Фоллаут: Эквестрия. Обречённые

Глава 11. Ярче Солнца

Патрульный зебриканский эсминец лихо резал бирюзовую воду океана узким, как веретено, корпусом. Стоящий на мостике вахтенный офицер покуривал трубку и лениво глядел по сторонам. Внезапно его внимание привлекла тёмная бесформенная груда, медленно покачивающаяся на волнах слева по борту. Офицер ткнул копытом в плечо впередсмотрящего матроса и указал на таинственную аномалию. Матрос живо развернул закреплённый на вертлюге мощный бинокль и припал к окулярам. Он увидел неопрятную кучу водорослей, из-под которой выглядывали части панциря характерной пятнистой расцветки. Пара красно-чёрных птиц, в просторечье именуемых «глупышами», восседали сверху. Вот одна из них вскинула голову, вытянула шейку и развела в стороны широкие крылья.
— Дохлая плоскомордая черепаха, дис! — доложил матрос, отрываясь от бинокля. — Болтается, наверное, уже давно, вся водорослями покрыта, скорее всего после шторма накидало.
— А больше ничего?
— Никак нет, дис! На ней два глупыша сидят, а они ведь жуть какие пугливые. Если бы что заметили, сразу б улетели.
— И то верно, — кивнул офицер и, отвернувшись, принялся вновь смотреть вперёд.

— Пронесло, — буркнул Шон, глядя в корму уходящему эсминцу. — Хвалю. Это ты сконструировала такую полезную штуку?
— Нет, — буркнула Типпи и вновь потянула за ниточки, свисающие сверху. Чучело глупыша завертело головой и расправило крылья. — Мой муж. До того как у Аллана появилась «Черепашка», он плавал на Курук, используя эту бутафорию. При мне он её никогда не ставил, лишь раз достал с чердака, чтобы показать, как ей пользоваться.
— Хех, с такими талантами парень должен был работать у нас в отделе «Ку».
— Возможно.
Типпи прекратила играться с птичкой и переползла на корму, к веслу. Шон со вздохом взял в зубы черпак и принялся вычерпывать набравшуюся в лодку воду. "Молния" шла тяжело, нагруженная сверх всякой меры. Обычно в подобных случаях единорожка натягивала сверху брезентовый кожух, защищавший крошечный кораблик от волн, перехлёстывающих через борта, но сейчас сделать это было, увы, невозможно. Мешала лежащая вверх килем "Черепашка", занимавшая всё свободное место.
Маскировочный тент также не добавлял плавучести. Его основу составляли бамбуковые дуги причудливой формы, на которых была натянута плотная маскировочная сеть, украшенная снаружи искусственными водорослями и кусками натурального черепашьего панциря. Сделан камуфляж был настолько умело, что даже с близкого расстояния «Молнию» можно было легко принять за дохлую черепаху, медленно гонимую равнодушными волнами. Две механические «птички» завершали картину, окончательно вводя в заблуждение случайного наблюдателя.
Конечно, у маскировки имелся очень серьёзный недостаток – слишком высокая парусность конструкции делала возможным её использование только в спокойную погоду и при попутном ветре. Стоило только подняться волнам, как тент приходилось сворачивать, иначе дело могло окончиться оверкилем. Да и плыть, используя для движения лишь кормовое весло, было очень сложно и медленно. Короче, не зря Аллан, купив «Черепашку», сразу забросил всю эту бутафорию на чердак. Но в данной ситуации выбирать не приходилось, и потому Типпи решила рискнуть. Их путь лежал к небольшой скале, отмеченной на карте как «риф №435». Она находилась в четырёх милях от берега атолла Байкини и могла послужить неплохим убежищем как от чужих глаз, так и от последствий взрыва.
— Такое впечатление, что мы плывём по гавани во время военно-морского парада, — буркнул Шон, с нервной усмешкой наблюдая за лёгким крейсером, режущим волны у них за кормой. — Корабли так и шныряют.
Типпи не ответила. Она усердно крутила весло, придавая катамарану необходимое ускорение. До цели оставалось ещё слишком далеко.
— Может, попросим взять нас на буксир? — поинтересовался Мур.
— Сами справимся, — буркнула кобылка. — Ветер попутный, потихоньку дойдём. Главное с этими живчиками случайно курсом не пересечься.
— Это верно…

Спустя два часа «Молния» подошла к «рифу №435». Шон тихо соскользнул в воду и, держа в зубах швартов, быстро поплыл к скале. Увидев торчащий между двумя каменными «зубами» крепкий кусок выбеленного водой плавника, он ловко привязал к нему верёвку, а затем не без труда вылез на покрытый зелёной слизью валун. Они причалили к рифу с обратной от атолла стороны, от любопытных глаз их прикрывали торчащие из воды скалы. Тряхнув гривой и переступив с копыта на копыто, жеребец огляделся и стал с интересом наблюдать за гигантским линкором, стоящим справа от рифа примерно в полутора милях. На клотике решётчатой мачты гордо реял пурпурный штандарт – знак императорского дома.
— Ничего себе! Вот это сосед! — присвистнул Мур.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Типпи, просунув мордочку сквозь складки маскировочной сетки.
— Сосед, говорю, знатный нам попался. Флагманский корабль с Цезарем на борту. Видишь флаг правящего дома?
— Да что ты говоришь!
Единорожка вытащила из сумки раковину «мантия цезаря», взглянула на неё, затем перевела взгляд на пурпурное полотнище, гордо реющее на ветру.
— Цвет один в один.
— Зачем ты взяла с собой эту штуку? — удивился Шон.
— Да так, на память о нашей встрече. Ведь с неё, можно сказать, всё и началось.
— А ты, я вижу, сентиментальная особа.
— Есть немного. Ну что, можно вылезать?
— Погоди ещё.
Мур прекратил разглядывать линкор и, сделав несколько шагов вперёд, изумлённо остановился. Из скалы прямо перед ними торчало что-то вроде большого каменного «языка», полого спускающегося к воде, а в самой стене чернел провал пещеры.
— Похоже, нам повезло, — обрадованно воскликнул жеребец и, взбежав по этому естественному пандусу, заглянул внутрь.
Пещерка оказалась небольшой и достаточно ухоженной. У выхода стояла накрытая брезентом тележка, а в глубине пряталась лебёдка, связанная с тележкой крепким канатом. Мур сдёрнул брезент и принялся крутить ручку. Защёлкал вороток, тележка медленно покатилась по наклонной к кромке воды.
— Что это? — быстро спросила Типпи, напуганная необычным звуком.
— Подъёмный механизм, — пояснил Шон. — Похоже, хозяин пещеры хранил здесь свою лодку. Какое, однако, удачное место для того, чтобы спрятаться.
В два рога они быстро разобрали маскировочную систему, затем закрепили «Молнию» на тележке и втянули катамаран внутрь.
— Ну вот, — довольным голосом сказал жеребец, — здесь нас никто не найдёт.
Он покрутил головой из стороны в сторону.
— Думаю, изначально она была совсем неглубокой. Просто выемка в камне. Затем пришёл кто-то трудолюбивый и удалил всё лишнее.
Потом провел копытом по неровной стене.
— Тут явно использовали кайло и взрывчатку. Солидный труд, уважаю.
Привязав лодку к торчащим из камня железным кольцам, они осторожно вышли наружу.
— Гляди, — сказала Типпи, указывая на узкую тропинку, спиралью уходящую вверх, — мы можем подняться на верхушку скалы.
— Отлично. Только действуем максимально осторожно, нас могут заметить с кораблей.

Пригибаясь, напарники принялись быстро карабкаться по неровной тропе. Местами она была вырублена в сплошном камне, местами через провалы оказались перекинуты прочные мостики из просмолённых досок. Похоже, что пони, создавший всё это, предпочитал работать основательно и не разменивался по мелочам. Пару минут спустя они уже стояли на вершине, рядом с высоким каменным зубом пирамидальной формы. Часть вершины занимала плоская площадка, окружённая невысокой стеной, сложенной из скреплённого цементом камня. В центре её стояли скамейка и чугунная печь с короткой трубой. По периметру стены на равном расстоянии друг от друга торчали странные конструкции из железа и дерева.
— Что это такое? — полюбопытствовал Шон.
— Держатели для удочек, — пояснила Типпи. — Похоже, хозяин этого милого гнёздышка был заядлый рыбак. Он приплывал сюда, прятал лодку в пещере, поднимался на вершину, ставил удочки и ловил крупную рыбу.
— И не лень ему было всё это городить?
— Мало ли какое хобби бывает у пони.
— С таким аргументом не поспоришь. Ладно, давай займёмся делом. Понаблюдай пока за кораблями, а я установлю камеру.
С этими словами Шон вынул из сумки шутовской фотоаппарат и небольшой геологический молоток. Затем положил аппарат на камень и несколько раз стукнул по нему молотком. Во все стороны полетели куски пластика.
— Что ты делаешь? – изумилась единорожка.
— Расслабься, — хмыкнул Мур, словно цыплёнка из разбитого яйца извлекая наружу небольшую коробочку обтекаемой формы. – Настоящая камера вот, а пластик сверху лишь бутафория.

Корпус фотоаппарата был сделан из тусклого металла. Шпион отложил его в сторону и принялся заколачивать в щель между камнями короткий металлический штырь. Удостоверившись, что тот сидит крепко, он привинтил к штырю камеру и направил её объективом в сторону атолла. Затем повернул какой-то рычажок и с довольным видом отошёл в сторону.
— Готово. Теперь, как только полыхнёт вспышка, механизм включится и начнётся съёмка. Не думаю, что до нас дойдёт взрывная волна, но лишняя предосторожность не повредит.
— Считаешь, волны не будет?
— Конечно, нет. Иначе бы они не поставили корабли так близко к эпицентру. Но нам в любом случае следует укрыться в пещере.
— Почему? Я хочу посмотреть, как жахнет.
— Опасно. Тебя может ослепить вспышкой. Кроме того, кто его знает, вдруг в их расчёты вкралась ошибка. И да, сразу после большого «бума» обязательно надень респиратор, у меня имеется несколько штук в запасе.
— Зачем?
— Есть предположение, что при взрыве жар-бомбы образуются ядовитые газ и пыль. Газ до нас, конечно, не долетит, а вот пыль вполне может.
— Надо же, страсти какие.
Единорожка осмотрелась по сторонам и усмехнулась.
— Как сельди в бочке стоят. А мы в самой серёдке. Просто не верю, что нам удалось проскочить.

Действительно, повсюду виднелись тёмные силуэты боевых кораблей. Флагманский линкор «Зевера» и стоящий рядом с ним лёгкий курьерский крейсер расположились по правое копыто. Слева, примерно в двух милях, стоял тяжёлый крейсер «Барбук», из-за кормы которого проступали очертания эскортного дракононосца. А впереди, как раз между рифом и атоллом, находился гражданский корабль с белым корпусом и тонкой длинной трубой. Он был невелик, и его невысокие надстройки почти не мешали наблюдать за островом.
— Это же «Голубая бездна»! — изумлённо воскликнула Типпи, ткнув копытом в сторону надписи на корме. — Глазам своим не верю.
— Серьёзно? — Шон торопливо достал из сумки подзорную трубу. — Да, верно, — пробормотал он минуту спустя. — Интересно, что здесь забыло научное судно?
— Наверное, привезло учёных-наблюдателей, — тряхнула гривой кобылка. — Я была на нём пару раз, когда оно заходило в залив Сонгани. А ты?
— Нет, — Мур покачал головой. — Во время моей практики «Бездна» как раз проводила исследования Биралийской впадины. Между прочим, в компании с нашим «Старсвирлом». Эх, было же время…
— А теперь корабль науки обслуживает вояк, — с горечью подхватила Типпи. — Какой позор!

Шон открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно со стороны линкора раздался оглушающе громкий (даже на таком расстоянии) рёв корабельной сирены. На палубу «Бездны» из кормовой надстройки выскочил какой-то полосатик и, проскакав галопом, скрылся в носовом люке. Мур поморщился, проверил крепление камеры и, как только сирена смолкла, быстро сказал:
— Пошли вниз. Думаю, они объявили обратный отсчёт.
— Уверен?
— На все сто.
Словно в подтверждение его слов загудели сирены на других кораблях. Парочка переглянулась и, торопливо стуча копытами, поспешила в укрытие. Оказавшись в пещере, Шон достал респиратор и протянул кобылке.
— Спасибо, — хмыкнула она.
— Пользоваться умеешь?
— Конечно. Но я не верю, что этот намордник способен защитить от чего-то серьёзного.
 — От ядовитой пыли вполне может, а для всего остального у меня есть противогаз и химкостюм. К сожалению, в единственном экземпляре.
— Ты же сам говорил, что газ нас не достанет.
— Верно. Но когда после взрыва я отправлюсь на остров…
— Мы отправимся.
— Я отправлюсь. И не спорь, пожалуйста. Там может…
Его вновь прервал вой сирены.
— Ого, второй звонок! После третьего, начнётся представление.
— Не смешно, — Типпи нервно облизала губы. — А вдруг взрыв окажется сильнее, чем все думают?
— Успокойся. Смотри сюда… — Шон развернул вырванную из атласа страницу с картой атолла. — От центра лагуны, где стоит баржа с бомбой, до берега примерно две мили. От берега до нас ещё четыре. Получается шесть миль. Шесть миль! Да, понятно, что эта штука мощнее всего того, что использовалось ранее. Но не настолько, чтобы…
Третий сигнал. Оба, как по команде, повернулись в сторону входного отверстия, затем Мур нацепил респиратор. Единорожка торопливо последовала его примеру.
— На всякий случай, — пробубнил он сквозь маску, — подготовь заклинание щита, хорошо? Если пойдёт волна, нас может захлестнуть…

Яркая вспышка. Белая, с зеленоватым отливом. Она ослепляла, даже просто отразившись от моря и облаков. Что случилось бы с их глазами, вздумай они полюбоваться на взрыв с вершины скалы, страшно представить. Следом грохот. Оглушающий, в клочья рвущий барабанные перепонки. Рог Шона мгновенно вспыхнул, и голубовато-жёлтая мембрана запечатала отверстие выхода. Это спасло их уши. Затем земля застонала, камни под ногами заходили ходуном, послышался жуткий гул, словно перед обвалом в глубокой шахте.
— Ложись! — рявкнул Мур, кидаясь на пол.
Типпи последовала его примеру, и вовремя: пол содрогнулся. Удар оказался настолько резким, что пони, стой они на копытах, могли бы легко заполучить переломы ног. Второй, более сильный толчок вышиб воздух из лёгких, и единорожка услышала, как трещат её рёбра. С потолка сорвалось несколько камней. Один довольно чувствительно заехал ей по спине.
— Наружу! — крикнула она, пытаясь вскочить, — нас завалит!
— Стой! — рявкнул Шон, ударив её копытом в бок. — Сейчас придёт волна! Готовься перекрыть выход!

Риф снова содрогнулся, на сей раз от удара огромной массы воды. Жеребец, засветив рог, восстановил мембрану защитного поля, а в следующий миг она прогнулась под неистовым водяным напором. Конечно, будь пещера развёрнута входом к атоллу, им настал бы скорый конец, но скала приняла на себя главный удар, и волны лишь хлестнули в отверстие, проходя мимо. Напор их оказался велик, щит лопнул спустя секунду, но основная масса воды уже успела отхлынуть. Мгновение спустя Типпи восстановила защиту, давая напарнику время прийти в себя.
Следующая волна оказалась сильнее и выше, преграда почти мгновенно лопнула, но её место тут же занял экран Мура. Вот так, меняя друг друга, они держали защиту, не давая воде заполнить пещеру. В какой-то момент послышался сильный удар, оглушительный скрежет рвущегося металла и громкие выстрелы лопающихся один за другим стальных тросов.
— В риф врезался корабль! — крикнула единорожка. — Похоже, «Бездну» сорвало с якорей!
Шон кивнул. Его мордочка была искажена, рог пылал, словно солнечный протуберанец, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
«Интересно, у меня такое же рыло? — подумала Типпи, скрипя зубами от напряжения. — О Духи Моря, только бы выстоять!»

И они выстояли. Волны били всё реже, их размер уменьшался. Скала не дрожала, камни не падали. Лишь время от времени слышался скрежет металла – то выброшенный на риф корабль устраивался поудобнее на своём новом ложе. Наконец Шон встал с залитого водой пола и шатаясь, словно пьяный, подошёл к лодке.
— «О чём поют воробушки в последний день зимы? Мы выжили, мы дожили, мы живы, живы мы!» — не без сарказма в голосе процитировала Типпи древний детский стишок. — Знаешь, у меня сложилось стойкое ощущение того, что яйцеголовые мудрецы сильно напортачили с расчётами.
Шон промычал нечто одобрительное, затем повернулся к единорожке, держа в кинетическом поле небольшую жестянку, на крышке которой сиял улыбкой счастливого идиота пегий жеребёнок, а ниже светилась задорная надпись «Леденцы "Минталки"! Скушай сам и угости друзей».
— Вот, средство на самый крайний случай, — пробормотал он, демонстрируя содержимое – разноцветные, аппетитно выглядящие конфетки. — Сильный стимулятор, прочищающий мозги. Принимать по штуке, не больше одного раза в сутки, иначе возникнет привыкание. Я пользуюсь ими крайне редко, но сейчас сама Селестия велела…
Единорожка закинула в рот оранжевую плюшку. Вкус у конфетки оказался очень приятным, с ярко выраженным ментоловым послевкусием.
— Ну и когда вставит-то? — поинтересовалось она минуту спустя, а в следующее мгновение её словно окатило ледяной водой. Мгновенно исчезла головная боль, пропала дрожь в конечностях, а тело налилось силой и энергией.
— Ничего себе! Мировая штука.
— Конечно. Если не злоупотреблять. «Минталки» сделаны на основе традиционных зебриканских наркотиков, так что сама понимаешь.
— Ага, — Типпи кивнула. — Помню, занёс меня Дискорд в грязный портовый притон в Сулуланде. Искала одного типа, а он был любителем этого дела. Так пока по комнатам ходила, такого насмотрелась, прости Селестия…
— Верю. — Шон убрал коробочку с «Минталками» обратно в сумку. — Наши химики не так давно сварили «праздничный» вариант этой дряни, так там вообще мрак кромешный. Пони подсаживаются на них со второго-третьего раза. Убивать за такие вещи надо.
— Согласна.
— Ладно, пойдём посмотрим, что снаружи делается, только я сперва переоденусь…

Когда спустя несколько минут друзья вышли из пещеры, они остановились и как по команде дружно открыли рты. И было от чего – всё вокруг изменилось до неузнаваемости. Океан беспокойно пенился, волны нервно плескались о камни рифа. Повсюду на воде плавали какие-то предметы – стволы деревьев, куски дёрна, непонятные обломки, тушки мёртвых рыб и морских млекопитающих. Вода была мутной – буро-чёрной, словно взрыв взбаламутил тысячелетние наслоения придонного ила. Над головами медленно расплывалось гигантское грибовидное облако. Справа слышался какой-то громкий скрежет, захлёбывающийся рёв корабельного двигателя и звонкие удары металла о металл. Повернувшись в ту сторону, они увидели накренившийся линкор, в борт которого вонзился посыльный крейсер. Какой же силы должен был быть взрыв, если поднятая им волна смогла как пушинку сорвать с якорей тысячетонный корабль и швырнуть его на ещё большего левиафана, да так, что корма крейсера пробила прочную броню и глубоко засела внутри? Шон поднёс к глазу подзорную трубу.
— Суетятся, — не без злорадства констатировал он. — Пытаются спасти сиятельный круп Цезаря. Интересно, он не пострадал? Может, ножку зашиб?
— В любом случае им сейчас ни до чего нет дела, — фыркнула Типпи. — Пока не вывезут императора в безопасное место, ничем другим заниматься не станут.
— Верно. И это нам только на копыто. Давай посмотрим, что случилось с «Бездной».
Единорожка кивнула, и они принялись медленно подниматься наверх по частично разрушенной, но ещё вполне проходимой тропинке.
Научный корабль оседлал риф, словно пегас облако. Он был невелик, и потому волна играючи забросила посудину на самую верхушку. Его проволокло бы и дальше, скинув искалеченный корпус обратно в море, но, к счастью, в своём движении по макушке скалы судно врезалось в высокий каменный зубец, который остановил скольжение и не дал свалиться. Оно так и осталось стоять почти на ровном киле, уткнувшись левым бортом в спасительную пирамиду.
Стена, окружающая рыбачью площадку, оказалась частично сметена, но камера, установленная Шоном, по счастью, уцелела. Мур осторожно снял её, осмотрел на предмет повреждений, потом, удовлетворённо кивнув, убрал в сумку.
— Порядок, теперь её нужно лишь доставить по назначению. Ну что, осмотрим корабль?
— Агась. Только вот как нам подняться на борт?
— Влезем сначала на зубец, а с него перейдём на палубу.
— Давай попробуем.
Помогая друг другу, они вскарабкались на скалу и без проблем перешли на корабль. Мур огляделся – надстройки «Бездны» были частично разрушены, мачты согнуты как соломинки, труба исчезла.
— Ты лучше меня знаешь судно. Где у них центр наблюдения?
— Идем, покажу, — Типпи махнула хвостом. — Надеюсь, он не сильно пострадал.

Центр наблюдения – сердце научного корабля – располагался в бывшем пассажирском салоне. Повсюду царил разгром и запустение – многочисленные приборы оказались сброшены на пол и перемешались с обломками мебели и искалеченными телами учёных. Воняло дымом, сгоревшей изоляцией и кровью. Типпи закашлялась и чуть было не сняла маску респиратора, но остановилась, наткнувшись на осуждающий взгляд своего спутника.
— Не стоит это делать, — покачал головой Шон. — Здесь всё может оказаться заражено ядовитой пылью.
Он поглядел на опрокинутый циклопических размеров осциллограф с треснувшим круглым экраном, из-под которого торчало перепачканное кровью копыто, и недовольно буркнул:
— Похоже, тут некого допрашивать.

Словно в ответ на его слова, из дальней части помещения послышался кашель и стон. Не сговариваясь, друзья кинулись на звук. Кое-как пробившись сквозь лабиринт завалов, они добрались до единственного выжившего. Им оказался молодой полосатик, облачённый в некогда белый, а теперь изрядно перепачканный кровью лабораторный халат. Он лежал, плотно придавленный сложной решётчатой конструкцией, судя по всему, невероятно тяжелой. Бедняга без толку сучил передними копытами, пытаясь сбросить лежащий на нём груз, время от времени останавливаясь, чтобы набрать в лёгкие очередную порцию воздуха, затем вновь продолжал бесполезную работу, сопровождая каждое движение воем и кашлем. Со стороны было видно, что острые выступы конструкции разорвали ему живот и, видимо, сломали позвоночник. В любом случае жить бедняге оставалось всего несколько минут.
Шон поправил надетую в пещере портупею с большими шевронами зебриканской Палаты Истины и решительно подошёл к умирающему. Тот с трудом поднял на него мутный взгляд.
— Что здесь происходит?! — рявкнул Мур. — Почему такой беспорядок и где начальство?!
— Прошу, — прошептал несчастный, — помогите…
— Молчать! — взвизгнул единорог. — Отвечать на вопросы! Мне приказано расследовать факт грубейшего саботажа, если не сказать больше – измены! Взрыв оказался гораздо сильнее запланированного, нанесены огромные повреждения боевым кораблям, пострадал сам Цезарь! Кто виноват в случившемся?! Отвечать, живо!
— Я не виноват… — заскулил умирающий. — Честно… Мы говорили, что эксперимент может пойти не так, как предполагалось… Это всё доктор Линг… Я только исполнял приказы…
— Все так говорят! Сколько зебр было на борту?
— Восемнадцать… Вернее, тринадцать учёных и двадцать членов экипажа.
— Кто где находился в момент взрыва?
— Десять здесь, трое снаружи, на внешних постах наблюдения…
— А экипаж?
— Их закрыли… В трюме, чтобы не мешали… Пожалуйста…
— Где предатель Линг? Только не говори, что его убило вместе с остальными. Мерзавец не должен так просто уйти от ответа!
— Док… Доктор Линг вместе с четырьмя помощниками отправился перед взрывом на остров…
— Как?! Он что, безумец?
— Нет, на острове построен бункер, который теоретически должен выдержать силу любого взрыва. Для защиты там установили шесть мощных талисманов. В нём же находился контейнер со вторым Изделием, которое должны были…
— Стоп, что значит «второе Изделие»? Вторая жар-бомба?
— «Жар-бомба»… Так говорят неучи. Мы называем… «Изделием»…
— Плевать на терминологию! — Шон подался вперёд, его глаза заблестели, — Вторая бомба на острове?
— Да… О Духи Предков, как больно…
— Я дам тебе обезболивающее, но сначала скажи – может, всё пошло вразнос только из-за того, что вторая бомба сдетонировала от первой?
— Нет, взрыв был всего один. Да и не могла она сдетонировать. Бункер отлично защищён, а само Изделие лежит в контейнере, способном выдержать… — бедняга закашлялся, из его рта хлынула кровь.
— Карту, быстро! — рявкнул Шон, повернувшись к Типпи. Та торопливо протянула ему листок.
Единорог вновь склонился над умирающим, поднеся к его перекошенной мордочке карту.
— Где находится бункер?! — рявкнул он. — Говори!
Тот на мгновение сфокусировал взгляд на листке и ткнул копытом, оставив на бумаге кровавую отметину.
— Здесь, — прохрипел он и откинулся назад. По его мордочке пробежала судорога, глаза закатились.
— Агония, — констатировала Типпи. — Отмучился бедняга.
— Бедняга?! — зло сказал Шон. — Бедняга? Этот мерзавец был одним из тех, кто создал самое страшное в мире оружие! — он махнул в сторону выбитого иллюминатора. — Ты видела мощь взрыва. А теперь представь, что случится, если такая дрянь взорвётся в центре… Ну, скажем, Мейнхеттена? Сколько миллионов душ вознесутся к небесам в один миг?! Изделие… — он сердито сплюнул. — Надеюсь, что после смерти они провалятся в самую бездну Тартара, или как там у зебр называется ад…
— Успокойся, Шон, — Типпи положила копыто ему на плечо. — Успокойся. Пошли отсюда. Мы узнали, что хотели.
— Действительно, пошли. Нам нечего тут делать. Хотя, погоди… Это ведь корабль, исследовавший море, значит, помимо штатных шлюпок, которых всё равно сорвало взрывом, на борту имеются и другие лодки?
— Да, разумеется. На корме есть лодочный ангар, где хранятся надувные катера и моторы к ним.
— Отлично. Веди меня туда!
Пробившись сквозь завалы, они выбрались на палубу, но не успели пройти и нескольких шагов, как откуда-то снизу услышали глухие удары металла о металл.
— Похоже, матросики пытаются пробиться наружу, — сказала единорожка останавливаясь. — Не думаю, что буду рада увидеть их на свободе.
— Я тоже, — кивнул Шон. — Пойдем, посмотрим, что там да как.
Они остановились перед спуском в трюм. Вниз вел широкий трап, оканчивающийся перед крепко задраенной дверью, поверхность которой содрогалась от ударов изнутри. Друзья переглянулись, а потом принялись спешно заваливать дверь всеми тяжёлыми предметами, до которых могли дотянуться. Несколько минут спустя она оказалась буквально похоронена под грудой вещей.
— Порядок, — выдохнул Мур, стирая со лба трудовой пот. — Теперь без посторонней помощи им не вылезти.
— Как ты думаешь… — Типпи кивнула в сторону огромной бочки с топливом, что опасно нависла над трапом, — если выбить подпорку, она ухнет вниз и…
— Не стоит, — поморщился Шон. — Мы и так хорошо поработали. Глупо будет, если эта дура своей массой вышибет дверь, открыв путь наружу. Хорошее – враг лучшего, знаешь ли.
— Как скажешь. Тогда пошли в ангар. Ума не приложу, зачем он тебе понадобился.
— Неужели непонятно? Ты внимательно слушала то, что говорил этот без пяти минут покойник?
— Глухотой пока не страдаю.
— Поздравляю. Теперь подумай сама. На острове в бункере лежит ещё одна жар-бомба. Понимаешь? Целая и невредимая. Месторасположение бункера нам известно…
— Стоп! — Типпи остановилась и решительно топнула копытом. — Только не говори мне, что собираешься туда… в этот ад?!
— А почему нет? У меня есть великолепный противогаз и химкостюм, они защитят меня от яда…
С этими словами Шон толкнул дверь и вошёл в помещение лодочного ангара. С первого взгляда стало ясно, что целых лодок они здесь не найдут, настолько тут всё было разбито и искорёжено. Перепрыгивая через обломки, единорог приблизился к стеллажу, предназначенному для хранения подвесных лодочных моторов.
— Гляди, — сказал он, — этот, похоже, цел.
Действительно, небольшой мотор с надписью «Шторм – 150» на кожухе плотно сидел в своей ячейке, с виду совершенно неповреждённый. Мур засветил рог и принялся торопливо откручивать фиксирующие винты.
— Поищи топливо, — резко бросил он. — Канистры должны храниться где-то здесь.
Типпи выругалась, но стала послушно расшвыривать обломки. Вскоре она действительно наткнулась на голубую канистру, внутри которой плескала топливная смесь.
Единорог вытащил мотор и, подвесив его над головой в кинетическом поле, двинулся к выходу.
— Сможешь дотащить топливо до пещеры? — поинтересовался он, проходя мимо.
— Как два копыта о паркет, — буркнула кобылка, окутывая канистру магическим коконом.
Они вышли на палубу и направились к каменному зубцу.
— Этот мотор слишком мал для «Молнии», — сказала Типпи. — С ним мы не сможем развить большую скорость.
— Я и не собирался брать катамаран, — мотнул гривой Мур. — У нас есть «Черепашка». Я быстро сплаваю на остров, найду бункер и…
— Погоди. Что значит «я сплаваю»? Мы сплаваем.
— Я, кажется, уже говорил с тобой на эту тему.
— Но…
— Погоди, не перебивай. Ты правильно заметила, на острове сейчас творится ад. В прямом смысле этого слова. Хочу напомнить, что у меня есть только ОДИН противогаз и ОДИН химкостюм. Кроме того, «Черепашка» слишком мала.
— Для двоих в самый раз.
— Верно. Но ты забываешь, что жар-бомба – штука хоть и не слишком большая, но размером и весом не уступает взрослому пони. А троих этот Боливар точно не свезёт.
— Думаешь, я просто так тебя отпущу?
— Послушай меня внимательно! — Шон повернулся к Типпи, и его стальной взгляд буквально пронзил кобылку насквозь. — У нас сейчас есть реальный шанс сорвать самый большой куш в своей жизни и благополучно унести крупы прежде, чем вся мощь империи обрушится на наши головы. Посмотри туда, — он махнул копытом в сторону тонущего линкора, вокруг которого вились корабли, — пока это корыто пускает пузыри, им всё по барабану. Но так не может продолжаться вечно. Ещё три-четыре часа, и сказка кончится.
— Но я…
— Ты нужна здесь. Кто-то должен оборонять редут, если поиски бункера затянутся. Послушай, Типпи, я жутко не хочу отправляться туда в одиночку, но оставлять неприкрытым тылы – несусветная глупость.

Единорожка с силой ударила копытом по палубе, но спорить больше не стала. В одном Шон прав, у них просто не было времени для бесполезных препирательств. Они молча спустились в пещеру, вытащили «Черепашку», после чего кобылка принялась устанавливать мотор, а Мур извлёк из сумки противогаз и химкостюм. Костюм был сделан из тонкого, но, похоже, очень прочного пластика и занимал совсем немного места. Жеребец вполз внутрь сквозь отверстие в боку, затем тщательно запечатал клапан.
— Вот и всё, — сказал он, вытаскивая противогаз из сумки. — Лодка готова?
— Да. Топлива полный бак. Я знаю эти моторы, тебе должно хватить.
— Спасибо. Да, и вот ещё что. Сходи на корабль, пошарь по каютам учёных. Вдруг удастся найти какие-нибудь документы.
— Что тебя интересует?
— Греби без разбора, специалисты потом разберутся, что к чему.
— Хорошо. Пожалуйста, без нужды не рискуй.
Мур усмехнулся и нацепил противогаз.
— Не бойся, я буду осторожен. Как всегда.

Взревел мотор, маленькая чёрная лодочка, сорвавшись с места, пошла в сторону берега. Типпи тяжело вздохнула и медленно направилась вверх по тропе. Если Шон попросил поискать документы, сделать это нужно как можно скорее.

Каюты учёных нашлись без труда. Они располагались там же, где и в те благословенные времена, когда «Голубая бездна» была простым океанографическим судном. Только вот таблички с именами на дверях висели другие. Благоразумно решив, что поиски следует начинать с каюты самого главного, которым, если верить словам полосатика, был некий доктор Линг, единорожка принялась внимательно изучать каждую табличку. Найдя необходимую, она толкнула ручку, но дверь не поддалась. Пришлось выбивать копытами. Когда после шестого или седьмого удара хлипкая фанера капитулировала, кобылка издала торжествующий клич и вошла внутрь.

Каюта оказалась большой и богато украшенной. Сразу видно, что предназначалась она не для рядового учёного. Оглядевшись по сторонам, Типпи фыркнула. Ей уже довелось здесь побывать, когда много лет назад «Бездна» бросила якорь в заливе Сонгани и директор биостанции Жан Дегару с семейством получил приглашение провести несколько дней на её борту. Тогда их поселили именно в этой каюте, и любопытная единорожка, разумеется, облазила её от и до.
— Отлично, госпожа Дегару, — хмыкнула Типпи, переступая с копыта на копыто. — Давайте попробуем вспомнить, что здесь и как. Нас ведь в первую очередь интересуют секретные документы, верно? А где они могут лежать? Правильно, в сейфе. Вот только боюсь, что ключ от него уплыл на остров вместе с доктором Лингом. Мы с вами, конечно, можем попробовать вскрыть замок, используя подручные средства… Вот только ни отвертки, ни даже заколок для волос у нас нет…

Развлекаясь беседой сама с собой, единорожка распахнула украшенную изящной резьбой дверцу шкафчика, внутри которого (она это хорошо помнила) находился сейф, несколько секунд изумлённо глядела внутрь, не в силах поверить собственным глазам, затем громко, от души расхохоталась.
— Ну, надо же… Учёные! Всегда одинаково рассеянные, есть у них полоски на крупе или нет… — она тронула копытом торчащий из замочной скважины ключ и снова рассмеялась. Затем повернула его и потянула тяжёлую дверцу на себя.
— Бинго! Похоже, нам продолжает немыслимо везти!
Сейф оказался до упора забит разнокалиберными папками.
— Ну, если это не документация по проекту, тогда я даже не знаю, что и думать… — кобылка покрутила головой по сторонам, сорвала белый лабораторный халат, висящий на спинке привинченного к полу стула, соорудила из него некое подобие мешка и принялась торопливо опустошать полки. Кроме бумаг, в сейфе лежала ещё и плоская пластиковая коробка, внешне напоминавшая аптечку. На крышке оказался вытеснен непонятный значок, а ниже красовалась надпись «Набор индивидуальной радиационной защиты». Внутри прятались десять блистеров с таблетками, которые, если верить надписям, назывались «Рад-Х», а в отделении рядом лежали шесть мягких пластиковых мешочков, наполненных оранжевой жидкостью. От каждого отходила короткая трубка-капельница с медицинской иглой на конце. Судя по всему, препарат следовало вводить внутривенно. На мешочках имелось несколько картинок, которые в популярной форме объясняли, как именно нужно применять лекарство, а так же светилось название – «Антирадин». Типпи лишь пожала плечами – это ей совершенно ничего не говорило. Под коробкой с препаратами обнаружилась книжка в ярком переплёте: «Основы радиационной безопасности для населения».
— И что это за штука такая: «радиация»? — пробормотала она, пряча аптечку и книжку в свой импровизированный мешок. — Болезнь какая-нибудь новая? Или тот самый яд, про который Шон все уши прожужжал?
Кобылка машинально поправила изрядно надоевший респиратор и принялась обыскивать каюту за каютой.
Час спустя, обнаружив ещё несколько кип бумаг и стопку справочников, Типпи покинула корабль и отправилась обратно в пещеру, справедливо полагая, что выполнила долг до конца. Действительно, если эквестрийские учёные хоть чего-нибудь стоят, они должны выжать из найденного материала максимум информации.
Единорожка благополучно спустилась вниз и уже заходя в пещеру сквозь плеск волн и лязг, доносящийся со стороны тонущего флагмана, внезапно услышала стук лодочного мотора. Швырнув тяжёлый тюк на землю, она, радостно улыбаясь, высунулась наружу, дабы приветствовать возвращающегося Шона и… торопливо юркнула обратно. К рифу подходил военный катер, над низким бортом которого торчали головы по крайней мере пяти зебр.