Другая сторона
Глава 08: Танцы на раскаленной крыше
Выбежав из подъезда, Агнес налетела на низкорослую фигуру в плаще и капюшоне. Судя по всему, это была пони, но присматриваться не было времени. Вскочив и на ходу бросив «извините», девушка побежала, не особо и разбирая дороги и даже не задумываясь, поспеет ли за ней Брейберн. Все чего ей хотелось в этот момент, так это сбежать от того безумного мужчины. Сбежать от смерти. Так же, как она это пыталась сделать, когда узнала, что папа умер.
Дома сменяли друг друга с причудливой быстротой, и немногочисленные прохожие провожали девушку взглядами. Возможно некоторые даже что-то говорили вслед, но единственное, что слышала Агнес, так это звук бешено стучащего сердца.
Наконец, свернув на очередную, ничем не примечательную улочку между домами, она оказалась на главной мостовой. Отойдя подальше от темного проулка, девушка наконец-то смогла перевести дух. Тут-то маньяк ее точно не тронет.
«Меня нет, а Брейберна?» — пришла паническая мысль. Ведь действительно, пожилого жеребца нигде не было видно. Может быть, его в дороге застал очередной приступ кашля, а может… Девушка отогнала мрачные мысли и стала спешно оглядываться, пока не нашла то, что могло ей помочь. А вернее, тех – двое полицейских в броне и закрытых шлемах что-то обсуждали и вроде бы никуда не торопились.
«Неужели лиц своих стесняются?» — неуместно подумала Агнес.
— Мне нужна помощь! – с места в карьер произнесла девушка, и оба представителя закона повернулись к ней. – Я была свидетельницей убийства, и мой друг – думаю, он попал в переплет!
— Так, давайте помедленней. В чем дело? — один из полицейских положил руку на плечо Агнес, но та отшатнулась.
— Я вам говорю, там… — девушка указала рукой в сторону проулка, откуда выбежала, – произошло убийство. Вы обязаны мне помочь!
На Агнес и двух полицейских стали оглядываться прохожие, а некоторые даже остановились, чтобы послушать, о чем разговор.
— Мисс, пройдемте, пожалуйста, с нами, — подал голос второй коп и указал в сторону припаркованной машины. – Минута или две погоды не сделают, а так мы сможем разобраться, что произошло и принять соответствующие меры.
— Но…
— Но если будем пререкаться, — перебил первый полицейский, — то ничем не поможем вашему… другу.
Девушка поджала губы, но деваться было некуда. Вот же повезло ей встретить столь непробиваемых полицейских! Подробности им еще нужны! Девушка, направившись к машине, не заметила, как один из полицейских провел идентификатором у нее вдоль спины и, получив результат, показал его напарнику. Тот покачал головой.
— На заднее сиденье, мисс. Прошу.
Агнес не стала спорить и залезла в полицейскую машину. Та была оборудована стальной перегородкой, отделяющей пассажирские сиденья от водительских, а еще в нос неприятно ударил запах алкоголя. Попутно двери издали характерный звук, и Агнес, скорее машинально, нежели осознанно, попыталась их открыть. Те не поддались.
— Что это значит?!
Полицейские не обратили на девушку внимания. Один из них покосился в сторону прохода, откуда выбежала Агнес, и бросил:
— Пойду проверю. На всякий случай.
Напарник спорить не стал и, нажав кнопку на шлеме, заговорил:
— Оператор, у нас тут беспризорница. Возможно, беглянка. Адрес проживания – другой Гигаполис. Да. Другой. Австралийская Аркология. Понятия не имею, что она тут забыла, но утверждает, что ее друга зверски убили на соседней улице.
— Да не на улице! А в доме! Вот, у меня есть адрес…- девушка достала листок полимерной бумаги, но полицейский даже не посмотрел в ее сторону.
— Да. Майкл отправился проверить, но он там вряд ли что найдет…
— Конечно не найдет, потому что это не там! – выкрикнула Агнес, надеясь, что этот самый оператор ее услышит, но опять не последовало никакой реакции.
— Ну так что, мне ее оформлять? — повисла пауза, которая длилась секунд пятнадцать, но для девушки прошла вечность. – Конечно, могу и отпустить, но что, если она будет к другим прохожим приставать с этой ерундой, а? – полицейский вздохнул. – Да-да, все знаю. Считай под мою ответственность. Отбой.
Безымянный коп отключил связь и взглянул на Агнес. Во всяком случае, девушка надеялась, что он смотрит на нее, а не на ржавчину на двери. С этими шлемами никогда не угадаешь.
— Ну что ж, юная леди, как только мой напарник вернется, нас ждет увлекательный… как вы это называете?.. Квест, точно. Посетишь новое место, познакомишься с новыми, интересными людьми. Ну и опыт получишь, куда ж без этого.
У девушки было стойкое желание ударить по этой самовлюбленной, наверняка ведь самовлюбленной, физиономии, и это вопреки ее пацифистским убеждениям. Но, немного подумав, пришла к выводу, что это все равно ничего не даст, лишь руку отобьет, а потому, придав голосу умоляющих ноток, она заговорила:
— Пожалуйста, проверьте тот адрес. Что вам стоит? А в полиции придется документы оформлять, а это сто-о-о-олько мороки…
— Как и вестись на розыгрыши таких как ты. Хоть знаешь сколько у нас подобных вызовов в месяц? Да что там, в неделю?
— Нет, но…
— Разговор окончен, — страж порядка отвернулся и пробурчал. — Убийство, тут, в «Дыре». Наслушаются всякого по головизору, а потом сочиняют…
Агнес всхлипнула и отвернулась, не желая больше слушать бессмысленные нравоучения. Этот полицейский просто дурак! Но ничего, в отделении она расскажет все и там ее послушают. Кто-нибудь да послушает. Главное, чтобы с Брейберном все было в порядке… И с детьми. Впрочем, последние сейчас в безопасности и им ничего не угрожает…
Быстрый осмотр не дал результатов. По всему выходило, что это — замкнутый дворик с двумя выходами, и оба были перекрыты странной бандой похитителей детей. Лаймстоун тихо зарычала. Пусть только дотронется кто-то из них до нее, она того… укусит. Но, к вящему удивлению пони, ее собой загородил Ник, который выкрикнул, чтобы их оставили в покое. Голос мальчика дрожал, но, судя по сжатым кулакам, он, как и пони, собирался броситься в драку, которую им не выиграть.
— А ведь я предлагала сама с ними поговорить, — задумчиво произнесла девушка-блондинка.
— Да ты вечно со всеми говоришь, Бэт, — хмуро отозвалась гиена, продолжая буравить детей взглядом.
— И тому есть причина, Шанзи…
— Угу. Мордой я не вышла, — зарычала синтет.
— Вот видишь, ты и сама все прекрасно знаешь, — та, кого звали Бэт, улыбнулась и сделала шаг в сторону детей. — А теперь будь хорошей девочкой и дай мне с ними поговорить, пока ты все не….
— Я сама! – рявкнула гиена и подошла к Нику чуть ли не в плотную. – Значит так, пацан я…
Договорить Шанзи не успела, так как мальчишка, недолго думая, ударил гиену ногой в колено. И пока та пыталась удержать равновесие прыгая на одной ноге, боднул синтета головой в живот. Лаймстоун, поняв, что это ее шанс, от всей души ударила задними копытами туда, где должен был стоять тот мерзкий хамелеон. Судя по соприкосновению копыт с чем-то твердым и последующему стону – не промазала. Оставшиеся взрослые выглядели ошарашено, и пони, развернувшись, рванулась к выходу, крикнув Нику, чтобы бежал за ней.
Вот только то ли мальчишка ее не услышал, то ли оказался излишне нерасторопным. Когда земнопони пробежала полдороги, отделяющей ее от злополучной арки, а вместе с ней и главной улицы, до нее раздался отчаянный крик мальчика: «Пусти!».
Обернувшись, Лаймстоун увидела, как Ник валяется на земле, скрученный в мастерский захват серокожим красноглазиком. При этом растрепанный парень и Бэт даже не двинулись с места, а вот гиена и хамелеон пришли в себя и, судя по виду, уже собирались пуститься в погоню. Пони бросила взгляд в сторону выхода, после чего, вздохнув, пошла к Нику и этим жутким, но тупым взрослым. Если уж пропадать, то вместе.
Хамелеон и Шанзи обступили пони с боков, и вид у них был такой сердитый и в то же самое время жалкий, что Лаймстоун не выдержала и рассмеялась. Смех получился вымученный, учитывая, что сердце в груди стучало столь сильно, что казалось, в любую секунду выскочит наружу.
Антропоморфная гиена оскалилась и взмахнула рукой, явно намереваясь дать пони пощечину, но подала голос девушка-блондинка:
— Я ведь говорила, что ты все испортишь. А теперь что же, решила опуститься до рукоприкладства, потому что маленький жеребенок оказалась умней и проворней тебя? Руку опусти.
Шанзи, зарычала, но послушалась и даже отошла на пару шагов от Лаймстоун. Видимо, Бэт в этой группе была главной, а раз так, то пони, опьянев от собственной наглости, потребовала, чтобы Ника немедленно отпустили.
— И вы опять изобьете Шанзи и Ранго? Не то чтобы я была против, им не помешает хорошая взбучка, но Драск может расстроиться, — девушка кивнула в сторону красноглазого, который поглядывал на жеребенка настороженно.
— Тогда что вам надо? – Лаймстоун с жалостью посмотрела на Ника. Да, они друг друга недолюбливали и порой даже дрались до кровавых соплей, но она всегда знала, что их кто-нибудь да растащит. Потом с пару дней можно походить и демонстративно игнорировать мальчишку, а затем вернуться к привычным взаимным подтруниваниям. Сейчас же все было иначе и их судьбы находились в руках группы тупых взрослых, которые наверняка придумали какую-нибудь гадость!
— Шанзи, дура царя небесного, как раз хотела к этому перейти, но вы ее очень грубо перебили. Мы хотим вам помочь.
— Чего? – Лаймстоун ожидала чего угодно, вплоть до того, что стоящие перед ней существа – синтетоеды. Но помочь?
— Не удивляйся, — Бэт поправила очки, хотя, по мнению пони, они у нее не сползали. Может, хочет подчеркнуть, какая она умная? Гарри из приюта тоже так делал, когда пытался что-то кому-то доказать. – Мы занимаемся тем, что помогаем синтетам, оказавшимся в непростой жизненной ситуации.
— Эй! – подал голос Ник. – Я синтет и оказался в непростой жизненной ситуации. Может, мне поможете, а?!
— Ты синтет, правда? – заговорил молчавший до этого парень с растрепанными волосами, и было неудивительно, что он все это время безмолствовал: его голос был высоким и надрывистым, и больше подошел бы девушке.
— Да нет, прикалываюсь! – огрызнулся мальчик, но держащий его пепельномордый хлыщ сильнее надавил, и юноша застонал, а глаза повлажнели. – Ой-ой-ой! Да-а! Я синтет, только хватит!
— Прекратите, немедленно! Ему же больно! – выкрикнула Лаймстоун, но в ответ Бэт лишь слабо улыбнулась и приложила указательный палец к губам.
— Тш-ш-ш, это спальный район и не надо так кричать. Ну а друга твоего мы отпустим, если скажешь нам, куда вы направляетесь и откуда.
— Мы живем тут, неподалеку, — не моргнув глазом, соврала Лаймстоун. – Задержались на дне рождения нашего друга, и, скорее всего, родители нас уже ищут, — бросив взгляд на Ника, из глаз которого катились слезы, юная кобылка была готова сама расплакаться. Ведь если эти… варвары ей не поверят, то конечности выкручивать будут уже им обоим. – Фила так точно. У него родители страх какие панкуальные…
— Пунктуальные, — поправил стоящий справа хамелеон, но пони его проигнорировала.
— Как-то раз мы задержались в соседнем дворе на полчаса дольше, и они полицию вызвали.
Шанзи при этих словах вздрогнула и переглянулась с хамелеоном, если подобный термин вообще применим к последнему.
Бет вновь поправила свои очки, чем начала уже раздражать Лаймстоун, после чего заговорила:
— Интересно, но ты мне не ответила. Где вы живете?
Пони, недолго думая, назвала адрес, который они искали, и, как только слова сорвались у нее с языка, тут же пожалела об этом, потому что подал голос хамелеон:
— Даже так? Хреново же быть вами – не помнить, где живете, и спрашивать случайных прохожих об этом.
Сказано было это без тени иронии, но уж лучше бы он смеялся в голос, как это делал Ник, когда ловил пони на лжи.
— Еще и врет, — Бет покачала головой. – Шанзи, она твоя.
На морде антропоморфной гиены заиграла хищная улыбка:
— Ну наконец-то!
Пони бросила испуганный взгляд на блондинку, но та лишь пожала плечами:
— За ложь надо платить.
Лаймстоун нашла в себе силы с вызовом посмотреть на Шанзи, которая, сжав лапу в кулак, уже собиралась поговорить с ней «по-плохому», как со стороны арки раздались голоса:
— …топия не выстрелит. Загнется на уровне планирования, уперевшись в бюджет, — произнес низкий мужской голос.
— Вот поэтому ты им поможешь, — отозвался женский голос, в котором чувствовалось веселье. – Переведешь миллиончик с одного счета, затем с другого и…
— Да вы задолбали! Сначала одна, теперь вторая. Я – хакер, а не ваша гребанная принцесса Селестия!
Пони и гиена одновременно обернулись на звук голосов, чтобы узреть достаточно странную парочку из антропоморфного лиса полуметра ростом, щеголяющем в джинсах и гавайской рубашке, и странного вида пегаски с вертикальными зрачками и кожистыми крыльями, в толстовке и драных джинсах. Пони могла бы быть совсем неприметной, если бы не ее грива и хвост, четырьмя цветами переливающимися на ветру. В них каким-то невообразимым образом смешался букет белых, винных и нарциссово-желтых полосок. И если они выглядели на фестралке гармонично, опустив, разумеется, ее пронзительный хищный взгляд, то словно блики на выжженной траве выбивались на ней пряди бирюзового тона.
Мелкий фуррь, осмотрев представшую перед ним картину, воскликнул:
— Да вы вконец охренели!
Минуты тянулись мучительно долго, а напарник глупого копа так и не появился.
— Может быть, он коробку пончиков решил купить? – с невинным выражением лица поинтересовалась Агнес.
— Может, мне тебе врезать шоковой дубинкой? – не оборачиваясь поинтересовался полицейский. Причем сказано это было будничным тоном, будто только этим тот и занимается целыми днями. – А может быть, последовать совету Трея и отпустить тебя? Только не здесь, а в паре кварталов отсюда? Там с девушками, вроде тебя, особо не церемонятся.
У Агнес выступил холодный пот, и она в отчаянии стала дергать за ручку двери, но, как и в прошлый раз – безрезультатно.
— Вы не можете так поступить!
— Я все могу. И ты, беспризорница, это поймешь, как только мы приедем в участок, — сказав это, коп открыл дверь, сел в полоборота и нажал пару кнопок на приборной панели, отчего в салон полилась музыка, джаз. В любой другой ситуации, Агнес с удовольствием бы насладилась звуками саксофона и хрипловатым голосом певца, но не сейчас. Все ее планы, что вот она приедет в участок, расскажет добрым и понимающим людям о ее горе, рассыпались в прах лишь благодаря паре фраз, брошенных этим человеком, который в глазах девушки выглядел куда страшнее, чем парень в трусах и с окровавленным ножом. От того хотя бы было ясно, чего ожидать.
В отчаянии Агнес развернулась на сиденье и ударила ногами в стекло двери. Затем еще раз и еще, но не добилась даже крохотной трещинки.
Полицейский, который наслаждался музыкой и даже жестикулировал правой рукой, подобно дирижеру в театре, с веселыми нотками в голосе произнес:
— Бесполезно. Они выдерживают выстрел из малокалиберного оружия. Куда тебе с твоими дистрофичными ногами-то.
— Пожалуйста, выпустите меня! Пожалуйста! – в голосе девушки послышались слезы, и полицейский все же обернулся. Вот только явно не затем, чтобы посочувствовать:
— Ну куда я тебя отпущу, девка? Там же жуткие и страшные маньяки рыщут по улочкам.
Девушке очень хотелось обозвать полицейского последними словами, но она сдержалась. Это вряд ли бы что-то дало, разве что ухудшило ситуацию в разы. Коп же не спешил отворачиваться, и, пусть его лицо было скрыто тактическим шлемом, Агнес чувствовала на себе этот взгляд. Взгляд человека, который может сделать с ней все, что заблагорассудится, и ему ничего за это не будет. На лбу выступил холодный пот.
— А ты… — что именно хотел сказать полицейский, так и осталось загадкой. Нажав кнопку на тактическом шлеме, он отвернулся. – Майкл, черт тебя дери, где тебя но… Постой, что? Парень с окровавленным ножом? И ты сделал что?.. – коп выскочил из машины, громко хлопнув дверью и побежал в тот самый проулок, откуда не так давно появилась сама Агнес.
«Что б ты споткнулся и упал на собственный шоковый прут», — мысленно пожелала ему девушка, а сама стала в очередной раз пытаться выбить окно, но добилась лишь того, что ноги вскоре заболели.
Переведя дух, она оглядела улицу. Вдруг какой-нибудь прохожий с хитрым лицом и добрыми намереньями решит открыть дверь полицейской машины и выпустит красивую девушку из плена, подобно герою?
Увы, подходящей кандидатуры не нашлось. Люди спешили по своим делам, даже не глядя в сторону машины копов, ну или шли прогулочным шагом, бросая как на девушку, так и на витрины магазинов ничего невыражающие взгляды. К счастью, подобным безразличием отличались не все. Две низкорослые фигуры в темных плащах смотрели прямо на девушку, ну или так казалось ее разыгравшемуся воображению.
Обменявшись парой фраз, более высокий и плечистый незнакомец направился к машине, то и дело бросая настороженные взгляды куда-то поверх оной. Когда же таинственный незнакомец остановился в паре шагов от Агнес, то девушка различила знакомый цвет шерстки:
— Брейберн!
— Живой и здоровый, — не без торжества произнес жеребец.
by Joestick
— Прости меня, — прильнув к окну заговорила Агнес. – Я не хотела тебя бросать. Я думала…
— Тс-с-с, успокойся. Все хорошо. А будет еще лучше, если я смогу вскрыть замок не будучи испепеленным системой защиты, — земнопони нервно хохотнул.
Теперь девушка поняла, почему Брейберн приближался к машине с такой неохотой. Поняла и ужаснулась от мысли, что пожилой жеребец готов ради нее рискнуть своей жизнью, причем очень даже буквально.
— Не надо! Пожалуйста, не надо. Уходи! Я что-нибудь придумаю сама, — взмолилась Агнес, но, похоже, Брейнберна это не проняло. Он посмотрел на девушку, и в глазах его не было упрека, как можно было ожидать. Лишь грусть.
— Не уйду, пока не попробую. Да и потом, — Брейберн достал из сумки нечто, отдаленно напоминающее шуруповерт, вот только вместо ручки была насадка аккурат под копыто, – я давно уже обвенчан со смертью. Агнес, пододвинь под себя ноги, на всякий случай.
Девушка, не до конца понимая, что собирается делать жеребец, все же послушалась, и тот включил странный прибор, который оказался натуральным лазером. Брейберн, надо отдать ему должное, не стал оглядываться на прохожих, которые, увидев возню рядом с полицейской машиной, решили подойти и посмотреть, в чем там дело. Кое-кто даже начал снимать увиденное на камеру в телефоне. К счастью, им повезло. То ли система безопасности на этом автомобиле отсутствовала, то ли жуткий коп забыл ее включить, но когда Брейберн вырезал ручку двери вместе с замком, его не испепелило на месте.
Агнес, резко распахнув дверь и едва не сбив жеребца, убирающего причудливый инструмент обратно в сумку, заключила земнопони в объятия и зашептала ему на ухо слова благодарности. Кто-то из праздношатающихся зевак даже зааплодировал.
Брейберн, отстранился от девушки, хотя было видно, что ему приятно:
— Потом, юная мисс, все потом. Нам надо бежать. Пока кто-нибудь из добрых самаритян не позвонил в полицию, ну или пока не вернулись владельцы этого автомобиля.
Девушка кивнула и уже собиралась бежать в противоположную сторону, но Брейберн резко бросил «Не туда» и побежал в направление другой фигуры в капюшоне, что стояла в отдалении и нервно переминалась с ноги на ногу, то и дело смотря по сторонам. Вот только стоило им лишь приблизиться, как та отошла на пару шагов и тихо, на грани слуха произнесла:
— Следуйте за мной… пожалуйста, — после чего развернулась и затрусила в переулок, куда не так давно забежал тот злобный коп.
Девушка переглянулась с Брейберном, и тот пожал плечами:
— Если хочешь от кого-то спрятаться, то делай это у него под носом. Да и потом, хуже уже не будет, — жеребец пошел следом за незнакомкой.
— Эй, это моя фраза! – бросила Агнес вслед земнопони, но тот лишь рассмеялся и, кажется, ускорил ход.
Девушка еще раз огляделась, на всякий случай, после чего последовала за своими спасителями…
После того, как мелкий лис задал свой вопрос, возникла неловкая пауза, которая, казалось, тянулась вечность. Ник сейчас бы все отдал, чтобы у него была свободна хотя бы одна рука. И не для того, чтобы ударить жуткого красноглазика, а дабы привлечь внимание к своей персоне. Вышеупомянутый синтет, словно прочитав мысли мальчика, усилил хватку, и, будто бы этого было мало, острые камни впились в тело. Не спасала даже куртка. Юноша тратил все свои силы лишь на то, чтобы не разреветься в голос, и всё что оставалось, так это надеяться на помощь странной парочки.
— Это не то, что вы подумали! – подал голос растрепанный паренек.
— О, ну тогда ладно. А то я уж тут подумала, что вы решили устроить БДСМ-порно с участием детей, — произнесла фестралка, которая, судя по всему, была хорошо знакома с присутствующими.
«Катастрофа, — Ник застонал. – Если выберусь – никогда больше не буду слушать Лайрис! Давай найдем маму, давай найдем! Вот, нашли!»
— Мы хотели им помочь, и ситуация немного вышла из-под контроля… из-за них, — блондинка говорила таким тоном будто бы это они жертвы, а никак не дети.
Пони с кошачьими глазами остановилась рядом с Ником и держащим его пепельнокожим дрыщем.
— Драск, дорогуша, — томным голосом произнесла фестралка.
Красноглазый повернул голову, и в глазах его застыл немой вопрос. Он так с ним и остался, даже после того, как пони резко развернулась и ударила задними копытами ему по физиономии. Драск отлетел на несколько шагов и взвыл от боли, прижав ладони ко рту, которые тут же пропитались кровью.
Ник, почувствовав свободу, попытался встать, но руки не слушались. Даже перевернуться на спину не было никакой возможности – мешал рюкзак. Помощь пришла со стороны ночной пони, что протянула переднее копыто. Пришлось принимать помощь.
Фестралка похлопала мальчика по плечу и ухмыльнулась:
— А ты силен. Я бы на твоем месте расплакалась.
— Конечно, — буркнул Ник, разминая руки. – Ты же девчонка.
Пони удивленно хлопнула глазами, один раз, второй, третий, после чего ухмылка на ее мордочке стала шире:
— Точно!
Подмигнув юноше, фестралочка покосилась на Драска, что все еще катался по земле и стонал.
— В следующий раз двину по прибору, за такое отношение с детьми, — посулила пони и обратила свой взор на девушку-блондинку. – А ты, Бэт, сколько мы знакомы? Год? Полтора?
— Что-то около того. И мы хотели им помочь. Хороший поступок, Раст. От него никто не застрахован. Но эти двое, они напали на Шанзи и Ранго… что? Что не так?
Фестралочка разразилась смехом, а через секунду к ее смеху присоединился и лис.
— Дети, избивающие оперативников «Паучьей сети»! Ах-ха-ха! Жаль у меня нет друзей-журналистов. Новостные ресурсы ссали бы кипятком, ах-ха-ха!
— Да-да, очень смешно, — подала голос Лаймстоун Пай, подойдя к Нику и как бы невзначай встав между ним и фестралочкой. – Вы можете смеяться хоть до Рождества, а мы пойдем, ладно?
Смех Раст моментально стих, будто отрезали, а ее спутник стал смеяться лишь сильнее, даже за живот схватился.
— Вот видишь, — Бэт уперла руки в бока и наградила детей хмурым взглядом. – Они – неадекватные!
— А они мне нравятся, — ночная пони обнажила клыки, пристально смотря на Лаймстоун. – Смелые, сильные и уверенные в себе дети, готовые дать отпор всякому взрослому… — с этими словами Раст расправила крылья. – Бу-у-у!
Вот только это не возымело должного эффекта.
Лаймстоун покачала головой:
— Неа, не страшно. Вот он, — она указала копытом, на пошатывающего Драска, которому помог подняться темноволосый парень, – страшный… ну а теперь еще страшней стал. А ты – нет.
Фестралочка сложила крылья и закусила нижнюю губу.
— Совсем не страшная? – Раст перевела взор на хихикающего лиса. – Финник, заткнись уже! Бесишь.
Пока фестралка была отвлечена, Ник толкнул серую земнопони в бок и прошептал:
— Скажи, что она страшная, а то не отстанет.
— Ну если так подумать, то немного жутковато. Особенно вот эти клыки, как у вампира, — в кои-то веки Лайрис не стала спорить и последовала умному совету. Вот всегда бы так!
— Да она та еще кровопийца, — отозвался лис, прозванный Финником, который хоть и перестал смеяться, но смотрел на происходящее с улыбкой до ушей.
Фестралочка проигнорировала высказывание, решив сосредоточиться на детях:
— Так куда вы шли, пока эти придурки, — кивок в сторону хмурых взрослых. – Не решили вам, хах, помочь?
— Эмм… — замялась Лаймстоун, и пока пони не выложила цель их похода, затараторил Ник.
— А мы уже почти на месте. Просто свернули не туда, но через пару минут будем дома. Пока! – схватив серую земнопони за хвост, юноша потянул ее за собой. Та, впрочем, не стала возмущаться или как-то еще выказывать свое недовольство, разве что вырвала хвост из хватки юноши, и попятилась следом, пристально поглядывая на странную компанию, назвавшуюся «Паучьей сетью». Когда же кобылка и мальчик оказались под аркой, то они, не сговариваясь, резко развернулись и побежали… в разные стороны. Поняв свою ошибку, они подбежали друг к другу и при этом крикнули «туда», указывая на прямо противоположные стороны. Лаймстоун застонала, а потом буркнула:
— Ладно, веди.
Когда двое детей скрылись с улицы, Раст еще какое-то время стояла молча, а затем безэмоциональным голосом произнесла:
— Вы облажались.
— Ага. Из-за тебя, — с иронией в голосе отозвалась Бэт. – И Август теперь будет недоволен.
— На хвосте я вертела этот Сентябрь. Или делайте все по-нормальному, или продолжайте жевать сопли и корчить из себя не пойми что... И отвезите уже Драска в больницу. Или добейте!
— Брейберн, — после пятнадцати минут блужданий по темным улочкам, Агнес все же не выдержала и задала мучающий ее вопрос. – А кто это?
Девушка кивнула в сторону их молчаливой проводницы.
— Флаттершай.
— Да я вижу, что не Рэрити! – раздражение от пережитого все же прорвало платину спокойствия. – Но кто она такая? Ты ее знаешь? Чего она хочет?
— Ум-м-м, я могу ответить, — тихо прошептала Флаттершай, но на это ее попутчики не обратили внимания.
— Может быть, в более безопасном месте это обсудим? – Брейберн покосился на компанию людей, сидящих на лавочке во дворе, что общались на повышенных тонах и распивали алкоголь.
— А может, тут нет безопасного места?! Всюду какие-то психи, — девушка в раздражении пнула камушек, лежащий на дороге.
— Люди везде одинаковы, Агнес. Просто так уж вышло, что мы привыкли замечать либо хорошее, либо плохое. Никаких полутонов, как бы о последних не кричали разного рода умники, — жеребец тяжело вздохнул. – Иногда я сам начинаю сомневаться, а были ли все они правы?..
Идущая впереди Флаттершай покачала головой и своим тихим голоском произнесла:
— Этот мир и состоит из полутонов. Здесь нет добра и зла…
Но увы, увлеченные беседой девушка и пожилой жеребец вновь проигнорировали слова желтой пегаски. Та вздохнула и решила больше не прислушиваться к разговору, сосредоточившись на дороге.
— Ты вообще-то меня должен сейчас подбадривать, — девушка наградила своего спутника хмурым взглядом. – Мол, дальше нас ждет только хорошее и за следующем поворотом мы найдем лукошко лепрекона.
— Ах, ну да, — жеребец легонько ударил себя по лбу. – Если на душе стало туго…
— …стукни табуреткой друга, — перебила Агнес. – Нет, спасибо. Я этого еще в приюте наслушалась.
— …оглянись по сторонам, и ты увидишь того, кому хуже, чем тебе, — упрекнул земнопони. – Помоги ему, и это поможет тебе отогнать грусть и тоску.
— Брейберн, — позвала девушка и пони взглянул на нее. Та выглядела донельзя серьезно. – Я это говорила себе с тех самых пор, как покинула приют. И последние события доказали, что это не работает.
— Прости, но я…
Вот только Агнес явно не закончила:
— Да и потом, как ты можешь такое говорить, если сам сказал, что обвенчан со смертью? – глаза девушки повлажнели, но смотрела она на своего спутника с вызовом, при этом продолжая идти по узкой дорожке.
Жеребец же после этих слов споткнулся и едва не упал.
— Это разные вещи.
— А смысл все равно один, — не сдавалась девушка. – Почему ты так сказал? Чтобы я не волновалось, если вдруг тебя испепелит на месте? Да у меня бы разрыв сердца случился!
Жеребец поспешно отвернулся, но Агнес заметила румянец на щеках спутника и поздравила себя с маленькой, а победой. Не все же ей одной проявлять сильные эмоции!
— Отчасти это так, — спустя какое-то время ответил Брейберн. – Но истинная причина в том, что я столько раз оказывался на самом краю, что воспринимаю смерть как нечто должное.
— Плохая идея.
— Да, знаю. Но так уж получилось.
— А я знаю, какая идея будет хорошая, — и на дав земнопони рта раскрыть, она продолжила. – Ты расскажешь Лаймстоун и Нику как часто оказывался на самом краю и почему важно сначала думать, потом еще немного подумать, а уже потом действовать.
Жеребец прищурился:
— Я думал тебе плохо, а ты меня тут разыгрываешь?
— Мне и впрямь плохо, — девушка вымученно рассмеялась, — но ты ведь сам сказал, что, помогая другим, ты облегчаешь свою собственную ношу.
Жеребец осекся, несколько раз удивленно моргнул, а затем разразился смехом.
– Что ж, признаю, это было неплохо. Да что там неплохо, даже отлично!
— Ну, значит, ты еще не безнадежен, — хмыкнула Агнес, а про себя подумала:
«И я тоже…»
Девушка, заговорившись со своим спутником, едва не налетела на Флаттершай, которая отчего-то остановилась. Перехватив вопросительные взгляды, пегаска в плаще произнесла:
— Мы пришли.
Агнес ожидала увидеть общежитие, под стать тому, из которого ей довелось бежать, но то, что предстало перед ее взглядом, она могла описать одним лишь словом – странно. Нет, это был многоэтажный дом, но он не выглядел жилым. Многие окна были выбиты и загорожены листами фанеры, а то и вовсе забиты. Правый корпус дома был разрушен, и Агнес не взялась бы определить, что тому было виной – взрыв трубопровода или кара божья.
— Перестань таращиться так, будто пред тобой врата Эквестрии открылись, — прошептал на ухо девушке пожилой жеребец. – Да, не фешенебельный отель, но с виду не так уж плохо.
Агнес в ответ лишь кивнула и постаралась последовать совету. Да и вовсе она не таращилась, а… изучала!
И все же, несмотря на то, что их новая знакомая не выглядела опасно, девушку не покидало ощущение тревоги, объяснить которое она не могла. Ну не от Флаттершай же, в самом деле, ждать нападения?
Внутри дом оказался куда более ухоженным, нежели снаружи. На потрескавшихся стенах висели различные плакаты, на части из которых красовались полуобнаженные мужчины и женщины. Агнес резко опустила взор, а к щекам прилила краска.
А вот Брейберна это нисколько не смутило, и он с любопытством разглядывал плакаты, пока поднимался за Флаттершай по лестнице:
— Скажите, а уголок детского творчества тут есть или исключительно искусство для взрослых?
— Ум-м-м, на пятом этаже, — тихо прошептала проводница. – Рисунки детей из этого и соседнего домов.
— Да-а-а? А почему не на первом? – не поднимая взгляда, поинтересовалась Агнес. – Уж лучше бы они, чем это!
— Я здесь недавно и не знаю, почему висят именно эти рисунки, — с грустью ответила Флаттершай, будто бы считала, что это ее вина.
— Ну, потом у кого-нибудь спросим, — пообещала девушка.
— Ладно, — на грани слуха отозвалась желтая пегаска, продолжая подъем.
Вскоре Агнес надоели эти бесконечные лестничные пролеты, особенно если учесть, что взгляд ее был устремлен вниз, на грязные и побитые ступеньки. Не было ни сил, ни желания разглядывать «живопись» на стенах, даже если таковой были рисунки детей:
— Долго еще?
— Пару минут. Я живу на последнем этаже, — немного подумав, пони добавила. — Извините.
Девушка решила промолчать. Нет, можно было сказать из вежливости, что все нормально, но это не было правдой. Усталость ощущалась всем телом. Мышцы ныли, будто бы ей пришлось совершить марш-бросок по всему Гигаполису, да еще неся на спине пару тонн металла, ну или Ральфа. Не иначе сказывалось пребывание в ночлежке, где девушке пришлось поджать под себя ноги, после того как ей на них дважды наступили. А может, причиной тому была попытка выбить стекло полицейской машины?
Брейберн, судя по всему, думал в том же ключе, ну или просто был погружен в свои мысли. Глаза жеребца были полуприкрыты, а поднимался он не в пример медленнее желтой пегаски.
— А лифт тут… — девушка осеклась, поняв сколь глупо прозвучал ее вопрос. Если половина здания обвалилась, то о каком лифте может идти речь? Чудо, что здесь есть электричество. И вода… Здесь же есть вода, верно?
— Здешний лифт – подобен Дискорду. Иногда он делает все как надо, а иногда проявляет характер. Последнюю неделю он не работал, но мои соседи обещали его починить, — пони понизила голос и ее слова стали едва различимы. – Или разнести этот чертов гроб на винтики…
— Ну для летающего существа это ведь все равно не проблема, — попыталась сменить тему Агнес, но уловка не удалась и ответом было то, что желтая пегаска предпочитает ходить пешком.
— Ага, — тяжело дыша отозвался Брейберн. – Нет ничего лучше, чем ходить пешком, но, когда я умру, надеюсь у меня будут крылья… и рог, а еще замок или два. Принц Брейберн – два замка. Ну как вам?
— Э-э-э, — только и смогла вымолвить Агнес, все мысли которой были направлены в сторону желтой пегаски в попытке понять, что той движет.
— Два замка – это ведь очень-очень много. Вам придется постоянно ездить из одного в другой и ухаживать за ними… извините.
Жеребец вздохнул:
— Ну значит ограничусь одним, и он мне скоро понадобится, если эта лестница вскоре не закончится.
— Один пролет остался.
— Слава Селестии!
Сделав еще пару шагов, Флаттершай тихо произнесла:
— Ее нет.
— Кого? – не понял Брейберн.
— Селестии, — спокойно пояснила желтая пегаска. – Нет ни добрых богинь, ни волшебной страны, где сбываются все мечты. Есть лишь один мир. Этот.
Флаттершай ускорила шаг, а Агнес только подивилась, откуда силы берутся. Да, она сама работала курьером, но после каждой доставки ей удавалось выкроить десятиминутный перерыв, а тут никакого отдыха. Не считать же за таковой пребывание в полицейской машине, при мысли о которой до сих пор пробирала дрожь. Брейберн, идущий впереди, то ли почувствовал настроение девушки, то ли решил не оставлять последнее слово за пони в плаще и произнес:
— Как бы то ни было, но божественные сестры оберегают нас. В противном случае мы бы не встретились, как считаешь?
Ушедшая далеко вперед Флаттершай не ответила, но это и не требовалось. Послышался звук поворачивающегося ключа, и Брейберн с Агнес заспешили наверх.
Дверь в квартиру пегаски, по мнению девушки, не выдержала бы пары сильных ударов ногой, столь шатко она выглядела.
«Угу. Стекло в полицейской машине тебе тоже казалось непрочным», — пришла предательская мысль.
Войдя внутрь, первое, что бросилось в глаза – практически полное отсутствие мебели. У входа стояла вешалка, очевидно гостевая, так как на ней ничего не висело и даже свой плащ Флаттершай предпочла не снимать. Еще рядом стояла кособокая тумбочка. В остальном коридор оказался пуст.
То же самое относилось и к единственной комнате, куда проследовали гости, сняв перед этим верхнюю одежду. Все, что тут было, так это разложенная двуспальная постель, находящаяся у окна, покосившийся шкаф, да спальный мешок в углу. Никаких предметов роскоши или даже самого банального стула тут не наблюдалось.
Поймав взгляды гостей, Флаттершай склонила голову и прошептала:
— Извините. Я бы сказала будьте как дома, но в таких условиях это вряд ли возможно. Присаживайтесь на диван, прошу, а я пока заварю чаю.
— Чай это отлично, — кивнул Брейберн. – Да и условия неплохие. Знали бы вы как я…
Закончить жеребец не успел, так как его накрыл очередной приступ кашля. И как обычно, он прикрыл себе рот передним копытом, после чего опустился на круп и попытался нашарить в сумке необходимые лекарства. Все бы ничего, но Агнес, желавшая помочь, несмотря на предупреждение жеребца о его личных вещах, увидела, как по зажимающему рот копыту течет тонкая струйка крови, и обомлела.
Флаттершай же подобные мелочи явно не волновали. Метнувшись к жеребцу, что безуспешно пытался нащупать таблетки, выхватила сумку и, под расширенные то ли от приступа кашля, то ли от удивления глаза Брейберна, высыпала содержимое на пол.
После чего, схватив пузырек с таблетками, Флаттершай прочла название и со смесью жалости и осуждения произнесла:
— «Ликвидатор»? Но это ведь даже не лекарство.
Брейберн попросту выхватил у пегаски заветный пузырек и, в перерывах между приступами, закинул себе в рот горсть таблеток.
Агнес, оправившись от первоначального шока и осознания того, что ее новообретенный друг тяжело болен, подошла ближе, дабы сказать ободряющие слова, но взгляд ее упал на вещи, валяющиеся в полнейшем беспорядке. Помимо предметов гигиены и нескольких комплектов одежды, на глаза девушке попалась рамочка, в которой был заключен пучок рыжих волос, а заодно и журнал «Горячие сюжеты», на обложке которого красовалась в достаточно фривольной позе голубая единорожка, на которой из одежды была разве что фиолетовая шляпа со звездами.
Переведя взор на Брейнберна, кашель которого прошел и тот сейчас вытирал следы крови с мордочки, с участием поинтересовалась:
— Ты как, в порядке?
Прежде, чем ответить, пожилой жеребец посмотрел сначала на желтую пегаску, затем на девушку, после чего улыбнулся, хотя в глазах стояла грусть:
— Если я скажу да, вы мне не поверите? А если…
— У тебя рак или туберкулез, — не спрашивала, а скорей констатировала Флаттершай, в голосе которой звучало осуждение.
Жеребец вздохнул. Его взгляд метнулся в сторону выхода из комнаты, затем к окну и снова к своим спутникам. Хмыкнув, он произнес:
— Что ж, видимо, придется объясниться…
— Признай, мы заблудились, — Николас Фолкнер укоризненно посмотрел на свою спутницу, но эффект испортило щекотание в носу и последующий за этим чих.
Лаймстоун Пай Харрис, демонстративно вытерев мордочку пробурчала:
— Да, я тоже чихать на тебя хотела, Фолкнер. И нет, мы не заблудились.
Юноша почесал переносицу, дабы хоть как-то унять зуд в носу, но это не особо помогло, и указал на яркую фиолетовую вывеску, предлагающую услуги визажиста, парикмахерского и пластического хирурга.
— Тогда мы ходим кругами! Я видел эту надпись уже третий раз.
— Это другая, — отмахнулась пони. – Тут все вывески одинаковые.
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Врушка-хрюшка!
Жеребенок раздраженно фыркнула:
— Я это уже слышала, и вот сейчас, за следующим поворотом, будет дом, который нам нужен.
— Нет. За следующим поворотом будет кафе, а напротив нее – магазин для взрослых.
Прохожие изредка посматривали на двух детей, но во взорах тех не было заинтересованности. Скорее мимолетное любопытство, которое сменялось безразличием, а то и презрением, стоило лишь перехватить настороженный взор серой земнопони.
— Спорим? – не переставая сверлить окружающих взглядом, поинтересовалась Лаймстоун.
Ник, судя по улыбке, коей позавидовал бы и чеширский кот, только этого и ждал:
— Спорим! А на что?
— Ну, если выиграю я, то ты заткнешься и будешь меня слушаться во всем.
Пони надеялась, что это собьет спесь с ее спутника, но куда там. Улыбка на лице Ника стала шире, и он даже продемонстрировал зубы, которые не помешало бы чистить чуть чаще, чем пару раз в неделю!
— Идет. А если выиграю я, то ты будешь слушаться меня, — пони хотела было что-то сказать, но Ник продолжил. – Молчать при этом не обязательно. Я великодушен… в отличие от тебя.
Хвост пони раздраженно дернулся:
— Ага. Прям как Агнес, что оставила нас одних.
— Это ты убедила меня пойти с тобой, — Нику было, что сказать сестре, но это его личное дело, и Лайрис оно точно не касалось. – И вот к чему все привело.
— А ты не был против, — пони довольно фыркнула. – Ну так что, спо-о-о-о… а знаешь что? Я передумала…
Дети, увлекшись спором, не переставали перебирать ногами и, завернув за угол, оказались на улочке, где с правой стороны находилось кафе, а слева — злосчастный магазин для взрослых. Покосившись на своего спутника, который всем своим видом демонстрировал самодовольство, Лаймстоун продолжила:
— Ну да, мы ходим кругами, но я не хочу спрашивать дорогу у прохожих. Вдруг нас опять отправят не туда.
— Это потому что у тебя морда страшная, — Ник прыснул со смеху. – А мне укажут верный адрес, вот увидишь!
Пони закатила глаза:
— Ну валяй. Но если нас похитят и увезут в другой Гигаполис, то виноват будешь ты!
— Вот уж фигушки! – мальчишка показал пони язык и, выпятив грудь, направился к двум пожилым мужчинам, ведущим неспешную беседу. Заметив юношу, они развернулись и направились в противоположную сторону. – Эй! Эй, я только хотел спросить!
Пожилые люди лишь ускорили ход, а Лаймстоун, поравнявшись с Ником, без тени улыбки сказала:
— Если у меня жуткая морда, то от тебя плохо пахнет.
Юноша покосился на Лайрис, но та невинно захлопала глазами, и мальчик на всякий случай принюхался. Но нет, от него ничем не пахло, даже потом, хотя он изрядно взмок после нарезания кругов по одной и той же улице.
— Ну или у тебя просто противный голос, — немного подумав, добавила пони.
— Неправда! Нормальный у меня голос!.. Стой, ты ведь издеваешься?
— Я? Нет, конечно, — на мордочке не дрогнул ни один мускул, но веселый блеск в огромных глазах выдал ее с головой.
Ник, ни слова не говоря, во всяком случае вслух, решил оставить пони с ее иронией и попытать счастья с другими прохожими. Первым оказался его ровесник, который шел чуть ли не вприпрыжку, неся пакет конфет. Даже не дослушав Ника, мальчик, пряча лакомства за спиной, как-то быстро ретировался, под хихиканье Лаймстоун. Второй была молодая девушка, которая окинула детей задумчивым взглядом и указала им в сторону, откуда они пришли. Потом она, правда, поправилась и показала рукой в противоположную, сообщив, что идти-то всего ничего, каких-то пятнадцать минут по прямой. Пони и мальчик переглянулись и, не сговариваясь, решили проигнорировать эти указания. В третий же раз им попался мужчина с сединой в волосах, который сказал, что они вообще не в той части города, и предложил сесть на маглев в паре кварталов отсюда, который довезет их до нужного места. Ну а так как больше вариантов у детей не оставалось, не возвращаться же в ту кафешку так ничего и не найдя, то они пошли в указанном направлении. По счастью, улицы были освещены и на них было много прохожих, что давало надежду на правильно указанный адрес.
— И все же я был прав! – в который уж раз повторил Ник.
Пони, чувствуя волну раздражения, отозвалась:
— Да-да, хорошо! А теперь заткнись.
Но не тут-то было.
— Вот уж нет. Кто выиграл в споре? Ой, стоп! Это был я! А это значит, что…
— Дуракам везет?
— Что я всегда прав. Вот вообще всегда!
Пони уже хотела нагрубить, но ее посетила гениальная мысль, которую она тут же озвучила:
— И когда загородил противную серую пони от взрослых хулиганов, тоже был прав?
Улыбка самодовольства покинула лицо юноши, а щеки покраснели:
— Эм-м-м, нет. Я это… просто они мне не нравились еще больше, чем ты, вот!
Пони все же улыбнулась и поблагодарила своего спутника, отчего последний покраснел лишь сильнее и задрал голову вверх, ничуть не заботясь, что может споткнуться.
Лаймстоун же решила дальше не мучить мальчишку, а то еще не ровен час полезет драться. С Ника станется. Но последний удивил пони, когда спустя пару минут произнес:
— А ты вернулась за мной, хотя могла убежать…
— Шутишь?! – перебила пони, чувствуя, что теперь уже ее щечки краснеют. – Да Агнес мне бы голову открутила, брось я тебя на растерзание этим башибузукам!
— Все равно, спасибо, — Ник покосился на Лаймстоун и прыснул со смеху. – Ты покраснела!
— Сказал тот, чье лицо было красным как помидор минуту назад! – взвилась поняша.
Негодный мальчишка пустился бегом по улице, повторяя раз за разом «покраснела», и Лаймстоун рванулась следом. Пони не особо себе представляла, что будет делать с Ником, когда нагонит его, но это было не важно. Подобная беготня по улице позволила хоть ненадолго забыть о насущных проблемах и просто получать удовольствие от происходящего.
Вот только погоня закончилась ничем. После пяти минут бега, мальчик прислонился к так вовремя подвернувшейся скамейке, на которую через секунду сел. Лаймстоун же, несмотря на кажущееся преимущество в четыре ноги против двух, так и не смогла его догнать, хотя один раз была в шаге. Всего-то и надо было ухватиться зубами за рюкзак на спине мальчика, но помня, где им довелось побывать, пони не стала подвергать свой рот риску получить кучу неприятных болезней.
— Я… фуф… снова победил… — довольно сообщил мальчишка, откинувшись на спинку скамейки.
— Не… хах… обольщайся. Я просто дала тебе… уф… выиграть.
— Ну или просто кто-то плохо бегает, — раздался задумчивый голос откуда-то сверху.
Подняв взор к транспаранту, что предлагал отправится в мегамол «Линия» и найти все, что только возможно, мальчик и пони увидели на его вершине уже знакомую пеструю фестралку, что с клыкастой ухмылкой наблюдала за детьми.
— Ну что, шпана, заблудились? А я ведь говорила, что так все и будет, — ночная пони спикировала к двум детям.
Лаймстоун же тихо прошептала на ухо Нику:
— Нам кранты…