Фоллаут: Эквестрия. Обречённые

Глава 8. Бегство в ночи

— Нам нужно разделится, — твёрдо заявила она, взвесив все «за» и «против».
— Зачем? — искренне удивился Мур.
— Мы должны собрать вещи. Надеюсь, у тебя найдётся более подходящий костюм? Этот привлекает слишком много внимания.
— Не беспокойся, у меня имеются комплекты одежды на все случаи жизни. Давай сразу двинем ко мне, я возьму нужные шмотки, затем…
— Нет. Мне нужно вернуться в гостиницу.
— Но это лишняя трата времени.
— Вот почему я говорю, что нам следует разойтись часа на два. Назначим место встречи, и…
— Опасно.
— Знаю.
— И что такого ценного тебе требуется забрать?
— Не забрать. Уф, как бы объяснить… Понимаешь, хозяйка гостиницы – моя близкая подруга с большими связями. Когда я не вернусь, она решит, что меня забрали на понтоны, и поднимет по этому поводу страшный шум. Меня начнут на них искать и, конечно, не найдут. Сразу возникнет вопрос – почему? Станут раскручивать дело, выйдут на мою торговую палатку и, разумеется, обратят внимание на то, что в соседней ячейке два топтуна безуспешно поджидали эквестрийского шпиона. Понимаешь? Если у следователя есть хоть капля мозгов, он сразу сопоставит эти два факта – я торговала рядом с засадой, а потом таинственно исчезла. На мой остров пошлют пару костоломов, и…

Шон только крякнул и покачал головой.
— Тебе с такими талантами надо работать у нас, а не торговать ракушками.
— Спасибо за комплимент. Ещё вопросы есть?
— Да. Где и когда встречаемся?
— Через два часа в трактире «Вспоротое брюхо», что на Сухой площади. Найти очень легко, любой встречный моряк покажет дорогу, место известное.
— Действительно известное?
— Агась. Эта самая большая из всех портовых забегаловок города. Там относительно дёшево кормят и выпивку разбавляют не слишком сильно. Короче, место популярное, легко затеряться в толпе.
— Хорошо, тогда до встречи.
— До встречи.

Типпи стучала копытами по плитам мостовой, стараясь не глядеть по сторонам, так было тошно. Настроение упало до критической отметки, после того как единорожка посетила офис филиала Первого Имперского Банка, где хранила большую часть своих сбережений. Обычно в дни ярмарки банкиры работали в две смены, но сейчас тяжёлые двери оказались заперты. Похоже, поганцы узнали обо всём заранее и успели хорошо подготовится. А ведь для бегства нужны деньги. Много денег. Кобылка не стала тратить время на соседние отделения, и так было понятно, что повсюду её ожидают лишь запертые двери и опущенные решётки. В карманах и кошельке лежали почти три сотни солеев, но их может не хватить, особенно если придётся платить контрабандистам. Ушлые ребята, конечно, сразу взвинтят цены на свои услуги, тут и гадать нечего.

Типпи вздохнула и прибавила шаг. Прохожие почти не встречались, горожане, предчувствуя неприятности, торопились укрыться в надёжных домах и квартирах. Зато повсюду развивались легионерские плащи и слышались отрывистые выкрики команд. Единорожка заметила, что вояки не просто патрулируют улицы, они скапливаются на площадях и перекрёстках, явно ожидая сигнала начать зачистку. И хотя Шон уверял, что операция начнётся не раньше четырёх утра, кобылка чувствовала себя крайне неспокойно.

Когда Типпи примчалась в "Белую чайку", то не стала ходить вокруг да около, а сразу выложила Мамаше Мо все сенсационные новости дня, разумеется, не упомянув об экзотической профессии Шона. Просто сказала, что встретилась со знакомым моряком, который и предупредил её о готовящемся мероприятии. От рассказа подруги зебра пришла в страшное волнение и первым делом предложила единорожке убежище в своём подвале, которое та отвергла в категорической форме, ведь если её найдут, то семейство Мо может серьёзно пострадать, тут никакие связи не помогут.

— Но я не могу просто так отпустить тебя навстречу неизвестности! Связываться с контрабандистами очень опасно, а без их помощи ты никогда не перейдёшь горы. Возьми хотя бы деньги! У меня в кассе лежит две тысячи солеев, все никак копыта не доходили отнести их в банк. Они твои!
— Нет, так не пойдёт, — мотнула головой Типпи. — Вдруг мне не удастся их вернуть.
— Какие пустяки!
— Нет, не пустяки, дела гостиницы и так идут не блестяще. С другой стороны, деньги мне нужны, и даже очень… О, идея! В моей палатке на ярмарке осталось непроданного товара примерно на три тысячи. Держи ключ и все бумаги, сейчас я напишу расписку, что отдаю его тебе в счёт уплаты долга. После облавы пошли своих мальчишек, пусть забирают всё до последней раковины. Уверена, ты быстро сможешь его продать, особенно когда уляжется переполох. Мне же ты заплатишь полторы тысячи прямо сейчас. Идёт?
— По копытам. Но учти – всё, что заработаю сверх взятой тобой суммы, верну при личной встрече. Ещё не хватало наживаться на беде подруги.
— Спасибо, конечно, но если всё и дальше пойдёт в таком духе, то встретимся мы ещё очень нескоро.
— Лучше поздно, чем никогда.

Типпи уселась за стол писать расписку, а Мо принесла деньги. Спрятав их в сумку, единорожка поднялась в свою комнату и принялась собирать вещи, беря с собой только самое необходимое. Когда надо бежать, глупо отягощать себя ненужным хламом. Затем она попрощалась с подругой и выскользнула за дверь, в сиреневый полумрак начинающихся сумерек.

В трактире "Вспоротое брюхо" было шумно и дымно. Ароматные облака, поднимающиеся из сотен трубок, создавали в просторном помещении густую туманную завесу. Повсюду слышались грубые голоса, звон посуды, сочные звуки ударов. Единорожка остановилась на пороге и в растерянности повела головой. Назначая Шону место свидания, она совсем не подумала, что раз порт закрыт, то орды разозлённых моряков оккупирует все питейные заведения Нижнего города. В «Брюхе» и в обычные дни толкалось немало крупов всех расцветок и степеней полосатости, сейчас же просто конскому яблоку было негде упасть. И как, скажите на милость, найти в этой каше неудачливого шпиона?

— Мадам скучает в одиночестве? Может, я смогу ей как-то помочь? — раздался мягкий вкрадчивый голос, и рядом с кобылкой появился Мур.
Жеребец преобразился до неузнаваемости. Исчез пижонский костюм, исчез дурацкий галстук, набриолиненная грива сменилась обычной растрёпанной причёской. На макушке криво сидел грязно-белый матросский берет с огромным оранжевым помпоном, на плечах болталась выцветшая и залатанная куртка. Две раздутые брезентовые перемётные сумки свисали по бокам. Ни дать ни взять списанный на берег безработный матрос.

— Ну, если морячок купит выпить умирающей от жажды кобылке… — капризным тоном ответила Типпи, — она будет ему крайне признательна.
— Тогда пошли, душечка, — фыркнул жеребец и двинулся вперёд, раздвигая железными плечами пьяных посетителей.

Все столики оказались заняты, но им повезло. Как раз в тот момент, когда парочка проходила мимо, двое изрядно нагрузившихся приятелей ринулись выяснять отношения и, не удержавшись на табуретках, рухнули на пол, молотя друг друга копытами. Шон с Типпи мгновенно заняли опустевшие места, небрежно отшвырнули объедки и принялись требовательно молотить по столешнице, призывая официантку. Та появилась на удивление быстро – худенькая молодая кобылка, в забитом взгляде которой читалась непередаваемая усталость. Хозяева питейных заведений, видя аншлаг и предчувствуя астрономические прибыли, эксплуатировали персонал на износ. Типпи посмотрела на ржавый рабский ошейник, обручем болтающийся на тощей шее официантки, и быстро сказала:
— Две порции рома и кувшин с ледяной водой.
— Да, госпожа, — пробормотала бедняжка, вымученно улыбнулась, и, пошатываясь, отправилась исполнять заказ.
— Итак, — энергично начал Шон, — тебе удалось сделать всё, что собиралась?
— Не до конца, хоть немного денег я всё же получила. Кстати, как у тебя с финансами?
— Две тысячи с хвостиком.
— Хвостик большой?
— Совсем маленький.
— Жаль. Итого на двоих у нас чуть больше трёх с половиной тысяч. Думаю, должно хватить. Теперь осталось только найти ребят, согласных провести нас через горы. Это может оказаться сложным делом – контрабандисты не слишком любят открывать чужакам расположение своих тайных троп.
— У тебя нет знакомых из этой братии?
— Был один тип, но пару лет назад он отправился отдыхать и поправлять здоровье. В угольную шахту.
— Понимаю. В этом деле есть риск нарваться на обычных бандитов, которые деньги возьмут, а...
— Погоди-ка! — Типпи возбуждённо вскочила. — Клянусь Духами Моря, нам, кажется, повезло. Идём!

Она кинулась к общему столу, за которым плотным строем сидели пони и зебры. Мур, пожав плечами, ринулся следом, бросив на ходу несколько монет подошедшей официантке. Внимание единорожки привлекла пара растрёпанных жеребят-подростков с очень знакомыми мордочками. Они сидели каждый над своей тарелкой и жадно хлебали фирменный суп заведения, сваренный из вяленой рыбы, водорослей и жгучих специй.

— Привет, ребятишки, — жизнерадостно поздоровалась кобылка, подходя ближе. Ди вскинула голову, с полминуты удивлённо её разглядывала, затем, явно вспомнив, кивнула и радостно улыбнулась.
— Здравствуйте, госпожа Типпи, — затараторила она. — Мы с Ни решили поужинать, перед тем как идти спать.
— В ночлежку?
— Нет, зачем, сейчас же тепло. У Китобойного причала полно пустых бочек, в которых очень даже уютно. А если ещё соломы накидать, так вообще дворец выйдет.

Типпи пожевала губами, пытаясь представить, как можно считать уютной ночёвку в бочке из-под китового жира, но не стала давать простор воображению. Вместо этого она сказала:
— Ясно. Хотите немного подзаработать?
Ди с подозрением взглянула на Шона и нахмурилась.
— Простите, госпожа, но мы такими делами не занимаемся. Могу посоветовать несколько хороших борделей…
Единорожка запрокинула голову и от души расхохоталась.

— Глупышка! — отсмеявшись, вымолвила она. — Мы не собираемся посягать на вашу честь. Дело совсем в другом.
— Правда? — Ди поджала ушки. — Простите, мэм, но если бы вы знали, как часто к нам подваливают со всякими гнусными предложениями…
— Догадываюсь, — вздохнула кобылка, становясь серьёзной. — Короче, доедайте своё варево и выходите на улицу, есть разговор.
— Ага, — девчонка кивнула, и они с приятелем с удвоенной скоростью накинулись на еду.

Типпи и Шон переглянулись и пошли к выходу. За их столиком уже сидела шумная компания, а оставленные без присмотра кружки с ромом благополучно опустели. Нравы в «Вспоротом брюхе» были самыми простыми.
— И что тут у нас за детский сад? — недовольно поинтересовался Мур, когда они вышли на крыльцо и с наслаждением вдохнули чистый воздух. — Думаешь, сопляки смогут нам помочь?
— Эти, как ты говоришь, «сопляки» зарабатывают на хлеб тем, что таскают грузы для контрабандистов. Во всяком случае, я на это надеюсь. Если ошиблась – не беда, поищем других.
— Мне бы твою уверенность.
— Лучше скажи, зачем ты взял в поход столько хлама? — она кивнула на раздутые сумки.
— Запас карман не тянет. Не бойся, крошка, я могу тащить гораздо больший груз.
— Что там у тебя? Косметика? Десять комплектов сменной одежды?
— Ты не поверишь — детские игрушки.
— Что?! — единорожка в изумлении уставилась на Шона. — Это шутка, да?
— Чистая правда. Понимаешь, по легенде я торговый представитель сингайской фирмы «Харсбор», специализирующейся на выпуске игрушек. Приехал в Сулуланд с большой партией образцов товара.
— Но зачем он нам сейчас? Нет, мы, конечно, можем расплатится ими с Ни и Ди, хотя даже они, уверена, предпочтут полновесные солеи.
— Они мне дороги как память. Тебя устроит такое объяснение?
— Мне всё больше кажется, что ты не шпион, а шут гороховый. Может, лучше останешься в городе, веселить публику?
— Да запросто. Всегда мечтал о карьере уличного актёра…

Дверь хлопнула. На крыльцо вышли запыхавшиеся жеребята.
— Мы не слишком долго копались? — озабоченным тоном спросила Ди.
— Пустяки, — успокоила кобылку Типпи. — Мы даже поссорится не успели.
— А. Тогда хорошо. Так что вы нам хотели предложить?

Единорожка прямо и без обиняков выложила, что именно им от них требуется. Жеребята обеспокоенно переглянулись. Ни резко помотал головой и сделал несколько взмахов правым передним копытом. Ди кивнула и сказала, стараясь не смотреть Типпи в глаза:
— Простите, госпожа, но мы ничем не можем вам помочь. В жизни никогда не были в горах. Там скорпионы водятся, и вообще…
— Послушай, малышка, — проникновенно начала Типпи. — Понимаю ваши опасения. Но нам действительно нужно покинуть город. Причём именно сегодня вечером. Послезавтра сюда прибудет корабль с Цезарем на борту.
— Да что вы говорите! Вот здорово как!
— Рано радуешься. Завтра в пять утра начнётся большая чистка. Легионеры начнут хватать всех не-горожан и запирать на баржах, что стоят сейчас в порту. Я не хочу там оказаться, а вы?
— Но ведь нам с Ни ничего не грозит. Мы же горожане.
— Вы – бездомные бродяги без семьи и работы. Или, думаешь, бочка на Китобойном причале сойдёт за квартиру? У вас есть прописка?

Жеребята изумлённо посмотрели друг на друга, потом одновременно отрицательно замотали гривами.
— Вот видите. Уверена, что порт станут проверять тщательнее всего. Вас схватят, засадят на баржу и вряд ли отпустят обратно. Империи нужны рабочие копыта, а на рудниках постоянно требуются подростки вроде вас. Там, говорят, полно узких штолен, сквозь которые взрослым не протиснуться…

Ди испугано охнула и приложила копытце к губам. Похоже, она страшно боялась угодить в шахту.
— Так что, помогая нам, вы спасётесь сами. Мы хорошо заплатим, и вы сможете пересидеть опасное время в какой-нибудь рыбацкой деревушке за пределами города. Потом вернётесь назад. Короче, думайте, только быстро.
Кобылка повернулась к зебрёнку и тот согласно кивнул.
— А сколько, ну… вы готовы заплатить?
— Пятьсот солеев. По двести пятьдесят с носа.
— Ух ты! — девчонка аж рот открыла от изумления. — Никогда… Никогда даже не видела столько денег!
— Теперь увидишь. Ну что, согласны?
— Агась. Только выходить надо прямо сейчас.
— Правда? А мы-то ещё на танцы сходить собирались. Но раз говоришь, что надо, придётся идти.
Ди громко фыркнула.
— Успеете ещё натанцеваться. Вот только…
— Нужен задаток?
— Хотелось бы.
— Справедливо. Вот, держите. — Типпи протянула два полотняных мешочка. — По сто монет в каждом. Есть, куда спрятать?
— Конечно! — Ди приняла деньги и отдала напарнику половину. — Теперь пошли, только тихо…

Высоко над головой ярко блестел серебряный диск – дар принцессы Луны. Типпи, Шон и Ни затаились в тени покосившейся хижины, которую от полного разрушения спасали две трухлявые подпорки. Наконец послышался перестук копыт и появилась Ди.
— Плохо дело, — буркнула кобылка. — Там на площади полно легионеров и шпиков. Стоят, совещаются. Похоже, готовятся начать обход.
— А другой путь есть? — поинтересовался Мур.
— Если только через Таможенный двор, но там, скорее всего, сейчас полно охраны.
— Может, переплывём Галерный канал? — предложила Типпи.
— Точно, ух, копыто мне в зубы, про него я как раз забыла! Только… все ли умеют плавать?
— За нас можешь не беспокоится, — хмыкнул Шон.
— Тогда пошли!

Беглецы покинули спасительную тень и двинулись по узкому замусоренному переулку, поминутно спотыкаясь. Воняло тухлыми рыбьими потрохами, навозом и гниющими отбросами.
«Трущобы везде одинаковы, — подумала Типпи. — Оказавшись на самом дне, трудно заставить себя соблюдать чистоту».

Пройдя шагов сто, они вышли к причалам. Набережная оказалась захламлена ящиками и бочками, кучами гнилых сетей и старыми рыбными корзинами. Откуда-то доносилась негромкая музыка и нестройное пение нескольких хриплых голосов, тянуло сладковатым запахом хашима – дешёвого наркотика, добываемого из листьев водорослей хаш. Косматый бродяга, услышав шаги, поднял повыше масляную лампу и с подозрительным интересом принялся разглядывать приближающуюся компанию, но Ни сделал какой-то быстрый знак копытом, и мазурик, кивнув, убрал свет.
— Здесь есть спуск, — шепнула Ди. — Давайте, не задерживайтесь.
Ширина канала оказалась метров пятьдесят, и противоположный берег был смутно виден в неярком свете луны. Типпи первой вошла в прохладную, пахнущую мазутом воду и, оттолкнувшись от склизких ступеней, быстро поплыла вперёд, освобождая дорогу спутникам.
— А водичка могла быть и потеплее, — буркнул Шон. — И мой парадно-выходной смокинг теперь промокнет. Не говоря уж о галстуке-бабочке…
Единорожка фыркнула и обернулась – все друзья уже вошли в воду.
— Надеюсь, мы сможем найти на том берегу нормальную лестницу, — сказала она.
— Не бойтесь, госпожа Типпи, их там полно… Ох, вот сено!
По ушам ударил стук мотора, луч мощного прожектора лизнул обросшие ракушками сваи и доски набережной, и беглецы увидели входящий в канал полицейский катер. Ещё десять секунд, и их головы окажутся на пути светового луча. Мгновенно приняв решение, Типпи засветила рог.
— Сразу, как получите пузырь, ныряйте и держитесь под водой столько, сколько сможете, — быстро сказала она и торопливо принялась читать заклинание. Один за другим головы спутников окружили радужные сферы. К счастью, друзья сразу поняли, что нужно делать, и не задавая вопросов нырнули, быстро работая ногами. Единорожка несколько раз глубоко вдохнула и ушла следом. На себя колдовать пузырь она не стала. Во-первых, потому что и без него могла находиться под водой достаточно долго, а во-вторых, просто не любила плавать с радужным «аквариумом» на голове. Воздуха спутникам хватит минуты на четыре, за это время катер должен уплыть.
Так и произошло. Когда беглецы вновь вынырнули на поверхность, их окружала чернильная тьма – Луна зашла за плотную тучу. Спустя пару минут они выбрались на берег и тщательно отряхнулись, затем Типпи не без иронии в голосе спросила Шона:
— Твои плюшевые медвежата, наверное, совсем промокли. Может, выбросишь их сейчас, пока есть время?
— И не надейся. Мои сумки водонепроницаемы, так что всё в порядке.
— Правда? И на что только казна тратит деньги! Просто уму непостижимо.
— Катер возвращается, — перебила их озабоченная Ди. — Прячемся.

Друзья прилегли за штабель каких-то досок и проводили уходящий кораблик внимательными взглядами.
— А ты быстро сориентировалась с этими пузырями, — одобрительно сказал Мур. — Без них нам пришлось бы туго.
— Полагаю, впереди у нас будет ещё много возможностей проявить свои особые таланты, — буркнула единорожка. — Ну что, Ди, куда дальше?
— Идите за мной, — уверенно сказала кобылка и зацокала копытами по гнилым доскам причального настила.
Минут десять они шли вонючими переулками, распугивая крыс и случайных бродяг, пока наконец не достигли небольшой, ярко освещённой площади.
— Патруль, — озабоченно сказала Ди, резво отпрянув обратно за угол. — Сено в сиропе, намертво перекрыто.
Шон осторожно высунул нос из укрытия.
— Четыре легионера и два шпика, — сообщил он. — Расположились под фонарём и, похоже, не собираются никуда идти. Погано.

Внезапно послышалась чья-то разудалая песня, исполняемая хриплым баритоном, и из соседнего переулка на площадь вывалил изрядно нагрузившийся полосатый моряк.
— О братва! — воскликнул он, глядя на патрульных. — А вы кого ждёте? Меня?
— Тебя, тебя, — проворчал дородный легионер, одним ударом тяжёлой дубинки сбивая запоздалого гуляку с копыт.
— Э, да вы чо, совсем опухли?! — завопил матрос, пытаясь подняться.

Застоявшиеся, не выспавшиеся и потому очень злые легионеры принялись без объяснений колошматить беднягу. Шон сделал шаг назад, засветил рог, откинул клапан сумки и вытащил наружу – Типпи не поверила своим глазам – бутафорские карнавальные очки с приделанным к ним огромным носом и чёрными пышными усами.
— Что ты собираешься делать? — потрясённо спросила она. — Устроишь вечеринку?
Мур, проигнорировав её вопрос, напялил очки, отчего стал выглядеть донельзя нелепо, затем вынул из сумки забавного плюшевого мишку.
— Ой, какой хорошенький, — тут же умилилась Ди. — Можно я его немного потискаю?
— В другой раз, ладно? — ответил шпион и одним резким движением оторвал у игрушки чёрную пуговицу носа. Затем швырнул медвежонка телекинезом так сильно, что тот, пролетев с полсотни шагов, упал сразу за спинами увлёкшихся патрульных. В следующее мгновение из плюшевого тельца повалила струя густого дыма, который за несколько секунд плотным облаком окутал площадь. Дым имел явно магическое происхождение, так как не рассеивался и не расползался по сторонам, а висел компактно одним большим клубком.
— Значит так, — быстро сказал Шон, повернув к спутникам мордочку, украшенную нелепым карнавальным нарядом. — Завеса продержится минут шесть, за это время мы должны пересечь площадь. Типпи, бери меня зубами за хвост, а вы, малышня, хватайте за хвост её. Главное не выпустите, иначе заблудитесь.
— Хочешь сказать, что эти дурацкие очки…
— Все объяснения потом. Просто пошли.

Недовольно фыркнув, Типпи вцепилась зубами в хвост жеребца и почувствовала, как её саму сцапали две пары крепких челюстей. Мур мотнул гривой и двинулся вперёд ровным, размеренным шагом. Его спутники пошли следом, внимательно глядя под ноги; сейчас очень важно было не споткнуться. Пройдя переулок, они вошли в магическую пелену, и она поглотила их мгновенно и без остатка. Туман оказался лишён запаха и был настолько плотным, что единорожка не могла ничего разглядеть дальше собственного носа. К тому же он искажал звуки и заглушал шаги. Крики попавших в ловушку патрульных как будто дробились на отдельные фрагменты, путались и звучали, казалось, со всех сторон. В какой-то момент ей показалось, что тонкий детский голосок несколько раз прокричал: «Лошадка! Лошадка!», но это, скорее всего, была просто галлюцинация. Наконец они вынырнули из пелены на чистый воздух, и Типпи с облегчением разжала зубы, отпуская хвост.
— Вот это да! — восхищённо протянула Ди. — Мистер Шон, а что это было?
— Просто полезная в хозяйстве вещица, созданная отделом старины Ку, — ответил жеребец.
— Никогда не думала, что бывают такие чудные игрушки.
— Это опытная партия, специально для организации вечеринок. Позволяет играть в прятки и жмурки одновременно.
— Правда? Вот здорово! Когда я разбогатею, то обязательно прикуплю себе несколько таких медвежат. А водяные пистолеты, стреляющие кислотой, что способна растворить замок банковского сейфа, "Харсбор" не выпускает?
— Пока нет, но работы в этом направлении уже ведутся.
— Поскорее бы они появились в продаже!
Типпи фыркнула.
— Меня, если честно, больше заинтересовали твои очки. Похоже, в этой стране слепых ты был единственным зрячим.
— Что правда, то правда.

Шон стянул карнавальный наряд и ловко нацепил его на мордочку единорожки. Та огляделась по сторонам. Темнота приобрела глубину, а предметы – ясные очертания. Нельзя сказать, что очки позволяли видеть как днём, скорее как в сумерках, когда окружающий мир приобретает невероятную чёткость и контрастность.
— Великолепно. А ещё есть?
— Увы, это единственный экземпляр, — вздохнул Мур, пряча очки обратно в сумку. — Предполагалось, знаешь ли, что я стану работать в одиночку.
— Не думала, что в Эквестрии научились делать подобные штуки.
— О, это совместная разработка Министерств Магии, Военных Технологий и Морали. Сложный симбиоз магии и технологии. В усах, к примеру, спрятаны энергетические кристаллы повышенной ёмкости.
— Что за Министерства такие?
— Не знаешь? Ах, ну да, ты же уехала раньше… Давай поговорим потом, ладно?

Типпи кивнула, и компания снова двинулась в путь. Постепенно лачуги трущоб сменились приземистыми зданиями пакгаузов. Пахло дёгтем, вяленой рыбой, гнилыми фруктами и пряностями. Единорожка уже хотела спросить у Ди, долго ли ещё идти, но тут из-за угла бесшумно, как призраки, вынырнули три легионера. Луч потайного фонаря скользнул по мгновенно остановившимся беглецам.
— Так, это ещё у нас кто такие? — грозно спросил угрюмый здоровяк с нашивкой младшего кентуриона на портупее.
— Привет, кэп, — хрипло ответил Шон, делая шаг вперёд. — Мы, короче, всей командой с корабля сошли и, значит, в трактире засели. А меня за шлюхами послали. Вот, снял и теперь веду.
— Шлюхи, говоришь? — недоверчиво спросил кентурион, осветив Ни. — Что-то этот сопляк на шлюху никаким местом не тянет.
— Так это для боцмана, кэп! Для боцмана. Он у нас того… любитель, понимаешь?!
— Ты мне зубы не заговаривай, краб ушастый. Пойдёте с нами. И даже не думайте сбежать.
— Дык ведь… А вон и ребята идут! Эй, парни, валите сюда, бегом…
Шон уставился куда-то за спину легионеров и даже копытом замахал. На мгновение Типпи решила, что кентурион не поведётся на столь примитивную хитрость, но Мур играл так натурально, что все трое как по команде повернулись, дабы посмотреть на гипотетических «ребят». В следующее мгновение жеребец прыгнул вперёд, сильным ударом копыта выбил из зубов крайнего противника тяжёлую шипастую дубинку и, подхватив её кинетическим полем, обрушил на голову кентуриона. Тот, хрюкнув, опрокинулся назад и уселся на круп.
Единорожка, которая ещё до начала схватки присмотрела лежавшую у стены старую рыбную корзину, сцапала её телекинезом и надела на голову ближайшего полосатика, затем сильным ударом задних копыт опрокинула его на землю. Тем временем ошеломлённый, но не оглушённый кентурион поднялся на все четыре и рыча от ярости потянул из ножен грозного вида гладиус, а его лишившийся дубинки подчинённый выхватил пистолет.
«Плохо дело, — подумала Типпи, слишком занятая своим «окорзиненным» врагом, который начал подниматься. — Нам не справиться!»

И тут мимо неё промчалась полосатая молния. Тихоня Ни, всю дорогу никак не проявлявший себя, преобразился. И куда девалась прежняя апатия? Прыгнув вперёд, зебрёнок выбил пистолет и принялся молотить легионера короткими быстрыми ударами передних копыт, постоянно двигаясь по кругу, не давая тому сориентироваться и понять, куда обрушить удар. Шон плотно сцепился с кентурионом, изящно фехтуя дубинкой. Кровь из раны на голове заливала тому глаза, мешая видеть, и, вздумай Мур прикончить его, он давно бы сделал это. Но жеребец явно не хотел ничьей смерти, потому выжидал момент, дабы изящным ударом оглушить противника. Ему это удалось, когда зебриканец, в очередной раз тряхнувший гривой, чтобы откинуть в сторону пропитанную кровью чёлку, оступился и подставился под удар. Хрясь! Колени вояки подогнулись, гладиус выпал, и бедняга рухнул на землю, закатив глаза. Быстро оглядев поле боя, единорог, увидев, что Ни отлично справляется, кинулся на выручку Типпи, которой приходилось несладко. Вдвоём они быстро завалили её соперника, а затем помогли зебрёнку. После чего шпион торопливо вытянул из сумки ярко раскрашенный тюбик с улыбающимся солнышком и надписью «Умелые копытца» на боку, открутил колпачок и обильно смазал прозрачным гелем копыта всех трёх легионеров. Затем свёл их меж собой телекинезом и немного подождал.
— Всё, теперь не убегут.
— Что это за дрянь? — с подозрением спросила Типпи.
— Суперклей. Склеивает за несколько секунд, да так крепко, что потом домкратами не растащишь.
— Но когда они очнутся, то станут орать…
— Не станут.
Мур извлёк картонную коробочку с надписью «Пластилин "Радуга"», вынул три разноцветных брусочка и, всунув по одному в приоткрытые рты пленников, крепко сдавил.
— Тоже клей?
— Нет, скорее очень липкая смола. Постепенно слюна её растворит, но несколько часов тишины обеспечены.
— Однако, ты серьёзно подготовился.
— А кто-то ещё совсем недавно упрекал меня в излишке хлама.
— Беру свои слова назад.
Пока старшие занимались упаковкой легионеров, Ди хлопотала вокруг приятеля.
— Тебе точно не больно? — тараторила она, нарезая вокруг зебрёнка круги. — А здесь? А под хвостом?
Ни лишь отрицательно мотал головой и мученически закатывал глаза.
— А он неплохо дерётся, — с уважением в голосе сказал единорог. — Любопытный стиль, никогда не видел ничего подобного.
— А я видела, — задумчиво протянула Типпи. — Много лет назад группа каких-то пьяных придурков напала на странствующего проповедника из секты Пустынников. Хрупкий такой старичок, с выцветшими от возраста полосками. Видел бы ты, какую баню он им устроил. Бедняги разлетелись как кегли. Такие же быстрые удары передними копытами, такая же пластика движений... Хм, похоже, Ни раньше входил в это мрачное братство. Тогда всё становится ясно.
— Что ясно?
— Язык. Пустынники – закрытая и суровая секта с жестоким уставом. Вполне возможно, что он нарушил какое-то их правило или просто захотел сбежать. Они его отпустили, но предварительно вырвали язык, дабы мальчишка не смог никому выдать их секреты.
— Вполне возможно. Но не будем задерживаться, вдруг сюда набегут коллеги наших новых знакомых, — озабоченно сказал Шон.

Никто не стал спорить, и отряд бодрым шагом покинул место схватки. Они без приключений миновали ещё несколько рядов пакгаузов и наконец вышли на окраину порта, затем по едва заметной тропе принялись карабкаться в гору. Луна вновь зашла за тучу, стало совсем темно. Ди остановилась и громко сказала:
— Так, думаю, что пришло время зелий. Госпожа Типпи, у вас есть что-нибудь, чтоб видеть во мраке?
— Есть. Заклинание.
— Ах да, я и забыла, что вы можете колдовать. Ну, а мы с Ни воспользуемся старой доброй «Кошкой».
Она вынула из сумки две маленькие аптекарские бутылочки, откупорила пробки и передала одну напарнику.
— Хм, алхимические эликсиры, — тоном знатока протянула единорожка. — Рубедо, альбедо или нигредо?
— Ни то, ни другое и не третье, — вздохнула кобылка. — Мы не миллионеры, чтобы покупать такие дорогие штуки. Свои эликсиры портовые алхимики варят из всякой дряни. Голова потом после них болит и блевать всё время тянет. Зато дёшево.
— Понимаю, — кивнула Типпи и повернулась к Шону, — Ну а вам, любезный друг, магия и алхимия побоку, достаточно нацепить эти нелепые очки?
— Верно. Кстати, они позволяют видеть куда дальше и яснее, чем ваша кустарщина.
— Ну, куда нам до вас, мы пони маленькие, — хмыкнула единорожка и прочитала заклинание.

Тьма перед газами рассеялась, но не слишком сильно. Понятное дело, заклятие «Ночного глаза», как и «Кошка» жеребят, лишь временно расширяло зрачки и повышало чувствительность сетчатки, тогда как шутовская маска шпиона работала по совершенно другому принципу.
— Теперь нужно идти очень осторожно, — предупредила Ди. — Смотрите под ноги, можно легко улететь в пропасть.
— Вы всегда таскаете с собой эликсиры? — поинтересовалась Типпи.
— Конечно, — рассмеялась кобылка. — Ведь грузы мы носим, как правило, по ночам. Здесь без них нельзя никак.
— Понимаю.

Единорожка задумалась. Алхимическая микстура, судя по всему, действовала более эффективно, чем заклинание, но и у неё имелся серьёзный недостаток. Если сейчас вспыхнет яркий свет, жеребята мгновенно ослепнут и будут оставаться незрячими до тех пор, пока светильник не погаснет или не выйдет срок действия эликсира, а это несколько часов. В её случае заклятие можно легко снять, быстро восстановив зрение. У всего есть свои достоинства и недостатки. Впрочем, они вряд ли наткнутся на источник света в этом пустынном краю.
Ди шла уверенно, почти не спотыкаясь; похоже, кобылка привыкла ходить этим маршрутом. Типпи плелась в хвосте, едва различая тропинку перед собой. Она несколько раз гасила в себе желание попросить у жеребят эликсир для себя и, похоже, совершенно напрасно. Их путь проходил через бесконечный лабиринт скал и гигантских валунов. Без проводников тут было абсолютно нечего делать.

Наконец они вышли на пологое плато, усеянное редкими скалами.
— Ещё немного, и мы пройдём перевал, — сказала кобылка. — А там спуск совсем несложный, самое трудное место осталось позади.
— Стойте, — тихо скомандовал Шон. — Впереди…
Он замер, пристально вглядываясь в темноту.
— Я ничего не вижу, — растерянно протянула Ди.
— И не увидишь, его оптика гораздо лучше наших глаз, — сказала Типпи. — Что там такое?
— Засада, — буркнул жеребец. — Трое.
— Легионеры?
— Нет, не похоже. Единорог… земнопони и зебра. Все в маскировочных плащах.
— Может, бандиты? — предположила девочка. — Узнали о готовящейся облаве и решили подкараулить беглецов?
— Вполне возможно.

Мур полез в сумку. Привыкшие к его чудесам спутники нетерпеливо вытянули шеи, заинтригованные тем, что ещё отчебучит этот «продавец детских игрушек». На свет оказалась извлечена жестяная заводная курочка. Шон несколько раз повернул ключик, курочка смешно задрыгала ножками.
— Отвернитесь и закройте глаза, — приказал он, швыряя игрушку в сторону засады. Никто и не подумал ослушаться.
Послышалось лёгкое жужжание, затем сверкнула ослепительная вспышка, хорошо различимая даже сквозь опущенные веки.
— Вперёд! — жеребец сорвался с места, застучали копыта.
Типпи рванула следом, несмотря на разноцветные круги, плывущие перед глазами. Они лихо промчались разделявшее их расстояние и влетели на небольшую площадку, окружённую валунами. Три жеребца громко стонали и корчились, катаясь по земле, прижимая к глазам копыта. Типпи сглотнула: бедняги, похоже, находились под действием "Кошки", и яркая вспышка световой гранаты опалила их чувствительную сетчатку потоком раскалённого пламени. Можно было не опасаться нападения с их стороны, пройдёт несколько часов, прежде чем боль утихнет и они смогут хоть как-то видеть.
— Точно, бандиты, — фыркнула Ди. — Красавчик Бу и его команда. Грязные отморозки. Для них перерезать горло всё равно, что копыто облизать.
— Даже так? — нахмурилась Типпи.

Внезапно к ним подскочил Ни. Глаза зебрёнка были широко распахнуты, на мордочке застыло выражение ужаса. Он громко замычал и мотнул головой.
— За ним! — крикнула девчонка. — Скорее!
Пробежав шагов десять, они остановились перед широкой трещиной между двух каменных плит. На её дне лежали четыре тела. Два взрослых – кобыла и жеребец, и два жеребенка. На шеях и шкурках запеклась кровь.
— Милостивые Духи Моря, — воскликнула Ди и пошатнулась, — Да как же это!
Типпи крепко прижала перепуганную кобылку к собственному боку. Она тоже была потрясена. Нет, в гетто ей довелось видеть много трупов, но с тех пор прошло столько лет, и единорожке страшно не хотелось, чтобы кошмар вернулся вновь. Шон спрыгнул в яму, внимательно осмотрел всех четверых и отрицательно покачал головой.
— Бесполезно. Уже начали остывать.
— Мы не можем… — пискнула Типпи, откашлялась и продолжила уже привычным голосом: — Мы не можем их вот так бросить на поживу стервятникам.
— Согласен. Давайте завалим яму камнями.

К счастью, вокруг валялось много булыжников всех форм и размеров, так что процесс похорон не занял много времени. Закончив скорбный труд, они вернулись на площадку и остановились около бандитов, которые продолжали скулить и плакать, но уже не так громко, видимо, боль постепенно отпускала.
— Какие же всё-таки мерзавцы, — процедила сквозь зубы единорожка. — Они должны ответить за своё преступление.
— Наверное, — всхлипнула Ди, — эти бедняжки наняли их как проводников.
— Скорее всего, — кивнул Шон, потом поглядел на негодяев, и Типпи даже вздрогнула – столько ненависти было в этом взгляде. — Вот что… Вы идите дальше, а я вас догоню.
— Что ты задумал?
— Просто идите, хорошо?
— Но…
— Не спорь!
— Как знаешь.

Единорожка повернулась и поскакала прочь, следом поплелись их юные спутники. Ди продолжала плакать, а Ни всеми силами пытался её успокоить, издавая особо нежное мычание. Мур догнал их спустя десять минут. Типпи внимательно осмотрела его и увидела свежие пятна крови на матросской куртке.
— Не слишком ли круто? — хмуро спросила она.
— В самый раз, — так же мрачно ответил Шон. — Убийцы жеребят не должны расхаживать по земле безнаказанно.
— Но…
— Всё, проехали. Они получили своё.
Несколько минут компания шла молча, затем Ди внезапно остановилась.
— Глядите, как красиво, — прошептала она.
Типпи сделала ещё несколько шагов и внезапно поняла, что стоит на краю обрыва, с которого отчётливо виден бескрайний океан. Вышедшая из-за туч луна высветила широкую серебряную дорожку. А где-то внизу, казалось, у самых ног, мерцали слабые огни в окнах домов.
— Рыбачья деревня Хогусан, — сообщила кобылка. — Нам осталось только спуститься. Это довольно просто, тропинка здесь не слишком крутая.
— Хорошо, — улыбнулась единорожка и вновь посмотрела на океан. — Здравствуй, старый бродяга. Соскучился по мне? Ничего, я скоро приду…