Супер-леди Найтмэр Мун

Чёрная маска

Странно начавшись, ночь продолжалась ещё страннее. Не очень понятно, что именно повлияло на настроение Найтмэр Мун, но это самое настроение теперь нехорошее. В смысле, более нехорошее, чем обычно. Да, разумеется, все уже привыкли к нервной, опасной и чуть что переходящей на грозный рык Найтмэр, но я, благодаря нашему общему прошлому, обычно являлся исключением из списка целей. Так вот — не сегодня.

Обычно вечер пятницы — утро субботы проходит без особых происшествий. Да-да, именно так выглядят рабочие часы дворца, привязанные к ритму жизни Найтмэр Мун. Если ты работаешь по ночам, значит ты на ногах, когда один день недели сменяется другим, полностью разрушая восприятие времени. Впрочем, по выходным не проводится приём, что хорошо…

— И на этом Мы завершаем сегодняшний приём. Оставшиеся дела будут рассмотрены в полночь понедельника. Всем спокойной ночи!

…в понедельник и пятницу приём вдвое короче. Ура, выходные!

Придворные завершают свои дела и начинают расходиться, Найтмэр Мун встаёт с трона и уходит, не оглядываясь на меня. Вообще, этой ночью она вела себя со мной словно я обычный подданный, для меня не было поручений… совсем. Несколько моих «подай-принеси» были поручены одному из Ночных Гвардейцев.

У неё явно плохое настроение, и это совсем нездорово. Надо как-то выводить её из этого состояния.

Когда я предложил отметить начало выходных полуночным теннисом (обычный теннис, но играют в него в полночь), мне в ответ достался привычный яростный взгляд. Вряд ли мои рассуждения о просиживании трона всю неделю и необходимости разминать мышцы были убедительными, но в итоге я получил ворчливое согласие.

Очень надеюсь, что игра вернёт ей нормальное настроение. С улыбкой на лице она мне нравится куда больше, честно.

---

Я не такой уж плохой игрок… но сегодня не игра, а сплошное дерьмо.

— Наша подача! — с нейтральным выражением лица заявляет королева.

Бля, опять!

ШЕСТЬ последних подач были её. Впрочем, я не уверен, что она их считает. И, судя по дюжинам синяков и ссадин на моих руках, животе и груди, её «неудачные» подачи оказываются такими абсолютно преднамеренно.

Я отчаянно сжимаю в руках ракетку и выставляю её перед собой, словно щит, защищающий меня от удара врага. Впрочем, почему «словно»?

Она телекинезом подбрасывает вверх ярко-зелёный мячик, её лицо стремительно превращается в маску ярости… «Аррр!», «ТУП!»

— АААА! — десятый раз я валюсь на землю от жуткой боли, хватаясь за живот, в который врезался «пушечный» мяч. — Аааа, БЛЯ!

Боль и ЯРОСТЬ! Чёрная Королева уже вывела меня из себя! Я даже не понимаю, за что она меня избивает!

А Найтмэр лениво вертит ракетку в магическом поле и со скукой на лице в очередной раз произносит:

— Ах, Мы снова ошиблись при подаче. Будем продолжать?

Подбираю мяч, который прилетел мне в живот, и отвечаю:

— РАЗУМЕЕТСЯ, БУДЕМ ПРОДОЛЖАТЬ!

Ярость окрашивает мир в моих глазах в красный цвет, с губ, наверное, капает пена. Совершенно не задумываясь о том, что же я творю, подбрасываю мяч в воздух и со всей дури отправляю ракеткой прямо в неё! «Аррр!», «ТУП!»

Мой «снаряд» прилетает точно ей в фланк, и вряд ли изящная спортивная попонка хоть насколько-то ослабляет удар.

— Ай! — её вскрик вызывает торжествующую гримасу на моём лице. Так ей!

Впрочем, королеву такой результат подачи почему-то не радует.

— ТЫ! Мерзкая КРЫСА!

Пожимаю плечами, удовлетворённым голосом отвечая:
— Извини, неудачная получилась подача. Передай мячик, пожалуйста, я попробую ещё раз!

— Мы сейчас передадим, ещё как… — её гневная гримаса демонстрирует сверкающие клыки.

Едва успеваю моргнуть, как мяч, наверняка на сверхзвуковой скорости, прилетает мне в левое плечо. Снова ору от боли.

«Дружеский» матч превращается в полноценную, хотя и довольно странную технически, драку.

Пожалуй, хорошо, что шкурка королевы чёрного цвета, и на ней не будут заметны синяки — потому что ни один из нас так и не зарабатывает ни одного очка, если не считать за очко вопли боли. Моя грудь, наверное, сейчас выглядит как обваренный полуочищенный помидор; из носа Найтмэр течёт струйка крови — одна из моих «подач» удалась даже лучше других.

И наконец, обе команды объявляют себя проигравшими, оба игрока шлёпаются на утоптанную глину корта. Всё моё тело невыносимо болит, и не сомневаюсь, что она вряд ли чувствует себя намного лучше. Хорошо…

…чем это хорошо?! Зачем я это делаю? Зачем я преднамеренно делаю ей больно? И что важнее, зачем она напала на меня? Сам себе не верю — как я могу получать удовольствие от того, что ей больно? Что, чёрт побери, происходит?!

— Ну зачем, Луна, ЗАЧЕМ? — ору я через всё поле в сторону валяющейся на земле королевы.

Она не могла не услышать, но не отвечает. Может, она просто не знает, что сказать? У неё неудачный день? Кто-то нассал ей в кофе? Когда мы только проснулись, она была бодра и весела и вдруг по волшебству превратилась в разъярённую суку…

На четвереньках я пробираюсь к сетке, чтобы заглянуть проблеме в глаза, в эти лазурные глаза с узким драконьим зрачком.

Найтмэр Мун лежит неподвижно, и я уже начинаю беспокоиться, но вдруг слышу всхлип и вижу, как она вытирает глаза ногой. Затем она встаёт, судя по движениям — разъярённая.

— ПОЧЕМУ ТЫ ВСЁ ЗАБЫЛ?

Ой…

— Что…

Громко топая копытами, она подходит к сетке со своей стороны.

— МЫ ОТКРЫЛИ ТЕБЕ СВОЁ СЕРДЦЕ, И ЭТО НЕ НАСТОЛЬКО ВАЖНО, ЧТОБЫ ТЫ ЗАПОМНИЛ?

Открыли? Запомнил? Чёрт побери, о чём она вообще?

— Луна, что я сделал не так? Прошлым вечером всё было нормально, даже утром всё было в порядке… Я не знаю, чем я тебя обидел, но я сожалею, честно!

Громкое фырканье в ответ — это оказались явно не те слова, что она хотела услышать.

— Ты извиняешься даже не понимая ЗА ЧТО! Ты отвратителен, омерзителен…

— ЧТО? Что я сделал такого, что ты настолько зла на меня? СКАЖИ ЖЕ! Я забыл про твой день рождения? Про юбилей нашей встречи? ВО ИМЯ ЛЮБВИ ИИСУСА ГРЁБАНОГО ХРИСТА, ОБЪЯСНИ МНЕ, ИДИОТУ, ЧТО Я СДЕЛАЛ НЕ ТАК?

Господи, у меня аж горло заболело от такого вопля… Надо не забыть как-нибудь научиться высказывать аргументы, не начиная орать. Ну, хоть перечисление моих недостатков прекратилось.

Она смотрит на меня уже не с пылающей ненавистью, а с… разочарованием? С болью?

— Ты забыл… ты забыл сон, который снился тебе вчера.

Офигение на моей физиономии наверняка сказало ей больше, чем все возможные слова.

— Я… чего? Какого чёрта он имеет значение? И почему ты превратилась в такую суку?

— МЫ БЫЛИ ТАМ ВМЕСТЕ С ТОБОЙ, придурок!

Её слова должны были бы возмутить меня, но звучащий в них надлом всё меняет.

— Ты… была там?

Она выпрямляется, прижимая ногой один из недавно полученных ушибов. Глубоко вздыхает и более спокойным тоном произносит:

— Скажи нам… ты помнишь хоть что-нибудь, или не способен вспомнить о своём сне совсем ничего?

Это всё какое-то сумасшествие, какое отношение сон может иметь к нашим отношениям? Сны — это мешанина впечатлений и фантазий… ну, разве что у тех, кто владеет способностью к осознанным сновидениям, которой у меня нет… гм, что-то мне вспоминается именно на тему осознанности сновидений… вчерашнее сновидение… о боже…

— Я был в Chuck E. Cheese, разыскивая…

— Код?

Да, именно так.

— Угу. Мне надо было найти код, потому что иначе Мэл Гибсон убил бы мою сестру игрушечной клюшкой для лакросса…

— И два человека сидели за столом и смотрели…

— Ride to Hell: Retribution. И ещё клерки из PBS выпрашивали пожертвования, а я был одет в дурацкую бейсбольную униформу несуществующей команды с идиотским названием вроде…

— Ottawa Sockem-Boppers…

— …OttawaSockem-Boppers.

Найтмэр Мун вдруг улыбнулась. Совершенно от неё не ожидал. В мозгу вихрем метались образы, я пытался вспомнить всё как можно более подробно. Это безумие какое-то, ОНА ПРАВДА ТАМ БЫЛА? Но это означает, что потом…

— Пожалуйста, скажи Нам, что было дальше? — ехидная ухмылка на её лице, несомненно, ответ на то, что от моего лица сейчас сигареты можно прикуривать, такой я красный…

— Затем… ты вошла…

— Мы помним, что всё было точно наоборот…

Ну просто здорово. Всё было именно так, как я мечтал, и я это не запомнил? Сбылась моя самая драгоценная мечта, я должен был бы запомнить это до конца своих дней, а вместо этого воспоминание пришлось выковыривать из подсознания. Луна отдала мне всю себя, я в ответ отдал ей себя… Я, пожалуй, понимаю насколько сильна её обида.

Цепляясь за сетку, я кое-как поднимаюсь на ноги. Всё тело болит, но мне на это плевать. Протягиваю руку над сеткой, чтобы обнять мою любимую королеву… одну руку, потому что другую надо прижимать к тому месту…

— Прости меня, Луна. Ты дорога мне, и я не ожидал, что забуду нашу ночь вместе…

Она протянула ногу, чтобы обнять меня в ответ, было больно, но я изо всех сил постарался не поморщиться.

— Мы также должны извиниться, Анонимус. За Нашу реакцию на утренний разговор и за Нашу неспособность признаться в Наших чувствах в разговоре лицом к лицу. Мы трусливо перенесли разговор в мир снов, опасаясь отказа; следовало же говорить прямо и, как любая нормальная пони, с готовностью принять любой ответ.

Как же это мило — когда она говорит без своего ужасающего высокомерия, я и не подозревал, что когда-либо увижу такое.

— Если честно, ты не любая пони…

Она такая милая… но у неё продолжает течь кровь из носа, и один взгляд на её лицо снова заставляет меня почувствовать себя говнюком.

— Слушай… мы достаточно намяли друг другу бока, и оба об этом сожалеем. Как насчёт… знаешь… двигаться дальше: понять и простить?

На прекрасном лице Её Величества появляется улыбка, волшебная сила слегка подталкивает меня вперёд, и наши губы снова соприкасаются — на этот раз впервые в реальном мире, а не в зыбком мире сновидений, в этой волшебной «Матрице».

Через пару секунд наслаждения она отстранилась и стянула с головы удерживающую гриву упругую спортивную повязку, затем проделала то же самое с четырьмя меньшими повязками над копытами, бросила их кучкой возле лежащей на земле ракетки.

— Мы бы очень этого хотели.

Когда мы вместе выходим с корта, она обнимает меня крылом и прижимается головой к моему плечу.

— У нас впереди целые выходные, когда никто не станет нас отвлекать, — задумчиво произношу я, оценивая перспективу менее болезненного варианта отдыха.

…и мне пригодится немножко природного эндорфина, потому что ушибы болят.

---

Дорога в замок оказалась, внезапно, достаточно тяжёлой. Моя новая подружка всерьёз постаралась, развлекаясь со мной в не особенно хорошем смысле этого слова, а я, говнюк, воздал ей по заслугам — и мы оба теперь об этом сожалели.

Я попытался было пошутить на тему «не стоило мне обижать женщину, которая на несколько тысяч лет старше меня», но под вспыхнувшим гневом взглядом Найтмэр тут же извинился ещё и за глупые шутки. Чисто из самосохранения.

Обычный путь по коридору к спальням оказался на этот раз необычно длинным — мимо моей двери, к комнатам Луны. Глубоко внутри меня возникла мимолётная вспышка гордости: «ух ты, я побываю в королевской спальне!». Ну да, там мало кто бывает, разве что уборщицы. Обращаю внимание, что непроизвольно потираю руки.

…кстати, если бы я участвовал в штурме дворца, то мог бы застать здесь предыдущую хозяйку комнаты.

Найтмэр Мун открывает дверь, переступает порог и с улыбкой манит меня за собой. Ох, я более чем счастлив исполнить её пожелание!

---

Это… не совсем то, что я ожидал увидеть. Да, комнаты больше и роскошнее моих, но… гм… ненамного. Или просто я зажрался? И, кроме того, бело-золотое постельное бельё, многочисленные рисунки, гравировки и прочие украшения на тему солнца и солнечных лучей…

Найтмэр замечает мои удивлённые взгляды и упавшим тоном произносит:

— Мы… ещё не нашли подрядчика для оформления Наших покоев в соответствующем стиле… даже солдат найти достаточно сложно; Мы вообще благодарны, что есть согласные служить Нам после смены власти.

— …хорошо, что я предотвратил то волшебное «исцеление»…

— Что-что?

— Ничего, я просто задумался. Знаешь, у Селестии нет могилы, на которой можно было бы сплясать, но может быть ты воспримешь возможность потрахаться на её простынях как вариант мелкой мести?

На её лице появляется злая ухмылка. Ну, злая, конечно, но на этот раз довольно-таки добрая. Несколько коротких вспышек магии и остатки её спортивной одежды небрежно отброшены в угол.

— Думаем, она не станет возражать!

Аликорна делает изящный шаг в мою сторону, я торопливо шагаю ей навстречу, и наши губы снова соприкасаются; на этот раз не настолько торопливо, нежнее, ласковее. Наслаждаясь вкусом губ моей любимой, начинаю нежно гладить её шею. В ответ она поднимается на задние ноги, закидывает передние мне на плечи и сжимает мою голову крепким, но любящим объятием. Приятно… очень приятно чувствовать её прикосновения. Она очень красивая кобыла, она знает, что ей надо, и получает то, что хочет.

Несколько стонов, несколько движений языком, и поцелуй завершается. Она продолжает оставаться в той же позе, и я чувствую, как её копыто повторяет движения моей руки. Несомненно, ощущения от человеческой ладони были бы приятнее, но намерение важнее. Прямо передо мной её глаза, прекрасные, лазурные, с узким хищным зрачком и истинно королевскими пурпурными тенями… Настоящая хищница, даже свою привлекательность использующая как могучее оружие. Сегодня я её добыча… и я ни секунды не против, пока у меня есть возможность смотреть в эти глаза.

— …секунду.

Я не слышал, что она говорила, выйдя из созерцательного транса только на последних словах.

Её ноги и копыта покидают меня, и я чувствую лёгкое разочарование.

— Извини, что-то не…

— Нет, — ласково останавливает она меня. — Сегодня мы решили, что между нами не будет секретов, не будет масок. Мы уже совершили одну ошибку, без спроса придя в твой сон.

Ничего не понимаю. Она чувствует вину?

— Луна, о чём ты?

Глажу её по щеке, она, чуть дрожа, несколько секунд наслаждается прикосновением, затем неохотно отстраняется, отводя мою руку копытом.

— Сейчас увидишь, — тихо шепчет она.

Прежде чем я успеваю сказать ещё хоть что-то, она делает шаг назад, закрывает глаза, глубоко вдыхает и откидывает голову. Вокруг направленного в потолок чёрного рога возникает магическое сияние, на его кончике загорается яркий огонёк, медленно спускающийся к основанию… и внезапно всё тело чёрной аликорны оказывается охвачено ослепительным ореолом. Я вижу лишь сверкающий силуэт, яркость заклинания заставляет меня отвести глаза. Через несколько секунд в комнате постепенно становится темнее, я снова решаюсь посмотреть на Найтмэр…

— Господи, Луна, что это бы… — я её не вижу!

Хотя… надо было всего лишь слегка опустить взгляд. На том месте, где только что стояла великолепная, рослая, тёмная кобыла теперь стоит… всё равно великолепная и тёмная, но заметно менее рослая кобылка. Её грива эфирная, но выглядит по-другому, с более резкими краями и куда более глубокого синего цвета. Шёрстка тоже изменилась, она уже не абсолютно чёрная, а тёмно-синяя. Даже цветовая схема кьютимарки теперь другая: больше не синий полумесяц на пятне фиолетовых чернил, а белый полумесяц на очень тёмно-синем пятне.

Найтмэр Мун… изменилась? Глубоко вздохнув, она открывает глаза, больше не сверкающие серебристым огнём, с обычным круглым зрачком.

Улыбнувшись при виде моего ошарашенного лица, королева поясняет:

— Это необычное преображающее заклинание Мы изучили после давнишней интрижки с королевой чейнджлингов. Для того, чтобы использовать и поддерживать его, расходуется удивительно немного магии.

Её голос… это уже не глубокий, чувственный, слегка угрожающий, привычный мне голос Найтмэр Мун. Он… звучит моложе, но тоже с нотками тяжёлого жизненного опыта.

— То есть… твоё тело, раньше…

— Маска, которую Мы надели тысячу лет назад. Символ, — она печально опускает голову. — Это должно напоминать Нам о Нашей новой жизни, новой личности. Старые слабости отброшены, и Мы пребываем в новой форме, Мы больше не «ещё одна» слабая, никому не нужная сестричка, Мы… — Луна решительно поднимает голову. — Так и вышло — никто больше не считает нас незначительной и слабой с тех пор, как Мы надели маску!

Я чуть не подавился воздухом. Вся моя сила воли уходила сейчас на то, чтобы не спросить её, что будет с маской, если она умрёт? Намеревалась ли она быть разоблачённой? Какой следующий шаг её зловещих планов? Уже несколько раз она резко обрывала меня, когда я начинал рассуждать о земных суперзлодеях и стандартах их поведения, отзываясь о моих словах как об оскорбительной глупости… Так что сейчас — явно неподходящий момент.

В любом случае эта тёмно-синяя лошадка — всё та же соскучившаяся по вниманию Найтмэр Мун, которую я люблю, и мне совершенно не хочется играть в психолога вместо того, чтобы забраться с ней в кровать.

Впрочем, хочу я или нет, а, кажется, именно в этом будет заключаться моя основная роль при дворе. Опускаюсь на колени и успокаивающе кладу руку ей на плечо.

Кто же знал, что внутри огромной ужасной Найтмэр Мун на самом деле обитает миниатюрная, безобидно выглядящая девчонка?

— Слушай, Луна, я всё равно тебя люб…

…я не успеваю договорить, когда сильный толчок копытами отбрасывает меня на пол. Больно! Она что, не помнит, каково мне пришлось после «теннисного избиения»?

— Ты забыл своё место, смерд? — Луна смотрит на меня сверху вниз с лёгким отвращением на лице.

Опа… кажется моё восприятие этой «новой» Луны оказалось… немного… ошибочным.

Королева наклоняется надо мной:

— Мы находились под впечатлением, что если возвысить тебя до статуса Королевского Любовника, это организует для нас весьма приятное приключение, — её горячее дыхание касается моей шеи, и меня начинает трясти — и от возбуждения, и, в основном, от страха. — Мы ошибались?

Ну, я-то точно ошибался. Эта Луна ничуть не менее страшная, чем чёрный вариант.

— Н…нет, Луна, ни в коем случае, я всего лишь…

— Нашим НАСТОЯЩИМ титулом! Мы твоя повелительница, и ты должен обращаться к Нам правильно!

Да, сильно я сбился с курса…

— Ваше Величество, Королева Найтмэр Мун, да, я виноват, я подумал, что вы…

Насмешливый фырк перебил меня.

— Мы не желаем слушать твои невнятные извинения, и не пытайся ДУМАТЬ, крестьянин, эта способность не относится к твоим достоинствам.

Ух, а теперь она меня оскорбляет. Чего из неё всё полезло? Эта Найтмэр Мун злобн… злобнее, чем обычная.

Внезапно она протягивает в мою сторону копыто, теперь украшенное искрящимся накопытником. Бросив взгляд вверх, вижу, что жёсткое выражение её лица сменилось более привычным.

— Нет, твои достоинства… в другой области… Займись своим делом и раздень Нас! — после чего промурчала, словно огромная тигрица, изображающая котика. — Мы изголодались, Анонимус. Насыть же нас!

Ах, вот в чём дело… Что ж, не следует заставлять твою Королеву/подружку/потенциальную убийцу чересчур долго ждать. Надо приниматься за работу.

Изо всех сил игнорируя боль в избитом теле, сажусь, затем встаю на колени. Быстрый взгляд на её лицо подтверждает — она довольна моим образом действий. Осторожно беру её ногу в одну руку, другой снимаю драгоценную декоративную обувку с её тёмно-голубого копыта. Отставив накопытник в сторону, легонько массирую мягкую часть стрелки и, ещё ниже нагнувшись, целую.

— Мрррр… — мурлычет от удовольствия она.

Ей, похоже, нравится, когда с ней обращаются как с драгоценностью. Снова бросаю взгляд на её лицо — она улыбается. По-настоящему, не злобной ухмылкой. Теперь дошло, как надлежит себя вести с сексуально озабоченным тираном?

Она забирает свежепоцелованное копыто и подставляет следующее. Повторяю свои действия, накопытник оказывается на полу рядом с предыдущим; прижав большими пальцами нижнюю, мягкую внутреннюю часть копыта, массирую плотную кожу. Резкий вздох удовольствия у меня над головой показывает, что я всё делаю правильно. Наклоняюсь и целую копыто.

Вместо того, чтобы тут же его забрать, Найтмэр ласково проводит им по моей щеке. На её непривычно юном лице удовлетворённая улыбка.

— Великолепно покорный… — певуче произносит она. Её копыто приподнимает мою голову за подбородок, и моих губ касается лёгкий поцелуй. Даже не требовательный… пока.

Сделав шаг назад, она ускоряет процесс разувания, просто стряхнув накопытники с задних ног. Да, можно было и так, оказывается. Изящной походкой она отходит к кровати, на ходу слегка виляя бёдрами… не могу оторвать взгляд от её покачивающегося зада.

Дойдя до кровати, она шлёпается на спину, открывая свои прелести мне на обозрение. Похоже, ей не терпится перейти прямо к делу.

Она подзывает меня движением копыта, и я послушно повинуюсь, торопливо сдирая с себя одежду. По дороге к кровати споткнувшись и чуть не пропахав по полу носом. Честно говоря, я ни разу в жизни так быстро не раздевался, но ситуация требует — сейчас мне предстоит ублажать могущественную, нетерпеливую полубогиню, Королеву Луны и Всея Эквестрии, так что стоит поторапливаться.

Ухитрившись всё же удержаться на ногах, останавливаюсь на секунду и бросаю взгляд на раскинувшуюся передо мной на кровати Найтмэр Мун. Она выглядит… мило. И слегка комично. Когда она лежит на спине, её ногам просто некуда деться, кроме как торчать вверх. Это страна волшебных, разумных, разноцветных лошадок — и вот эта поза напоминает мне, что они именно лошади. И ещё — по не прикрытому хвостом местечку заметно, что она сейчас чувствует — она… мигает. Похоже, ею сейчас владеют очень непристойные мысли, она смотрит на меня с требовательным вожделением.

Её «истинное» тело жаждет моего прикосновения, истомившееся за тысячу четыреста девяносто три года воздержания. Пора развеять это проклятие.

Наклоняюсь между её задних ног. Господи, как же она возбуждена — кожа моего лица издали чувствует исходящий от неё жар. Вид заставляет мою кровь устремиться в чресла — её тёмно-голубые губы подрагивают, словно просят о прикосновении, сочится струйка прозрачного сока. Во мне внезапно просыпается любопытство — отличается ли «эта» Найтмэр на вкус от «той». Прикоснувшись языком к краю щёлки, медленно провожу кончиком по всей длине, наслаждаясь вкусом лунной пони. Раздающиеся при этом стоны показывают, что я на правильном пути. Добравшись до высшей точки её жен… кобыльственности, сосредотачиваюсь на самом уязвимом для ласк месте. Найти, где именно прячется её клитор, мне было абсолютно несложно, я столько раз об этом читал. Провожу языком по чувствительному местечку — содрогание тёмно-голубых бёдер, словно с трудом сдержанное желание выпрямить ноги во всю длину, ясно демонстрирует мне — «продолжай, мне нравится!»

Сосредоточившись на ласках, я даже пропускаю мимо ушей все эти «ДА! О ДА!»

Ух, какая же она… звонкая, когда возбуждёна. Побочный эффект от тысячелетнего отсутствия практики? Я аж опасаюсь, что если она не станет орать чуть тише…

— Ваше Величество! Всё ли…

— ПШЁЛ ВО-О-ОН!!!

Я даже не успел поднять голову, чтобы увидеть происходящее — но судя по звуку магического взрыва, мгновенно перекрывшего и задавившего голос гвардейца, тому пришлось очень несладко. Очень надеюсь, что я не убил несчастного стража куннилингусом его озабоченной повелительнице.

Я начинаю всё интенсивнее ласкать влажные складки языком, её бёдра внезапно сжимаются, сдавливая мою голову и прижимая лицо к её щёлке. Эй, я что, оказался в постели с Ксенией Онатопп^[1]? Мышцы влагалища сжимают мой язык, словно член, безуспешно пытаясь выдавить из него отсутствующее содержимое. Воздух и её выделения смешиваются у меня во рту и в носу, когда я отчаянно пытаюсь вздохнуть, оргазмические вопли заглушают мой хрип.

К моему огромному облегчению, её мускулистые ноги расслабляются, выпуская мою голову из захвата. Мы оба тяжело дышим, но, вот смешно-то, по разным причинам. Пока я тихо радуюсь самой возможности дышать, Луна расслабляется, прижимая передние копытца к груди, с милой улыбкой на лице.

Да, похоже, ей это было очень нужно.

— Это… это было… великолепно, Анонимус… Пожалуйста… теперь… — её задние ноги снова раздвигаются, — дай Нам твоё семя.

Если бы у меня было желание размышлять о высоких материях, из этих слов я бы сделал какой-нибудь мудрый вывод об её психике, или, возможно, фетишах… Но я не учёный, не психолог… я возбуждённый мужчина с очень возбуждённым пенисом. Ощущая на своём лице такую же улыбку, что вижу на лице Найтмэр, я развожу руками её задние ноги и подвожу головку члена к её горячему, влажному входу. Первые же сантиметры — и ощущение горячих стенок, смыкающихся вокруг моего члена, уносит меня в мир заполненный восторгом и счастьем обладания. Пусть она старше моих пра-пра-прадедов, но по ощущениям — этим путём ещё никто не ходил. Моя очередь издавать странные звуки от наслаждения. Вся разница — ради меня не прибежит стражник.

Я погружался в неё всё глубже и глубже, пока не достиг своего предела; ощущения от её напрягающегося и расслабляющегося влагалища просто волшебные, превосходящие по интенсивности самые буйные мои мечты, и да, теперь я помню, я там уже был.

Не выходя, развожу её ноги ещё шире и всем телом опускаюсь на неё; передо мной её лицо, раскрасневшееся, с полузакрытыми глазами и отвисшей челюстью. Она просто невероятно милая сейчас, я не могу удержаться от того, чтобы погладить её по щёчке.

— А…Анонимус, Мы так долго этого ждали…

— Знаю.

Теперь осторожно…

Ласково целую её в щёчку.

— Ты много трудилась, чтобы достичь всего… — ещё один поцелуй, в другую щёку, — моя Королева.

Мои слова, и синхронное с ними движение тазом, вызывают у неё сладостный стон. Она обхватывает меня всеми четырьмя ногами; я обнимаю её в ответ и начинаю двигаться, постепенно наращивая скорость.

Учащённое дыхание, перемежающееся короткими стонами, резко поднимает мою самооценку; я обнимаю её ещё крепче, прижимаясь лицом к пушистой шейке. Честно, я бы хотел зарыться лицом в её гриву, но в этой позе не получится; в любом случае шейка тоже великолепна.

Чувствую, как её тёплая, пушистая мордочка тоже приживается ко мне; очень хочется произнести «Я тебя люблю» или что-нибудь подходящее к ситуации, но я вспоминаю, что уже проходил курс отучения от этой мысли… Делаю движения взад и вперёд, ощущая, как трахнутая Луна содрогается подо мной.

Трахнутая Луна. Сразу два смысла. Ха-ха-ха!

Она напрягается и дрожит всё сильнее, потом я ощущаю, что её влагалище судорожно сдавливает мой член, а на плече ощущается внезапное тепло слюнки.

— Л… Луняша… я… сейчас… — надеюсь, ЭТО её не обидит?

Никакого ответа, лишь постоянные стоны и тяжёлое дыхание — ей не до того, она погружена в собственный оргазм. Что-то ей удаётся пробормотать, но совершенно невнятное и почти неразличимое, типа «в меня» и «снова стать мамой»… Очень надеюсь, что она понимает несовместимость моей инопланетной спермы с её волшебно-лошадиными яичниками…

…но помочь ей немножко пофантазировать я готов, это просто БЕЗУМНО приятно. Собрав все те немногие силы, что ещё остались у меня, я сдвигаюсь вперёд, ещё сильнее нажимая тазом на её бёдра, ещё шире раздвигая их, ещё глубже и настойчивее погружаясь в неё. Предчувствуя приближение финала, изо всех сил сжимаю её в объятиях.

Великолепное ощущение высвобождения — я ощущаю, как струя за струёй, моё семя изливается в сокровенную глубину волшебной лошадиной королевы. Мы вцепляемся друг в друга, разделяя сладостное ощущение… кажется, сперма вылетает из меня просто литрами!

…в самых диких моих мечтах я не доходил до такого.

…сил почти не осталось, я бы согласился ещё полежать на пушистой лошадке, но всё же приподнимаюсь и выхожу из неё. С тихим, может быть вообще воображаемым хлопком мой член покидает её влагалище, и вслед за ним вытекает белёсая струйка. Я подбираю её пальцем и погружаю обратно, не позволяя убежать. Найтмэр тихонько мурлычет, ощущая себя, несомненно, очень качественно оплодотворённой кобылой.

Следующие минуты я не помню, пост-оргазменное счастье накрыло меня с головой, но каким-то образом я оказался под бело-золотой простынёй, прижимая к себе свернувшуюся в комочек пони.

— Спасибо тебе, Анонимус. Ты замечательный Королевский Любовник… Так давно Мы не ощущали всего этого… Мы чувствуем себя… чувствуем себя…

Ей явно не хватает слов. Ладно, я помогу.

— Супер-леди?

На какую-то секунду её лобик морщится, и я уже ожидаю в ответ чего-то вроде «нет, это звучит глупо», но потом она расслабляется и отвечает:

— Да, Мы ощущаем себя очень даже «супер» леди…

Улыбаюсь ей в ответ. Если ей всё это подходит, что ж, пусть так и будет. Обнимаю её, прижимаю её голову к своей груди, ощущая могучее желание заснуть.

Эти эквестрийские пони просто не понимают, что за Королева им досталась.

Ну… сами виноваты.