Magic school days / Школьные годы волшебные / Школа — это магия

Глава 95. 50 оттенков старых добрых времён

Праздничное веселье в санатории «Спящий сагуаро» закончилось довольно рано из-за характерной… особенности его обитателей и проистекающей из этого общей слабости, не позволявшей слишком долго засиживаться. И теперь крыса, просидевшая весь праздник в позолоченной клетке, что стояла на верхней полке книжного шкафа ярко украшенной комнаты, мрачно наблюдала за тем, как три кобылы убирают все следы прошедшей вечеринки. Дойдя до праздничного стола, серая кобылка отложила метлу, взяла щипцами печенюшку и протянула её меж прутьев клетки.

Крысюк, правда, явно не оценил её заботы: понюхав угощение, тот отвернулся и демонстративно сел к кобыле спиной.

— Ну не дуйся ты так, Питер, — сказала горчичного цвета кобылка, глядя на его реакцию. — Ты даже не представляешь, сколько радости и счастья доставил нашим клиентам.

Обернувшись на секунду в сторону говорившей, крысюк смерил её раздражённым взглядом, недовольно фыркнул (что при его размерах выглядело скорее забавно) и снова отвернулся.

— Мы знаем, что ваш вид не испытывает таких ярких эмоций, как мы — пони, но мы всё равно очень тебе признательны, — добавила коричневая кобылка.

— Мы не знали, что мог бы захотеть бессмертный демон, — заговорила серая пони и положила щипцы, — поэтому кое-что приготовили для твоего малого воплощения.

Навострив уши, Питер тут же повернулся к говорившей и стал наблюдать, как она вытащила из-под стола подарочную картонную коробку, развязала опутывающую её бечёвку, сняла крышку и сделала шаг назад. Ещё секунда — и стенки коробки распались в стороны, раскрывая прячущийся за ними прозрачный шар с прорезями для вентиляции.

Следом коричневая кобыла подошла к шару и выкатила его из остатков упаковки.

Тем временем горчичная кобыла опустила клетку на пол и распахнула дверцу. Правда, едва крысюк вышел из клетки, раздался стук в двери санатория.

— Питер Петтигрю! — послышался громкий крик. — Ты окружён! Немедленно выходи с поднятыми руками!

Все три кобылы вздрогнули и испуганно уставились в сторону двери. Крысюк же, ведомый инстинктом выживания, тут же юркнул в чулан и, демонстрируя присущую его виду ловкость, спешно протиснулся за деревянный ящик. «Что ж, вот сейчас и проверим, сдержали ли кобылы своё обещание» — подумал он. Быстро осмотревшись и ощупав всё вокруг, Питер нажал на незаметную дощечку у плинтуса, и одна из досок в полу рядом с ним опустилась под наклоном, словно пандус. Тем временем в комнате по ту сторону ящика раздался топот множества копыт, куда больше комфортной для него дюжины ног его тюремщиц. Если бы не его крысиная морда, крысюк бы улыбнулся, сбегая по доске и запрыгивая в вагонетку от игрушечного поезда. Сожалея из-за отсутствия у него кепки машиниста, которая бы отлично подошла к текущей ситуации, Питер отпустил рычаг тормоза, и вагонетка покатилась по рельсам, набирая скорость, уже через несколько секунд оказавшись в заброшенных тоннелях алмазных псов. Уже вскоре он мчался к окраине города и безопасности, мимо на большой скорости мелькали расположенные то тут, то там фосфоресцирующие лампы. После нескольких минут дикой езды на этом своеобразном аттракционе вагонетка закатилась вверх на небольшой подъём и остановилась в неприметном тупичке.

Дёрнув рычаг тормоза, Питер вышел из вагонетки и вздохнул с облегчением. В жутковатом зелёном сиянии ламп он увидел подстилку, бутылки с водой и сложенную горкой еду, которых должно хватить на несколько дней. И если б не проклятый ошейник-ожерелье, он бы уже бежал прочь, чтобы пробраться на ближайший поезд, едущий куда угодно, только бы подальше отсюда. Сейчас же ему оставалось только ждать.

Крысюк даже не успел устроиться на подстилке, как вдруг осознал, что взлетает в воздух, объятый неярким свечением. Всё, что он смог — лишь пискнуть, когда оказался в тисках телекинетического поля.

— С Днём Горящего очага, вонючий крысёныш, — произнёс вышедший из тени единорог. — Принцессы желают с тобой пообщаться.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

На соломенной подстилке в амбаре фермы «Сладкое яблочко» лежал дикий единорог, укрытый довольно грубым и неказистым результатом попытки жеребёнок получить кьютимарку вязальщиков одеял. Лежащая рядом с ним Маха с беспокойством наблюдала за сородичем — в его дыхании до сих пор явственно ощущались ядовитые пары. От раздавшегося в очередной раз мощного взрыва кобыла вздрогнула. Лишь заверения жеребят о том, что всё в порядке, удерживали её от попытки сбежать куда подальше от этих громких и явно опасных звуков — ну и то, что она уже привыкла к взрывам, что периодически показывали по тому странному ящику, которые жеребята называют «телик». Жеребец же, напротив, лежал неподвижно, в оцепенении не замечая ничего, что происходило вокруг.

Услышав, как распахнулась дверь амбара, Маха повернулась на цокот копыт и увидела свою подопечную, входящую в помещение, рядом с ней в облаке зеленоватого свечения парил большой свёрток. Жёлтый жеребёнок, следующий за ней, нёс в зубах ведро, а рыжий жеребёнок с крылышками летел над ними, держа в копытцах одеяло.

— Скуталу, не забудь хорошенько её укрыть, — сказал белый жеребёнок.

— Обязательно, мамочка, — отозвался рыжий жеребёнок, закатывая глаза и накрывая Маху одеялом.

— Всё допетрить не могу, чего ты не хошь, шоб всем этим занялся профессор Снейп, — сказал жёлтый жеребёнок, поставив ведро возле жеребца. — Он ж ыксперт в зельях.

— Эппл Блум, зелья на людей рассчитаны, — пояснил белый жеребёнок. — Забыла, что ли, что людская магия слабо действует на этих единорогов?

— Тогда, может, просто наденем ему амулет и превратим в человека? — предложил рыжий жеребёнок. — Тогда и проблем с магией не будет.

— Он тута с дубаря околеет, — покачал головой жёлтый жеребёнок. — А Биг Мак г’рил не пущать его в дом.

Тем временем белый жеребёнок положил на пол свёрток и развернул его. Внутри оказалась большая бутылка жидкости, пахнущей, как позже оказалось, просто отвратительно, и копытный шприц эпических размеров.

— Это фирменное средство от похмелья Берри Панч, — сказал жеребёнок. — Теперь нам осталось только как-то заставить его это принять.

Очередной взрыв заставил всех вздрогнуть и поморщиться.

— Мож’, нам стоит п’дождать, пока всё успокоится? — предложил жёлтый жеребёнок.

Белый жеребёнок подошёл к Махе и потёрся носом о её шею.

— Мы скоро вернёмся. Присмотри за ним, чтобы он не попал в неприятности.

Маха только вздохнула, наблюдая за тем, как троица жеребят забирается на сеновал.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Уже через пару минут, улегшись на спешно расчищенной от снега, укрытой расстеленным одеялом (как обычно, жеребята были настойчивы и в попытке заработать кьютимарку, связали далеко не один шедевр одеяльного мира) и превращённой таким образом в импровизированную наблюдательную площадку крыше, троица жеребят наблюдала за стоящим неподалёку деревенским домиком одной из них, крыша которого немного дымилась и пестрела проплешинами отсутствующей черепицы, словно в каком-нибудь мультфильме. Громкий «Вшшух!» возвестил об ещё одной плитке черепицы, взмывшей в воздух, а через мгновение небеса над домом наполнил огромный красочный взрыв.

— Когда Мародёры заявили, что праздник будет «просто крышесносным», — заметил драконэквус, с яркой вспышкой и громким хлопком появляясь рядом с жеребятами, — я и не думал, что всё будет настолько буквально.

— Дискорд! — хором, как одна, воскликнули Меткоискатели.

Следующие пару минут они вчетвером молча наблюдали за отрывающимися по полной магами-пироманьяками.

— ‘Ще раз пасибки те за то, шо отправил нас в волшебну школу, — наконец сказала Эппл Блум.

— Ага, — поддержала её Скуталу. — Иначе я б никогда не заполучила свои крылья… или маму.

Свити Белль задумчиво постучала копытцем по подбородку.

— Раз уж мы вернулись домой, это значит, что квест завершён? — поинтересовалась она.

— Что ж, — ответил Дискорд, на голове которого внезапно появилась очень знакомая тёмно-синяя с сиреневой и розовой прядями причёска с ровно стриженной чёлкой, и, развернув взявшийся из ниоткуда свиток и взяв из возникшей из воздуха чернильницы перо, тщательно изучил содержимое бумаги и стал проставлять в ней галочки, — могу сказать, что основные задачи пролога вы выполнили. Добавим сюда достижения от побочных задач… плюс два в уме… поделить на пирог… и заполировать персиками… В целом — да, я бы сказал — неплохое начало.

— Неплохое начало? — фыркнула Эппл Блум. — Да опосля всей эт’ возни с Фенриром мне каж’тся, шо мы весь мир покорить могём… оба мира.

— Уверенность в своих силах — это хорошо, — с грустной улыбкой ответил Дискорд, — но, как сказал бы мой личный ученик Жан-Люк, высокомерие — это плохо. Есть многое на свете, друг мой Эппл Блум, что и не снилось мудрецам. Признаю, в вас горит мятежный дух, благодаря которому вы способны выдержать немало испытаний. Только постарайтесь не быть слишком самоуверенными.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Где-то в глубинах замка Кантерлот, в комнате, вырезанной прямо в толще камня, посреди комнаты находился стол. Напротив него стоял простой деревянный стул, на который был направлен яркий прожектор. Пожалуй, будь стул живым, он наверняка бы стеснялся и краснел из-за проявленного к нему внимания, поскольку по ту сторону стола, нервно ёрзая на собственных мягких стульях, сидели Ксенофилиус Лавгуд и Артур Уизли, а рядом с ними на довольно простом, лишённом практически всех украшений троне невозмутимо восседала принцесса Селестия. Позади них, освещённые мягким, рассеянным светом, располагались самые ужасные инструменты допроса, на создание которых только способен жестокий и коварный понячий ум — впечатляющая коллекция самых разнообразных перьев, кисточек и метёлочек, способных защекотать до смеха любого, даже самого стойкого и мрачного пони.¹

Прекрасно знакомые с аппарацией маги лишь приподняли бровь, когда негромкий хлопок замещённого воздуха возвестил о прибытии принцессы ночи. В облаке телекинеза она держала коробку из-под подков с неровно пробитыми сверху и снизу дырками (похоже, она просто пару раз боднула коробку своим рогом, возможно даже — когда там уже находилась причина сегодняшнего собрания). Нисколько не церемонясь, она распахнула крышку и перевернула коробку, вытряхивая её содержимое на стол. Присутствующих ждало печальное зрелище, когда из коробки с негромким шлепком выпала обычная серая крыса и так и осталась лежать на спине с закрытыми глазами, вывалив из пасти язык.

— Это просто крыса, — изогнула бровь Селестия, глядя на лежащую тушку. — Крыса, которая явно возомнила себя опоссумом и решила, что прикинуться мёртвой — оригинальный и донельзя эффективный метод маскировки.

— Сие не просто крыса, сестра, — отметила Луна. — Покойный Питер Петтигрю предстал пред нашими очами.

— Он не мёртв, — возразила Принцесса дня. — Я вижу, что у него двигается грудь, значит, он дышит.

— Записи в архивах говорят об обратном, — пожал плечами Министр магии, затем, гневно сощурив глаза, вперился взглядом в крысюка. — Как ты посмел сотворить такое со всеми этими вдовами?! — почти прорычал он.

— Как ты вообще додумался сделать это с вдовами? — поморщился Артур. — Половина из них тебе в бабушки годится!

Однако крысюк так и продолжал неподвижно лежать, не проронив ни слова.

— Спокойно, джентльпони, — взяла слово принцесса Луна. — Мы допросили нескольких невольных жён сего мерзавца и вынуждены подтвердить, что в большинстве своём деянья он вершил по принужденью. И, окромя вопроса об иммиграционном статусе, вельми довольны Мы, что расплатился он сполна за преступленья, на территории Эквестрии содеянные.

— Но ведь он нацеливался на всех этих вдов, — скосил взгляд на Принцессу ночи Ксенофилиус.

— Сие вершилось с одобренья персонала, что за престарелыми уходом ведает, — покачала головой Луна. — Его приняли за инкуба и пользовались им аки дрессированным животным.

— Как бы то ни было, не стоит забывать об убийстве Джеймса и Лили Поттер, родителей Гарри, — произнёс мистер Уизли. — Я настойчиво прошу вас передать его под нашу опеку, чтобы мы могли добиться справедливости.

— Нас судят по тому, как мы относимся к худшим из нас, — покачала головой Принцесса Селестия. — И пока вы используете вендиго, мне совесть не позволяет поступать подобным образом.

Принцесса Луна воззрилась на крысу.

— Мы ведаем, что ты в сознаньи, — изрекла она. — Вернись в свой человечий облик, дабы пред судом предстать и в свою защиту слово молвить. Коли упорствовать продолжишь в глупости своей, то приговор мы вынесем немедля, невзирая на вид твой неприглядный.

Однако крыса всё так же молчала и не шевелилась, старательно изображая трупик.

— Что ж, ведомы методы нам правду выведать иначе. Быть по сему же, сам сию участь выбрал ты! Легилеменс!

В глазах Луны комната исчезла — крылорогая кобыла вдруг обнаружила перед собой базальтовую стену. Грубо высеченная на стене надпись «Когда ночь ходит по мирам, умы людские заставляя сдаться, не устрашись и помни: ШАГ ВПЕРЁД. Четыре на пятнадцать» заставила ночную аликорну только выгнуть бровь и презрительно фыркнуть: это препятствие и рядом не валялось с той многомерной конструкцией, что наворотил в своём разуме жеребец Честности. Не медля и секунды, она шагнула вперёд, проходя кажущуюся монолитной стену подобно бесплотному призраку. По ту сторону её ждал лысый человек в чёрной мантии.

— Прочь, лошадь! — рявкнул он. — Тебе здесь не место!

— Питер Петтигрю, — невозмутимо ответила Принцесса ночи, — Мы здесь, чтоб истину сыскать и глубину вины твоей узнать. Ты отказался молвить за себя, а посему твой разум — Наш, и Мы вольны искать ответы лично.

— У тебя нет власти надо мной, — криво усмехнулся Питер и, подвернув рукав, с гордостью продемонстрировал на руке метку, очевидно, принадлежащую его хозяину. — Тьма защищает меня!

— Мы — ночь, — отзеркалила его усмешку Луна. — Твоя защита над Нами не имеет власти.

С этими словами она втянулась в его лоб подобно облаку иссиня-чёрного дыма.

Оказавшись внутри, принцесса стала просматривать воспоминания негодяя, которые начали в обратном порядке проматываться пред её очами, стойко стараясь держать свои эмоции в узде… что, увы, у неё получалось из копыт вон плохо. С каждым новым образом из тёмного прошлого Питера Луна хмурилась всё сильнее, а утончённые черты мордочки всё больше искажались гневом. По мере погружения в воспоминания Петтигрю её отвращение лишь увеличивалось — пребывая в своей крысиной форме, он обожал подглядывать за тем, что для постороннего зрителя никак не предназначалось. Копнув глубже, она наконец узрела, кому этот падший человек принёс присягу и кому подчинялся. А также увидела тех, кого он предал. Посчитав, что благодаря новым навыкам, почерпнутым из человеческих книг, она узнала уже вполне достаточно, Принцесса ночи покинула разум предателя и, пару раз моргнув, приходя в себя после перехода в реальность, воззрилась на сестру и сидящих рядом с ней мужчин.

— Что ж, — изрекла Луна, — доподлинно известно ныне Нам, что под прикрытьем дружбы продал лиходей сей жизни Гарри Поттера и семьи его тому, кто жаждал вред им причинить. Как далее поступим с ним, сестра?

— Запрём его на эту ночь в темнице, под стражей, — ответила Селестия. — У нас есть и другие дела, которые не терпят отлагательств.

Незаметно для остальных аура Принцессы дня окутала спрятанный у неё под троном свёрток. Внутри него скрывался древний фолиант, и на его обложке красовался символ, точь-в-точь совпадающий с кьютимаркой Кейденс.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Где-то в ледяных пустошах на севере ранее монолитный ледяной панцирь, покрытый толстым слоем снега, в какой-то момент пошла ветвящимися трещинами. И пусть процесс происходил небыстро, практически незаметно для глаза, тем не менее изменения были. Окажись сейчас пони-будь рядом, он бы точно сказал, что ощущает присутствие чего-то зловещего. Там, в глубине вечной мерзлоты, под толстым ледяным панцирем явно скрывалось нечто могущественное и, несомненно, злое, нечто, с которого понемногу спадали оковы его ледяной тюрьмы.

И рано или поздно это нечто сумеет освободиться.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Проснувшись, профессор Дамблдор внезапно осознал, что находится в крайне неудобном положении: хоть голова его была свободна, остальное тело было словно застыло, погружённое в какое-то подобие плотного и очень упругого желе. Напротив него стояла женщина в костюме оруженосца. Не успел Дамблдор осмотреться, как чёрная пика на её груди сменилась на красное сердце, и женщина, раздражённо фыркнув, торжественно объявила:

— Всем встать в присутствии Розовой Королевы!

Шесть мужчин в форме носильщиков внесли паланкин и поставили его перед Дамблдором, затем, не говоря ни слова, убрали балдахин, являя скрывавшуюся за ним неестественно красивую женщину, сидящую на богато украшенном резном троне. Она была одета в платье в стиле королевы Елизаветы, с огромным красным сердцем на груди, её аккуратно завитые локоны трёх цветов украшала простая серебряная тиара.

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — изрекла она, и очи её вспыхнули гневом, — ты обвиняешься в длительном умышленном насилии над Гарри Джеймсом Поттером. Что ты можешь сказать в свою защиту?

Неспособный двинуться, Дамблдор взял паузу, пытаясь собраться с мыслями.

— Вы застали меня в невыгодном положении, — наконец заговорил он. — С кем имею удовольствие вести беседу?

— Я — и судья, и присяжный, — ответила незнакомка. — И в зависимости от твоего ответа я могу взять на себя и другие роли. Отвечай правду и только правду — и будешь судим справедливо.

Дамблдор вздохнул.

— Я действовал и всегда буду действовать ради высшего блага, — ответил он. — Есть зло, что угрожает уничтожить мир волшебников, в процессе погубив и мир маглов.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Кажется, розовый цвет преследовал его теперь даже в кошмарах. Увы, избежать этого цвета не было никакой возможности. Он уже не раз пожалел из-за потери Макнейра — этот человек был даже почти компетентен. Также он почти не сомневался, что Квиррелла он также потерял после того как разделился с ним. И в итоге у него под рукой остался лишь один союзник — та, кого местные называли «faras nahr». К его сожалению и вящему неудовольствию, выбор декора его союзника не оставлял сомнений в том, что розовый — её любимый цвет, и что ещё хуже, он сам теперь идеально вписывался в эту обстановку.

Его до сих пор едва не трясло от осознания некомпетентности собственных приспешников. Единственным плюсом в текущей ситуации было то, что он наконец-то снова обрёл собственное тело… каким бы неприятным для него лично оно ни было. Он бы никогда не признал этого вслух, но он испытывал огромное облегчение от того, что снова мог дышать, мог ходить, мог чувствовать вкус. Если бы только не это дурацкое тело, в котором он оказался заперт! Ведь он же Волдеморт, Тёмный Лорд, Владыка Судеб! Он должен быть высоким! Должен быть устрашающим! Быть мужчиной, в конце концов! Однако вместо этого он теперь размером с комнатную собачонку и силой не больше, чем у котёнка. Вместо возмущённых криков у него изо рта вырывались милые писки. А тяжелее всего было раз за разом осознавать отсутствие кое-каких очень важных причиндалов.

Что ж, как бы ни было неприятно это признавать, однако зеркало не лгало: он стал дурацкой маленькой розовой лошадкой, и теперь фраза «отбросить копыта» стала для него даже слишком буквальной. Вместо рук у него теперь абсолютно бесполезные копыта, неспособные держать палочку. А с палочкой во рту он не мог произносить чары. В итоге ему, Волдеморту, приходилось терпеть постоянные сюсюканья этой идиотки, отчего у него даже не оставалось ни физических, ни, особенно, моральных сил на то, чтобы распустить эти дурацкие косички в гриве и в хвосте.

А ведь сколь безупречен был изначальный план! Камень точно был там. Что бы там ни думал старик, что его защита якобы неприступна, но раз уж сквозь первое препятствие смогла пройти кучка не отучившихся даже месяца первоклашек, то дальнейшие «препятствия» для любого взрослого мало-мальски обученного мага вроде покойного Квиррелла стали бы просто детской забавой. Эх, начни бы он действовать раньше — и не пришлось бы терпеть всё это унижение.

Ну ничего, тот, кто всё это устроил, ещё поплатится. Кем бы он ни был, тот, кто испортил его безупречный план, за всё ответит! Он найдёт того, кто виновен в провале, и плевать, если для этого придётся закруциатить всё население Земли! Тот, кто вмешивается в планы Владыки Судеб, ощутит на себе всю мощь его гнева. Все будут бояться имени Волдеморта!

И первым делом стоит начать с того дементорового выкормыша, Дискорда. Этот выскочка запугал его бывшего носителя, заставив отказаться от первоначального плана. Ну ничего, этот пришлый не сможет ничего противопоставить чарам, что будут дюйм за дюймом сдирать с него кожу, а его крики станут доказательством того, что никто не смеет связываться с Тёмным Лордом!

Но сначала надо заполучить себе подходящее тело.

Хуже всего во всей этой бредовой ситуации то, что единственная выжившая не была его истинным последователем — она не носила Тёмную метку. Столь же незапятнанным было его нынешнее тело, место которому было скорее в спальне маленькой девочки, по очевидным причинам совершенно неподходящее на роль вместилища покорителя магического мира. И пусть после резни в Визенгамоте некоторые его последователи наверняка выжили, у него не было ни возможности, ни желания вызвать кого-либо из них.

Что ж, придётся начинать всё с начала. Благодаря обретённому им дару бессмертия он мог не торопиться и действовать осторожно. Осколки его души, спрятанные по всей стране, остаются надёжными якорями, удерживающими его в мире живых. Так что сейчас у него есть всё время этого мира. Он будет планировать. Будет готовиться. Только когда всё будет готово, он нанесёт удар. И тогда никто его не остановит.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

На далёком изолированном острове неподвижно стояла невысокая фигура, повернувшись лицом к угрозе, которой обязана противостоять. Фигура знала, что та спит. Знала, что она в ловушке. Но даже так фигура не могла отделаться от ощущения, что что-то было не так.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Он лежал в удушающей тьме наедине с собственными мыслями. Как же всё до этого дошло? Лежать так было даже хуже, чем многие столетия, проведённые в телах жалких жуков. В том облике у него хотя бы была цель. В том облике он видел медленный, но верный прогресс на пути к возвращению во всём своём величии и силе. Но пришелец походя уничтожил плоды его многолетних усилий.

Однако он не сдался. Даже практически потеряв всё, он смог найти новый путь, который должен был привести его к победе. Он нашёл и вырастил для себя идеальную марионетку. Марионетку, которая накопила маны достаточно для воскрешения его тела. Затем он призвал её к своему телу, чтобы завершить ритуал… но что-то пошло не так.

По миру вдруг словно рябь пронеслась. Он ощутил, как его связь с телом разорвалась. Ощутил, как связь с прошлым разрушилась. С разрывом связи должен был перестать существовать и он. Однако каким-то образом та же рябь лишила его освобождения в смерти — она просто заперла его в нынешнем вместилище.

И ныне, пребывая в этом теле, он не мог двигаться. Не мог видеть. Не мог слышать. Всё, что он мог — существовать, скупо храня те крохи маны, что остались после поглощения того, что было необходимо для выживания. Теперь он даже не мог ни развоплотиться, стереть собственное существование, ни вырваться из ставшего тюрьмой вместилища. И пребывать так, не двигаясь, не слыша, не видя и не имея возможности получить хоть каплю маны, было хуже пытки, словно агония высокоорганизованного разума.

Выбранная им жертва теперь для него потеряна. Девчонка обрела собственную магию, не связанную с ним. Любые попытки овладеть её силой наталкивались на непреодолимый щит. Её мать же была где-то далеко — он едва мог ощутить её присутствие, что с каждым днём становилось всё слабее. Очевидно, оно полностью исчезнет через пару недель. Ну, она хотя бы больше не истощала его мизерные запасы маны.

Что ж, иных вариантов у него не оставалось. Теперь он мог только терпеливо ждать.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

— Я чутка не докумекаю, — сказала Эппл Блум, когда угас очередной фейерверк. — Про какую разницу ты г’ришь?

Драконэквус печально улыбнулся.

— Поняв, на что ты в действительности способна, ты также осознаешь и границы собственных сил, увидишь то, чего ты никогда не сможешь сделать или достичь. Поймёшь, что, сколько бы книг ты ни прочла, всегда найдётся что-то непознанное, не известное тебе. Никогда не допускай мыслей о том, что познала абсолютно всё. Настоящий квест только начинается.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

В глубине пыльного склада солидного музея стоял ящик. В нём содержался интересный артефакт, предназначение которого до сих пор оставалось для учёных-археологов загадкой. Из-за того, что он был сделан из золота и драгоценностей, его классифицировали как произведение искусства, хотя и крайне нетипичное для региона и эпохи, в которых оный артефакт был создан. Слишком ценный, чтобы от него избавиться, и слишком странный и не вписывающийся в культурный слой той эпохи и того региона, он лежал в музейных запасниках, видя свет дневной лишь изредка, когда очередному академику хотелось поглазеть на это уникальное чудо.

Один из камней, усеивавших его поверхность, был расколот.

Тем не менее у артефакта всё ещё было предназначение.

Это всё ещё было частью плана.

Хаос может сыграть и в долгую.

Он был не единственным обладателем этого навыка.

Судьба долго балансировала на краю пропасти, но теперь сделала решительный шаг вперёд!