← Интерлюдия: ЭКА Полёт 6 Глава 11: Миссии Р1 и Р2: Ещё один незапланированный старт →

Космическая программа чейнджлингов

Глава 10: Миссии 12, 13 и 14: Сделать кучу фотографий

Джет Сет застонал, когда успокоительное действие слизи чейнджлингов сошло на нет. Ему снилось то время в Мэйнако, когда им с Аппер Краст взбрело в голову, что пообедать будет лучше в Сен-Кропе, и они арендовали парусную лодку. Это было одно из самых ярких воспоминаний жеребца: запах солёных брызг на ветру, восхитительная пранцузская кухня, то, как взгляды всех пони были прикованы к их кораблю, когда тот скользнул в порт под его умелым руководством¹. Сон завершился, но, судя по барабанам в голове, похмелье так быстро проходить не собиралось.

К тому же остатки слизи из кокона прилипли к одежде, гриве и шерсти Джет Сета в самых раздражающих местах. Он попытался смахнуть её хоть немного со своего галстука, и слизь на удивление легко отлипла, не оставив после себя ни малейшего следа. К сожалению, теперь она прицепилась к копыту и сопротивлялась любым попыткам избавиться от неё.

– Ох…

Обернувшись на звук, жеребец впервые заметил, что его жена лежит рядом с ним на полу.

– Дорогой, пожалуйста, позвони в обслуживание номеров и попроси их принести немного аспирина, – пробормотала Аппер Краст, обхватив двумя копытами сильно растрёпанную гриву. – У меня ужасно болит голова.

– Боль и тошнота пройдут через несколько минут, – произнёс странный голос.

Два кантерлотских пони посмотрели вверх, насколько "вверх" было возможно в их положении, на стража-чейнджлинга. Точнее они предположили, что это стражник, причём не самого низкого звания. Чейнджлинг щеголяла шлемом, плотно облегающим голову и простой латной броней на спине. Однако тот факт, насколько эта конкретная чейнджлинг была толстой – оба единорога даже не предполагали подобное возможным – давал серьёзные основания усомниться в этих предположениях.

– Я Нейтинг Мантис, – добавила стражница, назвав своё настоящее имя. Вообще-то, вот уже почти полгода весь улей называл её по кличке Баклажан из-за того, как сильно она набрала вес. Даже после нескольких недель принудительной диеты и не менее принудительных тщательных попыток извлечения накопленной любви, её вес всё ещё был больше того, который был в момент назначения охранницей кокона с одной блондинистой розовой пони². – Я здесь, чтобы помочь вам устроиться в качестве почётных космонавтов-стажёров космического центра Хорстона.

– Хорстон?

Джет Сет наконец уселся, впервые заметив, что они теперь не под землёй. Большая комната определённо была построена пони или, по крайней мере, имела вид, предпочитаемый пони – прямые углы, много света и (если не считать слизи и ошмётков от кокона) сверкающая чистота. Диваны, стулья и столы – вся мебель была просто ультрасовременной. Тут был даже (чудо из чудес) большой телевизор, стоящий возле одной из стен. Это сильно отличалось от пугающих, плохо освещенных пещер улья чейнджлингов.

– Да, сэр, – чейнджлинг указала на коридор, где группа чейнджлингов как раз катила тележки с багажом кантерлотской четы единорогов. – Вы провели больше недели в наших комфортабельных коконах для спячки, ожидая удовольствия встретиться с нашей королевой. Теперь, когда миссия Одиннадцать завершена, мы готовы продемонстрировать вам наше гостеприимство и рассказать о планах на ваш предстоящий запуск.

– Отлично, – ответил жеребец. – Я так понимаю, что с королевой наконец-то можно встретиться?

– Э… почти. Но было бы лучше, если бы я могла проводить вас в душевые, а затем вы могли бы выбрать новые наряды, не покидая своих комнат, а затем, когда вы будете полностью готовы...

– Я ценю вашу любезность, – прервал Джет Сет тоном, который считал великодушным, – но в сложившихся обстоятельствах, думаю, что будет лучше, если мы увидим её прямо сейчас.

Чейнджлинг вздохнула.

– Боюсь, вам в любом случае придётся подождать ещё немного, сэр. А так как всё равно нужно чуть-чуть погодить, то гораздо удобнее делать это с чистой шёрсткой и в свежей одежде, верно?

– Но (о, моя голова), почему мы не можем увидеть её прямо сейчас? – застонала Аппер Краст. – Мы заплатили хорошие деньги…

– Королева в настоящее время занята безотлагательным делом, – поспешно прервала её Баклажан. – Она сожалеет о задержке и скоро встретится с вами, но… ну… кое-что произошло, пока мы с вами летели сюда из улья…

За два дня до этого.

Руководители космической программы, теперь официально занимающей второе место в мире, сидели за столом для переговоров и мрачно смотрели друг на друга.

– Вы уверены, что нет никакого способа отвертеться? – спросила Кризалис.

– От каждой космической программы будет хотя бы по одному представителю, – ответила Черри Берри. – Даже яки посылают Александра Попоффа и своего основного пилота принца Фаунтлероя. Было бы очень, очень плохо, если бы мы не приняли участия.

– И я бы не сказал, что принцесса Твайлайт Спаркл ошибается, – добавил Уорнер фон Браун, пожимая своими огромными плечами, после чего откинулся на спинку стула³ и добавил: – Стандартные процедуры выхода в открытый космос и подготовка к спасательным операциям будут просто бесценны для всех космических программ, включая и нашу.

– Плюс Рэрити обеспечит всех участников скафандрами новой модели, – добавила Черри. – И для них нужно снять мерки. Нам в любом случае надо будет это делать, если не сейчас, так позже.

– Во имя Фауст, скафандры! – простонала Кризалис, хлопнув копытом по лбу. – Я же забыла! Трём нашим нежелательным гостям они тоже понадобятся!

Остальные кивнули. Очевидно, что ни с Джет Сета с Аппер Краст, ни с пони из джунглей Хоббл Хименеса никто никогда не снимал мерки на предмет изготовления скафандров.

– Значит, их мы тоже берём с собой? – спросила земнопони.

– И подкинуть этим снобам идею потребовать свои деньги назад и предложить свою сделку кому-то ещё? – спросила королева. – Потому что, если мы возьмём их на недельное обучение в чужой космический центр, первое, что придёт им в голову, это почему те, кому они заплатили, не занимаются их обучением. И помните, мы не можем вернуть им деньги, потому что мы не знаем, сколько их было изначально!

– Значит, их мы не берём, – раздражённо заметил Годдард. – Мы попросим кого-нибудь снять с них необходимые мерки тут, и мисс Рэрити отдаст нам готовые скафандры после окончания обучения. Без проблем.

Старый грифон откинулся на спинку стула, скрестил когтистые лапы на груди и спросил:

– Но кто же поедет? И кто остается тут нянчиться с ними?

– Доктор Годдард и я не должны попасть ни в один из этих списков, – вмешался фон Браун. – Мы получили чертежи пассажирской кабины частного высокоскоростного дирижабля и считаем, что сможем внести корректировки в конструкцию, которые позволят превратить её в стандартный пассажирский модуль.

– Это нелепое, но реализуемое решение, – проворчал Годдард, – и почему бы нет, если оно работает? Но и Уорнер, и я должны контролировать строительство в Эпплузе и доставку в космический центр. Если мы отправимся, как только это наше совещание закончится, и всё пройдёт по плану, то примерно через неделю у нас будет прототип для посадочного теста.

– Посадочного теста? – переспросила Кризалис.

– Посадочного теста. Мы не знаем, как эта штука перенесёт удар, и самый простой способ узнать – сбросить её на землю. А лучший способ сбросить – это полёт с ней.

– К сожалению, – добавил минотавр, – автоматическая система управления Джорджа Булла и Маркед Кни ещё не совсем готова. Таким образом, это должен быть пилотируемый полёт в атмосфере, возможно, с использованием "Блохи"…

– ТОЛЬКО НЕ ЭТО, – в один голос сказали Черри Берри с Кризалис.

Фон Браун невозмутимо продолжил:

– Значит, пилотировать будет Драгонфлай. В случае успеха мы сразу начнём изготовление одной или двух пассажирских капсул для наших гостей и предоставим им возможность запуска.

Королева повернулась к Оккупанту.

– Кстати, есть ли какие-нибудь контракты, которые помогут нам покрыть расходы на всё это?

Чейнджлинг печально помотал головой.

– Ни один пони не предлагает контрактов ни на что, кроме разведки местности. Это очень странно. И нам даже предложили семь тысяч бит, если мы приземлим корабль прямо на часовую башню в Эпплузе⁴!

– Ну, ты знаешь, что надо с этим делать, – вздохнула Кризалис. – Скажи своему заместителю, чтобы он сообщил нам, если появится что-то новое.

– Да, моя… подождите, мой кто? – недоуменно моргнул Оккупант. – Моему заместителю? А что насчёт меня?

– А ты поедешь с нами. Ты тоже в списке пилотов. А значит, тебе тоже нужен новый скафандр, и значит, что ты отправишься в Балтимэйр для тренировки вместе со всеми нами.

– Но я на последнем месте в списке лётного состава! – крикнул чейнджлинг. – У меня так много дел, которыми тут нужно заниматься! Возьмите лучше Лаки Крикета…

– Спасибо, я так и поступила, – сухо ответила Кризалис. – И ты тоже едешь. Мы едем все пятеро, что, вероятно, должно сделать нас самым большим отрядом космонавтов на этой встрече.

– Похвастаться, – усмехнулась Черри Берри.

– А почему бы и нет? Ни в одной другой космической программе нет трёх пилотов, имеющих опыт полёта в космосе, и пяти пилотов, имеющих опыт сверхзвуковых полётов.

– Лаки Крикет и Оккупант не летали быстрее звука, – поправила её Черри. – Полёт подразумевает хоть какую-то степень контроля. Их же просто запульнули магией.

– И что такого? – спросил Оккупант раньше, чем успела это сделать Кризалис. – У меня всё же есть опыт!

– Видела? – спросила королева, указывая на своего подданного.

– Я, правда, абсолютно ничего не помню, – продолжил чейнджлинг, – но опыт у меня есть!

Черри Берри вскинула копыта в знак поражения.

– Ладно-ладно. Мы отправимся все вместе. Но на кого мы оставим задачу развлекать наших гостей, пока нас нет? – земнопони резко ударила копытом по столу и добавила: – Или вы не заметили, что в ваших планах абсолютно все пони, обладающие хоть каплей власти, одновременно покидают космический центр?

– У меня есть идея на этот счёт… – ответила Кризалис, улыбаясь своей улыбкой № 3 ("У меня есть хитрый план").

Немного позже, в самом большом помещении административного здания (куда достаточно поспешно установили трон) королева Кризалис и остальное руководство КПЧ, а также ещё несколько существ наконец-то встретились с двумя недавно прибывшими единорогами из Кантерлота и Хобблом Хименесом, который после шести дней, питаясь у Хэви Фростинга, стал немного менее тощим, но не менее напуганным.

– Позвольте мне официально поприветствовать вас всех в космическом центре Хорстона, – произнесла королева. – Рада вам сообщить, что в течение трёх недель с этого дня все вы испытаете на себе чудеса космического полёта.

– Мне остаётся только надеяться на это, – усмехнулся Джет Сет, – после того, сколько мы заплатили...

– Мистер Джет Сет и миссис Аппер Краст, – сказала Кризалис, перебивая бурчание жеребца, – достойные внимания представители элиты и бизнеса из Кантерлота. Мистер Хоббл Хименес был послан сюда…

Королева на мгновение задумалась, чтобы выбрать подходящее определение, прежде чем продолжить:

– …его правительством, дабы посмотреть на наше космическое агентство и из первых копыт сообщить о своём опыте. Все вместе вы станете первыми космическими туристами.

Наклонившись вперёд на своём троне, Кризалис добавила:

– Но, прежде чем мы дадим вам возможность лететь, мы должны быть уверены, что вы физически и морально готовы. Запуск ракеты достаточно тяжёл сам по себе, а без тех знаний, которые мы, космонавты, непрерывно усваиваем в ходе подготовки, вы не сможете полностью оценить то, что испытаете. – вдохновение нахлынуло на неё, и королева добавила: – Для сравнения, подумайте, какой была бы поездка по винокурням Пранции для новичка, который никогда до того не пил ничего, кроме простого виноградного сока.

Конечно, метафора попала в цель. Оба пони из Кантерлота в шоке отпрянули.

– Какое расточительство! – воскликнул Джет Сет.

– Именно так, – согласилась Кризалис⁵. – И мы считаем, что вы не в полной мере сможете насладиться полётом, если мы отправим вас туда, по крайней мере, без части этих жизненно важных знаний. В конце концов, вы достаточно заплатили за это.

– А если я бы очень хотел остаться дома? – спросил Хоббл, но его проигнорировали.

– Так что, для того, чтобы восполнить этот недочёт, – продолжила королева и указала на трёх минотавров, стоящих в ряд слева от неё, – на следующую неделю мы оставим вас на попечении трёх наших ведущих ученых. Старший, Джордж Коули, является ведущим специалистом в области теории авиации. Он будет наблюдать за вашей лётной подготовкой и прохождением симуляций.

– Я думаю, что знаю вас! – воскликнул Джет Сет. – У меня дома есть фотография, на которой вы пожимаете копыто моему отцу! Ваши работы сделали возможными коммерческие рейсы на дирижаблях!

Коули, косматые брови которого были такими же седыми, как и шерсть на морде, лишь отмахнулся.

– Это была не более чем побочная деятельность. Полёты на аппаратах тяжелее воздуха всегда были моим истинным призванием. Вскоре, благодаря прогрессу в этой области, дирижабли устареют и уйдут в прошлое, разве что за исключением моделей, являющихся предметами роскоши.

– Гм. Продолжим, – сказала Кризалис, указывая на следующего минотавра средних лет, более худощавого, чем фон Браун, но всё ещё имеющего классические минотаврианские пропорции, – Джордж Булл – наш главный математик и разработчик компьютеров, которые рассчитывают и прогнозируют траектории кораблей. В настоящее время он работает над полностью автоматизированной системой для управления искусственными спутниками и роботами-зондами. Он будет наблюдать за вашим образованием в области теории и терминологии космических полётов.

– Enchante⁶, – ответил Джордж Булл, низко поклонившись.

Аппер Краст хихикнула.

– Вы говорите по-пранцузски?

– Я говорю на семи языках, включая древний эквестрийский и минотаврианский. И надеюсь, что за время, проведенное вместе, вы научитесь бегло говорить на астролингве.

– Разве правильно не "астропоньский"? – спросил Джет Сет.

– Подойдет любой вариант, – признал Джордж Булл, – но я предпочитаю термин, который придумали мы. Он происходит от двух старых минотаврианских корней, что означают "звёздный язык".

– И, наконец, самый молодой член нашей научной команды, – закончила Кризалис, указывая на третьего минотавра. Этот был самым худым из всех четырёх первоначальных участников космической программы минотавров, но он также был самым высоким и самым энергичным. Стереотипного энтузиазма минотавров⁷ фон Брауну и двум Джорджам не хватало, зато у этого его был избыток. – Маркед Кни – наш эксперт по электронике. В настоящее время он участвует в совместном проекте с космической программой Як-якистана по разработке улучшенных систем связи и слежения для всех наших космических кораблей. Он будет следить за вашей физической подготовкой и тренировками.

– Не говоря уже о питании!!! – крикнул минотавр, ухмыляясь. – Я всегда говорил, что великий ум должен работать на столь же великолепном топливе, но вам придётся сильно потрудиться, чтобы развить надлежащий аппетит!!! Завтрашний день мы начнем с быстрой пробежки до Хорстона и обратно – всего двадцать миль или около того…

– Пятнадцать километров в одну сторону, – перевела Черри Берри, которая с удовольствием смотрела на всё это.

– …и после этого мы будем готовы к приятному лёгкому завтраку, прежде чем начнётся настоящая тренировка!!! – закончил Маркед Кни.

– Ах, прошу простить за моё бестактное замечание, доктор Кни, но у нас, пони, по четыре ноги, – начал Джет Сет и указал на себя и на остальных гостей космического центра, – а у вас только две. И надо заметить довольно короткие.

– Это верно!!! Мои ноги действительно очень компактные!!! Хорошо подмечено, сэр!!! – улыбнулся Маркед Кни без тени обиды.

– Я хочу сказать, что если мы собираемся пробежаться… ну, – сказал жеребец, переминаясь на копытах и не желая обидеть собеседника даже случайно. – Вы уверены, что это будет честно, сэр?

– Возможно, что и нет, сэр!!! Единственный способ узнать это – проверить!!! Но я думаю, что завтра утром кто-то из нас будет очень удивлён!!! – по-прежнему улыбаясь невинной, дружелюбной, слегка невменяемой улыбкой, минотавр добавил: – Возможно, даже трое из нас!!!

– Не люблю сюрпризов, – простонал Хименес. – Приятных со мной никогда не происходит.

– В любом случае, я оставляю вас на попечение этих джентльменов, – произнесла Кризалис, прервав дальнейшую бессмысленную болтовню. – В дополнение к обучению у них в течение следующей недели вы пройдёте полное медицинское обследование у специалиста-пони из Кантерлота⁸, с вас будут сняты мерки для индивидуальных скафандров, защищающих от перепадов давления во время полёта, а также вы все будете обучены требованиям безопасности, которые мы используем в Космической Программе Чейнджлингов. Через восемь дней мы снова соберёмся, чтобы увидеть краткосрочный испытательный полёт пассажирской капсулы, которая и унесёт вас за пределы небес.

Хоббл Хименес обреченно застонал.

– Перестань ныть, – приказала Кризалис, её на удивление приветливый голос дрогнул лишь на мгновение. – В этом полёте ты не участвуешь.

– О, – ответил Хименес, немного выпрямляясь. – Тогда всё в порядке.

– Но я вам, мои милые пони, обещаю, – продолжила королева, возвращаясь к своему дружелюбному тону, – что через три недели с сегодняшнего дня мы запустим два корабля, один с мистером Хименесом, другой с мистером Сетом и миссис Краст. Запуски, которые должны вернуть вас всех по домам как раз к дате этой столь вами почитаемой и запоминающейся эквестрийской традиции…

Кризалис замолчала, выражая мучительные раздумья.

– Э-э-э…

Ещё через пару мгновений она наклонилась и прошипела:

– Эй, пони, что это за дурацкий праздник, ради которого ты хотела вернуться в Понивилль?

– Осенний забег падающих листьев? – тихонько спросила Черри Берри, прикрыв мордочку копытом.

– Осенний забег падающих листьев, – повторила Кризалис, как будто она даже не прерывалась в своей речи. – Итак, следующие три недели вы не просто наши гости, но и наши коллеги. Мы с нетерпением ждём возможности трудиться с вами вместе до тех пор, пока, в конечном итоге, мы не сможем включить вас в почетное сообщество космонавтов.

В этот момент заговорила Баклажан, до того незаметно стоявшая за спинами трёх туристов.

– Шеф-повар Фростинг подаст ужин через час. Не желаете ли перед этим освежиться?

Вежливо и аккуратно, но абсолютно неумолимо, полная стражница через мгновение выпроводила пони из комнаты и направила обратно в комплекс проживания космонавтов.

Когда они ушли, Кризалис встала с трона и направилась к минотаврам.

– Если вы сможете научить этих троих вообще хоть чему-нибудь, то это уже будет хорошо, но чем бы вы ни занимались, я хочу, чтобы они были всё время заняты. Чтобы у них не было ни одной свободной минуты. Ночь Кошмаров наступит уже через несколько дней, так что это их тоже отвлечёт. Вызовите пару сотрудников из парашютной мастерской Драгонфлай, и пусть изготовят для наших гостей костюмы. Но самое главное то, что я не хочу, чтобы у них была возможность или силы начать требовать встречи со мной, с этой пони, или вообще хоть с кем-то ещё, – королева посмотрела прямо на Маркед Кни и добавила: – И я особенно не хочу, чтобы у них были причины требовать встречи со мной. Понятно?

– Яснее некуда!!! – крикнул в ответ минотавр.

Кризалис на мгновение остановилась, глядя на его тощие ноги.

– У тебя имя почти как у пони, – сказала она наконец.

– Это был каламбур, мэм!!! – пояснил Маркед Кни⁹. – Мои родители хотели назвать меня в честь прадеда Маркуса! Но у нас в семье принято называть младенцев на основании их наиболее очевидных физических качеств¹⁰!!!

– Но твои колени совершенно обычные, – отметила королева, поскольку ноги были полностью чёрными от шорт и до копыт. – Я вообще не вижу на них каких-то меток!

– Так это ж было карандашом, мэм!

Кризалис пристально посмотрела на минотавра, решила, что дальнейшее продолжение разговора будет бесполезным, и сказала:

– Доктор Булл, вы остаетесь за старшего в нашей космической программе, пока мы не вернёмся. Так же мы хотим, чтобы после испытательного полёта пассажирская капсула приземлилась в радиусе ста километров от базы. И не позволяйте туристам ничего сжечь, пока… я имею в виду, даже после того, как я вернусь.

Неделя шла своим чередом.

Одно из событий:

– О, взбодритесь, друзья мои!!! – весело говорил Маркед Кни, бегая кругами вокруг трех шатающихся пони. – До центра осталось всего пара миль!

– Как… как… как… – Джет Сет попытался сглотнуть, но его пересохшая глотка отказалась с ним сотрудничать. – Как ты это делаешь?

– У нас четыре ноги против ваших двух, – проскулила Аппер Краст в один голос со своим мужем. – Как вы смогли нас обогнать?

– Ах, давайте я вам расскажу!!! – минотавр остановился и посмотрел на пони, желая хоть чему-то их научить. – Исследования моторики движения и анализ химических реакций показал, что для двуногого существа, по сравнению с четвероногим той же массы, энергия расходуется на 75 процентов эффективнее¹¹!!! Это означает, что вам приходится работать в четыре раза усерднее, чем мне для того же результата!!!

– Я хочу… – произнесла Аппер Краст тяжело дыша. – Я хочу… проверить… эти расчёты!

– Я их уже проверил, – выдохнул Хоббл Хименес. – В итоге даёт одного измученного пони.

– Проверь их ещё раз, – простонал Джет Сет. – У меня получается, что измученных пони должно быть два.

– Три, – поправила Аппер Краст.

Выражение раскаяния слегка омрачило морду минотавра.

– Возможно, я недостаточно серьёзно подошел к тренировкам!!! Сожалею!!!

Хоббл без дальнейших комментариев рухнул в пыль. Мгновение спустя к нему присоединились кантерлотские единороги, также без единого слова.

Ещё одно:

– При попытке войти или выйти из корабля, – говорил Коули монотонным голосом, – космонавт должен сначала задействовать двойной тетрогидравлический динамо-ускоритель, затем включить декомпрессионный активатор и, наконец, задействовать антимагнитную систему защиты…

– И наконец-то вы там! – нетерпеливо сказал Джет Сет.

– Нет, – тихонько пробормотал Хоббл, – это только чтобы открыть люк.

Три головы повернулись к пони-туземцу.

– Что? – переспросил тот. – Я слушаю. Я обращаю внимание на детали и узнаю факты. Я бы узнал намного больше, если бы у вас не было такого странного акцента.

И далее:

– Орбиты обычно имеют эллиптическую форму, – рассказывал Булл, показывая круг, начерченный вокруг изображения планеты на классной доске. – Если вы помните школьную геометрию, у эллипсов есть две точки фокуса. На орбите тело, вокруг которого мы вращаемся, находится в одной из фокусных точек. Чем ближе к телу корабль движется по орбите, тем быстрее он должен двигаться, чтобы продолжать оставаться на этой орбите. Чем дальше корабль, тем медленнее он движется.

Минотавр начертил на диаграмме несколько линий, вырезав из орбиты пару своеобразных ломтиков на противоположных сторонах планеты.

– Из-за этого, если вы возьмёте расстояние, которое корабль на орбите проходит за определённый период времени на разных участках орбиты, – он указал на эти два отдельных выреза, – хотя расстояние на орбите окажется разное, но площадь выделенных секторов будет точно такой же!

– Так какая же орбита лучшая? – спросил Джет Сет.

– А это зависит от того, что вам требуется, – ответил Булл.

Он нарисовал ещё две фигуры вокруг планеты: одну почти круглую, а другую очень уж смахивающую на яйцо.

– Чтобы оставаться на месте или наблюдать за планетой, вам нужно двигаться по траектории как можно ближе к круговой орбите. Благодаря этому ваша орбитальная скорость будет стабильной. Но если вы хотите отправиться в другое место, например на луну, тогда вам нужна вот такая орбита – орбита перехода.

Минотавр нарисовал половину третьего круга – кривая поднималась от планеты, но назад не возвращалась.

– А достаточно высокая переходная орбита полностью выйдет за пределы гравитации нашего мира. Так что, если мы отправимся на Буцефал или другие планеты, то именно так мы и будем делать.

– Значит, вы верите, что на Буцефале есть жизнь, доктор Булл? – спросила Аппер Краст.

Минотавр улыбнулся.

– Может быть, и будет, если мы прилетим туда в субботу вечером, – сказал он. – Я лично возьму с собой книги.

А тут совсем по другому:

Доктор Джинджерброт Хаус смотрел так, как мог смотреть только он. Объект, на который был направлен его взгляд, не обращая на него внимания корчился и драматично стонал на смотровом столе.

– Ох, мистер Доктор! – ныл Хоббл Хименес. – Со мной всё очень плохо! Здесь больно!

Жеребец прижал копыто к левому плечу и застонал.

– А здесь как больно!

Он ткнул себя в живот тем же копытом и застонал громче.

– И здесь мне жуть как больно!

Очередной тычок в бок и исключительно громкий стон.

– Замечательно, – отрезал Джинджерброт Хаус. – А теперь сядь, повернувшись к стене, чтобы я мог осмотреть твою спину.

– Хорошо, – произнёс Хоббл, усаживаясь на столе мордой в стену, его задние ноги свисали с края, а передние упирались в смотровой стол.

Хаус выпрямился, скрестил передние ноги и спросил:

– Больно, когда я прикасаюсь вот здесь?

– О-о-о-о-ох!

Не двигая ни единым мускулом¹², Хаус спросил:

– А тут?

– О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ох!!!

Всё ещё не двигаясь, Хаус продолжил:

– А здесь, внизу?

Хоббл подскочил, как будто его ткнули шилом.

– Ой-ой-ой-ой..., – жалобно запричитал он.

Доктор Хаус посмотрел на Маркед Кни, который хранил молчание на протяжении всего обследования, очевидно, из-за испытываемого им смущения.

– Хроническая бессимптомная ипохондрия, вероятно, вызванная стрессом, – поставил диагноз врач. – Я прописываю половинку солевого лизунца.

Хоббл с такой скоростью крутанулся на столе и спрыгнул на пол, что минотавр на всякий случай проверил, не возник ли на лбу пони волшебный рог.

– Серьёзно? – спросил туземец.

– Не тебе, – прорычал Хаус. – Это для меня.

Жеребец сунул копыто в карман медицинского халата, вытащил маленький белый кубик соли и сунул его в рот, громко захрустев.

– А вам я прописываю уроки актёрского мастерства. Мне нужно ещё тратить время на этого клоуна?

Когда Маркед Кни бесшумно открыл дверь и жестом показал, что врач может идти, Хоббл крикнул напоследок:

– Подождите, доктор! У меня ещё бывают приступы головокружения! У-у-у-у-у… вся комната кружится! В глазах темнеет! Доктор? Доктор!

Но после очевидного отсутствия какого-либо ответа земнопони заорал:

– Ну хоть соли вы мне можете дать? – а поразмыслив, добавил: – Или сидра. Я бы не отказался выпить сидра…

Не связанное с “туристами”:

Джордж Коули в одиночестве сидел за чертёжным столом в главном исследовательском здании и делал наброски.

В течение последних нескольких месяцев минотавр размышлял о том, как посадить аппарат на поверхность луны и потом снова взлететь на нём. Почти всю свою жизнь он сосредотачивал энергию своего разума на проблемах полёта машин тяжелее воздуха без использования магии. Теперь же его мысли и вовсе обратились к полёту в безвоздушной среде. Космос, как показали предыдущие полёты, представлял собой пустоту, где отсутствовало практически всё. Никто, даже Лу́на, не знал, есть ли на луне воздух, но было безопаснее предположить, что его там нет, и планировать миссию, исходя из этого. Это делало полёт на луну настоящим испытанием – сочетание тяги, импульса и контроля, контроля и ещё раз контроля.

И больше всего Коули волновал практический вопрос:

“Как мы можем проверить всё это, избежав вероятности, что пилот застрянет на луне навечно?”

Формально в настоящий момент он должен был разработать дизайн корабля для короткого атмосферного полёта, основной целью которого была проверка того, как новая пассажирская капсула перенесёт приземление на твёрдую поверхность. Но, конечно, каждая миссия, даже такой чисто испытательный полёт, должна была иметь второстепенные цели. Ведь чем больше результатов Космическая Программа Чейнджлингов извлекала из каждого полёта, тем скорее они смогут послать корабль на луну – а ведь, в конце концов, именно это и являлось основной целью.

Коули отбросил уже нарисованный простой ясный чертеж корабля с парой ступеней и потянул к себе новый лист бумаги. В качестве основы он нарисовал капсулу управления, пассажирский отсек и парашют.

“Двигателю "Терьер" не хватит подъёмной силы в атмосфере, чтобы поднять всё это, – подумал минотавр, – но если установить туда "Вертлявый", то центр масс может оказаться слишком высоко при посадке, и корабль перевернётся”.

После чего он нарисовал карандашом три топливных бака и, соответственно, три "Вертлявых", соединенных треугольником вокруг основного корабля.

“Да, – пронеслось в голове, – и на всякий случай добавить ещё один парашют из-за дополнительного веса. В результате у нас будет тестовый корабль, реализующий концепцию лунного посадочного модуля, и с энерговооруженностью, достаточной для проверки всего на Эквусе. Только вот ещё нужно будет уточнить у Годдарда, какова максимальная скорость посадки на...”

Дверь лаборатории распахнулась.

– У них тут нет никакого бал-маскарада! – воскликнул Джет Сет, швыряя на пол свою тщательно скроенную рваную соломенную шляпу. – Это даже не очаровательный деревенский карнавал! Просто кучка пьяных селян, рассказывающих друг другу ужасающие истории!

– А у их спиртного, – вздохнула Аппер Краст, содрогаясь от ужаса при воспоминании, – у него вообще нет букета. Я бы не стала использовать его даже для обеззараживания ран!

Кобыла аккуратно поправила свое платье в клетку.

Коули оторвался от своих набросков и уставился на пони.

– Во имя богинь, разве никому из вас не понравилась Ночь Кошмаров?

Маркед Кни протиснулся в дверной проём вслед за единорогами.

– Мистеру Хименесу она определённо понравилась!!! – объявил молодой минотавр. – Но только до тех пор, пока дело не дошло до историй о привидениях, после которых, как я подозреваю, его удовольствие несколько поуменьшилось!!!

Когда он вошёл, Коули заметил носилки, на которых лежал тощий земной пони, одетый в скафандр в стиле Бака Роджерса, застывший в состоянии кататонии, но, тем не менее, прижимавший к груди огромный мешок конфет.

– Ох, дорогие мои, – начал Коули, совершенно забыв о своём чертёжном столе. – Может, пойдём и посмотрим, какие вкусняшки есть у Хэви Фростинга в заначке, чтобы вечер был не таким разочаровывающим?

– Отличная идея!!! – воскликнул Маркед Кни.

– Мы бы, может, и съели пару конфет, – добавил Джет Сет, – но каждый раз, когда мы пытаемся взять их, он только стискивает мешок ещё сильнее.

И ещё кое-что, возможно связанное со всем этим:

– Траектория, которая покидает атмосферу, но возвращается на поверхность, называется суборбитальной, – пояснил Джордж Булл, нарисовав линию на доске. – Полная же орбита проходит вокруг планеты, не касаясь поверхности. Мы не считаем её настоящей орбитой, если она не лежит за пределами атмосферы на всём своём протяжении.

– А почему так? – спросила Аппер Краст.

– Сопротивление воздуха, – ответил минотавр. – Оно вас замедляет. Если у вас нет топлива для поддержания скорости, то вы в конечном итоге упадёте на землю. Но если вы будете держаться подальше от атмосферы, то потенциально вы можете продолжать летать над планетой вечно.

– Вечно? – спросил Хоббл. – Никогда не вернуться?

– Теоретически да. Но как только у вас закончится еда, это будет уже совсем не весело, поэтому мы обязательно вернём вас задолго до этого.

– Так почему же, чтоб не создавать лишних проблем, – многозначительно продолжил земнопони, – не оставить меня тут и вообще не отправлять туда?

– В любом случае, – продолжил Джордж Булл, игнорируя предыдущее замечание, – две действительно важные части орбиты – это апоцентр и перицентр.

Используя мел, он обозначил две точки на круге:

– Апоцентр – это самая удаленная от планеты точка на орбите, а перицентр наоборот точка, ближайшая к планете.

– Попоцентры, апофигни, – пробурчала Аппер Краст, отмахиваясь от новых слов копытом. – Как можно запомнить, что есть что?

– Я рад, что вы спросили, – ответил минотавр, отойдя от доски, и его копыта весело застучали по кафельному полу, когда он пропел:

Когда летишь ты по орбите
Когда тебя забросят в космос
Ты должен вызнать своё место
Что относительно земли.

Так точка перицентра будет,
Когда к земле всего ты ближе
А апоцентр напротив будет
Когда над миром ты несёшься.

Чтоб ты не спутал их, болезный
Тебе открою трюк полезный
Так высоту свою узнаешь
Что относительно земли.

Минотавр немного помолчал, затем пропел более медленно:

Апо выше
А пери нет.
Апо выше
А пери нет.

Когда ты в апоцентре
То выше не подняться
Когда ты в перицентре
То всё наоборот… а почему?

Три пони ответили хором:

– Потому что апо – это выше, а пери – нет!

– Хорошо! – похвалил их Джордж Булл, а затем продолжил ритмической прозой:

Теперь, когда ты захочешь изменить свою орбиту
То должен запустить свой двигатель
Но как же нам сказать пилоту
В каком направлении нужно повернуть?

В космосе нет ни верха, ни низа.
Нет ни севера, ни юга, ни востока или запада,
Итак, нам нужны новые направления…

Хоббл поднял копыто и спросил:

– А это будет на экзаменах?

– Да! – подтвердил минотавр и продолжил:

Направление вперёд мы назовём проградным
Достигнуть прогресса нам помогает про
В другую сторону дорогу мы назовём ретроградным
Потому что оглядывание назад заставляет нас замедляться
Радиальное движение от центра
Указывая вверх и наружу
Антирадиальное направляет нас внутрь.

Джет Сет вмешался:

– Как будто были сомнения!

Джордж Булл кивнул, продолжая:

Два других направления
Север и юг от экватора
Нормаль и антинормаль
(Хотя позже мы можем изменить это)
НО!

Булл прекратил декламацию и добавил обычным тоном:

– Важно помнить, что радиальный, антирадиальный, нормаль и антинормаль определяются орбитой, поэтому, если орбита не совпадает с экватором, то нормаль это совсем не то же самое что и направление на север.

– Так вы из-за этого используете такие смешные названия? – спросил земнопони.

– Совершенно верно! Но всё дело в точности определений и недопустимости путаницы! – Булл потянулся, глубоко вздохнул и снова запел:

Ну и…
Апо выше
А пери нет!

Пони подхватили:

Апо выше
А пери нет!

Булл:

Проградное ведёт нас вперёд
И ретро заставляет оглядываться назад.

Пони:

Проградное ведёт нас вперёд
И ретро заставляет оглядываться назад.

Булл:

Радиальный исходит
Словно спица на колесе
Двигать на север это нормаль
А анти – всё наоборот.

Пони:

Радиальный исходит
Словно спица на колесе
Двигать на север это нормаль

Аппер Краст:

Сильно надеюсь, что это всё!

Булл:

Это все слова, которые вам нужны
А теперь давайте используем их все, чтобы
Рассказать о космическом полёте
В котором вы все будете участвовать!

Хоббл начал:

Когда ракета стартует
Ведь я искренне повинуюсь
Корабль будет ускоряться
В радиальном направлении!

Минотавр кивнул:

Но всё, что летит прямо вверх
То и обратно падает прямо вниз
Поэтому, мы сворачиваем проградно
Чтобы сделать наш полёт круговым!

Джет Сет:

Каждый импульс двигателя даст нам
Подъём нашего апоцентра
До пика нашей траектории
Поднимая за пределы небес!

Аппер Краст:

Если с нашей заранее запланированной орбиты
Полёт должен будет отклониться
То мы дадим импульс по нормали или антинормали
Чтобы найти более подходящее место!

Булл:

Но в основном держитесь проградного направления
Пока не достигните перицентра
И продолжайте свой полёт, пока не наступит тот момент
Когда он станет выше атмосферы
И тогда вы уже будете на орбите
Летая круг за кругом…

Хоббл поднял копыто:

Всё очень хорошо, сэр,
Но тогда как же нам спуститься?

Джордж Булл взял паузу в песне, мгновение тщательно обдумывал вопрос, а затем с чувством сказал:

– Очень осторожно.

А затем продолжил петь:

Чем тяжелее ракета
Тем больше топлива нужно для полёта
Но топливо весит много, поэтому мы не можем
Взять безграничный запас

Для замедления мы протащим корабль
Через верх атмосферы
В конечном итоге вот как мы можем вас спустить

Используя толику аккуратности
Мы используем последние остатки нашего топлива
Чтобы замедлить скорость
Что поместит перицентр

Немного ближе к земле
Корабль будет падать в атмосферу
Воздушное трение будет его греть
Но тепловой экран даст нам защиту
И вы не зажаритесь, словно грифоний стейк

Воздух толкает корабль
И постепенно замедляет его
Пока парашют не раскроется
И вы не поплывёте на нём к земле!

– Видите? Это просто! – улыбнулся Джордж Булл. – И каждый из ваших пилотов проделывал это уже несколько раз, так что вам не о чем беспокоиться. Так как мы закончим полёт?

Хоббл вздохнул и пропел:

Апо это наверху
А пери напротив
Но если ваш перицентр окажется в атмосфере
То ваше путешествие станет весьма горячим

Джет Сет продолжил:

Так что нацельте корабль на ретро
Выставив перед собой щит

Аппер Краст, с сомнением:

А разве лететь спиной вперёд
Это достаточно безопасно?

Единорог развеял сомнения жены:

Глядя, как раскрывается парашют
Глядя, как он превращается в купол

Булл:

И после этого вы будете в безопасности как дома!

Хоббл:

Я просто хочу домой!

Булл:

Теперь вы знаете, о чем говорят пилоты
Но если вы забыли
Апо выше
А пери…

И три пони закончили песню хором:

– Нет!

– И на этом, – произнёс минотавр, кладя мел, – урок завершён.

В конце недели конференц-зал снова был полон. Кризалис, Черри Берри, Драгонфлай и Оккупант¹³ вернулись из Балтимэйра; фон Браун и Годдард вернулись из Эпплузы с прототипом пассажирской капсулы, а Булл и Коули, остававшиеся в космическом центре, как раз рассказывали о космических туристах.

– Итак, – заключил Коули, – все они физически годны для полёта, и, не используя симулятор, мы подготовили их настолько, насколько это возможно, с точки зрения знаний.

– Превосходно, – ответила Кризалис. – Хорошая работа. Теперь мы здесь, чтобы занять их от настоящего момента и до самого полёта.

– Доктор Годдард, доктор фон Браун, – спросила Черри Берри, – что у нас есть для пассажирского отсека?

– После нескольких незначительных изменений конструкция, используемая в дирижаблях, подошла даже лучше, чем ожидалось, – ответил фон Браун. – Мы максимально усилили корпус против возможных ударов и теплового воздействия.

– Теперь вероятность выхода из строя пилотажной капсулы выше, чем у пассажирского модуля, – добавил Годдард. – Прототип сейчас находится на барже, движущейся из Балтимэйра, и должен прибыть завтра, что позволит нам осуществить испытательный пуск послезавтра.

– Звучит замечательно! – высказалась Черри Берри, широко улыбаясь. – У нас есть готовый проект ракеты для него?

Джордж Коули протянул лист бумаги через стол для переговоров к трём ведущим пилотам.

– Вот что я придумал, – сказал минотавр. – Один и тот же носитель можно использовать как для испытаний прочности пассажирского салона, так и для теста мягкой посадки с использованием тяги двигателей, как при посадке на луну.

Улыбка Черри Берри исчезла. Она внимательно посмотрела на чертёж, прослеживая одним из копыт три независимых двигателя на жидком топливе, прикреплённые фермами к связке капсулы с пассажирским отсеком.

– Что это? – тихо спросила земнопони.

– Мой следующий полёт! – прострекотала Драгонфлай, даже веселее, чем Черри несколько минут назад.

– Подумай ещё раз, – прорычала Кризалис. – Если это пугает нашу чудо-пони уже здесь, значит, никто на этом никуда не полетит.

– Да, такой дизайн вызывает у меня опасения, – согласилась Черри. – Доктор, вы что, действительно полагаете, что пилот сумеет приземлиться, используя "Вертлявые" в качестве посадочных опор? Потому что, если я правильно все понимаю, пассажирская капсула вообще не касается земли.

– Ну да, – признал пожилой минотавр. – Мой предлагаемый план полёта следующий: сначала первая посадка с использованием двигателей, затем повторный старт на максимальной тяге, чтобы набрать достаточную высоту для приземления с парашютом. Разумеется, двигатели, полностью израсходовавшие топливо, нужно будет отстрелить.

Черри Берри оглядела сидящих.

– У нас вообще есть хоть какие-то данные о стойкости к ударам "Вертлявых"? – спросила она.

– Я скоро вернусь, – произнёс Оккупант, вылезая из кресла и выбегая за дверь.

– Куда это он собрался? – спросила Кризалис.

– Наверное, чтобы уточнить, – проворчал Годдард. – Селестия в небесах, я не помню. Мы точно знаем, что двигатель может пережить приводнение со скоростью пять с половиной метров в секунду, как было во время пятой миссии, но я не могу вспомнить ничего точнее.

– “Вертлявый” прочнее капсулы? – спросила Черри.

– Ха! Конечно же нет! – грифон неопределённо помахал когтями в воздухе. – В нём полно хрупких трубопроводов и подвесов. Они все поломаются задолго до того, как получится оставить вмятину на тех консервных банках, в которых вы летаете!

– И при разделении ступеней, – прогрохотал фон Браун, – из них почти наверняка выльется несгоревшее топливо и воспламенится, что приведёт к взрыву. Боюсь, что это не лучшая ваша идея, лорд Коули.

– Но это решает проблему, с которой мы столкнёмся в скором будущем, – настаивал минотавр. – Нам нужно проверить выкладки для посадки на луну, но где-то поближе, чем на луне.

– Не в настолько скором, – отметила Кризалис. – Сейчас у нас есть всего один успешный орбитальный полёт. Один. У нас ещё есть много чем заняться на орбите вокруг Эквуса, прежде чем мы попытаемся отправиться на луну.

– И эта конструкция смертельно опасна, – добавила Черри. – Пилот должен будет полностью полагаться на тягу главных двигателей и гиродинов на малой высоте, в атмосфере, в условиях полной гравитации. Мы могли бы… ВОЗМОЖНО… заставить это работать на луне. Без идеально точного управления, нет ни единого шанса что оно не убьёт кого-нибудь здесь, на земле.

– Кого-то, может, и убьёт, если этот кто-то будет пони, – заявила Драгонфлай. – Я же чейнджлинг. Мы крепкие! Я могла бы пилотировать это взамен тебя.

– НЕТ, – рявкнули Черри Берри и Кризалис в унисон.

Драгонфлай поникла в кресле и насупилась.

– Эх-х-х.

После долгого взгляда на третьего по списку пилота Черри обратила внимание на Джорджа Коули.

– Доктор, решаем по одной проблеме за раз. Мы просто хотим, чтобы ракета имела дельта-V, едва достаточную для полёта в условиях плотной атмосферы до ближайшей твёрдой и пустой равнины. А потом мы просто приземлим...

Все сидящие за столом застыли, услышав даже сквозь стены административного здания слабый, но явственный звук взрыва.

– Что это было? – спросила Черри.

– Протёк резервуар для хранения жидкого топлива? – попытался угадать фон Браун, вставая со стула.

– Несчастный случай в лаборатории Маркед Кни? – предложил Джордж Булл. – Он много работал последнее время над своим новым электронным вычислителем.

– Электроника что, взрывается? – удивленно спросила Кризалис.

– Это ракетно-космический центр, – проворчал Годдард, скрючившийся над столом из-за приступа артрита. – Здесь ВСЁ взрывается.

Но прежде чем кто-либо успел выйти за дверь и выяснить в чём же дело, дверь сама распахнулась, и вернулся Оккупант.

– "Вертлявый" претерпел катастрофическое структурное разрушение при скорости приземления в семь целых две десятых метра в секунду, – отрапортовал чейнджлинг. – Хотя при шести и восьми десятых, кажется, с ним всё ещё было в порядке.

Повисло долгое многозначительное молчание, за которым последовал звук, когда восемь существ вдохнули, готовясь произнести какую-то резкую тираду. Кризалис, удивившись меньше остальных присутствующих, опередила их на долю секунды, спросив:

– Ты хочешь сказать, что вы только что грохнули совершенно исправный двигатель, только чтобы посмотреть, не взорвётся ли он?

– Конечно! – кивнул Оккупант. – И разумеется, мы роняли его на стартовой площадке. Безопасность прежде всего! Хотя Лаки Крикет хотел сэкономить силы, провернув это прямо в цехе вертикальной сборки, но я ему не позволил.

– И что, – уточнила королева, – заставило вас подумать, что это хорошая идея?

Чейнджлинг пожал плечами.

– Другого способа узнать ведь нет, верно?

Это замечание заставило замолчать Кризалис, а значит, и всех остальных.

Примерно на десять секунд.

После чего Драгонфлай решила спросить:

– Так значит, семь метров в секунду? Это обычное дело для наших скоростей спуска с парашютом! Я могла бы справиться с этим…

– Я сказала, НЕТ, – рыкнула Кризалис, и на этом обсуждение закончилось.

Рядом с ЦВС стояли только что возведённые трибуны, на данный момент пустые, за исключением трёх пони и одной королевы чейнджлингов. Вдалеке на стартовой площадке стояла совсем небольшая ракета. Джет Сет и Аппер Краст смотрели на неё в бинокли, в то время как Хоббл Хименес, бедный земнопони с южной границы, довольствовался тем, что держал копыто над глазами и щурился.

– Ракеты, на которых запустят вас, – вещала Кризалис, – будут намного больше. Эта не полетит ни в какой космос. Если всё пойдёт как задумано, она доберётся до западного края Хайсидских Топей, где начинаются Бесплодные земли, и приземлится там с парашютом, для проверки прочности нового пассажирского салона.

– Зачем на заострённой штуке стоит та большая консервная банка? – спросил Хоббл.

– Это научное оборудование, – ответила королева. – Нам не удалось найти оплачиваемого контракта для сегодняшнего пуска, поэтому мы собираемся использовать его для сбора данных о зоне приземления, с последующим сравнением показаний с теми, что мы получим здесь, в космическом центре. Так как полёт совсем короткий, лишний вес и тупой верх не должны сильно мешать¹⁴.

– Какая часть является пассажирским салоном? – спросила Аппер Краст.

– Дорогая, думаю та часть, что снабжена большими иллюминаторами, – ответил Джет Сет. – Фактически, это те же иллюминаторы, что используются в частных дирижаблях класса "Герцогиня". Идеально подходят для фотосъёмки.

– Именно в этом и состояла наша идея, – согласилась Кризалис. – Если хотите, мы можем заказать дополнительную плёнку для ваших камер.

Прежде чем разговор успел продолжиться, над космическим центром раздался пронзительный скрежет-предупреждение Фидлвинга. Наземная команда чейнджлингов прыснула прочь от ракеты, пролетев над головами зрителей. Когда ужасный звук стих, и последний чейнджлинг скрылся, королева произнесла:

– Теперь в любую секунду. В центре управления полётом сейчас занимаются проверкой контрольного списка перед запуском.

– И сколько времени это займёт? – спросила Аппер Краст.

– Как я уже сказала, – повторила Кризалис, которой пришлось очень потрудиться, чтобы скрыть раздражение в своём голосе¹⁵, – в любую секунду.

– Тогда, может, кто-нибудь принесёт нам...

Из-под далёкой ракеты повалил дым. Корабль медленно поднялся над пусковой площадкой, пламя сияло в нижней части ракеты, набиравшей скорость с каждым мгновением. Единороги с удивлением наблюдали, как Хоббл опустил голову и засунул её под скрещённые передние ноги.

– Я хотел сказать, – начал Джет Сет, – не слишком ли тихо для…

Теперь настала его очередь быть прерванным, поскольку звук работы ракетных двигателей, которому потребовалось почти десять секунд, чтобы преодолеть четыре километра между площадкой и трибунами, обрушился на пони и на некоторое время заглушил любые разговоры. Хотя это не остановило пару из Кантерлота от попыток, поскольку они возбуждённо кричали, указывали и потрясённо таращились на ракету, которая медленно развернувшись в воздухе, пролетела прямо над их головами на высоте около двух километров и продолжила свой путь на восток, быстро скрывшись из виду.

– Ну, – сказала Кризалис, когда медленно затихающий рев двигателей стих достаточно, чтобы можно было спокойно говорить, – вот так и выглядит запуск ракеты. А теперь мы направимся в административный комплекс и послушаем, что происходит в оставшейся части полёта.

Королева преднамеренно решила направиться именно туда. Она прекрасно знала, насколько хаотично всё может происходить в центре управления полётом, даже при точном соблюдении всех протоколов, и не хотела демонстрировать это будущим туристам.

Одно только общение между Драгонфлай и сидевшей на связи Черри Берри хватит...

– Снижаю тягу до сорока процентов, – отрапортовала Драгонфлай, крепко удерживая одним копытом штурвал управления, когда ракета вздрогнула и затряслась в потоке всё уплотняющегося воздуха. – Удерживаю скорость в двести сорок пять метров в секунду и траекторию двести семьдесят на шестьдесят пять. Остаток топлива двадцать пять процентов.

Миссия Двенадцать летела словно пылающий кирпич, но Драгонфлай это устраивало. Ей нравилось летать как кирпич, ведь удержать полёт кирпича в нужном направлении было непросто.

– Принято, Двенадцатая, – эхом раздался голос Черри Берри в шлеме. – Не могла бы ты немного увеличить угол? Твоя траектория выглядит слишком уж короткой.

– Двенадцатая, принято, – ответила чейнджлинг, немного потянув рукоятку влево. Она не стала утруждать себя разворотом корабля, так как она и без того более или менее лежала на боку в объятиях ремней безопасности лётного ложемента. Тяга ракеты была лишь немногим больше одного "же", и не настолько сильно вжимала в сиденье, чтобы преодолеть естественную гравитацию.

– Наши быки-умники просят, чтобы ты пока не отстреливала двигатель, – добавила земнопони. – Дополнительная масса и инерция помогут с сопротивлением воздуха и продлят твой полёт.

– Двенадцатая, принято. Готовлюсь к отключению двигателя.

Через несколько секунд её рвануло вперёд, на ремни, поскольку тяга двигателя сменилась диким натиском воздуха, который не желал убираться с дороги ракеты. К счастью, в этот раз он был не так силён, как в предыдущих миссиях. Собственно, именно по этой причине полёт и был дозвуковым.

Теперь Драгонфлай повернула корабль ровно настолько, чтобы можно было смотреть в иллюминатор. Задача была непростой – ей нужно было оказаться над свободным пространством за болотами и лесом, куда она могла бы безопасно посадить корабль. И найти место надо было заранее – к тому времени, когда она отстрелит двигатель и раскроет парашют, всё, что находилось в тот момент под ней, окажется на многие километры позади.

Чейнджлинг взглянула на высотомер.

– Высота пять километров и почти не изменяется, – сообщила она. – Я практически на пике своей траектории.

– Принято, Двенадцатая, – произнесла Черри Берри весьма неуверенным тоном.

– Хорстон, – спросила Драгонфлай, – что-то не так?

– Подтверждаю, Двенадцатая, – ответила земнопони. – Мы не вполне уверены, что ты сумеешь пересечь Хайсидские Топи. Мы уже точно знаем, что ты не дотянешь до Бесплодных земель – дополнительное сопротивление от научного оборудования замедлило тебя намного больше, чем мы ожидали.

– Значит, этот полёт окажется ещё короче, чем мы планировали?

– Боюсь что так, Двенадцатая, – чейнджлинг почти чувствовала беспокойство Черри Берри¹⁶. – Тебе, вероятно, следует очень, очень тщательно искать безопасную зону для приземления.

– Пффф. Легко! – ответила Драгонфлай, немного подправляя рукоять управления. – Я могла бы припарковать эту штуку между парой телег с сеном!

– Пожалуйста, не надо, – простонала земнопони.

Чейнджлинг перенесла внимание на землю внизу. Большей частью того, что она видела в размытой картинке, проносящейся мимо, было болотом и деревьями… ничего хорошего, совсем ничего. К счастью, она сохранила большую часть импульса и высоты, но это продлится недолго – а меж тем было действительно трудно рассмотреть, что же ей делать. Даже с высоты пяти километров земля двигалась очень быстро. Слишком быстро.

– Подготовка к отделению двигателя, – отрапортовала Драгонфлай, снова потянув ручку немного влево. Она не могла развернуться полностью вертикально – это было равноценно мгновенной остановке – но ей пришлось наклонить корабль, чтобы двигатель не врезался в неё сзади, после того как отстрелится.

– Хорстон принял, – ответила Черри Берри.

Драгонфлай нажала кнопку разделения.

– Двигатель отделён, – сообщила она, отметив, что толчок лишь ненамного замедлил её снижение. Она вернула корабль в положение носом вперёд, максимально уменьшив сопротивление.

– Мы видим отделившуюся двигательную ступень позади тебя, – сказала Черри. – Миссия Двенадцать, высота три тысячи восемьсот метров и падает.

Драгонфлай не удосужилась подтвердить услышанное. Поверхность под ней менялась. Деревья становились всё выше и ровнее, а листва становилась более яркой. Она уже даже могла видеть траву между ветками, или, по крайней мере, предполагала, что это была трава, а не тина и, судя по цвету, ежевика.

А потом деревья расступились, и чейнджлинг увидела под собой пустую землю… практически пустую. Она наклонила корабль, чтобы посмотреть вперёд, и увидела низкие холмы, практически чистые, и очень далекую красно-чёрную линию внешних хребтов Бесплодных земель.

– Я сейчас над заливными лугами, – доложила Драгонфлай. – Выглядит неплохо для зоны приземления. Выпускаю парашюты!

Её копыто стукнуло по кнопке раскрытия, и капсула закачалась, когда распахнулись сразу три крышки парашютных отсеков.

Корабль замедлился, но, по мнению Драгонфлай, недостаточно быстро.

"Может, нам стоит разработать специальные парашюты, – подумала она, – парашюты, которые должны замедлять настолько, чтобы можно было раскрыть основные парашюты. Мне нужно поговорить об этом с Годдардом и, может быть, с тем старым минотавром тоже".

Парашюты потянули капсулу вверх, лишив Драгонфлай вида земли и заменив его голубым небом.

– Парашюты вышли, – произнесла чейнджлинг. – Всё в порядке.

– Подтверждаем, Двенадцатая, – ответила Черри Берри. – Готовься к их полному развёртыванию.

Драгонфлай откинулась назад в полётном кресле. Самое интересное на этом закончилось. Теперь капсула в любом случае была во власти трёх кусков тряпки, которые она сама же и спроектировала, и все они были собраны и проинспектированы под её присмотром ещё в Эпплузе. Если все они сейчас не сработают, то остаток полёта и её жизнь будут захватывающими, но весьма короткими, и она ничего не сможет с этим поделать. Если сработают все три, или два из трёх, а возможно, даже только и один, то она ударится о землю довольно сильно, но не смертельно… и, опять же, ничто из того, что она могла сейчас сделать, не могло этого изменить.

"Может быть, – подумала она, – мне стоит попросить Черри Берри дать мне пару уроков управления этим её шумным воздушным змеем. Я никогда раньше не видела в этом смысла, так как всё, что он может, пегас или чейнджлинг может сделать гораздо лучше, но возможность управлять машиной от взлёта до посадки была бы куда веселее, чем происходящее сейчас…"

Парашюты полностью раскрылись, и на пару секунд глаза Драгонфлай выпучились, когда ускорение вдавило её обратно в кресло с силой, в четырнадцать раз превышающей нормальную гравитацию. Показания скорости на приборах резко упали со ста пятидесяти метров в секунду до стабильных и неторопливых восьми… семи… шести целых четырёх десятых… пяти целых и пяти десятых метра в секунду.

Пять с половиной метров в секунду.

“Двадцать километров в час.

Да в меня в коридорах улья влетали со скоростью больше, чем эти двадцать километров в час!”

– Хорстон, – сказала она, не пытаясь скрыть отвращение, – все три парашюта зелёные. Скорость спуска пять целых пять десятых метра в секунду. Высота семьсот шестьдесят четыре метра.

– Хорстон подтверждает, Двенадцатая, – ответила Черри Берри.

– Пять целых пять десятых не дадут нам достоверных результатов испытания на удар, Хорстон.

– Данные есть данные, Двенадцатая.

– Ну, мы можем получить более точные, – произнесла Драгонфлай, держа копыто над переключателями аварийного сброса парашютов. – Сброс основного парашюта.

– НЕТ!!! – крикнула Черри Берри в тот момент, когда в семидесяти пяти километрах от неё копыто Драгонфлай упало на кнопку.

Примерно три секунды спустя внутри капсулы всё стало куда интереснее¹⁷.

Грива Кризалис встала дыбом, перфорированные крылья в тревоге распахнулись. Она наклонилась вперёд к громкоговорителю, игнорируя ставший уже привычным глухой удар от обморока Хоббла Хименеса. Только железная решимость не показывать слабость перед туристами удерживала её от отчаянного крика в динамик… и даже учитывая, что Черри Берри или Драгонфлай не могли услышать её без микрофона, ей все равно хотелось заорать.

В голосе Черри Берри – обычно уверенном, весёлом и спокойном – теперь слышались резкие нотки ужаса.

– Миссия Двенадцать, проверка связи.

Пауза.

– Миссия Двенадцать, это Центр управления полётами Хорстона, пожалуйста, ответьте.

– Хорстон, Двенадцатая, – неохотно отозвалась Драгонфлай. – Скорость спуска пять и восемь десятых метра в секунду. Надо было сбрасывать боковой парашют вместо основного.

Последовала длительная пауза.

– Двенадцатая, Хорстон, – произнесла Черри Берри, голос которой не стал спокойнее, а казалось с крайней осторожностью балансирует на краю глубокой пропасти. – Мы отслеживаем положение твоего корабля как второе стабильное, повторяю второе стабильное.

– Двенадцатая, подтверждаю, Хорстон, – раздражённый тон Драгонфлай не изменился ни на йоту.

Голос Черри Берри, исчерпав все возможности, сиганул со скалы.

– Драгонфлай, ты перевернулась и вот-вот врежешься носом в землю ещё через каких-то пятьсот тридцать пять метров. Ты ведь это понимаешь?

– Расслабьтесь, Хорстон, – ответила чейнджлинг. – Гиродины полностью исправны. Я смогу перевернуть корабль в вертикальное положение и, используя гиродины, сохранять устойчивое положение вплоть до посадки.

— Тогда почему бы тебе не заняться этим прямо сейчас? – розовая пони, свободно падая в разговоре в пропасть неудач, быстро переходила от испуга к раздражению.

– Чуть позже, Хорстон. Гиродины расходуют заряд батарей, словно пони с разбитым сердцем биты в баре. Если я сделаю это слишком рано, у меня закончится энергия, и корабль снова перевернётся, и тогда испытание на удар точно выполнить не получится.

– Четыреста пятьдесят метров, Двенадцатая.

– Хорошо-хорошо. Выполняю коррекцию положения.

Несколько секунд канал связи молчал.

– Что всё это значит? – спросила Аппер Краст.

– Драгонфлай сбросила свой основной парашют, – ответила Кризалис. – Два оставшихся парашюта установлены по бокам корабля. Нос корабля немного тяжелее, поэтому без основного парашюта он перевернулся. Теперь Драгонфлай использует гиродины…

– Двенадцатая, Хорстон, – раздался голос Черри Берри, – мы наблюдаем, что ты заняла первое положение и удерживаешь его.

– Подтверждаю, Хорстон. Как и ожидалось, скорость разряда батареи довольно велика, но думаю, что её хватит, пока я не коснусь земли. Между прочим, уже триста пятьдесят метров.

– Хорстон, подтверждаем, – сказала Черри.

– Знаете, так приземляться веселее, – снова раздался голос Драгонфлай. – Мне приходится самой что-то делать. Это куда интереснее. Более захватывающе.

– Захватывающе – это не то слово, которое мы хотели бы слышать по этому поводу, Двенадцатая, – строго сказала земнопони.

– Да, я знаю, – проворчала чейнджлинг.

Когда Кризалис снова села, Аппер Краст спросила:

– Мисс Драгонфлай ведь не собирается пилотировать наш корабль, верно?

– Конечно нет, – ответила королева. – Ваш полёт будет совсем скучным.

– Я люблю скуку, – быстро ответила кобыла. – Мне очень нравится скучать. Скука в этом сезоне в моде, правда, дорогой?

– Совершенно верно, моя дорогая. Скука хорошо подходит пони. Если б не она, – с чувством добавил Джет Сет, – не знаю, что бы я и делал.

Корабль коснулся земли с вертикальной скоростью чуть меньше двадцати километров в час. Земля была немного неровной, поэтому корабль чуть-чуть покачался, прежде чем снова занял более или менее вертикальное положение. Боковые парашюты автоматически отсоединились и были унесены ветром.

– Миссия Двенадцать приземлилась, положение стабильное, – сообщила Драгонфлай. – Отключаю системы ориентации, оставшийся заряд батареи – двенадцать процентов. Активирую "банку с наукой" и канистры со слизью.

– Хорстон, подтверждаем, Двенадцатая. Группа эвакуации будет у вас примерно через полчаса. Устраивайся поудобнее.

– Ответ отрицательный, Хорстон. Я думаю, что выйду прогуляться.

– Ты ЧТО???

– Хорстон, у вас сегодня с дисциплиной связи просто ужас какой-то, – с подчёркнутой медлительностью произнесла чейнджлинг.

– Мы правильно поняли, что ты собираешься совершить выход и осуществить внекорабельную деятельность, Двенадцатая?

– Подтверждаю, Хорстон.

– Двенадцатая, на пассажирском отсеке нет лестницы, – сказала Черри Берри. – Мы ещё не решили, как её сделать, не повредив герметичный объём.

– Я знаю, Хорстон, – сказала Драгонфлай. – Я вообще-то состою в отделе разработки, может, помнишь? И провожу в Эпплузе в три раза больше времени, чем ты.

– И как ты планируешь вернуться на корабль?

– О, я даже не знаю, Хорстон, – тон чейнджлинга истекал сарказмом. – У меня под скафандром нет крыльев или чего-то ещё… Постойте, у меня же там есть крылья! Ничего себе! Никогда раньше их и не замечала!

– Мы всё же предпочли бы, чтобы ты осталась внутри, Двенадцатая.

– Послушайте, мне нужно провести один эксперимент, которого нет в контрольном списке миссии, – настаивала Драгонфлай.

– Рассказывай, – голосом Черри Берри можно было замораживать сидр в июльскую жару.

– Вы, пони, когда поднимаетесь на гору, плывёте на новый остров или делаете что-то подобное, то устанавливаете флаг. Вы так делаете, когда исследуете или придумываете себе приключения, верно?

– Некоторые из нас так поступают, – неохотно призналась земнопони.

– Ну, в общем, я сделала флаг, – сказала Драгонфлай. – У него складное основание и выдвижной стержень, который должен удерживать флаг развёрнутым даже в космосе. И я хочу его проверить.

– Хорошо, Двенадцатая, – согласилась Черри Берри. – Только будь аккуратной и не опрокинь корабль, когда будешь вылезать, хорошо? После всего произошедшего не хотелось бы потерять все данные о посадке пассажирского отсека.

– Эй, – уверенно произнесла Драгонфлай, – это же я.

МИССИЯ 12 ОТЧЁТ

Краткое описание миссии: испытание лётно-посадочных характеристик новой пассажирской капсулы; сбор научных данных

Пилот: Драгонфлай.

Продолжительность полёта: 6 мин. 2 сек.

Выполнено контрактов: 0.

Основные достижения: установлен первый флаг.

Выводы из полёта: Драгонфлай нуждается в повышении уровня осторожности.

ОЦЕНКА МИССИИ: так себе

Джет Сет просунул голову в открытый люк прототипа пассажирского отсека.

– Вы, должно быть, шутите, – прямо сказал он. – Вы же не собираетесь отправлять нас в космос в этом!

Кризалис просунула голову в люк над жеребцом.

– А что не так? – спросила она. – Всё выглядит неповреждённым. Шкафы даже не раскрылись.

– Всё не так! – настаивал единорог. Он указал на укладки и шкафы, которыми были заполнены все поверхности, кроме площадки в центре и иллюминаторов. – Ни на одном из них нет надписей! Нам ведь нужно уметь быстро находить вещи… или держаться подальше от тех вещей, которые мы не должны открывать! Этикетки. На. Всё. Это основы безопасности пассажиров! Да и сделать совсем не сложно!

– Э… ну это ведь прототип? – неуверенно ответила королева.

– А сиденья! – воскликнул Джет Сет, ткнув копытом в два удобных кресла с мягкой обивкой, прикрученных к палубе. – Да вы же взяли их со складов моей компании, я уверен! Это же "Executive Cushies", которые мы используем для нашей собственной линейки частных дирижаблей!

– Мы приобрели их в свободной продаже! – заявила Кризалис. – Мы думали, вам захочется чувствовать себя комфортно.

– Но они же не фиксируются в одном положении! Даже самые быстрые дирижабли не развивают скорость выше сорока узлов! В тот момент, когда ваша ракета двинется, повернётся или сделает ещё что-нибудь, пассажиры закрутятся в этих креслах как волчки! – чтобы продемонстрировать свою точку зрения, жеребец ударил копытом по сиденью, заставив его закружиться, как граммофон с перетянутой пружиной. – Нам нужны надёжные сиденья с ремнями, иначе мы размажемся по стенкам этой банки!

– Пойми! – заорала Кризалис когда её терпение истощилось. – Это первый раз, когда мы берём на корабль больше одного пони! Ты думаешь, что сможешь сделать лучше?

– Я не думаю, а знаю, что могу лучше! – ответил Джет Сет. – Позвольте мне поговорить с вашими инженерами – я точно знаю, что они начали с переработки решений моих специалистов, тут ясно видно сходство. Мы можем сделать ещё с десяток разных улучшений, и если я отдам приказ, то с моих верфей в Кантерлоте доставят доработанный вариант пассажирского отсека в течение недели!

И ровно семь дней спустя две улучшенных пассажирские капсулы действительно были выгружены с барж у причалов Мак-Лейк. А пока экипажи тренировались. Хоббл Хименес познал настоящий ужас центрифуги, в то время как Джет Сет и Аппер Краст наслаждались полученным опытом. Всё перевернулось с ног на голову в Машине Веселья, где расслабленный Хоббл показал двум сбитым с толку единорогам, что убивает не свободное падение, а: “остановка в конце, когда вы приземлитесь”. Туристы наблюдали за симуляциями полёта и даже сами немного участвовали в них.

За день до запуска…

– Хорошо, вот и плохие новости, – сказал Оккупант, магией передавая копии планов миссии всем пони на заключительном брифинге: себе, Кризалис, Черри Берри, Драгонфлай, фон Брауну, Годдарду и, в качестве акта любезности, троице туристов. – Помимо наших пассажиров и не выполненного до сих пор теста отделителей, мне не удалось найти никаких дополнительных контрактов ни для одной из предстоящих двух миссий. Ничего не доступно, кроме тех исследовательских заказов, которые никто не отзывает.

– Кто их до сих пор предлагает? – простонала Черри Берри. – Я могла бы выполнить их на своём биплане! Какой чокнутый пони подумает, что ему для этого нужна ракета?

– Я их продолжаю игнорировать, но они никуда не исчезают, – отчитался Оккупант.

– Тогда начни их уже посылать, – отрезала Кризалис. – Свяжитесь с ними лично и скажи, что ответ отрицательный. Больше никаких обзоров Эквуса в полёте. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Точка.

Оккупант поник.

– Это расстроит некоторых пони, – сказал он. – И может вообще затруднить получение других контрактов.

– Контракт на проведение наблюдения не считается контрактом! Скажите им, что с этого момента мы будем более разборчивы в том, что выполняем. Мы берём только те контракты, которые приближают нас к нашей цели – высадке на луну. Такая нотка эксклюзивности сделает нас более привлекательными для тех контрактов, которые мы действительно хотим получить.

– Знаете, – произнёс Джет Сет, хоть его и не спрашивали, – это хороший аргумент. По моему опыту, слухи о том, что услуги доступны только "нужным" пони, скорее увеличивают спрос, чем снижают его.

Кризалис глубоко вздохнула¹⁸ и спросила:

– Что же тогда у нас хорошего?

Оккупант извлёк пару очень уж больших фотоаппаратов с нагрудным ремнём.

– Грифоны разработали камеру, которая, по их мнению, будет работать в полном вакууме, – сказал он. – Оказалось на удивление легко купить пару таких вместе с нужной для них плёнкой.

Годдард усмехнулся.

– Вы плохо знаете моих соотечественников, – сказал он. – Если бы вы знали их получше, то не удивлялись тому, что они согласились их продать.

Чейнджлинг лишь пожал плечами.

– В любом случае, я полагаю, мы можем продавать фотографии газетам и журналам, а может быть, стоит сделать календарь или альбом репродукций или, может, что-то ещё для себя, – он поднял один из листов плана миссии, на котором был грубый рисунок Эквуса с двумя кольцами вокруг него, расположенными под прямым углом друг к другу. – Тринадцатая миссия выходит на эллиптическую орбиту с высоким апоцентром, делает фотографии всего Эквуса и проводит тест боковых отделителей. Миссия Четырнадцать выходит на полярную орбиту, что позволит более подробно сфотографировать различные части планеты. Мистер Хименес отправляется с Тринадцатой миссией, так как ему нужно только подняться на орбиту и приземлиться. Мистер Сет и миссис Краст отправляются с Четырнадцатой миссией, где они могут увидеть разнообразные места и сделать свои собственные фотографии.

– Подождите минутку, – сказала Аппер Краст. – Но у нас нет таких камер.

– Они вам и не понадобятся, – ответил Оккупант. – Моя королева и мисс Берри будут использовать их во время выхода в открытый космос.

– Выход в открытый космос? – спросил жеребец.

– Они проведут какое-то время вне корабля, – сказал Оккупант. – И при этом будут фотографировать и записывать наблюдения за тем, что они видят.

– Вне корабля? – ахнул Хоббл. – Вы в том смысле, что никто им управлять не будет?

– Прошу прощения! – выкрикнул Джет Сет.

Гул голосов быстро превратился в рёв, когда семь разных существ разговаривали и кричали друг друга, пока Уорнер фон Браун не восстановил тишину, громко хлопнув по столу.

– Друзья мои, – сказал он, – когда вы выходите на орбиту, вам не нужно ни рулевого управления, ни тяги, ни каких-либо действий. Вы будете продолжать двигаться в том же направлении, пока не сделаете что-нибудь, чтобы это изменить. Это не то же самое, что тащить телегу или летать на дирижабле. Космический корабль на стабильной орбите без пилота просто не может разбиться. НЕ МОЖЕТ, дамы и господа.

Спокойный, но твёрдый голос учёного-минотавра несколько охладил собравшихся в комнате.

– И чтобы убедиться, что этого "что-нибудь" не произошло случайно, – продолжил Годдард, – мы задраим люк между пассажирским салоном и капсулой управления. Во время миссии пассажиры не смогут получить доступ к любым, повторяю к ЛЮБЫМ, органам управления кораблем. Это должно резко снизить вероятность несчастного случая.

– Кроме того, – добавила Черри Берри, – вам требуются более комфортабельные кресла. Мы, пилоты, по существу, лежим в большом металлическом ложементе. У ваших там будет мягкая обивка.

– Ещё один момент, – произнёс Оккупант. – Из-за необычных орбит мы не можем рассчитывать на посадку ни одной из ваших миссий где-нибудь поблизости от космического центра. А это означает, что когда мы приземлимся, нам нужно будет организовать доставку вас домой. Возможно, даже с другой стороны планеты, поэтому мы заранее отправляем пять групп эвакуации, чтобы ускорить этот процесс. И следовательно, нам нужно, чтобы вы упаковали все свои вещи, за исключением одного сменного комплекта одежды, чтобы мы могли отправить их обратно к вам домой.

Чейнджлинг снова помахал планом миссии.

– Мы не можем позволить себе посторонний вес или место на корабле, чтобы затолкать больше личных вещей, кроме ваших фотоаппаратов, кошельков и драгоценностей.

Хоббл пожал плечами.

– Я прибыл сюда ни с чем, – сказал он. – Я могу и обратно вернуться ни с чем. Если я вернусь.

– Конечно, перед запуском мы проверим указанный багаж на предмет наличия чего-то дополнительного, – сказала Кризалис, бросая взгляд на тощего земного пони.

– Нельзя винить пони, что он не пытался, – снова пожал плечами Хоббл.

Ещё никогда цех вертикальной сборки не был так загружен. Конструкция ракеты для Миссии Тринадцать была доработана, исходя из опыта, приобретённого в миссии Одиннадцать – был добавлен третий твердотопливный ускоритель "Кувалда" и больше топлива для второй ступени, чтобы получить дополнительную дельта-V, необходимую для выхода на более высокую орбиту. Это превратило ракету в самую большую, самую тяжёлую и сложную из всех когда-либо собранных Космической Программой Чейнджлингов.

А поскольку миссия Четырнадцать была идентичной и должна была быть запущена, как только миссия Тринадцать выйдет на орбиту, обе ракеты собирались одновременно.

Четыре пони и один чейнджлинг в скафандрах с открытыми забралами шлемов стояли и смотрели, как десятки чейнджлингов и пони перетасовывают детали ракет, используя комбинацию магии, лебёдок и прочих приспособлений. Топливопроводы были подключены и загерметизированы. Баки были тщательно приварены. Отделители тщательно выровнены и прикручены на место. Гигантские твердотопливные ускорители привозили один за другим и аккуратно пристыковывали.

А затем две капсулы, уже прикреплённые к пассажирским отсекам, подняли над полом сборочного здания и поставили перед космопони, их пассажирами и наземной командой.

– Миссия Тринадцать справа, – указал на капсулу Лаки Крикет, руководивший сборкой, пока два других чейнджлинга подкатывали лестницу к её люку. – Сначала господин Хименес, а затем её Величество королева-пилот Кризалис.

Лаки указал на другую и добавил:

– Та – миссия Четырнадцать. Сначала миссис Краст, затем мистер Сет и, наконец, старший пилот Черри Берри.

– Не могли бы мы подождать, пока вся ракета не будет собрана? – спросил Джет Сет. – Почему бы не установить на стартовой площадке подъёмник с переходным мостом, с которого мы могли бы сесть в капсулу непосредственно перед запуском?

Прежде чем Кризалис или Черри Берри смогли дать безопасный ответ, вновь заговорил Лаки Крикет:

– Потому что нам пришлось бы каждый раз строить новый, а это слишком затратно. Выхлоп при запуске ракеты очень мощный, а в некоторых случаях отработанные ускорители падают непосредственно на территории космического центра, а не в океан. Вот почему стартовая площадка удалена на четыре километра от всего остального. Так безопаснее для всех.

Раздался тихий двойной стук, когда челюсти Кризалис и Черри Берри в унисон ударились о нижнюю часть их шлемов.

– Понятно, – невозмутимо ответил Джет Сет. – С такой точки зрения это имеет смысл, если только ракета не упадёт на пути к площадке.

– Такая опасность полностью отсутствует, – твёрдо заявил Лаки Крикет. – Мы используем три команды по пятьдесят чейнджлингов¹⁹ в каждой, чтобы перенести собранную ракету на стартовую площадку. В принципе, справилась бы и одна команда из сорока чейнджлингов, но работа с подменой позволяет нам отдохнуть и восстановиться. Поверьте, с такой избыточностью вы в большей безопасности, чем на своём собственном дирижабле.

Жеребец улыбнулся и кивнул, полностью удовлетворённый ответом, как и его жена. Даже Хоббл выглядел слегка успокоившимся… или, по крайней мере, его дрожь стала менее заметной.

– Так, – сказал он наконец, – вон та, справа, будет моя, да?

– Верно.

– Хорошо. Пожалуйста, принесите мне немного краски и маленькую кисточку.

Лаки Крикет взглянул на Кризалис, та пожала плечами и кивнула. Кто-то из команды наземного обслуживания принес банку с красной краской и кисть, которую использовали для мелкой работы.

– Да, это подойдёт, – согласился земнопони, окунул кисть в краску и двинулся с ней вверх по лестнице. Там, на верхней части люка, удерживая кисть в зубах, он аккуратно нарисовал серию причудливых, в целом квадратных рисунков, каждый из которых был похож на какое-то животное из джунглей, переживающее ужасные муки.

– Что это такое? – с отвращением спросил Джет Сет.

– Это язык моего народа, – пробурчал Хоббл, продолжая удерживать кисть в зубах.

– И что там написано?

– Здесь написано вот это, – проворчал земнопони, добавляя эквестрийские буквы гораздо меньшего размера под крупными мексикольтскими логограммами:

"Не бойся. Существа внутри – пони, и они не причинят тебе вреда".

– Вот, – сказал Хоббл, бросая кисть в краску и спуская и то и то вниз по лестнице. – Теперь я чувствую себя немного лучше.

– Значит, ты готов наконец лезть внутрь? – спросила Кризалис.

– А мне это обязательно? – заскулил земнопони.

В ответ королева воспользовалась своей магией, чтобы открыть люк, поднять Хоббла и закинуть его внутрь.

– Вы просто могли сказать "да!" – эхом раздался голос земнопони изнутри капсулы.

– Убедитесь, что он сел в кресло и пристёгнут ремнями, – приказала Кризалис, кивая двум чейнджлингам наземной бригады, поднимающимся по трапу. Через мгновение она посмотрела на Лаки Крикета и добавила: – И нарисуйте эквестрийскую часть этого сообщения на другом корабле. По факту, с этого момента наносим эту надпись на все наши капсулы.

– Да, моя королева! – ответил чейнджлинг, взял банку с краской, и вспорхнул к капсуле Четырнадцатой миссии.

Позаботившись об этом, Кризалис последовала за наземной командой вверх по трапу.

Две недели назад трибуны пустовали, за исключением Кризалис и трёх космических туристов. В это же ясное утро любой наблюдатель мог бы решить, что эти четверо – единственные пони в Эквестрии, которых сегодня нет на трибунах, весело болтающих, смеющихся и таращащихся на всё и вся. Корабли и баржи заполнили Мак-Лейк, пока лодки переправляли пассажиров на причал. Пегасы и грифоны кружили над зданиями в поисках места, где можно было бы сесть, в то время как все фургоны и экипажи в Хорстоне переправляли богатых пони с воздушных шаров и дирижаблей, приземляющихся на поспешно очищенном рисовом поле.

Для Хайсидских Топей это позднее осеннее утро было необычно оживлённым, продавцы ходили или парили взад и вперёд вдоль прилавков, деревенские пони из Хорстона разносили горячие закуски, в то время как чейнджлинги под наблюдением Хэви Фростинга продавали так называемую "космическую еду²⁰".

Из семи компаний, ведущих вещание на новомодные телевизоры, четыре имели камеры, работающие в прямом эфире. Баржа Флима и Флэма стояла возле берега бухты за пределами устья Мак-Лейк, в то время как три другие компании соорудили за Центром управления полётами временные опоры связи. На крыше ЦВС были установлены специальные боксы для прессы, чтобы операторы и ведущие могли непосредственно и почти конфиденциально смотреть на стартовую площадку.

Мир пришел взглянуть на запуск в космос первых платежеспособных клиентов²¹.

– И похоже, что они наконец поставили ракету на площадку, – сказал своим зрителям Гэрри Гудмейн, звезда с элегантной прической телеканала "Голос Эквестрии". – Миссия Тринадцать взлетит выше, чем любая предыдущая космическая миссия как минимум на пятьдесят тысяч километров над поверхностью Эквуса. Пилот, Кризалис, королева чейнджлингов, затем покинет корабль и отправится в открытый космос, а пассажир, мистер Хоббл Хименес из племени Никерагуа останется на это время в безопасной капсуле.

Гудмейн посмотрел на стоящего рядом пожилого пони.

– Доктор Инэксплорат, господин Хименес возьмёт на себя управление, пока королева Кризалис находится вне корабля?

– Я сильно в этом сомневаюсь, – заявил пони. – Во-первых, потому что сомнительно, что мистер Хименес был достаточно обучен, чтобы претендовать на звание пилота, а во-вторых, потому что в этом нет необходимости. После выхода на орбиту корабль продолжит свой курс, если только что-то не изменится. Поэтому мистеру Хименесу не будет надобности что-то делать, чтобы корабль оставался устойчивым, но если он нажмёт не на ту кнопку, это вполне может измениться.

– Значит, – продолжил Гудман, – Хоббла Хименеса не допустят до управления?

– Крайне маловероятно, – ответил доктор Инэксплорат.

– А что насчёт входа в атмосферу? – продолжал интересоваться журналист. – Тогда-то Хименес получит рукоять управления?

– Конечно нет. Сильно сомневаюсь, что через три недели мистеру Хименесу можно было бы доверить хоть чем-то управлять, даже пока они находятся на орбите. Но вход в атмосферу – самая опасная часть миссии. Корабль должен всегда оставаться за тепловым щитом, особенно с учётом длины, как у Миссии Тринадцать, которая требует абсолютной точности. Королева Кризалис ни за что не могла бы доверить эту задачу кому-либо, кроме себя.

– Конечно, единственная пони, которой она могла бы доверить подобное, старший пилот КПЧ Черри Берри, в настоящее время находится в ракете Миссии Четырнадцать в здании под нашими копытами, – согласился Гудмейн. – Пожалуйста, напомните нашим зрителям о её миссии, доктор.

– Что ж, насколько я понимаю, – сварливо начал Инэксплорат²², – Миссия Четырнадцать попытается выйти на околополярную орбиту, что никогда раньше не делалось, а попытки предпринимались только космическими программами Кристальной Империи и Як-якистана из-за их более высокой широты.

– Космическая программа Кристальной Империи, конечно же, только вот она объединилась с Эквестрийским космическим агентством, – прервал его журналист.

– Ну да, – проворчал профессор, едва сдерживаясь. – В случае успеха Миссия Четырнадцать предложит своим пассажирам – Джет Сету и Аппер Краст – беспрецедентный вид на всю планету. Опасность, однако, заключается в том, что у корабля может не хватить скорости для выхода на полярную орбиту.

– Это почему так?

– Каждый, кто читал тезисы принцессы Твайлайт Спаркл, знает, что хотя для вращения Эквуса требуется принцесса Селестия, чтобы планета не останавливалась, но на самом деле она вращается со скоростью нескольких сотен километров в час. Это означает, что всё, что взлетает с поверхности Эквуса, также движется более или менее на восток со значительной скоростью. Все успешные орбитальные миссии до сих пор запускались прямо на восток, чтобы воспользоваться этим преимуществом для экономии топлива, – пожилой пони сделал небольшую паузу и продолжил: – Но околополярная орбита идёт прямо с севера на юг, и это означает, что корабль должен не только сжечь достаточно топлива, чтобы выйти на орбиту без этого начального ускорения, но и должен сжечь ещё больше топлива, чтобы нейтрализовать свой импульс, направленный на восток. Таким образом, корабль, выходящий на полярную орбиту, использует намного больше топлива, чем корабль на экваториальной орбите.

– Как вы думаете, у используемых сегодня ракет будет достаточно топлива для этих миссий, доктор?

– Ну, я…

Чейнджлинги и единороги, которые несли громадную ракету Миссии Тринадцать к стартовой площадке в четырёх километрах от них, разбежались. Мгновение спустя звук пронзительного трения крыльев Фиддлвинга достиг прессы на крыше ЦВС, прерывая и заглушая ответ доктора Инэксплората²³.

Как только ужасный звук затих, Гудмейн сказал:

– Мне очень жаль, доктор Инэксплорат, но это сигнал к запуску. Пока мы ждём, мы заслушаем последние контрольные проверки из Центра управления полётом.

Оператор "Голоса Эквестрии" перевёл объектив камеры на стартовую площадку, а пони, занимающийся звуковым оборудованием, кивнул журналисту и профессору.

– Хорошо, мы пока можем немного поболтать, – тихо сказал Гудмейн.

– Я думал, мы тоже послушаем, что говорят в центре управления, – пожаловался Инэксплорат.

– У нас здесь нет динамика, только наушники, – пожал плечами журналист. – Но у нас есть ещё один пони-оператор с микрофоном на галерее для прессы в Центре управления полётами.

– Да Виггли Т. Плаг тоже там, – Гудмэйн указал на пони за консолью, которая выглядела как нечто среднее между звуковым микшером и рабочим столом геммолога, – и он сможет вставить звук оттуда в нашу трансляцию ракеты.

– Ох ты, – профессор повернулся к ракете. – Ну, и сколько времени им нужно, чтобы пройти контрольные проверки?

Журналист остановился, чтобы повязать сеточку на свою тщательно причёсанную гриву.

– Очень, очень мало. Вам, наверное, стоит приготовиться. В первый раз, когда я был здесь, то слышал грохот, даже находясь внутри здания управления полётами.

А через несколько секунд доктор Инэксплорат выяснил, что именно имел в виду Гудмейн.

Когда первый порыв ветра затих и оглушительный рёв двигателей уменьшился достаточно, что можно было услышать хоть что-то ещё, профессор Инэксплорат посмотрел на Гудмейна. Сетка для волос мало чем помогла. С одной стороны ее сорвало ветром, а на другой клочки гривы торчали сквозь неё, как пучки травы, пропущенные газонокосилкой.

Жеребец сразу заметил выражение на морде профессора.

– В чем дело? Что-то не так с гривой? Кто-нибудь, дайте мне зеркало, скорее!

Не дожидаясь, пока это сделает кто-то ещё, жеребец залез в набор для макияжа, стоящий незаметно для камеры, и вытащил большое копытное зеркало. После одного взгляда голос журналиста подскочил на две с половиной октавы.

– О, СЕЛЕСТИЯ! – пискнул он. – Щётки, щётки, быстро, быстро, быстро!

– Гэрри, – произнёс пони-оператор, – долго удерживать ракету в фокусе не получится. Нам нужен крупный план с тобой.

– Перекиньте на камеру в центре управления полётом! – проворчал Гудмэйн, хватаясь за различные инструменты для ухода за гривой.

– Нет, не годится, – ответил Виггли Т. Плаг. – Нам нужен прямой эфир выдвижения из здания следующей ракеты.

Как только он произнёс эти слова, крыша ЦВС начала дрожать.

– Нам нужен твой крупный план секунд на тридцать, Гэрри.

– Ладно! Ладно!

Гудмэйн сделал пару быстрых, но глубоких вдохов, позволяя своему голосу вернуться к своему обычному благозвучному тону.

– Переключитесь на камеру в центре управления полётами на несколько секунд, за это время сфокусируйте камеру на профессоре, а затем переключайте обратно изображение со звуком. Камера либо на нашем эксперте, либо на ракете, пока я не скажу другого. Ясно?

Пока журналист отдавал приказы, оба его копыта лихорадочно работали, постепенно восстанавливая привычный вид гривы.

– Да, сэр, – кивнул пони-оператор, закатывая глаза и глядя на пони, отвечающего за управление трансляцией. – Парни, сейчас придётся довольно много монтировать.

– Трансляция из Центра управления полётами через три, два…

Щёлкнул переключатель.

– Перефокусируйся на докторе Инэксплорате… Ждите, микрофоны включатся, когда я махну копытом…

Прошло несколько напряжённых секунд, пока не прекратился грохот, издаваемый откатывавшимися дверями ЦВС, и копыто Виггли поднялось в воздух, пока он слушал что-то в своей гарнитуре²⁴. Потом копыто опустилось, и одновременно щёлкнул ещё один переключатель.

Гудмейн, всё ещё укладывая гриву обоими копытами и четырьмя разными инструментами одновременно, мгновенно заговорил, причём так гладко, как будто он только что небрежно потягивал чай.

– Что ж, доктор Инэксплорат, это было действительно впечатляющее зрелище, не так ли?

– Конечно, Гэрри, – автоматически ответил профессор. Его ошеломлённый взгляд привлек внимание тысяч телезрителей, списавших это на результат запуска. На самом деле глаза жеребца бегали за стёклами очков от зрелища, который зрители никогда не увидят: земной пони, без какой-либо магии, жонглирующий зеркалом, двумя щётками, расчёской, ножницами, банкой геля для волос и баллончиком аэрозольного лака, при этом добиваясь очень неплохого эффекта, но всё равно не удовлетворённый результатами.

Виггли и оператор даже не моргнули. Они уже видели подобное раньше. Они были профессионалами. Они были ветеранами. Они работали на "Голосе…" уже целых два месяца. Для телевидения это можно было считать доброй сотней лет.

И пока команда "Голоса Эквестрии" перетасовывала видео со звуком и выдавала в эфир бессмысленную чушь, чтобы прикрыть плохую причёску своей самой яркой звезды, пятьдесят чейнджлингов и единорогов начали свой путь, аккуратно и осторожно вынося ракету Миссии Четырнадцать из ЦВС и начиная её медленное четырёхкилометровое путешествие. Путешествие на стартовую площадку.

– Ускорители и первая ступень отошли, – доложила Кризалис, позволив себе вздохнуть с облегчением. – И полёт сразу стал намного плавнее. Почему ускорители продолжают постоянно пытаться закрутить меня?

Она не заметила недовольства в своём голосе, когда добавила:

– Твёрдотопливные ускорители у пони всегда работают как надо.

– Подтверждено разделение ступеней и активация второй ступени, – ответила Драгонфлай по связи. – Похоже, вы немного повеселились там, Тринадцатая.

– Хорстон, я могла бы неделю читать тебе лекцию о радостях скуки, – проворчала королева, опуская нос ракеты ещё ниже, когда ускорение действительно начало набирать силу. – На самом деле, я даже, кажется, припоминаю, что уже читала тебе эту недельную лекцию.

– Как там пассажир? – спросила Драгонфлай. – Бьюсь об заклад, что ему там точно не скучно.

Кризалис на мгновение замерла, заставив себя прислушаться к звукам, которые она игнорировала практически с самого взлёта.

– Хорстон, вы там не помните, – спросила она, снова абстрагируясь от посторонних шумов, – чья была идея установить контейнер с крепким сидром в пассажирском салоне, чтобы пассажиру было спокойнее?

– Мне кажется, – протянула Драгонфлай, – это был Королевский Указ, Тринадцатая. По вашему прямому приказу.

– Именно этого я и боялась, – простонала Кризалис. – Что ж, это была плохая идея. Пассажир, судя по раздающимся звукам, пользуется уже третьим…

Уши дёрнулись, когда в шлеме раздался новый звук, за которым последовал ещё один…

– Поправка, уже четвёртым кульком, используемым при укачивании. Мне, правда, казалось, что клали мы только две штуки.

– Тринадцатая, – сказала Драгонфлай, – наши умники требуют подтверждения. Вы сказали, что пассажира вроде бы рвёт, хотя вы идете с ускорением в два и четыре десятых g?

– Подтверждаю, Хорстон. А когда он не блюет, то ноет.

Последовала долгая пауза.

– Тринадцатая, – медленно произнесла Драгонфлай, – мы просто подумали, что вам хотелось бы знать, что мы слышим смех прессы даже через стекло VIP-галереи. И я вижу, как принцесса Твайлайт Спаркл спрятала голову в собственных крыльях.

– Ха, – не сдержалась Кризалис. – Она, наверное, завидует, что мы опередили их с очередным достижением. Первая блевотина в космосе²⁵.

– Это могло быть одним из возможных достижений, Тринадцатая, – медленно произнесла Драгонфлай. – Ваш апоцентр покинул атмосферу, поэтому мы хотели, чтобы вы изменили курс до девяносто на девяносто, а затем отключили двигатель, будьте добры.

– Принято, курс девяносто на девяносто, а затем отсечка, Хорстон, – ответила королева, наклоняя ракету, а затем на малой тяге выравнивая нос более менее по горизонту и наконец отключая двигатель. За несколько секунд сила тяжести в ракете снизилась с двух с половиной g до нуля. – Отсечка. Положение устойчиво по направлению цели.

– Хорстон подтверждает, Тринадцатая. Приготовьтесь к орбитальному импульсу примерно через две минуты тридцать секунд.

– Ожидаю, Хорстон, – ответила Кризалис. Она сделала паузу, обнаружив, что вместе с рёвом двигателя затихли и звуки блюющего пони²⁶.

– Мистер Хименес? – спросила королева. – С вами там всё в порядке?

Несколько секунд не было ответа.

– Мистер Хименес, скажи что-нибудь.

– Что-нибудь, – раздался чрезвычайно несчастный голос с нотками горечи.

– Тебе уже лучше? – спросила Кризалис. – Всё в порядке?

– Нет, – простонал Хоббл, – всё ПЛО-О-ОХО. И раз уж об этом… СТА-ЛО Е-ЩЁ ХУ-У-УЖЕ.

– В самом деле? Как так? – спросила Кризалис. – Мы ведь показали тебе, где там туалет, верно?

– Да-а, было такое. Но мой желудок хочет ещё немного вырвать… но он не может теперь понять, где верх!

Кризалис вздохнула.

– В маленьком ящичке на столе есть таблетки сельтерской соли. Ты сможешь запить их из крана с холодной водой после того, как я закончу орбитальный манёвр.

– Ничего страшного, – ответил Хоббл. – Это вполне может подождать. Не думаю, что мой живот сейчас будет рад новым посетителям.

– В любом случае, пока оставайся на своём месте, – закончила Кризалис. – Я собираюсь снова включить двигатели.

“А можешь и не оставаться, – это произнесено вслух не было, – даже если отстегнёшься, мне всё равно.

…ладно, не всё равно. Меня заботит, что КПЧ заработает плохую репутацию из-за подобной беспечности, меня заботит, что твои местные друзья могут рассердиться и решить напасть на космический центр, но вот на тебя мне полностью плевать. Особенно на тебя.

Хотя это тоже ложь. Я буквально мечтаю о той минуте, когда смогу вернуть тебя этому твоему вождю, и мне больше никогда не придётся слушать твой плаксивый голос. Вот на это мне точно не плевать.

Интересно, будет ли твой вождь возражать, если мы вернём тебя не одним куском, а...”

– Тринадцатая, Хорстон.

– На связи, Хорстон, – автоматически ответила Кризалис, и все её фантазии тут же забылись.

– Тридцать секунд до манёвра. По нашим оценкам, на него уйдёт весь остаток топлива второй ступени и чуть-чуть из третьей. Тягу на максимум до выработки второй ступени, и двадцатипроцентная третьей до момента отсечки.

– Тринадцатая приняла: полная тяга второй ступени, двадцать процентов тяги на третьей ступени до отсечки, – ответила королева.

– Десять секунд до манёвра.

– Готовьтесь, мистер Хименес, – крикнула Кризалис, – сейчас будет небольшой толчок.

– Четыре. Три. Два. Один.

Кризалис повторно активировала вторую ступень на полной тяге, и удвоенная сила тяжести снова вернулась. Почти через секунду она услышала поистине героический звук рвоты, за которым последовал шум чего-то, ударившегося в стенку пассажирской капсулы.

"Впечатляет. Интересно, можем ли мы использовать пищеварительный тракт мистера Хименеса в качестве стартового ускорителя?"

Двигатель пожирал остатки топлива, и показания скорости на панели управления всё росли и росли. Звуки рвоты после инцидента в момент активации двигателя, к счастью, прекратились, и около минуты корабль мчался вперёд без каких-либо шумов из пассажирского отсека. А потом баки горючего и окислителя иссякли, двигатель отключился, и корабль снова оказался в невесомости.

Грохот отделителя, отстрелившего вторую ступень, эхом прокатился по кораблю, что было особенно заметно в полной тишине.

– Что это было? – ахнул от ужаса земнопони.

– Подождите, мистер Хименес, – ответила Кризалис, – ещё один импульс!

Она активировала третью ступень, чуть выждала, убедившись, что двигатель нормально заработал, прежде чем снизить тягу до одной пятой. Вторая ступень будет цеплять внешние слои атмосферы и замедляться ещё примерно двадцать витков, пока в конце концов не уйдёт ниже и не сгорит, превратившись в ничто… Так королева это представляла, как нечто не стоящее её внимания, по крайней мере до тех пор, пока оно не собирается свалиться ей на голову. Сейчас всё внимание было приковано к наушникам в ожидании сигнала о выключении двигателей.

Наконец раздался голос Драгонфлай:

– Пять секунд, три, два, отсечка!

Копыто Кризалис щёлкнуло выключателем, и корабль снова оказался в невесомости.

– Отсечка, – повторила она.

– Отсечка подтверждена, Тринадцатая, – сообщила Драгонфлай. – Вы на почти идеальной круговой орбите с наклоном ноль целых две десятых процента от экватора. Прекрасный полёт, моя королева.

Кризалис фыркнула.

– Можешь не подлизываться в рабочее время, Хорстон.

– Понятно, Тринадцатая, – ответила Драгонфлай, явно не переживая по этому поводу. – Мне нужно сосредоточиться на запуске Миссии Четырнадцатой, поэтому, пожалуйста, отключите микрофон, если не будет крайней необходимости.

– Принято, Хорстон. Миссия Тринадцатая с этого момента молчит и ожидает сообщения об успешном запуске Миссии Четырнадцать.

С этими словами королева нажала на недавно установленный переключатель, который отключил исходящий звук заклинания телеприсутствия, через которое Центр управления полётом видел и слышал всё происходящее в полёте.

– Теперь можешь расслабиться, мистер Хименес, – произнесла Кризалис. – Самое интересное на данный момент закончилось.

– Я не собираюсь расслабляться, пока не почувствую листья под копытами, – твёрдо заявил Хоббл.

– А что не так? – спросила королева, одновременно раздражённо и слегка забавляясь ситуацией. – Мы благополучно подняли тебя сюда. Разве ты не веришь, что мы также спустим тебя?

– О, я верю, что вы спустите меня, – ответил земнопони. – А вот в чём уверенности нет, так это в том, как глубоко под землей я окажусь.

– Святые небеса! Что это было?

Ракета Миссии Четырнадцать только что от всей души толкнула пассажирский отсек в заднюю часть, практически сразу как затих рёв трёх твёрдотопливных ускорителей и единственного рулевого жидкостного ракетного двигателя. В момент относительной тишины сработавший пиротехнический отделитель напугал Аппер Краст, которая сидела на заднем сиденье и могла видеть лишь только спинку кресла своего мужа.

Новое ускорение, на этот раз более продолжительное, сильно вдавило двух пассажиров в кресла, когда включились двигатели второй ступени. Рёв двигателей был намного тише взрыва сработавших отделителей и достаточно низким по тону, чтобы Джет Сет мог ответить, не особо напрягая глотку:

– Это просто был сброс первой ступени, моя дорогая. Но я и правда думаю, что нам не слишком явно дали понять, насколько тяжёлым окажется это путешествие.

– Согласна, – Аппер Краст напряглась, преодолев вес вдвое больше своего обычного, и включила микрофон. – Мисс Берри, не могли бы вы поуменьшить все эти толчки, дорогуша?

– Милая моя, может быть, сейчас не время беспокоить пилота, а? – произнёс Джет Сет как можно мягче.

– Четырнадцатая принято: курс три тридцать на сорок, Хорстон ожидайте, – раздался голос Черри Берри. – Простите, миссис Краст, но…

– Я всё время талдычу вам, – прервала её кобыла, – что миссис Краст это моя мать. Мисс Краст, пожалуйста.

– Прошу прощения, но космический полёт сам по себе крайне суровое приключение, – продолжила Черри Берри. – Гораздо важнее, чтобы я сейчас держала нос корабля направленным в небо, и следила, чтобы ничего не сломалось.

– Но, конечно, дорогуша, ты могла бы…

– Ожидайте, Хорстон, – ответила Черри Берри, а затем: – Мне очень жаль, но в данный момент я и правда очень занята, и мне необходимо слышать, что мне говорит Центр управления полётами. Когда корабль выйдет на орбиту, у нас будет много времени на разговоры. Пожалуйста, проявите терпение.

– Совершенно верно, – согласился Джет Сет, включив собственный микрофон. – Выключи микрофон, дорогая, всё будет хорошо.

Аппер Краст с раздраженным фырком сделала как просили, и Джет Сет чуть позже последовал её примеру.

– За ту сумму, что мы заплатили за этот полёт, – начала кобыла, – проявить небольшую вежливость кажется наименьшим, что она могла бы сделать.

Аппер Краст обвела копытом салон пассажирской капсулы и добавила:

– Особенно с теми дополнительными тратами, которые ты понёс на всё это.

Интерьер пассажирской капсулы был теперь неотличим от интерьера кабины эксклюзивного дирижабля бизнес-пони, вплоть до покрытия пола и потолочных светильников. Шкафчики, снабженные мягкой обивкой, тянулись по обеим сторонам капсулы, а шкафы большего размера находились на стене напротив пассажирских кресел. Были заменены и сами кресла, которые теперь были гораздо прочнее закреплены на палубе, и их теперь можно было зафиксировать неподвижно или развернуть на сто восемьдесят градусов простым нажатием специального рычага. Конечно, сейчас, во время взлёта, кресла были заблокированы, поскольку ракета набирала всё большее и большее ускорение, и, таким образом, всё больше и больше инерционных сил давили на пассажиров, с каждым следующим килограммом топлива вылетающего из сопла двигателя.

Изменённый дизайн теперь включал в себя даже незаметные на первый взгляд кармашки для этикеток на каждом шкафчике, как того ранее потребовал Джет Сет. К сожалению, размещала их наземная бригада чейнджлингов, поэтому на большинстве подвесных шкафов значилось следующее: "Вещи. Штуки. Предметы. Объекты. Важные штуки. Не такие важные штуки. Не заглядывать. Мусор. Разная чушь". А тот, который больше всего развлекал и раздражал жеребца, гласил "Произведения искусства²⁷".

К счастью, были места и с полезной маркировкой. На столе между двумя сиденьями было несколько небольших отсеков с подписями: "ПРИ УКАЧИВАНИИ", "АПТЕЧКА", "САЛФЕТКИ", "ГОРЯЧАЯ ВОДА", "ХОЛОДНАЯ ВОДА" (там было два крана, магически связанных с источником воды на земле. Система представляла собой копию той, что снабжала воздухом все космические корабли, запускаемые с Эквуса на данный момент) и "СТОЛОВЫЕ ПРИБОРЫ²⁸". Самый большой отсек, расположенный рядом с люком, ведущим в командирскую капсулу, был помечен надписью "ЗАКУСКИ", и, предположительно, в нём хранился полётный паек на этот рейс.

Но помимо этикеток, Джет Сет гордился элегантным, но практичным дизайном пассажирской капсулы, с носа до кормы со вкусом оформленной в белых и стальных тонах, с четырьмя иллюминаторами со скругленными углами²⁹, по паре с каждой стороны, чтобы пассажиры могли видеть окружающий мир, и основными – для обзора вниз. Первоначальный дизайн кабины принадлежал его компании и, несмотря на модификации корпуса, сделанные Уорнером фон Брауном и Годдардом Грифоном, жеребец считал единственно верным и правильным решением, чтобы дальнейшее производство пассажирских капсул осуществлялось на верфях, где их изначально и изготовили.

Но это было делом будущего…

– Кстати об этом, дорогая, – начал Джет Сет на жалобы жены, – я так или иначе рассчитываю вернуть каждый свой бит. Во-первых, мы не будем последними туристами в космосе.

Жеребец с трудом перевёл дыхание – тяжесть, давившая на его тело, и тот факт, что он вообще лежал на спине, сильно мешали – и добавил:

– И, во-вторых, у меня есть некоторые идеи насчёт исследовательской лаборатории при этом их космическом центре – она идеально подходит для испытаний.

– Что за идеи, дорогой? – спросила Аппер Краст.

– Ты знала, что у нашего пилота есть свой личный самолёт? – спросил Джет Сет. – Мы делали для него панель управления... я так понимаю, мы делали это по просьбе одной из принцесс. Сейчас по всей Эквестрии таких самолётов наберется ладно если с десяток. Это пока новшество для пони, которые хотят летать, как пегасы, но с дальнейшим развитием коммерческий потенциал…

– О, смотри, дорогой! – воскликнула Аппер Краст, протягивая дрожащее копыто в сторону иллюминатора. – Это луна! Ты помнишь, когда мы в последний раз видели луну днём?

– Да, дорогая, – вздохнул Джет Сет, стараясь не обращать внимания на мысли о реактивных или даже ракетных самолётах. – Насколько я помню, это было, когда гигантские лозы пытались поглотить большую часть центральной Эквестрии.

– Но на этот раз мы просто оказались над луной! – сказала Аппер Краст. – Ты помнишь тот урок о солнечной системе, который преподал нам доктор Булл? Принцесса Лу́на только два раза в сутки даёт луне достаточный импульс, чтобы переместить её за горизонт или над ним. Но теперь мы заглянули за горизонт, и вот она!

Джет Сет поискал взглядом сам и был вынужден признать, что это было очень впечатляющее зрелище, одновременно прекрасное и тревожащее что-то внутри. Луна и солнце просто не должны были быть видны одновременно. Это противоречило всем законам природы, в которые он верил. И всё же… жеребец не только мог видеть луну, но и небо над ними стало почти чёрным, и ему казалось, что он может почти различить планету, сияющую где-то там, вдали…

– Мисс Берри? – снова включила свой микрофон Аппер Краст. – Мы сейчас можем видеть луну, прямо над горизонтом! Вы это видите? Прекрасно, не правда ли?

Когда земнопони ответила, даже Джет Сет, который намеренно не замечал огрехов в этикете со стороны низшего класса, так как пони из высшего общества Кантерлота выше этого, услышал, как их пилот практически скрипит зубами.

– Боюсь, что сейчас мой иллюминатор не обращён к западному горизонту, – ответила Черри Берри. – И сейчас у меня совсем нет времени в них смотреть. Вид станет ещё лучше, когда мы выйдем из атмосферы. Пожалуйста, проявите терпение и попридержите свои комментарии, пока я не смогу лучше их оценить.

Не включая свой микрофон, Джет Сет произнёс:

– Микрофон, дорогая. Будь любезна.

Аппер Краст вяло ответила:

– Хорошо, продолжайте, – прежде чем снова выключить свой микрофон.

– Пассажиры, приготовьтесь к ускорению через пять… четыре… три… два… один!

Черри Берри активировала двигатель второй ступени для начала выхода на орбиту. Сила в три g снова толкнула её в ложемент, и, судя по приглушенным жалобам пассажиров, они тоже это прочувствовали.

– Тяга на три пятьдесят пять на девяносто. Остаток топлива тридцать процентов и уменьшается.

– Подтверждаю, Четырнадцатая, – ответила Драгонфлай. – Знаешь, можешь просто дать тягу по проградному вектору – ты достаточно близка к полярной траектории и ничего в своей миссии не пропустишь.

– Я всё ещё вижу, что мой вектор отклоняется от курса на девять градусов, Хорстон, – произнесла Черри Берри. – Я собираюсь выправить это. Я должна была внести эту поправку ещё при первом манёвре.

– Четырнадцатая, ты и так в полном порядке, – простонала Драгонфлай. – Просто выведи эту птичку на стабильную орбиту.

Черри Берри не слушала. Она не собиралась довольствоваться "почти полярной орбитой". Уже скоро, в один прекрасный день "почти" перестанет работать. То что посадка их кораблей была похожа на слепого единорога, играющего в дартс, уже было достаточно плохо. И земнопони не собиралась мириться с небрежностью ещё и на взлёте. Небрежность может убить.

– Десять процентов топлива, – сообщила Драгонфлай.

– Принято, десять процентов, – подтвердила Черри Берри. – Господин Сет, мисс Краст, я собираюсь сбросить ступень. Будет несколько толчков, так что держитесь.

К счастью, на этот раз откликнулся Джет Сет, а не его жена.

– Очень хорошо, мисс Берри. Мы готовы. Продолжайте.

– Приближается исчерпание топлива второй ступени…

И это произошло почти в тот момент, когда она произнесла слово "топлива". Корабль рывком перешёл с полной тяги, дававшей три g к невесомости. Чуть позже, парой нажатий кнопок на главной панели, пустая ступень была отстрелена, а двигатель третьей запущен, и теперь выдавал куда как более скромные семь десятых g ускорения.

– Активация третьей ступени, – сообщила Черри. – Тяга на три пятьдесят пять по отметке девяносто.

– Мы подтверждаем активацию третьей ступени, Четырнадцатая, – послушно ответила Драгонфлай. – Ты всего на пару градусов отклонилась от отметки, так что…

– Простите, мисс Берри? – перебила их Аппер Краст, достаточно громко, чтобы заглушить хриплый голос Драгонфлай³⁰. – Всё стало намного легче. Ничего же страшного не будет, если мы расстегнём эти ремни? Они натирают.

– ПОЖАЛУЙСТА, не делайте этого, – выдохнула Черри Берри. – Вставать сейчас со своего места – всё равно что упасть спиной вперёд. Вы можете получить серьёзные травмы. Пожалуйста, оставайтесь на своём месте до завершения орбитального маневрирования.

– Четырнадцатая, это Тринадцатая, – прорезался в канале связи очень самодовольный голос. – Просто хотела сказать, прямо здесь и сейчас: “Я ТЕБЕ ГОВОРИЛА”.

– Тринадцатая, пожалуйста, держите канал свободным, – буркнула земнопони. – Хорстон, я уже на орбите?

– Да, Четырнадцатая, – ответила Драгонфлай. – На самом деле, мы были бы рады, если бы ты прямо сейчас отключила двигатель.

– Подождите, Хорстон, – Черри Берри резко повернула корабль на левый борт, устремляясь к западу. Медленно маркер движения на навигационном шаре продвинулся на последний градус, чтобы достичь истинного севера. – Отключение!

Земнопони сбросила тягу до нуля и, используя гиродины, выровняла корабль по направлению движения.

– Хорстон подтверждаем отключение, – отметила Драгонфлай с явным облегчением в голосе. – Четырнадцатая, вы сейчас находитесь в перицентре с эксцентриситетом орбиты около тридцати тысяч километров.

– Тридцать тысяч?? – проворчала Черри Берри. – Лягать! Я знаю, что могу выйти на круговую орбиту! Какой надо сделать коррекционный импульс?

– Отмена, Четырнадцатая. У вас сорок пять процентов в последнем топливном баке. Быки хотят, чтобы топливо там и оставалось, если только не возникнет крайней необходимости.

– Но я могу всё исправить! С таким количеством дельта-V, как у этого корабля, будет неоправданным…

– Хорстон, Тринадцатая, – прервал её самодовольный голос Кризалис. – Я планирую включение двигателя для смены орбиты.

– Готовьтесь, Тринадцатая. Четырнадцатая, вы у нас сейчас на прекрасной полярной орбите, а тринадцатая на более или менее экваториальной. Сразу два корабля на орбите. Это впервые. Примите это и приступайте к выполнению контрольного списка миссии.

Черри Берри поникла в своём скафандре.

– Четырнадцатая принято, – угрюмо сказала она. – Подготовка к выходу в открытый космос.

– Хорстон принял, Четырнадцатая готовится к выходу в открытый космос, – ответила Драгонфлай. – Тринадцатая, ваш манёвр составит двадцать семь секунд на полной тяге вдоль направления вращения планеты. Начало по вашему усмотрению.

– Хорстон, Четырнадцатая, – произнесла Черри Берри, – просто напоминание для наших умников, нам в самом деле нужны полётные карты с траекториями и информацией здесь, в капсуле.

– Принято, Четырнадцатая. Но поверь мне, мы видим их тут на экране, и всё выглядит прекрасно.

– Готова поспорить. Четырнадцатая, перехожу в режим радиомолчания и готовлюсь к выходу в открытый космос.

– Капитан Берри, – раздался голос Джет Сета, – я полагаю, мы можем сейчас отстегнуть ремни?

Земнопони глубоко вздохнула.

– Да, сэр, – ответила она. – Но вам всё равно они понадобятся, если вы хотите есть сидя. Ваш основной обед расположен в передней части отсека с закусками. Вы помните, как их готовить к употреблению?

– Конечно, капитан, – согласился жеребец. – Спасибо, это всё.

Черри Берри молча закатила глаза, а затем закатила их снова, когда услышала, как Аппер Краст, не отключив микрофон, спрашивает:

– Дорогой, ты не слишком снисходителен при общении с нашим пилотом? В конце концов, она всего лишь пони из Понивилля.

– Дорогая, ты не понимаешь, – ответил Джет Сет. – Однажды я плавал с капитаном, ставшей чемпионом в гонках на яхтах… конечно, это было до того, как я встретил тебя.

– Она была красавицей, не так ли? – спросила Аппер Краст, как предположила Черри Берри, игривым тоном.

– И близко не приближаясь к твоей красоте. Как бы то ни было, после тренировки я отметил её отличные навыки управления парусом, так она мне чуть голову не отгрызла. Она указала на семь различных ошибок, которые обнаружила – на которые я не обратил ни малейшего внимания – и все они были её собственные. Я тогда и сам сделал несколько ошибок, но она не упомянула о них, пока не успокоилась. Она требовала совершенства в первую очередь от себя. Такой подход сделал её чемпионом. И я вижу то же стремление в мисс Берри. Я был бы горд, если бы она была одним из капитанов моих дирижаблей.

– Дорогой, ты же знаешь, что единороги, которые пользуются услугами наших авиалиний, будут в панике, если увидят земного пони за штурвалом.

– Что правда, то правда, – если судить по голосу Черри Берри решила, что Джет Сет искренне сожалеет. – Но, возможно, это изменится. И кроме того, не похоже, что медленный и громоздкий дирижабль может конкурировать с космосом, а?

Земнопони расстегнула ремни и подплыла к маленькому иллюминатору. Внизу лежал Эквус – корабль пролетал практически над Троттингхэмом, а дальше собирался вернуться к гористой местности рядом с Рэйнбоу Фоллз. Она могла видеть зелёные, красные и оранжевые леса и луга внизу, а по правому борту – башни Мэйнхэттена и горб голубого океана.

"Нет, – подумала она, – с этим ничто не может сравниться".

И решила не сообщать туристам, что их микрофоны всё ещё включены.

Позади Кризалис что-то стукнуло.

– Ой! – Хоббл Хименес тоже оставил микрофон включённым. – Вы могли бы предупредить меня, что собираетесь это сделать!

– Ага. Извини.

– Прозвучало не особо искренне, – буркнул Хименес.

– Перестань ныть, – ответила Кризалис. – Всё закончится через двадцать четыре секунды.

– Двадцать четыре? – спросил Хименес. – Но разве вы не говорили двадцать семь? И это было секунд двадцать назад?

– Я использую только половину тяги. Так проще выдать более точный импульс. И… Вот!

Двигатели были выключены. Через несколько секунд незакреплённый груз позади Кризалис врезался в переднюю стенку пассажирского салона и пожаловался:

– Ой, опять!

– Снова жалуешься? Ты что, собираешься продолжать ныть весь оставшийся полёт?

– В зависимости от обстоятельств, – ответил Хименес. – У нас в ракете есть какие-нибудь леденцы от кашля?

– Знаешь, – сказала Кризалис, – если тебе не нравится лететь в ракете, можешь идти домой пешком. Прямо вниз чуть больше пяти тысяч километров.

Около трёх секунд тишины.

– Пять тысяч километров.

– Верно.

– Прямо вниз.

– Безусловно.

– Я буду хорошим.

– Вот и славно.

Кризалис едва успела расстегнуть ремни кресла, когда Хоббл добавил:

– А когда можно будет поесть? Я тут вроде как проголодался…

"Если мы когда-нибудь опять повезём туристов, – тихо прошипела про себя Кризалис, – за штурвалом будет пони или Драгонфлай. Я больше не собираюсь терпеть подобного…"

Туристы ели полётные пайки, которые, по их словам, были не такими пресными, как блюда, приготовленные в большинстве ресторанов Кантерлота, но всё же намного не дотягивали до стандартов пранцузской кухни³¹.

Кризалис находилась на стабильной орбите с высоким эксцентриситетом, которая должна была позволить достичь высоты, необходимой для выполнения контракта по испытанию отделителей.

А Черри Берри стояла в проёме люка капсулы, цепляясь за поручни всеми четырьмя копытами и собиралась с силами. Ранец для внекорабельной деятельности уже прошёл все проверки. Земнопони тренировалась со всеми основными и даже с некоторыми запасными астронавтами на мысе Дружбы в течение недели, научившись пользоваться ранцем. Теперь всё, что ей нужно было сделать, это… ну… просто использовать его.

К сожалению, все инстинкты земной пони, которые в прошлом молчали насчёт того, что лучше, когда все четыре копыта находятся на земле, теперь во весь голос орали, чтобы она оставила все четыре копыта хотя бы на металле.

– Хорстон, Четырнадцатая, – сказала Черри Берри. – Я прямо сейчас отпускаю корабль.

Да. Она сказала что сделает это. Теперь она должна сделать это, верно?

Передние копыта отпустили поручни. Задние тут же соскользнули с лесенки. Корабль медленно, медленно, страшно медленно уплывал прочь.

– Активация маневрового устройства, – Черри Берри поставила передние ноги в правильное положение, и рычаги управления выскочили вперёд, встретившись с её копытами. Двигатели автоматически отработали тестовую последовательность, а затем снова дали импульс, чтобы стабилизировать её. – Все сигналы зелёные. Я полностью контролирую ситуацию.

– Хорстон, подтверждаем функциональность маневрового устройства, – ответила Драгонфлай. – Ты собираешься выполнить манёвры в открытом космосе. Не забывай при этом о камере.

Черри Берри посмотрела сквозь стекло и светофильтр своего шлема на камеру, прикрепленную к передней части скафандра.

– Принято, Хорстон, – сказала она. – Увидимся после прогулки.

Рукоятки под каждым копытом идеально реагировали на прикосновения Черри. Лёгкое прикосновение вернуло её обратно к люку; второе прикосновение снова оттолкнуло прочь. Ещё несколько прикосновений сдвинули её влево, затем вправо, затем вверх, затем вниз, и всё это с сохранением полного контроля.

Постепенно страх рухнуть в бездонную пропасть исчез. Что-то в глубине души Черри Берри подсказывало:

“Корабль стоит на месте. Планета остаётся на месте. Я никуда не падаю.

Я не падаю.

Я ЛЕЧУ”.

Стресс и напряжение от взлёта, а потом и от выхода на орбиту улетучились, унеся с собой страх и оставив после себя чистое счастье. С хихиканьем и восторженными возгласами Черри Берри кружила вокруг не такого уж и большого орбитального аппарата, выписывая вокруг него круги короткими, но точными импульсами реактивных двигателей. Она делала сальто, пируэты и вращения. Она отлетела примерно на сто метров, тщательно прицелилась и понеслась к кораблю с относительной скоростью тридцать метров в секунду. Это было не совсем то же самое, что летать, как пегас, но лишь чуть хуже. На самом деле, это было даже лучше, чем лучшие сны о полётах³².

– Уровень топлива в ранце шестьдесят процентов, – прервал Черри голос Драгонфлай.

Это немного отрезвило, но не особо. Приняв сообщение и вернувшись в состояние покоя относительно корабля, она повернулась к планете внизу.

“Да, – подумала земнопони про себя, – вот почему я всё это делаю. Вот почему я терплю Кризалис. Вот почему я разрываюсь между Эпплузой и Хорстоном, и фиг знает чем ещё. Вот почему я видела своих друзей менее семи дней за последние восемь лун. Всё ради этого.

Я забыла. Но я никогда больше не забуду. Не после этого”.

Но даже с этим прозрением, даже с переполнявшей её чистой радостью полёта без машины³³, у неё были дела. Земнопони сделала несколько снимков ландшафта под собой (судя по всему, земли к востоку от Кристальной Империи), включила диктофон скафандра и произнесла:

– Отчёт об исследовании, космос над Северными горами. Каждый раз удивляюсь, насколько невероятно маленьким всё отсюда выглядит. У нас, пони, такое уютное, удобное место существования, и видя, как оно вписывается в остальное творение природы, я ещё больше благодарна за уютную жизнь, которую все мы ведём дома…

Радость и профессионализм боролись друг с другом, и радость быстро задавила профессионализм, заставив его сдаться.

– Но я ещё более благодарна за то, что ЛЕЧУ!!! Ю-ХУ-У! Я даже не могу выразить, насколько СВОБОДНО я себя здесь, наверху, чувствую! Я плыву примерно в десяти метрах от своего корабля, и одним движением копыта я могу унестись на километры в любом направлении, а затем вернуться! Это всё, чего я когда-либо хотела, с тех пор как я была маленькой кобылкой, слишком маленькой, чтобы понимать, что у меня не будет крыльев, когда я вырасту. Что ж, теперь я выросла, и у меня есть крылья, выкованные в горниле НАУКИ!

Когда она уже собиралась выключить запись, Черри вспомнила, для чего вообще-то запись была нужна.

– О, кстати, в Северных горах я вижу камни, снег и всё такое. Прямо таки горная местность. И крайне заснеженная. Совершенно неинтересная.

Вот, теперь всё, что надо, сделано, и земнопони снова обратила внимание на корабль.

Через иллюминатор Черри видела, что Джет Сет и Аппер Краст всё ещё балуются со своей едой³⁴. Под влиянием момента земнопони осторожно приблизилась к иллюминатору и, отпустив рычаги управления, притормозила копытами об обшивку, чтобы погасить импульс. Черри осторожно постучала в иллюминатор, привлекая внимание туристов, и помахала ногой.

Затем она сфотографировала их шокированные и испуганные морды через стекло³⁵.

В то время как Миссия Тринадцать совершала долгий подъём к высшей точке своей орбиты, Миссия Четырнадцатая мчалась по орбите от полюса к полюсу, а Черри Берри выходила в открытый космос, фотографировала и записывала наблюдения³⁶, заходя внутрь корабля только чтобы перезарядить мана-батарею в ранце. Пока земнопони развлекалась на корабле и вне его, Кризалис сидела внутри капсулы, в то время как Хоббл Хименес уже трижды поел и, к большому облегчению королевы, на этот раз сумел удержать всё внутри себя.

Наконец, находясь почти на вершине орбиты, после завершения тестов отделителей и передачи отчётов для закрытия контракта, Кризалис тоже шагнула в вакуум за бортом, и не столько из-за задач миссии, сколько из-за отчаянной потребности не слышать непрекращающееся нытьё её единственного пассажира.

“Я знаю, что они пони, – подумала королева, отцепившись от капсулы и активировав ранцевые двигатели, – но они же живут за пределами Эквестрии. Может, Селестия не будет возражать, если я их немножечко покорю? Они сами навлекли на себя подобную участь тем, что приставили ко мне единственного в мире пони, по сравнению с которым самый сварливый осёл выглядит весельчаком.

Но не веселей Пинки Пай. Ни один осёл в мире не сможет быть веселей Пинки Пай”.

“И всё же, – подумала Кризалис, позволяя себе медленно отлетать от корабля, выключив гарнитуру, – пока я его не слышу, мне плевать”.

Очень странные чувства навалились на неё, когда она была в открытом космосе, и делать было нечего. Кризалис не думала, что пони способны испытать подобное. Они не чувствовали любви, сострадания, гостеприимства и всех этих сладких согревающих эмоций, кроме тех, что исходят от них самих же. Несмотря на все свои навыки, Черри Берри никогда не сможет ощутить космос так, как могла его ощутить королева.

Несмотря на всю враждебность окружающей среды вокруг, несмотря на то, что снять шлем означало бы мгновенную агонию, за которой последует вечное безмолвие смерти… Кризалис чувствовала, как весь космос, все звёзды и планеты, Млечный Путь и кометы, и, и, и, и всё… обнимало её.

Обнимало и говорило: “Добро пожаловать домой³⁷.”

Посмотрев на ночную сторону Эквуса, Кризалис обнаружила тонкое, подсвеченное солнцем кольцо, почти целиком окружающее огромную чёрную массу. Тут и там в темноте сверкали огни – города восточного полушария, несколько гроз в разных местах и даже один дикий тайфун в Хиндийском океане. Она сделала несколько снимков, подумав про себя:

"Да. Совершенно верно. Тонкая кожица света, скрывающая бездонную тьму. Почему бы мне не захватить всё это? Хуже я всяко не сделаю".

Вселенная не ответила. Она просто обнимала и любила Кризалис безоговорочно и бездумно.

Несколько минут королева просто парила над миром, наслаждаясь умиротворением. Этот момент был нарушен, когда солнце вырвалось из-за горизонта, заглушив маленькие огоньки на тёмной стороне планеты и заставив Кризалис щуриться даже сквозь тонированное забрало шлема. Вздохнув, она сделала ещё несколько снимков орбитального восхода солнца и снова включила связь.

– Хорстон, Тринадцатая, – сказала она. – У меня есть несколько хороших фотографий, и сейчас я возвращаюсь к космическому кораблю.

– Хорстон принято, завершение выхода в открытый космос, – ответила Драгонфлай. – Но, возвращаясь, будьте осторожны. Мы не хотим, чтобы вы сделали как Крэш, верно?

– Если под "мы" ты имеешь в виду себя и других подданных, – сухо ответила Кризалис, – то согласна, не хотите.

Она уже отлетела на пятьдесят метров от корабля, но выровняться в его направлении и дать импульс было легче легкого. Постепенно капсула приближалась. Сорок метров, тридцать, двадцать. Люк оказался немного не на траектории, поэтому Кризалис чуть толкнула подруливающие устройства влево. Это заставило её слегка подняться вверх и над кораблём, поэтому она исправила ошибку коротким импульсом вниз. Затем ей показалось, что корабль приближался слишком уж быстро для аккуратного приземления, и она внесла ещё одну поправку.

И ещё, и ещё, и ещё. Каждая корректировка требовала ещё корректировку, и Кризалис не могла полностью восстановить красивый, прямой вектор, с которого она начала. Её траектория полёта продолжала вихлять, искривляться и закручиваться, и остановить это не получалось.

Вселенная больше не обнимала её. Вселенная обратила своё внимание на какое-то другое место, оставив Кризалис в одиночестве бороться с нарастающим чувством паники, поскольку, по её мнению, корабль продолжал подпрыгивать взад, вперёд, вверх, вниз, в любом направлении, кроме того, что было надо.

Но тут прямо перед ней оказался люк, и Кризалис, отпустив рычаги управления, потянулась к нему передними копытами.

Одно из них ухватилось за поручень. Остальные три – нет.

Вселенная совершила сальто вокруг королевы чейнджлингов.

Паника всё же взяла верх. Копыта заскребли, и когда ясность мышления была восстановлена, обнаружилось, что Кризалис отчаянно цеплялась передними копытами за самые кончики двух поручней, тянувшихся по обе стороны от люка, а её круп довольно жёстко приземлился на защитный кожух основного парашюта.

Королева глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться, едва заметив мимолётное ощущение, что Вселенная отвлеклась от своих дел, чтобы сочувственно похлопать её по голове для ободрения, прежде чем вернуться к своим занятиям.

“Ха, – пронеслось в голове. – Кризалис 472, Верная Смерть по-прежнему 0. Выкуси, Бледная Кобылица”.

Преодолеть люк было, как и всегда, нелёгким делом, особенно в невесомости, но она справилась. Восстановив давление в командной капсуле, королева подняла забрало шлема и сказала:

– Хорстон, Тринадцатая. Вернулась назад в капсулу, ожидаю инструкций.

– Принято, Тринадцатая, – ответила Драгонфлай. – Мы считываем показания оставшегося топлива в баках как примерно семьдесят процентов. Не могли бы вы уточнить?

Кризалис проверила показания.

– Шестьдесят восемь целых два десятых процента, Хорстон. Зачем вам это понадобилось?

– Ну, умники только что заметили, что вы использовали около пятнадцати процентов бака для выхода на текущую орбиту. Это означает, что те же пятнадцать процентов позволят вернуть вас на низкую круговую орбиту. Так что мы хотели, чтобы вы подготовились к орбитальному манёвру в перицентре. Таким образом, вы сможете выбрать зону приземления по своему усмотрению и войти в атмосферу гораздо медленнее.

– Звучит неплохо, Хорстон, – согласилась Кризалис. – А пока перекинемся парой слов с нашим пассажиром.

– Принято, Тринадцатая.

– Мистер Хименес! – крикнула Кризалис.

– Вы меня звали? – ответил плаксивый голос.

– Давай поговорим о нашем возвращении на землю.

– О да, ДАВАЙТЕ. – на короткое мгновение скулящий тон и даже акцент, густой, как холодная патока, были срезаны острой кромкой гнева. Это исчезло почти мгновенно, когда Хоббл сказал более спокойным тоном: – Это моя любимая тема.

– Через пару часов мы запустим двигатель, чтобы занять более низкую орбиту. Это не будет манёвром входа в атмосферу. Просто чтобы замедлиться, и чтобы мы не сильно ударились при входе в атмосферу.

– Ой, не говорите "ударились", – простонал Хименес.

Кризалис закатила глаза.

– Ладно, – сказала она. – Мы будем спускаться медленнее и осторожнее. Разве это не хорошо?

– Когда вы ставите вопрос вот так, – ответил земнопони, – то это здорово. Я только за. Я хочу сказать, что чем медленнее, тем лучше.

Вспомнив о предыдущих полётах, Кризалис выключила микрофон и сказала:

– Я с тобой согласна, пони.

С момента запуска Четырнадцатой миссии прошло пять часов. Миссия Тринадцать только что завершила идеальный переход с орбиты на орбиту, перейдя на низкую круговую для подготовки ко входу в атмосферу. Черри Берри бездельничала внутри капсулы, поедая вишни, в то время как, благодаря небольшой хитрости с заклинанием связи, пресса в Хорстоне вовсю обсуждала ход полёта непосредственно с Джет Сетом и Аппер Краст³⁸.

– У меня было такое чувство, – говорил Джет Сет, – что Принцесса Твайлайт Спаркл и ЭКА не… ну, было предчувствие, что с ними нам полететь не получится. И это понятно. Это первый полёт космического туриста, первый по-настоящему частный полёт. И, признаюсь, я действительно не понимал, насколько опасным может быть это приключение, пока не прошёл подготовку. Я легко могу понять, почему принцесса Твайлайт не хотела рисковать.

Жеребец на мгновение замолчал и продолжил:

– Но прямо сейчас, глядя в иллюминатор, я вижу черноту космоса. Я вижу Эквус. Я вижу кривизну края планеты. И это зрелище просто потрясающее. Не думаю, что когда-нибудь смогу повторить то чувство, что меня сейчас охватывает. И это стоит того, что я заплатил за это приключение.

– А я, – добавила Аппер Краст, – я даже понятия не имела, насколько комфортно может быть в космосе. Думаю, если бы больше пони знали то, что теперь знаю я, возник бы огромный спрос на частные космические полёты.

По связи многоголосым эхо раздались вопросы, но более громкий перекрыл остальные:

– Каково это, знать, что вы первые космические туристы?

Джет Сет засмеялся.

– Да кого это волнует? Я просто хотел полететь. Просто подумал, что это будет шикарно. И я рад, что сделал это. Тот факт, что я смог сделать это первым, просто делает меня одним из самых удачливых пони в мире. Поправка, – добавил он, оглядываясь на свою жену, – делает нас двумя самыми счастливыми пони в мире.

– И думаю, что так оно и есть, – услышала Черри Берри голос Оккупанта, тоже достаточно громкий. – Мы сейчас собираемся обсудить кое-какие детали наших полётов с пилотами, так что не могли бы вы все вернуться на галерею для прессы? Спасибо!

Земнопони перекинула несколько переключателей, чтобы восстановить нормальные настройки связи.

– Хорстон, Четырнадцатая, проверка связи, – сказала она.

– Четырнадцатая, Хорстон, – ответила Драгонфлай гораздо яснее, чем звучали голоса репортёров. – Мы прекрасно тебя слышим. А ты как?

– Звук нормальный. Я могла бы оставаться на орбите, пока у меня еда не кончится, но у моих пассажиров есть планы на следующую неделю.

— Хорстон, Тринадцатая, – вмешалась Кризалис со своего корабля. – У меня есть пассажир, которого тоже нужно отправить домой. Давайте поговорим уже о посадке.

– Принято, Тринадцатая, Четырнадцатая, – сказала Драгонфлай. – Тринадцатая, по нашим лучшим прикидкам получается, что если мы хотим вернуть вас поближе к космическому центру, потребуется импульс примерно через сорок минут. Четырнадцатая, мы думаем, что если вы дадите импульс для входа в атмосферу через пару минут, то приземлитесь где-то поблизости от Хавайев.

– Хавайи? – задохнулась Черри Берри. – Как близко к Хавайям?

В голосе Драгонфлай можно было буквально различить пожатие плечами.

– Джордж Булл говорит, что система построения траектории в атмосфере ненадёжна. Она не может предсказать сопротивление воздуха, и они всё ещё пытаются доработать этот момент. Всё, что я могу сказать, это то, что Хавайи будут ближайшей землёй к тому месту, где вы окажетесь.

– Понятно, подождите. Мистер Сет, мисс Краст, как вам нравится приземление на Хавайи? Плюс-минус тысяча-другая километров.

– Хавайи было бы довольно удобно, – ответил жеребец. – Мои дирижабли выполняют рейсы на Хавайи и обратно через Лас-Пегасус. Это была бы удобная и короткая поездка домой.

– Принято, но пока ничего не обещаю, – специально добавила Черри Берри. – Любая зона посадки, в которую мы попадали в прошлые разы, была больше результатом удачи, а не умением. Всё, что я могу пообещать, это посадка на воду.

– Спасибо, что сообщили нам об этом, – ответил Джет Сет. – Хватит ли нам еды и воды, если мы окажемся на каком-нибудь необитаемом острове, не нанесённом на карты?

– На неделю точно, – ответила Черри Берри. – А что касается пресной воды, то её запас бесконечен.

– Тогда, пожалуйста, продолжайте, капитан.

– Принято, – Черри Берри откинулась на спинку сиденья, пристегнулась и сказала: – Это Миссия Четырнадцать КПЧ. Пассажиры, пожалуйста, пристегните ремни. Десять секунд до манёвра.

– Хорстон, принято, Четырнадцатая, – раздался голос Драгонфлай. – Повеселитесь!

– Тринадцатая, принято, Четырнадцатая, – добавила Кризалис. – Мы будем наблюдать отсюда. По мере возможности.

Пока они отвечали, Черри Берри уже развернула корабль для схода с орбиты.

– Зажигание через четыре, три, два, один! – земнопони запустила двигатель и увеличила тягу до пятидесяти процентов. – Хорстон, жду вашей команды для отсечки.

Две секунды спустя голос Драгонфлай закричал:

– Отсечка!

Черри Берри заглушила двигатель.

– Отсечка, – сказала она. – Готовлюсь к сбросу двигателей перед входом в атмосферу.

– Хорстон, принято, готовность к отделению двигателя, есть подтверждение отсечки, – сказала Драгонфлай. – В данный момент траектория показывает перицентр в двадцати пяти километрах над точкой в трёхстах километрах к западу от самого западного острова Хавайев.

– Понятно, Хорстон. Пассажиры, готовьтесь к расстыковке.

Черри Берри повернула корабль на девяносто градусов, направив двигатели в сторону планеты. Мгновение спустя кнопка разделения ступеней была нажата, и с глухим стуком последний двигатель и топливные баки, почти, но всё же не окончательно пустые, ушли вниз и исчезли. После этого, Черри вернула корабль в прежнее положение, используя гиродины, откинулась назад и произнесла:

– Ладно, ребята, у вас осталось около десяти минут, если вы хотите перекусить перед возвращением. Не пытайтесь только разогревать еду – поездка вниз и без того будет жаркой.

Под кораблем четырнадцатой миссии в лучах позднего солнца блестели снег и лед южной полярной шапки. Однако вокруг самой капсулы уже вспыхнуло пламя, окутывающее корабль, поскольку верхние слои атмосферы, неспособные убежать от движущегося слишком быстро корабля, просто были вынуждены подчиниться его напору.

Черри Берри сфокусировалась на авиагоризонте, удерживая корабль точно в центре ретроградного маркера, круга с тремя зазубринами, расположенного прямо над горизонтом. Позади неё, даже сквозь люк пассажирской кабины, она слышала как клацают затворы фотоаппаратов. Джет Сет и Аппер Краст, даже будучи пристёгнутыми ремнями, отказались убирать камеры и вместо этого успели сделать несколько последних снимков через иллюминаторы.

Черри не возражала. У неё не было времени. Практически с того момента, как капсула коснулась верхних слоёв атмосферы, она начала раскачиваться и вращаться самым необъяснимым образом. Сначала эти движения были небольшими и медленными, требуя лишь одну-две корректировки в минуту. Теперь же требовалось почти непрерывно держать копыто на ручке управления и постоянно подталкивать своевольный корабль из стороны в сторону.

"И это только самое начало формирования плазменного кокона, – подумала она про себя. – Мы ещё даже не подошли к плотным слоям".

– Разрешите отвлечь, капитан? – спросил Джет Сет. – Не могли бы вы немного перевернуть корабль? Я только что мельком увидел луну у горизонта, и было бы интересно сфотографировать её при свете снаружи.

– Сейчас я немного занята, сэр, – проговорила Черри Берри. – А ещё через мой иллюминатор луну не...

Земнопони оборвала свою речь, когда, всё же глянув в один из крошечных иллюминаторов капсулы, увидела что-то блестящее там, где абсолютно точно не должно было быть вообще ничего.

Оно было слишком маленьким для луны.

Оно было не там, чтобы оказаться сброшенной третьей ступенью.

Оно было слишком большим – просто слишком большим – для какой-то другой планеты.

И хотя Черри вообще-то не могла разглядеть там ничего, кроме яркого светового пятна, оно было... неровным...

– Хорстон, Четырнадцатая, – выдохнула она, возвращая внимание на то, чтобы держать корабль за теплозащитным экраном. – Слева от моей траектории в небе неопознанный объект. Я уверена, что это не третья ступень. Не могли бы вы попросить кого-нибудь исследовать это, пожалуйста?

В наушниках Черри Берри наложились сразу два голоса.

Драгонфлай спросила:

– Ты можешь сфотографировать это, Четырнадцатая?

…и Аппер Краст, говорящая:

– Я вижу его!

Через пару секунд Черри Берри услышала через люк несколько щелчков затвора.

– Туристы смогут сделать несколько снимков, – ответила Черри. – Мои копыта сейчас слишком заняты... Эй!

Корабль выбрал именно этот момент, чтобы начать смещаться, при этом немного соскользнув из ретроградного положения. На мгновение, прежде чем Черри Берри сумела вернуть его на курс, сработала сигнализация о перегреве.

– Сигнал о перегреве, капсула, – сообщила она. – Отключилась.

– Хорстон принял сигнал о перегреве, – ответила Драгонфлай. – В чём дело?

– Корабль непредсказуемо раскачивается. Не могу уделить внимание разговору об этом прямо сейчас. Обсудим это…

Снова сработал сигнал о перегреве.

– Перегрев, капсула, – сказала она сквозь шум. – Разворачиваю корабль для компенсации.

После разворота на девяносто градусов сигнал погас.

На пятнадцать секунд.

– Перегрев, капсула, – проворчала Черри. – Разворачиваю корабль.

– Капитан, всё в порядке? – спросила Аппер Краст.

– Дорогая, пожалуйста, помолчи, – сказал Джет Сет.

– Мы знаем, как с этим бороться, – ответила Черри Берри. – Не волнуйтесь.

– Видела? – спросил Джет Сет. – Спокойна и собрана. У неё всё под…

Снова зазвенел сигнал тревоги.

– Перегрев, капсула. Разворачиваю корабль, – Черри Берри скрипнула зубами, развернула корабль и заставила его вернуться на ретроградный маркер.

Сигнал замолчал, а через пять секунд снова сработал. Поворот, выравнивание, отключение сигнала.

Срабатывание сигнала о перегреве. Поворот, выравнивание, отключение.

Начала нарастать перегрузка. Звуки щелчков затворов камер прекратились.

Ещё один сигнал о перегреве.

– Перегрев, капсула. Разворачиваю корабль.

Черри Берри действовала, как и ранее.

На этот раз корабль вместо того, чтобы просто развернуться, покачнулся. Грохот раскалённого воздуха снаружи превратился в вопль разъярённого первобытного бога. Громкость сигнала о перегреве увеличилась вдвое.

– Четырнадцатая, Хорстон, мы наблюдаем критический перегрев капсулы и пассажирского отсека, – предупредила Драгонфлай. – Пожалуйста, переориентируй корабль.

Черри не ответила – вся её вселенная сейчас сжалась до размеров индикатора авиагоризонта. Не обращать внимания на свет, проникающий через иллюминаторы. Не обращать внимания на сигнал тревоги, который превратился в непрерывный рёв на одной ноте. Вернуть корабль на ретроградный маркер.

Корабль слишком сильно качнулся в сторону, проскочив маркер на авиагоризонте. Теперь первобытный бог ударил с другой стороны. Сработал новый сигнал: внешний корпус корабля начал деформироваться от жара.

"Нет! – подумала про себя Черри. – Вернуться на курс! Осторожно!"

Корабль снова качнулся назад, немного смещаясь от центра, и снова, словно стрелка весов, при аккуратной регулировке. Сигнал разрушения корпуса погас, а через несколько мгновений и сигнал о перегреве сменился с критического непрерывного звона на предупредительные прерывистые звонки. Черри снова развернула корабль, на этот раз более аккуратно, и они тоже отключились.

На семь секунд.

– Перегрев, капсула. Разворачиваю корабль.

Корабль развернулся. Сигнал отключился.

На этот раз насовсем.

Пламя вокруг корабля погасло. На спину Черри теперь давило ускорение вдвое больше нормальной силы тяжести. Пока они ещё не были в безопасности, но худшее было позади. Если предположить, что парашюты не были повреждены из-за перегрева – все три из них по-прежнему светили жёлтыми сигналами – то они, вероятно, благополучно приземлятся.

– Четырнадцатая, Хорстон, проверка связи.

– Четырнадцатая на связи, – ответила Черри. – У меня была занятая пара минут, но сейчас я в порядке. Как поняли?

– Ну, Четырнадцатая, – медленно произнесла Драгонфлай, – нашим умникам сильно не нравится твоя траектория. Вы сейчас очень низко и отклонились далеко от курса.

– Насколько далеко?

– По нашим лучшим предположениям, теперь вы окажетесь ближе к Оатстралии, нежели чем к Хавайям, – ответила Драгонфлай. – Сейчас вы к юго-западу от запланированного курса и как минимум на десять километров ниже, чем должны были быть. Мы телеграфируем во все страны региона, но вам, возможно, придётся долго ждать, пока вас найдут.

– Четырнадцатая приняла, – очень медленно произнесла Черри Берри. – Тринадцатая, вы на связи?

– Я слушаю, – ответил голос Кризалис.

– Так, ладно. Моё лучшее предположение, не видя траектории – проклятье, теперь я просто настаиваю на том, чтобы мы получили хоть что-то в этих капсулах, что позволяет пилоту их видеть – я дала слишком сильный импульс при сходе с орбиты и вошла слишком круто. Тринадцатой нужна более высокая траектория для входа в атмосферу. Все поняли?

– Мы приняли, Четырнадцатая, – ответила Драгонфлай.

– Тринадцатая приняла, – добавила Кризалис.

– Вот и хорошо, – сказала Черри Берри. – Похоже, на этот раз всё сошло мне с копыт… но теперь я должна объяснить своим пассажирам, как их день в космосе превратился в продолжительный морской круиз.

– Скажи "Привет" Черри Берри, Хименес! – Кризалис крикнула своему пассажиру. – Она где-то там, под нами!

Только приглушенное хныканье донеслось в ответ из салона³⁹.

– Как тебе будет угодно, – ответила Кризалис, полностью сосредоточившись на управлении капсулой. – Хорстон, Тринадцатая. Не понимаю, о чем говорила эта пони. Этот спуск вниз самый плавный из всех, что у меня были. Я вообще не чувствую никаких шевелений или неожиданных движений корабля.

– Мы приняли ваше сообщение, Тринадцатая, – сказала Драгонфлай.

– Я, может быть, и сижу в воде, но я всё ещё вас слышу, – вмешался голос Черри Берри.

– Ты меня видишь? – спросила Кризалис. – Просто ищи огненный шар, который летает лучше, чем ты.

– Ха. Ха. Ха, – ответила земнопони. – Нет, тринадцатая, визуальный обзор отрицательно. Во-первых, я не знаю, куда смотреть, во-вторых, даже если бы я знала, то не собираюсь тратить энергию батареи, чтобы развернуть корабль.

– В любом случае, Тринадцатая уже далеко от местоположения Четырнадцатой, – прокомментировала Драгонфлай. – Но если уж мы перешли к болтовне в эфире, то я завидую тебе, Четырнадцатая. Звучало весело.

По каналу эхом разнеслись приглушённые хриплые звуки бессильной лошадиной ярости.

Кризалис позволила себе пару смешков вслух, прежде чем сказать:

– Честно говоря, такая конфигурация корабля требует дополнительного внимания, но для опытного пилота это не имеет большого значения. Да я ведь уже почти спустилась, и у меня не было ни одной предупреждения о перегреве.

Дзыыынь, дзыыынь, дзыыынь, дзыыынь.

– Гррр. Перегрев, капсула. Разворачиваюсь, чтобы компенсировать, – пробормотала Кризалис.

– Ха-ха! – торжествующе крикнула Черри Берри через коммуникатор.

– Ой, да утихни ты, – буркнула королева. – Всего одно срабатывание...

Дзыыынь, дзыыынь, дзыыынь, дзыыынь.

– Перегрев, капсула, разворот. Сигнал отключился. Теперь, как я и...

Дзыыынь, дзыыынь, дзыыынь, дзыыынь.

– Ой, ДА ЛАДНО ТЕБЕ!!!

Сигнал о перегреве прозвучал ещё четыре раза подряд, затем в пятый раз после паузы и отключился совсем.

– Плазменный кокон рассеивается, – снова проворчала Кризалис. – Хорстон, дайте мне последнюю информацию о моей зоне приземления?

– Э-э-э… – после продолжительного бормотания последовала значительная пауза, наполненная лишь тишиной.

– Хорстон, это говорит твоя королева, – прорычала Кризалис. – Не хочу торопить, но у меня заканчивается высота, с которой я падаю. Где я приземлюсь?

– Боюсь, что вы тоже сбились с курса, – ответила Драгонфлай. – Вы приземляетесь к юго-западу от космического центра, может быть, в трёхстах километрах от нас. Там уже должно стемнеть, прежде чем команда эвакуации до вас доберётся.

– Юго-запад? – спросила Кризалис. – Запад, это я ещё могу понять, но как я повернула направо, входя по баллистической траектории в атмосферу?

– И когда вы получите ответ на этот вопрос, – добавила Черри Берри, находившаяся сейчас за тысячи километров от Кризалис, – вы заодно можете объяснить это и мне.

– У меня тут четыре минотавра пожимают плечами, Тринадцатая, – ответил голос Драгонфлай. – А пока просто сделайте всё возможное. Попытайтесь раскрыть парашюты, прежде чем вас унесёт в горы.

Кризалис перевернула капсулу, выглянула в иллюминатор и прошипела что-то очень мерзкое на древней чейнджлингве⁴⁰. Она отлично узнала эти горы. Королева довольно часто наблюдала их с другой стороны… на южном горизонте от улья. Она спускалась в самое сердце Запретных джунглей – место, которое хоть и не представляло реальной угрозы для улья, полного чейнджлингов, но могло сделать жизнь для одинокого чейнджлинга слишком интересной, и даже для королевы.

Да, и ещё была одна небольшая деталь: корабль, болтающийся на трёх парашютах, должен был спуститься сквозь кроны густого леса. Без проблем это точно пройти не могло.

– Хорошие новости, Хименес! – крикнула она. – Похоже, мы собираемся приземлиться прямо у тебя дома!

– Правда? – из пассажирского отсека раздался слабый звук движения, за которым последовал самый душераздирающий стон, который Кризалис когда-либо слышала в своей жизни⁴¹.

– Я просто сказала, – продолжила королева, разворачивая корабль и надеясь обнаружить впереди хоть что-нибудь, что выглядело бы как подходящая зона для приземления, – мне, возможно, придётся грохнуться среди ночи к тебе в гости, вот и всё.

Самый душераздирающий стон, который Кризалис когда-либо слышала, уступил пальму первенства, которую он удерживал всего шесть секунд, новому чемпиону мира.

– Ты пытаешься поднять мне настроение, – пробормотала Кризалис, а затем решила, что у неё нет на это времени. На высоте трёх тысяч восьмисот метров она задействовала парашюты.

Племя пони Никерагуа было не полностью изолировано от внешнего мира. Через портовый город на западном побережье, которым управляли пони из племени Акаполо, а также через случайных исследователей, забредавших сюда, велась небольшая, но постоянная торговля. Так же до них доходили новости от племён, расположенных ближе к берегам Моря Грифонов на востоке. И, конечно же, был их Бог-король и Владыка, Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Произносить, Пятирукий Повелитель Великих Кошек. Но он редко бывал рядом и практически никогда не был в настроении поболтать, поэтому считать его источником новостей было сложно.

Таким образом, пони из племени знали, как выглядят консервные банки. Они так же знали, как выглядят зонтики. И то и другое им не раз доставалось от исследователей и туристов при различных обстоятельствах⁴².

Но они не знали, как выглядят падающие космические капсулы, и поэтому уставились в небо на гигантскую жестяную банку под тремя зонтиками, обманчиво медленно спускающуюся на землю, прямо в центр их деревни.

Пони разбежались, когда банка, которая, насколько они могли судить, упала с небес, с глухим стуком ударилась о плотную землю деревенской площади. Защёлки на большом металлическом предмете клацнули, и зонтики разлетелись в стороны, опав вокруг него на землю.

На верхней части корабля были нарисованы священные символы – немного обожжённые, как будто от большого пламени, но всё же достаточно разборчивые. Под ними была небольшая строчка слов на языке цивилизации. Те немногие представители племени, которые умели читать, прочли их.

"Не бойся. Существа внутри — пони, и они не причинят тебе вреда".

Вокруг собрались воины с копьями и луками в копытах, готовые атаковать. Сам Верховный жрец, Календар Вил, вышел из деревенского храма и подошёл, чтобы посмотреть на гигантскую банку с неба. Он тоже прочёл надпись, причем на обоих языках.

Коническая часть в верхней части банки открылась. Королева Кризалис, сняв шлем, высунула голову и оглядела наполовину испуганную, наполовину враждебную толпу пони. Из одного из стеклянных кругов на стенке банки в ужасе выглянула слишком уж знакомая морда.

Календар Вил покачал головой.

– Разве не об этом говорили предки? – спросил он. – Воистину, не верь всему что читаешь.

МИССИИ 13/14 ОТЧЁТ

Краткое описание миссии: доставить трёх туристов в космос и благополучно вернуть их; выход в открытый космос на орбите; сфотографировать и изучить Эквус с низкой и высокой орбиты; испытания отделителей.

Пилоты: (13) королева Кризалис, (14) Черри Берри.

Продолжительность полёта: (13) 6 ч. 17 мин.; (14) 5 ч. 31 мин.

Выполнено контрактов: 3.

Основные достижения: первый выход в открытый космос КПЧ, первый одновременный полёт нескольких миссий.

Выводы из полёта: Всё было на отлично, кроме изначальной цели. Все цели миссии выполнены – теперь время приятных и долгих каникул.

ОЦЕНКА МИССИИ: УСПЕШНО, ЕСЛИ ОТБРОСИТЬ МЕЛОЧИ.

Оккупант сидел за своим столом, заваленным бумагами. Оформление документов было трудным делом, но приносило удовлетворение. Чтение слов на бумаге и написание слов на бумаге заставляли его чувствовать себя важным. Он даже взял за правило никогда не доделывать все документы в течение дня, потому что что-то внутри него говорило: чистый стол – не достижение; это был знак того, что больше ничего нельзя доверить его владельцу. Стопка бумаги на столе означала, что чейнджлинги хотели его здесь видеть и доверяли владельцу стола.

Это было не рациональной идеей, но она сделала его счастливым, поэтому Оккупант не подвергал её сомнению.

В этот день он был практически один в здании управления полётами, да и, пожалуй, во всем космическом центре. С приближением зимы, даже такой мягкой, какой она была в районе Хайсидских Топей, запусков ракет не предвиделось до самой весны. Большинство (но не все) пони-строителей разъехались по отпускам, готовиться и праздновать день Согревающего очага. Большинство чейнджлингов забрали свои карманные деньги из бюджета улья для собственных туристических поездок, наслаждаясь терпимостью к ним, подобной которой не мог вспомнить ни один чейнджлинг. Машина Веселья простаивала, хотя обычно требовалось как минимум два минотавра, чтобы очистить её от чейнджлингов и туристов на достаточное для проведения настоящих испытаний в аэродинамической трубе время.

Даже руководители космической программы и те отсутствовали.

Кризалис вместе с камерой и плёнкой была эвакуирована из того места, где и правда оказалась родная деревня Хоббла Хименеса, в ночь посадки⁴³, после чего она вернулась в улей, чтобы наверстать упущенные королевские обязанности⁴⁴.

Три дня спустя после того, как их подобрали примерно в ста милях к югу от Порт-Маресби, Черри Берри, Джет Сет и Аппер Краст прибыли в Кантерлот, проплыв на пароходе и совершив полёт на дирижабле через полмира. После этого Черри Берри отправилась прямо в Понивилль⁴⁵, сообщив, что останется там на весь отпуск, прежде чем провести новогоднюю ночь с семьей в Додж-Джанкшен.

Таким образом, здесь был только Оккупант, охрана, небольшая оставшаяся бригада строительных рабочих, гидов и обслуживающего персонала, а также Маркед Кни, который заявил, что находится на грани прорыва, и отказался прервать свою работу, несмотря на то, что остальные три минотавра отправились на Острова Минотавров за несколько дней до этого.

Оккупант не возражал. Почта, телеграммы и даже новомодные телефонные сообщения продолжали приходить. У него была работа, у него была его должность и у него были каталоги почтовых отправлений, в комплекте с существенным бонусом от самой королевы. Он был доволен…

…За исключением кучи предлагаемых контрактов на миссию, которые он просматривал один за другим. Более половины из них касались аэрофотосъёмки. Пара была для комбинированных миссий по воздушной съёмке и посадке, что после последних нескольких полётов было просто смехотворно. Большинство же оставшихся были контрактами на испытание различных частей ракетного оборудования, как их собственных, так и других экспериментальных разработок, в условиях, настолько невозможных, что сам Оккупант признавал этот факт, даже не консультируясь ни с одним из учёных.

Космическая программа чейнджлингов в настоящее время не имела контрактов. Хотя деньги и поступали из различных источников, их явно не хватало, чтобы летать без ограничений. Для будущих полётов требовалось больше денег, и ни один из контрактов, по мнению Оккупанта, никоим образом не был приемлемым. Он предвидел серьёзные проблемы в ближайшем будущем, если не найдёт что-нибудь, что-то такое, что могло бы это изменить.

Правда, был ещё заключен один туристический контракт – пару пони из мэйнхэттенского общества – но Оккупант держал его на крайний случай. Первый опыт с космическими туристами был достаточно утомительным; ни один чейнджлинг не был готов ко второму туристическому рейсу вскоре после первого. Он должен был быть уверен, абсолютно уверен, что ничто другое не принесёт денег, прежде чем он представит контракт своей королеве.

Дверь в кабинет распахнулась. Прохладный осенний ветерок, столь необычный для обычно жаркого и влажного Хорстона, ворвался внутрь и разбросал бумаги со стола Оккупанта.

– УСПЕХ!!!! – закричало существо, открывшее дверь. – Он с честью выдерживает все испытания!!! Наконец-то грандиозная работа Ракетного проекта Минотавров готова к полёту!!!

Оккупант попытался схватить бумаги, глядя на фигуру в двери.

– Доктор Кни, о чём вы говорите? – спросил он.

– Мой Стайпутник!!! – с энтузиазмом ответил минотавр, войдя в захламленный офис и не потрудившись закрыть за собой дверь⁴⁶. – Я наконец усовершенствовал ядро компьютера, способное принимать команды с поверхности и выполнять их в полёте!!! Теперь мы можем управлять ракетой без пилота!!! Так что многие из наших проблем с тестированием теперь решены!!!

Оккупант, не слишком давно (всего-то несколько месяцев назад) испытавший сверхзвуковой полёт без летательного аппарата⁴⁷, не видел в этом преимущества.

– Это хорошо, доктор Кни, – уклончиво сказал он. – Не могли бы вы закрыть дверь, пожалуйста?

– Но разве ты не понимаешь?! – спросил Маркед Кни, одним копытом захлопнув за собой дверь. – С Стайпутником мы сможем запускать непроверенные ракеты без риска для пилотов!!! Мы можем узнать, может ли корабль вернуться, не отправляя никого в космос!!!

Оглядев пол, высокий минотавр схватил контрактный лист и прижал его буквально к носу чейнджлинга.

– Как ещё мы можем попытаться заключить контракт, как этот, с нашими нынешними ракетными системами?

Оккупант откинул голову достаточно далеко, чтобы взглянуть на контракт. Это не была аэрофотосъёмка. Это не была проверка оборудования. Это было…

Это было…

Это было именно то, что понравилось бы королеве Кризалис.

– Доктор Кни, – тихо сказал он, используя магию, чтобы взять контракт из копыт минотавра, – я думаю, нам нужно отправить сообщение королеве и мисс Берри. Немедленно.

Примечание автора:

Вау. Я конечно и ранее предполагал, но это действительно оказалась монструозная глава. Мне, наверное, стоило её разделить, но я очень хотел избавиться от этих туристов, стоявших у меня на пути.

Я попробовал посадить корабль с тремя двигателями, пользуясь только ими в тестовой сохраненке. Что ж, он просто отлично взорвался... и это ЕДИНСТВЕННОЕ, что он сделал хорошо. Вертикальная посадка на Кербине без дополнительных двигателей ориентации практически невозможна.

Миссия 12 в игре была необходима для получения научных данных, и на этом, считай, всё. Точно так же настоящая цель выходов в открытый космос в миссиях 13 и 14 была той же. Вы получаете совершенно разные данные для высокой орбиты и низкой, а на низкой орбите разные данные получаются в зависимости от биома, над которым пролетаете – полярные ледяные шапки, луга, нагорья, горы, пустыни, побережье и, конечно же, океаны. В конце концов, я полностью закрыл контракты и собрал достаточно научных знаний, чтобы получить технологию, которая включает, в первую очередь, СОЛНЕЧНЫЕ ПАНЕЛИ. Поскольку электричество в KSP является расходным материалом, солнечные панели жизненно важны для всего, что отправляется дальше орбиты Кербина или, возможно, собирается лететь к Муне.

Завершение 14-й миссии было почти катастрофическим. В какой-то момент предупреждение о перегреве корпуса корабля сработало почти для всего разом, поскольку корабль болтало в полёте, и он норовил оказаться в любом положении, кроме как за тепловым экраном. К счастью, всё очень быстро остыло, как только я выправил положение корабля, но я там прошёл по краю. Для сравнения, миссия 13 была лёгкой прогулкой. Я не знаю почему, за исключением того, что я отправил 14 миссию намного круче в атмосферу, чем обычно, и, увидев, насколько плохо всё прошло, ввёл 13 по существенно более пологой траектории. Однако это не объясняет болтанку 14-й на большой высоте; 13 и 14 — идентичные корабли и должны вести себя одинаково. Они этого не сделали. Понятия не имею, почему.

Я взял диалоги из оригинальных отрывков комедии Хосе Хименеса для этой главы. Серьёзно, найдите ВСЕ из них — "Астронавт, части 1 и 2", "Хосе Хименес в космосе" и "Хосе Хименес: пресс-конференция". Сегодня персонаж Билла Даны вызывает сожаление во многих отношениях, но как астронавт он просто блистал. Легко понять, почему астронавты "Mercury 7" обожали эту штуку и сами использовали фразы оттуда в сложные моменты своей программы.

Точно так же часть интервью в космосе Джет Сета и Аппер Краст по большей части состоит из цитат Денниса Тито, первого в мире космического туриста, посетившего МКС в 2001 году.

"Не бойся. Существа внутри – пони, и они не причинят тебе вреда". Выросло из городской легенды о том, что после того, как первая пара космонавтов приземлилась, они настояли на том, чтобы написать подобное послание на будущих советских космических кораблях, чтобы убедить крестьян в том, что это не марсианское вторжение. Для забавы, взгляните на это: https://satwcomic.com/space-attack

Хоббл Хименес покончил с космосом. Джет Сет и Аппер Краст могут появиться ещё раз, а могут и не появиться, но их главная роль в этой истории уже сыграна. В этой главе я особенно хотел показать, что Джет Сет, хотя и сноб из Кантерлота, но не слепой; что Аппер Краст, скорее, более легкомысленна, чем снисходительна; и что все трое туристов, включая Хименеса, умнее, чем кажутся на первый взгляд. Я также хотел дать минотаврам, кроме Уорнера, возможность показать себя и свою личность... что означало, что я должен был им её ДАТЬ. Они всё ещё немного картонные, но, по крайней мере, они больше, чем тени для их вечно уверенного в себе лидера.

Я добавил в эту историю несколько чеховских ружей, но они могут выстрелить, а могут и не сработать. Это будет зависеть от того, что подкинет мне игра в дальнейшем. Посмотрим, как пойдут дела.

Следующая полноразмерная глава: миссии Р1 и Р2 с принцессой Луной, Пинки Пай и множеством запусков, управляемых с заднего сиденья.

¹↑ Как ни странно, но воспоминания Джет Сета были вполне правдивыми и не содержали ни капли иронии. Жеребец был прекрасным штурманом, и его навыки управления парусным судном далеко превосходили умения среднего моряка, особенно если учесть, что он родился и вырос настолько далеко от солёной воды, насколько это вообще возможно в Эквестрии. Это просто доказывает, что на самом деле кто-то может быть высокомерным болваном, но при этом не являться полностью некомпетентным во всём. Просто случается подобное не часто.

²↑ Ни одного из своих последних пленников Баклажан не находила столь же питательными, как Черри Берри. Одержимость полётами земнопони была калорийнее концентрированного сахара, а редкие, поверхностные интересы и привязанности кантерлотской элиты были по сравнению с подобным не более чем черствым хлебом и водой. Тем не менее даже они были лучше, чем Дабл Фэйс, который не любил абсолютно никого, даже самого себя.

³↑ Фон Браун не сломал ещё ни одного стула, но громкий скрип и треск, когда он на них разваливался, делали это абсолютно неизбежным. Многие участники космической программы регулярно делали ставки, когда же стул под минотавром сломается или сломается ли он, когда на него сядет кто-нибудь другой. Наиболее известным из них был Годдард, который, судя по всему, делал на этом приличные деньги.

⁴↑ Основываясь на короткой, но весьма насыщенной событиями истории Эпплузы, многие сторонние наблюдатели пришли к выводу, что кто-то или что-то на самом деле очень не хотел, чтобы в приграничном городке была башня с часами. Среди прочего ей угрожали паническое бегство буйволов, неконтролируемый торнадо и дряхлый старый странствующий рыцарь Дон Росинант. (Честно говоря, в последнем случае было выбито всего пара кирпичей с одного из углов, прежде чем осел-оруженосец Хотей убедил рыцаря, что "гигант исправился и больше не представляет угрозы ни для пони, ни для остальных существ", но тем не менее, тенденция тут явно прослеживается).

⁵↑ К счастью, никто не вспомнил о том, что сама Кризалис практически никогда ничего не ела и не пила, кроме как для маскировки, и поэтому вкусы она практически не различала. Чтобы прикрыть этот недостаток, она придумала правила при маскировке под Кул Дринк: на крупных публичных мероприятиях она делала глоток того напитка, что ей предлагали, выплёвывала и сердито требовала, чтобы персонал "убрал эти помои и принёс что-то поприличнее". После чего она делала глоток чего-то, что по её мнению имело тот же вкус, но другую этикетку и демонстрировала своё молчаливое, неохотное согласие с тем, что этот напиток равно не дотягивает до её стандартов, но, вероятно, является лучшим, что могли достать эти плебеи. До сих пор ни один дворецкий или метрдотель не посмел поймать её на блефе, налив во второй раз “коробочного” вина, и поэтому Кул Дринк имела репутацию если не знатока, то ценителя изысканных вин и настоек.

⁶↑ Очарован (пер. с фр.)

⁷↑ Никаких извинений.

⁸↑ Кризалис думала об использовании чейнджлинга-инфильтратора, но позже отказалась от этого варианта. Ей требовалась уверенность в результате осмотра, и, кроме того, вытащить доктора Сэддл Роу из Кантерлота в космический центр Хорстона обошлось бы в целую кучу бит. Кроме того, эти кантерлотские снобы, вероятно, узнают доктора Джинджерброт Хауса, чье отвратительное отношение к пациентам перевешивала лишь репутация гения медицины. Королева выбрала его не столько из-за прекрасных навыков, а потому, что из столичных врачей его было легче всего шантажировать. Так или иначе, он придёт.

⁹↑ Меченое колено (прим. пер.)

¹⁰↑ Будь это другое произведение автора, мы могли бы вдоль и поперёк пройтись по вариантам злоупотребления подобной традицией. Однако, поскольку это страна очаровательных разноцветных пони, которые решают сложные эмоциональные проблемы за полчаса, мы позволим читателям проявить воображение. Да, именно ты. Прекрати думать, о том, о чем подумал.

¹¹↑ Исследования, по крайней мере, в одной конкретно взятой вселенной, в которой, к сожалению, не хватает одержимых дружбой разноцветных пони, убедительно свидетельствуют о том, что это правда. И если это правда, то помогает объяснить, как вид почти голых обезьян без когтей, с крошечными зубами и мягкой тонкой кожей стал главным хищником на всей планете. С другой стороны, в мире пони всё может быть совсем не так, так что можно просто сказать “это магия".

¹²↑ Кроме его челюсти. Ни одному пони никогда не удавалось успокоить челюсть доктора Хауса, даже в тех нескольких случаях, когда какой-нибудь обиженный или раздражённый пациент совершал нечто достаточно жестокое, чтобы требовалось, чтобы он закрыл рот.

¹³↑ А ещё Лаки Крикет, но его имя было расположено недостаточно высоко на тотемном столбе, чтобы его приглашали на подобное совещание. Он сидел в служебном помещении, рассказывая своим товарищам-чейнджлингам об установке на Мысе Дружбы для имитации выхода в открытый космос, или, как он её называл, "Не настолько весёлая как Машина Веселья, но всё же ничего так".

¹⁴↑ Кроме того, Драгонфлай была слегка расстроена из-за того, что полёт обещал быть не особо интересным. Размещение "банки с наукой" на вершине ракетной пирамиды, придание кораблю аэродинамического профиля кирпича, облитого тростниковым сиропом, хоть чуть-чуть взбодрило её. И это заставляло Кризалис нервничать.

¹⁵↑ Многолетний опыт помогал ей не высказать кантерлотским пони всё, что она о них думает, но для этого требовались постоянные усилия. Иногда их требовалось больше, например, когда один из единорогов задавал глупый вопрос… а, по мнению Кризалис, все их вопросы, как правило, были глупыми.

¹⁶↑ Лишь в метафорическом смысле. Конечно, способность чейнджлинга ощущать эмоции, это весьма мощная магия, но недостаточно мощная, чтобы охватывать многие километры, за исключением разве что магии принцессы Кэйденс и/или Кристального сердца. Чейнджлинг может закрыть глаза и с абсолютной точностью указать направление на Кристальную Империю с расстояния до 350 километров.

¹⁷↑ Для тех, кто действительно хочет знать, что представляет собой “интереснее” в данном контексте, лучше всего это кратко охарактеризовать так: "Ох, лягать, похоже я сейчас сдохну!".

¹⁸↑ Не то чтобы ей не хватало воздуха, но это хотя бы помешало ей отдать этому единорогу безапелляционный приказ заткнуться. Королева считала часы до завершения полёта и надеялась, что больше никогда не увидит этих проклятых Тартаром пони.

¹⁹↑ В каждой из команд также было несколько единорогов из строительных бригад, которых привлекали за двойную плату. Они справлялись с левитацией лучше среднего чейнджлинга, а поскольку все строительные работы в день запуска всё равно прекращались, использовать их так было более эффективно.

²⁰↑ Которая совершенно не походила на пищу, отправляемую в космос. Рацион в капсуле, несмотря на все усилия Хэви Фростинга, оставался либо пастой в тюбиках, либо регидратированной жижей, которую можно было есть через соломинку. Что ещё хуже, что-то в невесомости уменьшало чувствительность пони к ароматизаторам, поэтому даже приличная на земле паста/жижа становилась либо пресной, либо просто отвратительной в космосе. После долгого обсуждения было решено просто заранее сказать пассажирам, что питание всё ещё находится в стадии разработки, и что им, вероятно, следует поплотнее позавтракать перед запуском.

²¹↑ Если бы они только знали, что Хоббл Хименес сделает почти всё, чтобы избежать этой чести, то всё могло бы быть иначе. Для начала, присутствующие пони побогаче начали бы активно предлагать ему выкупить место в капсуле.

²²↑ Доктор Ад Инэксплорат был профессором Университета Селестии в Мэйнхэттене и членом Королевского астрономического общества. Он ни разу в жизни не обменялся ни единым словом с кем-либо в Космическом центре Хорстона до того, как "Голос Эквестрии" нанял его в качестве эксперта-собеседника Гудмэна на время запуска. Его знания о целях и намерениях миссии КПЧ начинались и заканчивались листовкой, отпечатанной на одной странице, которые один из помощников Оккупанта раздал всем представителям прессы на рассвете того же дня. Гудман видел тот же самый лист и знал всё, что знал по этому поводу Инэксплорат, и профессору хотелось, чтобы журналист наконец перестал это переспрашивать и задал более интересные вопросы о космосе. Ему, в буквальном смысле, за это интервью обещали недостаточно много для такого.

²³↑ Что было очень удачно, потому что он понятия не имел, что ответить. Профессор из Университета Селестии в Мэйнхэттене не мог просто взять и сказать: “Ну, эта огромная хреновина кажется мне достаточно здоровой”. Это было бы ненаучно.

²⁴↑ У Гудмэйна тоже могли быть наушники, но он отказывался от всего, что могло хоть как-то повредить его прическу.

²⁵↑ Каким бы сомнительным ни было такое достижение, но Миссия Тринадцать была тут не первой. Гордон Грифон во время своего первого суборбитального полёта расстался с обедом когда попал в невесомость. Грифоны, к сожалению, не догадались подготовить никаких пакетов на случай воздушной болезни, в результате чего Рэрити смогла продать грифонам совершенно новый скафандр и шлем взамен того, что Гордон, ну… испачкал. И поскольку он был единственным пилотом программы грифонов, это затормозило их космическую гонку на несколько недель… А на то, чтобы убедить Гордона снова залезть в капсулу, потребовалось ещё больше времени. Однако до сих пор грифоны (и Рэрити) держали инцидент в строжайшей тайне.

²⁶↑ Педанты из других миров будут настаивать, что у лошадей пищеварительный тракт устроен так, что полностью исключает любую возможность исторжения содержимого желудка через рот. Как бы то ни было для лошадей или любых других копытных млекопитающих на их собственной планете, пони Эквуса вполне могут возносить требы фаянсовым богам.

²⁷↑ И да, он заглянул туда, прежде чем их пристегнули ремнями к креслам. Там было пусто.

²⁸↑ Пластиковые ложки для регидратированной еды из пакетиков были очередным нововведением для Тринадцатой и Четырнадцатой миссий. На корабле не было ничего, что могло потребовать в процессе еды вилку. Единственный нож находился в ящике с инструментами, спрятанном на случай аварии под ложементом Черри Берри, и она не собиралась сообщать туристам, об его существовании, если только это не станет критически важно.

²⁹↑ Круглые иллюминаторы традиционно использовались на морских кораблях уже лет сто, а для дирижаблей с самого начала, по крайней мере, боковые. На морских судах эта особенность обуславливалась заботой об усилении корпуса, противостоящего волнам. Первоначально появление их на дирижаблях было связано с тем, что первые дирижабли были в основном обычными лодками с магически надутым воздушным шаром наверху, но по мере развития технологий было обнаружено, что нагрузки, схожие с теми, какие испытывают корпуса кораблей, движущихся в океане, применимы и к корпусам дирижаблей, прорывающихся сквозь сильный ветер или шторм. Джет Сет долго обсуждал с Джорджем Коули крохотные трапециевидные иллюминаторы, используемые в капсулах от "Ракетных запчастей Черри…", которые использовались там до сих пор.

³⁰↑ Было решено, что, поскольку для пилота было жизненно важно иметь возможность слышать и центр управления полётом, и пассажиров, то заклинание телеприсутствия будут настроены по умолчанию так, что пилот будет поддерживать оба канала связи одновременно, но Центр управления полётами и пассажиры, во избежание путаницы, не слышали друг друга. Пассажиры были проинструктированы о важности дисциплины связи, но Аппер Краст, по-видимому, не восприняла серьёзно идею о том, что она не может говорить, когда захочет.

³¹↑ Эта умеренная похвала весьма удивила Черри Берри, которая раньше не сталкивалась с завышенными ценами на безвкусные блюда, которые до недавнего времени подавали слишком многие рестораны Кантерлота, выдавая за элитные произведения кулинарии. А вот то, что Джет Сет и Аппер Краст нашли влияние невесомости на свою практически жидкую пищу куда более интересным, чем её вкус, совсем не удивляло. Собственно, поэтому в шкафчике для еды были припасёны как несколько запасных рационов, так и множество салфеток.

³²↑ За исключением того, что вокруг неё не наблюдалось вишен. За ними всё же придётся вернуться на корабль.

³³↑ Да, ранец и скафандр были машинами, но, по мнению Черри, достаточно маленькими.

³⁴↑ В невесомости куда сложнее НЕ играть с едой. В конце концов, игра – это форма обучения, а на орбите вам приходится заново учиться делать самые разнообразные вещи. Однако, во всех мирах найдётся не так много космонавтов, устроивших импровизированную игру в пинг-понг, используя ложки и недоеденные клёцки.

³⁵↑ К сожалению, из-за отражения солнца на сверхтолстом стекле, фотография не удалась. Большинство снимков, сделанных туристами изнутри корабля, оказались намного лучше.

³⁶↑ Больше половины из них были вариациями на тему "Я ЛЕЧУ! ЙЕ-ХУ!!!” Только более многословно.

³⁷↑ Самое близкое к испытанному было в тех причудливых снах о том странном розовом пушистом нечто. Конечно, она никому не рассказывала об этих снах. Пусть её чейнджлинги наслаждаются своей Машиной Веселья – она же оставит Пещеру Веселья только для себя.

³⁸↑ Возможность проведения интервью с коммерческими космическими туристами прямо в полёте обсуждалась на собрании руководителей за несколько дней до запуска и оставалась под вопросом до оценки настроения кантерлотских пони в процессе полёта. Но даже речи не шло позволить прессе взять интервью у Хоббла Хименеса. Он наверняка сказал бы слишком много для ушей любого постороннего пони.

³⁹↑ При первом же проблеске плазмы в иллюминаторе, Хоббл Хименес откинул голову на спинку кресла и крепко зажмурился. Конечно, Кризалис не знала об этом, да и ей в общем-то было всё равно.

⁴⁰↑ "Отродье презренной пищи!" был точный перевод этой фразы. Более разговорным переводом, по крайней мере на земной английский, мог бы быть "Кобылий сын!" Но на русском, скорее, это какое-то другое млекопитающее из семейства псовых.

⁴¹↑ Хоббл открыл глаза, посмотрел в иллюминатор на деревья, понял, что иллюминатор в который он смотрит, направлен прямо вниз, и снова крепко зажмурился. Опять же, Кризалис не знала всего этого, и ей было всё равно.

⁴²↑ Честно говоря, ни одно из мексикольтских племён не стремилось причинять вред своим случайным посетителям-эквестрийцам, за исключением не слишком адекватных героев или воров. (В мексикольтских диалектах используется одно и то же слово для обозначения и тех и других). Как сказал сам Верховный Жрец Календар Вил: "Мы пугаем их до трепета, мы берём то, что хотим, и отправляем их обратно. Они рассказывают другим, что произошло, а затем другие хотят увидеть всё сами, и приносят более полезные вещи. Цивилизация может быть безумной, но это дар небес, продолжающий падать на нас".

⁴³↑ Космическую капсулу Миссии Тринадцать пришлось оставить там, так как пони из племени настаивали на сохранении "дымной колесницы", дабы их таинственный повелитель мог изучить её. Через пять недель она появилась в космическом центре, перевязанная гигантской лентой с бантом. Ещё через шесть месяцев после этого книга "Дэринг Ду и захваченный космонавт" появилась на полках книжных магазинов Эквестрии.

⁴⁴↑ И она не забыла пропесочить Элитрона. Фактически, это и была самая важная часть её королевского долга.

⁴⁵↑ За три дня до Забега листьев.

⁴⁶↑ Не то чтобы он закрыл за собой первые две двери, которые распахнул, откуда и был холодный ветерок, дующий теперь через большую часть офисной части здания управления полётами.

⁴⁷↑ Или парашюта. Или шлема. Или безопасной зоны приземления.

Затруднительное положение одного пиромана

Жуколожество

Приветствую тебя, герой!

Штиль

Источник жизни

Любимое занятие Флаттершай

Дамы не выходят из себя

Убежать от реальности...

Привет, Рарити

Рыцарь, Ладья и Принцесса

Космическая программа чейнджлингов

Глава 10: Миссии 12, 13 и 14: Сделать кучу фотографий