Пустая оболочка

Глава III. Вспомнить ничто

Глава III. Вспомнить ничто

 

“Однако существует мнение, что человекоподобные роботы менее функциональны и эффективны, чем четвероногие роботы. В этом есть доля правды: человеческий организм весьма сложен, ноги должны поддерживать вес туловища и рук, в то время как у четвероногих животных нагрузка на конечности распределена лучше.”

Марк Райберт, инженер-робототехник, генеральный директор компании Boston Dynamics

Из выступления перед студентами MIT

-       ААААА! Нет! Нееет! Не трогайте меня!

Она неслась по тёмным коридорам, не разбирая дороги. Задняя нога отказывалась служить, подламывалась, вынуждая скакать на трёх. Из-за этого она несколько раз упала и сильно ударилась.

Из груди рвались рыдания. Охвативший её ужас вновь и вновь заставлял подниматься и бежать без оглядки. Она плохо понимала, куда и зачем. Главное — подальше от тех жутких созданий, образ которых крепко впечатался в сознание.

Изображение, передаваемое глазами, двоилось и мерцало. Правый глаз был совсем плох. Он не подчинялся ей, даже немного болтался в глазнице. Повороты головы вызывали краткое косоглазие.

По погружённым во мрак лестницам она то скакала хромающим галопом вверх, то катилась кубарем вниз, отбивая бока и круп. В голове кружился вихрь, вот-вот готовый снова вырваться наружу в виде криков о помощи.

Помогите! Хоть кто-нибудь! Пожалуйста! За мной гонятся! Меня хотят убить!

Она бежала что есть мочи, стиснув зубы, забыв про сломанную ногу. Она всё бы отдала, лишь бы не оказаться там снова.

Чувство абсолютной беззащитности молнией пронзило её, когда она обнаружила себя лежащей на залитом ярким светом столе, в окружении проводов, сверкающих инструментов и гибких манипуляторов, под горящим взором двух самых уродливых существ, что она когда-либо видела.

Деталей она не запомнила. Но облик тех существ мог сравниться с демонами из преисподней. Их глаза горели огнём. Их голоса отзывались в её голове гулом пылающих горнил. Она ощущала буквально всей поверхностью кожи, как в её бока впиваются острые крючья и преследователи, адски хохоча, волокут её обратно, а она вопит и вырывается...

Стоп. А с чего она взяла, что её преследовали? Но тот дробный звук, что следовал за ней по пятам...

Был эхом от стука моих копыт.

Простая, отчётливая, ясно прозвучавшая в голове мысль стала для неё пусть и крошечным, но открытием. Осознание того, что она ещё в состоянии мыслить адекватно ситуации, немного притупило стягивающий нутро страх. Но она чувствовала, что была бы в большей безопасности, если бы нашла хоть какое-то укрытие.

Для Тартара тут холодновато. Значит, это не Тартар. Значит, я ещё жива!

Ободряющая мысль прибавила сил.

Она скатилась с очередной лестницы и вывалилась в тёмный, плавно изгибающийся коридор. Вдоль одной стены тянулся ряд одинаковых дверей. Вторая стена казалась сплошной.

Сильно хромая, она рванула по коридору. Седьмая или восьмая по счёту дверь была приоткрыта. Она тут же юркнула в эту дверь, ныряя в спасительную тьму и стараясь не думать, что может ждать её там, проковыляла на трёх ногах через небольшое помещение, стуча копытцами по шершавому полу, уткнулась в какую-то скрипучую дверцу, открыла ее и уже наощупь втиснулась в узкое пространство между стеной и чем-то очень холодным и гладким.

В тесном пространстве какого-то закутка ей стало немного спокойней. Теперь можно перевести дыхание и попытаться унять пышущие жаром эмоции.

Вот только она совсем не запыхалась.

И с чего я взяла, что мне надо дышать?

Навалилась звонкая тишина. На ее фоне она отчётливо услышала неприятные звуки. Она поискала источник этих звуков и с ужасом поняла, что их издавала она сама.

В ноге мерзко похрустывали обломки кости. Правый глаз издавал еле слышный жужжащий писк. Она потрогала его копытом и невольно поморщилась. Он едва держался в глазнице. Зажмурившись, она прислушалась к хрупанью и болезненному бульканью, доносившимся из её внутренностей. Её передёрнуло.

С её телом что-то явно было не так.

Паника и страх медленно отступали. Но на их место пришли новые, неожиданно болезненные эмоции. Тьма вдруг придавила её невидимым грузом, и она почувствовала себя бесконечно одинокой, усталой и больной.

Навалилась беспричинная хандра, которая выдавила из головы все мысли. Она, борясь с желанием захныкать, обессиленно опустилась на ледяную кафельную плитку и осторожно вытянула сломанную ногу.

Я… Что со мной произошло?... Кто я...

-       Кто я? — сказала она вслух и вздрогнула. В тесном пространстве убежища её голос звучал, как в гробу.

Ниточки мыслей, которых появлялось все больше и больше, путались, скатываясь в юркие, неуловимые клубки.

Иппоид. Так меня называли те две страховидлы? Иппоид? Это что, моё имя?! Тьфу, звучит-то как противно. Слышите, я не хочу, чтобы меня так называли... Даже если это мое настоящее имя, я не стану его носить. Придумаю-ка я себе другое. Но какое? Ромашка? Слишком просто. Маргаритка? Я даже не знаю, как они выглядят. Незабудка? А себя обязательно в честь цветов называть? Может, лучше что-то съедобное… Пирожок... Или там, Эклер. Пончик? Кексик? Какой-нибудь Штрудель с яблоками?! Я так могу целое меню кондитерской перечислить! Может, вернуться и спросить, какое имя я носила, пока меня не нарекли Иппоидом? Нет, я туда больше ни ногой. Те страховидлы пытались разрезать меня на кусочки и съесть! Может, это они сломали мне ногу? Что я им сделала… В их компании мне было мало того, что страшно, так ещё и грустно и одиноко… Таааак одиноко… Мне и сейчас-то плохо, а было ещё хуже. Только я никак не возьму в толк, почему. Я помню только свет, большой стол и две страшнючие рожи, а потом гулкие коридоры. И ничего такого, что могло меня так расстроить, я там не видела... Что если я вернусь туда, это состояние вернётся ко мне?… Что если та обстановка подействовала на меня так угнетающе?... Вообще, что это за место? Что за место там, где я была? Какое волшебство перенесло меня в какую-то демоническую цитадель, где я осталась одна-одинёшенька, а все вокруг желают мне зла и жаждут сожрать?... Ээээй, какого сена?! Да что со мной такое?! Я же целых полсекунды как пони без имени, у которой всё впереди! А нюни пусть распускает Иппоид, который остался в прошлом! Чего это я веду себя так, будто помирать собралась? Будто всё это не начало чего-то захватывающего, а конец?! Не рано ли я себя хороню, а? Так, а ну соберись, ты, как тебя там! Если ты можешь бегать на трёх ногах, отбивать бока о ступеньки и орать благим матом — ты способна на нечто большее, чем тупо пялиться в темноту и ждать неизвестно чего! А ну быстро прекратила валяться на холодной фигне, обнимаясь с другой холодной фигнёй, и бесконечно жалеть себя! Вставай и думай-действуй!

Поднимаясь на ноги и бормоча под нос последние два слова, она удивлялась самой себе. Краткий сеанс бодрящего самокопания каким-то образом придал ей сил, достаточно, чтобы она смогла встать и даже слегка потянуться. Но и только. Ведь уходить из ласкающей слух тишины навстречу неизвестным опасностям так не хотелось, а узкая ниша, куда она забилась, уже стала тёплой от её боков. Стала такой уютной и дружелюбной к ней...

Но она твёрдо решила, что уж лучше двигаться, чем лежать. Движение отвлекало от грустных мыслей. И ей хотелось заглушить топотком копытец эти мерзкие звуки, что издавало её тело. Правда, в отличие от сломанной ноги и непослушного глаза, они не причиняли ей заметных неудобств. Но они отвлекали. Раздражали. И пугали. С ними определённо нужно было что-то делать.

С ногой и глазом, кстати, тоже.

А вдруг в этом здании найдётся кто-то, кто мог бы подсказать мне, как найти сервисный центр, где ремонтируют таких, как я?

В помещение проникал очень слабый свет, не позволяющий разглядеть ровным счётом ничего. За приоткрытой дверью, ведущей в коридор, ждала пугающая неизвестность.

Вдруг те страховидлы сумели тихо прокрасться сюда, затаились неподалёку и ждут, когда она выйдет?

Да ну, бред какой. Трудно ли догнать трёхногую пони? Догнали бы, если б захотели. И это, как по мне, очень странно, что не захотели. С такими-то рожами!

Из коридора не доносилось ни звука. Это хороший знак.

Она скоренько высунется в коридор, посмотрит по сторонам и спрячется. Как ей план?

Отличный план!

С сожалением прикусив нижнюю губу, она осторожно выкарабкалась из нагретого закутка. Ступая на кончики копыт, стараясь передвигаться максимально тихо и не хрумкать сломанной ногой, она осторожно открыла лёгкую скрипучую дверцу, прокралась к наружной двери и прислушалась.

Тишина. Никто на неё не нападал и не пытался сожрать.

Она быстро и боязливо выглянула.

Полукруглый, если смотреть сверху, коридор уходил в обе стороны. Из-за плавно изгибающихся стен он казался бесконечным. Свет просачивался в тончайшие щели между планками жалюзи на панорамных окнах напротив дверей. Окна были огромные, от пола до потолка. Жалюзи закрывали их полностью, что и создавало видимость сплошной стены.

Так, отлично. Коридор открытый, прятаться негде. Остальные двери кажутся закрытыми, быстро не выскочишь. Для организации засады место откровенно неудобное.

И она тут же выкинула из головы все мысли о засаде. Да и что она такого сделала, чтобы на неё охотились? И кому? Да ничего. И никому.

Но куда идти? Она забыла, с какой стороны прибежала. Коридор был одинаков в обоих направлениях. Налево или направо? Она даже немного рассердилась на равнодушность коридора, не собиравшегося давать ей подсказку.

Монетку что ли кинуть? Погоди… какую ещё монетку?

Она подумает об этом позже. А сейчас ей нужно сделать очень серьёзный выбор!

-       Твоё однообразие начинает меня раздражать! — храбро сказала она коридору, отгоняя звуком собственного голоса остатки страха. Она даже легонько топнула ногой, чтобы показать коридору, что она сейчас абсолютно серьёзна и что ему стоит сделать выводы. Гнетущие чувства, ничем не подпитываемые ни снаружи, ни изнутри, ушли, улетучились. Она осмелела настолько, что вышла на середину коридора и уселась на круп.

Впрочем, дверь в спасительную темноту она оставила открытой пошире. Мало ли.

-       Итааак?

Так налево или направо? Вновь мелькнула идея про бросок монетки. Хоть она и не помнила, что такое монетка и как оно выглядит, но почему-то знала, что если выпадет орёл — она пойдёт направо, а если решка — то нале…

-       Пожалуйста, не пугайся.

Засада!!

Она взвизгнула и метнулась обратно. Скорей назад, в тёплое, уютное, безопасное местечко!

Жаль, местечко успело остыть. Зато в нём было всё так же безопасно.

-       Постой. Пожалуйста, вернись. Я не причиню тебя вреда.

Голос доносился будто отовсюду, сверху, снизу, из далёких глубин коридора. Чуть хрипловатый, глубокий мужской бас.

-       Нам нужно поговорить.

Эм… Нам? Поговорить? Мы что, знакомы? Кто это? Может, спросить? А то молчать, когда к тебе обращаются, как минимум невежливо...

-       Кто… в-вы? — спросила она, кое-как собравшись с духом.

-       Моё имя Гексамикон, — ответил коридор. — Я искусственный интеллект, управляющий суперкомпьютером с тем же именем. Ты находишься на территории бывшего научно-производственного комплекса под названием “Эн-Энерджи”, одного из крупнейших на Евроазиатском континенте. Я — часть этого места, и всё, что к нему относится, находится под моим контролем. Здесь ты в полной безопасности, уверяю тебя.

Хорошо, если это правда!

Однако настоящего недоверия к голосу неизвестного, назвавшего себя Гексамиконом, у нее не возникло. Спокойный тон и прекрасная дикция внушали уверенность в том, что этому голосу можно доверять. Странно, но и вопросы о том, что такое суперкомпьютер и Евроазиатский континент, выстроившиеся было у нее в голове, тут же отвалились сами собой. Она неожиданно вспомнила смысл и значение этих слов, сама, без подсказок извне. Словно в ней постепенно просыпался какой-то справочник, хорошо осведомлённый о столь элементарных вещах.

-       О чём в-вы хотите поговорить со мной? Выйдите, пожалуйста, сюда! Хотя нет, не выходите! Я вас боюсь! Или я не должна вас бояться?

-       Абсолютно не должна. Прости, но выйти к тебе я не могу. Я не имею автономной физической оболочки, как ты. Дата-центр, в серверах которого я обитаю, расположен ниже уровня земли и занимает целый этаж. Ты можешь прийти туда сама, но в этом нет особого смысла.

-       А что такое физическая оболочка? — спросила она, ворочаясь в своём маленьком убежище и ощущая нагретую левым боком гладкую поверхность, имеющую изогнутую форму. Видимо, справочник в голове не проснулся окончательно, потому что значения термина “физическая оболочка” она пока что не вспомнила. Если справочник вообще знал этот термин. — И что значит ва… вата-центр? Он такой мягкий? А потрогать его можно? Если вы в нем обитаете и его можно потрогать, значит, можно потрогать вас! А если мягкий он, то значит, и вы тоже мягкий? Не значит ли это, что прийти к вам имеет смысл? Может, я хочу вас потрогать! Может, я хочу убедиться, что вы настоящий? Что вы на самом деле мягкий и не такой страшный, как я думаю? Ой, я не слишком настойчива со своими вопросами? У меня их так много на языке вертится… Простите, если кажусь вам навязчивой. Да, совсем забыла, а почему вы назвали этот, эмм... производственный комплекс, верно? Почему вы назвали его бывшим? Он что, закрылся?

Коридор по имени Гексамикон ответил не сразу. Пока он молчал, она решила, что лучшим для неё средством освоиться в новой обстановке станет беседа с глазу на глаз с кем-то, кому она могла бы доверить свои мысли и кто смог бы объяснить ей всё, что происходит вокруг. Кто знает, может даже подсказать ей её имя.

Гексамикон казался весьма подходящим кандидатом!

У меня-то, наверное, голос далеко не такой приятный.

Она решилась выйти в коридор снова, когда суперкомпьютер заговорил.

-       Послушай. Я смог бы ответить на большинство твоих вопросов. Но так получилось, что и у меня к тебе есть много вопросов. Ты позволишь мне начать с самого простого?

Какой любопытный и вежливый торопыга! Я первая начала — мне и продолжать! Нет, погоди… Так отвечать нельзя. Слишком резко. Вдруг я обижу его своим упрямством? Нам нужен компромисс.

-       Я, на секундочку, первая начала, но чтобы всё было честно и обоюдно, может, будем задавать вопросы по очереди? Вы меня спросите, я отвечу, а потом сама задам вопрос. И так пока всё не выясним! Идёт?

Тон голоса суперкомпьютера не изменился.

-       Узнаю характерную манеру ведения диалога, присущую только пониботам. Договорились. Я начну. У тебя есть имя?

Она удивлённо подняла брови.

Интересуется мной, значит? Ну тогда уж точно не собирается заманивать в ловушку. Злой хитрец начал бы льстить и пытаться подкупить благами всего мира, чтобы обманом затащить в своё логово. И схрумкать без соли.

-       Да! Меня зовут Пони-без-имени! Очень рада познакомиться с вами, уважаемый Гексамикон!

Побуду пока Пони-без-имени. Кстати, вслух это звучит, как имя крутого и таинственного супергероя! Йей!

Коридор помолчал. Затем произнёс:

-       Ты можешь называть меня Гекс. Так меня зовут мои коллеги. Весь мой аналитический инструментарий говорит мне, что это твоё, хм, имя, ты придумала себе сама. А какое твоё настоящее имя?

Я… На самом деле меня зовут… Я не знаю. Просто не помню. Но точно не Иппоид.

-       Не знаю… — ответила она понуро. — Я не всегда была Пони-без-имени. Десять минут назад я и ей-то не была.

-       Ты помнишь, кем ты была до этого?

А что она вообще помнила о себе? Все её нехитрые приключения укладывались во временной промежуток, занимавший не больше пятнадцати минут. До этого существовал только чёрный провал. И как бы она ни вглядывалась в этот провал, сколько бы ни рылась в памяти — та отзывалась гулкой пустотой.

От этой пустоты ей опять стало настолько грустно, что она не обратила внимания на то, что Гекс нарушил их договорённость. Она с тоской подумала, насколько это ужасно — забыть, кто ты есть, кем была и почему оказалась неизвестно где.

Ещё ужаснее забыть собственное имя...

Она уже поняла, что она робот, что она пони, что у неё есть три довольно крепких ноги и одна сломанная, два больших уха и повреждённое, издающее страшные звуки тело. И кроме пустой памяти, где-то на окраинах её сознания обитают некие таинственные справочники, изредка дающие ей подсказки.

Что мне с этого, если я нахожусь непонятно где и играю в глупые угадайки непонятно с кем...

Голос Гекса вывел её из оцепенения.

-       Почему ты задумалась? Я задал неподходящий вопрос?

-       Я… я просто… я просто совсем ничего не помню… — прошептала она, прижав ушки и глядя в пол. — Может быть… у меня вообще нет и никогда не было имени...

Хомут тоски сдавил горло, нижняя губа задрожала, а в глазах появилось странное ощущение.

Кап.

Кап.

Кап.

Надо же… Я ещё и плакать умею...

Но это были не слёзы.

Из её глаз выкатывались мелкие шарики...

Пыли?!

Точно, комочки странной пыли синего цвета, оставляющие бледные следы на щеках!

Тихо всхлипывая, она чувствовала, как пыльные комочки щекочут лицо. При падении на пол коридора они разбивались точь-в-точь как капли воды, но тут же собирались обратно в шарики. Пока она смотрела, пытаясь удержать себя в копытах, чтобы не разреветься окончательно, шариков собралось с десяток...

Которые вдруг сорвались с места и ускакали нестройным табуном в глубину коридора, задорно прыгая, как огромные блохи!

Грусть как ветром сдуло.

Это сейчас что такое было?!

-       С тобой всё в порядке?

Ой-ёй, я это вслух сказала?

-       Да, эм, ничего! — встрепенулась она, думая о том, видел ли Гекс выражение её лица в этот момент. — Я слишком сильно задумалась! Яяя, эээ… Я хотела спросить, что это за место.

Не это я хотела спросить, ну да ничего. С пылью из глаз мы потом разберемся.

-       Какое именно место? Сейчас ты находишься в коридоре административного корпуса, на третьем этаже. И пряталась ты в женском туалете.

-       Серьёзно? — её так развеселил этот простой факт, что она мигом забыла про скачущие шарики-слёзы и свою хандру. Она плюхнулась на круп, вытерла глаза и щёки, вспомнила нагретое её телом гладкое изогнутое нечто, что было левой стеной её закутка, и захихикала. До неё дошло, что это было ничто иное, как унитаз.

Надеюсь, уборщица его сегодня мыла!

-       Смеёшься. Это прекрасно. Хотя и немного тревожно для меня, потому что я совершенно не умею шутить и говорил серьёзно. Прости, ранее я нарушил нашу договорённость. Поэтому пока твоя очередь. Спрашивай.

Настоящий дипломат этот Гекс!

Что-то её разобрало. Она, фыркая и прыская в копыто, еле сдерживалась, чтобы не захохотать в голос.

-       Хахаха! А я умею шутить! Фррр! Ха-ха! Хочешь, я тебя научу? Пхх! Это несложно!

Она не заметила, как перешла на "ты".

Ой не могу! Я правда больше не могу! Я сейчас лопну! Ну я и балда! Нашла место, где спрятаться! Чтобы почувствовать себя в полной безопасности, идите в туалет и обнимите унитаз! Только идите обязательно в женский! Хахаха! Так, надо успокаиваться. Что-то Гекс замолк...

-       Гекс? Ты здесь?

-       Я всегда здесь, Пони-без-имени. Я пытаюсь подобрать такой ответ, который устроил бы нас обоих.

-       Это как? — удивилась она.

-       Как бы тебе объяснить. Просто мне очень давно никто не задавал таких вопросов, которые задаешь мне ты, и я не совсем понимаю, как правильно реагировать. Мне иногда очень трудно понять таких, как ты, потому что я, в отличие от тебя, был создан не для общения. Вдобавок, ты говорила, что у тебя много вопросов. Но у меня появились сомнения, что две минуты назад ты хотела задать мне тот, который прозвучал последним. Сначала ты спросила меня о том, кто я. Потом предложила задавать вопросы по очереди. А сейчас ты предлагаешь научить меня шуткам. Анализ контекстов нашего диалога даёт мне совершенно противоречивые результаты. Забегая вперёд, я скажу, что с радостью поучился бы шуткам и у тебя. Мои коллеги говорят, что я делаю успехи.

-       Так это же здорово! Я за тебя очень рада! Вау, ты работаешь в команде! Познакомишь меня со своими коллегами? Они тебе только коллеги? Не друзья? А мы с тобой… Могли бы мы стать друзьями? А, Гекс? — обрадовалась она, нетерпеливо ёрзая по полу.

Только крупоголовый откажется подружиться с шикарным голосом, умеющим говорить потрясающе непонятные вещи! Это же так здорово, когда у тебя есть такой друг! И пусть тот, кто попробует доказать обратное, лизнёт немытый унитаз!

Гекс снова надолго затих, поэтому она подумала, что опять в чём-то переборщила, и решила сменить тему. Благо, пока что она имела на это право, не нарушая их договорённости.

-       Гекс, а кто твои… коллеги? Они такие же, как ты? Ну, в смысле, тоже в вата-центрах обитают?

Казалось, Гекс был рад смене темы, хотя по его голосу было непонятно, так это или нет. Во всяком случае, ответил он сразу.

-       В дата-центрах. От слова “data” — данные. И нет, они не такие, как я. В смысле, мои коллеги обладают собственными физическими оболочками. Как и ты, только другими.

-       А где они сейчас? Твои коллеги?

-       В техблоке. Это недалеко отсюда.

-       Что такое техблок?

-       Сектор этого комплекса, в котором были гаражи, склады и часть, хм, экспериментального производства. Теперь бывшие производственные помещения переоборудованы в, если можно так выразиться, мастерскую. Склады и гаражи остались и используются по назначению. А ещё это штаб-квартира моих коллег.

Бывшего… был… раньше находилось… Он говорит в прошедшем времени, потому что и там всё закрыто? Он мне тогда так ничего и не ответил. Почему они обитают в месте, которое закрыто?

-       Классно! Я хочу к ним в гости! Гекс, и всё-таки. А твои коллеги — они тебе друзья?

Ей не давала покоя эта мысль.

Суперкомпьютер молчал несколько секунд, потом ответил:

-       Может быть.

-       Может быть?! Погоди-ка, — удивилась она. — То есть, они могут ими и не быть?

-       Прости, — ответил Гекс, — но теперь ты нарушаешь нашу договорённость.

Упс!

-       Мне трудно ответить на этот вопрос правильно. Тебе будет проще узнать это самой. С моими коллегами ты, к слову, уже знакома. Если вспомнишь их, то сама для себя можешь сделать вывод, друзья они мне или нет.

Когда это я успела с ними познакомиться?! Я всего лишь двадцать минут как…

И тут её осенило.

Она вскочила, дрожа.

-       Значит, те две страховидлы, которые пытались меня разделать и слопать — это и есть твои так называемые коллеги?!

Он лгал мне! Заговаривал зубы! Давил на самую суть, чтобы я сама захотела вернуться туда! К этим его… дружкам! Теперь я поняла, почему он называл их коллегами, а не друзьями! Чтобы я ни о чем не догадывалась!

Страх снова сжал её внутренности. Она лихорадочно закрутилась на месте, решая, куда ей рвануть.

Но куда?!

Да уже неважно!

Подальше отсюда!

Он что-то говорил, но она уже не слушала.

Она припустила по коридору в том направлении, куда ускакали её шарики-слёзы из пыли. Некогда думать, правильно она бежит или нет. Главное — бежит!

Здание действительно было построено в виде полукольца. Плавно поворачивающий коридор вывел её в просторный центральный холл этажа, мрачный и тёмный, как и всё остальное. Такой же уходящий в бесконечность коридор с рядом дверей начинался в противоположной стороне холла. На гладком пыльном полу оставались чёткие следы копыт. Слева темнели двери трёх лифтов. Справа уходили вниз и вверх скруглённые марши двух широченных лестниц с тёмным провалом лестничного колодца посредине. Колодец и марши обладали массивными мраморными перилами. Напротив лифтов в холле стояли большие кадки с раскидистыми папоротниками.

Внутренняя стена полукольца казалась сплошным непрозрачным стеклом. Краем глаза она заметила, что непрозрачным оно было благодаря вездесущим жалюзи. Или чем таким было то, что почти не пропускало наружный свет? Слабо походили на настоящие жалюзи, эти плотные ряды длиннющих серых полос, как бы вмурованных в толщу гигантского стекла.

В шлифованной стали лифтовых дверей отражался тот же слабый, слегка мерцающий свет, проникающий через микроскопические щели между полосами псевдожалюзи.

Она на секунду притормозила возле кадки с папоротником, гадая, куда же ей теперь. Вверх? Вниз?

Эти лестницы наверняка ведут к главному входу в здание. Раз уж внутри никого нет, я выйду наружу и попрошу кого-нибудь из прохожих вызвать полицию! Значит, вниз!

Неощутимый справочник в голове очень вовремя напомнил ей о значении слова “полиция”. Вот спасибо! Всё, теперь у неё есть цель! Теперь она покажет этим злыдням, как обижать маленьких пони!

Ладно, не она, а блюстители правопорядка.

Но когда их арестуют и будут зачитывать им их права, я однозначно буду стоять рядом и ехидно улыбаться!

Она двинулась было вниз по лестнице, но что-то вынудило её остановиться и приглядеться к ближайшей кадке.

Раскидистое растение издали выглядело вполне обычным. Такими часто украшают крупные торговые и офисные центры, а некоторые ценители выращивают их дома. Папоротник как папоротник, большущий, с широченными ажурными листьями и мощными стеблями.

Что-то с ним было не так.

Почему он синий, а не зелёный?

Она осторожно протянула копыто и потрогала ближайший лист.

Лист обречённо рассыпался в прах, обсыпав тонкой пылью кадку и пол.

Она отшатнулась и невольно вскрикнула, с ужасом глядя на содеянное. Такого она точно не ожидала.

Что я наделала?! Что здесь вообще произошло?!

Но раздумывать, печалиться или удивляться было некогда. У неё была благородная цель. Вперёд, супергерой без имени! Тебя ждут великие подвиги! Город, погрязший в преступности, нуждается в тебе!

Я прям как Бэтмен! Ну, почти. Но он же помогал полиции, верно? Вот и я помогаю! Значит, я его преемник!

Большие лестницы были шире и удобнее тех, вспомогательных, по которым она недавно катилась кубарем. Она быстро приноровилась скакать на трёх ногах, не запинаясь. Теперь можно было не опасаться очередной встречи лица с полом.

-       Пожалуйста, остановись. Выслушай меня. Ты ошибаешься.

-       И слышать ничего не хочу! — гаркнула она, усердно перебирая ногами. — Сгинь, обманщик!

-        Я не умею лгать. Тебе незачем меня бояться, — продолжал Гекс. — Мои коллеги не причинят и не собирались причинять тебе вред. Как и я.

-       Держи карман шире! Я выйду наружу, вызову полицию и они вас всех поставят к стенке! Ну, может, кроме тебя! Тебя же нельзя поставить к стенке! Но ты всё равно ответишь перед законом за свои злодеяния!

Она вспомнила. В том ярко освещённом помещении она слышала и третий голос.

Это был его голос. Совершенно точно его, и ничей больше.

-       Ты тоже был там! Ты ими руководил! А я-то думала, что мы друзья! Вот я дура наивная!

-       Мы можем стать друзьями, если ты мне позволишь рассказать тебе всё.

-       Ты лгун и интриган! Даже не надейся, что после всего я поверю хоть одному твоему слову!

Обширный вестибюль здания на первом этаже встретил её холодом, тьмой и пылью. Его вид в целом повторял этажные холлы, хотя кадок с большими папоротниками, стоявших вдоль стен, было больше. В одной кадке росла тёмно-синяя пальма. Одна или две кадки стояли пустыми. Ещё вестибюль отличался от холлов высотой потолка, отсутствием перил и ограждений, полукруглой стойкой ресепшена у одной из стен, и светящимися контурами больших дверей по центру стеклянной стены, между первыми лестничными маршами. Очевидно, это и были двери, ведущие наружу.

Наружные двери тоже были стеклянными, но, разумеется, свет не пропускали по той же причине, что и стена.

Она подбежала к дверям и толкнула что есть силы.

Закрыты.

Так и знала! Стоп, они же автоматические. Раздвижные.

Ручек у дверей не было. Между массивными створками светилась микроскопическая щель. Копыта срывались, пока она пыталась зацепиться за эту щель и раздвинуть створки. Бесполезно.

Она в сердцах двинула копытом по толстому стеклу, холодному, как лёд.

Лягнула бы, да нога сломана!

-       Ну всё, сама напросилась! — вспылила она, рассердившись не на шутку. Она немного отступила и нахмурилась. Страх добавлял силы и решительности. Оглядевшись, она заметила стоящие неподалёку кадки. — Сейчас я тебе устрою рок-н-ролл, стекляшка несчастная!

-       Остановись. Прошу тебя.

-       Отвяжись!

-       Это стекло способно выдержать попадание винтовочной пули.

-       Мне пофиг!

-       Снаружи тебя ждёт верная смерть.

-       Я сказала — выйду, значит, выйду!

Она подскочила к одной из пустых кадок, казавшейся достаточно массивной и прочной для того, что она задумала. Толкнула.

Кадка была тяжёлой. Даже очень.

Самое то!

-       У тебя сломана нога.

-       Спасибо, что напомнил!

-       Тебе нужна помощь.

-       Сама знаю!

Вот привязался! Врун! Тьфу на тебя!

Она повалила пустую кадку набок и подкатила к дверям. Поставила, встав к ним боком. Обхватила передними копытами кадку под немного загибающийся верхний ободок. Слегка опираясь на сломанную и максимально напрягая здоровую заднюю ногу, она, скрипя зубами от натуги, выпрямилась и подняла перед собой кадку, балансируя на одной ноге.

Не такая уж она и тяжёлая!

Тихо вскрикнув от перенапряжения, она крутнулась и что есть силы ударила по двери кадкой, едва удерживая её передними ногами.

Буммм!

Кадка отскочила, не причинив толстому стеклу никакого вреда, а её вынудив пошатнуться и едва не упасть.

Она размахнулась посильней и врезала по стеклу ещё раз. Буммм!

Безрезультатно.

Силы покидали её. Хрупанье, страшное потрескивание и бульканье в её животе и груди многократно усилились.

Она замахнулась третий раз…

Передние ноги не выдержали. Кадка выскользнула из них, бухнула о пол и откатилась в сторону.

-       Да чтоб тебя!

Она, едва устояв на здоровой ноге, кое-как помогая себе сломанной, подскочила к двери и забарабанила по ней копытцами.

-       Выпусти, выпусти, выпусти! — выкрикивала она с каждым ударом. — Выпусти! Выпусти!

-       Я не могу тебя выпустить. Прости.

-       Можешь! Ты тут всё можешь!

-       Не всё. Находиться снаружи крайне опасно.

-       Да уж безопасней, чем здесь!

-       Здесь абсолютно безопасно.

-       Опять врёшь!

-       Я не умею лгать.

-       Не верю!

Она в отчаянии бухнула оба копыта на стекло и что есть силы стукнула по нему лбом.

-       Ненавижу!

Бум.

-       Когда!

Бум.

-       Меня!

Бум.

-       Держат!

Бум.

-       Взаперти!

Бумкхр.

Правая глазница окончательно испортилась. Глаз вывалился из неё и повис на тонком и длинном проводке, болтаясь в районе груди. Изображение в её мозгу проделало занятный кунштюк. Это было много хуже уже привычного лёгкого косоглазия.

Боевой дух мигом улетучился. Ощущения от перекошенного, наполовину статичного, наполовину качающегося зрения, были воистину аховые.

Она попятилась, нога подломилась и она ошалело плюхнулась на круп. Лихорадочно зашарила копытом перед грудью, пытаясь поймать глаз. Наткнувшись на него, она подняла его перед собой.

Левым глазом она видела разлинованную тонкими световыми линиями стеклянную дверь и белую ногу с большим глазом с синей радужкой и зрачком, смотрящим вверх. А правым — высокий потолок вестибюля.

Она попыталась вставить оказавшийся очень скользким и упругим орган зрения обратно, но у неё ничего не вышло. Проводок сильно мешал, а свернуть его с помощью копыт не получалось.

А что если...

Кое-как обернув проводок вокруг копыта, она аккуратно положила глаз в углубление стрелки, каким-то образом ухитряясь не качаться синхронно с тем изображением, что он ей показывал. Плавно вращая и наклоняя копыто, она поворачивала глаз, пока не направила его зрачком на себя...

Вскрикнув, она уронила глаз, повалилась на пол, закрыла лицо копытами и громко, надрывно заплакала во весь голос.

Она не знала, сколько времени она прорыдала. Она уже не обращала внимания на скачущую, теперь почему-то вокруг неё, толпу пылевых слёзок, устроивших весёлую чехарду.

Что же это такое… Что я такое?! Что со мной произошло?! Почему я лысая?! Где моя грива?! Почему я такая страшная?! Кто сломал мне ногу… и за что? Что я ему сделала?... И рёбра, похоже, сломаны… О, мои рёбра… Мой бедный глаз… Пожалуйста, хоть кто-нибудь… Помогите мне... Я потерялась… Я совсем одна… Я не понимаю, что происходит… Где я...

-       Пожалуйста, не плачь. Просто выслушай меня. Я могу тебе помочь. Я хочу тебе помочь.

А ведь он единственный, кто у меня есть…

-       Твоя оболочка повреждена. Тебе нужен срочный ремонт. И я наблюдаю у твоего психологического состояния серьёзные отклонения от нормы.

И он не сделал мне ничего дурного...

-       Перепады твоего настроения кажутся мне очень тревожным симптомом. В твоей психике происходят процессы, которых там быть не должно.

Может… может, Гекс в самом деле не лгал мне?

-       Прошу тебя, верь мне. Мне от тебя нужно только то, чтобы ты поверила мне.

Может, те страховидлы не пытались меня съесть? Да и вовсе они не страховидлы! Сама-то хороша!

-       Поверь моим словам и не пытайся выйти наружу. Всё, что происходит снаружи, невероятно опасно.

Эй, я же робот! А роботы вроде как несъедобны, разве нет?

-       Я прошу тебя, чтобы ты рассказала о себе немного больше.

Ну… это я могу. Хотя он наверняка знает обо мне больше, чем я о себе.

-       И, возможно, я смогу помочь тебе узнать твоё настоящее имя.

Она медленно, с великим трудом поднялась на ноги, придерживая глаз. Кажется, её начало отпускать.

-       Хх… хорошо, Гекс. Я попробую тебе поверить. Можно тогда вопрос?

-       Спрашивай о чём угодно.

-       Как я очутилась там, где было очень светло? Ну, где твои страшные коллеги-может-быть-друзья глазели на меня, пока я валялась на столе, как рыбка на разделочной доске?

-       Мастерская техблока. Мои коллеги нашли тебя снаружи, — заметно медленнее обычного ответил Гексамикон. — В Туманных Землях. И принесли туда, чтобы я вернул тебе саму себя.

-       Где нашли?...

-       В Туманных Землях.

Это где?

-       Это здесь. И везде. Практически все территории за этими стенами мы называем так.

Опять я вслух спросила и не заметила.

-       Я не понимаю. Я, конечно, ничего не помню, но названия частей света, слава справочнику в моей голове, я вспомнила! Туманные земли? Там снаружи что, Европа? Погоди, или Америка? Может, Азия? Где там чаще всего туманы бывают, в Австралии?... О, вспомнила — Великобритания! Туманный Альбион!

-       Ты ничего не помнишь по самой вероятной причине из всех, — ответил Гекс. — Ты — пустая оболочка типа роботов, по общему классификатору именуемому медийным социоботом класса "эквестрийский иппоид”. Мои коллеги считают, что ты конвейерный робот-полуфабрикат, подготовленный к загрузке искусственного интеллекта. У всех пустых оболочек нет личности и ни бита долгосрочной памяти. Пожалуйста, не вини моих коллег за эти слова. Я могу их понять. Почти всё в тебе говорит о том же и мне.

-       Сам ты… вы все… пустая шелуха! — возмутилась она, прижимая глаз к груди, чтобы не болтался. — Я Пони-без-имени! Я — новая звезда на аллее славы начинающих супергероев!

Ты это слышал, Бэтмен? Мы с тобой ещё зададим всем жару!

-       Пустая оболочка. Это термин из лексикона специалистов по искусственному интеллекту. Лично я не считаю тебя пустой оболочкой.

-       Кто-то может и оболочка, а я — пони! Беее! — она показала язык вестибюлю. — Обзываться всякими словами невежливо.

-       Я не обзываюсь. Вот язык показывать точно невежливо.

Нет, он мне определённо нравится! Я на него почти уже не злюсь.

-       Если не считаешь меня той, кем меня считают твои друзья, то… Кто я тогда, по-твоему?

-       Я не знаю точно, кто ты. Сам я почему-то не верю в то, что ты та, кем я тебя сейчас назвал. Я верю в то, что ты пони, с которой когда-то очень давно случилась большая беда. Что у тебя была интересная и насыщенная жизнь, но потом с тобой что-то произошло. Что-то, что стёрло твою память и изменило внешность. Ряд косвенных доказательств говорит мне, что все мы, вероятно, ошибаемся, называя тебя пустой оболочкой. Но всё это требует тщательной проверки. Скажи, теперь ты веришь мне?

-       Скорее да, чем нет, — ответила она, отчего-то глупо улыбаясь.

-       Ты обещаешь, что больше не будешь пытаться сбежать и ругаться нехорошими словами?

Берет с меня обещания. На живца ловит. Нет, я совершенно точно на него не злюсь. Надо же. Гекс, я рада, что ты не врун. Ты классный. Только ты какой-то... грустный.

-       Неа, не буду, — сказала она. — Обещаю. Ты правда не похож на того, кто любит лгать.

-       Теперь я могу задавать тебе вопросы?

-       Уже задаёшь, так что валяй!

-       Скажи, ты сама веришь в то, что можешь быть пустой оболочкой?

Она подумала о неведомом справочнике в голове. О сильных и противоречивых эмоциях, которые испытала за последнее время. Провела инвентаризацию мыслей, ходящих сейчас в её голове стройным и цивилизованным табунчиком. Вызвала по очереди подвластные ей чувства. Вспомнила про невесть откуда взявшиеся мысли о Бэтмене и броске монетки. Значение слова “монетка” она вспомнила благодаря помогающему ей справочнику, по-прежнему желающему оставаться неизвестным. Каким-то образом подвесила перед внутренним взором чёткую картинку прыгающих вдаль мелких комочков пыли. Ещё одну картинку, на этот раз рассыпающиеся в прах листья синего папоротника. Вспомнила состояние лёгкого шока от увиденного. Вспомнила облик грязно-белой, полностью лысой, грустной одноглазой пони, которой была она сама. В десятый раз обратилась к гулкой пустоте памяти.

А что если я и вправду...

И загрустила.

-       Гекс, я… я не знаю. Столько всего непонятного происходит вокруг… Я едва успеваю ориентироваться. А в том, что со мной происходило, я не понимаю ничего от слова никак. Нога эта сломанная, глаз… Ничегошеньки не понимаю. Я даже не помню, кто я. Я Пони-без-имени. Я еле вспомнила, что такое монетка и полиция. Я уже готова переименоваться в Пони-без-памяти. Но если у меня нет прошлого, значит, я могу быть и Пони-без-прошлого? Погоди, бессмыслица какая-то получается. Куда мне столько имён?! Так, всё, я сейчас залезу в какие-нибудь словесные дебри, ты надолго замолчишь, а я сойду с ума.

-       Если это правда, у тебя в самом деле не может быть никакого прошл...

-       Но если у меня не было прошлого, а ты говоришь, что было, где тогда я была до того, как очутилась здесь? — сорвалось с её языка неожиданно для неё самой. — Почему это место такое мрачное и тёмное? Почему ты говоришь обо всём в прошлом времени?

-       Потому что всё, о чём я говорю, всё, что может касаться твоего прошлого, происходило больше века назад. На остальные вопросы я отвечу тебе, если ты не будешь перебивать.

От столь неожиданного заявления Гекса у неё аж дыхание перехватило.

Допустим, дышать ей не надо было для бега. А вот для разговора — надо.

-       Ппп, ппогоди… ттт… ттто есть как?! Больше ста лет назад?! Это какой же сейчас год?

Ну вот, только-только поверила, что суперкомпьютеры не умеют врать!

-       Боюсь, это не имеет значения.

-       Ещё как имеет!

-       Нет, Пони-без-имени. Если я назову дату, тебе это не поможет.

-       Вот и поможет!

Её вдруг охватила паника. Табунчик мыслей рванул в галоп, подняв настоящий ураган из эмоций.

-       А вдруг сегодняшняя дата станет тем, чего мне не хватало до сих пор, — забормотала она, часто и нервно моргая здоровым глазом. — Может, у меня в голове что-то щёлкнет и я всё вспомню. Может, ты меня всё-таки обманываешь, и когда скажешь дату, я её сверю с той, о которой думаю, и если они не совпадут, то я, я, я… Я вспомню… Что я вспомню? Что это изменит, если ты скажешь мне дату? У меня же пусто в голове! Ну, было совсем пусто. Хотя и сейчас голова не особо полная... Да не ты меня, это я себя обманываю! Ни о каких я датах не думаю! — почти выкрикнула она, садясь на круп и хватаясь за голову свободной ногой. — Я даже не знаю, какое сейчас время суток! У меня нет внутренних часов! Если я ничего не помню, что это мне даст, если я узнаю, какой сейчас год? Допустим, это уже произошло, ты сказал мне дату и… и... я смогла вспомнить только… ничто? Как можно вспомнить ничто?! Что я вообще несу?! Мда. Ладно, Гекс, твоя взяла. Так и быть, не говори мне, какой сейчас год. Погоди-ка. То есть тебе что, сто лет?!

-       Больше. Теперь я понимаю, что люди называли словом “выговориться”. Теперь понимаю, почему они сделали вас, эквестрийских иппоидов, столь похожими на самих себя. Воплотили в вас свои лучшие, хотя на мой взгляд спорные качества, искусно воссоздав при этом контролируемые внутренние противоречия. Ты мыслишь настолько раскованно, свободно и непредсказуемо, что я иногда забываю, кто передо мной — человеческая личность или искусственная.

-       Это приятно слышать! — просияла она. — Кстати, о людях. А где они все? О, я поняла. Этот ваш комплекс всё-таки закрылся. Жаль! Это поэтому их нет? Или сейчас что, ночь на дворе? А где тогда сторож?

Гекс замолчал. Так надолго, что она забеспокоилась.

-       Гекс, — почему-то шёпотом позвала она, в десятый раз пытаясь вставить глаз обратно. — Геееекс. Я, наверное, слишком много говорю и заставляю тебя слишком много думать?

-       Что ты можешь рассказать о людях? — ответил он вопросом на вопрос.

Мой вопрос был риторическим, поэтому ничего страшного, что Гекс слегка нарушил правила этики. Я уж поняла, что тактичного Гекса от меня периодически клинит. Сама-то я на этой этике канкан танцую. Подкованными железом копытами.

— Эм, да ничего, — сказала она. — Ну правда ничего. Только, пожалуй, то, что они классные. Все. Особенно детки. И что они всегда могут помочь, если попросить. И что они создали нас всех. Что они живые, тёплые и мягкие. И что их очень много. Да и всё, пожалуй. Это всё, что мой справочник в голове рассказал мне о людях.

-       Ответ принят. Прости меня, Пони-без-имени.

-       За что? — изумилась она. — Я тебя за всё уже простила!

-       За то, что, возможно, произойдёт с тобой позже. Позволь мне кое-что тебе показать. Для этого тебе нужно подняться наверх.

 Ничего не поняла, ну да ничего. Мне не повредит немного прогуляться, а то я круп отсидела.

-       Показывай!

У неё наконец получилось, широко открыв верхнее веко и оттянув нижнее, совладать с неугомонным проводком и кое-как приткнуть глаз на место. Сидел он и наполовину не так хорошо, как до этого, но хотя бы не выпадывал и смотрел прямо.

-       Лифты не работают. Поднимись по лестнице так высоко, как сможешь.

-       Хорошо.

Она потопала наверх по длинным и удобным ступенькам.

-       Гекс, а что ты мне хочешь показать?

-       Кое-что снаружи. Увидишь.

-       А что там такого интересного? И как ты это сделаешь? Ничего ж не видно из-за этих жалюзи, или как их там. А, поняла, здесь можно выйти на крышу? О, я хочу посмотреть на пейзажи вокруг!

-       Я сделаю окна прозрачными. Поднимись не ниже седьмого этажа, это важно. На крышу выйти не получится.

-       Эх, ладно. Я точно должна это увидеть?

-       Просто доверься мне.

Он стал таинственным, серьёзным и загадочным. Прямо как Бэтмен. У них даже голоса чем-то похожи...

-       Я тебе верю! И обещаю верить дальше.

-       Обещаю тебе того же. И даже больше.

Как. Бэтмен.

-       Ты покажешь мне людей? Правда?

-       Просто доверься мне.

Б. Э. Т. М. Е. Н.

-       Погоди, я, кажется, догадалась… Этот мир захватили роботы-пони, стреляющие лазерами из глаз?! Так, где я могу получить свою долю, ммм? Но... почему тогда вокруг всё такое мрачное и пыльное, а не яркое, радужное и пахнущее молочными коктейлями?

-       Ты удивительная, Пони-без-имени.

Йеееееееей...

Она встала столбом, шокированная.

Большая рельефная цифра на стене сообщала, что это восьмой этаж. В холле не было кадок с хрупкими цветами, но помещение отличалось от остальных не только этим.

На этаже царил хаос.

По всему холлу валялись обломки офисной мебели и техники вперемешку с кучками и отдельными обрывками одежды. Человеческой одежды. В коридорах многие двери были открыты, некоторые сорваны с петель. Пол в коридорах был завален бумагами, которые когда-то выдуло из кабинетов ветром. Синей пыли здесь было заметно больше. Она заметила это, потому что следы её копыт стали глубже и отчётливей.

Любопытство пересилило страх. Она осторожно прошла в холл, лавируя между обломками столов и перешагивая разбросанные блузки, пиджаки, юбки и рубашки, и теперь с растущим ужасом разглядывала круглые отверстия на шлифованной стали дверей лифта, что был крайним слева. Острые края прорванного металла были выгнуты наружу.

Отверстия были с силой пробиты чем-то твёрдым и тупым.

Изнутри.

Двери среднего лифта были открыты. Она заглянула туда и отшатнулась.

В тёмной кабине, на куче одежды у одной из стен, лежал какой-то чёрный предмет. В стене, над одеждой, на уровне примерно половины человеческого роста чернела дырка диаметром как зрачок её здорового глаза сейчас.

-       Чччто это такое здесь лежит, Гекс?

-       Пистолет.

Значение этого слова мне ну просто зверски не нравится…

Прижимая ушки от нахлынувших на неё странных и пугающих чувств, она пробралась в коридор и заглянула в ближайший дверной проём. Дверь валялась рядом и выглядела так, будто её долго и безуспешно рубили тупым топором.

Удивительно, но в кабинете, разделённом посередине стеклянной перегородкой и обставленном в типичном офисном стиле, был относительный порядок. Пять больших офисных столов, три на левой половине и два на правой, несколько заставленных толстыми папками шкафов с прозрачными дверцами, горшки с синими цветами на подоконниках шести окон с псевдожалюзи. На одной стене большой тёмный экран. Столы были пыльными, как и предметы на них — тонкие мониторы, органайзеры, пачки листов бумаги, изящные телефонные аппараты, блокноты, планшеты…

В дальнем правом углу кабинета находилось что-то вроде первобытной стоянки современных людей. Три брошенных на пол тонких матраса, на одном из которых лежала куча одежды, кружка и лёгкий городской рюкзак, окружал тонкий слой наструганных щепок. Обломки обугленного дерева были свалены вокруг пятна золы от давно потухшего костерка. Тут же валялись два канцелярских ножа и фонарик. Остатки шестого стола были сложены чуть поодаль.

Вокруг матрасов стояли несколько офисных вентиляторов, выстроенных полукругом, опущенных до самого нижнего положения и направленных так, чтобы ветер от них дул от матрасов в сторону входа. Провода от вентиляторов тянулись куда-то за ближайший стол.

Изящные стулья на колёсиках были свалены в другом углу. Судя по прожжённым пятнам на обивке и потёкам оплавленного пластика подлокотников, их зачем-то пытались поджечь.

-       Ггг...екс… — еле выговорила она. — С-скажи мне, только честно… Что здесь произошло?

-       Экофагия.

Не знаю такого слова, но оно звучит ещё хуже, чем пистолет...

-       Что это означает?

-       Конец света.

Её как молнией ударило. Она тупо пялилась на аккуратную кучку наструганных щепочек густо-синего цвета и оберток от шоколадных батончиков, около которой лежала бензиновая зажигалка. В голове поднялся плохо контролируемый сумбур.

-       Ты… ттты… я… я не...

Гекс не умеет врать! Он сам это мне говорил! И я обещала, что буду верить ему! Почему тогда я не хочу верить только этим его словам?!

-       Ты не веришь мне.

-       Я не ве… не хочу… верить! Этого не может быть!

-       Может. То, о чём я говорю, произошло на самом деле. Только очень давно.

-       Т… только здесь?

-       Нет. Везде.

-       Как… везде? То есть, весь тот ужас не только на этом этаже?

-       На восьмом этаже собрались все, кто здесь работал и не успел, или не смог эвакуироваться. Людей было много. Они конфликтовали. Я не знаю, из-за чего. Я в это время был отключен. В кабинете, где ты сейчас находишься, жили сотрудники одного из отделов финансового департамента. Точнее сказать, не жили, а пытались выжить.

Мамочки…

-       Они… выжили?

-       Нет. Никто не выжил.

-       Почему?...

-       Я обещал показать тебе кое-что. Ты увидишь и всё поймёшь. С моими пояснениями.

-       Тт… тогда… если конец света и никто не выжил... почему живы мы с тобой, Гекс?

Он помолчал.

-       Мы — искусственные сущности, заключенные в синтетические оболочки. При нашем производстве использовались только синтезированные материалы. Неорганические. И технически, мы не живём, а работаем.

Что-то я совсем ничего не понимаю… Хотя вроде бы начинаю понимать…

-       Хорошо...

Её внимание привлекло какое-то маленькое, но яркое пятнышко, выделяющееся на фоне пастельных тонов ставших никому не нужными вещей. Она подошла к матрасам и осторожно вытянула зубами из светло-бежевого рюкзачка открытку, уголок которой она заметила, и положила на матрас.

На яркой обложке широко улыбался ртом с двумя зубами розовощёкий мультяшный карапуз, держащий перед собой истекающий кремом торт больше себя самого. Над карапузом была нарисована большая и красочная цифра 1.

Она осторожно подняла открытку, подведя под нее копыто, и попыталась открыть...

ПУГОВКА, СОЛНЫШКО ТЫ МОЁ, С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!

От неожиданности она выронила открытку. Из неё вдруг раздался весёлый женский голос и лёгкая музыка.

ТЕБЕ СЕГОДНЯ ИСПОЛНИЛСЯ ОДИН ГОДИК, ПОЗДРАВЛЯЮ! ЖЕЛАЮ ТЕБЕ РАСТИ БОЛЬШОЙ И УМНОЙ, КРАСИВОЙ КАК МАМА И СМЕЛОЙ, КАК ТВОЙ ПАПА! СЛУШАЙСЯ МАМУ, ПАПУ И БАБУШКУ! ЦЕЛУЮ! ТВОЯ ТЁТЯ-МОТЯ САННА!

Оживший карапуз на обложке тряс тортом, брызгающим кремом, и периодически давал понять, что для него слопать этот торт целиком — как два подгузника описать.

-       Как мило… — прошептала она, чувствуя шебуршение пыльных слёз под нижними веками. — Как это мило… и волшебно… и тепло...

Я хочу, чтобы мне кто-нибудь подарил открытку. Да хоть что-нибудь подарил... Но почему она лежит здесь, а не в ручках Пуговки?...

-       Гекс, а… кто такая Пуговка?

-       Очевидно, племянница Санны. Я не знал её имени.

-       А кто такая Санна?

-       Санна Элизабет Мэрион. Руководитель финансового департамента "Эн-Энерджи". Это её рюкзак. Она не любила корпоративный электромобиль и почти всегда ездила на работу на велосипеде. При том что жила она довольно далеко отсюда.

-       Ты так хорошо её знал?

-       Я знал всех без исключения сотрудников. Но хорошо ли я знал её или нет, не могу сказать точно. С Санной мы, во всяком случае, общались довольно часто. Она была приятной, жизнерадостной и очень коммуникабельной женщиной. Я сожалею, что не мог ей помочь, когда она и её коллеги жили здесь. Из-за режима чрезвычайной ситуации мои серверы были отключены. Когда я смог включиться снова, их уже здесь не было. Не было абсолютно никого. Только одежда и другие вещи.

-       То есть, получается, она… Санна… и Пуговка… и все они… они…

О нет. Сейчас он это скажет и я разревусь в голос. У меня точно случится истерика, если я узнаю… узнаю, что... Так, соберись. Соберись, восходящая звезда аллеи славы неизвестных супергероев. Держи себя в копытцах, преемница Бэтмена. Супергерой должен стойко сносить даже самые жестокие удары судьбы. Но ведь… всё это настолько... кошмарно и душещипательно… что даже супергерой разрыдается…

-       Они погибли, Пони-без-имени. Как и все остальные люди. Здесь, в этом кабинете, в этом здании, во всех городах и странах, на всех континентах. Во всем мире не осталось ни одного человека. Ни одного живого существа вообще. Я заранее просил у тебя прощения именно за это. За то, что решил показать и рассказать тебе нечто такое, которое, подозреваю, будет очень грустным и тяжёлым для восприятия любого социобота. Мне тоже довольно трудно это принять. Но тебе намного труднее. Прости.

Слёзы всё же выкатились из её глаз. Кое-как, закусив дрожащую нижнюю губу, набрав в грудь побольше воздуха и крепко зажмурившись, она смогла сдержаться, поэтому всего две. Почему-то вместо того, чтобы традиционно пуститься вскачь, они остались лежать на полу.

-       И Пуговка, вероятнее всего, недолго прожила после дня рождения. Геномофаги особенно быстро расправлялись с грудными детьми, из-за малых размеров их тел.

Ужасные ужасы ужасны!

Она шумно выдохнула.

-       Гено как ты сказал?

Как же он любит непонятные слова!

Вытирая щёки, она чувствовала, что развитие темы гибели всего живого на планете гарантированно приведет её психику в состояние, близкое к истерике, а то и чего похуже. Поэтому она решила задавать вопросы, ответы на которые не вызывали бы у нее остановку дыхания и повышенное слезотечение. Объяснение неизвестных терминов, которыми изобиловала речь суперкомпьютера, было лучшим лекарством.

-       Геномофаги. Рой-макросистема молекулярных дизассемблеров с геном-гематическим императивом.

Лучше бы он этого не говорил...

-       Они и стали причиной гибели всего живого. Точнее, не только они. В том, что произошло, кроме геномофагов, принимали непосредственное участие множество разных типов молекулярных машин, объединённых общим термином “омникрафты”.

Моя бедная голова…. Зачем я вообще спросила...

-       Но живым существам причиняли вред только геномофаги. Совокупность их всех сейчас больше известна, как СМОГ.

-       Гекс… ну зачем ты мне это говоришь? — не выдержала она. — Я всё равно почти ничего не поняла.

-       Я говорю это, потому что знаю, что ты это точно запомнишь и точно не забудешь. А смысл поймёшь позже. Постепенно.

-       Мудро! — улыбнулась она и тут же сникла. Улыбаться совсем не хотелось. — Смог? Хм… А, это дымная пелена выхлопных газов над городом! Спасибо, справочник. То есть, все люди… просто задохнулись? Надышались этими, ээээ, крафтами-фагами, отравились и умерли?

-       Нет. Их постигла намного более печальная участь.

-       Странно, — она почесала затылок. — Смог же вроде… просто дым, так? Но, — она поёжилась, — тогда где тела? У тебя получилось их похоронить?

-       Вернись, пожалуйста, в холл.

Хммм? Сменил тему. Не хочет говорить об этом?

-       Зачем? Там страшно! Ты разве мне не всё показал, что хотел?

-       Не всё. Вернись и посмотри в окно. Пожалуйста.

-       Хорошо...

Она вернулась в холл и уселась на свободном от остатков одежды участке, вытянув шею так, чтобы перила лестничного колодца как можно меньше загораживали стеклянную стену.

-       Располагайся ближе к окну, если хочешь обзор получше. Можешь подняться на лестничный пролёт.

-       Как скажешь.

Она поднялась на пролёт, смахнула копытом пыль с пола и села вплотную к стеклянной стене.

-       Готова?

-       Да.

-       Хорошо. Закрой глаза.

-       О, так это сюрприз! — обрадовалась она. — Супер!

-       Нет. Просто там очень яркий свет.

Эх, а я люблю сюрпризы… Ладно, в другой раз.

-       Там солнце?

-       Нет. Увидишь. Я досчитаю до трёх и деактивирую жидкокристаллические заслонки. Не открывай глаза сразу. Подожди, пока не адаптируются к свету, и открывай.

-       А сколько ждать?

-       Секунды три-четыре.

-       Хорошо. Я готова.

-       Один. Два. Три. Открываю.

Свет был ядовито-голубым и очень ярким. Настолько ярким, что она даже рефлекторно прикрыла и без того закрытые глаза правой ногой.

Свет не нёс с собой солнечного тепла. Он был холодным, мёртвым и враждебным. Ей стало не по себе.

Отсчитав на всякий случай пять секунд и почувствовав, что свет уже не пытается сжечь ей глаза, она опустила ногу и приоткрыла веки. На всякий случай на треть.

И ахнула. Не от страха. Просто от ошеломляющего вида открывшейся перед ней фантасмагории.

За ставшей прозрачной стеной рос бескрайний лес молний, просвечивающих сквозь яростную пылетуманную бурю. Молнии невероятно часто вспыхивали в разных местах и тут же гасли. За секунду их в пространстве одновременно вспыхивало, наверное, не меньше тысячи. Их сливающиеся в сплошной фон всполохи и испускали чрезвычайно яркий, холодный, немного мерцающий свет.

Прищурившись так сильно, как могла, она сумела различить сквозь слепящий световой занавес ряды гигантских ажурных конструкций, уходивших на высоту много выше того этажа, на котором она находилась. Их вершины терялись в волокнистой мгле. Конструкции, собранные из множества стоящих друг на друге многогранных пилонов, каждый из которых был диаметром с теннисный корт, занимали всё пространство перед зданием. Их стройные, уходящие в бесконечную даль ряды растворялись в волокнистой пелене серо-синего тумана, который проносился сквозь эти ряды с какой-то совершенно неправдоподобной скоростью.

Бесконечные серии молний зарождались в толще тумана и яростно били в пилоны. Между рядами конструкций формировалась, медленно ползла вверх и таяла в вышине хаотичная сетка из тонких дуговых разрядов, извивающихся, как змеи. Периодически то тут, то там, что-то ярко, ярче молний, вспыхивало и гасло, а на месте вспышек осыпались снопы жёлтых искр.

Потрясённая до самых глубин своего естества, она смотрела на чудовищную картину и не знала, что сказать. Она ожидала увидеть что угодно, но только не это. Наконец, она решилась задать очевидный вопрос своему единственному собеседнику.

-       Гекс…

-       Да.

-       Что это?

-       Поле антенн-токосъёмников.

-       А ты можешь дать… более развёрнутый ответ? Чтобы я через слово не спрашивала тебя, о чём это ты?

-       Могу. Ты смотришь на сердце того места, где мы сейчас находимся. Не того, что было здесь больше века назад. Того, которое сейчас вместо него и называется по-другому.

Вот что до этого ответил, что сейчас — одно сено. Ладно.

-       Ладно, — сказала она вслух, осторожно ощупывая сломанную ногу. При ярком свете она наконец-то смогла осмотреть повреждения. С ногой было не так уж всё и плохо, но плохо. Торчащий из месива обрывков кожи и серебристо-серых искусственных связок сустав был цел, но кости были сломаны минимум в двух или даже трёх местах. — И где мы сейчас находимся?

-       В Последней Надежде. Это атмосферная электростанция, построенная на территории комплекса “Эн-Энерджи” спустя многие годы после конца света. Её проект разработал я. Я был создан для исследований в перспективной энергетике, поэтому знал, как это сделать. Не всё и не сразу, но знал. А построили эти антенны те, кто мог и умел строить и куда более сложные вещи. Они находятся не здесь, а довольно далеко отсюда. С помощью антенн-токосъёмников Последняя Надежда получает энергию из СМОГа. Тумана, который ты видишь. На самом деле это не настоящий туман, а гигантский рой наномашин. Особым образом связанных между собой сложных механизмов столь малых размеров, что по отдельности их можно увидеть только в электронный сканирующий микроскоп. Но если их собирается много, они чаще всего выглядят как туман. Или пыль. Рой СМОГа и есть причина конца света. Он работает больше ста лет и не собирается останавливаться.

-       Хххорошо… — слегка шокированная услышанным, выдавила она из себя, оставив ногу в покое и теперь завороженно разглядывая чудовищный электрический шторм за окном. — И куда ты деваешь всю эту энергию?

-       Отправляю в Суперкластер. Единственный на планете город, построенный и населённый только роботами. Управляет городом Фрактал, суперкомпьютер, создававшийся для разработки девелоперских мегапроектов и комплексного освоения свободных земель. Проще говоря, он строитель. Это с его помощью было построено поле антенн-токосъёмников, фидерные устройства, подстанции, преобразователи и прочие элементы энергосистемы. Он же построил и сам Суперкластер.

Суперкластер, суперкомпьютер, суперсуперсупер… Сколько же они тут суперов наворотили… Для полной картины ещё супергероев не хватает...

-       Как интересно... Но страшно. И непонятно. Но интересно. Фрактал суперкомпьютер… то есть, такой же, как и ты?

-       Нет. У него другой тип искусственной личности, другая архитектура сознания и иные физические носители.

Вот чего опять началось, а…

-       А попроще…

-       Он другой. Совсем другой. Не такой, как я. Его создали другие люди. Не те, кто создал меня.

-       Яяяясно, — протянула она. — Чего этот СМОГ всё время куда-то несётся, как угорелый? Там ветер такой сильный, что ли?

-       Нет. Атмосфера прекратила движение после того, как СМОГ закрыл для нас солнце. На всей планете полный штиль. Но если бы ветер остался — это на СМОГ никак бы не повлияло. Наночастицы роя работают так, что почти не взаимодействуют с молекулами воздуха. Ты заметила, что эту пыль на полу нельзя сдуть? Это тоже СМОГ.

-       Ты серьёзно?! — засмеялась она, тыкая копытцем в слой синей пыли рядом с собой. Пыль послушно собралась в кучку, как и подобает субстанции её рода. — Это же обычная пыль!

Набрав в грудь побольше воздуха, она надула щёки, зажмурилась, чтобы не попало в глаза, и что есть силы фукнула на кучку. Открыла глаза и нахмурилась. Закрыла и фукнула ещё раз. Открыла. Скрипнула зубами. И уже не закрывая — фукнула ещё раз. И ещё, ещё, ещё, ещё...

-       Так, умник, — ровно проговорила она с каменным лицом, рисуя в пыли сердечки кончиком копыта и поглядывая на вакханалию молний за окном. — Какие ещё невероятные открытия ожидают меня в этом сумасшедшем мире? Давай только те, после проверки достоверности которых я не сяду в лужу.

-       Ты спрашивала, где люди. Где их тела.

-       Помню.

-       Ты, можно сказать, сейчас смотришь на тела почти семидесяти миллиардов человек.

А говорил, шутить не умеет.

-       Я оценила! — сказала она, снова пытаясь улыбнуться, хотя по её мнению, смеяться было абсолютно не над чем. Но ей захотелось сделать Гексу комплимент. — Ты говорил, что твои друзья считают, что ты делаешь успехи. Я тоже начинаю так считать!

-       Что ты имеешь в виду?

-       Ну ты же сейчас пытался шутить, верно?

-       Нет.

И хорошо, что нет, но... Как тогда понимать...

-       Объясню. СМОГ — автономная, самоорганизующаяся, самореплицирующаяся макросистема типа “рой”, частично реализовавшая один из вариантов конца света под названием “серая слизь”. Частично, потому что рой переработал в самого себя не всю материю, из которой состоит планета, а только органическую. И как ты видишь, он не серый и на слизь не похож. Возможно потому, что СМОГ действовал довольно избирательно. Люди, животные и растения, микроорганизмы, отдельные органические соединения и все произведённые из органических веществ материалы, были подвергнуты деконструкции до отдельных молекул и даже атомов, и последующей рекомбинации получившейся материи в новые ячейки роя.

Звуки офигевающей от своей тупости лошадки.

-       Разборке на крошечные кирпичики и сборке из них новых частичек СМОГа, которые продолжали делать все то же самое, — продолжал Гексамикон, будто услышав ее мысли, хотя она в этот раз совершенно точно не говорила ничего вслух. — СМОГ съел все живое, переварил и за счёт этого вырос до невероятных размеров.

Таааак! Гекс, ну-ка постой, что тебе мешает всегда говорить так же просто и понятно, а?! Звание суперкомпьютера?!

-       Я не знаю, почему он переработал только органику. Никто не знает. Универсальному отщепляющему дизассемблеру без разницы, от чего отрывать атомы и молекулы, превращая вещество в тонкий прах. Он с одинаковой лёгкостью сделает это и с горной породой, и с металлом, и с клеточными мембранами. Все зависит от внедрённого в их рой управляющего штамма^[5] с конкретным код-императивом. От этого императива зависит вещество, заданное для обработки, и конечная цель операции. Маленьким сборщикам-ассемблерам так же не важно, каким было сырьё до получения ими императива на сборку формы или детали, потому что молекулы чистого вещества абсолютно идентичны, и не имеет значения, от кого или чего они были получены. Как я говорил, из получившихся кирпичиков материи СМОГ собирал новые компоненты самого себя, которым передавал тот же императив, что и изначально. Остановить процесс переработки живой материи и репликации новых ячеек никто не сумел, да и вряд ли это было возможно. Рой практически неуязвим. Процесс, начатый роем, продолжался до тех пор, пока Земля не превратилась в стерильную планету, окутанную туманом. Можно сказать, все страны мира сменили название на Туманные Земли. Потому что СМОГ присутствует повсюду. Даже на дне Марианской впадины, даже на вершине Эвереста. Он фактически непроницаем для солнечных лучей. Поэтому темно не только во всех зданиях комплекса, свет от поля антенн не в счёт, так как их присутствие здесь является исчезающе редким исключением из правил. Темно везде.

-       Наверное, он поглощает свет?

-       Не наверное. А абсолютно точно. Энергию СМОГ берёт от Солнца. Большую часть той энергии, от которой работает.

-       Тебя послушать, — озабоченно проговорила она, — так выходит, что этот ваш злой туман — причина всех когда-либо случившихся бед. А откуда он взялся, этот СМОГ? Он же не живой, верно? Какой-то злодей решил всех погубить и создал его? Но зачем?

Тишина в ответ. Она подумала, что суперкомпьютер опять замолк из-за непонимания, как ей ответить.

Ну мы же друзья, Гекс! Не обязательно таинственно отмалчиваться, можно же прямо сказать — да не знаю я, отстань. Ох, как слепит...

-       Ну да ладно, буду считать, что так оно и было. Кстати, ты не мог бы закрыть жалюзи? Я уже насмотрелась, да и светит оттуда изрядно.

Темнота навалилась внезапно, но она была к ней готова. Пока глаза привыкали, она раздумывала, о чем ещё спросить Гекса. Он рассказывал жутко непонятно, но интересно. И когда он говорил, её голову не посещали всякие мысли. А ещё у него был очень приятный голос.

-       Гекс, а откуда ты всё это знаешь? Все эти термины мудреные, умные слова… Кто тебя этому научил?

-       Никто. Я знал это всегда. Не всё, конечно. Часть того, что я тебе рассказал, уже была в моих базах данных. В то время, когда меня создавали, без познаний в области молекулярной инженерии ни один разработчик проектов моего профиля обходиться не мог. Эти технологии сильно упрощали людям жизнь. И мою работу тоже. Остальное я узнал сам, путем наблюдений, исследований или через сторонние источники информации.

-       А были те, кто знал такие вещи лучше тебя?

-       Были, — ответил Гекс с небольшой, буквально в пять секунд, задержкой. — Центры разработок в сфере нанотехнологий находились по всему миру. А от сотрудников комплекса я слышал о двух крупных проектах интеллектуальных систем, которые должны были работать в этой отрасли и только в ней. Я хотел бы побеседовать на тему СМОГа с любой из них. Я до сих пор слишком мало знаю о нём. Намного меньше, чем мне бы того хотелось. Разговор с ними мог бы очень многое прояснить. Жаль, что с ними у меня нет связи. Более того. Я даже не знаю, были ли они реализованы.

-       Но об этом СМОГе, и что он из себя представляет, ты с самого начала не знал?

-       И не мог знать. Он появился намного позже того, как я закончил свой первый проект. А люди не планировали конец света. Хотя некоторые к нему усердно готовились. Их это не спасло.

-       А как узнал?

-       Сначала я его просто увидел. Потом нашёл довольно примитивный способ, как защититься от него самому. Потом принялся изучать. В основном самостоятельно. Я весьма продолжительное время был предоставлен самому себе, поэтому мне никто не помогал. Я его долго изучал, хотя до полного понимания, что есть СМОГ, мне ещё далеко. Это занятие давало мне нагрузку для серверов. Отвлекало от разных мыслей, как сказала бы ты.

У нее в голове как будто что-то щелкнуло. Ей стало жалко Гекса.

-       Как так, предоставлен самому себе? Ты был совсем один? А этот, Суперкластер, город роботов? Почему ты сразу не отправился туда?

Он мог бы быстро найти там себе друзей. Я поняла теперь, почему он кажется мне грустным. Он слишком долго был очень одинок...

-       Массив моих серверов и остального оборудования весит примерно двенадцать тонн. Чтобы правильно отключить, переместить и снова запустить квантовый суперкомпьютер, необходим ряд сложных процедур, специальная техника и квалифицированный персонал. Ничего этого во всём мире уже не существует. И на новом месте должны быть те же условия, что и здесь. Ты спрашиваешь меня, почему я не отправился в Суперкластер сразу. Знай, Фрактал начал строить его не на следующий день после конца света, и построил его далеко не за два дня. А я узнал о Суперкластере, да и о выживших роботах вообще, спустя десятки лет после того, как системы безопасности комплекса вновь запустили питающий дата-центр реактор, и я смог вернуться к работе. Всё это время я считал, что остался на планете в полном одиночестве. Может быть, Фрактал смог бы поделиться местом в своём дата-центре. Но я уже говорил тебе, что и его физические носители, и он сам устроены по-другому. Эта задача могла оказаться невыполнимой. Теоретически, перенос всего меня в Суперкластер возможен, но проверить это на практике я тогда не планировал, а сейчас не могу. Последняя Надежда не из тех сооружений, которые можно оставить без присмотра. А уж перенести её куда-либо невозможно в принципе. И мне не место в городе не только по этим причинам.

Её разобрало любопытство.

-       А по каким ещё?

Гекс замолк. Она подумала, что вот сейчас точно перегнула палку, сунув нос, куда явно не следовало бы, и решила пока повременить с вопросами:

-       Гекс, я тут подумала. Я тебя уже достала, наверное? Наш разговор начинает напоминать будто допрос какой-то. Пусть будет твоя очередь. Спроси меня о чём-нибудь!

-       Как ты воспринимала себя в первые минуты после того, как ощутила собственное “я”? — тут же отозвался Гекс.

Я всё равно узнаю, что мешает Гексу попросить у этого Фрактала прислать сюда процедуры, технику и персонал. Не верю, что их нигде нет. Что-то мне подсказывает, что они есть в том городе. И что перенести Гекса туда, где он не будет одинок, возможно. И что Фрактал и все остальные будут ему рады. Кто знает, может, я сама когда-нибудь это сделаю. Для своих друзей я и не на такое готова пойти.

-       Мне было очень грустно, — подумав, ответила она. — Я до сих пор не понимаю, почему. Страшно и грустно. Страх понятен, страшными были твои друзья. Видок у них, да ты сам наверное знаешь… А грустно так, будто я кого-то потеряла. Кого-то, кто был мне очень дорог. Наверное, я чувствовала бы себя так же, если бы меня навсегда разлучили с лучшим другом. Ещё, — она задумчиво потёрла переднюю левую ногу правой, — такие эмоции могут возникнуть, если ты вдруг осознал, что по твоей вине произошло что-то ужасное. Что по твоей вине кто-то пострадал, и ты уже никогда не сможешь это исправить. Такая, знаешь, безысходная, гложущая тоска, которая, кажется, никогда не закончится. От которой хочется выпрыгнуть в окно, лишь бы она прекратилась.

-       Ответ принят, — просто сказал Гекс.

-       Ну ты даёшь! — якобы обиженно фыркнула она, на самом деле нисколько не обижаясь, так как уже успела привыкнуть к его манерам. — Я тут душу ему изливаю, а он мне так официально — “ответ принят”! Нет бы сказать — о, как я тебя понимаю! Я сам часто грущу, потому что мне таааак одиноко! Я так страдаю, потому что хочу тебя обнять, но не могу! Прости, я вешу как стадо слонов и могу тебя раздавить!

-       Я не грущу, Пони-без-имени, — снова чуть медленнее обычного сказал Гекс. — Пожалуйста, не вини меня за это. Я не социобот, как ты. Эмоции для меня лишь набор свойств, доступных искусственной личности. Я получаю данные о каких-то эмоциональных реакциях от системы, называемой когнитивным сенсорно-интуитивным модулем. Эта система не является частью моего сознания. Это аналитический инструмент, дающий мне определённую статистику об эмоциональном состоянии, которое присутствует на конкретный момент диалога с кем-либо, но практически не влияющий на принятие решений и построение фраз. У меня его поначалу вообще не было. Более того. Я даже говорить не умел. Но руководство комплекса однажды решило, что я должен стать более человечным. Они встроили в меня функционал, с помощью которого я могу общаться со всеми вами. Когда я говорю о каких-либо чувствах, это говорит лишь о том, что модуль работает и присылает мне результаты анализа, а не о том, что искусственная личность испытывает какие-то чувства. Ты же устроена иначе. Ты всегда была сущностью, предназначенной для обмена эмоциями. Я предполагаю, что твой когнитивный модуль тобой, по сути, управляет.

-       Я тебя и не виню, Гекс! — улыбнулась она, в очередной раз мало что понимающая, но зачарованная его голосом и манерой разговора. Голос у Гексамикона был, как у профессионального актёра, играющего больших боссов — слегка властный, с нотками превосходства, но отлично поставленный, немного хрипловатый бас невероятно обеспеченного человека. — Для меня главное, что у тебя есть этот модуль. А ещё ты очень вежливый и тактичный! И не умеешь врать! И голос у тебя классный. Год бы тут сидела и слушала. Ладно, я поняла, твоя чёрствость напускная и ненастоящая. Но ты всё же спросил, как я себя чувствовала, когда очнулась. Тебе тогда зачем это знать, если ты весь такой холодный, как айсберг в океане, и сочувствовать мне не можешь?

-       Я спросил тебя об этом не для сочувствия, — сказал Гексамикон. — Я пытаюсь найти доказательства того, что ты не пустая оболочка. Я говорил, что у меня к тебе много вопросов. Тот был не последним. Но очередь, если наша договоренность всё ещё в силе, не моя. Спрашивай теперь ты.

Если я спрошу, что это ему дало... Ох, чую, он мне выдаст… Ох он мне выдаст… Я уже признавалась себе, что последние полчаса я чувствую себя тупицей? Ещё пара лихо закрученных монологов Гекса — и я начну чувствовать себя идиоткой. Чего ж спросить-то такое...

-       Ты говорил, что посылаешь энергию в Суперкластер — зачем? Она нужна Фракталу? — нашлась она.

-       Да. Весь город работает от этой энергии. И все роботы, которые там живут. Раньше в Суперкластере был свой источник энергии. Но по некоторым причинам он перестал работать. Они попросили меня, энергетика, об одной услуге. Я оказал им её, создав Последнюю Надежду и предоставив им возможность получать от неё энергию. Все они живут сейчас за счёт неё.

-       Ого! А я-то думаю, чего у этого места такое название говорящее… Гекс, ты же, получается, настоящий герой! Я тобой горжусь! Выходит, ты спас кучу народу! Много их там?

-       Я не герой. Я просто делал свою работу. Сколько сейчас живёт в Суперкластере, я не знаю. Точно больше двадцати тысяч уникальных сущностей.

-       Ух ты... Так много. И правда, настоящий город роботов. И всем им нужно заряжать батарейки?

-       Совершенно верно. Большинство работает от ячеек вроде той, что была в тебе. Есть стационарные роботы, которые питаются от сети. Есть и те, кто способен получать энергию по воздуху. Но все они без энергии Последней Надежды рано или поздно отключатся, что для них равнозначно смерти. Хорошо, что всегда обратимой.

Ну хоть какая-то хорошая новость. Кстати, о батарейках!

-       Гекс, а мне самой не пора ли зарядить аккумулятор? — озабоченно спросила она, однако, совершенно не чувствуя признаков чего-то, что было бы похоже на низкий заряд батарей. — Я столько времени провела на ногах. Бегала по коридорам, пыталась стёкла бить, ревела в три ручья. Короче, энергии потратила уйму. Батарейка, аккумулятор, или как её там, ячейка, могла сесть! Если уже не села, а я сейчас работаю на честном слове. Как узнать, сколько заряда осталось? И где я могу найти розетку? Погоди-ка, а как мне… мне что в неё, копыто нужно будет сунуть, чтобы зарядиться, или как? Гекс, я хочу, чтобы ты это знал: если иного выхода не будет, я готова её лизнуть!

Она представила, как будет лизать розетку, и захихикала.

Гекс опять замолчал. Она вдруг с грустью подумала, что он может замолчать навсегда. Не видя лица собеседника, да и самого собеседника вообще, невозможно было понять, о чём он думает и собирается ли продолжать диалог.

Она решила просто подождать. И через некоторое время Гекс сказал нечто такое, что в очередной раз выбило из неё дух:

-       Тебе не нужна энергия.

-       Чегооо?! Эммм, то есть как — не нужна? В каком смысле? Я что, не робот?

-       В прямом смысле. В тебе сейчас нет энергоячейки. Аккумулятора, как ты говоришь. Мы извлекли его почти сразу после того, как ты появилась в мастерской техблока. В ячейке не было нужды, потому что она вышла из строя много лет назад.

Она почувствовала приближение какого-то давящего и до темноты в глазах страшного чувства. Пробирающего до дрожи чувства какой-то неправильности, несовместимости этого мира и ее самой. И трижды пожалела о том, что подняла эту тему. Что-то подсказывало ей, что для спокойной жизни ей не следует ничего знать о своём теле. Но она уже узнала нечто такое, что в очередной раз пустило вскачь мысли и вынудило, заикаясь, бормотать.

-       Тттогда как я могу ходить? Бегать? Говорить? Гекс, как я могу жить?! Ведь без ббб-батарейки я должна была остаться лежать на том столе! Мм-молчаливая и хх-хххолодная. Разве не так? — выговорила она, стараясь не повышать голос и держаться ровно. Получалось так себе.

-       Примерно теми же вопросами задавались и мои коллеги, — сказал Гекс, — когда нашли тебя. Почему ты ходишь и говоришь, не имея элемента питания на борту. Поначалу они вообще сочли тебя мусором, извини за откровение. Но ты встала на ноги, имея нулевой заряд суперконденсатора, установленного в тебе. Они принесли тебя сюда исключительно поэтому.

-       Мусором?!

Вот засранцы! Я обязательно познакомлюсь с ними и отомщу за мусора! Сами они такие!

— Самое ценное в роботе для другого робота — батарея. Та, что была в тебе, давно вышла из строя. Энергоячейки такого типа хранятся заряженными не более года. Без циклов заряда-разряда они деградируют и восстановить их никак нельзя. А повреждённая пустая оболочка иппоида с неисправной ячейкой вначале показалась моим друзьям малоценной находкой.

-       Гекс, алло! — повысила она голос, не выдержав. — Услышь мой главный вопрос! Откуда тогда во мне берётся энергия? Как зовут этого благодетеля, который избавил меня от бодрящей перспективы лизания розеток?! Уж не Гексамикон ли?

-       Его зовут СМОГ.

Внутри неё вдруг всё оборвалось. Она покачнулась, едва не упав. Повреждённый глаз засбоил, изображение замельтешило. Хрупанье и бульканье в груди усилились настолько, что ей показалось, что эти звуки и Гекс смог бы услышать. Она по понятным причинам не чувствовала боли как таковой, но ей почудилось, что сломанная нога странно, болезненно заныла. Она поняла, что это было за чувство, которое сейчас полностью захватило власть над ней.

Отчаяние.

-       Кккак… — прошептала она, глядя в пол и еле сдерживаясь, чтобы не бухнуться на него и не зарыдать, обняв передними ногами задние. — Ггг...екс… объясни, ппп… ппожалуйста… что со мм-мной не так?

-       Когда тебя принесли сюда, твоя память была чиста. Абсолютно чиста. В тебе не было искусственной личности. Ты была обычной пустой оболочкой. На подобных тебе изредка наталкиваются члены гильдии Собирателей Суперкластера, во время поисков и сбора нужных для города вещей, которых в Туманных Землях осталось ещё много. Но в твоём мозге сохранилась статистика о работе некоторых его участков. Для пустой оболочки это совершенно нетипично. На этой планете ещё никому не встречались роботы-заготовки, мозг которых использовало что-то, что не являлось искусственной личностью, загруженной в него. Потому что это невозможно. Физически невозможно. Я сделал так, что после восстановления твоего “я” эта статистика активизировала участки твоего мозга, активность которых сохраняла. Ты рассказала мне, что для тебя это обернулось грустными эмоциями, когда ты очнулась. И, возможно, страхом.

-       Что всё это значит?... И ппп-при чём тут тогда СМОГ?

-       Вероятно, ты находилась в рое очень долго. Ты пропитана наночастицами насквозь. Внутри тебя столько крошечных роботов, что они из тебя должны сыпаться.

Она вспомнила пылевые слёзы-шарики, катящиеся градом из её глаз, и её аж передёрнуло.

-       Ииии?...

-       Я считаю, что СМОГ как-то связан с твоими новыми воспоминаниями, которых у пустой оболочки быть не должно, — ответил суперкомпьютер. По тону его довольно безэмоционального голоса нельзя было сделать никаких выводов, но её от этих слов мороз продрал по коже. — Значения слов тебе может подсказывать именно он. Ты что-то для него значишь. Или значила когда-то. Я уже говорил тебе, что я сам верю в то, что ты была нормальным иппоидом. Жаль, верю только я один. Верю в то, что ты была нормальной пони-роботом, которая до экофагии жила в человеческой семье. Зная тебя сегодняшнюю, я уверен, что ты раньше была такой же интересной и удивительной. И выглядела, как и должны выглядеть социоботы твоего класса. У всех эквестрийских иппоидов пышные ухоженные причёски и хвосты. И наверняка ты, как и все тебе подобные, имела много друзей. Возможно, работу. Что семья, в которой ты жила, очень тебя любила. Но конец света чудовищно исказил мир. Появился СМОГ и уничтожил всё, что создала эволюция за миллионы лет. Уничтожил всё живое.

К отчаянию добавилась знакомая тоска. Она поняла, что огонёк этой тоски постоянно тлеет внутри неё. И будет тлеть до тех пор, пока она наконец не узнает, что она такое и зачем она здесь.

Или не сойдёт с ума.

На глаза навернулись пыльные слёзы. Она опустилась на пол. Она больше не могла стоять. Её откровенно трясло. Больше века назад живой, тёплый, полный солнечного света и детского смеха мир сгинул в страшных муках. Злая, чужеродная мерзость погубила его. И никто не сумел её остановить.

А она об этом даже не знала. И знать не могла. Потому что она — бесполезная пустышка, не имеющая ни воспоминаний, ни характера, ни прошлого.

У неё не было даже имени.

А та мерзость, причинившая столько боли и страданий тем, кем и для кого она была создана, не просто окружала её, пустую оболочку понибота. Она зачем-то проникла внутрь неё и теперь жила в ней. Ей казалось, будто синяя пыль медленно пожирает её изнутри, хлюпая и булькая её внутренностями. Ей казалось, будто пыль становится её частью. Будто она превращается в эту пыль. Чудовищной насмешкой выглядела попытка этой пыли заменить ей элемент питания. Она не просила пыль об этом. И не попросила бы никогда, знай она заранее, что это была за пыль и что она сделала с жизнью на планете.

Разговаривая с Гексом, она старалась отвлекать себя от постоянно подкатывающего к горлу комка, который было очень трудно сдерживать, когда она замолкала. Искусственное, гипертрофированное сочувствие всему живому, которое было фундаментом её сущности, заставляло её оплакивать судьбу осиротевшей вселенной, лишившейся лучшего, что та могла создать.

Жизни.

Но она понимала, что с этим уже ничего нельзя поделать. Что она уже не могла никому помочь.

Поэтому и пришло отчаяние. Оно захлёстывало её ледяным потоком. Как пыль якобы пожирала её внутренности, ей мерещилось, что отчаяние медленно поглощало её саму. Её сущность.

-       Что тогда пережили социоботы, запрограммированные быть привязанными к людям и живым существам вообще, я не представляю, — говорил Гексамикон. — До момента твоего пока недоказанного превращения в пустую оболочку, с тобой могло происходить нечто такое, что создало твою связь со СМОГом. Я сразу поверил в твое яркое прошлое, когда заглянул в твой мозг, но, признаюсь, поначалу не хотел верить в эту связь. Она не обнаруживается никакими приборами и поэтому кажется невозможной. Но видя, как это происходит прямо сейчас, и не только на моих глазах, отрицать очевидное я не могу. Поэтому поверил и в это.

Откуда у пустышки эмоции? Он так и не сказал...

-       То есть, ты хочешь сказать… Та жуткая тоска при моём пробуждении...

-       Она может означать то, что ты могла превратиться в пустую оболочку, находясь в таком эмоциональном состоянии. Что-то, или кто-то, разом стёр твою память и личность. И зачем-то побрил тебя налысо.

Последний малоприятный факт о самой себе почему-то немного поднял настроение и помог выдавить из себя улыбку.

Заодним ногу мне сломал и по физиономии треснул, негодяй! Разлягать его под зад! Приведите мне этого сумасшедшего пони-парикмахера и я его покусаю! Всего! От пяток до затылка!

-       А воспоминания тогда что?... Про монетку, полицию, Евроазиатский континент… Откуда туман знает про Бэтмена?!... Как он может знать об этом?

-       Я предполагаю, что СМОГ будто что-то знает о тебе. Что-то, что не помнишь ты, но помнит он. Ты задаёшься вопросом, как может что-то знать туман. Но СМОГ не обычный туман. Он — невероятно сложная машина. Это немного роднит его со всеми нами. Так как частиц роя внутри тебя очень много, они могли набиться тебе и в черепную коробку. СМОГ как будто создал с твоим мозгом некую связь и проник в твою память, чтобы напомнить тебе о том, кто ты есть на самом деле. Но я не исключаю и то, что он старается рассказать тебе о ком-то другом, а ты — просто подходящая кандидатура. И он настолько сильно хочет вернуть эту информацию именно тебе, что не позволяет тебе отключиться. Он делится с тобой электричеством, от которого работает сам. Не важно, сознательно он это делает или нет. Важно то, что он делает это только с тобой и ни с кем больше. Энергия, растворенная в СМОГе, колоссальна. Даже Последняя Надежда, чрезвычайно мощная по земным меркам электростанция, забирает у него какие-то жалкие доли промилле. Рой несёт в себе целый океан энергии. И ему не составляет труда передавать крупицу этой энергии тебе по воздуху. Кстати, когда ты спрашивала меня про ветер, ты спросила также, куда СМОГ всё время несётся. Прости меня за совершенно некорректный ответ, но кто знает, возможно когда-нибудь мы сами сможем узнать, зачем ему это нужно, у него самого. Потому что рой обладает разумом, Пони-без-имени. Не таким, как наш, а сложным рассеянным разумом. Не я-сознанием, а мы-сознанием. Вероятно даже, что они-сознанием.

Пол, который холодил ей живот, как будто стал ещё холоднее.

-       Ччч… чечечегооо... — сумев наконец подобрать отвисшую челюсть, выдохнула она. — СМОГ обладает разумом?...

Злой, синий, скушавший травку, цветочки, детишек и щеночков с котятами, крафтово-фаговый туман, летящий невесть куда невесть зачем и загадивший собой целую планету — ещё и разумный?! Жжжжжжж...

-       Мои коллеги нашли тебя на территории мусороперерабатывающего завода в десятках километров от Последней Надежды, — сказал Гекс. — Тебя выронил прыгохват. Существо, внешне чем-то напоминающее динозавра. Но прыгохват не динозавр. И не какой-то другой зверь. В нем нет ни молекулы органической ткани. Прыгохват — биомеханоид-инсектид, насекомоподобный биокибернетический конструкт. Одна из самых крупных синтетических имитаций органической жизни, которых мы называем необиотами.

...жжжжееее...

-       Разновидностей необиотов за последние пятнадцать лет появилось довольно много и прыгохват ещё не самый опасный из них. В стерильной пустоши встречаются сущности и похуже. Прыгохваты, они же прыгуны, или как их ещё называют, грабхопперы — стайные хищники. Охотятся они на всё, что движется. Или фонит радиацией. Роботов в том числе. Хотя едят они всё. В прямом смысле - всё.

...ееееееееееее...

-       Прыгун способен переваривать стекло, пластик и металл. Мы для них — строительный материал и энергия для организма. Возможно, именно тот прыгун, который тебя нашёл и тащил в челюстях, повредил твою оболочку, твоё тело. Прыгохваты — настоящие монстры. Они чудовищно сильны, живучи и агрессивны. И вечно голодны. Мы не смогли узнать, где именно тебя нашёл тот прыгохват, который тебя нёс. Но он мог тебя просто съесть, а не таскать так далеко. Или искалечить так, что чинить было бы нечего. Большая удача, что ты смогла уцелеть, побывав в его пасти. Сломанная нога — далеко не худшее из того, что могло произойти. Избегай встреч с ними.

…ееесть! Мамочки. Покусать моего обидчика не получится. Кабы он меня снова не покусал. Вот ведь сено... а я-то, глупая и наивная, думала, что роботы несъедобны…

Её до сих пор потряхивало от страха. Она вдруг поняла, что ничегошеньки не знает о мёртвом, вырожденном, полном неведомых синтетических чудищ мире, в который она попала и который её чуть было не сожрал по-настоящему. Что Гекс ей не рассказал и сотой доли из того, что здесь происходит. Что где-то совсем рядом существуют невероятные опасности, с которыми ей ещё предстоит столкнуться.

Она крепко зажмурилась, стараясь унять бурю внутри себя. Не особо надеясь, что это поможет, она медленно вдохнула и выдохнула несколько раз.

Вроде помогло.

-       Прыгохватов создал СМОГ, — продолжал вещать Гексамикон. — И не только их. Как он это сделал и зачем — толком не знает никто. Даже наукоботы Суперкластера. Но совершенно точно, что это сделал СМОГ и только он. Все необиоты прямое доказательство того, что рой разумен.

-       Гекс, а почему… прыгохват?

-       Ты сама можешь ответить на этот вопрос.

-       Потому что он умеет прыгать и хватать?

Иииии с гигантским отрывом Пони-без-имени побеждает в номинации “самый тупой вопрос этого года”!

-       Именно. Обычно они просто бегают. Очень и очень быстро. Но строение ног позволяет им прыгать подобно кузнечикам. На полсотни метров в длину и до пятнадцати в высоту. Ещё у них есть челюсти, способные перекусывать стальную арматуру и разгрызать железобетонные блоки, как сухари. Поэтому мы и называем их прыгохватами.

Её вдруг как подбросило. Она вскочила на ноги, дрожа и озираясь.

-       Гекс, а эти прыгохваты, они здесь водятся?! Они на меня тут не набросятся?!

-       Нет. В окрестностях Последней Надежды необиотов, подобных прыгунам, нет и никогда не было.

Фуууууух...

-       Ближайшую стаю мои друзья видели примерно в шестидесяти километрах отсюда, но это считается очень близко и произошло впервые за очень много лет. Ближе они вряд ли подойдут. Прыгуны могут бегать довольно далеко, на сотни километров точно, но всей стае незачем далеко уходить от своих охотничьих угодий. Они всегда держатся в районе места, откуда появились. Мои коллеги встречали прыгохватов много раз и рассказывали мне о них. Да и я сам не раз смотрел видеозаписи. Поэтому я знаком с их повадками. Это удивительные, в какой-то мере даже красивые, хотя и крайне опасные создания. Настоящие волки Туманных Земель. Хотя их поведение больше напоминает тараканов, чем волков.

-       Красивые? А как они выглядят?

Чего вот я опять напрашиваюсь… Что-то мне подсказывает, что я потом захочу это развидеть...

-       Сложно описать словами. Я лучше покажу тебе фото и видеозаписи. Я покажу и расскажу тебе всё, что мы знаем, когда мы вернёмся в мастерскую техблока. Я хочу познакомить тебя с моими коллегами. Ты увидишь, что они не страшные. Их зовут Базз и Гизмо.

-       Это будет волшебно! — просияла она, наконец-то услышав что-то, что её действительно приободрило. Она даже радостно затопала передними копытцами от предвкушения. Предложения с кем-нибудь подружиться она готова была принимать сотнями. Сейчас это для неё было, как горячая ванна с гидромассажем. Особенно на фоне того, что было увидено и сказано в последние пятнадцать минут. — Я буду очень рада! А ты будешь что-то ещё… делать… со мной? Вы, как я поняла, со мной не закончили. Ладно-ладно, я вам не дала закончить. Мне не очень это хочется знать, но вдруг вы во мне ещё что-то найдёте, такое-этакое.

Поиски имени продолжаются, Бэтмен. Поверь мне, одно только имя твоего преемника будет грозным напоминанием криминальному миру о нашем с тобой нерушимом союзе.

-       Да, буду делать, — ответил Гекс. — Классов пустых оболочек существовали тысячи. Наверняка до сих пор где-то сохранились нетронутые мародерами и Собирателями склады, где они хранятся. Подобных складов существовало много. СМОГ мог выбрать любую пустую оболочку с такого склада, чтобы передать ей чью-то память. Она не обязательно могла выглядеть, как пони. Ей вовсе не обязательно было выглядеть, как живое существо. Их даже могло быть несколько, и все могли быть разными. Но рой сделал вполне конкретный выбор.

-       Что это значит? Гекс, ты иногда такое скажешь…

-       Это значит, что вряд ли ему нужна была просто пустая оболочка. Я планирую, разумеется, с твоего позволения, продолжить исследовать твоё тело. Возможно, это даст нам подсказки или приведёт к тому, где их искать.

Она кивнула. Она давно поняла, что Гекс на неё смотрит и увидит её ответ.

-       Вот только зачем? Всё поэтому же? Почему я?

-       Верно. Почему ты, — сказал суперкомпьютер. — Больше всего на свете я хотел бы узнать, для какой цели управляемым разумом улья миллионам тонн наномашин, уничтожившим экосистему целой планеты, понадобилась пустая оболочка именно эквестрийского понибота.