← Глава 17: Миссия 23 – Закуски имеют обыкновение заканчиваться

Космическая программа чейнджлингов

Глава 18: Миссия 24: Последний шаг - первый шаг.

Поздравляем всех с Днём Космонавтики!

Кризалис старалась не зевать, пока мэр Мэйнхэттена монотонно вещал¹ о мечтах всех пони, о продвижении вперёд знаний и т.д. и т.п.. Ей не хотелось быть тут, не тогда, когда кульминация почти двух лет работы была так близка. Но, по той же причине, королева не желала, чтобы всё сорвалось так близко к завершению, а следовательно, надо было продолжать притворяться, что она играет по правилам. И это, естественно, означало участие в различных публичных мероприятиях.

Не то чтобы кто-то раньше приглашал королеву Кризалис или чейнджлингов вообще на какие-либо другие публичные мероприятия. Даже тут она не была почётной гостьей. Она была приглашена только из-за того, что было бы грубо пригласить главного пилота Космической Программы Чейнджлингов и не позвать её работодателя. Но даже такое вынужденное приглашение представляло собой обязательство, которое Кризалис должна была выполнить, если хотела сохранить свой образ, который тщательно культивировался как составная часть плана.

Поэтому королева стояла, улыбаясь, и была внимательна, насколько это было возможно, безумно скучая, в то время как настоящая почётная гостья сидела в первом ряду, в окружении различных высоких персон, в том числе, конечно, Твайлайт Спаркл и её надоедливых друзей.

– ...и, подавая пример того, чего могут достичь пони, помимо ожидаемых ограничений её племени, Черри Берри показала себя ярким примером того, к чему должна стремиться Эквестрия! Итак, без лишних слов...

“Ну наконец-то”, – подумала Кризалис.

– ...для меня глубочайшая честь представить вам новейшую работу Августа Родента, – тут мэр указал копытом на низенькую фигуру двуногого ежа в берете и с большой бородой², – которую он назвал “Исследователь”. Дамы и господа, я представляю вам первую пони, ступившую копытом на поверхность другого мира: Черри Берри!

Жеребец дёрнул веревку, и драпировка упала, открыв статую Черри Берри, куда больше, чем в жизни, стоящую на трёх ногах, держа шлем скафандра четвёртой. Позади неё высилась каменная космическая капсула, а за ней флагшток, на котором флаг Двух Сестёр развевался на ветру так, как никогда не оживёт настоящий флаг, который она водрузила на Минмусе.

“Ха, – подумала Кризалис. – Чушь собачья. Если бы она сняла шлем там, наверху, то умерла бы почти мгновенно. И флаг, который она водрузила, был моим, большое вам спасибо! И как только я позабочусь о ваших драгоценных принцессах, первое, что сделает мой новый губернатор Мэйнхеттена, это установит правильный флаг на этом памятнике!”

По крайней мере, она позаботилась о том, чтобы заменить табличку. Вместо небольшой стальной надписи “Исследователь – А. Родент” на пьедестале красовалась куда бóльшая бронзовая табличка, которую сделали и установили прошлой ночью шестеро её наиболее склонных к такой работе подданных. Новая надпись гласила, гораздо большими буквами:

НАМ ЭТО СОШЛО С КОПЫТ:

Quid mirabilis si potest si quis nesciat quod non potest³. – Кловер Мудрая.

Кризалис наткнулась на эту цитату, разыскивая изящные оскорбления на древнеэквестрийском, и обнаружила, что эта идеально подходит Черри Берри. Действительно, поразительно, чего можно достичь, когда не знаешь, что не можешь этого сделать – например, войти в улей чейнджлингов и объявить себя ответственной за их космическую программу.

И конечно, в скором времени заявление “НАМ ЭТО СОШЛО С КОПЫТ” будет иметь гораздо более... подходящее... значение. Кризалис подавила усмешку при этой мысли.

Она бросила взгляд на скульптора-ежа, чьё лицо оставалось совершенно неподвижным, за исключением быстрого подёргивания века, когда он обнаружил изменённую табличку.

“И второе, что я сделаю, – подумала королева, – найму этого придурка, чтобы он изваял меня – в два раза выше! И эта статуя будет не в каком-нибудь тёмном уголке парка – она будет установлена посреди Бридлуэя, где будет напоминать каждому несчастному пони о том, кто здесь главный!”

Воображение Кризалис на мгновение замерло, когда Черри Берри встала и подошла к подиуму. Её попросили сказать пару слов.

“Если мэр уже не израсходовал их все”, – королева чейнджлингов усмехнулась в уединении собственных мыслей.

– Спасибо вам всем. Я бы сказала, что это большая честь, но… ну, мне действительно неловко, – розовая пони немного покраснела и продолжила: – В конце концов, то, что я сделала, могла бы сделать любая пони с надлежащей подготовкой. И я уверена, что в ближайшем будущем мой успех повторят гораздо более талантливые и образованные пони.

Черри оглянулась через плечо на гостей – и на мгновение её глаза встретились с глазами Кризалис, прежде чем земнопони снова повернулась лицом к аудитории.

– Но это не значит, что я полетела в космос одна, – продолжила Черри Берри. – Тысячи представителей всех рас, пони, чейнджлинги, грифоны, минотавры, яки, драконы… все они внесли свой вклад в наш успех. Мне кажется немного несправедливым, что мне единственной возвели статую.

– Я не могу лепить чейнджлингов, – перебил её Август Родент, стоя на краю платформы. – Эти их дыры делают камень слишком хрупким.

Пока Черри пережидала смех гостей, Кризалис даже не потрудилась скрыть хмурое выражение лица.

“Смейся-смейся, – подумала она. – Но теперь ты в моём списке. И я вовсе не хотела, чтобы ты ваял мою статую”.

– Итак, – продолжила Черри, – от имени всех нас, участвующих в космических полётах, благодарю вас за оказанную честь. Потому что эта статуя не может быть посвящена мне одной. Речь должна идти о каждом, кто следует своей мечте, о каждом, кто осмеливается сотворить невозможное. Независимо от того, пони ты или нет. Потому что если простая пони, из семьи понивилльских фермеров, сможет полететь на луну – как я сделаю через несколько недель, – тогда каждый сможет добиться всего. Спасибо!

Толпа, которая, по-видимому, не слушала того же банального и невдохновляющего бреда, что и Кризалис, приветственно кричала, хлопала и стучала копытами по земле. Королева мельком заметила улыбку Черри, когда та махала всем и неоднократно благодарила их за овации – невинную, простую улыбку простой пони, которая была просто счастлива по простым причинам.

“Что ж, наслаждайся моментом, пони, – подумала Кризалис. – Уверяю тебя, это больше не повторится. И, как только мой план будет завершён, у всех этих идиотов, аплодирующих твоей наивной речи, не будет больше причин тебя благодарить…”

– Ну здравствуй, Твайлайт, – произнесла Селестия. – Что привело тебя сегодня утром? Разве ты не готовишься к большому полёту? До старта осталось четыре недели, я же не путаю?

– Да, всё верно, – ответила Твайлайт Спаркл, входя в личные покои Селестии. Из-за окна доносились приглушённые звуки строевой подготовки королевской гвардии. – Но... Ну, меня беспокоят и другие мысли. Обо всём.

Селестия улыбнулась.

– О, я знаю, каково это. О чём конкретно?

– Ну, – неловко начала Твайлайт, подходя к чайному столику и садясь перед ним, – это большой полёт. Кризалис получает то, что хотела. Она сможет ступить на луну. И это означает, что какой бы коварный план у неё ни был, он почти завершён!

– Возможно, – согласилась Селестия. – Если, конечно, ничего не изменилось с тех пор, как она начала реализацию этого плана. Но у нас нет возможности узнать, так это или нет.

– Но мы на самом деле помогаем завершить его! – воскликнула Твайлайт.

– Ты делала это с самого начала, – ответила Селестия. – Когда писала свой доклад. Когда ты и твои друзья создали скафандры, системы жизнеобеспечения, двигатели. Даже твои научные приборы помогали чейнджлингам, верно?

– Но я думала, что это совсем другое! – пробормотала Твайлайт, навалившись на стол. – Это было для всех! Но теперь остались только мы с Кризалис, и мы работаем вместе над одним полётом! Мы с Рэйнбоу Дэш будем участвовать в этом полёте, помогая ей добиться успеха!

Со вздохом, смешанным с отвращением и отчаянием, Твайлайт опустила голову на стол, почти спрятавшись в гриве.

– Ты жалеешь, что согласилась лететь? – тихо поинтересовалась Селестия.

– Да... нет… Я не знаю! – Твайлайт вздохнула. Она снова подняла голову, чтобы посмотреть на свою наставницу. – Если бы это был кто-то другой, а не Кризалис, это не было бы проблемой. Я бы двигала вперёд науку и ничего больше!

Селестия слегка улыбнулась.

– И Рэйнбоу Дэш продвигала бы крутость, – вставила она.

Губы Твайлайт на мгновение дёрнулись. Затем она снова склонила голову.

– Но это Кризалис, и мы знаем, что она что-то замышляет! Что-то, что позволит ей захватить всю Эквестрию – или даже весь мир!

Селестия кивнула.

– Возможно. В таком случае вы будете там, чтобы остановить её, верно? – принцесса протянула крыло над столом, чтобы похлопать Твайлайт по плечу. – Не волнуйся, Твайлайт. Верь в себя и своих друзей. Ты ещё ни разу не подводила Эквестрию.

– Но… Я просто продолжаю думать, что сейчас самое время остановить её, пока не стало слишком поздно! Но… ладно... У меня нет ни причин для этого, ни оправданий! Поэтому я продолжаю оглядываться назад, задаваясь вопросом, что я сделала не так, что я должна была сделать по-другому.

Селестия снова кивнула.

– Я делала это так много раз на протяжении веков, – сказала она. – Только между нами принцессами – это не помогает.

Твайлайт бросила на Селестию странный взгляд – отчасти странный, потому что она сама не совсем понимала, что это значит.

– Дело в том, что я всё время возвращаюсь к одному моменту, когда я могла бы поступить по-другому. Если бы я поступила иначе, то Кризалис даже не смогла бы начать космические полёты, – теперь взгляд Твайлайт принял более определённую форму: подозрение. – Почему вы сказали мне не нанимать Черри Берри в качестве пилота?

Улыбка Селестии померкла.

– Ты бы наняла её, если бы я этого не сказала?

– Нет, – мгновенно ответила Твайлайт. – Не сразу. Мне действительно казалось, что только у пегасов есть рефлексы и инстинкты, необходимые для полёта. Я не понимала, насколько другими окажутся космические путешествия. Но если бы я постаралась, то могла бы нанять её в наземную команду или в качестве консультанта. И после двух недель испытательного срока она бы, скорее всего, попала в список пилотов. Я знаю, что сделала бы это!

Селестия пожала плечами.

– Но ты этого не сделала.

– Почему вы так поступили? – продолжала настаивать Твайлайт.

Селестия отвела взгляд, глядя на свои передние копыта. Со вспышкой магии чайник и маленькая плитка подплыли к столу. Когда чай начал завариваться, старшая принцесса наконец сказала:

– Твайлайт, я часто давала тебе задания, не объясняя подробностей. И часто я давала тебе такие трудные задания, что ты сомневалась в себе, сомневалась, сможешь ли ты их выполнить, – Селестия снова посмотрела Твайлайт в глаза и продолжила: – Но это первый раз, на моей памяти, когда ты начала задавать вопросы.

– Пожалуйста, не уклоняйтесь от ответа. Зачем?

– Я не уклоняюсь. Видишь ли... Однажды ты будешь править Эквестрией. И у тебя будут ученики. И когда время придёт, ты обнаружишь, что не можешь рассказать всё, что знаешь о задании, которое им даешь. Иногда это делается ради самого ученика – чтобы он мог узнать что-то, чего не понял бы, если бы ему просто об этом сказали. А в других случаях это будет на благо Эквестрии – и это будет самый сложный выбор, Твайлайт. Это будут моменты, когда ты будешь сомневаться в себе в течение многих лет после этого события, даже когда всё закончится хорошо.

Глаза Твайлайт распахнулись.

– Вы имеете в виду, как тогда, когда впервые отправили меня в Понивилль. Завести друзей, чтобы мы могли победить Найтмер Мун и вернуть Луну.

– Да, например. Если бы я сказала пони, только что вышедшей из жеребячьего возраста, которая даже не понимала, что такое дружба, что ей нужно завести друзей, чтобы они смогли победить злого монстра… Ну, ты можешь себе представить, как плохо бы всё закончилось.

Твайлайт вспомнила о том, как она справилась – или не справилась – с Дискордом, промывшим мозги её подруг.

– Думаю, да, – согласилась она. – Но всё равно это было почти два года назад. Разве вы не можете всё рассказать мне сейчас? Или я ещё не усвоила урок?

– Ну, в твоих вопросах есть два допущения, – сказала Селестия, когда чайник начал свистеть. Она выключила плитку и наполнила две чашки, передав одну Твайлайт, а другую оставив себе. – Первое допущение предполагает, что критический момент, требующий секретности, прошёл.

– А разве нет?

Теперь Селестия уклонилась от ответа.

– Второе допущение, – продолжила она, сделав глоток горячего чая, – состоит в том, что ты та ученица, которой нужно выучить урок без подсказки.

– Что? – Твайлайт моргнула, чашка покачнулась в магическом поле, чуть не пролив содержимое. – Вы хотите сказать, что вы пытаетесь научить Кризалис?

– Давай просто скажем, что, предположительно, она способна к обучению, – ответила Селестия. – Если это так, то я верю, что Черри Берри многому её научила, как минимум своим примером.

Твайлайт моргнула.

– Значит... вы знали, что Черри Берри отправится к чейнджлингам?

Селестия сделала ещё глоток.

– Спроси себя, Твайлайт, что было бы, если бы она этого не сделала? Пережила бы Рэйнбоу Дэш свой пятый полёт без парашютов, сделанных чейнджлингами? Были бы Фаунтлерой, Файрбол и Гордон спасены без жизнеспособной космической программы после вторжения Короля Шторма?

Мягкий взгляд поверх чашки немного посуровел.

– Ты бы продвигалась так же быстро, без давления со стороны Кризалис? И сколько времени тебе потребовалось бы, чтобы самостоятельно узнать всё то, что обнаружили полёты чейнджлингов?

Несколько секунд Твайлайт молчала. Но заговорив, она не ответила ни на один из этих вопросов.

– Если вы знали, что Черри Берри собирается присоединиться к Кризалис, тогда у вас была причина позволить этому случиться.

– Даже несколько, – ответила Селестия. – Если предположить, что я так поступила.

– Я не собираюсь вас допрашивать. И верю, что вы скажете мне, если сможете. Но… – Твайлайт поставила чашку и наклонилась над столом. – Но разве вы не можете хотя бы намекнуть мне? Черри должна остановить Кризалис? Как? А мне сидеть сложа копыта и ждать этого, или самой следует действовать?

– На этот вопрос, – произнесла Селестия, отпивая ещё глоток чаю, – я, честно говоря, не могу ответить за тебя. Я знаю кое-что, чего не знаешь ты, но я не всеведуща. И когда настанет переломный момент, меня там не будет. А ты будешь. Тебе придётся принять это решение самостоятельно.

Лёгкая улыбка вернулась на лицо принцессы, и она добавила:

– Уверена, что это будет правильно. С тобой так обычно и бывает. Чаще, чем со мной.

– Я не понимаю, – переспросила Твайлайт. – Чаще, чем с вами? Что...

– Твайлайт, я не та непогрешимая богиня солнца⁴, какой ты меня представляешь. Я сполна ошибалась в жизни. И ты совершала ошибки и будешь продолжать их совершать. Но, наблюдая за тем, как ты растёшь, я пришла к выводу, что твое суждение во многих вещах лучше моего.

– Тогда почему вы мне всё не расскажете? – разочарование Твайлайт превратило конец вопроса почти в писк.

Улыбка Селестии стала шире.

– Потому что я могу только использовать своё суждение и надеяться, что я не совершаю ошибки, – снова кончик крыла потянулся через стол, чтобы погладить плечо Твайлайт. – Если я и ошиблась, то во всей Эквестрии нет пони, которой я доверяла бы больше, чтобы всё исправить. Но пока подожди и увидишь. И дай Кризалис шанс показать нам, чему она научилась, если вообще чему-то научилась.

Матросы-пони забросили верёвки, и швартовые на берегу закрепили их на кнехтах, осторожно подтягивая маленькое судно к причалу, в то время как группа пони, перегнувшись через перила, смотрела на всё, что творилось на берегу.

– В последний раз, когда я видела так много чейнджлингов, – заметила Эпплджек, – так это в Кантерлоте.

Космический центр Хорстона, казалось, был покрыт чейнджлингами, дроны один за другим летали или рысили от здания к зданию. Команда из четырёх чейнджлингов тащила большой фургон, полный припасов, к цеху вертикальной сборки, в то время как восемь других левитировали целую гору каких-то материалов в одно из больших зданий научно-исследовательского комплекса. Чейнджлинги в форме гвардейцев обменялись приветствиями с воинами улья в доспехах. Твайлайт Спаркл и её друзья не могли посмотреть хоть куда-то, где не было бы как минимум десятка чейнджлингов, выполняющих то одно, то другое поручение.

И нескольких пони, плюс пара грифонов и драконов, которые ходили среди них, не обращая внимания на толпу жукопони вокруг.

Члены экипажа маленького корабля Твайлайт выкрикивали указания друг другу, когда около двадцати чейнджлингов взлетели, чтобы начать разгрузку. Время от времени раздавались гневные крики, когда тот или иной работник слегка ошибался, но Твайлайт, наблюдая за ними, не могла увидеть в этом ничего похожего на настоящую ненависть или страх.

И когда она повела своих друзей вниз по трапу на причал, то увидела, что то же самое происходит по всему космическому центру. Ни настоящего гнева, ни страха… просто сотни существ, у которых есть работа, и они её выполняют.

– Интересно, – пробормотала себе под нос Твайлайт, сойдя с досок на бетонные дорожки космического центра.

– Да, я в этом не сомневаюсь, – словно шагнув из-за занавеса на сцену, Кризалис появилась между двумя проходящими чейнджлингами, направляясь к группе Твайлайт. – В конце концов, сегодня особенный день. В конце концов, сегодня первый день тренировок и заключительной подготовки. День, когда мы начнём готовиться к последнему шагу.

Рэйнбоу Дэш обошла Твайлайт, подозрительно прищурившись.

– Последний шаг к чему? – спросила она.

– Ко всему, ради чего трудились мои дети, – спокойно ответила Кризалис. – Копыто рода чейнджлингов поднято, мои дорогие. И когда оно опустится, оно оставит свой отпечаток на луне.

Где-то над ними раздался очень необычный звук – похожий на рёв ветра, и всё же другой, более резкий. На мгновение все-все рабочие, матросы, Твайлайт, её друзья и Кризалис прекратили свои занятия и посмотрели на небо в поисках источника шума.

И он появился.

Сначала он выглядел как белый треугольник, но когда он приблизился, стали видны детали носа и фюзеляжа. По мере приближения рёв становился все громче, пока с оглушительным шумом и дымом летательный аппарат не пролетел над головами на впечатляющей скорости чуть выше уровня крыши ЦВС.

– Эй, эй, ЭЙ! – закричала Рэйнбоу Дэш, широко распахнув глаза. – Это был самолёт? Никогда не видела, чтобы кто-то летел так быстро!

– Да ну, – ответила Кризалис с откровенной ложной скромностью, – это один из наших небольших побочных проектов, над которыми мы работали. Его устройство похоже на ракету, только вместо бака с окислителем в нём используется воздух, нагнетаемый в двигатель с огромной силой. Мы назвали его в честь Джета Сета, профинансировавшего этот проект: реактивный двигатель.

Рёв, который утих, снова усилился, но не до такой громкости, и пока пони смотрели, маленький стремительный самолёт, выдвинув шасси, приземлился на взлётно-посадочной полосе в дальнем конце космического центра.

– Не очень то она и торопилась, – пробормотала Кризалис себе под нос, не сводя глаз с самолета.

– Это... это фантастика! – Твайлайт Спаркл ахнула. – Вы используете ракетные двигатели для обычных воздушных полетов? И они безопасны?

– Насколько я понимаю, гораздо безопаснее, чем ракеты. Нет необходимости в резервуарах под давлением или криогенных установках. Мы можем использовать стабильное топливо комнатной температуры и обычный воздух, – королева ухмыльнулась и добавила: – И я уверена, что вы придумаете какой-нибудь способ заменить это магией. Но пока мы лидируем.

Кризалис обвела копытом все вокруг.

– Всё больше и больше мы меняем мир так, как не могли себе представить!

Подбежал ещё один чейнджлинг – Оккупант, мгновенно узнаваемый даже без белого жилета, который он носил в Центре управления полётами.

– Диспетчерская вышка сообщает, что мисс Берри приземлилась, моя королева, – отчитался он. Затем, заметив пони, он улыбнулся и продолжил: – О, привет! Следуйте за мной, и я устрою вас в ваших комнатах в жилом комплексе!

– Я оставлю вас с Оккупантом на время, – сказала Кризалис. – У меня есть пара небольших дел, о которых нужно позаботиться, прежде чем мы разработаем расписание тренировок. Пока!

С самодовольной ухмылкой королева чейнджлингов отвернулась и пошла в толпу, исчезая среди подданных.

Когда Оккупант повёл их к жилому комплексу, Старлайт Глиммер подошла к Твайлайт и тихо спросила:

– Ты сказала: “Интересно”. Интересно, что?

Твайлайт покачала головой.

– Хм? Что? А! – она бросила быстрый взгляд на Старлайт, а затем покосилась на Оккупанта. – Я просто подумала… как ты считаешь, принцесса Селестия знала, что всё это произойдёт?

– Что всё? – снова переспросила Старлайт. – Полёты на луну? Ракетный самолет? Мгновенная магическая связь? Телевидение? Радио?

– Всё это, – снова сказала Твайлайт, махнув копытом в сторону переполненного космического центра. – Пони и чейнджлинги мирно работают вместе. Могли ли мы даже представить себе это два года назад?

Старлайт Глиммер покраснела.

– Гм, два года назад я всё ещё работала над концепцией того, что мы с тобой будем мирно работать вместе. Знаешь, после того, как я попыталась переписать прошлое и...

– Ты собираешься снова извиниться? – рявкнула Рэйнбоу Дэш, пролетая над головой, единорожки, чтобы присоединиться к разговору. – Старлайт, после двести семидесятого раза извинения устарели.

– И после определённого момента, дорогуша, – добавила Рэрити у них за спиной, – это звучит не как раскаяние, а скорее, как бахвальство.

Старлайт покраснела ещё сильнее.

– Мне очень жаль ... – начала она.

– И мы прощаем тебя, – вмешалась Флаттершай, едва перекрывая фоновый шум вокруг них. – Ещё раз.

– Ну же! – сказала Рэйнбоу Дэш. – Я слышала, что Драгонфлай только что купила пару новых автоматов с видеоиграми! Хочу посмотреть, есть ли у неё “Стар Хорс⁵”!

Твайлайт ускорила шаг, улыбаясь и откладывая на время вопрос о том, планировала ли всё это её наставница.

“Если всё действительно так, – подумала она, – то, может быть, мы всё-таки поступили правильно...”

– Вот же ж, – произнёс Гордон Грифон, раскрыв когти и уставившись на чёрную фасоль в своей лапе.

– Хех. Лучше ты, чем я, – пророкотал Файрбол, запечённая белая фасолина в его лапе едва виднелась на фоне белой чешуи.

– Грифону везёт, – проворчал як Леонид.

– По крайней мере, нам не придётся провести больше недели на корабле с Кризалис, – вставил Файрбол.

Леонид обдумал такую постановку вопроса.

– Дракон прав, – проворчал он.

– Итак, это окончательное решение, – весело заметила Черри Берри. – Я, Кризалис, Драгонфлай в качестве экипажа капсулы; Твайлайт Спаркл и Оккупант в качестве учёных миссии; Рэйнбоу Дэш и Гордон в качестве специалистов миссии.

– Что вы, пони, подразумеваете под специалистами миссии? – спросил Леонид.

Файрбол фыркнул.

– Это звучит лучше, чем “балласт”.

Черри покраснела.

– Мы найдём, чем заняться каждому, – сказала она. – Но важно, чтобы в этой миссии на борту был кто-то, кто... э-э-э... не является пони или чейнджлингом, чтобы показать, что космос принадлежит всем, а не только нам.

– Что касается меня, – заметил Файрбол, – то можете забрать мою долю.

– Всё ещё жду твоего заявления об отставке, – весело сказала Черри.

– Я его написал, – огрызнулся дракон. – А потом Эмбер его не утвердила.

– Знаешь, – вмешался Гордон, – ты никогда не наберёшь лётный стаж, если будешь продолжать увольняться.

– Вот ты только не лезь. Я дважды чуть не умер, занимаясь этими глупостями. Всё, чего я хочу, – это свалить отсюда до счастливого третьего раза. Неужели я прошу слишком многого?

– Могущественный Лорд Драконов Эмбер так и думает, хо-хо! – расхохотался Леонид.

Файрбол уставился на них троих.

– Плевать, – рыкнул он. – Я не получил чёрную фасоль, так что я могу возвращаться домой. Верно?

– Нет, – Черри помотала головой. – Нам нужны вы с Леонидом, а также Спитфайр и Флаттершай на место руководителя связи. И ещё ты нам нужен на случай, если Гордон заболеет или случится что-то ещё. Так что готовьтесь к работе, ваши тренировки начинаются завтра.

– Работа, – снова фыркнул Файрбол, на этот раз выпустив из ноздрей немного пламени.

– Яки хорошие работники, – гордо заявил Леонид. – Также хороши в том, чтобы заставить дракона работать.

– Вам, ребята, досталась самая лёгкая часть, – простонал Гордон. – Кризалис, помните?

Есть три вида охранников.

Есть охранники, которые много лет упорно трудятся, сохраняя свой послужной список идеальным, демонстрируя абсолютную преданность долгу, преследуя единственную цель: быть охранниками, удостоенными самых престижных, публичных должностей. Они лучшие из лучших, по крайней мере, когда дело доходит до соблюдения правил службы. Если они действительно хорошо охраняют что-то, это следует считать удачным совпадением, но их основная роль заключается в том, чтобы выглядеть хорошо.

Кроме того, есть охранники, которые собственно и занимаются охраной. Их не интересуют блестящие пуговицы или способность стоять неподвижно, не реагируя на провокации туристов по четыре часа к ряду. Эти охранники живут ради того момента, когда они могут уничтожить кого-то, кто осмелится угрожать тому, что они защищают. Если они выглядят немного неряшливо, или если у них есть трения с начальством или коллегами, что с того? Для них это всё шелуха, и они заботятся только о сути.

А ещё есть третий и, безусловно, самый распространенный вид охранников: те, кто носит форму и получает зарплату и, если их начальству повезёт, не слишком активно компрометируют службу.

В улье чейнджлингов из охранников первого вида формируется личная охрана Кризалис под руководством Элитрона. Второй вид охраны в основном концентрировался в силах обороны улья под командованием Фаринкса. Третий вид охранников, всех остальных, можно было найти где угодно, но стороннему наблюдателю могло показаться, что для чейнджлинга райскими одеждами является не хитон, а тёмно-синяя форма службы безопасности Космической программы чейнджлингов.

Охранники первого типа никогда не сплетничают на дежурстве, потому что это противоречит правилам. Охранники второго типа никогда не сплетничают на дежурстве, потому что это мешает им выполнять свою работу.

Охранники третьего типа никогда не сплетничают... если думают, что кто-то ещё может их услышать.

И после многих лет наблюдения за тем, как не-охранники игнорируют их, они начинают верить, что остальной мир, по крайней мере в своём большинстве, слышит плоховато.

Два примера такого рода охранников, лучших в космическом центре, стояли у боковой двери в хранилище запчастей ЦВС.

– Променад, говоришь? – обратился первый ко второму.

– Ага, – согласился тот. – Я слышал, что у Лаки Крикета есть несколько инвесторов из Лас-Пегасуса, и он привлекает других чейнджлингов, чтобы скинуться. Собирается построить его в районе рыбацкого пирса выше по дороге в Хорстон. Он планировал арендовать на год один из карнавалов для постоянного шоу, пока не будут построены новенькие аттракционы и рестораны.

– Звучит довольно рискованно. Ты туда уже вложился?

– Шутишь? Это же Лаки Крикет. В тот единственный раз, когда он потерял деньги на своей схеме, и пони раскрыли аферу, то он разыграл из себя жертву и свалил чист как свист.

– Хм, – первый охранник постучал себя по подбородку дырявым копытом. – А вообще, почему пони говорят "чист как свист"? Свистки-то довольно грязные, если призадуматься. Все эти слюни и всё такое.

– Пони говорят так, потому что они глупые, – сказал второй охранник. – Не пытайся их понять. У тебя только голова разболится.

– Ну, может быть, – первый охранник пожал плечами. – Ты думаешь, Карапакс будет в этом участвовать? Большой модный ресторан – это как раз то, что ему нужно.

– Я слышал, он наотрез отказался от предложения Лаки. Карапакс спросил его, будет ли его кухня такой же большой, как та, которую он использует для приготовления космических пайков. Когда Лаки сказал “нет”, Карапакс тут же послал его куда подальше.

– Этого я не ожидал.

– А почему нет? Карапаксу нравится быть здесь почти так же сильно, как и Оккупанту.

Первый охранник закатил глаза.

– Ну да, Оккупант. Когда он умрёт, думаю, его экзоскелет просто прилипнет к полу зала управления полётом. Но какое дело Карапаксу до космоса?

– Его больше волнует готовка, – сказал второй охранник. – Он сказал мне, что, готовя космическую еду, научился большему, чем под руководством семи разных шеф-поваров. Он получает любые ингредиенты, которые хочет, и все инструменты для приготовления пищи, какие только ты можешь себе представить.

– Скорее всего, больше, – признал первый охранник. – Я не могу представить себе ничего, кроме кастрюли и лопаточки.

– Ну, тут ты прав.

– А что насчёт тебя? – спросил первый. – Ты остаёшься? Или попросишь королеву о переводе?

– Я как-то не думал об этом, – заметил второй охранник. – В том смысле, что с моим опытом работы в качестве доверенного сотрудника службы безопасности самой важной площадки Улья⁶, я, вероятно, мог бы пойти в “Подработки” и перевестись туда. Наверное, пони в очередь будут выстраиваться, чтобы нанять меня.

– Во-во, именно об этом я и думал.

– Но потом я призадумался: а почему я должен хотеть работать где-то ещё? – второй охранник указал на здания вокруг них. – Это место, вот где творится история. Всё, что будет после этого, будет... скучно.

– Может быть, – согласился первый охранник. – Но я слышал, что у нас не запланировано никаких миссий после Двадцать Четвёртой, верно? Может быть, так оно и будет. Может быть, королеве уже наскучил космос. Что будет потом?

Второй охранник фыркнул.

– Наскучил космос? – саркастически спросил он – Если ей станет скучно, она просто найдёт себе какое-нибудь другое занятие. Там так много всего этакого, что не даст заскучать⁷!

– Как скажешь, – с сомнением произнес первый чейнджлинг.

– Эй, не унывай. Даже если королеве станет скучно, подумай вот о чем: в последние два года мы реализовывали самый хитрый и лёгкий план, который когда-либо был у Улья, скажешь нет? Мы стали сильнее, нас лучше кормят... – второй охранник взмахнул крыльями, которые блестели даже в тени здания ЦВС. – И теперь у нас ещё есть это, офигительно, если хочешь знать моё мнение. Думаешь, королева настолько глупа, чтобы отказаться от всего этого?

– Нет, конечно, нет, – сказал первый. – Хотя иногда я сомневаюсь. Ты знаешь, что она никогда не катается в Машине Веселья?

– Она катается на ракетах. И если бы ракетные полёты были такими же дешёвыми, как билет на Машину Веселья, мы бы больше не называли её Машиной Веселья, верно?

Первый охранник вздохнул.

– Я хотел бы когда-нибудь выяснить это сам.

– Ну, тогда тебе лучше оставаться здесь, – сказал второй охранник, как старший младшему. – Скоро им понадобятся новые астронавты, когда остальные состарятся или уйдут на пенсию, и ты будешь прямо здесь, готовый ко всему, когда придёт время.

– Ты именно так собираешься поступить?

– Не-а. Если бы я это сделал, какой-нибудь жук украл бы моё место в очереди на Машину Веселья.

Разговор на мгновение прервался, когда пони персикового цвета с бирюзовой гривой, одетый в рубашку, означавшую, что он принадлежит к небольшой армии работников КПЧ, рысью пробежал мимо них на склад запасных частей.

– Лепиду никого не обмануть, – сообщил второй охранник. – Даже пони.

– По крайней мере, он больше не обливается краской, – согласился первый охранник. – Я никогда не встречал чейнджлинга, который бы настолько любил пони. Хочешь забьёмся, что он ещё Торакса переплюнет?

– Ш-ш-ш-ш! – прошипел второй охранник. – А что, если королева тебя услышит? Ты бы ещё “Кевин” вслух сказал!

– ЧТО ЭТО БЫЛО?

Внезапное вытягивание по стойке “смирно” и чёткий салют, словно на плацу, со стороны двух охранников заставили бы любого охранника первого типа устыдиться, если бы не ручейки пота, стекающие по панцирям провинившихся при внезапном появлении королевы Кризалис.

– Я задала ВОПРОС, – гаркнула Кризалис чуть тише.

– Моя королева, – быстро ответил первый стражник, – я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, но, конечно, тут нет никаких чейнджлингов, произносящих Запрещённые Имена.

– Совершенно верно, моя королева! – добавил второй чейнджлинг. – Зачем нам вообще говорить о двух чейнджлингах, что мертвы для Улья? Это было бы глупо!

– Два чейнджлинга, – прорычала Кристалис, одним глазом, а затем и другим уставившись на двух дрожащих охранников, – которые никогда не существовали, насколько я помню. И если я снова услышу эти имена, то из двух они могут превратиться в четыре.

Оба охранника снова чётко отсалютовали.

– Так точно, моя королева! – ответил первый стражник.

– Хорошо! – с этими словами Кризалис шагнула в двери цеха вертикальной сборки. Охранники подождали, пока щёлкнет замок двери, прежде чем постепенно расслабиться.

– Это было близко, – сказал второй охранник. – Мы чуть не влетели.

– Хочу заметить, – произнес первый охранник, – что было бы ещё хуже, если бы она знала, как нас зовут.

Оккупант и Драгонфлай уставились на строящийся посадочный модуль.

– Он довольно большой, верно? – спросил Оккупант.

Драгонфлай бросила на него взгляд, который ясно говорил: “Не будь идиотом”⁸.

– Он должен доставить семерых с орбиты луны на поверхность, а затем взлететь и доставить всех обратно на Эквус, – сказала она. – Конечно, он будет довольно большой! Я удивлена, что его не сделали ещё больше!

– Ну, да, понимаю, – жалобно вздохнул Оккупант. – Но я вспоминал о ранних миссиях. Помнишь полёты на “Блохе”? Сравни этот посадочный модуль со Второй миссией. Видишь, насколько он больше?

Драгонфлай снова посмотрела на посадочный модуль, слегка прищурившись. Её воображение поставило ракету Миссии Два в пространстве рядом с посадочным модулем – парашют, капсула, двигатель “Блоха”, две канистры со слизью. По сравнению с посадочным модулем ракета выглядела как новорожденная личинка.

– Да, – медленно согласилась она. – Каждый из дополнительных топливных баков на посадочном модуле больше, чем была Миссия Два целиком.

– Я думаю, это показывает, как далеко мы зашли, – кивнул Оккупант. И чуть тише добавил: – И как сильно мы изменились за последние два года.

– Возможно, ты изменился, – решительно возразила Драгонфлай. – А я всё тот же первоклассный воин, каким была всегда!

– Ну, как скажешь...

Оккупант явно не верил в это.

Она и сама в это не верила. Драгонфлай, которой она была два года назад... Ну, эта чейнджлинг, вероятно, сказала бы Оккупанту убраться с её дороги и не лезть к ней. Она, конечно, не стала бы набрасывать обновления дизайна для ложементов и отсеков для хранения припасов, сидя в уголке ЦВС или где-нибудь ещё, куда не захаживали постоянно посторонние.

– Но всё остальное, конечно, изменилось, – согласилась Драгонфлай, уводя разговор от неловких личных откровений. – Мы позволяем пони ходить среди нас, даже когда мы без маскировки. Ну, за исключением той почтовой пони, которая тебе нравилась.

Чейнджлинг задумчиво наклонила голову:

– А что с ней вообще случилось?

– Слышал, она получила повышение, – ответил Оккупант. – Помощница почтальона в её родном городе. Она больше не доставляет корреспонденцию в Улей. Я буду скучать по ней⁹.

– Да. Всё меняется к лучшему. Похоже, “Плохие Старые Времена” и правда могут закончиться.

– “Плохие Старые Времена”? – переспросил Оккупант.

– Да. Сам подумай, – Драгонфлай постучала копытом по лбу. – Мы всегда были голодны – ну, во всяком случае, голоднее, чем сейчас. Нам всегда приходилось прятаться, и все и вся были нашими врагами. Теперь нам не нужно прятаться, нам не нужно воровать, и всегда можно перекусить. Конечно, многие пони всё ещё не любят нас, но нам больше не нужно их бояться.

Оккупант покачал головой.

– Ну, возможно, – наконец сказал он.

Сомнение в его голосе не удивило Драгонфлай. Он никогда не боялся пони¹⁰, в отличие от Драгонфлай, и не понимал, почему каждый считал его идиотом из-за этого, включая Драгонфлай.

– Это заставляет меня задуматься, – продолжила она, – если мы уже зашли так далеко, то что будет дальше?

Оккупант пожал плечами.

– Всё зависит от королевы. Но она только что одобрила контракт после завершения Двадцать Четвертой. Мы построим корабль, который останется в космосе, – орбитальную станцию. Таким образом, у туристических рейсов будет место куда слетать, а быки смогут заниматься экспериментами в невесомости. И сейчас рассматриваются контракты на отправку зондов на Буцефал и Слейпнир.

– Хм, впервые слышу об этом.

– Мы начнём проектирование только после Миссии Двадцать Четыре. Но, очевидно, королева не считает, что мы должны прекратить космические полёты даже после того, как космическая гонка будет выиграна.

Драгонфлай кивнула.

– Хорошо. Потому что я хочу больше полётов. Мне кажется, я ещё не натанцевалась с Бледной Кобылой.

– А, вот вы где.

В отличие от охранников снаружи, Оккупант с Драгонфлай не пришли в напряжённое, испуганное состояние при звуке голоса их королевы. Хотя это не означало, что кто-то из них расслабился, повернувшись к ней.

– Моя королева? – почтительно спросил Оккупант.

– Я хочу поговорить с вами обоими с глазу на глаз, – произнесла Кризалис. Она махнула им в сторону боковой двери, ведущей на склад. – Сюда, пожалуйста.

Оккупант послушно потрусил за королевой, а Драгонфлай последовала за ним, слегка пожав плечами. Склад запчастей был небольшим только по сравнению с основным сборочным цехом; но тем не менее склад являлся одним из шести самых больших закрытых помещений на территории космического центра. Использование его для личной встречи казалось ей слегка странным, особенно когда время от времени в дверь заглядывал чейнджлинг, осматривал стеллажи с деталями, ставил галочку на планшете и уходил¹¹.

Кризалис магией запечатала двери, как только они втроём остались на складе одни.

– Вот так. Здесь нас никто не сможет подслушать.

– Что случилось, моя королева? – спросил Оккупант. Драгонфлай лишь молча поблагодарила его за то, что это не она задала Кризалис этот глупый вопрос¹². – Почему мы не могли поговорить в цехе сборки? Или в офисе. Для этого и существуют офисы, я же ничего не путаю?

– Не для таких разговоров, – отрезала Кризалис. – А теперь слушай. Это очень важно.

Бросив быстрый взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что никто не прячется в углу или за топливным баком, королева тихо продолжила:

– Есть вероятность, что пони могут вмешаться в посадку на луну.

Драгонфлай сжала челюсти, сопротивляясь желанию задать очевидный вопрос. Оккупант, опять же, ей с этим помог.

– Но пони помогают нам с высадкой на луну. Зачем им устраивать саботаж?

– А если точнее, – продолжила Кризалис, как будто у неё никто ничего не спрашивал, – они могут попытаться помешать мне первой ступить на поверхность луны. Конечно, они будут всё отрицать, если мы прямо их в этом обвиним.

Оба чейнджлинга кивнули. Это было настолько очевидно для любого чейнджлинга, даже для Оккупанта, что не требовало никаких пояснений.

– Поэтому я хочу, чтобы вы оба были готовы. На всякий случай.

Ни один из них не спросил к чему готовы. Опять же, даже для Оккупанта это было очевидно.

– Если я скажу: “Оккупант, Драгонфлай, сейчас” или если я скажу: “Драгонфлай, Оккупант, сейчас”, я хочу, чтобы вы немедленно вырубили пони. Твайлайт Спаркл первую – она самая опасная, и ей нельзя дать даже секунды на ответную реакцию. Если вы будете колебаться, она вас уничтожит. Полную дозу яда в шею, не жалейте ни капли. Если не получится – используйте магию на полной мощности. Рэйнбоу Дэш вырубать второй, но действовать жёстко и быстро.

– А что насчёт мисс Черри Берри? – спросил Оккупант. – Она будет очень расстроена.

Кризалис колебалась лишь мгновение.

– Я хочу, чтобы она была живой и невредимой, если это возможно. Она не будет сильно сопротивляться, когда яйцеголовая и мешок с перьями будут в отключке. Но вы должны вырубить этих двоих как можно быстрее, когда я... если я отдам приказ. У вас будет только один шанс, так что будьте готовы, – королева посмотрела на них обоих. – Вы поняли, чего я хочу?

– Вообще-то... – начал Оккупант, но был остановлен Драгонфлай, заткнувшей его рот копытом.

– Я всё объясню ему, моя королева, – сказала она. – Мы будем готовы. Вы можете на нас рассчитывать.

– Хорошо, – Кризалис сделала шаг назад, собираясь уйти, но остановилась. – О. И это должно быть само собой разумеющимся, но ни слова об этом никому, особенно Черри Берри.

Она слегка улыбнулась и добавила:

– В конце концов, этого может и не понадобиться.

– Да, мэм, – ответила Драгонфлай, и движением своего копыта заставила Оккупанта кивнуть.

Кризалис сняла печать с дверей и отбыла, выйдя через двери, ведущие наружу. Два чейнджлинга смотрели, как она уходит, Драгонфлай не убирала копыта, пока дверь за королевой не закрылась.

Как только Оккупант снова смог двигать челюстью, он спросил:

– Зачем ты это сделала?

– Чтобы ты не сказал какую-нибудь глупость, – ответила Драгонфлай.

Челюсть Оккупанта на мгновение дрогнула, прежде чем он кивнул в знак согласия.

– Хорошо, справедливо, – признал он. – Но почему королева вообще такое планирует? Пони не собираются вмешиваться! Пони не нарушают обещаний! Они для этого слишком тупые! И королева это знает!

Чейнджлинг в замешательстве прервался.

– В этом нет никакого смысла!

Озарение настигло Драгонфлай, как только Оккупант сказал: “И королева это знает”. Она мгновенно все поняла.

Хотя и не хотела этого.

“Нет тут никакого “если”. Королева собирается вырубить Твайлайт Спаркл и Рэйнбоу Дэш. Но почему? И, что более важно, для чего? Черри и Гордон этого так не оставят, и мы не можем держать их всех на корабле в течение трёх дней. И если мы убьём их, у пони будет минимум три дня, чтобы начать войну с Ульем. Значит, у неё есть план... Но какой?

И что ещё более важно, зачем? У нас никогда не было жизни лучше. Зачем от всего этого отказываться?

Она бы не стала. Она – королева. Она умна и хитра, и это не умный и хитрый план, ну если не считать нашей роли в нём.

Может быть, я ошибаюсь. Может быть, она просто осторожничает.

Но…”

– Это не наша работа – задавать вопросы, – сказала Драгонфлай вслух. – Просто будь готов, когда придёт время. Ты снимаешь шлем принцессы, а я позабочусь о яде. Ты своими клыками и масло не прокусишь.

Оккупант попытался посмотреть вниз и вокруг собственной морды на широкие, плоские клыки.

– Да, согласен. Но мисс Берри жутко разозлится. Не хотелось бы её в кокон засовывать.

“Мне тоже, – подумала Драгонфлай. – И не только потому, что я думаю, что она будет сопротивляться гораздо больше, чем думает королева…”

– Единственная проблема – аэродинамические конусы, – пророкотал фон Браун. – Трение может быть слишком велико, чтобы капсула могла их сбросить.

– Слушай, – прорычал Годдард в ответ, – хочешь – используй мой дизайн, не хочешь – не используй. Я их там не просто так нарисовал. Никаких плоских поверхностей на верхней части корабля. Думаешь, тебе виднее? Ну давай попробуем.

– Доктор, – произнес минотавр своим обычным невозмутимым тоном, – никто не ставит под сомнение вашу гениальность. Только этот дизайн.

– Эх, – пожал плечами грифон, немного успокоившись. – Ты всегда так говоришь.

– Потому что это всегда правда. Ваша работа, ваши исследования вдохновили нас – моих коллег и меня. Коули, Булл, Ни и я были бы ничем без того, что вы сделали до нас.

– Верно, – пробормотал Годдард. – Два всемирно известных математика, специалист по электронике и вы. Думаю, что вы и без меня бы прекрасно справились.

– Но не как учёные-ракетчики, – настаивал фон Браун. – Вы создали дисциплину. Вы – основатель всего, что нас окружает.

– Это не мешает тебе придираться к каждой моей новой разработке.

– Естественно. И вам ничто не мешает придираться к нашим. Как ещё продвигать науку вперёд?

– Хорошо, я скажу тебе, молодой бык, – проворчал Годдард. – После этого полёта наука может развиваться дальше и без меня. Я обналичиваю чеки. Ухожу на пенсию.

Глаза фон Брауна распахнулись. Его обычно невозмутимое выражение лица рассыпалось под давлением тревоги и волнения.

– Уходите на пенсию? Когда мы, наконец, сделаем первый шаг к...

– Малыш, я стар, – прервал его грифон. – Я думаю, что Джордж Коули – единственный в этом космическом центре старше меня.

Годдард на мгновение замолчал.

– И, может быть, Кризалис, но кто знает, сколько ей лет? И последние два года я работал без остановки, усерднее, чем когда-либо в своей жизни.

– Так возьмите отпуск.

– Я планировал. Неоднократно.

Годдард выгнул спину, это кошачье движение сопровождалось поразительным количеством хруста и треска, в совокупности с дрожью от боли.

– У меня сейчас достаточно денег, плюс дивиденды от моих акций в компании в Эпплузе¹³. Дело всей моей жизни завершено. Я увижу, как исполнится моя мечта. Этого достаточно. Мне больше ничего не нужно, – грифон подтолкнул когтем планы пересмотренного посадочного модуля Миссии Двадцать Четыре. – И это тоже. Позволю вам, детёнышам, справиться самим. Мне уже хватит.

Лицо фон Брауна вновь закаменело маской спокойствия, хотя печаль и не ушла.

– Но разве вы не хотите, чтобы ваша мечта унесла вас в другие миры? К самим звёздам?

– Я прекрасно вижу их и со своего кресла. Или ты думал, что всё это, – и старый канюк взмахнул когтем в воздухе, указывая на космическую программу в целом, – было забавно?

– Ну... да, – ответил фон Браун. – Я буквально не могу представить себя занимающимся чем-то другим.

– Ну, а я могу. Я представляю себя маленькое уютное гнездышко. Где не так жарко, как в Эпплузе, и не так влажно, как здесь, – Годдард немного откинулся назад и добавил: – Я рассматривал вариант квартиры в Кристальной Империи.

– Не Гриффонстоун?

Годдард скрутил кукиш, затем вздрогнул, когда хрустнули две фаланги.

– Вот Гриффонстоуну! Гриффонстоун – старая гнилая свалка, полная тех же дураков, которые смеялись надо мной почти пятьдесят лет! И ты ничего не можешь привезти туда, а если и получится, то какой-нибудь жадный стервятник или кто-то ещё украдёт это. Нет уж, эта птица будет жить жизнью пони и любить её, премного благодарен. Где-то далеко-далеко от тех, кто хочет запускать ракеты!

Маленькие ушки фон Брауна поникли.

– Мне жаль это слышать, доктор. Работа с вами в этой программе была величайшей честью в моей жизни. И прежде чем вы что-то скажете, – поспешно добавил он, поднимая большую ладонь, чтобы Годдард не вмешивался, – это не лесть. И никогда ею не было. Вас будет очень не хватать.

Усмешка грифона сползла с лица.

– Хм, не думаю, что кто-то когда-либо говорил такое мне раньше. Хм, – после минутного колебания он добавил: – Спасибо.

– Но пока вы всё ещё здесь, – продолжал фон Браун, – я хотел бы предложить переместить разделитель выше научного отсека. Это уменьшило бы как опасность повреждений при сбросе ступеней, так и нагрузку на парашюты.

– Этих парашютов более чем достаточно, чтобы выдержать вес посадочной ступени Двадцать Четвертой! – взревел Годдард, позабыв печаль. – Мы возвращаем оборудование и экономим деньги – и науку!

И с этого момента в их инженерной дискуссии наметился прогресс.

– Ну что опять? – проворчала Кризалис.

Подготовка к миссии Двадцать Четыре прошла без каких-либо особых проблем. Твайлайт Спаркл с Рэйнбоу Дэш приняли свои роли в совместной космической миссии, словно они участвовали в ней с самого начала, а Эпплджек и Старлайт Глиммер взяли на себя обязанности руководителя полётов и ответственного за симуляции¹⁴. Экипаж из семи астронавтов хорошо отработал расширенный курс тренировок, не только имитируя посадку, но и неделю отрабатывая наземные операции на высокогорном пустынном плато в Драконьих землях. Если не считать нескольких коротких язвительных перепалок между Черри Берри и Кризалис, всё шло гладко, к почти всеобщему удивлению.

Этот момент был тщательно продуман со стороны Кризалис. Она не хотела никаких оправданий для неприятностей или разногласий. Она хотела, чтобы пони были настолько расслабленными и ничего не подозревающими, насколько это возможно для пони, находящихся рядом с чейнджлингами¹⁵. И как бы её не раздражали Твайлайт Спаркл и Рэйнбоу Дэш в процессе КПЧ-23, в этом полёте приоритеты были другими. Она не собиралась рисковать всем ради минутного удовольствия.

Тем не менее сочетание совещания, созванного пони в 8:30 утра, с полностью забитым расписанием тренировок на день, привели Кризалис, которая последние две недели притворялась милой, в не слишком радужное настроение. Она хотела закончить наконец тренировки, тем более что ничто из этого не будет иметь значения, после того как её копыто коснётся поверхности луны. Это совещание было просто задержкой, и, что ещё хуже, задержкой, которая стоила королеве сна. И если для него не было чертовски веской причины, Кризалис намеревалась выплеснуть весь свой сдерживаемый гнев на окружающих.

– Есть жизненно важная часть миссии, которой до сих пор никто не занимался, – начала Твайлайт Спаркл. – Особенно учитывая, что это будет наиболее важное путешествие в истории нашего мира.

“Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю”, – подумала Кризалис.

– Хорошо. Что же вы упустили из виду?

– Имя, – ответила Твайлайт Спаркл.

– Верно, – согласилась Черри Берри. – До сих пор мы просто летали в капсулах. Но эта посадка будет особенной. И в этом полёте будет больше пони...

– И не только пони, – буркнул Гордон Грифон.

– Прости, Гордон.

– Не парься.

– У него будет самая большая команда, из тех что запускались ранее, – продолжила Черри. – Такому большому и важному кораблю нужно имя.

– Имя.

“Вы заставили меня встать на час раньше из-за имени?”

– Прекрасно. Я нарекаю тебя “Рокки Макспейсшипфейсом”. Готово. Совещание завершено, – констатировала Кризалис, махнув копытом.

– Нет, будьте серьёзнее, – продолжала настаивать Черри. – Названия кораблей важны для пони, если не для вас! Речь идёт о чём-то большем, чем любой из нас, тут вопрос в том, чтобы быть частью чего-то большего!

“Это показывает, насколько ты плохо меня знаешь, даже после стольких лет, – подумала Кризалис. – Нет ничего большего, чем я, за исключением, может быть, крупа Селестии на Золотом Троне”.

Вслух она сказала:

– Тогда у тебя, наверное, есть предложение, или ты просто тратишь наше время впустую?

– Вообще-то у Черри и правда есть предложение, – заметила Твайлайт Спаркл.

– Э-э-э, я не знаю, – земнопони потёрла затылок передним копытом¹⁶. – Когда я произношу его вслух, мне оно кажется довольно глупым. Я надеялась, что у кого-то ещё есть идеи.

– Ну, я думаю, что твой вариант просто отличный, – вмешалась Твайлайт.

– Отлично! – перебила Кризалис. – Я рада, что ты так думаешь, принцесса! Теперь, может быть, вы всё же озвучите это предложение?

Твайлайт посмотрела на Черри. Та вздохнула.

– Ну, я тут подумала, – медленно начала земнопони. – Этот корабль воплощает в себе все наши мечты и надежды, верно?

Глаза Кризалис на мгновение распахнулись. Затем она усилием воли заставила себя обратно прищуриться.

“Что знает эта пони?”

– Но мне не нравится название “Прекрасные Грёзы”, – продолжала Черри, по-видимому, ничего не заметив. – Я не хотела намекать, что мы там все просто спим, или типа того.

Рэйнбоу Дэш фыркнула от смеха.

– Поэтому я хотела назвать его в честь кого-то, кто упорно шёл за мечтой, – продолжила розовая земнопони. – Того, кто стремился к действительно большой цели, чего он жаждал всем сердцем и душой, верно?

Черри вздохнула.

– Но я не смогла придумать ничего лучше, чем “Мечтатель”. Может быть, кто-то ещё...

– Хорошее имя, – перебила Кризалис. – Очень хорошее имя. Давайте на этом и остановимся.

Шесть пар глаз уставились на королеву с подозрением, даже те, что принадлежали её собственным подданным.

– Что? – переспросила Кризалис. – Я говорю это не только для того, чтобы закончить со всем этим побыстрее!

К её собственному удивлению, это было почти правдой.

– Вся эта космическая программа основана на моих мечтах о счастье для моего народа! А у тебя есть мечты о полёте! И я уверена, что у Твайлайт Спаркл и Рэйнбоу Дэш есть свои собственные мечты – мечты об объединении мира и исследовании новых рубежей! – королева помолчала, потом посмотрела на грифона в углу. – И я полагаю, что у тебя тоже должна быть какая-то мечта или что-то в этом роде. Без обид.

– Есть такое, – ответил Гордон, сохраняя тон спокойным.

– Так что да, корабль, полный мечтателей, должен называться “Мечтателем”! – заключила Кризалис. – Ни одно другое имя не подойдёт ему лучше¹⁷!

– Я согласна, – произнесла Твайлайт Спаркл. – Ну, у кого-нибудь есть ещё идеи?

После долгого молчания аликорн подвела итог:

– Тогда решено. Отныне Миссия Двадцать Четыре КПЧ называется “Мечтатель”.

– Восхитительно, – протянула Кризалис. – Есть ли ещё какой-нибудь вопрос потрясающей важности, или я могу насладиться своими последними минутами, прежде чем мы все втиснемся в симулятор... чего у нас там сегодня?

– Экстренное возвращение на “Амицитас”, – ответила Твайлайт Спаркл. – На случай, если что-то пойдёт не так с Двад… Я имею в виду с “Мечтателем”.

– О, верно. Ну, тогда я, как обычно, приду вовремя. Всем пока-пока.

Никто из остальных не хотел спорить с ней под угрозой увольнения, и через несколько мгновений Кризалис осталась в конференц-зале одна. Она смотрела в окно на территорию космического центра, наблюдая, как остальные астронавты направляются к зданию для тренировок – Оккупант и Драгонфлай, Твайлайт и Дэш, Черри и Гордон.

“Мечтатель”, – подумала она про себя. – Я полагаю, что “Завоеватель” был бы лучшим выбором, но, очевидно, тут он не годится. И как только всё закончится, всем будет всё равно, как он назывался. Они все будут слишком заняты, кланяясь мне!”

Она подняла переднее копыто, чтобы погладить спинку одного из стульев.

“И в любом случае не такое уж плохое имя. Всё-таки, оно воплощает мою мечту. Мечту о завоевании мира! Мою мечту отомстить Твайлайт Спаркл и её друзьям, Кэйденс и Шайнингу Армору, а также всем пони, которые осмелились встать у меня на пути!”

Как давно это было? Пять лет. Почти пять лет и шесть месяцев. Пять лет прошло с того дня, когда у неё отняли победу, не только в последнюю минуту, но и после последней минуты, когда поражение уже должно было быть невозможным.

Этот день.

Мелодия зазвучала в голове Кризалис – мелодия, которую она в последний раз слышала в тот самый день, и которая теперь казалась ей идеальной для этого момента. Она смотрела в окно на спины этих адских пони и пела:

День сулил быть идеальным
Тот день, когда исполнятся мечты.
Пали пони на колени
А я стою, смотрю на жалких с вышины
Не знала я, мечты мои о, так пусты.

Звуки скрипок заполнили комнату, высокие, пронзительные, слегка диссонирующие, сопровождая голос Кризалис, когда она продолжила песню:

День сулил быть идеальным
Но миг моей победы миновал
Я не сдалась, ещё есть планы
Что за мечта да без изъяна?
Свершится месть, всё будет так как захочу!

Духовые присоединились, ударяя стаккато аккордов каждый раз, когда Кризалис придавала слову оттенок акцента.

В гонке место их за мной
Космос весь, весь будет мой
И на луне быть королевой только мне
Луны я силу поглощу
Отсчёт часов я запущу
Настанет час, и расы пони род угас.

Она подошла к классной доске, где старый набросок траектории от Эквуса до луны оставался нетронутым, континенты Эквуса были грубо очерчены. Она поставила копыто под основание круга и запела:

Не стать невестой, ну и что
Теперь мне это всё одно
Ведь скоро мир, весь будет только лишь моим!

Её взгляд переместился на ряд фотографий под потолком. На самой дальней справа, прямо над дверью конференц-зала, были изображены два пони без шлемов и третья фигура, повёрнутая спиной, стоящая перед ярко освещённой капсулой в тёмной ночи. Она усмехнулась улыбающимся изображениям Твайлайт Спаркл и Рэйнбоу Дэш, когда волшебная музыка поднялась до крещендо вокруг неё.

Полёт весь будет идеальным
Оставлю мир я позади в последний раз
Прошёл ваш час, игре конец
Луна мне будет как венец
И наконец, Эквестрия моя, моя!

Под финальный вой рогов, флейт и скрипок королева чейнджлингов расхохоталась своим любимым громким, зловещим, бесстыдно злым смехом.

Тем временем, более чем в ста метрах от неё, Твайлайт Спаркл застыла как вкопанная. Рэйнбоу Дэш, заметив внезапную потерю второго участника разговора¹⁸, обернулась и спросила:

– В чём дело?

– Не уверена, – нерешительно ответила Твайлайт. – Знаешь это чувство, когда где-то рядом исполняют музыкальный номер, а ты в нем не участвуешь?

Рэйнбоу Дэш помотала головой.

– Пойдём, Твайлайт, – сказала она, потянув подругу за собой. – Нам нужно подготовить симулятор.

Начало зимы приближалось к Хорстону, так же как и всегда, а вместе с зимой и ежегодный зимний фестиваль... значительно расширившийся за счёт десятков тысяч туристов, приехавших посмотреть на запуск последней ракеты космической гонки, новости о которой заполняли газеты, а новые радио- и телеканалы появлялись специально ради освещения информации о запуске.

Карнавал на полпути к Хорстону открылся в девять утра, но присутствовали там всего несколько пони. Аттракционы оставались неподвижными. Единственными, кто хоть чем-то занимался, были продавцы закусок и лимонада опоздавшим. Все остальные искали один из немногих оставшихся участков луга, с которого они могли наблюдать за самой большой, когда-либо взлетавшей ракетой. Их более состоятельные и подготовленные товарищи уже сидели на трибунах или на одеялах, в шезлонгах и под брезентом, некоторые с портативными радиоприёмниками, а некоторые слушали голоса из громкоговорителей, которые висели на каждом здании и на каждом столбе. Даже внутри ЦВС, где двадцать чейнджлингов уже собирали заправочный зонд ЭКА-16, который должен был стартовать завтра, глубокий голос Тимбала эхом разносился по помещению, поясняя те или иные моменты.

А на галерее для прессы Центра управления полётами десяток камер и три недавно изобретённые магических телекамеры в прямом эфире снимали все действия в диспетчерской и транслировали более чем на сто тысяч приёмников по всему миру.

Эпплджек на мгновение задумалась, не использовать ли ей фальшивый акцент высшего общества Мэйнхеттена, которому она научилась у тёти Валенсии. В конце концов, за этим пуском наблюдал весь мир, и даже будущие поколения. Но в итоге земнопони решила быть собой. Пусть будущие поколения увидят её такой, какой она была. Стыдиться здесь нечего.

– Лады, все вы, – сказала она. – Время для отчёта о готовности или неготовности к пуску. Носитель?

Годдард откинулся на спинку стула.

– Готовы.

– Системы?

Фон Браун ответил:

– Все системы работают.

– Телеметрия?

– Готовы, – отчиталась Менуэт.

– Баллистика?

– Мы готовы, – прогрохотал Джордж Коули.

– Поиск и спасение?

Лаки Крикет вначале дослушал доклад в наушниках, прежде чем ответить:

– Готовы.

– Системы посадки?

Старлайт Глиммер дважды проверила показания.

– Мы готовы.

– Погода?

Прежде чем Кроули успел ответить, Ай Уолл поднесла микрофон к губам и ответила:

– Погода лётная.

– Медики?

Лемон Харт хихикнула и сказала:

– Все готовы!

– Связь?

– Готовы, мэм, – доложила Спитфайр.

Эпплджек глубоко вздохнула.

– Хорошо, – пробормотала она, а затем более громким голосом. – Мы все...

– Задержите отсчёт!! ЗАДЕРЖИТЕ ПУСК!!

Носы сморщились ещё до того, как уши услышали хлопнувшую дверь и визгливый голос. Некоторые оказывали такое влияние на других¹⁹, и Кликбаг была одной из них.

– Задержка запуска! – крикнула Эпплджек. – У нас задержка запуска!

– “Мечтатель”, Хорстон, у нас задержка запуска, ожидайте, – Спитфайр говорила настолько резко и отрывисто, что экипаж в верхней части ракеты задался вопросом, не испортилась ли их связь.

– О, во имя любви к Тартару, – прорычала Кризалис, – ну что ещё?

Пару минут назад, за сотни километров от Хорстона:

– Время почти вышло! Теперь он должен быть готов!

– Он ещё не готов! Его ещё не испытывали!

– Сейчас не ВРЕМЯ для испытаний! Устанавливайте бабахи!

– Запальные шнуры могут сработать неправильно! Корабль может быть неуправляем!

– Лайка на корабле?

– Лайка готова!

– Но, Ровер, корабль ещё не готов!

– Готов или нет, корабль должен взлететь сейчас! Больше нет времени! Больше никаких шансов! СДЕЛАЙ так, чтобы всё сработало!

– Бабахи установлены!

– МАХМУД, ПОДЖИГАЙ!

Голая каменистая земля была идеальной почвой для выращивания драгоценных камней с тех пор, как помнили пони. Именно это и привлекло сюда алмазных псов, несмотря на то, что тут они были полностью изолированы от других представителей своего вида, окружённые поселениями пони. По большей части они и от них оставались изолированными, за исключением одной непродуманной попытки увеличить трудовые резервы²⁰. И даже с началом космической гонки, даже с их громкими хвастливыми заявлениями, что они тоже попытаются достичь луны, алмазные псы оставались в изоляции, и над поверхностью земли не было практически ничего, что могло бы показать, чем они заняты.

То есть почти ничего, кроме одной норы, которая была значительно больше, чем любые другие, то тут, то там пятнавшие окрестности.

Сейчас из норы доносилось слабое шипение, как будто пара десятков змей были серьёзно оскорблены одним и тем же грубым замечанием. Одновременно с этим от дыры в разные стороны расходилась волна ряби, как от гигантских кротов, спешащих оказаться в другом месте.

Что, исключая тот факт, что это были не кроты, являлось истиной.

Первый взрыв сотряс землю.

За ним последовал второй, а потом и третий.

Четвертый взрыв, пятый и шестой не столько сотрясли землю, сколько вспучили её.

К моменту десятого взрыва земли как таковой уже не было, а были только кучи гальки, гравия и песка на различных стадиях независимого баллистического полёта. В отчёте по результатам пуска этот факт будет использован для объяснения, почему взрывы с одиннадцатого по шестнадцатый не оказали дальнейшего влияния на то, что они должны были разгонять.

Через десять секунд после последнего взрыва песок и камни упали обратно в очень большой кратер, усеянный сверкающими драгоценными камнями, лежащими в рыхлой грязи, как свежевыкопанный картофель, готовый к уборке.

Ну если не считать того, что камни всё же не овощи, в остальном всё было точно, хотя в данный момент никого из алмазных псов камни не интересовали²¹.

Один объект – очень большой, в основном металлический – не упал вместе со всеми остальными.

Вместо этого он воспарил.

– Руководитель, это слежение!

– Говорите, слежение!

– Мы засекли радиомаяк в воздухе примерно в девятистах километрах к северо-западу от нас, – отчиталась Менуэт. – Он движется вверх и к нам очень быстро. Я имею в виду ОЧЕНЬ быстро.

– Баллистика, вы можете получить проекцию его курса? – спросила Эпплджек. – Куда он направляется?

– Работаем над этим, руководитель, – ответил Коули. Главный экран телеприсутствия переключился с изображения “Мечтателя” на стартовой площадке на карту Эквуса и орбит вокруг него. Экран сфокусировался на высокой суборбитальной траектории, которая уменьшалась на глазах у всех присутствующих. – Он пролетит над нами немного севернее. Судя по всему, на нисходящей дуге траектории.

– Алло? Меня кто-то слышать? Вы слышать Лайку?

Экран телеприсутствия снова мигнул, карту сменила очень грубо выполненная капсула, которую, казалось, доводили до нужной формы ударами булыжников²². У ракеты были своего рода... стабилизаторы... и на дне были маленькие трубки, которые могли быть, а могли и не быть маленькими ракетными двигателями… вероятно. И там был иллюминатор, который мог быть треснутым, а мог и не быть, в зависимости от того, насколько мерцание мешало картинке.

– Гм, неизвестный корабль, это центр управления полётами, Хорстон, – чётко произнесла Эпплджек. – Идентифицируйте себя, пожалуйста.

– Привет, чейнджлинги! – голос звучал весело, даже задорно, и достаточно пискляво, чтобы переплюнуть даже Пинки Пай. – Я Лайка! Это проект "Стардаст". Сейчас я лететь на луну!

– Нет, не лететь, – низкий голос Джорджа Булла эхом разнесся из "бычьей ямы".

– Согласен, если только в этой штуке где-то не спрятано очень много дельта-V, – поддержал его Годдард со своего поста.

– Эм... – Эпплджек с трудом подыскивала слова. – "Стардаст" мы видим вас на суборбитальной, повторяю, суборбитальной траектории. Вам нужно запустить двигатели, если вы хотите выйти на орбиту.

– Хорстон, “Мечтатель”, – голос Черри Берри эхом разнесся по залу. – Что там происходит? Почему у нас отключена связь?

– Ожидайте, “Мечтатель”, – рявкнула Спитфайр. – Связью на время запуска заведует Файрбол.

Пегаска сдёрнула наушники и махнула копытом дракону, прислонившемуся к стене, чтобы он занял её место.

– Руководитель, если они падают на этой штуке, то это чрезвычайная ситуация в воздухе. Я должна действовать.

– Поняла, Спитфайр, – кивнула Эпплджек. – Действуй.

Не оглядываясь, пегаска взлетела, толкнув двойные двери комнаты управления полётом достаточно сильно, чтобы они ещё не успели закрыться, когда она с той же силой толкнула внешние двери здания. Диспетчеры могли только услышать её крик: “ВОНДЕРБОЛТЫ, ОБЩИЙ СБОР!”, Прежде чем обе пары дверей захлопнулись.

– Не могу запустить двигатель! – сообщил заглушаемый помехами голос Лайки. – Мне они надо, чтобы вернуться! Но Главный Конструктор сказать, что лететь туда они не нужны! Достаточно Большой Земляной Пушки!

– Большой Земляной Пушки? – переспросила Эпплджек.

– Да! – весело откликнулась Лайка. – Конструктор сказать, что один большой бабах превращает алмазного пса в желе, но много маленьких бабахов – и алмазный пес летит! И вот я лечу! Лайка летит!

– И будет лететь ещё минуты три, – заметил фон Браун из "ямы", – она упадёт прямо в океан Селестии.

– Гм, будь наготове, Лайка, – произнесла Эпплджек. Прикрыв микрофон, она переспросила: – Я правильно поняла? Она только что сказала, что ею выстрелили из земляной пушки?

– Теоретически возможно, – пожал плечами фон Браун. – Но это не практично. Перегрузки всё равно будут огромными, даже с использованием многока́морного орудия.

– И я не думаю, что из нашего оборудования что-то способно противостоять подобным перегрузкам, – вставил Годдард. – Ну или, по крайней мере, сохранив жизнь пилоту!

– И прицелиться будет почти невозможно, – добавил фон Браун. – В конце концов, как только вы выкопали яму, она такой и останется. Перенацелить её не получится.

– О, эй, чейнджлинги! – бодро подала голос Лайка. – Вы делать хорошие скафандры, да? Мой только чуть-чуть протекает! И это тоже хорошо! Иллюминатор просто взорваться!

– Откуда у неё один из моих скафандров?? – воскликнула Рэрити. – Я никогда не делала их для алмазных псов!

– Гм... рада слышать, что с тобой всё в порядке, Лайка, – отозвалась Эпплджек. – Но, гм, гм… ты же знаешь, что не можешь есть через свой скафандр, верно?

– Не проблема!

Воображение Эпплджек поспешило прийти к выводу, который стал ещё более очевидным из-за других косвенных улик.

– Только не говори мне, что вы прорезали дыру в скафандре, чтобы через неё можно было есть.

– Нет! Обед вылететь в окно, когда оно взорваться! Но это умная идея! Я скажу Главному Конструктору! Он будет так счастлив!

– Что ж, тебе лучше сразу приземлиться, чтобы успеть пообедать, – быстро сказала Эпплджек. – Не стоит лететь на луну на пустой желудок!

– Ещё одна хорошая идея! Вы, чейнджлинги, умные! Я сейчас спущусь.

– Она не шутит, – пробормотала Менуэт с пульта слежения.

– Эм, чейнджлинги? – спросила Лайка чуть менее весело. – Когда я быть готова включить двигатель, все огни на корабле гаснуть. Главный Конструктор не отвечает. Что мне делать?

Глаза Эпплджек распахнулись ещё больше, чем раньше.

– Гм... есть идеи? – спросила она.

– Работаем над этим, – проворчал Файрбол, садясь на место дежурного по связи. – "Мечтатель", Хорстон, на связи теперь Файрбол. Твайлайт Спаркл, у нас тут небольшая ситуация уровня "аликорн". Не могли бы вы уделить нам минуту или две?

Три минуты спустя фигура в белом скафандре, висящая в воздухе чисто на силе магии²³, достаточно замедлила шар пылающего металла, чтобы двадцать "Вондерболтов" смогли поймать его сетью и аккуратно приземлить.

Через десять минут после этого счастливая Лайка с гладким серым мехом, длинной элегантной мордой и лубком на одной из лап лежала на носилках и счастливо наблюдала за вторым по величине взрывом, свидетелем которого она стала в тот день, унёсшим в небо стальную башню.

Из всех запусков всех космических агентств за последние два года космической гонки запуск "Мечтателя" прошёл более гладко, чем любой другой. После резкого начального подъёма на высокой скорости Черри Берри выключила двигатели в верхних слоях атмосферы и использовала то же самое медленное падение, как и Кризалис в предыдущем полёте, чтобы сбросить носовой обтекатель. Через минуту она снова включила двигатели, и после долгого и тщательно рассчитанного импульса третьей ступени “Мечтатель” находился на почти идеально круговой орбите точно в той же орбитальной плоскости, что и луна.

Спустя один виток, после полной проверки корабля и пробного запуска научного оборудования посадочного модуля, единственный двигатель “Пудель” снова включился, и через две с половиной минуты корабль и его экипаж из семи астронавтов были на пути к тому месту в космосе, где через три дня их будет ждать луна²⁴.

Три дня прошли на удивление спокойно. Кризалис сдерживалась, чтобы не дразнить Твайлайт Спаркл и Рэйнбоу Дэш, а Твайлайт отговорила Рэйнбоу Дэш от высказывания вслух всех её подозрений и обвинений. Каждый астронавт участвовал в ежедневных “телевизионных” шоу для прессы в центре управления полётами, отвечая на вопросы и играясь с едой в невесомости²⁵. Между ежедневными обязанностями по наблюдению за кораблём и развлечениями, передаваемыми с земли, время проходило так же быстро, как километры, отделяющие корабль от места назначения.

Ещё один импульс двигателя вывел “Мечтателя” на эллиптическую орбиту вокруг луны; второй запуск двигателя, два часа спустя, скорректировал его траекторию, чтобы пролететь как можно ближе к “Амицитас”. Только Кризалис заметила, что на третьем импульсе челюсти Черри Берри сжались таким образом, который только после года общения с земнопони Кризалис смогла расшифровать: “Я налажала и должна исправить всё прямо сейчас”. Все остальные могли бы подумать, что Черри спланировала это торможение в последний момент, чтобы пролететь как можно ближе к «Амицитас»... но они обе знали лучше.

Стыковка прошла... более гладко, чем у Кризалис, но не намного. У Кризалис была пони в целевом корабле, в теории помогающая со стыковкой; Черри пришлось иметь дело с отключённой, неконтролируемой целью. Что ещё хуже, стыковочный порт на “Амицитас” находился в тени, почти невидимый из смотрящих вперёд крошечных иллюминаторов на капсуле “Мечтателя”. Потребовалось два подхода и большая часть заряда в магических маневровых двигателях, чтобы Черри наконец получила требуемый угол наклона и приблизилась к своей цели.

Затем наступил момент самой стыковки, и все семь астронавтов вздохнули одновременно. “Мечтатель”, посадочная ступень которого всё ещё была полна топлива, был ненамного легче “Амицитас” с пустыми баками. Соприкосновение кораблей фактически оттолкнуло “Амицитас”, заставив тот медленно кувыркаться прочь, и только магниты стыковочного кольца удерживали корабли вместе. Как бы то ни было, каждый из членов экипажа на борту не дышал в течение двадцати семи секунд, пока корабли качались и тёрлись друг о друга, рискуя оторвать одну из солнечных панелей “Мечтателя” или обломать хвостовое оперение “Амицитас” о научный отсек посадочного модуля, прежде чем стыковочные зажимы наконец смогли стянуть корабли вместе.

Стыковка длилась два часа, Рэйнбоу Дэш и Черри Берри держали два корабля в стабильном состоянии, в то время как Твайлайт Спаркл и Драгонфлай установили запасные заправочные клапаны в двигательном отсеке “Амицитас”. Они протестировали новую систему, используя прихваченный бак с азотом, а затем продули и снова загерметизировали баки. Робот-зонд ЭКА-16, с достаточным количеством топлива и окислителя, чтобы позволить “Амицитас” вернуться на Эквус, должен был прибыть на лунную орбиту днём позже, и к тому моменту Твайлайт и Рэйнбоу Дэш уже закончат все приготовления.

“И к тому времени, – усмехнулась про себя Кризалис, – никому уже не будет до этого дела, потому что моё завоевание будет в самом разгаре”.

А потом пришло время спускаться и наконец-то посадить “Мечтатель” на поверхность.

– “Мечтатель”, вы начинаете, повторяю, начинаете окончательный заход на посадку и приземляетесь на площадке Альфа. Установите таймер на двадцать секунд по нашей команде. Запуск двигателя на максимальной тяге для начала.

– Принято, Хорстон. Таймер на двадцать секунд установлен.

– Запуск.

– Таймер включён. Переключаюсь на высотомер от поверхности.

На луне были выбраны две посадочные площадки, обе на стороне, обращённой к Эквусу. Требования для них – почти плоская поверхность, Солнце и Эквус над головой, прямо под орбитой “Амицитас” – радикально сократили список приемлемых мест. Оба места представляли собой небольшие участки не слишком ровного грунта, окружённых всевозможными очень неровными кратерами и холмами – трудная, даже коварная местность, но это было лучшее из имевшегося.

Первые два коротких импульса двигателя перевели “Мечтатель” на орбиту ниже орбиты “Амицитас”. Третий запуск двигателя сменил её на суборбитальную, чего было достаточно, чтобы Черри и смешанная команда умников в Хорстоне ещё раз проверили параметры захода на посадку и дали добро.

Теперь Кризалис сидела в командирском кресле, наблюдая за отсчётом секунд на таймере, слишком хорошо помня галлюцинацию из предыдущего полета.

– Помни, – пробормотала она, – скорость при касании не более трёх метров в секунду.

– Знаю, – прошептала в ответ Черри Берри тоном “заткнись сейчас же”, что согрело сердце королевы. В конце концов, она её этому научила²⁶.

Через несколько секунд, точно в момент, когда таймер достиг нулевой отметки, Черри включила двигатель, и гравитация на “Мечтателе” почти достигла значений на поверхности Эквуса. Двигатель посадочного модуля ревел, тормозя корабль с суборбитальной скорости до почти полной остановки относительно поверхности. Примерно через полминуты Черри Берри уменьшила тягу и позволила системе стабилизации, установленной на торможение, постепенно развернуть корабль так, чтобы сопла двигателей были направлены к поверхности луны.

– Восемьдесят метров в секунду на высоте четыре пятьсот, – доложила Кризалис, считывая показания приборов. – Топливо в норме.

– Принято, – ответила Черри, не отрывая глаз от своих приборов.

На нескольких авиагоризонтах в капсуле оранжевое поле почти исчезло, сменившись синим, когда траектория корабля превратилась в вертикальную.

– Сорок два на трёх тысячах.

– Принято.

– Жаль, что мы не видим поверхности, – заметила Драгонфлай с третьего и последнего места в капсуле управления “Мечтателя”. – Держу пари, я могла бы спроектировать посадочный модуль с окнами, выходящими вниз. Так было бы намного безопаснее.

– Тридцать семь метров на двух тысячах, – сообщила Кризалис, её голос лишь слегка стал выше по тону.

– Хорошо, – ответила Черри. – Почти пришло время притормозить. Топлива всё ещё достаточно.

– Подтверждаю.

– Сбрасываю скорость снижения до двадцати метров в секунду.

– Подтверждаю, двадцать метров на тысяче трёхстах.

Мягкий рёв двигателя уменьшился до ещё более мягкого шипения, едва достаточного, чтобы компенсировать лунную гравитацию, но недостаточного, чтобы тормозить.

– Хм, это слишком медленно, – пробормотала Черри. – С такой скоростью мы израсходуем наш резервный запас топлива. Уменьшаю тягу.

– Медленно – это хорошо, – слова дались Кризалис почти спокойно... почти. После её предыдущего опыта приземления – даже если это была галлюцинация, вызванная таинственным голосом, – она не спешила, ну, торопиться.

– И снова увеличиваю, – произнесла Черри мгновение спустя, и королева заставила себя не выдохнуть с облегчением.

– Эй, Черри, – крикнул Гордон из жилого отсека под ними, – я смотрю в иллюминатор на холм рядом с посадочной зоной и вижу нашу тень.

– Принято, – Черри Берри была лаконична.

– Двенадцать на пятистах, – отчиталась Кризалис.

– Похоже, мы приближаемся к восточному краю зоны посадки, – добавил Гордон. – Думаю, под склон примерно в пять градусов. Должно быть достаточно безопасно.

– Звучит неплохо, Гордон, – ответила Черри, тон её собственного голоса звучал чуть выше.

– Четыре целых восемь десятых метра в секунду на высоте сто пятьдесят. Тишина, пожалуйста.

– Спасибо, – ответила Черри, её фиолетово-стальные глаза остановились на авиагоризонте перед ней. Она хмыкнула, и Кризалис увидела, как на её лице появилось хмурое выражение. – SAS нас раскачивает. Переключаю в режим радиального отклонения.

С щелчком копыта лёгкое колебание прекратилось, поскольку система наведения переключилась с ретроградного вектора, который больше не могла правильно рассчитать, на более простой расчёт вектора к центру луны.

Сделав пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Кризалис доложила:

– Два точка ноль на сорока.

– Почти приземлились, – согласилась Черри.

Кризалис почувствовала, как что-то подступило к горлу...

“Это не может быть моё сердце, – подумала она, – для него оно слишком велико. И кроме того, я почти уверена, что чувствую, как сердце колотится в груди с частотой три раза в секунду...”

– Удерживаем скорость снижения на полутора, – доложила Черри.

– Я вижу пыль! – выпалил Гордон. – Пыль из-под корабля!

Мгновение спустя на панели прямо перед Кризалис зажёгся большой синий индикатор.

– Контакт! – крикнула она.

– Отключение! – рапортовала Черри Берри.

Мягкий звук двигателей затих, и корабль медленно накренился назад, чтобы осесть на все четыре опоры. Экипаж ощутил лёгкий толчок, больше похожий на движение кресла-качалки, а затем корабль замер, не двигаясь. Черри выключила SAS, вой гиродинов постепенно затих, и всё же корабль не двигался.

В течение нескольких секунд никто не издавал ни звука.

Затем наконец Черри Берри произнесла:

– Хорстон, это Миссия Двадцать Четыре КПЧ. Мечты сбываются; “Мечтатель” приземлился.

В четверти миллиона миль от этого места золотистая магическая аура потянулась к ручке телевизора и включила его. Экран засветился, демонстрируя изображение внешней стороны металлической башни, покоящейся на серой поверхности.

– Ваш чай и пирожные, принцесса, – произнесла горничная, левитируя поднос с закусками над широкой кроватью Селестии.

– Большое спасибо, – ответила аликорн. – Не смею тебя больше задерживать. Не буду вызывать, пока не пройдёт важный момент.

– Спасибо, принцесса! – горничная не унеслась галопом, во времена принцессы Платины, за такую поспешность её точно обвинили бы в неуважении к её высочеству. Дверь на самом деле достаточно громко хлопнула.

Селестии было всё равно. В тот момент, когда она осталась одна в своей спальне, принцесса резко наклонилась вперёд. Чайник звякнул в магической хватке, когда она подхватила его, чтобы налить чаю. Три бисквита столкнулись друг с другом в попытке попасть ей в рот одновременно.

– Правильно ли я поступила? – пробормотала она. – Я что, облягалась? Неужели я облягалась? О, во имя матери, лишь бы я не облягалась...

Её глаза не отрывались от экрана и от маленькой фигурки, спускающейся по внешней стороне металлической башни.

– На полпути вниз по лестнице есть место, где монтажники не совсем ровно установили ступеньки. Я поговорю с ними, когда мы вернёмся домой. Не опасно, просто раздражает.

– Принято. Мы будем осторожны.

– Командир Двадцать четвертой, вы почти у второй выдвижной лестницы. Обратите внимание на переход.

– Я уже её нащупала. Пока никаких проблем.

Кризалис пыталась придумать, что бы такое сказать, пока медленно спускалась по нескольким лестницам, ведущим вниз к поверхности луны. Часть из них была раздвижной, а часть намертво впаянной в бок “Мечтателя”. Так близко – она была так близка к победе! Королева чувствовала под собой огромную силу, мистическую энергию целого мира, которой никто не касался, за исключением одной слабой связи с единственной кобылой в четверти миллиона миль отсюда. Кризалис ничего так ни хотелось, как спрыгнуть с лестницы, ступить на поверхность и начать мстить и завоёвывать.

Конечно, она этого не сделала. Она зашла так далеко, будучи осторожной и осмотрительной. И она не осмеливалась рисковать всем этим сейчас, не тогда, когда самый могущественный маг в эквестрийской истории ждала совсем рядом, вероятно, готовая разрушить все её планы в последний момент, если появится хоть малейший повод.

Так что Кризалис не станет давать повода. Она будет следовать процедуре, сообщая о проблемах безопасности остальным, пока не будет готова сотворить силовой щит для удержания воздуха, снять скафандр и поставить свое копыто на лунную пыль. Затем королева даст Оккупанту и Драгонфлай команду, произнесёт заклинание, чтобы захватить силу луны, а затем…

Кризалис тихо усмехнулась про себя. Никто из них не знал. Даже Оккупант и Драгонфлай не знали. Абсолютная и окончательная победа – победа на её условиях, а не на какой-то отвратительной дружбе и гармонии – лежала всего в четырёх метрах под ней.

Сердце Кризалис бешено колотилось, когда она считала ступеньки – пять, шесть, семь, восемь и последняя. Предполагая, что тренировочный макет был достоверным, между её правым задним копытом и посадочной стойкой оставалось около двух метров зазора. Все семеро членов экипажа доказали, что способны преодолеть этот промежуток достаточно хорошо, чтобы подтянуться в условиях гравитации Эквуса. Здесь, при весе всего в одну шестую, прыжок был бы несложным даже без блока двигателей скафандра.

“Два метра между мной и божественностью…

Нет, успокойся. Мне нужна ясная голова. Я должна быть готова”.

– Я на минутку задержусь на лестнице, – произнесла Кризалис вслух, – и полюбуюсь пейзажем. Это всё просто...

Слова подвели её. Она не чувствовала себя так с того славного момента, когда Селестия бессильно лежала у её копыт, побеждённая в магической дуэли, оставив Кантерлот и всю Эквестрию на милость Кризалис. Сочетание страха, удивления и счастья смешалось в волну ликования, которая угрожала затопить железное самообладание королевы.

– Принято, командир, – проскрипел в наушниках голос Спитфайр. – Мы видим, что ваш пульс повышен. Погодите минутку, вдохните...

Звуки смолкли.

Кризалис заметила это сразу; не только из-за того, что замолчала эта летучая пони-идиотка, но и смолкло тихое жужжание вентиляторов скафандра, лёгкое гудение активного заклинания телеприсутствия и даже звук её собственного дыхания. У королевы было ощущение абсолютной тишины, как будто весь мир остановился, кроме неё.

А затем навалилось ощущение, которое Кризалис каждый раз испытывала при выходе в открытый космос, слабый фоновый гул безусловной, всенаправленной любви поглотил её, став присутствием – нет, объятием, крепче, чем кольца удава, мягче и теплее, чем одеяло.

Добро пожаловать, дочь моя.

Это был тот самый голос.

– Так вот ты где, кто бы ты ни была, – ответила Кризалис. – И не называй меня дочерью. Твой голос совсем не такой, как у моей матери.

Послышался тихий смешок.

Тем не менее дочь.

– Ну, ты слишком поздно, чтобы остановить меня. Всё, что мне нужно сейчас – это один шаг, один маленький шаг, и я выиграю.

Я знаю, – ответил голос. – И теперь ты увидишь, как твои мечты станут реальностью.

– Ну, конечно, я...

Голос Кризалис оборвался, когда она почувствовала себя… не повернувшейся. Её область видимости повернулась, медленно отворачиваясь от окрашенного в белый цвет металла топливного бака, но в то же время она могла чувствовать ступеньки под всеми четырьмя сапогами её скафандра.

“Мечтатель” исчез из поля зрения, оставив пустую и голую лунную поверхность... А затем внезапно появился ещё один “Мечтатель”, идентичный тому, за которого всё ещё цеплялась Кризалис…

... нет, не идентичный. У его основания были какие-то кучи.

Как кинокамера, взор Кризалис увеличил их. Все три лежали друг на друге у одной из посадочных опор другого “Мечтателя”. На одной из них красовалось голубое пятно с россыпью других цветов. Вторая была помечена небольшим комочком лаванды. Третья была вся белой, за исключением крошечных пятен тёмно-бордового и фиолетового, окружающих жёлтое пятнышко.

Кризалис потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что происходит.

– Ты показываешь мне будущее, – медленно произнесла она. – Будущее, в котором я выиграла.

Голос не ответил.

– Ну, – протянула королева, когда иллюзия приблизилась достаточно, чтобы рассмотреть сзади головы Рэйнбоу Дэш и Твайлайт Спаркл без шлемов, – очевидно, я наконец отомщу Твайлайт Спаркл и её друзьям.

Она замолчала на мгновение, предпочтя смотреть на нашивку с символом Гриффонстоуна, а не на голову астронавта, которому она принадлежала.

– И, очевидно, Гордон встал на сторону пони. Не повезло ему, – Кризалис пожала плечами. – Черри Берри нет, думаю, она была слишком напугана, чтобы драться. И значит, она будет беспомощно наблюдать, как я покоряю её вид.

Это ещё не всё.

– Ну конечно, ещё не всё! – рыкнула королева. – Я не могу править Эквестрией с луны! Должно быть, я использовала свою новообретённую силу, чтобы телепортироваться обратно без корабля! Так покажи мне, что будет дальше!

Я покажу тебе всё.

Взгляд Кризалис устремился вверх, где над капсулой “Мечтателя” доминировала огромная сфера.

“Стоп-стоп-стоп, – подумала Кризалис, – не слишком ли Эквус велик для...”

А затем она упала вверх, быстро взлетев в небо, пока верх не стал низом, а объект наверху не стал землей внизу. В течение нескольких секунд Эквус развернулся, заполнив всё поле зрения. Чуть больше половины мира лежало в кромешной тьме, если не считать отражения лунного света от облаков...

“...и их слишком много...”

...в то время как освещённая солнцем часть ярко сияла отражая свет.

А затем, после быстрого погружения в облака, движение замедлилось, и Кризалис обнаружила, что летит над... над…

... ну, она узнала гору Кантер, так что это должна была быть Эквестрия... но вид на неё совсем не походил. Эквестрия была зелёной, холмистой, плодородной землей, полной лесов, ферм и ярких красок. Сейчас внизу расстилалась бесплодная пустошь, без единого пятнышка зелени. Поломанные деревья тянулись в небо, словно кривые лапы. Пыль клубилась над землёй целыми волнами смерчей, поднимаясь, чтобы ещё больше затмить и без того серое и грязное небо.

Видение изменилось, и перед Кризалис высилась гора Кантер. Из склона был вырван огромный кусок. Несколько фрагментов Кантерлота всё ещё цеплялись за остатки уступа, который поддерживал город в течение тысячи лет. От королевского дворца не осталось ни следа.

Кризалис заметила что-то светлое, низко летящее слева от горы. На секунду она приняла это за обычное облако... пока не разглядела детали. Тут и там виднелись медленно рассеивающиеся куски того, что когда-то было красиво обработанными колоннами и арками. Провалы в облаке оказались дверными проёмами в некогда уютные дома, быстро теряющие свою форму. От чашеобразного сооружения осталось ровно столько, чтобы королева узнала в нем колизей Клаудсдейла, почти полностью вернувшийся к изначальной форме облака.

Видение снова изменилось, и, к своему отвращению, Кризалис узнала под собой Понивилль. Но этот Понивилль был опустошен пожаром и штормом. Несколько домов с соломенными крышами, избежавших огня, рухнули сами по себе. Весь верхний этаж мэрии исчез. Замок Твайлайт со всеми своими блестяшками, всегда бывший бельмом на глазу, сменился обрубком мёртвого серого кристалла.

Видение менялось снова, и снова, и снова, показывая Кризалис раз за разом полное опустошение не только Эквестрии, но и остального Эквуса. Вечнодикий лес сохранил россыпь чёрных, как смоль, листьев на искривленных стволах. Снежные вершины Як-Якистана под обжигающим солнцем стаяли до голых скал. В Грифоньих горах не осталось ни одной лачуги или гнезда. Пристанище гиппогрифов, караван-сараи Седельной Аравии, деревни киринов – все они лежали в руинах, сожжённые, иссохшие, полностью разрушенные.

И нигде, ни в едином месте, Кризалис не видела ни единой живой души.

А потом видение привело её в Мэйнхэттен. Парки были так же выжжены, как и сельскохозяйственные угодья по другую сторону гавани. Каменные высокие здания города всё ещё держались, но Кризалис заметила, что многие из них были повреждены магией или чем-то ещё. На одной стене она заметила потрепанный плакат с изображениями двух пони – Старлайт Глиммер и какой-то светло-голубой единорожки с белой гривой. Надпись вверху плаката гласила: “РАЗЫСКИВАЮТСЯ за измену Власти чейнджлингов”. На другом плакате рядом была изображена сама Кризалис, без короны, но одетая в шикарную белую униформу с золотой отделкой и остроконечную фуражку. Надпись была проста: “ПОВИНУЙСЯ”.

А потом королева увидела статую – статую пони, ту самую, на открытии которой она присутствовала всего несколько недель назад. Рядом со сломанным флагштоком лежал флаг КПЧ. Голова Черри Берри была грубо оторвана и брошена к основанию статуи. А на табличке кто-то написал краской из баллончика: “ПРЕДАТЕ...”, конец терялся в пятне краски – вероятно, писавшего поймали на месте преступления.

Кризалис наблюдала за этим зрелищем с удовольствием, быстро сменившимся тревогой, но вид статуи словно ударил её под дых так, как не смогли пустые города и бесплодные земли. Тревога сменилась возмущением.

“Как они ПОСМЕЛИ? Черри Берри никогда не предаст своих друзей! Как смеет кто-то осквернять её память...

Ну-ка стоп. Почему меня это волнует?

Потому что они недооценивают моё коварство. Потому что они оскорбляют меня, отказываясь верить, что я могла одурачить обычную земную пони…

...нет. Даже я не могу в это поверить.

Но…”

А потом видение снова затуманилось, и на этот раз перед ней лежали руины Космического центра Хорстона. Озеро Мук-лейк высохло, над потрескавшейся чёрной грязью воздух дрожал от перегрева, из-за чего слишком далёкий океан был почти не виден. От ЦВС и ангара для самолётов остались только остовы. На роскошном лугу, окружавшем здания, не осталось ни единой травинки, а болота и джунгли вокруг были так же лишены растительности, как и всё остальное.

И тут Кризалис впервые заметила какое-то движение – маленькую чёрную фигурку, шныряющую по руинам Научно-исследовательского комплекса. Это был один из её чейнджлингов, прячущийся за углом здания и оглядывающийся назад и вперёд, словно ожидая, что гнев королевы обрушится на его голову в любой момент. Глаза чейнджлинга метались по сторонам, но не с размеренностью разумного мыслящего существа, а как у напуганного безмолвного животного.

Затем, с шипением, которое казалось оглушительно громким после вечности безмолвных видений, второй чейнджлинг выскочил из укрытия и набросился на первого. Пару мгновений они перекатывались друг через друга, но у второго было преимущество в весе, и первый оказался на спине, совершенно беспомощный.

Как ни старалась Кризалис, она не могла отвести взгляд от произошедшего дальше. Её разум, пытаясь стереть то, что она видела, сосредоточился на одной детали: чейнджлинг сверху, безмозглый каннибал, носил изодранные остатки униформы охранника КПЧ.

– Прекрати это! – крикнула королева. – ПРЕКРАТИ это!

Я покажу тебе всё.

А затем сцена переместилась в Бесплодные земли на знакомую возвышенность.

Что-то было построено на вершине горы, ну или как минимум начало строиться. Это что-то было похоже на фундамент замка, если бы проектировщики и рабочие были десятью миллионами пауков, обученных архитектуре. Но примерно в пяти метрах от основания сооружение заканчивалось обломками, которые либо развевались рваными парусами, либо торчали сломанными зубьями пилы. Верхние края стен почернели от сажи и пепла.

Старый вход в Улей обвалился. Перед заваленной щебнем ямой возвышался большой гранитный камень – очевидно, пьедестал для гигантской статуи… но без самой статуи. Камень был совершенно гладким, так что, если не считать пыли и песка, казалось, что его высекли только вчера.

На лицевой стороне камня были две надписи. Высеченное на камне буквами выше роста пони, первое послание гласило: “Я – КРИЗАЛИС, ПРАВИТЕЛЬНИЦА ВСЕГО ЭКВУСА. УЗРИТЕ СВОЮ ГОСПОЖУ И ПАДИТЕ НИЦ”. Второе сообщение тщетно пыталось стереть первое с помощью розовой аэрозольной краски, и звучало как: “Отомстим за мисс Берри”. Надпись заканчивалась символом из ченджлингвы, который обозначал смертельно опасную пещеру или нору.

– Что? – Кризалис ахнула. – Отомстим? Что с ней случилось?

Невинность не могла спасти её.

– Что? Но я стала всемогущей! Я бы защитила её от любых глупых попыток пони отомстить!

Лишь временно.

– Временно? В каком смы...

На этот раз вместо бестелесного таинственного голоса, Кризалис услышала Твайлайт Спаркл.

– Ты всегда оглядываешься через плечо, чтобы кто-то не ударил тебя в спину, вместо того, чтобы смотреть вперёд! Я не знаю, как это называется там, откуда ты родом, но у нас это называется неуверенностью в себе!

А потом она услышала свой собственный голос:

– Я называю это реальностью, принцесса.

Кризалис не ахнула от ужаса, но почувствовала, как страх затопил её сознание... И часть разума удивилась, почему?

– Ты пытаешься мне что-то сказать? – спросила королева, когда достаточно оправилась, чтобы говорить связно.

Я покажу тебе всё.

– Нет! – крикнула Кризалис. – Я не хочу этого видеть! Я не хочу больше ничего видеть! Я отказываюсь во всё это верить!

Всё.

– Нет!

Видение потянуло Кризалис вверх и прочь от Улья, к небу, теперь пустому от облаков. В зените парило жгучее солнце, чуть больше, чем помнила королева, ослепительно яркое, и на него не больно было смотреть. А затем рядом с ним в небе возникла луна как минимум в два раза больше, чем должна была быть, намного больше, чем когда-либо, трещины бежали по поверхности спутника, лава прорывалась сквозь трещины... и луна становилась все больше, ближе, пока не заполнила поле зрение Кризалис от одного края до другого...

...и тут Кризалис снова почувствовала под копытами ступеньки трапа “Мечтателя”, увидела перед собой выкрашенный в белый цвет топливный бак и почувствовала, как в её глазах впервые за очень много лет стоят настоящие слёзы.

Ощущение любви ещё плотнее обвилось вокруг неё, словно любящая мать ткнулась носом в свою очень маленькую кобылку. Мягким, успокаивающим тоном голос произнёс:

Теперь ты видела, как твои мечты стали реальностью.

Кризалис хотелось рассердиться. Ей хотелось прийти в ярость от этих видений. Но вместо рычания или крика из неё вырвался лишь писк, слова застряли в горле.

– Почему ты показала мне это?

Она не смогла произнести слово "враньё". Как бы ей ни хотелось в это верить, что-то внутри подсказывало, что всё увиденное правда. Просто видений было слишком много, чтобы быть поддельными.

Потому что, – произнес голос с мягкой уверенностью, которой Кризалис никогда раньше не испытывала, – я люблю тебя.

Королева удалось фыркнуть.

– Любишь меня, – саркастически повторила она. – Если ты любишь меня, тогда зачем всё это показала? С какой целью показала произошедший по моей вине конец света?

Потому что я люблю вас всех.

Кризалис снова фыркнула, чуть громче. Слёзы высохли, и, несколько раз моргнув, она могла притвориться, что их никогда и не было.

– Так вот в чём дело? Ты сделала это, чтобы остановить меня? Потому что я всё равно не отступлюсь! Всё будет не так! Я смогу это исправить! Вот увидишь! Я заставлю всё сработать!

Я могу только дать тебе выбор.

– Выбор? Нет никакого выбора. Всё, что я видела, это то, как ты говоришь мне не делать то, что я запланировала!

Нет, ты сама себе это сказала.

Если бы Кризалис могла помотать головой, замерев в этом бесконечном мгновении, она бы так и сделала.

– Я не понимаю.

Тогда я тебе покажу кое-что.

Тон, которым было произнесено последнее слово, словно давал понять, что это “кое-что” будет совсем не похоже на предыдущее “всё”.

И снова поле зрения Кризалис отвернулось от корпуса “Мечтателя” к ней за спину, чтобы продемонстрировать... в этот раз не ещё один “Мечтатель”. Вместо него посреди лунной поверхности стояло вместе три флага – флаг КПЧ, знамя Двух Сестёр Эквестрии и когтистая золотая молния, служившая эмблемой Гриффонстоуна. Участок окружал металлический заборчик. Рядом с ним был выровнен небольшой участок лунного грунта, ровный и твёрдый, как бетон, со столбиком и табличкой рядом. Не было ни корабля, ни мёртвых пони; ничего, кроме флагов, заборчика и множества следов ботинок.

А затем движение – что-то яркое пронеслось по чёрному небу с огромной скоростью, слишком быстрое и маленькое, чтобы Кризалис сумела опознать. Но это привлекло внимание королевы, и её взгляд обратился к Эквусу…

...Эквус, зелёный и полный жизни, но также окружённый тысячью крошечных сверкающих драгоценных камней. Пока Кризалис гадала, что это такое, она снова начала падать вверх, приближаясь к планете... но на этот раз видение замедлилось, и прежде чем рухнуть в атмосферу, замерло на орбите, чтобы увидеть сверкающие драгоценные камни вблизи.

Каждый из них был космическим кораблём.

Ни один из них не был похож ни на “Мечтателя”, ни на “Амицитас”, ни на что-либо из кораблей других рас, запущенных в предыдущие два года. Несколько из них – более старых, потрёпанных – имели смутное сходство с кораблями КПЧ, но остальные выглядели совершенно чуждыми. Кризалис миновала корабли в форме труб, блюдец, сфер, и причудливых смешений всего перечисленного. Её взгляд скользил по судам, которые выглядели, скорее, выращенными, чем построенными, по кораблям, которые больше походили на подводные лодки, чем на космические аппараты, по штуковинам, которые выглядели так, будто кто-то достал упаковочный пенопласт из картонной коробки и установил на него двигатели. Королева не могла представить, как они вообще могли летать или функционировать.

И среди этих мелких драгоценностей плавали огромные космические корабли размером с целые города. Она увидела, как один из них открыл гигантский люк, чтобы позволить меньшему судну вылететь. Другой выглядел как гигантское кольцо, с кораблями, пришвартованными в середине. Кризалис вспомнила о новом контракте, про который говорил Оккупант, который она небрежно подписала, не думая, что дело дойдёт до запуска подобных штук.

“Космические станции, – подумала она. – Я смотрю на космические станции”.

А затем полоса света, похожая на гигантский магический взрыв, растянулась по направлению к Эквусу... и замерла, превратившись в огромный корабль, который выглядел так, словно десять миллионов пауков, обученных кораблестроению, прочитали научно-фантастический роман. Видение приблизилось к флагу – флагу чейнджлингов, за исключением того, что зелёное поле было светло-пастельно-голубым, на крыльях отсутствовали дыры, а у головы чейнджлинга отсутствовали клыки. И всё же, несмотря на неправильный флаг, название рядом с ним гласило "CSP Chrysalis".

У королевы было всего мгновение, чтобы прочитать своё имя на борту корабля, а затем видение сместилось, пролетев сквозь облака и паря над Эквестрией, полной жизни и красок... и всё же очень и очень отличающейся от той, которую знала Кризалис. Там было больше городов, и более крупных, чем нынешние, соединённые сверкающими железными дорогами, которые почти не имели сходства с мешаниной дерева и стали, с которыми она была знакома.

В Понивилле всё ещё оставалось несколько домиков с соломенными крышами, но их было немного. Улицы города были вымощены так же, как взлётно-посадочная полоса в Хорстоне, хотя большинство небольших улиц и прилегающих дорог оставались грунтовыми. Это было разумно, так как твёрдое покрытие вредило копытам. Но шатры-павильоны, которые Кризалис помнила на окраинах города, сменились зданиями со стеклянными фасадами и коттеджами с черепичными крышами, простирающимися от центра старого города мимо всё ещё сверкающего замка Твайлайт Спаркл к большому комплексу зданий, возвышающихся на склоне холма, дизайн которых буквально кричал “УНИВЕРСИТЕТ”, вплоть до увитой плющом кирпичной кладки.

Кантерлот выглядел как прежде, только больше. Выступ, на котором находился город, был значительно расширен, его основание простиралось почти до подножья самой горы Кантер. По его периметру большие причалы дирижаблей чередовались с огромными посадочными площадками, на большинстве из которых стояли гладкие блестящие металлические корабли – младшие братья сверкающих драгоценных камней на орбите. Только королевский дворец остался неизменным... за исключением частной посадочной площадки, построенной там, где когда-то была подъездная дорога.

Балтимэйр увеличился раз в десять по сравнению с первоначальным размером, его окраины простирались на треть пути к Филлидельфии. Неподалеку мыс Дружбы превратился в крупный порт для космических кораблей, сразу с тремя ЦВС, которые затмевали как нынешнюю базу Твайлайт, так и собственные производственные мощности Кризалис. В дополнение к сверкающей железнодорожной линии, к космопорту и от него тянулось мощёное шоссе с фургонами, экипажами и омнибусами, идущими в обоих направлениях, как минимум половина из которых обходилась без впряжённых в них пони.

Хорстон появился всего на несколько секунд. В отличие от мыса Дружбы, космический центр КПЧ лишь слегка перестроил цех вертикальной сборки, да появился гораздо бóльший ангар для самолётов, две взлётно-посадочные полосы и одна большая посадочная площадка. С другой стороны, центр исследований и разработок громоздился зданиями выше которых был только ЦВС и башня управления полётами. Университет, поменьше, но совершенно точно университет – возвышался к северо-западу от комплекса, окружённый жилыми домиками. Вся полоса земли к югу от старой дороги, превращённой во взлётно-посадочную полосу, была испещрена гигантскими тарелками слежения, все они были направлены в небо. Очевидно, по какой-то причине космический центр решил заняться яйцеголовыми штуками.

А затем Кризалис обнаружила, что падает на огромную многопонную площадь в самом сердце Мэйнхэттена… который она узнала только по очертаниям улиц, обрамляющих площадь. Спускаясь, королева не узнала ни одного ориентира. Большинство кирпичных и каменных зданий сменились стеклянными и стальными конструкциями с бóльшим количеством этажей, чем она могла сосчитать, а здания, которые остались были покрыты чем-то похожим на гигантские телевизионные экраны... за исключением того, что многие, если не все, показывали трехмерные изображения: пони, выскакивающие в воздух, чтобы рекламировать продукты или указать на новостные ленты.

После всего ранее увиденного эта перемена вряд ли удивила Кризалис... но здесь она впервые увидела жителей, и зрелище потрясло её до глубины души.

Пони были наиболее распространенными в Эквестрии, но здесь их было меньшинство. Грифоны и драконы делили небо с пегасами, в то время как гиппогрифы и яки прогуливались по улицам внизу. Королева заметила минотавра с группой помощников-козлов на одной стороне улицы, в то время как на другой стороне йети из Королевства Шторма шёл бок о бок с гарпией, оба одеты в строгие деловые костюмы. Меньше чем за минуту Кризалис заметила как минимум по одному представителю разумных, говорящих рас, о которых она когда-либо слышала.

А ещё были существа, о которых она не слышала. Большинство из них были тощими двуногими существами, вроде минотавров с плоскими безволосыми лицами без рогов, некоторые в цветах пони, другие в различных оттенках тускло-бежевого и коричневого. Группа существ, похожих на лис в мантиях, с длинными заостренными мордами и высокими ушами, торжественным строем пересекла площадь. Нечто, похожее на робота из фильмов категории “Б”, осторожно вышагивало сквозь толпу, двигаясь с грациозной плавностью, совсем непохожей на то, что когда-либо удавалось актёрам в картонных костюмах.

И там были чейнджлинги. Если их так можно назвать.

Было несколько красивых чёрно-хитиновых дронов с зелёными или бледно-голубыми гребнями и крыльями, но крылья блестели на солнце, и Кризалис сразу заметила их прямые рога и полное отсутствие отверстий. Но таких было очень мало, и их сильно превосходил по численности другой вид, тот, который Кризалис видела только один раз в худшем кошмаре в своей жизни, – чейнджлинги цветов пони, без дыр, без клыков, всех цветов, особенно тошнотворной радуги, и все, очевидно, не понимали, насколько отвратительно они выглядели.

Что ещё отвратительнее, “истинные” чейнджлинги, казалось, тоже не замечали этого. Судя по улыбкам, которыми они обменивались, пролетая или проходя мимо, все они считали это нормальным.

Видение замедлилось, неторопливо увлекая Кризалис по улицам Мэйнхэттена, забитых повозками и экипажами без пони, толпами пешеходов и мигающими знаками и вывесками в количествах, способных сбить с толку. Не успела она опомниться, как оказалась в парке и у статуи Черри Берри, теперь уже достаточно потрёпанной, но всё ещё совершенно неповрежденной. Рядом стояло ещё несколько статуй, каждая со своим флагом позади. Королева узнала Старлайт Глиммер слева от Черри Берри, а справа к огромному удивлению Кризалис высилась статуя Драгонфлай. И ещё там был дракон, грифон, какая-то пони, и одно из этих странных тощих существ...

…а потом видение увлекло её в небо, в космос, сквозь стены космического корабля. Интерьер сиял, всё белое и блестящее, словно только изготовленное. Более десятка членов экипажа сидели в ложементах, которые больше походили на настоящие кресла, чем на ложементы, хотя каждый был надёжно пристёгнут ремнями. Кризалис насчитала двух чейнджлингов – по одному каждого типа – молодого дракона, гиппогрифа, одно из тощих существ и несколько пони.

Пони на месте по центру что-то сказала – её рот шевельнулся, но Кризалис услышала только приглушённый шум без конкретных слов. Копыта и лапы задвигались на рычагах управления, и свет в помещении – на мостике – изменился. Видение повернулось, и Кризалис увидела огромное окно – нет, слишком плоское, проекцию телеприсутствия – как раз вовремя, чтобы кусочек Эквуса исчез с левого края экрана. Несколько сверкающих драгоценных камней тоже двигались – или, скорее, корабль двигался мимо них, медленно набирая скорость по мере того, как менял орбиту.

А затем, по команде командира корабля, звёзды превратились в полосы. Кризалис на мгновение ощутила невероятную скорость, бесконечную скорость, за пределами бесконечности…

…а потом она замерла, застыв, снова ощутив под копытами ступеньки лестницы “Мечтателя”.

Теперь ты видела.

– Я видела не всё, – произнесла Кризалис. – Я не видела, кто правит этим миром! Очевидно, это не я, не с этими... этими... и я заметила, что ни одна из статуй не была моей! Если они назвали корабль в мою честь, там должно быть много моих статуй! Почему ты мне этого не показала?

Я не показала тебе всё, – терпеливо ответил голос, – потому что в том мире всё ещё не произошло.

– Так... значит, – наконец произнесла Кризалис. – Когда ты говоришь “всё”, ты имеешь в виду конец всего. Ты хочешь сказать, что...

Королева заставила себя закончить фразу, хотя каждое слово раздражало её.

– Ты хочешь сказать, что у мира, который я завоюю, нет будущего. Но у мира, в котором я не побеждаю, оно есть?

Что будет, зависит от тебя. Но что бы ты ни выбрала, я всегда буду любить тебя.

– Конкретно меня или в целом? – спросила Кризалис.

Да, – ответил голос и хихикнул.

А потом звуки вернулись.

– ...поглубже, и продолжайте когда хотите, – растягивая слова, Спитфайр продолжила с того места, на котором остановилась. – Вы можете оставаться там столько, сколько нужно.

– Спасибо, – рассеянно отозвалась Кризалис, чувствуя, как к её конечностям возвращается подвижность. Она моргнула, чувствуя на щеках липкие остатки того, что, конечно же, никогда не было слезами.

Что напомнило ей…

“Лягать. Я совершенно забыла выяснить, кем или чем она была...”

Кризалис не верила в богов. В духов? Их существование было документально подтверждённым фактом. Виндиго были духами. Пони Теней тоже был духом. И разве некоторые пони не говорили, что Найтмер Мун была духом, который вселился в принцессу Луну? И королева слышала, что сны могут вырваться из царства грёз и стать духами или монстрами в реальном мире, если им дать достаточно силы. Несомненно, было множество других духов различных типов, добрых и злых, хищных и миролюбивых.

Но зачем духу, достаточно могущественному, чтобы заморозить Кризалис во времени достаточно надолго, чтобы показать не одно, а два возможных варианта будущего...

“Почему она назвала меня “дочерью”?

И почему меня это так расстроило...”

Кризалис помотала головой.

“Нет, время снова идёт, и всё это не важно. В двух метрах подо мной магическая сила зовёт меня. И прежде чем я спрыгну, я должна выбрать будущее.

И те два варианта мне не шибко понравились...”

Королева обдумала произошедшее, и через мгновение нашла очевидный ответ.

“А мне и не нужно выбирать один из них, разве не так?

Я проживу ещё очень долго, если меня не убьёт моя наследница, которую ещё надо вырастить. У меня будет ещё много шансов завоевать мир. Я могу подождать. Я, конечно, могу подождать до того дня, когда не наступит конец света, лишь из-за того, что я захватила власть!

Мне просто нужно выяснить, что пошло не так, и всё исправить. Для начала я, очевидно, не разобралась с управлением солнцем и луной. Нужно будет обмануть Книжную Лошадь, чтобы она с этим помогла. Очевидно, что Селестия в любом случае скоро ей расскажет, как это делается. С учётом этого у меня будет хороший старт.

Но суть в том, что я не сдаюсь!”

Одна из задних ног оторвалась от ступени.

“Моё завоевание Эквуса – всего лишь вопрос времени и терпения!”

Вторая нога так же покинула лестницу.

“Мои враги ничего не знают, и после этого они ничего не заподозрят!”

Передние копыта мягко оттолкнулись от лестницы.

“Так что засунь ЭТО в свою несуществующую задницу, Таинственный Голос! Я делаю, что хочу!”

Четыре копыта в космических ботинках коснулись площадки у основания посадочной стойки.

– Я на площадке, – сообщила Кризалис. – Готова сойти на грунт.

Одна из передних ног двинулась вперёд, твёрдо ступая в лунную пыль. Она выдержала вес королевы.

– Я делаю последний шаг в космической гонке, – медленно и чётко произнесла она. – И первый шаг к завоеванию звёзд.

Кризалис сошла с площадки, отойдя на несколько шагов от корабля, прежде чем встать на задние копыта. Потянувшись к своему рюкзаку, она вытащила раскладной флаг, раздвинула флагшток и глубоко воткнула его в лунную поверхность. Когда острие отказывалось входить больше чем на несколько сантиметров, королева использовала магию, чтобы углубить отверстие, пока флаг не смог стоять сам по себе. Затем, по нажатию кнопки, раскрылся флаг чейнджлингов.

– Настоящим я заявляю права на этот мир, спутник Эквуса, для всех разумных народов нашего мира, – произнесла королева тем же медленным чётким голосом. – Пусть мы продолжим наше исследование космоса так же, как начали его: в сотрудничестве и мире, как равные, разделяя его опасности и награды, вместе.

Говоря это, Кризалис чувствовала, как магическая сила луны рассеивается, разделяясь между миллионами новых связей, причём самая сильная из них всё ещё была привязана к принцессе Луне. Крошечная доля – едва заметная по сравнению с её собственной природной мощью – перепала и королеве, но недостаточно, чтобы оправдать попытку бросить вызов Селестии или кому-то ещё.

Кризалис приняла решение, и теперь не могла всё переиграть... как бы сильно ей этого ни хотелось.

– И теперь, когда книги по истории счастливы, – королева заставила себя продолжить, – грунт твёрдый, лишь с тонким слоем лёгкой пыли. Она прилипает к моему костюму, но на этом и всё. Я бы сказала, что тебе вполне безопасно выходить, принцесса… если, конечно, ты к этому готова.

Шутка была так себе. Но, учитывая, сколько она дразнила Твайлайт, повторяя: “Никто никогда не вспомнит второго пони на луне”, Кризалис ожидала, что она хоть немного её развеселит.

Этого не произошло.

“Всё кончено. Так что же мне делать дальше?”

В четверти миллиона миль отсюда золотая аура магии потянулась к ручке телевизора и выключила его.

Принцесса Селестия, Повелительница Солнца, Провидица Грядущего, Ужас Булочных и так далее, испустила чрезвычайно долгий вздох облегчения, откинувшись на бархатные подушки.

– Спасибо, Фауст, – пробормотала она. – Я не ошиблась. Я ничего не испортила. Я не знаю, как это сработало, но я не облягалась.

Принцесса потёрла лоб прямо под рогом.

– Старовата я уже для такого.

Она налила себе чашку свежего чая и позвонила, чтобы принесли ещё пирожных.

Вскоре у следов копыт Кризалис появилась компания.

Через несколько минут все были на поверхности. Оккупант и Твайлайт приступили к экспериментам. Гордон и Драгонфлай собрали камни и упаковали их для транспортировки обратно на Эквус. Рэйнбоу Дэш и Черри Берри делали фотографии с помощью камер, специально созданных для работы в полном вакууме²⁷.

А Кризалис… бродила.

Она никогда не уходила далеко от корабля – вообще-то, она даже никогда не обходила его с другой стороны от того места, где установила флаг. Время от времени она делала пару снимков камерой, закреплённой на груди скафандра, но даже не трудилась заглядывать в видоискатель, чтобы проверить, насколько хорошо они получатся²⁸.

Только дважды во время всей лунной прогулки – или внекорабельной деятельности, как настойчиво называла её Твайлайт Спаркл, – кто-нибудь разговаривал с королевой напрямую. В первый раз это был Оккупант, который бочком подошёл к ней после того, как был проведён последний из экспериментов на поверхности.

– Гм, моя королева, – тихо произнёс он, – “приватный канал”²⁹?

– Приватный канал, – пробормотала в ответ Кризалис, поворачивая ручку на своём костюме в то же время, что и Оккупант на своём. – В чём дело?

– Гм, – пробормотал чейнджлинг, – я просто хотел спросить, ну, насчёт, гм, сами-знаете-чего...

– Отмена, – вздохнула Кризалис. – Что очевидно. Вернись к остальным и оставь меня в покое.

На этом, после того как Оккупант объявил остальным, что приватный канал снова свободен, закончился первый разговор.

Второй состоялся несколько часов спустя, после того, как все выполнили свои задачи и совершили долгую прогулку по поверхности. Центр управления полётами наконец вызвал их обратно, чтобы подготовиться к запуску; “Амицитас” скоро будет над головой, и все хотели выспаться до прибытия ЭКА-16, дозаправки и окончательных тестов, чтобы убедиться, что “Амицитас” пригоден для полёта в космосе.

Один за другим астронавты возвращались в спускаемый модуль, перетаскивая попутно более полусотни килограмм образцов горных пород. Вскоре Черри Берри и Кризалис остались на поверхности одни, и земнопони подошла к королеве со словами:

– Приватный канал, пожалуйста.

Кризалис, не поворачиваясь к Черри, переключилась.

– В чём дело? – спросила она.

– Мне просто интересно, – начала пони, – вы получили, что хотели. Но, похоже, вас это не сильно радует.

Кризалис обдумала и отбросила полдесятка полуправд и откровенной лжи, прежде чем решилась на три четверти правды.

– Как и Луна, я получила то, о чём просила, – тихо ответила она. – И то, о чём я просила, не дало мне того, чего я хотела.

– О, правда? – переспросила земнопони, улыбаясь королеве, когда та подошла к ней. – Я думала, вы всегда хотели, чтобы весь Эквус был у вас под копытом...

Черри положила копыто на плечо Кризалис и повернула королеву лицом к “Мечтателю”... а также к Эквусу, который застыл в небе прямо над солнечными батареями посадочного модуля³⁰. Сделав это, земнопони подняла копыто к небу.

– Теперь вы, жалкие муравьишки во власти Черри Берри! Муха-ха, му-ха-ха, ха-ха-ха!

– Очень смешно, – буркнула Кризалис. – Это не так, и ты это знаешь.

– Попробуйте сами, – предложила земнопони, опуская копыто. – Возможно, вы почувствуете себя лучше.

– Я прекрасно себя чувствую, пони, – ответила Кризалис, снова поворачиваясь спиной к Черри.

Та закатила глаза – Кризалис чувствовала это, даже отвернувшись.

– Я возвращаюсь на корабль, – сказала земнопони. – Мы стартуем через полчаса. Не задерживайтесь слишком сильно, хорошо? Если мы пропустим наше окно запуска, то это сократит наш период сна.

– Всего несколько ... Подожди, общий канал.

– О, точно.

Оба астронавта переключили коммуникаторы обратно на режим общего вызова.

– Я задержусь ещё на пару минут, – сказала Кризалис, теперь, когда все могли её слышать. – Вернусь задолго до старта. Просто... надо подумать о разных вещах.

– Принято, командир, – ответил голос Спитфайр из Хорстона. – Я напомню вам через пять минут.

– Спасибо.

Кризалис подождала, пока люк капсулы закроется за Черри Берри, прежде чем переключить связь скафандра на приватный канал. Королеве не хотелось, чтобы её медитацию³¹ нарушил хриплый голос какой-нибудь пегаски (нет, правда, как так получается? Спитфайр, Рэйнбоу Дэш – неужели в Клаудсдейле двадцать с лишним лет назад пронеслась какая-то эпидемия?)

Королева повернулась и снова посмотрела на Эквус. Он висел в небе позади и справа от корабля, большой синий полукруг с белым ободком. Повинуясь прихоти, она подняла копыто в подражание Черри, положив его на Эквус, будто это дало бы ей власть над ним.

К её шоку, вся планета – весь мир, который она планировала завоевать, – поместилась под подошвой её накопытника да ещё и с запасом. Всё, что она когда-либо знала, всё, чем она когда-либо хотела владеть, уместилось на этой маленькой, незначительной точке в бесконечной ночи.

Осознание этого привело её в себя резче, чем она ожидала, и Кризалис обнаружила, что ей нужны все четыре ноги для удержания равновесия. Дело было не только в том, что всё это было таким маленьким, хотя это также оказалось неприятным шоком. Но впервые она посмотрела на поверхность под собой и поняла, что она больше не была там внизу. Она была не внизу, а наверху.

Здесь.

Здесь, на луне. В совершенно другом мире.

Она оглядела ярко освещённый серый камень и позволила себе фыркнуть. Не такой уж и мир, если спросить её мнение.

Но... это был не Эквус.

Эта мысль заставила Кризалис почувствовать себя одновременно очень большой и очень, очень маленькой. Большой, потому что она пересекла пропасть между этими двумя мирами. Маленькой, потому что большой, огромный, дикий мир, из которого она пришла, мог быть скрыт под несколькими сантиметрами копыта и резины.

В её голове снова зазвучала мелодия, и за ней последовали слова:

Полёт сулил быть идеальным
Но миг моей победы миновал
Пони час ещё не пробил
Затихла стрелка на часах
До мести оставался жалкий час

Полёт сулил быть идеальным
Но я стою на троне из грязи и камней
Мечты о власти столь глупы
Мечты мои, ха, столь малы
Копыто протяни да забери.

Глаза королевы блуждали по крошечным, бледным точкам в небе, почти затенённым солнечным светом, отражённым от лунной поверхности. Согласно фон Брауну и другим яйцеголовым, каждая из них была либо отдельным миром, либо солнцем со своими собственными мирами, миллионами, миллиардами.

Так много миров. И этот, тот, на котором она родилась, – поместился под её накопытником.

Смотрите сколько же здесь звёзд
У каждой множество планет
Они все ждут, ещё не виданы они
Мне правда было всё равно?

Одна планета, вот и всё?
Венец из грязи да камней на голове?
Но нет, я большего хочу!
Предела власти не ищу
В короне тысячи планет мне восседать!

Да. Это казалось правильным. Эквус? Пха, пустяк. Ничтожный мирок, полный надоедливых пони? Почему его вообще стоило желать? Когда есть миллионы, миллиарды, неисчислимое множество других миров?

Один мир? Вселенная была полна миров. Пребывание только на одной планете казалось… ограниченным. Тесным. Мелким.

Да. Теперь Кризалис знала, что будет делать дальше. Более или менее.

И мысль об этом вызвала смех в её сердце, когда она позволила музыке захватить её ещё раз.

Не лгал полёт, он идеален!
Он показал, что нет в амбициях границ
Венец из грязи для поней
А мне корона звёзд прекраснейших камней!

Эквестрия …
...Я вернусь!

Королева позволила себе наслаждаться злодейским смехом, пока не начала кашлять.

И почему бы не посмеяться? В космосе никто не услышит твоего хохота.

Ей больше не нужно было прятаться и скрываться от пони. Теперь она контролировала больше денег, чем когда-либо было у любого чейнджлинга, и бóльшая часть всего этого было законным. Её подданные были счастливее, здоровее и преданнее, чем когда-либо за всё время её правления. И теперь Кризалис пользовалась доверием пони, которые, скорее всего, изобретут какую-нибудь магическую штуковину, которая позволит ей отправиться за пределы луны, за пределы всей солнечной системы.

Один мир? Она покорит галактику, по одному флагу за раз.

И она найдёт то, что осмелилось назвать её дочерью.

Она всё увидит.

“Я первое существо из всех рас, оставившее следы копыт на луне, – добавила королева мысленно. – И я буду первой, кто полетит к звёздам. Так что поцелуй меня в круп, Селестия. И Луна, ты целуешь другую половинку.

Всё-таки я победила”.

Затем, переключившись на общий канал, она просто сказала: “Я возвращаюсь”, – и направилась к трапу.

ОТЧЁТ О МИССИИ 24

Краткое описание миссии: Рандеву, стыковка и ремонт ЭКА-13 “Амицитас”; посадка на лунную поверхность; установка флагов на луне; проведение научных экспериментов и поиск образцов; безопасное возвращение на Эквус.

Командир: Кризалис.

Пилот: Черри Берри.

Космонавт-исследователь: Оккупант.

Инженер: Драгонфлай.

Специалисты миссии: Гордон Грифон, Твайлайт Спаркл (ЭКА), Рэйнбоу Дэш (ЭКА).

Продолжительность полёта: 7 дней, 5 часов, 14 минут.

Выполненные контракты: 2.

Основные достижения: первая высадка на луну

Выводы из полёта: На этом заканчивается лунная гонка. Эквестрийское приключение никогда не заканчивается.

ОЦЕНКА МИССИИ: УСПЕШНАЯ

“Время сна”, по крайней мере, так значилось в расписании. “Мечтатель” и “Амицитас” снова были состыкованы, ожидая прибытия зонда с топливом, которое позволит “Амицитас” вернуться домой. Семь астронавтов разбрелись по четырём доступным им помещениям, все нашли себе хоть какое-то уединение для сна…

...за исключением Кризалис, которую Черри Берри нашла сидящей в одиночестве на мостике “Амицитас”, уставившись вперёд в большие фронтальные иллюминаторы.

– Привет, – сказала земнопони, подплывая к ложементу рядом с королевой. – Я не смогла уснуть. Что насчёт вас?

– Мхм, – хмыкнула Кризалис, не отрывая глаз от толстого стекла перед собой.

Черри пристегнулась.

– Мы проделали долгий путь от дыры под горой, верно?

– Так мне заявляли наши быки-учёные при каждом удобном случае, – ответила Кризалис.

– Не в смысле расстояния, – продолжила Черри. – Последние два года… это было… действительно что-то, согласны?

– Ах, знаменитая поэтическая муза Понивилля снова наносит удар.

– Прекратите! – земнопони легонько шлёпнула Кризалис по комбинезону. – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Три года назад я бы заорала и убежала в ужасе при виде вас. Даже от Оккупанта. А вы? Я видела, как вы меняетесь. Раньше вы всерьёз ненавидели всех и вся. Теперь вы просто...

– Пожалуйста, избавь меня от своих иллюзий о моём исправлении, – прорычала Кризалис. – Я всё ещё ненавижу весь ваш вид. Я просто сделала… редкое исключение. Для исключительных пони.

– О, спасибо!

– Разве я сказала, что ты одна из них?

– А нужно было?

Тишина, воцарившаяся на мостике, сказала всё.

– И мир тоже изменился, – продолжила Черри. – Когда я вернусь домой, то попаду в Понивилль, у которого есть своя радиостанция. И я смогу немедленно поговорить со своей тётей Джубили в Додж-Джанкшн, не используя телеграф. И, может быть, очень скоро смогу поговорить с кем-нибудь здесь или на Буцефале так же легко.

Земнопони вздохнула.

– Конечно, мне нужно будет обзавестись собственным жильём. Кэррот Топ сдала мою комнату чейнджлингу, которого наняла для сбора урожая.

– Я этого не помню, – ответила Кризалис.

– Вы были заняты.

– Верно.

Снова наступила тишина.

– Итак, – тихо продолжила Черри, – что вы собираетесь делать теперь?

– Строить заговоры и коварные планы. Когда что-то будет готово, я дам тебе знать, – впервые за весь разговор Кризалис пошевелилась, повернувшись лицом к Черри. – Какие у тебя планы, пони?

– Хм, ну, я тоже не знаю. В том смысле, что приземление там, – копыто указало на полоску луны, видимую через иллюминатор, – это самый захватывающий момент полёта, который у меня когда-либо был. Только по приборам, полностью вслепую. И я справилась. Ну, почти. Если бы я включила двигатель на две секунды раньше, то...

– Это была хорошая посадка, – перебила пони Кризалис. – Но что ты имеешь в виду?

– Ну, это был мой одиннадцатый космический полёт. И, ну, летать на ракетах это хорошо, и думаю, что у меня это получается неплохо... но мне нравится летать и на других штуках.

– Ты всё время летаешь на своём биплане. И ты испытывала ту треугольную штуку Джет Сета.

– И я снова хочу летать только для себя. Я вложила так много времени в космическую программу. Я собираюсь взять отпуск на зиму, отдохнуть, может быть, сделать несколько перелётов на воздушном шаре. Было бы забавно взять пони из клуба “Золотая подкова” в их ежегодную поездку в Лас-Пегасус, но мне действительно приходилось втискивать это между остальными задачами.

– Так... ты увольняешься? – спросила Кризалис.

– Возможно? Я всё ещё хочу летать на ракетах… но я не хочу больше таких длительных полётов, как этот. Может быть, я смогу совершить несколько туристических рейсов или что-то в этом роде, однодневные полёты и тому подобное.

– Хм, – Кризалис пожала плечами. – Ну, пока не принимай окончательного решения, пони. Мне ещё нужно кое-что обдумать. Мы ещё поговорим об этом позже.

– У вас уже есть план, не так ли?

– Интриги – это то, чем я занимаюсь, пони, – ответила Кризалис. – А теперь иди спи, а я займусь планированием.

– Мисс Берри?

Кто-то потряс Черри за плечо, и сон о том, как она плывёт в облаках вишнёвого цвета с ароматом вишни, разлетелся на части, заставив её оторвать голову от подушки.

С момента высадки на луну прошло пять дней. “Мечтатель” вернулся без происшествий накануне утром, и “Амицитас” приземлился незадолго до заката после манёвра аэродинамического торможения, чтобы погасить избыточную скорость, полученную при возвращении с лунной орбиты. “Мечтателю”, завершившему свою миссию, было суждено стать музейным экспонатом, строительные бригады вернулись в Хорстон, чтобы построить специальное здание только для его размещения. “Амицитас” вернётся в свой обычный ангар на мысе Дружбы, где Твайлайт Спаркл пообещала продолжить работу над дизайном, улучшая его для будущего полёта за пределы орбиты луны, как только технология будет готова.

– Карантин и наблюдение продлятся ещё три дня, – проворчала Черри, моргая. – Что ты тут...

Глаза земнопони широко распахнулись, когда она узнала чейнджлинга.

– Что ТЫ здесь делаешь?

Чейнджлинг, которая оставалась самой толстой из виденных Черри, хотя уже и не шарообразной, пожала плечами.

– Королева Кризалис требует вашего присутствия, мисс Берри, – просто сказала она.

– Не-не-не. Это ответ на вопрос, что ты здесь ДЕЛАЕШЬ. Я хочу знать, что ТЫ здесь делаешь.

– Я пришла за вами, мисс Берри, – просто сказала Нейнг Мантис.

– Отвечай или я тебя стукну.

– Ох, извините. Всё, чего я хотела, – это немного любви со вкусом вишни! Она такая сладкая и обволакивающая! Ничто с ней не сравнится! Поэтому я просто...

– Я не твоя личная тележка с десертами!! – рявкнула Черри Берри. – А теперь иди и бегай, пока не сбросишь пару кило!

– Но королева...

– Вон!!!

Нейнг Мантис покинула помещение быстро, вразвалочку, её форма охранника тревожно трещала, когда она скрылась за дверью.

“Вот жеж, лягать³², – подумала Черри Берри. – Я забыла спросить, чего хочет Кризалис…”

Конечно, поскольку Кризалис тоже находилась под наблюдением врачей, Черри не пришлось долго её искать. Она нашла королеву, совершающую утреннее омовение и дающую указания Оккупанту:

– И выясни, кто старший конструктор дирижаблей в компании Джет Сета. Посмотрим, не удастся ли нам уговорить его поработать на стороне.

– Одну минуту, моя королева, – Оккупант жонглировал ручкой и бумагой, пытаясь делать пометки одновременно в нескольких документах, параллельно наливая чашку кофе... и получалось у него всё это плохо. – Д-дайте мне минутку, перевести дыха...

Предчувствуя (а) неминуемую катастрофу и (б) неминуемый кофеин, Черри Берри выхватила кружку из магии Оккупанта.

– Ладно, – сказала земнопони, осторожно потягивая напиток из всё ещё парящей кружки. – Что заставило вас встать так рано?

– Где ты была? – спросила Кризалис.

– В постели. Там, где и вы должны быть, – ответила Черри. – Я посмотрела на часы. Сейчас только шесть двадцать два. Селестия ещё даже не подняла солнце!

– Нет тебе покоя, пони! – весело отозвалась Кризалис. – У нас пресс-конференция в одиннадцать утра!

– Насчёт чего?

– Насчёт нашего следующего большого проекта! Оккупант, расскажи ей о большом проекте!

– Гм, моя королева, я почти уверен, что она знает, – ответил чейнджлинг. – Это контракт на космическую лабораторию...

– Отель в космосе! – воскликнула Кризалис. – Принцесса Заучка заплатит нам, чтобы мы построили и запустили его, а туристы заплатят, чтобы провести там ночь или даже целую неделю! И мы можем дать им пройти недельные или двухнедельные тренировки, даже если у них нет денег для настоящего полёта!

– Серьёзно? – плотники могли бы выверять свои метафорические уровни по тону Черри Берри. – И с каких это пор вы заботитесь о деньгах?

Ухмылка Кризалис даже не дрогнула.

– С тех пор как некая самоубийственно безумная розовая пони постучала в мою парадную дверь и сказала, что собирается руководить моей космической программой. И кстати, тебе пора возвращаться к работе!

– В-возвращаться к... – Черри запнулась от этой мысли. – Мы на карантине ещё три дня! Канун Дня Согревающего Очага через пять дней! И я ещё не купила ни одного подарка!

– Не хотите ли позаимствовать несколько моих каталогов? – спросил Оккупант. – Я постараюсь найти для вас те, в которых ещё сохранились бланки заказов. Немного поздновато, чтобы они успели всё доставить вовремя, но...

– Просто укради несколько лунных камней из тех, что мы привезли, и заверни их, – отрезала Кризалис. – Мы их там на добрых полтонны насобирали, верно? Никто не заметит, если пропадет пара килограмм.

Черри почувствовала, как у неё дёрнулась бровь. Она заставила её оставаться неподвижной.

– Серьёзно, Кризалис, что всё это значит? – спросила она. – И никаких шуток. Я же сказала вам, что ещё не решила, останусь я или нет.

Кризалис кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Вот тебе правда. Мы выиграли гонку за луну – и мы с тобой обе знаем, какие углы мы срезали, чтобы этого добиться.

Черри, потягивая кофе, кивнула.

– Если бы это продолжилось ещё год – на самом деле, скорее, ещё четыре месяца, – Твайлайт победила бы, – продолжила Кризалис. – И хотя она, возможно, передаст прямое управление космической программой Мундансер, принцесса не собирается прекращать работу в ней. Так или иначе, она заставит свои магические двигатели работать. Или она может изобрести какой-нибудь совершенно новый тип двигателя. Фон Браун сказал мне, что мы уже достигли практических пределов химических ракетных двигателей.

– Маркед Ни говорил о чём-то, что называется ионным двигателем, – заметила Черри между глотками кофе. – Но он также сказал, что наша технология производства электроэнергии в космосе находится примерно в десяти годах от того, чтобы хотя бы запустить его для тестирования.

– К тому времени Твайлайт Спаркл будет летать по солнечной системе на магических ракетах с нулевым расходом топлива. Что меня вполне устраивало бы, за исключением того, что если мы позволим этому случиться, то я не получу места ни на одной из этих ракет.

– Ого, – Черри отхлебнула последний глоток кофе и протянула кружку Оккупанту, чтобы тот снова наполнил её.

– “Ого” – это точно, пони. Я намерена продолжать летать. Я хочу больше первых мест. И думаю, что единственный способ сделать это – сделать себя незаменимой в планах Эквестрийского Космического Агентства, – Кризалис подхватила кружку своей магией и перехватила струйку кофе у стоявшего на разливе Оккупанта. – Это означает, что наша активность не снижается, по крайней мере, на данный момент. Мы должны использовать наше преимущество или, по крайней мере, наше нынешнее равное положение, пока оно у нас есть.

Черри понюхала то, что оказалось в её кружке – остатки со дна кофейника.

– Значит, ещё одна космическая гонка? – спросила она. – Куда теперь? Буцефал?

– Вряд ли, – Кризалис самодовольно отхлебнула кофе. – Как я уже сказала, в долгосрочной перспективе мы проиграем любые будущие космические гонки. Нет, вместо этого мы займёмся разделением труда. Взаимовыгодное партнёрство.

Королева ухмыльнулась чуть шире, сделала глоток и добавила умное слово:

– Симбиоз.

– Громкие слова, – Черри отпила своего кофе. – Что это означает на практике?

– Проще говоря, КПЧ сосредоточится на двух вещах. А именно, подготовка астронавтов и долгосрочная космическая инфраструктура. Пусть одноклассники Твайлайт Спаркл решают проблемы с магическими ракетами. У них это хорошо получается. Но нам не нужны магические ракеты, чтобы выводить орбитальные станции в космос. И нам не нужны магические ракеты, чтобы обучать новые экипажи на земле – или поддерживать существующие экипажи в тонусе. И чем больше мы будем делать и то, и другое, тем больше ЭКА будет полагаться на нашу помощь.

– Звучит разумно, – признала Черри Берри. – Так почему бы вам просто не объявить это публично? К чему вся эта возня с космическим отелем?

Кризалис сделала большой глоток из кружки. Когда она опустила её, улыбка королевы стала ещё шире.

– Потому что, – ответила она, как будто это объясняло всё во вселенной, – это же я.

Черри Берри застонала и уткнулась лицом в кружку.

– Так что заканчивай с кофе и пошли! – добавила Кризалис, ставя свою кружку. – У нас нет свободного времени!

Приняв горделивую позу и указывая копытом в будущее, она крикнула:

– Давай приступим к следующему этапу Космической программы чейнджлингов!

– Гм, моя королева, – нерешительно произнес Оккупант, – на что вы показываете? Стена пустая.

Кризалис уронила копыто и обмякла.

– Почему я продолжаю кормить тебя? – тихо спросила она.

– Потому что мне нравится заниматься бумажной работой, – ответил чейнджлинг. – Вы сами мне об этом говорили.

Он моргнул, а затем добавил:

– Гм, это был один из тех вопросов, на которые я не должен был отвечать, верно?

– Просто принеси нам свежего кофе, – проворчала Кризалис.

КОНЕЦ

¹↑ На самом деле королеве хотелось, чтобы её подданные были такими же скучными, как этот второстепенный чиновник. Это означало бы, что её тщательные планы не будут постоянно разрушаться под слишком уж знакомое слово “Упс”.

²↑ Борода была такой большой и щетинистой, что, если бы не жилет, который также носил скульптор, было бы почти невозможно отличить перед от спины.

³↑ Это чудо — не знать, что невозможное невозможно. (лат.) Прим. пер.

⁴↑ Твайлайт Спаркл не была приверженцем ни одной из религий, возникших вокруг Селестии. Её вера в свою наставницу была гораздо глубже, чем любая из них.

⁵↑ Видеоигра, основанная на фильме, который был выпущен незадолго до дня празднования Летнего солнцестояния. Как и в фильме, игра начиналась словами: “Давным-давно, на далёком-далёком пастбище...”

⁶↑ Некоторые могут возразить, что настоящий Улей был более важен. Ни один чейнджлинг, который продержался в штате КПЧ больше месяца, не стал бы приводить такой аргумент. Всегда можно выкопать ещё одну яму, но Космический центр Хорстона был... особенным.

⁷↑ Как могут засвидетельствовать планировщики миссий во многих мирах, они идут на крайние меры и прилагают все усилия, чтобы астронавты не скучали. И ни одна космическая программа никогда не могла выстоять, когда правительству надоедал космос. Учитывая, что охранники обсуждали кое-кого, кто был одновременно астронавтом и правительством, оптимизм второго охранника был глупым даже для него.

⁸↑ Оккупант научился распознавать этот взгляд давным-давно, потому что на него часто так смотрели.

⁹↑ Карапакс, он же Хэви Фростинг, также лишился самой доверчивой в мире морской свинки для испытания новых рецептов маффинов.

¹⁰↑ В целом. Некоторых пони он всё же боялся, особенно кобыл, которые с красным от ярости лицом орали что-то вроде: “ЭТО ЛЯГАНАЯ КАРТОННАЯ КОРОБКА!!”

¹¹↑ Иногда на планшете даже был лист бумаги, но даже по прошествии двух лет некоторые чейнджлинги не совсем поняли эту концепцию.

¹²↑ Те, кто утверждает, что нет глупых вопросов, никогда не задавали их тирану.

¹³↑ Годдард был единственным высокооплачиваемым сотрудником в космической гонке, и он инвестировал значительную часть своего ежемесячного жалованья в "Ракетные запчасти Черри Берри и прочие подработки". Даже после завершения космической гонки и соответственно замедления производства ракет, сфера “прочих подработок” расширилась до такой степени, что фактически приносила больше прибыли, чем создание ракет на пике гонки. И с учётом этого, каждый день появлялись новые идеи по использованию орбитальных спутников, так что окончание производства ракет всё ещё было в далеком будущем…

¹⁴↑ Вопреки тому, что вы могли бы подумать, Оккупант не выполнял работу двух пони. Он был гораздо более занят.

¹⁵↑ То есть не сильно, но Кризалис всё равно хотела попробовать.

¹⁶↑ Подвиг, который ни одна лошадь из любой другой вселенной никогда не смогла бы осуществить без травм. И это к лучшему, поскольку очень немногие из них даже подумали бы попробовать.

¹⁷↑ В этот момент Рэйнбоу Дэш спокойно достала из-под крыла листок бумаги с предложением “Орлинокрылый Крутолет 9001”, который она подготовила ещё до начала совещания, и скомкала. Уборщик нашел его в процессе уборки и решил сохранить, обеспечив Дэш достаточно смущения в ближайшие годы.

¹⁸↑ О том, какой вкус будет у Кризалис, горькая лакрица или жгучий сироп от кашля.

¹⁹↑ Или из-за того, что мыло на запах не действовало или же мылу просто недостаточно часто вообще предоставляли шанс проявить себя.

²⁰↑ Если быть точным, расширить их на одну пони. Это работало до того момента, пока упомянутая пони не осознала, насколько чувствителен слух алмазных псов. Но это уже другая история, которую уже рассказывали ранее.

²¹↑ Конечно, они скоро о них вспомнят. Алмазные псы медлительны и глуповаты, но в некоторых вопросах думают очень быстро.

²²↑ Неправда. Алмазные псы использовали настоящие молотки. Не то чтобы это сильно помогло.

²³↑ Просто пример того, что в любых отношениях между учителем и учеником обучение идёт в обоих направлениях.

²⁴↑ При условии, конечно, что принцесса Луна будет придерживаться своего расписания. К счастью для всех на борту “Мечтателя”, она так и поступила, хотя и не без серьёзных опасений.

²⁵↑ Они закончились, когда кусок летающей лепешки оказался идеально насаженным на рог Кризалис. Спокойная и вежливая просьба королевы прекратить безобразничать, с которой она обратилась к присутствующим, напугала всех намного сильнее, чем её обычные враждебные тирады.

²⁶↑ Во всяком случае, так решила Кризалис.

²⁷↑ Был опасный момент, когда Спитфайр, сидящей на посту связи в центре управления полётами, пришлось кричать на Рэйнбоу Дэш, чтобы та не снимала крышку объектива, стоя лицом к солнцу. По мнению учёных, прямые и неэкранированные солнечные лучи, возможно, переэкспонировали бы весь рулон плёнки внутри камеры, что означало бы полное отсутствие снимков Черри Берри, стоящей на луне, кроме снятых с экрана заклинания телеприсутствия в Центре управления полётами. Какое-то время ситуация казалась на грани катастрофы, прежде чем более хладнокровные головы указали, что на самом деле особой проблемы тут и не было. Впоследствии это стало предметом шуток для пони, особенно среди Вандерболтов: “Время фотографировать! Не подпускайте Рэйнбоу Крэш к камере!”

²⁸↑ Получилось плохо. Селестии даже пришлось уговаривать Твайлайт Спаркл не использовать фотографии Кризалис для монографии под названием “Геологическая фотография: как НЕ НАДО этого делать”.

²⁹↑ Переключатель на скафандрах, позволяющий двум астронавтам вести разговор отдельно от остальной команды. Он был добавлен, по настоянию Кризалис, специально для этой миссии. Она, правда, планировала использовать его, если это вообще понадобится, задолго до этого момента.

³⁰↑ Луна Эквуса всегда обращена одной и той же стороной к своей родной планете. Таким образом, любой, кто достаточно долго стоял на поверхности, заметил бы, что большая голубая блестящая штука в небе почти не двигалась. Она никогда не поднималась и никогда не садилась. Единственным видимым движением было короткое колебание каждые двенадцать часов, когда некий аликорн перемещал спутник с того места, где он находился на орбите, туда, где он должен был быть.

³¹↑ Или, если быть более честным, не прерывал её самокопание.

³²↑ Выражения у неё на языке крутились намного крепче, но Черри призналась только в “лягать”. Тем не менее годы труда на случайных подработках значительно обогатили её запас ругательств, так что однажды, когда у тележки с мусором, которую она тащила, отвалилось все четыре колеса разом, компания опытных пони-моряков остановились, чтобы сделать заметки. К её огорчению, только один из них оказался достаточно смел, чтобы спросить что значили некоторые слова.

Алмазная стоматология

Кем-то оставленная тетрадка

Короткий путь Дерпи Хувс в Хуфингтон

Адреналин для "заключенного"

Продолжение стэйблриджских хроник

Поколение Хе. Про Зебрику. Часть вторая.

Фавн. Часть 1 - Нечаянный приключенец

Её Сюрприз (To Her Surprise)

Две лучшие сестрёнки гамают в Bendy and the Ink Machine

Бессильные мира сего

Космическая программа чейнджлингов

Глава 18: Миссия 24: Последний шаг - первый шаг.