Лишняя

51. Редкий совет

Друг в беде не бросит, лишнего не спросит. Вот что значит настоящий, верный друг!

— А больше ничего тебе не надо?!.. — я прошёлся туда-сюда, разъярённо стегая себя хвостом по бокам и не сводя взгляда с настороженно наблюдающей за мной с кровати Луны.

Проклятье! Бездна!.. Вот какого лешего вся такая хрень вечно именно со мной?!.. Твою-то мать!..

— Прости, Найтмер. Я не знаю другого способа, — опустила взгляд синяя, изображающая живое воплощение вины. — И я не уверена, что мы ещё можем позволить себе лишнюю неделю бесплодных попыток…

— Заткнись, а?.. — мрачно отрубил я, нервно прохаживаясь по комнате. Тихо выругался сквозь зубы от невозможности сдавить виски передними копытами прямо на ходу. Проклятые ноги!.. Сжал, насколько возможно, крыльями. Не знаю, зачем. Притихшая принцесса украдкой опасливо наблюдала за мной, больше не решаясь ничего говорить.

Наградив её долгим взглядом, я, так и не найдя подходящих слов, со стоном опустился на пол и таки сжал виски между копытами, остро жалея, что на них нет прохладных металлических накопытников.

Бляха, ну за что, а?..

Когда меня неделю назад колбасило от месячных по-лошадиному — я искренне надеялся, что все мои проблемы с учёбой — это от них. Ну, поначалу просто не освоился, а как примерно понял — началось, вот и не получается… Но мозги встали на место, навязчивое желание найти приключений под хвост свалило, пообещав вернуться через месяц, а успех так ближе и не стал. Чувствовалось, что вот — руку протяни! А ухватить не выходило! Я понимал, я чувствовал, что мне нужно сделать — но тупо этого сделать не мог! Не получалось! Разогнал всех репетиторов три дня назад, оставив только особенно полюбившиеся уроки полётов, и тупо пытался сделать. Отработанным методом начать засыпать — попытаться поймать момент — промахнуться — проснуться — повторить. Всех полученных результатов — вчерашний нервный срыв с тихой истерикой, несколькими литрами слёз и мигренью от запоротого режима сна… С-сука, а… И тут заваливается эта синяя сволочь чуть ли не вприпрыжку и с лыбой во всю пасть и радостно возвещает, что у неё получилось! А значит, вместо того, чтобы дальше биться в стену головой, ты, Найтмер, можешь просто открыть мне свой разум и дать его вместе с телом порулить, чтобы, значится, твоими копытами всё сделать, и ты поняла сама — как повторить. Всего-то!.. Бездна побери весь этот треш долбаный!.. И всех гарантий, что в моей памяти не будут копаться, а в моей личности — тереть «ненужное» и прописывать «нужное» — это честное-пречестное слово Луны, которое, мать его, крепче гороха просто!

Да гори эта хренова Эквестрия синим пламенем!.. И Луна эта с её кошмарами! И Тия… И… все остальные…

— Проклятье-е-е!!!..

Я не могу всё так бросить! Тию бросить! Она же… Я ведь на своей шкуре знаю, как эта хрень мозги разъедает, и… Нет, блин, я её этой хрени не сдам! Но как тогда?.. Хрен ведь угадаешь, в какой именно момент у Солнышка планка упадёт, и она, образно, подхватив глефу, пойдёт убивать неугодных в лес. Блин, да это может происходить вот прямо сейчас! Нету времени ломать зубы об этот хренов гранит науки, нету! И, по большому счёту, не было изначально! Мы, блин, с самого начала плыли на одной голой удаче и надеялись, что Селестия сколько-нибудь протянет. Сколько-то протянула, да, но рано или поздно наша белая коняшка кончится, и в барабане револьвера, с которым мы недели три уже увлечённо играемся, таки окажется патрон…

Тянуть нельзя ни в коем случае! Вот только альтернатива… Я скосил глаза на Луну, что продолжала напряжённо мести хвостом по кровати, кусая губы и кидая на меня нервные и озабоченные взгляды.

Твою мать, ну почему всегда всё сложно так, а?!..

— Почему я вообще должна тебе верить?! Я даже не знаю, на самом ли деле это требуется именно для той цели, которую ты называешь! Зачем тебе вдруг лезть ко мне в голову?

— Я… Я понимаю, как это звучит, — Луна со вздохом неуверенно потёрла левую переднюю ногу правой. — И должна была предупредить тебя раньше, но… Но так и не решилась. Прости! Побоялась, что ты просто бросишь всё и уедешь. А теперь, получается, вывалила всё на тебя совершенно неожиданно…

Я прохаживался вдоль стены, стискивая челюсти и катая желваки. Чтоб тебя разорвало и наперекосяк склеило, чучело корявое! Тупая лошадь!..

— К теме вернись! Гарантии!

— Никаких, — замерев на мгновение, выдохнула единственное слово она и, понурившись, продолжила: — Только моё слово, что я не стану делать ничего сверх необходимого для обучения.

— И что же ты посчитаешь необходимым, а? Просмотр памяти? Вырезание оттуда или подмену «ненужных» кусков? Что?

— Н-никогда! — голос Луны заметно дрогнул, а она сама втянула голову в плечи. — Я — не Сомбра!.. И я даю тебе слово, что только помогу тебе найти нужное ощущение и удержать его — и ничего кроме этого!

— Предатель однажды — предатель навсегда, синяя, — скривившись, выплюнул я и отвернулся к окну, по которому тихо постукивали редкие капли дождя.

Что мне делать, а? Что?.. Играть в русскую рулетку, где каждые несколько дней в барабан добавляется по патрону — вплоть до шести — надеясь справиться самостоятельно до того, как станет поздно? Что может наворотить пошедшая вразнос Тия? Ну, меня убьёт — это точно… Или, вон, типа того, что мне снилось, сделает: спилит рог, обрубит крылья и замурует в подземельях. Через месяц перебесится, достанет и извинится… Меня передёрнуло. Почему-то страшно стало не только за себя, но и за Селестию. Она ведь себе этого не простит… Будет потом как Луна поедом себя есть и в подушку ночами плакать…

Я, рыкнув, вытряхнул дурацкие мысли из головы.

В любом случае, такой хоккей нам не нужен. Вот только альтернатива — довериться — полностью довериться! — предательнице, лгунье и лицемерке! Я кинул быстрый взгляд на напряжённо размышляющую о чём-то Луну. Отвернулся, вздохнул, прикрыв глаза.

Вру сам себе. Бездна. За всё время, что я здесь, синяя не дала мне на руки ни одного факта таких обвинений против себя. Я… Я просто её ненавижу — и всё. Мне всё равно, какая она, как себя ведёт и как теперь поступает. И веры ей — ровно никакой.

Проклятье.

— Мне надо подумать, — я, развернувшись, направился к выходу.

— До свидания, Найтмер, — печально отозвалась принцесса. — Доброго дня тебе.

Скотина.

---

Сколько я тут сижу уже безвылазно?.. Блин, с местным климатом и незаметно даже, что сентябрь на дворе… Вот ведь, а…

Я со вздохом окинул взглядом панораму дворцовых башен, садов и нависающие над пропастью посадочные площадки, фоном которым служили далёкие-далёкие поля с тоненьким серпантином речки и пушистый лес из миниатюрных деревьев. А если присмотреться, то можно было различить, как в сторону моста через реку полз маленький поезд…

Зараза… Оторвав взгляд от пейзажа, я прошёлся по балкону. Безвылазное сидение в ночном крыле дворца уже откровенно действовало на нервы. Но куда ещё деться? В дневное крыло, а также в публичную и административную части лезть и повода не было, и не хотелось особо, чтобы не вызывать ажиотажа и не нервировать Тию лишний раз. То же самое можно было сказать и про город. Куда-то надолго и далеко отлучаться же было особо некогда, особенно в последнюю неделю. Усиленно изучал и качал магию, рассчитывая упростить себе этим основную задачу со снами, постоянно пробовал попасть в этот хренов мир снов, который ни в какую не давался в руки, летал, читал, этикет изучал, историю… Ну и, конечно, общался с этой окаянной Луной.

Загрузила же вчера, сволочь синяя… Признаться, своё «надо подумать» я постарался выкинуть из головы, едва за спиной закрылась дверь, как и все мысли о прошедшем разговоре, которые потом яростно гнал от себя до самого вечера, вместо этого усиленно задалбываясь учёбой и попытками поймать опять постоянно ускользающий мир снов. Но стоило лечь спать, как мысли вернулись, а сон после всей этой чехарды с «заснул-проснулся-повторил», как назло, совершенно не шёл. И вырубить себя тоже уже тупо не получалось — это определённой концентрации требовало и настроя, от которых к этому времени не осталось ни следа: переутомился в край — потому, собственно, и лёг… Матерился как школьник, яростно мотал головой, включал свет и мерил спальню шагами я, наверное, часа четыре, всё это время невольно крутя в голове слова скотской синей лошади. Так ни к чему конкретному и не придя, кроме тупой злости на Луну, на ситуацию, на Тию, на себя — на всё! — и подкатывающей истерики, я, наконец, окончательно умотавшись, всё же уснул, проспав как убитый аж заполдень.

Эх, вот бы вся эта дрянь мне просто приснилась, а… Проклятье… Ничего не хочу сегодня делать. Да вообще ничего не хочу! Домой хочу…

С тоскливым вздохом окинув отвратительно солнечный и жизнеутверждающий пейзаж в последний раз, я распахнул двустворчатую дверь и вышел с балкона, скрывшись от тёплых лучей солнца в наполненную тишиной пустую и равнодушную прохладу своего временного пристанища.

Тишиной… Погоди… Это что, голоса? Я, замерев с поднятой для шага ногой, прислушался, поворочал ушами. Точно, в гостиной разговаривают. Тихо, едва удаётся расслышать даже голоса сами по себе, но всё же…

Задумчиво хрустнув затёкшей за время размышлений в неподвижности на балконе шеей, я повернул к двери, ведущей из спальни. Это, интересно, кто там такой храбрый выискался? И кому от меня вдруг что-то настолько нужно, чтобы засесть у порога с кем-то болтать в моей гостиной и при этом даже не попробовать зайти собственно ко мне? Та-ак…

— Здравствуй, Найтмер!

Едва сделав шаг из спальни, на ходу пытаясь снова хрустнуть шеей, я замер на середине движения — лишь взгляд лихорадочно метнулся в сторону, откуда доносился голос. Да это… Да этого… Когда?!..

Рарити, коротко взглянув на Луну, отставила на стол пиалу и, изящно спрыгнув с пуфика, шагнула мне навстречу.

— Рар?..

В горле застрял ком.

Бросила магазин, заказы, оставила любимую сестру на кого-то, нашла способ попасть во дворец… Ради…

— А ты… что тут?..

— Представилась возможность заглянуть к тебе в гости, дорогуша, — улыбнулась она обворожительной тёплой и такой родной улыбкой. — И я просто не смогла бы не приехать!

Ради меня?

Ради меня…

— Рар… — всхлип пробился сквозь стиснутые зубы, глаза предательски жгло. Я торопливо сгрёб единорожку телекинезом и, подтянув к себе, обнял, зарывшись носом в гриву, пахнущую фиалками и какими-то духами.

Только не исчезай…

— Воспитанной леди неприлично исчезать оттуда, где так обнимают! — с доброй усмешкой ответили на мои объятия. — Я тоже соскучилась. Рада тебя видеть, На́йти.

Я отчаянно стиснул зубы — и судорожно прижимаемую к груди пони — чувствуя, как слёзы чертят дорожки по шёрстке на щеках. Я… Я же разревусь сейчас…

Приехала. Не зачем-то — ко мне. Чтобы мне одиноко тут не было. Соскучилась… По мне…

З… Зараза… Я же сейчас… Я…

…

— Ну вот, п-причёску помяла, — шмыгнув носом, с виноватой улыбкой смахнул я влагу с ресниц запястьем. — Прости.

— Ради тебя не жалко порой выглядеть настоящим чудовищем, дорогуша, — повторив мой жест, улыбнулась единорожка и подарила мне взгляд своих обрамлённых пушистыми длинными ресницами сапфировых глаз, блестящих от слёз. — Насколько всё ужасно?

— Примерно как я после очередной тренировки с купанием в озере.

— О-ох!.. На́йти, ты же шутишь, правда?.. — очи подруги наполнились паникой, за которой старательно прятались смешинки. — Это чудовищно! Я же во дворце! А если я встречу его светлость принца Блюблада? Или… Или саму Её Высочество принцессу Селестию?!..

— Могу копытом пригладить, поплевав для надёжности, — предложил я. — Мне помогает.

— Ч… Что?!.. Даже не вздумай, Найтмер!.. Это ужасающе!.. Ты правда?!.. О, Селестия!.. — попыталась отшатнуться надёжно удерживаемая модница. Паника в её глазах плеснулась уже настоящая.

— Да ладно тебе, я наловчилась немного уже, так что вполне аккуратненько получается… — состроив недоумение на морде, не удержался я.

— Ты издеваешься!.. — жалобно проканючила несчастная кобылка, сделав бровки домиком. — Найтмер!.. Ты не можешь быть столь же неотёсанной, как Эпплджек! Я… Хорошо, я понимаю, что ей в некоторых ситуациях простительно допустить небольшую неаккуратность, но ты живёшь во дворце, а не на ферме! — мне в грудь обвинительно ткнули мастерски обработанным и покрытым лаком копытцем. — И ты, как приличная леди, просто не должна позволять себе так ходить!!!

— Да нормально я хожу… — Напор единорожки немного ошарашил. — И вообще, мы про твою причёску говорили, так-то…

— Так! — выпутавшись из моих объятий, топнула копытом по ковру нахмурившаяся модистка, суровым взглядом предвещая приговор: — Где здесь спа?

Дошутился, похоже…

…

М-м…

Прикосновения к правому крылу, перья которого чутко и аккуратно приводили в порядок профессиональные движения спа-пони, были, на удивление, даже приятными, хотя обычно чужие копыта на своих крыльях как-то нервировали. Может, это потому было, что занималась крылом сейчас крылатая же пони, по себе хорошо представляющая, что и как — не знаю…

Я с трудом удержался, чтобы не дёрнуть ногой от неожиданной щекотки: вторая мастерица занималась задним левым копытом.

— Извините, госпожа.

— Всё нормально, — я подавил желание отмахнуться: для процедуры была желательна неподвижность.

Всё тело, где присутствовала шёрстка, покрывал густой крем-маска, дающий ощущение приятного жара. Ещё дюжину-полторы минут — как раз девчонки закончат с крыльями и копытами — и можно будет смывать, вроде так сказали…

Я вздохнул, расслабленно растекаясь по кушетке. Кла-ас-с… Нашла же Тия таких мастеров крутых себе, а…

Да, команда, что сейчас обрабатывала нас с Рар, была приглашённая, из солнечного крыла дворца — у Луны своих спецов пока не завелось, разве что обычные горничные «принеси-подай-убери» да работники кухни. Ну пара стилистов-парикмахеров, гриву и хвост в порядок приводить — но эти были фестралами, так что я предпочитал справляться с причёской своими силами — до тех пор, пока случай не становился совсем запущенным… Ну нервируют меня, блин, мыши Лунины, орудующие острыми, как стилет, парикмахерскими ножницами в неуютной близости от моей шеи!

Пришлось, конечно, организовывать всё это, но под тяжёлым взглядом подруги у меня вполне получилось и найти, и позвать, и никаких вопросов, в общем-то, не получить в ответ. Собственный титул и выданный Луной статус были более чем весомыми аргументами.

Титул, н-да… Вот же, блин, дятел, кто его просил, а?..

Массаж нам делал жеребец — капельку самовлюблённый тип с прикольной двухцветной бело-красной гривой, убранной в модный причесон, и с гетерохромией — левый глаз голубой, правый — зелёный. Рар с ним флиртовала напропалую, тот охотно отвечал, не выходя, впрочем, за рамки, я смотрел и вставлял комментарии, которые понь старательно игнорировал, где мог, явственно меня побаиваясь… Хорошо, в общем, время проводили. И тут это чудо, закончив с Рар, опасливо подвалило ко мне и поинтересовалось, готова ли, значит, её светлость?.. Заметив расширяющиеся в немом шоке глаза подруги я этого попугая едва в бассейн не выкинул… Так сдать — и кому! Рарити, которая к знати, титулам да и просто авторитетам в некоторых областях относилась прямо-таки с придыханием! Пока мял меня — единорожка красноречиво молчала. Собственно, она и до сих пор была немного… Как пыльным мешком по голове, что называется.

— Леди Найтмер, мы закончили. И маску уже тоже можно смывать. Позвольте, я веки протру… — По лицу и закрытым глазам скользнула губка. — Вот, можно открывать.

— Спасибо, — кратко прищурившись, пока долго закрытые глаза не привыкнут к свету, неохотно соскрёб себя с лежанки я. А-а, блин, как влом вставать, а… Рядом так же поднималась Рарити.

— Помочь вам принять ванну? — осведомилась старшая в группе земнопонька, которую я за бело-розовый раскрас мысленно окрестил «Забавой», в честь мороженого

 — очень уж в цвет попала — когда я подошёл к подруге.

— Нет, думаю. Сами справимся, — ответил я, коротко обменявшись взглядами с Рар.

— Понимаю, — почему-то слегка зардевшись, кивнула «Забава». — Тогда позовите нас, как будете готовы — мы почистим зубы, нанесём лак и сделаем причёски и макияж. — Коротко поклонившись мне, команда спа-пони чуть, как мне показалось, поспешно покинула помещение, оставив меня и Рарити наедине. Самое оно будет поговорить.

— Идём? — кивнул я в сторону этакого то ли большого джакузи, то ли маленького бассейна. — И, Рар… Вздумаешь назвать меня «светлостью» или отбить поклон — я обижусь.

— Как прикажете, леди Найтмер, — с каменным выражением ответила та.

— Надеюсь, ты шутишь?

— Конечно, дорогуша, — вздохнула единорожка, подарив мне чуть недовольный взгляд. — Могли бы и рассказать об этом, ваша светлость.

Я горестно закатил глаза.

Смыв под искусственным водопадом ванильного цвета гель, уже начавший густеть — и ёжась от холода, накатившего после избавления от этой, работавшей термосом, массы — я торопливо влез в тёплую воду. Рар, чуждая чувству прекрасного, ждать освобождения тёплого водопада не стала и смывала маску по старинке — душем. Или уже просто грелась под ним — не знаю…

Нырнув на несколько секунд — прогнать холод с головы — я попытался пристроиться у края в привычной позе «руки на бортик», но быстро отказался от затеи и сел по-понячьи, оставив торчать над водой только башку — холодно, блин! Морозит после фигни этой… Уж отбивался-отбивался, но Рарити было не остановить, так что капитулировав — делайте что хотите — расслабился и стал пытаться получать удовольствие. Ну, зато, типа, шёрстка теперь будет мягкая и шелковистая… Я задумчиво погладил себя по груди запястьем. Ну… Под водой — как обычно. Хотя вообще, пони офигенно плюшевые и классные на ощупь. Даже себя погладить — классно, а уж ту же Рар…

Я, вздохнув, снова макнул голову под воду. Фыркнул, стёр налипшую на морду гриву в сторону. Я так рыдал, как сегодня, в последний раз, наверное, в детстве, когда любимую кружку разбил случайно… Хотя, в последнее время со мной это вообще не редкость уже. Можно было бы себя постыдить, де, дяденьке реветь не по чину… Но вот нифига стыдно не было. Даже взрослые суровые мужики, каждый день глядящие в лицо смерти, плачут. Не от боли или страха, конечно, а от радости и облегчения, от понимания, что их не бросили, и они нужны и важны для кого-то… А я чем дальше — тем сильнее ловил себя на том, что панически боюсь остаться в одиночестве. Не буквально, что одному в комнате, там, а в целом. Что все, кто для меня важен, отвернутся от меня и уйдут. И опровержение этому, что нет, не забыли, не бросили — это был даже не камень с души — это… не знаю даже. И что я делать буду со своим бессмертием, когда друзья уходить начнут?..

Переживу как-нибудь. Я уже терял, причём — всех и сразу. Когда сам ушёл…

Я окунулся снова.

Хватит мыслей.

Полюбовавшись парящей в прозрачной воде гривой, вынырнул. Рар всё ещё плескалась под душем. Что она там делает?.. Никак, голову взялась мыть. Тоже, кстати, надо бы…

Я выбрался к бортику и всё же уселся в привычной позе, закинув на него передние ноги. Ы-ых, блин, холодно ещё! Ладно, потерплю, а то надоело, позу поменять хочется… Расслабившись — насколько получалось, ибо тянуло поёжиться от холода — оглядел местное великолепие, предназначенное для ухода за собой.

Тут тебе и всё для спа-процедур, и купальня, и баня есть — такая, типа хаммама — и бассейн для плавания, в который каскадом стекает красивый искусственный водопад… На водопады тут вообще не поскупились — они были и небольшие декоративные, и в бассейн один стекал, и сюда, вон, в ванную — тоже… Я передвинулся к стене и сунул голову под поток тёплой воды. М-мб-р, класс-с… Понежившись немного, откочевал обратно. Ещё была пара водопадов просто так, чтобы под них залезть можно было — потеплее и похолоднее. Второй после бани огонь должен быть… Конечно же, был душ. На полу — плитка, но такая, серьёзная — чуть ли не в метр стороной, наверное. И оформление тоже классное — на подводную тему: сине-голубая гамма цветов, декор под ракушки, кораллы, и цветную гальку, «волнистые» стёкла на окнах, создающие иллюзию солнечных лучей, пробивающихся сквозь толщу воды… Здорово.

— Н-на́йти! Там у тебя вода т-тёплая? — наконец, высунувшись из-под душа, чуть дрожащим голосом осведомилась Рарити.

— Ага. Залезай, дался тебе этот душ! — призывно взмахнул я передней ногой.

Единорожка, вжимая голову в плечи, торопливым шагом процокала по плитке и юркнула в чашу рядом со мной. Ушла под воду, вынырнула, отыскав «ступеньку» для пони ростом пониже аликорнов, уселась, так же, как и я немногим ранее, оставив над поверхностью только голову. Попыталась безуспешно сдуть налипшую на лоб мокрую прядь гривы, раздосадованно дёрнула ушком. Чуть застенчиво улыбнулась, когда я зажёг рог и сдвинул ту магией.

— Голову мыла?

— Да. И тебе необходимо последовать моему примеру!

— Куда ж я денусь?

— Кто знает, ваша светлость…

— Слушай, ну не дуйся, а? Я сама только вот узнала, считай.

— Извини, На́йти. Просто… это немного неожиданно. Мы с тобой так общаемся, что я, порой, совершенно перестаю воспринимать тебя как аликорна и ту самую Найтмер Мун, — единорожка вздохнула.

— А и не надо, Мороженка, — я улыбнулся на чуть недовольный взгляд подруги. — Даже, пожалуй, не надо ни в коем случае. И если я и не сказала раньше, то только из боязни вот эту самую непринуждённость потерять. Поэтому — никаких «светлостей», хорошо? Пожалуйста.

— Только в шутку, — улыбнулась Рар и, помолчав, вдруг хихикнула, прикрыв рот копытцем. — Ты ведь так на аристократию смотрела, как на безвкусицу какую-то, а теперь — у самой титул!..

— Ага, мне тоже поворот понравился, — хмыкнул я. — Но по законам нынешним, оказывается, наличие рога и крыльев сразу — наказуемо титулом. Я думала, ты, может, сама об этом знала — не поверю, что, имея своё дело, ты законы не изучала.

— Изучала, конечно — но не все же целиком, а только касающиеся моей сферы, — качнула головой единорожка и словно бы попыталась втянуть голову в плечи.

— Под водопад залезь, — кивнул я замерзающей подруге на поток воды. — Он тёплый, классно.

…

— …я не надену!

— Ты его носила, оно тебе весьма нравилось — что изменилось, Найтмер?

— Тогда надо было тебе помочь, — буркнул я себе под нос, покосившись на аккуратно разложенное на кровати платье. Третье, с того самого показа, моё… нет, не «любимое», конечно, а… Ну, «наиболее впечатлившее», вот.

Невольно вспомнилось, как облегала тело ткань, как гулко бухали шаги по сцене, как восторженно ревела толпа, буквально купая меня в восхищении и восторге…

Я спешно отдёрнул ногу, обнаружив, что осторожно, практически с любовью разглаживаю копытом складки на шелковистой дорогой ткани. Щёки предательски налились теплом.

— Ну а сейчас тебе надо хорошо провести время, расслабиться и получить удовольствие.

— И каким образом оно мне поможет? — попытался насмешливо кивнуть я в сторону нашего яблока раздора. Получилось… неубедительно.

— По-моему, кто-то, дорогуша, упорно пытается отрицать очевидное, — выгнув бровь, усмехнулась Рарити. — Извини, но даже самой неотёсанной деревенщине тогда было заметно, как ты наслаждаешься прикованными к себе взглядами и всеобщим вниманием. И если мы собираемся пройтись по дворцу, то твоё платье для этого идеально подойдёт: поверь, На́йти, ни один самый непритязательный стражник и ни одна самая неискушённая служанка не останутся равнодушными! А уж тем более будет впечатлён и очарован сам принц! Его светлость наверняка утончённый ценитель и прекрасно разбирается в красоте! — единорожка картинно приложила запястье ко лбу. — И я даже готова пожертвовать часть его внимания тебе, чтобы не блистать в одиночестве!..

Я вздохнул. Вот же прицепилась-то, а! Рар, блин, ну знай меру! Уже в спа, вон, сходил — ради тебя, во многом! Не то чтобы мне самому совсем не понравилось, но… Не, это, в любом случае, было не ради себя! А Мороженка, помимо выходного наряда во дворец для себя, ещё и те платья привезла, что для показа на меня шила — «мои» как-то не так звучит, блин — все восемь! И теперь усиленно пыталась меня нарядить, зараза, давя на «больное» — на чужое восхищение, с чем я, так вышло, сам ей и помог с полчаса назад…

Умудрился на свою голову ляпнуть в ответ на ненавязчивый вопрос о Блюбладе, что знаю его и даже общаемся понемногу… Принц недавно как-то ещё к Луне приходил — ну и ко мне заглянул, засвидетельствовать своё почтение высокородной, ёлки, леди. Я в ответ кивнул и рассчитывал на том и расстаться, но принц, как оказалось, притащил «за знакомство» подарок: сверхсовременное технологическое новшество — перьевую ручку! Основательную такую, представительского класса, в солидном металлическом корпусе, с позолотой… Чернил внутри, правда, пока не придумали… Или их там и не было в перьевых ручках никогда?.. А-а, без понятия… Но я об этом спросил, принц загорелся идеей и как-то слово за слово мы зацепились языками, проболтав о всякой технике и науке ещё как бы не с час, и расстались довольные друг другом и с приглашением от этого фаната прогресса и техники провести мне экскурсию по дворцовому музею. Ну, в общем, вот я и сказанул без задней мысли, что с Блусей мы знаемся, за что был немедленно атакован взглядом кота из «Шрека» и тактичным прощупыванием на предмет познакомить. Попытался сначала отказать ненавязчиво, но, не найдя достаточно весомых аргументов, быстро сдулся и как раз и выдвинул предложение в музей в компании принца пойти вместе. Вот тут-то у Рарити глаза и воспылали… Идти! В пони! По дворцу! К принцу! Вот как есть?!

— Я с его светлостью впервые общалась, когда мы растрёпанные и ошалевшие сидели на полу в коридоре, — буркнул я. — Ничего страшного с его чувством прекрасного не случилось после этого…

Мой голос постепенно неуверенно стих под взглядом подруги, по которому кристально ясно становилось, что сказал я что-то не то.

— Найтме-ер! — Рар умудрилась, встав на дыбы, на несколько мгновений схватиться передними ногами за голову. — Это же ужас!!! Ты!.. Ты безнадёжно испортила первое впечатление о себе! Его светлость, как настоящий джентелькольт и просто воспитанный жеребец, конечно, ничего тебе не сказал, но!.. Но!.. Как ты могла-а?! — простонала единорожка, обречённо приложив копыто к лицу.

— Да я… Вот… — с трудом выпрямив рефлекторно прижатые под бешеным напором подруги уши, пробормотал я, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Спокойно, Рарити… — выдохнула единорожка. — Всё ещё можно попытаться исправить! — Я невольно сглотнул, встретившись со взглядом её опасно сузившихся зрачков. — Надевай! Немедленно!

— Рар, ты что…

— Или я пойду к Её Высочеству принцессе Луне и, пав к её ногам, буду слёзно умолять её запретить страже выпускать тебя из покоев без платья! — опасно надвинувшись, топнула копытом по ковру кобылка, сверля меня каким-то маниакальным взглядом.

Рефлекторно отступив на пару шагов, я замер, лихорадочно соображая.

Угроза была не такой уж и пустячной. В способность Рарити залиться слезами и таки пронять Луну я вполне верю. А если Луна что-то фестралам прикажет — они в лепёшку расшибутся, но сделают. А если я наеду на Луну за это — то помириться потом с Рар, когда она об этом узнает, будет, чувствую, очень нелегко…

— Извини, если я позволила себе лишнего, На́йти, — чуть сбавила обороты единорожка. — Если хочешь — можем показаться на глаза Её Высочеству принцессе Луне. Уверена, она тоже оценит твою красоту…

И обзавидуется. Особенно, если увидит, как на меня смотрят окружающие!

— Это был запрещённый приём! — мотнув головой, возмутился я на улыбку подруги. — Бездна с вами со всеми. Давай сюда своё платье…

— Твоё платье, — выделила голосом эта… эта змея. — Моё ждёт меня в багаже. И… Рада, что ты согласилась.

Я молча прожёг её взглядом и неохотно засветил рог. Атласная ткань приятной прохладной волной скользнула по шёрстке, чуть заметной облегающей тяжестью устраиваясь на спине, лёгкой щекоткой скатился по задним ногам подол…

— Сто-ой… Вот. Готово! — провозгласила Рарити, закончив свой ритуальный танец по разглаживанию складок и сдуванию пылинок вокруг меня. — Причёска, к сожалению, не идеально сочетается, но в остальном… Мне нравится, — улыбнулась модистка. — И твои копыта с ним выглядят ещё более замечательно.

Я, выгнув переднюю ногу, в очередной раз уставился на наведённую стилистами красоту. Вообще, идея покрасить копыта меня не вдохновила вот нисколько, но хотелось уже, чтобы побыстрее всё закончили, да и спорить было как-то влом, так что обошёлся просьбой, чтобы что-то неброское сделали, если уж возьмутся. В результате «ноготочки» у меня теперь были покрыты прозрачным лаком с мелкими блёстками, на свету мерцающими на чёрном фоне, словно ночное небо в миниатюре. И, честно говоря — язык не поворачивался теперь сказать, что мне не понравился результат, даже несмотря на настороженное отношение к ночному небу и некоторые неприятные ассоциации, с ним связанные.

Повертев головой и отметив, что зеркала в гостиной так и не появилось, я двинулся к спальне. Хотелось всё-таки заценить результат… Рар последовала за мной.

Да-а… Всё же платье, пошитое именно под меня, с тщательно подобранными под меня цветами, смотрелось на мне же просто отвал башки. И копыта действительно прям в тему были… Красиво, блин! А с развёрнутыми крыльями — так вообще!..

— Ты — удивительная пони, дорогуша. — Я обернулся на капельку насмешливый голос подруги, которая, отложив рассматриваемый бумажный самолётик, который у меня руки не дошли расправить и прибрать, подошла ко мне. — Меня поражает, с каким исступлением ты порой готова бороться с тем, что тебе самой нравится.

— А может, это просто здоровая воздержанность от соблазнов? — буркнул я. Что ты понимаешь!..

— «Здоровая воздержанность от соблазнов», На́йти — это не кушать после шести вечера! Как ты могла заметить, я очень невоздержанная… — со вздохом констатировала Рар. — А быть красивой — это не соблазн! Это — обязанность! Ну, если ты не занимаешься тяжёлым физическим трудом на ферме под палящим солнцем… Но даже это — не причина ходить как попало постоянно! К тому же, тебе и самой нравится блистать и привлекать внимание.

Да, но… Проклятье, Рар! Чтоб тебя, а!

— И ты… На́йти, в твоей жизни и так было немного хорошего, — потупившись, неуверенно копнула ковёр копытом единорожка. — И ты, определённо, заслуживаешь хоть немного счастья и радости. Если быть красивой и блистать — это то, что тебя радует, то не отказывайся от этого, пожалуйста.

Чтоб тебя, а!..

— Прости, если лезу не в своё дело, Найтмер, — бледно улыбнулась Рар, подняв голову. — Просто мне хочется, чтобы ты была счастлива. И нам, кажется, скоро выходить, если не хотим опоздать на встречу, а я ещё не одета! Поможешь?

Молча кивнув, я направился следом за заторопившейся подругой.

Чтоб тебя, а…

…

Ткань скользнула против шерсти, заставив на мгновение поморщиться. Я чуть выгнул крылья, позволяя Рар осторожно стянуть с себя платье.

Визит вышел… небезынтересным. На выходе из ночного крыла к нам сразу ненавязчиво пристроился эскорт из пары фестралов. Поначалу дуболомы Рар от меня попытались невзначай оттереть, но объятие крылом и красноречивый взгляд убедили этих балбесов в их неправоте. Я ещё Луне за их поведение выскажу, чтоб они потом от неё огребли по самые уши! Дятлы, блин… В любом случае, прогулка по дворцу выдалась вполне вдохновляющей. Пусть никто челюсти вот прям не ронял в силу приличий и не аплодировал, но эти взгляды!.. Смесь страха и восхищения, когда очередная встречная пони замирает, не в силах решить — бежать или любоваться!.. Я и не заметил, как на мою хмурую поначалу морду пробилась широкая улыбка, а поза и походка стали как тогда на подиуме… Настроение немного подпортило только то, что я вообще вылез из своей временной берлоги «в пони», в основную часть дворца. Не хотел же Тие лишний раз о своём существовании напоминать, блин! А теперь обо мне, поди, много трёпа будет, который мимо неё точно не пройдёт… Увы, но когда я об этом вспомнил, менять что-либо уже в любом случае было поздно.

Принц встретил нас у входа в музей. На Рар он, правда, внимания особо не обратил, такое ощущение, растеряв весь первоначальный вежливый интерес, стоило ему лишь узнать, что она не из знати. Так что далее все попытки заговорить или пофлиртовать от неё он влёт сводил на «нет», а комплименты принимал просто как должное. В конечном итоге, весьма впечатляющей экспозиции в целом и одной из новейших моделей парового двигателя в частности мы двое уделили куда как больше внимания, чем явно несколько разочарованной единорожке. Я, заметив это, попытался немного подругу поддержать, невзначай упомянув, когда пришлось к слову, что платье, кстати, весьма впечатлившее принца — её работа, но было не похоже, что это что-то в его глазах заметно изменило. В любом случае, Блюблад обладал неплохо подвешенным языком, грамотной речью и горел обсуждаемым предметом, так что поход в музей мне в целом понравился. Но от того, что Рарити всё это было явно не особенно интересно, а принц, ради которого она и пришла, смотрел на неё как на мебель, было как-то немного неприятно и неловко.

После музея я, поколебавшись, таки принял предложение Блюблада отобедать — и, честно, сложно сказать, к добру это оказалось или к худу… Помимо того, что пришлось приложить все свои невеликие знания этикета, чтобы не налажать — уж не знаю почему, но в присутствии Рар косяк в таком деле казался мне сущей катастрофой — Блюблад, до этого производивший исключительно положительное впечатление, таки показал самого себя из канона: на слуг, стражу и, главное, на Рарити единорог смотрел как на плесень и вёл себя с ними соответствующе, такое ощущение, что на полном серьёзе не считая себе ровней никого, кто не имеет хотя бы завалящего титула. Аристократический сноб до мозга костей… После наезда единорога на одного из слуг, который, якобы, что-то там не так сделал, его компания мне разонравилась окончательно. Я и сам не без греха, но… Блин… Смотри как на кучу навоза на кого угодно, принц, но тихо и про себя! И не на Рар ни в коем случае, потому что вот именно это тебе как раз легко может боком выйти!

На этом мы с подругой, собственно, уже и предпочли откланяться настолько скоропостижно, насколько позволяли приличия. Назад возвращались в неприятном молчании, изредка разбавляемом односложными фразами. А так всё хорошо начиналось, а…

Поначалу настроение сгладила необходимость встретиться с Луной, чтобы согласовать с ней малую столовую — принц хоть и старался, но не смог испортить нам аппетит, а поесть-то толком и не получилось… Посмотреть в глаза синей, с восторгом и лёгкой завистью следящие за мной — дорогого стоило. Ты могла сама стать такой, Луна — с моей помощью! А теперь ты — никто, и на тебя не обращают и десятой части того внимания, что устремлено ко мне, хотя это именно ты так его жаждала!..

Понял, что увлёкся я только когда Луна принялась обсуждать с Рарити возможность заказа. Проклятая лошадь! Ты этого не достойна!..

По итогу, от Луны я уходил с вновь просевшим настроением и обострившимся желанием сожрать что-нибудь, в отличие от Рар, которую явно вдохновила идея нового заказа, да ещё и на таком высоком уровне. Она даже попыталась меня успокоить, что «Её Высочество» пока поскромничала, заказав примерно то, что на мне, да и то — позднее, когда будет время снять мерки, но утешение всё равно получилось слабоватым.

Поймав себя на мысли, что мне определённо нужно новое платье, такое, которого не будет у Луны, я, силясь её вытряхнуть, поспешно мотнул головой и предпочёл свернуть мысли и недавние воспоминания, вернувшись в реальность. Ну, блин, вот таких-то идей мне как раз и не хватало, ага…

Я скосил задумчивый взгляд на Рар, за время моего ступора избавившую меня от плена красоты и теперь размещающую снятое платье на поникене, педантично разглаживая малейшие складки. Специально за ними бегали, кстати: идея просто положить платья куда-нибудь или повесить в шкаф привела модистку в суеверный ужас. Так что теперь она тщательно украшала платьем поникен в моей спальне, а армия из ещё семи красавиц-поникенов заняла полгостиной за дверью отсюда… Хотя, кажется, у меня тут есть гардеробная — не помню точно… Если есть — туда и составлю потом всех.

— Останешься до завтра? — решился, наконец, нарушить молчание я, впрочем, заранее предполагая ответ.

— Увы, На́йти, — печально качнув головой, оправдала невесёлые ожидания единорожка, расправив очередную одной ей видимую складку и обернувшись. — Очень хотела бы, но до завтра — никак. Улечу вечером. Извини, пожалуйста. Я правда очень хотела бы ещё побыть…

— Да ничего. Ты, главное… В общем, заходи, если что. Спасибо тебе, что приехала, и… — я замявшись, уставился на свои копыта, тускло сверкающие маленькими звёздочками. — Спасибо, в общем. Честно — ты меня спасла. Не знаю, на сколько бы меня ещё так хватило…

— Расскажешь? — тихо подойдя, заглянула мне в глаза Рарити. — Если я не смогу помочь — то хотя бы могу выслушать…

— Да что там рассказывать?.. — поморщившись, отмахнулся я, усаживаясь на пол. — От тоски и одиночества подохнуть хочется, порой… Сижу одна, поболтать не с кем толком даже. Просто так поболтать, понимаешь? Не про учёбу, там, или про другую учёбу или третью учёбу и не про проблемы какие-то, а вот так, просто, обо всём и ни о чём! Вот как с Блюбладом сейчас. Но с ним общаться больше как-то не особенно тянет…

— Да… — поникла Рар. — Я совсем не ожидала от него такого… высокомерного и беспардонного поведения! Как он отвратительно отругал того немолодого дворецкого! Перед всеми!.. Хорошие пони так не поступают!

— Во-во. Только хороших тут… Ну, вот, ты сейчас. А уедешь — не останется.

— Ты мне льстишь, дорогуша, — смутилась единорожка. — И откровенно пренебрегаешь другими!

— Да если бы… Ночную гвардию и фестралов ты видела. Ведут себя, словно кругом одни враги и диверсанты. Вояки, тоже мне… С учителями не до общения. Блусю, — кобылка, услышав такое определение, не сдержала смешок, — тоже видела и имела возможность оценить. Как ты, кстати, после… всего? — сотворив неопределённый жест, сочувственно взглянул я на подругу. Она же с ним познакомиться мечтала буквально…

— Абсолютно и полностью разочарована, — вздохнула Рарити. — Я считала, что он должен быть примером для подражания и… не знаю, чего я ждала. Не этого — точно, — раздосадованно нахмурившись, копнула копытцем пол она. — Впрочем, не стоит переживаний, дорогуша. Мне просто нужно… подумать немного. Но, конечно, не сейчас. И, кстати, в своём списке ты не упомянула Её Высочество принцессу Луну.

— А надо было? — фыркнул я. — Как говорится, «пони по убыванию делятся на хороших, плохих и Луну», так что пусть лесом катится. Ну а на этом, соответственно, уже точно всё, — вздохнув, подытожил я. — Домой хочу — не представляешь как.

— На́йти, — с укоризной взглянула на меня Рар. — Прости меня за непопулярное у тебя мнение, но Её Высочество принцесса Луна, определённо, не произвела на меня негативного впечатления. Она была весьма мила, и, к слову, с большим энтузиазмом поддержала мою просьбу о приезде и обеспечила его насколько возможно быстро и по высшему уровню!

— Уж теперь-то она из шкуры вылезет, чтобы… Впрочем… А ты как вообще сюда попала? И почему? — постарался перевести я тему, но, судя по пристальному взгляду, мои слова заметили и запомнили. Проклятье.

— Соскучилась по тебе, — улыбнувшись, потупила глазки единорожка. — Пинки и Свити тоже очень хотели бы тебя увидеть. И Скуталу тоже. Но… Пинки пару дней назад столь не ко времени уехала погостить к семье на каменную ферму, а брать во дворец нашу сладкую парочку — а то ведь и Эпплблум с ними бы напросилась за компанию… Нет. Боюсь, масштаб катастрофы от их пребывания во дворце мог бы оказаться непомерным для Эквестрии, — усмехнувшись, покачала головой Рар. — На это я не решилась. Но, разумеется, все они — а также Флаттершай, Эпплджек, Балк, Алоэ, Лотос и многие другие передают тебе огромный дружеский привет и желают всего самого лучшего. И крепко-крепко обнимают!

Единорожка, хихикнув, аккуратно обняла меня за шею, пристроив голову на плече. Я с удовольствием окутал её крылом в ответ, млея от ощущений совершенной и великолепной мягкости её и своей шёрстки и душевного тепла от слов подруги.

— Кое-кто даже успел написать тебе, чтобы передать со мной. Напомни, если вдруг забуду отдать письма, хорошо?

— Даже так? Обязательно напомню! — я улыбнулся.

— И кстати, Найтмер, привет и извинения тебе также передала — не поверишь! — Твайлайт!

— Твайка? — действительно, не поверю… — Это что на неё нашло?

— Какое-то письмо от принцессы Каденс, насколько я поняла по её рассказу. После него Твайлайт взялась перечитать все письма Её Высочества принцессы Селестии и составить по ним статистику для анализа — и обнаружила некие странности и расхождения… Я не уверена точно, Твайлайт не очень желала распространяться на эту тему и постаралась поскорее переключиться на нас с Эпплджек, не желая портить нашу первую совместную пижамную вечеринку, но под конец всё же шепнула передать тебе в письме или при встрече её искреннее сожаление о своём неподобающем поведении.

Интересно… Заучка наша давно и близко знакома с Тией — могла она по каким-то признакам с подачи Каденс обратить внимание на то, как изменилось поведение любимой наставницы? Да, в принципе, и я-то обратил, хотя знаком с принцессой куда меньше по времени. Честно говоря, Тия, по тому нашему разговору, откровенно испугала. Вроде бы всё то же самое, вроде бы старается держать марку, так сказать — и всё равно нет-нет проскальзывает что-то такое, нехорошее и, главное — нехарактерное… Слышал, кто-то из слуг с той стороны дворца трепался, что она военный смотр провела недавно. Впервые на памяти живущего ныне поколения… Да и Луна с Каденс дружно жаловались на возросшую паранойю Селестии. Потому-то и пришла мне намедни в голову аналогия с русской рулеткой с постоянно дозаряжаемым револьвером: нехорошо дело…

— …? — попыталась вывернуться из моих закаменевших объятий Рарити.

— Ага… — я бездумно отпустил единорожку, встрепенулся, придя в себя. — Что, извини?..

— Всё хорошо, На́йти? — с беспокойством в глазах повторила вопрос она.

Я мрачно уставился в пол.

А-а, бездна… Катись оно всё, а…

— Тебе честно ответить? Да с хрена бы у нас тут хорошо-то?.. Всё плохо до изумления… — тоскливо отмахнулся я. — Проклятье. Я, блин, понятия не имею, что мне делать — и это при том, что каждая ляганая минута работает против нас! Тия держится, но хватит её уже ненадолго — это, натяни меня Луна на рог, ясно с полувзгляда!

Рарити, подарив мне взгляд, полный яростного укора, залилась краской.

— Я ещё ни разу не смогла попасть в мир снов, а она, может, завтра уже пойдёт вразнос! А то и уже, вот прямо сейчас! Ну, Луна смогла попасть, но утверждает, что её сил на многое не хватит. И знаешь, какое предлагает решение? — я ткнул копытом в сторону подруги. — Дать ей влезть в мою голову! Каково, а? И, типа, всё показать и дать прочувствовать, чтобы, значит, потом я смогла сама!

Я огляделся в поисках, чего бы выпить.

— На мой непосвящённый взгляд, это не выглядит такой уж отвратительной идеей… Что тебе в ней так не нравится?

Раздражённо хлестнув себя хвостом, обнаружив, что и графин на прикроватном столике, и стакан, забытый на подоконнике, прискорбно пусты, я, раздосадованно поморщившись, дёрнул ухом и перевёл взгляд на тупящую подругу.

— А сама-то как думаешь? Да я понятия не имею, что там она в моей голове сделает! Сказки рассказывать Луна большой мастер, что, де, я ничего, я только нужное, я ж не Сомбра!.. Тьфу, блин, зараза!.. Мне уже как-то доводилось терять себя и… — я, безнадёжно отмахнулся в пространство и, уныло оглядевшись, побрёл к кровати, на которую и упал, поджав ноги под себя и пристроив морду на покрывале.

Не знаю я, что делать…

— На́йти… — Рар, вздохнув, подошла и, опустившись на пол, пристроила голову на краю кровати напротив моей, глаза в глаза.

Замолчали. Не знаю, о чём думала подруга — я просто любовался её сапфировыми глазами, обрамлёнными длинными красивыми ресницами, оказавшимися теперь так близко. Её дыхание даже слегка тревожило короткую шёрстку на кончике носа…

— Ты ведь прочла письма Луны, — приподняв голову, констатировала Рарити. Я автоматически попытался изобразить кивок, а когда не вышло — просто моргнул. — Ты сохранила ей жизнь тогда, а теперь уже около месяца живёшь с ней бок о бок. Неужели твоё отношение к ней нисколько не улучшилось, а доверия не возникло ни капли? Не нужно отвечать мне, Найтмер, — насколько смогла, качнула головой единорожка, стоило мне разомкнуть губы. — Ответь себе. Взвесь, подумай и ответь, ответь честно. — Рар, помедлив, поднялась, взглянув на меня сверху вниз. — И тогда ты и сама сможешь принять решение.

— Много ты понимаешь!.. — приподнявшись, недовольно дёрнул крыльями я. — Почему вдруг?

— Потому, что много общаюсь с тобой, общалась с Луной и видела, как, пусть и немного, но вы общались между собой. И… Больше я ничего тебе не скажу, На́йти. Извини. Ты, боюсь, не примешь моих аргументов, поэтому прими свои собственные. Только… будь честна сама с собой. Хорошо?

Повисшую неуютную тишину разорвал звонок колокольчика — пришли. Слуги, видать: доложить, что наш недоужин и переобед готов…

Аппетита не было никакого.

«Будь честна сама с собой», говоришь?..

А может, я не хочу?..