← Глава 3: Послание от любимой Глава 5: Моя безумная "Я" →

Fallout Equestria: The secret of a forgotten lab

Глава 4: Огни большого города

– А сейчас мы пролетаем мимо Джолли Флейка – разрушенного туристического города, в котором до войны любили отдыхать пони со всех уголков Эквестрии. Это место было широко известно своими магазинами, улицей кинотеатров, заповедником редких зверей и, разумеется, одним из самых крупных парков развлечений, где помимо аттракционов была также построена в натуральную величину копия замка Кантерлот. В нем проводились различные представления и экскурсии с участием принцесс и наших героинь-министров, – услышал я голос стюардессы-пегаски, что стояла впереди нас и время от времени описывала те места, мимо которых мы пролетали.

– Да знаю я, уже был там, – вполголоса произнес я, поглядывая из окошка иллюминатора на затянутые розовой дымкой руины города. Поскольку снаружи уже была глубокая ночь, гейзер успел выпустить в воздух немалую порцию облака, и теперь улицы Джолли Флейка утопали в клубах переливающегося в свете луны тумана. Где-то там бродили кантерлотские гули обреченные, словно призраки на вечное скитание среди развалин своих бывших домов. Впрочем, с высоты, на которой мы сейчас находились, их видно не было, и Джолли Флейк выглядел вполне безобидно и даже красиво, словно город из сказок, который каждое утро появлялся на рассвете, окруженный магической пеленой.

– Эй, а может, мы не будем приближаться к нему, и облетим чуть дальше? – спросил я у пегаски, когда увидел, как наш дирижабль начал подлетать к окраинам города.

– Не волнуйтесь, сэр, наш пилот знает свое дело. Вам совершенно нечего бояться. К тому же, это самый безопасный маршрут в сторону Аккорд-Сити. Мы пользуемся им уже не первый год, и у нас до сих пор не было никаких происшествий, – с улыбкой ответила мне кобылка.

– Я надеюсь, – недоверчиво отозвался я, в воображении рисуя себе картину, где на заполненных облаком улицах лежат несколько разбившихся дирижаблей, чьи стюардессы тоже говорили похожие слова своим пассажирам.

Но если не считать этого странного маршрута, полет на дирижабле мне пока что нравился. Мы с Лайт, несколькими пони из стойла, а также группой солдат из Фениксов сидели на мягких удобных креслах внутри просторного пассажирского салона сделанного целиком из лакированного дерева, чьи полы покрывали новенькие чистые ковры, а на стенах между иллюминаторами висели электрические лампы и картины, где было изображено ясное небо или летящие на закат птицы. Этот дирижабль был настоящим инженерным чудом и когда я поднимался на него, то был поражен, насколько хорошо его сделали. Начиная от трапа с металлическими перилами, которые были выполнены в виде переплетающихся драконов и, заканчивая чистой туалетной комнатой оформленной под те, что были в старинных особняках, он напоминал мне настоящий парусный корабль, на котором когда-то плавали наши предки. И пусть мы двигались не по волнам, а в воздухе, ощущение того, что я вернулся назад во времени меня никак не покидало (хотя, нечто подобное я уже итак испытывал, когда на самом деле побывал в прошлом), и я с удовольствие окунулся в эту атмосферу, представляя себе, что сейчас довоенные годы и я, вместе с остальными пони на борту, мирно лечу в большой город, чтобы посмотреть на его красоты.

Этому ощущению способствовал также и персонал дирижабля, который вел себя исключительно вежливо. В самом начале нас всех угостили свежими маффинами и чистой водой в стаканах, а спустя час стюардесса прикатила в салон проектор, и включила комедию снятую Гильдией Киноманов. Словом я нисколечки не пожалел о том, что потратил 100 крышек и решил полететь дирижаблем, а не поехал в Аккорд-Сити на машине.

Лайт, сидевшая возле меня то и дело смотрела в окно, на пролетавшие мимо нас облака, и о чем-то тихо вздыхала.

– Ах, небеса, как же тут все-таки красиво, – наконец, произнесла она. – Взлететь бы еще чуть выше, и полюбоваться на ночное небо. Эй, а почему мы летим так низко? Разве нельзя поднять дирижабль над облаками? – обратилась она к стюардессе.

– Боюсь, что нет, мэм, – ответила ей кобылка, – та часть неба находится под контролем воздушных сил Анклава и, покинув эту высоту, мы рискуем нарваться на один из их патрулей или подорваться на небесной мине. Так что, нам лучше держаться в стороне от облаков.

– Понимаю, – вздохнула пегаска и, откинувшись на спинку кресла, продолжила любоваться небесной гладью, а затем спросила: – И как только наши братья пегасы могли поступить так с обитателями поверхности? Почему они покинули их, когда началось нападение зебр?

– К сожалению, я не знаю, мэм, – ответила кобылка, – вероятно у них были на то свои причины. Возможно, таким образом, они хотели спасти свои воздушные города, когда на землю начали падать бомбы.

– А ты сама хоть раз была у них? Я имею в виду за облаками?

– Нет, мэм, – сказала стюардесса, – я выросла на земле и никогда не забиралась так высоко. И потом, там все равно нет ничего хорошего. Насколько мне известно, Анклав не любит обитателей поверхности, даже если они пегасы, и при первой же возможности убивает их. Как по мне небо – это ужасное место.

– Ошибаешься, оно прекрасно. Ведь там находится Клаудсдейл – наша столица, построенная из радуги и белоснежных облаков. И хотя я тоже выросла на земле, можешь мне поверить, стоит лишь раз его увидеть, и твое сердце навсегда будет принадлежать ему. Представь себе: огромный мегаполис за горизонтом, который состоит из сотен башен и замков различной величины и форм, и все это соединяют между собой большие арочные мосты из чистой многоцветной радуги. А где-то там, вдалеке, восходит солнце, и наполняет его улицы своим мягким и золотистым сиянием, – мечтательно проговорила Лайт, удивив меня такой поэтичностью, – воистину, величественное зрелище.

– Простите, мэм, но при всем моем к Вам уважении, Вы не могли его видеть, – возразила пегаска-стюардесса, – Клаудсдейл очень хорошо охраняется и попасть туда просто нереально, если только Вы сами раньше не работали на Анклав. Выходит, Вы были с ними?

– Не совсем. Я была с нашей доблестной армией, и посещала его, когда на Эквестрию еще не упали бомбы.

– Простите?

– Она прибыла к нам из прошлого, Сири, – ответил ей вместо Лайт, один из солдат. – Ты что Ди-джея Пон-3 не слушаешь? Эта пони пришла из временного пузыря, что раньше был неподалеку от Бриск Рилла. Она – одна из довоенных жительниц.

– Вау, это невероятно! В таком случае, прошу меня простить за недоверие мэм, – с поклоном извинилась кобылка, – я и не догадывалась, что Вы одна из тех путешественниц во времени.

– Ничего страшного, я и не обиделась, – дружески пожав ей ногу, сказала Лайт.

– Благодарю Вас. И все же, я считаю, что Аккорд-Сити намного лучше Клаудсдейла. Он настоящая жемчужина Сан Паломино. И когда мы – Фениксы, освободим Эквестрию от врагов, он станет также и новой столицей нашей страны, – с блеском в глазах сказала ей стюардесса.

– Может быть, – пожала плечами Лайт, – но я не стану судить о вашей столице, пока сама ее не увижу.

– Тогда надеюсь, что Вы останетесь довольны, когда мы прилетим туда. Потому что нет места на свете прекраснее, чем наш Аккорд-Сити.

Тут стюардессу окликнул один из сидевших впереди солдат, и она ушла наливать ему воды, в то время как Лайт наклонилась к моему уху и тихо произнесла:

– Надо же, а у этих Фениксов неплохо развит патриотический настрой. Узнать бы только как им удается поддерживать его, раз даже простые граждане так искренне верят в их идеалы.

– А разве в довоенной Эквестрии было не то же самое? – спросил я, – с верой в принцесс, в министерства и их руководителей?

– Да, было. Вот только прививался этот патриотизм, как правило, жестким и насильственным путем благодаря цензуре, строгим законам и агитационным программам, которые активно проводили по всей стране министерства Морали и Стиля.

– Ничего себе, а я-то думал, что все это было добровольно и, как написано в учебниках истории: построено на чистой вере в идеалы пони.

– Ну, для кого-то может, и было. Но многие пони все равно оставались недовольны военным режимом и нередко выступали против войны, что мы вели с зебрами, при этом постоянно забывая, кто именно и кому нанес первый удар. И вот тогда, от таких вольнодумцев время от времени избавлялись.

– То есть… их убивали?

– Скажем так, они очень часто куда-то исчезали, – помрачнев, ответила Лайт, – и давай больше не будем об этом, ладно?

– Хорошо, но как по мне все это – просто жесть, – прищурившись, сказал я.

– Еще какая, – согласилась пегаска, – но это было необходимо. Если бы не абсолютный контроль и цензура, мы не смогли бы оставаться единым государством и противостоять зебрам. Думаешь, только мы пытались влиять на умы простых жителей? Нет. Шпионы зебр, часто проникали в нашу страну и устраивали свои "патриотические движения". Помню в середине войны, в Кантерлоте появилась некая пиратская радиостанция «Полосатая правда», по которой день и ночь "добрые и миролюбивые зебры" крутили свои национальные гимны и призывали юных кобылок и жеребцов не сражаться в бессмысленной войне за чванливых принцесс, которым наплевать на своих поданных. Наши агенты целых полгода искали место откуда вели эту трансляцию, пока не нашли в одном дорогостоящем особняке на окраине, чей владелец, как оказалось искренне поддерживал движение зебр. Ну… а дальше ты и сам догадываешься, что с ним произошло. Так что, как видишь, с приходом войны, нам многое пришлось поменять и от многого отказаться.

– Включая дружбомагию? – спросил я.

– Да, включая и ее, – кивнула Лайт.

Дирижабль, тем временем, покинул пределы отравленной розовым облаком долины, и мы вновь оказались над бесконечным морем песка. Через несколько часов небо на горизонте начало светлеть, и я увидел, как вдалеке стало подниматься солнце. Теперь я мог лучше рассмотреть утреннюю пустыню и даже начал различать среди песков многочисленные развалины довоенных построек. Помимо магазинов и сувенирных лавок, которые встречались преимущественно вдоль дороги, я также замечал и крупные покрытые трещинами храмы, у входа в которые стояли огромные статуи, изображающие прямоходящих котов. Эти храмы находились возле скал и часто были высечены прямо в камне. Когда я присмотрелся к одному из них, то заметил, как небо над ним неожиданно потемнело, и вокруг стали собираться тучи. Со всех сторон загрохотали молнии, и хлынул сильный ливень, несвойственный Сан Паломино. Достав бинокль, я смог увидеть небольшую каменную площадку перед храмом, посреди которой стояла круглая металлическая платформа. Из ее краев вверх тянулись четыре согнутых острых стержня. В какой-то момент в один из них ударила молния и по платформе забегали яркие полосы и огоньки, сделав ее похожей на один из тех космических порталов, что я некогда видел в фильмах. В воздухе над "порталом" материализовался мускулистый земной пони жеребец в белой футболке и, упав на спину, тут же вскочил и убежал куда-то вглубь храма 6. (@_@). Я хотел было рассказать об этом Лайт, но она так не вовремя ушла в туалет, и когда я подозвал ее, небо над храмом уже прояснилось и ничто больше не указывало на произошедшие там события, так что мне оставалось лишь огорченно фыркнуть и, извинившись перед пегаской, спросить у проходящей мимо стюардессы:

– Извините, а кто построил эти огромные храмы? Ведь явно же это были не пони?

– Совершенно верно, сэр. Эти постройки принадлежат песчаным котам, которые обитают в Сан Паломино. А точнее их далеким предкам.

– Надо же, а я о них никогда раньше не слышал. И что, они до сих пор живут где-то в пустыне? – спросил я.

– О, да. Ведь они, как и многие другие расы, были первыми, кто заселил это место. Правда жизнь у них тогда была очень серой и примитивной, а между их народами непрерывно шли войны. Разумеется, так было пока сюда не пришли пони и не принесли им цивилизацию. В настоящее время множество песчаных котов проживает у нас, в столице, и по прибытию Вы сможете лично с ними познакомиться, как и с другими местными расами.

– Так у вас в городе живут не только известные виды? – удивился я и, повернувшись, спросил у Лайт, – а ты знала про песчаных котов?

– Разумеется, Джек, – ответила пегаска, – ведь я же служила здесь, помнишь? И мне часто приходилось иметь с ними дело. Они помогали нашим солдатам проводить диверсии против зебр, а еще служили неплохими проводниками по пустыне. Правда находились также и те, кто помогал зебрам.

При этих словах она выпустила из носа пар, – и от них погибло несколько моих хороших друзей. Невежественные дикари.

Увидев, как она рассердилась, я предпочел больше не расспрашивать ее и, сев ровно, стал размышлять над тем, кем был тот странный жеребец, что возник на платформе у храма.

Мы продолжили полет и ближе к вечеру, когда я уже начал по второму разу засыпать, дирижабль неожиданно наклонился вниз и плавными кругами начал спускаться по часовой стрелке в сторону земли. Я пересел поближе к иллюминатору, чтобы лучше рассмотреть, куда мы летим, и заметил с правой стороны каменные мордочки наших прекрасных Богинь, что когда-то видел в бинокль возле стойла. Их освещали мощные прожекторы, а вокруг мигали большие красные лампы предупреждающие дирижабли о приближении к скалам. Но куда больше меня впечатлили не сами статуи, а то, что их окружало. Массивная стена и домики, которые я однажды увидел в бинокль, были лишь предвестниками настоящего Аккорд-Сити, а сам город находился чуть дальше в глубине скалы.

Пролетев над стеной усеянной бесчисленными турелями и наблюдательными вышками, мы не стали приземляться где-то среди улиц, как я вначале думал, а двинулись дальше в сторону большой рассекающей гору пополам расщелины, на противоположной стороне которой (я даже ахнул) мне открылся поистине королевский мегаполис, переливающийся в темноте всевозможными разноцветными огнями. Аккорд-Сити был просто огромным (по сравнению с ним Бампкин-Таун казался жалкой деревенькой). Миновав домики у стены, и залетев в расщелину, мы попали в просторную защищенную со всех сторон скалами долину, которая во много раз превосходила ту, где находилась танковая база. Вся ее территория была полностью застроена капитальными домами, которых тут были сотни, если не тысячи. Некоторые из них располагались на скалах и соединялись между собой сложным переплетением лестниц и переходов, в то время как другие были построены прямо на земле. В основном это были пятиэтажки, но ближе к центру начинались настоящие небоскребы, поднимавшиеся вверх на многие десятки этажей. Их украшали острые шпили и многочисленные антенны. Когда я посмотрел вниз, на некоторые улицы, то увидел там множество парков, широких дорог, поблескивающих неоном рекламных баннеров и щитов, а также огромное количество ярких фонарей. Признаюсь, когда я думал про город Фениксов я, конечно, догадывался, что он будет большим, но и представить себе не мог, что настолько. Да по своим размерам он, вполне мог переплюнуть сам Мэйнхэттен.

– Впечатляюще, – сказала сидевшая возле меня Лайт, которая тоже смотрела в иллюминатор.

– Мы словно вернулись в прошлое, – не стал скрывать я своего восторга, – да как они смогли построить все это?

– Вот видите? – улыбнулась проходившая мимо нас стюардесса, – я же говорила, что вам тут понравится. Наш город, один из самых крупных во всей Эквестрии и по недавним подсчетам в нем проживает около двухсот тысяч жителей.

– Сколько-сколько? – не веря своим ушам, переспросил я, – двух сотен… тысяч?

– Ну да. Или, если быть точной: две сотни восемьдесят две тысячи жителей. И, благодаря вам, – она посмотрела на нас и других пассажиров, которые были ошарашены не меньше чем я, – сегодня это число станет еще больше, поскольку теперь вы одни из нас. Добро пожаловать в Аккорд-Сити – ваш новый дом.

Дирижабль повернул направо и полетел к высокой со шпилем башне, на вершине которой мигали красные лампы. В воздухе возле нее висело около двух десятков дирижаблей разной величины и форм. Один из них был, раз этак в пять больше нашего, а его гондолу, сделанную из толстого железа и имеющую десятки встроенных прямо в корпус турелей, украшала спереди голова орла. Его задний винт был огромным, а по бокам баллона развивались знамена Фениксов. По нескольким трапам, подведенным к нему, внутрь гондолы заходили длинные шеренги маленьких фигурок с рюкзаками и оружием.

«Наверное, солдаты, – подумал я. – А значит и сам дирижабль военный. Интересно, с кем они летят воевать?»

– Внимание пассажиры, говорит капитан корабля. Всем вернуться на свои места и пристегнуть ремни. Мы начинаем посадку. Время прибытия девятнадцать часов пятьдесят две минуты, – раздался голос жеребца, идущий из динамика на стене.

– Мы что будем садиться на крышу? – спросил я.

– Да, сэр, там наша посадочная площадка, – сказала стюардесса, – а внутри башни находится пропускной пункт, где Вас в последний раз проверят, перед тем как Вы выйдете на улицы города.

– Проверят? – нахмурилась Лайт, – в каком смысле? Мы ведь и так уже сдали свое оружие, когда садились на дирижабль. Так что же вам еще надо?

– Ничего особенного, мэм. Просто мы должны убедиться, что Вы прибыли сюда по приглашению, и не станете причинять беспокойства нашим жителям, – немного замявшись, ответила кобылка, – у нас в Аккорд-Сити мы стремимся обеспечивать максимальную безопасность своим гражданам, а потому тщательно выбираем тех, кто будет у нас жить.

– Ясненько. Звучит как-то знакомо, – хмыкнула Лайт, – нечто подобное я уже видела, в больших промышленных городах, где производилось оружие. Туда тоже допускали только избранных.

– Поверьте, мэм, это вынужденная мера, чтобы законопослушные пони вроде Вас могли чувствовать себя комфортно и не боялись ходить по улицам нашего славного города. Но как только Вы станете гражданкой, с Вас полностью снимут все ограничения и вернут оружие. Ну а сейчас, прошу, пристегнитесь, мы начинаем заходить на посадку.

В этот момент двигатель дирижабля затарахтел чуть громче, и кресло подо мной завибрировало. Мы начали снижаться. Я пристегнул ремень и посмотрел в иллюминатор. Мы подлетали к одной из нескольких широких платформ установленных по краям. Они все соединялись между собой мостками и имели множество дорожек с перилами, которые вели к расположенным вдоль куполообразной башни двухстворчатым дверям. Пилот медленно подлетел к платформе, разворачивая дирижабль боком, а затем со слабым толчком пристыковался.

– Леди и джентельпони, мы успешно приземлились в Аккорд-Сити. Большое спасибо за то, что вы выбрали мой дирижабль. Я, ваш капитан, прощаюсь с вами и желаю приятного вечера, – в последний раз прозвучал голос жеребца, и мы все встали с кресел и направились к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Там уже вовсю суетились работавшие на дирижабле пони, которые бросали веревки летающим неподалеку грифонам, чтобы те привязали их к специальным фиксирующим столбам, в то время как остальные вытаскивали из грузового трюма наши сумки и укладывали их на подведенную к кораблю конвейерную ленту. Чтобы ничто не свалилось вниз, она была окружена металлической сеткой.

Мы с Лайт сошли по выдвижному трапу на платформу, и вместе с остальными пони ориентируясь по подсвеченным указателям, направились к ближайшей двухстворчатой двери.

– Добро пожаловать в Аккорд-Сити! Все новоприбывшие пассажиры должны пройти обязательную проверку личности и досмотр багажа перед выходом в город! – зайдя внутрь, услышали мы голос кобылки, раздавшийся у нас над головами и эхом разлетевшийся по просторному помещению купола, который чем-то напоминал мне довоенный вокзал или точнее аэропорт. Его крыша была сделана из множества маленьких стекол соединенных между собой металлическими рамами, а поверхность пола покрывала крупная каменная плитка. Вдоль стен находились отреставрированные автоматы с газировкой и закусками (которые как ни странно вместо монет принимали крышки) и скамейки с сидевшими на них пони, а в центре стояло несколько расположенных по кругу конвейерных лент, с которых пассажиры могли забрать свой багаж. Над ними висели мониторы, где были показаны названия дирижаблей и места, откуда они прилетели. Такие же мониторы можно было увидеть и на некоторых стенах. В дальней стороне купола находились закрытые будки пропускных пунктов, соединенные между собой решетками и имевшие небольшие, шириной в одного пони проходы, перекрытые железными дверями, возле которых несли дежурство вооруженные минотавры с собаками и единороги. К этим будкам тянулись длинные очереди, разделенные между собой перилами.

Те из пони кто не стоял в этих очередях бродили по территории аэропорта, занимаясь своими делами. Некоторые из них ждали вылета (например, солдаты с оружием), другие покупали еду в автоматах, а кто-то, как и мы, только что прибыли, и теперь удивленно озирались по сторонам. Из-за этого здесь было очень тесно, настолько, что даже яблоку негде было упасть.

Пробираясь через толпу мы приблизились к одной из конвейерных лент, над которой было написано «Город Стойло» и дождавшись появления своих седельных сумок, направились в сторону ближайшей с толстым стеклом будки, встав в конец очереди. К счастью ждать пришлось совсем не долго. Впереди было всего пятнадцать пони и их всех быстро пропустили за каких-то десять минут.

– Следующий, – сказала сидевшая внутри будки молодая грифонша одетая в строгую серую форму.

– Это мы, – отозвалась Лайт, вместе со мной подходя к окошку.

– Ваши билеты и направления на прохождение теста, пожалуйста, – будничным тоном произнесла работница аэропорта.

Она взяла у нас с Лайт билеты и полученные в стойле документы и что-то несколько минут изучала то и дело, бросая взгляд на стоящий возле нее терминал, который судя по виду, был взят из какого-нибудь бункера.

«Интересно, сколько всего стойл кроме нашего успели посетить Фениксы?» – подумал я.

Пока грифонша занималась документами, к нам подошел ближайший единорог-охранник и, вызвав из своего рога рассеянный луч, принялся водить им по нашей одежде и сумкам, а пес минотавра тем временем тщательно их обнюхивал.

– Да у них тут проверка почище, чем на военном объекте, – шепнула мне пегаска.

– Джеки Пай и Лайт Фликкер. Прибыли к нам из Города Стойла, верно? – подняв голову, спросила грифонша.

– Да, – кивнул я.

– Так-так… очень хорошо, – потирая подбородок, сказала она, поглядывая в терминал, – тут написано, что у вас при себе было оружие, которое работники дирижабля конфисковали перед вылетом. Это мы учтем. А в остальном, все документы у вас в норме, – прибавила она, отдавая мне и Лайт наши бумаги. – Ну, а что показала проверка багажа? – спросила она в микрофон, обращаясь к своим помощникам.

– У них все чисто. Правда у этого жеребца есть на ноге ПипБак, но простой, гражданской модели, без каких-либо вредоносных программ так что, я думаю, угрозы он не представляет, – сказал ей единорог, возвращаясь на свое место.

– Замечательно. В таком случае, я могу пропустить вас в город, – она взяла в руки перо и, обмакнув его в чернила, быстро выписала каждому из нас разрешение на выход, а затем поставила на обоих листах большую красную печать с символикой Фениксов. – В течение двух недель вы обязаны будете явиться в наш Центр ЦОК, и пройти там собеседование для получения работы, иначе, по истечении этого срока вас могут выгнать из города или арестовать, в зависимости от обстоятельств. Центр ЦОК находится на Улице Прогресса, дом 14.

Она взяла еще одну маленькую бумажку и написала на ней адрес улицы.

– Но поскольку сегодня суббота, пройти тест вы сможете лишь в следующий понедельник. А значит, до этого времени я выдам вам направление на проживание в одну из наших гостиниц для новичков.

Грифонша быстро набрала несколько строчек на клавиатуре.

– Вы вместе или как? – спросила она.

– В смысле? – не понял я, но уже через секунду до меня дошло, – а, в этом плане. Нет, мы не пара.

– Ясно, – кивнула работница аэропорта, и еще немного попечатав, наклонилась к монитору и, судя по всему, стала подбирать нам гостиницу. – Так, нет, нет, все занято, номеров нет, нет, а вот! Есть несколько комнат в гостинице «Бункер», – она включила принтер и тот начал распечатывать нам два узких направления на проживание, при этом постоянно зависая или пытаясь зажевать бумагу. Грифонша несколько раз ударила по нему кулаком и он, наконец, сделал все как надо.

– Прошу прощения, – извинилась она, – эта рухлядь очень старая и была сделана во времена, когда еще не родилась моя прабабушка.

– Понимаем, – сказала пегаска.

Грифонша выдала нам два свежераспечатанных листа.

– Вот, предъявите их в гостинице «Бункер» по адресу Переулок Дружбы, дом 21, и вам на две недели выделят несколько комнат для временного проживания. А после прохождения теста и получения работы, ваш наниматель обязан будет предоставить вам постоянное жилье.

– Спасибо, – сказал я, беря бумажки и передавая одну из них Лайт.

– А что насчет наших пушек? – спросила пегаска.

– После устройства на работу, вам нужно будет сходить в центр по военному контролю, и получить там допуск на один из военных складов, куда временно было помещено ваше оружие, чтобы забрать его. Но это только при условии: если на вашей будущей работе вам можно будет его носить. Если же нет, то ходить с оружием вы сможете лишь за пределами города. Сейчас я выпишу вам квитанцию и укажу, что именно мы у вас конфисковали.

Она выдала нам еще один листок, где содержался перечень нашего оружия и патронов к нему, а потом кивнула минотавру и тот, отперев дверь, дал нам пройти.

– Желаю хорошего вечера, – напоследок сказала грифонша и мы, наконец, оказались за пределами пропускного пункта.

– Бумажки, бумажки, еще бумажки, а эта бумажка для получения новой бумажки, – удивленно присвистнул я, складывая все выданные мне документы в большой веер и обмахиваясь им, – что это за фигня, и зачем она нам нужна?

– Это называется – канцелярщина, Джек, – сказала мне Лайт, – и она была еще в довоенные годы, чтобы держать под контролем жителей и следить за всем происходящим.

– Брр! – брезгливо поморщился я, – в Бампкин-Тауне было куда как проще.

– Да, но мы уже не там, так что, как говорится: добро пожаловать в большой город! – улыбнулась пегаска, – и уверяю тебя, это была лишь верхушка облака, дальше станет только сложнее.

– Спасибо, что утешила, – фыркнул я.

– Всегда, пожалуйста, – подмигнула она и пошла в сторону нескольких лифтов, что были слева от нас. Я направился вслед за ней.

Сев в слегка обветшалый, но исправный лифт мы спустились на первый этаж, в вестибюль, где была толкучка не меньше, чем наверху.

Протиснувшись сквозь толпу и выйдя на улицу, мы спустились по небольшой лестнице вниз и тут же столкнулись с новой напастью. На нас со всех сторон кинулись многочисленные пони, грифоны и даже пара роботов, которые агрессивно расталкивая друг друга, стали лезть к нам и предлагать различные товары и услуги.

– Эй, приятель, не хочешь ли посетить стрип-клуб «Сладкая вишенка»?! – сказал одетый в малиновую рубашку юный жеребец с прилизанной гривой, вручив мне глянцевую листовку на которой была изображена одетая в откровенный наряд кобылка, демонстрирующая свой круп. – Хорошая выпивка, горячие танцовщицы и ежедневные пенные вечеринки каждый вторник и пятницу! Приходи, не пожалеешь!

– Ерунда! У вас там нет никакого разнообразия! Не слушай его! А вот в наших стрип-клубах «Похотливые мысли» ты сможешь найти все что захочешь, – отпихивая его, сказал другой жеребец, обритый наголо и одетый в спортивную куртку, который тоже дал мне брошюрку. – У нас там есть кобылки, жеребцы, грифонши, минотаврихи, пони с имплантами, другие виды, о которых ты всю жизнь мечтал, но боялся в этом признаться. Помимо танцев и интима мы предлагаем также и иные развлечения за отдельную плату. Хочешь секса втроем, почувствовать себя кобылой, испытать наслаждение от секса под химией или удовлетворить другие свои пошлые фантазии? У нас нет ничего невозможного!

– Эй, милая, не хочешь ли стать звездой большого экрана? – набросился в этот момент на Лайт жеребец в смокинге, – Гильдия Киноманов ищет кобылок для серьезных картин и фильмов для взрослых. Я вижу у тебя все задатки актрисы первого плана. Соглашайся, оплата хорошая.

– Хорошая?! Да что ты несешь?! У нас платят больше! – сказала, наступая ему на ногу, кобылка с пышной гривой, – я представляю бутики «Коко Поммель» и мы ищем новых моделей для подиума. У тебя, милая, гладкая кожа и чистая шерстка. Ты станешь настоящей сенсацией!

– Малыш, отведай-ка нашего пивка! Первая кружка бесплатно! – тем временем оттолкнув зазывал с рекламными листками, сказала одетая в яркое кружевное платье крепкого вида гриффина, протягивая мне кружку пива, которую только что налила из бочонка у себя на спине. – Если захочешь выпить еще, приходи в бар «Пики Грифонстоуна» и насладись уютной атмосферой и духом нашей родины.

– Спасибо, – поблагодарил я ее, пробуя сделать глоток, но едва не захлебнулся из-за того что меня с Лайт резко развернул в свою сторону парящий над землей Мистер Помощник у которого на покрашенном в белый цвет корпусе были изображен большой крылатый шприц.

– Приветствую вас друзья, не хотите ли принять участие в наших грандиозных медицинских экспериментах? – произнес робот, распугивая остальных зазывал своей дисковой пилой, – фармацевтическая компания «Заботливые Крылья» разрабатывает новые лекарства и препараты для борьбы с волшебной радиацией и прочими мутациями и нам срочно нужны добровольцы для тестирования последних образцов. Все участники экспериментов получают достойную оплату и бесплатный завтрак каждое утро. Лучший выбор для тех, кто не хочет работать, но при этом нуждается в крышках. В случае согласия, вы обязаны будете подписать отказ от претензий в адрес компании при возникновении различных побочных эффектов или наступления смерти.

– Дискорд знает, что такое! Надо валить отсюда! – сказал я, отпихивая робота в сторону.

– Согласна, – кивнула Лайт и мы, прижимая к бокам седельные сумки (из которых уже торчали десятки разных листовок), растолкали напиравших на нас пони и грифонов и перебежали на другой конец улицы.

– Вот ведь приставучие! – воскликнула пегаска, поглядев на оставшихся позади нас зазывал.

– Да уж. А я-то думал, что в Бампкин-Тауне было шумно, – усмехнулся я, отправляя добрую половину рекламы в ближайшую урну. – В довоенной Эквестрии тоже было так же?

– Я ведь выросла в деревне, не забыл? – напомнила мне Лайт, – но как-то я посетила Мэйнхэттен и вынуждена признать: этот город чем-то похож на него. Пони здесь такие же бесцеремонные. Кстати, советую тебе проверить карманы. А то, как бы они нас не обокрали.

– Да вроде бы все на месте, – сказал я, ощупывая свои бока и сумки, – ну и порядки же тут.

Немного отдохнув от нападения рекламщиков, мы стали изучать улицу, на которой находились.

Это была большая хорошо освещенная круговая улица, застроенная небоскребами, чей потрепанный внешний вид и заплаты из толстого листового железа удерживаемого поперечными балками, ясно говорили о том, что они стоят тут уже очень давно и были возведены еще до начала Великой Войны. Знать бы только кто додумался строить высотки посреди пустыни?

Возле небоскребов повсюду были установлены рекламные баннеры и переливающиеся разноцветными огнями неоновые вывески, приглашавшие нас посетить многочисленные местные заведения, купить какие-либо напитки и продукты или просто содержащие патриотические лозунги Фениксов. Чаще всего там попадалась фраза, написанная крупными буквами: «Ни рас, ни цвета шерстки, ни господ, мы все здесь вместе, мы все – один народ». Также вдоль улицы тянулось несколько широких дорог покрытых свежеуложенным асфальтом, по которым двигались большие колонны автомобилей или запряженных в тележки ездовых пони, а по тротуарам (да, тут действительно были тротуары) гуляли толпы местных жителей, от вида которых у меня аж дух перехватило.

Как и сказала стюардесса: здесь проживали не только пони, но и другие совершенно неизвестные мне расы, которых я прежде никогда раньше не встречал. Вначале мимо меня прошло несколько странного вида низкорослых существ одетых в комбинезоны и похожих на свиней. Их шерсть имела серый оттенок, а из-под носа выступали острые бивни. Потом я заметил двух больших с толстым панцирем черепах, которые передвигались на двух ногах и имели длинные мускулистые шеи. Еще тут были создания, напоминавшие мне грифонов. Вот только формой клюва и оперением они больше походили на попугаев, а их тела были значительно меньше и тоньше. Встречались и песчаные коты, выглядевшие точь-в-точь как те статуи, что я видел в пустыне. Они ходили в просторной со складками одежде и, как и пони имели разный цвет шерстки. В завершении я увидел целую группу верблюдов, одетых в туники и платки, которые несли на своих спинах огромные тюки с поклажей, перевязанные толстыми веревками.

И это все не считая остальных, уже знакомых мне видов, вроде минотавров, зебр и грифонов. А еще гулей. Кстати, гулями тут были не только пони, но и представители других народов, и некоторые из них выглядели весьма устрашающе.

– Эй, ковбой, чего уставился?! – рыкнула на меня идущая мимо нас темно-красная дракониха, заметив, что я на нее смотрю. Одетая в бандану и кожаную куртку с шипастыми заклепками, она была не такой высокой, как зомби-дракон, что встретился мне в Джолли Флейке и, встав на задние ноги, я вполне мог оказаться одного с ней размера.

– Нет, ничего. Просто я никогда раньше не встречал драконов, – ответил я, про себя подумав: «Ну, по крайней мере, таких, что не хотят меня съесть».

– Хех, приезжий! – фыркнула она, выпуская из носа длинную струю черного дыма и пошла дальше.

– Что же ты, Джек? Невежливо так пялиться на даму, – усмехнулась Лайт. Но судя по ее взгляду, ей тоже было интересно увидеть всех этих необычных созданий живущих в одном городе. Всех этих минотавров, песчаных котов, попугаев и… зебр. Я только сейчас вспомнил, что Лайт была военной сражавшейся в своем времени с зебрами, и немного заволновался, как бы ее нелюбовь к ним не отразилась на нашем здесь пребывании. Но вопреки моим страхам, пегаска вела себя вполне спокойно и никак не реагировала на проходивших мимо нее полосатых жителей Аккорд-Сити, которые мирно сосуществовали с простыми пони.

«Прямо как одна дружная семья, – мысленно припомнил я основы дружбомагии. – А ведь эти Фениксы действительно смогли добиться некого подобия гармонии».

Налюбовавшись на местные виды, мы пошли дальше, двигаясь вдоль небольшого металлического забора, что был от нас по правой стороне и окружал огромный поблескивающий темно-коричневым неоном небоскреб, на верхушке которого красовалась реклама киберпротезов и имплантов, а вместо названия была большая неоновая вывеска с формулой [P+]³ 7. (@_@).

«Хм, что бы это значило?» – подумал я пробираясь через толпы местных жителей, которые не прекращая общались между собой, причем нередко на неизвестных мне языках, из-за чего все их голоса сливались в одно единое громкое бормотание от которого у меня через пару минут начала жутко болеть голова. К слову, не только обитавшие тут Фениксы были источником шума. Практически на каждом перекрестке и возле зданий стояли столбы с громкоговорителями, из которых на улицы города лилась музыка. Не такая, какую любил крутить у себя в эфире Ди-джей Пон-3, а более ритмичная и заводная в которой нередко использовались электронные инструменты.

– Идем туда, – предложила Лайт, кивая на центральную часть улицы, при этом потирая кончиками крыльев виски (похоже, что шум причинял неудобство и ей).

Там между зданиями располагался парк с живыми деревьями и освещенными фонарями дорожками, которые тянулись по всей его территории и сходились в центре около статуи неизвестной мне кобылы.

Мы перешли на ту сторону и, зайдя в парк, приблизились к статуе. Прямо на нас широко расставив ноги, смотрела сделанная из бронзы крепкая земная пони одетая в длинный армейский плащ перетянутый ремнями. Ее мордочка была сильно изуродована, а грива на голове почти полностью вылезла. Вдобавок ее нос и щеки покрывали шрамы, а снизу был одет респиратор, закрывавший ей рот.

Я подошел ближе и посмотрел на табличку под статуей:

«Блэйзинг Даст – наша правительница и та пони, что спасет Эквестрию. Она испытала сильнейшую боль, ушла от цепких когтей смерти и подобно фениксу восстала из пепла, чтобы вернуть нам мир и гармонию»

– Так вот ты какая, Блэйзинг Даст – предводительница Фениксов, – сказал я вслух, – вот только странно, что тебя сделали такой… эм… непрезентабельной. А я-то думал, что статуи правителей принято отливать исключительно красивыми.

– Ага, в мирное время или в том случае, если правителю важны лишь фарс и показуха, – вставила Лайт, – а эта пони явно стремилась не к этому. Ты же прочел надпись под статуей? Судя по всему, она хотела стать для всех примером борьбы и самопожертвования, а потому и приказала изобразить себя такой, какая она есть. Ну, по крайней мере, я так думаю. Ведь я еще не встречалась с этой особой.

– Как и я, но судя по рассказам и поведению Фениксов, ее тут очень любят, и готовы ради этой Даст пожертвовать жизнью, – сказал я, вспоминая давний эпизод в Бампкин-Тауне, когда на молодого жеребца-зебру напали подвыпившие дебоширы за то, что он был полосатым, и искренне поддерживал эту кобылу.

– Ладно, Джек, пора нам уже отправляться в гостиницу «Бункер», – широко зевнув, сказала пегаска, – а на достопримечательности мы можем поглазеть и завтра.

;

– Вот только, как мы ее найдем? – спросил я, – мы еще даже с первой улицы не ушли, а мне уже кажется, что я заблудился.

– Легко, мы поедем туда на такси, – сказала Лайт, показав мне на стоящие около входа в парк желтые повозки с шашечками, в которые были запряжены пони.

– Ну, можно и так, – улыбнувшись, согласился я и вместе с ней направился к ближайшему пони-таксисту.

– Привет, приятель, сколько нам будет стоить доехать до гостиницы «Бункер»? – спросила у него Лайт.

Жеребец пристально посмотрел на нас и наши седельные сумки, а затем, немного подумав, сказал: – тридцать крышек.

– За нас двоих? – уточнил я.

– Нет, за каждого. Ведь у вас с собой есть багаж, а путь предстоит неблизкий. Эта гостиница находится в западной части города, у самой горы.

– Да это же просто грабеж! – возмутилась Лайт.

– Нет, это цена моей услуги, – спокойно ответил жеребец.

– Предоставь это мне, – шепнул я пегаске и обратился к таксисту, – да ладно тебе, друг. У нас с собой всего-то пара сумок, а ты сразу видно – пони крепкий и выносливый. А потому легко доставишь нас к этой гостинице, даже не запыхавшись.

Судя по тронувшей его губы улыбке, мои слова жеребцу понравились. Уверен, его клиенты редко делали ему комплименты.

– Так, может, давай договоримся? Мы заплатим тебе по двадцать крышек с каждого. Тогда и нам будет дешевле и тебе не так обидно, что ты потратил на нас свое время. Ну, что скажешь?

– Э-э-э… ладно, все равно я стою тут уже целый час, – подумав, согласился он, – залезайте.

Мы забросили свои седельные сумки в большой закрывающийся сундук позади повозки и, забравшись внутрь, уселись на потрескавшиеся сиденья. Жеребец рывком тронулся с места и, выехав на одну из дорог, быстро повез нас, в сторону большого горного массива расположенного с левой стороны.

Пока мы ехали я, не прекращая крутил головой в разные стороны, осматривая бесчисленные дома Аккорд-Сити, которые по мере нашего передвижения, становились меньше и ниже и явно были построены самими Фениксами. Многие из них были жилыми, но встречались также и многочисленные магазины с мастерскими, а также масса других уникальных мест, которых так не хватало нашему Бампкин-Тауну. Вроде зубных поликлиник, салонов для полировки копыт (надо бы сходить туда, а то мои копыта уже многие месяцы не являются эталоном красоты) и небольших лавок, где продавались исключительно комиксы или скажем праздничные украшения.

– Вау, сколько же тут всего! – восхищенно произнес я, – реклама, магазины, все прямо как в довоенные времена! Мне обязательно нужно будет побродить здесь и все осмотреть.

Вначале я пытался запомнить маршрут, по которому мы двигались, но уже на двадцатом свороте сбился и продолжил любоваться красотами ночного города просто так, надеясь, что позже я смогу вернуться сюда и посетить те места мимо которых мы проехали.

– Да, я тоже испытывала нечто подобное, когда впервые увидела Мэйнхэттен, – наблюдая за моей реакцией, улыбнулась Лайт, – но все же постарайся поубавить свой восторг Джек, иначе все решат, что ты турист.

– Но я ведь и есть – турист, – ответил я.

– Вот именно, а в больших городах этим лучше не хвастаться, – серьезным тоном заметила она, – а то того и гляди нарвешься на неприятности. Жители мегаполисов не очень-то любят новичков. И хотя эти Фениксы пытаются доказать нам обратное, они не могут отвечать за всех маргиналов, что живут на окраинах города. Так что будь осторожен.

– Ладно, Лайт, я постараюсь, – сказал я, садясь ровно и украдкой продолжая смотреть по сторонам.

Где-то, через двадцать минут, мы начали останавливаться и, еще раз завернув за угол, поехали по малозастроенной жилой улице, где преимущественно попадались отдельные специфические дома отличающиеся друг от друга своим внешним видом, а в самом конце возле скалы находился раскопанный вход в стойло.

– Ничего себе! – ахнул я, разглядывая металлическую коробку бункера с торчащими из нее антеннами, которая по идее должна была находиться глубоко под землей. Но судя по гладкому участку земли спереди и по бокам, кто-то сознательно ее выкопал и сделал частью улицы. Привычная шестеренчатая дверь на ней отсутствовала и была заменена на простую герметичную переборку, которая обычно использовалась в технических помещениях. Впрочем, дверь-шестеренку владелец гостиницы не выбросил, превратив ее в часть рекламы. Рядом со стойлом, была установлена толстая металлическая колонна, на которую боком поставили эту самую дверь, обрамив ее края синими неоновыми трубками, а прямо посередине вместо номера мигало желтое название гостиницы: «Бункер».

– Так значит, у Фениксов тоже есть свое стойло? – вслух спросил я, – и они превратили его в гостиницу?

– Да, это место очень популярно среди новичков и пони, которых интересует тематика довоенных бункеров, – сказал таксист, решив, что я обращаюсь к нему. – Ну, вот мы и на месте. С вас – сорок крышек.

– Ага, одну минутку, – вылезая из повозки, сказал я, развязывая мешочек и отсчитывая нужную сумму, пока Лайт доставала из сундука наши пожитки. Рассчитавшись с таксистом, мы направились в сторону герметичной двери гостиницы, которую я отворил своей магией.

– О, привет! Добро пожаловать в гостиницу «Бункер»! – заметив нас, сказала сидевшая за большим металлическим столом светло-серая единорожка с белокурой гривой, одетая в чистое с иголочки довоенное платье. В приемной, куда мы вошли все выглядело так же как в обычном стойле, разве что мебели было немного побольше, а многие характерные ему предметы стояли напоказ на самом видном месте и играли роль украшений, для привлечения туристов (вроде полки заставленной ланчбоксами и фигурками Стойл-Кольта, которые вдобавок еще и продавались). – Рада вас видеть! – тем временем, продолжила единорожка, – хотите снять у нас номера?

– Вообще-то, нам уже их сняли. Мы прибыли сюда по направлению из аэропорта, для получения временных комнат, – сказал я, подходя к ней и показывая свой распечатанный на принтере документ.

– А-а-а, – немного огорченно протянула единорожка, явно рассчитывавшая получить от нас за жилье крышки, – выходит, вы наши будущие граждане, – вновь вернув на мордочку прежнюю белоснежную улыбку, сказала она, – что ж, очень рада. Я выделю вам несколько мест в нашем западном крыле. Там как раз вчера освободилась пара комнат.

– Замечательно, – зевнув, произнесла Лайт, вручая ей свое направление и кладя на пол седельные сумки, – тогда, давай, оформляй нас, и я пойду к себе спать. А то, проведя целый день на дирижабле, я малость подустала.

– Конечно мэм, одну минутку, – сказала кобылка и принялась быстро что-то набирать на стоящем возле нее терминале.

– Скажите, а тут действительно было раньше стойло? – спросил я у нее.

– Джек, может тебе не стоит отвлекать эту милую пони от работы? – с нажимом произнесла пегаска, хмуро посмотрев на меня, – ведь она не обязана…

– Совершенно верно, – с улыбкой ответила единорожка, – и если вам интересно, я с удовольствием могу рассказать о нем больше. За скромную доплату в десять крышек.

– А почему бы и нет, рад буду послушать, – согласился я, отсыпая ей десять ребристых кругляшков.

– Ну вот, понеслась, – обреченно вздохнула Лайт, падая на диван в приемной.

– Да ладно тебе. Разве ты не любишь собирать разные полезные сведенья? – шепотом обратился я к ней.

– Люблю, но на свежую голову и только если те, имеют какой-либо смысл, – тихо ответила она, уставившись в потолок, – а какой смысл в истории гостиницы-стойла?

– Итак, пожалуй, я начну с самого начала, – прокашлявшись произнесла кобылка убирая крышки в выдвижной ящичек, – давным-давно, еще до того как на Эквестрию упали бомбы, пони, что осваивали Сан Паломино нашли в этих горах богатый источник природного газа. В ходе исследований они установили, что газ обладает огромным потенциалом и может быть использован в электрической промышленности. Это открытие стало настоящим энергетическим прорывом, которое могло помочь нам во время угольного кризиса, нависшего над Эквестрией в те годы и фирма, изучавшая этот газ, решила обосноваться здесь, начав возводить на территории этой долины первые экспериментальные скважины, а заодно и строить дома для своих работников. Поскольку газ подавал большие надежды, «Блэк Мун Энерджи» – фирма, что вела тут разработки, не испытывала недостатка в средствах, регулярно финансируемая как самими принцессами так и несколькими министерствами. И вскоре газовые магистрали уже начали проводить к ближайшим поселениям. Фирма стала разрастаться, маленький промышленный городок увеличиваться в размерах, а ее руководители до неприличия богатеть. Еще немного и «Блэк Мун Энерджи» могла занять лидирующую позицию на рынке электроэнергетики.

– Бла-бла-бла, как интересно, – тихо прошептала Лайт, положив себе на глаза диванную подушечку. Однако я заметил, как она придвинулась ближе, навострив уши. Похоже, что она внимательно слушала историю единорожки хоть и старалась не подавать вид. Вот ведь хитрая пегаска!

– Вскоре, здесь стало проживать большое количество пони и «Блэк Мун Энерджи», заботясь об их безопасности, заказала у Стойл-Тек возведение этого бункера на территории своего быстро растущего города. Его строительство началось за четыре месяца до начала катастрофы но, к сожалению, так и не было доведено до конца.

– Выходит, в этом стойле никто и никогда не жил? Я имею в виду в те годы? – поинтересовался я.

– Боюсь, что нет, – ответила единорожка, – это место должно было быть закончено через месяц после того как упали бомбы. В него уже начали завозить предметы первой необходимости и мебель, а также устанавливать главную шестеренчатую дверь но, к сожалению, наступивший Конец Света, полностью нарушил эти планы. Бункер так и не был закончен, а пони что жили в городе, вскоре покинули его, и он медленно начал разрушаться.

– Понятно, ну а как это место превратилось в гостиницу? – спросил я.

– Когда сюда приехали Фениксы, они нашли развалины этого города и оставшееся после «Блэк Мун Энерджи» оборудование. Они быстро поняли, что его можно будет использовать для своих нужд, и постепенно начали приводить это место в порядок. Усердно трудясь, за несколько месяцев, они полностью восстановили все скважины и трубопровод. А вскоре, им удалось "вдохнуть жизнь" и в первый перерабатывающий завод, который смог обеспечить наш город чистой энергией. Именно благодаря ему Аккорд-Сити сегодня может похвастаться независимым энергоснабжением, которое дает нам всем свет и поддерживает "на плаву" наши заводы и предприятия.

Она гордо посмотрела на стены бункера.

– Что же касается стойла, во время восстановительных работ оно долгие годы было первой базой Блэйзинг Даст. Наша великая правительница проживала здесь целых шесть лет вместе со своими соратниками, восстанавливая его и приводя в порядок, пока однажды не переехала в отреставрированную главную башню. После этого нужда в этом стойле отпала, и оно некоторое время использовалось как склад, пока два года назад я не выкупила его у города и не превратила в эту прекрасную гостиницу.

– Ясно, – кивнул я, – так значит, это ты заменила дверь-шестеренку на входе?

– Ну, вообще-то, это сделала Блэйзинг Даст вместе со своими пони. Это они переделали вход в бункер и выкопали первую комнату, которую я затем превратила в вестибюль. А большая дверь долго время лежала снаружи засыпанная землей, пока полгода назад я не наняла рабочих и они при помощи крана не установили ее на заказанную мною колонну и не укрепили.

– Понятно, что ж, спасибо, – поблагодарил я ее, – это было очень интересно.

– Да уж, как урок истории, – подала голос Лайт, которая перевернувшись на бок мне подмигнула.

– А ты, жеребчик, я так понимаю, интересуешься стойлами? – спросила кобылка. – Ничего, что я обращаюсь к тебе на «ты»?

– Ничего. И да, они меня интересуют, – ответил я. – Хотя, если быть честным, я сам родом из стойла.

– Не может быть! – ахнула кобылка. – Ты? Из стойла?

– Ага, – кивнул я, в подтверждении своих слов расстегивая плащ, чтобы показать ей комбинезон, а затем продемонстрировал свой ПипБак. – Стойла 84.

– Ого, как круто! Я никогда раньше не видела настоящих жителей стойла! – пришла она в восторг, – погоди, так ты один из тех пони, что недавно присоединились к нам? Из Города Стойла?

– Да, а теперь вот приехал полюбоваться на вашу столицу. Кстати, меня зовут, Джеки Пай.

– Джеки Пай? – удивленно округлив глаза, дрогнувшим голосом переспросила кобылка, еще раз посмотрев на мое направление, – тот герой с пустошей?

– Ну, да. Правда, я не знал, что стану настолько известен, что имя мое будут узнавать так далеко от дома.

– Ты шутишь?! Я столько всего слышала о тебе от Ди-джея Пон-3! О том, как ты спас пони из прошлого, как побывал в городе призраков, вау! Не думала, что когда-нибудь увижу тебя вживую!

Я улыбнулся. Не стану скрывать то, что мое имя было на слуху у молодых кобылок, мне очень льстило.

– Скажи, а ты не мог бы немного рассказать мне о своих приключениях? – попросила единорожка.

– Ну, разумеется, у меня есть куча интересных ист… – начал я.

– Э, нет! – не выдержала Лайт, – если ты будешь рассказывать ей обо всем, что с тобой произошло, мне точно придется провести эту ночь на диване. Прошу, давай отложим это до завтра. А сейчас, пожалуйста, – обратилась она к кобылке, – покажи мне мою комнату, пока я от скуки тут не захрапела.

– О да, конечно, прошу прощения, – подмигнув мне, сказала единорожка и, допечатав на терминале пару строк, вернула нам наши направления и повела в другой конец вестибюля к раздвижной двери, за которой начиналась лестница, ведущая на нижний этаж, а уже оттуда мы пошли по ярко освещенному коридору вглубь бункера. В целом, это стойло не сильно-то отличалось от моего, вот только план у него был немного другой, а на стенах висели разные рекламные баннеры и гостиничные указатели, подсказывающие, где тут можно найти кухню или туалет. Также некоторые из помещений были переделаны и больше походили на музейные экспонаты или уличные забегаловки. К примеру, когда мы проходили мимо кухни, я увидел, что одна из ее боковых стен была вырезана и заменена прилавком с длинным столом впереди, над которым сверху горела неоновая вывеска с надписью «Бар». Там работали несколько юных кобылок и жеребцов в комбинезонах стойла, готовивших засидевшимся допоздна постояльцам ужин.

Потом мы прошли мимо одной из жилых комнат, чья внешняя дверь и стена были полностью убраны, а вместо них установлено толстое прозрачное стекло, за которым можно было увидеть типичную обстановку помещения стойла. Там был изогнутый стол с терминалом, плакаты Стойл-Тек висящие в разных местах, и кровать с лежащим на ней манекеном пони, который был одет в комбинезон с тремя звездочками и месяцем на плече. Эй, так он же из нашего блока! Так вот кто в прошлом месяце купил у нас целую партию этих комбинезонов.

Наконец, мы дошли до наших комнат, и хозяйка открыла дверь в одну из них.

– Чур, эта будет моей, – зевнув, сказала пегаска, заходя в чистую, и пахнущую моющими средствами комнату, где была застеленная кровать, пара металлических шкафчиков, стулья и стол с терминалом. А еще у края кровати находилась тумбочка с телевизором.

– Ну, Джек, давай, увидимся утром, – сказала Лайт, снимая с себя плащ и вешая его на спинку стула, – спокойной ночи.

– Спокойной, – пожелал я ей, перед тем как она закрыла дверь.

Следующая комната, в которую я вошел, была точно такой же, как у Лайт. Вот только шкафы и стол там стояли в другом порядке.

– Надеюсь, тебе здесь понравится, Джек, – смущенно сказала единорожка, – я не совсем уверена, как должна выглядеть комната в стойле, но я старалась, как могла, когда оформляла тут все.

– И у тебя хорошо получилось. Все выглядит просто идеально. Вот только личных вещей малость не достает, из-за чего помещение кажется пустым, но в остальном ты справилась "на отлично". Я словно вернулся домой.

– Спасибо, – поблагодарила кобылка, – скажи, а эта Лайт… она твоя подружка?

– Эм, нет, – слегка покраснев, ответил я, – мы с ней просто хорошие друзья.

– Понятно, – улыбнулась хозяйка гостиницы.

Повисла неловкая пауза, и я решил первым нарушить ее.

– Ну, наверное, я тоже буду ложиться спать, – сказал я, снимая шляпу, – встретимся завтра утром и тогда я обязательно расскажу тебе о своих приключениях и, если захочешь о том, как живется у нас в стойле.

– О, это будет здорово, – обрадовалась единорожка, – кстати, забыла предупредить тебя, что у нас все услуги оформляются через терминал. И если ты захочешь заказать себе завтрак в номер или поменять постельное белье тебе нужно будет послать через него запрос. Да, и еще: туалетные комнаты и душевая находятся в конце коридора. Пожалуй, это все.

– Ясно, – кивнул я, – приму это к сведенью. Спасибо тебе… э-э-э…

– Я – Мелони, Мелони Сид, – сказала кобылка, – рада познакомиться.

– Я тоже Мелони, – с поклоном сказал я ей, – ну, до завтра.

– Пока Джек, – попрощалась Мелони и вышла за дверь, оставив меня одного.

– Мелони, значит, – тихо произнес я, закрывая дверь и снимая с себя плащ, – неплохое имя.

– О да, она просто милашка, – раздался позади меня голос Лже-Пинки.

– Твою мать! – вздрогнул я от неожиданности, – может, уже перестанешь подкрадываться так?

– И не мечтай, – со смешком сказала она, сидя на стульчике и покачивая задней ногой. Она была одета в обтягивающий комбинезон стойла. – Так что ты там говорил про эту кобылку – Мелони? Ах да, что у нее хорошее имя.

– Да, но это не значит, что я планировал затащить ее в койку.

– Неужели? А по-моему, именно это и значит. И потом, я же чувствую, как напрягся твой "дружок", которого ты прячешь у себя в комбинезоне, так что не пытайся увиливать. Ты ведь хочешь ее, правда? Почти так же сильно, как и я. А значит, зачем отказывать себе в удовольствии? За разговорами о геройствах всегда можно предложить и самого героя потрогать. Ну, в том месте, возле которого задние ноги растут.

– Да-да, тебе бы только потрахаться, но я никогда не предам свою Пинки, – сказал я.

– А кто сказал, что ее надо предавать? Это всего лишь небольшое развлечение, – возразила она, вставая на ноги и начиная расхаживать возле меня. – Согласись, даже если то сообщение из шара памяти, окажется правдой, и она действительно где-то ждет тебя, ты встретишься с ней в лучшем случае через несколько месяцев, а то и лет. И ты что, все это время планируешь лишать себя приятной кобылкиной компании? Извини Джек, но это тупо. Тебе нужно срочно пересмотреть свои взгляды на жизнь и поддаться своим жеребцовым инстинктам.

Она облизала губы и послала мне воздушный поцелуй.

– Ты думаешь, я стану прислушиваться к советам демона? – сердито фыркнул я, наклоняя голову, чтобы увернуться от него.

– А, так вот в чем дело. Неужели ты всерьез поверил в ту чушь, что рассказывал тебе Бен?

– Нет, но я не мог не заметить, как он почувствовал твое присутствие. А это кое-что да значит.

– Но ты же сам слышал, что это был обычный ветер, – напомнила она.

– Да, ветер. Очень уж многие любят сваливать все беды на него, но я так не думаю. И мне теперь кажется, что ты не просто плод моего воображения.

– Хи-хи, – вместо ответа засмеялась она.

– Так кто же ты на самом деле? – спросил я, – демон или всего лишь образ, который породил мой нездоровый мозг?

– Знаешь Джек, по-моему, это совсем не важно, – ответила она.

– А, по-моему – важно, – возразил я.

– Нет. Ведь если я, будучи демоном, скажу тебе, что я не демон, ты все равно мне не поверишь, и будешь думать, что я лгу. А если я плод твоего воображения, то мой ответ будет точно таким же, и ты, думая, что я демон опять мне не поверишь, считая, что демон бы правду не сказал. А значит, какая разница – кто я? Давай лучше оставим эту глупую тему и представим себе, сколько замечательных возможностей открывается перед нами в этом прекрасном городе. Выпивка, химия, развратные молодые кобылки. И в качестве вишенки на торте – эта ягодка Мелони.

– Может, хватит уже думать тем местом, что у тебя под хвостом?

– Как скажешь, – неожиданно быстро согласилась она, – я не буду настаивать, пока. Но ты все же подумай о моих словах. В ожидании ночи с Пинки можно ведь покувыркаться и с другой пони, и возможно даже не одной. Так что будь как твоя возлюбленная, и не отказывай себя в маленьких радостях, будь то вкусный тортик или сладкая щелка милой кобылки.

Она повернулась ко мне спиной и пошла в сторону темного угла комнаты, собираясь уйти.

– Да и еще, – остановилась она, – мне что-то надоела эта твоя "Лже-Пинки". Что это за кличка такая? Твое воображение не могло придумать что-нибудь получше? Мы с тобой столько всего пережили вместе, а ты меня по-прежнему так называешь. Пора уже подобрать мне настоящее имя. Ну-ка, ну-ка, давай поразмыслим.

Она несколько секунд расхаживала взад-вперед, что-то про себя бормоча, а потом с улыбкой повернулась ко мне.

– Точно, как же мы сразу до этого не додумались? Я же твое безумие, твоя шиза. А значит и имя должно быть соответствующим. С этого момента называй меня – Глим. Глим Мэднесс.

– Глим Мэднесс? – повторил я, – ужасное имя.

– А, по-моему, очаровательное. И очень мне подходит. Хорошо придумал жеребчик, – подмигнула она, – ну, до скорого, Джеки. И смотри, не начинай веселиться с этой Мелони без меня. Когда твой "паровозик" заедет к ней в "туннель", я точно буду рядом.

Она шагнула в тень и исчезла.

– Что ж, по крайней мере, на этот раз ее визит был не таким долгим, – глядя в то место, куда она ушла, сказал я, отстегивая свой ПипБак и кладя его на тумбочку. – Но в чем-то она, наверное, права. Может мне не стоит так сильно сдерживать себя?

Я вспомнил о Мелони.

«Возможно, я мог бы… а брось, неужели ты всерьез послушаешь эту психованную пони, которая вдобавок может оказаться звездным демоном?» – упрекнул я себя.

Решив, что об этом можно подумать и завтра я попробовал отвлечься и подошел к телевизору, который выглядел практически новым.

– Да ну, неужели он работает? – сказал я, поворачивая телекинезом круглую ручку и телевизор с электрическим щелчком включился.

– Офигеть, и вправду работает! – ахнул я, отходя от него как от неведомого чуда.

Причем он не просто работал, по нему даже шли передачи.

На первом канале была одетая в деловой костюм единорожка. Она сидела за рабочим столом, позади которого на стене висело знамя Фениксов, и рассказывала о том, как инженеры Аккорд-Сити успешно завершили строительство новой железнодорожной линии, объединившей их столицу с северными землями.

– Тьфу, новости, – поморщился я, переключая на другой канал.

Там шло довоенное кино. Какая-то мелодрама или шпионский фильм, где одетая в длинный плащ кобылка выстрелила из пистолета в уходящего от нее жеребца.

– Какая-то скука. А что у них есть еще? – спросил я, крутанув ручку.

На третьем канале шел музыкальный клип, причем снятый недавно (в отличие от довоенных фильмов его качество было таким же идеальным, как и у новостей на первом). В нем одетая в военную форму пегаска распевала в агрессивной манере про "Эквестрискую жизнь" 8. (@_@) на фоне постоянно меняющихся флагов разных регионов и стран. Сбоку на экране красовалась эмблема Гильдии Киноманов, которые, судя по всему, этот клип и сняли.

– Уже лучше, – улыбнулся я, дослушав до конца этот клип, а затем переключился на четвертый канал.

На нем вместо изображения была большая подрагивающая картинка с жеребцом средних лет одетым в полосатый костюм, который держал микрофон у рта. Снизу красовалась надпись: «Радиоэфир Ди-джея Пон-3».

– Неплохо, значит, я могу слушать его передачи и тут. А впрочем, сейчас мне это неинтересно, – сказал я, щелкая переключателем.

К сожалению это были все каналы. На остальных красовалась лишь настроечная таблица или шли помехи.

– Всего четыре канала? Да, негусто. Но учитывая, что у нас в стойле даже такого не было, меня и это устраивает.

Улегшись на кровать, я вернулся на канал с фильмами и решил посмотреть то кино, которое оказалось все же шпионским.

На следующее утро я проснулся лишь в двенадцать часов дня, вялый и разбитый. Сказывалась усталость от бессонной ночи, которую я провел за просмотром сразу нескольких интересных фильмов. Последний из них был про Марэ-Ду-Вэлл, которая вместе с Могучими Пони сражалась со злодейкой Сумасгривой пытавшейся при помощи своего специального подчиняющего умы шампуня поработить жителей Мэйртрополиса. В итоге я был малость сонным и, идя в сторону душа, то и дело спотыкался и, не переставая громко зевал.

Освежившись под прохладной водой, я оделся и пошел на кухню, где намеревался купить себе что-нибудь поесть. Но там я встретился с Мелони и, как и обещал, рассказал ей о нескольких своих приключениях, за что она угостила меня бесплатным завтраком, состоящим из жареных тостов, свежего салата, яичницы и сока. В основном ее интересовали мои похождения в Джолли Флейке и подземном городе призраков. После этого я немного рассказал ей про жизнь в стойле и дал пару полезных советов о том, как можно улучшить это место, чтобы сюда можно было привлечь еще больше постояльцев интересующихся жизнью в бункерах. Например, я посоветовал ей установить в одной из комнат проектор и сделать там бесплатный кинозал, где помимо довоенных фильмов можно было также показывать и стойл-тековские видео с инструкциями и советами по безопасности (ну теми, со Стойл-Кольтом, которые были очень забавными). А когда она сказала мне, что у нее их нет, я тут же загрузил ей на терминал полную библиотеку этих видео со своего ПипБака, за что получил несколько поцелуев в щеки и один прямо в губы, который она якобы сделала случайно. Хе-хе… ну да.

Закончив с завтраком, я хотел было сходить проведать Лайт и предложить ей немного прогуляться по городу, но от Мелони узнал, что она уже ушла.

«Видимо отправилась собирать информацию об этом месте, – подумал я. – Ну, что ж, придется бродить по Аккорд-Сити самому».

Надев шляпу и застегнув плащ, я поблагодарил Мелони и ее поваров за вкусную яичницу и направился к выходу на улицу.

Когда я вышел за дверь, то про себя отметил: что днем Аккорд-Сити был таким же оживленным, как и ночью и, несмотря на то, что я находился на окраине, его улицы по-прежнему были заполнены идущими по своим делам жителями, чья численность с приходом солнца только возросла. Единственное что в нем не поменялось – это музыка, которая все так же раздавалась из многочисленных динамиков, висевших даже тут. И хотя при свете дня город уже не переливался всеми цветами радуги, в нем все еще чувствовалось красота и величие огромного мегаполиса. И сегодня я намеревался, как следует изучить его.

Это заняло у меня целый день. Вначале, я побродил по Переулку Дружбы. Несмотря на малозастроенность он мог похвастаться несколькими красивыми капитальными домами из кирпича и камня, каждый из которых был уникальным и в некоторой степени отражал вкусовые предпочтения своего владельца и то к какому племени он принадлежит. Например, в нескольких шагах от гостиницы был построен прямоугольный дом, с плоской крышей, чьи каменные стены покрывала белая известка, а сверху в несколько рядов были нарисованы крохотные рисунки, состоящие из птичек, котов, волнистых линий и прочих непонятных мне иероглифов. Его владелец – песчаный кот, лежал на балконе второго этажа на мягкой софе и, глядя на меня лениво покуривал длинную деревянную трубку, пуская изо рта небольшие колечки дыма.

Следующий дом был высоким и круглым, а его стены, слегка наклоненные к земле, держали толстые деревянные балки, покрашенные в белый цвет и стилизованные под бивни. Крышу покрывала грубая неровная черепица красного оттенка, а в центре находился флагшток с развивающимся над ним бурым знаменем. Здешним хозяином был низкорослый свин, который в данный момент трудился на расположенном возле его дома огороде, окучивая тяпкой кусты тошки. Когда я проходил мимо, он приветливо поздоровался со мной, и я ответил ему тем же.

Еще через тридцать шагов я наткнулся на пару странного вида башен из трейлеров и прицепов, которые поднимались на четыре, а то и семь этажей вверх и подобно брускам для игры в дженгу (игру, где надо поочередно вытаскивать деревянные палочки, стараясь при этом не разрушить башенку, из которых она сложена) были поставлены один на другой и соединены по бокам винтовыми лестницами. В них проживали сразу несколько крупных семей зебр. Над входом в каждый из таких домиков была повешена небольшая деревянная маска, украшенная множеством уникальных знаков и символов. Любопытно, это какой-то зебринский обычай? Или они просто так обозначают, кто и где живет?

Миновав эти башни и пройдя чуть дальше по переулку, я к своему удивлению увидел целую кучу шатров и палаток, в которых жили верблюды. Все палатки стояли полукругом, а в центре между ними расположившись на больших коврах, отдыхали их владельцы. Некоторые из них положив головы на подушки, мирно спали, другие, собравшись в несколько групп, играли в некое подобие шашек (вот только доска там была какой-то странной с ромбами и треугольниками по краям, а вместо фишек они использовали шарики) или покуривали кальян. Также возле палаток, я увидел двух больших одетых в пестрые наряды верблюдих которые, встав возле каменной печи, готовили тонкие вкусно пахнущие лепешки, а рядом с ними носились маленькие верблюжата, норовившие незаметно схватить лепешки и удрать. Все верблюды общались между собой на громком неизвестном мне языке, в котором часто присутствовали резкие гортанные звуки. Проходя мимо их лагеря, я сперва подумал, что они, как в историях про Дэринг Ду, сейчас набросятся на меня и будут предлагать купить у них какие-нибудь товары, но ничего подобного не случилось. Они вели себя очень сдержанно и спокойно, и лишь некоторые из них удостоили меня взглядом, в то время как другие были заняты своими делами.

– Теперь мне ясно, почему это место называют Переулком Дружбы, – сказал я, двигаясь дальше, – все эти виды живут здесь бок о бок в мире и гармонии, забыв о своих предрассудках. Хех, может эти Фениксы не такие уж и плохие, раз стремятся насадить в своем обществе подобную идиллию?

Набродившись по Переулку Дружбы, я решил посетить и другие места и, держась возле скалы, вскоре дошел до следующего района, который только строился. Там работала строительная техника, раздавался рев двигателей и стук молотков, а в воздухе повсюду летала пыль. Пони и минотавры выравнивали бульдозерами участки возле скал и выкладывали там фундамент, пока другие возводили каркасы будущих домов. А одно здание (ветхое и явно оставшееся с довоенных времен), расположенное в центре стройки разрушали, используя специальный кран, на стреле которого покачивалась огромная круглая гиря. К сожалению, понаблюдать за его работой мне не дали. Заметив, что я смотрю на рушащийся дом, двое строителей меня тут же прогнали, заявив, что находиться на стройке небезопасно и мне пришлось уйти.

Я пошел дальше и через пару часов дотопал до северного края долины. Пройдя через проложенный сквозь гору туннель, я вышел к внешней стене. Не той, над которой мы с Лайт пролетали вчера вечером, а с противоположной стороны. Да, там тоже была стена (похоже, что Фениксы со всех сторон окружили свой город высокими стенами). Возле нее стояли простые одноэтажные дома, которые в основном были собраны из металлических листов и пластин, загнутых сверху и соединенных вместе, из-за чего они очень походили на маленькие ангары или казармы.

В них жили солдаты и охранявшие стену артиллеристы, служившие на ближайших башнях, откуда выступали грозные стволы крупнокалиберных орудий. Подступы к стене в большинстве мест были закрыты и огорожены заборами с колючей проволокой, возле которой несли дежурство военные. После нескольких минут тщательных исследований я все же смог найти широкую лестницу, ведущую на самый верх, по которой разрешалось подниматься гражданским. Отсчитав три сотни ступенек я вскоре оказался на просторной смотровой площадке, откуда открывался замечательный вид на центральную Эквестрию, чьи плодородные земли подступали прямо к горному массиву. В том месте у Фениксов были построены бесчисленные теплицы и располагались огромные поля, где они выращивали пшеницу и разнообразные овощи необходимые им для пропитания. Там же были и просторные ранчо, на которых паслись брамины.

– Вот это да! Так вот как они содержат свой огромный город, – присвистнул я глядя на эти бескрайние просторы, которые также как и стену окружали высокие заборы и охраняли бесчисленные войска (и даже несколько танков). – Да, Фениксы ответственно подходят к защите собственных источников пропитания.

Насмотревшись на поля с пшеницей, я спустился обратно за стену и решил, что пришла пора, сходить в центральную часть города. А точнее съездить туда на такси. Возле туннеля я встретил нескольких пони-таксистов и, поторговавшись с одним из них, уговорил отвезти меня за восемнадцать крышек в самое интересное место в Аккорд-Сити, что он и сделал, доставив меня в юго-западную часть долины, где было множество кинотеатров, развлекательных центров, тематических кафе, клубов, стриптиз баров, тату-салонов, забегаловок и прочих необычных и не свойственных простым городам вроде Бампкин-Тауна мест. У меня аж глаза разбежались от бесчисленного количества неоновой рекламы, ярких вывесок и больших украшений (вроде крутящегося макета одетой в откровенный наряд минотаврихи на крыше стриптиз-клуба), которые окружали меня со всех сторон. Я и представить себе не мог, что жизнь Фениксов может быть настолько интересной.

Первым делом я решил немного перекусить, а потому отправился осматривать ближайшие кафе быстрого питания. Миновав заведение, где была вывеска с сидящей на скамейке возле кукурузных полей очаровательной грифоншей, которая подмигивая, кусала аппетитный жареный початок и кафе, на чьем баннере был изображен одетый во все черное ухмыляющийся ковбой, в честь которого было названо само заведение: «Куриные крылышки Генерала Снафл Снека» я вскоре подошел к более-менее известному мне (благодаря рекламным баннерам, попадающимся в городе) «Сенбургеру» и, заказав там себе большую порцию картошки фри и пару овесбургеров с аппетитом пообедал.

Насытившись, я еще немного побродил по местным магазинам, в которых по большей части разглядывал комиксы, разные сувениры и одежду (а то мне уже надоело все время ходить в одном и том же плаще). А после, пересилив себя, я отважился посетить салон красоты, где за 160 крышек привел свои потрескавшиеся и пожелтевшие копыта в опрятный вид. Да, это было дорого, но раз в полгода можно было и потратиться, тем более у меня еще оставалось достаточно крышек, чтобы в ближайшее время не думать о расходах.

Под вечер, как следует нагулявшись и устав, я вернулся в гостиницу и, спустившись на нижний этаж, встретился в общей гостиной с Лайт. Пегаска сидела на диване и разглядывала разложенные возле нее на кофейном столике рекламные буклеты и программки.

– Привет, Джек, – поздоровалась она. – Ну, как прошел твой день?

– Неплохо, погулял по городу, посмотрел на достопримечательности, поел овесбургеры, сделал копытокюр. Словом культурно так отдохнул, – сказал я, усаживаясь на соседний диван и снимая шляпу.

– Я вижу. Тебе, кстати, очень идет, – улыбнулась она, кивая на мои блестящие копыта, – ты теперь, прям жеребец из высшего общества.

– Спасибо, – поблагодарил я ее, – а у тебя, что сегодня было?

– Да так, ничего особенного. Съездила в центр, посетила пару культурных мест, включая здешнюю библиотеку и музей посвященный Блэйзинг Даст, в котором узнала как именно она стала лидером Оплавленных Фениксов.

– Вот оно что. И как тебе музей? Интересная у этой Даст история? – спросил я.

– Более-менее, – ответила пегаска, – если хочешь, могу рассказать тебе, что я там видела.

– А давай, – согласился я, – а то я ведь совсем ничего не знаю об этой кобыле.

Следующую часть истории рассказывает Лайт.

– А здесь вы видите снимок, на котором наша великая правительница позирует со своими ближайшими соратниками на фоне пустыни Сан Паломино, в первый день своего прибытия в эти негостеприимные пески, – произнес молодой жеребец-зебра, работавший экскурсоводом, когда я вместе с небольшой группой, состоящей из разных видов проходила мимо большого стенда с фотографиями, который висел в музее посвященном предводительнице Фениксов – Блэйзинг Даст.

Признаюсь, для меня было немного необычно видеть одного из полосатых, свободно разгуливающего рядом с пони. Конечно, нечто подобное встречалось и в мое время. Взять хоть тот же Зебратаун, в который меня однажды отправили, чтобы расследовать слухи касательно контрабанды наркотика Дэш, в которой был замешан военный офицер, командующий ближайшим гарнизоном. Но от старой привычки: относиться к каждому из них как к врагу, было не так непросто отделаться и, хотя я не планировала нападать на каждую встреченную мною зебру, чувство неловкости в их присутствии меня никак не покидало.

Экскурсовод тем временем вел нас дальше, то и дело, останавливаясь, чтобы показать на очередной, висящий на стене или стоящий в витрине предмет (будь то оружие или простая губная гармошка) и рассказать нам его историю, которая так или иначе была связана с деятельностью Блэйзинг Даст.

Отдам должное этой кобыле, судя по рассказам зебры: за каких-то десять лет она смогла совершить очень многое, от постройки Аккорд-Сити на руинах старого города, до защиты свободных поселений в разных частях Эквестрии. Но главным ее достижением, на мой взгляд, было то, что из небольшой группы единомышленников ей удалось собрать мощную и достойную уважения армию, которая в данный момент держала под контролем большую часть Сан Паломино, и активно продвигалась вглубь страны, освобождая наиболее опасные регионы от хозяйничающих там рейдеров и мутантов.

«Она бы точно стала генералом, если б жила в мое время», – подумала я, закуривая сигарету и разглядывая стойки с поврежденными силовыми доспехами и обугленными фрагментами боевой брони, которые некогда принадлежали лидерам разных группировок, в прошлом сражавшихся с армией Фениксов, а теперь безжалостно уничтоженных в ходе многочисленных конфликтов и столкновений.

– Простите, мэм, у нас тут не курят, – сказал зебра, заметив, как я выпускаю в воздух струю дыма.

«Ну вот, мало того что полосатый, так еще и учить меня вздумал», – мысленно возмутилась я, туша сигарету о пуговицу на воротнике, и подхватив ее крылом запустила в ближайшую урну (конечно же, пустую, я не хочу устроить пожар).

Мы пошли дальше, и вскоре оказались около большого расположенного в центре зала постамента, на котором стояли оплавленные и покрытые разводами и вмятинами доспехи Стального Рейнджера. На первый взгляд ничего особенного, но когда я подошла ближе, то увидела надпись: «Броня Блэйзинг Даст».

– Перед вами силовые доспехи, некогда принадлежавшие нашей правительнице, в которых она ходила, когда была паладином Стальных Рейнджеров, – сказал зебра, показывая нам на броню. – Именно в них она десять лет назад свалилась в яму с магическими отходами, где ее тело подверглось тяжелым и необратимым мутациям, которые в дальнейшем помогли ей осознать свои прежние ошибки и подобно фениксу переродиться в новую более совершенную форму.

– Но это не объясняет, почему она стала другой, – сказала я.

Экскурсовод вопросительно на меня посмотрел.

– Я имею в виду: будучи Стальным Рейнджером, она явно придерживалась несколько иных и более консервативных взглядов на мир. Так как же простая мутация могла заставить ее отказаться от своих прежних убеждений и стать предводителем группы, борющейся против ее старых друзей? С чего вдруг такая резкая перемена?

– Хороший вопрос, мэм, – сказал зебра, – и да, Вы абсолютно правы – когда-то Блэйзинг Даст действительно была другой и, как и многие Стальные Рейнджеры являлась сторонницей жестких правил и ограничений касательно высокотехнологичного оружия и свободы простых пони. Но все изменилось, когда с ней произошло то роковое падение. В тот день она и ее отряд участвовали в спецоперации по уничтожению большого гнезда адских гончих. Они должны были взорвать все подступы к их подземному городу, а затем сбросить туда бочки с магическими отходами. Но во время одного из таких взрывов Блэйзинг Даст оступилась и упала вниз, где была погребена под этими самыми бочками, рухнувшими на нее следом. Из них тут же полилась смертельно опасная жидкость, которая начала ее менять, превращая в мутанта. В отчаяньи она стала звать на помощь. Она молила своих друзей и товарищей вытащить ее оттуда, но они остались глухи к ее мольбам и, сказав, что мутировавшая пони больше не может быть паладином, оставили ее умирать.

Этот случай изменил Блэйзинг Даст. Помог ей увидеть правду. Она поняла, насколько несовершенна была философия Стальных Рейнджеров, которые прикрываясь спасением Эквестрии, готовы были грабить и убивать других во имя редких технологий, при этом, абсолютно не думая о своих друзьях и близких. А предательство пони, которым она всю жизнь доверяла как самой себе, открыло ей глаза. Она осознала, как сильно была неправа, когда все эти годы слепо следовала за ними.

Но не только это заставило ее измениться. Вероломство Стальных Рейнджеров было лишь первым шагом на пути к ее перерождению, которое окончательно завершилось, когда выбравшись из ямы, израненная и одинокая она насилу добралась до небольшого поселения гулей и попросила у них помощи. И хотя тамошние обитатели жили в голоде и нищете они все равно помогли ей, бескорыстно накормив и оставив на ночь. В тот же вечер в их город прибыли рейдеры, собиравшие с несчастных гулей дань. Однако из-за частых поборов, у тех уже ничего не осталось и когда бандиты подошли к главе поселения, он честно признался им, что не может заплатить за защиту. Предводителя рейдеров такой ответ не устроил и он, схватив старейшину, тут же у всех на глазах перерезал ему горло. И вот тогда, Блэйзинг Даст все поняла. Она увидела, кто был настоящим монстром. Не гули, которые подобно ей были обезображены, а алчные и жестокие негодяи, возомнившие, что они лучше других. Она не могла этого стерпеть. И хотя рейдеров было слишком много, ей удалось уговорить жителей деревни собраться вместе и выступить против них. Будучи опытным командиром Блэйзинг Даст и ее новая армия нанесли поражение бандитам, перебив их всех. После этого, в благодарность за защиту гули сделали ее своей новой предводительницей и помогли основать Оплавленных Фениксов.

– И с тех пор, мы гордо шагаем по пустошам, – закончил экскурсовод, – помогая тем, кто в этом нуждается, вне зависимости от их расы, взглядов и прошлого. Потому что, как и Блэйзинг Даст, искренне верим, что любой, кто благороден духом и готов сражаться за светлое будущее Эквестрии достоин уважения и поддержки. Как говорит наша великая правительница: «Важно не то, что снаружи, важно то, что внутри».

При этих словах несколько экскурсантов громко затопали ногами и захлопали в аплодисментах.

– Благодарю, – с поклоном сказал зебра и повернулся ко мне: – как видите мэм, перемена Блэйзинг Даст была не такой уж и резкой. За ней стояла целая история.

– Ага, не дать не взять – история героини из комикса, – сказала я.

– Вроде того, – улыбнулся жеребец, – кстати, о комиксах. Вы знали, что Блэйзинг Даст просто обожает читать комиксы? И если Вы пройдете в следующий зал, то сможете увидеть полное собрание ее любимых историй, которые она любезно пожертвовала нашему музею.

Он поманил нас за собой, и я вместе с другими экскурсантами продолжила ходить по музею, рассматривая разные экспонаты и еще больше погружаясь в историю предводительницы Фениксов.

Снова рассказываю я.

– Что ж, теперь мне понятно, почему она стала такой… эм… любительницей всего необычного, – сказал я, разглядывая рекламную брошюру, которую пегаска принесла из музея. – И это к лучшему. Ее мутация действительно пошла ей на пользу.

– Почему? – спросила Лайт.

– Ну, я уже встречался со Стальными Рейнджерами и знаю, как они себя ведут. Словно долбанные психопаты, которым только дай и они тебя тут же пристрелят за довоенное радио.

– А как же Мэтти? Он ведь тоже когда-то был одним из них, – напомнила кобылка.

– Он – другое дело. Даже когда я в первый раз встретил его, мне уже было ясно, что он там "белая ворона". И хотя я не утверждаю, что все Стальные Рейнджеры – это одержимые технологиями маньяки, я бы искренне не хотел, чтобы за ними было будущее.

– А за кем же, по-твоему, должно быть будущее? За Фениксами?

– Честно, я был бы не против. Пока что меня все в них устраивает. Конечно, я не был в этом уверен раньше, но теперь, побродив по Аккорд-Сити, и увидев, как они живут, я бы очень хотел, чтобы у нас в стране когда-нибудь наступила подобная гармония.

– С сексом, выпивкой и рок-н-роллом? – усмехнулась Лайт.

– Ха, не только, – ответил я, вспоминая приветливых жителей Переулка Дружбы, – в этом городе все народы живут в мире, прямо как лучшие друзья и, по-моему, это прекрасно. Они словно наши далекие предки, которые когда-то объединились и, забыв о своих прежних разногласиях, вместе основали Эквестрию.

– Да, все это, конечно, просто замечательно, но я бы на твоем месте не стала судить так поспешно, – сказала пегаска, – ведь ты, пока что, видел лишь "светлую сторону" города. Посмотрим, как изменится твое мнение, когда дойдет черед до "темной".

– Думаешь, в этом городе есть "темная сторона"? – спросил я.

– Она есть везде. Даже в нашей старой Эквестрий, коль не забыл, все было не так гладко, как казалось на первый взгляд, а тут и подавно найдется парочка скелетов в шкафу.

Лайт улеглась на диван и, положив ногу на ногу глубоко вздохнула.

– Даже если этот "шкаф" будет схоронен глубоко под землей за несколькими дверьми.

– Ты о чем? – не понял я.

– Не важно. Просто запомни, Джек: то, что видно снаружи не всегда соответствует тому, что скрыто внутри.

– Как-то это уж слишком по-филосовски, – заметил я.

– Ну, да, зато, правда. Но давай больше не будем об этом. Как говорят у нас в армии: «Моя смена давно закончилась», и я не хочу думать об этом. По крайней мере, сейчас. Ты там что-то говорил про овесбургеры? Не расскажешь, где их продают?

– Конечно, – улыбнулся я и в подробностях поведал ей о том, что сегодня видел и где обедал. Потом мы сходили с ней на кухню, и слегка перекусив (в этот раз мне, к сожалению, пришлось заплатить), отправились спать.

На следующее утро мы с Лайт решили вместе погулять по городу и первым делом посетили несколько ближайших магазинов, где приобрели кое-что из вещей. Я купил себе пару комиксов, множество разных сувениров (вроде снежных шаров с Аккорд-Сити и магнитов на холодильник), которые позже собирался отправить Мэтти, близнецам и родственникам и новую кожаную куртку. Ну а Лайт: путеводитель по городу, толстую книгу, изданную живущим в городе историком, который описывал наиболее значимые события, случившиеся после войны, и к моему удивлению: расческу с зеркальцем на обратной стороне, небольшое летнее платье, джинсовую жилетку и набор косметики. Из-за всей ее серьезности, я иногда забываю, что она не просто солдат из прошлого, у которой за спиной есть годы военного опыта, но еще и кобылка. Поэтому, когда я увидел, как она вышла из примерочной, одетая в новое подчеркивающее ее формы платье, я был, скажем так… немного взволнован (ну, ладно, возбужден, признаю). Разобравшись с покупками, мы направились с ней в северную часть долины, в которой до этого еще ни разу не были, и скажу откровенно – лучше бы так и оставалось.

Большую часть территории там занимали многочисленные заводы и фабрики, оставшиеся от некогда обосновавшейся здесь «Блэк Мун Энерджи». Некоторые из них были полностью разобраны, другие напротив, перестроены и расширены, а из их труб валил густой дым. Каждый из них окружал забор, а рядом ходили охранники, сопровождаемые боевыми роботами. В воздухе чувствовался горький привкус копоти, то и дело сочетавшийся с запахом горелого пластика, химическими веществами и разного рода металлами, которые массово здесь переплавляли (около ворот одного из заводов мы увидели длинную очередь из восьми грузовиков, чьи кузова были доверху заполнены металлическим хламом).

Еще тут, как и других частях города были жилые дома, в основном пятиэтажные, которые, как нетрудно догадаться, принадлежали рабочим. Причем многие из них оказались гулями. Пока мы шли мимо зданий, нам то и дело попадались разные существа от пони до минотавров и практически у каждого из них были заметны признаки воздействия волшебной радиации – вылезшая шерсть, вздувшиеся вены, опухоли на теле. Все это вкупе с заметной загрязненностью улицы, по которой мы шли, создавало у меня впечатление, что мы каким-то образом попали в параллельную реальность, где обитают жуткие и опасные чудовища отчаянно пытающиеся закосить под пони и всех остальных.

– Кошмар, и зачем только мы решили тут прогуляться? – тихо спросил я у пегаски, когда мимо нас проковылял болезненного вида грифон, у которого на теле повылезали все перья, а один глаз был закрыт огромным уродливым наростом.

– Чтобы можно было лучше изучить этот город, – спокойно ответила она, разглядывая карту у себя в путеводителе, – и потом, это самый короткий путь до центра, а ты обещал показать мне, где находится «Сенбургер».

– Да, но я не ожидал, что здесь будет так… стремно.

Я брезгливо поджал ногу, когда заметил, как возле перевернутого мусорного бака копошатся толстые черные крысы. Слава Луне не мутанты – размером с кошку или собаку.

– Ничего, это просто промышленная зона, тут и не может быть по-другому, – сказала Лайт, – и да, предвидя твой следующий вопрос, отвечу: это еще не темная сторона города. Потому что "тьма", как правило, концентрируется в других, не столь очевидных местах, где все выглядит чисто и цивилизованно.

Мы заметили впереди мрачную группу гулей, которые стояли возле стены одного из заводов. У некоторых из них в телекинезе и на ногах были заметны куски арматуры и рабочие инструменты.

– Но все же не стоит слишком сильно расслабляться, – глядя на них, прибавила пегаска, – потому что на неприятности можно нарваться даже тут. Так что смотри в оба.

К счастью, эти гули, хоть они и выглядели как самые настоящие головорезы, на деле оказались обычными рабочими у которых, судя по всему, был сейчас перерыв. Это стало понятно, когда мы подошли ближе, и я увидел у них за спиной, несколько бочек с лежащими на них касками и потертыми жилетками. Да и разговаривали они между собой слишком уж вежливо и дружелюбно, чтобы оказаться ожидающими жертву бандитами. Мы спокойно прошли дальше, продолжая идти в сторону центра.

Вскоре, я заметил, что воздух вокруг нас начал становиться чище. С каждым шагом мы приближались к следующему району города, где тоже находились жилые дома и фабрики, вот только внешне они были уже не такими мрачными и загрязненными, а размером стали гораздо ниже и шире. Возможно, в прошлом сотрудники «Блэк Мун Энерджи» использовали эти здания как гаражи или склады, а Фениксы потом переделали их под разные мелкие предприятия. Вроде завода по производству ткани или офиса службы доставки с аббревиатурой МУЛ, из ворот которого то и дело вылетали раскрашенные в оранжевые и желтые цвета спрайт-боты и Мистеры Помощники, переносящие в специально установленных на их корпусе металлических корзинах коробки и пакеты, нередко сложенные один на другой в ненадежные покачивающиеся башни.

В самом конце этой улицы мы увидели еще один крупный завод, который в отличие от своих "собратьев-великанов" выглядел идеально чистым и ухоженным. Его территорию окружал высокий металлический забор, украшенный живыми кустами, подстриженными в форме бутылок из-под газировки, а над воротами красовалась яркая неоновая вывеска «Спаркл-Кола». Возле них стояла небольшая оборудованная динамиками и трибуной платформа, которую со всех сторон обступили жеребята и взрослые пони. На платформе приплясывая и смеясь, выступал крепкий накачанный жеребец, одетый в странный серебристый костюм с красной полосой посередине и символикой «Спаркл-Колы» по бокам, который полностью закрывал его голову и тело.

– Эй, друзья, замучала жажда? – громким басом обратился он к нам, когда мы проходили мимо и, не дожидаясь ответа, прибавил: – если да, то не бойтесь! Спаркл-Кольт вас спасет!

И сказав это, он подошел к стоящему возле трибуны холодильнику и достал оттуда две бутылочки ледяной Спаркл-Колы, которые тут же вручил нам.

– Надо же, спасибо, – поблагодарил я его, открывая новенькую, без царапин бутылку и делая глоток вкусной газировки, которая была намного лучше той, что я покупал у Крипи Спина в Бампкин-Тауне. Неужели, она свежая? Хотя, о чем я? Конечно, свежая. Иначе, зачем бы им вообще понадобился этот завод?

– Не за что, приятель! Таков мой долг! – сказал здоровяк, вставая в эпичную позу. – Спаркл-Кольт всегда стоит на страже простых пони, не давая им умереть от жажды!

Он нажал на кнопку, расположенную на трибуне, и из динамиков по краям платформы раздалась громкая музыка и возглас: «Спаркл-Кольт!». Жеребята начали возбужденно топать ножками и весело подпрыгивать.

– И не забудьте мои верные поклонники, – сказал жеребец, обращаясь ко всем присутствующим, – что ровно через месяц состоится Забег Спаркл-Кольтов, который будет проходить возле главных ворот города!

– Забег Спаркл-Кольтов? – повторил я, – а что это такое? Какое-то состязание?

– Что я слышу? Кто-то не знает про Забег Спаркл-Кольтов?! – притворно ужаснувшись, воскликнул жеребец, драматично прижимая к голове правую ногу. – Это же самое главное состязание всех времен, в котором участвуют лишь величайшие супергерои Эквестрии! Событие столь важное и величественное, что его с нетерпением ждут все, кто когда-либо пробовал наш замечательный напиток!

И заметив мое недоумение (ну, я так думаю, ведь через маску на его голове невозможно было ничего разглядеть), он поспешно объяснил:

– Раз так, то слушай же о, непросвещенный покупатель Спаркл-Колы! Каждый год наша фирма призывает к себе самых сильных и выносливых жеребцов со всей Эквестрии, чтобы устроить между ними состязание, на звание лучшего Спаркл-Кольта Сан Паломино. По правилам, каждый участник должен будет облачиться в костюм Спаркл-Кольта и пробежать от ворот Аккорд-Сити до нашего завода, по пути раздавая всем жаждущим ледяную Спаркл-Колу. А затем, войти в святую святых фирмы и запустить главный суперкомпьютер, что был поврежден нашими коварными конкурентами – «Монинг-Сан-Райз» и «Сода-Гриффонс», которые дабы помешать Спаркл-Кольтам бороться с несправедливостью и жаждой, будут расставлять у них на пути бесчисленные ловушки и препятствия. Первый, кто прибежит к финишу и раздаст всю газировку, получит крупный крышечный приз в размере десяти тысяч, а в его доме будет бесплатно установлен автомат со Спаркл-Колой полный этого восхитительного и очень вкусного напитка.

– Ух-ты, как щедро, – сказал я.

– Ну, еще бы! Ведь Спаркл-Кола заботится о своих покупателях! Так что приходите на забег, где вас ждут веселье, азарт и развлечения, а главное возможность бесплатно выпить Спаркл-Колу – лучший напиток во всем мире!

– Окей-окей, мы тебя поняли, – сказала Лайт. – И обязательно придем на это состязание, только, пожалуйста, не надо больше повторять в каждом предложении «Спаркл-Кола».

– Не могу! Ведь нельзя же при разговоре о напитках не упомянуть великолепную Спаркл-Колу, которая не только спасает от жажды, но и вдобавок очень полезна для здоровья! – возразил жеребец.

– Ох, во имя Селестии… – вздохнула пегаска.

– Ладно, благодарю за рассказ. Ну, мы, пожалуй, пойдем, – сказал я, – еще раз спасибо за газировку.

– Не за что! Удачи вам, друзья! – помахал здоровяк и вновь продолжил пританцовывать на сцене, развлекая жеребят и их родителей.

– Ничего себе, так в Аккорд-Сити устраивают состязания с призами? – сказал я, делая глоток газировки. – С ума сойти.

– Ага, я вот точно чуть не сошла, пока слушала все это, – сказала она, отдавая мне свою так и не открытую бутылку.

– А в твое время тоже были забеги Спаркл-Кольтов? – спросил я.

– Конечно, правда тогда это был обычный рекламный ход, а не величайшее состязание всех времен, – ответила она, – простой бег с препятствиями и раздачей газировки, в конце которого, победителю вручают какой-нибудь приз.

– Звучит весело. Я точно туда схожу и посмотрю на состязание.

– А заодно попьешь халявную газировку? – фыркнула Лайт.

– Само собой, – подмигнул я.

Мы пошли с ней дальше и вскоре добрались до центра, где провели весь остаток дня, посещая разные магазины и другие интересные места, а в конце сходили в «Сенбургер» и плотно пообедав, вернулись в гостиницу. Потом мы несколько часов отдыхали в общем зале, разбирая покупки и строя дальнейшие планы на будущее. Ближе к вечеру пегаска поднялась с дивана и не став дожидаться ужина, отправилась к себе комнату, предварительно предупредив меня, что завтра нам надо будет встать в пять утра.

– Зачем? – спросил я.

– Ты думаешь, мы одни будем проходить этот тест? Уверена, что утром, около Центра ЦОК соберутся целые толпы народу. И если мы не хотим весь день простоять в очереди, нам придется выехать туда как можно раньше. Так что постарайся сильно не засиживаться и лечь спать не позднее десяти часов.

– Как скажешь, мам, – невинно улыбнулся я, – посмотрю один мультик и сразу в кроватку.

– Вот и молодец. Ну, до завтра, Джек, – сказала она, – спокойной ночи.

– И тебе того же, – пожелал я.

Я еще чутка посидел в гостиной, читая купленные этим утром комиксы, а потом туда пришла Мелони и предложила мне провести экскурсию по стойлу. Я согласился, и она показала мне несколько любопытных мест, которых не было в нашем бункере, вроде комнаты с огромным суперкомпьютером, а точнее его корпусом (всю начинку извлекли из него Фениксы) и зала, где находились останки животноводческой фермы, в которой по идее должны были выращивать домашних животных. Вот только – зачем? Здешних резидентов собирались кормить мясом? А тут точно должны были жить пони?

Затем, она проводила меня к длинному коридору, ведущему на нижние этажи, где большая часть комнат была залита бетоном, а около одной из дверей находились перевернутые кухонные столы, за которыми "несли дежурство" окруженные перилами манекены, одетые в боевую броню и вооруженные бутафорскими винтовками. По словам Мелони эта экспозиция была напоминанием о тех временах когда Блэйзинг Даст и ее пони только-только поселились здесь. Тогда многие помещения на этом уровне были не достроены, и стойло напрямую соединялось с природной пещерой внутри горы, откуда каждую ночь выползали жуткие огнедышащие ящерицы, нападавшие на ее отряд. Из-за этого им целых шесть месяцев приходилось сторожить этот уровень, не допуская выхода тварей на поверхность. И так было до тех пор, пока Фениксы не стали производить бетон и не залили им этот этаж, чтобы полностью оградиться от тварей.

– Понятно, ну а что там? – спросил я, показывая на "охраняемую" манекенами дверь.

– Тоже бетон, – сказала кобылка, нажимая на кнопку, чтобы открыть ее, и я увидел на той стороне неровную серую стену, доходившую до самого порога, – правда теперь в нем уже нет необходимости. Наши солдаты несколько лет назад уничтожили всех монстров, обитавших в этой пещере и близлежащих скалах. Так что внизу теперь совершенно безопасно.

– Да, печально, – сказал я, – я имею в виду, что если бы не эти ящерицы, то твое стойло сейчас было бы гораздо больше.

– Это верно, – грустно вздохнула единорожка, – но я не жалуюсь. У меня ведь остались верхние этажи, в которых есть все удобства: канализация, водный талисман. Так что если подумать, все не так уж плохо.

Она еще немного поводила меня по бункеру показывая разные помещения и комнаты, включая ту, где когда-то жила Блэйзинг Даст. В ней царил настоящий кавардак – на полу валялись пустые бутылки из-под алкоголя, повсюду было разбросано оружие и пара вещевых мешков, а в центре на столе лежала развернутая карта Сан Паломино. Как сказала Мелони: она воссоздала эту комнату по детальному описанию одного из ближайших помощников Даст.

«Значит, их предводительница имеет привычку раскидывать вещи как попало? Выходит, в чем-то мы с ней схожи», – про себя подумал я.

Закончив с экскурсией, мы вернулись на жилой этаж и я, попрощавшись с Мелони, отправился в свою комнату. Решив послушаться совета пегаски, я не стал слишком долго сидеть перед телевизором и, посмотрев парочку музыкальных клипов и послушав новости (где ведущая рассказывала о планах Фениксов через несколько лет возобновить производство золотых монет и перевести всех жителей на прежнюю денежную валюту) лег спать.

И вот, наступил понедельник – день, когда нам с Лайт надо было посетить этот загадочный Центр ЦОК и пройти тамошний тест.

Пегаска, как и обещала, проснулась очень рано и уже в пять часов громко колотила по моей двери. Немного вялый от внезапного пробуждения я первым делом сходил и умылся. Потом перекусил (какое счастье, что повара в этой гостинице работают круглосуточно) и, забрав с собой все имеющиеся документы, вместе с Лайт вышел наружу. Там мы нашли дремлющего неподалеку таксиста и, обсудив с ним размер оплаты, забрались в повозку и поехали на Улицу Прогресса.

Центр ЦОК находился в юго-восточной части города и представлял собой огромное офисное здание, правая сторона которого когда-то была обрушена (на что указывал другой цвет кирпичей, из которых ее восстановили), а вместо крыши у него был высокий каменный купол, придававший этому месту величественный "столичный" вид. Несмотря на то, что центр начинал работать лишь в восемь часов утра, около его дверей уже стояло четверо пони.

– Неужели они тоже решили прийти пораньше? – протирая сонные глаза, спросил я.

– Конечно, Джек, а ты думал, что я шутила, когда говорила про длинные очереди? – фыркнула пегаска, у которой был такой бодрый вид, словно она только что выпила сразу пять энергетиков.

Мы встали позади остальных и принялись ждать, когда центр откроется. Вскоре к нам начали присоединяться и другие ожидающие, чье число неуклонно росло, и уже через час, оглянувшись назад я, увидел огромную толпу, состоящую из разных видов, которая доходила до соседнего дома. А это была как минимум добрая сотня шагов назад. Ох, если бы не Лайт мы бы точно тут застряли до глубокой ночи.

Наконец-то двери центра открылись, и мы по одному начали заходить в здание, предварительно проходя проверку у дежуривших на входе единорогов, которые требовали у нас предъявить направление и сканировали тонкими лучами из рога. Потом один из них выдал мне листочек с номером, и я прошел дальше. Внутри помещения все выглядело как в типичном бюрократическом центре: многочисленные двери офисов, конторки с работающими за ними пони, терминалы, скамейки около стен и большое количество плакатов содержащих в себе разного рода призывы и патриотические лозунги Фениксов.

Дождавшись Лайт, я сходил с ней к ближайшему столу и спросил у сидевшей там единорожки, что нам делать дальше? Она сказала, что нам надо будет подождать, пока не назовут наши номера, а затем пройти в один из кабинетов.

– Ну, тогда давай присядем, – предложил я пегаске, кивая на ближайшую скамейку.

– Как думаешь, на что похож этот тест? – спросил я у нее, пока мы ждали.

– Не знаю, но если они взяли за основу старые эквестрийские тесты на профориентацию, там наверняка будет листок с целой кучей вопросов, а затем устное собеседование, по результатам которого нам предложат выбрать одну из нескольких профессий, – ответила пегаска.

– И, если все сложится удачно, кем ты планируешь быть?

– Тем же, кем и сейчас – солдатом, а если повезет, то возможно пойду в разведку, – сказала она, – и тебе советую сделать так же.

– Чтобы мы могли работать вместе?

– Не только. У солдат и разведчиков есть доступ к оружию и секретной информации, а потому лучше быть одним из них, чем каким-нибудь строителем или скажем пекарем. Так что если у тебя будет такая возможность, выбирай военную службу.

– Хорошо, Лайт, – сказал я, делая нервный глоток, – если мне предложат стать солдатом, я обязательно соглашусь.

Не стану скрывать – этот тест меня немного нервировал. Я опасался, что по результатам проверки меня определят в какие-нибудь садовники, и я не смогу выезжать из города и заниматься поисками Пинки Пай.

«Что ж, на худой конец я всегда могу передумать, и вернуться обратно в Бампкин-Таун или в свое родное стойло», – мысленно утешал я себя, пытаясь справиться с дрожью, подступающей к моим ногам.

И вот, где-то, через полчаса из висящего под потолком динамика раздался голос кобылки, назвавший мой номер и девятый кабинет в который я должен был пройти.

– Ну, мне пора, – произнес я таким голосом, словно должен был идти на плаху и глубоко вздохнув, направился в сторону одной из деревянных дверей.

– Не переживай, Джек, это же не школа, так что двойку тут не поставят, – напоследок сказала мне Лайт.

– Да, это успокаивает, – хохотнул я, перед тем как подойти к кабинету и повернуть ручку.

О том, что произошло дальше, рассказывать в подробностях, я думаю, не стоит. Все равно там не было ничего интересного. Но если вкратце: я зашел внутрь небольшого офиса, где за длинным столом сидела кобыла средних лет и, усевшись напротив нее, как и предсказывала Лайт, получил бумагу с карандашом и, обменявшись несколькими общими фразами, приступил к прохождению теста состоящего аж из ста вопросов. Пока я ставил галочки и записывал ответы, кобыла внимательно изучала мои бумаги.

Сам тест оказался вполне обычным, с простыми общими вопросами, а в первой половине я и вовсе должен был указать лишь некоторые подробности из своей жизни. Вроде: написать свое имя, место, где я родился, умею ли обращаться с оружием и есть ли у меня какие-либо заболевания и мутации. Но вот дальше пошло уже нечто странное. После сорокового вопроса меня начали спрашивать: хотел бы я уметь дышать под водой, поменять свою расу, обзавестись клыками или стать бабочкой. А еще, если бы я находился сейчас в море, где один пони плывет на плоту, другой на лодке, а к ним в этот момент приближается акула, то на чьем месте я бы хотел оказаться. И среди ответов были указаны не только пони, но и акула.

После того как я закончил заполнять всю эту белиберду (и да, я бы не хотел стать бабочкой, слишком уж мало они живут), кобыла забрала у меня листок и мы приступили с ней к устному собеседованию, где по сути я продолжил отвечать на те же самые вопросы. Только теперь мне еще надо было объяснять ей, почему я выбрал тот или иной ответ.

Наконец, этот кошмар закончился, и кобыла попросила меня выйти за дверь и немного подождать.

Я уселся на скамейку, потирая пульсирующие виски. Ох, как же я не люблю всю эту бумажную волокиту и странные лишенные всякого смысла вопросы, которые живо напомнили мне о моих школьных годах и глупых все еще снящихся в ночных кошмарах контрольных. Покрутив головой, я хотел отыскать Лайт, но ее нигде не было.

«Наверное, тоже сейчас проходит этот тест», – подумал я.

Через несколько минут меня опять вызвали, но на этот раз не в кабинет. Ко мне подошел спортивного телосложения пегас, у которого на носу было несколько шрамов, и попросил пройти в другой конец помещения, где были расположены большие двухстворчатые двери.

«Интересно, зачем?» – подумал я, следуя за ним.

Когда я вошел туда, то был удивлен. Вместо очередной комнаты с рабочими столами там оказался самый настоящий тренировочный зал, с тиром и полосой препятствий, на которой занимались, а точнее проходили ее на время пришедшие со мной пони и представители других видов. Первым делом пегас проводил меня до тира с движущимися мишенями и, вручив пневматическое ружье, предложил поразить несколько из них. Что я и сделал. Причем, без единого промаха. Сказывались месяцы, проведенные на пустошах, да и мишени двигались слишком уж медленно, чтобы по ним промахнуться.

Потом он велел мне, как и остальным пробежаться по полосе, и вот тут я малость сплоховал. Где-то на середине трассы я оступился и рухнул с невысокой перекладины, неудачно приземлившись на круп. Вот ведь растяпа! Надеюсь, это не сильно повлияет на мою итоговую оценку при подборе профессии.

Все это время пегас внимательно наблюдал за мной и что-то записывал у себя в планшете, а когда я закончил, попросил меня выйти за двери и подождать пока он и остальные завершат подсчитывать полученные результаты.

У входа я встретился с Лайт, которую тоже вели в эту комнату.

– Удачи. Думаю, ты лучше справишься с полосой препятствий, чем я, – пожелал я ей, когда мы поравнялись. Добравшись до скамейки, я устало плюхнулся на нее и откинул голову назад. – Фух, – выдохнул я, – и зачем только меня заставили все это делать? Неужели нельзя было просто спросить – кем я хочу быть, а затем уже отправить на работу?

И вот через десять минут, меня в последний раз пригласили в девятый кабинет.

– Что ж, молодой жеребец, – начала кобыла, когда я вошел к ней, – мы тщательно изучили результаты вашего теста и полученные в ходе физической проверки данные и на основании их подобрали вам несколько подходящих вакансий.

– Ого, сразу несколько? Это радует. И кем же я могу стать?

Она открыла папку с моим делом и начала перечислять:

– Во-первых, вы прекрасно подходите для военной службы. Для этого у вас есть все необходимые навыки, а также выносливость и сила. Оплата от 1800 до 3000 крышек в месяц, в зависимости от места службы.

– Места службы? – переспросил я, – то есть я должен буду служить где-то конкретно?

– Конечно, – прищурившись, ответила она, – а как же еще? Вас назначат на военный объект, припишут к одному из нескольких подразделений, и вы будете служить там вместе с остальными солдатами.

– Значит, мое передвижение по Эквестрии будет ограничено?

– Боюсь, что да. Разумеется, у вас будут увольнительные, но только раз в месяц, и не более чем на одну неделю.

– Ясно, – задумавшись, произнес я, – а какие еще профессии я могу выбрать?

– Есть также запрос от курьерской службы под названием «МУЛ-ы». Им нужны быстроногие и выносливые пони для доставки грузов и посылок на территории Сан Паломино. При прохождении теста вы упомянули, что до этого много странствовали по пустыне, так что вам это наверняка подойдет. Да и свободы там гораздо больше, чем у военных. Правда, оплата несколько ниже – всего 1700 крышек в месяц. Устраивает?

– Ну… а что у вас есть еще? Где я смогу быть максимально независимым?

– Хм, в таком случае, могу предложить вам присоединиться к Странникам. У них недавно погибли трое послов, и они попросили подыскать им достойных кандидатов на замену. Но сразу же должна предупредить вас – эта профессия очень опасная. Странникам приходится иметь дело с представителями разных городов и рас и многие из них крайне негативно относятся к нашим попыткам установить с ними отношения, а потому их часто убивают. Зато платят там хорошо – в среднем от 8000 крышек. Плюс, у них разрешают самим выбирать те места, где они будут налаживать дипломатические контакты. Так что, если вы хотите быть максимально независимым в плане передвижения, то это самая свободная организация из всех, что мы может вам предложить.

– Странники, значит, – потерев подбородок, произнес я, – а ведь я уже встречался с некоторыми из них. И мне они очень понравились. Хорошие ребята, – прибавил я, посмотрев на кобылу.

– Ну, так что? Вы согласны? Хотите стать одним из них? – спросила она.

– Да. И пусть эта профессия не лишена рисков, к ним я уже привык. Так что давайте, записывайте меня.

– Великолепно, в таком случае я сейчас выпишу вам направление на трудоустройство. И уже завтра утром вы сможете сходить к ним в форт и обсудить все детали.

– Эм… форт? Звучит как-то уж слишком военизировано. А я-то думал, что у них там будет что-то вроде офисного здания.

– Хех, вы не первый кто говорит мне это. Многие когда слышат слово "посол", тут же представляют себе тихую и спокойную должность, где они целыми днями будут сидеть в кабинете и лишь изредка выезжать на пустоши. Но это не так. Боевые послы или как их все зовут – Странники, по сути, являются авантюристами, которые каждый день, рискуя жизнью, ищут нам новых друзей и пытаются заручиться поддержкой разных народов и рас. Это очень ответственная должность и соглашаются на нее лишь отчаянные смельчаки и истинные патриоты, готовые отдать жизнь ради светлого будущего Эквестрии. Все еще хотите присоединиться к ним?

– Да, хочу. Я уже принял решение, так что не пытайтесь меня переубедить, – с улыбкой ответил я, уверенный, что этот вариант будет самым оптимальным для моих будущих поисков Пинки Пай.

– Выходит, ты теперь Странник? – спросила Лайт, когда через полчаса мы сидели с ней вместе в небольшом кафе неподалеку от здания ЦОК и пили чай. Я рассказал ей о том, что решил стать боевым послом, а от нее узнал про то, что ее взяли в армию, причем не обычным солдатом. После прохождения всех проверок, ее сразу же перевели в лейтенанты. Конечно, с точки зрения военных званий ее, можно сказать, понизили (ведь в довоенной Эквестрии она была капитаном), но лучше уж быть лейтенантом, чем простым рядовым и начинать всю карьеру заново, с самых низов.

– Да. И, по-моему, это очень неплохая профессия. Интересная, хорошо оплачиваемая, а главное – позволяющая мне посещать разные места, где я могу спокойно…

– …заниматься поисками своей особенной пони, – закончила за меня Лайт.

– Вообще-то, я хотел сказать несколько иное, но да, ты права, – признался я, – ведь Странники могут сами выбирать, где именно будет протекать их "посольство", – при этих словах я несколько раз согнул передние ноги, изображая кавычки. – А потому, я могу воспользоваться этим, чтобы попытаться отыскать ту лабораторию, где, если верить шару памяти она меня ждет.

– Ох, Джек, – вздохнула пегаска, – какой же ты наивный.

– Получай я по крышечке каждый раз, когда мне говорят это, то давно бы уже купил весь Аккорд-Сити, – улыбнулся я, – но каким бы наивным меня не считали окружающие, я не отступлюсь. И все равно буду продолжать ее поиски, даже если всем это кажется бредом.

– Дело ведь не в этом. Ну, предположим, найдешь ты ее, неважно – в образе дряхлой старухи или каким-то чудом сохранившей свою молодость кобылы, хотя это вряд ли, учитывая, что и в мои годы она уже была не молода, и что ты собираешься делать дальше?

– Даже не знаю. Наверное, расскажу ей о том, что к ней чувствую или почему все это время ее искал, а потом… приглашу на свидание. В конце концов, ведь именно об этом я всю жизнь и мечтал.

– О свидании с довоенной пони, которую ты никогда в жизни не видел?

– Именно. И пусть я не видел ее лично, я много о ней прочитал, а потому знаю, какой прекрасной она была. Пинки Пай – самая милая и очаровательная пони на свете, а еще отважная героиня, которая много раз спасала мир благодаря своему веселому характеру и надежным преданным друзьям. В моих глазах – она настоящее чудо.

– Ага, это ты так думаешь, – бросила Лайт, отвернув от меня взгляд.

– Не понял, – удивился я ее странному ответу.

– Ничего, забудь, – все так же холодно прибавила она, отхлебнув из кружки чаю.

– Разве ты не считаешь, что Пинки Пай была великой пони? Отважной и смелой? Настоящей героиней Эквестрии?

– Нет, Джек, не считаю, – повернувшись, сказала она, хмуро посмотрев мне прямо в глаза.

– Что? Но, ты же жила с ней в одно время. Видела, сколько подвигов она совершила. Как ты можешь говорить такое?

– А как ты можешь верить в то, чего на самом деле не видел? – громко воскликнула она, ударив ногой по столу. Ее мордочка опять приняла то мрачное и жесткое выражение, которое было у нее, когда она говорила про погибших в пустыне друзьях.

– Ну, – я даже растерялся, – я, конечно не видел… то есть… не мог видеть того что она делала, но в книгах про это много было написано. Я имею в виду про то, как она вместе с друзьями спасала мир, когда на Эквестрию нападали разные монстры или другие опасные существа.

– Да, я тоже про это читала, когда была кобылкой. О том, как она и остальные победила Дискорда, спасла мир от Найтмер Мун и все такое, но вот вопрос – делает ли это ее героиней? НЕТ! НЕ ДЕЛАЕТ! Она не героиня, Джек, и никогда ею не была. Так же как и ее подруги. Она обманщица, из-за которой в итоге погибла вся наша страна.

– О чем ты говоришь? – окончательно запутавшись, спросил я.

– Я говорю о том, что все эти их давно позабытые подвиги, которые они якобы совершили, запудрили всем пони мозги! Когда началось противостояние с зебрами, никто не сомневался, что наши великие героини всех спасут. Отважная шестерка подружек, не даст никого в обиду и защитит от ужасов войны. Они верили в это. Но хуже всего то, что в это верили и сами принцессы. Настолько, что даже сделали их своими первыми советниками, министрами серьезных организаций, которые должны были помочь нам уберечь Эквестрию от полного уничтожения. И что же сделали эти прославленные героини? Они подтолкнули нас к этому уничтожению, приблизили уже наступивший Конец Света. Это из-за них погибло множество невинных пони! Из-за их некомпетентности и глупости, весь мир сейчас лежит в руинах!

Она вновь ударила копытом по столу, перевернув свою чашку с чаем. Посетители за другими столиками удивленно посмотрели на нее.

– Эти твои героини, Джек, это они во всем виноваты. Твайлайт Спаркл, которая проводила опасные эксперименты и создавала смертоносные заклинания и страшных мутантов. Эпплджек, разрабатывавшая военную технику и летальное оружие. Пинки Пай и Рарити, которые своим неусыпным надзором и жесткой цензурой превращали добрых пони в жутких параноиков. И, конечно же, Флаттершай, которая своей опрометчивой выходкой обрекла всех нас на смерть, когда передала зебрам чертежи боеголовок с мегазаклинаниями. Все эти их проступки – погубили нашу страну. Пони, что должны были нести нам мир и дружбомагию в итоге стали нашей погибелью.

Пегаска встала из-за стола и посмотрела на потрепанную часть города, что была видна за окном. – И весь этот мир, вся эта разруха – стали их наследием. Результатом их наивности и ошибок. Доказательством того, что одной дружбы с принцессами мало, чтобы стать хорошими министрами. Но никого это тогда не волновало, всем было все равно. Все верили в них, потому что считали героями.

Она болезненно зажмурила глаза.

– В том числе и я. Так что, прости меня, Джек, но я не поклонница этой твоей Пинки Пай, равно как и ее подружек. Ведь для меня они навсегда останутся пони, которые уничтожили нашу страну. Нашу милую и прекрасную Эквестрию. И даже если по каким-то причинам кто-то из них еще остался жив, я искренне надеюсь, что им сейчас плохо.

Она повернулась и, не проронив больше ни слова, вышла из кафе, хлопнув дверью так, что чуть не выбила установленное в ней стекло. Я же пребывал в легком шоке, от всего случившегося и не знал, что и думать.

– Да уж, – наконец сказал я, – вот и попили чаю.

– Улица Каменных Преград, дом 56, – вслух произнес я, поглядев на медную табличку с номером, когда подошел к расположенному возле скалы внушительных размеров особняку, окруженному высоким кирпичным забором. Наступил следующий день после того как я с Лайт посетил Центр ЦОК и прошел тест благодаря которому меня зачислили в Странники. С пегаской мы вчера так и не помирились. В общем зале ее весь вечер не было, а зайти к ней в комнату я не рискнул (не хотел попасть под "горячую ногу"). Когда же на следующее утро я все-таки отважился постучаться к ней, она уже ушла.

«Наверное, отправилась устраиваться на работу. Думаю, что и мне следует заняться тем же», – подумал я, выходя из гостиницы. Сев в ближайшее такси, я отправился по указанному на бумажке адресу, и теперь стоял перед так называемым "фортом" Странников.

Он был построен из необтесанных каменных блоков, а сбоку к нему примыкало несколько одноэтажных домов. Причем некоторые из них находились выше основного корпуса и были возведены на ближайших горных полках и в природных углублениях, которые давно забытые строители прошлого специально выровняли и расширили по краям. Каждая из таких построек соединялась с главным зданием при помощи крытых переходов и наружных лестниц, из-за чего это место очень сильно походило на средневековый замок (для полноты картины не хватало только пары башен и длиннющего подъемного моста).

Добравшись до решетчатых ворот, я хотел было зайти внутрь, но обе створки оказались заперты. Осмотревшись, я заметил с правой стороны переговорное устройство и, нажав на кнопку, сказал в микрофон:

– Ау, тут есть кто-нибудь?

Секунд тридцать мне никто не отвечал. И когда я уже хотел отойти и поискать другой вход во двор, из динамика неожиданно раздался сильно искаженный помехами голос кобылки:

– Да, что вы хотите? – спросила неизвестная пони.

– Здравствуйте, я пришел к вам по направлению из Центра ЦОК, по поводу работы.

– Понятно, одну минуту, – сказала кобылка, и ворота с электрическим щелчком открылись. Я зашел внутрь двора, который по своему виду немного походил на площадку в военном лагере. С правой стороны там находились широкие гаражи, возле которых можно было увидеть несколько бронированных машин и грузовиков, а слева стояла пара казарм и складских домиков, окруженных армейскими ящиками. Единственным элементом, выбивающимся из общей картины, был огромный высохший фонтан посреди двора, с установленной в его центре каменной статуей жеребца-единорога в походной форме, который оперевшись на трость задумчиво глядел вдаль.

По пути к особняку, я заметил возле гаражей четверых пони, занимавшихся погрузкой ящиков и сумок в один из стоящих неподалеку грузовиков. Ими руководила представительница расы песчаных котов кораллового окраса, одетая в армейские штаны и майку безрукавку, а на голове у нее была кепка с мотоциклетными очками.

– Осторожней ребята, в этом ящике лежат мины! Вы же не хотите опрокинуть их! – воскликнула она, когда двое земных пони неуклюже подняли наиболее крупную коробку и та громко зазвенела.

– Мы в курсе, Джиббит. Давно уже не новички. И потом, мины не взрываются от слабенького удара, – сказал ей один из них.

– На твоем месте я бы не стала это проверять, – заметила она, – ведь именно из-за мины мой брат как-то потерял заднюю лапу, а потом и переднюю.

– Просто твой брат был настоящим психом, который хотел доказать нам, что в прыжке на мине можно взлететь вверх.

– И что самое интересное – ему это удалось, правда, частично, – хохотнул другой пони.

– Что?! Что вы сказали? А ну идите сюда, сволочи! Сейчас я надеру вам ваши наглые крупы! – сердито прошипела Джиббит и, схватив с носа грузовика большой разводной ключ, принялась гоняться с ним за жеребцами и те чуть не опрокинули взрывоопасный ящик. Благо другие пони успели его перехватить.

– Веселое местечко, – сказала возникшая из ниоткуда Глим Мэднесс, наблюдая за этой сценой, – думаю, мы отлично тут впишемся. И произнеся это, она быстро поскакала в сторону центрального здания.

Добравшись до особняка (моя "злая я" опять куда-то исчезла), я подошел ко входу, возле которого на флагштоке развевалось сложное темно-песочное знамя, состоящее из трех разноцветных элементов собранных вместе в одну картину. На первом был изображен красный силуэт земного пони – заглядывающего в пещеру, на втором зеленый единорог – плывущий на лодке по волнам, а на третьем синий пегас – с расправленными крыльями летящий на вершину горы.

Поднявшись вверх на несколько ступенек и отворив массивную деревянную дверь, я зашел в просторное хорошо освещенное благодаря хрустальным люстрам под потолком помещение, где на стенах висели разного рода трофеи – головы зверей, порванные флаги, оружие, причудливые шлемы, а также картины с важного вида кобылами и жеребцами. В середине зала был размещен длинный деревянный стол заставленный мониторами, радиостанциями и прочей аппаратурой, а за ним… вау… работала самая странная пони из всех, что я когда-либо встречал (даже страннее той кобылы-археолога, что работала в Бампкин-Тауне). Начнем с того, что у нее была весьма необычная окраска – черная шерстка, которую в некоторых местах покрывали яркие красные пятна, а голова была полностью обрита. На ней в разных местах находились восемь механических линз, а сбоку туловища были установлены две дополнительные пары роботизированных ног, делавшие ее очень похожей на паука. Вдобавок, вокруг нее, не прекращая летали маленькие, размером с яблоко спрайт-боты со стеклянными глазами, которые то и дело подлетали к мониторам, а после возвращались к ней и несколько секунд "смотрели" прямо в линзы, чтобы затем развернуться и повторить это еще раз. Их крылышки при полете громко гудели, из-за чего мне казалось, что я попал в улей с рассерженными пчелами, а прямо передо мной сидела их королева. Когда я подошел ближе, эта причудливая пони (которая, кстати, была единорожкой) на меня даже не посмотрела. Она быстро крутила головой в разные стороны, разглядывая стоящие перед ней терминалы и что-то тихо про себя бормотала.

– Эм… прошу прощения, – обратился я к ней.

– Секунду, Джорзи, я еще не закончила обрабатывать присланные тобой результаты. В этих пещерах, могут жить адские гончие, так что без дополнительной поддержки я бы не советовала тебе и твоему отряду соваться в эту гору, – сказала она неизвестно кому, словно не услышав меня. А ее голос… это был не неисправный динамик, она действительно разговаривала как самый настоящий робот.

Она продолжила изучать мониторы и время от времени с кем-то переговариваться. Прождав так несколько минут, я опять попробовал завязать с ней беседу.

– Я дико извиняюсь, но не могла бы ты…

– Да, на правом берегу разведка никого не обнаружила. Похоже, Стальные Рейнджеры уже покинули этот сектор, так что вы можете двигаться дальше, но будьте осторожны. Они могли оставить после себя растяжки, – опять проигнорировав меня, сказала она. Подхватив железной ногой кипу бумаг (из ее копыт, оказывается, могли выдвигаться железные пальцы) она приблизила их к одной из своих линз, а затем, быстро просмотрев, не оборачиваясь, поставила на каждой из них печать.

– Не хочу показаться грубым, но…

– Нет, в западном регионе сейчас лишком много яков, и если вы не хотите ввязаться в их конфликт с…

– Эй! Я понимаю, что у тебя сейчас слишком много дел, но я бы хотел… – замахав перед ней ногами, уже громче произнес я.

– Да, я знаю, но кирины уже много лет не открывали нам доступ в свою долину, так что…

Все мои попытки заговорить с ней ни к чему не приводили, она все так же машинально продолжала работать с бумагами и разговаривать неизвестно с кем. И тут мне пришла в голову идея. Я поднял вверх переднюю ногу и легонечко стукнул летающего возле нее спрайт-бота.

– Ай! Что это?! Что? Ты что творишь? – словно очнувшись от сна, возмущенно воскликнула она, повернувшись в мою сторону вместе со своими спрайт-ботами. Зрелище, кстати, было малость жутковатым – множество парящих в воздухе немигающих глаз (пусть и стеклянных) уставились прямо на меня.

– Извини, не хотел показаться грубым, просто никак не мог до тебя докричаться, вот и решил... кхе-кхем... привлечь твое внимание, – вежливо сказал я ей, – я пришел сюда по поводу работы.

– Работы? Ах, да, припоминаю. Мне вчера сообщили, что нам должны прислать нового посла, – успокоившись, сказала она, и ее спрайт-боты опять вернулись к своим делам, – в таком случае, добро пожаловать. Ты – Джеки Пай?

– Да, так меня зовут, – кивнул я.

– Тогда, можно мне увидеть твое направление? – попросила она, протянув в мою сторону одну из своих железных ног.

– Да, конечно, вот, – сказал я ей отдавая листок с печатью Центра ЦОК.

– Отлично, похоже, что ты нам подходишь, – всего долю секунды посмотрев на него вместе с парочкой "летающих глаз", сказала кобылка и тут же его вернула, – однако, чтобы тебя к нам приняли, ты должен будешь сперва пройти проверку, которую назначит тебе наш руководитель. Сходи к нему.

Она вновь повернулась к мониторам.

– Э-э-э, а где мне его искать? – спросил я.

– Поднимись по лестнице на третий этаж и пройди по левому коридору, потом ты должен будешь найти дверь, ведущую в западную галерею. Она приведет тебя в административное здание, где и находится его кабинет. Четвертая дверь.

– Что-что? – растерянно всхрапнул я от столь невнятного объяснения.

– Ох уж эти новенькие, – насмешливо фыркнула она, – ИД-32 проводи этого жеребчика в кабинет руководителя.

Один из ее спрайт-ботов тут же подлетел ко мне и, сделав несколько кругов у меня над головой, рванул в сторону одной из дальних дверей ведущей вглубь здания.

– О, большое спасибо. Ну, я побежал, – на прощанье крикнул я, поскакав вслед за ним.

– Не за что. Еще увидимся, – не поворачивая головы, помахала она мне.

Спрайт-бот двигался очень быстро, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не отстать от него. Шустро взмахивая маленькими крылышками, он уверенно несся вперед, залетая в открытые двери и специально вырезанные для него отверстия (похоже, я был не первым кого этот робот сопровождал к начальству) направляя меня и проводя через коридоры и небольшие комнаты. Затем мы поднялись с ним на третий этажей и оказались у закрытого перехода. Пройдя по нему, я зашел в одно из тех зданий, что были расположены на горе. Там мини-робот подлетел к красивой резной двери и запорхнул в очередное отверстие в стене.

– Ясно, значит здесь кабинет начальника, – сказал я, приблизившись к ней. Поправив на себе плащ, и чуть сдвинув вперед шляпу (для более загадочного вида) я коротко постучался в дверь и, услышав с той стороны: «Войдите», открыл ее.

Помещение, в которое я вошел, выглядело как типичный кабинет исследователя или какого-нибудь археолога, прямо как те, что я тысячу раз видел в классических фильмах про Дэринг Ду. Вдоль его стен стояли многочисленные книжные шкафы, на которых помимо самих книг можно было также увидеть различные мелкие предметы: декоративные фигурки, старинные часы, рамки с фотографиями. С правой стороны был камин с придвинутыми к нему креслами, а между ними стоял прекрасно сохранившийся глобус. У противоположной от входа стены находился стол, позади которого висела крупная голова льва с широко распахнутой пастью. За этим столом, в кресле, сидел крепкого телосложения пожилой жеребец-единорог, с аккуратной пышной гривой и усами, которые покрывала седина. Одет он был просто – в рубашку и классический костюм путешественника с многочисленными карманами по бокам. Когда я подошел к нему, то заметил, что из его левого века выступало несколько тонких проводков, которые тянулись вдоль щеки и уходили куда-то вглубь гривы. Возле его правого уха парил ИД-32.

– А вот и он, спасибо тебе малыш, что проводил его, – сказал жеребец, поднимая ногу и, как питомца поглаживая робота по "голове", после чего тот игриво сделал в воздухе петлю и, развернувшись в сторону выхода, полетел к своей хозяйке. И только после этого единорог посмотрел в мою сторону. Несколько секунд он пристально изучал меня, достав из кармана монокль, а после пару раз кашлянув, произнес:

– Что ж, приветствую молодой жеребец. Полагаю, это тебя направили к нам, чтобы заменить Волдера Коста?

– Ну, я… – попытался ответить я, но он тут же стукнул ногой по столу и, встав с кресла, принялся расхаживать по кабинету, громко приговаривая:

– О, да, хороший был грифон! Решительный, смелый. Как жаль, что он не послушал совета Кары и в одиночку отправился исследовать ту пещеру. Дискорд бы побрал этого дракона и его сокровища!

– Кару? Вы говорите о той эм… секретарше у входа? – уточнил я.

– Она не секретарша, а наш координатор, – поправил единорог, подходя к камину на котором тоже стояли рамки с фотографиями, и на одной из них была эта кобылка, – хорошая пони, между прочим, хоть в прошлом и рейдер. Отличная память, мгновенная реакция, быстрые рефлексы – словом идеальная авантюристка и охотница за приключениями. Жаль только, что внутри у нее столько железа. Брр! Я конечно и сам являюсь сторонником технических модификаций, – он потрогал проводки возле своего глаза, – но полная замена всех органов и скелета… ух… по-моему – это слишком. Интересно, если бы у нее был выбор, согласилась бы она повторно пройти через все это?

Тут он заметил, что я внимательно его слушаю (и явно узнаю что-то очень личное), и быстро вернувшись за стол, как ни в чем небывало облокотился на передние ноги.

– Но я что-то отвлекся. Итак – ты наш новый боевой посол?

– Да, – уверенно сказал я, присаживаясь на небольшой стульчик перед ним, – это я. Джеки Пай, рад познакомиться.

– Джеки Пай? Звучит знакомо. Ты случаем не работал здесь раньше? Где-то я это имя уже слышал, – потерев подбородок, задумчиво пробормотал он.

– Может в одном из выпусков Ди-джея Пон-3, – подсказал я, – он меня там часто упоминает.

– А, ну да, теперь я вспомнил, ты еще когда-то жил в довоенном стойле, которое недавно присоединилось к нам благодаря Берти и ее отряду, – спокойно произнес он, никак не отреагировав на то, что перед ним сидит герой (что даже немного обидно). – А меня зовут – сэр Вондерин Труф или просто Вондер. Авантюрист, исследователь, джентельпони, почетный член королевского двора, путешественник в десятом поколении и, разумеется, глава этой достойной организации, которую основал мой великий прапрапрапрадедушка. К твоим услугам. Он слегка склонил голову.

– Ничего себе, сколько у Вас званий, – уважительно отозвался я, – выходит Вы родом из Кантерлота?

– К сожалению, нет. Ведь Кантерлот – наша прекрасная столица ныне лежит в руинах и является крайне опасным местом. И я бы не рекомендовал посещать его никому, если конечно он не самоубийца, который отчаянно хочет покончить с жизнью. Однако, кое в чем ты прав – мои предки действительно когда-то жили там. Но это было до того как мы начали войну с зебрами и на Эквестрию упали бомбы.

Ловким движением ноги он пригладил свои пышные усы и спокойно продолжил:

– На самом деле, я родился здесь – в этом поместье, так же как и мой отец, а до этого – мой дедушка и его дедушка. Долгие годы наша семья была единственной, кто населял это место, пока сюда не прибыли работники из «Блэк Мун Энерджи», а через полтора столетия Фениксы.

– Вау! Выходит Ваша семья была здесь с самого начала?

– Ну, разумеется. Мои предки построили этот дом практически сразу же, как прибыли в эту пустыню, чтобы без помех изучать историю и культуру здешних народов. Понимаешь, они были исследователями, как и многие в нашем роду, и нуждались в тихом и уютном пристанище вдали от ворот столицы. Вот почему династия Труфов пустила корни здесь – в Сан Паломино, где в дальнейшем мои родственники смогли найти останки нескольких ранее неизвестных цивилизаций и подарить Кантерлотскому Историческому Обществу множество бесценных артефактов. Надо ли говорить, что в те годы Труфы были очень известны благодаря своим открытиям. А еще наша семья не раз оказывались незаменима в налаживании дипломатических отношений с дикими племенами и воинствующими народами.

Он на секунду остановился, и глубоко вздохнул, поглядывая на висящую над камином картину, где было изображено крыльцо особняка и многочисленные пони в походной одежде, что позировали на его ступенях.

– Да, в моем роду было немало известных путешественников и искателей приключений и я горжусь тем, что даже во время постапокалипсиса остаюсь верен традициям нашей семьи и до сих пор продолжаю их великое дело. В конце концов это ведь я предложил Блэйзинг Даст возродить Странников, чтобы мы могли и дальше заниматься своими обязанностями.

Тут он весело мне подмигнул.

– И пусть, в наши дни я и мои помощники уже исследуем не храмы и заброшенные гробницы, а довоенные города и заводы, а налаживать связи нам приходится не с дикарями, а небольшими поселениями, наша цель остается прежней. Мы – Странники и, как и много лет назад мы продолжаем странствовать по диким землям в поисках новых друзей и еще не открытых мест.

– И раз ты сейчас сидишь передо мной, то явно собираешься заняться тем же, – прибавил он, – но знаешь ли ты, для чего мы все это делаем?

– Ну, насколько я понял по тому, что увидел в городе – вы стремитесь принести в пустоши цивилизацию и объединить все народы Эквестрии в одну сплоченную группу. Создать, так сказать, новое государство, которое будет заботиться о своих подданных.

– Хороший ответ, – улыбнулся он, – но не совсем верный. Нет, ты не подумай – мы действительно хотим помочь всем нуждающимся. Такая у нас цель. Но чтобы спасти нашу страну, нам потребуются не только вера и решительность, но и очень много ресурсов и рабочей силы. Поэтому мы не просто стараемся собрать все народы вместе в одном городе, мы стремимся направить их ноги, руки и когти на служение всеобщему благу. Мы – словно вены Аккорд-Сити. Вены Эквестрии. И благодаря нам она продолжает жить и становиться крепче. А вместе с ней и те, кто присоединился к Фениксам ради создания "светлого завтра". И ты сейчас можешь стать элементом этой большой кровеносной системы. А точнее, ее главной частью. Ты готов к этому?

– Да. И я обещаю – что не подведу Вас, – твердо сказал я, коснувшись передней ногой своей груди в том месте, где было сердце, – Так значит, я теперь Странник?

– Конечно… сразу же, после того как пройдешь проверку. А начнется она немедленно, – бодро произнес сэр Вондер и, поднявшись с кресла, подошел к одной из стен, выдвинув оттуда из-под потолка складную карту, на которой были показаны близлежащие территории, – я хочу увидеть, на что ты способен, а потому отправлю тебя на ответственное задание. Суть его в следующем: у нас недавно пропала одна из исследовательских групп, и я бы хотел, чтобы ты выяснил, что с ними произошло. Он достал из кармана складную указку и начал водить ею по карте. – Они вышли из города две недели тому назад и отправились по этой дороге, чтобы найти…

– Эй-эй-эй! Стоп! Минутку! – остановил я его, – я же только что прибыл, и Вы что, сразу же отправите меня на задание?

– Само собой. А ты что подумал? Что я дам тебе время на раскачку? Несколько недель, чтобы ты смог освоиться, привыкнуть к новому месту, познакомиться с персоналом и все такое?

– Ну, по правде говоря, да.

– В таком случае, вынужден тебя разочаровать. У нас нет времени на подобные расшаркивания. Да и дело это очень важное, чтобы с ним затягивать. На кону стоят жизни наших друзей, и мы должны помочь им, во что бы то ни стало. И потом, как я уже говорил – я хочу посмотреть на тебя в деле и убедиться, что ты достоин присоединиться к Странникам. Мы, между прочим, не берем к себе всяких неженок и дилетантов, которые хотят по легкому зарабатывать много крышек. Нам нужны профессионалы. Те, кто имеет опыт в разного рода приключениях. И если тебя такой расклад не устраивает, мистер, ты знаешь, где находится дверь.

– Но я ведь не дилетант. Вы же слышали обо мне по радио. Я в некоторой степени герой, который пережил массу опасных ситуаций.

– И что? Думаешь, это делает тебя особенным? У нас тут каждый из Странников, в какой-то степени герой, который совершил кучу подвигов и имеет громкое имя и славу. Так что, прости приятель, но для меня ты в данный момент – никто. И так будет до тех пор, пока ты не проявишь себя и не докажешь мне, что достоин ходить среди нас. А, кроме того, раз уж ты такой опытный, это задание не должно вызвать у тебя особых трудностей. Как только ты выполнишь его, я с радостью приму тебя в нашу организацию.

Он пристально посмотрел на меня.

– Ну, так что? Ты с нами или нет?

– С вами. Так кого мне там надо спасать? – немного помедлив, произнес я, решив, что раз уж я пришел сюда, то не стоит отступать на полпути. И потом, за эти полгода я и вправду успел повидать немало, так что мне уже не привыкать соваться в самое пекло.

– Вот и хорошо. А теперь, что касается задания, – он повернулся к карте, – как я уже сказал: у нас пропала группа, которую я отправил исследовать недавно обнаруженное стойло. Согласно предварительной разведке, оно по-прежнему функционирует и снабжается энергией, а значит, там могут быть жители. Поэтому я послал туда небольшой отряд, чтобы проверить его, а заодно договориться с тамошними обитателями о возможном присоединении к Фениксам, как это было у вас. Вначале, от группы приходили положительные донесения – о том, что они разбили лагерь, нашли вход в стойло, смогли открыть шестеренчатую дверь, а потом… наступила тишина. Все кто был в этой группе, таинственным образом исчезли, и мы уже целых две недели не можем выйти с ними на связь. И это меня сильно нервирует. Я хочу узнать, что с ними случилось, а для этого кто-то должен отправиться туда и выяснить, что произошло. И раз уж у нас только что появился новый кандидат желающий стать Странником, – он многозначительно посмотрел на меня, – я собираюсь доверить это дело ему.

Пожилой жеребец вернулся к себе за стол.

– Вопросы есть? – спросил он.

– Да, я отправлюсь туда один? – поинтересовался я.

– Конечно же, нет. Это было бы глупо. Я же не выжил из ума, чтобы посылать одного пони решать проблему, с которой не смогла справиться целая группа. Я отправлю с тобой еще один отряд, который если быть честным итак должен был выехать туда для расследования, но поскольку ты пришел сюда так вовремя, они возьмут тебя с собой. Плюс я попрошу военных прислать к нам нескольких солдат для дополнительной поддержки. Думаю, этого будет достаточно, чтобы операция прошла гладко, и вы все вернулись живыми.

Он протянул ногу к переговорному устройству у себя на столе.

– Кара, – сказал он в микрофон, – будь добра вызови ко мне Джиббит.

– Окей, шеф, сейчас сделаю, – ответила она.

– Ну вот, ты войдешь в отряд Джиббит у которой за плечами уже несколько удачных операций. Она проследит за тобой, и если все пройдет гладко, даст оценку твоим действиям во время этой миссии.

Пожилой пони несколько раз кашлянул.

– И поскольку ты в это деле новенький слушайся ее во всем и следи за тем, как она работает. Изучай так сказать наши методы.

– Хорошо, сэр, я постараюсь, – со вздохом сказал я, чувствуя себя сопливым жеребенком, которого учат, как правильно надевать подковы.

Через несколько минут в дверь постучались, и в кабинет вошла та самая кошка, что гонялась с ключом за жеребцами.

– Эй, Вондер. Кара просила меня подняться к тебе. Что-то случилось? – мельком глянув в мою сторону, спросила Джиббит, вытирая тряпкой лапы.

– Нет, ничего. Просто хотел представить тебя кое-кому, – он показал на меня, – знакомься – это Джеки Пай, наш новый потенциальный Странник.

– Салют, – кивнула она.

– Привет, – поздоровался я с ней.

– Я хочу, чтобы ты взяла его к себе в отряд, – продолжил сэр Вондер, – и понаблюдала за ним во время операции.

– О нет, неужели ты опять хочешь сделать меня нянькой? – огорченно произнесла она, – разве ты забыл, что было в прошлый раз?

– Не волнуйся, этот жеребец не такой лоботряс, каким был Лонни. Он вроде как даже имеет опыт и пережил несколько приключений, так что тебе не придется возиться с ним.

– Очень надеюсь. Мне, между прочим, до сих пор снятся кошмары после той кровавой сцены, – сказала она.

– Какой кровавой сцены? – подозрительно прищурился я.

– Не важно, – безмятежно взмахнул ногой сэр Вондер, – просто был тут у нас один горячий пони, которому в голову пришла безумная идея – лезть в одиночку к дикой мантикоре...

– Бедняга, – поморщилась Джиббит.

– Но я уверен, что ты не из таких, и с тобой все будет в порядке, – заметив мой недоуменный взгляд, прибавил он, – главное не геройствуй понапрасну, и все будет окей.

– Хорошо, сэр, – сказал я.

– Да, и еще кое-что. Джиббит, не могла бы ты вместо меня связаться с военными и попросить выделить вам пару-тройку солдат для поддержки? Они ведь тебя уважают, а значит, не будут сильно упорствовать.

– Не вопрос, Вондер, – сказала кошка, – правда я не уверена, что они согласятся. Или опять направят к нам каких-нибудь зеленых новобранцев. Ведь всех профессионалов они уже выслали на фронт, так что у них в казармах сейчас сидят одни новички.

– О, прошу прощения, – вмешался я в их беседу, – если позволите, я могу порекомендовать вам одну очень хорошую пегаску. Она тоже тут совсем недавно, но по своему опыту и мастерству может переплюнуть даже самых матерых ветеранов. Уверяю вас – лучше этой кобылки вы никого не найдете.

– Вот как? – недоверчиво отозвалась Джиббит, – и как же зовут эту твою пони-совершенство?

Я весело улыбнулся.

– А я рассказывал тебе, что когда-то жил в этих местах? – громким голосом спросил земной пони рядовой у идущего рядом с ним пегаса.

– Нет, ни разу. Выходит ты жил где-то в этой чаще? – отозвался тот, поглядев на возвышавшиеся около дороги хвойные деревья.

– Не совсем, наше поселение находилось на опушке, – уточнил земной пони, – как раз на западной стороне, рядом с озером. До сих пор помню, как я каждую ночь выбирался из дому и гулял по этому лесу вместе с друзьями.

– Ха, небось, ходили туда, чтобы посидеть у костра и поцеловаться с кобылками? – усмехнулся его напарник.

– Ну, иногда. Хотя в основном мы искали там довоенные развалины. Мой старший брат как-то рассказывал мне, что где-то в лесу была построена гостиница для богачей, в которой останавливались зажиточные шишки из Кантерлота и Мэйнхеттена. Мы очень хотели найти ее и принести нашим родителям пару тройку дорогих вещиц.

– И как? Нашли ее?

– К сожалению, нет, но зато мы каждое утро приносили с собой корзинки полные грибов и ягод, так что, можно сказать, с пустыми ногами мы никогда не возвращались.

– Да уж, хорошие были времена, – сказал пегас.

– И не говори. Как жаль, что потом на наше поселение напали рейдеры и все там сожгли.

– О, сочувствую. Значит, ты из-за этого решил присоединиться к Фениксам?

– Не совсем. На самом деле это сделал мой папаша, еще пару лет назад, когда я… – хотел он что-то добавить, но тут к ним двоим быстрым шагом подошла Лайт и отвесила каждому оплеуху.

– А ну, прекратите, – яростно прошептала она, – вы что, здесь на прогулке? Отставить разговоры.

– Слушаюсь, мэм, – виновато произнес пегас.

– Да ладно вам, мэм, мы же просто разговаривали, что в этом такого? – спросил земной пони.

– Открывая рот, вы обнаруживаете себя перед врагом, и если впереди нас ожидает засада, то мы из-за вас можем погибнуть, – сурово произнесла пегаска, – а потому, чтобы я больше не слышала от вас ни единого звука. Вам понятно?

– Так точно, мэм, – сказали жеребцы.

– Вот и славно, а теперь, вернитесь в строй и смотрите в оба, – приказала она, – в лесной местности очень много удобных укрытий, где можно спрятаться, и каждая из этих сосен может скрывать за собой противника.

Она отошла назад, в конец колонны, состоящей из нескольких бронированных машин и грузовика, и мы продолжили движение вперед, только теперь уже в полной тишине.

Мы ехали по старой земляной дороге, которая проходила возле границы с центральной Эквестрией и огибала небольшой хвойный лес, чьи толстые стволы молча возвышались над нашими головами и своим мрачным видом навевали тревожные мысли.

Я шел возле правого борта грузовика, держа в телекинезе свой автоматический дробовик, который мне по распоряжению сэра Вондера привезли со склада, и настороженно осматривал близлежащие деревья, вместе с идущими рядом со мной солдатами. Поначалу я не совсем понимал, почему нам велели двигаться подобным образом – на своих четырех, а не сидя в машинах, но потом Лайт все объяснила. Она сделала это нарочно, чтобы нам было легче обозревать окрестности, тем самым снижая риск угодить в засаду или наехать на закопанную, на дороге мину (впереди транспорта шли двое рядовых с металлоискателями и проверяли дорогу). И хотя новичкам такой расклад не очень-то нравился, Джиббит и ее команда высоко оценили навыки пегаски и беспрекословно следовали всем ее указаниям, лишь изредка предлагая собственные варианты решения проблем.

Пока мы двигались, я пытался придумать повод, чтобы заговорить с Лайт, потому что очень хотел с ней помириться после того неприятного разговора. Но в голову как назло ничего не лезло. Неожиданно где-то на середине пути, она сама подошла ко мне, слегка коснувшись моего бока, но при этом ничего не сказала. Похоже, что я сам должен был начать диалог.

Несколько минут мы оба шли молча пока я не решил, наконец, рискнуть.

– Могу я поговорить с тобой? – тихо спросил я, – или ты и мне отвесишь подзатыльник?

– Вообще-то, надо бы, учитывая, что ты в наглую нарушаешь тишину, – сказала она, – но ты, хотя бы, делаешь это шепотом, а не как те болваны – во все горло. Хорошо, я слушаю. О чем ты хочешь поговорить?

– Ну, если честно, я хотел бы перед тобой извиниться за…

– Опять ты за свое Джек. Завязывай уже с этой привычкой – просить у всех прощения.

– Но почему? Мы же с тобой поссорились, – удивился я.

– Нет, мы не поссорились, просто не сошлись во мнениях, – сказала она, а затем, слабо вздохнув, прибавила: – послушай, Джек, я на тебя не сержусь, но для меня так называемое прошлое, которое кажется тебе чудесной сказкой, было отнюдь не таким уж радостным. За несколько лет проведенных на фронте я увидела много разных ужасов – смертей, предательств, крови пролитой во имя туманных и бессмысленных целей. И осознание того, что все это можно было избежать, будь у нас более опытные министры, никак не отпускает меня. Я знаю, почему ты хочешь верить в милую и прекрасную Эквестрию, но и ты пойми мою раненную и изъеденную страданиями душу. Война сделала меня недоверчивой и суровой, и я пока не готова вернуться к счастливому и беззаботному существованию. Да и вряд ли когда-нибудь буду.

– Я понимаю, – немного помолчав, сказал я. – Но если однажды тебе кто-нибудь понадобится, чтобы поддержать и напомнить о том, что не все в этом мире война, знай – я всегда буду рядом.

– Спасибо, Джек.

– Что ж, в таком случае, мир? – спросил я, примирительно протягивая ей ногу.

– Ох, Джек, неисправимый ты дурашка, – тепло улыбнувшись, сказала она и стукнула по моему копыту, – хорошо, мир. А теперь, давай, не расслабляйся. Смотри по сторонам и следи, чтобы к нам никто не подкрался. Ведь ты в отличие от этих зеленых юнцов уже давно не новенький в вопросах выживания и должен понимать, что неприятности могут подстерегать нас за каждым углом.

– Так точно, Лайт, – как солдат козырнул я ей и продолжил осматривать ближайшие деревья.

Наша колонна медленно продвигалась вперед по неровной дороге, изредка выезжая на обочину, чтобы обогнуть крупные камни и глубокие ямы, которые то и дело возникали у нас на пути. И вот, спустя три часа мы, наконец-то достигли цели – высокой одиночной горы, к которой вели останки разрушенного асфальтового заезда круто поднимавшегося на самый верх. Возле него была небольшая лощина, окруженная редкими деревьями.

– Это здесь, – сказала вышедшая вперед Джиббит, сверяясь с картой, – они должны быть где-то здесь.

– Тогда нам нужно все тут осмотреть, – сказала Лайт и повернулась к своим подопечным, – отряд, разбейтесь по двое и проверьте окрестности. Если обнаружите что-то подозрительное, немедленно сообщите мне. И смотрите под ноги. Не забывайте, что в высокой траве и между деревьями могут быть спрятаны мины и растяжки.

– Так точно, мэм, – произнесли новобранцы и разбрелись по округе вместе с несколькими помощниками Джиббит. Остальные остались возле машин, включая меня.

– Что-то подозрительное? – повторила кошка, приближаясь к Лайт, которая стояла на небольшом возвышении возле дороги и наблюдала за действиями солдат.

– Ну да, скажем, следы недавнего сражения.

– Ты думаешь, на них напали?

– Вполне возможно. Ведь исправный хорошо защищенный бункер, в котором до сих пор есть электричество и системы жизнеобеспечения – отличный трофей для крупных наемничьих групп. Особенно если твои друзья смогли как-то открыть его.

– Это верно, – сделала глубокий выдох Джиббит, – но я все же надеюсь на лучшее.

– И на что же ты над…

– Лейтенант! Лейтенант! – внезапно подбежал к ним один из рядовых.

– Тихо боец. Не надо так шуметь, – предупреждающе подняла ногу пегаска, – успокойся.

Жеребец виновато замолчал.

– Вот так, а теперь докладывай. Вы что-то обнаружили?

– Да, мы нашли заброшенный лагерь, в сорока шагах отсюда.

– Понятно. Он разграблен?

– Никак нет, мэм. Все личные вещи и палатки целы. Ничего не украдено.

– Хорошо, а что насчет тел? Вы нашли там кого-нибудь убитого?

– Тоже нет, мы проверили весь лагерь, но никого не обнаружили, – сказал солдат.

– Ясно, что-то здесь не сходится, – нахмурилась Лайт.

– Лейтенант Фликкер! – к ним подошел еще один боец, – лейтенант! Мы нашли машины с символикой Фениксов. Они все целы.

– Не может быть, а ну-ка проводи нас к ним, – сказала вместо пегаски, Джиббит.

Обе девушки спустились с холма и вместе с рядовым направились к ближайшей скале, возле которой в закутке стояло три спрятанных армейских джипа укрытых камуфляжной сеткой. Я пошел вместе с ними, чувствуя себя совершенно ненужным и забытым. Похоже, что на этой миссии от меня не будет никакого толку.

«Эх, представляю, что расскажет обо мне Джиббит, когда мы вернемся к сэру Вондеру, – расстроенно подумал я. – «Он всю дорогу плелся в хвосте и совершенно ничего не делал». Да уж, образцовый из меня получился герой, нечего сказать».

– Ничего не понимаю, – тем временем произнесла Странница, сбрасывая с машин сетку и осматривая их со всех сторон, – они совершенно не тронуты. Ни одна деталь не снята.

Она осторожно открыла водительскую дверь, где было опущено боковое стекло, и смахнула с сиденья пыль.

– Согласна. Если бы на их группу кто-то напал, он бы не стал оставлять здесь эти джипы, – поддержала ее пегаска.

– Прямо загадка какая-то, – сказал я, поглядывая на машины. То, что на них никто не покусился, а сами владельцы куда-то исчезли, было очень подозрительно и попахивало настоящей мистикой.

«Интересно, не завелся ли тут какой-нибудь дух леса, который жутко ненавидит пони?» – мысленно усмехнулся я, но вслух этого не сказал. Лайт и Джиббит были сильно напряжены, и им сейчас было не до шуток.

Закончив с машинами, мы сходили в лагерь, спрятанный за деревьями. Он тоже выглядел нетронутым. Все вещи в нем лежали аккуратно, ничего не было повреждено (кроме пары мешков с едой, которые, по-видимому, распотрошили лесные звери), а возле одной из палаток был накрыт стол на четверых пони. Вся посуда там выглядела грязной, а в чашках плавала мутная вода, накапавшая с нависающих над лагерем веток.

– Такое чувство, будто все они неожиданно встали и куда-то ушли, – сказал я, найдя под столом поклеванный и покрытый плесенью кусок хлеба.

– Ага, ерунда какая-то, – сказала Лайт.

– Но что же здесь могло произойти? – спросила Джиббит.

– Не знаю, – ответила пегаска и повернулась в сторону идущей вверх разбитой асфальтовой дороги, – но думаю, что все ответы мы найдем там.

– Ты хочешь сходить в стойло? – спросил я.

– Именно. Давайте выясним, что здесь творится, – кивнула пегаска и, взяв в зубы пластинку боевого седла, направилась ко входу в стойло.

Заметка: Получен новый уровень.

У вас осталось шесть нераспределенных очков способностей.

Пасхалки Безумного стойла:

6. Ready for battle! – похоже, что на пустошах объявился еще один герой, который любит выносить монстров целыми пачками. Отсылка к игре Serious Sam: The First Encounter, в которой главный герой – Сэм, вначале игры тоже появляется возле древнеегипетского храма подобным образом.

7. Формула трансгуманизма из серии игр Deus Ex с небольшой поправкой. Я заменил букву «h – human» на «p – pony».

8. Отсылка к известному клипу Мадонны – American life.

Фоллаут Эквестрия - Лунные Тени

Осколок жизни

Отраженный свет

Fallout Equestria: Наука и Боль

The Day When I Found My Phobies

Принцесса Селепия, королева холода

Спасение от одиночества.

Воспоминания среди обломков прошлого

Рабочая пони

Ферма камней

Fallout Equestria: The secret of a forgotten lab

Глава 4: Огни большого города