Некромантия для Жеребят
Последнее Зло
Укрывшиеся в своих домах жители Кантерлота наблюдали за Боуном Мэрроу через те тонкие шторки, которые могло предоставить их жилье. Скелеты рысью и аллюром скакали по улицам Кантерлота — города мрамора и золота. Столица Эквестрии укрылась пепельно-ледяным саваном, криками умирающих и сражающихся, эхом отражающимися от стен. Они прятались, когда рыскающие глаза некроманта невольно останавливались на них, и именно в такие моменты им вспоминались те самые ужасные истории, рассказывающие об ужасе и смерти, которые теперь мог воплотить в явь этот юный жеребенок.
Принцесса Селестия покинула главные ворота города, вынуждая живых пони рассредоточиться и отступить к Дворцу. У нее была куда более насущная проблема, чем Яркая Луна, прорывающаюся через стены. Судя по тому, что она уже увидела, Боун Мэрроу отдался во власть пустоте. Лед и стужа тянулись за ним следом; его скелеты страхом и туманом студили кровь своих врагов.
Будет еще хуже, она уж точно знала. Как только умрет еще больше пони, Боун Мэрроу с головой окунется в непроглядные недра пустоты. Она должна была что-то предпринять. Она должна использовать Элементы Гармонии, чтобы изгнать его, прежде чем он нанесет непоправимый вред Эквестрии.
— Принцесса Селестия!
Ее голова в поисках вращалась из стороны в сторону; ее глаза в удивлении округлились, когда она увидела, что Боун Мэрроу смотрит в ее направлении. Она инстинктивно приготовила свой топор, делая шаг назад.
— Мне нужна твоя помощь, — холодно попросил Боун.
— Что?
— Сосуд Души Синек потерян, — объяснил юный некромант. — Я потерял свои карманные часы, без них я не смогу вернуть ее обратно.
Она не ожидала такого поворота событий. Жеребчик заточил душу собственного друга?
— Помоги мне, и я обещаю, что навсегда покину Эквестрию.
Мысли Принцессы непрекращающимся потоком штурмовали ее разум. Он не был в убийственном угаре? Нет, это не имело бы смысла. Он не кричал умалишенно, пусть и голод, было видно, овладевал им. Она видела, как его холодные глаза насквозь проходили через нее, будто она была призраком.
— Ты отдался пустоте, не так ли? — вопросила Селестия, защищая себя магической сферой.
Боун зарычал сквозь стиснутые зубы, через которые прорвалось облако тумана.
— Почему это должно тебя волновать? Я просто хочу воскресить Синек; мне не интересно, каким образом! — Он вытянул копыто к солнечной принцессе. — Помоги мне вернуть ее, и я навсегда избавлю тебя от своего присутствия. Я уйду куда-нибудь, я разделю свое безумие с самим же собой, и тебе больше не придется волноваться об очередном некроманте.
Она покачала головой. Она не могла отпустить его в мир, в котором она рисковала больше не найти. Весь этот конфликт, Яркая Луна, ее сестра... Все это имело явную причинно-следственную связь с ее безразличием к не-пони. Даже жеребенок стал озлобленным под ее правлением.
Некромант топнул своим маленьким копытом по покрывшейся льдом земле.
— Ты поможешь мне, или нет?
Селестия взглянула на жеребенка. Она могла купить себе так нужное ей время, если согласится. Время, достаточное, чтобы добраться до Элементов и изгнать его.
— Я помогу тебе, некромант.
Широкий оскал расплылся по его лицу. — Ты поможешь мне отыскать мои часы, и я покончу с остатками Яркой Луны. Никаких больше восстаний, никаких больше Некромантов.
Жеребчик повернулся к ней, прежде чем она успела что-либо ответить. По непроглядному мраку ночи, разносимые леденящим воздух туманом раздались свежие крики, предвещающие чью-то скорую погибель.
Она действительно собиралась предать его? Защищенная своей магией, она на секунду окунулась в саму себя. Элементы Гармонии сейчас едва ли отреагировали на нее, по сравнению с прошлыми столетиями. Она и Луна защищали Эквестрию от бесчисленного количества зла, жаждущего истребления ее маленьких пони, а теперь посмотрите на нее, она сотрудничает с олицетворением самой смерти. Как иронично.
Она искала любую идею, любую лазейку. Ей придется изгнать его, это без сомнений. Но как сделать так, чтобы не потерять Элемент Честности, не наплевав на все остальные? Она найдет те часы, о которых все говорит Боун... но он ведь не условился, что их надо отдать ему тут же.
Принцесса вздохнула. Нет, это будет предательство в чистом виде, как бы ни вуалируй его. Она уже согласилась помочь ему отыскать часы, и ей придется сделать это до сбора всех Элементов.
Она подняла голову, когда из-за угла неподалеку раздался вопль. Она увидела бывшего капитана, вгонявшего в клюв грифона свой меч, и подошла к нему.
— Принцесса Селестия! — ознаменовал Пьюр Интент, вынимая меч из своего мертвого врага. — Как погляжу, вы до сих пор выполняете приказы Некроманта!
Она с сомнением прищурила глаза. — О чем вы говорите, Пьюр Интент?
Он указал в направлении, куда убежал Боун Мэрроу.
— Вы отдадите ему часы, и он покинет Эквестрию? С чего бы, не от огромной ли доброты в сердце? Правда ли, что его слова и обещания что-то да значат?
Пьюр Интент был прав. Элементы Доброты и Честности не срезонировали с жеребенком. Будет ли это считаться предательством, если она не может довериться Боуну Мэрроу?
— Он планирует использовать вас в своих целях, Принцесса Селестия, — проговорил Пьюр Интент. — Он лишь хочет искоренить всю жизнь в Эквестрии, как того хотели предыдущие три некроманта. Чем он отличается от них? Очевидно, он обезумел от пустоты. Для него уже не может быть никакого искупления!
Принцесса была преисполнена сомнениями.
— Что насчет других Элементов? Как же верность, щедрость?
Пьюр Интент фыркнул. — Вы видите щедрость вокруг, Принцесса Селестия? Вы видите верность в честолюбивом некроманте? Все, что было хорошее в этом жеребенке, осталось в прошлом. Он должен быть убит. В нем не осталось смеха, лишь магия пустоты, зовущая его убить все сущее.
Селестия мельком глянула на скелетов, преследующих Алмазного Пса по улицам города.
— В моем сердце еще теплится надежда, Пьюр Интент. Он цепляется за любой шанс, чтобы воскресить свою подругу.
Бывший капитан вопросительно приподнял бровь. — И что произойдет, когда он вернет свою подругу к жизни? Оставит нас в покое, как и обещал? Вы должны знать как никто лучше, что Некроманты по природе своей лживы.
— Я лучше сохраню жизнь некроманту, подающего надежды на искупление, чем ткну копытом в небо, вызвав еще одного, о котором я ничего не знаю, Капитан, — объяснила Принцесса Селестия, убирая свой золотой топор себе за спину. — У меня есть шанс превратить врага в друга; монстра в верного стража, и я воспользуюсь им.
Пьюр Интент нахмурился. — Он правда запудрил вам мозги? Даже сейчас, с полным доказательством его злодеяний, вы оправдываете чудовище, уничтожение которого спасет Эквестрию?
Принцесса устремила свои ясные глаза на Пьюра Интента.
— Найдите часы, Капитан. Я подготовлю Элементы.
Он ухмыльнулся, когда Селестия, расправив свои большие крылья, устремилась в небеса ко дворцу.
— Как прикажете, Принцесса.
Боун потерял всякую надежду. Он не смог найти Сосуд Души Синек, не важно как тщательно он искал и не важно, сколько домов и крыш он прочесал. Его тревога ратовалась с голодом его пустоты. Если он не найдет Синек, то сдерживать голоса, приказывающие ему убивать, не имеет больше смысла.
Пропало то волнение за сохранность жизней других пони; пустота позаботилась об этом. Его тело сковали ледяные когти пустоты, все рамки дозволенного с силой отодвигались ее давлением на разум. Яркая Луна и не надеялась на пощаду, когда скелеты рвали на куски их тела, пронзали их мечами и рубили топорами с алебардами.
Скелеты грифонов, пегасов и бэтпони кружили над городом, выцеливая жертву из Яркой Луны, случайно оказавшейся возле стены. Его не волновала участь Кантерлота. Единственная его отрада, все еще поддерживающая в нем жизнь, была его подруга — Синек Сайтс.
Она была с ним большую часть времени, проведенным им в качестве Некроманта. Она понимала его лучше, чем все остальные; она знала, что нужно смотреть внутрь, а не наружу. Она не дрожала под его взглядом, она не умоляла его сохранить ей жизнь. Она заботилась о нем. Другие лишь пытались использовать его, как инструмент или как оружие; или же притворялись вкрадчиво вежливыми и учтивыми, чтобы сохранить свою шкуру.
Он сердито посмотрел на упавшую перед ним бэтпони. Вместо ее левого крыла был окровавленный обрубок. Похоже при ударе о булыжник она поломала много костей. Он приблизился к раненой кобыле.
Подняв взгляд, ее зрачки сузились от боли и страха, когда она попыталась отползти от некроманта.
— Куда это ты собралась? — спросил Боун, размеренно шагая за фестралом-калекой. — Думаешь, что переживешь битву в таком-то состоянии?
Бэтпони уперлась спиной в мраморную стену. Холод безумия некроманта остужал ее тело, вынуждая ее дрожать от гипотермии.
— Зачем ты здесь? Что ты думала произойдет?
— П-пожалуйста! — взмолилась кобыла, держась одним здоровым копытом за сломанные ребра. — Прошу, не убивай меня!
— Не поделишься причиной? — парировал Боун. — Почему ты должна жить, а моя подруга лежать мертвой от копыт Яркой Луны?
— М-мои друзья т-тоже м-мертвы! — пискнула она и секундой позже закричала от боли, когда осколки сломанных ребер разрывали кожу изнутри. — Я-я последняя выжившая!
Леденящий душу взгляд некроманта сощурился на раненой кобыле. Ее глаза расширились от ужаса, дыхание участилось, а сердце бешено заколотилось от перенапряжения. Кровь ручьем стекала с ее разбитого тела, с ее оторванного крыла. Она скоро умрет, с его вмешательством или без.
— Я н-никогда не х-хотела ничего п-подобного! — залепетала кобыла, сползая по мраморной стене, оставляя тянущийся до земли кровавый след. — Я п-просто не х-хотела убивать, х-хотела жить в мире, в-вернуться к своей семье…
Острая боль сожаления терзала некроманта, кобыла потянула за какую-то из струн его окоченевшего сердца.
Она теряла связь с этим миром из-за большой потери крови; начинала бредить.
— У т-тебя есть семья, н-некромант? Уверена, у б-большинства пони есть... почему бы и у тебя ее н-не должно б-быть?
Ее веки отяжелели, пока она боролась за ясность сознания.
— М-могу я увидеть их? Т-ты позволишь м-мне поговорить с моей с-семьей в последний раз?
Пустота взывала к ее смерти, но у Боуна Мэрроу были другие планы.
Излечить.
Кобыла закашляла кровью, когда регенерирующее ребро уперлось в легкое. Она закричала в агонии, рухнув на булыжник под собой; темная магия окутала ее тело, восстанавливая конечности, сращивая кости и кожу.
— Скажи своей семье, что любишь их, — проговорил Боун. — Скажи им, как сильно о них заботишься, Бэтпони. Потому что некоторым больше не представится такого шанса. Иногда нашу семью отнимают у нас, и мы ничего не можем с этим поделать. Скажи Энвилу, чтобы уводил войска. Я даю им последний шанс. Если он продолжит осаду Кантерлота, несмотря на мое предостережение, меня уже не будет волновать, какую балладу придумает умирающий пони по этому поводу. Если я найду тебя на этом поле битвы снова, ты умрешь. Твои друзья и семья тоже.
Кобыла была поражена своему удивительному выздоровлению и хладнокровному тону некроманта.
— С-спасибо, некромант!
Боун нахмурился. — Не благодари меня, Яркая Луна. Беги, цепляйся за свою жалкую жизнь, пока я не отобрал ее у тебя.
Ее уши прижались от потрясении, и она тут же взмыла в небеса; скелеты пропустили ее через небо Кантерлота. Из ноздрей жеребенка повалил холодный туман, когда он посмотрел на окровавленную землю под собой.
— Я пытаюсь, Синек, — пробормотал некромант. — Я еще готов дать пустоте реванш…
Принцесса Селестия дошла до Дворцовой Гробницы. Элементы Гармонии занимали всю дальнюю стену на своих пьедесталах. Идя по коридору, она не могла не вспомнить прошлые моменты своей жизни. Убийство Короля Сомбры, поражение Дискорда, заточение Лорда Тирека в Тартаре.
Луна была всегда рядом с ней на протяжении всех этих событий, но сейчас все было иначе. Она дала Эквестрии куда больше, поняла Селестия. Луна была хранительницей снов пони и их самих, пока сама оставалась в Кантерлоте, далеко от распрей и прений, которые она считала тогда необходимыми. Теперь это не отпустит ее. Она изгнала Найтмер Мун, но ее прощальный подарок теперь находится за этими мраморными стенами и убивает пони, которых она поклялась защищать.
Боун Мэрроу пустился во все тяжкие, убивая все на своем пути. Ее Рыцари распущены; сила, которую она собой представляла, должна была нести только добро во всю Эквестрию, но времена не те. Только теперь, пару дней назад, она начала сомневаться в своем решении.
Взглянув на Элементы Гармонии, она снова протянула к ним копыто. Верность и Доброта засияли ярче с момента ее последнего визита, заставляя принцессу удивиться этому.
— Что вы пытаетесь сказать мне? — вопросила Селестия. — Разве я не достаточно настрадалась? — Она указала своим облаченным в броню копытом на вход. — Некромант сошел с ума от пустоты, а вы хотите, чтобы я пощадила его?
Доброта потускнела, вынуждая принцессу вздохнуть в замешательстве.
— Тогда что мне делать? Чего вы хотите от меня?
Элемент Магии ярко вспыхнул, унося мысли аликорны далеко в будущее. Ей явился гештальт фиолетового аликорна, окруженного пятью друзьями, каждый из них держал в своих копытах по элементу. Она увидела в разрушенном храме статую Боуна Мэрроу в окружении пони в капюшонах, его золотые часы свисали с его каменной шеи.
Смахнув эти видения прочь, Селестия все больше упускала суть. Она посмотрела на Элементы, каждый из которых сиял лицами, которых она никогда прежде не видела. Теперь все Элементы светились размеренным ярким сиянием в присутствии Селестии. Она не знала, что они означали, но точно знала, как Принцесса, она должна дожить до того момента, когда планы Элементов осуществятся. По какой-то причине Элементы показали ей статую Боуна Мэрроу. Может, они не хотели изгнать его, как в случае с Принцессой Луной?
Она собрала все Элементы своей солнечной магией и вложила их в ячейки на своей золотой броне. Кажется, ей все равно придется найти эти часы.
Песнь разгоревшегося боя продолжалась по мере того, как Боун проходил мимо бойниц кантерлотских стен. Некоторые пони сбежали в лес, но особо упрямые остались. Он предположил, что их благоразумнее исчислять тысячами, плюс остатки разрушенных народов, которые поклялись в вендетте.
Некроманта не волновало, выживут они или нет. Они все — союзники Яркой Луны, и если они нападут, то умрут страшной смертью. Его скелеты сидели теперь по крышам и башням, пока остальные сражались у главных ворот.
Кантерлот все еще осаждался. Магия сожгла бесчисленное количество домов и уничтожило столько же районов, но стены хорошо служили своим защитникам. Боун предположил, что золотая отделка была нечто большим, чем просто показухой.
Ядовитое Сердце до сих пор находилось за воротами, и скелеты Боуна старались держать дистанцию между этим могущественным артефактом. Боун Мэрроу не видел смысла брать его себе или, тем более, пользоваться им. Если он оставит его, где оно и лежало, оно не сможет ему навредить. Все, у кого храбрость граничила с безрассудством, шагали в область поражения, заслуживая быструю смерть.
Между Боуном и Яркой Луной произошло недопонимание. И поэтому, когда Яркая Луна набиралась смелости для следующей атаки, некромант обязан был сдержать данное им слово.
— Некромант!
Боун обернулся и увидел ни кого иного, как Пьюра Интента. Пустота требовала его смерти, как она делала со всеми бьющимися сердцами, которые могла почувствовать.
— Чего вам, Капитан?
Он вытянул копыто вперед; от предмета блеснуло золотом.
— Полагаю, это твое?
Ушки Боуна встали торчком от удивления. — Где ты это нашел?!
— Я видел, как тебя забрала Яркая Луна, Некромант. Я собирался убить тебя первым, но они не удостоили меня этим удовольствием. — Он покачал сосудом души Синек из стороны в сторону. — Даже представить себе не мог, что ты заточишь душу своего друга. Это какой-то новый уровень зла, про существование которого впервые слышу!
Пустота предложила убить Пьюра Интента и забрать карманные часы с его пепла. Лишь в этот раз Боун согласился с ней.
Умри!
Темно-голубая магическая стрела устремилась в Капитана, попав тому в грудь и отправляя его в полет до мраморной стены. Он, кашляя, поднялся на копыта.
— Предаешь Принцессу так скоро?
«Почему он не умер?»
Жеребец постучал по своей груди копытом. — Я защищен от твоей гнусной магии, Некромант!
— А, — проворчал Боун, — колдовство.
Как и в тот раз, когда он не смог убить Обсинли Рича в первую их встречу, так и сейчас чары не позволяли ему убить Пьюра Интента. Книга упоминала, что даже самый слабый щит сможет защитить носителя, и Боун посетовал на себя прошлого, который ни разу не задумался, что охотники могут защититься от его некромантской магии.
— Что ты хочешь, Пьюр Интент? — крикнул Боун через бойницы капитану.
Тот указал на часы. — Я хочу, чтобы ты поменялся местами со своей подругой! Я хочу избавить Эквестрию от зла, от некромантов, таких как ты, готовых убивать невинных и уничтожать тысячи!
Рог Боуна зажегся темно-синим сиянием, которое, схватив часы, боролось с захватом Пьюра Интента. Он не собирался играть по его правилам, когда его магия могла с легкостью просто отобрать их, что он и делал.
— Ты сломаешь сосуд души! — выкрикнул Пьюр Интент, отчаянно пытаясь удержать часы. — Ты идиот, ты погубишь на всех, если они разобьются!
Некромант закатил глаза. Часы были неразрушимы.
— Нет! — завопил Пьюр, когда не удержал часы, и рухнул с грохотом металла на землю. — Как это возможно?!
Боун держал часы в своем копыте. — Колдовство.
Уши Рыцаря опустились, когда вокруг него начали собираться скелеты грифонов и минотавров, и он обнажил свой меч в тщетной попытке защитить себя.
— Назад, мерзкие исчадия! Назад!
Костлявые пальцы минотавра с силой сжали голову Пьюра, вдребезги ломая его шлем. Рыцарь успел выскользнуть из своей брони как раз вовремя, чтобы не стать жертвой впившихся в бока и пластинчатую грудь когтей.
— Нет! Все должно было не так!
Пьюр поднял взгляд на Боуна Мэрроу, стоящего на стене, и заметил, что Некромант, открыв часы, выглядел сильно взволнованным от увиденного там. Ухмыляясь во весь рот, Рыцарь поднялся на задние копыта и швырнул в жеребенка свой меч.
Клинок, закрутившись в воздухе, не был замечен увлекшимся Боуном. Он попал точно в некроманта и перевалил его через стену на камень под ним, вгоняя меч глубже в позвоночник. Скелеты неподалеку рассыпались, чтобы дать своему хозяину больше магии для лечения.
Боун пытался вытащить меч, застрявший у него в груди. Он не мог вздохнуть, когда желудочный сок растворял его внутренности от вошедшего в кишечник клинка. Потянувшись копытом к Сосуду Души Синек, броня Пьюра прижала его к земле. Его следующим шагом было измолотить рог некроманта в пыль.
— Я стою выше тебя, некромант.
Принцесса Селестия парила над городом в поисках некроманта, пока не заметила у главных кантерлотских ворот поблескивающие огоньки. Скелеты падали один за другим, в то время как жеребенок лежал на земле. Затем она осознала, что это был Боун Мэрроу, и стремительно спикировала к нему.
Грузно приземлившись под тяжестью своей брони, она заметила Пьюра Интента, нависшего над умирающим телом жеребенка.
— Капитан! — выкрикнула Селестия. — Что вы делаете?!
— Я нашел часы, как вы и велели, Принцесса. А еще я ранил некроманта! Используйте Элементы Гармонии; убейте его, пока он слаб!
Теперь она хорошо увидела, что жеребчик был пронзен мечом, выходящим из его спины прямо под грудной клеткой. Его рог потрескался, а скелетов нигде не было видно.
— П-почему? — прохрипел Боун, все еще пытаясь наскрести копытом Сосуд Души Синек. — Я... я не…
— Молчать! — рявкнул Пьюр, придавив копыто жеребенку. — Ты ответишь за свои преступления против Эквестрии, ответишь за смерти тысячей!
— Я не нарушил... — пробормотал некромант, — своего обещания…
Пьюр Интент указал на Селестию. — Используйте Элементы, Принцесса Селестия! Освободите Эквестрию от зла!
Элементы Гармонии мерцали на броне Селестии. Они шептали о несправедливости, о жестокости и страданиях. Она переглянулась между капитаном и некромантом.
— Как пожелаете, Капитан. — Селестия достала из-за спины топор в своей солнечно-золотой ауре и махнула копытом на Пьюра Интента. — Отойдите от Некроманта.
Рыцарь ухмыльнулся, в предвкушении сделав шаг назад. Селестия подошла к Боуну Мэрроу, близко наклонившись к нему.
— Я прошу прощения за это, Боун Мэрроу, но у меня нет такой магии, способной залечить твои раны.
Пьюр Интент с ужасом смотрел на то, как некромант вяло улыбнулся. Топор замахнулся и прицелился в шею Боуна.
— Что вы творите?! — закричал Пьюр. — Он же воскреснет!
Топор вгрызся в шею жеребенка и одним ударом, пробивая мощенный булыжник, декапитировал ее от тела. Ее магия достала меч капитана из тела некроманта и швырнула его в стену.
— Я прекрасно осведомлена об этом, Пьюр Интент, — проговорила Селестия, подходя к бывшему капитану. — Я увидела сегодня истинное зло, которое явили мне Элементы Гармонии…
Капитан попятился от золотой принцессы, чуть ли не каменяя от ужаса.
— Ч-что вы имеете в виду? Я ранил некроманта! Он не смог бы никому больше навредить!
Она покачала головой. — А скольких ранили вы, Пьюр Интент?
— Н-но все, что я делаю, это во служение вам! В защиту всей Эквестрии!
Топор непоколебимо плавал в магии Селестии, когда позади нее Боун Мэрроу начал свою регенерацию. Смертельные, пугающие до жути завитки цвета бездны искали жизнь вовне, поглощая кровь павших и трупы Королевских Стражей, измалывая тех в пепел.
— Вы правы, Капитан, — уступила принцесса. — Но мои убеждения шли в разрез с моими намерениями. Я ошиблась.
Мирок бывшего капитана рушился прямо на его глазах.
— Что? Как вы можете ошибаться? Вы же Принцесса Селестия!
— Вы жалеете о вещах, которые сотворили? — парировала Селестия. — Просыпаетесь ли вы каждую ночь с мыслью, что все могло быть иначе?
Непонимающий взгляд Пьюра ответил на ее вопрос.
— Я противостояла огромному количеству зла, Пьюр Интент. Я стала отдаляться от пони, которых поклялась защищать. Я стала холодной, как камень, бессердечной. — Она указала на павших солдат Яркой Луны, которые поглощались за считанные секунды. — Возможно, моя сестра все время была права. Я потеряла связь с той, с которой вместе правила Эквестрией.
Взгляд Рыцаря ни на секунды не отводился от огромного топора Селестии.
— Я приказывала Луне уничтожить народы во имя защиты всей Эквестрии. Я поклялась защищать своих пони, чтобы быть уверенной, что им больше ничего не будет угрожать. Я превратилась в зло, которое и поклялась искоренить в этом мире, Пьюр Интент, — продолжила Селестия, указывая на Боуна Мэрроу. — Этот некромант не убил ни единой живой души, пока я не приказала вам и Рыцарям Солнца охотиться за ним. Он бы жил мирной жизнь, насколько могла бы позволить ему его пустота. Может быть, я бы могла помочь ему обуздать ее…
Она вздохнула. — Однако теперь я боюсь, что его способности могут выйти из-под контроля. — Ее магия взяла Сосуд Души Синек под копытом Пьюра Интента и поднесла его к принцессе. — Существует надежда, пусть и крохотная. Удивительно в эти времена раздора и разрушений.
— Что... вы планируете делать? — осторожно поинтересовался Пьюр.
— Элементы Гармонии показали мне будущее, Капитан. Они показали Шестерых пони, олицетворяющих каждый из Элементов, даже Луна и я на такое не способны. Возможно, спустя столетия моей жизни я потеряла возможность видеть добро в действиях других. Может быть, таким образом они хотят преподать мне урок.
Капитан указал на Боуна Мэрроу. — Что насчет него? Вы убьете его?
Селестия покачала головой. — Я посмотрю, что Элементы Гармонии сделают с ним. Затем я поговорю с Энвилом.
Пьюр Интент моргнул.
— Что?!
— Эта война бессмысленна, — огрызнулась Принцесса Селестия, прежде чем вновь восстановила самообладание. — Мои собственные пони убивают друг друга, потому что мое высокомерие и спесь не давали мне выслушать их пожеланий, также как и с Луной — я ее не слушала. — Она указала на Боуна Мэрроу, который уже почти закончил свое перевоплощение; последние крупицы темной магии растворялись в нем. — Жеребята не должны быть убийцами тысячей жизней лишь из-за моего страха и совершенных ошибок. Они должны жить счастливой жизнью, как хочет этот некромант. Мои действия и решения довели его до безумия, только мои решения стали причиной гражданской войны и изгнания моей сестры!
Ее топор с силой упал на вымощенную булыжником улицу.
— С меня хватит, Пьюр Интент. Я не могу больше игнорировать страдания моих пони, пока я в безопасности отсиживаюсь во дворце Кантерлота. Никогда более моя армия не нападет исподтишка на ничего не подозревающие народы, став жертвами моей паранойи.
Глаза Боуна Мэрроу медленно открылись, а копыто потянулось к шее. Он вспомнил, что его карманные часы забрали, пока его зрение старалось сфокусироваться на одном предмете.
Золотое копыто Селестии потянулось к его мордочке, и он отпрянул.
— Ты предала меня!
Он глянул в сторону от Принцессы, заметив Пьюра Интента. Его злость остудила воздух вокруг, а зубы угрожающе заскрипели.
— Боун Мэрроу, — сказала Селестия. — У меня Сосуд Души твоей подруги.
Жеребчик перевел взгляд на золотые часы, болтающиеся в магии принцессы. Его темно-синяя магия снова схватила их, и он мечтательно держал их в своих копытах.
— Мне жаль, Боун Мэрроу.
Боун поднял взгляд и увидел нарастающую вокруг Принцессы энергию. Все цвета радуги обуяли ее, когда она поднялась в воздух.
— Нет! Что ты делаешь?! — Юный некромант попятился назад, прикрывая глаза от слепящего света. — У нас был уговор!
Волна магия ударила Боуна Мэрроу, и он мог почувствовать, что его тело затвердевает. Его копыта окоченели, пока он сам быстро покрывался слоем камня. Его глаза были последними на очереди. Они сулили верную смерть Принцессе Селестии.
Скелеты по всему Кантерлоту пали, летуны обратились в прах, опустив на город пепельный дождь, когда их мастер был заточен в камень. Он стоял как влитая статуя, его капюшон застыл, развеваясь в такт невидимому ветру и укрывая его от света, которого он больше никогда не увидит.
Из Принцессы выпали, звеня, Элементы Гармонии, превратившись в серые, аляповатые камни. Селестия опустила голову.
— Мне жаль, Боун Мэрроу.
Ее золотая магия держала Сосуд Души Синек между ней и Некромантом. Она поспешила повесить их ему на шею.
Пьюр Интент ткнул в сосуд души. — Что будет с подругой некроманта? Она не будет страдать до его следующего возвращения?
Селестия не спеша покачала головой.
— Душа без тела не знает ни боли, ни страданий. Скажем, она находится в забытье. — Она посмотрела на шокированного капитана, добавив: — Что вы можете сказать мне о жизни до того, как вы стали пони?
— А?
Она указала в сторону Боуна Мэрроу. — Прямо как мы не знаем, что происходило до начала нашей жизни, так и некромант и его подруга не почувствуют силы времени. Если он и проснется когда-нибудь, для него все покажется лишь секундой, лишь каплей в бесконечно глубоком море под названием время. — Почти дотрагиваясь до сосуда души, она прибавила: — Синек Сайтс возможно мертва, ее душа томится в ловушке, но ее это не волнует. По ее ощущениям она умерла сегодня также, как умерла бы в будущем.
— Что вы планируете сделать с ними двумя? — спросил Пьюр более расслабленно, видя, что Принцесса не спешит рубить его своим топором.
— Они будет вместе, как того хотели при жизни, подальше от посторонних глаз, — объяснила Селестия. — Он вернется в будущем, я уверена в этом... Я только надеюсь, что наберусь достаточно мудрости, чтобы исправить ошибки прошлого.
Впервые за всю эту длинную ночь на Кантерлот опустилась мертвая тишина. Пепел вскоре прекратил падать, а лед на улицах растаял. Кровь была смыта в водосточные каналы, и горожане потихоньку начали выглядывать из своих домов. Королевская Стража вернулась на свои посты и по указу Селестии помогала в равной степени и союзным выжившим, и Яркой Луне с их ранами. Ядовитое Сердце было положено обратно в кристальную шкатулку и надежно спрятано в дворцовой гробнице.
Принцесса Солнца пожелала провести переговоры с Энвилом — лидером Яркой Луны. Обе стороны с трудом пережили ночную битву и тысячи обратившихся в прах, но бесстрастная маска Селестии помогла ей все уладить дипломатическим путем.
Грифоны, Минотавры, Алмазные Псы и другие расы озвучили свои недовольства Селестией, и она, как настоящий лидер, приняла их. Она поклялась восстановить их народы, как знак доброй воли, прекрасно понимая, что до того момента, когда они примут Эквестрию в новом, доброжелательном свете, пройдет бесчисленное количество времени.
Даже за мир приходится платить кровью. Гражданская война, разгоревшаяся из-за изгнания Луны, изрядно ослабила Эквестрийскую нацию, даже с тем фактом, что остатки Яркой Луны были переведены в Королевскую Стражу. Отдельные группировки вымерших народов грабили эти земли десятилетиями, пока их наконец-то всех не отловили.
Капитан Пьюр Интент возглавил объединенные силы Эквестрии и руководил несколькими стычками, и в конечном итоге был убит драконом по имени Сколд, когда тот подошел к Драконьим Землям слишком близко.
Брайт Айдиа продолжил свою счастливую жизнь, частично продленную лечебной магией Боуна Мэрроу, которая вылечила не только его рог и глаз. Он умер в пожилом возрасте, окруженный любящей семьей.
Обсинли Рич остался верен своему слову и основал город для нескольких выживших в Танцующих Полянах. Его фантазии в придумывании названия хватило лишь на Понивилль, и его потомки делали все возможное, чтобы этот город процветал.
Бабуля Смит завела семью и осела в Понивилле, на удивление выглядя много моложе своих лет. Она никогда никому точно не говорила о своем возрасте.
Рэдиенс, портниха Обсинли Рича, открыла свой бутик в Кантерлоте, в котором она работала дизайнером одежды, пока тоже не нашла себе идеального жеребца и не оставила работу.
Из Королевских Стражей, ставших друзьями Боуну Мэрроу, выжил только Шай Спринт. Он был напуган битвой, разверзшейся в Кантерлоте, и остался в городе, защищая горожан, которые были не способны участвовать в защите столицы. Он тоже прожил долгую жизнь, обретя семью и покой.
Герцогиня Луламун продолжала свою иллюзионическую деятельность при дворах Кантерлота, пока не бросила ее в дальний ящик. Единственная вещь, которую она была не способна завуалировать, так это возраст. Она завела семью, разработав свою собственную, уникальную манеру общения с будущими поколениями.
Фрости Пай — кобылка, выжившая вместе со своим отцом в Танцующих Полянах, — тоже остановилась в Понивилле. Ее отец пытался работать городским пекарем, но его копыта просто не были под это заточены. Годы спустя Фрости Пай попыталась открыть магазин и весьма успешно, заключив относительно неплохой контракт с весьма скучным жеребцом с местной каменоломной фермы, расположенной на околице городка.
Принцесса Селестия открыла собственную школу, в которой надеялась обучать одаренных единорогов со всей Эквестрии, чтобы они не закончили как Боун Мэрроу — в неведении. Каждый приведенный в эту школу одаренный жеребенок оттачивал свои магические навыки, развивая в себе каждый из Элементов Гармонии. Она не хотела быть неподготовленной к новой угрозе, куда более зловещей, которая может исходить и от нее самой.
Через неизвестный промежуток времени у Селестии созрел план насчет Боуна Мэрроу.
В его непродолжительном амплуа в роли некроманта он защитил будущее таких пони, как Твайлайт Спаркл, с которой они могли бы стать неплохими друзьями. Она проследила их родословную, уходящую корнями тысячелетия назад, примечая, что жеребчик, так или иначе, связан со всеми ними.
Не многим более спустя тысячу лет Принцесса Селестия сидела напротив своей сестры и вновь разделяла с ней обеденный стол. Луна наслаждалась завтраком, который был приготовлен специально для нее. Селестия же прикорнула на своем стуле, подперев мордочку копытом, пока сама довольствовалась компанией своей сестры. Вдалеке всходила луна.
Со вспышкой зеленого пламени послание нарушило их идиллию. На нем была печать Принцессы Твайлайт Спаркл.
Луна задрала бровь, ее вилка с блинчиками зависла возле рта.
— Что там?
Сморгнув сон с глаз, Селестия раскрыла свиток своей магией и начала читать вслух.
«Дорогая Принцесса Селестия,
Карта Знаков Отличия ведет себя странно. На ней какой-то Череп Ворона.
Вы знаете что-нибудь об этом? Я приму любой совет.
— Принцесса Твайлайт Спаркл».
Селестия тяжело вздохнула, опуская свиток на стол.
— Я узнаю этот взгляд, — прокомментировала Луна, откусывая блинчик.
Посмотрев прямо в глаза своей сестры, Селестия ответила:
— Он вернулся.
Принцесса Луны чуть не поперхнулась. — Кто, Тирек?
Селестия помотала головой. — Нет, Луна. Последний живущий некромант.