Одиннадцать друзей Октавии

Глава 8. Преступление

— У тебя была лишь одна задача.

Кэррот Топ мрачно смотрела на меня, говоря лишь настолько тихо, чтобы нас не услышали в нашем маленьком уголке в грузовом трюме Партнера. Она тыкала меня в грудь копытом, но я держался на ногах. Почти.

— Все, что тебе было нужно – отвлекать принцессу Твайлайт, и дать профессионалам сделать свою работу.

— Профессионалам, — сухо ответил я. – Ты доверила прикрывать свою спину почтальонке.

— Профессиональной почтальонке. И это гораздо больше, чем я могу сказать о тебе, — ее глаза расширились от внезапного, ужасающего понимания. – Погоди. Где сейчас принцесса?

— Она отправилась к Спайку – я сказал ей, что пошныряю вокруг и поразнюхаю еще чего-нибудь подозрительного. И… я это нашел, если подумать. Но что более важно, это дало мне шанс предупредить тебя, что принцесса влезла в ваш план.

— Наш план, — указала Кэррот. – Ты в этом так же глубоко, как и все мы, Сентри. Если принцесса надавит на Флимфлэмов, они сдадут всех и каждого, чтобы спасти свои крупы.

— Логично, — ответил я, сообразив, что на их месте поступил бы так же. Почти – я бы включил Кэррот Топ в любое алиби, какое смог бы придумать. Когда двое пони рассказывают схожие истории, то оправдания выглядят более правдоподобными. Основная задача – чтобы наши истории поддерживали друг друга.

— Именно поэтому так важно было держать принцессу Твайлайт… занятой.

— Проще сказать, чем сделать, — ответил я.- То есть, ты, вообще, с ней встречалась? Она же патологическая добродейка. Я, Тартар меня побери, мог на месте ей копыто и сердце предложить – но она все равно продолжала бы охотиться на Флимфлэмов, чтобы выяснить, что происходит.

— Тебе не стоит этого делать, — ответила Кэррот несколько быстровато. – Ты едва знаешь принцессу.

— Именно! – воздел я копыта в воздух. – Я же говорил, это была ужасная идея!

— План не был бы ужасен, если бы ты делал то, что должен, — возразила Кэррот. – От тебя лишь требовалось стоять рядом и выглядеть очаровательно, но ты и с этим не справился. Я знаю, как ты гонялся за юбками в Кантерлоте – чем принцесса Твайлайт тебе не такая?

— Да тем, что я не влюблен в нее, вот чем! – возразил я в ответ.

Одна из чудесных и ужасных особенностей эквестрийского языка (и крайне сложно передаваемая письменно) – то, как весь смысл предложения может измениться при вербальном подчеркивании одного слова при противопоставлении другому. В тот момент простого, почти неосознанного движения языка оказалось достаточно, чтобы между мной и Кэррот Топ воцарилось молчание, и мы стояли оглушенные применением одного-единственного слова.

— О, Сентри, — глаза Кэррот начали наполняться слезами (несомненно, из-за пыли в трюме). Но она улыбнулась и покачала головой. – Ты дурачок. У нас нет времени…

— Флеш? – копыта принцессы простучали по палубе сверху. – Где вы?

— Проклятье, — пробормотал я, на секунду поднял голову и обернулся к Кэррот…

…которая уже исчезла, тихо, как призрак. Едва успел заметить, как кончик рыжего хвоста исчезает за ящиками. Я хотел, было, последовать за ней – но задумался.

У меня же, в конце концов, была одна задача.

— Тут внизу! – ответил я и взмахнул крыльями, взлетая к люку в потолке. Немного потрудившись и покряхтев, я раскрыл его и вдохнул свежий ночной воздух. Я обнаружил, что смотрю снизу-вверх на принцессу и ее маленького дракона, которые, в свою очередь, с любопытством смотрели на меня. – Просто… искал контрабанду, — печально кивнул я. – Но ничего не нашел. Наверное, ее и нет.

— Идея хорошая, Флеш, но у Флимфлэмов, готова поклясться, где-то есть тайный отсек. И вы его не найдете, если не будете знать, где искать. Спайк, останься здесь и следи, чтобы не произошло ничего подозрительного.

— Понял! – быстро отсалютовал дракончик.

— А теперь пойдем, Флеш – время выдвигаться.

— Выдвигаться… куда конкретно? – спросил я, выбираясь из люка.

— Увидите! – ответила принцесса и вновь сияние ее рога стало предзнаменованием подчинения законов природы ее воле. Я сделал несколько шагов, весь шатающийся от телепорта. Принцесса Твайлайт без слов подставила удивительно крепкое плечо и улыбнулась мне. Я даже подумал, не намеренно ли она телепортировалась, чтобы иметь возможность прижаться ко мне^[13].

Когда все встало на свои места, выяснилось, что мы у знакомого, но не слишком приятного места – у входа в пещеру, ведущую в логово Дрейка Даймондбэка.

— Я бы телепортировала нас ближе, но внутренности пещеры защищены от этого, — извиняясь, произнесла Твайлайт Спаркл. – Надеюсь, прочих защит будет достаточно, чтобы занять Флимфлэмов настолько, что мы успеем предупредить Дрейка Даймондбэка!

— Предупредить… о чем, конкретно? – ответил я. – То есть, вы предлагаете дело, принцесса, но не лучше ли разобраться, что именно, предположительно, задумали Флимфлэмы прежде, чем кидаться обвинениями?

— Это… логично, — согласилась она. – Простите, я просто немного возбуждена последнее время, и потому излишне… энергична.

Об этом стоило бы знать до того, как принцесса Твайлайт начала сводить законы физики к предположениям, но этого я не сказал.

— Все в порядке, — ответил я.

— А теперь мы… — принцесса моргнула и посмотрела на что-то за моим плечом. – Прячемся!

Я обернулся и увидел Флимфлэмов, идущих по извилистой дорожке к логову Даймондбэка.

Они тащили за собой тележку с каким-то длинным ящиком.

— Мы не можем позволить Флимфлэмам знать, что мы тут – пока что! – с этими словами принцесса скрылась за валуном. Я последовал за ней, но из-за размеров камня там было тесновато. Очень странное ощущение, должен вам сказать, когда один бок прижимается к грубому вулканическому камню, а о ребра другого трутся тартаровски мягкие перышки принцессы.

Тем временем мимо прошли Флим и Флэм. Они нас либо не заметили, либо были достаточно вежливы, чтобы не подать виду. Пока они шли мимо, мы слышали их разговор.

— Уверяю тебя, Флим, с этим делом будет справиться проще, чем кусок торта съесть.

— И это будет не просто кусок торта, Флэм, а еще и со скатертью и столовым серебром!

Они радостно расхохотались, только чтобы замолчать у входа в пещеру.

— Хорошо! А теперь сделай деловое лицо, брат мой, — сказал Флим (или Флэм). – Не нужно, чтобы кота в мешке обнаружили.

— Это не стоит и упоминать, брат мой. Мы же профессионалы, в конце концов!

Покончив с пикировкой, братья удивительно для них безмолвно вошли в пещеру.

— А теперь за ними! – сказала принцесса и едва не наступила мне на голову, неуклюже перебираясь через валун. – Мы возьмем их с поличным!

— Погодите! – прошипел я и метнулся вперед, хватая принцессу за талию и затаскивая обратно. – Мы не можем просто так ввалиться – они… они убегут, когда узнают, что мы по их души, и тогда вообще не разберемся, зачем они тут.

— Но у меня нет с собой компонентов для чар невидимости… — запротестовала принцесса.

— Тогда придется работать по старинке, — я улыбнулся особой, отработанной улыбкой, после которой пони считают, что я знаю, чего делаю, и поставил ее на ноги. – Делайте, как я.

Так как я трус, у меня огромный опыт в маскировке и прокрадывании – а еще ужасная удача, из-за которой мне эти навыки приходится использовать раз за разом. Я бы, конечно, предпочел уползать от пещеры Даймондбэка, а не в нее, но, как я уже говорил, удача не на моей стороне. Это, а также осознание того, что принцессу Твайлайт все равно не остановить, а если оставить ее одну, то будет только хуже.

И хорошо, что я умел ступать тихо и молчать, потому что принцесса точно этого не могла. Ее можно описать множеством прилагательных – дружелюбная, умная, энергичная, великодушная и так далее – но уж точно не скрытная. И не незаметная^[14].

Принцесса наткнулась и наступила, наверное, на каждый камушек и впадинку в полу пещеры. Я морщился всякий раз и всякий же раз ожидал протока пламени навстречу – но обошлось.

Нашим спасением, как я вскоре понял, были Флимфлэмы. Их болтовня вскоре начала разноситься по тоннелю, заглушая стук наших копыт по камню. Очень осторожно я заглянул через проход в сокровищницу Даймондбэка. Братья стояли перед ним, бесстрашно улыбаясь гигантскому ящеру.

— Теперь позвольте представить наш товар! – Флим достал откуда-то ломик и снял крышку ящика, который они привезли, явив скромный, потертый чехол виолончели. Вспышка единорожьей магии открыла застежки, явив ее – виолончель Октавии. Той, на которой она играла драконам. – Вуаля! Тайная Сталлионвари! И за хорошие деньги она может стать вашей.

— Как и говорилось в вашем письме, — дракон изогнул шею, чтобы посмотреть на инструмент, хотя и держался на расстоянии, чтобы случайное пламя из ноздрей не повредило лак инструмента. – Ваш посланник был… настойчив. Но где вы ее взяли?

— Уверяю вас, мистер Даймондбэк, мы завладели ею совершенно легально, — ответил Флэм.

— Сверх-легально, мы бы сказали, — добавил Флим, и они понимающе рассмеялась.

— И это подлинник?

— Вы сами ее слышали – как и весь Спайтспайр! Какой еще инструмент может играть так же прекрасно?

— Определенно. Но у меня уже есть Сталлионвари.

— Зачем вам какая-то Сталлионвари… — сказал Флим (а может быть Флэм), нахальный и бесстрашный, как опытный коммивояжер.

— Когда можно иметь Сталлионвари? — продолжил Флим (а может быть и Флэм).

— Тайную Сталлионвари – виолончель номер шестьдесят четыре! – добавил Флэм.

— В конце концов, вы специализируетесь на ранее утраченных сокровищах, не так ли?

— А быть более утерянной, чем эта – невозможно!

— Конечно же, мы знаем, что вам ни к чему две Сталлионвари, поэтому любезно согласны принять Стал Феникс в обмен.

— Ну, это даже не обмен, так как Тайная Сталлионвари стоит много дороже Феникс, учитывая ее уникальную природу, но мы более, чем готовы обсудить, как вы сможете компенсировать разницу в стоимости. Золотые самородки, драгоценные камни или иная твердая валюта, на которой вам посчастливилось возлежать.

— Очень приятно знать, что хотя бы у некоторых пони есть должное чувство алчности, — улыбнулся Даймондбэк, демонстрируя целый арсенал зубов. – Ваша… подруга, принцесса, заставила меня думать, что весь ваш вид мягок.

Принцесса Твайлайт попыталась возмущенно пискнуть, но я быстро прижал копыто к ее губам. Но ее глаза засияли подавляемым гневом.

— Говоря честно, «подруга» — несколько смелое утверждение, — ответил Флим.

— Скорее, «знакомая» на самом деле, — добавил Флэм.

— Но, если бы мы были совсем уж немилосердными, мы бы назвали ее «дурочкой».

— Простофилей.

— Деревенщиной.

— Молокосоской.

— И мы так можем продолжать еще долго.

Даймондбэк расхохотался с громкостью обвала, а принцессу Твайлайт всю буквально трясло от праведного гнева. Я уперся ей в бок и отпихнул от входа, твердым взглядом потребовав тишины.

— Вы изложили свою точку зрения. Вот, — золото застучало о золото, когда Даймондбэк высыпал щепотку (учитывая размеры его когтей, это было немало) миллиардов в тележку Флима и Флэма. После чего дракон аккуратно достал «тайную» виолончель из футляра и поместил ее на подставку – не глядя выбросив оттуда Стал Феникс. К счастью, Флим подхватил ее телекинезом и уложил в футляр.

— Да, еще одна мелочь, мистер Даймондбэк, — вышел вперед Флэм.

— Да? – с неохотой отвернулся дракон от нового приобретения.

— Видите ли, в Эквестрии нам приходится принимать в внимание еще одну глупую идею, которая здесь не известна. Вроде дружбы.

— И это?..

— Вопрос происхождения товара. У вас, драконов, есть очень твердая традиция «кто нашел, тот и хозяин». Но, к сожалению, некоторые пони склонны задавать неприятные вопросы, когда бы ни появлялись определенные предметы, — ответил Флэм.

— И есть некоторые пони, — печально кивнул Флим. – Которые не задают вопросов, но отворачиваются и предлагают лишь гроши от честной рыночной цены.

— Это постыдно, поверьте, — добавил Флэм.

— И потому, мой брат и я были бы очень благодарны, если бы могли получить вашу подпись на этом маленьком документе, который удостоверит, что наша сделка была легальной, — Флим вынул из жилетки конверт и, движением копыта, развернул документ, соперничающий с иными списками принцессы Твайлайт по длине.

— Вы меня порадовали, поэтому я вас побалую, — с этими словами Дрейк вытянул один коготь и быстро дунул на него пламенем. После чего он самым кончиком когтя, теперь раскаленным докрасна, вывел стилизованную «Д» над пунктирной чертой. – Конечно, если вы меня обманули, то я стану вас поджаривать, пока с ваших обугленных костей не сойдет вся плоть.

Флим и Флэм побледнели. Я тоже.

— Это очень, очень разумно, мистер Даймондбэк, — голос Флима едва слышно дрогнул, что показывало его профессионализм. Будь на его месте я, то уже бы дрожал, валяясь на земле. – И потому хочу напомнить вам, что я и мой брат мошенники – но не дураки.

— Искренне на то надеюсь.

— А теперь, если вы нас простите, нам пора возвращаться на корабль, пока принцесса не начала задавать неудобные вопросы.

Уже поздно, подумалось мне.

— Да, да. Идите, я с вами закончил, — буркнул Даймондбэк, двигая свою огромную тушу.

Не упуская возможности, Флим и Флэм ушли быстрее, чем пришли. Принцесса Твайлайт и я прижались к стене пещеры, но братья не обратили на нас внимания, уходя с неправедно нажитыми богатствами. Я мог только надеяться, что кто-то вроде Кэррот Топ или Спайка (честно говоря, скорее всего Кэррот) не даст им поднять Партнера и улететь, потому что будь я проклят, но что-то вроде сделал бы я сам, учитывая угрозы, рассыпаемые Даймондбэком.

На самом деле, я уже обдумывал, как ускользнуть из логова, когда дракон заговорил.

— Можете выйти, принцесса.

И она вышла.

— Вы все это время знали, что мы там? – принцесса обогнула меня и зашла в логово. Она уперлась ногами и раскрыла крылья, что было бы пугающей позой, не превосходи ее чешуйчатая туша размерами многократно.

— Я чуял вас и вашего… друга, — дракон посмотрел на меня, и я весь напрягся от страха. Из-за этого я ненамеренно встал по стойке «смирно» — Даймондбэка едва ли впечатлил, но принцесса оценила.

— Вот это дух, Флеш, – кивнула она. – Он не сможет нас запугать!

— Я не «запугиваю», принцесса. Это все для детишек. Я же просто… излагаю факты. Если кто-то переходит мне дорогу, я их убиваю. Болезненно. И наоборот, если кто-то угождает мне, то я их вознаграждаю. Те два брата быстро это поняли. Но, пожалуйста, проходите. Я желаю поговорить с вами. Хотите чего-нибудь выпить?

С этими словами Даймондбэк скользнул в дальнюю часть пещеры и подобрал почерневший кубок величиной с ванну, лежавший за грудой золотых слитков. Когтем свободной лапы он проделал длинную дыру в стене пещеры – которая тут же начала истекать раскаленной докрасна магмой, как кровь из раны.

— Геология Спайтспайра очень активна, — произнес дракон, наполняя кубок жидким камнем и посыпая его драгоценными камнями. – Крайне опасна, но стоит того.

Дрейк молча сделал долгий глоток.

— Ах, да. Вы, млекопитающие, умрете ужасной смертью, если попытаетесь пить лаву, как подобает драконам. Жаль.

Я почти, почти успел упомянуть бочку Шато де Шеваль, но принцесса Твайлайт заговорила раньше меня.

— Мы понимаем, вы большой и… более, чем немного страшный. Вы пригласили нас только, чтобы грубить?

— Грубить? Да вот уж кто бы говорил. Или подслушивание в моде в Кантерлоте?

Принцесса открыла, было, рот, чтобы возразить, но Даймондбэк продолжил.

— Неважно. Я хотел, принцесса, чтобы вы их увидели. Как напоминание, что вы, млекопитающие, не настолько… чисты, как вам может казаться.

— Ха! – она обвинительно указала копытом и переключилась в полноценный режим дебатов. – Ошибаетесь вы! Так как Флим и Флэм выделяются – да, они жадны, беспринципны и не очень-то честны… и я даже гадаю, почему я приняла их предложение довезти меня сюда, но это не важно. Важно то, что если бы вы изучали статистику и/или социологию, как я, то вы бы знали, что два пони не определяют всю культуру! Большинство пони дружелюбны, самоотверженны и всегда готовы помочь. Как я! Или Флеш!

Ну, подумалось мне, как минимум, мой образ до сих пор цел.

— Наверное. Но попытка убедить меня в том, что два пони — не образцы вашего вида, используя как контрпример пару других пони, сама по себе содержит логическую ошибку, не так ли? Особенно когда одна из этих пони имеет крылья и рог. Я понимаю, что это достаточно редкий феномен. Потому и хотел поговорить с вами.

— Да?

— Когда Флимфлэмы предложили мне купить Тайную Стал, это заставило меня… переосмыслить кое-что. В этих двух проходимцах больше драконьей алчности, чем в иных цыплятах, что вылупляются в наши дни. И, наверное, в этом есть… возможность.

— Вы о чем? – подозрительно спросила принцесса.

— Вы юны, принцесса. Ваш возраст едва ли измеряется в десятилетиях, не говоря уже о веках. Но само ваше существование нарушает баланс вещей таким множеством образов, что вы едва ли можете еще понять. Подумайте, чего бы вы могли достигнуть, если бы думали меньше, как пони, и больше, как дракон. Подумайте о мощи, которой могли бы обладать. И это при некотором… наставничестве, конечно.

Принцесса Твайлайт смотрела на Дрейка Даймондбэка с отвисшей челюстью, осознавая сказанное.

А потом она начала смеяться.

Я же начал искать укрытие.

— Ой! – вытерла принцесса слезу из уголка глаза. – Я.. ох. Не ожидала старого клише «будь верна мне и сможешь править миром». Вы… ведь не очень хорошо знаете пони, так? Или, что важнее, не очень хорошо знаете меня. То есть, мне пришлось иметь дело с Дискордом еще до того, как я получила крылья. А вы, сэр, не Дискорд.

— Очень хорошо, — Даймондбэк допил лаву и отбросил сосуд в сторону. Он упал ближе ко мне, чем хотелось бы, что дало возможность разглядеть разнообразные выступы и впадины в том, что раньше казалось камнем – огромный кубок был сделан не из камня, а черепа какой-то давно умершей рептилии.

— Я боялся, что вы откажете мне. Но не важно, — быстрее, чем любая тварь таких размеров имеет право, Дрейк сместился, плотно перекрывая выход из пещеры. – Если вы не станете моей союзницей, то подойдете для обмена. Как думаете, сколько выложит Селестия за ваше освобождение?

— Что… нет! – принцесса Твайлайт взмахнула крыльями и ее рог засиял так, что стало больно глазам. – Если вы думаете, что можете взять меня в заложницы, то у вас проблемы. Я не желаю драться с вами, но буду, если понадобится.

— Станете? – Даймондбэк навис над нами и улыбнулся ужасающей, клыкастой улыбкой. – Думаете, это хорошая идея? Вы внутри активного вулкана. Начнете палить – и все станет крайне неприятным для всех, кто не имеет чешуи.

Пока принцесса Твайлайт и Дрейк Даймондбэк подтрунивали друг над другом, я погрузился в тихий ужас – и так было до тех пор, пока дракон не пронес свою голову над нами, ненадолго явив свой силуэт на фоне тусклого солнечного света, проникающего сквозь кратер. В неожиданном приступе отваги я понял, что надо делать.

Я рванул так быстро, что монеты полетели во все стороны. Мне едва хватило места набрать скорость до того, как я врезался в бок принцессы. Она испуганно ойкнула и внезапно сорвавшийся луч магии из ее рога прочертил канавку в стене пещеры. Начала вытекать лава и все зловеще зарокотало.

Я проигнорировал рокот (и разъяренные вопли Даймондбэка) и работал крыльями сильнее и быстрее, чем когда-либо ранее, поднимаясь к кратеру. Даймондбэк либо не знал, как быстро может лететь хорошо мотивированный пегас, либо не рассматривал кратер как выход из-за своих собственных размеров. Что же до принцессы, я знал, что летаю лучше – если бы она взлетала и улетала своими силами, то дракон давно бы нас поджарил.

Сухой воздух свистел в моей гриве и перьях, пока я нес принцессу вверх и вперед. Устье кратера становилось все ближе – сквозь него могли выбраться двое пони. Я рассмеялся радостным смехом жеребца, который увидит завтрашний день…

…когда Дрейк Даймондбэк ударил по мне.

Драконий хвост со свистом разрезал воздух. Он только меня зацепил, и потому удар сломал несколько костей, а не расплющил о стену. Принцесса Твайлайт выпала из моих передних ног – и прямо через край кратера. Наши взгляды встретились на единую, ужасную секунду – принцесса умоляюще вскрикнула «Флеш!», будто это принесло бы какую-то пользу. Но потом она пропала из виду, а я полетел вниз.

Сил в моих крыльях оказалось едва достаточно, чтобы неустойчиво слететь вниз – и увернуться от зубов дракона. Я влетел в сокровища, ругаясь и крича. Множество древних артефактов валялось у моих ног, когда я сумел подняться. Двигался я практически на рефлексах – левое крыло свисало под нездоровым углом, и лететь было невозможно.

Дрейк Даймондбэк навис надо мной, похожий на кобру, готовящуюся к атаке.

— Ты отнял достаточно моего времени, млекопитающий, — прошипел он и разинул пасть, готовясь обрушить на меня пламя.

Я встретил неизбежную смерть как обычно – то есть, взвизгнул, как жеребенок, и попытался спрятаться. И снова нутряная, отчаянная трусость спасла мою жизнь. Я выхватил что-то твердое и металлическое из груды сокровищ Даймондбэка и свернулся за этим в клубок. Пламя обогнуло меня, подпалив кончики перьев… но не более.

Пламя прекратилось, и я выглянул из-за своей импровизированной баррикады. Дрейк Даймондбэк все еще был на месте, глядя на меня с яростью и удивлением.

— Нетитус?! – прорычал он. Я быстро глянул на антиквариат, который спас мне жизнь – каким-то чудом старого, побитого щита оказалось достаточно, чтобы спасти меня от огненного дыхания дракона, пусть и ненадолго. Он, однако, не был этим удивлен. – Стоило догадаться! Эта безделушка, может, и спасла тебя, но вот от когтей…

Еще одна волна рокота сотрясла Спайтспайр, и вокруг нас затанцевала каменная пыль. Толчок был достаточно громок и силен, чтобы привлечь внимание даже этого гиганта. Он обернулся (а я посмотрел через его плечо) в ту сторону, где магия принцессы Твайлайт прорезала борозду в стене вулкана. Из нее пугающе неравномерными толчками вытекало все больше лавы, сопровождаемой струями перегретого пара. Даже дураку, вроде меня, было понятно, что происходит.

Спайтспайр собрался извергаться.