ненароком не сболтнуть лишнее.

– ТАК ВЫ ЛЮБИТЕЛИ СИДРА?!!! ЧТО-ТО Я ВАС РАНЬШЕ ТУТ НЕ ВИДЕЛА!!!

– Это верно, мы никогда прежде не были в Бампкин-Тауне, но нам посоветовал туда сходить один очень хороший друг, который регулярно там бывает, вот мы и решили прогуляться и посмотреть, что это за место. Уверяю тебя – мы не злодеи и не знали, что эта дорога охраняется.

– ВОТ И ХОРОШО!!! ПО ЭТОЙ ДОРОГЕ МОГУТ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ ТОЛЬКО НАШИ ДРУЗЬЯ И ГОСТИ, ИДУЩИЕ В ГОРОД!!! ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ МЫ УБИВАЕМ, И ОНИ НЕ УСПЕВАЮТ РАССКАЗАТЬ НИКОМУ О ТОМ, ЧТО ЗДЕСЬ ОПАСНО. ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО В БАМПКИН-ТАУН ТЕБЕ ПОСОВЕТОВАЛ ПРИЙТИ ДРУГ, КАК ЕГО ЗОВУТ?

– Ну… – я хотел уже назвать ей имя Бена, но в последнюю секунду передумал, – …минутку, прежде чем я сделаю это, я хочу чтобы ты сказала мне: кто ты. Я не стану называть имя своего друга и подставлять его в разговоре неизвестно с кем. Она ничего мне не ответила. – И потом, – более уверенно продолжил я, – мы оба у тебя на прицеле и прекрасно понимаем, что отсюда нам не уйти, если ты решишь нас прикончить. Так что от того что ты назовешь нам свое имя ничего плохого не случится, поскольку мы все равно не унесем эту информацию с собой, если только в могилу. Кобыла долго молчала, и я уже начал думать, что своими словами обрек нас с Мэтти на гибель, но динамик вдруг заговорил:

– ХОРОШО, Я ЛАЙТНИНГ РИДАНС, И Я ЗАЩИЩАЮ БАМПКИН-ТАУН ОТ НАБЕГОВ РАБОТОРГОВЦЕВ И РЕЙДЕРОВ. Я ВАС НИКОГДА РАНЬШЕ НЕ ВИДЕЛА А ПОТОМУ ВЗЯЛА НА ПРИЦЕЛ. ДОВОЛЬНО ТЕБЕ ЭТОГО?

– О, еще как, рад с тобой познакомиться Лайтнинг Риданс, – улыбнувшись, сказал я (уверенный, что она это видит).

– ВЗАИМНО УХОЖЕННАЯ МОРДАШКА!!! А ТЕПЕРЬ ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ: КТО ПОСОВЕТОВАЛ ТЕБЕ ПОСЕТИТЬ БАМКИН-ТАУН?

– Один старый отшельник по имени Бен, – успокоившись, сказал я (раз тут есть охрана, значит и до города уже недалеко), – он зебра и очень часто гостит тут у вас. А еще он дружит с местной мед-пони по имени Нидл Лич.

– БЕН?!!! ТАК ТЫ ЕГО ДРУГ?!!!

– Да, хоть и познакомились мы совсем недавно. Если быть точным всего несколько дней назад, – сказал я, чуть отступив от грифона, чтобы меня было хорошо видно со всех сторон, – я оказал ему небольшую услугу и за это он подарил мне этот плащ, который сейчас на мне. Возможно, ты видела его раньше.

– ТАК И ЕСТЬ!!! И КОГДА Я РАЗГЛЯДЕЛА ТЕБЯ, ТО ПОДУМАЛА, ЧТО ТЫ УБИЛ ЕГО И ЗАБРАЛ СЕБЕ ПЛАЩ!!! ОДНАКО СО СТАРИКОМ БЕНОМ ТАК ПРОСТО НЕ СПРАВИТЬСЯ, А ВЫ ДВОЕ НЕ ПОХОЖИ НА РЕЙДЕРОВ ИЛИ РАБОТОРГОВЦЕВ!!! ДА И НЕ ВЫГЛЯДЯТ ОНИ ТАК ЧИСТО И АККУРАТНО!!!

– Благодарю за комплимент, я слежу за собой и часто моюсь, – поблагодари я ее, кокетливо подмигнув.

– НЕ СОМНЕВАЮСЬ В ЭТОМ!!! НО Я ВСЕ ЕЩЕ НЕ УВЕРЕНА, ЧТО ТЫ СКАЗАЛ МНЕ ПРАВДУ!!! ТЫ И ТВОЙ МОЛЧАЛИВЫЙ ДРУГ СЛИШКОМ УХОЖЕННЫ, ДЛЯ ПРОСТЫХ ПОНИ С ПУСТОШЕЙ!!! А ЭТО ЗНАЧИТ ТОЛЬКО ОДНО: ЧТО ВЫ ШПИОНЫ СТАЛЬНЫХ РЕЙНДЖЕРОВ, А С ВАШИМ БРАТОМ У НАС РАЗГОВОР КОРОТКИЙ!!! И ПРЕЖДЕ ЧЕМ ТЫ СКАЖЕШЬ МНЕ, ЧТО ЭТО НЕ ПРАВДА, УЧТИ, Я УЗНАЛА ПЛАЩ ТВОЕГО НАПАРНИКА, В ТАКИХ ХАЛАТАХ ХОДЯТ РЕЙНДЖЕРЫ!!!

– Да, и я этого не скрываю. Раньше я был рейнджером, а точнее писцом, – ответил вместо меня Мэтти, подходя к микрофону, – но потом, мой отряд убили, и я вынужден был уйти из ордена, потому что назад меня не возьмут. И теперь из меня такой же рейнджер как из тебя или Джека.    

– НЕУЖЕЛИ?!!! – судя по голосу, она немного растерялась от такого искреннего признания, – НУ ХОРОШО, ДОПУСТИМ, ЧТО НЕ ВРЕШЬ!!! ТОГДА ОТВЕТЬ МНЕ: КТО ЖЕ ТОГДА ДЖЕК!!! ЕЩЕ ОДИН ДЕЗЕРТИР ИЗ ВАШЕГО ОРДЕНА?!!!

– Не совсем, я житель стойла, – решил ответить я сам, немного поколебавшись, – и на Пустоши живу меньше недели.

– ЖИТЕЛЬ СТОЙЛА?!!! – переспросила она, еще больше изумившись, – СЕРЬЕЗНО?!!! ВЫ ЧТО РЕШИЛИ МНЕ ТУТ ЛАПШУ НА УШИ ВЕШАТЬ?!!! И НЕ БОИТЕСЬ?!!! ЛАДНО, ПРЕДПОЛОЖИМ, ЧТО ВСЕ ЭТО ПРАВДА!!! НО ЕСЛИ ТЫ ЖИТЕЛЬ СТОЙЛА ТО У ТЕБЯ ПРИ СЕБЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ БРАСЛЕТ С ЗЕЛЕНЫМ ЭКРАНОМ, КАК ТАМ ЕГО… ЭЭЭ…?!!!

– Ты имеешь в виду ПипБак? – подсказал я, закатав рукав, и демонстративно поднял вверх ногу с браслетом, – да он у меня есть. И я житель стойла номер восемьдесят четыре. Могу еще и комбинезон показать, если тебя не смущает, что я разденусь тут. Кобылка на какое-то время замолчала, очевидно, обдумывая, что с нами делать. Готов поспорить, такие гости как мы никогда раньше не бывали тут. Да и вообще можно ли представить себе более нелепый дуэт – писец-дезертир из ордена и "белая ворона" из стойла? Уверен, что для местных жителей мы станем настоящей диковинкой.

– Ладно, ухоженная мордашка, я вам верю и так и быть пропущу дальше, – услышали мы, наконец, голос Лайтнинг Риданс, зазвучавший из другого небольшого динамика в скале, который надежно запрятали в узкой вертикальной расщелине (мы бы его и не заметили, если бы он с нами не заговорил). – Но прежде чем вы уйдете, вы должны кое-что запомнить: как только дойдете до больших гор впереди поверните налево. Там вы увидите сторожку, за ней будет спуск в Бампкин-Таун. Скажете сидящему там пони, что погода нынче хорошая, и все хищники уже спят. Запомнили? Если вы не скажете этого, у вас будут проблемы.

– Благодарю Лайтнинг Риданс, я запомнил, – сказал я, – и спасибо тебе за доверие.

– Не за что Житель Стойла… и добро пожаловать в Бампкин-Таун. Ах, да еще кое-что: если вы вдруг решите устроить нам неприятности, то учтите что я не единственная, кто охраняет город. Наши снайперы и кое-кто еще очень быстро из вас всю дурь повыбивают! Всего хорошего. 

– Мы поняли. Обещаю, что проблем с нами не будет, – уверил я ее.

– До свидания, – попрощался Мэтти, прежде чем я отпустил кнопку и мы оба со спокойной душой двинулись дальше, больше не переживая из-за жары и неприятностей на дороге, потому что знали, что за этим местом надежно следят такие пони как Лайтнинг Риданс.     

---

– Ну, вот мы и на месте, – сказал я вслух, когда минут через сорок мы подошли к краю обрыва, который окружал неприступный горный массив, чьи могучие отроги вытянулись к нам навстречу подобно раскинувшимся в объятьях копытам пони-великана. Песок у нас под ногами наконец-то заменила земля, упругая и твердая, имевшая легкий красноватый оттенок и в некоторых местах покрытая трещинами.

– Вот это да! Никогда еще не видел такой громадины! – сказал Мэтти, подходя ко мне сбоку и подняв голову вверх оценивающе присвистнул.

– Даже по сравнению с тем каньоном, где мы были раньше? – спросил я, тоже впечатленный от открывшейся мне картины.

– Ну, возможно эта гора и не такая большая, но определенно, она выше.

– Это точно, – согласился я. Увиденное и вправду захватывало дух. Всего в нескольких шагах от нас возвышалось настоящее чудо: гора столь величественная и крутая, что нам приходилось щуриться и задирать головы вверх, чтобы хоть как-то различить среди облаков ее вершину, чуть склонившуюся в сторону долины, что была под нами. Но больше всего меня заинтересовала растительность, разросшаяся у холмов и обрыва. Целый живой оазис с деревьями и кустами, подступал вплотную к скале и тянулся в нашу сторону. А какая там была трава, зеленая и свежая. Ни один гидропонный центр из нашего стойла не смог бы вырастить нечто подобное! Ох, как же мне этого не хватало! Быстро скинув с себя плащ, шляпу и сумки, я с удовольствием плюхнулся на зеленый, щекочущий мою кожу "ковер" и принялся тереться об него спиной, время от времени переворачиваясь на живот, чтобы уткнуться своим носом в ароматно пахнущие растения. – Вау! Вот это я и называю: быть ближе к природе, – удовлетворенно выдохнул я, – ммм, а что если? Высунув изо рта язык, я коснулся ближайшей травинки, и чуть покачав ее на кончике, быстро откусил и проглотил.      

– Фу, Джек! Во имя Эквестрии, что ты творишь? – брезгливо поморщился Мэтти с характерно выраженным выражением мордочки означающим: "У тебя не все дома?".

– Пытаюсь вернуться к своим корням, – тихо вымолвил я, смакуя травинку.

– Ты смотри аккуратнее с этим. А то это место если чем и известно, то только не своей культурой и приличиями. Уверен, что здесь уже не раз мочились местные.

– Резонное замечание друг, – оценив услышанное, быстро согласился я и, поднявшись, начал одеваться теперь уже с подозрением, придирчиво прожевывая остатки травы, – пожалуй, мне не стоит так увлекаться.

– Вот именно. А теперь давай уже поищем сторожку, про которую говорила Лайтнинг Риданс, – посоветовал Мэтти, – сдается мне, что за нами по-прежнему наблюдают, и если мы и дальше будем вести себя странно (он многозначительно посмотрел на меня) или просто стоять на месте, то они могут подумать про нас невесть что.

– Пойдем, – кивнул я, двинувшись вслед за другом в сторону выглядывавшей из-за кустов грубой бревенчатой хижины построенной около самого обрыва с левой стороны. Возле ее правого бока стоял большой самодельный шлагбаум, сделанный из фонарного столба и кучи дорожных знаков, привязанных, как попало к его поверхности толстой проволокой. Вдоль всей их длины большими красными буквами было написано слово «СТОП!». В стене рядом со шлагбаумом находилось окошко без рамы, криво вырезанное прямо в бревнах. Подойдя к нему, мы увидели сидящего внутри за столом, пододвинутым к стене, полноватого пони красного цвета в грязной майке и армейской камуфляжной жилетке. На его голове была кепка с надписью «Смерть полосатым и пернатым!». В самом доме царил бардак и запущенность: на полу валялись пустые пивные бутылки и бумажки, у правой стены стояла ни к чему не подведенная раковина с ведром внизу, а в ней куча грязной посуды и пустая банка из-под фасоли. Над посудой роились мухи, они же целыми стайками летали по дому, но, похоже, что хозяина это нисколько не волновало. На столе стояли кружка, бутыль и масляная лампа, а на полу рядом валялись двуствольное ружье и арбалет, возле которых как попало, были раскиданы стрелы и дробовые патроны. На навесной полке над столом находилась фарфоровая фигурка кобылки в вечернем платье, пара потрепанных книг и битое старое радио, без корпуса и антенны (вместо которой была насажена сверху вешалка). Слабо потрескивая, оно играло веселую довоенную мелодию.

– Кхе-кхем, – демонстративно прокашлялся я, привлекая к себе внимание.           

Сторож медленно повернулся в нашу сторону. Судя по его глазам, и помятой физиономии он был немного пьян. Смерив меня и Мэтти безразличным взглядом, он не торопясь поднялся на ноги и, подобрав ртом арбалет, лениво подошел к окну. – Прифет рефята, как вафе нифего? – поздоровался он, широко улыбнувшись нам всего десятью целыми зубами (желтыми и гнилыми), которые у него были, а потом с трудом повесил свой арбалет на вешалку у стены, – вы тут, как: по делу или надраться?

– А? – растерянно переспросил я.

– Какого хрена, спрашиваю, вас сюда занесло? – громко уточнил он.

– Ах, это, ну мы идем к братьям Хуф, – ответил я.

– А, значит, надраться. Ну, что ж, тогда топайте и смотрите не навернитесь вниз, а то меня еще заставят потом тащить ваши трупы сюда и закапывать их. Он поднял правую ногу и на что-то нажал под собой. Шлагбаум со скрипом поднялся вверх.

– Эм, спасибо, – поблагодарил я его, немного удивившись (как-то быстро он нас впустил, вот ведь охранник, ничего не скажешь) – кстати, направившая нас сюда пони сказала, что мы должны назвать пароль: "погода нынче хорошая, и все хищники уже спят".

– Ум? Ах да, Лайтнинг Риданс. Да, она просто обожает все эти детективные штучки из комиксов. Все эти пароли и секретные стуки в дверь. Хорошая кобылка, клянусь Богиней, но ей пора уже прекратить жить в мире Шадоу Спит. Можете не волноваться ребята. Вас бы сейчас тут не было, если бы она решила вас подстрелить. Так что идите. А и да… кстати, у вас при себе пушки то есть?

– Ну, да, есть, – подтвердил я, выдвигая из-за спины винтовку, а Мэтти показал пистолет, что я подарил ему, – а что? Нам придется их сдать?

– Нет, просто проверяю вашу… как ее… эээ… а, искренность вот и все. Ха, многие новички любят затирать мне, что у них при себе ничего нет, кроме тряпок или голых копыт. А потом, они по-пьяни начинают палить в наших… или наши палить по ним. А в итоге все заканчивается тем, что меня потом заставляют собирать трупы этих идиотов. Я ведь не только самый лучший охранник тут, но еще и местный хе-хе "утилизатор мусора", вот! Так что, вы можете оставить при себе свои бухалки, но потом чтоб никаких фокусов. Иначе я живо пущу вас на удобрение для фермы. Понятно?

– Да как уж тут не понять? Все предельно ясно, – убедил я его, запихивая оружие назад.    

– Ну, тогда счастливо, – кивнул он, вновь подцепляя зубами арбалет, – и ефли куфиф фидр фы фсе не фыфьете, то мофете прифести офтатки фне!   

– О чем это он? – спросил Мэтти, когда мы прошли шлагбаум, который со стуком бухнулся назад.

– О выпивке, разумеется, о чем же еще, – усмехнулся я, – ну ладно, пойдем уже, хлебнем "местного колориту".

– Надеюсь что не буквально, – нервно хохотнул Мэтти, и мы вместе пошли вниз по горной дороге, которая извиваясь змейкой, осторожно спускалась на самое дно долины, где находился Бампкин-Таун. Город стоял возле горной стены у левого края, туда же вела и дорога, сплошь огороженная без какой-либо последовательности деревянными бортиками, а точнее кучей тонких палок в которые поперек были вбиты еще одни более длинные (а иногда и короткие) палки. Там же у подножия горы раскинулось болото, широкое и сплошь покрытое тиной. Его окружали деревья с вившимися среди них лианами, что переплетались между собой и свисали с ветвей, словно гигантские зеленые змеи. Болото было большим и длинным и тянулось вдоль всей горной гряды, где потихоньку сужалось и уходило возле правой стороны вглубь еще одного маленького каньона, где вода собиралась в озеро. В той части долина выглядела дикой и запущенной: ее территория полностью заросла кустами и деревьями, а кроны самых высоких из них соединялись так плотно, что было просто нереально что-либо за ними различить.

Сам город оказался крупным. Возведенный в закутке возле горы он доходил практически до водоема. Большинство его домов, хижин и лачуг были построены на земле в тесной близости друг от друга, а некоторые еще и прижимались к скале. Другие стояли около воды, на берегу или сваях прямиком на болоте. Остальные здания возвели на горе, на широких каменных карнизах, где они нависали над болотом и другими домами и соединялись между собой деревянными мостками с веревочными перилами, от них же спускались вниз лестницы. Вся территория города была задымлена – из кривых железных труб в хижинах (а иногда и из отверстий в крышах) валил дым, черный и бурый (а еще мертвенно-бледный) медленно расползавшийся по всей округе и лишь после уходящий вверх. Каждый дом окружал забор из проволоки или простого деревянного частокола натыканного как попало неровными линиями и торчащего во все стороны, словно иглы дикобраза. Возле, заборов нередко стояли старые довоенные машины, желтого и оранжевого цветов наполовину ушедшие под землю. С ковшами, сверлами и скребками они явно использовались в прошлом для добычи полезных ископаемых. И вот среди всего этого разнообразия, по улицам (или точнее по проходам между домами) бродили крохотные фигурки пони. Я достал свой бинокль и присмотрелся к ним. Мэтти проделал то же самое со своим мини-биноклем из обруча. Все местные жители были одеты в поношенное тряпье и самодельную броню, сделанную из покрышек и кожи. Кобылки в большинстве своем носили ситцевые платья и юбки, сплошь покрытые дырками и заплатами и высокие ковбойские сапоги (в основном разномастные). На жеребцах были майки, жилеты и куртки изодранные и грязные. И, конечно же, шляпы. Их там носили все. Точь-в-точь как те, что любили ковбои и фермеры в приключенческих фильмах. Каждый житель был измазан в грязи, от которой шерсть его торчала дыбом. И вся эта разномастная компания пони (с шерсткой преимущественно песочных или темных цветов) ожидала нас внизу. Но даже несмотря на казавшиеся на первый взгляд грубость и дикость, они выглядели намного приличней, чем те рейдеры, что повстречались мне в первый день моего пребывания на Пустоши. У этих пони не было той характерной внешней гадливости, которая говорила, что перед тобой стоит откровенный подонок и мерзавец. А значит, пусть и не на все сто процентов, я был уверен, что этим пони мы вполне можем доверять.

Преодолев несколько пролетов, плавно спускавшихся от одного края долины к другому мы, наконец-то достигли самого низа. Перед нами стояла арка с покосившимся железным указателем «Горнодобывающий комплекс №12», который несколько раз перечеркнули зеленой краской, и крупными буквами написали внизу: «Бампкин-Таун», а за указателем через пару десятков шагов начинался сам город. Как только я пересек арку, мой ПипБак пискнул, отметив на карте навигационную точку, которая как всегда имела неверное название, и мне пришлось исправлять ее.

– О, так тут раньше был шахтерский городок, – сказал я, закончив с ПипБаком и посмотрев на ближайшие кривые дома, маячившие впереди нас, – интересно, что здесь добывали?

– Алмазы. А точнее, тут располагалась самая крупная горнодобывающая компания во всей Эквестрии, специализирующаяся на разработке драгоценных месторождений, – подсказал Мэтти, – пони выторговали это место за одиннадцать лет до начала войны у алмазных псов и начали вести здесь добычу драгоценностей. Местным жителям, что работали тут, позже выстроили дома возле шахты, а само место в целях защиты окружили высоким забором и установили боевые турели с пусковыми установками. Однако я их что-то не видел, когда мы шли сюда, видимо их уже все пустили на запчасти или разобрали на стройматериалы для новых домов.  

– Вполне возможно, что так, – сказал я, указывая на ближайший к нам дом, у которого три из четырех стен были сделаны из больших бетонных плит, – а что еще ты знаешь об этом месте?

– Ну, по слухам тут могли еще добывать уголь не успевший превратиться в алмазы, но точно это или нет, я не знаю. В документах, сохранившихся об этом месте, информации было по минимуму, а все записи относительно рабочей деятельности сводились к рассуждениям о том, как много тут платят и какие нужны документы и рекомендации, чтобы тебя приняли на работу. И очень серьезные могу заверить: вроде письменного подтверждения о том, что ты ни разу за всю свою жизнь не был замечен за дружеской беседой с зебрами или что ты имеешь острую неприязнь к их традициям и культуре. Так что, учитывая специфику этого места и строгую секретность, которая его окружала, здесь вполне могли добывать уголь. Или же местный владелец просто был жутким расистом и недолюбливал зебр. Что из этого правда уже никто не знает.      

– А что насчет нынешнего времени? – спросил я. Мы как раз уже приближались к первому ряду домов и начали слышать доносившийся до нас невнятный говор пони, – что из себя представляет Бампкин-Таун сегодня?

– Сегодня: это средних размеров город, имеющий собственный источник воды, фермы с мутафруктами и вполне натуральными овощами, торговцев, продающих товары первой необходимости и центры социальной важности, вроде полицейского участка и местной больницы. Со Стальными Рейнджерами здешние пони не ладят. Особой стратегической ценности город не представляет, ресурсы в нем недостаточно большие, а возможный отпор оценивается по Кодексу как «Омега четыре», то есть зона повышенного риска, где потери личного состава будут превышать более пятидесяти процентов. Это ставит его в самый конец списка потенциально возможных для захвата с использованием силы мест, – быстро оттарабанил Мэтти, словно зачитывал мне секретный доклад по всей форме.

– А сами жители?

– Я же говорю, с рейнджерами они не ладят. А потому никто из разведчиков не встречался с ними напрямую и информации об этих пони очень немного, кроме той, что все они грубияны и невежественные дикари.

– Понятно, ну что ж, давай тогда познакомимся с этими "дикарями" лично, – воодушевленно сказал я, вступая вместе с другом на одну из улочек Бампкин-Тауна. Город оказался куда страннее, чем мы думали на первый взгляд, и сильно напоминал типичный сельский городок из фильмов про деревенщин с чудаковатыми жителями и нелепыми постройками, которые судя по всему, строили пони, имевшие довольно скверное представление о том, какими должны быть обычные дома. Большая их часть выглядела ветхими и ненадежными. Они были сделаны из разномастных досок и кирпичей, а иногда из досок и кирпичей одновременно. Там где материалов явно не хватило, вместо досок использовалась ткань, закрывавшая в стенах дыры и заменявшая оконные стекла. Другие дома соорудили из тонкого листового железа погнутого и поросшего ржавчиной, в них часто попадались дырки, а многие их кончики были скручены в трубочку. Попадались и такие жилища, что были сделаны из фургонов или крупных кусков хлама. Возле каждой хижины, валялся мусор, он же был на улице и дороге и в определенном смысле добавлял своеобразного очарования этому месту. Всюду стояли бочки, на заборах и столбах висели потрепанные седла, разбитые тележки преграждали нам путь, их колеса лежали рядом или были прислонены к соседнему забору, а старые ведра, бутылки и банки перекатывались прямо под ногами, несмотря на то, что некоторые из этих бочек вполне можно было использовать как урны. Довоенная техника чередовалась с постройками, и представляла из себя в основном горнодобывающие машины и тракторы, о которых я говорил выше, но встречались и простые автомобили. Один из них был точной копией того грузовика что я видел раньше, возле трейлерной стоянки, только этот выглядел относительно целым, со стеклами, дверцами и колесами (хоть и спущенными), но весь обшарпанный и мятый.

Около некоторых домов стояли пони, с интересом наблюдавшие за нами, но большинству из них мы были совершенно безразличны и они, не обращая на нас внимания о чем-то оживленно переговаривались, применяя в своей речи простые и непритязательные выражения. Помимо пони по улице бродили курочки и собаки, а некоторые из них сидели на цепи за забором, и гавкали нам вслед, когда мы проходили мимо. Возле большого двухэтажного дома группа жеребят гоняла мячик, используя вместо ворот открытую дверь. Но после первого же забитого гола (и характерного громкого звона внутри дома) наружу выскочила недовольная кобыла и, размахивая метлой, стала гонять жеребят по всей улице, сопровождая каждый свой шаг набором неприличных ругательств. Впрочем, судя по хихиканью жеребят ее угрозы их не сильно пугали.  

– Ха, настоящая деревенская жизнь, а Мэтти? – усмехнулся я, когда мимо нас проскакал жеребенок, весело называя преследовавшую его кобылу "злая ведьма длинная грива".          

– Ага, но слишком уж суетливая, на мой взгляд, – возмущенно всхрапнул Мэтти. Маленькая кобылка начала кружиться вокруг него, пытаясь увернуться от метлы, и в какой-то момент та прилетела точно ему по спине. Коротко выругавшись, кобыла, размахивавшая ей, побежала дальше за сорванцами.  

– Так здорово же. Я был уверен, что тебя обрадует эта оживленность после размеренной скукоты в ордене.

– Ну, это как сказать, – Мэтти недовольно поджал переднюю ногу, когда идущая мимо нас собака, приостановилась и прямо перед нашим носом навалила кучу.

– Ага, нус… и с чего начнем? – спросил я, – отправимся искать братьев Хуф, или сперва поедим? А то у меня с утра во рту маковой росинки не было.  

– А как же так травинка, что ты съел? – напомнил земной пони.

– Ну, не скажу, что она была не вкусной, но я бы не отказался и от чего-то более существенного, – отшутился я под весьма уместный аккомпанемент урчащего желудка.

– Хе-хе, все ясно Джек. Ну, давай, где-нибудь перекусим, – согласился Мэтти, крутя головой в поисках места похожего на столовую или кафе, – только вот где бы нам это сделать?

– Что гадать, давай лучше спросим у одного из местных, – предложил я, осмотрев улицу. Поблизости оказался только грязный с виду пони в выцветшей серой куртке и поношенной широкополой шляпе, от которого дурно пахло чем-то несвежим. Безмятежно откинувшись на спину, он лежал возле большого старого ящика с поднятыми вверх копытами.

– Даже не знаю Джек, судя по запаху, он уже неделю как умер, – сказал Мэтти, плотно зажимая копытом нос, когда мы приблизились к нему.

– Или просто отдыхает. Эй, уважаемый! Можно спросить? – громко обратился я к лежачему. Он вздрогнул, и с трудом открыв глаза, повернулся в нашу сторону.

– А? – спросил он.

– Извини что разбудил, но не подскажешь ли нам, где тут можно пообедать?    

– Эээ… кха-кха… тьфу! – зашелся он громким кашлем, а после с остервенением сплюнул нам под ноги. – Пардон! – невнятно пробормотал он, скривив свою морду так сильно, что стал напоминать страдающего от запора гуля, а после, почесав шею, произнес, обращаясь сам к себе, – эх, выпить бы!

– О, он не мертв. Все гораздо хуже. Он пьян! – вздохнул Мэтти, отступая назад, – в этом городе что, воотрезвых пони вообще не бывает?

– Эй! Ало! – еще громче произнес я, постукав друг о друга копытами, чтобы привлечь внимание пьяницы, – ты меня слышал? Не поможешь нам найти столовую?

– Акх… дай мне сперва двадцать крышек, тогда скажу! – со свистящим звуком прохрипел он, стараясь держать свою голову ровно.

– Что? Забудь об этом приятель! Мы не будем давать тебе крышек. Пошли отсюда Джек, поищем еще кого-нибудь, кто поможет нам, – возмутился Мэтти, увлекая меня за плечо.

– Да, пожалуй, ты прав, – согласился я, поворачиваясь к нему, чтобы уйти. 

– Эй! Эй! Погодите! Постойте! Вы меня неправильно поняли! Давайте договоримся! – быстро оживился пьяница, замахав ногами.

– Извини друг, но нам это уже неинтересно, – бросил я ему. 

– Да погодите же вы! Я вам помогу! Если дадите мне опохмелиться, я поделюсь с вами кое-чем полезным! Я знаю этот город как свои четыре ноги и подскажу вам, где вы сможете найти то, что вам нужно!

– Мы и сами все разыщем, причем бесплатно, – задрав высоко нос, сказал Мэтти, – и потом, у нас сейчас на счету каждая крышка, и мы не станем их тратить на советы. Тем более от кого попало.

– Но… но… постойте… если вам нужны крышки, я могу подсказать, как по-быстрому их заработать!

– Да? Если ты знаешь, как подзаработать, так почему же просишь у нас милостыню? – усмехнулся Мэтти, поворачиваясь к бедняку.

– Потому что я недостаточно ловкий и… кхем… смелый чтобы соваться в опасное место, – произнес он с противным утробным звуком, – но вот вы, другое дело. Вы явно сможете справиться с горсткой голодных "головешек".

– С кем, с кем? – переспросил я.

Пьяница, деловито сложил передние копыта на груди, – ну нет, сперва заплатите мне, а не то, ничего не расскажу! В обмен на эту информацию, я хочу тридцать пять крышек!

– Ты смотри, какой нахал! Пойдем Джек, ну его, – отворачиваясь, фыркнул земной пони.

– Погоди, – притормозил я его, магией залезая в карман своего плаща и извлекая оттуда на свет одну из крышечек с Рарити, – знаешь, что это такое? – обратился я к бедняку, – это крышка из-под Монинг-Сан-Райз она стоит как пятьдесят простых крышек. И я отдам ее тебе, если ты расскажешь нам, где мы сможем пообедать, ну и заодно о том, как здесь можно заработать крышки. Пони протянул мне копыто, собираясь подцепить ее, но я магией отодвинул крышку подальше. – Э, нет, сперва информация, а уже потом крышка. Не бойся, я тебя не обману.

Он с подозрением зыркнул на меня, я же спокойно смотрел ему прямо в глаза. Немного поиграв со мной в "гляделки", он, наконец, не выдержал, и глубоко вздохнув, произнес: – хорошо. Подползя поближе к ящику, он откинулся на него спиной и, поковыряв копытом в носу (Мэтти недовольно поморщился), с придыханием начал объяснять, – в нашей горе есть пара старых шахт, которые сохранились еще со времен довоенных пони. Там много места, не так жарко как снаружи, и даже есть чистая вода. Из-за этого большинство этих шахт взяли под свой контроль разные сильные ребята, вроде Пита Граундсмана. Вы слышали про него?

– Нет, – сказал я, Мэтти отрицательно замотал головой.

– Ну, Пит или как его все называют Горняк, у нас тут что-то вроде местного шерифа, который следит за порядком в городе. Все охранники на него пашут, а еще снайперы, что стерегут границы Бампкин-Тауна. Так вот, недавно у него в шахте сломалась машина для бурения скважин. Не знаю, конечно, на кой она ему сдалась, мы все равно ничего здесь не добываем. Но за починку этой рухляди, он пообещал отвалить любому, кто сможет помочь, целых пятьсот крышек.

– Ага, но сделать это непросто, учитывая размер обещанной награды? – спросил я.

– Да-да! Запчасти на эту штуку уже нигде не купишь – она очень редкая и сложная. А сделать для нее новую деталь не сможет никто, кроме разве что Фениксов. Но те потребовали слишком много крышек за свою работу, когда Горняк заходил к ним в последний раз.

– И поэтому он решил отказаться от их "щедрого предложения" и начал просить помощи у простых пони? 

– Угу, – закивал бедняк, – и назначил за это награду. Он всю округу поставил на уши из-за этого дела, чтобы можно было обойтись без помощи Фениксов. А еще отправил своих бойцов в соседние города, чтобы они отыскали ему эту железку. Он ловкий и прожженный делец, этот Пит, но к счастью он не знает, того что знаю я.

– И что же ты знаешь? – поинтересовался я.

Бедняк замахал копытом, подзывая меня к себе. Я наклонился к нему (едва сдерживаясь, чтобы не блевануть от мерзкой вони) и он тихо, на самое ухо прошептал: – есть тут одна шахта, заброшенная и никем не занятая. Я несколько раз был там, когда хотел выпить без помех, и… – он громко сглотнул, – …видел точно такую же, как у Пита машину с ковшами и сверлом на самом дне шахтерского ствола. Она выглядела намного лучше, чем та, что есть у него сейчас. Не такая изношенная и битая.

– Вот как? – с подозрением произнес Мэтти, потирая подбородок, – а дальше ты нам скажешь, что именно в ней есть необходимая Питу деталь? И всего-то и нужно: спуститься в шахту и забрать ее?

– Кхе-кхем, я не знаю, есть ли она там или нет, – угрюмо заявил бедняк, исподлобья глянув на земного пони, – но будь я на вашем месте, я бы начал поиски оттуда.

– Разумно рассуждаешь приятель… даже слишком. Но… – резко вставил я, – …наверняка ведь есть какая-то причина, по которой другие еще не сделали эту работу за нас, верно?  

– Да, туда никто не ходит, потому что там живут "головешки"! – громко заявил он, поежившись от страха.

– Головешки? А кто это? – спросил Мэтти.

– Противные жуткие твари, похожие на муравьев, но гораздо крупнее и злее, – сказал пьяница, опуская голову вниз, – а еще они могут дышать огнем. Он осторожно посмотрел на нас и заметил наши недоверчивые взгляды: – без шуток, я сам видел. Вся их шахта и деревянные мостки вокруг обожжены огнем. Головешки сжигают всех, кто осмеливается к ним спускаться. Но наверх они не лазят, видимо не выносят яркого света. Поэтому там спокойно можно выпить в тишине, – он усмехнулся, – по крайней мере, иногда.

– Ха, ты погляди-ка как все просто Джек, – иронично произнес Мэтти, подходя к нашему информатору ближе, – но что-то мне подсказывает, что мы далеко не первые приезжие пони, которых этот милейший господин отправил в шахту, – он посмотрел ему прямо в глаза, – я прав?

– Конечно, и в этом нет никакого секрета, – спокойно заявил бродяга, к большому удивлению Мэтти, – до вас ко мне подходили и другие искатели приключений. Но им… эм… мягко говоря не повезло при спуске в шахту. Их сожрали. Так что поверьте мне, если кто-то и виноват в их смерти, то это не я, а головешки.

– А как по мне, раз именно из-за тебя они там оказались, то и виноват в этом ты, – нахмурился земной пони, недовольно раздув ноздри.

– Слушай, – обратился бродяга к Мэтти, – я никого туда насильно не посылал. Я обычный бездомный, у которого нет лишней крышки, чтобы купить себе выпивку, но зато я всюду бываю и со многими знаком, и поэтому мне время от времени удается разузнать что-нибудь полезное, что может пригодиться другим. И тогда, за хорошее вознаграждение я готов поделиться этой информацией с каждым, кому она нужна. А как с ней потом поступят мне все равно. Если вам двоим, удастся найти то, что нужно Питу, вы сможете неплохо подзаработать. А если вас сожрут, я не буду по вам горевать, и просто подожду других любителей вопросов, которым тоже продам эту информацию. Все честно. Ну, довольно вам этого? Я свое слово сдержал и рассказал вам все, что мне известно, а теперь ваш черед: отдавайте мне крышку!

– Не так быстро друг… – улыбнулся я, плавно покручивая крышку в облаке магии. Бродяга недоуменно уставился на меня, – сперва, ты расскажешь нам, где мы сможем пообедать. Таков был уговор.

– Ах, это, – хмыкнул он, – значит так: просто пройдите тридцать шагов вперед и поверните налево. Там вы увидите лестницу, ведущую к отверстию в скале, где находится шахта под названием «Стремительная вагонетка». Как только зайдете туда сразу же спуститесь на второй ярус. Там находится кафе «Каверна Большой Марты». У тамошней пони можно за дешево наестся от самого пуза. А еще она готовит самые вкусные пироги с мутафруктами во всей Пустоши. Просто копыта оближешь.

– Спасибо, – добродушно сказал я, подкинув крышку так, чтобы она приземлилась точно у его ног. Бездомный быстро схватил ее зубами и, оглядевшись по сторонам, запихал к себе в карман. Взмахом головы, я пригласил Мэтти идти за собой, и мы вместе двинулись в ту сторону где, по словам нашего дурно пахнущего информатора находилось кафе.

– Ну? Что ты думаешь Мэтти? – спросил я, когда мы отошли подальше от пьяницы.

– Думаю, что ему надо хотя бы иногда принимать душ, – отозвался земной пони, оборачиваясь и кидая осуждающий взгляд на бродягу, – а то живет, понимаешь ли рядом с водой и ни разу не моется.

– Это-то понятно, – усмехнулся я, – я говорю об этом деле с поиском детали для местного шерифа.

– Ну, как по мне, нам лучше не связываться с этим Питом, – сказал Мэтти, осматривая гору в поисках отверстия в скале, – какая бы опасность нам там не грозила, уверен она будет не такой серьезной против того что сделает с нами Пит, когда мы принесем ему эту деталь.

– О чем это ты, – не понял я, – ты полагаешь, что местному шерифу не стоит верить? Ведь он же здесь следит за порядком.

– И что с того? – фыркнул Мэтти, – это Пустошь Джек, не забывай. Здесь законы пишутся не "белыми рыцарями" и героями, а последними проходимцами, что хотят дорваться до власти, и обеспечить себе сытую жизнь. А этот твой Пит, …уверен, что он окажется обычным рейдером, которому надоело гоняться за путниками на дороге, и поэтому он решил осесть тут, чтобы собирать с других пони плату за защиту. 

– Может быть, ты и прав, – пожал я плечами, – но согласись, ничего не случится, если мы просто заглянем к нему в гости, и узнаем, что именно он ищет.

– Да, но поверь, простота быстро исчезнет, если ему что-то не понравится во время разговора с нами и он не надумает отправить нас на дно болота с привязанным на шею камнем, – пессимистично заявил Мэтти, и тут же кивнул в сторону скалы. Я посмотрел туда. Там на небольшом расстоянии от земли был карниз со входом в пещеру. К ней была протянута деревянная лестница без перил, вся изломанная и битая и, судя по тому, как она качалась, я не был уверен в том, что она сможет выдержать вес пони… или перышка.  

– Да брось ты Мэтти. Не стоит поспешно судить о незнакомце, которого мы даже не видели, – постарался я урезонить друга, – и потом, нас никто не заставляет соглашаться на его работу. Давай вначале перекусим, а после хорошенько расспросим об этом Пите у местных. И если он окажется таким "монстром" как ты описываешь, мы просто не станем к нему заходить, вот и все.

– Ну, хорошо Джек, пусть будет так, – согласился он, с опаской постукивая копытом по первой ступеньке показавшейся ему довольно хлипкой, а потом осторожно наступил на нее. Лестница громко захрустела и слегка наклонилась в сторону, однако обрушиваться, похоже, не собиралась. Быстро, чтобы ненароком не провалиться вниз, мы поднялись по ней ко входу в пещеру, над которой висела табличка «Стремительная вагонетка» (и видимо в качестве подтверждения этого, внизу стояла настоящая вагонетка, правда вся помятая и без одного колеса) и зашли внутрь.

В мордочки нам пахнуло бодрящей прохладой. Вопреки всем моим ожиданиям в пещере оказалось довольно светло: множество ярких лампочек висели на самом своде и блестящей линией тянулись к большому размером шахтерскому стволу. Он начинался от самого входа, и плавно расширяясь по кругу, спускался вниз, где в нескольких местах расходился на отдельные небольшие туннели. Вдоль всей его линии находились карнизы и каменные полки, на которых во множестве стояли лачуги и домики. Там же где каменная стена становилась пологой, от одного карниза к другому были протянуты деревянные мостки, упиравшиеся своими длинными опорами в широкие каменные ниши. Из-за влаги здесь повсюду была плесень, на стенах и на полу, а в некоторых местах росли какие-то подозрительные серые с пятнами грибы. Справа от нас у стены, я заметил целую кучу сваленных вместе рельс. Похоже, что раньше здесь были пути для вагонеток но, по всей видимости, местные решили разобрать их из-за ненадобности и переделали весь шахтерский ствол по своему собственному вкусу. Мы сделали первые шаги вперед, и по пещере заходило звонкое эхо, что привлекло к нам внимание живущих здесь пони, но потом они быстро утратили интерес и лишь некоторые из них продолжали вполглаза следить за нами. Подойдя к краю ствола, огороженного высоким бортиком, мы посмотрели вниз. Это место было обжитым, внизу на переходах и на карнизах стояла куча разномастных по размеру и виду лачуг, возле которых сидели, бродили или занимались своими делами местные жители. Спустившись по небольшой лесенке справа, на второй уровень, мы оказались на одном из широких деревянных мостков, который под резким углом подходил к самой стене и дальше по кругу спускался на следующий карниз. Здесь было несколько разных хижин, и палатка, зачем-то окруженная белым забором. В палатке громко похрапывая, спал солидных размеров пони в синих потрепанных джинсах на подтяжках. Возле забора сидел жеребенок и, зажав во рту белый мелок, пытался нарисовать на досках рисунок, изредка бросая быстрый взгляд на кобылку своего возраста, которая лежала на животе, около края мостика и, свесив в пропасть передние ножки, тихо напевала. Видимо он хотел сделать ее портрет, чтобы понравиться, или наоборот посмеяться над ней. Чуть дальше палатки у соседнего дома стояла бочка, на которую, прошагав мимо нас, два молодых жеребца положили большую доску и, высыпав на ее поверхность истертые костяшки для домино, начали игру. Возле них на облупленном деревянном стуле сидела старуха, и недовольно поглядывая за игрой, курила трубку, время от времени сплевывая в стоящую у ее ног кастрюлю. Мы прошли мимо жеребцов и наконец, за очередной одноэтажной хижиной нашли то самое кафе, о котором говорил бедняк.   

«Каверна Большой Марты» представляла из себя большой крытый навес, вплотную прижимавшийся к стене и окруженный с внешней стороны перилами, сделанными из рельс, за которыми неровными рядами стояли круглые обшарпанные столики с горящими на них свечами и масляными лампами. В углу, было несколько шкафов, прилавок и барная стойка, на ней стопки тарелок и поднос с кружками, а сзади курилась поставленная на железный лист кухонная плита, на конфорках которой кипели котелки, а на большой сковороде скворчал сочный кусок мяса. Над плитой висела голова, какого-то большого насекомого с усиками и жвалами. Сбоку от плиты прямо на стене мигала неоновая вывеска с названием кафе, а ниже на гвозде висела дощечка, с написанной на ней крупными буквами надписью: "В долг не кормлю! Если вздумаешь уйти и не заплатить, всажу стрелу в круп! Куки". За столами сидело несколько местных пони, а у прилавка суетилась худенькая темно-бирюзовая (практически голубая) единорожка с заплетенной в клубок светлой гривой, на которую сверху была надета сеточка. Ее кьютимаркой были три свежих пирожка. Мы подошли к стойке. Единорожка, как раз выкладывала очередной заказ на тарелку и магией, подхватив ее, быстрым шагом направилась к дальнему столику, где сидел жеребец с кружкой мутной жидкости похожей на помои.

– Прошу прощения… – обратился я к ней.   

– Минутку… – не оборачиваясь, бросила она мне, но тут же быстро вернулась и, взяв магией тряпку, принялась вытирать остатки соуса со стойки, где только что стояла тарелка, – привет ребята! Чего заказывать будете?

– А чем кормите? – спросил Мэтти, подмигнув ей. Хм!       

– Сегодня у нас в меню: жареное филе гната в собственном соку, вареная тошка с тушеными кусочками радсвина, пирог из опоссума, если с крышками напряг и, конечно же, мое фирменное блюдо – запеченное на углях мясо радскорпиона с гарниром из ломтиков тошки и мелко покрошенной зеленью. Но это будет стоить дороже, потому что мой кузен целый день этого радскорпиона разделывал, панцирь все никак не мог с него снять.

– Брр, а есть что-нибудь такое, ну знаете, без мяса? – деликатно поинтересовался я.

– Без мяса? – удивленно вскинула она бровь, – ты, что, из этих что ли?

– Не знаю, кого вы имеете в виду, говоря слово "эти", но я не ем мяса, – объяснил я.                          

– А, слабый желудок! – предположила кобылка, – ну из овощного могу предложить вам: мутафруктовый пирог с повидлом из пещерного грибка, и салат из корней болотоцвета, морвиники и свежей браминовой сметаны.

– Да, пожалуй, я возьму это. Мне порцию салата и кусочек пирога, – чуть помедлив, сказал я, переваривая в мозгу слова морвиника и грибок.

– Мне, пожалуйста, то же самое, – заявил Мэтти, улыбаясь единорожке.

– Хорошо, что пить будете? – спросила она, еле заметно улыбнувшись и покраснев (видимо заметила интерес Мэтти), – если подождете немного, то братья Хуф скоро принесут мне партию своего лучшего сидра из кактуса.

– Эм, нет, лучше не сегодня, – сказал я, – а нельзя ли нам взять простой воды?

– Чистой или слегка мутной? Учтите, что за чистую, я беру десять крышек за стакан.

– Не беда, за чистую воду никаких денег не жалко, – быстро сказал я, косясь на жеребца, который как оказалось пил немного мутную воду, – два стакана чистой воды, пожалуйста.

– Хорошо, итого это будет, эм… шестьдесят четыре крышки, – подытожила она, сосчитав стоимость заказа в голове.

– Конечно, вот держите, – кивнул я, доставая свой мешочек и отсчитывая ей одну крышку с Рарити и четырнадцать от колы.

– Спасибо мальчики, а теперь присаживайтесь за стол и подождите немного, сейчас я все приготовлю, – сказала она, сгребая передней ногой крышки под прилавок (видимо в какой-то ящичек).

– Нет, это вам спасибо, – отозвался Мэтти, вместе со мной садясь за ближайший столик, весь поцарапанный ножом.

– Что ж, похоже, что не все пони в этом городе уродливые пьяницы, – вполголоса усмехнулся я, садясь напротив Мэтти и скрещивая передние ноги на груди, – некоторые из них очень даже ничего, учитывая интерес одного консервативного писца из ордена.

– Тише Джек, ты, что хочешь, чтобы нас избили? – шикнул он, оглядываясь в сторону стойки. Так-так, похоже, что возможность быть побитым беспокоила его куда меньше чем внимание кое-кого там у плиты. 

– Расслабься Мэтти, рядом с нами никого нет, – покрутил я ногой, указывая на столики вокруг, ближайшие к нам соседи были достаточно далеко, чтобы подслушивать. – Если только ты не боишься, что нас услышит одна очень стройная бирюзовая пони?

– Шшш! – зашипел Мэтти, покраснев.

– Да ладно тебе, – хохотнул я, – ты не был так стеснителен, когда подмигивал ей.

– Тогда, я не думал, что она… ну, то есть я, эм…

– Ай не переживай ты, все хорошо. Она тебе улыбнулась, значит, была не против твоего внимания.

– Возможно и так, но я не уверен, что понравлюсь ей, если она узнает, ну… что я… рейнджер, – тихо прошептал он последние слова. 

– Бывший, не забывай, – уточнил я. К нам в этот момент подошла единорожка и выложила на стол наш заказ: две тарелки с салатом и два кусочка аппетитно пахнущего свежего пирога завернутого в кусок газеты, а еще кружку с вилками и два стакана воды.      

– Спасибо, – сказал я, с наслаждением вдыхая аромат пищи.

– Благодарю Вас, эм... мисс Марта, – поблагодарил ее Мэтти.

– Куки, – отозвалась она, схватив его за копыто и с силой тряхнув, – Мартой звали мою бабушку, которая построила это кафе.

– Ммм… приятно познакомиться Куки. А я Мит… эм… Мэк… ммм, то есть Мэтти, – несколько раз запнувшись, произнес он.

– Взаимно жеребчик. Ну, ладно, мне пора, еще увидимся, – хихикнула она и направилась назад к стойке.

– Пока, – тихо попрощался с ней Мэтти, робко помахав ногой, но заметив, с каким лукавством я смотрю на него, быстро стал серьезным, – что? – спросил он.

– Да так, ничего, – усмехнулся я, откусывая кусочек пирога, – просто восхищаюсь обедом, который нам приготовила Куки. Милая кобылка.

– Это точно, – мечтательно протянул Мэтти любуясь на бегающую у плиты пони, но заметив, что она обернулась к нему, быстро спохватился и, повернувшись к своей тарелке, приступил к пище. Некоторое время мы сидели молча, с аппетитом уплетая за обе щеки вкусный салат и не менее вкусный пирог с повидлом, которое оказалось невероятно сладким, хоть и было сделано из грибка. Пока мы ели я с интересом наблюдал за теми, кто нас окружал. Пони помаленьку приходили, садились за соседние столики и уходили, как следует перекусив. И пусть они были простыми и даже немного дикими на вид, но все же их поведение и незатейливые разговоры невольно напомнили мне о том, что я оставил в стойле, где повседневная жизнь была такой же суетливой и интересной. Здесь два земных пони стукались кружками, отмечая завершение сбора урожая, кобылка в чепце не торопясь пилила ножом кусочек мяса, маленький жеребенок сидел на спине у мамы и, играясь ниточкой на ноге, пытался привлечь к себе прибежавшую с улицы собаку. И благодаря этому я ощущал течение жизни, которая, несмотря на все трудности и лишения (характерные для тех, кто родился в пустыне), не замирала на месте и продолжала идти своим чередом так, словно никакой войны на самом деле и не было, а пони никогда еще не сталкивались с ее тягостями и последствиями. Закончив с едой, я удовлетворенно откинулся на спинку стула, потирая живот, – ух, как хорошо. Ну, после такого сытного обеда не грех и отдохнуть.  

– Ага, было бы только где, – согласился Мэтти, вытирая рот скомканной газетой, – но вначале может мы, займемся делами?

– Почему бы и нет, – нехотя произнес я, не желая вставать со стула, – но давай сперва немного расслабимся и посидим. Уверен, что найти братьев Хуф будет совсем несложно, учитывая, как знамениты они в этом городе. А как найдем их, сразу же расспросим про Изумрудное озеро, и про цену за хранение вещей.

– Хм, а ты уверен, что нам нужно это делать? Я имею в виду: платить за хранение вещей? Наверняка здесь есть какая-нибудь, гостиница, где мы сможем остановиться. Почему бы нам не оставить свои вещи в ней? – предложил Мэтти.

– Чтобы их потом кто-нибудь стащил, пока нас нет? Нет, лучше уж мы заплатим за их безопасность, чем будем надеяться на везенье. Да и город слишком большой чтобы спрятать их где-нибудь под кустом.   

– Да, ты прав. Кстати как думаешь, наш тайник еще не разграбили?

– Кто знает. Мы вроде спрятали все на совесть, но на Пустоши всегда найдутся ушлые мародеры, готовые облазить каждый камушек, в надежде найти под ним что-нибудь ценное. Так что если нам посчастливится оказаться там, в ближайшее время, то лучше уж забрать свои шмотки.

– Согласен. Тем более что некоторые из этих вещей, можно будет выгодно продать местным торговцам.

– Ага, жаль только что мы не додумались захватить их, когда шли мимо.

– Ну, мы ведь были не вместе. И один из нас удирал от другого, – чуть прищурившись, произнес Мэтти.

– Да ладно тебе, забудь. Я же уже извинился за это.

– А я и не намекаю, просто хотел напомнить что…

– Эй, вы! Вы эта… ищити Клифи?! – внезапно громко произнес кто-то у нас над головой, и мы, вздрогнув от неожиданности, повернулись на голос. Пока мы обсуждали свои планы, к нам со стороны барной стойки подошел крупный нескладный единорог-жеребец темно-горчичного цвета с серым пятном на правом глазу и точно таким же на передней ноге возле туловища. У него были длинные кривые ноги, широкая спина, большая практически лошадиная голова и каштановая коротко остриженная грива и хвост. Кьютимаркой же его была тележка нагруженная бочками. По своим размерам он вполне мог сойти за коня, но, тем не менее, был простым пони, только невероятно крупным. Шерстка на его спине была взъерошена и покрыта опилками. Похоже, что он только что нес на ней ящик.

– Эм, виноват? – не совсем понял я, о чем он.

– В чем виноват?! Я ниче не делал! Я таскал выпивку и слышал как вы говорили о мне и брате! Вы сказали, что хотите его искать? Да? – спросил он низким неровным голосом, словно ему было трудно выговаривать больше трех слов за раз.

– А, да. Мы ищем твоего брата. Кламси, я прав? – сообразил я.

– Эт точно. Кламси Хуф! Это я! – проржал он, с чувством стукнув меня по спине своей ножищей, да так, что стол и тарелки на нем заходили ходуном, – рад познакомиться.

– Взаимно Кламси, кхе-кхе… я Джек, а это Мэтти (Мэтти приветственно помахал ему на всякий случай, отодвинувшись как можно дальше), – сдавленно проговорил я, пытаясь вернуться к нормальному дыханью, – так ты и есть тот знаменитый торговец сидром, о котором все говорят?

– Нее… это мой брат Клифи его варит. Я его ношу! Я самый сильный у нас! – гордо произнес он, начав топать передними ногами на месте, отчего одна из тарелок упала на пол.

– Кламси я же сказала тебе, чтобы ты тут не топал! – закричала на него Куки, услышав звон посуды, – ты только посмотри на это! Сейчас опять мне все тарелки перебьешь! 

– Упс… извини Куки, я эта… не нарочно, – пристыженно опустил он голову.   

– Угу, – хмыкнула она, быстро подойдя к нам, и магией, собрав со стола всю посуду, – если ты будешь тут так прыгать, то однажды точно проломишь пол. И тогда обязательно провалишься вниз, где тебя съедят головешки.

– Ой, нет! Не люблю головешек, они плохие! – испуганно всхрапнул он, прижимая короткие уши к голове.

– Вот-вот, так что не топай мне, а то живо станешь их обедом, – серьезным тоном сказала она и, повернувшись к нам спиной, направилась к стойке.

– Не буду… – тихо пообещал он, но повернувшись к нам, вновь заговорил беззаботно, как ни в чем не бывало, – ну так как… вы идете к Клифи, да? Могу вас проводить!

– Да. Спасибо за помощь Кламси, – согласился я.

– Не за что… я люблю эта… помогать, – хохотнул он и, подхватив Мэтти как пушинку, с силой поставил возле себя на ноги. Земной пони зашатался, стараясь не упасть. – Ну, значит пошли? – спросил великан.              

– Пошли, только можно я это сделаю сам, на своих ногах? – осторожно попросил Мэтти, опасаясь, как бы этот громила его вновь не схватил. 

– Ага, давай! Меня ждет еще много сидра, ну… чтобы нести, но я все одно иду к Клифи, так что потопали, – закивал Кламси и головой пихнул земного пони под круп, чтобы тот начал шагать. Я же пытаясь избежать этого, быстро поднялся сам и, прихватив наши вещи, двинулся следом.

Кламси быстрым шагом вышел из пещеры и мы, следуя за ним, прошли в сторону болота, где завернули на одну из косых улочек Бампкин-Тауна. Там стояло множество железных сараев с трейлерами и хибарами, а еще дома на колесах (или точнее, без них), возле которых небольшими горками, но чаще целыми кучами был раскидан мусор. Запчасти от машин, сверла бурильных установок, плуги и ковши, мятые холодильники с дверцами и без, тележки из супермаркета нагруженные железным ломом, ящики с тряпьем, старые диваны возле которых нередко были воткнуты дырявые зонтики, а в их тени сидели пони и, подремывая, пили сидр из больших граненых стаканов. В том месте, где вода подходила к домам очень близко, был возведен высокий частокол из неструганных бревен.

– А вот и наш дом. Круто, а? – торжественно провозгласил Кламси, когда мы остановились около большого деревянного дома со вторым этажом построенного вплотную у кромки воды, к которой с краю был, протянут причал, со стоящими на нем стулом, удочкой и ведром. Никакого частокола здесь не было, зато был забор, окружавший по бокам участок и соседние постройки.

– Да очень мило, – согласился я, присматриваясь к самому дому: в отличие от большинства здешних зданий он выглядел довольно добротным и качественным (в нем даже были окна со стеклами и целая крыша), но сильно потрепанным и зачем-то покрашенным в разных местах пятью разными красками. Спереди у стены была небольшая пристройка из разномастных досок, где в дверном проеме торчали лопаты, вилы и бочка. У пристройки стояла телега без колес. А дальше под резким углом слева впритык к дому подходил длинный трейлер с трубой на крыше дымящейся белым дымом. У входа в трейлер было крыльцо с оградкой, а на крыльце, стоял мангал с жарящимся мясом и кресло-качалка где сидел молодой единорог-жеребец грязно-белого цвета с кьютимаркой в виде странного самодельного агрегата (по-видимому, самогонного аппарата). У жеребца были раздутые ноздри и крепкие передние ноги. На голове надета кепка с надписью: "Пустынные Звери Юга" и картинка в виде красного флага и звезд, опущенная на глаза. Медленно покачиваясь в кресле, он насвистывал себе под нос какую-то мелодию и магией переворачивал биток мяса, попутно гладя тыльной стороной ноги лежащего на животе кота, который мурлыкал и мял о его шерсть лапки.   

– Эм… Клифи? – подал голос Кламси, обращаясь к брату.    

– А? Это ты Кламси? – не отрываясь от своих занятий, спросил Клифи, – я приготовил для тебя еще одну бочку с сидром. Она стоит под навесом у сарая, иди и возьми ее. И не забудь передать старику Бридлу, чтобы в следующий раз не вздумал в ней купаться, перед тем как вернуть назад. 

– Ага. От нево она стала такая вонючая! – рассмеялся Кламси, направляясь за трейлер, – кстати, брат, к тебе эта… пришли.

– Пришли? Кто? А… понял! – хмыкнул белый единорог, поднимаясь с кресла, кот с его живота спрыгнул на крыльцо и недовольно встряхнувшись, принялся умываться, облизывая свою переднюю лапу. Клифи левитировал ко рту жареное мясо и надкусил, поднимая край кепки, чтобы посмотреть на нас, а затем коротко кивнул, призывая двигаться за собой. Мы, пожав плечами, последовали за ним на задний двор. Там с правой стороны дома практически утопая в подступающем вплотную болоте, была старая заправочная станция с будкой и наполовину обрушившимся козырьком, который удерживала от падения перевернутая на бок цистерна из-под горючего. Под козырьком стояла заправочная колонка, от которой в сторону будки тянулось несколько длинных шлангов. В самой будке горел низкий каменный очаг, на котором сверху был большой жестяной бидон, соединенный шлангом с деревянной бочкой. Та в свою очередь соединялась с радиатором от машины, а далее с еще одной стоящей на круглом столе бочкой, в боку которой был кран, а внизу ведерко для слива.

– Ну, куда вам налить? – спросил Клифи, магией поднимая в воздух заправочный пистолет. 

– Налить? О чем ты? – спросил Мэтти.

– Как о чем? О бухле, конечно вот о чем! – облизав губы, сказал самогонщик, – я ведь им торгую. Только имейте в виду: у меня все маленькие бутылки закончились так что, если хотите на раз-другой затариться доставайте свои, или лучше берите сразу бочку. От нее слегка попахивает. Когда я ее забивал, крышка прилегла не совсем плотно и сидр начал бродить, но по мозгам он все равно бьет. Если вас это устраивает, я готов даже продать вам ее со скидкой. Ну как, согласны? 

– Что? Нет! – резко произнес Мэтти, замотав головой.

– Он имеет в виду, что мы пришли сюда не за сидром, – объяснил я, – нам с другом нужно побывать на Изумрудном озере и один наш хороший знакомый посоветовал обратиться к тебе как к опытному пони, который не раз там побывал. А еще он порекомендовал нам оставить у тебя свои вещи, если мы туда пойдем.

– Ха, так вы авантюристы значит? Надо же! Давненько я вашего брата не видел. Уже, года три, наверное, – усмехнулся он, возвращая пистолет на крючок у колонки, – ну, что ж, если вы хотите, оставить у меня свое барахло, то милости просим. Расценки у меня вполне справедливые: всего сто двадцать крышек в день, и я вам обещаю, что когда или точнее если вы сюда вернетесь, то все ваши вещи будут ждать вас в целости и сохранности. И да, разумеется, сами крышки я возьму сразу. Не хочу, чтобы вы там померли, а я за так рисковал своей шеей ради пары дырявых носков и журнала с развратными кобылками. 

– Сто двадцать крышек говоришь? – переспросил я, – а Бен говорил, что за хранение ты берешь шестьдесят.           

– Так ты знаком с Беном? – поинтересовался Клифи, – а, ну да, мог бы и догадаться, увидев твой плащ. Такую роскошь на Пустоши теперь мало кто носит. Насчет крышек, да, было дело. Раньше я брал шестьдесят, но когда один лихой проходимец подсунул мне сумку с украденной у рейнджеров плазменной винтовкой, я решил что цены пора поменять. – Он почесал за ухом и прибавил, – сразу же, как подстрелил у себя их шпиона, что залез к нам в дом и чуть не убил кузину Дикси.           

– Ну, у нас нет ничего такого, что могло бы заинтересовать рейнджеров, – заверил я его (хотя в наших сумках и лежала парочка дорогих безделушек с базы), – да и другим наши вещи без надобности. Для нас это просто предосторожность. Мы не хотим, чтобы сумки пропали, пока нас нет.       

– Да-да, говорить то ты можешь все что угодно. Но проблем это не отменяет, если окажется что ты мне набрехал. Так что чего бы у вас там не лежало, я хочу за хранение этого хлама сто двадцать крышек и точка.

– А может, мы как-то договоримся? – спросил я напрямую.

– Очень сомневаюсь приятель, – прищурился он, – ведь ты же не кобыла с длинными ногами, а значит, у тебя нет ничего, что мне нужно, да и риск слишком велик. Сто двадцать крышек не такая уж и сумма особенно для пони вроде вас.          

– Ты считаешь, что мы мажоры? – насупился на него Мэтти.

– Нет, я считаю, что вы мародеры, которые любят лазить по опасным местам. Там где водятся крышки. А значит, у вас с ними полный порядок. Вы рискуете своими жизнями, забираясь, куда не попадя и крадете и уносите оттуда все самое дорогое и ценное, зачастую обретая себе врагов среди рейдеров и опасных организаций. Я же рискую своим здоровьем, отгоняя всю эту шелупонь от ваших шмоток, как заправский гвардеец из Кантерлота. И согласитесь риск тут вполне равноценный.

– Возможно, будь мы мародерами, – сказал я, – но мы не мародеры, а обычные искатели приключений.

– Это одно и то же, – возразил единорог.

– А, кроме того, – продолжил я, – ты сам нам только что сказал, что твое занятие по хранению вещей, уже давно простаивает, а значит, ты не часто им занимаешься.

– Это так, – согласился Клифи. 

– Выходит, ты не сильно-то и рискуешь, беря на хранение наше барахло и, так или иначе, остаешься в плюсе, получая с нас крышки. А мы в благодарность за твою щедрость, которую ты, возможно, нам окажешь, станем пользоваться твоими услугами и дальше, и кто знает, возможно, даже возьмем у тебя с собой сидра на дорогу.

– Можно подумать, что так бы вы его не взяли, – улыбнулся он.

– По правде сказать, я не пьющий – объяснил я, – но твой сидр так нахваливают, говоря, что он самый лучший и вкусный во всей Эквестрии, что я уже поневоле подумываю взять у тебя сразу несколько бутылок.

– Которых у меня вообще-то нет, если ты не забыл, – напомнил Клифи.

– Но которые есть у нас, – заявил я, доставая из своей сумки пустые пластиковые бутылки из-под воды. Прибавь к этому еще и нашу бесконечную признательность и возможность попросить нас об ответной услуге в любое время, и я думаю, ты сразу поймешь, что мы не какие-то проходимцы с пустошей, с которыми лучше не вести дела. Такие как мы, весьма полезны в долгосрочной перспективе.

Единорог на мгновение запнулся, обдумывая, что мне ответить, но потом неожиданно расхохотался и, подхватив магией свою кепку, с чувством стукнул ей по передней ноге. – Ха, ну и шустрый же ты пройдоха, парень! И красноречивый как огородный воришка, который залез ногою в капкан. Ох, как же он тогда плакался, когда я начал разжимать железную челюсть. Ну, ладно. Слушай меня …эм?

– Джек, – представился я.

– А я Мэтти, – сказал земной пони.

– Приятно познакомиться ребята, – сказал единорог, поочередно стукнув каждому из нас своим копытом по копыту, – мое имя вы уже знаете. Ну, так вот, Джек. Я так и быть пойду с тобой на компромисс и буду брать за хранение, как и прежде всего шестьдесят крышек в день. Но при одном условии: ты согласишься помочь одному моему знакомому, который как-то продал мне свое лучшее ружье за бесценок и вдобавок раздобыл змеевик для самогонного аппарата, когда старый пришел в негодность.

– И с чем же мне нужно ему помочь? – спросил я.

– Видишь ли, ему как раз нужен авантюрист, который готов пойти на Изумрудное озеро. Он там… эм… кое-что ищет. Конечно, я бы и сам это сделал, потому что в молодости часто бывал там, но… – тут Клифи чуть приподнялся на дыбки и я увидел у него внизу на груди большой шрам, тянущийся вдоль всего туловища, – …с тех пор как меня покоцал мерцающий шакал я больше не могу быстро бегать. А без этого на озере не выжить.

– А ты пробовал пить лечебные зелья? – спросил Мэтти.  

– Да, и не раз, – подтвердил Клифи, – но все без толку. Когда мы с друзьями были на охоте и меня ранили, ни у кого из нас при себе не было ни одного лечебного пузырька, так что они тащили меня до дому, чтобы дать его там. Когда же я его выпил, рана затянулась вместе с поврежденными органами, но из-за длительного срока ожидания немного не так, как было нужно. И теперь эта метка внизу будет со мной всю оставшуюся жизнь как напоминание о тогдашней глупости. А если я захочу побегать рысцой, станет отдаваться в ребрах жуткой болью. Так что, я не могу теперь заниматься чем-то серьезным. Не могу пойти в город у озера. А Кламси я посылать не стану, он умрет там без моих наставлений. Вы же, наверное, уже заметили, что он не совсем такой, как мы… ну вы понимаете? У него с головой беда.

– Да, о чем-то таком я и догадывался, – кивнул я.

– Вот-вот. Так что никого в это гиблое место я послать не могу. А за крышки туда мало кто захочет пойти, даже из опытных и бывалых пони. Да и не захотят они рисковать жизнью ради дела, которое нужно моему другу.

– Кстати, ты нам так и не сказал, что же это за дело такое? – напомнил Мэтти.

– Обо всех подробностях пусть мой друг рассказывает сам. Это очень личная информация, и я не стану трепаться без его ведома. Если вкратце: вы должны будете сходить в одно место и кое-что для него найти. А так как вы все равно идете на Изумрудное озеро, то я уверен, что вам не составит труда заглянуть в парочку мест, куда он попросит. Ну, что вы на это скажете Джек? Мэтти?

– Думаю, что в сложившихся обстоятельствах было бы очень глупо отказываться от столь щедрого предложения. Да Мэтти? – сказал я, посмотрев на друга. Тот утвердительно кивнул, – так что мы согласны. Шестьдесят крышек в день за хранение наших вещей и ты забесплатно расскажешь нам обо всем, чего следует опасаться на озере, идет? Я протянул ему копыто.

– Ха, идет, ловкий ты змей, – с хитрой улыбкой сказал Клифи, плюнув на свое копыто и стукнув по моему.  

– Тогда, давай сделаем так: на ближайшие пару дней мы планируем остановиться в городе. У нас тут есть кое-какое дело, которое, мы хотим попробовать провернуть. Ну и заодно я схожу к твоему другу и узнаю об его просьбе. А завтра днем мы зайдем к тебе в гости, и ты расскажешь нам обо всем, что знаешь об озере и зомби, что там живут.

– Согласен, – одобрил мою идею единорог, – и раз уж ты идешь к нему, позволь мне дать тебе небольшой совет. Он в нашем городе торговец, и занимается продажей всяких побрякушек, которые сбывают ему приезжие путники. Так вот: не забудь купить у него себе лук или лучше арбалет, а к нему как можно больше стрел. А то с этой своей пушкой, – он стукнул по моей винтовке, – ты очень быстро огребешь целую кучу неприятностей. Мертвяки с озера невероятно глупые, но вот слышат они хорошо. И если ты будешь палить там во все стороны, то и глазом не успеешь моргнуть, как очутишься посреди толпы изголодавшейся нежити. Поэтому чтобы там выжить, вам нужно иметь при себе что-то тихое и не привлекающее внимание. Лучше всего арбалеты. Можно еще взять ножи, топоры или копья, если конечно, вы умеете ими пользоваться.

– Ну, не особенно хорошо, но думаю, что моего умения вполне хватит, чтобы снести голову зомби топором дровосека, – с уверенностью сказал я.

– Как и у меня, – заявил Мэтти.

– Вот и отлично, тогда давайте вы сейчас пойдете к Крипи Спину, и договоритесь с ним о деталях его работы, а позже мы обсудим все остальное.

– Эм… к Крипи Спину? Ну и имечко! – удивился я.

– Это его новое имя. Старым он теперь не пользуется, а то которое ему нравится пока что, ну… в общем, сами увидите.

– Окей, Клифи. Значит, сейчас мы пойдем к твоему другу, но прежде не мог бы ты сказать нам, где находится его магазин? – спросил Мэтти. 

– Это само собой, но сперва… – начал единорог.

– Что? – одновременно спросили я и Мэтти.

– …вы возьмете с собой пару бутылок моего лучшего и совсем недорого сидра, для разогрева крови, – с широкой ухмылкой произнес он, довольно сдвинув брови и поднимая вверх пистолет, вхолостую нажал на крючок, – как мы и договаривались.

– Твою ж то мать… – тихо прошептал я, вновь доставая пластиковые бутылки.

---

– Похоже, это здесь, – подумал я, когда остановился возле большого кирпичного дома сохранившегося еще с довоенных времен, когда для строительства использовались настоящие стройматериалы, а не то, что под копыто подвернется. Створки на его окнах практически полностью были закрыты деревянными ставнями, и сквозь узкие щели между ними нельзя было ничего различить, кроме царящего внутри полумрака. Тяжелая железная дверь была плотно заперта. На крыше поблескивали разноцветные неоновые буквы: «Редкие безделушки и снаряжение от Принцессы», а спереди здания было нарисовано свежее красивое граффити изображавшее принцессу Селестию окруженную радугой на фоне замка Кантерлот. Хм, довольно необычное название и рисунок для магазина работавшего после войны, в таком месте как Бампкин-Таун. Не знал что местное население, так спокойно относится к принцессам и всем что с ними связано. Но, тем не менее, именно таким был магазин разнообразных товаров, которым владел приятель Клифи Хуфа – Крипи Спин и хоть на улице еще было светло, он почему-то стоял закрытым. Или может быть нет? Я еще раз посмотрел на горящие неоновые буквы, а затем на саму улицу, на которой находился. Пони по-прежнему бродили по городу, и расходиться спать еще не собирались, а значит и магазин должен был быть открытым. Или я чего-то не знаю о местном быте?

Я посмотрел на ПипБак. На часах уже было девятнадцать двадцать вечера. Ничего себе! С тех пор как мы закончили наполнять бутылки с сидром (которые обошлись мне в пятьдесят крышек за две штуки!) и попрощались с Клифи Хуфом, прошло уже более двух часов. Когда мы расстались с ним, я отправился вместе с Мэтти в ближайшую гостиницу, что находилась по счастливому стечению обстоятельств чуть дальше по той улице, где проживало семейство самогонщиков. Место представляло из себя старую и очень длинную хижину называвшуюся «В обнимку с крокодилом» и растянувшуюся вдоль берега. Она состояла из десяти одинаковых комнат с балконами, выходящими прямо на болото. По словам тамошней владелицы – пожилой земной пони, которая когда мы пришли, сидела в инвалидном кресле под покрывалом и держала в передних копытах двуствольное ружье, когда-то здесь жили карьерные рабочие. Отдав ей тридцать крышек за одну ночь, мы остановились в недавно отремонтированном (по ее словам) номере пятом, где сейчас лежали наши вещи. Номер был в меру паршивым: его прогнивший пол громко поскрипывал у нас под ногами, а в двух одноместных койках копошились какие-то жучки. Комоды и шкаф были в царапинах, а душ в ванной хоть и работал, но его труба выходила прямо в болото и вода, лившаяся из него, имела противный темно-зеленый оттенок. Однако на большее нам рассчитывать не приходилось, поэтому мы согласились остановиться в этом месте, несмотря на заверение Мэтти, что ночью нас съедят тараканы. Земной пони остался охранять сумки. Мы решили, что так будет лучше, чем разгуливать с ними вечером у всех на виду, и поэтому условились: что я отправлюсь на поиски Крипи Спина, и если повезет, продам ему что-нибудь из ненужных нам вещей (маленькая седельная сумка не привлечет слишком много внимания), а он будет ждать меня в комнате и не спускать глаз с наших пожиток.

Побродив какое-то время по городу, я осмотрел несколько интересных мест вроде еще одной жилой шахты под названием «Треснутая кирка» (которая была не такой широкой и менее заселенной) и что удивительно, офиса Оплавленных Фениксов, стоявшего точно посреди города и всем своим видом резко выделявшегося на фоне остальных окружавших его домов. Здание Фениксов было новым и аккуратно выложенным из разномастных кирпичей и каменных блоков, а его стены покрашены в светло-песочный цвет. Офис окружал забор из черного кованого железа, а деревянные окна и дверь выглядели чистыми и целыми. Около крыльца, ведущего к двери, на длинных металлических шестах развевались флаги: с правой стороны новенький флаг Эквестрии, с левой темно-оранжевое знамя Фениксов. На плоской крыше с правой стороны был воткнут короткий толстый столб, а по краям стояли две пулеметные турели, и беспрерывно тарахча крутились во все стороны, выискивая потенциальную цель. Внизу у забора дежурила пара охранников: грифон и земной пони, вооруженные автоматами. Возле них ходила молодая кобылка-единорог в темно-оранжевой рубашке и черной юбке и держала в облачке магии пачку листовок, которые раздавала любому, кто об этом просил. Я тоже взял одну. В ней приглашали вступить в армию Фениксов борющихся за свободу и равенство во всей Эквестрии. Вот что там было написано:

"Вы устали бороться с несправедливостью и обманом?!

Вам надоело, быть "белой вороной", и слышать от других – "ты не такой как все"!    

Вам всегда хотелось посвятить себя великому делу, но вы не знаете с чего начать?!

Тогда вот ваш выбор: вступайте в армию Оплавленных Фениксов!!!

Мы рады принять в наши ряды всех без исключения, и мы гарантируем вам, что с нами вы никогда больше не будете чувствовать себя одиноким и никому не нужным! Не упускайте возможность обрести новый дом и хороших надежных друзей. В наших рядах могут служить абсолютно все от земных пони и грифонов до зебр и драконов. Никаких предрассудков, никаких ограничений! Каким бы ни было ваше прошлое, какие бы вас не съедали пороки, какие бы травмы не нанесла вам Пустошь, мы примем это и окажем вам любую посильную помощь, после того как вы станете полноценным членом нашей семьи.

Мы берем к себе:

– Земных пони, пегасов, единорогов, минотавров, грифонов, зебр, бизонов, ослов, драконов и гулей.

– Жителей всех деревень и городов, которые поддерживают нас или остаются в твердом нейтралитете.

– Больных и облученных (которым будет оказана посильная медицинская помощь).

– Индивидуумов страдающих психическими или душевными заболеваниями (за исключением агрессивных и не готовых к работе с коллективом социопатов).

– Инвалидов (которым мы установим новейшие высокотехнологичные протезы, чью стоимость вы сможете отработать всего за несколько месяцев работы у нас).

– Лиц нетрадиционной ориентации.

– Перебежчиков и дезертиров из Стальных Рейнджеров (необходимо будет указать звание в ордене и навык, которым вы владеете). 

– Бывших рейдеров и рабовладельцев (раскаявшихся в прошлых грехах и готовых бороться за великую цель Фениксов).       

Как видите, каждому из вас найдется свое место у Фениксов, так что не стесняйтесь и скорее приходите к нам на собеседование в ближайший офис ЦОК, где наши специалисты проведут с вами несколько простых тестов на профпригодность, а затем во время следующего визита наших снабженческих войск заберут к нам в столицу – Аккорд-Сити, где вы станете полноценным членом общества и будете наравне с остальными бороться за права всех жителей Эквестрийской Пустоши.

А, кроме того: мы набираем к себе не только военных. У нас вы всегда сможете найти свое призвание став: врачом, инженером, учителем, торговцем или одним из множества других достойных специалистов, которые нам всегда нужны, и которые занимают не менее важную нишу в нашем славном обществе.  

Со своей стороны мы гарантируем:

– Сытное трехразовое питание из натуральных и не зараженных волшебной радиацией продуктов.

– Своевременную и щедрую оплату труда (размер зависит от места работы).

– Оказание первоклассной медицины по невероятно низким ценам.

– Уважение и признание вне зависимости от занимаемой должности, навыков и ваших прошлых ошибок.     

 

Благодарим вас за внимание, и надеемся на скорую встречу.

Министерство по пропаганде и связям с общественностью Оплавленных Фениксов при содействии нашей достопочтенной правительницы Блэйзинг Даст"  

  

– Да, многообещающие перспективы, – подумал я, запихивая бумажку к себе в карман и двигаясь дальше, – вот только вряд ли у них все так гладко как написано. Хотя, я могу и ошибаться. В конце концов, у них бы не было сейчас такого офиса, если бы их дела не шли в гору.

Пройдя еще несколько улиц, и время от времени спрашивая у местных пони направление (с непривычки здесь можно было и заблудиться) я наконец-то нашел магазин Крипи Спина и теперь стоя напротив закрытой двери, обдумывал, стоит ли мне туда ломиться, если владелец, по всей видимости, уже ушел. Может мне прийти сюда завтра, сразу после завтрака? Или, просто постучаться? Да, от стука в дверь точно вреда не будет.

Я подошел вплотную к двери и попытался постучать. К моему удивлению стоило мне прикоснуться к ней, как она тут же без особых усилий открылась сама. Внутри зазвенел колокольчик. Я включил подсветку ПипБака, чтобы можно было лучше видеть, что происходит в магазине. В его центре и около стен стояли деревянные полки и тумбы, на которых аккуратным рядами были расставлены разнообразные вещи преимущественно довоенного производства. Например: на одной из полок было несколько снежных шаров с макетами столицы и знаменитых городов Эквестрии, а возле них игрушки с плюшевыми пони и мишками. Полкой ниже стояла посуда с пустыми бутылками и хрустальными фигурками, а еще ниже мячи для бакбола и спортивная форма. Возле двери была вешалка для шляп c головными уборами и зонтиками, а возле нее комод без дверей, доверху заполненный книгами и комиксами в относительно хорошем состоянии. У правой стены был холодильник, за стеклянной дверцей которого стояли консервные банки и коробки с фаст-фудом. На стенах висели разнообразные картины (немного выцветшие и потрепанные) и флаги всех видов: от зебринских национальных с черно-белыми полосами, до яркого голубого знамени Вондерболтов. На особо крупном из них было наколото множество разноцветных значков и несколько причудливых пуговиц. С противоположной стороны от входной двери был прилавок с кассой, а за ним большая полка заставленная радиоприемниками, блендерами и тостерами. Возле полок в правом углу находился сейф и парочка плетеных стульев. С другого края была еще одна дверь, по-видимому, ведущая в комнату кобылки (я заметил там большую двухместную кровать украшенную одеялом с рюшками и туалетный столик с зеркалом).

Да, интересное место, нечего сказать, но где же владелец? Или его сестра или мама, не знаю, чья это комната? Или может Крипи Спин – кобылка? Я почесал затылок и, подойдя к окну, хотел раздвинуть ставни, чтобы стало чуть светлей, но тут увидел в тени возле двери комнаты самую интересную во всем магазине вещь. То ли игрушка, то ли покрытая шерсткой статуя, там стояла огромная как лошадь принцесса Селестия, застывшая в позе с расправленными крыльями, поджатой передней ногой и чуть склоненной набок головой. Ее рот был полуоткрыт, и казалось, она смотрела прямо на меня. Я поначалу немного напрягся, но быстро успокоившись, решил подойти к ней, чтобы внимательно рассмотреть со всех сторон. Как и все в этом магазине она выглядела чистой и красивой (если такое можно сказать о статуе злой богини). Ее белая искусственная шерстка была тщательно вымыта и вычищена. Украшения в виде золотой тиары и накопытников с драгоценными камнями поблескивали в свете моего ПипБака. Пластиковые с железным каркасом складные крылья покрывала свежая краска с лаком. Минутку! Что это?! Я заметил, как у нее во рту что-то блеснуло! Взяв магией ящик, я поставил его прямо перед ней и, взобравшись, осторожно заглянул внутрь. Как же там темно. Может это какой-то неактивный робот, и Мэтти сможет его починить, если только владелец… ААА!!!

– Ияррррррр!!! – неожиданно ожив, издала страшный чуть не заставивший меня потерять сознание душераздирающий вопль Селестия вставшая в устрашающую позу. В ужасе я попятился назад и, грохнувшись с ящика, упал ничком на пол, прикрывая дрожащими ногами глаза. Единственная пришедшая мне в голову мысль была: злая принцесса вселилась в робота, чтобы прикончить меня! Я чувствовал, как в страхе у меня шевелится грива, а шерстка становится дыбом. Не вспомнив даже про винтовку, я сжался в комок, боясь шелохнуться. Но одержимая игрушка (или робот) похоже, не собиралась нападать. Простояв пару секунд в страшной позе, Селестия вдруг изменилась, и ее мордочка стала спокойной и вполне добродушной. Сложив за спиной крылья, она громко расхохоталась, низким жеребцовым голосом:

– Оха-ха-ха! Мне никогда не надоест это делать! – сказала она (или он?!). 

– Т-т-ты к-к-то ил-л-ли ч-ч-то т-такое? – дрожа, пробормотал я, пытаясь справиться с икотой.

– И правда, где мои манеры? Меня зовут Крипи Спин незнакомец, рада с тобой познакомиться, – сказала жуткая Селестия, протягивая мне копыто, чтобы помочь подняться. Недоверчиво на нее посмотрев, я все же ухватился за ее твердую ногу и весь дрожа, встал ровно.

– С-с-пас-с-сибо, – сказал я, глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, – т-т-ты роб-бот? 

– Ну, можно сказать и так, хотя по правде говоря, не совсем, – продолжила она, встряхивая головой, отчего я нервно охнул, – успокойся, – сказала она, заметив, как я дрожу, – я не собираюсь тебя убивать, есть, или что ты там сейчас подумал. Я просто хотел над тобой пошутить. Извини, я знаю, что шутка вышла слишком уж жуткой, но я не удержался. В нашем городе порой бывает скучно. И ко мне уже целый месяц никто не заходил… я имею в виду из новеньких. Вот я и решила, увидев тебя возле своего магазина, что пора немного развеяться.

– Ш-шутка и вправду, п-получилась страш-шной, – сказал я, – я теп-перь долго не реш-шусь ход-дить од-дин в темн-ноте.    

– Как и многие до тебя кого я также разыграла, – усмехнулась Селестия. Я заметил, во время разговора с ней, что ее рот практически не двигается, а лишь медленно открывается и закрывается с тихими щелчками.

– Д-да уж, – кажется, мое дыхание вновь начало становиться ровным, – но, ты мне так и не сказала, кто ты?

– Ах да, прости. Как я уже говорила: меня зовут Крипи Спином. А сама я… хм… это довольно запутанная история, но я могу рассказать ее тебе, если хочешь.

– Конечно, после такого сильного потрясения, я был бы не против, услышать историю о пони, которая так здорово меня напугала, – согласился я.

– Ну, что ж… как ты, наверное, уже понял, эта красивая оболочка не всегда была моим настоящим телом, – начала роботизированная Селестия покрутившись на месте, чтобы я смог хорошенько ее рассмотреть, – в этом костюме, я работал в довоенные годы в парке развлечений Министерства Морали – «Веселые Холмы», который находился в Джоли Флейке. Там я, и несколько моих старых коллег проводили костюмированные спектакли и вечеринки на днях рождениях у жеребят, изображая принцесс Эквестрии и шестерых кобыл-министров в их молодые годы. Разумеется, платили нам не очень много, но мне нравилось веселить жеребят. Нравилось, как они называли меня принцессой. Кхем… но потом, на нас напали зебры и со мной случилась эта небольшая неприятность. Это было… эм… не знаю, как давно это было, но я до сих пор все помню так, словно это было вчера: я как раз проводил день рождения у группы жеребят на острове посреди озера. Мама одной маленькой кобылки заказала ей на праздник выступление принцессы Селестии. И вот когда я уже должна была вручить ей подарок, из нашего гейзера в центре, неожиданно вырвалось огромное розовое облако и, закрывая солнце, разлетелось по всему острову. Праздник как раз проходил неподалеку от него, и мы стали первыми на кого опустился этот зловещий туман. Большинство самых маленьких жеребят тут же свалились замертво с широко раскрытыми глазами, другие вместе с родителями начали громко кашлять и в удушье кататься по земле. А потом облако добралось и до меня. Надышавшись его испарениями, я сильно ослабла и, потеряв сознание, рухнула на землю. Последнее что я запомнила, перед тем как вырубиться – была резкая невыносимая боль, которая буквально взорвала мой череп и прошлась по всему телу. Когда же я очнулась, то не сразу поняла, что со мной случилось. Это было невероятно: но та боль, что буквально убивала меня в момент обморока, по пробуждении исчезла. Я подняла голову и заметила возле себя жеребят и их родителей. Они ходили мимо, и казалось, совсем не замечали, что я лежу рядом. Несколько раз они толкали меня и наступали на ноги. Ничего не понимая, я поднялась и подошла к одному из взрослых, чтобы спросить у него что происходит. Но когда я повернула его к себе, то буквально обмерла от ужаса: жеребец, который стоял передо мной был весь в крови, а из его правого глаза торчала ножка от хрустального бокала, на который он, по-видимому, упал, когда его окружило облако. Вся его мордочка была в осколках, а целый глаз бесцельно смотрел по сторонам, не замечая, что я стою рядом. Но не это было самым страшным. Буквально через пару секунд на холме над нами показалась молодая кобылка и стала звать на помощь, и… ты бы только видел, что тогда началось с окружающими. Все эти взрослые, жеребята и случайные прохожие, словно с цепи сорвались и, бросившись к кобылке, повалили ее на землю и стали рвать зубами. Богиня милосердная, как же она кричала. Я пытался спасти ее, но все оказалось тщетно. Мне не удалось отогнать от нее этих тварей. Они убили ее. А спустя несколько минут она и сама стала одной из них и, поднявшись на ноги начала бродить вместе с остальными.

Селестия, на мгновение замерла, ее взгляд стал отрешенным и пустым (насколько это вообще возможно у робота). – Я никогда не забуду тот ужасный день: я в страхе бежала по острову и боялась, что меня тоже съедят, но все кто уже превратился в зомби, меня не замечали и лишь смотрели вслед своими мертвыми глазами. Я тогда еще не понимала, что со мной произошло. Когда же я подбежала к воде, то увидела что весь город, был окутан розовым облаком и те немногие кто остался жив, отбивались от тех, кто уже изменился. Она еще раз встряхнулась, и внутри у нее что-то приглушенно заскрежетало. – Позже я убежал из города и подумал, что настала пора снять с себя этот костюм, но… – робо-пони открыл рот, однако не сразу решился продолжить, – …вскоре я понял, что теперь больше не могу этого сделать. Я хотел из него вылезти, но замки люка оказались полностью расплавлены, а я сам… мое тело каким-то образом оказалось спаянным в одно целое с костюмом, и он стал моей частью. С тех пор я больше не могу его снять и потому начал жить как принцесса Селестия. Вот такая у меня история. На самом деле я не кобылка, я жеребец, – голос Крипи на мгновение стал подавленным и грустным, – думаю, что ты итак это понял, услышав мою речь. Когда-то я был молодым жеребцом, и звали меня Таки Висп. Я прибыл в Джолли Флейк, чтобы заработать на свою хрустальную мечту и заодно помочь своей младшей сестренке выбиться из нищеты. Но судьба распорядилась со мной иначе, и я стал таким как сейчас. Я кантерлотский гуль. Такой же, как и те, кого когда-то накрыло, это поганое облако. И теперь я стал бессмертным.

– Соболезную друг, – искренне посочувствовал я, – наверное, это ужасно прожить столько лет запертым в тесном костюме.

– Хех… ну, на самом деле не так страшен Дискорд, как его малюют. Вспоминая свою прошлую жизнь, я все больше подозреваю, что это какая-то божественная ирония, потому что… кхем… в общем… ну не важно. Да, в какой-то степени непросто быть заложником этой оболочки, но я уже к этому привык. И потом, все не так плохо. В довоенной Эквестрии я был никем. У меня не было настоящих друзей, хорошей работы, планов на будущее, цели, смысла жизни. А тут у меня появилось все, о чем я, когда-либо мечтал. Меня все любят, я занимаюсь любимым делом, мне удалось заработать немало крышек, а еще…

– …тебе досталась эта красивая белая шерстка, угадал? – закончил я вместо него, хитро подмигнув.

– А? Ты это о чем? – дрогнувшим голосом спросил Крипи Спин, отворачивая от меня взгляд в сторону полок. 

– Ну, мне почему-то кажется, что ты не сильно-то и расстроен, от того что стал принцессой Селестией.

– Эээ… и… почему же ты так думаешь? – слабо прошептал мой собеседник, с тревогой разглядывая безделушки у стены.

– Хм, ну как тебе сказать, – начал я, – на твоем магазине нарисована принцесса Селестия. Ты тщательно следишь за своим новым телом, совсем не так как это делал бы кто-то другой, кто от него явно не в восторге. В твоей комнате стоит зеркало и по-кобылкиному оформленная кровать, а во время нашей беседы ты пару раз сбивался, рассказывая о себе то, как о жеребце то, как о кобылке. И наконец, эта твоя фраза: "мне нравилось, как они называли меня принцессой" полностью раскрыла тебя, и я, похоже, теперь понял кто ты такая на самом деле.

– Д-да, и кто же я? – слегка запнувшись, сказал Крипи Спин.

– Ты кобылка, застрявшая в теле жеребца, вот ты кто. И судя по всему, это и была твоя хрустальная мечта: стать настоящей кобылкой, – без колебаний высказал я свою догадку.

– Богиня милосердная… я… я… – испуганно прошептал несчастный Крипи Спин отступая назад.

– Все хорошо Крипи, – поспешил успокоить его я, – я не имею ничего против таких, как ты.

– С-серьезно? – недоверчиво произнес он, поворачиваясь ко мне.

– Да, поверь. Как по мне, так в этом нет ничего плохого, – с искренней улыбкой сказал я, подходя к нему и хлопая по плечу, – и нет твоей вины в том, что судьба распорядилась иначе, и дала тебе не то тело, что ты хотел. Я думаю, что неважно, какой ты внешне, главное, какой ты внутри.

– Спасибо тебе незнакомец, за эти… добрые слова, – смущенно произнес Крипи Спин, а потом неожиданно подхватил меня своими передними ногами и с силой обнял. Его объятья были делом нешуточным, они оказались настолько крепкими, что у меня перехватило дыхание.         

– Без проблем… друг… все хорошо, – пропыхтел я, напрягая все свои конечности, чтобы не задохнуться, – уверен, я не первый кто так спокойно отнесся к твоей… кхе-кхе… тайне.              

– К сожалению, нет, – выпустив меня, сказал Крипи, – местные пони, разумеется, очень хорошие, но я не уверена, что они… ой!

– Все в порядке можешь говорить о себе так, как тебе нравится.

– Да, спасибо… в общем, я не уверена, что жители нашего города стали бы так тепло ко мне относиться, если бы узнали, кто я на самом деле.

– Ты думаешь? А может, их мнение от этого нисколечки бы не изменилось и они, как и прежде продолжили бы считать тебя хорошей пони? – предположил я, начав разговаривать с Крипи Спином как с кобылкой.

– Я даже не знаю. Это слишком рискованно, рассказывать о себе всю правду, – сказала Крипи, быстро оборачиваясь к окну, словно ожидая там увидеть подслушивающего любителя сплетен.

– Ха, думаю, что они итак уже все о тебе знают, – возразил я, – твой магазин и твое поведение, не сильно-то доказывают что-либо обратное, поэтому, если бы они хотели тебя обидеть, держу пари, они бы давно уже это сделали, и не стали бы так долго тянуть.   

– Хм, ну если посмотреть на это так, то… да, возможно, что ты и прав, – задумалась Принцесса, потирая копытом подбородок, – а ты… эм… а как, кстати, тебя звать, добрый незнакомец?

– Джек. Или Джеки. Меня зовут Джеки Пай, рад с тобой познакомиться, – протянул я ей ногу.     

– Взаимно, – она цокнула по моему копыту своим. – Спасибо тебе за то, что… выслушал меня. И что… ну… – она робко замялась.

– Не за что, все хорошо, – еще раз заверил ее я.

– Нет, есть! Всем остальным, я обычно рассказывала, что мне очень трудно жить в кобылкином теле и они жалели меня или недоверчиво смотрели прямо в глаза, но ты… ты и сам обо всем догадался и не стал называть меня извращенкой. И от этого мне стало гораздо легче. Спасибо. Отныне если ты захочешь у меня что-то купить, я продам тебе это со скидкой. 

– Ого, это очень щедрое предложение, благодарю. Собственно, я и вправду хотел кое-что купить, но сперва, – я присел на один из стульев у прилавка, – можно мне расспросить тебя о работе, которую ты хотела кому-нибудь поручить? Ту, где тебе надо кое-что найти на Изумрудном озере.   

– Моя работа? – настороженно переспорила она, – ах, это… а кто тебе о ней рассказал?

– Твой друг Клифи Хуф. Он сказал, что тебе нужна помощь.

– А, Клифи, – успокоившись, прошептала она, – ну да, он замечательный жеребец. И столько для меня делает. Да, есть кое-что, что для меня очень важно, и что я не могу поручить абы кому, потому что это дело слишком рискованное и… слишком личное.

– Я весь во внимании, – сказал я, откидываясь на спинку.

– Тут такое дело, – начала Крипи-Селестия, – когда в прошлом я работала в парке развлечений, мой механический костюм был еще совсем новым и имел множество полезных функций. Вроде таких, – ее рог заискрился золотистым светом, и она телекинезом подхватила с полки игрушечного бизона и начала им играть, перемещая по воздуху. – Здорово да? А ведь я даже не единорог, а земная пони. Короче, моя челюсть могла не просто открываться и закрываться. Я умела полноценно разговаривать и сгибать губы, да так, что ни один искушенный в мимике пони не смог бы отличить движения моего искусственного рта от настоящего. Но с годами пружинки и приводы у меня во рту начали ломаться. И вот уже на протяжении нескольких лет я не могу разговаривать как все остальные. А мой голос. О, Богиня, какой у меня был голос! В каждом костюме был установлен волшебный модулятор речи, который позволял любому установившему его говорить голосом того в кого он одет. Но, увы, я его где-то потеряла. Он у меня выпал, когда я бежала из города. И теперь без этого модулятора я больше не могу говорить голосом принцессы Селестии. А кроме того из-за повреждения собственной гортани и общих изменений в организме мой более-менее приятный голос стал таким… эм… грубым.        

– Значит, ты хочешь, чтобы я помог тебе найти детали для твоего рта и новый модулятор голоса? – уточнил я.

– Да, это было бы великолепно, – восторженно произнесла она, – с этими вещами, я могла бы вновь почувствовать себя полноценной кобылкой и возможно… даже открылась бы перед остальными, если бы они вместо грубой и басовитой речи услышали милый и заботливый голосок мамы-пони.

– Мамы-пони? – переспросил я, поднимая бровь.

– Да, так я называла нашу правительницу в прошлом. За ее доброту и заботу о нас.

– Доброту? А я думал, что она… а не важно. Ну, что ж, пожалуй, я помогу тебе.

– О, спасибо тебе Джек! Спасибо! Ты даже не представляешь, как много для меня это значит! – воскликнула она, вновь попытавшись обнять меня, но я как можно деликатней, осторожно от нее увернулся. Она недоуменно уставилась на меня.

– Извини, но уж больно у тебя объятия крепкие, – объяснил я свое поведение.

– Ой, да, хи-хи. Прости. Я иногда забываю, какой силой обладает этот костюм, – сказала она, смущенно опустив взгляд и пошаркав перед собой передним копытом (и правда точь-в-точь как кобылка).   

– Ничего страшного. Ну ладно, значит, давай подытожим: тебе нужно, чтобы я отправился на Изумрудное озеро в Джолли Флейк и нашел там модулятор речи и запасные детали для твоего рта, так?

– Так, – кивнула она, – если конечно, тебя не смущает, что нужно будет идти в такое опасное место.

– Вовсе нет. Я итак собирался туда пойти. Меня беспокоит другое: где я смогу найти все эти детали? – спросил я.

– О, с этим я могу помочь. В парке развлечений у нас была мастерская для сборки и ремонта аттракционов. Там же, на полках лежали коробки с запчастями для костюмов. Насколько я помню, у каждого конкретного вида деталей была отдельная упаковка с порядковым номером и названием. Не уверена, под каким номером шли запчасти для рта, но думаю, что тебе достаточно будет просто поискать этикетки со словами: "рот" или "голова", и ты обязательно найдешь то, что нужно. Саму мастерскую найти несложно, это длинное красивое здание, оформленное в стиле старинного замка. Ну, знаешь: с башенками, бойницами и подъемным мостом. Раньше там был аттракцион, где жеребята могли поиграть в рыцарей и погонять по вольеру специально нанятого актера-дракона, но потом аттракцион стал непопулярен, и здание было решено переделать под мастерскую. Я считаю, что поиски лучше всего начать оттуда.   

– Хорошо, теперь я знаю, где их искать, это значительно облегчает задачу. А модулятор голоса? Он тоже хранится на этом складе?

– К сожалению, нет, – грустно сказала Крипи, – эти штуки были очень дорогими даже в мое время, поэтому их заказали всего несколько штук: по одной на каждый костюм. Так что, искать модулятор голоса тебе придется… эм… – где-то внутри костюма она нервно сглотнула (или мне показалось), – …у моих бывших коллег.

– У коллег? – переспросил я, – ты имеешь в виду…

– Да, тех несчастных, что не успели выбраться из города, и теперь обречены, бродить по парку развлечений как призраки, запертые в костюмах изображающих кобыл министров. Эх… тебе… возможно придется убить их, чтобы они больше не страдали. Если конечно они еще что-то чувствуют. 

– Мда, это уже хуже, – протянул я, прикидывая в голове различные варианты борьбы с одержимыми зомби одетыми в экзо-костюмы увеличивающими их силы, – а другого варианта нет?

– К сожалению, нет, – развела она передними ногами, – можно еще поискать мой собственный модулятор, но это будет гораздо опасней, потому что тогда придется прочесывать весь город. А я не помню, где его уронила.   

– Понятно. Ладно, я что-нибудь придумаю, – чуть помедлив, сказал я, – ты главное покажи мне, как выглядит модулятор, а я попробую его найти.

– Да, конечно. Модулятор похож на миниатюрную пластиковую дискетку с прозрачным корпусом и серебристым кружком посередине, – она подхватила с прилавка карандаш и бумагу и быстро нарисовала на ней картинку того устройства что мне предстояло найти, – поскольку тебе придется доставать его из костюмов запомни, он очень хрупкий. Будь предельно осторожен и постарайся его не сломать. Модулятор находится справа возле нижней челюсти и немного глубже, – пони широко раскрыла рот и двумя передними ногами стала показывать снаружи и внутри, где мне предстояло искать модулятор. В какой-то момент свет моего ПипБака уловил нечто напоминающее очертания пони и я… ах!     

Я едва удержался от того чтобы вскрикнуть, на мгновение свет упал на то что осталось от Крипи. Несчастный пони был (была) полностью облезлым и весь покрытый волдырями и опухолями, от которых словно мясные корни тянулись во все стороны сухожилия и вены, соединявшиеся с внутренней стороной костюма. Его настоящая голова была неестественно согнута под резким углом, а к правому глазу подведено что-то вроде шлема с окулярами отходящего от головы костюма. Второй глаз насквозь пронзало механическое колено амортизатора которое, проходя через затылок, упиралось точно в спину Селестии. Бедняга!

– Ну, ты запомнил? – вернул меня к действительности голос Крипи. 

– Да, запомнил, – сказал я, стараясь говорить максимально спокойно и ровно, – я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти для тебя эти детали. Я подхватил телекинезом листок с картинкой и положил его к себе в карман. 

– Хорошо Джек, еще раз спасибо тебе, – поблагодарила она меня, – а теперь хм… давай обсудим твое вознаграждение?    

– Ну, я… – я хотел, уже было назвать ей цену, но что-то меня остановило. Не знаю, то ли мне стало жалко это бедное создание, с которым жизнь обошлась так сурово. То ли вспомнился наш договор с Клифи Хуфом, относительно скидки за его услуги (которую он смог отчасти компенсировать продажей сидра), но мне было как-то не по себе от мысли, что сейчас я буду требовать крышки за свою помощь у Крипи, пусть даже и связанную с риском.  

– …а знаешь, я итак уже договорился о награде с Клифи. Так что, я не стану ничего с тебя брать, за эту услугу, – поборов нахлынувший на меня приступ жадности сказал я дрогнувшим голосом.

– Но, это же был договор с Клифи, а не со мной, – неожиданно возразила она словно не хотела принимать столь выгодное для нее предложение, – к тому же, ты собираешься отправиться рисковать жизнью, ради того чтобы помочь мне воплотить мечту, которая, я уверена, кажется тебе странной. Я не могу просто так согласиться и не дать тебе ничего взамен.

– Но… – попытался настоять я.

– Нет, не могу! – упрямо заявила она, топнув ногой, – Селестия никогда бы не стала использовать других пони для своих целей. Особенно запросто так. Так что я тебе заплачу. И не спорь!

– Хорошо Крипи, договорились, – кивнул я со спокойной душой (– ну раз уж она сама не против, то и я не откажусь от крышек, – промелькнула у меня в голове скользкая мысль).

– Договорились, – повторила она, – как только ты вернешься из Джолли Флейка, я с тобой расплачусь. А пока, что ты там говорил про покупки?  

---

Я вышел из магазина Крипи Спина нагруженный несколькими свертками с вещами, которые купил у нее со скидкой и попутно обменял ненужные мне предметы. Я отдал ей запасную фляжку, оставшуюся у меня со стойла, самодельное оружие, что нашел в логове у рейдеров, фотоаппарат без вспышки и несколько других бесполезных вещей, которые помогли мне немного сэкономить. Но даже несмотря на это мне пришлось отдать аж триста двадцать две крышки, за все покупки и теперь мой кошелек стал значительно легче. Повезло еще, что я нашел ту заначку на трейлерной стоянке, а то сейчас мне пришлось бы очень туго. Я купил два самодельных арбалета из труб и деревянных брусков, с виду грубых и примитивных, но судя по всему довольно крепких и надежных, и короткие стрелы к ним, которые лежали в специальных мешках по пятьдесят штук в каждом. Всего я взял пять мешков. Потом я купил потрепанное боевое седло для Мэтти, так как сам он не мог стрелять из арбалета (используя магию как я) и его оружие необходимо было закрепить на специальную подставку с ремешками и спусковыми скобами для рта. Также я взял довольно неплохой оптический прицел (который можно было установить на арбалет) и пару банок с консервами (по словам Крипи они могли храниться ни одну сотню лет) а для себя пачку комиксов про Марэ-Ду-Вэлл, Невероятную Трикси и несколько экземпляров детективного комикса о Шадоу Спит (никогда не читал о ней прежде, но раз уж ее упомянул тот охранник, я решил попробовать). Один назывался "Ночной стрелок в деле о загадочном убийстве в Мэйнхеттене", другой "Мастер с тысячей лиц или запутанное преступление в поместье графини". Любопытно, я никогда раньше не любил детективные истории, но раз уж они в комиксах… уверен, мне это понравится.

Выйдя на главную дорогу, я поправил на голове шляпу, и направился в сторону гостиницы. Было довольно поздно. Пока я был у Крипи Спина, солнце успело скрыться за горизонтом, и на небо вышла яркая луна, начавшая помаленьку убывать. Но даже если бы она не появилась, на улице итак было бы достаточно светло благодаря множеству лампочек и гирлянд свисавших с козырьков домов или с уголков заборов. Некоторые старые фонари тоже горели, я заметил, как от них в сторону отходили провода, направленные во дворы где, по-видимому, они соединялись с какими-то генераторами. Местные жители в большинстве своем разошлись спать, но кое-где мне попадались еще поздние прохожие, идущие по своим делам и лишь изредка отвечавшие на мою фразу: "добрый вечер" тем же. Я подошел к скале и повернул направо. До меня начали долетать звуки музыки, очень уж громкие, чтобы идти из какого-нибудь дома.          

– Послушай, приятель! – остановил я одного из прохожих, – сегодня, что какой-то праздник?

– Что? – не понял он, – А, ты про музыку! Нет, сегодня не праздник. В Бампкин-Тауне каждую третью ночь проводят дискотеку. Несколько юных кобылок и жеребцов собираются на самодельном танцполе и всю ночь напролет веселятся до упаду. Кхем, чертовы юнцы. Из-за них я точно не усну.

– Понятно, ну что ж, благодарю тебя и доброй ночи, – пожелал я ему.

– И тебе того же, – ответил он, уходя прочь. Я же немного постоял на месте решая, стоит ли мне сходить на эту дискотеку или нет. Соблазн посмотреть на настоящее деревенское веселье был слишком велик, но в последнюю минуту я все же передумал. У меня при себе было много вещей, которые я не мог никуда деть, да и Мэтти, наверное, уже беспокоится. Как бы он не надумал отправиться на мои поиски. Эх, ладно, схожу на эту дискотеку как-нибудь в другой раз, хотя уверен, что Пинки Пай не одобрила бы мой выбор. 

Издав разочарованный вздох, я отвернулся и пошел дальше, с каждым шагом отходя все больше и больше от настойчиво зовущих меня повеселиться нот. Гостиница, как и большинство домов на окраине тонула во мраке, лишь несколько ее окошек светились. Что примечательно в нашем с Мэтти номере было темно. Я поднялся по ступеням на крыльцо и прошел мимо открытого окна в комнату хозяйки. Она сидела там, возле большого освещенного настольной лампой стола и низко склонившись, рассматривала старый альбом с фотографиями. В углу стояло радио, игравшее классическую музыку.

– Эй! Кто там? А ну назовись!!! – встрепенулась она, когда я проходил возле окна, и достала из-под покрывала обрезанное ружье.

– Все в порядке мэм, свои, – сказал я, осторожно показываясь в оконном проеме и заранее готовясь увернуться от дроби.

– А, это ты малой! Ну, иди себе, иди, но только не вздумай скрипеть кроватью! А то знаю я вас молодых. Небось, нарочно сейчас трепишься со мной, чтобы я не заметила, как внизу под рамой к тебе крадется молодуха. Пользуешься, Дискорд тебя дери тем, что я неходячая.

– Нет мэм, я бы ни за что не стал Вас обманывать, – постарался я убедить ее.

– Вот и хорошо. Учти – сломаешь мне на кровати пружины, и я заставлю тебя, их чинить! Ну, иди, давай, чего встал?!

– Ага, всего доброго мэм, – сказал я, отходя от окна и направляясь к своему номеру. – Милая дама, – со смешком подумал я, копаясь телекинезом у себя в кармане. Тихо заскрипел ключ, проворачиваясь в плохо смазанном замке, и я зашел внутрь, щелкнул выключателем и осмотрел помещение. Фу! А это что за запах? Я принюхался. Мне показалось или у нас в номере действительно пахло грязной псиной? Странно. Мэтти нигде не было видно. Я-то думал, что он уже лег спать, раз выключил свет, но его тут нет. Не понимаю, мы ведь вроде договаривались, чтобы он дожидался меня. Хм, а это что?   

Я заметил на столе возле балкона записку: "Джек, со мной все в порядке. Не ищи меня. Я отошел на пару часов по делам. Буду поздно. Наши вещи я спрятал в номере, не волнуйся, их никто не найдет. P.S. Хозяйка гостиницы запустила в меня огрызком, может быть завтра мы поищем себе другое место для ночлега? Мэтти".

– По делам, значит? Ну-ну! А я еще боялся, что Мэтти пойдет искать меня. А теперь выходит, что это он просит меня не делать этого. Ну, хорошо. Пожалуй, я так и поступлю. В конце концов, Мэтти ведь у нас взрослый жеребец, – подумал я, почесав затылок, а затем положил на пол вещи и начал раздеваться. Убрав в платяной шкаф шляпу, бронежилет и плащ, и разложив на столе покупки я, поставил в угол винтовку и начал осматривать номер в поисках своей сумки. После непродолжительного, но тщательного осмотра я нашел ее на полке в ванной, которая висела под самым потолком над дверью и была прикрыта шторкой, а за ней еще заставлена пустыми банками. Да, в таком укромном уголке и вправду никто не догадался бы искать. Кстати, а откуда здесь взялась эта полка? По-моему ее тут не было, когда я заходил в ванну в прошлый раз. Ее повесил сам Мэтти? Хех, вот ведь конспиратор!        

Вернувшись назад в комнату, я открыл двухстворчатую дверь балкона, на которой внизу была приколоченная новая подгнившая доска (опять работа Мэтти?). Мне в мордочку подул приятный свежий ветерок принесший аромат болота, в котором сочетались благоухание свежих растений, земли и запах торфа. Вдалеке над водой летали светлячки, в кустах и зарослях беспрерывно стрекотали сверчки и цикады, добавляя неповторимое очарование и атмосферу таинственности этому месту. Я вышел на балкон и сделал глубокий вдох. Ах, как же вкусно тут пахло! Осмотревшись по сторонам, я увидел, что был здесь не один. Еще один пони-жеребец стоял на балконе слева и, покуривая сигарету, смотрел, как у самых перил перед ним кружатся мошки. Через пару минут он докурил свою сигарету и, затушив ее о копыто, зашел к себе в комнату. Я же прислонился к перилам и начал с неподдельным восторгом любоваться красотой этого водоема, тускло освещенного мерцающими жучками и покачивающейся возле меня на гвозде керосиновой лампой. Да уж, ни один из наших садов в стойле не был и вполовину так же хорош как это место с его естественной и первозданной дикостью. Но зачем же любоваться на все это стоя? 

Быстро метнувшись в номер, я взял магией стул и достал из сумки единственную бутылку сидра (а где же вторая?), а затем вернулся на балкон и поставил стул у самого края. Усевшись на него, я вытянул вперед задние ноги и водрузил их на перила, попутно открывая бутылку с сидром. Взглянув на часы, я отметил, что было уже двадцать три часа сорок две минуты. – Да уж, Мэтти, похоже, решил заняться чем-то очень важным, раз его по-прежнему нет (вместе со второй бутылкой). Ну, что ж, пожалуй, я его немного подожду, а чтобы не замерзнуть буду пить сидр. Всего несколько глотков, для разогрева, – сказал я сам себе, делая первый глоток и прикрывая от удовольствия глаза (сидр оказался довольно крепким, но вкусным и совсем не обжигающим горло). Под его воздействием и успокаивающем плеске воды время потекло очень медленно.

---

– Ку-ка-ре-ку!!! – оглушительно громко закричал где-то вдалеке петух (а казалось, что прямо у меня под ухом) и я, вздрогнул и с грохотом свалился со стула, чуть не стукнувшись об него зубами. В мои широко открытые глаза забил солнечный свет, заставляя зажмуриться. Ничего себе, неужели уже утро? Я поднял ногу с ПипБаком и поднес его поближе к глазам. Семь часов одиннадцать минут. Ну и ну!

Все еще немного ошарашенный я оперся передними ногами о перила и встал ровно. От моей ноги отскочила опустевшая пластиковая бутылка и, плюхнувшись в воду, медленно поплыла вдоль балкона, собирая своими боками застоявшуюся тину. Богиня моя Луна, неужели я ее выпил? Один?! Неосторожно повернув голову, я почувствовал внутри резкую боль. Да, разрази меня гром, один! Но откуда же у меня это жуткое похмелье? От сидра не может быть такого эффекта! И потом, я уже пил его прежде и мне не было так нехорошо как сейчас. Хмуро посмотрев себе под ноги, я перевел взгляд на покачивающуюся на воде бутыль.

– Что, черт побери, этот Клифи добавляет в свой сидр, а? – обратился я к ней плохо двигающимися губами. Но вопрос, как водится, был риторическим, и даже если бы она могла говорить, я бы вряд ли услышал от нее что-нибудь обнадеживающее.  

Пошатываясь на не сгибающихся ногах и отчаянно мечтая о холодном мешочке со льдом, я вернулся обратно в номер. Кровать Мэтти была пуста. Похоже, что этой ночью он так и не пришел ночевать. Очень тревожно. Не готовый к суровой жизни на пустошах писец ушел куда-то на ночь глядя и так и не вернулся. Надеюсь, с ним ничего случилось. А что если? О, Богиня… ведь местные на дух не переносят рейнджеров! А вдруг они узнали кто он такой, и решили с ним разобраться? Дискорд! Вот дерьмо! Лишь бы он был еще жив!!!

Балансируя, как акробат на трапеции (в стельку пьяный акробат на трапеции), я доковылял до шкафа и, достав оттуда одежду, через силу кое-как оделся. Потом взял свою винтовку и оставшиеся патроны из сумки и быстро вышел на улицу, борясь с подступающей к моему горлу тошнотой. Не теряя времени, я подошел к окошку хозяйки, на ходу вставляя в ствол патроны (то и дело падающие и катящиеся от меня по полу). Оно было закрыто.

– Эй, м-мэм, откройте, а? – через силу выговорил я, стукая по стеклу.         

– Что? Кто там? Чего надо?! Не видишь что ли еще рано?! Отвалил отсюда, живо, пока я тебя голову не снесла! – истошно, словно свежесмазанная дрель, заголосила она.

– Дискорд тебя подери, чертова кляча! – разразился я нецензурной лексикой, хватаясь за голову, – завязывай уже орать! У меня итак голова с утра ноет! Лучше скажи, ты моего друга не видела? Мэтти зовут. Ты в него вчера огрызком кинула.

– А ну не вопи, алкаш хренов! – еще громче закричала она, – нет! Не видела я твоего дружка! Всю ночь сюда никто не заходил! И не смей больше повышать на меня голос, слышишь?! А теперь давай вали отсюда и поживей, пока я свое ружье не достала.

– Вот же мегера старая, – выругался я про себя и, не желая больше тут задерживаться, спустился на дорогу. Не зная как быть и что делать, я хотел, уже было побежать на главную улицу, чтобы найти там вчерашнего бродягу или кого-то из местных и разузнать у них, не видели ли они Мэтти, или тех, кто возможно с ним чего-то не поделил. Может я еще успею ему помочь, если они его не прибили или же… ах, ты ж, мать твою!  

Прямо мне навстречу со стороны скалы шел ни кто иной, как Мэтти собственной персоной, весь растрепанный и взбаламученный. Его грива торчала в разные стороны как щетка, а плащ был опущен очень низко, да так что его пола волочилась по земле. Шерстка с правой стороны у него сильно топорщилась, словно он ее где-то отлежал, а чуть ниже шеи красовался небольшой, но глубокий укус. Судя по всему, с Мэтти произошло что-то нехорошее, но… почему же он тогда так бодр и энергичен? Откуда у него этот озорной блеск в глазах и такая живенькая походка, словно он эту ночь провел в Раю?    

– М-Мэтти! Мулов ты сын! – выругался я, – ты, где это был? Я тебя всю ночь ждал, думал с тобой, что плохое случилось! А ты, вот те раз, идешь и сияешь, как свежеотлитый битс! 

– Джек! – не обращая никакого внимания на мое ворчание, выкрикнул он и у меня в голове зазвенели неприятные колокольчики, – у меня только что было свидание! И я сделал это! Сделал!!!

– Ай, хватит кричать! – взмолился я, закрывая передними ногами уши, – прошу тебя! Что ты сделал?! Что?!!!

– Я переспал с кобылкой! И это было круто! Она сама мне так сказала!!! – все так же оглушительно громко похвастался он, небрежно опираясь на стоящую у дороги бочку и чванливо разглядывая свое копыто.

– Тьфу ты, Мэтти! – возмущенно бросил я, – и из-за этого мне пришлось так сильно беспокоиться?! Я-то думал, что тебя похитили или убили, а ты… эх… коняка ты похотливый, не мог, что ли заранее меня предупредить?!

– Так я и предупредил, – возразил земной пони, – я написал тебе записку. Ты что, ее не нашел?

– Нашел. Но ты говорил в ней про какое-то дело, а не про свидание, – нахмурившись, сказал я.

– Ах, это… просто я неудачно выразился, – пристыженно произнес Мэтти, потирая копытом затылок, – и не был уверен, что у меня все получится. Вот и не хотел заранее говорить куда иду. И потом, я же не знал, что задержусь там так долго. Думал мы просто сходим с ней на танцы и перекусим, а дальше… ну… ты понял, что было дальше. 

– Эх, ну ладно уж, – чуть успокоившись, сказал я, вытирая шляпой лоб, – хорошо хоть ты не вляпался в какую-нибудь историю. Я убрал свою винтовку за спину, и окончательно расслабившись, спокойно спросил: – как хоть зовут твою избранницу?

– Куки, – сказал он с немного глуповатой улыбкой, мечтательно закрывая глаза, – это та повариха из кафе, где мы обедали.

– Ага, помню, – кивнул я энергично приобнимая друга за шею и копытом ероша его и без того растрепанную гриву, – ну ты даешь Мэтти только что с ней познакомился и уже такое. Хе-хе! А вы лихи сударь! Ничего не скажешь! Сразу видно, что не новичок в такого рода делах!

– Ну, на самом деле это был мой первый раз, когда я… фу… Джек, – неожиданно кашлянул он, отшатываясь от меня и зажимая нос, – ты что сегодня пил?

– Точнее вчера, – сказал я, – да было дело, немного выпил. Тот сидр, что мы купили у Клифи.  

– И судя по запаху, целую бутылку, я угадал? – с укором спросил он.        

– Ну, да, но это вышло случайно, – начал оправдываться я, – я вышел на балкон и хотел полюбоваться на болото, пока тебя ждал, ну и чтобы не замерзнуть открыл сидр. Но скажу тебе по секрету: если это сидр, то я большекрылый фиолетовый аликорн. Что бы там не готовил у себя этот Клифи, сидором оно даже не пахнет.     

– Ага, и не поспоришь, – сказал друг, отмахиваясь от запаха, – после настоящего сидра обычно остается дух фруктов и ягод, а не таблеток и химии. Фу, ты, Джек! Иди и прополоскай себе рот что ли, а то такое чувство, будто возле меня стоит бочка со спиртом.

– Да ладно тебе, не дави, – отмахнулся я от его подколок, – и сам не в восторге. Сейчас вот пойду к нам в номер и помоюсь в душе. Вода там пусть и зеленая, но мне нужно срочно освежиться. Да и попахиваю я уже. Последний раз я "принимал душ", когда мылся из канистры в логове у бандитов.

– Хорошая идея, – сказал земной пони и понюхал себя снизу, – эм… для меня кстати, тоже. Чур, я следующий на очереди в душ. 

– Правда? – с притворным удивлением улыбнулся я, – а я думал, что ты захочешь сохранить этот аромат промеж ног на долгие годы. Все-таки первый опыт, такие ощущения… ммм…. а запах…

– Джек! Ехидный ты грифон! – усмехнулся он, и мы вместе пошли назад в гостиницу, продолжая обмениваться дружескими остротами.

---

– Выходит что этот Крипи Спин, немного не такой как мы? – спросил Мэтти, выходя из душа и на ходу вытирая гриву дырявым полотенцем, которое мы нашли в шкафу.

– Так точно, – подтвердил я, разливая остатки воды в кружки и разрезая фруктовый пирог (гостинец от Куки) на две части, – но, тем не менее, он вполне себе неплохой пони и с ним можно вести дела. Кстати, пока я у него был, то смог договориться о продаже некоторых вещей, которые нам вряд ли уже пригодятся.

– Да, не повезло бедняге, – сказал земной пони, подходя к столу и откусывая кусок пирога, – но с другой стороны, не всякому дано пережить полтора столетия как ему и застать рассвет довоенной Эквестрии. Ох, сколько же всего он повидал: старый мир, культуру, музыку, кино, технологии, дружбу… общество без войны.

– Вернее, общество во время войны, – поправил я, – когда он жил, война с зебрами уже шла полным ходом.

– Да, точно. Но все-таки, какое это было время… совсем не такое как сейчас. Тогда все было по другому, и пони были куда лучше и добрее.

– Возможно, – согласился я, кусая пирог и запивая его водой, – но я уверен, что и сейчас их осталось немало. Я доел остатки пирога и вытер губы. – Ведь, в конце концов, не могут же все пони, враз изменится только от того, что на нас сбросили бомбы.

– Хочется в это верить Джек, – сказал он с легкой иронией в голосе, – но от того и печально, что вера эта, похоже, так никогда и не оправдается. Эх… ну ладно. Не будем об этом. Давай лучше обсудим наши планы на сегодня.     

– Давай, – утвердительно кивнул я.                 

– Ты сказал, что этот твой Крипи готов купить у нас кое-какие вещи? Что ж, тогда я, пожалуй, отберу кое-что из своих припасов, которые мне больше не нужны и отдам их тебе, чтобы ты потом ему продал. 

– Я? А почему этого не сделаешь ты? – поинтересовался я.

– Ну, у меня не так ловко повернут язык, – признался он, – да и торговаться я не умею. Так что пусть уж этим будет заниматься кто-то более красноречивый, то есть – ты. А мое дело: запчасти и электроника.

– Хм, спасибо конечно за комплимент друг, но я не уверен, что в этом так уж хорош.

– Намного лучше, чем ты думаешь, – заверил он, – поверь, мне лучше видно со стороны.

– Ну, хорошо. Раз уж ты так говоришь, – улыбнулся я, – но согласись продажа ненужного хлама ведь не единственный способ заработать крышки, верно?

– А? Ты это о чем? – не понял Мэтти.

– Я про то, что мы могли бы попытаться решить ту проблему для Пита Граундсмана, за которую он пообещал награду.      

– И ключевая фраза тут "пообещал", – заупрямился друг, – Джек, почему ты так уверен, что мы с этим справимся? Даже нет, не так: почему ты уверен, что нам в итоге что-то обломится, если мы каким-то чудом с этим справимся, и поможем какому-то типу по кличке Горняк решить его проблему? 

– А я и не уверен, – возразил я, – но для наших странствий нам понадобятся крышки. А того что у нас есть сейчас нам надолго не хватит. Так что не стоит отказываться от работы, только потому, что она кажется кому-то слишком рискованной.

– И сколько же у нас их осталось сейчас? – спросил Мэтти.

– Так дай-ка прикину, – задумчиво произнес я, ведя подсчеты в голове, – у меня было четыреста семьдесят одна крышка, когда я выходил от Бена. На трейлерной стоянке я нашел девятнадцать из-под Монинг-Сан-Райз, а это еще девятьсот пятьдесят. Итого: одна тысяча четыреста двадцать одна крышка. Вычтем из этого шестьдесят четыре за вчерашний обед, пятьдесят за сидр, пятьдесят, что я отдал тому бедняку, тридцать за ночь в гостинице и триста двадцать две за покупки.    

– Сколько-сколько? – настороженно переспросил Мэтти.

– Да-да именно так, ты не ослышался: почти три с половиной сотни крышек, – подтвердил я, – а что? Ты же не думал, что все это досталось мне забесплатно? Я указал ему на покупки, которые мы сложили в углу.

– Нет, но мне казалось, что скидка у Крипи Спина будет немного более существенной, – с легкими нотками огорчения сказал земной пони, – ну хорошо, итого у нас…

– …девятьсот пять крышек, – закончил я за него, – не так уж мало, но учитывая, сколько нам еще всего понадобится, я бы не стал слишком сильно на них рассчитывать. 

– Ага, тут ты прав, – вздохнул Мэтти, – к сожалению, нам никак не обойтись без крышек. Да и на что-либо существеннее сделанного из мусора оружия пока рассчитывать не стоит, – он мотнул головой в сторону одного из арбалетов, – по крайней мере, до тех пор, пока мы не присоединимся к тому, у кого есть хорошее снаряжение.

– Именно, но хорошего спонсора днем с огнем не сыщешь, особенно если не готов взяться для него за работу, – намекнул я.

– Твоя правда Джек, – согласился Мэтти, – похоже, нам придется сходить к этому Питу Граундсману и расспросить его про деталь. Хотя, возможно я и так, смогу починить эту машину, и нам не придется соваться вниз к злым, огнедышащим муравьям.

– Хотелось бы, – сказал я, – я ведь тоже не горю желанием идти туда. Не хочу в первый же день сгореть на работе.   

– Ха, шутник, блин, – усмехнулся Мэтти, – а что насчет Джолли Флейка? 

– Ну, если нам повезет с этим делом или мы просто от него откажемся, то уже завтра утром сможем выйти к Изумрудному озеру, – предложил я приблизительный план действий, – а до того мы должны успеть сходить к Клифи Хуфу за советами и изучить стрельбу из арбалета. Думаю, что на этой улице наверняка можно найти несколько банок, которые сойдут нам в качестве учебные мишеней.

– Хорошая идея Джек, – одобрил мою мысль друг, – ну так что, тогда не будем терять времени, и пойдем к этому Питу?   

– Ага. Или же давай сперва сходим в заброшенную шахту, где живут муравьи?

– Зачем? – спросил он.

– Ну, я подумал, что для начала неплохо было бы посмотреть на этих "головешек" вблизи и решить стоит ли нам рисковать своей шеей ради пятиста крышек. Возможно, если мы будем знать все детали, то сможем и удвоить цену за наши услуги.

– Хм, а ведь верно, – признал он, – и раз уж наш бродяга-информатор упомянул, что головешки не выносят свет, мы можем засесть где-нибудь около входа и без риска изучить и самих муравьев и шахту. 

– Прямо в точку друг, – подмигнул я, выходя на балкон и отряхивая свой плащ, а затем легким движением магического потока надел его на себя поверх бронежилета, – ну, я готов.    

Мэтти подошел к старой вентиляционной решетке возле кресла и, открутив на ней шурупы, извлек на свет свои вещи (так вот где он их спрятал), а затем натянул свой рабочий халат и закинул на спину сумки с инструментами, – я тоже.

– Кстати Мэтти, – сказал я, подбирая винтовку и запихивая ее в чехол, – нам еще нужно будет сходить в магазин к Крипи, и приобрести для тебя новую одежду, вместо этого поношенного балахона.

– А что, тебе не нравится мой нынешний наряд? – удивился он, разглядывая выцветший полог своего драного плаща, весь испачканный в грязи.

– Вовсе нет, но, видишь ли, – аккуратно начал я, – за последние несколько дней в тебе не раз узнавали Стального Рейнджера. А это может стать серьезной проблемой, если мы нарвемся на того, кто их на дух не переносит. Так что, извини друг, но от этого костюма тебе придется отказаться, если мы не хотим словить пулю в лоб.      

– Проклятье! А ведь я к нему так привык, – с сожалением сказал Мэтти, – я ношу его уже очень долго, и столько всего в нем пережил. Как, например, этой ночью. Можно сказать, что за все эти годы он стал для меня чем-то большим, чем просто рабочая одежда. Он дорог мне как память.

– Ничего страшного, – утешил я, надевая шляпу и следуя за ним к выходу, – ты по-прежнему можешь носить его в помещении, когда мы будем оставаться одни. А на улице лучше ходи в чем-нибудь менее броском.

– Хорошо Джек, – вздохнул он, и осторожно сняв свое одеяние, запихал его на дно сумки, – как скажешь.   

– Так будет лучше для нашей безопасности друг, – добавил я, закрывая комнату на ключ, и мы оба вышли на улицу и зашагали по направлению к скале, – ничего личного.

– Да понял я, не переживай. Я же не один из тех ненормальных, кто по непонятным причинам носит одни и те же трусы и никогда их не стирает. Просто немного досадно, вот и все.

– Ну и отлично. А теперь давай найдем кого-нибудь из местных, кто покажет нам, где находится эта муравьиная шахта.

– Только пусть в этот раз это будет не жадный вонючий бродяга. Нет, серьезно, тебе не стоило тогда отдавать ему эту крышку в обмен на информацию.

– Согласен, крышки нам сейчас нужно беречь. Я был слишком расточителен. Но теперь я исправлюсь, и больше не буду тратить их слишком много.

– Даже на старые комиксы, – усмехнулся земной пони.

– Это другое, – возразил я, – комиксы для меня святое. Там столько всего любопытного и занимательного. Плюс, красивые картинки, да и вообще, попробовал бы ты пожить в бункере как я, где уже с сотню лет не обновлялась библиотека, и ты бы меня понял. Мэтти вопросительно на меня посмотрел. – Я имею в виду бункер, в котором была полная изоляция, – уточнил я, – у вас все было по-другому. Держу пари, ваши паладины очень часто приносили вам почитать что-нибудь интересное с пустошей.  

– Ну, так-то да. Грех жаловаться. Однако вся наша новая литература, перед тем как ее отдавали на изучение персоналу, тщательно проверялась отделом цензуры и поэтому мы… 

– Эй! Вы двое! – внезапно раздалось у нас за спиной. Мы с Мэтти повернулись. Неподалеку, возле фанерной лачуги небольшим полукругом выстроилось четверо крупных жеребцов бледно-синих и зеленых цветов, одетые в рваные рубашки и джинсы, а один и вовсе в белую майку-безрукавку растянутую и рваную. У одного из них на спине было боевое седло со старым дедовым ружьем с широким дулом, другой держал в зубах вилы. Все они угрожающе смотрели на нас, а за их спинами в центре стояла престарелая ярко-бирюзовая кобыла в клетчатом жилете и соломенной шляпе и, покачивая во рту камышовый прутик, прищурившись, изучала нас.

– Да? Вам что-то нужно? – спокойно поинтересовался я, однако предчувствуя близкую угрозу, заранее засветил свой рог и магией снял винтовку с предохранителя.

– Нужно и еще как, – сказала пожилая кобыла, выходя вперед, и хмуро уставилась на меня.

– Тогда… хм… может вы изложите свое дело, и мы сможем его обсудить? – я аккуратно подвигал в чехле винтовку проверяя смогу ли я быстро выхватить ее в случае чего (хорошо еще, что моя шляпа полностью скрывала мой светящийся рог).

– Дело? Хех! Да у нас есть кое-какое дело, вот только не к тебе, – отмахнулась она и повернулась к Мэтти, – а к нему.

– К Мэтти? – удивленно произнес я, подняв бровь, – и что же вы хотите от моего друга?

– Богиня милосердная… – прошептал тот, заметно побледнев.

– Да так. Твой друг, вчера кое-что сделал… – начала пожилая кобыла. При этих словах двое жеребцов подошли к нам ближе, а один, тот, что с ружьем, как бы невзначай прислонился к стоящему у дороги ящику, таким образом, чтобы дуло его оружия смотрело точно на меня, – …кое-что скажем так, не совсем порядочное. И теперь мы хотим с ним немного побеседовать.

– Вот как, – сказал я, оценивая угрозу и прикидывая, куда мне следует отпрыгнуть, когда начнется стрельба, – я уверен, что Мэтти, что бы он там не натворил, сделал это не нарочно, и мы сможем разрешить все полюбовно. Не прибегая к насилию.

– Ну, разумеется. В каком-то смысле мы тоже не хотим насилия, – сказал кто-то позади нас. Я обернулся и увидел, как на дорогу вышло еще трое жеребцов с лопатами и арбалетом и кобылка, ведущая под ногу старого жеребца в ветхих джинсах на подтяжках и ковбойской шляпе. – И нам вовсе не нужно, чтобы твой друг пострадал, – сказал он, – кстати, ты бы прекратил эту свою магию сынок, – неожиданно заявил он, – а то кое-кому может показаться, что ты задумал что-то недоброе.

– Вы это о чем? – произнес я, сделав вид, что не понимаю, а про себя начал гадать: как это он узнал, что я использую телекинез?         

– Ой, да брось ты! Я может уже и не так зорок как в молодости, но вот слух у меня отменный. И я еще могу различить звук парящих в воздухе искорок, которые ты создаешь своим волшебным рогом.  

– Что ж, возможно и так… но, давайте будем откровенны: у меня есть на то веские причины, ведь ваша компания не вызывает у меня доверия. Вы подстерегли нас, окружили, и ведете себя так, словно хотите устроить нам неприятности, – уже в открытую заявил я, оглядываясь по сторонам и ища спасительную брешь в оцеплении, – а потому я не хочу оказаться беспомощным, когда мне и моему другу угрожают бандиты.

– Что?! Бандиты?! Аррх! Ах ты, жук навозный! Мразь! Мерзавец! Да как ты смеешь говорить такое нашему Па, долбанный ты мародер?! Ну, хватит! Сейчас я с тебя шкуру спущу, а потом скормлю ее радсвинам! – психанул, один из жеребцов подходя к нам вплотную и поднимая лопату, но прежде чем он успел что-либо сделать, к нему подскочила старая кобыла и со всей силы огрела копытом по голове. – А ну закрой свой поганый рот! Я что, разрешала тебе говорить?! Разрешала?!

– Нет Ма, – испуганно промямлил он, отшатываясь назад, – прости Ма.    

– Вот и не лезь, куда не надо! – рявкнула она, вновь отвешивая ему оплеуху, да так что он чуть на землю не упал. – Кхе-кхем… прошу прощения, – уже спокойным тоном заговорила она, обращаясь ко мне, – мой бедный малыш Грабби немного погорячился, но уверяю тебя, он не хотел ничего дурного. Просто он очень не любит когда на нашу семью возводят напраслину. Но я вижу, что ты сделал это не нарочно и поэтому прощаю тебя молодой жеребец. Она несколько минут постояла молча, восстанавливая дыхание, а потом вновь заговорила, все так же вежливо: – уверяю тебя мы не бандиты, и совсем не хотели вас пугать, но после того что случилось вчера ночью были вынуждены проявить кое-какую предосторожность. Понимаешь ли, мы не хотим, чтобы твой друг сбежал от нас.

– Это-то я понял, но что же он такого натворил, что вы решили устроить на него охоту? – сказал я, оборачиваясь к Мэтти. Тот, ссутулившись, стоял неподвижно, словно статуя и что-то невнятно бормотал, опустив голову.

– Ха, охоту! Слыхали парни?! Да будь это охота ты бы услышал нас еще до того как увидел, – засмеялся жеребец в майке, – а потом сразу бы получил изрядную порцию дроби. Другие тоже захохотали пока не увидели, как неодобрительно смотрит на них пожилая пони.

– Нда, – цокнула она языком, – это вовсе не охота друг, и не разборки, просто мы хотели узнать, что теперь будет делать твой приятель после своих вчерашних похождений. Видишь ли, вчера вечером он и моя милая дочь Куки пошли на свидание.

– О, так вы мать Куки? Рад с вами познакомиться, мэм. Ваша дочь очень хорошо готовит, просто волшебно.

– Спасибо. Я сама ее научила многим из этих рецептов, да и она, придумала их немало, можно сказать, что это у нас семейное. Наша семья уже много поколений славится своими вкусными пирогами из опоссумов, – гордо заявила старушка, – но дело не в этом. Так вот. Я, разумеется, не против, чтобы мои дети заводили себе новых друзей, и гуляли вместе с ними по дискотекам. И, конечно же, не против того, чтобы они находили там себе жеребцов и кобылок, чтобы потом построить с ними долгую и счастливую жизнь. Но… – она многозначительно посмотрела на Мэтти, – …я сильно не одобряю когда кто-то из этих жеребцов, нагло пользуется наивностью и невинностью моей дочери а, потом убегает от нее, ничего не сказав, и вдобавок прихватив с собой с подоконника свежеиспеченный пирог. Я еще раз посмотрел на Мэтти, теперь уже с другим, мне самому неведомым выражением, в котором сочетались: стыд, огорчение, удивление и недовольство.

– Я… эээ… все могу объяснить, – еле слышно прошептал Мэтти.

– И раз уж так получилось, что именно твой друг лишил невинности мою дочь, ему остается сделать только одно, что убережет его от гнева моих сыновей и поможет избежать порции дроби в ребро.

– И что же это? – спросил я.

– Он должен будет на ней жениться, – заявила она. Мэтти испуганно охнул и беспомощно рухнул на землю.

Заметка: Получен новый уровень.

У вас осталось три нераспределенных очка способностей.

 

Пасхалки Безумного стойла:

10. Отсылка к серии Футурамы – «A Big Piece of Garbage», где робот Бендер нашел в горе мусора кучу фигурок Барта Симпсона.

11. Небольшая отсылка к игре Team Fortress 2, а точнее к ролику «Знакомьтесь Инженер» где один из персонажей игры – Инженер отбивался от врагов, используя турели расположенные возле старого фургона.