Архетипист
Глава 6
Когда я всё ещё слегка мокрая после душа явилась на кухню, там меня дожидались Старлайт и обещанный ею кофе. А ещё там находилась синяя единорожка, бывшая без своих плаща и шляпы, зато с довольной ухмылкой на лице, которую она обратила на меня, как только я спустилась по лестнице.
— Трикси! — натянуто улыбнулась я. — Рада видеть тебя! Как прошла твоя поездка?
— Недурно, — провозгласила она. — Как и всегда, благодарным поклонникам, желавшим видеть моё представление, не было числа. Однако такова, знаешь ли — хотя откуда тебе знать, — гастрольная жизнь: каждая ночь наполнена толпами, скандирующими твоё имя и умоляющими показать чудеса феноменального магического искусства. Это приятно, пускай и утомляет. Быть настолько поразительной прямо выкачивает из меня все соки! Последние несколько ночей меня поддерживала одна лишь мысль о возвращении в Понивилль. Есть кое-что, чего в дороге сделать попросту невозможно. Как раз ради этого я приезжаю сюда, — повернув голову, она улыбнулась Старлайт.
Та засмеялась. Потом покраснела, будто шестнадцатилетняя кобылка. Я закатила глаза.
— Да, что ж, хорошо, что ты вернулась. — Я отошла к своему кофе и сунула нос в кружку, глубоко вдохнув замечательный аромат горячего напитка. Последние оставшиеся заторможенные нейроны моего мозга наконец ожили, я сделала большой глоток драгоценной влаги, которая обожгла мои губы и рот, но мне было плевать. Мир вдруг переменился в лучшую сторону. Меня перестало волновать даже присутствие в замке Трикси. Фальшивая улыбка на моих губах сменилась настоящей: — Можешь оставаться, сколько захочешь, конечно же. У нас полно гостевых комнат.
— М-м, спасибо, но Трикси сомневается, что воспользуется ими. — Она кинула в рот землянику из чашки и громко сжевала её. — Я, наверное, буду спать в фургоне. Или ещё где-нибудь.
— Сперва мы пойдём погуляем, — сказала Старлайт, сев рядом с Трикси и тоже взяв ягоду. — Проведаем друзей, прошвырнёмся по магазинам и всё такое прочее. Может, зайдём ещё в спа-салон.
Всё описанное ею было отличным времяпрепровождением. Особенно спа-салон. Прошло уже немало времени с тех пор, как я была там с Рарити, так что можно было бы без зазрения совести увязаться за ними. Тем не менее это означало, что придётся на несколько часов отвлечься от исследований, от моих книг или от расспросов пони об их снах. Несколько часов бесполезных разговоров, сдобренных неловкими паузами.
— Это всё звучит привлекательно, и мы это сделаем, — сказала Трикси, опрокинув чашку с земляникой себе в рот и быстро прожевав ягоды. — Но вначале Трикси должна кое-что показать Старлайт в её фургоне. Идём!
— О? — Старлайт встала. — Что... ох. О-о! Ха-ха, да, нужно, э-э, глянуть кое на что. В твоём фургоне. Мы скоро вернёмся. Но если нет, эм, не ищи нас.
И вот опять у меня в груди вспыхнул огонёк зависти. Прежде чем я успела его подавить, он заставил меня спросить:
— Трикси, у тебя последнее время были необычные сны?
Трикси резко остановилась, шаркнув копытами по кристальному полу, и повернулась ко мне так быстро, что грива хлопнула её по щеке. Она уставилась на меня, открыв рот. Старлайт замерла возле неё.
— Я... — Трикси моргнула. — Нет. Нет, конечно. С чего это ты задаёшь такой... такой глупый вопрос?
— Просто кое-что изучаю, — отозвалась я, не обращая внимания на нахмуренный взгляд Старлайт в мою сторону. — Если заметишь что-то необычное, пожалуйста, расскажи Старлайт или мне.
— Трикси расскажет. — Она какое-то время неподвижно стояла и глядела меня; я ждала, не добавит ли она ещё что. Но в конце концов Трикси тряхнула головой и, развернувшись, пошла к выходу, махнув Старлайт хвостом, когда проходила мимо.
Старлайт подождала, пока Трикси не уйдёт дальше по коридору, затем буркнула:
— Умеешь же ты создавать настроение.
— Прости, не знала, что она так отреагирует. Как думаешь...
— Да, — шумно выдохнула Старлайт. — Спрошу попозже. Со мной она будет более открытой.
Эвфемизм? Мои уши дёрнулись.
— А тебе ночью что-нибудь снилось?
— Мне... Да, я снова была в...
— Старлайт! — эхом отразился от кристальных стен голос Трикси. — Трикси тебя терпеливо ждёт!
— Потом поговорим, — произнесла я. — Спешить некуда, помнишь?
— Ага, некуда. — Рог Старлайт осветился, и она исчезла во вспышке магии, оставив меня одну на кухне.
Ну, не совсем одну. Со мной ещё был кофе. Я взяла кружку и направилась в библиотеку.
Где-то после полудня начались странности.
Я махнула копытом на исследование объективной стороны снов. У меня в библиотеке были работы с самыми свежими открытиями в области онейромантии, однако современное изучение сновидений было сосредоточено на постижении того, как они возникали. После возвращения Луны учёные умы вновь открыли древнее искусство чтения снов, создав богатую почву для гадания и прорицания.
Я отложила эти книги, убрав в тележку, чтобы расставить по полкам позже, и отправилась в секцию психологии. Именно психологи первыми предложили архетипы, написали о них и больше всех верили в их существовании. Я наугад выбрала одну книгу, коей оказалась «Архетипы: язык снов», и принялась читать, как обычно, погрузившись в неё с головой.
Что-то пощекотало моё ухо. Я дёрнула им, отгоняя ощущение. Однако через несколько секунд оно вернулось, вынудив меня опустить книгу.
В библиотеке шёл снег. Лёгкая пороша неслась по кристальному полу и грудилась возле стеллажей. Снег таял, касаясь моей шерсти, и оставлял после себя горошины воды, впитывающейся в волоски. Моего носа достиг тонкий аромат первоцвета.
А-а.
— Луна?
— Должно быть, это весьма увлекательная книга, Твайлайт Спаркл, — произнесла принцесса ночи, возникнув в библиотеке словно из воздуха, как если бы прошла через дверной проём на границе восприятия. Одно мгновение я была одна, а в следующее — она уже кралась между высоких стеллажей, сливаясь с тенями подобно пантере. Она то появлялась, то снова исчезала. Лишь ритмичный звон серебряных подков по кристальному полу выдавал её присутствие. — Мы здесь уже несколько минут.
Я привстала, проявляя вежливость по отношению к другой принцессе:
— Прости, на меня так книги влияют. Тебе принести чего-нибудь: кофе, чаю?
Луна бурей вылетела из-за стеллажей, порыв теней и ветра заставил меня отвернуться. Когда я повернулась обратно, она уже сидела рядом со мной на вышитой серебром атласной подушке, которой среди моих точно не было.
— Благодарю, но откажусь. От них я лишь буду дольше бодрствовать, а мне хочется поскорее отправиться спать и не терпеть это неприятное время суток. У тебя, полагаю, всё хорошо?
— Да, вполне. — И именно в этот момент мои глаза решили зачесаться, я сдержалась, чтобы не зажмуриться, вместо этого несколько раз моргнув. — А у тебя как?
— Безупречно. — Из уст Луны это звучало не проявлением высокомерия, а обычной констатацией факта. — Но нас беспокоит Дискорд.
Я сглотнула:
— Он же действительно что-то сделал с нашими снами, да? Ты это видела?
— Верно, что-то изменилось, но что именно — не знаю. Я должна его найти.
— Удачи с этим. — Я закрыла книгу, пока лёгкий снежок не испортил страницы. Глянув вверх, я не обнаружила облаков; снежинки будто появлялись из ничего. Больше всего их падало около Луны, и они не таяли от соприкосновения с её шерстью. — Он явился мне на следующий день после нашего с тобой разговора, но отыскать его не получится, если он сам этого не захочет.
— О, он всегда хочет, чтобы его нашли, Твайлайт Спаркл. Все его действия направлены на привлечение нашего внимания, а какой смысл ему утруждать себя, если он не будет поблизости, чтобы этим вниманием насладиться? Научись пони его игнорировать, он, думаю, исчезнет вовсе.
— Он сказал, что больше не будет так делать. — Мысль о его двуличии заставила меня нахмуриться. — Когда мы его освободили, он пообещал, что не будет вредить пони! Он должен был исправиться!
— Вполне вероятно, он полагает, будто никому не вредит, — ответила Луна. — Его восприятие реальности искажено настолько, что лежит за пределами как твоего понимания, так и моего. Я уже чувствую, как мир грёз меняется. Что бы он ни сделал, это обратило сновидения пони в нечто совершенно иное. Будет ли это им во благо или же в худо — сказать я пока не могу.
— Мы можем уговорить его остановиться. Можем заставить его это сделать.
— Не исключено, что до этого дойдёт. Я сомневаюсь, что он покажется мне, Твайлайт Спаркл, так что, когда увидишь его в следующий раз... — Тут Луна замолчала, наклонив голову. Её уши беспрестанно двигались, она встала и принюхалась.
— Э-э... — я тоже встала, — в чём дело?
— Ты разве не чувствуешь? Здесь несёт его магией. — Меня на мгновение ослепила тёмная вспышка, в которой исчезла Луна. Порыв холодного воздуха и звон серебряных подков по кристаллу пришли откуда-то из глубины библиотеки.
Я зашагала на звук.
— Луна?
— Сюда, — донёсся её голос за несколько стеллажей от меня. Я побежала со всех ног и в одном из проходов между рядами обнаружила Луну, держащую магией книгу.
Она передала её мне:
— Его работа?
Я осторожно взяла её. Это была толстая книга в деревянном резном переплёте, который украшало выполненное из сусального золота стилизованное солнце. Однако самым странным в ней был арбалетный болт, торчащий из корешка. Древко вошло в книгу почти до самого оперения. Я подёргала болт, но он застрял намертво.
— Одна из его шуточек, — ответила я. — Кое-что, что он сказал Старлайт несколькими днями ранее. — Я мысленно добавила порчу книг в список проступков, за которые он должен ответить.
Хмыкнув, Луна посмотрела на переплёт, затем тихо фыркнула:
— Дай догадаюсь, «не стреляй в гонца»?
— Да, а как ты... — Я опустила взгляд и прочитала название книги, написанное на одном из вариантов староэквестрийского. У меня ушло мгновение, чтобы мысленно перевести его. — Ох, ну конечно.
«Посланники Пресветлой: история». Я подняла глаза, желая спросить Луну, не читала ли она её прежде, но обнаружила, что снова одна. Из тёплого воздуха упали последние снежинки и начали таять.
Пообедав и выйдя наконец на улицу, я заметила под одним из навесов замка припаркованный фургон Трикси. Судя по его свежевыкрашенным бортам и позолоте вдоль краёв, она по-прежнему неплохо зарабатывала. Мне показалось, будто из фургона донеслись шепотки, но, зная, что Трикси не из тех пони, что шепчут, я решила, что это мне просто послышалось.
Когда я пришла к бутику, он был открыт. Рарити находилась внутри и напевала какую-то негромкую, смутно знакомую мелодию. Она коротко помахала мне, когда я вошла, после чего вернулась к платью, стилизованному под крылья бабочки.
За ночь оно увеличилось в размерах. С бедёр ниспадали новые рюши с чешуёй, скрывая бока и бёдра поникена. Я молча наблюдала, как Рарити с точностью швейной машины целую минуту пришивала очередную оранжевую чешуйку. А таких на платье были тысячи. Мой разум взбунтовался, когда я попыталась мысленно прикинуть, сколько всего на это ушло времени.
— Поразительно, — прошептала я.
— Пока нет, — мотнула головой Рарити. — Видела бы ты образ у меня в голове, Твайлайт, ох... Ну, возможно, ещё увидишь, если я закончу это платье.
— Что ты будешь с ним делать?
— Продам, разумеется. — Её неожиданный и незамысловатый ответ ошеломил меня, что должно быть, отразилось на моём лице. — Моя страсть — создание нарядов, дорогая, а не коллекционирование. Если бы я хранила каждое платье, которое нахожу прекрасным, мне бы понадобился отдельный склад. Как только творец создаёт нечто, он должен с этим расстаться. А если своими творениями он зарабатывает себе на жизнь, то тем более следует продать.
— Прости. Ты права, конечно же. — Я шагнула к платью и протянула ногу. Когда Рарити кивнула, я осторожно провела надкопытьем по чешуйчатой груди. Весь наряд переливчато засверкал, когда чешуйки задвигались. — Мне просто... трудно взять в толк, как можно вот так запросто продать такую прелесть. Не знаю даже, смогла бы я решиться на такое.
— У многих так, Твайлайт. Однако большинство творцов принимают то, что должны навесить ценники на любимые вещи и расстаться с ними, если, конечно, не желают голодать. Расставание всегда болезненно, а тех творцов, которые не готовы на это пойти, мы зовём любителями.
— Вот как. — Я обошла платье, дабы одновременно и рассмотреть его со всех сторон, и выгадать немного времени, дабы поразмыслить. — А это когда-нибудь становится легче.
— Да. Мы зовём таких творцов шлюхами.
— Рарити!
— Шучу, — улыбнулась она. — Или же нет? Разве не кажется, будто в творцах, слишком легко поддающихся зову денег, есть что-то неприглядное? Быть может, я считаю их проститутками лишь затем, чтобы самой не пойти той же дорожкой. Чтобы никогда не забывать, что мне должно быть жаль расставаться с чем-то вроде этого даже за все деньги мира.
— Э-э. — Я поломала голову над ответом. — Я не считаю тебя проституткой.
— О-о, льстишь, дорогая, — махнула она мне хвостом, затем подошла к дивану и села. — Итак, что привело тебя в бутик? Кроме, естественно, желания увидеться со мной.
Я села рядом с ней. Вместо чая она предложила лимонад, который налила мне и себе. Резкий и кислый вкус прохладного напитка как нельзя лучше подходил для жаркого летнего дня. Одним глотком я осушила сразу полстакана.
— Сны.
— Опять?
— И снова. Дискорд что-то сделал с тем, как пони видят сновидения, и это... — Я замолчала. У меня во рту вдруг пересохло, несмотря на добрую порцию лимонада. — Ты последние несколько ночей не замечала ничего необычного? Может, видела какие-нибудь странные сны?
— Все сны странные. Мы же уже говорили об этом.
— Ну, да, но... брось, Рарити. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты говорила, что тебе приснилось это платье, так? А что ещё тебе снилось?
— Обычно я на такие темы не разговариваю. — Она отпила лимонаду, после чего отклонилась на спинку дивана и посмотрела на меня, только более внимательно, чем обычно. Её взгляд пронзил меня насквозь, прочитав быстро и тщательно в присущей всем публичным пони манере, какой мне никогда не достичь. — Ты ведь серьёзно, да? И это тебя очень волнует.
— Мы с Дискордом имеем дело, волнения заслуживает всё, что как-то к нему относится. Вмешалась даже Луна.
— Тогда нам вряд ли стоит беспокоиться. Принцесса Луна всегда казалась мне весьма способной кобылой. Если Дискорд суёт свой нос в её царство, она уж точно поставит его на место.
— Надеюсь. — Я покатала стакан в копытах. Из-за выступившего конденсата он стал весь скользкий, так что я взяла его магией. — Но я хочу ей с этим помочь, а это значит, нужно выяснить, что именно он наделал.
— Ладно. — Она испустила настолько тихий вздох, что я не знала, послышался он мне или нет, и перевела взгляд на платье на противоположной стороне помещения. — Последний раз мне снилось, как я что-то плела. Что-то огромное, поразительное и сложное. Правда, конца этому не было. Я просто продолжала бесконечно прясть это нечто. И в мою нить постоянно попадали бабочки. Всё остальное было размытым, непостоянным и невозможным, какими всегда и бывают сны, однако бабочки были настолько отчётливыми, что казались настоящими. Такими же настоящими, как вон то платье. Я помню, что была очарована их красотой, причём настолько, что хотела ловить их ещё и ещё. Как думаешь, что это означает?
— Эм. — Я мысленно пробежалась по выдержкам из «Архетипы: язык снов» и ответила: — Тебе нравятся бабочки?..
— И это всё? — приподняла бровь Рарити.
— Я не пытаюсь толковать сны. Я лишь хочу разузнать, меняются ли они и что произойдёт с пони в конечном итоге. Работать с чем-то настолько расплывчатым очень... тяжко, Рарити.
Она подвинулась ближе и накрыла моё копыто своим.
— Я понимаю, дорогая. Прости. Мне известно твоё отношение к науке и тому подобному. Постарайся сильно не беспокоиться на этот счёт, хорошо? Я в порядке, Свити Белль в порядке, сны всегда немного странные, и... — Она замолчала. Её лицо было в каких-то тридцати сантиметрах от моего, она глядела мне в глаза так пристально, что я начала чувствовать себя неуютно. — У тебя всё нормально, дорогая? Выглядишь так, будто недавно плакала.
— Ох, это. — Я изобразила улыбку. В груди защемило. — Нет, просто у меня глаза последнее время зудят. Обычная аллергия.
— Гм, — нахмурилась она, затем кивнула. — Попробуй листья белокопытника. Они должны помочь. У Флаттершай, скорее всего, найдутся.
Я кивнула. Щемящее чувство отступило.
— К ней и пойду. Всё равно собиралась снова повидать её сегодня.
Ну, так, по крайней мере, я хотела сделать, только вот, когда я пришла к Флаттершай, дома её не оказалось.