Потерянный рой

Глава 5 "Дом, милый дом?"

Писал во время болезни, что местами и сказалось на главе. Или мне так просто кажется?

Добраться до улья королева рассчитывала до наступления сумерек, однако она только подлетала к пустоши, когда разинутая пасть далёких острозубых гор уже собиралась сожрать беспомощное солнце. Кризалис в очередной раз прокляла решение подремать пару часов на берегу той жалкой речонки. Надо было быстро перекусить, дать крыльям передышку и лететь дальше или сразу заночевать там, а утром отправляться дальше со свежими силами. Теперь сегодня точно не успеть воплотить в жизнь грандиозные планы, но и разбивать лагерь нет никакого желания, когда дом уже так близко.

Прищуренный взгляд выцепил вдалеке тёмную полосу Каменного леса, перед которым раскинулось голубое море, со временем превратившееся в заросли каменного вьюна. Кризалис опустилась ниже, хмуро взирая на цветущий сорняк. Испокон веков чейнджлингам приходилось выдирать его быстрорастущие побеги, чтобы в будущем они не оплели паутиной весь улей. Этот вездесущий сорняк, казалось, мог захватить весь мир, однако по необъяснимым причинам не произрастал в пустошах.

Кризалис опасливо покосилась на зловещую стену Каменного леса, кажущуюся в лучах заходящего солнца чёрной. Страшно представить, сколько чудовищ скрывалось во мраке. Хотя по-настоящему опасные звери лишь изредка покидали его пределы, собирателям приходилось постоянно рисковать своей жизнью, чтобы добыть пропитание для всего улья. И пусть каждый из них отлично знал своё дело, всё равно королева с мимолётным замиранием сердца выслушивала ежедневный вечерний отчёт.

Сумерки незримо опустились на землю. Вскоре последние солнечные лучи погасли в тёмной пасти чёрных гор, и мир погрузился во мрак. Кризалис пришлось лететь медленней, пока лунный свет вновь не осветил дорогу. Из-за особенностей рельефа здешние места всегда на время окутывала кромешная тьма, но сегодня её царство продлилось дольше обычного, словно белая бестия нарочно задержала подъём светил… или же просто не справилась со всем в одиночку. Кризалис невольно прыснула и оскалилась, представляя морду Селестии.

Улей должен был уже показаться, но как бы пристально королева не всматривалась в густой полумрак, зоркий взгляд никак не мог выцепить очертаний дома. Кризалис застыла в воздухе и зажгла магией рог. Его тусклый свет едва достигал земли, однако таким образом она рассчитывала привлечь внимание патрульных. Из рассказов Литариса она знала, что нынешняя охрана никуда не годится, но она всё ещё круглосуточная… по крайней мере, была таковой. Королева фыркнула. Кто знает, что успели эти бестии вместе с Тораксом сотворить с роем за два месяца.

Внезапно до ушей донеслось едва уловимое стрекотание. Кризалис обернулась на звук. Показавшаяся вдалеке тёмная фигура быстро приближалась и наконец вышла на свет. Фиолетовые глаза без чётко выраженных зрачков и растопыренные уши, словно у летучей мыши, остроконечный толстый рог, напоминающий зубастые скалы, и красные рога, будто у какого-то жука, тёмно-бирюзовый хитиновый панцирь и непонятные белые наросты на груди, полупрозрачные, овальные, красные крылья и похожий хвост.

Кризалис невольно поморщилась и отстранилась. Чейнджлинг удивлённым взглядом бегал по королеве, словно не верил своим глазам. Затем растерянность сменилась волнение, а отталкивающая морда расплылась в улыбке.

— Ваше величество… — нарушил тишину его взволнованный и сбивчивый, но вместе с тем радостный голос, — не думал увидеть вас сегодня.

— Фаринкс? — удивилась Кризалис. — Это… это ты?

Отвращение во взгляде королевы сменилось лёгким недоумением. По рассказам Литариса Фаринкс был одним из последних чейнджлингов, оставшимся верным старым порядкам и сохранившим истинный облик. И она рассчитывала, что таковым он и останется.

— И ты туда же… — сорвалась разочарованная фраза с её губ.

Улыбка мигом растворилась на удивленной мордочке чейнджлинга.

— Вам не нравится, как я выгляжу?

— С какой стати ты мне должен нравиться? — фыркнула Кризалис и добавила: — Твой облик.

— Разве вы не изменились? — Фаринкс покачал головой, говоря с некой растерянностью. — Торакс утверждал…

— Боюсь представить, что эта личинка себе навыдумывала или рассказала речь, приготовленную белой бестией, — возмутилась она.

— Но вы же вернулись…

— Если я и поменяла свои взгляды ради роя, то это вовсе не значит, что я теперь превращусь в пёстрое подобие бризи, кинусь тебя обнимать и тискать, а потом мы полетим на чаепитие, попутно рассказывая друг другу анекдоты и смеясь, как идиоты, — запальчиво заявила королева. — Я вернулась в домой, чтобы помочь моим чейнджлингам. Спасти вас всех от той пропасти, куда ведёт вас Торакс, пляшущий под дудку этих бестий. Большинство из вас не в состоянии самим увидеть зияющей пропасти обрыва из-за яркого света новой, обманчиво блаженной жизни…

Долгое время Кризалис провела в одиночестве, а затем её единственным собеседником был Литарис, становившийся порой просто невыносимым. И теперь, повстречав наконец другого чейнджлинга, королева решила ответить на напрашивающийся вопрос подробно. Однако собственные слова так её воодушевили, что она выдала практически полную речь, которую готовила для выступления перед всем роем.

Закончив, Кризалис горделиво запрокинула голову, греясь в лучах завоёванной славы. Горячая кровь ударила ей в морду, а удары радостного сердца приятным звоном отдавались в ушах. Она не без гордости наблюдала за реакцией Фаринкса. Выражение его морды постепенно менялось на протяжении всей тирады: растерянность в начале, удивление ближе к середине и восхищение в конце. Это был уже не тот благоговейный трепет, что вызывали её выступления в былые времена, но, по крайней мере, Фаринкс не начинал хмуриться и спорить, как любил делать Литарис.

— Так вам всё-таки не смогли проесть мозги! — воскликнул он, облегчённо выдохнув. — Я говорил, а мне мало кто верил!

Кризалис удивлённо посмотрела на Фаринкса.

— Так ты… всё-таки рад меня видеть?

— Конечно!

— Странно, — хмыкнула она, — но поначалу казалось с точностью до наоборот.

— Вы бы знали, что о вашем возвращении говорят в улье. Некоторых послушать, так к нам летит чуть ли не второй Торакс, — заявил Фаринкс. — Я, конечно, такому не верил, но… кто его знает, насколько вы изменились. Вот поэтому я и не знал, как к вам толком относиться.

— Второй Торакс, — прыснула Кризалис. — Почему сразу не вторая Селестия?

Чейнджлинг слегка натянуто посмеялся.

— Хорошая речь, кстати. Вам бы с ней выступить перед некоторыми паразитами, а то выдумали себе сладкую жизнь, — заявил он серьёзно, бросив взгляд за спину, где мрачная пелена скрывала улей. — Жалко, уже все спят.

Словно чейнджлинг произнёс какое-то заклинание, Кризалис сразу начала громко зевать.

— Мы ожидали вас только завтра утром, — признался Фаринкс не без толики восхищения. — Вы, наверное, сильно устали? Столько лететь в таком бешеном темпе... А у вас ещё и сумки. Позвольте мне облегчить вашу ношу.

— Сама донесу. А ты, похоже, перепутал меня с жалким эквестрийским пегасом, — самодовольно заявила Кризалис. На самом деле в сумках остался только договор и немного еды. — Но перелёт и правда был немного утомительным.

— Вас сопроводить до ваших покоев?

— Думаешь, я не в состоянии найти сама?

— Дело в том, что ваши покои сейчас в другом месте… — цыкнул чейнджлинг. — К тому же сам улей сильно изменился после вашего… ухода.

Королева задумалась.

— Разве ты не в патруле?

— Верно, но…

— А говоришь, что не изменился, — улыбнулась она. — Раньше ты без приказа никогда не покидал пост.

— Тогда прикажите.

Королева самодовольно хмыкнула и повелела:

— Разрешаю патрульному Фаринксу покинуть вверенный ему пост на час.

— Как прикажите, ваше величество.

Королева со смешанными чувствами поглядывала на чейнджлинга. С одной стороны, от его вида до сих пор хотелось воротить взгляд, с другой — сомневаться в преданности Фаринкса пока не приходилось. К тому же именно он помог Литарису тайно покинуть улей, убедив, что тот сгинул в лапах чудовищ Каменного леса.

Пролетев немного, чейнджлинги пошли пешком под мерное сияние рога королевы. Магический свет то и дело выцеплял во мраке длинные побеги каменного вьюна, растянувшиеся змеями по земле, камням и другим растениям вроде нескольких удавок, покрытых толстыми шипами со спящими цветами, огромных стеблей остролистов и больших бутонов ядовитой пряности. Кризалис с непониманием смотрела на раскинувшийся под ногами сад. Впереди виднелись тёмные очертания улья, но создавалось впечатление, словно они шли по опушке Каменного леса.

— Почему здесь столько растений? — удивилась она. — Что, все уборщики разом ослепли или обленились?

— Рой сильно изменился после вашего ухода, — повторил он, фыркнув. — И далеко не все изменения пошли ему на пользу.

— Ты не ответил.

— Не сочтите за грубость, ваше величество, но пусть перед вами отчитываются те, кто занимается… вернее, занимался уборкой улья. Я обеспечиваю безопасность улья и выполняю свою работу хорошо.

Кризалис нахмурилась.

— Так адекватной причины нет?

— Для большинства она есть во всём, что здесь происходит, — Фаринкс кисло усмехнулся. — Как мне говорили, мы перестали избавляться от растений вокруг улья, потому что не видим в этом нужды. Они нам не особо мешают, не несут никакой опасности и… красивые.

Кризалис фыркнула.

— Что за бред я сейчас услышала?

— Вы не мне это говорите, а тем, кто должен заботиться о чистоте улья, — напомнил Фаринкс с толикой возмущения. — Я свою работу хорошо выполняю.

Они прошли несколько минут в тишине, пока королева не произнесла запальчиво.

— Вижу, дела в улье обстоят куда плачевнее, чем я считала. Надеюсь, я ещё не опоздала.

— Я тоже.

Кризалис много раз представляла, как вернётся в улей. Но ступив под его полумрачные своды, она не почувствовала себя дома. И дело было вовсе не в зарослях на улице. Что-то изменилось внутри. Да, в потолке стало больше отверстий, через которые лился неверный лунный свет, а порой крыша и вовсе отсутствовала. Однако проблема было в ином.

Внезапно непонятное чувство заставило Кризалис остановиться и навострить уши. Тишина. Мертвецкая тишина. Она медленно подошла к стене и осторожно, словно трогала вылупившегося из кокона чейнджлинга, провела по ней. Ничего. Никакой вибрации. Тяжёлый вздох сорвался с губ королевы, а печаль горьким осадком легла на душу.

— Он мёртв, — проронила Кризалис.

— Что? — Идущий впереди Фаринкс обернулся и удивлённо уставился на мать. — Не расслышал, что вы сейчас сказали?

— Улей… — Её голос дрогнул. — Его сердце больше не бьётся.

Фаринкс молчал.

— Давно это случилось?

— Не знаю точно, когда всё началось, но стены окончательно застыли примерно месяц назад, — ответил Фаринкс, тяжело вздохнув. — Мы думаем, что всё из-за трона, но не понятно, почему это случилось не сразу.

— И…и как вы живёте?

— Привыкли… Как и ко многому другому…

Фаринкс отвел взгляд в сторону, словно страшно провинившись. Кризалис взирала на него растерянно, мечась между желанием ругать и утешить.

— Пойдёмте, — нарушил звенящую тишину неуверенный голос Фаринкса, — вам нужно отдохнуть.

Королеве вдруг страшно захотелось именно сейчас вломиться в покои Торакса, ткнуть его мордой в договор и отчитать, словно личинку, за всё сотворённое с роем. Но с другой стороны она уже решила перенести всё на завтра, и поступок даже ей самой казался каким-то несерьёзным, достойный разве что мерзких пони.

Наконец Кризалис тяжело вздохнула и медленно поплелась за Фаринксом.

— Знаю, вы сейчас, наверное, сильно устали или вообще не хотите разговаривать, — произнёс чейнджлинг вполголоса. — Но мне очень интересно узнать, что с вами было. Да и что сейчас с Литарисом.

Кризалис бросила на него косой взгляд. Сейчас ей и правда не особо хотелось что-либо рассказывать, однако с ходу отказать она не смогла.

— Вам ничего не рассказывали?

— Торакс сказал пару слов, — протянул Фаринкс недоверчиво. — Но мне кажется, что на деле всё иначе… Что это у вас над глазом? Шрам?

Кризалис провела копытом по морде, нащупав корку молнии. Немного подумав, она всё-таки согласилась рассказать. Она поведала о своей нелёгкой судьбе без лишних подробностей, хотя со временем история обрастала деталями.

Когда рассказ подходил к логическому завершению, издалека вдруг донёсся чей-то неразборчивый голос.

— Флоус, — узнала Кризалис. — Я думала, все чейнджлинги уже спят.

Фаринкс навострил уши.

— Видимо, опять заработалась допоздна… — протянул он с улыбкой. — Знаете, она больше всех готовилась к вашему возвращению.

— Получше уборщиков?

— В отличие от некоторых паразитов, она хорошо выполняет свою работу. И действительно заботиться о будущем улья.

— Забавно. Раньше она была не лучшим собирателем, любила задерживаться в лесу и соваться в дебри, а порой даже позволяла себе поспорить со мной. — Королева хмыкнула. — Интересно, она стала лучше на фоне остальных или действительно изменилась?

— Изменилась, и намного сильнее, чем вы думаете.

— Вот как? — Кризалис бросила взгляд в сторону коридора, откуда доносился далёкий голос. — В таком случае стоит сходить и поприветствовать её.

— Честно говоря, лучше оставить это на завтра, — торопливо посоветовал Фаринкс, слегка забегав взглядом. — Сейчас уже поздно, все устали. А утром со свежими силами встретитесь, поговорите, она вам всё покажет и расскажет.

Королева смерила пристальным взглядом чейнджлинга.

— Ты явно что-то не договариваешь, — заявила она подозрительно. — Так и не научился врать мне.

Фаринкс виновато улыбнулся.

— Хорошо, я подожду до утра, — устало согласилась королева, широко зевнув. — Должно же меня завтра хоть что-нибудь порадовать. Кроме тебя, разумеется.

Голос постепенно затих, и улей вновь погрузился в царство звенящей тишины. Кризалис постоянно косилась на неспешно идущего рядом Фаринкса, в какой-то момент не выдержала и наконец пренебрежительно спросила:

— Тебе самому нравится твой вид?

— Когда все вокруг превратились, кроме меня, буквально плевался от пёстрых красок и уродства. Когда превратился сам, стало легче, но всё равно было не по себе. А сейчас уже даже и внимания не обращаю.

— Так тебе нравится или нет?

— Не особо, — признался он. — Порой даже вспоминаю, какими грозными мы выглядели раньше.

— Тогда почему не перевоплотишься? — нахмурилась королева. — Или боишься обидеть чьи-то нежные чувства?

— Честно говоря, я раньше часто думал об этом и пару раз собирался вернуть прежний облик. Но в последний момент передумывал.

— Почему? — удивилась Кризалис. — Он же тебе не нравится.

Фаринкс замедлил шаг, задумчиво опустив взгляд. Около минуты он незримо разглядывал серый камень под ногами, затем посмотрел куда-то в сторону и вполголоса, серьёзно произнёс:

— Потому что сейчас так лучше для роя.

Кризалис не успела что-либо произнести, когда Фаринкс устало сказал:

— Мы пришли.

Новые покои королевы располагались в противоположной части улья относительно старых. Они представляли собой небольшую пещеру с каменным столом и кроватью, сделанной из больших листьев драконьего папоротника. Как и в былые времена.

— Я могу идти? — осведомился Фаринкс.

Королева искоса взглянула на чейнджлинга, немного помялась в раздумьях и наконец разрешила:

— Свободен.

— Спокойной ночи, ваше величество.

Кризалис проводила взглядом разноцветную фигуру, после чего сбросила сумки и завалилась на кровать. Всего одно непродуманное решение погубило, практически, всё запланированное на день. Теперь нужно было хорошо отдохнуть, чтобы завтра такое не повторилось.

Уснуть, однако, быстро не удалось. Кризалис долго ворочалась в постели, терзаемая тревожащими мыслями и вопросами, на которые в голову приходили неоднозначные ответы. Фаринкс выглядел омерзительно, но он был предан ей и идеалам роя, возможно, даже сильнее, чем она считала. Судя по всему, в улье по-прежнему каждый занимался своим делом, но работа выполнялась из ряда вон плохо. Флоус, как примерный чейнджлинг, вроде бы работала хорошо, но Фаринкс явно что-то недоговаривал. Улей выглядел прежним, но стоило лишь прислушаться и сразу понимаешь, что от былого живого организма осталась только мёртвая оболочка.

Со временем голова перестала соображать, и тревожные размышления растворились в пучине неопределённости. Усталость после долгого перелёта взяла верх. Тяжёлые веки сами сомкнулись, уставшие крылья приятно ныли под панцирем, а ноги стали ватными. Даже звенящая тишина мёртвого улья со временем отпустила. И Кризалис наконец уснула.