Так держать, Менуэт. Часть 2: Щупальца, мумии и прочее дерьмо
Глава 2
Неприятности меня не пугают.
Серьезно, если бы они меня пугали, то меня бы похоронили в пустыне рядом с Лас-Пегасусом. Поскольку я сейчас с вами, то выводы можете делать сами.
Забавно, кстати, что Бакио делла Морте, бывший босс мафии в Лас-Пегасусе, который до сих пор сидит в тюрьме, однажды пытался послать убийцу, чтобы прикончить меня. Он лишний раз доказал, что в его случае "убийца-профессионал" пишется через "анал".
Короче, с учетом вышесказанного, думаю, вы не удивитесь, что я сейчас готовлю “Малышку Кейденс” к ее самому длинному перелету. Установка дополнительных топливных баков, проверка двигателя, чистка салона и наведение порядка — это все займет некоторое время. Мы также начинаем загружать “Малышку” всем, что Дэринг Ду с Лирой притащили сюда. Хотела бы я, чтобы у нас уже был новый самолет.
Кстати о нем, мы скоро приступим к тестированию “Озорной Коко”. Я смотрю на нее, стоя на крыле “Малышки Кейденс”. Большая часть фюзеляжа уже на месте. Винил даже что-то уже рисует на нем, в то время как Черри Берри проверяет что-то внутри.
— Прошу прощения!
— Дэ... в смысле, Муз Кис? — спрашиваю я, увидев замаскированную пони. — Я же говорила тебе не приходить сюда...
По крайней мере, на ней нет темного плаща. Но все же костюм, солнцезащитные очки и фальшивая борода — это не то, что я назвала бы хорошей маскировкой. Сильвер Спиннер — один из наших механиков — уже косо смотрит на нее, делая вид, что занят работой.
— Я просто хотела увидеть, насколько вы продвинулись, — отвечает Дэринг Ду, глядя на ”Малышку Кейденс”. — Как долго продлится полет?
— Ты могла бы послать Лиру. Здесь она бы выглядела менее подозрительно, — я понижаю голос до шепота. — Мои работники, вероятно, думают, что ты — сборщик налогов. Последний раз, когда один из них приходил сюда, его пытались утопить в нужнике. Сообщаю на всякий случай.
— Буду иметь это в виду, — Дэринг Ду рысит к самолету и заглядывает внутрь.
— Кстати, я проверила, далеко ли от Понивилля до Мэнауса. “Озорная Коко” долетела бы до него с одной дозаправкой, но для “Малышки Кейденс” это слишком далеко. По меньшей мере шесть дозаправок. И последнее место, где мы сможем купить топливо — это Пустоши. Дальше нам придется везти топливо с собой. Учитывая тот факт, что максимальная грузоподъемность “Малышки” чуть меньше двух тонн...
— Немного, — бормочет пегаска. — Я, Лира, команда из трех пони...
— Вот почему я хотела дождаться “Озорной Коко”, — говорю я. — Она больше, быстрее, удобнее и может садиться на воду.
— Если бы вы могли закончить быстрее... — вздыхает Дэринг Ду. — Я вижу, она почти готова.
— Готова, но не проверена, — говорю я, указывая на Черри Берри, которая только что вылезла из самолета. — Ты бы доверила ей свою жизнь?
— Ладно, я поняла, — бормочет пегаска, наблюдая, как Черри трижды стучит по законцовкам пропеллеров левым копытом и два раза правым. — Но нам действительно нужно спешить. Ты сказала, что они уже говорили с тобой...
— Не волнуйся, — отвечаю я. — Если мы не можем долететь в Мэнаус, то и они, вероятно, тоже. Они либо поплывут туда на корабле, либо сядут на поезд и отправятся в Пустоши через пустыню и джунгли. Что было бы безумием.
— Или они уже там, — вздыхает Дэринг. — Двигатель же работает на керосине, верно? В деревнях по дороге можно найти керосин.
— Ну...
Конечно, мы можем пойти и слить керосин из ламп пони. Если мы преодолеем пустыню, на нашем пути будет достаточно много поселений. Единственная проблема — найти место для посадки, и именно поэтому “Озорная Коко” будет летающей лодкой.
— Я оплачу все расходы.
— Эта штука, за которой ты охотишься, действительно ценная, не так ли? — спрашиваю я. — Или опасная.
— Ну вообще-то, и то и другое, — пегаска осматривается вокруг. Не знаю, почему она переживает. Никто, кроме нее, не носит идиотской маскировки, так что мы в безопасности.
— Просто великолепно... — я не боюсь старых, опасных артефактов. Мне просто хочется, чтобы она сказала мне, что это. Я не собираюсь рассказывать своим внукам, что я путешествовала с Дэринг Ду только для того, чтобы найти золотой вантуз.
— Мне надо идти, — говорит пегаска. — Я еще пришлю сюда Лиру.
— Конечно, как скажешь, — говорю я, думая о дополнительных топливных баках и планируя наш маршрут. Если нам удастся найти топливо... Мне нужна новая карта и нужно проверить информацию о паре городов.
— Менуэт! — восклицает Винил, отворачиваясь от чего-то, что выглядит как большая красочная версия эскиза Коко, который она показала нам на мой день рождения. — Мне нужно тебя кое о чем спросить...
— Нет, — говорю я, сердито глядя на нее.
— Можно мне отправиться с вами? — единорожка делает щенячьи глаза. — Ну пожалуйста!
— Я сказала “нет”, — выхожу из зоны милоты Винил. На самом деле это так не работает, так как диджейша перестала быть милой сразу после достижения половой зрелости, но я все же предпочитаю находиться подальше, когда она пытается.
— А кто спасет твой круп? Не, я знаю, что Дэринг будет с тобой и все такое... Но послушай... — она наклоняется ко мне. — За пределами Эквестрии много всякого странного дерьма.
Винил неопределенно машет копытом.
— А кто знает о странном дерьме больше меня?
— Оставьте свое резюме в моем кабинете, — отвечаю я, нахмурив брови. — Мы вам перезвоним.
— Океюшки! — единорожка уходит. Вернее упрыгивает, как Пинки Пай, когда она возбуждена. Некоторые пони и правда никогда не меняются.
Кстати, о пони, похоже, у меня есть еще одна проблема. Из тени в углу ангара появляется маленькая кобылка, которая, как правило, на треть состоит из ненависти, на треть из презрения и на треть из стремления манипулировать другими пони.
Знаете, иногда я думаю, что у Берри Панч были короткие, но довольно интенсивные отношения с чихуахуа.
— Привет, — говорит Руби, безразлично глядя на меня. — Я ищу Динки.
— Я ее здесь не видела, — отвечаю я. — И поскольку у нас не было никаких серьезных происшествий, то, вероятно, ее здесь нет.
— Это не доказательство, — Руби пожимает плечами.
— А что насчет Спарклер? — спрашиваю я. — Разве она не должна присматривать за вами?
— Она ищет меня и Динки. Вернее, сейчас она ищет свою жопу, — кобылка вздыхает.
— Не употребляй таких слов. Твоя мама всегда злится на меня, когда слышит подобное.
Нет, правда. Когда Берри услышала, как Руби назвала какого-то жеребенка “ебучим пиздюком”, она подошла ко мне и спросила, почему я испортила ее дочь. Тогда я процитировала ее лучшие пьяные высказывания. Берри потом со мной неделю не разговаривала.
— В любом случае, у меня есть дела, — бормочет Руби.
— Если хочешь отправиться с нами, спроси разрешения у матери, — сухо отвечаю я.
Руби смотрит мне прямо в глаза. Это немного странно — с одной стороны, она милая маленькая кобылка, но когда ты смотришь достаточно долго, то можешь увидеть бездну и услышать крики пони, которых демоны прибили к деревьям и жгут каленым железом.
— Это было подло, — говорит Руби и уходит. Сегодня я буду спать вполглаза.
Выхожу из ангара и смотрю, как один из наших вертолетов мягко приземляется на взлетную полосу. Легко догадаться, кто его пилотирует — большинство наших пилотов просто роняют машины на землю без какого-либо стиля, ни на секунду не задумавшись о стоимости ремонта. Инки пилотирует иначе: вертолет под ее управлением едва приминает траву при посадке.
— Привет, Инки, — говорю я, подбегая к кабине. — Как Филлидельфия?
— Хорошо, — отвечает земнопони, потягиваясь. Несколько часов крутить педали — это всегда утомительно, хотя, думаю, не больше, чем для пегаса несколько часов махать крыльями. — Они заплатили.
— Безо всяких, эм-м-м... эксцессов? — уточняю я. Хорошего клиента трудно найти. Вы не поверите, как трудно.
— Без. Они забрали груз и отдали мне деньги, — Инки передает мне биты, и мы идем вдоль взлетно-посадочной полосы, пока Сильвер Спиннер и Хекси тянут вертолет к ангару. С другой стороны взлетает еще один вертолет — Эппл Дамплинг отправляется в Холлоу Шэйдс с несколькими ящиками яблок.
— Давай уберем это в сейф, — говорю я, подхватывая магией мешочек с деньгами и направляясь в офис. Инки идет за мной, рассказывая о Филлидельфии. Похоже, что жеребец, которому мы доставили дюжину стульев, хороший клиент.
Берри Панч, к счастью, трезвая, сидит за стойкой администратора и разговаривает с еще одним нашим механиком — Мьёльной, кобылой кофейного цвета, которая, по случайности, является еще и нашим электриком. Динки и Руби сидят в углу и играют в шашки. Вместо фигур они используют болты двух разных видов. Надеюсь, друг другу в глаза они ими тыкать не будут.
— Привет, Берри, — говорю я, подходя к сейфу. Знаете, однажды я его случайно взломала, забыв, что знаю комбинацию. — Как работа?
— Мьёльна говорит, что у нас скоро могут быть проблемы с электричеством, — отвечает Берри. — Кроме того, Битта Блюз не хочет лететь на тринадцатом номере.
— Скажи Битте, что если она хочет здесь работать, то должна взять себя в копыта. Вертолет номер тринадцать абсолютно точно не проклят. Абсолютно, — я тяжело вздыхаю. Что, Дискорд их всех дери, не так с этими пони? С вертолетом все в полном порядке. Ходят, конечно, слухи, что он притягивает молнии, или что в него несколько раз врезались пегасы, но это все вранье.
Ладно, единственное плохое, что с ним приключилось — это когда три кобылки украли именно этот вертолет, пытаясь получить метки пилотов. Достаточно быстро они врезались в дом Берри, проделав здоровую дыру в крыше. Вертолет всего лишь слегка помялся, и одна из кобылок испачкала сиденье. Я не скажу, какая именно, но могу заметить, что ее сестра сделала нам новую шикарную обивку для сидений. Другая кобылка чуть позже починила крышу Берри, так что ничего сильно плохого не случилось.
— Кроме того, что там не так с электричеством? — спрашиваю я у Мьёльны.
— Проводка старая, — отвечает та. — Лампы в ангаре потребляют слишком много энергии и того гляди перегрузят всю сеть, что повыбивает все предохранители. Я еще обнаружила, что кто-то подключил дополнительный провод к нашей электросети. Не знаю, куда он ведет.
— Зато я, кажется, знаю. Берри, если встретишь Винил, скажи ей, что ее новый провод я тоже порву. Мьёльна, переделай все, что надо. Прямо сейчас.
— Опять perkele с организацией? — спрашивает электрик. — Возможны отключения.
— Чем короче, тем лучше, — говорю я. — Нам нужно готовить самолеты.
Да чтоб Мьёльна в Тартар провалилась со своим безумным рабочим графиком. Или, скорее, чтоб я сама в Тартар провалилась с моим безумным рабочим графиком. Мьёльна вполне логично заключила, что лучшее время для отключения электричества — ночь, когда все равно темно. Проблема в том, что я довольно сильно засиделась в ангаре, пытаясь понять, как починить заклинивший элерон. Даже Хекси уже заснула в гамаке, а она обычно не спит до трех часов ночи, строя планы захвата мира или чем еще она там занимается.
Так или иначе, я нахожусь в полной темноте. Свет в ангаре потух, наружное освещение тоже. Я засвечиваю свой рог, но даже тогда я едва вижу путь к двери. Гадство. Я подумываю телепортироваться к себе домой, но это вне моей досягаемости, а от телепортации несколько раз подряд меня мутит. Чтоб вы знали, я так однажды даже одолела грифона.
Вздыхаю и иду к двери. Только выйдя в прохладу ночи, я понимаю, как же устала. Просто дойду до паба Винил и телепортируюсь оттуда. Там ровно восемьсот метров по прямой от моего дома, что является верхним пределом дальности моей телепортации. Ну, формально я могу телепортироваться больше, чем на милю, но кровотечение из всех телесных отверстий — это совсем не весело, так что спасибо. Определенно, возвращение домой на пару минут пораньше подобного не стоит.
Я иду по тропинке, насвистывая какую-то старую мелодию, выученную еще в армии, и время от времени подпрыгиваю, чтобы согреться. Я очень надеюсь, что меня никто не видит. Ну, Инки, допустим, не будет беспокоится — она живет в “Сахарном Уголке” со своей сестрой, так что странностями ее не удивить.
Одиноко вдали от кобыл и нормального мира...
В Пустошах ночью, где нет ничего кроме чейнджлингов воя...
Грустно на Северах, где не сыщешь сортира...
Вдалеке от любимой кобылки с большою и теплой...
Я останавливаюсь, услышав какой-то шум справа. Смотрю туда, но ни шиша не вижу.
— Мьёльна? — спрашиваю я. Шум начинается снова — я даже слышу что-то похожее на оборванное проклятие. — Кто там? Назови себя, или твои яйца в Маретонии окажутся! А потом стражи повяжут твой жалкий круп за вторжение на частную территорию!
Тишина становится очень подозрительной. Это не такая тишина, как “тут никого нет”, а скорее “кто-то ждет, пока ты уйдешь”. Время для хитрого трюка.
— Но в Эквестрии нет ничего, что хоть так же уныло... — начинаю напевать я.
— Как стоять в кабаке без бутылки хорошего пива! — заканчивает голос. Ну, это не Винил и не Берри Панч. Но они явно находятся на одинаковом уровне интеллектуального развития. Направляю рог в темноту и кастую вспышку яркого света.
— А-а-а-а-а! Мои глаза! — слышу я, когда бросаюсь вперед. В гаснущих отсветах я вижу два силуэта, съежившихся на траве.
Ну, солдаты-победители сначала побеждают, а затем отправляются на войну, в то время как солдаты-побежденные сначала попадают на войну, а затем стараются победить. Эти жеребцы еще даже не собрались на войну, а я уже готова к своей любимой части: запугиванию.
— Я вас, уродов, сейчас наизнанку выворачивать буду! — ору я. — Я вас так отмудохаю, что мантикора при виде вас сблюет от страха!
Первый из жеребцов подхватывает телекинезом что-то похожее на канистру с бензином. Уворачиваюсь от нее, налетаю на его приятеля и спотыкаюсь об него. Жопошник с канистрой кидает ее в меня. Ай! Моя голова! Вскакиваю и стреляю в него магией.
— Я у тебя гиппокампус в голове выжгу, ублюдок! — кричу я.
Конечно, я промахиваюсь. После того, как я схлопотала канистрой бензина в физиономию, моя точность слегка сбилась. Тем временем нападающие понимают, что их двое, а я одна. Боюсь, элемент неожиданности пошел по пизде.
Я качусь по траве, пиная одного из них по ребрам, когда он проносится мимо меня. Время для еще одного трюка. Как-никак любая война основана на обмане.
— Девчонки! — ору я. — Третий квадрат! Стреляйте по ним!
— Ложись! — кричит один из нападавших.
— Она врет, — говорит тот, что ранее жаловался на свои глаза. — Здесь нет никого, кроме нас... А-а-а-а!
Его голос тонет в грохоте выстрела. Жеребец падает на землю, жутко матерясь и вопя что-то о соли в заднице.
Я слышу звук перезаряжаемого дробовика. Второй нападающий, услышав это, стремглав уносится во тьму.
— Менуэт? — голос определенно принадлежит Винил. — Это ты?
— Да, это я. Осторожно, их может быть больше...
— Что случилось? — диджейша появляется из темноты, удерживая магией дробовик. Она смотрит на меня и на жеребца, который вцепился в собственный круп, бормоча какие-то гадости о матери Винил.
— Думаю, мистер Больная Жопа и его приятель пытались сжечь ангар. Я бы и сама выбила из них все дерьмо.
— Ты звала на помощь, — заметила единорожка. — Я тебя прямо в пабе услыхала.
— Это была военная хитрость.
— Да уж, конечно, — бормочет Винил. — Я снова спасла твой круп. Теперь ты должна взять меня с собой.
Она смотрит на жеребца и пожимает плечами.
— Думаю, нам нужно отволочь этого чувака к Редхарт. Или к стражам, если хочешь.
— На твоем месте я бы не выходила из паба, — говорю я. — Они могут попытаться снова...
— Им не нужен мой паб, — отвечает Винил. — Кроме того, там сейчас наш лучший клиент, замаскированный под растение в горшке. Тебе не кажется, что у нее легкая паранойя?
— Возможно... — бормочу я. — Хотя после встречи с этими двумя я не совсем уверена.
— Твоя правда... — Винил целится в нашего непрошеного гостя из дробовика. — Ладно, чувак, ты идешь с нами, или я стрельну тебе туда, где будет еще больнее.
Жеребец встает и морщится.
— Ты заплатишь за это... — бормочет он, потирая круп.
— Ладненько, — говорю я. — Скажи нам, кому выслать чек.
— Ахуи... то есть я вам не скажу, — отвечает он. — Хочу пойти к стражам. Там я буду чувствовать себя в безопасности.
Он бросает на диджейшу нервный взгляд. Ну, вообще-то, я не удивлена.
Я слышу, как кто-то идет к нам. Винил поднимает дробовик, а я пытаюсь ослепить новоприбывшего светом своего рога.
— Это я, Мьёльна! — пони останавливается перед нами. — Что происходит? Какой-то жеребец пронесся мимо меня и запутался в электрических проводах.
— Он жив? — спрашиваю я.
— Не волнуйся, сейчас они обесточены, — отвечает наш электрик. — Он упомянул что-то о психах, стрелявших в него, так что я решила, что он, должно быть, разозлил Винил или тебя, босс, поэтому я вырубила его гаечным ключом.
— Зачем вы ее наняли? — спрашивает наш пленник, глядя на Мьёльну, подняв брови.
— Она хороша в дедукции, — отвечаю я. — И мыслит нестандартно. В настоящее время мы, кстати, ведем найм персонала, но боюсь, что ты не соответствуешь имиджу нашей компании.
Жеребец вздыхает и медленно идет с нами к участку стражи. Естественно, дверь закрыта, а в окнах темно. Стражи в Понивилле считают, что преступники спят по ночам и работают с понедельника по пятницу, с восьми до пятнадцати. И самое интересное, что в основном они правы.
Винил стучит в дверь.
— Есть там кто? — кричит она. — Я знаю, вы там! Вы меня столько раз арестовывали, что я и сосчитать не могу!
— Восемь, — бормочу я. — Они арестовывали тебя восемь раз, как правило за то, что ты в пьяном виде посреди ночи распевала песни про свою пизду.
— Да как скажешь, — легко соглашается Винил и снова стучит в дверь. — Эй! Открывайте! У нас тут для вас заключенный!
Дверь немедленно открывается. К нам выходит молодой страж и странно на нас смотрит. Не удивлена. У меня уже была определенная репутация, когда я объединилась с Черри Берри, и мы начали распугивать пегасов нашими летающими мясорубками. Все говорили, что они никогда не приживутся. Ага, но вертолет может нести больше вещей, чем любой пегас, летая так же быстро.
Винил, естественно, тоже хорошо знакома стражам. Мьёльна — нет, но тот факт, что она с нами и присматривает за жеребцом, который выглядит так, будто у него куча соли в заднице, автоматически делает ее подозреваемой.
— Что он натворил? — спрашивает страж.
— Проникновение на частную территорию, — отвечаю я. — Кроме того, нападение, хотя с этим он не очень хорошо справился.
— Почему он так странно ходит? — продолжает допытываться страж. Он даже не потрудился пригласить нас внутрь. Может быть, из страха, что мы взорвем участок или еще что-то в этом роде.
— Долгая история, — отвечает Винил.
— У вас есть лицензия на "долгую историю"? — страж указывает на дробовик диджейши, который она достаточно небрежно удерживает магией.
— Конечно, — отвечает единорожка. — Я прошла все психологические тесты и все такое.
Да уж, конечно. Наверное, трахнула психолога.
— Кроме того, он даже не мой, — Винил безуспешно пытается спрятать дробовик за спину. — Он принадлежит моему бывшему.
Надеюсь, она не станет упоминать, что ее бывший в настоящее время находится в тюрьме Лас-Пегасуса, где он осваивает труд в каменоломнях и планирует кровавую месть всем нам.
— Ладно, неважно, — наконец говорит страж и зевает. — Мы заберем этого жеребца. Не могли бы вы прийти завтра и рассказать нам, что именно он натворил?
— Конечно, — отвечаю я. — Думаю, у него был приятель. Если мы его поймаем, то тоже приведем к вам. И позовите этому преступнику какого-нибудь доктора, чтобы он извлек соль из его крупа, хорошо?
— Да, мэм, — отвечает страж.
Вы можете решить, что стражи в этом городе немного сумасшедшие, но вообще-то в их действиях есть логика: Понивилль — маленький город, и, кроме случайных посещений Духа хаоса, лиан, домогающихся пони, и гигантских кентавров здесь ничего интересного не происходит. Стражи должны чем-то заниматься, иначе их начальство из Кантерлота очень разозлится. Чтобы хоть как-то увеличить статистику, они ловят кобылок за неправильный переход улицы, пьяниц за распитие в общественных местах, Винил вообще за что угодно... Иногда они даже выписывают друг другу штрафы за парковку в неположенном месте. Горожане, в большинстве своем, любят местных стражей, поэтому они иногда добровольно проводят ночь в комфортабельной камере и играют с ними в покер, просто чтобы их поддержать. Настоящие преступники редко появляются в городе, поэтому терять такую возможность стражи не будут.
— Так что же нам теперь делать? — спрашивает Винил, когда мы направляемся домой.
— Спать, — отвечаю я. — На завтра у нас есть кое-какие планы...
Что мне еще нравится в пабе Винил, это то, что она подумала о маленькой комнате, которая, если смотреть на чертежи, кажется ненужной. Она находится в подвале с толстыми монолитными стенами и единственной дубовой дверью. На двери есть несколько крепких замков, и при необходимости ее можно спрятать за полкой с винными бутылками.
Вы, наверное, думаете, что это идеальное место для разговоров о делах. И под “делами” я подразумеваю не продажу яблок морковным фермерам или продажу моркови возбужденным кобылкам. Я имею в виду разговоры о делах.
Мы сидим вокруг тяжелого старого стола: я, Инки, Винил, Лира, Хекси и Дэринг Ду, которая все еще маскируется под растение в горшке. Никто за столом на это внимание не обращает, мы видели и более странные вещи.
— Итак, я заказала двадцать ящиков виски “Пинком на луну”, — говорит Винил. — Как только они будут здесь, мы будем готовы.
— Виски? Зачем? — спрашивает Лира.
— Идеальное прикрытие, — отвечаю я. — Насколько мне известно, Мэнаус — город посреди джунглей, населенный в основном производителями натурального каучука и работающими на них пони. Транспорты с предметами роскоши редко могут туда добраться, поэтому двадцать ящиков виски — идеальное прикрытие.
— Именно, — диджейша кивает. — Кроме того, я покупаю их по сорок битов за бутылку. В Мэнаусе я продам их за сотню. Даже если мы найдем там лишь хрен да нихрена, все равно разбогатеем.
— Маскировка под перевозчиков алкоголя, — бормочет Дэринг Ду, записывая что-то в блокнот. — Идеальная завязка для сюжета, хотя я не знаю, согласится ли с этим мой редактор. Жеребята тоже читают эти книги...
— С жеребятами все будет в порядке, — отвечаю я. — Ты когда-нибудь встречалась с Руби Пинч?
— У моего издателя другое мнение на этот счет, — пегаска пожимает плечами. — Кстати, что там с самолетом?
Хекси прочищает горло:
— Почти готово. Тем не менее, даже с дополнительными топливными баками, нам придется приземлиться шесть раз, чтобы дозаправиться.
— Шесть раз? — ухмыляется Винил. — Интересно, смогу ли я переспать с кем-нибудь во всех этих местах?
— Винил...
— Что? — диджейша пожимает плечами. — Я все еще молодая и красивая, и у меня есть потребности, не то что у некоторых старых дев...
Интересно, что Дэринг Ду бросает на нее злобный взгляд, прежде чем я успеваю сделать то же самое. Что ж, неудивительно — если учесть, что я впервые прочитала ее книгу, когда мне было десять, то ей, должно быть, уже за сорок. Трудно сказать, так как она выглядит ненамного старше меня, но, думаю, пегаска легко сломала бы Винил ногу, если бы захотела.
— Значит, через несколько дней мы сможем отправиться в Мэнаус? — спрашивает Лира, видя, что ее босс тоже размышляет о том, что бы такого сделать плохого с конечностями диджейши.
— Как только вы приволочете все свое барахло в “Малышку Кейденс”, — отвечаю я. — Нам нужно загрузить ее виски, спрятать ваш багаж под ящики, и мы можем отправляться. Официально, Винил отправляется в полет в качестве продавца спиртных напитков. Никто не знает, что вы летите с нами.
— Точно, — говорит Лира. — Даже Бонни думает, что я отправилась в Кристальную Империю вести раскопки чего-то до правления Сомбры. Она даже попросила привезти какое-нибудь орудие пыток, если я его найду.
— Ладно, — говорю я. — Если мы со всем разобрались, девочки, то пакуйте вещи. Мы отправимся как можно скорее.
— Винил?
— Ну?
— Ты же собиралась найти пони, чтобы переспать с ними по дороге, верно? Тогда зачем тебе это?
— На случай, если там не окажется пони, с которыми можно переспать.
Я поставила коробку на землю рядом с “Малышкой Кейденс”.
— Мы их не возьмем. Они слишком тяжелые.
— Тогда что мне делать? — диджейша подтаскивает магией еще несколько коробок, чемоданов и сумок.
— Я куплю тебе огурец, — вздыхаю я, глядя на стойку шасси “Малышки”. Не похоже, что она готова сломаться под тяжестью нашего груза, но кто знает. — Кроме того, тебе не обязательно лететь с нами. Все это дело попахивает.
— Я не буду говорить тебе, что еще попахивает, — Винил оглядывается и принюхивается. — В любом случае, я отправляюсь с вами. Хочу снова заняться чем-нибудь рисковым.
— Учи высшую математику, — бормочу я, проверяя пропеллер. — Это будет рискованно. Кстати, раз уж тебя так волнует секс-туризм, мы собираемся посетить кое-какие крупные города по пути. Тихуана...
— Хорошо, что напомнила, — диджейша открывает чемодан и достает небольшую брошюрку. — Как думаешь, Дэринг Ду подпишет ее для меня?
— Ш-ш-ш, никто не знает, что она летит с нами, — бормочу я, беря брошюру. “Тихуанская Библия Дэринг Ду — Все сойдет за дилдо, если вы приключенец”. Ну, конечно. — Не показывай ей. Она тебя через иллюминатор выкинет.
— А что, если я покажу это до взлета? — спрашивает Винил.
— Она бросит один из этих ящиков тебе на голову, — говорит Инки, подходя к нам с ящиком виски. — А они тяжелые...
— Чего? — единорожка смотрит на ящик с виски, потом снова на меня. — Значит эти тяжеленные ящики мы берем, а мой ящичек с игрушками — нет?
— Это наше прикры... — я замолкаю, заметив, что к нам бежит Хекси. Судя по выражению ее морды, нам пиздец.
— Mamy przejebane, — говорит она, пытаясь хитрым способом с использованием иностранного языка донести до нас, насколько он полный. Или, точнее, это был бы хитрый способ, если бы кто-нибудь из нас знал ее язык.
Вообще-то, пока я учила Хекси эквестрийскому, я нахваталась от нее всяких слов, но это мало помогает, так как она буквально сказала “нам пиздец”, а я это уже и так поняла.
— Насколько велика наша проблема? — спрашиваю я. Позади нашего механика по ангару вышагивает еще одна кобыла, и я понимаю, что у нас действительно проблема. Для начала, тут надо действовать с осторожностью.
— Привет, Рэйвен, — говорю я секретарю нашего мэра. Вообще-то она конечно славная пони, но все же она работает на правительство.
— Нам нужно поговорить, — говорит Рэйвен, показывая мне какой-то громадный том забытых знаний. Название гласит “Международные нормы и правила грузоперевозок”, так что книга, вероятно, полна каких-то сверхъестественных вещей, которые уже наполняют меня парализующим ужасом, которого я до сих пор никогда не испытывала.
— Что происходит? — неуверенно спрашиваю я.
— Для начала, ваш механик из Пониленда, судя по языку, на котором она сказала, что... у вас проблемы, — говорит Рэйвен. — У нее есть разрешение на работу?
— Извините, — вмешивается Хексагон Нат. — У меня двойное гражданство. Насколько я знаю, гражданам Империи Грифонов не требуется разрешение на работу в Эквестрии, верно?
— Ты не сильно похожа на грифона... — бормочет секретарь мэра.
— Потребовалось заполнить просто кучу разных бумаг.
Рэйвен кивает, очевидно, зная что-то о любви грифонов к бюрократии.
— Значит, ты жила в Империи Грифонов и переехала в Эквестрию, чтобы здесь работать?
— И я жалею об этом каждый раз, когда смотрю на свою медицинскую страховку, — невозмутимо говорит Хекси.
— Ладно, Рэйвен, хватит молоть чушь и скажи мне, что происходит, — говорю я. — Сомневаюсь, что ты пришла сюда и постучалась в дверь моего ангара с книгой, которая больше чем все, что Винил прочла за всю жизнь, лишь для того, чтобы удостоверится, что мой механик не грифон.
Стоящая рядом со мной Инки бросает на секретаря взгляд, в котором четко читается следующее: “Пожалуйста, не выводи босса из себя, а то мне придется тебя побить, а мне этого совсем не хочется. Но не волнуйся, потом я извинюсь”.
— Ну... — начинает Рэйвен. — Мы получили информацию, что вы пытаетесь контрабандой вывезти большую партию алкоголя за пределы Эквестрии, так что...
Винил прочищает горло:
— А разве тебе не стоит больше волноваться, если мы попытаемся что-нибудь провезти контрабандой в Эквестрию?
— Думаю, да, — бормочет Рэйвен через некоторое время.
— Ну, тогда никаких проблем, — диджейша широко ухмыляется.
— Нет, я так не думаю. Эквестрия является членом “Международного альянса по борьбе с контрабандой”, и другие члены будут очень недовольны, если мы допустим нечто подобное... — Рейвен смотрит на Винил, которая снимает солнечные очки.
— Но я хочу продать его легально, — говорит диджейша. — Согласно второму параграфу седьмой главы “Международных норм и правил грузоперевозок”, я могу легально продать до двадцати ящиков виски в любом месте при условии, что я уплачу налог при их покупке, уплачу налог за их транспортировку, и что покупатель заплатит налог в своей стране. Конечно, это возможно только в том случае, когда у меня есть лицензия на продажу алкоголя. А она у меня есть.
— Я это проверю, — говорит Рэйвен. — Могу я посмотреть на лицензию?
— Конечно, — отвечает Винил, подходит к одному из ящиков и достает оттуда какие-то бумаги. — Вот.
Рейвен смотрит на бумаги и краснеет.
— Тихуанская Библия Дэринг Ду — Все сойдет за дилдо, если вы приключенец, — читает она вслух.
— Ой, не те бумаги, — бормочет диджейша. — Вот эти.
Рэйвен несколько минут изучает бумаги.
— Похоже, нас дезинформировали, — наконец произносит она. — Могу я оставить его себе?
Она показывает нам Тихуанскую Библию.
— Конечно, — отвечает Винил. — У меня есть еще один экземпляр. Кстати, шестая страница довольно липкая...
Но секретарь мэра ее уже не слушает — она выходит из ангара, напевая какую-то веселую мелодию. Я вздыхаю с облегчением. В принципе, нам нечего скрывать, но я каждый раз чувствую себя так, словно есть чего.
— Думаешь, они снова попытаются натравить на нас официальные власти? — спрашивает Винил.
— Никогда, — бормочу я. — Откуда ты вообще знаешь все эти параграфы и главы?
— Мой бывший сидел в тюрьме, — отвечает диджейша. — Он выучил все законы наизусть. В основном те, что касались условно-досрочного освобождения, но некоторые нормы международного права также запомнились и мне.
— Приятно слышать, — говорю я и поднимаю магией ящик с виски. — А теперь помоги мне погрузить это в “Кейденс”.
Винил тоже поднимает ящик, который внезапно издает писк. Инки и Хекси неуверенно переглядываются.
— Какого хрена? — бормочет диджейша, тряся ящик.
— Кажется, я знаю, — говорит Инки и идет к ящику. — Пинчи, вылазь оттуда, или мы скажем твоей маме, что ты пытаешься пробраться в самолет...
— Не называй меня Пинчи! — кричит кобылка из ящика. — Или я устрою истерику!
— Если бы ты собиралась закатить истерику, ты бы просто ее устроила, — спокойно говорю я, вынимая магией Руби из ящика. — Убирайся, или я скажу твоей матери, что ты пытаешься сбежать из дома.
Руби говорит мне пойти и сделать что-нибудь с бейсбольной битой.
— О, да пожалуйста, — отвечает ей Винил. — Я это делала, малышка, и уверена, что Менуэт тоже. Бейсбольные биты слишком соблазнительны...
— Вы все ебанутые дрочилы, — бормочет Руби, уходя. — Ненавижу вас.
Инки качает головой.
— И я была такой, когда мне было одиннадцать? Мне так не кажется.
— Нет, ты просто клопала на плакат с ”Вандерболтами” или подсматривала за спящей Менуэт, — ухмыляется диджейша. — Мне, кстати, всегда было интересно... Руби совсем не похожа на Берри. Кто ее отец?
— Не знаю, но он, должно быть, худший подонок, когда-либо ходивший по земле, — говорю я, подхватывая другой ящик и аккуратно размещая его в самолете.
— Я взорвала школу, когда мне было одиннадцать, — бормочет Хекси, помогая нам с ящиками. — Веселое было время...
— Оно у всех было веселое, — говорю я со вздохом. — К счастью, Руби не настолько искусна в изготовлении взрывчатки.
— Согласна, — говорит Инки, затаскивая последний ящик в самолет и закрепляя его веревками и ремнями. — Я думаю, мы можем сказать Лире, что готовы отправляться завтра. И она может передать Дэр... в смысле Муз Кис, чтобы та перестала притворяться комнатным растением.
— Она теперь кресло, — бормочет диджейша. — Это достаточно жутко.
— Ладно, — я пинаю шину нашего самолета. — Тогда скажи креслу, что мы завтра отправляемся.
В отличие от Бон Бон с ее шестью личностями, Лира более или менее нормальная. Ну, насколько нормальной может быть пони, которая работает со знаменитым археологом, ищет остатки древних цивилизаций и считает, что до-Селестианское племя, складывающее в кучу отрезанные яйца своих поверженных врагов — это потрясающе. Но тем не менее она нормальная. Однако, когда мы вытащили “Малышку Кейденс” из ангара, она буквально превратилась в жеребенка в кондитерской.
— А для чего это? — спрашивает она, указывая на элерон.
— Это элерон, — отвечаю я. — Мы используем их, чтобы управлять самолетом.
— Круто. А почему у него четыре крыла?
— На самом деле у него всего два крыла. Это биплан, — говорю я, открывая дверь. — Ваши места сзади.
— Я до сих пор не понимаю, как оно летает, — говорит Дэринг Ду. — Пегасы машут крыльями, а тут...
— Хекси, объясни ей все... — бормочу я, забираясь в самолет. Инки уже в кабине, проверяет показания приборов. У нас много топлива в дополнительных баках, и мы слегка перегружены, но все должно быть нормально.
— Когда винт вращается, он создает тягу, как и твои крылья, — отвечает Хекси. — “Малышка Кейденс” — биплан, поэтому у нее бóльшая подъемная сила при меньшем размахе крыльев. Благодаря этому она гораздо маневреннее. Конечно, это сказывается на максимальной скорости, но нам нужен был грузовой самолет. Мы пока что гонки с Рэйнбоу Дэш не устраиваем...
— Кстати, Черри однажды построила летательный аппарат с машущими крыльями, — говорю я, когда Хекси, Винил, Лира и Деринг занимают свои места. — Мы называли его “Заводная летучая мышь”. Максимальная высота у него была около трех футов, и Черри врезалась на нем в дом Берри, приземлившись в гостиной.
— Это, конечно, интересно, — говорит Дэринг Ду, нервно оглядываясь. Либо она ищет шпионов, либо боится летать, несмотря на то, что она пегас.
— Подожди, пока не увидишь “Озорную Коко”, — говорю я. — Кстати, в самолете не курить и не летать.
— Почему? — спрашивает пегаска, пока Винил строит мордочку больного щенка. — Разве от этого самолет не станет легче?
— Нет, потому что воздух от твоих крыльев все еще будет давить на пол, — отвечаю я. — Кроме того, полет в неинерциальной системе отсчета...
— Перестань говорить со мной о физике, — бормочет Дэринг Ду. — Я писатель.
— А я могу быть в кабине во время взлета? — спрашивает Лира.
— Может быть, потом, — отвечаю я. Сквозь ветровое стекло я вижу, как Коко, Берри Панч и Черри Берри идут к нам. Инки что-то бормочет и выскакивает к Коко.
— Мы отправляемся через минуту, — говорю я. — Только попрощаюсь с девочками.
Девочки стараются не смотреть, как Инки и Коко страстно целуются. Или, по крайней мере, Берри старается не смотреть. Черри абсолютно ничего не беспокоит.
— На пути к истине можно совершить только две ошибки, — говорит Черри, глядя мне в глаза. — Не пройти весь путь и так и не начать его.
— Да неважно, — бормочет Берри. Судя по ее хмурому виду, она трезва. — Береги себя и купи мне текилы, когда будешь там.
— Конечно, — отвечаю я. — Свяжемся позже по радио. Я бы предпочла знать все происходящее в нашей компании.
— Я буду писать тебе отчеты каждый день, — бормочет Берри. — Куда каждый из пилотов летал, что доставлял и сколько им заплатили.
— Этого будет достаточно, — говорю я и поворачиваюсь к Черри. — Сообщи мне, когда начнешь тестировать “Озорную Коко”, ладно?
— Все на борт! — кричит Черри. — Летающие штуки летят, радио штуки радируют!
— Именно это я и имела в виду, — говорю я со вздохом. — Ладно, ну... увидимся, девочки. Позаботьтесь о себе. И о Руби.
— Ты тоже, — отвечает Берри Панч.
— Пойдем, Инки, — я бегу обратно к самолету. Наши пассажиры уже на своих местах в битком набитом грузовом отсеке.
— ...пятнадцать лет спустя они оба начали трахать ее дочь, — Винил смеется. — И каждый из них утверждал, что она дочь другого!
— Фу... — морщится Лира. Дэринг Ду, между тем, делает заметки.
— В этом нет ничего необычного, — продолжает диджейша. — Я, например, знаю пару близняшек...
— Интересно, — бормочет пегаска, продолжая что-то записывать в блокнот. — А ты никогда не думала написать автобиографию?
— Естественно, — Винил ухмыляется, потягиваясь на сиденье. — У меня уже есть кое-какие заметки. Она будет называться "DJ Pon3 — кобыла, оттрахавшая ваши уши”.
— Моя будет называться “Менуэт — к успеху, своими ногами”, — говорю я. — Пристегнуть ремни. Мы взлетаем.
Бегу в кабину. Инки уже сидит на своем месте, а Хекси смотрит на мигающие лампочки на стене. Наверное, пытается заставить их моргать по очереди или что-то в этом роде.
— Кстати, — произносит наш механик. — Моя автобиография будет называться "Хексагон Нат — без меня вы все бы облажались".
— Великолепно, — сажусь на свое место и надеваю очки. — Что с рулями?
— Движутся гладко, — отвечает Инки. — Погода хорошая, легкий встречный ветер...
— Уровень топлива и масла в норме, — рапортует Хекси. — Зажигание...
Винт слегка дергается, но больше ничего не происходит.
Хекси снова нажимает на кнопку.
— Я сказала "зажигание", kurwa jego mać!
Двигатель ревет, заставляя пол слегка вибрировать. Странная вещь, техника, иногда она начинает работать, если на нее наорать.
Я беру рацию и спрашиваю:
— Взлетная полоса свободна?
— Конечно, — отвечает жеребец с вышки. Если я правильно помню, мы наняли трех братьев для работы в нашей диспетчерской: Хай Фреквенси, Медиум Фреквенси и Джо. Судя по голосу, это скорее всего Медиум.
— Тормоза, — говорю я, дергая за ручку. — Скорость руления — пять километров в час...
Мы медленно разворачиваемся и ползем к взлетной полосе. Пока мы с Инки готовимся к взлету, Хекси проверяет температуру двигателя и все остальное.
— Ни пегасов, ни вертолетов в пределах видимости, — говорит Медиум Фриквенси. — Можете взлетать, босс.
— Принято, можно начинать, — бормочу я. — Дроссель.
Двигатель ревет громче, и мы начинаем разгон по взлетной полосе. “Малышка Кейденс” достаточно резкая, когда дело доходит до плавности взлета, но наш груз, как правило, не жалуется. Инки тянет на себя рычаг, и мы видим, как здания перед нами исчезают, сменяясь голубым небом. Вскоре мы кружим над Понивиллем, набирая высоту в две с половиной тысячи метров — ни один нормальный пегас никогда не летает на такой высоте, да и мне не сильно хочется вытирать кровавые ошметки с ветрового стекла.
Я нажимаю кнопку интеркома:
— Это Менуэт, — говорю я. — Мы на высоте двух с половиной километров или восьми тысяч двухсот футов. Направляемся на юг. Следующая остановка — база дирижаблей в Пустошах.
Выбор нашей первой остановки был очевиден. Их командир — майор Минор — мой старый армейский приятель. Мы часто одалживаем друг у друга топливо, не говоря уже о том, что я часто являюсь единственным связующим звеном между их базой в самой жопе мира и цивилизацией со всеми ее преимуществами, такими как еда, книги и дешевая порнуха.
— Открой дверь кабины, — говорю я Хекси. — Посмотрим, как наши пассажиры пережили взлет.
Пассажиры живы и здоровы. Кажется, Дэринг нервничает немного меньше с тех пор, как мы, наконец, покинули Понивилль. Думаю, чем ближе мы к ее золотому вантузу, тем счастливее она будет.
— Тогда я была с очень странным жеребцом, — говорит Винил, в то время как Лира и Дэринг кивают. — Он не мог возбудиться, если я не начинала танцевать, обмазавшись овсянкой.
— Напоминает мне моего редактора, — бормочет пегаска. — У него встал, когда я продемонстрировала ему мой золотой душ...
Если бы я что-то пила, то залила бы все приборы. Я и не знала, что у Дэринг со мной есть... подобные общие интересы. Ну, возможно, это совсем не тот факт, который автор книг для подростков и жеребят хотел бы донести до своих поклонников.
— Эта штука стоила миллионы, — тяжело вздыхает пегаска. — И найм стражей, чтобы они охраняли его, тоже обошелся недешево...
— Как я тебя понимаю, — говорит Винил. — Однажды я купила Октавии серебряное ожерелье...
— Кстати, что случилось с Октавией? — спрашивает Инки. — Давно ее не видела...
— Она в туре, — отвечает диджейша. — Мы, вроде как, все еще вместе...
— Ага, и ты планируешь потрахаться в каждом городе, который мы посетим по пути... — бормочу я, вглядываясь в землю перед нами. Зеленые луга постепенно сменяются холмами и степью.
— У нас открытые отношения, ясно? — краснеет Винил. Или, по крайней мере, мне так кажется, потому что я не могу просто развернуться и посмотреть, пилотируя пять с половиной тонн дюралюминия.
— Тебя бросили, не так ли? — хихикает Хекси.
— Не до конца, — бурчит единорожка. — Но да, я была немного брошена.
— Это как быть немного беременной, — говорит Лира. — Или быть немного нормальной, хотя должна сказать, что у Бонни...
— ...существует шесть отдельных личностей, и некоторые из них немного нормальны, — перебивает ее Винил. — Мы в курсе.
Я вздыхаю, пытаясь сосредоточиться на управлении. К счастью, Инки гораздо менее восприимчива к болтовне Лиры и Винил, поэтому она на самом деле смотрит на приборы. Я разглядываю пейзаж внизу — там находится какая-то деревня посреди прерии.
— Я знаю это место, — говорит Лира. — Это деревня, которую терроризировала банда коров.
— Быков, — поправляет ее Винил. — Кантер Крик, верно?
— Нет, это другая деревня, — Лира пожимает плечами, разминая мышцы. — Как бы то ни было, жители деревни рассердились, и о коровах больше никто не слышал.
— Дерьмо бычачье, — говорю я. — Каламбур тут не подразумевался. Я слышала минимум десять разных версий этой истории, включая ту, в которой быков продавали грифонам на мясо, и ту, в которой говорится о личном вмешательстве принцессы Твайлайт.
— Ну, — говорит Инки. — Когда мы только начали работать в нашей компании, то пони тоже говорили, что это все бычачье... ну-у-у... в общем...
Она краснеет и упирается взглядом в спидометр.
— Ага, — я улыбаюсь. — Тот же жеребец чуть позже обнаружил, что аренда самолета с экипажем из двух пони при доставке пятидесяти бочек вина из Мэйнхэттена в Лас-Пегасус обходится значительно дешевле, чем найм полусотни пегасов.
— Я помню протесты, — говорит Дэринг Ду. — Мне особенно понравились статьи того пегаса, который был убежден, что изобретение вертолета приведет к вымиранию всех пегасов как вида.
— Ага, я написала ему, что поезда ходят уже много лет, а земные пони все еще живы и лягаются, — ворчу я. — Не думаю, что это его убедило. Думаю, сейчас он говорит всем, кто желает его слушать, что керосин вызывает рак.
— Кто-то должен рассказать ему о керосиновых лампах, — пожимает плечами Винил.
Мы медленно покидаем прерии. Интересно, что мы увидим в пустыне — истории о гигантских муравьиных львах, вероятно, преувеличение, но мы все еще можем случайно столкнутся с высоко летящим чейнджлингом. Как будто оттирание дохлых жуков от лобового стекла и без того недостаточно раздражает.
— Эй, смотрите! — восклицает Винил, наблюдая за чем-то через окно. — Бабочка!
Я выглядываю. Ебаный ты нахуй! Эта "бабочка" размером с половину нашего самолета. К счастью, она летит прямо над землей и вроде как не собирается сожрать нас. Или трахнуть.
— Это гигантский муравьиный лев, — говорит Дэринг Ду. — Взрослые особи безобидны, но если ты упадешь в яму, вырытую личинкой, то она высосет тебя досуха.
Винил мурлычет и шевелит бровями.
— В буквальном смысле, — замечаю я. — Мозги и все остальное.
— Плохо, — вздыхает диджейша.
— Я вижу оазис, — говорит Инки. — Вокруг него несколько палаток и один, два... Три дирижабля. Это наша база?
— Думаю, да, — говорю я, включая радио. — Алло? Есть там кто?
— Ну, раз уж мы в Эквестрии, правильный термин — “сьенега”, — говорит Дэринг Ду. — Оазисы в Зебрике.
— И в чем разница? — спрашивает Винил. — И даже если есть, то мне насрать.
— Заткнитесь, — бормочу я, поворачиваясь обратно к рации. — База Дирижаблей? 56-я эскадрилья бомбардировщиков?
— Подтверждаю, — говорит голос в наушниках. — Назовите себя, или мы вас собьем.
— Это я, Менуэт. Майор Минор меня знает, как и все те чуваки, что ведут со мной дела. Я лечу на юг, и мне нужна дозаправка.
— Это может быть проблемой, — отвечает мой собеседник. — У нас гости из разведки. Они проверяют, все ли мы еще верны Селестии или еще какое подобное дерьмо.
— Гадство, — бормочу я. — Мы можем хотя бы приземлиться здесь?
— Да, — отвечает боец. — Если кто-нибудь спросит, ты тут, чтобы забрать коров обратно в Эквестрию.
— Каких коров?
— Ну, вообще-то это стадо быков. Они пытались ограбить какую-то деревню. Нам пришлось извлечь картечь из крупа одного из них.
— К Дискорду. Я поговорю с майором, когда мы приземлимся.
Мы кружим вокруг оазиса, пока солдат говорит нам, какой взлетно-посадочной полосой мы можем воспользоваться. Когда мы снижаемся, песок попадает в ветровое стекло. Растяжки, удерживающие крылья вместе, издают тревожные звуки. Ненавижу это место.
— Закрылки в норме, скорость в норме, — говорит Хекси. — Только не врежься в дирижабль...
Бам! Весь самолет трясется, когда колеса бьются о землю. Я быстро выключаю двигатель — не хочу иметь дело с песком внутри и нажимаю на тормоз. Самолет подкатывает к концу взлетно-посадочной полосы и останавливается.
— Ладно, — я встаю и бегу к двери. — Пора спросить майора Минора, что происходит...
Спрыгиваю на взлетную полосу и иду сквозь облако пыли. Она повсюду — толстый слой покрывает мои летные очки. Я могу либо снять их и смотреть на яркое солнце, либо идти вслепую.
— Добро пожаловать на нашу базу, — голос знакомый. Однако это совсем не майор Минор. Я не слышала этот голос уже, типа...
Гадство. Два года. Я снимаю очки и смотрю на “гостей” из разведки.
— Привет, Менуэт, — говорит Флиттер, широко улыбаясь.