Проблемы и сложности попытки назначить свидание Твайлайт Спаркл
01. Понимание
Рабочий стол Селестии был огромен. Он словно занимал весь ее кабинет, несмотря на то, что и сама комната была равноценно гигантской. “Доминирующий” был одним из эпитетов, которым его награждали студенты, которым случалось стоять перед ним. Как ни странно, сама Селестия использовала это слово, чтобы описать его. Казалось, вся ее жизнь вращалась вокруг этого стола и гор никогда не кончающихся документов, покрывающих его поверхность.
Не то, чтобы она была недовольна. Она любила Эквестрию, а управление ей было смыслом ее жизни. Но иногда она чувствовала, что это поглощает ее жизнь. У нее никогда не было времени на другие важные для нее вещи. Конкретно — пони, входящую в ее кабинет.
Селестия наклонилась, выглядывая из-за стопки бумаг, поглотившую ее папку для входящих документов, чтобы нежно улыбнуться Твайлайт Спаркл, которая весело вбегала в ее кабинет.
Помимо сестры, ни одна пони в Эквестрии не значила для Селестии больше, чем ее лучшая ученица. Она спасла Луну из тюрьмы ее собственной тьмы, спасала Эквестрию (а также самих Селестию и Луну) больше раз, чем многие пони могли подсчитать, и всегда помогала, когда Дискорд учинял международный инцидент, что случалось почти каждую неделю.
Совсем недавно Селестия стала осознавать, насколько сильны ее чувства к Твайлайт, но подозревала, что любовь зародилась в ее сердце уже давно – кабы не с того дня, как была побеждена Найтмер Мун. Но управление королевством не было простой задачей, и у нее не было времени на свои чувства. Ее обязанности всегда были в приоритете.
Но сегодня… она, наконец, собралась с духом, чтобы признаться в своих чувствах. И, по счастливому совпадению, в тот же день Твайлайт написала, что хочет встретиться и поговорить. Селестия нашла и прекрасный подарок для Твайлайт, чтобы выразить свои чувства. Она посмотрела в сторону – книга была едва видна в полуоткрытом ящике стола.
— Принцесса, у меня прекрасные новости! – воскликнула Твайлайт, приплясывая на месте.
Селестия мягко улыбнулась, наклонившись вперед и устроив подбородок на сложенных копытах.
— Да, ты говорила об этом в письме. Что же это настолько важное, чего ты можешь сказать только лично?
— Ну, я просто… я просто недавно встретила самого чудесного пони и ядумаюявлюблена!
Селестия ее выслушала, произнесла правильные слова и задала правильные вопросы, пока Твайлайт изливалась о своей новой любви. Но ее мир медленно рушился.
Протянув копыто, она аккуратно закрыла ящик.
— Сестра, пожалуйста, выйди из покоев, — умоляла Луна.
— Нет! – раздался приглушенный дверью ответ. – Я проведу остаток дней в постели, больше не видя других пони.
— У тебя королевство, которым надо управлять, — указала Луна. – Думаешь, ты сможешь заниматься этим из спальни?
— Пусть советники подсовывают документы под дверь. Я буду их подписывать и выталкивать обратно.
— Ну а что бы будешь есть? – сменила тактику Луна. – Не думаю, что мы сможем пропихнуть торт под дверь.
Повисла долгая тишина, и когда Луна подумала, было, что достучалась до сестры, послышался ответ.
— Я дозволю открыть дверь достаточно, чтобы просунуть торт. Или, наверное, мороженое со вкусом торта. Я потеряла свою единственную истинную любовь – утешаться мороженым традиционно и обязательно.
— Селестия, – со стоном приложила копыто к голове Луна. – Во-первых, как бы мрачно это ни звучало, навсегда Твайлайт не потеряна. Она влюбилась в смертного и однажды снова будет одна. А во-вторых, такой штуки, как мороженое со вкусом торта, не существует.
Снова тишина.
— Луна, собери ученых-пищевиков королевства и кинь их в подземелья за измену, потому что не предвидели нужду в мороженом со вкусом торта. Ключ от темниц отправь на луну.
— Сестра, в последний раз – моя луна не чулан, куда ты запихиваешь вещи, которые не хочешь видеть. Признаю, эта тактика сработала хорошо в случае с моим маленьким… инцидентом, но это не значит, что ты можешь использовать ее всегда!
— Прошу прощения, сестра, ты права, — ответила из-за двери Селестия. – Отправление на луну – слишком серьезно для таких мелочей, как ключ.
— Спасибо за понимание…
— Вместо этого, найди пони, который украл Твайлайт, и отправь на луну его.
— Если ты не будешь вести себя, как взрослая кобыла, то я больше не буду с тобой разговаривать, — объявила Луна, маршируя прочь.
Так начался период, известный как «Год Унылого Солнца».
Селестия таки покинула спальню, но очевидно, что она не была той жизнерадостной собой, тем ярким светом, что вдохновлял ее подданных. Несмотря на безутешность, она держалась, не позволяя разбитому сердцу отвлечь ее от обязанностей. Ее подданные старались ее ободрить, и хоть их усилия не увенчались успехом, заботу Селестия оценила.
Исполнялись великие симфонии, писались стихи и эпосы – все в ее честь, все ради того, чтобы развеселить и отвлечь принцессу от снедавшей ее кручины. Хоть пони и не знали причин ее печали, они старались ради нее от души – как она всегда делала для них.
Даже ученые-пищевики, выпущенные из подземелий, изо всех сил старались услужить Селестии. Они тяжело трудились день и ночь, творя с едой то, о чем обычный пони и помыслить не мог. Наконец, после всех своих усилий, они смогли создать мороженое со вкусом торта, но хоть оно и вышло ужасным и ученых сослали на луну, их труды гарантировали, что когда-нибудь Селестия подумает, чтобы простить их.
Только ее сестра, казалось, не понимала всех глубин ее боли, скептически смотря на ее несчастье и откровенно потешаясь над попыткой Селестии покрасить гриву в черный, чтобы полностью выразить глубину ее потери. Но Селестия простила ее, потому что была добросердечной пони и лучшей принцессой, и понимала, что Луна может быть нетерпеливой и страдать от нехватки эмпатии.
Когда уже казалось, что Селестия прошла свои темные времена и стала лучше, стряслась трагедия. Возлюбленный Твайлайт предал ее – Селестия была уверена, что так и случится. Все их отношения были ложью, просто игрой для обретения политической силы, и как только этот пони получил, чего хотел, то избавился от Твайлайт, как от балласта.
Как только до нее дошли эти новости, Селестия поспешила в замок Твайлайт, желая утешить ее дружбой и любовью. Но раскрыв двери, обнаружила, что замок пуст и никаких других пони внутри нет.
Была мобилизована Королевская Гвардия, и по всей Эквестрии пони искали свою беглую принцессу. Но не было найдено и следа, а Селестия практически обезумела от беспокойства. Они многие ночи проводила в надеждах и мольбах на возвращение Твайлайт… пока это не произошло.
Что-то было не так.
Почувствовав это, Селестия подняла взгляд от стола. Обычно в такие дни она оставляла опускание солнца и подъем луны на свою сестру, а сама делала обратное, но сегодня солнце не заходило.
Подойдя к окну, она увидела солнце над горизонтом. Принцесса попыталась опустить его, но оно упрямо отвергало ее внимание, и весь мир оставался окутан… сумерками.
Двери кабинета сорвались с места едва не за секунду до того, как она прошла сквозь них, а прежде сложенные крылья раскрылись, метнув ее в воздух.
Селестия летела, следуя инстинктам, ведомая к тронному залу каким-то предчувствием, шестым чувством. Луна тоже это чувствовала – когда Селестия свернула в коридоре, коснувшись кончиком крыла пола, она обнаружила, что летит чуть впереди и сбоку от сестры. Та кивнула со сжатыми губами, когда старшая сестра быстро посмотрела на нее.
Широко раскрыв крылья, принцессы опустились на пол перед дверьми тронного зала. Распахнув их, они вбежали внутрь и через несколько шагов остановились, шокированные.
У одного окна рядом с тронами стояла аликорн и смотрела на тускло освещенный город. Она была высокой, как Луна, шерстка ее была темно-фиолетовой, а рог длинным и заостренным. Грива летела над спиной, несомая неким невидимым ветром. Она была темно-синей, испещренной множеством тускло светящихся звездочек. Единственными отличными цветами были яркие фиолетовая и пурпурная пряди, которые тянулись по всей длине.
Даже видя это, Селестия отказывалась верить глазам. По крайней мере, так было до тех пор, пока аликорн не повернулась к ним и не посмотрела своими змеиными глазами, после чего отрицать истину было невозможно.
— Привет, «принцессы», — оскалилась Найтмер Спаркл, спускаясь по ступенькам. – Что вы думаете о моем новом королевстве? Вам нравится, что я с ним сделала?
Селестия застыла от ужаса, увидев, чем стала ее возлюбленная, но Луна разъяренно выступила вперед.
— Твайлайт Спаркл! – прорычала она, остановившись в нескольких шагах от ступеней тронов. – Что это значит? Ведомо тебе должно быть, что Эквестрия не должна управляться одною принцессой! Не узнала ты ничего из нашего собственного опыта?
— О, я узнала, Луна. Поверь мне. Это единственное, как минимум, в чем я была всегда хороша, — хоть ее крылья были прижаты к бокам, Твайлайт начала подниматься со своего места, охваченная черной магией. – И именно потому я решила не возвращаться до тех пор, пока не смогу гарантированно разобраться с вами обеими!
С рога Твайлайт сорвался луч, черный и толстый, прямо на другую принцессу. Луна едва успела возвести щит. Но сильно это не помогло – луч обрушился на щит, который прогнулся, треснул и Луна оказалась охвачена потоком магии.
Когда свет померк, а пыль осела, Луна осталась стоять – но уже каменной статуей.
Селестия в шоке и ужасе посмотрела на статую сестры, а потом подбежала к основанию ступеней трона, над которыми парила Твайлайт.
— Так, так, так, уж не моя ли это старая наставница? Похоже, я выучила несколько новых трюков? – ощерилась Принцесса-Кошмар. – Вот что я скажу – я могу превратить в камень и тебя, а потом поставить вместе с Луной в саду. По крайней мере, вы всегда будете вместе.
— Твайлайт… Твайлайт, почему? Зачем все это? По какой причине? – молила Селестия.
— Ты знаешь, почему, — прорычала, прищурившись, Твайлайт. – Меня использовали, сделали способом достижения цели. И никогда не любили. Никто не любил и никогда не полюбит. И потому никто более не почувствует света ни солнца, ни луны, и какой-либо любви!
— Но это не так, Твайлайт, — мягко произнесла Селестия, поставив копыто на первую ступеньку. – Я люблю тебя. Всегда любила и всегда буду любить.
— Ты… ты что? – моргнула Твайлайт уже нормальными глазами, появившимися, когда она спустилась на лестницу. – Но… но ты не можешь.
— Я могу, Твайлайт. Я любила тебя многие годы. Я не говорила ничего, но всякий раз как ты была рядом, я смотрела на тебя и не желала терять из виду. Я была раздавлена, когда ты сказала, что любишь другого, но держалась ради тебя и старалась быть счастливой за тебя. Мое сердце было разбито, когда ты сбежала после того, как было разбито твое сердце, а не позволила мне утешить тебя. Не позволила мне… любить тебя.
— Но… после всего, что я сделала… после того, что я сделала, чтобы обрести эту силу, того, что я только что сделала с твоей сестрой… нет, нет, ты не можешь! Нет!
Твайлайт зашлась в крике, и темная энергия вырвалась из ее тела, образовав облако над ней. После это облако обрушилось на Твайлайт, обратив ее в каменную статую, как Луну. Через мгновенье статуя начала трескаться и разваливаться на кусочки.
— НЕТ! – закричала Селестия, бросившись вверх по лестнице. Она бежала так быстро, как могла, как ей не приходилось бегать веками, но как бы быстро она ни бежала, ее ноги были словно в глубокой грязи, а ступеней всегда было слишком много. Когда она добралась до верха, от Твайлайт остался лишь песок и кусочки камня.
— Нет… — простонала она, падая на колени и начав рыдать. – Пожалуйста, нет. Вернись ко мне, любовь моя. Пожалуйста…
Ее всхлипывания прервал смех сверху. Резко подняв голову, Селестия увидела Луну, стоящую на потолке.
— Ну и ну, — произнесла Принцесса Ночи. Ее глаза сверкали, когда она смотрела сверху вниз – или, в зависимости от перспективы, снизу вверх – на сестру. – А вот это уже интересно.
Пока Селестия с раскрытым ртом смотрела на нее, Луна оттолкнулась от потолка. Лениво перевернувшись, она спустилась вниз к своей статуе.
— Ты на самом деле видишь меня так? – критически спросила она, обходя кругом и осматривая статую. – Мой нос не такой большой.
— Погоди, но ты… — Селестия на секунду прикрыла глаза и потрясла головой.
После этого Луна закатила глаза и вздохнула.
— А теперь и статуи нет… — произнесла она, глянув на пустое место, где та стояла. – Потому что при столкновении с противоречием проще всего сделать так, чтобы наименее приятный вариант исчез.
Рассмеявшись, она лениво пошла по залу, изучая обстановку.
— Давненько я не была у тебя вот так, но всегда поражалась, сколько можно узнать о личности пони из подобных визитов. К примеру, все фрески в нашем тронном зале, которые тебе не нравятся? Тут их нет совсем! О, и когда ты была в печали потому, что Твайлайт полюбила другого, и вся Эквестрия пыталась тебя ободрить, потому что ты вся такая жертвенная, хорошая и идеальная? Я всегда знала, что ты любишь изобразить жертву, но это было слишком даже для тебя.
Луна хихикнула, когда Селестия смущенно и гневно на нее посмотрела. Она открыла, было, рот, чтобы ответить, но прежде, чем успела отругать сестру за то, что она считает ее печаль какой-то шуткой, проснулась.
Селестия со стоном вырвалась из затягивающих ее, подобно зыбучим пескам, подушек и перин. Ровно сев, она сверилась с внутренними часами, обнаружила, что уже должен быть рассвет и быстро, без всякого шума и проблем подняла солнце. Ее обязанности редко требовали церемоний.
После этого она глубоко вдохнула и выдохнула, из-за чего спутанные пряди ее гривы зашевелились на ветру, который не имел никакого отношения к обычным эфирным потокам.
— Думаю, так оно и есть, — произнесла она в тишине королевской спальни. – Я… Я влюблена в Твайлайт.
Но эта мысль тут же отошла на второй план, когда еще одно воспоминание из недавнего сна настигло ее.
— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо! – прокричала она, выпрыгнув из кровати с такой силой, что, если бы не усиленная, как раз для таких случаев, титаном рама, она бы сломалась.
Селестия телекинезом подхватила регалии со стоящего рядом поникена, потратила драгоценную секунду, чтобы попытаться их надеть и практически сразу отвергла эту идею. Сейчас дорого было каждое мгновенье.
Подкинув в уме монетку, Селестия выбежала на балкон и взлетела.
Мельчайшей долей секунды позднее двери с грохотом раскрылись и вбежала Луна. На ее лице были расписаны все те подколки, которые она задумала. Обнаружив комнату пустой, она лишь чуть огорчилась, но тут же восстановилась, развернулась и убежала.