Fallout Equestria: The Legend of a Mirror lake

Глава 7: Свадебный марафон

– Что ж Мэтти, беру свои слова обратно, – с ударением на слове "обратно" громко произнес я, пока мы шли по дороге в сторону пещеры «Стремительная вагонетка» в сопровождении группы не очень дружелюбно настроенных пони. Все оружие у нас отобрали, а шмотки из гостиницы взяли с собой, и теперь они покоились на спинах у наших новых знакомых. – Всего за одну короткую ночь, ты не только умудрился влипнуть в историю, но еще и привязал себя к этому месту надежными узами брака. Поздравляю! Ты что, не мог, что ли держать свой "инструмент" у себя под плащом? Или в тот момент не той "головой" думал?    

– Сам не понимаю, как так получилось, – сказал Мэтти дрожащим то ли от волнения, то ли от страха перед женитьбой голосом, – мне казалось, что это будет простым романтическим свиданием. Мы немного прогуляемся, она покажет мне город, а потом мы найдем с ней тихое и уединенное место, где сможем без помех поцеловаться, но…

– Но потом простого поцелуя нашему "кобылкиному угоднику" показалось недостаточно, и он решил сразу же перескочить с первой "базы" на вторую? 

– Что? Нет! Клянусь, у меня и в мыслях не было лишать ее девственности! – возмущенно выкрикнул он. Идущий возле него жеребец с вилами, угрожающе хмыкнул и, посмотрев Мэтти прямо в глаза демонстративно напряг все свои ноги, округлив твердые как камень мышцы. Земной пони испуганно сгорбился. – Клянусь тебе, – уже тихо продолжил он, – это она меня спровоцировала после того как я довел ее до дома.

– Да что ты? Может, еще скажешь, что это она потащила тебя в постель за твой хрен, а?

– Разумеется, нет. Но когда мы пришли с ней в ее комнату, она… так откровенно на меня посмотрела, с такой грацией выгнула спину, поднимая свой чудесный, пушистый хвостик, что я ни минуты не сомневался в том, что она от меня хочет.

– Ну и что с того? Мог бы, в конце концов, и отказаться. В чем проблема? Даже если она этого хотела, тебе совсем не обязательно было на это соглашаться.

– Видишь ли, Джек, я не мог, то есть я, эм… в каком-то смысле очень редко занимаюсь этим, и поэтому… эх, не удержался когда представился такой случай. Я просто… я голову потерял!

– "Занимаюсь этим", "занимаюсь тем", – насмешливо повторил за ним жеребец в белой майке, который шел позади нас, – скажи уж прямо: что решил огулять нашу Куки, а точнее трах… – ему по затылку прилетела затрещина от пожилой кобылы.

 – Не смей при мне сквернословить! – прикрикнула она на него, – и не смей так говорить о своей младшей сестре!

– Прости Ма.

– В общем, как я и сказал Мэтти, ты не той "головой" думал, когда лез в это дело, – немного напрягшись, заключил я, наблюдая как здоровенный громила, поджав хвост, бредет в конец колонны, боясь даже посмотреть на старушку. – Видимо теперь мне придется идти на Изумрудное озеро одному.   

– Но, ты же не собираешься меня тут бросить? – обеспокоенно проговорил он, – я серьезно Джек, ты должен что-нибудь придумать! Я не хочу всю жизнь провести на ферме, разводя радсвинов и выращивая овощи.

– А что я могу сделать? – спросил я у него, – у тебя теперь нет выбора. Ты должен будешь жениться на Куки или у нас двоих появятся большие неприятности. И пусть даже мы сумеем отсюда сбежать и не словить при этом пулю, но тогда путь в этот город будет для нас закрыт… навсегда. Я заметил, что к нам прислушивается полный жеребец с арбалетом и глупо улыбается. – А ну перестань подслушивать, мать твою! Ты что не видишь, что у моего друга нервный стресс перед женитьбой, и я пытаюсь его утешить?! – рявкнул я, – а ну отошел отсюда!!!

Толстяк тупо усмехнулся и перешел на другую сторону улицы поближе к старому жеребцу в ковбойской шляпе.

– Да, твои будущие родственнички те еще "милашки" Мэтти, – полушепотом сказал я, – тебе придется сильно попотеть, чтобы сделать из них приличных пони. 

– Не смешно Джек, – обиженно произнес он, – у меня тут беда, а ты…

– Да ладно тебе не расстраивайся. Я же это не со зла. Просто хочу тебя поддержать, – примирительно сказал я, – и потом, не вижу во всем случившемся никакой беды.

– Ты думаешь? По твоему мне сейчас не о чем переживать?

– Абсолютно, – заверил я, – давай посмотрим на все это со стороны: тебе же нравится Куки?

– Ну да, – согласился Мэтти, – нравится.

– И она, судя по всему, тоже к тебе неровно дышит, – продолжил я.

– К чему ты это клонишь Джек? – спросил земной пони.

– Я к тому, что нет ничего плохого в том, что ты женишься на ней. Конечно, возможно, что тебя при этом вынудят поселиться в Бампкин-Тауне, но и это не такой уж плохой поворот событий, особенно если вспомнить какая хорошенькая у тебя будущая жена. Я повернулся в сторону одного из ее братьев. Тот почесал живот и со смаком рыгнул. – Чего никак не скажешь о некоторых ее родственниках, – тихо добавил я.

– Я не уверен Джек. Мне так не хочется сидеть безвылазно в этом городе. Конечно, он довольно уютный и все такое, да и Куки, ты прав, мне не безразлична, хоть я и знаю ее меньше дня, но… эх, я еще не готов к такой серьезной вещи как – брак. Мне столько всего хотелось вначале сделать, столько повидать, прежде чем я, ну, стану подумывать об оседлой жизни в каком-нибудь поселении вроде этого, а теперь…

– А что теперь? Тебя пока еще никто на цепь не посадил. И кто знает, может, они и не станут удерживать тебя после свадьбы и позволят и дальше путешествовать по пустошам, – бодро высказал я оптимистичную мысль.

 – Возможно, что ты прав, Джек. Может все действительно не так плохо, и после свадьбы я и вправду смогу заниматься всем, чем захочу? – чуть приободрившись, сказал Мэтти.

– Эээ… нет, даже не мечтай сынок, – разбил его надежды в пух и прах пожилой ковбой, – как только мы тебя "окольцуем", тебе придется взвалить на свои плечи большой груз ответственности, и у тебя больше не будет времени на то, чтобы шататься по пустыне. А что? Ты же не думал что брак это только радости и наслажденья? Тебе придется работать наравне с остальными. В нашей семье каждый пони занят поддержанием домашнего хозяйства, и никто не сидит пока другие вкалывают. И потом на Пустоши ты можешь погибнуть, и тогда что будет делать наша бедная Куки? Станет вдовой в свои двадцать четыре? Ну, нет, не надейся! Ты останешься вместе с нами в городе для ее и твоей же безопасности.   

– Ну вот, похоже, что приключения мои на этом и закончились. Слишком мало я погулял по пустошам Джек, – уныло пробормотал Мэтти.

– Сожалею друг, – сказал я единственное, что было сейчас возможно, понимая, что никакие слова утешения ему не помогут, – видимо такая у тебя судьба.

– Да, видимо такая, – повторил за мной Мэтти, хмуро опуская голову, и оставшийся путь до скалы мы прошли молча. 

Вскоре перед нами показалось отверстие пещеры. Поднявшись к нему по скрипучим ступеням, мы уже знакомой дорогой вошли в «Стремительную вагонетку», сопровождаемые семейством Куки, которое ни на минуту от нас не отставало. Спустившись на уровень с кафе, несколько жеребцов остановились и, пожелав остальным удачи, разошлись по своим делам. С нами остались лишь пожилая кобыла со своим супругом, кобылка, что поддерживала его при ходьбе и двое жеребцов в джинсах, что несли наше оружие и сумки. Они шли позади (видимо опасаясь, что Мэтти решит-таки дать деру). На площадке перед кафе было пусто, да и в самом кафе сидел всего один посетитель, но Куки уже вовсю бегала у плиты, и на ходу выкладывая на сковороду нарезанные магией овощи, еще успевала протирать сразу несколько ближайших столов.

– Ах ты, моя умница! Как я тобой горжусь, – умиленно проворковала старушка, наблюдая за своей дочерью, а потом повернулась к Мэтти, – вот видишь, как тебе повезло с супругой? Другая бы заставила все это делать тебя, а сама валялась бы целый день дома. А Куки, она у нас и готовит, и стирает, и на охоту ходит.

– На охоту? Куки тоже охотится? – спросил я.

– Ну, конечно, в нашей семье все умеют охотиться и стрелять, – с гордостью сказала кобыла, – ха! Видел бы ты как она забила три дня назад того мерцающего пса. Бедняга, наверное, так и не понял, кто ему размозжил голову. Мэтти испуганно сглотнул.

– Да… даже странно, что наша милая Куки запала на такого доходягу как ты, – со смешком заметила она, придирчиво осматривая Мэтти и его рабочий плащ. – Поди, еще никогда копытами-то работать не доводилось, а?         

– Эй! – возмутился Мэтти, – пусть я и не качок, но работать в моей жизни мне приходилось не мало. Я не лодырь!  

– Да? И что же ты умеешь делать? – спросил вместо супруги старый жеребец.

– Я мастер на все копыта! Я ремонтник и изобретатель. И если где-то что-то сломалось, я легко это починю.

– Ну, надо же, вот повезло, – обрадовалась старушка, – у нас как раз сломался старый генератор в доме, и никто из наших сыновей не знает, как его отремонтировать. Похоже, что от тебя все же будет прок в нашей семье. Хе-хе, как только ты докажешь мне что ты не трепач. Сейчас мы придем к нам в усадьбу, и ты сразу же займешься его починкой. Это очень важно. Конечно, если тебе не хочется отмечать свою свадьбу при свете свечей.        

– Но дорогая, свечи же намного романтичнее, чем лампочки, – возразил старик.

– Да ну тебя, – отмахнулась она от него, – свечи, разумеется, хороши для брачной ночи. Но вот сидеть за столом лучше всего при хорошем электрическом освещении. Кстати, – воскликнула она, поднимая вверх копыто, – не забудь пригласить к нам своего кузена Рафа Мерфи и его сыновей, чтобы они помогли подготовить все к вечеру.

– К вечеру? – насторожился Мэтти, – свадьба состоится сегодня вечером?

– Разумеется, – кивнула кобыла, – чем быстрее ты войдешь в нашу семью, тем лучше. Да и потом что медлить-то? Ты уже сделал свой первый "жеребцовый шаг" и теперь должен как можно быстрее жениться на Куки, чтобы потом вместе с ней наделать мне внуков. А то пока что лишь четверо моих сыновей завели себе семьи, а остальные… кхем… продолжают вести себя неприлично и шастают по всяким прошмандовкам! – она агрессивно зыркнула на одного из жеребцов за нами. Тот пристыженно опустил голову.  

– Ай, брось уже на него давить упрямая ты кляча, жеребчик он у нас молодой. Как придет время так сразу же и остепенится. Незачем его торопить, – заступился за него пожилой ковбой.

– Если бы я никого не торопила, мы бы сейчас вообще сидели без внуков и… без детей, кстати, тоже, – она многозначительно посмотрела на мужа. Тот нахмурился, но предпочел ничего не отвечать, особенно в присутствии своих сыновей и дочери (не говоря о нас), и лишь коротко бросил: – ну ладно, чего стоим то? Давайте уже пойдем домой что ли, а то у меня спина ноет.   

И так мы покинули площадку с кафе и двинулись по спускавшемуся вниз у стены мостику на нижний уровень. Куки успела заметить нас и послала воздушный поцелуй Мэтти, но подойти к нему уже не смогла, потому что в этот момент была занята – обслуживала посетителя позвавшего ее для того, чтобы заказать двойную порцию жареного койота с тошкой. Земной пони лишь слабо улыбнулся ей, но на что-либо большее его пока не хватило. Не спеша мы спускались вниз в глубины шахтерского ствола, который с каждым шагом становился все более темным. Изредка в его стены были воткнуты факелы или с них свисали масляные лампы, что слабо светились, и помогали нам вовремя увидеть в деревянном переходе отверстия или угрожающе провисшие гнилые доски. Пока мы шли, я не раз замечал подземные пещеры, которые появлялись в разных углах шахты и вели в непроглядную тьму. Но некоторые из них были обитаемы. Например, в одной из них я увидел ярко освещенное кострами и факелами миниатюрное поселение, состоящее сразу из десятка маленьких уютных домов, среди которых бродили пони и играли жеребята. У большого костра в центре собралась компания взрослых жеребцов и, громко разговаривая время от времени прикладывалась к объемистым коричневым бутылкам.

– Ну, вот мы и на месте, – неожиданно остановившись, громко произнесла старушка, когда мы подошли к очередной подземной пещере, перекрытой чуть ли не по самый свод высоким кривым забором с проволокой наверху, – добро пожаловать в поместье «Боссом Рок» – наш фамильный дом.

– Очень мило, – сказал я, а Мэтти в согласии кивнул, хоть мы еще и не увидели самого поместья.

– Ну а то ж! – улыбнулся старик-ковбой, – самое надежное место во всем городе и самое защищенное после пещеры Пита Граундсмана. Никто к нам не войдет и никто отсюда не выйдет, не нарвавшись на взбучку или пулю в круп. Кроме членов семьи и друзей, разумеется, – с намеком прибавил он, глянув на нас двоих.

– Я понял, – вздохнул Мэтти.

– А ну прекращай уже старый дурень, пугать нашего будущего зятя, – строго заговорила с ним его супруга, – давай лучше иди к остальным и сообщи им о готовящемся празднике и пире что состоится сегодня вечером после свадьбы у нас во дворе. Пусть расчистят центральную площадку и уберут весь мусор. Да и столы скажи, чтоб вытащили. Те, что лежат за амбаром у восточной стены, я планирую пригласить как можно больше друзей и родственников.   

– Понял дорогая, – сказал он, со смаком сплюнув на пол, – будет сделано.             

– Отлично, ну идемте молодые жеребцы, – обратилась она к нам, – пора вам уже познакомиться с остальными членами нашей семьи. И мы с Мэтти подошли к большим укрепленным железными вставками воротам, установленным точно посреди стены. Пару раз постучав, старушка громко потребовала, чтобы ей открыли, и ворота медленно распахнулись, запуская нас и давая возможность во всей красе увидеть поместье и новых родственников Мэтти. Пещера, где стоял их фамильный дом, была широкой и длинной и имела высокий потолок, на котором раньше висели сталактиты. Но потом их решили убрать, и теперь в тех местах, где они торчали, остались лишь круглые неровные площадки с фрагментами растрескавшегося камня. На потолке также висели лампочки и лампы, тускло горевшие и освещавшие пещеру, и дома что там стояли. Самым крупным из них был бревенчатый дом в центре, который, по всей видимости, когда-то являлся шахтерским складом. Об этом можно было догадаться по его прямоугольной форме, отсутствию окон на фасаде и полустертой вывеске у двери, на которой стоял порядковый номер и название горнодобывающей компании. Наверное, предки Куки когда-то были шахтерами, и добывали здесь руду, или просто пришли сюда позже и, обнаружив это здание, решили в нем поселиться, вдобавок по-свойски улучшив его. К дому со всех сторон лепились свежие пристройки и амбары, из-за чего он утратил свой изначальный внешний вид и теперь походил на что-то совершенно непонятное, имевшее множество разных комнат с узенькими окнами и дополнительными этажами которые с каждой стороны обладали собственной высотой и размером. Дом окружал неровный деревянный забор. У него росли бурые подземные грибы и плесень. Отдельные амбары и домики были построены в разных местах пещеры, и соединялись между собой проводами и веревками, где сушилось белье. Возле домов лежали тачки и носилки, лопаты и столы, все пространство этой импровизированной усадьбы заполняли разные уникальные предметы, вроде старого школьного автобуса (как он сюда попал?), у которого бегала кучка жеребят, игравшая при помощи дощечек-щитов и палочек-мечей в разбойников и рыцарей. К боку автобуса были придвинуты странные кресла с ремнями (соединенные по три штуки в ряд) и стулья, окружавшие небольшой костер, где собрались пони и жарили насаженные на палочки овощи и мясо. С правой стороны между двумя амбарами я заметил покрашенный в цвета эквестрийского флага трейлер. Возле него лежала облезлая охотничья собака и грызла кость. И, разумеется, здесь повсюду валялся мусор.     

Пройдя через ворота, которые охраняла пара молодых жеребцов с ружьями и собаками, я заметил, что семья Куки была очень многочисленной. Помимо тех пони и жеребят что мы увидели вначале, вокруг бродило немало и других членов ее семьи состоящих преимущественно из земных пони, но попадались и единороги. Все они занимались своими делами или отдыхали в разных уголках пещеры на расположенных там скамейках и стульчиках. Заметив, как мой друг смотрит на все это изобилие, старая кобыла хохотнула и громко произнесла: – Ну вот, добро пожаловать в семью сынок! Теперь это место станет твоим новым домом.     

– Да, благодарю мэм, – дрогнувшим (по-видимому, от столь "радужной перспективы") голосом сказал Мэтти.         

– Ай, брось ты уже фамильярничать, парень. Через пару часов мы с тобой станем родственниками, поэтому можешь смело называть меня просто по имени.

– Спасибо, конечно. Но… эм… видите ли, я не могу этого сделать. Потому что если быть честным, совсем не знаю, как Вас зовут… мэм, – осторожно напомнил он.

Старушка недоуменно на него уставилась, а потом, хлопнув себя по лбу, возбужденно воскликнула: – Вот Дискорд! А ведь верно! Мы с тобой еще даже не познакомились! Вот же старая дуреха! Я и моя семья так спешили, схвати… эээ… то есть найти тебя, что совершенно забыли о хороших манерах. Ну, что ж, давай начнем сначала: Мамаша Амберфилд, к вашим услугам молодой жеребец, – она протянула ему ногу для пожатия, – но ты можешь называть меня по-семейному: Ма или миссис Хади. 

– Рад с Вами познакомиться миссис Хади, Ма, – сказал Мэтти, пожимая ей копыто, – а я Мэтти Фаддл.

– Джеки Пай, – в свою очередь представился я, когда она протянула мне копыто, – его лучший друг. Рад знакомству с Вами.

– Взаимно молодые жеребцы. Я тоже этому рада, – сказала она, поочередно склоняясь в приветственном полупоклоне каждому из нас. Хорошие у вас имена я смотрю, красивые. Давненько ничего подобного не доводилось мне слышать в наших краях. Держу пари, вы из центра Эквестрии к нам пришли, верно?   

– Ну, как сказать, – неловко почесав затылок, пробормотал я, – в каком смысле да. Мы прибыли из самой глубинки Эквестрии. Глубже просто не бывает. 

– Ха, так вы что, тоже сельские что ли? Это хорошо. Люблю подобные союзы, которые делают семью еще больше и крепче. Вот только что-то не припомню, где живут ваши родные. Фаддл и Пай… Фаддл и Пай? Нет! Не могу вспомнить. Но это не важно, даже если ваши семьи живут очень далеко, мы можем отправить за ними парочку моих быстроногих сыновей. И я готова поклясться, что к сегодняшнему вечеру они все будут с нами. Ну, в каком месте вы живете ребята?

– Эм, а Вам это зачем? – поинтересовался я.

– Чтобы пригласить к себе вашу родню, конечно, – фыркнула она, – ты меня, что не слышал? У нас намечается свадьба, и я бы хотела, чтобы к нам присоединились ваши родители. Жениха и, конечно же, его лучшего друга. 

– Ой! Не думаю что это такая уж хорошая идея миссис Хади, Ма, – взволнованно произнес Мэтти.

– Совершенно с ним согласен, – поддержал я, – в смысле… уверен, что наши родители вряд ли смогут прийти на эту свадьбу.

– Вот как, это почему? Им что нет дела до того, что их сын жениться? – посмотрела она на Мэтти, – или что у его лучшего друга, такой замечательный повод для счастья, а? – повернулась она ко мне.

– Нет. Но мои родители живут слишком далеко, и не смогут сюда прийти, – ответил я, про себя думая: – они живут глубоко под землей в бункере и если их еще не казнили за то, что их сын стал предателем и мятежником (бедные мама и папа), им все равно не удалось бы сюда добраться.

– О, это плохо, а что насчет тебя сынок? – спросила она у Мэтти.

– Мои родители? Эээ… ну… их у меня нет. То есть они умерли. Да, умерли! И мне просто некого пригласить к себе на свадьбу, – чуток поколебавшись, сказал Мэтти.

– Ох, бедняжка, – посочувствовала она, – это так плохо, когда ты один на всем белом свете и тебя некому поддержать. Но не горюй, теперь мы станем твоей семьей. И ты больше не будешь одинок.

– Да, спасибо Вам, – немного не искренне поблагодарил ее Мэтти.

– Что ж, пожалуйста. Ну а пока, давайте-ка забудем о плохих мыслях и пойдем уже займемся приготовлениями к свадьбе. Тебе нужно будет починить генератор сынок, – кивнула она Мэтти, – а после я подгоню тебе по размеру парадный костюм моего доброго супруга. Кажись, он был такой же комплекции, как и ты в его юные годы, а значит, много времени занять это не должно. Ну а ты Джеки, иди с нами. Я угощу вас обоих своим знаменитым тыквенным пирогом. Да-да, вы не ослышались: у нас тут в пещере растут тыквы. Моя умница и гордость – дочурка Херби умеет выращивать настоящие подземные овощи. Видок у них, правда, не очень, но зато вкус. Ум! Копыта оближешь! – она с гордостью посмотрела на кобылку что держала под копыто своего старого отца, который в этот момент общался о чем-то с охранявшими ворота жеребцами.

– Не сомневаюсь в этом миссис Хади, – сказал я, – я еще вчера понял, отведав стряпню вашей дочери, что у нее хороший учитель.

– Ох, да брось ты уже сыпать свои комплименты парень, – отмахнулась старушка, но по ее улыбке было видно, что ей понравилось, – не так уж это и сложно. Особенно если передние ноги растут у тебя из правильного места. Ну, идемте.

– Эм, а что насчет наших вещей? – поинтересовался Мэтти, глядя на лежащие у ворот сумки, которые положили туда сопровождавшие нас жеребцы. 

– Мы отнесем их в ваши комнаты, а оружие отдадим потом, – ответил один из них, – да ты не боись, чужого мы не тронем.

– Ясно, – вздохнул земной пони, – ну хоть инструменты-то мне отдайте, а то, как я вам генератор починю? Жеребец с ружьем вопросительно посмотрел на своего отца, тот коротко кивнул, и только после этого разрешил подойти Мэтти. Мой друг забрал свою сумку с запчастями и вернулся назад.      

Оставив старого ковбоя, который, между прочим, был единорогом (я это понял, когда он снял с себя шляпу и показал нам круглую лысую голову и рог) и его дочь у ворот, мы направились к большому дому в центре. Жеребцы, что шли с нами разбрелись по пещере: один пошел к костру и, усевшись на одно из свободных кресел, присоединился к остальным пони кушающим мясо, другой к трейлеру с собакой, которой тут же бросил что-то из кармана, и она это съела. Дом, как я уже говорил, был довольно странным, и казалось, вот-вот готов рухнуть под собственной тяжестью. Не все его дополнительные комнаты были на земле, некоторые из них стояли на балках и прилегали ко второму этажу, и я искренне сомневался, что они так уж надежны (у одной из комнат балки прогнулись настолько сильно, что уже напоминали кривое коромысло готовое в любую минуту переломиться пополам).

Мы вошли внутрь. Там было темно. Мамаша Амберфилд ушла вперед и засветила стоящую на сундуке свечу, а затем прошлась по всей комнате и зажгла с ее помощью все остальные. Мы с Мэтти смогли наконец-то увидеть, на что походил семейный особняк Амберфилдов. Как я и предполагал, раньше здесь был склад: об этом можно было догадаться глядя на внутренние стены дома, которые были грубыми и не обработанными, точь в точь как это бывает на складах. Из них торчали острые деревянные сучки, покрытые зеленоватой плесенью, что указывало на то, что эти стены никто никогда не лакировал и не обрабатывал от грибка. Чтобы закрыть плесень на некоторые стены повесили ковры, но и они были не такие уж чистые. В центре главной комнаты стояло три дивана и два кресла, окружавшие перевернутую катушку из-под кабеля (ту, что имела по бокам широкие круглые края) на которой лежала стопка потрепанных книг и ваза со светящимися грибами на длинной ножке. Над столом покачивалась самодельная люстра с лампочками, привязанная к крюку у стены веревкой, и само собой не горела. С правой стороны комнаты была лестница, ведущая на второй этаж с длинным балконом окруженным перилами. Я насчитал там четыре комнаты. Под лестницей была арка на кухню, а рядом с ней закрытая дверь. Возле двери и в тех местах, где не было ковров, висели картины, изображавшие разных жеребцов и кобылок, но попадались и простые жеребячьи рисунки, любовно помещенные в рамку. С левой стороны я заметил коридор, переходящий в другую часть дома. У его входа справа стояла большая книжная полка заполненная книгами и журналами, а внизу чистой (относительно) бумагой и покусанными разноцветными карандашами. Вдоль коридора были расставлены маленькие столики с вазами и украшениями в виде глиняных фигурок и тарелочек. Под столами и в центре были раскиданы детские игрушки.

– Какой у Вас милый дом миссис Хади, – сказал я, настороженно прищурившись, когда заметил пробегающую мимо меня крысу, устремившуюся на кухню.

– Спасибо Джек, – отозвалась кобыла, направляясь туда же и игнорируя практически врезавшуюся в ее ноги крысу, – я сама здесь все украсила.

– Кто бы сомневался, – тихо прошептал Мэтти, – о да здесь и вправду очень мило, – уже громко поддержал он меня (хоть и без особой радости), – в таком доме вполне можно жить.          

– Думаю, ты еще поживешь в нем Мэтти, – подмигнул я, – обязательно поживешь. Земной пони недовольно на меня посмотрел. – Ой, да брось ты уже эти хмурые взгляды друг, – успокоил я его, – во всем нужно искать светлые стороны. Это место вполне себе ничего, особенно после нашего номера в гостинице «В обнимку с крокодилом».

– Может быть, Джек, может быть, – безэмоционально, отозвался он.

– Ну ладно ребята, а теперь давайте-ка по-быстрому перекусим и займемся делом, – с энтузиазмом произнесла старушка, выходя из кухни вместе с подносом на спине, где стоял графин с немного мутной водой, два стакана и два куска пирога аппетитного оранжевого цвета. – Я сейчас пойду в город, чтобы закупить кое-какие продукты для вечернего торжества, попрошу Херби нарвать и потушить овощей, потом займусь платьем для Куки и твоим костюмом Мэтти, ну и заодно позову гостей. А вы пока что почините генератор. А как только закончите, идите во двор и помогите моим сыновьям и дочкам убрать мусор и расставить столы.

 – Хорошо миссис Хади, мы с радостью это сделаем, – ответил я.

– А где же сам генератор? – спросил у нее Мэтти.   

– Да вот он, – сказала пожилая пони, открывая ту самую дверь, что была возле кухни. За ней находилась тесная кладовка, где стоял непонятный доморощенный механизм странной формы, чьи детали соединялись, как попало и по большей части были сделаны их разного мусора. От него во все стороны тянулись десятки проводов и уходили в стены.

– Ого! – удивленно присвистнул Мэтти, – да это же «Электроносец-2» первый прототип электрического генератора на магических кристаллах, чье производство прекратили сразу же после того как появились генераторы на спарк-батареях. Вот это редкость! Я и не знал, что они еще существуют.  

– Да ты я вижу, знаток мой мальчик, – заметила кобыла, – похоже, что для тебя не составит особого труда починить его.  

– Ну, это как сказать, – деловито произнес Мэтти, подходя к устройству и внимательно изучая его со всех сторон, – насколько я помню, конструкция у таких генераторов была довольно легкой, но этот… хм? Ммм? Ага. Да, похоже, что его уже несколько раз ремонтировали, а точнее грубо меняли в нем некоторые детали на весьма эм… неудачные копии. Он достал оттуда потертый кожаный пояс, который, играл там роль приводного ремня.

– О да, мои сыновья с мужем не раз копались в нем. А когда не находили нужные детали, использовали любые подкопытные средства, – усмехнулась кобыла, – возможно что именно из-за этого наш старенький генератор теперь и начал так часто ломаться.   

– Да, скорее всего, – пробормотал Мэтти, скептически осматривая оголенные контакты и граненый стакан, использующийся в качестве изолирующего элемента, – но я думаю, что все же смогу с ним разобраться. У вас тут есть где-нибудь розетка? Я имею в виду, та, что не работает от этого генератора. У вас же в пещере был свет. Мне нужно перезарядить мульти-инструмент для более тонкой работы. Он показал ей свое ремонтное приспособление. 

– Извини дорогой, но все розетки находятся у нас в доме, а снаружи работает лишь небольшой генератор, который соединяется с остальными постройками и дает им свет. И в них нет розеток.

– Понятно. Что ж досадно, но ладно я и так справлюсь, просто придется обходиться обычными инструментами, – почесав подбородок, сказал Мэтти, снимая с себя сумку и копаясь в ней, – хм, похоже, у меня нет ключа на двенадцать. У вас есть ключ на двенадцать (– досадно, что я оставил тот набор инструментов с военной базы в доме у Бена, – подумал я, – там бы наверняка нашелся нужный Мэтти ключ)?

– Возможно, сейчас посмотрю, – сказала кобыла, уходя на второй этаж и через пару минут вернулась с небольшим железным ящиком. – Вот, поищи тут, – посоветовала она, открывая крышку, – здесь лежат инструменты моего мужа, и если тебе что-нибудь из них понадобиться можешь смело воспользоваться.  

– Благодарю Вас миссис… эээ Хади, – чуть поколебавшись, поблагодарил ее Мэтти.

– Вот видишь? Не так уж и сложно быть вежливым, – шепнул я ему на ухо.

– На здоровье сынок, – отозвалась старушка. – Ну, все. Не буду вам мешать молодые жеребцы, работайте, – сказала она, направляясь к выходу, – и не забудьте про пирог. Съешьте его, перед тем как испачкаете копыта.

– Разумеется, мэм, мы так и поступим, – крикнул я ей вдогонку и, взявшись телекинезом за пирог, сделал небольшой укус. – Ну, что ж, может, расскажешь мне теперь, как это вышло? – спросил я у Мэтти после того как миссис Хади ушла.

– Вышло что? – не понял он, расстилая грязную тряпку и высыпая на нее содержимое ящика, состоящее из множества ржавых инструментов.

– Ну, что сегодня у тебя намечается свадьба. Да и вообще: как ты решился пригласить на свидание Куки? Мне казалось, что ты немного кхе-кхем… прошу прощения, робкий для такого дела, – объяснил я.

– Ох, Джек, мне кажется, что это не сама удачная тема для разговора, – вздохнул он, – да, признаюсь, что я оплошал, и теперь у меня нет выбора. Я должен буду жениться на Куки, поселиться в этой странной пещере, и опять жить под землей, оставив свои мечты о приключениях на поверхности. А значит, не вижу никакого смысла бередить случившееся. Он нашел, наконец, нужный ему ключ и подошел к генератору, включая фонарик у себя на лбу, – как ты мне уже сегодня сказал: "видимо, такая у меня судьба".   

– Завязывай уже себя жалеть Мэтти, все хорошо, – стараясь говорить как можно более жизнерадостно, сказал я, подходя к нему с его порцией пирога в облаке магии, – ты сегодня женишься на обалденно красивой кобылке, у тебя появится много хороших и готовых поддержать в любой момент родственников. Да и миссис Хади погляди: какая заботливая. Уверен что и остальные в ее семье, ничем не хуже (я ненароком вспомнил того типа, что рыгнул возле меня, когда мы шли)… ну или хотя бы около того.    

– Возможно Джек. Но мне, знаешь ли, как-то не нравится, что в эту "хорошую семью" меня загоняют силой, – недовольно бросил он, откусывая от пирога, что я ему протянул, – спасибо. Я чувствую себя тут пленником, особенно из-за перспективы остаться здесь до конца своих дней без права выхода. Это очень напоминает мне мою участь в Стальных Рейнджерах.

– Да, это плохо, – согласился я, – но с другой стороны, не забывай, что все еще может поменяться. Я вот что думаю: как только ты женишься на Куки, мы можем попытаться уговорить ее родных не держать тебя тут безвылазно и позволить отправиться вместе со мной, на пустоши.

– Ага, как же, отпустят они меня, – хмыкнул земной пони, – ты, что забыл, что сказал мне тот старик: "как только мы тебя окольцуем, тебе придется взвалить на свои плечи большой груз ответственности, и у тебя больше не будет времени на то, чтобы шататься по пустыне". Я не могу никуда уйти, потому что так будет лучше, для меня и для Куки.

– Ну, я думаю, что он сказал это специально, чтобы тебя запугать. Ведь согласись, для них ты тогда был случайным жеребцом, который переспал с их дочкой, и которого нужно было срочно за это на ней женить… или пристрелить. Но как только ты станешь их родственником, все может измениться. И если тебе удастся втереться к ним в доверие и проявить себя в качестве надежного жеребца они сразу же к тебе оттают. Да и семье можно помогать по-разному, не только сидя в городе. У них же есть некоторые жеребцы и кобылки, которые уходят на охоту в пустыню, да? Уверен, что и тебя туда отпустят, если ты произведешь на них хорошее впечатление.

– Конечно. Теперь осталось только узнать, как произвести на них это самое впечатление.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем друг, – пообещал я, – и я клянусь, что ты не останешься здесь как пленник.

– Спасибо Джек, – сказал он, немного успокоившись после таких слов, – ты, уж прости, что я был сегодня таким мрачным, просто я… ну.

– Да прекращай ты уже оправдываться друг, сколько раз мы это проходили? Все в порядке. Я понимаю, каково тебе сейчас. Так что не переживай. Он одобрительно кивнул и вернулся к починке генератора. – Кстати, пока мы тут одни может все-таки расскажешь мне как ты решился пойти на свидание с Куки? – попросил я, помогая ему доесть оставшийся пирог и возвращаясь назад в кресло, – потому что буду с тобой откровенен: мне это очень интересно.

– Эх, ну ладно Джек, раз уж ты так просишь, слушай: все началось с того что я…

---

«Дальнейшую часть истории мне рассказал Мэтти»

Примечание автора.

– …сидел у нас в номере, когда ты ушел к этому Крипи Спину и как мы и договаривались, дожидался тебя. Но время тянулось очень медленно, и мне было невмоготу просто так ходить туда-сюда по комнате и ничего не делать. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, я решил смастерить нам с тобой тайники, на случай если мы оба вынуждены будем покинуть номер, а наши сумки останутся без присмотра.

Выйдя на балкон, я долго осматривал окружающее меня болото с его деревьями и кустами, а также соседние дома в поисках чего-нибудь подходящего, что могло бы сгодиться в качестве тайника или из чего я мог бы изготовить его сам. Но мне ничего не попадалось и ничто не приходило на ум, пока я не увидел с правой стороны разбитые останки забора, которые идеально подходили для посетившей меня тогда задумки. Выйдя из номера, я осторожно прокрался по берегу в сторону дома, который окружал этот забор и выглянул через край. Двор выглядел совершенно запущенным и диким. Вся его территория заросла травой и покрылась тиной, а многие кусты разрослись так сильно, что буквально опрокинули отдельные секции забора и протянулись по нему во все стороны. Сам дом тоже был облеплен переплетающимися растениями, а старый остов буровой установки, что стоял посреди двора, настолько сильно ушел в почву, что я сразу же понял, что это место заброшено. Да и вокруг было ни души. – Возможно, что в этом доме уже никто не живет. А значит, никто на меня не обидится, если я позаимствую отсюда кое-какие материалы, – подумал я, азартно потирая копыта (мне было немного волнительно от мысли: что я, возможно, краду и разбираю чужую собственность, но я тогда был уверен, что меня никто не заметит).      

Достав из сумки пилу, я осторожно стал распиливать самые целые и не прогнившие куски забора, время от времени делая короткие паузы, чтобы прислушаться и посмотреть на дом. Но оттуда никто не вышел, а вокруг было относительно тихо (не считая стрекочущих где-то на болоте сверчков), и поэтому мне удалось без проблем напилить достаточно досок и отнести их поближе к углу нашей гостиницы. Потом я занялся гвоздями. Выковыривать их из забора было то еще мучение, но я все же сумел добыть оттуда несколько десятков, пусть и кривых и покрытых ржавчиной, но все еще пригодных для забивания гвоздей. И тогда мне пришла в голову другая более рискованная мысль. Я посмотрел на ушедшую под землю буровую установку. Она походила на груду металлолома, но в ней еще могли сохраниться полезные детали. Особенно меня обнадеживал тот факт, что та часть, где у нее был двигатель, выглядела целой и торчала навесу, в то время как другая ее сторона с буром уходила вниз.

Я подошел к ней и прислушался. Вокруг по-прежнему было тихо, и я, окончательно осмелев, полез на корпус, прикидывая в голове какие запчасти, я смогу найти и как их, потом использую.

– У этой модели были хорошие втулки, но лучше бы я нашел ведущий ролик или вращающий поршень. У меня есть кое-какая идея, и если они мне попадутся, я вполне смогу воплотить ее в жизнь, – оптимистично думал я, цепляясь за края гусеницы и поднимаясь по ней на самый верх. Забравшись, наконец, на корпус, я осмотрел его и нашел край капота, за которым меня ожидал заветный двигатель. Я аккуратно перелез на другую сторону бура туда, где у него была кабина и, упершись задними ногами в ее край, стал пытаться приподнять капот, упираясь и оттягивая его вверх. Но, к сожалению, у меня не было при себе твоей магии Джек. В какой-то момент крышка капота резко подалась и взлетела вверх и я, потеряв равновесие, с криком рухнул на землю, стараясь на лету перевернуться животом вниз. Но в итоге грохнулся на бок, больно ударив переднюю ногу и ободрав сам бок. Бессвязно ругаясь и сетуя на неудачу, я медленно встал на ноги, намереваясь вновь забраться на капот. Но стоило мне поднять голову, как все мои мысли о запчастях враз улетучились и на их место пришли новые, по большей части переходящие в панику.

Прямо передо мной в совсем узкой и не подходящей ему по размеру конуре (которая была воткнута в проем между двумя гусеничными колесами) сидел здоровый, намного больше обычного пони, пес. До этого, он, по всей видимости спал, но после того как я закричал и свалился, начал помаленьку просыпаться и опешив с недоумением, смотрел на меня. Но это недоумение быстро проходило. Он пока еще не нападал, потому что я застал его врасплох, но быстро понял, что произошло, и стал помаленьку ощетиниваться и рычать. В его глотке угрожающе клокотал разрастающийся звериный рык, а из пасти начала капать слюна. Он полностью выбрался из будки и, встав в боевую позу с лаем набросился на меня. Я в панике откинулся на спину, закрывая передними ногами глаза, но пес так и не укусил меня. В каком-то дюйме от моего носа он замер, бессильно ворча и агрессивно клацая зубами, сдерживаемый толстой железной цепью, что была привязана к ветхому звену гусеницы, пугающе раскачивающемуся и готовому вот-вот сломаться.

Не теряя ни минуты, я быстро вскочил на ноги и стал, не помня себя от страха карабкаться на корпус бура, сопровождаемый громким лаем пса. Всего в несколько рывков забрался я на самый верх и очень вовремя: пес успел расшатать звено гусеницы и оно, лопнув, перестало его удерживать. Освободившись, пес в ярости забегал внизу, не переставая лаять.

– Фу! Фу!! Фу!!! Глупая псина, пошла прочь! – громко кричал я, отбиваясь от него куском выхлопной трубы, которую нашел возле кабины. Но пес не собирался отступать. Пробежав несколько кругов возле бура, он заметил у его края бочку, а за ней еще и подножку, по которой раньше в кабину взбирались машинисты и, запрыгнув с их помощью на гусеницы, начал подбираться прямиком ко мне.

– Нет! Ах ты, шавка недобитая! А ну не лезь ко мне! Кыш! Кыш! – заорал я, когда он был уже близко. Выставив вперед трубу, я стал обороняться. Но пес оказался невероятно злобным и сильным, и без каких-либо проблем выдержал удар по спине, а затем бросился мне на грудь. Сцепившись клубком, мы упали на землю. И снова я приземлился на ушибленную ногу, но на этот раз мне повезло, и внизу оказался этот шелудивый негодяй, а не я. Стукнувшись об него всем своим телом, я ненадолго оглушил его и, воспользовавшись этим, выскочил со двора и побежал назад в гостиницу.

Вскоре, у меня спиной зазвучал знакомый громкий лай: пес успел оклематься и кинулся за мной вдогонку. Он был уже рядом. Пришлось свернуть с дорожки и побежать по краю болота, а затем в прыжке вскочить на ближайший балкон и очень быстро перелезть через перила в сторону нашего. Злой пес не отставал. Он тоже вскочил на балкон и резво словно волк, бегущий за добычей, стал короткими прыжками одолевать все преграды пока, наконец, не достиг меня. Я едва успел заскочить к нам в номер и закрыть за собой дверь, прямо в тот миг, когда собака уже готова была укусить меня за хвост, но мне повезло и я, растянувшись на полу все же смог от нее оторваться. Но расслабляться было рано. Собака яростно зарычала и принялась бить своими лапами или головой в дверь, готовая потратить последние силы, чтобы добраться до меня. И судя по ее размерам и довольно хлипкой на вид двери, в любую минуту это могло случиться.

И вот, обшивка на двери не выдержала и громко затрещала. Как я и опасался, ее прочности надолго не хватило, и чертова собака, сломав дерево, ворвалась внутрь. Оглушающе гавкая, она попыталась укусить меня за ноги. Пришлось бегать и уворачиваться от нее по всей комнате, пока я, наконец, не изловчился и не нырнул к нам в туалет, закрыв за собой дверь. Не желая дожидаться пока и этой двери придет конец, я на лету открыл небольшое окно и выскочил из него на улицу, а затем недолго думая нырнул в болото. Мои ноги ударились о твердый мусор на дне, я проглотил пару глотков горькой воды, в нос залетел неприятный гнилой запах, а тело стали обвивать склизкие водоросли и тина, но выбор был невелик, либо терпеть это и плыть, либо дожидаться пока пес выберется из нашего номера и догонит меня. Я выбрал первое. Кстати о псе. Долго ожидать его не пришлось. Быстро сообразив, что меня в номере нет, он вылез наружу через дыру (которую сам же и проломил) и без колебаний прыгнул за мной в воду.

Отчаянно барахтаясь, я что было силы, поплыл к ближайшему островку, надеясь там оторваться, и каким-то чудом сумел даже опередить пса. Едва живой от усталости я в изнеможении выбрался на сушу, а потом, еле переставляя ноги, заковылял в сторону ближайших деревьев. Но идти было трудно, ноги меня почти не слушались и я, споткнувшись о корень, улетел носом вперед, скатившись с небольшого холмика в грязную лужу, возле которой сидели какие-то большие, оранжевые лягушки-мутанты. Они громко квакали, а когда я свалился стали прыгать возле меня, издавая странные шипящие звуки. Одна из них приземлилась точно возле того места где я лежал уткнувшись носом в грязь, повернулась ко мне задом и… тьфу, пукнула прямо в глаза каким-то противным дурно пахнущим оранжевым газом.               

Кашляя, я попятился назад, зажимая копытами нос. В глазах больно щипало, а во рту нестерпимо першило, но я был вынужден про это забыть, когда услышал позади себя тот самый пугающий лай. Пес приближался ко мне, и было понятно, что еще немного и мне придет хана. И вот он выскочил из-за ближайшего куста и рванулся ко мне готовый вцепиться в глотку. Лежа на спине, я в страхе пополз назад, не зная, что делать и как быть. И тут я заметил возле себя ту самую оранжевую лягушку. Не знаю, почему я так поступил, и что мной тогда двигало, но я схватил ее передними ногами и когда пес был уже близко, направил на него задницей и сжал со всей силы как мячик. Лягушка выпустила в открытую пасть пса длинную струю вонючего оранжевого пердежа.

Пес в ужасе завыл. В его рот прилетела добрая половина разлетевшегося повсюду облака, которую он вдобавок, судя по звукам, доносившимся из его горла, еще и проглотил. Отпрыгнув от меня в сторону, он с визгом убежал прочь.

И вот так Джек я спасся от ужасного и злобного пса, заставив лягушку-мутанта, нафунять ему прямо в рот (Джек рассмеялся). И я не вижу в этом ничего смешного. Ну, хе-хе, может немного. Тогда я был страшно испуган, а сейчас, скажем так, очень рад что вонючие кишечные газы не входят в список того что любят собаки. Хе-хе, уверен, что теперь эта глупая псина дважды подумает, прежде чем решится ко мне лезть.

В общем, не важно. Как только пес убежал я, грязный, вонючий и совершенно вымотанный, медленно побрел к нам в гостиницу, где потом целый час отстирывал свой плащ и принимал душ, чтобы смыть с себя противный лягушачий запах, а затем вернулся к тому месту, где оставил доски. Сам понимаешь Джек, после всего случившегося я не хотел их бросать. Забрав доски, я вернулся к нам в номер и еще дрожащими ногами принялся ремонтировать сломанную дверь на балкон, а после сколотил ту самую полку, куда поместил твою сумку. Но, перед тем как убрать ее туда и заставить банками, я признаюсь, позаимствовал у тебя одну бутылку сидра (– так вот куда пропала вторая бутылка, – хмыкнул Джек). Да и не надо на меня так смотреть. Я решил выпить, потому что меня трясло от пережитой беготни, и это был единственный способ расслабиться. Осушив наполовину бутылку с сидром, я немного успокоился, и мне сразу стало легче. Все страхи отступили, и я смог почувствовать себя на "высоте". А потом, меня вдруг посетила та самая мысль, из-за которой мы с тобой и оказались тут.

Я вспомнил твои слова относительно Куки: о том, как она на меня смотрела, и что я, возможно, нравлюсь ей. Я решил (не иначе как ободренный сидром и недавним приключением) попробовать пригласить ее на свиданье, чтобы убедиться в этом, а заодно и в том, что ее кокетливые взгляды были чем-то большим, чем просто заигрывание с клиентом.  

Забежав в туалет, я тщательно расчесал на себе всю шерсть и уложил лаком (то есть остатками герметика завалявшегося у меня в кармане) гриву, а потом одел успевший к тому времени высохнуть плащ. Сложив все пожитки и инструменты в пару сумок, я убрал их за решетку вентиляции и, бросив прощальный взгляд на висевшее в туалете зеркало, мысленно пожелал себе удачи и быстрым, но неуверенным шагом направился в «Стремительную вагонетку».

Пока я шел, меня посещали пессимистичные мысли. Я боялся, что Куки уже, наверное, про меня позабыла. Или когда я предложу ей прогуляться со мной, жестоко рассмеется прямо в глаза. Или скажет что я не в ее вкусе, а может, что у нее есть кто-то другой или… в общем, одолеваемый такими вот глупостями я насилу добрел до входа в пещеру и, приложив неимоверные усилия, заставил себя войти внутрь. Там я спустился на уровень, где стояло кафе, и медленно подошел к забору. Куки все еще работала. Красивая словно не испорченный радиацией цветок она без устали носилась между столиками и обслуживала клиентов, поднимая своими волшебными искорками сразу несколько подносов с едой.

– Нет! Я не могу этого сделать! – пронеслась у меня в голове трусливая мысль, – зачем такой красивой, энергичной кобылке как она, встречаться с таким ничтожеством как я? Ведь я же не красавчик и не силач, а так обычный механик и бывший писец из ордена Стальных Рейнджеров. Наверное, ей будет противно, если я приглашу ее на свидание.          

Я повернулся, чтобы уйти, и тут она окликнула меня: – Эй! Кого я вижу?! Знакомый носик и ушки! Привет жеребчик! Пришел меня навестить? – игриво поинтересовалась она, да так громко, что нас услышали абсолютно все. По моему телу пробежал холодок. Я обернулся к ней, не зная, что сказать. Сидевшие за соседними столами жеребцы и кобылы, позабыв о своих делах, с улыбками уставились на нас, ожидая, что будет дальше и лишая меня последних остатков храбрости своими пристальными взглядами.    

– Я… тут… это… как бы… – наконец, начал проговаривать я отдельные слова, пытаясь сложить из них что-нибудь членораздельное и осмысленное, но у меня ничего не получалось. Покачивающийся на стуле возле меня жеребец в армейской кепке захохотал, глядя на мои потуги.

– Ну? – расплылась она в улыбке.

– Да, сейчас, – с усилием выдохнул я, и как великий герой, идущий штурмовать "неприступную крепость", направился к ней. – Привет Куки, я тут проходил мимо, и увидел, как ты мастерски готовишь, эм… (я посмотрел на поднос, что она держала) кучу всего мясного и растительного и решил сказать тебе, что ты… ай! – внезапно, я наступил на лежащую, на полу бутылку и, потеряв равновесие, под смех окружающих меня зевак полетел вперед и врезался в столик, заставленный грязной посудой. С громким звоном обрушилась она на меня, а крошки с остатками пищи обильно посыпались мне на шерстку. Одна из вилок запуталась в покрытых герметиком волосах и словно кость у доисторических пони стала торчать поперек лба. – Ну вот, молодец Мэтти! Хуже просто не бывает! – огорченно подумал я, искренне желая в этот момент провалиться под землю, чтобы не видеть с каким, должно быть, презрением смотрит на меня Куки.

– Что приятель, "первый заход" вышел боком? – сквозь смех произнес один из жеребцов, стуча ногами по столу.

Но Куки не рассмеялась. Лишь легкая улыбка коснулась ее милой мордочки, когда я упал на пол, а после попытался встать, путаясь в складках своего плаща. Но это была не ухмылка смеющегося, а скорее милая улыбка того, кто увидел во мне что-то особенное. Она медленно подошла ближе и протянула ногу, чтобы помочь.

– Вот это да, ты в порядке милашка? – спросила она, когда я, пошатываясь, встал прямо.  

– Не уверен, – грустно произнес я, не желая смотреть ей в глаза, – ведь я… я… так напортачил!

– Ой, да ладно тебе преувеличивать. Как по мне ты поступил очень смело. Ты только что расколотил гору посуды и рассмешил добрую половину моих посетителей и все ради того чтобы пригласить меня на свиданье, – хихикнула она. Я смущенно покраснел.

– Я… да… конечно… я хотел позвать тебя, на свид…. эээ… свид…

– На свидание, – закончила она, – и хватит уже дрожать как червяк на крючке. Раз уж ты решился на первый шаг, не бойся пройти весь путь до конца, – по-простому, но в то же время весьма мудро заметила она. И кстати, зачем ты намазал себе голову этой дрянью (толпа пони вновь захохотала)?    

– Ну, на самом деле это герметик и очень даже неплохой. Он лучший из наших запасов, что… а не суть. Спасибо конечно за твои слова, но все прошло не совсем так, как я ожидал, – сказал я, поднимая взгляд на торчащую возле носа вилку, – упс, уверен, ты сейчас думаешь, что я растяпа.

– Думаю, и еще как, – сказала она с хитрой улыбкой, помогая мне магией вытащить из гривы вилку, – но это не значит, что я теперь буду плохо к тебе относиться. Как тебя там эээ... постой, сама вспомню. Мэкки? Марти? А, Мэтти! Да, точно! Ты обедал у нас сегодня днем, вместе со своим малиновым другом в кожаном плаще и шляпе. А я-то думаю: знакомая у тебя мордашка, но вот кто такой не знаю. Много посетителей приходит ко мне каждый день, всех не запомнишь. Разве что самых приметных. А ты как раз один из них. Ты довольно интересный жеребчик, в наших краях таких не встретишь.

– Правда, а каких это "таких"? – задал я не совсем корректный вопрос, будучи совершенно сбитым с толку от того, что со мной говорит такая милая пони.

– Ну, как каких: таких вот стройных, красивых, ухоженных, с чистой лоснящейся шерсткой и целыми, не выбитыми зубами. Держу пари, там, откуда ты родом тебе кобылки проходу не дают.

– Вообще-то, по правде говоря, в том месте, где я родился, никто не обращал внимания на мою внешность. Мой орд… то есть моих друзей и близких больше интересовали мои знания и то, сколько пользы я им принесу. А внешность затрагивали лишь тогда когда хотели меня оскорбить или унизить.

– Вот как? Какая жалось. Наверное, ты вырос среди неотесанных грубиянов и невежд (– ох, как же она права – подумал я). А откуда ты родом?

– Да так из одного городка, что на севере в центре Эквестрии. Это далеко, наверное, ты не знаешь его, – сказал я первую, пришедшую мне в голову ложь, потому что не хотел признаваться ей, что на самом деле я бывший Стальной Рейнджер. И постарался как можно быстрее сменить тему разговора, – но это не важно, главное, что теперь я здесь, и вижу, насколько прекрасен Сан Паломино и… его жительницы (сказал, неужели я это сказал?!!!).    

– Ух ты, это что был комплимент? Ну, спасибо, – кокетливо произнесла она. Значит ты из центральной Эквестрии, и что, есть там на что поглазеть? Ведь именно у вас когда-то стояли самые лучшие города нашей страны, – прибавила она с любопытством.

– О да, и не мало! – живо ухватился я за нейтральную тему, которая была мне известна и которая не заставила бы меня краснеть (вроде обсуждения моей внешности). – У нас там есть Кантерлот, Понивилль и Мэйнхеттен. Правда, в Кантерлоте уже давно живут кантерлотские гули, а Понивилль и Мэйнхеттен превратились в руины, и там не увидишь ничего интересного кроме мусора и обломков.

– Ха, интересно, а что насчет…

– Эй, Куки, как там поживает моя браминовая вырезка? – окликнул ее в этот момент один из клиентов.

– Ой! Уже бегу мистер Виллер. Извини малыш, я бы с радостью с тобой поболтала, но меня ждет работа, – быстро проговорила она и поскакала в сторону плиты, откуда выложила на тарелку аппетитный подрумяненный мясной стейк и посыпала его мелко накрошенными травами (не забыв на ходу подобрать магией упавшую посуду и мусор). – Но минут через сорок меня должна будет подменить моя сестра и если ты еще не передумал, я с радостью прогуляюсь с тобой.     

– Неужели?! Ура! – от восторга громко крикнул я, и лишь потом понял, что сделал это вслух и, краснея уже спокойно добавил, – в смысле, да, я этого хочу. Ну, тогда, я зайду к тебе через полчаса, договорились?    

– Договорились жеребчик, но сперва... – она отнесла заказ и вновь вернулась ко мне, – давай-ка мы приведем тебя в опрятный вид, а то от этого твоего герметика немного попахивает, да и похож ты в нем на деревенского пьяницу, чья шевелюра собирает мусор почище, чем липучка от мух, – и, сняв с себя фартук, она повела меня к большой бочке с водой что стояла под шифером возле соседнего дома. Решительно подтолкнув меня к ней, Куки быстро зачерпнула горсть воды и стала обливать мне голову не забывая тереть ее своими мягкими пяточками. Это… было неожиданно и… возбуждающе. Я ощущал на себе прикосновения ее нежных, стройных ножек и мне от этого стало неловко. Точнее, моему "наглому приятелю", что решил вдруг напомнить о себе у меня под плащом. Однако Куки, судя по всему, была не из тех тихих и скромных кобылок, что привыкли топтаться на месте при виде такого, а потому нисколько от этого не смутилась. Вымыв мне гриву и шею, она несколько раз макнула меня головой в бочку и, осмотрев со всех сторон, удовлетворенно произнесла: – ну вот, другое дело! Теперь с таким красавцем можно смело идти на свидание. Я не нашелся, что ответить и лишь слегка покраснел.

– Ну ладно симпатяжка ты пока иди, займись чем-нибудь своим или лучше реши, куда мы с тобой сходим, а я пойду к гостям. 

– Хорошо Куки, но… – меня вдруг осенило, – …я только что вспомнил, что совершенно не знаю этот город.   

– Не беда жеребчик, мы что-нибудь придумаем. Я живу в этом городе, сколько себя помню, так что предоставь это дело мне. Ну, все, я побежала. От моей скорости зависит, как много голодных пони уйдет сегодня с полным животом.

– Да Куки, хорошо, – с придыханием сказал я, наблюдая как она энергично одевает фартук и идет к одному из столиков, чтобы принять заказ у сидящих там кобылки с жеребенком.

Но потом я понял, что сейчас не время таращиться. Куки сказала, что сама выберет место, куда мы пойдем. Но я же хочу произвести на нее впечатление, а значит, и блеснуть оригинальностью должен я. Помахав на прощание самой красивой кобылке на свете, я быстро выскочил из пещеры и стал стремительно оббегать все улицы, надеясь найти там какое-нибудь подходящее место, куда я мог бы ее пригласить. Так: жилой дом, собачатня, мастерская кожевника, лавка с горшками, хижина от которой странно несет. Нет, все не то! Есть еще маленькая пекарня на углу рядом с улицей, откуда мы пришли, но Куки итак целый день стоит у плиты, так что и тут мимо. Может просто пригласить ее на прогулку? Но куда? На край каньона? Слишком просто, да и подниматься туда долго. На какую-нибудь поляну с красивым видом на болото? Только не на первом свидании. Да и интимно слишком. Я точно получу промеж ног. О, то, что надо!

Я заметил на заборе возле себя свежий плакат, на котором неровным подчерком было нацарапано разноцветными карандашами: «Сегодня вечером состоится дискотека, на старом помосте у скалы. Приглашаем всех желающих кобылок и жеребцов потанцевать и повеселиться под наши новые песни. Баки Крамбо и компания». Идеально! Это и весело, и романтично, и поможет мне проявить себя перед Куки и… стоп! Минутку! Я же не умею танцевать! Вот ведь осел! Если я пойду с ней на дискотеку, то выставлю себя еще большим идиотом, чем я уже успел. Нет, надо срочно придумать что-нибудь еще.

Но как назло, я не смог додуматься ни до одной стоящей идеи и лишь впустую бродил восемнадцать минут возле пещеры, перебирая в голове нелепые варианты нашего похода с ней за лягушками на болото. Все, я пропал! Или… ах, ладно. Раз уж Куки собралась вести меня на свиданье, пусть сама и решает, куда нам идти. Я готов отправиться куда угодно, лишь бы не на дискотеку.    

И вот по прошествии сорока минут я вернулся в кафе. Куки уже закончила работать и теперь прощалась с такой же, как она бирюзовой, но с более приближенной к зеленому цвету кобылкой, которая была куда старше ее и имела короткую оранжевую гриву и хвост. Куки сняла с себя фартук и сеточку, и распустила волосы и теперь ее шелковистая прическа небольшими прядками спадала на ее красивую мордочку. На ней была одета средних размеров тканевая юбка в цветочек и кожаная куртка с рукавами. Заметив, что я пришел, она в последний раз обняла свою старшую сестру и поскакала ко мне.

– Ну, привет ковбой! Идем, что ли гулять? – озорно проговорила она, подходя ближе.   

– Идем, – кивнул я, следуя за ней к выходу, – а куда?

– На танцы, конечно же, куда еще? – захихикала она. – Ты знаешь, я долго думала… ну как долго, те сорок минут, что тебя не было, и вспомнила, что безумный Баки сегодня устраивает веселую дискотеку. А значит, мы идем танцевать.

– Дерьмо! – тихо выругался я.    

– А? – встрепенулась она, – ты что-то сказал?

– Нет, ничего. Просто чихнул, – придумал я отмазку.

– Тогда, будь здоров, – улыбнулась она, выходя на улицу. Небо начинало помаленьку темнеть и вокруг уже зажигались первые лампы. Легко, словно лань в пару прыжков Куки спрыгнула по ступенькам на землю, а затем мотнула головой в сторону мерцающих возле болота огоньков: – ну давай, не будем медлить, они уже скоро начнут!

– Эм… Куки, ты знаешь… – слабым голосом начал я, желая прекратить трагедию с моим унижением на танцполе еще до того как она начнется.  

– Да? – не оборачиваясь, бросила она через плечо, продолжая двигаться к огонькам.

– Мы это… может, пойдем куда-нибудь еще?

– Что? Это почему? – повернувшись, удивилась она.

– Ну, если быть честным, я должен признаться тебе, что танцор из меня довольно скверный. И я не уверен, что стану хорошей компанией на дискотеке. Боюсь, что весь вечер я буду наступать тебе на ноги. Не нарочно, конечно, но я никогда в своей жизни не танцевал, и по правде говоря, не горю желанием этого делать (тьфу, вот болван!).

– Ох, Мэтти, что за нелепости! – жизнерадостно воскликнула она, энергично схватив меня за переднюю ногу и прижалась к плечу, – ты так говоришь, потому что слишком много волнуешься глупенький. Но я уверена, что ты перестанешь нервничать, как только мы выйдем с тобой на танцпол. Не переживай милашка, я хорошо танцую и быстро всему тебя научу.

– Не уверен, что это возможно, – пессимистично отозвался я.

– А вот я уверена! Ты что сомневаешься во мне? – с вызовом спросила она.

– Нет, только в себе.

– А ну, прекращай сейчас же паниковать! Я сказала, что научу тебя хорошо танцевать и клянусь золотым зубом, во рту моей тетушки, я это сделаю! Не сомневайся! И давай уже поторопимся, я не хочу пропустить ни одной их песни.

– Хорошо Куки, – согласился я, решив, что чем Дискорд не шутит, а надо попробовать, – раз уж ты так говоришь, я доверюсь тебе и постараюсь не разочаровать.

– И не разочаруешь, – с уверенностью сказала она и с силой потянула меня вперед, к приближающемуся свету.

Наконец, мы подошли к платформе, где должна была проводиться дискотека. Она представляла из себя большой собранный из досок плот, удерживаемый на воде пустыми бочками, а сверху по краям огороженный перилами и соединенный с берегом мостом, сделанным из старого забора и кусков листового железа. Сверху платформу прикрывала шатровая крыша, из веток и листьев, удерживаемая на четырех толстых бревнах по краям. На ней были развешаны лампочки и мигающие разноцветные гирлянды (как те, что вывешивались в День Согревающего Очага). В центре платформы стояла импровизированная барная стойка, а точнее обычные столы заставленные кружками, стаканами и сухими печеньками в мисках, а за ними два молодых жеребца наливали всем приходящим на дискотеку сидр из расположенных за ними бочек (не иначе опять самопал). В дальнем конце за столиками было небольшое возвышение-сцена, к которой вели по краям две ступени. На возвышении стояли перевернутые ящики и бочки, а на них лежали инструменты в основном самодельные, но попадались и оригинальные сделанные еще до войны (полностью обмотанные изолентой). Возле перил стояли скамьи и отдельные стульчики.

– Идем, время веселиться! – смеясь, воскликнула Куки, увидев, как я занервничал и нерешительно встал возле входа на платформу. Отойдя назад, она энергично толкнула меня под круп своей головой, чтобы поторопить (о нет, только не это… лежать, приятель, лежать!), и я, ускорившись, заскочил на слегка покачивающийся, на воде плот. Там уже собралось немало пони. В основном это были молодые жеребцы и кобылки, одетые в простую деревенскую одежду и потрепанные ковбойские шляпы и сапоги (кобылки носили танцевальные босоножки). Они расхаживали по платформе, разговаривали, кто-то сидел на лавочках или стоял у столов и распивал мутный сидр. Одна парочка (молодой жеребец в клетчатой рубашке и кобылка в ситцевом платье) сидела в углу возле потухшей гирлянды и, не обращая никакого внимания на окружающих взасос целовалась. Крепкий немолодой жеребец, лежал возле перил в компании десяти опустевших стаканов и громко похрапывал. На возвышении стояли музыканты – два жеребца и три кобылки и что-то между собой обсуждали (видимо те песни, что собирались сегодня спеть).

– Иха! Да начнутся танцы! Музыканты, ваш черед! – громко закричала Куки, выбегая в самый центр в моем сопровождении (вау, а она оказалась той еще тусовщицей), и все пони вокруг тут же повторили ее "иха" и затопали в овациях. Музыканты обернулись в нашу сторону. Один из них полушепотом сказал что-то остальным, и они стали расходиться по своим местам возле бочек и ящиков. Статный молодой единорог темно-бордового цвета с густой светло-фиолетовой шевелюрой вышел вперед и выпустил из рога искру, которая тут же залетела ему в шею, а затем поднял вверх ногу, требуя внимания. Толпа пони успокоилась и стала, друг на друга шикать, призывая к тишине (хотя большинство не спешило замолкать).

– Всем привет поняши! Добро пожаловать на нашу дискотеку! (раздались крики и топот оваций) – неестественно громко, будто через микрофон произнес жеребец (видимо благодаря магии), – рад вас всех видеть! Столько лет прошло, а мы по-прежнему верны нашей любимой традиции: собираться каждые три дня на этом месте, на этой платформе, чтобы повеселиться и потанцевать! Ну и, конечно же, выпить! (некоторые жеребцы и кобылки засмеялись) Отрадно видеть, что даже несмотря на все трудности, что преподносит нам Пустошь, мы все еще находим в себе силы бороться с неприятностями и жить на позитивной волне! Спасибо вам дорогие мои за то, что вы все еще с нами! Вы мои добрые друзья из нашего любимого города и вы наши гости, что пришли сюда издалека, заслышав, как мы любим зажигать в эту ночь! Надеюсь, она вам понравится, и вы без преувеличения захотите остаться тут жить, потому что где еще, Дискорд побери, может быть столько восторга и радости как не в нашем славном Бампкин-Тауне?! Верно, больше нигде! (вновь громкие овации) А теперь, довольно скучных слов, настало время танцевать! Иха!

Музыканты дружно, как по команде схватились магией и ногами за свои инструменты и, притопывая, заиграли веселую энергичную мелодию без слов. Пони ту же быстро разбились на пары и стали энергично отплясывать под заводной сельский ритм.

– Ура, пришло время тусить! – крикнула Куки, и потащила меня за собой в сторону сцены, чтобы быть поближе к музыкантам.      

– Но, Куки, я же не знаю что делать! – пытаясь перекричать громкую музыку, взмолился я.

– А не беда, просто делай как я! – захохотала она и, схватив своим передним копытом мое, стала приплясывать на месте, а потом делать небольшое отступление назад и по кругу обходить меня сбоку. Я начал повторять за ней, и после нескольких неудачных столкновений с соседями и один раз с углом сцены все же сумел уловить последовательность движений и уже более уверенно начал отплясывать, стараясь не отставать от своей партнерши.       

А танец, тем временем становился все быстрее и энергичней. Музыканты вновь и вновь выводили знакомый мотив, начиная помаленьку ускоряться, и мы уже не столько танцевали, сколько носились, чтобы все время поспевать за ними. Наконец, музыка закончилась. Мы с глубокими вздохами остановились. Я вместе с Куки громко затопал исполнителям на сцене которые с поклоном принимали адресованные им аплодисменты.

После этой мелодии, зазвучала другая, на этот раз менее бойкая, но такая же веселая и со словами. В ней бордовый жеребец пел про гостей из другого мира, которые прилетели к нам в пустыню на своих космических повозках, чтобы поджарить ребрышек и выпить пива в компании эквестрийских пони. И снова мы танцевали. Вначале поодиночке, быстро подкидывая вверх передние ноги и отходя назад, а потом вновь приближаясь и вместе топая во время припева. Но вот и этот танец закончился. Началась новая песня и новый танец, а за ним еще один, и еще. Под конец, я научился довольно сносно танцевать и, как мне и говорила Куки, совершенно позабыл о смущении и страхах. Да и вообще больше не мог думать ни о чем другом кроме как о радости, которую испытывал, танцуя с ней. Я был так счастлив, что находился на дискотеке в обществе такой очаровательной кобылки, и вместе с ней выводил танцевальные крендельки (и нередко соприкасался телом). Наконец, закончилась последняя песня и музыканты, в очередной раз, поклонившись толпе, объявили, что ненадолго уходят, но просят гостей никуда не расходиться, потому что веселье еще только начинается. Мы с Куки решили перевести дух и сели на одну из свободных скамеек, покачиваясь после танцев, а потому чтобы не упасть (и не только), прижались друг к другу.

– Ох, вот это было потрясно! – громко воскликнула она, – а еще говорил, что не умеешь танцевать!

– Сам не знаю, как мне это удалось, Куки! – тяжело дыша, проговорил я, – ух! Видимо все дело в том, что ты была рядом и помогла мне побороть неуверенность. Спасибо тебе!

– Да без проблем милашка, я рада, что смогла, наконец-то, тебя расшевелить, – сказала она, вытирая пот на лбу краем юбки. – Ууу, как же тут жарко, не мог бы ты принести мне, что-нибудь выпить? А то еще немного и я сварюсь. 

– Для тебя все что угодно красавица, – сказал я, целуя ее ножку и направляясь к барной стойк… ну, то есть к барному столику. Наполнив пару больших стаканов я вернулся к Куки, которая игриво растянулась на скамейке в очень… эм… эротичной позе с чуть приподнятым краем юбки, который был виден только мне. Отдав ей один из стаканов, я быстро осушил второй, потому что тоже изрядно вспотел и устал от танцев. Музыканты же успели вернуться на сцену и начали играть очередную танцевальную мелодию без слов.

– Ну что? Вернемся назад и продолжим? – спросил я у Куки.

– Даже не знаю малыш, – слабым голосом произнесла она, после того как медленными глотками допила свой сидр, – я сегодня так находилась за день, что меня на второй час уже, наверное, не хватит. Танцы с тобой были очень веселыми, но я, пока что передохну. Может, через три дня мы еще сюда сходим. Они как раз к тому времени придумают новые песни.

– Подожди, ты хочешь сказать, что все эти песни и мелодии придумывает сама группа? – удивился я.

– Ну а то ж! Они сами их сочиняют, а потом сами же исполняют для своих поклонников на сделанной ими сцене. О да, группа Баки Крамбо, на мой взгляд, самая талантливая на всей Пустоши.

– Охотно верю. Я бы никогда не подумал, что история о том, как пьяный пони идет поутру выпить, может быть такой мелодичной, – согласился я, слушая звучащую в этот момент песню.

– Ага, как раз в духе нашего сельского городка, – кивнула кобылка, слабо зевнув, – ну, что ж, похоже, мне пора собираться домой, а завтра уже идти на работу. Но ты… может быть, ты проводишь меня домой, жеребчик?

– Конечно, охотно это сделаю Куки, – тут же отозвался я, забирая у нее пустой стакан и ставя на пол вместе со своим, – и прошу, называй меня Мэтти.

– Да, Мэтти, у тебя очень хорошее имя. Такое же красивое, как и ты сам, – с нежностью произнесла она, заставив меня покраснеть, и взявшись за мою ногу, поднялась, а затем со мной в обнимку пошла в строну мостика и мы вместе покинули плот.

– Ну, и где же ты живешь Куки? – спросил я, когда мы вышли на пустынную улицу освещенную фонарями.

– Тут недалеко. Вообще-то у моей семьи есть собственное поместье, построенное в пещере еще до начала войны, но я пару месяцев назад купила вскладчину со своей сестрой новый дом напротив западной стены каньона, и теперь мы живем с ней там, отдельно от всех остальных. И хоть семья для нас всегда на первом месте, иногда нам хочется побыть наедине, вот как сегодня… – подмигнула она.

– Эт-то… д-да, – от смущения запнулся я.

– Вот и хорошо, тогда пошли, – сказала она и потянула меня в противоположную от платформы сторону, в то место где город примыкал к западному углу каньона, который полукругом, уходил по направлению к дороге ведущей вверх. Там на окраине, стоял небольшой двухэтажный дом, сделанный из свежих досок и бревен и обтянутый в паре мест войлочным покрытием.

– Мы пришли, это мой дом, – пошатываясь, объявила она, поднимая переднюю ногу и показывая мне на здание.   

– Очень мило Куки, у тебя с сестрой просто отличный дом, – сказал я и, не зная, что делать дальше легонечко пнул лежащий рядом камушек. – Что ж, время уже позднее и мне, похоже, пора уходить. Благодарю тебе за чудесный вечер Куки, я очень хорошо провел с тобой время, и спасибо еще раз, что научила меня танцевать. Надеюсь, мы с тобой еще встретимся и как-нибудь повторим это.

– Подожди Мэтти, прежде чем ты уйдешь, не мог бы ты еще кое-что сделать? – сказала она, с каким-то подозрительным блеском в глазах, – мне нужно, чтобы ты зашел ко мне в дом и поднялся в комнату. Я так и оторопел от этих слов, а внутри у меня заплясали похотливые огоньки.

– Эээ… что прости? В твою комнату? – взволнованно переспросил я.

– Не волнуйся. Ты мне нужен, чтобы помочь с перегоревшим щитком, который висит в моей комнате. Понимаешь, сегодня утром он ни с того ни сего заискрился и вышел из строя, и теперь в нашем доме совсем нет света. А ни один из моих братьев или сестер не разбирается в ремонте, и я не знаю, у кого еще можно попросить помощи. А ты? Ты разбираешься в таких вещах?

– О, еще бы, – вытерев пот со лба, гордо произнес я, – и могу без преувеличения сказать, что я в этом деле практически лучший. Я чинил коммуникации и электроузлы еще, когда был жеребенком, а в пятнадцать лет, с нуля восстановил спарк-генератор «ВАЛР-12», у которого высокие шансы взорваться при низком напряжении в распределителе, и все это безо всякой инструкции. Так что если тебе нужна, какая помощь с ремонтом, можешь смело обращаться ко мне.

– Вот и замечательно, – довольно постукала она передними копытами, – тогда если тебе не трудно будь добр, помоги мне его починить, а то я боюсь идти в темный дом, тем более одна.

– Не волнуйся Куки, сейчас "Мастер Золотые Копытца Мэтти", все быстро приведет в норму, и в вашем доме вновь будет гореть свет да такой яркий, что все соседи просто обзавидуются! – громко и с оптимизмом пообещал я, но в голове у меня по-прежнему "плясали" нескромные мысли.

– Спасибо Мэтти. Тогда идем, я покажу тебе его, – улыбнулась она и повела меня за собой к большой деревянной двери, которую тут же отомкнула ключом. Я зашел первым и, прищурившись, попытался разглядеть что-нибудь в темноте. Дверь позади меня тихо захлопнулась, и я услышал, как в замке вновь провернулся ключ (хм?!).

– Сейчас, я засвечу свой рог, – сказала кобылка, и над головой у нее загорелся мягкий голубой огонек, – и тут сразу станет светлее. Я смог увидеть первый этаж ее дома, который был довольно комфортным. В прихожей (которая по совместительству была также и залом) у самого входа стояла вешалка для шляп с шарфом на ней и пара кофейных столиков, застеленных белыми узорчатыми салфетками с самодельными расписными вазами рядом. В центре стоял кожаный зеленый диван, а возле еще один столик с лампой. Сзади у стены по правую сторону был арочный довоенный проигрыватель пластинок один из тех, что переливались всеми цветами радуги, когда играли песни, а с левой стороны книжная полка со множеством книг и поддерживающими их деревянными фигурками. В левом углу был проход на кухню, а с противоположной стороны закрытая дверь с плакатом. На нем изображена фиолетовая кобылка-единорог обнимающая крошку-дракона и большая изумрудная надпись «Учиться весело, когда с тобой твой лучший друг». Возле двери начиналась лестница, ведущая на второй этаж.  

– За этой дверью комната Дикси – моей старшей сестры, – сказала Куки, увидев, куда я смотрю.

– Понятно, – кивнул я (ох, как же тут становится жарко или мне кажется?), – а твоя сестра… эээ… она скоро вернется?

– Нет, Дикси сегодня не будет до самого утра. Наше кафе открыто круглые сутки, и мы поочередно в три сестры там работаем. – Правда, сегодня я отработала сразу за двоих, потому что моя вторая сестра – Херби, была занята. Она повела нашего отца к доктору.

– А что, твой отец болен? – спросил я.

– Не совсем. Просто он у нас уже не молодой, а все пытается работать наравне с остальными и это его иногда выматывает.

– О, весьма благородно с его стороны, – одобрил я.

– Точнее упрямо, вот что надо было сказать, – отозвалась Куки, толкнув одну из дверей наверху, – ему не стоит так шутить со своим здоровьем. Ну, вот мы и пришли. Моя комната, как она тебе?

Кобылка вошла в небольшую с низким потолком комнату, в которой в отличие от прихожей был другой более оригинальный и свободный стиль, сочетающий в себе элементы космоса и стилистику принцессы Луны. На стенах висело множество старых плакатов разной степени изношенности с изображениями довоенных певцов и певиц (все как один в блестящих как из фильмов про будущее костюмах), а также звездных карт и планет, и иногда редких животных на фоне ночного неба. В правом углу у окна находилась лавовая лампа, слабо освещавшая кусок комнаты, по ее колбе медленно перетекали красные пузыри. Рядом с ней стояло мягкое одноместное кресло в форме пятиугольной темно-синей звезды. Около него на полу был округлый красивый ковер фиолетового и синих цветов с бордовыми линиями и расплывчатыми черно-серебренными фигурами-кляксами. Несколько квадратных темно-синих пуфиков стояли по углам, а в правой стороне был стол заваленный бумагами и книгами, окружавшими слегка помятый, но по-прежнему исправный терминал (ого, у Куки есть такое чудо!). Еще там была книжная полка с лежащими на ней журналами, но в отличие от большинства других полок, она не стояла на полу, а висела в воздухе удерживаемая двумя толстыми веревками, привязанными к крючкам на потолке, и была обтянута темно-синим мехом. На столе слабо блестел матовый переливчатый шар с макетом Понивилля внутри. Возле края стола впритык находилась кровать.

– Ну, как тебе? – с едва заметным волнением повторила Куки.

– Если честно очень мило. Хорошая комната. Такая необычная и "яркая". Сразу видно, что над ней поработала пони со своим неповторимым вкусом. Если я не ошибаюсь это ранний футуризм с элементами вольного космоса, ведь так?  

– Эм, ранний футу… что? – не поняла она.

– А не важно. В общем, тебе нравятся украшения, которые по стилю напоминают будущее и космос.

– Да, совершенно верно. Ты смотри, какой глаз наметанный! Я потратила уйму крышек, чтобы все это купить. Много смен мне пришлось отработать и немало пони накормить, чтобы потом купить все это великолепие у Крипи Спина.

– У кого?

– Да так, это наш местный торговец. Любитель довоенных вещиц, такой же, как я. Ну или не совсем. Чудной, если честно. Но зато в отличие от меня или других пони, он может посещать такие места, куда другим ни за что не попасть.

– Вот как, а почему?

– Ну, он, из этих… как его? Довоенных гулей, кажется. И ему не страшны ни волшебная радиация, ни мутанты, ни монстры. В общем, он не боится всего того, что опасно для нас – простых пони. А из-за особенности его мутации многие чудища думают, что он свой, и не трогают. Так что он может бродить там, где они обитают и забирать себе все, что захочется. Например, все эти вещи он забрал из заброшенного кинотеатра «Галактика» неподалеку от Джоли Флейка, а там чертовски опасное место.

– В которое мы с Джеком пойдем завтра, – подумал я, а вслух уже добавил: – ну ладно, давай, что ли начнем, где этот твой щиток? Чем быстрее я его починю, тем быстрее тут будет свет.

– Ах, это… ну, должна тебе признаться Мэтти, что была с тобой не до конца откровенной, – сказала она, подходя к стенке и вешая на крючок свою куртку, – у меня нет здесь никакого щитка. Я сказала это для того чтобы ты зашел ко мне.   

 – Да? Но зачем? – спросил я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Потому что ты мне нравишься жеребчик, – томно и с придыханием сказала она, поворачиваясь ко мне крупом и приподнимая край юбки своим хвостиком, – и я хочу тебя.

– Но это же… я… – только и смог промямлить я.

– Что такое, я тебе не нравлюсь? – спросила она, тем временем еще сильнее поднимая хвост, и я увидел ее красивый круп.  

– Нет! То есть да, конечно же, ты мне нравишься! И даже очень. Но я, просто… я не думал, что ты предложишь мне на первом же свидании заняться сексом. Ведь мы только что познакомились и еще ничего друг о друге не знаем (я отвернулся от нее, но потом не выдержал и снова уставился на то, как она игриво словно кошка изгибает спинку).

– Вот тут ты ошибаешься Мэтти, – полушепотом сказала она, – хоть мы и познакомились сегодня днем, но я уже успела понять какой ты на самом деле. Это видно по тому, как ты говоришь и что делаешь. Ты чуткий и милый жеребчик, у которого нет той грубой животной наглости, которая свойственна большинству местных жеребцов. Они все нахальные и гадкие, и верят, что заигрывание – это когда ты свистишь кобылке вслед и комментируешь какой у нее огромный круп на глазах у всех. Они не ценят ее и хотят только одного. А ты не такой. Ты весь вечер был со мной настоящим джентельпони и не стал домогаться меня, когда мы пришли ко мне домой, хоть и понимал, зачем я тебя позвала. Ты не похож на других жеребцов, ты красивый и хороший. Ты тот, кого я ждала всю свою жизнь, и поэтому я хочу тебя Мэтти. Хочу, чтобы ты стал моим.    

– Но я же… в смысле я… ах, Дискорд! Куки, – дрожащим голосом решил признаться я, – позволь я скажу тебе все на чистоту: я девственник, и у меня никогда прежде не было секса.

– Да, я это уже поняла, – улыбнувшись, сказала она, поворачиваясь и плавно снимая с себя юбку.

– Что? Как? – растерялся я.

– Моя сестра Херби уже несколько лет замужем и рассказала мне все, что надо знать о жеребцах, в том числе и о том, как отличить среди них опытного от неопытного. Но ты не волнуйся милый, я ведь тоже еще никогда раньше не была с жеребцом. У меня нет опыта, но с тобой я хочу его получить. Мы вместе будем узнавать все особенности интимной близости, и получать от этого наслаждение.

– Но… ты, правда, этого хочешь Куки? – спросил я, неожиданно для самого себя, поняв, что и сам этого хочу.

– Да Мэтти, а что насчет тебя? Ты хочешь стать моим диким мустангом и позволить мне покататься на тебе этой ночью?

– Да, тысячу раз да Куки! – с готовностью энергично сказал я, снимая с себя плащ.

– Тогда, иди ко мне любимый, – она грациозно, по-кошачьи легла на кровать и растянулась в эротичной позе, – не стесняйся, будь со мной.  

Я не стал больше сопротивляться и, повинуясь магии исходящей от каждого ее движения, подошел к ней и лег на кровать. Куки подползла ближе и нежно поцеловала меня в шею, а затем решительно перевернула на спину и взобралась сверху. А потом… (я увидел, как Джек улыбается, и понял, что сказал уже слишком много лишнего).

– И что потом? – поинтересовался он.

– Ну, ты и так знаешь, что было дальше, – решил сократить я конец истории, – мы с ней занялись любовью, я провел ночь у нее в доме, а под утро обнаружил, что лежу на полу с легким покалыванием в позвоночнике и… приятным ощущением промеж ног. Когда Куки проснулась, мы несколько раз поцеловались, и спустились на первый этаж, чтобы позавтракать. Но только кобылка начала кипятить чайник и раскладывать тарелки, как к моему несчастью пришла ее старшая сестра. Мы услышали, как в замке заскрипел ключ.

– Проклятье! Дикси вернулась на час раньше! – испуганно прошептала Куки, закусив в панике переднюю ногу.

– Ну и что? Она же видела, как ты вчера ушла со мной, – расслабленно произнес я, все еще отходя от самой лучшей ночи в своей жизни, – и была не против.

– Да, но я пообещала ей, что не буду делать глупостей. И обманула, потому что эту ночь ты провел у меня в доме, и мы занимались сексом, а значит…

– Эй, Куки, я пришла! Ты уже встала?! – громко воскликнула в этот момент ее сестра, не спеша распахивая входную дверь.

– Вот невезуха, мы пропали! – зашипела кобылка, – нужно срочно тебя куда-нибудь спрятать, – в панике она быстро оглядывалась по сторонам и тут заметила, что на столе лежит длинная скатерть. – Быстро, полезай сюда! – скомандовала она и, подхватив меня телекинезом, запихала под стол. – О, привет Дикси, ты уже вернулась! – поздоровалась она, когда сестра вошла в кухню, – что-то ты сегодня рано.

– Ага, Херби решила проявить великодушие и начала свою смену немного раньше, в благодарность за то, что мы ее вчера прикрыли. Кстати, можешь отдохнуть сегодня чуть дольше, она сказала, что поработает до пяти.

– Это замечательно Дикси. Но Херби не стоило так напрягаться. В конце концов, она помогала нашему отцу. А это не требует благодарности, – сказала Куки, незаметно скомкав мой плащ (висевший на спинке стула) и бросив мне его под стол.

– Да, но это было только первые два часа, – отозвалась ее сестра, поставив что-то сверху, а затем подошла к окну, чтобы открыть его, – а остальное время она провела дома, лежа на кровати, а потом и вовсе ушла гулять с подружками. Так что нет, она нам должна, и хорошо, что она это понимает. А и еще, я принесла нам на завтрак пирог. Остался, под утро. Не могла бы ты вскипятить чайник, чтобы мы попили чай?    

– Так я уже его вскипятила. Как чувствовала, что ты придешь, – ответила Куки, – вон даже стол накрыла к твоему появлению.

– Вот и отлично, тогда давай, что ли позавтракаем?

– Давай, – отозвалась кобылка, и осторожно пододвинув стул села с моей стороны и магией пододвинула к себе ближе, чтобы Дикси ненароком меня не задела.

– Итак, как у тебя прошел вчерашний вечер? Не хочешь ли похвастаться своими подвигами? – спросила у нее Дикси, когда они обе уселись за стол.

– А? Ты это о чем Дикси?

– Ну, о том красавчике с густой шевелюрой, – хихикнула Дикси, – не расскажешь мне, как вы погуляли и чем занимались?

– Да, в сущности, ничем серьезным, – ответила ей Куки, – я сходила с ним на танцы, научила парочке танцевальных "па", а потом попросила проводить меня до дома.

– И это все? Ты ничего от меня не утаиваешь сестренка?

– Конечно же, нет Дикси. Я позволила ему проводить себя домой, а потом мы расстались и договорились еще раз встретиться и куда-нибудь сходить.

– Вот как? И он не пробовал напроситься к тебе на чашку чая? Или на то, чтобы что-нибудь починить? А скажи-ка мне Куки, не прячешь ли ты сейчас его от меня в доме? От этих слов чайник, который несла Куки в облачке магии, дрогнул, и на пол брызнула струйка кипятка. К счастью Дикси этого не заметила.

– Что? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Ха-ха-ха, не переживай сестренка, я просто пошутила, – тут же успокоила ее Дикси, постукав по столу передней ногой и я едва удержался от того чтобы выскочить из-под него. – Я знаю, что ты не такая легкомысленная как наша Херби, и умеешь держать себя в копытах когда речь идет о жеребцах.

– Да… эт-то точно, – подтвердила Куки, вновь стараясь говорить спокойно и непринужденно.

– Ну а в остальном как он тебе? – продолжила, как ни в чем не бывало, ее сестра, – овчинка стоит выделки? Хочешь попытаться его захомутать?

– В принципе да, он хороший жеребчик. Думаю, с таким можно заводить отношения, – сказала Куки, и я почувствовал, как ее задняя нога прижалась ко мне.

– Тогда, почему бы тебе сегодня не пригласить его к нам в дом? Я бы с ним познакомились, а потом может и родителям бы его показали.

– О нет Дикси, даже не думай! – встрепенулась Куки, и еще немного горячей воду пролилось на пол, – ты же знаешь, что может сделать наша мама, если узнает, что я встречаюсь с жеребцом.

– Ага, она у нас дама старого уклада, – хохотнула Дикси, – того и гляди решит, что ты с ним уже переспала, и заставит его на тебе женится. При этих словах Куки еще сильнее надавила на меня своей ногой, и я чуть не задохнулся. 

– Дикси! – с упреком воскликнула она.

– Да ладно тебе Куки, что уж и пошутить нельзя? – невинно поинтересовалась Дикси, – не бойся, если у вас с ним намечаются серьезные отношения я не стану мешать.

– Что ж… спасибо сестренка, – чуть ослабив хватку, сказала Куки, отпуская меня, и я смог наконец-то дышать. – Кстати, ты мне вчера так и не показала то новое платье, которое сшил тебе Крипи Спин, – постаралась она отвести сестру от опасной темы и заодно увести ее с кухни.

– О да, должна признаться, что оно вышло у него просто превосходным. Такие стежки, материал и оборка, оно ничуть не хуже тех платьев, что мы видели с тобой на картинках в довоенных журналах.  

– Тогда, может, ты покажешь мне его, наконец, – сказала Куки, вставая из-за стола и подходя к своей сестре, – а то ты столько про него рассказывала, что мне уже становится невмоготу. И я, возможно, тоже захочу заказать себе такое платье, когда увижу его. Например, чтобы одеть на свиданье.

– Ну, пошли сестренка, – согласилась Дикси, тоже встав, – сейчас я покажу тебе такое великолепие, в котором, наверное, ходили все модные барышни в старом Кантерлоте.

– Да, давай, – сказала Куки и своим телекинезом незаметно дернула меня за ухо в сторону открытого окна, давая понять, что это мой шанс на то чтобы смыться. И я, дождавшись пока кобылки уйдут в соседнюю комнату, аккуратно вылез из-под стола, быстро одевая на себя халат и, тихо прокрался в сторону окна. Но прежде чем в него вылезть я бросил последний взгляд на кухонный стол и увидел там остатки свежего пирога, того самого, что принес нам на завтрак (Джек с укором посмотрел на меня). Да, не стану скрывать, что поступил подло, стянув его у них, но мне сильно хотелось есть, да и с утра я еще соображал очень туго. Вот почему я быстро засунул пирог в один из своих чистых мешков и подошел к окну, а затем осторожно, стараясь не шуметь, залез на подоконник. К сожалению, когда я на него встал, моя задняя нога оказалась в опасной близости с краем и, соскользнув, заставила меня потерять равновесие и с грохотом рухнуть вниз прямо на утоптанную землю.

– Эй! Ты кто такой?! – услышал я громкий голос пожилой кобылы. Я быстро поднялся на ноги, отряхивая грязь и увидел, как у соседнего дома на скамеечке сидит старая пони и смотрит на меня.

– Что? Я? – переспросил я.

– Да ты, Дискорд тебя дери! Какого лешего ты лазишь в дом к нашим девушкам?! Что ты там забыл?! – проворчала она.

– Эй, Куки ты ничего не слышала? Мне кажется, что на кухне что-то упало, – раздался в этот момент голос Дикси.  

– Засада! – испуганно выдохнул я, и быстро отойдя от окна, побежал вперед по дороге в сторону гостиницы. – Я никто, просто друг семьи, зашел их попроведать, – на ходу бросил я, пожилой пони.

– Что?! Друг семьи?! Не пытайся меня надуть проходимец! Я знаю, что ты там делал! А ну, стой! – завопила она.

– Извините, не могу, дела! – успел крикнуть ей я и стремительно скрылся за ближайшим домом, а там пробежав еще с десяток шагов, наконец, замедлил ход и тяжело дыша, пошел к нам.

---

И вновь рассказываю я.

– А потом Джек ты встретился со мной, и случилось то, что случилось и теперь после всего этого я стану новым членом семьи Амберфилдов, – закончил свой рассказ Мэтти, стукая ключом по крышке генератора, чтобы она прилегла ровно.

– Да Мэтти, бурное у тебя выдалось утро, – кивнул я, лежа на диване и покачивая задней ногой, – ничего не скажешь. Но в этом есть и положительные стороны.

– И какие же? – спросил земной пони.   

– Например, сегодня ты лишился девственности с одной и самых красивых кобылок на Пустоши. А ради этого можно пойти на любые жертвы.

– Ха, должен признаться, что после того как я рассказал это, теперь уже и я начинаю так думать. В какой-то степени я даже рад, что не отказался зайти к ней в дом, – сказал Мэтти и, взяв в зубы другой ключ, подкрутил одну из гаек, – ведь до Куки у меня вообще еще не было кобылок, и я не знал каково это: быть кому-то нужным. Но сейчас, когда у меня появилась она, я чувствую себя таким значимым и живым. Он выплюнул ключ и взял в зубы большую квадратную деталь, которую воткнул в генератор. – Джек, будь добр подержи, пожалуйста, этот проводник, пока я буду его прикручивать.  

– Не вопрос друг, сейчас помогу, – сказал я, вставая на ноги и, магией прижимая проводник к стенке генератора. – Кстати, не могу не заметить, что твоя утренняя хандра куда-то исчезла. Неужели, ты внезапно передумал и теперь готов жениться на Куки?  

– Ну, не скажу что внезапно. Мне по-прежнему немного страшно но, вспоминая все, что я пережил за эту ночь, я понял, что знакомство с Куки было лучшим событием в моей жизни, и я стал по-настоящему счастливым. Возможно, что семейная жизнь не такая уж плохая штука, когда твоя жена самая прекрасная кобылка на свете.

– Что ж, приятно слышать, – одобрил я его настрой, – надеюсь, что у тебя с ней все будет хорошо и ваше счастье продлится очень долго.

– Я тоже на это надеюсь, Джек, – сказал он, опуская на пол ключ и осматривая результаты своей работы, – серьезно, похоже, что я теперь действительно хочу на ней жениться. Хоть это и означает, что мне придется провести всю свою жизнь в Бампкин-Тауне.

– Ай, да ладно тебе, хватит уже преувеличивать. Серьезно, все будет хорошо, – попытался я ободрить его, тоже отступая от генератора и изучая его, – ну так как, он будет работать?

– Посмотрим Джек. Я наладил здесь все что мог и даже больше, но над этим генератором "поколдовали" слишком уж хорошо, и мне пришлось проявить немалую смекалку, чтобы "вылечить" его. Ну, что ж, теперь попробуем его запустить. Земной пони нажал на переключатель сбоку. Генератор тихо загудел, потом затрещал, издал пару хлопающих звуков и наконец, громко "выстрелил" и затарахтел в штатном режиме. В доме тут же зажглась люстра вместе с несколькими лампочками, что висели на стенах.     

– Раз-два и готово, да здравствует электричество, – удовлетворенно проговорил Мэтти, вытирая свои запачканные копыта.  

– Отличная работа друг, я знал, что ты справишься, – похвалил я его, хлопая по плечу, – что не говори, но когда речь заходит о ремонте тебе в этом деле нет равных.

– Спасибо за комплимент Джек, я тоже так думаю, – самодовольно ухмыльнулся Мэтти, отделяя свои инструменты от тех, что принадлежат Амберфилдам и складывая их обратно в сумку.

– Ну, и что же мы будем делать? – спросил я, обходя комнату и задувая свечи, – похоже, что ты управился гораздо раньше, чем рассчитывала мамаша Амберфилд, и у нас теперь есть свободное время на то чтобы заняться чем-то своим.   

– Не уверен в этом Джек, ты же не забыл, что она нам сказала: "как только закончите с генератором идите во двор и помогите моим сыновьям и дочкам расставлять столы", – напомнил Мэтти.

– Ба! Вот еще! У них итак там полно народу на то, чтобы сделать это. И среди них немало единорогов, которым расставлять столы все равно, что тебе чертить зубами чертежи. Держу пари, что они и без нас справятся. А мы пока займемся чем-то более важным.

– И чем же это? – спросил он.

– Ну, например, сходим к Питу Граундсману и разузнаем у него про работу, за которую можно получить пятьсот крышек.

– И как же, по-твоему, мы это сделаем? Позволь мне напомнить, что мы находимся тут взаперти, и у нас нет оружия. А идти на огнедышащих муравьев с голыми копытами – чистое самоубийство.

– Расслабься друг. Пока ты был занят ремонтом генератора, я уже все продумал. Мы не только заберем свое оружие, но и обеспечим тебе репутацию благонадежного жеребца, которого можно будет отправлять на пустоши без риска, что он сбежит.

– Да ну? И какой же у тебя план?

– Если я все правильно понял – Пит Граундсман очень влиятельная фигура в городе и у многих в авторитете, а значит, если мы ему поможем, то произведем хорошее впечатление на твоих родственников. Плюс, если нам удастся отсюда выйти и мы успеем вернуться к свадьбе, то этим докажем что тебе можно верить. Вот и весь план. Как тебе?

– Ну, по правде говоря, я не уверен, что у нас что-то получится Джек. Скорее всего, нас не выпустят, решив, что я надумал удрать. Но если тебе удастся уболтать охранников то почему бы и не попробовать, – чуть поразмыслив, сказал Мэтти, – считай, что я за.

– Вот и хорошо, тогда идем, не будем терять времени, – подтолкнул я его в бок и мы, покинув дом, направились в сторону ворот, которые охраняли жеребцы с собаками. В это время другие пони уже расчищали место для столов в центре пещеры, убирая оттуда ненужные вещи и собирая пустые бутылки и хлам. Как только мы приблизились к воротам, одна из собак недовольно зарычала и оскалилась на нас.

– Эй-эй! Притормозите-ка парни! Куда это вы направились? – спросил один из жеребцов, успокаивая пса.

– Да так, решили выйти на свежий воздух, чтобы развеяться перед свадьбой. Не подскажете нам, где тут самые лучшие таверны? – дружелюбно сказал я, подходя к одному из них. Он недовольно поморщился, – а если серьезно, хотим кое-куда сходить и решить одно дело.

– А вот и нет! Извините ребята, но наш Па строго-настрого запретил нам отпускать вас, пока этот оранжевый не станет мужем нашей Куки, – ответил второй жеребец, как две капли воды похожий на первого (по-видимому, его близнец). – Он боится, что ты захочешь уйти в "самоволку" и не станешь исполнять свой жеребцовый долг, – обратился он к Мэтти.

– Богиня милосердная, ну что за глупости народ, мы никуда не сбежим, – все так же непринужденно продолжал я, усаживаясь на ящик возле входа, – подумайте сами, если бы мы хотели удрать, то в первую очередь что бы мы сделали? Правильно: постарались бы забрать с собой все наши вещи, ведь так?

– Ну, допустим, и к чему ты клонишь? – спросил у меня один из них.  

– Я к тому, что мы не будем с собой ничего брать. Совершенно ничего кроме нашего оружия. А значит, очевидно же, что мы не собираемся вас покидать. Просто кое-что сделаем и в назначенный час вернемся назад.    

– Ха, ну ты даешь малиновый! – всхрапнул жеребец, стоящий возле меня, – ты что, думаешь, что мы такие дураки и отдадим вам ваши стволы, а потом ищи вас в чистом поле? Ну, нет, так не пойдет!

– А кто сказал дураки? По вам сразу видно, что вы народ не глупый, раз так быстро просекли ситуацию. Однако без оружия нам никак нельзя и скажу почему: мы должны сделать кое-какую работу для Пита Граундсмана, который попросил нас явиться к нему в полдень. А сейчас как видите уже без десяти двенадцать (я показал им на часы в ПипБаке), и мы опаздываем.

– Горняк? – переспросил тот, что удерживал собаку, – вы с ним знакомы?

– Еще как. Он нанял нас, чтобы мы сделать для него одно дело, и договорился о встрече в полдень, – на ходу придумал я легенду, заметив, что имя Пита было для жеребцов не пустым звуком, – но когда мы шли к нему, ваше дружное семейство перехватило нас на полпути и пригласило к себе в дом. И теперь мы опаздываем, как я это только что упоминал.    

Жеребцы на минуту отошли в сторону и стали о чем-то перешептываться. Потом один из них повернулся ко мне: – И что же это за дело, для нашего Пита?

– Извини приятель, но я не могу сказать, – твердым голосом заявил я, – Пит настаивает, чтобы его работа хранилась ото всех в тайне. Ну, вы же понимаете: только для ребят шерифа, и никого другого. Жеребцы понимающе кивнули. 

– Но, как же распоряжения нашего Па? – замялся второй жеребец, растерянно оглядываясь на брата.

– Да расслабьтесь вы парни, мы вас не подведем, – вновь перешел я на дружеский тон, делая самые невинные глаза на которые был способен, – если вы думаете, что мы вас обманываем, то идите с нами, чтобы спросить у Пита, знает ли он про нас (при этих словах Мэтти немного побледнел).

Тот жеребец, что стоял с собакой некоторое время колебался, не зная, что сказать, но потом, по-видимому, решился и ответил: – Ну, хорошо, вы можете идти. Но учтите, если окажется, что вы нам соврали и решили сбежать, я лично разыщу вас и всажу пулю в лоб.

– Договорились, – подмигнул я ему.

– Но только без оружия, – прибавил его брат, – ваши стволы останутся у нас.

– Ну, ребята это невозможно. Пит собирается попросить нас о деле связанном со стрельбой и взрывами. Как же, по-вашему, мы это сделаем без своих пушек? – перешел я на упрашивающе-настойчивый тон.  

– Арх… хорошо, – стиснув зубы, сказал один из них и, подойдя к ржавому шкафу возле лебедки, достал оттуда мою винтовку и десятимиллиметровый пистолет Мэтти, – надеюсь, что я об этом не пожалею.    

– Доверься мне, мое слово тверже гороха, – заверил я, хлопнув его по спине, – и про патроны не забудь, нам придется сегодня много стрелять.    

– Ладно-ладно, забирайте, – сказал он, отдавая нам коробки с патронами и нажимая на рычаг лебедки, чтобы открыть ворота, – и не задерживайтесь. Учтите, что свадебное торжество начнется ровно в девять. 

– Отлично, значит у нас еще куча времени, – обрадовался я.

– Очень на это надеюсь, – сказал второй пони, – ну, давайте, еще увидимся.

– Спасибо, – сказал я, выходя за ворота.

– Пока-пока, – попрощался с ними Мэтти.

– Иди уже оранжевый жиголо. И не вздумай со своими взрывами ничего себе потерять. Особенно ниже пояса, – громко отозвался тот пони, что стоял с собакой, – а то нашей Куки нравятся жеребцы с "пятью ногами". Ну, ты понял? С "пятью ногами"! Аха-ха-ха!

 – Пфф шутник, – хмыкнул Мэтти и вместе со мной направился по деревянному мостку в сторону выхода из пещеры. Ворота за нашими спинами захлопнулись, и мы оказались в полной темноте, и весь оставшийся путь наверх шли освещаемые экраном моего ПипБака. – А ты Джек, редкостный болтун, который в очередной раз втравил нас в неприятности, – возмутился он, когда мы покинули «Стремительную вагонетку» и спустились на твердую землю. Солнце уже поднялось достаточно высоко, и решительно разрывая унылый серый покров, нежно согревало нас своими теплыми лучами. Те редкие растения и цветы, что росли возле камней и скал медленно просыпались и, радуясь возвращению своего небесного друга, приветливо тянулись к нему навстречу.       

– А что тебе не нравится? – удивился я, – мы же вышли, и кроме того нам отдали наше оружие.

– Да, но теперь у нас больше нет выбора и мы должны будем выполнить эту работу для Пита Граундсмана, иначе рано или поздно вся правда вскроется, и у нас начнутся большие неприятности.

– Не начнутся друг, потому так или иначе, мы возьмемся за нее и сделаем, – с уверенностью сказал я.

– Что ж… рад слышать, что оптимизм все еще при тебе, – улыбнулся земной пони, – и чем же мы тогда займемся? Пойдем сразу к Питу?

– Нет, думаю, нам лучше всего сходить в шахту с муравьями, – предложил я, – ведь мы должны сперва узнать с кем будем иметь дело.

– Значит, придерживаемся старого плана?

– Ага. Кстати, когда ты путешествовал по пустошам вместе с паладинами, тебе уже попадались мутировавшие муравьи?

– Если честно нет, но я видел их на записях, которые приносили паладины нашим писцам из отдела по изучению мутантов.

– И как? Они сильно опасны? А какого размера?

– Ну, примерно с пони, или чуть больше. А некоторые, которых наши паладины окрести "воинами", гораздо крупнее и могут запросто проглотить тебя вместе с силовой броней, если замешкаешься. Так что сам понимаешь, насколько жуткие эти твари.  

– Нда, походу будет непросто сладить с этими муравьями, но мы что-нибудь придумаем.

– Конечно, ведь мы с тобой уже и не в таких переделках побывали, – неожиданно поддержал меня Мэтти (похоже, что мой оптимизм и упрямство помаленьку передались и ему), и мы пошли с ним вдоль улицы в поисках случайного прохожего, который показал бы нам, где находится муравьиная пещера.   

---

– Ну, как? Ты их видишь? – тихо спросил я, лежа на животе за низким камнем и вглядываясь в непроницаемый мрак. Мы провели тут уже минут десять, пытаясь хоть что-то рассмотреть, но пока все было тщетно. Темнота в неосвещенной пещере стояла очень плотная (несмотря даже на сиявшие за нашими спинами солнечные лучи, идущие с улицы), и увидеть в ней что-то кроме нескольких оттенков ночи казалось просто нереальным. Я осторожно включил свой ПипБак, чтобы разогнать эту обморочную чернильную тьму, но и ему это удавалось отчасти и с большим трудом.

– Нет, – ответил мне Мэтти сидевший возле обрыва и смотревший в свой мини-бинокль который как оказалось, имел еще и "ночное виденье", – не могу ничего разобрать. Если эти муравьи где-то там, они должны вначале пошевелиться, чтобы я смог их засечь.

– Ясно, – шепнул я, продолжая бессильно щурится, хоть и понимал, что это было бесполезно, – тогда давай может, спустимся ниже, и попробуем понаблюдать там?

– Давай, – согласился Мэтти, – все равно муравьев пока не слышно. Возможно, их муравейник находится где-то в центре пещеры. Мы встали на ноги и покинули свое укрытие у входа. Как и все предыдущие шахты, в которых я побывал эта представляла из себя обыкновенный шахтерский ствол, плавно сужающийся по спирали и уходящий в недра горы. Начиная от входа и спускаясь вниз, вдоль него тянулась аккуратная каменная дорожка, в некоторых местах обрушившаяся, но для удобства соединенная по краям деревянными переходами и мостками. И, казалось бы, что в ней такого – обычный спуск такой же, как и все остальные (вроде тех, что были в «Стремительной вагонетке»). Но на самом деле она сильно отличалась от них. В других шахтах, неаккуратных и кривых, вырытых землеройными машинами и портативными наспинными бурами, спуски были неровными и бугристыми, именно такими, какие необходимы, чтобы по ним можно было спускаться вниз, не спотыкаясь и не роняя лежащую в тележке руду или инструменты, но этот выглядел иначе. Он был аккуратным, обработанным и прямым, его стенки смотрелись гладко и не имели ни единого скола, а некоторые еще и ярко блестели, когда на них падал свет от моего ПипБака и казались сделанными из чистого хрусталя. Другими словами он больше походил на специально вырезанный спуск для какого-нибудь подземного города или моста, но уж никак не на грубую шахтерскую дорожку для рабочих, которые вряд ли бы стали так тщательно его полировать. Интересно, куда он ведет?

Повсюду, в углублениях и нишах нам попадались остатки горнодобывающего оборудования, сильно ржавого и гнилого и уже непригодного для эксплуатации. Вроде помятых корпусов от вагонеток, наверший для топоров и кирок, а также старых и поломанных стропил, брезентов и досок, которые когда-то должны были, использоваться для строительства переходов и подземных складов, но теперь бесформенной грудой лежали возле спуска.

– Джек, у меня что-то не так с глазами или здесь действительно становится слишком темно? – через пару минут спросил у меня Мэтти, идущий позади, – я почти что, ничего не вижу. Прибавь, пожалуйста, яркости своему ПипБаку, а то, как бы мы не свалились вниз.  

– Но он итак уже яркий, – возразил я, хоть и сам заметил, что тьма помаленьку сгущалась, – пятый уровень яркости из десяти – оптимальная величина для работы в абсолютно неосвещаемом помещенье.

– Это конечно весьма занимательно, но я уже даже кончика носа собственного не вижу, так что переключи его, пожалуйста, на десятый уровень. Мне бы не хотелось навернуться в шахту.

– Хорошо друг, сейчас я включу его на максимум, – пообещал я и, покрутив колесико на браслете, поставил ПипБак на десятую степень яркости и… с удивлением заметил, что никакой ощутимой разницы это не принесло. Темнота по-прежнему стояла непроницаемая, а ПипБак еле светился и никак не мог пробиться через нее, даже когда я подносил его прямо к глазам. Что за ерунда? У него разрядилась батарея? Хотя нет, о чем это я? В ПипБаке же портативный источник питания и его хватает на пятьсот лет непрерывного использования, а мой еще и полтора века не отслужил, так в чем же дело?

– Ну как, включил? – спросил Мэтти, постукав меня передней ногой по спине.

– Да, но что-то здесь не так. Он все еще слишком тусклый, хотя должен сейчас светиться так ярко, что можно ослепнуть. Не понимаю что с ним.

– Дай-ка я просмотрю, – предложил Мэтти, и когда я, повернувшись, протянул к нему ногу с браслетом, ПипБак неожиданно вспыхнул, да с такой силой что мог бы, пожалуй, переплюнуть прожектор (я никогда еще не ставил его на десятку) и Мэтти болезненно заржал и попятился назад, прикрывая глаза от слепящего света.

– Дискорд тебя побери, Джек! Нахрена ты так сделал?! Если это шутка то очень дурная! – выругался он, быстро растирая глаза ногой.

– Какая еще шутка, друг? Я и не думал над тобой шутить, просто ПипБак неожиданно загорелся ярче. Может в нем что-то неисправно или просто отходит батарея? Если так, то его надо будет, как следует осмотреть, чтобы в следующий раз он больше не выкидывал подобные трюки. Как считаешь Мэтти, ты сможешь его починить?

– Попробую, – сказал он, встряхивая головой, – я никогда еще не занимался ремонтом оборудования Стойл-Тек, но думаю, что смогу с ним справиться. Вот только давай сперва выйдем на свежий воздух.

– Договорились, – кивнул я, – а пока он работает, пойдем дальше и посмотрим, что там… что за хрень?! – выругался я – мой ПипБак опять потускнел, когда я повернулся с ним в сторону спуска.

– Ну что еще? – раздраженно всхрапнул Мэтти.

– Не знаю, сам посмотри, – подозвал я его, и он, приблизившись ко мне, с удивлением уставился на мой браслет, предварительно прищурив глаза. – Он вновь еле светит, – сказал я и без того очевидный факт, а затем осененный внезапной догадкой пару раз демонстративно поводил своей ногой (направив экраном вниз) взад-вперед. ПипБак то становился ярче, то опять резко гас, словно в нем разряжался аккумулятор. И это было еще что. Несколько раз, повторив этот фокус, я решил для очистки совести сделать то же самое с собой. Повернув голову вбок, я стал наклонять ее то в сторону спуска, то в сторону Мэтти. Когда я опускался вниз, темнота становилась непроницаемой и вязкой как чернила, но стоило мне отклониться в обратную сторону, тут же быстро расступалась, и я вновь начинал свободно видеть, словно с моих глаз спадала невидимая повязка. Удивленно фыркнув, я сделал пару шагов вверх. Там было еще светлее, причем резко. И это показалось мне подозрительным. Темнота здесь была какая-то странная, словно поделенная на невидимые границы и с каждым последующим шагом вниз становилась все гуще и темнее. И даже солнечные лучи, что пробивались сверху, не могли на это повлиять. В тех местах, где они падали, разумеется, было светло, но только в пределах самого луча, рядом с ними тьма по-прежнему была нерушимой, и ничто ее не рассеивало, словно какая-то магия не давала этого сделать.

– Что бы это значило? – спросил я у Мэтти.

– Понятия не имею Джек, впервые такое вижу, – растерянно пробормотал он, опуская голову ниже, чтобы уловить мельчайшие изменения во время моего любительского эксперимента с браслетом, – может, у тебя просто неправильно настроен регулятор яркости? – высказал он свое предположение, – и когда ты погружаешь его во тьму, он переходит в экономный режим?

– Нет, у этой модели ПипБака нет такой функции. А даже если бы и была, это не объясняет, почему я сам не могу ничего увидеть дальше этого предела (я провел ногой около невидимого теневого барьера). Вот попробуй: ничего же не видно.

– Да, теперь и я это вижу, – признал он, – или точнее не вижу. Тут что-то не так, эта тьма какая-то неестественная.

– Я тоже так подумал, – поддержал я, выключая свой ПипБак и вновь устремляя взор в недра пещеры, – но как же мы разделаемся с этими муравьями, если даже их не увидим?

– Хороший вопрос Джек. Похоже, что именно поэтому Пит Граундсман, так и не достал отсюда деталь для своей землеройки. Эта тьма отпугивает его пони от спуска вниз. Вот почему он решил предложить путешественникам большую награду за риск.

– Скорее, слишком маленькую награду за риск, – возразил я, – за пятьсот крышек, идти в непроглядный мрак, где ползают огнедышащие муравьи, согласится разве что самоубийца.

– Или целых два самоубийцы. Ведь мы же все равно сюда пойдем, да? – спросил Мэтти с такой интонацией, что мне было трудно понять радуется он этому или нет.

– Не уверен Мэтти. Из-за чертовой тьмы, мы можем погибнуть. Как думаешь, есть ли способ осветить пещеру и при этом не попасться муравьям?

– Хм… ну, мы можем, использовать для этого солнечные лучи у входа, – предложил Мэтти, поглядывая в сторону улицы. – Как ты, должно быть, заметил, по какой-то причине их свет прекрасно рассеивает темноту в глубине пещеры, а значит, если мы сумеем перенаправить их в нужном направлении, то тем самым обеспечим себя необходимым освещеньем. Он достал из сумки покрытое пятнами квадратное зеркальце и, поднявшись наверх, подставил его под луч и направил вглубь пещеры. Отраженный таким образом свет без проблем разорвал покров мрака и начал гулять по каменным стенам, освещая их, – вот видишь, – сказал земной пони. Где-то в недрах под нами раздалось громкое шипение, и защелкали невидимые жвала.     

– Муравьи! – подумал я, а вслух произнес: – ты, что «Дэринг Ду в поисках проклятой мумии» начитался, что ли? Этот фокус у нас не получится Мэтти, потому что мы совершенно не знаем, как глубоко нам придется спускаться и в какие норы, возможно, лезть, – я покачал головой. – А, кроме того, у нас с собой нет достаточного количества зеркал для преломления, а если бы и были, мы все равно не смогли бы их здесь разместить, не опасаясь за их сохранность. Так что, ничего не выйдет.

– Видимо да, но согласись, что идея была неплохая, – сказал он, возвращаясь ко мне, – но если мы не можем использовать свет с улицы или какой-то другой источник освещенья, то нам остается только сходить к Питу Граундсману и обсудить этот вопрос с ним, – предложил он новый вариант. – Он наверняка уже пытался забраться сюда прежде, и возможно знает, как разогнать эту тьму.

– Звучит разумно, стоит попробовать, – согласился я, – а что насчет самих муравьев? Слышишь, как они разошлись (мы навострили уши и прислушались к клацаньям и щелчкам внизу)? Без хорошего плана нам лучше к ним не соваться.

– Это верно, но прежде чем, что-либо решить, давай сперва убедимся, что они огнедышащие, – сказал Мэтти, заходя во тьму и аккуратно приближаясь к краю обрыва, – тот бродяга ведь мог нам и соврать.

– И как нам это сделать? – поинтересовался я.

– Очень просто: мы спровоцируем их. Будь добр кинь, пожалуйста, вниз камень, – попросил он.

– Хорошо Мэтти, – сказал я, подбирая телекинезом булыжник, – сейчас сделаю. Я подошел к нему и лег на живот, свешивая в шахту ноги, и в слепую не целясь, запустил камень. Через пару мгновений раздался удар, и он поскакал по невидимому карнизу. И тут же возле этого места зашипели муравьи, которые, судя по звуку, приближались к источнику шума.

– Теперь еще один, – скомандовал Мэтти.

Я подобрал следующий камень и кинул его вслед за предыдущим. Еще один глухой удар от столкновения и вдруг внизу под нами возникла яркая вспышка, а затем из тьмы вынырнула длинная струя огня, лизнувшая ближайшую стену и на мгновенье осветившая все вокруг.

– Вот видишь, он не обманул, – шепотом сказал я, – муравьи и вправду огнедышащие.   

– Да, и это великолепно! – с неподдельным энтузиазмом громко отозвался Мэтти, позабыв об осторожности (муравьи внизу зашипели громче и заклацали жвалами), – ты же видел эту маленькую вспышку?

– Видел, ну и что? – спросил я.

– Похоже, что перед тем как дохнуть огнем муравьи вначале создают у себя во рту что-то типа искры в зажигалке, и уже после раздуют из нее пламя. И если это так, то я, возможно, только что придумал, как нам с ними справиться, – продолжил он, не понижая голос (очередная череда громких клацаний жвалами), – но чтобы убедиться в этом окончательно мне нужно еще раз увидеть, как они разжигают огонь. Давай, запусти в них последний камень.

– Ну, раз ты настаиваешь, – согласился я, подбирая очередной снаряд.

– Так, подожди-подожди, мне нужно подготовиться, – торопливо произнес он и со скрипом выдвинул свой складной бинокль, – сейчас-сейчас, вот! Как только я скажу, запускай его. Готов? Раз, два… давай! Я кинул камень. И снова вспышка, и снова длинная струя огня.

– Ура! Эврика! – захохотал Мэтти, разбудив в пещере эхо и переполошив всех муравьев, – теперь я знаю, что мне нужно делать!

– Я тоже, бежим! – испуганно крикнул я, подхватив его телекинезом и забросив к себе на спину, побежал к выходу. Муравьи, похоже, уже знали, откуда доносится шум (где-то рядом зазвучало их громкое стрекотание и шорох множества хитинистых ног) и быстро приближались к нам, – пора отсюда сваливать, пока нас с тобой не превратили в барбекю!  

– Не волнуйся Джек, около вход муравьи отстанут, они же боятся яркого света и, побродив там еще какое-то время, вернутся назад, потому что такова их природа, – ничуть не волнуясь по поводу погони, сказал он, лежа на животе и подпирая передними ногами подбородок, – но главное, что я теперь знаю, как с ними бороться.

– Какое чудо, – саркастично пропыхтел я под его тяжестью и, добежав до проема в стене, быстро выскочил на улицу.

---

 – Отлично, теперь все что мне нужно сделать: это раздобыть немного пороха, потом скрутить его в небольшие кульки, а после прикрепить их к наконечникам стрел для арбалета, – рассказывал мне вслух свой план Мэтти, пока мы шли в сторону пещеры «Глотка дракона» (так, по словам одного из местных называлась шахта, которой владел Пит Граундсман), – а дальше: выстрел, бум и готово! Голова муравья разлетится как дыня! Какой же все-таки гениальный план!

– А ты уверен, что это безопасно? – с сомнением спросил я, едва поспевая за несущимся как на марафоне Мэтти (он так увлекся своей задумкой, что совсем не замечал с какой скоростью идет), – а то, как по мне, взрывные стрелы могут запросто обрушить на нас свод пещеры и похоронить там заживо.     

– О, нет-нет, я уже все продумал, нам с тобой ничего не грозит, – с железобетонной уверенностью сказал Мэтти, – камень в этих горах достаточно твердый, чтобы выдержать небольшой взрыв радиусом в двести дюймов. А, кроме того, при взрыве большая часть взрывной волны будет погашена о голову муравья, тем самым снижая свою разрушительную мощь. Выходит, что если мы не станем подходить к ним слишком близко, то будем в относительной безопасности.

– И насколько же близко позволь узнать? – поинтересовался я, насторожившись при словах "относительная безопасность".

– Не менее десяти шагов, иначе можно получить ожоги и попасть под взрывную волну, – уточнил он, продолжая двигаться спортивным шагом.  

– Да, это обнадеживает, – шумно выдохнул я, иронично закатывая глаза, – послушай Мэтти, может ты, немного убавишь ход? Я уже не поспеваю за тобой.

– Что? – удивился он, и тут же притормозил, – ой, прости. Со мной иногда такое бывает. Когда я разрабатываю какой-то план: я начинаю быстро ходить взад-вперед по мастерской, просчитывая все детали. Или просто куда-то иду, не замечая ничего вокруг.

– Да, я заметил, – улыбнулся я, тоже переходя на шаг, – но раз ты теперь все обдумал, давай уже пойдем медленно. У нас впереди еще много времени до банкета (я посмотрел на ПипБак, который показывал полвторого) и мы можем не спешить.

– Разумеется, но на изготовление взрывных стрел может уйти не один час, а нам ведь еще нужно попрактиковаться в стрельбе из арбалетов. Плюс у нас совершенно нет пороха, который придется купить.

– Ну, с последним я мог бы помочь, – начал прикидывать я возможные варианты, – я могу сходить в пещеру к Амберфилдам, чтобы забрать у них наши арбалеты и стрелы и попутно незаметно прихватить свой кошелек, чтобы потом купить порох у Крипи. Правда, крышек у нас осталось не так уж много, и я намерен попросить у Пита увеличить награду за наши труды. Или же…

– Да? – спросил Мэтти, когда оглашение второго варианта немного затянулось.

– …я могу уговорить самого Пита отдать нам этот порох, причем бесплатно, конечно если он у него есть, а он есть, так как порох и динамит это – незаменимые атрибуты горного дела, – сказал я, наконец. – И так как ему очень необходимо починить свою машину, я практически уверен, что он не сможет нам отказать, и пожертвует немного пороха ради собственной выгоды.      

– Ого, мало того что ты хочешь попросить у него куда больше крышек, так теперь еще и на порох нацелился, – с уважением сказал Мэтти, – да ты рискованный пони Джек. Скажи, а ты точно работал охранником у себя в стойле?     

– Конечно, а что мой бронежилет говорит об обратном? – подмигнул я.

– Ну, просто мне иногда кажется, что ты со своим языком больше похож на торговца, чем на тугодума охранника. Без обид.

– Да ладно, я не обижаюсь. Это извечный стереотип, что охранник должен был здоровым и глупым (я ненароком вспомнил беднягу Боба, упокой Луна его душу). Большинство охранников в стойле всесторонне развиты и подготовлены и должны владеть речью не хуже чем дубинкой, – пояснил я, – особенно когда под твоей опекой полный бункер неадекватных психов.

– Понятно, – кивнул он, и мы пошли дальше, какое-то время ничего не обсуждая, но потом Мэтти опять заговорил: – слушай, мне вот интересно: как тот бродяга с запахом изо рта смог узнать, где находится горнодобывающая машина?

– А? – не сразу понял я, о чем он, – ты это к чему?

– Ну, он сказал нам, что видел эту машину сам, когда выпивал в пещере, но как же он это сделал, если там такая темнота, что фонарики гаснут? Как думаешь, уж не соврал ли он нам?

– Кто ж его знает, – пожал я плечами, – может и соврал, а может, успел ее заметить, когда один из муравьев, что-то поджигал (ну и глаз же тогда у этого пьяницы). Но у нас с тобой все равно сейчас нет выбора и мы должны будем найти для Пита нужную деталь, чтобы заработать тебе репутацию в городе. А та шахта единственное место в округе, где она может быть, потому что в нее никто не ходит из-за муравьев и темноты. Ну и помимо всего прочего, мы уже видели там горнодобывающее оборудование, так что если эта деталь и существует, то она должна находиться именно в этой пещере.

– Вполне логично, – поддержал меня Мэтти, – ну тогда, давай поспешим к Питу и разузнаем у него про саму деталь и про то, что нам делать с этой тьмой. Конечно, если он знает что с ней делать.

– Надеюсь, что знает, – сказал я, – кстати, вот, кажется и его шахта.

Мы подошли к высокому сетчатому забору с колючей проволокой, который широким полукругом окружал вход в шахту, надежно перекрытую деревянной стеной с воротами. За ним виднелось несколько добротных деревянных домов, сараев и прочих атрибутов небольшой, но хорошо обустроенной территории: вроде столовой с кухонной плитой накрытой тряпичным брезентом и двух туалетов, а также двухэтажной сторожки с антенной и парочки постаментов с самодельными турелями, внушительными, но далеко не такими надежными как у Фениксов. У тех они были новыми, закрытыми бронированным корпусом и словно выпущенными с завода, а эти, ну… скажем так, сильно напоминали работу пони, который до этого никогда еще не занимался сборкой чего-то сложнее простой деревянной табуретки. В больших промышленных тисках, что стояли зубцами вверх, крепилось несколько ленточных пулеметов, которые крутились на шестереночной подставке, а сбоку к ним был подведен провод, тянущийся от ближайшего генератора, который громко тарахтел и выпускал в воздух черные клубы дыма. Лишь в одном месте в заборе был проход с воротами, перекрытый железным шлагбаумом, а возле него дежурило три пони, одетых в потертые бронежилеты и облупившиеся армейские каски. Точно такие же бойцы были и за забором, но они в основном отдыхали сидя за столами или лежа на крыльце, а некоторые из них занимались патрулированием периметра. Те же пони, что стояли у входа были вооружены автоматами и дробовиком, а рядом с ними в конуре спала собака, нервно дергающая ушами. 

– Ну, пойдем, – махнул я в сторону ворот, и мы с Мэтти подошли к одной из охранниц, которая и сама уже двинулась к нам навстречу.

– Да? Вам чем-то помочь? – будничным тоном спросила она, словно подобные визиты были для нее в порядке вещей, но при этом внимательно осмотрела нас с ног до головы.

– Мы пришли к Питу Граундсману насчет работы, – ответил я, приветливо протягивая ей ногу, – можно нам поговорить с ним?

– Вы хотите быть шахтерами или вы наемники? – уточнила она, продолжая изучать нас и игнорируя мой дружеский жест.

– Мы наемники, – сказал я, неловко отдергивая ногу и приглаживая ей край гривы, выступающий у меня из-под шляпы, – хотим помочь ему найти деталь для землеройной машины.

– Одну минуту, – сказала она, закончив с нашим осмотром, и подошла к столу возле шлагбаума. На нем стояла переносная рация. – Эй, босс! – позвала она, нажимая на кнопку вызова у микрофона.

– Да? – раздался из динамика рядом хриплый голос жеребца искаженный помехами.

– К вам тут пришла пара наемников, по поводу доставки.

– Понятно, – ответил он ей, – и как думаешь, они справятся?

– Сложно сказать, – произнесла кобыла, кидая на нас придирчивый взгляд, – выглядят они вроде неплохо, но какие-то уж слишком чистые. Словно никогда прежде не бывали в сражении.

– Это неправда, – громко возразил я до того как она успела убрать ногу с кнопки вызова, – мы с другом уже поучаствовали не в одной битве и знаем как за себя постоять.

– Вот как? И с кем же вы сражались? – спросил вместо кобылы жеребец на той стороне.

– С рейдерами, а еще со Стальными Рейнджерами, – сказал я, стараясь звучать как можно тверже, и выразительно посмотрел на охранницу, как бы говоря: "не сомневайся во мне".

– Хорошо Шарп, можешь их пропустить, – ненадолго замолчав, сказал он, обращаясь к охраннице и та, кивнув нам, подняла шлагбаум.

– Спасибо, – поблагодарил я ее и вместе с Мэтти направился внутрь двора.

– Не так быстро ребята, – неожиданно поднял ногу второй жеребец-охранник, стоящий с противоположной стороны, – прежде чем вы войдете, вам нужно будет сдать оружие.

– Сдать оружие? – переспросил Мэтти, – вы, что боитесь, что мы на вас нападем? Двое?

– Нет, но нам тут не нужны проблемы. Поэтому если вы хотите поговорить с Питом, вам придется оставить все оружие у входа. Или если вам это не нравится, можете валить отсюда.

– Ладно-ладно, не горячись, – сказал я, примирительно подняв ногу, – мы все сделаем, – и достал из чехла винтовку, а земной пони неохотно вытащил свой пистолет.

– Не волнуйтесь, мы все вам отдадим, когда вы выйдете наружу, – сказал жеребец, принимая наши пушки и складывая их в стоящий неподалеку железный шкаф.

– Ну, так что? Мы можем войти? – спросил я.

– Еще нет, – заупрямился он, и Мэтти непонимающе уставился на него, – ты забыл отдать мне свой нож, – он показал на перочинный ножик Бена, что торчал из бокового кармана у меня в плаще.

– Ох, прости, совсем про него забыл, – отшутился я, доставая нож и протягивая ему. Он также убрал его в шкаф и, подойдя ближе, похлопал меня по бокам, а потом повернулся к Мэтти.

– Теперь ты, – сказал он, – что у тебя в сумке?

– Мои запчасти и инструменты, – ответил земной пони, протянув ему свою сумку, чтобы тот смог увидеть ее содержимое, – я механик, – прибавил он.  

Охранник внимательно изучил скопление железяк и ключей и немного поворошил их ногой, а затем обыскал самого Мэтти и лишь после удовлетворенно вздохнул: – хорошо, похоже, что все в порядке. Вы можете идти.

– Нам самим искать дорогу или как? – спросил у него Мэтти, – а то мы не знаем, что тут и где.

– Не переживай, вас проводят, – отозвался охранник и коротко свистнув подозвал к себе сидящего неподалеку молодого жеребца. Судя по всему, он был здесь новеньким (на это указывали его неуверенные шаги и съехавшая набок каска).

– Эй, Фибл, – сказал он жеребцу, когда тот подошел к нам, – эти двое пришли к Питу по поводу работы. Будь добр проводи их к нему и проследи, чтобы по дороге ничего не случилось, ты меня понял?

– Конечно мистер Брейк, сэр, все будет сделано, – чуть дрогнувшим голосом сказал он и, посмотрев на нас, жестом пригласил следовать за ним. Мы прошли через шлагбаум, и тот со скрипом опустился. До пещеры перегороженной деревянной стеной нужно было пройти несколько десятков шагов, и пока мы шли, я успел отметить, что бойцов у Пита, было более чем достаточно, чтобы развязать небольшую войну, если бы этого захотел их владелец. Одетые в каски и бронежилеты они сидели на скамьях, прогуливались рядом или просто разговаривали между собой и всем своим видом больше походили на солдат, чем на охранников. И это были далеко не все его пони. В шахте, что скрывалась за прочными неструганными досками, нас поджидало еще больше солдат из его добровольческой армии.

Наконец, мы подошли к стене. Ее охраняло несколько бойцов, но стоило нам подойти ближе, как они тут же расступились и один из них пару раз постучал с определенной периодичностью по створке ворот, в которой было вырезано смотровое окошко закрытое заслонкой. Со свистом она отъехала в сторону и с той стороны на нас посмотрели два блестящих синих глаза, а потом переключились на стоящего впереди Фибла. Новичок (как я его прозвал) робко улыбнулся дежурившему с той стороны охраннику и тот, нахмурившись, закрыл заслону, а через мгновение распахнул перед нами ворота, пропуская в свое подземное царство. Шахта, которой владел, Пит сильно отличалась от тех, где мы были. Там, всегда неподалеку от входа начинался шахтерский ствол, который под прямым углом уходил вниз и постепенно расширялся, лишь в некоторых местах расходясь на боковые туннели. Здесь же все было не так. Перед нами уходя далеко вперед, находился огромный горизонтальный туннель, постепенно опускавшийся в недра горы и разделяющийся на несколько узких проходов ведущих в неизвестные нам области. На стенах висели разномастные лампы и светильники, соединенных между собой проводами. Мерцающими змейками они тянулись вдоль шахты и освещали ее, а в тех местах, где их света было явно недостаточно на треногах стояли промышленные прожектора с тремя фонарями и разгоняли непроницаемый мрак своими яркими "глазами". Возле обеих стен шахты было построено множество новых домов и домиков, собранных из качественных покрытых янтарным лаком досок или отчищенных от ржавчины железных пластин. Они возвышались над такими же не менее качественными сараями и кладовками, а рядом нередко попадались огороженные заборами участки с расстеленной там пластиковой травой, на которой стояли шезлонги и мангалы, столы и стулья, а также небольшие корытца с водой и бассейны, сделанные из железных листов. Очевидно, что здесь проживало большинство тех, кто работал на Пита. И здесь же они и работали. Помимо жилых домов тут можно было увидеть несколько покрытых копотью мастерских окруженных разбросанными железками и выставленными практически на дороге станками, а еще пара жестяных хибар, из которых слышались шипящие звуки и постоянно доносились дробные удары. Похоже, что там кипела работа.

Обитателей шахты, как я и предполагал, оказалось довольно много. Гораздо больше тех, что остались снаружи. В основном это были земные пони, но встречались и единороги. Деловитые, словно муравьи они проходили мимо нас пока мы двигались к Питу и что-то делали: перетаскивали балки, чинили хитроумные приборы, прорубались вглубь горы при помощи наспинных буров, в то время как другие собирали лопатами разбитые ими камни и грузили в специальные тележки, которые затем везли в боковые туннели. Где-то на середине пути нам попалась большая компания пони в касках, которая сидела за огромным деревянным столом и, посмеиваясь, с аппетитом уплетала дымящееся жаркое и суп, что готовили возле них несколько поваров. Похоже, что жизнь здесь была весьма оживленной, под стать той, что царила в самом городе.

– Вот это да! Удивительное место! – присвистнул Мэтти, когда мы проходили мимо большого подземного гаража, чьи ворота были распахнуты настежь, а за ними несколько кобылок, пытались починить странную самоходную машину с гусеницами сзади и широкими резиновыми колесами спереди.    

– Ага, тут есть на что посмотреть, – поддержал его восторг Фибл, – я и сам здесь живу всего два месяца, но еще и половины всей шахты не видел. Она просто огромна. Да, мне очень повезло, что я работаю на мистера Пита. Это большая честь быть его охранником.

– Выходит, что Пита здесь очень любят? – спросил Мэтти.

– Ты шутишь? Его просто обожают. Он самый лучший шериф на пустошах, наш Горняк! Он дает многим пони работу и кров и помогает тем, кто приходит в город, не имея за душой и крышки, – восторженно сказал жеребец. – До того как я устроился сюда, моя семья едва сводила концы с концами, но теперь погляди, у нас есть абсолютно все: и дом, и крышечки, и хорошая компания, которая поддерживает меня и моих близких и всегда приходит на помощь в трудную минуту. Ну… почти всегда.     

– Что ж, выходит, он и вправду хороший малый. А расскажи-ка нам об этом Пите. Какой он? – спросил я поравнявшись с ним (раз уж Мэтти сумел разговорить его, то нужно было этим воспользоваться и узнать кое-какие подробности о нашем будущем работодателе до того как мы с ним встретимся). – И почему содержит шахту? Мне казалось, что в обязанности шерифа не входит разработка руды.

– Ну да, с одной стороны это так: он наш шериф и следит за порядком в городе, а еще охраняет близлежащие территории и не подпускает к нашим границам бандитов и монстров, за что все местные жители платят ему крышки. Но согласись содержать такой большой гарнизон как у него обходится недешево, вот почему он занимается разработкой шахты: чтобы обеспечить своих солдат и рабочих.    

– А что он тут добывает? – спросил Мэтти.

– Да так, много чего, – неожиданно замялся Фибл, по-видимому, поняв, что сболтнул лишнее, – но об этом лучше не говорить. Таков порядок.

– Да ладно тебе, неужто это такая уж тайна? – жизнерадостно произнес я, делая невинное выражение мордочки, – и кто-то может ею воспользоваться?

– Ну, не то чтобы воспользоваться, но мне действительно нельзя ничего рассказывать. Таково правило всех кто работает на Пита. Все его дела можно обсуждаться только с ним самим или теми, кто состоит у него в штате, без исключений (– ты смотри, как ловко я угадал с его порядками, хотя это было не трудно, в конце концов, все начальники требуют от своих подчиненных нечто подобное, – подумал я).

– Окей, тогда мы не станем тебя расспрашивать, – поспешно кивнул я, – раз уж это тайна, то ее лучше держать в секрете. А там, кто знает, может быть, сам Пит обо всем нам расскажет.

– Да, это возможно. Мистер Пит очень хороший пони и знает, кому можно верить. А еще он никогда не остается в стороне, когда кому-то нужна его помощь. Жаль только что не все это понимают.  

– А что, в вашем городе есть кто-то кому не нравится то, что делает Пит? – поспешно вставил свой вопрос Мэтти, незаметно подмигнув мне (похоже что земной пони начал помаленьку понимать мою маленькую хитрость: при помощи наводящих вопросов узнавать у собеседника, полезную информацию).

– Ага, это местный руководитель торговой компании по имени Билл Хакстер, но все зовут его – Золотой Пес, за его исключительных нюх на прибыльные дела. 

– У вас тут есть торговая компания? – поинтересовался я, – а мне казалось, что в Бампкин-Тауне всего один магазин, которым владеет Крипи Спин.

– А, так ты уже знаком с нашей Принцессой? – фыркнул Фибл, – замечательный пони, хоть и странный. Все еще верит, что его никто не раскусил, но мы уже давно знаем, что он кхем-кхем… очень любит носить свою "белую шерстку".

– Да, я тоже об этом догадался, когда увидел на стене магазина его рисунок, – поддержал я, – ему бы стоило перестать уже бояться мнения других пони, и просто раскрыться перед ними.

– Вот именно. В общем, возвращаясь к твоему вопросу: нет, в нашем городе есть несколько магазинов и большинство из них принадлежит Золотому Псу. Разумеется, он терпеть не может конкурентов, но Принцессу все очень любят, и никто не позволит, чтобы Билл его выгнал. Кстати, на прошлой неделе Принцесса отдал мне за так вот этот вот пистолет, – он показал нам на оружие, висящее у него в кобуре, – когда я потерял свой. Ну, думал все: влетит мне теперь от мистера Брейка, за потерянное оружие, но Принцесса мне помог. Взял и отдал один из тех, что были у него на витрине, и ничего не попросил взамен. Представляешь?

– Да, охотно верю. Я уже успел поговорить с Крипи Спином и понял, какой он хороший пони, которых, к сожалению, теперь осталось немного, – улыбнулся я, – а что, твой начальник не заметил подмены?

– Ну, если честно, я не уверен, – поник паренек, – когда в тот вечер я вернул ему оружие, он как-то странно на меня посмотрел, но ничего не сказал. И с тех пор мне почему-то кажется, что мистер Брейк пристально за мной наблюдает, словно догадывается, что настоящий пистолет я посеял. Вот только ума не приложу, откуда ему это известно?  

– Все очень просто, – ответил я, – у каждого оружия есть свой порядковый номер с соответствующей датой выпуска. Не говоря уже о тех пометках, которые мог незаметно нацарапать сам Брейк для пущей надежности. Так что если у вас в охране все оружие сдается под подпись, то он, несомненно, уже заметил что твой пистолет совсем не тот, что он дал тебе утром.

– О, Богиня. Значит, у меня теперь будут проблемы, – огорченно закусил губу Фибл, – и мистер Брейк захочет меня выгнать.

– Ну, я бы не спешил с выводами. Тебе же еще не выгнали, – подбодрил я, – я ведь и сам работал в охране, и не раз прощал тех, кто допускал мелкие оплошности. Хотя твоя и не такая уж мелкая. Но в любом случае Брейк будет теперь внимательно за тобой следить. Так что тебе нужно быть начеку и не давать ему повода вспоминать о том, что ты натворил. Так что постарайся больше ничего не терять.

– Я попробую, спасибо, – поблагодарил меня Фибл, – кстати, а вы не могли бы…

– Не рассказывать об этом разговоре мистеру Брейку или Питу? – закончил я за него, – конечно, считай, что мы с другом ничего не слышали. Верно, Мэтти?

– Верно, – утвердительно кивнул земной пони. – Кстати, так что же там за дело с этим Биллом? – спросил он через пару минут, – как так вышло, что Пит ему чем-то не угодил?

– Не знаю, – честно признался Новичок, – мистер Пит не посвящает таких как я в свои планы. Я имею ввиду таких, кто с ним еще совсем недавно. Но думаю, что это как-то связано с шахтой, потому что однажды я слышал, как Билл сильно поссорился с Питом, когда тот отказался запустить его в шахту чтобы кое-что проверить. Видимо здесь находится что-то ценное для Билла, что он мог бы… Фибл вновь резко замолчал и испуганно зажал себе копытом рот. Он опять поздно сообразил, что сболтнул лишнее.

– Не волнуйся, мы ничего не слышали, – еще раз успокоил я, – поверь, мы не шпионы, работающие на Билла, так что не переживай. Просто нам интересно услышать местные сплетни и больше ничего.

– Да, спасибо, я это ценю, но… можно я больше не буду с вами разговаривать? То есть, я не хотел бы, чтобы… ну…

– Мы все поняли, – быстрым взмахом ноги остановил я его неловкую тираду, а Мэтти показал жест у рта, которым показывал, что застегнул его молнией.

– Спасибо, – сказал паренек, и мы больше на него не давили.

– Тебе этот Фибл никого не напоминает? – ехидно спросил я у Мэтти полушепотом, когда Новичок слегка обогнал нас.

– Ай, Джек, – усмехнулся тот, толкнув меня вбок, вспоминая наше с ним знакомство.

Через пару минут мы подошли к большому встроенному прямо в скалу темно-зеленому офису, который находился навесу на широкой платформе, установленной на опоры, рядом с очередным узким проходом. От нескольких его дверей во все стороны отходили длинные огороженные перилами мостки, идущие вдоль стен, переходящие на другой край шахты и сворачивающие в сам проход. Широкие прямоугольные окна офиса были покрыты грязью и копотью. За ними ярко горел свет, и двигались расплывчатые фигуры. У лестницы, поднимающейся к центральной двери, возле прохода стояла небольшая литая статуя изображавшая кобылу-пегаса с расправленными крыльями, которая встав на дыбы, указывала куда-то вперед. На постаменте возле ее ног была табличка с надписью: «Тандер Винд – наша спасительница. Она была той, кто не побоялся заступиться за слабых. Выступив против тирана, она основала Бампкин-Таун».

– Хм, Тандер Винд? – прочитал вслух Мэтти, – никогда раньше о ней не слышал. Хотя думал, что знаю все истории новых поселений. Как же так получилось, что в нашем ор… в нашей семье о ней ничего неизвестно?

– Да, это удивительно. Я думал, что все о ней знают. Ведь это она построила наш город. А еще она прабабушка нашего мистера Пита, – гордо сказал Фибл, позабыв о своей "молчанке", – он говорит, что это ей мы обязаны всем, что имеем.

– Ого, хорошая была пони, – с уважением сказал я, – раз смогла дать жизнь такому месту. А кем же был тот тиран, о котором здесь говорится?

– Не знаю. Его имя уже никто и не помнит. Вроде бы когда-то он был первым правителем этого города. Но из-за своей жадности и пренебрежительного отношения к жизням других, он довел их до бунта и под предводительством Тандер Винд они восстали и, свергнув его, сделали город по-настоящему свободным, – объяснил нам Фибл.   

– Понятно, – кивнул я, – его прабабушка была настоящей благородной героиней. Ну ладно, я так понимаю, мы уже пришли? Это и есть офис Пита?

– Да, мы на месте, – подтвердил Фибл, и первым начал подниматься вверх по лестнице. Мы последовали за ним. Подойдя к двери, он поправил на себе каску, и глубоко вздохнув коротко постучал.

– Войдите, – раздалось с другой стороны. Новичок толкнул дверь, и зашел вместе с нами.

Помещенье, в котором мы оказались, было очень интересным местом. Вначале я думал, что офис Пита, будет чем-то походить на ту каморку, в которой несколько дней назад меня допрашивали Стальные Рейнджеры: повсюду будут горы книг и папок, а еще картонные коробки и какой-нибудь ветхий деревянный стол. Но зайдя внутрь, я понял, что сильно ошибся. Практически все пространство в его офисе занимали длинные промышленные столы с какими-то странными пробирками и колбами, которые соединялись между собой вьющимися стеклянными змейками и резиновыми трубками. Рядом с ними, в широких длинных емкостях стояли пробники воды, помеченные этикетками с непонятными формулами и цифрами. Все жидкости отличались, друг от друга по цвету, а в некоторых еще попадались комки грязи и камушки. Между ними стояли тумбы с решетчатыми вертикальными ячейками, а в них были запихнуты черные тубусы с образцами пород (я догадался об этом, когда увидел с тыльной стороны каждого тубуса бирки с названиями). У двери стояла длинная скамейка для приема посетителей. С противоположной от нас стороны находился массивный отлитый из блестящего металла и покрытый прямоугольными узорами стол с двумя стульями впереди. Над ним висела гравюра, изображающая шахтеров с кирками и лопатами, которые полукругом выстроились на фоне восходящего солнца и гор. Под их ногами была выбита надпись: «Да славятся истинные герои Эквестрии – шахтеры-добытчики, которые своим непосильным трудом куют светлое будущее для нашей страны». Далее, возле гравюры висело несколько портретов: два с жеребцами и два с кобылками. Одна из них очень походила на статую что стояла у лестницы, а другой, портрет жеребца, как две капли воды был копией (хоть и очень молодой) того пони, что сидел сейчас перед нами. За столом заваленным бумагами и чертежами, с портативной рацией и стоящим посреди терминалом, в большом кресле восседал крупный бордовый пони с густой черной гривой, которую в некоторых местах уже коснулась седина. Он был одет в старый потрепанный пиджак и камзол, из бокового кармана которого выступали поцарапанные часы с цепочкой. На голове у него была высокая черная шляпа с короткими полями. Быстро делая какие-то пометки на компьютере, он докуривал короткую сигару и не спеша, стряхивая с нее пепел в лежащую рядом фарфоровую миску (которая уже была практически полной) одним ухом выслушивал доклад мускулистого земного пони, который опираясь на кирку, что-то ему рассказывал. Я успел уловить лишь часть фразы: "…западная стена слишком твердая, ее нельзя пробурить обычными инструментами". Когда мы вошли, он замолчал и с интересом уставился на нас. Пони в кресле, который судя по всему, и был Питом, поднял голову и, затушив огрызок сигары о стол, положил ее в миску.       

– Ну, хорошо, спасибо тебе за консультацию Джоли Бонс, – обратился он шахтеру, – но ты все равно скажи ребятам, чтобы они и дальше пробовали обойти этот гранит. Нам во что бы то ни стало нужно закончить бурение второго коридора, и желательно на этой неделе. Джоли, коротко кивнул и, подобрав зубами кирку, вышел из офиса. После этого Пит встал с кресла и, чуть приподняв края пиджака, расправил крылья (так он оказывается пегас!). Прищурившись, он внимательно посмотрел на нас, а затем добродушно произнес:

– Ну вот, мы наконец-то и встретились. Мое имя Пит, но все зовут меня Горняком, за то, что я живу в этой шахте, – с ухмылкой сказал он.

– Джек, – поздоровался я.

– Мэтти, – отозвался земной пони.

– Что ж, вот мы и познакомились, – Пит повернулся к Фиблу, – спасибо тебе за помощь сынок, можешь возвращаться на свой пост.       

– Так точно мистер Пит, сэр, – ответил Новичок, и почтительно склонив голову, покинул офис.

– Ну ладно, – продолжил Пит, – давайте не будем терять времени и без лишних слов приступим к делу, – сказал он, осторожно разминая правое крыло (я заметил, что оно у него было немного помятым и облезлым, выходит, что Пит больше не мог летать). – Как я уже понял, вы хотите попробовать добыть для меня очень важную деталь, которая мне необходима?         

– Так точно мистер Пит, для этого мы и пришли, – ответил я, выбирая почтительную интонацию при разговоре (что очень нам поможет при обсуждении гонорара), – один из наших источников рассказал, что у Вас тут сломался бур, и без этой детали его никак нельзя починить.

– Все верно, ваш источник вас не обманул, – подтвердил Горняк, – и скажу вам без утайки: этот бур является самым ценным землеройным оборудованием из всего, что у меня есть. Я и моя команда, долгие годы работала с ним, и именно он разрыл нам эту шахту, которую после я назвал «Глотка дракона» за ее необычную форму. Однако несколько месяцев назад, бур неожиданно вышел из строя и, несмотря на все усилия моих рабочих и механиков, никто так и не смог его починить, потому что в нем сломался очень важный прибор, который нельзя ни заменить, ни наладить.

– А нельзя ли поподробнее? Что конкретно в нем вышло из строя? – спросил Мэтти, пододвигая поближе скамью, чтобы сесть возле стола, – Вы позволите? – спросил он, кивая на скамейку.

– Да без проблем, присаживайтесь, конечно, нам есть что обсудить, – сказал Пит, и я уселся вслед за Мэтти, – что же касается самой поломки: то мой механик оставил где-то тут листок с названием этой детали. Он немного порылся у себя на столе, перевернул несколько бумаг и папок и наконец, нашел среди них нужный листок весь испачканный мазутом. – Тут написано, что у нас вышел из строя редуктор давления масла, – вслух прочитал он, – и согласно пометкам моего механика он отвечает за смазку и функционирование большинства важных элементов бура, вроде центрального сверла.

– Важных это еще мягко сказано, – вставил свое профессиональное мнение Мэтти, – масляный редуктор отвечает за работу чуть ли не каждой подвижной части машины. Эта поломка очень серьезная (насколько я понял: мой друг уже разобрался, что именно было неисправно и возможно нам удастся этим воспользоваться и предложить Питу помимо доставки самого редуктора еще и услуги лучшего мастера на свете). Без нее может выйти из строя не только сверло, но и такие важные детали как шкивы и коленчатый вал. Хотя это также зависит и от того какой тип бура Вы используете: топливный или электрический. Скорее всего, электрический. Он намного тише и не коптит при работе, а еще более удобен благодаря тому, что управление в нем осуществляется за счет электрического привода.   

– Вау-вау-вау! Да ты я погляжу, кое-что в этом понимаешь приятель, – похвалил Пит, – но мне можешь ничего не объяснять. Я в этом деле полный профан и все эти термины ничего мне не говорят. Если хочешь обсудить все подробности ремонта, тебе нужно поговорить с моим главным ремонтником – Стифом Фетлером. Он у нас специалист по железкам и занимается починкой шахтерского оборудования.

– Ясно, – сказал Мэтти, – тогда может нам стоит сходить к этому Стифу? Или лучше сразу пойдем прямо к буру? А то мне трудно судить о поломке, когда о ней рассказывают на словах.

– Само собой, но прежде чем мы туда сходим, я хочу кое-что обсудить, касательно нашего дела, – серьезным тоном начал Пит, вновь усаживаясь к себе в кресло. – Во-первых, работа, которую я предлагаю, довольно опасная и если вы вдруг решите от нее отказаться, я не стану вас заставлять. Имейте в виду, что многие кто согласился на нее, уже мертвы.

– Звучит так, будто Вы пытаетесь нас отговорить от поисков этого редуктора, – заметил я.

 – Вовсе нет, я никого не отговариваю, просто хочу сразу же расставить все точки над "и" чтобы, потом не было ненужных вопросов и жалоб.

– Понимаю, но мы не боимся риска и поэтому по-прежнему сидим здесь и ждем, что Вы скажете, – заверил я, решив пока не рассказывать ему о том, что нам известно о муравьиной шахте.

– Хорошо, тогда слушайте: вам предстоит спуститься в одну из заброшенных шахт, что расположена чуть дальше от моей, возле самого болота. По моим сведеньям, там должен находиться еще один тяжелый бур в относительно неплохом состоянии. Именно в нем должен быть тот самый масляный редуктор. Мне нужно чтобы вы нашли бур, сняли с него редуктор и принесли его мне, а поскольку среди вас есть механик, то вы справитесь с этим без проблем. За все это я плачу пятьсот крышек, плюс окажу бесплатные медицинские услуги, если в процессе поисков кто-нибудь из вас получит травмы. И кстати о них, добраться до этого бура будет не просто…

– Дайте угадаю, – сказал я, решив, что пора уже раскрыть ему карты и показать нашу осведомленность, – потому что там живут огнедышащие муравьи, и вдобавок стоит кромешная тьма, которую не берет ни один фонарь?

– Хм, а вы я вижу, хорошо подготовились, перед тем как зайти ко мне, – с одобрением сказал Пит, – да там есть муравьи-переростки и эту проблему решить не так просто как может показаться на первый взгляд. Пару раз я и мои пони делали вылазку в шахту, чтобы разобраться с ними, и поскольку никакое освещение там не работало, мы использовали в качестве источника света одно старое заклинание, которым владеют несколько наших единорогов (ага, значит вот как можно разогнать тьму). Но, к сожалению, все наши попытки завершились печально. Мои бойцы оказались просто не готовы к встречам с огнедышащими мутантами и, несмотря на освещение так и не смогли добраться до конца шахты. В общем, закончилось все тем, что более двух десятков моих работников было съедено или поджарено заживо этими муравьями, а в последний раз они убили двух моих лучших единорогов и предыдущего главного механика Стипа, которому наш новый и в подметки не годится. И тогда я решил отказаться от попыток добыть этот редуктор самостоятельно.

– А что, этот редуктор настолько редкий? И его нельзя больше нигде найти? – спросил я не столько у Пита, сколько у Мэтти.

– Очень Джек, особенно в послевоенном мире, – подтвердил земной пони, – поскольку большинство крупных заводов занимавшихся изготовлением запчастей для промышленных машин, находились неподалеку от долины Марипони.   

– О да, той самой, где сейчас бушуют мощные радиоактивные бури, и умирает все живое, что оказывается в пределах этого гиблого места, – кивнул Пит, – но не это отпугивает меня от поисков. Ведь при желании я могу послать туда одного из своих гулей или на худой конец заказать поиск и доставку редуктора у какой-нибудь наемничьей организации. Однако существует небольшое "но". Во-первых, это место сильно пострадало от взрывов мегазаклинаний. Настолько сильно, что тамошние заводы полностью обратились в руины, среди которых искать что-то просто бесполезно. А даже если бы там что-то и было, мои пони все рано не смогли бы туда попасть, потому что возле Марипони находится много чертовых нор Адских Гончих, которые ненавидят пони, и убивают при первой же возможности. В общем, никому не получится побродить там и поискать нужную мне запчасть.

– А какие-нибудь другие варианты Вы пробовали? – поинтересовался я.

– Ну конечно, был еще один вариант, – не спеша, почесывая подбородок, сказал Пит, – я думал, что смогу заказать этот редуктор у Оплавленных Фениксов. Вы же знаете их? Такая большая милитаризированная организация, что построила, свой чертов офис у меня в городе и теперь приглашает наших жителей присоединиться к ним. Гребаные прохиндеи! Хотят заманить нашу легкомысленную молодежь сражаться за них в их бесконечных битвах. Ну да ладно, в общем, один из их литейщиков год назад сделал для меня статую моей прабабушки, что стоит внизу, и взял за это относительно небольшую сумму. Я надеялся, что и в этот раз Фениксы смогут мне помочь, благо у них в столице есть много промышленных заводов, где они способны сделать необходимую мне деталь.          

– Но, как я понимаю, они попросили за нее очень большую сумму? – спросил я, уже зная ответ.

– Угадал. За изготовление нового редуктора их инженер потребовал с меня двадцать четыре тысячи крышек. А это даже для меня сумма немаленькая. А главное: еще не факт, что редуктор Фениксов будет работать, так же как и заводской. Их инженер сам мне об этом сказал. Поэтому я решил отказаться. По крайней мере, до тех пор, пока все остальные варианты не будут исчерпаны.

– Вроде попыток решить эту проблему с помощью наемников? – уточнил Мэтти, – которые за пятьсот крышек должны рисковать своей жизнью в темной и опасной пещере? Вы не думаете что это слишком? От этих слов я немного напрягся – очень рано Мэтти начал взывать к его совести.

– Нисколько, – заявил Пит, ничуть не смутившись, – и вы должны меня понять: когда дело касается работы я вовсе не жадный и всегда готов щедро вознаградить своих работников неважно постоянных или пришлых. Лишь бы был результат. Но мои охранники слишком неопытные, чтобы посылать их на верную гибель. Особенно к огнедышащим муравьям. К такому они просто не готовы. В отличие от суровых и прожженных битвами наемников, которые могут сделать все что угодно, если им заплатишь. Но это не значит, что я хочу их смерти. Просто у меня сейчас нет другого выбора. Вы же сами видели, как я гоню неопытных юнцов, что суются ко мне по этому делу. Так что моя совесть чиста. И если кто-то хочет рисковать своей шкурой и отдает себе в этом отчет, то это его проблемы. И я не буду потом виноват в том, что его съели муравьи. Ведь я же предупреждал. Как, например, вас. Откровенно говоря, вы не кажетесь мне такими бывалыми как те наемники, что приходили раньше. А они мне клялись, что убивали мерцающих шакалов или диких мантикор, но все же погибли когда вошли в ту шахту.

– Внешность бывает обманчива, мистер Пит, – сказал я, добавляя к своей речи твердые нотки уверенного в себе пони, а потом поинтересовался, – а если не секрет: скольких пони Вы посылали до этого в шахту, я имею ввиду из пришлых?

– Не очень много. Всего несколько вольнонаемных групп и парочку любителей, которые как я говорил, казались мне достаточно крепкими, чтобы выдержать схватку с муравьями. Всех остальных я развернул отсюда пинком, чтобы они не рисковали в драке с монстрами которые им явно не по зубам.

 – Понятно, но насчет нас можете не переживать. Пусть мы и не покрыты ожогами или шрамами, но все же успели побывать в парочке опасных передряг и как видите, остались живы. А, кроме того у нас уже есть план, как победить этих муравьев.

– Даже так? Что ж, это обнадеживает, – удовлетворенно сказал Пит, поднимаясь с кресла, – значит, несмотря ни на что, вы по-прежнему хотите взяться за эту работу?

– Так точно. Возьмемся и выполним ее, – с уверенностью сказал я.

– Тогда договорились. И если у вас больше нет ко мне никаких вопросов, и устраивает предложенная сумма, то считайте, что я вас нанял, – произнес он, подходя ближе, чтобы скрепить нашу сделку ударом копыта.

– Ну, не совсем. Кое-какие вопросы, у нас все же остались, мистер Пит, – деликатно возразил я, с улыбкой посмотрев на его протянутую ногу, – а главное нам нужно кое-чем запастись. Кое-чем очень важным для борьбы с муравьями, чего у нас, к сожалению, нет, но зато есть у Вас.

– Вот как? – хмыкнул Пит, убирая ногу, и присев на край стола, подпер ей подбородок, – и что же это такое?   

– Да так, сущая мелочь, нам нужен порох. Ведь он у вас есть?

– Разумеется, – лукаво прищурив глаз, сказал Горняк, – но что же вы собираетесь с ним делать? Вы, что планируете взрывать муравьев динамитом? Это глупо. В старой шахте все давно обрушилось и сгнило. Так что я не стал бы рисковать своей жизнью и использовать против них взрывчатку. Конечно, если бы не хотел, чтобы меня засыпало или убило взрывом. Вы меня разочаровываете парни. Я думал, что вы умнее.

– А мы и не думали никого взрывать, – возразил я, решив, что лучше не говорить ему правду, – нам нужен не динамит, а всего лишь порох.

– Понятно, и что же вы собираетесь с ним делать? – в голосе Пита послышалось любопытство.

– Используем в качестве ловушек, – придумал я вполне сносный ответ.

– Ловушек? Которые будут взрываться?

– Нет. Мы запланировали кое-что другое, но подробности пока опустим, – уклончиво ответил я, – наш план до конца не продуман, и мы хотим сперва убедиться в его надежности. Но клянусь, что ничего опасного мы не задумали. И как только закончим, мы с радостью поделимся с Вами всеми деталями.

– Хм, ну ладно, – немного поразмыслив, согласился Пит, – если так надо, то будет вам порох. Только постарайтесь ничего не взорвать. Эта шахта мне еще пригодится. Что-нибудь еще?

– Да, – быстро сказал я, – мне нужно, чтобы кто-нибудь из ваших единорогов обучил меня заклинанию света, которым можно будет разогнать тьму в шахте. Вообще-то я и сам умею освещать небольшое пространство впереди своим рогом, но что-то мне подсказывает, что здесь потребуется кое-что посильнее обычного заклинания-фонарика. Надеюсь, что оно не будет слишком трудным.

– Можешь не волноваться. По словам моих единорогов, это заклинание совсем несложное и его вполне можно выучить всего за несколько часов простых тренировок. Тут главное усердие. Хорошо я скажу, чтобы один из моих шахтеров обучил тебя ему. Это все?

– Нет, – неожиданно заявил Мэтти, и мы с Питом повернулись к нему, – я бы хотел зарядить у вас свой портативный мульти-инструмент и если это возможно позаимствовать кое-какие запчасти и инструменты для собственных нужд. Земной пони достал свой браслет и показал его Питу.

– Да без проблем, – улыбнулся Горняк, – любая из моих мастерских к твоим услугам.

– Спасибо, – поблагодарил Мэтти.

– Ну, хорошо, – произнес я, – тогда, наверное, это все. Разве что…

– Да? – вскинул бровь пегас.

– …вы захотите воспользоваться услугами самого лучшего мастера на пустошах, который по счастливому стечению обстоятельств сейчас находится рядом с вами, – я указал ему на Мэтти и тот гордо выпятил грудь.

– Ха, а ты я погляжу, парень не промах, своего не упустишь, – хохотнул Пит, посмотрев сперва на меня, а потом на Мэтти, – но я, пожалуй, откажусь. У меня уже есть механик и весьма неплохой. Он и его брат Стип были самыми лучшими мастерами в округе. По крайней мере, таким был Стип, пока его не убили муравьи. Стиф у него еще только учился, но учитывая глубокие познания его старшего брата, я более чем уверен, что он понимает в машинах больше чем какой-то бродячий умелец с пустошей. Мэтти расстроенно опустил уши. – Без обид приятель, но на меня работают лучшие работники в городе и мне не нужна дополнительная помощь.

– Тогда ладно, – пожал я плечами, – наше дело предложить. Но прежде чем мы окончательно договоримся, не могли бы вы проводить нас к сломанному буру, чтобы мы посмотрели на него, а заодно и познакомились с самим Стифом? Пусть он покажет нам, где находится этот редуктор, который Мэтти должен будет достать из другого бура. А то, перебирать целую машину по винтику, да еще и в темноте придется долго.

– Это ты верно подметил. Ну, что ж идем, – сказал Пит, поднимаясь на ноги, и подошел к боковой двери, – я покажу вам бур, а после вы займетесь тем, о чем мы говорили.

– Да мистер Пит, – согласился я, и мы с Мэтти вышли вслед за ним из офиса. Пегас, несмотря на свой возраст, оказался довольно подвижным и, подойдя к лестнице, лихо вскочил на перила, а затем, балансируя на двух ногах скатился вниз и приземлился возле статуи кобылы. Да его ловкости можно было позавидовать и мне стало немного неловко, что я в свои годы не поспеваю за этим стариком. Не спеша мы спустились к Питу. Он по-прежнему стоял возле статуи и смотрел ей прямо в глаза, а когда мы подошли коротко кивнул, и мы вместе направились вглубь шахты.

– Эээ, мистер Пит, – обратился к нему Мэтти, когда мы отошли от офиса, – а можно Вас спросить?

– Конечно, – по-молодецки ответил тот, – я не прочь потрепаться. Заодно и время убьем.

– Мне вот интересно: эта Ваша прабабушка – Тандер Винд, она что, действительно построила этот город?  

– Все зависит от того, что ты под этим подразумеваешь – построила город. Если говоришь конкретно об этом месте, то нет, оно здесь было еще до нее. Когда-то в этих горах находилась самая первая, а главное самая крупная шахта пони по добыче драгоценных камней, которая должна была стать красноречивым примером того, что мы не зависим от зебр и можем добывать драгоценности самостоятельно. В то время моя прабабушка работала тут в охране, а точнее была их начальницей и следила за порядком и безопасностью в шахте.

– Прямо как Вы, – заметил я.

– Ну да, можно сказать, что это у нас семейная традиция – защищать пони от бед и неприятностей. Короче, когда случился Конец Света и ракеты с мегазаклинаниями обрушились на наш мир, это место перестало быть шахтой и сюда потянулись пони со всех близлежащих городов, спасаясь от врагов и радиации. И хотя пустыня с ее городами и не считалась стратегически важным объектом, многие беженцы были страшно испуганы и надеялись получить тут приют. Но прежний владелец и глава этого места отказался их принять, мотивируя это тем, что у него не хватит на всех припасов, и поэтому он не стал им помогать. Любого же кто попытается залезть сюда он приказал расстреливать на месте не щадя ни жеребят ни стариков. Моя прабабушка была с ним не согласна, и если верить сохранившимся голозаписям выступила против его решения – не пускать нуждающихся в помощи пони. Однако этот мерзавец был очень упрям и заявил, что если она не станет выполнять его приказы, он убьет и ее.     

– И за это она его свергла и сама стала главной? – спросил Мэтти.

– Именно так. Я не знаю, убила она его тогда или нет, но когда дело дошло до драки на ее стороне оказалось большинство местных охранников, не говоря уже о самих беженцах, поэтому победа была за моей прабабушкой. Встав у руля, она начала помогать всем нуждающимся и помаленьку приспосабливать это место под нужды увеличившегося населения. Используя буровые машины ее рабочие, прокопались вглубь горы, и нашли там воду, которая не дала пони умереть от жажды, а потом, вспоминая годы военного прошлого, до охраны моя прабабушка воевала на границе близ Лас-Пегаса, она научила все драться и добывать в пустыне еду. Вот так Тандер Винд стала для всех героиней, которая превратила это место в настоящий город и, как и положено истинной пони не отвернулась от других в момент нужды.  

– Хорошая вышла история, мистер Пит, – похвалил я его рассказ, – теперь мы знаем, кому этот город обязан своим существованием.

– Ага, спасибо, – поблагодарил он, свернув в один из боковых туннелей, – мы должны помнить про наше прошлое, чтобы не забывать о тех, кто подарил нам будущее. Наконец, мы подошли к большой пещере с высоким сводом. Она разделялась на три узких туннеля, возле которых стояли деревянные указатели с цифрами, а в одну из них вели узкие шпалы для вагонеток. Все пространство пещеры занимали разного вида шахтерские машины, покрытые ржавчиной и грязью, а также сложенные небольшими кучами строительные материалы. Прямо посреди пещеры были построены крепкие двухэтажные дома окруженные забором и стояло множество палаток.

– О, а вот, кстати, и сам бур, – сказал Пит, обращаясь к Мэтти, – ну как он тебе?

Справа от нас возле отходящего в бок туннеля стояла поставленная на широкие гусеницы большая буровая машина темно-желтого цвета, с массивным сверлом спереди и двумя крупными ковшами по бокам, которые предназначались для расчистки пути от крошащейся руды. Впереди была кабина водителя с потрескавшимися стеклами, а сзади находился двигатель. С правого боку я увидел слово «Диггер» выведенное красной краской, уже сильно потертое и, как и сам краска облупившееся за долгие годы интенсивной работы. Сейчас землеройка стояла неподвижно, а возле нее был установлен генератор, от которого к Диггеру протянули толстые кабеля. Вокруг суетились пони в касках и с инструментами. Один из них, светло-зеленый земной пони с короткой соломенной гривой и седельными сумками, из которых торчали запчасти, ходил возле правой гусеницы и давал распоряжения остальным пони которые занимались ремонтом.

– Итак, девчонки, давайте попробуем еще раз, – скомандовал он кобылкам, стоящим возле генератора, – увеличьте мощность на три единицы (они опустили пару рычагов), – а ты Рендж, по моей команде дави на газ. Пошел! Сидящий в кабине пони дернул за рукоятку и начал жать на нижнюю педаль, попутно толкая вперед два длинных рычага. Землеройка громко загудела и начала дрожать, но с места не сдвинулась. – Проклятье! Еще раз! Больше оборотов! – крикнул зеленый пони, – кобылки повернули боковое колесо на генераторе и нажали на еще один рычаг, а водитель вновь начал газовать. Землеройка буквально заходила ходуном и "завыла" от таких манипуляций. Ее сверло пару раз провернулось вдоль оси, но тут же со скрипом замерло, и из двигателя машины полез темно-серый дым.

– Он спятил, – шепнул мне на ухо Мэтти, – этот кретин, сейчас угробит землеройке двигатель, и ее уже нельзя будет починить.

– Тогда, может, пришло время показать этому дилетанту и его начальнику, кто здесь настоящий мастер? – тихо предложил я.

– Точно, – кивнул Мэтти и быстро побежал к землеройке, нечаянно (а может, и нет) толкнув Пита.

– Эй! Вы что, с ума сошли?! А ну быстро прекратили насиловать технику! – громко завопил Мэтти, стараясь перекричать "стоны" машины. Пит хотел было вмешаться, но я мягко положил ему ногу на плечо и, подмигнув, попросил дать моему другу, возможность проявить себя, на что пегас согласился. – Стоп! Стоп! Стоп! – махал в этот момент Мэтти водителю и кобылкам, – вырубайте все нафиг, пока шестеренки не лопнули! Одна из кобылок удивленно на него посмотрела, но заметив Пита, тут же выключила генератор, а водитель отпустил рычаги.   

– Какого хрена ты делаешь, осел?! – набросился Мэтти на зеленого пони, – ты сейчас чуть ведущий вал в узел не скрутил!

– А? А ты еще кто такой?! Какого хрена тут вопишь?! Я пытаюсь увеличить мощность двигателя при помощи генератора! Чтобы запустить этот гребаный бур! – заорал тот в ответ, – и, кстати, как ты вообще сюда попал?! Кто тебя впустил?!

– Это один из наших новых наемников Стиф, – объяснил ему Пит, подходя ближе, – это я их впустил.

– Ох, прошу прощения, мистер Пит, сэр, – тут же остыл Стиф, переходя на спокойный тон, – я не знал. Просто Ваш наемник отвлек нас, когда мы хотели вернуть к жизни землеройную машину, и…   

– Да-да, можешь не объяснять, я не глухой, – прервал его Пит, – и прекрасно слышал, что ты только что сказал. Ценю твое рвение Стиф, но все же давай немного спокойнее.

– Простите сэр, – сглотнув комок в горле, извинился механик, – но этот тип первым на меня набросился.

– И не зря! – громко заявил Мэтти, подходя к ближайшему кабелю и зубами, выдергивая его,  если бы я вас не остановил, вы бы сейчас окончательно все доломали. Серьезно, вы, что тут совсем обалдели? Вхолостую гоняете двигатель, в котором нет смазки, и надеетесь, что он заработает?! Да тут Селестию впору просить, чтобы приводные шестерни не остались без зубьев!

– Но я… – замялся Стиф, – …я думал что…

– Что нужно поломать двигатель и пустить его на запчасти?! Ты это хотел сказать?! – бушевал Мэтти, – Да как ты вообще до такого додумался?!

– Хм, мне кажется, что бродячий умелец с пустошей только что заткнул за пояс Вашего лучшего специалиста, – сказал я Питу, отведя его в сторону от спорящих механиков.

– Да, вынужден признать, что я сильно недооценил твоего друга.

– Тогда, может, нам стоит еще раз обсудить нашу сделку?

– Да, пожалуй стоит, – согласился Пит, поправляя шляпу, – и как я понимаю, ты захочешь взять с меня дополнительную плату за работу.

– Ну да, совсем маленькую. Куда меньше чем то, что требовали от Вас Фениксы. Скажем девятьсот крышек.

Пит косо на меня посмотрел и присвистнул: – Ха, ну ты загнул парень! – а затем, поразмыслив, произнес: – семьсот пятьдесят.

– Восемьсот шестьдесят пять, – предложил я.

– Семьсот семьдесят пять, – настоял Пит.

– Восемьсот тридцать пять, – не отступал я.

– Восемьсот двадцать пять, – сказал он.

– Идет! – быстро согласился я и протянул ему ногу.

– Ах! Ладно, Дискорд с тобой парень, восемьсот двадцать пять крышек за доставку редуктора и последующую установку его на бур, – сдался, наконец Пит, стукнув по моему копыту.

– Договорились, – улыбнулся я.      

– Хе-хе. Да. А ты ловкий малый Джек, – усмехнулся Пит, – давненько со мной никто так не торговался. Уважаю. Но учти, что за эти крышки я потребую от вас качественной работы. Пусть твой друг установит редуктор и проведет полное техническое обслуживание бура, на случай если в нем еще что-то неисправно.

– Да без проблем. Все что угодно, для такого хорошего пони как Вы, – пообещал я. – Ах, да еще кое-что…

– Эй-эй, притормози приятель! – нахмурился Пит, – я сказал, что уважаю напористых пони, но всему же есть предел, который лучше не переступать.

– Не беспокойтесь, я не стану просить у Вас еще крышек, – поспешно заверил я, – просто, у меня есть к Вам небольшая просьба: когда мы закончим с этим делом, не могли бы Вы, ну не знаю, рассказать всем в Бампкин-Тауне о том, что мы помогли Вам, а главное упомянуть при этом Мэтти?

– Ха, такого я точно не ожидал. И зачем же тебе это нужно? – спросил Горняк.

– Не мне, это нужно Мэтти. Понимаете, сегодня у него свадьба, он женится на одной очень милой кобылке с непростыми родственниками. Вот мы и подумали, что помощь такому уважаемому пони как Вы будет для них хорошим доказательством его благонадежности. Так что, если Вам не трудно…

– Постой-ка, постой-ка, так это у него сегодня свадьба? – удивленно ахнул Пит и, посмотрев на Мэтти рассмеялся, – это он должен жениться на Куки Амберфилд? Ха, едрить меня колотить, ребята! Да вы я вижу, в любую щель пролезете, и мыла не попросите! Один из братьев Куки работает на меня и сейчас трудится в четвертом коридоре. Так вот, сегодня утром он рассказал мне, что его сестра собирается выйти замуж за какого-то новичка с пустошей. Хах, вот уж не думал, что позже он заявится ко мне лично и будет искать работу. Меня, между прочим, тоже пригласили на эту свадьбу. Однако я хотел отказаться, поскольку меня ждут другие более важные дела, но так уж и быть: если вы сумеете починить эту чертову железку (он кивнул в сторону бура), то я лично расскажу Карлу и его жене Хади о тот как вы мне помогли. Главное чтобы мне было, что им рассказывать.

– На счет этого можете не волноваться мистер Пит, мы немедленно беремся за работу.      

– И сделаем ее намного лучше некоторых дилетантов, – прибавил Мэтти, подходя к нам. Стиф остался стоять у бура и, открыв возле сверла небольшой люк с тревогой что-то в нем разглядывал. – Ничего страшного, просто я объяснил этому горе-механику, как нужно правильно регулировать поворотный вал, чтобы он больше не отходил, – сказал Мэтти, увидев наше недоумение.         

– Весьма признателен, – поблагодарил Пит, – ну, и что же вы будете делать дальше?

– Пожалуй, мне уже стоит начать учить заклинание, а ты Мэтти приступай к изготовлению ловушек для муравьев. Если мы поторопимся, то вполне можем успеть подготовиться и добыть редуктор до начала свадьбы. Я посмотрел на ПипБак, он показывал без десяти три. Кстати, мне еще надо сходить за кое-какими припасами в особняк Амберфилдов, но это уже после учебы.

– Заметано Джек, сейчас же этим займусь, как только у меня будет порох, – с энтузиазмом сказал земной пони.

– Тогда за дело, – скомандовал Пит и, повернувшись к генератору, громко позвал одну из кобылок. – Эй, Кира, подойди, пожалуйста, на минутку. К нам приблизилась светло-голубая пони с розовой гривой и вопросительно посмотрела на пегаса. – Познакомьтесь, это одна из моих лучших работниц Кира Грит. Она шахтерша со стажем, которая в совершенстве владеет киркой и знает о добыче руды столько, что потребуется не одна книга, чтобы все это записать. Кобылка смущенно покраснела и прикрыла глаза. – А это Джек, – представил он меня, – ему нужно в кратчайшие сроки выучить то самое заклинание, которое ты используешь, чтобы освещать себе путь. Это важно. Так что не могла бы ты позаниматься с ним?

– Конечно, мистер Пит, – сказала кобылка, кокетливо подмигнув мне, – я быстро всему его научу.

– Вот и отлично. А мы с тобой Мэтти, сейчас пойдем к ближайшему складу, где тебе выдадут порох. Пит показал ему на один из двухэтажных домов, где возле двери стояла вооруженная охрана.

– И необходимые для работы инструменты, – напомнил земной пони.

– Да и их тоже, – подтвердил Пит.

– Ну, пойдем жеребчик, – сказала мне кобылка, когда они ушли, – давай найдем себе подходящее место и приступим к тренировкам. Ты уже умеешь создавать огонек рогом?  

– Ты о заклинании-фонарике? Да я его знаю.

– Очень хорошо, – улыбнулась Кира, – тогда тебе не составит никакого труда выучить и это заклинание.

---

– Так, а теперь давай попробуем еще раз. Сосредоточься, – скомандовала Кира, сидевшая на небольшом уступе возле стены и следившая за моими тренировками. Целый час провел я, концентрируясь на магии огонька, чтобы накопить в нем энергию и превратить его в отдельную светящуюся сферу, но сделать это было отнюдь не так просто. В большинстве случаев мой огонек выходил слишком тусклым или же и вовсе отказывался покидать рог, а один раз я умудрился переборщить и каким-то чудом выбил из рога пламя, опалив кусок стены. Но теперь у меня начало помаленьку получаться и после нескольких неудачных попыток, я смог таки создавать настоящую светящуюся сферу, которая послушно соскальзывала с моего рога и поднималась над головой. И вот я вновь закрыл глаза и представил себе светящуюся наполненную светом окружность, а затем, громко крикнул слово "свет!" и выпустил из рога блестящий серебристый шар, излучающий мягкий и в то же время яркий серебристый свет.

– Замечательно! Молодец! – похвалила кобылка, – но только не нужно так громко кричать, ведь магия не какая-нибудь старая карга, которая не слышит, что ты от нее что-то хочешь.

– Фух, я запомню это, спасибо, – слабо вымолвил я, вытирая пот на лбу и осматривая плавно переливающуюся сферу, которая хоть и светилась довольно ярко, но все же не причиняла никакого дискомфорта глазам. Правда она не была такой уж крупной как та, что сотворила для демонстрации Кира, но я все же был рад тому, что она у меня наконец-то получилось.

– Хорошо. А теперь, попробуй удержать шарик рядом. Подумай о нем и отойди на пару шагов, – скомандовала кобылка.

Я сделал, как она сказала, и представил в своей голове мой светящийся шарик, а затем сделал несколько неуверенных шагов в сторону. Шар медленно последовал за мной.

– Очень хорошо. Давай попробуем что-нибудь посложнее. А ну-ка ускорься, – велела она.

Я побежал в сторону ближайшего круглого камня и несколько раз оббежал вокруг него. Сфера, поначалу отставшая быстро набрала скорость и уже не отставая летела рядом, повторяя все мои повороты.

– Ну-ка замри! Пригнись и резко прыгни!

Я остановился, подогнул колени и прыгнул вперед, шар в точности повторил все мои движения.

– Браво! Молодец! Позволь мне тебя поздравить, ты выучил заклинание света! – воскликнула Кира, спрыгнув с уступа и в аплодисментах потопав копытами. Я мог наконец-то расслабиться. По моему телу обильно тек пот, я порядком устал, делая все эти трудные приготовления и концентрируясь на новой для меня магии, но похоже, что она была права, и я действительно овладел этим заклинанием. Не уверен, правда, зачем ей понадобилось, чтобы я при этом бегал и изгибался. Возможно, она хотела, чтобы я так научился контролировать свой огонек, и не давать ему отлететь слишком далеко (когда это происходило, он быстро тух). Или же ей просто нравилось любоваться мной (мне пришлось, скинуть с себя плащ с бронежилетом и я бегал сейчас в одном синем комбинезоне, который от пота плотно прилегал ко мне). Но после всех этих тренировок я научился чувствовать свой огонек силой мысли, и если вначале мне приходилось все время смотреть на него чтобы не потерять, то теперь я буквально ощущал его как часть самого себя, и мне больше не приходилось поднимать голову и выискивать его глазами.

– Это было здорово Кира. Спасибо тебе огромное, – отозвался я, прислоняясь к камню, чтобы отдышаться.     

– Да не вопрос жеребчик, всегда приятно помочь такому лапочке как ты, – кокетливо промурлыкала она и, водрузив на голову, поцарапанную шахтерскую каску, направилась в сторону ближайшей палатки. – Кстати, – притормозила она, – если после того как ты вернешься тебе захочется устроиться сюда на постоянной основе, то в нашей бригаде сейчас не хватает рабочих, и я могла бы поговорить о тебе с нашим бригадиром, чтобы он пристроил тебя к нам. Мы могли бы работать вместе, бок о бок. Если ты этого захочешь. Она прошла мимо меня и кокетливо толкнула в бок своим крупом. Внизу у меня заметно потеплело, но я тут же вспомнил про Пинки Пай и быстро унял свое беспокойное жжение.

– Хорошо Кира, – сказал я немного дрогнувшим по очевидным причинам голосом, – я подумаю об этом, но сейчас мне нужно заняться работой, что у меня уже есть. Еще увидимся. Я помахал ей на прощание ногой, и рассеянно встряхнув головой, побежал в сторону выхода. На часах уже было шестнадцать часов двадцать пять минут, а мы с Мэтти еще даже не приступили к тренировкам с арбалетом. Я должен был поспешить, чтобы успеть забрать у Амберфилдов наши вещи и вернуться к Мэтти до того как на улице окончательно стемнеет.

---

Вы потратили одно очко способности. Изучено новое заклинание: Свет. Теперь вы можете создавать небольшой шарик света, который будет взлетать в воздух и парить рядом с вами, освещая путь во тьме.

---

– О, а вот и ты. Ну, как все прошло с Питом? – спросил у меня Брейк, когда я вышел из шахты и подошел к шлагбауму, – что, взялся выполнить его работу? Или отказался? И где, кстати, твой друг?

– Остался делать ловушки для огненных муравьев, – объяснил я, – и нет, я не отказался. Я сделаю ее. Да и с чего бы мне вдруг отказываться?

– Ну, тебе конечно виднее, но за последнее время сюда приходили многие наемники с пустошей в поисках быстрого заработка. Хорохорились тут, божились, что они настоящие эксперты в охоте на опасных монстров, но как только узнавали все детали тут же уходили так ни на что и, не решившись, – сказал он, презрительно сплюнув, – разумеется, были и храбрецы что брались за это дело. Правда, никого из них уже нет в живых. Кроме разве что одного странного пони, что был тут пару недель назад и ушел после того как заглянул в шахту.

– Вот как, а что же в нем было такого особенного? – спросил я.

– Ну, как бы это сказать, он был весь какой-то бледный и неживой что ли, но при этом очень крепкий и внушительный. Весь покрытый ожогами и порезами как те, кто пережил множество драк и битв с монстрами. У него была белая грива, заплетенная в хвост и длинный шрам на левом глазу 12. (@_@). Когда я его увидел то подумал: что он точно возьмется за заказ Пита и выполнит его, но потом, он отказался. В общем, странно как-то получилось. Но я не думаю, что он струсил, видимо просто его самого что-то не устраивало.

– Ага, видать, не сумел сторговаться с твоим боссом, – усмехнулся я.

– А ты как я вижу, сумел, – отозвался он, – ну, и что ты намерен делать?

– Сходить за кое-какими вещами, которые мне нужны, чтобы одолеть муравьев и не превратиться в тост. Ты же не против?

– Конечно, нет. Можешь идти. Тебе отдать твое оружие? – спросил он, поднимая шлагбаум.

– Думаю, не стоит. Ведь идти же недалеко. И я уверен, что ничего плохого не случится.

– Ну как знаешь. Однако учти, что найти проблемы на свой круп в Бампкин-Тауне можно где угодно, так что я бы на твоем месте не стал ходить в одиночку без оружия.

– Хорошо, ты меня убедил, – согласился я, – тогда я возьму свою винтовку.

– Вот, держи, – сказал он, открывая шкаф и доставая оттуда мою красавицу с длинным стволом и лакированным деревянным прикладом, на котором была выгравирована змея, – и смотри не попади в неприятности.

– Не буду, – пообещал я, – еще увидимся. И перейдя за шлагбаум, я поскакал в сторону «Стремительной вагонетки», на ходу еще раз вызывая свою сферу, чтобы потренироваться и убедиться, что я могу ее удержать возле себя на бегу. Мне удалось это хоть и с ощутимым трудом но, похоже, что я наконец-то освоил, как правильно это делать.

Заскочив в пещеру, я пробежал мимо кафе, где работала будущая невеста Мэтти, и помахал ей ногой. А потом вновь засветил свой огонек и поскакал вниз, освещая им путь. Очень быстро я спустился на уровень, где находилось поместье «Боссом Рок».

– Эй, ребята! Откройте, пожалуйста! Это Джек! – крикнул я, и через пару секунд створки ворот со скрипом распахнулись, запуская меня внутрь.

– А, вернулся, наконец. Ну, и как там у тебя дела? Уже закончили свое дело? – спросил один из охранников-жеребцов посмотревший на меня как-то неприветливо и хмуро.

– Еще только начали, – ответил я, подходя к нему и косясь на свои сумки, что стояли возле ржавого шкафа, – и сейчас мне нужно забрать с собой наши арбалеты, чтобы приступить к работе.

– Ну, раз нужно, значит бери, – без возражения разрешил его брат, который напротив пребывал в чудесном расположении духа, – а где, кстати, Мэтти? Почему он не пришел?

– Он остался в «Глотке дракона», – честно признался я, – и сейчас делает для нас кое-какие приготовления, с которыми я сам справиться бы не смог. И предвкушая твой следующий вопрос, отвечу сразу: он не сбежал и сидит сейчас в пещере у Пита. Можешь сам к нему сходить и проверить, если мне не веришь.  

– Отчего же? Охотно верю, – весело отозвался он, – и можешь ничего мне не доказывать, потому что я уже видел, как вы заходили к Питу. Так что не переживай. Я знаю, что ты нам не врешь.

– Видел? – оторопело перепросил я, уставившись на него, – как это видел?

– Ну как это как? Своими глазами, разумеется, – захохотал он, – ведь ты же не думал, что мы просто так вас отпустим, поверив на слово? Как только вы отошли от нашей пещеры, я лично пошел за вами следом и понаблюдал за тем, чем вы занимаетесь и куда ходите. Я видел, как вы вошли в одну из заброшенных шахт, а потом заглянули на базу к Питу, так что все в порядке. Кстати, хочу тебя поблагодарить. Благодаря тебе и Мэтти я выиграл пятьдесят крышек на спор. Мой брат Саймон поставил на то, что вы сбежите, а я ему говорил что нет. Так что, спасибо вам двоим за вашу честность.

– Да не за что, всегда рад помочь, – улыбнулся я и посмотрел на второго жеребца. Тот недовольно нахмурился и пощупал висящий у него на шее мешочек, который выглядел довольно худым, – надеюсь, что теперь вы будете нам доверять.

– И не мечтай. Мы вам поверим, только когда твой оранжевый друг-ловелас наконец-то станет одним из нас, а пока, даже не надейся, – отозвался на это Саймон и, подойдя ко мне, запрыгнул на стоящую рядом бочку и уселся на нее.  

– Ну ладно, – ничуть не смутившись, сказал я, понимая, из-за чего он так сердится, – но это будет уже сегодня вечером. Так что ждать осталось совсем недолго.

– Ага, вы главное постарайтесь не опоздать на свадьбу, – сказал его брат, почесывая себе брюхо, – особенно Мэтти. А то недавно приходила наша Ма и была очень недовольна тем, что вы удрали и не помогли нам подготовиться к торжеству. А еще она пообещала надрать Мэтти круп за то, что он не помог ей подогнать его свадебный костюм. Сказала, что он будет у него полыхать аки солнышко Селестии. Но я ее уверил, что вы сейчас заняты одним очень важным делом, и она вроде как немного поостыла.

– Что ж, значит, мы будем тебе должны, спасибо за поддержку, – поблагодарил я, – надеюсь, что когда мы закончим, она станет по-другому относиться к своему будущему зятю. Я подошел к своей седельной сумке и достал оттуда еще одну запасную, куда и сложил наши арбалеты со стрелами. Прицепил к боку боевое седло Мэтти и достал пару пустых бутылок. Спросившись разрешения у братьев, я наполнил их доверху питьевой водой из стоящей рядом синей пластиковой бочки.

– Ну, вроде как все. Пока парни, увидимся за ужином, – сказал я им, направляясь к входу.

– Ага, удачи там! – дружно крикнули они, и ворота за моей спиной со скрипом захлопнулись.

– Отлично, арбалеты со стрелами я забрал, и теперь нужно быстро возвращаться к Мэтти. Надеюсь, что он уже закончил делать ловушки, тьфу… то есть наконечники для взрывных стрел, – поправил я самого себя. Вызвав новый огонек, я побежал по деревянному настилу вверх.

– Эй, не так быстро приятель! Куда это ты так разогнался?! Постой-ка, Джек?! – неожиданно произнес выскочивший из тьмы единорог. Я сразу узнал его, это был Клифи Хуф идущий вместе со своим братом Кламси в сторону поместья. У обоих на спине были деревянные ящики, доверху нагруженные бутылками с самогоном, предназначенными не иначе как для свадьбы.

– О, привет Клифи, – сказал я, вовремя остановившись. Еще немного и я бы врезался в него, – извини, я не хотел, просто я так задумался, что не заметил тебя.

– Ага, вижу, ты нас чуть в бездну не уронил, – хмыкнул он, поправляя на спине ящик, его брат приветливо улыбнулся мне и помахал ногой, – слушай, ты, что это сегодня не зашел к нам в гости? Мы же с тобой договаривались обсудить поход к озеру этим днем или ты уже передумал идти в Джоли Флейк?     

– Вот же Дискорд! Прости Клифи, я совсем про это забыл, – расстроенно произнес я, – понимаешь тут такое дело: мы с Мэтти собирались к тебе зайти, но тут случилась эта свадьба…

– О, так это ты что ли соблазнил дочку Карла? – хохотнул Клифи, хлопнув меня по спине.

– Нет, не я, Мэтти, и теперь я должен успеть с ним кое-что сделать до начала свадьбы. А теперь извини, я очень спешу.

– Понимаю, свадьба это святое, ну тогда давай, беги. А что же насчет нашего договора?

– Не знаю, мы, наверное, пробудем тут еще какое-то время, так что я постараюсь зайти к тебе где-то на днях, и мы все обсудим. Кстати, я договорился с Крипи Спином, и пообещал ему помочь.

– Это хорошо. Ну, давай, увидимся, – попрощался он и направился дальше, а я, добежав до выхода, выскочил на поверхность и быстро поскакал в сторону «Глотки дракона», про себя прикидывая, как долго мы с Мэтти будем заняты установкой пороховых зарядов на стрелы, и сколько времени у нас займет последующая практика в стрельбе. Как не крути, но все сводилось к тому, что сегодня мы не успеем закончить все что запланировали. Ведь небо надо мной уже начало помаленьку темнеть, а мы еще даже не приступили к тренировкам с арбалетом. Я уже стал подумывать о том, что можно будет отложить спуск в шахту до завтра и как-то столковаться с Питом чтобы он порекомендовал нас с Мэтти до того как мы все сделаем. Но шансы на это были ничтожно малы. Неожиданно кто-то громко меня окликнул и я, остановившись, повернулся на голос.

Позади меня стоял высокий ухоженный земной пони в возрасте, окруженный свитой крепких на вид мускулистых жеребцов с боевыми седлами и большими пушками. Морды у них были обожженные и исцарапанные, все как один с синяками. Смотрели они на меня тяжело и сердито, а вот их владелец (с первого взгляда было понятно кто из них главный) напротив лучезарно улыбался и всем своим видом выражал приветливое дружелюбие, хоть и наигранное (об этом говорили его глаза, холодные ка ледышки). Это был пони белого цвета, одетый в новый с иголочки белый пиджак и такую же белую ковбойскую шляпу с галстуком Боло. Медленно он приблизился ко мне, и я насчитал у него во рту целых три золотых зуба.

– Привет приятель, рад видеть в нашем сонном городке нового пони. Извини что отвлек, от твоего важного дела, но не уделишь ли ты мне минутку своего драгоценного времени? У меня есть к тебе небольшое предложение, которое я уверен, тебя заинтересует, – мягким и хорошо поставленным голосом начал он, изучающе осмотрев мою седельную сумку.

– Честно говоря, я сейчас очень спешу, и у меня нет времени на разговоры. Надеюсь, что Вы понимаете мистер… эээ?

– Обещаю, что не задержу тебя слишком долго, что же касается имени: то меня зовут Билл Хакстер по прозвищу Золотой Пес. Уверен, что ты обо мне уже наслышан. Я представитель и глава местной торговой компании «Хакстер и Джайлс», названной так в честь меня и моего доброго друга и партнера по бизнесу – Джайлса, к сожалению ныне покойного. И сейчас я хочу поговорить с тобой о твоей работе на Пита Граундсмана, который уверен, уже затянул тебя в свою безумную авантюру по поиску исправной запчасти для бура.

– Моей работе на Пита? – притворно удивленным голосом переспросил я, чтобы не сболтнуть незнакомому пони что-нибудь лишнее (особенно такому, о котором ходили дурные слухи), – не понимаю, о чем Вы говорите.

– Ну-ну, все-то ты понимаешь дружок, не нужно притворяться, – все тем же спокойным тоном продолжил он, обходя меня по кругу, в то время как его громилы окружили меня, встав сразу с четырех сторон (видимо, чтобы я не сбежал). – В этом городе у меня хорошие связи и очень чуткие уши, благодаря которым я узнал, что недавно ты стал новым наемником нашего доброго шерифа и подписался выполнить для него опасную работу и спуститься в заброшенную шахту за запчастью для буровой машины.

– Вот как? И откуда же Вы это знаете? – спросил я, – Вы шпионили за мной?

– Шпионил? – огорченно воскликнул он, всплеснув передними ногами, – какое нехорошее слово. Скажем так: когда в наш город пришли два славных и перспективных молодых жеребца, мне стало интересно, чем они займутся и не попадут ли в неприятности, потому что в отличие от Пита всегда беспокоюсь о безопасности приезжающих к нам пони. И поэтому я решил проследить, чтобы они не связались с нашим жестоким шерифом и, как и многие до них не погибли во время безнадежной работы на этого эгоиста. Но, увы, опоздал! Однако еще не все потеряно. Потому что сейчас ты здесь, стоишь передо мной, да еще и на ногах. Целый и невредимый. Я хочу предостеречь тебя и посоветовать не связываться с Питом и его головорезами.

– Да неужели? – недоверчиво протянул я, – и мне не стоит этого делать потому что?

– Это очень опасно, разумеется, – сказал он, печально закатив глаза, – и на этой работе погибло немало достойных пони. 

– Да, я слышал об этом, Пит и его работники лично рассказывали мне, как это небезопасно, – сказал я, – но меня это не смущает. Я все равно хочу сходить в ту шахту, и заработать неплохие крышечки.

– Неплохие крышечки?! – неожиданно громко сказал Билл и громко расхохотался, а за ним и все его телохранители, – неплохие крышечки, – еще раз повторил он, погасив веселость, – Пит Граундсман в жизни никому никогда не платил неплохие крышечки. Эти слова даже близко с ним не стояли. Наш добрый шериф вот уже долгие годы известен тем, что экономит на всем что связано с крышками. Его рабочие рискуют в опасных шахтах, его охранники суются в логова диких монстров, используя никудышное оружие и броню. А питание у них такое, что даже параспрайта вывернуло бы наизнанку.

– Правда? А мне казалось, что они счастливы, работать на него, – удивился я. – Я лично видел, что у них там стоят новые дома и едят они вкусную пищу.

– Ну, конечно, ты видел там новые дома, – сказал Билл, – и ты, разумеется, подумал, что в каждом из них проживает отдельная семья или конкретный пони, как это и полагается в нормальном доме. Но нет, это не так. Это были не дома, а бараки. И в них проживают не по одному или два, а от сорока и свыше несчастных и обделенных рабочих, вынужденных подчас делить между собой старый грязный матрас на двоих. И это еще ничего. Многие из них вообще спят на полу. И дома эти хоть и новые, но внутри абсолютно неудобные и запущенные. Я сам об этом слышал из уст тех, кто на него работает. И можешь мне поверить, они не слишком-то рады жить в этих "новых" домах ночуя десятками в тесной комнате один на другом для экономии места.

– Да, звучит не очень-то комфортно, – признался я вслух, а про себя подумал: что нужно будет проверить, говорит ли Билл правду. 

– И это еще цветочки. Что же касается так называемой вкусной пищи, то тебе следует знать: что Пит, кормит своих рабочих отборным мусором и отбросами, которые его охотники добывают на Пустоши или прямиком на болоте. В их рацион входит опасное радиоактивное мясо мутантов, которое Пит усердно выдает за свежее от выращенных им самим животных и при этом, никому не говорит о том, кого именно они едят. Кто знает, может быть, в их меню попадают даже неугодные ему пони? И пусть в наше послевоенное время, нерадиоактивного мяса уже практически и не встретишь, но всякий знает, что его можно очистить. Но Пит и не пытается этого делать. Своим поварам он велит готовить мясо без очистки, чтобы не тратить крышки на дорогие препараты. Плюс он понимает, что, сколько бы его пони не съели, последствия волшебной радиации проявятся еще не скоро и их всегда можно списать на неблагополучные условия жизни или неосторожность самих едоков. Как ты, наверное, заметил, мы живем хоть и в хорошем, но далеко не самом цивилизованном месте, где жители едят жаб и пьют неразбавленную бормотуху, от которой печень садится на раз-два. А значит, никто не удивится, если завтра какой-нибудь рабочий внезапно умрет.

Меня слегка покоробило от сказанных Биллом слов, но я все же решил пока не верить ему на слово.

– Судя по твоим глазам, я понял, что ты ни о чем таком не знал. Уверен, что и о том скольких Пит погубил в той шахте, ты тоже не в курсе? Признайся, что он тебе сказал? Что туда заходило всего несколько маленьких групп и пара смельчаков, ведь так?

– Ну да, – подтвердил я, – именно это он мне и сказал.

– О, все понятно. А там на самом деле погибла не пара-другая пони, а многие десятки наивных дурачков и дурочек которые совались в эту пещеру, думая о хорошей драке и быстром заработке. Но Пит их ловко обманул, – при этих словах наемники Билла театрально закатили глаза и нахмурили лбы, словно им было тошно слышать о такой подлости со стороны шерифа. Уверен, что и тебе Пит об этом не говорил и упорно делал вид, что он тебя отговаривает и предлагает не работать на него.

– Да, было дело, – утвердительно покачал я головой, – но Пит мне сказал, что нанимал лишь профессионалов и не пускал неопытных юнцов в шахту.

– Ложь! – воскликнул Билл, – за все то время, что пони приходили к нему по поводу этой работы, он еще никому не отказал. И лишь притворялся, что делает это. Скажи, тебя разве не смутило, что он так быстро нанял тебя? Бьюсь об заклад, он даже не спросил у тебя: кто ты и откуда родом. Или чем занимался раньше, и так ли силен, чтобы дать отпор мутантам в пещере. Он спрашивал у тебя о твоем оружии и умеешь ли ты им владеть? Он навел предварительные справки и дал время на рассмотрение твоей кандидатуры, прежде чем принять окончательное решение? Нет?! Вот и скажи мне: как он может быть уверен, что не берет на работу новичка, если даже не задает такие элементарные вопросы, необходимые чтобы понять, на что способен пони?

– Не знаю, – признался я, – но он спрашивал у меня – сражался ли я прежде?

– Ну да, чисто для галочки, – тут же вставил Билл, – и тем самым сделал вид, что он печется о твоей безопасности, но на самом деле ему плевать. Иначе как я и говорил, он не стал бы довольствоваться одним вопросом и не посылал бы тебя на верную смерть, как и всех тех, кто был раньше.

– Возможно… – задумчиво произнес я.

– Вот видишь, не такой уж этот Пит и хороший, – торжественно провозгласил Билл, – и вся его громкая репутация раздута лишь за счет его героической прабабушки, которая давным-давно помогла нашему городу стать нечто большим, чем простой шахтерский городок. Скажи, рассказывал ли он тебе о ней? О том, как она помогла первым поселенцам с водой, разрыв один из подземных колодцев под горой?

– Да, он говорил об этом.

– Тогда, ты, наверное, знаешь, что после этого в нашем каньоне появилось пресное озеро, которое долгие годы давало нам чистую питьевую воду. В то время, вода для местных жителей была абсолютно бесплатной, а другие города охотно торговали с нами и платили за нашу воду неплохие крышки. Но шли годы, и вода стала постепенно застаиваться и прокисать, а озеро превратилось в болото. И теперь у нас ее жутко не хватает. А те немногие подземные источники, что еще сохранились, в большинстве своем принадлежат Питу, и он продает ее нам втридорога, не давая никому напиться вдоволь.

– Неужели? Я этого не знал.

– Как и многие не местные пони. Но теперь, благодаря мне ты в курсе. А еще я могу рассказать тебе о планах нашего шерифа относительно этого города. Он хочет полностью его захватить.

– Захватить? – недоверчиво переспросил я, – зачем? Ведь он и так им владеет. А главное как?

– Ну, формально еще нет, – пояснил Билл, – он наш шериф и миротворец, которому все здешние жители платят за защиту и наведение порядка, и это в какой-то степени дает ему небольшие ниточки для управления городом. Но абсолютной власти у него пока что нет. И вряд ли будет, учитывая какую никудышную защиту он обеспечивает приезжающим к нам пони. Ты, наверное, в курсе о том, что кто-то грабит наших гостей почти что, у самого города, а Пит никак не может этому помешать? Я замотал головой. – Нет? Тогда довожу до твоего сведенья: это происходит уже не первый год и многие пони часто не доходят до Бампкин-Тауна из-за халатности нашего шерифа. И это настоящая катастрофа, грозящая городу остаться без свободной торговли. Мне даже пришлось лично взяться за охрану путешественников, и хоть я и не могу похвастаться столь многочисленным войском как Пит, но мои пони, хорошо подготовленные бойцы, которые могут обеспечить профессиональную защиту приезжающим торговцам, и сопровождают их до самого города, а потом помогают им покинуть его, за весьма скромную плату. Несколько его телохранителей закивали головами, в то время как остальные о чем-то переговаривались и хохотали. Но Билл посмотрел на них и смех утих.

– Признаюсь, я сильно удивлен, что ты сейчас стоишь передо мной, – продолжил Золотой Пес, – обычно до города доходят лишь двое путников из десяти, а всех остальных убивают. Но не будем о грустном, ты жив и это хорошо.

– Да, но Вы мне так и не ответили на мой вопрос, – напомнил я, – как Пит хочет захватить город?

– Очень просто. Он намерен воспользоваться старым планом своей прабабушки: при помощи бура прорыть шахту в недра горы и добраться до второй излучины подземной реки, пролегающей чуть южнее от первого русла, а затем пустить воду. И это, поможет ему получить всеобщую поддержку со стороны местных жителей. Он будет продавать им воду по дешевке, а все излишки, как и прежде, сбывать соседним городам, по своим собственным ценам. Таким образом, его репутация будет восстановлена, а он сам станет местным героем.     

– И? – протянул я, – я не вижу в этом ничего плохого. У Бампкин-Тауна будет вдоволь свежей воды, а другие города, смогут покупать ее для себя. Так, где же тут злодейство?

– Ты не видишь его, потому что еще не уловил всей картины, – возразил Билл, – Пит не станет разбрасываться водой бесконечно. Это продлится ближайшие несколько месяцев, не больше, а потом все опять вернется на круги своя. Вода вновь станет дорогой и труднодоступной, а все те крышки, что он заработает на ее продаже, он не станет тратить на пользу города, ты уж поверь. Так что при таком раскладе для простых пони, ничего не изменится. Но не это самое страшное. Если Пит пустит воду, у нас начнутся проблемы посерьезнее, чем его жадность. Как только он начнет торговать с другими городами, повсюду поползут слухи, о том, что у нас вновь появилась чистая вода. Об этом вскоре прознает вся Пустошь, и тогда местные "стервятники", что обитают в этих песках, слетятся сюда, чтобы присвоить ее себе. Пока у нас нет большого запаса, мы не представляем никакого интереса для соседей головорезов, но стоит этому изменится и все, считай, что над нашим городом повесили надпись – "у нас появилась вода, идите и грабьте нас". И угроза будет исходить не только от рейдеров. Культурные в кавычках организации вроде Стальных Рейнджеров или Оплавленных Фениксов тоже обратят на нас внимание и разорвут наш городок на части, чтобы добраться до водного запаса.

– Минутку! Я думал, что Оплавленные Фениксы напротив раздают воду неимущим поселениям, – заметил я, – так зачем же им тогда ее красть?

– Чтобы и дальше раздавать воду неимущим поселениям, – сказал Золотой Пес с такой интонацией, которая четко говорила: "куда уж очевидней". Ты что не знаешь, как работают эти проходимцы? Они, как и Пит покупают себе славу и уважение, оказывая городам небольшие услуги. А потом захватывают их, пользуясь всеобщей поддержкой населения. И уже в открытую, начинают выкачивать из них ресурсы. Те же города что не хотят к ним примыкать, быстро сталкиваются с такими неприятностями как частые налеты бандитов или внезапные поджоги по ночам. Так что, добрые дела Фениксов не такие уж и бескорыстные, как думают некоторые наивные простачки.      

– Ничего себе, – удивился я.

– О чем я и говорю парень. Ты сейчас невольно помогаешь тому, кто ради своих амбиций готов уничтожить наш мирный городок. Но, как я уже и говорил: у меня есть к тебе другое предложение. Альтернатива, которую ты наверняка оценишь. Скажи, сколько пообещал тебе Пит, за находку детали для бура?        

– Ну, я…

– А, не важно, – перебил он, – какую бы сумму он тебе не предлагал, уверен, что она была очень маленькой и совсем не компенсировала тот риск, на который ты подписался. Насколько я помню, первый его гонорар составлял триста крышек, а через месяц уже пятьсот. Сейчас по-прежнему та же сумма? Или уже другая? Хотя какое это имеет значение. Я хочу предложить тебе кое-что поинтереснее. Он подозвал к себе одного из своих громил и когда тот подошел, достал из висящей у него на боку седельной сумки небольшой листок. – Смотри: прямо сейчас, в знак моих добрых намерений, я выписываю тебе скидку на любой товар во всех моих магазинах. Он взял в рот ручку и, положив листок на спину своего помощника, поставил на нем витиеватую подпись. – И неважно, согласишься ты потом работать на Пита или нет, ты всегда можешь рассчитывать на демократичные цены, в любом из заведений которыми я владею. Но мне бы очень не хотелось, чтобы ты спускался в ту шахту и рисковал своей жизнью ради такого мерзавца, как наш шериф. Однако если ты все же решишься на это и с помощью Селестии выберешься оттуда живым, да еще и с деталью, то не неси ее Питу, а приходи сразу ко мне и я заплачу тебе за нее три тысячи крышек. Ты понимаешь? Три тысячи крышек. Сразу и без вариантов. А Питу ты потом скажешь, что ничего там не нашел.

– Ого! – ахнул я, от такого предложения, подхватывая листок с его подписью магическим облачком.

– Как видишь, я не мелочусь, когда речь заходит об опасной работе. Особенно если она поможет мне или точнее сказать нам, спасти Бампкин-Таун от разрушения. И в отличие от Пита я не пытаюсь кому-либо навредить, пусть даже и ему самому, хоть он этого и заслуживает. Вот и скажи мне теперь, кто из нас двоих заслуживает большего доверия: Щедрый Билл или Скупой Пит?

– Ну, я… не знаю даже, как и сказать, но… – начал я, не до конца уверенный, что скрывается за щедростью Билла. Жизнь в стойле уже не раз доказывала мне, что за щедрыми предложениями порой прячутся какие-то темные интриги (взять хоть тот же случай с нашим смотрителем). Но в чем же тогда тут подвох? В простой конкуренции двух влиятельных пони в городе?

– Можешь не отвечать, я все понимаю, – поспешно сказал Билл, – за один день на тебя навалилось столько различных предложений, что тебе нужно подумать. Что ж, я тебе не тороплю, можешь идти и обдумать мои условия. Но помни: за то, что ты принесешь мне эту деталь, я плачу три тысячи крышек. Не забывай об этом. И сказав это, он повернулся к своим охранникам:

– Ладно, ребята, здесь мы закончили, пора возвращаться домой. Удачи амиго, – бросил он мне, – надеюсь, что мы еще увидимся. И присоединившись к остальным, он ушел, оставив меня наедине с моими мыслями, которые в этот момент были о том: кому из этих двоих можно верить. Скорее всего – никому, ведь оба они были теми еще пройдохами. И решив это, я пошел дальше в сторону «Глотки дракона».

---

– Ну, и как все прошло? – спросил у меня Мэтти, когда я вернулся. Он стоял возле верстака неподалеку от двухэтажного дома, а рядом на разорванной тряпице были разложены пластиковые капсулы, проводки и инструменты, покусанные кусачками гвозди и шурупы, а еще большой картонный тубус наполненный черным зернистым порошком. Возле него валялась воронка, которую земной пони время от времени подхватывал ртом и осторожно пересыпал с ее помощью немного порошка в очередную капсулу, а затем деревянной колотушкой утрамбовывал содержимое, – про меня, надеюсь, не спрашивали?

– Спрашивали и не раз, – сказал я, – миссис Хади обещала лично надрать тебе круп за то, что ты не помог ей со свадебным костюмом. Но в остальном все хорошо.

– Ну что, отлично, мало мне огнедышащих муравьев, так теперь еще опасаться гнева будущей тещи, – кисло улыбнулся Мэтти, скрепляя две половинки одной капсулы и берясь за другую.

– Могло быть и хуже, – заметил я, – но тебе не стоит сильно волноваться, один из жеребцов у входа поддержал нас и сказал ей, что мы пошли помогать Питу. Так что возможно она не станет хлопать тебя по заду, когда мы вернемся.

– Очень мило Джек, вот уж утешил, – хохотнул земной пони, – спасибо.

– Всегда, пожалуйста, – сказал я, – кстати, этот жеребец еще и проследил за нами, когда мы ходили по городу. Хотел убедиться, что мы не удерем до начала свадьбы.

– Ну и как? Убедился? – спросил Мэтти, собирая готовые капсулы в кучку.

– Лично он да, а вот его брат Саймон теперь дуется на нас. Как выяснилось, они поспорили между собой о том, что мы попробуем сбежать. И Саймон поставил против нас и проиграл. Так что теперь он не признает тебя, пока ты не станешь полноценным членом семьи.

– Ха-ха, ну и поделом ему, – ухмыльнулся Мэтти, – будет знать, как делать неверные ставки.

– Это да. Кстати, забыл тебе сказать, что я кое с кем встретился, когда вышел из шахты.

– С кем?

– С тем типом, о котором нам говорил Фибл – с Золотым Псом. Он и его ребята, подкараулили меня на обратном пути. И я вкратце рассказал Мэтти о своей встрече с Биллом.

– Ну и дела, – удивленно проговорил земной пони, – похоже, что в этом городе нельзя и шагу ступить, чтобы не попасть в какую-то неприятность. А я ведь тебе говорил – что мы еще нахлебаемся горя с этим Питом. Он осмотрелся по сторонам желая убедиться, что нас никто не подслушивает и спросил: – ну и что же мы будем делать?

– Трудно сказать, – ответил я, разводя ногами, – в любом случае нет смысла принимать решение прямо сейчас. Особенно пока мы не нашли редуктор. Но если позволишь мне высказать свое мнение: то я бы не стал доверять Биллу. Слишком уж много он нам пообещал, чтобы это оказалось правдой. Но с другой стороны и Пит не кажется мне таким уж надежным. Так что прежде чем мы отправимся в эту шахту, мне нужно кое-что разузнать.

– Например?

– Ну, я был бы не прочь спросить у Пита про подземную реку. И действительно ли он намерен использовать бур, чтобы до нее добраться.

– А ты уверен, что он захочет тебе об этом рассказывать?

– Вообще-то нет, но попробовать стоит. И потом если Пит искренне хочет помочь жителям города с водой, то ему нет смысла отпираться.

– Возможно и так, – поддержал Мэтти, – стоит рискнуть.

– Ага, ну а как там у нас обстоят дела со взрывчаткой?

– Из того пороха и компонентов что мне выделили я изготовил тридцать снарядов со взрывной начинкой, – сказал Мэтти кивая мне на горстку разноцветные капсул, – и по моим подсчетам нам должно этого хватить, чтобы добраться до бура и забрать редуктор. Но все это – чисто гипотетически.       

– Как это гипотетически? – вопросительно изогнул я бровь.

– Ну, я же не знаю, как много муравьев окажется в шахте, и как далеко будет находиться сам бур от их муравейника. Если вдруг выяснится, что он стоит возле того места, где обитает их королева, то нам с тобой придется несладко и никакие стрелы нас не спасут. Но я все же надеюсь на удачу.

– Как и я, – поддержал я.

– Что же касается самого боя, – продолжил Мэтти, – то тут нам стоит придерживаться старого плана: муравьев будем истреблять поодиночке. Как только мы заметим одного из них, нужно будет остановиться и подождать, пока он приблизится к нам на десять шагов. А затем, когда он зажжет свою искру, мы выстрелим в него пороховой стрелой, и – бум! Муравей останется без головы. В теории никаких проблем быть не должно. Но на практике, все возможно, так что мы будем испытывать наши стрелы в полевых условиях.

– Конечно, но сперва неплохо было бы потренироваться в стрельбе, прежде чем идти туда, – напомнил я, выгружая на пол содержимое своей сумки и скидывая боевое седло Мэтти, – ты когда-нибудь использовал боевые седла?

– Ну, я их много перечинил в свое время, но вот стрелять как-то не доводилось, – признался Мэтти, – однако я уверен, что в этом нет ничего сложного, а кроме того, смотри, что я нашел, – он подошел к железному ящику возле верстака и достал оттуда толстый складной штатив с прицельным кружком. – Настоящий механический прицел. Если его установить на боевое седло, то это существенно облегчит мое прицеливание.

– Великолепно, тогда давай сделаем так – ты сейчас доделаешь свое боевое седло и подготовишь нам стрелы, а я пока схожу к Питу и попробую расспросить его насчет бура и подземной реки. А позже мы встретимся у входа в пещеру и пойдем на улицу. Я подцепил ногой одну из капсул и, покачивая ее на ноге, прикинул вес. Она была довольно тяжелой. А, и еще: нам понадобятся учебные стрелы, чтобы не тратить настоящие пороховые снаряды, так что, набери, пожалуйста, несколько камней размером с капсулы и привяжи их к стрелам. И чем больше они будут соответствовать их весу, тем лучше пройдет наша тренировка.

– Хорошо Джек, – согласился он, забирая у меня стрелы и высыпая их возле себя на верстак, – тогда увидимся наверху. Ну, ни пуха тебе, при общении с Питом.

– К Дискорду! – как положено, отозвался я и направился к офису. 

---

– Судя по твоему виду, на этот раз Пит оказался не очень сговорчивым? – предположил Мэтти, когда через некоторое время я подошел к воротам и вместе с ним покинул пещеру. Действительно, моя беседа с шерифом прошла не самым удачным образом, и я как бы отчаянно не пытался его разговорить, так и не смог ничего добиться. Лишь впустую потратил бесценные двадцать минут.

– Угадал, – подтвердил я, – этому пегасу есть, что от нас скрывать, это точно. И когда мы отошли чуть дальше от охраны тихо произнес: – но кое-что я все же узнал. После того как Пит выставил меня вон я натолкнулся возле столовой на Киру и сумел с ней поговорить. Не все что мы обсуждали, стоит сейчас упоминать. В основном это была беседа о простых и невинных развлечениях, которым любят иногда придаваться жеребец и кобылка.

– Ай-ай, Джек, – покачал головой земной пони.

– Ну-ну, кто бы упрекал меня Мистер Амберфилд, но уж точно не Вы, – незлобиво подколол его я. – Так вот во время нашей с ней непринужденной беседы я выяснил, что Пит действительно хочет прокопать туннель до реки и перенаправить ее в специально подготовленный подземный котлован, который его пони уже вырыли в одной из пещер.

– Ха, это уже кое-что, молодец друг, – похвалил меня Мэтти.

– Спасибо, но только толку от этого мало. О том, что Пит, хочет добраться до воды, я итак уже знал от Билла, а теперь всего лишь выяснил, что он намерен не выпускать ее на поверхность как его прабабушка, а держать под землей в искусственном водохранилище. Но какой же нам от этого прок?

– Очень даже большой Джек, – возразил Мэтти, – например, теперь мы точно знаем, что он будет, держать эту воду подальше от посторонних глаз. А значит, какие бы у него не были на нее планы, никто об этом не узнает, пока он сам того не захочет. Возможно, он готовит ее для себя, на продажу или же он будет раздавать ее другим, не выставляя свои действия напоказ. Так или иначе, картина помаленьку вырисовывается и у нас появился шанс разузнать о его подлинных мотивах.

– Ха, толковая мысль. Я об этом не подумал.

– А, кроме того, теперь у нас больше информации чтобы решить, кому из этих двоих стоит отдавать редуктор – Питу или Биллу.

– Хм, ну не намного больше, но тоже верно. Но прежде чем кого-либо выбрать, нам нужно сперва найти редуктор. А посему, не пора ли уже приступить к тренировке? – предложил я.

– Согласен, – сказал земной пони и достал из седельной сумки два мешочка со стрелами. На некоторых из них проволокой были примотаны взрывные капсулы, на других небольшие продолговатые камни, – я все подготовил. И камни вроде подобрал подходящие. Так что полет таких стрел должен быть примерно таким же, как и у стрел с капсулами, – сказал он, демонстрируя стрелу, на которой был камешек.    

– Хорошая работа Мэтти, – сказал я, осматривая ее. – Ну, пошли, опробуем их. Я посмотрел на ПипБак, там было уже семнадцать часов тридцать две минуты. – И как можно скорее.

 – И где же мы будем стрелять? – спросил Мэтти.

– Лучше всего на какой-нибудь свалке, вдали от улиц. Или может в тихом углу возле болота. По сути, нам подойдет любое место, где никто не будет ходить, – ответил я, – а то мне бы не хотелось подстрелить пробегающего мимо жеребенка.

– Это верно, – кивнул земной пони, – тогда иди за мной. Когда этим утром я возвращался от Куки, то заметил одну подходящую свалку, в которой хотел покопаться позже. Там тихо и спокойно и много мелкого мусора, который отлично сойдет нам за мишени.

– Звучит неплохо, ну давай веди, – согласился я и направился вслед за ним.

---

– Ай, Мэтти, соберись, ты слишком торопишься, попробуй еще раз, – сказал я другу, когда тот, ругаясь, промахнулся мимо банки из-под горошка и угодил в расколотый унитаз, который от попадания стрелы с камнем еще больше покрылся трещинами. Я и Мэтти уже целых полчаса занимались расстрелом консервных банок и бутылок, сидя на свалке неподалеку от болота. И хотя до этого я еще никогда не стрелял из арбалета, обучиться всему оказалось довольно несложно и после нескольких неудачных выстрелов и заклинивших в желобе стрел я смог, наконец-то овладеть им. Перезарядив свой арбалет, я прицелился и без труда вогнал обычную стрелу в центр ржавой консервной банки, – вот так! Семь из десяти!

– Да, как же. Тебе легко говорить, Джек, однако не у всех пони есть волшебный рог, – сказал Мэтти, дергая зубами за висящий рядом шнурок, чтобы наклонить арбалет и прицелиться в следующую банку.

– А причем тут мой рог? – спросил я, почесывая прикладом спину, – просто ты слишком быстро давишь на спусковую пластинку, из-за чего сбивается прицел. А еще слегка подпрыгиваешь после каждого выстрела, словно у тебя под плащом завелись клопы.

– Ага, спасибо за наставление, старейшина Джек. Еще немного и тебе можно будет смело отрастить себе бороду и нацепить красную мантию, с таким-то нравоучительным тоном семидесятилетнего старика.

– Эй! – возмутился я, – сам ты старик, – и вслепую запустил в него скомканным листом бумаги, который валялся неподалеку, – а я красавец жеребец, в самом расцвете сил. С красивым торсом, сильными ногами и…

– …длинным языком без костей, – с улыбкой закончил он, уклоняясь от бумажки, – а теперь отойди-ка в сторону Джек и смотри, как я ловко снесу эту банку метким выстрелом. На этот раз я не промахнусь. Он зарядил свой арбалет стрелой с камнем и, придвинув самодельный прицел поближе к правому глазу, зажмурил левый, а затем нажал на пластинку возле рта. Стрела описала высокую дугу и, перелетев через трубу на которой стояли банки, приземлилась где-то в мусорной куче. Глубоко в ее недрах взвизгнула потревоженная кошка.

– Проклятье! – выругался земной пони.

– Похоже, что кто-то не оценил твой меткий выстрел, – захохотал я, указывая на убегающую от нас облезлую жительницу свалки. – Повторюсь: тебе нужно перестать подпрыгивать после каждого выстрела, – нравоучительно заметил я, – когда ты подскакиваешь, стрела, которая должна лететь прямо резко взмывает вверх. И постарайся поднимать прицел выше, когда наводишься на цель, а то она может не долететь и воткнуться в землю. Смотри: я засунул в свой арбалет стрелу с камнем и, приподняв его немного выше, без проблем поразил банку Мэтти. Стрела стукнулась точно ей в бок.

– Видишь, ничего сложного, – сказал я.

– Для пони владеющего телекинезом, – фыркнул Мэтти, – попробовал бы сам пострелять из этой доисторической штуки, используя лишь рот и копыта. Он еще раз дернул за веревку и придвинул прицел, беря в перекрестие толстую банку из-под помидоров с правой стороны.

– Подожди, давай-ка я тебе помогу, – сказал я, подходя к нему ближе и ставя передние ноги на спину, – посмотрим, как изменится твоя меткость, после того как ты перестанешь подпрыгивать.

– Ну, давай Джек, поглядим, какой ты у нас эксперт, – с сарказмом произнес он и, закрыв левый глаз, нажал на пластину. Стрела пролетела по идеально ровной дуге и ударилась в банку.

– Кхе-кхем, – демонстративно закашлял я, – вот видишь? В этом деле важны не прыжки, если только ты не собрался на охотничью вечеринку Пинки Пай.

– Ну ладно, твоя взяла, – с притворным драматизмом сказал Мэтти, закатив глаза, – я все понял.

– Тогда давай попробуем еще раз? – спросил я, подходя к трубе и, телекинезом расставляя на место все сбитые банки.

– А то! И можешь не сомневаться, что теперь я собью каждую из них, – бодро заявил он, укладывая стрелу с камешком в арбалет.

Наша тренировка продолжилась. С каждым разом у Мэтти получалось все лучше и лучше. Должен признаться, что мне действительно было намного проще благодаря своему телекинезу, который позволял мне обходиться без боевого седла. Мэтти же приходилось привыкать к тому, что у него с правого боку болтается широкий арбалет. Его необходимо было все время поворачивать и опускать при помощи тоненьких шнуров, что висели у него перед носом. А еще, перезаряжать после каждого выстрела, быстро запихивая с помощью ноги новую стрелу. Хорошо еще, что у этой модели боевого седла имелся перезаряжающий крючок, самостоятельно оттягивающий тетиву одним простым нажатием кнопки на спусковой пластине. Но в остальном стрельба из него была делом нелегким, к которому необходимо было привыкнуть. Однако по прошествии пятнадцати минут, у Мэтти уже не было с ним никаких проблем, и когда я вновь выставил в одну линию банки и бутылки он легко и быстро поразил их меньше чем за пару минут. Даже ту бутылку, что я ради шутки решил легонечко потянуть в сторону при помощи магии.

– Ха! Ты видел?! Десять из десяти! Ну и кто у нас теперь "мистер крутой стрелок"?! – громко воскликнул земной пони, по-ковбойски сплевывая себе под ноги и прислоняясь к углу перевернутой машины.

– Да-да, ты крут, но только сильно не задавайся, – усмехнулся я, – а то того и гляди местные "крутые лбы" услышат про это и придут к тебе в дом, чтобы отнять твой титул. Нус, похоже, что тут мы закончили. Осталось лишь кое-что проверить.

– Что? – спросил Мэтти.

– Твою пороховую стрелу, конечно, – сказал я, копаясь в карманах своего плаща в поисках зажигалки, – мы должны убедиться, что она и вправду будет взрываться, когда муравей захочет дохнуть в нас огнем. Иначе в противном случае все, что мы ему сделаем – это посадим шишку на лоб, за которую он тут же спалит нас. Перспективка сам понимаешь так себе.

– Что правда, то правда, – согласился он, – ну и как же мы ее проверим?

– С помощью этого, – сказал я, вытаскивая на свет зажигалку. Чиркнув колесиком, я зажег ее.

– А теперь, давай попробуем взорвать ее, – сказал я, положив зажигалку на пустую железную бочку и, отбежав в сторону, повернулся к Мэтти. Кивнув, он достал пороховую стрелу и установил ее в арбалет. – Ну, начинаем, готовься, – сказал я, поднимая вверх ногу, – Мэтти прикрыл левый глаз и чуть приподнял арбалет, – целься, огонь! – скомандовал я, махнув ногой и Мэтти выстрелил. Стрела пролетела вперед и врезалась точно в зажигалку. Раздался небольшой взрыв опрокинувший бочку, и выпустивший в небо облако огня.

– Ура! Сработало! Иха! – закричали мы оба, каждый на свой лад.

– Да! Да!!! Я знал, что у меня все получится! – радовался Мэтти, весело подпрыгивая на месте.

– Ты просто гений друг! – поддержал я его, обнимая в порыве энтузиазма. – Ну, все. Теперь мы готовы идти в муравьиную шахту.

---

Мэтти выучил новый навык:   

Стрелок из боевого седла – говорят, на то чтобы научиться стрельбе из боевого седла требуются месяцы упорных тренировок, но так говорят лишь те, кого никогда еще не подгоняла приближающаяся как песок на голову свадьба. Теперь Мэтти может использовать боевое седло для стрельбы из легкого и среднего огнестрельного оружия.

– А вот и она, – вслух произнес я, когда мы с Мэтти подошли к черному зеву заброшенной шахты, настолько темному и густому, что даже сумерки и тени вокруг казались на его фоне лишь бледными пятнами.     

– Да, мы пришли, – чуть дрогнувшим голосом сказал Мэтти, сглотнув застрявший в горле комок, – ну надо же, как быстро мы сюда добрались.

– А? – обернувшись, сказал я, – ты это о чем?

– Да так, просто, – неуверенно пробормотал он, – мы столько всего сделали, так подготовились и теперь вот стоим тут, возле большой пугающей пещеры, в которой нас ожидают огнедышащие муравьи, убившие уже не один десяток искателей приключений и наемников, что приходили сюда до нас.

– Ты что боишься? – спросил я.

– Нет! – воскликнул он, стараясь звучать как можно более решительно и от этого еще сильнее показывая насколько ему страшно, – ну может немного. А ты?

– Да, – в свою очередь признался я. От этого места у меня мурашки по коже. Но, выбора у нас нет. Нам придется спуститься туда. Ведь мы договорились с Питом, и нами заинтересовался Билл, а в девять у тебя начинается свадьба. Так что мы с тобой теперь словно в тисках и не можем уже отказаться.

– Конечно, я с тобой согласен, но… знаешь, после всех этих рассказов и наставлений от Пита и остальных, которые обещали нам скорую смерть в этой пещере, я уже не уверен, что мы поступаем правильно. Когда мы готовились к спуску, мне казалось, что это время никогда не наступит. И вот оно пришло, и я впервые по-настоящему понял какая это безумная и глупая затея.       

– Очень глупая, – глубоко выдохнув, подтвердил я, – и хотелось бы мне чтобы мы могли поступить как-то иначе, но… сам видишь, выбор у нас невелик: или идти в пещеру и попытать удачу там или остаться здесь и послать Пита и Билла куда подальше. Но кто тогда гарантирует нам, что Пит, не расскажет сегодня вечером, что ты трус и обманщик и твои новые родственники не решат после этого никуда тебе не отпускать?    

– Резонно, – огорченно пробормотал Мэтти, – значит, выхода нет, мы идем?

– Да друг, пора идти.

– Точно… точно, – сказал он, но тут же воскликнул: – хотя, постой! Может, мы сперва проверим, все ли мы захватили?

– Мы ведь уже сделали это, – напомнил я, – причем дважды.

– Я знаю, но вдруг мы что-то забыли, и теперь когда нам пришла пора спускаться в эту шахту… мы… мы…  

– Не бойся Мэтти, мы справимся, – сказал я, сообразив, почему он медлит, – мы уже побывали на волосок от смерти, когда поучаствовали в перестрелке между Фениксами и твоими бывшими коллегами, а значит, и тут справимся. Серьезно, здесь нет ничего страшного, кроме огнедышащих муравьев (я старался воодушевить его и хоть как-то подбодрить себя), а как с ними бороться мы знаем, так что вперед! И я первым сделал шаг в сторону пещеры. На дрожащих ногах Мэтти последовал за мной.

– Свет, – тихо произнес я, вызывая из своего рога мерцающий огонек, который плавно поднялся над моей головой и начал парить неподалеку. Еще раз, плотно подтянув ремни на седельных сумках, мы начали спуск в недра горы, по аккуратно выдолбленному каменному переходу. Огонек ни на секунду не отставал от меня, и я смог хорошенько рассмотреть все, что нас окружало. Ровные отполированные стены и спуск выглядели неестественно новыми и гладкими, из-за чего создавалось впечатление, что эту шахту вырыли здесь совсем недавно, и мы в любой момент могли столкнуться с местными обитателями. Кое-где попадались узоры и украшения, тянущиеся вдоль стен и извивающиеся в виде воздушных потоков и волн. В паре мест, были фрески, но явно сделанные не пони. Они все были какими-то грубыми и первобытными, и в то же время в них чувствовалась волнительная чарующая дикость, которую ощущаешь когда всю жизнь проживя в темном и душном доме вдруг попадаешь в живой и дышащий подобно живому организму лес. Здесь были фрески с изображением солнца, фрески на которой расцветали цветы и проплывали над землей клубящиеся облака, тут были дикие волки, бегущие за своей добычей, детализированные лошадки, в три раза крупнее пони, и сами пони, идущие возле них и… возле очередной фрески я ненадолго задержался, она была сломана. В скале, где ее вырезали, кто-то грубо продолбил при помощи кирки и бура большое квадратное отверстие, в котором лежали прогнившие доски и ткань. Картина, на которой была изображена большая скала, резко обрывалась в том месте, где у ее подножия стоял пони и, выставив вперед длинное копье кого-то тыкал. Кого-то с толстой когтистой лапой, но что это было за существо, я не понял, потому что именно в этом месте фреска была сломана.

– Какая жалость, – тихо произнес я, ощупывая скол возле края, – и как только у кого-то поднялось копыто испортить такую красоту?

– Когда речь заходит о прогрессе и добыче полезных ресурсов, красота всегда уступает место рациональности Джек, – ответил Мэтти, тоже изучая остатки фрески, – здешние шахтеры нуждались в технических нишах, чтобы их инструменты и материалы не валялись у них под ногами, а потому они продалбливали тут такие вот углубления.

– Прогресс, разумеется, хорошая штука, но все же… – тяжело вздохнул я, у себя в голове представляя какой могла бы быть эта картина. Может, этот пони сражался с медведем или даже с драконом?

– Стальные Рейнджеры сделали бы то же самое, если бы их заинтересовала эта шахта, – сказал земной пони, – "Ничто не должно стоять на пути технического прогресса, ни зеленое дерево, ни живое существо". Кодекс, раздел два, дробь девять.

– Мэтти! – возмутился я.

– Извини, привычка, – равнодушно пожал он плечами, и по выражению его мордочки было понятно, что он во многом согласен с этим высказыванием.

Мы продолжили путь. Тьма впереди с каждым шагом становилась все гуще и темнее, а в воздухе чувствовался холод. Да, в это трудно поверить, но вместо затхлости, духоты и теплого воздуха (характерных, для пещер вроде этой), мы явственно ощущали прохладу. Дышать становилось все труднее и труднее. Нам начинало казаться, что мы уже и не дышим, а словно рыбы заглатываем холодную воду, не выпуская при этом пузырей.

– Что за нелепица? – проворчал Мэтти, – я словно в иглу снежных яков угодил!

– Да, здесь определенно происходит, что-то странное, – согласился я и включил свой ПипБак, чтобы посмотреть, не нарисовал ли он еще нам карту, но на экране было пусто. Ни циферок, ни названий, вообще ничего, невзирая на идущий от моего огонька яркий свет, освещавший его экран. Я поднес его к уху, чтобы убедиться, что он работает. От ПипБака шел тихий гул, значит, он был включен. Странно, может экран перегорел? Нет, дело не в этом. Видимо, магия, которая гасила здесь свет (в том, что это именно магия я уже не сомневался), была настоль сильной, что не позволяла светиться ни одному электрическому прибору.

– Мэтти, у тебя же есть фонарик, да? – спросил я, – а ну-ка давай кое-что проверим. Выйди, пожалуйста, из света и включи его. Земной пони отошел во тьму и зажег фонарь у себя на обруче, но тот как я и ожидал, не загорелся. – Хорошо, а теперь вернись назад. Он опять подошел ко мне, но фонарь по-прежнему не светился.

– Понятно, судя по всему, заклинание в этой пещере оказалось гораздо круче, чем мы думали, – заключил я, – и как бы мы не старались, ни один наш прибор не будет, здесь светится. Похоже, что путь нам придется искать по старинке: на память, запоминая маршрут.

– Или же можно сделать так, – предложил Мэтти, доставая кусочек мела и рисуя на гладкой стене пещеры стрелку, – тоже неплохой ориентир.

– Хорошая мысль друг, – одобрил я, – ох, уж эта мерзкая темнота! Узнать бы нам, откуда она идет и как-нибудь ее "выключить". Жаль только что это невозможно. Как думаешь что это? Какое-то защитное заклинание, не позволяющее никому постороннему использовать электрическое освещение?    

– Наверное. Однако зачем шахтеры прошлого оставили его здесь мне непонятно. Вряд ли они хотели таким образом помешать зебрам, добывать тут драгоценности. Ведь у зебр всегда было много сильнодействующих снадобий, которые могли заменить и солнечный свет, и огонек на роге. Но зачем же тогда оно здесь понадобилось?

– Кто знает, может это сделали вовсе не они… – задумался я, – может это были шпионы зебр, которые не хотели, чтобы пони добывали природные ресурсы сами, или это сделал кто-то другой, но уже после войны? Хм… в любом случае, тот, кто это устроил, очень не хотел, чтобы сюда приходили чужаки.

– Согласен, – закончил нашу беседу Мэтти, и мы продолжили спускаться вниз. Через пару пролетов в каменном спуске начали попадаться проломы и трещины, а иногда даже отсутствовали целые участки дороги, но практически всегда там, где он был сломан, нам попадались перекинутые через пропасть немного подгнившие доски и мы с опаской переходили по ним на другую сторону. Во всех же остальных случаях нам приходилось прыгать (к счастью не очень далеко, так что вернуться назад мы тоже могли). Один раз я чуть не свалился, когда наступив на очередную доску, и вдруг провалился ногой. Опасно наклонившись над пропастью, я едва не полетел вниз, но Мэтти вовремя это заметил и, ухватив зубами мой хвост, подтянул к себе.

– Будь аккуратней Джек, – сказал он, – мне бы не хотелось, чтобы ты разбился.

– Спасибо, я постараюсь, – часто дыша от волнения, произнес я.

– Ты, только посмотри, – сказал он через несколько минут, указывая вперед. В том месте обрушился целый пролет каменного перехода, и зияла бездонная пропасть, которую невозможно было никак пересечь разве что на крыльях.

– Ух-ты! – присвистнул я, – неужто застряли? Мысленно направив свой огонек в ту сторону, я оглядел стену в поисках какого-нибудь выступающего камня или трещины, которые могли бы нам помочь спуститься вниз. Но предательски гладкая стена как назло была идеально ровной. Мой взгляд опустился ниже, и я заметил в стене над пропастью, в том месте, где должен был быть каменный спуск широкое обрамленное узорами отверстие, вход в которое был перекрыт камнем, который лежал на раздробленном скелете грифона (– один из искателей приключений что, как и мы искал здесь, редуктор, – предположил я).

– Вон там, – показал я на отверстие, – давай попробуем добраться туда. Но сперва нужно как-то убрать этот камень. А ну-ка подержи меня. Мэтти схватился зубами за мой ремень и я, встав возле самого края, свесился над пропастью и, сконцентрировавшись, ухватился телекинезом за верхушку камня. Чертов валун, оказался невероятно тяжелым, но к счастью внизу его практически ничто не держало, и когда я пару раз покачал его взад-вперед, то смог наконец-то сбросить в бездну. С грохотом загремел он по каменной стене и обо что-то ударился, вызвав в пещере громкое эхо. Где-то внизу на нас зашипели огненные муравьи.   

– Так, здешних жильцов мы потревожили, – сказал я, – очень надеюсь, что они не сразу поймут, где нас искать.

– Ага, но на всякий случай я приготовлю оружие, – сказал Мэтти, запихивая в углубление арбалета пороховую стрелу. – Интересно, как же они в тот раз попали сюда, если в этом месте все обрушено?

– Видимо у них тут где-то есть собственные лазы, – высказал я догадку, – вот только меня что-то не тянет их искать и уж тем более лезть туда.

– Меня тоже, – сказал Мэтти, – но как же нам быть? Мы же не станем прыгать?

– Нет, – успокоил я, – я просто перенесу нас туда.

– Перенесешь? – переспросил он, – то есть телекинезом что ли? Ты серьезно?

– Да, но не волнуйся я смогу тебя поднять, если только ты не будешь дергаться при движении.

– Ох, ладно, но только аккуратнее. Ты ведь уже поднимал раньше пони?

– Ну, было дело, правда мне еще не доводилось переправлять их через пропасть, но думаю, что все обойдется, – оптимистично сказал я, по деловитому топчась на месте и разминая шею. – Уверен, что ты не настолько тяжелый, чтобы тебя невозможно было поднять, – и, обхватив Мэтти магией, я приподнял его над землей. С непривычки мое облачко немного повело в сторону, и друг закачался над пропастью как червяк на крючке, – уф, беру свои слова обратно. Ты гораздо тяжелее чем, кажешься.

– Так отпусти меня, пока не поздно! – запаниковал он, и я почувствовал, как дергаются его ноги.

– Тихо не шевелись! Иначе я не смогу контролировать свою магию и удерживать тебя. Ай! Не вертись!

– Перестану, как только ты прекратишь меня раскачивать! – крикнул он.

– Хорошо я постараюсь. А теперь глубоко вдохни и не двигайся, я попробую дотащить тебя до отверстия. Раз, два и поехали! Я обхватил Мэтти чуть посильнее, и осторожно стараясь ни о чем не думать кроме как о дрожащем (так что его инструменты звенели в сумке) теле плавно потащил его над пропастью к дыре. Огонек над моей головой быстро замигал и начал тускнеть, мне было тяжело одновременно двигать Мэтти и продолжать поддерживать его. И вот несколько раз, моргнув он с хлопком погас, оставив нас в темноте.

– Караул! – испуганно крикнул земной пони.

– Без паники! Это всего лишь погас мой огонек! Но я держу тебя! Вот только не вижу, где теперь находится лаз.   

– Он здесь Джек! Я чувствую его верхний край! – донесся из темноты голос Мэтти, – мои ноги уже касаются стены над ним, опусти меня немного ниже и толкни вперед!

– Хорошо! – сопя от натуги, ответил я, – и вскоре почувствовал, как невидимый Мэтти начал проходить куда-то внутрь, значит, я все-таки смог дотащить его до отверстия.   

– Я на месте Джек, отпусти меня! – крикнул Мэтти, и я наконец-то выпустил его из своего облачка и устало облокотился на стену. – Эй! Джек! Я нашел тут какую-то дорожку, которая спускается вниз! Похоже, что она ведет в противоположную от ствола сторону! В глубине под нами зашипели муравьи недовольные тем, что мы так шумим.

– Отлично, – тяжело дыша, сказал я, разжигая новый огонек, – возможно, что она приведет нас в другую часть шахты, откуда мы сможем вернуться назад к неразрушенной части спуска.

– Может и так, – отозвался Мэтти, – но сперва давай позаботимся о тебе. Как ты планируешь спуститься сюда? Тоже перелетишь?    

– Попробую, – неуверенно произнес я, заглядывая в бездонную пропасть, – но вначале немного передохну, фух, подожди. Чуток постояв на месте и восстановив силы, я глубоко вздохнул и, сконцентрировавшись, обхватил себя телекинезом. Медленно начал толкать я себя вперед, аккуратно поворачивая свое тело в сторону отверстия и стараясь не думая о том, что под моими ногами зияет бездонная пропасть. Но к счастью и мне удалось благополучно добраться до его края, прежде чем мое облако начало слабеть.

– Молодец, ты справился, – похвалил меня Мэтти, когда я тяжело дыша, рухнул на холодный каменный пол, показавшийся мне таким приятным после пугающей бездны.

– Да, а теперь давай пойдем дальше, пока к нам не нагрянули "шипучие визитеры", – сказал я, с трудом поднимаясь на ноги и мысленно усиливая свет своего огонька едва не потухшего при перелете. Как и говорил Мэтти, впереди возле отверстия начиналась узкая некрутая дорожка, извилисто спускавшаяся в самый низ, по которой мы и начали идти. Наверное, в прошлом, когда на этом месте был спуск, этот ход вел в какую-то другую часть шахты и, судя по его гладким и украшенным узорами стенам, его тоже вырыли не пони. Помимо узоров тут иногда попадались надписи, сделанные на чудном алфавите, больше похожем на набор жеребячьих картинок, чем на буквы.

– Любопытно, – восхитился я, посмотрев на очередную надпись, Мэтти в это время рисовал на стене следующую путеводную стрелку, – никогда еще не видел ничего подобного. Интересно, чей это язык? На зебринский не похож.     

– А он и не зебринский, – заметил Мэтти, подходя ближе, – это язык алмазных псов.

– Алмазных псов? – переспросил я, – погоди, так ты что знаешь их язык?

– Ну, разумеется, а что в этом такого? – удивленно всхрапнул он, словно я спросил у него: знает ли он как дышать? – каждый писец в ордене умеет говорить на дюжине разных языков, в том числе и на языке алмазных псов.

– Раз так, не переведешь ли мне, что тут написано? – спросил я.

– Так-так, давай посмотрим, – пробормотал он, прищурившись чтобы получше разглядеть надпись, – это диалект песчаных гончих, которые раньше во множестве обитали в Сан Паломино. Хм… ну что ж, должен тебе сказать, что здесь ничего важного для нас не написано. Тут говорится, что мы входим в город Каменная Пята, во владении вождя Туркраса, который прокопал это место возле великого алтаря первородных, чтобы его подданные могли быть ближе к духам земли, что охраняют их и ведут по жизни. Да славится его имя, и будет тверды его когти… бла-бла-бла… в общем обычная суеверная писанина.   

– Город алмазных псов значит, – задумчиво произнес я, потерев подбородок, – так вот что это за место. Когда-то в этой пещере жили алмазные псы, а потом сюда пришли пони и превратили ее шахту. Это многое объясняет. Теперь понятно, почему тут такие ровные стены и красивые каменные дорожки.

– Это да, алмазные псы всегда знали толк в рытье шахт и добыче драгоценностей, а потому предпочитали селиться возле крупных месторождений драгоценных камней. Неудивительно, что довоенные пони решили прийти сюда. Как говорится в старой поговорке: "Увидел в своем огороде алмазного пса, смело открывай счет в банке".

– Понятно, – усмехнулся я, – ну давай посмотрим, что тут у них за город.

Мы двинулись вперед по туннелю и вскоре достигли большой и уютной пещеры, в которой было гораздо теплее и суше чем в главном стволе. Стенки ее покрывал густой мох и плесень, а с потолка свисали сталактиты. На противоположной стороне был арочный проход с ведущими к нему каменными ступенями, а по бокам стояли искусно вырезанные статуи алмазных псов. Точнее одна из них, вторая была разбита и бесформенной грудой валялась по всей пещере. Возле останков ее торса мы нашли следы заброшенного лагеря: разложенные по кругу камни и сырые угли, а рядом поломанные скамейки и две изодранные и обгоревшие палатки, и еще несколько ящиков. Чуть дальше от них мы увидели несколько скелетов пони, обугленных и с раздробленными костями. 

– Бедняги, – вздохнул Мэтти, – похоже, что это кто-то из солдат Пита или может наемники. Нда, неудачное они выбрали место для того чтобы устроить лагерь, эти чертовы муравьи застали их тут врасплох и сожгли. Я подошел поближе к лагерю и изучил его. Все что могло представлять для нас хоть какой-то интерес, было сожжено или обуглено. Я открыл один из ящиков. Там лежали потрескавшиеся вазы и побрякушки вроде амулетов и идолов, покрытые узорами похожими на те, что мы видели на стенах. Наверное, эти ребята решили прихватить с собой парочку сувениров из города алмазных псов. В общем, ничего полезного. Однако Мэтти очень заинтересовался одним из амулетов. На нем была изображена гарцующая кобылка, на которую своими лучами светил солнечный диск.

– Надо же какая интересная вещица, – сказал он, осторожно поворачивая его ногой, чтобы получше изучить со всех сторон.

– Ну, если он тебе так нравится, возьми его, – предложил я, и не имеющий ничего против Мэтти тут же подхватил амулет ртом и запихал к себе в сумку.

– Когда мы выйдем отсюда я найду для него шнурок и повешу на шею, – довольно произнес он.

Я же продолжил осматривать лагерь и вдруг заметил неподалеку от него огненный след, который вел в сторону прохода со статуями. Видимо у муравья после того как он дохнул огнем на этих пони какое-то время изо рта капала горящая слюна или что-то вроде этого.       

– Они пришли оттуда, – сказал я.

– Ага, ты думаешь, что у них там находится гнездо? – спросил Мэтти.

– Похоже, что да, – я посмотрел на скопление поросших мхом и грибами валунов у западной стены. Там была узкая дыра, из которой тоже могли выползти муравьи, – так что лучше нам не рисковать. Я достал свой арбалет. – И поскольку других путей здесь нет, мы пойдем туда и как можно тише.

– Я за тобой, – сказал земной пони, дергая за веревочки, чтобы проверить хорошо ли поворачивается его арбалет.

Мы подошли к арочному проходу, и я осторожно заглянул вовнутрь. Там был широкий коридор, украшенный красивой резьбой, а пол выложен толстыми каменными блоками. Но практически все вокруг скрывала какая-то липкая дурно пахнущая бурая слизь, беспрерывно капающая с потолка. Луна милосердная, видимо здесь и вправду где-то гнездо. Коротко мотнув головой, я пригласил Мэтти следовать за собой, и мы оба медленно пошли вперед, каждую секунду ожидая, что на нас во-вот выскочат муравьи. Но пока все было тихо. Пройдя где-то с три десятка шагов, мы вышли к развилке, ведущей в четыре разные стороны. Вот незадача.

– Ну, и куда нам идти? – растерянно спросил Мэтти.

– Понятия не имею, – не менее растерянно ответил я, искренне жалея, что у меня не работает мой ПипБак, который показал бы нам верное направление. Но за неимением умного компьютера придется разбираться во всем самим. Я осмотрел туннели. Первые два с правой стороны были очень узкими и угловатыми, и их покрывала слизь, так что вне всяких сомнений их прокопали муравьи. Туда лучше не соваться. Центральный туннель был пошире и, как и тот, откуда мы пришли, имел идеально отполированные стены, покрытые резьбой, но принюхавшись, я учуял, что оттуда идет какой-то подозрительный мерзкий запах. Оставался еще один, с левой стороны, он также был украшен узорами но, по-видимому, не соединялся с центральным. Вдобавок воздух там был немного лучше. Так что…

– Может, мы пойдем сюда? – неожиданно предложил Мэтти указывая на левый проход (– вот же, опередил меня, – незлобиво возмутился я), – там и слизи нет и пахнет чисто, а кроме того в той стороне находится шахтерский ствол. Возможно, так мы вернемся обратно.

– Давай попробуем, – согласился я с выбором, который итак хотел сделать сам, и мы оба направились туда.  

– Тревога Джек! Муравьи! – зашипел вдруг Мэтти сам не хуже муравья, когда мы сделали первые несколько шагов. Из правого узкого лаза раздалось громкое щелканье и скрежетание лапок, и мы увидели в свете моего огонька крупного как пони муравья, беспорядочно крутящего головой и медленно двигающегося в нашем направлении. Но вот он наконец-то заметил нас и, ускорившись, пополз в атаку. А вслед за ним вылез еще один.

– Проклятье! Здесь слишком узко чтобы стрелять! – воскликнул Мэтти.

– Тогда бежим! Назад в пещеру! – быстро скомандовал я, и мы поскакали к тому месту, где лежали скелеты. Один из муравьев успел выстрелить в нас огнем, но промахнулся, и яркая пылающая струя обожгла каменную стену, которая еще некоторое время продолжала гореть. Добежав до лагеря, я на ходу развернулся на сто восемьдесят градусов и с вызовом крикнул во тьму:

– Ну, идите сюда, твари ползучие! Я вам ноги то поотрываю!

– Кто из нас будет стрелять? Не забывай, что стрел у нас немного.

– Давай я, мне легче прицелиться, – решил я, поднося арбалет поближе к глазам и мысленно посылая свой огонек в сторону входа. Муравьи уже были рядом, мы слышали, как шелестели их ноги по каменному полу. И вот они выползли из туннеля, грозно щелкая жвалами.

– И помни: сперва дождись появления искры, а потом стреляй, – посоветовал Мэтти.

– Я помню, – не оборачиваясь, ответил я, наблюдая за насекомыми, за тем как они приближаются к нам. Один из муравьев уже спустился вниз по ступеням и увидел мой огонек, парящий в воздухе. Грозно зашипев, он приготовился выпустить в него пламя.

– Джек, он сейчас выстрелит! – крикнул земной пони и я, дождавшись момента, когда возле рта муравья вспыхнет искра, нажал на спусковой крючок. Стрела вылетела из арбалета и со свистом угодила точно ему в голову, когда он начал разжигать огонь. Раздался громкий хлопок, голова муравья разлетелась на кусочки, и все пространство вокруг окатило какой-то коричневой жижей, которая тут же вспыхнула. Второй муравей в панике попятился назад, испуганно шевеля усиками.

– Гляди, его кровь тоже горит! Скорее Мэтти, стреляй! Давай, пока он не убежал! – заторопил я друга. И тот, дернув за один из шнурков, быстро прицелился в то место, где бездумно топтался муравей. Щелчок и стрела угодила прямо в огонь под насекомым. Прогремел взрыв, муравей отлетел в сторону, лишившись доброй половины туловища.

– Вот так! Сдохни тварь! – с азартом воскликнул Мэтти. Но радоваться было еще рано. Из коридора, откуда пришли муравьи, раздалось очередное громкое шипение.

– Оба-на! Похоже, что мы их здорово переполошили своими взрывами и сейчас они все будут тут, – сказал я, засовывая в арбалет новую стрелу, – нам надо уходить! Быстрее в левый коридор! Пока нас не отрезали!

– Бежим! – Мэтти стремительно поскакал вперед, перепрыгивая пламя, и я последовал за ним. Шипение становилось все громче и страшнее. Мы уже слышали, как шелестят десятки хитинистых ножек. Добежав до развилки, мы заметили целую кучу муравьев, которые скопились в правом туннеле. Все они злобно щелкали жвалами и, увидев нас, начали ползти в нашу сторону.

– Проклятье! Что же нам делать?! Может вернуться назад в пещеру?! – запаниковал Мэтти.

– Нет, если мы туда побежим, нас зажмут и поджарят! Нужно срочно отсюда уходить или… ах! – в меня полетела струя огня, и я едва успел увернуться. Ай! Сволочи! Но сперва нужно как-то их задержать. О, придумал! Беги Мэтти, я сейчас! Земной пони отбежал в левый проход, а я, подняв арбалет, стал ждать, когда очередной муравей решится в меня выстрелить. И вот я заметил возле одного из них искру и выпустил туда стрелу, взяв прицел немного выше. Пороховая стрела с грохотом взорвалась, разнеся муравья в клочья, и вызвала обвал, который быстро начал распространяться по всему коридору и приближаться к нам.

– Вот Дискорд! Я переборщил! Сматываемся отсюда! – закричал я, и мы не разбирая дороги, понеслись по левому коридору, уворачиваясь от падающих на нас камней. Те муравьи, что не погибли при взрыве, быстро уползли к себе в туннель, но нам было не до того, мы удирали от камнепада.

– Осторожно! – воскликнул бегущий впереди Мэтти, пытаясь затормозить. Коридор, резко заканчивался, и прямо перед нами красовалась бездонная бездна. Но я это заметил слишком поздно и на скорости врезался в Мэтти и снес его. Потеряв равновесие, мы оба рухнули вниз, громко закричав от страха. К счастью, бездонная бездна оказалась не такой уж и бездонной. Наше падение внезапно закончилось уже через несколько десятков дюймов, и мы оба как мешки с картошкой покатились вниз по крутой земляной горке, периодически ударяясь о торчащие из нее твердые камни и набивая себе шишки. В этот момент над нашими головами раздался грохот, похоже, что туннель полностью обрушился. Катясь вперед, я потерял связь со своим огоньком и тот тут же погас, так что весь остаток головоломного спуска мы проделали в темноте. Наконец, горка стала выравниваться и я, стукнувшись ногой об очередной камень, с громким всплеском влетел в воду, вызвав брызги. Похоже, что это было какое-то подземное озеро. Через несколько секунд в меня сзади врезался Мэтти и толкнул вперед, заставив упасть в воду и проглотить целый стакан грязной земляной воды.

– Ух! Вот так поездка! – с неким подобием энтузиазма застонал он, неуклюже пытаясь встать на ноги, – не могу поверить, что мы еще живы.

– Тьфу! Кха! Я тоже, – сказал я, отхаркиваясь и вылезая на берег, борясь с подступающей к горлу тошнотой, – вот уж не думал, что в конце нас будет ждать сюрприз в виде подземного озера. Ух, надо же, как повезло!

– Да, ой… повезло, – улыбнулся земной пони, болезненно ощупывая свои бока, – кажется, пока мы катились сюда, я ненароком потерял свою селезенку… ой… и кажется печень, ты их нигде не видел?

– Нет, – хохотнул я, тоже болезненно скрючившись, – но уверен, что они нас скоро догонят. Ууу! Моя нога! У тебя случаем еще не осталось того лечебного снадобья, что ты давал нам в прошлый раз?

– Немного осталось Джек… но… – я услышал, как в темноте зазвенели кусочки стекла, – боюсь, что оно разбилось, когда моя сумка ударилась о камень.

– Обидно, я надеялся, что с его помощью мы сможем поправить себе здоровье, – вздохнул я, пробуя встать и ощущая боль в коленях, – но да ладно. Обойдемся без него. Кости ведь у нас пока что целы, так что если подумать мы с тобой не сильно-то и пострадали. Но лучше бы нам отсюда уйти, пока эти треклятые муравьи не придумали, как спуститься.

– Только не забудь зажечь, пожалуйста, свет, – напомнил Мэтти – а то, как бы нам с тобой тут не утонуть.

– Ах да, прости, – спохватился я, вызывая новый огонек, – совсем вылетело из головы. Подняв вверх сияющую сферу, я осмотрелся вокруг. Мы находились в небольшом подземном зале в центре, которого раскинулось озеро... ой, нет, бассейн, точно бассейн (его края обрамляли идеальные каменные блоки, а внизу можно было разглядеть покрытое растрескавшейся мозаикой дно). Потолок над нашими головами был разрушен, и с левой стороны все помещение занимала мокрая земля вперемешку с камнями и остатками потолка. Стены бассейна были украшены резными картинами в виде рыб, осьминогов и кораблей, которые плыли мимо островов с растущими на них пальмами. Возле стен стояли гнилые полу-разрушившиеся ящики, все поросшие плесенью и грибами. На одном из них лежал ржавый бур и каска.

– Похоже, что мы спустились на жилые уровни города, – сказал Мэтти, изучая одну из резных картин. – А это место, скорее всего, было чем-то вроде общественного бассейна. Интересно, никогда бы не подумал, что у алмазных псов раньше были такие места отдыха. Ну да ладно. Давай-ка поищем выход.   

– Ага, и как можно скорее, – кивнул я, и мы оба пошли вдоль правой стены, переступая через останки шахтерского оборудования и отдельные крупные камни. И вот возле правой стены мы заметили три арчатых прохода ведущих в еще одно небольшое помещение, где стояла каменная стойка и скамьи. В этом месте повсюду лежали скелеты пони. Судя по их виду, они пробыли здесь уже очень долго и видимо принадлежали кому-то из довоенных рабочих. Но вот что интересно: когда мы осмотрели эту комнату и нашли выход, то заметили, что он был надежно перегорожен коробками и ящиками, словно довоенные пони хотели здесь от кого-то спрятаться.

– Любопытно, – сказал я, подходя ближе к баррикаде, – как думаешь, от кого они тут прятались? Уж, не от муравьев ли?   

– Вряд ли, – сказал Мэтти, – огнедышащие муравьи здесь появились уже после войны, а в те годы они были лишь крошечными букашками. Может, они оборонялись тут от алмазных псов?

– От алмазных псов? – переспросил я, – ты считаешь, что довоенные пони пришли сюда еще, когда прежние владельцы тут жили?

– Вполне возможно Джек, – ответил Мэтти, – поскольку в этом месте были богатые драгоценные жилы, алмазные псы никогда бы не ушли отсюда добровольно. Так что, по всей видимости, их отсюда прогнали шахтеры. Вероятно с применением силы.  

– Твою ж мать! Вот дерьмо! – выругался я, – иногда меня просто тошнит от наших предков.  

– Что поделаешь Джек, такова цена победы, – заявил Мэтти, словно одобряя подобную жестокость, – для пони добыча драгоценных камней была делом первостепенной важности. И если бы судьба была к нам более благосклонной, с их помощью мы могли бы успеть выиграть войну еще до того как нас сбросили бомбы. А псы всегда могли переселиться в другое место и не жадничать. Им эти блестяшки нужны были для прихоти, а нам для победы в войне. Так что, иногда нужно идти на жертвы, чтобы добиться нужного результата.

– Да, но при этом, не выгоняя целые семьи из родного города, – возразил я, не согласный с таким взглядами друга.

– Если бы не мы, сюда могли бы прийти зебры и просто всех перебить, – равнодушно пожал плечами земной пони, – и все оказалось бы гораздо хуже. За любое важное дело приходится платить, и порой немало. Так что как не крути, а пони для местных обитателей были наименьшим их всех зол нежели зебры, которые обычно никого не щадят и забирают то что им хочется. В данной ситуации алмазным псам было лучше договариваться с нами, а не с полосатыми.

– У меня такое чувство, что ты во многом поддерживаешь подобное решение наших предков, – хмуро сказал я.   

– Да, и не скрываю этого, – ничуть не смутившись, подтвердил Мэтти, – я верю, что когда речь заходит о войне, нужно быть готовым забыть об этике и не играть в благородство. В конце концов, если победят плохие ребята, то жизнь для всех станет гораздо хуже. Так что иногда нужно забыть о морали, пока кризис не будет решен. А главное, я не боюсь признать тот факт, что для решения какой-либо проблемы нужно идти на жертвы. Вот, например, ты носишь свой ПипБак, но наверняка не знаешь, что когда его разрабатывали, погибло восемь испытуемых, которые пользуясь менее надежными прототипами, погибали во время тестов. Если бы не их жертва, то такие как ты сейчас не ходили бы с этими высокотехнологичными браслетами.

Я хотел было на это возразить, но передумал. На споры у нас сейчас не было времени, да и место для этого казалось неподходящим, а потому, лишь коротко сказал: – Ну ладно, так или иначе, все это осталось в прошлом, а у нас впереди еще много дел. Нам нужно выйти отсюда. Давай-ка разберем этот завал. Мы вместе начали растаскивать ящики, отодвигая их в сторону и через несколько минут освободили дверь. Она была сделана из железа и вся покрыта разводами от ржавчины. Нам пришлось сильно попотеть, чтобы открыть ее, но после нескольких сильных ударов она подалась и со скрипом распахнулась наружу.  

Мы с Мэтти вышли на небольшую подземную улицу, полностью сделанную из камня и железа. Судя по всему, это был тупик, где идеальным полукругом стояли разномастные каменные дома, выложенные из здоровенных блоков или вырезанные прямо в скале. Со всех сторон на нас смотрели бесчисленные окна и двери, облепленные плесенью и налетом похожим на паутину. Между домами лежала дорога, а возле ее края были расставлены каменные скамьи и урны. В некоторых местах попадались ржавые решетки, за которыми в темноте журчала вода.

– Ух-ты, у них тут даже канализация была, как удобно, – присвистнул я, постукав по одной из решеток ногой, которая, не оценив подобное отношение, тут же со скрежетом надломилась. – Мило, – прибавил я, вытаскивая ногу из отверстия, и мы с другом пошли вперед по дороге не переставая осматриваться. Все здания, несмотря на свою запущенность и возраст, выглядели добротными и внушительными и казались практически новыми, не считая отдельных сколов и трещин. Стены каждого из домов были покрыты разными узорами, уникальными и ни разу не повторяющимися больше ни в одном другом месте. В основном это были бессмысленные соединенные друг с другом линии и спиральки. Но часто попадались и большие сложные рисунки вроде массивного вставшего на задние лапы пса удерживающего в передних лапах посох, который он направлял в землю, откуда один за другим вылезали растения, с каждым разом увеличивавшиеся в размере и таким образом демонстрирующие период роста урожая. Другая картина изображала целую батальную сцену, на которой алмазный пес с крупным торсом и сильными руками замахивался мечом на летящего на него с неба большого крылатого дракона изрыгающего из пасти пламя. И это были далеко не все здешние картины, перечисление которых заняло бы у меня не один час. Могу лишь сказать, что резных рисунков и украшений тут было более чем предостаточно, и все они по-своему поражали и радовали глаз. Похоже, что древние архитекторы алмазных псов знали толк в резьбе по камню и никогда не хотели нигде повторяться.

Наконец мы дошли до места, где дорога соединялась с большой площадью, а посередине ее возвышался фонтан в виде точной копии горы, у подножия которой стоял Бампкин-Таун. Судя по отверстиям в некоторых местах вода должна была струйками стекать по ее поверхности и создавать впечатление, что она покрыта переливающейся водой, но сейчас колодец высох и лишь густой ковер из мха намекал нам о том, что когда-то тут была влага. Вокруг фонтана стояли высокие каменные дома, возле которых были брошены кучи деревянных ящиков и железок, а еще различное оборудование для бурения. Множество всяких буров и отбойных молотков, запасные сверла и кирки, а также молоты и кувалды, и всяческие стройматериалы вроде досок, что лежали здесь сложенные вместе и укрытые от влаги изодранными брезентами. Разумеется, все истлевшие и гнилые. На некоторых зданиях мы заметили прибитые строительными болтами железные таблички с надписями на языке пони.

– Похоже, что в этой части города шахтеры устроили себе лагерь, и жили в бывших домах алмазных псов, – предположил Мэтти. – Это помогало им экономить время, чтобы каждый день не спускаться и не подниматься на поверхность, а также тут можно было хранить тяжелое оборудование и предметы первой необходимости. 

– Видимо так, – согласился я, – тогда возможно нам стоит заглянуть туда и поискать склад. Вдруг в одном из них хранились запасные детали для бурильных машин.

– Может быть, – сказал Мэтти, – давай проверим. Мы подошли к одной из железных дверей и, поднапрягшись, открыли ее. Внутри стояли продавленные пружинные койки покрытые ржавчиной, на которых лежали заплесневелые матрасы. В центре стоял большой общий стол, а в углу был сломанный проигрыватель для пластинок.

– Наверное, у рабочих тут был барак, – решил я, – может в их сундуках осталась что-нибудь ценное? Возле кроватей стояли сундуки и коробки, но в них или было пусто или все настолько испортилось от времени и влаги, что уже никак нельзя было использовать. Однако открыв с десяток сундуков, я нашел в одном из них аккуратно упакованную в полиэтилен книгу про «Дэринг Ду и Храм Пяти Стихий», чудом уцелевшую за все эти годы. Я убрал находку к себе в сумку. Но кроме книги здесь больше не было ничего полезного.

– Так, теперь проверим другой дом, – сказал Мэтти, и мы, вернувшись на улицу, подошли к зданию, на стене которого была изображена алмазная собака – девушка, несущая в корзинке на голове выступающие из бортов фрукты и овощи. Это был склад, в нем царила затхлость и грязь. Все ящики и припасы что тут хранились, полностью сгнили и разрушились и бесформенными кучами лежали вдоль стен. Здесь нам определенно нечего не светило.   

В третьем доме, с низким потолком мы нашли еще один склад. Коробки в нем чудом уцелели и в них были запчасти, правда, не нашлось нужного нам редуктора, а лишь мелкие ничего не значащие для меня детали и электронные компоненты. Однако Мэтти ими очень заинтересовался, и целые пятнадцать минут, провел в этом здании, переходя от одной коробки к другой и придирчиво отбирая оттуда наиболее сохранившиеся экземпляры.

– Они нам еще пригодятся, когда понадобится починить, какой-нибудь довоенный прибор, – улыбнувшись, сказал он, похлопывая себя по полным карманам. Мы пошли дальше. Еще одно здание и снова гнилые коробки, с какими-то громоздкими железками внутри. Сбоку на столе множество масляных ламп, а рядом бочка с маслом, за годы загустевшим и превратившимся в студень.      

В другом доме было несколько рядов столов и скамеек, а в углу две плиты и три холодильника. Видимо местная столовая. Я открыл один из холодильников и тут же закрыл его. Там лежала липкая желеобразная масса, в которой копошились толстые белые черви.

– Не думаю, что это было чем-то вкусным, – поморщился я, – идем дальше?

– Идем, – сказал друг, и мы вошли в следующий дом. Внутри вновь были гнилые ящики и пара железных шкафов с сетчатыми дверями закрытые на висячие замки. В них лежало оружие, но в очень плохом состоянии, чтобы им можно было пользоваться. Рядом со шкафами стоял закрытый ящик, который я раскурочил прикладом винтовки. В нем нашлись патроны для дробового ружья, все как один мягкие и порченные. Пораздавливав несколько из них магией (чтобы определить качество патрона для ружья нужно сдавить его бока, хороший патрон это выдержит, плохой – тот, что взорвется в стволе, тут же рассыплется), я оставил попытки найти хоть один целый. Отойдя от ящика, я осмотрел оставшуюся часть комнаты. В противоположном углу стоял стол, на котором был терминал. Мэтти подошел к нему и, усевшись за стул, нажал пару кнопок. К моему удивлению терминал тихо загудел и с громким писком включился.

– Ну, надо же, он работает! Как повезло! – на радостях воскликнул земной пони, начиная копаться в нем и открывать разные файлы, – вот что значит довоенное качество.

– Да это круто, – поддержал я, – и что же в нем есть?

– В основном перечни поставок, заказы на оборудование и записи о добытых драгоценностях, а еще… хм, личная почта. Он улыбнулся. – О, ха-ха, иди-ка сюда Джек, и прочти это, вот умора. Он отодвинулся, и я сев за стол смог прочесть одно из писем, у которого был заголовок: «Электропилы! Какого Дискорда!»      

«Мервин, это Парси Майерс. На позапрошлой неделе я заказывала у вашего восточного отделения десять ящиков отбойных молотков, которые нужны нам для разработки туннелей, но эти кретины в отделе снабжения опять все перепутали и прислали нам вместо них десять ящиков электропил! Электропил! Ну, объясни ты мне дуре, зачем в шахте нужна электропила?

Поскольку это была ваша ошибка, я не собираюсь ничего исправлять, и отправлю их на один из наших складов. Пусть твои пони приедут сюда и заберут эти электропилы сами. И заодно доставят мне мои отбойные молотки, которые я хочу получить еще на этой неделе. Учти, что из-за вашей ошибки мы можем выбиться из графика и понести убытки. Так что шевели своим крупом и постарайся сделать так, чтобы на этот раз никто не напортачил, иначе я всерьез задумаюсь о прекращении сотрудничества с вашей компанией и начну поиск другого более надежного поставщика.

С уважением Парси Майерс. Отдел поставок при компании Кристалл Лэнд, подразделение Горнодобывающего комплекса №12» 13. (@_@)

– Да, очень забавно, – ухмыльнулся я, – похоже, что в те годы у пони были проблемы с порядком. Интересно эти электропилы все еще здесь?

– Кто знает, хотя какая разница. Они все равно нам без надобности, – сказал Мэтти возвращаясь за стол и продолжая открывать файлы и письма, – эти штуки слишком тяжелые и неповоротливые, чтобы использовать их как оружие, а как инструмент хм… их просто негде применить в пустыне, разве что для пилки деревьев на болоте возле города. Но я не уверен, что нам стоит брать с собой одну из них.

– Это так, – согласился я. Мэтти какое-то время еще копался в терминале, а потом нехотя отодвинулся от стола и выключил его. – Да, очень интересное устройство, я бы с радостью изучил его поподробнее, в более спокойной ситуации, если бы у нас была такая возможность, или если бы его можно было захватить с собой, но кто из нас способен это сделать? Эх! – он громко вздохнул, – да, если бы мы только могли взять его с собой…

– Что-то мне подсказывает, что это был намек, верно? Ты хочешь забрать его? Ты только что говорил, что таскать с собой пилу непрактично, потому что она слишком тяжелая и неповоротливая, а теперь предлагаешь взять этот терминал. Да он же громоздкий как ящик.

– Для земного пони вроде меня да, а вот для единорога который может передвигать такие вещи с помощью магии это пара пустяков. Но где же нам его найти? – еще раз вздохнул Мэтти, выразительно посмотрев на меня, как кот, который просит у хозяйки лакомство.

– Ой, да ладно тебе, – улыбнулся я, – скажи уж прямо, что хочешь, чтобы я взял его с собой.

– Ага, очень хочу Джек, – быстро выговорил Мэтти, – этот терминал настоящее сокровище былых времен. Он рабочий, в нем можно хранить информацию, делать записи, разрабатывать программы, чертить чертежи, играть в игры и…

– Окей-окей, – остановил я его, – я возьму терминал. Но учти, что если на нас нападут муравьи, я не буду рисковать из-за него жизнью и отвечать, если он разобьется.

– Хорошо Джек, договорились, – возбужденно выпалил он, – но прошу, будь с ним поаккуратнее, я бы не хотел, чтобы он сломался.   

– Ладно, – я магией обхватил квадратный компьютер и поднял его над землей, – похоже, что в этом доме мы больше ничего не найдем. Ну что, осмотрим еще один?

– Конечно, – сказал земной пони, выходя вместе со мной на улицу и с восторгом любуясь на плывущий рядом терминал, – уверен, что для такой ценной вещи как бур тут должны были храниться запасные части. Ведь в случае поломки их нужно было заказывать со стороны и ждать не одну неделю, а ты сам видел, как здесь относились к задержкам и опозданиям. Может нам стоит поискать в другой части шахты, там, где занимались непосредственными разработками?

– Хорошая идея, идем туда.

– Вот только как нам найти то место, где велась добыча?

– Легко, поищем указатель, – предложил я, – в любой довоенной шахте, должны были быть указатели, если верить учебникам истории. Это помогало шахтерам ориентироваться в пещерах. Даже у Пита в его шахте были столбы с табличками, помнишь?

– Твоя, правда, Джек. Тогда давай их отыщем. Мы вернулись к фонтану и осмотрели несколько отходящих от площади дорог. Возле одной из них была красивая каменная арка, выполненная в виде склонившихся друг к другу больших цветов, чьи стебли переплетались между собой в густой пышный узел. На его вершине была вбита железная табличка с надписью: «К шахте №2».

– Похоже, что это там, – сказал я, вглядываясь в темноту (чисто по привычке, в том месте, куда не доставал мой огонек царил непроницаемый мрак).

– Тогда идем, мы должны найти этот редуктор, прежде чем…

– ХИРШШШ!!! – вдруг раздалось необычайно громкое шипение прервавшее речь Мэтти. Мой огонек выхватил из мрака стоящего между домов здоровенного огненного муравья покрытого хитиновым панцирем. Куда более крупного, чем те, что мы видели. Его жвала напоминали два огромных серпа, а из ног торчали длинные отростки-штыки, острые как кинжалы. Этими же отростками была покрыта и вся его спина.

– Едрить-колотить! А этот-то, откуда взялся? – воскликнул я, отступая назад и положив терминал на дорогу, выхватил свой арбалет.

– Понятия не имею, но я бы не хотел ним связываться, – сказал Мэтти, быстро выдвигая механический прицел.

Муравей тем временем зашевелил усиками и, щелкнув жвалами, пошел прямо на нас, громко заскрипев по каменной дороге своими толстыми ногами.

– Нужно убить его, скорее! – крикнул я и, дождавшись, когда он разожжет искру, выстрелил. Стрела угодила точно ему в лоб и, взорвавшись, раздула пламя, опалив голову муравья. Он яростно зашипел, отступая назад, его хитиновые пластины треснули, но он был жив и злобно вздыбившись, пополз к нам.

– Проклятье, не помогло! Он слишком бронированный! – испугался я.

– Сейчас попробую я, – выкрикнул земной пони, выбегая вперед и беря муравья в прицел. Тот вновь вызвал искру, чтобы выпустить в нас огонь и Мэтти с криком "Получай!", выстрелил. Прогремел еще один взрыв, муравей громко, так что камни задрожали, зашипел, и начал с силой тереть передними ногами голову. Когда огонь развеялся, мы увидели что от взрыва у него лопнули глаза и из них пошла темная кровь, которая слабо тлела, стекая с морды, но он опять не умер и, судя по дерганым движениям, был жутко недоволен. Беспорядочно закрутившись на месте, он с силой ударил своим туловищем по стоящей рядом каменной скамье, раскрошив ее на мелкие кусочки, а затем, повернувшись, вслепую выпустил в то место, где мы только что стояли длинную струю огня. Нам чудом удалось увернуться.

– Ого, смотри, как мы его разозлили! – воскликнул я, перекатываясь через спину и муравей, развернувшись на мой голос, опять выстрелил толстой, как ствол дерева огненной струей. Я едва успел отпрыгнуть и, встав на ноги, вместе с Мэтти побежал в сторону второй шахты, спасаясь от этого монстра.

Один из усиков муравья был надломлен, но второй тут же зашевелился и он, продолжая шипеть, быстро пополз вслед за нами не переставая плеваться огнем.

 – Вот же гребаный муравей! – на ходу произнес я, уклоняясь от очередной струи, – похоже, что он теперь не успокоится, пока не прикончит нас.   

– Это точно, а значит нам, нужно разделаться с ним, – тяжело дыша, ответил земной пони, и тут же толкнул меня головой, указывая на случайный дом. – Давай забежим внутрь и перезарядим наши арбалеты, а то нам даже отстреливаться нечем.

– Вперед! Мы подскочили к железной двери и одновременно ударили по ней. Она дернулась, а значит, открывалась вовнутрь но, как и все двери здесь, была очень ржавой и едва двигалась. Мы начали с силой бить по ней, чтобы открыть. К сожалению, громкие удары привлекли внимание преследовавшего нас муравья, и он вновь выдохнул в нашу сторону огонь, к счастью промахнувшись и опалив соседнюю стену, которая ярко заполыхала.

– Ну же! Мы должны открыть эту дверь! Просто обязаны! – закричал я, забывая о том, что можно попытаться залезть в другой дом, но паника не способствовала умным мыслям.

Наконец, дверь распахнулась, и мы, влетев внутрь, начали закрывать ее. Мы оказались на еще одном шахтерском складе, заставленном деревянными ящиками и коробками, которые были покрыты тонким слоем плесени, но при этом выглядели относительно целыми, видимо благодаря здешней сухости или качеству самого дерева. Однако не успела дверь закрыться и наполовину как огромная голова муравья с лязгом жвал по металлу просунулась внутрь и стала ворочаться в дверном проеме, чтобы пролезть дальше.

– Ах ты дрянь! Мразь ползучая! – заорал я, вставая вместе с Мэтти на задние ноги и спиной прижимаясь к поверхности двери, чтобы не дать муравью залезть к нам. Он громко заверещал и выпустил в противоположную стену струю огня. На мгновение внутри стало ослепительно светло, и загорелся один из ящиков, который тут же развалился и осел на полу кучей горящих обломков. Среди головешек я увидел оплавленную электропилу.

– Электропила! – воскликнул я, – так вот куда их отправили!

– И что? Она нам тут не поможет! – пыхтя от натуги, крикнул Мэтти, давя на дверь.

– Это мы еще посмотрим! Держи дверь Мэтти, я сейчас!

– Подожди Джек, что ты задумал?!

Не отвечая, я отпустил дверь и, подбежав к ближайшему целому ящику, с силой сорвал с него крышку. Разломав защитный пенопласт и сорвав герметичный чехол, я достал оттуда электропилу, новенькую и готовую к работе (нам очень повезло, что эти пилы доставили сюда собранными и с установленным в них аккумулятором). Я пару раз нажал на кнопку, но она не работала, и лишь слабо вибрировала. Видимо сдох аккумулятор. Отбросив ее, я подбежал к следующему ящику и достал еще одну. Ее чехол был разорван и полотно пилы вместе с цепью оказались ржавыми и уже не могли вращаться.

– Джек, ты в своем уме?! Довоенных боевиков насмотрелся?! Пилой нельзя распилить плоть, это невозможно! А эти пилы лежат здесь уже больше сотни лет и не работают!     

– Не болтай! Держи дверь! – крикнул я, подбегая к следующему ящику, – другого выхода у нас нет! Ну, давай же, давай! Еще одна пила, снова ржавая! Ржавая! У этой сдох аккумулятор! Погнуто полотно! Ржавая! Ржавая!

Муравей тем временем уже практически залез внутрь, по каменному полу начали скрести его передние ноги, оставляя длинные царапины. Он опять дохнул огнем и едва не сжег меня. Встав на ноги после спасительного прыжка, я открыл еще один ящик. У этого ящика крышка держалась плотнее, чем у других, а значит, была надежда, что пила рабочая. Сняв с нее чехол, я нажал на кнопку, и пила сперва загудела, а потом громко взревела. Ее цепь начала быстро вращаться.

– Держись друг, я иду! – закричал я, подбегая к двери и очень вовремя, муравей видимо, устав с нами бороться, резко ударил по ней головой и опрокинул Мэтти на пол. Повалившись ничком на спину, земной пони в страхе закрыл глаза. Муравей полностью заполз внутрь и, повернувшись к нему, приготовился то ли дохнуть огнем, то ли укусить его, но я не дал этого сделать. Быстро подбежав к нему сбоку, я с силой обрушил на его незащищенную хитином шею вращающуюся цепь электропилы. С хрустом и скрежетом вонзилась она в его хрупкую плоть и начала погружаться глубже. Мне в физиономию брызнула вонючая липкая кровь (или что там у него), заливающая глаза и текущая в нос и уши, но я упрямо продолжал пилить, едва не оглохнув от визга муравья. И вот его шея с треском отломилась и упала на пол. В последний раз клацнули острые жвала, и муравей наконец-то затих. От усталости я осел на круп, уронив из облачка магии электропилу.

– Фух, ну вот и все, – вяло сказал я, вытирая ногой с мордочки кровь.

– Мы умерли? – неуверенно произнес Мэтти, открывая один глаз и увидев рядом с собой отпиленную голову муравья, испуганно отполз назад, а затем, поняв, что произошло, вновь задышал спокойно. – Видимо, нет, – он поднялся на ноги и смахнул с себя ошметки муравья, – что ж Джек, беру свои слова обратно. Я недооценил тебя. Спасибо.   

– Какие право пустяки Мэтти, – сказал я и, опустив взгляд на электропилу, легонечко стукнул по ней ногой. – Ну? Теперь ты видишь, что в старых боевиках бывают не только враки.

– Вот уж без дураков, – кивнул он, брезгливо переступая через ноги муравья и подходя ко мне, – никогда бы не подумал что стану свидетелем того как такого жуткого мутанта обезглавят электропилой. Ни дать ни взять одна из сцен фильмов ужасов. Как, по-твоему, он был здесь не один?

– Скорее всего, да, – с уверенностью сказал я, – раз сюда приполз один муравей, значит, скоро тут будут и другие. Так что давай побыстрее уйдем отсюда. Сдается мне, что он своим предсмертным криком поднял на уши всех своих собратьев.

– Да, нам лучше уйти, – согласился земной пони.

Подобрав с пола заглохшую электропилу, я аккуратно обтер ее цепь и полотно чехлом, а потом, достал из седельной сумки веревку и примотал ее к себе на бок, – не знаю, будут ли у нас еще такие необычные схватки как эта, но пилу я возьму. На всякий случай. 

– Только смотри не увлекайся, а то ненароком отпилишь себе ногу.

– Тогда ты установишь мне вместо ноги эту пилу 14. (@_@), – подмигнул я, и мы оба весело посмеялись.

– Ах да, не забудь еще забрать мой терминал. Если тебе не трудно, конечно.

– Хорошо Мэтти, я возьму терминал. Разумеется, если его еще не сжег этот монстр. И отвесив прощального пинка мертвой тушке насекомого, я вышел на улицу вслед за другом. Мы вернулись назад на площадь, туда, где на нас напал муравей. Терминал по-прежнему стоял на месте. Муравей не спалил его, когда стрелял по нам.

– Слава Селестии, он в порядке, – с облегчением сказал Мэтти.

– Очень бы я хотел узнать, как мы дотащим его до поверхности, если нас и дальше будут преследовать муравьи? – про себя подумал я, но вслух ничего говорить не стал и, подобрав компьютер, вместе с другом направился в сторону второй шахты. Туда, где наши предки в прошлом добывали драгоценности. Эта новая улица оказалась очень потрепанной и разрушенной в отличие от той, откуда мы пришли. Практически все здешние здания были полностью снесены, а статуи и украшения лежали бесформенными грудами. На том месте, где они должны были упираться в каменную стену пещеры, нередко попадались узкие коридоры шахт, удерживаемые гнилыми и вот-вот готовыми переломиться балками. Возле них стояли ящики с инструментами и проржавевшие генераторы, а еще бурильные машины на колесах, маленькие и явно не имеющие нужного нам редуктора (по крайней мере, такого чтобы он мог подойти землеройке Пита). На некоторых домах, которым посчастливилось сохраниться, висели таблички с надписями вроде «Баня», «Склад спецодежды» или «Столовая №3». Но их тут было меньшинство.

– Да, довоенные пони взялись за это место вплотную. Ничего не пожалели, – сказал я, подходя к одной из шахт и заглядывая в нее, – как считаешь, может нам стоит заглянуть в один из этих проходов?

– Не думаю, эти коридоры слишком узкие, – глубокомысленно рассудил Мэтти, – и их явно прорыли с помощью малогабаритных машин и кирок. Большая землеройка сюда попросту бы не поместилась, так что нам стоит поискать пещеру, с большим входом. Такую, куда могла бы залезть широкая буровая установка на гусеницах.

– Хорошо, – кивнул я, и мы пошли дальше. Через некоторое время нам начали попадаться останки истлевших палаток и навесов, которые когда-то были натянуты над целыми мастерскими с проржавевшими станками и верстаками, где наши предки, по-видимому, обрабатывали добытые здесь драгоценные камни. Рядом с ними находились открытые склады, обнесенные забором, все заставленные полусгнившими ящиками и бочками. К сожалению, в большинстве своем пустыми. Но вот мы увидели большую огороженную площадку, над которой, судя по торчащим у краев шестам, раньше был растянут огромный навес. В этом месте стояло множество столов и стульев, а еще кучи ящиков. На столах лежала разная утварь, безделушки вроде амулета Мэтти и исследовательские инструменты, такие как: кисточки, лупы, щипцы, зажимы, пинцеты нескольких видов, а также склянки с какой-то вязкой жидкостью и горы книг, сгнивших и уже не читаемых. На одной из них, на корешке я увидел название: «Культура и быт песчаных гончих», на другой – «Искусство подделки, или как сделать древней новую вещь». Видимо здесь пони изучали артефакты алмазных псов, которые они находили, а точнее сказать отбирали у их бывших владельцев. А еще маскировали их под старые реликвии, чтобы потом продать каким-нибудь коллекционерам или даже музеям. Я подошел к одному из ящиков и открыл его. Он был доверху набит статуэтками и идолами, помеченными маркером с указанием места, куда их должны были отправить. В другом ящике лежала кухонная посуда – украшенные резьбой тарелки и бокалы, а в третьем детские игрушки и письменные таблички.

– Посмотри на это Мэтти. Шахтеры не только выгнали алмазных псов из города, они еще и отобрали у них все пожитки, – с презрением сказал я, захлопывая коробку с артефактами. – Ну, ты и сейчас будешь доказывать мне, что пони были для них наименьшим из всех зол?

– Честно говоря, Джек, мне и самому уже не верится в это, – признался Мэтти, – я думал, что они вынужденно, хоть и жестко переселили отсюда всех алмазных псов, но в таких случаях обычно у переселенцев не отбирают их имущество. Но… эти вещи, зачем пони отняли их?

– А разве не очевидно? Чтобы продать потом за большие деньги любителям вычурных побрякушек, – я поднял телекинезом со стола тарелку, на которой была искусно вырезана целая картина, изображающая горные пики и долину возле них, – а какие-нибудь довоенные коллекционеры с радостью купили бы их.

– Не может быть, – тихо произнес Мэтти.

– Еще как может, Мэтти, – сказал я, поставив тарелку обратно на стол, – эти воры, были ничем не лучше так нелюбимых тобой зебр, и если алмазные псы враждовали с ними, то по весьма уважительной причине. И какие бы у тогдашних пони не были мотивы, несправедливо было прикрываться этим и обворовывать ни в чем неповинных жителей.

– Несправедливо… – только и смог произнести Мэтти, потупив взгляд. Я же тем временем, решил больше не давить на друга, и пошел в одиночку осматривать это место. Мой огонек переместился в дальний правый угол. Там повсюду были раскиданы полусгоревшие останки столов и ящики, словно в этом месте бушевала битва. И вот пройдя несколько шагов вперед, я наконец-то нашел тех, кто в ней участвовал: вокруг одного из наиболее разрушенных мест в самых разных позах были раскиданы хитиновые панцири муравьев, таких же крупных, как и тот с которым мы недавно сражались. Поверхность ближайшей стены полностью покрывали обгорелые пятна. 

– Ого, похоже, что мы нашли еще одного горе-авантюриста, – сказал я, когда увидел среди трупов муравьев обуглившийся скелет принадлежащий грифону. От него практически ничего не осталось, кроме костей и железной сетки самодельного бронежилета (по типу кольчуги), которая намертво вплавилась в поверхность скелета. Левая рука у грифона отсутствовала и, судя по отметинам на том месте, где она должна была быть, ее откусили.    

– Нашел что-нибудь интересное? – спросил Мэтти, подходя ко мне и делая вид, что последнего разговора у нас не было.

– Не особо, – задумчиво сказал я, осматривая местность, – разве что останки нашего предшественника покажутся тебе занимательными.

– О, – протянул земной пони, посмотрев на то, что когда-то было живым существом.

– А вот это уже любопытно, – азартно произнес я, когда отойдя на пару шагов в сторону, вдруг заметил как там, что-то блестит. Возле ближайших камней лежал серебристый барабанный пистолет, наполовину засыпанный землей, который сжимала когтистая рука скелета, явно принадлежащая мертвому грифону. Пистолет был большим, с длинным дулом наверху которого красовались три вентилируемых отверстия, и толстым барабаном. Судя по всему, он имел большую отдачу и предназначался не для пони, по крайней мере, не для тех, кто мог стрелять лишь с помощью рта.

Наступив на костистое запястье, я телекинезом потянул пистолет на себя. Рука затрещала, но пистолет не выпустила и держала его мертвой хваткой, до тех пор, пока два пальца ее не треснули и она не сломалась. В моем облачке оказался внушающий уважение крупнокалиберный пистолет с барабаном на шесть патронов, на удивление хорошо сохранившийся и вполне еще способный разить врагов. Открыв его барабан, я высыпал оттуда четыре пустые гильзы и два неиспользованных патрона. Я обернулся и посмотрел на трупы муравьев. Там лежало четыре муравья. Четыре муравья, четыре гильзы.

– Ого, да этот сукин сын невероятно мощный раз сумел с первой же пули прикончить каждого из этих ублюдков, – восхищенно произнес я, осматривая свою находку, у которой на рукоятке была изображена большая голова змеи, открывшая рот.

– Очень мощный Джек, – подтвердил Мэтти, с не меньшим восторгом рассматривая мое оружие, – ведь это же знаменитый Кольт "Анаконда", из которого в вестернах обожали стрелять крутые ковбои.

– Ничего себе, – ахнул я. Про этот пистолет я когда-то читал, но никогда еще не видел его в жизни.

– Но на твоем месте, я бы не стал из него стрелять, – тут же посоветовал земной пони, – по крайней мере, пока. Ведь у него очень сильная отдача, которая неопытному единорогу с непривычки может сильно ударить по мозгам. 

– А я и не собирался Мэтти, – сказал я, убирая оружие к себе в сумку, – может разве что потом. Все равно в нем осталось всего два патрона, да и громыхает он, уверен, как целая бочка с тротилом. Так что приберегу-ка я его, до лучших времен.      

И на всякий случай, еще раз осмотрев место сражения (вдруг тут завалялись еще какие-нибудь, полезные вещи), мы отправились дальше по улице, мимо разрушенных домов и мастерских.

– А вот, кажется и вторая шахта, – через несколько минут сказал я. Мы подошли к большому неровному зеву пещеры, от которого веяло пронизывающим могильным холодом, – если бур и может где-то находиться то только здесь.

– Да Джек, – сказал Мэтти, разглядывая в свете огонька края пещеры, – этот коридор вырыли с помощью бурильной машины. Уверен, что мы найдем ее там.

– Скажи, тебе не кажется, что здесь стало, как-то слишком уж холодно? – спросил я, пытаясь сесть на круп, но тут же передумал, каменный пол был просто ледяным, а потому стоя принялся растирать передними ногами туловище, чтобы согреться.

– Да, тут еще холоднее, чем в главном стволе, – стуча зубами, согласился он, подходя к отверстию пещеры и заглядывая внутрь, – и этот холод идет оттуда. Говорят, что чем глубже спустишься в недра земли, тем холоднее будет становиться, но здесь уже стоит такой дубак, что можно простудиться. И почему только я не взял ничего теплого?

– Кто ж знал, что посреди пустыни нам понадобятся зимние шарфы и шапки? – усмехнулся я, но мне было отнюдь невесело. – Тем не менее, какой бы там ни был холод, мы должны идти туда. Вперед. Мы сделали первые несколько шагов, и тут из соседнего узкого лаза раздалось уже знакомое нам, ненавистное шипение.   

– У них, что, больше нет никакого другого дела, кроме как охотиться на нас? – раздраженно произнес Мэтти, машинально поворачиваясь на звук. Из пещеры в нашу сторону начали выползать целые полчища муравьев, больших и злобных. Куда больше чем тот, которого мы убили. За ними роились их младшие собратья, медлящие и явно рассчитывающие, что их большие товарищи сделают всю работу за них.

– Дискорд их побери, мы в ловушке! – воскликнул я, озираясь по сторонам в поисках спасительной бреши, но было уже слишком поздно, муравьи перекрыли собой все пути отступления, и нам не оставалось ничего другого кроме как забежать в пещеру позади нас.

– Нам надо уходить! Скорей, в пещеру! – крикнул я, решив, что лучше залезть в это жуткое и пробирающее до костей место, чем бегать по городу и играть в прятки с муравьями, особенно понимая, что победа в этой игре будет явно не за нами. Быстро развернувшись, мы перескочили через границу пещеры и забежали внутрь сопровождаемые щелканьем и шипением ползущих за нами муравьев. И стоило нам оказаться на другой стороне как тьма тут же резко сгустилась, а сила моего огонька упала с "яркого как солнце" до "вот-вот готовой перегореть лампочки". Воздух стал невероятно холодным, а мои ноги "налились свинцом". Не знаю, в чем тут было дело, но мне вдруг стало очень страшно. Не так страшно, как когда мы убегали от муравьев, а всерьез по настоящему страшно и тяжело на душе, словно меня обрекли на вечные муки вместе с монстрами из Тартара.

– Подожди Джек! – неожиданно дернул меня за плащ Мэтти, – не беги!

– А? – не понял я причину остановки.

– Смотри, они больше не гонятся за нами.

Я обернулся и удивленно фыркнул: муравьи, что готовы были вцепиться в нас своими острыми жвалами, внезапно прекратили погоню и столпились возле границы с пещерой. Беспорядочной кучей они топтались там и неуверенно крутили головами не рискуя идти дальше. На нас они даже не смотрели. Их остановило что-то другое, невидимое и очень страшное. Один из них все же решил выстрелить в нас огнем, и начал разжигать искру, но тут его сзади толкнул кто-то из собратьев и он на мгновение оказался на стороне пещеры. Испуганно зашипев, муравей попятился назад и, развернувшись, бросился наутек, позабыв о своем желании прикончить нас.

– Как думаешь, что с ними? – спросил я.

– Не знаю. Наверное, их что-то напугало.

– Может в этой пещере живет какой-то монстр?

– Селестия милосердная, надеюсь, что нет. Он посмотрел на копошащуюся "живую стену" из муравьев и со вздохом произнес: – но как бы то ни было, похоже, что старым путем нам отсюда не уйти. Придется на свой страх и риск углубиться в пещеру и поискать выход там. А если что-то пойдет не так, мы всегда можем вернуться сюда, и подождать когда они уйдут.

– Да, выбор у нас невелик, – сказал я, потихоньку покрываясь "гусиной кожей", – ну идем.

– Ты иди первым, а я буду держаться позади и прикрывать тебя, – сказал земной пони, дрожащей ногой проверяя арбалет у себя за спиной и изо всех сил делая вид, что ему не страшно, – и если нам вдруг встретится какой-нибудь огромный монстр, постарайся попасть ему прямо в глаза чтобы ослепить. Так у нас будет больше шансов с ним справиться.

– Прямо как с тем муравьем? – сказал я, – хлопая ногой по болтающейся сбоку электропиле.

– Именно, – пробормотал он, нервно сглотнув.

– Что такое Мэтти? Нервишки шалят?

– Да Джек. Я же писец, а не солдат, – признался он, – и никогда не забирался никуда страшнее поверхности. Но даже тогда меня сопровождал целый отряд вооруженных до зубов рыцарей и паладинов. А сейчас нас только двое и мы не знаем, что ждет нас впереди. И поэтому мне страшно. Но я не трус, просто меня пугает неизвестность.

– Как и меня. Но давай лучше не думать об этом и смотреть по сторонам в поисках нужной нам землеройки. Я храбрился, чтобы подбодрить его и, конечно же, самого себя, потому что не стану скрывать эта чернильная темнота пугала также и меня и была просто невыносимой. В отличие от той улицы, с которой мы пришли, и где нам было всего лишь холодно, в этом месте явственно ощущалась пустота и отчаянье, и поневоле хотелось упасть на пол и заплакать. Но мы не могли этого сделать, не могли просто так сдаться.

Мы направились вглубь пещеры, освещаемые едва горящим огоньком и, вздрагивая при малейших звуках которые иногда раздавались глубоко во тьме. Ночь этого места была невероятно жуткой и заставляла тебя верить, что в этом мире есть только она и никогда и нигде не существовало и крупицы света, лишь холодный беспросветный мрак. Чтобы хоть как-то разогнать ее мне пришлось изрядно поднапрячь голову, и прибавить своему огоньку яркости, прежде чем он начал хорошо светить, и мы смогли получше разглядеть пещеру. Судя по гулкому эху, она была огромной. Везде куда бы мы ни шли, нам не удавалось увидеть и намека на стены, а сам пол был изрыт и покрыт лунками. И, разумеется, мы никак не могли разглядеть потолок. В некоторых местах нам попадались обломки каменных блоков, фрагменты стен и заборов и куски фундамента, оставшиеся от стоявших тут когда-то зданий. Похоже, что эта шахта находилась прямо на одной из улиц города, которую довоенные пони полностью уничтожили, когда начали тут копать. Здесь повсюду лежали останки шахтерской деятельности: тачки, тележки, кирки и молоты. В некоторых местах попадались наспинные буры и ящики с торчащими из них инструментами и несколько генераторов, с расположенными неподалеку коробками со спарк-батареями, к сожалению напрочь испорченными и ржавыми. Из-за долгого пребывания в холодной и влажной среде все оборудование здесь пребывало в ужасном состоянии и больше не могло быть использовано по назначению.

– Один из истлевших символов бесчестности наших предков, – тихо пробормотал я, поднимая своей магией, лежащую возле соседнего камня ржавую кирку, – и почему они не могли просто договориться с жившими здесь псами?

– Нашел, что-то необычное? – спросили у меня со стороны и я хотел было ответить Мэтти что – нет, не нашел, да и вряд ли найду, при такой-то влажности, но тут до меня дошло, что говорил не он, а кобылка. Я повернулся на голос и увидел ЕЕ. Опять ко мне пришла искаженная версия Пинки Пай. Вся измазанная в саже и земле и с шахтерской каской на голове. Кирка со звоном выпала из моего облачка.    

– Ты?! – только и смог прошептать я, быстро оглядываясь в поисках Мэтти (как бы он не заметил, что я разговариваю сам с собой). Тот отошел в этот момент к ближайшему ящику с инструментами и копался в нем, повернувшись ко мне хвостом.

– Да я, а ты что мне не рад? – игривым голосом сказала она, подходя ближе и передними ногами подбирая мою кирку, на которую тут же оперлась, – не рад своей любимой Пинки Пай?

– Хватит, ты не Пинки Пай и ты это знаешь! – яростным шепотом, выпалил я, впиваясь в нее взглядом.

– Знаю, а может, и нет, – лениво растягивая слова, произнесла она, тоже бросая взгляд на Мэтти, – это неважно. В любом случае я единственная Пинки Пай, которая будет у тебя в жизни и которая сможет с тобой поговорить. Если ты, конечно, не захочешь заводить себе вымышленную подружку, которая будет вместе со мной делить твою голову. Она издевательски захихикала. 

– Довольно, зачем ты здесь? Что тебе надо? – я старался держать себя в копытах, хотя мне было очень неприятно ее присутствие.

– Да так, хотела посмотреть, куда ты на этот раз меня завел. Сперва мы прошлись по военной базе с рейнджерами и Фениксами, потом по свалке со страшными мутантами, а теперь еще и жуткая пещера полная странных шорохов и пугающих вздохов. Я поражена, – она осмотрелась и восторженно постукала передними копытами в аплодисментах, – ты умеешь вскружить кобылке голову. Но только сильно не увлекайся, а то сдается мне, тут затаилось что-то опасное, что ненароком может тебя убить, а значит и меня.

– Что? О чем это ты? Кто здесь затаился? Какой-то монстр?

– Джек! Джек! Не глупи! Я же всего лишь твоя фантазия, и не знаю того чего не знаешь ты, – улыбнулась она отбрасывая кирку и подходя ко мне ближе, – и если я чувствую здесь какую-то угрозу, то это потому, что это чувствуешь и ты. Так что на твоем месте, я была бы очень осторожна и постаралась держаться от проблем подальше. Ну, ты понимаешь, от всего, что может тебе навредить или съесть. Так что попробуй не умереть, ведь у меня на тебя еще большие планы. 

– Планы? Какие планы? – нахмурился я.

Она кокетливо покачала головой. – А-а-а, нет, мой дорогой, еще рано, ты узнаешь об этом, когда придет время. Обещаю, тебе понравится. Ну а пока прощай или точнее сказать увидимся. Она ловко чмокнула меня в щеку и повернулась, чтобы уйти.

– Стой! – рванулся я к ней, но тут меня окликнул Мэтти и я, отвернувшись от нее, посмотрел на друга. Он показывал мне на какой-то вытащенный из ящика прибор, назначение которого я не знал. Я быстро отвернулся, чтобы не дать Лже-Пинки уйти, но она уже исчезла. В который раз!

– …удивительно как хорошо сохранился этот тестер. Наверное, все дело в герметичной коробке, которая все эти годы принимала на себя удары от враждебной местной среды. Теперь если мне удастся его починить, то я смогу с его помощью определять есть ли напряжение в электроприборах, – беззаботно говорил в этот момент, приближающийся ко мне друг, – и мы будем точно уверены, что на него подается электричество. Он положил вещицу к себе в сумку. – Ты как Джек, все в порядке? Что-то ты сильно покраснел.          

– Наверное, от холода, – отмахнулся я, жалея, что она опять ушла, а точнее временно затаилась (ведь Лже-Пинки никогда меня не покинет).

– Тогда давай пойдем дальше, пока оба не окоченели. От этой пещеры у меня мурашки по коже, и вовсе не потому, что тут холодно, – сказал земной пони, наугад тыкая куда-то во тьму, и я направился вслед за ним.

И вот где-то через пару сотен шагов мой огонек, неожиданно выхватил из темноты каменную стену и прорезанную в ней большую сферическую арку украшенную золотыми линиями и чистыми, как само небо гранеными бриллиантами. Между линиями на ней были выложены буквы, тоже из бриллиантов (удивительно, почему шахтеры уничтожившие город так и не сняли их?).

– Что тут написано? – спросил я у Мэтти.

– Святилище Бога Читакуналя и главная улица имени вождя Туркраса, – прочитал он вслух, – видимо здесь у псов был центр города.

– С большим храмом и дворцом вождя? – спросил я, вспоминая, чем обычно примечательны подобные места.

– Именно. А значит, все самые ценные вещи псы должны были хранить тут. Разумеется, если до них не добрались шахтеры.

– А если и добрались, то наверняка здесь могло остаться их шахтерское оборудование, в том числе и землеройка. Давай проверим это место.

– Давай, – кивнул земной пони, – все лучше, чем торчать в этой пещере. И мы переступили через арку и вошли в большой хорошо сохранившийся район города, где стояли высокие многоэтажные дома, со множеством окон, выложенные из многотонных блоков и украшенные объемными вылезающими прямо из стен резными фигурами и статуями каждая размером с хорошую гору. Многие из них были обломанными и битыми, но находились и такие, в которых еще можно было разглядеть грациозных псов-девушек или стражников с копьями в лапах, которые неустанно несли дозор на главной улице города. Между ними располагались дома поменьше (видимо магазины) с установленными на их крышах полуразбитыми каменными стендами. На них облезлыми и высохшими красками были нарисованы зазывающие рекламные картины (с видом сбоку) вроде атлетичного алмазного пса пьющего из миски какой-то напиток или воина бегущего навстречу закату, а также большие с завитками резные надписи не иначе предлагающие купить тот или иной товар. И все это окружали фонтаны, большие и маленькие, с фигурами в виде морских животных или диковинных неизвестных нам существ с головами как у пони и хвостами как у рыб. Удивительно, каким же красивым когда-то было это место во времена своего расцвета.

Но как бы сильно не поглощала меня красота этой улицы, тут было что-то еще, что-то, что заставляло меня чувствовать себя неловко и все время оглядываться. Когда мы зашли в этот район, меня начало преследовать напряженное чувство, что за нами кто-то наблюдает, и что я беспрерывно слышу странный шорох… или точнее бормотание, сдавленное, тихое и постоянно идущее, будто сразу со всех сторон. И при этом настолько нечеткое, что я сперва подумал, что мне это слышится. Голоса звучали как-то слабо и искаженно, словно через плохо работающий динамик, воспроизводящий дискету, которую сильно зажевал магнитофон. Да и язык мне был незнаком, если это действительно была чья-то речь. Но чем бы это ни было, оно меня здорово напугало. И судя по побледневшей физиономии моего напарника его тоже.

– Что это за звуки Мэтти? Здесь водятся еще какие-то насекомые? – со слабой надеждой спросил я, дрожа как лист на ветру.

– Н-нет, – заикаясь, проговорил он. Его грива встала дыбом, – эт-то не насекомые Джек. Зд-десь кто-то говорит на языке алмазных псов. Н-но это невозможно.

– Ты думаешь, что псы все еще живут в этом городе?

– Н-нет, они н-не могли выж-жить. Тут все заб-брошено и в руин-нах. Эт-то невозможно. Если бы здесь жили алмазные п-псы, уверен кто-то из п-пони на поверхности знал об этом, а так… ААААА!!! ДЖЕК!!! ТВОЮ МАТЬ ДЖЕК!!!

Он с силой вцепился мне в шею и прижался головой, закрывая глаза. От этого я потерял контроль над своим телекинезом и уронил набок его терминал, едва не свалившись сам.

– М-м-мэтти отпусти, я не могу дышать! – прошипел я, пыхтя от натуги под весом взрослого жеребца, но друг упорно отказывался меня отпускать и, дрожа как желе, продолжал крепко держаться за мою шею. Наконец, я смог его отцепить, и он вновь ухватился на этот раз за мои ноги, за секунду побледнев сразу на несколько тонов и беспрерывно указывая ногой куда-то вперед. Я повернулся в ту сторону и тоже закричал, разбудив в пещере громкое эхо, отчего увиденное стало гораздо страшнее.

Впереди, на стене одного из домов была тень. Ну, знаете, такая тень, которая бывает, когда на стоящего у стены пони светят ярким фонариком. Вот только у этой тени была одна жуткая особенность – ее никто не отбрасывал.

– Ч-ч-ч-ч-ч-то э-т-то? – сильно заикаясь и всхлипывая, произнес земной пони, боясь даже повернуться в ее сторону.

– Н-не зн-наю, – тоже начав заикаться, ответил я, по примеру друга прижимаясь к нему крепче и испуганно жмуря глаза. Грива и хвост у меня встали дыбом. Признаюсь, спускаясь сюда, я был готов встретиться с кем угодно: с монстрами, мутантами, даже с одичавшими алмазными псами (как только узнал о них и о том, что это их город), но уж никак не с жуткими привидениями. Милостивая Луна, только не с ними!

"Привидение" тем временем продолжало "стоять" на месте, непринужденно шевеля плечами. Где-то рядом раздавались тихие шепоты и стоны. Судя по всему, это был силуэт взрослого алмазного пса со стройным телосложением, который был спокоен и совершенно не обращал на нас внимания. Но тут он что-то сказал. Эхом отдались его дребезжащие в воздухе слова, заставив меня сильнее приоткрыть глаза. Призрак вздрогнул, а потом начал отступать в сторону. Рядом с ним появился еще один силуэт более зыбкий и явно принадлежащий пони. Тень пони медленно подошла к псу и с силой обрушила на него приклад оружия. В воздухе внезапно раздался душераздирающий крик, от которого мои ноги подкосились и я рухнул на пол, с помутневшим от ужаса рассудком и совершенно не понимая, что происходит. А потом все стихло. Тень исчезла.

– Он-н уш-ш-шел? – спросил земной пони, сдавливая мои ребра.

Высвободившись из его объятий, я с трудом поднялся на ноги и, вызвав новый огонек (старый погас, когда я услышал вопль) посмотрел туда, где только что развернулась страшная сцена. Стена была пустой. Нигде не было и намека на гуляющее по ней привидение. С правой стороны, около нее я заметил старый скелет с вытянутой мордой и острыми зубами, у которого был разбит череп. Едва ворочающимся во рту языком я произнес: – в-вид-димо да.

– Как т-ты дум-маешь? Что эт-то? – еще раз спросил у меня Мэтти, сам пытаясь встать ровно, но у него это плохо получалось, ноги отказывались слушаться.

– П-призрак, – сказал я первое, что пришло мне в голову, и единственное что казалось сейчас наиболее разумным.

– Ч-чушь! Прив-видений не сущ-ществует, – промямлил он, испуганно косясь на стену, словно опасаясь, что призрак услышит его и решит вернуться.  

– Т-тогда скажи ты, чт-то это, – предложил я, глубоко вздыхая, чтобы успокоиться. Мое сердце бешено колотилось в груди, и вот-вот готово было выскочить.

– Галлюцин-нация от пережитого в пещере ужаса, – не слишком уверенно сказал он, словно сам не верил в свои слова.

– Не д-думаю, – возразил я, сам боязливо озираясь на стену, но она по-прежнему была пустой, – ведь мы же оба его видели. А галлюцинациями страдают по од-дному, а не вместе.

– Ну, тогда эт-то наша фант-тазия разыгралась, – сделал еще одно предположение Мэтти, – после твоих уп-преков, по поводу несчастных и угнетенных алмазных п-псов. Дискорд тебя п-побери Джек, и зачем ты начал их жалеть и п-пугать нас?!

– Потому что это правда. Но, сомневаюсь, что из-за моих слов мы бы вдруг начали видеть страшные тени, – по-моему, ко мне начала возвращаться членораздельная речь, – и то, что сейчас было никак нельзя списать на плод нашего воображения.     

– Или назвать приведением, – упрямо продолжал настаивать он.

– Ты можешь в это не верить Мэтти, но так или иначе эта штука не могла нам обоим привидится, так что как не крути, это был призрак.

– Но откуда же в этом месте п-призраки? – спросил он, тоже практически избавившись от икоты.

– Наверное, это был дух кого-то кто жил здесь, а на этом месте его убили. Я показал другу на распластанный у стены скелет. – Видишь? У него разбита голова, а ты помнишь, что сделал тот силуэт пони?

– Нет! Я не смотрел туда и не хотел ничего видеть! – громко воскликнул он, и в пещере опять заходило громкое эхо, отчего Мэтти вздрогнул и бросил испуганный взгляд на стену.

– А я видел. Там была еще одна нечеткая тень на четырех ногах, которая принадлежала пони. Она подошла к этому бедняге и ударила его по голове чем-то вроде винтовки, а потом он умер. Этот призрак словно хотел показать нам, как на него напал кто-то из шахтеров или охранников. Не знаю, зачем ему это, и действительно ли он пытался нам что-то показать. Может на самом деле он нас и не видел, и здесь всего лишь воспроизвелось событие прошлого. Но, так или иначе, я не думаю, что эти призраки были опасными для нас.

– И что ты предлагаешь Джек? – резко спросил он, повернувшись ко мне, – ты же не хочешь пойти дальше в город?

– Вообще-то именно это я и хотел предложить.

– Ты что псих?! – от его крика аж слетела пыль с крыши соседнего магазина, – тебе мало того, что ты затащил нас сюда, так теперь еще предлагаешь добровольно пойти в логово призраков, которые неизвестно что могут с нами сделать?! Тебе что в голову заполз пещерный паразит и начал нашептывать глупые идеи?!

– Вообще-то нам не пришлось бы сюда идти, если бы кое-кто умел держать свой член, под контролем, – в свою очередь вспылил я, – а потом не переживал, что его женят и запрут под семью замками, чтобы он не убежал. 

– Вот только не надо делать из меня виноватого, – насупился он, – любой адекватный пони попросту бы удрал, и не стал бы корчить из себя героя и лазить по опасным шахтам с огнедышащими муравьями и бродящими среди развалин духами. 

– Да, но… – из глубины города донесся протяжный стон, заставивший меня замолкнуть и испуганно поджать хвост. – Ладно, Мэтти, сейчас не время, давай больше не будем спорить. Да признаюсь, это я завел нас сюда, и теперь хочу, чтобы мы отсюда выбрались. У нас пока что нет другого пути из этой пещеры, муравьи все равно нас не выпустят отсюда. А кроме того тот туннель откуда мы свалились, засыпало, так что нам остается только поискать другой путь на поверхность. И я уверен, что он тут есть. Ведь в таком большом городе наверняка было несколько выходов наружу и нам с тобой просто надо найти их. Я протянул ему ногу в знак примирения.

– Мир? – спросил я.

– Ну, хорошо Джек, мир, – вздохнув, сказал он, стукнув по моему копыту, – пойдем в город, но если я сегодня погибну, то мой призрак будет вечно преследовать тебя всю оставшуюся жизнь и пугать особо темными ночами.

– Я даже куплю себе для этого ночник, чтобы твоя тень была еще жутче, – подмигнув, попытался я разрядить атмосферу шуткой.

– Ох, Джек, знал бы ты, как порой бывает, неуместен твой слепой энтузиазм, – закатил он глаза.

– А чем он тебе не нравится? – удивился я.

– Тем, что он проявляется, когда мы шатаемся по пещере с призраками, – заметил он.

– Ха-ха, так это ж я для того и делаю, чтобы нас подбодрить.

– Ну, Джек с тобой точно не соскучишься, – фыркнул он, – ладно, давай уже пойдем дальше.

– Если ты настаиваешь, – с поклоном сказал я, и вместе с другом направился вдоль широкой улицы, полной шорохов и странных перешептываний. Все мое тело наливалось свинцом, а меня сковывал леденящий ужас, но я до последнего старался выглядеть бодрым и упрямо топал вперед. Мэтти, как и я, старался выглядеть смелым, но его опущенный хвост и дрожащие ноги, выдавали его с потрохами (интересно какой же видок был у меня?).

Насколько я мог судить, выбранная нами дорога была здесь главной и вела в центр города. Вдоль нее на зданиях нам периодически попадались тени призраков беспрерывно бормочущих и словно о чем-то у нас просящих. В их речи, хоть я ее и не понимал, звучала горечь и сильная тоска. Некоторые из них иногда шли за нами следом, не переставая тихо стенать, будто догадываясь о том, что мы были рядом, но когда я начинал в это верить, тень неожиданно растворялась, и мне оставалось лишь гадать – действительно ли призрак нас видел.     

– Скажи Мэтти, о чем они говорят? – спросил я у земного пони после нескольких минут напряженного вслушивания в это призрачное шелестение. По выражению его мордочки было видно, что он прекрасно все понимает и его это сильно напрягает.

– В основном о простых повседневных делах, – сказал он, нервно дернув ушами, – они словно не догадываются о том, что умерли. Кто-то говорит, что его щенок начал крошить свои первые камушки, другой обсуждает личную жизнь соседей и то, как они громко шумят по ночам, а некоторые и вовсе пытаются угадать, чем обернется для них совместная жизнь рядом с пони. Такое чувство, что они все застряли в своем времени и никак не могут выбраться из него. Жутко.

– Да, с этим не поспоришь, – согласился я, глядя за тем как одна из теней, судя по фигуре, девушка-пес подошла к маленькой тени щенка и, подняв его, стала качать на руках, как мама, играющая со своим ребенком, которой она, по-видимому, когда-то и была. От этой картины мне стало как-то не по себе и очень грустно.

– Хотел бы я узнать, что их удерживает в этом городе, – сказал земной пони и тут же испуганно икнул: мимо нас прошел силуэт пони, горько всхлипывая и о чем-то бормоча. Да к этим призракам трудно было привыкнуть, особенно нам – скептикам никогда особо не верящим в существование подобных сверхъестественных вещей. Ситуацию усугублял еще и тот факт, что не все тени вели себя тихо и неприметно. Некоторые из них отыгрывали свою собственную смерть и нередко внезапно исчезали с громкими воплями, от которых мы буквально подскакивали на месте и начинали мелко дрожать. От этих воплей кровь стыла в жилах, а гнетущая и казалось сочащаяся прямо из воздуха боль и тоска, добавляли еще больше ужаса к тому, что здесь происходило. И, конечно же, не стоит забывать о скелетах, лежащих тут повсюду и благодаря духам заставляющих поверить, что они вот-вот встанут и набросятся на нас.

Чтобы хоть как-то отвлечься от этих страхов, я решил продолжить поиски редуктора и, несмотря на протесты Мэтти зашел в один из домов, который, на мой взгляд, вполне мог быть использован пони как склад. Я осмотрелся: внутри лежали разбитые горшки и перевернутая полуразложившаяся от времени деревянная мебель. Когда я подошел к стоящему у дальней стены каменному сундуку и попытался открыть его, вокруг меня буквально из ниоткуда появились нечеткие фигуры псов, тихо стонущие и плачущие. Они были не тенями, а словно очерченными плохо пишущим маркером объемными силуэтами, которые обступали меня и что-то горестно шептали на ухо. Как ошпаренный вылетел я из этого дома и с силой захлопнул железную дверь, в очередной раз, разбудив в пещере эхо. Дискорд бы побрал это эхо! От него у меня каждый раз перехватывало дыхание, и душа уходила в копыта. Похоже, что именно эхо было здесь самым жутким призраком.

Немного восстановив дыхание я, пересилил свой страх и решил сделать еще одну попытку, заглянув в другой дом. Зайдя внутрь, я сперва не поверил своим глазам – там все было аккуратно и чисто, в центре дома весело потрескивал огонь в круглом каменном очаге, у правой стены стояли прочные деревянные кровати, саму стену украшали расписные ковры, а рядом с очагом был стол, накрытый на двоих гостей, словно нас тут уже ожидали. Из-за угла мне навстречу вышла одетая в красивую красную накидку с алмазными украшениями девушка-пес с черной шерсткой и с улыбкой подошла ближе, словно собираясь пригласить присоединиться к ней за обедом, но тут ее улыбка исчезла, она в ужасе отшатнулась от меня и с воплем упала на пол. На мгновение я увидел, как обнажились ее белые кости и видение исчезло. Передо мной лежал старый пыльный скелет с простреленной головой и валяющимися на полу тусклыми драгоценными камнями. В доме царил жуткий кавардак, и все было раскидано и разбито. В очаге лежала сухая зола и, судя по пыли на его краях в нем давно уже никто не разжигал огонь. Выбежав оттуда, я не стал больше рисковать и соваться в жилища к духам. Что бы у них там не хранилось, оно не стоило того чтобы схватить из-за него сердечный приступ.

– Смотри Джек, похоже, что в этом здании раньше находились пони, – сказал Мэтти, когда мы проходили мимо высокого небоскреба, украшенного красивыми статуями воинов по бокам. Там над дверью была вбита железная табличка с надписью «Администратор шахты», а рядом стояла рваная палатка с лежащими в ней гнилыми ящиками и коробками.

– Думаешь, нам стоит проверить его? – немного дрожащим голосом спросил я, – а вдруг в нем тоже живут привидения?

– Они итак здесь повсюду Джек, хотя возможно в том месте, где раньше обитали пони, их может и не быть, так что давай-ка заглянем внутрь. Эм… чур, ты идешь первым, – сказал он, покосившись на меня и я возмущенно фыркнув дрожащей ногой толкнул дверь. Со скрипом распахнулась она, и мы увидели останки довоенного офиса оформленного в деловом стиле – полуразвалившиеся столы с нерабочими терминалами, железные ржавые ящики для документов, на стене замершие на половине второго круглые часы. Рядом с часами висели облезлые с плесенью ковры и рамки от картин, в углу стоял пластиковый кулер с водой весь заросший толстым мхом. Вода в нем была зеленовато-болотной и непригодной для питья. Навострив ушки, я прислушался, но не услышал здесь никаких шепотов и не увидел ничего необычного. Похоже, что призраков в этом здании не было.

– Можешь заходить Мэтти, тут никого нет, – сказал я другу, ожидающему снаружи, – ни живого, ни мертвого. Втянув голову в плечи, он осторожно вошел вслед за мной, а потом, чуть расхрабрившись, начал подходить к терминалам и проверять их.

– Бесполезно Джек, они все разбиты или перегорели от влаги, – через некоторое время сказал он, отодвигаясь от очередного терминала.

– Тогда, может нам стоит подняться наверх и проверить там? – предложил я, кивая на винтовую лестницу в правом углу помещения широким полукругом идущую на второй этаж. 

– Не имею возражений, – сказал он, и мы, поднявшись по ней, оказались в еще одном зале. Он был поделен с помощью передвижных железные стенок офисов с пластиковыми окошками наверху на небольшие рабочие ячейки, которые в прошлом использовались для того, чтобы огородить работающих в одном месте пони и создать им некое подобие личного пространства. Внутри этих ячеек находились столы со стульями и шкафы, в большинстве своем сгнившие и разрушенные. На некоторых из столов были терминалы, ни один из которых не работал. Но Мэтти все же смог найти один, выглядевший более-менее целым и когда он включил его тот начал искриться и словно бомба с грохотом взорвался. К счастью мы вовремя это заметили и успели отбежать.

Обследовав это место, мы поднялись на третий этаж, а затем на четвертый. Везде были офисы, но не в одном из них мы не находили ничего полезного. И вот потратив впустую время и изучив несколько этажей, мы наконец-то взобрались на самый верх и увидели там полупустое помещение украшенное кадками, в которых раньше цвели растения. В противоположной от лестницы стороне находилась большая двухстворчатая дверь, украшенная склонившимися в танце псами-девушками в изящных платьях, у которых в лапах мерцали звезды. Возле дверей стоял деревянный столик, заросший мхом и грибами, а рядом с ним лежал скелет пони с железным чайником и кружкой неподалеку. Судя по размерам, скелет принадлежал кобылке. Мы подошли к нему и внимательно изучили. Его ребра и череп были разбиты, выходит, ее кто-то убил.

Не успела эта мысль до конца сформироваться у меня в голове, как рядом раздался истошный вопль, и мы увидели, как на мгновение на стене появилась тень кобылки. На нее со всех сторон набросились зыбкие силуэты пони и, повалив на землю, забили молотками и ломиками.

– Чертовы привидения! Хватит уже меня пугать! – выругался я, чуть не упав от испуга и не разбив терминал Мэтти.

– Похоже, что они обитают и здесь, – сказал земной пони, чуть побледнев, – давай-ка посмотрим, что находится за этой дверью, и уйдем отсюда.      

Я согласился, и мы с Мэтти подошли к двери и, навалившись на ее створки с трудом открыли. За ней оказался богато украшенный офис на одного пони с круглым красным ковром посередине, на котором росли светящиеся грибы точь в точь такие же, как и те, что стояли в вазе в поместье Амберфилдов. На самом ковре находился кофейный столик с журналами для посетителей, ужасно разбухшими от влаги и поднос с разбитым кувшином и стаканами для воды. Вокруг столика стояли мягкие кресла, раскисшие и покрытые плесенью. Дальше за ковром у стены был большой с закруглениями по бокам стол, вырезанный из черного мрамора с золотыми ободками и резными орнаментами. На нем стояли канцелярские принадлежности: ручки, чернильницы, коробка для бумаг, тоже сделанные из мрамора, и терминал к моему удивлению включенный и светящийся зеленым светом. На стене за столом висела огромная картина с каким-то темно-зеленым жеребцом в смокинге. Саму стену покрывали влажные разводы и темные пятна. Возле стола было кожаное кресло с высокой спинкой, на котором сидел скелет земного пони, рухнувший головой вперед. У него отсутствовала добрая половина ребер (которые кто-то сломал и, наверное, унес с собой, так как их нигде не было видно) а между лопаток торчал проржавевший армейский нож. У правой стены находились офисные стулья, выставленные в ряд и пара выдвижных ящиков для бумаг.

Не сразу сообразил я, почему рабочий терминал показался мне таким странным, но потом меня осенило. Как же я раньше не заметил это, еще когда мы пользовались терминалом Мэтти? Он светился. Светился! А вот мой ПипБак нет! Засучив рукав у себя на ноге, я опять посмотрел на него, и по-прежнему не смог увидеть ничего кроме темного экрана. Да что же это такое? У этой магии псов существует какая-то особая избирательность? Или он все же сломан? Я внимательно осмотрел весь ПипБак и тут заметил, что маленький рычажок, который находился у него сзади и отвечал за работу дисплея, был в положении – "Выкл". Наверное, я ненароком переключил его и сам того не заметил. Вот ведь растяпа! Надо же было так ошибиться! Покраснев от неловкости, я быстро перевел его в рабочее положение и мой ПипБак опять загорелся, как ни в чем не бывало. Правда, он работал лишь в пределах моего огонька. Когда я для проверки переместил его за границу света, он потух. Выходит, заклинание тут все же было, просто не такое сильное, как я думал. Но минутку, а как же фонарик Мэтти?

– Мэтти, – обратился я к другу, посмотрев на него, – скажи, пожалуйста, лампочка на твоем фонарике случаем не перегорела?

– Да вроде бы нет, а почему ты спрашиваешь? – удивился он.

Я показал ему на свой ПипБак и земной пони, изумленно фыркнув, вновь выдвинул из своего обруча маленький фонарик, и несколько раз нажал на кнопку, без какого-либо эффекта. Потом он поднес его поближе к глазам и осмотрел. – Ты смотри, а ведь и вправду, один усик в ней переломился. Выходит она все-таки перегорела. Вот ведь незадача.

У меня невольно дернулось правое веко, и я расстроенно сел на круп.

– Все это время, мы пролазили по опасной и мрачной пещере без карты и навигатора, думая, что они не работают, а оказывается, всему виной была моя невнимательность и сломанная лампочка. Луна милосердная, какой же я олух!  

– Не кори себя Джек, – попытался утешить меня Мэтти, – такое с каждым может случиться, и мы с тобой не исключение. Лучше скажи спасибо, что мы узнали об этом хотя бы сейчас, и теперь у нас есть карта, которая поможет нам выбраться отсюда, ведь так?

– Да, все верно, – сказал я, нажимая на кнопку и показывая ему карту местности. На ней была изображена ярко очерченная часть пещеры, где мы уже были и зыбкие контуры пока еще неизведанных областей.   

– Ну вот, значит для нас еще не все потеряно, – заметно оживившись, заявил он, словно наличие исправного электроприбора открывало в нем второе дыхание (что не исключено, учитывая любовь Мэтти к этим довоенным вещицам), – а теперь взбодрись, и давай уже как следует, обыщем это место. 

– Хорошо друг, – с улыбкой сказал я, поднимаясь на ноги, и мы подошли с ним к скелету в кресле, машинально готовясь к очередному появлению призраков, но на наше счастье их тут не оказалось. Возле убитого, на полу лежало еще три скелета. Два крупных по бокам и один маленький возле стульев. Тот, что поменьше принадлежал единорогу, два других пегасам. На пегасах были одеты останки бронежилетов и наколенники, возле того что слева, лежал сломанный автомат. У единорога в голове была крупная дыра, а на глазах треснутые очки. Очевидно, он работал здесь секретарем. Судя по всему их тоже убили. На это указывала не только дыра в голове единорога, но множество дырок от пуль, оставшихся на полу, стене и картине.

– Эй, Джек, зацени-ка это, – неожиданно сказал Мэтти, увидев возле левой стены старый проигрыватель для пластинок, – кажется, он все еще работает. Он подошел к нему и нажал на кнопку. Декоративная панель проигрывателя загорелась переливающимся радужным цветом, а внутри тихо загудела выдвижная рука, подцепившая случайную пластинку, и поставившая ее на вращающийся диск. Из единственного динамика сверху с хрипотцой зазвучала старая довоенная песенка про "Леденец", которую я не раз слышал у нас в стойле. Внезапно проигрыватель начал подозрительно фальшивить и звучать так, словно вместо пластинки в нем воспроизводилась зажеванная магнитная кассета. Голоса поющих кобылок резко стали низкими и будто бубнящими жуткое проклятие, и аппарат, выпустив пару искр, громко бабахнул. Из его задней панели, повалил черный дым. Моя грива от этого так и встала дыбом.

– Прошу тебя Мэтти, больше так не делай, – громко задышав, попросил я, прижимая ногу к груди.

– Извини, – смутился он, тоже сильно испугавшись. 

Чуть успокоившись, мы продолжили осматривать офис. Все что здесь находилось, пребывало в ужасном состоянии и вряд ли могло нам пригодиться. Положив терминал Мэтти на один из стульев, я стал открывать ящики у стены, а сам Мэтти подошел к столу, и неуверенно посмотрев на скелет, спихнул его на пол, а затем уселся в кресло и начал копаться в компьютере.

– Так-так, как я и предполагал этот терминал принадлежал хозяину шахты. Тому самому, о котором, нам рассказывал Пит, – сказал земной пони, прочитав несколько случайных писем.

– А это судя по всему, он сам, – я оторвался от ящика (все равно в нем не было ничего кроме превратившихся в кашу картонных папок и канцтоваров) и посмотрел на валяющийся с ножом в спине скелет.

– Ага. И если я не ошибаюсь, именно здесь прабабушка Пита повздорила с ним, а потом убила, когда он отказался помогать беженцам.

– Да уж, похоже, что этот тип получил по заслугам, – сказал я, наклонившись к скелету, и вытащил нож из его ребер. Сбоку на рукоятке было имя – Тандер Винд. – Точно, это ее нож, теперь все сходится. Подумав, я положил нож к себе в сумку, чтобы потом можно было отдать его Питу, а если повезет то и продать. – Ладно, ты пока изучи сам терминал, а я поищу вокруг.

– Окей, – махнул он ногой, углубляясь в терминал, а я тем временем принялся ходить по офису и осматривать останки убитых. Сперва я подошел к одному из пегасов и изучил его автомат. Перезаряжающий механизм был сломан, в него угодила пуля, а железную часть оружия покрывала ржавчина, так что из него уже нельзя было стрелять. Бронежилеты у обоих охранников я проигнорировал, не хотел снимать их с трупов, да и сомневаюсь, что после всех этих долгих лет от них была хоть какая-то польза. Закончив с охранниками, я подошел к скелету секретаря и осмотрел и его. Опять ничего интересного. Но тут я заметил какой-то блеск под одним из стульев. Я наклонился и обнаружил, что там, среди камней и плесени лежит шар памяти. Вау, вот так находка!

– Мэтти, я нашел шар памяти! – обрадовался я, доставая матовый шар и демонстрируя его другу.

– Ого, очень круто, – присвистнул земной пони, оторвавшись от терминала, – думаешь, он принадлежал здешнему владельцу?          

– Точнее его секретарю, – поправил я, – владелец шахты не был единорогом, а вот этот малый – да. Я показал ему на скелет в очках.     

– Верно, – улыбнулся Мэтти, – что-то я затупил. Ну, так как, посмотришь его?

– Конечно, почему бы и нет, – сказал я, – пока ты копаешься в терминале, я проверю, что успел записать этот единорог. И кто знает, может, я найду, где находится землеройка.

– Ну, удачи Джек. Приятного тебе погружения в прошлое. Пока ты будешь в отключке, я присмотрю за тобой. Только давай сперва закроем двери. А то вдруг сюда решит заглянуть какой-нибудь призрак. Он покосился на широко распахнутые двери.

– Не думаю, что призрака остановят закрытые двери, – с сомнением произнес я, – но если тебе от этого станет легче, то ладно. Мы подошли с ним к створкам и захлопнули их.

– Вот так. Теперь мне спокойней. Ты там смотри не исчезай надолго, – попросил он, вновь возвращаясь в кресло.

– Не волнуйся, в реальном мире это занимает всего несколько минут, в то время как там может пролететь не одна неделя, так что я вернусь очень скоро. Я пододвинул к столу один из стульев и уселся на него. – И не успеешь ты сказать "Рейнбоу Бум", как я уже буду тут. Я преподнес к своему рогу шар памяти и сконцентрировался на нем.  

---

Мое тело подхватил знакомый вихрь, и резко оторвав от земли, перенес в сознание секретаря-единорога, который когда-то работал тут. Это был юный серый единорог, одетый в белую рубашку с длинными рукавами, немного помятую и испачканную, и с очками на глазах через которые я в данный момент вместе с ним наблюдал за темно-зеленым пони, сидящим за столом впереди. Это был владелец шахты, чей портрет висел позади нас на стене.

– Все готово, запись пошла, – произнес секретарь, передней ногой поправляя на носу очки и отступая на несколько шагов назад.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес тот, отворачиваясь от своего помощника и возвращаясь к лежащим перед ним бумагам с какими-то таблицами и длинными перечнями припасов. На нем был одет новый, слегка потертый пиджак, порванный в нескольких местах. На мордочке красовалась недельная щетина.    

– Эм, а могу я спросить? – подал голос единорог, обращаясь к своему руководителю.

– Хм? – вопросительно хмыкнул земной пони, не отрываясь от своих вычислений, которые он делал с помощью небольшого калькулятора лежащего рядом.

– Зачем мы продолжаем записывать все, что происходит в офисе? – неуверенно спросил секретарь оглядываясь на стоящих возле них двух мускулистых пегасов, – ведь после того как случился этот… ну вы знаете, "кризис", нам больше нет необходимости, отправлять еженедельные отчеты в головной офис в Кантерлоте.      

– Все дело в организованности Дерек, – твердым голосом произнес земной пони, – она нужна нам и должна стоять на первом месте несмотря ни на что. Неважно наступил ли крах на бирже или Конец Света в стране, мы всегда должны четко следовать предписанным инструкциям и придерживаться порядка, который установили наши принцессы. Не забывай, что они не только наши правительницы, но и Богини и такая вещь как Конец Света их вряд ли остановит. А это значит, что когда по прошествии некоторого времени все вернется на круги своя, принцессы первым делом захотят восстановить все промышленные инфраструктуры. И вот тогда наша организованность и строгое соблюдение всех установленных предписаний сыграют нам на копыто, и мы, как ни в чем не бывало, вернемся на свои законные места, а не будем заменены какими-то задиристыми новичками, которые придут, чтобы занять нашу должность. И эти записи станут прямым доказательством моей… то есть нашей лояльности и самоотверженности в период кризиса. Запомни это Дерек, в нашем бизнесе по другому нельзя – если хочешь добиться успеха у тебя всегда должно быть при себе подтверждение преданности руководству.  

– Понял дядя Шам, – тихо отозвался единорог (так он был его дядей?).

– Вот и хорошо, а теперь будь добр встань, пожалуйста, на свое место и больше не отвлекай меня. Если ты и другие пони хотите сегодня нормально поужинать, то я должен придумать, как мне перераспределить наши припасы так, чтобы их удалось растянуть на ближайшие несколько недель.

– Да дядя.

Секретарь и по совместительству племянник прошлого владельца шахты вернулся туда, где сейчас лежал его скелет и глубоко вздохнув, стал безучастно смотреть вперед, наблюдая за тем как по офису ходит пожилая горничная-единорожка и прибирается в нем. Это помещение сильно отличалось от того места, где я был пару минут назад. Все пространство вокруг выглядело чистым и совсем новым, без единого намека на влажные разводы на стенах или растущие на ковре грибы. Мягкие диваны еще не раскисли и не покрылись плесенью, а на гладком кофейном столике лежала стопка новых журналов, переливчатых и лоснящихся, будто их только что выпустили из типографии. Рядом в целом графине стояла вода и пара стаканов. Единорог лениво прищурился и посмотрел на висящую, на потолке хрустальную многоуровневую люстру, которая освещала офис. От нее шел длинный черный кабель, уходящий в дыру в стене, за которой был слышен тарахтящий генератор. Секретарь опустил глаза. Вся прочая мебель здесь блестела от новизны, а на стульях не было и пылинки. Да и откуда бы она тут взялась, когда усердная пожилая пони носилась по всему помещенью и длинной щеточкой смахивала на пол ее первые проявленья. Мой носитель коротко зевнул и посмотрел на сидящего неподалеку родственника. Тот по-прежнему был занят своими документами и, покачивая задними ногами, делал для себя какие-то пометки на листке бумаги и что-то бубнил под нос. Было видно, что он сильно нервничает и по его телу время от времени пробегает еле заметная дрожь. Когда он на мгновение повернулся к терминалу, я увидел, что у него под глазами собрались большие "мешки" от недосыпа.

– "Видать, у этого пони выдался очень нервный рабочий день", – сказал бы сейчас случайный свидетель этой картины, окажись он тут, – "но по-другому не бывает, когда ты руководишь целой фирмой, ведь так?", – потом прибавил бы он, усмехнувшись. И оказался бы неправ. Ведь не из-за работы хозяин шахты был словно "на взводе" и, несмотря на, казалось бы, вполне обычный рабочий день вел себя так словно завтра ему идти на казнь. В его действиях чувствовались боль и отчаянье, а каждое дерганое движение давало понять, что привычная ему работа, теперь дается с великим трудом. Напряженное сопение стоящих рядом охранников и горестные всхлипы, идущие от прохаживающейся мимо пожилой пони, лишь добавляли в атмосферу мрачности, и меня все сильнее охватывало то горестное чувство которое испытывали довоенные пони когда на Эквестрию упали бомбы. Это было невыносимо. В какой-то момент мимо меня совсем близко прошла горничная, несущая в облаке телекинеза швабру и я увидел, что у нее на глазах блестят слезы.     

– И какой смысл что-то здесь убирать? – пробормотала она, даже не пытаясь говорить тише, – все равно то "дерьмо", что мы принесли сюда уже никогда не смоешь. Ее работодатель пошевелил ухом и глянул на нее. Я был уверен, что он сейчас сделает ей какое-то замечание за подобную дерзость, но вместо этого он лишь коротко вздохнул, и чуть ослабив на шее галстук, продолжил изучать документы. А потом, подчеркнув одну из строчек в таблице громко произнес:

– Миссис Вальзен, будьте добры принесите мне, пожалуйста, кофе.

Единорожка остановилась и, прислонив к стене швабру, сказала: – извините мистер Снайд, но кофе закончился.   

Земной пони сердито фыркнул и глянул на нее с раздражением, – тогда чай.

– И его нет сэр, весь чай закончился еще два дня назад.

– Хорошо-хорошо, тогда налейте мне кипяченой воды. Она-то надеюсь, у нас есть?

– Да, сэр. Я сейчас же схожу вниз и разогрею ее на плите в буфете. Пожилая пони, подошла к ящику с бумагами и магией сняла с него чайник и чашку, а затем вышла за дверь, оставив мистера Снайда наедине с секретарем и охранниками. Но не успели створки двери до конца захлопнуться, как с другой стороны зазвучал громкий топот множества ног, а затем раздался резкий крик кобылки. Оба пегаса тут же насторожились и достали автоматы. Створки двери с глухим ударом распахнулись, и из них вышла толпа разъяренных пони в шахтерских касках и бронежилетах. Некоторые из них держали в облаках магии и зубах рабочие инструменты, другие автоматическое оружие. Охранники-пегасы быстро подняли стволы и направили их на вторженцев готовые отразить удар, а Дерек отступил к стене и поджал хвост. Мистер Снайд со скрипом отодвинулся подальше от стола и, сердито нахмурив брови, уставился на них.

– Разрази меня гром! Это еще что такое?! Какого Дискорда вы себе позволяете?! Как смеете врываться ко мне в кабинет?! – рявкнул он, метая из глаз молнии, но по его дрогнувшему голосу было слышно, что он немного испуган. – Что все это значит?!

– А вот то и значит, Снайд Шам, – громко и с нотками угрозы заявила выходящая вперед из расступающейся толпы молодая кобылка-пегас, одетая в форму и держащая в своем крыле взведенный пистолет, – я и мои пони больше не намерены терпеть твою тиранию. Сначала ты убил всех алмазных псов, потом перестал пускать к нам в каньон посетителей…

– Он урезал нам пайки! – выкрикнул позади нее единорог с ломиком.

– И удлинил рабочие смены на пять часов! – в тон ему закричала земная пони с боевым седлом, на котором были установлены две винтовки.

– …но самое главное, – продолжила пегаска, когда толпа успокоилась, – ты перестал быть настоящим пони, когда начал убивать своих соотечественников. Недавно до меня дошли слухи, что ты приказал своей личной охране расстреливать всех проникающих к нам беженцев и использовать против них динамит, а потом начал заставлять моих подчиненных делать то же самое, угрожая им расправой, если они не согласятся. Ты что совсем обезумел? Ты помешанное на битсах чудовище!

– Черт бы тебя побрал, Тандер! – заорал на нее земной пони. Его племянник, вжавшийся в стену, испуганно охнул, – опять ты со своей ахинеей! Мы уже несколько раз обсуждали это, и я не намерен ничего менять! Эти нахлебники за стеной сожрут все наши припасы, если мы запустим их или хуже того – прикончат нас и завладеют моей шахтой! Так что сейчас не время играть в благородство и корчить из себя милых пони! Нам нужно выживать! Ты понимаешь?! Выживать?! Если тебе что-то не нравится, ты можешь убираться отсюда, и идти к ним, я не стану тебя удерживать! Что не хочешь?! Вот и чудно?! А теперь пошла вон вместе со своими визитерами, пока я не приказал своим телохранителям прикончить вас! Стоящие за его спиной жеребцы нацелили на прабабушку Пита оружие, на что в ответ раздались множественные щелчки передернутых затворов со стороны рабочих. На пегасов и Снайд Шама нацелилась целая дюжина стволов.

– Похоже, что обстоятельства не на твоей стороне Шам. Так же как и твои пони, которые больше не хотят тебя слушать. И если ты не желаешь чтобы все закончилось кровью, советую тебе остановиться и подумать еще раз.

– О чем подумать Тандер?! О чем?! – возопил он, брызжа слюной, – да я приказал расстреливать всех, кто к нам лезет, но знаешь почему?! Потому что они начали красть у нас припасы! И вы еще смеете обвинять меня за то, что я урезаю вам пайки?! – он со злостью посмотрел на толпу рабочих, словно хотел испепелить их взглядом. – Да я делаю это, чтобы спасти вас недоумков от голода, потому что еды у нас осталось очень мало! И ее будет еще меньше, если мы станем тратить ее на тех голодранцев, что сидят за забором или позволять им обворовывать нас! В суровые времена нужно принимать суровые меры и если никто из вас не хочет этого делать, потому что боится испачкать копыта, то это сделаю я!

– Там мой муж, лицемерный ты сукин сын! – крикнула из толпы красная кобылка с ружьем.

– И моя дочь, – поддакнул ей пожилой единорог в форме точь в точь как у тех пегасов, что были рядом с Шамом, но очевидно, не поддерживающий его.  

– Еды у нас мало, потому что ты не пускаешь никого за периметр, – спокойным тоном сказала Тандер Винд, поднимая свободное от оружия крыло, чтобы успокоить, начавшую шуметь толпу, – и если бы ты нам дал возможность выйти и исследовать близлежащую территорию, то мы бы наверняка смогли найти там что-нибудь съестное. От кактусов опунции, до диких животных, которые если попривыкнуть, вполне могут сгодиться нам в пищу. Я провела долгие годы на войне, в то время как ты отсиживал свой круп в теплом кресле и знаю, как выживать. И я готова поделиться этими знаниями с остальными и показать им, как правильно охотиться и добывать пищу. Да, это не верняк, но все же намного лучше чем сидеть на месте и ждать пока ситуация разрешится сама собой.

– Ты с ума сошла Тандер?! – вспылил Шам, – выпустить вас наружу?! Да вас ведь тут же убьют те самые бандиты, о которых вы так печетесь! И тогда нас останется слишком мало для защиты каньона! А мне здесь нужен каждый крепкий пони, что может нас защитить, и я не стану никем рисковать! Это ничем хорошим не закончится! И даже если я окажусь не прав, и ты научишь этих лопухов играть в бойскаутов, а те голодранцы нас не тронут, нам все равно не удастся прокормить тех, кто придет сюда. А кроме того у нас не хватит на них воды.

– О, вот тут ты не прав дорогой мой Шам, воды у нас будет предостаточно. Ведь я не только начальница твоей охраны, но и та пони, которая часто стоит рядом с лежащими на твоем столе документами и говорит с твоими рабочими. И вот что удивительно, один из них рассказал мне об одном очень интересном раскопе, верно Дигри?

– Да, это так, – крикнул пегас в каске, – неделю назад мы нашли под горой подземное озеро полное пресной воды. Но этот ублюдок запретил нам об этом рассказывать и сказал, что убьет нас, если мы проболтаемся. Бедняга Валти отказался молчать и на следующее утро тут же исчез, и больше его никто не видел.

– Подонок! – начала единорожка в бронежилете.

– Мразь! – поддержала пегаска с динамитом за поясом.

– Давайте убьем его! – завопил пожилой жеребец.

– Да, хватит лясы точить! Пристрелите его, и покончим с этим!

– Как видишь Шам, ты в меньшинстве и если бы я была такой же сволочью как ты, я бы сейчас прислушалась к их пожеланиям и прикончила тебя. Многие из них устали от твоего правления и готовы пойти на все, чтобы покончить с ним. Они уже убили половину твоей охраны и расправились с бедной миссис Вальзен. Пара молодых единорогов позади пристыженно потупили взгляды. – И хотя сделанного назад не вернешь, я все же верю, что настоящая пони не должна так поступать и опускаться до мерзости вроде убийства другого пони. Мы не такие как зебры, и поэтому я предлагаю тебе выход.

– И какой же? – язвительно поинтересовался он.

– Ты немедленно, добровольно сложишь с себя все обязанности руководителя и передашь их мне, а я в свою очередь обещаю, что огражу тебя от любых посягательств со стороны рабочих. Тебя и твоего племянника. Она посмотрела мне в глаза и тепло улыбнулась. – Потом я запущу к нам беженцев, что живут за забором и хотят получить здесь кров и убежище, и вместе с ними начну строить нам новое поселение. Я не знаю, как долго продлится наступившая в Эквестрии сумятица, но пока ситуация не изменится, мы все судя по всему должны будем остаться тут. Также я стану обучать приходящих к нам пони выживанию и способам защиты, а они в свою очередь поделятся с нами припасами и едой, что спасли из разрушенных городов, и помогут нам со строительством. Потом с помощью бурильной техники я проведу туннель к подземному озеру и выпущу его наружу, тем самым обеспечив нас всех пресной водой. А дальше, будь что будет. Как видишь мои условия не такие уж и невыполнимые Шам. Помоги мне, и я в свою очередь помогу тебе.

– Ты серьезно? Таков твой план? – неожиданно спокойно сказал он, пододвинувшись к своему столу, – ты и вправду думаешь, что у тебя что-то получится? И ты сможешь воплотить в жизнь этот бред? Да вся твоя задумка с самого начала трещит по швам, и как бы ты сейчас не старалась играть из себя добрую маленькую пони, от правды не убежишь – наступили тяжелые времена. И чтобы пережить их, нам нужно стать тверже и быть готовыми идти на жертвы. Да, признаюсь, я не служил в армии как ты, не сидел в окопах и не убивал зебр, но в бизнесе, как и на поле боя, временами нужно проливать кровь и принимать непопулярные решения, чтобы в один прекрасный день одержать победу. И это нужно не для того чтобы разбогатеть, что бы ты там себе не думала, а потому что это единственный способ выжить, и не дать другим проглотить тебя. Однако я вижу по твоим глазам, что ты этого не понимаешь, и вряд ли когда-нибудь поймешь. Выходит, пока ты жива, ты будешь и дальше толкать остальных на погибель и баламутить воду, а я этого позволить не могу. Чтобы спасти остальных, мне придется устранить зачинщика, то есть тебя. Рыба всегда гниет с головы, поэтому нужно ее отрубить, чтобы тушка не пострадала.  

– Выходит, таково твое решение? – угрюмо сказала пегаска, поднимая свой пистолет и нацеливая его на Шама.

– О, да, – угрожающе произнес он, и неожиданно резко нагнув голову вниз, быстро вынырнул, держа в зубах пистолет из которого тут же выстрелил в Тандер. Пуля угодила ей в правое плечо, и кобылка, взвизгнув от боли, упала на бок. Племянник Шама в страхе закричал, бухнувшись на ближайший к себе стул, а охранники тут же сделали шаг вперед, держа в прицеле толпу, чтобы не дать им наброситься на своего начальника. Рабочие в страхе попятились назад, в замешательстве смотря на распластавшуюся на полу пегаску.

– Вот видишь Тандер, это стадо никогда не решится рисковать своей шкурой ради наивных глупостей такой дурочки как ты, – тихо зашипел он, переложив пистолет на переднюю ногу и наступая на крыло истекающей кровью пони, – и сейчас, когда я убью тебя, они… 

Внезапно пегаска вытащила свободным крылом из-за пояса нож и с силой вонзила его ему в ногу.

– Вперед пони, убейте их! Защитите себя и свои семьи от этого изверга! – закричала она, набрасываясь на выронившего пистолет жеребца и, несмотря на свою рану огревая его множеством ударов. Толпа пони, словно очнувшись от сна, зашумела и кинулась на пегасов-телохранителей, которые тут же открыли по ним огонь. Одного шахтера успело ранить в спину, но остальные тут же повалили пегасов на пол и, отойдя назад, выпустили по ним очередь из автоматов и винтовок. Дерек смотревший на это вместе со мной заплакал и с силой вжался в стену, словно хотел пройти ее насквозь. Его тут же схватили рабочие и больно, так что кости захрустели, заломили передние ноги. 

– Ну что, нравится тебе картинка? Весело? – захохотала ему в ухо кобылка, прижимая к подбородку кирку.

Рабочие тем временем разняли сцепившихся Шама и Тандер и усадили своего бывшего начальника обратно к нему в кресло.  

– Я предлагала тебе выход Шам, – тяжело дыша, проговорила пегаска, без посторонней помощи вставая на ноги, и прихрамывая, зашла земному пони за спину, держа в крыле окровавленный нож. – Я верила, что не существует плохих пони и каждому можно дать шанс, но сегодня ты показал мне, что я ошибалась, и бывают пони гораздо хуже зебр. У меня больше нет выбора. Ради безопасности тех, кого я люблю и за кого отвечаю, я должна сделать это. Здоровой ногой она прижала голову земного пони к столу и подняла нож. – От имени тех, кого ты долгие недели к нам не пускал, морил голодом, и убивал, а также тех, кому это место однажды может стать домом, я приговариваю тебя к смерти, да простит Селестия твою черную душу. С этого момента, я принимаю на себя командование шахтой. Она замахнулась ножом и вонзила его ему в спину. Дерек которого держали рабочие громко закричал и, отпихнув их, рванулся вперед.

– Нет! – он кинулся к Тандер, и хотел было ее ударить, но тут в его висок воткнулось острие кирки, и меня охватила сильная разрывающая, словно тысяча молний боль, а во рту почувствовался вкус свинца. Ноги перестали слушаться и я, упав на пол вместе с единорогом, провалился во тьму, а затем перенесся обратно в реальный мир, который почему-то тоже был очень темным.

---

– С возращением Джек, – услышал я возле себя голос Мэтти, а потом понял, что чувствую на плече его копыто, – ты даже представить себе не можешь как я рад, что ты вернулся.

– А? Что произошло? Почему тут так темно? – растерянно заморгав, спросил я, повернув голову в бок, и тут же схватился за нее ногами, из-за резкой боли в виске.

– Как только ты вошел в шар памяти, твой огонек тут же потух, и здесь стало очень темно, – объяснил мне Мэтти, отпуская плечо, в его голосе слышалось заметное облегчение. – А через некоторое время за дверью начали раздаваться громкие всхлипы и стоны, словно призракам пришлась по душе наступившая темнота. Вот я и решил посидеть возле тебя пока ты не очнешься.

– Понятно, и как долго меня не было? – поинтересовался я, усиленно растирая болящий висок.

– Где-то минут пять или чуть дольше, но как по мне, так прошла уже целая вечность. Видишь ли, эти духи, похоже, решили, что одних стонов мне будет явно недостаточно, и начали стучать по железной двери, а иногда и скрипеть ей. Не знаю, как у них это получилось, но удовольствие от этих звуков было то еще. Я думал, что с ума сойду, если ты вскоре не вернешься. О, опять они! Слышишь?! Со стороны двери и вправду раздался тихий стук, а потом заскрипели створки, и мы услышали плачущие голоса. – Вот об этом я тебе и говорил. Пока ты был в прошлом они, не переставая пугали меня.

– Да, они умеют нагнать дрожь, – согласился я, нервно вздохнув. Сидя в темноте после недавно пережитой смерти, пусть и не моей, все происходящее здесь казалось невероятно жутким, – но если свет им не по душе, то сейчас мы им подпортим веселье. Свет! – громко сказал я, вызывая из своего рога новый огонек, и в помещении опять стало светло и комфортно. За дверью зазвучали сердитые вопли и послышались глухие удары, словно молотком били по деревянным доскам, а затем все резко стихло.

– Ну вот, похоже, что им не понравился мой огонек, – сказал я, расслабленно откидываясь на спинку стула, а Мэтти облегченно вздохнул и вытер пот на лбу, – и теперь они больше не станут нас пугать. Точнее станут, но на свету это хотя бы не так страшно, как когда ты сидишь в темноте.

– Вот уж точно, – подтвердил земной пони, а затем посмотрел на шар памяти, что лежал у меня на ногах. Ну, так что? Не хочешь рассказать мне о том, что ты там увидел? Ты узнал, где находится землеройка?

– Нет. В этом шаре был записан момент, когда Тандер Винд устроила восстание и вместе с шахтерами и мятежными охранниками убила этих ребят, – я махнул в сторону лежащих на полу скелетов. – Единорог, который записал это, был племянником Снайд Шама – владельца этой шахты и звали его Дерек. Я видел, как в кабинет ворвались недовольные пони возглавляемые прабабушкой Пита, и как она собственным крылом вонзила нож Шаму в спину. Он был редкостным куском дерьма, да еще и не в меру рациональным. Он хотел, присвоить себе всю пресную воду, которую его рабочие нашли под землей, и не позволял никому проникать в шахту. Но Тандер Винд пыталась всем помочь, даже Шаму и его племяннику, и поэтому постаралась убедить его передумать и запустить к ним беженцев, чтобы дать им приют и научить выживать на пустошах в обмен на их припасы и поддержку. Однако Снайд Шам был непреклонен и не хотел принимать ее условия, а потом и вовсе попытался убить ее. И вот тогда она и ее пони разделались с ним и его охраной, а Дерек в ярости из-за гибели дяди набросился на нее за что получил удар киркой в висок. К сожалению, я тоже почувствовал боль от удара, и у меня до сих пор колет в том месте, куда вонзилась кирка.  

– Да, сочувствую Джек. Невеселое выдалось путешествие в прошлое.

– Это точно. Хорошо еще, что меня там не затоптали ногами, а то вышло бы гораздо хуже, – я потер висок, который продолжал болезненно пульсировать. – Если я решусь продать этот шарик Питу, мне придется предупредить его о том, что финал в нем довольно неприятный, и что перед просмотром лучше принять пачку аспирина или чего позабористее.

– Вряд ли Пита заинтересует этот шар Джек. Ведь просмотреть воспоминания в нем, может только единорог.

– И что больше не существует никакого способа увидеть его содержимое? Скажем с помощью какого-нибудь техно-магического считывающего устройства?

– Ну, вообще-то есть один прибор, – задумчиво протянул Мэтти, – который мы использовали в нашем ордене, чтобы переписывать воспоминания с шаров памяти на обычные картриджные дискеты. Он называется Мнемонический Волновой Преобразователь. Но записанные с его помощью воспоминания больше походят на простые видеозаписи, которые потом можно посмотреть на экране телевизора и они не имеют в себе осязаемых ощущений и чувств, что дают возможность в полной мере почувствовать себя участником происходящих событий. Так что как понимаешь Джек, полноценный эффект от шаров памяти можете ощутить только вы – единороги.

– Да, это печально. Но для Пита даже запись будет бесценна. Ведь на ней запечатлена сцена, которая доказывает, какой героической была его прабабушка. Если конечно он сможем найти этот твой волновой как-его-там. Ну да ладно, это уже не наша проблема. Пусть он сам его и ищет, если захочет купить у меня шар памяти. Лично я больше не буду его смотреть. Слишком уж он мрачный и… болезненный.

– Хорошо. Ну и что же мы будем делать дальше?

– Пожалуй, нам уже пора начать искать выход, – сказал я, посмотрев на ПипБак. Он показывал восемь часов пятнадцать минут, – ведь скоро у тебя начнется свадьба, а мы так и не придумали, как отсюда выбраться.      

– А что же насчет редуктора? – напомнил земной пони.

– Не знаю, – огорченно вздохнул я, – похоже, что здесь мы его не найдем. Да и если подумать, вряд ли тот пьяница, что сказал нам про землеройку говорил правду. Мы уже спустились в такие недра, в которые никак нельзя заглянуть, особенно если у тебя нет рентгеновского взгляда.

– Что правда то правда, – согласился Мэтти, – но если мы выберемся отсюда, нам придется, как-то объяснятся с Питом.

– Ага, и заплатить ему за порох и прочие запчасти, – прибавил я, указывая на прицел Мэтти, – надеюсь, он не станет сдирать с нас втридорога.

– Возможно, он понизит цену, если ты отдашь ему этот шарик и боевой нож его прабабушки? – предположил земной пони, – а может, если тебе удастся уболтать его, то даже не станет, требовать с нас крышек.    

– Наверное, но вот уговорить его дать рекомендацию твоим родственникам у меня уж точно не получится. Так что, придется выкручиваться как-то еще, – сказал я, вставая со стула и запихивая шар в свою седельную сумку. – Ну, я готов. Пошли отсюда.

– Идем, – сказал Мэтти, спрыгивая с кресла, – хотя нет, постой.

– А?

– Мы еще не проверили стол этого типа, – сказал он, пихнув ногой, останки Снайд Шама и подошел сбоку к его столу, – в его ящичках, могло остаться что-нибудь ценное.

– Вроде раскисших бумаг или каких-нибудь канцтоваров? – усмехнулся я, наблюдая за тем, как земной пони достает из бокового ящичка гнилые тетради и пустые баночки из-под чернил.

– Или непонятной странной книжицы, – внезапно воскликнул Мэтти достал на свет тщательно завернутую в несколько слоев полиэтилена, необычную на вид книгу с каменной обложкой и толстыми, словно покрытыми бронзой страницами. Спереди на ней был изображен горящий огонь, чьи языки, извиваясь, словно стебли растений расходились в разные стороны и собирались возле стоящего в центре алмазного пса раскинувшего лапы словно колдун, который в данный момент творит магию. 

– Вау еще один артефакт алмазных псов, – с интересом произнес я, – и, наверное, очень дорогой, раз его хранили в столе у Снайд Шама. Как думаешь что это?

– Сейчас посмотрим, – сказал земной пони, вытаскивая книгу из целлофана и перелистывая первые несколько толстых страниц исписанных закорючками вроде тех, что мы находили в пещерах, – ага, это необычная книга. Это дневник верховного шамана алмазных псов, который жил в этом городе.

– Шамана алмазных псов? – мои глаза загорелись любопытством, – и что же в нем записано?

– В основном рецепты лечебных эликсиров, названия растений и заметки о том, как их выращивать под землей без помощи солнца, – он пролистал книгу до середины, – о, а вот тут несколько его личных записей. Когда именно он начал вести дневник непонятно, вместо точных дат и названий месяцев он упоминает дни, отсчитываемые от разных повседневных событий, происходящих в городе. Например: первая запись начинается с третьего дня после цветения пустынных колючек, и как не странно в ней говорится о пони.

– Вот как? И о чем она?

– Так, одну минутку, – сказал земной пони, пытаясь передней ногой пододвинуть к себе мой светящийся шарик словно лампочку, но нога, разумеется, прошла сквозь него. – Эм, Джек… ты не мог бы подтащить его ближе?

– Да, конечно, – сказал я, пододвигая огонек силой мысли, и Мэтти пару раз кашлянув, чтобы прочистить горло начал вслух переводить личный дневник шамана алмазных псов:

Третий день после цветения пустынных колючек.

Сегодня в наш каньон прибыла большая группа пони. Они приехали поздно вечером на огромных грохочущих машинах, сделанных из железа и стекла и, разбив у подножия горы лагерь, стали дробить отдельные камни и делать какие-то замеры с помощью чудных жестяных приборов с антеннами. Сам я их пока что не видел, но об этом мне доложили наши разведчики. Не знаю, что забыли у нас пони, но одно я знаю точно – им здесь не место.

 

Четвертый день после цветения пустынных колючек.

Этим утром один из пони (по-видимому, их главный) пришел ко входу в нашу пещеру, в сопровождении вооруженной свиты и попросил аудиенции у вождя Туркраса. Я посоветовал ему отказаться от встречи с пони и как можно быстрее прогнать их прочь, но молодой дурень даже не стал меня слушать и заявил, что вначале хочет узнать, что этим чужакам надо, а уже после будет решать, нужно ли их выгонять. И сейчас эти наземники заходят в нашу столицу, в священные залы, в которых находится Алтарь Земли и Камень Предков. В то место, куда никогда еще не ступала нога пони. Надеюсь, Боги земли не разгневаются на нас за это.

 

Четвертый день после цветения пустынных колючек (продолжение).

Пони провели целых два часа во дворце у вождя Туркраса, а когда вышли, я узнал, что он заключил с ними кощунственное соглашение, согласно которому они теперь будут добывать наши драгоценные камни на западной стороне горы. Наши драгоценные камни! Наследие и дар, который нам ниспослали сами Боги, указавшие на эти заповедные места, в которых мы в дальнейшем построили город! Да как он смеет, так безответственно распоряжаться этими священными сокровищами, и уж тем более раздавать их жалким четвероногим проходимцам?! Как только пони ушли, я ворвался в тронный зал вождя и потребовал от него объяснений, на что он ответил мне – что пони, пообещали отдавать ему половину всех добытых драгоценностей в обмен на право работать здесь и попутно обеспечивать нас, как он выразился: "благами цивилизации"! Какая нелепость! Зачем нам принимать их жалкие побрякушки и брать лишь половину камней, когда мы можем добывать их сами, в тех количествах, которые нам нужны?! Или наш вождь невероятно глупый или очень ленивый, и не хочет работать сам (как полагается истинному правителю), предпочитая пожинать плоды чужого труда. Жалкий обленившийся глупец!

 

Седьмой день после цветения пустынных колючек.

Прошло всего несколько дней с тех пор как мы запустили пони в свой каньон, а их тут уже чуть ли не больше чем всех нас. И с каждым днем их число растет. Они приезжают к нам на больших колесных повозках, изрыгающих в небо черный дым, и привозят с собой инструменты и громоздкие машины для бурения почвы. Тьфу, какое святотатство! Драгоценные камни нельзя добывать инструментами, только когти могут правильно обойти сокрытую в почве драгоценность и не повредить ее, при этом сохраняя заложенные в нее Богами волшебные свойства, но этим цветным лошадям никогда не понять это. И да, я знаю, что у пони нет когтей. Но это лишний раз доказывает, что им лучше не добывать драгоценности. Рожденный скакать, копать не может – как говорил мой дед.

 

К сожалению должен также отметить, что наша молодежь не пожелала внять моим предостережениям, относительно пони и всецело поддержала их договор с вождем Туркрасом. Многие из щенков просто в восторге от присутствия пони и искренне рады, что вождь их впустил. Бедные, наивные дурачки. Как они не понимают, что пони нас всех погубят. Их война против полосатых собратьев, может продлиться еще не один год и однажды перейти на наши земли. И тогда мы окажемся, втянуты в войну, которая нас уничтожит. Ох, как бы я хотел, чтобы это поняли другие.

     

Второй день полной луны.

Пони продолжают привозить инструменты и хитроумные штуковины, а также всякие сувениры и искусственно созданную пищу, которую раздают нашей молодежи в знак доверия и дружбы. Некоторые из щенков, демонстрируют мне эти "подачки" и громким голосом спрашивают – что в этом плохого? Ох…

 

Четвертый день полной луны.

Провел несколько обрядов и ритуал Последнего Пути для Миссис Азир, отправив ее дух в царство предков. Жаль, не думал, что переживу ее, и она уйдет в тот мир раньше меня. До сих пор помню, какой она была красивой, радостной и энергичной в свои юные годы. Эх, признаюсь, я иногда жалею, что так и не решился признаться ей в любви. И хоть потом у меня появилась моя милая Миразана, которую я очень люблю, а также наши дети и внуки, я иногда задумываюсь, какой бы была моя жизнь, если бы я решился подойти тогда к Азир, когда она беззаботно гуляла возле подземного озера, и сказал ей о своих чувствах. Надеюсь, однажды я увижу ее снова.

 

Первый день заходящей луны.

Сегодня я хотел прогуляться по западному коридору и размять свои старые кости, но к моему удивлению – наткнулся там на пони. Они передвинули границы своей шахты практически до самого города и начали там копать. В наших собственных же туннелях. Когда я подошел к ним, и потребовал объяснить, что они тут делают (благо, в юные годы я удосужился выучить их язык) они в довольно грубой форме прогнали меня прочь и заявили, что наш вождь разрешил им здесь копать. Если это правда, то я намерен сходить к этому молодому недоумку, и высказать ему пару "ласковых".

   

Второй день заходящей луны.

Я сейчас буквально вскиплю! Когда я пришел к Туркрасу и начал задавать ему вопросы относительно пони, он приказал своим воинам выставить меня вон. Пока они толкали меня к выходу, он насмехался надо мной и демонстрировал большие коробки с драгоценными камнями, которые этим утром ему принесли пони. Да как он посмел, так поступить со мной?! Я верховный шаман и проводник между мирами! Я лично знал его родителей и когда он был еще незрячим щенком, окунал его в священные воды озера Миллин, наделяя связью с духами умерших вождей, дабы они даровали ему свои знания и опыт. И сейчас он меня выгнал как какого-то бедняка из-за пары ящиков драгоценностей, которые и так принадлежат ему?! Воистину, Туркрас обезумел. Его жажда драгоценных камней затмила ему разум и заставила забыть о своих друзьях и близких.

 

Когда я вышел из дворца, то увидел, как по главной улице гуляет компания подвыпивших пони. Они громко разговаривали и хохотали, а потом начали хрипло распевать песни и вообще вели себя недостойно. Мерзкие копытные захватчики, купившее сердце нашего вождя и его душу!   

   

Четвертый день созревания посевов.

Ну, все! На этот раз пони зашли слишком далеко! Сегодня днем, когда я шел на рынок за покупками я заметил, как на одного из их рабочих случайно налетел молодой щенок и пони уронил на пол коробку с железяками. От этого он пришел в ярость и начал избивать паренька. К счастью, несмотря на мою старческую немощь, Боги наделили меня кое-какой силой, и я смог вступиться за несчастного и прогнать этого копытного изверга прочь. Когда он убегал от нас, то пообещал – что я об этом сильно пожалею. Хотел бы я знать, что он имел в виду. Если он попробует еще раз на меня напасть, то я покажу ему, как остры мои когти.

 

Восьмой день созревания посевов.

Боги, как мы могли допустить это? Пони, повсюду пони. Они застроили своими хижинами всю поверхность перед горой и буквально вторглись в наши дома. Если раньше мы их видели только когда выходили наружу, и в редких случаях натыкались на них в туннелях, то теперь они безнаказанно шляются по нашим улицам, делают все что им заблагорассудится, и подступают все ближе и ближе к нашему городу со своими бурильными машинами. Их шахты разрослись так сильно и глубоко, что уже соединяются со всеми нашими коридорами. Если их не остановить, то они того и гляди завтра начнут копать прямо у нас во дворах. Мне плевать, сколько драгоценностей отдают они за это нашему вождю, пора это прекращать!

 

Одиннадцатый день созревания посевов.

За последние дни стычки между нашими жителями и пони участились. Похоже, им надоело притворяться гостями, и они решили, что пора уже вести себя тут как хозяева. Каждый вечер они напиваются и начинают петь песни, а еще дебоширят и пристают к нашим девушкам и молодым парням. Какая мерзость! От одной только мысли об этом мне поневоле хочется опустошить желудок. Пони совсем обнаглели и если мы не решимся поставить их на место, то ничем хорошим это не кончится.

 

Первый день сбора урожая.

Это все же случилось! Пони убили одного из нас! Мирго-Асун, продавец керамики, славящийся на весь город своей исключительной честностью, рассказал мне, что был свидетелем того, как пони провели мимо него по улице молодого пса избитого до полусмерти. Они оттащили его за угол ближайшего дома и там затоптали, а затем отнесли к обрыву возле своей шахты и скинули в пропасть. Не знаю, чем этот несчастный заслужил подобную участь, да и если честно знать не хочу. Пони не имели никакого права вершить у нас самосуд! Это наш город, наша земля и только нам дозволено, по своим законам лишать кого-либо жизни! Но только не им! Все! Довольно! Пони перешли черту! Нам нужно прогнать их отсюда, немедленно! Я сейчас же иду к вождю. Если он и в этот раз не захочет меня слушать, мне придется согласно старому обычаю вызвать его на бой и, убив, занять его место. Видят Боги, мне не хочется этого делать, но чтобы спасти свой народ я готов пойти на такую меру. Да простят меня предки Туркраса, если дойдет до этого.

 

Первый день сбора урожая (продолжение).

Бедный Туркрас, оказывается он уже две недели как в курсе того, что здесь происходит, но никак не может это остановить. Я был не прав, когда думал, что ему наплевать на свой народ. Оказывается он не предатель, а всего лишь наивный дурак, которого обманули эти копытные монстры. Во время нашей с ним беседы он со слезами признался, что поначалу его соблазнили сладкие обещания пони, которые говорили, что будут отдавать ему самые редкие драгоценные камни и попутно оберегать наше племя от вот-вот готовых напасть на нас зебр, но теперь он понял, в какую ловушку попал. Он рассказал мне, что парень, которого убили сегодня пони, был далеко не первой их жертвой. От их копыт погибли уже многие десятки псов, в том числе и бедный Торбис – племянник Туркраса. Вот почему он перестал ко мне заходить. А я-то старый глупец думал, что вождь запретил ему общаться со мной, но это… Торбис так любил бывать у меня в гостях и помогать с приготовлением зелий. Он говорил, что тоже хочет научиться их варить, чтобы потом лечить своих друзей. Со временем из него мог бы получиться замечательный лекарь, но теперь… его больше нет. Пони убили его прямо на глазах у Туркраса и пригрозили, что сделают то же самое с его собственными дочерями, если он посмеет вмешаться в их работу. С тех пор Туркрас сидит у себя во дворце и дрожит, не решаясь лезть в дела этих убийц. Когда, я предложил ему не опускать лапы и как можно скорее собрать воинов и силой выдворить отсюда пони, вождь всхлипнул и сказал что это невозможно, потому что у них есть железные машины и оружие способное с грохотом убивать псов на большом расстоянии, и что мы против них не выстоим. Чушь! Какие бы демонические машины не были в распоряжении у пони, они ни за что не сравнятся с храбростью наших воинов. И с их острыми как зубы дракона когтями.

 

Четвертый день сбора урожая.

Втайне от вождя я начал собирать свое собственное ополчение, пользуясь авторитетом шамана и растущим недовольством среди псов. Еще день и мы нападем на пони и покажем им кто здесь главный.

 

Примечание. Сегодня днем я заметил странного одетого в белые одежды пони, который безнаказанно бродил по нашей главной улице в сопровождении вооруженного конвоя и с помощью какого-то странного щелкающего прибора изучал стены нашей пещеры. Не знаю, что это был за прибор, но не трудно догадаться, что этого пони заинтересовали наши алмазы, которые покрывают тут все стены. Если пони захотят забрать их у нас, они больше не станут с нами договариваться. Ну, нет, мы ударим по ним первые! Завтра все решится! Уже завтра!

 

Первый день после гибели мира.

Боги, никогда бы не поверил что такое возможно, но пони, не те, что пришли к нам, а вообще все пони полосатые и цветные уничтожили наш мир. Он сожгли его, как сухую щепку сжигает огонь, и обратили в пепел. Когда этим днем я сидел у алтаря и проводил ритуал, чтобы связаться с нашими предками и попросить у них силу и стойкость в борьбе с пони, Боги Земли внезапно разразились гневными воплями и выплеснули свою ярость и злобу на меня. Когда я упал на колени и со слезами на глазах стал умолять рассказать мне, чем я мог так сильно их прогневить, они страшными голосами обвинили меня и всех смертных в том, что мы обрушили огонь на их землю и испепелили ее дотла. На мгновение предстала перед моими глазами страшная картина все уничтожающего пламени, которое распространялось по всем землям, а потом я испытал неведомую доселе боль. Когда видение прошло, Боги пообещали мне, что мы все об этом горько пожалеем. Я искренне просил у них прощения, умолял сжалиться над нами, говорил, что псы тут не причем, но Боги были глухи к моим мольбам. И сейчас, когда я пишу эти строки, у меня душа леденеет от мысли, какая кара нас ожидает.

 

Третий день после гибели мира.

Мы все сильно расстроены, и псы и пони. Они, так же как и мы поняли, что привычный им мир рухнул и теперь больше не работают в своих шахтах. Но в отличие от нас – упавших духом и подавленных, они стали еще злее и раздражительнее и явно что-то готовят. Надеюсь, они не хотят начать войну против нас. Зачем им это, когда старая вражда уже не имеет значения?

 

Пятый день после гибели мира.

Вчера к нам в город спустился лидер этих пони в сопровождении целой армии вооруженной "громовыми дудками" бойцов и сказал, что на поверхности жить слишком опасно, и мы должны будет потесниться, чтобы они смогли переждать здесь Конец Света. Нам также придется отдать им всю нашу еду и припасы и рассказать о том, где мы берем воду. Но мы отказались им помогать. Нам и самим нужна была еда, и тогда… они начали нас убивать. Это был просто ужас! Пони тут же разошлись по всему городу. Они ходили по улицам, врывались в дома, нападали на женщин, стариков и щенков и прямо на месте убивали их, никого не щадя и никого не жалея. Я убежал от них к себе в дом под пяту Бога Аркинала, дабы укрыться от их гнева и сейчас сижу в своем подвале и боюсь пошевелиться. Если они найдут меня здесь, я знаю, как от них скрыться, но противостоять им я больше не смогу. Боги оставили меня, и теперь я всего лишь старый немощный старик лишенный своей силы. Будьте вы прокляты пони, за то, что уничтожили наш мир и убили всех, кто был мне дорог!

– Ну, и что было дальше? – с интересом спросил я увлеченный этими записями и в то же время сильно огорченный от того, что только что узнал. Довоенные пони и впрямь вели себя как монстры и совсем не походили на тех, о ком я читал в сказках.

– Не знаю, – ответил Мэтти перелистнув страницу и, обнаружив там лишь чистые листы, – наверное, этого шамана схватили, и он больше не успел ничего написать. Иначе как бы еще здесь оказался его дневник?

– Да, это верно, – вздохнул я, – ну что ж, тогда давай пойдем отсюда. Я посмотрел на часы, была уже половина девятого. – Мы итак сильно задержались.

– Ага, пошли, – кивнул земной пони и, прихватив с собой дневник шамана, вышел вместе со мной за дверь. Проходя мимо скелета миссис Вальзен, у меня сжалось сердце – неподалеку возле ее бывшего стола опять показалась тень кобылки, но она больше не кричала, а лишь сидела на тени стула и тихим голосом напевала какую-то грустную песенку. От этого мне стало еще горше, чем от той сцены, где ее убили разъяренные шахтеры. Спустившись вниз по лестнице, мы вышли на улицу.  

– Ну, и куда теперь? – спросил Мэтти.

– Может, посмотрим, что находится в той стороне города? – предложил я, кивая на темную улочку справа. В том месте на ПипБаке, была нарисована нечеткая линия туннеля, который мог вести на поверхность… или в очередной полный духами район города.

– Хорошо, только давай сделаем это быстро. Мне бы не хотелось, чтобы ты опять лазил по домам и давал призракам лишний повод пугать нас.

– Окей, можешь не переживать. Я и сам уже вдоволь насмотрелся на них, – сказал я, и мы двинулись вдоль каменной улицы, по которой бродили жуткие силуэты призраков, появляющиеся на поверхности стен и время от времени с воплями с них исчезавшие. Пока мы шли, я невольно задавался вопросом: могли ли Боги псов быть как-то причастны к их появлению? Может быть, так они прокляли этих несчастных и обрекли их на вечное скитание по своему городу? Неужели такова была их месть за уничтожение земли, к которому псы не имели никакого отношения? Я невольно вздрогнул, от мысли, что все эти тени, находились здесь в плену и уже никогда не могли покинуть наш мир. Несчастные. Каждый день, снова и снова вынужденные переживать свою собственную смерть или моменты из прошлой жизни. 

На одном из перекрестков мы повернули направо в сторону предполагаемого туннеля и стали проходить мимо высоких особняков украшенных башенками и окруженных большими сделанными из каменных блоков стенами. Видимо здесь проживали самые зажиточные и влиятельные жители города, и находился дворец вождя Туркраса. Печально, что наши предки так подло с ним обошлись. Пока Мэтти читал мне дневник шамана, в моей душе нарастала боль. Я был шокирован, от того что услышал и не мог поверить, что пони пошли на такую низость – как убийство из жадности, а после, когда наш мир был разрушен, беспощадно убили всех оставшихся в живых псов чьи духи теперь заполонили город. Нет, этого просто не может быть! Видимо шаман, многое приукрасил. В те времена пони еще не были такими злодеями.

Мы прошли мимо очередного перекрестка. Впереди показалась еще одна группа массивных и украшенных резными символами и картинами домов упирающихся задними стенами в крутую поверхность пещеры, в которой была вырезана исполинская статуя алмазного пса, раскинувшего свои передние лапы и словно желающего обнять ими весь город. В его глаза были вставлены огромные алмазы, холодно блестящие в свете моего огонька. Они были такими крупными, что я невольно удивился – как это пони не забрали их.

– О, посмотри-ка на это Мэтти, – сказал я, когда мы проходили мимо ничем не примечательного на первый взгляд высокого дома с широкими окнами. Его стены были исписаны странными символами.

– Ну? И что же интересного ты тут увидел? – остановившись, спросил он.

– Видишь, где стоит этот дом? – я показал ему на статую, чья приподнятая пятка, выступавшая из камня, находилась точно над крышей дома.

– Да, ну и что?

– Помнишь, что написал в своем дневнике шаман? – начал я, – "Я убежал от них к себе в дом под пяту Бога Аркинала…". Как думаешь, может это и есть его дом?

– Что? О нет-нет, только не говори, что ты хочешь заглянуть туда? Мы же с тобой договорились, что ты не будешь гулять по особнякам с привидениями.

– Да это так, но с другой стороны – тебе разве не интересно узнать, что случилось с этим шаманом? Мы ведь по любому уже никогда сюда не вернемся, так почему бы нам не повести себя как настоящие искатели приключений и не посмотреть, что находится в этом доме? – сказал я. – К тому же мы все равно не успеем на свадьбу. А значит, ничто не мешает нам раскрыть одну из тайн этого города.

– Ох, Джек, с таким любопытством я удивляюсь, почему тебе нравится Пинки Пай, а не Дэринг Ду, – фыркнул Мэтти, – Ну хорошо. Ты меня убедил. Давай зайдем и сюда. Откровенно говоря, мне и самому интересно узнать, чем закончилась эта история. Он искоса посмотрел на мрачный фасад дома. – Я лишь надеюсь, что мы не наткнемся здесь, на очередную вопящую тень.

Мы прошли через поваленные ворота в заросший всевозможными видами грибов сад, которые за сотню с лишним лет разрослись так сильно, что уже полностью покрывали собой все постройки, а также ведущую к дому каменную дорожку. Вдобавок эти грибы подозрительно шевелились и были окутаны сероватой дымкой. Не желая выяснять, чем для нас может закончиться вдыхание этой дымки мы, осторожно, стараясь не дышать, прошли вдоль каменного забора и, миновав грибную ферму, оказались возле крыльца окруженного перилами.

– Фух, пронесло, – сказал я, увидев, как неподалеку взорвалась шляпка одного из грибов, и покрыла все вокруг блестящим налетом. Мой взгляд оторвался от гриба и поднялся чуть выше. Возле дальнего угла забора я заметил пять земляных холмиков, на которые грибы почему-то не покушались. Небольшие и с венцом из камней, они очень походили на могилы. Ну, нет, туда мы точно не пойдем – где могилы там наверняка будут и призраки.

Перемахнув через перила, мы подошли к украшенной звездным небом и полумесяцем массивной двери и, навалившись на нее как следует, открыли.

Внутри царила жуткая разруха. Очевидно, сюда уже когда-то приходили (хоть и очень давно) чтобы обыскать дом. Разумеется, нечто подобное я видел и в других жилищах, но тут словно прошелся ураган. Большая часть мебели была не просто перевернута – ее намеренно сломали, а горшки и статуэтки были сброшены на пол и разбиты. Я внимательно осмотрел несколько примыкавших к прихожей комнат и заметил там затвердевшие оттиски от копыт.

– Ты был прав Мэтти, охранники Шама приходили сюда, чтобы найти шамана, – сказал я, толкая ногой черепок от некогда бывшей красивой декоративной вазы.

– Да, но похоже, что они его так и не нашли, – отозвался он.

– Почему ты в этом уверен? – поинтересовался я.

– А ты сам посмотри – судя по этому беспорядку, пришедшие сюда пони, усердно обыскивали каждый уголок в доме и попутно ломали все, что попадалось им под копыта. Но следов борьбы здесь нет – ни царапин, ни дырок от пуль. Им никто не сопротивлялся. Выходит, что этот погром устроили сами пони. Возможно, из-за досады, что им пришлось уйти с пустыми копытами.

– Но если они не нашли шамана, то где же он мог спрятаться?

– Не знаю, но думаю, что у него могла быть потайная комната или какой-нибудь секретный ход. Он же написал – что если пони его найдут, то он знает, как от них скрыться. Выходит, у него был какой-то тайник.

– Похоже на то, но в каком месте нам его искать? – сказал я, осмотрев прихожую и множество дверей в ней.

– Очень просто – в его комнате. Скорее всего, вход в тайник, если он у него есть, находится там.

– А почему не в подвале или где-нибудь еще?

– Ну, все высокопоставленные особы всегда делали для себя укрытия на случай непредвиденных обстоятельств и устанавливали туда вход в тех местах, где они чаще всего бывали, вроде личной спальни. Добраться до той же кухни или подвала они могли попросту не успеть, или там могли оказаться первыми их враги. А вот в собственной комнате, где они проводили большую часть своего времени, у них было преимущество, а значит и вход, должен находиться именно там.

– Да, в этом что-то есть, ну тогда давай поищем его комнату.

Мы вышли из прихожей и, пройдя по коридору справа, нашли в его конце крутую каменную лестницу, ведущую на второй этаж. Поднявшись по ней, мы осмотрели несколько верхних комнат. Все вещи там были перевернуты, а мебель напрочь сломана, кроме той, что была очень большой или сделанной из камня. Я наугад открыл несколько дверей и наконец, попал в просторное помещенье, где стоял длинный каменный стол, окруженный книжными полками, вырезанными из переливчатого с прожилками оранжевого камня, вроде янтаря. Они были заставлены полуразложившимися книгами. На столе поблескивали засохшие разводы от какой-то темной жидкости, а все принадлежности для письма были погнуты или разбиты. В левом углу у двери стояла кровать, а точнее лежала на боку с трещиной посередине. Статуэтки и украшения, что когда-то были на каменных тумбочках возле стола, теперь бесформенными грудами лежали на полу вместе с несколькими, скинутыми с полок книгами. Разломанный вдребезги гнилой стул в центре довершал картину беспорядка.

– Похоже, что здесь была его комната, – сказал я, показывая на кровать.

– Это верно, – с оживлением произнес земной пони, заходя вслед за мной в комнату и полуприсев, стал осматривать полки и стол, – и раз уж он жил здесь, то и потайной вход должен находиться где-то рядом.

– Но чтобы его открыть, нам нужно будет сперва найти секретный рычажок или кнопку, – предположил я, тоже принявшись осматривать тумбы, – которая открывает замаскированную дверь. По крайней мере, так было в приключениях про Дэринг Ду.

– Да, такое часто бывает в книжках, – улыбнулся Мэтти, – но и в реальности, многие нередко используют подобную хитрость. А еще любят маскировать эту самую кнопку или рычаг под какую-нибудь вещь, чтобы никто не догадался что они здесь. Распрямившись Мэтти посмотрел на книжные полки, – уверен, что эти книги здесь не просто так. Наверняка одна из них и есть тот самый потайной рычаг в секретную комнату. Он подошел к рядам книг, и внимательно присмотревшись к ним, выдернул ту, что была украшена золотой тесьмой. Книга вылетела и упала на пол, рассыпавшись в труху. В воздух взлетел целый ворох гнилых бумажек.  

– Нет, – удивленно фыркнув, сказал земной пони, – это не она, пчхи! – он несколько секунд бродил взглядом по названиям книг, а затем остановился на большом синем фолианте с завитушками на корешке, – тогда может быть эта? Он дернул и ее, она также разлетелась на клочки. – И эта не рычаг, а как насчет вон той? Он дернул новую книгу, и еще одну, и еще. Шестая, как и дневник шамана, оказалась сделана из твердого материала и была нетронута временем но, как и все предыдущие была всего лишь книгой, а не рычагом. – Нет, нет, нет, – приговаривал Мэтти, начиная входить в раж и уже буквально бросая книги во все стороны.

– Ай! – я уклонился от пролетевшей на волосок от моего уха толстой книги, – Эй! Мэтти! Прекрати! Ты что хочешь добавить еще больше беспорядка к тому, что уже есть?! Ай! Сердито нахмурив лоб, Мэтти продолжал выкидывать с полок все больше и больше книг, роняя их на пол или запуская в противоположную стену, но так и не мог найти среди них ту самую, которая была секретным рычагом.

– «Как ухаживать за пещерными мокрицами», – наконец прочел он вслух название последней книги и, откинув ее в угол, устало прислонился к стене. – Проклятье! – тяжело дыша, выругался он, – где же спрятан, этот клятый рычаг?!

– А может, его здесь и вовсе нет? – осторожно предположил я, – может, мы просто сильно увлеклись, и начали искать то, чего на самом деле не существует?

– Нет, это невозможно, – расстроенно воскликнул Мэтти, – согласно Кодексу у любого наделенного властью лидера или его приближенного должно быть замаскированное убежище. Без этого просто нельзя. Иначе где он тогда станет прятаться, если его захочет кто-нибудь убить?

– Ну, мы же уже это обсуждали – напомнил я, – в Кодексе не всегда записана, правда. А даже если и нет, в нем говорится о лидерах пони, а не об алмазных псах. Это совсем другой народ, со своими традициями и обычаями.

– Даже если и так, это не объясняет, куда мог деться этот шаман, и где спрятался кроме как не в потайном убежище?

– Допустим, он мог выпрыгнуть в окно и убежать в пещеры. Или его схватили до того как он добежал до дома, а здесь искали кого-то еще, скажем его родных (– но кто же тогда вырыл те пять могил? – пронеслась у меня в голове мимолетная мысль).

– Наверное, – согласился он, – ох, но до чего же все-таки обидно…

– Да ладно тебе, – сказал я, желая его приободрить, – мы же не герои из приключенческой книжки, а потому нам не должно всегда везти. Любому пони порой случается ошибиться и никто… Я перевел свой взгляд на одну из книжных полок и заметил, что сбоку на ней сверху вниз был вырезан объемный узор, изображающий большие головы алмазных псов в масках и с высунутыми вперед языками. Кроме одной, у которой он был наполовину засунут в рот, и словно не являлся частью узора, – …от этого не застрахован, – закончил я. – Или…

Я подошел к полке и магией потянул за язык. Где-то сверху раздался щелчок, полка чуть приподнялась и отошла в сторону, как створка двери, но старые петли, что удерживали ее, оказались слишком изношенными и, затрещав под ее весом с лязгом надломились. С грохотом полка упала на пол, а затем плашмя рухнула вниз, заставив наши гривы встать дыбом.

– Упс! – вырвалось у меня, – а вот и секретный проход. Ты был прав Мэтти.

– Д-да, здорово, – дрогнувшим голосом произнес он, и как только прошел испуг, обошел полку сбоку и посмотрел, что она скрывала. В стене был проход, за которым мы увидели лестницу ведущую вниз.

– Ну, давай, что ли спустимся? – предложил я, – и посмотрим что там.

– Конечно, – без особого энтузиазма согласился Мэтти, – ведь для этого мы сюда и пришли.

Первым начал спускаться я, неизвестно зачем (видимо по привычке) выставив вперед арбалет, хоть и понимал, что против призраков он будет бесполезен, а Мэтти шел следом, время от времени оглядываясь назад. Лестница оказалась не очень длинной и через три десятка ступенек закончилась, и мы вышли в небольшой отполированный туннель, украшенный по бокам каменными подсвечниками похожими на раскрытые лапы псов, у которых в ладонях по идее должен был гореть огонь. Туннель привел нас к железной двери, которая была полуоткрыта. Борясь с нехорошими предчувствиями, я проглотил застрявший в горле комок и через силу заставил себя, ее открыть. За дверью оказалась просторная комната с высоким потолком, посреди которой на постаменте стоял искусно вырезанный алтарь с тремя каменными псами, расположившимися в разных позах. Первый тот, что был в центре, выставив вперед левую лапу, опирался правой на посох выглядящий как переплетенные ветви деревьев, которые сверху венчала шапка из листьев. Справа находилась молодая девушка, и поднимала над головой странную штуку похожую на масляную лампу, от которой в разные стороны шли волны. И наконец, третий, тот, что стоял слева, был очень мускулист, и держал в своих лапах длинный меч и потрескавшийся щит, на котором был нарисован глаз. У пса с посохом на голове находился головной убор похожий на корону, но более вычурный и высокий. Закончив изучать статуи, я осмотрел сам алтарь. По бокам, его украшали медные чаши с затвердевшим в них пеплом, а на полу возле одной из них лежали четки. Спереди между двумя чашами находилась массивная покрытая непонятными письменами и идеально ровная каменная плита – по-видимому, место, на которое нужно было выкладывать подношение богам. На ней лежал небольшой скелет пса, окруженный посторонними костями, а на его голову был одет череп пони. В правой лапе он сжимал кривой церемониальный нож замысловатой формы с рубином на эфесе. Темные разводы, покрывавшие плиту и нож, а также отсутствие каких-либо следов борьбы указывали на то, что этот пес пришел сюда сам и покончил с собой с помощью этого церемониального ножа.

Отойдя от алтаря, я переместил свой огонек в другую часть комнаты и посмотрел, что было там (чтобы свет огонька не бил нам в глаза, мне приходилось ослаблять его свечение, когда мы находились в небольших помещеньях, отчего он становился немного тусклым). С левой стороны от алтаря был стол, заставленный каменными ступками и чашками, а также колбами с густыми жидкостями и вазами с разноцветными маленькими камушками. В центре лежала мраморная доска и зазубренный нож для нарезки ингредиентов. Справа от стола я увидел большое каменное кресло, с высокой спинкой повернутое в сторону алтаря. Когда я подошел к нему, то в страхе попятился и захрапел. В этом кресле сидела тень, но не простая, а объемная, как те, что напугали меня в первом доме, в который я зашел, только эта ничего не шептала. Она просто сидела в кресле и смотрела вперед на алтарь. Да, именно смотрела. Когда мы с Мэтти обошли кресло и, пересилив свой страх, поглядели на нее, то заметили что в отличие от других теней, у этой были глаза, а точнее два горящих красных полукруга уставившихся на лежащий впереди скелет. Однако стоило нам оказаться рядом, как тень тут же повернула голову, и ее взгляд переместился на нас. Мы в ужасе отпрянули от нее и прижались друг к другу, боясь даже дышать. Но тень никак на это не отреагировала и по-прежнему безучастно глядела на нас, больше ничего не делая и ничего не говоря. Не знаю, почему она за нами следила, но от ее пристального взгляда мне было сильно не по себе. По прошествии нескольких минут мы немного успокоились и продолжили дальше осматривать комнату, стараясь больше не обращать внимания на тень.

– Похоже, что мы нашли шамана, – сказал я, изучая скелет и нож в его лапе.

– А точнее то, что от него осталось, – добавил Мэтти, – выходит, что он просто покончил с собой?

– Или принес себя в жертву, – сказал я. – Не думаю, что он решил свести счеты с жизнью таким образом. Видишь этот череп и кости? – я показал ему на сложенные вокруг скелета мелкие косточки и длинный череп у него на голове, – они явно принадлежат пони. Мне кажется, что он проводил здесь какой-то ритуал, с кровавым жертвоприношением. Может, пытался таким образом отомстить пони?

– Думаешь, это как-то связано с теми тенями, что мы видели в городе? По-твоему, это он их проклял? – спросил Мэтти.

– Наверное. Или это сделали боги алмазных псов. Я если честно, не особенно-то верю во всякие проклятья, но уверен, что то, что случилось здесь, имеет какое-то отношение к тому, что происходит в городе. Эх, если бы у нас только были подсказки, мы могли бы узнать точнее.

– Так давай поищем их, – предложил земной пони, – уверен, что это будет несложно. Судя по дневнику этого шамана, он был одним из тех, кто любит записывать свои мысли на бумаге. Может и в этот раз он что-то оставил.

– Хорошая мысль, давай здесь осмотримся.

Мы разошлись по комнате и стали изучать все, что в ней было, изредка бросая обеспокоенные взгляды на тень, словно опасаясь, как бы она по волшебству какому, вдруг не "ожила" и не набросилась на нас. Помимо алтаря со столом в помещении было еще несколько больших ящиков, битком забитых пустыми колбами и всякими испорченными реагентами, а также столики поменьше, на которых были разложены высохшие корешки растений и затвердевшие до каменного состояния фрукты. Там же мы нашли и несколько книг из твердого материала, которые я тут же передавал на изучение Мэтти. Но, к сожалению, в них не было ничего полезного, кроме записей о целебных свойствах растений и рецептов мазей и зелий. Мы осмотрели, наверное, уже несколько десятков книг (пару из которых я забрал себе на память), когда я наконец-то нашел исцарапанную маленькую книжку, испещренную знакомыми знаками. И хотя я не понимал языка псов, но все же заметил, что последние несколько страниц были исписаны неаккуратным и кривым подчерком, словно писавший вел записи через силу. Отдав эту книгу Мэтти, я стал ждать, что он мне скажет.

– Да, ты не ошибся Джек, – пролистав несколько страниц, сказал Мэтти, – эти записи сделал шаман, и как ни странно он описывает события, случившиеся после нападения пони. Вот послушай:  

---

День после конца света, не помню точно какой, да и какое это имеет значение? Мне уже все равно. Теперь я буду вести свои записи здесь, потому что пони забрали мой дневник. Итак, я провел у себя в святилище, уже очень много времени, постоянно прячась от гнева врагов и изнывая от голода и жажды. В это трудно поверить, но пони ворвались ко мне в дом, когда я находился в своем святилище и убили моих близких. Я хотел им помешать, но не смог. Да что тут скрывать, вынужден признаться, что я попросту струсил, когда услышал крики наверху и побоялся выйти из своего укрытия. Я поступил подло, и мне нет оправдания за мою слабость. Когда я все-таки решился подняться к себе в дом, то увидел, что в прихожей лежат растерзанные тела моих родных. Моя жена, мои дети и мои любимые внучата, которых я любил качать на коленях. Они все погибли, потому что меня не было рядом. Вряд ли я смог бы их спасти, но и оставлять их одних я не имел права и мог хотя бы умереть вместе с ними. Но теперь, когда они у Богов, я понимаю, что мне нет места в покоях моих предков за мою трусость. Я не могу уйти к своим родным и должен оставаться здесь, пока не искуплю свой грех. Позже, когда этой ночью все пони ушли, я прокрался в наш сад и похоронил свою семью возле забора. Пусть земля им будет пухом, и да найдут они покой в обители Богов, если те проявят к нашему роду милосердие. Я до сих пор не знаю, что имели в виду Боги, когда говорили, что мы все об этом пожалеем, но надеюсь что их гнев, уже сменился на милость, и они примут мою семью и подарят им заслуженный покой. Закончив с похоронами я отправился в город в поисках других выживших, но похоже, что остался только я. Побродив некоторое время по пустым улицам и не найдя никого живого, я отправился к себе домой. По пути я услышал громкий смех, раздававшийся в центре города. Это были пони. Они шумно что-то обсуждали и веселились. Проклятые мерзавцы! Даже Конец Света для них не помеха, чтобы вести себя как животные! Неужели они не понимают, что натворили?! Собрав в доме всю еду (ту, что не забрали и не растоптали пони) я спустился в свое святилище и провел эту ночь в молитве, провожая своих родных в мир иной и еще раз прося у Богов прощения, но они мне не ответили. Похоже они все еще в гневе. Надеюсь, это ненадолго и вскоре они простят нас, и я смогу объяснить им то, что случилось.

---

Вот она, кара наших Богов! Когда этим вечером я вышел во двор, чтобы нарвать овощей, я невольно бросил взгляд на одну из могил и увидел как на стене неподалеку, в свете моей лампы бродят зыбкие тени, которые никто не отбрасывает. Не сразу сообразил я, что вижу перед собой. Мое сердце сковал ужас, а потом одна из теней заговорила, и я узнал голос своей внучки Митис и на глазах моих выступили слезы. Я понял, что сделали Боги. Они закрыли нам путь в свое царство. Как завороженный следил я за тем как моя милая, любимая внучка Митис, бегает взад-вперед по поверхности забора и напевает детскую песенку, которой ее научила моя дорогая Миразана, а потом она подбежала к тени побольше и та, подняв ее, прижала к груди. Все это выглядело так неестественно и печально. Они словно не понимали, что уже мертвы и продолжали вести себя так словно по-прежнему живы. О Великий Аркинал, Мать Света Арша, и Защитник Мартун, как Вы могли так поступить с нами?! За что вы прокляли мою семью, и закрыли им путь в свой прекрасный мир?! За что, лишили нас дара смерти?! Всех нас!!! Теперь наши души будут вечно скитаться среди живых и никогда не найдут покоя! Это ужасно! Это просто ужасно! Я не могу в это поверить! Но от правды, не убежишь. Теперь, все мы прокляты, и в этом виноваты пони. Пони, что пришли к нам в дом и забрали его. Пони, что обманули нас и уничтожили мир. Проклинаю вас пони и хочу, чтобы вас постигла та же кара что и нас!

---

Прошло несколько дней, с тех пор как мне открылась правда, и я не понимаю, почему еще жив. Для меня теперь нет смысла оставаться здесь. Может, я боюсь остаться в этом мире, как и мои родные? А может, все еще надеюсь достучаться до наших Богов и вымолить у них прощение для своего народа? Да, я очень этого хочу. Каждый день я провожу в многочасовых молитвах, а вечером выхожу в город, чтобы поискать уцелевших псов и найти себе еды. Но это нелегко, я уже не так силен, как прежде, и мне приходится прятаться от патрулирующих улицы пони. Хорошо еще, что они не заходят в мой район. Духи убитых ими псов заполонили большинство улиц, и они страшатся их – тех, кого сами же и погубили. Поэтому, я могу спокойно ходить по ночам, хотя встреча с духами и заставляет мое сердце сжиматься. Ох, как бы я хотел помочь им. Спасти, как и своих близких. Но, моя трусость и нерешительность, погубили нас, и теперь я бессилен что-либо изменить и могу лишь надеяться, что мне удастся убедить Богов в нашей невиновности. Надеюсь, у меня это получится. Как последний (возможно) оставшийся в живых пес, я должен спасти свой народ. От меня зависит его послесмертие.

---

Этим утром, когда я ходил за водой к подземному озеру что на севере от моего дома, я услышал разговор дежуривших там охранников-пони. Они сидели возле большой бурильной машины с толстым сверлом и обсуждали переезд своего лидера в одно из центральных зданий в главной части города. Один из этих пони жаловался, что его заставили таскать с поверхности тяжелые вещи и мебель, для того чтобы их главному было комфортно под землей. Чертов лицемер! Даже его народ ненавидит его, а он так близко! Как бы я хотел встретиться с ним и поквитаться за все, что он сделал! Но я всего лишь старик, а у него очень много охранников, и я просто не смогу с ним справиться.

---

Прошло две недели. Я больше не могу добывать воду из озера. Его перегородили своими стенами пони, и теперь день и ночь следят за тем, чтобы никто туда не ходил. Если я не найду другой источник воды, то вскоре могу умереть от жажды. Мне начали сниться кошмары. В них я вижу своих детей, внуков и жену. Они разговаривают со мной, зовут к себе, а потом приходит огромная всепожирающая тень пони, и забирает их, а я остаюсь совсем один и плачу. Этот сон повторяется уже несколько дней. А утром, когда я иду к себе в огород я вижу, как их тени бродят по стенам и от этого мне становится невыносимо жить. Еще немного и я сойду с ума.

---

Сколько уже прошло времени? День? Неделя? Месяц? Не знаю. Не помню. Время остановило свой ход и больше не идет вперед. Я больше не ищу живых, их все равно тут нет, только я и пони. Я больше не верю, что мои молитвы будут иметь хоть какой-то успех. Кажется, что прошла целая вечность, с тех пор как погиб мир. Мои родные играют во дворе, и ждут меня. Скоро я буду с ними. Уже скоро.

---

Хочу пить! Сегодня утром я провел целый час, слизывая влагу со стен, но так и не смог утолить жажду. Потом я пошел в город, чтобы поискать воду там и услышал крики, и грохот, а после увидел, как пони убивают друг друга. Я спрятался за одним из домов и узнал из их речи, что они прикончили своего лидера. Даже им он стал невыносим. И теперь этот мерзавец получил по заслугам. Однако мне все же обидно, что он будет пировать в обители своих Богинь, а мои предки продолжат страдать в нашем мире. Жаль, что я не могу ему отомстить. Если бы я только мог это сделать. Заставить его мучиться, так же как и убитых по его указке псов.

---

Наконец-то! Этой ночью мне приснился замечательный сон! Чудесный сон! Несущий всем нам надежду и избавление! Ко мне пришел сам верховный Бог Аркинал! Наш Спаситель! Наш Освободитель! Наша Опора! Впервые за долгие месяцы тишины, Он откликнулся и заговорил со мной! Во сне я сидел у алтаря и, склонив голову, молился Ему, и тогда Он пришел ко мне, излучая свет и сказал, что знает, как помочь моему горю и спасти мой народ. Это случилось! Мои молитвы были услышаны! Единственное что тогда смутило меня, было неявное ощущение тревоги и какой-то холод, идущий от моего Бога. Но, я ведь так давно Его не слышал и не ощущал, может все дело в этом? Так или иначе, Он простил меня, простил! Мою семью, мой народ! Как только я проснулся, я тут же бросился к алтарю и стал взывать к Нему, чтобы Он послал мне еще одно откровение, но Аркинал почему-то не ответил. Странно. Возможно, я очень сильно тороплюсь? И мне нужно подождать пока Он сам захочет заговорить со мной? Ну, что ж я буду ждать, столько, сколько Аркинал сочтет нужным! 

---

Аркинал опять приходил ко мне и обещал спасти мой народ. Но, когда я начал молиться у алтаря Он снова промолчал. Видимо так Он испытывает мою веру. И я его не подведу. Я буду ждать.

---

Сон, в котором ко мне приходит мой Бог повторяется снова и снова. Похоже, Он может говорить со мной только во сне. Молитвы у алтаря не помогают, видимо с тех пор как погиб наш мир правила в Царстве Богов изменились и теперь Он может говорить со мной, только когда я сплю. Если это так, то я готов Его выслушать. Пусть Он направляет меня и ведет за собой, как это было до того как нас всех уничтожили пони.

---

Еще один божественный сон, но я не уверен, что правильно его понял. Этой ночью ко мне пришел Аркинал и спросил – что я готов сделать, чтобы мои родные и мой народ смогли обрести покой? Я сказал Ему, что сделаю абсолютно все, что в моих силах, чтобы спасти их. Потом, Он спросил у меня – хочу ли я наказать своих обидчиков и отомстить им за то, что они убили мое племя? Это было неожиданно. Аркинал – Бог добра и жизни и Ему чужда месть. Очевидно, недостойное поведение пони и их надругательство над нашей землей оказались настолько непростительными, что смогли разгневать даже Его, и теперь Он хочет показать им, как опасно шутить с силами природы, которыми Он повелевает. Недолго думая, я сказал, что сделаю все что нужно, чтобы наказать пони за их вероломство. И тогда Аркинал велел принести Ему дар и прочесть особую молитву, дабы Он смог исполнить оба моих желанья. Но к моему глубочайшему удивлению, Он не стал просить у меня фруктовых плодов от нашего урожая или чистую воду из священного озера как это было прежде, а потребовал плоти, крови и костей. Кости должны принадлежать моему заклятому врагу, плоть любому из его рода и кровь алмазного пса. Только так я смогу освободить своих соплеменников из заточения в нашем мире и наказать своих врагов. Я не мог в это поверить и до сих пор не верю. Чтобы наш милостивый Бог, толкал меня – своего преданного слугу на кровавое жертвоприношение?! Нет, видимо я что-то не так понял или Он просто проверяет чистоту моих помыслов. Надеюсь что следующей ночью, Аркинал пошлет мне более ясное видение.       

---

Мне кажется, что я схожу с ума, или это все из-за жажды. Этой ночью, Аркинал опять приходил ко мне и требовал кровавую жертву в обмен на месть и спасение моего племени. Я не понимаю. Зачем Ему это? И как это может спасти мой народ и близких, от вечного скитания в мире живых? Что все это значит?

---

Сегодня мне приснились мои родные. Они окружили меня и умоляли спасти их. Говорили, что им больно, и они не могут найти дорогу домой. Боги, пусть это прекратится!

---

Кошмар с моей семьей повторяется снова и снова. А стоит мне на мгновение закрыть глаза, как я тут же вижу их, и то, как они корчатся в боли. Может, мне стоит прислушаться к моему Богу и сделать то, что Он просит? Нет! Я не могу… нельзя приносить плоть и кровь на алтарь, это святотатство!

---

Аркинал вновь пришел ко мне. От него исходил мертвецкий холод. Суровым голосом Он сказал, что если я хочу чтобы Он помог мне, я должен принести Ему кровавую жертву, причем в ближайшее время, иначе Он опять покинет меня. Никогда раньше не слышал, чтобы Аркинал был так прямолинеен и жесток в своих требованиях. Но, похоже, что выбора у меня нет. Если это поможет мне спасти мою семью и мое племя, я сделаю это. Я помогу им обрести покой.

---

Это моя последняя запись. Этой ночью мне в подробностях приснилось, как я провожу кровавый ритуал. Как я обмазываю свои руки и грудь кровью пони, которого до этого убил в западном коридоре (о том, что он будет там, и будет один, я узнал из сна). Затаившись в этом коридоре рано утром, я зарезал его ритуальным ножом, когда он стоял ко мне спиной и приволок в свое святилище. Потом, я сходил в то место, где жил лидер этих пони и забрал у него несколько костей. И теперь, как и во сне, я раскладываю внутренности жертвы по большому кругу, а кости своего врага по малому и украшаю головой убитого свою собственную. Теперь мне осталось лишь лечь в этот круг и произнести странную никогда мною прежде не слышанную молитву, а после перерезать себе глотку. Если верить моему Богу, как только я сделаю это, я смогу наконец-то присоединится к своим родным и спасти свое племя, а также отомщу тем, кто принес нам боль. На случай если кто-то из моего народа в будущем найдет эту запись и захочет узнать, как я спас своих соплеменников, я запишу эту молитву здесь…

 

– Оп-па, а вот это странно, – неожиданно остановился Мэтти, поднося книгу поближе к глазам.

– Что странно? – не понял я.

– Эта, так называемая молитва, записана на алфавите алмазных псов, но язык не ихний и звучит как один из старых диалектов времен объединения Эквестрии. Не знал, что псы изучали мертвые языки.

– Но, ты то надеюсь, его знаешь?

– Не совсем. Писцы обучаются только тем языкам, на которых говорят в настоящее время. Мертвую речь, мы можем изучать лишь по желанию, которого у меня, к сожалению, тогда не было. Однако у меня остались некоторые воспоминания об уроках древних времен и их языках, которые мы проходили в школе. Я постараюсь перевести все что смогу. Он положил книгу на стол и потер передними ногами виски, а затем стал медленно переводить:

– Картека аль пата… я проливаю… или лью… вирзенис… кажется, это кровь. Да, кровь, я проливаю кровь… для… нет, этого слова я не знаю. Ван каммис ат, черная душа или дух… дальше целая строчка мне непонятна, и последний кусок – марунас амма, минутку-минутку, что-то подобное я уже слышал, кажется… да, точно, это вечная ночь или тьма. Да, все верно.

– И что же мы имеем? – спросил я.

– В этой молитве есть слова: "Я проливаю кровь для" чего-то, "беру черную душу для" того-то, и в конце "опускаю вечную тьму", что бы это не значило, – сказал Мэтти, закрывая дневник, – извини Джек, но это все что мне удалось перевести.

– Но и это уже не мало, – возразил я, – эта "молитва", чем бы она ни была, предназначалась явно не для спасенья алмазных псов, особенно с такими-то словами. Думаю, это было какое-то проклятье.

– Проклятье? Но зачем шаман алмазных псов его использовал? И откуда узнал, как надо его проводить? Из того сна? Но это же бред, – недоверчиво фыркнул Мэтти, а потом притих и искоса посмотрел на сидящую в кресле тень, что смотрела на нас.

– Не знаю, но думаю что этот Аркинал, был не тем за кого себя выдает, – сказал я, – ведь шаман сам написал, что его бог – был богом добра и жизни и брал в качестве подношения только овощи и фрукты, а не кости и кровь. Мне кажется, что нашего шамана обманули, и заставили произнести какое-то темное заклинание, которым он возможно и проклял весь город, наслав на него вечную тьму, что упоминается в последних строчках. А может, и нет. Трудно сказать наверняка, ведь мы много не знаем. Однако из этого дневника, мы подчерпнули кое-что важное: теперь нам точно известно, что где-то здесь находится бур и его можно найти неподалеку от подземного озера.

– Да. И я, кажется, знаю, как нам его найти, – с воодушевлением сказал Мэтти, запихивая мне в сумку, второй дневник шамана, – но для этого мне потребуется воспользоваться твоим ПипБаком. Я протянул ему ногу с браслетом, и он посмотрел сперва на карту, а потом на компас что был сверху. – Да, я был прав, если вход в шахту находится на севере, а озеро, которое появилось на поверхности в результате бурения чуть западнее, мы должны идти не в тот туннель, в который собирались вначале, а в правый. Там, если я не ошибаюсь, находится подземное озеро. И сказав это, Мэтти отметил на моей карте возможное местоположение озера.

– Точно! Тандер Винд в шаре памяти упоминала, что рабочие Шама нашли подземное озеро, и хотела прорыть от него туннель, чтобы выпустить всю воду на поверхность. А значит, там может находиться не только бур, но и выход наружу.

– Именно, – подтвердил земной пони.

– Тогда, чего же мы медлим? Пошли скорее туда! – я посмотрел на часы. Было без пяти девять, – а то времени у нас осталось немного и чем дольше мы тут задержимся, тем больше получим тумаков, когда вернемся к твоим новым родственникам.  

– Это верно, – согласился Мэтти, – ну побежали. Быстро поднявшись вверх по лестнице мы покинули святилище шамана и выскочив на улицу понеслись в направлении того места, которое мне отметил на карте Мэтти. Не обращая никакого внимания на призраков, мы скакали вперед, перепрыгивая через обрушившиеся руины и фрагменты повозок и скамей. Вскоре перед нами показалась стена пещеры. Пробежав вдоль нее несколько десятков шагов, мы оказались возле широкого прохода, огороженного высоким полуразвалившимся деревянным забором, настолько покосившимся и гнилым, что проходя мимо него, мы опасались, как бы он ненароком не рухнул нам на головы. За забором были следы небольшого лагеря пони, с останками палаток и костерками, а дальше пара сооруженных на скорую ногу открытых складов с ящиками и бочками. Правда, проверять, что в них мы не стали, не было времени. Мы продолжили идти вперед и вскоре услышали, как где-то рядом журчит вода, а затем вышли в большую пещеру с котлованом посередине. Он был практически пуст, лишь на самом дне еще оставалось немного воды, которую подпитывали льющиеся с разных сторон небольшие ключи. В этой пещере было намного теплее, чем в городе, и дышалось гораздо легче.

– Смотри Джек, там что-то есть, – сказал Мэтти, подойдя к краю котлована и посмотрев вниз.

Мысленно опустив свой огонек поближе к воде, я пригляделся и увидел, что под ней действительно, что-то блестело, а потом я понял, что это были сокровища. Множество драгоценных камней всех возможных цветов и размеров лежали под водой вперемешку со статуэтками и драгоценными кубками, а также слитками серебра и прочими украшениями.

– Вот это да! Ни дать ни взять пещера дракона, – пошутил я, – но где же дракон?

– Типун тебе на язык Джек, – возмутился Мэтти, – не нужно нам никакого дракона. Я и от призраков-то еще не отошел.

– Да ладно тебе, это ведь я так – в шутку. Но если не дракон, то кто же тогда собрал здесь все эти сокровища?

– Не знаю Джек, – покачал головой Мэтти, – и если честно знать не хочу. Я не стану их трогать, и тебе не советую. Не хватало нам еще столкнуться с тем, кому они принадлежат, и разозлить его.

– Окей, не волнуйся, мы пришли сюда за редуктором, а не за сокровищами. Так что давай найдем его и поскорее уйдем отсюда.

– Согласен, – поддержал он, и вместе со мной двинулся вдоль котлована, обходя его по левому краю.     

Усилив свет своего огонька, я направил его вперед, чтобы осмотреть дальнюю часть пещеры. Там на ее стене мы увидели следы бурения и несколько обвалившихся туннелей. Рядом находились обрушившиеся домики и палатки, окруженные покрытыми плесенью ящиками с шахтерским оборудованием, а чуть поодаль стоял… бур, точь в точь такой же, как тот, что был у Пита.

– Бур, Мэтти! – восторженно воскликнул я, разбудив в пещере эхо, – Мы нашли его!

– Ура! Вот удача! – тоже обрадовался он, – теперь дело за малым – забрать редуктор и отнести его пегасу.

– Как думаешь, он еще работает? В смысле этот бур. Он простоял тут уже много лет, вдруг его редуктор проржавел и испортился?

– Сомневаюсь Джек. Этот бур, как и любая шахтерская техника, разрабатывался с учетом на долгую эксплуатацию в экстремальных условиях. Поэтому все наиболее важные детали в нем находятся в специальных герметичных отсеках, защищенных от влаги и перегрева. Главное, чтобы у него не был согнут упорный болт и пружина, хотя это вряд ли. Чтобы сломать их, нужно специально залезть внутрь механизма, открыть пару панелей и долго и упорно там все колошматить. А здесь это сделать некому.  

– Что ж, приятно слышать. Тогда за дело, ты снимешь редуктор, а я пока поищу отсюда выход.

– Неплохая идея. Идем.

Мы с Мэтти прошли мимо разрушенного лагеря, переступая через раздробленные камни, обходя ямы и попадающиеся нам повсюду скелеты, которые здесь валялись в великом множестве. Большинство из них принадлежали пони, но попадались и скелеты псов. У стены возле лагеря, мы и вовсе нашли целое кладбище – наполовину закопанную яму и несколько ржавых лопат, а в ней большую кучу костей оставшихся от псов. Похоже, что шахтеры сбрасывали сюда тела убитых, но почему они делали это так близко от собственного лагеря? Подойдя к буру, я поставил терминал на одну из гусениц и стал прогуливаться вдоль котлована, осматривая его дно и стенки, в то время как Мэтти изучал бур и прикидывал, как он будет доставать редуктор. Поначалу я не находил ничего интересного, кроме залежей сокровищ лежащих внизу, а потом заметил что у западной стены все было перерыто, а сбоку красовалась огромная дыра. Рядом виднелся ржавый насос и останки самодельной плотины перегораживающей часть озера. За плотиной был земляной спуск со следами гусениц, который вел точно к дыре. Хм…

– Смотри Мэтти, я кое-что нашел, – сказал я, показывая ему на отверстие в стене, – что скажешь? Может там находится туннель, ведущий на поверхность?

– Вполне возможно, – подтвердил земной пони, подходя ближе и осматривая плотину, – эта стройка свидетельствует о том, что они перекрыли часть озера, чтобы выкачать из нее воду и спустить бур. А значит, они вполне могли прорыть ход до самой поверхности.

– Если это так, то считай что нам повезло, – сказал я, радостно притопнув на месте, – ха, как я рад, что у нас все помаленьку налаживается. Теперь дело за тобой. Как долго ты будешь снимать редуктор?

– Несколько минут самое большее, если конечно гайки на крышке не прикипели, – оценивающе посмотрев на землеройку, сказал земной пони.

Мы оба вернулись к буру, и Мэтти взобравшись на гусеницу, стал снимать с себя сумки и раскладывать рядом инструменты. А затем принялся откручивать одну из крышек. Точнее, это делал я. Потому что гайки, как и опасался земной пони, оказались сильно прикипевшими, и открутить их при помощи рта не сломав себе зубы было просто нереально. Как только я, пыхтя от натуги, сорвал резьбу на последней гайке, за дело взялся Мэтти и, докрутив ее, снял крышку и углубился в корпус.

– Бинго! – через пару минут воскликнул он, – все электрические цепи и детали не пострадали. А значит и редуктор цел.

– Вот и отлично, похоже, что наш поход сюда оказался не таким уж и бесполезным.

– Это верно, – сказал Мэтти, запихивая к себе в плащ несколько ключей и отвертку, а затем повернулся ко мне, – Эй, Джек, я это… хотел бы извиниться перед тобой.

– Извиниться? – не понял я, – за что?

– Ну, я ведь наговорил тебе всякого… по поводу того что мы зря сюда спустились и все такое. Я, это… не хотел показаться грубым. Просто, я, наверное, еще не привык к таким испытаниям. Про призраков я раньше читал только в книжках, а мутантов всегда убивали за меня паладины или рыцари, так что, я не ожидал, что однажды столкнусь с ними сам. Но, теперь, когда мы справились с трудностями, я чувствую себя гораздо лучше, и мне кажется, что я способен на все. И потом, я всегда хотел побродить по поверхности в поисках приключений, хоть и не ожидал, что это будет, так… необычно. Но все равно, спасибо тебе… за все.

– Не за что друг. Ты тоже извини меня. Ведь я бываю не подарок. Видимо потому что очень боюсь, что мы не справимся, и я из-за своих задумок заведу нас с тобой в могилу, – я улыбнулся, – но я все же рад, что теперь стало легче. И потом, не могу не заметить, что прогулка по городу с призраками – неплохая разминка перед походом в город зомби.       

– Ха, вот уж точно, – захохотал земной пони, залезая в корпус бура по самый круп, – мы с тобой прямо как настоящие герои из фильмов ужасов – решили со всеми видами нечисти, за раз сразиться.

     

– Ага, не хватает только каких-нибудь демонов под конец в наше приключение добавить.

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – из глубины отозвался Мэтти.

– Я тоже. Пока Мэтти занимался снятием редуктора, я решил побродить у кромки котлована и поразглядывать сокровища, что там лежали. Многие из них были покрыты налетом и утопали в грязи но, несмотря на это, продолжали ярко блестеть и переливаться в свете моего шарика. Интересно, кто же их все-таки сюда принес? Может, это сделал Снайд Шам, чтобы потом перевезти на поверхность? Но зачем? Война ведь началась до того как он приказал убить псов. Или он начал воровать у них ценности гораздо раньше?

Обдумывая это, я не сразу заметил как в пещере, стало холодать. Вначале мне было немного зябко, а потом изо рта пошел пар. Вскоре уже сама вода начала замерзать и от нее во все стороны пополз какой-то подозрительный белесый туман. Выдохнув, в очередной раз я, наконец-то заметил идущий из него пар и меня это насторожило. Я присмотрелся к воде. Она полностью замерзла, и по стенкам начал распространятся блестящий иней. Здесь происходило что-то странное, и мне это не нравилось. Подбежав к Мэтти, я дернул его за ногу:

– Эй! Мэтти! Здесь что-то не так! Вода покрылась льдом!

– Подожди Джек, я уже практически закончил.

– Ты что не слышишь меня?! Я говорю – вода замерзла! Не знаю из-за чего, но это ненормально.

– Замерзла? – переспросил он, слегка высунувшись, – как это замерзла?

– Без понятия, но у меня нехорошее предчувствие. Давай побыстрее заканчивай.

– Постараюсь, если ты не будешь меня отвлекать, – он снова залез внутрь, и я остался один. Мороз тем временем продолжал крепчать. Мне становилось по-настоящему холодно, а в голову начали закрадываться неизвестно откуда взявшиеся ничем необоснованные страхи. Потом я стал подозревать Мэтти в предательстве. Мне казалось, что он хочет меня обмануть и убить. И хоть я и понимал, что это глупо, но подозрение все росло и усиливалось и мне стоило огромных усилий сопротивляться ему. Вслед за подозрением пришла грусть, а затем и унынье. Я начал вспоминать грустные события из своей жизни. Из буровой машины, донеслись тихие всхлипы, похоже, что и Мэтти испытывал то же самое.

– Прости, я не хотел… – услышал я его тихий шепот.

– Не поддавайся Мэтти, это… – хотел сказать я, но тут же услышал, как неизвестно откуда донесся голос, настолько пустой и безжизненный, что я буквально обмер от страха и вплотную прижался к стенке бура. Пугало и то, что неизвестный говорил на нашем языке, и я все понимал. В его речи слышалась горечь и… обреченность.

– Больно, как больно… не могу… не могу найти выход.

Голос раздавался со всех сторон, и я не мог понять, где находился тот кто, говорил это.

– Мэтти, здесь кто-то есть. Нам нужно уходить отсюда.

– Сейчас, не дави на меня, – со всхлипом сказал он, раздраженно дернув задней ногой, – ты вечно меня торопишь, подгоняешь, думаешь, что тебе всегда и во всем виднее.

– О чем ты Мэтти? Я не…

– Ты… это ты Тандер. Ты пришла. После стольких лет, ты снова здесь. В голосе невидимки зазвучала злость и раздражение. – Думаешь, я забыл, что ты тогда сделала? Ты предала меня, обрекла, на вечные муки в этих чертовых пещерах. Где ты? Я не вижу тебя… почему я не вижу тебя?  

– Тандер? Прабабушка Пита? – растерянно подумал я, не понимая, что происходит. Откуда призрак узнал о ней? Неужто это…

Внизу возле ближайшей кучи сокровищ на стене начала вырастать огромная тень, смутно напоминающая пони. Настолько черная, словно была дырой в самой ночи.

– Где ты? – еще раз повторил призрак, – Я не могу тебя найти. Не вижу… но чую… ты принесла с собой нож, которым убила меня. Думала, что так сможешь избавиться от меня, но я не исчез! Я остался здесь… забрал то, что должно было стать моим, и остался. И теперь ты вернулась чтобы отнять это у меня… как уже отняла мою жизнь… нет… я не дам… я убью тебя!

– Мэтти! – уже переходя на крик, заторопил я друга, дергая его за ногу, – у нас неприятности! Здесь призрак Шама и мне кажется, что он о нас знает! Думает, что сюда пришла прабабушка Пита и хочет ее убить!    

– Прабабушка Пита? – наполовину высунувшись, переспросил Мэтти, смахивая с глаз слезы, – но почему?

– Не знаю, но нам надо уходить, ты уже достал редуктор?

– Нет, но мне осталось открутить еще один болт, и я его вытащу.

– Тогда вперед! Мне кажется, что призрак нас не слышит, но, мы его как-то растревожили. Он упоминает какой-то нож…

– Нож? Какой… Джек, это же нож Тандер Винд! Он у тебя в сумке! Выброси его скорее!

– Ты думаешь…

– Да! Выброси! А я пока достану редуктор!

Я начал судорожно рыться в своих сумках, вспоминая, куда же я запихал нож, но как назло, не мог его нигде найти.

– Я отыщу тебя… и убью… ты будешь мучиться вместе со мной…

Неподалеку от нас земля вдруг стала дрожать, и неприметный на вид бугорок зашевелился и начал расти. Из него вылез обветшалый скелет пони, и я с ужасом отпрянул к другу и закричал. Скелет еле передвигал ноги, в его наполовину выбитых зубах была зажата ржавая кирка. Рядом с ним начали шевелиться и другие кучки, а из ямы-могилы полезли скелеты псов.

– Мэтти, бросай все и бежим!

– Я достал его Джек! Редуктор у меня! – в ту же секунду воскликнул он, вылезая из корпуса и демонстрируя мне большую похожую на спарк батарею с торчащими проводками коническую деталь, – вот черт, это еще что за хрень?! – испуганно захрапел он, увидев скелетов. 

– Какая разница?! Уходим отсюда, пока нас не убили! Живо!

– Нож! Ты выбросил нож?!

– Нет! Я не помню, куда его сунул! Да и не важно, эти ребята нас вряд ли оставят в живых! Скорее, бежим к спуску! – я кивнул ему на земляной подъем неподалеку от нас.

– Уходим! – земной пони сгреб инструменты в кучу и запихал их вместе с редуктором к себе в сумку, а затем соскочил с гусеницы и вместе со мной поскакал к спуску. Пещера, те временем заполнялась белесым туманом, а вокруг поднимались все новые скелеты.

– Здесь… она где-то здесь, ищите ее… убейте ее…

– Дискорд бы побрал этого призрака! Он чувствует твой нож! – крикнул на бегу Мэтти, перепрыгивая через начавший подниматься скелет, – зачем ты только его взял?!

– Так я же не знал, что он привлечет к себе одержимого местью призрака, и… ааа!!!

Впереди из-за большого валуна на нас вылез крупный скелет алмазного пса со свернутой челюстью и вслепую нанес удар своими когтями, едва не снеся мне голову. Лишь чудом успел я увернуться и проскакать мимо. Еще больше ускорившись, я на последнем издыхании добежал до обрыва и спрыгнул на расположенный ниже спуск. Мэтти последовал за мной.

– Она тут… я ее чувствую… схватите ее… убейте ее…

Не разбирая дороги, мы побежали вперед, к маячившему впереди отверстию, возле которого клубилось большое облако. Без колебаний нырнули мы в него и выскочили с другой стороны в туннель, который зигзагами спускался вниз.

– ЗДЕСЬ! ОНА ЗДЕСЬ! ВНИЗУ! ВОЗЛЕ МОИХ СОКРОВИЩ! ПОЙМАЙТЕ ЕЕ И УБЕЙТЕ!!! – загремело в тот момент, когда мы коснулись облака. Наверху, забренчали тысячи костей, и скелеты начали падать вниз на дно котлована, разлетаясь на кусочки, но тут же, как по волшебству собираясь и продолжая идти к нам.

Не желая с ними связываться, мы понеслись по туннелю, борясь с мучавшим нас удушающим чувством, которое бывает, когда бежишь на пределе своих сил. Но мы и думать не могли о том чтобы остановиться – страх придавал нам сил и помогал не чувствовать усталости.

– Она уходит! За ней! – раздавалось позади нас. Похоже, что призрак и его скелеты начали отставать.

– Мы оторвались, еще немного и… – хотел порадоваться я, но тут остановился и увидел, что туннель впереди заканчивается и дальнейшая его часть затоплена водой.

– Мы в ловушке! Что же нам делать?! – едва не столкнувшись со мной, пропыхтел Мэтти, тяжело дыша.         

– Нырять, – предложил я единственное возможное решение.

– Сейчас?! Мы захлебнемся!

– Или ум-мрем от когтей и коп-пыт мертвецов, – заикаясь от сбивчивого дыхания, проговорил я, оборачиваясь назад. Оттуда уже доносился приближающийся шум костей. – Задержи дыхание Мэтти и давай за мной, – сказал я и с неровным вздохом первым нырнул в воду и поплыл вперед. Позади, раздался всплеск. Мэтти тоже прыгнул. Вода оказалась прохладной и очень грязной. К счастью мой огонек, мог прекрасно светиться и под водой, и мы, ориентируясь на его еле пробивающийся через мутную пелену свет, с упорством убегающих от полиции преступников плыли вниз по туннелю.

Он оказался невероятно длинным, и с каждым взмахом копыт я чувствовал, что воздух в моих легких начинает заканчиваться, а свет перед глазами меркнет. Мы плыли и плыли вперед, но туннель все никак не кончался. Я уже начал пускать пузыри. Мне было больно. Грудь сдавливало от скопившегося в ней углекислого газа, и я стал захлебываться, не переставая при этом инстинктивно грести вперед. Еще немного и для меня с Мэтти все было бы кончено, но тут туннель внезапно стал подниматься вверх, и в его конце забрезжил свет. Напрягшись, из последних сил мы поплыли туда, выпуская пузыри из легких и когда уже начало казаться, что нам пришел конец, мой нос неожиданно стукнулся о твердую пленку, состоящую из болотной тины и водорослей. Широко открыв рот, я укусил ее и вынырнул через образовавшееся отверстие на свежий воздух. Рядом со мной вынырнул Мэтти, и мы оба кашляя и выплевывая изо рта воду и тину, громко задышали, щурясь от яркой луны, висевшей у нас перед глазами.

– Акх! Кха! – барахтаясь в тине и водорослях, кашлял я, в перерывах жадно глотая воздух.

– Ты как Джек? В порядке? – со всхлипами спросил Мэтти, восстанавливая себе дыханье.

– Не уверен… кажется, я сейчас упаду в обморок… акх! – я сплюнул попавшую мне в рот водоросль и посмотрел на Мэтти, – а ты как?

– Жив, но едва не захлебнулся, – он ногой вытер свою мордочку, – и мне в нос попала какая-то скользкая гадость. Но это ничего, ведь мы… мы… – он набрал полную грудь воздуха и радостно воскликнул, – мы живы! Живы! Мы выбрались из этой чертовой пещеры! Ура!

– Да, мы спасены, – слабо прошептал я, улыбаясь и чувствуя, как на душе становится легче. Вволю надышавшись, мы поплыли к ближайшему островку и, выбравшись на него, устало рухнули на бок. Неподалеку от нас прыгали какие-то странные лягушки переростки оранжевого цвета.

– Ого, старые знакомые, – вяло произнес Мэтти, – осторожно Джек, они могут пукнуть.

– Плевать. Я так устал, что сейчас вряд ли смогу пошевелиться.

– Я тоже, – он закрыл глаза, но через некоторое время резко открыл их и спросил, – эй, а где мой терминал? Ты взял его?

– Терминал? – непонимающе повторил я, а потом вспомнил, – ой, прости Мэтти, я его забыл. Он остался стоять на гусенице. Извини.    

– Эх, ладно. Все равно он бы испортился от такого купания.

– Это точно. А что там с редуктором?

– Не бойся, он цел. Моя сумка имеет герметичный замок, так что он не промок, – дрожащими ногами Мэтти открыл свою сумку и достал оттуда деталь, которая и вправду была сухой, – видишь, все в порядке.

– Да, хорошо, – с облегчением сказал я, – хорошо, что наши усилия не были напрасными.

– Теперь, отнесем его к Питу и заберем свои крышки. А установкой я займусь завтра, ведь нам еще нужно успеть на свадьбу. Кстати, как там со временем? Мы сильно опоздали?

– Порядочно, – я посмотрел на ПипБак, – она должна была начаться уже полчаса назад. Уверен миссис Амберфилд будет рвать и метать, когда мы появимся, а то и вовсе пристрелит нас.

– И как же нам быть?

– Предлагаю… – у меня опять перехватило дыхание, и я пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, – …предлагаю немедленно пойти к Питу и вручить ему этот редуктор. А затем… – я пошарил магией в своих сумках и достал оттуда шар памяти и нож (который, разумеется, нашелся именно тогда, когда уже был не нужен), – …отдать ему эти вещи, а в обмен попросить у него заступиться за нас. Возможно, если он выскажется в нашу поддержку, твои будущие родственники сменят гнев на милость и не станут нас убивать.

– Но, ты же хотел ему все это продать, – напомнил Мэтти.   

– Да, хотел, – улыбнулся я, – но что для меня важнее – жалкая пара крышек или спасенье моего лучшего друга. Думаю, мы оба знаем ответ.

– Спасибо Джек. Ты и вправду настоящий друг. Твоя Пинки Пай гордилась бы тобой.

– Да ладно тебе. Меня еще не за что благодарить… пока, – сказал я, вставая на дрожащие ноги и помогая подняться Мэтти. – А теперь приятель, я понимаю, что ты устал, но нам с тобой придется еще немного пробежаться, если мы не хотим заработать лишние неприятности.

– Ох, Селестия, надеюсь, что мои ноги не отвалятся после всех этих пробежек, – устало произнес он, но все же встряхнул головой и быстро поскакал вместе со мной в сторону Бампкин-Тауна, на ходу перепрыгивая на другие островки и стараясь не поскальзываться на покрывающей их грязи.

---

Получено достижение: «I ain't afraid a no ghost» (Условие – побывать в городе призраков).

– Эй! Эй! Брейк! Это мы! Скорее поднимай шлагбаум! Нам нужно срочно попасть к Питу! – на ходу закричал я, когда увидел впереди ворота, которые охранял знакомый нам жеребец вместе с каким-то бежевым силачом. Смена Шарп видимо закончилась.

– О, привет ребята. Рад видеть, что вы живы и невредимы. Что решили завязать с этой бесполезной затеей и не идти в шах… – начал Брейк, вставая со стульчика и приближаясь к нам, но Мэтти его тут же перебил:

– Нет, мы там были и нашли деталь для твоего босса! И теперь нам нужно срочно отнести ее к нему! Скажи, он у себя?! – топчась на месте, выпалил он.

– Нашли? Вау! Это круто. Да, Пит здесь. А где же еще ему быть? Ведь он тут не только работает, но и живет, так же как и все…   

– Здорово! – вновь не дал ему договорить Мэтти, – тогда пропусти нас к нему! Нам нужно срочно его увидеть, это вопрос жизни и смерти!

– Хорошо парни, но вы же знаете правила, сперва вы должны оставить здесь все оружие, – сказал Брейк слегка удивленный нашему поведению, его напарник и вовсе хмуро на нас посматривал.

– Вот, только скорее! – мы с Мэтти кинули ему на стол свое оружие и, не дожидаясь пока он поднимет шлагбаум, перепрыгнули через него.

– Куда?! Я должен вас обыскать! – сказал бежевый великан, угрожающе надвигаясь на нас.

– Некогда! У нас с собой куча всякого хлама, и пока ты станешь его перебирать, пройдет целая вечность! А кроме того у меня есть нож, который заказал нам Пит, и я не могу его отдать! – недолго думая соврал я, хоть и не сомневался, что Пит, узнай он об этом ноже, непременно попросил бы его отыскать.

– Да, но…

– Прошу Брейк, – умоляюще повернулся я к жеребцу, – ты же нас знаешь, мы не станем делать глупостей! Просто у нас сейчас нет времени! Моего друга, за то, что он не успел прийти на собственную свадьбу, могут убить! Поэтому мы и спешим! Если ты боишься, что мы двое захватим вашу шахту, пойдем с нами, только давай быстрее!

Охранник растерянно посмотрел на нас, потом на своего напарника и наконец, сказал: – Хорошо, можете проходить. Но я пойду с вами чтобы…

– Замечательно! – воскликнул я и, подхватив Брейка телекинезом, потащил его волоком за собой в сторону шахты.

– Эй! Прекрати это! Я могу идти и сам! Ай! Не дави так! Ненавижу телекинез!

– Откройте, это мы! Мэтти и Джек! Мы пришли к Питу и принесли редуктор! – тем временем закричал земной пони, подбегая к воротам и не обращая никакого внимания на охрану, громко забарабанил по ним передними ногами. Со свистом отъехало смотровое окошко и на нас уставились два синих глаза.

– Какого черта ты вытворяешь?! – возмутился с той стороны охранник, – я никого не пропускаю, пока не услышу секретный стук. 

– Я не знаю никакого секретного стука, но нам нужно срочно попасть к Питу!

– Впусти их Корн, они со мной, – сказал ему Брейк, когда я насилу дотащил его до пещеры. Корн, недовольно засопел и тихо выругался, но все же открыл нам ворота и мы с Мэтти тут же влетели внутрь и поскакали по туннелю к офису Пита. За нами побежал Брейк и еще несколько охранников, которые, не поняв, что происходит, сперва хотели наброситься на нас, но Брейк на ходу велел им не вмешиваться и они, ничего не понимая, просто продолжали преследовать нас. Добежав до статуи Тандер Винд, мы как вихрь влетели вверх по лестнице и, распахнув дверь, наконец-то увидели Пита. Пегас сидел у себя за столом и со скучающим видом изучал какой-то чертеж, но стоило нам ворваться, от неожиданности подскочил, и оторопело уставился на нас.

– Дискорд побери, парни! Какого…

– Нет времени на долгие объяснения мистер Пит, – быстро сказал я, тяжело дыша, – Мэтти, доставай редуктор! Земной пони вытащил из своей сумки большую коническую деталь и положил ее перед Питом. – Вот Ваш редуктор, мы нашли его в заброшенной шахте. А еще это, – я достал и выложил рядом с редуктором шар памяти и нож, – в этом шаре содержится воспоминание о том, как Ваша прабабушка героически выступила против Снайд Шама – бывшего владельца этого места и основала город, а это – ее армейский нож. И я отдам Вам их совершенно бесплатно, если Вы разрешите нам закончить починку бура завтра и сейчас же пойдете с нами на свадьбу к Мэтти. Мы очень сильно опоздали и нас ждут большие проблемы, если кто-то за нас не заступится. Прошу, помогите нам! Это очень важно! 

Пит, все еще немного растерянный после нашего вторжения, опустил свой взгляд на лежащий перед ним редуктор, а потом, поочередно повертев в копытах шар памяти и нож, посмотрел на нас. Ободранные, грязные, с ожогами и подпекшейся шерсткой мы выглядели очень непрезентабельно. Пегас фыркнул и повернулся к двери: там скопилось порядочное число охранников прибежавших вслед за нами и так же недоуменно следящих за всем происходящим. Неожиданно Пит громко захохотал и, смахнув с глаза несуществующую слезинку, встал с кресла. Подойдя к одной из тумб с образцами, он снял с нее висящий на краю котелок и, надев на голову вместо своей потрепанной шляпы громко произнес:

– Ну, раз важно, значит идем. Пришло время повеселиться на свадьбе. Брейк и Эмми, вы идете со мной. Все остальные возвращайтесь на свои посты. 

– Спасибо, – поблагодарил я его, и мы впятером быстрым шагом направились к выходу. Покинув шахту, мы с Мэтти забрали свое оружие и, вместе с остальными выйдя на улицу, поскакали в сторону «Стремительной вагонетки». Оказавшись там, мы начали спускаться по мосткам вниз к поместью Амберфилдов.

– Так жеребцы и кобылки, все запомнили, что нужно делать? Мы разобьемся на семь групп по четыре пони и будем искать этих мерзавцев неподалеку от города. Они не могли далеко уйти. Если кто-то из вас найдет их первыми, не стреляйте. Ма приказала взять их живьем и привести сюда, чтобы она лично потом могла наказать их по своему усмотрению, – услышал я знакомый голос Саймона, когда мы подходили к поместью, где у распахнутых ворот собралась целая толпа одетых в чистые рубашки и нарядные платья пони с ружьями и винтовками. Похоже, что они намеревались отправиться на наши поиски.   

– Искать нас уже не нужно, мы итак пришли! – громко возвестил я, приближаясь к ним, и Саймон замолчав, вместе с остальными удивленно повернулся в нашу сторону.

Да, сценка получилась весьма забавной – все эти красиво одетые пони с ружьями и винтовками, стоящие тут с грозными минами в мгновение ока растерялись и, уставившись на нас, широко раскрыли рты. Они очень походили на тех крестьян из книжки, которые собрались самостоятельно пойти охотится на монстров, в роли которых сейчас выступали мы с Мэтти, так удачно испачканные в грязи и покрытые водорослями. Но потом выяснилось, что охотиться на нас вовсе не обязательно, потому что отважные охотники – Пит, и его свита уже сделали это, и сейчас стоят здесь вместе с монстрами, слегка запыхавшиеся и взмокшие после утомительной битвы, а в реале – увеселительной пробежки через полгорода.

Какое-то время все просто молчали, лишь изредка выдыхая и сопя, некоторые несколько раз кашлянули, но потом, Саймон нарушил тишину и громко расхохотался. Уронив на пол свою винтовку, он весело затопал передними ногами.

– Ха-ха-ха! Ну, вы даете ребята! Из какой только выгребной ямы вас вытаскивали? Что решили спрятаться на одной из свалок посреди куч свежего мусора? Аха-ха-ха! Вау! Ну и несет же от вас, ууу! Вот погодите, сейчас появится наша Ма, и тогда…

– Уже появилась, – услышали мы сердитый голос позади толпы. Жеребец тут же замолчал, а все пони вокруг быстренько расступились, пропуская вперед миссис Хади одетую в красивый вязаный халат. Из ее глаз летели искры, а зубы были стиснуты как у оскалившегося перед броском хищника. – Ты! – громко произнесла она, посмотрев на Мэтти как на таракана, которого нужно раздавить тапком, – ты! Жалкий трус! Ничтожество! Негодяй! Что, поймали тебя?! Думал сбежать, после того как разбил сердце моей бедной дочери?! Несчастная Куки, сейчас плачет и рвет на себе гриву из-за того что ты ее бросил, и сбежал со свадьбы! Повезло тебе, что тебя поймала охрана нашего города, а не моя семья, иначе бы я…

– Прошу прощения мэм, – выступил вперед Пит, с поклоном снимая котелок крылом, – это все моя вина. Это из-за меня эти славные жеребцы не успели на свадьбу.

– Шериф? – растерялась старушка, – но я… то есть они… разве они не сбежали?

– Что? О нет, дорогая миссис Хади. Случилось небольшое недоразумение. Понимаете, эти парни были вынуждены задержаться, потому что выполняли для меня одну очень важную работу, которая в дальнейшем поможет нашему прекрасному городу, вернуть себе былое величие. Не могу вдаваться в подробности, но скажу лишь, что если бы не они, то мне бы ни за что не удалось справиться с этим делом лично. Я перед ними в неоплатном долгу. Особенно перед Вашим будущим зятем. Пит подошел к пожилой пони, и взял ее переднюю ногу своим крылом, – а потому примите же мои искренние извинения за то, что я расстроил Вам свадьбу.

– Что Вы шериф. Вы вовсе ничего не расстроили. Просто я подумала, что эти двое проныр решили смыться, потому что один из них не захотел жениться на моей дочери. Но раз уж они не сбежали, а Вы привели к нам нашего жениха, то мы вполне можем ее начинать.

– Хвала Селестии, как я рад это слышать! – воскликнул Пит и, поцеловав ногу старушке, отступил назад, – ведь нет большей радости на свете, чем союз двух влюбленных пони. Знаете, когда Ваш будущий зять сегодня мне помогал, он неоднократно отзывался о своей невесте как о самой прекрасной кобылке на свете. Этот ловкач видно очень любит Вашу дочь, – он приобнял ногой Мэтти и потрепал его гриву, а затем выпустил и громко сказал, – ну что ж, раз уж свадьба не загублена, я полагаю, что мы можем начинать торжество, отмечая его вкусной выпечкой которой славится Ваше почтенное семейство и отменным сидром приготовленным Братьями Хуфами. Если только старина Карл не захочет угостить меня своим фирменным самогоном, сваренным на грибах, что обладает неповторимым вкусом, от которого долго потом не захочется пить ничего другого.

– Ну конечно Пит, о чем речь, – со смешком вставил свое слово мистер Амберфилд, подходя к жене и снимая телекинезом шляпу.

– А, Карл, как я рад тебя видеть друг! Как поживаешь? Как твое здоровье? – поздоровался с ним Пит, и подойдя к пожилому единорогу приобнял его ногой.

– В последнее время хорошо, вот только спину что-то стало ломить. Видимо, от влаги, – сказал ему старик.

– Да, влага в наших пещерах это та еще холера. Но я могу посоветовать тебе одну мазь, которую иногда привозят к нам торговцы. У нее просто потрясающий эффект – всего пару недель втираешь ее в больное место, и от ломоты в костях не останется и воспоминаний. Пит повернулся к миссис Хади, – я надеюсь, что Вы не против моего сопровождения? Мои охранники, не станут для Вас помехой?

– Ну, конечно же, нет, шериф. Всего несколько лишних тарелок, это право для нас такие пустяки. Мы с дочками и подругами сегодня столько всего наготовили, что можно будет накормить целый город, – махнув ногой, засмеялась старушка, провожая шерифа и его охранников вперед вместе с мужем. Остальные пони потянулись следом, шумно обсуждая наше появление и прочие уже не связанные с нами события. Мы хотели последовать за ними, но миссис Хади, продолжая улыбаться, тут же выставила вперед ногу, не давая нам пройти и как только все остальные ушли, ворчливо заметила:

– Что? Думаете, что легко отделались, раз за вас заступился шериф? И теперь вам все сойдет с копыт? Она повернулась к Мэтти, – я конечно рада, что ты работаешь на шерифа, но это не дает тебе право опаздывать на собственную свадьбу и огорчать мою милую дочь. Скажи еще спасибо, что здесь гости, иначе бы я тебя так выпорола, что ты потом месяц сидеть бы не смог. В нашей семье есть порядки и правила молодой жеребец, и я научу тебя, их соблюдать. 

Она быстро схватилась Мэтти за ухо зубами и поволокла за собой в пещеру.

– Ай! Больно мэм, пустите! – начал сопротивляться Мэтти, пытаясь вырваться. В какой-то момент ему это удалось, но старушка тут же ухватила его за шею своей ногой, и как ни в чем не бывало, поволокла дальше. А затем повернулась ко мне и взглядом указала на свой правый бок, давая понять, чтобы я шел рядом.

– Вот же неряхи! Вы только посмотрите на себя – такие грязнющие! Что? Решили, что умывание – это не для вас? – продолжала ругаться она, таща вперед Мэтти и не переставая оглядываться на меня. – У тебя сегодня самый важный день в жизни, – сказала она Мэтти, – а ты приходишь на него как радсвин которому вздумалось поваляться в жаркий день в луже. Думаешь, что я тебя пущу в таком виде за стол? Даже не надейся. И ты, и твой дружок сейчас же пойдете в баню, где я вас лично отмою до скрипучего состояния.

– А может, мы сделаем это сами? – робко предложил я, но суровый взгляд миссис Хади заставил меня тут же замолчать.  

– Ни в коем случае! – отрезала она, – вы будете мыться слишком долго, а гости не станут вас ждать. Поэтому – это сделаю я.

Мы зашли в ворота. В пещере уже все было подготовлено для будущего торжества. В центре широким полукругом расставили столы, застеленные лоскутными скатертями и заставленные блюдами и подносами с ароматно пахнущей едой и бутылками и кувшинами с напитками. Впереди у центрального стола горел большой костер, на котором два жеребца обжаривали мясо, а слева от столов на каменном возвышении стояла арка украшенная цветами. Под аркой был алтарь, возле которого на стульчике сидела седая кобыла и курила трубку. Она была одета в черную потрепанную робу с разноцветными заплатками. У правого края неподалеку от ворот, соорудили сцену, украшенную фонарями. На ней развалившись в разных позах, сидели или лежали среди своих инструментов скучающие музыканты. Над столами растянули шатры, не дававшие капающей с каменного потолка воде попадать на еду, а на столбах что их держали, повесили разноцветные фонари и лампочки, которые также встречались и на крышах некоторых домов. И, разумеется, в пещере было полно гостей. Помимо Амберфилдов там собралось немало других пони, и некоторых из них я уже встречал в городе. Среди них был Крипи Спин, который одел на свое тело Селестии красивое довоенное платье с блестками, а на ноги праздничные накопытники. Его голову украшала корона. Крипи Спин сидел на большом бревне в окружении жеребят и, размахивая ногами что-то им рассказывал, из-за чего жеребята весело хихикали и топали ножками. Когда мы трое поравнялись с ближайшим столом, миссис Хади притормозила и громко крикнула:

– Всем кто не в курсе – мы нашли жениха, свадьба состоится! – и пони (те, кто еще не знал об этом) громко закричали "ура", и затопали в аплодисментах.

Пока мы стояли у столов, мне в нос ударил вкусный, манящий аромат пирога с жареной капустой и мой желудок жалобно заурчал, напоминая мне о том, что я уже целый день не ел. Судя по синхронному урчанию, идущему от Мэтти, он почувствовал то же самое. Повинуясь своему инстинкту, я хотел было подойти к столу и что-нибудь съесть, но стоило мне сделать шаг вперед, как миссис Хади тут же ухватила меня зубами за хвост и поволокла в другое место, сырое мрачное и покрытое плесенью – в пещерную баню.

---

– Ай! Ой! Прекратите это! Так нельзя! Умоляю Вас миссис Хади, я взрослый жеребец! – возмущенно выкрикивал я, сидя в корыте, наполненном теплой водой, когда старушка начала водить по моей спине твердой как камень мочалкой. То, что происходило сейчас, было самым суровым и без преувеличения жесточайшим испытанием из всех, что мы пережили за день, нас – словно маленьких жеребят купала пожилая пони. Всю нашу одежду она выстирала, и повесила сушиться на бельевой веревке у входа. Хорошо еще, что она дала нам выложить все наши вещи, а мне снять мой ПипБак, иначе бы их не ровен час, тоже выстирали бы.

– Если бы ты был взрослым, то ты бы знал, что не стоит мараться, – приговаривала она, с силой счищая с меня грязь, а затем перешла к Мэтти и начала тереть его живот.        

– Ой! Вы что! Это же неприлично! – запротестовал он, закрываясь передними ногами, – и… щекотно!    

– Ничего, потерпишь. И можешь не прикрываться. За свои годы я повидала такое, что ваши "юные стручки" меня ни капельки не смущают. А ну, не дергайся! Если будешь сопротивляться, я заставлю тебя чистить уши.      

– Луна всемогущая, как же это унизительно! – выдохнул я, когда она подняла мне хвост и стала мыть задние ноги.

– Ничего унизительного. И потом, вы сами в этом виноваты, – сказала она, и быстро взяв в рот ковшик с водой, полила нас, а затем опять продолжила тереть мочалкой, – если бы вы двое так не испачкались, мне бы не пришлось вас мыть. И вообще, хватит болтать, а то мыло в рот попадет.

– Мэтти, я чувствую себя как жеребенок в детском садике, – печально произнес я, посмотрев на друга.

– Я тоже Джек, – сказал он и тут же прыснул и поджал уши, потому что миссис Хади принялась тереть ему копыта и пятки.

---

– …а теперь, можешь поцеловать жениха, – сказала седогривая кобыла, закрывая книжку с изображением луны и солнца, стоя перед алтарем вместе с Мэтти и Куки, которых она только что поженила. После того как миссис Хади нас вымыла и проводила в дом, у Мэтти состоялся небольшой разговор с Куки, во время которого она отвесила ему оплеуху. Но потом они все же помирилась и после того как кобылка порадовалась, что он вернулся, мы продолжили готовиться к свадьбе. Нам выдали чистую одежду, мне – штопанную клетчатую рубашку, Мэтти – парадный костюм, который оказался ему немного великоват (даже не верится, что мистер Амберфилд, был таким широкоплечим), и мы все прошли на церемонию, на которой я теперь стоял посреди гостей и родственников, наблюдая за тем, как женится мой друг. Как только кобыла провела церемонию толпа гостей и родственников громко закричала и затопала молодоженам, а Куки, не сдерживаясь, схватила Мэтти, и с силой прижав к себе, страстно поцеловала, из-за чего кобылкина половина гостей тут же весело захихикала, а другая умиленно вздохнула. После того как официальная часть свадьбы закончилась все гости дружно двинулись за столы и начался праздничный ужин.

Меня посадили за большой стол, вместе с родственниками и близкими друзьями молодых, по правую ногу от Мэтти (шериф и его помощники сидели с другой стороны) и я тут же приступил к еде. Проведя целый день на ногах, я так проголодался, что совершенно забыл о хороших манерах и, схватив сразу две большие вилки, принялся с их помощью накладывать себе на тарелку все, до чего мог дотянуться, игнорируя мясную часть меню. Но и без нее, для меня нашлось немало вкусностей, начиная от всевозможных серьезных блюд вроде пирогов с яйцами и луком, капустой, творогом, поджаренных тостов с сыром, вареной тошки, салатов, тыквенной икры, печеных рад-овощей и супов и заканчивая множеством разных десертов вроде пирожков с повидлом, нарезанных фруктов и, конечно же, тортов, которые могли бы поразить даже саму Пинки Пай.     

Уплетая все это, я время от времени прикладывался к большой кружке с сидром, который имел приятный мятный вкус и если верить корявой надписи на этикетке, что была приклеена к бутылке, был сварен на кактусах.

Да, я опять решил выпить сидра, который сварили братья Хуфы. Потому что очень нуждался в чем-то крепком, что помогло бы мне забыть, весь тот ужас, который я испытал во время прогулки по городу алмазных псов, и который еще не до конца выветрился из моей памяти. Я это понял когда, двигаясь к столу, краем глаза заметил на стене тень, от которой чуть не свалился в обморок. Лишь после до меня дошло, что эта тень принадлежала стоящему возле фонаря пони-фермеру но, несмотря на это мое сердце целых две минуты продолжало бешено колотиться. Когда мы с Мэтти спешили попасть на свадьбу все мои переживания как-то отошли на второй план, но сейчас они вновь вернулись и я опять испытал тот страх, который меня охватил, когда на нас напал дух Снайд Шама и чуть не убили поднимающиеся из земли скелеты. Не говоря уже об огненных муравьях, тенях и жутком холоде, который добавлял чувство обреченности и заставлял думать о смерти. А еще, способствовал простуде. Побывав в теплой бане, я почувствовал какое-то неприятное недомогание и за прошедшие полчаса несколько раз кашлянул. Надеюсь, что я не простыл, пока гулял по холодной пещере.

Выпив очередную кружку сидра я посмотрел на Мэтти, который сидел во главе стола вместе с Куки и тоже много выпивал. Похоже, что и ему хотелось поскорее стереть из памяти воспоминание о прогулке по городу призраков.

Где-то через двадцать минут, когда я вволю наелся, а сидр помаленьку стал действовать, я почувствовал себя гораздо лучше и мне захотелось встать и прогуляться до того места, где находилась сцена, чтобы послушать музыкантов, которые уже вовсю играли, исполняя заводную деревенскую песенку, под которую некоторые гости весело отплясывали. Дойдя до нее, я прислонился к бочке возле стены пещеры (после выпитого сидра, меня немного качало) и стал кивать головой в ритм, изредка подпевая жеребцу-исполнителю. Потом песня закончилась, музыканты заиграли другую, менее быструю и спокойную, под которую полагалось танцевать с партнером, прижимаясь друг к другу. Пони тут же разбились на пары и, начали, обнимаясь кружиться в танце. Среди них я заметил Мэтти и Куки, которые танцевали в центре площадки и, судя по их улыбкам, были счастливы.

Немного посмотрев на них, я попробовал пройтись по пещере, чтобы размяться и утрясти еду, но в животе, тут же почувствовалась жуткая тяжесть, я ко рту подступил вкус кактусового сидра, и я решил срочно где-нибудь присесть, чтобы ненароком не опустошить желудок. Остановившись, возле края ближайшего стола я стал подумывать о том, чтобы вернуться на свое место и дать еде немного улечься, но тут мой взгляд упал на группу жеребят, которые окружили Крипи Спина, и мне пришла в голову другая, более интересная идея. Если Крипи Спин учил историю принцессы Селестии, чтобы соответствовать ее образу, то он наверняка должен знать о ней все. В том числе и подлинную легенду о том, как произошел конфликт с ее младшей сестрой.

Подойдя к жеребятам, я услышал, как Крипи Спин заканчивал… или заканчивала? Все никак не решу, как правильно к нему обращаться. Наверное, мне стоит говорить о нем как о кобылке, раз он сам хочет ей быть. В общем, Крипи заканчивала рассказывать жеребятам о том, как принцесса Селестия отправилась вместе с Луной на поиски заколдованного камня в форме сердца и вместе с ней остановила темного колдуна, который хотел с помощью этого сердца поработить целое королевство кристальных пони. И завершила эту историю со словами – "…и так принцесса Луна спасла всех пони от злого волшебника, но легендарное Кристальное королевство таинственным образом исчезло вместе с самим сердцем". Жеребята весело затопали ей и начали просить рассказать что-нибудь еще.

– Ну, хорошо, мои маленькие пони, какую историю вы хотите услышать? – спросила Крипи, оглядывая толпу детишек смотрящих на нее с неподдельным интересом, – может, вам рассказать о том, как ваша принцесса отправилась в царство воды и повстречала там загадочных пони-рыб?

– А не могли бы вы принцесса рассказать нам, как вы отправили свою сестру на луну? – тут же подал голос я, решив, что это подходящий момент (надеюсь только, что это не прозвучало слишком грубо, но сами понимаете – выпивка), – и как вы потом с ней помирились. А то я бы очень хотел про это услышать.

Крипи немного удивилась, услышав мое предложение но, похоже, что жеребятам, оно тоже пришлось по вкусу и они стали дружно умолять ее рассказать эту легенду. Принцесса осмотрела милые мордочки детишек и ее плохо двигающийся рот, коснулась легкая хоть и не совсем очевидная тень улыбки. Я уселся на бревно вместе с жеребятами, и она начала нам рассказывать о том, как в далекие времена, еще до начала Большой Войны, принцессы Селестия и Луна были дружны и вместе правили Эквестрией как добрые и заботливые правительницы. Но потом Луна стала завидовать своей старшей сестре и решила, что подданные считают ее менее значимой, потому что ложатся спать, когда приходит ее время править и решила восстать против этого и превратилась в Найтмэр Мун.

---

– …и вот так, благодаря силе Элементов Гармонии и их хранительницам, злой дух хаоса Дискорд был вновь заточен в камень, а Эквестрию перестали покрывать земли в клеточку, а из розовых облаков литься шоколадное молоко, – закончила очередную историю Крипи, торжественно поднимая вверх переднюю ногу.

– И очень жаль, – сказала одна маленькая кобылка, и все жеребята тут же весело засмеялись.

– Для такой милой пони как ты, возможно, – произнесла Крипи, потрепав малышку по голове, – но с другой стороны, от такого количества сладкого у всех жеребяток тут же заболели бы зубки. А мы ведь этого не хотим, верно?    

– Нет, – вразнобой закричали дети, прижимая к ротикам копытца, а потом стали просить рассказать им еще историю.

– Извините малыши, но на сегодня это все. Время позднее и вам уже давно пора идти в кроватки и видеть хорошие сны, которые моя добрая сестра будет посылать вам, прогоняя кошмары.

– Но-но… всего одну историю, пожалуйста, – тут же расстроенно зашумели жеребята и начали настойчиво топать ножками.

– Простите дети, но нет, – настойчиво повторила Крипи. – Если вы будете хорошо себя вести, завтра я расскажу вам о том, как Твайлайт Спаркл отправилась в другое измерение, пройдя через волшебный портал. Но это будет завтра, а пока что – всем спокойной ночи.

Жеребята начали расходиться, недовольно шумя или обсуждая то, что рассказывала им Крипи, пока под конец не остались только она и я.

– Милые детишки, – с теплотой в голосе сказала Крипи, – приятно видеть что, несмотря на Конец Света в нашем мире еще остались такие добрые и невинные крохи.

– Да, это радует. В такие моменты поневоле веришь, что для Эквестрии еще не все потеряно.

– Это точно, – кивнула Принцесса.

– Слушай, спасибо тебе, – сказал я, – за то, что рассказала мне… нам, все эти истории. Очень интересно было послушать, о том, какими на самом деле были Селестия и Луна.

– Не за что Джек, всегда приятно поделиться ими с тем, кому это интересно. И кстати, почему тебя так заинтересовала легенда про то, как принцесса Селестия отправила свою сестру на луну?

– Ну, в стойле, откуда я родом, нам всегда рассказывали, что принцесса Селестия была Богиней Зла, в то время как ее сестра Луна наоборот олицетворяла доброту и свет. Но теперь я вижу, что нам говорили это специально, чтобы поссорить с соседями из другой части бункера, и на деле история принцесс была гораздо сложнее и интересней, чем нам рассказывали на уроках в школе.

– Так ты житель стойла? Надо же, а я этого не знала, – удивилась Принцесса и посмотрела на мою ногу, где был наполовину скрытый рукавом ПипБак. – А, ну конечно, ты носишь браслет-компьютер, и как я его не заметила? Ох, я столько всего слышала про вас – жителей стойла, но никогда еще не встречалась ни с кем в реале. Может, ты мне тоже что-нибудь расскажешь о своем "мире под землей"?

– Обязательно Крипи, но давай лучше в другой раз, – я потянулся, стараясь подавить подступивший ко рту зевок, – а то я уже очень устал. Свадебная вечеринка удалась на славу, да и день у меня выдался слишком насыщенным, поэтому я хочу сейчас пойти спать. Но обещаю, что обязательно тебе обо всем расскажу при первой же возможности. Хотя история о нашем стойле покажется тебе не такой интересной, как те, что рассказывала ты.

– Вот уж не думаю, истории про вас обычно очень увлекательны. Ведь в ваших бункерах время словно замерло на месте, и все пони по-прежнему живут как в довоенной Эквестрии, – сказала она, вставая с бревна и поправляя на себе платье, – ну хорошо. Спокойной ночи Джек, еще увидимся.

– И тебе Крипи спокойной ночи, – сказал я, оглядевшись по сторонам. Многие пони уже мирно похрапывали лежа в разных уголках пещеры, на столах, а иногда и вовсе один на другом, а кто-то уже ушел домой (вроде Пита и его охраны), но некоторые продолжали веселиться и танцевать, или доедали остатки еды, разговаривая между собой. Мэтти ушел в большой дом вместе с Куки, чтобы наедине "отметить" с ней свою первую брачную ночь.

– Ну ладно, тогда пока, – еще раз попрощался я с Крипи и тоже встав, хотел было направиться к большому дому, где меня уже ожидала уютная постель.

– Эй, Джек! – окликнула меня Принцесса.

– Да? – обернулся я.

– Слушай, помнишь, я рассказывала тебе о том, что у меня была сестра?

– Ну да, и что ты хотела ей помочь и поэтому много работала, – подтвердил я.

– Так вот, я хотела бы попросить тебя… а ладно, забудь, все равно это глупая идея.

– Какая идея? Ты хочешь мне что-то сказать?

– Ну, в общем… – неуверенно начала Крипи, – …как я уже говорила, у меня раньше была сестра, которую я привезла с собой в Джоли Флейк. Работы у меня тогда было много, и мы с ней часто не виделись, потому что когда я приходила домой она уже спала. И это ее сильно огорчало, ведь мы с ней были очень дружны и, по сути, являлись единственными близкими друг другу пони. И вот тогда, я решила попробовать устроить ее в парк, чтобы мы с ней всегда были вместе. После долгих уговоров и просьб я смогла убедить нашего директора дать ей работу, и она стала выступать вместе со мной на днях рождениях у жеребят в роли принцессы Луны.

– О, ты мне об этом не рассказывала.

– Разве? Ну, так вот, она стала работать со мной, играя принцессу Луну, которую считала самой лучшей пони на свете. Да, у нас с ней были свои любимые принцессы, и эта работа делала ее, как и меня по-настоящему счастливой, плюс мы всегда были рядом, но дело не в этом. Когда случился Конец Света, она все еще находилась в парке аттракционов, и я до сих пор не знаю, что с ней случилось. То есть, я понимаю что, скорее всего она уже мертва или стала одной из этих, но… может она смогла пережить это и, как и я все еще помнит о том, кто… ну, она такая.

– Значит, ты хочешь попросить меня, чтобы я поискал в парке аттракционов твою сестру? – подытожил я.

– Да! То есть… – в ее голосе прозвучала печаль, – …мне очень больно от мысли что она все еще где-то там… бродит как зомби и мучается… и я хотела бы прекратить ее страдания, но сама ни за что на это не решусь и я… я…     

– Все в порядке Крипи, можешь не продолжать, – поспешно сказал я, видя как ей трудно об этом говорить, – я поищу твою сестру, и если она все еще жива, обязательно приведу назад или… сделаю так, чтобы она больше не страдала.

– Спасибо Джек, – дрожащим голосом сказала Принцесса, – я понимаю, что очень многое у тебя прошу, но она моя сестра и я… в общем, спасибо. Ты легко ее узнаешь, она должно была остаться в костюме принцессы Луны. В тот день в парке развлечений было много дней рождений, на которых моя сестра должна была выступать, так что я не думаю, что она успела его снять, прежде чем пришло… это облако. Но на всякий случай – она темно-фиолетовая единорожка с короткой зеленой гривой нескольких оттенков, и зовут ее Блакберри Кейк.

– Хорошо Крипи, я постараюсь ее найти, когда буду в том парке.

– Спасибо Джек, – еще раз поблагодарила она, – а теперь… я, пожалуй, пойду, потому что итак уже очень сильно тебя задержала, а тебе ведь хочется спать. Еще увидимся.

– Ага, пока Крипи, – попрощался я, и слегка пошатываясь, потопал к дому, а там поднявшись на второй этаж, зашел в комнату, которую для меня приготовили родственники Мэтти. Комнатка была довольно уютной, на ее стене висел ковер, а над дверью было большое чучело птицы, сидящее на лакированной ветке. Все мои вещи разложили на стуле и тумбочке возле правой стены, там же находился письменный стол, а посередине стояла большая двухместная кровать, манящая меня своими чистыми простынями и большой взбитой подушкой. Сняв с себя рубашку и отстегнув ПипБак, я улегся на нее и, закутавшись в плотное одеяло быстро заснул.  

---

Где-то посреди ночи я внезапно проснулся, словно меня окатили холодной водой. Я распрямился на кровати и по моей шерстке побежал пот, а в груди возникло неприятное гадливое чувство, от которого стало жутко не по себе. Я осмотрелся. В комнате все как-то изменилось, не внешне, но я чувствовал, что нахожусь в другом, более опасном и враждебном месте. В воздухе витало напряжение, стены словно сдвинулись ближе. Даже чучело птицы над дверью казалось, наблюдало за мной и от этого взгляда мне становилось очень страшно. Уютная маленькая комната потеряла для меня свое обаяние и стала теперь напоминать логово монстра.

– Сюрприз! – неожиданно раздалось сбоку. Я подскочил и прижал копыто к сердцу, от страха открыв рот. Прежде чем я успел что-то сообразить или понять, кто решил так жестоко надо мной подшутить, темная доселе комната неожиданно стала хорошо освещенной (или у меня просто поехала крыша) и на противоположной от двери стене появилась большая страшная тень, от которой я покрылся мурашками и в ужасе пополз назад, вжавшись в спинку кровати. Но тень тут же стала быстро уменьшаться и, сделавшись размером с пони, приобрела силуэт кобылки, из которого с жутким криком выскочила… Злая Пинки.

– Бу! – со смешком произнесла она, наблюдая за тем, как я едва не упал на пол.

– Проклятье! – выругался я, – зачем ты это сделала? 

– Да так, просто потому. Решила тебя напугать, потому что бояться – это весело. Ты же помнишь, что говорила Пинки Пай, когда убегала от принцессы Луны на Ночь Кошмаров? Вот я и решила, тебя повеселить. Что не понравилось?

– Нет, не понравилось, – хмуро сказал я, – пугаться весело, когда все это понарошку, а ты знаешь, где я вчера был, и мне сейчас очень не хочется, чтобы ты притворялась призраком и доводила меня до сердечного приступа.

– Ой, да брось ты преувеличивать, я бы ни за что не сделала тебе плохо, – со смешком сказала она, подходя к кровати и садясь на ее край. Она была одета в длинный серый плащ, похожий на те, что носят детективы в фильмах, – по крайней мере, не сейчас.

– Ладно, раз уж ты здесь говори скорее, зачем пришла? Ты же тут не только для того, чтобы пугать меня?

– Да, ты меня раскусил. На самом деле я пришла сюда не пугать тебя, у меня появилась идейка гораздо лучше, и уверяю, что она тебе понравится, – засмеялась она и тут же сбросила с себя плащ, и я увидел, что под ним у нее было красивое атласное белье черного цвета.  – Ну, как тебе? – поинтересовалась она, медленно проводя передними ногами по своему телу, – я решила зайти к тебе и составить компанию этой ночью. Ведь тебе здесь, наверное, очень одиноко. Я угадала?

– Нет, ничего подобного, – сердито сказал я, но при этом почувствовал внутри себя подступивший жар, – ты ошиблась и я хочу, чтобы ты сейчас же…

– Тихо! Замолчи! – резко перебила она, пододвинувшись и заткнув мне копытом рот, – ты не сможешь меня обмануть, ведь я твоя часть и знаю что тебе нужно. Тебе нужна кобыла и ты это чувствуешь, просто боишься признаться. А Пинки Пай, ты скорее всего не найдешь, так почему бы тебе не перестать сопротивляться и не дать мне утешить тебя, как это умеем мы – кобылки? – она раздвинула задние ноги продемонстрировав мне красивые черные трусики.

– Нет, ты не сможешь меня совратить! Для меня есть только одна пони – Пинки Пай, и я не предам ее ради твоих ножек, – запротестовал я, борясь с пошлыми мыслями.

– Ну-ну, довольно притворяться Джек, мы же оба знаем, что она живет только в твоих мечтах, как впрочем, и я. Но, тем не менее, я куда реалистичнее ее. И с таким отношением, я сомневаюсь, что у тебя появится кто-нибудь настоящий, – жестко заметила она, с похотью поглядывая на меня, – ты всегда будешь один. Так зачем же отказываться от такого шанса? И потом, даже твой друг Мэтти обзавелся кобылой, а чем ты хуже его? Это несправедливо, что у тебя никого нет. Поэтому, я пришла к тебе, чтобы исправить эту несправедливость и сделать своему маленькому Джеки приятно.

– Нет! Уходи! Ты не интересуешь меня в этом плане! – громко сказал я, но она словно чувствуя мою неуверенность, подползла ближе и буквально повисла надо мной, демонстрируя свое стройное тело в блестящем атласе.

– Не интересую? Совсем-совсем? – засмеялась она, начав тереться о мой живот, – что-то мне подсказывает, что твой дружок внизу с тобой не согласен.

Я торопливо скрестил задние ноги, но ее это только раззадорило, – о да, похоже, что твой член, хочет от меня совсем другого, как тогда, когда мы встретились с тобой в пустыне. Так может уже пора передать ему право выбора и отдаться мне?

– Нет! Я же сказал тебе – что мне это не интересно, уходи! – отчаянно воскликнул я, стараясь на нее не смотреть.

– Ох, ну почему с вами – жеребцами так трудно, – иронично закатив глаза, произнесла она, – вечно вы противитесь своим желаниям и хотите, чтобы мы уговаривали вас заняться сексом. Впрочем, вам это простительно, ведь это в вашей природе – вы хотите, чтобы мы над вами доминировали и всегда все решали за вас. И именно это я и собираюсь сделать!  

Неожиданно мои ноги схватили какие-то скользкие длинные веревки, вылезшие из ниоткуда и, растянув их в разные стороны, плотно прижали меня к кровати. Лже-Пинки стала взбираться на меня сверху, нежно поглаживая мой живот и грудь.

– Нет! Подожди! Что ты задумала?! – запаниковал я, продолжая бороться со своим желанием.

– А на что это похоже? Я даю тебе то, что ты хочешь, и забираю все, что итак мое, – туманно ответила она и, усевшись на меня, сверху… начала плавно опускаться и подниматься. Мне было сперва очень неприятно, а потом стало… хорошо.

– Прошу… прекрати… – умолял я, безуспешно стараясь побороть огонь у себя внизу.

– И не подумаю, ведь тебе это нравится, да? – она прижалась ко мне и сделала сильное и в то же время нежное движение вниз, – и хочется, чтобы я продолжала это снова и снова, ведь правда?

Я промолчал.

– Скажи, что это правда! – более жестким тоном потребовала она, уже буквально прыгая на мне.

– Н-нет… н-низач-что… – слабо прошептал я.

– Скажи, что тебе это нравится! – она с силой скрестила свои задние ноги вокруг моего живота и прижалась так, словно хотела выжать из меня все соки, – ну?! Скажи!

– Х-хорошо! Мне это нравится! Д-да, н-нравится, – наконец, не выдержал я и, обессиленно расслабив мышцы, закрыл глаза прося прощения у Пинки.

– Вот и молодец! Хороший жеребчик, – удовлетворенно сказала она и, придвинув свою голову ко мне ближе, страстно поцеловала прямо в губы, – а теперь давай перейдем к другим более интересным играм. И она продолжила меня объезжать, не переставая громко стонать и время от времени выкрикивать нецензурные ругательства.

Заметка: Получен новый уровень.

У вас осталось три нераспределенных очка способностей… ой, минутку, кажется, кто-то только что потратил одно из них на новую способность... и это были не вы.

Новая способность: Безумное нечто – это что только что было? Вы получили какую-то подозрительную способность, и понятия не имеете, каким эффектом она обладает.

 

Пасхалки Безумного стойла:

12. Геральт, а ты то, что тут забыл? Пасхалка на главного героя из серии игр и книг – «Ведьмак».

13. Отсылка на игру «Doom 3», где на одном из уровней можно было найти похожее письмо.

14. Пасхалка на фильм «Армия тьмы» и на героя этого фильма – Эша, у которого была пила вместо руки.