Город солнца

Зов прошлого

Рейнбоу выскочила из Дворца и взмыла в воздух, до вокзала совсем близко, она промчалась до цели за десять минут. Очередной билет, полка в купе и стук колёс. Попутчиков с ней не оказалось, вообще ночные поезда редко были полными. В вагоне заняты всего три купе из десяти. Пегаска уставилась в темноту. В голове опять понеслись мысли о прошлом, жаркая полоска песка на любимом пляже, соль в шёрстке. Образы прошлого таяли, словно льдинки в горячем воздухе. Кобыла старалась не вспоминать о том, что происходило после урагана. Восстановление города – тяжёлое испытание, только это именно трудности и тяготы. Стихия забрала множество жизней. Ровно через год ей пришлось опять взять клинки в копыта и отстаивать право пони на безопасность в море. Сражения происходили с завидной регулярностью. Через два года Рейнбоу решилась на жеребёнка. Дом был восстановлен, с едой очень плохо, но прокормиться можно. Деньги у них имелись. Жизнь круто поменялась, пегаска помнила, как вдруг перестала совершать резкие поступки, в голове сразу возникала мысль – Шайнинг останется один, он не вытянет жеребёнка. Собственно, именно тогда она узнала правду о жеребцах, они не любили уход за мелкими пони, поменять подгузники – подвиг. Но стоило жеребёнку чуть подрасти, Шайнинг начал проявлять интерес к воспитанию, Рейнбоу вспомнила, как тяжело ей давалось обучение азбуке жеребят, единорог мог с лёгкостью и мягкой настойчивостью заставить выучить всё. Кобыла помнила, как вечерами часто засыпала, всего лишь – день с жеребёнком, помыть, постирать, почистить, приготовить еду и… хотелось закрыть глаза где-то в уголке их огромного дома и спать, спать, спать! Только неугомонное чудо тут же находило свою мать и требовало поесть, попить, почитать… и пони вновь шла исполнять свой долг кобылы. Жеребята подрастали и покидали их в поисках своей судьбы, отпуск они старались проводить в родительском доме. Рейнбоу хорошо помнила, что все их жеребята оказались выше родителей и более мощного телосложения, даже единорожка. Шайнинг сильно удивлялся такому обстоятельству, но втайне гордился. Время посеребрило их гривы, пляж всё чаще оставался пустым, лишь вечный шум прибоя, терпкий запах водорослей и крики чаек… она заснула.

Доехать до цели не удалось, где-то в красивом сне её начали легонько гладить, Рейнбоу подскочила, ударилась головой о верхнюю полку и вытаращилась на ночную гостью.

— Доброй ночи, Рейнбоу Дэш. Прошу вас, не надо на меня кидаться! Я от вашей подруги! Она просит срочно прибыть к ней.

— Ты кто? – пони фыркнула, и с огромным подозрением уставилась на ночную кобылу.

— Вашу подругу зовут Флэш, она сейчас в Королевстве Шторма, вместе с Темпест. Моё имя Найт Чил, Госпожа Луна велела присматривать за вашей подругой, с тех пор прошло два года, мне понравилось работать с Флэш, больше не присматриваю за ней, скорее помогаю во всём.

Рейнбоу села, потёрла глаза копытами.

— Мы в поезде! Едем на большой скорости!

— Через полчаса остановка будет, там и сойдём. Я отправлю зов своим, дирижабль нас подберёт. Завтра к вечеру достигнем Клуджтауна.

Рейнбоу внимательно посмотрела на кобылу, та смущённо улыбнулась.

— Ты точно от Флэш? А чего она сама не прилетела?

— Эм… она запретила говорить. Поверьте, она пока не может покинуть Клуджтаун. Сказала, если вдруг не поверите, то вспомните, как при первой встрече она догадалась, что вы знакомы с Принцессой Селестией. О каком-то репейнике.

— У меня печенье есть, на вокзале купила. Будешь?

Ночная пони засмущалась и покраснела. Через пару минут проводник принесла им чай. Стоило поезду остановиться, Найт Чил открыла окно в купе и показала копытом наружу. Рейнбоу выпорхнула, ночная пони закрыла раму изнутри и, превратившись в дымку, проскользнула наружу. В ночной тишине две тени скользнули над зданием небольшого вокзала посреди бескрайних полей. Деревенька называлась «Медоу Фиелд». То ли мёд собирали, то ли люцерну, не имело значения. Просто ещё одно место, где жили четвероногие магические лошадки.

— Дирижабль!

Юркая конструкция, явно сильно усовершенствованная, с магическими двигателями и знаменем на флагштоке, «Шторм Киндом», гласила подпись.

— Самое быстрое судно.

Два пилота и один техник. Всклоченная грифина, вся в каком-то блестящем порошке, на лбу очки на резинке, на одной лапе болтается на верёвочке увеличительное стекло в оправе.

— Рейнбоу? Почему вы плачете?

— Это... пф-ф-ф, ерунда, да… пройдёт, то есть…

Кобыла с самым серьёзным видом помогла пегаске устроиться в каюте, выдала полотенце и расчёску для перьев. Пони улеглась на кровать и накрыла голову подушкой, воспоминания столетней давности нахлынули волной, сдавливая сердце тисками. Очнулась от того, что её гладили по спине.

— Рейнбоу, вы всю ночь дрожали и плакали. Я не знаю, что случилось. Уже утро, мне пора спать. В рубке небольшая кухня, там можно позавтракать.

Лазурная пегаска встала, легонько потянулась и зевнула. Коснулась груди ночной кобылы копытом и кивнула. Найт Чил улеглась на её место и закрыла глаза, Рейнбоу заулыбалась. Всё-таки, ночные пони были выгодными, одной койки хватало на двоих. Пегаска вернулась и мягко погладила её по спине крылом, та глаза не открыла, но явно осталась довольной. Водные процедуры и приведение перьев в порядок не заняли много времени. Кобыла поднялась в рубку. Вчерашняя всклоченная грифина теперь спала на койке, прижатой к углу, единорожка сидела подле штурвала и рычагов, её рог светился, она мягко удерживала рулевое колесо.

— На большой скорости ветер становится проблемой, мы пока не знаем, как решить данный вопрос. Приходится постоянно удерживать штурвал.

— А… пф-ф-ф, меня зовут Рейнбоу Дэш.

— Кэндл. Земная пони, — она кивнула на вторую кровать, — Бранч, — грифина, это наш механик, Гардиа. Бранч специалист по двигателям, всё остальное обслуживает Гардиа, она же — второй пилот.

Единорожка явно была сосредоточена, она сидела неподвижно, слегка прикрыв глаза. Бежевая шёрстка, тёмно-коричневые глазки, серая грива с двумя яркими жёлтыми росчерками, хвост подобран резинкой с простеньким камушком. На роге обручальное кольцо.

— Я младшая в табуне, нас трое. Гардиа одинока, Бранч нашла свою судьбу, их пока двое. Итак, Рейнбоу, кто ты такая?

— Обычная кобыла.

— Ой, вот не надо. Когда Темпест даёт такие задания, пони обычными не бывают! За тобой послали самый лучший дирижабль! Как ты связана с этой неугомонной ученицей Принцессы Селестии?

Корабль слегка повело в сторону, единорожка отреагировала молниеносно, штурвал слегка крутанулся в сторону, затем в обратную и выровнялся.

— Воздушные потоки, — кратко прокомментировала кобыла.

— Слушай, это, честно, я не особая никакая. Есть немного странного в жизни, когда-то была Элементом Гармонии, наверняка ты слышала эту историю. С Флэш знакома, слишком близко.

— Жеребец есть?

— Есть, два, в смысле… ну, два их у нас в табуне.

Пони удивлённо фыркнула и вытаращилась на неё.

— Два?! Ух, везучая! А кобыл сколько?

— Тоже две. Каденс и я.

— П… П… Принцесса?! – заикаясь переспросила пони.

— Ага, Ми Аморе Каденза.

— Угу, теперь понятно, с чего столько внимания. Они переписываются довольно активно с твоей подругой по табуну. Темпест о таком не рассказывает, радуется, когда приходят письма от неё. Принцесса Кристальной Империи посещала Клуджтаун только один раз. Диархи сюда так и не добрались. Эта вот была, Принцесса Твайлайт Спаркл. Да, она много раз приезжала. И хорошо! Темпест иногда расстраивается отсутствию внимания к её городу со стороны правительниц Эквестрии. Значит, ты не знакома с нашей повелительницей?

— Знакома, — Рейнбоу непроизвольно вздрогнула.

— Слушай, она стала лучше, я серьёзно, не бойся её. Жестокая и властная, это да, но своих пони в обиду не даёт, да и за всеми остальными присматривает. Нет, ты не боишься, что-то другое. Печаль? Что случилось? Она тебя обидела в прошлом?

— Нет, она меня никогда не обижала. Не считая нашей первой встречи, поцапались знатно, неважно это всё, много лет прошло с тех пор. Гнусный Король Шторм повержен, она встала у руля, теперь пони и остальным жителям прекрасного города на краю пустыни станет лучше. По моей вине двое её подданных погибли.

— Знаешь, она редко прощает, хотелось бы чаще. О таком не слышала, кровь она не простит никому. Находит в любой точке мира, ты же — сама летишь к ней, значит, твоей вины нет, иначе бы уже дала стрекача. Пони редко бывают смелыми, ещё реже – глупыми. Ссоры с правительницами всегда плохо заканчиваются.

Рейнбоу с трудом переварила новости о смелости и глупости, некоторое время задумчиво тёрла лоб копытом, потом фыркнула.

— Ты вчера плакала, я обратила внимание, увидела Гардиа и слёзы по щекам. Вряд ли вы знакомы, ты даже сейчас косишь глазки на неё.

— Тяжёлые воспоминания о счастье минувшем безвозвратно. Ничто в этом мире не может спорить со временем, оно течёт только вперёд, оставляя хороших пони позади. В том нет ничьей вины, так устроен наш мир.

Единорожка сделала очередной манёвр, Рейнбоу едва удержалась на копытах, пришлось даже пару раз махнуть крыльями.

— Красивые слова. Пегасы редко думают о будущем, у меня не так много крылатых подруг. Вы ветрены и непостоянны, крылья мешают сосредоточиться. Чем-то похожи на воздушную стихию. Ты не такая! Мудрость в глазах слишком уж заметна, словно видела в жизни больше, чем следовало.

— Ага, есть немного, — смущённо пробормотала Рейнбоу, она вдруг поняла, у неё появилась ещё одна подруга, — расскажи о себе.

Единорожка кивнула и начала неспешный рассказ о событиях своей жизни. Два часа спустя их прервали, проснулась грифина, начала зевать и потягиваться.

— Доброе утро, Гардиа, — Рейнбоу подошла к грифине, та удивлённо заклекотала.

— Эм, это, чего, то есть – и вам тоже, доброе утро, — она посмотрела на Кэндл, словно искала поддержки, та улыбнулась и кивнула, — вы чего на меня так смотрите, словно я вам конфету задолжала? – с беспокойством в голосе поинтересовалась грифина.

— Ты давно вернулась в Клуджтаун?

Грифина громко икнула и опять заклекотала.

— Около двух лет, да. Откуда вы знаете?

— Её дом в порядке?

Грифина с чёрными крылышками и золотистыми перьями на груди вздрогнула, опять бросила растерянный взгляд на единорожку, та улыбнулась и покачала головой, мол, ничего не знает.

— Дом? То есть, да, дом, ну, где я теперь живу. Починила мебель, денег немного осталось, кое-что привела в порядок, они вдвоём жили, ещё мастерская досталась. Из-за этого и вернулась, да, вот из-за мастерской, на острове Грифонов у меня своё гнездо было, продала. Теперь тут живу, там не очень с инженерией, не особо так всё развито, пони в этом плане лучше. Я хотела жить в Гриффинстоуне, там вообще не густо с техникой, Гилду видела, Королева она, ага. Видела, старается для всех грифонов. Письмо пришло, от Темпест, мама небольшое наследство оставила, дом этот и мастерскую. Я спросила у остальных сестёр и братьев, они не захотели возвращаться, семьи уже создали, заняты, не могут сорваться с места, предложили мне забрать недвижимость. Мама жила с молодой кобылкой, в письмах она упоминала об этом, вырастила её. Очень жалко. Мы никогда не встречались, за последние десять лет, я так и не посетила Клуджтаун, всё как-то не до того, дела, кого я обманываю? Мы все её любили, она отдала нам свои лучшие годы. Понимание приходит слишком поздно. Я продолжу её дело, мне нравится мастерить, люблю технику, хорошо разбираюсь во всяких таких штуках. Некоторые говорят, у меня талант, только – я не пони, кьютимарки нет, чтоб какой-то там талант был, это только у вас такое.

— Кьютимарка, это особый талант, скорее даже, выбор жизненного пути. Дорога в светлое будущее. К сожалению, всегда находятся те, кто не желает нашего счастья. Не печалься об отсутствии кьютимарки, это знак пони, иногда он становится сводами узкой пещеры. Пф-ф-ф! Короче, ты можешь выбирать каждый день и час, пони так не могут. Выбор даётся нам лишь в начале жизненного пути. Завидовать тут нечему, уж поверь.

Грифина явно выглядела расстроенной, воспоминания навевали печаль.

— Откуда вы знали Гизу?

Рейнбоу поняла, что плачет, просто ничего с собой поделать не может, из глаз катились слёзы.

— Эм… это, чего, я не люблю, когда пони плачут, из милых и прекрасных созданий вы превращаетесь в то, что ранит сердце.

— Я была с ней на дирижабле, там погибла та, которая хотела стать моей младшей кобылой. Там погибло много хороших пони, ни за что. Просто потому что в мире есть враги. Для меня минуло очень много лет, длинная история. Воспоминания иногда возвращаются, хочется, чтобы всё сложилось иначе, только ничего не получается. Время идёт только вперёд. Теперь я слишком хорошо это понимаю.

— Мне никто не сказал, что именно произошло. Кто с кем сражался. Пираты?

— Иногда в Эквестрию попадают существа из других миров, это именно такой случай. В том мире, грифоны враждуют с пони. Гиза была с нами. Много всего плохого случилось, она этого уже не увидела.

— Я… вы так говорите… это… это ведь вы памятный камень маме и Санд поставили?

Рейнбоу кивнула и вздохнула. Призраки прошлого не желали оставлять её.

— Я никогда не подниму лапу на пони, у меня много подруг, они всегда помогали, даже когда этого не требовалось.

— Не все пони хороши, иногда нас стоит хорошенько отлупить хворостиной. Это помогает привести мысли в порядок. Ха! Одной лазурной пегаске это точно помогает!

Рейнбоу выпросила краткий курс вождения этим странным дирижаблем, к моменту прибытия она уже радостно вертела штурвалом и дёргала за рычаги, закладывая виражи в воздухе. Кэндл смотрела на неё, широко распахнутыми глазами, пытаясь понять, как этой лазурной кобыле удаётся управлять. Она заметила, что Рейнбоу слегка распустила крылья и всегда покачивала ими.

— Простите моё любопытство, вы определяете положение и крен судна с помощью крыльев?

— Это самый простой способ, знаю-знаю, ты по приборам это видишь, я пользуюсь врождённой магией пегасов. Достаточно легонько распустить крылья, чтобы ощутить положение в воздухе. Именно поэтому пегасы лучше всех управляют воздушными кораблями. К сожалению, на земле от нас толку гораздо меньше. Если необходима идеальная точность, например на погрузчиках, то никто лучше единорога не справится. А если уж чего-то сломалось, то я бы предпочла иметь земную пони под боком, так надёжней.

— Вы очень умная кобыла, я никогда в жизни не встречала таких пегасов.

Рейнбоу стояла у штурвала и наслаждалась процессом, Кэндл, видя, что она отлично справляется, решила вздремнуть и отправилась на койку, сообщив, мол, если чего, то сразу будить.

Корабль больше не трясло, Рейнбоу чувствовала воздушные ямы и потоки, с лёгкостью лавируя между всем этим. Она выжала максимум из двигателей, правда, потом примчалась грифина и потребовала прекратить работу на перегрузке, мол, в ходовом отсеке уже слишком жарко. Пегаска кивнула и сбросила обороты, потом задумчиво посмотрела на грифину, та смущённо улыбнулась.