Сентри в деле

Глава 1. Пугающее Приглашение

Не люблю говорить о своих медалях.

Это может быть немного неловко, так как их у меня дискордова куча. В мои лучшие времена казалось, что и года не проходило, чтобы кто-то не пытался повесить на меня очередную награду, ленту или еще какое почетное украшение. Дошло до того, что если бы я попытался надеть все это добро разом, то стал бы похож на треклятую елку на День Согревающего Очага. И не одну из тех, со вкусом украшенных всего лишь небольшими переливающимися гирляндами. Потому, когда мне приходилось втискиваться в парадный мундир, я обходился необходимым минимумом – и все же понибудь обязательно замечал разноцветные орденские планки над карманом и начинал задавать неловкие вопросы.

Тогда я выдавал что-то вроде «это просто моя работа, любой поступил бы так же на моем месте» и смотрел немного в сторону и вдаль. Это не только помогало удобно менять тему разговора, но и шло на пользу моей и без того раздутой репутации, что всегда гарантировало мне один-два бесплатных напитка.

Конечно, после всего, что я прошел, чтобы получить эти медали, понибудь должен был бы подарить мне целую винокурню. Каждая из этих жестянок напоминает мне о той или иной ужасной ночи, когда какая-нибудь новая и ужасная угроза Эквестрии поднимала свою уродливую голову и пыталась убить меня. И многие из этих угроз были дискордовски близки к тому. Я дожил до тех лет, когда уже едва могу вспомнить, какой медали соответствует какой шрам. Но происхождения одного я не забуду никогда – тонкая белая линия, едва видимая сейчас, тянущаяся вдоль всей моей правой передней ноги.

Я получил за него Крест Селестии.

---

Проблемы начались с приглашения.

Благодаря взлету моей «героической» карьеры после Битвы за Кантерлот, мне несколько раз в неделю стали приходить письма с каллиграфически заполненными карточками, приглашающие посетить открытие новой галереи, запуск нового воздушного корабля и все такое. Мое решение зависело от наличия свободного бара и/или присутствия милых юных кобыл. В Кантерлоте можно и похуже провести время, знаете ли.

Надо сказать, я еще ни разу не получал конверты, запечатанные Королевской Печатью.

Дорогой лейтенант Сентри,

Покорно прошу отобедать со мной завтра днем. Форма одежды обычная.

Принцесса Селестия.

Я смотрел на письмо очень и очень долго. Оно пугало, как все, связанное с тысячелетними полубогинями. Вопросом было и то, почему вдруг принцесса Селестия так мной заинтересовалась?

Была вероятность (сколь ни малая), что некоторые слухи, касающиеся личных предпочтений принцессы Селестии истинны. На первый взгляд это казалось наиболее вероятной причиной, учитывая мою красоту и яркую репутацию. Но вспоминая свои моменты на посту, я понял, что не могу вспомнить и намека на непристойное поведение от Ее Императорского Высочества, даже страстных взглядов. Что означало либо то, что эти скандальные слухи – не более, чем слухи, или что принцесса Селестия очень, очень хороша в сокрытии своих интрижек. В любом случае, соблазнение, начинающееся с письма — совершенно на нее не похоже. Для принцессы было бы проще дождаться, пока я буду на посту, а потом просто сфабриковать причину, чтобы пригласить меня в свой будуар. (Не то, чтобы я не думал о подобном, знаете ли).

Второй (и еще более пугающий) вариант заключался в том, что принцесса Селестия узнала о моих похождениях в Першертании и Кристальной Империи, и потому планирует послать меня в новое ужасное приключение. Но и тут не складывалось. Если бы какая-нибудь новая беда неизбежно требовала бы касания старого доброго Флеша, то Фэнси Пэнтс сказал бы мне об этом лично, или, как минимум, прислал Кэррот Топ (она же Специальный Агент Голден Харвест), чтобы она втянула меня в это дело. Стоит вспомнить и то, что моя жизнь была благословенно спокойной с самой заварушки в Кристальной Империи, которая произошла несколько месяцев назад – и я думаю, что, если бы эта история достигла ушей принцессы Селестии, она бы призвала меня раньше.

Выбирая между соблазнением и приключением, я пришел к выводу, что это приглашение исключительно светское. Возможно, одна из тех штук из сказок, когда мудрый и великодушный правитель решает пообщаться с обычным пони и они оба изучают важный урок о дружбе, открывают новый взгляд на вещи и тому подобной чепухи. Безопасно.

В ретроспективе, знай я, к чему все это приведет, то сразу же бросил бы приглашение в камин и прыгнул на ближайший поезд в Эпплузу. Это намек вам.

---

Принцесса Селестия сидела во главе стола, длиной с хуфбольное поле, выглядя лишь менее властно, чем когда она занимала трон. К счастью, служба в Королевской Гвардии подготовила меня к подобным ситуациям. Я был буквальным украшением множества светских приемов, стоя на заднем плане в полированной броне, поэтому оказаться на «принимающей стороне» не было таким уж шоком.

Войдя в обеденный зал, я не мог не заметить отсутствия других Гвардейцев – как на службе, так и нет. Тартар, не было даже крутящейся вокруг прислуги – они лишь оставили бутылку вина (красного, конечно же) и два бокала. По крайней мере, мне не нужно было сидеть на другом конце стола – иначе мне пришлось бы посылать курьеров, чтобы просто попросить Селестию передать соль.

— Флеш. Вы пришли, — мягко улыбаясь произнесла Селестия.

— Конечно, Ваше Высочество, — поклонился я. И достаточно неплохо, должен сказать, так как тренировался кланяться перед зеркалом в ванной с пару часов. Селестия кивнула на свободное кресло справа от нее, и я постарался устроиться поудобнее на дубовом сиденье с прямой спинкой. – Должен сказать, ваше приглашение было весьма неожиданным.

— Не понимаю, почему, — пожала плечами принцесса, и я не мог не проследить взглядом элегантный изгиб одного из ее крыльев. Инстинкты пегаса сильны, а инстинкты бабника еще сильнее. – На самом деле, я удивлена, что не встречалась с вами лично до сих пор, учитывая вашу исключительную службу.

— Я такой же, как любой из других ваших подданных, Ваше Высочество.

— Нет, не такой же. Вы убивали для меня, — ровно сказала Селестия, указывая на факт.

— Я убивал подменышей, да, — ну и тема для разговора. Я поежился под слишком пристальным взглядом Селестии. – Это, к сожалению… было необходимо.

— А сделаете ли вы это снова?

— Если придется, — хорошо, что я уже сидел. Потому что мои ноги ослабли от осознания, что Селестия собирается послать меня в какое-нибудь ужасное место. – Но… надеюсь, до такого не дойдет. За мирные времена, да?

Я поднял свой бокал, произнеся тост, быстро его опрокинул и еще быстрее наполнил его вновь. И я достаточно контролировал свои копыта, чтобы не проливать вино на скатерть. Приоритеты, знаете ли.

— Ммм, да, — немного задумчиво ответила Селестия. Она взяла свой бокал вина (красного, конечно) и лениво качнула жидкость в хрустальном сосуде. – Мир. Но должны быть предприняты определенные… меры, чтобы его достигнуть. И это может вызвать немалые потери среди пони.

— Кажется, вы знаете это лучше меня, — ответил я. – То есть, я знаю, что неприлично обсуждать возраст дамы, но… да, я читал исторические книги.

Точнее, я «пролистал» их, но все же сумел сдать экзамены на Королевского Гвардейца.

— А вы же их прожили. Вы веками бились с теми или иными Темными Лордами Высшего Зла… а я простой солдат.

— Не простой солдат, — улыбка Селестии стала чуть шире, чуть лукавее. – Единомышленник.

— Для меня честь, что вы видите меня таковым, — я сделал глоток вина. От этого разговора быстро хотелось пить.

— Любите ли вы меня, Флеш Сентри?

— Пардон? – хоть я и не выплюнул вино, но был к тому близок.

— Простой вопрос. Любите ли вы меня? – Селестия наклонилась ближе и устроила подбородок на передних копытах. И даже взмахнула мне ресницами.

— Э, — будь я проклят, если под пронзительным взглядом Селестии не зарделся, как школьник. Тихий голос разума где-то позади моей головы начал приводить список многих, очень многих причин, почему любые шашни с принцессой – плохая идея. Более громкий соблазняющий голос начал гадать, какие штучки за века она освоила. – Я... да. Конечно, да. Как любой эквестриец… как всякий эквестриец, Ваше Высочество. Я приносил присягу короне и стране, когда вступал в Королевскую Гвардию.

— Да, да, — вздохнула Селестия, практически, как подросток (что было очень сварливо, к слову). – Долг. Мне стоило знать. Это всегда долг.

Она сделала это слово эпитетом. Принцесса Селестия глубоко вздохнула, из-за чего ее крылья, должен сказать, шевельнулись в весьма интересной манере. Интересной, во всяком случае, для любого здорового пегаса с должными предпочтениями. И после этого принцесса начала плакать. Ее царственный нос сморщился, а в уголках глаз начали скапливаться слезы. Она сдерживала откровенные рыдания, из-за чего все казалось хуже.

— Знаете ли вы, сколько времени прошло с тех пор, как меня видели не только монархом? Не только символом? Я никогда не хотела, чтобы мне поклонялись, Сентри. Я… я просто хотела быть любимой, — она шмыгнула и накрыла мое копыто своим. – Я думала, что вы будете иным.

— Эм, — я прикусил щеку изнутри и посмотрел на прекрасное (и, должен сказать, большое) копыто поверх своего. В первый раз за вечер я заметил, что Селестия была без своих обычных золотых накопытников – и, вообще-то, любых ее украшений. При взгляде в глубокие, чарующие глаза Селестии мои мысли (и пульс) ускорились. Не могу сказать, что ранее думал о принцессе Селестии как-то иначе, чем об далеком (и пугающем) нанимателе, но когда еще пони, вроде меня, получит такой шанс? Хммм, подумал я, с процессом могут быть затруднения, но у меня все же есть крылья…

— Флеш! Милый! — раздался в обеденной зале беспечный и сладкий голос. Я едва не свалился с кресла, обернувшись на источник шума — и увидел идущую ко мне земную пони. Упругость ее шагов заставляли копну рыжей гривы покачиваться. Селестия же отдернула свое копыто от моего, будто ее ошпарили.

— Кэррот Топ? — выдал в неверии.

— Я знаю, это неожиданно, но я смогла выбраться с работы пораньше и все же попала сюда! — Кэррот обхватила мою шею передними ногами и притянула к себе, чтобы быстро чмокнуть в щеку. Я моргнул.

— Вы знаете эту пони? – насмешливо спросила Селестия.

— Стоит надеяться, что знает! – сияла Кэррот. – Мы помолвлены!

— Мы… — я широко раскрыл глаза от удивления, но она нажала краем копыта на какой-то уязвимый нервный узел на моей шее. Вспышка боли подсказала мне, что это определенно настоящая Кэррот Топ (она же Специальный Агент Голден Харвест, мастер копытопашного боя) и мне лучше бы поддержать ее в какой бы то ни было ее безумной махинации. И я продолжил слегка севшим голосом. -…помолвлены.

Кэррот подмигнула мне и прижалась своей щекой к моей, пока мы вместе смотрели на принцессу Селестию.

— Мы еще никому не сказали, потому что сильно заняты последнее время, но уж если кому мы и можем доверять, так вам, принцесса Селестия, не так ли?

— Ах, — Селестия чуть отодвинулась и пошевелила крыльями. – Поздравляю.

— Спасибо вам, — подпрыгнула Кэррот. – Мне так повезло, что у меня есть мой Флеш – он такой преданный! Никого в мире он не любит так, как меня!

Она глуповато, по-влюбленному, вздохнула и прижалась ко мне поближе. С учетом того, что мое кресло было рассчитано исключительно на одного пони, а не двоих, Кэррот пришлось запрыгнуть на мои колени, как особенно большой и настойчивой кошке. Из-за чего Селестия смотрела на нас, как пресловутая любительница собак.

— Вы… не упоминали, что у вас есть особая пони? – сказала она.

— А вы спрашивали?

— Логично, — Селестия выпрямилась в своем кресле, без усилий превращаясь из «мягкой и уязвимой» в «строгую и властную». – Прошу прощения, но моего внимания требуют и другие дела.

Она резко кивнула и была на ногах прежде, чем я успел возразить.

— Было приятно с вами встретиться, лейтенант Сентри. Слуга у дверей покажет вам выход.

Я начал вставать, но Кэррот снова нажала на болевую точку у меня на шее.

— О! – поднесла она другое копыто ко рту, выглядя встревоженно. – Я же не помешала никакому важному делу королевства, не так ли? Я знаю, что мой Флеш делает немало важного для страны, но я не знала, что это настолько важно!

— Нет, нет, — Селестия покачала головой и выдавила улыбку. – Это было просто… личное, вот и все. А теперь мне действительно пора идти. Доброй ночи.

Селестия вышла через двери в противоположном конце обеденного зала и захлопнула за собой дверь.

Очень долгую секунду я смотрел на дверь, а потом обернулся к Кэррот Топ, которая продолжала обвиваться вокруг меня. Мой рот несколько раз открылся и закрылся, но я сумел выдавить одно слово. К счастью, это было нужное слово.

— Что?

Кэррот еще раз чмокнула меня в щеку и соскочила с кресла (и, к слову, с меня).

— Это был тяжелый день, милый! И он был еще сложнее до того, как я попала во дворец! Мы можем обсудить это где-нибудь еще? Знаешь, где… поудобнее?

— Если ты так говоришь, то как я могу отказать?

— Я знала, что ты поймешь меня, дорогой. А теперь пойдем! – Кэррот вежливо, но твердо «помогла» мне выбраться из кресла. И во дворце, и улицах Кантерлота она продолжала прижиматься ко мне, как влюбленная школьница. И продолжала изображать влюбленность всю долгую и запутанную прогулку по городу, пока не привела меня в скромную, но знакомую пончиковую. Она постучала в дверь и ее чуть приоткрыл здоровенный единорог. Его вечерняя щетина казалась несочетаемой с маленькой бумажной шапочкой, но не со строгим взглядом.

— У вас есть пончики в глазури? – спросила Кэррот.

— Нет, пончики в глазури кончились, — ответил единорог.

— У вас есть пончики с желе? – в голосе Кэррот чувствовалось легкое раздражение ритуалом.

— Нет, пончики с желе кончились.

— У вас есть медвежьи лапы?

— Одну минуту, я проверю.

Единорог в маленькой бумажной шапочке открыл двери, и мы вошли.

Заведение было пустым – неудивительно, еще же было едва за полдень. Удивительным было то, что крепкий хозяин магазинчика закрыл за нами дверь, задвинул щеколду, а табличку на двери повернул в положение «закрыто». Я посмотрел через плечо и заметил, как кассир спрятал под стойку заряженный арбалет.

И тут же, будто по волшебству (а может и по волшебству, вы же знаете единорогов) в дальней угловой кабинке появились две кружки кофе и тарелка свежевыпеченных пончиков.

— Спасибо, Джо, — Кэррот сбросила маску влюбленной сразу же, как Джо опустил жалюзи. Она скользнула в кабинку и проглотила пончик с розовой глазурью. Глотнула кофе и так же быстро проглотила еще один пончик. – Нуждалась в этом, — сказала она больше себе, чем мне.

— Стоит ли мне вообще спрашивать, какого Дискорда тут происходит? – спросил я. Сладкий запах напомнил мне, что у меня самого на обед не было ничего, кроме Мерло, и сам вцепился в пончик.

Кэррот открыла глаза.

— Тебе не казалось, что принцесса Селестия ведет себя немного… странно?

— Более, чем немного, если подумать. Но и ты себя вела весьма странно.

— Я шпион. Мне полагается быть непредсказуемой. Кроме того, тебе уже стоит привыкнуть, что я спасаю твой хвост.

— Спасаешь меня? От чего?

— Подумай. Так странно, что она вдруг, необъяснимо, заинтересовалась тобой. Не думаешь, что это немного подозрительно?

— Не особо, — пожал я плечами. – То есть, я достаточно хорош собой. И я заработал репутацию…

— За что? – спросила Кэррот.

— Прошу прощения?

— Что дало тебе эту репутацию, Сентри? Вспомни, с чего начался этот балаган?

— Конечно. Было дельце на свадьбе принцессы Кейденс и Шайнинг Армора… — мое сердце чуть не выскочило через горло, и я с трудом удержал остальные внутренности. – Хочешь сказать, что подме…

— Шшшш, — поднесла Кэррот копыто к моим губам. – Спокойнее. Мы все еще слишком близко к дворцу.

— Спокойнее? – кажется, мой голос дрогнул. – Да это совсем не то, что надо! Если это под… если это то, что ты сказала, то мы должны предупредить понибудь… всех! Принцессу Луну, принцессу Кейденс, может даже эту, новую.

— Думаешь, мне это уже в голову не пришло? – сжала зубы Кэррот. – Я только что с поезда из Понивилля – принцесса Твайлайт уже скомпрометирована. По данным моих источников, принцесса Луна тоже ведет себя странно. А если под… враг умен, то они уже подменили и принцессу Кейденс. Это то, что сделала бы я.

— Притормози-ка, — пришла мне в голову ее более жуткая мысль. – Что, если ты на самом деле подменыш, собирающийся утащить меня в свой жуткий улей?

— Ты невыносимый тупица, Сентри, — закатила глаза Кэррот.

— Забудь. Ты настоящая.

Уголки губ Кэррот дрогнули в намеке на улыбку. Мрачной, но искреннейй.

— Хорошая новость в том, что у принцессы Селестии есть… меры предосторожности на такие случаи. Убежища. Пароли. Специалисты. У нас может не быть магической мощи принцесс, но мы не беспомощны. Смотри, — кивнула она на дверь. – Как только все соберутся, мы сможем приступить к плану.

Все больше пони, по двое и по трое, начали заходить в пончиковую. Все они уточняли меню кафе прежде, чем Джо их впускал. Некоторых я узнал – командора Спитфайер во главе кучки сурово выглядящих Вандерболтов, прекрасную Флёр де Лис, к сожалению, в компании слишком довольного Фэнси Пэнтса, и многих других, кого я не узнал, вроде кобылы в противосолнечных очках, с крюком-кошкой и кремовой шерсткой^[1]. Они занимали места в кабинках и за столами, тихо разговаривая между собой. Если смотреть снаружи- все выглядело нормально, только немного тихо. Кэррот Топ ходила между столами, без сомнения, делясь какой-то спецагентской информацией. Я же сидел и молчал, слишком хорошо зная, что неправильное слово в неправильное время скорее всего приведет меня на какую-нибудь ужасную самоубийственную миссию.

И я был прав, должен сказать. Но я забегаю вперед.

— Хорошо! – Фэнси Пэнтс поправил свой монокль, оглядев пеструю компанию «посетителей» кафе. – Похоже, все тут и пора спускаться. Не так ли, ребята?

Все кивнули, и стрелок-кассир Джо топнул ногой. После этого в полу открылся люк на бесшумно повернувшихся смазанных петлях. Фэнси Пэнтс завел всех в чистый, но тесноватый подвал. На одной его стене висела карта Кантерлота и окрестностей, а вдоль других стояли полки с припасами – бутилированной водой, консервами, радио.

Оружием.

— Эм, — прошептал я Кэррот Топ. – Это же не один из тех «спрячемся в бункере на пару поколений, а потом выйдем и заселим опустошенный мир» планов, не так ли?

— Что? – прошипела она. – Нет.

— Ох, хорошо. Мои крылья болят от одной мысли, что тут придется остаться на незнамо сколько времени.

— Эквестрия в опасности, а ты думаешь о своих крыльях?

— Ну, да, — ответил я. – Потому что с этим-то я хоть что-то могу поделать.

— Мы можем сделать что-нибудь с вторжением, — сказала Кэррот своим обычно твердым голосом.

— Вот этого я и боюсь.

— Прошу вашего внимания! – повысил голос Фэнси Пэнтс, несмотря на объемы (или, скорее, их отсутствие) заполненного бункера. Его рог засиял, и он вынул из внутреннего кармана складную указку. – Леди и джентльпони, должен сказать, что для меня честь быть с вами здесь сегодня – хотя хотел бы, чтобы эта встреча никогда не произошла. Буду краток – мы потеряли принцесс. Всех. Они были заменены оперативниками подменышей, несомненно для того, чтобы поглощать благоговение народа и становиться сильнее.

— Мы можем их как-нибудь разоблачить? – подняла копыто Спитфайер. – Как только все узнают о жуках, то мы их сметем.

— Прямой подход – как я от вас и ожидал, командор, — покачал головой единорог. – К сожалению, иллюзии подменышей сложно развеять. И даже если мы застанем фальшивую принцессу врасплох и разоблачим ее на публике, то это может вызвать панику – и даже подтолкнуть подменышей к полномасштабной войне. Это не то, что делается с наскока. И даже если так, то принцесса Селестия и остальные все еще у них в плену.

— Так что нам делать?

— Сосредоточимся на пленных. Хорошая новость – подменыши еще не сбежали с принцессами. Они могут быть хороши в иллюзиях и обмане, но спрятать кокон, величиной с принцессу значительно сложнее.

Фэнси Пэнтс обернулся к карте Эквестрии и указал на вьющуюся красную линию, начинающуюся от Кантерлота и уходящую на юго-восток.

— Мои источники доложили, что поезд номер 310 до Понивилля был перенаправлен – вместо своего обычного пути он пущен по совсем другой ветке, идущей вокруг Вечнодикого Леса и в сторону Пустошей. Конечная станция линии Вечнодикого, должен сказать, всего в нескольких часах быстрой ходьбы от известной территории подменышей. Не знаю, как у вас, но на моей работе в совпадения не верят.

В комнате раздалось несколько смешков. Шпионский юмор.

— Поэтому план прост. Мы ударим здесь, — Фэнси указал на отдаленный поворот пути. – Поезду придется замедлиться при проходе через Долину Грез. Это даст нам шанс нанести удар и спасти принцесс. И тут все в ваших копытах, командор Спитфайер. Уверен, вы согласитесь, что воздушный налет будет лучшим способом атаки.

Спитфайер кивнула, не отрывая взгляда от карты.

— Будет сложно, но мы справимся.

— Определенно. Все ставки на это. Единороги и земные пони будут работать в Кантерлоте, но нам понадобится каждая пара крыльев. Я уверен, ваши Вандерболты более, чем подходят для этой задачи, командор Спитфайер – но, может, у вас найдется местечко для еще одного?

— В зависимости, кто это, — сухо произнесла Спитфайер.

— Флеш Сентри, — сияя ответил Фэнси Пэнтс. – Из всех, тут присутствующих, у него больше всего опыта сражений с подменышами^[2].

Командор Спитфайер осмотрела меня с ног до головы (и не так, как меня обычно осматривали кобылки, должен сказать).

— Сойдет, — наконец, решила она.

Не стоит говорить, что у меня тут слова не было. Тартар, то, что Фэнси Пэнтс сдоброволил меня на без сомнения обреченную самоубийственную миссию, было практически облегчением. С тех пор, как Кэррот Топ запрыгнула мне на колени в замке Кантерлота, я ждал, когда это случится – и вот оно. Все, что я мог – выдавить улыбку, хотя противоположная сторона моей пищеварительной системы сжалась достаточно сильно, чтоб превратить уголь в алмаз. А все потому, что какие бы петли ни выделывал мой желудок, я мог лишь улыбаться, кивать и вставлять что-то вроде «еще один день на работе, ага?».

А что мне оставалось? В компании лучших и храбрейших (а в случае Кэррот, смертоноснейших) пони Кантерлота, я был вынужден придерживаться полностью незаслуженной героической репутации. Это, а также то, что мысль о Кантерлоте, управляемом жуком, пугала до мокрых ног еще сильнее, чем составленная на коленке миссия. Все, на что я мог надеяться – плыть по течению, пока не удастся возможность свалить.

— Ну, хорошо, — Фэнси Пэнтс сложил указку, убрал ее в карман и достал серебряные карманные часы. Открыл их с привычной легкостью и кивнул. – Командор Спитфайер, у вас есть несколько минут на подготовку перед выдвижением. Остальные же получат приказы в индивидуальном порядке. Есть вопросы? Нет вопросов, хорошо, — Фэнси Пэнтс кивнул и прижал копыто к сердцу. – За корону и страну, друзья мои.

И будь я проклят, если он чуть-чуть не прослезился.

Кто-то сунул мне легкий арбалет, и я умудрился не выстрелить себе в ногу, выбираясь из бункера. Спитфайер и ее Вандерболты вооружались устрашающим количеством арбалетов, воздушных копий и копытных лезвий, но я сумел от этого увернуться и, взяв арбалет под крыло, устроился в кабинке у окна кафе. Я смотрел сквозь жалюзи на улицу. Для видимости это можно было назвать дозором – но на самом деле мне нужно было увидеть что-то нормальное. Заходящее солнце заливало Кантерлот пастелью, и разнообразные прохожие шли по своим делам, благословенно не ведая ни о подменышах во дворце, ни о тайном плане борьбы с ними.

— Сентри, — Кэррот села напротив меня.

— Хочешь убедиться, что я не сбегу? – эти слова прозвучали грубее, чем стоило бы. Но, все же, когда идешь на верную смерть и неизбежный конец света, то определенные приличия отправляются в помойку.

— Я собиралась сказать тебе быть осторожнее, — затвердело ее до того мягкое выражение лица.

— Осторожнее. На самоубийственном задании, — сухо ответил я.

— Слушай, Сентри. Ты можешь и не догадываться, но ты нужен этим пони сейчас.

— Зачем? – спросил я. – Спитфайер и ее Вандерболты кажутся более, чем готовыми. Чего решит еще одна пара крыльев?

— Сентри, ты пример того, что подменышей можно победить. Тартар, даже подменыши знают это, и потому фальшивая Селестия пыталась добраться до тебя. И потому я спасла тебя.

— Чтобы меня можно было использовать? «На благо Эквестрии»?

Кэррот Топ закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Знаешь, что? Отлично. Уверена, ты сможешь постоять за себя, Сентри.

— Благодаря тебе у меня было дискордовски много практики.

— Думаешь, мне нравится… — Кэррот потрясла головой, успокаивая себя, чтобы не повысить голос. – Забудь. У нас обоих есть работа и мы оба тратим тут время впустую.

С этими словами она выскользнула из кабинки, оставив меня одного.

Очень, очень одинокого.

— Хватит по подружке вздыхать, лейтенант, — Спитфайер вывела меня из раздумий, тяжело ударив по столу копытом так, что салфетница подпрыгнула. — Время вылетать.