Обретенная Эквестрия. Части 1-2
Глава 5. Схватка
Облезлый шлагбаум колодезным журавлём застыл над дорогой, то ли наполовину поднятый, то ли наполовину опущенный. Справа возвышалась будка охранника, иссеченная пулями крупного калибра, слева стоял покосившийся серый цилиндр боевой лазерной турели. Короткий обрубок ствола бессильно глядел в землю.
— Я слышал, что их захватили врасплох, потому что использовали отряд подземного спецназа.
— Ты рассказывал об этом раз тридцать, не меньше! — фыркнула Катька. — Надо же такое придумать – подземные десантники! Рота боевых кротов…
— Напрасно мы сюда пришли, — внезапно бросила Искорка. — У меня с утра нехорошее предчувствие.
— Прекрати! — засмеялся я. — Вечно ты всё усложняешь. Посмотри, какое солнце. Рубилы просто не рискнут вылезти наружу.
— То, что они не выползали из укрытий в солнечную погоду раньше, ещё не означает, что им не придёт в голову сделать это именно сегодня.
Я махнул рукой. Единорожка любила делать апокалиптические прогнозы, находясь в дурном расположении духа. Предчувствие у неё, видите ли! Ну-ну.
Мы миновали КПП и вышли на замусоренный двор. Справа тянулось длинное двухэтажное здание казармы, слева расположился гараж, состоящий из соединённых между собой отдельных боксов, каждый из которых мог вместить большой грузовик или танк. Ворота были распахнуты настежь, внутри не было ничего, кроме бесполезного хлама. Впрочем, последний, самый большой бокс, был заперт изнутри, а его массивные стальные ворота носили следы безуспешных попыток взлома.
— Вот бы попасть внутрь… — мечтательно протянул я. — Вдруг там стоит летающий танк Т-130, заправленный под завязку, и с полным боекомплектом! Было бы здорово сгонять на нём в город. На рынке ни одна сволочь не рискнёт обвесить!
— А чем тебе эти плохи? — поинтересовалась Искорка, кивнув в сторону нескольких боевых машин, сиротливо сгрудившихся в дальнем конце двора.
— Ну, ты сравнила! — я презрительно сплюнул. — Там ржавый металлолом, а не танки. Они с места-то больше никогда не сдвинутся.
И правда, обгорелые броневые коробки, стоящие у ворот ремонтного цеха, своим внешним видом могли напугать разве что котёнка. По-видимому, их привезли для исцеления незадолго до падения базы, да так и бросили на произвол судьбы. Война закончилась лет пятнадцать назад, и теперь беспомощные машины ожидало унылое существование, до тех пор пока какой-нибудь ушлый бизнесмен не подгонит тягач и не отправит престарелых ветеранов на разделку.
— Давайте уйдём в тень, — поморщилась Катька. — Ноги обжигает, просто мочи нет!
Действительно, солнце изрядно раскалило асфальт, который стал напоминать сильно разогретую чугунную плиту. Перебежками мы добрались до спасительной тени и остановились.
— Пошаримся в казарме? — предложил я. — Вдруг найдём что полезное.
— Их уже до нас все обчистили, — фыркнула Катька. — Только стены остались.
— К тому же в здании есть шанс нарваться на мутантов, — буркнула Искорка.
— Мутанты в такую погоду сидят в подвале, это медицинский факт… — наставительно начал я, собираясь далее пройтись по всяким паникёршам, делающим из мухи слона, но внезапно увидел, что поняшка испуганно смотрит мимо меня и обернулся.
Рубила подходил, раскачиваясь из стороны в сторону, словно пьяный, и размахивал длинными, как грабли, руками. Поймав мой взгляд, он издал глухой утробный стон, который подхватили сразу несколько глоток. Ружьё я держал в руках, правда, оно было заряжено мелкой дробью, но на близкой дистанции это не играло особой роли.
Я вскинул оружие и, молясь, чтоб курок не дал осечки, надавил на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, заряд дроби, выпущенный почти в упор, буквально разворотил морду мутанта и тот, сделав ещё шаг, повалился на бок.
Кости у них тонкие и хрупкие, ломаются от любого сильного удара, так что я совсем не удивился эффекту выстрела. Сзади дробно простучали копыта, затем послышался боевой клич. Единорожка с развивающейся гривой неслась на второго урода, ковыляющего через площадь. Сначала я решил, что поняшка собирается проткнуть его своим рогом, но внезапно она резко затормозила, крутанулась на передних ногах и нанесла страшный удар задними копытами. Рубила сложился пополам, словно перочинный ножик, и, отлетев на несколько метров, застыл на асфальте мерзкой пульсирующей грудой, даже не пытаясь подняться.
— Бежим! — громко крикнула Катька, но путь к отступлению оказался отрезан. Не меньше десятка мутантов двигались со стороны КПП.
Я торопливо перезарядил ружьё, вложив в ствол патрон с картечью. Дело было плохо. Ещё несколько Рубил показались в окнах казармы, с явным намерением выбраться наружу.
— Сколько у тебя зарядов? — побледнев как полотно, спросила девчонка.
— Десять… Вернее, уже девять. Четыре с дробью, три с картечью и две с пулями.
— Пули оставь на самый крайний случай!
— Не учи учёного! — рявкнул я, нажимая на спуск. Осечка! Чёрт! Дрожащими пальцами взвёл курок. Выстрел! Один из мутантов с хрипом упал, а идущий рядом заревел, остановился, но затем вновь двинулся вперед, заметно кренясь на правый бок.
Искорка завалила ещё одного, но на сей раз не с сухим счётом — падая, Рубила полоснул правой лапой, и на боку единорожки показались три глубоких пореза, из которых сразу обильно потекла кровь.
Я выстрелил снова, на сей раз никого не задев, после чего мы быстро стали отступать к ремонтному цеху. На наше счастье, мутанты двигались достаточно медленно, от них можно было убежать, но единственный выход, к сожалению, был перекрыт. Конечно, возможно, в цеху мы найдём открытую дверь или пролом в стене, но что-то мне подсказывало, что нас не зря гонят именно в этом направлении. От этих мыслей стало совсем кисло.
Расстояние немного увеличилось – Рубилы притормозили и начали неспеша перестраиваться. Было их уже не меньше трёх десятков. Поняшка, воспользовавшись передышкой, принялась яростно вылизывать рану, словно собака. Смех смехом, но её слюна обладала отличным заживляющим эффектом, заставляя неглубокие царапины затягиваться буквально на глазах.
Я подбежал к стене казармы, где на земле лежал выброшенный из окна здоровенный стол. Похоже, раньше за ним сидел какой-нибудь начальник, уж слишком внушительно и богато он выглядел. Меня в первую очередь привлекли ножки. Тонкие внизу, они расширялись кверху толстыми блямбами. Чем не готовые дубинки? Отломав две штуки, я протянул одну Катьке, вторую оставил себе. Теперь нам есть чем обороняться, когда дело дойдёт до рукопашной.
Передышка закончилась, мутанты вновь двинулись вперёд, издавая время от времени громкое рычание. Справа что-то зашебуршало, из подвального окошка принялась выползать чёрная фигура. Катька, воинственно вскрикнув, опустила дубинку на затылок твари. Смачно хлюпнули кости, во все стороны полетели чёрные брызги, мутант забился в агонии.
— Отходим! — крикнула Искорка. — Попробуем укрыться в цеху!
— Думаю, что там нас ждут!
— У тебя есть ещё идеи?
— Нет!
— Тогда пошли! Вы сдерживайте их огнем, а я поскачу на разведку! Вдруг всё чисто?
— Хорошо.
Поняшка развернулась и помчалась к открытым воротам цеха, а мы плечом к плечу принялись отступать, стараясь держать врагов в поле зрения. С башни танка буквально в двух шагах от нас обрушилось чёрное тело. Катька испуганно закричала и, запнувшись, упала. Я вскинул ружьё, влепил заряд дроби в морду «прыгуна», затем помог девчонке подняться.
— Нам конец! — выкрикнула она.
— Не бойся, прорвёмся!
Вновь загремели копыта. Вернулась разведчица.
— Ты был прав, нас там ждут! — крикнула она. — Спрятались за станками и решили, что я их не замечу.
— Вот и всё, — всхлипнула Катька. — Сходили за ягодами, называется!
Я сделал шаг, чтобы подстрелить нахального мутанта, чересчур вырвавшегося вперёд. Внезапно сзади раздался звон металла и крик, полный ужаса. Резко обернувшись, я увидел, что вделанная в асфальт прямоугольная крышка люка распахнулась и из чёрного провала наружу вылезли два коричневых лоснящихся щупальца. Они оплели ноги впавшей в ступор Катьки, затем дёрнули… Девчонка обрушилась наземь, отчаянным движением попыталась схватиться за копыто остолбеневшей единорожки, а в следующую секунду её тело скрылось в отверстии.
— Нееет! — завопила Искорка и рванулась следом.
— Стой! — я схватил её за хвост. — Куда?!
— Но ведь её сейчас сожрут!
— Погоди! — я подбежал к краю и заглянул внутрь. Глубина была небольшой, метра полтора, дальше плескались беспокойные волны. Слышался шум, словно какое-то большое тело шлёпало по воде. Я, схватившись за край, скользнул вниз и погрузился по пояс в чёрную затхлую воду. В кромешную темноту уходил широкий полузатопленный ход; впрочем, моим глазам, ослеплённым ярким солнечным светом, требовалось время, чтобы привыкнуть к мраку.
— А ну-ка в сторону! — гаркнула поняшка, и, прежде чем я сумел её остановить, спрыгнула вниз.
— Совсем с ума сошла?! Как же ты обратно вылезешь? Без рук?
— Что-нибудь придумаю. Сейчас надо спасти Катю, ты ещё не забыл?
— Нет, но…
Сверху упала тень, и силуэт мутанта показался в проёме. Я выстрелил и, развернувшись, торопливо пошёл в темноту следом за похитителем.
— Прикрывай с тыла!
— Хорошо. Там у меня в сумке лежит фонарик. Помнишь?
— Да, — ответил я, расстегивая брезентовый клапан. — Вот и пригодился наконец.
Свет трёх ярких светодиодов лизнул стены и запрыгал по склизкому бетону. Свежие следы на стенах сообщали, что тут ещё совсем недавно протискивалась какая-то крупная туша. Сжав зубы, я брел вперёд, готовясь в любой момент вступить в бой. Искорка шлёпала сзади, постоянно косясь назад, но тыл был пока чист. Мутанты не решились сунуться следом, и это, если честно, наводило на очень неприятные мысли.
Метров через двадцать над головой забрезжил слабый свет, и я погасил фонарик. Бетонный потолок сменился частой чугунной решёткой. Похоже, мы вошли в какое-то помещение. Проход закончился лестницей, ведущей наверх. Бетонные ступени оказались измазаны какой-то липкой зелёной слизью. Чувствуя, что настал момент истины, я зарядил ружьё патроном с пулей и, стиснув зубы, начал быстро подниматься. Следом, громко цокая копытами, шла Искорка.
Мы очутились в большом помещении с высоким потолком, под которым горели несколько «вечных» люминесцентных панелей. Они давали достаточно света, чтоб можно было осмотреться. Сразу стало ясно, что мы находимся внутри того самого запертого ремонтного бокса. Только никакого летающего танка тут не оказалось. Здесь было логово омерзительной твари – повелительницы мутантов.
Стены и пол покрывали застывшие потёки зелёной слизи. С потолка свисали странные украшения, состоящие из склеенных между собой костей людей и животных. Похоже, здешней обитательнице было не чуждо чувство прекрасного. Сама она в этот момент занималась тем, что оплетала Катьку паутиной — белой и толстой, словно верёвка. Девчонка слабо трепыхалась и время от времени громко вскрикивала. Заметив нас, тварь издала резкий скрипящий звук и отскочила в сторону. Вид она имела такой, что я на секунду решил, будто провалился в один из ночных кошмаров.
Представьте себе прямоугольный спичечный коробок размером с большую легковую машину. Снабдите его четырьмя парами коротких волосатых ног, толстых и явно очень сильных. Вам уже противно, правда? Но это ещё не всё. Головы, у повелительницы мутантов не было вовсе, вместо неё в торце туловища имелась узкая щель широкого рта, по углам которого росла пара длинных гибких щупалец, служивших чудовищу руками. Надо ртом красовались три небольших глаза, а выше располагалось небольшое отверстие, закрытое складкой кожи, словно клапаном. Сзади торчало нечто вроде короткого чёрного хвоста.
— Меня сейчас вырвет! — честно предупредила Искорка. — Это каким нужно было быть психом, чтоб создать такое!
Я тоже чувствовал себя неважно, но медлить не следовало. Катька продолжала скулить и вяло вырываться.
— Беру на себя тварь, — бросила единорожка, — а ты давай, спасай принцессу!
— Спасибо, — сказал я, бросаясь к кокону, на ходу вытаскивая из ножен верный охотничий нож и оскальзываясь на липкой слизи, толстым слоем покрывающей пол.
Искорка сощурила глаза, наклонила голову и несколько раз с вызовом стукнула правым передним копытом. Тварь заскрипела и, развернув щупальца, начала медленно подходить, приоткрыв зубастую пасть.
— Держись! — крикнул я, подбегая к подруге. Та попыталась поднять голову, но не смогла — подбородок прилип к груди.
— Пожалуйста, помоги! — пробормотала она. — Моя кожа вся горит!
— Сейчас! — лезвие с трудом перерезало первую «верёвку», и я принялся с остервенением отдирать липкую мерзость. Руки стало жечь как от укусов крапивы: похоже, поверхность паутины была покрыта стрекательными клетками, словно щупальца медузы.
Тем временем королева мутантов остановилась, мелко затряслась, затем клапан над её глазами открылся и из отверстия вылетела здоровенная зелёная «сопля». Стало понятно, откуда кругом слизь. Искорка отпрыгнула в сторону, плевок, пролетев мимо, ударился о стену и растёкся густой тягучей кляксой.
— Так могут плеваться только невоспитанные хамки! — рявкнула единорожка. — Никакой культуры! Чувствую, по-хорошему мы не договоримся!
С этими словами она сорвалась с места и метнулась вперёд. Щупальца хлестнули, словно бичи, но поняшка изящно перепрыгнула через них, забирая вправо. Её замысел был понятен – зайти с тыла и попытаться уязвить противницу ударами рога. Тварь поняла это не хуже и потому завертелась на месте, стараясь держаться к Искорке пастью и щупальцами.
Пользуясь тем, что о нас на время забыли, я с удвоенной силой принялся кромсать паутину. Катька слегка ожила и теперь старательно помогала мне, пытаясь как можно быстрее очутится на свободе. Борьба с липкими путами продолжалась минут десять, после чего девчонка вскочила на ноги и с яростью принялась сдирать с себя одежду. Я замер, поражённый внезапным сеансом бесплатного стриптиза. Ткань платья под её руками расползалась, словно мокрая бумага.
— Что пялишься?! — со слезами в голосе прокричала она, — слизь обжигает как огонь!
— Наверное, в её состав входит кислота, вон как одежду разъело. Тебе помочь?
— Обойдусь без сопливых! Лучше отдай свою рубашку!
— Сейчас, — я торопливо разоблачился. Она выхватила её из моих рук и быстро завязала вокруг пояса, соорудив примитивную набедренную повязку.
— Уф, думала, что сдохну. Спасибо, что так быстро пришли!
— Не за что!
Послышался глухой стон, и над полом в нескольких шагах от нас поднялась голова Рубилы. Мутант явно шёл по нашему недавнему маршруту. Катька издала яростный вопль, подхватила с пола оброненную дубинку и коротким сильным ударом размозжила бедняге голову. Затем заглянула в тёмный проход и отшатнулась.
— Эй, да он не один!
— Сейчас помогу!
— Отставить, я сама справлюсь. Помоги лучше Искорке.
Действительно, мутанты шли по очереди – один за другим, и человек с дубинкой при известной ловкости мог в одиночку остановить их наступление.
Оставив Катьку вымещать злобу на медлительных болванах, я развернулся и кинулся на помощь поняшке, тем более что единорожка как раз попала в переплёт.
Крутясь вокруг королевы, Искорка наступила двумя копытами в зелёный «плевок», завязла и не успела в нужный момент подпрыгнуть, в результате чего одно из щупалец обвилось вокруг её шеи и поволокло к раскрытой пасти.
Понимая, что на всё про всё у меня есть один выстрел, я подскочил к твари, приставил ствол к основанию щупальца и спустил курок. Тяжёлая свинцовая пуля, способная завалить матёрого кабана, перебила мерзкий отросток, после чего королева мутантов, издав громкий крик боли, метнулась в угол. Искорка встряхнулась всем телом, сбрасывая с себя отстреленное щупальце, и шатаясь поднялась на ноги.
— Благодарю, — прохрипела она. — Чуть не задохнулась, и синяк, наверное, останется!
Я, не ответив, запустил дрожащие пальцы в подсумок и зарядил второй, последний патрон с пулей. Возможно, если найти у гадины уязвимую точку, её удастся уложить одним выстрелом, но кто бы сказал, где находится эта мифическая точка!
Тем временем Катька припечатала ещё одного мутанта. Искорка с брезгливым видом счищала с копыт слизь, королева сипела и скрипела в своём углу, явно призывая на помощь своих неторопливых вассалов. Внезапно она сорвалась с места и вновь ринулась в атаку. Мы были готовы к такому повороту событий и прыснули по сторонам. Я спрятался за какой-то громоздкой штукой, заботливо укрытой брезентовым чехлом, а единорожка вновь заплясала вокруг, отвлекая внимание. Следовало срочно принять какое-то решение, потому что такие танцы не могут продолжаться долго. Стоит поняшке вновь ошибиться, её участь будет решена, затем королева прикончит нас, в этом нет никакого сомнения. Может, удастся открыть входные ворота и вырваться во двор… Где нас с нетерпением ожидает комитет по встрече. Нет уж, спасибо. А вдруг тут найдётся какое-нибудь оружие? У ворот стояли прислонённые к стене какие-то палки. Я подошёл ближе. Нет, то не палки, а ломы, которыми солдаты в прежние времена скалывали зимой лёд. А что, если…
Я решительно взялся за самый длинный лом, к концу которого было приварено лезвие топора. Тяжёлая штука, но если точно ударить, гадине придётся туго. Держа оружие наперевес, я устремился к месту схватки. Увидев в моих руках импровизированное копьё, умница Искорка всё поняла и встала так, чтоб королева развернулась ко мне правым боком.
Застонав от натуги, я с силой вогнал железяку в тушу монстра как раз между второй и третьей ногой. Острая сталь глубоко вошла в плоть, раздирая ткани, и громкий вопль возвестил о том, что на сей раз твари досталось по полной программе. Разворачиваясь, королева завалилась на бок, затем попыталась встать, при этом две из четырёх ног повисли плетью. Похоже, лезвие топора перерубило сухожилия или кости. Потом она всё же поднялась, клюнула вперёд и снова упала. Единорожка носилась вокруг, раз за разом погружая рог в тело чудовища. Я отбежал к воротам, схватил второй лом, на сей раз гладкий, с острым наконечником, и метнулся назад. Перепрыгнул через щупальце, уклонился от жиденького плевка (видимо, королева израсходовала запас липкой слизи) и, не снижая скорости, воткнул железную палку ей в пасть…
Катька сидела на краю небольшой ёмкости, полной дождевой воды, и торопливо смывала с тела остатки слизи. Мы с Искоркой, надвинув на отверстие подземного хода решетку, наваливали сверху тяжёлые предметы. Мёртвая королева лежала посреди бокса, вокруг её громоздкого тела медленно растекалась липкая лужа.
— Как ты? — спросил я единорожку, когда единственный вход внутрь бокса был надёжно перекрыт.
— Нормально, — ответила она. — Горло только болит.
— Да. Вот уж попали как кур в ощип. Что делать-то будем?
— Не знаю. Может, отсюда есть ещё один выход?
— Через главные ворота. Отодвинуть засовы, и привет свободе!
— Ага, а во дворе нас ждут с распростёртыми объятиями. Полагаю, им не терпится расквитаться за хозяйку.
— Точно. Нет, но ты только подумай, какая мерзость. А мы ещё гадали, откуда они берутся.
Из задней части королевы торчало нечто такое, что мы сначала приняли за куцый хвост. Но, рассмотрев поближе, убедились, что это наполовину выползший Рубила.
— Похоже, она ими испражнялась, — захихикала Искорка. — Думаю, люди, создавшие эту пакость, не дружили с мозгами.
— Вроде того, — вздохнул я. — Наверное, они считали, что так будет прикольно.
Катя закончила плескаться, опоясалась рубашкой и присоединилась к нам. Выглядела она настолько нелепо, что мы, не выдержав, заржали в два голоса.
— Смейтесь-смейтесь, — пробурчала девчонка. — Хотела бы посмотреть, чтоб вы делали, на моём месте. Когда она стала наматывать паутину… — Катя замолчала и зябко повела плечами. — Как тут холодно. Давайте вернёмся поскорее домой.
— Увы, с этим есть небольшая проблема.
— У меня идея, — сказала единорожка. — Ты открываешь ворота и прячешься среди хлама, я сажаю её на спину и прорываюсь на свободу. Они, конечно, потащатся следом за нами. Затем, когда площадь очистится, ты просто выходишь наружу и быстро бежишь домой.
— Ага. Вот только сомневаюсь, что ребятки всем скопом решат поиграть в догонялки. Скорее всего, половина останется здесь. Тем более что ты не сможешь прорваться с таким грузом на спине.
Искорка в задумчивости опустила голову. Я оставил их размышлять над проблемой, а сам отправился осматривать помещение. Вдруг найду оружие? К примеру, пулемёт или боевой лазер с заряженной батареей? Будет совсем неплохо.
Стеллажи встретили меня залежами запчастей и инструментов. В углу стояла ацетиленовая горелка, но после проверки оказалось, что оба баллона пусты. Сварочный аппарат и компрессор также могли помочь лишь для ремонта автомобиля, но никак не в бою. Остался только предмет, заботливо прикрытый брезентовым кожухом. Я с трудом стянул плотную ткань, местами пропитанную засохшей слизью, и увидел мотоцикл с коляской. И тут облом!
Сплюнув, я совсем было, хотел отойти, но внезапно моё внимание привлёк необычный вид мотоциклетного движка. Глухой коричневый кожух характерной формы, с буквами «ТФМ», вытесненными на плотной пластмассе. Да это же ЭТП-мотор!
Как-то раз, примерно год назад, в отцовскую мастерскую заглянул заезжий байкер, чей стальной скакун вышел из строя. Батя осмотрел машину, затем подозвал меня.
— Глянь, Макс, что за чудо. Думал, никогда больше уже не увижу такую машину.
— И что тут особенного? Байк как байк. Довоенной постройки.
— Верно. Только вот его двигатель необычный. Такие движки корпорация «ТФМ» стала выпускать во время войны, когда начались серьёзные перебои с топливом.
— Он был экономичнее?
— Экономичнее? Не то слово. Ему вообще не нужен бензин, только вода. Чистая вода.
— Шутишь?
— Нет. Знаешь, в конце двадцатого века некоторые люди всерьёз утверждали, что подобный мотор существует, но его секрет похоронен в сейфах крупных корпораций. Над ними потешались, обвиняя в дешёвом популизме и конспирологии. Десятки признанных научных светил, потрясая диаграммами и графиками, как дважды два доказывали, что такой механизм просто невозможен в принципе.
— А на самом деле…
— На самом деле лгали как раз они. Кто по скудоумию, кто за деньги. В то время мировая экономика была зациклена на нефти и появление «водяного» двигателя привело бы к краху целых отраслей промышленности. Банкротами оказались бы не только нефтяные компании, но и целые государства, живущие за счёт торговли «чёрным золотом». А вот когда началась глобальная война, стало не до подсчёта прибылей и убытков. Впрочем, подыхающие корпорации и разваливающиеся на куски страны уже не могли спасти ни орды солдат-мутантов, ни моторы, работающие на воде.
— Но почему их не используют сейчас?
— Да потому что секрет производства оказался утерян в тот самый момент, когда китайская ракета с ядерным сюрпризом разрушила Норильск, а вместе с ним и заводы корпорации «ТФМ», производившие эти игрушки. ЭТП-двигатели, конечно, очень надёжны и практически не ломаются, но со временем они выходят из строя, а чинить их никто не умеет.
— Даже ты?
— Конечно, глупый. К счастью, на этом байке всего-навсего полетел подшипник переднего колеса, иначе нашему гостю и дальше пришлось бы гулять пешком. Давай покажу, как обращаться с этим мотором, вдруг пригодится когда-нибудь…
Тот давний разговор ещё не успел остыть в моей памяти, и теперь, при виде мотоцикла с ЭТП-двигателем, у меня зародилась надежда.
Машина стояла на деревянных колодках со спущенными шинами, явно подготовленная к долгому хранению. Разумная предосторожность, но сейчас первым делом следовало проверить, работает ли мотор. Если нет, то любая возня вокруг байка не имеет смысла. Я открутил пробку бензобака и убедился, что внутри нет ни капли воды. Следовало найти топливо. Лучше, конечно, дистиллированную воду, но если её не окажется, сойдёт и обычная, процеженная несколько раз сквозь плотную ткань. К счастью, в трёх шагах от мотоцикла стояли три пластиковые канистры, на боках которых ещё сохранились этикетки: «ЭТП-двигатель. Топливная смесь с антифризом». Я не без труда отвернул пробку, вылил содержимое канистры в бензобак, затем выдвинул утопленную в кожух двигателя ручку принудительного старта и несколько раз с натугой повернул. На приборном щитке вспыхнул красный светодиод. Для запуска ЭТП-двигателя не требуется аккумулятор, но тогда приходится поработать руками. Спустя несколько минут раздался тихий утробный звук, словно замурлыкала довольная кошка. Всё работало! Невероятно, машина простояла без ухода не меньше пятнадцати лет и, несмотря на это, движок завёлся с пол-оборота!
Подошли Катя с Искоркой. В двух словах объяснив им свой замысел, я кинулся искать насос, который нашёлся в одном из шкафов. Поручив поняшке накачивать колёса, мы с Катькой принялись приводить машину в чувство. Работы было немного, судя по всему, ее поставили на консервацию, предварительно полностью отремонтировав. Протекторы тоже оказались в полном порядке, они были сделаны не из резины, а из сверхпрочного нанополимера, не разрушающегося на морозе и сохраняющего эластичность в течение нескольких десятилетий.
Убрали колодки, я не без трепета уселся в седло. Коробка передач здесь отсутствовала, для того чтобы тронуться, достаточно было просто повернуть ручку газа. Двигатель довольно замурлыкал, и байк легко сорвался с места, да так резво, что я едва успел затормозить у ворот.
— В порядке! Работает!
— Надеюсь, он не сломается, проехав двадцать метров? — с подозрением спросила Катька.
— Сейчас увидим. Искорка, полезай в коляску.
— Думаешь, я помещусь?
— Разумеется. Ты не такая толстая, как хочешь казаться.
— Нахал!
Единорожка осторожно вползла внутрь, повозилась и замерла.
— Выгляжу, наверное, полной идиоткой!
— Не без этого. Катя, садись сзади. Когда рванём, держись как можно крепче!
— Хорошо.
Я оставил мотоцикл и побежал открывать ворота. Следовало действовать очень быстро: мутанты расползлись по двору и у входа в бокс топталось всего несколько штук, но остальные могли в любой момент присоединиться к веселью. К счастью, закаменевшая смазка сопротивлялась недолго. Сначала один, потом второй засов ушли в сторону, я навалился на правую створку всем телом, и та нехотя поползла наружу. Короткий спринт назад, прыжок в седло, ручка газа выжата до упора. Створка ворот пошла обратно, но мы уже вырвались из проклятой западни, чуть не ставшей общей могилой. Под тихое мурлыканье мотора байк кометой промчался через двор. Я бешено терзал руль, огибая чёрные фигуры – на такой скорости прямое столкновение могло окончиться фатально. Мимо пролетел КПП с унылым шлагбаумом, бетон под колёсами сменился утоптанной землёй, и мы понеслись через полигон, взлетая на холмы и обрушиваясь в низины, торопясь убраться как можно дальше. Остановку сделали лишь у тайника с ягодами – война войной, а результат пятичасового труда терять не хотелось. Сразу возник вопрос, куда запихнуть бутылки и бидоны. К счастью, в задней части коляски имелся небольшой багажник, закрытый плотной крышкой. Когда я её поднял, то с удивлением увидел, что он доверху забит пачками довоенных денег – банкноты были зелёными, с портретом какого-то лысого мужика с впяченной вперёд нижней челюстью. Думаю, что раньше на них можно было много чего купить, но сейчас эта макулатура ничего не стоила. Как-то зимой отец привёз целый грузовик таких пачек и мы долго топили ими печку вместо дров. Так что я без колебания выгреб на землю весь бумажный мусор и набил багажник действительно полезными вещами. Затем снова ручка газа до упора, ветер в лицо, тёплая Катя, крепко прижимающаяся к спине, и чарующий шелест шин. Честное слово, было даже жалко, что дорога так быстро закончилась.
Когда подъехали к Катькиному дому, она торопливо соскочила на землю и, прикрывая грудь обеими руками, метнулась к двери, крича на бегу, чтоб мы не вздумали никуда уезжать. Минут через десять девчонка выбежала обратно, успев за этот ничтожный срок не только переодеться, но и промыть и расчесать слипшиеся от слизи волосы. Она протянула мне аккуратно сложенную рубашку и вновь залезла на сиденье.
— Ты что, дальше с нами поедешь? — удивился я.
— Ага. Искорка, можно я сегодня у тебя переночую? А то мне страшно дома. Вдруг ночью открою глаза, а там, рядом стоит… она!
— Конечно, не вопрос! — обрадовалась единорожка.
— Лучше иди спать ко мне, — сказал я. — Эта зануда до утра будет зачитывать тебе свои любимые места из Плутарха. Кроме того, моя кровать удобнее и мягче!
— Ага, счаз! Разбежался, да об столб! Думаешь, если раз помог беспомощной девушке выпутаться из паутины, то теперь всё? И не надейся!
— Смотри, с таким тяжёлым характером ты всех женихов распугаешь! — вздохнул я, срываясь с места…
Вы спросите, что было потом? Потом было весело. Лишившиеся королевы мутанты разбрелись по округе, так что мужикам из окрестных деревень пришлось поднапрячься. К заморозкам на вилы подняли последнего беднягу. Катька схоронила бабку в конце лета и стала жить у нас, но весной следующего года всё же укатила в город, где устроилась работать на рынке. В шестнадцать выскочила замуж, родила ребёнка, развелась и снова нашла себе мужа. Иногда она приезжает погостить, тогда мы устраиваем небольшой праздник. Чудо-мотоцикл я оставил у себя и стал мотаться по городам, развозя почту и всякую мелочь, зарабатывая на жизнь. Иногда Искорка составляла мне компанию, после чего за нашей колымагой прочно закрепилось прозвище «Пони-Экспресс». В семнадцать лет я получил повестку и на три года отправился выполнять свой гражданский долг. Участвовал в небольшой войне, когда соседи решили проверить прочность границ, был ранен, лежал в госпитале. Затем вернулся домой с твёрдым желанием зажить честной жизнью простого фермера. Но, как говорится, «Человек предполагает, а Дискорд располагает», ибо по милости отца и фиолетовой единорожки я умудрился влипнуть в такие приключения, что любо-дорого смотреть. Но это, как говорили классики, «совсем другая история»…
Конец 1 части.