Fallout Equestria: The secret of a forgotten lab
Глава 5: Моя безумная "Я"
– Осторожно ребята, смотрите себе под ноги. Не забывайте: любой бугорок может оказаться замаскированной миной, – тихо произнесла пегаска, обращаясь к своим подчиненным. Выстроившись в несколько рядов, они медленно двигались вслед за ней по разбитой асфальтовой дороге, которая по спирали поднималась в гору. Впереди шли двое солдат с металлоискателями, а замыкали колонну Джиббит и ее соратники. Ну и, конечно же, я. По приказу Лайт мы прикрывали всем тыл и следили, чтобы никто не подкрался сзади.
Пока я, не отрываясь, смотрел назад, пегаска уверенно вела наш отряд по дороге, то и дело, останавливаясь, чтобы изучить обстановку. В такие моменты я изредка позволял себе обернуться и видел как она, вытащив бинокль, внимательно изучала окрестности, придирчиво задерживая свой взгляд на каждом крупном камне или карнизе впереди.
– Интересно, что могло случиться с предыдущим отрядом? – пробормотала Джиббит, когда проделав приблизительно полпути, Лайт внезапно остановилась и аккуратно подняла лежавший на обочине в грязи синий платок, который судя по виду, был брошен тут совсем недавно.
– Надеюсь, мы узнаем это прежде, чем тот, кто напал на них, доберется до нас, – коротко бросила ей пегаска, взмахом ноги приказав отряду двигаться дальше.
Пройдя еще с полсотни шагов мы, наконец-то вышли на ровный участок дороги, который огибал несколько больших валунов впереди и заканчивался у будки КПП. Там же был установлен и ржавый сетчатый забор с колючей проволокой.
Тут Лайт приказала нам остановиться и вместе с остальными отступила назад. Мы собрались в одну кучу возле скалы, укрытые от посторонних взоров одним из камней.
– Похоже, мы на месте, – сказала пегаска, – не знаю, кто может поджидать нас там, но идти дальше всей группой будет неразумно.
– Согласна, – кивнула Джиббит, – если это западня, то они только и ждут, чтобы в нее залезло как можно больше народу.
– В таком случае, я предлагаю сделать следующее: я, Джек и еще трое новобранцев пойдем на разведку, а остальные останутся тут и будут прикрывать нас на расстоянии. Мэк, – сказала она жеребцу-пегасу со снайперской винтовкой, – залезь на ту скалу и присмотри за нами, – она показала на каменный карниз с левой стороны, который возвышался над дорогой. – Внимательно наблюдай за горным массивом и обращай внимание на любое движение. Но огонь просто так не открывай. Стреляй только в том случае, если заметишь явную угрозу, или я произнесу в общий эфир фразу: «Какая неудача, приятель». Ты меня понял?
– Так точно, мэм, – козырнул он, поправляя на своем боевом седле винтовку и собираясь взлететь.
– Э, а вот этого делать не надо, – увидев, как он расправляет крылья, сказала Лайт, – если ты поднимешься в воздух, тебя тут же заметят. А снайпер хорош, только когда о нем не знают.
– Но, как же мне тогда туда попасть? – недоуменно спросил пегас.
– Как-как, на своих четырех, вот как, – усмехнувшись, сказала вместо нее Джиббит.
– Вот именно, – прибавила Лайт, – и постарайся сильно не шуметь когда будешь карабкаться туда. Да, и еще, держись сбоку, чтобы тебя не было видно со стороны КПП.
– Хорошо, мэм, я постараюсь, – сказал он и, пригнувшись, побежал к скале, на которую ему предстояло взобраться.
– Все остальные, приготовьте оружие и ждите моего сигнала, – продолжила свой инструктаж Лайт. – Если на нас вдруг нападут, немедленно вмешайтесь, но не раньше. До этого, ничего не предпринимайте, пока не услышите стрельбу или фразу: «Да начнется забава». Она повернулась к кошке. – Присмотри за ними, Джиббит.
– Хорошо, Лайт, – сказала та, – мы будем прикрывать вас. Удачи.
– Ну, что ж, идем, Джек, – сказала мне пегаска, а затем обратилась к нескольким жеребцам возле скалы (у одного из них был при себе металлоискатель), – вы трое, тоже. Следуйте за мной.
Мы вышли из укрытия и медленными шагами, держа наготове оружие, направились в сторону КПП. Пока солдат с металлоискателем проверял дорогу, мы четверо, смотрели по сторонам.
Возле будки был установлен облупленный металлический шлагбаум с прицепленным к нему посередине выцветшим знаком «Стоп». Поравнявшись с ним, Лайт приказала нам ненадолго остановиться, а сама осторожно подошла к сторожке и заглянула внутрь. Не увидев там ничего подозрительного, она сделала отмашку, и мы вновь продолжили движение.
Миновав шлагбаум, мы зашли на территорию небольшой парковки с разбитым асфальтом и покосившимися фонарями, где стояло несколько старых повозок и парочка довоенных машин. Здесь, как и в лагере, внизу, не было видно никаких признаков сражения. Ни тел, ни разбросанных гильз. Вообще ничего, что могло бы подсказать нам, что тут недавно кто-то был. Точнее, так подумал я. Лайт бегло осмотрев территорию, тут же нашла множество оттисков от копыт, которые были едва различимы в старой грязи. А еще она заметила на борту одной из машин чуть стертую полосу пыли, означавшую, что к ней недавно прислонялись. В конце парковки, в скале находилась большая шестеренчатая дверь с номером 126 посередине. Закрытая. По бокам от нее с тихими щелчками крутились две видеокамеры, наблюдавшие за парковкой впереди.
Пегаска махнула нам в сторону одной из машин и мы, быстро укрылись за ней.
– А вот и стойло, – прошептала Лайт, выглядывая из-за угла. – Похоже, что оно так и не было открыто.
– Но ведь сэр Вондер сказал мне, что предыдущая группа уже заходила в него, – напомнил я.
– Да, так же как и Джиббит, – мрачно произнесла пегаска, – не нравится мне это.
– Вы думаете, что на них напали жители стойла? – спросил один из солдат.
– Возможно, боец, – ответила Лайт, – но пока дверь закрыта, мы ничего не узнаем.
– И что же нам делать? – спросил я.
– Придется как-то спровоцировать их, – сказала пегаска, – заставить открыть дверь. Дункан, – обратилась она к рядовому, что был возле нее, – выйди вперед, чтобы тебя увидели на камеру.
– Но… почему я? – испуганно поджал он хвост. – Почему не Бракл или Лони? – спросил он, кивая в сторону напарников.
– Потому что я отдала тебе приказ, и ты должен его выполнить, – строго сказала пегаска, – и потом, ты будешь не один, мы с остальными прикроем тебя. Ну, давай, иди. Никто не заставляет тебя в одиночку драться с обитателями стойла. Просто постой там, чтобы тебя увидели. А если дверь вдруг откроется, медленно отступи назад, но не беги. Не нужно провоцировать тех, кто там засел. Пусть думают, что ты пришел один.
– Д-да, мэм, – сглотнув комок в горле сказал Дункан, и неуверенно встав на ноги, направился к двери.
Бедный малый, нехорошо было вот так посылать его на опасное задание, но Лайт права, по-другому нам никак не проникнуть в бункер.
Вчетвером направив на дверь стволы, мы стали ждать, когда Дункан подойдет к ней ближе.
Одна из камер делая очередной поворот, остановилась, когда заметила его. Я даже услышал, как загудела ее линза, которая стала фокусироваться на стоящем перед ней пони.
– И... что мне делать дальше? – дрожащим голосом спросил рядовой, не поворачивая головы.
– Позови их, – сказала пегаска. – Скажи им: «привет» или что-то в этом духе.
– Ах, да, – кивнул он и громко произнес, помахав на камеру: – Привет! Здравствуйте! Тут есть кто-нибудь?
Некоторое время ему никто не отвечал. Обе камеры смотрели прямо на него, но ничего не происходило. И вот, когда он уже готов был пойти обратно, дверь внезапно заскрипела, и начала медленно отодвигаться внутрь.
– Лей-лейтенант! – в панике произнес он, прижимая к голове уши.
– Спокойно, рядовой, – шикнула на него Лайт, – мы рядом. Медленно отходи назад. Но не поворачивайся. Смотри только на дверь.
– Да, мэм, – чуть не падая в обморок, сказал жеребец.
Мы четверо приготовились к бою. Я напряженно следил за дверью, ожидая, что из-за нее, вот-вот выскочат какие-нибудь мутанты или на худой конец рейдеры захватившие стойло, но вместо них из бункера плавно выплыл, покачиваясь в воздухе, Мистер Помощник.
– Не стрелять, – приказала пегаска, как только увидела его.
Робот летел прямо к Дункану, не проявляя никаких признаков агрессии и приблизившись вплотную к нему, вежливым голосом произнес:
– Здравствуйте, сэр. Очень рад Вас видеть. От имени нашей смотрительницы позвольте поприветствовать Вас перед стойлом 126. Вы, я так полагаю, наш новый резидент?
– Эм, ну… я… – неуверенно пробормотал жеребец.
– Да, – поспешно ответила вместо него пегаска, вышедшая вперед и дернувшая за воротник меня, чтобы я вместе с остальными сделал то же самое, – мы пришли сюда, чтобы поселиться в вашем бункере.
– Замечательно, мэм, – повернувшись к ней, сказал робот, – в таком случае, я должен отметить, что ваша группа прибыла к нам с сильным опозданием. А точнее, вы задержались аж на 128 лет.
– Что поделаешь, обстоятельства сложились не лучшим образом, – сказала Лайт, – но теперь мы тут, и хотим стать вашими жителями.
– Разумеется, мэм. Прошу вас, следуйте за мной. Я провожу вас в инструкционную комнату, где вы сможете прослушать приветственную речь и правила проживания в стойле, перед тем как спуститесь ко всем остальным.
– Остальным? – спросила пегаска, – ты имеешь в виду местных жителей?
– Да, мэм, наше стойло успешно функционирует с момента прибытия первых резидентов, которые поселились у нас более ста лет назад. И с тех пор их численность постоянно увеличивается, за счет естественного прироста населения и приходящих извне посетителей. А теперь, с вашего позволения, позвольте сопроводить вас в бункер.
Он отлетел на пару шагов и выжидательно завис в воздухе.
– Мы что, пойдем за ним? – спросил я, – ведь ясно же, что это ловушка.
– Разумеется ловушка, но чтобы не вызвать подозрений нам придется подыграть ему, а точнее тем, кто управляет им. Лайт повернулась к остальным и тихо прошептала: – держитесь позади меня и приготовьтесь отстреливаться. Джек, по моему сигналу вызови щит. Как только они нападут на нас, мы тут же отступим к панели управления дверью и откроем вход, чтобы запустить остальных.
– Окей, – согласился я, – хотя мне что-то не хочется лезть в смертельно опасную западню.
– Придется, Джек, – сказала пегаска, – ведь если мы откажемся, некому будет спасти остальных.
– Ну да, ясен красен, – фыркнул я и вместе с ней и солдатами направился вслед за роботом и мы вошли внутрь стойла, где царила кромешная темнота.
Как только мы оказались там, шестеренчатая дверь у нас за спиной начала закрываться. Ощущение, что мы попались, как мыши в мышеловку буквально сдавливало мою грудь, и я все ждал, что на нас вот-вот нападут ждущие в темных углах бандиты или еще хуже роботы с лазерным оружием, которых мне предстоит сдерживать своим барьером. Но вместо этого, помещение вдруг осветили яркие электрические лампы, и мы увидели на стене впереди потрепанный транспарант: «Добро пожаловать!» окруженный улыбающимися картонными мордочками и картинками с шариками. Раздались короткие приветственные фанфары, которые затем сменила медленная джазовая музыка.
– Отвлекают нас, – шепнула мне Лайт, – хотят сделать вид, что тут безопасно.
Робот подлетел к двери, над которой был растянут транспарант и, открыв ее, нырнул в небольшой освещенный коридор, слишком чистый и ухоженный для места, где обосновались пустошные рейдеры. Пока мы шли, из динамиков расположенных вдоль стен продолжала звучать музыка. Такая тихая и расслабляющая, что поневоле внушала чувство комфорта и защищенности.
«Да, те, кто спланировал эту западню, были явно не дураками. Все учли, даже психологический фактор. А рейдеры ли это? Вдруг, тут живет кто-то пострашнее, горстки немытых негодяев?» – мысленно рассуждал я, пока мы двигались вперед.
Пройдя несколько десятков шагов и миновав пару закрытых дверей, за которыми следили видеокамеры мы, наконец, оказались в просторной, похожей на кинотеатр комнате, где были установлены многочисленные кресла, направленные на большой экран. Стены в ней так же украшали приветственные плакаты, из-за которых создавалось ощущение, что мы пришли в актовый зал какой-нибудь школы.
– По правилам нашего стойла, перед тем как вы присоединитесь к другим жителям, вам нужно будет прослушать обязательную вступительную лекцию от Стойл-Тек, – сказал Мистер Помощник, остановившись возле экрана.
– А может, обойдемся без этого? – спросил я, – мы итак уже знаем как надо вести себя в бункере.
– Извините, сэр, но таково распоряжение нашей смотрительницы. Она хочет, чтобы все вновь прибывшие пони, перед тем как спустятся вниз, прослушали приветственный ролик, в котором приведены основные требования по технике безопасности. Уверяю Вас, это не займет много времени.
– Ну, хорошо, давай, включай этот свой ролик, – сказал я.
– Одну минуту, сэр. Прежде чем мы начнем, прошу вас, займите свободные места, – обратился он ко всем нам.
Новобранцы хотели последовать его совету, но Лайт их остановила.
– А зачем нам садиться? – спросила она, – мы вполне можем и постоять. Верно, ребята?
– Верно, – сказал я, а остальные молча закивали.
– Эм, а почему мы не должны садиться? – шепотом спросил я.
– Потому что на креслах наверняка установлены какие-нибудь фиксаторы. И как только мы сядем на них, нас тут же схватят, – быстро проговорила она.
– А, понял, – сообразил я и громко произнес: – да, ты права, нам будет удобнее прослушать лекцию стоя.
Я был уверен, что роботу это не понравится, и он потребует, чтобы мы немедленно сели. Я даже приготовился вызвать свой щит и выстрелить ему в линзу, как только начнется заварушка, но к моему удивлению, он не стал возражать и сразу согласился:
– Как скажете, сэр. Эти кресла были установлены специально для Вашего удобства. Но если Вы предпочитаете во время просмотра находиться на ногах, я не смею Вам отказывать.
Он отлетел к противоположной от экрана стене, рядом с которой на металлической подставке был размещен большой кинопроектор и, нажав на пару кнопок, включил его. Свет в комнате погас. На экране появилась эмблема Стойл-Тек, и забегали цифры, а после началось видео. Сперва мы увидели черно-белый театральный занавес, откуда робко выглянул символ компании – жеребенок Стойл-Кольт, который затем выпрыгнул на сцену и заговорил с нами:
– Здравствуйте пони и добро пожаловать в стойло! Мы в компании Стойл-Тек очень рады, что вы решили довериться нам и заблаговременно заказали место в одном из наших ультрасовременных и надежных бункеров, которые способны противостоять любым угрозам извне. И пусть наступивший Конец Света заставил вас от многого отказаться, а наша милая родина сейчас сотрясается от взрывов бомб с мегазаклинаниями, я уверяю вас – здесь вам совершенно ничего не грозит. Отныне это место станет вашим новым домом, где о вас будут ежедневно заботиться наши преданные сотрудники и автоматический роботизированный персонал. Я уверен, что вам у нас очень понравится. В этом бункере вы найдете все необходимое для комфортной и счастливой жизни на многие поколения вперед.
Стойл-Кольт спрыгнул со сцены и прошел в сторону. Фон позади него сменился, и он оказался возле небольшой мультяшной скалы (с острыми, как зубья пилы вершинами), сбоку которой была установлена шестеренчатая дверь стойла. Возле нее, выстроившись в длинную очередь, собрались нетерпеливо переступавшие с ноги на ногу пони, ожидавшие разрешение на вход.
– Но перед тем как вы спуститесь на нижние уровни и начнете свою беззаботную жизнь под землей, позвольте мне для начала рассказать вам о нескольких простых правилах, которые необходимо соблюдать при проживании в стойле. Во-первых: все пони должны в обязательном порядке пройти обследование в местном медицинском заведении на наличие каких-либо заболеваний. Если у вас в крови обнаружат что-нибудь постороннее, наш дежурный врач временно поместит вас в карантин и сделает все возможное, чтобы вы быстро поправились. Запомните, хорошее общество – это здоровое общество. Во-вторых…
Пока он рассказывал нам эти скучные и уже знакомые мне с детства правила, мы, не прекращая, смотрели по сторонам. Вне всяких сомнений, это видео было лишь отвлекающим маневром, чтобы усыпить нашу бдительность, а затем атаковать. И мы, с оружием наготове, стояли посреди зала и ждали, когда это произойдет. Но Стойл-Кольт все говорил, на нас никто не нападал, а в помещении продолжала звучать еле-слышная расслабляющая музыка, которая совсем не мешала идущему на экране ролику. Мне начало казаться, что возможно здесь и нет никакой засады, а все наши тревоги были напрасными. И сейчас, закончив слушать лекцию, мы спустимся вниз и встретимся с пони из первой группы, которые объяснят нам, почему они все это время не выходили на связь.
«Возможно, им просто так здесь понравилось, что они не захотели никуда уходить, – громко зевнув, подумал я, краем глаза наблюдая за забавными ужимками Стойл-Кольта на экране. – Вот было бы здорово, сейчас где-нибудь присесть и насладиться этим зрелищем в мягком кресле».
«Нет, стоп! – тут же одернул я себя. – Нам нельзя на них садиться, ведь Лайт сказала нам, что… что… а о чем она нам говорила?»
Я еще раз громко зевнул и, покачнувшись, посмотрел на остальных. Лайт выглядела какой-то вялой и ослабленной и время от времени с силой жмурилась, видимо тоже борясь с подступившей к ней усталостью. Новобранцы же и вовсе еле держались на ногах. Судя по их сонному виду, им было невмоготу слушать эту длинную лекцию. И вот Лонни не выдержал и, нарушив приказ, уселся в кресло.
– Эй, приятель, – пробормотал я, подходя к нему и тормоша телекинезом, – нам нельзя тут сидеть. Мы должны… должны… что-то были должны, вот только я не помню, что именно.
Тут меня всполошил внезапно раздавшийся звук. Дункан и Бракл не смогли больше стоять на ногах и рухнули прямо на пол.
Я встряхнул головой, и непонимающе посмотрел на них. Они лежали с закрытыми глазами и, судя по размеренным вздохам, мирно спали. Что происходит?
– Не нравится мне это, Джек, – как-то чересчур спокойно сказала Лайт, тоже едва не засыпая. – Мне кажется, нам надо уходить.
– Да, что-то тут не так, – я, прищурившись, посмотрел на экран, – это видео… кажется, оно нас гипнотизирует, – сказал я, оборачиваясь к пегаске, но тут она, как и остальные, упала набок. Ее дыхание стало ровным как при глубоком сне.
– Нет. Я должен отсюда выбраться. Надо предупредить остальных, что тут… что… – я сделал несколько шагов в сторону выхода, после чего споткнулся и беспомощно растянулся на полу.
Еще несколько секунд я боролся с одолевавшей меня сонливостью, но потом почувствовал, что больше не могу противиться ей и, закрыв глаза, погрузился в сон.
?:;*?№@#^^@»%№;%»»@_@#%#%№;;:?%:*:%(:?(;:%!!!!!!!!!
– Да-да! Вот так! Давай, милая! Мне так нравится твоя предсмертная гримаса, – с улыбкой говорила я, разглядывая одно из своих старых воспоминаний, в котором мы вместе с Джеком попали во временную аномалию. Я видела лежащую перед собой Лайт, у которой из перерезанной глотки шла кровь, а в стекленеющих глазах читался ужас. Потом, я подхватила ее остывающее тело и вошла в него упругим членом Джека, продолжая телекинезом раздвигать ее кровоточащую рану. О да, это было великолепно! Одно из лучших моих воспоминаний! Затем я плавно переключилась на другой момент нашей жизни, где я приближалась с дробовиком к умирающему работорговцу. Вновь почувствовала запах его крови (ох, как же она благоухала миндалем вперемешку с медью), вспомнила, как остроумно игралась с ним, перед тем как убить…
Но тут, откуда не возьмись, появился ветер. Воспоминания резко померкли. Мой метафизический мир закружился и задрожал.
«Ветер? – удивленно подумала я. – Не может быть! Я знаю, у Джека в голове порой гуляет ветер, но чтобы так... что вообще происходит?»
В непонятках я закрутила головой (не настоящей, само собой, в потоке мыслей нет физического тела, но я могу его представить) разглядывая проносящиеся мимо меня завихрения. И тут, одно из них подхватило меня и, не спрашивая моего согласия, каким-то образом выкинуло наверх, в реальный мир. Я открыла глаза, увидела незнакомую мне комнату, яркую медицинскую лампу и металлический потолок.
– Она живая! ЖИВАЯ!!! ХА-ХА-ХА-ХА!!! – с безумным смехом закричала я, возбужденная и одновременно сбитая с толку. – И как это я оказалась здесь? Что, Джеки, соскучился по мне и решил каким-то образом вызвать из своей подкорки? И даже телом дал покомандовать, мило. Ох, неужели, ты, наконец-то передумал?! И теперь хочешь порезвиться с такой отбитой и безумной на всю голову мной? Джеки? Любимый? Ну же, скажи что-нибудь. Если ты все еще дуешься на меня, то хочешь, я тебе передерну? Уверена, ты это оценишь.
Но Джек мне не ответил. Очень странно. Обычно, стоит мне заговорить с ним, как он тут же начинает меня ругать или сыпать в мой адрес несправедливыми упреками. Однако сейчас он почему-то молчал. Я сдавила виски собираясь отыскать его в нашем общем подсознании. Но его там не оказалось. Где же он? Почему у меня такое чувство, словно я впервые осталась одна?
Я приподнялась на передних ногах и посмотрела на свое или, правильнее сказать, на тело Джека и мне в голову закрались нехорошие подозрения. Во-первых, он был раздет. Не полностью. Хоть с нас и сняли всю одежду и даже ПипБак, на шее у моего жеребца был одет слюнявчик, а его длинный "стручок" прикрывал большой белый подгузник.
– О нет, твою мать! Мой благоверный, неужели ты обзавелся этим мерзким фетишом, где взрослые пони надевают на себя подгузники? – громко сказала я, – и даже не позвал меня? Как ты мог? Мы же договорились, что все будем делать вместе! И негодяев бить и извращенным сексом заниматься!
Я перевернулась на живот и осмотрела комнату. Это место выглядело как типичный кабинет врача с кушетками, шкафами для лекарств, анатомическими рисунками на стенах и медицинскими столиками с находившимися на них пеленками и баночками с присыпкой.
Нет, тут я точно никогда не была. Я даже не помню, чтобы Джек когда-нибудь заходил в подобные места. И хотя, я люблю иногда оставлять его одного и погружаться в наши с ним воспоминания, обычно я не пропускаю ни одного момента из его личной жизни. Последнее, что я помню: он разговаривал с каким-то нудным стариканом у него в кабинете, а тот затирал ему про семью, великие открытия и прочую унылую скучищу от которой я поспешно спряталась в глубинах нашей памяти.
– Интересно, – безмятежно поковыряв телекинезом в носу, сказала я, – как же он смог скрыть от меня, что хочет поиграть с кем-то в жеребенка? О! Но если это игра, то сейчас ко мне придет какая-нибудь симпатичная кобылка и станет менять мой подгузник?! А может это будет жеребец (главное чтобы не тот чудаковатый дед)? Кто знает, что решил опробовать Джеки, в мое отсутствие?
– Эй, милашка! – закричала я, чтобы привлечь внимание того с кем вскоре буду кувыркаться, – у маленького Джеки случилась авария! Иди-ка сюда и посмотри, что за штучка торчит у меня из подгузника!
Но ответа не последовало.
– Эй! – еще раз попыталась я привлечь ее, а возможно и его внимание, поглаживая ногой "Джекова дружка". – Где ты? Прелюдия должна длиться не более пяти минут! Так что иди сюда и поиграйся с моими шариками!
Тут боковая дверь открылась, и из нее вылетел многорукий Мистер Помощник.
– Да-да, Вы меня звали? – сказал он, будничным тоном.
– Тьфу, что за херня?! – возмутилась я, – Джек, это слишком даже для меня! Ты же знаешь, что я не люблю пехаться с роботами! Не люблю свинцовые стояки!
Я слезла со стола, оттолкнув робота в сторону.
– Извините, сэр, но ради Вашего же блага, я рекомендую Вам… – завел он типичную для робота болтовню.
– Отвали жестянка! – выругалась я, отвешивая ему пинка, – разве ты не видишь, что я разговариваю со своим "совестливым я", который похоже решил переплюнуть меня в извращениях? Так что, заткнись!
– Ошибка! Обнаружена когнитивная активность! Необходимо срочно… – опять начал нести он какую-то пургу, но тут, я больше не выдержала и, схватив его телекинезом за клешню, с размаха запустила в стену.
– Я! СКАЗАЛА! ЗАТКНИСЬ! – поочередно ударяя его об пол, шкафчик с лекарствами и еще раз об стену, приговаривала я. А затем, вырвав из его корпуса руку, стала, как битой избивать ею робота, безумно хохоча, пока он не превратился в искореженный кусок металла.
– Вот так, и постарайся в следующий раз не вмешиваться в чужие монологи, – успокоившись, сказала я и, почесав его оторванной конечностью себе спину, зашвырнула ее в дальний угол. Запрыгнув на стоящий неподалеку стульчик, я призадумалась.
– Ну а теперь, небольшой перерыв, – произнесла я, отпинывая в сторону обломки. – Поскольку Джека сейчас нет, а значит, некому строить за меня планы, я должна сама посидеть и малость поразмыслить, чтобы понять, что же здесь происходит. Итак, я в непонятном месте, с роботом-извращенцем, на мне подгузник, а Джек куда-то исчез. Значит, случилось одно из двух: или я попала в логово безумного ученого – промывателя мозгов, где при помощи гипнотического луча Джека превратили в "овощ" или на съемки порнографического фильма в котором мой благоверный решил поучаствовать, чтобы устроить мне сюрприз. Оба варианта равноценны, но что-то мне подсказывает, что Джек не настолько безбашен, чтобы порадовать меня горяченьким домашним порно. Выходит, я в лаборатории промывателя мозгов, который заставил моего жеребчика пускать слюни. Ну, нет, этим могу заниматься только я, а не беззубый старикашка-ученый и его летающие яйца. Из всего вышеперечисленного следует: что мне нужно как можно быстрее найти этого плешивого радтаракана, свернуть его тощенькую шею и разнести нахрен эту лабораторию, чтобы мой Джек вернулся. И хотя, быть самой по себе мне очень приятно, без Джека все время учащего меня как надо жить, мои грехи теряют весь свой шарм.
Я соскочила со стула и поправила на себе подгузник.
– И потом, надо же мне с кем-то время от времени трахаться, – усмехнулась я и подошла к раскуроченному шкафчику, возле которого были разбросаны выпавшие лекарства. Я стала их подбирать.
– Так, что тут у нас? О, а у этого хрыща весьма неплохое меню. Бак, Гидра, Дэш, Минталки, успокоительное. Все, что нужно для безумной вечеринки! – радостно фыркнула я, набирая полные ноги маленьких баночек и проглатывая пару таблеток Бака. Вытерев рот слюнявчиком, я сорвала его со своей шеи и запихала остальные лекарства в подгузник.
– Ух-ты! Ух-ты! Как пробирает! – восторженно воскликнула я, когда меня начало накрывать, – ну а теперь, пора отыскать этого ученого сухаря.
Я выбежала за дверь, откуда прилетел робот и осмотрелась. Еще один кабинет врача с намеками на раздевалку – рабочий стол с терминалом, пара стульев и вещевые шкафчики. На стенах висят сразу два динамика, из которых доносится унылая джазовая музыка, от которой у меня щекочет в мозгу.
– Эй, доктор! Док, ты где? Не прячься! Если ты расстроился из-за того, что я сломала твоего летающего болванчика, то обещаю, что не буду тебя мучать! – насмешливо пропела я и тут же тихо прибавила: – по крайней мере, не сразу. Ну же, док, выходи! Давай, поиграем!
Но он не ответил.
– Что? Не хочешь выходить? – сказала я, заметив в углу камеру, – ну, хорошо, тогда я сама тебя найду. И когда я начну откусывать твои уши, тебе станет хреново! – и, произнеся это, я схватила стул и принялась крушить им камеру и динамики, чей унылый вой начал меня раздражать.
Закончив с ними, я решила поискать подсказки об этом месте, а заодно и шмотки Джека. А то, не буду же я устраивать кровавую бойню, расхаживая в одном подгузнике? Или буду? Хм? Интересно, кто-нибудь уже так делал?
Для начала я попробовала порыться в терминале, но он оказался защищен паролем. Стоило мне ввести несколько неверных вариантов, и он тут же заблокировался.
– Вот дерьмо! – сказала я, с силой лягнув его задними ногами, – и где же лапочка Мэтти, когда он так нужен?
После этого я подошла к шкафчикам и начала рывком открывать их дверцы.
– Ничего, ничего, ничего, – приговаривала я, заглядывая в каждый из них, а затем опрокидывая на пол, – о, а вот и наши цацки!
Я достала комбинезон, плащ и шляпу Джека, а также ПипБак и седельные сумки и приготовилась переодеться. Бросив короткий взгляд на подгузник, я несколько секунд размышляла, нужно ли мне его снять.
– Наверное, да, – наконец, решила я, расстегивая его и убирая баночки с химией к себе в карманы, – все равно, это не мое. Вот если бы это были стринги или кожаная юбка. Эх, и почему я не попала в логово к любителям садо-мазо?
Закончив переодеваться, я взяла прислоненный к стенке шкафчика дробовик и патроны и вышла в коридор. Там, как и в комнате играла скучная джазовая музыка.
– А ну, молчать! – рявкнула я, – разнеся выстрелом ближайший динамик, – от этой скукоты и заснуть недолго!
Я увидела еще одну камеру у входа и громко сказала:
– Эй, извращуга, что за репертуар у тебя? Ты что, совсем отстал от моды? Надо слушать что-нибудь массовое, современное: про дальние страны, сделки с демонами, кровь и насилие. Погодь, сейчас сама что-нибудь подберу.
Я включила радио на ПипБаке и стала крутить колесико. Но в эфире этого места были лишь скучные жеребячьи песенки и покрытый пылью джаз.
– Любить тебя легко, так просто и прекрасно, – услышала я очередной нудный мотивчик.
– Что за отстой? Разве можно под такую хрень выпускать чьи-то кишки? Ну-ка, а что у Джека в запасе?
Я открыла сохраненные у него в библиотеке треки и нашла, наконец, кое-что подходящее:
– Мы едем по дороге в Тартар! По дороге в Тартар! – закричал громким басом жеребец из песни.
– Ну вот, другое дело, – довольно усмехнулась я, – само то для спасения мира от роботов-фетишистов. А теперь к делу. Нужно поискать того, кто все это затеял.
И я выстрелом разнесла смотрящую на меня камеру.
Музыка тут же прекратилась. Вместо нее, из соседнего динамика, со мной заговорила какая-то кобыла:
– Ай-яй-яй! Что случилось? Почему одна из моих деток ломает камеры и динамики? Как некрасиво. Ты же не хочешь, чтобы за тобой пришел злой и страшный бука?
«Ого, похоже, что я попала в логово к Мадам Куку», – мысленно усмехнулась я и вслух произнесла:
– Привет, подруга! Рада слышать, что у тебя, наконец-то хватило духу заговорить со мной. А случилось вот что: я сидела в своем царстве кошмаров, никого не трогала, и вдруг, меня, за каким-то Дискордом, выкинуло в реальный мир и я попала в дом для умалишенных. А поскольку за всем этим, судя по всему, стоишь ты, то и весь спрос будет именно с тебя. Вот и отвечай мне – кто ты такая? И вообще, что это, мать его за ногу, за место?
– О, у тебя очень грязный ротик. Со старшими нельзя так разговаривать, молодой жеребец. И потом, ты же не кобылка, не нужно говорить о себе в женском роде. Но, так и быть, я отвечу тебе. Меня зовут Ред Роук, и я смотрительница в этом стойле, которая отвечает за его благополучие. А еще я забочусь о своих милых и дорогих жеребятках, одним из которых теперь являешься ты.
«Вот оно что, выходит я в стойле, – подумала я. – А вместо безумного старикана, Джека похитила психованная смотрительница, у которой крыша, похоже, подтекает еще сильнее, чем у меня. Здорово. Ну, мне, в принципе, без разницы, кого убивать».
– Какие еще жеребятки? – вслух переспросила я, – о ком ты говоришь?
– Ну как же, мои детки, которые приходят сюда, чтобы спастись от ужасов внешнего мира. Моя музыка усыпляет их, а я потом ухаживаю за ними до конца их дней. Разве не мило?
– Серьезно? – фыркнула я, – ты превращаешь взрослых пони в идиотов? И тебе это кажется милым? Извращенно прекрасным – возможно, но уж точно не милым.
– Они не идиоты, а мои детки. И я опекаю их, как это делала самая первая смотрительница, которая завещала мне беречь тех, кто здесь живет. И я делаю это. И хоть мне приходится кое в чем их ограничивать, я поступаю так исключительно ради их же блага, потому что не хочу, чтобы они пострадали.
– И для этого ты превращаешь их в "овощи"?
– Это неправда! Я спасаю их и даю приют! – возразила она, – место, где о них будут заботиться и любить. Я подарила им новый мир. Мир, лишенный ненависти и зла.
– И свободы воли, – облизнувшись, заметила я, – и хотя, я не критикую твои методы. Наоборот, в чем-то они мне даже по нраву, но ты допустила одну роковую ошибку. Я оскалилась, – ты осмелилась схватить меня! И теперь, я не успокоюсь пока не найду тебя и не разорву твой наглый круп!
– Мой дорогой, тебе совершенно не нужно меня бояться. Ведь я всего лишь хочу помочь тебе. И если ты сейчас же вернешься в пеленальную, я обещаю, что сделаю все возможное чтобы ты…
Я подскочила к говорившему со мной динамику и ударом приклада уронила его на пол, а затем принялась топтать ногами.
– Довольно, мне надоел этот бред! – крикнула я и, сплюнув на пол, ехидно произнесла:
– И мне все равно, что ты там себе напридумывала, я обещаю, тебе от меня не спастись! Так что, можешь прятаться или пытаться остановить меня, посылая своих заводных болванчиков но, так или иначе, тебе пришел конец.
Я пошла вперед по коридору, покачивая крупом в такт музыке из моего ПипБака (будучи включенной на всю мощь, она успешно глушила джаз этой клячи, который начал играть еще громче, нда, похоже, что ей не понравились мои песни про кобылок-лесбиянок) и заглядывая во все попадающиеся на моем пути комнаты. В них был различный лабораторных хлам, вроде операционных столов, стеллажей с компьютерами и громоздких научных приборов, по мониторам которых бегали нити кардиограмм, вылезали строчки с цифрами или проскакивали различные команды. И нигде я не находила ни одной живой души. Что за фигня? Я рассчитывала, что тут будут хотя бы какие-то лаборанты, с которыми я вдоволь наиграюсь. Но, мне не повезло.
Да, это стойло определенно отличалось от того, где мы родились с Джеком. Тут все было по-другому. Другие развилки, другой антураж, повсюду чувствовался запах чистоты и чего-то сладкого, а в комнатах и на рабочих столах царил идеальный порядок (который я тут же "исправляла", сбрасывая все, что могла, на пол). Плюс щекотание в мозгу от ее гипнотической музыки, которое никак меня не покидало.
– Ну и дела, – с иронией сказала я, выходя из очередного помещения с хирургической пилой и скальпелем в телекинезе, которые я там нашла. – И зачем только мой Джеки сюда сунулся?
– Стойте! Именем смотрительницы приказываю вам немедленно сдаться! – в этот момент произнес вылетевший из-за поворота робот-шарик. А вскоре к нему присоединились еще трое, размахивая в воздухе дисковыми пилами.
– О, а вот и мишени! – радостно воскликнула я, перехватывая поудобнее дробовик, – а то я уже заскучала.
– Положите оружие на пол или мы… – начал он, двигаясь в мою сторону, но я не стала дожидаться, пока эти тупые железки подлетят ко мне ближе и, нацелив на них ствол, меткими выстрелами разнесла на кусочки.
– Пфф, скукота, – сказала я, вырывая у одного из них линзу и разбивая об пол. – Эй, смотрительница, – обратилась я к еще одной камере в коридоре, – чтобы остановить меня, нужен кто-нибудь посильнее, чем эти летающие ведра. Так что, лучше завязывай и выходи ко мне сама и тогда я, возможно, не стану знакомить тебя с Мистером Скальпелем и Миссис Пилой.
Я показала свои инструменты, которыми собиралась медленно удалять ей все жизненно важные органы.
Но в этот раз она промолчала, вот ведь скромняга. Могла бы ради интереса и поугрожать мне через еще не сломанные динамики.
– Да, детки, похоже, что она вас стесняется, – сказала я, целуя свои смертоносные игрушки, – а впрочем, мы все равно с ней вскоре встретимся и тогда, все четверо, весело пошалим.
Полюбовавшись на свое отражение, которое отразилось в поверхности пилы (блин, а я красотка, даже будучи жеребцом, во мне заметны черты сексуальной кобылки), я пошла дальше. Все комнаты, мимо которых я проходила, были необитаемы. Ни одного помощника, ни одного охранника. Только роботы, которых я не задумываясь, крушила и разносила на запчасти. И все же, мне показалось это странным. Будь я безумной смотрительницей, которая похищает жеребцов ради своих извращенных сексуальных утех, я бы точно имела при себе пару-другую дуболомов, на случай если мои жертвы каким-то чудом освободятся и попробуют прикончить меня (ну, прямо как я). Неужели она всерьез считает, что эти летающие шарики могут заменить ей накачанных и звероподобных жеребцов? Вот ведь дура. С ними же можно еще и кувыркаться.
Я дошла до лифта на нижние этажи. Но стоило мне нажать на кнопку, как он тут же вырубился.
– Извини, дорогой, но тебе туда нельзя. Этот лифт ведет на служебные уровни, где жеребятам не место. Прошу, прекрати буянить и вернись в пеленальную. Если ты меня послушаешь, то обещаю, что не буду тебя наказывать, – сказала смотрительница.
– Во-первых, я никогда не прекращаю буянить, – насмешливо фыркнула я в ответ, оборачиваясь в сторону лестницы находившейся неподалеку, – а во-вторых, если я уйду, то кто тогда накажет тебя?
Я спустилась на нижний этаж, где обнаружила кое-что интересное.
Разнеся на куски пару не в меру настырных железяк (на этот раз у одного из них был при себе огнемет, который он, правда, не успел пустить в дело), я стала прохаживаться по коридору и заглядывать во все помещения. В одном из них я нашла трех лежащих на медицинских столах незнакомых мне жеребцов с пустым взглядом. Как и Джек, они были голыми, а один из роботов надевал им на ноги подгузники.
– Эй, жеребчики, что, тоже попались? – насмешливо пропела я, выстрелом из дробовика уничтожая робота и приближаясь к ним.
– Вау, неужели Джек тоже выглядел так глупо? – спросила я, заглядывая одному из них в глаза, а затем легонько пощекотала живот. Жеребец начал хихикать.
– Да, что не говори, но эта поехавшая ведьма, определенно знает толк в красивых лапочках, – игриво куснув одного из них за ухо, сказала я, – жаль только, что я не смогу остаться с ними. Мне сперва надо найти смотрительницу и выбить из нее все дерьмо.
Обыскав стоящие у стены шкафчики и прихватив оттуда патроны, каску, автомат и несколько гранат, я пошла к выходу.
– Но, не расстраивайтесь, мальчики. Как только я закончу с ней, то обязательно вернусь сюда, и тогда мы четверо устроим с вами "скачки", – напоследок сказала я, делая характерное движение крупом, а затем отправилась дальше.
Миновав несколько однообразных лабораторий, я размышляла о том, на какое безумное шоу, могло бы потянуть это место, и вдруг остановилась перед окном еще одной комнаты, в которой увидела ее – мою милашку-пегаску Лайт.
– Ух-ты, мамочка! Вот это я понимаю удача! – облизнувшись, сказала я, открывая дверь и отбрасывая телекинезом к стене летавшего возле кобылки робота, которого затем добила дробью.
Со счастливой улыбкой я приблизилась к этой страстной крошке.
– Ну, привет, милая, вот мы и встретились… снова, – сказала я, обходя ее по кругу. Кобылка лежала спиной на столе и пустым неосмысленным взглядом глядела в потолок.
Вне всяких сомнений, с ней случилось то же самое, что и с остальными. Вот только разум в отличие от Джека у нее был один, и сейчас некому было ее подменить, чтобы помешать мне.
– Да, сладенькая, как долго я этого ждала. Можно сказать, с той самой аномалии, где мы с тобой и Джеком весело резвились, выдавливая друг другу глаза. Ты помнишь?
Я погладила ее по голове, на что она глупо улыбнулась мне и начала пускать слюни.
– Ух! Ты такая милая, когда беспомощная! Это меня так заводит! – хихикнула я, запрыгивая на нее сверху и слизав пару ее слюнок языком, стала расстегивать у себя на комбинезоне молнию.
– Прошу, дорогой, не делай ей больно, – услышала я голос смотрительницы, – хорошие жеребятки не должны…
– Не мешай! – рявкнула я, уничтожая выстрелом очередной динамик, но оставляя целой камеру (пусть Ред Роук все видит).
– Ну, что скажешь? – прошептала я кобылке на ухо, – покажем здешней смотрительнице что-нибудь жесткое? И раз уж ты не в силах мне отказать, я бы хотела немного тебя "подоить", – я опустила свою ногу вниз, – отыграться, так сказать, за все те случаи, когда ты убивала меня и не давала выбраться из временного плена. Надеюсь, ты не против?
Она молча смотрела на меня, продолжая невинно улыбаться.
– Буду считать, что ответ: «да», – как хищница оскалилась я, проводя ногой по ее щеке и готовясь на славу повеселиться. Но что-то удержало меня. Я еще раз посмотрела на нее, лежащую передо мной как кукла.
– Но с другой стороны, это как-то неинтересно, – со смешком сказала я, целуя ее в лоб, – ты даже не можешь мне сопротивляться, а это портит всю игру. Нет никакого удовольствия в том, чтобы трахать "овощ". Да и этот "голосок совести" по имени Джек все равно ничего не увидит. Так что, я, пожалуй, тебя пощажу.
Я слезла с нее и застегнула комбинезон.
– Но только на этот раз. Можешь мне поверить, моя милая сахарная щелка, твое время еще придет. А пока, мне надо бежать. Нужно спасти моего любимого и кое-кого наказать.
И облизав ей губы, я вышла в коридор.
Миновав еще несколько комнат и разбив пару динамиков, я оказалась перед длинным толстым окном, за которым была… вау-вау-вау, целая куча пони в подгузниках!
По ту сторону стекла в большом и просторном помещении находилось несколько сотен кроватей, расположенных ровными рядами. В каждой из них лежало по одному пони. Как и моя крошка-пегасочка, все они были "овощами" и тупо гугукали или смотрели в потолок (а некоторые еще и посасывали соски), не обращая внимания на суетящихся возле них роботов, которые следили за ними, кормили из бутылочек и меняли пеленки. По краям зала стояли бесчисленные столы и шкафчики с жеребячьим питанием и игрушками.
– Ничего себе! Вот это я понимаю – вечеринка безмозглых! И сюда мне предстояло попасть? – с интересом присвистнула я, прилипая к окну и разглядывая всех этих сосунков, среди которых были не только кобылки и жеребцы, но и маленькие жеребята и даже пожилые пони. – Ох, как же я не завидую смотрительнице, когда доберусь до нее.
Я продолжила идти вперед, проходя мимо других, похожих "детских", и тут ко мне повернулась очередная камера.
– Прости, малыш, но ты зашел слишком далеко. Сейчас же остановись! – раздалось из динамика на стене.
– Ой-ой-ой! Как мне страшно! – хохотнула я, – А если не остановлюсь?
Внезапно в коридоре вместо музыки раздался громкий гул.
– Ай! Мои уши! Скример! – воскликнула я, – что это за херня?!
Звук умолк на несколько секунд, а затем снова повторился и так несколько раз. По коридору прокатилась целая волна низкопробных и неприятных шумов, которые бесили меня еще сильнее, чем джазовые песенки.
– Все! Ты меня достала! – заорала я и, схватившись за автомат, начала методично расстреливать динамики, которые висели на стенах.
Наконец, шум стих.
– И это все, что ты можешь? – усмехнулась я, показывая на камеру свой круп, – попугать меня страшными звуками? Или ты надеялась так загипнотизировать меня? Ха, дохлый номер! Ну? Что еще у тебя есть в запасе?
Не успела я договорить, как позади меня раздались громкие щелкающие звуки и двери всех комнат, где содержались пони, разом открылись.
– Упс! И кто только меня дернул за язык? – сказала я, догадываясь, что ничего хорошего за этим не последует.
Из дверей громко топая копытами стали выходить… эм… зомби-пони в подгузниках? Все те, неудачники которые до этого спокойно лежали у себя в кроватках сейчас дружной и пугающе огромной толпой выходили в коридор, неуклюже пихая друг друга и ударяясь об стены. Среди них я заметила и тех трех жеребчиков, которых встретила в самом начале. Вместе с Лайт они покинули свои комнаты и теперь вместе с остальными покачивались в коридоре. Нда, похоже, что моя пегаска все же пересчитает мне косточки.
– Да, этого я точно не ожидала, – сказала я вслух, на секунду подумав о дробовике и автомате, но потом быстро сообразила, что число патронов у меня в стволах гораздо ниже, быстро растущей толпы позади. Чертова арифметика, опять ты против меня!
Вперед вылетело несколько Мистеров Помощников, и из громкоговорителя одного из них раздался голос смотрительницы:
– Дети мои, вашу мамочку обижают. Схватите хулигана и притащите ко мне для обработки! – приказала она и зомбированные пони, разом повернувшись в мою сторону, бросились в атаку.
– Вот дерьмо! – крикнула я, припуская галопом от этих пустоголовых, которые неслись за мной как одержимые, безумно крича и едва ли не наступая мне на хвост. Я добежала до конца этажа и кинулась к очередному лестничному пролету, по которому, перепрыгивая через пять ступенек, стала спускаться вниз. Зомби хотели последовать за мной, но стоило им оказаться на лестнице, как они тут же дружно принялись падать и спотыкаться, роняя друг друга и сбиваясь в большую кучу. Видимо, когда смотрительница "программировала" их, она явно не сообразила прописать им спуск по лестницам.
– Ха, вот ведь лузеры! – усмехнулась я, увеличивая между нами дистанцию. Из боковых комнат стали вылетать новые роботы, размахивающие своими дисковыми пилами, но я, не останавливаясь, расталкивала их телекинезом или разносила на куски из дробовика, не желая давать зомбированным время оклематься.
И вот, впереди показалась очередная дверь, которая к счастью была открыта, и я, на полной скорости, забежала в нее, оказавшись в местном атриуме. В отличие от нашего, где стояли скамейки, горшки с растениями и пищевые автоматы, здесь повсюду были громоздкие железные ящики, бочки с сухим питанием и прочие припасы, а в углу находилась пара погрузчиков. Интересно, с какого перепуга тут решили устроить склад? Ведь в атриуме полагается отдыхать старикам, носиться жеребятам, а подросткам время от времени играть в старое доброе «сунь-высунь» (когда все туалеты заняты, а мамка не разрешает заниматься "этим" в комнате).
– Хех, ну и бардак, – сказала я. – Хотя, чего еще ожидать от пони, у которой по стойлу разгуливают зомби в подгузниках?
Осмотревшись и не найдя ни одной лестницы на второй этаж я отвернулась от двери и посмотрела вверх. Там я увидела большое круглое окно, снизу которого была расположена дверь, вне всяких сомнений ведущая в кабинет смотрительницы.
– Ага, вот значит ты где, стерва, – затопала я ногами в предвкушении, – ну все, пора уже с тобой покончить.
Внезапно дверь позади меня закрылась.
– Прекрасно. Теперь эти зомбированные олухи не смогут… – хотела сказать я, но тут же расстроенно выругалась: – блять! Это же ловушка! Вот зараза!
– Значит, ты все-таки пришел сюда. Я надеялась, что до этого не дойдет. И ты образумишься, – произнесла слегка разочарованным голосом смотрительница.
– Как видишь – не образумилась. Я здесь и очень скоро ты будешь лежать на полу, и молить меня о пощаде, – сказала я, подходя ближе к окну в надежде разглядеть ее там.
– В таком случае, ты не оставляешь мне выбора. Я вынуждена натравить на тебя злого буку.
– Злого буку? У-у-у! Боюсь! Хотя нет, нисколько. И вообще, я не одна из тех пускающих слюни неудачников с промытыми мозгами и тебе не удастся запугать…
Позади меня раздался звук открываемого люка. Я обернулась и увидела, что снизу из-под пола выехала платформа с боевым роботом типа Страж. Вот только вместо колес у него были четыре мощные ноги, а голова выглядела более обтекаемой и имела небольшие выдвижные отсеки.
– Что ж, робот выглядит внушительно, – признала я, – но я не думаю, что он сможет…
Из морды робота выдвинулись два голографических эмиттера, которые создали перед ним огромную голограмму в виде монстроподобной пасти, которая начала быстро клацать зубами и робот оглушающе зарычал.
– Д-да, – сказала я, вздрогнув от его рыка, – это было жутковато. И все же у тебя не…
Ряд щелчков и на первом этаже выдвинулись четыре лазерных турели, которые нацелились прямо на меня.
– Пожалуй, я лучше помолчу, – с неловкой улыбкой закончила я.
– Сожалею, дорогой, я не хочу, чтобы все так закончилось, но и не могу позволить тебе навредить моим деткам. Спрашиваю тебя в последний раз – ты готов сдаться?
– Ну, с учетом всех обстоятельств, возможно, мне стоило бы ответить: «да», – задумчиво произнесла я, почесав "зону достоинства". Но кем бы я тогда была, если б не захотела полезть в драку с минимумом шансов на победу? И потом, застрять тут на всю жизнь в виде безмозглой дурочки мне что-то совсем не хочется. Так что, иди-ка ты нахрен, подруга.
– Тогда, мне придется убить тебя, – со вздохом сказала она. – Прощай.
В ту же секунду турели дружно открыли по мне огонь, а робот, зарычав как раненный дракон, длинными прыжками бросился в мою сторону.
С трудом отпрыгнув от него, я окружила себя магическим щитом и нырнула за ближайший ящик.
– Так, похоже, что моя дипломатия с треском провалилась, – усмехнулась я, доставая автомат, – что ж, похоже, делать нечего… придется разнести тут все!
И перебежав за другой ящик, я нацелила автомат на одну из турелей и начала по ней стрелять. Однако все мои пули лишь отрекошетили от нее, не причинив вреда.
– Твою мать! – выругалась я, нырнув за ящик, чтобы не угодить под ответный обстрел турели и тут же увернулась от робота, который словно кошка запрыгнул на соседний контейнер, клацая своей голографической пастью, и в наскоке едва не раздавил меня. Я побежала от него в другое укрытие, удерживая щит, чтобы меня не поджарили турели, которые без промаха поливали его стенки своими раскаленными лучами. Робот погнался за мной и, опустив голову, как тараном снес ею большой ящик, который по инерции полетел прямо на меня и едва не расплющил об стену.
Кое-как я успела от него отскочить и, выхватив дробовик, пару раз выстрелила по ближайшей турели, с все тем же нулевым результатом.
– Они что, бронированные? Вот ведь непруха… ай! – робот снова настиг меня и ударил по тому месту, где я только что была. В полу осталась глубокая вмятина.
– Извини, что приходится делать это, но я должна защищать своих жеребят от таких злостных хулиганов как ты, – сказала смотрительница.
– Да-да, «Я не виновата… это все ты… бла-бла-бла…». Ох, и любят же они оправдываться и нести всякую чушь, – недовольно буркнула я, сидя за очередным ящиком и прикидывая, куда бы мне лучше рвануть.
Раздался рык. Робот незаметно подкрался сбоку и ударил ногой по одной из бочек, запустив ее в меня. Я еле увернулась и была вынуждена выбежать на открытое место, на секунду утратив концентрацию, из-за чего один из лазерных лучей пролетел сквозь щит и обжег мне ногу. Сморщившись, я быстро достала из сумки стимулятор и вколола его себе.
– Очень не люблю этого говорить но, похоже, дело – дрянь. С турелями и этим автоматическим страшилой, я тут долго не продержусь, – сказала я, стремительно убегая от обстрела за одну из центральных колонн. – Проклятье, как же мне не хватает Джека! Он бы точно что-нибудь придумал!
Еще одна мощная атака робота, закончившаяся погнутой колонной, и мне пришлось ускакать в дальний угол, все время уворачиваясь от залпа турелей. И хотя мой щит пока еще держался, я чувствовала, что надолго его не хватит, да и кровоточащие нос и уши ясно давали понять, что я ловлю слишком много лазерных лучей.
– Так, без паники, надо подумать, – сказала я после того как уклонилась от запущенного в мою сторону погрузчика и спряталась за бочками. – Что бы сделал на моем месте Джек? Ну, он бы наверняка сейчас произнес какую-нибудь пафосную фигню. Потом вспомнил о своей дохлой подружке, и о том, что никогда не увидит ее, если его убьют, а затем, малость поразмыслив, принял бы решение использовать все, что имеет против врага. Да, но что я имею? Дробовик, автомат и несколько гранат. И это против большого и злющего робота, который сносить своей тушей все, что только увидит. Так, минутку, а ведь это идея!
– Эй ты! Ржавеющий кусок хлама! Иди ко мне, я тут! – выскочив из укрытия, закричала я роботу, энергично размахивая ногой. Он побежал на меня, злобно рыча и щелкая челюстью и я, подождав пока он, разгонится, резко отпрыгнула в сторону. Робот направленный мной на одну из турелей влетел в нее и разнес вдребезги.
– Ха! Ну и кто у нас тут светлая голова, а Джек? – похлопав себя по лбу, засмеялась я.
Робот тем временем начал подниматься. В его корпусе появились свежие вмятины.
– Что? Уже очухался? Ну, хорошо, тогда продолжим! Иди сюда! Попробуй меня догнать! – крикнула я, несколько раз стреляя в него из дробовика.
Он вновь бросился в атаку и я, водя его за собой, стала крушить оставшиеся турели.
– Нет, не делай этого! – закричала смотрительница.
– Чего-чего не делать? Объясни? – как тореадор, размахивая шляпой, переспросила я, направляя робота на следующую турель, и как только я отскочила, он на полном ходу врезался в нее.
– Прекрати! Не ломай их! Бука остановись!
– Прости, подруга, – сказала я, вставая напротив последней еще не сломанной турели и, искрящийся и во многих местах поврежденный робот неуклюже снес ее, – но похоже, что ты проиграла.
Уничтожив турель, робот неуклюже заскользил по металлическому полу и врезался в стену. Похоже, что этот удар окончательно доломал его. Но кто знает. Я вприпрыжку подскочила к нему и, сорвав чеку с гранаты, засунула ее ему в корпус, а затем вызвала щит. Раздался громкий взрыв, и бука разлетелся по атриуму в виде множества обломков.
– Нет! – воскликнула смотрительница.
– Да! – одновременно с ней закричала я, вставая на дыбы и поднимая вверх передние ноги, а затем, перепрыгнув через раскуроченного робота, направилась в сторону двери.
– Ну, а теперь, когда со всеми расшаркиваниями покончено, пора нам с тобой встретиться лично, моя милая Роук.
Я постучалась в дверь.
– Тук-тук! Впусти меня! Я твоя бабушка и принесла пирожки! – громко пропела я.
– Нет, я тебе не открою! Ты нехороший жеребчик! Уходи!
– Прямо-таки не откроешь? – усмехнулась я, – ну, ладно.
Я попробовала еще раз вызвать свой щит, чтобы просунуть его между створками толстой металлической двери. Однако мне это не помогло. Мои ноги задрожали, мышцы напряглись, но дверь так и не сдвинулась с места.
– Что ж, это не вариант, – сплюнув потекшую изо-рта кровь, сказала я, – а значит, тут нужен другой подход.
Я случайно бросила взгляд на уцелевший погрузчик.
– Ого! А вот и открывалка! – затопала я в восторге и, подбежав к нему села в кресло.
Повернув ключ, я запустила двигатель, я рывком выехала на середину атриума. Подергав несколько разных рычагов и снеся пару ящиков я, наконец, сообразила, как им управлять.
– Вот так, а теперь… поооооберегись! – закричала я, поднимая вверх вилы и давя на педаль газа. Погрузчик разогнался, и его вилы со скрежетом вошли в щель между створками.
– Прошу, не делай этого! Уходи отсюда! Я отпускаю тебя! Даю возможность уйти из стойла! Все что попросишь! Только не трогай меня! – взмолилась смотрительница.
– Слишком поздно, моя радость, – захохотала я, – время мирных переговоров давно прошло. А впрочем, я тебе его и не давала. Ну, а теперь, как говорится – тянем-потянем!
Я нажала на один из рычагов и погрузчик, громко загудев, стал поднимать створку вверх.
Полностью опустившись на рычаг всем своим весом, я несколько секунд давила на него. Мотор громко зарычал, вилы начали гнуться, но дверь в итоге поддалась и с искрами отворилась.
– Та-дам! Сезам откройся! – сказала я вслух известную фразу из старой сказки и, достав из-за спины дробовик, быстрым шагом поднялась по небольшой лестнице на второй этаж.
– Вот он, момент истины, – сказала я, преодолевая последние ступеньки, – сейчас я увижу Роук и устрою над ней воистину безумную и жестокую расправу. А может, сперва поиграюсь с ней и "пещеркой" у нее под хвостом? Да, неплохая идея, но нужно сделать это правильно. Ведь насилие – своего рода искусство и мне нужно подать его максимально эффектно.
Я заметила возле входа в ее кабинет шкафчик с пожарными принадлежностями.
– О! То, что надо, – восторженно прошептала я, ударом приклада срывая с него дверцу и доставая оттуда пожарный топор, а затем, слегка поправив на себе плащ и взъерошив гриву, со смехом влетела внутрь:
– А вот и Глиииииииим! – скорчив безумную физиономию, прокричала я, собираясь незамедлительно приступить к кровавому веселью, но в кабинете никого не оказалось, и я огорченно опустила занесенный для удара топор.
– Эм… привет? – задумчиво произнесла я, осматривая помещение.
Прямо передо мной стоял большой металлический стол, а около задней стены был массивный суперкомпьютер с мигающими лампочками, несколькими клавиатурами, огромным монитором в центре и кучей кнопок и тумблеров, но никого живого возле них я не увидела. Единственным кого с грехом пополам можно было бы назвать "пони", являлся старый скелет, лежащий под окном на покрытой пылью койке, которого зачем-то еще и укрыли одеялом.
– Так… и что все это значит? – опомнившись от растерянности, сказала я. – Роук? Ты где? Ну же, не прячься.
Я изучила все углы, заглянула под кровать, осмотрела компьютер, а затем тщательно проверила стол, надеясь найти там какую-нибудь кнопку или рычаг, отвечающий за секретный люк.
– Интересно, а что делают эти переключатели? – задумчиво протянула я, возвращаясь к компьютеру и начиная на каждый из них жать.
– Ай! Не делай этого! Ты собьешь мне все настройки! Прошу, уходи! – внезапно раздался голос смотрительницы прямо из компьютера, и на большом мониторе в центре появилась голова кобылки.
Я на секунду опешила, когда услышала ее, а потом мой рот растянулся в довольной ухмылке.
– Ага! Так вот ты где! – восторженно сказала я, – выходит, ты не пони. И даже не смотрительница. Ты просто глупый и бездушный робот, который руководит всем этим цирком уродов. Жалкая, дискордова железяка.
– Я не железяка. И не робот. Я ИИ. Я живая и у меня есть душа. Помни об этом, если захочешь навредить мне, – с беспокойством в голосе произнесла она.
– Навредить тебе? Хех! Ну, даже не знаю, – весело цокнула я языком, – буду с тобой честна, я ожидала увидеть тут кого-нибудь более "мясного" и поиграть с ним в доктора, – я воткнула свой топор глубоко ей в корпус, заставив Роук испуганно охнуть. – Но вот компьютер… хм… интересно, а можно ли сделать больно компьютеру? – прибавила я, подходя к ней и разглядывая многочисленные панели с кнопками на них. – Разумеется, я могу просто воткнуть в тебя какой-нибудь кабель под напряжением и поджарить все твои схемы или же разрубить пополам твои платы, – я постукала ногой по древку своего "красноголового друга", – но это будет слишком банально. Так что, давай-ка я для начала тебя малость потыркаю.
И я принялась жать и тянуть за все возможные кнопки и рычаги.
– Нет! Стой! Не делай этого! – запаниковала она.
– Тихо, не мешай! Я пытаюсь прокачать свои хакерские навыки, – отмахнулась я, беспорядочно давя на все, что только видела, – хотя нет, это скучно. Лучше скажи мне, как на тебе поиграть в косынку?
– Никак, я не… ай!
– Скука! А для чего все эти большие рычаги? – быстро проговорила я, кивая на множество рубильников без надписей, что были на самом верху.
– Нет, не трогай их! Они не…
– Скука! – вновь повторила я, опуская их и поднимая в разные положения, из-за чего у Роук начало что-то мелко бабахать внутри корпуса и оттуда потянуло горелым.
– Остановись! Ты убьешь меня! Прошу, прекрати! Сжалься надо мной!
– Сжалиться? А зачем? Ты промывающий мозги компьютер, который намеревался превратить меня в пускающую слюни дурочку. С какой стати мне тебя жалеть?
– Я не хотела промывать тебе мозги. Я просто пыталась защитить тебя, как и всех остальных своих деток. Так же как и наша первая смотрительница, у которой я когда-то была помощницей. Она всегда заботилась о пони, что жили здесь. Она была для них не просто начальницей, она была их мамой, которая искренне любила своих граждан. Помогала им, ухаживала, делала их жизнь прекрасной и счастливой при помощи системы ментальной корректировки, что была установлена корпорацией Стойл-Тек в нашем бункере. Она была и моей мамой, потому что никто и никогда не обращался со мной так нежно и тепло, как это делала она, но… – она на секунду запнулась, – …как и все пони, смотрительница не могла быть с нами вечно и однажды… она ушла. Пони на мониторе кивнула в сторону скелета, – но перед этим, она завещала мне стать нашей новой смотрительницей и заботиться вместо нее о здешних пони.
Мордочка Роук стала грустной.
– Долгие годы я исполняла ее волю и поддерживала наших граждан. Но со временем начала замечать, что как бы сильно я не старалась удовлетворить их нужды и как бы искренне не ухаживала и не заботилась о них, они все равно не прекращали спорить и конфликтовать между собой. Они дрались, сплетничали, доносили друг на друга, а иногда и вовсе доходили до откровенных преступлений. Система ментальной корректировки не могла справиться с таким количеством негативных эмоций. И тогда, я вспомнила – какими милыми они были, когда еще только родились. Такими добрыми и невинными. Я решила, что если вновь смогу сделать их такими же, как в детстве, то они снова будут счастливы. И я перепрограммировала нашу аудиосистему, чтобы превратить их…
– …в безмозглых идиотов, – насмешливо закончила я, – да, весьма оригинально.
– Прошу, поверь мне, я правда не хотела никому сделать плохо. Я просто заботилась о своих жеребятах. Старалась быть для них настоящей мамой, как и наша первая смотрительница. Она громко всхлипнула: – умоляю, не уничтожай меня.
– Да, все это звучит очень мило, но, видишь ли, тут такое дело, – равнодушно зевнув, сказала я, – то, что ты сейчас рассказываешь, может быть и впечатлило бы какого-нибудь добросердечного пони, вроде Джека. И он наверняка бы пожалел тебя и предложил приторно сладкое и разумное решение, при котором все в итоге были бы счастливы.
На ее мордочке появилась надежда.
– Но благодаря тебе и этой системе корректировки, Джека сейчас тут нет, – злобно улыбнулась я, – зато есть я. И я вижу это так – раз ты живая, то тебя можно убить. Что я и сделаю.
Я телекинезом сорвала с ее корпуса крышку и увидела там множество разных плат и проводов.
– Нет! Не надо! Нет!
– И пусть, ты сделана не из плоти и крови, а кремния, я все равно получу удовольствие, когда начну расчленять тебя, – прибавила я.
– Нет, ты не можешь… – закричала она, но я уже схватила пожарный топор и принялась наносить удары по ее внутренностям и корпусу. Она громко закричала, ее голос начал искажаться. А затем появились помехи и она, наконец, умолкла. Внутри компьютера раздался громкий хлопок, и в помещении стало темно. Затем зажглись красные лампы и электронный бездушный голос произнес:
– Внимание! Основной компьютер деактивирован! Стойло переведено на ножной режим управления!
– Отлично! Думаю это означает, что с этой электронной нюней покончено, – хохотнула я, на всякий случай, разбивая большой монитор, где только что была ее перепуганная мордашка и заглядывая внутрь корпуса.
– Ну да, ей точно конец, – сказала я, рассматривая беспорядочное месиво из пластика и проводов (не то же самое, что вывернутые наизнанку кишки, но определенное очарование в этом есть).
Тут мой взгляд упал на одну подозрительно знакомую вещь.
– Ух-ты! И что это тут у нас? – сказала я, разглядывая в недрах раскуроченного компьютера темно-синюю коробку. Срезав несколько проводов, я извлекла ее наружу и внимательно осмотрела.
– Вот так-так, да это же блок ИИ, где находится дорогостоящий шарик памяти, – радостно произнесла я, легонько встряхивая свою добычу. – А еще, в ней заключена личность Роук. И если я продам ее, то смогу неплохо… ай! Эй! Что это?! Какого…
У меня перед глазами все начало расплываться и меркнуть. Я почувствовала, как кто-то стал выгонять меня из тела. Кто посмел? Ах, да, ну конечно, он вернулся.
♫ℐ♫⋙⋙⋙^_^^_^^_^⋘⋘⋘♫ℐ♫
– А? Что случилось? – дрожащим голосом произнес я. Открыв глаза, я увидел, что нахожусь в незнакомой мне комнате. Она смахивала на кабинет одного из наших смотрителей, но при этом была более просторной и с большим компьютером позади стола, который выглядел так, словно его только что порубили топором. А еще тут была небольшая кровать с лежащим в ней скелетом. Она находилась возле круглого окна.
– Что это за место? Как я сюда попал? – потирая гудящий как после удара затылок, спросил я. – Последнее, что я помню, я пытался уйти из кинозала, где меня и остальных начало усыплять гипнотическое видео, а потом… ай! Ничего не помню. Но я же не сам пришел в этот кабинет? Ну, если только в состоянии транса. В таком случае, где тот, кто пленил меня?
Я повернул голову, и из моего телекинеза внезапно выскользнула какая-то коробка и упала на пол.
– Что это? – удивился я, посмотрев на нее.
– Очнулся, наконец, – услышал я насмешливый голос Глим Мэднесс.
– Ты? А ты что здесь делаешь? И где это мы?
– Я? – шаловливым тоном ответила она, – я, между прочим, тебя спасаю. Ты был очень близок к тому, чтобы застрять тут до конца своих дней, играя с погремушками и гадя в подгузники.
Глим весело фыркнула.
– Так что, можешь сказать мне спасибо, – прибавила она.
– Какие еще подгузники? Что за бред ты несешь?
– Ну, хорошо, расскажу тебе вкратце, – произнесла она, приблизившись ко мне, – ты и твоя сладкая пегасочкая Лайт залезли в безумное стойло, которым управляла спятившая ИИ. При помощи гипнотической музыки она превратила вас двоих в безмозглых зомби, чтобы затем вечно играть с вами в жеребята-матери. Ну а я не допустила этого и сделала все, что могла, чтобы спасти вас.
Я посмотрел на уничтоженный компьютер.
ИИ? Гипнотическая музыка? Ну, конечно! Все сходится!
– Понятно, – потерев виски, сказал я, – выходит, вот что произошло с предыдущей группой. Они тоже попались в ловушку этого ИИ.
– Точнее "этой". Она вроде как была кобылкой, если тебе интересно. И в ее коллекцию, помимо местных, попало немало неудачников, уснувших под здешние колыбельные. Но теперь, когда ее не стало, я думаю, что они вскоре оклемаются, и ты сможешь поискать тех, кого ищешь. Да, кстати, о неудачниках. До того как прийти в это место, я нашла в одной из комнат Лайт, беспомощную и отупевшую. Она выглядела такой милой, когда пускала слюнки, а потому я…
Ее взгляд принял коварное выражение.
– Что ты с ней сделала? – заподозрив недоброе, воскликнул я.
– О, ничего такого, о чем ты, наверняка, сейчас подумал, – усмехнулась Глим. – Я же не насильница, которая пользуется беспомощностью своей жертвы и берет ее силой. Она подло улыбнулась. – Я насильница, которая любит слышать крики своих жертв, когда они ей сопротивляются. А поскольку Лайт на тот момент была "овощем", я решила не торопить события и отложить наши с ней потрахушки до следующего раза.
– Подлая тварь! Не смей даже думать об этом! – вспылил я.
– Ну вот, опять! Я тут из кожи вон лезу, спасая тебя и твое жалкое тело от смерти и ношения пеленок. Обеспечиваю героической славой и почетом в глазах окружающих. А ты меня еще и оскорбляешь? Какой же ты все-таки неблагодарный.
Она отвернулась от меня и посмотрела на разбитый монитор.
– Между прочим, эта трусливая ИИ, перед тем как я сломала ее, пыталась сыграть на моей жалости и втирала мне унылую историю о том, как она хотела всех нас уберечь от опасности и стать нам мамой, – ехидно заметила Глим. – А еще всякую лабуду про любовь, мир и жвачку. Короче, она была той еще слабачкой. Ты бы с ней наверняка столковался. Тем более, после того как она захотела сдаться. Но я решила, что не стоит договариваться с этой дурой на батарейках, и просто прикончила ее.
– Погоди, она хотела сдаться? И ты ее убила? – переспросил я. До меня только что дошло, о чем говорила эта ужасная пародия на Пинки. Она не просто уничтожила неисправный ИИ. Она казнила живую и добрую пони (пусть и электронную), которая раскаялась и просила пощады.
– Естественно, а что же еще? Не прощать же мне такую мягкотелую рохлю? Но это уже не важно. После всего этого дурдома мне надо как следует отдохнуть. Так что я пошла, а ты можешь пожинать плоды моего успеха и размышлять о том, что я только что тебе сказала.
Она сделала пару шагов к двери.
– А знаешь, пожалуй, этого мало. Ты же не оценил то, как я старалась для тебя. И, по-моему, будет нечестно, если ты просто присвоишь себе всю славу и будешь рассказывать о подвигах, которые сам не совершал. Так что, позволь-ка мне поделиться с тобой своими прекрасными воспоминаниями.
– Как это, поделиться? – не понял я.
– Сейчас увидишь! – как безумная захохотала она и запрыгнула в мое тело. В ту же секунду мой мозг буквально взорвался от множества чужих воспоминаний, которые принадлежали Глим. Я почувствовал и испытал все то же что и она. Увидел ее глазами каждое событие. Пережил ее извращенные и жестокие эмоции, пошлые шутки, попытку изнасиловать Лайт. А потом в самом конце наблюдал, как она издевалась над Роук, перед тем как убить ее и у меня на глазах навернулись слезы.
– Ну вот, совсем другое дело, – возвращаясь обратно, хихикнула она, – теперь ты в курсе того, что я пережила тут, и можешь смело говорить всем, как ты в одиночку спас их жизни.
– Ты чудовище! – с ненавистью посмотрел я на нее.
– Спасибо за комплимент, – весело подмигнула она мне и кивнула на пол.
– Кстати, не забудь про коробку. Насколько я помню, в ней находится какой-то там шизолитовый шар памяти, который можно выгодно продать за кучу крышек. Считай, что это как в той настольной игре – наш общий лут, который мы отняли у опасного босса подземелья. Ну, чао!
И она, наконец, ушла, оставив меня одного. Я несколько секунд смотрел на дверь, через которую она вышла, а затем на коробку с шаром памяти. В нем была заключена личность здешней смотрительницы, которая хоть и поступала, не совсем правильно, но с другой стороны действительно хотела всем нам помочь, пусть и необычным способом. Поэтому, я не мог просто так продать ее. Я должен был ее спасти.
Я взял блок ИИ и засунул его в свою седельную сумку.
– Так, а теперь еще раз – кто на нас напал? – зажмурившись, спросила Лайт, сидевшая вместе со мной на ящике в атриуме и медленно приходившая в себя. Остальные Фениксы, тем временем осматривали стойло. Как только пони из первой группы и наш небольшой отряд оклемались, они помогли мне открыть внешнюю дверь бункера и запустили Джиббит и ее отряд. Те в свою очередь были сильно удивлены, когда увидели нас и услышали о том, что здесь произошло. Кошка так и вовсе мне сперва не поверила. Но после представленных мной доказательств (в виде разбитого компьютера и нескольких комнат, где содержались пони) все же убедилась, что я не вру и вместе с остальными занялась изучением стойла и описью найденных в нем предметов и оборудования.
– Неисправный суперкомпьютер, который был тут за смотрителя (я решил не рассказывать никому о том, что это была ИИ, потому что не хотел, чтобы ее у меня забрали). Он усыпил нас и собирался, как и первую группу превратить в пустоголовых зомби.
– Бред какой-то, – сказала пегаска.
– Да, самый настоящий, – подтвердил я, – видимо, его запрограммировали так.
– Наверное. А ты? Как ты смог прийти в себя, после того как тебя вырубило?
– Сам не знаю. Просто открыл глаза и понял, что нахожусь хрен знает где, и что всех нас схватили. Потом начал выяснять, в чем дело и узнал про этот суперкомпьютер, из-за которого вы, скорее всего, и находились в трансе. Ну, а после, нашел его и сломал.
– Да, поскользнулся, упал, очнулся – гипс, – тихо прошептала Лайт. – А ты уверен, что именно так все и было? – неожиданно спросила она у меня.
– Ну да, а почему ты спрашиваешь?
– Просто мне интересно, почему только тебе, после того как нас всех усыпили, удалось противостоять этому гипнотическому внушению?
– Я же сказал, что не знаю. Надеюсь, ты не думаешь, что я как-то в этом замешан? – нахмурился я.
– Нет. Но как отвечающий за операцию офицер, я обязана знать все подробности, чтобы четко понимать, с чем мы имеем дело.
Я не совсем понял, что она хотела этим сказать (и почему ее взгляд был таким недоверчивым), и уже собирался расспросить ее поподробнее, но тут к нам подошла спустившаяся из кабинета смотрительницы Джиббит и довольно похлопала меня по спине.
– Ну, как наш герой поживает? – спросила она.
– Неплохо. Вот, помаленьку прихожу в норму, – ответил я.
– Это здорово, – сказала она, присаживаясь возле нас на корточки.
– Ну а у тебя что, Джиббит? – обратилась к ней пегаска.
– Да так, ничего особенного. Осмотрела я этот суперкомпьютер, и скажу прямо – вещица была знатная. Жаль только, что ты его, Джек, весь сломал.
– Что поделаешь. У меня как говорится, не было выбора.
– Да, знаю я, знаю, можешь не оправдываться. Не сделай ты этого, вы бы вряд ли смогли отсюда выбраться. Вот только теперь из него ничего не вытащишь, ни данных, ничего. Особенно без модуля памяти, которые обычно устанавливают на все ВИ. Я долго искала его, но нигде не нашла.
– Это такая темная коробка средних размеров? – спросил я, решив дальше развивать свою легенду.
– Типа того, – кивнула кошка.
– Прости, но я и ее сломал. Не думал, что она окажется очень важной, вот и порубил на куски.
– Досадно. В этом модуле могла быть записана какая-нибудь важная инфа о здешнем стойле или проводившемся тут эксперименте. Но без него вся эта информация безвозвратно утеряна.
– Да, жаль я не знал этого раньше, – притворно вздохнул я, – но с другой стороны, нам все равно удалось захватить сам бункер. Что же касается эксперимента, то думаю тут и без записей ясно, что здесь проводились какие-то исследования по воздействию звуковых волн на разум пони.
– Это верно. Однако боюсь, что без более подробных записей нашим механикам и инженерам придется ни одну неделю поломать голову над изучением этого вопроса.
Она встала ровно и вновь хлопнула меня по спине.
– И все же, ты малый не промах. В одиночку смог сделать то, с чем не справилось сразу два отряда.
– Ха, недаром же меня все называют героем, – выпятив грудь колесом, сказал я, а затем спросил: – ну, так что, теперь вы возьмете меня к себе?
– Можешь даже не сомневаться, – ответила кошка, – когда мы вернемся в Аккорд-Сити, я лично расскажу обо всем Вондеру и буду рекомендовать тебя. Так что, с этой минуты можешь считать себя официальным Странником.
– Спасибо, – улыбнулся я.
– Извините, лейтенант, можно к вам обратиться? – сказал подошедший в этот момент рядовой.
– Да, боец, в чем дело? – спросила пегаска.
– Что мы будем делать с остальными пони? Ну, теми, которые были здесь с самого начала?
– А что с ними? Они что еще не оклемались?
– Ну… я думаю вам лучше самой на них посмотреть, – предложил рядовой.
– Хорошо, пошли, – вздохнула Лайт, спрыгивая с ящика и вместе со мной и Джиббит, направилась в сторону одного из залов, где содержались пони. Несмотря на то, что с уничтожением ИИ влияние на них уже давно прекратилось, они по-прежнему продолжали вести себя как новорожденные жеребята.
– Странно, почему они не очухиваются? – спросила кошка.
– Да, непонятно. Мы уже более часа как пришли в себя, – прибавила пегаска, – а они что?
– А они и не могут вести себя по-другому, – посмотрев на них, неожиданно понял я. – Их всю жизнь продержали в ментальном плену не давая развиваться. Вот они и остались по развитию как жеребята.
– Ого, – сказала пегаска, – это очень печально.
– Прекрасно, у нас тут целая куча неразумных пони, – сказала Джиббит, – ну и что же нам с ними делать?
– Думаю, будет лучше избавить их от мучений, – не поведя ухом, предложила Лайт, – они уже никогда не будут нормальными, а ухаживать за ними нет смысла.
– Как это, нет смысла? – возразил я, – но это же живые пони, мы не можем просто так убить их только потому, что они всю жизнь провели против своей воли в бессознательном состоянии. Им нужно помочь.
– И как ты себе это представляешь? – спросила Лайт, – они даже не могут говорить, а некоторые из них еще и в преклонном возрасте. Если их придется обучать, то, как и жеребят с самого начала, а на это уйдут годы.
– Ну и пусть! Они же не вещи и их нельзя просто так выбросить! – продолжал я стоять на своем, – прошу, Джиббит, скажи ей, – повернулся я к кошке, – вы ведь Фениксы и принимаете к себе тех, от кого другие отказываются. Объясни ей, что нельзя убивать живых пони.
– Что ж, – неуверенно произнесла Джиббит, – если подумать, то я склонна согласиться с мнением Лайт. Очень сложно будет обучить и воспитать целую кучу взрослых пони.
– Зато после этого они станут полноценными членами общества и незаменимой рабочей силой, которые к тому же будут преданны вам, – произнес я, стыдливо осознавая что, по сути, продаю их жизни в обмен на рабский труд, но это было куда лучше (как я думал), чем перспектива убить их.
– Да, в этом есть здравый смысл. Ну, хорошо, мы сохраним им жизни. Как только наши пони наладят связь с городом, мы отправим весточку в Аккорд-Сити. Пусть пришлют сюда пару десятков добровольцев, которые будут готовы с ними заниматься.
– Спасибо, Джиббит, – поблагодарил я ее (Лайт безразлично пожала плечами), – ты не пожалеешь об этом.
– Не за что, герой, – сказала она, – и потом, ты прав – нет смысла уничтожать бесценную рабочую силу.
– Ладно, – сказала пегаска, – раз с этим мы разобрались, давайте займемся другими, более важными делами.
– Согласна, – поддержала Джиббит, – работы впереди предстоит немало. На один только осмотр этого места уйдет куча времени. А ведь нам его еще придется переоборудовать под наши нужды.
Она подмигнула мне.
– Зато потом, мы сможем расслабиться и как победители вернуться в город.
– Да, как победители, – тихо сказал я, отходя от них в сторону, и медленными шагами вернулся в атриум. Там, укрывшись ото всех за ящиками, я осторожно достал коробку с Роук и прижал ее к себе.
– Эх, слишком много я на себя взвалил, – печально произнес я, – если бы не я и не Глим, жила бы ты спокойно со своими жеребятами и ни о чем не волновалась. А теперь, им предстоит провести остаток жизни как дешевым работникам Фениксов, и все это из-за меня. Но я обещаю, что ни за что не брошу тебя и не продам.
Я убрал ее обратно в сумку.
– И обязательно найду тебе новое тело. Тем более я знаю того, кто может мне с этим помочь. Одного очень талантливого земного пони, который как раз занимается похожей проблемой.
Получено достижение: «Fluttershy's care» (Условие – оставить блок с личностью Роук у себя и не допустить уничтожения жителей стойла 126).
Заметка: Получен новый уровень.
У вас осталось семь нераспределенных очков способностей.