Космическая программа чейнджлингов
Глава 11: Миссии Р1 и Р2: Ещё один незапланированный старт
Вас приглашают на
Праздник Согревающего Очага
В канун дня Согревающего очага
после представления
Место проведения: Замок Дружбы, Понивиль
Музыка – Игры – Подарки
Всепони, Добро пожаловать
Пинки Пай почти, но ещё не совсем, потерялась во всех празднованиях и планах празднований, предшествовавших кануну дня Согревающего Очага.
Земнопони прекрасно знала, что большинство пони считают её сумасшедшей, глуповатой, но милой пони. Она не возражала. В конце концов, Пинки знала, что она милая, и первая признала бы, что немного того, когда хихикает как чокнутая. Но глуповатая? Нет. Она лишь выглядела простушкой, потому что сосредотачивала всё своё внимание, насколько это удавалось, на самых простых вещах, таких как выпечка, вечеринки и дружба с абсолютно всеми пони и не пони.
Но как она могла объяснить, насколько чудесными и чудесно сложными могут быть эти простые вещи? Как Пинки могла поведать даже своим самым близким друзьям, что она могла практически видеть связь между всеми жителями Понивилля? Как она могла объяснить, как кусочки идеальной вечеринки кружились у неё в голове, перестраиваясь с каждым вдохом? И как земнопони могла даже начать рассказывать о том, как она всё поняла, не осознавая этого, только потому, что какая-то часть её разума проработала этот вопрос тщательно, шаг за шагом, пока она была поглощена развешиванием лент или намазыванием глазури на торт?
Когда Пинки Пай была маленькой кобылкой и жила на каменной ферме, всё было просто, потому что вокруг не было ничего, кроме фермы, её родителей, сестёр и бабушки Пай. А затем появилась огромная радуга и буквально взорвала её сознание, и чем больше она исследовала мир за пределами фермы, тем ярче становился взрыв в её голове. Её спящий мозг был сам по себе грандиознейшим фейерверком, который только можно представить, и только сама земнопони могла его вообразить.
И плюс ко всему было ещё и её Пинки-чувство, трансформирующее вещи, которые кобылка не могла объяснить, в подёргивания, чесотку и судороги.
Проблема Пинки заключалась вовсе не в том, что у неё не хватало внимания. Всё дело было в том, что земнопони испытала на себе гораздо больше воздействий окружающего мира, чем могут передать пять чувств, известных обычным пони. По большей части это начиналось и заканчивалось в её голове (или хвосте, или гриве, или коленях, или веках, или в чём ещё, в зависимости от того, как на этот раз сработало Пинки-чувство). В мире происходило очень, очень, очень много всего, и всё это могло оказаться важным, поэтому требовалось много изнурительной сосредоточенности, чтобы отбросить всё лишнее и отслеживать что-то конкретное.
Но земнопони много практиковалась в этом, и когда первые снегопады были доставлены из Клаудсдейла, Пинки полностью погрузилась в планирование дня Согревающего Очага и одновременно отслеживала, чтобы никто в Понивилле, чей день рождения оказался слишком близко ко дню Согревающего Очага, ни в коем случае не пропустил собственный день рождения.
Она очень, очень старалась и почти сумела заглушить тот единственный внутренний голос среди какофонии, звучавшей в её черепе, который продолжал шептать: "Предательница. Предательница. Предательница".
Разные части разума Пинки Пай спорили с этим тонким голосом, те части, которые сейчас не участвовали в выборе, какие крекеры и на чей день рождения надо отложить, что лучше готовить на пиршество в день Согревающего Очага в “Сахарном уголке”: фиговый пудинг или тыквенный пирог, ну и та часть, которая смотрит в обе стороны, прежде чем перейти улицу. Постепенно, в течение нескольких дней, эти фрагменты подсознательного спора срастались в нечто связное, звучавшее более или менее так:
“Мы бросили наших друзей.
Что ещё мы могли сделать? Мы не можем вернуться туда снова.
Нас не было там, когда Рэйнбоу Дэш нуждалась в нас больше всего.
Мы видели, как наша подруга летит к своей смерти, и ничего не могли с этим поделать. Мы чувствовали дёргающийся хвост и одновременно покалывание, и это не прекращалось, и мы знали, мы ЗНАЛИ, что Дэши...
Мы знали, и мы СБЕЖАЛИ.
Дэш сказала, что всё в порядке. И с тех пор мы много чего делали вместе! И да, Твайлайт сказала, что нам не нужно работать в космическом агентстве, если мы не хотим.
Такой вопрос даже не стоял. Мы…
Подождите минуту. Это же я говорю сама с собой, верно? Так разве тут не должно быть "я" вместо "мы"?
Я не знаю. Когда разговариваешь сама с собой, это сбивает с толку!”
А затем, за полторы недели до самого дня Согревающего очага, Пинки Пай обнаружила, что у неё нет ничего, чем можно было бы занять голову. Обе вечеринки на праздник были подготовлены. Любимая видеоигра Батон Мэша была отремонтирована и обновлена. Все подарки ко дню Согревающего Очага были упакованы, ёлка наряжена, все комнаты украшены, и одно конкретное помещение раз украшено – мистеру Кейку было плевать, что декорации были сделаны из кедровых досок и оцинкованных гвоздиков, – он твёрдо желал получить назад свой коридор.
И все накопившиеся кусочки страха, вины и иррациональности мышления разом обрушились на разум Пинки, заставив её застыть на месте, уставившись на то, что творилось в её собственной голове.
“Я сбежала от друзей.
Но я ничего НЕ МОГЛА поделать! Всё шло не так, и я ничем не могла помочь!
Так сделай хоть ЧТО-НИБУДЬ, чтобы помочь!”
И внезапно, как луч солнца на заре Селестии, эта гениальная идея рассеяла туман в разуме Пинки Пай.
“Да, – подумала она. – Я сделаю кое-что! Я буду не только готовить космическую еду, но сделаю всё, чтобы быть уверенной, что никто и никогда больше не окажется в той опасности, с которой пришлось столкнуться Рэйнбоу Дэш!”
Тонкий внутренний голосок перестал повторять односложную мантру и вместо неё заявил:
“Так держать! Сделай это для них!
Один вопрос, тоненький внутренний голос…
Чего, большой внутренний голос?
Как я это сделаю?
Меня не спрашивай. Я просто отвечаю за чувство вины. Тебе придётся разбираться самой.
Разве ты не имела в виду, что… Мда, да ты права, это и правда сбивает с толку!
Не волнуйся. Я позабочусь об этом.
Всем привет! Ты кто, новый внутренний голос?
Я всего лишь какая-то часть нашего подсознания. Я просто сижу и наблюдаю за происходящим, пока не появится что-то, что подаст мне какую-то идею, а затем я хлопну другую себя по плечу и скажу, что это было такое. Так что просто возвращайся к тому, чем ты там занималась, я.
Вот это да! Спасибо, я!”
После этого Пинки Пай пошла печь кексы, исходя из принципа, что кексов никогда не бывает много. У неё ещё не было плана, не говоря уже о ПЛАНЕ, но она знала, что ПЛАН скоро будет, и что с ним всё будет хорошо… правда, пока торопиться не стоит.
Плохие вещи случались, когда она чересчур торопилась выполнить план.
Имеем честь просить вашего присутствия на праздновании в честь дня Согревающего Очага.
Зал повседневных приёмов, Замок Кантерлот
Канун дня Согревающего очага, с 19:30 до полуночи
Музыкальное сопровождение будет обеспечено Королевским камерным квартетом Кантерлота
Изысканные вина и закуски от Фэнси Пэнтса
Просьба прибыть в официальном наряде
Пожалуйста, сообщите о согласии (вы можете привести с собой одного гостя) или что сожалеете о невозможности посетить данное мероприятие.
В девятнадцатый раз за день Кризалис пожалела, что у неё нет ещё трёх или четырёх Оккупантов1, чтобы помочь с разбором всех этих бумаг.
Одним из преимуществ секретности было почти полное отсутствие какой-либо бюрократии. Все отчёты делались устно, лично и не особо часто. Оформление документов, связанных с личным прикрытием Кризалис во внешнем мире, занимало как правило порядка пяти минут, требовавшихся на написание одного письма… возможно, часа, если речь шла о юридическом контракте. Инфильтраторам настоятельно не рекомендовалось оставлять какой-либо бумажный след, если их прикрытие не было постоянным и качественным. Но даже в этом случае ожидалось, что они не будут беспокоить королеву подобным.
И к чему же привёл всего один год с тех пор как они вышли из тени? Около четверти её инфильтраторов теперь работали в открытую, и всем им требовались документы – свидетельства о рождении2, проверки кредитоспособности, кредитные гарантии, проверки криминального прошлого3, справки о предыдущем трудоустройстве или аренде4 и так далее. Вдобавок постоянно приходили уголовные и гражданские жалобы на её подданных, которые придерживались старой тактики, даже действуя в открытую. Это означало чтение ордеров и показаний и принятие решения о том, стоит ли выручать этого конкретного чейнджлинга5.
Но эта гора документов была всего лишь утлым спасательным плотиком по сравнению с грандиозным трёхмачтовым фрегатом, который олицетворял для Улья дипломатические отношения и связи с общественностью. Селестия отправляла в улей по крайней мере одно письмо ежедневно, а представитель Кризалис на продолжающихся переговорах о мире и амнистии между пони и чейнджлингами по два или три. Младшие должностные лица Эквестрии тоже добавляли свои ежедневные взносы в эту кучу. Там присутствовали дипломатические оскорбления, комплименты6, просьбы всех мастей, от информации о пропавших без вести и до экстрадиции, от предложений культурного обмена и до персональных предложений и так далее и тому подобное. А потом, вдобавок ко всему, был неизбежный ежедневный поток прессы.
Доставка почты раз в неделю давно осталась в прошлом. В Улье чейнджлингов теперь было собственное почтовое отделение со своими марками7. (Для чего потребовалось заполнить целую гору бумаг, включая соглашения о взаимозачёте с Почтой Эквестрии). Каждый день две команды по паре чейнджлингов в каждой таскали почту на воздушной колеснице между Эпплузой и Бесплодными землями. Судя по их жалобам на болящие крылья, скоро команд станет четыре.
Большая часть всего этого отправлялась в Космический центр Хорстона, но не всё, а то, что оставалось, продолжало копиться. Более того, после попытки Элитрона проявить инициативу, Кризалис больше не осмеливалась делегировать кому-нибудь оставшиеся королевские обязанности.
Так что королева взялась за работу, хотя ей и не нравилось, что ей приходится это делать. В то время как Черри Берри, ракетные умники и большинство её подданных наслаждались праздником зимнего солнцестояния, Кризалис обнаружила, что пытается давать вразумительные ответы на письма, делая при этом вид, что обращает внимание на то, кто именно из подданных рапортовал ей о той или иной миссии8. Только её королевское превосходство позволяло ей заниматься настолько сложной умственной задачей.
– Моя королева?
– О, ты закончил? Хорошо, тогда, пожалуйста, передавай наши сожаления этому барону-выскочке и используй личность Сэндвич Слайза, чтобы заплатить штраф за ту мелкую кражу, но не за тот публичный скандал. Жаль, но у меня будет слишком плотный график в Филлидельфии.
– Э-э-э.. – инфильтратор неуверенно переступил на месте. – Моя королева, с вами всё в порядке?
– Конечно, я…
Кризалис замолчала на середине тирады, когда мозг осознал, что она говорит. Королева посмотрела на свиток, который писала, прочла чушь о приглашении на высококлассную работу на неполный рабочий день в продуктовом магазине, расположенном в пригородной тюрьме Филлидельфии, и с отвращением скомкала свиток.
– Начнём с начала, – проворчала она. – Тебя поймали?
– Нет, моя королева.
– Твоё прикрытие раскрыли?
– Нет, моя королева.
– Ты вернулся с концентрированной любовью?
– Да, моя королева.
– Хорошо. Отличная работа. Сдай любовь и добудь ещё. Следующий!
Кризалис только что приступила к составлению ответа на приглашение на бал в обществе кантерлотских снобов, тщательно игнорируя скучный отчёт следующего инфильтратора, когда сработало заклинание телеприсутствия в тронном зале, отобразившее изображение Оккупанта.
– Моя королева! Моя королева! Подождите, пока не услышите, что я скажу!
Несколько прядей гривы королевы чейнджлингов встали дыбом9.
– Чего тебе надо? – спросила она у изображения, проецируемого на стену тронного зала.
– Просто отличные новости! – заявил Оккупант. – Мы только что заполучили этот новый контракт, который...
– Подождёт ли оно до нового года? – спросила Кризалис таким тоном, что было бы проще спрятать взбешенного яка за метлой, чем её настроение за этими словами.
– Ну, в принципе да, – признал Оккупант, – но это совсем не обязательно! Вы можете увидеть...
– Скажи мне, – спросила Кризалис, – у тебя в офисе есть календарь на стене?
– Да, моя королева. Тот самый, где очаровательные котята говорят на ломаном эквестрийском, – вопрос королевы явно озадачил чейнджлинга. – Это важно?
– На какой странице он открыт?
– На последней странице, моя королева, вы же сами знаете.
– Да. Я знаю. Интересно, не забыл ли об этом ты.
Угроза в голосе Кризалис, которую она даже не пыталась скрыть, заставила бы любого обычного чейнджлинга отступить. К несчастью для него, Оккупант находился в плену своего энтузиазма и ничего не заметил.
– Нет, моя королева! Мне нужно очень внимательно следить за тем, какой сегодня день, чтобы правильно указывать дату во всех документах, как я и сделал это с нашим новым...
– И тебе ведь известен тот факт, – ледяным тоном прервала его Кризалис, – что космическая программа находится в отпуске до наступления Нового года, верно?
– Да, моя королева, но вот что...
– И ведь космический центр сейчас не горит? – спросила королева10. – Ничего не взорвалось? Не смыло цунами? Вас не атакуют монстры? Никакого вторжения морских пони? Земля не разверзлась и не проглотила ЦВС11?
– Э-э-э... нет, – Оккупант ещё не понял намёка, но он уже почти догадался, что что-то не так. – А что-то из этого должно...
– Значит, всё в порядке?
– Да, но...
– ТАК ЗНАЧИТ, ВОЗВРАЩАЙСЯ К СВОЕЙ РАБОТЕ, И НЕ СМЕЙ МНЕ ЗВОНИТЬ ДО НОВОГО ГОДА! – взревела Кризалис, отправляя документы, с которыми работала, в полёт и заставляя подданных броситься в укрытие. – Я в отпуске, а это значит, что я слишком много работаю, чтобы меня беспокоил ещё и ты со своей дурью! Понял?
– Да, мэм! – выдохнул Оккупант, отдавая честь сначала одним передним копытом, затем другим, а затем обоими сразу и, наконец, разорвал соединение.
– Честно говоря, – проворчала Кризалис, поднимая документы и собирая их назад в стопки, – что бы это ни было, оно вполне может подождать, пока я вернусь.
Королева подняла письмо, которое писала, и перечитала его, стараясь вернуть свой гениальный разум в нужное русло.
К тому времени, как она закончила писать ответ, Кризалис совершенно забыла о том, что ей помешали.
ВСЕ ПРИХОДИТЕ
На третье ежегодное празднование в Эпплузе
День Согревающего Очага
Музыка! Танцы! Игры! Подарки!
ВСЕПОНИ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ
(и даже чейнджлинги, но только без своих сомнительных делишек)
Оккупант и Маркед Ни стояли в тронном зале административного здания космического центра, глядя на магическое изображение пустого офиса.
– Сколько времени нужно, чтобы найти одного старого грифона? – спросил Оккупант.
– Доктор Годдард на удивление резвый для своего возраста!!! – отметил Маркед Ни. – Возможно, он разминает крылья над Эпплузой, пока мы говорим!!!
Прежде чем чейнджлинг смог выразить свои сомнения, из проекции раздался голос, сначала слабый, но быстро усиливающийся.
– …И ещё один момент: скажи этим идиотам, пятьдесят процентов, ты понял? Ни на гран более пятидесяти процентов! Стыковочные замки не предназначены для удержания двигателя при более высокой тяге! Понял? Хорошо, иди скажи им это!
Хозяин голоса, не кто иной, как сам Годдард, увидел активированное заклинание и глянул на стоящих в административном здании.
– Чего? – спросил он без малейшего намека на сердечность.
– Доктор Годдард!!! – взревел Маркед Ни. – Надеюсь, вы хорошо проводите время в Эпплузе?!
– О да, просто великолепно, – прорычал грифон, постаравшись, чтобы каждое слово сочилось сарказмом. – Только я и целая куча ни шиша не знающих подчинённых, которые продолжают взрывать все мои экспериментальные модели каждый раз, как только я отвернусь. Что делает ещё БОЛЕЕ весёлым любые отвлечения от испытания тяжёлого ракетного двигателя. И это в пяти километрах от города, потому что здешние пони НЕ идиоты и не хотят, чтобы испытание ракеты прошло рядом с их драгоценной часовой башней!
– Рад слышать!!! – ответил Маркед Ни. – Нам тут тоже весело!!! Фактически, мы хотим, чтобы вы вернулись и...
– Вернулся?!! – рявкнул Годдард. – Зачем? На какую-нибудь тупую вечеринку дня Согревающего очага? Если бы я хотел, я мог бы и сам отправиться на любую из них!
Старый грифон вскинул когти в воздух и крикнул:
– И ради этого вы оторвали меня от жизненно важного эксперимента, оставив его в когтях одних из самых...
Приглушенный грохот эхом донёсся через магическую проекцию, заставив Годдарда замолчать. Через мгновение грохот сменился громким взрывом.
– Они врубили его на полную мощность! – ахнул он. – Эти идиоты врубили двигатель на полную! Вот подождите, я доберусь до них своими когтями!
– Э-э-э... доктор Годдард, – кротко произнёс Оккупант, – нам очень жаль ваш эксперимент, но...
– Вы! – взревел грифон. – Вы, идиоты, можете делать что хотите, но ради золотого чайного подноса Годфри, ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!
Связь с Эпплузой прервалась.
– Я считаю, что мы застали доброго доктора в неподходящее время!!! – сказал Маркед Ни.
– Он нас даже слушать не стал, – заметил Оккупант.
– Возможно, нам следует перезвонить ему через час или два!!!
– Э-э-э… нет. Думаю, это очень плохая идея.
ТЕЛЕГРАММА ЕДИНОЙ ТЕЛЕГРАФНОЙ СЕТИ ЭКВЕСТРИИ
ОТ: КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ХОРСТОНА (СТАНЦИЯ-ОТПРАВИТЕЛЬ КПЧ)
КОМУ: ГОЛДЕН ХАРВЕСТ ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ ЧЕРРИ БЕРРИ (СТАНЦИЯ-ПОЛУЧАТЕЛЬ ПОНИВИЛЛЬ)
ПРОРЫВ В РАКЕТНОЙ ТЕХНОЛОГИИ ТОЧКА ВОЗМОЖНОСТЬ ДЛЯ БОЛЬШОГО ПРОДВИЖЕНИЯ ТОЧКА ЗАПРОС ВОЗВРАЩЕНИЕ КПЧ СРАЗУ
ОТПРАВИТЕЛЬ ОККУПАНТ КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ
ТЕЛЕГРАММА ЕДИНОЙ ТЕЛЕГРАФНОЙ СЕТИ ЭКВЕСТРИИ
ОТ: ЧЕРРИ БЕРРИ (СТАНЦИЯ-ОТПРАВИТЕЛЬ ПОНИВИЛЛЬ)
КОМУ: КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ХОРСТОНА (СТАНЦИЯ-ПОЛУЧАТЕЛЬ КПЧ)
ОТКРЫТЬ СЛОВАРЬ ЧИТАТЬ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОТПУСК ТОЧКА ВСТРЕЧА ТРИ НЕДЕЛИ ПОСЛЕ НОВОГО ГОДА И НЕ РАНЬШЕ ТОЧКА СЧАСТЛИВОГО СОГРЕВАЮЩЕГО ОЧАГА
ОТПРАВИТЕЛЬ ЧЕРРИ БЕРРИ КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ
Маркед Ни взял распечатку телеграммы у Оккупанта, который полулежал за обеденным столом в здании подготовки космонавтов.
– Это разочаровывает, – сказал минотавр необычно тихим голосом.
– Есть надежда связаться с твоими друзьями? – без особого энтузиазма спросил чейнджлинг.
– Им ещё плыть на корабле как минимум два дня, – ответил минотавр. – Даже если бы мы отправили им посыльного по воздуху, прошло бы больше недели, прежде чем они смогли бы вернуться.
– Какой позор! – застонал Оккупант. – У нас есть эта твоя система дистанционного управления…
– Стайпутник, – поправил его Маркед Ни.
– …и у нас полно запасных частей, чтобы выкатить на площадку серьёзную ракету. По крайней мере, такую же здоровую, как Тринадцатая или Четырнадцатая миссия. Но никто не хочет нас слушать.
– С меньшей загрузкой мы могли бы пролететь мимо луны, – вздохнул Маркед Ни. – Если бы только мы могли уговорить мисс Берри или вашу королеву подписать план миссии.
– Вообще-то я мог бы сделать это и сам, – вздохнул Оккупант. – Правда, у меня будет куча проблем из-за этого, но я всё равно всё тут подписываю, так что одной подписью больше, что такого? Но я не могу одновременно управлять полётом и обеспечивать запуск. Я вообще не думаю, что смогу на ней летать, и точка.
– А я, вероятно, смог бы собрать ракету, – неуверенно пробормотал Маркед Ни, – но мне нужно будет следить за показаниями приборов и траекторией, чтобы контролировать работу системы. У меня не получится ни управлять ракетой, ни руководить запуском.
– Значит, нам нужен пилот, – простонал чейнджлинг. – Нам также нужно разрешение на выполнение полёта, которого тоже у нас нет, а если бы было, то и пилот у нас бы был.
– Сложная ситуация!!! – согласился Маркед Ни, и его радостное настроение вернулось. – Ну так что, контракт дождётся весны?
– В принципе может, но проблема не в этом. Это контракт Королевского астрономического общества. Если мы его примем, то они сделают публичное объявление об этом, и мы будем плохо выглядеть, если станем тянуть до самого крайнего срока для запуска. А если мы его сейчас принимать не будем и подождём, то какая-нибудь другая программа может ухватиться за него, просто, чтобы сказать, что они попытались.
– Какая ещё программа… Постойте!!!
Внимание Маркеда Ни переключилось на пару чейнджлингов, которые только что вошли в комнату, левитируя вместе большой чёрный шкаф с нарисованной на боку розовой пони.
– Куда это вы с этим собрались?
– И что это такое? – спросил Оккупант, приподнимая голову от стола.
– Видеоигра, – ответил один из чейнджлингов. – В комнате отдыха стоит ещё парочка похожих.
– Она уже пару лет назад как вышла, – добавил другой чейнджлинг. – Я был на миссии по инфильтрации, когда эта игра впервые появилась. Пони много говорили о "Розовой Кобыле". Утверждают, что это самая крутая штука со времен "Солтлика"12.
Чейнджлинг пожал плечами и добавил:
– Но меня они никогда не цепляли.
Маркед Ни фыркнул.
– Видеоигры, – презрительно пробормотал минотавр. – Бесцельная трата средств!!! Жалкая пародия на возможности электроники!!! Нет, даже не электроники – в них используются магические массивы!!! Только логическая структура такая же!!!
– Логика-шмогика, – равнодушно отозвался первый чейнджлинг-носильщик. – Всё, что я знаю, это то, что Драгонфлай купила эту штуку и попросила нас принести в комнату отдыха и подключить.
– Драгонфлай?!! – спросил Маркед Ни, резко вскакивая с места.
– Ага, она же единственная, кто в них играет, – ответил другой чейнджлинг. – Ей принадлежат две из трёх других игр в комнате отдыха: "Вторжение чейнджлингов" и "Горги".
– А разве ящик с "Солтликом" не ей же принадлежит? – спросил первый чейнджлинг.
– Неа. Карапакс купил его для туристов. И, конечно же, они ни разу к нему даже не прикоснулись.
– Так я и думал. Что ж, пошли его подключим.
– Подождите!!! – кинулся к носильщикам Маркед Ни. – Я хотел спросить, где Драгонфлай?!!
– Она же говорила, что уедет в Мэйнхэттен, – добавил Оккупант.
– Ну, она уже вернулась, – ответил первый носильщик-чейнджлинг. – Сказала нам, что искала тебя.
– А теперь, если вы не против, мы пойдём, – сказал второй чейнджлинг. – Конечно, это не ракета, но тоже весит прилично.
– Извините, – пожал плечами Оккупант, махнув рабочим.
– Это же отличная новость!!! – обрадовался минотавр.
– С чего это вдруг? – спросил Оккупант, не особо обращавший внимание на разговор.
– У нас есть пилот!!! – снова обрадовался Маркед Ни13.
– О, – сказал Оккупант. – Ты имеешь в виду Драгонфлай?
– Да!!! Пилотом будет Драгонфлай!!!
– Чей энтузиазм к полётам напрямую связан с тем, насколько они опасны, – заметил Оккупант.
– Ну и что такого? – улыбка минотавра была так широка, что казалось его голова сейчас развалится пополам. – Она полетит на корабле, на котором никого не будет!!!
Глаза чейнджлинга распахнулись, тучи тяжких дум развеялись, и сквозь них засияло яркое солнце.
– Она будет управлять кораблём, на котором никого не будет! – повторил он, в его голосе нарастал энтузиазм, пока его уши ловили каждое слово.
– Да!!
– Я могу подписать бумаги!
– Я могу построить ракету!!!
– А она может лететь на ней!
– У нас есть миссия!!!
– У нас есть миссия!!!
Драгонфлай обнаружила чейнджлинга и минотавра, отплясывающих праздничный танец вокруг обеденного стола14.
– Привет, ребята, – небрежно сказала она. – Я чему-то помешала? Просто хотела поговорить с вами об орбитальной миссии, когда мы весной возобновим деятельность.
Чейнджлинг посмотрела на остальных, застывших в процессе танца, и добавила:
– Но это может подождать, пока ваши мозги не встанут на место.
– О, я не думаю, что тебе придётся долго ждать, – сказал Оккупант.
– Хорошо, – ответила Драгонфлай. – Если бы мне пришлось ждать долго...
– Нет!!! – взревел Маркед Ни. – Мы имеем в виду, что тебе не нужно ждать до весны!
Драгонфлай моргнула, затем перевела взгляд с Маркед Ни на Оккупанта и обратно.
– Вы двое на самом деле спятили, – заявила она.
– А даже если и так? – спросил Оккупант.
Драгонфлай подумала и ответила:
– Если это позволит мне полететь, то можете и меня записать в обитатели комнаты с мягкими стенами. И в чём суть?
СДЕЛАЙТЕ СВОЁ ФОТО НА КОПЫТАХ САНТЫ
Универсальный магазин "Дженерал Дисаррай"
Расположенный на центральной площади Хорстона
Устраивает розыгрыш, где будет можно выиграть:
СОВЕРШЕННО НОВУЮ ЛЕГКОВУЮ КОЛЯСКУ "РАЙВЕР ФОРД ЭКСТЕНДЕД ХАЙКАРТ" (модель 1007 года)
2 вторых приза – ящик Настоящего соуса Табаско МакИльвинни.
10 третьих призов – сертификат на бесплатную поездку в аэродинамической трубе "Машина веселья" в космическом центре.
Доходы пойдут в фонд восстановления15 Первой церкви соляристов16
Розыгрыш состоится на ярмарке начала зимы
В последнюю субботу перед днём Согревающего очага
на территории Космического центра Хорстона
Маркед Ни и Лаки Крикет шли через главную складскую площадку цеха вертикальной сборки, осматривая различные компоненты ракеты, хранящиеся тут для будущих запусков.
– У нас тут полно канистр со слизью, – заметил чейнджлинг, указывая на стойку с как минимум десятком деталей, о которых шла речь. – И ещё у нас есть пара "банок с наукой" от ЭКА. А термометры с барометрами можно купить в любой лавке в Балтимэйре.
– Превосходно!! – ответил минотавр, размахивая блокнотом, зажатым в огромной руке. – Поскольку это первый объект, созданный на Эквусе, который пролетит мимо луны, очень важно провести на нём как можно больше экспериментов!!! Мы должны максимально использовать эту возможность!!!
Лаки Крикет посмотрел на учёного.
– Как вы думаете, сколько может вместить ракета?
– А мы попробуем и поглядим!!! – заявил Маркед Ни. – В конце концов, нам нужно только запустить зонд в сторону луны!!! Возвращать обратно не нужно!!!
Минотавр постучал по планшету и добавил:
– Я совершенно уверен, что сборка, которую мы использовали для Тринадцатой Миссии, будет вполне подходящей!
– Тринадцатая? Мы израсходовали все наши ускорители “Кувалда” на Тринадцатую и Четырнадцатую. Пока Эпплуза прислала нам только две штуки взамен израсходованных.
– Двух будет более чем достаточно! – согласился Маркед Ни. – В конце концов, даже с учётом всех экспериментов, зонд будет намного легче, чем пассажирский отсек и капсула Тринадцатой Миссии!
– Ну, если ты так говоришь... В конце концов, ты же у нас тот, кто занимается математикой.
– В любом случае, – продолжал минотавр, – мы можем потерять один ускоритель без особых проблем!!! До тех пор, пока у нас есть остальные запчасти для миссии Тринадцать!!!
– Ну… в наличии у нас не все, – признал Лаки. – У нас кончились стабилизаторы.
– Стабилизаторы?
Чейнджлинг указал на пустое место у стены в переполненной кладовой.
– Королева заключила какую-то договоренность с компанией Джет Сета. Мы должны получить новый вид хвостовых стабилизаторов, которые смогут поворачиваться, чтобы управлять кораблём. Но оставшиеся старые стабилизаторы нам было приказано продать, что мы и сделали.
– Без стабилизаторов, – рассеянно пробурчал Маркед Ни. – Ну… да, я уверен, что они лишние!!! Органы управления Стайпутника более чем способны компенсировать это!!!
Лаки Крикет кивнул, больше не заморачиваясь с этим. В конце концов, минотавр был одним из учёных-ракетчиков. Он знал то, чего не знали обычные работяги, подобные ему. Если он сказал, что всё в порядке, значит, всё в порядке.
Люк капсулы распахнулся, чтобы выпустить Драгонфлай.
– Ого, – прошипела она, – эта ракета гораздо нестабильнее, чем я её помню!
– Сожалею!! – покаянно крикнул Маркед Ни. – Боюсь, что Стайпутник ещё недостаточно продвинут, чтобы обрабатывать как ввод пользователя, так и команды SAS!!!
– Без проблем, – ухмыльнулась чейнджлинг. – Звучит как вызов. Я люблю вызовы. И это похоже на самую крутую и великолепную видеоигру, которую я когда-либо видела, понимаете?
– Он великоват, чтобы засунуть его в те ящики, что стоят в холле, – заметил Оккупант, потирая лоб дырявым копытом. Он с Маркед Ни были на пределе возможностей, запустив симулятор для Драгонфлай. Фактически, Оккупант выполнял не только свои собственные обязанности, но и обязанности Уорнера фон Брауна, поскольку Маркед Ни был слишком занят оценкой производительности Стайпутника, чтобы самому управлять компьютером-симулятором.
Что-то в глубине души беспокоило Оккупанта. Он не был сильно сообразительным чейнджлингом и прекрасно об этом знал. Он знал, что что-то упускает. Вероятно, он МНОГО чего упускает. Оккупант совмещал задачи планирования миссий, обслуживания симулятора, подготовку к запуску и связь с остальным миром, и уследить за всем и сразу было просто выше его сил. Это было слишком много для самого обычного чейнджлинга, а следовательно (как он себе признавался), что, работая в одиночку, он мог упустить многое, слишком многое.
Но Оккупант не мог понять, что именно он упустил из виду. Это была не его работа, но… ну, в каком-то смысле она была и его. В конце концов, он был ответственен за всё, что происходило в космическом центре, пока королева и мисс Берри отсутствовали. Чтобы то, чем они сейчас занимались, произошло, чейнджлинг подписал множество бумаг. Если что-то пойдёт не так, он возьмёт вину на себя...
...и он знал, где-то в глубине своего естества, что что-то шло не так, но он просто не мог понять, что.
Может, на самом деле и ничего. В конце концов, у доктора Ни не было опасений по этому поводу. Если что-то будет не так, он выловит это во время симуляций. Вот для чего и нужны симуляции – чтобы выявлять ошибки и исправлять их до фактического запуска, верно? Как бы то ни было, Оккупант был всего лишь обычным рабочим, едва подходящим для того, чтобы стоять у двери и говорить любопытным пони, чтобы они проваливали.
Да, вот и всё. Он, должно быть, ошибается. И в день запуска всё будет хорошо, и после него новые контракты просто посыплются как из рога изобилия.
Всё будет хорошо.
– Ладно, думаю, я готова к следующей попытке, – произнесла Драгонфлай. – Все переключатели сброшены?
– О, точно! За пару минут управлюсь!
Больше не думая о том, что его беспокоит, Оккупант подлетел к капсуле и забрался внутрь. Как правило, только для этого он в капсулу и забирался – для того, чтобы установить все переключатели в начальное положение. Он знал, что все они делают, даже если сам никогда их не использовал.
Оккупант знал, что делают все эти штуки, особенно научное оборудование. Ему пришлось выучиться. Его должность требовала этого, поэтому он много работал, читал всё, что мог найти, и узнавал обо всём, пока у него не начинала болеть голова, что, впрочем, происходило достаточно быстро.
Забравшись в кресло пилота, он услышал шум гиродинов. Ему потребовалось время, чтобы найти переключатель и выключить их. Естественно, ведь не было абсолютно никакого смысла тратить электричество между симуляциями.
Пластрон посмотрел на финальные инструкции по сборке ракеты для запуска Стайпутника, или, как говорилось в верхней части бланка, "Миссия Р117".
– Эй, Лаки, – крикнул он, – тут точно ошибка.
– Где ошибка? – спросил Лаки Крикет, спрыгивая с уже растущего корпуса ракеты. Бросив взгляд на инструкции, он сказал: – Выглядит один в один как то, что написал наш головастый бык.
– Где тут тепловой экран? – спросил Пластрон. – Где парашют? Когда эта штука будет возвращаться, она разлетится на миллион осколков!
– Доктор Ни здесь ничего не отметил. И в ракете не будет ни единого чейнджлинга, так что, думаю, нет необходимости чтобы оно приземлялось целым.
– Но сам подумай, Лаки, – настаивал Пластрон, – ты же знаешь, как королева бурчит каждый раз, сколько снаряжения мы гробим при каждом запуске. Когда она узнает, что у нас обратно вообще ничего не вернулось...
– Но в инструкции доктора Ни…
– Так сходи и спроси у него!
– Он занят тем, что дает последние указания командам радиорелейной связи, – ответил Лаки Крикет. – Им нужно отправляться прямо сейчас, чтобы успеть прибыть на место. А потом будут завершающие подготовительные работы и сборка, ну, просто сейчас ему некогда, Плас.
– Лаки. Королева. Очень недовольная королева!
– Ладно, ладно, – пожал плечами чейнджлинг. – Давай поставим на него тепловой экран. Уверен, это никому не повредит.
– Теплозащитный экран бесполезен без парашюта, Лаки.
Лаки Крикет застонал и копытом указал на сферический Стайпутник, который стоял в углу основного помещения ЦВС, подключённый к розетке.
– Посмотри на него, Плас. М16 не поместится на этой дурацкой сфере. Я проверил – его просто невозможно к ней прикрепить.
– А как насчёт одного из боковых парашютов? Они созданы для установки на изогнутые поверхности.
Лаки Крикет несколько секунд смотрел на Стайпутник, обдумывая это предложение.
– Это будет чертовски несимметрично, – сказал он. – Обычно это почему-то беспокоит быков.
– Но это сработает, – заявил Пластрон. – И до тех пор, пока мы будем готовы вернуть эту машину обратно, кого будет волновать, как она выглядит?
Лаки Крикет пожал плечами.
– Ладно, – сказал он. – Мы можем сэкономить хоть часть деталей. Кроме того, кому от этого может быть плохо?
КАНТЕРЛОТ ГЕРАЛЬД
ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК – СПЕЦИАЛЬНОЕ ИЗДАНИЕ – ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК
ЧЕЙНДЖЛИНГИ ЗАПУСКАЮТ РОБОТА НА ЛУНУ
Облёт луны для испытаний нового беспилотного зонда "Стайпутник"
Запуск запланирован на время проведения ярмарки в честь дня Согревающего очага в Хорстоне
“Без комментариев”, – ответила на вопрос нашего корреспондента принцесса Лу́на
Пинки Пай несла свежие булочки с корицей пегасам, доставившим первый зимний снег в Понивилль, когда Черри Берри чуть не сбила её с ног на улице.
– Ого! – крикнула розовая земнопони, ловко поймав коробкой несколько летящих булочек и подхватив последнюю хвостом, прежде чем та упала в грязь. – Привет, Черри Берри! Что за спешка?
– Извини, Пинки! Некогда болтать! – Черри Берри остановилась всего на секунду, чтобы убедиться, что розовая пони не пострадала, прежде чем бежать дальше. – Мне нужно отправить телеграмму, очень срочно!!!
– Я могу чем-нибудь помочь? – крикнула Пинки вслед бегущей пони.
– Скажи погодной команде, чтобы они попридержали снег! – крикнула Черри в ответ. – Мне нужно, чтобы поле было свободным для взлёта!
Пинки покачала головой. Черри Берри, должно быть, была очень расстроена, иначе она и сама бы вспомнила, что “Сладкое Яблочко”, да и все другие сельхозугодья к югу от города были первой целью снежных команд. Теперь ничто, кроме снегоуборщика, поле очистить не сможет.
Что-то зашелестело у её копыт.
– ЧЕРРИ, ТЫ УРОНИЛА СВОЮ ГАЗЕТУ! – закричала Пинки, но пони-пилот уже свернула за угол и скрылась из виду. Пожав плечами, земнопони взгромоздила коробку булочек себе на голову, съела ту, что поймала хвостом, и взглянула на заголовки в газете.
Мгновение спустя она испортила оставшиеся булочки, уронив их на землю. Пинки даже не заметила этого – её взгляд оставался прикованным к передовице, особенно к одному из её абзацев:
“Стайпутник, разработанный командой космической программы Минотавров и её ведущим экспертом по электронике Маркед Ни, преобразует данные, поступающие с земли с помощью радиоволн, в команды управления космическим кораблём, позволяя ему лететь без каких-либо пони внутри. Это управление на расстоянии, как настаивает доктор Ни, ни в коем случае не представляет из себя ничего жуткого”.
"Привет, я! – подумала Пинки. – Это я! Помнишь?
Конечно помню! Я сказала, что я собираюсь о чем-то думать, верно?
Агашеньки! И я просто кое-что придумала! Я решила, что это может быть именно то, что я могу сделать, чтобы помочь Твайлайт и Дэши!
Знаешь, я думала о том же самом!
Конечно, думала! А теперь мне нужно как можно скорее добраться до Хорстона!
Точнюсенько!
Но сначала я должна испечь ещё булочек с корицей для погодной команды!
Ой. Да, надо этим заняться. Спасибо, я!
Всегда пожалуйста, я!"
Пинки Пай уронила газету и помчалась назад в “Сахарный уголок”, полная целеустремленности и на восемьдесят семь целых пять десятых процента недогруженная булочками с корицей18.
Кризалис снова рухнула на свой трон, когда адвокат и бухгалтер19 покинули тронный зал с полными копытами и когтями разного рода предписаний, выписок и разрешений. Как ни крути, Космическая программа Чейнджлингов, несмотря на то, что действовала (практически) на территории Эквестрии и принимала платежи от эквестрийских организаций, не платила налогов эквестрийской короне20. Переговоры по заключению окончательного мирного договора между Ульем чейнджлингов и Эквестрией продвигались со стремительностью покрытого патокой ледника, но Кризалис ожидала, что в конце концов ей всё же придётся заплатить целую кучу налогов, и она хотела заранее подготовиться к этому дню.
Потребовалось два часа, чтобы убедить и юриста, и бухгалтера активно избегать любых шагов, ведущих к уменьшению окончательного налогового счёта, когда он поступит. Кризалис не хотела оставить Селестии абсолютно ни единого шанса расправиться с Ульем, пусть даже поводом станет уклонение от уплаты налогов21. Профессионалы категорически возражали на том основании, что сокращение налоговых счетов – их прямая обязанность, и что намеренное невыполнение их работы, по их мнению, является злоупотреблением служебным положением. Потребовалось немного шантажа, немного убеждения и здоровая доза "То, за что платит клиент, то всегда и является правильным", чтобы наконец уговорить их.
После их ухода Кризалис позволила себе вздохнуть с облегчением. Отчёты инфильтраторов были отсортированы по порядку, самые важные или интересные были рассмотрены, а по остальным вынесена краткая резолюция. Корзины с бумагами и корреспонденцией превратились в одно маленькое ведёрко. Работа ещё не была закончена, но её завершение наконец стало видно в конце тоннеля. Если повезёт, королева сможет даже уехать на празднование дня Согревающего Очага в Мэйнхэттен.
Как только мысль о соблазнении какого-нибудь пони на ночь восхитительного разврата пришла ей в голову, то её тут же выбило появление чейнджлинга, которую Кризалис за последнюю неделю стала бояться.
– Что такое, Кликбаг? – мрачно спросила она. – Ещё почта?
– Э-э-э... нет, моя королева, – ответила чейнджлинг. – Репортёр из “Мэйнхэттен Таймс” просит об аудиенции.
Сердце Кризалис упало. Общение с прессой означало много двусмысленных разговоров и попыток быть на два шага впереди отдельных, по-настоящему пронырливых умов. Если ты не будешь осторожна с каждым словом, они напечатают "Селестия-знает-что", из-за чего ты будешь выглядеть ужасно. А если быть совсем неосторожной, они могут даже напечатать правду, и это было бы полной катастрофой22.
Но почти любые слова лучше, чем позволить журналистам самим что-то придумывать на основе своих предположений.
– Хорошо, – наконец выдавила из себя Кризалис, – зови её.
– Его, моя королева, – поправилась Кликбаг, пропуская единорога в дешёвом, но хорошо отглаженном костюме. Его нос, сморщенный от отвращения, когда он проходил мимо плохо пахнущей чейнджлинга, расслабился, когда он подошел к трону.
– Добрый день, – произнесла Кризалис. – И кому именно из вашего издания я понадобилась?
– Бриф Абстракт, – представился репортёр, – младший научный редактор “Таймс”. Я прибыл сюда, чтобы задать вам несколько вопросов о завтрашнем запуске.
Если бы её не предупредили, что посетитель был журналистом, королева могла бы быть достаточно неосторожной, чтобы выпалить: "Какой ещё запуск?!", но заранее предупреждённая, она сумела сохранить хладнокровие и учтивость, несмотря на громкие и протяжные звонки тревоги, дребезжащие у неё в голове.
– Ну задать вопросы вы, конечно же, можете, – ответила Кризалис. – Но я думаю, что сам запуск будет более красноречив, чем любые слова.
– Согласен с вами, – произнёс Абстракт, левитируя карандаш и блокнот магией, чтобы записать цитату. – Первая попытка дистанционного управления космическим кораблём? Определённо смелое заявление. Но есть некоторые пони, кто полагает, что это может быть, скажем так, чрезмерно амбициозным.
Мысли Кризалис метались, пытаясь подобрать фразы, которые ничего бы не сказали и, одновременно позволили бы ей вытянуть из репортёра ещё чуть-чуть информации.
– Луна всё ещё наша цель, – произнесла она. – Она никуда не делась, и на сегодняшний день добраться до неё не легче, чем вчера. То, что вы называете амбициозным, другим может показаться давно назревшим. Можете ли вы обвинить пони в том, что они не хотят тратить время зря?
Карандаш и блокнот дрожали в облаке магии репортёра, когда он продолжил спрашивать:
– Но сделать всё сразу? Попытка отправить самый первый космический зонд-робот сразу же лететь мимо луны? Никаких суборбитальных или орбитальных тестов?
– Почему бы не подготовиться к лучшему возможному сценарию? – спросила в ответ Кризалис. – Если ракета не сможет покинуть атмосферу или даже выйдет на орбиту, но застрянет там, то всегда может быть отправлена другая. Но если корабль преуспеет на всех этапах, то почему бы не быть готовым максимально использовать такой успех?
Слова лились легко, но королева тщательно взвешивала каждое из них, перед тем как произнести, а в её голове бились мысли:
“ЧЕЙ запуск? Он точно не может быть нашим... по крайней мере, не должен быть нашим...
…лучше бы так и было...”
– Значит, вы ожидаете, что завтра запуск пройдет полностью успешно?
– Конечно, но ровно в той же мере я готова и к провалу, – ответила Кризалис. – Я ожидаю, что каждый, кто занимается исследованием космоса, получит полезный опыт, независимо от результата запуска.
Записи остановились на секунду, чтобы дать возможность Бриф Абстракту перейти к следующей странице его блокнота.
– А что будет, если вы узнаете, что Стайпутник не работает?
"Что за ляганый Стайпутник?"
– Если что-то пойдёт не так, мы узнаем хотя бы одну причину, по которой Стайпутник на этот раз не сработал, – поправила жеребца королева. – И при следующем запуске мы это поправим, а возможно и другие ошибки, которые обнаружим. В конце концов он заработает, ну или мы придумаем что-то получше. Такова природа науки – проверки, улучшения, уточнения и грамотное использование чужого опыта.
– Значит, завтра вы приглашаете другие космические программы, чтобы они могли выиграть от вашей потенциальной неудачи?
“Вот оно.
Видимо, мы завтра запускаем что-то под названием “Стайпутник”. Это будет ракета с дистанционным управлением, и она попытается достичь луны.
И никто до настоящего момента мне об этом не сказал.
Я. ПОСВОРАЧИВАЮ. ИМ. ГОЛОВЫ”.
– Я приглашаю весь мир посмотреть на то, что сумели достичь учёные Космической программы Чейнджлингов. У нас и раньше были как успехи, так и неудачи, и мы их не боимся. И если какое-нибудь другое агентство думает, что оно может превзойти наши разработки в области беспилотных космических зондов23, они, безусловно, могут запустить свои собственные… если, конечно, смогут!
Карандаш задвигался быстрее.
– Прекрасно сказано! А теперь, не могли бы вы простыми словами...
– Боюсь, мне придётся прервать эту аудиенцию, – произнесла Кризалис, добавив поддельный вздох сожаления. – Мне нужно завершить ещё несколько дел, касающихся внутренних проблем Улья, прежде чем я отправлюсь в Хорстон. Кликбаг!
Подчинённая Оккупанта выступила вперёд.
– Да, моя королева?
– Пожалуйста, позаботься о том, чтобы мистера Абстракта немедленно отвезли на колеснице в Эпплузу. Если возможно, доставьте его так быстро, чтобы он успел на последний поезд на север. В конце концов, его ждёт долгий путь назад.
– Вообще-то, у меня есть наёмная колесница, ожидающая наверху, – заметил жеребец. – Но спасибо за предложение.
– Нет, я настаиваю. Ваш возница наверняка устал от полёта сюда.
– Это она, – прервала королеву Кликбаг.
– …устала от полёта, – поправилась Кризалис. – И мы хотим, чтобы ваша история всё-таки появилась в завтрашнем выпуске. Позаботься об этом, Кликбаг. Доброго вечера, мистер Абстракт.
Жеребец попытался было задать ещё пару вопросов, но королева взяла один из немногих оставшихся документов в ведре незаконченной работы и начала его изучать. В конце концов репортёр, уроженец Кантерлота и получивший там хорошее воспитание, понял намёк и позволил вывести себя.
– Стража?
– Здесь, моя королева! – отозвался один из часовых, перепорхнув к трону. Кризалис не могла вспомнить его имя – чейнджлингов было много, а отличались по внешнему виду они не сильно24.
– Ты должен тихо и незаметно… ты ведь знаешь значение этих слов, верно?
Стражник кивнул.
– Тихо и незаметно подготовить моё возвращение в Хорстон, – продолжила королева. – Как только колесница вернётся после того, как доставит этого шпиона в Эпплузу, я хочу, чтобы новая команда чейнджлингов была уже готова отвезти меня в Хорстон. И я хочу, чтобы мой дорожный набор был собран и готов к загрузке в течение часа. Тихо и незаметно, понял?
Чейнджлинг кивнул, наклонился ближе к уху Кризалис и прошептал:
– Тихо и незаметно, моя королева!
После чего вылетел из тронного зала, гудя крыльями, как бензопила.
Кризалис застонала и потёрла голову в надежде, что бутылочка аспирина в её дорожном наборе не окончательно опустела.
Твайлайт Спаркл притормозила крыльями ровно настолько, чтобы обеспечить себе мягкую посадку на гравий взлётно-посадочной полосы космического центра Хорстона. Над ней и вокруг поля продолжали кружить десятки пегасов и даже пара грифонов и дракон, а на башне рядом с ангаром Черри Берри чейнджлинг в ярко-жёлтом жилете и каске махал двумя копытными фонарями, перестраивая обратно схему движения над головой25.
Только часть присутствующей толпы прибыла на завтрашний запуск космического корабля – большое поле между зданиями космического центра и его границей с восточной стороны обычно пустовало, за исключением нескольких коров, но теперь поле было практически полностью занято ярмаркой, с ярко освещёнными аттракционами, разного рода играми и всевозможными нездоровыми закусками во фритюре26. Ежегодная ярмарка Согревающего Очага в Хорстоне в этом году была самой большой и красивой, из тех что мог припомнить любой из местных жителей, а наплыв туристов, привлечённых тем, что было запланировано в последний вечер, только сделал её лучше27.
И из столпотворения телег и повозок, образовавшегося возле палатки для судейства домашнего скота28, выскочили чейнджлинг и минотавр, спешившие навстречу своей высокопоставленной VIP-гостье.
– Добро пожаловать, ваше высочество! – весело крикнул Оккупант, взбегая на насыпную взлётную полосу навстречу Твайлайт. Высокий Маркед Ни был всего на шаг позади чейнджлинга, и короткие ноги минотавра без труда несли его по склону. – Рад вас видеть! Мы не ждали вас до завтрашнего утра!
– Я буду вынуждена лететь обратно в Понивилль сразу же после запуска, – ответила аликорн. – День Согревающего очага уже послезавтра, а у меня целая куча различных обязанностей принцессы. Но я просто не могла оставаться в стороне от этого!
Пурпурная принцесса от возбуждения подпрыгивала, крылья тоже подёргивались, превращая прыжки в медленное планирование.
– Первый полёт автоматизированного корабля! Только подумайте о возможностях! Мы могли бы запускать научные зонды на далекие планеты и получать данные, не рискуя жизнью пони!
– Но возможностей у этой технологии куда больше!!! – отметил Маркед Ни. – Поскольку система управления полагается на модулированное электромагнитное излучение, а не на магический массив, она намного более экономична, чем техномантические устройства, такие как новый телевизор или...
Минотавр на мгновение остановился, чтобы выразить своё полное отвращение к следующим словам:
– Видеоигры!!
Вернувшись к своему обычному счастливому энтузиазму, он продолжил:
– Применения, выходящие за рамки космических полётов, просто поражают воображение!!! Представьте себе всю эту неорганизованную кучу, – Маркед Ни махнул рукой в сторону толпы летунов в вечернем небе, – упорядоченную с использованием тех же проводных наушников, которые нынче используются на концертах и в театре! Но только без проводов! Пони, общающиеся на расстоянии без проводов и магии! Мы могли бы принести концерты в любой дом! Мы могли бы даже заменить магическое телевидение полностью электронным...
– Хорошо, хорошо, я поняла, – произнесла Твайлайт, успокаивая минотавра, прежде чем тот мог взорваться от энтузиазма29. – Но давайте пока остановимся на космических полётах. Вы испытываете нечто беспрецедентное в истории нашей цивилизации.
Принцесса неуверенно переступила копытами, прежде чем набраться храбрости и спросить:
– Я могу его увидеть?
– Боюсь, что нет, – ответил Оккупант. – Зонд уже в распоряжении монтажной бригады в ЦВС. Ваше присутствие там может быть небезопасно как для вас, так и для Стайпутника.
– Ох, – произнесла Твайлайт сразу погрустнев. – А я так надеялась...
– Ага, я тоже! – раздалось из гигантской ходячей кучи разнообразных ярмарочных вкусностей.
Аликорн, чейнджлинг и минотавр подпрыгнули, удивленные новым голосом. Первой пришла в себя Твайлайт Спаркл – в конце концов, она очень хорошо знала этот голос.
– Пинки? Что ты здесь делаешь? Мне казалось, что ты говорила, что копыта твоего больше не будет на территории космического агентства!
– Нет, – терпеливо ответила земнопони, высунув голову между хот догом с сеном длиной как бы не в полметра и шаром синей сахарной ваты. – Я говорила, что больше никогда не ступлю копытом на мыс Дружбы.
Пинки слегка вздрогнула произнося это название, но продолжила:
– А здесь я в полном порядке.
Твайлайт пристально посмотрела розовой земнопони прямо в глаза. Обычно это было столь же эффективно, как попытка прочитать книгу, которая была в другой комнате… другого дома… и свет там был выключен30. Но на этот раз принцессе показалось, что она увидела что-то иное в обычно невинной, забывчивой натуре Пинки… Как если бы она была счастлива и весела от того, что оказалась рядом с космодромом благодаря собственной воле, а не просто так.
И тут Маркед Ни всё испортил.
– Но ты не ответила на вопрос!!! – проревел он. – Что ты здесь делаешь?
– Шпионю, – просто ответила земнопони. – Торт-муравейник?
Одна из лепёшек в огромной куче закусок, составлявших её костюм, слегка приподнялась и покачнулась в направлении минотавра.
Покачав головой, тот спросил:
– Что это за шпионская стратегия, когда шпион подходит к руководителям, объявляет себя шпионом и предлагает выпечку?
Пинки Пай на мгновение задумалась.
– Взяточничество? – предположила она.
Громкие чавкающие звуки прервали ответ Маркед Ни. Оккупант принял предложенный ему торт-муравейник, залитый шоколадом, и принялся за него со всем усердием.
– Эй, а ведь работает, – согласился чейнджлинг31.
Минотавр глубоко вздохнул. Каким-то образом он оказался в роли “единственной здравомыслящей кобылы на всю округу”, роль, для которой он не подходил по множеству причин32.
– Нормальный шпион не говорит тем, за кем он шпионит…
Лиловое копыто взметнулось вверх и зажало рот минотавра33.
– Наверное, тебе стоит просто остановиться на этом, – заметила Твайлайт Спаркл. – Ты собирался использовать слово "нормальный" в связке с Пинки Пай. Это никогда не заканчивается хорошо.
Аликорн немного застенчиво улыбнулась, когда снова опустилась на четыре ноги, добавив:
– Я говорю по собственному опыту.
Громкое бурчание снова привлекло внимание к Пинки Пай, которая выглядела одновременно покрасневшей и весёлой.
– Упс! Хвост дёргается, щёки горят, в животе урчит! Это означает, что нас вот-вот навестит кто-то, кто очень зол и нуждается в лёгкой закуске!
Почти сразу же сквозь шум, издаваемый туристами и весельем ярмарки, раздался звук магического двигателя. Высоко над их головами биплан Черри Берри сделал круг для захода на посадку.
– Вот это да! – защебетала Пинки Пай. – Похоже, она всё-таки нашла чистое поле! И старалась успеть изо всех сил… Мне кажется для ночных полётов она ещё не готова!
Маркед Ни бросил на Оккупанта нервный взгляд и увидел, что маленький чейнджлинг оглядывается назад. Оба знали, что Черри Берри, как правило, ласковая и робкая, становилась настоящей злобной фурией в вопросах, связанных с полётами.
– Может, нам стоит какое-то время держаться подальше от неё? – предположил Оккупант.
– От кого, от Черри? Да она лишь раздражена. А вот ТА пони, – добавила Пинки, указывая на западный конец взлётно-посадочной полосы, – и правда злится!
Там, на фоне заходящего солнца, личная воздушная колесница королевы Кризалис заходила на посадку, влекомая четырьмя усталыми, но решительно выглядящими чейнджлингами в полных доспехах. Единственная пассажирка, даже без брони, выглядела куда как более склонной к нанесению увечий, чем воины, тянущие колесницу.
Маркед Ни и Оккупант снова посмотрели друг на друга. До этого момента они тщательно избегали обсуждения вопроса, что произойдёт, когда Кризалис и/или Черри Берри узнают о запуске. Сам минотавр надеялся, что ни одна из них не узнает о нем, пока полёт успешно не завершится. Теперь же, когда это всё же случилось, им совсем не хотелось быть теми, кто столкнётся с неминуемым “снятием стружки”34.
И тогда Принцесса Дружбы предложила им выход.
– Я не удивлена, – произнесла она. – С таким количеством пони, пытающихся приземлиться одновременно, я тоже была бы как минимум раздражена.
Аликорн улыбнулась и добавила:
– На самом деле, это даёт мне возможность обсудить с королевой ряд важных дел! Я боялась, что придётся ждать до весны, но…
Остальную часть речи Твайлайт Спаркл Маркед Ни и Оккупант уже не услышали. В третий раз за тридцать секунд они встретились взглядами и увидели на мордах друг друга одну-единственную мысль: “Пока принцесса рядом, мы в безопасности. Всё, что нам нужно делать, это держаться как можно ближе к Твайлайт Спаркл и делать это как можно дольше”.
Не говоря ни слова, в тот момент, когда аликорн повернулась к взлётно-посадочной полосе и приближающейся колеснице, Оккупант и Маркед Ни сделали один неуловимый шаг поближе к ней и встали позади.
Кризалис сошла с колесницы, бросила взгляд на группу встречающих, и приподняла бровь, показывая, что она прекрасно понимает, что происходит.
– Добрый вечер, принцесса, – мягко начала королева. – Я полагаю, что мои верные, адекватные и послушные...
Здесь она подчеркнула каждое прилагательное как можно сильнее, не впадая при этом в явный сарказм.
– ...сотрудники приняли вас радушно.
– Ох, я только что сама сюда прибыла, – заверила её Твайлайт Спаркл, не обращая внимания на не слишком тонкие намёки. – Я совсем не ожидала встретить вас, но раз уж вы здесь...
– Ах, оставьте! – сердечно улыбнулась Кризалис35.
– Это же праздник Согревающего Очага, как мне пояснили! Я оставила всю деятельность Космического центра Хорстона в копытах моих компетентных...
Тут королева отчётливо зарычала.
– ...и верных...
Еще больше рычания.
– ...подчинённых.
Кризалис указала одним перфорированным копытом в сторону вышеупомянутых подчинённых (заставив Оккупанта вздрогнуть) и добавила:
– Если у вас есть вопросы, которые нужно обсудить, то говорите с ними, а не со мной.
– Ну, у меня действительно была просьба, – начала Твайлайт, – но...
– И ты вполне можешь к ним с ней обратиться! Обсуди это с Оккупантом, который, конечно же, взял на себя полную ответственность за всё, что произойдёт завтра. Я совершенно не причастна к этому.
Кризалис перестала скалиться, но только чтобы открыто, откровенно и пугающе долго посмотреть на Оккупанта и Маркед Ни по очереди, добавив:
– Конечно, когда миссия будет завершена, у меня будет к ним ряд вопросов.
– Эм-м-м, – неприкрытая угроза очевидно взволновала Твайлайт, но после секундного размышления она, очевидно, решила её игнорировать. – Ну, в таком случае...
– Эй!
Пинки Пай решила, что именно в этот момент лучше всего будет вмешаться в разговор. Из огромной груды нездоровой праздничной еды ей удалось выудить небольшую прямоугольную коробку.
– Счастливого Дня Согревающего очага! Я знала, что вам это понадобится! – коробка неопределённо качнулась в направлении Кризалис.
На мгновение вырвавшись из плена своего гнева, королева приняла коробку своей магией и откинула крышку. Внутри лежало небольшое шоколадное печенье с вкраплениями тёмного шоколада. Поверх шоколадной глазурью было написано: "Самому злобному тирану в мире!"
Морда Кризалис приобрела сложное и совершенно нечитаемое выражение.
– Спасибо, – тихо сказала она, – я попробую его попозже36.
– ВОТ ВЫ ГДЕ!
Черри Берри в лётном шлеме и по-прежнему в очках на голове неслась по взлётной полосе к их группе.
– Что, ЛЯГАТЬ, вы ДУМАЛИ? – заорала земнопони. – Когда я доберусь до вас своими копытами, я...
– Привет, Черри! – окликнула её Пинки, почти мгновенно оказавшись между разъярённой пони и остальными. – Хочешь перекусить? Я почти уверена, что у меня где-то здесь есть пирог с запечённой вишней!
– Пинки?! – в шоке остановилась Черри Берри. – Ты же сегодня в полдень была в Понивилле! Я же летела прямо сюда! Как ты очутилась тут раньше меня?
– Ну-у-у-у-у-у... Я села на поезд 1:15 до Кантерлота, затем пересела на дирижабль в 3:45 до Мэйнхэттена, но нас перенаправили на Рэйнбоу Фоллс, так что я поехала оттуда в 9:15 в Талл Тале, но он приехал туда слишком поздно, чтобы я успела на 7:48 до пересадки на Додж Джанкшин, поэтому вместо этого мне пришлось ехать в 6:05 до Кристальной Империи, пересесть на экспресс в 10:11 до Троттингхэма, но потом я снова не успела. У меня не было при себе денег на ночной рейс в 4:14 до Балтимэйра, поэтому мне пришлось присоединиться к группе странствующих менестрелей, бродящих по стране и несущих радость, куда бы они ни направлялись...
У Черри Берри отвисла челюсть, а глаза потускнели37.
Твайлайт Спаркл подтолкнула Оккупанта и сказала Маркед Ни:
– Я думаю, это тот момент, когда мы должны уйти.
– Но... но расписание...
Твайлайт толкнула минотавра в колено.
– Просто повторяй про себя: "Я не буду пытаться объяснять произошедшее с Пинки Пай". А теперь, может, пойдём?
Кризалис, не будучи дурой, исчезла уже давно.
– Д-да, принцесса, – произнёс Оккупант, вырываясь из гипнотического транса. Когда трио ушло от болтающей Пинки и её жертвы, он добавил: – О каком деле вы хотели поговорить?
– Я работаю над проектом миссии по выводу тяжёлых грузов, – начала Твайлайт. – Но мне нужно знать, как боковые отделители будут вести себя на высокой скорости в верхних слоях атмосферы. Я планировала запуск не раньше весны, но...
– Ни слова больше!!! – заорал Маркед Ни. – Мы можем проверить это прямо в завтрашней миссии!!! У нас более чем достаточно дельта-v для нашего лёгкого корабля!!!
– Э-э... за разумную плату, – добавил Оккупант. – Пойдёмте в мой офис и оформим документы.
Маркед Ни стоял в одиночестве в первом ряду рабочих станций Центра управления полётами, единственный минотавр в их загоне, один из немногих присутствовавших в центре существ, непосредственно занятых запуском, и он сильно надеялся, что его сильное волнение незаметно со стороны.
Сомнения и беспокойство по этому поводу редко терзали молодого минотавра. Конечный успех всегда был данностью. Естественно, он частенько испытывал приступы разочарования, когда в каком-то проекте возникала одна трудность вслед за другой, но он всегда знал, что конечным результатом будет полный и безоговорочный успех.
Но только не сегодня. Почти впервые в своей жизни Маркед Ни начал понимать, что неудача вне лаборатории имеет больше потенциальных последствий, чем неудача внутри неё… и что, по правде говоря, сегодня вероятность неудачи была намного более реальной, чем хотелось бы признавать.
Во-первых: пресс-галерея была переполнена репортёрами и операторами, правительственные и иностранные VIP-персоны занимали весь первый ряд сидений... включая Черри Берри, Кризалис и Твайлайт Спаркл, сидящих бок о бок в самом конце, ближе всего к дверям.
Во-вторых: трибуны по бокам ЦВС, а также галереи для прессы на крыше здания – всё было заполнено до отказа. Даже ярмарка и владельцы аттракционов позакрывали всё перед запуском. В общем, несколько тысяч пони, грифонов, чейнджлингов и других существ заполнили территорию космического центра, плюс ещё большее количество пони со своими тележками расположились на траве по обе стороны дороги, ведущей к Хорстону.
В-третьих: сама ракета.
Жизненно важная симметрия ракеты была испорчена боковым парашютом, который какой-то чейнджлинг пришлёпнул на бок Стайпутника. Боковой отделитель был установлен с противоположной стороны, но на ступень ниже. Под продольным узлом разделения прятался тяжёлый тепловой экран; Маркед Ни не прописывал в инструкциях по сборке ни установку парашюта, ни теплового экрана. А так как крайне важные стабилизаторы для второй ступени из Миссий 13 и 14 отсутствовали, то это вызывало ужас. Эта ракета будет крайне нестабильна и потребует эксперта на управлении... которого у неё не будет.
Разумеется, даже с учётом дополнительного веса орбитальный блок Р1 весил лишь треть от веса Миссии 13. Конечно, уменьшение числа твердотопливных ускорителей с трёх до двух слегка уменьшило общую дельта-v ракеты. В любом случае эти изменения не шли у него из головы. Столько всего могло пойти не так, и если вдруг что-то случится, то весь мир это увидит.
Но сейчас отступать было поздно. Отмена миссии в лучшем случае отложит её на несколько месяцев а, возможно, вообще завершит проект “Стайпутник”. Это также станет серьезным провалом для Космической программы Чейнджлингов и для космических полётов в целом, если сначала давать обещания, а затем отказываться от них. Ай Уолл – пегаска, отвечавшая за местную погоду, – очистила небо от традиционных в канун дня Согревающего очага снежных туч38, но ворчала куда больше обычного. С ней станет невозможно работать, если они сейчас всё отменят, после всего, что она уже сделала.
И недовольство пегаски не сможет сравниться с гневом королевы Кризалис, которая, собственно, и финансировала всю программу.
Так что, обратный отсчёт продолжался, пока ракету окончательно дозаправляли, Драгонфлай уже сидела за столом управления связью, где был развернут небольшой макет нормальной системы управления полётом39, а Оккупант ходил туда-сюда в задней части Центра управления в своём безупречно-белом жилете, и тихая болтовня VIP-персон просачивалась сквозь стекло галереи.
– Заправка завершена, – сообщил Лаки Крикет со своей станции, когда гигантская проекция на стене Центра управления полётами показала, что наземная бригада чейнджлингов отключила последние топливопроводы. – Можете приступать к активации “Стайпутника”.
– Активировать “Стайпутник”, – приказал Оккупант.
Маркед Ни щёлкнул переключателем на своей консоли и кивнул, когда сигналы на консоли начали мигать в стандартной последовательности запуска зонда.
– “Стайпутник” активирован, – сообщил он. – Фиксирую успешную инициализацию и соединение с наземным центром управления.
Драгонфлай подвигала рукоятью управления перед ней. На экране сопло двигателя первой ступени медленно покачалось взад и вперёд.
– “Стайпутник” принимает команды, – сообщила она. – Управление отзывчивое. Соединение земля-борт устойчивое.
– Тест системы передачи данных, – приказал Оккупант.
Это был первый настоящий момент истины. Если бы радио не заработало, запуск пришлось бы отменить. Частью души Маркед Ни даже немного надеялся, что оно выйдет из строя. Остальная часть сознания, конечно же, шикала на неё, считая, что подобное станет позором для инженерного гения минотавров и их гордости.
– Получение данных о температуре и атмосферном давлении с корабля, – сообщила Драгонфлай. – Радиопередача прошла успешно.
Маркед Ни отметил показания на своей консоли.
– Руководитель полёта, системы зонда, – громко произнёс он.
– Слушаю, системы, – ответил Оккупант.
– Радиопередача потребляет намного больше энергии, чем ожидалось, – доложил минотавр. – Рекомендую ограничить использование радио только передачей данных и полагаться исключительно на магическую связь для телеметрии и прочих операций.
Подобное не могло служить причиной прерывания миссии. Любая энергия, израсходованная до запуска, будет восполнена термопарами на первых двух ступенях ракеты. Но когда они будут сброшены, заряд, оставшийся в батарее, должен будет поддерживать работу зонда на протяжении всего полёта к луне. Когда это электричество закончится, “Стайпутник Р1” отключится навсегда.
Но это будет потом, а сейчас кораблю ещё предстояло взлететь. Когда в зале прозвучал последний отклик летим/не летим, Маркед Ни сказал своё фирменное "Вперёд!!!" без колебаний.
Но не без внутренних опасений.
– Хорошо, приступаем к запуску, – произнёс Оккупант, когда прозвучало последнее подтверждение. – Запустить часы обратного отсчёта.
– Тэ минус тридцать секунд, – отчитался минотавр, нажимая кнопку.
Большие часы обратного отсчёта были установлены на территории между ЦВС и стартовой площадкой для удобства зрителей. Они показывали тридцать секунд между завершением заправки и началом проверки систем. Теперь на них возобновился обратный отсчёт, над числами вспыхивал и гас яркий белый сигнал. Предупреждающий визг крыльев Фиддлвинга эхом разнесся по территории космического центра, когда чейнджлинги из стартовой бригады очищали небо от летунов.
Секунды шли. Тысячи пони и других существ замерли на краю своих сидений.
Когда часы дошли до нуля, Драгонфлай нажала кнопку активации первой ступени на своей консоли, включив все три двигателя одновременно.
Миссия Р1 медленно и грациозно с грохотом направилась в небо на струе пламени.
За пределами ЦВС и внутри VIP-галереи в Центре управления полётами зрители начали аплодировать.
В самом же центре управления дела пошли совсем не так, как надо.
– Связь, управление, – произнесла Драгонфлай через несколько секунд после запуска.
– Говорите, связь.
– Корабль значительно менее отзывчив, чем должен быть. Он ведёт себя совсем не как в симуляторах!
После небольшой паузы и бурчания она добавила:
– Манёвр разворота для гравитационного поворота идёт совсем вяло, а органы управления креном абсолютно не реагируют. Корабль начинает крутиться, и я не могу его остановить!
На экране ракета действительно вращалась вокруг своей оси, а её нос очень, очень медленно поворачивался в восточном направлении.
– Системы, что мы можем сделать? – спросил Оккупант.
– Не забывайте, что у нас нет системы SAS или управляющих гиродинов на этом корабле, – заметил Маркед Ни, но замолчал прерванный внезапной мыслью.
– Нет гиродинов? – заорала Драгонфлай, полностью игнорируя дисциплину связи. – Ты никогда не говорил мне, что у него нет гиродинов!
– Для них не хватило места в корпусе Стайпутника, – ответил минотавр. – Но это было учтено в симуляциях.
– Нет, не было! Я всё время слышала их вой в тестовой капсуле! Они запускались каждую симуляцию! Я каждый раз включала их в самом начале, потому что именно так я всегда и делала, и никто не сказал мне, что так делать не надо!
Маркед Ни мгновенно осознал всё произошедшее. Компьютер моделирования и, соответственно, “Стайпутник”, получали полные данные от капсулы, включая и обратную связь от гиродинов. Симуляция принимала сигнал гиродина и реагировала соответственно – как если бы эти гиродины были гиродинами самого “Стайпутника”. Это была простая, но очевидная оплошность.
И этот недосмотр полностью перечёркивал все проведённые симуляции. Вместо нескольких успешных имитационных полётов у Драгонфлай был ложный опыт работы с системой управления, принципиально отличной от той, которая была на самом деле.
Через двадцать секунд после запуска Миссия Р1 оказалась в глубокой заднице, а Маркед Ни, специализирующийся на электронике, а не на системах управления, аэродинамике или математике, понятия не имел, что с этим делать.
– Э-э-э… прекращай все попытки наклонить корабль!!! – крикнул он. – Держи его на устойчивой траектории! Мы можем всё исправить, как только выйдем из атмосферы, но...
– Твердотопливные ускорители выгорели, – прервала его Драгонфлай. – Отделение.
Отработанные ускорители отстрелились, но центральный двигатель на жидком топливе продолжал работать.
А потом ракета резко клюнула носом... и продолжила заваливаться... а потом и вовсе перевернулась, закувыркавшись в полёте40.
– Я её не контролирую! – крикнула Драгонфлай. – Глушу двигатель!
На экране шлейф пламени двигателя первой ступени погас. Корабль продолжал кувыркаться.
– Нет реакции на элементы управления! – добавила чейнджлинг.
– Единственное чем можно управлять на этом корабле – это вектор тяги двигателя!!! – ответил минотавр. – Единственный способ остановить падение – это двигатель!
– Но половину времени, его сопло смотрит вперёд! – запротестовала Драгонфлай. – Мы потеряем скорость и рухнем!
– У двигателя не ограничено количество запусков!!! – ответил Маркед Ни. – Попробуй включать его только тогда, когда нос ракеты направлен в небо!!!
– Ладно!
Драгонфлай перевела взгляд на элементы управления.
– Разделение! – отчиталась она, сбрасывая почти израсходованную первую ступень и активируя вторую.
Корабль продолжал кувыркаться, быстро терять скорость, но всё же продолжал двигаться по своей траектории. Драгонфлай не трудилась сообщать, что запускает или глушит двигатель; они следовали друг за другом слишком быстро, ракета кувыркалась со скоростью одного оборота в две секунды или около того. Примерно полминуты казалось, что эти усилия не приносит никакой пользы, поскольку ракета замедлилась до дозвуковых скоростей, достигла апогея сильно ниже границы атмосферы и начала падать.
А затем, когда надежда была почти потеряна, Драгонфлай хрипло торжествующе заорала, когда падение наконец замедлилось. Один последний переворот, а затем корабль стабилизировался, и чейнджлинг врубила тягу на полную.
– У нас есть контроль! – крикнула она. – Это стоило мне половины топлива второй ступени, но… гр-р-р!
Ликование из голоса исчезло, когда ускоряющийся космический корабль начал раскачиваться и крениться на экране, вынуждая Драгонфлай полностью сосредоточиться на управлении.
– Доктор Ни, мы всё ещё стараемся достигнуть луны? – спросил Оккупант.
– Я… я не знаю, – пробормотал минотавр. Более громко, но всё же без своего обычного энтузиазма он добавил: – Как только мы выйдем на орбиту, я буду лучше понимать, что можно сделать.
– Если мы туда выйдем, – проворчала Драгонфлай. – У меня всё ещё проблема с вращением. Я его совсем не контролирую. Этот ляганый корабль хочет лететь куда угодно, но только не прямо!
– Мы снова набираем высоту, – тихо заметил Маркед Ни. – Мы всё ещё можем достичь условий, необходимых для теста отделителей.
– Уф!
Драгонфлай боролась с управлением, едва понимая слова:
– Не сглазь! – добавила она сквозь зубы.
Предупреждение, видимо, запоздало. Раскачивание ракеты стало более интенсивным, её мотало туда и сюда, словно она не желала двигаться прямо, пока спустя чуть больше чем через минуту после восстановления управления корабль не возобновил своё неконтролируемое кувыркание.
– Проклятье!!! – Драгонфлай продолжала запускать и останавливать двигатель, её копыта метались по панели управления, пока ракета неуверенно поднималась выше в разреженном воздухе. – Снова потеряла управление!
– Тебе уже удавалось взять корабль обратно под контроль, – произнёс Оккупант, пытаясь её успокоить.
– Я не знаю, КАК мне удалось взять его под контроль раньше! – рявкнула чейнджлинг. – Она кувыркается, крутится и делает всё, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ того, что я хочу!
Пока она это говорила, её копыта не замирали ни на мгновение, за исключением того, чтобы смахнуть пот со своего панциря41.
– Доктор Ни? – спросил Оккупант. – Что ещё мы можем сделать?
Слов у минотавра не было. Он лишь молча покачал головой. Если ещё одно чудо не восстановит контроль над кораблём, то делать будет уже нечего.
– Приближается выгорание второй ступени! – предупредила Драгонфлай.
И на этом, как знал Маркед Ни, миссия будет завершена. Сама по себе третья ступень не могла одновременно обеспечить выход на орбиту и дать импульс, необходимый для достижения луны. Фактически, учитывая текущую скорость корабля, он сомневался, что третья ступень сможет вообще вывести зонд на орбиту.
Практически единственное, что можно было извлечь из запуска, – это испытание системы разделения. Они достигнут необходимой высоты и, возможно, необходимой скорости. Если бы Драгонфлай смогла выжать чуть больше скорости из почти неуправляемого корабля…
– Вторая ступень выгорела! – крикнула Драгонфлай. – Разделение!
Ее копыто упало на кнопку расстыковки.
Боковой разделитель отстрелился от зонда в пустое пространство намного ниже требуемой высоты.
– ЛЯГАТЬ! – заорала Драгонфлай, снова нажав на кнопку разделения. На этот раз вторая ступень отстрелилась и тут же активировалась третья, но вред уже был нанесён.
Укороченная ракета продолжала кувыркаться, а Драгонфлай продолжала перезапускать двигатель, но Маркед Ни больше ничего этого не замечал. Медленно, словно нехотя он рухнул в кресло, в которое он почти никогда не садился, будучи в зале управления полётами.
“Стайпутник” потерпел неудачу. Целиком и полностью. При всех.
И это всё его вина.
Да, Драгонфлай была за пилота. Да, Оккупант подписал все документы и согласился со всеми его решениями. Это не имело значения. Все фундаментальные ошибки были его и только его.
Он не предупредил Драгонфлай о последовательности разделения, забыв, что изначальные планы миссии предусматривали проверку разделителя во время работы второй ступени. Ему не удалось лично проследить за чейнджлингами, которые собирали ракету. Он забыл отключить гиродины на симуляторе, чтобы обеспечить точность моделирования. Он без раздумий сваливал в кучу задачи на непродуманной, неоттестированой и в целом сомнительной системе.
И, прежде всего, он слишком активно и торопливо продвигал свой проект. Он не стал ждать, пока появятся нужные детали. Он переоценил как свои способности, так и способности своего творения. Он был нетерпелив и поощрял нетерпение Оккупанта, и он заставил космическую программу, да ещё и в отсутствие её руководителей, зайти намного дальше того, к чему она была готова.
Все это только его вина.
Маркед Ни едва поднял глаза от своих колен, когда хлопнула дверь центра управления полётом.
– Запри двери42, – раздался властный голос Черри Берри. – Оккупант, отдай мне свою гарнитуру.
– Но, мисс Берри…
– Дай. Мне. Твою. Гарнитуру.
Поникший чейнджлинг, пролевитировал гарнитуру с микрофоном и наушником земнопони, и та поправила её у себя на голове одним копытом.
– Внимание всем диспетчерам, теперь руководителем полёта является Черри Берри, – сказала она. – Джельтпони и леди из прессы, мы будем работать, чтобы восстановить произошедшее с миссией Р1 и выяснить, что пошло не так. Пока у нас нет заявления, и мы не будем отвечать на вопросы. Вы можете продолжать наблюдение за оставшейся частью миссии, если хотите, но с этой минуты доступ к космическому центру за пределами центра управления миссией ограничен гостевым зданием и ярмаркой. Спасибо за сотрудничество.
Тихое бормотание с галереи посетителей стало громче, привлекая к себе внимание минотавра. Он заметил, глядя туда, что Твайлайт Спаркл всё ещё находится на своем месте, и наблюдает за ними с очень печальным выражением мордочки, а место Кризалис, как и место Черри Берри пустуют.
– Хорошо, отключи связь в галерее, – приказала Черри Берри, снимая гарнитуру и кладя её на консоль.
– Э-э-э... – Оккупант подошел к своему пульту и нажал кнопку. – Все внешние динамики отключены. В том числе и громкоговорители на трибунах.
– Ох, – простонала земнопони, потирая голову одним копытом. – Так что не только пресса… впрочем, неважно.
Мотнув головой, она снова занялась делом.
– Первый вопрос – где мы?
– Только покидаем атмосферу, – тихо ответил Маркед Ни. – И надолго в космосе не задержимся, с учётом нашей текущей траектории.
– Сможем ли мы получить достаточно контроля, чтобы вывести его на ретроградный вектор?
– А ты как думаешь, я чем тут занята? – прорычала Драгонфлай, в то время как её копыта всё ещё лихорадочно летали по пульту дистанционного управления. Она отказалась от постоянного перезапуска двигателя. Теперь он был запущен непрерывно, поскольку корабль продолжал падать, несмотря на все усилия чейнджлинга. – Между прочим, у третьей ступени осталось тридцать процентов топлива.
– Значит, нет, – определила земнопони. – Всё равно продолжай пытаться. Доктор Ни, сможет ли корабль пережить вход в атмосферу?
– Он никогда для этого не предназначался, – ответил минотавр. – В оригинальной конструкции центр масс находился прямо на миделе корабля. Но кто-то при сборке без моего разрешения добавил тепловой экран и парашют. Вполне возможно, что вес теплового экрана и сопротивление обтекателя парашюта заставят корабль развернуться во время входа в атмосферу. Из-за этого тепловой экран окажется впереди, и возможно, он справится с большей частью нагрева.
– А что будет, в противном случае?
– Научные приборы почти наверняка сгорят. Сервисный модуль с батареями может пережить возвращение, но не удар. Парашют может уцелеть. Но сам “Стайпутник” никак на вход в атмосферу не тестировался. Как я уже говорил, никакого возвращения с ним и не планировалось.
– Будет ли у него больше шансов уцелеть, если мы не станем отстреливать третью ступень?
– Скорее меньше. Траектория входа будет очень крутой. Дополнительная масса снизит вероятность того, что корабль замедлится настолько, чтобы можно было открыть парашют до удара. И на торможение будет затрачено больше времени, что также это означает более длительное воздействие жара при входе в атмосферу.
– Выгорание! – крикнула Драгонфлай. На экране телеприсутствия корабль вертелся, бессильный и беспомощный.
– Третья ступень, сброс, – приказала Черри Берри.
Драгонфлай нажала кнопку разделения, и на проекции две половинки космического корабля отлетели друг от друга.
– Третья ступень сброшена.
– Хорошо. Раз уж туда напихали столько исследовательского оборудования, то я хочу, чтобы оно использовалось. Сохраните достаточно заряда батареи, чтобы корабль оставался включённым достаточно долго, чтобы можно было отдать команду на раскрытие парашюта. Остальное используйте для передачи научных данных. Постарайтесь выдоить из этого полёта всё, что только возможно.
Эта работа на несколько минут отвлекла Маркед Ни, наблюдавшего за результатами одного эксперимента за другим. Данные дублировали полученные во время предыдущих миссий – ничего нового, ничего, что могло бы повлиять на моделирование или конструкцию корабля, – но это помогло на некоторое время отвлечься от своей неудачи.
К тому времени, когда дверцы "банки с наукой" закрылись, корабль уже входил в атмосферу, всё ещё кувыркаясь, и первые проблески плазмы, вызванной трением, начали собираться вокруг него.
А затем, с неуверенным покачиванием и достаточно быстрым вращением, кувырки прекратились, и Миссия Р1 пошла вниз носом вперёд.
– Могу я ещё что-нибудь сделать? – спросила Драгонфлай. Она убрала копыта от управления после запуска и последующего отключения всего экспериментального оборудования и передатчика.
– Я не думаю, что открытие люков сервисного отсека замедлит корабль настолько, чтобы оправдать возросший риск, – пробормотал Маркед Ни. – Доктор Коули мог бы сказать куда точнее.
– Значит, мы просто ждём, – сказала Черри Берри, положив конец разговору в полупустом зале управления полётами. Почти минуту они ждали в тишине, наблюдая на экране, как усиливается пламя, как воздух вокруг корабля постепенно сгущается, приближая зонд к его бесславной кончине...
…а затем беспорядочное раскачивание усилилось, завершившись одним судорожным сальто, так что теперь корабль развернулся тепловым щитом вперёд и хотя всё ещё раскачивался из стороны в сторону, он был куда стабильнее, чем раньше.
Все в Центре управления полётами почти одновременно вздохнули с облегчением. Полминуты спустя они сделали это ещё раз, когда скорость корабля упала ниже опасной отметки, и последние языки плазмы рассеялись, оставив только мерцание быстро сжимающегося сверхзвукового конуса.
– Хорошо, – произнесла Черри Берри. – Драгонфлай, открой парашют, как только это станет безопасно. Доктор Ни, где он окажется?
Минотавр активировал карту на экране проекции траектории.
– Примерно в ста пяти километрах к северо-востоку отсюда, в открытом океане.
Земнопони удивлёно моргнула.
– Всего сто километров? – спросила она. – Да он взлетел выше!
– Да, хотя и не сильно, – печально ответил Маркед Ни.
Черри Берри сделала пару глубоких вдохов.
– Ладно, – сказала она. – Кризалис уже отправляет колесницу, чтобы максимально быстро доставить сюда фон Брауна, Годдарда и остальных. Лаки Крикет, сейчас же отправляй поисковую команду.
Обычно широко распахнутые, невинные глаза земнопони враждебно посмотрели на Оккупанта, затем на Маркед Ни, и наконец на Драгонфлай.
– Вы трое, я буду готова принять вас по отдельности для доклада в моём офисе, как только корабль сядет. Завтра мы обсудим ответственность за содеянное, внутренний распорядок и то, как мы будем жить дальше.
Губы розовой пони слегка дёрнулись, как будто она хотела сказать что-то ещё, прежде чем она сжала их и нахмурилась. В последний раз фыркнув и качнув головой, она повернулась и распахнула двойные двери комнаты, которые закрылись за ней с громким стуком.
Маркед Ни, застонав, упал вперёд и обхватил голову своими громадными руками, когда позади него, на проекции раскрылся несанкционированный им парашют “Стайпутника”, чётко вырисовавшийся на фоне неяркого, но веселого греющего солнца дня Согревающего Очага.
Группа репортёров ворвалась через двери в обеденный зал центра подготовки астронавтов.
– Я уже несколько месяцев ждал провала от чейнджлингов, – заявил один жеребец в галстуке-бабочке, – и наконец вот он!
Репортёр даже не взглянул на копытце протягивающее ему витую печенюшку через стойку, и уж тем более на розовую пони, которая пыталась ему её подать.
– Посмотрим теперь, как у Кризалис получится превратить это в успех!
– Сорок с гаком миль, – согласился оператор камеры, принявший незамысловатый рогалик и чашку кофе у официанта. – Я видел воздушных змеев, которые улетали дальше от дома, чем этот “Стайпутник”, а воздушные змеи намного дешевле.
– Я всегда думал, что вся эта идея с роботом – чистое безумие, – заметил другой репортёр с коричневой гривой, увенчанной шикарной шляпой, что с гордостью демонстрировала прикреплённый на ней пропуск. – Машины нуждаются в живом копыте пони для управления. Это непреложный факт, и ни один “Стайпутник” этого не изменит.
– “Стайпутник”! – захихикал газетчик, принимая поднос с салатом от шеф-повара и крекерами с содовой. – Больше похоже на "стой, путник". Он не хотел уходить!
Эта острота, не такая уж и смешная для нормальных существ, вызвала у группы репортёров более минуты громкого смеха43. Это дало кобыле, подававшей им еду, возможность закончить разносить закуски, и никто из репортёров даже не понял, что они на самом деле ничего не заказывали, прежде чем она исчезла.
Пинки Пай понравилось работать с Хэви Фростингом. Конечно, повар оказался немного сварливым перфекционистом, но очевидно, что он очень любил свою работу. Ничто не злило его сильнее, чем вмешательство других пони в его работу, но, меж тем, ничто не делало его счастливее, чем видеть44 удовольствие, с каким пони едят его творения. И хотя Пинки Пай была неплохим пекарем, она всегда старалась выучиться новому и интересному, когда была рядом с таким шеф-поваром, как Фростинг.
Это также давало ей повод остаться там, где неподалёку были компьютеры.
Пинки не смогла пробраться к самому “Стайпутнику” или в Центр управления полётами, чтобы увидеть компьютеры, которые управляли им. Конечно, чертежи и описания компьютеров и “Стайпутника” были бы ещё лучше. Но они были надёжно заперты в двух шкафах в третьем корпусе научно-технического отдела45, и до сих пор Пинки Пай считала, что взлом и проникновение по причинам, никак не связанным с вечеринками, будут чрезвычайно грубым поступком.
Но это было до того, как она услышала то, что сказали громкоговорители. Это было до того, как она услышала кучу плохих новостей, которые живо напомнили Пинки об одном неудачном полёте несколькими месяцами ранее, вызвав у неё очень неприятную дрожь. Пинки бы сгрызла себе копыта, но это было бы крайне негигиенично в зоне, предназначенной для готовки еды. Фу!
А теперь ещё появились репортёры, которые смеялись над провалом миссии. Как будто пони… ну, хорошо, чейнджлинги, но вы же понимаете… не очень старались, чтобы заставить всё работать! Как будто у ”Стайпутника” не было возможности спасти множество жизней пони и сделать космические полёты намного безопаснее!
Взломать шкаф с чертежами, конечно, было грубым поступком, но смеяться над неудачным запуском – значит пнуть пони, когда та упала. Это было супер-грубо. Это было грубиянисто-грубо! Это было грубо по отношению к грубости, умноженной на пи!
Так что, по логике вещей, Пинки могла смело умножить другую сторону формулы на Пай и при этом не быть такой грубой, как эти подлые репортёры.
С этими мыслями, пузырящимися в голове, словно мыльная пена, Пинки Пай поблагодарила Хэви Фростинг и извинившись… взяла нож для масла, чёрный костюм, фонарик и открывашку для консервов.
Потому что у пони должны быть подходящие инструменты, чтобы сделать то, что нужно сделать.
ОТЧЁТ МИССИИ Р1
Краткое описание миссии: проверка связи, управления полётом и других функций Стайпутника; испытание систем разделения в верхних слоях атмосферы; первый пролёт мимо луны
Пилот: “Стайпутник” (Драгонфлай).
Продолжительность полёта: 16 мин. 27 сек.
Выполнено контрактов: 0.
Достижения: первый беспилотный управляемый полёт.
Выводы: конские яблоки наконец-то влетели в вентилятор.
ОЦЕНКА МИССИИ: КАТАСТРОФИЧЕСКИЙ ПРОВАЛ
– Вы, трое, просто не представляете, – протянула королева Кризалис, – как вам всем жутко повезло.
Тронный зал Космического центра Хорстона обычно пребывал в том виде, в каком он был построен – простой и без каких-либо украшений; большой стул с высокой спинкой на небольшом возвышении с ведущим к нему узким фиолетовым ковром, настолько тёмного оттенка, что он казался почти чёрным, и двумя чейнджлингами службы безопасности КПЧ в милых на вид светло-голубых фуражках. Однако сегодня Кризалис сделала всё как следует. Потрёпанные на вид гобелены тянулись с одного края потолка к другому, провисая с видимой угрозой. Двух обычных охранников сменили восемь воинов в полном боевом облачении. Даже сама королева приоделась, добавив накидку и наплечники к своей маленькой зубчатой короне.
Блондинистая розовая пони, сидящая на полу рядом с помостом, сильно контрастировала с залом, несмотря на попытку Черри Берри выглядеть сурово, добавив свою лётную куртку с пушистым воротником46. Но светлые лиловые глаза стали серо-стальными от гнева, вполне гармонируя с остальным декором. Дружелюбная земная пони из Понивилля исчезла, а ракетная кобыла со стальным взглядом ждала, чтобы со всей пролетарской ненавистью отпинать то, что останется после выволочки Кризалис.
И перед ними всеми, склонившись или преклонив колени, стояли три заговорщика: Оккупант, Маркед Ни и Драгонфлай.
Танцы кончились, и теперь пришла пора платить по счетам.
– Я прочитала стенограммы допросов, проведённых старшим пилотом Черри Берри, – произнесла Кризалис, не столько сидя на троне, сколько замерев в некой фазе перехода из полностью расслабленного лежачего положения в сидячее – своего рода плавление, но идущее в обратную сторону. – Я также прочла первые выпуски газет из Мэйнхэттена и Балтимэйра, которые доставили мне чейнджлинги, более верные, чем любой из вас.
Обернувшись, королева вытащила три газеты и швырнула на пол перед троицей.
Заголовок "Мэйнхеттен Таймс" гласил: "ПОПЫТКА ЧЕЙНДЖЛИНГОВ ДОСТИЧЬ ЛУНЫ ПРОМАХНУЛАСЬ НА 250 ТЫСЯЧ МИЛЬ".
Обложка таблоида “Мэйнехеттен Пост” демонстрировала фотографию всё ещё мокрого зонда, свисающего из-под тройки чейнджлингов в полёте: “БЕЗНАДЁЖНОЕ РОБО-ДИТЯ КРИЗАЛИС НЕ ВЗЛЕТЕЛО”.
И “Балтимэйр Сан” с заголовком всего из одного слова: “СТОЙПУТНИК!”
– В последний раз меня так сильно унижали мои враги, – протянула королева, позволяя ужасу ситуации проникнуть ещё глубже в сердца виновных, прежде чем продолжить:
– Чейнджлинги, повинные в том, что я испытала стыд хоть в половину меньший, всегда крайне сурово наказывались. И то, что я хочу сотворить сейчас со всеми вами, – тон королевы намерено сорвался на рычание, – заставило бы вас позавидовать судьбе тех чейнджлингов. Очень сильно позавидовать.
Позволив себе пару мгновений насладиться угрозой, Кризалис глубоко вздохнула и продолжила:
– Однако, как я уже сказала, вам троим очень повезло.
Планшет с целой кучей бумаг упал на пол рядом с газетами.
– Для начала, вы нужны мне, чтобы как можно быстрее навести порядок в этом бедламе. Это, – сказала королева, указывая на планшет, – график строительства и расширения ЦВС. Рабочие бригады возвращаются сразу после окончания празднования Нового года, и пока они заняты, никаких полётов не будет – всю зиму, а возможно, и дольше.
Кризалис пристально посмотрела на группу, прежде чем добавить:
– Это означает, что у нас есть девять дней, включая сегодняшний, чтобы запустить новый зонд для пролета мимо луны. И эта миссия ДОЛЖНА быть успешной. И это означает, что я не могу избавиться от вас, как бы мне этого сейчас не хотелось.
Откинувшись на троне, королева продолжила:
– Вам также повезло, что у вас есть такая мудрая и хитрая королева, как я. Пока вы летали и разбивали свой дорогущий фейерверк, я заключала контракты на весну, которые покроют расходы на “Стойпутник”, и среди них есть как туристические полёты, так и контракт на искусственный спутник, который должен будет находиться на полярной орбите Эквуса.
Маркед Ни не стал поправлять королеву по поводу названия зонда.
Кризалис перевела взгляд на Драгонфлай.
– Это будет частью твоего наказания. Отныне ты отвечаешь за всех наших туристов во время их лётной подготовки. А поскольку ты проявляешь интерес к технике, то должна пройти подготовку у Годдарда Грифона на роль бортинженера, – королева дополнительно надавила взглядом и добавила: – Короче говоря, я хочу, чтобы впредь твоё нахождение в кресле пилота было как можно короче и неприятнее. Веселье кончилось.
– Спасибо, милосердная королева! – зашипела Драгонфлай, униженно кланяясь.
Кризалис перевела внимание на минотавра.
– Ты не один из моих подданных, поэтому я не могу проявлять к тебе необходимую жестокость… – королева чейнджлингов замолчала и задумалась. – Ну, вообще-то, я могла бы, я ведь тиран, как ни крути, но даже если это доставит мне удовольствие, хлопот будет больше, чем оно того заслуживает. И ты действительно попытался взвалить всю вину за этот провал на себя. Благородный жест, но меня таким не впечатлить.
Кризалис выпрямилась во весь рост.
– Настоящим тебя понижают в должности. Ты больше не можешь разрешать что-либо или отдавать приказы кому-либо в этой программе. Все запросы на материалы и рабочую силу должны проходить через доктора фон Брауна, который назначается твоим постоянным руководителем. В частности, тебе запрещено когда-либо снова разрабатывать дизайн ракет. Кроме того, на следующий год твоя зарплата будет снижена вдвое. И в следующий раз, когда ты меня хоть чем-то рассердишь, тебя немедленно уволят. Я понятно выразилась?
– Да, королева Кризалис, – кротко ответил Маркед Ни.
Таким образом, остался только Оккупант.
– А теперь ты, – голос королевы постепенно нарастал, поскольку она позволила прорваться частичке своих истинных эмоций. – Я дала тебе власть, а ты злоупотребил ею. Я оказала тебе доверие, а ты предал его. Маркед Ни, возможно, и уговорил вас, но ты чейнджлинг! Ты должен обманывать других! Ты не должен быть таким болваном!
Оккупант присоединился к Драгонфлай на полу, пресмыкаясь и дрожа от страха.
– И тебе повезло больше всех, потому что ты мне слишком нужен, чтобы поступить с тобой так, как я хочу. Я даже не могу разжаловать тебя – никто больше не желает попасть на твою должность.
Оккупант не поднял головы. Он и раньше уже удостаивался немилости королевы и прекрасно знал, что лучше преждевременно не радоваться.
– Но это не значит, что я совсем уж ничего не могу сделать. О нет, мой дорогой Оккупант.
Кризалис встала с трона и сошла с помоста, возвышаясь над рабочим.
– Ты лишён права формировать миссии. Ты по-прежнему можешь принимать контракты на миссии, которые уже планируются, но новые ты создавать не можешь, кроме как с согласия руководства программы.
Королева усмехнулась тонкой, совсем не весёлой улыбкой и добавила:
– Но это вовсе не наказание. Мы просто заперли переднюю дверь, когда все пони уже сбежали через заднюю47. У меня для тебя есть кое-что похуже.
Она хлопнула копытами, и в комнату вошли два стража. У одного был небольшой, но тяжёлый молоток, из тех, что используются для подгонки подков48. У другого была сфера молочного цвета с хорошо заметным швом вокруг экватора.
– Это твой шар предсказаний, Оккупант. Я прекрасно его знаю – ты ведь благодарил меня за разрешение его купить день за днём в течение месяца. Ты трясёшь его, задаёшь вопросы типа "да-нет" и он даёт ответ. Иногда даже верный. Думаю, это была самая первая вещь, которую ты купил по почте. Можно сказать, начало твоей зависимости.
Стражи поставили дешёвый пластиковый шар и молоток на пол перед Оккупантом, который поднял голову и смотрел на них, явно сбитый с толку, но всё ещё слишком напуганный, чтобы говорить.
– Я навела справки, – продолжила Кризалис. – Похоже, эта детская игрушка больше не производится. Заменить её будет нелегко. И, конечно же, это самая первая вещь, которую ты купил. Сердце твоей коллекции. Самое ценное имущество.
Королева оскалилась мерзкой, клыкастой улыбкой и закончила:
– А теперь, мой верный подданный, чтобы продемонстрировать мне свою преданность, ты разобьешь её.
Глаза Оккупанта повылезали из орбит сильнее, чем обычно.
– НЕ-Е-Е-ЕТ! – заорал он. – Моя королева, ПОЖАЛУЙСТА!
– Ты нарушил мою волю, – холодно продолжила Кризалис, больше не улыбаясь. – Ты опозорил меня на глазах у всего мира. Ты потратил десятки тысяч бит на полёт, который ничего не дал. Ты злоупотребил моим доверием и поставил под угрозу наше покорение космоса.
Она ткнула копытом пластиковый шар и яростно прошипела:
– А теперь, если ты хоть когда-нибудь хочешь вновь испытать мою милость, ты возьмешь молоток и будешь бить эту игрушку, пока не останется ничего, что можно было бы починить.
– Моя королева, – выдохнул чейнджлинг, его обычно хриплый гнусавый голос был ещё более сдавлен отчаянием, – милосердия, п-пожалуйста…
– Делай.
Молоток парил в мерцающем зеленью поле магии. Он раскачивался над маленьким пластиковым шаром, подёргиваясь и вздрагивая в неверной магической хватке Оккупанта. Молоток дёргался вверх и вниз, пока чейнджлинг пытался сдержать всхлипывания, и густые липкие слёзы катились по его морде. Молоток взмахнул один, второй раз, как будто каждый раз примериваясь, но не доходя до пластика. С каждым взмахом всхлипы Оккупанта становились всё громче, поскольку чейнджлинг готовился к ужасному, ужасному поступку, когда он...
– Хватит, Кризалис.
Черри Берри встала, подошла к измученному чейнджлингу и толкнула молоток в воздухе. Магия Оккупанта с тихим шипением исчезла, когда инструмент ударился об пол и упал возле стены.
– Наказание – это одно, – продолжила розовая пони, – но тебе это слишком нравится.
– А почему бы и нет, пони? – прошипела в ответ королева. – Ты же знаешь, что он натворил!
– И я знаю, что он будет бесполезен, если вы заставите его пройти через это, – продолжила Черри Берри. – К тому же это просто подло. Выберите что-нибудь другое.
Все в комнате смотрели на Кризалис, ожидая взрыва гнева. Вместо этого королева удовлетворилась одним оскорбленным фырком и взмахом длинной и тяжёлой гривы.
– Очень хорошо. Оккупант, твоя зарплата не будет выплачиваться следующие шесть лун. Кроме того, ты также должен начать лётную подготовку под руководством Джорджа Коули в качестве бортового научного специалиста. И не такое развеселое как у Джорджа Булла, я имею в виду скучное и сухое, как тост. Отныне половина твоего рабочего дня будет посвящена обучению у доктора Коули. Ты меня понял?
Как оказалось, нет. Как только чейнджлинг понял, что его приговор был смягчён, он прижал к себе своё первое сокровище, дрожа и плача от облегчения, совершенно не воспринимая внешний мир. В конце концов Черри Берри пришлось встряхнуть зубастого жука, чтобы вернуть его в здесь и сейчас, чтобы Кризалис могла повторить своё решение.
Что только усугубило ситуацию. Как только он осознал произошедшее, Оккупант разразился длинной бессвязной смесью благодарностей, извинений и похвал, смешанных с рыданием и плачем, что сделало всё это абсолютно непонятным. Кризалис стиснула клыки и стала ждать паузы. Примерно через минуту стало очевидно, что чейнджлинг не собирается останавливаться; даже для того чтобы набрать в грудь воздуха. На девяносто второй секунде воздух у него почти кончился, но тем не менее Оккупант продолжал бессвязно бормотать задыхающимся, хриплым кваканьем, пока снова не плюхнулся на пол, всё ещё сжимая свой шар предсказаний и без воздуха пытаясь сказать "спасибо".
– ДЫШИ, идиот! – рявкнула Кризалис. А Черри Берри стукнула чейнджлинга по голове для доходчивости.
Оккупант перестал лепетать, глубоко вдохнул и обнаружил, что продолжить не может из-за розового копыта, своевременно заткнувшего его рот.
– Спасибо, моя королева, вы не пожалеете об этом, – подсказала Кризалис.
– Ах! Спасибо! Ах! Моя королева! – выдохнул чейнджлинг, когда Черри Берри убрала копыто.
– Теперь, я могу продолжить?
Кризалис оглядела комнату.
– Доктор фон Браун ждёт нас с предварительным отчётом об анализе неудач миссии Р1. Как только мы выйдем из этой комнаты, мы больше никогда не будем говорить о произошедшем тут. Но я не забыла… – змеиный взгляд королевы впился в Драгонфлай, Оккупанта и Маркед Ни. – …и не простила.
Сказав это, Кризалис повернула голову к Черри.
– Тебе есть что добавить, пони?
Земнопони глубоко вздохнула.
– Я собиралась оторвать им головы…
– Если мне не разрешено это делать, – пробурчала Кризалис, – то тебе и подавно.
– Это лишь фигура речи!!! – запротестовала Черри Берри.
– Не там, откуда я родом, пони.
Черри разочарованно застонала из-за явно не желающей меняться королевы, прежде чем продолжить.
– Мне было что сказать, но после того, через что Кризалис заставила пройти Оккупанта, желание ругаться пропало.
Земнопони вздохнула и продолжила:
– Я просто скажу, что я очень зла и очень разочарована всеми вами. Я зла, что вы рискнули всем. Я злюсь, что вы решились на запуск раньше, чем мы были готовы. В следующий раз, после подобного может вообще больше не быть запусков. В следующий раз, когда это произойдет, на корабле может оказаться один из нас.
Черри Берри последовательно указала на всех присутствующих.
– Значит, следующего раза быть не может, понятно?
Через мгновение она добавила:
– Это всё, что я хотела сказать – что я очень разочарована, и что вам должно быть стыдно.
Кризалис, жалостливо прислушиваясь к этой неловкому разговору, ударила себя копытом в лоб.
– Один из десяти баллов за стиль, пони, – буркнула она.
– Угрозы и эмоциональные пытки – это ваша стезя, а не моя, – ответила Черри. – Я заберу Оккупанта, чтобы его умыть. Через пять минут мы будем в зале заседаний.
Заметив, что высыхающие слёзы чейнджлинга насмерть приклеили одно из его копыт к щеке, она поправилась:
– Через десять минут.
– Единственный факт, который выпадает из общего списка, – произнёс Уорнер фон Браун, – это то, что сам “Стайпутник” работал безупречно в рамках ограничений своего дизайна.
Конференц-зал напоминал скопление гигантов, собравшихся вокруг причудливой формы заснеженных гор. Гигантами, конечно же, были фон Браун и его коллеги-минотавры, Кризалис, Черри Берри, Оккупант, Драгонфлай, Годдард Грифон и Лаки Крикет49. Горы представляли собой стопки документов, сложенных на столе для совещаний – магически распечатанные данные с момента запуска, а также различные документы о всех этапах планирования и разработки миссии Р1, с предгорьями, сделанными из подробных отчётов для всех руководителей КПЧ. Вторая огромная гора бумаг вздымалась с пола, скрывая весь угол комнаты.
– “Стайпутник”, – продолжил фон Браун, – не имел ни системы SAS, ни гиродинов. Хотя он предусматривает установку новых стабилизаторов AV-R8 производства “Кантерлотской верфи дирижаблей и писчебумажных товаров”, их тоже не было. Таким образом, единственным способом контролировать корабль было управление тягой главных двигателей, что, согласно телеметрии, выполнялось безупречно на протяжении всего полёта. Отстрел ступеней, развертывание парашюта, передача данных экспериментов – всё прошло без ошибок и задержек.
Фон Браун кивнул Джорджу Коули, который шумно прочистил горло и прохрипел:
– Факторы, способствовавшие провалу миссии, исходили не от “Стайпутника”, а от конструкции ракеты. Как уже упоминалось, у корабля не было средств контроля, кроме управления вектором тяги. Несанкционированное добавление теплозащитного экрана и парашюта делало нос корабля аэродинамически неустойчивым, и эта нестабильность усиливалась по мере увеличения скорости корабля, пока тяга больше не смогла противостоять силе потока.
Минотавр стал говорить громче, заглушая скрип карандаша по бумаге.
– Первый период потери управления закончился только тогда, когда корабль потерял скорость, что снова сделало возможным управление изменением вектора тяги, чтобы преодолеть аэродинамическую нестабильность. В трёх экспериментах в аэродинамической трубе нам не удалось воспроизвести это восстановление управления. Возможно, дополнительные испытания объяснят, как такое вообще стало возможным, но мы можем с уверенностью заключить, что если бы пилот был на борту… как бы это сказать?
Пожилой минотавр умолк.
Джордж Булл вмешался:
– Если использовать общепринятые в программе термины, у любого экипажа на борту был бы “плохой день”. И им бы это “не сошло с копыт”.
– Согласен, – кивнул Коули. – Нам придётся принять меры, чтобы предотвратить повторение такой прискорбной ситуации.
Звук скрипа карандашом стал совсем уж громким на несколько долгих, полных размышлений секунд.
Наконец Джордж Булл нарушил почти полное молчание.
– Есть ещё один фактор, который хоть и не повлиял на исход полёта, с учётом того как он проходил, но этот фактор гарантировал бы провал миссии, если бы полёт шёл гладко.
Булл указал на грифельную доску, установленную в конференц-зале, на которой был грубый набросок траектории с необходимыми импульсами тяги для транслунной орбиты, то есть траектории, которая выводила корабль с орбиты Эквуса к луне.
– У корабля было достаточно дельта-v, чтобы достичь луны примерно через два дня полёта. Однако, учитывая даже минимальные требования к питанию “Стайпутника” и его систем управления, батареи, предусмотренные в конструкции корабля, были бы разряжены менее чем через сутки, даже если предположить, что генераторы на первой и второй ступенях до отстрела полностью зарядят батареи...
Покачав головой, минотавр подвел итог:
– К тому моменту как “Стайпутник” достиг бы окололунного пространства, он был бы уже мёртв, не имея возможности проводить какие-либо эксперименты. Даже при идеальном выходе на орбиту миссия была обречена с самого начала.
Фон Браун кивнул.
– Предварительный вывод этого расследования, подлежащий дальнейшему уточнению и изучению, заключается в том, что основной причиной отказа миссии Р1 была несовершенная конструкция ракеты. Однако недостатки “Стайпутника” были факторами, которые исключали успех миссии. Это совещание рекомендует изменить дизайн “Стайпутника”, дабы включить в него систему SAS, гиродины и хоть какую-то систему генерации электрического тока, и до тех пор, пока не будут внесены эти изменения, никакие беспилотные миссии не будут санкционированы.
Кризалис обратила свой самый злобный взор на Маркед Ни.
– Сможешь сделать это за пять дней?
Былая самоуверенность минотавра его покинула, и он не смог ответить. Вместо него раздался другой голос – кобылий и бодрый – который заявил:
– Легкотня!
Все присутствующие в комнате50 повернулись к горе бумаг на полу. Пока они смотрели, из глубины появилось розовое копыто и положило на вершину ещё один листик.
Черри Берри, узнавшая голос, уткнулась мордочкой в собственное розовое копыто.
– Никто из вас не спрашивал, чьи это бумаги?
– Точно нет! – ответил голос из глубины кучи. – Примерно половина из них принадлежит доктору Ни, а вторая доктору Буллу. Ну, это в начале было примерно пополам, но с тех пор я сделала множество записей, так что сейчас это тут, скорее всего, моих около трети. Кстати, не могли бы вы принести мне ещё чистой бумаги? У меня вроде как заканчивается.
Копыто Черри оторвалось от мордочки и стукнуло по столу.
– Пинки, – произнесла она, обращаясь к обитателю бумажной горы, – что ты здесь делаешь?!
– Шпионит, – хором ответили Маркед Ни и Оккупант.
– Шпионит? – переспросила Кризалис, впервые за день улыбнувшись. – Я знала, что есть какая-то причина, по которой ты стала моей любимой подружкой невесты51. И откуда вы тут взялись, мисс Пай?
– Ну-у-у-у-у-у, на самом деле, это не важно, – ответила земнопони, впервые высунув голову из кучи. – Но раз вы спрашиваете, однажды, примерно через год после рождения моей сестры Мод Пай, моя мама сказала моему папе, что она очень сильно хочет маринованного гранита и мороженого, а бабушка Пай сказала, что это может означать только…
– Вопрос снят, – прервала её Кризалис.
– Пинки, – Черри Берри не стучала по столу и не орала, главным образом потому, что давно жила в Понивилле и выработала частичный иммунитет к логике Пинки. Несмотря на это, все чейнджлинги в комнате, даже Кризалис, немного отодвинулись от неё, пока Черри говорила. – Сегодня канун дня Согревающего Очага. Ты должна быть в Понивилле и планировать вечеринки!
– Пф-ф-ф! – отмахнулась копытом Пинки. – Я позаботилась обо всём этом ещё несколько дней назад! И если бы я была в Понивилле прямо сейчас...
Земнопони подняла стопку бумаг и быстро пролистала, приложив копыто сбоку52.
– ...тогда я не смогла бы изменить дизайн вашей космической пробы-добы!
Челюсти поотпадывали у всех присутствующих.
– Изменить? – спросила Черри Берри.
– Переделать? – спросил Маркед Ни, показывая первые проблески жизни, впервые со вчерашнего запуска.
– Пробы… Добы? – пробормотала Кризалис.
– Ага!
Пинки Пай выплыла из горы бумаг и прогарцевала к пустой доске. Взяв в зубы маркер, земнопони принялась за работу. Никто не произнёс ни слова53, пока земнопони писала и рисовала, радостно мурлыча сквозь зажатый в зубах маркер, пока, наконец, доска не была полностью заполнена. Пинки закрыла маркер и жестом указала на доску.
В центре, среди множества посторонних отступлений, был сравнительно простой и короткий список:
НОВЫЙ ЗОНД, КОТОРЫЙ МОЖЕТ УПРАВЛЯТЬ КОРАБЛЁМ И ОСНАЩЁННЫЙ СИСТЕМОЙ SAS
ИСТОЧНИК ЭЛЕКТРИЧЕСТВА, КОТОРЫЙ БУДЕТ РАБОТАТЬ В КОСМОСЕ
ГИРОДИНЫ ДОСТАТОЧНО МАЛЕНЬКИЕ, ЧТОБЫ ВЛЕЗТЬ В КОРПУС
Пинки дважды нарисовала себя рядом с первыми двумя пунктами. Рядом с третьим пунктом был очень точно изображен Маркед Ни, вплоть до его тонких, как карандаш, усиков.
– Я уже почти закончила первый пункт, – Пинки улыбнулась, указывая на гору бумаг. – Конечно, чтобы построить его с нуля, потребуется много времени, но полагаю, что мы можем просто приспособить некоторые детали от старой видеоигры "Розовая кобыла"!
– Видео… игра…?!! – зарычал Маркед Ни, громко фыркнув своими громадными ноздрями.
– Э-э-э-эй, подожди-ка минутку, – прошипела Драгонфлай, заговорив впервые за время встречи. – Я только что её купила! И ты вот так просто её не заберешь!
– Без проблем! – улыбнулась земнопони, беззаботно махнув копытом. – Я просто попрошу компанию отправить тебе новенькую!
– У меня как минимум полгода не будет денег, чтобы оплатить её! – продолжала настаивать Драгонфлай.
Пинки хихикнула.
– Кто вообще сказал что-нибудь о деньгах? – спросила она. – Я могу получить её бесплатно! В конце концов, это я её спроектировала!
– ЧТО?! – Маркед Ни уже вскочил на копыта, растопырив руки и фыркая от ярости. – Ты делаешь ВИДЕОИГРЫ?!! Я НЕ позволю…
– Доктор Ни, – произнесла Кризалис мягким, шелковистым голосом, таким, какой издаёт кинжал, рассекая шелк, – если вы закончите эту фразу, то последствия будут необратимы.
Минотавр замер.
– Маркед, пожалуйста, присядь, – пророкотал фон Браун. – Мы можем подождать и оценить новый дизайн.
– Но… но видеоигры работают на магических массивах!!! – запротестовал молодой минотавр. – Мы не можем поддерживать дистанционное питание магического массива!!!
– О, есть способы обойти это! – пожала плечами Пинки. – Мои бабуля Пай и дедуля Кварц изобрели большинство из них! Но нам это и не нужно!
Она сунула копыто в кучу на полу, покопалась и каким-то образом достала именно тот лист бумаги, который был ей нужен.
– Магические массивы в "Розовой кобыле" используется только для создания изображения на проекционном экране! Все логические элементы – честная электроника, основанная на запатентованных мамой чипах из кремния! – Пинки улыбнулась и добавила: – Мы прямо на ферме их выращиваем, знаете ли!
У Маркед Ни снова отвисла челюсть.
– Твоя мать – Клауди Кварц?? – спросил он. – Дочь Белла Кварца и Бананы Пай?
– Ага-гашеньки! – кивнула земнопони.
– Подожди, Пинки, – прервала минотавра Черри Берри. – Я думала, твоя семья занимается выращиванием камней.
– Мы и занимаемся! Но все началось, когда бабуля Пай устала заводить будильник дедушки, потому что он отставал на полчаса за неделю! Но она знала, что кристалл кварца вибрирует с постоянной частотой, когда ты пропускаешь через него электричество, поэтому…
– Она изобрела пьезоэлектрическую схему!!! – сказал Маркед Ни. – А её дочь изобрела кремниевый печатный чип!
– Эх, это была случайность, – пожала плечами Пинки Пай. – Мама в основном готовит их как закуску, когда соседи приходят поиграть в домино. Они такие красивые и хрустящие!
Облизнувшись, земнопони добавила:
– Это всё из-за медных включений!
Серия переглядываний прокатилась по комнате, и все они содержали следующий вопрос:
"Вы хотите уточнить, что это означает? Мне вот кажется, что не стоит".
– Я имею в виду, что мы смогли сделать из них часы, – продолжила Пинки. – Бабуля защитила рокторскую по этой теории. Но вы с тем же успехом можете сделать часы из картошки, и что-то пони не выстраиваются в очередь, чтобы их купить! Поэтому, когда тот пони начал делать видеоигры, такие как "Лягай!"54, и сказал, что мамины чипсы будут там работать лучше, чем электронные лампы, она продала ему целую кучу!
Кивнув самой себе, земнопони добавила:
– Что тоже было хорошо, потому что в тот год была по-настоящему суровая зима, учитывая избыток гранита в том урожае...
– Она дочь Клауди Кварц!!! – перебил Пинки Маркед Ни, ухмыляясь, как сумасшедший.
Кризалис вскинула копыто.
– Для тех из нас, кто не говорит по-ботански, – многозначительно произнесла она, – какое это вообще имеет значение? И при чем тут космические корабли?
– Тысяча извинений, королева Кризалис, – прогрохотал фон Браун. – Но так же, как и у нашего горячо любимого Годдарда...
Минотавр кивнул сварливому старому грифону, сидящему в дальнем конце стола:
– ...научная работа семьи мисс Пай никому неизвестна, за исключением узкого круга специалистов. Весь мир игнорирует весь потенциал их открытий.
– Да, я уже поняла, – сухо ответила Кризалис. – Что это значит для нас?
– Это означает, что, если не обращаться за услугами непосредственно к самой Клаудии Кварц, – пояснил фон Браун, – то мисс Пай – величайший эксперт по интегральным схемам, доступный в Эквестрии.
– Неа, – возразила Пинки, перемешивая две стопки своих записей вместе, словно дилер из Лас-Пегасуса карты. – Я никогда так и не научилась запекать кремниевые чипы. Я просто много с ними играла.
– Играла как в видеоиграх? – спросила Кризалис.
Земнопони не стала ничего скрывать и сразу призналась:
– Ну, не сразу. В основном я играла с ними в "Блошки". Но когда мама написала мне о пони, который сделал "Лягай!", я нанесла им небольшой визит, и мне не потребовалось много времени, чтобы понять что к чему. Я имею в виду, это же так просто, правда? – она усмехнулась. – ЕСЛИ-ТО, И-ИЛИ-НЕ, исключающее ИЛИ! Любой пони может это сделать!
Джордж Булл, придумавший терминологию, которую только что залпом выпалила Пинки, в замешательстве склонил голову.
– Далеко не любой... – пробормотал он.
– В общем, я сделала свою первую игру! Не сильно хорошо вышло. Она называлась "Посягательство на личное пространство" – игроки пытались переместить своего пони как можно ближе к другим пони, но если те пони сердились и говорили им отойти, то они проигрывали.
Пинки Пай пожала плечами.
– Но никто не захотел вложить в неё ни единого бита, за исключением одного аппарата, разместившегося на стоянке такси в Мэйнхэттэне.
– Эй, да я в него половину своей курьерской зарплаты упихала! – прошипела Драгонфлай. – Это было похоже на роль настоящего инфильтратора, а не просто странноватого посыльного. Мне та игра понравилась!
– Не припоминаю, что хоть раз посылала тебя в Мэйнхэттен, – заметила Кризалис.
– Э-э-э... моё прикрытие вынуждало меня летать туда множество раз, моя королева, – ответила чейнджлинг. – Один из светлых моментов в моей жизни. Торгаши из Балтимэйра хотели получать отчёты из финансового квартала Мэйнхэттэна и наоборот. Как вы думаете, откуда я могла ещё набрать вам столько грязных ис...
– ДВИГАЕМСЯ ДАЛЬШЕ, – твёрдо заявила Кризалис, прерывая неизбежное признание Драгонфлай, среди прочего, ещё и в промышленном шпионаже.
– Так или иначе, моя вторая игра была вроде как неплохой, – продолжила Пинки. – Она называлась "КьютиМарка", где вы отбивали мяч, как и в "Лягай!", но вместо того, чтобы пытаться забить мяч в ворота противника, вы выбивали кирпичи, чтобы обнажить кьютимарку! А ещё я добавила бамперы, фонари и прочие штуки, как в пинболе, потому что всем нравится пинбол!
– У, это был полный отстой, – заметила Драгонфлай.
Кризалис одним лишь взглядом заткнула свою подданную и произнесла:
– Я думаю, с этими разговорами мы уходим от темы космических кораблей.
– И тогда я решила сделать игру про себя! – усмехнулась Пинки. – Я съедала все конфеты в лабиринте и прогоняла противных зануд, которые портят вечеринки! И благодаря доходам с этой игры я с лёгкостью оплачивала все вечеринки, которые я устраивала последующие три года! "Розовая кобыла"!
Теперь настала очередь Драгонфлай выглядеть пораженной до глубины души.
– Ты что, действительно придумала "Розовую кобылу"? – спросила она. – Ты знаешь, что я шаблон прохождения на память помню?
– Ненавижу этот шаблон, – нахмурилась Пинки Пай, вспоминая. – Компания заставила меня вставить его туда. Я сделала игру так, чтобы зануды учились противостоять игроку по ходу игры, но в таком случае никто, кроме меня, не мог пройти даже третий уровень. Поэтому они заставили меня все там поменять.
– Ты создала компьютер, – медленно произнёс Джордж Булл, – который мог учиться. Он мог сам себя программировать.
– Это как-то связано с космическими кораблями? – многозначительно спросила Кризалис.
Пинки Пай пожала плечами.
– Это было не так уж и сложно. Зануды в игре могут только поворачивать или вовсе пойти назад. Вариантов выбора не много. А начинка автоматов "Розовой кобылы" вообще-то оказались сильно мощной для такой игры – вот почему завтра мы представляем "Розовую кобылу 2: Розовый Маки”! Новые лабиринты, новые вкусности и новая вечеринка!
У Драгонфлай потекли слюни.
– Как ты думаешь, мы не могли бы...
– КОСМИЧЕСКИЕ КОРАБЛИ!!! – заорала Кризалис, лупя копытом по столу. – Какое отношение всё это имеет к космическим кораблям?
Уорнеру фон Брауну удалось заговорить, прежде чем Пинки успела переключиться на новую тему.
– Очевидно, мы упустили из виду огромный талант в наших компьютерных экспериментах, – сказал он. – Если мисс Пай готова сотрудничать, мы сможем обновить “Стайпутник”...
– Не-е-е, просто выбросите это барахло, – ответила Пинки, махнув копытом. – Сохраните интерфейс управления кораблём, без него никак, а в остальном начинка "Розовой кобылы" легче и мощнее. Из неё получится идеальный мозг для нашей пробы-добы!
– Нашей? – уточнила Кризалис.
Земнопони моргнула.
– Ой, чуть не забыла! – Пинки ринулась к окну конференц-зала, открыла его и крикнула наружу: – Заходите!
С явной неохотой, граничащей с откровенным ужасом, в окно влетела бледно-жёлтая пегаска, которую подталкивала в круп Принцесса Дружбы собственной персоной. Чуть позже, через окно вслед за ними влез, тяжело кряхтя и стеная, пожилой жеребец-земнопони в белом костюме.
– И чегой-то мы не могли использовать дверь? – спросил он с сильным акцентом, характерным для жителей Хорстона (ну и Додж Джанкшена, в данном конкретном случае).
Твайлайт Спаркл выступила вперёд.
– Прошу прощения за вторжение, королева Кризалис, – начала она. – Я думаю, вы знаете Флаттершай.
Пурпурное крыло указало на пегаску, которая изо всех сил пыталась не дышать.
– А это Бен Фетлок, присяжный поверенный. Они здесь, чтобы обсудить условия создания совместного предприятия по роботизированным зондам ЭКА-КПЧ..
– Проби-доби! – заявила Пинки Пай.
Закатив глаза на пару секунд, Твайлайт продолжила:
– Которые, по крайней мере, сейчас, мы будем называть Прободинами.
– ПРОБИ-ДОБИ!
Ещё одно закатывание глаз.
– Прободободинами. Наши агентства объединят наши активы, а именно Маркед Ни, Джорджа Булла и Пинки Пай с целью улучшить технологию, которую мы видели вчера, до уровня, когда она сможет исследовать глубины космоса раньше пони!
Кризалис злобно зыркнула на старого, толстого жеребца, который обезоруживающе улыбнулся в ответ.
– Адвокаты, – проворчала королева. – Если и есть что-то, чего я терпеть не могу, так это...
Дрожь Флаттершай исчезла, словно её выключили, и единственный глаз, видневшийся из-под её слегка всклокоченной гривы, замер на королеве чейнджлингов, пригвоздив её, как копье.
– Что “это”? – спросила пегаска, посылая волны вины и страха по зрительным нервам Кризалис и вдоль позвоночника.
– Это… Это когда клиенты не очень внимательно слушают всё, что говорят адвокаты, – продолжила Кризалис гораздо менее вызывающим тоном. – В конце концов, юристы здесь, чтобы уладить наши дела, не так ли? К сожалению, наши уехали на каникулы, но...
– Всё в порядке, – ответила Твайлайт. – Мистер Фетлок здесь только для того, чтобы быть арбитром на переговорах. Представителем ЭКА будет Флаттершай.
Жеребец кивнул.
– Я пришлю свой счёт за этот Проблебиблебабле кактаегофиговину.
Настроение Кризалис испортилось.
– Флаттершай? Не ты? – спросила она Твайлайт.
– Ой, Твайлайт – ты же меня до дома добросишь? – улыбнулась Пинки, скача к принцессе. – Я вернусь через день после дня Согревающего Очага!
– И примерно через два часа здесь будет колесница, чтобы забрать Флаттершай, – продолжила Твайлайт Спаркл. – С нетерпением жду запуска в новом году!
Во вспышке пурпурного света принцесса и праздничная пони исчезли, и Кризалис осталось лишь уткнуться головой в копыта и стонать от несправедливости жизни55.
“ЦВЕТУЩАЯ КОБЫЛА ИЗ МЭЙНХЭТТЕНА”
Возврат и обмен билетов
Если вы рядом с этой вывеской,
то до кассы вам осталось:
девяносто минут
ПОЗДРАВЛЯЕМ С НОВЫМ СЕЗОНОМ И
С НОВЫМ ГОДОМ
– Плохая новость состоит в том, – прямо сказал Годдард, – что мы не можем воспроизвести ракету миссии Р1.
День Согревающего Очага пришёл и ушёл. Хотя пони-строители оставались в отпуске до конца года, прочие члены КПЧ – чейнджлинги стекались обратно в Хорстон, как правило, полные любви и радости, полученных как вполне честным образом, так и обманным путём. Некоторые из них56 привезли с собой небольшие сувениры и подарки для своей королевы, что привело к тому, что тронный зал административного здания был завален кучами безделушек57.
Возврат рабочих, конечно, означал возобновление работ... в определённых пределах.
– В Эпплузе отсутствуют компоненты для создания твердотопливного ускорителя "Кувалда", – продолжил Годдард. – У нас их не будет ещё как минимум две недели после начала нового года. Правда, у нас всё ещё есть "Блохи" и "Молоты", но они слишком неэффективны, чтобы даже думать о запуске миссии на луну с их использованием.
Старый грифон застонал и откинулся на спинку стула, немного расправив крылья для равновесия.
– И единственное применение для следующего поколения тяжёлых ракетных двигателей прямо сейчас – это фейерверки.
Фон Браун вздрогнул от недовольства.
– Доктор, вы только что сказали нам, что любая ракета, которую мы можем построить с достаточной тягой, чтобы пролететь мимо луны, не сможет самостоятельно оторваться от площадки. Если только мы не соберём ускорители на жидком топливе.
– У нас и для этого недостаточно двигателей или топливных баков, – проворчал грифон. – У нас осталось два "Факела", один "Вертлявый" и парочка "Терьеров". Любая комбинация из тех, что способны попасть на луну, потребует больше топливных баков, чем мы можем доставить сюда вовремя. И даже если бы они у нас были, я не думаю, что подобная конфигурация сможет работать где-то кроме орбиты.
– Что вы можете построить до дня запуска? – спросила Кризалис.
– А ничего, – проворчал Годдард. – Если бы я прямо сейчас был в Эпплузе, хотя бы с минимумом работников, то, может быть, мы бы и сделали, "Вертлявого" и пару топливных баков. Думаю, для этого у нас есть всё необходимое. Но мне понадобится остаток дня, чтобы вернуться, а рабочих придётся выдёргивать туда со всех концов подведомственных Селестии земель. И, конечно же, новые детали или материалы не поступят до окончания праздников.
– А что насчёт твоих тренировочных колёс? – прохрипел Джордж Коули.
Кризалис моргнула.
– Тренировочные колёса? – переспросила она. – Зачем на ракете колёса?
Фон Браун усмехнулся.
– Это шутка для своих, королева Кризалис. Первые эксперименты по активному маневрированию на орбите. Совсем маленькие ракетные двигатели, которые можно устанавливать радиально вокруг топливных баков, – пояснил минотавр, изобразив круг в воздухе. – Мы рассматривали возможность использования их в качестве дополнительной тяги для второй ступени или спускаемого аппарата.
– У меня есть четыре штуки, – добавил Годдард. – Думаю, они смогут добавить достаточно тяги, чтобы был смысл поставить их на первую ступень… но мне нужно провести расчёты, чтобы быть уверенным. Проблема в том, что они питаются из тех же топливных баков, что и основные двигатели ступени, поэтому нам придётся добавить туда больше топливных баков.
Грифон снова наклонился вперёд, оставив изогнутую царапину на поверхности стола.
– Ракета будет самой длинной из всего, что мы уже запускали. Вероятно, её будет трясти, как мокрого пуделя, что означает потерю эффективности управления, а возможно, и нарушение структурной целостности. И это если она просто не опрокинется в тот момент, когда мы её поставим на стартовый стол.
– И это означает, что зонд садится на диету, – продолжил фон Браун. – Для миссии необходимы система управления зондом, электропитание с батареями, средства связи и датчики температуры. И всё. Ни слизи, ни банок с наукой. Определённо, никакого парашюта. Он или летит, или разбивается, точка.
– Но это сработает? – продолжила настаивать Кризалис.
Фон Браун и Годдард посмотрели друг на друга для уточнения.
– На бумаге должно, – наконец сказал минотавр. – Но мы пока не можем быть уверены.
– Я уже послал за парой стартовых ферм, которые мы тестировали в Миссии Семь. Но они должны быть доставлены с Островов Минотавров, поэтому, скорее всего, до запуска не успеют. Хотя есть и хорошие новости, – добавил грифон, впрочем, не слишком радостно, – первая партия новых стабилизаторов Джет Сета, AV-R8, прибыла сегодня утром на барже из Балтимэйра. Ракета должна быть более стабильной в атмосфере, чем когда-либо ранее, если только от тряски зонд вообще не развалится.
– В последний раз, когда мы так торопились, – проворчала Кризалис, – это было с той кучей контрактов для миссии, которой нас одарила Спаркл.
Черри Берри, единственная из сидящих за столом пони, улыбнулась.
– В последний раз, когда мы так торопились, вы стали первой пони в космосе.
Это вызвало у королевы чейнджлингов лёгкую улыбку, но не более того.
– Итак, у нас есть ракета, – сказала она. – У нас есть робот, которого мы на неё прилепим?
Маркед Ни за несколько дней перешёл от энтузиазма к замкнутому и угрюмому виду, но теперь он достиг ещё одного нового для себя состояния: недоумения58.
– Откуда мне знать? – спросил он. – Я разобрал эту видеоигру в соответствии с её инструкциями, но я не могу расшифровать её записи, чтобы продолжить!!!
Минотавр поднял листок бумаги и добавил:
– Если только зонд не должен делать по рецепту пунш из мороженого тутти-фрутти!!!
– А её программа для зонда ещё хуже, – пожаловался Джордж Булл. – Как будто она взяла мои идеи и перевела их на древний яккистанский! И, ИЛИ, исключающее ИЛИ и НЕ – это я понимаю. Но ВОЗМОЖНО? УГАДАЙ? НЕМНОГОТАК? Из них нельзя построить таблицу истинности!
Он хлопнул по другому листу бумаги и добавил:
– А РНД? Что такое РНД? Разработка нормативной документации? Реактивные низконапорные двигатели? Регулятор напряжения дуги? ЧТО ЭТО?
– Добро пожаловать в Логику Пинки, – хихикнула Черри Берри. – Понивиль живет с этим уже более десяти лет.
– Она должна прибыть завтра на скоростной колеснице, – произнёс Джордж Булл. – Прислала телеграмму, в которой говорилось, что она будет чуть позже – ей нужно забрать систему производства электроэнергии и специалиста по её эксплуатации.
Поверх оранжевой, заплетённой в дреды гривы, на голове эксперта красовалась бандана. Сонные, слегка налитые кровью глаза смотрели с лимонно-зелёной мордочки.
– Типа, вы в курсе насколько тут негативные вибрации? – произнесла эксперт по мере того как её представляли присутствующим. – Типа, ну, знаете, весь этот бетон и металлолом, до самых копыт потрясли нашу Мать Природу.
– Это Три Хаггер, – сообщила Пинки Пай. – Подруга Флаттершай. Эти солнечные панели мы сняли с её дома. Она годами от них всё у себя запитывала.
– Ну, типа, отключение от сети – это лучший путь, понимаете? – заявила Три Хаггер. – Никакого загрязнения, никакой плохой кармы, просто дайте это кобыле.
– Ох, Тартар, – простонала Кризалис. – Кто-нибудь принесите мне пузырёк с аспирином.
Минотавры, в отличие от терпеливой Черри Берри и раздражённой Кризалис, осматривали две солнечные панели с интересом.
– А в этом устройстве используется фотоэлектрический эффект Бэка Коррала? – спросил фон Браун. – Но я думал, что золото-гадолиниевый переход это слишком дорогой материал, да и не особо эффективный – менее двух процентов.
– Один из конкурентов моей семьи, Фаллер Эрташ, выращивает огромные кристаллы кремния, – объяснила Пинки Пай. – Отрежь от него сверхтонкую пластинку, добавь несколько проводников и прозрачную плёнку с одной стороны, чтобы пропускать свет, и готово! Эффективность более десяти процентов!
– Конечно, но это по-прежнему всё ещё очень неэффективный процесс!!! – прокомментировал Маркед Ни.
– Чувак, даже десять процентов халявы по-прежнему халява! – сказала Три Хаггер с не покидающей её мордочку улыбкой. – Пока вы видите солнце Селестии, у вас будет свет!
– Кроме того, ЭКА установит новые панели в её доме! – добавила Пинки Пай. – Так что для НЕЁ это уж точно халява!
Две панели расположились рядом с воздушной колесницей – лёгкая, но прочная алюминиевая решётка, скрывавшаяся под тонкой тёмной отражающей блики поверхностью.
– Мы установим их по разные стороны сервисного отсека, который удерживает корпус зонда, – решил фон Браун. – До тех пор, пока батарея не будет разряжена совсем в ноль, и получится держать ту или другую сторону обращённой к солнцу, то мы сможем заряжать его бесконечно.
– Что ж, давайте передадим их в ЦВС.
Черри Берри огляделась и спросила:
– А где Лаки Крикет?
– Я един с космосом.
Три Хаггер отступила в сторону, и Лаки практически рухнул на землю.
– Я, типа, не хотела того говорить, – сказала земнопони, – но он действительно раздражает меня, понимаете? Могу я получить немного личного пространства?
– Цвета поют для меня! – Лаки Крикет поднял перфорированное копыто, медленно и неуверенно размахивая им взад и вперёд. – На моём копыте отпечаталась карта реальности!
– Пони, потом напомни мне, – пробормотала Кризалис на ухо Черри Берри, – я хочу потолковать с моими подданными, что им нельзя перекусывать посетителями космического центра.
– Перекусить? – чейнджлинг поднял голову. – Я мог бы пойти и попробовать одну из тех штуковин, которые делает Карапакс. Как он их там называл… эм… печенье?
Джордж Коули, который меньше всего понимал в вопросах программ для вычислительной машины, откинулся на спинку стула и задумался о природе гениальности.
За свою долгую жизнь Коули знал лишь горстку настоящих гениев – существ, чей талант к нестандартному мышлению, расчётам и вдохновению изменил природу выбранной ими области. Общей чертой их всех была склонность к эксцентричности. У разума, способного изменить мир, частенько возникали проблемы со сменой рубашки.
Возьмем, к примеру, Годдарда Грифона – определённо гений, как показали созданные им уравнения, сделавшие возможными практические полёты на ракетах, и его понимание всех преимуществ использования жидкого топлива. Но меж тем он был завзятым ворчуном и раздражительным типом даже по меркам самих грифонов, обладал мерзким чувством юмора, которое обычно проявлялось только в моменты несчастья других. Вспыльчивый, грубый, социально неадекватный, а если была возможность – трудоголик. И, к тайному стыду старого канюка, он был фанатом бейсбола, фанатом (из всех команд) безнадёжных "Ванхуферских дровосеков". По крайней мере, "Гриффонстоунские Соколы" хоть попадали в плей-офф при жизни Годдарда, но ванхуферцы? Эксцентричный, да, ничего не скажешь.
Но если эксцентричность была бы мерой гениальности, то Пинки Пай, по мнению Коули, могла быть квалифицирована как следующая ступень в эволюции пони.
В течение двух дней минотавры более или менее наслаждались видом из первого ряда на гения в работе59. Объяснения Пинки Пай всегда шли быстрее, чем могли уследить изумлённые учёные, вызывали неожиданные и далеко идущие выводы, а зачастую и вовсе не имели смысла. Фактически, фон Браун и его соратники частенько старались забыть изученное столь же быстро, как они это изучили, как только выясняли, что некоторые методы Пинки Пай работают только у неё и более ни у кого другого на Эквусе.
Например: Маркед Ни и Джордж Булл создали метод программирования под названием "проектирование сверху вниз". Вы начали с того, что формулировали одну важную задачу, которую вы хотели бы сделать в программе. Затем вы разбивали эту большую задачу на серию шагов, а затем разбивали каждый из этих шагов на более мелкие шаги, пока не достигли простейших возможных действий. Блок-схемы часто использовались на более поздних этапах. Это было методично, логично и работало.
Пинки Пай использовала дизайн "снизу вверх", или, как она её называла, "система прыг-скок". Каким-то образом земнопони могла начать со всех мелочей, которые должна была выполнять программа, а затем, постфактум, построить из них основу. Эта система отлично работала для тех, кому в голову приходила точная информация, казалось бы, из ниоткуда, но для простых смертных она была неработоспособной. Трагическая часть всего этого заключалась в том, что минотавры, даже Коули, могли видеть, сколько времени и сил можно сэкономить с помощью системы Пинки… если бы вы только знали в самом начале всё, что вам нужно для выполнения работы. Они на собственном горьком опыте узнали, насколько это маловероятно.
Ах да. Судя по испугу всех троих коллег Коули, Пинки Пай только что придумала ещё что-то из разряда "Не повторяйте это дома". Он молча вынул затычки из ушей, которые использовал, чтобы заглушить не несущую информации болтовню – он следил за успехами по грифельным и маркерным доскам.
– ...генератору случайных чисел нет места в точной вычислительной машине!!! – настаивал Маркед Ни.
– Как же нет? – утверждала Пинки Пай. – Для него есть множество применений. К примеру проверка формул или анализ вероятностей...
– Но электрическая цепь либо включена, либо выключена! – настаивал Джордж Булл. – Мы должны строить нашу логику программирования вокруг этого факта! Нам нужны жёсткие правила действий, а "НЕ-НЕ"!!!
Пинки Пай подняла передние копыта.
– Давайте я попробую объяснить, – начала она. – Предположим, у нас есть компьютер, который печёт хлеб.
– Что? – спросил фон Браун.
– Просто представьте, – настаивала Пинки. – Компьютер управляет кухней, так же как этот запускает ракету. Можно запрограммировать ракету, указав правильный рецепт и время приготовления, но иногда духовка работает неправильно, иногда приходит плохая партия дрожжей или, может быть, в молоке было слишком много сливок. Но мне, кстати, это нравится, потому что хлеб получается очень пышным и отлично хрустит, когда из него делают тосты! Конечно, он также хорош для бутербродов, но...
– Компьютер, – напомнил фон Браун, когда Коули снова потянулся за своими затычками для ушей.
– Что компьютер?
Пинки моргнула.
– Ах, да! – земнопони вспомнила к чему вела прежде, чем минотавры успели напомнить ей, куда должен был привести пример. – В любом случае, есть много мелочей, которые могут меняться от одной буханки к другой, и если ваш компьютер будет делать одно и то же каждый раз, ваш хлеб будет не очень хорошим. Итак, скажем, вы скажете компьютеру "С вероятностью пять процентов, если ты сделаешь вот это сейчас, то хлеб испечётся лучше. Попробуй и проверь результаты". И эти правила срабатывают, когда компьютер видит, что с хлебом в духовке что-то не так.
– Я не думаю, что это так работает, мисс Пай, – сказал Джордж Булл, немного подумав. – Даже если мы согласимся с тем, что жёсткий набор правил не всегда уместен, ваш нечёткий алгоритм, вероятно, даст больше плохих результатов, чем хороших. Ваш пятипроцентный шанс сработает намного реже, чем в пяти процентах случаев…
– Сначала да, – кивнула Пинки. – Но в дальней перспективе всё станет отлично!
– Я всё ещё говорю, что это абсурд!!! – заявил Маркед Ни. – Компьютер должен делать то, что ему говорят, основываясь на полученных данных, и ничего больше! Он не должен бросать кубики и следовать выпавшим числам, а не реальности!
Пинки Пай посмотрела на минотавра.
– Но как какой-нибудь пони может чему-то научиться, – спросила она, – если он не может пробовать новые вещи так и этак? Если он не может сделать собственный выбор?
Маркед Ни открыл рот… и снова закрыл его. Он сел, опустив глаза, явно о чём-то задумавшись. Джордж Булл выглядел так, будто собирался что-то сказать, но через мгновение он тоже погрузился в глубокую задумчивость как и его младший коллега.
– Я думаю, что эту философскую проблему придётся отложить до следующего раза, – наконец сказал фон Браун. – Перейдем к практическим соображениям. Для чего нам использовать команду "случайное число"?
– Что ж, у вас неплохая система контроля устойчивости, – начала Пинки Пай. – Очень неплохая. Она определяет поворот корабля и постепенно увеличивает тангаж, крен и рыскание, пока не достигает максимума, и таким образом не выправит отклонение, верно? Но корректировка идёт слишком сильно, так? Я подумала, может ли компьютер угадать сколько именно надо приложить силы, чтобы точно отменить поворот, вместо того, чтобы просто пихать ракету, пока не перестанет чувствовать отклонение, это бы ведь работало лучше!
Почти тут же Джордж Булл и Маркед Ни ухватили один и тот же лист бумаги. Немного поругавшись по этому поводу, они взяли карандаши и принялись работать вместе на одной странице, не говоря ни слова, просто выписывая строки кода, вычеркивая их, делая заметки и заполняя страницу с максимальной скоростью.
Когда они потянулись за следующим листом, фон Браун прочистил горло.
– Как бы я ни был благодарен мисс Пай за то, что она вдохновила вас двоих, джентльмены, – пророкотал минотавр, – но у нас есть ещё несколько вопросов, которые нужно уладить на этой встрече. Мы ещё не доработали дизайн гиродинов.
– Сделал это прошлой ночью!!! – ответил Маркед Ни, не отрываясь от своих каракулей. – Собрал сегодня утром!!! Спецификации здесь.
Он прервался достаточно надолго, чтобы протянуть ещё один листок фон Брауну.
Фон Браун взял документ и просмотрел его. Пинки Пай бесстыдно склонилась через его плечо, чтобы тоже видеть.
– Это верные пропорции? – наконец спросил минотавр.
– Ограниченное пространство и мощность внутри корпуса зонда ограничили мои возможности!!! – ответил Маркед Ни. – Крутящий момент будет намного меньше обычного!!! Может быть, всего в одну пятую от того, что установлено в капсулах!!!
Он протянул ещё один лист.
– Я также разработал гораздо более крупную систему, которую можно использовать на более тяжёлых ракетах!!! Это повысило бы наш контроль, но за счёт более высокого расхода энергии!!!
Фон Браун взял второй вариант и тоже изучил его.
– Хорошая идея, – сказал он наконец. – Но у нас нет времени перед запуском для тестирования и того, и того. Мы сосредоточимся на полностью автономной внутренней системе.
Маркед Ни кивнул, не отрывая глаз от работы.
– Можно взглянуть? – спросила Пинки. Прежде чем минотавр смог согласиться, она взяла эскизы гиродинов и осмотрела их. – Почему бы нам просто не выбросить один из этих гиродинов? Есть только три оси для поворота, но здесь у вас целых четыре гиродина со стабилизаторами. Мы могли бы сэкономить много энергии…
– Блокировка карданного подвеса, – ответил Джордж Булл, не поднимая глаз.
– Чего?
– Одна из первых проблем, которые мы обнаружили при разработке нашей навигационной системы, – объяснил фон Браун. – Если два гиродина копланарны друг другу, то они как бы сцепляются вместе – так и продолжают вращаться в одной плоскости. В результате теряется контроль и навигация по этой оси, что обычно означает потерю корабля.
– Ой, так это как запаска! – мудро кивнула Пинки.
– Гораздо больше, – объяснил фон Браун. – Мы можем использовать четвертый гиродин для сброса импульса любого из трёх других, потому что четвертый гиродин обеспечивает независимую систему отсчёта. Пока другие гиродины механически исправны, мы можем выйти из ситуации блокировки подвеса и по-прежнему иметь четыре рабочих гиродина…
– Так что это всё равно, что иметь комплект для ремонта шин! – усмехнулась Пинки. – Теперь я поняла!
– Что за шины? – спросил Джордж Булл, продолжая писать.
– Итак, у нас есть контроль ориентации и система стабилизации устойчивости, в дополнение к базовым функциям ракеты, – сказал фон Браун, не давая Пинки Пай в очередной раз уйти в сторону, чего минотавры уже научились опасаться. – Теперь нам просто нужно объединить их все в один…
– Работает!
Пусть и не совсем в унисон и Ни, и Булл стукнули ластиком на карандаше по записям, над которыми они трудились. Через мгновение они возобновили переписывание своих каракулей.
– Ох, так вы об ЭТОМ? – спросила земнопони. – Я хочу это видеть!
Запрыгнув на стол, она подошла к записям, повернув голову набок, затем вверх ногами, затем сделала два полных оборота, прежде чем её шея развернулась, и у Коули, сидящего в кресле наблюдателя, закружилась голова от одной только мысли о происходящем.
– Это не может быть верным, – сказала Пинки, указывая на строчку на четвертой странице каракулей. – Откуда взялся этот вызов функции? Я не помню её из спецификаций!
Не говоря ни слова, Булл и Ни пододвинули ей вторую страницу каракулей.
– О, – сказала Пинки, а затем: – Подождите минутку. Если вы сделаете это так, то вы нарвётесь на рекурсивный цикл. Вот видите, если это значение равно нулю, а ЭТО – отрицательное, то...
Третья страница каракулей скользнула к копытам Пинки.
– О. Да. Это гениально! Подождите, нет. Гм. Так тоже нехорошо. Теперь это конфликтует с этой функцией. Дайте покажу.
Пинки наклонила голову за ещё одним карандашом, затем остановилась, когда поняла, что у неё нет места, чтобы втиснуть мордочку между большими, быстро движущимися кулаками двух минотавров.
– Гм, ребята, мы можем перенести это на доску? – спросила она.
Джордж Коули кивнул сам себе и снова вставил беруши. Дела шли хорошо, если не считать споров и отвлекающих факторов – гораздо быстрее, чем обычно действовали минотавры. Он достал свой блокнот и, когда Ни, Булл и Пай переносили свои работы на доску, а фон Браун молча наблюдал за ними, он начал копировать.
У Коули была самая ответственная работа: убедиться, что, чего бы не достигла их команда с беспорядочной помощью Пинки Пай, они смогут сделать это снова, когда земнопони вернётся домой. В конце концов, в отличие от Пинки, они не могли заключить полюбовное соглашение с фундаментальными физическими законами Вселенной.
Но при достаточном взаимодействии в команде, они могли бы воспользоваться парой лазеек.
Желаем всем в Эквестрии
Волшебного Нового года
Полного счастья и дружбы
Селестия * Луна * Твайлайт Спаркл
Наконец наступил день запуска, холодный, хоть и было выше нуля, яркий и солнечный.
В течение трёх дней куски видеоигры, система с уменьшенными гиродинами и другие детали то отсюда, то оттуда собрались в восьмиугольную коробку, составлявшую примерно половину объема “Стайпутника” – достаточно маленькую, чтобы поместиться вместе с аккумуляторами в стандартном транспортном отсеке. Более того, благодаря стратегическому ведению записей Джорджа Коули и ещё более стратегическому выборочному прослушиванию они могли бы сделать это снова с нуля, без помощи веселого, но сбивающего с толку и иногда раздражающе безумного гения.
Пока минотавры сосредоточились на самом зонде, Годдард изменил конструкцию ракеты. После того, как эксперименты с уравновешиванием ракеты на одном сопле двигателя "Факел" оказались безнадёжными, грифон полностью отказался от единственного главного двигателя первой ступени. Четыре меньших двигателя Марк 55 "Стукач" обеспечивали достаточно широкое пятно контакта, чтобы удерживать ракету в вертикальном положении, и по расчётам у них было более чем достаточно тяги, чтобы поднять её, но оставался вопрос: а вытянут ли они в реальности?
На последнем собрании перед запуском Оккупант предложил использовать лунный зонд и для выполнения контракта со спутником. Одна компания хотела, чтобы спутник был использован только для выборочного сканирования Эквуса, после чего его можно было бросить и, следовательно, можно было бесплатно использовать для дальнейшего полёта к луне. После довольно долгого обсуждения это предложение было отклонено – контракт на спутник требовал полярной орбиты, для которой ракете, возможно, не хватило бы дельта-v. Контракт на тестирование разделителей Твайлайт Спаркл будет выполнен, поскольку это можно сделать при стандартном взлёте, но помимо этого миссия Р2 будет сосредоточена исключительно на пролете мимо луны и, если возможно, на выходе на её орбиту. Сроки контракта на спутник истекали ещё только весной.
После составления полётного листа ракета была собрана. Уорнер фон Браун лично следил за процессом, присматривая, чтобы не было несанкционированных добавлений, замен или упущений.
Всего за несколько дней две космические программы объединились и работали круглосуточно, чтобы собрать космический зонд, отчасти чтобы доказать, что это возможно, отчасти для восстановления гордости и репутации, а отчасти потому, что так делают друзья, даже если они не особенно дружны. Миссия Р1 состояла из минимально необходимого коллектива, зияющего тут и там дырами; у Р2 была двойная и тройная проверка, как и предполагалось во всех миссиях. Миссия Р1 зашла слишком далеко, используя непроверенные детали и конструкции; хотя Р2 также имела непроверенные конструкции, в ней также были улучшения по сравнению с предыдущими проектами и, если и не было достаточного тестирования, то, по крайней мере, хоть некоторые тесты как минимум были.
И вот собранная ракета стояла на стартовой площадке, готовая к взлёту перед сотнями зрителей, готовая продемонстрировать разницу, если таковая имеется, между небрежной, полусекретной халтурой и реальной командной работой.
Трибуны были не так забиты, как во время запуска дня Согревающего Очага, так как на завтра у слишком многих пони были дела, но прессе было трудно углядеть промежутки между зрителями. Конечно, у прессы были другие опасения, в основном, они находили любые оправдания, чтобы снова вернуться к запуску "Стайпутника" неделей ранее60.
Не то чтобы руководство программ сейчас беспокоила пресса. Зал управления полётами, который неделю назад был полупустым, теперь кишел сотрудниками. В дополнение к каждому члену обычного персонала КПЧ по управлению полётами, включая всех четырёх минотавров и Годдарда в их "научном загоне", к ним присоединились основные сотрудники Эквестрийского космического агентства в качестве наблюдателей и помощников. На каждой станции было по крайней мере по два существа на консоль.
А в глубине комнаты на подушках, принесённых из комнат космонавтов, сидели не требующиеся для запуска пони: Кризалис и Черри Берри от КПЧ; Твайлайт Спаркл, Рэрити и Рэйнбоу Дэш от ЭКА61. После нескольких очень коротких любезностей все разговоры более или менее прекратились, за исключением процедур проводимых перед запуском. Все они сидели на краях своих сидений или подушек или же расхаживали по полу, желая увидеть, полётит ли обновлённый корабль или плюхнется.
Последний предполётный контрольный список прошёл как по маслу, все диспетчеры подтвердили статус продолжения для запуска. Топливные баки ракеты были заправлены, топливопроводы отключены. Пронзительная сирена Фиддлвинга эхом разнеслась по всему комплексу, и внутри центра управления полётами. Оккупант, одетый вместо своего обычного белого жилета в белый с чёрными горизонтальными полосками62, сказал:
– Активировать зонд.
Маркед Ни щёлкнул выключателем. Его пульт засветился множеством сигналов, намного большим, чем требовалось “Стайпутнику”.
– Прободободин активирован!!! – сообщил он.
– Не надо так кричать, глупенький, – упрекнула его Пинки Пай.
– Инициализация завершена, – сдержанно продолжил минотавр через несколько секунд. – Связь с наземным управлением подтверждена.
– Зонд принимает команды, – отчиталась Драгонфлай, наблюдая, как новые стабилизаторы поворачиваются на проекции. – Управление отзывчивое. Связь устойчивая.
– Как руководитель полёта сообщаю, что все подтвердили готовность к запуску, – сказал Оккупант. – Начать обратный отсчёт с момента минус тридцать секунд до запуска.
– Тэ минус тридцать, отсчёт пошёл, – отчитался чейнджлинг из глубины комнаты.
Секунды текли в тишине, нарушаемой только очень тихим бормотанием пары тележурналистов на галерее. Хронометрист сообщил о двадцатисекундной метке, потом об оставшихся пятнадцати. Когда он начал отсчитывать вслух десятисекундный остаток, его голос и щёлканье часов обратного отсчёта остались единственными звуками в комнате.
В момент “ноль” Драгонфлай подала сигнал зажигания и выставила тягу на полную мощность.
Медленно и постепенно ракета поднялась с площадки, рёв выхлопа пламени был скорее приглушенным грохотом, чем привычным ударом молота.
– Совсем вяло, – почти сразу сказала Драгонфлай. – Ускорение очень маленькое.
– Она прибавит, когда сожжёт немного топлива, – ответил Годдард. – Всё как и ожидалось.
– Начало программы гравитационного поворота, – сообщила Драгонфлай, немного поправляя управление.
– Нет, подожди! – крикнул фон Браун со своего места, но слишком поздно.
На экране корабль слегка наклонился… а затем начал раскачиваться и дрожать, всё быстрее и быстрее, продолжая медленно подниматься из космического центра.
– Мы ещё не набрали достаточно скорости! – продолжил минотавр. – Кораблю не хватает инерции, чтобы противостоять продольному вращению! Система стабилизации изо всех сил старается не допустить падения корабля!
– Что же мне тогда с этим делать? – спросила Драгонфлай.
– Ничего! – выкрикнула Пинки Пай. – Проби-доби справится! Верь!
– Получен код предупреждения, мисс Пай, – сказал Маркед Ни. – Ошибка 1201.
– Игнорируйте, – ответила земнопони. – 1201 и 1202 – это нормально, пока у нас не будет 1203. Это просто означает, что компьютер занят!
– Я могу ему чем-нибудь помочь? – продолжала спрашивать Драгонфлай.
– Не мешать! – уверенно сказала Пинки. – Он справится, если его оставить в покое! Видишь, он держит курс!
Так, собственно, и было на самом деле. Хотя ракета и продолжала раскачиваться, её вектор движения оставался в пределах круга с центром строго на восток и на десять градусов от вертикали.
– Тэ плюс тридцать, скорость двести девяносто метров в секунду на высоте четырёх километров, – сообщил Джордж Булл. – Если сама ракета выдержит, то всё выглядит хорошо.
– Она выдержит, – ответил Годдард. – Мы сделали эти части настолько прочными, что даже вы, идиоты, не смогли бы их сломать.
– Двадцать процентов топлива в баках первой ступени, – объявила Драгонфлай.
– Как только мы избавимся от первой ступени, стабилизаторы окажутся сзади, – добавил Годдард. – Это прекратит тряску.
Через несколько секунд четыре "Стукача" прекратили извергать пламя, и Драгонфлай одним нажатием кнопки приказала зонду сбросить отработанную ступень и активировать двигатель следующей. Как и предсказывалось, теперь гораздо более короткий корабль немедленно прекратил раскачиваться и продолжил полёт, удерживая курс на траектории немного севернее истинного востока.
– Так, похоже, худшее позади, – произнесла Драгонфлай. – Я собираюсь повернуть корабль и опустить нос до сорока пяти градусов.
Это оказалось непросто. Малейшее прикосновение копыта к органам управления после того как при помощи радиосигнала проходило через компьютер зонда и добиралось до новых управляемых стабилизаторов, превращалось в слишком резкое отклонение. Шипя, Драгонфлай несколько раз дёрнула аппарат взад и вперёд, наконец, выведя на желаемую траекторию, хоть и недостаточно высоко.
– Стабилизаторы реально дёрганые, – наконец сумела она сказать по-эквестрийски. – И гиродины немного вяловатые.
После паузы она добавила:
– Но лучше, чем на Р1.
– Девятьсот метров в секунду на высоте тридцати трёх километров, – сообщил Джордж Булл. – Ожидайте испытания блока разделителей.
– Уменьшаю тягу для тестирования разделителя, – согласилась Драгонфлай.
На этот раз для сохранения баланса у зонда был не один, а два боковых разделителя, по одному с каждой стороны корабля. На высоте сорока одной тысячи метров оба без происшествий отстрелились.
– Системы Прободободина все в штатных режимах!!! – крикнул Маркед Ни. – Батареи полностью заряжены, радиосвязь стабильная!!! Он работает безупречно!!!
Драгонфлай и Оккупант громко зашипели, и минотавр вздрогнул63.
– Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь, – перевела Кризалис из дальнего конца зала.
– Да, – смиренно согласился Маркед Ни, – наверное, это хорошая идея.
– Подтверждаю активацию третьей ступени, – доложила Драгонфлай, когда на стене вторая ступень с её большими стабилизаторам быстро отошла от оставшегося корабля.
– Идёт подзарядка батарей от солнечных панелей, – пробормотал Маркет Ни. – Всё идёт...
– Не говори “гоп”, – напомнила ему Кризалис.
– Открыты двери отсека, – доложила Драгонфлай. – Термометр работает нормально, показания чёткие.
– Передача данных истощает заряд батарей немного быстрее, чем её генерируют солнечные панели, – заметил фон Браун. – Мы должны быть осторожны с этим, особенно на ночной стороне планеты.
– Отключаю передатчик, – предложила Драгонфлай. – Помогло?
Фон Браун посмотрел на пожатие плеч Маркед Ни и Пинки Пай.
– Похоже на то, – сказал он наконец.
– Радиорелейные станции, которые мы установили для “Стайпутника”, работают нормально!!! – объявил Маркед Ни. – Переключение на станцию в Гермэйнии прошло гладко, Сталлионград уже готов!!!
– Не говори...
– Да знаю я, знаю, – простонал Маркед Ни, откинувшись на спинку стула.
– Три… два… один… Отсечка!
– Отсечка! – отчиталась Драгонфлай, приказывая миссии Р2 выключить двигатель.
После минутного наблюдения фон Браун приказал:
– Коррекционный импульс, две секунды проградно при тяге в двадцать процентов.
– Принято. Проградный импульс, тяга двадцать процентов, две секунды, – ответила Драгонфлай, внося пару незначительных корректировок. – Зажигание через три, два, один, поехали… и отсечка.
– Отсечка подтверждена, – пророкотал фон Браун. – Траектория отлично подходит для пролёта мимо луны с перицентром в сорок семь километров.
– Согласно датчикам, у третьей ступени осталось пятьдесят процентов топлива, – добавила Драгонфлай.
– Этого более чем достаточно для орбитального импульса, – добавил Джордж Булл.
Маркед Ни шаркал копытами, заламывал руки и кусал нижнюю губу, но ничего не говорил.
– Теперь вы можете сказать, доктор Ни, – разрешила Кризалис.
– ДА!!! – вскочил на ноги минотавр и вскинул кулаки в воздух. От его рёва задрожало стекло пресс-галереи. Пинки Пай вскочила на консоль позади него и, встав на задние копыта, присоединилась к минотавру в праздничном танце64.
– Знаете, – сказала Твайлайт Спаркл, – эта автоматизированная система управления спасёт жизни многим пони.
– Да какая разница? – отмахнулась Кризалис от этого незначительного беспокойства. – Мы направляемся к луне!!!
Спустя 48 часов проекция телеприсутствия показала, что зонд быстро приближается к сфере, испещрённой кратерами. Толпы снаружи не было, но пресса и члены эквестрийского космического агентства присутствовали65. Если накануне в зале витало напряжение, то сегодня воздух потрескивал от того предвкушения, которое пятилетний жеребчик или кобылка испытывали в канун дня Согревающего Очага.
– Приблизительно двадцать минут до границы сферы влияния лунной гравитации, – объявил Джордж Булл.
Ад Астра, сидевшая в дальнем конце зала, согласно кивнула – там, где лунная гравитация проявляла большую силу, чем гравитация Эквуса, находилась точка, в которой полёт официально становился транзитным мимо луны и, таким образом, выполнял различные контракты Королевского астрономического общества и условия для получения грантов.
– Это так возбуждает! – прошептала Твайлайт Спаркл, не в силах сдержаться. – Первый объект из Эквестрии в другом мире! Это так удивительно, что я не могу это описать!
– Что не помешало тебе уже шесть раз попытаться это сделать только за последний час, – буркнула Кризалис, но без особой злобы. По правде говоря, она разделяла волнение фиолетовой принцессы.
“Сегодня туда отправился робот... а чуть позже, куда бы он ни отправился, за ним последует она.
А потом, о да, потом она им всем покажет...”
Проекция полыхнула яркой вспышкой глубоко-синего цвета.
Когда изображение прояснилось, зонд был практически в том же самом месте... а вот луна исчезла.
Оглушительный вопль фон Брауна "КАКОГО ДИС..." был едва слышен в нахлынувшей волне шума, поскольку практически все в Центре управления полётами с криками вскочили со своих мест.
– Её там нет!!! – кричал Джордж Булл. – Луны там нет! Кто-то переместил луну!
– Что они сделали?!! – каркнул Годдард Грифон.
Примерно на полсекунды в комнате воцарилась тишина, а затем раздались крики ярости, ещё более громкие, чем прежнее изумление. Маркед Ни сорвал гарнитуру со своей рогатой головы и швырнул её под ноги, разбив копытами вдребезги. Драгонфлай также сорвала с себя гарнитуру и бросила её на консоль. Оккупант просто рухнул вперёд и уткнулся головой в передние ноги.
Кризалис, которая полминуты назад с наслаждением сидела на подушке в дальнем конце зала, вскочила на ноги, глядя на принцессу, сидящую рядом с ней.
– ТЫ! – обвинила её Кризалис, вкладывая в этот слог весь гнев… а затем сбавила обороты, когда увидела шокированное от такого предательства выражение мордочки Твайлайт Спаркл и почувствовала замешательство, расходящееся от аликорна.
– Ты… Ты не имеешь к этому никакого отношения, верно? – спросила королева. – Это был план Селестии унизить нас, да?
– Нет! – помотала головой Твайлайт Спаркл. – Селестия лично сказала мне, что не собирается вмешиваться в космическую гонку! Она не станет жульничать, чтобы лишить любого пони достижения!
Кризалис задумалась над этим. Нет, скорее всего, это не была одна из уловок Селестии... А следовательно...
– Мы нашли луну, – сказал Джордж Булл. – Она значительно отстает от расчётного места на орбите. К тому времени, когда вечерняя коррекция вернёт её обратно, миссия Р2 будет далеко за пределами лунной орбиты. Мы не пролетим мимо и даже при обратном возвращении.
– Лу́на, – прорычала Кризалис.
“Неужели принцесса снов выяснила её истинные планы? Или она просто позавидовала другим пони, решившим поиграть с её цацкой?”
Как будто в ответ, двери центра управления распахнулись, и в них возник жеребец-фестрал королевской гвардии в окружении двух сотрудников службы безопасности КПЧ.
– У меня сообщение, – громко заявил фестрал, – для Кризалис, королевы чейнджлингов.
Обойдя Твайлайт Спаркл, Кризалис встала перед незваным гостем.
– Я Кризалис, – официальным тоном ответила она. – Говори своё сообщение.
– Моя госпожа просила заявить, что ни Космическая Программа Чейнджлингов, ни любое другое космическое агентство не могут оказаться вблизи её луны без её на то согласия, – произнёс посланник. – Ещё у меня есть личное сообщение для королевы Кризалис.
– Да что ты говоришь?
Повернувшись к двери, Кризалис последовала за фестралом и своими чейнджлингами в коридор. Два чейнджлинга-стража разошлись в разные стороны, чтобы защитить от возможного подслушивания, оставив королеву наедине с бэтпони.
– Что там у тебя ещё?
– Ваше величество, – начал страж, – меня прислала принцесса Луна, чтобы сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться...
ОТЧЁТ О МИССИИ Р2
Краткое описание миссии: проверка связи, управляемости и других свойств Прободободина версии 2; испытание систем расстыковки в верхних слоях атмосферы; первый пролёт мимо луны.
Пилот: Прободободин версии 2 (Драгонфлай).
Продолжительность полёта: (продолжается).
Выполнено контрактов: 1.
Достижения: первый беспилотный выход на орбиту, транслунный апоцентр.
Выводы из полёта: Не. Наш. Косяк.
ОЦЕНКА МИССИИ: УСПЕХ, ПРИВЕДШИЙ К ПРОВАЛУ
Примечания автора:
Что ж, глава оказалось намного больше, чем я ожидал. В очередной раз.
Миссия Р1 была создана мной намеренно, чтобы провалиться. «Стайпутник» – первый робот-зонд, доступный в дереве технологий Kerbal Space Program. Большинство игроков просто пропускают его до “Прободободайна”, следующего уровня в дереве технологий, потому что в стандартной кампании совсем не трудно накопить очки науки для его разблокировки. Отсутствие у “Стайпутника” гиродинов и элементов управления устойчивостью делает его практически бесполезным без двигателей с управляемым вектором тяги, а вам придётся пройти долгий путь по дереву технологий, прежде чем вы до них доберётесь.
Так что я его добавил, в частности, чтобы показать, что он не работает.
По иронии судьбы, Р1 мог бы и нормально слетать, если бы я добавил хвостовые стабилизаторы. Я повторил миссию со стабилизаторами в песочнице и с некоторым трудом добился облёта луны. Однако базовый уровень не модернизированного ЦВС ограничивает пользователя 30 деталями в режиме карьеры, поэтому Р1, который летал в этой истории, не мог иметь и стабилизаторы, и все научное снаряжение разом.
Но решение о провале R1 и “Стайпутника” приводит к сюжетной проблеме: как добраться от “Стайпутника” до “Прободободайна” очень и очень быстро?
Вот тут-то и появляется Пинки Пай.
Мы используем слово “гений” как синоним слова “умный”, но изначально это слово использовалось не так. “Гений” и “генезис” имеют один и тот же греческий корень. Гений – это человек, который приносит в мир новые идеи, новые способы мышления, новые творения.
Нам нужно помнить о двух вещах: достаточно проявить гениальность лишь раз, чтобы быть гением всю оставшуюся жизнь; и большинство истинных гениев думают настолько иначе, чем все остальные, так что их “эксцентричность” – это только начало.
В каноне Пинки Пай явно гениальна, поэтому в сюжетных целях я использовал её, чтобы выручить КПЧ и, в то же время, найти способ пояснить, что творилось в ЭКА после провального Пятого Полёта. Каламбур «Pink Mare» (Pac-Man) дал, по крайней мере, на мой взгляд, прекрасное объяснение.
Можете винить в этом фанатов, которые жаловались на уход Пинки Пай из ЭКА и "Contraptionology" Skywriter-а, если приведённое выше объяснение не удовлетворяет.
Конечно, для обоснования этого потребовалось небольшое исследование того, как создаются кремниевые интегральные схемы (и ещё одна проблема, фотоэлектрические элементы). Интересное чтиво, кстати говоря. В нынешнем поколении солнечных элементов в качестве проводника используется фосфор, который я, например, очень не хочу передавать в копыта чейнджлингам, кербализованные они или нет.
Р2, после тряски, вызванной тем, что ракета была чересчур длинной и тонкой, летел абсолютно безупречно. И скучно. Это часть причин, по которой этот полёт описан настолько поверхностно после выхода из атмосферы. Другая часть состоит в том, что после более чем шести месяцев возни с главой, с моим слишком скудным свободным временем и энергией, Я ХОТЕЛ ЗАКОНЧИТЬ ЭТУ ГЛАВУ НАКОНЕЦ, ПОЖАЛУЙСТА. (Подозреваю, что некоторые читатели согласятся с этим к моменту запуска миссии Р2)
Наконец, эта глава позволила мне исследовать “предстартовую лихорадку”, не подвергая опасности никого из участников. И это также позволило мне напомнить, что Кризалис в произведении вовсе не милая и пушистая. Она любит своих подданных строго на своих условиях, и она определённо не прочь помучить их ради собственного удовольствия. Единственные её ограничения в этом отношении – полезность. Она не станет портить всё и вся из-за накативших не вовремя садистских потребностей. Вот почему она так быстро отступила, когда наконец вмешалась Черри Берри. Вот почему Маркед Ни не получил бумаги об увольнении и пендель под зад – она не хотела рисковать потерять трёх других минотавров из-за их солидарности.
В следующий раз многие миссии будут проходить за кадром, поэтому мы сможем сосредоточиться на главном: расследовании принцессы Луны делишек КПЧ из первых копыт, расследование, которое будет включать её собственный туристический VIP-полёт...
...ой, кстати, это спойлер.
ОТСЫЛОЧКИ (помимо очевидных): “GORGGE” — это пони-версия “Zaxxon”, одной из первых видеоигр, в которых использовалась трёхмерная графика. Шар предсказаний – это понячьи Magic 8-Ball (это была первая вещь, которую я заказал по почте, когда мне было восемь лет). Я сожалею, что использовал отсылку на “Space Invaders” двумя разными способами, но отказаться и от того, и от другого, я тоже не смог.
ПРИМЕЧАНИЕ ДЛЯ РАСШИРЕННОЙ СЦЕНЫ: Пинки Пай даёт чрезвычайно плохое описание того, что было первым шагом в развитии “нечёткой логики” или возможность того, что гибкие ответы могут дать лучшие результаты, чем жёсткие правила, по которым работали компьютеры. Джордж Булл реагирует так же, как критики нечёткой логики в первые дни. К сожалению, хотя я провёл своё детство, счастливо увлекаясь программированием на BASIC, но PASCAL и особенно плохой TA убили мой интерес к программированию, поэтому я недостаточно разбираюсь в этой теме, чтобы имитировать обсуждение чего-либо, кроме этого краткого фрагмента. Я также хотел добавить немного о нейронных сетях и процессах разработки ИИ, но они просто не вписываются в эту историю, так что эту тему я зарубил.
1 ↑ Годом ранее – всего одним коротким годом ранее – если бы любой чейнджлинг ляпнул Кризалис, что ей для разбора писем когда-нибудь понадобится больше, чем один туповатый придурок с пристрастием к почте, королева приказала бы засунуть его в кокон, пока какой-нибудь умный пони не изобретёт лекарство от невменяемости чейнджлингов.
2 ↑ До начала космической программы в Улье никогда не заботились о свидетельствах о рождении или других подобных документах. Кризалис билась против них словно тигр, и когда всё же наконец сдалась, то наняла пони для их заполнения. За три месяца на этом посту была уже третья пони. Первый в ужасе сбежал в первый же день. Вторая уволилась через три недели из-за клаустрофобии. Третий наткнулся на выводочную яму, решил, что личинки просто очаровательны, и теперь работал новым воспитателем в яслях. Четвертая держалась до сих пор – уже почти четыре декады. Кризалис даже почти могла выносить её, если бы не идиотская привычка настаивать на указании "отца и матери" в каждом свидетельстве...
3 ↑ У Кризалис даже был специальный шаблон письма для таких случаев: “Чейнджлинг [вставьте здесь имя] ни разу за всё время верной службы Улью не был пойман нарушающим законы и постановления Королевства Эквестрия или других муниципальных образований, входящих в него, за исключением инцидентов, подпадающих под действие законов военного времени”. Казалось, это работало – по крайней мере, ни один пони после такого никогда не отправлял дополнительных запросов.
4 ↑ Кризалис до сих пор не могла решить, кто глупее: чейнджлинг, указавший её в качестве рекомендателя, или пони, которые делали запрос в Улей, читали ответ Кризалис, а затем всё равно нанимали чейнджлинга.
5 ↑ Одна конкретная подданная прочно обосновалась в категории "нет". Парасоль была отличным инфильтратором, сборщиком и великолепно маскировалась... а также была клинической клептоманкой. Она крала вещи, даже не замечая, что берет их – не что-то нужное или какие-то особо ценные вещи, а мелочи, которые на данный момент казались брошенными или ненужными. Эта привычка в конечном итоге разнесла её прикрытие в пух и прах. После четырёх весёлых путешествий через систему правосудия и десятков жалоб, для полиции Троттингема появилась стандартная процедура: каждый раз, когда пропадал какой-то предмет стоимостью менее пятисот бит, отыскать Парасоль и трясти её до тех пор, пока вещь (неизбежно) из неё не вывалится. Какой-то шутник в местной тюрьме повесил на одно из зарешеченных окон табличку "ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО ЗА ПАРАСОЛЬ", что в принципе было недалеко от истины, поскольку она проводила неделю в тюрьме, затем два-три дня снаружи и снова на неделю попадала за решетку. Это негласное соглашение утвердило Кризалис в мысли, что все пони были либо безнадёжно наивны, либо совершенно безумны: во-первых, из-за того, что Парасоль всё ещё было разрешено жить в Троттингеме; во-вторых, из-за того, что она, как оказалось, собирала любви внутри тюрьмы больше, чем снаружи.
6 ↑ Лучшие дипломаты, конечно же, излагают мысли так, чтобы оно было и тем и другим одновременно.
7 ↑ Формально возглавлял почтовое отделение всё тот же Оккупант, и это была его идея выпустить более одного вида марок. Недавно разработанный флаг Улья был маркой по умолчанию, но Оккупант также продавал марки большего номинала с изображением Кризалис, марки ограниченного тиража за каждое новое достижение, взятое КПЧ, и немного менее ограниченную, но всё же представлявшую коллекционную ценность серию марок с изображением солнца, луны и различных планет солнечной системы. Кризалис воздержалась от выпуска марки "Свадебная битва при Кантерлоте" – она решила отложить это до того момента, когда подобное больше всего досадит Селестии.
8 ↑ Тем, кто задается вопросом, почему Кризалис не требовала письменных отчётов вместо устных, стоит обратить внимание на два момента: Во-первых, система образования чейнджлингов была достаточно ограничена и сосредоточена на вопросах выживания. Во-вторых, письменные отчёты о миссиях можно было охарактеризовать одним словом, которое в зависимости от ситуации варьировалось от тайных до откровенно преступных: "доказательства".
9 ↑ Кризалис, гордясь своей внешностью, усердно работала над тем, чтобы её грива была идеально маслянистой, держась вместе словно липучка для одежды, и тяжело свисала вниз как мокрые верёвки. То, что её грива хоть чуть-чуть встала дыбом, было не просто признаком стресса, а серьезным вызовом законам физики.
10 ↑ Как бы ей ни хотелось, чтобы ей больше никто не звонил, этот вопрос стоило уточнить.
11 ↑ Когда дело касается чейнджлингов, уточнить стоит все возможные варианты.
12 ↑ Автор не несет ответственности за это. Аркадный автомат "Солтлик" появляется в "Дне сердец и копыт" и "Кусочке жизни". Ваше предположение о том, как будет работать видеоигра о лизунцах, ничем не хуже, чем у прочих, особенно у автора. Если бы не то, как это было использовано в "Кусочке жизни", автор был бы готов предположить, что это была пони-версия "Тапера".
13 ↑ Не обращая внимания на то, что его заявление было и без того очевидным, а также на то, что его аудитория, в свою очередь, не обращала внимания на констатируемый факт. Минотавры весьма близко подошли к Дзен.
14 ↑ Для справки, это был хастл (вид парного танца прим.пер.)
15 ↑ Спорный и апокрифический стих в Книге Талли гласит: "И по этим знамениям узнаете вы избранных Селестии; будут они говорить на языках разных, исцелять больных, ни пламя, ни яд, ни змеиный укус не вредят им". Основываясь на том, что случилось с предыдущим зданием Первой соляристской церкви в Хорстоне, эмпирические выкладки позволяют предположить, что по крайней мере одно из этих утверждений является ложным.
16 ↑ Церковь Соляристов – религия, зародившаяся в течении ста лет после изгнания Найтмэр Мун, популярная в сельской местности по всей Эквестрии. Её приверженцы почитают и поклоняются принцессе Селестии как дочери Создателя (и относятся к Лу́не как к сатанинской фигуре, недавно изгнанной). В основе их религии лежит книга Священных Писаний: притч и моральных указаний, написанная самой Селестией (по крайней мере, они так утверждают) и поэтому сия книга является безошибочным и неизменным словом Бога. Они полностью игнорируют тот факт, что Селестия, если это Священное Писание попадается ей на глаза, огромными буквами собственнокопытно пишет на нем "Это художественное произведение". Хотя церковь, как правило, является безобидным способом укрепления связей в общинах, бывают и исключения. Принцесса лично разбирается с менее терпимыми и дружелюбными церковными старейшинами, вызывая их в Кантерлот, чтобы они пожили с ней во дворце в течение месяца, чего обычно бывает вполне достаточно, чтобы смести даже самые стойкие иллюзии о её божественности.
17 ↑ Маркед Ни, когда он узнал, что буква "Р" означает "робот", был раздосадован и оскорблён тем, что его шедевр сравнивают с персонажем детских сказок. Оккупант убедил минотавра, что этот номер миссии уже внесен во все документы (потому что чейнджлинг сам вписал его туда), и если его начать менять сейчас, то это только вызовет путаницу.
18 ↑ Одну из восьми она съела (прим.пер.)
19 ↑ Грифон и пони соответственно, оба из Мэйнхэттена. Их посещение Улья чейнджлингов стоило Улью около десяти тысяч бит. Грифон Геневра в течение многих лет занималась делами вымышленной Гвинет, но до сих пор не подозревала, что Гвинет и Кризалис одно и то же существо. Компания "Продвижение ваших интересов" была лишь недавно создана, и Геневра хотела сделать себе имя в бизнесе, берясь за обслуживание высокопоставленных, пусть даже печально известных клиентов… и среди них не было никого более известного, чем чейнджлинги.
20 ↑ Кроме налога с продаж, которые были уже включены в стоимость всего, что покупала программа.
21 ↑ То есть до тех пор, пока не окажется слишком поздно, чтобы Селестия могла предпринять хоть что-то, после чего любые будущие налоговые счета могут идти лесом. Но Кризалис на собственном опыте научилась не путать “слишком рано” и “слишком поздно”, поэтому приготовилась к долгому ожиданию.
22 ↑ Хотя автор и не разделяет негативного взгляда Кризалис на журналистику в целом, здесь следует отметить, что он недолгое время работал газетным репортёром в маленьком городке. Автор потерял интерес, когда понял две вещи: во-первых, он слишком трепетно относился к частной жизни других, чтобы сообщить что-либо интересное; и во-вторых, большая часть материалов, написанных для газет небольшого городка, оплачивается людьми, о которых пишут, и, следовательно, статьи столь же информативны и точны, как средняя фотография в таргетированной онлайн-рекламе.
23 ↑ Кризалис вспомнила, что читала эту фразу в одном из многих документов, которые Черри Берри и быки-умники время от времени выдавали ей. Королева оттуда практически ничего не помнила, но в эту секунду, разговаривая с журналистом, она была благодарна своей мотивации – страху, гневу и скуке – которые заставили её тогда открыть папку и для разнообразия прочитать содержимое.
24 ↑ Чейнджлинга, о котором идёт речь, звали Лифкаттер, и он был на передовой во время вторжения в Кантерлот, проявляя, по его мнению, безупречную преданность, защищая королеву лично после падения щита. Если бы он узнал, что Кризалис даже не помнит его имени, то это разбило бы его сердце, но к счастью подобное предположение никогда не приходило ему в голову. Таким образом, все остались счастливы в состоянии взаимного невежества.
25 ↑ Потому что принцесса всегда имеет высший приоритет, даже если это не ваша принцесса.
26 ↑ И несколько коров, две из которых объединились, чтобы сделать одного конкретно плутоватого владельца аттракциона очень несчастным. Коровы практически не тратят деньги, за исключением игры с разбиванием мячом горки из молочных бутылок и крайне серьезно относятся к пони, которые с этим мухлюют. Для справки, они испортили ему день вовсе не тем, что разнесли его аттракцион, а украдкой вмешались в игру, да так что каждый бросок – каждый бросок – опрокидывал все три обычно неподвижные словно камень бутылки. Коровы не любят шума, потому что ни одна корова не хочет после этого ужасно смущаться из-за устроенного панического бегства.
27 ↑ Ярмарочные пони, конечно, не возражали. Хорстон обычно был совсем небольшим мероприятием, последней маленькой халтуркой, почти не приносившей прибыли перед закрытием ярмарки на зимние каникулы. В этом же году толпа, раз в десять превышающая по численности всех жителей Хорстона до строительства космического центра, что означало огромные кучи свалившихся ниоткуда денег… за исключением одного нечестного пони, организовавшего аттракцион с бросанием мяча, который на этих выходных был разбит не только в одном смысле.
28 ↑ В Эквестрии ярмарки – это нечто больше, чем просто развлечения, аттракционы, еда и сувениры. Поскольку большинство домашних животных на Эквусе разумны, а некоторые (например, коровы) могут даже говорить, считается, что они могут являться субъектами, а не объектами права. Как итог на ярмарках домашние животные региона могут подать жалобы, провести переговоры или суд и наказание за мелкие правонарушения. Достойное поведение также отмечается наградой лучшего, и на большинстве ярмарок присуждается награда за самый благородный поступок домашнего животного в прошедшем году – "Лучший из лучших".
29 ↑ Этот феномен хорошо известен пони. Некоторые даже взрывались не по одному разу.
30 ↑ Это не лучшая аналогия, поскольку Твайлайт Спаркл на самом деле проделывала это один или два раза за счёт огромных затрат магической энергии, но даже она никогда не могла успешно прочесть мысли Пинки Пай, глядя ей в глаза. Но для большинства пони, которые не являются магами высшей категории или одержимыми библиофилами, аналогия всё ещё актуальна.
31 ↑ Некоторые говорят, что шоколад не заменяет любви. Но трое из пяти чейнджлингов утверждают, что это ошибка.
32 ↑ Даже оставив в стороне очевидный момент, который в основном является артефактом древнего влияния матриархального общества на эквестрийский язык, Маркед Ни никогда не был в состоянии объяснить, почему чей-то взгляд на мир расходился с реальностью. Кроме того, хотя он считал себя в высшей степени здравомыслящим, как и любой другой минотавр, ему никогда не приходило в голову, что минотавры, как вид, имеют тенденцию быть совершенно безумными в той или иной форме. Его особый вид помешательства (спорт, чрезмерный энтузиазм и одержимость технологиями) случайно совпал с вкусом многих, если не большинства других минотавров, что не в последнюю очередь определило его попадание в то что ранее было “Ракетным проектом Минотавров”.
33 ↑ С помощью крыльев, конечно. Только Селестия и, возможно, Луна могли, стоя на задних ногах, приложить копыто к морде минотавра нормального роста, а Маркед Ни был высоким даже для своего вида.
34 ↑ В особенности, в случае Оккупанта, поскольку он слишком хорошо знал, что Кризалис не прочь провести вышеупомянутое "снятие стружки" в буквальном смысле. Поскольку чейнджлинги реже, чем даже пони, носили одежду, то это обычно начиналось со сдирания хитина и/или кожи.
35 ↑ Или, возможно, "сердечно". Поскольку несмотря на её сладко-медовый тон королева выглядела готовой вцепиться в чью-нибудь глотку. Но формально, если уголки рта загнуты вверх и видны зубы, то согласно словарю это считается улыбкой...
36 ↑ С одной стороны, Кризалис была одним из тех чейнджлингов, которые не видели привлекательности в шоколаде. Фактически, она едва-едва могла переварить какую-либо осязаемую пищу, а печенье и вовсе было раза в два больше её желудка. С другой стороны, королева могла уловить сложную эмоцию “Готовность-прощать-прошлые-ошибки-и-быть-друзьями", которой Пинки буквально пропитала печеньку, от чего у Кризалис текли слюнки. И ещё было это послание, которое, даже будучи пустым комплиментом, затронуло что-то глубоко внутри души, давая на мгновение надежду, что хоть кто-то действительно её понимает...
37 ↑ Очень частый симптом у пони, который может быть вызван одним из объяснений Пинки, особенно когда это объяснение вызывает гораздо больше вопросов, чем ответов.
38 ↑ Практически единственный снег, который вообще идёт в районе Хорстона, если не считать диких штормов с холмов Макинтоша, которые случаются хорошо если раз в десятилетие. Поддержание стабильности и эффективности снежных облаков на далеком юге было и так достаточно трудно, и просьба Маркед Ни о ясном небе для запуска, когда высокопрочные снежные облака уже были высланы из Клаудсдейла, означало для погодной бригады куда больше работы, чем они предполагали...
39 ↑ Потому что полноразмерная капсула, используемая в симуляциях, не проходила через двери центра управления, а также потому, что Оккупант заметил, что она будет не сильно хорошо смотреться для репортёров, если они каким-то образом всё же втиснут её внутрь.
40 ↑ В нашем мире почти любая ракета, особенно такая многотонная, как Р1, закувыркайся она в атмосфере во время сверхзвукового полёта, развалилась бы на части под воздействием атмосферы за несколько секунд, если не мгновенно. Однако одно из преимуществ создания чейнджлингоустойчивых модульных компонентов ракеты состоит в том, что получаемые в результате аппараты не просто устойчивы к воздействию чейнджлингов, но способны перенести почти любую другую разрушительную силу, которую вы сможете придумать.
41 ↑ Пот у чейнджлингов, конечно, редкость, но тем не менее существует.
42 ↑ Часть стандартной процедуры сохранения доказательств для расследования. Это делается для того, чтобы никто не заходил, а не для того чтобы кто-то не мог выйти (прим. пер.).
43 ↑ Уж не знаю почему, но лиц с отвратным чувством юмора явно тянет делать карьеру в СМИ. Тем, у кого с ним чуть похуже, чем у среднего читателя, достаётся работа по написанию броских заголовков, но истинным адептам анти-смешного доверяют священное искусство составления кроссвордов.
44 ↑ И есть тоже – в конце концов, Хэви Фростинг, известный так же как Карапакс, по-прежнему был чейнджлингом.
45 ↑ Одним из побочных аспектов "Пинки-чувства" было то, что разрозненные кусочки информации, о которых Пинки Пай не могла знать, могли спонтанно всплывать в её голове, и обычно, хоть и далеко не всегда, они были абсолютно точны. Конечно, это срабатывало только тогда, когда Пинки не прилагала осознанных усилий для получения указанной информации. Пинки никогда не рассказывала об этом никому из своих друзей, отчасти потому, что изучение этой способности могло лишить её навсегда, но главным образом потому, что земнопони знала, что попытка изучить такой феномен вызовет у Твайлайт Спаркл сильнейшую головную боль.
46 ↑ А может, ей просто было холодно. В конце концов, на улице шёл снег.
47 ↑ Выражение, принятое исключительно у чейнджлингов. Пони говорят: “закрыть дверь сарая после того, как вся скотина разбежалась”.
48 ↑ Хотя ни один пони на Эквусе никогда не потерпел бы, чтобы в его копыта вбивали гвозди, и, таким образом, подковы проектировались легкосъёмными, однако они всё же требовали точного изгиба и подгонки, чтобы соответствовать уникальной форме каждого копыта. В общем у кузнечных дел мастеров работа была тяжёлой.
49 ↑ Который избежал наказания из-за своей незначительной роли в миссии Р1, получив только лекцию о следовании инструкциям по сборке ракеты: "В следующий раз, когда ты решишь, что с конструкцией что-то не так, в первую очередь СПРОСИ!"
50 ↑ Кроме, конечно же, самой Пинки.
51 ↑ Формально она была подружкой невесты Кейденс, но поскольку Кризалис и была замаскирована под Кейденс, то можно считать, что это одно и то же, по крайней мере, по мнению королевы. Пинки была её любимицей не из-за какой-то хитрости или изворотливости, а из-за того, что розовая пони была самой доверчивой из всей их группы, а план Кризалис специально разрабатывался так, чтобы внести разлад в их ряды. Но она не собиралась говорить об этом Пинки Пай.
52 ↑ Чтобы ещё раз посмотреть собственнокопытно нарисованную карандашом анимацию, в которой пони крутила колесо телеги.
53 ↑ Несмотря на множество вопросов, таких как: "Какое отношение рецепт имбирного печенья имеет к космическим полётам?" или: "Почему она рисует картину, на которой Кризалис и Черри Берри жарят зефирки на солнце?" И никто даже не осмелился подумать о более очевидном вопросе: "Как ей удаётся рисовать синим, розовым и жёлтым, имея в распоряжении единственный чёрный маркер?"
54 ↑ По сути, пони-версия Понга. На момент событий, описанных в этой истории, он был давно устаревшим, а старые автоматы в основном списаны, чтобы освободить место для новейшей аркадной игры "E.T. Extreme Terrapin". Конечно, геймеры старой школы смеялись над идеей, что видеоигра о гоночной черепахе, даже с синим панцирем и остроконечными шипами, может сделать что-то, кроме как взорваться в морду лидера индустрии.
55 ↑ Кризалис всецело была за несправедливость, но только тогда, когда сама была на правильной стороне.
56 ↑ В основном те, кто поумнее. Кризалис осталось только сожалеть, что у них всё же не хватило ума приложить к подаркам и чеки тоже.
57 ↑ Плюс довольно много грязи, так как снег, выпавший на день Согревающего Очага, растаял, и в Хорстоне воцарилась нормальная, пусть и не совсем тропическая погода. Крики и угрозы вызывали извинения, кучу поклонов и протираний пола, но это никак не повлияло на частоту использования ковриков при входе.
58 ↑ Это общепризнано как вторая стадия Общения с Пинки Пай, полная последовательность которой включает замешательство, недоумение, отрицание, торг и принятие.
59 ↑ Однако, тут как и в случае с местами в первом ряду на шоу дельфинов – мудрым и предупреждёным зрителям стоит приносить с собой зонтики и дождевики.
60 ↑ В основном потому, что им потребовалось три или четыре попытки, чтобы придумать, как произносится "Прободободин".
61 ↑ И Флаттершай. Никто не ожидал, что она будет, но она пришла и, ко всеобщему удивлению, села рядом со станцией связи/дистанционного пилотирования Драгонфлай. Рэйнбоу Дэш провела первый час, чтобы убедиться, что с дрожащим клубком нервов всё в порядке, но Флаттершай не сводила глаз с стены и проекции заклинания телеприсутствия ракеты миссии Р2 и контрольных показателей. Тем временем Эпплджек присоединилась к Оккупанту на позиции руководителя полётов, Старлайт Глиммер присоединилась к Пинки Пай, Годдарду и минотаврам в их "загоне", а Спайк тихонько разносил кофе и закуски, доставляемые из кухни Хэви Фростинга.
62 ↑ Подаренного ему самой Кризалис лично после того, как тот был сшит за ночь портнихой из Хорстона. Это было напоминанием о том, что Оккупант в буквальном смысле находится на испытательном сроке.
63 ↑ Вместе с более чем половиной пони в здании управления полётами.
64 ↑ На этот раз это был "фанкчикен", хотя Пинки пришлось временно нарушить законы гравитации, чтобы выполнить полный шаг.
65 ↑ За исключением Флаттершай, которая увидела всё что хотела в день запуска. Она провела весь следующий день в постели со льдом на голове, пока её животные кормили её супом из нарциссов и поили ромашковым чаем.