Обретенная Эквестрия. Часть 3. Хранители
Глава 12. Тёмные замыслы
Высокий грузный человек медленно шёл по аллее, тяжело опираясь на толстую палку. За его спиной бесшумными тенями скользили два охранника, затянутые с головы до ног в чёрные бронекостюмы. Датчики движения на их поясах умиротворяющее попискивали, сообщая, что всё вокруг спокойно, но бойцы находились в полной готовности мгновенно отреагировать на любую угрозу, направленную против патрона.
А тот шёл себе спокойно, радуясь лучам нежаркого августовского солнца и прохладному ветру, мирно дующему с Финского залива. Рыжая белка, сидящая на ветке причудливо подстриженной липы, громко зацокала, и пешеход, улыбнувшись, зацокал в ответ, затем запустил руку в карман и вытащил пригоршню припасенных специально для такого случая кедровых орешков. Отважный зверёк сбежал на дорожку и, цепляясь острыми коготками, быстро вскарабкался по штанине прямо на согнутую в локте руку, схватил орех передними лапами и стремительно заработал зубами. Мужчина замер, с умилением разглядывая пушистого гостя. Ему всегда нравились белки, потому он терпеливо простоял почти десять минут, ожидая, когда зверёк насытится. После того как рыжий нахлебник спрыгнул на землю, зацепив на прощанье сразу два ореха, человек стряхнул с ладони невесомые скорлупки и продолжил путь.
Прямая как стрела аллея вела к небольшому двухэтажному зданию, расположившемуся на самом берегу залива. Знаменитый павильон «Эрмитаж», построенный по личному приказу Петра Первого, был отделён от внешнего мира глубоким рвом и как нельзя лучше подходил для проведения конфиденциальных переговоров. Нынешний хозяин Петергофского дворцового комплекса, Его Превосходительство Пожизненный Президент СРР Дмитрий Назаров, очень любил этот домик и все секретные беседы проводил исключительно здесь.
Перейдя узкий подъемный мост, человек с палкой остановился около вытянувшегося в струнку охранника с оранжевым эполетом на правом плече.
— Он прибыл?
— Так точно, господин президент. Уже час, как дожидаются.
— Хорошо. Всех вон. Не беспокоить ни под каким видом!
— Слушаюсь!
Начальник охраны павильона махнул рукой, и чёрные фигуры один за другим покинули помещение. Как только последний ступил на противоположный край рва, мост с механическим стуком принялся подниматься, отрезая Эрмитаж от внешнего мира. Не выпуская из рук палку, Дмитрий Назаров с кряхтением опустился в мягкое барочное кресло и нажал на кнопку, скрытую в правом подлокотнике. Кресло быстро вознеслось наверх в большой светлый зал, занимающий весь второй этаж. Сидевший за овальным столом высокий человек подскочил, словно подброшенный пружиной, и лихо щёлкнул каблуками. Не обращая на него никакого внимания, президент подошёл к пылающему, несмотря на тёплую погоду, камину. Несколько минут он с удовольствием грел озябшие ладони, любуясь весёлой игрой пламени, затем доковылял до окна, выходящего на залив, и принялся внимательно разглядывать далёкие силуэты военных судов. Раньше резиденцию главы правительства с моря защищали несколько фортов, построенных на искусственных островах, цепью вытянувшихся вдоль берега. Но после внезапного налёта на Храм Хейтеров президент распорядился усилить охрану Петергофа, добавив несколько боевых кораблей.
Отойдя от окна, Назаров опустился в своё личное кресло и, положив локти на полированную ореховую столешницу, тяжело взглянул в лицо своего молчаливого гостя. Тот нервно сглотнул, поведя кадыком на тонкой сухой шее.
— Ну? — хрипло спросил Дмитрий. — Твоя компания лентяев смогла наконец установить личности предателей?
— Да, — быстро ответил собеседник и торопливо вытащил из папки пачку фотографий.
— Показывай. Но учти, Алан – моё терпение почти на исходе.
На стол перед Дмитрием легла чёрно-белая фотография молодой симпатичной девушки.
— Алевтина Волкова. Возраст – двадцать лет. Уроженка города Волхов. К сожалению, нам почти неизвестна её биография, но завтра…
— Мне надоели бесконечные «завтраки»! Всю твою контору следует расстрелять у стены Петропавловки! Во избежании… — Назаров закашлялся и залпом выпил воду из стакана. — Давай следующего.
— Максим Радченко, — вторая фотография легла рядом с первой. — Двадцать лет. До недавнего времени жил в деревне Скрылёво Порховского района автономной Псковской республики. В отличие от Волковой, на него мы имеем полное досье. Всю жизнь прожил на одном месте, ни в чём предосудительном замечен не был. Этой весной демобилизовался из рядов Вооружённых Сил. Учувствовал в «Валдайском инциденте», был ранен, имеет государственные награды. Характеризуется исключительно с положительной стороны. Смел, инициативен, склонен к принятию самостоятельных решений. Уровень интеллекта значительно выше среднего.
— И почему такой многообещающий юноша не оказался в военной академии?
— Дважды отказывался в категоричной форме. Утверждал, что собирается стать фермером.
— Фермером? Ну-ну.
— Третья участница…
— Что это? — Назаров брезгливо ткнул пальцем в фотографию. — Откуда тут взялось ОНО?
— Пони-единорог. Самка. Предположительно четырнадцать – пятнадцать лет. Кличка – Искорка. Находится в собственности Максима Радченко с лета семьдесят пятого года. Воспитывалась как полноправный член семьи. До недавнего времени заведовала сельской библиотекой.
— Что?! — вскричал Дмитрий, яростно выпучив глаза. – Этот мул… Это… Как вообще допустили?!
— К сожалению, нарушения закона не было. Библиотека являлась частным предприятием семьи Радченко, организованной на общественных началах. Никакого государственного финансирования…
— Мне плевать на финансирование! Богопротивная тварь умеет читать и писать и тем более заведует библиотекой! Там что, вообще все рехнулись?! Главу района снять и укатать за полярный круг! Пусть в шахте камень дробит! Сколько раз повторять, что мулы не имеют право получать образование! Чувствую, что это следует закрепить законодательно. Пометь в блокноте – внести на рассмотрение парламента законопроект об уголовной ответственности понивладельцев, обучающих своих работников грамоте. И пожёстче сроки, чтоб даже и думать забыли!
Президент стёр с раскрасневшегося лица крупные капли пота и вновь посмотрел на фотографии.
— Хочешь сказать, что эта команда молокососов сумела разрушить все наши планы? Как им это вообще удалось?
— Возможно, причина в их родителях. Отец Максима – Егор Радченко, один из участников проекта «Эквестрия». К тому же ещё и «мафусаилец».
— Вот даже как…
— Был активным сторонником движения за равные права эквестрийцев. Находился в приятельских отношениях с небезызвестной Зекорой Кванг. Злые языки даже утверждали, что их отношения несколько выходили за пределы обычной дружбы…
— Говори конкретнее! Трахал он её, что ли?
— Прямых свидетельств нет, но вполне возможно…
— Ладно, чёрт с ними. Он жив?
— Умер этой весной, после чего, собственно, Максим и его… хм, собственность, отправились на поиски. Но самое главное другое…
Алан на секунду замер, словно карточный игрок, готовящийся выбросить на стол козырного туза, и положил следующую фотографию.
— Твайлайт Спаркл, до недавних пор тихо проживавшая в преступном анклаве Новый-Понивиль, с вероятностью в сто процентов является биологической матерью вышеназванной Искорки.
Назаров откинулся на спинку и прикрыл глаза.
— Значит, — хрипло произнёс он, — игра пошла по-крупному… Что ещё известно?
— В ближайшее время они отправляют коптер в Рим.
— Зачем?
— Мои аналитики выдвинули предположение – для того, чтобы полностью взять под контроль Эквестрию, начался собор Шестёрки.
— Элементы Гармонии?
— Да.
— Я тебя повешу. Утоплю в кислоте! Изменник! Эту Спаркл давно следовало посадить под замок, но ты всё время был против. И вот теперь они лупят нас, как хотят, а мы – словно те коровки на бойне… Что смотришь? Кто уверял меня, что всё под контролем?
Алан молчал. По его худому желтушному лицу струился пот. Назаров широким жестом скинул фотографии на пол.
— Мы успеем их перехватить?
— Нет. Но в наших силах заполучить Шестую. Чтобы Элементы заработали в полную силу, нужна вся компания. Пока они не собрались вместе, у нас есть все шансы на успех.
— Через неделю Шестая должна стоять передо мной в этом зале! Иначе пиши завещание. Нового прокола я тебе не прощу! Есть ещё что-то?
— Да. Премьер Сазонов объявил о том, что Второй флот будет проводить учения за Беринговым проливом.
Дмитрий хрустнул пальцами.
— Похоже, началось… Когда они выходят?
— В ближайшие дни, точная дата неизвестна.
— Сколько им понадобится времени, чтобы добраться от Находки до Гипполиса?
— Не больше пятнадцати суток.
— Второй флот… Тот, который надрал узкоглазым задницу в Цусимском проливе?
— Да. Самое боеспособное соединение в регионе.
— Неужели они рискнут оставить Владивосток без прикрытия?
— После того как Великий Китай лишился трёх четвертей всех своих кораблей? Запросто.
— Значит, война… — Назаров тяжело поднялся и подошёл к окну. — Что же, Дальневосточная Конфедерация давно напрашивается на хорошую трёпку. Вечером экстренное заседание Совбеза. Твоё присутствие на нём – обязательно…
Ен подошёл ко мне, когда я обсуждал с Майком детали предстоящего полёта.
— Послушай, Макс, тут один смешной чудик хочет с тобой поговорить.
— Что-то серьёзное?
— Да нет, полная чепуха, но он мне уже всю печень выел.
— Что, такой голодный?
— Ага. Знаешь, я стараюсь не связываться с деятелями искусства, уж слишком они странные. Может, поговоришь недолго?
— Деятель искусства? Художник?
— Нет, скульптор. Самый настоящий, без дураков. Преподавал в Кантерлотской Академии.
— Ничего себе! А что ему, собственно, надо?
— Не знаю. Твердит, что получил срочный заказ, и помочь ему в этом деле можешь только ты!
— Хм. Ладно, зови.
Шёрстка понивильского мэтра была приятного изумрудного цвета, а бирюзовая грива поражала своей пышностью. Торжественно вступив в Зал Совета, он с любопытством повёл очами и, увидев Алевтину с Искоркой, возбуждённо топнул передними копытами.
— Да! Прекрасная пара! Я начинаю уже чувствовать творческий зуд. Мои дорогие дамы, позвольте прервать вас!
— Что случилось? — удивлённо спросила Аля.
— Вы, моя прелесть, возьмите со стола яблоко и выйдите чуть вперёд. А вы, леди Искорка, встаньте рядом.
— Но зачем?
— Прошу, не спорьте! Так, Алевтина, левую нижнюю ногу… Я имел в виду просто ногу, чуть вперёд, а правую руку с яблоком величественным жестом поднимите вверх… Я сказал – величественным! Вот так. Левую ладонь положите на холку Искорки… Свободнее, свободнее, без напряжения! Расслабьтесь! Чувствуйте себя одухотворённой! Почувствовали? Отлично. Теперь Искорка! Поднимите правое копыто, словно собираетесь раздавить ядовитую гадину на полу… Ага, вот так! Мордочку вперёд… В глазах мужество и непреклонность… Великолепно!
Мэтр несколько раз обошёл вокруг замерших девушек и наконец разрешил им сойти с места.
— Потрясающая получится композиция, — довольно сказал он.
— Да в чём, собственно, дело? — не выдержал я.
— Ох, молодой человек, ну разве непонятно? Несколько авторитетных понивильских граждан решили почтить подвиг двух отважных воительниц, стёрших с лица земли гнездо мерзких понихейтеров, и заказали мне памятник, посвящённый этому славному событию…
— Памятник? Нам? — изумилась Алевтина.
— Разумеется, кому же ещё? Над композицией следует ещё поработать, конечно… Вашей фигуре, девушка, следует добавить форм, а вас, Искорка, нужно сделать несколько выше.
— Чем вам мой рост не нравится? — буркнула единорожка. — И зачем вы заставили меня поднимать копыто?
— Под ним мы расположим ядовитую змею, символизирующую хейтеров. Яблоко в руке Алевтины будет символизировать… ещё не придумал, что именно, но точно что-то будет. Вокруг мы устроим фонтан…
— Простите, сударь, — с трудом сдерживая смех, спросил я, — но что, собственно, вам от меня нужно?
— Как что? Вы ведь летите в Италию, верно?
— Вполне возможно.
— Я точно знаю, что летите. Так вот, для скульптуры требуется глыба каррского мрамора.
— Что?
— Здесь у меня записаны размеры… — скульптор полез копыторукой в боковой карман. — Так… высота не меньше трёх метров… ширина… В общем, сами увидите. И главное – следите, чтоб отсутствовали трещины.
— Трёхметровая глыба мрамора? Да она не влезет в суперкоптер.
— А вы постарайтесь. Выкиньте лишние вещи или как-то так. Надеюсь, вы понимаете всю значимость моей работы для возрождения Эквестрии?!
— Осознаю, — со вздохом ответил я, забирая лист. — Постараюсь привезти кусок, обещаю.
— Великолепно! Приятно встретить настоящего ценителя искусства.
— Взаимно. Но можно вопрос?
— Разумеется.
— Откуда вы узнали о том, что мы летим в Рим?
— Э… — скульптор почесал копытом затылок. — Все так говорят.
— Значит, все в курсе?
— Конечно. Я как услышал, то сразу решил…
— Спасибо за визит, но сейчас позвольте откланяться.
— О да! Не смею задерживать!
Пожелав нам счастливого пути, деятель искусства покинул зал. Я обвёл присутствующих тяжёлым взглядом.
— Значит, все понивильцы великолепно осведомлены о том, куда мы летим? Интересно, откуда?
— Да кто их знает, — беспечно махнула копытом Дэш. — Слухи расходятся быстро…
— Слухи? Это не слухи, это достоверная информация. Неужели вы не понимаете, что если это известно всем, то наши враги тоже в курсе!
— Не кипешись так, — примирительным тоном сказала пегаска. — Мы же поймали шпиона!
— Мы поймали одного шпиона. Но никто не знает, сколько их ещё скрывается среди эквестрийцев. Вы хотите, чтобы нас опередили? Не говоря уже о том, что жизнь ваших подруг отныне находится в смертельной опасности. Их могут устранить в любой момент, только бы не допустить воссоединения! Пора становиться серьёзнее!
Поняши смущённо переглянулись. Похоже, они до сих пор не понимали опасность игры, в которую ввязались.
— Ладно, — вздохнул Ен. — Ты прав. Впредь будем осторожнее.
— Неопознанный корабль, вы находитесь в воздушном пространстве государства Северная Италия. Немедленно назовите себя, или мы будем вынуждены открыть огонь!
Истребители береговой охраны выжимали из движков всю мощность, пытаясь поспеть за неторопливо летящем «Мстителем». Мне пришлось уменьшить скорость, чтобы бедняги не слишком отстали. Зекора включила микрофон и полным достоинства голосом произнесла:
— Посольский корабль «Мститель» государства Восточно-Сибирская Конфедерация следует с дипломатической миссией в Рим. Просим обеспечить безопасность на всём протяжении маршрута и указать место посадки.
Некоторое время итальянцы переваривали полученную информацию, затем прежний голос уже более приветливо сказал:
— Вас поняли. Следуйте в аэропорт Фьюмичино. Посадку разрешаем в секторе суперкоптеров на площадке «V». После приземления вам запрещено покидать борт до прибытия представителей таможенной службы.
— Благодарю.
Зекора отложила микрофон и взглянула на нас.
— Все помнят свои роли? — весело спросила она.
— Да, — я кивнул и поправил висящую на шее золотую посольскую цепь – тяжелую, словно вериги. Её Майк «напечатал» на ювелирном 3D принтере, способном создавать предметы из драгоценных металлов. Особенно впечатлял большой герб, изображающий двух вздыбившихся медведей, держащих в передних лапах платиновый щит, украшенный силуэтом нефтяной вышки. Судя по всему, наше мифическое государство было богато нефтью и золотом.
Состав «дипломатической миссии» был незатейлив и вполне предсказуем. Помимо, собственно, посла, роль которого исполнял ваш покорный слуга, в неё входили следующие лица и мордочки:
Секретарь – Твайлайт Спаркл;
Атташе по культуре – Искорка Сигал;
Переводчик – Зекора Кванг;
Пилот и бортмеханик – Алевтина Волкова;
Начальник службы безопасности – Рейнбоу Дэш.
Когда распределяли роли, Майк заявил, что Искорка мало подходит на роль «атташе по культуре». На её недоумённый вопрос «Почему?» он объяснил, что раньше так называли работников спецслужб, а попросту говоря – шпионов. «Тоже мне проблема, мы все там будем шпионами, — резонно возразила она. — Так что не переживай!»
Усадив коптер в указанной зоне, мы приготовились ждать гостей. К их чести, они прибыли очень быстро – дюжина таможенных чиновников на трёх джипах. Подозреваю, что им нечасто приходиться выполнять свои прямые обязанности – иностранцы прилетают в бывший «международный аэропорт имени Леонардо да Винчи» крайне редко, в основном он обслуживает внутренние рейсы.
Ещё дома мы, готовясь к визиту, временно демонтировали плазменную турель, оставив только зенитные лазеры. Воевать тут было пока не с кем, зато тяжёлое штурмовое оружие на «дипломатическом корабле» могло очень не понравиться местным чиновником.
Таможенники тщательно осмотрели коптер и, не найдя к чему придраться, подписали все необходимые бумаги.
— Вам нужно получить временное разрешение на пребывание в стране, — сказал старший офицер Паоло Санти, после того как все формальности были улажены. — Без него вы не имеете право покинуть территорию аэропорта.
Синьор Паоло оказался настолько любезен, что подбросил нас к офису, где сидели чиновники Министерства Иностранных Дел, занимавшиеся оформлением соответствующих бумаг. Попрощавшись с приветливым таможенником, мы вошли в трёхэтажное здание и, потеряв двадцать минут на прогулку от одного клерка к другому, вышли, наконец, на Джованни Конти – человека, обладавшего полномочиями решать проблемы подобного рода.
Синьор Конти занимал отдельный кабинет, чем, судя по всему, очень гордился. На нас он взглянул с плохо скрываемым раздражением предельно занятого человека, внезапно оторванного от дел.
— Что вам угодно? — холодно поинтересовался он, поле чего температура воздуха в кабинете упала как минимум на пять градусов. Зекора, великолепно справлявшаяся с ролью переводчицы, затараторила, размахивая руками, словно мельница. Её знание итальянского было безупречным. Остальные участники экспедиции, изучившие язык при помощи гипноустановки, вполне понимали устную речь и свободно читали тексты, но говорить могли с большим трудом – недоставало практики.
Джованни лениво слушал Зекору, медленно просматривая кипу документов, выложенную на стол. Когда негритянка замолчала, он взглянул на меня, задержал взгляд на золотой цепи и одобрительно хмыкнул. Затем, отложив в сторону пергаментный свиток с золотым обрезом, украшенный огромной гербовой печатью, высокомерно заявил:
— Никогда не слышал о вашем государстве.
— Наша страна ещё не слишком известна, — ответил я, дождался, пока Зекора переведёт, и продолжил: — Великая революция, свергнувшая прежнее антинародное правительство, произошла всего год назад. Теперь мы налаживаем дипломатические связи со всеми ведущими государствами мира.
— Понимаю. Но почему именно мы? Насколько я вижу, — он кивнул на карту, — наши страны разделяют тысячи километров. Вы не имеете выхода к морю, так что о каких-либо устойчивых торговых отношениях речи быть не может. Что именно вы можете предложить Итальянской Республике?
— Позвольте мне, — вмешалась в разговор «атташе по культуре». — Дело в том, что наш Вождь и Президент задумал увековечить память о Великой Революции, воздвигнув величественный монумент, символизирующий победу народа над кровавой диктатурой… — Искорка запустила копыторуку в перемётную суму и вытащила свёрнутый вчетверо лист. — Взгляните, прошу вас.
Чиновник принял бумагу и развернул. Там оказался эскиз странного здания, напоминающего небоскреб, на крыше которого был установлен огромный памятник лысому бородатому мужчине в пиджаке с повелительно вскинутой дланью.
— Как видите, постамент памятника является одновременно дворцом, в котором будет открыт музей Революции, — Искорка тараторила так быстро, что Зекора едва успевала переводить. — Что касается статуи Вождя и Президента, то она должна быть выполнена из высококлассного белого мрамора, символизирующего… э, чистоту помыслов и правое дело. Лучший мрамор, как известно, добывается в Италии, так что мы собираемся закупать его большими партиями.
— Но как вы будете возить его отсюда в Сибирь? — изумлённо спросил чиновник. — Сеньорита, это же стоит безумные деньги!
— Мы готовы расплачиваться сырьём! — быстро сказала Зекора и, повернувшись к Искорке, добавила по-русски: — дальше я.
— Чем же так богата ваша земля? — не без иронии спросил Джованни.
— Чтобы ответить на этот вопрос, мы подготовили несколько презентационных наборов, в которые включили образцы минералов, принёсших благосостояние нашему краю, — улыбнулась негритянка. — Скажите, синьор Конти, вы не интересуетесь геологией? Не собираете редкие камни?
— Я – нет. Правда, мой десятилетний сын буквально помешан на коллекционировании всяких булыжников… Впрочем, какое это имеет отношение к делу?
— Самое прямое. Позвольте подарить вашему бамбини этот замечательный набор.
— Надеюсь, синьора, вы не собираетесь сделать попытку всучить мне взятку? — нахмурился неподкупный Джованни.
— Разве несколько камешков могут считаться взяткой? — лучезарно улыбнулась Зекора и положила перед ним плоскую пластиковую коробку. — Это просто подарок для ребёнка, только и всего. Представьте, как ваш сын будет хвастаться в школе тем, что у него есть образцы, привезённые из далёкой Сибири.
— Возможно, — смягчался чиновник и откинул крышку. — О Дева Мария, что тут такое?
— Минералы, которыми так богата наша земля. Вот это… — Зекора указала на два камня, сверкающих, словно капельки родниковой воды, — алмазы. Мелковаты, конечно, но зато очень чистые. Это рубины… Здесь агат – всего один, но зато какой огромный… Обратите внимание на изумруд и сапфиры, правда, очень милые? Вот этот небольшой самородок белого цвета – платина, а рядом лежит золото. Самородки, конечно, не совсем чистые, присутствуют вкрапления кварца, но, в целом, согласитесь, они выглядят весьма элегантно…
Конти, как загипнотизированный, извлёк из ячейки золотой самородок и чуть не выронил – несмотря на обманчиво маленький размер, тот оказался очень тяжёл.
— Так что наше государство вполне способно оплачивать доставку мрамора хоть из Антарктиды, — закончила негритянка.
— Действительно… — Джованни сжал пальцами алмаз и зачем-то посмотрел на просвет.
— Впрочем, если вы считаете, что делегация не может въехать в вашу прекрасную страну, мы уйдём. Правда, тогда несчастный бамбини останется без подарка.
— Что… Нет, почему же… Мы очень заинтересованы… Да! Благодарю за подарок. Мой мальчик будет просто счастлив. Как долго вы собираетесь находиться на территории Республики?
Полчаса спустя мы шли по разогретым солнцем плитам к зданию терминала. Большинство сооружений было давно разграблено и заброшенно – сейчас аэропорт принимал лишь незначительное количество грузовых и пассажирских самолётов, в основном двухмоторных трудяг, беззастенчиво скопированных со знаменитого поршневого «Дугласа DC-3». А ведь когда-то он считался одним из крупнейших аэропортов мира.
Благополучно пройдя последние формальности, мы вышли на огромную стоянку, где под козырьками притулились разномастные такси. Тут же набежала толпа горластых зазывал и принялась теребить, предлагая воспользоваться услугами того или иного водителя. Не обращая на них никакого внимания, мы подошли к большому алому микроавтобусу с крупной надписью «Porco Rosso» на борту. Его водитель дремал в кабине, прикрыв лицо газетой.
— Вы Марко Паггот? — спросила Зекора, бесцеремонно сдвигая газету в сторону.
Водитель взглянул на неё двумя мелкими свиными глазками и неприветливо ответил:
— Ну я.
— Мы пришли по рекомендации госпожи Фио из клиентского отдела. Она сказала, что вас можно нанять сразу на несколько дней.
Марко отложил в сторону газету и выпрямился.
— Да, синьора, — широко улыбнувшись, ответил он. — Куда хотите ехать?
— В Рим. Палаццо Поли.
— Садитесь!
Микроавтобус оказался отлично приспособлен для перевозки как людей, так и пони, и располагал сиденьями двух типов. Ничего удивительного, ведь мы находимся в стране, где поняши имеют равные права с представителями вида «хомо». Конечно, для того чтобы стать полноценным членом общества, следовало сначала принять католичество, но с этим проблем не было. На всякий случай четвероногие участницы «дипломатической миссии» нацепили на шеи массивные ожерелья с распятиями и обучились правильно креститься, а больше, собственно, от них ничего и не требовалось.
День только-только начался, но мы решили не откладывать дела в долгий ящик и сразу отправиться в гости к Рарити, благо, милашка Фио мгновенно нашла её адрес. Глава модного дома «Дольче Витторио», самая стильная единорожка мира (по версии журнала «Fashion world»), проживала не где-нибудь, а во дворце Поли, знаменитым на весь свет тем, что его фасад украшает фонтан Треви. Некогда бывший музеем, а затем пришедший в запустение дворец был куплен Франческо Молетти, который потратил немало средств, дабы вернуть зданию прежнюю роскошь. И вот теперь нам предстояло уговорить Рарити променять богемную жизнь в одном из красивейших городов мира на возвращение в холодную мрачную Эквестрию, больше похожую на заброшенный склеп. Чем дольше я размышлял об этом, тем меньше у меня оставалось надежды на успешный исход операции…