По домам

Интервью с Винил Скрэтч

DJ PON-3

Эффект бабушки

Эффект бабушки.

Твайлайт Спаркл Принцесса Луна Грэнни Смит

Растапливая сердца лёд

Переезд для юного единорога оказался психологически трудным, что привело к его замкнутости. Желая хоть как-то подавить одиночество, он решает создать себе друга, но даже не подозревает о том, какие чудеса его ожидают

Другие пони

Мертвая птица

Поразительная находка под Курящей Горой в корне изменила жизнь Твайлайт Спаркл на целый месяц...

Твайлайт Спаркл ОС - пони

Зов Ночи (сборник рассказов)

На первый взгляд, во вселенной MLP: FiM нет места жанру ужасов как таковому. Но это лишь на первый взгляд. Стоит лишь приглядеться, и можно понять, что далеко не всё здесь так уж и безобидно, как кажется... Какие секреты скрывает мир разноцветных пони? Какие кошмары скрываются в его глухих уголках? Жуткие вещи сокрыты тьмою, тайнами пропитаны тропы... Нужен лишь ключ, чтоб открыть дверь в этот мир. Мир серьёзных ужасов, не ограничивающихся описанием сцен насилия и обликом чудищ. Ужасов, которые берут за душу и не отпускают до самого конца прочтения. А может, и после. Ужасов, полных загадок и недомолвок, оставляющих огромный простор для домыслов и догадок, что делает их ещё более зловещими. Ужасов, что вгоняют читателя в страх одной лишь только атмосферой и стилем подачи повествования. Ужасов, которых он действительно боится, но в которые всё равно хочется верить. Нужен лишь ключ, чтобы открыть эту дверь... Но разве я когда-нибудь говорил... Что эта дверь заперта?...

Твайлайт Спаркл Эплджек Принцесса Селестия Брейберн Лира Другие пони ОС - пони Дискорд Найтмэр Мун Флим Человеки Король Сомбра Сестра Рэдхарт

О монстрах и пони

Светлая и счастливая Эквестрия. Мир, в котором нет места чудовищам. Но, возможно, истоки этого мира лежат в совсем другой эпохе, когда светила двигались по своей прихоти, легенды жили и дышали, а магия не была подчинена пони. Кризалис родилась в эти давно забытые времена, еще не зная, какую роль ей предстоит сыграть, и какую цену она заплатит за это.

Другие пони ОС - пони Кризалис

Свити забанили

В Понивилль пришли технологии, а вместе с ними и всевозможные проблемы. В частности, в Школе Дружбы слишком много учеников стали использовать искусственный интеллект для выполнения домашки. Впрочем, простой запрет на электронику решит эту проблему для всех. Для всех, кроме робота, работающего школьным тьютором.

Свити Белл ОС - пони Санбёрст

Столкновение

Устоит ли Твайлайт Спаркл перед возможностью порадовать свою дражайшую наставницу, преподнеся ей целый новый мир, только и ждущий своего открытия каким-нибудь талантливым магом? Что за глупый вопрос? Конечно же не устоит! Вот только Селестия совсем не рассчитывала, что это произойдёт так скоро и так спонтанно, из-за чего в опасности оказалась не только её бывшая ученица, но и вся Эквестрия. Похоже, королевский отпуск отменяется...

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Человеки

Цена ошибки

Всем доводится ошибаться. Какова же цена ошибки Королевы Роя и есть ли свет в конце тоннеля?

ОС - пони Кризалис

The Conversion Bureau: Её последнее достояние

Маглев несёт Мелани Цукер к последнему Бюро. Брать с собой земные вещи нельзя и ей придётся избавиться от всего, что связывало её с человеческой жизнью. Но это проще сказать, чем сделать.

ОС - пони Человеки

Автор рисунка: Devinian

Моя борьба

Глава 2. Газетная передовица

Обед я проспал, что, если внимательно взглянуть на мой бюджет, было не так уж и плохо (а работал я по вечерам). Превозмогая зевоту, сделал зарядку, сгоняя сонливость. Умылся. Завтраком для меня послужили холодные вчерашние бобы. От нечего делать вышел подышать свежим воздухом.

Бетонные джунгли, увешанные цветами рекламы и кипящие жизнью. Какой-то жеребёнок в кепке и клетчатом шарфе бегал с кучей газет и вопил: “Сенсация! Сенсация! В Сталлионграде взлетел паровой аэроплан!”. Я встал, словно молнией поражённый. Комми совершили настоящее чудо, заставив взлететь аэроплан с паровым движителем? В возбуждении я кинулся к мелкому, сунул ему деньги и буквально вырвал у него газету.

На передовице была фотокарточка: угловатый аэроплан с пыхтящим паровым котлом летит. Летит! В самой статье было сказано, что комми весьма самоуверенно заявляют о невероятных перспективах этой своей новой сумасшедшей техники. Но журналист весьма справедливо отметил и то, что любые нужды в воздухоплавании с лихвой перекрываются пегасами и дирижаблями.

До этой самой минуты я и сам иногда думал о том, чтобы пойти матросом на дирижабль. Но чем он отличается от корабля морского, кроме покоряемой им стихии? Ничего общего с вольным полётом пегаса. Но аэроплан… аэроплан — совсем другое дело. Если комми не врут, если перспективы у этой машины действительно есть — то здесь, в Мэйнхэттене, мне больше делать нечего.

С горящими глазами я влетел в свою каморку, уложил весь свой нехитрый скарб в перемётные сумки, закинул их на себя и галопом понёсся на железнодорожный вокзал. Оказалось, правда, что ближайший поезд будет только следующим утром. Я купил билет, бережно спрятал его в самое надёжное место в моих сумках и стал сгорать от нетерпения.

Мне хотелось отправиться в путь прямо сейчас — хоть пешком, лишь бы не ждать ни минутой более. Скорее бы! Время замедлилось и почти остановило свой ход. Я стал нервно ходить по кругу. Когда мне показалось, что прошёл уже целый час, стрелка вокзальных часов едва сдвинулась минуты на три.

Я издал внутренний вопль разочарования и остановился. Несколько злобных, тяжёлых вдохов остудили мой пыл и дали мне возможность думать рационально. Результатом этих раздумий стала мысль о том, что до Сталлионграда несколько дней пути (из-за туристических остановок повсюду), в поезде еда будет дорогой, а потому было бы неплохо закупиться провизией заранее. Сказано — сделано, и вот, сумки были тщательно забиты консервированными бобами.

До вечера ещё оставалось время, не говоря уже об отъезде, так что я решил сперва попрощаться с друзьями и родителями. Конечно, я не мог обойти всех лично — не успел бы, но зайти к старому приятелю неподалёку, а родителям отправить письмо я мог. Если честно, то я вполне успевал сделать и наоборот, но знал, что родители меня не отпустят. Гиперопека. Они до сих пор не знают даже о моей травме, иначе лежал бы я дома и ел через трубочку.

Двадцать седьмой этаж небоскрёба на девятой авеню. А вот и тёмно-синяя, с серебристыми пятнами, дверь в комнату моего приятеля. Тук-тук-тук! Спустя пару минут раздался шум и ругань идущего по завалам пони и дверь открылась.

— Сколько лет, сколько зим! Привет романтикам ночи! — поприветствовал я тёмно-синего, с лохматой серебряной гривой единорога, и протянул ему копыто.

— Клянусь Ализахадскими шлюхами! Рад видеть тебя, Бронко! — крепко цокнув своим копытом в моё копыто, он ответил, упомянув очередных загадочных персонажей, не иначе как из очередной его книги.

— О чём на этот раз пишешь? — поинтересовался я, с трудом пробираясь в его комнату через горы мусора. Квикнайт закрыл дверь и шёл следом.

— Про древние свитки, — он поймал мой недоумевающий взгляд. — Короче, представь, что вся история, прошлая и будущая, уже записана! Мир злых и добрых богов, героев и подвигов, самых разных рас! Советник короля, могущественный маг, заключает сделку со злыми богами и предаёт своего властелина, а потом… — Он прервал свою воодушевлённую речь на полуслове и стал внимательно, прикусив язык, меня разглядывать, — слушай, а ты разве не был пегасом?

Ему я тоже ещё ничего не успел, да и не хотел говорить: я был почти уверен, что он станет писать книгу и про меня.

— Бывало и такое, — с усмешкой ответил я и указал на пару шрамов.

— Как это случилось? Ты сбежал с фабрики радуги? — самым серьёзным тоном спросил он.

— Что? — растерялся я.

— Так у вас же, в смысле, у пегасов, слабаков отправляют на переработку в радугу. Ты что, не знал? — от такого заявления я даже слегка растерялся и разозлился.

— По-твоему, я был слабаком? Ну спасибо, побери тебя Дискорд.

— У меня знакомых пегасов особо и нет, не с чем сравнивать, — ворчливо ответил он.

— Да ладно бы сравнения, —  я принял его оправдание, — но ты что, правда веришь во все эти страшилки для жеребят?

— Верю ли я? Наверное. Но разве это не правда?

— Эээ, нет?

— Почему?

— В смысле — “почему”?

— Ну, в прямом, чувак. Ты же сейчас без крыльев, хотя ещё недавно был с ними, — поразил он меня своей наблюдательностью. Однако ход его мыслей оставался для меня неясным.

— И что?

— Значит тебе их кто-то оторвал, а кто это мог сделать, кроме работников фабрики радуги? — его невозмутимости позавидовали бы и лучшие политики.

— Я. — Постарался не отставать от него я.

— Ты? — от удивления у него почти упала челюсть.

— Да, я, — если бы это не было фигурой речи, то его челюсть в самом деле отвалилась бы!

— Зачем? — подобрав с пола свою челюсть, он провёл решительный контрудар.

— Ну, так получилось, знаешь ли, — парировал я.

— Значит, ты сам себе их оторвал на фабрике радуги? Вот это самопожертвование! — он неисправим!

— …ты неисправим. Понимаешь, я сначала летел, а потом упал, на землю. И летел я не на фабрике радуги, а на улице, окей? И когда я упал, то всё сломалось, совсем. Бррр! — фантомная боль заставила меня вздрогнуть.

— Оу. Неловко вышло, — он смутился, поняв, наконец-то, в чём дело. Он открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но, не найдя нужных слов, сел, повернул голову набок и стал пристально, не мигая, на меня смотреть.

— Да не то слово. Хотя я сам виноват. Глупость дичайшую сделал — идиотский кульбит, едва ли не на субзвуке, — с самоуничижающей горечью заметил я.

Некоторые время мы молчали. Затем он спросил:

— А чем ты сейчас собираешься заниматься?

Я подошёл к нему вплотную, поднял его на ноги и взял за плечо. Свободной ногой сделал размашистый, неопределённый жест и с улыбкой от уха до уха провозгласил:

— Я уеду жить в Сталлионград!

Несколько мгновений он впитывал эту новую неожиданную информацию, а затем зеркально повторил мои движения и жесты:

— Друг мой, да ведь ты сошёл с ума не меньше, чем Принц Безумия!

— Почему? — я был застан врасплох такой реакцией и нахмурился, бросая на товарища полные неодобрительного недоумения взгляды.

— Это ведь комми, красная чума, что строит параспрайтовые козни, вендиго их побери! — снисходительно начал он и тут же добавил, — а ещё, что ты собрался там делать?

Я задумался над тем, как ответить. Мне не хотелось показывать себя излишне самоуверенным и претенциозным. С другой стороны, пафосное начало моей речи взывало к продолжению в том же духе. Поэтому я, сам того не ожидая, продекламировал:

— Летать! — и тут же, не дав Квикнайту времени на ответ и глупые вопросы, вручил ему свою газету.

В течение нескольких секунд выражение его лица менялось чаще, чем билось моё радостное сердце: это был и шок, и недоверие, и удивление, и скептицизм, и презрение, и даже восторг, а закончил читать он с пламенем ярого увлечения в глазах.

— В бездну свитки, я с тобой! — азартно воскликнул он, словно пьяный игрок, поставивший на красное свой дом, будучи абсолютно уверенным в своём выигрыше.