Холод в сердце

Глава 6

Долго не выкладывал продолжения. Сначала все задумки ушли на завершающую главу книжки про Алое, потом «пошла» история с Сабриной, потом кончился отпуск. Однако, постараюсь всё же закончить рассказ, хотя, может, и несколько «скомкано», хотя у меня это бывает.

— Ну что, — спросил Ольвин, — пришла мысль?

— Да, есть одна, хотя глупая… Я читал когда-то, что в древности единороги могли даже поднимать относительно свежих мертвецов. То есть, выращивали живую ткань. По сравнению с этим шоколадный тигр — это просто плюнуть и растереть.

Ольвин кивнул:

— Ага. Я тоже читал. Но подготовка к ритуалу занимала много дней, а у начинающих — много лет. И они писали заклинание на металл или ещё куда, потому что удержать такое в памяти совершенно немыслимо… Хотя вот в сумке у Амелии, например, металлический замок. На него при желании можно «записать» нас с тобой, и ещё останется место для Большой Эквестрийской энциклопедии.

— Только, — Джесс усмехнулся, — если бы мальчишка попросил сахарной ваты, или леденец на палочке, или сушёного скорпиона, чтобы пугать родителей?… У неё там всё это было записано?.. Вот и говорю, что мысль глупая.

— Хорошо, идём сдаваться, — сказал Ольвин. — Если мы ошибаемся, ну, или она не станет раскрывать инкогнито, то посмеётся над нами. Да и ладно…

Амелия встретила их в прихожей.

— И что ж вы так долго торчали в коридоре? Я устала вас ждать, хотя ещё и не время, конечно…

Маги переглянулись, Джесс отступил назад, и почти стукнулся лбом об пол. Через две секунды рядом с ним повторил движение Ольвин.

— Встаньте, не вытирайте паркет, он чистый… — Поморщилась Амелия. — Я неестественно себя вела, да?

— Мы рады вас приветствовать, Ваше величество,- Ольвин позволил себе улыбку, — нет, просто никто, кроме особ королевской крови, не может синтезировать сложные молекулы, пригодные в пищу…

Поняв, что это уже бесполезно, Амелия на миг скинула маскировку. Сияние от фигуры аликорна затопило гостиную, но она тут же вернулась в первоначальный облик.

— Ну, на самом деле — может, однако, с шоколадом да, это был перебор… Молодцы. Хвалю за наблюдательность.

— Государыня, какие будут приказания?

— Во-первых, забыть, что я государыня, и никому о том не говорить. И главное — королю. А то он заставит меня посетить восемнадцать заводов и сорок выставок, и выпить всё спиртное, что есть во дворце. У меня же были другие планы на ближайшие несколько месяцев… Так что, идём в особняк? Или у вас есть вопросы, в связи с?.. — Она неопределённо покрутила копытом в воздухе.

— Могу я узнать, что это за напястник? — поинтересовался Джесс. — Лухман сказал, что он принадлежал какой-то вашей подруге. Впрочем, если вам больно вспоминать…

Она чуть подняла бровь.

— Ну, почему же больно?.. Да, действительно, принадлежал. Больше того, этот полудоспех я ей сама и дарила. В нём не было встроенных магических приборов… Ох, как вам объяснить. Она была молодым аликорном. И в детстве была вообще слабой волшебницей. Но с годами, конечно, училась и развивалась. Такой подарок означал: «тебе более не нужна чужая сила, достаточно своей». Плюс, поскольку кобылка была зелёной масти, я натыкала повсюду изумрудов… Подарок ей понравился, и она в нём иногда ходила. Не полностью, конечно, надевала — но нагрудник и напястники носила… Её тогда как раз назначили княжить в одно территориальное образование. Поларис долго грозилась это сделать, и вот, решила, что можно.

Императрица сделала долгую паузу.

— Тут вот ещё, что важно: новоявленной княгине было тогда лет сто десять. Это такой сложный возраст, когда бессмертный по настоящему понимает, что он — бессмертный. Он смотрит в зеркало, и видит себя, может не блещущего молодостью, и со следами «вчерашнего» на лице, но всё равно понимает, что те, кого он знал в двадцать или в тридцать лет уже мертвы, а сам он ещё ого-го… А у неё сей кризис наложился еще и на вступление в новую должность — Поларис в управленческих вопросах всегда была безжалостна… В княжестве молодую аликорну не то, чтобы не приняли — поди-ка не прими; а игнорировали. Да, в столице есть княгиня. Да, ей надо платить налоги… Раньше прямо в Мейнхеттен платили, теперь сюда — какая разница. Да, она пишет какие-то указы. Пусть пишет, раз никаких механизмов контроля у неё нет. А между собой, случись что, мы сами разберёмся, без неё, или обратимся к верховной власти… Аликорну это порядком злило: что она вроде как есть, а вроде как и нет.

И однажды это прорвалось. Кто-то из обслуживающего персонала то-ли подал ей холодный суп, то ли ещё что, а она стукнула виновного этим напястником по голове, не сдерживая силу. Ну, и убила, конечно, на месте. Изумруд даже в оправе треснул… Она распереживалась, метнулась ко всем нам по очереди — телепортировалась она отлично — мол де, помогите. А как же помочь, когда головы почти нет?.. Я только практический совет дала: задери нос повыше, вели под страхом смерти всем о том молчать, труп закопать, а родне потом тихонько заплати компенсацию… И вы знаете, помогло. С тех пор — потому что слухи, конечно, распространились — с тех пор её понемногу начали признавать…

Джесс с Ольвином украдкой переглянулись. Да, свирепые нравы были в старину.

— …А она в свою очередь, дабы такой ерунды больше не было, этот накопытник оправила в коробочку и поставила себе на стол, так чтоб только ей было его видно. И когда очередной лорд её выбешивал, смотрела на эту побрякушку, успокаиваясь… Впрочем, всё проходит. Поколения сменились, и ещё через век власть её стала настоящей властью, а эмоции перестали выходить из-под контроля… А я так и вовсе думать забыла о том доспехе. Но, учитывая, что эта вещь долго украшала кабинет княгини, она приобрела, видимо, в глазах населения сакральный смысл. И предпоследний её хозяин ценил побрякушку, может даже и не зная что она такое, а просто следуя традиции из глубины веков…

— А как дела обстоят с ручкой? — поинтересовался Джесс.

— Это в другой раз. Нас же ждут, — напомнила она. — Это императрице можно опаздывать хоть на полдня, а Амелии с Ольвином и Джесом — ну, максимум, минут на десять… Но прежде, чем пойдём, отвечу на главный, не высказанный вами вопрос: зачем я сюда приехала?.. Да-да, я знаю, вы очень рады меня видеть. Примерно, как солдаты рады празднику, перед которым им две недели драить всё вокруг… Поэтому, кстати, я почти всегда путешествую инкогнито — зачем мне, чтоб меня ненавидели?.. Так вот, оная ручка тоже связана с Историей, и со мной. Спросите же себя: кто может это всё знать? Кто в состоянии определить местонахождение предметов, и пройти насквозь вашу защиту? Я поковырялась в голове Хранителей, их никто не индоктринировал. Тот, кто вошёл в сокровищницу, просто взял и вошёл.

Джесс хмыкнул:

— Надо полагать, это кто-то из… вас.

— Да. Надо полагать. И я думаю, что знаю, кто на самом деле скрывается под именем «Лухман». Но непонятно, зачем ему такой цирк с конями. Чтобы поговорить, он мог просто придти ко мне и поговорить… Ладно, это я у него спрошу.

— Разрешите личный вопрос?

— Давай.

— Почему вы живёте в этом вечном холоде, за Полярным кругом?

Императрица покосилась на единорога.

— Потому что я давно не чувствую ни тепла, ни холода. Это даже забавно… — Но что «забавно», она так и не уточнила. — Идём, нас ждут.

Джесс подумал, что это не ответ. Даже если ей плевать, то существует обслуживающий персонал, которому надо доплачивать «северные» и «высокогорные», но понятно, лезть с дальнейшими распросами не стал.