Танцы с порталами
Глава 14
Луна пришла в себя в подземном ходе рядом с неактивным сейчас зеркалом. Только что она вернулась из сна Павла Зуева и была этим посещением удовлетворена. Тот после первого же требования выложил ей всю информацию о своей экспедиции к порталу в Вечнодикий лес. Для достижения подобного эффекта аликорну всего лишь потребовалось принять во сне образ генерал-полковника Кобулова и хорошенько попугать старшего лейтенанта. К счастью, Зуев, как и большинство людей, осознанных снов не видел. Поэтому перед грозным ликом начальства, конечно же, рассказал все. И как они добирались до Понивилля, и что происходило у портала, и их трудный путь назад.
Проанализировав полученные сведения, принцесса посмотрела на свое отражение в зеркале и призадумалась, вспоминая свой последний разговор с Эрвином, после которого и решила полазить по людским снам.
— У меня что-то не стыкуется одно с другим! — заметил Ховальдт прошлым вечером. — Если ты говоришь, что на тебя напали русские, то я не понимаю их дальнейших действий! Ради чего они отпустили тебя, при этом разыграв спектакль перед Селестией? Я все еще не могу связать этих людей с НКГБ.
— Я и сама ломаю над этим голову, — кивнула аликорн, меряя шагами кабинет. — Я склонна полагать, что они пока переоценивают мою никчемную сестру… Поссорить нас с ней… В новую ссылку она меня не пошлет. И ни на какие мои дела ее детская обида не повлияет!
— И еще мне не очень понятно, как это все было проделано, — продолжил человек. — Нет. На первый взгляд, все просто. Принести тебя, пока ты была без сознания, в винный погреб, открыть краник на бочке… Это я еще могу понять. Но как они предупредили Селестию, если, как мне известно, ни с кем из русских она последнее время не встречалась?
— А я разве не упомянула? — удивилась Луна. — Ах, да… Они написали сестренке письмо. Я сама его видела. Точнее, не само письмо, а конверт. Вот только никаких пометок на нем не было. Только красный символ в виде двух ромбов.
— Довольно странно, что твоя сестра так легко поверила некоему анонимному доносу, — почесав подбородок, проговорил Эрвин. — Только, если этот знак ей о чем-то говорит…
— Отправителя она назвала «старым другом»! — прошипела принцесса ночи. — Но Мы не знаем никаких ее друзей, с кем можно было бы соотнести этот знак!
— Косвенно он может указывать именно на русских, — добавил бывший оберст-лейтенант, опасливо поглядывая на злящуюся принцессу.
— Поясни! — потребовала она, резко повернувшись к человеку.
— Сейчас у них погоны, — быстро ответил Ховальдт. — Но еще пару лет назад были в ходу петличные знаки различия. Вот здесь, — он показал на свой воротник. — Так вот, ромбы там тоже были. И как раз красные. И два ромба соответствовали, если я правильно помню… комдиву! Да, точно. Это знаки различия комдива. Но такое звание русские ликвидировали еще перед нашей с ними войной, переаттестовав комдивов в генерал-майоров. А у тех уже были звезды в петлицах…
— И зачем кому-то подписываться таким образом? — прищурилась аликорн.
— Скорее всего, это просто совпадение, — пожал плечами Эрвин. — Ведь, попади сюда русский генерал, ты бы уж точно знала об этом…
— О да… — согласилась принцесса ночи. — Как бы он ни прятался, он не может не спать. А уж в мире снов вы, люди, легко вычисляетесь. На сон Хубера я обратила внимание в первую же ночь, хотя даже не искала специально!
— Продолжая эту тему, я предложил бы тебе полазить по снам советских представителей, что отираются здесь, в Кантерлоте, — добавил Ховальдт. — В особенности нужно обратить внимание на человека по фамилии Деканозов! Но с ним нужно действовать очень осторожно.
— Почему ты выделяешь именно его? — заинтересовалась Луна. — Такую фамилию я помню. Этот человек занимает здесь какую-то малозначащую должность.
— Его место потому такое непримечательное, что он занимается здесь тайными делами! — просветил покровительницу Ховальдт. — Я знал этого человека еще на Земле, хоть лично и не был знаком. Перед войной он был послом СССР в Германии. А на такие должности абы кого не ставят. А еще у меня была довольно достоверная информация, что он организовывал и курировал «добровольное» вхождение Литвы в состав Советского Союза. Кроме того, это старый приятель твоего предполагаемого оппонента — Меркулова.
— Вот оно как! — воскликнула принцесса ночи. — Похоже, если все оставить на самотек, то скоро и Эквестрия «добровольно» захочет присоединиться к СССР! Уж не к нему ли тебя водили на допрос?
— Не знаю, — признался Эрвин. — Да я и не помню, как выглядел этот человек…
В эту же ночь она последовала совету Ховальдта и проверила сны людей из посольства. Но ничего интересного не узнала. А в сон Деканозова она не смогла попасть! Только она делала попытку проникнуть в сон, как человек, похоже, просыпался. После трех безуспешных попыток Луна, заподозрив что-то неладное, отказалась от этого дела.
Но, немного поразмыслив, она решила, что ничто не заставляет ее ограничиваться одним миром. Если ее противники перешли некоторые границы, то она ответит тем же! Телепортировавшись к порталу, она перенеслась в московское подземелье. Зеркало за время ее отсутствия никто не потревожил, так что она тут же приступила к выполнению своего плана. К сожалению, очень скоро ей пришлось его пересмотреть. Довольно быстро аликорну повезло, и она нашла сон Всеволода Меркулова, который, судя по его виду при их последней встрече, почти не спал, но войти в него не смогла. Все происходило аналогично случаю с Деканозовым. Человек просыпался, как только принцесса ночи пыталась войти в его сон. С Кобуловым повторилась та же история.
Это уже было очень подозрительно. Поэтому Луна не стала пытаться заглянуть в гости к кому-нибудь еще из начальства. Она решила зайти с обратной стороны. От Эрвина она знала, что к порталу русские посылали Зуева с двумя помощниками. Используя мыслеобраз из памяти Ховальдта, она не без труда, но отыскала сон лейтенанта. И уж там она оторвалась по полной программе. Не то, что бы она испытывала к этому человечку личную неприязнь. Просто он не вовремя оказался на ее пути. Так что ничего удивительного, если утром он проснется с мокрыми штанами…
Несколько минут потратив на сортировку полученных сведений, аликорн сделала несколько выводов. Первым и главным был тот, что те, кто готовили Зуева, не знали об ее пленении. Ведь старший лейтенант до последнего опасался ее появления возле портала. Кроме того, он упорно называл Эрвина именем, под которым тот скрывался в плену. Значит, русские не раскрыли инкогнито ее советника. Но те, кто врывался в его комнату, ведь знали и его имя, и звание!
Теория Ховальдта подтверждалась. Наглые людишки, посмевшие напасть на нее, похоже, не имели ничего общего с ведомством Меркулова! Хотя при этом, словно специально, оставляли знаки, указывающие на НКГБ. Но откуда же тогда они могли взяться? А может, кто-то специально хочет поссорить ее с русскими? Но кто мог узнать про ее секретный договор с ними?
Чтобы немного развеяться, она посетила сон Манфреда Ригеля, которого с удивлением обнаружила среди спутников Зуева. Хотя теперь ей окончательно стало понятно, как русские вышли к порталу через Вечнодикий лес. Посмотрев на немца, который во сне потягивал пиво, сидя в какой-то беседке, она покинула его сон. Ничего нового он ей все равно не рассказал бы. Слишком мелкая сошка.
Придя в себя, она вернулась к размышлениям. В процессе аликорн находила все больше фактов, подтверждающих то, что кто-то умышленно пытался поссорить ее с русскими. В конце концов, она решилась. Ее ответный ход был рискованным, но такого от нее неведомые противники не должны были ожидать.
Телепортировавшись в знакомую комнату, она несколько раз нажала кнопку и уселась на диван. Ожидание ее, как она и предполагала, продлилась недолго.
Пройдя в кабинет для приемов, Всеволод упал в кресло и, облокотившись на стол, подпер здоровой рукой голову. Она у него сегодня болела нещадно. Гораздо сильнее, чем обычно.
А началось все с того, что он решил впервые за пару суток поспать. Устроившись на диване в кабинете, он отключился, но в какой-то момент оказался резко выдернутым из сна. Голова гудела, как будто ему только что хорошенько засветили кулаком по лбу. Посмотрев на часы, нарком перевернулся на другой бок и снова заснул. Но проспал он недолго. Через четверть часа ситуация повторилась. А еще через полчаса все произошло в третий раз. После каждого пробуждения голова болела все сильнее. В четвертый раз он решил уже не ложиться.
С головной болью он жил уже давно. Тот бешеный ритм, в котором все они работали последние военные годы, не позволял вовремя отдыхать. Окончание войны тоже пока не принесло облегчения… Но мигрень, возникшую сейчас, Меркулов терпел с трудом. Еще хуже было то, что ни коньяк, ни специальные пилюли, которые ему выписал врач, облегчения не принесли. Голова казалась тяжелой, будто сделанной из чугуна. Вдобавок, где-то в районе затылка пульсировала боль, от которой он готов был взвыть.
Ни о каких делах в таком состоянии думать не приходилось. Попробовав включить лампу, глава НКГБ тут же выключил ее. Свет с такой силой резанул по глазам, что, казалось, вот-вот выжжет их. И эта боль очень неудачно наложилась на головную, усиливая ее.
Некоторое время он сидел, отходя, но тут раздался звонок. Подняв трубку, Всеволод выслушал секретаря, который доложил о важном визитере. Выругавшись про себя, нарком велел проводить гостью, а сам направился в кабинет, где принимал Луну. Этой опасной посетительнице он отказывать не собирался.
Левый глаз, вроде бы, болел меньше, поэтому правый он зажмурил. Так Меркулов и добрался до приемной. Устроившись за столом, он включил только одну настольную лампу, пару минут посидел, подперев голову, привыкая к свету. Потом он проверил механизм спуска встроенного в тумбу стола пулемета, после чего велел секретарю пригласить принцессу.
Когда аликорн вошла в кабинет, он уже сидел за столом прямо, уверенно смотря на нее обоими глазами. Внутренне он готовился к худшему. Наверняка эта магическая лошадь сейчас предъявит ему претензии за ту неуклюжую экспедицию, которую организовали глупые подчиненные!
— Я смотрю, у вас здесь тоже неспокойно, — произнесла принцесса, устроившись в кресле, кинув взгляд на его раненую руку.
— Происки врагов народа… — ответил нарком. — С ними уже разбираются, можно не волноваться… В целом все спокойно. Но почему вы сказали «тоже»?
— Все просто, — улыбнулась принцесса. — На меня тоже было совершено покушение. Прямо в нашем дворце! Причем работали под вас!
— Есть подробности? — поинтересовался Всеволод. Признаться, такого оборота он не ждал.
— Подробности есть, — опять улыбнулась, глядя ему в глаза Луна. — Это были люди. Говорили они по-русски, вооружены были советским оружием. Достаточно?
— Что они рассказали? — спросил глава госбезопасности. Про себя он ругался, как пьяный матрос. Похоже, эта экспедиция была просто невинной шалостью по сравнению с тем, что хочет предъявить ему принцесса! Ох, кто-то из замов скоро огребет за такую промашку! — Они из состава делегации?
— Они ничего не рассказали, поскольку не пойманы. Но они не из состава делегации, — ответила аликорн. — Поэтому я и пришла сюда поговорить. Я хочу добраться до истины…
— Истина… — сжав в руке карандаш, проговорил Всеволод. Он с трудом сдерживал раздражение. Только что Луна заставила его изрядно поволноваться. Покушение на вторую персону в государстве могло стать формальным поводом к войне. Или, как минимум, к возникновению опасной напряженности. И такую ошибку ему бы точно не простили… Но теперь гостья заявила, что, в общем-то, никаких конкретных доказательств не имеет! Эта принцесса, похоже, до сих пор не понимала, что поставлено на карту, и играла тут с ним словами! Он привык оперировать фактами и получать четкие доклады, а тут какие-то оговорки! Да еще в вопросах такой важности! — Как мы можем говорить об истине, о которой не имеем никакого представления? Что такое истина?! — сказав это, он зажмурился и потер висок, пытаясь погасить новый приступ боли.
— Истина, прежде всего, в том, что у тебя болит голова, — заговорила аликорн, заставив наркома удивленно посмотреть на нее. — И болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти… — спокойно и даже с легкой улыбкой продолжила принцесса, глядя в глаза Всеволоду. — Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет… Ну, вот все и кончилось!
По мере того, как она говорила, боль стихала и к последнему ее слову действительно прошла совсем. Меркулов сидел, уставившись на карту СССР на стене за спиной гостьи, настороженно прислушиваясь к своим чувствам, и не верил им. Голова казалась легкой и ясной, глаза больше не резал свет лампы, мысли ускорились. И первым, про что он вспомнил, было предупреждение специалиста, которого разыскал некоторое время назад его первый заместитель. Этот специалист в довольно необычной области провел сеанс, который должен был защитить его от прослушки снов. То, что он испытал сегодня, очень походило на описанный побочный эффект срабатывания защиты, только усиленный в несколько раз. Он перевел взгляд на снисходительно улыбающуюся аликорна. Что ж, то, что у этой особы наглости не занимать, он знал и так…
— Магия может и диагностировать, и лечить. Спазм я сняла, — произнесла она. — Но его причина никуда не делась. И если продолжишь жить в таком темпе, то твои сердце и сосуды долго не выдержат. У вас это, кажется, называется, инсульт… (1) С тобой мы, вроде бы, нашли взаимопонимание, если не считать той вылазки к моему порталу, — Луна улыбнулась. — А договариваться с кем-то новым мне в ближайшее время совсем не хочется…
— Если я буду работать меньше, то до инсульта не доживу… — мрачно констатировал положение вещей нарком. — Но я учту! — добавил он. — И… спасибо… Что касается экспедиции к порталу, то я не давал санкции на ее проведение, а непосредственные организаторы уже наказаны. Но ты же не за этим прибыла сюда, верно?
— Наш договор, — вымолвила принцесса. — Точнее, его секретная часть. Я бы хотела пересмотреть ее. В сторону увеличения сотрудничества.
— Сотрудничество — это то, к чему мы стремимся, — ответил Меркулов. — Предлагаю обсудить основные детали.
Следующие пять часов длилось совещание, к которому позже присоединился Влодзимирский. И, нужно сказать, мнение Всеволода о Луне изменилось в лучшую сторону. Точнее, он увидел, что за время, прошедшее с последней их встречи, изменилась сама принцесса. Сейчас, не страдая от головной боли, он видел это явно. Аликорн была в первую очередь озабочена государственными делами. И, если ранее она продвигала в секретную часть протокола поправки, которые давали преференции лично ей, то сейчас она этого делать не пыталась.
Но то, что она сообщила, не поддавалось объяснению. Лица людей, которые нарисовал приведенный по указанию Влодзимирского художник-криминалист по сброшенному «мыслеобразу», не пробивались ни по одной из картотек. И уж точно они не проходили через портал в тот период, когда его контролировал НКГБ. Было и еще несколько странных нестыковок.
Однако в целом они поработали весьма плодотворно. Луна просила предоставить ей нескольких инструкторов по организации личной охраны, и Всеволод охотно согласился. Ведь знание того, как будет организована охрана принцессы, может оказаться весьма полезным в будущем. Аликорн в ответ согласилась помочь в настройке открытия большого портала, так как люди-операторы быстро выдыхались, и товаропоток через переход падал. В общем, и глава НКГБ, и принцесса ночи расстались весьма довольные друг другом.
После того, как Луна исчезла, Меркулов попросил своего заместителя задержаться, а секретарю велел срочно разыскать Кобулова.
— Поделись впечатлениями, — попросил он, прохаживаясь по кабинету. — Ты ведь ранее с ней напрямую не общался.
— Сложная личность, — задумавшись, ответил Влодзимирский. — С одной стороны, очень высокомерная и амбициозная. Заметил, как она старается вести себя с нами на равных, но все равно иногда прорывается этакая снисходительность?
— Заметил, — усмехнулся нарком. — Старая аристократия, что с нее возьмешь. Но эта хотя бы старается. Вспомни тех же англичан, которые с нами разговаривают, выпятив губу!
— Она видит в нас средство для реализации своих амбиций, — продолжил главный следователь. — И это для нас выгодно… Но сегодня я увидел и другую ее сторону. Она действительно беспокоится о безопасности своей страны и, похоже, готова поступиться частью своих интересов ради государственных.
— Я тоже впервые увидел сегодня эту ее сторону, — признался Меркулов. — И, скажу тебе, это качество мне нравится. Ты же понимаешь, что она хочет организовать у себя структуру, подобную нашей?
— Понимаю, — согласился Влодзимирский. — Странно, что у них не было такой до сих пор… Если бы она была, то персона такого ранга уж должна была о ней знать. Верно? Хотя, это не так важно сейчас. Главное, что тут без нашей помощи ей не обойтись. Одного только желания здесь недостаточно. Даже с учетом того, что она, фактически, второе лицо в своем государстве. И здесь мы можем хорошо развернуться. Помочь ей организовать свою службу, но так, чтобы и самим иметь в ней некоторые рычаги управления.
— Над этим нужно будет дополнительно поразмыслить, — произнес, массируя висок, Всеволод. — Но, отвлекаясь от этого, — он отнял руку от головы и посмотрел на нее. — Вот, видишь! Это у меня уже дошло до автоматизма — тереть виски при мигрени. Но, представь себе, мне это больше не нужно! Я уже и не помнил, когда у меня не болела голова.
— Ты хочешь сказать, что она тебя вылечила? — даже приподнялся в кресле заместитель наркома.
— Не знаю, что она сделала, — ответил Меркулов. — Но голова, которая еще полдня назад раскалывалась, сейчас меня совершенно не беспокоит! Правда, Луна намекнула, что знает про другие мои болячки, но также может с ними помочь…
— Значит, и мой желудок... — прошептал Влодзимирский. — Но, черт возьми! Не кажется ли тебе, что она пытается нас купить?!
— Она не настолько глупа, — не согласился нарком. — Принцесса просто показала еще одно направление, в котором у нас есть возможность наладить очень выгодное сотрудничество. И это может быть даже более важно, чем обмен различного хлама на золото… Тем более, что с тех пор, как портал перешел на обслуживание нашими операторами, пропускная способность сильно упала. Не тянут людишки, как бы мы ни старались…
— Она же может поправить здоровье Самого… — добавил следователь.
— Вот именно! — глава НКГБ уселся за стол и довольно потер одну ладонь о другую. — И, сам понимаешь, как Верховный может отблагодарить тех, кто организует ему такой сеанс… Но я боюсь, что она также может сработать и в другую сторону. Поэтому о таком лечении говорить пока рано…
В это время на столе зазвонил телефонный аппарат. Сняв трубку, Всеволод узнал о приходе Кобулова. Своего первого зама он ждал с нетерпением, поэтому, кратко распрощавшись с Влодзимирским, велел звать генерал-полковника.
Оглядев вошедшего подчиненного, Меркулов усмехнулся. Выглядел Богдан Захарович больным. Судя по тому, как он держал голову и прикрывал глаза, его мучали те же симптомы, что и Всеволода до встречи с Луной. А значит, эта хитрая особа и в кобуловский сон пыталась залезть.
— Ты знаешь, чем вызвано твое текущее состояние? — не давая заместителю открыть рта, спросил нарком. — Вижу, догадываешься…
— Это, должно быть, последствия срабатывания защиты от проникновения в сны, которую разработал наш специалист-мозголом, — проблеял Кобулов. Сев в кресло, он взял со стола пресс-папье и приложил его ко лбу. — Я сегодня несколько раз без причины просыпался, и каждый раз становилось все хуже… Но он, собака, говорил о небольшой боли!
— В общем, у меня только что была Луна, — довел до зама информацию Всеволод. — И, судя по ее поведению, защита сработала. Но! — он встал из-за стола и навис над Кобуловым. — Найди этого мозголома и передай ему, что если он не разработает новый метод защиты, такой, чтобы после его срабатывания не раскалывалась голова, то самым ближним местом, где он окажется, будет прииск «Счастливый» на реке Колыме!
Флаттершай смотрела из окна четвертого этажа на город людей, где она провела уже несколько дней. Город был подавлен, тих и насторожен, будто домашнее животное, получившее незаслуженное наказание от хозяина. Сама пегас никогда не наказывала своих питомцев, но знала некоторых пони, которые были не так деликатны и терпеливы, как она. Вспомнив о подопечных, она загрустила. Ведь еще неизвестно, когда ей удастся вернуться домой…
Руперт Кребс, который нашел брошенную квартиру этажом ниже чердака, на котором они прятались, сейчас отсутствовал. Именно он рассказал Флаттершай, что в доме, соседствующим с тем, где висело зеркало, расположился некий «штаб полка», который хорошо охранялся. И именно поэтому вернуться домой у нее никак не получалось. Ночью по городу передвигаться было запрещено, действовал «режим комендантского часа», как назвал его Руперт. А днем подходы к нужному дому были перекрыты солдатами, которые спрашивали пропуск.
Конечно, пегас бы могла ночью перелететь на нужную крышу и попытаться найти комнату с порталом, но это казалось ей слишком страшным. Флаттершай чудилось, что стоит лишь только ей взлететь, как все эти солдаты в серых шлемах поднимут головы к небу и заметят ее. И начнут палить вверх из своих винтовок и других страшных орудий.
Поежившись от неприятных мыслей, Флаттершай снова взглянула в окно. Дымов от пожаров уже второй день не было видно. Это успокаивало. А вот отдельные выстрелы иногда доносились с улицы. Пегас не очень понимала, что происходило в этом городе, но из объяснений Руперта выходило, что раньше он принадлежал одному государству, сейчас перешел к другому, а скоро должен был достаться третьему. Ей, привыкшей к существованию единого государства трех рас пони, было тяжело представить, что люди, не имеющие каких-либо существенных внешних различий, живут в огромном количестве отдельных стран. И эти государства еще и жестоко конкурируют друг с другом. Она, конечно, слышала это и от Роланда, и от Павла, но никогда не думала, что придется столкнуться с подобным самой.
А еще Флаттершай очень хотела дождаться Рэрити, которая, как она поняла, должна добраться сюда. Пегас, как могла, подбадривала себя мыслями, что, может быть, она оказалась здесь и не зря. И в итоге она поможет подруге…
Но до этого момента еще нужно было дожить. А из тех, кто хотя бы мог понимать ее, поблизости был только Кребс… Находиться с ним рядом было неприятно. То и дело Флаттершай вспоминала его перекошенное злобой лицо, когда он стрелял в них у портала в Вечнодиком лесу. И слова Селестии о том, какие качества воплощал в себе этот человек… А недавно он еще и переоделся в серую форму, в которой пегас запомнила его в лесу. Где он ее достал, человек не рассказывал, но это не очень интересовало Флаттершай. Ее больше волновало то, что в таком виде ее попутчик стал вызывать куда больше неприятных воспоминаний.
Вначале ей хотелось расплакаться, но потом она собралась, вспомнив, что она и сама не просто пегас, а Элемент Доброты. А разве Доброта не сможет одолеть Злобу? Тем более что Руперт сам, насмехаясь, напомнил ей, что она не безоружна.
Флаттершай старалась как можно реже использовать свой Взгляд. А уж на разумных существах она вообще зареклась его применять. Но правило пришлось нарушить. Когда человек вернулся на чердак из города, она посмотрела на него. Пегас не ставила себе целью подчинить разум Кребса. Она хотела лишь повлиять на него. И, как ни странно, это получилось. Руперт, сам того не заметив, успокоился, стал меньше ругаться, да и к ней самой стал относиться без особой неприязни. Правда, на этом успехи пока и закончились. Еще два раза Флаттершай короткими Взглядами воздействовала на обер-фельдфебеля, закрепляя результат, но с его вздорным характером такими методами было не справиться. Например, человек раздобыл где-то несколько пачек вонючих курительных палок и наотрез отказался не поджигать их в квартире. При этом он заявил, что это хорошая профилактика насморка. Также он притащил несколько бутылок крепкого вина и пил его по вечерам…
Так прошло несколько дней. Сколько конкретно, пегас сказать не бралась. Слишком одинаковыми и тревожными для нее они были. Днем она тряслась от каждого шороха в одиночестве в квартире, по вечерам контролировала Руперта, ночью спала вполглаза, опасаясь всего на свете…
В замочной скважине заскрежетал ключ, отвлекая ее от переживаний. На всякий случай она укрылась в оговоренном с человеком месте за шкафом.
— Нах нагель! — раздался от входа голос Кребса.
— Нах фогель! — ответила она фразой, которую Руперт заставил ее заучить сегодня.
— Как обстановка? — поинтересовался обер-фельдфебель, заходя в комнату. Пегас только вздохнула, глядя на грязные сапоги, которые тот и не подумал снять или хотя бы отряхнуть в прихожей.
— Без происшествий, — ответила она. Флаттершай уже заметила, что такие короткие емкие фразы очень по душе Руперту, поэтому старалась отвечать именно так.
— Ну и отлично, — Кребс уселся за стол. — Я тут еще едой разжился, ну, и кое-какими новостями! — он выставил на стол несколько консервных банок.
К сожалению, большая часть из них, судя по картинкам, была с продуктами животного происхождения. Флаттершай сдерживалась, когда человек при ней ел мясо. Некоторые ее подопечные тоже были хищниками, но она старалась не смотреть за их трапезой. Здесь же человек ел при ней, причмокивая от удовольствия. И, опять-таки, приходилось с этим мириться. Из овощных консервов был только надоевший ей до невозможности томатный суп. Его она ела все эти дни. Нет, суп был вкусный, но должны же были люди производить еще хоть что-нибудь другое!
— Возле бывшей ратуши, где заседает штаб корпуса, появился русский радийный бронеавтомобиль, — начал рассказ Кребс. — Так что Красная Армия уже близко. Хотя, по некоторым слухам, поляки где-то под Кобрином (2) наваляли Тридцать Второй танковой бригаде русских, которая шла на Брест-Литовский. Видимо, теперь они перебросят сюда другую бригаду, что займет некоторое время.
Все эти номера и названия ничего не говорили Флаттершай, но она продолжала молча слушать человека.
— К нужному нам дому по-прежнему не подобраться. Но! — он поднял вверх указательный палец. — У меня появилась одна идея! — достав нож, обер-фельдфебель вскрыл одну банку с мясом и одну с томатным супом. Взяв первую себе, вторую он отдал пегасу. — Когда сюда придут русские, Быстроходный Хайнц (3) сдаст им город. Я понятия не имею, когда это случится, но скоро… Нам нужно проскочить в тот момент, когда штаб Пятого Моторизованного полка уже свалит, а советы еще не расположатся в зданиях. И хорошо бы к тому моменту найти твоих рогатых подружек…
— Руперт, а почему ты так мне помогаешь? — видя, что Кребс в благодушном настроении, Флаттершай решилась, наконец, задать один волновавший ее вопрос. — Ведь ты хотел сбежать тогда, в первый день…
— А ты бы как поступила, зная, что следующие шесть лет во всей Европе будет твориться черт знает что? — спросил в ответ человек. — Лично я не хочу проходить эту войну еще раз! Хватит, навоевался… Точнее, не так… Прикончить десяток другой краснопузых я не против. Но я не готов еще раз воевать эти шесть лет, зная, что все равно впереди ждет поражение! Я, знаешь ли, трезво смотрю на вещи. И изменить что-либо я не в силах…
— И ты не можешь просто вернуться домой? — спросила пегас, которой сейчас стало даже жалко этого человека.
— Домой? — удивился Руперт. — Тут вообще-то где-то существует моя более молодая копия, которая в следующем году, если я ничего не путаю, пару раз съездит в отпуск. Вот будет здорово встретить самого себя! Да? Эрвин предупреждал, что от такого можно слететь с катушек! Нет уж, спасибо… И вообще, хватит глупых вопросов! — он встал из-за стола и подошел к окну.
Смотря на его спину Флаттершай подумала, что, похоже, злоба Кребса опять начала пробиваться наружу. Но теперь ее причина была отчасти понятна ей. За всей своей резкостью и грубостью человек хотел скрыть растерянность. Он не знал, что ему делать дальше. Сама пегас в этом случае бы испугалась, а Руперт вот начинал злиться. Она решила, что нужно подбодрить человека, но тот заговорил первым.
— Слушай меня внимательно, — произнес обер-фельдфебель, повернувшись к ней лицом. — Я очень удивлен, но это удостоверение пока выручает меня... — он достал из кармана документ и бросил его на стол. — Но, как только сюда заявятся русские, оно станет столь же опасно, сколь полезно сейчас! Поэтому оставаться в Бресте после ухода корпуса Гудериана я смогу не больше суток. Думаю, что чекистам хватит этого времени, чтобы развернуться в городе… И, сама понимаешь, — он направил указательный палец на пегаса. — Без меня тебе тут не прожить. Поэтому будь готова на все, чтобы прыгнуть в зеркало в ту ночь, когда станет понятно, что наши ребята сворачиваются! Если у тебя это не получится, то придется уходить на запад и ждать еще шесть лет, пока портал не заработает вновь. Потому что зеркало либо останется на два года у красных, либо сразу попадет к «Аненэрбе». А ни те, ни другие не захотят просто проводить тебя домой!
— А как же Рэрити? — воскликнула пегас. Только что она хотела подбодрить Руперта, но, осознав обрисованные им перспективы, поняла, что приободрение нужно ей самой. Но тут человек еще раз шокировал ее.
— Какая еще Рэрити? — удивленно уставился на нее обер-фельдфебель. — А, это та фифочка с напомаженной гривой! Она-то тут вообще причем? Нашей задачей было встретить Твайлайт. Я ж все время тебе говорил, что мы ждем твою рогатую подружку!
— Но Рэрити — тоже моя подруга. И она — единорог, — выдохнула пегас. — Я все это время думала, что ты говорил про нее…
— Так, погоди! — Кребс достал и поджег курительную палочку. — Эрвин говорил, что их должно быть двое! — он с удовольствием вдохнул, а потом выпустил изо рта клуб дыма, словно дракон. — Первая — принцесса. А вторая, вроде, единорог. Я не запомнил, как ее зовут… Имя еще на технический термин похоже… Штернпункт Ляйтер… Так, вроде…
— Старлайт Глиммер, — поправила его Флаттершай.
— Да черт ее знает, — отмахнулся Кребс. — Мне вообще все равно. Если они не появятся через пару дней, это будут уже сугубо их проблемы! — он снова затянулся и отвернулся к окну.
Пегас осталась сидеть за столом. И даже вонючий дым, который она вдыхала, не мог отвлечь ее от страшной мысли. Потерявшейся подруги нет и здесь! Теперь оставалось надеяться, что хотя бы Твайлайт поможет ей. Но для этого ее еще нужно было найти…
Они снова шли через лес. После дамбы дорога, по которой подруги двигались до этого, резко сворачивала на юг, а это направление было им неудобно. К тому же, на ней могли быть и другие засады, аналогичные той, что поджидала колонну возле шлюза.
У места боя путешественницы задерживаться не стали. Лишь немного поглядев с пригорка на суетящихся военных, они двинулись на запад. И очень скоро идти стало тяжело. Лес здесь был очень старый и нехоженый. Никаких дорог и даже тропинок найти не удалось, на пути то и дело встречались целые завалы из упавших деревьев, а на прогалинах кусты малины и крапива росли так густо, что через них приходилось буквально продираться.
До вечера они так и шли через лес, не встречая никаких других преград. Следов тех, кто устроил засаду возле дамбы, они также, к счастью, не обнаружили. Вечером, устроившись возле основания вывернутого бурей с корнем дерева, развели небольшой костерок, так как начало ощутимо холодать. В полночь Твайлайт активировала прибор и в очередной раз успешно засекла включение портала.
— Сколько нам еще осталось? — вяло поинтересовалась Старлайт, греясь у огня.
— Еще около сотни миль, — озвучила результаты принцесса, после чего громко чихнула. — Направление то же…
— Будь здорова, — внимательно посмотрев на подругу, произнесла единорог. — Ты, кажется, собралась заболеть? Садись-ка поближе к огню! — она подбросила в костер еще веток.
— Спасибо, — несколько раз шмыгнув носом, произнесла аликорн. — Я почти в порядке…
— Почти? — скривилась Старлайт. — Еще не хватало, чтобы завтра у тебя поднялась температура! Давай, я скастую среднее лечебное заклинание!
— А магии хватит? — спросила Твайлайт.
— Хватит! — уверенно заявила единорог, после чего, не дожидаясь окончательного согласия подруги, применила заклинание. — Так-то лучше, — удовлетворенно произнесла она, закончив.
— Пожалуй, это было действительно к месту, — согласилась принцесса, которая, только ощутив разницу, поняла, насколько близко была к тому, чтобы слечь больной. А тогда среднего заклинания бы не хватило… — Вот только нам теперь придется перебазироваться на пару миль. Ибо здесь магический фон истощен на три четверти…
— Ужасный мир! — заявила, вставая, единорог. — Хотя, с другой стороны, почти полное отсутствие магии не дало людям развить свои способности к ней. Представляешь, что бы было, если бы они в дополнение к своей технике умели колдовать!
— Мы действительно ошиблись, посчитав, что люди неспособны к магии, — туша костер, проговорила Твайлайт. — Тот солдат, доставивший нам столько проблем на мосту, прямое доказательство того, что и они кое-что могут в волшебстве. Только условия их мира этому не благоприятствуют… А что будет с теми, кто сейчас в Эквестрии? Неужели у них могут открыться некие способности…
— Я бы на этот счет не переживала, — заявила Старлайт. Сверившись с компасом, она направилась на запад. — Мы все-таки учимся магии с младенчества. Вспомни свои первые попытки… А все люди, кого я видела в Эквестрии, уже немолоды. А чем существо старше, тем тяжелее ему учиться… Если только среди них найдется уникум, ну, или человек проживет у нас лет тридцать…
— Нужно будет заняться этим вопросом, когда вернемся домой, — решила принцесса.
Так, обсуждая возможности людей в магическом плане, они медленно пробирались по лесу, покидая пространство, где магия была растрачена. Неожиданно подруги вышли на дорогу. Это была не магистраль, а простая проселочная дорога без какого-то покрытия. И, что самое важное, вела она на юго-запад. Как раз туда, куда им и было нужно. Приободрившись, путешественницы решили пройти оставшееся расстояние по ней. Однако, дойдя до поворота, они резко остановились. Впереди на дороге темнел силуэт чего-то крупного.
Тут же накрывшись невидимостью, подруги спрыгнули на обочину и из кустов попытались разглядеть, что же находится у них на пути. Поскольку уже стемнело, сделать это, не зажигая свет, было затруднительно. В конце концов, единорог, обвешавшись маскирующими чарами, отправилась на разведку. Вернулась она довольно быстро и уже без маскировки.
— Ну, что там такое? — поинтересовалась аликорн.
— Грузовик! — ответила Старлайт. — И, что самое интересное, людей рядом нет! А еще в кузове я нашла кое-что полезное! — она протянула подруге запечатанную стеклянную банку.
— Повидло?! — изумилась принцесса, свернув крышку и понюхав содержимое.
— Как по заказу, — улыбнулась единорог. — Надоел подножный корм, получай деликатесы!
Устроив поздний ужин, подруги быстро опустошили банку, после чего было решено остановиться на ночлег здесь, а утром обследовать машину. Мало ли, что полезное в ней еще попадется. Разумеется, если до рассвета не объявятся владельцы…
Ночь прошла спокойно. До утра по дороге никто не прошел и не проехал. Хозяева автомобиля так и не вернулись за ним, поэтому утром подруги решили осмотреть находку. И практически сразу стало понятно, почему машина стоит в лесу, брошенная. Грузовик не смог преодолеть небольшой мост через овраг. Деревянные конструкции не выдержали, и оба задних колеса автомобиля провалились, из-за чего он сел на брюхо.
— Похоже, люди пытались его чем-то выдернуть, — указала Твайлайт на порванный стальной трос, лежавший рядом с передком машины. Вообще, она с большим интересом осматривала сам грузовик, в отличие от Старлайт, которая больше рылась в кузове.
Этот автомобиль сильно отличался от тех, которые ей проходилось видеть до этого. Сильнее всего в глаза бросалось отсутствие длинного носа, в котором у виденных ею моделей находился мотор. Куда он был запрятан здесь, было непонятно. Кабина спереди была ровной, а передние колеса находились прямо под ней. Покрашен весь он был в коричневый цвет, только на дверях кабины были нарисованы красно-белые квадратные знаки. А еще на одном из боков кабины красовалась раскинувшая крылья хищная птица белого цвета.
Открыв дверцу, аликорн не без труда забралась внутрь кабины и устроилась на сиденье водителя. В нос сразу ударил непривычный, но при этом не противный запах. Еще когда она первый раз ехала в грузовике возле Рославля, принцесса захотела сама поуправлять подобной машиной. Поэтому она не удержалась и начала нажимать телекинезом педали и рычаги, крутить штурвал. Все механизмы работали, руль вращался, только машина не ехала.
— Вот и вся суть человеческой техники! — послышался сбоку голос единорога. — Застряли на ровном месте! И им пришлось бросить целый грузовик! — выяснилось, что она стоит сбоку от кабины и с интересом смотрит на Твайлайт. — Будь с ними хоть один единорог, он бы легко достал эту машину из ловушки! А ты что, решила почувствовать себя шофером?
— Я бы с удовольствием поездила на нем, — согласилась аликорн. — Ведь как быстро мы бы двигались тогда! Да мы все оставшееся расстояние смогли бы проехать за несколько часов!
— Только для этого нужно иметь представление об управлении этой штукой, — скептически прокомментировала это Старлайт. — А на своем голом энтузиазме ты закончишь поездку в первом же дереве, если вообще стронешься с места!
— Это почему это я не стронусь с места? — обиделась Твайлайт. — Я, между прочим, несколько часов наблюдала за водителем еще там, возле Рославля!
— Ну, тогда хотя бы заведи мотор, — хмыкнула единорог. — А я пока еще пороюсь в кузове. Но, похоже, что большую часть груза люди увезли на другой машине, которой не смогли вытащить эту, а оставшийся почти весь, гады, испортили… Я, кстати, пробежалась по окрестностям и никого не обнаружила, — добавила она. — Так что можешь экспериментировать, если охота…
Поразмыслив, принцесса начала вспоминать, что делал шофер. И вскоре поняла, что не знает. Водитель, вроде, крутил кривую палку, вставив ее в передок машины, но здесь она такой не нашла. Еще некоторое время наугад понажимав педали и подергав рычаги, аликорн решила действовать логически. Кнопка старта должна быть в кабине, а значит, нужно просто ее найти. Скорее всего, она находится где-то обособленно, чтобы ее нельзя было ни с чем перепутать.
Тщательно осмотревшись, она нашла несколько возможных вариантов. И один из них сработал! Когда Твайлайт повернула небольшую крутилку под рулем, снизу что-то заскрежетало, а на панели замерцало несколько лампочек. От неожиданности она отпустила переключатель, и все стихло (4).
— Что это ты там сделала? — правая дверца кабины открылась, и на соседнее сиденье забралась Старлайт.
— Завела машину, что же еще! — ответила довольная собой принцесса. Она еще раз повернула крутилку под рулем. И в этот раз не отпускала ее. Прямо под кабиной что-то начало с лязгом вращаться, а потом машина, будто вздохнув, ожила. Лампочки на табло засветились ровным светом, стрелки на некоторых приборах начали ползти вверх, а под полом кабины басовито заурчал двигатель. — Ну! Что я говорила! — обрадовалась Твайлайт. — Не существует такой техники, которая не подчинялась бы логике!
— Если уверена, что сможешь управлять, то давай достанем ее из ловушки, — предложила изумленная единорог.
Через десять минут машина была освобождена. Подругам пришлось поднатужиться и изрядно потратить магию, чтобы приподнять корму грузовика. После того, как задние колеса поднялись из продавленных ими дырок в настиле, автомобиль удалось легко сдвинуть вперед, на ровную поверхность.
— Я установила маскировку так, чтобы стекла с внешней стороны казались непрозрачными, — сообщила Старлайт, устроившись на правом сиденье. — Так что можем ехать!
Однако дальше произошел конфуз. Твайлайт помнила, что нужно жать на педали, чтобы машина ускорялась или замедлялась. Но, сколько она ни нажимала телекинезом на торчащие перед ней из пола педали, ничего не происходило.
— О чем я и говорила, — погрустнела единорог. — А жаль… Я тоже, если честно, хотела бы прокатиться в кабине.
— Водитель еще дергал вот этот рычаг, — аликорн показала подруге на торчащую из пола палку.
— Ну, попробуй, — хмыкнула единорог.
Поворот рычага привел к неожиданному результату. Под кабиной что-то сильно заскрежетало, машина дернулась, и тут же мотор выключился. Снизу пошел неприятный запах. Еще несколько попыток понадобилось Твайлайт, чтобы при очередном переводе рычага мотор не отключился. Он, правда, и в этот раз мерзко заскрежетал, но остался работать (5). Осторожно нажав одну педаль, принцесса разочарованно выдохнула. Ничего не произошло. Уже по инерции она нажала вторую педаль. Тут машина, взвыв, дернулась вперед. Дерево, росшее на обочине, начало опасно приближаться.
— Поворачивай! Или останови! — крикнула Старлайт, но принцесса уже повернула рулевое колесо, и машина послушно выполнила команду.
Несколько минут понадобилось аликорну, чтобы понять, что к чему. Теперь она знала, какая педаль отвечает за ускорение, какая за остановку, как нужно поворачивать руль, чтобы машина маневрировала резко или плавно. Правда, при этом она все-таки один раз врезалась в дерево. К счастью, оно было совсем тонким и упало, оставив на бампере совсем небольшую вмятину. Но на работоспособность машины это не повлияло. Непонятный рычаг Твайлайт решила больше не трогать, а оставить в том положении, в котором он был сейчас.
Наверное, за рулем этого грузовика еще никогда не сидел столь необычный водитель, но бездушной технике было совершенно все равно. Она просто подчинялась приказам. На неровной дороге машину трясло, и подруги периодически подскакивали на неудобных, сделанных под человека сиденьях. Но они ехали внутри теплой кабины, куда откуда-то снизу шел нагретый воздух. И двигались они куда быстрее обычного пони.
Твайлайт была совершенно счастлива. Она бы с удовольствием поделилась впечатлениями с подругой, но все ее внимание уходило на дорогу и на контроль за органами управления. В конце концов, она осмелела и на ровном участке вдавила педаль ускорения до самого конца. Мотор бешено завыл, одна из стрелок угрожающе скакнула в красную зону шкалы, а грузовик понесся, немилосердно подскакивая. Хоть назначение прибора было непонятно для принцессы, она решила, что стрелка не должна быть в красной зоне, и отпустила педаль. Скорость снизилась, двигатель стал работать тише. Но даже теперь грузовик уверенно нес подруг на юго-запад, отсчитывая оставшиеся мили. И, прикинув скорость, принцесса поняла, что если дорога не свернет, то уже сегодня они смогут прибыть к месту назначения.
(1) — В РеИ в 1952-м, будучи министром Госконтроля, Меркулов перенес два инфаркта в течение четырех месяцев. Оправлялся он долго и не мог исполнять свои обязанности.
(2) — Кобрин — город в Брестской области Белоруссии. Районный центр. Расположен к востоку от Бреста.
(3) — Гейнц (Хайнц) Вильгельм Гудериан (Heinz Wilhelm Guderian) — германский военачальник, один из родоначальников немецкого танкостроения и танковых войск. «Быстроходный Хайнц» — одно из его прозвищ. Во время вторжения в Польшу командовал 19-м Моторизованным корпусом, с которым, наступая из Восточной Пруссии, дошел до Бреста.
(4) — В описываемый период времени автомобили еще не оборудовались ключами зажигания. Стартер (если он был) запускался простой кнопкой.
(5) — Коробка переключения передач на автомобиле механическая. Серийных грузовиков с автоматической КПП в описываемый период не существовало. При переключении передач необходимо выжимать сцепление, о чем Твайлайт, естественно, не знает. Но ей повезло. Насилуя КПП, сцепление и двигатель, она с энной попытки все же смогла переключиться на первую передачу и не заглохнуть.