← Глава 14: Миссия Р4: Глава программы и главный мойщик пробирок Глава 16: ЭКА 13: Твердолобые исследователи →

Космическая программа чейнджлингов

Глава 15: Миссия 22: Мы будем рады любым данным. Серьёзно

Прошло семнадцать дней с тех пор, как огромная и сложная ракета миссии Р4, состоящая из множества ступеней, была запущена из Хорстона и вознеслась в космос на огромном столбе огня. Теперь крошечный остаток этого корабля – увеличенная капсула и хранилище данных – нёсся через верхние слои атмосферы Эквуса в огненном шаре в обратном направлении.

Этот огненный шар был на противоположной от Эквестрии стороне планеты. Но это ни в малейшей степени не остановило десятки тысяч туристов, интересующихся космосом, которые стекались в Хорстон и жаждали наблюдать через телеприсутствие за возвращением¹ первого космического корабля, который, хотя бы ненадолго, коснулся поверхности другого мира.

Вместе с туристами и самоуверенными важными персонами² пришла и пресса, все они требовали эксклюзивного интервью с пони, которая должна была отправиться вверх через пару недель. Это раздражало рассматриваемую пони, которая хотела только вернуться к тренажёрам и потренироваться перед упомянутым запуском… и очень хотела высказать одному тупоголовому репортёру³ уже в девяносто второй раз свой ответ на вопрос: "Вы не боитесь, что умрёте там, в космосе?"⁴

По иронии судьбы Черри Берри обнаружила, что лучший способ обезопасить себя от репортёров – это сразу оказаться в самой большой их толпе. При нормальных обстоятельствах они сделают всё, что в их силах, кроме разве что прямого нападения, чтобы помешать своим соперникам задать "великий вопрос", который предоставил бы "Чрезвычайно Важную Сенсацию" счастливому вопрошающему. Но если это не срабатывало, Черри всегда могла притвориться, что крики репортёров были слишком громкими, чтобы она могла разобрать конкретные вопросы.

И, конечно, если толпу репортёров загнали на галерею для прессы над тобой, а правила в центре управления полётами запрещают им задавать тебе вопросы, то это ещё лучше.

Таким образом, Черри Берри стояла в задней части зала управления космического центра Хорстона, наблюдая вместе с полусотней репортёров и операторов, тридцатью одной VIP-персоной и королевой Кризалис лично за тем, как диспетчерская команда смотрит на огненный спуск миссии Р4.

– Держим курс на целевую высоту перицентра, – сообщил Уорнер фон Браун из "ямы минотавров". – В настоящий момент сигналов о перегреве нет.

– Что с апоцентром? – спросил Оккупант со своего места руководителя полётом.

– Неуклонно снижается, – ответил фон Браун. – Но не так быстро, как мне хотелось бы. Мы за этим следим.

При планировании миссии минотавры заранее знали, что капсула миссии Р4 вернётся на Эквус с большей скоростью, чем любой искусственный объект, когда-либо летавший ранее, намного быстрее, чем любой предыдущий корабль, возвращающийся из космоса. Оставшегося топлива в баке после отбытия с Минмуса не хватало для полноценного торможения и выхода на низкую орбиту Эквуса, поэтому не было другого выбора, кроме как идти на посадку сразу. Никаких отмен, никаких вторых шансов – от катастрофы Миссию Р4 отделял лишь компьютер, радиопередатчик, пилот, находящийся в космическом центре, и тепловой щит.

Заранее зная об этом, быки рассчитали угол входа в атмосферу, но далеко не такой резкий, как для предыдущих миссий. Если траектория пройдёт слишком глубоко, нагрев от атмосферного сжатия расплавит любой абляционный тепловой щит и разрушит зонд. Если траектория будет слишком пологой, корабль пройдёт через верхние слои атмосферы и ещё на неделю вернётся в космос, и, возможно, даже уйдёт в сторону луны. На самом деле, если бы угол был совсем небольшим, корабль мог отскочить от атмосферы и отправиться в дальнейший полёт по совершенно непредсказуемой траектории, возможно, даже навсегда покинув пространство Эквуса.

Быки всё это знали, но точно указать этот угол они не могли. Они предполагали – хотя минотавры называли это по-другому, но Черри знала, что это не более чем догадки. Даже после двадцати пяти запусков их коллективное понимание динамики верхних слоёв атмосферы можно было считать несущественным, так как их постоянная неспособность точно предсказать точки приводнения возвращающихся в атмосферу аппаратов была очевидной. Они были сами готовы признать, спроси их кто-нибудь прямо: в этой области Твайлайт Спаркл полностью превзошла КПЧ.

Черри Берри внимательно следила за всем происходящим, потому что через несколько недель в огненном шаре в небе будет находиться она. Если в расчётах для Миссии Р4 крылись ошибки, то они потеряют "Прободободин", капсулу и большую часть научных данных, собранных на Минмусе. Но если Миссия 22 не сумеет всё сделать правильно, возвращаясь домой, то уже Черри Берри будет сожжена, раздавлена или отправлена в недельный рейс за пределы орбиты Луны, в ходе которого на корабле не останется еды. Любой из этих исходов, конечно, означал “Плохой День”.

А земнопони совсем не хотела заполучить “Плохой День”, и следующим шагом на пути к “Неплохому Дню” было благополучное приземление Миссии Р4. Это будет означать, что быки угадали верно.

– Приближаемся к предсказанному перицентру, – сообщил пожилой Джордж Коули. – Конечно, он будет ещё чуть ниже, поскольку у нас всё ещё нет достаточно точных данных, чтобы предсказать атмосферные силы, воздействующие на капсулу. Но зонд уже должен был опуститься намного ниже.

Черри Берри посмотрела на показания скорости на проекции телеприсутствия. Строго говоря, миссия Р4 находилась в атмосфере уже четыре минуты. Но даже несмотря на то, что сопротивление воздуха замедляло его, корабль всё равно шёл намного быстрее, чем предыдущая самая быстрая миссия, когда она летала с принцессой Луной в качестве пассажира.

– Скорость снижения чуть меньше ста метров в секунду, – добавил Коули. – Апоцентр пятьсот тысяч километров и падает.

– Этого недостаточно, – пробормотала Драгонфлай. – Корабль стабильно движется ретроградно. Расход заряда батареи ноль целых одна сотая процента в секунду.

Черри Берри кивнула. На самом деле это было лучше, чем казалось, поскольку приборы не могли отобразить значения ниже 0,01%. Система, вероятно, потребляла энергии ещё меньше. Это давало кораблю достаточно времени, чтобы приземлиться или обогнуть ночную сторону Эквуса и вернуться на солнце, где солнечные батареи могли бы перезарядить батареи.

– Корабль всё ещё снижается со скоростью около пятидесяти метров в секунду, – продолжил Коули. – Скорость неуклонно падает.

– Никаких предупреждений о перегреве, – сообщил фон Браун. – Все системы в норме.

– Перицентр! Теперь корабль набирает высоту, повторяю, набирает высоту! Предполагаемый апоцентр – триста девяносто тысяч километров и уменьшается.

Из смотровой галереи донёсся лёгкий гул голосов. Черри проигнорировала это. Корабль, снова набирающий высоту, ещё не был потерян. Скорость и полученный в результате предсказанный апоцентр были важными параметрами. И пока всё шло почти согласно плану. Триста девяносто тысяч километров – двести пятьдесят тысяч миль в старых величинах – было примерным расстоянием до луны, а это означало, что в худшем случае на данный момент виток по орбите займёт меньше шести дней. Важным было и то, что это был единственный "Плохой День" в сданных им картах. Корабль явно не промахнулся мимо атмосферы. Он также не собирался сгорать – во всяком случае, не из-за того, что тепловой экран не сработал должным образом, и зонд продолжал замедляться.

– Продолжается очень медленный подъём, – доложил Коули. – Корабль продолжает замедляться. Прогнозируемый апоцентр ниже двухсот пятидесяти тысяч километров.

На экране телеприсутствия всё ещё был огненный шар, и ударная волна никуда не делась, насколько мог судить внешний наблюдатель. Но цифры рядом с дисплеем говорили совсем о другом. Теперь зонд летел лишь немного быстрее, чем обычный корабль по орбите, и его скорость продолжала падать всё больше и больше. Экран переключился на отображение карты; там, где траектория корабля когда-то казалась максимально растянутой резиновой лентой, теперь она была похожа на гусиное яйцо, сжимающееся до утиного яйца, а потом и до куриного.

– Эта птичка садится, – сказала земнопони, а затем вздрогнула от треска затворов фотоаппаратов и ярких вспышек. Она ещё этого не знала, но "Птичка садится" будет заголовком двух главных газет Эквестрии… и, благодаря микрофонам, этот кусок записи будет звучать абсолютно во всех телевизионных выпусках новостей, освещающих это событие.

Но если она бы и знала, Черри Берри было всё равно. Придя в себя, она подошла к дверям зала и вышла, не оглядываясь. Она увидела самую важную часть, то есть важную с точки зрения Миссии 22. Земнопони не волновало раскрытие парашютов или фактическая точка приводнения⁵. Миссия Р4 выжила и снизилась на заданную высоту… Значит, и Миссия 22, которая будет практически идентична Р4 при входе в атмосферу, сделает то же самое.

Итак, на этот вопрос ответ был дан. Теперь Черри нужно было вернуться к работе, чтобы убедиться, что Миссия 22 продвинется достаточно далеко в полёте, чтобы волноваться о посадке.

– Твайлайт Спаркл объявила дату запуска своего розового чудовища, – сообщила Кризалис.

Черри не оторвалась от работы. Фестиваль в честь праздника летнего солнцестояния в Хорстоне закончился с рассветом – дневной свет на столь далеком юге был слишком жарким, чтобы можно было слишком долго праздновать. А поскольку чейнджлинги интересовались праздником только как источником еды или сувениров, со стороны земнопони не потребовалось много усилий, чтобы заставить их запустить симулятор. Поэтому, спросив: "Когда?" Черри всё так же продолжала перекидывать переключатели в исходное положение внутри испытательной капсулы.

– Через две недели, – ответила Кризалис. – Через четыре дня после нашего запуска. Она сказала, что это будет простая орбитальная миссия для проверки систем запуска и посадки.

– Как они собираются его запускать?

Щёлк… щёлк… щёлк.

– Принцесса построила огромный оранжевый топливный бак. Не знаю, как это у неё получилось, но ей удалось сделать свой корабль ещё более уродливым. Так или иначе, топливный бак перекачивает топливо в бортовые двигатели корабля. Это, да плюс восемь наших твердотопливных ускорителей "Кувалда", должно вывести эту штуку на орбиту.

– Что думают об этом быки и Годдард?

Щёлк… щёлк… щёлк.

– Я их ещё не спрашивала. Но если наша Мисс Заучка Твайлайт Спаркл считает, что она выйдет на орбиту, то подозреваю, что она так или иначе туда попадёт, – при этой мысли Кризалис нахмурилась. – Я не знаю, почему у вас, пони, всё так или иначе получается.

– Магия Гармонии, – буркнула Черри.

Щёлк.

– Вам стоит попробовать.

Щёлк… щёлк… щёлк.

– Готово. Хотите следующую симуляцию?

– Некоторые существа стремятся к совершенству, пони, – самодовольно ответила королева. – Но некоторые из нас просто рождаются такими. Бери столько времени, сколько тебе нужно.

– Сказала пони, которая не летит, – пробормотала Черри.

– Пони? – переспросила королева. – Что же я сделала такого, что заслужила такое ужасное оскорбление?

– Не знаю, – ответила Черри. – Может, вам стоит спросить у своего юриста текущий список? Оккупант, я готова!

– Не так быстро, Оккупант! – Кризалис пристально посмотрела на своего подданного, а затем сунула голову в капсулу. – Ты ничего не хочешь узнать об этом запуске?

– Не особо. Кто летит?

– Рэйнбоу Дэш и сама милая принцесса. Спаркл даже не тренировалась на астронавта, и всё равно она летит! Если она хочет быть туристкой, то ей нужно было купить билет!

– Не думаю, что она отправится туда в качестве туриста, – сказала Черри, снова пристегиваясь к ложементу испытательной капсулы. – Думаю, что она будет системой спасения на крайний случай.

Кризалис замерла.

– Да, – тихо сказала она. – Рэйнбоу Дэш слишком ценна, чтобы ею жертвовать на непроверенном корабле… да, я почти вижу это… Интересно…

– Даже не думайте отправлять саботажников на мыс Дружбы.

– А как ты узнаешь, пони, если я это и правда сделаю?

– Чтобы это сработало, вам придётся отправить чейнджлингов из космической программы. Чейнджлингов, которые знают, что и как ломать. А я знаю их почти всех, королева. И они от меня ничего не скроют⁶.

– Они бы это сделали, если бы я им приказала.

– Они попытаются, если вы им прикажете, – Черри ещё раз затянула ремни и заключила: – Вы что, действительно думаете, что у них всё получится?

Кризалис поморщилась:

– Я просто озвучила чисто умозрительную идею.

После чего королева убрала голову из капсулы.

Люк захлопнулся с несколько излишним грохотом.

– Эй, глянь сюда! Это Черри Берри!

Земнопони застонала. В преддверии её запуска Хорстон наводнили туристы, и чейнджлингов просто не хватало, чтобы занять их всех экскурсиями⁷. Она не могла пройти из одного здания в другое, не будучи как минимум дважды остановленной для раздачи автографов. Но, поскольку Черри считала себя вежливой пони, она улыбалась, подписывала, что ей давали, позировала для фотографий⁸, а затем вежливо извинялась и уходила.

Но как только она освобождалась от одной семьи, как…

– Привет! О-о-о! Прошу прощения! Прошу прощения!

К ней подбежали два взрослых жеребца. На одном был "Настоящий Шлем Авиакобылы Черри Берри" взрослого размера (с лётными очками!) и футболка с надписью "Я прокатился на Машине Веселья". Наиболее выделяющейся деталью второго была его морда, красноречиво говорящая о глубине его смущения от того, что он знаком с первым жеребцом.

– Простите, мисс, – сказал жеребец в шлеме. – Мы ищем Черри Берри! Мы слышали, что она сегодня была где-то здесь! Не могли бы вы сказать нам, где она?

Второй жеребец застонал, поднял переднее копыто и ударил первого жеребца по затылку.

– Ой! – первый посмотрел на второго. – Зачем ты это сделал?

Второй жеребец молча ткнул копытом в сторону Черри.

– О-о-о-о-о. Ты прав, – оглянувшись на Черри, первый продолжил: – Я прошу прощения. Я совершенно забыл о манерах. Не могли бы вы рассказать нам, где мы можем найти Черри Берри?

Жеребец Номер Два застонал немного громче и уже чуть сильнее стукнул по затылку Жеребца Номер Один.

– АЙ! Эй, я же извинился! – застонал Жеребец Номер Один. – Что ты пытаешься сделать? Испортить мой шлем?

Второй жеребец внимательно посмотрел на Черри, буквально говоря взглядом: "Посмотрите, что я должен терпеть" затем снял дешёвый сувенирный шлем с головы своего друга и шлёпнул его на голову Черри.

Где-то в голове Жеребца Номер Один что-то щёлкнуло⁹.

– О-о-о-о-о-о, так ты имеешь в виду, что она на самом деле…

– Просто возьми свой дурацкий автограф, – проворчал Номер Два, – и оставь бедную кобылу в покое.

Затем тихонько он добавил специально для Черри:

– Извините. Удачи в вашем полёте.

Черри Берри вежливо улыбнулась, написала автограф, попозировала перед дешёвой одноразовой фотокамерой "Breezie™” и попыталась ещё раз пробраться к месту назначения – кухням центра астронавтов, где должны были готовиться пайки для миссии.

Она не успела далеко уйти, как столкнулась с чем-то похожим на чейнджлинга, который подрался с краскопультом и проиграл эту эпическую битву. На самом деле, когда земнопони присмотрелась, то обнаружила, что краска всё ещё капала с бедняги.

В принципе, цвета были неплохие, надо заметить. Чейнджлинг хоть и безуспешно, но попытался отделить бирюзовый, который использовался для гривы, хвоста и крыльев, от успокаивающего персикового тона, что он выбрал для тела в целом. Если бы он предусмотрительно нанёс сначала бирюзовый и подождал, пока краска высохнет, прежде чем попробовать персиковую, это могло бы и сработать. Вместо этого цвета смешивались в ручейки, которые текли по телу жука, подчёркивая каждый изгиб (Черри начала волноваться) его тела и стекали (что ещё более встревожило земнопони) в отверстия на ногах.

– Здрасти, мисс Черри! – весело сказал чейнджлинг. – Что скажете?

– О чём? – спросила кобыла, надеясь и молясь чтобы вопреки всем ожиданиям она смогла избежать предстоящего и весьма очевидного разговора.

– О новом мне! – ответил чейнджлинг, обоводя себя копытом. – Склерит подал мне идею. Она думает, что туристы будут меньше напуганы и с большей вероятностью подарят нам любовь, если мы тоже будем выглядеть как пони!

Чейнджлинг ухмыльнулся ещё шире, и Черри заерзала, когда тонкие струйки краски стали стекать с его клыков в рот.

– Я сам подбирал цвета! Синий цвет хорошо сочетается с моими глазами!

– Гм, это очень красивые цвета, – заметила земнопони, и это было единственное, что она могла сказать вежливо и правдиво. – Но, эм-м-м, могу я просто задать тебе один крохотный, малюсенький такой вопрос?

– Хотите знать, где я взял краску? Ну, у них была распродажа в универсальном магазине Хорстона, так что…

– Не-е-ет. Мне просто интересно, не озвучил ли ты сначала эту маленькую идею своей королеве?

– Не-а! Я хотел сделать сюрприз! – чейнджлинг действительно выглядел гордым. – Я полагаю, что могу получить повышение по службе! О, и Склерит тоже, просто, чтобы быть…

Сдержанность Черри дала трещину. Она схватила липкого жука за плечи передними копытами и принялась трясти его столь сильно, что капли краски полетели в разные стороны.

– ТЫ ЧТО, САМОУБИЙЦА?!! – требовала она ответа.

– Эй! ЭЙ!

Чейнджлингу наконец удалось вырваться из хватки земнопони¹⁰.

– Что вы имеете в виду под "самоубийцей"? – замешательство сменилось беспокойством. – Вы имеете в виду, что королеве это не понравится?

"Нет, – подумала Черри, – я имею в виду, что она решит, что ты явился из кошмара, про который она однажды подробно рассказала мне, и в приступе паники размажет тебя по стене. Но я не могу тебе этого сказать, потому что я пообещала больше никому не рассказывать…"

– Удивлять Кризалис – никогда не будет хорошей идеей, – вместо этого сказала земнопони. – Ты знаешь её дольше, чем я, тебе стоило бы это понимать.

– Вы проводите с ней больше времени, чем я, – заметил чейнджлинг.

– Ну, – сказала Черри, – а пока давай смоем эту краску…

– Нет, – категорично отказался жук. – Мне нравится мой новый образ. Такое ощущение, что под хитином я такой и есть. К тому же он соответствует крыльям. Глядите!

Чейнджлинг раскрыл крылья, в которых, как заметила Черри, не было ни единого отверстия¹¹. И они блестели почти так же, как звёзды в эфирной гриве Луны.

Черри закатила глаза.

"Может, и не самоубийца, – подумала она, – но идея самоубийственно глупая".

– Послушай, – сказала она, – ты чейнджлинг. Оборотень. Почему ты просто не превратился в пони, если ты хотел, чтобы пони были спокойны рядом с тобой?

– Я устал скрывать, кто я есть, – заскулил жук. – Я в том смысле, что да, в первый раз, когда ты отправляешься в миссию по инфильтрации, это захватывающе, и ты испытываешь трепет от того, что обманываешь пони и, возможно, тебя поймают…

Он вздохнул и закончил:

– Но это приедается, понимаете? И быть страшным – не так уж и весело, как кажется королеве.

– Ладно-ладно. Но тебе нужно сообщить Кризалис о своей идее, прежде чем показывать ей свой новый, новое… Извини, а как тебя зовут?

– Лепид, мисс Черри.

– Лепид. Красивое имя, – Черри глубоко вздохнула. – Лепид, настанет долгожданный день, когда любой пони или кто другой сможет без страха показать миру, кто он на самом деле. Конечно, я имею в виду, в пределах разумного.

Честно говоря, земнопони была вполне счастлива, что Кризалис не показала миру, кем она была на самом деле. Маскирующаяся Кризалис была намного приятнее, чем Настоящая Подлинная Истинно Жестокая, а, Возможно, и Геноцидная Тиран Кризалис… ну, Черри надеялась, что королева будет и дальше побаиваться показывать истинную себя на публике.

– И если ты хочешь дожить до того прекрасного и счастливого дня, то ты прямо сейчас пойдешь со мной в лазарет, чтобы они могли снять с тебя эту краску, прежде чем твоя королева увидит её и убьет тебя. Я не шучу, Лепид.

– Вы правда думаете, что…

– Она даже задумываться не будет об этом. И ты не хуже меня знаешь, что спать хуже от этого она не станет.

– Ой… Ну, ладно, – поверженный чейнджлинг опустил голову. – Думаю, это тоже хорошо, а то у меня с утра живот болит.

Черри продолжала наблюдать, как жидкая краска стекает в рот чейнджлингу, пока тот говорит.

– Гм, – решила уточнить земнопони, – а ты убедился, что купленная тобой краска нетоксична?

Чейнджлинг недоуменно посмотрел на Черри.

– Да неужели пони на самом деле могут продавать токсичную краску? Я в том смысле, что бы тогда произошло, если бы кто-нибудь просто случайно подошёл и откусил кусок от какого-нибудь домика, где живут пони?

– Точно, – вздохнула Черри.

“Определённо, я попаду на кухню только после обеда”.

– Пошли. В лазарет. У тебя сегодня свидание со средством для удаления краски… и насосом для желудочного дренажа.

– Это кажется просто безответственным, вот что я скажу, – пробормотал Лепид, когда Черри потащила его.

– Что ты имеешь в виду, говоря что моё меню неправильное? – спросил Хэви Фростинг весьма опасным тоном.

– Смотри, вот что я имею в виду, – ответила Черри, указывая на один пункт меню за другим. – В этом нет вишни. И в этом, и этом, и в том тоже!

– Верно. Это всё из-за такой хитрой мелочи, которую я люблю называть "разнообразие". Я готовлю еду на двадцать дней. Тебе придётся застрять в этой капсуле как минимум на пятнадцать. Тебе нужно будет разнообразить свои блюда, иначе тебя от еды блевать потянет.

– Мне нужна вишня в рационе, иначе я сломаюсь, – продолжала настаивать Черри. – И не говори мне, что у тебя её нет. Сейчас самый пик сезона, вишня растёт в каждом саду Эквестрии!

– Но через две недели ты устанешь питаться только вишней! – возразил чейнджлинг.

– Я готова рискнуть, – сказала Черри. – Но такого ещё не случалось.

– Признаюсь, – сказала Рэрити, выглядя столь же некомфортно, как чувствовала себя и Черри Берри, – что я хотела бы найти другой… э-э… достойный способ сделать это.

Они вдвоем уставились на новейший вариант нижнего белья для скафандра, который… ну… оставлял желать лучшего¹².

– И каким бы неэлегантным ни было решение, – продолжила белая единорожка, – пожалуйста, имей в виду, что это лучшее, что я могу сделать, учитывая соответствующие требования. В конце концов, костюм должен быть устойчивым к истиранию, легко надеваться и сниматься в крошечном пространстве, помогать регулировать температуру…

– Да, я всё это знаю, – сказала Черри. – Но ведь это же просто подгузник на всё тело, не так ли?

– Ну… там действительно есть вставки… – мордочка Рэрити скривилась в поистине эпической комбинации отвращения и сожаления. – Хотя запах в капсуле будет… неприятным… конечно, если ты не найдёшь способ избавиться от…

– Подгузников.

– И, конечно же, в твоём кресле в капсуле есть туалет, – продолжила Рэрити.

– Ты имеешь в виду тот закрывающийся пластиковый пакет с бактерицидным препаратом, что лежит под сиденьем? – спросила земнопони. – Да, я в курсе. Я это прекрасно понимаю. Можно даже сказать, что он меня просто очаровал, и мне интересно, как мне надо облягаться...

– Следи за языком, дорогуша.

– Извини, Рэрити, – Черри снова указала на нижнее бельё. – Но это всё равно подгузники.

– И гигиенические салфетки, – заметила единорожка. – Подкладка нижнего белья очень легко протирается…

– Подгузники!!!

Рэрити сдалась.

– Да, подгузники, – признала она. – Мне очень жаль.

– Мы постараемся выйти на траекторию, при которой корабль пройдёт через один из полюсов, – сказал фон Браун, указывая на набросок, нарисованный на доске. – Полярная орбита даст нам наилучшие шансы для завершения контракта на сканирование температуры. Здесь опасность таится вот в этом хребте.

Минотавр указал на одно из изображений, полученных в ходе Миссии Р4.

– Он возвышается почти на семь тысяч метров над уровнем ледяной равнины. Низкоорбитальный проход, который может потребоваться для температурного сканирования, может привести к столкновению. Ты должна всегда об этом помнить.

Черри крепче сжала карандаш в зубах и сделала пометку.

– Ага, – проворчала она.

– Конечно, если импульс пройдёт неудачно, и выход на полярную орбиту станет невозможным, – продолжил фон Браун, – мы просто выйдем на полярную орбиту уже после взлёта. Однако мы бы предпочли этого не делать, потому что это усложнит возвращение на Эквус, требуя многократных импульсов коррекции для попадания в атмосферу под нужным углом.

“В переводе: добраться домой будет намного труднее”.

Черри сделала ещё одну пометку.

– Тебе будет предоставлена сумка для сбора образцов с поверхности, – продолжил фон Браун. – В идеале ты должна приземлиться на одной из ледяных равнин недалеко от береговой линии, поэтому нам нужны образцы оттуда и оттуда. Было бы лучше, если бы это можно было сделать без особого риска. Мы можем даже подумать о том, чтобы с этой целью перелететь с места на место на корабле, если ты готова принять подобный вызов.

Черри выпустила карандаш из зубов.

– Похоже, мне предстоит масса развлечений, – сказала она.

“В переводе: звучит абсолютно самоубийственно, но это полёт такого рода, который ещё не совершал ни единый пони. Поэтому я постараюсь”.

– Ух ты, тут действительно не нужно много усилий, чтобы зависнуть, – заметила Черри изнутри симулятора.

– Я знаю, – прокомментировала Драгонфлай снаружи. – По-видимому, там почти нет гравитации. Не стоит зависать надолго, там есть много других возможностей, что что-то пойдёт не так.

– Как с Миссией Р4? – спросила Черри. – Две тысячи и снижение со скоростью сорок метров в секунду.

– Я могла бы справиться, если бы не временная задержка, – ответила Драгонфлай. – Ты уверена, что перескочишь этот горный хребет?

– Хм? О, подожди… – Черри подстроила элементы управления, и в схемах симуляционного компьютера призрачный космический корабль на несколько секунд отклонился немного к вертикали. – Этого должно быть достаточно.

– Хм, да, – согласилась Драгонфлай, глядя на показания. – Но теперь ты не попадаешь в зону приземления. Тебе нужно притормозить ещё немного.

– Я справлюсь.

Снаружи капсулы Драгонфлай посмотрела на Оккупанта, который покачал головой и нажал переключатель на главной консоли симулятора.

Внутри капсулы началась куда более интересная часть.

Снаружи, в трёх с лишним километрах к западу от неё, десятки тысяч существ – пони, чейнджлинги, драконы, грифоны, минотавры и другие существа – собрались в жаркий летний полдень в Хорстоне, чтобы посмотреть на её старт. Техники внешней обслуги заканчивали наполнять топливные баки и выполнили заключительные предстартовые проверки корабля – батареи были полностью заряжены, проверены соединения различных двигателей, опоры посадочной ступени, научное оборудование и ядро ”Прободободина”, которое могло бы в аварийной ситуации заменить Черри. Приезжие репортёры строчили заметки для газет, лица, примелькавшиеся в телевизоре, болтали о до боли очевидном, а фотографы использовали достаточно плёнки, чтобы пару раз обмотать сад Эпплов.

Но внутри маленькой капсулы наверху огромной связки ускорителей была одна земнопони с парой крошечных окошек, панелью управления, полной переключателей, кнопок с индикаторами, и голосом Кризалис в наушниках. Черри Берри могла слышать звуки её скафандра, которые порождались вдыхаемым и выдыхаемым ею воздухом. Она чувствовала слабый скрип корабля, который с каждым порывом ветра напоминал ей, что успех или провал её миссии зависит от того, насколько хорошо думало множество чейнджлингов о сварке и клёпке, несмотря на все многочисленные отвлекающие чейнджлингов моменты¹³.

Окно для полёта к Минмусу открывалось на закате, а это означало, что запуск в начале дня заставит Черри ждать на орбите, пока спутник движется вокруг Эквуса, к тому моменту, когда её ракета и маленькая фальшивая звезда не выровняются на запланированных курсах. Хотя место для ошибок оставалось, но запуск, как только Минмус занимал подходящее положение, давал больше времени, чтобы исправить проблемы, если они возникли. Дни, когда в КПЧ могли просто сказать "поехали" и нажать кнопку активации двигателей, подошли к концу, и их место заняли дни с точным временем запуска и планомерным обратным отсчётом.

Черри не знала, что ей об этом думать. С одной стороны, она одобряла всё, что увеличивало её шансы по-прежнему есть вишню, даже когда она будет старше Бабули Смит. Но, с другой стороны, часть свободы полёта и заключалась в том, что ты можешь лететь, когда захочешь – просто взлетаешь и уходишь за горизонт. Ей этого не хватало, по крайней мере, когда дело касалось ракет.

Начались последние две минуты обратного отсчёта, и земнопони приступила к выполнению заключительных тестов. Она отвечала на каждый запрос Кризалис и считывала показания. Она услышала пронзительный шум крыльев Фидлвинга на отметке в одну минуту, когда наземная бригада на максимальной скорости покинула площадку. Она слышала, как далеко под ней заработали насосы двигателей первой ступени, нагнетая давление в топливных магистралях при окончательной подготовке к запуску.

Она установила тягу на девяносто два процента. При таком значении, если ничего не менять, жидкостные двигатели израсходуют топливо одновременно с четырьмя твердотопливными ускорителями. Черри активировала систему стабилизации, немного переместилась в ложементе на ту крошечную величину, которую позволяли ремни, и слушала, как обратный отсчёт идёт с десяти до пяти, а затем и до единицы.

Её копыто ударило по кнопке зажигания ступени ровно на ноль.

В первые дни программы запуск сочетал тяжесть копыта Фауст на груди с вибрацией миксера. Вибрация осталась, но не абсурдной силы перегрузки. Черри чувствовала себя всего в два раза тяжелее обычного, когда высотомер Миссии 22 начал отсчитывать километры, а двигатели изо всех сил пытались поднять огромную массу космического корабля в воздух. Это дало ей возможность оценить неистовый рев двигателей позади себя, лишь частично приглушённый теми же наушниками, которые позволяли Кризалис разговаривать с ней.

Земнопони сообщила о своих действиях, когда отклонила ракету на пятнадцать градусов от вертикали, прицелившись чуть выше восточной линии на авиагоризонте, на десятой секунде полёта. Корабль среагировал плавно, находясь, несмотря на лёгкие колебания ракет, полностью под её контролем, как и во всех симуляциях.

"Естественно, – подумала она про себя, – самое интересное начнётся со второй ступени, верно?"

К тридцатой секунде полёта Черри уже летела быстрее скорости звука. Корабль прорывался сквозь воздух, который не хотел уходить в сторону, сопротивление возрастало пропорционально квадрату скорости – или это был куб? Черри никогда не могла запомнить – до тех пор, пока в определённый момент корабль не встретил бы волшебную точку, известную как “точка максимального аэродинамического сопротивления”, где плотность атмосферы и скорость полёта ракеты вместе создают наибольшее сопротивление, с которым корабль сталкивался за всю миссию.

И случайно, или это был результат ошибки в планировании, или простой сбой в Миссии 22, этой точки корабль достиг почти в тот же самый момент, когда выгорела первая ступень.

Конечно, можно было рассмотреть и другие варианты: наконец-то были устранены проблемы в более крупных ракетных двигателях следующего поколения, которые в данный момент полным ходом производились в Эпплузе. Миссию 22 можно было бы запустить с одной такой группой двигателей и баков для них вместо связки взрывоопасных палок, которые сейчас толкали её в небо. Но это была бы непроверенная конструкция, а Миссия Р4 доказала жизнеспособность этого, пусть и с некоторыми оговорками. Лучше использовать известную и проверенную конструкцию, чем рисковать всей миссией – не говоря уже о риске для жизни Черри.

На девяносто седьмой секунде полёта, как и предполагалось, полностью отработала первая ступень, как на жидком, так и на твёрдом топливе. Черри, удерживая нос корабля ровно, прямо в круге движения авиагоризонта, нажала кнопку разделения буквально через полсекунды после выгорания. Сработали пироболты, и одновременно активировались двигатели второй ступени, толкая корабль через точку максимального сопротивления от разлетающейся в разные стороны первой ступени, компоненты которой, отделившись, умудрились столкнуться и взорваться, но, к счастью, уже на большом расстоянии от всё ещё поднимающегося корабля.

Осторожно… очень, очень осторожно Черри снова начала пытаться развернуть корабль на более горизонтальный курс. Она всё же должна была принести Драгонфлай извинения: вторая ступень жаждала кувыркнуться и лететь в небо по спирали, независимо от того, кто был за штурвалом. Для полёта на таком требовался опытный пилот, и после сотен часов в симуляторе, особенно сейчас, когда земнопони почувствовала корабль собственными копытами, она поняла, что Драгонфлай, в конце концов, стала весьма опытным пилотом.

Даже сейчас, несмотря на конструктивные изменения, позволившие улучшить балансировку корабля и не дать ему постоянно крениться на север во время полёта, он всё ещё покачивался в движении. Частично это было из-за того, что у корабля была недостаточная мощность в начале полёта – через тридцать секунд после старта корабль набрал лишь полтора g ускорения, хотя оно быстро возрастало, поскольку топливо во внешних баках быстро убывало. Но без того резкого толчка, что обеспечивала первая ступень, нос корабля, казалось, хотел смотреть на север, юг, вверх, вниз… да куда угодно, кроме того места, куда хотела его направить Черри. Система стабилизации обеспечивала управляемость, но земнопони не хотела даже думать о том, каково было бы попытаться поднять корабль без её помощи.

И всё же… Несмотря на все её усилия, эти подёргивания привели к постепенному дрейфу на юг. В профиле миссии требовалось выйти на траекторию немного севернее восточного направления, чтобы соответствовать орбитальной плоскости Минмуса. Земнопони подтолкнула нос корабля к северу, намного выше цели, чтобы всё исправить, слегка расслабившись, когда покачивание корабля уменьшилось по всё большей разряженности воздуха.

– Двадцать Вторая, Хорстон, ожидайте отсечки.

Дерьмо. Это было слишком рано. Отсечка – выключение двигателя второй ступени – в этот момент означало, что апоцентр корабля уже находился на заданной высоте для парковочной орбиты или недалеко от неё, и Черри вышла на неё по более крутой, чем планировалось, траектории. Её курс всё ещё был слишком южным. Это означало дорогостоящую двойную коррекцию выхода на орбиту, сжирающую запас топлива, оставленный для безопасности. Конечно, для миссии топлива было более чем достаточно и даже с избытком, но…

– Отсечка.

Черри отключила тягу и сообщила:

– Отключение двигателя, есть отсечка.

– Отсечка подтверждена, Двадцать Вторая. Текущий апоцентр прогнозируется через две минуты тридцать семь секунд. Орбитальный манёвр через две минуты по команде.

– Двадцать Вторая, принято, Хорстон.

Миссия 22 летела вверх через тонкие верхние слои атмосферы, устремляясь в космос. Её единственный пилот расслабилась, обдумывая ситуацию. Да, произошла ошибка, но она была незначительной. В расчёты миссии было заложено более чем достаточно “дельта-V”, чтобы исправить подобное. Худшая часть полёта была позади, и так же позади оказалась та часть, где приходилось поторапливаться.

“Похоже, полёт будет хорошим”.

Кризалис сделала вид, что не видит, что обитатели “бычьей ямы” тихо сходят с ума.

Черри Берри… мисс безупречный пилот, мисс без промаха, мисс ракетная кобыла со стальным взглядом... облажалась. Пока они смотрели и ждали, земнопони сильно завалила свою траекторию, наклонив конечную орбиту намного выше той, что была желательна для старта к Минмусу. Это не было катастрофой – просто тот случай, что потребовал от минотавров-яйцеголовых полностью пересчитать прямо сейчас все свои прикидки для полёта в сторону Минмуса, поскольку старые стали абсолютно бесполезны.

Они сказали ей сказать пони, чтобы та отключила двигатель и дала поправку. Кризалис отказалась. Она научилась отличать пони, притворяющуюся спокойной, от пони, которая действительно расслабилась. Прямо сейчас Черри была в блаженстве и, учитывая, что она пробудет в космосе ещё две недели, королева хотела, чтобы она оставалась в этом состоянии. Если это означало сжечь немного лишнего топлива, то ничего страшного. У Оккупанта хватило здравого смысла, чтобы не пытаться её переспорить. Кризалис позволяла ему брать на себя ответственность только до тех пор, пока чейнджлинг делал то, что она хотела, и он это знал.

Наконец королева услышала скрипучий голос пони:

– Отсечка! Хорстон, у нас есть орбита, повторяю, у нас есть орбита.

Кризалис дважды проверила проекцию на стене.

– Орбита подтверждена, Двадцать Вторая, – протянула она. – Хорошая работа.

И действительно, это была очень хорошая орбита – даже она должна была это признать. Разница между апоцентром и перицентром была в пределах одного километра – почти идеально круговая орбита. То, что она была наклонена на одиннадцать градусов больше, чем следовало бы, было, откровенно говоря, мелочью.

Но теперь пришло время сообщить плохие новости, завернутые во столько сахара, сколько только получится... а королева чейнджлингов знала, как при желании добавить сахар.

– К сожалению, боюсь, что ты немного превысила заданное наклонение орбиты. Но траектория говорит мне, что это, скорее, работает в наших интересах, так как значительно упрощает выход на полярную орбиту Минмуса.

Кризалис заметила, как голова Джорджа Булла высунулась из ямы, и во взгляде, обращённом на неё, да что там во взгляде, на всей его морде отображалось чувство, словно его предали. Королева выключила микрофон на время, достаточное для того, чтобы сказать:

– Заставь это сработать! – прежде чем снова включить и продолжить: – Мы рассчитаем для тебя пару импульсов через несколько минут. Ожидайте, Двадцать Вторая.

– Принято, Хорстон. Двадцать Вторая ожидает.

Кризалис снова выключила микрофон и сказала:

– Хорошо, гении. Сделайте это.

– Вы понимаете, что просите нас переписать законы движения – самой физики – для вашего удобства? – спросил Джордж Булл. – Чтобы мисс Берри не чувствовала себя плохо?

– Именно об этом я и прошу, – холодно ответила королева. – Вам платят большие деньги, чтобы вы творили чудеса. Что ж, теперь пришло время чуда. Беритесь за дело.

– Ну… – прогудел фон Браун со своего места. – Нам пришлось бы выйти на эту орбиту… правда, без парковочной орбиты для окончательных тестов... но снижение наклона орбиты также даст нам дополнительную скорость… нам придётся использовать ту же “дельта-V” что предназначена на траекторию до Минмуса, но… Доктор Булл, подойдите сюда и проверьте мои расчёты.

Остальные минотавры – Джордж Булл, Джордж Коули и Маркед Ни, собрались вокруг своего лидера.

– Выглядит хорошо, – осторожно сказал Джордж Булл.

– Я сейчас же проверю!!! – воскликнул Маркед Ни, записав несколько цифр, а затем поспешно вернувшись к своему компьютеру расчёта траектории.

– Ну? – спросила Кризалис.

– Если всё сойдётся, – ответил фон Браун, – новый перехват Минмуса пойдёт по более быстрой траектории. Нам придётся сжечь немного больше топлива, чтобы замедлиться, но похоже, что мы долетим туда на целый день быстрее, а то и больше.

– Это сожрёт большую часть топлива, которую мы сэкономили в этом полёте из-за отсутствия спутника, – проворчал Джордж Булл. – Вторая посадка после такого выглядит уже слегка маловероятной. Мы должны посмотреть, как пройдёт орбитальный манёвр.

– Если у нас есть топливо для этого, давайте всё сделаем, – заявила Кризалис. – На один день меньше в космосе – на один день раньше она вернётся домой, верно?

"И, – подумала она про себя, – на один день быстрее мы сможем забыть эту побочную миссию и сосредоточимся на настоящей работе. На один день ближе к моему шагу по луне".

– Гм, да, – тихо заметил Оккупант. – Мне это тоже нравится. Как скоро мы сможем разобраться с процедурой коррекций?

– Первый манёвр несложный, – ответил фон Браун. – Мы можем отправить ей его хоть сейчас. Второй импульс… у нас есть двадцать восемь минут до него, и мы хотим использовать всё это время для перепроверки.

– И более точного расчёта тоже, – произнёс Джордж Булл. – Чем ближе будет корабль к Минмусу, тем лучше. Меньше топлива потратится на снижение.

– Хорошо, – сказал Оккупант. – Моя королева…

– Да, да, я знаю, – раздраженно ответила Кризалис. – Фон Браун, дай мне информацию о манёвре.

Солнце взошло над краем Эквуса.

К этому времени Хорстон, лежащий внизу и позади, был уже в темноте, принцессы солнца и луны сделали свою работу по поддержанию полустабильности орбитальной системы Эквуса. Внизу и впереди лежала цепь островов Филлипайн. А над Черри Берри лежало творение принцессы Луны, и через несколько коротких минут она направится к нему.

– Хорошо, Двадцать Вторая, мы подтвердили успешность коррекционного импульса, – произнесла Кризалис. – Мы передаём на твой навигатор данные для импульса коррекции на орбиту к Минмусу. Для этого импульса потребуется израсходовать топливо второй ступени, что должно занять две минуты тринадцать секунд, с последующей полной тягой посадочной ступени в течение тридцати одной секунды.

– Полностью истратить вторую ступень, тридцать одна секунда на посадочной, – повторила Черри. Она нажимала клавиши на цифровой клавиатуре, вводя время в бортовой компьютер¹⁴.

– После этого мы будем давать корректировочные импульсы на минимальной тяге, чтобы подправить траекторию и подвести тебя как можно ближе к Минмусу, – продолжила Кризалис. – В основном это будут антирадиальные импульсы, с парой импульсов гашения, дабы траектория не сместилась слишком далеко влево или вправо.

– Принято, Хорстон, – ответила Черри. – Как долго до выхода на орбиту к Минмусу?

В наушнике голос Кризалис тихонько пробормотал, что-то насчёт полутора лет назад.

– Повторите ещё раз, Хорстон, я не поняла.

– Начало импульса для выхода на траекторию до Минмуса через шесть минут тридцать секунд, – ответила Кризалис более чётко.

– Принято, Хорстон.

Земнопони снова посмотрела в иллюминатор – корабль прошёл над терминатором, и поверхность Эквуса засветилась под ней синими, зелёными, коричневыми и белыми цветами.

"Шесть минут, – подумала она, – до тех пор, пока я не попрощаюсь с вами".

– Двадцать Вторая, Хорстон, – через мгновение снова раздался голос Кризалис.

– На приёме, Хорстон.

– Как там наверху? У нас всё ещё есть куча народа, которая хотела бы услышать об этом.

Черри заставила себя улыбнуться. Она знала, что её видят на проекции телеприсутствия в Центре управления полётами и на целой куче гигантских экранов вокруг Космического центра для тех, кто пришёл посмотреть запуск. Они бы все сразу увидели, если бы земнопони продемонстрировала, как сильно она не хочет общаться с общественностью, когда у неё через несколько минут критически важный манёвр.

– Ну, тут... – начала Черри Берри, лихорадочно думая, что бы такого сказать нейтрального, естественно. – Такое ощущение, что я лечу сама, беззаботно парю.

Улыбка стала немного более искренней, когда она добавила:

– И я проголодалась.

– Можешь поужинать после манёвра, – разрешила Кризалис. – Как корабль?

– Довольно неплохо, нижние ступени практически все сброшены, – ответила земнопони, не думая больше о том, чтобы устроить шоу для зрителей внизу. – Наверное, он будет неплохо лететь, когда я отстрелю и вторую ступень. По крайней мере, я на это рассчитываю.

После паузы Кризалис спросила:

– Ты припасла хорошую книгу? Знаешь, ты ведь собираешься побыть там какое-то время.

– Вообще-то, я оставила несколько хороших книг вам. Если бы я взяла их, они бы заняли место и стоили мне “дельта-V”. Но если вы мне их почитаете, то я смогу наслаждаться книгами, даже не имея их при себе, верно?

На этот раз пауза перед ответом Кризалис была куда дольше.

– Мне кажется, ты забыла проинформировать нас об этом, Двадцать Вторая, – тихо сказала королева чейнджлингов.

– Ой. Что ж, я уверена, вы найдёте кого-нибудь для этого. Например, Тимбала, у него хороший голос. Правда, похоже, он не может повторять: "Это Хорстон, Центр управления полётами" в течение пятнадцати дней.

– Могу, – голос Тимбала, преисполненный обиды, эхом разнёсся через канал связи.

– Мы примем это к сведению, Двадцать Вторая. Две минуты до манёвра.

– Принято, Хорстон.

"Ну вот, пиар-акция закончена, вернёмся к работе".

Черри проверила маркер цели, загоревшийся тёмно-синим цветом на голубом шаре авиагоризонта и осторожно повернула корабль гиродинами, пока маркер не оказался в центре шара.

– Жду сигнала на манёвр.

– Девяносто секунд, – сказала Кризалис, затем "Шестьдесят секунд", а затем "Тридцать секунд".

За пятнадцать секунд она начала обратный отсчёт, и когда королева сказала: "Зажигание", копыто Черри уже было на рычаге управления тягой.

Единственный оставшийся двигатель второй ступени (два других были сброшены во время выхода на орбиту, когда полностью выработали топливо) ожил, и Черри почувствовала, как ракета толкнула её в спину, как нежное направляющее копыто Фауст.

“Вот оно, – подумала земнопони. – Я действительно в пути.

Пятнадцать дней полёта в космос. Большинство из них просто лететь и ничего не делать.

Если бы это не было так опасно, я бы назвала это лучшим на свете отпуском”.

Двигатель ракеты работал и работал, неуклонно ускоряя сильно уменьшившийся корабль, пока не умер с шипением из-за нехватки топлива. Сработал ещё один разделитель, и по одному нажатию кнопки ожили два двигателя посадки, ещё быстрее толкая корабль в темноту космоса. Эквус скрылся из маленького иллюминатора над головой Черри, оставив только солнце и звёзды.

А затем, ровно через тридцать одну секунду, Черри заглушила двигатель.

– Отсечка! – сообщила она.

– Хороший импульс, двадцать вторая, – сообщила Кризалис. – В настоящее время мы предполагаем, что ты пролетишь более или менее над северным полюсом Минмуса на высоте тысячи километров чуть более чем через пять дней.

Ещё несколько крошечных вспышек сгорающего топлива уменьшили высоту с тысячи до сотни километров. Затем Черри Берри выпустила шасси и развернула корабль так, чтобы солнечная панель смотрела прямо на солнце, после чего расслабилась.

“Минмус любой ценой”, – подумала она.

На тысячах телеэкранов по всей Эквестрии лица взрослых жеребцов и кобыл торжественно смотрели на зрителей и читали новости. У каждого из них была короткая новость о Миссии 22, и эти новости были настолько похожи, что их можно было читать с одного и того же листка. Версия, которую смотрели в комнате отдыха в Космическом центре Хорстона, выглядела примерно так:

“Все системы связи нацелены на астронавта Черри Берри, поскольку Миссия Двадцать Два Космической Программы Чейнджлингов продолжает свой путь к таинственной звезде, известной как Минмус. Планировщики этой миссии рассчитывают, что полёт туда и обратно займёт от пятнадцати до восемнадцати дней, в течение которых Черри будет проводить практически всё своё время в пространстве, едва превышающем нижнюю койку двухъярусной кровати для жеребят. Поскольку до выхода на орбиту осталось ещё четыре дня, ей нечего делать, кроме как смотреть и ждать. Ведущие психологи Эквестрии выразили опасения, что такие монотонные условия в столь стеснённом пространстве могут свести пони с ума. Мы будем наблюдать и ждать, чтобы увидеть, что же произойдёт на самом деле”.

Кризалис, вспомнив этот репортаж, фыркнула в микрофон. Её не волновало, что пони сойдет с ума. Она боялась сойти с ума сама. Четыре астронавта сменяли друг друга в шестичасовых сменах на станции связи: она сама в вечернюю смену с шести до полуночи, Гордон Грифон с полуночи до шести, Драгонфлай с шести до полудня и дракон Файрбол с полудня до шести. И всё же по какой-то причине Черри Берри настояла на том, чтобы именно Кризалис была той, кто читал ей книги изо дня в день.

– Центертон был одним из многих маленьких городков, разбросанных по северо-восточным равнинам Эквестрии. В нём были аптека, кинотеатр и школа, и все они гордо упоминались на знаке рядом с дорогой, ведущей в город. Там также жил Чип Кловер, имени которого не было на знаке, но он не возражал против этого.

И по какой-то причине пони выбрала то, что выглядело как библиотека кобылы – поклонницы написанной лет пятьдесят назад ерунды¹⁵.

Каким-то образом Кризалис пережила тошнотворно-сладкую историю¹⁶ и ещё одну, после которой Черри Берри объявила перерыв на обед.

– На этой продуктовой упаковке написано: "Салат овощной садовый. Винегрет". На нём нет носика для воды, так что, наверное, надо его есть так, как есть.

– Приятного аппетита, Двадцать Вторая, – ответила Кризалис, лишь частично сумев скрыть, насколько ей всё равно.

В наушниках королевы раздался шелест продуктового пакета, когда на экране телеприсутствия Черри Берри сунула мордочку в упаковку. После нескольких радостных звуков она отпустила пакет и сказала:

– Ого, как вкусно! Отличное сочетание кисло-сладкого! Черешня, кислый лук-шалот, салат и шпинат, грецкие орехи и сыр дор-блю! Это действительно замечательно!

Земнопони вернулась к трапезе, задержавшись всего на мгновение, чтобы добавить:

– Хотя немного многовато уксуса¹⁷.

– Я передам это, – солгала Кризалис.

– … И Маттерхорн, самый настоящий Маттерхорн произнёс “Ой!”

– Ха-ха-ха! – засмеялась Черри Берри на другом конце заклинания телеприсутствия. – Кто бы не сказал "ой", если бы его бросили на забор из колючей проволоки?

– О, я могла бы составить список, – пробурчала Кризалис. – Ты уже проголодалась, или сначала закончить рассказ?

– Конечно же закончить! – ответила земнопони. – Всё равно ведь почти всё уже закончилось, верно?

К счастью, оставалось всего две страницы, и это можно было осилить даже без подружки-скунса, которая могла бы разбавить тошнотворную сладость происходящего.

– Хорошо, а теперь время обеда! – заявила Черри.

– Обед? – спросила королева. – Разве это не ужин? Помни, солнце заходит здесь.

– Я знаю. Но что говорили быки? Я должна достигнуть Минмуса, когда по часам миссии начнутся шестые сутки, верно? Поэтому я пытаюсь сдвинуть цикл сна и бодрствования, чтобы встать примерно за час или два до захода солнца по вашему времени, так что у меня будет целый день для работы, и я при этом буду бодрой и свежей!

– Повезло тебе, Двадцать Вторая, – Кризалис приходилось иметь дело с прессой и официальными лицами, а также время от времени заниматься делами Улья в светлое время суток. Она начинала ощущать последствия потери нескольких часов сна каждую ночь. – Ну, ты ведь всё равно скажешь мне, что ты сегодня будешь есть, даже если я не собираюсь у тебя это спрашивать?

– О! Кухня киринов! Я и не знала, что Хэви Фростинг знает рецепты киринов! Тофу и лапша с зелёными соевыми бобами и вишней! Я просто добавлю воды, и пусть оно пока греется…

"Не забыть бы, – подумала Кризалис. – Надо узнать где и когда Карпакс встретил говорящего кирина, не говоря уже о кирине-поваре. Я точно знаю, что объявила киринов табу!”¹⁸

…дождь лился на крышу старого вагона для перевозки скота, но внутрь не попадал. Кобылки собрались вместе, в безопасности и сухости, прислушиваясь к стуку капель дождя по старой деревянной крыше.

– У меня есть идея, – сказала Сассафрас. – Нам не нужно никуда больше идти. Мы можем жить прямо здесь, в этом вагоне.

– Что? – возмутилась Бенди. – Мы не можем здесь жить! А что будет, если здесь проедет поезд? Нас разнесёт вдребезги!

– Вы видели рельсы? – сказала старшая сестра Хэнди Хани. – Они все покрыты ржавчиной и заканчиваются прямо за этим вагоном. А между шпалами растут сорняки. Это заброшенная дорога, поезда сюда больше не ходят.

Через заклинание телеприсутствия послышался вздох.

– Мне всегда так жалко этих кобылок в их вагоне, – сказала Черри Берри. – Первая книга – такая милая и грустная. Я рада, что у неё счастливый конец.

– Если ты знала, чем всё это закончится, – спросила Кризалис, – зачем ты заставила меня читать её? Почему бы тебе не послушать книгу, которую ты не читала?

– Ну, потому что, если я ещё не читала, то как я узнаю, понравится ли оно мне? Я точно знаю, что все эти книги мне нравятся. Я выросла на этих книгах! Они мне как старые и дорогие друзья!

Королева обдумала идею взять пару книг и удерживать в заложниках этих старых и дорогих Черри друзей, пока пилот не сдастся и не выберет книгу, которая не может вызвать диабет у чейнджлингов.

– Как насчёт того, чтобы сделать перерыв? – спросила земнопони. – Я немного голодна, и пора завтракать. Вареники с вишней, персиком и сливочной подливкой!

– Сколько ещё есть способов, чтобы натолкать вишни в пайки?

– Понятия не имею, – ответила Черри, начиная заливать пакет с едой. – Но за эти две недели мы узнаем, сколько способов использовал Хэви Фростинг.

– Фу ты! Как круто, – Кризалис исчерпала свою способность скрывать сарказм. – Я с нетерпением жду возможности узнать точно.

– Топливные магистрали отсоединить.

– Есть подтверждение отсоединения топливных магистралей.

– Время до запуска Т минус шестьдесят секунд и отсчёт… пошёл. Начать предстартовую проверку.

Черри Берри откинулась назад в своей маленькой капсуле, на ней не было ничего, кроме наушников – через них она слышала передачи Эквестрийского Космического Агентства. Земнопони попросила транслировать ей информацию с земли о запуске одиннадцатого полёта ЭКА. С тех пор как она впервые увидела прототип космического корабля Твайлайт Спаркл, она хотела посмотреть, как он полетит. Сейчас, конечно, она была почти в миллионе километров, но благодаря чудесам современной магии она могла хотя бы слушать, как это происходит.

– Предстартовые проверки завершены. Всё штатно.

– Есть все подтверждения, Одиннадцатая. Тридцать секунд до запуска.

Черри в своём воображении представила корабль, основываясь на той модели предлагаемой стартовой башни, которую она видела. Большой, тяжёлый многоразовый орбитальный корабль стоял на корме, три его главных двигателя удерживались от касания стартовой площадки восемью твердотопливными ускорителями "Кувалда", прикреплёнными к нему. К брюху был подвешен гигантский оранжевый топливный бак, который, полностью заполненный, весил намного больше, чем сам корабль. Твёрдотопливные ускорители будут работать в течение ста секунд, обеспечивая достаточную вертикальную тягу для короткого суборбитального космического полёта, даже если двигатели на жидком топливе вообще не запустят. Эти двигатели были достаточно мощными для управления полётом во время работы ускорителей, а после того, как те выгорят, двигатели будут давать тягу ещё плюс-минус семь минут, пока гигантский топливный бак не опустеет. После этого пустой бак будет сброшен, а орбитальный аппарат будет использовать маневровые двигатели и небольшой запас топлива на борту, чтобы выйти на орбиту, потом с неё сойти и немного поманеврировать на обратном пути.

Идеальная миссия закончилась бы посадкой корабля на широкую, хорошо вымощенную взлётно-посадочную полосу мыса Дружбы – прицельная посадка того типа, которого космическая программа чейнджлингов ещё не смогла достичь¹⁹. Однако если бы они сбились с курса, корабль был оборудован дюжиной новых парашютов Т-35, больших и достаточно крепких, чтобы обеспечить приводнение или даже, возможно, приземление на сушу в случае возникновения такой необходимости. Черри считала всё это мероприятие чрезмерно амбициозным, но если Твайлайт Спаркл и её друзья справятся с ним, то это станет важной вехой даже по сравнению с нынешним полётом Черри.

– Десять… девять… восемь… семь… запуск главного двигателя…

Земнопони повернулась немного вперёд, но так и не смогла нормально сесть в невесомости. Вот сейчас…

– … Четыре… три… два… захваты отключены... и взлёт! – Копыта Черри схватились за подлокотники её ложемента, когда Эпплджек продолжила:

– Подъём “Амицитас”, Полёт Одиннадцать ЭКА, отсчёт запущен!

– Начинаю процедуру отклонения, – сообщила Рейнбоу Дэш. Черри представила сигарообразный корабль с группой ускорителей, окружающих гигантский топливный бак, взлетающий на шлейфе огня и дыма над береговой линией залива Хорсшоу, медленно наклоняющийся на бок и переворачивающийся так, что орбитальный аппарат находится над топливным баком.

– Подтверждаем поворот, “Амицитас”. Высота два километра, отклонение три.

– Уменьшаю тягу до точки максимального аэродинамического сопротивления.

– Подтверждаю, тяга семьдесят два процента.

Черри сидела, или, скорее, плыла в воздухе, и с сильным беспокойством ждала.

– Один Мах.

– Мыс подтверждает скорость звука. Увеличьте тягу.

– “Амицитас” принял. Увеличиваю тягу.

Раздался новый голос: Черри узнала Спайка, маленького дракона-ассистента Твайлайт.

– Идёт шестидесятая секунда первого полёта космического корабль ЭКА “Амицитас”, все системы работают нормально. Примерно через тридцать секунд твердотопливные ускорители отработают и отделятся, а орбитальный аппарат и его основной топливный бак будут продолжать свой выход на орбиту.

И снова Эпплджек:

– Готовьтесь к отделению твёрдотопливных ускорителей.

Рейнбоу Дэш:

– Принято, мыс… выгорание… и разделение!

Эпплджек снова:

– Подтверждаем разделение. Красиво и чисто.

– Через две минуты полёта “Амицитас” набрал высоту тридцать три километра и сорок километров по наклонной, а его скорость почти в десять раз превышает скорость звука, – сообщил Спайк. – Все три главных двигателя работают на полную мощность, потребляя две с половиной тонны топлива каждую секунду. Когда их работа завершится, “Амицитас” будет двигаться со скоростью примерно девять километров в секунду. В это время корабль начинает выход на орбиту. Все системы работают нормально, траектория оптимальная.

– Два двигателя на орбиту, – сказала Эпплджек.

– Принято, два двигателя на орбиту, – ответила Рейнбоу Дэш.

– Это сообщение значит только то, что, если орбитальный аппарат сейчас потеряет один из трёх своих двигателей, то пусть и благодаря более длительной работе двух оставшихся, но ему этого хватит для выхода на орбиту, – быстро сказал Спайк. – Но все три двигателя всё ещё работают и будут продолжать работать до отсечки примерно через пять минут.

Черри расслабилась. Конечно, что-то ещё могло пойти не так, но то, что, скорее всего могло пойти не так, не произошло. Кораблю не пришлось иметь дело с облаком развалившихся ускорителей, как Миссии Р4. Гигантский топливный бак не взорвался и не дал течи, так что маловероятно, что это произойдёт теперь. Насосы, системы управления, компьютеры делали свою работу. Она снова откинулась назад, пока голос Спайка почти убаюкал её²⁰.

Земнопони почти проснулась, когда снова услышала голос Эпплджек:

– Один двигатель на орбиту.

– Принято один двигатель на орбиту.

– Приблизительно тридцать секунд до отсечки.

– Отсечка: выключение главного двигателя.

Это означало, что “Амицитас” уже будет на орбите или совсем неподалёку от неё, поскольку по плану огромному топливному баку предстояло упасть обратно в атмосферу и сгореть.

– Готовность к отсечке.

Черри внимательно слушала. Она не беспокоилась о безопасности двух своих подруг из Понивилля. Но у неё было кое-что на уме, и она хотела знать подходящее время для этого.

– Отсечка!

– Подтверждаем отсечку, “Амицитас”. Приступайте к сбросу топливного бака.

– Топливный бак сброшен.

– Подтверждаем сброс топливного бака. Переходите на внутренние баки.

– Переключение главных двигателей на внутренние баки.

– Мы видим штатное переключение, “Амицитас”. Семнадцать минут сорок секунд до последнего импульса для выхода на орбиту. Двадцать секунд только на маневровых двигателях. Повторяю, главные двигатели не нужны.

– О да! Крутотень!

Конечно же, Рейнбоу Дэш не могла вечно оставаться спокойной и профессиональной.

– Спасибо, всем, – впервые с момента запуска голос Твайлайт Спаркл эхом разнёсся по связи. – Мы только что сделали следующий большой шаг в освоении космоса.

Вот. Это был как раз момент для реплики Черри.

– ЭКА-11, это КПЧ-22, – сказала она.

– Э-э-э… слушаю, КПЧ-22, – немного настороженно произнесла Эпплджек.

Поехали.

– От имени пони и других участников Космической Программы Чейнджлингов, – начала земнопони, – КПЧ-22 поздравляет Эквестрийское Космическое Агентство и желает “Амицитас” дальнейших успехов в оставшейся части его текущей миссии и всех его будущих полётов. Я только надеюсь, что когда-нибудь у меня появится шанс прокатиться на этом корабле.

– Эм… спасибо, Черри… Я имею в виду, Двадцать Вторая, – ответила Эпплджек.

– Да, спасибо, – сказала Твайлайт. – И от имени “Амицитас” мы желаем вам завтра удачи с выходом на орбиту вокруг Минмуса.

– Большое спасибо, “Амицитас”. Удачи, я буду слушать завершение вашего полёта. КПЧ-22, конец связи.

В магическом звуковом сигнале произошёл кратковременный всплеск статики, а затем голос Кризалис, буквально сочащийся особым мёдом, который она приберегала для моментов, когда была в ярости, но не могла показать это открыто, произнёс:

– Двадцать Вторая, приготовьтесь по возвращении домой к тренировке по дисциплине связи.

– Хорстон, мне так стыдно, как и следовало бы, – ответила Черри. – А пока как насчёт моей сказки на ночь?

– Мы собираемся начать сегодня вечером… – в голосе Кризалис появилась неприкрытая ненависть. – “Кобылки из вагона и тайна бункера”, глава седьмая.

Черри ухмыльнулась, откинувшись назад. По правде говоря, она уже много лет как переросла “Кобылок из вагона”, но ей всё ещё нравилась серия и четверо милых, безбашенных и отважных главных героинь (пятеро, если считать собаку).

А ещё больше ей нравилось, как эти книги раздражали Кризалис.

Пока Черри спала, Рейнбоу Дэш снова успешно посадила “Амицитас”²¹. Чуть ли не в ту же минуту, как завершились интервью после посадки, все репортёры и операторы ринулись к дирижаблям, небесным колесницам и даже буксируемым пегасами облакам, чтобы мчаться на юг, в Хорстон.

Теперь Черри проснулась, облачилась в скафандр и была готова к орбитальным манёврам, полностью осознавая, что взгляды всего мира прикованы к ней и совсем не в метафорическом смысле. Через крошечный иллюминатор в носовой части капсулы виднелось что-то большое, тёмное и комковатое – тёмная сторона Минмуса.

Земнопони уже видела Минмус раньше – она выходила в открытый космос перед отдыхом, чтобы сделать фотографии, провести ряд экспериментов с научным оборудованием и (если честно) хоть немного размяться после тесноты кабины. Чувство клаустрофобии в скафандре, плавающем в пустоте космоса, как оказалось, было меньше, чем нахождение без скафандра, но внутри капсулы первой модели.

Но тогда Минмус был крошечным. Теперь же это было…

…Ну, для планеты оно всё ещё было крошечным, но то, к чему летела Черри, вырисовывалось как тёмное и зернистое облако размером со всю Эквестрию²².

“Это правда, – подумала Черри. – Я действительно лечу в другой мир. Такое чувство, что я вообще покинула Эквус. Это… действительно странно!..

Но в тот момент у неё не было времени для размышлений о себе. До первоначального импульса выхода на орбиту оставалось не так уж и много времени, и ей нужно было сосредоточиться на ориентации корабля.

– Хорстон, Двадцать Вторая, – сообщила Черри. – До орбитального импульса осталось десять минут. Начинаю подготовку к нему.

– Принято, Двадцать Вторая, – ответила Кризалис через миллион километров. – Приступай к корректировке ориентации.

Черри ухмыльнулась.

– О-о-о, – заворчала она, – я злая королева, и всё меня раздражает. Гр-р-р. Гр-р-р. Я злая и мерзкая, безусловно не читаю дрянных любовных романов, и меня рвёт от любой еды, кроме ванильных кексиков. Гр-р-р, гр-р-р.

После небольшой паузы снова раздался голос Кризалис:

– Двадцать Вторая, результат корректировки моральной ориентации отрицательный, повторяю, результат корректировки моральной ориентации отрицательный. Мы также наблюдаем, что ты всё ещё остаешься отвратительно розовой земной пони, негативно относящейся к будущему завоеванию мира и покорению народа пони.

Королева не только не рассердилась, но, казалось, даже забавлялась.

“Проклятье”.

– Запрашиваю разрешение на вторую попытку. Я совершенно уверена, что смогу победить некоторых деспотов.

– Результат отрицательный, Двадцать Вторая, – протянула Кризалис. – Наши наблюдения показывают, что деспотов ты не впечатлила. Уверенность в успехе будущих попыток равна нулю, повторяю, ноль процентов. Кстати, импульс уже через восемь минут сорок пять секунд.

– Двадцать Вторая приняла информацию о безуспешности корректировки. Что я сделала не так?

– Ты просто не рождена для этого, Двадцать Вторая. Не все рождены для величия, как я.

Черри фыркнула.

– Хорошо, веселье окончено. Разворачиваю корабль.

– Хорстон, принято.

Большую часть пути к Минмусу Черри направляла корабль прямо на солнце. Это позволяло двум солнечным панелям, установленным по обе стороны от капсулы, максимально улавливать свет и поддерживать заряд электрических батарей на максимуме. Кроме того, это удерживало корабль более или менее направленным на Минмус… следовательно, для ретроградного импульса при выходе на орбиту надо было развернуться как от Солнца, так и от Минмуса.

Опосредованные последствия этого действия не приходили в голову Черри или кому-либо ещё пока она не завершила разворот корабля и снова его не стабилизировала.

– Манёвр завершён, готова к работе, – сказала земнопони… и заметила, что число на индикаторе заряда батарей уменьшается. – Хорстон, я наблюдаю нулевой ток заряда от солнечных панелей. Я не ошибаюсь?

Пауза… Более длинная пауза, чем те короткие, которые Кризалис использовала, чтобы решить, как отреагировать на поддразнивания Черри.

– Гм, да. Мы подтверждаем, Двадцать Вторая, – медленно произнесла королева чейнджлингов. – Мы, эм-м, не думаем, что это повлияет на корабль во время манёвра.

– Ну, и в чем причина? – спросила Черри. – Я ведь не в тени Минмуса?

Ещё одна пауза.

– Нет, ты в своей собственной тени, – наконец ответила Кризалис. – Фон Браун сказал мне, что посадочная ступень затеняет солнце для солнечных панелей. Когда манёвр завершится, тебе нужно будет снова развернуть корабль.

– Но это ведь глупо, – проворчала Черри Берри. – Нельзя ли поставить эти панели где-нибудь там, где остальная часть корабля не будет им мешать? Скажите там кому-нибудь, чтобы он разобрался с этим, ладно?

– Посмотрим, что мы сможем сделать, Двадцать Вторая. Пять минут до орбитального импульса.

Черри приняла к сведению отметку времени, проверила записи о продолжительности импульса и принялась ждать.

Спустя пять минут и один короткий импульс посадочный модуль оказался на орбите примерно в ста километрах над Минмусом. После ещё двух коррекций апоцентр орбиты снизился до десяти километров с перицентром в девять и семь десятых километров. Первый манёвр вызвал на Эквусе восторг и радость, но Черри ничего этого не слышала. Она была сосредоточена на своей работе, выполняя куда как более опасные вторую и третью корректировки.

Затем, когда корабль занял настолько низкую парковочную орбиту, насколько это было безопасно без пилота, постоянно находящегося за пультом управления, начались исследования.

Шестой день Миссии Двадцать Два начался с ещё одной трапезы с вишней²³, за которой последовал выход в открытый космос для новых научных экспериментов. Всё это шло по заведённому графику, и через два часа после пробуждения Черри вернулась на корабль и была готова к основной части дневных дел: сканированию температуры.

Королевское астрономическое общество поручило КПЧ выполнить сканирование температуры в различных точках возле Минмуса… и в одной конкретной точке на поверхности, в высокогорном регионе, далеко от замёрзшего дна озера, где они собирались приземлиться. Процедура была рискованной, но в тот момент у корабля было достаточно топлива – теоретически – для множества орбитальных манёвров, попытки приземления с возможной отменой и второй посадки на озеро. Но измерения температуры в полёте нужно было сделать перед посадкой, а для этого потребовалось довольно много разных орбит…

… И, в некоторых случаях, и вовсе суборбитальных пролётов. Два из пяти сканирований требовали высоты ниже, чем самая высокая точка на поверхности Минмуса, а это означало, что, как только сканирование температуры будет завершено, Черри должна будет вернуться на более высокую орбиту, чтобы избежать крушения.

Земнопони почувствовала, как уголки рта пытаются коснуться ушей. Она не могла перестать улыбаться.

"Я летаю в небесах другого мира!!! – подумала она про себя. – Я иду на бреющем над чужой планетой!

Ладно, не совсем планетой. Но он большой и круглый, так что сойдёт!!!”

– Хорошо, Двадцать Вторая, – раздался голос Кризалис, – приближается точка второго сканирования температуры на этой орбите. Она будет на тёмной стороне Минмуса. Мы хотим, чтобы ты прошла над поверхностью на высоте пять тысяч сто метров или меньше. Данные для манёвра сейчас передаются на твой навигационный компьютер.

– Принято, – первое сканирование с большой высоты было проведено накануне, ещё до перехода на низкую орбиту. – Пересчитываю свой манёвр.

После полёта Драгонфлай Черри настояла на обучении всех пилотов использованию нового бортового компьютера для вычисления траектории полёта. После того, как симуляцию за симуляцией она боролась с крошечным экраном и абсолютно неинтуитивным управлением, земнопони была благодарна за эту практику. На экране она видела маленький серый кружок, обозначавший Минмус, маленький светящийся обруч, который был её орбитой, одну яркую точку текущего местоположения и маленький кружок, указывающий на целевую зону. Это, плюс набор чисел, которые имели смысл для компьютеров, но не для неё, было всем, с чем приходилось иметь дело – хотя был ещё инстинкт “нутром чую”²⁴.

“Ладно. Итак, я должна правильно угадать тягу и вектор за четверть планеты отсюда, затем внести какие-то коррективы, пока я нахожусь в тени луны и ничего не вижу, и надеяться, что всё сделала правильно, иначе последнее, что я услышу, будет треск и удар.

Никакого давления. Буквально, если я облягаюсь”.

– Хорстон, это Двадцать Вторая, – произнесла Черри. – Ввела инструкцию по суборбитальному полёту, повторяю, перехожу в режим суборбитального полёта.

– Хорстон принято. Удачи, Двадцать Вторая.

Черри развернула корабль, посмотрела на показания траектории и дала трёхсекундный импульс на десяти процентах тяги. Траектория изменилась, и появился новый маркер, изображающий новый перицентр недалеко от целевой зоны. Четыре целых семь десятых километра. И да, прямо над поверхностью, по крайней мере, на этом витке. Отлично.

– Хорошо, Хорстон, импульс завершён, и моя траектория выглядит отлично.

– Подтверждаем, Двадцать Вторая. Мы следим за всем.

Черри расслабилась в ремнях ложемента и наблюдала, как альтиметр отсчитывает метры, пока корабль спускался. У аппарата было два высотомера: орбитальный, который вёл расчёт относительно уровня моря²⁵, и поверхностный, в виде циферблата, стрелка на котором скакала вверх и вниз, измеряя расстояние до проносящейся внизу неровной поверхности Минмуса.

Это подёргивание заставило её задуматься. В данный момент она летела над холмистой местностью, похожей на ту, которая вынудила Миссию Р4 убираться после столь кратковременного приземления. Судя по резким колебаниям альтиметра, некоторые из этих холмов и долин на поверхности были достаточно крутыми, чтобы здесь, на тёмной стороне Минмуса, у неё могло не оказаться ни единого предупреждения, прежде чем поверхность вздыбится и сшибет её с неба.

"Не думай об этом. Компьютер говорит, что всё в порядке. Сосредоточься на другом высотомере".

Так Черри смотрела, как ровно и красиво шёл обратный отсчёт высоты: пять тысяч семьсот метров, пять тысяч шестьсот метров, пять тысяч пятьсот метров и так далее. В мгновение ока она опустилась ниже пяти тысяч ста метров, как раз в тот момент, когда на пульте управления загорелся жёлтый сигнал.

– Ты входишь в целевую зону, Двадцать Вторая, – сообщила Кризалис. – Замеряй температуру.

Черри щёлкнула переключателем, затем вторым переключателем радиопередатчика.

– Отправляю показания.

Десять секунд спустя янтарный сигнал стал красным.

– Гм, никаких данных по сканированию, Двадцать Вторая. Перекинь переключатели и давай попробуем ещё раз.

– Неудачно? – Черри проглотила дальнейшие слова, наклонилась, отключила прибор и передатчик, а затем снова включила. Сигнал снова стал жёлтым. – А теперь?

– Хм… нет, всё равно отрицательный результат, – ответила королева. Мгновение спустя сигнал на пульте управления Черри снова стал красным. – Нет времени для третьей попытки. Возвращайся на безопасную орбиту, и мы позже, возможно, вернёмся к этому эксперименту.

Земнопони стиснула зубы и сказала:

– Принято, Хорстон.

Кратковременный импульс тяги, направленный радиально, то есть вверх и в сторону от поверхности внизу, удержит её подальше от любых скрытых холмов, о которых компьютер может не знать. Затем, когда она снова поднимется, можно будет сделать нормальную корректировку, чтобы вернуться на почти круговую восьмикилометровую орбиту. Легко, никаких проблем.

Но…

Когда Черри наклонила корабль для набора высоты, она спросила:

– Хорстон, я была на нужной высоте и в нужном месте. И термометр, и передатчик работают, верно? Так что случилось?

– Мы не знаем, Двадцать Вторая. Мы получили твой сигнал нормально, но наш компьютер его проигнорировал. Сейчас мы разбираемся с этой проблемой. А пока сконцентрируйся на следующей зоне сканирования температуры. Это высотное сканирование примерно через три витка на светлой стороны Минмуса. Там всё должно быть просто.

– Хорошо.

Земнопони закончила разворот корабля, на секунду запустила двигатели, а затем начала расчёт второго импульса, который предстояло сделать через несколько минут, чтобы восстановить орбиту. Она не разбилась. Она пилотировала корабль без каких либо происшествий. И это всё не в счёт, потому что она оставила незавершённую миссию, которую, лягать, ей следовало бы выполнить.

После второго импульса она решила пообедать. В обеде, разумеется, были вишни.

Но Черри Берри даже не почувствовала их вкус.

– …подтверждаем, Двадцать Вторая, мы видим зелёные сигналы сканирования температуры, повторяем зелёные сигналы. Хорошая работа.

Черри Берри фыркнула, повиснув на лямках ложемента. Где-то под ней была дневная сторона Минмуса – не то чтобы она могла её видеть, поскольку ни один из крошечных иллюминаторов не был обращён в сторону поверхности. Поскольку корабль двигался по инерции над поверхностью, без малейшей опасности столкновения и без необходимости маневрировать, ей оставалось только лететь и ждать, пока компьютер не сообщит ей, что она добралась до целевой зоны. Свежесобранная вишня и то требовала больше усилий, чем это.

Но, по крайней мере, теперь земнопони знала, что там всё работает.

– Хорошо, Двадцать Вторая, – продолжил голос Кризалис, – осталось провести ещё одно сканирование температуры в полёте. Оно будет на ближайшем витке на тёмной стороне Минмуса. Высота цели будет ниже четырёх тысяч девятисот метров. Это ниже пределов безопасности, поэтому будь осторожна. Сейчас мы загружаем информацию о целевой зоне на твой компьютер.

– Принято, Хорстон, – ответила Черри, протягивая ногу вперёд, чтобы снова включить компьютер для вычисления траектории. Там уже была обозначена целевая зона, медленно приближающаяся к её текущему положению на орбите на ночной стороне Минмуса, далеко внизу в южном полушарии луны.

“Быстрый импульс прямо сейчас, вероятно, был бы лучшим выбором для выхода на заданную высоту”, – подумала земнопони, быстро перевернула корабль и дала посадочными двигателями пару коротких мягких импульсов.

А потом ещё парочку.

А потом… Упс.

Черри немного просчиталась. Да, после коррекции её траектория проходила в нужном диапазоне высот для температурного сканирования. Проблема была в том, что та же самая траектория тремя минутами позже слишком уж приближалась к поверхности... Ну, в данном случае к замёрзшему озеру недалеко от южного полюса.

Черри Берри, живущей в Понивилле, хватило лишь одного взгляда на траекторию, которая в определённой точке витка резко прерывалась, и ей захотелось в панике нестись прочь и кричать. Но здесь и сейчас, когда управление полётом находится в её копытах и между ней и землей было ещё полно воздуха²⁶, пилот Черри Берри имела решающий голос. Эта ипостась Черри замерла, изучила траекторию и задумалась.

"Ладно, это ведь суборбитальная траектория. Это хорошо. У меня ведь будет время, чтобы что-то с этим сделать после сканирования температуры?

Плюс-минус три минуты. Да, целая куча времени.

Значит, это не проблема, верно? Отнесись к этому так же, как к последнему испытанию на малой высоте. Ничего не изменилось".

– Двадцать Вторая, Хорстон, – раздался голос Кризалис в гарнитуре. – Мы видим, что после коррекции твоя траектория стала суборбитальной.

– Подтверждаю, Хорстон, – сказала Черри Берри. – Всё под контролем.

Долгая пауза.

– Мы приняли, Двадцать Вторая, – раздался наконец голос. – Двенадцать минут до целевой зоны.

– Принято, Хорстон.

И это, если не считать момента раздражения от того, что Кризалис привлекла её внимание к потенциальной смерти за миллионы километров от дома именно в тот момент, когда земнопони пыталась заткнуть паникующий голосок в своей голове.

К счастью, у неё было десять минут, чтобы подавить “понивилльский момент²⁷” и собраться с мыслями. Она сделала это, мысленно проверив контрольный список всех показаний: высота от поверхности моря пять тысяч пятьсот метров и падает, высота до поверхности колеблется вверх и вниз, словно подвыпивший ветерок, заряд батарей двести сорок четыре и медленно падает, топливо в баках посадочной ступени примерно по сорок восемь процентов в каждом, вид за иллюминатором – чёрная, как смоль, тьма. Траектория, показывающая курс для прохода через отмеченную на карте целевую область. К тому времени, когда она всё проверила, частота пульса уменьшилась, а желание бегать по кругу и кричать, чтобы кто-нибудь её спас, почти исчезло.

И – Черри снова проверила карту – у неё ещё есть девять минут, чтобы лечь и напомнить себе, что, поскольку теперь она находится на суборбитальной орбите, формально она снова летит по инопланетному небу.

Проблема была только одна – у неё совсем не было времени, чтобы откопать один из пакетов с вишнёвыми закусками, чтобы отпраздновать это событие.

– Двадцать вторая, это Хорстон, – произнесла Кризалис в микрофон. Полночь наступила и прошла, а кровать всё так же ждала королеву²⁸. – Этот небольшой импульс поможет тебе выйти обратно на орбиту.

Почти… В какой-то момент корабль пройдёт над возвышенностью на высоте всего в четыреста метров.

– Мы рекомендуем ещё раз дать импульс в апоцентре, чтобы поднять орбиту как минимум до шести тысяч метров, а затем отдохнуть до конца дня.

– Двадцать Вторая, принято, – на экране телеприсутствия Черри Берри в шлеме улыбалась, всё ещё бодрая и готовая действовать. – Дайте мне минутку, чтобы перезарядить батареи. Я только что вернулась на дневную сторону.

– Принято. Кроме того, есть ещё одно высотное температурное сканирование, которое пройдёт после того, как прибудет ночная смена.

Ночная смена состояла из старины Джорджа Коули в бычьей яме, Гордона Грифона на связи и Драгонфлай, которая была за всех чейнджлингов разом – в качестве исполняющей обязанности руководителя полёта. По мнению Кризалис – не лучший выбор, но тут либо Драгонфлай, либо як Леонид, а Кризалис предпочла бы вытащить Карапакса с кухни и нацепить на него гарнитуру, чем поручить яку что-то, не связанное с крушением.

– Ты получишь данные о цели на свой компьютер перед передачей.

– Принято, Хорстон, – ответила Черри, её лицо сосредоточенно застыло, когда она двинула рычаги управления. – Ладно. По моим данным апоцентр будет через четырнадцать минут. Подтверждаете?

Кризалис уловила усталый кивок фон Брауна.

– Мы подтверждаем, Двадцать Вторая.

А потом она заметила на большом экране телеприсутствия кое-что ещё – на проекции спускаемого модуля, парящего над поверхностью мерцающей снежными склонами Минмуса, мчащегося под ним.

Крошечная чёрная точка, не отстававшая от корабля.

– Двадцать Вторая, – осторожно произнесла Кризалис, – пожалуйста, сообщи нам текущие показания высоты над поверхностью.

– Согласно альтиметру, около четырёхсот сорока метров, – сразу ответила Черри. – Вы же сказали, что это безопасно, верно?

– Да-а-а, – ответила Кризалис, но не своим зловещим "да", которое она предпочитала, а неуверенным и взволнованным, которое королева постаралась бы подавить, не будь она столь уставшей. – Просто мы видим твою тень внизу. На поверхности.

– В самом деле? Хотела бы я на это посмотреть, – Черри скривилась в своём уголке проекции. – Но не думаю, что ради этого стоит переворачивать корабль.

– Ну, просто следи за высотой, пока не достигнешь точки следующей коррекции, хорошо? Мы все здесь будем спать куда лучше из-за этого.

– Ах как мило. Приятно знать, что вам не всё равно, ваше величество.

Кризалис подавила рычание.

– Т-ты... просто вернёшь мой корабль сюда и со всеми предусмотренными на нём частями, понятно?!! – рявкнула она. – Я не хочу тратить две недели на то, чтобы спасти тебя, если ты облажаешься!

– Я тоже вас люблю, Хорстон, – ответила Черри. На проекции появилась большая зубастая ухмылка.

Кризалис захотела бросить в неё кирпич. По-настоящему большой кирпич.

Время шло. Миссия Двадцать Два сделала ещё несколько витков вокруг ослепительно-бледной сферы, лежащей далеко и намного выше Эквуса. На Эквусе солнце взошло²⁹ и зашло³⁰.

А затем тишину космоса нарушил писклявый голос:

– Хорстон, Двадцать Вторая, проверка связи.

– Мы слышим тебя, Двадцать Вторая, – ответила Кризалис. – Доброе утро, и ты сегодня идёшь на посадку. Приготовься узнать кое-что о планах по уборке.

– Приятно слышать, Хорстон, – Черри Берри осмотрела капсулу в поисках блокнота и воскового карандаша. – Готова.

Разделенные миллионом километров, Кризалис и Черри обменялись контрольным списком мелких задач – уборка мусора, проверка и техническое обслуживание корабля и прочие заключительные процедуры перед началом посадки.

– И, наконец, – сказала королева, – если на посадочной ступени останется топливо, мы хотим, чтобы ты совершила вторую посадку в другой области. После второй посадки ты возвращаешься домой. Мы решили отправить робота для сканирования температуры, которое мы пропустили.

– Вы разобрались, что там было не так? – спросила Черри.

– Ошибка кодирования. В спецификациях миссии и предоставленной компьютерной программе сканирования температуры значится, что оно было произведено ниже заданной высоты. В протоколах, которые пришли от тебя, и мы записали, указано, что и надо ниже целевой высоты. Ещё одна попытка на твоей текущей орбите займёт пару дней, и мы не хотим этим заниматься или оставлять тебя там настолько надолго. Так что позже пошлём туда робота. Это твой третий день на орбите. Твой полёт и так уже будет больше расчётного. Мы хотим, чтобы ты села как можно скорее, Двадцать Вторая. Понятно?

– Принято, Хорстон, – ответила Черри. – Проводим дальнейшее сканирование температуры в полёте. А что насчёт сканирования поверхности?

– Это всё впереди. Место посадки для температурного сканирования будет завтра утром по нашему времени или около обеда по часам миссии. Сначала мы хотим провести его.

– Серьёзно? Я думала, что план заключался в том, чтобы сначала посетить безопасную зону приземления на озере.

– Мы передумали. Мы полагаем, что если тебе придётся прервать первую посадку, то топливо ещё останется для второй. Если же ты прервёшь посадку на второй точке или тебе придётся делать второй заход, у тебя может не хватить топлива, чтобы потом вернуться домой. Итак, ты сначала отправишься на южнополярное нагорье.

– Хорошо, Двадцать Вторая приняла.

– Я хочу… Мы хотим однозначно прояснить это, Двадцать Вторая, – твёрдо сказала Кризалис. – Если что-то пойдёт не так, пусть даже немного, ты прерываешь миссию. Мы не хотим, чтобы ты подвергала риску вторую посадку.

– Без проблем, Хорстон, – ответила Черри. – Я знаю, что делать.

Между мирами протянулось продолжительное молчание.

– Хорошо, Двадцать Вторая, – наконец сказала Кризалис. – У тебя есть свободное время до 14:30 по часам миссии. На этом этапе мы проходим последний контрольный список посадки.

Пауза.

– Удачи, Двадцать Вторая.

– Принято, Хорстон, и спасибо.

Маленькая металлическая банка, соединённая с тремя бомбами, снова и снова проплывала вокруг гигантского ледяного шара, висящего высоко над далекой голубой планетой размером с вишенку.

В 15:08:42 по часам капсулы, Черри Берри запустила двигатели – не короткой чередой импульсов, как её предыдущие коррекции, а долгим импульсом на полной тяге. Под ней – почти, но не совсем прямо под ней – лежала целевая зона приземления, с поверхности которой Королевское астрономическое общество по какой-то причине запросило данные. Гористая местность Минмуса гуляла вверх и вниз – совсем не так, как тот резко меняющийся рельеф, что непосредственно примыкал к замёрзшим озёрам, что из-за более пологих уклонов, которые, если пожелает Фауст, обеспечили бы земнопони относительно ровную посадку.

Фактически, как отметила Черри, глядя сквозь иллюминатор на поверхность внизу, та выглядела отсюда довольно плоской. Плоской и блестящей, искрящейся всевозможными цветами в свете солнца, цветами, которые сливаясь вместе, давали в результате аквамариново-серый цвет, который можно было увидеть издалека.

Но она могла бросить взгляд на всё это лишь на секунду – ровно настолько, чтобы убедиться, что местность безопасна для посадки. Черри запомнила увиденное, а затем снова вернулась к приборам, которые ей будут нужны до конца приземления. Корабль приземлится в том же положении, в котором он стартовал, а это означало, что Черри будет лежать в ложементе на спине… короче, в таком положении, когда она никак не сможет увидеть поверхность под собой. Из этого следовало, что ей предстоит полагаться на три прибора: индикатор скорости³¹, альтиметр и авиагоризонт с его показаниями ориентации корабля, прямого и ретроградного векторов и его наклона.

Индикатор скорости щёлкал, всё приближаясь и приближаясь к нулю. Теоретически, план состоял в том, чтобы полностью остановить корабль над поверхностью Минмуса, которая сейчас находится в полутора тысячах метрах внизу. Это обеспечило бы вертикальное падение, которое позволит приземлиться, полностью всё контролируя. На практике Черри хотела оставить небольшой дрейф, так как ей всё равно пришлось бы использовать двигатели, чтобы замедлиться в заключительной части спуска. Этот последний импульс позволил бы ей прекратить любое оставшееся боковое смещение и в то же время не дать слабой гравитации Минмуса слишком быстро приземлить её и сломать тонкие посадочные опоры³².

– Хорстон, Двадцать Вторая, – произнесла земнопони, выключив двигатели и на мгновение вернувшись в режим свободного падения. – Сход с орбиты завершён, начинается фаза посадки. Пожалуйста, подтвердите правильность зоны приземления.

– Ожидай, Двадцать Вторая.

Уши Черри от раздражения прижались бы к голове, если бы их не удерживала гарнитура наушников.

– Хорстон, хочу напомнить, что сила тяжести может иметь своё мнение о моей возможности ждать. Я в нужном месте, да или нет?

– Ответ отрицательный, – раздался голос Кризалис. – Мы пытаемся понять, почему. Сделай всё, что в твоих силах, используя свои бортовые системы.

– Отрицательный? – Черри проверила траекторию на экране. – Хорстон, карта утверждает, что я права в расчётах! Насколько же мала та зона, в которую я должна была попасть?

– Мы работаем над проблемой, Двадцать Вторая. Делай всё что в твоих силах, и в силах твоего компьютера, но не рискуй приземляться, полагаясь только на него. Если покажется, что это небезопасно, отменяй посадку.

– Принято, Хорстон, – проворчала Черри в ответ. – Тысяча метров и снижаюсь. Конец связи.

Земнопони внимательно посмотрела на график траектории. Экран был крошечным, на нём видны были только тонкие прерывистые линии и два маркера практически один на другом. Но… может быть, она была немного западнее зоны?

– Поправляю траекторию спуска.

Черри немного наклонила корабль, запустила двигатели на пару секунд, отметив, что её скорость снижения уменьшилась, хотя ретроградный вектор на мгновение исчез с вершины навигационного шара.

– Восемьсот метров, спуск со скоростью двадцать метров в секунду и ускоряется. Топлива в посадочной ступени тридцать семь процентов.

– Принято, Двадцать Вторая.

Черри нашла ретроградный маркер на авиагоризонте, переориентировала корабль, пока он не выровнялся, и немного подождала. Показания скорости медленно увеличивались, а маркер очень медленно полз вверх по авиагоризонту. Наконец, на пятистах метрах Черри снова включила двигатели, слегка отклонив корабль, чтобы снова убрать боковой импульс.

– Хорстон, если я сейчас не в зоне, значит, что-то не так. Я собираюсь приземлиться, и если всё пройдёт хорошо – замечательно. Если нет, то мы отправим зонд.

– Мы тоже не понимаем происходящего, – призналась Кризалис. – Мы подскажем тебе, как идти на посадку. Перед приземлением не забудь обнулить свою боковую скорость.

– Принято, – Черри запустила двигатели на мощности чуть выше их минимальной, что постепенно замедляло корабль. – Высота триста метров и уменьшается со скоростью пятнадцать метров в секунду.

– Двадцать Вторая, – сказала королева таким тоном, который предполагал, что говорящий считает, что слушатель пропустил предыдущую фразу мимо ушей, – мы всё ещё наблюдаем небольшое боковое смещение. Ну, на самом деле, довольно большое.

– Уменьшаю подачу топлива. Высота двести метров и уменьшается со скоростью восемь метров в секунду. Ретроградный вектор на полюсе авиагоризонта, Хорстон.

Долгая пауза, во время которой Черри казалось, что она слышит в гарнитуре отголоски других разговоров, кроме голоса Кризалис. Затем прозвучал резкий и отрывистый вопрос королевы чейнджлингов:

– Подтверди, что авиагоризонт переключён в режим отображения поверхности, повторяю, подтверди, что авиагоризонт настроен на поверхность! Приём!

Черри проверила свою высоту – сто четырнадцать метров, скорость снижения три с половиной метра в секунду… и затем увидела это.

Индикатор скорости сообщал: Орбитальная скорость – 3,5 м/с.

Авиагоризонт и его встроенный компьютер имели разные режимы для орбитального полёта, полёта над поверхностью и целевого режимов. Один из пунктов контрольного списка непосредственно перед посадкой состоял в том, чтобы переключить прибор в режим полёта над поверхностью, но либо Черри нажала не тот переключатель, либо компьютер каким-то образом сам переключил авиагоризонт обратно. (Что было вполне возможно, поскольку система была создана для автоматического переключения в верхних слоях атмосферы Эквуса во время запуска и возвращения в атмосферу).

Черри нажала на переключатель, и её глаза распахнулись от шока, когда индикатор скорости перешёл с орбитальной – 3,3 м/с на скорость относительно поверхности – 23,8 м/с. В то же время ретроградный маркер метнулся от полюса шара к его левому краю.

Миссия 22 не спускалась медленно на поверхность. Она скользила чуть выше её – поверхности, которую Черри не могла видеть под собой – со скоростью более сотни километров в час – так же быстро, как "Экспресс Дружбы" на равнине между Понивиллем и подножием горы Кантер³³. Если на такой скорости корабль коснётся камня, торчащего над уровнем земли, его разнесёт в клочья.

– Отмена, отмена, отмена! – крикнула Черри, врубая полную тягу для односекундного вертикального импульса. Ретроградный маркер исчез, а маркер прямого движения появился недалеко от полюса шара.

На мгновение часть разума земнопони приготовилась перейти в режим "понивильского момента".

А потом пилот в ней подумал: "Хорошо, нам дали отмашку с взлётно-посадочной полосы, и мы зашли на второй круг. Как на этот раз нормально приземлиться?"

Первое: прекрати это боковое смещение. Теперь, когда авиагоризонт и индикатор скорости были в правильном режиме, это было достаточно просто, и короткое мягкое включение посадочных двигателей перевело маркер движения в верхнюю часть шара. Спустя несколько мгновений он сменился ретроградным маркером. Черри снова падала.

Второе: подтвердить безопасность зоны приземления. Земнопони снова опрокинула корабль, чтобы в иллюминатор люка стало видно поверхность. Сверкающий зелёно-серый снег заполнил крохотный иллюминатор. Она не увидела теней, о которых можно было бы говорить, никаких камней, ничего, что указывало бы на что-то опасное в зоне приземления.

Третье: развернуться колёсами к земле. Ну, в данном случае, опорами. Увидев то, что ей нужно было, Черри выровняла корабль, включив двигатели, чтобы замедлить повторный спуск. Ретроградный маркер остался на полюсе авиагоризонта.

Четвёртое: доложить.

– Хорстон, Двадцать Вторая, я обнаружила проблему и приняла меры по её устранению. Топливо двадцать два процента, высота триста пятьдесят метров и снижается со скоростью пять целых четыре десятых метра в секунду. Нулевое боковое смещение, повторяю нулевая боковая скорость.

– Мы подтверждаем, Двадцать Вторая. Ты уверена, что не хочешь сделать вторую попытку? У нас ещё остаётся топливо для высадки на озеро.

– Но сейчас я уже здесь. Триста метров и спускаюсь. Чтобы посадить птичку, понадобится немного больше топлива.

– Хорошо, Двадцать Вторая. Просто будь осторожна. Мы видим на горизонте крутые холмы.

– Отсюда всё выглядело плоско.

– Просто будь осторожна.

Пауза.

– Как ты знаешь, я хочу этот корабль назад.

– Двести метров. Немного сбавила скорость.

Черри то и дело переводила взгляд между высотомером и указателем скорости. Слишком медленное снижение означало трату топлива, но любая посадка со скоростью более пяти метров в секунду могла привести к разрушению опор. Поэтому она наблюдала, как на индикаторе уровень топлива падает, а высотомер отщёлкивает сто метров, а затем и пятьдесят метров.

– Двадцать Вторая, Хорстон, – голос Кризалис нарушил концентрацию. – Мы наблюдаем под тобой небольшой уклон.

– Принято, – Черри почти не задумалась над этой информацией. Ей приходилось концентрироваться на скорости, удерживая ретроградный вектор на полюсе авиагоризонта, опуская корабль со скоростью от трёх до четырёх метров в секунду, готовясь заглушить двигатели, как только почувствует, что корабль коснулся грунта.

Двадцать метров… десять… пять…

Касание.

Корабль ещё немного сдвинулся, и в иллюминатор люка блеснуло солнце.

– Приземление, – отчиталась Черри. – Отключение двигателя.

Двигатели отключились.

А затем, очень, очень медленно, началось опрокидывание.

И продолжилось.

И продолжилось до ожидаемого конца.

Миссия 22 плюхнулась на брюхо, немного покачалась, а затем устроилась отдыхать на склоне достаточно крутого холма в центральной части Минмуса.

Черри, теперь сидящая прямо, а не на спине, как до этого, ждала, пока движение полностью не прекратится. Она быстро проверила приборы и не увидела никаких признаков повреждения корпуса или каких-либо значительных повреждений двигателей, аккумуляторов или топливных баков, после чего вздохнула с облегчением. Хорошей новостью было то, что у неё всё ещё был полностью функциональный корабль.

Плохая новость заключалась в том, что корабль теперь был не просто лежащим на боку – его нос был направлен вниз по склону, позиция, из которой космические корабли взлетать не планировали.

– Хорстон, это Миссия Двадцать Два. Одна пони на месте и в безопасности. Но думаю, что мы можем пропустить контрольную проверку "остаёмся или немедленно стартуем"…

На экране телеприсутствия в центре управления полётами гигантское изображение Черри Берри, установило флаг чейнджлингов на поверхности Минмуса. Это дало VIP-персонам и всем остальным на галереи для прессы что-то, о чем можно было поговорить и сфотографировать. Несмотря на крушение³⁴, Черри отправили для проведения различных научных экспериментов и церемонии установки флага, потому что… ну, а почему бы и нет? Корабль и его оборудование работали нормально, и (по счастливой случайности) он приземлился люком вверх, так что не было причин, по которым эта часть миссии не должна была быть выполнена.

Теперь вопрос заключался лишь в том, как диспетчерам, сгрудившимся вокруг “бычьей ямы”, выяснить, будет ли после этого хоть какое-то продолжение миссии.

Склон оказался намного круче, чем все думали, когда увидели его на экране. Но даже в таком случае, исходя из их опыта с Миссией Р4, гиродинов должно было хватить, чтобы удержать корабль если не в вертикальном, то хотя бы стоящем положении. Переломный момент (в буквальном смысле) наступил, когда две из шести опор – обращённые вниз по склону и, таким образом, принявшие на себя почти весь вес корабля, – сложились под нагрузкой. Корабль опрокинулся быстрее, чем смогли сработать автоматические системы компенсации, в результате чего теперь он лежал на чужом снегу, как выброшенный на берег кит.

– Значит, они сломаны, – констатировала Кризалис.

– Не обязательно, – прогрохотал фон Браун. – Эти две ноги сложены, но не заметно очевидных повреждений. И наша телеметрия утверждает, что они в порядке.

– Что может означать, что наша телеметрия тоже сломана, – вмешался Годдард Грифон.

– Но мы же можем попросить Черри посмотреть, сломаны они или нет? – спросил Оккупант. – Я в том смысле, что отсюда они хорошо выглядят, но, может быть, она что-нибудь сможет разглядеть вблизи? А если всё в порядке, то, может быть, это означает, что их можно вполне безопасно использовать?

– Нам придётся выпустить их снова, – сказал фон Браун. – И это совсем не то, что я бы посоветовал, когда на них лежат тонны металла.

– Хорошо, – Кризалис вернулась к станции связи в задней части зала управления, надела гарнитуру и сказала: – Двадцать Вторая, Хорстон. Перед тем, как ты начнёшь лётные испытания системы маневрирования скафандра, мы хотели бы, чтобы ты провела визуальный осмотр двух сложившихся посадочных опор.

– Принято, Хорстон, – сказала Черри. – И, для протокола, поверхностное освещение здесь крайне обманчиво. Кристаллы снега отражают солнечный свет и рассеивают его. Это реально сбивает с толку. Это и низкая гравитация заставили меня подумать, что этот район плоский и ровный. На самом деле это не так. Если бы я смотрела сюда с того угла, где нахожусь, я бы никогда не попыталась тут приземлиться.

– Нам придётся подумать об этом перед высадкой на луну, – согласилась Кризалис. – Сила притяжения там намного больше, чем у Минмуса. Если что-то подобное случится там, то мягким опрокидыванием не закончится.

– Я тоже об этом думала. Мы не можем отправить сюда робота и посадить его. С ним будет всё то же самое. Нам нужно будет посадить что-нибудь, оснащённое колесами, в безопасном месте, что-то такое, что сможет сюда доехать. Больше работы для Годдарда и доктора фон Брауна.

– Будем решать проблемы по одной, Двадцать Вторая. Давай для начала вытащим тебя оттуда.

На экране телеприсутствия Черри покачнулась и прыгнула обратно к упавшему кораблю.

– Я не вижу никаких явных проблем с этой посадочной опорой, – сказала она, наклоняясь, чтобы заглянуть под левый посадочный двигатель. – Не могу сказать наверняка с этого ракурса, но, похоже, ничего не погнулось и не сломалось. Она просто сложилась.

После того, как осмотр с другой стороны выдал тот же результат, Кризалис приказала Черри опробовать двигатели скафандра в полёте, сняла гарнитуру и вернулась к остальным.

– Ну? – спросила она. – Дело ясное, что дело тёмное, да?

– Похоже на то, – ответил фон Браун. – Даже если опоры можно выдвинуть, мы не знаем, выдержат ли они вес, пока не попробуем их снова. Это означает ещё одну посадку.

– Ладно. А что насчёт ещё одной посадки? Достаточно ли у нас топлива?

– Едва ли, – ответил Годдард. – Нам придётся тратить запасы ступени возвращения. Я бы посоветовал взлетать и возвращаться домой, но нам придётся вернуться снова, чтобы нормально приземлиться. В этом ведь весь смысл – отработка приземления где-нибудь без парашюта.

– Это предполагает, что мы для начала сможем стартовать с этой позиции, – сказал фон Браун. – Если то, что мы планируем, не сработает, нам придётся отправить спасательную миссию, и у нас будет всего двенадцать дней на всё про всё. Максимум пять дней на сборку, тестирование и всё остальное.

И, как знала Кризалис, подобная спешка заставит слишком сильно срезать углы³⁵.

– Единственный вариант, когда это сработает, – это если я сама полечу на ней, – заметила королева. – Я единственная, кто провёл хоть какое-то время в симуляторе для этого полёта, кроме пони. Значит, нам понадобится двухместный корабль.

Фон Браун пожал плечами.

– Выкинуть научный модуль и добавить туристический. С точки зрения веса, это будет почти равнозначно.

– Нет, – возразил Годдард, покачивая головой. – Мы наконец-то начинаем получать серийные двигатели следующего поколения, и у нас есть прототип капсулы на трёх членов экипажа, готовый к полёту. Мы с нуля построим новый корабль, а этот дизайн с кучей ускорителей отправится в мусор.

– Но мы ещё не знаем, как новые системы будут работать в полёте, – не согласился фон Браун. – Неужели мы действительно хотим, чтобы испытательный полёт оказался спасательной миссией с участием двух наших ведущих пилотов?

– Эм, извините, – наконец-то заговорил Оккупант. – Но разве мы не должны сначала проверить, не сможет ли Двадцать Вторая снова взлететь? Я думаю, что план весьма неплох, основываясь на том, что мы видели с Миссией Р4.

Когда Кризалис повернула голову, чтобы посмотреть на него, чейнджлинг добавил:

– Конечно, я могу ошибаться, моя королева.

– Оккупант.

– Да, моя королева?

– Я разрешаю тебе на пять минут перестать быть абсолютно верным мне и взять управление в этой комнате в свои копыта, как то и должно быть.

– Ой. Эм… Ну… – Оккупант оглядел остальных, а затем начал: – Что ж, мисс Черри закончила со всем, кроме испытания двигателей скафандра. Мы можем начинать взлёт хоть прямо сейчас. С другой стороны, она не спала уже шестнадцать часов. Черри Берри устала, и ей придётся снова сажать корабль или даже возвращаться домой, прежде чем она сможет отдохнуть, если только мы не оставим её тут на ночь.

Фон Браун покачал головой.

– Нецелесообразно. Солнечные панели под таким углом собирают очень мало энергии. Если мы прождём всю ночь, батареи разрядятся, и вот тогда она действительно окажется в затруднительном положении.

– Хорошо, – тон Оккупанта стал более решительным. – В таком случае давайте вернём мисс Черри на корабль и попробуем взлететь, хорошо?

– Ладно, – сказала Черри, пристёгиваясь к ложементу, пока в кабине снова поднималось давление, – я снова в капсуле и пристёгиваюсь. Каков план?

Через мгновение мёртвой тишины голос Кризалис эхом прозвучал в наушниках.

– Ты помнишь, как Р4 смогла остаться в вертикальном положении, несмотря на то, что не все опоры касались поверхности?

– Да. Гиродины. Корабль бы упал, если бы Драгонфлай отключила систему стабилизации.

– Именно. Мы хотим, чтобы ты активировала систему стабилизации и отклонила ручку до упора. Мы думаем, что гиродины на полной мощности создадут достаточный крутящий момент для корабля, чтобы поднять его вертикально в условиях низкой гравитации Минмуса. Если это не сработает, мы хотим, чтобы ты запустила двигатели на минимальной тяге и попыталась приподнять нос за счёт отклонения сопла двигателя. Если ты хоть немного приподнимешь нос, взлетай, как только решишь, что сможешь покинуть поверхность. Как поняла, Двадцать Вторая?

Черри на мгновение задумалась.

– Хорстон, а учёные об этом плане знают?

Голос Кризалис потерял немалую часть своей профессиональной невозмутимости.

– Собственно говоря, они его и предложили, Двадцать Вторая. Что заставляет тебя думать иначе?

– Потому, что этот план стоит на одном уровне с тем шезлонгом с помойки, установленным на мусорный бак, набитый фейерверками, – без колебаний ответила земнопони. – Я имею в виду, насколько бы вы были счастливы, если бы сидели там, где сижу сейчас я³⁶?

– Двадцать Вторая, у тебя есть выбор: этот план или ты будешь сидеть на месте в течение двенадцати дней, пока мы соберём спасательную миссию, чтобы прилететь к тебе, – прорычала Кризалис. – Какой вариант ты предпочитаешь? Приём!

Черри Берри рассматривала варианты.

“Ну… корабль почти не подпрыгнул, когда он перевернулся… и она не заметила никаких повреждений, когда была снаружи… но останется ли это так, если она попытается запустить корабль, направив нос корабля вниз по склону?

Но… нет, никаких "но". У неё всё ещё есть полностью функциональный корабль. Если она хотя бы не попытается попасть домой своими силами, то потом не получится жить в мире с самой собой”.

– Ладно, тогда давайте сделаем это, – наконец сказала она. – Мне бы пришлось снять скафандр, чтобы пользоваться карандашом, так что давайте воспользуемся вашим контрольным списком, хорошо?

– Так-то лучше, – сказала Кризалис, и затем её голос снова стал спокойным, профессиональным голосом астропони. – Для начала, количество всех расходных материалов.

– Баки посадочной ступени заполнены на восемнадцать процентов. Баки ступени возвращения заполнены полностью. Заряд батареи – двести двадцать четыре и снижается со скоростью две десятые в секунду. Наблюдается незначительный ток от солнечных батарей. Рационы с едой считать будем?

– Ответ отрицательный. Теперь дай команду сложить все посадочные опоры в транспортное положение.

– Убрать посадочные опоры, принято, – Черри потянулась и щёлкнула выключателем. Мягкий лязг эхом разнёсся по капсуле, и корабль слегка сдвинулся, когда его центр тяжести сместился. – Опоры убраны.

– Подтверждаем, опоры убраны, – отозвалась Кризалис. – Активируй систему стабилизации и гиродины.

Черри щёлкнула ещё парой переключателей. Позади неё с мягким звуком ожили гиродины.

– Система стабилизации активирована.

– Подтверди настройку системы стабилизации на поддержание вертикали.

– Система настроена на поддержание вертикали, подтверждаю.

– НЕ АКТИВИРУЙ, повторяю, не активируй двигатели, – сказала Кризалис, – но установи тягу на три процента.

– Тяга на три процента, принято.

Черри осторожно сдвинула рычаг.

– Хорошо. В нужный момент ты должна попытаться направить корабль вверх на гиродинах или, если это не получится, то на тяге главного двигателя. Если ты поставишь корабль в вертикальное положение, тебе нужно будет прибавить тяги и попытаться взлететь. Если ты не сможешь поднять нос при десятипроцентной тяге, или если корабль заскользит по поверхности со скоростью более восьми метров в секунду, ты должна отключить системы и ждать помощи. Принято?

– Миссия Двадцать Два, принято. Попытаться выправить корабль на гиродинах, затем на главных двигателях. Отключение, если результат не будет достигнут при десятипроцентной тяге или если корабль будет скользить по земле со скоростью выше восьми метров в секунду. Приём.

– Хорошо, Двадцать Вторая, попробуй взлететь.

– Ладно, – пробормотала Черри. Она глубоко вздохнула, затем стиснула зубы и потянула ручку управления на себя обоими передними копытами. За её спиной ожили гиродины, и их высокий свист эхом разнёсся через шлем скафандра.

И после краткого колебания свет и тень от находящегося наверху солнца начали смещаться. Через крошечный передний иллюминатор Черри видела, как сместилась и исчезла из поля зрения поверхность Минмуса. Медленно – с той медлительностью, которую земнопони ассоциировала с пони, пытающимися выбрать продукты на фермерском рынке Понивилля³⁷, корабль на самом деле менял своё положение.

Она ослабила хватку на рукояти, чтобы дотянуться одним копытом до ручки тяги. Это оказалось ошибкой, пусть и не фатальной, поскольку нос, который теперь находился далеко от поверхности, перестал подниматься и попытался снова опуститься. Земнопони вновь резко потянула рукоять и затаила дыхание, пока корабль не перестал падать и снова не начал подниматься, и так и ждала, пока он не поднялся примерно до двадцати градусов от вертикали. Затем, как можно быстрее, Черри сдвинула рычаг тяги до пятнадцати процентов и запустила двигатели.

Она почувствовала рев, распространившийся по кораблю, почувствовала, как их сила нежно ласкает её спину через ложемент и рюкзак скафандра. Земнопони наблюдала за показаниями альтиметра, заметила маркер движения на авиагоризонте и задержала дыхание, когда индикатор скорости начал прибавлять значение.

А затем, всего через несколько секунд, она выключила двигатели и позволила кораблю двигаться вверх по баллистической траектории.

– Двадцать Вторая в полёте. Жду дальнейших распоряжений. Что делаем дальше?

– Есть разные варианты, – немедленно ответила Кризалис. – Мы хотим, чтобы ты попробовала разложить посадочные опоры.

– Принято.

"Значит, – подумала Черри, – вторая посадка ещё не отменена. И я пока не отправляюсь домой”.

Она протянула копыто, щёлкнула переключателем и прислушалась, как опоры с лязгом раскрылись и снова зафиксировались в посадочном положении.

– Опоры разложены, подтвердите.

– Пожалуйста, подтверди шесть зелёных сигналов опор.

Черри проверила индикаторы, затем бортовой компьютер.

– Шесть зелёных сигналов, сообщений об ошибках или повреждениях нет.

– Мы подтверждаем, Двадцать Вторая. Ожидайте.

Последовала долгая пауза, во время которой Черри наблюдала, как её скорость медленно падает, а высота растёт. Слабая гравитация Минмуса не отпускала её, и вскоре снова придётся запускать двигатели. Когда, по её мнению, прошло достаточно времени³⁸, она произнесла:

– Хорстон, Двадцать Вторая запрашиваю указания по траектории. Приём.

– Подожди, Двадцать Вторая, – коротко ответила Кризалис, и прошло ещё несколько секунд. Затем, наконец, она сказала: – Двадцать Вторая, поворачивай на север и лети над поверхностью к равнине замёрзшего озера примерно в двухстах километрах от тебя. Ты идёшь на вторую посадку. Мы хотим, чтобы ты приземлилась как можно ближе к береговой линии, если сочтёшь, что это безопасно.

– Двадцать Вторая, принято, Хорстон.

Черри повернула нос корабля и опустила его, а затем, стараясь сохранить небольшой вертикальный угол на траектории, включила двигатели.

“Нам это сошло с копыт.

Если я вернусь домой, и мне когда-нибудь сделают статую, я хочу, чтобы эту фразу выгравировали на пьедестале”.

– Топлива в посадочной ступени пять процентов, – эхом разнёсся голос Черри Берри в Центре управления полётами. – Боковая скорость шестьдесят метров в секунду и падает.

– Двадцать Вторая, помни, – произнесла Кризалис не своим голосом, получив клочок бумаги от Годарда, – мы хотим, чтобы ты приземлялась со скоростью ниже трёх метров в секунду. Ты поняла, ниже трёх метров?

– Двадцать Вторая принято. Топливо в посадочной ступени исчерпано, – короткая пауза, а затем Черри продолжила: – Двигатель возвратной ступени активирован. И отключён. Поперечная скорость на уровне пяти метров в секунду. Высота тысяча четыреста метров и падает… снижаюсь.

– Напоминание, Двадцать Вторая. Ты должна прервать посадку и возвращаться на орбиту, если количество топлива на возвратной ступени достигнет пятидесяти процентов.

Это помогло отвязаться от ещё одного неистово машушего королеве минотавра, на этот раз Маркед Ни.

– Я помню, Хорстон, – ответила Черри. – Вот почему я выключила двигатель. Чем ближе я к зависанию, тем больше трачу топлива, верно? Если я подожду до последнего момента, а затем сразу выдам тормозной импульс, я использую минимальное количество топлива. Всё так?

Кризалис посмотрела в “бычью яму” и увидела четырех минотавров и грифона, каждый из которых демонстрировал разные жесты беспомощности. Да, это правда, но…

– Дело в том… – Кризалис остановилась и заставила себя говорить профессионально, – Двадцать Вторая, имей в виду, что если ты ошибёшься, то это будет самоубийство.

С обзорной галереи раздался дружный выдох.

"Проклятье. Не надо было так говорить, особенно на публике."

Какая-нибудь газетная пони или, что ещё хуже, говорящая голова из телевизора только что получила цитату, которую можно использовать, чтобы критиковать КПЧ как слишком рискованную программу, слишком желающую рискнуть жизнью пони ради славы чейнджлингов. Но… теперь с этим ничего не поделать.

– Тогда мне лучше не ошибиться, а? Тысяча метров и снижаюсь.

Кризалис посмотрела на расчётную скорость. Хотя гравитация Минмуса была слабой, но если не обращать на неё внимания, она, как и любая неконтролируемая сила заставит набирать всё большую и большую скорость. Миссия 22, конечно, не падала как кирпич, но и как перышко не планировала.

– Вообще-то ты набираешь скорость, Двадцать Вторая.

– Я слежу за этим, – ответила Черри. – Похоже, высота в пятьсот метров будет наилучшим местом.

Кризалис посмотрела на быков, которые собрались вокруг своей мигающей счётной машины. Теперь никто из них не смотрел на неё. Ни у кого из них не было для королевы сигналов или указаний. Даже Годдард прикусил клюв, вместо того чтобы смотреть на неё или на Оккупанта.

И время для их советов истекло гораздо быстрее, чем хотелось Кризалис.

– Тяга на полную... зажигание!

Кризалис наблюдала за проекцией телеприсутствия, затаив дыхание, пока единственный оставшийся работающий двигатель изо всех сил старался остановить падающий корабль раньше, чем это сделает поверхность льда. Индикатор скорости замедлился, цифры теперь отсчитывались не так быстро, но не так, как того хотелось королеве чейнджлингов. Несмотря на её самые строгие безмолвные приказы, чтобы скорость уменьшалась быстрее, датчики игнорировали её повеления и придерживались своего собственного ритма.

И альтиметр тоже... четыреста метров… триста… двести пятьдесят… двести… сто семьдесят…

– Снижаю тягу.

На девяноста метрах индикатор скорости спуска показывал три метра в секунду. Медленно он уменьшился до двух целых пять десятых, затем снова поднялся до трёх, затем дёрнулся до двух целых семи десятых.

– Пятьдесят метров.

Кризалис знала, что она должна говорить, должна хоть что-то сказать, должна, по крайней мере, проверить связь. Но слов не было. После первого неудачного приземления, после этого нелепого самоубийственного импульса, сила слов уступила место кофе и кексам³⁹.

– Двадцать метров.

Индикатор скорости немного снизил показания, колеблясь от одной целой пяти десятых до двух метров в секунду. Затем он снова задвигался, и Черри позволила ему замедлиться до одной целой двух десятых метра в секунду. Ретроградный маркер, словно намертво приклеенный над авиагоризонтом в проекции телеприсутствия, то вспыхивал, то гас.

– Контакт! Отсечка!

На проекционном экране спускаемый аппарат стоял на идеально ровной ледяной равнине. Все шесть ног твёрдо стояли на поверхности, без признаков раскачивания или изгиба, грозивших падением.

– Система стабилизации отключена. Дублирующие системы выключены. Капсула в безопасности.

Кризалис медленно, осторожно выпустила полную грудь воздуха, стараясь не выдохнуть прямо в микрофон.

– Двадцать Вторая, – сказала она, осторожно проверяя свои голосовые связки, – мы приняли твоё сообщение.

– Хорошо, Хорстон, – пискнул ей в ответ голос пони. – Как насчёт того, чтобы на этот раз пройтись по контрольному списку "остаёмся/не остаёмся"?

Кризалис обдумала это предложение.

– Ну, – наконец сказала она, – лишь потому, что ты просишь.

Черри летела над замёрзшей поверхностью Минмуса со скоростью двадцать метров в секунду, её тень неслась за ней примерно в десяти длинах тела пони ниже её. Она не спала уже двадцать два часа, но не чувствовала ни малейшей усталости или сонливости – не с тем трепетом сердца в груди и не с той улыбкой на её лице, что угрожала растянуться до макушки...

Выход в открытый космос при движении по орбите это одно. Но вот это? Лететь не слишком далеко от твёрдой земли всё с тем же реактивным ранцем? Лететь со скоростью, примерно такой же, как может бежать галопом обычный пони? Это был полёт, настоящий и правдивый, или настолько близкий к этому, насколько Черри могла представить.

Если, и когда, она попадёт на луну, она должна будет сделать это снова. Там это будет немного сложнее – по словам учёных, предполагаемая сила тяжести на поверхности луны была почти в три раза больше силы тяжести здесь, на Минмусе. Устройства маневрирования скафандра могли бы справиться и с этим, если Черри не будет плотно обедать, но ей бы пришлось почти постоянно давать импульсы вниз, чтобы поддерживать высоту. Надо будет иметь это в виду, когда придёт время для симуляций выхода на поверхность.

Конечно, сейчас тоже всё было не идеально. Черри приходилось запускать двигатели, направленные вниз, примерно каждые две секунды, чтобы импульс удерживал её более или менее на стабильной высоте. Кроме того, она будет двигаться вперёд бесконечно, поскольку тут нет воздуха, который мог бы её замедлить. Повороты же… ну, она могла включить боковую тягу, чтобы изменить свою траекторию, но вот автостабилизация потребовала бы кратковременного отключения ручного управления, что в свою очередь означало, что земнопони начнёт падать. Она не могла быстро упасть – ну, по крайней мере не сразу – но она находилась на той высоте, на которой у неё не было достаточно времени, чтобы исправить положение, прежде чем она упадёт на поверхность с продольной скоростью примерно в пятнадцать метров в секунду и, вероятно, пять или шесть метров в секунду вертикально. Черри не пыталась предсказать последствия, но сообразила, что это навряд ли они будут весёлыми.

Значит, пора начать замедляться, прежде чем она проверит предел прочности своего скафандра, ударив его поверхностью.

Береговая линия замёрзшего озера скользила к ней, и вот она уже промелькнула и под ней – земнопони добралась до места назначения, места взятия второго образца с поверхности Минмуса, который нужно упаковать в мешок и доставить обратно на Эквус для анализа. Она уже взяла образцы рядом со своим кораблём, когда проводила последний из бортовых экспериментов и перенесла полученные данные и образцы в капсулу для доставки домой.

– Хорошо, – сказала она вслух, скорее к сведению центра управления полётами, – я выше целевой области. Реверс тяги.

Черри дала резкий импульс вниз, взлетев вверх и давая себе время и высоту, необходимые для запуска передних двигателей и торможения⁴⁰. Первый тормозной импульс снизил скорость до девяти метров в секунду. После короткой паузы, понадобившейся для поддержания высоты, земнопони снова стала тормозить, снизив скорость до шести метров в секунду. После очередного импульса вниз она резко затормозила, позволив себе начать падение, когда её траектория на мини-навигаторе скафандра стала вертикальной.

Ещё пару импульсов спустя она была более или менее неподвижна. Удовлетворенная, земнопони позволила себе падать, удерживая скорость снижения ниже полутора метров в секунду. Несмотря на это, ей всё равно показалось, словно она спрыгнула со стены, когда ударилась копытами о поверхность, а уклон под её задними ногами почти заставил её упасть на спину.

“Тренировка астропони помогает научиться ходить на задних копытах”, – подумала она про себя. Поскольку её голова была закрыта шлемом⁴¹, любые взаимодействия с миром за пределами скафандра должны были осуществляться лишь с помощью передних копыт, а следовательно, использовать их просто для стояния на них было непозволительной тратой ресурсов. Потребовалось много тренировок⁴², чтобы научиться открывать сумку, зачерпывать в неё образец с нетронутой поверхности и запечатывать сумку, используя только копыта, одетые в ботинки скафандра, но теперь, когда Черри могла провернуть это всего за пару минут, это стоило каждого часа возни и многочисленных падений на задницу дома.

– Хорошо, образцы получены, – сообщила земнопони. – А сейчас я собираюсь вернуться на корабль.

Закрепив сумки на поясе, Черри, всё ещё стоя на задних копытах, на мгновение остановилась, чтобы оглянуться назад, на место откуда она прилетела. Крошечное из-за расстояния металлическое зёрнышко, словно приклеенное на внутренней стороне забрала её шлема, абсолютно слилось со вторым кронштейном для флага, который она установила на месте посадки. Под ними, в скобках отображалось расстояние: 1,2 километра.

Корабль был почти на горизонте, хоть стоял чуть дальше километра.

"Ага. Это довольно странно", – подумала Черри и отложила эту мысль на потом. Хоть в данный момент ей не хотелось спать, но она чувствовала, что заснёт без задних ног, как только коснётся головой ложемента. Это был очень долгий день, а ей ещё предстояло взлететь.

Земнопони активировала маневровые двигатели скафандра, взлетела и направилась к кораблю. На этот раз с уверенностью, приобретённой с опытом и поспешностью опытного пилота, который не выспался, она позволила своей скорости дорасти до двадцати пяти метров в секунду. Дополнительно она поднялась выше⁴³, чтобы дать себе достаточно времени для падения, когда надо будет тормозить.

До корабля Черри добралась чуть больше, чем за минуту, преодолев обратный маршрут втрое быстрее, чем во время более осторожного изначального полёта. Впереди и внизу был корабль, и передние двигатели толкали её назад, как настойчивый вышибала в танцевальном клубе в Мэйнхэттене. Притормозив, она снова набрала высоту, позволила себе подлететь ближе к кораблю и снова затормозила. Земнопони снова дрейфовала в горизонтальном направлении, время от времени подавая импульсы вниз, чтобы поднять себя чуть выше, пока приближалась к кораблю.

Затем Черри отпустила ручки управления, и автоматическая система стабилизации взяла под контроль двигатели, чтобы развернуть весь скафандр, позволяя в процессе начать падение. Прошло добрых три секунды, прежде чем система отключилась и восстановила ручное управление, но земнопони это устраивало – между ней и поверхностью внизу всё ещё оставалось достаточно места…

…поверхности, к которой она не собиралась снова прикасаться. Перед ней и немного внизу был люк, рядом с которым были большие скобы. Черри позволила себе падать, нажимая на ручки управления, чтобы подтолкнуть себя двигателями вперёд, затем влево, затем чуть вправо, при этом позволяя себе опускаться очень медленно, осторожно и почти ровно.

– Двадцать Вторая, проверка связи, – эхом разнесся голос Кризалис в наушниках.

– Ожидайте, – автоматически ответила пони. Сейчас она не могла уделять этому внимания. То, что она делала на орбите и так было достаточно сложным. При зависании над поверхностью при полностью неподвижной цели права на ошибку было ещё меньше. Вправо… вниз… выровняться… влево… отступить… слишком далеко назад, снова вперёд… немного вправо… выровняться… ещё чуть-чуть...

Скобы оказались в пределах досягаемости. Черри сначала вытянула вперёд заднее копыто, затем схватилась обоими передними, когда задняя нога коснулась корпуса. Блок управления двигателем скользнул назад и вверх в рюкзак скафандра, двигатели отключились, а Черри почувствовала на своих конечностях скудный вес, создаваемый гравитацией Минмуса, когда повисла чуть ниже люка корабля, в добрых семи метрах от поверхности.

Она могла просто запрыгнуть сюда с поверхности – корабль был спроектирован с учётом подобного развития событий – но ей так было интереснее.

Но веселье закончилось. Пора зайти внутрь, упаковать образцы, восстановить давление в капсуле, скинуть скафандр и немного поспать, прежде чем отправиться домой.

В конце концов, это был очень и очень долгий седьмой день миссии.

– Хорошо, – сказала Кризалис, склонившись над станцией связи и прижимая к себе свою третью утреннюю чашку кофе⁴⁴. – Двадцать Вторая, готовься к последнему контрольному списку перед запуском.

– Принято, Хорстон, – ответила Черри. За семь часов она выспалась, а затем успела прочитать лекцию ночной смене диспетчеров о крайней желательности запуска, пока у неё на Минмусе ещё светит солнце. Основную группу разбудили⁴⁵, и постепенно, хоть и неторопливо, все нужные процедуры начали выполняться. Этого было почти достаточно, чтобы маниакальная одержимость Твайлайт Спаркл списками показалась в целом неплохой идеей.

– Состояние двигателя?

– Топливные насосы готовы, тяга на нуле, топливо ступени возвращения семьдесят восемь процентов.

– Заряд батареи?

– Полный заряд.

– Разделитель посадочной ступени?

– Показывают готовность, детонаторы включены.

– Атмосфера?

– Тринадцать, точка, девять. Утечек нет.

– Скафандр?

– Надет, загерметизирован, активирован, утечек нет.

– Ремни?

– Застёгнуты.

– Управление?

– Цель с координатами шестьдесят на девяносто введена в компьютер. Система стабилизации активирована.

– Образцы и научные данные?

– Все образцы и прочий багаж в безопасности.

– Гиродины?

– Откликаются.

– Управление соплом двигателя?

– Зелёный отклик после теста.

– Никому на горшок на дорожку сходить не надо?

Долгая пауза, за которой последовал раздражённый голос Черри Берри.

– Не смешно.

– Это ты так думаешь, – злорадно ответила королева⁴⁶. – Ожидай, Двадцать Вторая.

Она посмотрела на место руководителя полёта, ожидая последнего подтверждения.

Оккупант, развалившись на столе, храпел прямо в микрофон.

Кризалис аккуратно отключила свой, а затем заорала:

– ОККУПАНТ, ИДИОТ, ПРОСЫПАЙСЯ!!!

– Ах! – чейнджлинг вскинулся, моргая и поворачивая голову из стороны в сторону. – Никто мимо меня не проходил! Я глаз и на секунду не сомкнул!

– МЫ СТАРТУЕМ ИЛИ НЕТ, ТЫ ИМБЕЦИЛ?!!

– Ох. Ох? Ох. Мы разве стартуем? Ох.

Оккупант успокоился, потёр глаза, потом огляделся.

– Ребята, нам нужно пройти по списку или можем просто сказать ей "Всё нормально"?

Раздался тихий хор типа "нет никаких проблем, стартуем".

– Хорошо. Моя королева, скажите мисс Берри, что она может стартовать. Пожалуйста.

– Спасибо и… Не вздумай класть голову обратно!!! – гаркнула Кризалис, когда Оккупант попытался было снова лечь досыпать. Покачав головой из-за несправедливости мира⁴⁷, она включила микрофон. – Двадцать Вторая, тебе надо выйти на орбиту высотой от десяти до пятидесяти километров. У нас будут инструкции для импульса перехода на орбиту, следующую мимо Эквуса, когда ты будешь там. Стартуй в удобное для тебя время и безопасного полёта.

– Двадцать Вторая принято, Хорстон. Ожидайте.

Несколько секунд корабль, проецируемый на стену центра управления полётами, ничего не делал. Затем с неожиданностью, удивившей королеву, он подпрыгнул с поверхности на единственном, крошечном, почти невидимом языке пламени.

– Сброс посадочной ступени!

Два боковых двигателя, пустые топливные баки и научное оборудование были уже не нужны и теперь являлись бесполезным балластом, а посадочные опоры, также больше не требовавшиеся, отлетели с центрального двигателя и упали позади ускоряющегося корабля.

– Пятьдесят метров в секунду, увеличиваю тягу, – сообщила Черри. – ложусь на курс шестидесяти на девяносто.

Намного легче, крошечные стрелки альтиметров слева от телепроекции Миссии 22, начали набирать скорость, а летевшая в проекции поверхность Минмуса стала сменяться чернотой космоса.

– Руководитель полёта, траектория.

Оккупант зевнул.

– Давайте, траектория, – пробормотал он, потянувшись за своей чашкой кофе.

– Руководитель, мы работаем над тем, чтобы вернуть Черри как можно скорее, – произнес Джордж Булл. – Самый малозатратный по “дельта-V” возврат займёт у Двадцать Второй около девяти дней. Если у неё вообще хватит топлива…

– Отсечка! – сообщила Черри. – Апоцентр на высоте семнадцати тысяч метров. Завершение выхода на орбиту через… восемь минут… примерно.

– Принято, Двадцать Вторая, – ответила Кризалис.

– Если у неё хватит топлива, – продолжил Джордж Булл, – мы хотим вывести её как можно ближе к траектории прямого схода с орбиты. Мы полагаем, что сможем уменьшить обратный путь на два дня.

– Подождите, – вмешалась Кризалис. – Почему ей предстоит столь долгое возвращение?

– Потому что мы потратили многовато “дельта-V”, чтобы быстрее доставить её к Минмусу, – ответил минотавр. – А после нам пришлось много израсходовать, чтобы выйти на орбиту Минмуса. Если бы мы точнее вышли на его орбиту, мы могли бы сэкономить топливо за счёт более длительного полёта. Но поскольку у нас всё ещё есть небольшой излишек, то мы хотим повторить то же самое на обратном пути.

– Оставив лишь небольшой резерв для корректировки курса, – добавил фон Браун. – Мы хотим быть очень осторожными, когда она снова будет входить в атмосферу.

– Поясните, – Кризалис допила кофе, а потом всё же решила не бросать чашку в клюющего носом Оккупанта.

– При прямом входе в атмосферу капсула Миссии 22 войдет в атмосферу Эквуса даже быстрее, чем Миссия Р4. Существует вполне реальная опасность, что слишком крутой угол приведёт к расплавлению или даже разрушению капсулы, прежде чем она достигнет земли. А слишком маленький угол заставит её просто отскочить и улететь по новой траектории.

Фон Браун провёл своей гигантской рукой вдоль тела для демонстрации.

– Мы хотим, чтобы угол входа был менее крутой, чем предыдущие заходы в атмосферу, но всё же достаточно крутой, чтобы замедлить корабль и обеспечить ему приводнение.

– Думаю, я понял, – зевая, сказал Оккупант. – Насколько крутой?

– Мы не вполне уверены, – признался минотавр. – Даже с лучшими уравнениями лорда Коули, наши компьютеры всё ещё не учитывают в должной мере влияния аэродинамического торможения на наши корабли и их траектории. В целях безопасности мы будем стремиться попасть на десять километров выше точки орбитального возвращения Миссии Р4.

– Так высоко? – спросила Кризалис.

– Это всё ещё слишком глубоко в атмосфере, чтобы что-то могло остаться на орбите после такого.

– Мы готовы держать пари, что этого будет достаточно, – добавил Булл. – Это определённо достаточно крутой угол, чтобы избежать отскока. В худшем случае потребуется ещё виток, чтобы закончить аэродинамическое торможение и приземлиться.

– Мне всё же кажется, что это всё ещё высоковато... – зевая, сказал Оккупант. – В конце концов, Миссия Р4 затормозила еле-еле. Но вы учёные. Вы знаете лучше меня. Если это то, чего вы хотите, мы сделаем это. Давайте поработаем над проблемой, чтобы мы могли отправить мисс Берри инструкцию как можно быстрее.

– И кто-нибудь, принесите нам ещё кофе, – добавила Кризалис.

За пределами здания солнце Селестии выбрало именно этот момент, чтобы появиться из-за горизонта.

Семь последующих дней миссии прошли разнообразно.

Например:

– …я просто хочу подчеркнуть: сегодня двенадцатый день миссии, это моя тридцать пятая подряд вишнёвая трапеза в полёте, и для всех пони дома, которые не перестают спрашивать: нет, вишня мне ещё не надоела. Я, однако, ОЧЕНЬ рада, что вывалила весь мусор и э-э… горшок, на второй посадочной площадке Минмуса. На самом деле, я бы, конечно, могла просто выйти в открытый космос и выбросить всё, что накопилось с тех пор. Оно сгорит при входе в атмосферу. Красиво и гигиенично.

Газеты на следующий день пестрели заголовками: “КОНСКИЕ ЯБЛОКИ! КОСМИЧЕСКАЯ ПОНИ СОБИРАЕТСЯ БОМБАРДИРОВАТЬ ЭКВУС ДЕРЬМОМ!”

Другой пример:

– …я терпела столько, сколько могла, Двадцать Вторая, и с меня хватит. Я больше не собираюсь читать или слушать ещё хоть слово из книг, которые ты выбрала. Сегодняшняя книга будет "Седло за гроши” Дэринг Декольте.

– Чьё, Хорстон?

– Ты слышала меня, Двадцать Вторая.

– Надеюсь, вы хотя бы выгнали всех с галереи для прессы? Это всё, что я хочу сказать.

– Хорошо. Глава первая. Голден Харт поправила вырез своего платья, сверкнув грудью проходящим мимо жеребцам. Оборки её нижних юбок колыхались, когда она шла, создавая у окружающих впечатление, что её метка, а может, и что-то более шокирующее, может показаться в любой момент. В некоторые дни ей было стыдно за то, как низко она опустилась, но в другие дни, такие как сегодня, она чувствовала, что на каждом углу – хорошо, может, через один – она сможет привлечь жеребца, который унесёт её прочь из Филлидельфии и всех её разбитых мечтаний…

– "Кобылки из вагона" точно не закончились бы таким образом. Это всё, что я хочу сказать.

– Сколько раз "Это всё, что я хочу сказать." ты будешь повторять, Двадцать Вторая?

– А сколько страниц в этом бумажном мусоре от Декольте?

– Гррр… Но на следующем углу не было ничего, кроме фонарного столба, у которого в настоящий момент никто не стоял. Поэтому она остановилась там, прислонившись к нему и положив копыто себе на бедро, рекламируя миру, что хоть в городе сестринской любви, может, и не осталось настоящей любви, но в нём есть что-то, что вы можете принять за любовь, притворившись, что поверили, или просто арендовать её с почасовой оплатой...

– Вы что, реально это читаете? Я имею в виду, для развлечения?

– Если тебе нужны симпатичные щеночки и не по годам развитые детки, в следующий раз бери библиотеку с собой на корабль.

А также:

– Я тут подумала, Хорстон, – сказала Черри Берри.

– Надеюсь, насчёт возвращения на корабль? – поинтересовалась Кризалис.

Черри Берри слегка подтолкнула рукоять управления подруливающими устройствами скафандра, повернувшись лицом к луне, далёкой слабоосвещённой тени во тьме космоса.

– Насчёт первого приземления на Минмусе, – сказала она. – А также о полёте Драгонфлай в Миссии 21.

– И что насчёт них, двадцать вторая?

– Ну, – протянула Черри, ещё раз толкая ручки управления⁴⁸, – представьте, если бы у нас были маленькие двигатели, как на этом скафандре, но на корабле. Это значительно упростило бы встречу с другим кораблем. И это было бы намного надёжнее, чем отрываться от поверхности с помощью гиродинов. И они были бы менее опасными, чем использование главного двигателя для любого манёвра.

– Пернатый и быки уже работают над этим, – сказала Кризалис. – Как я тебе и говорила два дня назад.

– Ох, – вздохнула Черри. – Сожалею. Я совершенно забыла. Мне просто так скучно здесь ждать, что хочется хоть что-то сделать, понимаете?

– Ты напоминаешь мне об этом пять или шесть раз за день. Хорошая новость в том, что завтра ты доберёшься до Эквуса, и вот тогда тебе точно не будет скучно.

– Думаю, что не будет.

– Между прочим, Двадцать Вторая, – добавила Кризалис, – репортёры нас только что попросили спросить, не надоела ли тебе вишня. В конце концов, ты уже четырнадцать дней ею питаешься.

Опять этот вопрос.

– Я провела более двадцати лет, поедая вишню с каждым приёмом пищи, – ответила Черри. – Скажите репортёрам, если им так хочется дождаться, когда я устану от самой идеальной еды в природе, им придётся ждать очень долго.

Так или иначе, дни шли, а затем наступил и пятнадцатый день миссии, а вместе с ним возвращение. Последний грамм топлива был сожжён при заключительном торможении, после чего последний двигатель был отстрелен и уже сам по себе погрузился в атмосферу на скорости, едва не превышающей вторую космическую для Эквуса. Капсула со служебными отсеками, в которых находился пилот-дублёр зонда и то экспериментальное оборудование, что нельзя было разместить в капсуле, быстро следовали за двигателем, быстро сжимая воздух перед собой в гигантскую ударную плазменную волну.

Черри, надёжно упакованная в скафандр и накрепко привязанная к ложементу, наблюдала за пламенем в иллюминаторах, стискивая зубы при каждом вздрагивании и грохоте корабля, когда он пробивался через самые верхние слои атмосферы. Он не погружался очень глубоко, и траектория пролегала через атмосферу почти идеальным полукругом, прежде чем снова уйти в космос. Если бы расчёты были верны, этого было бы достаточно, чтобы замедлить корабль, и он остался в атмосфере, замкнул круг и упал почти точно на космический центр Хорстона, где его ждала специально обученная ночная спасательная команда.

Это был тот план, который минотавры через Кризалис рассказали ей… но пока Черри наблюдала за показаниями скорости и высоты на своей панели управления, приборы рассказывали ей совершенно другую историю. По мере приближения перицентра отсчёт орбитальной скорости показывал, что её скорость намного превышает скорость для выхода на низкую орбиту – и всё ещё продолжает расти⁴⁹. Её проецируемый перицентр должен был опуститься глубже в атмосферу, когда она замедлилась, но он едва сдвинулся с места. Её апоцентр продолжал падать, как кирпич – воздух имел своё влияние – но, когда Черри проверила, он всё ещё казался ближе к отметке в миллион километров орбиты Минмуса, чем к нулю.

И самое важное, по крайней мере, для Черри, было в показаниях альтиметра – скорость набора высоты; он показывал, что она снижается со скоростью менее десяти метров в секунду.

"Я не собираюсь уходить глубже, – подумала она. – А это означает, что я не становлюсь ни медленнее, ни быстрее".

Но не стоило забывать, что Миссия Р4 прошла через перицентр, начала возвращаться и всё же осталась в атмосфере.

"Да. Но я лечу намного быстрее, чем Р4, и у меня перицентр намного выше".

Земнопони ещё раз взглянула на приборы: орбитальная скорость всё ещё растёт, скорость снижения упала примерно до пяти метров в секунду, остаток покрытия теплового щита оценивается выше 90%.

"Эта птичка, – подумала Черри, – не садится".

И почти в тот же момент как она это подумала, скорость набора высоты стала нулевой, а потом сменилась положительным числом.

– Перицентр, – автоматически сказала она.

– Подтверждаем перицентр, – эхом раздался голос Кризалис.

Вот теперь её орбитальная скорость действительно начала снижаться, причем довольно быстро – по крайней мере, если бы изначальное число не было таким огромным. Земнопони включила компьютер траектории и наблюдала за тем, как за несколько секунд прогнозируемый апоцентр стал ниже шестисот тысяч километров.

“Для Миссии Р4, – подумал Черри, – прогнозируемый апоцентр уже был вдвое меньше”.

– Хорстон, Двадцать Вторая, – громко сказала она.

– Слушаем, двадцать вторая.

– Думаю, совершенно очевидно, что я собираюсь сделать второй виток, нравится мне это или нет. Сейчас я хотела бы знать, почему всё не сработало с первого раза и что мы можем сделать, чтобы вторая попытка стала успешной.

Последовавшая за этим пауза быстро стала “значительной", на большой скорости пролетела обозначение "неловкая" и направилась прямо к "Лягать-Мой-Зад".

– Двадцать Вторая, нам придётся вернуться к этому вопросу чуть попозже, – произнесла Кризалис, когда наконец заговорила. – А пока быки предлагают, чтобы ты, после того, как плазменный шар рассеется, изменила ориентацию корабля, повернув его боком – это увеличит сопротивление воздуха, пока ты всё ещё находишься в верхних слоях атмосферы.

Дрожание и грохот в кабине капсулы уже немного уменьшились, а сияние плазмы по ту сторону иллюминатора уже не казалось таким ярким.

– Принято, Хорстон. Но я на самом деле хочу услышать подробное объяснение, как только закончу жариться в плазме.

– Принято, Двадцать Вторая. А пока, что скажешь насчёт того, чтобы сегодня почитать "Хомяк и вертолёт"?

Черри удивлённо моргнула. Это была её самая любимая книга Клеверли Клари, и ей пришлось закусить губу, чтобы не сказать об этом вслух в прямом эфире⁵⁰. Вместо этого земнопони спросила:

– А что, истории о носочках и сёдлах уже закончились?

– Эх, – протянула Кризалис, используя свой самый беззаботный тон⁵¹, – если ты прочитала историю одного разорванного корсажа, то ты прочла их все. В любом случае это будет, считай, та же книга.

Черри подавила с десяток остроумных высказываний, так и вертевшихся на языке, и согласилась:

– Как скажете, Хорстон.

После непродолжительного молчания, в течение которого корабль продолжал набирать высоту, а плазменный кокон продолжал тускнеть, Кризалис спросила:

– Кстати, Двадцать Вторая, ты уже решила, что ты будешь есть на завтрак?

– Пока нет. У меня сегодня нет аппетита.

Двадцать девять часов спустя Миссия 22 повторно вылетела из атмосферы Эквуса в космос и её прогнозируемый апоцентр был лишь немного ниже, чем предполагался в предыдущий день.

– Хорошо, солнечные панели снова направлены на солнце, – сообщила Черри, державшая корабль боком с того момента, как осмелилась это сделать на восходящей ветке аэродинамического торможения. – А теперь я буду настаивать на прямых ответах, ребята. Сколько мне потребуется проходов, чтобы на самом деле приземлиться?

Пауза.

– Быки говорят, что семь, может, восемь проходов, – отстранённо ответила Кризалис. – Пять дней.

– Напомните им, что у меня на борту осталось пайков на четыре, повторяю, четыре дня, – сказала Черри. – Кроме того, компьютер считает, что у меня осталось чуть меньше семидесяти процентов ресурса теплового щита. Это соответствует тому, что вы видите?

– Да, Двадцать Вторая.

– Я так и думала. Следовательно, я израсходовала его немного больше, чем обычно. И, вероятно, буду использовать всё больше и больше с каждым витком. Это означает, что я останусь с голым задом задолго до того, как совершу семь или восемь витков.

– СДЕЛАЕТ ЧТО?!!… – всплеск искреннего гнева и разочарования сотряс гарнитуру Черри. Затем, после пары громких вздохов в микрофон, Кризалис снова заговорила своим профессиональным тоном. – Мы работаем над этой проблемой, Двадцать Вторая, и не видим лучшего варианта, кроме отправки спасательной миссии. Проблема с ней заключается в том, что попытка сближения с тобой в точке перицентра, находящейся в атмосфере, подвергает спасательный корабль нешуточному риску. Это как пройтись по лезвию бритвы.

– Хорстон, у вас там целый зал, набитый гениями, – Черри позволила себе произнести в десять раз меньше слов, чем было у неё на языке. – Вы на самом деле утверждаете, что не можете придумать способ свести меня с орбиты быстрее?

– Двадцать Вторая, у тебя нет топлива и двигателей. Если ты знаешь, как управлять кораблем без двигателей, пожалуйста, просвети нас.

– У моего скафандра есть маневровые двигатели.

– А у твоего скафандра есть теплозащитный экран или парашют? Без них ты не вернёшься домой, Двадцать Вторая. Вот для чего нужен корабль. Так что, поскольку ты не можешь толкать его до дома, то маневровые двигатели твоего скафандра сейчас не слишком полезны.

– Это ещё почему? – спросила Черри.

– Бва-кх... Двадцать вторая, последнее сообщение не понято, – сказала Кризалис, и было слышно, как кто-то изо всех сил пытается подавить очередной приступ гнева. – Пожалуйста, поясни.

– Батарея моего скафандра перезаряжается. А на корабле есть резервное управление от мозгов спутника, чтобы удерживать его положение, пока я выхожу погулять. И мой апоцентр всё ещё довольно высоко, а следовательно, даже если у меня будет лишь несколько метров в секунду “дельта-V”, то это будет иметь огромное влияние на перицентр.

Минутой назад Черри не думала, что это возможно, но, когда она начала объяснять, все детали плана встали на свои места, как будто это была самая очевидная вещь в мире⁵².

– Поэтому всё, что мне нужно сделать, это направить нос корабля в направлении противоположном импульсу, выйти, сманеврировать к тепловому экрану и толкать его в середку, пока вы не скажете мне остановиться.

– Двадцать Вторая, это совершеннейшая... э-э… Ожидай, Двадцать Вторая.

Канал отключился почти на минуту, в течение которой Черри раздумывала, какой из её сокращающегося числа рационов ей следует открыть следующим.

"Если бы в этом был хоть какой-то смысл, – подумала она, – я бы пропустила ещё один приём пищи и отложила его на то время, пока буду ждать спасательную экспедицию.

Но я не в той ситуации, как Гордо, Фаунтлерой или Файрбол. У меня нет двигателей, но в остальном мой корабль полностью исправен. И, в конце концов, даже в текущем положении я бы села, не умерев от голода. Проблема в том, что я, скорее всего, сгорю раньше.

И до тех пор, пока я могу спуститься самостоятельно, я буду этим заниматься".

– Двадцать Вторая, – раздался голос королевы, – быки подсчитали, что использовав восемьдесят процентов заряда батарей в следующем апоцентре и ещё сорок процентов на следующем за ним, ты сможешь поднять перицентр достаточно высоко, чтобы дождаться спасательной миссии.

– Хорстон, нет, – прервала Черри прежде, чем Кризалис успела двинуться дальше. – Скажите им, чтобы они рассчитали другой способ. У меня остались парашют и всё ещё функциональный тепловой экран. Спасательная миссия будет пустой тратой ресурсов.

Несколько тяжёлых вдохов в наушниках показали, что Кризалис теперь сдерживает гнев буквально из последних сил.

– Двадцать Вторая, хотя это может быть правдой, быки утверждают, что если ты выберешь этот вариант, то после следующего прохода ты уже не сможешь снова выйти на орбиту. Если это не сработает…

– Я доверяю этому кораблю, – прямо сказала земнопони. – Он доставил меня к Минмусу, и от Минмуса даже после падения, а это было очень далеко от дома. Два прохода через атмосферу он выдержал без труда. И я его посажу. Благополучно, Хорстон.

Пауза. Затем тихий смешок.

– Мы услышали тебя, Двадцать Вторая. Мы свяжемся с тобой за полчаса до апоцентра. Это, кстати, примерно через девять с половиной часов.

– Я буду считать секунды, Хорстон.

Тепловой щит был перед Черри, наполовину скрытый в тени от корабля. Она ожидала увидеть подпалины, полосы от недогоревших материалов, которые будут заходить за края и даже частично протянутся по служебному отсеку. Чего она не ожидала, так это пузырей, шишек и крупных комков.

Весь принцип работы теплозащитного экрана заключался в том, что его вещество буквально выкипало под действием сильного жара и давления сверхсжатой атмосферы. В процессе испарения абляционный материал – одно из более чем сотни полезных веществ, которыми мог блевать изобретательный чейнджлинг, – забирал и уносил тепловую энергию, которая в противном случае передавалась бы металлическому корпусу корабля, расплавляя его. Что привело бы к катастрофе. Абляционный материал наносился слой за слоем, чтобы не образовывались трещины и они не доходили до основания теплозащитного экрана, но эти слои, по-видимому, испарялись не так равномерно, как все думали.

Но толкать было надо либо здесь, либо упираясь в парашют на вершине капсулы, и из двух вариантов Черри всё же предпочла щит. Была небольшая вероятность того, что внутренняя система охлаждения капсулы сможет справиться, если что-то случится с тепловым щитом. Раньше уже были ситуации, когда тепловая сигнализация предупреждала о температурах корпуса, близких к температуре плавления металла, но посадка всё же проходила успешно. Но если хоть чуть-чуть повредить систему раскрытия парашюта...

…после такого не будет иметь значения, переживет ли корабль плазменный шар или нет.

Короче. Черри внезапно почувствовала себя совсем глупо. Корабль – капсула и всё что на неё было навешано – весил около четырёх тонн. Двигатели скафандра были рассчитаны на максимальную общую массу около ста пятидесяти килограмм. Мысль о том, что её действия будут иметь какой-нибудь значимый эффект… ну, это выглядело так, словно Селестия однажды утром предложила бы земнопони поднять солнце, используя лишь рыболовную удочку.

"Но, вероятно, если ты забросишь крючок в нужное место, удочка может сотворить поразительные вещи", – сказала она себе.

Черри слегка подтолкнула рычаги управления.

– Я на месте, – сказала она. – Как долго ещё до апоцентра?

– Меньше минуты, – ответила Кризалис. – Быки говорят, что можешь начинать толкать когда тебе будет угодно.

– Принято, Хорстон. Приступаю.

Черри глубоко вздохнула, а затем толкнула рычаги управления вперёд.

Её скафандр не был создан для того, что она собиралась делать. Она не могла толкать передними ногами – они ей были нужны на элементах управления, чтобы двигатели вообще работали. Использование задних копыт однозначно выведет земнопони из равновесия и, вероятно, заставит и вовсе слететь с корабля. Это означало, что вся сила двигателей должна будет передаваться через рычаги управления. Да, они были сделаны прочными, но, прежде всего, их делали лёгкими. Ни один пони, даже Твайлайт Спаркл, никогда не додумались испытать их, прижав к стене на полной тяге.

Так что Черри позволила скафандру плавно дрейфовать вперёд, концы управляющих рычагов коснулись неровной обожжённой поверхности теплозащитного экрана. Они коснулись и отлетели, отбрасывая земнопони назад, заставляя снова кратко включить двигатели. Затем они снова вошли в контакт, но теперь, прежде чем пони снова отлетела, она толкнула управление тягой вперёд так сильно, как только могла.

И пока скафандр раскачивался и подпрыгивал на закругленном основании корабля, она продолжала толкать ручку вперёд, используя вторую для минимальных корректировок, и дополнительно используя вес собственного тела в скафандре. Черри качнула задними копытами вперёд, чтобы остановить раскачивание передних – раскачивание могло их слишком сильно вдавить, пробив дыры в тепловом щите, которые могут оказаться смертельными. И, конечно же, любое отклонение от прямой линии было напрасной тратой усилий, потраченной зря энергии… и, прежде всего, потерей времени.

“Вперёд. Вперёд. Вперёд.

Проклятье, давай, останавливай меня!

Затормози меня и слягни уже ВНИЗ”.

Предыдущие выходы в открытый космос и полёт в скафандре над замёрзшим озером на Минмусе были в основном плавными и управляемыми. Теперь же всё было совсем не так. Скафандру не нравилось то, как его использовали, и он пытался раскачиваться то влево, то вправо, то вверх, то вниз, делать всё что угодно, кроме как оставаться неподвижным. Если бы не компьютер "Прободободина" и корабельная система стабилизации, удерживавшая корабль в устойчивом положении, Черри не знала, прилетела бы она в итоге на Эквус или на Буцефал.

“Больше тяги. Продолжаем толкать. Всей тягой, какая есть.

Это работает? Я не могу сказать. Скафандр не показывает мне перицентр, только скорость, и я не помню, какой была скорость, когда я…"

– Отсечка, Двадцать Вторая, отсечка!

Копыто Черри оторвалось от рычага управления двигателем. Она отодвинулась от корабля, когда рычаги управления автоматически сложились обратно в рюкзак скафандра.

– Есть отсечка! – ответила она. – Каков мой статус, Хорстон?

– Грубо говоря, – сказала Кризалис, – твой перицентр совпадает с перицентром Миссии Р4, который использовался при возвращении. Мы считаем что в батарее твоего скафандра осталось сорок один процент энергии, пожалуйста, подтверди.

“Сорок один процент? Значит, мне не понадобилось выжать все насухо?”

Черри проверила показания и ответила:

– Подтверждаю, Хорстон, четыре, один, процент.

– Хорошо, Двадцать Вторая. Вернись в капсулу, поешь и немного поспи. У тебя встреча с атмосферой менее чем через восемь часов, и мы хотим, чтобы ты отдохнула перед возвращением домой.

Отображаемая в проекции телеприсутствия Миссия 22, включающая одну по-настоящему раздражённую розовую земную пони, по крайней мере, если краткие ответы и нежелание разговаривать, исходившие от неё, что-то значили, снова покинула атмосферу.

Но что бы ни чувствовала пони, чувства Кризалис были на пару порядков сильнее.

– Может, кто-нибудь скажет мне, – спросила она окружающих, когда её гарнитура была отключена, – почему я не должна взять эту бесполезную мигающую штуку в углу и не скинуть в ближайший вулкан? Кстати, это всего в нескольких сотнях километров отсюда. Для меня это совсем не проблема, и мне бы хотелось услышать ответ от четырёх учёных, которые не могут понять, как правильно рассчитать сопротивление воздуха!!!

– Мы делаем всё, что в наших силах, ваше величество, – невозмутимо пророкотал фон Браун. – Мы всё ещё изучаем верхние слои атмосферы…

– Тогда, пожалуйста, объясните мне, – прервала его Кризалис, – почему Твайлайт Спаркл может достаточно точно предсказать сопротивление воздуха, чтобы посадить свой космический корабль на взлётную полосу в собственном космическом центре, а нам везёт, если мы правильно угадаем, в какой попадем ОКЕАН!

– Моя королева… – начал Оккупант, затем вздрогнул, когда Кризалис обратила на него свой взгляд.

– Я ЗДЕСЬ ГОВОРЮ! – заорала королева.

– Гм, на самом деле вы здесь кричите, моя королева.

Кризалис глубоко вздохнула.

– Спасибо, Оккупант, за корректировку.

Ещё один глубокий вдох.

– Как я уже говорила… Я ЗДЕСЬ КРИЧУ!!!

Чейнджлинг спрятался за консоль руководителя полёта, едва выглядывая из-за неё.

– Да, мэм, – пискнул он, – но я просто хочу отметить, что мисс Черри на этот раз чуть не приземлилась, а примерно через час она всё-таки пойдёт на посадку, и мы должны быть готовы.

Он позволил себе выглянуть дальше и добавил:

– И, ну, формально, моя королева, вы поставили меня главным, так что, м-м-м… мне нужно, чтобы мой специалист по связи, вернул свои мысли к задачам миссии. Пожалуйста. Если вы не возражаете, моя королева.

Кризалис терзали два противоположных желания. Первым было желание обезглавить непокорного подданного и высосать его кишки⁵³. Но в то же время появилось внезапное желание петь и танцевать по комнате, чтобы отпраздновать момент, когда её чейнджлинг продемонстрировал инициативу, хладнокровие и компетентность одновременно, что случалось не часто⁵⁴.

Однако каким бы привлекательным ни казался любой из этих вариантов, ей придётся отказаться от обоих. Королева глубоко вздохнула, скопировала движение копытом вперёд, которое она пару раз видела у Пурпурной Принцессы Неврозов⁵⁵, и сказала:

– Принято, летим дальше. И хорошо сказано.

Кризалис ещё раз взглянула на быков и добавила:

– Мы ещё обсудим это позже.

Сделав это, она кивнула Тимбалу – голосу центра управления полётами – который снова поднял ставни на галерее гостей и снова включил трансляцию звука. Присутствовала пресса, а также третий день подряд Твайлайт Спаркл и все её маленькие радужные друзья, плюс Старлайт Глиммер и пара других пони, с которыми Кризалис не была в столь дружеских отношениях, чтобы знать их имена.

“Кто это такая бровястая и в ужасных очках?

Да без разницы. Главное, они не слышали мою истерику.

Наверное.

Во всяком случае, теперь надо притвориться, что мы всё время знали, что делаем. В очередной раз”.

Кто-то положил перед Тимбалом лист бумаги, и чейнджлинг с глубоким голосом озвучил его:

– Восемнадцатый день миссии, 1942-ой час полёта, 01:30 по местному времени Хорстона, Миссия 22 завершила свой третий и последний манёвр с воздушным торможением. Капсула с шеф-пилотом Космической программы чейнджлингов, астропони Черри Берри, достигнет апоцентра в пятьсот десять километров и снова войдёт в атмосферу Эквуса менее чем через час, с примерной точкой приводнения где-то в восточной части океана Селестии. Все системы корабля в настоящий момент работают нормально, и при окончательном спуске не ожидается никаких трудностей. Это голос центра управления полётами, Хорстон.

“Звучит убедительно”, – подумала Кризалис, снова включив наушники и приготовившись проинформировать пони о том, что должно произойти.

"Я только надеюсь, что это правда".

В четвёртый и, безусловно, последний раз, Миссия 22 промчалась в ночном небе над Эквусом, наконец-то садясь.

Единственный вопрос: одним куском она сядет или нет.

У Черри был целый час, чтобы изучить компьютерную оценку оставшегося ресурса теплового щита: двадцать восемь процентов. Предыдущий проход через атмосферу, который прошел на добрые пять километров выше, чем у Миссии Р4 – тупые, безмозглые ракетные гении! – съел сорок процентов изначальных слоёв абляционного материала. Что из этого было результатом более глубокого нырка в атмосферу, а что повреждениями от её собственных копыт, Черри не знала, как и умники на земле. И они могли так никогда и не узнать.

"Если тепловой экран отработает своё, пока я ещё на гиперзвуковой скорости, я точно никогда не узнаю".

Но, разумеется, альтернативы уже не было. Не было и речи о втором манёвре "выйти и толкнуть" – не так близко к Эквусу. В любом случае Черри теперь подозревала, что сама идея, которой следовали быки, была ошибочной. Хитрость заключалась не в том, чтобы спускаться медленно, а в том, чтобы опускаться – и тормозить – как можно быстрее, чтобы ограничить количество времени, в течение которого тепловой экран вынужден выполнять свою работу. И как только земнопони вернётся на землю, она поделится этой с трудом добытой мудростью с минотаврами.

Кроме того, Черри всё ещё нравились её шансы. Корабль всё ещё можно было контролировать благодаря гиродинам. У неё были практически полностью заряженные батареи, благодаря всё ещё работающим солнечным батареям. И несмотря на то, что от теплового экрана осталось меньше трети, он всё ещё работал… и на этот раз земнопони летела чуть быстрее, чем при обычном орбитальном полёте.

"На этот раз, – подумала Черри, – птичка сядет. Безопасно".

Она наблюдала за показаниями компьютера, пока корабль содрогался вокруг, скорость падала, а силы инерции всё сильнее и сильнее вжимали земнопони в ложемент. После двух недель невесомости или почти невесомости, ощущение силы тяжести, в три раза превышающей нормальную, стало неприятным сюрпризом… и когда корабль начал действительно проваливаться в атмосферу, эта сила начала расти.

Капсула тряслась, как стиральная машина. Плазма светила сквозь крошечные иллюминаторы, пока компьютерная оценка оставшегося слоя абляционного материала уменьшалась всё быстрее и быстрее. Векторные показания системы стабилизации дёргались взад и вперёд, почти всё время выполняя коррекции, но это было намного лучше, чем всё, что Черри могла бы сделать сама. Корабль оставался в безопасности в пределах конуса ударной волны, погружаясь в глубины атмосферы, превращая скорость в тепло.

А потом тепла стало меньше. И ещё меньше. Давление гравитации стало ослабевать. Внизу, вне её поля зрения, быстро промчался Хорстон, и наблюдатели внизу уловили последние всполохи плазмы, светящейся вокруг корабля, прежде чем дымный след исчез в облаках и звёздах ночного неба Луны.

Но даже сейчас Черри не расслаблялась. Худшее было позади. Компьютер подсчитал, что на тепловом щите даже ещё что-то осталось⁵⁶, несмотря на все издевательства над ним. У неё всё ещё было достаточно высоты и инерции, чтобы требовалось снизить скорость ниже звуковой. Но оставшиеся двести шестьдесят метров в секунду надо будет сбрасывать при помощи парашюта… который находился в космическом холоде две с половиной недели.

Наверное, всё будет хорошо. Парашют Миссии Р4 был в порядке. Но этого никто не мог гарантировать.

Конечно, если парашют не замедлит Черри, то планета с этим однозначно справится, где-то через тридцать секунд после этого, так что волноваться не о чем.

Показания скорости быстро уменьшились до трёхзначного числа, а затем процесс замедлился, хоть скорость и упала ниже пятисот метров в секунду. Индикатор парашюта загорелся янтарным на скорости четыреста метров в секунду, но Черри никуда не торопилась. Можно подождать и зелёного.

На скорости двести девяносто метров в секунду сигнал сменился зелёным, и Черри в последний раз нажала на тумблер отработки ступеней. Она почувствовала толчок от пиропатронов, отстреливших люк, дрожь в корабле, когда сначала развернулся вытяжной, а затем и основной парашют, сильно дёрнув капсулу назад, даже не раскрывшись полностью.

А затем в иллюминаторе люка мелькнуло пламя, такое же яркое, как плазма огненного шара. Черри изо всех сил пыталась вытянуть шею, чтобы рассмотреть через толстое стекло заглядывающую внутрь большую голову рептилии, освещаемую мерцающим светом из её собственных ноздрей. Затем, примерно через две секунды, когда высота достигла километра над уровнем моря, парашюты полностью развернулись, голова исчезла. Капсулу дёрнуло последним ускорением в шесть g.

А затем, когда корабль уже снижался с безопасной скоростью шесть с половиной метров в секунду, снова появилась голова с ноздрями, пытавшимися изобразить навигационные огни. Что-то ударилось о борт корабля – два вместе, и с задержкой ещё два.

– Двадцать Вторая, Хорстон, – произнёс голос Кризалис. – Мы получили известие от Лорда драконов Эмбер, что её спасательная команда заметила тебя и сопровождает. Наша собственная спасательная команда будет там минут через тридцать.

– Принято, Хорстон, – ответила Черри, позволяя шлему скафандра упасть обратно на ложемент. Дело сделано. Всё кончилось. Можно было расслабиться и позволить другим пони (или кому там ещё) взять на себя всё остальное.

Океан врезался в дно капсулы Черри, словно скатившийся с горы фургон, но корабль был разработан так, чтобы противостоять подобному. Он крутанулся и закачался, прежде чем поплыть по спокойной воде.

– Хорстон, сообщаю что Миссия 22 приводнилась. Корабль стабилен, повторяю, стабилен, – Черри Берри на мгновение задумалась, а затем добавила: – На этом, космический корабль Миссии 22 Космической программы чейнджлингов, доставивший образцы с одной из звёзд Луны и доказавший, что пони могут безопасно путешествовать между мирами, прекращает свою деятельность.

Вот и всё. Она доказала, что пони может слетать на луну.

Пришло время отправить пони на луну.

МИССИЯ 22 ОТЧЁТ

Краткое описание миссии: Приземлиться на Минмусе; провести температурное сканирование на Минмусе и вблизи от него; собрать образцы на поверхности и другие научные данные с Минмуса; благополучно вернуться на Эквус.

Пилот: Черри Берри (резервный: ядро зонда “Прободободин” версии 2).

Продолжительность полёта: 17 суток, 2 часа, 55 минут.

Выполнено контрактов: 1.

Достижения: первый выход в открытый космос на Минмусе; первый флаг на Минмусе.

Выводы из полёта: Задачи выполнены не все, но могло быть и хуже. Мы готовы. Время для главного события!

ОЦЕНКА МИССИИ: ДОСТАТОЧНО УСПЕШНО

Примечание автора:

Боже, сколькими способами я чуть не убил Джебедайю/Черри во время этой миссии? Кувыркнуться на старте, сильно облажаться с углом и потратить кучу топлива, просто поворачивая на восток... Первое приземление действительно должно было быть на более плоской поверхности, чем казалось – поверхность Минмуса обманчива. На самом деле я приземлился немного жестковато (5,6 м/с) и подпрыгнул после первой попытки, разрушил все три двигателя; к счастью, я сохранился перед началом приземления. Медленное опрокидывание из второй попытки я оставил.

Я всерьёз подумывал оставить Черри там дожидаться спасения, но мне повезло – посадочные стойки не сломались, а у гиродинов было достаточно мощности чтобы просто выправить корабль, не рискуя пропахать борозду в поверхности. Вторая посадка на озеро, куда мог бы приземлиться любой здравомыслящий человек, по сравнению с этим была пустяком.

А потом было возвращение. Я полностью просрал (более приличным словом эту ошибку не описать) мой уход с Минмуса, до такой степени, что у меня действительно была траектория ухода от Кербина/Эквуса после старта. Мои попытки вернуться к Кербину потребовали ШЕСТЬ корректирующих импульсов, потому что каждый импульс приводил к новому перехвату Минмусом, что отбрасывало меня назад и нейтрализовало эффект предыдущего импульса. К тому времени, когда я, наконец, получил определённый перицентр в атмосфере, у меня осталось меньше десяти процентов топлива в последней ступени.

А потом я засомневался и приподнял этот перицентр, хотя не должен был забывать о скорости. После второго прохода я снова сделал быстрое сохранение и решил переждать его… но восемь проходов спустя, когда тепловой щит почти прогорел, я вернулся к быстрому сохранению и обсудил, следует ли отправить корабль на стабильную орбиту и дожидаться спасательной операции… или подправить нижний перицентр и посадить его.

Между прочим, основная причина, по которой я рассматривал первый вариант, заключалась в том, что на корабле был всего один парашют, и я совсем не был уверен, что корабль выдержит приземление на суше. Если бы что-то пошло не так, я бы снова воспользовался сохранением и оставил бы его наверху. Но, как оказалось, всё закончилось хорошо – нет, не благодаря моему отличному управлению – и 22-я миссия попадает в книги как почти полный успех.

И последнее замечание: осталось три главы.

¹↑ Или крушением. Среди наиболее продвинутых умов всегда найдётся часть, которая, наблюдая за каким-либо опасным начинанием, ожидает его провала так же, как и успешного завершения, если не больше. Или, если перефразировать: даже если никто не хочет, чтобы произошло крушение поезда, почти каждый хочет оказаться там и видеть всё собственными глазами.

²↑ С парой действительно важных персон, хотя их присутствие следует рассматривать, скорее, как совпадение, чем заранее спланированное действие.

³↑ Поскольку в эквестрийской прессе нет овец, то эпитет "баран" можно использовать без опаски.

⁴↑ Это вопрос задают репортёры астронавтам в любой вселенной, участвующей в космической гонке. Астронавты никогда не дают честного ответа, а репортёры и не ожидают честного ответа, но продолжают его задавать. Возможно, если бы константа "тупой вопрос" Мультивселенной была изучена более внимательно, мы бы лучше понимали, как устроена реальность.

⁵↑ Южное Лунное море, к востоку от Оатстралии. На всякий случай команды эвакуации были размещены от Брайлона до Дальних Пределов к юго-западу от Запретных Джунглей. Но спасательный корабль находился у Большого Барьерного рифа, потому что Лаки Крикет вытащил эту точку из шляпы, а Кризалис знала, как отблагодарить победителя.

⁶↑ Черри провела среди чейнджлингов достаточно много времени, чтобы понять, что ей на самом деле не нужно ни о чем их расспрашивать. Когда те думали, что они среди себе подобных, то начинали сплетничать. Чейнджлинги не сплетничали о мелочах и не перемывали кости соседям, они болтали о вещах более серьёзных. И после более чем года, проведенного здесь и не только просто присутствуя, но и обладая определённым авторитетом в КПЧ, если и не в самом Улье, земнопони была мысленно записана чейнджлингами в "одну из нас". В результате Черри Берри приходилось стараться забыть множество вещей, которые она никогда не хотела знать.

⁷↑ Большому наплыву в немалой степени способствовал тот простой факт, что большая часть Эквестрии понятия не имела, насколько жарко в Хорстоне летом. Владельцы как совершенно новых отелей Хорстона, так и старой таверны и гостиницы в первоначальной деревне, а также чейнджлинги, которые сдавали в аренду особо важным гостям незанятые апартаменты космонавтов, не имели никакого желания распространять эту информацию… по крайней мере, до тех пор, пока не будут возмещены деньги, взятые в банке, в сейфе, из-под матраса или из майонезной банки, закопанной меж пары кипарисов.

⁸↑ Черри так пока и не определилась полностью, что она думает о маленьких фальшивых лётных шлемах с очками, стоивших сущие гроши, которые магазин подарков начал продавать жеребятам. Четыре раза земнопони заходила туда, чтобы потребовать снять их с продаж, поскольку они не имеют ничего общего с настоящими космическими полётами, и все четыре раза передумывала при виде юных пони, которые нетерпеливо примеряли их и издавали при этом звуки, будто рассекают воздух. После четвёртого раза, когда одна из кобылок, кстати, пегас, принялась бегать по полу на задних ногах, расставив передние словно крылья и рыча как двигатель биплана вместе с другими детьми, Черри сдалась. Но ей всё равно хотелось что-то сказать каждый раз, когда она позировала рядом с взрослым пони, одетым в эти штуки…

⁹↑ Если вы решите вообразить, что метафорический щелчок в черепе Первого Жеребца эхом разнёсся в тишине огромного и пустого пространства за его глазами, автор не будет пытаться убедить вас в обратном.

¹⁰↑ Копыта не славятся своей способностью вцепляться в кого-либо, а чейнджлинг всё ещё был покрыт жидкой краской, так что это было не особенно сложно.

¹¹↑ Хотя на них было довольно много пятен и разводов от краски, правда, надкрылья чейнджлинга собрали на себя большую часть незасохшей.

¹²↑ Технически это было две вещи: маленькая и большая.

¹³↑ И, честно говоря, пони тоже отвлекающих. Но чейнджлингов особенно.

¹⁴↑ Так как импульс будет производиться вкопытную, компьютер не будет иметь к нему никакого отношения, кроме отображения времени до выключения двигателя. Черри использовала клавиатуру только потому, что на ней всё ещё был шлем скафандра, а это означало, что она не могла зажать в зубах карандаш, чтобы записать хоть что-то.

¹⁵↑ Эквестрийская образовательная ассоциация хотела бы напомнить читателю, что мнение королевы Кризалис о таких классических произведениях, как "Чентертон Тайлз и Чип Кловер", "Кобылка из вагона" и собрании сочинении Клеверли Клеарли, – это мнение злого демона, которому чужда культура пони, и который не ценит душевного и жизнеутверждающего классического чтения. Они просят вас не судить об этих произведениях по мнению королевы-тирана, и тем более королевы-тирана, пристрастившейся к непристойному, написанному десятком алкашей, романтическому бульварному чтиву. Вот так. (Автор этой работы хотел бы напомнить читателю, мнение Эквестрийской образовательной ассоциации о пристрастиях королевы Кризалис является спесивым и незрелым. И это мнение не становится менее спесивым из-за того, что оно более или менее верно).

¹⁶↑ В основном, прикидывая великое разнообразие методов мести, которые она могла бы использовать на Черри Берри, когда та благополучно вернётся на Эквус. Тем не менее, королева отметила страницу, на которой подруга-скунс Чипа Кловера отдала обе бочки похитителям призов, с целью повторно перечитать её позже, так что это не было совсем уж пустой тратой её времени.

¹⁷↑ Уксус как ингредиент имеет тенденцию усиливать и подчёркивать определённые вкусовые качества пищи. Это один из ингредиентов множества соусов, особенно такого универсального оскорбления поваров, как кетчуп. Он также основа для заправки салатов "Римский" и "Винегрет". Шеф-повар Хэви Фростинг немного злоупотребил им из-за опыта предыдущих космических полётов, демонстрирующих, что невесомость каким-то образом воздействует на вкусовые рецепторы, делая невозможным обнаружение тонких оттенков вкуса. Заправка для салата в данном случае была такой же деликатной, как Пинки Пай, спрашивающая у кого-нибудь дату рождения.

¹⁸↑ Перекус от кирина придаёт новое и важное с медицинской точки зрения значение слову "изжога".

¹⁹↑ Откровенно говоря, у КПЧ попадание в правильную планету уже считалось успехом, не говоря уже о правильном континенте или океане.

²⁰↑ Из-за запуска КПЧ-22 на закате и запуска ЭКА-11 на рассвете, он пришёлся на конец рабочего дня Черри, и с её точки зрения ей уже было пора спать.

²¹↑ Почти идеально. Чтобы вывести корабль прямо на взлётно-посадочную полосу, потребовалась совсем небольшая тяга двигателей, но “Амицитас”оказался там, где и было задумано, шасси выпустились и покатились по полосе с первого же захода. Аварийные парашюты не пригодились.

²²↑ На самом деле Минмус был меньше, по крайней мере, если мерить по диаметру. Однако с точки зрения площади, он, вероятно, превосходил земли, где правила Селестия, даже с запасом.

²³↑ Хотя эта еда была очень интересна Черри Берри и некоторым членам её семьи, никому другому она была не интересна. А значит, мы и вам не будем рассказывать, что это было, понятно? (Хорошо, хорошо. Это были терпкие вишнёвые овсяные хлопья с грецкими орехами. И да, ей они понравились.)

²⁴↑ Излишне говорить, что Черри Берри отлично знала, что в этом вопросе не следует доверять своему инстинкту. Это был инстинкт существа, привязанного к земле. Он ничего не знал ни о соотношении тяги к весу, ни о продвинутых расчётах, ни о расходе топлива. В основном он знал, что любит вишню и хочет ещё, и хотя у Черри не было проблем с этим в целом, это ничуть не помогало с расчётом орбитальных импульсов.

²⁵↑ В случае Минмуса – от поверхности замёрзших озёр.

²⁶↑ В метафорическом смысле. На Минмусе нет атмосферы, о которой стоило бы упоминать, и опускать окно, чтобы насладиться ветерком, было бы глупейшим поступком. Но в смысле: "Собираюсь ли я врезаться во что-то твёрдое в следующие пять секунд?" такая точка зрения Черри была достаточно обоснованной.

²⁷↑ "Понивилльский момент" – этот термин Черри Берри использовала для обозначения позывов к бездумной панике независимо от того, оправдана та или нет. Название происходит от того факта, что жители Понивилля часто паникуют по самым разным причинам, начиная от вторжения Тирека и заканчивая паникой, вызванной милыми очаровательными кроликами, так что они превратили панику в форму высокого искусства... В глубине души многие пони из Понивилля втайне наслаждаются теми моментами, когда они могут продемонстрировать своё хорошо отработанное умение, и эти пони считают разрушение собственности и риск для жизни небольшой платой во имя искусства.

²⁸↑ А также новейший шедевр от Раффли Кринолина, издательства “Паперворк Пассионс”, о привлекательной молодой кобыле, которая жаждала получить диплом бухгалтера, в то время как скромный, но прилежный работник Департамента железнодорожных перевозок пытался доказать ей свою любовь. Каким-то образом там были задействованы двадцатикилограмовые трёхслойные платья, включая подробнейшее описание процесса их снятия. Кризалис не терпелось пригрозить смертью первому чейнджлингу, заставшему её за чтением подобного.

²⁹↑ Опять же, строго с точки зрения пони, стоящих на поверхности. На самом деле магия аликорна фиксировала планету и всё, что на ней было и немного подталкивала её вращение. Для этого требовалось меньше магии, чем для перемещения звёзды класса G0, но это все равно считалось настоящим чудом. То, что другие виды воспринимали факт того, что пони дважды в день двигали светило, как должное, лишь подтверждало, что все остальные виды должны были знать о пони.

³⁰↑ То же, что и выше, за исключением того, что в случае первой сноски многие пони относятся к этому событию не сильно благожелательно и предпочитают держать при этом кружку с чем-то кофеино-содержащим, то во втором случае большинство пони приветствуют его радуясь и облегчённо выдыхая, а иногда и с бокалом хорошего вина в копыте.

³¹↑ Вычисляемой на основе скорости ответов с орбитального спутника-ретранслятора Р4. Старая версия системы рассчитывала скорость относительно космического центра Хорстона, но теперь он находился в пяти световых секундах и, более того, на другой стороне Минмуса, и поэтому был недоступен. Компьютерные программы, которые позволяли всему работать, были одной из самых сложных работ Джорджа Булла, поскольку они частично полагались на радар обзора поверхности и радиосигналы от постоянно движущегося над головой объекта. Система брала на себя более половины рабочей мощности крошечной вычислительной машины капсулы, а большая часть остального времени её работы теперь заключалась в передаче этих данных компьютеру расчёта траектории и резервному автопилоту “Прободободин”, расположенному в отсеке прямо под капсулой.

³²↑ И, что более важно, остальной корабль, включая его единственного члена экипажа.

³³↑ Также (и это число было более актуально для Черри в тот момент) это было лишь ненамного медленнее скорости, которая требовалась для взлёта её биплана. Если бы под ней были колеса и хоть какой-нибудь способ увидеть, куда она движется, она бы не волновалась. Но тот факт, что ей предстояло опуститься на посадочные опоры, вслепую, используя одни лишь инструментальные средства контроля направления своего движения, делал данную аналогию бесполезной с точки зрения того, чтобы её внутренности не разлетелись по другому миру в ближайшие пять секунд, и поэтому Черри придерживалась сравнения с поездом.

³⁴↑ Даже если оно происходило смехотворно медленно, даже если на самом деле ничего не было повреждено, но если всё заканчивается тем, что ваш корабль оказывается в положении, о котором ни вы, ни его конструкторы никогда не думали, то это всё равно крушение.

³⁵↑ Хотите верьте, хотите нет, но существуют границы безопасности, за которые даже космическая программа чейнджлингов не рисковала заходить… в большинстве случаев, по крайней мере.

³⁶↑ Этот аргумент не вызвал абсолютно никакого сочувствия у Кризалис, которая считала, что а) она вообще никогда бы не попала в такое затруднительное положение, б) вопрос был неуместен, потому что её там не было, и в) если Черри Берри хотела выбраться с Минмуса, это был единственный вариант, если не считать спасательной операции. Тот факт, что г) сама идея сделать то, что она только что приказала сделать Черри, на мгновение вызвала у королевы мурашки от ужаса, пробежавшие по спине, на самом деле ничего не значил.

³⁷↑ Любая другая пони могла бы упомянуть ледники, особенно учитывая текущее местоположение, но Черри Берри бесили придирчивые пони, которые хотели выбрать только совершенно свежую и идеальную вишню (или какой другой, менее достойный фрукт) и купить только её. Сама Черри в равной степени любила почти всю вишню и не была такой уж разборчивой, но ей приходилось много раз закусывать губу, чтобы не прошипеть: "Бери и проваливай" или "Свали из очереди" пони перед собой…

³⁸↑ По факту, всего около шестнадцати секунд, согласно журналу полёта, но для пони, подвешенной в безвоздушном пространстве над пустынным снежным комом в миллионе километров от дома, и удерживаемой в этом положении только благодаря инерции и надеждам, время шло куда медленнее.

³⁹↑ Кексы были в том очень и очень коротком списке блюд, которые Кризалис ела с удовольствием. Один кексик почти полностью соответствовал реальной вместимости её желудка. Большинство кексов пони пекли с любовью, особенно молодые пони с их сильными эмоциями, и, таким образом, кексики обладали и эмоциональной питательностью. И даже если бы Кризалис они не нравились, она всё равно научилась бы любить их, потому что пони очень подозрительно относились ко всем, кто по какой-либо причине не любил кексы. Пони готовы были простить того, кто пнёт щенка (что Кризалис и проделала несколько раз под разными личинами. Было так приятно видеть неверие в такое предательство на этих собачьих мордочках…), но не того, кто пренебрегает кексами.

⁴⁰↑ Не угробив себя.

⁴¹↑ И это тоже хорошо, иначе фраза "вид, от которого дыхание спёрло" имела бы гораздо более мрачный смысл.

⁴²↑ И несколько очень необычных и тщательно продуманных сумок, разработанных Твайлайт Спаркл специально для этой цели.

⁴³↑ Что было совсем не сложно. Двигатели скафандра не имели регулировки мощности – они либо работали на полной тяге, либо нет, что делало невозможным зависание на месте или поддержание постоянной горизонтальной высоты – и следовательно, вместо постоянной малой тяги, необходимо было изредка давать достаточно резкие импульсы. Как обнаружила Черри в своём первом полёте, она инстинктивно запускала эти двигатели в тот момент, когда начала падать, вследствие чего она тратила больше времени на подъём, чем на спуск и таким образом, чем дольше она летела, тем выше постепенно поднималась, пока не заметила эту тенденцию и не заставила себя немного снизиться.

⁴⁴↑ Если бы какой-нибудь чейнджлинг два года назад сказал Кризалис, что она не только пристрастится к кофе, но и станет рассматривать его как необходимое условие для существования, она бы приказала засунуть его в ближайший кокон для блага всего Улья. Но это было до космической гонки.

⁴⁵↑ В случае Кризалис – с большой, но явно недостаточной осторожностью. Второй посыльный, который был отправлен будить королеву, догадался прихватить с собой свежий кофе. Первый посыльный расплатился за свою недогадливость, проведя некоторое время в коконе, который Кризалис хранила в шкафу тронного зала.

⁴⁶↑ Она бы так не злорадствовала, случись это примерно через полчаса, когда чашка кофе номер три догнала номер первый и второй, и они все вместе решили покинуть организм.

⁴⁷↑ На данный момент это было целых две несправедливости: во-первых, королева была обременена подданными, такими как Оккупант, и во-вторых, этот же Оккупант был представителем лучшей части её улья, если оценивать по интеллекту. Это. Просто. Не. Справедливо.

⁴⁸↑ Просто потому, что ей так хотелось. Выход в открытый космос стал для Черри обычным делом во время этого длительного возвращения на Эквус, отчасти потому, что она не уставала от самого полёта, а отчасти потому, что она до одури устала находиться в этой крошечной вонючей капсуле. Земнопони просто летала в радиусе километра от корабля, пока скафандр не начинал сигнализировать о разряде батареи, или пока Кризалис не начинала напоминать об опасности словить микрометеорит, в зависимости от того, что случалось раньше.

⁴⁹↑ Скорость движущегося по орбите тела меняется в различных её местах. Корабль в апоцентре движется медленнее, чем в перицентре. Когда он поднимается из перицентра, гравитация замедляет его; когда он падает из апоцентра, гравитация разгоняет его. Этот эффект остаётся, даже если перицентр находится в атмосфере, с дополнительным замедлением от сопротивления воздуха, вычитаемого из ускорения от силы тяжести. В случае Черри эта задача на вычитание закончилась положительным числом, что означает, что она не замедлялась.

⁵⁰↑ Выражение лица, которое благодаря репортёрам и экрану телеприсутствия разлетелось по всему миру. Но поскольку все репортёры считали, что это следствие сложного момента при суборбитальном пилотировании, никто не обратил на это никакого внимания. Кроме Кризалис, которая расценила это как зрелище, о котором она мечтала много лун… но вот сейчас видеть не хотела.

⁵¹↑ Что немного встревожило Черри, потому что за полтора года общения с королевой пони уже знала, что если голос Кризалис звучит беззаботно, и та при этом не злорадствует, значит, Кризалис серьёзно обеспокоена.

⁵²↑ Или, в данном случае, вещью, следующей из этого.

⁵³↑ Да, она бы их сразу выплюнула. Не считая крошечного желудка, Кризалис находила кишки чейнджлингов отвратительными на вкус.

⁵⁴↑ Кризалис никогда не задумывалась, что редкость подобного может быть частично обусловлена случаями, когда чейнджлингам отрывали головы и высасывали кишки. Это имеет тенденцию ослаблять инициативу.

⁵⁵↑ Если бы она только знала, откуда Твайлайт Спаркл взяла этот жест, то Кризалис никогда бы даже не подумала о том, чтобы использовать этот особый метод успокоения. Она бы даже серьёзно задумалась об ампутации конечности, навсегда оскверненной подражанием Принцессе Лучше-чем-ты. До самой ампутации дело бы конечно не дошло... но обдумать было бы надо.

⁵⁶↑ Оценка компьютера была слишком оптимистичной. Когда капсула Миссии 22 была возвращена, команда эвакуации и восстановления обнаружила, что металлическая пластина основы теплового экрана видна почти везде, и остались лишь небольшие следы самого абляционного материала. Черри Берри никогда не спрашивала, почему, в тот день, когда её выпустили из лазарета, шестнадцать чейнджлингов в этих дурацких фальшивых лётных шлемах выстроились в шеренгу и отдали ей один из самых резких салютов, которые она когда-либо видела. Земнопони решила, что это потому, что она только что была на Минмусе. Но на самом деле чейнджлинги проявили уважение к пони, которая подошла к личной беседе с Бледной Кобылицей ближе, чем самый самоубийственный обитатель Улья, и осталась невредимой. Чейнджлинги восхищались такой безумной храбростью; вот почему они всё ещё следовали за Кризалис.

Змеи и лестницы

Изгои. Финал

Поэзия

Доктор Дерп!

Искусство убивать

Пикантная ночь в замке Кантерлот

Дорога мне

Ужас из холодильника

Последнее чудо Трикси

Прозрение

Космическая программа чейнджлингов

Глава 15: Миссия 22: Мы будем рады любым данным. Серьёзно