Заряд моих батарей на исходе, тьма сгущается

Интерлюдия - Шёпот во тьме

– Король Торакс, Вы должны понимать, что то, о чем Вы просите, слишком много и выходит за рамки всего, что можно было бы назвать добрососедским, – сказал пожилой грифон. Он решил не смотреть в глаза Тораксу на протяжении всей речи, вместо этого уставившись в точку, лежавшую у того над головой, словно говоря, что чейнджлинг каким-то образом находится ниже его.

– Вы должны понимать, что наше предложение отвечает нашим взаимным интересам, – подчеркнул Торакс.

Фаринкс, наблюдавший за всем происходящим из темного угла комнаты, должен был признаться, что он даже немного гордился своим братом. Он боялся, что Торакс сомнётся, как бумажный журавлик, как только столкнется с уловками любящих залезть под хитин грифонских дипломатов. Но до сих пор он держался на удивление хорошо. Он оставался твёрдым, но вежливым, не поддаваясь ни на какие завуалированные оскорбления. Фаринкс втайне подозревал, кого именно он должен поблагодарить за постепенное изменение в характере брата. И у них с ней получилась на удивление хорошая команда, по крайней мере, команда, прекрасно играющая роль "хороший коп и плохой коп".

– Разве вы не понимаете своей набитой перьями головой, что здесь поставлено на карту? – черное облако пепла разлетелось перед лицом Эмбер, когда она наклонилась к столу переговоров, метафорически вторгаясь в пространство между противниками. – Мы охотились за этим уже несколько недель. И каждый раз, когда мы приближаемся, оно ускользает через границу, а наши патрули вынуждены поворачивать назад.

– Похоже, вы тут выдумываете сказки как оправдание для проведения незаконных военных операций на территории Империи Грифонов, – холодно ответил кипевший от ярости грифон с повязкой на глазу.

– Да если бы я проводила военные действия на вашей территории, то ты бы у меня не сидел здесь! Тебе бы уже требовался гарнир к жареному цыплёнку, ведь ты…

Торакс быстро поднял копыто перед Эмбер, прежде чем та смогла закончить эту мысль.

– При всём уважении к вашим разумным соображениям по поводу безопасности, генерал Блэквинг, мы не требуем полного военного доступа. Нам лишь требуется разрешение нашим патрулям продолжать преследование, если след Тени будет вести через границу. Разумеется, под контролем вашего пограничного патруля, если это будет необходимо.

– А, зловещая Красная тень, – сказал долговязый грифон с леопардовыми пятнами на перьях и клювом, который, казалось, был искривлён в вечной насмешке и показывая своими когтями кавычки в воздухе. – Мы в нее не верим.

– Лорд Голдстоун, мы предоставили вам отчеты наших патрулей, десятки подтвержденных наблюдений и свидетельских показаний, – сказал Торакс, прищурившись и глядя на грифона, который вёл себя наиболее дерзко из всей делегации.

– Отчёты чейнджлингов. Вы что, ожидаете, что я поверю словам чейнджлинга?

– А как насчет драконов, которые его видели? – горячо спросила Эмбер. – Ты тоже хочешь назвать их лжецами?

– Пожалуйста, успокойтесь, – попытался смягчить обе стороны старший грифон. – Переход на личности не приведёт нас ни к чему хорошему, Лорд Драконов Эмбер.

Торакс посмотрел на него. Несмотря на то, что он и сам не был сосредоточением вежливости на протяжении всего процесса, старый грифон, казалось, был единственным, кто, по крайней мере, не отклонял каждое отдельное предложение как нечто само собой разумеющееся.

– Могли бы вы так же легко отбросить эти сообщения, лорд Гестал, – обратился к нему Торакс, — Зная, что это может быть опасно и для грифонов, живущих в приграничных районах?

Это заставило старого грифона задуматься, поглаживая перья под клювом. Он слегка приподнял очки и, похоже, впервые посмотрел в глаза Тораксу, увидев в них серьезность.

– Это не имеет значения, – заявил генерал Блэквинг. – Если и есть такая вещь, как Красная Тень, Грифонский Пограничный Патруль может справиться с этим и самостоятельно. И любое вторжение сил чейнджлингов или драконов на суверенную территорию Империи Грифонов будет рассматриваться как начало войны.

– Давайте не будем так торопиться. Мы согласились на эту конференцию на перевале Хук-Бик, в надежде добавить мирную главу в историю этого места, а не планировать следующую битву, – сказал лорд Гестал.

– Мир легко достижим, – заявил Блэквинг. – Они остаются на своей стороне границы, а мы – на своей. Мир продолжается.

– Именно! – поддержал его лорд Голдстоун.

Лорд Гестал посмотрел налево, затем направо и, наконец, снова на Торакса с нечитаемым выражением на морде.

– Давайте продолжим это после перерыва на обед? А пока решим что мы будем есть, не так ли? Я сегодня чувствую склонность к чему-нибудь из кухни Седлатауна. Будем заказывать?

– Давайте вместо этого закажем Нипоньскую кухню, – возразил ему лорд Голдстоун. – Я в настроении отведать рыбу.

– Если уж это будет рыба, то я хочу настоящую троттингемскую рыбу с жареной картошкой, – заявил генерал Блэквинг, скрестив когти перед грудью.

– Суши.

– Рыба и картофельные чипсы.

Торакс вздохнул, глядя, как лорд Гестал закатил глаза и позволил спору обрушиться на него. Возможно, решил Торакс, старый грифон вовсе не был невежлив с ним, а просто пытался отсечь его от нападок своих соотечественников.

Торакс посмотрел на своего брата, который всё ещё стоял на страже в своем темном углу и не двигал ни единой мышцей. Однако теперь он слегка приподнял левую бровь, и только брат сумел поймать этот жест.

Король-чейнджлинг посмотрел на Эмбер, которая начала уже всаживать когти в каменный стол и успела оставить на нём видимые следы, в ответ на идиотизм, творившийся перед ней. Он привлек её внимание к Фаринксу. Эмбер лишь бросила короткий взгляд на него и кивнула им обоим.

Торакс снова посмотрел на своего брата, затем снова на спорящих грифонов, которые большую часть времени, казалось, не могли договориться даже между собой, пока не приходило время объединиться и не соглашаться ни с чем, что он или Эмбер предлагали им – тут уж они были единодушны.

Он сжал челюсти, посмотрел в глаза Фаринксу и почти незаметно кивнул. Фаринкс ответил столь же незаметным жестом, развернулся и вышел из комнаты.

---

– Вот какое положение дел у нас на текущий момент, – произнесла блондинка-программист, выступая перед своей командой в JPL в Пасадене. – Господа, держите всё, что услышали здесь в тайне. Отдел по связям с общественностью в штаб-квартире НАСА не хочет ничего сообщать прессе, пока мы не получим подтверждение. SatCom задействует орбитальный аппарат марсианской разведывательной миссии, чтобы сделать несколько снимков, в высоком разрешении, точки с последними известными координатами Оппи. Но мы уже знаем, что они покажут нам лишь пустую долину. Ботаны от математики уже на пятый раз все пересчитали: учитывая метки времени сигнала и то, что у НАСА нет секретных спутников-ретрансляторов в Облаке Оорта, то сигнал "Восславим Солнце" не мог прийти с Марса. Вопросы есть?

Поднялась только одна рука.

– Мы уже выяснили, кто именно ответственен за протокол "Солнце в доме"? И когда состоится церемония вручения героям медали "Солнечный Свет"?

Смешки пробежали по комнате, но они мгновенно стихли, когда кучка программистов собравшихся здесь поняла, что их босс не собирается к ним присоединиться.

– Позвольте мне прояснить этот вопрос, – сказала она. – Нам очень повезло, что мы вообще услышали это сообщение. Но это не отменяет того факта, что неавторизованный и непроверенный код был загружен на космический аппарат стоимостью 400 миллионов долларов, аппарат, который был построен на деньги налогоплательщиков. Администрация НАСА дала мне ясно понять, что, если тот кто это сделал будет найден, то он, она или они, могут считать свою карьеру в НАСА оконченной.

Она оглядела свою команду, ожидая новых вопросов и, на мгновение, задержалась на человеке, который явно не хотел встречаться с ней взглядом.

– Хорошо, все возвращаемся к работе. У меня будут новые задачи для всех вас чуть позже, поскольку высшие должностные лица сейчас требуют больше информации и решают, что нам делать дальше.

После того как заседание было окончено, человек, знаменитое чувство юмора которого весьма поуменьшилось за последние часы, последовал за своим боссом в её кабинет. С трудом сглотнув, он постучал в дверную раму распахнутой двери.

Женщина указала на дверь, и он закрыл ее, хотя обычно она всегда оставалась распахнутой, по её же собственному требованию.

– Ты… Не сказала им?

– Нет, – сказала женщина, усевшись и немедленно принявшись набирать что-то на своем настольном компьютере, не глядя на посетителя.

Последовала короткая пауза, во время которой раздававшийся шум клавиатуры отдавался барабанным грохотом в его ушах.

– Я… Я могу сам подать в отставку, если тебе от этого будет легче, Кристи.

Она перестала печатать.

– Иди прочь, Том, – он стоял там мгновение, раздавленный её словами на месте, пытаясь не дать слезам выплеснуться из его глаз. Он кивнул и начал оборачиваться. – Иди домой и отдохни.

Он остановился и посмотрел на своего шефа и слабый проблеск надежды вернулся на его лицо.

– Ты мне понадобишься утром. Первое, что нам нужно будет сделать, это пересмотреть все протоколы связи. Наверное, придется всё выбросить и начать с нуля. Ты должен быть готов к этому. – Кристи наконец встретилась с ним взглядом. – Скажи, когда ты нашёл это сообщение в мусорных данных, что ты сделал?

Он сглотнул и облизнул губы, только сейчас осознав, что его рот стал таким же сухим, как марсианская пустыня.

– Я сказал тебе.

– Неправильно. Ты сразу же рассказал мне всё. Это ключевая разница. Ты мог бы притвориться, что нашёл это случайно, или вообще не говорить что нашёл. Ты мог бы "включить дурачка" когда я спросила тебя, как Оппи вообще мог отправить подобное сообщение. Но ты так не сделал. Ты прекрасно поработал здесь. – она указала на пачку бумаг на своем столе, которая, как он уже знал, была бюрократическим следствием протокола "Солнце в доме", который вышел на свет буквально мгновенно после инцидента. – Не это. Это все, конечно же, плохо. Я позволяла тебе уйти безнаказанно со всеми твоими мелкими шутками в офисе, потому что я знаю, что ты хороший программист, и они, как правило, веселят всех. Но тут ты зашёл слишком далеко.

Том посмотрел на свои ноги и просто кивнул.

Кристи вздохнула, проведя усталой, после долгого дня собраний, рукой по лбу.

– Но ты не пытался прикрыть свою задницу. Это что-то да значит, по крайней мере, для меня. Пока люди говорят о своих ошибках, у нас есть шанс. Если они этого не делают, – тут она скорчила кислую гримасу, – То будет как та провальная эпопея с Mars Climate Orbiter-ом.

– Спасибо, – сказал Том голосом чуть громче шёпота. – Ты не пожалеешь об этом.

Она вытянула ручку из своего ежедневника и ткнула в него.

– Готова поспорить, что не пожалею. Но если ты когда-нибудь снова выкинешь подобную шутку, я прибью твои яйца к стене и позволю администратору повесить вокруг них золотую рамочку в качестве назидания для других. Всё ясно?

– Кристально.

Она кивнула.

– Тогда сделай как Оппи. Обнули лог ошибок и продолжай.

Том вышел из комнаты, его плечи были поникшими, словно он нёс половину тяжести мира.

Сотовый телефон Кристи завибрировал, и она бросила на него взгляд. Впервые за этот день на её губах заиграла легкая улыбка – пиарщики теперь были слишком заняты, чтобы устраивать охоту за её лучшим программистом.

– О, дорогуша, – пробормотала она про себя, – интересно, кто же это мог слить информацию столь быстро?

Сейчас в твиттере в тренде:

#ОппиЗвонитДомой

#ОппиЖив

#ВосславимСолнце

#ДоброеУтроОппи

#ОппиПродолжает

---

В неизвестном месте недалеко от гипотетического места, где сходились границы Федерации чейнджлингов, Драконьих земель и Империи Грифонов, одинокий грифон шёл по заросшей лесной тропинке.

– Тшш!

Он остановился, его голова повернулась, чтобы понять, откуда раздался звук. Глаза сосредоточились на ни чем не примечательном валуне рядом с дорогой.

– У меня нет имени, у меня нет лица, у меня нет голоса, – сказал грифон.

– У меня нет прошлого, у меня нет семьи, у меня нет друзей, – раздался голос, казалось бы, звучавший из ниоткуда.

– Но у меня есть глаза, у меня есть уши, у меня есть копыта, – продолжил грифон.

– In Silentio Vigilo, In Umbris Confido⁴, – закончил голос.

Две вспышки зеленого цвета на короткое время осветили эту отдаленную лесную поляну, и Тибия взволнованно стукнула копытами.

– Я всегда хотела использовать это как секретный пароль.

Фаринкс нахмурился при её словах.

– Древняя клятва Теневого патруля не является фокусом из шпионского романа, – сказал он, положив копыто ей на плечо. – Это обещание, самое торжественное обещание, которое может дать чейнджлинг. Служить улью, не будучи частью улья, что противоречит самой нашей природе, пока миссия не будет завершена. Если нас обнаружат, у Торакса не будет иного выбора, кроме как отречься от того, что он хоть что-то знал о наших действиях, а то и от нас самих. Ты понимаешь это, не так ли?

Обычно ведущая себя легкомысленно, младшая чейнджлинг серьёзно смотрела на него.

– Я понимаю, на что я подписалась. Я с вами, сэр. – у неё была привычка игнорировать правила и приличия, поэтому то, что она сделала далее, было ещё более значимым.

– Лидер патрулей, капитан Фаринкс, сэр, – сказала она, приветствуя его по всей форме.

Фаринкс вздохнул, задаваясь вопросом, должен ли он просто оставить ее в неведении, защищая её будущее и уйти на юг, не вовлекая её. Но он сделал свой выбор, а она сделала свой.

– Они здесь?

– Следуйте за мной, капитан.

Тибия повела его глубже в лес к хорошо скрытой пещере. Он с удовлетворением отметил, что она предприняла меры, чтобы прикрыть вход дополнительной листвой. После того как его глаза изо всех сил пытались приспособиться к темноте, царившей внутри, он смог разглядеть два набора орлиных глаз, сияющих в темноте, и свечение из ноздрей ящерообразной морды.

– Наша миссия, – начал он, – состоит в том, чтобы найти и, если возможно, захватить сущность, известную как Красная Тень, на благо всех наших народов. То, что я собираюсь сказать, было сказано не чейнджлингам всего три раза за всю историю.

Фаринкс сделал паузу, чтобы дать им понять смысл его слов и вытянулся во весь свой рост.

– Добро пожаловать в Призрачный патруль.