Одни

6

– Если все действительно так, как ты говоришь, нельзя терять ни минуты, – изрекла Селестия, выслушав опасения Твайлайт. – Но этот старый дневник – единственное, что может подтвердить твои догадки?

– Да, – кивнула Твайлайт и, поколебавшись, спросила обеспокоенно: – Вы мне не верите? Думаете, я создаю проблему из ничего?..

В покоях Селестии, просторной и изящно обставленной комнате, горел единственный источник света – лавовая лампа на тумбочке рядом с роскошной кроватью. Корона, золотой воротник и накопытники, подчеркивавшие царственность принцессы, сейчас находились на лакированном столике у зеркала, но даже без них Селестия выглядела все так же величественно и грациозно. Она старалась не показывать сонливости и легкого раздражения от того, что ее сон был прерван.

– Однажды я посчитала твои подозрения безосновательными и даже оскорбительными, потому что была слишком слепа. Результат ты знаешь, нас едва не захватил рой оборотней, – Селестия вздохнула, сев на кровати. – Я верю тебе, Твайлайт, так же, как ты веришь этому дневнику и пони, которой он принадлежал. Я правильно поняла, ты хочешь найти этот странный камень? Но как? У тебя есть какие-нибудь идеи?

Твайлайт не успела ответить, потому что в покои вошла Луна.

– Что-то случилось? – спросила Принцесса Ночи. Твайлайт повторила ей то, что рассказала Селестии чуть раньше.

– Камень из космоса, который дурманит разумы? С такой угрозой мы еще не сталкивались, – несколько отстраненно отреагировала Луна.

– Пока еще он не стал угрозой. Поэтому я хочу найти его как можно скорее. Надо организовать поиски по всей стране, – твердо сказала Твайлайт. – И за ее пределами тоже.

– Все равно, что искать иголку в стоге сена, – заметила Селестия. – На это может уйти не один год.

– Хотя бы известно, что именно мы собираемся искать? – спросила Луна. – Есть у камня какие-нибудь отличительные черты?

– Я не видела его своими глазами, но в дневнике он описывался, как «рубин, опоясанный черными нитями».

– Лучше, чем ничего, – удовлетворилась ответом Луна. – Сейчас ночь, возможно, я найду зацепку во снах.

– Есть еще кое-что, – сказала Твайлайт. – Возможно, это чересчур, но мне будет спокойнее, если вы используете на себе самые могущественные заклинания-обереги. Даже если вероятность ничтожна, нельзя, чтобы вы попали под влияние камня.

Рога сестер засветились почти одновременно. Покои озарила яркая вспышка, и Твайлайт зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что тела принцесс покрывает прозрачная, едва заметная пленка, словно поверхность мыльного пузыря. Через несколько мгновений, однако, та стала полностью невидимой.

– Что-нибудь еще, чему стоит уделить внимание? – ожидающе посмотрела Луна.

– Нет, – Твайлайт наконец-то немного успокоилась.

– Тогда я раздам необходимые распоряжения, а вы отдыхайте. Утром у вас будет много забот. Доброй ночи. – С этими словами Луна вышла из покоев сестры. Некоторое время она шла по длинному коридору, который вел к башне, в сопровождении тишины и пряного запаха цветов, что она развесила незадолго до того, как Селестия позвала ее к себе. Однако затем она услышала торопливый звон копыт позади и обернулась. Страж ночи, весь запыхавшийся, резко затормозил перед ней.

– Принцесса… случилось… ужасное, – пытался говорить он.

– Отдышись, – Луна насторожилась.

Восстановив дыхание, страж говорил:

– На «Солярисе» чрезвычайное положение. Экипаж скосила неизвестная болезнь. Выживший всего один. Спасательный шаттл уже отправлен.

– Один выживший? – ахнула Луна. – Из семи сотен пони? – она мотнула головой, не позволил шоку овладеть ее мыслями. – А что с самим кораблем?

– Большинство систем не работает, он падает на Эквестрию VII.

– Значит, уже не спасти. Немедленно доложите мне, если узнаете что-нибудь еще. И прежде чем пускать спасательный шаттл обратно в Эквестрию, убедитесь, что он не принес с собой заразу. – Только пандемии нам не хватало, подумала Луна. – И еще… – она приказала начать поиски странного камня. – И не забывайте о мерах предосторожности. Мы еще не знаем, с чем имеем дело.

Выслушав указания, страж кивнул, отдал честь и удалился.

Луна продолжила путь в башню в глубокой задумчивости. Сердце царапало неприятное предчувствие. Считай, весь экипаж корабля мертв – какая болезнь способна на такое? На «Солярисе» столько врачей, столько процедур по дезинфекции – и этого в итоге оказалось недостаточно? Почему помощь запросили так поздно? Неужели болезнь убила экипаж быстрее, чем они смогли отправить сигнал бедствия? Вопросы наперебой кричали в голове, но ни на один из них не было логического ответа. Нет, бесполезно сейчас строить догадки. Причины, безусловно, важны, но лучше сконцентрироваться на том, как быть дальше, ведь погибло много пони. «Сестра будет в ужасе. Когда о трагедии станет известно всем, на нас нахлынет волна гнева и недоверия, – терзалась Луна. – И «волна» – это еще мягко сказано. Это будет настоящее цунами».

– Решено, – сказала она себе. Чтобы огородить остальных принцесс от гнева, она возьмет вину на себя. В конце концов, это была ее идея посылать корабли в дальние уголки космоса.

Поднявшись на самый верх башни, Луна вышла на балкон, где ее дожидался небольшой телескоп. Увы, любоваться звездами было некогда. Закрыв глаза и слушая едва уловимую песню прохладного ночного ветра, она сконцентрировала магию в роге и скользнула в иную реальность. Теперь ее окружали не шпили замка, а тысячи сверкающих бусинок, словно капельки дождя, застывшие в воздухе. Каждая из них была чьим-то сном. Искать камень Твайлайт среди такого многообразия – все равно, что пытаться разглядеть жемчужину на дне океана.     

Вздохнув, Луна медленно пошла вперед, внимательным взглядом выискивая бусинки-кошмары. Не факт, что в них найдутся упоминания о таинственном камне, но королевских обязанностей это не отменяет.

– Вот ты где спрятался. Я почти пропустила тебя. – Она дотронулась до бусинки и в мгновение ока оказалась во сне.

За маленьким пегасом гонялись учебники-переростки, злобно шурша бумажными пастями и шипя закладками-языками. Он быстро-быстро махал крылышками, пытаясь оторваться от преследователей, но силы его почти иссякли. Луна поспешила вмешаться и обратила книги в безобидных бабочек. Осознав, что опасности больше нет, жеребенок горячо поблагодарил принцессу и хныкнул. Она ласково потрепала его по голове и спросила, что его беспокоит.

– Родители ждут, что я наберу высокий балл на экзамене, – шмыгнув носом, поведал он. – Они хорошие родители, и я их люблю, но…

– И родители тебя не разлюбят в независимости от того, как ты сдашь экзамен. Я уверена, они вовсе не хотели, чтобы ночами тебя мучали кошмары. Почему бы тебе не поговорить с мамой и папой?

Жеребенок завороженно смотрел на Луну, как будто понял что-то важное.

– И вправду так. Почему я думал иначе? Спасибо, Принцесса!

– Я пригляжу за тобой. – Луна нежно улыбнулась. – И больше никаких волнений, хорошо? У тебя все получится.

Столь теплые, полные веры слова всегда помогали, и этот раз тоже не стал исключением. Луна использовала их как инструмент, облегчающий ей работу. Да, звучит не очень красиво, но такова реальность. Повтори одно и то же миллионы раз, и от фразы останется одна лишь выхолощенная бесцветная оболочка, потерявшая свое первоначальное значение. Для Луны эти слова больше не несут в себе смысла, но для других они спасение. Ведь слова, произнесенные принцессой, приобретают особый вес, можно сказать, магию, какими бы банальными они ни были на самом деле.

Жеребенок успокоился, и кошмар растворился. Луна снова оказалась в темном пространстве с бусинками-снами, напоминавшими звезды. Она парила от одного скопления к другому и не заметила, как отдалилась от центра на почтительное расстояние. Если представить, что все пространство снов – галактика, то сейчас она находилась на самом ее краю. Внимание Луны привлекла красная звезда, как будто капля крови на ярком свету.

Луна заглянула в нее и тотчас почувствовала себя неуютно. Она огляделась. Старые железные стены, запятнанные грязью и гноем. Натужный гул двигателей. Отвратительный запах гнили, от которого желудок норовит вывернуть наизнанку.

– Не может быть… – промолвила Луна ошарашенно. Вне сомнений, это был «Солярис».

Из холодной темноты коридора доносился едва различимый плач. Чувствуя, как к горлу подступает тошнотворный комок, Луна с трудом сглотнула и двинулась вперед по коридору, освещая путь сиянием рога. С каждым шагом рыдания становились все громче, а тьма – гуще. От вони мутнело в глазах. Луне совсем не хотелось здесь находиться, она никогда не видела подобных кошмаров, но не только титул Принцессы Ночи не позволял ей развернуться и уйти. Ее долгом было узнать, что произошло с «Солярисом» – и вот возможность.

Прямой, как стрела, коридор без поворотов и дверей закончился тупиком. Луна разглядела фигуру, прислонившуюся к стене, которая больше не плакала, но все еще всхлипывала.

– Это всего лишь сон, – поспешила успокоить ее Луна, аккуратно приближаясь к ней, словно к пугливой зверушке. – Тебе нечего бояться. Все не по-настоящему.

Свет от рога упал на фигуру, и Луна тотчас отшатнулась. То, что она увидела, не было пони. Обвисшая, покрытая струпьями кожа, деформированные кости и пара лишних недоразвитых конечностей.

– Тогда что настоящее? – прохрипело гадкое существо. – Может, все это время я была привязана ремнями к больничной койке и пускала слюну, витая в придуманной реальности… – оно подавилось слезами.

Собравшись с духом, Луна произнесла:

– Я хочу помочь тебе, – она попыталась придать голосу мягкости.

– Поздно. Некому помогать. Все погибли. Эквестрия VII станет их братской могилой. Если бы я не…

Оборвавшись на полуслове, как будто не в силах стерпеть душевной боли, чудовище снова разрыдалось. Луна почувствовала, как ее вытягивает из сна – пони, которой он принадлежал, просыпалась. Вынырнув в пространство снов, Луна некоторое время неотрывно смотрела на место, где только что находилась красная капелька. Столь жуткие кошмары редки, и, как правило, сильно искажены из-за больших переживаний. Но «Солярис»… он предстал точно таким же, каким она его помнила. И этот запах, эта кровь на стенах, и хозяйка сна, превратившаяся во что-то невообразимое, – почему-то не ощущались как воспаленная фантазия. Они выглядели вполне реальными. Что же случилось с планетарным потрошителем?

Паническая атака ударила в мозг. Эрли в ужасе раскрыла глаза и жадно схватила ртом воздух, словно вынырнув на поверхность. Сердце колотилось, точно перепуганная птица в клетке, норовя выскочить наружу. Спустя несколько глубоких вдохов пульс стал замедляться. Удивительно, что она смогла заснуть. Видимо, усталость наконец взяла свое. Но вряд ли ей удастся хорошенько выспаться в ближайшем будущем, кошмары еще долго будут одолевать ее, она знала.

Эрли обнаружила, что глаза мокрые, и вытерла их копытом. Контуры сна почти размылись, словно следы на песке после волны, однако она помнила, что вернулась на «Солярис» и с кем-то там разговаривала. С Дикси, скорее всего.

– Как себя чувствуешь? – выразил беспокойство Шилд.

– Все так же скверно, – сухо ответила Эрли. – Слушай, я знаю, ты волнуешься, но не надо задавать глупых вопросов. Как будто по мне не видно, как я себя чувствую. – Возможно, это прозвучало грубо, но она просто хотела, чтобы сейчас никто ее не трогал.

– Хорошо, – сказал Шилд. По его голосу трудно было понять, как он воспринял ее слова.

– Долго мы уже летим?

– Почти три часа. Пилот сказал, что до дома осталось немного. – Губы охранника тронула улыбка. – Не могу дождаться момента, когда увижу из иллюминатора родную планету.

Из кабины пилота виднелись звезды. Инженер сидел неподвижно, словно фигура из воска. Шаттл больше не трясло. Тишина. Приятная, расслабляющая, не несущая в себе опасности. Так непривычно.

Вскоре пилот плавно приступил к снижению. Эрли и Шилд прильнули к иллюминатору, словно маленькие жеребята, впервые увидевшие снегопад. Они и ощущали себя детьми, завороженно глядя на родную планету, что росла под ними, постепенно превращаясь в плоскость.

– Наконец-то дома, – Шилд немного расчувствовался, провожая глазами проплывающие внизу леса, степи и моря.

«Дуреха, – корила себя Эрли. – И почему я решила, что на «Солярисе» будет лучше?». Мрачные коридоры корабля и его кровожадные обитатели будут преследовать ее до конца жизни, даже несмотря на то, что они остались где-то на краю Вселенной, на границе горизонта событий. Дошло до того, что она стала думать, что монстры – это те же пони, ставшие жертвами ее непростительного злодеяния. И вместо страха и мления, Эрли начала испытывать к ним жалость – и ненависть к себе.

…Взамен она взглянула на свою жизнь под иным углом. И даже обрела друга, которого и не надеялась когда-нибудь найти. Осознание этого немного подсластило горечь вины.

Разноцветные солнечные блики скользнули по стеклу иллюминатора. Шаттл продолжал снижаться, и вскоре облака расступились. Эрли увидела оживленный космопорт, вокруг которого сновали пассажирские шаттлы и челноки. Для рыб размером покрупней – а именно для кораблей вроде «Соляриса» существовала отдельная взлетно-посадочная площадка, которая была довольно таки сильно удалена от порта, и еще сильнее – от города. В свете алеющего восхода чернела громадина, медленно возвышающаяся над горизонтом. Судя по размерам, то запросто мог быть новый планетарный потрошитель.

– Нам правда обязательно так жестоко обходиться с планетами, дербаня их на маленькие кусочки? – вдруг спросил Шилд, и Эрли испытала смутное чувство дежавю. – В том смысле, что если произошедшее на «Солярисе» было предупреждением? Реакцией на нашу агрессию?

– Ничего себе предупреждение, – фыркнула Эрли. – Да это настоящее объявление войны.

– Все равно это как-то неправильно.

Наконец, шаттл коснулся земли. Снаружи замелькали силуэты. По какой-то причине пилот не спешил открывать дверь. Так прошла минута, затем пять, затем десять.

– Чего мы ждем? – нетерпеливо спросил Шилд.

– Вас не разрешают выпускать, – в голосе пилота слышалось беспокойство. – И мне почему-то тоже выходить нельзя. Не знаю, чем они там заняты.

Эрли переместилась в кабину пилота, из которой был лучше обзор, и увидела пони в летных одеждах, которые крутились вокруг шаттла. Они переговаривались между собой, о чем-то спорили, а в копытах некоторые держали приборы неизвестного назначения. Она спросила инженера, что это за странные инструменты, но тот, конечно же, ничего не ответил.

– Предположу, что они проверяют, не привезли ли мы из космоса какую-нибудь гадость, – сказал пилот.

Ожидание растянулось еще на полчаса, но, в конце концов, пилоту все-таки разрешили выпустить пассажиров. Оказавшись снаружи, Эрли медленно втянула ноздрями сладкий эквестрийский воздух, стараясь не упустить ни единой его нотки. Великолепно! Как будто она сделала первый вдох в жизни. А чего только стоит приятный шершавенький асфальт под копытами вместо мертвого ледяного металла! С широкой улыбкой на мордочке она посмотрела на Шилда – он полностью разделял ее восторг.

Однако радовались они недолго. Пунцовые лучи восхода загородила высокая тень. Перед выжившими стоял страж ночи в темных доспехах, и его суровый взгляд не предвещал ничего хорошего. На секунду Эрли запаниковала, подумав, что наступил час расплаты, и сейчас ее схватят и потащат в темницу, как страж сказал:

– Идите за мной, – не просто сказал, а приказал.

– Куда? – последовал резонный вопрос Шилда.

– В королевский замок.

– Зачем? – спросила Эрли.

– Принцессы желают видеть вас.

Было слышно, как тяжело вздохнул инженер, как будто отпуск, который он так долго ждал, закончился, не успев начаться.

---

Твайлайт проснулась с первыми лучами солнца и едва закончила причесывать гриву, когда принцесса Луна попросила ее подойти в тронный зал. Она была уверена, что это связано с камнем, что есть какие-то зацепки во снах, и даже чуточку радовалась в мыслях, но…

На деле все оказалось иначе. И ее уши совсем не были готовы услышать такое.

– Вот, почему я собрала вас здесь, – закончила Луна и напряженно взглянула на собравшихся принцесс, ожидая реакции. Новость, прозвучавшая из ее уст, вгоняла в ужас и попросту не укладывалась в голове. Как такое могло произойти? За столько десятилетий, что прожила Твайлайт, это, наверно, было самой жуткой вещью, с которой ей довелось столкнуться. Однако Селестию, повидавшую куда больше ученицы, известие проняло не меньше, а может даже больше. Все-таки, никто не любил своих подданных так, как она: прямо как мать, любящая своих жеребят.

Селестию пробрала дрожь. Сделав глубокий вдох, она успокоилась – или, по крайней мере, надела маску спокойствия.

– Нужно узнать, что произошло, и оценить ущерб, – сказала она твердо. – Значит, всего трое выживших? – Селестия редко хмурилась. Так же когда хмурится небо, это было предзнаменованием чего-то нехорошего. Твайлайт ненавидела, когда случались такие моменты.

– Поначалу говорили об одном выжившем, – сказала Луна. – Я уже отправила за ними. Надеюсь, хотя бы один из них будет в состоянии рассказать, что произошло на «Солярисе».

Все-таки спокойствие было лишь маской. Селестия позволила боли отразиться в ее глазах.

– Неважно, что мы услышим. Это ничего не изменит. Эквестрия повидала немало бед, но это… за гранью, – она коснулась копытом груди, как будто пытаясь сдержать чувства, рвущиеся наружу. – Я не готова сказать Эквестрии об этом.

– Тебе и не придется, сестра, – ответила Луна, выражение ее мордочки ничуть не переменилось. – Я возьму ответственность на себя.

– Но… – Селестия не успела возразить, потому что в тронный зал без приглашения вошел пони. Пепельный единорог в белых, словно алебастр, доспехах – это был страж дня. Он должен был находиться по другую сторону дверей и сторожить их, но по какой-то причине теперь стоял в зале, молча взирая на принцесс.

– Я просила сообщать новости через линию связи, – строго напомнила ему Луна.

Что-то было не так. Твайлайт нутром чуяла, и через мгновение опасения подтвердились. Почти незаметно страж ухмыльнулся, достал из-под шлема что-то округлое и маленькое, и сконцентрировал на нем магию. На несколько секунд зал озарил красный свет, и стало жарко. Самоуверенная ухмылка тут же испарилась с губ стража, как только он понял, что взгляды принцесс все так же ясны, и что покушение провалилось. Быстро сориентировавшись, Твайлайт попыталась стреножить стража магическими путами, однако заклинание было поглощено невидимым щитом, оберегавшим его. Он стрелой вылетел из тронного зала. Она хотела по старинке самостоятельно броситься за ним в погоню, как услышала, что принцесса Луна по линии связи указывает стражам поймать нарушителя. Удобная современная штука, к которой Твайлайт до сих пор не привыкла.

– Теперь это дело пяти минут, – заверила Луна. – В замке слишком много стражников, он не уйдет.

Взгляд Селестии стал еще мрачнее. Столь хмурый вид совсем не сочетался с ее натурой.

– Опасность даже ближе, чем я предполагала. Если бы не ты, Твайлайт, сейчас бы мы все были одурманены. И кто знает… – Селестия осеклась. – Ты предотвратила самое худшее.

Похвала от наставницы всегда вызывала на щеках Твайлайт горячий румянец, но сейчас было не время, чтобы краснеть. Опустив взгляд, она обнаружила на ковровой дорожке черный камешек, похожий на обсидиан, который, видимо, обронил нарушитель. Она подняла камешек магией и осмотрела его со всех сторон. Он совсем не подходил под описание красного камня с черными полосками, но определенно действовал схожим образом. Твайлайт показала находку старшим принцессам.

– Вот первая зацепка.

– Говоря о зацепках, я не нашла ничего во снах, – на мордочке Луны промелькнула усталость. – Но один сон все же привлек мое внимание…

Их разговор снова был прерван – в зал вошли трое: страж ночи, хромающая рыжая кобыла и пони в инженерном костюме.

– Двое? – вопросила Луна. – А где еще один?

– Он погнался за нарушителем, – стараясь выглядеть непоколебимо, ответил страж. – Я не стал ему мешать.

– Шилд вернется, – негромко промолвила кобыла в медицинском халате. – Вы хотели знать, что случилось на «Солярисе»? Я расскажу.

Шилд не знал, что натворил этот жеребец, но за ним была погоня, а другая причина, чтобы броситься следом, и не требовалась. Королевские стражники явно не поспевали за пепельным единорогом, доспехи не давали им особо разогнаться, – в то время как единорог бежал налегке, без какой-либо одежды. «Я единственный, кто может догнать его», – подумал в тот миг охранник и мгновенно принял решение.

Ветер трепал гриву. Давно забытое и столь приятное ощущение, и как жаль, что нельзя остановиться и насладиться моментом. Вернее, остановиться-то можно, но тогда он упустит цель, а стражники – ребята слишком медленные. Чем дольше он бежал, тем явственнее понимал, что отчаянно нуждается в отдыхе.

Они пробежали уже полквартала. Цель вроде как была близко, но в тоже время недостижимо далеко – дистанция никак не сокращалась. Чувствуя, что тело начинает слабеть, Шилд пошел на хитрость. Поймав в поле зрения бочку, он подхватил ее магией и метнул в ноги единорогу, однако тот в последний момент успел отпрыгнуть.

Беглец резко свернул за угол старинного дома, подняв клубы пыли. Шилд, собрав последние силы, ускорился; оказавшись в тесном проулке, он едва не снес с ног кобылу с лазурным окрасом шерстки. Забыв про извинения, он пробежал дальше и вылетел на параллельную улицу, полную спешащих туда-сюда пони, и осознал, что все-таки упустил цель. Он рванул назад, пытаясь догнать ту кобылу – может она что видела, – но и тут его поджидала неудача: незнакомка не стала ждать извинений и ушла. В сердцах топнув копытом, он заметил спешащих к нему стражей.

– Я упустил его, – произнес он, часто дыша и обливаясь потом.

Стражи остановились и переглянулись.

– Вы должны вернуться в замок. У принцесс есть к вам вопросы, – монотонно проговорил один из них.

– Да, да, знаю, – расстроенно ответил Шилд и побрел в замок в сопровождении королевской стражи. Как же он устал от всей этой непрекращающейся суматохи.

Эрли млела от взглядов принцесс. И хотя в их глазах не было ни малейшего намека на высокомерие, ноги держали ее слабо. Она собиралась рассказать правду. Ужасную правду. На самом деле, она могла сотворить собственную правду, исказить произошедшее на свой лад, – и ничего ей за это не будет. Никто не сможет опровергнуть ее слов, а она проживет спокойную жизнь. Звучит заманчиво, даже слишком.

И все-таки она рассказала правду. Совесть не позволила ей сокрыть ни единой детали. Хотя нет, Эрли умолчала про расстройство своей психики.

Реакция принцесс была похожей на реакцию Шилда – сначала удивление, затем ужас. Луна перенесла подробности краха «Соляриса» стоически и почти не выказывала чувств, а вот у Селестии и Твайлайт все было написано на мордочках. Эрли больше не держали ноги, и она опустила круп на ковровую дорожку.

– Можете винить меня в том, что случилось, – закончила она рассказ. – Уверена, родственники погибших от вас не отстанут, и вам придется сделать кого-то крайним.

Селестия и Твайлайт оставались молчаливы, тогда как Луна промолвила:

– А ты невысокого мнения о нас, – кажется, принцессу задели слова Эрли. – Как бы то ни было, теперь мы имеем представление о том, что случилось на «Солярисе». Но для полноты картины хотелось бы услышать версии остальных. – Она взглянула на инженера, стоявшего словно по стойке смирно.

– Нечего добавить, – лаконично ответил он. Не успела Эрли удивиться его внезапной разговорчивости, как сзади послышались приближающиеся шаги. Шилд встал справа от Эрли, весь взмокший и уставший. Принцесса Луна попросила охранника поведать его версию произошедшего.

– Я знаю не больше Эрли, – сказал он, прочистив горло. – Мы с ней прямо как пони со связанными ногами – куда она, туда и я. Мы пытались выжить, вот и все, в общем-то. Нечего тут рассказывать.

Немного помолчав, Луна спросила:

– Тебе известно, что твоя спутница ответственна за катастрофу?

– Да, Принцесса, она сама сказала мне об этом. Но позвольте вставить свои пять битов – она такая же жертва, как и остальные пони на корабле. – Это было храбро. – Нельзя винить ее во всех бедах. – Очень храбро. – Вы не можете повесить на нее всех собак. – Он глядел Принцессе Луне прямо в глаза и нисколько не жалел о словах. Эрли было приятно, что за нее стоят горой – причем это был настоящий друг, а не выдумка, – но… не Шилд здесь властвовал над судьбами, а три аликорна, символы солнца, луны, и сумрака.

– Мы никогда так не поступим, – заверила Селестия, прервав молчание. – Ваш рассказ звучит правдоподобно и сходится с тем, что мы знаем… Так значит, нарушитель сбежал? Печальная весть. Видимо, мы переоценили способности стражи, – с упреком заметила она.

«Ну хорошо, – думала Эрли, – принцессы меня не винят, так почему я продолжаю винить себя?».

– Очевидно, что камень и обелиск связаны. Камень может быть частью обелиска, – рассуждала вслух Твайлайт.

– Я предупрежу Кристальную Империю. – Луна открыла голографический дисплей.

– Я позову Дискорда, – сказала Твайлайт. – Надеюсь, он будет в настроении.

– О, Твайлайт, тебе не нужно меня звать. – Змееподобное существо буквально выпрыгнуло из стеклянного витража, на котором была запечатлена победа над духом хаоса. Эрли, естественно, слышала о драконикусах и о Дискорде в особенности, но своими глазами видела его впервые.

– Тем лучше, не придется заново все объяснять.

– Не пойми превратно, Твайлайт, я тут вовсе не для того, чтобы помогать вам. Намечается такой хаос, что я не буду собой, если пропущу все веселье.

Луна и Селестия никак не отреагировали на его слова, а вот Твайлайт закатила глаза:

– Если вдруг передумаешь, всегда рады принять твою помощь. – Она перевела взгляд на Шилда: – Эрли сказала, что ты знаешь, кто за всем этим стоит.

Охранник кивнул.

– Я видел ее в детстве в церкви Юнитологии, что в Филлидельфии, – он и глазом не моргнул, когда разговор коснулся его прошлого. – Грива у нее прямо как живое пламя, да и в глазах огня не меньше. Единорог она. Больше не помню. Что если проверить ту самую церковь? – предложил он.

– Мы проверим все церкви, – заявила Луна.

– Многие будут не в восторге, – подметила Селестия. – Юнитология пользуется популярностью среди населения, мы рискуем настроить народ против себя.

– Он и так настроится против нас, сестра, когда узнает про «Солярис». Это не сделает хуже. Мы на пороге кризиса, и сейчас не имеет значения, что о нас подумает народ! – Луна позволила себе повысить голос, совсем не сильно, но заметно – больше она не могла сдерживать эмоций.

– Редко их можно увидеть спорящими, – от внезапного голоса над ухом Эрли чуть не подпрыгнула. Она бы и подпрыгнула, если бы не поврежденная нога. Дискорд парил над ней, точно облачко, с интересом наблюдая за принцессами. – И это произошло снова. Кое-кто уделяет слишком мало внимания правлению страной и слишком много – тортам.

Через пару секунд Селестия и вправду взяла вину на себя:

– Очень недальновидно с моей стороны. Я позволила разрастись этому сорняку. Признаться, я и не считала Юнитологию сорняком, я видела в ней цветок, поэтому…

– Виновата не Юнитология. Виноват обелиск! – прервала Эрли принцессу и, спохватившись, склонила голову: – Извините.

– Верно, – согласилась Твайлайт, – но так уж вышло, что главная подозреваемая – юнитолог, а значит, и ее сообщники, скорее всего, будут приверженцами этой религии.

– Созови своих командиров, – сказала Селестия сестре, вздохнув.

Вскоре в тронный зал явилось пятеро стражей дня и шестеро стражей ночи. Отличались они друг от друга только цветом доспехов, обозначавшим, что они подчиняются разным принцессам, а в остальном они были похожи, прямо как близнецы. Нет, даже у близнецов различий найдется больше.

Рог Селестии мягко засветился. Она наложила заклинание, которое, как тоненькая пленка, покрыло всех присутствующих в зале.

– Теперь вы не попадете под чары камня. – Она обратилась к страже: – Проверьте все церкви, какие сможете. – Селестия посмотрела на охранника, затем на инженера: – Вы тоже идете. Вы столкнулись на корабле с необъяснимым и выжили. Ваш опыт пригодится. К тому же, вам можно доверять – чего, увы, нельзя сказать про стражу после утреннего происшествия.

– То есть ты повесила защитное на потенциальных врагов, – заметил Дискорд с самодовольной ухмылкой.

– Такая вероятность есть, – признала Селестия.

– Я поражаюсь, как вас еще не завоевали за столько-то лет?

– Можно ли мне пойти с Шилдом? – робко спросила Эрли.

Селестия приоткрыла рот, но не успела ответить.

– Нет, – отрезал Шилд и строго поглядел на подругу. – Ты достаточно натерпелась. Оставайся здесь, тебе нужен отдых. Принцессы защитят тебя.

– Но я не могу бездействовать, когда все заняты делом! – возразила она.

– В таком случае – поможешь мне, – Эрли отыскала источник голоса. Это была Принцесса Твайлайт. – У всех есть чем заняться? Прекрасно, тогда вперед и с песней. А ты, Дискорд, делай, что хочешь, только не мешай, пожалуйста.

---

Эрли, не находя себе места, молча наблюдала за тем, как Твайлайт бегает по лаборатории, что-то замеряет, спешно записывает, бормочет и прикидывает в уме. Принцесса то и дело подхватывала магией черный, как уголь, камень, и отдавала его на растерзание очередному причудливому прибору. Вне сомнений, она хотела узнать о камне как можно больше, и, похоже, неплохо справлялась сама. Для Эрли пока что оставалось загадкой, зачем ее притащили сюда, – ведь даже неподвижно стоя на месте и ничего не говоря, словно предмет интерьера, она все равно чувствовала, что мешает мыслительному процессу Твайлайт.

Взглянув на длинную распечатку, исторгнутую принтером, принцесса победоносно воскликнула:

– Ага! Так и думала!

– Вы что-то узнали? – Эрли прервала молчание.

– Можно на «ты», – бросила Твайлайт и ускакала в другой конец лаборатории, проделала еще несколько опытов над бедным камнем, который даже не мог пожаловаться на такое к себе отношение, а затем вернулась к Эрли.

– Камень – подделка! – у принцессы горели глаза от азарта.

– Как вы это поняли?

Принцесса махнула копытом:

– Это было проще, чем приготовить яичницу. Вот, смотри, – она стала показывать ленты распечаток одну за другой, от многообразия непонятных графиков и формул у Эрли мгновенно закружилась голова. Принцесса это заметила и немного смутилась: – Если говорить языком попроще, в камне нет ничего космического. Его родина – Эквестрия.

Эрли смотрела на принцессу, не зная, что сказать в ответ. Она не поспевала за ее ходом мыслей и начинала чувствовать себя глупой.

– Ты, верно, задаешься вопросом, почему я привела тебя сюда, – это было утверждение, а не вопрос. – Так вот, я хочу, чтобы ты рассказала мне, что ты чувствовала, когда находилась под влиянием обелиска. Понимаю, это неприятно, но прошу, постарайся ради всех пони.

– Остались только размытые образы. – Эрли посмотрела на принцессу, почему-то ощущая вину перед ней. – Простите, я ничего не помню.

– Что ж, во всяком случае, ты еще раз подтвердила то, что нам известно. Жертвы не помнят того, что делали под воздействием камня. – Твайлайт отложила распечатки на столик и приблизилась к Эрли. – Послушай, я хочу, чтобы ты поняла, произошедшее на «Солярисе» – не твоя вина…

– Я знаю, – резко ответила Эрли, перебив принцессу. – Мне это уже говорили. И пускай я не отдавала себе отчета в том, что делаю, пускай мной управляли, но именно моими копытами сотворили катастрофу. Может, вы все и правы, когда говорите, что я должна забыть все, как страшный сон… и я бы сама рада, но у меня не получается. – Эрли понимала, что в ней растет раздражение, и она ничего не могла с этим поделать.

– Ты злишься на меня, – снова утверждение.

– Нисколько.

– Твой тон говорит об обратном.

– Это усталость. От ваших вопросов, и вообще от всего. Вы ведь и так все знали, правда? Вам не нужна была моя помощь. На самом деле, вас беспокоит наш короткий разговор, который случился несколько лет назад, не так ли?

– Так и есть, – принцесса немного опустила голову. – Поэтому я взяла тебя с собой.

– Повторю снова. Я не зла на вас. Да, в прошлом меня задел ваш ответ, но вы сказали правду. И лучше так, чем жить в мире иллюзий. – Уж кто-кто, а Эрли знала это не понаслышке. – В конце концов, сейчас есть дела поважнее, чем вспоминать былое.

– Ну вот, теперь ты говоришь то же самое. Отбросить то, что не дает мне покоя, – Твайлайт невесело усмехнулась. Сейчас она скорее походила на обычную пони, нежели на королевскую особу – даже несмотря на крылья и рог, совместившиеся на одном теле.

– Как мне убедить вас, что все в порядке?

– Позволь мне извиниться.

– Но я же говорю, что не за что… Ладно, – сдалась Эрли, желая поскорее закончить неприятный разговор.

– Я сожалею о своих словах, – принцесса смотрела Эрли в глаза. – Неважно, правда они или нет, я не должна была так говорить. Это было неправильно и жестоко, и наверняка повлияло на тебя.

– Еще как. Я надеялась на вашу помощь. Спой вы мне песню о магии дружбы, все могло сложиться иначе, я бы воспрянула духом и никогда бы не отправилась на отшиб Вселенной.

– Все даже хуже, чем я предполагала. Получается, я тоже ответственна за то, что произошло на «Солярисе».

– Лишь косвенно. Вы не могли предвидеть будущее. Собственно, как и я не могла знать, что попаду под влияние обелиска. Вы единственная, кто считает себя виноватой, принцесса. Прошу, перестаньте.

– Не раньше, чем ты перестанешь делать то же самое, – ответила Твайлайт, и вдруг в воздухе повисла странная тишина. Неожиданно осознав, как они похожи, кобылы неловко посмеялись и одновременно отвели взгляды, как будто стесняясь зрительного контакта.

Эрли первой решилась прервать затянувшуюся паузу:

– Почему вы вообще сказали что-то настолько нехарактерное для вашего титула?

– Титул отобрал моих друзей, – произнесла принцесса негромко и, прежде чем Эрли успела что-либо спросить, резко сменила тему: – У тебя, верно, ужасно болит нога. Я не доктор, но знаю одно хорошее заклинание, которое облегчит боль. Постой смирно, пожалуйста.

Сначала засветился рог принцессы, потом тело Эрли. Она ощутила тепло, поднимающееся от копыт к самой голове, будто она медленно опускалась в ванну с горячей водой. Боль постепенно растворилась, однако хромота никуда не исчезла.

– Спасибо, – промолвила Эрли.

– Пойдем, нужно рассказать остальным принцессам, что мы узнали, – ободряюще улыбнулась Твайлайт.

Тем временем, Шилд прибыл в Филлидельфию. Он все еще находился в смятении, ведь он никак не ожидал, что ему придется вести за собой других пони. Более того, он считал, что не достоин такой чести. «Глупость! Чтобы я кем-то командовал?» – едва не возразил он прямо в тронном зале. Однако в решении Принцессы Селестии был смысл. Шилд уже сталкивался с тем, с чем многим только предстояло столкнуться, и его опыт, без сомнения, имел вес.

«Пора заканчивать с этим, – мысленно сказал он себе. – От того, как ты себя поведешь, теперь зависит куда больше жизней. И это не «Солярис». Во всяком случае, пока что».

Прихожане встретили стражников пораженными и недоверчивыми взглядами. Филлидельфийская церковь нисколько не изменилась, словно и не прошло много лет. Стараясь не поддаваться воспоминаниям, Шилд направился прямиком к подвалу, а остальные стражники последовали за ним. Один юнитолог что-то затараторил и попытался преградить путь, но охранник отпихнул его.

– Держитесь от церквей подальше! – сказал он громко, чтобы слышали все без исключения, даже глухие от рождения. – Они опасны!

Прихожане стали недоуменно переглядываться, ища подсказки в глазах соседа. Конечно же, никто ничего не понял, но объяснять времени не было. Он быстро спустился по ступенькам и распахнул двери подвала. Яркая вспышка тотчас озарила помещение, и Шилд невольно зажмурился. Открыв глаза, он увидел трех жеребцов, с опаской взирающих на него. Два земных пони и единорог, держащий черный камень магией.

– Со мной этот трюк не сработает, – произнес Шилд равнодушно. – Лучше сдавайтесь подобру-поздорову.

Юнитологи в шоке округлили глаза и замерли, как статуи. Они не понимали, почему камень, никогда не подводивший их, вдруг не сработал. А затем в помещение ворвались стражники и прижали юнитологов к стене. В дальнем углу подвала обнаружили целый ящик с черными камнями. После недолгого изучения стало ясно, что в них нет ни частички магии – иными словами это были пустышки, самые обычные камни, какие можно найти на улице.

– Выкладывай все, что знаешь! – рявкнул страж дня, грозно глядя на юнитолога. Последний нервно сглотнул и с надеждой посмотрел на товарища, единорога, чей камень отобрали и раскрошили в труху.

– Если ты думаешь, что сможешь отмолчаться, то ты ошибаешься, – сказал Шилд главному. – У нас есть парочка заклинаний, которые быстро развяжут тебе язык.

Единорог заговорил тихо:

– Мы зачаровывали камни. Раз в месяц нам присылали новый заряженный энергией камень, и мы занимались тем, что равномерно распределяли эту энергию по пустышкам.

– Заряженный энергией? Что это значит? Говори! – стражнику, похоже, нравилось общаться на повышенных тонах.

– Я говорю! – нервно воскликнул единорог. – Вам нужен камень основательницы. К нему ведут все нити паутины.

– Где он? – спросил Шилд.

– Не знаю. Ни я, ни эти двое никогда не видели его, правда. – Единорог потупил взгляд. – Не так давно нам приказали сворачивать лавочку и ждать дальнейших указаний. Сдается мне, надобность в дополнительных камнях отпала.

– Говори внятнее! – гавкнул стражник.

– Я сказал, что знаю, – единорог исподлобья взглянул на стражника. – Или ты думаешь, что мелкая сошка раскроет тебе все планы?

Спустя несколько секунд напряженного молчания, один из стражников спросил:

– Что будем с ними делать?

Все взоры в помещении устремились к Шилду.

– Пусть посидят в темнице, – вынес он решение. Когда юнитологов увели наверх, он позволил себе протяжно вздохнуть. Только сейчас он заметил, что дрожит и сильно вспотел. Это всего лишь подвал, в нем нет ничего страшного – хотел думать охранник, но детские воспоминания было не так-то просто прогнать. «Хватит. Другие пони… Нет, какое тебе дело до других – Эрли нуждается в твоей защите. Хотя бы ради нее забудь свои страхи», – мысленно наставил он себе.

Мгновение спустя раздался писк. ИКС высветил входящий вызов от Эрли. Не раздумывая, охранник принял его.

– Шилд, с вами все в порядке? – взволнованно спросила она.

– Что случилось? – спросил он, взволнованный тоном ее голоса.

В тот же момент в подвал вбежал запыхавшийся стражник и впился глазами в охранника:

– Скорее на улицу! Вы должны это видеть!

– Подожди секундочку, Эрли, – бросил Шилд и рванул вверх по лестнице. Через несколько мгновений он был снаружи. Со всех сторон на него взирал ночной кошмар: огнегривая была всюду, куда ни глянь. Словно он оказался в городе миллиона зеркал, где единственным отражением была она. Шилд стиснул зубы, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнотворный комок.

– …ворвались в церкви по всей стране, – говорили отражения, как одно. – Пострадало немало наших братьев и сестер, не желавших никому зла, но заклейменных преступниками, только потому, что они почитали учения нашей дорогой основательницы. Принцессы показали свое отношение к нам, теперь настала очередь показать наше. Мы не забудем этого оскорбления!

– Вот зараза, хочет выставить нас крайними! – воскликнул кто-то.

Изображение исказилось помехами. Каждый рекламный щит в Филлидельфии находился во власти огнегривой. И весь город остановился, в ужасе глядя на злодейку, повторяющую одни и те же слова.

– У вас так же, Эрли? – Шилд вспомнил, что подруга все еще на связи.

– Боюсь, так по всей Эквестрии. На улицах целые толпы, похоже, это все одурманенные. Их так много! Откуда их столько?

– Ничего удивительного, – хмуро произнес Шилд, – мы слишком поздно спохватились.

– Они все идут к замку… – дрогнул голос Эрли.

Шилд ощутил внезапный прилив смелости и поспешил поделиться ею.

– Ничего не бойся, Эрли. Принцессы защитят тебя.

– Ты тоже будь осторожен.

Только Эрли отключилась, как поступил другой вызов, на этот раз от принцесс. Шилд, не колеблясь, ответил. ИКС высветил небольшое голографическое окошко. Луна выглядела мрачнее ночи, но все же из ее уст прозвучала обнадеживая новость:

– Мы отследили, откуда ведется трансляция. Это здесь, в Филлидельфии. Я отметила точное расположение на карте. Ты знаешь, что делать. – Принцесса завершила сеанс связи. На все про все ушло не больше десяти секунд. Шилд взглянул на карту: место, отмеченное принцессой, находилось в двух километрах отсюда.

– За мной! – скомандовал он стражникам и рванул со всех ног, оббегая группы растерянных пони. Подчиненные отстали от него на почтительное расстояние, но Шилда это волновало меньше всего. Нельзя терять ни секунды. Еще можно предотвратить безумие – он хотел в это верить.

Отметка привела прямиком к старому двухэтажному зданию, которое, судя по предостерегающим знакам, расставленным тут и там, опечатанной двери и пустым окнам, подлежало сносу. Здание окружали многоэтажки, как бы укрывая его от нежелательных взглядов, будто старшие братья заступались за младшего. Идеальное место для всяких преступников.

Шилд пробрался внутрь через окно на первом этаже и оказался в грязном и пыльном помещении. Здесь никого, надо двигаться дальше. Он вслушивался в тишину и медленно поднимался по прогнившей лестнице, стараясь не издавать шума. Но дом был старый – хочешь не хочешь, а все равно ненароком нарвешься на скрипучую половицу, что, собственно, и случилось. Пройдя до конца темного коридора практически без единого звука, Шилд остановился у обшарпанной деревянной двери и неосторожно опустил ногу. В тот же миг, когда копыто коснулось половицы, та жалобно взывала, точно от боли.

За дверью послышался шорох. Это стало сигналом для Шилда, в тот же миг он ворвался в комнату, едва не снеся дверь с петель. Глаза наткнулись на кобылу с гривой, точно живой огонь, – а больше в пустой комнатке взгляду было зацепиться не за что. Окно было заколочено, и белые лучи света с трудом проникали внутрь.

– Тебе некуда бежать, – сказал Шилд, чувствуя облегчение. Успел все-таки. – Очень опрометчиво с твоей стороны.

Реакция огнегривой поразила. Сначала она прыснула и прикрыла губы копытом, видно, пытаясь сдержать приступ смеха, но быстро сдалась и разразилась громким ржанием.

– Что смешного? – озадаченно спросил Шилд, нутром чувствуя неладное. Вся его уверенность куда-то стремительно испарилась. В коридоре послышались многочисленные шаги – сюда спешили стражники.

Нахохотавшись вдоволь, огнегривая швырнула к ногам Шилда некий предмет, похожий на пульт.

– Можешь выключить трансляцию, но это уже ничего не поменяет. Механизм запущен, и его работу не остановить.

– Какой механизм?

Огнегривая закатила глаза.

– Фигура речи, – ответила она снисходительно. – А ты не слишком сообразителен, да? – Она сорвала с шеи дешевый на вид амулет и швырнула его на пол. – Этот мусор тоже можешь забрать себе.

В маленькой комнате стало совсем не протолкнуться, когда в нее вошли два стражника.

– О, теперь мне следует быть поосторожней в выражениях? – с насмешкой говорила огнегривая. – Что, собрались допрашивать меня? Ну, я думаю, предводительница не обидится, если я раскрою часть планов. Снежный ком слишком велик, чтобы остановить его движение.

– Предводительница? – изумился Шилд. – Разве это не ты?

– Да, я могла бы соврать, но какая разница. Я лучше покажу. – Изумрудная волна магии скользнула по телу огнегривой. В следующий миг Шилд таращился на своего двойника. – Видишь ли, у меня был план отступления, я с легкостью могла одурачить вас, как уже делала раньше. Но решила остаться тут и позлорадствовать.

– Оборотень, – с презрением заметил один из стражников.

– Какая проницательность! – не переставала насмехаться оборотень, вернув себе облик огнегривой. Для той, кого окружили, она вела себя чересчур расслабленно.

– Значит, это ты пробралась в замок, – понял Шилд.

Оборотень кивнула.

– Я запутала стражу, словно жеребят, но ты почти догнал меня. Будь ты чуточку сообразительнее, то понял, что к чему, еще там, в проулке.

– И сколько на вашей стороне таких, как ты?

– Нисколько, я одна такая. В ваших землях нечасто можно встретить оборотня, да? То-то вы все глаза округлили.

– Где твоя предводительница? – угрюмо спросил Шилд.

– Чего не знаю, того не знаю. Она никому и никогда не раскрывала своего местоположения. Иначе бы принцессы ее давно нашли, – отвечала оборотень, с большим интересом разглядывая копыто.

– И ты думаешь, мы поверим в твою ложь? – воскликнул стражник. – У нас есть заклинания…

– Вообще-то, я по доброй воле делюсь нашими планами, – оборотень кольнула стражника укоризненным взглядом.

– Ты заговариваешь зубы, вот что ты делаешь! – зарычал стражник, его терпение кончилось. Он взглянул на Шилда: – Только скажите, я покажу ей, где раки зимуют!

– Если ты меня поколотишь, то вы ничего не узнаете. А вы ведь хотите узнать как можно больше, не так ли?

– Говори, – приказал Шилд, – а потом мы проверим, были ли твои слова правдой. Для чего вам нужно так много камней?

– Чтобы распространять влияние среди населения, очевидно. Дурманить разумы. Расширять численность армии. Наверно, ты уже заметил, как нас много. – Она противно ухмыльнулась. – В камне основательницы много энергии, но чтобы одурманить с ним пол-Эквестрии потребовалось бы не одно десятилетие. Дело пошло гораздо быстрее, когда мы стали использовать дополнительные камни, отдавая им частичку силы камня основательницы. Но как ни крути, все они слабы. Поэтому мы возвели нечто великое. Нечто, что позволит нам завершить путь. Сделает нас едиными.

Шилд почувствовал, что начинает тонуть в ледяных водах страха.

– В-вы построили обелиск? – вымолвил он.

– Какое интересное название. Мне оно нравится.

– Где он?!

– Не имею ни малейшего понятия.

– Где камень основательницы? – Шилд старался не нервничать и говорить твердо.

– Это же очевидно, даже гадать не надо.

– У предводительницы, значит.

– Ага.

– Проверь ее, – Шилд дал добро стражнику, у которого давно чесались копыта пустить в ход магию. Оборотень не сопротивлялась и всем своим видом источала уверенность, прямо как настоящая фанатичка. Вероятно, раньше бы Шилд и разозлился, но теперь… он видел, что творит обелиск с разумом пони, и ему было просто жаль ее.

Спустя минуту после того, как страж использовал на оборотне заклинание, она неожиданно потеряла сознание, но почти в то же мгновение самостоятельно пришла в себя, кое-как удержав равновесие. Что-то в ее взгляде переменилось, причем резко: ни самодовольства, ни насмешки – только смятение.

– Где я? – спросила она, тревожно взирая на присутствующих. – П-почему здесь столько стражников? – Она осознала: – Вы пришли за мной? Но я ничего не делала! И… я все еще не понимаю, где я! – В глазах заблестел страх. – Ничего не помню…

– Успел что-нибудь проверить? – спросил Шилд.

Стражник кивнул.

– Она говорила правду. Хорошо, что мы прибегнули к магии в последнюю очередь. Как только я вторгся в ее разум, воспоминания стали рассеиваться. К счастью, я успел обнаружить кое-что, что она все же утаила от нас. Без главного камня остальные камни придут в негодность.

– Кто-нибудь, объясните, что тут происходит, и что я тут делаю! – отчаянно воскликнула оборотень. – П-прошу вас… Я ни в чем не виновата…

– Я все объясню, – пообещал Шилд. – Постарайся успокоиться, никто не причинит тебе вреда.

Пока оборотень пыталась справиться с нервами, Шилд отчитался принцессе Луне. «Ясно», – выслушав, холодно ответила она и отключилась.

Стоя на балконе, Эрли взирала на многотысячную толпу пони, окружившую королевский замок. Они были неподвижны, словно оловянные фигурки, и все как один задрали головы кверху, как будто ожидая команды. Конечно, с «Солярисом» сие зрелище никогда не сравнится, но масштаб, безусловно, поражал и заставлял сердце взволнованно трепетать. Да, эти пони не ужасные монстры… но что от них ожидать, когда их взгляды, словно кукольные, не выражают никаких эмоций? Теперь Эрли в полной мере понимала, что пережил Шилд в жеребячестве.

Где-то на заднем фоне простонала Твайлайт:

– Если в Мэйнхэттене стычки… Ох, надеюсь с Каденс и Фларри все хорошо. – Из трех принцесс она единственная дала волю волнению.

Эрли, взглянув на толпу, вернулась в зал как раз, чтобы застать спор старших принцесс.

– Все просто, – говорила Луна, – нужно уничтожить камень.

– Твайлайт говорила, что это невозможно, – напомнила Селестия.

– Старлайт была единорогом.

– Верно, и она потратила целую жизнь, но так и не нашла способа его уничтожить.

– Думаешь, наших с тобой сил не хватит, сестра?

– Я не знаю. Я хочу быть уверенной, что мы покончим с камнем наверняка.

В аккомпанемент их спору то и дело звучал громкий хруст – то Дискорд с аппетитом жевал попкорн. Сколько бы зерен он не зачерпывал, ведерко всегда оставалось доверху наполненным. Когда принцессы с укором взглянули на драконикуса, тот сделал мощное глотательное движение:

– Не обращайте внимания.

Для Твайлайт это стало последней каплей.

– Довольно, Дискорд! Сейчас не время для шуток! Если ты явился сюда только чтобы подурачиться, то лучше просто уйди. – Ее мордочка покраснела, словно спелый помидор. – Ты мешаешь.

– Но я ведь ничего не делал, – ответил он поддельно уязвленно.

– Вот именно! Пока остальные пытаются предотвратить хаос, ты бездельничаешь и, видимо, наслаждаешься происходящим.

– Ты сама сказала, что я волен делать, что хочу, – заметил драконикус. Было очевидно, что он говорит так специально, только чтобы позлить принцессу. Все он прекрасно понимал, о чем красноречиво говорила его неприятная ухмылка.

– Ты ведешь себя как маленькое дите.

– Ты срываешься на мне, – со скучающим видом заметил Дискорд. – И кто тут маленькое дите? Ладно, так уж и быть. – Он потянулся так, что захрустели мышцы, и отбросил ведерко в сторону, которое растворилось раньше, чем долетело до пола. – Что ты хочешь от меня, Твайлайт? – нехотя спросил он.

На мордочке Принцессы Дружбы отразилась растерянность.

– Не знаю. Я просто хотела отчитать тебя…

Мгновение спустя снаружи раздался громогласный голос, эхом разносящийся по округе и напугавший Эрли до колик в животе. Голос требовал, чтобы принцессы вышли к якобы разгневанному народу и ответили за свои проступки, а в противном случае грозил тем, что пострадают невинные.

Луна и Селестия пребывали в задумчивости. Твайлайт что-то бормотала себе под нос, похоже, просчитывая вероятности. Дискорд давил зевоту, а Эрли не находила себе места и надеялась, что все решится само.

– Сделаем, как она просит, – наконец решила Селестия. – Я уверена, она желает закончить то, что ей не удалось сегодня утром.

– И мы так легко позволим ей завладеть нашими разумами, только чтобы избежать новых жертв? Ужасный план, сестра, – скептически заметила Луна.

– Не спеши, Луна. Пэйпер Шилд сказал, что оборотень среди юнитологов был только один. Значит, настоящая предводительница наверняка там, внизу. Настоящий камень тоже у нее. Мы втроем станем приманкой, а Дискорд схватит предводительницу. Тогда уже будет неважно, успеет она завладеть нашими разумами или нет.

– Вы думаете, это сработает? – взволнованно спросила Твайлайт. – Это слишком рискованно. Может, есть какой-то другой выход?

– Позволь спросить, Твайлайт, – сказал Дискорд. – Где, по-твоему, риска больше: в том, что вас одурманят, или в том, что я в последний момент передумаю вам помогать? Потому что мне кажется, что даже спустя столько лет ты все еще не доверяешь мне.

– И чья это вина? – огрызнулась Твайлайт. – Кое-кому не мешало бы вести себя посерьезнее!

– Ты забываешь, кто я такой. И да, кое-кому не помешало бы чуточку расслабиться.

– Мы доверяем тебе, Дискорд, – поспешила успокоить его Селестия.

– Ой, да бросьте, – махнул лапой драконикус, – вам просто не на кого больше надеяться, хотя бы это признайте.

Луна томно вздохнула.

– Ты поможешь нам или нет?

В лапе Дискорда вдруг возник блокнот, а на переносице – очки. Он быстро пролистнул несколько страниц, пока не остановился на нужной и не сощурил взгляд, делая вид, что сверяется с расписанием.

– Да, думаю у меня найдется время, – ответил он безразлично и исчез во вспышке света.

Теперь вздохнула Селестия, еще более томно, чем сестра чуть раньше.

– Он до сих держит обиду, что я не пригласила его на последний Гранд Галопинг Гала.

---

Когда принцессы вышли из замка, одурманенные расступились перед ними, словно солдаты, пропуская вперед. Стояла практически полная тишина, как будто само время остановило свой ход. Толпа следила за продвижением аликорнов, глаза одурманенных горели ненавистью и злобой. «Одно неосторожное слово, один шаг в сторону, – нервничала Твайлайт, – и нас просто-напросто затопчут».

– Стоять, – послышалось рядом с ними. Принцессы резко замерли. Из толпы к ним неторопливо вышла единорожка. Возможно, пару десятилетий назад ее грива и напоминала живое пламя, но теперь она выцвела и поседела. Огнегривая больше не соответствовала своему прозвищу, под глазами у нее были мешки, выдававшие бесконечную усталость.

– Сколько же ты пробыла под влиянием? – ахнула Твайлайт.

Огнегривая никак не отреагировала на вопрос. Похоже, она его вообще не услышала.

– Вы снимите с себя все защитные заклинания, чтобы покаяться. – Она достала из седельной сумки черный камень. – А иначе… – Она так и не договорила, потому что слова застряли где-то в горле. Виной тому оказалось беспросветное ничто, развернувшееся вокруг нее. Еще секунду назад всюду были пони, прямо перед ней стояли принцессы, готовые сдаться, но теперь все куда-то бесследно пропало. Она остановилась в шаге от того, чтобы закончить дело всей жизни…

– Впервые вижу злодея, который радуется поражению, – раздался озадаченный голос где-то впереди, но огнегривая никого не могла разглядеть, сколько бы ни вглядывалась в черноту.

– Где я?

– Сам не знаю. Какое-то альтернативное измерение, – ответил голос. – Живописно, не правда ли?

– Значит, вы смогли остановить меня...

– Почему ты говоришь с таким облегчением в голосе? Разве ты не должна быть расстроена, что потратила столько лет, а в итоге вмешался какой-то дух хаоса и щелчком когтей расстроил твои планы?

Огнегривая покачала головой.

– Наоборот. Я счастлива, что не смогла закончить то, что так долго нашептывал мне камень.

– Объяснись, – заинтересованно попросил голос.

– Камень давно ослабил хватку на моем разуме. Я оставалась под его контролем: говорила и делала то, что он хотел, но в то же время я осознавала каждый свой шаг. В твоем измерении влияние камня стало совсем слабым. Впервые за долгое время мои губы произносят мои слова! Я уже и забыла, как приятно говорить то, что думаешь! – восторгалась огнегривая.

– Так где, говоришь, этот камень?

– В седельной сумке. – В следующий миг красный осколок оказался перед ее глазами. – Аккуратнее. Он все еще опасен.

– Не для того, кто знает, на что он способен, – ответил голос. – Столько бед из-за маленького космического камешка. И кстати, не его ты достала перед принцессами.

– Мера предосторожности, – объяснила огнегривая. – Он всегда держал меня на коротком поводке. Не доверял себя никому другому, кроме меня. Я была самым важным звеном в его плане, его защитницей.

– Как ты нашла его?

– Все началось с того, что в жеребячестве я услышала от бабушки сказку, будто у основательницы была некая могущественная реликвия, которую она ото всех прятала и которая позволила ей взрастить Юнитологию. Почти все детство я посвятила поискам. Я горела желанием проверить, правда ли то, что рассказывала бабушка. И в какой-то момент я получила метку – у меня обнаружился талант к поискам кладов и разных редкостей. А спустя еще два года, я нашла реликвию. – Огнегривая замолчала, не решаясь говорить дальше.

– И?.. – поторопил голос. – Где все это время находился камень?

– Когда я поняла, что откопала, было уже поздно. Шкатулка сгнила, и чары на ней ослабли… – неопределенно ответила огнегривая. – За десятилетия сосуществования с камнем я поняла, что он впитывает в себя ненависть и сожаления, как губка. Чем их больше, тем он могущественнее.

– Не ту планету он выбрал, – хмыкнул голос. – Здесь этого добра не то чтобы много. Хм-м, – задумчиво протянул он, – наверно поэтому у него ушло так много лет, чтобы накопить силу.

– Ах да, – вспомнила огнегривая. – Обелиск в пещерах под Кантерлотом. Святая Селестия, как же приятно, когда твой язык не связан.

Раздался щелчок. Напротив огнегривой возник высокий монумент, похожий на кроваво-красную глыбу льда. А затем еще один, отличающийся от первого большим размером и изломами трещин на поверхности. Он него разило холодом, как будто его выдернули из космоса.

– Это все? Больше никаких запасных планов? – удостоверился голос.

– Кто ты такой, что творишь такие чудеса? – пораженно вопросила огнегривая. – А впрочем, мне все равно. Я просто рада, что теперь свободна.

Неподалеку открылся крупный портал.

– Куда ты отправишь их?

– Туда, где им самое место, – ответил голос. – Где они не навредят любимому миру Флаттершай, – добавил он гораздо тише, а затем прочистил горло: – Желаешь что-нибудь сказать, пока не поздно? В том смысле, что связь оборвется, и ты все забудешь.

– Не рассказывайте мне о том, что я сотворила.

Моментом позже портал проглотил все камни до единого и исчез. Беспроглядная темнота отступила, и мир снова налился красками. Яркое солнце, согревающее тело. Чистое, незапятнанное тучами, небо. Мягкий ласкающий ветерок. Площадь у королевского замка, на которой почему-то толпятся пони. Их так много, сегодня какой-то праздник? Стоп, почему принцессы так близко? Почему их взгляды напряжены? Что происходит? Почему все перешептываются?

– Ты помнишь что-нибудь? – обратилась к огнегривой Принцесса Селестия.

Огнегривая напрягла память, но там зиял огромный пробел. Холодея от страха, она помотала головой.

– Тем лучше для тебя, – промолвила принцесса.

Неожиданно площадь накрыла крупная тень. Огнегривая подумала, что это туча, приплывшая невесть откуда, – но реальность оказалась хуже. Это был дракон. Пони спешно расступились, и он приземлился рядом с принцессами.

– Я услышал у вас тут какая-то заварушка и спешил сюда, как мог! – на удивление дружелюбно заявил он. – Но, похоже, вы разобрались без меня. Что я пропустил, Твайлайт?

– Ничего особенного, на самом деле, – послышался смутно знакомый голос.

– О, Дискорд, и ты тоже здесь? – обрадовался дракон. – Да тут практически все!

Принцесса Твайлайт резко погрустнела после его слов, но все же натянула на мордочку улыбку:

– Все же ты вовремя, Спайк. Надо навести порядок, и твоя помощь обязательно пригодится.

– Рад это слышать!

– Сестра, народ ждет, что мы объясним, почему они здесь собрались, – сказала Принцесса Луна.

Эрли, наблюдавшая за происходящим с балкона, вздохнула. Шилд, находившийся на связи с ней, заметил ее облегчение.

– Все закончилось? – спросил он.

– Да, все закончилось, – улыбнулась она.