Луна и магия
Глава 2
Юная Твайлайт бежала по залам Лунного замка, левитируя книгу в деревянной обложке. Что-то сильно заинтересовало её в этой книге, и ей хотелось спросить об этом у мамы. В замке было не так уж много мест, где могла находится Луна, поэтому спустя несколько минут поисков она нашла аликорна на главном балконе замка, откуда открывался вид на равнины, окружавшие сооружение.
— Мамочка! — радостно воскликнула единорожка, выходя на балкон. Луна повернулась к ней и тепло улыбнулась дочери. Аликорн, раскрыв крыло, обняла им единорожку и притянула её ближе, и тут она заметила книгу.
— Что у тебя там? — спросила она у Твайлайт. Находясь на луне, тёмный аликорн могла выращивать деревья, и это было самое сложное, что она могла создать. И этого ей было достаточно, так как она знала, как делать пергамент, и могла легко обработать дерево, чтобы преобразить его в книжную обложку. Когда впереди тысячелетняя изоляция, письмо виделось хорошим способом сохранить мысли, пока они не истлели. Однако у неё закончились темы для написания, и аликорн начала медленно впадать в безумие, по крайней мере до тех пор, пока не появилась Твайлайт.
— Это правда? Ты действительно принцесса? И Селестия является твоей сестрой? Она действительно изгнала тебя сюда? — быстро спросила Твайлайт, глядя на маму большими любопытными глазами. От этих вопросов Луна нахмурилась, но решила, что лучше ничего не скрывать от дочери.
— Да, всё это правда. Я принцесса, и Селестия моя сестра. — Она сделала паузу и глубоко вздохнула. — Ну да, она изгнала меня на луну.
— Почему?
— Я бы предпочла не говорить тебе об этом до того момента, пока ты не станешь старше, — уклончиво ответила Луна. Этот вопрос с дочерью ей не хотелось обсуждать, по крайней мере до поры до времени. Твайлайт недовольно надула губы.
— Хмф, все взрослые так говорят, — проворчала она. Луна не могла удержаться от улыбки, глядя на то, какой же очаровательной была её дочка, выказывая подобные манеры. — Ну ладно, только пообещай, что когда-нибудь мне расскажешь, — самым командным тоном, на который была способна, произнесла единорожка. Луна усмехнулась выходкам дочери.
— Хорошо, обещаю, — заверила Луна, и Твайлайт тут же одобрительно улыбнулась, перед тем как задать следующий вопрос:
— Значит ли это, что Селестия моя тётя?
— Хм, думаю, что да.
— Когда-нибудь я познакомлюсь с тётей Селестией?
— Возможно, однажды. — Это была не совсем ложь, но Луна не знала когда, да и будут ли они вообще свободны.
— Мамочка? — слегка нервничая, спросила Твайлайт. Опустив взгляд, Луна внимательно посмотрела на дочь. — Если ты принцесса и моя мама, то кто я? — с некоторым трепетом спросила единорожка.
— Хм… — Луна на мгновение задумалась. “Что это значит для неё?” Аликорн посмотрела в широко раскрытые, полные любопытства и тревоги глаза дочери. В этих глазах Луна увидела ответ, протянув копыта, аликорн прижала кобылку к груди и обняла. — Это значит, что ты тоже принцесса. — ответила Луна. Не имело значения, что она удочерила кобылку; за последние шесть месяцев, что она провела с ней на луне, аликорн полюбила Твайлайт как никого другого на свете. Луна заботилась о ней так, словно та была её родной дочерью.
Луна сделала несколько глотков чая, прежде чем расслабленно вздохнула. Она расположилась рядом с сестрой в приватной столовой Кантерлотского замка. Кантерлот — такой удивительный город. За почти тысячелетнее её отсутствие старшая сестра хорошо устроилась. От этого Луна опечалилась, без неё Эквестрия процветала. Но посчитала, что не дело сейчас задумываться о подобных вещах, и выбросила подобные мысли из головы.
— Как же приятно снова выпить чаю. — Она сделала ещё глоток. — Самое сложное, что я могла сделать на луне — это вырастить дерево, потому что первые сто лет нашей жизни мы рубили деревья, помогая пони строить дома; если бы я больше внимания уделяла чаю, который пила, то, возможно, и его смогла бы культивировать.
— Так вот почему луна теперь голубая и зелёная? — спросила Селестия.
— О, не совсем. До того, как Твайлайт исполнилось пятнадцать, область вокруг Лунного замка была единственным местом, пригодным для проживания не-аликорнов. Спустя несколько недель после достижения пятнадцати лет, она начала работать над подарком для меня. Я не знала, что это было, зато видела, что моя дочь что-то прячет. В конце концов я выяснила, что созданный мною купол, оберегающий среду обитания, был преобразован: к нему добавился фильтр восприятия. Сняв его, я с потрясением обнаружила, что прежде серая луна теперь коричневого цвета.
— Твайлайт превратила поверхность луны в почву? — заключила Селестия.
— Да, я была сильно удивлена, но ещё больше меня потрясло то, что она, по-видимому, создала микроскопическую жизнь! — воскликнула Луна. — В итоге она объяснила мне, что существуют незаметные взгляду существа, это дало мне понимание того, насколько продвинулось общество пони, раз кобылка двенадцати лет так много знала.
— Она создала микроорганизмы?! — удивленно воскликнула Селестия. — Как она сумела, если только мы, аликорны, способны создавать подобные формы жизни?
— Как я уже сказала, сестра, однажды она сможет стать одной из нас.
— Возможно, ты права. Ладно, продолжай.
— Верно, Твайлайт была очень разочарована тем, что я узнала об этом до того, как она закончила свой подарок. Очевидно, у неё были трудности с созданием чего-то большего, чем то, что она называла бактериями. Я сказала ей, что ценю все проделанные ею усилия, и предложила помощь. Через год мы превратили луну в цветущий рай.
— Должна сказать, это впечатляет. Твайлайт явно очень умна.
— Разве это ненормально, для двенадцатилетней кобылки знать столько информации?
— Очень странно, моя собственная школа не учит этому, пока ученику не исполнится шестнадцать. Эта область знаний существует всего несколько поколений.
— Она сказала, что учится с четырёх лет.
— Умная, сильная и талантливая, — перечисляла Селестия.
— Может, в этом отношении и верно, но меня беспокоят две вещи, — высказалась Луна.
— Что же это, сестра?
— Первая — её магия. Думаю, у неё синдром бутылочного горлышка. Возможно, она не осознавала этого, но ей потребовалось два часа, чтобы сотворить заклинание, которое освободило нас, и дело не в том, что оно было слишком сложным, Твайлайт обладает удивительной способностью к структурированию заклинаний.
— У неё большой источник магии, но она с трудом черпает из него… судя по твоему описанию, это худший случай бутылочного горлышка, о котором я когда-либо слышала.
— Это плохо, я всё ещё хочу, чтобы её должным образом проверил эксперт. Её источник почти такой же большой, как и у меня, но способность к усвоению магии ниже среднего уровня. — Луна разочарованно вздохнула. — Я пыталась научить её боевой магии, но ей потребовалось слишком много времени, и в итоге мы отказались от всех аспектов наступательной магии, кроме телекинетических атак и телепортаций.
— Не думаю, что ей понадобится боевая магия, Эквестрия сейчас миролюбивая земля.
— Но ты не должна забывать пророчества матери, — напомнила Луна, на что Селестия нахмурилась.
— Тысяча лет мира… почти тысяча лет прошло со времени последней крупной катастрофы… — Селестия задумчиво посмотрела на свою чашку.
— Это подводит меня к следующему вопросу: мне страшно, как она будет адаптироваться в обществе.
— Уверена, у тебя схожая проблема, учитывая твоё долгое отсутствие, но опять же — ты выросла с пони.
— Да, Твайлайт живёт со мной вот уже семь лет, и судя по тому, что она мне рассказала, до этого у неё кроме брата друзей не было. — Луна нахмурилась. — Я боюсь, как пони будут обращаться с ней, зная, что она дочь демона.
— Я сокрыла твоё имя от пони, в попытке отделить тебя от Найтмер Мун. Я надеялась, что ко времени твоего возвращения мне удастся найти способ спасти тебя от порчи и ты станешь той, кем была раньше. Однако теперь ты снова Луна, но по-прежнему выглядишь как Найтмер Мун. — Селестия снова изучала глазами свою чашку.
— Если она не сможет завести друзей, получится ли у неё использовать Элементы Гармонии? — спросила Луна.
— Не знаю… если бы она использовала их одна, ей пришлось бы олицетворять все шесть Элементов. Очевидно, что она представляет Магию, но остальные пять… — Селестия замолчала, возвращаясь к своим мыслям. Через несколько мгновений в её глазах вспыхнула искра понимания. Луна заметила это.
— У тебя есть идея, сестра?
— Думаю, да. Когда у Твайлайт появляется новая звездочка на её кьютимарке, она устанавливает связь с другим пони, и благодаря этому может перенимать его таланты и умения, верно?
— Да, но только если это очень тесная связь, тогда она может копировать умения. К чему ты клонишь?
— Мне известны пять пони, которые олицетворяют черты других Элементов Гармонии. Если Твайлайт подружится с ними, она сможет управлять Элементами самостоятельно, — оживленно закончила Селестия.
— Должна отметить, сестра, что это блестящая идея, но как мы сведём их вместе? Если мы расскажем им о наших планах, они подумают, что мы используем их как оружие.
— Во многих отношениях мы делаем именно это, но мы не просто превращаем их в оружие для борьбы с врагами Эквестрии, мы делаем это, чтобы они стали стражами всего мира. Чем дольше мы лишены Элементов Гармонии, тем больше вероятность, что что-то, что мы не в силах остановить, придёт и ввергнет всё сущее в хаос, — мрачно произнесла Селестия.
— Да, и именно поэтому я считаю, что Твайлайт должна стать единственным носителем Элементов Гармонии. Я знаю, что однажды она вознесётся и её бессмертие гарантирует нам постоянное присутствие Гармонии на землях Эквестрии. — Луна посмотрела в окно на ночное небо. Сине-зелёная луна висела низко, давая понять, что скоро должно взойти солнце. — Надеюсь, она не возненавидит меня за это. Если она решит, что я манипулирую ею, чтобы сделать её оружием, она будет ненавидеть меня. Слёзы навернулись ей на глаза при мысли о том, что дочь не простит её всю оставшуюся вечность.
— Твайлайт умна, уверена, она поймёт, если узнает, и совершенно ясно, что она любит тебя, Лулу. Тебе ни к чему об этом беспокоиться, — заверила Селестия. Луна улыбнулась старому прозвищу.
— Благодарю, Селли, ты всегда знаешь, что сказать, — ответила Луна со счастливой улыбкой. Они сидели молча, пили чай и наслаждались обществом друг друга. Так много воды утекло с тех времён, когда они просто сидели и разговаривали, даже до её изгнания на луну они не уделяли этому слишком много времени. Было так хорошо снова стать сёстрами, прямо как в былые времена, пока бремя правления Эквестрией не легло на их плечи. Наконец Селестия вздохнула и поднялась с подушки.
— Думаю, пришло время мне поднимать солнце, через несколько часов я должна объявить о твоём возвращении, и мне также нужно объявить о притязаниях Твайлайт на престол и короновать её, — перечислила Селестия. Луна также поднялась и подошла к окну, встав рядом с сестрой.
— Давай дадим Твайлайт время освоиться, прежде чем устроим для неё коронацию.
— Эта коронация не будет официальной, таковую я отложу до того момента, когда она станет аликорном, — объяснила Селестия, и Луна кивнула в знак согласия. — А теперь, Луна, давай выполним наш долг, — сказала Селестия, зажигая рог и протягивая его, чтобы поднять солнце.
— Конечно, Селли, я буду рада, — улыбнулась Луна, прежде чем тоже зажечь свой рог, протягивая его, чтобы ухватить луну. Вскоре луна скрылась за горизонтом и начало восходить солнце, знаменуя собой начало нового дня и новой эры.
— Значит, Кейдэнс тоже аликорн? — спросила Твайлайт. Она вместе с Шайнинг Армором шла через покои Кантерлотского замка в направлении обеденного зала, где они должны были встретиться с Кейдэнс.
— Да, и это значит, что когда мы поженимся, я стану принцем, — ухмыляясь ответил Шайнинг Армор.
— Угу, но я уже член королевской семьи, потому что моя мама принцесса.
— Разве это не делает и меня членом королевской семьи, ввиду того что я твой брат?
— Хм… не думаю, я королевская особа, так как меня удочерили, и поскольку тебя не усыновляли, ты лишь приближённый к королевской семье… — объяснила она с глубокой задумчивостью на лице.
— Даже проведя семь лет на луне, тебе всё ещё известны законы наследования, которые ты изучала, когда тебе было девять; серьёзно, как тебе удаётся хранить всю эту информацию в своей голове? — сказал он, прежде чем дал ей лёгкий щелбан. Твайлайт хихикнула и оттолкнула копыто.
— Не знаю, наверное фотографическая память? Ладно, хватит обо мне, как ты познакомился с Кейдэнс?
— Ну ладно… — он умолк и на мгновение задумался, — я нёс службу в Сталлионграде…
Шайнинг Армор сидел за своим столом в Сталлионграде. В глубокой задумчивости он глядел на письмо. Рядом с этим письмом, поверх неиспользованного конверта, лежало ещё одно, только что написанное единорогом и готовое к запечатыванию. Письмо, которое он сейчас просматривал, Шайнинг получил ещё неделю назад. Этого послания единорог боялся весь последний год и всю прошлую неделю только и делал, что читал его. Он не мог принять содержание письма, надеясь, что это какая-то жестокая шутка, но по прошествии недели стало ясно; его сестра исчезла.
Уважаемый сержант Шайнинг Армор,
С сожалением сообщаю вам, что после года расследования все версии относительно местонахождения вашей сестры не подтвердились. Как её единственному живому родственнику, я приношу свои искренние извинения за то, что расследование закончилось. Твайлайт Спаркл объявлена мёртвой, мне очень жаль.
Следователь Игл Ай.
Мертва, Твайлайт была мертва. Из всей семьи в живых остался только он, и у него никого не было. Единственной причиной, по которой он служил в армии, было то, что он мог сделать Эквестрию более безопасным местом для сестры, но что теперь его держит? Он взглянул на письмо, лежащее на конверте. Это было заявление об отставке. Он не мог продолжать службу, потому что у него более не было причин продолжать её.
Вздыхая, Шайнинг Армор встал из-за стола, бросая старое письмо в корзину для бумаг на полу. Левитировав своё письмо, он сложил его и поместил в конверт, после чего запечатал. Положив его в карман мундира, единорог вышел из своего кабинета и направился через главный зал к входной двери. Выйдя на улицы Сталлионграда и закрыв за собой дверь, он и направился в офис старшего сержанта.
Многие, вероятно, задались бы вопросом, почему он не выглядит печальным из-за произошедшего, но эти пони, скорее всего, никогда не служили в армии. За семь лет службы Шайнинг Армор научился скрывать свои чувства под бесстрастной маской. Но это была всего лишь маска, и внутри он действительно был сломлен. Ему хотелось плакать, кричать и умолять, чтобы всё это оказалось неправдой, но здесь слезами горю не поможешь, произошедшего нельзя изменить.
Шайнинг прошёл всего несколько кварталов, когда что-то остановило его. Кто-то кричал? Его уши дёргались и поворачивались, пытаясь определить, откуда доносятся крики. Там! Повернув налево, он увидел переулок. Обычно его не волновала причина подобного шума, но что-то подсказывало ему: этот случай необычный, нужно выяснить, в чём дело. Не колеблясь ни секунды, он вошёл в переулок.
— Помогите! — крикнул чей-то голос, и Шайнингу хватило этого, чтобы пуститься галопом, петляя между домами. Крики становились всё громче, и единорог прибавил шагу. После очередного поворота он наконец увидел источник звуков. Перед ним предстала группа пони; пятеро были королевскими гвардейцами, четверо из которых лежали на земле, истекая кровью. Там также стояли четверо пони в мантиях, и самое большее, что он смог определить — все являлись единорогами. Также он смог приметить розового аликорна с кольцевым глушителем на роге. Одно из её крыльев было согнуто и, вероятно, сломано, на её теле было несколько порезов и царапин.
Последний живой стражник упал с ножом в горле вскоре после того, как Шайнинг вышел из-за угла. Пони в капюшонах сомкнулись вокруг аликорна. Она попыталась лягнуть одного из нападавших, но была вознаграждена тем, что кто-то из единорогов полоснул её по ногам зазубренным ножом. Вскрикнув, аликорн упала на землю, где начала расти лужа крови.
— Ну же, принцесса Каденца! — прозвучал женский голос со стороны нападавших. — Если ты будешь сотрудничать с нами, обещаю, когда мы с тобой закончим, твоя смерть будет быстрой и безболезненной. — Шайнинг не видел лица кобылки в капюшоне, но по тону её голоса мог с уверенностью сказать, что она улыбалась.
Не теряя ни минуты, Шайнинг бросился в бой, буквально прыгая между аликорном и нападавшими. Используя магию, он создал щит вокруг себя и раненого аликорна. Пони в капюшонах отступили, удивившись появлению откуда ни возьмись взявшегося жеребца. Простояв так и, казалось, глядя целую вечность друг на друга, один из нападавших, которого Шайнинг принял за вожака, заговорил:
— Убейте его и захватите аликорна!
По команде неизвестные ринулись вперёд, пытаясь взять верх над единорогом. Ни медля ни секунды, Шайнинг обратил щит в волну энергии, пустив её во врага, заставив атакующих на мгновение пошатнуться, но этого было достаточно. Воспользовавшись мгновением, жеребец вызвал ещё один щит, но уже не для защиты. Повернувшись к ближайшему противнику, он нанёс ему удар плотным магическим сгустком, отчего тот, потеряв равновесие, улетел в ближайший переулок.
Шайнинг Армор развернулся как раз вовремя, чтобы поймать копыто одного из нападавших своим, прежде чем оно опустилось на его шею. Резко скрутив его, он почувствовал, как оно хрустнуло, но прежде чем враг успел закричать от боли, единорог послал в него волну плотной магии, которая с противным хрустом впечатала нападавшего в стену.
Отскочив в сторону и быстро обернувшись, Шайнинг едва избежал удара двух пони, пытавшихся пронзить его кинжалами. Прежде чем он успел среагировать, ему пришлось откатиться в сторону, чтобы не попасть под магическую молнию, нацеленную ему в голову. Единорог оказался окружён, но было ясно, что нападавшие не учли ошибок своих собратьев, а потому он снова создал выброс плотной магии вокруг себя. На этот раз он сбил нападавших с ног.
Шайнинг Армор снова взял ситуацию под контроль и обрушил волну магии на поверженного пони. “Постой, разве их было не четверо?” Прежде чем он смог продолжить ход своих мыслей, единорог почувствовал внезапную боль в боку, за которой последовало ощущение невесомости, а затем удар о кирпичную стену. Застонав, он поднялся на ноги и открыл глаза.
Шайнинг нашёл себя окружённым семью пони, шесть из которых держали его на острие копья, а последний приближался с кривым зазубренным ножом. “Чёрт, должно быть, эти скрывались в тени. Кем бы они ни были, эти пони умны”. Шайнинг хотел сотворить заклинание, но как только у него заискрился рог, пони с ножом бросился на него.
Послышался болезненный стон, за которым последовала розовая вспышка, а затем звук кинжала, ударяющегося о землю. Шайнинг не заметил, что закрыл глаза, но открыв их, обнаружил, что на месте пони в капюшоне теперь розовый аликорн. Повернувшись налево, жеребец увидел, что его потенциальный убийца теперь лежит без сознания на двух других нападавших.
Шайнинг был очень удивлён, но тут же напомнил себе: аликорны обладают физической силой земных пони. Он повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как трое нападавших атаковали аликорна, а четвертый метнул копьё в Шайнинга. К счастью расстояние было достаточно велико, чтобы белый единорог откатился в сторону. Как только он снова оказался на копытах, он запустил плотную стену магии, отбросив негодяя через переулок к кирпичной стене.
Повернувшись, Шайнинг увидел, как двое злодеев прижали розового аликорна к земле, а ещё один вытащил из-под плаща шприц. Увидев иглу, аликорн начала отчаянно сопротивляться и в панике закричала. Прежде чем пони с иглой успел к ней подойти, волна магии швырнула его на землю.
До того как двое оставшихся осознали, что же произошло с их товарищем, на них напал белый единорог. Шайнинг повалил нападающих на землю, затем быстро поднял телекинетической хваткой и снова швырнул об твёрдую брусчатку переулка. В мгновение ока они потеряли сознание. Пони в капюшоне, некогда удерживающий шприц, поднявшись, бросил взгляд в сторону павших товарищей, и женским голосом произнёс "Хм". Кобылка извлекла из-под плаща золотую сферу, и до того, как Шайнинг успел что-либо предпринять, швырнула её об землю. Пространство заполнилось интенсивным белым светом и от громкого удара у Шайнинга в ушах зазвенело.
Когда зрение прояснилось, а слух пришёл в норму, он обнаружил, что переулок пуст, если не считать его и розового аликорна. Даже стражники, которые лежали мёртвыми, когда он пришёл, по-видимому, исчезли. Не успел он подумать, что случилось и куда все подевались, стон боли привлёк его внимание.
— Вас нужно доставить в больницу, — сказал он принцессе, помогая ей подняться на ноги и поддерживая, когда она прислонилась к его плечу.
— Спасибо… — начала она.
— Сержант Шайнинг Армор, ваша светлость, — ответил он.
— Просто Кейдэнс… — ответила аликорн, и они вышли из переулка. — Спасибо, что спас меня… Они застали нас врасплох и чем-то обрызгали, так что мы не смогли применить свою магию… — объяснила она.
— Рад был помочь, я не мог просто стоять в стороне и ничего не предпринять.
— Жаль, что мои стражники не выжили. — Слёзы навернулись ей на глаза. — Ховер собирался стать отцом. — Она заплакала и начала запинаться, — и… у Шарп дома была кобылка, которая ждала её возвращения! — Розовая аликорн упала на каменную землю и издала крик, полный отчаяния. Не зная, как поступить, Шайнинг сделал то, что делал всегда, когда его сестра плакала. Он сел на землю рядом с аликорном и обнял рыдающую пони. Кейдэнс, обхватив его крыльями и копытцами, плача, уткнулась ему в плечо.
Шайнинг нежно погладил её по спине, пытаясь успокоить. Они оставались в таком положении несколько минут, но вскоре рыдание аликорна утихло, и она упала на Шайнинг Армора. Поняв, что кобылка заснула, он осторожно положил её себе на спину и направился в ближайшую больницу.
Как только медсёстры увидели лежащую на спине у Шайнинга принцессу, они немедленно проводили его в палату. Оказавшись внутри, единорог осторожно положил Кейдэнс на кушетку. Как только принцесса оказалась на ней, медсёстры и врачи принялись обрабатывать раны. Шайнинг незаметно выскользнул из палаты, где сразу же оказался лицом к лицу со своим командиром.
— Старший сержант Стил Хорн! — воскликнул Шайнинг и отдал честь старшему по званию.
— Вольно, сержант Армор, — спокойно ответил командир своим скрипучим голосом. — Я получил сообщение, что принцесса Ми Аморе Каденца ранена, и вы отнесли её в больницу. Хотелось бы знать, что, во имя Эквестрии, произошло в трёх кварталах отсюда, свидетели слышали много криков.
— На принцессу и её эскорт было совершено нападение… — начал объяснять Шайнинг. После его рассказа Стил Хорн задумчиво сморщил морду.
— Признаю, вся эта история словно притянута за уши, но, глядя на то, в каком состоянии вы и принцесса, а также на отсутствие её стражников, я склонен вам верить. — Стил Хорн положил светло-серое копыто на плечо Шайнинг Армора, — сержант, вы отлично потрудились, уверен, как только принцесса Селестия услышит об этом, она будет очень благодарна за то, что вы спасли её племянницу. — Стил искренне улыбнулся, что казалось странным, учитывая, что кроме нейтрального выражения лица Шайнинг никогда более не видел у него никакой эмоции.
— Я просто выполнял свою работу, — попытался отмахнуться от похвалы белый единорог.
— Не в этот раз. Всё, что вы сегодня осуществили, особенно ценится в армии и гвардии, — ответил Стил Хорн, готовясь уйти. — Мне нужно подать рапорт принцессе Селестии и также майору, а сейчас я поручаю вам присмотреть за принцессой Ми Аморе Каденцой до дальнейших распоряжений, — приказал он, продолжая идти по коридору к выходу. Шайнинг внезапно вспомнил о своём прошении об оставке.
— Старший сержант Стил! — окликнул он. Серый единорог повернулся и посмотрел на Шайнинг Армора. Нерешительный сержант замер, прежде чем успел вытащить письмо. Неужели именно этого он хочет? Его мысли вернулись к Кейдэнс и тому, что она, вероятно, была бы мертва или хуже, не окажись он там. “Что, если бы я прошёл мимо?” Его мысли вернулись к настоящему, и серый единорог смотрел на него, ожидая ответа от Шайнинг Армора.
— Спасибо, — ответил белый единорог.
— Не за что, сержант Армор, — ответил он, однако неожиданно ухмыльнулся, — хотя не думаю, что буду называть вас так после сегодняшнего — не удивлюсь, если принцесса сделает вас капитаном после этого подвига, — сказал он с усмешкой. Шайнинг Армор застыл с отвисшей челюстью: не только от того, что старший сержант только что усмехнулся, но и от мысли, что его повысят сразу до капитана. Если бы такое произошло, это было бы самое быстрое повышение в звании в истории Эквестрии. Его удивлённый взгляд вскоре сменился гордой улыбкой, и он кивнул в знак благодарности своему командиру. Стил Хорн ответил тем же жестом и повернулся, чтобы уйти.
Как только серый жеребец скрылся из виду, Шайнинг вытащил письмо об отставке и подошёл к ближайшей корзине для мусора. Оглядев конверт в последний раз, он сжёг его магией. Пепел упал в корзину, прежде чем Шайнинг повернулся к палате, в которой находилась Кейдэнс, и занял позицию рядом с дверью, как образцовый стражник, а всё это время лёгкая улыбка украшала его лицо. “Ты бы мной гордилась, Твайли”.