Так держать, Менуэт. Часть 2: Щупальца, мумии и прочее дерьмо

Глава 12

— Как я могла забеременеть? — спрашиваю я.

— Ну, — говорит медсестра. — Когда пони очень любят друг друга...

— Да знаю я это, во имя Селестии! — восклицаю я. Даже Кайри открывает один глаз и с любопытством смотрит на меня, прежде чем снова заснуть. — Я просто не понимаю, как это могло случиться, ведь я последний раз занималась сексом несколько месяцев назад, на другом континенте, и у меня тогда даже охоты не было!

— Ну, путешествия — не форма контрацепции, — бормочет зебра. — Они, скорее, увеличивает вероятность э-э-э... инфекции.

Гадство. Я почти уверена, что это какой-то долбаный сон. И, скорее всего, тут замешана Винил, учитывая тот факт, что эта зебра-медсестра начала говорить в рифму. Угу, определенно во всем виновата диджейша, несмотря на то, что трахнул меня Тилуан. Интересно, что он скажет, когда узнает об этом. Надеюсь, Вайлд Хант еще не утопила его в реке.

Дверь открывается, и внутрь заходят мои друзья, бросая на меня и медсестру встревоженные взгляды. Они все почему-то одеты в белые пижамы.

— Привет, — говорит Винил. — Кажется, я только что слышала твой сладкий голосок...

Выскакиваю из кровати и прижимаю диджейшу к полу, крепко ухватив ее за горло.

— Ты! — кричу я. — Это ты во всем виновата! Я не знаю, как, но это точно ты!

Кто-то пытается оттащить меня, но это не так просто. Ведь я могу телепортироваться...

Ну, в смысле, я думала, что могу. Вероятно, палата защищена от телепортации, поэтому первая попытка заканчивается тем, что я бьюсь о стену.

— Вам лучше это прекратить, — говорит медсестра, волоча меня, кричащую и брыкающуюся, обратно к кровати. — Иль буду вынуждена я сама все устранить.

Зебра показывает на Кайри:

— Смирительная рубашка идет в комплекте.

— Видите? — спрашиваю я, бросая на Винил злобный взгляд. — Это она виновата. Потому что только в ее больном разуме все зебры говорят в рифму!

— Эй, я пытаюсь завязать с этим, — ворчит медсестра. — Но это довольно сложно, поскольку они отправляют к медсестрам-зебрам только умственно отсталых и заразных пациентов, потому что всем на нас плевать.

— Это отстой, — говорит Хекси. — Но это все же лучше, чем собирать хлопок...

— Хекси! — кричит Дэринг Ду.

— Менуэт, и вот это твоя благодарность за то, что я попросила их сделать все тесты, которые только есть в этой их больнице в Йохэйнесбурге, включая тест на беременность и тест на наличие палок в твоей заднице? — расстроено спрашивает диджейша. — Кстати, мне бы хотелось уточнить, к какой из перечисленных категорий относимся мы?

— И к тем и к другим, пока не доказано обратное, — отвечает медсестра. — Учитывая, где вы были до того, как оказались здесь, у вас может быть ку-лихорадка, желтая лихорадка, холера, чума, лихорадка денге, столбняк, сифилис, туляремия, брюшной тиф, гонорея, дифтерия, коклюш, полиомиелит и простуда, поэтому нам придется подождать, не начнет ли кто-нибудь из вас срать чем-то похожим на воду после варки риса.

— Кажется, нам делали прививки, — говорит Руби. — По крайней мере, мне.

— У меня уже был сифилис, — бормочет Винил. — Ты же не можешь подхватить его снова, правда?

— Нет, ты путаешь с ветрянкой, — отвечаю я.

— Гадство, — диджейша чешет голову. — Теперь все это имеет смысл...

— У меня был полиомиелит в детстве, — говорит Дэринг Ду. — Я провела целый год в постели и прочитала все, что было у нас дома. А потом все, что мои родители принесли из библиотеки.

— Это будет хорошо смотреться в вашей автобиографии, — ворчит медсестра. 

— Но в целом, если у вас не проявится никаких симптомов, помимо бешенства беременной... — она смотрит на меня, — ...мы скоро вас выпустим.

— Ага, — говорю я и указываю на Кайри. — Вы не могли бы перевести ее в другую палату? Ее не было с нами, и мы понятия не имеем, где она была раньше. Вроде, на Манэгаскаре она точно побывала.

— Манэгаскар? — переспрашивает медсестра. — От них уже целую вечность не было вестей. Насколько я знаю, они немного обеспокоены общественным здоровьем.

— В любом случае, — говорит Дэринг Ду. — Что же нам делать? Мы не можем отправиться на Южный Полюс до окончания карантина.

— Посмотри на это с другой стороны, — говорит Инки. — Кабаллерон тоже не знает, где этот кристалл. То же самое касается и Арианны, если только она не захочет вытащить Кайри из больницы.

— Может, Арианна решила, что она мертва, — говорит Трикси. — Если только чувства этой пегаски не безответны.

— Всегда можно спросить, — Хекси подходит к Кайри и трясет ее. — Вставай, спящий рыцарь. Ты нужен своему фатерланду.

— Что касается выхода отсюда, мы всегда можем взорвать больницу, — говорит Винил. — Ну, типа, нам это не в первый раз делать придется.

— Ты хоть понимаешь, что я тебя слышу? — спрашивает медсестра. — И хотела бы предупредить вас, что здесь довольно строгие требования безопасности. Для начала, медсестрам запрещено покидать карантинный блок, пока вы не будете либо здоровыми, либо мертвыми.

— В Эквестрии у нас используют защитные костюмы, — говорю я. — Хекси, что ты делаешь?

Наш механик перестает тыкать пегаску в бок.

— Она не просыпается. Хотя думаю, что знаю, как с этим справиться... — она встает по стойке смирно и бьет Кайри копытом по морде. — Gefreiter Kyrie! Schläfst du? RAUS!¹

— Jawohl! — пегаска вскакивает, насколько позволяют ремни, и пытается отдать честь. Хекси что-то быстро говорит ей. Насколько я помню, когда ей приходится много говорить на пфердском, земнопони непроизвольно переходит на баварский диалект. Хекси объясняла это тем, что ей пришлось жить длительное время в крохотной квартирке с десятью другими пони из этой местности. Думаю, что именно поэтому ее пфердский звучит как комбинация меня, Берри и Винил с сильной примесью поньского акцента.

Кайри, очевидно, не очень хорошо понимает этот диалект, но тем не менее явно получает больше информации, чем из моих попыток научить ее эквестрийскому. Время от времени она кивает, произносит несколько фраз и снова начинает слушать земнопони.

— О чем они говорят? — спрашивает Винил.

— Ананасы, — отвечает Дэринг Ду. — И губки.

— Ты, должно быть, пытаешься нас наебать, — говорит Руби. — Ананасы?

— Меня можешь не спрашивать, — отвечает медсестра. — Зебрикаанс не настолько похож.

Хекси останавливается и поворачивается к нам.

— Ладно, — говорит она. — Вы знаете таких пони, которые молчат как пленные партизаны, когда говорят на иностранном языке, но достаточно красноречивы на родном?

Земнопони показывает на Кайри.

— Она не одна из них. Типичная пегаска. Если вскрыть ей череп, то там вместо мозга будет только воздух и пара облачков.

Дэринг Ду прочищает горло:

— Избавь нас от этих своих теорий и говори по делу. Стоит ли нам ожидать ночной бомбардировки от ее приятелей или нет?

— Ну, она хочет домой, она хочет отлить, у нее дефицит сахара и она хочет ананас, ей нужно принять ванну и хочется обнимашек, ну, и может быть, чтобы кто-нибудь поработал для нее копытом, насколько я поняла. Когда я спросила ее о планах Арианны, она рассказала мне длинную историю о том, как они наебали президента Манэгаскара, — Хекси делает глубокий вдох. — Ее также интересует, сколько времени займет ремонт дирижабля. Очевидно, Арианна очень к нему привязалась.

— Ну, Трикси немного подпортила его, — говорит фокусница. — Непохоже, что он сможет долететь до Южного Полюса в ближайшее время.

— Вы ведь понимаете, что Кайри может запомнить слова "Южный Полюс", если вы будете их повторять? — спрашивает Хекси. — Это не так уж и трудно.

— Ладно, — говорю я. — Сестра, можно мне отсюда позвонить?

— Телефон в коридоре, — отвечает медсестра и подходит к Кайри. — Мне нужно отвести ее в туалет. Если вам что-то понадобится, меня зовут Судер Харт.

— Ясно, — поворачиваюсь к Трикси. — Ты знаешь тот лесбийский бар в Мэнаусе? Мне нужен их номер телефона.

Если память мне не изменяет, у нас примерно шесть часов разницы между Мэнаусом и Йохэйнесбургом. Учитывая, что тут около семи утра, то Вайлд Хант все еще может тусить в своем любимом кабаке.

Трикси пожимает плечами.

— Ты вдруг решила стать лесбиянкой?

— У меня есть их номер, — Винил засовывает копыто в гриву и достает слегка помятый и поцарапанный спичечный коробок. Подхватываю его магией и выбираюсь из кровати. Гадство, такое чувство, будто восстаешь из гроба. Видимо, я тут уже давно валяюсь.

Выхожу из палаты и нахожу старый телефон, висящий на стене. Не могу не задаться вопросом, какая же хитрая местная денежная система. Здешние монеты имеют точно такой же диаметр, как и эквестрийские серебряные биты, с обменным курсом один к пятнадцати. Это означает, что я с легкостью могу воспользоваться телефоном, заплатив в пятнадцать раз больше, чем местные жители.

Ну, я смирюсь с этим. Беру трубку и набираю номер. Судя по журчащему звуку гудков, сигнал передается через какой-то подводный город, полный морских пони и прочего дерьма.

Наконец кто-то берет трубку, и я слышу отдаленные звуки вечеринки.

— Pardal des Colinas Verdes, Como posso ajudá-lo? — доносится до меня низкий голос.

На секунду я задумалась, кто, Дискорд его дери, это такой. Пардал дас как-там-его-дальше, но в моем разуме быстро всплывает образ очень большой и очень лесбийской кобылы, работающей в баре вышибалой.

— Дизель? — спрашиваю я. — А Вайлд Хант у вас?

— Подожди минутку, я посмотрю, — отвечает Дизель. Пару секунд ничего не слышу. А затем раздается топот копыт, и кто-то берет трубку.

— Босс? — спрашивает бэтпони. — Этот жеребец в конце концов заплатил, не моя вина, что пираньи...

— Нет, это я, Менуэт, — прерываю ее оправдания. — Помнишь меня?

— Конечно, — усмехается Вайлд Хант. — Что случилось? Все еще с этой кучкой неудачников и психов? Если тебе когда-нибудь понадобится работа, у нас тут ее полно. Я видела, как ты дралась и...

— Может быть, когда-нибудь потом. Я сейчас в Йохэйнесбурге и немного занята. Тилуан все еще в Мэнаусе?

— Куда же он денется, — бэтпони громко смеется. — Кучка каких-то мелких гангстеров из Копытского Союза пыталась понаделать ему дополнительных дырок в жопе, но я его спасла. Заодно теперь бандюку по кличке Трехногий Мальчик, придется менять погоняло на Двуногого.

— Передай ему, что у меня остался небольшой сувенир с нашей предыдущей встречи в хвосте самолета. И я не знаю, что и думать об этом.

— Ты явно его переоцениваешь, — бормочет Вайлд Хант. — Он ни в жизни не догадается, что ты беременна.

— Хорошо, тогда просто скажи Тилуану, что булочка в духовке, и спроси, что он собирается с этим делать, — я вздыхаю. — Кроме того, не знаю, как долго я здесь пробуду, но потом мы отправимся на юг. Настолько на юг, насколько вообще возможно.

— Решила климат сменить? — спрашивает бэтпони. — Как скажешь, но он будет волноваться о благополучии своего наследника. То есть, как только он придет в сознание.

— Передай ему, что он не должен быть со мной, если он того не хочет, — говорю я. Нет, серьезно, мне не нужен жеребец. Тем более, что несмотря на все его положительные качества и статус отца, он все еще гангстер. Моя мать этого не одобрит.

— Ты, должно быть, шутишь. Он все равно будет волноваться.

— Ладно, все. Ему придется лететь одному, чтобы догнать меня, так что у меня есть немного времени, — кладу трубку на аппарат. Я уже заплатила за этот разговор достаточно, чтобы неделю кормить небольшой город.

Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуться в свою палату, то замечаю какого-то крупного пони с повязкой на глазу, сидящего на скамейке. С другой стороны скамейки сидит скучающая кобыла-пегас, которая делает все, чтобы не смотреть на жеребца. Они оба покрыты бинтами.

Парочка выглядят довольно знакомо, хотя мне требуется некоторое время, прежде чем в голове щелкает. Я с улыбкой приближаюсь к скамейке.

— Сертифицированные охотники на драконов, верно? — спрашиваю я. — Не повезло, да?

Одноглазый пони смотрит на меня и стонет.

— Даже не спрашивай. Сначала выяснилось, что у нашей сертифицированной девственницы ее сертификат не соответствует действительности, а потом они упекли Фьюза в карантин, потому что он осел. Мы тут уже две недели сидим и непохоже, что выйдем отсюда в ближайшее время, — жеребец поворачивается к кобыле. — Да, это все твоя вина.

Кобыла изгибает крыло сложным образом, чтобы продемонстрировать отставленное среднее перо. Из того, что я знаю, этот жест ничего хорошего не означает.

— Хуже всего то, что я даже не знаю, когда это случилось... — произносит жеребец.

Дерьмо. Зато я, кажется, знаю.

— Извините, мне нужно кое с кем поговорить.

Бегу обратно в свою палату и, поскольку медсестра все еще не вернулась, хватаю Винил и прижимаю ее к стене.

— Сертифицированная девственница, — говорю я.

Диджейша хмурит брови.

— Сертифицированная, как же. Может, спереди и да, но не более того.

— Ладно, — пристально смотрю ей в глаза. — Теперь ты пойдешь и объяснишь все это тому большому одноглазому пони, ясно?

Выталкиваю Винил из палаты.

— А это еще зачем? — спрашивает Руби, когда я закрываю дверь.

— Тебе об этом знать не нужно, — отвечаю я. — Кроме того, я только что узнала, что карантин может продлиться достаточно долго, особенно если ты осел.

— Но мы-то не ослы, — произносит Трикси.

— Мама говорит, что один из наших предков был ослом, — бормочет Инки. — Он жил в лесу, писал стихи и ел чертополох.

— Вам лучше не упоминать об этом при Судер Харт, — говорю я. — Она, вроде, нормальная, но не думаю, что остальной персонал больницы относится к ней с достаточным уважением. Как и любой из нас, если уж на то пошло.

— Как это вообще возможно? — спрашивает Хекси. — Жеребенок был бы мулом. Один из моих приятелей им и был. Они могут трахаться столько, сколько захотят, и никто от них не забеременеет.

— Магия древних скал, — отвечает Инки. — По крайней мере, так сказала мама.

— Угу, конечно, — пожимаю плечами. — Вам лучше подумать, как отсюда выбраться. Надеюсь, что хотя бы самолет находится в безопасном месте.

— Спрятан под ветвями в достаточно тихой речной заводи, — отвечает Дэринг Ду. — Никто его не найдет. Поблизости заброшенное убежище контрабандистов, но там лет сто никого не было.

Руби поднимает копыто:

— Я хотела бы отметить, что когда мы приземлились, тетя Хекси пожаловалась на нехватку топлива, — говорит кобылка. — Так, что если мы выберемся из больницы как обычно, то нам пиздец.

Ха! На этот раз она говорит как моя дочь. Нам понадобится топливо и ресурсы, если уж мы хотим добраться до Южного Полюса, и, сдается мне, будет затруднительно зайти в магазин и купить зимние куртки после того, как мы взорвем пару кварталов.

Дверь открывается, и входит Судер Харт, таща за собой полубессознательную Кайри.

— Она пыталась выломать окно в туалете, — поясняет зебра. — Это был не самый лучший путь.

— Видим, — бормочет Инки, наблюдая, как медсестра привязывает пегаску к кровати и уходит. — Таким образом, окна — не вариант.

— Как насчет заплатить кому-нибудь, чтобы нас выпустили? — спрашивает фокусница. — Трикси как-никак бизнеспони. Наверняка тут есть кто-то с достаточно низкой зарплатой.

— Это было бы неправильно, — отвечает Дэринг Ду.

— Трикси хотела бы отметить, что мы только что раздумывали о том, чтобы взорвать больницу, — голубая единорожка вздыхает. — И напомни мне, как именно вы попали в Марэзилию?

— Гадство, — ворчит пегаска. 

— Потребуется куча писанины и умалчиваний, чтобы вписаться в нужный рейтинг, — Дэринг осматривает нас. — Ну, вы все и так не вписываетесь в мою целевую аудиторию.

— Просто охренеть как здорово, учитывая, что это я твоя целевая аудитория, — говорит Руби. Тонко, как обычно, малышка. — Я не смогу читать о самой себе. Что за куча...

Дверь открывается, прерывая ее, заходит Винил и с улыбкой направляется к нам.

— Я знаю, как нам отсюда выбраться!

— Что там с сертифицированными охотниками?

— Молли и Тостер Фрост? — уточняет диджейша. — Все пучком. Они копают туннель, чтобы выбраться отсюда. Типа, уже почти двадцать метров прорыли.

— И сколько осталось? — Дэринг Ду навострила уши.

— Примерно три километра, — Винил глубокомысленно кивает. — Если мы им поможем...

— Ясно. Зовите Судер Харт.

---

Двадцать минут, встреча с бухгалтером больницы, один “дополнительный осмотр, чтобы убедится, что вы в порядке” и мы были выписаны как абсолютно здоровые, хотя и куда более бедные. Думаю, могло быть и хуже.

Мы идем через весь город. Изначально задуманный как поселение золотодобытчиков, Йохэйнесбург представляет собой смесь больших, недавно построенных зданий и причудливых произведений архитектуры, созданных шахтерами, которым просто нужно было что-то побыстрее и подешевле. На улицах полно народу, в основном зебры и пони, которые тащат за собой тележки, экипажи и другие транспортные средства.

Ну, учитывая такую плотность населения и то, что здравоохранение в соседних странах оставляет желать лучшего, неудивительно, что они боятся эпидемий. Дэринг Ду сказала, что больница, которую мы только что покинули, одна из самых больших в мире. Будем надеяться, что тех, кто действительно болен, так просто из нее не выпустят.

— А вы не могли подлететь поближе? — спрашиваю я примерно через час после начала нашей прогулки по улицам.

— Горожанам показалось бы немного странным, если бы мы начали летать прямо над их головами, и мы не хотели привлекать к себе внимания, — отвечает Дэринг, бросая на Трикси неодобрительный взгляд.

— Чего опять? — фокусница поднимает голову. — Трикси неделями не привлекала к себе внимания.

Угу, за исключением всей этой истории с долбаными грифонами, но я бы предпочла не поднимать эту тему. Тем более, что мы добрались до довольно дерьмового района, вероятно, на окраине города. Все жители вокруг выглядят как шахтеры, контрабандисты или и те и другие одновременно.

О, я только сейчас заметила, что они, похоже, “выписали” Кайри вместе с нами. Она молчит; непонятно, то ли она просто идет куда глаза глядят, то ли следит за нами. Думаю, она и сама этого не знает.

— Вот это мой город, — говорит Руби. — Со всеми этими плохими жеребятами и зданиями, у которых, типа, есть душа.

Не знаю, что за душа может оказаться у простой хижины из краденого дерева и старых вывесок, но думаю, что это просто проявление романтики, как у любой кобылки в ее возрасте.

— Я думала, ты влюблена в Баттон Мэша? — спрашиваю я. — Насколько знаю, он совсем не плохой жеребенок.

— Да, но это более отдаленная перспектива, когда я стану такой же старой, как ты, и захочу выйти замуж, — Руби пожимает плечами. — К тому времени все изменится.

Проклятие. Она каким-то образом унаследовала худшие черты меня, Берри и Винил. Ну, может быть, кроме алкоголизма, но думаю, что до этого тоже дойдет.

Тем временем мы покидаем город и направляемся к реке. Густые кусты и деревья скрывают ее почти полностью. Вскоре Дэринг Ду вывела нас к небольшой пещере рядом с неглубокой бухтой. Недалеко от берега плавает большая куча листьев и веток, которые, кажется, просто застряли на мелководье. Думаю, что именно там и находится наш самолет.

— Эй, мы ведь собирались обыскать эту пещеру, не так ли? — спрашивает Винил. — Ты говорила, что тут бывали контрабандисты алмазов.

Дэринг Ду тяжело вздыхает.

— Ладно, но быстро. И пусть кто-нибудь позаботится о Кайри. Почему она вообще идет с нами?

Хекси спрашивает что-то у белой пегаски. Ее ответ заставляет земнопони ухмыльнуться.

— Ей больше нечего делать, летать она не может, Арианна фиг знает где... — пожимает плечами Хекси. — И она просто надеется, что мы дадим ей что-нибудь поесть.

— Значит, ее верность находится у нее в желудке, — замечает фокусница. — У кого-нибудь есть крекеры или еще что-нибудь? Трикси бы тоже что-нибудь съела.

— Кто о чем, а вшивый о бане, — пробормотала Винил. — Давайте лучше сначала исследуем эту пещеру.

Единорожка несется ко входу и исчезает в темноте. Не знаю, как насчет нее, но я, после нашей недавней встречи с Бастет, немного устала от пещер, тоннелей и других подземных сооружений. Почему ни одна из древних цивилизаций не строила хрустальные шпили высотой в десять километров? Это было бы офигенно.

— Ах тыж, ебаный пиздец! — до нас доносится эхо голоса диджейши. — Идите сюда, быстро!

— И что же она там нашла? — спрашивает Дэринг, бросаясь к пещере.

— Медленную и мучительную смерть, — бормочет Инки.

Мы неуверенно смотрим на нее, но нет времени гадать о ее душевном состоянии. Зная Винил, она, вероятно, действительно нуждается в нашей помощи. Хотя бы для того, чтобы найти выход.

Диджейшу мы находим недалеко от входа в пещеру. Это место, вероятно, было покинуто некоторое время назад: пепел от костра и какие-то сломанные инструменты — единственные признаки того, что тут кто-то был. Ну, кроме еще одной вещи.

— Он полностью металлический, — бормочет Руби.

— А, по-моему, это дерево, — Хекси стучит по крышке. — Дуб. Должно пройти некоторое время, прежде чем черви смогут его прогрызть. Если только вы не используете его для прощания и не сжигаете тело в более дешевом.

Земнопони смотрит на наши вытянувшиеся морды.

— Чего? Мой дядя был гробовщиком.

Смотрю на Винил.

— Ладно, здесь есть гроб. Ты уже заглянула внутрь, или просто позвала нас только для того, чтобы мы могли его увидеть?

— Может быть, внутри бриллианты, — бормочет Дэринг Ду. Именно на два бриллианта ее глаза сейчас и похожи. Иногда я думаю, что жадность пегаски однажды доведет ее до могилы.

— Скорее, какой-нибудь свежий труп, — замечает Хекси.

— Es ist nicht tot, was ewig liegt, und in fremder Zeit wird selbst der Tod besiegt², — бубнит Кайри.

— Угу, deine Mutter, — отвечает Хекси.

— Есть только один способ узнать, — Дэринг Ду подходит к гробу и сдвигает крышку. — М-да. Этого я не ожидала.

Пони внутри довольно живой, по крайней мере, судя по тому, что он связан и с кляпом во рту. Это серый жеребец с черной гривой, солнцезащитными очками и какой-то взрывной штукой на метке. Если я правильно помню книги нашей нанимательницы, его зовут Уитерс.

Пегаска наклоняется к нему и вынимает кляп изо рта.

— Что ты тут делаешь, Уитерс? — спрашивает она.

— Меня похитили! — восклицает жеребец.

— Видим, — бормочет Трикси.

— Нет, меня похитили дважды! — кричит Уитерс. — В первый раз нас всех похитили какие-то сраные бледные клоны...

Жеребец обводит взглядом нашу группу, и его глаза замирают на Кайри.

— Ах тыж, блядь! Это одна из них!

Пегаска поднимает брови, но прежде чем она успевает что-то сказать, Хекси бьет ее по затылку, лишая сознания.

— Какого хрена ты творишь? — спрашиваю я. — И зачем?

Земнопони краснеет:

— Ну... я подумала, что если его друзья все еще похищены, мы могли бы обменять их на нее...

— Я никого не буду менять на Кабаллерона! — кричит Дэринг Ду и поворачивается обратно к жеребцу. — Что было потом?

— Ты можешь быть хоть чуть-чуть подобрее? — спрашивает Уитерс. — Мне не нравится, когда на меня кричат. Не говоря уже о том, что мои описания в последней книге были довольно нелестными.

— Это про тот момент, когда я назвала тебя метросексуалом? — вздыхает пегаска.

— Нет, “самый гейский из приспешников Кабаллерона" определенно лидирует, — отвечает жеребец. — Так или иначе, начался какой-то бой, большая долбаная ракета попала в дирижабль, и мне удалось сбежать. Я прошел через пустыню, нашел вокзал, добрался до Йохэйнесбурга, а потом меня похитили контрабандисты алмазов. Нахер так жить.

— Да уж, чувак, и правда нахер так жить, — бормочет Винил. — Подруги, мы его развяжем?

— Пока нет, — говорю я, поворачиваясь к Уитерсу. — Просто случилось так, что в тот же день мы с Кайри тоже выпали без сознания из наших летательных аппаратов. Ты, случайно, не с запасом еды и воды сбежал?

Жеребец немного бледнеет.

— Ага, — отвечает он. — Нас держали рядом со складом, и ракета разрушила стену.

— Полагаю, карту и компас ты тоже там прихватил? — уточняю я. — Если не ошибаюсь, есть железнодорожная ветка от Габопоне до Йохэйнесбурга, немного западнее места боя, но я бы не узнала этого без карты.

— Ну...

— Не говоря уже о том, что у тебя, вероятно, было очень много воды. Я начала разговаривать со стервятниками всего через несколько часов на солнце.

— Ладно, они меня отпустили, — Уитерс закатывает глаза. — Но никому из нас эта сделка не по нраву, ясно? Мы хотим их кинуть, при первой возможности. И то, что я сказал о контрабандистах — правда.

Внезапно слышу звук работающего двигателя. Выбегаю из пещеры, чтобы увидеть улетающий самолет, но, к счастью, это не он. Однако к нам приближается маленький глиссер, в котором сидят трое пони. Когда они подплывают ближе, я даже узнаю двигатель — как пить дать его “одолжили” с какого-то мелкого грифонского дирижабля в комплекте с пропеллером.

Я оборачиваюсь и кричу в пещеру:

— Как выглядели эти контрабандисты?

— Раздражительный старый пердун с бакенбардами, очень сексуальный жеребец лет сорока со шрамом и сердитая кобылка-подросток с мачете, — кричит Уитерс в ответ. Угу, прям вообще не гей. — А почему ты спрашиваешь?

— Они едут сюда.

Дэринг, Инки и Хекси присоединяются ко мне на берегу как раз к тому моменту, как глиссер добирается до берега. Старый жеребец с белыми бакенбардами и шотландским беретом выбирается из него и бежит к нам, держа во рту старое, ржавое, еще дульнозарядное пороховое ружье. Где он его взял? У моей бабули свистнул? Надеюсь, он не собирается из него стрелять — эта штука разлетится на куски и выбьет ему все зубы.

К счастью, стрелять он не начинает. Вместо этого дед начинает что-то орать на зебрикаанс.

— Может кто-нибудь объяснить мне, что он имеет в виду? — спрашивает Дэринг Ду. — Я предполагаю, что это ваша пещера, но не понимаю, из-за чего так разоряться.

— Флинтхарт, заткнись, — говорит другой жеребец. — Не беспокойся о нем. Он знает эквестрийский, но никогда в этом не признается. Он, типа, думает, что эквестрийцы слишком изнежены, чтобы позволить всем этим грязным зебрам жить с ними и тому подобное. Кто вы и что вы здесь делаете?

— Я писательница, — отвечает Дэринг Ду. — Профессор А. К. Йерлинг. Мы слегка заблудились, пока я занималась исследованиями для своей новой книги, а потом мы случайно нашли того жеребца в гробу.

— А. К. Йерлинг? — переспрашивает кобылка-подросток. — Я тебя знаю! И мне нравятся твои книги, если хочешь знать. Почему их так трудно достать в Южно-Зебриканской Республике? Это нечестно...

— Мне очень жаль, — жеребец застенчиво улыбается. — Это моя дочь, которую я назвал в честь всего, что мне дорого...

— Деомант, — прерывает его кобылка. — Просто Деомант.

— А меня зовут Фриггин Рич, — жеребец делает короткую паузу. — Зовите меня просто мистер Рич, хорошо?

Проклятье. По-видимому, хоть один из них есть в каждой стране.

— А вы, случайно, никак не связаны с Филси Ричем из Понивилля? — спрашиваю я. — Или Инмундо Рико из Мексикольт-Сити?

— Мой двоюродный брат и мой четвероюродный брат, — отвечает мистер Рич. — Как они там?

— Вероятно, богатеют, — ворчу я.

— Я билась с минотавром на кьютисионьере Диаманты, — говорит Инки. — И моя сестра организовала кьютисионьеру для Даймонд Тиары, но это было давно.

— Кто-то упомянул кьютисионьеру? — спрашивает Руби, выходя из пещеры.

— Вот, бля, еще одна! — восклицает кобылка, заметив Деомант.

— Хм, я смотрю вас тут много, — бормочет мистер Рич. Флинтхарт неуверенно смотрит на свое старое ружье. Нет ничего удивительного — вслед за Руби выходит Трикси, которая несет на спине бессознательную Кайри, и Винил, идущая вместе с Уитерсом. Судя по взглядам, которые бросает на диджейшу недавний пленник, он не такой гей, как я думала.

— С нами такое часто случается, чувак, — ворчит Хекси. — Думаю, нам придется как-то все решить. Мы оставим тебе этого красавчика из гроба и блондинистую пегаску, а ты... Погодь, вы же контрабандисты, верно?

— Я предпочитаю, чтобы меня называли продавцом, — отвечает мистер Рич. — Свободная торговля для всех. И мне никто из них не нужен. Жеребец жрет много, хочет подводку для глаз и занимает место в гробу. С блондинистой та же фигня.

Кайри открывает один глаз.

— Vergib mir, Aryanne… Ich weiss nicht was schlecht gelaufen… Mein Fehler³.

— Она только на пфердском говорит? — спрашивает мистер Рич.

— Исключительно, — отвечает Хекси. — А еще она тупая, сбежит при первом же удобном случае, а в настоящий момент не может летать из-за травмы крыла. Но ты можешь освободить ее и мистера Красивые Глазки и сделать два добрых дела по цене одного. И еще одно, если поможешь нам с припасами.

Даже Флинтхарт замолкает. Думаю, его враждебность к нам ни в коей мере не связана с ведением бизнеса.

— Какого рода припасы? — уточняет жеребец.

— Зимняя одежда, — отвечает Дэринг Ду.

— Топливо, — добавляет Хекси. — У тебя должно быть немного, хотя бы для этого глиссера.

— Боеприпасы, — говорю я. — Для винтовки, автопушек... Мы тут собираем коллекцию всякого стреляющего барахла и с калибрами полный бардак.

— Пища, — фокусница облизывает губы. — Трикси хотела бы ознакомится с местной кухней.

— Презервативы, — бормочет Винил.

— Может быть, какие-нибудь карты? — спрашивает Инки.

— Здравый смысл, — Руби улыбается, демонстрируя все свои зубы.

У мистера Рича отвисает челюсть.

— Ладно... — говорит он. — Это может занять некоторое время. Тем более, что мы должны перевозить все сами, или на лодках.

— Не беспокойся об этом, — отвечаю я. — Вы можете начать с топлива, а потом мы поможем вам с транспортом.

Хекси прочищает горло.

— А что насчет Уитерса и Кайри? Они нам тут точно не нужны.

— Мы можем содрать с них шкуру, кастрировать и насадить головы на пики, — Руби ухмыляется. — Арианна дважды подумает, прежде чем последовать за нами.

— Никакой кастрации! — восклицает Винил, хватая Уитерса и выталкивая его на всеобщее обозрение. — Ты действительно хочешь его кастрировать?

— Не знаю, мне всего одиннадцать, — Руби пожимает плечами.

— Высадить их в Мэнагаскаре было бы честно, но не сработает, — говорит Дэринг Ду. — Слишком опасно. Хотя, может быть, мы подбросим их в ближайший полицейский участок. Если они в розыске, то мы, может, даже премию какую-нибудь получим.

— Ты уже провернула это со мной в Кхейтае, — бормочет Уитерс. — Мне потребовалось три недели, чтобы сделать подкоп. И, кстати, ближайшая страна, где меня разыскивают, — Хейгерия. Это довольно далеко отсюда, да и полиция там еле шевелится. Я это точно знаю.

— И почему же тебя разыскивают, плохой жеребчик? — спрашивает Винил, мурлыча как кошка.

Уитерс закатывает глаза.

— “Дэринг Ду и Черная Нейгфертити”, — отвечает он. — Погоня через весь город, с полицией и взрывающимися повозками, Дэринг Ду, сбросившая контейнер с шелковыми занавесками на Ахуизотля, три потопленных корабля, тонна дохлой рыбы в центре города и наполовину разрушенный порт.

— Да уж, хорошее было время, — пегаска хихикает. — И, если я правильно помню, кораблей было всего два.

— Ага, — Уитерс вздыхает. — Мои приятели сбежали, и все обвинения за произошедшее повесили на меня. Не по чесноку, как по мне.

— Согласна, — говорит Дэринг. — Кстати говоря, если бы ты не примкнул к ним, я бы с радостью взяла тебя своим помощником.

Пегаска широко улыбается. Что за фигня? Он что, жеребцовый аналог Винил? Долбаный магнит для цыпочек?

— Нет, спасибо, — говорит Уитерс. — Хочу тебе напомнить, что ты сбежала оттуда самой первой.

— Я очень спешила.

— Я тоже, но мне понадобился месяц, чтобы свалить оттуда, и теперь я не могу появиться в Хейгерии, — стонет жеребец.

Пока они препираются, я замечаю, что Деомант делает мне какие-то знаки. Неуверенно смотрю на нее и направляюсь к ней. Руби увязывается за мной; мне кажется, что она просто хочет подружиться со всеми кузинами Даймонд Тиары. Кобылка кивает и идет к реке, подальше от отца и наших подруг.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я после непродолжительной прогулки в тишине.

— Поговорить о делах, — отвечает Деомант. — Папа и дядя Флинтхарт сначала тебя выслушают, потом будут думать, а ты просто потеряешь время, Ja? И они точно не будут говорить тебе о своих планах.

— Похоже на мою маму, — говорит Руби. — Много разговоров, но мало дела. А папа еще хуже.

Она смотрит на меня и ухмыляется.

— Ja, — старшая кобылка кивает. — Мы хотели отправиться в Нейгмибию. Там вы можете получить все, что хотите, и оставить этих двоих. Если у вас есть хоть какой-то транспорт.

— О, не беспокойся об этом, — отвечает Руби. — Видишь эту сраную кучу веток на реке?

— Ты же в курсе, что нельзя раскрывать наши секреты всем подряд, да? — спрашиваю я.

— Именно так думает мой отец, — Деомант хихикает. — Что у вас там? Большая лодка? Дирижабль?

— Что-то вроде этого, — прежде чем я успеваю возразить, Руби прыгает в реку. Гадство. Я не уверена, умеет ли она вообще плавать, поэтому просто телепортируюсь на вершину кучи веток, пока кобылка еще находится на мелководье у берега.

— Ну что за дети пошли, — говорю я, наблюдая, как Руби пытается добраться до меня. — Вы всегда хотите получить все здесь и сразу, не имея для этого никаких предпосылок.

Стряхиваю с самолета несколько веток, очень надеясь, что он хорошо заякорен, потому что мне бы не хотелось уплыть вместе с ним.

— Да что ты говоришь? — бурчит Руби, ее рог загорается и она исчезает в зеленой вспышке. Оглядываюсь, чтобы увидеть, где она появится вновь.

Вполне предсказуемо, это происходит примерно в десяти метрах позади самолета и примерно в двух метрах над поверхностью воды. Там поймать ее магией не составило проблемы.

— Точность, — ворчу я. — Тебе нужно поработать над точностью. И давно ты умеешь телепортироваться?

— Нет, — отвечает Руби, помогая мне скидывать ветки. Вижу, как глаза Деомант становятся все больше по мере того, как появляется наш самолет. — Я только что сделала это в первый раз.

— Неплохо. Хотя я была моложе тебя, когда начала телепортироваться. Но в первый раз я упала прямо на голову братца, когда он сидел в туалете.

— Круто, — кобылка прыгает в воду, открывает дверь самолета и забирается внутрь. — Ну и как тебе это нравится, Деомант?

— Великолепно! — кричит та.

— Ладно, — говорю я. — Может, остальных тоже приведешь сюда? Я почти уверена, что они там уже наговорились.

---

И вот так, дорогие дети, мы покинули континент. Ну, не сразу после этого, так как мы сначала отправились немного на север в Нейгмибию до довольно большого города на побережье. Любопытно, что он тоже находится в окружении пустыни. Не буду утомлять вас перечислением всего, что мы купили. Давайте просто скажем, что достать зимнюю одежду было довольно трудно, но все стоило тогда куда дешевле. Проклятая инфляция.

— Ты забыла про бордель.

Что? Ах, да. Ну мы, как бы, оставили Кайри и Уитерса в борделе. И это была идея Винил. Не говоря уже о том, что меня там не было, поскольку ты сказала, что поскольку я беременна, то мне не следует туда идти. Винил, расскажи молодому поколению, что произошло!

— Ну... тут все довольно расплывчато. Хекси напоила всех и приковала этих двоих к раме какой-то пиздецки тяжелой кровати. Это все, что я помню. На следующее утро я очнулась, блюющей в туалете, а Трикси держала мою гриву.

Гадство. Хекси? Какая твоя версия тех событий?

— Ну, сначала отрубилась Инки, потом под стол упал этот старый чувак Флинтхарт, потом Кайри, потом Винил... Потребовалось какое-то время, чтобы напоить Уитерса, не говоря уже о том, что все шлюхи тоже нажрались в дрова... Эх, если бы я снова была молода... Мне пришлось вырубить Трикси ударом по голове, потому что она хотела проделать дыру в потолке, чтобы полюбоваться луной. Но да, я тогда нашла самую тяжеленную койку во всем борделе, для самых жирных шлюх и самых толстых клиентов, и приковала нашу парочку к ней. После этого я собрала всех в кучу и мы пришли по-пранцузски.

— Ушли по-пранцузски! Ты тридцать два года учишь эквестрийский и до сих пор не можешь это запомнить? Великая и Могучая Трикси разочарована.

— Да кому какое дело. Менуэт, просто расскажи молодежи окончание истории, прежде чем я тут сдохну от жажды. У кого-нибудь есть водка?

Ну ладно. После того, как закупились, мы попрощались с Деомант, ее отцом и дядей Флинтхартом и отправились на юг, в неизвестность... Едва ли мы знали, что приближаемся к чему-то большему, чем мы когда-либо могли себе вообразить...

— От мля. Она опять все драматизирует.