Твай и Диана: Осенние дни
Вступление
Истории. Они происходят вокруг нас постоянно, и все начинаются совершенно по-разному. Никогда заранее и не скажешь, где и как очередной из них вздумается приключиться… да и действующие лица, скорее всего, очень удивятся, если кто-то вдруг скажет им: «А вы знаете, что с вами началась история? Да-да, именно здесь и прямо сейчас. И нет, времени собрать вещи и умыться у вас нету!».
Если подумать, именно в этом и состоит прелесть историй: пони вступают в них с чистыми сердцами, даже не подозревая, что вокруг них творится что-то особенное. Ведь лучшие актеры — те, кто и не подозревает, что они играют роли.
Истории — странные и непредсказуемые штуки. Впрочем, есть вещь, которую можно сказать точно: если одной из них пришлось случиться в окрестностях Понивиля, свою роль в ней так или иначе сыграет библиотека Золотого Дуба. Да-да, та самая, которую с некоторых пор все зовут без лишнего пафоса, просто «библиотекой Твайлайт».
И нет ничего удивительного в том, что так вышло и на этот раз.
…если с уборкой зимы Понивиль традиционно запаздывал, то к осени погодные команды будто бы просыпались, стремясь оправдаться за весеннее раздолбайство. Подготовка ко времени рыжих листьев шла с явным опережением графика, и ливень, начавшись под утро, не думал прекращаться — даже сейчас, когда принцесса Ночи уже выкатила на небо свое светило. Огни городка давно погасли, и лишь немногие окна все еще светились среди влажного стука капель.
Были среди них и окна той самой библиотеки.
В этот вечер здесь спрятались от холодного ветра две хорошо знакомые нам пони. Они сидели в уютном тепле потрескивающего среди книг камина и согревались ароматным чаем. Одна из них, лавандовая единорожка и хозяйка библиотеки, занималась тем, что умела в этой жизни едва ли не лучше всего — внимательно слушала, лишь изредка поднося кружку ко рту в сиянии телекинеза. Другая же теребила в копытах безвольно обвисшую розовую гриву и рассказывала про свою беду, явно стараясь не разрыдаться как можно дольше:
—…и потом, ты представляешь, Твай, и потом я прихожу на кухню — и вижу, что он весь сгорел! — нетвердый голос Пинки в этот предосенний час звучал особенно жалобно. — И он смотрит на меня, весь такой черный-черный… а ведь жеребятки ждут его! Со свечками… И кремом… Вкуснющим кремом…
Розовая кобылка, как всегда, тяжело переживала неудачи в любимом деле. Твайлайт прекрасно знала, что будет дальше, и в голове даже возникла невольная мысль незаметно левитировать к себе зонтик… но даже прежде, чем единорожка откинула ее, слезы прорвали барьер и брызнули из глаз Пинки двумя широкими сладкими ручьями.
«Погодите. Сладкими? Что?»
Твайлайт удивленно облизнула губы, недоверчиво нахмурив заплаканную подругой мордочку.
«Сладкие. Они на самом деле сладкие! Пинки Пай, что ты за чудо-то такое, в самом деле? Сначала Пинки-чувство, а теперь…».
— Мне кажется, ты меня совсем-совсем не слушаешь! — толчок копытом вывел Твайлайт из раздумий.
— Прости. Просто мысль в голову пришла. — лавандовая пони нежно обняла всхлипывающую подругу и успокаивающе погладила по спине. — Пинки, ты ведь знаешь, что это был один-единственный торт! Один-единственный против тысяч, которые ты изготовила идеально…
И это было лишь начало длинной жалетельно-успокоительной речи. Постепенно всхлипываний становилось все меньше и меньше, вот уже и грива Пинки вновь закурчавилась, а улыбка озарила ее лицо… но единорожка все никак не могла избавиться от той мысли. Даже после благодарных прощальных объятий с запахом карамели. Даже после того, как за спиной подруги захлопнулась дверь, и Твайлайт уже устроилась поудобнее в своей уютной кроватке.
Эта мысль никак не хотела покидать ее мозг:
«Сладкие? Они — сладкие?».
Глава I: Алгоритмы Твайлайт
Песенка этой главы: https://www.youtube.com/watch?v=e9Y1sUjdhq8
Должна раскрыть я тайну эту,
Игра идет всерьез…
Атмосферные фронты. Воздушные массы. Барические ступени. Циклоны и антициклоны… Любой сколь-нибудь умелый погодный пегас расскажет вам о них с радостью и без запинки. В конце концов, это же его работа.
О чем пегасы любят говорить значительно меньше, так это о том, как погода влияет на простых пони, живущих где-то подо всем этим небесным многообразием. Незнание законов природы не освобождает от их воздействия, и в преддверии осени просыпаться поутру подчас становится сложно.
Особенно некоторым. Отдельным. Метеочувствительным.
Твайлайт любила осень. Любила уют, который создают дожди в любом уголке со стенами и крышей, любила стук капель по стеклу и рыжие листья… но вот с этой мерзкой особенностью погоды смириться ей было нелегко.
С другой стороны — будто бы у нее был выбор, в самом деле.
Итак, единорожка проснулась — и это уже было большим достижением. Утренние мысли слиплись в невнятный мутный комок, и выбираться из-под теплого одеялка не хотелось ну вот совсем вообще никак. Вставать, одеваться, нырять в уличную прохладу… Делать, страшно подумать, дела… Брр. Что может быть хуже?
Впрочем, просыпаться в таком состоянии Твайлайт было далеко не впервой. Когда регулярно проводишь ночи за чтением книг, утренний свет становится твоим естественным врагом — и ты найдешь способ его побороть, хочешь того или нет. Единорожка перебрала в голове алгоритмы экстренного пробуждения и подобрала нужный, «утренний осенний», а затем резко вынырнула из пушистого постельного плена, выделила себе целую секунду на моральную подготовку и рывком раскрыла окно.
Мысль о том, что с приближением холодов погодные пегасы чутка перестарались, смыло потоками ветра вместе с вязкими остатками сна.
Ошалевшие виндиго радостно прыгали по комнате, шелестя листами бумаги, а Твайлайт силой удерживала себя на месте, составляя дальнейший план. Умыться. Причесаться. Принять душ? Определенно, причем, теплый, а значит — отдать Спайку указание подогреть воды. Где там, кстати, валялся список указаний Спайку на сегодняшний день?
Единорожка схватила телекинезом листок, явно решивший улететь в окно дожидаться своих осенних братьев. Что у нас тут? Перераспределить книги на западных полках, протереть пол на кухне, еще, еще… А это что такое? Озадаченная Твайлайт выудила из холодных потоков и перо. Почему она забыла про завтрак?
Так. Завтрак, завтрак… Ах да.
Картина предстоящего дня начала медленно разворачиваться в непослушной голове. Конечно, сегодня дракончику незачем тратить силы на утреннюю готовку — ведь завтракать в родной библиотеке Твайлайт не будет. Кто-то же должен встретиться с одной радужной пегаской и обсудить, наконец, последнюю вышедшую книгу про Дэрин Ду, правда?
Кста-а-ати. Надо бы взять с собой новый шедевр матушки. Дэши любит приключения, Твайлайт Вельвет их пишет — вдруг здесь что-нибудь сойдется? Было бы очень приятно!
Так, где мы там собирались увидеться? Кажется, это был Сахарный уголок…
Секунду. Что-то еще такое было…
Сахарный уголок — значит, Пинки. А Пинки… Лягучее утро, ну как же я могла забыть?!
Вчерашние мысли вновь обрушились на продрогшую Твайлайт всей своей розово-карамельной загадочностью и заслонили собой все. В жизни лавандовой единорожки не так уж часто встречались вопросы, на которые та не могла дать хотя бы какой-то приблизительный ответ. Как настоящий исследователь, Твайлайт просто обязана была тщательно все изучить — и поход в Сахарный уголок был здесь как нельзя кстати.
Есть много разных способов проведения исследований, но в первую очередь всегда следует начинать с наиболее простых. А что может быть проще прямого, неприкрытого вопроса, обращенного к источнику загадки? Ничего. Этим и стоит заняться.
Воодушевленная, единорожка отправилась исполнять свою утреннюю программу, не забыв напоследок захлопнуть окно.
— Ску-у-ука! — протянула Рейнбоу Дэш, высунув мордочку из книги Вельвет. — Твоя матушка точно пишет приключения? Я читаю уже десятую страницу, а тут даже никто ни на кого не напал!
— Ты погоди, привереда. Знаю, ты самая быстрая пони во всей Эквестрии, но заскучать, прочитав всего лишь десять страниц? Я ждала от тебя большего! — привычно подзадорила подругу Твайлайт. Впрочем, разговору она уделяла не слишком много внимания. Сейчас ее беспокоило другое, и этим другим, несомненно, была Пинки.
Обычно розовая пони вела себя, словно газ — пыталась заполнить собою весь доступный объем, но сегодня в Сахарном уголке царила тишь да гладь. Приветливая чета Кейков разносила заказы немногочисленным посетителям, встречая новоприбывших горячим чаем за счет заведения, играла тихая приятная музыка да Твайлайт с подругой вели свой неторопливый спор. И больше ничего.
Ничего шумного, кудрявого и сладкого в совершенно неожиданных местах. Странно. Неужели у Пинки сегодня выходной?
— Слушай, Дэши… — перебила Твайлайт пегаску, увлеченно излагающую свое мнение о самом начале книги. — Тебя не смущает, что Пинки все еще нет?
Рейнбоу Дэш усмехнулась, цапнув с тарелки очередной аппетитный кекс.
— Ха! Гляжу, кому-то надо почаще вылезать из своей берлоги! Я завтракаю здесь каждое утро, и давно привыкла временами ее не видеть. Быть может, перетрудилась вчера?
— Может и так…
— А что у тебя там за пожар? — мордашка пегаски вдруг стала ехидной. — Неужели, встреча со мной — лишь повод для небольшой и тайной свиданки?
Твайлайт бросила на подругу суровый взгляд.
— Ладно, поняла. — Дэши попыталась сделать серьезное лицо, но ее продолжало распирать. — Просто обычная встреча в кафе! Ничего такого. Я ни-че-го не слышала!
Единорожка подготовила новый взгляд, еще более серьезный и суровый, но пустить его в дело ей так и не удалось. Ведь именно в этот момент дверь кафешки-пекарни распахнулась, и в тихую музыку ворвался тонкий веселый голос:
— Всем-всем-всем утречка! — выкрикнула Пинки Пай, одним прыжком оказавшись прямо посреди комнаты. — Очередного самого лучшего утречка в мире! О, Дэши, Твайлайт, приветы! Как у вас дела?
Лучащейся земнопони понадобился еще прыжок, чтобы оказаться у столика — и всего мгновение, чтобы кексик перекочевал из копыта замешкавшейся Дэши куда-то внутрь розового живота. Да, это определенно была Пинки, и с ней определенно все было хорошо. Вот и славно. Теперь осталось только задать вопро…
— Эй! — пегаска явно была недовольна таким поворотом. — Куда?!
— Два свежих за мой счет! — не моргнула глазом воровка.
— Ладно. Уговорила. — буркнула Дэш, плохо скрывая радость. Твайлайт же воспользовалась повисшей паузой, чтобы ухватить бизона за рога:
— Пинки…
Та перевела взгляд на единорожку, лучась своей обычной для встреч с друзьями улыбкой:
— Чегось?
Формулировать стоило осторожно. Твайлайт не была уверена, что земнопони будет рада, если о ее моментах слабости будут знать все вокруг. Даже если они ее подруги.
— Скажи мне, Пинки… Когда мы вчера вечером сидели, с тобой точно было все в порядке? Ничего странного? Просто я заметила…
Пинки среагировала моментально, не дав договорить:
— Ну что ты, Твай? Все было как всегда здорово и хорошо! Честно-честно, тебе совершенно не о чем беспокоиться! Что до странностей… — розовая пони выразительно подмигнула. — Ну ты же знаешь! Я ведь Пинки. Иногда ты должна просто поверить во что-то, даже если не можешь разобраться.
И снова застыла с улыбкой. А Дэши тем временем напомнила о себе:
— Пинки! Как там поживают мои кексы?
— О, точно! — должница тряхнула головой и унеслась куда-то в сторону кухни. Пегаска же, проводив Пинки взглядом, повернулась к Твайлайт, и теперь ехидство из ее голоса можно было зачерпывать ложкой:
— Сидели вечером, говоришь? Что-то, говоришь, странное?
— Утихни, Дэш. Эти твои шуточки…
Завтракать с подругами всегда весело, но и дела никто никуда, к сожалению, не отменял. Закончив с кексиками и чаем, две кобылки — лавандовая и радужная — распрощались с хозяевами пекарни и вышли на улицу. Твайлайт тут же остановилась, чтобы поправить шарфик, а Дэши, казалось, любая прохлада была нипочем.
— Э-ге-гей, мерзлявая! — смеялась пегаска, нарезая круги в потоках холодного ветра. — Я же говорила, тебе стоит гулять почаще! А то придется к зиме заказать у Рэрити шарф размером с тебя саму. Будешь выглядеть как большой толстый як!
Твайлайт не смогла сдержать улыбки. Шуточки пегаски были грубы, временами очень бестактны, но что-то во всей этой жеребячьей непосредственности все-таки было.
— Ты смотри там, поосторожнее! В канун осени больнице и так есть, чем заняться!
Дэши изящно избежала неминуемого, казалось бы, столкновения с вывеской Уголка и зависла чуть поодаль. Часть дальнейшего пути у подруг совпадала, так что Твайлайт бодро поцокала в сторону пегаски.
Две кобылки — радужная и лавандовая — двинулись в путь по одной из уютных улочек городка. Рейнбоу Дэш продолжала резвиться, наслаждаясь первобытным пегасьим кайфом полета, Твайлайт же... пока не думала ни о чем. Исследования могут подождать пару минуток, что никак не скажешь о совместной прогулке.
В воздухе промелькнул первый осенний лист… или показалось? Единорожке вдруг захотелось уточнить, что там у погодной фабрики в осенних планах. Она уже собралась было задать вопрос, но Дэш похоже, каким-то образом прочитала ее мысли. Приблизившись к подруге, пегаска прикрыла копытом рот и заговорщически прошептала на всю улицу:
— Ты не заметила?
— Так это все-таки был первый осенний листик, верно?
Пегаске срочно понадобилось второе копыто, что с гулким звуком накрыть им лицо.
— Твайлайт… ты как всегда в своем стиле! Ты что, и вправду не заметила, что с Пинки сегодня что-то не так?
Лавандовая пони застыла на месте, удивленно глядя на попутчицу. Та сделала пируэт и оказалась с Твайлайт лицом к лицу.
— Ну да, как же. Типичная Твайлайт Спаркл.
— Ты не темни… — обиделась единорожка, пусть и слегка-слегка. — Что я такое упустила? Чай сегодня был как чай, кексы как кексы, да и Пинки, вроде бы, как Пинки…
— Эх, салага! Всему тебя учить надо. Смотри. Ты заметила, как она резво мой кексик схапала?
— Ну… да. А разве она так не всегда?
— Нет! — выражение лица Дэш многое говорило о сообразительности единорожки. — Это же, блин, Пинки! Она, конечно, любит что-то захомячить втихаря, но сначала постарается убедиться, что никому больше этого не хочется!
— Но…
— Или вот тебе другое: ты не заметила, как она ушла с разговора про ваш вчерашний вечер? Мои тупые шутки — это мои тупые шутки, но тут она явно не хотела об этом говорить. Ты правда этого всего не замечаешь?
Твайлайт вдруг стало до красноты стыдно. Ей каждый раз становилось стыдно, когда строгим ментором в паре «учитель-ученик» оказывалась не она. Но единорожка и вправду не понимала, как Дэш все это замечает!
Тем не менее, об этом явно стоило подумать. Не прямо сейчас, конечно — было бы здесь что-то неотложимо срочное, пегаска вскрыла бы все прямо там, на месте. Но явно стоило. Раз Пинки Пай есть, что скрывать, быть может, это как-то все-таки связано с ее сладкими слезами?
— Ладно, Твай, извиняй. Похоже, мне стоит прибавить ходу! — Дэши разорвала молчание, взлетая все выше. — Подумай о том, что я сказала. Ты умная, знаю, ты разберешься!
Твайлайт задумчиво помахала копытом вслед. Ее дела тоже не ждали. Но разобраться… разобраться было необходимо. В жизни лавандовой умницы было много разных алгоритмов, но один из них был важнее других:
«Если ты столкнулась с загадкой — загадку надлежит разгадать. И никак иначе».
А что лучше всего поможет справиться с задачкой, если взять ее в лоб не удалось? Правильно! Вдумчивое перечитывание всей библиотеки!
Чем Твайлайт и решила заняться — не далее чем эти вечером.
Глава II: Практическая наука
Давайте вы сделаете вид, что по эквестрийскому стандартному времени все еще суббота, хорошо? Эта глава далась на удивление тяжело. Но все же далась, пусть и с небольшим опозданием.
Треки этой главы:
1) https://www.youtube.com/watch?v=YbK1D-MUo0o
2) https://www.youtube.com/watch?v=TlfOv7WQous
Первые мутные лучи рассвета плеснулись в читальную комнату библиотеки Золотого Дуба, скользнув по стопкам книг — открытых и закрытых, заложенных на самых разных страницах и местами увенчанных выпитыми кружками. В воздухе стоял тяжелый запах зебринского чая. Твайлайт оторвалась от исписанных листов, раздраженно фыркнула и закрыла шторы телекинезом, вернув себя в привычную полутьму.
Она все еще ничего не понимала.
Вгрызаясь во что-то доселе неизвестное, любой исследователь проходит несколько стадий научной работы. Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие? В академической науке, конечно же, все устроено несколько иначе — но Твайлайт шла именно по этому пути, на данный момент остановившись на стадии торга. Где-то совсем недалеко от депрессии.
Загадка пинкиных слез никак не желала поддаваться.
Уже не первый и не второй день единорожка закапывалась в книги каждый раз, как выпадала свободная минутка, но пока не удавалось найти ровным счетом ничего интересного. Книг, конечно же, оставалось еще много, и это только в родной библиотеке — но отсутствие хоть каких-то результатов не могло не толкать бесплодную исследовательницу час за часом в сторону хандры.
Или это просто осень на подходе? Кто его знает… Надо бы глотнуть еще чутка чая, вот. Это помогает всегда. Зекора умела делать отменные «особые смеси для особых случаев», в том числе и для упорной умственной работы.
Твайлайт аккуратно подцепила пустые чашки сияющим волшебным полем и пошуршала на кухню в его тихом шелесте. Уставший за день, Спайк тихо сопел на своей лежанке, и единорожка не хотела его разбудить — ведь именно ее изыскания и вымотали дракончика, раз за разом подносившего все новые книги и чашки. Пришло время заваривать чай самой.
Кухня встретила ветерком из приоткрытого окна, за которым рассвет все еще не начинался. Слава Принцессе, солнце поднимается лишь с одной стороны. Переселиться пока сюда? Не стоит того, пожалуй. Лучше побыстрее найти это несчастный чай и заварить.
Твайлайт вдруг осознала, что плохо помнит, где что лежит. Слишком привыкла полагаться на Спайка…
Что же, время еще одного исследования!
Так-так-так. Эта полка… Или?.. Нет, вроде, не эта. Дверцы тихо щелкали, а шестеренки в голове Твайлайт вновь начинали крутиться.
Пинки.
Пинки-Пинки-мать ее кобыла-Пинки.
Не сказать, что ее когда-то сложно было не заметить, но в последнее время розовая кобылка откровенно бросалась в глаза. Твайлайт прекрасно помнила тот случай с Пинки-чувством, поэтому не пыталась следить за ней специально — но взгляд сам собой задерживался на подруге, а ушки ловили ее слова значительно чутче обычного… и ничего. Абсолютно ничего.
Твайлайт не видела решительно никаких отличий.
Она честно пыталась выискивать разнообразные признаки — те самые, о которых несколько дней назад говорила Дэши — но столкнулась со вполне ождаемой проблемой. Единорожка просто не всматривалась настолько до этого, и теперь у нее банально не хватало базы, с которой можно сравнить. Нарабатывалась же эта база до невозможности медленно и непривычно.
Другие пони — сложные создания. Твайлайт никогда не пыталась настолько их изучать. Разумеется, уроки дружбы дали ей понять, как действовать в самых разнообразных случаях, но здесь требовалось что-то более тонкое. Какое-то… чутье?
То, чего у Твайлайт Спаркл не было никогда.
Чай, наконец, нашелся, подведя черту под рассуждениями. Магия Твайлайт потянулась за чайником, разожгла огонь. В животе забурчало — и правда, когда это там был последний перекус? Очень и очень давно. Конечно, единорожка в своем роде питалась, прося Спайка добавить в зекорину смесь все больше и больше сахару, но желудок явно требовал нормальной еды.
Где-то же были кексы… Чуть подсохшие, да, но вполне съедобные! Где-то, где-то…
Так, секунду. Сахар?
Твайлайт внезапно поняла, что вкус пинкиных слез потихоньку выветривается из ее памяти… и еще более внезапно было понять, что она бы не отказалась, пожалуй, попробовать их вновь. Они были… Сложно описать, но что-то такое в них было. Да. Определенно было.
Интересно, каков по вкусу чай со слезками Пинки?..
Единорожка резко помотала головой и подставила мордочку утреннему ветру. Что за бред? Пить чай со слезами, всерьез? Такие мысли могут прийти в голову только после бессонной ночи. Впрочем, пользу следует извлекать из всего — и здесь тоже нашлось рациональное зерно.
Достать бы этих слез хотя бы еще чуть-чуть!
Многие не представляют, какую уйму полезных данных может принести простой спектральный анализ. А уж микроскопия и гармонические резонансы в присутствии зачарованных кристаллов! Даже странно, что эта мысль не пришла в голову Твайлайт раньше. Определенно, пора добыть новые слезы!
Как это сделать? А тут все как раз очень, очень просто!
Единорожка рванула в комнату мимо недовольно заворчавшего, разбуженного цоканьем Спайка, и наскоро ухваченный магией чайник освещал ей путь. График! Пинки же регулярно ходила к Твайлайт поплакаться на жизнь. Необходимо срочно составить график этих посещений, и можно будет легко понять, когда она заскочит в гости в следующий раз!
…строчки ложились на бумагу одна за одной. Перо плясало как угорелое. Чайник стремительно пустел, но Твайлайт этого даже не замечала. Ведь перед ней уже возникала стройная статистическая закономерность, указывающая, с учетом возможных погрешностей, что следующий визит розовой кобылки состоится завтра ввечеру. Да! Осталось только подготовиться ко взятию образцов.
Можно ли винить Твайлайт, в том что увлеченная своей основной задачей, она не заметила, как визиты Пинки становились с приближением осени все чаще и чаще?
Пинки не пришла.
Эта мысль пульсировала в голове Твайлайт, делая невнятным фоном громкий шум дождя, и даже стучащие по мордочке капли не давали ревущей стихии шанса на внимание. Единорожка стояла на балконе, обнимая свой телескоп, и не понимала, что же пошло не так.
Весь прошлый вечер прошел в ожидании — как оказалось, совершенно бесплодном. Очевидно, Твайлайт что-то не учла, но что? И что делать теперь? Эксперименты, похоже, откладывались на неопределенный срок.
Единорожка прикрыла дверцу балкона и бесцельно побрела вглубь библиотеки, оставляя мокрый след на деревянном полу. Спать или книги? Книги или спать? Впрочем, без новых данных книги вряд ли помогут, как не помогли и до того. Вот бы еще какую зацепку...
Твайлайт помотала головой, стряхивая воду. Пожалуй, стоит все-таки отправиться спать, ведь вечер уже совсем-совсем поздний, да и не поскачет же Пинки в гости под проливным дождем? «Возможно — подумала Твайлайт, подсушивая заклинанием гривку, — у Пинки просто все хорошо. Это повод радоваться, а не грустить. А завтра стоит просто пересмотреть расчеты — наверняка там вкралась какая-то…».
Додумать мысль не удалось. Единорожка вдруг поняла, что оказалась в очень мокрых объятьях, отчетливо пахнущих ванилью. Пинки смотрела ей прямо в глаза, и по этому взгляду было совершенно ясно, что беседа сегодня предстоит долгая и обстоятельная.
Твайлайт ободряюще улыбнулась подруге, отвечая крепкими дружескими обнимашками, дала ей зарыться носом в свою стремительно намокающую обратно гриву — и незаметно зажгла рог, потянувшись магией к аккуратно припрятанной среди книг пробирке.
…когда дождь утих, и пришедшая в себя подруга вновь отправилась домой, Твайлайт не могла сдержать своей радости. Она едва не приплясывала на месте. Ей снова удалось помочь Пинки прийти в себя — но не это было сейчас важно. То, что было важно, плескалось в химическом стекле и настойчиво требовало внимания. И пусть прощальная улыбка Пинки была немного странной, думать об этом времени не было. Настало время приступить к науке.
Твайлайт бросилась в лабораторию, едва дверь закрылась за спиной Пинки, шагнувшей в поднявшийся после дождя туман. Ступени винтовой лестницы отозвались глухими потрескиваниями. Здесь, в подвале, было зябко — казалось, будто туман просочился и сюда вместе со всей своей влажностью.
Впрочем, это мало тревожило единорожку, зажигающую один за одним колдовские камни в недрах приборов.
Тусклый свет ламп заполнил лабораторию. Приборы послушно загудели. Твайлайт устроилась за столом, держа пробирку прямо перед собой. Слегка покачивая, чтобы полюбоваться тем, как плещется внутри ценный научный образец. К любому исследованию, как бы оно не воодушевляло, приступать следует с холодным разумом, и теперь предстояло немного остыть.
Например — подумать о том, какой из приборов применить сперва, а какой — немного позже. А в процессе можно заняться первичным описанием.
Твайлайт осторожно поместила пробирку в лабораторный штатив и распахнула папку, помеченную заранее: «Pinkius Piecus. Исследование состава слез». Перо скользнуло в чернильницу и назад, уронив случайную каплю.
Итак.
Внешний вид — прозрачное, слегка мутноватое вещество. Запах… Твайлайт поднесла пробирку к носу. Определенно, ощущаются нотки ванили. Надо будет проверить содержание ванилина. Что у нас дальше по списку? Вкус?
Твайлайт с некоторым трудом, но все же отогнала образ подслащенного слезами чая. Тут серьезные дела делаются, глупости подождут. Пробирка медленно поплыла к губам. Единорожка прикрыла глаза, чтобы зрение не мешало ощутить нюансы. Теперь стоит капнуть — именно капнуть. Осторожно, чтобы слюна не испортила состав…
Хмм, а ведь они действительно сладкие! В тот раз не показалось. Или показалось сейчас? Ну-ка, еще каплю…
Нет, сладкие. Совершенно точно! И не просто сладкие, в них действительно что-то такое есть. Что-то… странное. Какая-то неуловимая нотка. Попробовать бы ее уловить… вроде, слез еще осталось много. Хватит на все!
Еще пара капель. Нет, все еще непонятно. Эти слезы — что сама Пинки Пай: вроде, все на виду, а не разберешься. Надо копнуть еще немного глубже. То есть, капнуть.
…оглядываясь назад, Твайлайт не смогла бы сказать точно, сколько тогда прошло времени. Точно она помнила лишь две вещи: в тот вечер среди гула научных машин ей так и не удалось уловить загадочную нотку — а вот пробирку она незаметно для себя осушила целиком, до дна.
— Так, Твайлайт… Секунду. Я правильно поняла, — Рейнбоу Дэш методично пинала упрямую грозовую тучку в положенную по плану сторону, — что ты хочешь незаметно проникнуть в Сахарный уголок и выкрутить духовку, чтобы у Пинки сгорели пироги? И я совершенно точно обязана тебе помочь? Верно?
Утро было ранним, но пегаска уже работала вовсю. Пусть она и любила по полдня поваляться на облачке в разгар лета, конструирование осени — совсем другое дело. Тут работать приходилось ежедневно и методично.
— Ну, ты же понимаешь, Дэши, мне действительно нужно добыть еще немного слез! Это вопрос научного значения! — единорожка всем своим видом пыталась показать, насколько ее просьба была важна.
Получалось, честно говоря, не очень.
Твайлайт выглядела ужасно. Кое-как повязанный шарф, растрепанная грива, от которой разило зебринским чаем, горящий чем-то непонятным взгляд… Было очевидно: всю ночь лавандовая пони провела за составлением планов. Вероятно, ей и вправду казалось, что она делает что-то безумно важное — но из этих двух слов пегаска была согласна только со словом «безумно».
Отправив упертую тучку на место одним мощным ударом с двух задних, Рейнбоу плавно скользнула к подруге, схватила ее за плечи, приподняла над землей и начала беспардонно трясти.
— Что тебе сейчас действительно нужно, глупость единорожья, так это как следует выспаться. Мы это уже проходили, и ничего хорошего в тот раз не вышло.
В ответ единорожка завозмущалась и попыталась вырваться. Дэш опустила подругу обратно и приземлилась напротив, смотря ей прямо в глаза. Последний раз Твайлайт видела что-то подобное в убийственном взгляде куролиска. Или ей показалось, и это все последствия зекориной смеси?
Так или иначе, единорожка съежилась в ожидании порки, и самая быстрая пегаска в Эквестрии не заставила себя ждать:
— Твайлайт, — начала она обманчиво спокойно, — ты думаешь, я не помню этот взгляд? Возможно. А Скуталу помнит его до сих пор. Просыпается среди ночи и зовет меня, делая вид, что это не слезы. И хорошо, если я действительно где-то рядом.
Рейнбоу Дэш сделала шаг вперед, повысив напор в голосе. Заставив единорожку стать еще немного сильнее.
— Твайлайт. Я прекрасно понимаю, что иногда ты можешь быть увлечена. Но, дискордова статуя, не настолько! Помнишь, что я говорила тебе совсем недавно?
— Н-но… — пискнула Твайлайт, — я начала приглядываться к Пинки, как ты и сказала!
— Начала-то начала. Верю. В стиле этих твоих научных штук. Только это совсем не то, о чем я тебе говорила. — пегаска сплюнула в сторону. — Пинки прекрасно заметила твое внимание, пусть виду не подала, и мне стоило немалых сил уговорить ее все же сходить к тебе в гости. Это — то, что ей действительно помогает, а не подобное «внимание». Она — не объект для твоих исследований. Она твоя подруга, ты об этом, псы тебя алмазные дери, помнишь?!
Последние слова Рейнбоу Дэш едва не выкрикнула. Замолчала, тяжело дыша, разглядывая распластавшийся перед ней лавандовый комочек. Из глаз растоптанной единорожки катились слезы. Соленые. Это Дэшт совершенно точно знала.
Она подошла к подруге и неловко обняла, извиняясь за свою ярость. Нежно, по-дружески поцеловала куда-то в гриву…
— Прости. Но ты вскоре и сама поймешь — эта взбучка была тебе очень нужна. А теперь — давай ты потихоньку пойдешь домой спать, оке?
Твайлайт не ответила. Она всегда была готова противостоять врагам — но противостояние друзьям, выходящее за пределы обычных споров, выбивало ее из колеи. Сил хватило только вцепиться в пегаску.
Рейнбоу Дэш поняла намек, вздохнула и аккуратно подняла единорожку в воздух. Предстояло передать ее на лапы Спайку, убедиться, что та совершенно точно легла спать… и все же, как отоспится, попытаться вместе понять, что стряслось с беднягой Пинки.
Как бы Дэш не орала на Твайлайт, сейчас единорожка и пегаска были в одной колеснице. И пусть Дэши явно лучше видела, что происходит у розовой бестии в голове, что-то подсказывало, что именно Твайлайт сможет докопаться до истины.
В конце концов, жаловаться на невзгоды Пинки ходила в гости именно к ней.
Глава III: Сны и разговоры
Спешу поздравить тех, кому приходится это все читать: первый акт истории почти подошел к концу. В следующую субботу будет, скорее всего, заключительная глава акта, а где-нибудь либо там же, либо чуть позже — интерлюдия. А еще мб сайдстори одну напишу, но поглядим.
Трек этой главы: https://youtu.be/RrO5A8oQO18
Некоторые говорят, что сны — это всего лишь ничего не значащие картинки. Некоторые считают их путешествиями в иные миры. Твайлайт знала, что во многом они подчинены принцессе Ночи — но при всем уважении к благородной кобылице, приходилось признать, что не до конца.
Многие ученые посвятили себя изучению сновидений, и все они так или иначе сходились в одном: калейдоскоп причудливых образов, возникающий в головах пони по ночам, не берется из ниоткуда. То, что нас волнует, то, что не выходит из наших мыслей, то, что нам важно — все это отражается в разноцветных видениях, которые мы смотрим каждый день посредством подушки. Может быть, именно так и работает где-то в своей глуби наш загадочный мозг?
Этот сон приходил к Твайлайт каждый раз, когда силы были на исходе и попытки что-то изменить не приводили ни к чему. Он являлся в разных обличиях, но неизменно было одно — что-то сковывало единорожку, стискивало со всех сторон, словно пытаясь выдавить из этого мира. Выцветали краски, тускнели лица окружающих пони, звуки едва могли пробиться сквозь схлопнувшееся вокруг мироздание. Твайлайт пыталась сделать хоть шаг, но не могла.
Что самое смешное — этот сон никогда не был кошмаром. Наоборот, он ощущался совершенно обыденным. Того самого сорта обыденности, который стекает со лба холодным потом, когда понимаешь, что для тебя было в порядке вещей
Пришел он и на этот раз, и Твайлайт вновь рвала путы, не сумев сделать решающего шага, а крик ее тонул в тишине, пытаясь пробиться сквозь барьер. Она проснулась, не открывая глаз. Ожидая, когда сонная нега сойдет и на нее свалится удушающее осознание.
К своему удивлению единорожка вдруг поняла, что не одна в своей постели.
Незаметно приоткрыв глаз, она увидела голубую шерстку и два сложенных на спине крыла. На кровати рядом с Твайлайт сидела пегаска. Дэши? Разумеется, это Дэши, но что она здесь делает? Кажется, вчера что-то такое было…
Впрочем, кому какая разница сейчас? Твайлайт поняла, что, возможно, вот он — ее шанс пережить нападение сна. Сонно заворочавшись, она прижалась к подруге, мельком отметив, что та, похоже, читает какую-то книжку. Интересно, какую?
Впрочем, опять же, кому какая разница, когда кто-то теплый и надежный так вовремя и так ря-адом? Дрема вернулась и потащила единорожку обратно в царство лунной принцессы.
Твайлайт сама не заметила, как уснула вновь. И в этот раз ей не снилось уже ничего.
Второй и последний на сегодня раз единорожка проснулась от раската грома. Присела в постели, сонно потирая копытами глаза. За окном поливало так, будто погодная фабрика остановилась прямо над Золотым Дубом, чтобы сбросить на него все свои осенние запасы. Из-за темени сложно было понять, сколько времени Твайлайт провела во сне, но настенные часы заботливо подсказали: вечер уже начался, и начался довольно давно.
Твайлайт откинула одеяло, свесив копытца над холодным полом. Брр.
На прикроватном столике горел ночник, и несложно было догадаться, кто его оставил. Под ночником лежала закрытая книга. «Копи зебрийских старейшин» — прочитала на обложке лавандовая пони. Так во-от оно что! А кто-то говорил — скука!
Приключения Талона Коппермэйна были лучшей работой Твайлайт Вельвет.
Впрочем, стоило убедиться. Твайлайт бегло пролистала книгу в свете телекинетического поля. Да, это определенно была радужная пегаска: только она могла предаться такому безумному варварству, как загибание уголков, вместо того чтобы использовать закладку.
И еще, кажется кто-то умял над книгой кекс. Судя по количеству крошек — не один.
Закатив глаза и стряхнув крошки, единорожка вернула творение матушки на место. Ойкнув от холода, сползла с постели на все четыре ноги. Ливень продолжал реветь за окном простуженной мантикорой.
Дверь комнаты приоткрылась и туда заглянула… нет, это была не Дэши. В комнату заглянул Спайк. Бодрый-бодрый, будто цинично воспользовался состоянием опекунши и тоже проспал весь день, положив на обязанности по Дубу свой фиолетовый хвост.
Вряд ли его можно было за это винить.
— Привет, Твайлайт! Проснулась? — похоже, дракончик был искренне рад.
— Как видишь…
Твайлайт стояла у зеркала и разглядывала свое лицо. То еще зрелище. Сонная всклокоченность разом теряет свою прелесть, стоит тебе выбраться из постели.
— Ты… точно в порядке? — продолжил Спайк с некоторым сомнением. — Видела бы ты себя вчера! Это было просто…
— Да, Спайк, я в полном порядке, — единорожка вполне искренне улыбнулась, но все же произнесла с некоторым нажимом; объяснять в красках ей не хотелось. — У меня все хорошо, разве что поесть бы не помешало.
Бурчание в животе подтвердило слова Твайлайт. Спайк хихикнул.
— Приказ понял! Разрешите исполнять?
— Иди уже! — еще одна улыбка. Воистину, крепкий сон заместо важных дел творит чудеса с мозгом молодой пони.
Спайк скрылся за дверью, но тут же заглянул снова:
— И еще, Твайлайт. У тебя гости. Точнее, гостья. Э-э… Честно говоря, именно она тебя и притащила сегодня утром. Ждет в читальном зале.
Твайлайт вежливо кивнула. Твайлайт дождалась, пока закроется дверь. Твайлайт бросилась к окну и вонзила невидящий взгляд в струи ливня за окном.
Этого она боялась сейчас больше всего.
Если ночью в твои сны не заглядывала Найтмер, любое утро (ну, допустим, что когда проснулся — это утро) начинается с блаженства и беззаботности. Конечно, впереди всегда ждут заботы, но есть этот час — а у некоторых зефирных единорожек и того побольше! — когда ты можешь просто насладиться тем, что вновь увидела этот симпатичный мир, и не думать ни о чем.
Твайлайт очень хотелось бы растянуть сегодняшний час хотя бы часиков на шесть. Просто чтобы отдохнуть и привести мысли в порядок. Вчера она действительно натворила кучу глупых вещей и сегодня продолжать не хотелось.
Но Дэши… Дэши осталась в гостях не просто так. Ей явно нужен был разговор, к которому единорожка сейчас была не готова.
С другой стороны — стала бы пегаска торопить, если бы оно того не стоило?
Собрав всю свою волю в копыто, Твайлайт вышла из комнаты и поскакала вниз по лестнице. Сердце стучало медленно-медленно, будто бы издеваясь над напряженной пони. Ступенька, ступенька, ступенька, пол, поворот…
Рейнбоу Дэш валялась на диванчике между книжными стеллажами, закинув копыта за голову и разглядывая потолок. Повернулась на цокот — и будто бы стушевалась? Кубарем скатилась с дивана, поднялась и отвела взгляд.
— Твай, ты это… прости меня, хорошо? — и груз вчерашнего дня вдруг разом свалился со спины единорожки. Все-таки, боялась этого разговора она зря.
— Дэш, неряха! У тебя ромашка к щеке прилипла! — ответила Твайлайт, зажигая рог.
…отоспавшийся Спайк расстарался на славу, и уже вскоре столик, за которым устроились подруги, оброс тарелочками и запах ароматным чаем. Лавандовая пони даже задумалась — а не слишком ли она утруждает своего первого помощника, если после сна творятся такие чудеса? Впрочем, это можно было обдумать и позже.
Твайлайт поднесла чашку к мордочке и вдохнула запах. Вечер обернулся совсем не так, как думалось — и это было хорошо. Ревущая за окном стихия наполнила библиотеку особым спокойствием, возможным только в надежном убежище посреди ненастья. Хотелось вечно так сидеть, уткнувшись носом в чай, наблюдая, как ливневые стрелы бьются о стекла, слушая треск камина и звуки довольной пегаски напротив.
Впрочем, о разговоре тоже забывать не стоит.
Поблагодарив Спайка за труды парой честно заслуженных самоцветов, единорожка повернулась к Дэш, которая занималась своим любимым в жизни делом, сразу после подколок и полетов — уплетала все, что видела, за обе щеки.
— И все-таки, Дэши, зачем ты решила погостить у меня?
— Офевидно ве! Тут офень фкуфно!
С блаженной мордочки свисал листик салата. Некоторые пони ничему не учатся! Твайлайт смерила пегаску ожидающим взглядом.
— Ну ладно, — раскололась та, дожевав и проглотив. — Думаю, ты и сама знаешь, что дело в Пинки. А точнее — в том, что ты ничего не понимаешь. И я тоже ничего не понимаю.
Единорожка приподняла бровь. Она ждала продолжения, поглощая чай мелкими глоточками. Для пущего уюта — держа чашку в копытах.
— Ладно. Начну с гидры в комнате, — и в читальном зале сразу стало на пару градусов холоднее. — Я уже извинилась за вчерашнее, но тебе все еще стоит подумать, что это было. Зачем тебе вообще эти несчастные слезы?
Чашка задрожала в копытах Твайлайт, но дело было даже не в упреке со стороны подруги. Просто вкус снова возник на языке, стоило напомнить. Он манил, и этому сложно было сопротивляться.
Дэш, конечно же, все заметила. Но поняла, конечно же, по-своему:
— Слушай, я вообще не собираюсь в это лезть. Ваши отношения с Пинки это ваше дело, и не мне…
— Сладкие, — выдавила из себя подрагивающая Твайлайт. — Они сладкие.
— Кто-кто сладкие? — непонимающий взгляд.
Единорожка выдохнула почти беззвучно:
— Слезы.
В иной момент Дэш не удержалась бы от очередной шутки про выдуманные отношения, но сейчас она видела все перед собой. Откинувшись на спинку стула, она задумчиво уставилась в потолок и протянула:
— Ну-у-у, ты ведь знаешь. Это же Пинки. Она всегда была странная…
Твайлайт вдруг ясно вспомнила тот разговор в Сахарном Уголке. Да, тогда она ничего не заметила, но чуйке Дэши могла доверять. И если странно тогда было, по словам пегаски, все, то и эта фраза не могла быть обычной.
Пинки не предлагала забыть о случившемся, списав все на свои причуды, а совсем наоборот. Эти слова… эти слова были просьбой о помощи.
Которую многомудрой Твайлайт только сейчас удалось расшифровать.
Лавандовая пони от души накрыла копытом лицо. Возможно, останется большой синяк. Плевать. Такая тупость не может остаться безнаказанной.
— Воу-воу-воу! — Дэши от неожиданности рухнула вместе со стулом, но в последний момент сумела взлететь. — Давай без этого. Ты и так красотка, куда уж дальше!
Единорожка скривилась. Пегаска же, поднимая свой стул, вытащила что-то из-под стола и сунула Твайлайт под нос.
— Прости уж, покопалась немного в твоих вещах. Ты знаешь, ску-ука. Все дела. По-моему, это очень интересно.
Твайлайт уставилась на собственные же расчеты нескольких дней давности. И на этот раз все-таки заметила то, что упустила в прошлый раз.
Визиты Пинки становились все чаще и чаще.
— Я догадывалась, что ты не обратила внимания. Ты была явно занята… чем-то еще — и я все еще не хочу знать, чем. Но это то же самое, что вижу я. Ты могла не замечать, сама знаешь, какой из тебя наблюдатель, но я-то в этом спец, — не без гордости произнесла Дэш. — И я не раз видела последние дни, как Пинки пытается куда-нибудь уединиться.
Пегаска усмехнулась без особого веселья.
— У меня были разные версии, да. И Пинки Пай безумно хороша в уходе от слежки. Но однажды мне все-таки удалось проследить… и ты не поверишь, Твайлайт, — это был сарказм, брошенный скорее в ситуацию, чем в кого-то из них. — Она там плакала. От прямых вопросов Пинки, сама понимаешь, прячется за этим своим лягучим вечным весельем. Вот я и надеюсь, что ты сможешь что-то понять.
Шестеренки уже привычно вертелись в голове единорожки, но пока чего-то все еще не хватало. Что может скрывать Пинки? Что настолько ужасное, о чем не может рассказать ни одной из своих подруг? Почему подает сигналы именно ей, Твайлайт, если каждый в Понивиле готов подставить дружеское плечо?
Пегаска зевнула во весь рот, и единорожка внезапно поняла, насколько устала подруга. Работала все утро, вправляла Твайлайт мозги, потом думала весь день, охраняя ее сон…
— Дэши, — заботливо спросила Твайлайт, — ты точно не хочешь свалиться спать, а?
Та криво улыбнулась в ответ:
— Неплохо бы… Знаешь, ты права. Полечу-ка я домой.
— А может у меня?.. — если час назад Твайлайт ужасно хотелось, чтобы Рейнбоу Дэш здесь не было, то теперь все было ровно наоборот. — Вымокнешь до последнего перышка!
Пегаска посмотрела на нее как на очень глупенькую маленькую кобылку:
— Твай, ты точно ничего не забыла? Я погодный пегас. Если меня что-то и промочит, то лишь потому, что я этого захочу. И никак иначе.
Твайлайт присмирела. Пегаска была абсолютно права.
…вопреки протестам, Твайлайт выбралась на Библиотечную площадь, под самый ливень, чтобы проводить подругу. Это было какой-то странной новой привычкой, но может быть просто вот насколько не хотелось отпускать? Они обнялись, Дэши вскинула седельные сумки и устремилась сквозь стену дождя к себе.
Единорожка улыбнулась вслед. Пока Дэш отлучалась перед вылетом, она успела заметить выглядывающую из сумки обложку «Зебринских копей». Значит, все-таки затянуло. Одна небольшая победа.
Пегаска уже растворилась в родной погоде, а промокшая насквозь лавандовая пони все глядела вдаль. Небось, Дэши уже где-нибудь на полпути. Летит себе, рассекая ливень, где-то над холмом, увенчанным понивильской больницей…
Секунду. Больницей?
Тпру!
Твайлайт бросилась обратно в Библиотеку, не разбирая дороги. Поднимая огромные волны брызг. Теперь ей было настолько все равно, что она даже не захлопнула за собой дверь. И как же она не догадалась раньше?!
Вечерний уют треснул, как дерево под ударом молнии. Твайлайт выбрасывала книги одну за другой в лапы встревоженного Спайка, пока не нашла нужную — толстенную, отмеченную красным крестом из четырех сердец. Магия листала страницы, будто штормовой ветер, пока единорожка не уставилась на нужный разворот.
После чего сделала несколько нетвердых шагов к дивану и рухнула на него как была мокра. Она не видела больше ничего, кроме застывших перед глазами строчек:
«Следы сахара могут наблюдаться в жидкостях тела (слезах, слюне, моче, и т.д.), а также мягких тканях на последних, запущенных и смертельных стадиях сахарного диабета».
Глава IV: Вопрос жизни и смерти
Мои часы опять сбились на эквестрийское стандартное, так что чутка опоздал. А еще — эта глава все же не будет последней в арке. Самые вкусные интересности будут чуть позже. Так уж течет рассказ, ничего не могу с этим поделать.
В какой-то момент Твайлайт подумает про четыре часа времени. На наши битсы это шесть. Я исповедую головопушку о 16-тичасовом времени в Эквестрии. Впрочем, постараюсь этим не напрягать.
Трек этой главы: https://www.youtube.com/watch?v=RrO5A8oQO18
Твайлайт не знала, сколько времени она пролежала на диване — неподвижно, потихоньку замерзая и едва дыша. Где-то там, снаружи, секунды текли одна за одной, складываясь в минуты, а может быть даже и в часы, но это было… где-то там. Не в мире Твайлайт
Единственное, что осталось в нем — двадцать четыре слова… да еще одна мысль, которая билась об острые грани этого тесного мира, не находя ни выхода, ни разрешения.
Почему. Я. Не. Подумала. Сразу?!
Сейчас это казалось настолько очевидным, что не было никакого способа объяснить. Слезы. Биологическая жидкость. Болезнь должна была стать первым выводом, а уж если она связана с сахаром, то нет и особого выбора, какая из. Все. Было. Слишком. Очевидно.
Ну так почему? Почему? Лягать твою душу, Твайлайт, почему?!
Единорожка бессильно лежала. Секунды продолжали течь. Слезы продолжали течь. Где-то там, снаружи, Спайк накрыл свою опекуншу теплым пледом, заварил и поставил рядом лучший успокоительный чай, что нашел. Свернулся в кресле напротив в тревожном ожидании. Но это было… где-то там.
Не здесь.
И все же… и все же какая-то часть единорожки все еще осознавала, что происходит. Ей не сразу удалось поднять голову, но это произошло — и теперь она меланхолично думала, наблюдая за тем, как над ней носится орущая мысль.
На самом деле, все было хоть и печально, но довольно просто. То, что происходит в наших головах, крепко завязано одно на другое, и в частности — на наш опыт. Твайлайт всю жизнь изучала магию. Едва ли не каждый день ее был посвящен прочтению новой волшебной книги, отработке какого-нибудь заклинания, обдумыванию очередной теории… Конечно, она читала все и обо всем, но этот крен не мог не отразиться на мышлении.
Твайлайт всегда думала в сторону магии, если были хоть какие-то малейшие причины. А в случае Пинки такие причины ой как были.
В самом деле, вспомнить то же неразгаданное Пинки-чувство.
Конечно, как и любая колдунья, Твайлайт пыталась держать свой мозг в порядке, но изжить подобные штуки крайне тяжело, если вообще возможно. Впрочем… сейчас это не важно.
Твайлайт собралась с силами и увидела вокруг себя библиотеку. Важно то, что ей удалось устранить противоречие и вывести себя из ступора.
Теперь пора делать дела, ведь они не ждут.
В читальном зале царила влажная полутьма. Камин потух, а Спайк, похоже уснул прямо в кресле в объятиях одеяла. Единорожка тронула копытом чашку на столе. Еще теплая. Сойдет. Ромашка? Еще лучше!
Хотелось бы порадоваться, что дракончик все правильно понял и сделал, но сейчас у Твайлайт не было эмоций. Они остались где-то там, в том маленьком мире — там им пока и место. Рог засветился, разжигая камин. Чуть подумав, лавандовая пони охватила магией и диван, разворачивая его к огню. Очень тепло. Замечательно.
Что же, время соображать.
На самом деле, очень хотелось вскочить. Бешеным вихрем пройтись по библиотеке, сметая в кучу все книги о медицине и магии. Постараться найти хоть какой-то способ помочь Пинки не умереть. Скорее всего, Твайлайт так бы и сделала пару недель назад — но слишком уж недавно она в очередной раз узнала, к чему приводят поспешные решения.
Стоило поступить иначе. Для начала стоило убедиться, что проблема вообще есть, и единорожка не надумала себе снова невесть чего.
Можно много чего сказать про Пинки, но она уж точно не дура. И жить она, несомненно, хочет. А что делает любая пони, которая хочет жить и подозревает, что чем-нибудь больна?
Конечно же, она идет в больницу.
Твайлайт меланхолично взглянула на часы. Полночь. Больница открывается не скоро, значит, узнать что-нибудь удастся не менее чем через четыре часа. Замечательно. Есть время отдохнуть.
Единорожка допила настой, замоталась в плед и отключила усталый за сегодня мозг, мгновенно падая в сон.
Идея выстроить городскую больницу на вершине холма могла показаться довольно странной, но на самом деле в этом была четкая логика. В Понивиле никогда не было сложно найти пегаса, который поможет доставить болезного по нужному адресу — и так он всегда четко знал, куда лететь. Больница была видна практически из любого уголка, едва ли не с каждой улочки. Возвышаясь над городом как старинный медицинский замок, больница хранила его покой.
Лавандовая единорожка стояла у тяжелых дверей, переминаясь с копыта на копыто. Ей было зябко из-за утренней мороси, но в первую очередь — тревожно. Она, конечно, надеялась, что не выяснит ничего страшного… но была бы она в том уверена, не стояла бы теперь здесь.
Собравшись духом, Твайлайт толкнула дверь обоими копытами.
В приемном покое было тихо, как и положено на заре любому приличному покою. Город еще только начал просыпаться. Просыпались потихоньку и медпони, лениво завершающие подготовку к рабочему дню. Характерный аромат больничной чистоты мешался в воздухе с запахами кофе и чая.
Поискав глазами стойку регистратуры, Твайлайт решительно направилась к ней.
Заслышав приближающийся цокот копыт, Сестра Редхарт оторвала взгляд от больничного журнала и собрала довольно-таки искреннюю улыбку — скорее просто еще сонную, чем недовольную. Задвинув куда-то в сторону чашку с кофе, она поприветствовала посетительницу:
— Здравствуйте, Твайлайт Спаркл. Чем могу помочь?
— Привет, Редхарт! — пусть медпони и приходилось соблюдать формальный стиль общения, Твайлайт не могла заставить себя делать то же в ответ. — Скажи, к вам в последнее время не заглядывала Пинки?
Единорожка затаила дыхание, а Сестра Редхарт улыбнулась чуть шире. Напоминания о розовой бестии разом поднимали настроение практически любой пони.
— О, Пинки! Сейчас поищу, — она погрузилась было в страницы журнала, хлебнув немного кофе, но тут же вынырнула обратно. — Вспомнила! Да, Пинки заходила… относительно недавно. Неделю назад.
После этих слов медпони погрустнела.
— Печальная она была тогда. Не знаю уж, что стряслось…
— Так посмотри в журнале! — нервное спокойствие разом покинуло Твайлайт, освободив эмоции.
Редхарт покачала головой в ответ:
— Даже если посмотрю, все равно ничего не смогу сказать. Сами понимаете, врачебная тайна…
— Это вопрос жизни и смерти! — взорвалась единорожка, и сразу же пожалела об этом. Встречный взгляд медпони… он был тяжелым, он был печальным, но что самое страшное — он был привычно усталым. Таким, который не хочется видеть никому, никогда, ни от кого.
— Уважаемая Твайлайт Спаркл! Присмотритесь, пожалуйста, к тому, что находится вокруг вас. Это — больница. Каждый второй вопрос здесь это вопрос жизни и смерти. Мы бы и рады рассказывать любому зашедшему все, что он хочет узнать, но есть такое слово — порядок. И вам, как ученице самой Принцессы, оно должно быть очень хорошо знакомо. Я понимаю, что вы волнуетесь за свою подругу, но, к сожалению, помочь вам ничем не могу. Хорошего вам дня!
Закончив монолог, Сестра Редхарт демонстративно уткнулась обратно в журнал, и Твайлайт поняла, что больше ничего здесь сегодня не узнает.
…лавандовая пони понуро брела вниз по извилистой дорожке. Поднявшийся ветер перебирал желтеющую траву, грубо гладил шерстку и трепал всклокоченную гриву. Пока все сходилось, и сходилось не в лучшую сторону.
Конечно, Пинки могла прийти в больницу по любой другой причине, но неделю назад… Как раз то время, когда они с Дэши заметили что-то странное. И Пинки была грустной. Было очень похоже, что Твайлайт поняла все верно.
И теперь предстояло понять, что еще можно сделать.
Единорожка не знала, как еще проверить, так что приняла болезнь за основную версию. Если выяснится, что все не так, это будет невероятно здорово, но если нет… нельзя терять время зря. Возможно, ей удастся найти спасение для Пинки.
Да, именно так. Если ничего не понятно, нужно идти по тому пути, который хоть сколько-нибудь виден. Пока еще есть хоть какая-нибудь надежда.
Твайлайт подняла голову, зажигая рог, и исчезла в хлопке телепортационного заклинания, оставив ветер гулять по безпонной дороге.
К вечеру в читальном зале библиотеки Золотого Дуба раскинулся все тот же традиционный пейзаж: стопки книг, опустошенные кружки, и где-то посреди всего — напряженно читающая лавандовая единорожка. На этот раз она старалась держать себя в копытах, сохраняя относительное спокойствие. Даже отказалась от зебринского чая, заменив его обычным. Но найти что-то, что помогло бы Пинки, все еще пока не удалось.
Впрочем, были определенные успехи. По крайней мере, Твайлайт отыскала одну книгу, в которой могли скрываться подходящие способы колдовского лечения. Она уже прочитала сотню страниц и ничего не нашла, но впереди была еще тысяча, и…
Объятия радужной пегаски настигли ее неожиданно, со спины.
— Что, заучка, опять в исследованиях? Нашла что-нибудь интересное? — бодрый голос Дэши зазвучал прямо у самого уха. — Я как отработала, сразу решила заглянуть к тебе. Вдруг помочь надо?
— Н-но… как ты сюда проникла?! — Твайлайт была удивлена даже сквозь слой сосредоточенной апатии. — Я же слышала, дверь ты не открывала!
Пегаска засмеялась.
— Допустим, я слишком пегас, чтобы входить через дверь! — развернула единорожку лицом к себе и улыбнулась. — Просто кто-то забыл закрыть окно в спальне, и кто бы я была, если бы упустила такое чудесное приглашение? Там, к слову, тот еще кавардак!
— Да? — произнесла лавандовая пони уже без интереса. — Впрочем, неважно. Мне пора вернуться к поискам.
Дэши присмотрелась повнимательнее к лицу подруги. Всклокоченная. Круги под глазами. Бесцветный взгляд…
— С тобой все в порядке?
— Со мной — да. А вот с Пинки — нет, — единорожка опустила уши, смотря куда-то вниз. — Она… она умирает.
— Да ты гонишь! — вскрикнула пораженная Дэши. Твайлайт покачала головой.
Следующие минуты она рассказывала подруге все, что знала. Та как никогда внимательно слушала, задумчиво зависнув в воздухе, и подала голос, только когда единорожка закончила:
— Значит, в больнице ты выяснила, что Пинки больна, так?
— Не совсем. Но пока все сходится, и я решила не терять времени зря. Может, есть какие-то еще мысли?
Вместо ответа пегаска опустилась к стопке книг, которые сочла еще не прочитанными, вытащила одну из них и погрузилась в чтение. Твайлайт без слов поняла намек.
— Слушай, Твайлайт! — пегаска нервно нарезала круги под потолком. Вечер близился к ночи, а они так ничего и не нашли. — Неужели медицинская магия настолько бесполезна? Это уже какая книга, а все нету вообще ничего!
Единорожка устало вздохнула.
— Сама ведь знаешь. Я и Скуталу не смогла помочь, а она по сравнению с Пинки, считай, здорова. Но ты погоди, у нас еще много книг впереди, может быть…
У Рейнбоу Дэш больше не было сил читать. Она не читала столько, наверное, никогда, и зубодробительная терминология магических фолиантов не делала ни капельки легче. Мозг пегаски начал искать другие пути.
— А может… элементы Гармонии? — взгляд Дэш был полон надежды.
— Думала об этом. Нет, не вариант. Во-первых, Пинки — один из носителей Элементов и вряд ли сможет им сейчас воспользоваться. Во-вторых… как бы скверно это не звучало, в смерти пони от естественных причин нету ровным счетом ничего дисгармоничного. Элементы нам здесь ничем не помогут.
Рейнбоу Дэш бессильно рухнула на диван рядом с Твайлайт.
— Лягучая Найтмер! Мы что, вообще ничего не можем делать, кроме как читать всю эту чушь?! — она попыталась заехать копытом по ближайшей стопке книг, но не достала. — Почему нельзя просто дать этой болезни в морду?!
На некоторое время Дэш замолкла, уткнувшись носом в диванную подушку. Сейчас ее раздражало все — и невозможность что-либо сделать, и непонимание, что именно, и тихий треск камина… Эту злость стоило куда-то выпустить. Навернуть с десяток кругов под дождем, или…
Или…
— Твай, я тут вот что подумала…
Единорожка обернулась на голос, и взгляд Дэши ей совершенно не понравился. Слишком уж он был задорный для этого вечера. Неестественно задорный.
— Больничный журнал! Медпони отказалась в нем для тебя искать, но если пробраться в больницу и…
— Дэш! — Твайлайт угадала, что идея пегаски ей не понравится. — Ты ведь понимаешь, что это преступление?
— Вопрос жизни и смерти! — усмехнувшись, процитировала Рейнбоу Дэш. — Если мы с тобой сможем стать чуточку спокойнее, мне несложно будет, если что, объясниться с Мэром. К тому же, если я не займусь сейчас хоть чем-то полезным — разнесу тут все! Так что думаешь?
Единорожке совершенно не хотелось отпускать пегаску в опасный и, скорее всего, бесполезный полет, но спорить не было сил. Ровно как и толку. Если Дэш уже захотела что-то сделать, отговорить ее было почти невозможно. В очередной раз вздохнув, Твайлайт присоединилась к подготовке ночного налета на больницу.
…наконец, входная дверь захлопнулась, и единорожка побрела обратно к книгам. Она сделала все, что смогла, даже выдала подруге свой комбинезон для скрытных проникновений, пылившийся в шкафу со времен того временного инцидента. Теперь ей оставалось лишь читать дальше, да ждать возвращения пегаски с миссии.
За спиной раздался стук. Неужели Дэши что-то все-таки забыла? Твайлайт, конечно, тщательно следила за сборами, но в таком нервяке могла нечаянно и пропустить что-нибудь. Или пегаска под конец все-таки отказалась от своей безумной затеи? Было бы очень здорово!
Твайлайт подошла к двери и легонько толкнула ее от себя. В библиотеку ворвалась ночная морось, ворвался мокрый холодный ветер… а еще — кудрявая розовая пони, растрепанная и несчастная, которая тут же прижалась к Твайлайт в ожидании дружеского тепла.
Глава V: Ну это же Пинки!
Да-а, первая арка, наконец, закончилась. Закончилась не совсем так, как я ожидал — но, надеюсь, достаточно круто, чтобы не разочаровать. Дальше будет интерлюдия. Думаю, во вторник — хотя, возможно, и раньше.
Песня этой главы: https://www.youtube.com/watch?v=qrO4YZeyl0I
Рейнбоу Дэш лежала на склоне холма, и ветер трепал траву, проходя по ней волна за волной. Твердыня больницы нависла над пегаской. Сквозь марево закатного тумана она глядела, как гаснут одно за другим окна, как бродят в исчезающем свете силуэты часовых…
Да, когда-то она уже пыталась взять эту цитадель, и вышло, надо сказать, так себе. Но теперь, пройдя с друзьями через десятки боев, Дэши была уже не та, что прежде. Идеальный ночной камуфляж, верная крюк-кошка на поясе и даже карта больницы на листе древнего пергамента — у нее было все, чтобы авантюра увенчалась успехом. Пришло время сложить флаг этой крепости к своим копытам, пройдя по дороге Дэрин Ду вновь.
— Кстати, надо бы все же поменьше о ней читать, а то уже начинаю думать как хренов ботан, — проворчала радужная пони себе под нос. В конце концов, она сюда не шутки шутить пришла.
Впереди ждет весьма тонкая работа.
Последний яркий огонь, наконец, погас, и больницу охватила полутьма. Черный призрак бесшумно сорвался со склона и… Аргх, что за напасть! Эти книги явно творят какие-то странные вещи с разумом радужной пегаски!
Дэш бесшумно стартовала в сторону больницы. Проникать внутрь сквозь дверь, прикрытую крыльями здания как наблюдательными вышками, было бы чистейшим самоубийством. Теперь предстояло найти окно, которое кто-нибудь обязательно забыл закрыть…
…Твайлайт Спаркл стояла в объятиях Пинки, и дрожь сотрясала тело розовой пони, проходя по ней волна за волной. В этот раз ей было еще хуже, чем прежде. Твайлайт понимала — сегодняшний разговор будет самым долгим из всех. Возможно, даже станет завтрашним. Возможно, продлится самого утра.
И как бы было здорово, если бы это стало неожиданностью!
Единорожка не знала, что ей делать. Конечно же, она не успела подготовиться. У нее не было никакого плана, и сейчас она просто гладила дрожащую подругу по обвисшим кудрям, пытаясь собрать в голове что-то. Ну хоть что-нибудь…
Ее спасением стал Спайк, осторожно выглянувший из-за угла кухни:
— Твайлайт, Пинки… — дракончик говорил осторожно, чувствуя, что может прийтись не к месту, — сделать вам чаю?
Мысль родилась в голове мгновенно.
— Не волнуйся, Спайк, — произнесла Твайлайт, нежно отстраняя подругу. — Я сделаю все сама. Ты устал, а мне хотелось бы порадовать Пинки чем-нибудь особенным. Пинки, ты ведь меня дождешься?
Единорожка чувствовала, что Пинки сейчас очень нужно ее присутствие рядом, и ожидала увидеть во взгляде подруги одну лишь грусть… но с удивлением поняла, что ошиблась. Розовая пони ответила ей кивком и слабой — но все-таки улыбкой. Оставив Пинки дожидаться в читальном зале, Твайлайт поскакала на кухню, ничего не понимая.
Она явно сказала что-то правильно. Но… что?
Окно нашлось на втором этаже с обратной стороны больницы — распахнутое, будто бы в ожидании ночной гостьи. Дэш аккуратно приблизилась, чтобы рассмотреть, что происходит внутри. Она понимала, разумеется, что никто не будет ставить на нее ловушки, но обостренное чутье заставляло излишне осторожничать. Мало ли, вдруг там еще не спят.
Но нет. В окне спали, и спали весьма крепким сном. Бутылка яблочного виски на столе давала понять это очень хорошо.
Это был Доктор Стейбл. Дэши узнала своего лечащего врача, и где-то внутри нее заворочалась совесть. Этот пони потратил много сил, чтобы вернуть ее в строй как можно быстрее после той травмы — и теперь она видела, какой ценой ему это дается. Вся затея с проникновением вдруг стала казаться глупой детской игрой.
Но все же игрой она не была. Дэши боролась за жизнь подруги и не могла просто взять и все бросить под влиянием порыва. Пегаска тихонько спланировала в кабинет и устремилась к двери.
Которая оказалась закрыта. Дискордова статуя!
Впрочем, найти ключи оказалось делом несложным. Да и вряд ли доктор стал бы их прятать. Они лежали прямо перед спящим жеребцом, на куче больничных бумаг, послуживших ему подушкой.
Дэши мелкими шагами двинулась к столу, тщательно следя, чтобы ничем и ничего не задеть.
Твайлайт встала передними копытами на стол, чтобы заглянуть на одну из полок. Конечно, она легко могла бы достать все, что нужно, с помощью телекинеза — но тогда управилась бы за пару минут. Сейчас же ей нужно было время, чтобы составить план, и отказ от магии служил пусть и слабым, но оправданием для самой себя.
Единорожка очень хотела помочь подруге как можно скорее, но прекрасно понимала, что без плана у нее мало что выходит как надо. К счастью, привычный чайный алгоритм отменно запускал разум Твайлайт в работу.
Спутанные мысли начали обретать хоть какие-то очертания. Итак…
Конечно, очень хотелось расспросить Пинки о ее беде, но делать этого было нельзя. Не сказала, так и не скажет, пока не захочет сама. Тем более, она намекала на то, чтобы Твайлайт во всем разобралась без ее помощи. Так что этот вариант отпадает.
…и все же, почему улыбка?
Твайлайт, наконец, уцепила зубами коробку с чайными пакетиками и пошла с ней к столу. Да, на самом деле она хотела сделать самый обычный черный чай… или все же нет? Или все же…
Осознание заставило единорожку застыть на месте. Разгадка оказалась на удивление проста.
Твайлайт очень любила своих подруг, всех, до единой, но никогда не выделяла какую-то из них. Это казалось чем-то, что противоречит самой идее дружбы. Ведь нельзя же дружить чуть меньше здесь, чуть больше там, верно? Дружба либо есть, либо нет.
Но в этот раз лавандовая пони сделала исключение. Абсолютно неосознанно и ровно тогда, когда Пинки это нужно было больше всего.
Она обещала подруге что-то особенное. Неудивительно, что та была этому рада. И, кажется, этот ответ был ключом и для плана на этот вечер.
Пинки сейчас крайне тяжело. Возможно, Пинки сейчас умирает. Она никогда не попросила бы ничего такого вслух, но явно очень хотела, чтобы этот вечер достался ей одной. Вечериночная пони хотела свою, личную вечеринку.
Возможно, одну из последних.
И кем бы была Твайлайт, если немедленно не решила бы, что сегодня ей нужно окружить Пинки настолько плотным слоем любви и заботы, на какой она способна? Кем-то, наверное… но уж точно не хорошей подругой.
Подхватив поднос с чашками и кексиками, единорожка решительно направилась в читальный зал.
Дэши подхватила ключи зубами и аккуратно оторвала от бумаг. К счастью, доктор Стейбл спал совершенно беспробудно. Мотнув головой, пегаска прибрала ключи за щеку, чтобы не звенели, и решительно двинулась к двери.
Разминка закончилась. Впереди самая опасная часть.
Дэши тихонько заперла замок за собой, чтобы доктора никто не потревожил, и огляделась, а затем развернула на полу карту. Коридор расходился в обе стороны, и она была примерно посередине задания. Лестница на первый этаж, где находится стойка регистратуры, есть с обеих сторон, а вот ночной сторож в здании один. По какой лестнице он идет сейчас? Непонятно.
Придется положиться на удачу.
Мотнув головой по сторонам еще раз, пегаска выбрала правый путь и пошла по нему. Точнее, попыталась пойти. Крюк-кошка, болтавшаяся на поясе, зацепилась за стоявшее у стены деревце в горшке и постаралась отправить его на пол.
Как здорово, что Дэши умела не только быстро и бесшумно хватать падающие вещи, но и ругаться про себя в опасной ситуации. Как же это было здорово!
Окей, судьба, намек понятен.
Рейнбоу Дэш двинулась в левую сторону. Проложенный по полу мягкий ковер замечательно глушил шаги, и пусть в палатах было тихо, расслышать пегаску не смогла бы бэтпони. Что уж там ночному сторожу! Кстати, и его шагов тоже не было слышно. Что за прелесть!
Все шло как нельзя лучше.
Радужная пони в два счета добралась до поворота на лестницу. Еще несколько шагов — и вот он, первый этаж. А там уже…
— Леди, что вы здесь забыли в такую пору? — саркастично поинтересовался коротко стриженый пони с фонариком, стоявший сразу за поворотом.
От неожиданности Дэши отшатнулась. Ее план был идеален… за исключением одной маленькой детальки. Она не учла, что сторож может стоять — и не издавать звука шагов.
Пегаска попыталась было рвануть обратно в коридор, но судьба ее, видимо, обожала плохие штуки не меньше ее самой. А плохая шутка всегда повторяется как минимум дважды. Зацепившись — на этот раз за угол — крюк-кошка удержала пони на месте.
Впрочем, времени придумать что-то другое не было. Дэши ничего не оставалось, как сделать еще один рывок.
— Пинки, ну ты же знаешь. Так бывает, — произнесла Твайлайт мягким голосом, когда подруга закончила свой рассказ. — Жеребята иногда болеют внезапно, а там хочешь, не хочешь, придется отменить вечеринку. Не заражать же других. Зато представь: когда он выздоровеет, ты сможешь устроить ему сразу две вечеринки — одну в честь дня рождения, а другую по случаю того, что он переболел!
Под конец Твайлайт улыбнулась, и Пинки, согревавшая копытца о чашку чая, призадумалась, немного помолчала и улыбнулась в ответ. На этот раз еще немного теплее. И это было так здорово, что даже здорово.
Похоже, сегодня Пинки не хотелось плакать. А единорожка очень этого не хотела.
Признавать это было как-то цинично, но причин тому было две. Разумеется, Твайлайт в принципе не хотела, чтобы Пинки плакала хоть когда-нибудь, но еще… еще она боялась, что не сможет удержаться. Вкус слез раз за разом возникал на языке, и лавандовая пони прекрасно помнила, к чему в прошлый раз привели мысли об этом вкусе.
Сегодня же ни в коем случае нельзя было делать глупости.
Твайлайт рассматривала лицо Пинки особенно внимательно, продолжая беседу. Пыталась ухватить все то, о чем говорила Дэши, а может быть… просто запомнить как следует. Как можно лучше. В какой-то момент она вдруг осознала, что у нее осталось не так-то много времени на это, и кто знает, увидит ли она эту улыбку через месяц? Через неделю? Через пару дней?
Оказалось, что ресницы у Пинки довольно длинные и пушистые. Когда она улыбается, на щеках возникают едва заметные ямочки. Когда ей становится лучше, сначала начинает кудрявиться самый верхний завиток, а лишь затем — остальная грива. А в голосе постепенно начинали звучать колокольчики. Таких мелочей было много, и все их Твайлайт узнала за один-единственный вечер.
Сколько же их можно увидеть за долгое время? И как только Твайлайт удавалось всего этого не замечать?
Единорожке вдруг захотелось сделать что-то действительно особенное. Именно так. Не «было нужно», не «было важно», как она думала об этом до сих пор. Захотелось. И она легко сообразила, что именно.
— Слушай, Пинки!
— Да-а-а? — розовая пони ответила все еще немного глуховато, но с явным интересом.
— А ты слышала когда-нибудь про осенний танец созвездий?
Пинки скосила глаза в сторону, копаясь в голове.
— Не-а. Но это же танец, а танцы это всегда весело! Он сложный? Его танцуют вдвоем или в одиночку? Ты же меня научишь?
Твайлайт просто не могла не захихикать, левитируя шарфики с дивана.
— Пойдем, глупышка! Я все тебе покажу.
Взяв Пинки за копыто, Твайлайт устремилась в сторону балконной двери — той самой, за которой ждал ясной погоды в своем осеннем чехле телескоп.
…и этот рывок удался на славу. Рейнбоу Дэш вложила в него все силы, что у нее были, и реальность поддалась, отпуская пегаску в свободный полет. А вот с крюк-кошкой пришлось расстаться. Кожаный ремень, удерживавший устройство на поясе, не выдержал издевательств и с треском порвался.
Ну и плевать. Сейчас это уже неважно. Сейчас — пару секунд на прийти в себя и гнать в обратную сторону. Может быть, удастся успеть там.
Или…
Видимо, даже на второй раз шутка была недостаточно хороша. Ударившись об пол, крюк-кошка сработала, выстрелив в сторону двери в торце коридора. Попав точно в замок. Сбив его к алмазным псам.
Явив взглядам сторожа и Дэши всклокоченную голубую пони, столь же удивленную, сколь и безумную на вид.
Пегаска прекрасно помнила эту беднягу с прошлого больничного раза. Скрю Луз была хорошей, доброй кобылкой, но что-то когда-то пошло у нее не так, и теперь она искренне считала себя собакой. Как переговаривались между собой врачи, постепенно она шла на поправку, и Дэш была очень рада — но сейчас надеялась только на то, что выздоровела та не до конца.
И на этот раз надежды оправдались. Зайдясь оглушительным лаем, пони опрокинула сторожа одним прыжком и унеслась вниз по лестнице. Суровому земнопони ничего не оставалось, кроме как броситься вслед за ней, мгновенно забыв о нарушительнице в черном костюме.
Пегаска затаила дыхание и вслушивалась. Лай. Очень много лая. Возня. Довольно много слов, которые обычно не говорят при жеребятах. Испуганные сонные голоса. Опять возня. Наконец, резкий скрип — и звуки начали удаляться, отступая в ночь.
Да! Найтмер меня поглоти, да! Вот он — шанс добраться до цели.
Твайлайт наконец-то отстроила телескоп и жестом пригласила Пинки посмотреть.
— Вот о чем я говорила! — разъясняла единорожка. — Лето и зима начинаются с солнцестояния, осень и весна — с равноденствия… но оно далеко не так эффектно. Поэтому принцесса Луна каждый раз устраивает что-то интересное в небе. Ну, до недавнего времени это делала принцесса Селестия, ну, ты понимаешь…
Пинки Пай завороженно слушала, прильнув к окуляру.
— Как-то оно не очень-то смотрится…
— А ты глаз закрой! — фыркнула Твайлайт. — Да нет, не этот! И не оба! Да, вот теперь все замечательно. Видишь?
— Ва-а-ау! — выдохнула Пинки, улыбаясь до ушей.
В принципе, увидеть осенний танец кое-как можно было бы и без телескопа, иначе Луна бы и не старалась, но единорожка хотела показать его Пинки во всей красе. В многократном увеличении звезды из неярких точек становились весьма заметными, и будто бы даже линии созвездий сами собой проступали из космической черноты. Небо становилось целой историей, особенно в один из таких, знаменательных дней.
— Пинки, — Твайлайт не могла не поделиться с подругой внезапно всплывшим из памяти знанием. — А ты знаешь, что по последним теориям некоторые звезды — никакие даже не звезды, а настоящие планеты, как наш Эквус или Луна? И там, возможно, даже живут другие пони — похожие на нас, и при этом совершенно иные. Иногда я гадаю: если мы с ними встретимся, сможем ли мы их понять?
Единорожка ожидала многого, но не того, что волосы подруги мигом опадут. Пинки оттолкнула телескоп от себя, отвернулась и от Твайлайт. Подошла к краю балкона и уставилась в никуда.
Твайлайт не знала, что делать. Тихий голос подруги был едва различим в шуме ветра:
— Знаешь, Твай… иногда я ощущаю себя одной из тех пони. Которые с другой планеты. То есть… у меня много друзей, да. Это так. Целый Понивиль, да еще окрестности. Да еще… Неважно. И вроде бы все готовы мне помочь. Но все же некоторые вещи я не могу сказать никому.
Твайлайт очень, очень хотела понять — но не понимала. В конце концов, это же… это же Пинки! Любой в городке рад выслушать ее, тем более близкие друзья…
— Ладно, Твайлайт, — проговорила Пинки, не дождавшись ответа. — Прости. Зря я тебя вывожу. Тебе совершенно не о чем беспокоиться.
Земнопони обернулась к подруге. Ветер трепал ее распрямившиеся волосы, а взгляд… взгляд показался Твайлайт знакомым. Нет, он был совершенно иной чем в тот раз, но было в нем что-то такое же. Как в тот раз, когда эта фраза прозвучала впервые в уютных стенах Сахарного Уголка.
И Твайлайт поняла. Поняла, уже бросившись вперед.
Неуклюжие, но нежные, лавандовые объятия оплели безвольную Пинки. Твайлайт прижала ее мордочку к своему плечу и сказала на ухо, так, чтобы подруга поняла — эти слова предназначаются ей и только ей:
— Обещаю тебе: ты больше никогда не будешь для меня «это же Пинки». Ты можешь рассказать мне абсолютно все.
И Пинки рассказала.
Дэши спланировала вниз на первый этаж. Да, приемный покой теперь явно стоило переименовать на время. Скажем, в приемный бардак. По крайней мере, выглядел он теперь именно так. Переступая через мокнущие в кофейных лужах обрывки халатов, пегаска подошла к стойке регистратуры.
В распахнутые двери, повисшие на покосившихся петлях, рвался осенний ветер. Уже осенний, машинально отметила для себя Дэш. Ветер восторженно листал приемные журналы, но найти нужный не составило труда — к счастью, он валялся прямо на самом верху, прижатый кружкой на последней заполненной странице.
Радужная пони не отказалась от пары глотков, отматывая журнал ближе к началу. Так. Так. Почти. Вот уже примерно нужная дата, где-то вот эти записи…
Та-а-ак… Ох!
Дэши с места выстрелила в ветреную тьму за дверями больницы. Ей срочно нужно было рассказать все Твайлайт.
Единорожка оперлась о стену и сползла, выставив вперед задние копытца. Силы разом покинули ее. Она не могла поверить ну вот так сразу. Нет, не Пинки. Тому, насколько все оказалось иначе, чем она представляла. Да, конечно, она допускала, что ошибается, и рада была об этом узнать, но…
— Вот поэтому я такая последние дни, Твай. Наверное, это смешно, что элемент Смеха настолько неуверен в своей способности… быть элементом Смеха — но это так. И я правда не знаю, что с этим делать, и…
— Пинки, — Твайлайт улыбнулась подруге, устало, но так нежно, как только смогла. — Не волнуйся ни о чем. Мы начнем готовиться уже завтра, и обязательно что-нибудь придумаем.
Единорожка протянула вперед копыта, и Пинки благодарно рухнула ей на грудь. Твайлайт зарылась мордочкой в ее кудри, но один вопрос все же требовал ответа. Еще одного.
— И все же. То, что твои слезы сладкие, совершенно точно не связано ни с какой болезнью?
— Ага. Совершенно точно, — Пинки мгновенно разнежилась и мурчала как ленивый котик. Да, ее проблема никуда не испарилась, но теперь, выговорившись и сбросив часть груза со своей спины, она позволила себе немного отдохнуть.
— Ты абсолютно уверена?
— Через сердце на луну… — розовая пони с готовностью начала декламировать клятву, но Твайлайт остановила ее.
— На самом деле, это не так важно. Я ведь не хочу, чтобы ты когда-нибудь заплакала вновь — так что твоей тайне суждено остаться тайной.
Пинки вдруг приподнялась на передних копытах, смотря Твайлайт прямо в глаза.
— Я так не думаю.
— Почему же?
— Ну, как тебе сказать… — Пинки загадочно отвела взгляд. — С чего ты взяла, что все ограничивается одними только слезами?
Мордочка Твайлайт выражала совершеннейшее непонимание. Испарившееся в тот же миг, когда губы Пинки встретились с ее губами.
Интерлюдия
Что же, подкину немного пищи для ожидания. Возьму себе недельный выходной, чтобы получше подготовиться ко второму акту и отдохнуть от первого, так что главы в эту субботу не будет. Но, может быть, на неделе будет кое-что интересное.
Хочу предупредить лунафагов: я использую не канонический образ Принцессы, а один из фанонных времен первого сезона. Да, и выглядит она как та пуська из второй серии. Так что не удивляйтесь.
Песенка интерлюдии: https://youtu.be/Gm437BnTeu0
Она всегда со мной.
Она — мой фамильный вампир.
День за днем
Она пьет мою кровь.
Иногда можно позволить себе небольшие слабости. Даже в том случае, если ты — сиятельная принцесса Солнца.
Селестия стояла на балконе, объятая вечерней прохладой, и величественный Кантерлот раскинулся под ней во всем своем закатном великолепии. Золоченые шпили, белоснежные башни… бла-бла-бла. За прошедшие века этот вид менялся не так уж и сильно, чтобы не приесться до глубины души, и кобылицу Зари он нимало не трогал.
А вот выйти опускать светило за горизонт без короны и накопытников, да еще и гриву после ванны не просушив, да еще и по последнему предосеннему холоду… Было в этом что-то трогательное и милое. Прямо как в беспутной сестрице Принцессы.
Кстати, о ней.
Сегодня для Луны была ночь особого развлечения, и сейчас она, наверняка, основательно к нему готовится. И гадать не надо — придумает что-то совершенно сумасшедшее. Как и всегда…
— К ТОРЖЕСТВЕННОМУ ПРИНЯТИЮ ВЕЧЕРНЕГО ПОСТА ГОТОВА! — раздался позади, в палатах Селестии, раскат королевского кантерлотского, только та погасила свой рог.
Принцесса Солнца знала — до балконных дверей сестрица доберется за три удара сердца. И уже через два она обернулась к двери, встречая родственницу — как и положено по форме, в короне и накопытниках. И даже с абсолютно сухой, пляшущей на незримом ветру гривой.
Изящный носик Луны протиснулся сквозь щель между дверями, принюхиваясь, спустя пять ударов.
— Этот вечер… — томно выдохнула принцесса Ночи, просачиваясь на балкон. — Он пахнет… ОБМАНОМ!
Она сделала изящный круг вокруг неподвижной сестры, нарочито задев ее непросушенный хвост, и вытянулась, чтобы посмотреть прямо в глаза:
— Впрочем, я уже перепрятала твои ночные тапочки. Нет-нет, не благодари! Ты ведь знаешь — следить за тем, чтобы ты держала марку, это мой сестринский долг!
Луна невинно улыбнулась, и Селестия уверенно улыбнулась в ответ, даже почти не скрипнув зубами. Ее сестринский долг состоял в том, чтобы терпеть каверзы непутевой младшенькой.
Тем временем, принцесса Ночи вспорхнула на перила балкона, и полумрак озарило нежное голубое сияние. Она изящно балансировала, выводя на небо свое светило. Для нее все было веселой игрой. Возможно, иногда — достаточно жестокой. Но находить прелесть во всем это что-то, без чего крайне сложно нести ее ношу.
Ровно так же она балансировала каждый день — между собою и своей тенью. Когда твоя ежедневная рутина состоит из тьмы пополам с ночными кошмарами, хочешь, не хочешь — научишься держать равновесие.
— Слушай, сестра! — проговорила Селестия, когда Луна отстроила все основные параметры и уже завершала заклинание. — Ты ведь помнишь, за чем я тебя просила приглядеть?
Голубовато-синяя кобылица дернула ухом, и бросила, не отвлекаясь:
— Ты про свою ручную собачонку?
— Не называй ее так! — процедила Селестия сквозь зубы; все же Луна умела иногда допечь. — Ты всегда можешь исцелить свою зависть, заведя собственную ученицу. Я говорила не раз, что…
— Да, да, да. Этот сон снова случился, и случился совсем недавно, — погасив рог, Луна спрыгнула и развалилась прямо на полу балкона, глядя в небо. — Я бы рассказала что-нибудь интересное, да только нечего. Очередной типовой кошмар по учебнику типовых кошмаров, да и тематика тебе прекрасно известна…
— Ясно. Что же, тебе ведь еще радовать наших подданных звездными танцами. Не буду мешать.
С этими словами Селестия покинула балкон, оставив сестрицу одну. Конечно, стоило бы поругать ее, ведь палаты Луны тоже вполне подходили для небесного колдовства… но сейчас это было не так важно.
Надо было понять, что делать. Ученица все больше беспокоила Принцессу.
Селестия степенно опустилась на ложе, подтягивая блюдо с вечерним тортом и чаем прямо на бархатное покрывало. Выхватив телекинезом кусок побольше, она принялась жевать и думать. Думать и жевать, временами не забывая о чае.
Конечно, она прекрасно знала все и тогда. В тот самый день, когда они с Твайлайт впервые встретились. Знала, что это лишь временная мера, и долго ли коротко ли — наступит день, в который все изменится.
Конечно, пока он не наступил. Но каждый сон мог стать спусковым крючком. А ученица… она, откровенно говоря, не справлялась. Нет, определенные успехи у нее были, и нежно уложенная в шкафу стоечка с письмами была тому замечательным свидетельством… Но это было все еще не то. Все еще слишком медленно. Слишком слабо.
Магия дружбы, как мощна не была, не подходила. Нужно было попробовать что-то еще. Определенные наработки, конечно, были, но…
Что?!
…Селестия свалилась на бок, тяжело дыша, разбросав копыта. Мощный магический всплеск, продравший ее тело мгновение назад, уже давно ушел, но отдышаться все еще не выходило. Нет, он не был чем-то, что могло вывести Сиятельную из строя… но это был плохой признак. Особенно учитывая его источник.
Или же… или же нет? Или наоборот, хороший? Ведь что-то подобное ожидалось так или иначе…
Распахнув балконные двери, принцесса Луна прогарцевала внутрь, остановившись около постели. Ехидно глядя на сестру, вновь вернувшую себе представительный вид.
— Сестрица… — произнесла Селестия, придав взгляду задумчивость. — Ты ничего не заметила?
— Конечно! — хихикнула та в ответ. — Предыдущий торт был меньше граммов на триста, а то и на четыреста! Я так скоро смогу звать тебя солнышком совершенно не фигурально!
Взор Селестии пронзил сестрицу. Та не повела бровью.
— Уже слежу, не кипишуй. После такого сны твоей… преданной ученицы должны быть весьма и весьма интересны. Как только что-нибудь будет — весточка окажется у тебя на столе.
Луна вдруг прильнула к Селестии и нежно погладила по голове, зарываясь мордочкой в гриву. Та не могла сдержать благодарной улыбки.
— Ох ты… моя тьма.
— Ты мой покой, — Луна поцеловала сестрицу в щеку, закачивая формулу. — Мне еще есть чем заняться, как, впрочем, и тебе. Так что бывай.
Селестия кивнула вслед исчезающей за дверями палат Луне, и через пару минут уже сидела за столом, задумчиво покусывая кончик пера. Кстати. Неплохо бы к перу и пергамента достать, да.
В ящике для пергамента, помимо ночных тапочек, оказался любовно припрятанный кусочек тортика. Нет, не того, который Селестия кушала в постели. Принцесса Солнца улыбнулась, ударяя по колокольчику.
— Будь добр, завари моей благословенной сестре лучшего чаю из моих личных запасов, — отдала Селестия указание мгновенно возникшему у двери камердинеру. — Как всегда, незаметно. Оставь, скажем, на краю фонтана в Сумрачном саду.
Кивнув, камердинер исчез — столь же мгновенно, как появился. Принцесса же развернула пергамент перед собой, обмакнула перо и нанесла первые строки, к которым за недолгое время успела сильно прикипеть:
«Дорогая Твайлайт Спаркл, моя самая верная ученица…».
Глава VI: Побочный эффект
Кажется, эквестрийское стандартное тут уже ничего не оправдает?.. То самое чувство, когда написал главу, сел вычитывать... а потом взял и удалил к ушам понячьим больше половины. Потому что совершил одну важную сюжетную ошибку, которая повлекла за собой многое.
Словом, главу пришлось переписывать. Так что и опоздал. Постараюсь больше так не делать.
Решил повидоизменять свой стиль, так что глава может показаться несколько необычной. Все в порядке. Это так надо. Настроение тоже будет меняться. Надеюсь, понравится!
В эпиграфе стоит кусочек моего перевод песенки с японского через испанский и через круп на русский.
Кстати, вот эта песенка, песенка этой главы: https://youtu.be/QnlLcWodcLE
Лишь заплачут цикады — помни,
Иного нет пути:
Удержи, не пускай, затеряться не дай и потухнуть
Моей улыбке в черной тени
Осложнений…
Над Понивилем нависло небо цвета портала, настроенного на несуществующий мир. Больная луна поглотила горизонт, заструилась кислотным светом. Созвездия оступились в танце и осыпались на сжавшийся в мгновение мир жгучими гранями обнаженных звезд.
Твайлайт была — и не была. Смотрела — и не видела. Ощущала? Может быть.
Твайлайт…
Твайлайт? Кто это такая? Здесь нет никакой Твайлайт и никогда никого не было.
Здесь лишь пустота.
Границы пустоты отпечатались на тонком полотне реальности. Они складывались в силуэт, сквозь который проступала сияющая изнанка — безграничная и неудержимая. Готовая в любой момент устремиться наружу. Но… что-то все же не давало ей этого сделать.
Может быть, это был силуэт? Чей силуэт? Он был безумно похож на пони, и эта пони была очень-очень знакома. Насколько, что знакомее и быть не может.
Знакома… Кому?
Мне?
Кто — я? Зияющая дыра на тонком полотне, или…
Или…
…единорожка шумно схватила холодный воздух, пытаясь удержать в груди ошалевшее сердце. Это был ее обгоревший балкон, ее телескоп оплавившейся меди. Ее горький ветер, смешавший гарь пополам с дождевой влагой.
Это была ее осень, наступившая мгновение назад, и…
Это была она. Твайлайт Спаркл. Лавандовая единорожка, верная ученица принцессы Селестии. Хранительница библиотеки Золотого Дуба… и еще чего-то, чего ей никак не удавалось понять.
Но что Твайлайт знала точно — это случилось с ней не впервые. Сквозь ночную морось проступили контуры старых воспоминаний.
…высокие окна, тревожная бирюза стен. Синяя плитка пола, от которой единорожка была не так далека, как нынче. Ряды кресел, уходящие куда-то под недостижимый потолок, а с них — взгляды. Взгляды, в которых тонули последние остатки уверенности.
Как ни старалась, Твайлайт не могла выдавить из себя ни искры. И отчетливо слышимые зевки с рядов нисколько ей не помогали.
Яйцо никак не хотело трескаться. Даже слегка.
Похоже, все-таки, магия — это совершенно не ее дело. Похоже, придется заняться чем-то еще. Пробормотать слова извинения, тихонько слиться с полом и дрожать, пока перья скрипят крестами на ее жизни, а родители не решаются обнять и поверить…
Или прийти в себя от нежного прикосновения Принцессы, вернувшего мир обратно на свое место, а Твайлайт — на ее место в нем.
О том, что происходило до этого касания, единорожке рассказали уже позже. В красках. Она не помнила абсолютно ничего и даже про радугу узнала от своей венценосной спасительницы. Она… была слишком занята собственным несуществованием.
Ровно как и в этот раз. Только теперь Твайлайт удалось выбраться оттуда самой — чем бы ни было это состояние. Или место? Но вот причины, по которым она туда сорвалась, не помнила точно так же…
Ветер бросил в лицо ворох капель, и единорожка поморщилась, стирая их копытом. Пора назад. В дверь. В дом. В уют. Умом она понимала, что спонтанный выброс сырой магии не мог не повредить ее родное дерево, взгляд мельком улавливал что-то вроде обугленных перил — но сейчас ей было не до того. Сейчас нужно было встать, пройти, упасть. Желательно, на что-то мягкое. И еще, желательно, уснуть.
Это было бы совсем замечательно.
Остатков сил хватило лишь на набор стоп-кадров: лестница, безумно встревоженный Спайк, дуэт из спокойной улыбки и усыпляющего заклинания, какие-то мутные квадраты пола, рассыпавшаяся стопка книг… и вот, наконец, диван.
Твайлайт рухнула на манящую ткань уже беспробудно спящей.
Больница растворилась за спиной. Рэйнбоу Дэш мчалась, как могла, и потоки воздуха рвали радужный шлейф в разноцветные клочья. Весть, конечно же, была радостной, но сердечко пегаски чуяло, что доставить ее следует как можно скорее. Что-то беспокоило Дэши на том самом уровне, который никто и никогда не может объяснить.
И чутье не обмануло.
Уже на подлете она прекрасно разглядела лиловое зарево, разгорающееся по ту сторону библиотеки Золотого Дуба. Шерстка пегаски зашевелилась, вставая дыбом, и искры заплясали перед носом по фронту ударной волны. Дэши заложила крутой вираж, метя в астрономический балкон библиотеки.
Полеты на невероятных скоростях учат соображать быстрее, чем осознаешь, что же ты только что сообразил, поэтому для пегаски все произошло в обратном порядке. Она пронзила воздух над балконом, подхватывая что-то мягкое и кудрявое, и лишь потом увидела. Увидела сжавшуюся в испуге ошарашенную Пинки, фигурку Твайлайт, зависшую над полом в охватившем ее сгустке сырой магии. Увидела свет в пугающе бездонных глазах своей волшебной подруги…
И лишь когда от библиотеки ее отделяло уже с десяток ударов сердца, пегаска почувствовала спиною хлопок магического взрыва.
Обернувшись и зависнув в воздухе, Рейнбоу Дэш завороженно смотрела, как потухает лиловое пламя на перилах и невезучих ветках Золотого Дуба. Смотрела и Пинки, безвольно вися в объятиях подруги. Ни одна из них не хотела и думать о том, что бы случилось с розовой кобылкой, если бы Дэши опоздала.
Опасность бесконтрольной магии была очевидна и той, и другой.
Они молчали и молчали, не зная, что сказать воцарившейся тишине, но кто-то должен был положить ей конец. И первой на это решилась Дэши:
— Слушай… — прохрипела пегаска, не отводя глаз от давно потухшего балкона. — Возможно, ты сейчас захочешь туда вернуться и узнать, что это к алмазным псам такое было, но знай — мне эта идея не нравится от слова «совсем». По крайней мере, пока. Куда бы тебя… Эй, Пинки! Эй!
Дэши развернула подругу в копытах — так, чтобы видеть ее лицо. Пинки была занята ровно тем, что никогда не сделает в таких обстоятельствах никто другой, кроме нее.
Обмякнув в копытах подруги, Пинкамина Диана Пай спала.
Закатив глаза и прошептав одними губами несколько слов из особой коллекции для особенно поразительных случаев, пегаска перехватила земнопони поудобнее и взяла курс на Сахарный уголок.
— Твай! Твай! Ну же! Очнись, Твай!
Перепуганный дракончик тряс единорожку так, будто решил, что она была мертва. И, честно сказать, Твайлайт ощущала себя где-то к тому очень близко. Все тело отдавалось болью на попытки его расшевелить, и даже веки удалось приоткрыть не сразу.
Удалось. И то хорошо.
Заплаканное лицо Спайка возникло среди болезненных дневных лучей. Меньше всего на свете лавандовой пони хотелось сейчас просыпаться, но оставить своего помощника номер один в таком состоянии она не могла. Напрягая как можно меньше мышц, она распахнула глаза и составила улыбку:
— Видишь? Со мной все в порядке. Можешь перестать меня тря…
Дракончик не дал ей договорить. Испуганно вцепившись в Твайлайт, он выплеснул с рыданиями наружу все, что не мог удержать:
— Твайлайт… Вчера… Хлопок… Ты… Я проснулся и сразу понял, что что-то не так. Рванул на балкон, а там… А там сидишь ты, Твай… С пустыми глазами… А вокруг тебя полыхает! И я не знал, что делать, а потом, когда проснулся… И ты почти не дышишь… И… И…
Несмотря на боль, Твайлайт обняла Спайка и нежно погладила по голове. Дракончику нужно было отрыдаться, и единственное, чем она могла помочь — оставаться с ним здесь и сейчас.
Это она и сделала — и теперь стоило помочь себе. Скажем, попытаться что-то понять. И за что бы единорожка не цеплялась, так или иначе все мысли сходились к Пинки.
И ее исчезновению ровно в тот же отрезок времени, когда Твайлайт не была собой.
А что, если она…
Единорожку прошиб было сосущий озноб, но тут же отступил. Нет, с Пинки просто не могло случиться ничего… такого, чего случиться с ней не могло никак. Может быть Твайлайт просто напереживалась с лихвой дни и дни до того, но сейчас она была отчего-то уверена — с подругой все в полном порядке. Ну, не считая…
Хотя, не сейчас. Сейчас куда интереснее другое — что именно произошло там, на балконе? Что именно лавандовая пони никак не может вспомнить?
Это ведь просто не может быть не связано с Пинки! Но, грогаровы козни, как?!
…может быть, Твайлайт подумала слишком громко, а может просто запасы горя подошли к концу, но Спайк поднял лицо от груди единорожки. Дракончику явно стало значительно легче, и даже слезы его почти высохли, впитавшись в шерстку опекунши. Твайлайт улыбнулась и хотела было сказать несколько теплых, слов, но…
Но ей явно не стоило видеть слезы сразу после мыслей о своей розовой подруге. Сладкий вкус вновь возник на языке, перемешивая мысли.
Аргх! Как невовремя!
Хотя… возник ли? Не то что бы у Твайлайт было много сил после пробуждения, чтобы обратить на это внимание. Может быть, это… не совсем игра воображения? Может быть…
Узнать о том, что произошло на балконе, стало еще интереснее.
У реальности, впрочем, явно были на будущее Твайлайт свои планы — и раздувшийся живот Спайка намекал на это достаточно отчетливо. Выгнувшись, дракончик выпустил в воздух язык зеленого пламени, и лавандовая пони едва успела прикрыться копытом от тяжелого свитка, упавшего ей прямо на лицо.
Свиток прокатился по животу, остановившись прямо перед носом Спайка.
— Прочитаешь? — указала Твайлайт взглядом в сторону послания.
Дракончик кивнул, сцапал свиток, прокашлялся и распахнул его, чтобы начать чтение. Точнее, попытался. Свиток открываться не желал.
Единорожка вопросительно подняла бровь.
— Твай, тут это… — голос Спайка был еще слегка сиплым. — В общем, смотри!
Дракончик развернул свиток печатью в сторону Твайлайт, и та с удивлением обнаружила свою метку, оттиснутую на сургуче. Это было что-то новое. Нет, Селестия, конечно, рассказывала, что есть такой способ — и сообщение сможет прочитать исключительно пони, носящая на боку указанный на печати символ. Но вроде бы он использовался только для особо важных посланий, и с чего бы Принцессе…
Дискордова статуя, а ведь повод-то действительно был! Нужно было действовать:
— Спайк, ты как? Пришел в себя? — спросила Твайлайт, и лишь дождавшись достаточно уверенного кивка продолжила. — Будь добр, сделай мне чаю с ромашкой. Лучше с двумя! Хорошо?
Дракончик, судя по всему, уловил, что просят от него на самом деле. И не мог совершенно по-детски не воспользоваться случаем:
— Ну-у-у… Ты знаешь, напереживался я сегодня. Не знаю, смогу ли… — протянул он тем невинным жеребячьим тоном, который едва скрывал за собой просьбу.
Единорожка не имела права отказать. Вздохнула.
— Конечно. Можешь выбрать любой самоцвет, какой понравится. Заслужил, признаю.
И лишь когда ободренный дракончик — много ли ему для счастья надо! — скрылся за дверью кухни, Твайлайт развернула свиток и начала жадно читать:
«Дорогая Твайлайт Спаркл, моя самая верная ученица!
Я не могу не радоваться твоим успехам в изучении дружбы. Гордость, которую я чувствую, вновь и вновь перечитывая отчеты, сравнима только с удовлетворением от того, как ты растешь.
Не буду скрывать — я знаю, что беспокоит тебя сейчас. И теперь полагаю, что пришла пора приступить к следующему этапу твоего обучения.
Ты уже познала силу дружбы, но этой силы не хватит, чтобы полностью раскрыть твой талант. Не снимая задач, которые стоят перед тобой теперь, я ставлю новую, более важную.
Я жду, что ты найдешь новый источник силы и опыта.
Я жду, что ты проведешь исследование.
К сожалению, я не могу точно сказать, что он из себя представляет. Но я уверена — ты сможешь понять, как найти его, и твои друзья помогут тебе на этом пути. Не медли, но и не торопись. Ты обязательно найдешь свой собственный ритм, если внимательней посмотришь вокруг.
Буду ждать первого отчета к концу следующей недели.
Гордая за свою ученицу, принцесса Селестия».
Твайлайт перечитала свиток несколько раз, прежде чем свернула его обратно и закинула телекинезом на предназначенную для подобных посланий полку. Не сказать, что ее голова работала сегодня особенно хорошо, но теперь единорожка пребывала в настоящем ступоре.
Пусть Принцесса, как всегда, и знала все, количество загадок не уменьшилось, а совсем даже наоборот.
Было совершенно очевидно, что Селестия не придала большого значения тому, что произошло ночью. Это было что-то, что должно было произойти. Что-то… второстепенное? Хоть единорожке и хотелось это изучить, но Принцесса явно показала своими тонкими формулировками, что внимание стоит уделить другому.
Но чему? Лавандовая пони была в растерянности. Может быть, ромашковый чай поможет разобраться?
Твайлайт сползла с дивана на дрожащие копыта. До кухни было что-то около двадцати шагов, что равнялось в ее состоянии примерно половине бесконечности. Впрочем, был ли выбор? Пора шагать.
Итак. Первый шаг. Второй. Второй, говорю! Во-от! Молодец, Твайлайт, так держать! Третий. Четвертый. Пятый.
Ше…
За время, требующееся для преодоления бесконечности, просто не могло ничего не произойти. Оно и произошло. Колокольчик, висящий за дверью библиотеки Золотого Дуба, зазвенел. Энергично, немного сумасбродно…
Вот тебе и шесть.
Твайлайт давно знала манеры звона постоянных посетителей библиотеки. В том числе и посетительниц. В том числе и особо постоянных. И здесь ничего не оставалось, кроме разве что вздохнуть.
Только Лиры Хартстрингс ей сейчас и не хватало!
Пинки Пай распахнула глаза. Над ней нависал ее самый любимый потолок. Ведь как можно не любить потолки своего неродного, но такого родного дома? Правильно, никак!
Но сегодня этот вид радовал розовую пони особенно сильно. Впрочем, она была почти уверена — этим утром (которое, кажется, было совсем не утром, но тем не менее!) ее бы порадовал совершенно любой вид, какой бы ни припасла для нее сладостно-карамельная судьба вечериночной пони.
Сегодняшний день был… особым. Или вчерашний? Очень интересный вопрос!
Пожалуй, ответ на него подождет. Как и многие другие ответы, к которым безумно хотелось задать вопросы. Всякие волшебные, взрывные, лавандовые ответы. Но как бы не хотелось, пока стоит повременить.
Пинки улыбнулась улыбкой, которую тщательно собирала долгие-долгие годы, но никак не находила случая применить. Не той, широкой, которой она обыкновенно встречала рассветные лучи, друзей, торты и прочие веселости, а спокойной. Почти незаметной, но самой-самой яркой.
Точнее, не то что бы не находила… Не то что бы это зависело только от нее. Но, как выяснилось, от нее тоже… Но…
Словом, этим утром Пинки была счастлива от копыт до самого кончика завитка на кудрявой гриве. И ей настолько не хотелось расплескать себя, настолько хотелось утонуть в этой радости, что она не сдвинулась с места. Пусть и ждали вопросы для ответов. Пусть и ждал ежедневный кондитерский труд.
Ведь некоторые моменты действительно стоят того, чтобы стать маленькими уютными вечностями.
Глава VII: Шаг вперед и шаг в никуда
Ох ты ж ох. Знали бы вы, с каким трудом далась эта глава. Нет, дело не в том, что писать фик надоело. Нет. Хвост его знает, в чем вообще дело. Может, погода? А может, это все единорожка Лира?
Словом, извиняюсь за такое беспардонное опоздание. Следующую главу очень постараюсь выпустить в субботу, ровно в срок. А затем... возьму перерыв до конца августа. Потому что хочу поучаствовать в одном конкурсе, а это требует хороших усилий. Возможно, главы все же будут, но это как получится. Опять же, постараюсь.
Песенка этой главы: https://www.youtube.com/watch?v=RPg63uxYwN0
Колокольчик звенел, а Твайлайт стояла и стояла на изломе своей бесконечности, потерянно глядя в дубовую дверь. Вот уже к звону добавился дробью нетерпения стук, вот уже Спайк осторожно высунулся из кухни — а единорожка все не могла понять, стоит ли впускать гостью, нежданную и нежеланную.
Как в таких случаях и бывает, все решили за нее.
Копыта ударили, дверь распахнулась и окатила холодным ветром. Лира впорхнула, словно легкий осенний ураган. Лира — кобылка, которая никогда не остается в стороне… и никогда не бывает кстати. Тряхнула вечно всклокоченной гривой, а в глазах уже пылал огонек.
Иные дни он казался Твайлайт притягательным, ведь страсть к новым знаниям — то, что единорожка в других пони очень ценила. Только вот становиться источником этих знаний приятно было не всегда. Особенно тогда, когда хотелось искать ответ, а не являться им.
Впрочем, был ли у нее выбор?
В этот раз Твайлайт не стала пытаться отыгрывать гостеприимство. Лира была не из тех, кого волновали подобные формальности, а вот силы стоило экономить. Сфокусировав взгляд на пришелице, Твайлайт попыталась было сплести приветствие в голове… но события продолжали ее опережать. Голос мятной пони раздался раньше.
— Приветик, Твайлайт! — прожурчала та, будто немного отстраненная, как всегда. — Не хочешь ли ты мне ни о чем рассказать?
Уфф. Как бы это так?..
Твайлайт хотела рассказать Лире о многом, и большую часть этого рассказа под страхом смерти не напечатала бы ни одна газета. Хотела… но не рассказала бы ни за что. Мятная пони не была ей неприятна, совсем даже наоборот — а склонность быть не к месту единорожка воспринимала не как осознанный выбор. Скорее, как странное проклятье, в котором Лира не была виновата.
Поэтому мысли так и остались ненапечатанными, а ответила Твайлайт нечто совершенно иное:
— Привет! — ей все же удалось собрать улыбку. — Я буду очень рада, если ты прикроешь за собой дверь. А для разговора нам сначала понадобится чай, не так ли?
Лира кивнула. Спайк понял намек и исчез за дверью кухни готовить вторую порцию. Твайлайт же выгадала несколько зябких секунд, чтобы вернуться в читальный зал и передохнуть. К счастью, гостье вдруг захотелось помочь дракончику в сочинении чая, так что секунды стали несколько длиннее.
Хватило времени хотя бы закутаться в плед и, закрыв глаза, хорошенечко его продрожать.
Вскоре облако пара защекотало ноздри единорожки, и горячая кружка зависла перед ней в золотистом сиянии. Ждала благодарных копыт. Твайлайт перехватила ее и ответила легким кивком, Лира же устроилась напротив, нагло улегшись прямо на журнальный столик, и в ожидании мерцала взглядом.
— И что же ты хочешь знать?
Ответная мордочка Лиры выглядела так, будто та искренне не понимала, что здесь может быть неясно. Впрочем, скорее всего, так и было. Впрочем, ей несложно было и уточнить:
— Этой ночью я заметила нечто очень странное, что не могла не заметить и ты. Детектор показал очень интересную волну. И знаешь, что самое занятное? Шла она со стороны библиотеки Золотого Дуба.
Гостья выдержала паузу.
— Теперь понятно, чего я от тебя хочу?
Твайлайт понадобилось усилие, чтобы удержать кружку и не измениться в лице. Не то что бы она, конечно, что-то скрывала… но жгучая пронырливость Лиры, все же, добавляла немалую долю хаоса в любой процесс. А этого добра в последние дни было как-то уж слишком много. Больше было, разве что, открытий и дождей.
К счастью, простор для маневра у единорожки был.
Детектор магии, о котором говорила Лира, появился на свет не без участия Твайлайт — и без конструктивных особенностей в нем не обошлось. Мятная пони регулярно приносила его на калибровку, без которой прибор начинал показывать полную чушь. Вполне сойдет, чтобы уклониться.
— Лира-Лира, ты же с месяц у меня с ним не была! А может и дольше. Твой детектор точно не наврал?
— Знаешь, Твайлайт… — голос Лиры стал заметно более отстраненным. — Он-то врет временами, это да. А вот ты врать не умеешь совершенно. Я ж его с тех пор и не включала, только этой ночью в первый раз.
Твайлайт поникла. Поражение нельзя было не признать.
— Извини…
— Да брось, я не в обиде, — Лира дернула ухом и выразительно моргнула. — Но ты должна понимать: теперь мне стало еще интереснее! Не буду пытать тебя, но еще один вопрос все-таки задам. Ты знаешь, что это такое было?
Твайлайт вздохнула с облегчением. Конечно же, про себя.
— Нет, — ответила она, и в этом ответе не было ни грамма лжи. Единорожка и вправду не понимала, что именно произошло, а про выброс магии Лире и так сообщил волшебный прибор.
Гостья с сомнением прислушалась к своим чувствам, но вынуждена была отступить.
— Ладно. Прости за беспокойство. Пойду гадать сама. Вижу, что напрягаю, и мне…
— Не надо! — выпалила вдруг Твайлайт. — Я бы не отказалась как следует поболтать с тобой. Просто о чем-нибудь другом.
Лира явно была удивлена — настолько, что аж со стола сползла. И даже отправилась следом не домой, а за новой порцией чая. Удивилась себе и Твайлайт, хотя… если подумать, это не было столь уж неожиданно. Скорее, непривычно.
Дело в том, что единорожка снова начала замечать.
Они болтали с Лирой не раз, не два и даже не три. Вряд ли можно было назвать их общение близким, но Твайлайт не сомневалась, что знает мятную пони — если не наизусть, то как минимум в кратком пересказе. Теперь же единорожка поняла, что знания придется обновлять.
Все было, вроде бы, как всегда, но и совсем-совсем иначе. Пару дней назад Твайлайт начала бы описание мятной единорожки с того, что та, ну, мятная единорожка. Это было вроде как очевидно. Чокнутая в известном смысле — и так далее, и тому подобное. Если бы кто-то спросил об этом теперь, начать бы следовало без сомнений с голоса.
Она и не представляла, что в нем может крыться столько всего!
Подобрать слова с непривычки было непросто, но Твайлайт все-таки попыталась. Лира звучала… призрачно. Немного холодно, с легким надломом. Чуть-чуть бесцветно. Так, будто уже немного не принадлежала этому миру, и ей приходилось пробиваться в него, царапая реальность гласными.
Если вдуматься, это описывало Лиру куда лучше, чем перечисление всех тех очевидных вещей.
Вот поэтому Твайлайт и захотелось, чтобы гостья не уходила хотя бы еще немного. Нужно было послушать еще. И еще. Воспринимать все так… для единорожки это было что-то новое. Необычное. Интригующее.
Очередное исследование? Пожалуй.
Твайлайт всегда любила исследования, и хоть сил все еще недоставало — она была готова броситься вперед. Скрип кухонной двери, приближающийся цокот копыт — единорожка услышала их, уже сгорая от нетерпения.
Все-таки, этот день был по-своему чудесен. Пускай навалилось многое, время для передышки отыскалось будто само собой. Как бы ты не была занята, иногда стоит послать все к алмазным псам и просто выйти на прогулку, верно? Тем более, совсем недавно ты поняла что-то совершенно для себя новое, и эту новизну явно стоило переварить…
Так почему бы и нет?
Так думала Пинки, вприпрыжку несясь сквозь палые листья. Так думала и Твайлайт, неспешно огибая лужи. Неудивительно, что их извилистые пути сквозь охваченный осенью город в конечном счете сошлись в одной точке.
В этот час, когда день уже начал понемногу превращаться в вечер, на площади было почти что беспонно и тихо. Ветер лениво гонял вездесущую листву. Летние столики «Цветов и закусок» доживали свои последние уличные дни, и немногочисленные посетители согревались за ними теплыми напитками. Кроме неспешных разговоров слышно было разве что журчание стоявшего прямо посередине фонтана.
Именно на него по странной, но неистребимой привычке бросили взгляд подруги, выбираясь на площадь каждая со своей стороны.
…Пинки выпрыгнула с одной из улиц, опустившись прямо в большую-большую лужу, и звонко рассмеялась. Брызги воды взвились в воздух, и в каждой капле розовая пони видела что-то чудесное. За последние дни она успела здорово отвыкнуть от этого всего, позабыть и убрать подальше в шкаф — и теперь радость простой осенней прогулки была для нее словно впервые.
Вот уже скоро — теплый, пропахший всеми вкусными запахами дом. Вот он — всего в десятке прыжков, за фонтаном, рядом с которым…
…Твайлайт вышла из переулка напротив, погруженная в себя с головой. Она не знала точно, почему ноги понесли ее, слабую и задумчивую, на улицу, а не в уютную постель, но оказалось, что беспорядочная ходьба очень неплохо помогает сосредоточиться на своем. Впрочем, пора уже было и домой.
Вот она, площадь. Вот фонтан, отмечающий ее серединку. За ним, над домами, уже виднелась желтеющая крона родного дуба. Осталось лишь пересечь пустующее пространство да проскакать по улочке, из которой только что с радостным воплем выпрыгнула…
— Пинки?! — удивленно выдохнула единорожка.
— Твайлайт?! — не менее удивленно воскликнула земнопони в унисон.
Взгляды пересеклись. Мысли смешались в головах кобылок. Каждая из них желала этой встречи ровно настолько, насколько не хотела ее здесь и сейчас. Никто из них не был к ней готов… но что-то сделать, определенно, стоило.
Удивительно ли, что Твайлайт и Пинки пришли к одной и той же мысли снова?
Как Пинки не хотела посидеть на улице, Твайлайт все же уговорила ее отправиться в тепло, и сейчас подруги сидели во внутреннем помещении «Цветов и закусок», слушая негромкую музыку в ожидании блюд. Сидели — и молчали, ведь ни одной из них не было легко начать этот разговор.
Пинки назаказывала огромную гору всякой снеди и очень не хотела разрушить неверным словом то тепло, что поселилось изнутри нее с самого утра. Твайлайт взяла бутерброд с ромашкой да ромашковый же чай — и ей просто не хотелось ничего говорить.
Ей хотелось, чтобы говорила Пинки. Хотелось вглядываться, прислушиваться и наблюдать. Этим она и занималась, пока настенные часы лениво тащили свою минутную стрелку по кругу, а в дебрях ресторанчика созревал сегодняшний ужин.
Пинки была…
Ну, для начала она была именно той, из-за кого Твайлайт вообще начала все это замечать. И явно давала Лире сто очков вперед. Лавандовая единорожка прекрасно помнила слова Дэши, но не могла не признать — Пинки все же была превосходным объектом исследования.
Взгляд Твайлайт скользил по гриве земнопоньки, нетерпеливо смотрящей в сторону кухни. Отмечал каждый завиток, находя все новые и новые математические закономерности. Носик улавливал легкий, извечный запах ванили, а копыта ощущали подрагивание хвоста подруги под столом.
Может быть, пегаска была неправа? Может быть, дружба и исследования не так противоречат друг другу, как ей кажется?..
…и вдруг эта мысль стала как-то совсем-совсем неважной. Ведь Пинки, наконец, перестала заглядываться и повернулась к своей подруге. И Твайлайт… нет, она читала слишком много хорошей литературы, чтобы подумать, будто утонула в этих глазах — но оторвать от них взгляда она уж точно не могла.
Дело было совершенно не в их небесном цвете. Не в уникальном узоре ресниц и не во всякой прочей фактологии. Как и тогда, с голосом Лиры, это не имело никакого значения. Важнее было то, что единорожка могла прочесть в них, но не могла облечь в слова.
Как бы это ни было глупо, на нее смотрела Пинки. И никто никогда не смог бы посмотреть иначе.
Пытаясь как-то опознать этот взгляд, Твайлайт приступила к перебору вариантов. Глаза подруги были… радостные? Да. Загадочные? Есть немного. Теплые? И снова да, и на этот раз как-то немного странно… как-то не как всегда, насколько можно вспомнить. Туманные? Хмм. Задумчивые? Или… Или…
— Смущенные? — произнесла единорожка вслух. И осознала это лишь тогда, когда щеки Пинки залил густой румянец.
Твайлайт никогда не была уверена, что это вообще возможно. Но…
— Твай… — проговорила Пинки Пай по необыкновению тихо. — Что с тобой сегодня не так?
Твайлайт удивленно подняла бровь. Для нее все было более чем так, разве что Пинки…
— Ты смотришь, — ответила земнопони на невысказанный вопрос. — И нет, ни в коем случае, мне не неприятно. Нет. Нет. Что угодно, но нет. Но… я не уверена, что уже готова к таким взглядам от тебя, и…
Единорожка не поняла вообще ни капельки.
— К каким — таким?
Пинки раскрыла от удивления рот. Она явно хотела и не хотела что-то сказать, но кухня, наконец, прислала своего эмиссара, и кобылки воспользовались случаем разорвать нестройную беседу.
Капелька непонимания превратилась в дождь, забарабанивший по крыше. Подруги молчали и ели. Твайлайт жевала свой бутерброд, словно газету, и запивала дистиллированной водой, в которой по какому-то недоразумению плавали ромашки. Иногда она ловила на себе короткие взгляды.
Пинки делала вид, что полностью поглощена горной грядой на своих тарелках, но получалось очень не очень. Голубые высверки то и дело стреляли из-под пушистых ресниц. Единорожка не могла прочитать, что конкретно омрачило небеса, но было ясно — что-то она сделала не так.
Только вот что? Ей так и не удалось придумать внятного ответа.
…наконец, закончилась еда — но не ливень за окнами. Впрочем, домой предстояло идти так и так. Подруги молча оставили деньги на столике и отправились к двери.
Лишь на самом пороге Пинки Пай снова решилась подать голос. И звучал этот голос с совершенно отчетливой тоской.
— Твайлайт. Скажи мне — так же честно, как я была честна с тобой. Для тебя тот вечер действительно ничего не значит?
Лавандовая пони еще не шагнула за дверь, но ревущий дождь будто бы поглотил ее с головой. Она не знала. Правда не знала, о чем говорит кудрявая обида, застывшая в ожидании. Хотела узнать всеми своими силами, но…
Обида не дождалась ничего. Стала вдруг потерянной, словно жеребенок, отбившийся от кобылицы-матери в шумной толпе. Кудрявые прядки, словно стрелы дождя устремились в пол, а на глазах…
Твайлайт зажмурилась, понимая, что может сдвинуться в ее голове. Но не смогла предугадать, что сдвинулось в этот миг в голове Пинки. Она ощутила объятья — слишком крепкие и неуверенные в одном, почувствовала, как мордочка подруги уткнулась в шею, двинулась выше…
Почувствовала, как силуэт вновь проступает на тонком полотне реальности, размывая мир лучше любой небесной воды.
…сказать, что Пинки была ошарашена… лучше не говорить ничего. Она просто сидела, привалившись к стене, к которой отбросила ее подруга. Уставившись невидящим взглядом в шумящую влажную тьму за порогом.
Туда, где секунду назад исчез темно-синий хвост с ярко-фиолетовой полоской.
Глава VIII: Перья и потолки
Да уж. Под конец лета все тайминги пошли кобыле в трещину. Значит, действительно стоит отдохнуть от Твианы ненадолго, тем более, что конкурсов впереди нарисовалось аж два, а не один. Так что до середины сентября я скорее всего ничего нового не залью.
Хотя... посмотрим :) Так или иначе, ждите. Я вернусь и принесу что-нибудь крутое.
Песню этой главы было выбрать особенно сложно. Но все же вот она: https://www.youtube.com/watch?v=g61L7Y8bkwo
— Сударыня? С вами все в порядке? Может быть, стакан воды?
Звуки голоса едва доносились до разума Пинки, недвижимой и почти что неживой. Официант «Цветов и закусок» искренне пытался привести кобылку в себя — но ей сейчас было несколько не до того. Совсем не до того, если честно.
Пинки всем сердцем чувствовала, как безоблачный небосвод, едва распахнувшийся над ее жизнью, снова пошел широкими трещинами. Дождевая вода рвалась на нее сквозь раны небес, шипя кислотой на поблекшей шерстке. Сжигая те немногие цвета, что еще остались.
Поблекла грива. Поблек опустошенный взгляд. И только стихия за дверью, похоже, искренне радовалась ее беде, распаляясь все сильнее.
Твайлайт… оттолкнула ее. И не только буквально. Но… почему?
Официанту все же удалось уговорить тело Пинки переместиться за столик, и теперь она лежала на скамейке, невидяще глядя в потолок. Самый ненавистный среди всех потолков в мире. Впрочем, сейчас розовая пони возненавидела бы совершенно любой.
Было в этом что-то знакомое. И нет, не в потолке…
Утром (которое, кажется, было не совсем утром) сердечко Пинки плавилось от счастья, словно шоколад для глазури. Теперь он застыл неаппетитной коркой на ее душе. Утром она точно так же смотрела на потолок, погруженная в себя… и точно так же что-то упускала. Что-то очень важное.
Пинки никогда не было сложно утонуть в эмоциях и забыть про все. Забыть настолько, что даже подругам с трудом удавалось вернуть ее в реальность. Нет, розовая пони никогда не сторонилась окружающего мира. Скорее, наоборот — принимала его слишком всерьез, пусть и нелегко было, наверное, подумать такое про вечную веселушку.
А когда ты принимаешь что-то слишком всерьез, несложно упустить детали, даже самые важные.
Самые важные… Подругам… Или же… подруге?
Потолок не стал лучше ни на досочку, буря продолжала бушевать. Но Пинки вдруг показалось, будто ее взгляд зацепился за правильный рецепт в этой сумасшедшей поваренной книге, бешено перелистывающейся под напором ветра.
Подруге. Подруге ли? Или…
Пинки барахталась в своей памяти, словно в застывающем желе. Он пыталась разорвать вязкую жижу, дотянуться до чего-то, что очень не хотело попадать в копыта. Как будто у этого чего-то был выбор?
…или просто Твайлайт.
Растрепанная пони моргнула, наливаясь ощущениями. И первым из них был стыд, алеющий румянцем на щеках. Что не так с ее жеваной памятью? Почему она не подумала об этом еще тогда, утром? Как она могла пропустить?
Из глубин воспоминаний, из вчерашнего вечера на нее, дрожащую и сжавшуюся, смотрели глаза, полные силы. Невообразимой и невозможной. Той, о которой Пинки не хотела бы думать ни мгновением больше нужного. Но страшно было не это.
Страшно было то, что глаза эти принадлежали Твайлайт. Которая явно не помнила, что же с ней тогда произошло.
Наверное, стоило разозлиться на нее за это, но запасы злости давно уже были исчерпаны… да и сама Пинки была не лучше. Думая только о Твайлайт, каким-то образом она умудрилась не думать о ней совсем. Даже не понять, что с подругой могло произойти что-то страшное.
Из всех Пинки-штук эта точно была самая идиотская.
Но теперь, когда все детальки сумашедшей ярмарочной машины в голове резво занимали свои места среди хаоса, Пинки хотя бы знала, что ей стоит делать. Твайлайт оттолкнула дважды. И оба раза во время… крайне похожих обстоятельств, от которых можно было бы и покраснеть, если бы было, куда. Эти две мысли стоило связать покрепче. И розовая пони знала, кто может ей помочь.
— Вам уже лучше, сударыня? — произнес официант с искренней улыбкой, разбавленной каплей нетерпения. — Очень рад, и очень не хотел бы тревожить вас, но… мы должны были закрыться уже час назад. Не могли бы вы…
— Конечно! — произнесла Пинки, становясь на все четыре копыта одним прыжком. — Большое-пребольшое тебе за заботу!
Радостная веселушка снова вернулась в строй. Пинки устремилась было к выходу, но была остановлена вежливым покашливанием.
— Какая же я забывчивая сегодня!
Вновь кудрявая, грива взметнулась, и град золотых монеток окатил официанта. Наверное, Пинки оставила здесь куда больше, чем была должна, но не об этом стоило думать.
Прогарцевав к двери, кобылка смело прыгнула в ночную тьму. Спокойную, лишенную и намека на дождь или ветерок.
Разыскать летучее убежище радужной пегаски временами было непросто, но Пинки-чувства, как всегда, сработали безотказно. Розовая пони даже не успела забыть этот уже-не-такой-ненавистный потолок, а облачный дом уже сменил его над головой. Вечная радуга, бьющая сияющей струей из вершины трехэтажной башни, ушла на ночной покой — очевидно, вместе с хозяйкой дома.
Что же, придется будить.
Честно говоря, Пинки всегда восхищала пегасья архитектура. Коржи-облака, радужный крем, витиеватые конструкции из небесной глазури… Интересно, что будет, если и вправду испечь подобный торт? Смогут ли полакомиться им пегасы?..
Кобылка тряхнула головой, отгоняя шальные мысли. Дурашливое состояние временами очень помогало держаться, но сейчас стоило думать более собранно. Она протянула копыто в сторону, выхватив связку воздушных шаров, обвязала их вокруг пояса…
И полетела.
Пегасы способны ходить по облакам, как по твердой земле — и без заклинаний похвастаться тем же могут разве что грифоны. Пинки явно грифоном не была, но, к счастью, Дэши была хорошей подругой. Вскоре после судьбоносной встречи на празднике Летнего Солнцестояния она озаботилась тем, чтобы застелить родные облака чем-то более привычным для бескрылых.
И сейчас Пинки была безмерно ей благодарна. В падении с большой высоты она не находила ни капли забавного.
Распахнув двери, розовая пони в два прыжка очутилась в центре просторного бирюзового зала и лишь тогда чуть-чуть выдохнула. Отвязанные шарики взлетели под потолок, и их было уже не достать. Все же, небеса позволяли не экономить пространство — и пегасы пользовались этим на всю катушку. «Среди облаков места хватит на всех».
Пинки задержалась на пару мгновений здесь, чтобы отыскать и погладить вялого по осени Танка. Преодолела лестницу. Потом еще одну. Храп Рейнбоу Дэш послышался еще на середине первой, указывая путь к нужной двери.
Толкнув ее обоими копытами, розовая пони увидела свою сегодняшнюю цель. Цель дрыхла без задних ног под полусползшим одеялом, пустив ниточку слюны в мягкую подушку. Пинки даже стало жалко умаявшуюся Дэши, но что же тут поделать? Прокашлявшись, она взяла самую высокую и тонкую ноту, какую могла:
— Дэши-и-и-и! Вставай!
Засоня в ответ лишь дернула ухом, даже не расщедрившись на то, чтобы сменить положение. Честно говоря, это было даже немного обидно.
Пинки повторила. Повторила еще раз и еще раз. На четвертый пегаска отвернулась от нее и закрыла уши подушкой. Это уже было что-то, но что-то совершенно недостаточное. Пришло время перейти к решительным мерам.
Подойдя к спящей подруге по заваленному тут и там отжившими свое перьями полу, Пинки без лишних нежностей потрясла ее. И лишь тогда из-под подушки послышался сонный-сонный голос:
— Клаудчейзер? Или ты, Флиттер? Впрочем, какая разница…
С этими словами Дэш внезапно повернулась и ухватила Пинки за копыта, завлекая к себе на кровать. Обняла всеми четырьмя ногами… и так и не соизволила проснуться.
Мордочка пегаски уткнулась Пинки в шею и засопела. Шерстка ее была влажной от ночного пота. Как и одеяло. Как и простыня. Розовая пони знала, конечно, что пегасы сильно потеют из-за каких-то своих аэродинамических полетных штук — но не представляла, что настолько! Что уж говорить о запахе, который не был, в общем-то, неприятным, но Пинки уж точно не хотела его так близко и прямо под чувствительный кондитерский нос.
Что тут оставалось, кроме как ожесточенно пинаться?
— Что, неужели ты, Спитфайр? — полуразборчиво пробурчала Дэши, не разжимая объятий. Принюхалась.
— Ванильные духи? Это что-то но…
— Дэши-и-и-и! Это я!!! — отчаянно завизжала Пинки прямо в ухо подруге. И это, наконец, помогло.
По крайней мере, отскочившая на другой конец кровати Дэш приоткрыла глаза, и взгляд ее приобрел некоторую долю осмысленности.
— Ну ты, мать твоя кобыла, и даешь орать, Пинки! — просипела пегаска. — До сих пор в ушах звенит… Нет чтобы заварить своей подруге немного чаю!
…к тому моменту, как поднос с двумя кружками и печеньем опустился на наспех заправленную кровать, Рейнбоу Дэш проснулась уже окончательно. Подождала, пока Пинки устроится напротив, взяла свою любимую кружку с эмблемой Чудо-Молний и уселась, вдыхая запах чая.
Не то что бы у подруги дома были какие-то другие кружки, да. Только такие и были. Не то что бы Пинки не отвлекалась мыслями на всякую ерунду, оттягивая начало разговора по какому-то непонятному мандражу…
— Вещай уже, что за тревога среди ночи? — помогла ей пегаска.
Теперь уже и не потянешь. Пришлось вещать.
— Я… даже не знаю, с чего начать! Столько всего! И столько всего странного… То есть, вчера ночью…
— Дай догадаюсь. Твайлайт?
Пинки отвела взгляд.
— Я все вижу! — усмехнулась пегаска, мгновенно считав смущение подруги. — И я не удивлена. Ты что, не помнишь?
— Ну… не очень хорошо. Почему-то. Но вспоминаю понемногу.
— Не запомнить такой вираж! Как тебе это удается?! Хотя… было тебе, что еще позапоминать, это точно. Ну так что Твайлайт?
Пинки решила пойти в лоб. Решила очень уверенно… но вот слова в ее голове складывались не очень. Говорить об их общей волшебной подруге стало сложнее, и она, конечно, понимала причину, но…
— Пинки! Я уже прекрасно знаю, что могут делать две кобылки наедине. Можешь не бояться.
За последние дни розовая пони становилась красной слишком часто. Слишком.
— Я же не про то! Ты… ты ведь сама видела! Я не помню, чтобы Твайлайт была когда-нибудь такая страшная! И главное, всего лишь…
— А обещала не про то! — Дэши, похоже, очень старалась, не залиться смехом, и лишь обеспокоенность подруги удерживала ее. — Ты прости, и правда потешно! В общем, да, видела я это. Тут ты права. Но я сейчас говорю не о том балконе.
Что имела в виду пегаска? Не о том. А тогда… Что?!
— Вы… встречались с Твайлайт?!
— Знаешь, Пинки, я бы не удивилась, если бы сама Твайлайт этого не заметила. Но то, что это не заметила ты — страннее некуда.
Пинки была ошарашена настолько, что и попытайся скрыть — не смогла бы. Но на этот раз Рейнбоу Дэш и не пыталась стебаться. Наоборот, говорила она совершенно серьезно, пусть и с какой-то легкостью, про которую не скажешь, искренняя она или нарочитая.
— Тебе ведь не нужны подробности? Ну и славно. Да, некоторое время назад мы пытались с Твайлайт что-то замутить. И хочу тебя поздравить: ты уже зашла сильно дальше.
— То есть…
— Да. Я знаю, что происходит с нашей единорожкой, — подтвердила Дэши, отвернув голову и всматриваясь в ночное небо. — Ну как, знаю… я не понимаю ни хрена, что это за виндигов пляс и почему он случается. Но знаю, когда.
Пегаска вздохнула — то ли грустно, то ли нет. Вместе с ней вздохнул за стенами ветер, бросая новорожденный дождь.
— Потому ничего и не сложилось. Мы пытались, но… Знаешь, у меня в жизни всякие кобылки были. Форму копыт некоторых из них моя челюсть помнит до сих пор. Но так, как наша Твайлайт на подкаты реагировать — такого я не видела ни разу. И больше не хочу.
Дэши вновь посмотрела Пинки в глаза.
— Как ты это вообще забыть-то умудрилась? Я даже не знаю… это будто нет никакой Твайлайт. Я сейчас как хренов ботан прозвучу, но словно из ее глаз на тебя вечность смотрит.
— Как принцесса Селестия? — подала голос Пинки, пытаясь воскресить в голове те ощущения. Правда пытаясь. Но у нее не получалось.
— Точняк! Только у нашей Лучезарной взгляд добрый, а тут… никакой. Лучше слова не найду.
Чуть помолчав, пегаска допила чай одним глотком и сползла с кровати.
— Эх, разбудила — не засну ж теперь, — пожаловалась она, разминая крылья широкими взмахами. Сброшенные перья поднялись с пола, кружа по комнате. Пинки смотрела на эти танцы в воздухе, смотрела… и вдруг почуяла что-то неладное. Что-то, о чем стоило вспомнить раньше — как и о многом другом.
— Слушай. А может тогда пойдем и поищем Твай?
— Да в библиотеке она, где ж еще? Чего искать-то? Наш книжный червь жить не может без своей уютной червоточины. И не смотри так на меня, я Твайлайт цитирую!
— Дэши, — пришло время Пинки быть серьезной. — Что-то не так. Пусть это и не Пинки-чувство, мне неспокойно. Так что я пойду одна, если ты не хочешь.
Розовая пони сделала решительный шаг в сторону двери. Одно из перьев хрустнуло под ее копытом.
— Валяй, — лениво протянула Дэш. — Только с меня две правки.
Пинки вопросительно склонила голову — и в ту же секунду оказалась в цепких объятьях пегаски. Еще более цепких, чем в постели.
— Во-первых, не одна, — Дэши приняла стартовую стойку. — Во-вторых — не пойдешь. Полетишь!
И в тот же миг радужная стрела ушла в небо сквозь бойницу небесной башни.
После эффектного старта Дэши быстро перешла на бреющий. Две пони, крылатая и висящая у нее в захвате, скользили среди моросящего дождя и ветра. Улочки Понивиля были этой глубокой ночью темны и пустынны — даже в окнах уже почти не горело огней.
Тем удивительней было заметить где-то внизу яркий росчерк, несущийся по улице, поднимая веер за веером воду из луж.
Рэйнбоу Дэш присмотрелась — и удивленно охнула:
— Да это же наша безумная Лира! Пожара по курсу не вижу. Как думаешь, куда она так рвется?
— А у нее и спросим! — ответила Пинки, пронзая ветер тонкими нотками.
Дэши не нужно было просить дважды. Заложив петлю, пегаска пошла на снижение, и где-то около городского парка они со штурманшей увидели безумную Лиру во всей красе.
Мятная единорожка явно настроилась перестать быть мятной как можно скорее. По колено забрызганная грязью, местами — облепленная листьями, она не сбавляла своего галопа. Золотой огонек на кончике рога освещал ей путь, а на шее у нее прыгал из стороны в сторону фотоаппарат со вспышкой.
Выглядело это дико странно. Дэш просто не могла не спросить с ноткой ехидства:
— Эй, Лира! Ты что, фотосессию в Диколесье проспала?
Единорожка бросала ответ, даже не поворачивая головы. Будто не рассчитывала быть услышанной. Так же отстраненно, как и всегда — а может и чуточку отстраненной, разбивая слова шумными вдохами:
— Мой детектор… Он опять… увидел эту волну… И ты… не ошиблась.
Последний отрывок Лира произнесла, уже остановившись среди пожухшего камыша на границе парка. Огляделась. По левое копыто маленький мост уходил к озеру Меригольд, ведя на тракт в сторону часовой башни. Прямо перед ней, за камышом, был один хороший прыжок через реку и первые перелески.
Единорожка не соврала. Оба пути вели в Диколесье, и бегунья явно выбрала более короткий. Она начала было отходить, чтобы взять разбег для прыжка — но Дэш и Пинки приземлились перед ней, закрывая путь.
— Лира! Объяснись! — выкрикнула Пинки, шагая к единорожке. — Мы же твои друзья! Мы поможем тебе!
Ответный голос единорожки резанул, как безразличный и острый скальпель:
— Поможете мне спасти вашу подругу? Не вашим ли делом занята?
Пинки застыла на месте, как была, с поднятым копытом. Дэши вспорхнула над землей, набирая злость с каждым взмахом крыла:
— Это ты носителю Верности…
— Охолони, — отрезала Лира тем же скальпелем. — Нет времени. Я очень зря забила на детектор до самого сна. Иначе б увидела раньше… Это ее волна. Твайлайт. И она потухла где-то в стороне Диколесья где-то два часа назад.
Единорожка левитировала фотоаппарат перед собой.
— Не знаю, как вы, а я спешу. Разойдитесь.
Дэши сейчас откровенно кипятилась с тона Лиры. Он казался ей издевательским, и Пинки это понимала. Она была виной пегасьей взвинченности. Но еще больше она понимала, что кобыльи разборки — последнее, что сейчас было бы ко времени и к месту.
— Я с тобой, — произнесла Пинки, но сразу же недвусмысленно поправилась. — Мы с тобой.
Лира кивнула. Дэши ничего не оставалось, кроме как отложить в сторону свою жеребячью злобу и кивнуть в ответ.
Перемахнув через речку, три кобылки в золотом сиянии вошли под своды Диколесья.