Марсиане

Сол 202

"Амицитас". Полёт третий. День миссии 203

"Арес III" Сол 202

– Вот. Копай здесь.

Марк пожал плечами и воткнул уже порядком изношенную лопату для образцов в землю примерно в метре от одного из саженцев вишни, прямо под копытом Черри Берри.

Всё, что можно было сделать для картошки с люцерной, было сделано, поэтому Марк и Черри могли посвятить целый час уходу за саженцами. Вишнёвые ростки избежали худшего, только листья, разве что, потеряли во время краткой разгерметизации. Несмотря на все их усилия, три четверти растений, вытащенных из провалов и пересаженных на новое место, умирали. Часть люцерны в районах, которые по факту не провалились, была также больна, листья заметно пожелтели, несмотря на самый лучший уход, который Черри Берри только могла им обеспечить. Даже некоторые кустики картофеля начали болеть, хотя и лучше реагировали на пересадку подальше от областей, где прожилки липкой чёрной слизи поползли вверх по корневым системам.

Плохие бактерии были проблемой, которую просто так было не решить. Старлайт Глиммер ясно дала понять, что у неё нет никакого, вообще ни единого заклинания, которое могло бы определить разницу между полезными и вредными бактериями. Она не могла отделить их так же, как отделяла частицы перхлоратов или соли. Да, в теории она могла бы убить их, но только поубивав в этой области абсолютно всё – хорошие бактерии, плохие бактерии, растения, вообще всё.

В конце концов единорожка наотрез отказалась это делать, потому как большинство заклинаний, которые могли сделать подобное, были одними из самых чёрных разделов тёмной магии – достаточно простых заклинаний, которые, чем больше ты их используешь, тем больше хочешь их использовать снова и снова. Каким-то образом, несмотря на все свои навязчивые идеи, Старлайт удалось избежать применения тёмной магии во времена её (кхм) "Старых недобрых дней, которые давно закончились”, и она, естественно, не собиралась приниматься за эту дрянь сейчас. Так что нет, прямым использованием магии проблема не решалась.

Других способов решить эту проблему было не так уж много. По словам Марка, лучшим решением на Земле была бы замена зерновых культур на те, что могут расти в анаэробных (что бы это ни значило) почвах. В противном случае оставалось только осушать, осушать и ещё раз осушать землю, тщательно её перекапывая на как можно большую глубину. К сожалению, делать это и одновременно что-то растить в этой же самой почве было совершенно невозможно. И хотя природная магия земнопони Черри Берри немного помогала, растения не были её особым талантом, поэтому помогала она именно что немного.

Помимо продолжающейся проблемы с липкой чёрной дрянью, проблемы с пещерой, казалось, стабилизировались. Проседание грунта, похоже, почти прекратилось. И в колодец, который они рыли в глубине камеры до тех пор, пока лопаты не начали стучать по кускам кристаллов и всё ещё оттаивающей вечной мерзлоте, наконец-то прекратила просачиваться вода.

Конечно, отчасти это объяснялось тем, что в пещере становилось всё холоднее. За два дня до этого Марк поставил наполовину наполненную водой чашку посреди делянки в качестве температурного теста, чтобы посмотреть, как пещера поживает ночью. Этим утром на поверхности жидкости обнаружилась тонкая пленка льда. РИТЭГ просто не справлялся с размерами пещеры и вечно холодной скалой планеты, которая её окружала.

В качестве последнего отчаянного шага они попросили Эквестрию начать подогревать воздух, поступающий через систему жизнеобеспечения. В долгосрочной перспективе это было вредно для урожая, потому что приводило к обезвоживанию и угнетению растений. Но, как отметил Марк, прежде чем строить планы в долгосрочной перспективе, надо сначала разобраться с краткосрочной, поэтому Эквестрия сделала все, что могла.

Проблема с этим решением была ещё и в том, что воздухозаборники для всех систем жизнеобеспечения в объединенных космических программах Эквестрии были размещены в одном здании, и воздух оттуда подавался комнатной температуры. В течение многих месяцев с этим всё было в порядке, потому что дома была весна, а затем и лето. Но теперь осень практически закончилась, и не за горами был приход зимы с её праздником Согревающего Очага, а вместе с ними и снег, и сильные морозы в районе Балтимэйра.

И лучшее, что смогли сделать в Эквестрии, это поставить множество обогревателей рядом с воздухозаборником для "Амицитас" и, ну… в общем, надеяться на лучшее. Единственная возможная альтернатива – перемещение воздухозаборников куда-нибудь, где воздух можно будет прогреть до температур, приносящих большую пользу, но это требовало строительства такого же сооружения и полного отключения систем жизнеобеспечения, пока эквестрийская сторона системы не будет физически перемещена туда. Никому эта идея по вкусу не пришлась.

По иронии судьбы, времена года на Марсе двигались в противоположном направлении. Ацидалийская равнина была на половине пути через свою (достаточно мнимую) весну. Марсианские дни становились длиннее, чем ночи. Каждый новый сол пещера получала немного больше освещения и тепла. С приходом марсианского лета температура вместо суточных перепадов от -100 до -30, как было в самом начале после крушения, может даже начать подниматься выше нуля. Но, несмотря на всё это, здесь и сейчас они всё ещё проигрывали битву за тепло огромной промёрзшей планете.

И растения это чувствовали.

– Марк, – сказала Черри Берри, пока человек выкапывал гнилой корень, который почувствовала земнопони, – растения сонные.

Марк перестал копать. 

– Сонные? – спросил он. – Как это сонные?

Черри опустила копыто на саженец. 

– Этот думает, что зима близко, – сказала она.

– Отлично, – сказал Марк. – Значит, вишнёвые деревья верны Дому Старков.

Черри Берри часто не могла сказать, были ли те вещи, которые временами говорил Марк, непонятными из-за её проблем с английским языком или из-за его странных шуточек. 

– Дерево скоро уснёт, – настаивала Черри. – Листья станут коричневыми. Нужно бежать мимо, чтобы они упали.

Марк выглядел ещё более озадаченным. 

– Прости? – спросил он. – Устроить падение листьев? Листья осенью опадают сами собой. Именно почему мы называем это листопадом.

– В стране пони не так, – сказала Черри. – У нас есть "осенний забег". Земные пони бегут между деревьев, через леса, заставляя все листья упасть в один и тот же день. Это сохраняет деревья здоровыми на зиму.

– Ага, – сказал Марк, возвращаясь к своим раскопкам. После нескольких лопат грязи он сказал: – Ты ведь знаешь, что нам нужен ещё хотя бы один хороший урожай сена, чтобы дожить до 551-го сола. А лучше и не один.

– Да.

– Ты знаешь, что следующий урожай не будет хорошим, – лопата снова зачерпнула грунт и отбросила его в сторону. – На самом деле, нам, возможно, потребуется использовать большую часть растений, чтобы сделать черенки и пересадить их. У нас нет семян, чтобы заменить потерянные растения, и, в любом случае, условия для прорастания новых семян просто ужасные.

– Я всё это знаю, – по крайней мере, Черри думала, что она поняла всё из того, что сказал ей Марк.

– Это означает, что мы не можем позволить себе устроить зимовку прямо сейчас, – Марк ударил по корню, соскоблил немного черной дряни, что ползла через почву, чтобы напасть на саженец, и отрубил поражённую часть корня краем лопаты. – Нам придётся закопать трубы.

– Да, – согласилась Черри.

– И снова свободно пустить по ним воду.

– Да.

– Чему анаэробные бактерии – вот это вот чёрное дерьмо – очень обрадуются, – закончил Марк.

– Я знаю, – сказала Черри Берри. – Пахнет как наш новый компост, да?

Марк опёрся на свою лопату, раскидав загрязненную дрянью почву по поверхности, чтобы дать ей высохнуть и проветриться, убив при этом вредные бактерии. 

– Мы в глубоком дерьме, – сказал он.

Черри не ответила. Прежде всего, она избегала этого слова с тех пор, как Старлайт объяснила ей, что оно эквивалентно одному из самых грубых и примитивных выражений в эквестрийском. С другой стороны, она провела слишком большую часть своей жизни глубоко в… конских яблоках… и пыталась сократить их наличие в оставшейся части жизни.

Проблема заключалась в том, чтобы найти способ сделать это так, чтобы не сократить эту самую оставшуюся часть жизни.

– Итак, учитывая, что мы находимся в глубоком дерьме, – сказал Марк, заталкивая здоровую сухую землю в отверстие, образованное ампутацией корня, – почему мы тратим время, ухаживая за деревьями, на которые нам придется убить годы, прежде чем они принесут первые плоды?

Черри Берри не смогла ответить. Слова просто подвели её. На самом деле её зрение тоже начало ухудшаться, по крайней мере, Марк стал вдруг каким-то расплывчатым.

– Ох, – сказал Марк. – Да, я забыл.

Человек наклонился вперёд и положил руку на плечо земнопони.

– Давай лучше вернёмся к работе. Где там следующее дерево, которому нужно помочь?

Хоть это и потребовало толчка, но Марк вернул Черри Берри к работе. Кобылка сморгнула слёзы и начала ходить вокруг следующего молодого побега. Этот тоже чувствовал себя немного сонным, но у него хотя бы не было корневой гнили.

Ни Марк, ни Черри Берри больше не говорили об этом маленьком инциденте.