Танцы с порталами
Глава 49
Разведчица, выглянув из-за защитного зубца, осмотрела подходы к крепостной стене, на которой она находилась. Укрепление было высоким, массивным и, хоть и очень старым, но крепким. Защитное сооружение, построенное неизвестно кем, но точно не теми, кто сейчас готовился его защищать, перекрывало седловину горного перевала. И сейчас она обозревала узкое ущелье, ведущее на запад, по которому шла дорога в находящуюся за ее спиной долину.
Как Кризалис здесь оказалась? Она была на задании…
После памятного совещания люди действительно начали постепенно менять свою политику, хоть пока и не скрывались полностью. Перевертыш никак это не комментировала, но на самом деле решение шефа она не поддерживала. Впервые она заметила слабину, которой до этого в действиях ее новых союзников не проявлялось. Решение спрятаться от мира отдавало трусостью. Хотя, стоило признаться, для нее самой оно было очень выгодным.
Например, чейнджлинг впервые обзавелась официальными подчиненными. Через день после разговора с Шелест ее привели в тюрьму, где когда-то сидела она сама. В камере находилось несколько ее сородичей, которых, как выяснилось, пони отловили в своих владениях, но по приказу людей не убили. С удивлением она увидела здесь даже одного из своих земляков, с которым они когда-то вместе покидали погибающий улей. Когда они разделились, он ушел с большей половиной отряда, но за это время так же потерял остальных товарищей.
Его и еще двух молодых перевертышей она смогла убедить в том, что лучше служить людям и ей лично, чем отправиться в расход. Именно такой фразой двуногие именовали казнь, и разведчице она тоже понравилась. Остальные пленники были намного старше ее и отказались признавать как лидера. Что же… Они сами выбрали судьбу. Кризалис, забрав новых подчиненных, оставила остальных в камере и больше никогда о них не вспоминала.
Всего за несколько дней она добилась безоговорочного подчинения от троицы своих солдат. Еще бы! Они наконец-то были сыты и не переживали за собственный тыл! Это многого стоило.
Правда, их способности разведчицу не порадовали. Так же как и Романа, внимательно следившего за тренировочным процессом. Нет, замаскироваться под глупого пони могли все. А вот когда дело дошло до контроля эмоций через их разделение и поглощение ненужных, который она применяла еще на недалеком Титове, выяснилось, что только один из троих — ее ровесник из Проклятых гор — способен хоть на что-то. Но и у него получалось откровенно плохо по сравнению с ней самой. В этот момент разведчица впервые задумалась о том, что она, похоже, выгодно отличается от других чейнджлингов не только умом и сообразительностью, но еще и способностями!
И это про нее герцогиня говорила, что она кровью не вышла?! Ха!
Впрочем, очень быстро перевертыш оставила попытки развить своих новых слуг. Наоборот, видя, что она их превосходит, ее сородичи еще сильнее укрепились в своем понимании того, что именно она — лидер.
А потом ее вызвал Никулин.
— Роман уже научил тебя читать карту? — поинтересовался он.
— Научил, — кивнула разведчица, уже освоившая основы работы со схемами местности.
— Тогда смотри, — старший майор подвел ее к столу с большим, но не очень подробным планом. С картой людской страны, которую ей показывал Роман, где была отмечена каждая мелкая речушка, эта не шла ни в какое сравнение. — Карта — дрянь, — согласно кивнул он. — Но лучшего пока нет. Да и нам нужно пока только в общих чертах посмотреть на местность. Вот Кантерлот. А вот — Сталионград, — указал он на две точки на разных половинах плана. — Что между ними?
— Горы, — хмыкнула Кризалис. — Проклятые горы…
— Верно, — кивнул шеф. — Поэтому мы никак не можем надежно соединить по суше два этих важнейших города. С севера обхода не существует, а с юга мы упираемся в топи, лежащие к западу и юго-западу от Сталионграда. Вот, — указал он на карте. — Какие у тебя есть идеи?
— Вот путь, — чейнджлинг, изучив схему, нашла слабое место в монолитной цепи горных вершин, которая делила рисунок на две половины.
— Восточный переход, — кивнул человек. — Два невысоких и пологих перевала с востока и в центре хребта. И один тяжелый перевал с нашей, западной стороны. Тяжелый, но преодолимый. Если бы не одно но…
— Не мы одни такие умные, — хмыкнула перевертыш. — Кто-то уже засел в этом узком местечке и использует его выгоды, как единственного пути на восток?
— Все верно, — кивнул старший майор. — Кеша! — позвал он своего сородича, который, как уже поняла чейнджлинг, часто занимался именно скрытной разведкой.
— В долине сразу за западным перевалом обосновалось племя пегасов, — человек, похоже, ждал где-то неподалеку, потому что явился быстро и сразу перешел к делу. — Они долго воевали за это место с грифонами и даже как-то смогли отвадить их от новых нападок на свою долину. То есть эти пегасы сами по себе достаточно боевые ребята. Кроме того, они приняли у себя некоторое количество единорогов из княжества перед перевалом, которое мы захватили десяток лет назад. Так что у них есть и кое-какая магическая поддержка.
— Единственные, кто учел наш опыт и согласился на союз с другой расой, — хмыкнул Никулин. — У них там хитрый лидер. Впрочем, недостаточно умный, чтобы мирно присоединиться к нам…
— За главного у них там некий Орион, — кивнул Филипповских.
— Почему вы до сих пор не захватили эти долины? — поинтересовалась разведчица. — Ведь, как я понимаю, до этого ваши завоевания в этом направлении шли успешно.
— Неудачная для нас совокупность факторов, — скривился Константин Владимирович. — Относительно сильный соперник, находящийся на хорошо изученной им местности, укрепивший ее, используя естественный очень сложный горный рельеф. А, кроме того, Шелест не удается создать там телепорт, чтобы перебросить нашу главную ударную единицу прямо на перевал. Подход к нему — узкое глубокое ущелье. Танк там пройдет, но, несомненно, в теснине будет ждать засада. Мы не имеем права на ошибку, поэтому пока не предпринимали попыток атаки. Но эти перевалы нужны нашему Союзу, как воздух!
— Что же… у меня есть, что вам предложить, — подумав, решила Кризалис. — Я поразмышляю до завтра и вернусь с планом.
На следующий день ее замысел был одобрен. Разведчица побывала в поселении под названием Гараж, где посмотрела на громоздкую машину, которая, оказывается, и являлась главной ударной силой людей. Механизм, находясь без движения, внешне не очень впечатлял, но грозная мощь в нем ощущалась. А еще машиной управлял тот самый Мастюков. Так что перевертыш решила поверить в то, что этот агрегат справится на перевале сам. Ей теперь нужно было помочь доставить его туда…
Одиночного пегаса-патрульного они смогли перехватить без труда. С этим помогли кантерлотские пегасы. Сведения из него добывал Филипповских. Пленник у него сопротивлялся недолго. Разведчица, еще раз оценив умелые действия человека, с радостью воспользовалась добытыми данными. Она приняла внешность патрульного и вместо него отправилась в долину, благо, все они проделали быстро, и незначительная задержка никого из противников не взволновала.
Пару недель она собирала данные. Никулин был прав. Жители долины прекрасно знали от беженцев, что им будет противостоять, и понимали, что в открытом бою шансов у них нет, поэтому готовились к глухой обороне. Они укрепились на перегораживающей седловину перевала стене, которую построили не они, а те, кто жил здесь до них. Кто именно, никто не знал, но это местных и не интересовало. Главное, с их точки зрения стена была неприступна для бескрылых существ. И в целом защитники чувствовали себя уверенно.
Кроме этого, они соорудили ловушки в узком ущелье, ведущем к перевалу. Но главным образом они рассчитывали на одну — огромный кусок скалы, который по их плану должен был рухнуть на атакующих. Он вполне мог раздавить и танк, который, как она уже знала, был бронирован, но такого удара сверху все равно бы не выдержал.
Так что люди, похоже, не зря осторожничали. Но Кризалис знала, что делать!
Используя свои навыки по контролю эмоций, она быстро втерлась в доверие к одному из военачальников долины. Через несколько дней он запланировал инспекционный полет. Точнее, это чейнджлинг мягко подтолкнула генерала к этой идее. Правда, как она ни старалась, уменьшить его охрану она смогла только до двух десятков. Поэтому участникам засады, в которую попал в укромном месте отряд, пришлось попотеть.
Местные бились храбро и, может быть, даже победили бы. Но в решающий момент она ударила в спину. А засевший с винтовкой где-то на скале Филипповских, не промахнувшись ни разу, десятью выстрелами убил десятерых охранников.
Раненого командующего удалось взять в плен, откуда он попал в руки красноармейца. Узнав много полезного, место командира тут же заняла Кризалис. Трое ее подчиненных замаскировались под его охранников, и таким небольшим отрядом они возвратились в долину. С собой разведчица принесла заряженную пятью патронами винтовку, рассказав всем, что в жаркой битве они, пусть и с потерями, но победили и кантерлотских пони, и даже людей. Оружие, которого местные никогда не видели вблизи, но о котором знали, произвело большое впечатление, когда она исхитрилась подцепить ногой спусковой крючок и выстрелила в воздух.
После такой победы авторитет командующего, под которого замаскировалась перевертыш, возрос, и очень скоро она получила место главного по обороне. А к защите готовились, так как всем стало ясно, что агрессоры уже где-то поблизости.
И вот, в назначенный день патрульные доложили о появлении к западу от ущелья страшной машины. Некоторые называли ее на человеческий манер танком, но также было популярно и прозвище Таран Шелест.
Кризалис, используя свое влияние, несколько последних дней создавала напряженность между остальными командирами местных. В результате, все они отправились к ущелью, но каждый со своим отрядом. Информация обо всех местах их засад давно уже была передана в столицу. Поэтому там их уже должны были поджидать. То, что местные под ее влиянием разделили силы, должно было дополнительно помочь отрядам, готовившимся нейтрализовать засады в теснине.
И вот сейчас она разглядывала подступы к стене, гадая, насколько успешно действовали ее союзники. Снаружи давно уже было подозрительно тихо. Это нервировало не только ее, но и других оставшихся защитников. Впрочем, они считали, что в любом случае их было еще достаточно много, и они были на стене. К тому же с ними был командир, уже однажды разбивший не знавших доселе поражений двуногих! Кризалис каждый раз внутренне ухмылялась, ловя на себе отголоски эмоций солдат. Ее присутствие их воодушевляло. Но в этом крылось слабое место обороняющихся, которое она собиралась использовать.
Но вот из ущелья стали раздаваться звуки. Эхо усиливало и искажало их, и даже определить отдаление их источника чейнджлинг не смогла. А вот другие защитники стены забеспокоились. С запада все отчетливее доносился странный несмолкающий рык, периодически переходящий в вой. Еще слышались лязг и звяканье металла. И звуки явно приближались.
И вот, наконец, их источник показался. Что же… В движении человеческий механизм выглядел солидно и устрашающе. Отсюда он не казался таким уж большим, но любой, кто знал местные горы, мог сравнить его размер с известными ориентирами. И габариты впечатляли… А еще механизм, весь покрытый какими-то несимметричными наростами, пугал пони своей кажущейся уродливостью.
Танк, завывая и выбрасывая клубы сизого дыма, поднимался по склону, стремясь выбраться на относительно ровное пространство шириной шагов в пятьдесят, расположенное перед стеной. Вокруг аппарата светилось желтым светом полусферическое силовое поле. В какой-то момент он, задрав нос, застыл, но потом перевалился через край склона, уставившись на стену.
Машина, нацелив на стену свои орудия, не сделала еще ни одного выстрела, но само ее появление здесь повергло защитников в шок. От засад не было вестей, а главный противник подступил вплотную! Их стратегия не оправдала себя! Перевертыш, оглядывая растерянных, но еще не готовых сдаться бойцов, поняла, что пора и ей выйти на первый план.
— Таран Шелест! — закричала она. — Он здесь! Все пропало!
Тут же она обернулась, схватила за наплечник стоявшего рядом младшего командира и уставилась ему в глаза, грубо поглощая отвагу и уверенность.
— Отступаем! — крикнула разведчица, отпустив обработанного пегаса. Тот предсказуемо бросил оружие, слетел со стены и бросился удирать. Несколько рядовых из его отделения последовало за командиром.
— Спасайся! Прочь отсюда! Если останемся, нас разорвут на клочки! — ее замаскированные подчиненные на других участках стены продолжили разжигать панику.
— Бегите, глупцы! — перевертыш подбежала к еще одной группе защитников, пока сохранявших дисциплину. Два пегаса, услышав приказ командующего, тут же рванули прочь. Кризалис же грубо, но быстро, обработала очередного офицера, который все еще сохранял часть решимости. Когда он с визгом свалился со стены и пустился наутек, все его солдаты бросились врассыпную. — Бегите быстрее! — ликуя, кричала им вслед разведчица. — Спасайтесь! Я задержу его!
Всего через пару минут все было кончено. Охрана основного рубежа обороны, превратившаяся в испуганное стадо, покинула стену. Ей оставалось только открыть ворота, в которые еще через минуту вполз, едва не задевая бортами стены, вращая башнями, но так и не открывая огня, танк. Машина, не останавливаясь, устремилась дальше на восток, развивая успех. А захваченное без боя укрепление уже занимали кантерлотские пони.
Через неделю весь Восточный переход был под их полным контролем. Путь в Сталионград был открыт…
А еще через пять дней Кризалис снова оказалась в столице. Старший майор, стоя над картой, излучал целый спектр приятных эмоций.
— Мы сделали очень большое дело! — заявил он. — Долины, помимо своего стратегического в плане транспорта значения, еще и богаты полезными ископаемыми. Три месторождения железа! Мы уже разрабатываем проект строительства железной дороги из Сталионграда в Кантерлот!
— Железной дороги? — переспросила перевертыш, которой это словосочетание показалось бредовым.
— Не смейся, — прищурившись, посмотрел на нее человек. — Поймешь, когда все увидишь. Но это пока в отдаленной перспективе… Сейчас вернемся к твоим действиям. Я очень доволен!
Еще полчаса они общались, перевертыш получила официальную благодарность и разрешение увеличивать штат своих слуг, набирая их из других пойманных в разных концах страны сородичей. А еще человек заявил, что завтра ее хочет видеть Шелест.
Кризалис вышла из кабинета в раздумьях. Она все сделала правильно и принесла победу своей стороне. Без нее у людей ничего бы не вышло! Так, может быть, пора уже и ей получить командную должность? Ведь это она все придумала, а не Шелест с Никулиным! Это ее способности позволили переломить ход событий! К тому же ей очень понравилось командовать…
Но, подумав хорошенько, разведчица решила пока отложить эти мысли в долгий ящик. Ей еще есть, куда расти и чему учиться у людей. И штат ее подчиненных пока не так велик, чтобы что-то планировать. Когда-нибудь она сможет говорить с двуногими по-другому. Когда-нибудь, но не сейчас… В данный момент ей нужно было понять, что от нее потребовалось этой скрытной и при этом внушающей ей безотчетный страх аристократке…
Герцогиня встретила ее вечером следующего дня в своих покоях на верхнем этаже замковой башни. Точнее, она просто позволила разведчице зайти. Сама же Шелест стояла перед большим открытым окном и наблюдала за закатом. Ее страшные эмоции были подавлены, но Кризалис все равно остановилась у самой двери, не рискуя приближаться к этому существу, сути которого она не понимала.
— Как же убога моя нынешняя столица в это время года… — вслух произнесла хозяйка комнаты. — Хотя кого я обманываю? Она убога круглый год. Но это поправимо… Константин хвалил тебя, — чуть обернувшись, резко сменила тему правительница Кантерлота. — Ты принесла нам важную победу.
— Это так! — охотно согласилась перевертыш.
— Вероятно, нам следует вознаградить тебя чем-нибудь посерьезнее, чем простая благодарность, — снова повернувшись к окну, сказала герцогиня. — Ты ведь не против небольшого поощрения?
— Я согласна… — осторожно кивнула Кризалис. Тон ее собеседницы заставлял насторожиться. — Вот только в чем оно будет выражаться?
— Чего бы ты сама хотела? — обернувшись к ней, оскалилась, будто предвидя ее ответ, Шелест.
Впрочем, чейнджлинг знала, как ее удивить. К такому желанию ее собеседница точно не будет готова!
— Я хочу получить долгую жизнь! — заявила перевертыш. — Такую же, какую получили служащие тебе люди. Такую, чтобы можно было забыть о старении!
— Что есть жизнь? — неожиданно поинтересовалась герцогиня. При этом она улыбнулась во всю свою клыкастую пасть.
Ответить на такой вопрос Кризалис, как ни пыталась, сразу не смогла. На ум приходили только какие-то банальности, озвучивать которые она не стала.
— Жизнь — это изменение! — не дождавшись ответа, заявила Шелест. — Тот, кто изменяется быстрее, выживает в вечно меняющемся внешнем мире. Тот, кто не готов измениться, гибнет! Ты готова измениться?
— Я готова! — решительно заявила разведчица. Она действительно не боялась чего-то нового. Иначе она сейчас не оказалась бы здесь.
— Если ты думаешь, что своей просьбой удивила меня, — развернувшись к ней всем корпусом, произнесла повелительница Кантерлота. — То ошибаешься. Ты, помнится, очень хотела стать Королевой? Я думаю, что выполню оба твоих желания разом! У меня есть один план…
В глазах герцогини вспыхнул какой-то нехороший огонек, от нее повеяло странным нездоровым интересом, отдававшим фанатизмом. Телекинезом она схватила лежавший до этого на подоконнике кристалл и запустила в перевертыша. Та, проклиная себя за то, что не доверилась чувствам раньше, попыталась увернуться, но было поздно.
— Ты, наверное, знаешь, что я непревзойденный специалист в магии жизни? — поинтересовалась Шелест, подойдя вплотную к чейнджлингу и наклонившись. Лежащая на полу Кризалис не видела ее лица. Из ее позы ей были видны только вычурные золотые накопытники, украшавшие ноги аристократки, и конец ее идеально расчесанной гривы, окрашенный закатом в цвет яркого огня. Но, даже не видя лица, разведчица поняла, что на том сейчас застыла торжествующая ухмылка. — Так что можешь не переживать! Я решу проблему твоей низкородной крови!
Что происходило дальше, перевертыш, теряя сознание, уже не понимала. Она только разобрала еще одну фразу Шелест:
— Ах, как же давно я не экспериментировала с живыми разумными! — предвкушающе, произнесла герцогиня. — Ну, что же! Сейчас мы и исправим этот досадный для меня фактик!
Дальше она не чувствовала ничего. Сколько прошло времени, разведчица не знала. Иногда к ней возвращался слух, но ничего конкретного она не разобрала, кроме одного разговора.
— Ничего себе… — удивленно произнес голос Никулина. — А она сильно изменилась внешне. Что это стало с ее рогом? Как-то его искорежило…
— О! Я славно с ней поработала! — заявила, явно очень довольная собой, герцогиня. — Давненько у меня не было столь удачного образца для экспериментов! В ее генотипе и физиологии столько скрытых возможностей! Если честно, я даже удивлена, что эти дикари еще на развили их сами. А рог… С точки зрения резонирования энергии ее возможности теперь вырастут. Кстати, она и сама теперь вырастет.
— И до каких размеров? — поинтересовался человек.
— Выше меня не станет, — усмехнулась Шелест. — Но всех остальных сородичей будет на голову превосходить.
— А что ты говорила про рост ее возможностей? — уточнил старший майор.
— Они у нее и так были выдающимися для ее вида, — хмыкнула аристократка. — Но мне захотелось попробовать их усилить. И мне это удалось. Например, в части маскировки она теоретически сможет преодолеть свою физиологическую основу. То есть, если раньше она могла маскироваться только под кого-то четвероногого, то теперь, вполне вероятно, что сможет повторить даже внешность человека.
— Ну, это нам вряд ли когда-нибудь понадобится, — заключил Константин Владимирович. — А вообще должно выйти интересно. Есть же в этом мире и другие сильно отличающиеся от пони расы…
О чем они говорили дальше, Кризалис не узнала, так как впала в беспамятство. Очнулась она, судя по всему, в кровати в одной из комнат замка. Тело немного побаливало, причем, как-то подозрительно равномерно, а голова чуть-чуть кружилась. А еще, открыв глаза, перевертыш тут же зажмурилась, не понимая, что произошло.
— Ну как ты, Крис? — раздался откуда-то сбоку голос Романа, который, похоже, дежурил возле нее. Причем, на автомате коснувшись его чувств, перевертыш ощутила неподдельную тревогу.
— В целом, в порядке, — сдерживаясь, ответила она. — Вот только, похоже, что-то не так у меня со зрением…
— Не переживай, — утешил ее Елецкий. — Шелест сказала, что так и должно быть. Она сильно изменила твои глаза.
— Проклятье… — прошипела чейнджлинг. Она осторожно приоткрыла один глаз и осмотрела комнату, поражаясь, сколько новых оттенков увидела. — Что она сделала?!
— Ну, она сказала, что у вас они слишком примитивные… — пояснил человек. — Теперь, по идее, ты будешь видеть больше цветов, а еще увеличится острота зрения.
— Я разве просила ее это делать? — недовольно поинтересовалась Кризалис, наконец, открыв оба глаза.
— Но ты ей этого и не запрещала, — раздался откуда-то из-за спины голос Никулина.
Чейнджлинг, среагировав на звук, повернула к нему голову и увидела старшего майора, стоявшего у двери. Через секунду она с удивлением поняла, что раньше не могла повернуть голову под таким углом. С осторожностью разведчица вернула ее в положение лицом вперед, но никакой боли не почувствовала. Похоже, ее мышцы теперь были рассчитаны на такое движение…
— Рад, что ты очнулась, — подойдя ближе, сверху вниз посмотрел на нее шеф. — Но времени разлеживаться нет! — перешел он на деловой тон. — Собирайся с силами и вставай, товарищ сержант госбезопасности! Нас ждут великие дела!
После этого он, не дожидаясь ее ответа, вышел из комнаты, оставив Кризалис осмысливать услышанное.
Нарком молча осмотрел вошедших в его наскоро приведенный в порядок кабинет заместителей. И если приемная была кое-как приведена в порядок, то посетители своим видом сразу напоминали ему о случившейся недавно попытке захвата власти.
Влодзимирский, баюкавший на перевязи простреленную руку, был до сих пор бледен после ранения. Правда, вернувшись из санчасти штаба округа, где ему оказали необходимую помощь, главный следователь активно включился в рабочий процесс.
Диаметрально противоположно выглядел Мешик, которого обнаружил в одиночной камере в тюрьме СМЕРШ Ворошилов. Заместитель по безопасности щеголял фингалами под обоими глазами и разбитым носом, из-за чего его потемневшее лицо очень контрастировало с бледным Влодзимирским. Впрочем, он, как выяснилось, еще легко отделался. Найденного по соседству Кобулова в бессознательном состоянии отвезли в больницу. Врачи, правда, уверяли, что жизни Богдана Захаровича ничего не угрожает.
Этого же они не могли сказать о Берии. Заговорщики предусмотрели в том числе и попытку освобождения главы НКВД и приставили на этот случай ликвидатора. Исполнить свою задачу в полной мере тому не удалось, но состояние Лаврентия Павловича оставалось тяжелым. В итоге, выходило, что из трех официальных исполняющих обязанности Верховного двое были арестованы, а третьему предстояло еще очень долго лечиться в случае, если ему вообще удастся выжить.
Из всех заместителей Меркулова повезло только Серову. И Всеволод сделал себе еще одну заметку в памяти. Еще когда его пытались арестовать, он отметил, что Ивана Александровича не причислили к «банде Берии». Да и обошлись с ним очень мягко. Правда, предъявить ему было нечего. Да глава ГБ и не собирался этого делать. Пока что. В данный момент у него была целая куча гораздо более срочных и важных дел. А исполнителей для них не хватало. Поэтому его недавно назначенный первый зам тоже находился в кабинете.
Однако стоило сказать, что Иван Александрович очень хорошо управился с неожиданно свалившимися на него жителями Эквестрии, хотя до этого даже не подозревал об их существовании. Когда Луна и Меркулов прибыли в здание ГБ, Рэрити, Старлайт и Дэринг были устроены в комфортабельной, хорошо защищенной комнате, накормлены, успокоены и даже по мере возможности опрошены. И сейчас их показания с огромным интересом изучал Влодзимирский.
Принцесса, к слову, быстро взяв в оборот своих подчиненных, поспешила раскланяться и убыла вместе с ними малым порталом на родину.
— Павел Яковлевич, так что там все-таки произошло в наркомате обороны? — наконец, поинтересовался глава ГБ. — Тебя спрашиваю, как непосредственного свидетеля.
— Ворошилов своим авторитетом просто подавил нескольких офицеров, которые командовали отрядом нападавших. Фактически, никакого боя не было, — отчитался Мешик. — Вот только мне просто лезут в глаза многочисленные несоответствия, связанные с ролью во всем этом деле Абакумова!
— Меня тоже тревожит эта тема, — согласился Меркулов. — Одним из руководителей моего ареста, к счастью, не состоявшегося, был Комаров — доверенный помощник главы СМЕРШ.
— Да, вот только этого человека я нашел в камере у нас в подвале, — усмехнувшись, добавил Серов. — И несколько задержанных офицеров в один голос утверждают, что засадил его туда сам Кулик, обвинив в том, что он помог тебе избежать ареста! И одна из единорогов — Старлайт — поведала мне о том же.
— Что за чушь… — прокомментировал Всеволод. — Как до такого можно было додуматься? Однако факт налицо… Комаров у нас за решеткой. Что он сам говорит?
— Отмалчивается пока, — скривился, отложив бумаги, Влодзимирский. — Ничего. Скоро я за этого гаврика сам возьмусь!
— Побереги руку, Лев Валерьянович! — осадил главного следователя хозяин кабинета. — И, к тому же, ты мне пока нужен здесь. Знатоков расширенных методов ведения допроса у нас хватает и без тебя. Лучше выскажи свое мнение о поведении Кулика.
— Если принять во внимание все факты… — призадумался генерал-лейтенант. — Выходит, что он действовал очень нелогично. Его словно в какой-то момент подменили! Сами посудите, сначала он вместе с Комаровым ворвался к нам с самыми серьезными намерениями, — он кивнул на свою раненую конечность. — Я, конечно, склонен полагать, что представителя СМЕРШ генералу могли навязать, как некоего контролера. Подозреваю, что отношения между ними могли быть натянутыми. Но вот так запросто арестовать его, обвинить в сотрудничестве с нами и засадить в камеру… Чем Кулик думал? Как он собирался потом доказывать свои обвинения? Он же в таком случае при любом раскладе оказывался в дерьме! Если бы их авантюра удалась, то его потом первого же Абакумов бы и убрал! Причем, ему и придумывать-то ничего не надо было бы! Факт предательства налицо!
— А как мы можем объяснить тот факт, что он вдруг отправил все силы на поимку Абакумова? — поинтересовался Мешик. — Я могу сказать со всей определенностью, что на меня засаду устроили именно люди главы СМЕРШ! Их характерный почерк я ни с чем не перепутаю! Да и держали и допрашивали меня в их камере! Так что он определенно играет на противоположной стороне! Я не рассматриваю возможность того, что все это делалось без ведома Виктора Семеновича!
— Я тоже не учитываю подобный сценарий, — согласился нарком. — У него в СМЕРШ все слишком хорошо налажено, чтобы его помощники решились провернуть такое без его санкции. И Кулик, как один из активных участников, не мог этого не знать! Но он в тот момент, когда обратной дороги у него уже не было, неожиданно поменял курс. Арестовал Комарова и попытался сделать то же самое с самим Абакумовым! Какой в этом смысл? Ему, такое впечатление, вдруг стало плевать на собственное будущее! Он же выставил себя врагом для обеих сторон!
— Старлайт указала, что он изначально не оставлял попыток нас найти, — сверившись с показаниями единорога, вставил слово Влодзимирский. — То есть он к тому моменту еще не понял, что их дело проиграно. Не было у него резона попытаться переметнуться!
— В общем, полная неразбериха, — подытожил Всеволод. — Надо будет поприсутствовать на допросе генерал-майора. Ворошилов, в конце концов, обещал в этом поспособствовать. А вот Абакумов…
— Его, кстати, в здании наркомата обороны не оказалось, — добавил заместитель по безопасности. — Так что зря Кулик надеялся там главу СМЕРШ перехватить. Хотя, если бы ему это удалось, это было бы для нас полезно. Я считаю, что Виктора Семеновича нужно арестовать! Что бы там ни творил Кулик, а уши Абакумова из этого заговора торчат!
— Этим уже занимаются, — кивнул Меркулов. — И пусть хоть кто-то попробует вякнуть! Ладно… — он устало вздохнул. — Луна, к счастью, забрала своих подчиненных домой. А вот что у нас с другими информированными?
— Титова нашли в камере через стенку с Комаровым, — отчитался Серов. — Его немножко помяли, но в остальном он не пострадал. Зуев, Селиванов, Ригель и Кребс, оказывается, добрались до окрестностей Рославля, где подняли по тревоге наши силы. Первые трое уже возвращаются в Москву. А о Кребсе сообщили через портал Луне. Судя по последнему отчету, она уже забрала его через большой портал. Инженер Тиньков обнаружился в своей комнате невредимым, но смертельно напуганным.
— Правильно, что немца отдали. Нам он уже не нужен, а вот Твайлайт, помнится, собиралась с ним возиться. Не будем ей мешать… — глава ГБ усмехнулся. — А вот что же так испугало нашего нежданного гостя? — поинтересовался он. — Если не ошибаюсь, то нападавшие не должны были до него добраться.
— Добрались-таки, — ответил первый заместитель. — Воентехник рассказал, что к нему заходил Кулик. Точнее, визитер не представлялся, но по фотографии Тиньков уверенно опознал генерал-майора. Тот, оказывается, заглянул в комнату ненадолго, но при этом напугал инженера до полусмерти.
— Чем же? — уточнил нарком.
— Я нашел одного солдата из нападавших, который в тот момент отирался поблизости, — доложил Иван Александрович. — Так вот, тот утверждает, что генерал даже в комнату не заходил. Он встал в дверях, посмотрел на Тинькова, удовлетворенно кивнул и сказал всего одну фразу: «Те, кого ты считал мертвыми, живы и все помнят». А после этого Кулик просто ушел…
— Как сам инженер пояснил свое поведение? — спросил Меркулов.
— Никак. Он пока отказался говорить на эту тему, — ответил Серов.
— Еще одна странная деталь в поведении Кулика… — произнес глава ГБ. — И к чему была сказана эта фраза? Явно он напомнил Тинькову о каких-то старых врагах. Но что у них может быть общего?
— Выясним! — уверенно заявил Влодзимирский. — Инженера можно будет еще раз расспросить. В конце концов, если он кого-то или чего-то испугался, то мы можем пообещать ему защиту. А еще лучше сделать так, чтобы он сам о ней попросил. Тогда будет чувствовать себя должником и сам все расскажет. А Кулик… — следователь неловко двинул рукой и тут же скривился от боли. — А до этого подлеца я еще доберусь! Я ему припомню, что он меня палачом назвал!
— Обязательно доберешься. Но потом! — заявил Меркулов. — А пока давайте сосредоточимся на неотложных делах.
Еще два часа они планировали, обсуждали, спорили и искали решения. Наконец, все заместители, получив свои задачи, разошлись. После этого нарком еще полчаса общался по телефону с Калининым, который, используя свой огромный авторитет, разбирался с партийными деятелями.
Закончив разговор, Всеволод подошел к сейфу. Когда он вернулся сюда, несгораемый шкаф был открыт, но, тщательно все проверив, глава ГБ убедился, что ничего не пропало. Он обладал хорошей памятью и прекрасно помнил все, что здесь находилось. Всех, кто мог ознакомиться с документами, они, как он полагал, поймали. Так что утечки данных можно было не опасаться.
Достав одну из папок, содержащую материалы по Эквестрии, он собрался вложить в нее показания Старлайт, Рэрити и Дэринг. Но тут странный листок, которого он не помнил, зацепившись загнувшимся уголком за край папки, выпал из сейфа и спланировал на пол. Наклонившись, нарком поднял его и осмотрел.
Это был лист перекидного календаря за двадцатое декабря текущего года. Дата показалась странной, ведь обычно, если листки календаря и используют, как записки, то уже оторванные. То есть, за прошедшие дни. А до даты, отмеченной на этом кусочке бумаги, оставалось еще больше месяца. Значит, листок вырвали из середины оставшейся неоторванной части календаря…
Подойдя к своему столу, Меркулов проверил календарь и, про себя выругавшись, обнаружил, что за девятнадцатым декабря идет сразу двадцать первое. Листок был вырван из календаря, стоявшего на его рабочем столе! Значит, записку написали прямо здесь, в его кабинете! И, похоже, сделал это тот, кто открыл сейф.
Но куда больший интерес представляла сделанная на нем надпись. Незнакомым почерком на обратной стороне листка было написано следующее: «Ты уже знаешь довольно много. Никулину пора выходить на связь. Будь готов к неожиданностям. Майор ГБ К.». И один ромб в качестве подписи. Теперь уже не было сомнений, что с петлиц этого самого майора.
Несколько раз прочитав написанное, глава ГБ устало опустился в кресло. Как это можно было понять?! Что это за майор ГБ, сумевший в суматохе пробраться в его кабинет, вскрыть надежнейший сейф, не оставив при этом следов взлома, и подложить туда эту записку?! Да он еще и упомянул попавшего, как выяснилось, в другой мир Никулина!
На эти вопросы нарком не знал ответов. Пока не знал. Но что-то ему подсказывало, что даже если бы прямо сейчас он их узнал, то это не помогло бы ему полностью понять происходящее…
Твайлайт, покинув свою спальню, проследовала за невозмутимым Филипповских. Сперва она подумала, что тот отведет ее в комнату, где она ранее общалась с начальником красноармейца. Однако тот, похоже, вел ее куда-то в другое место. Правда, принцесса не очень хорошо ориентировалась в подземельях, но пока и знакомых по прошлому посещению мест не увидела.
— Который сейчас час? — поинтересовалась она, чтобы хоть как-то продолжить разговор.
— Уже близится вечер, — ответил Иннокентий. — Но ты же теперь знаешь, что тебе не нужно опускать и поднимать светило. Так что можешь не волноваться.
— Это что, я так долго отдыхала? — удивилась аликорн, которая с детских лет плохо спала днем.
— Компенсировала напряженную ночь, — пожав плечами, безразлично ответил человек. — Чему тут удивляться?
По такой логике в этом действительно не было ничего интересного. Так что Твайлайт решила больше не поднимать эту тему. Тем более что они, судя по всему, пришли. Как она и предполагала, не в то же место, а в какое-то другое.
— Тебе туда, — указав на дверь, произнес Филипповских. — Никулин ждет.
Не заставляя себя упрашивать, принцесса прошла в помещение, затворив дверь. При этом, закрывая ее, она с удивлением отметила, что красноармеец, подобно привратнику, остался стоять у входа, повернувшись к нему спиной. Его поза и винтовка, висевшая за спиной, намекали, что пускать сюда кого-то еще он не собирался.
Но, оставив этот факт на потом, аликорн повернулась и осмотрела комнату. Она была так же затемнена, но обставлена беднее. Набор мебели был примерно таким же, как и в предыдущей переговорной, но она была более старой и грубой. Впрочем, Никулина, сидевшего за рабочим столом, это, похоже, устраивало.
— Ты пришла, — заключил он. — Отлично. Здесь нас никто не подслушает, так что можно перейти к следующей стадии. Но это потом. А пока скажи, что ты чувствуешь, посмотрев наш разговор в бункере?
— В основном стыд, — призналась Твайлайт, занимая свободный стул. При этом она порадовалась, что полутьма, царившая в комнате, скрыла то, что она слегка покраснела. — Я так разнервничалась, что не могла адекватно анализировать то, что ты тогда говорил.
— Что же, — вздохнул старший майор. — Мне нужно извиниться перед тобой за ту беседу.
— Извиниться? — удивилась принцесса. — Тебе? Если уж на то пошло, то это я сейчас должна просить прощения. Я тогда вела себя несдержанно, раскричалась, кидалась оскорблениями…
— И во всем этом нет твоей вины, — кивнул человек. — Видишь ли, на той встрече тогда настояла Шелест. Она поторопилась. Я же был против. Ведь я знал, что ты еще не прошла все испытания! Тогда ты еще не побывала в прошлом…
— И как это могло отразиться на моем поведении? — уточнила аликорн.
— Если ты думаешь, что мы с Шелест живем душа в душу и во всем всегда соглашаемся друг с другом, то ты ошибаешься, — издалека начал Константин Владимирович. — Мы с ней очень часто не сходимся во мнениях. Иногда у нее хватает ума принять верное решение. Но бывает, что ее спесь и аристократическая гордыня, которые, стоит признать, она с возрастом научилась подавлять, все-таки прорываются. Помнишь мое исчезновение из бункера вместе с Елецким?
— Да, — кивнула Твайлайт. — Кстати, этот момент я до сих пор не поняла до конца. — Тогда все считали вас пропавшими или даже погибшими. Правда, Онуфриев догадался, что Колтунов врал, но и он не докопался до правды.
— А правда в том, что в тот день мы с Шелест, только недавно заключив союз, поругались, — вздохнул Никулин. — Она тогда все еще находилась под впечатлением от местного магического фона. Поэтому периодически ее, если так можно выразиться, клинило. Она заявила, что я должен отправиться с ней в Кантерлот, где ее власть висела на волоске. Она готова была телепортировать нас троих на другой конец страны, не скупясь на энергозатраты. И никаких доводов слушать герцогиня тогда не пожелала. Пришлось экстренно придумать это представление с похищением, которое в целом успешно разыграл Колтунов. Потом, правда, я ей все не раз высказывал. Особенно, когда мы потеряли Онуфриева. Ведь, если бы там был я, то такого развития событий бы не допустил…
— Я помню, — вставила слово принцесса. — Ты ненавидишь аристократов, а Шелест, как я поняла, происходит из высшей знати. Но ведь я тоже принцесса! Неужели ты и меня ненавидишь за это? И, кстати, почему ты так не любишь дворян?
— Для тебя «принцесса» — это не столько титул, сколько должность, — пояснил, немного помолчав, человек. — Для тебя это в первую очередь обязанности и возможности для работы. Да и получила ты это звание по заслугам, а не по праву рождения. Это ключевой факт. Так что можешь не переживать. А что касается моей ненависти к аристократии. Ты же видела изнутри жизнь советского государства?
— Ну, не сказать, что у меня была возможность сильно углубиться, — ответила аликорн. — У меня была задача дойти до зеркала, не попавшись. Но в пути я многое видела. Знаешь, если отбросить частности, то не так уж жизнь твоих сородичей отличается от нашей.
— Это ты не видела, как жил простой народ при царе, — хмуро произнес старший майор. — И я очень рад, что тебе не пришлось этого наблюдать. Ты бы была очень сильно разочарована в людях.
— Все было настолько плохо? — осторожно поинтересовалась Твайлайт.
— Не буду рассказывать все подробности. Если захочешь, узнаешь потом сама, — процедил Никулин. — Если же перейти к сути, то один процент населения империи сосредоточил в своих руках девяносто девять процентов богатств! Как понимаешь, это были аристократы. Причем, они тратили эти средства только на себя. Из страны и народа они выжимали все соки, не давая вздохнуть свободно простым людям!
— На первый взгляд кажется, что это была большая несправедливость, — заметила принцесса.
— Так и было, — кивнул ее собеседник. — И я с молодости боролся с этой несправедливостью. Революцию встретил с восторгом, пошел в ЧК, чтобы и дальше продолжать свое дело! Здоровье свое и жизнь не щадил. И мы, как мне казалось, победили! Но потом я оказался здесь, и у меня не оставалось выбора. Для выживания, не только своего, но и оказавшихся в моей ответственности людей, я вынужден был заключить союз с представителем класса, который я всегда считал враждебным…
— Но почему? — еще раз поинтересовалась аликорн. — Ведь история помнит немало героических дворян!
— Ну да, — хмыкнул человек. — Вот только она умалчивает, что это — единицы! Остальные просто сыто ели, сладко спали и веселились, живя за счет других. Благо, в Эквестрии я никогда не давал дворянству выродиться до того состояния, что я наблюдал на родине…
— Ты не давал? — удивилась Твайлайт. — Каким образом? И почему это дворянство обязательно должно вырождаться, если титулы получали лучшие из лучших?
— В Российской империи дворянство зародилось, как класс служивых людей, — начал издали старший майор. — И первоначально привилегии получали только отличившиеся. Но с каждым новым поколением они передавали их своим детям. И далеко не всегда воспитывали их в том же духе. Те же, получив все с рождения, считали, что все им и так должны. Когда страна воевала, правильные дворяне шли защищать страну и гибли. Выживали те, кто, пользуясь связями, оставался вдали от битв. Это называется отрицательной селекцией. Когда империя ухитрялась замириться со всеми противниками, дворянство вырождалось еще быстрее, не имея возможности реализоваться в том деле, для которого было создано. Таким образом, к Революции мы получили выродившийся класс прожигателей жизни, который одним своим существованием тормозил развитие страны!
— Но ведь у нас все совершенно не так! — попробовала возразить принцесса.
— Верно, — кивнул ее собеседник. — Но тенденция развития та же. Поверь мне. За те годы, что я здесь нахожусь, я отследил ее со всеми подробностями. Знаешь, — он вздохнул. — Тогда, в самом начале я был категорически против сословного деления общества. Мы с герцогиней страшно поругались. Но потом я согласился, но с одним условием.
— И каким же? — уточнила аликорн.
— Периодически я устраиваю Большую Чистку, — оскалившись, усмехнулся человек. — Она позволяет мне поддерживать аристократию в адекватном состоянии. Со временем я даже понял, что ее наличие бывает полезным…
— Как-то это странно звучит, — прокомментировала Твайлайт. — Чистку можно устроить в чулане. Или на заднем дворе…
— Ты плохо знаешь организацию, в которой я вырос, — ответил Константин Владимирович. — Может быть, и к лучшему. Просто поверь, что чистку можно устроить и в государстве… Вот, например, возьмем мятеж, который недавно подавила Кейденс. Как ты думаешь, он может быть с этим связан?
— Ты знал про него, но до поры бездействовал, — начала рассуждать принцесса. — Ведь леди Флай находилась на самой вершине заговора и, наверняка, докладывала тебе обо всех планах инсургентов. Но при этом вы позволили мятежу перейти в открытую стадию… — она призадумалась. — А еще Тынов сказал, что вы планировали прихлопнуть измену позже, когда вина организаторов восстания стала бы всем очевидной. Что же получается? — аликорн растерянно посмотрела на собеседника. — Вы специально провоцировали их на измену?!
— Отличный вывод! — похвалил ее Никулин. — Ты смогла ухватить самую суть! Восстание, которое мы контролируем с начала и до конца, как индикатор, показывает нам недостойных.
— Но зачем?! — вознегодовала Твайлайт. — Зачем подбивать дворян на мятеж против самого себя? Они ведь, к тому же, пленили Селестию!
— И что? — изогнув бровь, поинтересовался человек. — Разве солнце из-за этого перестало восходить? Селестию, если хочешь знать, таким образом свергают уже не первый раз. Можно подумать, что она ничему не учится. На самом же деле это изменники быстро забывают, что произошло с их предшественниками. А насчет провокации… Верные и преданные не ведутся на провокации. А жадные, глупые, тщеславные и просто ненадежные очень хорошо показывают свое гнилое нутро! Вот, в чем суть Чистки! Изменники будут наказаны, лишатся своих титулов, имений, капиталов. А их место займут те, кто себя хорошо проявил. И у них будет шанс развиваться дальше. А еще они будут настроены к государству исключительно лояльно! Согласись, это справедливо!
— Но это жестоко… — выдавила из себя принцесса, осмысливая услышанное. — Сколько судеб будет разбито, сколько жизней поломано!
— Это не более жестоко, чем самоубийственная атака, в которую я отправил Шестой Механизированный, — вздохнул старший майор. — И я еще раз скажу. Мне это не доставляет удовольствия, но иначе нельзя!
— Неужели за все эти годы вы не смогли придумать ничего лучше?! — воскликнула аликорн.
— Нет, — пожал плечами ее собеседник. — Но, заметь, ты теперь тоже принцесса. И к твоему мнению я готов буду прислушаться. Только не надо пороть горячку. Стратегия не прощает ошибок…
— Я обязательно что-нибудь придумаю! — заявила Твайлайт, несколько ободренная высказанным предложением к обсуждению проблемы. — Но ты так и не сказал, почему хочешь извиниться за прошлый разговор…
— Да, мы отошли от темы, — кивнул Никулин. — Видишь ли, я в тот раз доказал Шелест, что был прав, а она — нет. Правда, для тебя это даром не прошло…
— Не понимаю, — призналась принцесса.
— Я с самого начала построил наш диалог так, чтобы он максимально нагрузил твою психику. Это была проверка на эмоциональную устойчивость, которую, как я и предполагал, ты тогда не прошла, — признался старший майор. — Ты же помнишь, как тогда все происходило? Сама обстановка давила на тебя. Только ты что-либо осмысливала, как еще что-то другое тут же выбивало тебя из колеи. В итоге вышел конфуз. И этот результат я предъявил Шелест. Пришлось ей смириться с тем, что она поторопилась… Разве не заметен контраст с тем, как я подготовил наш нынешний разговор?
— Заметен… — нехотя согласилась аликорн. — Тогда я и не выдержала… В этот раз ты заранее отдал приказ Михаилу, который во сне рассказал мне всю предысторию. Теперь я понимаю, почему он все время отказывался забегать вперед и отклоняться от графика. Скажи, что же случилось дальше? Почему до недавнего времени я помнила только саму поездку в Сталлионград, но не свое расследование и поход на болота?
— Я, как и ефрейтор, скажу, что не надо забегать вперед, — слегка улыбнулся человек. — Скоро Тынов отдохнет, и ты узнаешь, чем все тогда закончилось…
— А ведь тогда к нам присоединилась Шелест! — заметила Твайлайт. — Почему же она не хочет поговорить со мной сейчас?
— А… — махнул рукой Константин Владимирович. — Я недавно раздобыл ей новую игрушку. Она очень ждала ее. Со времен победы над одним старым врагом.
— Что-то настолько важное? — спросила принцесса. — И что за враг?
— Ты можешь попытаться догадаться, — усмехнулся старший майор. — Шелест и этот тип — одного поля ягоды. Да чего там гадать! Ты же уже знаешь основные направления магии герцогини. Вспомни, кто применял их против тебя!
— Так… — оторопела, получив неожиданное задание, аликорн. Впрочем, у нее всегда хорошо получалось рассуждать и анализировать. Ей это нравилось и, переключившись на размышления, она отвлеклась от прошлой неприятной темы. — Что я знаю? Магия разума, магия жизни, иллюзия, создание артефактов с применением кристаллов…
— Ну, тот молодчик не всеми ее специальностями владел… — подсказал Никулин. — В основном, только двумя.
— Двумя… — повторила Твайлайт, вспоминая, когда она могла столкнуться с чем-то подобным. — Что-то я ничего не припомню… — призналась она за секунду до того, как ее осенило. — Подожди! — выпалила она. — Не подсказывай! Сомбра!
— И какие аргументы ты можешь привести в пользу своей догадки? — поинтересовался человек. При этом по его интонации аликорн не смогла догадаться, правильно ли она предположила.
— Он активно использовал против нас кристаллы, — ответила принцесса. — Правда, не как отдельные артефакты, а как оружие. А еще я вспомнила его охранное заклинание, чуть не погубившее меня. Оно явно было основано на магии разума!
— Отличный анализ, — похвалил ее старший майор. — И верный вывод.
— Значит, она как-то была связана с этим тираном… — произнесла, переваривая полученную информацию, Твайлайт.
— Только происхождением, — добавил ее собеседник. — Так-то Шелест даже в худшие времена была намного адекватнее этого рецидивиста. Но, думаю, она сама тебе потом расскажет. А сейчас предлагаю сделать перерыв и размять ноги, — он встал и, махнув аликорну рукой, направился к двери.
Принцесса поспешила за собеседником. Ей было понятно, что текущий разговор скоро продолжится…