Проблемы и сложности попытки назначить свидание Твайлайт Спаркл

03. Дискуссия

Луна откусила маленький кусочек торта, который был ей позволен, когда на стороне Селестии начался разгром. Несмотря на неизмеримо долгую жизнь, она не прекращала восхищаться тем, какие разрушения способна причинить ее сестра, выступая против выпечки.

В свою очередь Селестия была практически в эйфории, как обычно после торта. Она изучила тарелку в поисках последних крошек, но та была удручающе чиста. Положив вилку на стол, она долго, удовлетворенно выдохнула, вытерла глазурь с губ, ударилась о стену и упала на пол, когда наложенное Луной заклинание блокировало ее неожиданную телепортацию.

Со стоном она втащила себя обратно в кресло, стараясь не смотреть на довольную улыбку Луны.

— Итак, сестра, — практически промурлыкала Принцесса Ночи. — Не стоит ли нам поговорить об одном интересном сне, который у тебя был прошлой ночью?

— Они забываются так быстро, дорогая сестра, — ответила Селестия с улыбкой на лице. — Знаешь, я едва могу вспомнить свои недавние сны. — Она чуть хихикнула. — Что же до интересных вещей, я тут недавно услышала о долгосрочных прогнозах по фьючерсам на сою…

— Не играй с нами в эти игры, — прорычала Луна, прищурившись и ударив копытом по столу. — Мы не для того тратим свой день, в который должны отдыхать, чтобы гоняться за тобою по всему замку, падать в пруд, быть унизительно обманутой маленьким жеребчиком и быть силой выкинутой из сна, чтобы ты сидела и увиливала от нас дальше!

Селестия поморщилась. Если подходить так, то она и впрямь вела себя немного по-жеребячьи сегодня.

— Я… Я виновата, Луна.

— Я тоже, — вздохнула и откинулась на кресло Луна. — Мне не стоило ни огрызаться на тебя сейчас, ни считать твой сон какой-то глупостью. Это серьезно. И так же серьезно — стоит ли нам поговорить о твоем сне?

Селестия чуть прикрыла глаза. У нее еще была возможность сказать, что ничего не было — сестре и себе. Особенно себе.

— Думаю, я просто… беспокоюсь о Твайлайт. На нее так быстро свалилось так много… она еще весьма юна и чувствительна, особенно если учитывать ее текущие силы. Думаю, я просто хочу быть уверенной, что она справится со всем.

— И ты действительно веришь, что она может пасть и превратиться в Кошмар, как некогда я? — Луна снова прищурилась и чуть нахмурилась, но, по крайней мере, готова была продолжать.

— Не думаю, но, если она будет серьезно задета, если она решит, что надо предпринять экстраординарные меры… у нее есть склонность слишком остро реагировать.

Луна слегка фыркнула. Она слышала истории.

— Но с ее подругами и со всеми нами ты можешь быть уверена, что до таких крайностей не дойдет.

— Думаю, ты права, — Селестия слегка выдохнула и улыбнулась, будто с ее плеч был снят незримый груз. Со всем прочим, что явил сон, ее очень реальные страхи того, что Твайлайт падет во тьму, остались незамеченными. – Спасибо, Луна. Это действительно помогло.

— Всегда пожалуйста, сестра, — изящно кивнула Луна. Она с любопытством посмотрела, как Селестия встала и попыталась уйти через дверь, только чтобы вписаться лицом в щит, который Луна и не снимала. – Есть еще вопрос и другого маленького откровения из твоего сна.

— В этом сне больше не было ничего важного, — холодно заметила Селестия, все еще стоя лицом к двери.

— О, действительно? А по мне, твои действия в части сна про «Найтмер Твайлайт» говорили сами за себя. Что-то о том, что ты любишь ее? И когда ты была очень расстроена, когда она обратилась в прах.

— Конечно, я люблю ее, и конечно, я была расстроена, — произнесла Селестия словно сквозь сжатые зубы. – Она моя самая верная и лучшая ученица, которая далеко превзошла все мои ожидания, и моя близкая подруга. Почему я должна была чувствовать чего-то еще?

— Это была не любовь к ученице или подруге, — обвиняюще ответила Луна, указав копытом на спину Селестии. – Это была истинная любовь, любовь к той, что значит для тебя больше, чем другие. Кажется, слова, которые ты тогда использовала, были «любовь моя»? Признай это. Ты влюблена в Твайлайт Спаркл.

— Я… нет.

— Ты – да.

— Нет, я – нет.

— Ты – да!

— Я люблю ее, как близкую подругу, и не более.

— Совсем не так! Ты любишь ее романтически! Признай это!

— Тут нечего признавать.

— Перестань мне лгать! Я могу почувствовать правду в каждом сказанном тобой слове, поэтому почему ты не можешь сказать мне, что любишь ее?

— ПОТОМУ ЧТО Я НЕ МОГУ ЛЮБИТЬ ЕЕ! – развернулась на месте Селестия, и во вспышке неконтролируемой магии, подогретой гневом, смущением и печалью, испепелила всю мебель в комнате. – Потому что она моя ученица и ближайшая подруга! Она не может любить свою наставницу. В лучшем случае, я могу надеяться на то, что она видит во мне что-то вроде… материнской фигуры. Если я выскажу ей свои чувства, она может перереагировать и обратиться в Кошмар, как в моем сне. А если нет… если нет, то это может вбить между нами клин. Теперь у нас есть вечность на двоих, и я не могу рисковать оттолкнуть ее из-за глупой, неразделенной любви, когда мы просто можем быть друзьями.

Вздохнув, Селестия уселась на месте.

— Вот о чем на самом деле был мой сон, — сказала она, в основном для себя. – Я не боялась, что Твайлайт может стать Кошмаром из-за смутных, неопределенных причин… Я боялась, что моя любовь к ней подтолкнет ее к тому.

Повисла долгая тишина, и, в конце концов, Луна, сидящая на груде пепла, которая когда-то была креслом, произнесла:

— Это был мой любимый стол. И мне нравились кресла.

— Можешь ты хоть к чему-то отнестись серьезно? – простонала Селестия, закатив глаза.

— Когда последний раз попробовала, я узнала, каково это – получить в лицо пять мегатонн гармонии и дружбы. Дважды, на самом деле, — Луна пересекла комнату, села рядом с сестрой и прижалась к ней. – И потому поняла важность ценить абсурдность любой ситуации, в которой я оказываюсь. К примеру, абсурдность того, что ты считаешь, что любовь к своей ученице может как-то повредить отношениям между вами.

— Но я… — изящное копыто аккуратно прикрыло Селестии рот.

— Нет, сестра, теперь мой черед говорить. Я видела вас двоих вместе множество раз. Даже если она, по каким-то непредставимым причинам, откажет тебе, вашим отношениям это не повредит. Думается мне, ты удивишься, как быстро все придет в норму, насколько бы неловко все ни было поначалу. Она боготворит тебя. Ты несешь солнечный свет не просто всему миру, но самой ее душе и жизни. Не думаю, что есть чего-то, что оттолкнет ее от тебя. Более того, если ты сама когда-нибудь поддашься Кошмару, то, думаю, Твайлайт встанет рядом с тобой и поможет поработить всю Эквестрию.

Селестия не могла не фыркнуть, представив себе ужасающие достижения тирана, у которого в помощниках будет пони с энергией и организационными навыками Твайлайт Спаркл.

— Ну вот, уже лучше. Давай прогуляемся.

Они встали и вышли в коридор. Щит Луны рассеялся, когда они выходили.

— Я все еще считаю, что лучше будет не говорить ничего, — тихо произнесла Селестия, повесив голову. — Все хорошо так, как оно есть. И нет причин все портить. Ты говоришь, что между нами все будет хорошо, даже если она откажет. Так вот — это не так. Это всегда будет висеть над нами, сколько бы веков ни прошло.

— И ты откажешься от возможного счастья и радости? — точно так же тихо ответила Луна. — Даже не попробовав? Из-за чего — смутного шанса на неловкость и, может быть, смущение? Если ты пережила то, что произошло, когда ты тайно проникла на Сорок Третий Ежегодный Эквестрийский Конкурс Поедания Тортов, то ты переживешь и что бы ни произошло, когда ты признаешься в своей любви.

— Эм, на самом деле, суть в том… — нервно кашлянула Селестия. — Даже после того, как ты была изгнана, пони все еще говорили об этом, поэтому я, вроде как… вычеркнула это из всех записей и запретила любое упоминание.

— Что?! Да это же было самое лучшее! Маскировочное заклинание было рассчитано на обычных пони, а не аликорнов, а ты съела столько, что перегрузила пределы сокрытия массы заклинания! Когда оно лопнуло, пони и торты летели во все стороны! Маги-ученые говорили, что это беспрецедентное событие! О том дне складывались и пелись великие песни!

— Да, так и было, — прорычала Селестия. — И именно поэтому я их искоренила.

— Тебе и впрямь надо научиться не воспринимать все о себе так серьезно, сестра, — вздохнула и покачала головой Луна. — Однако вернемся к делу…

— Нет, — твердо ответила Селестия. — Я уже решила. Я… могу любить Твайлайт Спаркл, но эта любовь останется при мне. Я буду любить ее, как наставница, подруга и такая же принцесса, но не более. Скрывать любовь будет больно, но это лучше, чем боль отказа, потери друга или наших особых уз.

— Я вижу, — еще раз вздохнула Луна. — Значит, ты решила?

— Именно.

— И ты не дашь любви ни шанса?

— Не дам.

— И ты не собираешься очаровывать Твайлайт Спаркл?

— Не собираюсь.

— Таааак… значит, она свободна?

Из-за этого тона голоса и изгиба бровей сестры в голове Селестии раздался тревожный звоночек. В свое время ночные похождения Луны были легендарны. Целые города обнаруживали, что их объявили слугами для ее королевских удовольствий. Ходили слухи и о всех тех жеребятах, но это было просто глупостью. Конечно, они все были темно-синими, имели метки, связанные с луной или ночью, и все рождались с разницей в неделю между друг другом… но на самом-то деле, как такое возможно? Как это, вообще, работало?

— Ты же шутишь, — даже Луне, которая испытала холод космического вакуума, голос Селестии показался ледяным.

— Почему нет? — беспечно ответила Принцесса Ночи. — Ты на нее не претендуешь, кто-то еще — тоже. И мы же о Твайлайт Спаркл говорим. Помимо всех тех спасений Эквестрии, она лично ответственна за освобождение меня от тьмы. Такая кобыла… в такую кобылу девушка может влюбиться. И не могу сказать, что не подумывала об этом.

— Я запрещаю.

Луна Рассмеялась и обняла сестру за плечи.

— Ну же, разве это не лучший выход? Ты боишься за сердце Твайлайт — так кому его лучше доверить, как не собственной сестре? Ты же знаешь, я буду с ней нежна.

Молодая принцесса задумалась, убрала копыто от сестры и медленно его облизнула.

— Мммм, а стоит ли быть нежной…

— ЛУНА…

— Ура, есть вариант ещё лучше! Мы сделаем Твайлайт частью Королевского Гарема! Если хочешь, я даже поделюсь, сестра.

Разум Селестии едва не застопорился от такого предложения, но она сумела найти наименее оскорбительное возражение.

— Твайлайт — принцесса! Мы не можем сделать ее частью Гарема, даже если бы он еще существовал!

— Оу, то есть ты все же от него избавилась? Я была так занята, что у меня не было времени проверить слухи, — Луна печально покачала головой. — Жаль, жаль. Неудивительно, что у тебя столько стресса накопилось. Но не беспокойся о добавлении Твайлайт в Гарем. С принцессой он будет еще более Королевским, не так ли?

— Поверить не могу, что мы ведем такой разговор, — пробормотала сквозь зубы Селестия, прижимая копыто ко лбу. — Луна, ты ни при каких обстоятельствах не попытаешься ввести Твайлайт в…

Она замолчала, осознав, что сестры рядом нет. Метнувшись обратно, она обнаружила, что Луна спрыгнула с балкона и уже поднималась в воздух.

— Что ты делаешь?

— Я тоже решила, сестра! — крикнула Луна через плечо. Вокруг ее рога поднялось синеватое сияние. — Я отправляюсь в Понивилль, чтобы объявить о намерениях ухаживать за кобылой моих грез!

И во вспышке магии она исчезла.

Несколько патрульных гвардейцев, проходивших мимо несколько минут спустя, прокомментировали новую статую Селестии, поставленную на балконе. Она выглядела очень натурально, согласились они, хотя выражение ужаса на лице было неуместным.

Наконец, застывшие винтики разума Селестии вновь пришли в действие.

Над Кантерлотом эхом разнеслись неожиданные взвизги “НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ!” Те, кто решил посмотреть на их источник, были практически ослеплены вспышкой заклинания телепортации.