Обретенная Эквестрия. Часть 3. Хранители
Глава 11. Подготовка к отлёту
Пластиковый пол каюты был мягким и тёплым. Я осторожно уложил на него спасённую кобылку и выпрямился. Больше всего на свете мне хотелось кинуться в душ, смыть с себя омерзительную жижу, пропитавшую комбинезон и хлюпающую в ботинках, а затем переодеться в чистую одежду.
— Полежи здесь пока, крошка. Скоро придёт доктор и вылечит тебя.
Но стоило мне только сделать шаг к двери, как за спиной послышалась какая-то возня и стук. Оглянувшись, я увидел, что маленькая узница пытается ползти следом. У неё это плохо получалось – тонкие ножки скользили по гладкому пластику, но решительное выражение мордочки не оставляло сомнения в том, что она не собирается оставаться в одиночестве. Быстро присев на корточки, я обнял её за тощую шейку.
— Куда ты, глупая?
— Не бросай… меня! Я боюсь… Не хочу… Одной страшно!
Было слышно, как она дрожит и лязгает зубами. Вот ещё напасть! Что же делать?
— Зекора, вы слишком заняты? — спросил я.
— А сам-то как думаешь? — голос в наушнике коммуникатора звучал крайне неприветливо.
— У меня тут для вас есть ещё работёнка…
— Не сомневаюсь. Нет бы на чай с маффинами пригласить.
— В следующий раз, ладно? Моей пациентке срочно требуется помощь.
— Хорошо, сейчас приду. Ты где находишься?
— В каюте номер два. Только учтите, она просто до истерики боится оставаться в одиночестве.
— Ясно, поищу сиделку. Еще какие пожелания?
— Пока вроде всё.
Я уселся поудобнее, уложил голову поняшки на колени и приготовился ждать. Она с любопытством смотрела на меня снизу-вверх и молчала.
— За что тебя наказали-то? — мне действительно было интересно, какое такое ужасное преступление могла совершить эта кроха.
Кобылка поджала ушки и прикрыла глаза.
— Я очень плохая и… нерба… нелба… небрагодарная тварь, — заученным тоном сообщила она. — Бегала и смеялась, когда хозяин говорил речь.
— Жуткое преступление.
— Ага. Он ударил меня плёткой, но вместо того, чтоб сказать «Спасибо»… я… я его укусила! — последняя фраза была произнесена таким трагическим тоном, что мне с трудом удалось сдержать смех. — За такое притупление…
— Преступление.
— Ага, притупление, полагается… самое суровое наказание. Но я уже все поняла и больше не буду! Хозяин меня простил, правда?
— Простил, простил. Он всех простил, можешь не переживать
— Какой он добрый!
— Знаешь, он не только помиловал тебя, но даже сказал, что не будет сердиться, если ты и дальше будешь бегать и смеяться.
— Что значит «помиловал»?
— Уф, потом объясню. Кусаться тоже, кстати, можешь, если только не сильно.
— Правда? Вот здорово! А тебя я могу укусить?
— Можешь.
— Разрешаешь?
— Разрешаю.
Маленькие челюсти охватили запястье и слегка надавили. Силы в этом «укусе» было не больше, чем в дружеском рукопожатии. Немного подержав, кобылка отпустила мою руку. Судя по довольному выражению мордочки, ей понравилось. Хм, как бы это не вошло в привычку.
Послышались шаги, и в каюту вошла Зекора, за которой спешила невысокая, ладная единорожка. Увидев нас, негритянка в изумлении замерла на пороге.
— Всемилостивое небо, что с ней случилось? И откуда эта омерзительная вонь?
Я быстро ввёл её в курс дела. Учёная опустилась рядом с узницей, провела ладонью по её голой коже и коротко выругалась. Затем взглянула на меня и торжественно сказала:
— Приношу свои извинения за упрёк по поводу убийства Фетисова. Была абсолютно неправа.
— Вы не первая, кто говорит мне такое, — усмехнулся я. — Помощь больше не требуется?
— Нет, иди мойся и не забудь потом протереть кожу дезинфицирующим раствором. Как только вернёмся в Эквестрию, сделаю тебе внеочередную прививку сыворотки, мало ли какую инфекцию ты успел подцепить, пока бултыхался в этой дряни!
— Хорошо, не буду мешать.
Хоть я честно простоял под горячим душем не меньше двадцати минут, яростно работая мочалкой и щёткой, окончательно избавиться от вони не удалось. Отправив грязную одежду в утилизатор и переодевшись во всё чистое, я вернулся в каюту. Кобылка с закрытыми глазами лежала под двумя капельницами, вытянувшись в струнку. Рядом попискивал небольшой аппарат, от которого к телу малышки отходили несколько проводов. Зекора сидела одна, на её обычно невозмутимом лице было написано изумление и даже растерянность. Заметив меня, она кивнула и хмуро сказала:
— Заходи и поплотнее прикрой дверь. Я отослала Тару обратно, не хочу, чтобы раньше времени пошли слухи.
— Что случилось?
— Внимательно посмотри на её спину, сразу под лопатками. Ничего не замечаешь?
— Две большие опухоли… Плотные какие! Неужели злокачественные?
— Не говори чепухи, у пони не бывает рака! И опухолей быть не может, ни злокачественных, ни доброкачественных. Я просветила их портативным рентгеновским аппаратом. У малышки растут крылья.
— Что? Значит, она пегас? А я подумал, что землепони.
— В том то и дело, что ты не ошибся. Кроме того, младенцы-пегасы рождаются уже с готовыми крыльями. Здесь же происходит нечто непонятное… Но это ещё не всё. Пощупай её лоб.
— Шишка… Вы хотите сказать?..
— Именно. Там растёт рог.
— Получается, она – детёныш аликорна?
— Никаких аликорнов не существует! Это миф, придуманный людьми, написавшими историю пони. Роботы Селестия и Луна не считаются.
— Тогда, может быть, если папа пегас, а мама единорог…
— Ребёнок получает от родителей какой-то один доминантный признак. Один и только один, это было сделано специально, иначе через несколько поколений все три расы перемешались бы в одну. Никаких отклонений быть просто не может!
— Получается, что вы ошиблись.
Зекора вытерла мокрый от пота лоб.
— Исключено, механизм блокировки подобных мутаций прописан на уровне ДНК и ещё никогда не давал сбоев… Есть более простое объяснение. Кто-то продолжает ставить эксперименты над пони. И перед нами результат их опытов.
— Серьёзно?
— Земля большая, возможно, где-то сохранился какой-нибудь научный центр, тем более что корпорации часто строили свои лаборатории в крайне недоступных местах… Эх, знать бы, откуда малышка попала к Фетисову…
— Боюсь, тут мы мало что сможем раскопать. Он скупал жеребят где придётся, и далеко не всегда в питомниках. Возможно, в доме был архив, но теперь уже поздно возвращаться. Пожар отлично замёл следы.
— Согласна, эта ниточка оборвана. Ладно, выбрось из головы, я сама попробую всё выяснить…
— Хорошо. А как её состояние в целом?
— Более-менее нормально. Экспресс-анализ крови не выявил ничего страшного, если не считать сильной дистрофии. Когда прибудем в Эквестрию, я проведу подробное исследование, но полагаю, что необратимые процессы ещё не начались.
— Хорошо. Жалко будет, если с ней что-нибудь случится.
— Не переживай, как-никак она представительница нового вида, так что я сделаю всё возможное, чтобы поставить её на ноги.
В трюме стоял тяжёлый запах немытых тел и свалявшейся шерсти. Пони молча лежали на полу, угрюмо глядя по сторонам; похоже, предстоящее переселение их не особо радовало. В этом не было ничего удивительного, если учесть, что как минимум восемьдесят процентов из них родились в рабстве и не знали ничего, кроме загона и хозяйской плети. Ох, ну и туго же нам придётся с этим стадом. Их, конечно, можно легко привести в порядок, устроив хорошую баню, накормив и вылечив раны, но что делать потом? Смогут ли эти привыкшие к ярму бедняги стать по-настоящему свободными существами? Нужно серьёзно побеседовать на эту тему с Искоркой, которая прочла множество книг, посвящённых проблеме рабства.
— Эй, парень, погоди! — пожилой пегас с облезлыми крыльями и затянутым бельмом правым глазом схватил меня копыторукой за штанину. — Ты ведь сын Егора, верно?
— Что? Да, конечно!
— Так я и думал! Батя-то как, жив?
— Нет. Умер весной.
— Вот жалость-то! Хороший мужик, правильный!
— Откуда ты его знаешь?
— Да я и тебя знаю. Запомнил, хоть ты ещё тогда совсем жеребёнком был. Помнишь, когда он вступился за двух пегасов? Его ещё потом в тюрягу за это посадили.
— Конечно, помню.
— Так то мы и были. Я и ещё один корешок, в прошлом году копыта откинул. Век не забуду, как этот потрох Макар в грязи валялся, после того как Егор его кулаком приложил. Никогда ещё люди за нас не заступались, а тут… Спасибо ему!
— Думаю, он был бы рад услышать твои слова.
— А правда, что это ты хозяина завалил?
— Верно.
— Хорошее дело. Жаль, что поздно, уж больно многих он успел жизни лишить. Но всё равно благодарствую. Эквестрия-то скоро будет?
— Скоро. Часа через три.
— Это пустяки, это немного. Дом свой старый хочу увидеть, а там и помирать можно. Я ведь раньше в Сталлионграде на заводе работал, сначала мастером, затем бригадиром. Пегасов там было немного, зато знаешь, как нас уважали?! Вся стена в хате почётными грамотами увешена. Неужели прежние времена вернутся?
— Прежние не вернутся, Эквестрия уже не та, что раньше. Но свободу я вам обещаю.
— Так ведь больше ничего и не надо. Ну, разве что кобылку попышнее под боком, чтоб кости старые грела…
Попрощавшись со словоохотливым собеседником, я пошёл дальше. Было видно, с каким интересом слушали нашу беседу остальные пони. Лежавшие поближе спешно пересказывали её содержание тем, кто находился дальше и не мог ничего слышать. Нужно срочно найти Твайлайт, пусть выступит по громкой связи, а то ерунда какая-то получается – прилетели, загрузили, ничего толком не объяснили. Неудивительно, что бедняги смотрят на нас с таким подозрением.
— Твай, есть срочный разговор.
— Хорошо. Подходи к помещению номер один, мы сложили туда всех тяжёлых.
— Уже иду.
Твайлайт сидела рядом с той самой храброй кобылкой из стойла. Грязные тряпки, которыми были перебинтованы её ноги, исчезли, открыв жуткие раны, сочащиеся гноем и сукровицей.
— Боже, что с ней произошло?
— Насколько я поняла, в один из подвалов просочились жидкие удобрения из проржавевших бочек и бедняжку заставили их вычерпывать. Без какой-либо защиты, разумеется. Она бултыхалась в этом растворе почти по брюхо несколько часов, в результате сожгла кожу.
— Ничего себе!
— Я дала ей сильное обезболивающее, так что бедняжка, наконец, уснула. Последние дни она совсем не могла спать из-за боли.
— Надеюсь, с ней всё будет в порядке?
— Почти не сомневаюсь в удачном исходе. Слава Селестии, что мы не знаем заражения крови.
— Тогда уж лучше «слава Зекоре».
— И ей тоже. Кстати, не в курсе, куда она делась? Ушла и ничего не сказала.
— Сидит неподалёку, во второй каюте. Думаю, тебе следует её навестить и услышать кое-что интересное. Но сначала выступи, пожалуйста, по громкой связи и объясни поняшам, кто мы вообще такие и зачем увозим их из родного дома. А то, боюсь, они напридумывали себе невесть что.
— Действительно, я хотела это сделать, но забыла. Поможешь держать микрофон?..
Небольшой летательный аппарат, похожий на автомобиль премиум-класса, бесшумно опустился среди развалин и замер. Я щёлкнул замком и мягко выпрыгнул на бетон. Затем подошёл к пассажирской двери и потянул за ручку.
— Выходи, пожалуйста. Надеюсь, тебя не укачало?
— Нет, спасибо, — тихо ответила Флаттершай, грациозно покидая машину. — Просто я не привыкла летать.
— А вот я уже привык. Недели не прошло с момента, как мы впервые поднялись в воздух, и гляди-ка.
— Может, потому что мне больше нравится ходить по земле? Понимаю, что для пегаса это нехарактерно, Дэш всегда подсмеивалась над моей слабостью, но я чувствую себя гораздо лучше, когда стою, опираясь на все четыре копыта…
Мило болтая, мы укрыли машину маскировочной сеткой и уселись неподалёку ждать рассвет. Питерские белые ночи почти сошли на нет, августовское утро было тёмным и по-осеннему зябким. Следовало соблюдать осторожность, потому что публичное появление аэромобиля могло вызвать нездоровый ажиотаж.
Я почти не отдохнул после возвращения из Псковской области. До вылета в Рим оставалось всего ничего, а сделать предстояло ещё немало. Этот визит был задуман уже давно, его следовало нанести до того, как мы найдём Рарити, но постоянно мешала проклятая занятость. То Флатти не могла оторваться от дел, то я. Но вот наконец звёзды сошлись как надо и мы очутились здесь.
Сначала мы думали отправиться в Питер на «Мстителе», но затем решили, что суперкоптер слишком велик для скрытого перелёта. К счастью, на стоянке под Кантерлотским замком стояли несколько аэромобилей, принадлежавших в прошлом топ-менеджерам «ТФМ». Ещё до эвакуации Нового-Понивиля я перегнал их в ремонтный ангар, подозревая, что они могут пригодиться. Так и оказалось. Машины не имели генератора защитного поля и вооружения, зато развивали скорость в две тысячи триста километров в час. Вполне достаточно, чтоб из Москвы слетать в уик-энд на пляж Копакабаны, погреться на солнышке.
Впрочем, в Рио-де-Жанейро нас никто не ждал, а вот в Питере жил один человечек, встречу с которым откладывать было нельзя… Мы дождались рассвета и направились к высокой бетонной стене, огораживающий один из жилых кварталов Купчино.
Несмотря на ранний час, Архивариус уже не спал. Он сидел за столом и лениво перебирал бумаги. Его андроид-секретарь как обычно скорчился за радиоприёмником, сканируя эфир. Заметив нас, аналитик вздрогнул и резко выпрямился.
— Доброе утро, Карл Генрихович, — поздоровался я.
— Доброе… Откуда вам известно моё…
— Слухами земля полнится. Рад видеть вас в добром здравии.
Старик быстро подавил вполне естественный приступ изумления и поинтересовался:
— Вижу, вы достигли цели, и даже больше. Новости о ваших похождениях уже не первый день радуют простых обывателей.
— А не простых? Они тоже счастливы?
— О да, особенно после того, как сбили «Прометея». Думаю, вам этого долго не забудут.
— Понимаю.
— Вы поступаете крайне невежливо. Среди нас дама, а мы даже не представлены друг другу. Надеюсь, госпожа Флаттершай не в обиде?
— Нет, что вы, — улыбнулась смущённая пегаска, — я крайне рада знакомству, господин Шульц.
— Даже не предполагал, что вы так осведомлены о моей скромной персоне.
— Пустяки, — усмехнулся я.
— Всё это, конечно, хорошо, но в чём, собственно, причина столь раннего визита?
— Как обычно, нам нужна информация.
— Боюсь, что больше не могу ничем помочь. Не хочу провести остаток жизни за решеткой. Вы слишком опасные клиенты.
— Даже так? Не проще ли сказать, что ваши работодатели не заинтересованы в этой беседе?
Архивариус нахмурился и забарабанил пальцами по столешнице.
— Я не работаю на РСБ, — резко ответил он, мгновенно выходя из образа мудрого дедушки. Сейчас перед нами сидел немолодой, растерянный и сильно испуганный человек.
— Никто и не говорит, что вы работаете на эту контору. Но и благородным волком-одиночкой вы также быть не можете. Аналитик высочайшего уровня, независимый от власти, может существовать исключительно на страницах дешёвого комикса. В жизни такого, увы, не бывает.
— Нам не о чем больше говорить! — Архивариус нажал на пуговку вмонтированного в стол звонка. Повисла пауза.
— Если зовёте охрану, то могу огорчить. Я подарил им газовую гранату, и они улеглись спать. Ребята, наверное, смотрят сейчас интересные сны, не стоит их будить.
Старик откинулся в кресле.
— Зачем вы ко мне пришли? Если хотите убить, пожалуйста, стреляйте! Но только имейте ввиду, я никогда не работал против вас!
— Красиво сыграно, браво. Разумеется, вы отлично понимаете, что мы пришли сюда не для того, чтобы устроить самосуд, тем более ссориться нам действительно не из-за чего. Да, вы работаете на крупную правительственную шишку, поставляете ему информацию в обмен на безопасность – что же здесь плохого, все хотят жить.
— Если вы надеетесь через меня выйти на моего патрона, то ошибаетесь! После всего, что произошло, никаких переговоров быть не может.
— Мы пришли сюда для другого.
— Хотите подкупить?
— Браво, вы действительно видите собеседника насквозь. Конечно, именно затем.
— И что хотите предложить? Деньги?
— Разве я похож на человека, способного дать банальную взятку? Насколько мне известно, деньги вас уже давно не интересуют, тем более что на ваши сбережения можно купить трехэтажный дворец со слугами и гаремом. Но ведь пошлая роскошь – совсем не то, что вам действительно нужно.
— Я недооценил тебя, мальчик… — тихо сказал Архивариус. — Когда ты в первый раз пришёл ко мне в компании этого черношкурого бандита, я и представить не мог, чем всё обернётся. Кто бы мог подумать…
— Спасибо за комплимент, конечно, но почему он произнесён таким трагическим голосом? Больше всего на свете я люблю дарить подарки и доставлять радость, а не убивать или причинять боль. Хотите получить подарок?
— Можно подумать, у меня есть выбор!
— Конечно. Вы можете отказаться, и тогда мы просто уйдём. Я не забыл и никогда не забуду того, кто помог освободить Искорку. Так что не бойтесь, а лучше взгляните сюда.
Небольшая замшевая коробочка легла на стол. С минуту Архивариус смотрел на неё, потом протянул сухую дрожащую руку и открыл. Внутри оказалось двенадцать ячеек, в каждой из которых лежала маленькая янтарная капсула. Старик сжал пальцы в кулаки и опустил плечи.
— Что это? — медленно спросил он, глядя прямо перед собой.
— То, что нельзя купить ни за какие деньги. Как минимум пятьдесят лет жизни. Не считая тех годов, что ещё остались.
— Эликсир долголетия, секретные разработки ТФМ…
— Верно. Достаточно принимать по одной капсуле в неделю, и вы надолго… очень надолго забудете, что такое страх смерти.
Он ссутулился и тщательно растёр ладонями лицо. Мы молчали.
— Здесь лекарства всего на три месяца…
— Достаточный срок, чтобы почувствовать разницу.
— Но… где гарантия, что это не наркотик или какой-нибудь яд?
— Моё слово и логика событий. Стали бы мы рисковать жизнью и приходить сюда ради банальной мести. Да и за что? Ещё раз повторяю, мне вас упрекнуть не в чем.
Старик, словно загипнотизированный, протянул руку к графину и наполнил стакан. Затем медленно взял капсулу, проглотил и запил водой. После чего внезапно вытянулся и замер. Я вскочил.
— Сколько у меня времени?
— Полторы минуты, — быстро ответила Флаттершай, не отрывая своего тяжёлого взгляда от лица Архивариуса.
— Отлично.
Оббежав стойку, я подскочил к Аюми и одним движением выдернул провод, торчащий у неё (него) из затылка. Андроид дёрнулся и замер. Не теряя времени, я вынул из кармана цилиндрик со штекером на конце и вогнал в разъем.
— Начинаю сканирование устройства, — голос Майка был почти неслышен в наушнике. — …Сканирование закончено. Начинаю обмен данными. Это займёт примерно сорок секунд.
— Он действительно хранит весь свой архив в этой кукле?
— Да. Жду не дождусь, когда начну его препарировать. Там должно быть столько вкусного… Ещё немного… Есть, вытаскивай.
Я извлёк цилиндр и вставил провод обратно. Андроид повернул голову и посмотрел на меня мёртвыми глазами.
— Всё запомнил?
— Ня.
— Молодец.
Я выскочил обратно и уселся на прежнее место.
— Можешь отпускать.
— Сделано.
Архивариус вздрогнул и странно взглянул на нас. Потом яростно зевнул и растёр пальцами переносицу.
— Что это было? И… и как я вообще согласился принять эту дрянь?
— Не стоит называть таким обидным словом препарат, способный подарить вам лишние пятьдесят лет жизни. Что касается вашего короткого обморока, то это ничто иное, как первая реакция организма на лекарство. Поверьте, со мной было то же самое. Вторая капсула пройдёт значительно легче.
— Второй капсулы не будет!
— Не зарекайтесь. Завтра утром вы встанете совершенно другим человеком. Ещё через несколько дней вы заметите, как восхитительно сверкают капли дождя на изумрудных листьях, почувствуете восторг от запаха свежескошенной травы, ваше зрение и чувства обострятся до предела, как у пятилетнего ребёнка.
— Это всё-таки наркотик!
— Нет. Это эликсир жизни, который просто вернёт вам то, что вы потеряли на долгом пути к смерти. До свидания, Карл Генрихович. Скоро я свяжусь с вами, и мы продолжим беседу.
— Сомневаюсь, что нам будет о чём говорить.
— И вам всего доброго.
«Заседание правительства», как с недавних пор окрестили наши посиделки в Зале Совета, проходило достаточно вяло. Все мы чертовски устали, пытаясь разгрести ворох проблем, внезапно обрушившихся на плечи. Становилось понятно – долго так продолжаться не может, мы уже не горстка героев, попавших в волшебную страну, следует как можно быстрее создать аппарат, способный взять часть забот на себя. Бюрократия, увы, неизбежно возникает там, где строится государство. Прежние приёмы управления, работавшие в Новом-Понивиле и Гипполисе с их анархическим коммунизмом, здесь, увы, не прокатят, тем более что очень скоро население Эквестрии должно резко вырасти. Впрочем, сейчас мы стоим только в начале пути и потому располагаем запасом времени для манёвра.
— Как прошла поездка? — спросила Дэш и, широко зевнув, прикрыла рот кончиком крыла.
— Удачно. Флатти потихоньку усыпила его бдительность и «выключила» в нужный момент. Теперь мы имеем доступ к архиву и остальной информации, проходящей через андроида. Майк просто визжит от радости, потроша базы данных.
— Мы сможем использовать его в дальнейшем?
— Конечно. Вытяжка из… сами знаете чего, способна вернуть молодость даже столетнему импотенту. А насколько я смог понять, смерть – то единственное, чего он по-настоящему боится.
— Хорошо, с этим всё… Когда вылет в Рим?
— Технически мы готовы в любое время, но меня интересует один вопрос.
— Какой?
— Насколько я понял, Италия – достаточно развитая страна с легитимным правительством, армией, полицией и законом. Никакой анархии.
— Верно, — авторитетно заметил Майк, облачённый сегодня в «костюм принцессы Селестии».
— Значит, мы не можем просто приземлиться в Риме, бросить «Мстителя» где-нибудь на площади и отправится искать Рарити. Боюсь, что власти не поймут.
— Тонко подмечено. Но на этот счёт у меня есть отличное предложение. Вы прибудете в столицу Италии с дипломатической миссией.
— Гм, «Великое посольство»? — протянула Искорка. — Хорошая идея. Но какое государство мы будем представлять? Эквестрию?
— Ни в коем случае. Забудьте это слово, не стоит провоцировать конфликт. В мире сейчас примерно пять тысяч государств, многие из которых то появляются, то исчезают. Вы сможете спокойно назваться, к примеру, послами Восточно-Сибирской Конфедерации, и это сработает, ибо даже самый компетентный дипломат не сможет сказать наверняка, есть ли такая страна на самом деле. Верительные грамоты и все сопутствующие документы, включая рекламные буклеты и словари Итало-Сибирского языка, я вам подготовлю за полчаса. Золотой обрез, восковые печати, гербы, короны – в общем, тамошние чиновники просто слюной изойдут от восторга.
— Хорошо, а цель нашего визита?
— Налаживание дипломатических и культурных связей. Уверен, сразу за порог вас никто не выставит.
— Мысль просто отличная, — обрадовалась Зекора. — Итальянцы как дети – любят всё яркое и внушительное. Думаю, посольство – это то, что нужно.
— Осталось только определиться с составом экспедиции, — сказала Твайлайт. — Максим, сколько мест на корабле?
— Вообще-то шесть, но запросто можно втиснуть ещё двоих.
— Ясно. Что касается людей, то альтернатив нет. Полетят оба пилота и вы, Зекора. Насколько я помню, вы прожили там два года и в совершенстве знаете итальянский язык.
— О да! Рим – прекрасный город, — с невероятной для этой отстранённой женщины теплотой в голосе проговорила она. — Самый лучший на свете.
— В таком случае остались пони. Не хочу показаться предвзятой, потому пусть выбирает Максим, тем более что он капитан и командир экспедиции.
Я внимательно осмотрел присутствующих.
— Рарити очень уважает Твайлайт, потому именно ей поручим вести переговоры. Искорка – лучший среди нас знаток человеческой истории, что может оказаться очень полезным. И… — тут я заколебался. — Нам нужен сильный боец, но Череп ещё до конца не оправился от раны…
— Долбаная пуля, — буркнул жеребец, в раздражении махнув забинтованной ногой.
— … Тогда Дэш.
— Да! Да! — энергично вскричала пегаска.
— Надеюсь, ни у кого нет возражений?
Возражений не нашлось.
— В таком случае можешь готовить документы, Майк.
— Уже делаю, — ухмыльнулся компьютер.
Дэш благодушно потянулась и вновь зевнула.
— Может, хватит на сегодня всёй этой зауми? — лениво произнесла она. — Давайте просто поболтаем.
— Давай, — легко согласилась Твайлайт. — Действительно, сплошные разговоры о делах утомляют. Майк, может, ты нам что-нибудь расскажешь?
— У меня есть масса интересных историй, как правдивых, так и не очень. К примеру, вы в курсе, что сказал Фридрих Барбаросса маркитантке, наступившей ему на больную мозоль?
— Не будем настолько углубляться в прошлое. Лучше поведай о том, чью свадьбу собирались играть в Кантерлоте перед самым нападением Кризалис и её воинства?
— О, хороший вопрос. Тебе будет особенно любопытно узнать об этом, Твай.
— Да? Это ещё почему?
— Потому что в тот день должны были сочетаться законным браком твой старший брат Шайнинг Армор и твоя любимая няня Миамора Каденс.
— Что? — челюсть единорожки со стуком упала на грудь — Мой… э, старший брат? Но у меня никогда не было братьев, я – единственный ребёнок в семье! И няня родителям была не по карману, меня воспитывала бабушка. Ты точно знаешь, что говоришь, или это очередная шуточка?!
— На сей раз не шучу, — голос Майка прозвучал на удивление серьёзно. — Брат и няня – лишь плод выдумки сценаристов. Кому-то пришло в голову, что такой сюжетный ход придётся по вкусу целевой аудитории. Разумеется, какой-либо смысл здесь отсутствовал начисто. Ведь за столько лет ни о каком братишке даже упоминания не было, и вдруг он выскакивает, как чёртик из табакерки. Просто тогда никто уже не думал о цельности повествования. Всех интересовал исключительно рейтинг.
— Ну, хорошо, — мрачно сказала Твай. — Допустим, они ввели в «шоу» новых персонажей. Но каким образом эти умники собирались объяснить появление нового родственника мне и моим родителям? Вроде как «Люк, я твой отец»?
— Никак не собирались. Перед свадьбой всех ключевых героев, включая «понивильскую шестёрку», должны были заменить роботами-двойниками.
— Что?
— Продюсеры решили, что реалити-шоу, где основные персонажи даже не подозревают о том, что их снимают на камеру, слишком затратно. Гораздо проще, если роли Флаттершай, Рейнбоу Дэш или Твайлайт Спаркл будут исполнять послушные куклы.
— Вот это поворот! — ахнула Искорка.
— Были созданы двойники, кстати, очень удачные, выглядят просто один в один, можете потом на досуге посмотреть, и началась подготовка к рокировке. В одну из ночей вас должны были похитить из тёплых постелек и переправить в Большой мир.
— Уф, — протянула Дэши. — Как много, оказывается, есть вещей, о которых мы даже не догадывались.
— Что с нами хотели сделать? — прямо спросила Твай.
— Подозреваю, первоначально собирались устранить. Не забывайте, что в подлинном завещании Фауста стояли именно ваши имена. Но затем руководители «ТФМ» испугались огласки и решили просто заточить в одну из секретных тюрем.
— Зекора, это правда?
— Возможно, — негритянка пожала плечами. — Я не раз уже говорила, что после смерти Леонардо меня отсекли от всех источников информации, касающихся Эквестрии. Но, зная характер Котика… нисколько не сомневаюсь.
— Почему тогда мы остались на свободе?
— После уничтожения завещания отпала необходимость в сложных схемах. Вы перестали представлять угрозу и просто пошли вместе со всеми по этапу…
— Хватит! Больше ничего не хочу слушать! — решительно заявила Дэш, вставая. — Такие шокирующие новости лучше узнавать по частям. Пойду собирать вещи.
Мы переглянулись и тоже встали. Время дружеской болтовни и страшных откровений подошло к концу. Пора приниматься за работу.