Город солнца

Предательство

Дискорд упорно продолжал расследование. Он выпотрошил все архивы, какие удалось найти в Мейнхеттене, в поисках ответа на вопрос о мечте Кора. Существовало что-то такое, что привело его на бесконечную дорогу. Серо-белый единорог, сам того не осознавая, навсегда застрял на ней. Существовал лишь один способ отправить его на небесные луга – насильственная смерть. Иного варианта дух Хаоса не видел. Он отправлял найденные книги Санбёрсту, тот давал своё заключение, есть ли что-то достойное внимания. Дискорд не возражал, чтобы жеребец со смешной бородкой информировал свою Принцессу о происходящем. Кор задержался на неделю в Кристальной Империи, клан решительно не хотел его отпускать, опасаясь за жизнь прародителя. Древний дух Хаоса находился у себя дома, разглядывая записи из капитанского дневника, который дошёл до нынешних дней, его удалось раздобыть по чистой случайности. Дневник особенного пони Минт, по имени Виспер. Старые пожелтевшие страницы, исписанные мелким убористым почерком, сохранившиеся в заклинании безвременья. В архиве морского музея Мейнхеттена нашлись интересные книги, напрямую несвязанные с Минт, но проливающие свет на жизнь капитана Виспера. В дверь его дома тихо постучали, Дискорд щёлкнул когтями, впуская гостью. Жёлтая пегаска вошла и села на пороге.

— Чая нет, сена не вижу, овса тоже в этом доме, по-видимому, теперь не водится. Эм… послушай, я понимаю, что-то случилось. За что ты меня наказываешь? Что плохого я тебе сделала? – в уголках сапфировых глаз заблестели слёзы.

— Флаттершай, тебя сюда Твайлайт забросила?

— Кто же ещё? Эм… рога у меня нет.

— Я отказался от задания, мы больше не можем оставаться друзьями. Не потому, что мне этого не хочется. Таковы законы Эквестрии. Бессмертные создания не нарушают своих обещаний. Наказание за подобное слишком страшно, даже для такого непостоянного, как я. Магия Эквестрии – разумная сущность, к сожалению, с ней невозможно договориться, увы.

Флаттершай с удивлением поняла, что Дискорд работал! На столе сложены стопочкой старинные книги, он делал какие-то выписки из них, в некоторых торчали цветастые закладки. Довольно неожиданно увидеть нечто подобное. Драконикус заметил её растерянный взгляд.

— Да, вот такой я непостоянный. Увы, щёлкнуть когтями, чтобы мгновенно прочитать книги, не получится. Приходится по старинке, — на его мордочке появились очки, а во рту трубка из которой Дух выпустил десяток мыльных пузырей, — Флаттершай, это задание открыло для меня нечто новое в жизни. Эквестрия заиграла новыми красками. Неожиданно! Удивительно! Одно плохо, ты для меня потеряна. Привык я к твоим чаепитиям и мягкому голосу.

Кобыла всхлипнула и бросилась вперёд, помогая себе крыльями, повисла у него на шее, потом зажмурилась и коснулась носом его мордочки, начала легонько дуть.

— Мы не можем остаться друзьями? Да? Эм… а любовниками? Ты же умеешь в жеребца превращаться? Тот коричневый, который посетил Королевство драконов, это же ты! Покажись! Продемонстрируй мне свой образ, не зря же ты его выбрал! Эм… пожалуйста?

Дискорд усмехнулся и превратился в коричневого единорога.

— Эм… какая интересная кьютимарка. И глазки у тебя разноцветные.

Пегаска заинтересованно обошла его кругом, разглядывая со всех сторон.

— Знак Хаоса.

— Немного похоже на старинный штурвал со стрелками на концах, вместо ручек. Эм… а по центру — глаз? – удивлённо спросила кобыла, глаз ей тут же подмигнул.

— Камень, кошачий глаз. Это знак Хаоса. Флаттершай!

— Эм… что?

Кобыла довольно откровенно гладила его по спине крыльями, мягко тыкалась в него своим носиком.

— Я не…

— Дискорд тебя побери! Возьми меня! Не можем оставаться друзьями? Станем любовниками! – не выдержала кобыла.

— Эй, так я и есть, а… кхм… — копыто пегаски мягко погладило его по животу. — Флаттершай, что ты делаешь? Зачем тебе это?

— Извини, мне больше нечего тебе отдать. Ты долго разговаривать собираешься?

Пегаска легла на пол и перекатилась на спину, раскинув крылья. Дискорд крепко зажмурился и, для верности, закрыл глаза ногой.

— Флаттершай! Что ты творишь? Нет, не могу отказаться!

Жеребец лёг рядом и бережно погладил кобылу по животу, коснулся копытом вымени. Пегаска вздрогнула, потом улыбнулась.

— Должен тебе признаться, у меня случались отношения с другими кобылами. Иногда отдавался страсти. Не всегда это хорошо заканчивалось, я слишком непостоянный. Дитя Хаоса.

— Небо моё! Ты долго собираешься разговаривать? – искренне возмутилась пони.

Дискорд улыбнулся, потом приблизил свою мордочку к кобыле.

— Это так увлекательно, я никогда раньше не находился долгое время в теле жеребца. Довольно хаотичное действие, в моём настоящем теле многое не ощущается, ветер шевелит шёрстку, можно навести уши на что-нибудь, чтобы лучше услышать. Зрение становится иным, пропадают магические оттенки, но появляются яркие краски природы. Ты ведь знаешь, что все кьютимарки в магическом зрении светятся? Иногда это скрадывает детали. У тебя, к примеру, контуры бабочек отливают голубым светом. И…

Кобыла подскочила, возмущённо фыркнула и свалила жеребца на спину, потом запрыгнула сверху, прижала своими ногами, подарив долгий поцелуй. Как выяснилось, вместе с изменением формы, появляются соответствующие инстинкты и способности. Через час Дискорд перенёс кобылу на кровать и накрыл тёплым одеялом, потом сел рядом. Некоторое время находился в полной неподвижности, затем покачал головой, еле слышно прошептав, — «И всё-таки интересно, как просить будет? Не стану торопить события!». Дух Хаоса принял свой настоящий вид, опять уселся за стол и погрузился в старинные записи. Виспер отличался норовистым характером, правильный, твёрдый и нежно-любящий. В его личных записях тянулась длинная линия о Минт. Первое знакомство в порту, при разгрузке овощей для жителей строящегося города. Чёрная кобыла произвела неизгладимое впечатление на жеребца. Настолько явное, что он без всяких раздумий решился позвать её. Парочка удивлённых ремарок на предмет того, что кобыла беременна и, при этом, согласилась скакать за ним…

— Что ты там читаешь? — кобыла проснулась и теперь выглядела вполне отдохнувшей.

— Старые книги о прошлом. Тебя вряд ли заинтересует. Тут ничего про животных нет.

— Эм… Дискорд, ещё я люблю лечить всех. Зельями занимаюсь вместе с Зекорой. Учу травы. Хочу освоить хирургию.

— Великие планы мы строим. Судьбой дарованное счастье. Взойдёт твоя звезда, низвергнув небеса. Не, — он махнул лапой, — не смотри так, стихи я не пишу. Чай?

Кобыла тепло улыбнулась и покраснела.

— Душ у тебя правильно работает?

— Ради такого события… конечно, — Дискорд хихикнул.

Через пару минут жёлтая пони с розовой гривой плескалась под упругими струями воды. Выскочив из поддона, она попыталась взять полотенце, оно сразу же взмыло вверх под потолок.

— Дискорд! – фыркнула кобыла.

Полотенце плавно опустилось ей в копыта. Года два назад, она попросила сделать сушилку для шёрстки и перьев. Дискорд всё-таки сделал нечто подобное, правда, в своём собственном стиле. Это больше напоминало ложе, на него ложишься, а летающие магические полотенца бережно высушивают шёрстку. Иногда она удивлялась его заботливости, а порой расстраивалась невниманию. Дух Хаоса. Непостоянный и переменчивый. На столе осталась записка, «Овёс в тумбочке, молоко в холодильнике, яблоки позаимствовал в саду Эплджек, надеюсь, она не заметила, кушай». Жёлтая кобыла с розовой гривой поняла, что Дискорд куда-то умотал, удивление сменилось пониманием, она провела в душе почти целый час. Пегаска быстро поела, потом подошла к камню телепортации, который драконикус сделал, чтобы его подруга могла попасть домой. Некоторое время стояла около камня, потом её глаза наполнились слезами, она понуро опустила голову, крылья обвисли по бокам. Флаттершай подошла к столу, полистала книги, аккуратно перебрала записи. В первом ящике обнаружились сложенные небольшой стопкой фотографии какого-то серо-белого единорога в самых разных вариациях. Некоторые явно выглядели переснятыми. Пони неуверенно оглянулась, положила в свою перемётную сумку фотокарточку. Ещё одна, почему-то с этим же жеребцом, он опустился на запястья и плакал перед памятником чёрной пегаски с золотыми глазами. От этой картины бросало в дрожь. Увидев, что их несколько, она тоже забрала себе одну. Порывшись в ящиках, нашла копии каких-то писем, читать не стала, выбрала наугад и положила в сумку. Флаттершай оставила стол в покое, обошла все комнаты в поисках чего-нибудь, что могло бы пролить свет на происходящее. Пегаска ничего более не нашла. Вернулась к столу, полистала книги, тщательно переписала их названия. Увидела карточку из музея, удивлённо фыркнула, записала номер издания и адрес. Следы вели в Мейнхеттен. Кобыла всхлипнула, на пол потекли слёзы, она прошептала: «Прости, Дискорд, я должна, должна!». Через несколько секунд камень телепортации отправил её в Понивиль. Жёлтая пегаска быстро доскакала до Замка Принцессы Дружбы и вошла внутрь. Твайлайт сидела в одиночестве, читая какую-то толстую книгу.

— Твои глаза блестят слезами, полагаю, ты смогла получить информацию.

— Эм… да. Прости, подруга, мне нехорошо от того, что я сделала.

Твайлайт растерянно уставилась на фотографию, внимательно рассмотрела ту, что с памятником. Быстро просмотрела письмо, взяла остальные записи из копыт жёлтенькой кобылы.

— Я знаю это место! Кристальная Империя! Это кладбище, старое. Я читала о нём, на воротах выбит знак Кристального Сердца, только не современной Империи, а той, что была до Сомбры. Кто этот жеребец?

— Эм… я не знаю. Очевидно, житель Мейнхеттена. Шёрстка редкая, кожа просвечивает, подшёрстка вообще нет. Он много лет прожил в тёплом климате. Глазки с лёгкой поволокой, следовательно, работает с мелкими вещами, скорее всего – носит очки.

Твайлайт задумчиво помахала крыльями, потом закрыла глаза, кончик её рога вспыхнул магическими искорками от напряжения. Через мгновение она открыла глаза, взяла со стола фотографию с кладбища.

— Чёрная пегаска, золотые глазки. Я помню, что-то из далёкого прошлого. Книга!

Она мгновенно взмыла в воздух и начала метаться около книжных полок.

— Где же, где?! История. Что-то о…

Розовое копыто подало ей книгу. Лавандовая кобыла замерла в воздухе, медленно подняв взгляд на возникшую из ниоткуда пони с воздушными шариками на кьютимарке.

— На букву «И». История.

— Пинки! Ты откуда?!

— Эй, как это откуда? Без меня тут всякое разыскивают, непорядок! Я же должна всё проверить и посмотреть. Вдруг кто-то в печали, вот например, эта жёлтая пегасочка, почему она у тебя в слезах?

— Эм, Пинки, не смотри, пройдёт.

— Знаешь, когда ты говоришь так. Я подозреваю самое худшее.

Пинки вытащила из воздуха леденец на деревянной палочке и протянула его подруге, та вздохнула и приняла сладость.

— Вы ничего не смогли найти, мне пришлось украсть письма и фотографии у Дискорда. Надеюсь, той платы, что я ему дала – достаточно. Наверняка он всё знал, поддался.

— Флатти… ты что…

— Я не богатая пони, никаких артефактов или чего-то такого важного у меня нет, нечего предложить.

Пинки заткнула рот копытом и выпучила глаза.

— Эм… тот коричневый жеребец, которого видела Королева Эмбер. Это он. Теперь я точно знаю, Дискорд может быть очень ласковым. Только толку от этого знания ноль. После того, что я сделала, он никогда не захочет меня видеть, — в глазах кобылы вспыхнули искры печали.

Твайлайт открыла книгу, пролистала её. Наконец нашла нужную страницу.

— Вот где я её видела! История Эры Зелёных Звёзд. За два столетия до прихода Сомбры и последующих событий с Найтмермун.

На страничке расположилась фотография старинной картины. Четыре единорога, одна пегаска и земная пони восседали на тронах, расположенных полукругом. Кристальный Дворец, в котором ныне жила Принцесса Каденс. Кристальное Сердце расположилось по центру огромного зала.

— Вот она! Что тут… Минт. Её имя – Минт. Одна из последних правительниц Кристальной Империи. Это двадцатый Совет, который правил Империей. Следующий Совет стал последним в истории кристальных пони. Гадский единорог обрёк их на долгие годы страданий. С тех пор минула тысяча лет, точнее, тысяча двести с чем-то. Многое утрачено, остались лишь осколки былой памяти, — Твайлайт задумчиво уставилась на фотографию серо-белого единорога.

— А если он путешественник во времени? Ты же делала так!

— Пинки, для этого заклинания нужна прорва энергии. Это раз. Второе, путешественнику незачем плакать перед памятником. Нет, милая, он не путешественник, но их определённо что-то связывает. Что может связывать пони сквозь тысячу лет? – лавандовая кобыла постучала себе копытом по голове, пытаясь выдать какую-нибудь стоящую идею.

— Эм… а если он аликорн?

— Флаттершай, жеребец не может стать аликорном, природой не предусмотрено. Для этого нужно иметь вымя и важную деталь под хвостом. Проще говоря, лишь дарящая жизнь, может обрести крылья или рог. Таковы магические законы Эквестрии.

Пинки задумчиво фыркнула, потом начала чесаться.

— А что, если именно это стало заданием Дискорда? Убрать нарушение магических законов. Почему бы и нет? Ведь именно он чаще всего их нарушает.

— То есть… убить этого пони? Или что? – в ужасе ахнула жёлтая пегаска.

— Ну, может отправить в прошлое, хотя, вряд ли. Чувствую, это невозможно.

— Да, Пинки. Реку времени не обратить вспять. Это никому не дано. Мы можем лишь заглянуть за горизонт, изменить там ничего нельзя.

— Эм… значит, Дискорд не захотел убивать этого пони? Поэтому отказался от задания. Карте это не понравилось. Если мы хотим, чтобы она снова работала, нужно решить проблему.

Твайлайт напряжённо размышляла, выводы подруг казались логичными. Она бросила взгляд на карту, пелена сменила цвет на тёмно-синий. Над Кристальной Империей вдруг вспыхнули шесть кьютимарок.

— Вот и ответ, — тихо сказала Твайлайт, стальной обруч сдавил сердце, — мы поедем в Кристальную Империю. Чувствую, проблем у нас скоро станет очень много. Неделю назад я получила третье письмо от Каденс, она просила ни при каких условиях не приезжать в Империю. Я думала, это связано с коммерческими делами, в которых мне не хочется участвовать. Видимо, причина не в этом. Каденс знает обо всём и не хочет, чтобы мы исполнили поручение карты.

— Эм… Дискорд не хочет, Принцесса Каденс тоже. Может не надо этого делать? Твайлайт, мы что же, убьём пони?

— Карта – всего лишь инструмент. Указующее копыто магии Эквестрии. Никто не вправе отдать такой приказ. Мы никогда не обагрим свои копыта в крови, кто бы этого не захотел!

— Я не поняла. Так мы едем или нет? – удивлённо захлопав глазами, поинтересовалась розовая кобыла.

— Да! Но никого не трогаем! Надо поговорить с этим единорогом, уточним всё у него, чтобы принять правильное решение. Должен существовать иной способ решения проблемы. Пинки, вытащи этих влюблённых голубков из пещеры, они там второй день драгоценные камни обдирают. Я смотаюсь за Эплджек. Флатти, найдёшь нашу радужную непоседу?

Жёлтая пегаска кивнула в ответ и немного смущённо улыбнулась. Через два часа все собрались перед бутиком Рарити. В доме явно происходило что-то странное, особенно если судить по воплям манерной единорожки. Пинки слегка нервничала, иногда пытаясь спрятать взгляд.

— Эм…

— Она не хотела никуда идти, Спайк собирал камни, а наша манерная кобылка разлеглась у подземного озера, читала свои модные журналы. Пришлось принять экстренные меры. Наверное, я немного того, перестаралась. Окатила её с рога до хвоста водой из озера, кто ж знал, что она с едкими солями?

Дверь с грохотом открылась, на пороге появилась Рарити. Окинула взглядом подруг.

— Ни слова об этом!

Выглядела она потрясающе. Вся шёрстка покрыта мельчайшими кристалликами, сверкающими на солнце. Накопытники превратились в белёсые кружки, охватившие её копыта. Хвост стоял торчком, видимо соли плотно осели на длинных волосках. Рейнбоу открыла рот, потом закрыла.

— Слышь, подруга. Отведёшь меня к озеру?

— Что?! Ах, дорогая… ты…

— Красиво шёрстка смотрится, круто, вообще! — смущённо пролепетала радужная пегаска.

— Вам нравится мой вид? – нервно поинтересовалась кобыла.

— Очень. Необычно и привлекательно. Девочки, все готовы? – Твайлайт прервала обсуждение внешнего вида, понимая, что это может затянуться надолго.

Через час они погрузились в поезд и направились в Кристальную Империю. Твайлайт внимательно перечитывала письма, которые отдала ей Флаттершай. Единорога звали Кор, второго единорога – Виспер. Пока неясно, кто они такие и как с этим всем связаны. Просьба Каденс не выходила из головы, «прошу тебя, не приезжай какое-то время». Селестия ничего не знала, как выяснилось, в прошлом Империя и Эквестрия имели только морское сообщение. Железной дороги не существовало, Кристальные горы являлись непреодолимой преградой. Пегасы в общем-то перелетали их, но с грузом такое не осуществить. Ночь прошла в раздумьях, Твайлайт практически не спала. Найти кладбище не составило труда, шесть кобыл тихонько зашли внутрь и поклонились неизвестной пегаске.

— Вот это место с фотографии.

На мраморной плите около памятного камня лежали свежие цветы.

— Эт вот, слушай, такое ощущение, что наблюдает за нами! Вот прямо, как будто кто-то живой, значится, — немного нервно сообщила оранжевая кобыла.

— Эплджек, всё хорошо, успокойся. Это заклинание такое, оно вызывает эффект присутствия. Обычно его используют в картинных галереях и скульптурных парках.

— Эм… уйдём отсюда, мне плохо.

Они вышли за ограду кладбища, Твайлайт показала копытом на старинные символы Кристальной Империи. Завидев приближающуюся кобылу, лавандовая пони подошла к ней и спросила, не знает ли она, кто укладывает цветы к памятному камню Минт. Та ответила, что за памятником ухаживает целый клан, они живут неподалёку от Дворца. Там сидит их глава. Здание с орнаментом в виде солнышка на торце, ни с чем не спутаешь. Твайлайт поблагодарила кобылу, та улыбнулась и поскакала внутрь кладбища. Через десять минут они приблизились к центру Империи, внушительный двухэтажный особняк, кованые ворота украшены барельефами с солнышками, очевидно – знак клана. Стоило им подойти, около здания началось какое-то движение, из входа начали выскакивать пони. Аликорн почувствовала, как в воздухе возникло напряжение, словно перед грозой.

— Послушайте, мы не собираемся ничего такого делать…

К закрытым воротам подошёл чёрный единорог.

— Добрый день, Принцесса Твайлайт Спаркл. Убедительно прошу вас, оставьте нас в покое.

— Мы даже не знакомы! Клянусь…

— Простите, я вам не верю. Не утруждайте себя объяснениями, уходите.

— Нам только поговорить!

— Уходите.

Ситуация явно накалялась, Твайлайт почувствовала, кристальные пони нервничают, что-то смешанное со страхом и решимостью.

— Пусть он покажется, мы постоим за воротами, если вы так сильно боитесь нас, — обиженно ответила аликорн.

— Нет. Мы не отдадим вам нашего пони. Заклинанием молнии можно ударить с расстояния. Принцесса, прошу вас, уходите. Чего бы вы ни хотели, мы не согласны.

Твайлайт на несколько секунд замерла, Эплджек ткнула её головой в бок.

— Слушай, эти ворота, они ж декоративные. Можно лягнуть, вылетят.

— Мы пришли поговорить, а не выбивать ворота.

— Ваша подруга права. Уходите и не возвращайтесь, — встрял чёрный единорог в разговор.

— Ой, да ладно вам! – возмутилась лазурная пегаска.

Рейнбоу рванула с места и, сделав кульбит в воздухе, всеми четырьмя копытами врезалась в кованые ворота. Две половинки разлетелись в разные стороны.

— Рейнбоу! Назад! – крик аликорна запоздал.

Результат превзошёл самые смелые ожидания. Натянутая струна лопнула, пони клана ринулись на них. В яркой вспышке появилась Каденс и попыталась закричать, чтобы остановить перепуганных пони. Она бросилась в арку выбитых ворот и распахнула крылья. Как-то внезапно Твайлайт поняла, сейчас полетят перья и клочки шёрстки.

— Остановитесь! Я приказываю! – голос Каденс, усиленный рогом заметался в вышине.

— Вы же дали нам слово! Она не появится здесь! – в глазах чёрного единорога стояли слёзы.

— Я могу лишь просить другую Принцессу, приказать не получится.

Во вспышках телепортации начали появляться пони в броне с выбитыми на поверхности металла голубыми сердечками.

— Все ваши обещания – ложь.

— Нет, Найт Виспер, я на вашей стороне. Не дам никого убить. Твайлайт.

Розовая кобыла развернулась к лавандовой единорожке с крыльями.

— Нам придётся сразиться. Одна из нас проиграет поединок и получит право исполнить своё желание.

— Каденс, милая, ты спятила? – заверещала лавандовая пони, — Мы никого не собираемся убивать!

— Я тебе верю. Они – нет. Отходи. Минута на подготовку, затем скачем навстречу. Чей-то рог окажется более прочным. Шайнинг.

Каденс отошла к жеребцу в фиолетовой броне, возглавляющему военных пони. Сняла с себя корону и ожерелье Принцессы, сбросила накопытники. Передала регалии синегривому единорогу, тот едва заметно поклонился, приняв их. Каденс отошла к воротам, её рог ярко вспыхнул.

— Поединок! Проигравший получает право исполнить своё желание. Кристальное Сердце, Принцесса взывает к тебе!

В небе грохнул гром, прокатившись глухими раскатами по городу. Рог розовой кобылы резко погас, магия исчезла повсюду. Твайлайт почувствовала, как её рог опустел. Она испуганно смотрела на розовую пони, из глаз Принцессы Любви катились самые настоящие слёзы.

— Слышь, подруга, чо-то это… мож, сбежим, а? Кажись, нам сюда действительно не стоило приходить.

— Я уже не могу. Эта земля принадлежит ей.

— Задай ей жару! – азартно воскликнула Рейнбоу.

— А с тобой я поговорю дома, с помощью хворостины! – взвизгнула Твайлайт.

Флаттершай бухнулась на землю, спрятав голову и накрывшись крыльями. Рарити сидела, выпучив глаза, не зная, что ей делать. Всё происходило стремительно. Принцесса Каденс сделала несколько глубоких вдохов и ринулась вперёд, слегка опустив голову. Твайлайт почувствовала, как непреодолимая сила тащит её навстречу.

---

Серо-белый жеребец забился под кровать, его трясло от страха. Он укрыл ложе покрывалом, слегка опустив край на пол, чтобы никто не заметил. В комнате раздался лёгкий хлопок.

— Эй, чего забрался под кровать? Ты же жеребец! – подозрительно поинтересовался Дискорд.

Из-под края высунулся нос пони.

— Дискорд? А… вы не могли бы принять вид того, коричневого жеребца?

— Для тебя, всё что угодно. Только будь так добр, покинь подкроватное пространство. Обычно его занимают кобылы.

Единорог выбрался из-под кровати, пару раз фыркнул, видимо пыль попала в нос. Потом сел и несмело посмотрел на коричневого собрата с разноцветными глазами.

— Они сейчас подерутся. Весело же! – Дискорд радостно подпрыгнул на месте, топнув всеми четырьмя копытами.

— Я ничего такого не хотел.

— Ну, знаешь, дорогой друг, многие многого не хотят, оно само как-то получается. Мне это в радость. Твайлайт упорная, всё равно добьётся своего.

— Убьёт меня?

— Эй, эй, успокойся. Ты живёшь достаточно долго, чтобы это надоело.

Жеребец сел на хвост, потом вздохнул.

— Наверное, вы правы. Я скучаю по Минт. Упустил свою звёздочку, ничего не изменить, она давно ушла на небесные луга. Хочу встретиться с ней. Да, я пойду.

Он встал и пошёл к выходу из комнаты, Дискорд аж икнул.

— Эй, эй! Не вешай нос! Хвост держи трубой! Так хочешь отправиться на небесные луга? Помоги мне, немножко.

— Чем? У меня ничего нет.

— Телепортироваться умеешь?

— Я же единорог. Только магия куда-то делась, словно что-то не даёт её использовать.

— Это что-то, называется Принцесса Ми Аморе Каденза. Она сейчас поскачет тыкать рогом свою подругу, давая защиту и оправдывая доверие своих маленьких пони. Видишь ли, — он щёлкнул копытом о пол, время вокруг замерло, — слишком много всего сплелось в тугой узел, ты мне нравишься, это определённо и точно. Я никогда раньше не видел пони похожего на тебя. Ах, мне сложно объяснить. Тебе придётся умереть, ты в этом прав. Эквестрия ненавидит нарушение магических законов. Только смерть тебе может подарить лишь Принцесса, никто иной не в состоянии отправить тебя на небесные луга. Но ты же знаешь, Принцессы нынче не те, измельчали, добренькие стали, не то, что раньше. Поэтому, я хочу сделать тебе предложение. Обожаю Хаос и беспорядок. Ты как?

— Дискорд, я устал. Не то, чтобы мне хорошо жилось, не жалуюсь. Вы обещали поискать мою мечту, не удалось, как понимаю. Простите, от меня мало веселья. Вы многое сделали для непутёвого жеребца с зелёной гривой. Я ничем не заслужил вашего внимания. Если это хоть как-то компенсирует вашу помощь в обретении моего прошлого, скажите, что мне требуется сделать.

Дискорд загадочно улыбнулся.

— Слушай, ты просто изумительный пони. Всё ещё на «вы» меня называешь, даже зная, кто я такой. Они тебя могли никогда не найти, я вынужденно сдал информацию о тебе Флаттершай. Она за неё заплатила, а я не смог не принять плату. Мне немного грустно от того, что моя звёздочка так поступила, пусть, это её совесть и судьба. Я на пару секунд смогу исказить волю Принцессы Каденс, это даст тебе возможность телепортироваться. Неважно куда именно направишь заклинание, оно перенесёт тебя к цели. В тот момент, когда эти две бешеные кобылы встретятся, ты окажешься между ними. Рога у них острые, аликорны всё ж таки. Так что, получишь две дырки. Будет больно, прости. Возможно, ты сможешь на пару мгновений увидеть Минт, потом я выдерну тебя обратно. Это решит проблему с магией Эквестрии. А дальше… больница, полежишь немного, отдохнёшь от работы. Приду к тебе с предложением, а ты согласишься. Идёт?

— Конечно, Дискорд. Если вы считаете это нужным, пусть так и случится, – в зелёных глазах единорога вспыхнули тёплые искры.

— Оу… даже спорить не станешь? – немного обиженно поинтересовался Дух Хаоса.

— Вы на самом деле добрый. Просто хотите казаться злым.

— Ты меня плохо знаешь, уж поверь, я ещё тот обормот. Готов? – радостно потирая копыта передних ног друг о друга, поинтересовался древний Дух.

Серо-белый жеребец закрыл глаза, сосредоточился и кивнул. Рог коричневого пони ярко вспыхнул, по его телу заструились молнии, яркая вспышка осветила окна. Кор влил всю свою магическую силу в заклинание телепортации…

---

Твайлайт поняла, либо сейчас её проткнут рогом, либо это сделает она. Магия Кристального Сердца не оставила выбора. Лавандовая кобыла в ужасе пыталась зажмуриться, ноги делали всё на основании древних инстинктов. Резкие толчки задними ногами, пригнуть голову, сжать мышцы, прижать уши к голове. Чувства обострились до предела, каждый удар копыт отдавался эхом в голове. Она ощущала всё происходящее вокруг, чувствовала, что ещё пару секунд и розовый рог сделает в ней аккуратную дырку. Возможно, не убьёт, если не заденет сердце. Ещё один удар копыт, ещё… сейчас. Ещё сильнее сжаться, наклонить голову на уровень груди, прижать крылья к бокам. Меньше всего на свете ей хотелось причинить вред той, что пела колыбельные у её кровати. Из глаз брызнули слёзы. И вдруг, что-то случилось. Твайлайт поняла, что влетела в кого-то раньше положенного срока. Ещё один удар сбил её с копыт, видимо и Каденс шмякнулась. По мордочке что-то потекло, дурманящий солоноватый запах разлился вокруг. Твайлайт дёрнула головой, высвобождая застрявший рог, потом ещё раз, открыла глаза…

В яркой белой вспышке появилась ещё одна участница событий. Белоснежный аликорн в ужасе распахнула свои глаза. Твайлайт проткнула рогом серо-белого единорога, а Каденс, хоть и успела поднять рог кверху, по инерции ударила его своей массой, насаживая тело на рог лавандовой кобылы.

— Не подерётесь… — со слабой улыбкой прошептал жеребец и осел на землю, заливая всё кровью из глубокой раны.

Твайлайт поняла, что её мордочка вся в крови, она в ужасе заверещала что-то нечленораздельное.

— Ты этого хотела?! Этого?! – срывающимся голосом закричала Каденс и бросилась к единорогу.

С неба ударила ветвистая молния, розовая кобыла рухнула не землю, и затрясла головой, пытаясь избавиться от звёздочек в глазах. От её шёрстки пошёл дымок, запахло палёным. Клан, практически в полном составе сгрудился около выбитых ворот. Единорог с ожерельем на шее сидел неподвижно, из его золотых глаз текли слёзы. Несколько мгновений и он встал, не оглядываясь, пошёл внутрь здания.

---

Боль отпустила, вдали появился свет. Единорог встал, оглянулся вокруг, какое-то серое марево и под копытами не земля, чем-то напоминает дождевое облако. Яркий луч ударил откуда-то издалека, серая хмарь разлетелась на клочки. Он стоял на самом прекрасном лугу, который когда-либо мог представить. Сочная трава до горизонта, сдобренная яркими разноцветными шапочками цветов, бесконечно-голубое небо с редкими пушистыми облаками. Солнце, согревающее лучиками тело. Откуда-то появились пони, они сидели, лежали, играли, почему-то жеребят оказалось очень мало. Кор почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, обернулся.

— Здравствуй, родной.

Он бросился к чёрной пегаске с золотыми глазами, обнял её, родные ноги обвились вокруг его шеи. Мягкие чёрные крылья гладили бока. Слёзы хлынули из глаз.

— Минт… прости, прости меня!

— Глупый, это я должна просить прощения. Бросила тебя, забыла об обещаниях.

— Я не увидел собственных жеребят. Ну, они же здесь?

Две кобылки с белой шёрсткой возникли внезапно, словно призраки. Они тихонько пофыркивали и рассматривали жеребца. Рядом с ними появился Виспер.

— Кор, твоё время ещё не пришло, это дар Эквестрии за любовь, которую ты пронёс через многие годы. Тут время течёт иначе, возвращайся и не смей сожалеть обо мне! – возмущённо фыркнула пегаска.

Кор сидел и смотрел на неё, не в силах пошевелиться. Она выглядела немного старше, словно пони среднего возраста. Улыбалась всё той же тёплой улыбкой, от которой хотелось радостно взбрыкивать ногами.

— Иди обратно, родной. Мы все тебя помним и любим. Найди себе самую лучшую кобылу!

Минт опять погрозила ему копытом, как в тот, последний раз, когда он видел её живой. Картинка погасла, наступила темнота, потом начали возвращаться запахи и звуки. Так пахли медицинские зелья и чистые накрахмаленные простыни. Жеребец открыл глаза, в комнате никого не оказалось. Тело болело, словно его протащили по земле несколько километров. Кор попытался пошевелиться, острая боль пронзила всё тело, что-то сбоку запиликало. В комнату тут же вбежало несколько пони в халатах.

— Лежите, не надо вставать. Рана серьёзная.

Кор посмотрел в окно, за ним сверкали ночные звёзды. Он улыбнулся и заплакал, из зелёных глаз катились слёзы счастья, жеребец тихо прошептал.

— Она меня любит и ждёт! Не забыла!

Кобылы начали его перебинтовывать. В ведро полетели старые куски ткани, окрашенные в бурый цвет. Бинт мягко ложился на тело, жеребец чувствовал использование мощных лечащих заклинаний.

— Поспите, вам требуется отдых. Надо сообщить Принцессе, что вы пришли в себя. Сейчас отправим к ней гонца.

Завидев проступивший страх на мордочке жеребца, кобыла успокаивающе погладила его по голове копытом.

— Не беспокойтесь. Мы о Принцессе Каденс. Та, которая вас ранила, отправилась обратно в Кантерлот. Принцесса Селестия забрала её с собой. Найт Висперу тоже сообщим. Он придёт.

— Что случилось после того, как… ну…

— Кристальная Империя осталась недовольна действиями своей правительницы. Так, что периодически проявляет это в виде удара молнии по Принцессе Каденс. Что касается вашей лавандовой недоброжелательницы, она в ужасе от случившегося, когда поняла, что натворила, рухнула в обморок, Принцесса Селестия и её пять подруг долго ругались. О, там ещё этот странный Дух Раздора. Он тоже ругался, правда, не с ними, а с жёлтой пегаской, Флаттершай. Кажется, они теперь в ссоре. Зачем вы телепортировались им под копыта? Аликорны бессмертны. Зачем влезать в разборки Принцесс?

— Ну, зато они не ранили друг дружку. Знаете, вы ошибаетесь. Их жизнь не закончится, но они смертны, как и мы все.

Кобыла замерла, испуганно глядя на жеребца.

— Ч-ч-то… то есть… нет…

— Я видел на небесных лугах аликорнов. Они не умирают от старости, следовательно, могут погибнуть.

Кор даже предложить не мог, чем обернутся его слова в будущем. Кобыла с трудом взяла себя в копыта и продолжила уход за раненым. Под утро её смена закончилась, и она поскакала к главе клана, с которого всё началось. Сбивчивые объяснения и просьбы привели правящего жеребца к ещё более плохому расположению духа, но он никогда не сдавался, кровь предков давала силы драться за будущее пони.

— Добрый день, Кор.

— Только не кланяйтесь, умоляю!

— Больше не стану, обещаю. Ты как?

— Ну, лежу. Скучно. Третий день никуда не пускают, может, хоть книги по кристаллографии принесёте?

Чёрный единорог улыбнулся и кивнул.

— Сделаем. Твоё разрешение в силе?

— Конечно, только оставьте кровать, мне ещё спать на чём-то надо.

— Кор, клан рад знакомству. Немного переругались из-за последних событий, не стану спрашивать о причине твоего поступка. Я его понимаю, ты не хотел, чтобы они натворили непоправимое. Ты упомянул, что видел аликорна на небесных лугах?

— Минт видел… ох… — зелёные глаза наполнились слезами, он опустил голову на подушку.

Чёрный жеребец подошёл поближе, погладил пряди нечёсаной гривы, успокаивающе заржал.

— Кор, она в порядке?

— Меня больше не страшит смерть. Да, наверное, я её такой не видел, средний возраст, мы расстались в молодости. Белая единорожка и серо-белая пегаска, мои дочери тоже там.

Чёрный жеребец вздохнул и немного печально улыбнулся.

— Кор, кого ещё ты там видел?

— Там много пони. Вся долина, они там живут. Только жеребят очень мало.

— Это логично, мы стараемся изо всех избежать трагических событий для наших детей. Всё-таки большинство вырастает до взрослого состояния. Кор, ты видел аликорнов?

— Да, двух, то есть, ну, я не знаю, может ещё были. Не до этого, мысли о другом.

— Кор, моя просьба покажется тебе странной. Можешь ли кое-чем нам помочь?

— Вы пытались меня защитить, вышли против Принцессы. Кто я такой, чтобы отказывать в просьбах родным пони? Конечно, сделаю. Только меня отсюда не выпустят.

— Этого не требуется. Благодарю за доверие. Кор, скажи, только честно, все пони клана хотят видеть тебя почаще. Живая легенда. Они просят сделать тебе предложение. Как ты смотришь на то, чтобы стать частью клана?

— Ох, но ведь надо платить взносы. У меня с деньгами не очень, — забеспокоился серо-белый единорог.

— Это наименьшая из проблем и мы её решим. У меня есть высшая пони, которая занимается вопросами благосостояния клана. Полагаю, нам не составит труда пересмотреть твой контракт с компанией «СанЭнерджи». Один в поле не воин, тебе они могли отказать. Возражать требованиям клана крайне сложно, поверь моему опыту.

— Я приму знак клана, в нём мои родные пони.

— Мне радостно слышать твои слова. А теперь то, с чем ты можешь нам помочь. У нас есть друг в Королевстве Чейнджлингов. Кобылка, чейнджлинг. Она хорошо разбирается в магии разума. Мы хотим составить портреты тех аликорнов, которых ты видел. Это вопрос безопасности для всех кристальных пони.

— Не больно?

— Абсолютно!

Через день идеально прорисованные портреты легли на стол главе клана, он долго рассматривал полотна. Потом записал изображения на кристаллы памяти, бережно свернул ткань и направился по довольно странному адресу, в казармы, где располагалась ставка командования военных пони Кристальной Империи. Подойдя к приземистому одноэтажному зданию, огороженному вполне приличным непрозрачным забором, он дёрнул магией колокольчик. Ворота сразу открылись, с другой стороны сидели две кобылы в броне и с пиками в копытах.

— Добрый день, что вас привело сюда?

— Командир Шайнинг Армор. Хочу получить аудиенцию.

— Как вас представить?

— Глава клана, Найт Виспер.

Кобыла тут же унеслась через небольшую площадку внутрь здания, вернулась через три минуты и сообщила, что его примут, но нужно подождать полчаса, идёт совещание. Жеребец поклонился и благодарно улыбнулся. Его сопроводили на лавочку около здания, пояснив, что внутрь, к сожалению, нельзя, так как он не военный пони. Чёрный единорог улыбнулся и махнул копытом. Кобылы вернулись на свои посты. Найт Виспер наблюдал интересную картину, на плацу двадцать пони отрабатывали удары копьём. Их наставница явно родом из Эквестрии, не кристальная пони. Она вполне серьёзно муштровала военных пони, особо медлительные получали палкой по спине или пинка по крупу. Виспер смотрел и видел будущее. Оно скрыто от многих из тех, кто не правит. Чёрный единорог унёсся мыслями очень далеко, не заметил, как на пороге появился белый жеребец с синей гривой в высоких накопытниках с чернёным витым рисунком. Фиолетовая броня с выбитым кристальным сердцем на груди и шлем, висящий на специальном крюке сбоку. Шайнинг несколько секунд удивлённо смотрел на чёрного единорога на лавочке, потом не торопясь подошёл к нему и сел рядом.

— Вы хотели меня видеть?

Виспер удивлённо уставился на него, быстро сообразил, что рядом именно тот, кто ему нужен.

— Добрый вечер, командор. Простите, что отрывают от важных дел. Мы можем где-нибудь поговорить без лишних ушей?

Шайнинг кивнул и показал копытом на дверь. Через минуту Виспер зашёл в комнату и сел на предложенный стульчик. Рабочий кабинет командира армии, немногие здесь бывали. Аскетическая обстановка, ничего лишнего. Карты на всех стенах, множество писем и свитков на столе.

— Возможно, вы удивитесь моим вопросам. Прошу вас, ответьте, для нас это очень важно.

— Внимательно слушаю, — немного растерянно ответил белый жеребец.

— Вы когда-нибудь говорили со своей женой на предмет далёкого будущего?

— Странный вопрос, действительно. Да, обсуждали планы. Что именно вас интересует?

— Далёкое будущее, когда не будет вас, но останется она.

— Это неприятная тема, — Шайнинг замолк на пару секунд, — отвечу. Да, мы говорили на эту тему, однажды произошёл такой разговор. Я провёл с ней всю ночь, успокаивая рыдающую кобылу. Единороги не обладают вечной жизнью. До недавнего времени считалось, что бессмертных жеребцов не существует вовсе.

— От чего же? Вы не правы. Теперь известно о двух таких.

Шайнинг неуверенно посмотрел на чёрного единорога.

— Кто второй?

— Тот, кого боятся все кристальные пони. Король Сомбра. Он перехватил власть у двадцать первого Совета и правил на протяжении полутора сотен лет, два поколения пони родились за это время. Затем появились диархи и превратили его в страшный сон. Если бы не это, он был бы жив, по сей день. В некоторых случаях, жеребцы могут становиться бессмертными. В старинных книгах это упоминается как использование жизненной энергии. Сомбра жил за счёт нас. Это не особо важно сейчас, просто ремарка. Вы довольно давно живёте в Кристальной Империи. Наверняка знаете, чего больше всего боятся кристальные пони.

— Он мёртв. Это точно.

Чёрный жеребец тряхнул гривой и покачал головой в разные стороны.

— О таких созданиях нельзя сказать, что они окончательно мертвы. Ушли во Тьму, но мертвы ли? Кто знает? Со дня, когда нас освободили, прошло более десяти лет. Империя строится, мы обретаем надежду на счастливое будущее. Ваша жена стала для нас лучом света во тьме страха. Она приняла Империю, как свою землю, расписалась собственной кровью в служении. Именно так поступают все аликорны. Скоро на трон взойдёт и её дочь, кристальные пони обретут истинную защиту. Бессмертную и справедливую. Именно так я считал. Пару дней назад. Теперь же, всё стало иначе. Очень скоро информация просочится дальше, такое не удержишь в секрете. Опять вспыхнет страх, вновь мы начнём плохо спать, просыпаясь от малейшего шороха.

— Не понимаю. Мне не нравятся ваши слова. Каденс сделала всё возможное, чтобы спасти того единорога.

— Нет, нет. Никто её не винит в этом. Я говорил с ней после всего случившегося, нет предпосылок для недоверия. Вспомните мой первый вопрос, и, вы поймёте причину визита.

— Кажется, тупой вояка не понимает, — неуверенно ответил Шайнинг.

— Бессмертие – это отсутствие смерти. Она никогда не уйдёт на небесные луга. Время не властно над аликорнами.

— Да. Принцессе Селестии более тысячи лет.

— Верно. Бессмертные и могущественные не могут погибнуть. Ведь так?

— Кажется, понимаю. Аликорна невозможно убить. Да, я понял. Интересовался у Каденс на эту тему, всё-таки в мои обязанности входит защита Принцессы Кристальной Империи.

— Что она вам ответила? – тихо спросил чёрный единорог.

— Убить нельзя, можно только выслать. Но аликорн рано или поздно вернётся. Для этого нужны артефакты или какие-то сверхмощные заклинания. Ныне Элементы Гармонии в надёжных копытах. Всякие амулеты аликорна и тому подобные гадости надёжно спрятаны.

— Так и сказала? Убить невозможно? – уточнил Найт Виспер.

— Ага. У меня, честно говоря, от души отлегло. Люблю её, очень.

— Видимо, она тоже вас любит, слишком сильно.

Единорог вытащил два полотна из своей перемётной сумки, бережно развернул. В комнате несколько секунд царила тишина.

— Кто это?

— Кор попал на небесные луга, на очень короткий срок. Он встретился с той, которую любил тысячу лет. Дар Эквестрии за его любовь.

— Подождите…

— Я попросил подругу помочь, с помощью заклинаний магии разума она смогла восстановить всё увиденное им в мельчайших деталях. Дома у нас появятся новые портреты. Дар далёких предков, один из которых сейчас лежит в больнице.

— Он видел там аликорнов?! – на лбу серо-белого единорога выступила испарина.

— Двух. Да. Они мертвы. Думаю, вы поняли, почему я пришёл к вам. Война никогда не заканчивается, затишье – это всего лишь привал перед боем. Вы пытаетесь возродить армию, придаёте уверенности, вашему упорству можно только позавидовать. Никакая армия нас не спасёт, если с Принцессой что-то случится. Мы давно потеряли надежду и веру. Порой не в состоянии поверить даже собственной Принцессе. Последние события наглядное тому доказательство. Я хотел сбежать всем кланом. Земель много, если хорошо спрятаться, можно избежать внимания. Так посчитал.

— Каденс рассказала. Опять полночи плакала. Если бы вы были врагами или кем-то злобным, я бы встал на защиту. Увы, случай иной, вас самих надо защищать. Вы хорошие пони, без всяких «если», «частично» и так далее. Страх ещё нескоро покинет ваши души, я приложу максимум усилий, чтобы к тому дню, когда не смогу поднять копьё, вы приняли его из моих ослабевших ног.

— Моя благодарность не имеет границ. Рад вашим словам. Прошу вас, попробуйте узнать что-нибудь об этих аликорнах. Возможно, это позволит лучше защитить Принцессу. Мы пойдём на любые жертвы, лишь бы не потерять нашу счастливую звезду. Если понадобится помощь, любая, мой клан готов её оказать.

Шайнинг кивнул, чёрный единорог оставил картины и ушёл. В золотых глазах жеребца горела надежда.

— Кажется, я плохо думал о главах кланов, не все они жаждут наживы и власти. Этот совсем не такой. Знать бы, на кого можно положиться.

Синегривый единорог вернулся во Дворец, Каденс лежала в постели, на неё не очень-то похоже. Засунула нос между двумя подушками и сопела. Шайнинг присел рядом, погладил гриву, играющую магическими огоньками.

— Моя любовь, моя судьба, моя особенная пони.

Кобыла аж подпрыгнула.

— Что… что такое? Что?

— Ничего, устала сегодня?

Каденс кивнула и вновь легла на место, Шайнинг прилёг рядом, она положила голову ему на бок.

— Каденс, сегодня ко мне приходил тот чёрный единорог с золотыми глазами. Долго разговаривали, нет, не смотри так. Ему ничего от тебя не нужно, он мне передал интересные картины, красивые очень.

— Шайнинг… — голос кобылы предательски задрожал.

Он обнял её передними ногами и начал бережно дуть в носик. Она любила такие нежности, сразу расслаблялась и успокаивалась.

— Любимая, ты ведь знаешь, где побывал Кор.

— В каком смысле? По-моему из больницы он не отлучался, я запретила его отпускать куда-либо.

— В тот момент, когда рог моей сестры проделал в нём дырку.

— Ты намекаешь… это невозможно!

— Он встретил там свою любовь, ему станет легче. Не знаю, сможет ли когда-нибудь покинуть Эквестрию, не в ней причина его столь долгой жизни. Дискорд, как следует из полученной мной информации, долго занимался поисками, его постигло поражение. Он не смог найти ответ на вопрос. А сейчас, судя по всему, наш непостоянный Дух Хаоса ушёл на дно, успокаивается. Никогда не думал, что поступки любимой пони могут столь сильно ранить. Помнишь, когда-то давно я спрашивал, что является опасным для аликорнов.

— Я всё помню, Шайнинг. Каждый наш разговор, все письма. Это то, что останется со мной навсегда.

— Об этом мы поговорим позже, речь о другом. Ты сказала, ничто не в состоянии отправить аликорна на небесные луга.

Кобыла открыла рот и явно хотела подтвердить свои слова, синее копыто бережно коснулось её губ.

— Каденс, твоя любовь подобна солнцу, она согревает меня, придаёт уверенности в трудный час. Прошу, умоляю, не лги в таких вещах. Я не смогу защитить, если не знаю угроз.

Розовая кобыла долго не отвечала, потом вздохнула и опустила голову на его ноги.

— Аликорны, на порядок сильнее обычных пони. Магия и Дар становятся частью сущности кобылы с рогом и крыльями. Смерть приходит ко всем. Прости за обман, не хочу, чтобы ты волновался слишком сильно. Ранения случались, я ломала крылья и ноги. Селестия один раз врезалась в скалу, только не спрашивай о причинах, говорит, что выпила слишком много сидра. Луна… нет, ничего такого. О Твайлайт ты и без меня всё знаешь. Больно, кровь течёт, в глазах всё двоится. Селестия говорит, пока ни одному аликорну умереть не удалось. Эквестрия не отпускает нас.

— Выходит, какие бы ни случились травмы, умереть аликорн не может. Так?

— В истории Эквестрии такого не случалось.

— Кто правил пони до Селестии?

— Так же, как и Кристальная Империя. Что-то вроде нашего Совета Шести. Если хочешь, я дам названия книг, где описан этот период.

— А до Совета? История пони насчитывает более пяти тысяч лет. Где-то полторы тысячи правит Селестия. Остальные три с половиной?

— Шайни, нас не так много. Общая численность всех пони составляет около трёхсот миллионов, в Империи чуть более десяти миллионов. Чейнджлинги малочисленный народ, около пяти миллионов. Грифонов примерно сто миллионов, алмазные псы – едва дотягивают до двух миллионов. Як-яки пятьсот тысяч. Драконов довольно много, более тридцати миллионов.

Жеребец погладил её по боку, смущённо улыбнулся.

— Хочешь, сказать, Селестия стала первым аликорном?

— Да. Никто не знает, почему мы возникли. Мать царственных сестёр являлась обычной единорожкой, она покинула Эквестрию в положенный судьбой срок. Отец… они не любят о том вспоминать. Не знают его. Их мать никогда не показывала дочерям отца и ничего не отвечала на их расспросы. Даже в конце жизни тайна осталась нераскрытой. Они жили в замке, который стоял в Вечнодиком лесу. Понивиля в те времена не существовало. Удивительное место для расположения Замка. Нужно доставить камни, брёвна, сталь, очень много отделочных материалов. Вечнодикий лес даже сегодня является опасным местом. Кто-то же построил Замок! Со слов Селестии, первые осознанные воспоминания связаны именно с Замком, Луна родилась там же. При этом отца никто не видел. Прислуживающих пони у них было мало, они ничем не правили. Жили в своём мирке, платили за доставку еды и нужных вещей, обозы привозили всё необходимое. Вот и весь сказ. За ворота Замка носа не показывали, никто же не отпустит жеребят гулять по такому лесу. Много читали, мать обучила их, дала великолепное образование. Кроме того, они нанимали разных менторов, те месяцами жили в Замке, обучая юных кобыл. Семья Селестии и Луны, пусть неполная, но богатая – это точно. Скорее всего, деньгами их снабжал отец. Мать не работала, кроме как по дому и немного в огороде. После её смерти Селестия нашла кое-какие документы, не то, чтобы проливающие свет на прошлое, скорее ещё больше запутались. Её мать являлась аристократической пони, в те времена это значило вершину власти. Доход они получали с шахт и садов. Нынче уже нет ни тех садов, ни шахт. Точнее, шахты есть, это там, где сейчас располагается Понивиль, в них ныне обитают алмазные псы, они не сами вырыли свою сеть тоннелей. Пони добывали там ценные кристаллы и серебро. Где находились сады, она так и не смогла узнать. Их мать родила Селестию и Луну довольно поздно, разница в возрасте сестёр, пятнадцать лет. Луна не очень хорошо помнит её, когда ей исполнилось двенадцать, их родная пони ушла пастись на небесные луга. Селестия заменила ей мать, фактически она выросла на её копытах. Слишком много тайн прошлого сокрыто в этих событиях. Лорен, таково имя их матери. У них есть несколько гравюр и картин с этой единорожкой, её кьютимарка – перо и чернильница. Она белая, синеватый отлив гривы и тёмно-синие глаза. Селестия получила от неё шёрстку, а Луна – глазки. Совет правил Эквестрией в те, далёкие времена. По два пони каждого вида. Совет Шести. Сёстры обрели крылья в очень молодом возрасте, примерно, как твоя сестра. Причём это произошло практически одновременно. Утром Селестия долго смотрела на солнце и решила ему помочь. Она сама не знает причину своих действий. А вечером, её сестра захотела поскорее поднять луну. Встреча со Старсвирлом изменила жизнь юных кобыл, он сам явился в Замок, заинтересовавшись феноменом отклонения солнца и луны от своего графика. Вычислил, что магическое влияние произошло именно из этой точки. Он многому обучил аликорнов в части магии. Именно этот серый единорог предложил им возглавить Совет Шести. Они не сразу стали Принцессами. Не все хотели таких «странных» лидеров. Но они смогли показать себя с лучшей стороны. Справедливость, любовь, свет истины, доверие… это всё появилось далеко не сразу. В итоге, Совет принял их, как высшую власть. Это и стало отправной точкой изменения строя. От Совета пони перешли к власти Принцесс. Современным прообразом Совета являются высшие пони. Они несут волю и слово Принцесс по всей Эквестрии. Есть и ещё кое-что. Кроме высших пони, есть доверенные. Очень сложная штука. Высшие пони обеспечивают управление, имеют право самостоятельно принимать многие решения. В чём-то советуются, что-то делают по-своему, иногда это приводит к конфликтам. Доверенные пони – никем и ничем не правят. Но их голос, это то, что заставляет Принцессу слушать и слышать. Шесть Элементов Гармонии. Можно сказать – уже пять, одна слишком высоко прыгнула. Их слова всегда услышит Селестия. Такие пони – опора трона. Принцессы ориентируются на их мнение и слова, выстраивая политику, да и саму жизнь Эквестрии. Длинный рассказ, ты такие повествования не любишь, привык, когда по-военному коротко и ясно. Прости любимый, твоя кобыла иногда заговаривается. Мне хочется рассказать тебе обо всём, чтобы лучше понимал нас всех. К чему столь длинный рассказ. Если бы существовали другие аликорны, Совет Шести не появился бы.

— О себе ты так ничего и не вспомнила?

— Ещё одна загадка, которую я не могу разгадать. Ни даты рождения, ни города, ни родителей… ничего у меня нет. Мои воспоминания начинаются с выпученных глаз Селестии. Довольно занимательное зрелище. Меня нашли около рыночной площади в груде деревянных ящиков, я там жила, а на рынке просила милостыню. Помню, что носила старый плащ, чтобы никто крыльев не заметил. Зачем? Для чего? В какой-то день я сильно хотела кушать, украла яблоко с прилавка. Да, твоя кобыла полна сюрпризов. Городская Стража меня поймала, а когда сдёрнули плащ с моей спины… в общем, встреча с правительницей Эквестрии стала закономерным итогом. Иногда я омолаживаюсь, становлюсь совсем юной кобылой, эм… кхм… порой – совсем юной, даже весенняя охота пропадает. Именно в такую кобылу тебе удалось влюбиться, а она ответила взаимностью. Мы с Селестией пользовались этой особенностью. Искали подающих надежды кобыл, я пристраивалась няней, а она потом брала себе юную пони в ученицы. Кроме того, жеребята охотно доверяют учителям. Пока у меня не появилась собственная земля, я занималась именно этим. Готовила новые поколения пони, указывала на правильную дорогу. Давала надежду тем, кто оступился.

— Я не понимаю. Мы же хорошо размножаемся, почему пони так мало? – обеспокоенно спросил жеребец.

— Болезни, тяжёлые жизненные условия, отсутствие нормального питания. Это всё оказывало пагубное воздействие на пони. Да, в табунах рождалось много жеребят, вот только выживали не все. С развитием магических искусств, лекарских навыков, зельеварения мы победили многие болезни. Ты о них можешь прочитать только в пыльных томах. Чума, холера, оспа… вымирали целые города. Когда пони плохо, мы пытаемся поддержать его или её, прижимаемся, дуем в носик. Это поведение, на уровне инстинкта, становилось роковым для нас. Мы заражали тех, кого так сильно любим, не понимая причин происходящего. Печальные главы истории. Селестия и Луна смогли поднять общее благосостояние пони. Привили прогрессивные по тем временам привычки, мытьё копыт перед едой, уход за шёрсткой и гривой, чистка зубов утром и вечером. Болезни от грязи ушли в прошлое. Хотя, кое-кто даже в наши дни умудряется подцепить вшей. Развитие магии подарило нам лечащие заклинания, но не обычные – которые известны с древних времён, типа остановка кровотечения, стягивание плоти и так далее. А узкоспециальные, ими можно лечить тяжёлые болезни. Смертность жеребят в табунах последние лет триста близка к нулю. Но при этом, почему-то падает рождаемость. Это большая проблема для Принцесс, кем заселять новые земли? Ну вот, рассказываю тебе то, что жеребцам знать не положено.

— Мы заведём ещё жеребят?

— Да, Шайнинг. Как только Фларри сможет жить отдельно, ты получишь долгожданную прибавку в своём табуне. Пусть всего с одной кобылой табун, но зато какая! – Каденс смущённо опустила взгляд и покраснела.

Шайнинг тепло засмеялся в ответ и обнял её.

— Спасибо за рассказ, любимая. Ты не могла бы попросить Принцессу Селестию о личной встрече?

— Хочешь навестить родителей? – розовая кобыла улыбнулась.

— И это тоже.

Она обняла его крыльями и свалила на спину.

— Мой прекрасный и любимый единорог!