Рыцарь в Паучьем Царстве

Жажда Славы

Даже после истребления немыслимого числа противников, Соул Найт не мог с уверенностью сказать, где кончается биология арахнидов, а где начинается их технология. Это были на редкость однородные существа, превосходно сочетающие в себе живые организмы и творения ремесленников. Они не носили ни доспехов, ни оружия. Броней им служили защитные хитиновые покровы, неразрывно связанные с естественной оболочкой, а оружием они владели в той же степени, в которой пони владеет своими ногами и челюстями. Найт испытывал к ним одновременно ненависть и любовь. Он ненавидел их за неуёмную жажду истребления. А любил в них идеал врага, в борьбе с которым Дети Ночи, избранная гвардия Принцессы Луны, совершенствовали своё мастерство и использовали все свои возможности. «Нам всегда необходим соперник», – сказал как-то лорд Айер в публичной беседе с Принцессой Ночи, и эти слова врезались в память Найта. – «Нужен настоящий противник, сильный и стойкий. Только в такой борьбе мы можем показать Вам свою храбрость».
Но сейчас дело заключалось не только в добром имени их Ордена, и Найт с горечью осознавал это. Братья гвардейцы попали в беду. Ордену предстояла миссия, хотя никто и не осмеливался так назвать операцию по их спасению. Открыто предположить, что Преторианцы нуждаются в спасении, было бы совершенно неуместно.
Подкрепление. Именно это слово было приказано использовать, но трудно укрепить тех, кого невозможно отыскать. Они провели в Долине Убийце уже шестьдесят пять часов и до сих пор не нашли никаких признаков присутствия Десятой разведывательной экспедиции. Даже не могли найти друг друга. Лорд Айер отправил на землю сразу целую когорту. Высадка прошла неудачно, даже хуже, чем их предупреждали перед отправкой, а предостережения звучали довольно таки мрачно. Кошмарное небо, словно вырванное из чужого мира, ощетинившись аномальными штормами и лучами ветвистых молний, разбросало десантные группы, словно мягкие игрушки, и зашвырнула далеко от намеченных ориентиров. Найту казалось, что не все достигли поверхности. В итоге он оказался одним из двух оставшихся капитанов, а под его командованием осталось немногим более тридцати воинов, приблизительно одна треть от сброшенного десанта, и это были все силы, оставшиеся после высадки. Из-за сплошных грозовых туч стало невозможно связаться с оставшейся выше уровня облаков флотилией, как невозможно было установить связь и с командующим Айером, и с другими частями десанта. Если только Айер и ещё кто-то из десантников оставались в живых. Воздушная разведка также оказалась невозможной из-за аномального шторма, который буквально разрывал на части всех и каждого, кто пытался взлететь, молниями и яростным ветром.

Вся эта ситуация попахивала полным провалом, а Дети Ночи не могли и не хотели с этим мириться. Чтобы исправить положение, ничего не оставалось, как только собрать уцелевшие силы, и воины рассредоточились на местности в поисках выживших, которым требовалась помощь. По пути, если удастся, можно будет собрать рассеянные части неудачного десанта или даже определить свое точное географическое положение.
Район приземления мало способствовал ориентированию. Под чернильно-черным небом, смятым и раздираемым аномальными штормами, простиралась холмистая долина, окруженная острыми вершинами серых гор, покрытая слоем каменной пыли, а над ней поднималось море гигантских бамбуковых стеблей, зеленых и желто-зеленых, словно гигантское травяное поле. Каждый стебель, жесткий, сухой и колючий, был толще ноги закованной в броню и поднимался вверх на десяток метров. Растения слегка покачивались, но даже эти небольшие колебания наполняли воздух беспрестанными скрипами и стонами. Фестралы пробирались через стонущие заросли, словно жуки через поле. Ко всему прочему, видимость была просто отвратительной. Осветительные ракеты взвивались над головами, но неуклонно упирались в низкое небо. Гигантские стебли росли так густо, что взгляд не проникал дальше нескольких метров в любом направлении. Почти все стебли у самого основания были усыпаны раздувшимися черными личинками. Эти бесформенные создания размером с лошадиную голову покрывали растения на высоту около метра над землей. Они ничего не делали, просто висели и, возможно, пили соки этих растений. В последнем случае личинки испускали шипящие и свистящие звуки, которые вплетались в и без того зловещую какофонию леса.
Найтмер Ред предположила, что личинки могли быть детенышами местных чудовищ, и в первые несколько часов воины систематически уничтожали все, что попадалось по пути, при помощи копыт и мечей, но занятие оказалось слишком изнурительным и бесконечным. Личинок оказались слишком много, и постепенно Дети Ночи предпочли не обращать внимания на эти свистящие мешки. Кроме того, брызги вылетавшей из них зловонной жидкости, попадая на края доспехов, оставляли глубокие, проплавленные следы.
Первое дерево, среди леса гигантской травы обнаружил Люций, второй капитан и приятель Найта. Он подозвал остальных, чтобы осмотреть находку. Дерево намного превышало траву, а формой напоминало огромный мухомор. Гигантский купол метров десяти в поперечнике опирался на крепкий ствол диаметром около десяти метров. Куполообразную крону составляли острые похожие на кости шипы, еще и усеянные колючками в два или три метра длиной.
– Интересно, для чего они? – удивился Найт.
– Ни для чего, – ответил Люций. – Это дерево. У него нет никаких целей.
В этом случае Люций ошибался.
Люций был моложе Найта, хотя оба они прожили достаточно долго, чтобы повидать немало чудес в своей жизни. Они были друзьями, но их дружба периодически подвергалась нешуточным испытаниям. Соул и Люций по характерам представляли собой два противоположных полюса их ордена. Как и все Дети Ночи, они стремились достичь совершенства в воинском искусстве, но там, где Соул проявлял упорное прилежание, Люций действовал из честолюбивых побуждений.
Соул Найт уже давно понял, что Люций однажды обгонит его по числу наград и в табеле о рангах. Не исключено, что в будущем Люций дослужится до ранга лорда-командира и станет частью замкнутого кружка иерархической верхушки ордена. Его это ничуть не беспокоило. Найт был прирожденным офицером, способным воином и не стремился к повышению. Он был вполне доволен тем, что на своем месте и с достойным прилежанием прославляет свой народ и возлюбленную Повелительницу Ночи.
Иногда Люций добродушно посмеивался над ним и утверждал, что отсутствие честолюбия Найта объясняется его неспособностью завоевать авторитет среди своих товарищей. Найт смеялся в ответ, зная, что его друг ошибается. Соул Найт неуклонно следовал кодексу и гордился этим. Он знал, что с большей пользой будет служить в качестве боевого офицера. Требовать большего было бы проявлением самонадеянности и некомпетентности. Найт придерживался собственных критериев и презирал всех, кто жертвовал ими ради достижения неуместных целей.
Все это касалось понятий безупречности и превосходства. Воинам других армейский подразделений они были недоступны.
Примерно через пятнадцать минут после обнаружения первого дерева, первого из многих, увиденных позже среди зарослей стонущей растительности, которую Найтмер квалифицировала как очень бледный бамбук – им пришлось иметь дело с арахнидами.
Приближение этих существ было отмечено тремя признаками: все находящиеся поблизости личинки прекратили свистеть, гигантские стебли стала сотрясать дрожь, словно от действия электрического тока, а потом Фестралы услышали странное чириканье, уловимое на пределе слышимости ночного существа.
Во время первой схватки Найт едва успел увидеть вражеских воинов. С громким лязгом они выскочили из зарослей и двигались так быстро, что казались серыми расплывчатыми пятнами. Схватка продолжалась двенадцать хаотичных секунд и сопровождалась лязгом мечей, криками и странными, увесистыми толчками. А потом враги исчезли так же быстро, как и появились, стебли травы прекратили дрожать, а личинки возобновили свист и шипение.
– Ты видел их? – спросил Шедоу, перезаряжая многозарядный арбалет.
– Я видел… не знаю что, – ответил Найт, занятый тем же.
– Дарк погиб. И Виспер тоже, – без предисловий обронил подошедший Люций, держа под крылом какой-то предмет.
Найт не сразу поверил услышанным словам.
– Они мертвы? Убиты? – переспросил он Люция.
Схватка казалась слишком короткой, чтобы кто-то мог за это время одолеть двух ветеранов Детей Ночи.
– Мертвы, – кивнул Люций. – Если хочешь, можешь взглянуть на их трупы. Это вон там. Они оказались слишком медлительными.
Найт с мечом наготове бросился через густые заросли травы. Несколько стеблей оказались сломанными от рубящих ударов мечей. На красной от крови земле, среди упавших стеблей лежали два тела. Красивые, иссиня-черные с серебром доспехи были пробиты, и из-под них все ещё сочилась кровь.
Он в отчаянии отвел взгляд.
– Разыщи Шторма, – приказал он Шедоу, и тот убежал на поиски медика.
– А мы убили кого-нибудь? – спросила Найтмер Рэд.
– Я задел кого-то, – гордо ответил Люций. – Только не могу найти тела. Осталось только это.
Он поднял принесенный предмет. Это была конечность или часть конечности. Длинная, тонкая, твердая. Большую часть обрубка составляло слегка изогнутое лезвие около метра длиной, изготовленное из начищенного цинка или оцинкованного железа. Заканчивалось оно изумительно острым наконечником. Всё лезвие было тонким, к самому концу расширялось и крепилось к более толстому обрубку. Эта часть тоже была усилена вплавленным в плоть серым металлом, но резко обрывалась в том месте, где ее перерубил клинок Люция. Обрубленный конец на изломе открывал металлический кожух, прилегающий к оболочке из характерного для членистоногих хитина, а внутри него виднелась влажная розоватая плоть.
– Это нога? – спросила Найтмер.
– Это меч, – поправил ее Роб.
– Меч на суставе? – фыркнула Найтмер. – И с мясом внутри?
Люций схватил обрубок чуть повыше сустава и взмахнул им, словно саблей. Он выбрал целью ближайший стебель и перерубил его одним ударом. Массивный сухой стебель с резким треском накренился и стал падать, задевая соседние растения. Люций засмеялся, но тотчас, вскрикнул от боли и выронил обрубок. У самого сустава имелась такая острая кромка, что рассекла накопытник доспеха.
– Он порезал меня, – пожаловался Люций, показывая медику прореху, из которой уже сочилась мелкой струйкой кровь.
Найт нагнулся и внимательно осмотрел неподвижно лежащий на красноватой земле обрубок.
– Удивительно, что они не разрезали нас всех в клочья.
Спустя полчаса, когда стебли снова задрожали, Найт лицом к лицу встретился со своим первым арахнидом. Он убил противника, но перед этим несколько секунд они сражались на равных. После очередной схватки Соул Найт начал понимать, почему преторианцы назвали эту долину Убийцей.

Убийца

Огромный боевой корабль, словно всплывающий кит, вынырнул из грозовой мглы и с невероятной плавностью для подобного левиафана поплыл в черном небе. По корабельным часам прошло двенадцать недель, а корабль преодолел расстояние, требующее не менее восемнадцати недель. Чтобы ускорить переход, были приведены в действие неизмеримые силы, подвластные воле только самой Защитницы.
Флагман по инерции пролетел еще шесть километров, из-под его необъятной громады все еще тянулись светящиеся струи газов из приглушенных двигателей, а затем мерцающие вспышки далеко за кормой возвестили о запоздалом появлении спутников: десяти легких крейсеров и пяти тяжеловесных транспортных кораблей. Отставшие суда запустили двигатели и стали постепенно догонять ушедший вперед флагман. Едва они окружили его, словно выводок тюленей своего могучего родителя, флагман тоже запустил двигатели и повел флотилию дальше.
К Десять Двадцать. К долине Убийца. Чуткие магические технологии резкими звуками оповестили об обнаружении магнитных и энергетических силуэтов судов, оставшихся высоко над уровнем бушующей бури на расстоянии сорока километров.
По обычаю ведущего корабля флотилии, флагман транслировал стандартный текст приветствия через магико-волновую связь и астротелепатический канал.
«Это «Хранитель Эквестрии». Шестнадцатая экспедиция Великого Объединительного Похода. Мы приближается с мирными намерениями в качестве посланника доброй воли Объединенного королевства Эквестрии. Спрячьте оружие и воздержитесь от военных действий. Подтвердите получение сигнала».
На капитанском мостике «Хранителя Эквестрии» сидел в ожидании ответа командующий флотилией адмирал Стар Шип. Учитывая немалые размеры помещения и большое количество персонала, на мостике было очень тихо. Раздавались только приглушенные до шепота голоса да гудение работающей аппаратуры. Зато был отчетливо слышен протест самого корабля. Неопределенные поскрипывания и легкое позвякивание исходили из самой сердцевины громадного сооружения и распространялись по палубам; таким образом судно реагировало на ужасные перегрузки перехода на сверхускорители и столь же резкое возвращение на обычные маршевые двигатели.
Стар Шипу были знакомы почти все эти звуки, и он почти предугадывал их появление. Уже долгое время он был частью корабля и изучил его так, как изучают тело любовницы. Он напряженно прислушивался, не раздастся ли среди привычных звуков резкий сигнал тревоги.
Пока все шло хорошо. Шип взглянул на мастера связи, но тот покачал головой. Шип перевел взгляд на Инг Мае Сингл. Будучи слепой, она всегда чувствовала, когда на нее смотрят.
– Ответа не было, господин адмирал, – сказала она.
– Повторите сигнал! – приказал командующий флотилией.
Он с большим нетерпением ожидал ответа, но еще сильнее ему не терпелось приступить к ремонту. Копыта Стар Шипа забарабанили по приборной доске, и окружающие его офицеры напряженно замерли. Все они слишком хорошо знали и боялись этого нетерпеливого жеста.
Наконец из навигационной рубки торопливо выбежал адъютант-единорог с распечаткой в поле телекинеза. Он уже готов был извиниться за задержку, но Шип страшно сверкнул на него нездорово блестящими серыми глазами, словно говоря: «Я не намерен тебя выслушивать». Адъютант все понял и молча протянул командующему листок с распечаткой.
Шип прочел донесение, кивнул и отдал листок обратно:
– Ознакомь остальных и сделай копию для бортового журнала.
Адъютант задержался ровно настолько, чтобы один из офицеров в рубке снял копию для главного бортового журнала, а затем торопливо поднялся по узкой лесенке на стратегическую палубу. Там, не забыв отсалютовать дежурному офицеру, он передал донесение. Тот принял листок, развернулся, прошел двадцать шагов до бронированных стеклянных дверей личного кабинета, где, в свою очередь, передал послание начальнику личной стражи Защитницы. Массивный гвардеец в золотых доспехах быстро прочел сводку, кивнул и открыл двери. Там уже поджидал хмурый Син, закутанный в плащ.
Он быстро прочел донесение, кивнул и закрыл за собой двери.
– Местоположение определено и занесено в бортовой журнал, – объявил Син, зайдя в кабинет. – 7-93-10-20. Серые Горы. Десять Двадцать. Долина Убийца.
Защитница, наблюдавшая за видом мутного, штормового неба у самого окна, тяжело вздохнула, не поднимаясь из кресла с высокой спинкой.
– Итак, место назначения достигнуто, – сказала она. – Отправьте подтверждение о получении донесения.
Двое ожидавших поблизости писцов составили отчеты и с поклонами покинули кабинет.
– Капитан Хартсрингс, – Защитница повернула голову и взглянула на своего советника, – будьте добры, передайте Стар Шипу мои поздравления.
– Да, моя госпожа.
Защитница поднялась. Она была в полном парадном одеянии военачальника: в сверкающих бело-золотых доспехах и широкой атласной накидке пурпурного цвета на плечах. С нагрудной пластины взирал гордо раскинувший крылья золотой аликорн.
Она повернулась к десяти собравшимся офицерам, и каждый из воинов почувствовал на себе вдумчивый взгляд пурпурных глаз.
– Мы ждем ваших приказов, госпожа, – произнес Хув.
Как и все остальные, он был в полном боевом облачении, и в длинной, до пола, серой накидке.
– Мы оказались там, куда и стремились, – добавил Дефолт. – К тому же живыми. Несмотря на всю опасность использования технологии сверх перемещений. А это уже хорошее начало.
Лицо Защитницы осветила широкая улыбка.
– Ты прав, Экономик. – Она поочередно заглянула в глаза каждого из офицеров. – Друзья мои, как мне кажется, нам предстоит война с чуждой расой. Мне это нравится. Как я ни гордилась бы нашими достижениями, сражения всегда причиняли боль моей душе. Не могу испытывать удовлетворения от победы над представителями своей расы, как упрямо они ни цеплялись бы за свою искаженную философию. Это претит моему духу и уменьшает радость победы, а все мы, вы и я, давно стали настоящими воинами. Мы были призваны для защиты нашей родины. Призваны, тренированы и обучены дисциплине. Кроме вас двоих, – кивнула она в сторону Хува и Маленькой Спаркл. – Вы убиваете до тех пор, пока я не прикажу остановиться.
– И даже в этом случае вам частенько приходится повышать голос, – вставил свое слово Дефолт.
Большинство присутствующих смехом встретили его замечание.
– Так что война с чужаками мне больше по вкусу, – продолжала Защитница, не переставая улыбаться. – Неоспоримый и явный враг. Возможность идти в бой без угрызений совести, сомнений и сожалений. Давайте на время станем истинными и непреклонными воинами.
– Верно! Верно! – воскликнул Силен Круз, которого всегда беспокоило легкомыслие Дефолта.
Остальные девятеро воинов более сдержанно выразили свое одобрение.
Твайлайт покинула личный кабинет и прошла на стратегическую палубу. Ее сопровождали Братство Сумерек и командиры боевых отрядов: Твинкл Спаркл командовала отрядом магической поддержки, Круз – разведывательным отрядом, Дефолт – третьим отрядом тяжелых пехотинцев, Маррэ – восемнадцатым штурмовым отрядом, Хув – первым отрядом, Май – девятнадцатым и Сильвер Винд – Десятым штурмовым отрядом.
Здесь были все, свободные от вахт и заданий в других экспедициях офицеры.
– Давайте выберем тактику, – предложила Защитница.
Син уже ждал этого. Он тотчас тронул пульт, и в воздухе над возвышением замерцали подробные сотворенные магическим проектором образы местности. Здесь были сведения о характере и форме рельефа, сведения о погодных условиях, и местоположения обнаруженных кораблей. Твайлайт всмотрелась в гололитические графики и сотворила простенькое заклинание. Изображение начало поворачиваться и приближать отдельные участки.
– Двадцать девять кораблей, – произнесла она. – А я считала, что в составе разведывательной экспедиции Преторианцев только восемнадцать судов.
– Так нам было сказано, госпожа, – ответил Син.
После того как они покинули кабинет, разговор пошел на хорнике, чтобы раньше времени не выдавать секреты стратегии находящемуся поблизости персоналу. Хотя Твайлайт и не была рождена в высшем сословии, – что довольно нехарактерно для высших командиров, – и не обучалась с детства древнему языку Эквестрии, все же свободно говорила на этом наречии. По правде говоря, она произносила слова с отрывистым резким акцентом, характерным для обитателей дворца, и сокращала гласные, как было принято среди обитателей Западной Эквестрии, находящимися под властью самых консервативных и особенно преданных коронам древних дворянских родов, и Сильверу такое произношение всегда доставляло немалое удовольствие. Сначала он считал, что акцент появился во время обучения Защитницы, но со временем он стал в этом сомневаться. Сильвер решил, что этот простонародный выговор Твайлайт был намеренным, чтобы стать ближе к своим воинам, по большей части выходцам из незнатных семей.
Дефолт тем временем заглянул в рапорт, поданный одним из офицеров.
– Я могу подтвердить, что в двенадцатой экспедиции было восемнадцать кораблей.
– Тогда откуда же взялись остальные? – спросила Твинкл, тоже внимательно вглядываясь в изображения кораблей на проекции. – Вражеский флот?
– Мы ждем результатов детального анализа, капитан Спаркл, – ответил Син. – Но на наши сигналы до сих пор не поступило никакого ответа.
– Передай адмиралу Стар Шипу… что следует проявить больше настойчивости, – сказала Защитница, обращаясь к своему советнику.
– Должен ли я передать, чтобы он также построил наши корабли в боевой порядок? – уточнил Малогарст.
– Я подумаю над этим, – ответила Твайлайт.
Син заковылял по ступеням на капитанский мостик, чтобы лично поговорить с адмиралом флота.
– Будем образовывать боевой строй? – спросила Защитница у своих офицеров.
– Возможно ли, чтобы эти корабли были вражескими единицами? – поинтересовался Дефолт.
– Их расположение не похоже на боевой порядок, – заметила Твинкл после изучения изображений. – И адмирал Стар Шип ничего не говорил о вражеском флоте.
– Это наши суда, – вмешался Сильвер.
– Ты так считаешь, Сильвер?
– Для меня это совершенно очевидно, госпожа. Результаты предварительного осмотра показывают строй судов, стоящих на высоком небесном якоре. Этот строй характерен для кораблей королевства. Дополнительные суда могли быть присланы в качестве подкрепления… – Сильвер внезапно умолк и смущенно улыбнулся. – Несомненно, вы и сами это прекрасно знаете, моя госпожа.
– Я только хотела убедиться, что кто-то еще окажется настолько наблюдательным, чтобы распознать порядок построения, – с улыбкой сказала Твайлайт.
Дефолт сконфуженно покачал головой и усмехнулся собственной оплошности.
Защитница кивнула в сторону изображения:
– Итак, что это за громадина вон там? Это линейный корабль?
– «Страж Рассвета»? – предположил Круз.
– Нет, нет, «Страж Рассвета» немного меньше. А это что такое? – Твайлайт наклонилась вперед и приблизила к себе изображение некоего сигнала, прорывающегося из-за сигнfлов дрейфующих кораблей. – Выглядит… словно музыка. Построение сигналов напоминает музыкальное произведение. Кто может транслировать музыку?
– Магические станции, – ответил Хув после того, как сам взглянул на плавно танцующие изображения звуковых волн. – Древние Маяки. В донесениях от разведчиков Преторианцев упоминается о тридцати магических маяках, расположенных на границах этого района Серых Гор, образующих неровную сферу. Неизвестные чужаки. Их передачи постоянно повторяются и не поддаются расшифровке.
– В самом деле? У них нет кораблей, но имеются маяки, предназначенные для навигации воздушных судов? – Твайлайт снова приблизила отдельные фрагменты сигнала и внесла изменения в изображение, чтобы увеличить исследуемый отрезок. – И это считается нечитаемым?
– Так сообщили из разведывательной экспедиции, – сказал Хув.
– И мы им поверили? – спросила Защитница.
– Кажется, да, – уже слега не уверенно ответил Хув.
– В этом есть какой-то смысл, – решила Твайлайт, не отрывая взгляда от светящихся графиков. – Я намерена получить расшифровку. Надо разгадать эти сигналы. Начните со стандартных числовых блоков. При всем моём уважении к шифровальщикам преторианцев, я не собираюсь верить им на слово. Похоже, им здесь здорово досталось. Возможно, ключ к объяснению происходящего как раз и скрыт в этом коде.
Хув кивнул и отошел в сторону, чтобы через поджидавшего офицера связи передать приказ Защитницы группе шифровальщиков.
– Вы сказали, что это похоже на музыку, – заговорил Сильвер.
– И что с того?
– Похоже на музыку, – повторил Сильвер. – Очень интересный выбор слова.
Защитница пожала плечами.
– Закономерность относится к математике, но в ней наблюдается определенный последовательный ритм. Это не так редко встречается. Музыка и математика, Сильвер. Это две стороны одной монеты. Закономерность не является случайной. Хотела бы я знать, какой идиот в Двенадцатой экспедиции решил, что сигнал не поддается расшифровке.
Сильвер кивнул.
– И вы заметили это так легко, с одного взгляда? – спросил он.
– Разве это не очевидно? – воскликнула Твайлайт.
В этот момент вернулся Син.
–  Господин Стар Шип подтверждает, что все корабли принадлежат флотилиям королевского флота, – доложил он, протягивая еще одну распечатку. – Дополнительные суда появились в этом районе несколько недель назад после просьбы о помощи. Большая их часть принадлежит армейскому подразделению, базирующемуся в окрестностях Сильвиона, а самое большое судно – это «Ночной Рыцарь» Первый Легион Детей Ночи, ночная гвардия. Полный отряд под командованием лорда Айер Хока.
– Значит, они нас обставили. И как идут дела?
– Похоже, – пожал плечами Син, – что не слишком хорошо, госпожа.

В главном Регистре королевства, это место имело обозначение Десять Двадцать, двадцатый Регион приведенный к Согласию Десятой Экспедицией. Но здесь вкралась неточность, поскольку Десятая не добилась ничего, даже отдаленно напоминающего согласия. Тем не менее, Дети Ночи оставили прежнее обозначение, чтобы не оскорбить честь Преторианцев.
Незадолго до высадки лорд Айер всесторонне проинструктировал своих воинов. Первые доклады десанта преторианцев были ясными и определенными. Уже через несколько дней после высадки, капитан трех полных когорт, которые составляли костяк десятой экспедиции, доложил о высокой враждебности местного чужого населения. Он описал «очень мощных, ранее не виданных созданий, похожих на прямоходящих жуков, но усиленных или закованных в металл. Каждое из существ ростом вдвое превосходит пони и очень агрессивно. Помощь может потребоваться в том случае, если количество врагов возрастет».
После этого донесения носили случайный и бессвязный характер. Схватки стали «более частыми и ожесточенными», а твари «не уменьшаются в численности». Спустя неделю донесения стали более тревожными. «Обнаружилась целая, ранее скрытая от нас раса, которая оказывает нам яростное сопротивление, и нам не удается полностью его преодолеть. Они отказываются от любых контактов и переговоров. Они сваливаются на нас ото всюду. Против своей воли я испытываю восхищение их отвагой, хотя они созданы совсем не такими, как мы. Их воинское мастерство выше всяких похвал и на голову превосходит наше. Это достойные противники, заслуживающие подробного описания в анналах истории».
Еще через неделю послания от высланного десанта стали намного сдержаннее и были составлены уже не командиром высадившихся войск, а командиром флота. «Мы встретили грозного превосходящего нас по численности противника. Для покорения этого региона необходимы большие силы, чем те, которыми мы располагаем сейчас. В настоящий момент мы смиренно просим подкрепления».
Последнее донесение командира Преторианцев, отправленное спустя две недели после высадки, представляло собой сплошной скрежет, совершенно не поддающийся дешифровке. Все звуки его речи прорывались с чудовищными искажениями, и слова теряли смысл. Удалось понять только последнее высказывание. Каждое слово в нем, казалось, было произнесено с невероятными усилиями.
«Это. Место. Убийца».
Так они его и назвали.
Экспедиционный корпус Детей Ночи был сравнительно мал: одна когорта от всего легиона, поддерживаемая гигантским небесным линкором «Рыцарь Ночи», под командованием лорда Айер фон Каршатайна. После кратковременного и сравнительно мирного путешествия в недавно заново покорённые земли на западе, они направлялись для воссоединения со своим основным контингентом под Кантерлотом, чтобы начать подготовку к новому этапу своего похода. Но во время экспедиции к Серым Горам Десятая запросила поддержки, а экспедиционный корпус оказался ближайшим к ней воинским подразделением королевских сил. Лорд Айер немедленно запросил у своей повелительницы разрешения сменить курс и отправиться на помощь экспедиции.
Принцесса Луна без промедления ответила согласием. Дети Ночи никогда не позволили бы себе оставить без поддержки своих товарищей гвардейцев. Айер получил кратковременное позволение и благословение Ночной Владычицы изменить маршрут и поддержать окруженную экспедицию. На помощь устремились и другие подразделения. Пришло сообщение о том, что пятая когорта преторианцев Рейнбоу Дэш уже в пути, а затем с Шестнадцатой экспедиции пришло обещание солидного подкрепления от самой Защитницы.
Группа лорда Айера, первой прибывшая к месту событий, могла оказать временную поддержку в критической ситуации.
Флагман лорда Айера присоединился к судам Десятой экспедиции, стоящим на высоком якоре Десять Двадцать. Эта флотилия была относительно небольшой и компактной: восемнадцать транспортных судов, по большей части поддерживающих и эскортирующих величественный фрегат «Дух Эквестрии». Боевые силы были представлены тремя полными отрядами Преторианцев под командованием капитана Фарма и четырьмя тысячами солдат Королевской Гвардии, отлично вооруженных, но без поддержки тяжелой наземной техники, артиллерии и магов.
Командующий флотом экспедиции, адмирал Августин, приветствовал лорда Айера и его офицеров на борту «Духа Эквестрии». Высокий худощавый кремовый единорог, с раздвоенной белой бородкой, выглядел раздражительным и нервным.
– Я благодарен за ваш немедленный отклик, лорд Айер, – сказал он.
– А где Фарм? – прямо спросил Айер.
Адмирал флота беспомощно пожал плечами.
– Где командиры гвардейских дивизий?
Последовало еще одно неопределенное пожатие плечами.
– Они все там, внизу.
Внизу. В лесах Убийцы. Сверху долина казался серой, огромной чашей до краев заполненной густым туманом с аномально беспокойным небом над этим участком гор. Десятую экспедицию к этой одиноко расположенной системе привлекли любопытные нечитаемые сигналы древних, неопознанных маяков, неоспоримое и явное свидетельство разумной жизни в этой долине. Разведчики обнаружили многочисленные следы живых существ, но никаких откликов на посланные сигналы не поступало.
В первую очередь на штурм катерах приземлились пятьдесят Преторианцев во главе с капитаном Фармом. И бесследно пропали. Спокойное до сих пор состояние хмурого неба в момент, когда десантные корабли прошли сквозь пелену облаков, сменилось яростными бурями, словно произошла аллергическая реакция на вторженцев. Из-за сильнейших штормов и гроз связь с поверхностью стала невозможной. Следующие пятьдесят десантников спустились на поверхность, но и они словно испарились.
Тогда Августин и другие офицеры флота заподозрили, что разумные существа, скрывающиеся в глубине долины каким-то образом управляют состоянием погоды и атмосферы над Десять Двадцать в целях самозащиты. Неистовый штормовой фронт, позже названный шторм-щитом, поднимается навстречу спускаемым судам и, возможно, уничтожает их. После этого преторианцы решили высадиться при помощи пегасов – единственных способных относительно безопасно пробиться сквозь шторм к земле. Третья группа преторианцев унесла с собой мощные талисманы связи, и дальше от всего десанта поступали лишь обрывочные донесения, хотя в группу входила и волшебница-астропатка, чтобы преодолеть искажения и помехи в связи при прохождении через шторм.
Ситуация с каждым днем становилась все тяжелее. Отряд за отрядом команды королевских солдат по приказу Айера отправлялись на поверхность планеты в тщетных попытках удовлетворить бессвязные просьбы о помощи. Все подкрепления или были поглощены бурями или бесследно исчезали под их непроницаемой пеленой. Однажды поднятые шторм-щиты не опускались. Не было получено ни одного отчетливого донесения из долины, ни детальной топографической карты местности, ни устойчивой голосовой или телепатической связи между землей и небом. Эта долина была бездной, из которой никто не возвращался.
– Нам придется действовать вслепую, – сказал лорд Айер фон Карштайн своим офицерам. – Спускаемся своими силами. Ставьте отделения на крыло.
– Господин, не лучше ли нам немного подождать, – предложил капитан Август. – Мы получили известие, что Преторианцы командующей четвертым корпусом Рейнбоу Дэш отправились в путь и спешат на помощь капитану Фарму, к тому же силы Ордена находятся в шести недельном переходе отсюда и тоже направляются к Десять Двадцать. Возможно, объединенными силами нам удастся…
Эта фраза решила все. Найт прекрасно знал, что Айер не намерен делиться славой с элитой Защитницы. Его командир с радостью решил продемонстрировать превосходство своей когорты и спасти воинов Десятой, если термин «спасти» можно употребить в данном случае. Природа поступков и их цена говорили сами за себя.
Айер приказал готовиться к незамедлительной высадке.

Естество

Воины-арахниды обладали трехметровым ростом и восемью конечностями. На нижних четырёх они передвигались с ошеломительной скоростью, а четыре верхние конечности использовали как оружие. Их тела, по весу и размеру составляющие примерно треть понячьего корпуса, были сегментированы подобно телам насекомых: небольшое сухощавое брюшко свисало между двух широко расставленных тонких двигательных конечностей; массивный торс в прочной броне, от которого отходили четыре верхних конечностей, и плоская, широкая, клинообразная голова, снабженная мощным ротовым аппаратом, издающим щелкающие звуки, тяжелым крепким гребнем над бровями и крупными белыми глазами. Все четыре верхние конечности в точности повторяли трофей, добытый Люцием в первой схватке: металлизированное лезвие метровой длины, начинающееся сразу над суставом. Каждый участок тел арахнидов был надежно защищен гибкой, почти волокнистой броней серебристого цвета, кроме крепкого и окостеневшего хитинового гребня над головой, имевшего естественное происхождение.
По мере продолжения боев Найт решил, что разгадал назначение этих гребней. Чем крупнее хитиновый нарост, тем старше – и сильнее – воин.
Первого врага Найт разрубил по полам. Арахнид ринулся на них из зарослей внезапно задрожавшей травы и одним ударом верхней конечности обезглавил Шедоу. Даже в момент удара он казался гиперактивным пятном, словно его метаболизм и скорость жизненных процессов были гораздо быстрее, чем химические и физические процессы иных существ. Найт немедленно атаковал. Три удара оставили вмятины на срединной линии одетого броней торса, а четвертый разрубил голову твари на две половины превратив ее в фонтан из белой мастики и обломков костяного гребня. Ноги мегарахнида подогнулись, царапнули землю, верхние конечности взмахнули лезвиями, и существо рухнуло на землю. Но до этого раздался еще один звук падающего тела: обезглавленный труп, оказавшегося слишком близко от лезвий чудовища, Шторма упал в серую пыль, а кровь еще продолжала толчками вытекать из рассеченной артерии.
На этом скоротечный поединок закончился. Вся схватка заняла столько времени, сколько понадобилось несчастным Шедоу и Шторму, чтобы упасть.
Вслед за первым арахнидом появился второй. Верхние конечности неуловимым для глаз движением выбили клинок из копыт Найта и оставили глубокую царапину на нагрудной броне, перечеркнув изображение глаза Луны. Это считалось страшным преступлением. Из всех орденов и полков гвардии только Детям Ночи особым разрешением самой Принцессы Ночи было позволено носить на доспехах Око Луны как знак отличия. Найт отшатнулся. Вокруг него в зарослях гремел бой и раздавались отчаянные крики, но ужасней всего было оскорбление. Он выхватил второй меч и взяв копытоять обоими копытами нанес удар обидчику.
Длинное тяжелое лезвие отскочило от гребня на голове чудовища, и Найту пришлось снова отступить, чтобы избежать столкновения с четырьмя острыми лапами-лезвиями.
Второй удар получился удачнее. Меч прошел рядом с гребнем и глубоко врезался в шею арахнида, в то место, где голова соединялась с корпусом. Грудная оболочка раскололась до самой середины, и из трещины выплеснулась блестящая струя белого ихора. Арахнид вздрогнул и покачнулся, чувствуя приближение гибели, а Найт поспешно выдернул меч. Через мгновение арахнид был уже мертв. Дрожащие лапы-лезвия протянулись к голове Найта и с обеих сторон обхватили его помертвевшее от ужаса лицо, прикрытое шлемом. Прикосновение было почти ласковым. Во время падения раздался отвратительный скрип, и на полированной поверхности закрытого забралом шлема появились четыре царапины от кончиков лезвий.
Раздался чей-то отчаянный вопль. Третий враг выскочил из зарослей, но Найт уже пришел в ярость. Развернувшись всем телом, он рассек арахнида в том месте, где верхняя часть туловища соединялась с нижней, между верхними и нижними конечностями.
Белесая жидкость брызнула в стороны, и верхняя часть тела полетела на землю. Брюшко, болтавшееся между четырьмя ногами, продолжало двигаться вперед, пока не столкнулось с толстым стеблем и не упало.
В этот момент бой закончился. Стебли травы прекратили паническую дрожь, а проклятые личинки возобновили свой свист и шипение.

После девяноста часов, проведенных на поверхности, они двадцать восемь раз столкнулись с арахнидами в зарослях бамбука, и семеро воинов были убиты или пропали. Они двигались вперед автоматически, словно в каком-то трансе. Не было ни руководящих указаний, ни стратегической линии. Они не смогли войти в контакт с Преторианцами, как не смогли связаться со своим командиром или хоть какими-то частями экспедиции. Они просто продвигались вперед и через каждые несколько часов отражали атаки.
По мнению Найта, это была почти идеальная война. Она казалась простой и захватывающей, в полной мере испытывала их боевое искусство и физическую выдержку. Словно на тренировке, только под угрозой смерти. Уже через несколько дней он с удовольствием осознал, насколько повысилась концентрация его внимания с момента высадки. Его инстинкты приобрели остроту и отточенность, сравнимую с остротой вражеских лап-лезвий. Каждое мгновение он был настороже, не имея возможности расслабиться или отвлечься, поскольку нападения арахнидов всегда были стремительными и яростными, враги появлялись словно из воздуха. Отряд шел и сражался, потом снова шел и снова сражался, не имея возможности отдохнуть или подумать. Ни раньше, ни после Найту не приходилось принимать участие в таком совершенном воинском противостоянии, не обремененном ни политикой, ни проблемами верований. Он и его товарищи были оружием Ночной Владычицы, а арахниды представлялись им безусловной квинтэссенцией враждебного мира, стоявшего на пути пони.
Почти все из оставшихся в живых фестралы теперь орудовали мечами. Для убийства арахнида требовалось слишком много арбалетных болтов. Клинок оказался надежнее, если, конечно, его владелец был достаточно проворен, чтобы первым нанести удар, и достаточно силен, чтобы этот удар оказался смертельным.
Не без некоторого удивления Найт обнаружил, что его друг, капитан Люций, придерживается другого мнения. После очередного налета Люций похвалился, что играючи справился с врагом.
– Это все равно что сражаться сразу с четырьмя противниками, – бахвалился он.
Найт знал, что Люций был непревзойденным мастером в бою на мечах. Там, где Найту и остальным воинам приходилось трудиться изо всех сил, чтобы овладеть тем или иным приемом, Люций превращал тренировку в спектакль. К немалому разочарованию собратьев, и его успехи во владении стреломётами и метании дротиков позволяли Люцию не тратить время на стрельбищах. Он с гордостью заявлял, что лично своим мечом истрепал четыре тренировочных стенда. Иногда другие мастера-фехтовальщики, вроде Райдара или Квирела, участвовали в его тренировках, чтобы улучшить свою технику. Говорили, что даже сам Айер нередко выбирал Люция спарринг-партнером в тренировочных боях.
Люций носил на спине длинный древний меч, изготовленный во времена восстания Найтмер Мун ремесленниками фестральего клана Террава. Это было подлинное произведение искусства, идеально сбалансированное и закаленное. Как правило, Люций сражался в старинном стиле, надев на левую ногу боевой щит. Витая рукоять меча была необычно длинной, что позволяло Люцию держать его как одним, так и двумя копытами. Он то вращал мечом, словно палицей, то перехватывал меч, чтобы нанести мощный рубящий удар. Теперь он обычно привязывал щит на спину, а добытый в схватке обрубок конечности арахнида держал в левом копыте в качестве второго меча. Острый край поверх сустава Люций обернул несколькими слоями стальной полоски, оторванной от щита, чтобы предохранить ногу от повторного пореза. Опустив голову, он шел через бескрайние заросли гигантских трав, с радостью бросая вызов смерти.
Во время двадцатой по счету атаки Найт впервые увидел, как сражается Люций. Он не отступил ни на шаг и провел серию ударов, умело блокируя все четыре лезвия арахнида своими двумя мечами. Найт отметил три возможности нанесения прямых смертельных ударов, но Люций не то чтобы пропустил их, а намеренно не использовал. Он так надеялся на свое мастерство, что не хотел слишком быстро заканчивать бой.
– Попозже мы поймаем одного или двух насекомых живыми, – совершенно серьезно сказал он Найту после схватки. – Я посажу их в тренировочные камеры. На занятиях эти существа принесут немалую пользу.
– Они же чудовища, – угрюмо заметил Найт.
– Если я хочу хорошенько отточить свое мастерство, мне требуется достойный противник. Мне нужна практика. Ты можешь назвать пони, который бы смог мне противостоять?
– Но это чудовища, – повторил Тарвиц.
– Возможно, это проявление воли Диархов, – предположил Люций. – Возможно, эти существа специально выпущены в эти горы, чтобы мы могли улучшить свои боевые навыки.
Найт даже не пытался понять, какие мысли бродят в головах арахнидов, но он был совершенно уверен, что даже если у них и имеется какая-то высшая непостижимая цель, то она состоит не в роли тренажеров для Люция. Лишь на короткое время он задумался, а есть ли у них язык или культура в том смысле, в каком их понимают пони. Искусство? Науки? Эмоции? Или все эти черты так надежно укрыты за их необычной броней, что пони не могут их ни заметить, ни различить? Есть ли у них какие-то веские причины охотиться на блуждающих в зарослях Детей Ночи, или они просто реагируют таким образом на посягательство на свою территорию, как бросается на обидчика пчелиный улей, если его потревожить палкой? Найту даже пришло в голову, что арахниды могут атаковать их и потому, что видят в представителях их расы враждебных чужаков. Монстров.
Эта мысль ужаснула его. Не могут же арахниды не видеть превосходства народов пони по сравнению со своим собственным строением? Может, они сражаются из-за ревности?
Люций ни на минуту не умолкал, подробно рассказывая о некоторых тонкостях, которым уже научился в схватках с арахнидами. Он даже продемонстрировал один прием, выбрав в качестве манекена стебель травы.
– Видишь? Подъем и поворот. Подъем и поворот. Удар наносится сверху и идет внутрь. Против пони в броне он не пригодится, но здесь как раз подойдет. Я думаю, надо составить специальное руководство. Прием будет называться «Удар Люция Великолепного». Как ты считаешь, неплохо звучит?
– Прекрасно, – ответил, натянуто улыбаясь, Найт.
– Я что-то нашел! – раздался голос из талисмана магико-волновой связи.
Это был голос Найтмер, и друзья поспешили к ней. В почти непроходимых зарослях гигантской травы они неожиданно обнаружил удивительную поляну. Толстые стебли расступились и открыли обширное пространство голой земли в несколько квадратных километров.
– Что же это такое? – спросил Люций.
Найт хотел сказать, что поляна могла быть расчищена намеренно, но никаких признаков когда-либо росшего на ней бамбука не было заметно. Со всех сторон поляну окружал высокий шелестящий травяной лес.
Один за другим фестралы вышли на открытое пространство. В густых зарослях было почти незаметно, что группа движется в каком-то направлении, поскольку местность со всех сторон казалась одинаковой. Эта прогалина оказалась нежданной отметиной. Сбивающей с толку неожиданностью.
– Смотрите сюда, – позвала их Найтмер Рэд.
Она отошла метров на двадцать от края травы и наклонилась к самой земле, что-то рассматривая. Найт понял, что их позвали не только из-за перемены в окружающем ландшафте.
– Что там такое? – крикнул Найт, торопливо приближаясь к Найтмер.
– Капитан, кажется, я поняла, – ответила Найтмер. – Но не хочу говорить. Я обнаружила это на земле.
Найтмер подняла предмет, чтобы Найт мог его хорошенько рассмотреть.
Это был вогнутый кусок покрытого черной эмалью металла, слегка закругленный по краям, примерно по девять сантиметров с каждой стороны. Края были сплющены и явно обработаны копытами. Найт сразу понял, что перед ним, поскольку сам носил на себе латы из такого же, только темно-синего металла. Найденный предмет был частью доспеха преторианского гвардейца. Какая же сила смогла разбить доспех на мелкие осколки?
– Это то, о чем ты подумал, – сказал Найт.
– Но это не наши?
– Нет, думаю, что не наши. Плотность немного отличается. Очевидно, это преторианский доспех. Точнее, то что от него осталось
– Значит, Преторианцы?
– Да. Преторианцы.
Обнаружилось первое физическое доказательство чьего-то еще присутствия, кроме них.
– Посмотрите вокруг, – приказал Найт. – Внимательно поищите на земле!
Отряд десять минут занимался поисками. Больше ничего не нашли. Над головами, словно привлеченный их остановкой, стал сгущаться особенно темный шторм. Ослепительные зигзаги молний срывались с краев тяжелых туч. Свет стал желтоватым, а в наушниках вокс-связи запищали и затрещали грозовые помехи.
– Мы здесь совершенно беззащитны, – пробормотал Рейн. – Надо забираться обратно в лес.
Найт удивился. Рейн, самый отчаянный из них, серьезно считает, что в непроходимых зарослях, кишащих монстрами, они находились в безопасности?
Длинные разветвленные копья ослепительных желтовато-белых молний вонзались в почву и обжигали ее своими разрядами. Хотя каждая из них существовала всего доли секунды, они казались плотными и осязаемыми, как все физические предметы, как каменные грибы-деревья, усыпанные шипами. Молнии попали в троих фестралов, включая и Люция. Зачарованные доспехи пока выдерживали, и разряды не причинили никакого вреда. Фестралы встряхнулись от ощутимого толчка, а потом со смехом разглядывали гирлянды голубых потрескивающих огоньков, обвивавших доспехи еще несколько секунд после разряда.
– Наш друг, Рейн прав, – сказал Люций, и его голос в талисмане связи после удара молнии на время стал едва слышным. – Я хочу обратно в лес. Хочу охотиться. Я уже двадцать минут никого не убивал.
Несколько стоявших рядом воинов шумно приветствовали намеренно задиристый тон боевого товарища и застучали копытами по земле.
Найт снова попытался связаться с лордом Айером или еще с кем-нибудь, но буря все еще блокировала передатчик. Он считал, что небольшой отряд выживших гвардейцев не должен разделяться, но бравада Люция его насторожила.
– Можете поступать так, как считаете нужным, капитан. Я собираюсь выяснить, что там такое, – раздраженно сказал он Люцию и махнул крылом.
На противоположном конце поляны, в трех или четырех километрах, над зарослями виднелись большие белые шары.
– Еще какие-то деревья, – бросил Люций.
– Да, но…
– Ну, хорошо, хорошо, – уступил Люций.
Под руководством Найта и Люция теперь осталось всего двадцать два воина. Они разошлись в свободную цепь и стали пересекать поляну. Открытое пространство, по крайней мере, давало возможность издали заметить приближение арахнидов.
Тем временем буря все усиливалась. Еще пятеро получили удары молний. Одного, Урана, буквально сбило с ног. В тех местах, где молнии ударяли в землю, они видели оплавленные до состояния стекла кратеры, словно после попадания боевых ракет. Шторм, казалось, опускался на них громадной крышкой, спрессовывал воздух и сжимал воздушными тисками.
Арахниды сначала выскакивали из зарослей по одному и по двое. Канц первым их заметил и окликнул товарищей. Серые силуэты продолжали мелькать у края зарослей, то выбегая на поляну, то исчезая в траве. А затем все арахниды выскочили на открытое пространство и устремились к отряду Детей Ночи.
– Луна Благословенная! – хрипло воскликнул Люций. – Вот это будет настоящий бой!
Чужаков набралось не меньше сотни. Они с громким чириканьем сомкнули ряды и окружили фестралов со всех сторон. Образовавшееся кольцо ощетинилось мелькающими ногами-лезвиями.
– Встаем в круг, – спокойно скомандовал Найт. – Первая линия мечи к бою. Вторая линия готовь стрелометы.
Он выхватил свой меч и воткнул его кончиком в землю у самых ног, а затем поднял заряженный арбалет. Фестралы выполнили его приказ безупречно, единым движением. Боковым зрением Найт отметил, что Люций продолжает сжимать в руках пару мечей.
Поток арахнидов заслонил землю, серое кольцо сомкнулось вокруг горстки Детей Ночи.
– Всем приготовиться, – скомандовал Найт.
Люций, держа по бокам поднятые мечи, с радостью позволил приятелю командовать боем.
Кольцо врагов смыкалось все туже, и теперь кроме беспрестанного отрывистого чириканья люди слышали сухой треск – топот четырех сотен ног.
Найт кивнул Райсу, лучшему стрелку в отряде.
– Очередь за тобой, – сказал он.
– Спасибо, сэр. – Райс поднял свой многозарядный арбалет и прицелился. – С десяти метров, – скомандовал он. – Стрелять, пока не кончатся заряды!
– А потом перейдем на мечи, – добавил Найт.
Едва сужающийся круг арахнидов приблизился на десять с половиной метров, Найт крикнул: «Огонь!» – и круг фестралов выпустил шипы.
Первые ряды противников отбросило удачными попаданиями, большая часть арахнидов попадала на землю. Кого-то из них пал с арбалетным болотом ушедшим по самое оперение в грудь, кто-то с болтами торчащими из глаз и голов. В воздух полетели поблескивающие цинком обломки оболочек.
Как и было приказано, фестралы стреляли до тех пор, пока не кончились заряды, а затем встретили натиск врага поднятыми мечами. Арахниды нахлынули, словно прилив на утес. Звук стрельбы из арбалетов сменился резким металлическим лязгом скрестившихся клинков. На мгновение взгляд Найта выхватил Люция, ринувшегося навстречу врагам с поднятыми мечами. Отличный фехтовальщик ловко наносил удары то сверху, то сбоку.
Весь бой длился не дольше трех минут. По интенсивности он мог сравниться с двухчасовым сражением. Еще пятеро фестралов были убиты. На серой земле остались лежать десятки обезглавленных или разрубленных арахнидов. Алая кровь смешивалась с белым ихором, образуя интересные узоры на пыльных камнях. Позже, пытаясь восстановить ход битвы, Найт не мог вспомнить ни одного отдельного эпизода. После того как он бросил разряженный арбалет и поднял палаш, все вокруг слилось в сплошное мелькание стали. Он опомнился от боли в натруженных ногах, с залитыми клейкой массой доспехами. Арахниды отпрянули и стали отступать.
– Перегруппироваться! – услышал Найт собственный крик.
– Вверх! Смотрите вверх! – завопил Рейн.
Найт поднял голову.
Из тяжелых грозовых туч на них падали еще какие-то существа.
Как оказалось, у арахнидов имелась еще одна биологическая разновидность.
Летающие существа снижались на длинных блестящих крыльях, махая ими так часто, что казались размытыми пятнами и испускали резкий дребезжащий звук. Тела этих чудовищ имели черную окраску и были гораздо длиннее, чем у их пеших собратьев. Длинные тонкие ноги были опущены вниз, наподобие железных шасси.
Крылатые особи нападали на фестралов с воздуха. Они резко пикировали и цепкими крючьями на ногах хватали воинов за доспехи. Фестралы отмахивались от них мечами, пытались увернуться, улететь, но уже через несколько секунд четыре или пять кричащих и извивающихся солдат были подняты в штормовое небо.
Единый строй был сломан. В попытках увернуться от падающих с неба врагов фестралы бросились врассыпную. Найт командовал, стараясь восстановить порядок, но и сам сознавал тщетность своих приказов. Гудение крыльев раздалось над его головой, и Найт был вынужден припасть к самой земле, чтобы не попасть в лапы врага. Уголком глаза он успел заметить на черной голове гребень, оканчивающийся длинным острым крючком.
Еще один летающий арахнид прожужжал мимо. Раздался чей-то истошный вопыль. Найт, все еще лежа на земле, попытался достать противника мечом. Дребезжащее гудение крыльев было таким громким, что у фистрала завибрировала диафрагма. Он поднялся и ткнул мечом вверх, так что летающее существо перевернулось и беспомощно ударилось о землю. В следующий миг оно неуловимым движением перевернулось, взлетело, и острые когти унесли в небо ближайшего воина.
Очередной противник вцепился в Люция. Он подлетел сзади, вцепился в спину и уже поднимал капитана над землей. Найт с поднятым мечом бросился на выручку, но летающий арахнид нанес удар одной из ног, и оружие, кувыркаясь, полетело на землю. Найт вцепился в Люция.
– Прыгай! Прыгай! – завопил Люций.
Когти арахнида вонзились в привязанный за спиной щит, и Найт, извернувшись, достал одной ногой кинжал и ударил лезвием по креплению. Ремни лопнули, и Люций с Найтом неуклюже маша крыльями рухнули на землю с десятиметровой высоты.
Летающие арахниды повернули назад, унося с собой девятерых воинов. Они направлялись к белым шарам, выделявшимся на фоне зарослей. Найту не пришлось отдавать приказ. Все оставшиеся воины с предельной скоростью ринулись вслед за удалявшимися точками.
Они догнали их на дальнем краю поляны. Белые шары, образованные длинными шипами, были не просто деревьями, и теперь Люцию стало понятно их назначение.
Тела схваченных фестралов были насажены на шипы и крепко удерживались в неподвижном состоянии, давая возможность арахнидам спокойно поесть. Существа непринужденно расселись на каменных деревьях, их крылья остановились, и можно было увидеть блестящие прозрачные полоски, сложенные вдоль тела, словно пластины слегка окрашенного стекла. Арахниды при помощи крючьев на голове вскрывали доспехи, словно консервные банки и выедали плоть.
Найт и его товарищи в ужасе остановились и беспомощно смотрели на эту сцену. Алая кровь капала с белых шипов и стекала по толстым известковым стволам.
На страшных деревьях были не только их товарищи. Там были и другие тела, уже объеденные и высохшие до состояния мумий. Обломки черных доспехов покачивались на шипах и валялись под деревьями.
Наконец они узнали, что произошло с Преторианцами.

Плохая поэзия

За шестнадцать недель перехода от Пять Шестнадцать к Десять Двадцать, Сильвер пришел к выводу, что Зэд его избегает. Он полностью погрузился в изучение бесчисленных материалов третьего зала Архива. Пожилой оратор почти все время проводил в металлическом кресле за чтением древних текстов, хранившихся на верхних полках самого темного бокового крыла Архива. Здесь не было заметно никаких признаков активной деятельности, даже прислуга, разносящие книги, редко заглядывали в этот угол. Из чего Сильвер мог заключить, что составленные здесь материалы не представляют большого интереса для рядового ученого.
Зэд не слышал шагов пегаса. Его вниманием полностью завладел старинный манускрипт, освещенный настольной лампой.
– Привет, – прошептал Сильвер.
Зэд медленно поднял голову и увидел Сильвера. Он даже немного поморгал, словно очнувшись от глубокого сна.
– Сильвер, – прошептал он. – Подожди минутку.
Зэд отложил манускрипт в сторону, но несколько других книг так и осталось лежать перед ним в открытом виде. Сильвер заметил, что тощие ноги оратора дрожали, пока он перекладывал манускрипт с места на место.
Зэд начал подниматься из глубокого кресла, и Сильвер шагнул вперед чтобы помочь.
– Спасибо, Сильвер.
– Что вы здесь делаете так долго? – спросил Сильвер.
– Ты и сам знаешь. Читаю.
– Что вы читаете?
Зэд скользнул взглядом по книгам, оставленным на столе. То ли виноватым, то ли смущенным.
– Признаюсь, – отвечал Зэд, – что искал утешения в некоторых безнадежно устаревших текстах. Это были фантастические произведения периода времени за долго до объединения трех племен и кое-какие стихи. Просто разрозненные обрывки, ведь от тех времен мало что осталось. Но за их чтением я обрел некоторое спокойствие.
– Можно посмотреть? – спросил Сильвер.
– Конечно, – кивнул Зэд.
Сильвер присел в кресло, жалобно скрипнувшее под его весом, взял со стола одну из старых книг и стал их рассматривать. Книга выглядела потрепанной и пожелтевшей, хотя было заметно, что некоторые из них переплетены и подшиты заново перед тем, как отправиться в хранилище.
– «Золотой век небесной поэзии»? – прочитал Сильвер. – «Народные сказания земного народа». Что это? «Навечно Избранный».
– Необузданные фантазии, народный фольклор наших предков и кровавые истории с небольшими вкраплениями прекрасных лирических стихов.
Сильвер переключил внимание на следующий, очень тяжелый фолиант.
– «Тирания Крови», – прочел он заглавие и перевернул обложку, чтобы посмотреть на титульный лист. – Эпическая поэма в девяти песнях, воспевающая правление Слайя Фокса Красного, первого из владык дальнего севера и последнего из детей Атлана… Звучит довольно скучно.
– Поэма действительно заумная и требует некоторых усилий при чтении, а местами и вовсе непристойная. Произведение экзальтированного автора, который пытался представить историю в своей собственной интерпретации и выдать желаемое за действительность. Мне она очень понравилась. В детстве я часто читал такие книги. Словно волшебные сказки из другого времени.
– Из лучшего времени?
Зэд качнул головой.
– Селестия милостивая! Нет, конечно. Из ужасного, жестокого и озлобленного века, когда мы погружались в омут невежества и не знали, что скоро придут Диархи и остановят наше падение в бездну.
– Но они успокаивают вас?
– Они напоминают мне о детстве, что и приносит спокойствие.
– А вы нуждаетесь в успокоении? – спросил Сильвер, укладывая книги обратно и заглядывая в глаза пожилого единорога. – Я почти не видел вас с тех пор…
– Как мы встречались в горах, – с печальной улыбкой закончил за него Зэд.
– Верно. Я посетил несколько занятий, чтобы послушать, как вы поучаете молодых ораторов и архиваторов, но всякий раз вместо вас выступал кто-то другой. Как вы себя чувствуете?
– Признаю, – пожал плечами Зэд, – бывали времена и получше.
– Ваши раны еще…
– Мое тело исцелилось, Сильвер, но… – Зэд кончиком копыта поскреб висок. – Я в растерянности. Даже не знаю, как это объяснить. Огонь в моей душе погас. Но он снова разгорится. А пока я довольствуюсь своим собственным обществом и стараюсь самому себе понравиться.
Сильвер окинул старого оратора внимательным взглядом. Он казался таким хрупким, словно птенец, бледный, с тонкой длинной шеей. С момента того злополучного случая в Шепчущих Вершинах прошло девять недель, и большую часть этого времени занял переход на сверх скорости через треть континента. Сильвер начал примиряться с тем, что произошло тогда, но при виде оратора боль тотчас напомнила о себе. Он не мог заставить себя забыть о ней. Зэд врал – он так и не оправился после той схватки в темных пещерах Шепчущих Вершин.
– Я бы хотел вам…
Зэд поднял ногу.
– Прошу тебя. Сама Защитница была так добра, что лично поговорила со мной о том случае. Я понял, что там произошло, и стал мудрее.
Сильвер поднялся с кресла и предоставил Зэду занять его место. Оратор с благодарностью опустился на сиденье.
– Она держит меня при себе, – сказал Сильвер.
– Кто держит?
– Защитница. Она взяла с собой меня и Десятый Отряд в эту экспедицию, хотя могла оставить в Пять Шестнадцать. Хочет, держать меня по близости. Так она может за мной наблюдать.
– Почему?
– Потому что я видел то, чего, кроме меня, не видел почти никто. Я видел, что может тьма Тартара сотворить с пони, если не соблюдать осторожность.
– Тогда наша любимая командующая очень мудро поступает, Сильвер. Она не только предоставила тебе возможность занять мысли чем-то другим, но и позволила снова обрести былую уверенность в бою. Она заботится о тебе.
Зэд снова поднялся с кресла и заковылял вдоль ряда полок, легонько касаясь корешков книг тонкой ногой. По его походке Сильвер понял, что до полного исцеления тела еще далеко, хоть Зэд и утверждал обратное. Оратор, похоже, снова полностью увлекся книгами.
Сильвер немного подождал.
– Я должен идти, – наконец произнес он. – Надо еще кое-что сделать.
Зэд улыбнулся и на прощание помахал Сильверу копытом.
– Я рад был повидать вас, – сказал Сильвер. – Мы слишком долго не общались.
– Да, долго.
– Через день или два я снова приду. Возможно, послушаю ваше выступление.
– Я хорошенько подготовлюсь.
Сильвер вновь бросил взгляд на оставленные оратором книги.
– Так вы говорите, они успокаивают?
– Да.
– Можно, я возьму одну на время?
– Если только обещаешь принести обратно. Что ты присмотрел? – Зэд взял книгу из копыт Сильвера.
–  Небесная Поэзия? Не думаю, что тебя это устроит. Возьми лучше… – Зэд протянул ему магией другой том. – «Тиранию Крови». Сорок глав, и во всех описывается жестокое правление Слайреа Фокса – кровавого тирана, безумного чернокнижника и к тому же древнего аликорна. Да, когда-то их было гораздо больше, и все они были правителями. Тебе понравится. Кровавые сражения с множеством погибших. Интриги и придворные заговоры, так же с сотнями погибших. А поэзию оставь мне.
Силвер взглянул на книгу и сунул ее под крыло.
– Спасибо за совет. Если вам нравится поэзия, у меня кое-что имеется.
– В самом деле?
– Один из архиваторов…
– Ах да, – кивнул Зэд. – Пайпер. Мне говорили, что ты проявлял к нему интерес.
– Это была услуга другу.
– А под другом ты подразумеваешь Оливию Минт?
Сильвер рассмеялся.
– Вы говорили, что несколько недель довольствуетесь собственным обществом, однако знаете все и обо всех.
– Это моя работа. Младшие собратья не дают мне отстать. Как я понял, ты немного приблизил ее к себе. В качестве личного архиватора-биографа.
– Это плохо?
– Нет, что ты! – Зэд улыбаясь замахал ногами. – Так и должно быть. Используй ее, Сильвер. И пусть она использует тебя. Возможно, когда-нибудь в Кантерлотском Главном Архиве появятся книги получше, чем эти жалкие реликвии.
– Пайпера должны были отправить обратно. Я поручился за него, и теперь мне приходится просматривать все его работы. А я в этом ничего не смыслю. Поэзия. Это не мое занятие. Могу я принести его стихи вам?
– Конечно.
Сильвер повернулся, чтобы уйти.
– А что за книгу вы поставили на полку? – спросил он напоследок.
– Что?
– Когда я подошел, эти книги уже лежали на столе открытыми, а вы, как мне показалось, изучали какой-то другой том. Вы поставили его на полку. Что это было?
– Плохая поэзия, – ответил Зэд.

Для перехода к Убийце флотилия снялась с якоря раньше, чем через неделю после событий в Шепчущих Вершинах. Просьбы о помощи к тому времени стали такими настойчивыми, что вопрос о следующем пункте назначения Шестнадцатой экспедиции стал неуместным. О других задачах пока пришлось забыть. Защитница настояла на немедленном выступлении основных сил ордена под ее личным руководством, а Варрион оставили командовать уходом с Пять Шестнадцать основных сил Королевской Гвардии.
Поскольку в число избранных подразделений входил и десятый Отряд, мысли Сильвера были слишком заняты приготовлениями к переходу, чтобы надолго останавливаться на произошедшем несчастье. Такая занятость казалась облегчением. В некоторых подразделениях необходимо было сменить командира, где-то требовалось пополнение из числа молодых рекрутов, набираемых из столицы и близ лежащих к ней регионов, нужно было сделать соответствующие запросы в тренировочные лагеря и в цитадели Ордена. Сильвер должен был восполнить потери, понесенные в той схватке, а это означало поиск достойных кандидатов и принятие решений, которые могли полностью изменить жизнь пегаса. Кто из них лучший? Кому из множества посвящённых, избранников судьбы предоставить шанс получить полный статус рыцаря Ордена?
В этих важных занятиях Сильверу помогали Дефолт и Твинкл Спаркл, и он был очень благодарен им за поддержку и советы. Маленькая Спракл, к примеру, имела отличное чутье на кандидатов. Там, где Сильвер при прочтении личного дела, не замечал ничего особенного, она распознавала внутреннюю силу пони и, наоборот, замечала скрытые недостатки, если Сильверу случалось что-то пропустить. Сильвер стал подозревать, что избрание Твинкл в Братство Сумерек во многом произошло благодаря ее удивительным аналитическим способностям.
Сильвер вызвался лично разобрать вещи в спальнях погибших воинов.
– Мы с Лемон Шилдом и сами с этим справимся, – предложил Дефолт. – Не стоит тебе лишний раз расстраиваться, друг.
– Я хочу сам этим заняться, – возражал Сильвер. – Это мой долг, ка ких командира.
– Оставь его, Дэф, – вступилась Твинкл. – Он прав. Он сам должен это сделать.
Впервые Сильвер ощутил теплое чувство по отношению к Маленькой Спаркл. Ему и в голову никогда не приходило, что они могут сблизиться. То, что поначалу казалось ему безразличием, упрямством и скрытностью, на деле оказалось спокойствием, мудростью и настойчивостью.
Во время уборки в чистых и по-спартански скромных спальнях воинов Силвер сделал одно открытие: там почти не было личных вещей. Немного одежды, несколько трофеев да небольшие, туго свернутые листки с особыми обетами, которые обычно хранились в полотняных футлярах под жесткими койками. Среди скудных пожитков Биг Трека Сильвер обнаружил маленький бронзовый медальон, не привязанный ни к цепочке, ни даже к простому шнурку. Размером он был с монету, и на одной стороне была выгравирована звезда Защитницы на фоне двухвостой кометы.
– Что это? – спросил Сильвер пришедшего вместе с ним Немо.
– Я не могу сказать, Сильвер.
– Мне кажется, я знаю, – заметил Сильвер, слегка разочарованный равнодушным ответом белой пегаски. – И, думаю, ты тоже знаешь.
– Я не могу сказать, правда. Не могу.
– Тогда догадайся, – бросил Сильвер.
Шилд внезапно очень заинтересовался, насколько удачно приживается недавно, буквально собранная по кусочкам нога.
– Немо…
– Возможно, это медальон тайного братства, Сильвер, – смущенно ответила Немо. – Я не могу сказать точно.
– Вот и я так думаю, – сказал Сильвер, подбрасывая медальон на копыте и ловя его. – Значит, Трек был членом некоего тайного братства, не так ли?
– Ну и что с того?
– Ты знаешь мое отношение к этим вопросам, – заметил Сильвер.
Официально Орден не объединялись ни в какие ложи или братства. Все знали, что подобные общества были не по вкусу Диархам. Они считали, что мелкие замкнутые организации слишком близки к культовым течениям и от них всего один шаг до таких сект, как Культ Двух Сестер или Секта поклонников Лоурен Фауст, которые пытались возвести возлюбленных Диархов и их мать в ранг божеств.
Но разного рода тайные и скрытые общества все же существовали. И не только в армии. Ходили слухи, что довольно долго они были очень активными по всей стране. Лет шестьдесят назад Диархи в кровопролитной войне покорили западные территории под названием Цурус. Этот дикий край находился под контролем удивительной касты военных, чье жестокое благородство заслужило уважение среди эквестрийских командующих, посланных на покорение диких кланов пони, живших в том краю. Воины-сектанты правили населением при помощи целой системы воинских лож, религиозных объединений, посвященных различным хищникам тех мест. При невольном культурном обмене между представителями двух народов такая практика почти полностью была воспринята некоторыми религиозными фанатками.
Как-то раз Сильвер спросил Зэда об этих ложах.
– Они достаточно безвредны, – ответил ему оратор. – Воины часто объединяются в разного рода братства. Насколько я понимаю, они пытаются противопоставить товарищеские отношения командной иерархии, независимо от ранга и должности. Что-то вроде внутренних связей, основа верности, которая действует вне зависимости от официальных отношений.
Сильвер вряд ли мог с уверенностью сказать, что понимает наличие каких-то отношений, которые могут не согласовываться с официальной иерархией, но само это понятие ему было неприятно. Это было неправильно, если не сказать больше. В самой скрытности этих организаций могли появиться ростки предательства. Да и одного неодобрения Диархов было достаточно, чтобы считать неофициальные братства вредными.
– Конечно, – добавил тогда Зэд, – я не могу с уверенностью утверждать, что ложи существуют и сейчас.
Вредно это или нет, но Сильвер всегда давал понять, что ни один воин, который намерен служить в его отряде, не должен иметь ничего общего с тайными обществами. И его прежний капитан был полностью согласен со своим тогда ещё заместителем.
До сих пор в Десятом Отряде не было никаких признаков тайных обществ. А теперь вот всплыл этот медальон. Медальон, который был явным атрибутом члена тайной ложи, принадлежавший воину, который превратился в монстра и убил своих братьев.
Открытие сильно встревожило Сильвера. Шилду он приказал довести до сведения каждого солдата в отряде, что в случае обладания хоть малейшей информацией о деятельности лож пони должен подойти и поговорить с ним, если понадобится, то с глазу на глаз. На следующий день, когда он вернулся в спальню, чтобы закончить разборку собранных личных вещей, обнаружилось, что медальон исчез. А еще попросил того присмотреть за юной Немо Сильвер был уверен, что та что-то да знает, просто скрывает от него истину потому что боится прослыть предательницей среди братьев и сестер.
В последние дни перед началом очередного похода Оливия Минт несколько раз подходила к Сильверу с просьбой разобраться в случае с Блу Пайпером. Он помнил её обращение с той же проблемой в день возвращения из рейда по Шепчущим Вершинам, но тогда он был слишком расстроен, чтобы что-то предпринять. Сильвера ничуть не беспокоила судьба летописца, да еще настолько глупого, чтобы навлечь на себя недовольство со стороны командования. Нечего было болтать лишнего своим длинным языком. Он думал так.
Но проблема предоставляла возможность отвлечься, а Сильверу только это и было надо. После консультации с Сином он сообщил Оливии, что постарается выполнить ее просьбу.
Блу Пайпер был поэтом и, как выяснилось, законченным глупцом. Он не понимал, когда необходимо заткнуться. Во время посещения недавно покоренного города он улизнул из разрешенного для осмотра района, напился вдрызг и распустил язык настолько, что был почти до смерти избит солдатами Королевской Гвардии из похоронной команды.
– Его обещали выслать, – сказала Оливия. – С позором отправить обратно в столицу и лишить сертификата архиватора. Так нельзя, капитан, Пайпер хороший пони…
– В самом деле?
– Нет, вы правы. Он несчастный пони. Грубый. Упрямый. Раздражительный. Но он великий поэт, несмотря на все его недостатки. И он никогда не лжет, даже когда его бьют.
Даже после того, как Блу Пайпер настолько оправился от побоев, что был переведен из реанимации корабельного госпиталя в обычную палату, он представлял поучительное, хотя и неприятное зрелище. При виде вошедшего Сильвера он поднялся, и следы побоев стали видны особенно отчетливо.
– Капитан, сэр, – заговорил Пайпер с придыханием, – я так благодарен, что вы заинтересовались моей ничтожной персоной.
– У вас очень настойчивые друзья, – хмуро ответил Сильвер. – Оливия и Киллер тоже.
– Капитан Сильвер, я и не подозревал, что у меня есть настойчивые друзья. Вернее сказать, я вообще не имел понятия, что у меня имеются хоть какие-то друзья. Оливия очень добра, и я уверен, вы и сами это поняли. Скай Киллер… Я слышал, она попала в какую-то неприятную историю.
– Так и было.
– Как она? Не пострадала?
– С ней все в порядке, – ответил Сильвер, хотя не имел ни милейшего представления о состоянии Киллер.
Он не виделся с ней, только получил записку с просьбой помочь в деле Пайпера. Сильвер подозревал, что это заслуга Оливии.
Блу Пайпер обладал внушительной фигурой, но он перенес жестокое нападение. Лицо все еще оставалось опухшим, а заживающие кровоподтеки раскрасили его желтыми пятнами, под диковинного леопарда синего цвета. Набрякшие кровью веки не поднимались до конца, оставляя глаза полузакрытыми. Было очевидно, что каждое движение дается ему с трудом и причиняет боль.
– Насколько я понял, вы привыкли говорить откровенно, – сказал Сильвер. – Пытаетесь бороться с предрассудками?
– Да, да, – покачивая головой, согласился сильно побитый земнопони, – Но я постараюсь с этим справиться, обещаю вам.
– От вас решили избавиться. Вас хотят отослать домой, поскольку начальство считает, будто вы позорите орден архиваторов.
– Капитан, я способен опозорить кого угодно, если даже просто встану рядом.
Сильвер не удержался от улыбки. Этот пони начинал ему нравиться.
– Я разговаривал о вас с советником Защитницы, – продолжил он. – Есть возможность взять вас под крыло. Если кто-то из старших командиров Ордена вроде меня согласится за вас поручиться, вы сможете остаться в экспедиции.
– Есть еще какие-то условия? – спросил Пайпер.
– Конечно есть, но сначала я бы хотел услышать, есть ли у вас желание остаться.
– Я хочу остаться. Клянусь крупом Луны, капитан, я совершил ошибку, но я не хочу покидать флотилию. Я хочу стать частью происходящего.
Сильвер сделал вид, что не услышал непристойного упоминания задней части Диарха Ночи и молча кивнул.
– Оливия так и говорила. Син тоже, по-видимому, питает к вам слабость. По-моему, ему нравятся неудачники.
– Сэр, большего неудачника, чем я, вряд ли можно отыскать.
– А теперь обговорим условия, – сказал Сильвер. – Постарайтесь их выполнить, иначе я отзову свое поручительство, и следующие пять месяцев вы проведете на транспорте по дороге к столице. Во-первых, вам придется пересмотреть свои привычки.
– Я это сделаю, сэр. Обязательно.
– Во-вторых, каждые три дня, если позволят мои обязанности, вы будете передо мной отчитываться и предоставлять копии всего, что написали. Всего, понятно? Как произведений, предназначенных для печати, так и всех прочих заметок. Ни одно слово не должно пройти мимо меня. Вам придется регулярно выворачивать передо мной свою душу.
– Я обещаю вам это, капитан, хотя, должен предупредить, впечатление будет ужасным. Душа у меня косоглазая, горбатая и кривоногая.
– Ничего. Я видел много ужасного, – заверил его Сильвер. – И третье условие. У вас есть привычка лгать?
– Нет, сэр. Чего нет, того нет.
– Вот это я и надеялся услышать. Вы должны говорить мне правду, не приукрашенную и не отретушированную. За это вас считают негодяем. Вы говорите то, о чем остальные сказать не осмеливаются.
Пайпер пожал плечами и тотчас застонал от боли.
– Капитан, я в растерянности. Если я соглашусь, это не уменьшит мои шансы остаться?
– Сначала придется ответить.
– Капитан Сильвер, я всегда, всегда говорю то, что думаю, хотя иногда за это довольно сильно бьют. Но я от души презираю тех, кто намеренно лжет или недоговаривает всей правды.
Сильвер снова кивнул.
– Так что же вы такого наговорили, господин-архиватор? Чем вы так сильно вывели из себя честных гвардейцев Их Высочеств, что они набросились на вас с горячим желанием втоптать в землю?
Пайпер откашлялся и поморщился.
– Я сказал… Сэр, я сказал, что Эквестрия не будет существовать вечно. Я говорил, что ни одно сооружении не может стоять вечно, независимо от того, насколько крепко оно построено. Я говорил, что ради выживания нам всегда придется сражаться.
Сильвер молчал.
Пайпер медленно сел на больничной кровати.
– Сэр, это был правильный ответ?
– А есть ли вообще правильные ответы? – спросил Сильвер. – Мне знакома эта ситуация. Не так давно один из Преторианцев заявил мне примерно то же самое. Он воспользовался другими словами, но смысл был тот же самый. Но его не отослали в столицу с позором, не лишили звания и не изгнали из гвардии. – Сильвер усмехнулся своим мыслям. – Теперь, когда я об этом вспомнил, он действительно на пути домой, но совершенно по другой причине.
Взгляд Сильвера снова обратился к Пайперу:
– Так вот мое третье условие. Я поручусь за вас и возьму под свое покровительство, но взамен вы будете по-прежнему говорить правду.
– Вот как? А вы уверены, что вам этого хочется?
– Правда – это все, что у нас есть, Пайпер. Только способность сознавать истину отличает нас от чужаков и предателей. Как будут судить о нас потомки, если не смогут прочесть правдивых книг? Насколько я слышал, именно ради этого был когда-то основан орден архиваторов. Пока вы будете говорить мне уродливую и неприятную правду, я буду оказывать вам покровительство.

После странного и смущающего разговора с Зэдом в Архиве Сильвер по галерее направился к средней части корабля, где обычно собирались архиваторы.
Пайпер, после выписки, как обычно, поджидал его под высокой аркой у самого входа. Это было их привычное место встреч. Из открывающегося за аркой зала доносились звуки голосов, смех и музыка. Под аркой то и дело проходили пони, в основном архиваторы, но также и кое-кто из военных и обслуживающего персонала. Частенько все они образовывали шумные группы и на ходу что-то оживленно обсуждали.
Обширное помещение, далеко не единственное на огромном флагманском корабле Защитницы, первоначально было предназначено для общих собраний, официальных выступлений и воинских церемоний. Но как только командование осознало, что архиваторов невозможно исключить из общественной жизни экспедиции, этот зал был отдан для их сборищ. Общество собиралось самое недисциплинированное и неорганизованное, словно под строгими сводами военного гиганта развернулся небольшой карнавал. Во всем королевстве были отмечены подобные нововведения, как только стало понятно, что командованию военных флотилий придется смириться с неудобствами, причиняемыми множеством свободно мыслящих служителей искусств. По самой своей природе архиваторы не могли и не хотели подчиняться царившей на судах строгой воинской дисциплине. Они испытывали непреодолимое желание встречаться, спорить и пьянствовать. Предоставив им для этих целей помещение, командиры надеялись хотя бы локализовать их активность в определенном месте.
Этот зал постепенно стали называть Пристанищем, а проводимые в нем собрания приобрели сомнительную репутацию. Сильвер никогда не испытывал желания входить внутрь и настоял на том, чтобы Пайпер ждал у входа. Капитану было непривычно слышать в торжественных глубинах «Хранителя Эквестрии» взрывы непринужденного смеха и изысканную музыку.
При виде подошедшего капитана Пайпер приветливо кивнул. За семь недель, прошедших с начала перехода, его раны почти полностью зажили и синяков уже не было заметно. Архиватор протянул Сильверу лист бумаги с текстом, написанным ровным и аккуратным подчерком. Остальные пони, проходя мимо, посматривали на капитана штурмовиков с удивлением и любопытством.
– Моя последняя работа, – произнес несколько смущенно Пайпер. – Как мы и договаривались.
– Спасибо. Встретимся через три дня.
– Капитан, есть кое-что еще, – остановил его Пайпер и протянул плотный конверт
В конверте были вложены фотографии. Красиво скомпонованные снимки самого Сильвера и его отряда, готовой к погрузке на штурм-катер. Знамя. Шеренги воинов. А вот и он сам, приносящий особый обет перед Треком и Шилдом. Братство Сумерек. Защитница перед строем гвардейцев в полной боевой броне. Син на носилках в сопровождении медиков-единорожек и многие другие прекрасные по качеству и красоте фотографии.
– Скай Киллер попросила меня передать вам, – сказал Пайпер.
– Как она? – спросил Сильвер.
– Не знаю, капитан, – ответил Пайпер. – Никто из нас ее давно не видел. Она стала слишком замкнутой после…
– После?
– После Шепчущих Вершин.
– Что она об этом рассказывала?
– Ничего, сэр. Она говорит, что рассказывать не о чем. Она сказала, что Первый капитан велел ничего не рассказывать.
– В этом она права. А снимки отличные. Поблагодари её, Пайпер. Передай мою благодарность Киллер. Я с радостью сохраню эти фотографии.
Пайпер слегка поклонился и направился в Прибежище.
– Пайпер…
– Сэр?
– Прошу тебя, присмотри за Киллер. Ради меня. И ты, и Оливия. Последите, чтобы она не оставалась в одиночестве слишком часто.
– Хорошо, капитан. Я постараюсь.

На шестой неделе перехода, когда Сильвер гонял новобранцев по тренировочному залу, к нему подошла Твинкл.
– «Тирания крови»? – удивленно пробормотала она, заглянув в открытую книгу, оставленную Сильвером на скамейке.
– Мне нравится, – отозвался Сильвер.
– Я с удовольствием прочла ее в детстве, – сказала Твинкл. – Хотя, должна сказать, это довольно вульгарное произведение.
– Надо думать, потому оно мне и нравится, – ответил Сильвер. – Чем я могу тебе помочь?
– Хотела с тобой поговорить, – сказала Твинкл. – О личном деле.
Сильвер нахмурился. Твинкл, убедившись, что на них никто не смотрит и не подслушивает их протянула ему копыто, а на нём лежал бронзовый медальон.
– Я бы хотел, чтобы ты беспристрастно во всем разобрался, – продолжила Твинкл, когда они закрылись в личной оружейной Сильвера. – Окажи мне такую услугу.
– Тебе известно мое отношение к деятельности любых лож?
– Да, меня об этом предупредили. Я восхищаюсь твоей безупречностью, но в ложах нет никакого скрытого злого умысла. В этом я даю тебе слово, и, надеюсь, это что-то для тебя значит.
– Ты права. А кто рассказал тебе о моей находке?
– Не могу сказать Сильвер, сегодня вечером назначена встреча членов ложи, и я хочу пригласить тебя в качестве моего гостя. Мы с радостью примем тебя в наше братство.
– He уверен, что я этого хочу.
Твинкл кивнула:
– Понимаю. На тебя не налагаются никакие обязательства. Приходи, наблюдай, смотри сам и решай сам.
Сильвер ничего не ответил.
– Это просто встреча братьев и сестер, – продолжала Твинкл. – Братство воинов, последователей двух течений, и без учета званий.
– Мне так и говорили.
– После несчастья в Шепчущих Вершинах у нас появилось свободное место. Мы бы хотели, чтобы ты его занял.
– Свободное место? – переспросил Сильвер. – Ты имеешь в виду Трека? Я видел его медальон.
– Ты пойдешь со мной? – настаивала Твинкл.
– Только потому, что приглашение исходит от тебя, – ответил Сильвер.

Приятно познакомиться

Висящие на деревьях фестралы были обречены, и спасти их уже невозможно, но Найт не мог оставить воинов неотомщенными. Вид их беспомощных, распятых тел застилал глаза ненавистью и подрывал честь Детей Ночи.
Найт собрал все оставшиеся магические и пороховые бомбы у выживших солдат и вместе с Кьюитом и Клоком направился к деревьям.
Люций остался на месте.
– Ты собираешься сделать глупость, – сказал он Найту. – Эти бомбы еще могут нам пригодиться.
– Для чего? – спросил Найт.
– Нам еще предстоит выиграть эту войну, – пожимая плечами, ответил Люций.
От этих слов Найт едва не рассмеялся. Он хотел сказать, что все они уже почти мертвы. Убийца уже поглотила Преторианцев и сопровождавших их гвардейцев, а теперь, благодаря стремлению Айера прославиться, она поглотит и Детей Ночи. Пути назад нет. Найт не знал, сколько еще в живых солдат осталось, но если и другие группы понесли потери, сопоставимые с потерями его отряда, то общее количество выживших не могло превышать пяти десятков.
Пятьдесят фестралов. Даже пятьдесят фестралов против чудовищного места в их огромном мире, кишащего бесчисленными врагами. Эту войну невозможно выиграть. Им предстояло последнее противостояние, в котором, во славу Повелительницы Ночи, они должны унести с собой в могилу столько чудовищ, сколько смогут, пока не упадут мертвыми.
Он не стал говорить этого Люцию, но только из-за того, что их разговор могли услышать остальные воины. Отвага Люция опровергала любую реальность и здравый смысл, и, если попытаться объяснить ему сложившуюся ситуацию, это приведет лишь к долгим спорам. А солдатам меньше всего сейчас надо наблюдать за распрями их командиров.
– Я не могу оставить эти деревья, – только и ответил Найт.
Вместе с Найтмер и Клоком, пригнувшись, они подбежали к каменным белым деревьям, пока не оказались в мрачной тени их ужасных крон. Крылатые арахниды, сидящие на ветвях, не обращали на них внимания. Воины слышали треск и пощелкивание ужасных насекомых да случайные шлепки почерневшей крови, падающей на красную землю.
Найт разделил бомбы на три равные части и укрепил их на стволах деревьев. Найтмер вставила фитили и подожгла их. Теперь у них было всего сорок секунд на бегство. Трое фестралов побежали обратно, как вдруг увидели, что Люций и все остальные солдаты поспешно попадали на землю.
– Двигайся, Соул! – сквозь треск помех в талисмане связи прорвался крик Люция. Найт не ответил. – Двигай, беги. Не лети и не оглядывайся.
Найт на бегу повернул голову. Двое крылатых чудовищ оставили трапезу и поднялись в воздух. Их быстро мелькающие крылья опять превратились в размытые пятна на фоне черного воздуха, а отблески молний очерчивали блестящие черные тела. Крылатые арахниды сделали круг над деревьями и повернули вслед трем бегущим фигурам. Треск крыльев был подобен жужжанию ос, выросших до невероятных, колоссальных размеров.
– Бегите! – крикнул Найт.
Клок все же оглянулся. Он потерял равновесие и упал. Найт резко остановился и развернувшись помог ему подняться. Найтмер продолжала бежать что есть духу.
– Двенадцать секунд! – крикнула она, поднимая на ходу заряженный стреломет.
Затем она развернулась и продолжала пятиться, наведя оружие на подлетающие силуэты.
– Не стойте! – завопил она, выпуская первый болт. – Падайте! Падайте!
Клок рывком дернул на себя Найта, и они оба распростерлись на земле. В то же мгновение низко над их головами пронеслась крылатая тварь, и от стремительных движений жужжащих крыльев в воздух поднялись облачка серой пыли.
Крылатый хищник взмыл в воздух и полетел к Найтмер, но та дважды выстрелила из своего многозарядного арбалета, и арахнид свернул в сторону.
Найт посмотрел вверх. Второй арахнид падал на них почти отвесно. Такие вертикальные атаки чуть раньше унесли многих его товарищей. Он попытался откатиться в сторону, но арахнид уже заслонил собой все небо.
Внезапно раздался яростный вопль. Это Клок выхватил арбалет и стрелял вверх, почти не целясь. Снаряды вгрызлись в брюхо гигантского насекомого и выбросили фонтаны ихора и хитиновых осколков. Чудовище рухнуло и придавило их своим весом. В смертельной агонии арахнид корчился и извивался, и Найт услышал, как Клок вскрикнул от боли. Найт отчаянно пытался спихнуть тушу липкими от ихора ногами.
В этот момент взорвались заложенные снаряды. Взрывная волна пламенем разошлась по земле во все стороны. Она опалила края травяного леса, опрокинув множество стеблей и подняла в воздух двух придавленных фестралов вместе с упавшим на них арахнидом. Волна сбила с ног Кьюта и опрокинула его на спину. А крылатое чудовище потоком воздуха сбило с курса и занесло в чащу леса.
Все три каменных дерева были разрушены. Они рухнули разом, как падают взорванные дома или башни, и исчезли в клубах огня и белой известковой пыли. Два или три крылатых арахнида сумели взлететь, но сильный жар мгновенно опалил крылья, и чудовища исчезли в языках пламени.
Найт встал на ноги. Деревья превратились в груды белых, охваченных огнем обломков. Над местом взрыва поднялась густая пелена светлого пепла и дыма. Горячие дымящиеся частицы, словно после извержения вулкана, дождем падали на землю.
Он помог подняться Клоку. Упавший на них арахнид вывихнул ему правое плечо, а взрывная волна еще больше усугубила повреждение. Клок пошатывался, но стойко переносил боль и даже пытался самостоятельно идти.
Найтмер не пострадала и поднялась сама.
Ожил и затрещал канал магико-волновой связи.
– Ну что, теперь доволен? – спросил Люций.

Усилия Найта помимо удовлетворения жажды мести привели еще к двум неожиданным последствиям. Второй результат некоторое время себя не проявлял, но вот первый обнаружился уже через полчаса.
Если магическая связь оказалась бессильной, то объединить рассеянные части отряда помогли взрывы. Сразу две группы – одна под командованием капитана Леона и вторая, которой руководил сам лорд Айер, одновременно засекли взрывную волну и, ориентируясь на столб дыма, отыскали ее источник. Объединившиеся части отряда теперь насчитывали почти пятьдесят потрепанных и уставших воинов.
– Доложи обо всем, – сказал лорд Айер.
Все воины собрались на краю поляны, приблизительно в полукилометре от взорванных деревьев, поблизости от опушки травяного леса. Открытое место давало возможность заранее заметить приближение пеших арахнидов, а в случае налета их крылатых собратьев они могли быстро отступить в заросли и подготовиться к обороне.
Найт коротко и ясно, насколько это было возможно, рассказал обо всем, что произошло с его группой после высадки. Лорд Айер был старейшим из всех офицеров Детей Ночи, первым, кого принцесса Луна назначила на должность командующего своей элитной гвардией, и не допускал фамильярности даже со стороны, таких заслуженных боевых офицеров, как Соул Найт. А факт о высоком происхождении и огромном послужном списке давали Айеру фон Карштайну лишние поводы для зазнайства и возвышения себя над другими членами Детей Ночи, не столь родовитыми и известными как он. По поведению своего начальника Соул мог сделать вывод, что Айер буквально кипит от злости. Рейд проходил совсем не так, как планировалось. А точнее он закончился абсолютным провалом. На мгновение Найт даже решил, что Айер сожалеет о своем поспешном приказе, но он тотчас отверг эту мысль. Лорд Айер, как и большинство старших командиров Детей Ночи, превыше всего, кроме происхождения и чистоты крови, ставил свою гордость.
– Повтори, что ты говорил об этих деревьях, – приказал Айер.
– Крылатые существа используют их для хранения своих жертв и в качестве кормушек, – сказал Найт.
– Это я понял, – буркнул недовольно Айер. – Я тоже потерял несколько воинов после атаки крылатых тварей и видел их тела на шипах. Но ты говорил, что там висели и другие трупы?
– Тела Преторианцев, господин, – кивнул Найт. – И еще пони в доспехах Королевской Гвардии.
– А мы этого не видели, – вставил капитан Леон.
– Это может объяснить, что с ними произошло, – заметил Айер.
Капитан Леон Харт был одним из приближенных лорда Айера и пользовался гораздо большим расположением, чем Найт и обладал более чистокровной родословной
– У тебя есть доказательства? – спросил у Найта Леон.
– Я уничтожил деревья, как вам уже известно, сэр, – сказал Найт.
– Так, значит, никаких доказательств нет?
– Доказательством могут служить мои слова, – ответил Найт.
– И для меня этого вполне достаточно, – вежливо кивнул Леон – Я не хотел тебя обидеть, Найт.
– Я не счел ваши слова обидными, сэр.
– Ты истратил все заряды? – снова задал вопрос Айер.
– Да, господин.
– Расточительство.
Найт хотел было ответить, но слова застряли у него в горле. Если бы он не использовал таким образом заряды взрывчатки, они не смогли бы воссоединиться. И растерзанные тела прекрасных Детей Ночи самым бесчестным образом до сих пор висели бы на ветвях каменных деревьев.
– Я говорил ему об этом, господин, – вставил Люций.
– Что ты ему говорил?
– Что не стоило тратить на это оставшиеся заряды.
– А что это у вас в копыте, капитан? – спросил Айер.
Люций приподнял обрубок конечности арахнида.
– Вы позорите нас! – воскликнул Леон. – Как не стыдно! Использовать конечность врага вместо меча…
– Выбросьте эту мерзость, – добавил Айер. – Вы меня удивляете, капитан.
– Слушаюсь, господин.
– Найт.
– Да, господин.
– Преторианцы потребуют доказательств гибели их товарищей. Какие-нибудь реликвии, которые они могли бы сохранить. Вы говорили, что на деревьях оставались обломки доспехов. Идите и отыщите что-нибудь подходящее. Люций вам поможет.
– Но, сэр, разве я не должен…
– Капитан, я отдал приказ. Выполняйте его, или вам не дорога честь Детей Ночи?
– Я только подумал, что…
– Разве я спрашивал вашего совета? Разве вы состоите в ранге высшего командования? Разве в вашем роду нет пегасов или единорогов?
– Нет, мой господин.
– Тогда отправляйтесь, капитан. И вы тоже, Люций. Ваши воины могут идти вместе с вами.

Очередной шторм над их головами исчерпал свою ярость. Небо над обширной поляной стало удивительно чистым и бледным, словно уже приближалась ночь. Никакого представления о точном времени суток у Найта до сих пор не было. Конечно, с момента их высадки день сменялся ночью, но в бамбуковом лесу, освещенном вспышками молний, эти перемены были незаметны.
Теперь стало прохладнее и тише. Небо было ясным, серовато-белым, с мелкими остатками темных облаков по краям. Ветер улегся, и отблески молний сверкали где-то за много километров от поляны. Найт поразился размерам этой Долины. Он был уверен, что на самых дальних, темных участках небосклона можно рассмотреть редкие звезды.
Он вел свою группу к развалинам деревьев. Люций не переставал ворчать, словно это задание было получено по вине Найта.
– Заткнись, Люций, – сказал ему Найт. – Можешь считать эту прогулку платой за свой подхалимаж по отношению к лорду-командиру.
– О чем ты толкуешь? – удивился Люций.
– «Я говорил ему об этом, господин», – передразнил гнусавым голосом Найт.
– Но я действительно тебе об этом говорил!
– Конечно, говорил, но есть еще понятие солидарности. Я думал, мы были друзьями.
– Мы и сейчас друзья, – обиженно произнес Люций.
– И это, по-твоему, проявление дружбы?
– Мы же Дети Ночи, – серьезно ответил Люций. – Мы стремимся к совершенству и не скрываем своих ошибок. Ты совершил ошибку. Признание своих неудач – это еще один шаг на пути к совершенству. Разве ли этому учила нас наша Повелительница?
Найт нахмурился. Люций был прав. Принцесса Ночи учила, что подвести её они могут лишь в результате собственного несовершенства и что лишь признание своих неудач поможет исправить эти ошибки. Найт только пожалел, что никто не напомнит об этой ключевой заповеди Детей Ночи их лорду Айеру.
– Я тоже совершил ошибку, – признался Люций. – Я использовал этот обрубок в качестве меча. И делал это с удовольствием. А это оружие чудовища. Лорд Айер по праву указал мне на проступок.
– Я тоже говорил, что это монстр. Дважды.
– Да, верно. И я приношу тебе свои извинения. Ты был прав, Соул, и я сожалею. Дважды.
– Не обращай внимания.
Люций положил ногу на плечо Найта и остановил его.
– Нет, это неправильно. Я настроен серьезно поговорить. Ты всегда такой замкнутый, Соул. Я знаю, я частенько подшучиваю над этим. Извини. Надеюсь, мы остались друзьями.
– Конечно.
– Твой непреклонный характер – прекрасное достоинство, – продолжал Люций. – Я иногда бываю навязчивым, особенно когда заведусь. Я знаю, это мой большой недостаток. Может быть, ты мог бы помочь мне от него избавиться. Я способен перенять у тебя что-то хорошее.
В голосе Люция появились интонации маленького жеребенка, за что Найт и любил своего приятеля.
– Кроме того, – добавил Люций, – ты спас мне жизнь. Я еще так и не поблагодарил тебя за это.
– Нет, не поблагодарил. Но в этом нет необходимости, друг.
– Значит, все как прежде, а?
Идущие впереди солдаты остановились и ждали, пока их командиры закончат свои личные разговоры. Двое приятелей поторопились к ним присоединиться.
Айер сам подобрал воинов для этого задания. С Найтом кроме Люция отправились Найтмер, Форест, Хантер и Рейнер. Все они были из группы Найта. И как не странно, все не высокого происхождения. Айер как будто хотел наказать всех, кто был с ним, и Найт переживал, что из-за его опалы этим воинам приходится страдать.
Кроме того, Найт подозревал, что их наказывают не за растрату взрывчатки. Причина крылась в неудачах самого Айера и в том, что их группа после высадки десанта достигла большего, чем все остальные. И еще. Возможно, из-за их происхождения.
Они подошли к остаткам деревьев и начали разбирать кучи белых осколков. Сломанные шипы, местами почерневшие от огня, торчали, словно рога матерого лося.
– Что мы тут делаем? – спросил Хантер.
Найт со вздохом принялся разгребать известняковые завалы латным накопытником.
– Выполняем приказ, – ответил он.
Так они проработали час или два. Наступила ночь, и, как только свет на небе погас, температура резко упала. Появились звезды, редкие далекие разряды молний вспыхивали за бамбуковым лесом, обступившим поляну.
Из центра известковой кучи всё ещё поднимался небольшой дымок. Просеивая пыльные обломки, кусок за куском, они обнаружили две погнутые нагрудные пластины, обе от доспехов Преторианцев, и еще шлем королевского гвардейца с вырванным забралом.
– Может, этого достаточно? – спросила Найтмер.
– Продолжайте поиски! – приказал Найт.
Он посмотрел на противоположный край поляны, где был разбит лагерь Айер.
– Еще часок, а потом закончим.
Люций отыскал шлем одного из Преторианцев. В нём ещё держался осколок черепа. Кьют обнаружил нагрудную пластину доспехов Детей Ночи с рассечённым Оком Луны на груди.
– Это тоже возьмем с собой, – сказал Найт.
А потом Форест нашёл нечто такое, что едва не стоило ему жизни.
Это был один из крылатых арахнидов, обгоревший, засыпанный обломками, но еще живой. Едва Форест отодвинул большой кусок известняка, как бескрылое и побитое чудовище ринулось на него и ударило окостеневшим гребнем.
Форест пошатнулся, упал и съехал на спине со склона груды обломков. Арахнид, волоча исковерканное туловище, ринулся за ним, и обгоревшие остатки крыльев бессильно задергались.
Найт поспешил на выручку и добил ужасное насекомое своим мечом. Арахнид был настолько близок к смерти, что хитиновая оболочка треснула, словно картон, под лезвием меча и из-под нее вытекла слабая струйка ихора.
– Ты в порядке? – спросил Найт.
– Он застал меня врасплох, – засмеялся над своей оплошностью Форест.
– Внимательнее смотрите себе под ноги, – предупредил Найт всех остальных.
– Вы слышите? – вдруг воскликнул Люций.
Стало совсем темно и тихо, как настоящей ночью.
И тут все услышали громкое чириканье, привлекшее внимание Люция. На краю леса свет звезд блеснул на металлизированных фигурах.
– Они возвращаются, – сказал Люций, оборачиваясь к Найту.
– Найт основной партии, – передал он по талисману связи. – Противник замечен на опушке леса.
– Мы видим их, капитан, – мгновенно отозвался Айер. – Удерживайте вашу позицию, пока мы…
Связь оборвалась, словно кто-то резко забрал у Найта талисман связи из шлема.
– Надо отступать, – сказал Люций.
– Да, – согласился Найт.
Со стороны лагеря раздался отчаянный звон стали и крики. Основной отряд, находившийся на расстоянии полукилометра, вступил в бой.
Через открытое пространство им были хорошо видны в свете костров мотающееся фигурки их товарищей и чудовищных тварей, наседавших на них со всех сторон.
Лагерь Айера медленно, но верно окружали.
– Бежим! – крикнул Люций.
– Куда? – спросил его Найт. – Подожди и оглянись!
Все шестеро забрались в углубление на одном из склонов развалин. От края леса к ним приближались арахниды, их серые тела были бы незаметны в темноте, если бы не случайные отблески звездных лучей и отдаленные зарницы молний. К кургану из обломков деревьев двигались сотни врагов, марширующих стройными, аккуратными шеренгами. На фоне общей массы были заметны и незнакомые до сих пор особи – более крупные существа. Еще одна разновидность арахнидов.
Группа Найта спустилась с известкового холма и стала отступать на открытое место. Все шестеро низко пригибались к самой земле. Справа от них не утихал шум яростной битвы в лагере Айера.
– Что они делают? – спросила Найтмер.
– Смотри, – прошептал Найт.
Колонны арахнидов стали подниматься по склону холма. Воины, вооруженные четырьмя конечностями-мечами, отделились и встали на страже вокруг основания. Остальные забрались наверх и стали с немыслимой скоростью и эффективностью разбирать завалы. До сих пор Найту приходилось видеть действия воинов-арахнидов, как пеших, так и летающих, но таких, с лопатообразными конечностями вместо лезвий, он еще не встречал. С поразительной четкостью они начали разбирать обломки и уносить мелкие куски в заросли бамбукового леса. Вскоре от кургана обломков до кромки леса протянулись длинные движущиеся цепочки носильщиков. Более крупные особи, которых Найт тоже видел впервые, приступили к работе. Это были могучие существа с короткими, толстыми ногами и непропорционально раздутым брюшком. Их движения были намного медленнее, чем у воинов. Непомерно большими, устрашающими челюстями тяжеловесы стали разгрызать и заглатывать отдельные куски известняка. Мелкие арахниды замельтешили между громоздкими фигурами; удивительно осторожными и плавными движениями верхних конечностей они стали сматывать выползающие из брюшных отверстий тяжеловесов нити белого вещества. Этот волокнистый, быстро застывающий материал уносили на быстро расчищаемую площадку и соединяли в одно целое.
– Они восстанавливают деревья, – шепнула в шоке Найтмер.
Зрелище было поразительным. Громоздкие создания, ткачи, перерабатывали обломки разрушенных стараниями Найта деревьев и превращали их в новый строительный материал, похожий на густеющий цемент. Мелкие юркие строители забирали полученную массу и укладывали из нее основание нового сооружения на площадке, расчищенной их собратьями.
Через каких-нибудь десять минут большая часть площадки была полностью освобождена от мусора, и на ней стали расти стволы трех новых деревьев. Юркие строители на своих лопатках приносили все новые порции белого вещества, затем срыгивали на него собственную влагу и перемешивали, словно цемент. Их сплющенные и закругленные по краям верхние конечности двигались совершенно так же, как мастерки каменщиков.
Шум битвы за спинами не затихал, а крики гибнущих и раненых товарищей становились все громче и Люций нетерпеливо оглянулся на отблески костров.
– Надо возвращаться, – прошептал он. – Лорду Айеру нужна наша помощь.
– Если он не сможет отбить нападение без нашей шестерки, – сказал Найт, – то и мы ничем ему не поможем. Я свалил эти деревья и не могу видеть, как их строят заново. Кто со мной?
Найтмер ответила согласием, Форест, Хантер и Рейнер её поддержали.
– Прекрасно, – сказал Люций. – С чего начнем?
Но Найт уже обнажил свой широкий меч и шагнул навстречу рабочим арахнидам.
Последовавшая за этим битва была полным безумием. Под холодным ночным небом шестеро фестралов с обнаженными мечами ринулись на толпы строителей и завязали бой. Воины-арахниды, образующие внешнее кольцо охраны, первыми заметили нападение и бросились на защиту строителей. Люций и Найтмер встретили их и изрубили на куски, а Найт и Хантер прорвались дальше и устремились к главной строительной площадке. Форест и Рейнер шли следом и прикрывали фланги.
Найт атаковал огромного ткача, одного из основных строителей, и мощным ударом рассек его брюхо. Жидкий цемент хлынул на землю, словно гной из нарыва, а опрокинутое чудовище беспомощно царапало воздух короткими, толстыми лапами. Через его огромную тушу навстречу отчаянным Детям Ночи стали перепрыгивать воины с противоположной стороны площадки. Хантер заколол двоих, не дав им даже приземлиться, а третьего, подскочившего слишком близко, успел обезглавить. Арахниды были повсюду и мельтешили, словно муравьи.
Рейнер зарубил восьмерых врагов, включая еще одного ткача, но затем воин-арахнид ударом лезвия снес ему голову. Словно не удовлетворенный смертью противника, арахнид не остановился, а продолжал терзать тело фестрала всеми четырьмя ногами-лезвиями. В холодном воздухе разлетелись фрагменты плоти и кровавые брызги. Найтмер уничтожила разъяренного арахнида единственным ударом меча в спину. Клинок прошел насквозь и пригвоздил тварь к истерзанным останкам Рейнера.
Люций отчаянно прорубал себе путь сквозь внешнее кольцо арахнидов, которые сбегались к нему со всех сторон. Он ожесточенно размахивал мечом, забыв про игры и забавы. Этого количества противников было более чем достаточно.
Люций успел уничтожить шестнадцать арахнидов, пока они его не одолели. Строитель с грузом белой массы в своих лопатках упал под ударом его меча, но перед смертью бросил в Люция свою ношу. Люций упал со склеенными ногами и крыльями. Он попытался освободиться, но органическое вещество стало быстро застывать и твердеть. В этот момент подоспел воин-арахнид и пронзил Люция всеми четырьмя лезвиями.
Выпадом сбоку Найт сбил арахнида с ног и встал над Люцием, чтобы защитить от ужасного насекомого. Найтмер, не переставая размахивать мечом и наносить удары выхваченным из-за пояса ножом, пробилась к ним и встала рядом. Форест тоже попытался пробиться к товарищам, но упал после того, как лезвие арахнида проткнуло сзади его тело насквозь. Хантер сумел подойти и встать позади Найта. Трое оставшихся Детей Ночи яростно отбивали атаки сомкнувшихся вокруг них арахнидов. У их ног лежал Люций и не смотря на ужасные раны пытался освободиться от тела арахнида, убитого Найтом.
– Соул, спихни его с меня! Я все еще могу драться! – кричал он.
Найт хотел бы это сделать. Он очень хотел иметь возможность повернуться и освободить раненого друга, но на это не было времени. И свободного пространства. Со всех сторон мелькали острые лезвия злобно стрекочущих арахнидов. Отвлечься хотя бы на одно мгновение – и смерть неминуема.
В чистом ночном небе внезапно раздался удар грома. Найт, всецело занятый битвой, не обратил на это внимания. Просто на подходе еще один шторм.
Но он ошибался.
Вокруг них на поляну метеорами падали тяжелые лучи ярко-фиолетовой энергии, оставляя на земле черные оплавленные следы.
Массовая Телепортация.
В шум битвы вплелись новые звуки. Грохотнули пороховые мушкеты. С ревом пронесся огненный вихрь и ветвистые голубые лучи энергии врезались в тела арахнидов, взрывая их и разбрасывая в стороны. А с неба в смертельном пикировании на толпы врагов заходили с обнаженными короткими клинками штурмовики в белых доспехах
– Смотрите! – закричала Найтмер, отбрасывая от себя труп очередного монстра. – Смотрите!
Арахниды продолжали напирать со всех сторон. Найт потерял свой длинный меч и едва успел подобрать длинный меч Люция, настолько плотно обступили его враги. Постепенно он стал пятиться под натиском бесчисленных арахнидов.
– …Слышите меня? – внезапно завопил талисман связи, чуть не оглушив Найта.
– Что? Повторите?
– Я сказал, что мы Воины Объединенного Королевства Эквестрия! Есть ли здесь наши заблудшие собратья?
– Есть, во имя Луны…
Грохот взрыва. Короткий треск разряда магической молнии. Масса врагов дрогнула.
– Следуй за мной! – раздался низкий голос, явно привыкший командовать. – Следуй за мной и оттесняй их назад.
Снова послышались раскаты взрывов. Стена серых тел разорвалась надвое, появились языки пламени, в воздухе фейерверком завертелись оторванные конечности. Одна из конечностей так сильно шлепнула по голове Найта, что он не удержался и упал на спину. Содрогающийся в белом пламени мир на мгновение исчез.
Навстречу Найту протянулась чья-то закованная в белую броню нога. Она попала в поле зрения. Нога рыцаря. Белая, словно молоко.
– Поднимайся, друг.
Найт ухватился за протянутую ногу и тотчас был поставлен на ноги.
– Благодарю, – выдохнул он, все ещё нетвердо держась на ногах. – Кто ты?
– Меня зовут Дефолт, дружище, – ответил его спаситель. – Приятно познакомиться.

Не могу сказать

По мнению Сильвера, это было жестоко. Никто-то когда-то, а Сильвер подозревал, что не обошлось без участия Сина, – не рассказал офицерам Десятой о том, с кем им предстоит встретиться на борту флагмана.
«Хранитель Эквестрии», сопровождаемый многочисленными вспомогательными судами, величественно занял место на стоянке рядом с кораблями Десятой экспедиции и другими, пришедшими ей на помощь. Затем от флагмана отделился массивный бронированный катер и причалил к борту флагмана Десятой
Встречать катер на главную посадочную палубу вышел адмирал флота Августин со всеми высшими офицерами, включая советника Айера по имени Хамон. Всем было известно, что на катере прибудут командиры присланного на помощь десанта, а это означало обязательное присутствие офицеров Детей Ночи. За исключением Хамона, все немного нервничали. Прибытие рыцарей Ордена, воинов самого прославленного и внушающего страх подразделения в армии Эквестрии, могло внушить тревогу любому пони.
Тяжелый катер остановился, выбросил трап, и появились десять рыцарей. На палубе и до этого царила напряженная тишина, но она сменилась тревожными вздохами, когда встречающие увидели, что перед ними не десять братьев капитанского почётного караула, а десять капитанов в полных боевых доспехах.
Первый капитан возглавил отряд и сотворил воинское приветствие перед адмиралом Августином.
– Я… – начал он.
– Я знаю, кто вы, господин, – сказал задрожавший Августин и склонился в поклоне. Мало кто во всей Эквестрии не знал и не боялся Первого капитана Панч Хува. – Я приветствую вас и…
– Тише, господин адмирал, – прервал его Хув. – Еще не все вышли.
Августин, ничего не понимая, поднял голову. Хув занял свое место, и две шеренги замерших неподвижно капитанов, по пять с каждой стороны от трапа, образовали почетный караул. Все они вытянулись в струнку, обратив взоры открытых прекрасных лиц прямо перед собой, возложив передние ноги на гарды своих мечей.
Из катера появилась Защитница. Все, кроме десяти капитанов и адмирала Августина, распростерлись на полу.
Защитница неторопливо спустилась по трапу. Одного ее присутствия было достаточно, чтобы приковать к себе всеобщее и полное внимание, но она, явно намеренно, усиливала эффект: она не улыбалась.
Хамон, совершенно позеленевший от страха, подергал Августина за край одежды.
– Поклонись, глупец, – прошипел он.
Августин не мог пошевельнуться. Сильвер сомневался, чтобы адмирал флота в этот момент был в состоянии вспомнить даже собственное имя. Твайлайт, грациозной походкой подошла ближе и нависла над ним.
– Сэр, вы не желаете поклониться? – спросила она.
Когда Августин все же нашел в себе силы, чтобы ответить, его голос был едва слышен.
– Я не могу, – почти прошептал он. – Я не могу вспомнить, как это делается.
И Твайлайт в очередной раз продемонстрировала свое гениальное превосходство лидера. Она преклонила колени и отвесила поклон Августину.
– Сэр, я пришла вам на помощь, как только смогла, – произнесла она и заключил Августина в нежные объятия. Наконец-то Защитница улыбнулась. – Люблю пони, у которых хватает гордости не склоняться передо мной, – добавила она.
– Я бы склонился пред вами, если бы мог, моя госпожа, – произнес Августин.
Благодаря неофициальному поведению Твайлайт он немного оправился от смущения.
– Прости, Августин… Я могу называть тебя по имени, а то «адмирал флота» звучит слишком напыщенно? Прости, Августин, что не предупредила о своем личном визите. Я не выношу церемоний и торжественных встреч, а если бы ты знал о моем прибытии, то непременно стал бы готовить официальную встречу. Солдаты в парадной форме, церемониальный оркестр, флаги. Особенно сильно я не выношу праздничные гирлянды и пиньяты.
Августин рассмеялся. Твайлайт поднялась во весь рост и оглянулась на тела, распростертые по полу.
– Поднимитесь, пожалуйста. Прошу вас. Встаньте на ноги. Мне вполне хватило бы приветственных криков и аплодисментов, а такое раболепие совершенно излишне.
Офицеры флота поднялись и горячо зааплодировали, выкрикивая приветствия.
«Она завоевала их, – подумал Сильвер. – Вот так просто завоевала их души, и теперь они навечно ее подданные».
Твайлатй прошла вперед, чтобы лично поздороваться с каждым офицером и командиром. Сильвер отметил фигуру Хамона в багряно-золотых одеждах и облегченных темно синиих доспехах. Старый Фистрал с поклоном ответил на приветствие Защитницы. Он был мрачен и определенно чем-то обеспокоен.
Во время приветствий, поцелуев и поклонов Твайлайт что-то шепнула на ухо Хуву. Капитан кивнул в ответ, надел шлем и тронул и произнес в талисман связи на древнеэквейстрийском следующее обращение к членам братства: «Военный совет состоится через тридцать минут. Будьте готовы сыграть свои роли».
Все четверо поняли, что это означает. Вслед за Хувом они влились в ликующую толпу.

Совет собрался на стратегической палубе флагмана Десятой– в массивной ротонде, расположенной позади капитанского мостика. Защитница заняла место во главе длинного стола, а Братство Сумерек вместе с Августином, Хамоном и девятью старшими офицерами флота и армии расселись по обе стороны от него. Остальные рыцари Ордена заняли места в отделанной панелями галерее над основным залом.
Для наглядного сопровождения своего короткого доклада адмирал Августин приказал одному из магов создать магическую проекцию местности и флота над поверхностью стола. Твайлайт внимательно рассматривала не полное изображение местности под флотилией и дважды попросила Августина вернуться назад, чтобы изучить все детали.
– Значит, вы сбросили в этот смертельный капкан все силы, которые имелись в вашем распоряжении? – спокойно начал Дефолт, как только Августин закончил свою речь.
Августин вздрогнул, словно от пощечины.
– Сэр, я поступил, как…
Защитница подняла ногу:
– Дефолт, это слишком сурово, слишком жестко, слишком грубо. Мастер Августин просто делал так, как советовал ему капитан Фарм.
– Мои извинения, – сказал Дефолт. – Я не настаиваю на ответе.
– А я не считаю, что капитан Дефолт неправ, – отрезал Хув. – Это колоссальное распыление живой силы. Целых три когорты? Не считая отрядов армии…
– Будь я на его месте, такого бы не случилось, – пробормотал Дефолт.
Август быстро-быстро заморгал. Было очевидно, что он еле сдерживается.
– Это непростительно, – заметил Силен. – Просто непростительно.
– И все же мы его простим, – сказала Твайлайт.
– Разве можно такое простить, моя госпожа? – спросил Сильвер.
– Мне случалось отправлять под трибунал и за меньшие ошибки, – сказала Маленькая Спаркл.
– Прошу вас, – воскликнул мгновенно побледневший Августин и вскочил на ноги. – Я заслуживаю наказания. Я умоляю вас…
– Он не стоит того, чтобы утруждать палачей, – проворчал Силен.
– Достаточно, – успокоила их Твайлайт. – адмирал Августинсовершил ошибку. Ошибку командира. Так, Августин?
– Да, госпожа, наверно, так.
– Он спускал свои силы по капле в опасную зону, пока они не иссякли, – продолжала Твайлайт. – Это печально. Иногда такое случается. Но теперь мы здесь, и этим все сказано. Мы исправим ситуацию.
– А что было с Детьми Ночи? – вставил Сильвер. – Неужели они не могли подождать?
– А чего нам было ждать? – воскликнул Хамон.
– Нас, – с улыбкой ответила Твинкл.
– Угроза нависла над всей экспедицией, – ответил Хамон, прищурив глаза. – Мы первыми оказались на месте. В критической ситуации. Мы бросились вслед за Преторианцами, чтобы…
– Чтобы – что? Тоже погибнуть? – спросил Дефолт.
– Но три кагорты Преторианской Гвардии уже…
– Возможно, уже погибли, – вмешалась Твинкл. – Они показали, что за ловушка ожидает вас на поверхности. Вы просто шагнули в нее.
– Мы… – не сдавался Хамон.
– Или лорд Айер так сильно стремился к славе? – не дал ему договорить Дефолт.
Хамон вскочил со своего места, с грохотом опрокинув стул и уперся горящим гневом взглядом в Дефолта.
– Капитан, вы оскорбили честь Детей Ночи.
– Да, возможно, но это не точно – небрежно бросил Дефолт.
– Тогда вы подлец, гнусный и не воспитанный хам, как все земнопони и ваше жалкое грязное происхождение…
– Советник Хамон, – остановил его Сильвер. – Больше всего мы ценим в капитане тяжелой пехоты способность говорить правду. И сейчас он проявляет ее в большей степени, чем обычно.
– Хватит, прекратите ссориться, – спокойно вмешалась Твайлайт. – Всем надо успокоиться. Садитесь, советник. Мои рыцари говорят немного резко, но их очень расстроила сложившаяся ситуация. Поражение эквестрийских сил. Гибель трех когорт Преторианцев. Лучших из лучших. Безжалостные враги. Все это печалит и меня, и очень огорчит Диархов, когда они об этом услышат. – Твайлайт поднялась во весь рост. – В моем отчете Диархам и Совету Лордов будут указаны все подробности. Капитан Фарм был прав, решив штурмовать это гиблое место, безошибочно распознав в нем гнездо ужасных монстров, которые, несомненно угрожают безопасности мирных жителей предместий и ближайшей к Серым Хребтам Кристальным Горам. Мы можем только копытоплескать его отваге и самопожертвованию. Адмирал Августин тоже был прав, когда оказал капитану поддержку, хотя при этом он и растратил все свои резервы. Командир Айер тоже был прав, когда ринулся на помощь, не ожидая подкрепления, поскольку под угрозой находились жизни многих солдат, и в противоположном случае его можно было бы обвинить в трусости. Мне также хотелось бы поблагодарить всех офицеров, кто изменил свой маршрут и прибыл сюда с предложением поддержки. С этого момента мы справимся сами.
– И как вы собираетесь решить эту проблему, госпожа? – дерзко спросил Хамон.
– Вы будете атаковать? – присоединился к нему Августин.
– Мы обсудим наши возможности и своевременно известим вас. Это все.
Офицеры стали покидать стратегическую палубу, и вместе со всеми вышли и присутствовавшие на совете рыцари Ордена оставив Защитницу наедине со своим ближним кругом.
Убедившись, что они остались одни, окинула окинул взглядом пятерку пони.
– Спасибо, друзья. Отлично сыграно.
Сильвер быстро осваивал метод Защитницы использовать общество Братства Сумерек в качестве политического оружия, а также стал сознавать, насколько искусным и хищным политиком была сама Твайлайт. Перед посадкой в катер «Хранителя Эквестрии» Твинкл коротко проинструктировала Сильвера по поводу линии их поведения на совете.
– Ситуация здесь сложилась крайне неприятная, и наша госпожа считает, что это произошло вследствие некомпетентности и ошибок на высшем уровне. Она хотела бы устроить им выволочку, чтобы они корчились от стыда, но… Десятая экспедиция должна сохранить жизнеспособность и хоть какое-то самоуважение. Защитнице необходимы их восхищение, уважение и безоговорочная верность. Ничего этого не останется, если она даст волю гневу и пустит в ход свое влияние.
– Значит, выговор останется на долю братства?
– Так точно, – усмехнулась Твинкл. – Орден все равно внушает страх окружающим, так что пусть они нас боятся. Пусть даже ненавидят. Мы станем рупором недовольства и разочарования. Все обвинения должны исходить от нас. Говори так прямо и откровенно, как захочешь. Заставь их ерзать от стыда. Они должны понять свои ошибки, но вместе с тем Воитель предстанет милостивым миротворцем.
– Следовательно, мы – ее цепные псы?
– Зато ей нет необходимости рычать самой. Все верно. Она хочет задать им трепку, сделать внушение, которое надолго запомнится и из которого они смогут извлечь урок. Это позволит ей выступить в роли посредника. Остаться любимым, обожаемым, рупором спокойствия и разума. В конце концов, если мы все сделаем правильно, они почувствуют свою вину, а заодно и доброту Защитницы, ее милосердие, будут благодарны за то, что она не дала нам воли. Все знают Защитницу как искуснейшего стратега, и никто не подозревает в ней таланта политика. Наблюдай за ней и учись, Сильвер. Диархи не зря назначили её своим заместителем.
– Отлично сыграно, честное слово, – с улыбкой сказала Твайлайт членам Братства Сумерек. –Сильвер, твое последнее замечание оказалось особенно удачным. Хамон был уничтожен.
Сильвер кивнул:
– С первого момента нашей встречи я заподозрил в нем ту личность, которая стремится в первую очередь прикрыть свою задницу. Он давно понял, что допустил ошибку.
– Да, он ошибся, – согласилась Твайлайт. – Теперь не рассчитывайте на теплое отношение со стороны Детей Ночи. Они не страдают от недостатка гордости.
Сильвер пожал плечами.
– У меня и без них достаточно друзей, госпожа, – сказал он.
– Когда все это закончится, Августин, Хамон и дюжина других офицеров могут получить взыскания за некомпетентность, – пренебрежительно заметила Твайлайт. – Но только тогда, когда все будет сделано. В данный момент моральный дух имеет огромное значение. Сейчас нам предстоит вести войну.

Приблизительно через полчаса Августин пригласил их на капитанский мостик. В плотной завесе шторм-щитов Десять Двадцать неожиданно появился разрыв. Небо внезапно успокоилось, причем очень близко к месту предполагаемой высадки Детей Ночи.
– Наконец-то, – произнес Августин, – нашлась прореха в буре.
– Будь у меня солдаты, я бы непременно отправил их туда, – пробормотал себе под нос Хамон.
– Но у вас их не осталось, не так ли? – ехидно спросила Твинкл.
Хамон в ответ окинул Маленькую Спаркл яростным взглядом.
– Давайте воспользуемся, – предложил Защитнице Дефолт. – Следующей дыры в тучах может не найтись еще очень долго.
– Этот разрыв в любой момент может снова сомкнуться, – заметили Защитница, указывая на завитки циклонических вихрей на магической проекции карты.
– Вы хотите покорить эту долину, не так ли? – снова заговорил Дефолт. – Разрешите мне повести ударную группу.
Жребий уже был брошен заранее. Штурмовать мир предстояло Дефолту с его отрядом тяжелых пехотинцев и отрядами магической поддержки Даста и штурмовыми группами Лаймон Шилда из отряда Сильвера и штурмовикам Шестого Отряда капитана Хака.
– Мы устроим ковровую бомбардировку местности, – сказала Твайлайт, повторяя недавно принятое решение о наиболее подходящем варианте первого этапа.
– Но Дети Ночи, возможно, еще живы, – возразил Дефолт.
Защитница отвела их в сторону и заговорила на древнеэквейстрийском.
– Если я дам приказ на высадку, я только повторю действия Августина и Айера. Я не для того позволила нам задать им трепку, чтобы повторять их ошибки.
– Это другое дело, – настаивал Дефолт. – Они в слепую посылали группу за группой. Не хочу защищать их глупость, но этот разрыв в шторм-щите…
– Если внизу еще остались выжившие, – вмешалась Маленькая Спаркл, – они заслуживают еще одного шанса на то, чтобы получить помощь.
– Я спущусь на поверхность, – сказал Дефолт. – Посмотрю, что удастся обнаружить. При малейших признаках перемены погоды я верну штурмовую группу, и тогда можно будет предоставить шанс судовым батареям.
– Мне не дает покоя эта музыка, – сказала Защитница. – Есть что-нибудь новое об этих сигналах?
– Передатчики древние, но все еще работают, – ответил Хув.
Твайлайт повернулась к Дефолту:
– Деф, твое сочувствие к Детям Ночи меня восхищает, но я отвечаю твердым отказом. Я не собираюсь повторять уже совершенную ошибку и посылать солдат…
– Госпожа?
Августин торопливо подошел к их группе и протянул только что полученную сводку.
Твайлайт взяла лист пергамента и прочла данные.
– Это установлено точно?
– Да, госпожа.
Твайлайт обратилась к своим рыцарям:
– Мастер астропат Десятой обнаружила в районе разрыва шторма характерные признаки переговоров по талисманам связи. Источник сигнала не отвечает на наши запросы, и его невозможно идентифицировать, но он действует. И принадлежит нашим войскам. Это похоже на обмен информацией между двумя отрядами или между двумя воинами.
– Значит, там еще остались выжившие! – воскликнул Хув. – Хвала Диархам и их Святой Матери! Кто-то сумел выжить.
Дефолт пристально и молча посмотрел на Защитницу. Он уже все сказал раньше.
– Хорошо, – кивнула ему Твайлайт. – Иди, старый друг.

На пятой взлетно-посадочной палубе «Хранителя Эквестрии» рядами выстроились пехотинцы штурмовой группы, и пегасы уже готовились встать на крыло и вылететь за пределы ангара. Стальные створки гермо-ворот раскрыли пред ними свою пастью словно огромное чудовище, в глотке которого зияла небесная пустота. Прозвенел гудок сирены, вслед за ним маги отрядов поддержи, произнеся нужные слова и речитативы сотворили мощное заклинание, которое яркой вспышкой поглотило десант и отправило его прямиком к земле.
Защитница стояла в стороне и наблюдала за поспешными приготовлениями.
– Сводку погоды, – бросила она.
– Никаких изменений, разрыв остается прежним, моя госпожа, – ответил Син Харстрингс, передавая донесения поступающие на его талисман связи в правом ухе.
– Как долго он уже держится? – спросила Твайлатй.
– Восемьдесят девять минут.
– А они хорошо постарались, чтобы всех собрать за такое короткое время, – заметила Твайлайт. – Панч Хув, передай, пожалуйста, мои похвалы строевым офицерам. Скажи, что я ими горжусь.
Хув кивнул. В бронированных накопытниках доспехов он держал листки с четырьмя особыми обетами.
– Твинкл, – окликнул он.
Маленькая Спаркл подошла ближе.
– Панч, – произнес Сильвер. – Разреши мне?
– Ты хочешь?..
– Шилд и Деф выслушали и засвидетельствовали мой обет перед высадкой в Шепчущих Вершинах. Они не только мои брат и сестра по оружию, они еще и мои друзья.
Хув искоса глянул на Защитницу; та, в свою очередь, едва заметно кивнула. Хув протянул листки Сильверу.
Вдвоем с Твинкл они пересекли палубное пространство. Сильвер выслушал клятвы четверых капитанов. Твинкл держала перед ними меч, на котором присягали их товарищи.
Когда обряд был завершен, Сильвер протянул каждому из них по листку с особым обетом.
– Удачи вам, – сказал Сильвер. – И передайте благодарность командирам групп. Защитница лично выразила свое восхищение их работой.
Капитан Хак с улыбкой отсалютовал ему.
– Благодарю, капитан Сильвер, – ответил он и поспешил к своей штурмовой группе пегасов, окликая на ходу своих младших командиров.
Файер Вирлвинд улыбнулся Сильверу. Рядом с ним, как всегда, приоткрыв рот, усмехался Лаймон Шилд, а в его яростных голубых глазах уже зажглась жажда сражений.
– Если я не увижу тебя снова на этой палубе… – начал Шилд.
– …пусть это случится у подножия Трона Диархов, – закончил за него Сильвер.
Шилд рассмеялся и с криком побежал к своим солдатам. Файер застегнул замок шлема и шагнул в противоположную сторону.
– У братишки-Шилда уже взыграла кровь, – обратился Сильвер к Дефолту. – присмотришь за моим заместителем?
–  Одним глазом, если успею уследить за полотом твоих фурий, – ответил Дефолт.
Он обнял Сильвера, звякнув доспехами, потом тепло обнялся с Твинкл.
– AVE TWILIGHT! – выкрикнул он, потрясая копытом в воздухе, и побежал к ожидающему его отряду.
– AVE TWILIGHT! – крикнули вслед ему Сильвер и Твинкл.
Они повернулись и зашагали по палубе к Панч Хуву, Силену, Сину и Защитнице.
– Я в таких случаях всегда немного завидую, – по пути сказала Маленькая Твайлайт.
– Я тоже.
– Всегда хочется быть на их месте, а лучше рядом с ними.
– Понимаю.
– Особенно в таких случаях.
– Знаю. А еще, я немного боюсь.
– Чего, Сильвер?
– Того, что мы не увидим их снова.
– Увидим.
– Как ты можешь быть настолько уверена, Твинкл? – удивился Сильвер.
– Не могу сказать, – с подчеркнутой иронией ответила Твинкл, вызвав усмешку на губах Сильвера.
Группа наблюдателей укрылась за толстым стеклом обозрительной палубы. Сирены завыли громче, последние приготовления подходили к концу.
– Приказ отдан! – закричал Хув, перекрывая рев сирен.
Одна за другой десантные группы и штурмовые звенья и, словно пули, вылетали через шлюз. Впечатление было такое же, как при самой мощной бомбардировке. Выброска каждой группы сопровождалась громким шумом и суком копыт.
Но вот все штурмовые отряды были отправлены, и внезапно стало совсем тихо. В черноте ночного неба можно было еще видеть, как сиреневая магия телепортации открывает проход уже внизу на земле.

«Я не могу сказать».
Эти слова терзали Сильвера, начиная с шестой недели перехода к Убийце. С тех пор как по приглашению Маленькой Спаркл он посетил собрание ложи.
Местом встречи было выбрано небольшое помещение в кормовом отсеке трюма, всеми забытом уголке обширной корабельной структуры. Путь в этот закуток освещался мерцающими свечами. Сильвер отправился на встречу в своей обычной одежде, как и говорила Твиинкл. Они встретились на четвертой палубе и отправились к самой задней части кормы, чтобы затем спуститься в темную вспомогательную шахту трюма.
– Расслабься, – не раз говорила по дороге Твинкл.
Но Сильвер не мог. Ему всегда была не по душе сама идея существования тайных лож, и тот факт, что Трек оказался членом одной из них, только усиливал его беспокойство.
– Это совсем не то, что ты думаешь, – сказала Твинкл.
А что он об этом думал? Тайное собрание. Культ очередных Поклонников Аликорнов. Или еще хуже. Ужасное сборище. Червяк в бутоне. Раковая опухоль в самом сердце их Ордена
Проходя по сумрачным коридорам, Сильвер отчасти надеялся, что его ожидает нечто зловещее и потустороннее. Шабаш. Тогда было бы очевидно, что Трек еще до случая в Шепчущих Вершинах попал под влияние порождений Тартара. Тогда источник зла стал бы очевиден, и против него можно было бы выступить в открытом бою. Но еще больше Сильвер внутренне противился этому. Частью этого собрания была Маленькая Спаркл. Если дело в потустороннем влиянии, значит, Твинкл тоже поражена заразой, значит, чуждое наваждение проникло слишком глубоко. Сильвер не хотел противостоять Твинкл. Если опасения оправдаются, через несколько минут ему придется насмерть сразиться с сестрой по внутреннему кругу.
– Стой! Кто идет? – раздался из темноты чей-то голос.
Сильвер смог рассмотреть фигуру, по своему строению явно принадлежавшую ветерану ордена, но закутанную в плащ с капюшоном.
– Две души, – ответила Твинкл.
– Ваши имена? – последовал еще один вопрос.
– Я не могу сказать.
– Проходите, друзья.
Наконец они добрались до трюма, и Сильвер нерешительно остановился. Просторное помещение с обитыми деревом стенами было ярко освещено множеством свечей и горевшим в металлическом контейнере костром. Вокруг стояли десятки фигур, также закутанные в плащи с капюшонами. По стенам и потолку метались причудливые тени, отбрасываемые пляшущими огоньками свечей.
– Пришел новый друг, – провозгласила Твинкл.
Пони повернулись в их сторону.
– Пусть он покажет знак, – произнес один из присутствующих показавшимся ему знакомым голосом.
– Покажи медальон, – прошептала Твинкл.
Сильвер медленно поднял ногу с медальоном, который дала ему Твинкл. Бронза блеснула в свете огня. Сильвер опустил знак, и тут же второй он нащупал под просторной одеждой копытоять боевого кинжала.
– Пусть он покажет себя, – послышался тот же голос.
Твинкл с помощью магии сняла капюшон с головы Сильвера.
– Добро пожаловать, брат-воин, – раздался общий хор голосов.
Маленькая Спаркл сбросил и свой капюшон.
– Я ручаюсь за него, – сказала она.
– Твое поручительство принято. Пришел ли он по своей воле?
– Он пришел по моему приглашению.
– Достаточно секретов, – объявил голос.
Присутствующие откинули капюшоны и открыли свои лица свету. Сильвер изумленно заморгал.
Здесь были Дэфолт, Син Харстрингс, Лаймон Шилд, Немо Бриз, Файр Врлвинд, старый Халф Войси еще два десятка старших и младших рыцаря ордена.
А знакомый голос принадлежал Дефолту, очевидно, мастеру ложи.
– Оружие тебе не понадобится, – мягко произнес Дефолт, шагнув вперед с вытянутой ногой. – Ты вправе беспрепятственно покинуть нас в любой момент. Разреши мне взять твой кинжал, Сильвер. На наших встречах не принято носить оружие. И не пытайся отвертеться. Я знаю, что нож ты всегда носишь с собой.
Сильвер вынул из ножен кинжал и отдал его Дефолту. Мастер ложи положил оружие на деревянную стойку недалеко от входа.
Сильвер продолжал растерянно осматривать лица. Такого собрания он совсем не ожидал.
– Деф?
–  Силли, мы ответим на все твои вопросы, – сказал Дэфолт. – Для этого тебя и пригласили.
– Мы бы хотели, чтобы ты присоединился к нашему обществу, – добавила Твинкл. – Но если ты не захочешь, мы с уважением отнесемся к твоему отказу. В любом случае, все, о чем мы просим, это о соблюдении тайны. Не говори никому за пределами этого помещения о том, что здесь происходит, и о тех, кого ты увидел.
Сильвер колебался:
– Или…
– Это не угроза, – сказала Твинкл. – И даже не условие. Просто просьба с уважением отнестись к нашей тайне.
– Нам давно известно, – продолжил Дефолт, – что ты не проявлял никакого интереса к воинским ложам.
– Это еще мягко сказано, – вставил Сильвер.
Дэфолт пожал плечами.
– Нам понятно твое отношение. Ты далеко не единственный, кто испытывает подобные чувства. Потому мы до сих пор и не делали попыток тебя привлечь.
– А что же изменилось? – спросил Сильвер.
– Ты изменился, – ответил ему Лаймон Шилд. – Теперь ты не просто мой капитан, но и член Братства Сумерек. И факт существования ложи попал в поле твоего зрения.
– Медальон Трека… – пробормотал Сильвер.
– Медальон Трека, – кивнул Шилд. – Гибель брата-Бег Трека ужасное несчастье, и она глубоко опечалило всех нас, но на тебя произвела наибольшее впечатление. Мы видели, как ты стремишься к совершенству, как пытаешься сплотить свой отряд в единое целое, как винишь себя. Когда обнаружился медальон, мы решили, что ты не оставишь этот факт без последствий. Ты мог начать открытые расспросы о деятельности ложи.
– Так вы действуете в своих интересах? – спросил Сильвер. – Вы думали, что можете надавить на меня и заставить молчать?
– Силли, – остановил его Дэфолт, – Ордену совершенно не нужно, чтобы честный и уважаемый капитан, да еще член Братства Сумерек, начал кампанию по обнаружению участников ложи. Это может разрушить весь Орден.
– В самом деле?
– Конечно, – ответил Дефолт. – Обвинения такого важного перца, как ты, расстроили бы Защитницу и вынудили принимать меры.
– А она этого, уверяю тебя, совсем не хочет.
– Так она… знает? – спросил Сильвер.
–  Нет – покачала головой Твнкл. – Мне льстит твой глубокий шок, не представляешь сколько туда нам стоит оставаться в полной тени и не обнаружить себя пред Ней. Она не знает. И никогда не узнает о нас, ведь наша деятельность всегда скрыта и остается тайной.
– Я не понимаю… – пробормотал Сильвер.
– Вот почему ты и оказался здесь, – сказала Немо. – Ты настроен против нас, поскольку не понимаешь. Если ты решишь и дальше противодействовать ложе, то, по крайней мере, будешь знать, против чего выступаешь.
– Я услышал достаточно, – сказал Сильвер. – А теперь ухожу. Не беспокойтесь, я ничего не стану рассказывать. Я не буду поднимать шум, но все вы меня разочаровали. Мой кинжал можете вернуть завтра утром.
– Пожалуйста Сильвер… – попыталась остановить его Тивинкл.
– Нет, Спаркл! Вы встречаетесь тайно, а всякие тайны противоречат Истине. Так нас учили! Истина – это вес, что у нас есть! Вы скрываетесь, скрываете ваше общество и ваши лица… для чего? Может, вы стыдитесь? Клыки Цербера, вам надо бы постыдиться! Сами Диархи, любимые всеми нами, осудили такое поведение. Они не одобряют деятельность подобного рода!
– Потому что они не понимают! – воскликнул Дефолт.
Сильвер, собравшийся уходить, развернулся и подошел вплотную к Дефолту.
– Я не могу поверить, что услышал от тебя такие слова, – бросил он.
– Это правда, – не отступая, подтвердил Дефолт. – Диархи– не боги, но могли бы им быть. Они так сильно отдалились от смертных. Невероятные. Уникальный. Кого они могут назвать своими братьями или сестрами? Никого! Даже благословенные принцессы Каденз и Твайлайт Спаркл приходятся им только лишь дочерями. Они их сотворили. Диархи неизмеримо мудры, и мы любим их и последуем за ними в Тартар и обратно, но им непонятны узы братства, а мы здесь встречаемся исключительно ради них.
На несколько мгновений воцарилась тишина. Сильвер отвернулся, не желая смотреть в лицо Дефолта. Все остальные обступили друзей плотным кольцом.
– Все мы воины, – сказал Дефолт. – Это все, что мы умеем и ради чего живем. Долг и война, война и долг. Так было с того момента, когда мы решили стать рыцарями. Единственные связи, которые нам доступны, кроме долга, это узы братства.
– Ради них создана наша ложа, – продолжил Шилд. – Это единственное место, где мы можем свободно встречаться, разговаривать и общаться вне зависимости от званий и воинских ограничений. К пони, решившему присоединиться к нашему тайному ордену, имеется лишь одно требование: он должен быть воином.
– В нашем обществе, – сказал Дефолт, – пони любого звания может свободно рассказывать о своих проблемах, трудностях и сомнениях, не опасаясь насмешек или взысканий со стороны старших офицеров. Этот принцип – святая святых нашего общества.
– Посмотри вокруг, – вмешалась Твинкл, обводя широким жестом всех собравшихся. – Сильвер, взгляни на эти лица. Здесь и капитаны, и сержанты, и рядовые солдаты. Где еще могут поговорить на равных пони столь различных рангов? Наши чины мы оставляем за дверью перед тем, как войти. Здесь старший офицер может поговорить с новобранцем по-простому, как равный с равным. Здесь ценятся знания, здесь обмениваются опытом, здесь циркулируют идеи, обнаруживаются общие склонности. Деф носит звание мастера ложи только ради того, чтобы как-то координировать наши встречи.
– Твинкл права, – кивнул Дефолт. – Силли, а тебе известно, сколько лет существует наш тайный орден?
– Десятки лет…
– Нет, гораздо больше. Он старше на доброе тысячелетие. Ложи появились в момент основания первых, древних рыцарских орденов, стоявших на страже Эквестрии и народов пони. Похожие общества создавались и в армии, и в других воинских структурах. История ложи уходит в далекую древность, она берет начало в период до Объединительных Войн. До Объединения Трех Племен. Это не культ, не религиозное течение. Просто братство воинов. В некоторых армейских формированиях таких образований не существует. В некоторых они есть. В нашем Ордене ложа всегда существовала. Она придаст нам сил.
– Каким образом? – спросил Сильвер.
– Ложа объединяет воинов независимо от их звания и положения. Она связывает пони, которые без нашего братства могли даже не узнать имени друг друга. Орден укрепляет твердая дисциплина, существующая благодаря официальной власти, и преданность, которая связывает всех, от командира до последнего солдата. Преданность отряду, преданность отделению, преданность Ордену. Ложа укрепляет Орден благодаря связям между отрядами, между группами, между нашими отрядами. Можно сказать, что это наше дополнительное и секретное оружие. Рыцари Ордена славятся своей сплоченностью и связаны не только сверху донизу, но еще и стоят бок о бок друг с другом.
– Предположим, тебе надо нести десяток копий, – негромко заговорил Дефолт. – Ты собираешь их древко к древку, наконечник к наконечнику, так легче удержать их в руках. Представь, насколько легче будет нести всю охапку, если она будет связана посередине?
– Если это метафора, – фыркнул Сильвер, – то она здесь неуместна.
– Дайте мне сказать, – раздался еще один голос.
Это подошел Син и встал напротив Сильвера.
– Между нами вышла ссора, помнишь, – ровным голосом произнес он.
– Было такое.
– Небольшая размолвка, я это признаю. После того что ты сделал я ненавидел тебя всей душой. С тех пор, несмотря на то, что мы служим одной цели и исповедуем одни и те же истины, между нами возникали трения. Верно?
– Думаю…
– Я никогда не пытался поговорить с тобой, – продолжал Син. – Мы редко встречались, но могу признаться: я ненавидел тебя ещё сегодня вечером, с начала этой дружеской встречи. Затем я услышал, как горячо ты защищаешь свои принципы, как твердо отстаиваешь точку зрения, и я почувствовал уважение к тебе. Ты не боишься высказывать свои мысли. У тебя есть принципы. Завтра, независимо от твоего решения, Сильвер Винд, я увижу тебя уже в другом свете. С этого момента тебе нечего опасаться с моей стороны, поскольку я узнал, каков ты на самом деле. Я понял, что ты за пони. – Син громко рассмеялся. – Это грубый пример, Сильвер, но я не знаю ни чего более подходящего нам сейчас, зато он показывает, что может сделать ложа.
Он протянул копыто в белых повязках, и Сильвер, немного помедлив, коснулся его своим.
– Ну, хоть что-то получилось, – сказал Син. – А теперь иди, если собирался уходить. У нас ещё есть, о чем поговорить за стаканом вина и куском холодного яблочного пирога.
– Или ты останешься? – спросил Дефолт.
– Пока останусь, – сказал Сильвер.

Встреча длилась около двух часов. Дефолт принес с собой бутыль вина, а Шилд захватил с флагманского склада немного хлеба, сыру и почти целый яблочный пирог. Не было никаких грубых церемоний, ни демонических обрядов. Пони – братья –сестры — сидели на полу используя плащи как подстилки, разделившись на небольшие группы, беседовали о самых разных вещах. Затем все прислушались к рассказу Твинкл о сражениях против алмазников, в которых ей довелось принимать участие. Она надеялась, что эти истории дадут некоторое представление о грядущих битвах. В заключение Дефолт рассказал несколько похабных анекдотов о любовных приключениях Принцессы Любви. Все смеялись, хотя вряд ли бы позволили бы Дефолту рассказывать что-либо подобное вне этой комнаты.
Пока Дефолт излагал очередную, особенно пошлую побасенку, Твинкл подошла к Сильверу.
– Как ты считаешь, – негромко обратилась она к приятелю, – откуда растут корни Братства Сумерек?
– Отсюда? – спросил Сильвер.
Твинкл кивнула.
– У нашего братства тоже нет никаких официальных функций или полномочий. Это неформальное общество, но Защитнице без него не обойтись. братство Сумерек появилось как видимое воплощение невидимой ложи, хотя это значение было утрачено давным-давно. Теперь это два отдельных органа, неотъемлемых для всей структуры жизни Ордена и нашей жизни. На благо всех нас, как мне хочется верить.
– Думая о ложах, я представлял себе различные ужасы, – признался Сильвер.
– Я знаю. Ты всегда отличался прямолинейностью, Силли. За это мы тебя и любим. И ложа с радостью примет тебя в число своих членов.
– Потребуются какие-то официальные клятвы? Вроде театральных эффектов при вступлении в Братство Сумерек?
Твинкл рассмеялась.
– Нет, ничего подобного. Если ты здесь, то ты здесь. У нас очень простые правила. Нельзя говорить о том, что здесь происходит, никому, кто не состоит в ложе. Мы приходим сюда в свое свободное время. Здесь мы не на службе. Наши братья и сестры, особенно младшего состава, должны быть уверены, что свободные разговоры не повлекут за собой никаких последствий. Тебе полезно будет услышать, что они иногда рассказывают.
– Думаю, это будет не лишним.
– Вот и хорошо. Как я уже говорила, тебе выдадут бронзовый медальон. И если кто-то спросит тебя о секретном обществе, ты должен ответить: «Я не могу сказать». Вот и все.
– У меня сложилось неверное представление о ложах, – сказал Сильвер. – Я воображал себе нечто дьявольское, думал о самом худшем.
– Я понимаю. Особенно если учесть несчастное происшествие с бедным Треком. И твой непреклонный нрав.
– Я… должен заместить Трека?
– Дело не в замещении, – ответила Маленькая Спаркл. – И в любом случае ты не должен его замещать. Джубал был членом ложи, но годами не приходил на наши встречи. Вот почему мы забыли изъять его медальон до твоего прихода. Здесь мы просмотрели признак опасности, Сильвер. Дело не в том, что Трек был членом ложи, а в том, что он редко посещал наши встречи. Если бы он поделился своими проблемами, возможно, удалось бы предотвратить несчастье в Шепчущих Вершинах.
– Но ты говорила, что я должен кого-то заменить, – вспомнил Сильвер.
– Да. Удона. Мы потеряли его.
– Удон тоже был членом ложи?
– Он давно стал нашим братом, – кивнула Твинкл. – Да, еще вот что. Постарайся поговорить с Шилдом и Немо, они твои подчиненные, и твои друзья и очень переживают о том, что ты им скажешь.
— Но с Немо я почти не знаком!
— Зато Шилд ее очень хорошо знает, и точно скажет тебе, что рядовой Немо Бриз готова с тобой подружиться.
Сильвер прошел к свече, рядом с которой сидели Лаймон Шилд и Немо Бриз. Язычок рыжего пламени танцевал на конце свечи, отражаясь в глазах двух пегасов неровными бликами. Немо казалась взволнованной и нервно поглаживала совю правую ногу, а Шилд просто сидел и смотрел на огонь словно о чем-то задумавшись.
– Немо? Шилд?
– Сил, я так переживала из-за этого.
– Почему?
– Потому что… Ты ведь не хотел, чтобы кто-то из твоей роты… Прости нас, командир, — понурив голову прошептала Немо себе под нос.
– Насколько я понимаю, – заговорил Сильвер, – извините, если я ошибусь, ложа просто дает возможность свободно разговаривать и обмениваться мнениями. Ничего вредного.
Немо улыбнулась и кивнула.
– Членом ложи я стал задолго до того, как был назначен в твою роту. Я уважал твои желания, но и братство покинуть не мог. Я все держал в секрете. Иногда возникало желание все тебе рассказать и пригласить в ложу, но я боялся, что ты возненавидишь меня за это, — Произнес Шилд тоже начиная улыбаться.
– Ты мой лучший друг, – сказал Сильвер. – И я никогда не смогу тебя ненавидеть.
Лаймон кивнул и вновь улыбнулся.
— А ты, хоть и не давно поступила ко мне на службу еще ни разу меня не подводила.
Немо благодарно кивнула в ответ на похвалу.
– И в случае с медальоном Трека… Ты не стал поднимать шум, когда его обнаружил.
– А вы, как истинные член братства, ответили мне только: «Я не могу сказать».
Немо и Шилд негромко рассмеялись.
– Да, кстати, – продолжил Сильвер. – Это ведь был ты?
– Когда?
– Это ты забрал медальон Трека? Или это Немо Бриз пробралась в его комнату?
– Я рассказал капитану Твинкл Спаркл о твоем интересе к медальону, Сил, но я его не брал.

Когда собрание закончилось, Сильвер прошёл по одному из длинных служебных проходов, пролегающих вдоль всего днища. С покрытых ржавым налетом перекладин капала вода, а в лужах под ногами переливалась радужная маслянистая пленка.
Немного погодя его догнал Дефолт.
– Ну, как? – спросил он.
– Я был удивлен, увидев там тебя, – сказал Сильвер.
– И я был удивлен, увидев тебя, – в тон ему ответил Дефолт. – Твою упрямую башку, – добавил он.
Сильвер рассмеялся. Дефолт, разбежавшись подпрыгнул и хлопнул копытом по трубе. И с плеском приземлился в лужу. Сильвер хихикнул, тряхнул головой и проделал то же самое. Его отпечаток оказался выше, чем у Дефолта.
Труба ответила на шлепки низким гулом, прокатившимся по туннелю.
– Под инженерной палубой, – сказал Дефолт, – трубы вдвое выше, чем здесь, но я могу их достать.
– Придумываешь.
– Могу доказать.
– Посмотрим.
Некоторое время они шли молча. Дефолт стал громко и фальшиво насвистывать Гимн Эквестрии.
– Ну что, нечего сказать? – спросил он, наконец.
– О чем?
– Обо всем этом.
– У меня были неверные сведения. Теперь я знаю больше.
– И?
Сильвер остановился и посмотрел в глаза Дефолту.
– Меня беспокоит только одно, – сказал он. – Ложа существует тайно, значит, рассуждая логически, этот секрет полезен. А у меня проблемы с сохранением секретов.
– Какие проблемы?
– Если привыкаешь хранить секреты, кто знает, что ещё можно сохранить в тайне.
Некоторое время Дефолт хранил серьезное выражение, но затем взорвался хохотом.
– Напрасный труд, – выдохнул он. – Я ничего не могу с тобой поделать, ты слишком прямолинеен.
Сильвер улыбнулся, но продолжил говорить серьезно:
– Это ты не раз уже мне говорил, Деф. Но я имел в виду другое. Ложа сохраняет секрет своего существования. Все привыкают хранить эту тайну. Подумай, какие ещё секреты можно сохранить в этом обществе, если захотеть?
– Секрет твоего упрямства? – насмешливо спросил Дефолт.
– Я думал, что это давно всем известно.
– Да уж, ты прав! – хихикнул Дефолт. – Итак, – продолжил он после небольшой паузы, – ты придёшь на следующую встречу?
– Я не могу сказать, – ответил Сильвер.

Диархи защитят

Четыре полных штурмовых отряда Ордена ворвались в гущу боя, и под их неудержимым натиском орды арахнидов рассеялись. Те, кто не успел укрыться среди дрожащих стеблей бамбука, пали от мечей и топоров воинов Ордена. В холодном ночном воздухе повисло плотное и темное облако дыма, похожее на твердую скальную породу. Скрюченные, блестящие тела гигантских насекомых металлической стружкой устилали поляну.
– Командующий тяжелой пехотой Ордена капитан Экономик Дефолт, – официально представился рыцарь в белой сплошной броне и воспроизвел воинское приветствие.
– Капитан детей Ночи Соул Найт, – ответил Соул. – Примите мою благодарность за своевременное вмешательство.
– Это честь для меня, Найт, – сказал Дефолт и окинул взглядом дымящееся поле. – Неужели вы бились здесь только вшестером?
– В нашей ситуации не было другого выбора, – ответил Найт.
Кьют поблизости освобождал все еще живого Люция от слоев арахнидского цемента.
– Ты жив? – спросил Дефолт с высоты своего могучего роста.
Люций молча кивнул и сел в сторонке, чтобы как следует очистить великолепные доспехи от остатков застывшей массы и перевязать свои раны, которые оказались не столь глубоки как вначале показалось Найту. Дефолт некоторое время наблюдал за ним, потом его внимание снова привлекли голоса раздававшиеся из его талисмана связи.
– Сколько с тобой еще воинов? – спросил Найт.
– Штурмовая группа, – ответил Дефолт. – Четыре отряда и маги поддержки. Подожди, пожалуйста. Второй отряд, подтянитесь ко мне! Шилд, охраняй периметр, собери раненых и отправляй их в лагерь Детей Ночи. Файер, прикрой левый фланг! … я жду! Штурмовым отрядом в небе, разделите свои силы и займитесь охраной периметра.
– Кто здесь командует? – раздался голос.
– Я командую, – ответил Дефолт и развернулся.
По насыпи дымящихся осколков известняка к ним приближалась величественная фигура лорда Айера в сопровождении десятка Детей Ночи разной степени потрепанности.
– Я – Лорд Айер фон Карштайн, – произнес он, обращаясь к Дефолту.
– Дефолт.
– Учитывая обстоятельства, – продолжал Айер, – я могу понять отсутствие поклона.
– Не могу себе вообразить таких обстоятельств, при которых я бы стал кланяться, – ответил Дефолт.
Телохранители Айера выхватили свои боевые мечи.
– Что ты сказал? – воскликнул один из них.
– Я сказал, что вам, жеребятки, надо побыстрее спрятать свои зубочистки, пока я кого-нибудь ими не поранил.
Айер вяло махнул кожистым крылом, и его охранники спрятали оружие.
– Я признателен за ваше вмешательство, Дефолт, поскольку ситуация складывалась угрожающая. Я также понимаю, что рыцари Ордена воспитаны не так, как остальные цивилизованные пони, и не обучены хорошим манерам. Так что я не стану обращать внимания на ваши высказывания.
– Капитан Дефолт, – поправил его земнопони хлопнув себя по латному наплечнику. – Так или иначе, если я вас оскорбил, могу заверить, что сделал это намеренно.
– Один на один со мной! – взревел моментально потеряв свою доброту Айер.
Он сбросил шлем к ногам рыцаря. Дефолт последовал его примеру. Они встали лицом к лицу и скрестили взгляды.
Найт с растущим изумлением наблюдал за их противостоянием. На его памяти никто не осмеливался задевать лорда Айера.
Противники стояли, едва не касаясь друг друга лбами. Айер проигрывал в росте и не прекращал гневно расправлять крылья. Дефолт не переставал ухмыляться в лицо седеющему фестралу.
– Айер, чего ты добиваешься? – насмешливо спросил Дефолт. – Может, ты хочешь отправиться домой с головой, засунутой в круп?
– Ты безродная скотина, – прошипел Айер.
– Значит, это все, что ты знаешь, – ответил Дефолт. – А надо бы тебе разобраться получше. Я безродная скотина и горжусь этим. Ты знаешь, что это такое?
Он показал вверх на одну из звезд.
– Звезда? – спросил моментально сбитый с толку Айер.
– Верно. Но я спрашивал не о том. Дело в том, что я назначен командиром десантной группы Ордена и пришел, чтобы спасти ваши жалкие задницы. Я делаю это по личному поручению самой Защитницы. Она там, наверху, летит среди звезд, и в настоящий момент думает о том, что ты полный кретин. И при следующей встрече с Луной непременно скажет ей об этом.
– Не смей говорить о моей повелительнице так неуважительно, мерзавец! Твайлат Спаркл узнает…
– Ну вот, опять, – вздохнул Дефолт и двумя тычками копыт в грудь лорда заставил Айера отступить на шаг. – Она Защитница. – Последовал еще толчок. – Защитница. Твоя Защитница. Изволь проявить некоторое уважение.
Айер засомневался.
– Я… Конечно, я признаю величие Защитницы.
– Признаешь? Правда, Айер? Что ж, это прекрасно, потому что в настоящий момент я представляю её здесь. Я её избранное орудие в этой войне. И изволь обращаться ко мне, как будто перед тобой стоит Защитница. Ты и мне должен оказывать почтение тоже! Защитница Твайлайт Спаркл верит, что в этой военной операции ты наделал кучу непозволительных ошибок. Сколько воинов ты сюда сбросил? Сотню? А сколько их осталось? Лаймон! Дай сводку!
– В живых тридцать девять, капитан Дефолт, – послышался голос из талисмана связи в ухе земнопони. – Может быть, больше. Многие тела еще не осмотрены.
– Тридцать девять. Ты так стремился к славе, что угробил больше половины своих воинов. Если бы я был… Принцессой Луной, я бы приказал насадить твою голову на кол. Возможно, Защитница сама распорядится насчет этого. Ну что, лорд Айер, мы разобрались?
– Мы… – протянул Айер, – мы разобрались, капитан.
– Может, пора вернуться к солдатам и провести ревизию своих сил? – предложил Дефолт. – Враг скоро снова будет здесь, и, я уверен, в большем количестве.
Несколько секунд Айер пытался испепелить Дефолта злобным взглядом, но затем надел на голову шлем.
– Капитан, я не забуду этого оскорбления. Когда-нибудь. Не здесь. Вам не уйти от дуэли.
– Значит, путешествие было не напрасным, – отрезал Дефолт и тоже надел шлем.
Айер поплелся прочь, окликая на ходу своих рассеянных по поляне солдат. Дефолт повернулся и встретился взглядом с Найтом.
– Найт, что у тебя на уме? – спросил он.
«Я давно ждал случая это сказать», – хотел бы произнести Найт, но вслух только спросил:
– Что я должен делать?
– Собери свой отряд и будь наготове. Когда появятся эти твари, я бы хотел иметь вас поблизости.
Найт отсалютовал мечом.
– Можете на это рассчитывать. Но как вы догадались, куда сбрасывать десант?
Дефолт ткнул пальцем в чистое небо.
– Мы прыгнули туда, где не было шторма, – ответил он.

Найт поднял на ноги Люция. Тот все еще теребил свои пострадавшие доспехи. Он больше не истекал кровью, а лечебные повязки крепко затянули раны на его теле.
– Этот Дефолт – гнусный грубиян, – сказал он.
Люций слышал всю перебранку от начала и до конца.
– И все же он мне нравится.
– Но как он разговаривал с нашим лордом? Как собака!
– А мне нравятся собаки, – сказал Найт.
– За такую наглость я мог бы его убить.
– Не вздумай, – предупредил его Найт. – Это было бы неправильно, и в таком случае мне пришлось бы тебя наказать.
Люций расхохотался, словно Найт сказал нечто смешное.
– Я серьезно, – добавил Найт.
Люций только громче рассмеялся.
Сбор всех сил на поляне занял не больше часа. Через заброшенного с десантом мага-астропата Дефолт установил связь с флотилией. Над окружающими открытое пространство лесами шторм-щиты бушевали с прежней яростью, но непосредственно над поляной небо по-прежнему оставалось спокойным.
Найт, выстраивая остатки своих солдат, наблюдал за ожесточенными дебатами между Дефолтом и его капитанами, с одной стороны, и лордом Айером – с другой. Было очевидно, что в выборе последующего курса возникли непреодолимые разногласия.
Спустя некоторое время Дефолт покинул группу спорщиков. Как предположил Найт, он решил не вызывать дальнейших ссор своими резкими замечаниями в адрес лорда Айера.
Дефолт стал обходить посты, останавливаясь, чтобы перемолвиться несколькими словами со своими воинами, и вскоре добрался до позиции Найта.
– Найт, ты кажешься мне славным малым, – заметил он. – Как же ты выносишь своего лорда?
– Служить ему – мой долг, – ответил Найт. – Я обязан ему подчиняться. Он мой командир, и его послужной список достоин восхищения.
– Сомневаюсь, что это мероприятие добавит блеска его триумфальному списку, – сказал Дефолт. – Скажи, ты был согласен с его решением выбросить десант?
– Я не могу быть согласен или не согласен, – ответил Найт. – Я обязан повиноваться. Это мой командир.
– Это мне известно, – вздохнул Дефолт. – Ладно, только между нами, как воин воину, Найт. Тебе по душе такое решение?
– Я действительно…
– Ну, продолжай. Я только что спас тебе жизнь. Ответь честно на мой вопрос, и мы будем в расчете.
Найт колебался.
– Я считал этот шаг несколько опрометчивым, – признался он. – Я думал, что решение обусловлено амбициями лорда и не имеет ничего общего с заботой о безопасности нашего отряда или со спасением пропавших воинов.
– Спасибо за откровенность.
– Могу я и дальше говорить откровенно?
– Конечно.
– Сэр, я восхищен вами, – сказал Найт. – И вашей храбростью, и вашими прямолинейными высказываниями. Но прошу вас не забывать, что мы – Дети Ночи и очень горды этим. Нам не нравится, когда нас разоблачают или недооценивают. Не любим мы и малейшего намека на унижение со стороны… других воинов… даже самых прославленных рыцарей Ордена.
– Говоря «мы», ты имел в виду Айер?
– Нет, я имел в виду нас.
– Очень тактично, – заметил Дефолт. – В начале северной компании во время Великой Войны Дети Ночи некоторое время сражались с нами бок о бок. Это было до того, как ваш орден Луна признала достойным для выделения среди остальной Ночной Гвардии и приближения к себе.
– Я знаю, сэр. Я служил в то время, но тогда был еще рядовым солдатом.
– Значит, тебе известно, с каким уважением относились к вам наши братья. Тогда я тоже был только младшим сержантом, но прекрасно помню слова Твайлайт … как это… Да, она говорила, что Дети Ночи – это живое воплощение доблести и жертвенности. С вашей повелительницей Защитницу связывают особые узы. За время той войны нам довелось сотрудничать почти со всеми особыми формированиями армий королевства. И до сих пор мы считаем Детей Ночи одними из лучших, с которым нам посчастливилось сражаться бок о бок.
– Мне приятно слышать это от вас, сэр, – ответил Найт.
– Тогда… почему вы так сильно изменились? – спросил Дефолт. – Неужели и остальные старшие офицеры Детей Ночи похожи на лорда Айера? Его высокомерие меня поражает. Такой заносчивый…
– Наш характер обусловлен не заносчивостью, сэр. Наше превосходство в безупречности. Но один пони всегда может ошибиться относительно другого. Мы равняемся лишь на совершенство Ночной Владычицы, возлюбленной всеми нами, и в стремлении быть на неё похожими мы можем показаться кому-то надменными и высокомерными.
– А тебе никогда не приходило в голову, – спросил Дефолт, – что, как бы ни было похвально стремление изо всех сил подражать Принцессе Ночи, есть одна вещь, которой вы не должны пытаться достигнуть: её превосходство? Она ведь Диарх. Она – совершенство. Можно пытаться подражать ей во всех отношениях, но не стоит допускать и мысли, что можно оказаться на одном уровне с ней. Никто не может достичь её высоты. Никто не может с ней сравниться.
– Мы это понимаем, – сказал Найт. – Хотя иногда это не доходит до остальных.
– Безупречность не подразумевает излишней гордости, – продолжал Дефолт. – А благородство, не исходит от знатного происхождения. В чувстве превосходства над другими и самоуверенности нет ничего достойного восхищения.
– Мой лорд Айер понимает это.
– Хорошо бы он на деле доказал своё понимание. Он едва не погубил вас и даже не извинился за свои ошибки.
– Я уверен, в скором будущем он надлежащим образом выскажет вам благодарность за усилия по нашему спасению и…
– Я не хочу никаких одолжений, – прервал его Дефолт. – Вы – наши товарищи – оказались в беде, и мы пришли на помощь. На этом все кончено. Но мне пришлось спорить с Защитницей, чтобы получить разрешение на эту высадку, поскольку она считала безумием посылать очередную группу воинов на верную гибель в неизвестное место, на встречу с неизвестным врагом. А Айер пошел на это. Ради славы и гордости, как мне кажется.
– Как же вам удалось переубедить Защитницу? – удивился Найт. Знаменитая черта Твайлайт Спаркл – упрямство, давно стала легендарной.
– Это не моя заслуга, – сказал Дефолт, – а ваша. В этой местности прекратился шторм, и мы уловили ваши сигналы. Тем самым вы доказали, что ещё живы, и Защитница немедленно отдала приказ о выброске штурмовой группы. Надо же было вытащить вас отсюда.
Дефолт перевел взгляд на мерцающие звезды.
– Шторма — это их лучшее оружие, – пробормотал он. – Если мы собираемся не только выжить, но и победить, необходимо найти способ борьбы с ними. Айер высказал предположение, что ключом к их тайне могут быть деревья. Что они могут служить генераторами или усилителями бурь. Он сказал, что, как только он уничтожил деревья, шторм тотчас прекратился.
Найт немного помолчал.
– Мой лорд так и сказал?
– Это единственное разумное высказывание, которое я от него услышал. Он сказал, что заложил под деревья заряды и взорвал их, и буря мгновенно ослабела. Это интересная теория. Защитница приказала использовать передышку между штормами, чтобы перегруппироваться и срочно всех отсюда эвакуировать, но Айер упорно настаивает на поиске и уничтожении других деревьев в надежде прорвать оборону противника. Как ты думаешь?
– Я считаю… Мой лорд очень мудр, – сказал Найт.
Стоящая неподалеку от них Найтер слышала весь разговор и уже не могла больше сдерживаться.
– Капитан, разрешите мне кое-что сказать, – заговорила она.
– Не сейчас, Найтмер, – остановил ее Найт.
– Сэр, я…
– Найтмер, ты слышала приказ, – поддакнул подошедший Люций.
– Как твое имя? – спросил Дефолт.
– Найтмер Рэд, сэр.
– Что ты хотела нам сказать?
– Это не важно, – фыркнул Люций. – сержант Рэд лезет со своими разговорами без очереди.
– А ты – Люций, верно? – спросил Дефолт.
– Капитан Люций.
– А Найтмер Рэд – одна из тех, кто стоял подле тебя и сражался за твою жизнь?
– Это так. И я благодарен ей за это.
– Может, тогда стоит разрешить ей сказать? – предложил Дефолт.
– Это было бы неуместно, – упорствовал Люций.
– Вот что я вам скажу, – решил Дефолт. – Как командир штурмовой группы я здесь обладаю определенной властью. И я буду решать, кому говорить, а кому молчать. Сержант Рэд? Давай послушаем, что ты скажешь.
Найтмер смущенно глянула на Дефолта и Люция.
– Это приказ, – подтолкнул его Дефолт.
– Мой командир, лорд Айер, не взрывал эти деревья, сэр. Это сделал мой капитан Соул Найт. Он настоял на взрыве. А потом лорд Айер отругал его за расточительность.
– Это правда? – спросил Дефолт.
– Да, – ответил Найт.
– Почему ты это сделал?
– Мне показалось несправедливым оставить без возмездия такое надругательство над телами погибших товарищей, – ответил Найт.
– И ты позволил Айеру приписать себе все заслуги, но не сказал ни слова?
– Он мой господин.
– Спасибо, Найтмер, – поблагодарил Дефолт фестралку, потом бросил взгляд на Люция. – Попробуйте осудить её или наложить взыскание за правдивый рассказ, и я попрошу Защитницу лично лишить вас званий и заслуг.
Затем Дефолт повернулся к Найту.
– Забавно. Наверно, это не должно было иметь значения, но получается наоборот. Теперь, когда я знаю, что это ты разрушил деревья, мне больше нравится идея, высказанная Айером. Он умеет отличать нужные факты. Что ж, давай срубим еще несколько деревьев, Найт. Ты можешь показать мне, как это делается.
Дефолт отошел, выкрикивая на ходу приказ собраться и приготовиться к движению. Найт и Люций обменялись долгими взглядами, и вслед за этим Люций ушёл.

Вооружённый отряд двинулся с открытого пространства снова в заросли бамбукового леса. И опять пони попали под удары шторм-щитов. Фестралы были вынуждены спускаться с неба, опасаясь попасть под разряды аномальных молний и пополнили собой штурмовой отряд. Прокладывать путь Дефолт приказал отряду своих тяжелых пехотинцев в новейших тяжелых доспехах, снабженных мощными магическими талисманами, наводившими прочные щиты и магическими излучателями на спинах. Пони-танки под командованием Рока медленно протаривали собой дорогу, валя бамбук словно это были всего лишь стебли дикой травы. Массивные стебли падали на соседние и освобождали путь остальным воинам, идущим позади.
Несмотря на яростные порывы штормового ветра, они прошли около двадцати километров. Мелкие отряды арахнидов дважды пытались атаковать колонну, но штормовая группа, пользуясь преимуществом очищенной от стеблей дороги, смыкала ряды и уничтожала противника потоком заклинаний и арбалетными болтами.
Ландшафт постепенно изменялся. Похоже, пони подошли к краю леса, и дальше начался крутой склон Серых Гор, стеной окруживших долину Убийца. Заросли стеблей становились всё реже, между ними проглядывали свободные участки земли. Спуск закончился руслом высохшей реки. В этой низине топкая почва была усыпана тысячами маленькой речной гальки. Спустившись в русло, воины обнаружили, что топкая и скользкая почва все еще сочиться влагой, словно еще вчера здесь бежал бурный поток. Вспышки непрекращающихся молний зажигали яркими всполохами редкие, но глубокие лужи, и длинные полоски воды казались белыми царапинами на поверхности земли.
В душной низине кружились бесчисленные стайки жестких серых жуков. Более крупные летающие существа, похожие повадками на летучих мышей, охотились на жуков, совершая резкие зигзаги в воздухе.
В устье пересохшей реки воины обнаружили еще шесть деревьев, превратившихся в мрачные могильники. На их шипах висели частично обглоданные трупы, отдельные куски плоти и обломки доспехов. Преторианцы и Королевская Гвардия. Никаких признаков летающих арахнидов не было, хотя на расстоянии около пятидесяти километров на фоне сверкающего молниями неба, над бамбуковыми зарослями, можно было заметить кружащие в воздухе черные тени.
– Их надо похоронить, – сказал Дефолт.
Файер кивнул и отправился собирать среди своих воинов пороховые и магические бомбы.
– Отыщите капитана Найта, – крикнул Дефолт. – Он покажет, как это делается.

После отправки штурмовой группы, Сильвер еще три часа оставался на стратегической палубе, пока не пришёл первый сигнал от Дефолта. Отряд расчистил от врага район приземления и объединился с остатками сил лорда Айера. После этого тучи над долиной странным образом сгустились. Все ожидали решения Дефолта относительно дальнейших шагов. Замкнутый и встревоженный Панч Хув уже отдал приказ о подготовке штурм-катеров для немедленной эвакуации воинов с земли. Твинкл молча шагала взад и вперед. Защитница вместе с Сином уединились в личных покоях Твайлайт.
Сильвер ненадолго прислонился к перилам палубы, бросил взгляд на суету капитанского мостика внизу и принялся обсуждать вопросы тактики со своими подчиненными пегасками Немо и Неро. Неро и Немо, обе были «Детьми Сумерек», да еще к тому же были родными сестрами близнецами. По той причине, что их было почти невозможно отличить друг от друга без ближайшего рассмотрения, в Ордене им дали уменьшительные прозвища Другая и Иная. Трудно было разобраться, кто из них кто, настолько они казались одинаковыми.
Обе, Немо и Неро, были новобранцами из нового набора, обладали отличными боевыми и тактическими навыками, доказывая что инструкторов тренировочных лагерях не даром едят свой хлеб, хотя до Лаймон Шилда или Файер Вирлшилда близнецам было еще далеко. Обе они были умелыми, исполнительными и искусными заместителями командиров отделений, но, кроме того, они были рыцарями, и то, что считалось обычным умением в Ордене, в Королевской Гвардии могло стать достойным подражания образцом.
Из слов Немо Сильвер пришел к выводу, что та завидует назначению своего друга Лаймон Шилда в эту высадку. Обычно Твайлайт не разделяла отряды во время задания подобным образом. Отправлять либо всех, либо никого из них. Десятый Отряд прекрасно работал единым целым, а разделенным по полам в бою бывал слишком редко. Твайлайт редко делила войска на части, предпочитая один массированный удар. Но в этот раз штурмовой отряд комплектовался в честной и демократичной жеребьевке: Шилд получил место Сильвера, а Немо и Неро остались за своих командиров на посту заместителей располовиненных отделений.
Немо говорила без умолку, явно выплескивая на Сильвера своё беспокойство за судьбу товарища, и Неро не переставала подначивать сестру, заставляя ту беспокоиться и болтать ещё больше. Вскоре к ним присоединился Круз.
Силен Круз был очевидным анахронизмом. Он занимал должность капитана с самого основания Ордена, и все остальные считали его старым, и как ни странно, слишком неусидчивым. После возвращения Диархов в столицу и возвышения Твайлайт блеск былой славы капитана разведчиков несколько потускнел. Круз, после вступления в Братство Сумерек все больше отсиживался на флагмане, отправляя на задания своих подчиненных и заместителей. От долгого сидения при Защитнице и составлении отчетов в нём проснулся необузданный дух шутника и его розыгрыши и едкие подколки порядком, за время похода, всем надоели.
– Приветствую, – поздоровался Круз, подходя к перилам.
Кроме всего прочего, у этого красногривого пегаса была дурацкая привычка ударять себя копытом в грудь вовремя приветствия. Длинное лицо Круза украшало множество мелких шрамов, а особенно выделялся тот, что проходил прямо по середине лба. Разговаривал он очень тихим голосом, заставляя собеседников напрягать слух, и верил, что именно эта привычка стала поводом для прозвища Тихий.
Сильвер знал, что это далеко не так. Мысли Круза последнее время от долго сидения за бумагами начали терять былую скорость, и со своими советами и замечаниями он частенько запаздывал или попадал впросак. Прозвище было дано из-за того, что окружающие предпочитали не слишком внимательно относиться к его высказываниям.
Круз считал себя кем-то вроде мудрого наставника Ордена, но никто не хотел злить его и рассеять его заблуждения. Со стороны командования ни разу не предпринимались попытки отстранить его от руководства или перевести уже полностью на должность планировщика операций для разведчиков, и этого было достаточно чтобы признать его значимость в той среде, где он руководил. Он давно уже отслужил все положенные сроки. Сильвер считал, что Защитница испытывает к этому ветерану нечто вроде жалости и не может решиться отправить его в отставку. Круз стал реликвией, к которой относились с равной долей почтительности и раздражения, и он не мог понять, что ему уже пора на покой.
– Через день мы с этим покончим, – категорично заявил Круз, подойдя к Сильверу и Немо с Неро. – Попомните мои слова. Еще день, и командующая прикажет эвакуировать всех. Она примет во внимание мои советы.
– Капитан Дефолт неплохо справляется, – заметила Неро.
– Дефолт – неуёмный жеребенок, которому сопутствует удача, но нельзя вечно полагаться на везение. Попомните мои слова. Еще день, и всех вернут обратно. Нам предстоит сделать слишком многое чтобы отвлекаться на такой пустяк, как зачистка гнезда чудовищ.
– Хотелось бы мне быть там, внизу, – вновь сказала Немо с грустным вздохом.
– Глупые мечтания, – отрезал Круз. – Это всего лишь спасательная экспедиция. Не могу даже представить себе, о чем думали Дети Ночи, когда совались в это пекло. Знаете, раньше мне приходилось сражаться рядом с ними. Отличные ребята. Сообразительные и хитрые, как лисицы. Они научили Орден кое-каким правилам поведения. Спасибо им за это! Образцовые солдаты. На восточном фронте во время Великой Войны они совершали настоящие подвиги.
– И всё же это было, – вставил Сильвер.
– Конечно было, – согласился Круз, не замечая иронии. – Не могу вообразить, почему здесь они так сплоховали.
– Развязав войну? – предположил Сильвер.
Круз окинул его недоверчивым взглядом.
– Сильвер, ты смеешься надо мной?
– Что вы, сэр. Я никогда бы не посмел.
— Тебе никто, не говорил, что обмануть меня не так просто?
Спросил Круз, изгибая вопросительно брови, от чего шрам на лбу сильно натянулся.
– Я надеюсь, скоро и нам найдётся дело внизу, – вставила Неро, переводя разговор в другое русло. – Очень скоро.
– Этого не случится, – заявил Круз.
Он с довольным видом пигладил непослушную шевелюру, украшавшую его голову.
– У меня еще есть кое-какие дела, – сказал Сильвер, – так что придется вас оставить, товарищи.
Немо и Неро с досадой посмотрел на Сильвера, не желая оставаться наедине с Крузом. Сильвер незаметно подмигнул и ушёл, слушая, как за его спиной начинается очередная порция подколок молодых и малоопытных, и воспоминаний о былых днях.
Сильвер спустился в казармы Десятого Отряда. Его пони томились в ожидании. Они были наполовину экипированы, а оружие пока оставалось на стойках. Подмастерья и слуги, толкая перед собой передвижные столики с инструментами, заканчивали последние приготовления доспехов и снаряжения. Все было как обычно; пегасы неделями сохраняли боевую готовность.
Некоторое время Сильвер провел в беседе со своими командирами отделений, излагая им сложившиеся обстоятельства, затем коротко переговорил с молодыми воспитанниками, которые только прибыли на замену погибших братьев. Эти бойцы нервничали больше остальных. Десять Двадцать могла стать местом их первого боевого крещения в качестве полноценных членов Ордена.
Уединившись в своей личной оружейной, Сильвер немного посидел, занимаясь психологическими упражнениями, которые, как утверждалось, должны были помочь ему сосредоточиться, запереть все смертные чувства и обрести ясность мышления. Вскоре это занятие ему наскучило, и он взялся за рекомендованную Зэдом книгу.
За время перехода он прочел гораздо меньшую часть «Тирания Крови», чем намеревался. Командующая не давала ему скучать.
Сильвер перелистал тяжелые пожелтевшие страницы и отыскал то место, на котором остановился.
Как и обещал Зэд, «Тирания» оказалась грубой и жестокой. Давно позабытые города постоянно разграбляли, сжигали, а то и вовсе стирали с лица земли магией способной сдвигать горы. Моря и реки регулярно окрашивались кровью, небеса темнели от пепла, а окрестности усеивались побелевшими костями побежденных. Если описывался марш армии, то в нем участвовали сотни тысяч солдат, и яростный ветер развевал над их головами сотни тысяч знамен. Битвы представлялись грандиозными водоворотами мечей и остроконечных шлемов, происходили они под завывание рожков и при свете взрывов и пожаров. Страница за страницей содержала описание жестоких порядков и не менее жестокого характера деспота Слая Фокса.
Чаще всего это забавляло Сильвера. Реальные факты переплетались с неудержимой фантазией. В «Тирании» описывались такие подвиги, которые воинам эпохи, предшествующей Объединению Трех Племен, были явно не по плечу. Действующая в книге армия представляла собой орды тех самых пони-варваров, которыми выставляют многие историки времен Объединения своих предков. Описания главных генералов Фокса – Бруталара и Енемея Сакрата, а позднее и Валагара, во многом могли бы подойти и Диархам. Могущественные и не одолимые. В течение первой половины повести они по приказам Фокса покорили весьма обширные районы и поработили множество племен диких пони, алмазных псов и грифонов, перебили сотни драконов и даже разгромили многомиллионный рой чейнджлингов, пленив их королеве и притащив ее в цепях к трону Фокса, после чего тот сделал ее своей женой и у них даже родились жеребята. Что озадачивало.
Сильвер несколько раз заглядывал в конец книги и узнал, что последние главы посвящены описанию падения власти Фокса и окончательному завоеванию его кровавой империи войсками молодого королевства Лоуренса Ятазарного. Он нашел описания вражеских воинов, вооруженных огненными мечами и с эмблемой молнии на груди. Воины отдавали честь, ударяя себя в грудь копытом, как до сих пор делал Круз, и были облачены в золотые доспехи. Сильверу стало интересно, попадется ли в книге упоминание о матери Диархов или о них самих, а заодно он хотел увидеть, не узнает ли среди персонажей представителей тогда еще впервые зарождающихся воинов рыцарских орденов.
Но отрывочное прочтение книги он оставил Зэду, а сам вернулся к первоначальному порядку и отмеченному отрывку. Подробное описание нескольких последовательных кампаний Валагара против горных кланов древних пегасов быстро захватило Сильвера. Валагар собрал несметное войско рекрутов из подвластных его господину южных варварских племен и наемников грифонов и алмазников, и использовал его для поддержки вторжения своих главных сил, включающих Кровавых Копыт и Гвардии Ворона.
Крылатые Воины на благо своих кланов и ради постоянной межклановой борьбы разработали и совершенствовали уникальное боевое исскуство и тактитку, чем превосходили орду Валгара, а Фокс жаждал заполучить прекрасных мастеров ближнего боя и засад к себе в армию рабов для нового витка кровавых походов и опустошительных войн.
Но гордый народ не пожелал сдаваться и быть порабощенным. Они предпочли смерть рабскому ярму.
Вторжение Валагара во владения Горных Кланов было отмечено восемью грандиозными сражениями, и величайшим из них была битва при Кратспайре. На протяжении девяти дней и ночей дикая орда Империи штурмовала горные перевалы и высокогорные крепости и замки, выжегая немногие пригодные для выращивания еды и выпаса скота горные долины иучастки, превращенные трудолюбивыми пегасами в оазисы жизни среди неприветливых скал. Варварские орды Валгара пробили ограды, крушили стены и жгли деревни и замки. Украшенные драгоценными камнями стены дворцов крылатых владык разграбили, самих владык и их воинов убивали в жестоких битвах где один стоял против десяти, а затем, когда воины были убиты их детей и жен, сломав им крылья, сбрасывали с высоких гор. Вслед за толпами дикарей, волнами завывающих берсеркеров из армии Кровавых Копыт и грифонов Гвардии Ворона шли черные маги, истреблявшие саму жизнь, насыщая землю и воздух в том месте смертельным ядом.
Сильвер поймал себя на том, что снова заглядывает вперед, поскольку несколько страниц было занято немыслимым количеством кровавых преступлений и оргий в купе с перечислением награбленного добра и захваченных рабов. Но вот его взгляд остановился на странной фразе, и Сильвер вернулся немного назад. В глубине гор произошла последняя, девятая битва с самым сильным и многочисленным кланом пегасов из всех девяти, отметившая окончание вторжения. Оставался не взятым один бастион, крепость Лотерн, или скорее укрепленный храм, где закрепились последние сопротивлявшиеся Валгару и его дикарям пегасы, занимающиеся, как утверждал текст, «Темным Ритуалом пред огнем, пожирающим их народ».
Валгар, желая поскорее отправить донесение о свершившемся завоевании, послал на штурм храма всех берсеркеров. Кейзер, предводитель этой завывающей и жаждущей крови орды, в силу своих слабых умственных способностей бросил все силы в лобовую атаку и сам же ее возглавил. Перед штурмом храма-крепости шаманы Кейзера предупредили об опасности творимого пегасами первобытного ритуала и о его непредсказуемых последствиях.
В самом начале битвы, как и предсказывали шаманы, в бой вступила древняя магия. В воздух взвилась туча насекомых, такая густая и огромная, что померк дневной свет. Она устремилась на войско Кейзера, мелкие существа забивали уши и рты. Вода закипала безо всякого огня. Дикари взрывались изнутри. Пони каменели, или их кости превращались в желе, или их плоть покрывалась язвами и нарывами, а потом отваливалась целыми кусками. Некоторые сходили с ума. Другие превратились в демонов и нападали на своих собратьев.
Сильвер остановился и вернулся к последнему отрывку.
«…Налетела тьма летучего гнуса, и кого он жалил, ума лишались, менялись в облике и превращались в ужасное подобие демонов, в нечистых тварей, покрытых язвами, подобных афритам, что живут в мертвых пустынях. В таком обличье несчастные создания обращались противу своих сородичей и грызли окровавленные кости…»
Превращались в демонов и нападали на своих собратьев.
Сам Кейзер был убит одним из таких демонов, который всего несколько часов назад был одним их его берсеркеров.
Валгар, услышав такие известия, впал в ярость и тотчас прибыл к месту событий, взяв с собой тех, кого в книге назвали «вырывателями душ». Эти личности тоже обладали способностями к древней магии. Их предводитель, или мастер, по имени Ансет Край, попытался обратить ритуал древних пегасов вспять. Дальше текст становился раздражающе неопределенным, и невозможно было понять, что произошло на самом деле, словно автор и сам не слишком разбирался в происходящем. Слова «древняя магия» и «ритуалы вызова» встречались довольно часто, но безо всяких определений. Кроме того, были и заклинания, обращенные к темным первобытным божествам, о которых, как полагал автор, читатели должны были иметь некоторое представление. С самого начала книги Сильверу встречались ссылки на «древние колдовские» силы подвластные Фоксу и «благословение не рождённого», которые составляли основу могущества Кровавой Тирании Слай Фокса, но тогда он принял эти фразы за преувеличение. Здесь же демонология и поклонение тёмным богам впервые появились на страницах книги в качестве свершившегося факта.
Земля дрожала, словно от испуга. Небеса разрывались, будто шёлк. Многие воины войска Валгара слышали шепот погибших. Огонь охватывал пони, но не пожирал их, и несчастные метались из стороны в сторону, тщетно моля о помощи. Противостояние между отчаявшимися пегасами, приносившими самих себя в жертву ради уничтожения врага, и черными магами длилось шесть дней, а когда закончилось, местность покрылась слоем снега и небо окрасилось в кроваво-красный цвет. Валгар был вынужден отступить, иначе всё ещё бушевавшие в округе демонические силы могли попросту перебить всю его армию.
В конце концов, погибли все колдуны, кроме самого Ансета Края, который просто сошёл с ума и лишился зрения. На месте храма образовался дымящийся провал, а окружавшие его стены рассыпались в пепел. Но пегасы, приносившие в жертву своих детей и самих себя тоже все погибли.
Глава закончилась. Сильвер поднял голову. Он был настолько увлечен чтением, что мог пропустить что угодно. В оружейной царила тишина.
Он начал читать следующую главу, но повествование переключилось на события, относящиеся к северной войне против королей северных оленей, великих воинов и невероятно скрытных существ. Сильвер перевернул несколько страниц в поисках дальнейших упоминаний о подобном колдовстве, как призыв демонов или самом Ансете, но ничего не нашёл. Разочаровавшись, он отложил книгу.
Зэд… Неужели он намеренно предложил ему эту книгу? Для чего? Ради шутки? В качестве завуалированного послания? Сильвер решил изучить книгу подробно, главу за главой, и задать своему наставнику несколько вопросов. Затем он подобрал со стола талисман связи и вставил его в левое ухо.
– Есть известия от штурмовой группы?
– Сейчас проверю, сэр. – Отозвался дежурный офицер связи, — Нет, для вас ничего нет.
– Спасибо. В случае новостей доложите немедленно.
– Слушаюсь, сэр.
Сильвер отложил талисман в сторону и снова вернулся к книге. Он оторвал узкую полоску пергамента от одной из копий особого обета и заложил интересующее его место. Закрыв фолиант, он подошел к потрепанному металлическому рундуку, где хранил свое имущество. Там было всего несколько дорогих ему предметов – слишком мало для такой долгой жизни. Взгляд на собственные вещи напомнил Сильверу о скудных пожитках Трека. «Кто будет разбирать эти вещи в случае моей гибели? – подумал Сильвер. – Что они сохранят?» В основном, там были безделушки, бесполезные трофеи, имеющие значение только для самого Сильвера: рукоять боевого кинжала, сломанного о шею зебренского легионера в полной пластичной броне; длинные перья с плюмажа того же легионера, порядком пропылившиеся и поредевшие; кусок верёвки с узлами на обоих концах, которую он использовал, чтобы придушить безымянного воина, когда другого оружия у него не осталось.
Вот это была битва. Настоящее испытание. Сильвер решил, что должен как-нибудь рассказать о ней Оливии. Как давно это было? Прошла целая вечность, а воспоминания так же тяжелы и отчетливы, словно это было вчера. Два воина, лишённые в силу военных обстоятельств своих арсеналов, преследуют друг друга в продуваемом ветром лесу. Только опыт и сила воли. Сильвер чуть не прослезился от восхищения противником, которого убил.
Остались только веревки и воспоминания, а когда не станет Сильвера, останется одна гнилая веревка. Кто бы ни пришел сюда после его смерти, несомненно, выбросит ее, посчитав мусором, и ничем больше.
Но вот копыто нащупало предмет, который вряд ли кто решится выбросить. Конверт, переданный ему Пайпером. Портрет с фотографиями авторства Скай Киллер.
Сильвер присел и стал снова просматривать фотографии. Редкие снимки. Десятый Отряд собралась на палубе перед выброской десанта. Знамя Отряда. Сам Сильвер на фоне развернутого полотнища. Сильвер, приносящий особый обет. Группа членов братства: Хув, Твинкл, Дефолт и он сам, вместе с Дефолтом и Шилдом. И Защитница перед строем солдат, как всегда великолепна и величественна
Снимки нравились Сильверу. Это был самый драгоценный из всех полученных им материальных подарков и самый неожиданный за последнее время. Благодаря Оливии, он может надеяться оставить после себя нечто полезное. Вряд ли среди его вещей появится более важное свидетельство его жизни.
Сильвер убрал снимки обратно в конверт и уже собирался убрать его к остальным вещам, как вдруг впервые заметил еще один снимок, который он раньше не замечал среди других. Он, вероятно намеренно, был спрятан среди остальных, подальше от любопытных глаз.
Спустя несколько секунд, Сильвер уже рассматривал фотографию. На обороте беглым кривым почерком было нацарапано: «Секретно». Фото озадачило Сильвера. Изображение оказалось темным и не сбалансированным по цвету и контрасту, совершенно неразборчивым. Но спустя некоторое время Сильвер смог разобрать, что же на нем изображено
Сильвер в ужасе не мог оторвать взгляда.
Перед ним был Трек, или, вернее, то ужасное существо, в которое он обратился в самом конце. Обезумевший сгусток ненависти, ковыляющий навстречу наблюдателю.
На переднем плане виднелись отчетливые, прекрасно сфокусированные изображения капель пота и гноя, застывших в воздухе в момент съемки. Но образ за ними, тот, кто стряхнул эти капли, казался расплывчатым и неопределенным, хотя и очевидно устрашающим.
Сильвер отбросил фотографию и принялся в спешке срывать с себя доспехи. Когда на нем не осталось ничего, кроме кожаного подбронника и тонкой хлопковой рубахи с черными штанами, он остановился и натянул длинный балахон с капюшоном, сшитый из грубой коричневой ткани. Сильвер прихватил фотографию, сунув ее за пазуху и талисман магико-волновой связи и вышел из комнаты.
– Неро!
Неро, полностью экипированная для боя, только без шлема, тотчас появилась и озадаченно нахмурилась при виде одеяния своего командира.
– Сильвер? Где твои доспехи? Что происходит?
– Мне надо уйти по делу, – ответил Сильвер, торопливо засовывая в ухо круглый черный камень-талисман связи. – В мое отсутствие командиром остаешься ты.
– Я?
– Я скоро вернусь.
Сильвер поднял копыто и проверил как держится талисман в ухе.
– Если ситуация изменится, если поступит приказ наступать, вызывай немедленно. Я не намерен уклоняться от своих обязанностей. Но я должен сделать ещё кое-что.
– Например?
– Я не могу сказать, – ответил Сильвер.
Неро Бриз молча кивнула.
– Как скажешь, капитан. Я прикрою тебя и извещу о любых изменениях в обстановке.
Пегаска постояла ещё некоторое время, пока фигура Сильвера в балахоне с надвинутым капюшоном не скрылась в сумраке одного из служебных переходов.

Пайперу фатально не везло в этой игре, и он решил, что самое время напоить своих приятелей-игроков. Их шестерка, вместе с довольно инертными наблюдателями, занимала кабинку со столом в передней части Прибежища, неподалеку от золоченых арок входа. Здесь были и архиваторы, и свободные от нарядов гвардейцы, и корабельная прислуга, отдыхающая между вахтами, и даже несколько ораторов, хотя никто не мог определить, находится оратор на службе или отдыхает. Все смешалось в длинном зале, пони ели, пили, играли и разговаривали. В воздухе висел неумолчный гул голосов, прерываемый звоном бокалов. Кто-то играл на виолончели. Убежище стало общественным центром всего корабля.
Еще пару недель назад пьяный второй помощник из инженерной службы объяснял Пайперу, что на «Хранителе Эквестрии», как и на любом другом корабле, никогда не было весёлого общества. Только тихие пьянки после вахты и замкнутые игорные компании. Это гражданские архиваторы с ораторами принесли с собой богемные привычки на военный корабль, и обслуживающий персонал вместе с солдатами привык заглядывать к ним на огонёк.
Кое-кто из старших офицеров с неодобрением отмечали растущую популярность весёлых сборищ, но и не запрещали их. Когда Стар Шип открыто высказал свое неудовольствие по поводу превращения «Хранителя Эквестрии» в корабль для увеселительных прогулок, кто-то – Пайепр подозревал, что это была сама главнокомандующая, – напомнил ему, что цель архиваторов состоит в неформальном общении с участниками экспедиции. Солдаты и корабельная прислуга стекались в прибежище в поисках нищих поэтов, которые могли бы записать их воспоминания для потомков. Но еще больше их привлекала возможность выпить, поиграть в карты и встретиться с кобылками.
По мнению Пайпера, в настоящий момент это было наибольшим достижением архиваторов: напомнить воинам экспедиции, что они тоже пони, и предложить им немного развлечься.
И постоянно обыгрывать в карты. Игра называлась «БлекДжек», и использовалась для нее та самая квадратная колода, которую Пайпер одалживал Оливии Минт. За столом сидели еще два архиватора, младший офицер палубной команды, сержант гвардии и артиллерист. В качестве жетонов в ход пошли золотые лепестки, которые кто-то легкомысленно содрал с одной из колонн в зале. Пайпер не мог не признать, что архиваторы самым ужасным образом злоупотребляли своим положением. Колонны не просто были ободраны до черного дерева, но еще и покрыты различными изречениями и рисунками. Не обделили своим вниманием творческие личности и стены, украшенные прекрасными фресками с батальными сценами. На фоне неба за плечами древних героев появились стихотворные строки, а сами герои теперь смотрели в вечность поверх пририсованных пушистых усов или из-под пиратских повязок. В тех местах, где стены были оштукатурены или покрыты обоями, появились целые трактаты новейших сочинений.
– Я пропущу эту сдачу, – заявил Пайпер и отодвинулся от стола вместе со стулом, не забыв прихватить оставшуюся у него жалкую горсточку золотых лепестков. – Пойду, поищу чего-нибудь выпить.
Остальные игроки одобрительно закивали, а сержант начал сдавать карты. Палубный офицер, низко повесив голову и облокотившись о крышку стола, свел копыта в насмешливых аплодисментах.
Пайпер поднялся и смешался с толпой в поисках своего друга Артис. У скульптора Артиса всегда имелся запас выпивки, причем в почти неограниченных количествах, хотя источник этого изобилия для всех до сих пор оставался загадкой. Кое-кто утверждал, что Артис завел дружбу с корабельными обеспеченцами, и они делились с ним запасами спирта. С позапрошлого вечера, после незаконченной партии в «Покер», Артис должен был Пайперу, по меньшей мере, одну бутылку первоклассного сидра.
Он спросил о Артисе несколько компаний, разбросанных по залу. Мелодия виолончели оборвалась, и кое-кто стал хлопать взобравшейся на стол серой композитору-кобылице. Эта пони обладала еще, помимо мастерства игры на виолончели еще и неплохи голосом и почти каждый вечер пела популярные оперные арии или исполняла чьи-то заявки. У Пайпера тоже была к ней просьба. Взрыв хохота донесся от небольшой оживленной группы, рассевшейся на стульях и кушетках, чтобы послушать отрывки последней работы кого-то из архиваторов-поэтов. В одной из кабинок между когда-то золотых колонн Пайпер и увидел, как Кселлос тщательно выводит красными чернилами свое недавнее произведение. Для своего рисунка она выкрасила участок стены, явно украденной с корабельного склада белой краской. Под слоем краски исчезла часть портрета Принцессы Селестии, изображённой восседающей на золотом троне в белом одеянии. Кто-нибудь обязательно выразит по этому поводу свое недовольство. Вокруг белого пятна остались разрозненные части тела всеми возлюбленной правительницы.
– Артис? Кто-нибудь видел Артиса? – крикнул Пайпер.
– Кажется, я его видел вон там, – отозвался один из архиваторов, наблюдавших за работой Кселлос.
Пайпер развернулся и встал на цыпочки, чтобы окинуть взглядом толпу. Сегодня вечером в Прибежище было как никогда полно народа В этот момент у главного входа появилась еще одна фигура. Пайпер нахмурился. Чтобы увидеть нового посетителя, не стоило вставать на цыпочки. Закутанный в балахон, с опущенным капюшоном, этот пони настолько возвышался над всеми, что его было видно с любого конца зала. С собравшимися у него явно было очень мало общего. Общий шум в Прибежище не стал тише, но появление незнакомца бесспорно привлекало внимание. Пони в зале перешептывались и украдкой бросали взгляды в его сторону.
Пайпер оказался единственным смельчаком, чтобы подойти к грозному на вид посетителю. Он стал проталкиваться через толпу. Загадочный посетитель остался под аркой главного входа и явно выглядывал кого-то среди здешней публики.
– Капитан? – окликнул его Пайпер, пытаясь заглянуть под капюшон. – Капитан Сильвер?
– Пайпер.
Сильвер точно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Вы не меня ищете, сэр? Мне казалось, что наша встреча назначена на завтра.
– Я ищу… Я ищу Киллер. Она здесь?
– Киллер? Нет, она здесь не появляется. Капитан, прошу вас, пойдемте со мной. Вам не стоит здесь задерживаться.
– Почему?
– Я вижу, как неловко вы себя чувствуете. Кроме того, когда мы встречаемся, вы никогда не переступаете границ арки. Пойдемте.
Они вышли из-под арки в сумрачный и безлюдный коридор. Мимо прошли несколько кобыл, спешивших в Прибежище.
– Должно быть у вас серьезное дело, – заметил Пайпер, – раз вы решили сюда прийти.
– Дело серьезное, – согласился Сильвер. Он откинул капюшон, и стало еще заметнее, насколько он напряжен и насторожен. – Я должен отыскать Киллер.
– Она нечасто появляется в общественных местах. Наверно, как обычно, в своей комнате.
– Где это?
– Вы можете найти дежурного офицера и спросить, куда ее определили.
– Я спрашиваю тебя, Блу Пайпер.
– Дело важное и секретное, – сделал вывод Пайпер. Сильвер ничего не ответил, и архиватор пожал плечами. – Пойдемте со мной, покажу ее каюту.
Пайпер повел капитана в тот конец жилой палубы, где были размещены архиваторы. Этот участок когда-то был отведен под жилье офицеров армии, но, как и Прибежище, теперь мало напоминал отсек военного корабля. Из-за некоторых, зачастую полуоткрытых дверей раздавались звуки музыки. Из одной комнаты послышался истерический хохот, а за другой дверью была в самом разгаре ссора между жеребцом и кобылой. На стенах висели самые разнообразные записки: лозунги и стихи, заметки о природе жизни и смерти. Местами встречались и рисунки, иногда прекрасные, иногда – откровенно грубые. На полу везде виднелся мусор: старый тапок, пустая бутылка, обрывки бумаги.
– Это здесь, – сказал Пайпер. Дверь в комнату Киллер была закрыта. – Хотите, чтобы я?.. – спросил Пайпер, кивая на дверь.
– Да.
Пайпер стукнул копытом по двери и прислушался. Через пару секунд постучал снова, по громче.
– Скай? Скай Киллер, ты дома?
Створка отворилась, и в холодном коридоре распространился запах разгоряченного тела. Пайпер оказался лицом к лицу с молодым пегасом, обнажённым по пояс и в небрежно застегнутых армейских штанах. Пегас был сухощавым, мускулистым и неприветливым. На обоих предплечьях виднелись тонкие шрамы словно от когтей, и на шее болталась цепочка с личным медальоном гвардейца.
– Что тебе? – резко спросил он у Пайпера.
– Я хочу видеть Скай Киллер.
– Пошёл вон! – бросил гвардеец. – Она тебя не хочет видеть.
Солдат был явно сильнее, и архиватор попятился.
– Остынь, – вмешался Сильвер, обойдя Пайпера и откинув капюшон. – Успокойся, и я не стану спрашивать твоё имя и номер твоего полка.
При виде внушительной фигуры штурмовика Ордена гвардеец широко открыл глаза.
– Она… Её здесь нет, – пробормотал он.
Сильвер шагнул вперёд. Солдат попытался загородить ему путь, но Сильвер одной ногой схватил его потную ногу и аккуратно повернул, так что локоть оказался вывернутым и лишил гвардейца возможности сопротивляться.
– Никогда больше так не делай, – посоветовал ему Сильвер и отпустил беднягу, добавив небрежный толчок, от которого тот упал на бок.
Комната оказалась маленькой и сильно загроможденной. На полу валялись разбросанные предметы одежды и смятые постельные принадлежности, настенные полки и низкий столик были заполнены пустыми бутылками и грязной посудой.
Киллер стояла в дальнем углу, позади неубранной постели. Она обернула простыню вокруг худенького тела и с презрением смотрела на Сильвера. Скай Киллер выглядела больной и слабой; волосы потускнели и спутались, глаза ввалились и лихорадочно блестели.
– Все в порядке, Лайф, – сказала она гвардейцу. – Встретимся позже.
Пегас все еще настороженно обошёл Сильвера, надел рубашку, подхватил куртку и вышел, бросив напоследок на Сильвера сердитый взгляд.
– Он хороший пони, – сказала Киллер. – Заботится обо мне.
– Гвардия?
– Да. Это называется братание. А Пайперу обязательно здесь оставаться?
Пайпер остался у входа и стоял, прислонившись к дверному косяку. Сильвер обернулся к нему.
– Спасибо за помощь, – сказал он. – Увидимся завтра.
Пайпер кивнул.
– Хорошо, – произнес он и с явной неохотой вышел из комнаты.
Сильвер прикрыл дверь и снова повернулся к Киллер. Она уже наливала из фляжки неразбавленную выпивку в небольшой стакан.
– Могу я вам предложить? – спросила она, приподнимая фляжку. – В знак гостеприимства.
Сильвер покачал головой.
– А, полагаю, рыцари не пьют спиртного. Еще один обед который вы принесли вместе со своей жизнью родине?
– Мы можем выпить достаточно, но при более подходящих обстоятельствах.
– А сейчас, надо полагать, они неподходящие?
Киллер поставила фляжку и взяла в ногу стакан.
Придерживая крыльями простыню и отхлебывая на ходу из стакана, она прошла к кушетке. Затем уселась, подобрав ноги, и, не переставая пить, стыдливо подтянула простыню.
– Кажется, я догадываюсь, почему вы оказались здесь, капитан, – сказала она. – Но я удивлена. Я ожидала вашего появления пару недель назад.
– Я должен извиниться. Снимок я обнаружил только сегодня вечером. До сих пор я, видимо, не очень внимательно просматривал ваш подарок.
– И что вы думаете о моей работе?
– Превосходно. Снимки с десантной палубы на удивление хороши. Я хотел отправить вам записку с благодарностью за присланные копии. И снова должен извиниться. Но вот последний снимок…
– Проблематичен? – закончила за него Киллер.
– Это ещё мягко сказано, – кивнул Сильвер.
– Почему бы вам не присесть? – предложила она.
Сильвер сбросил свой балахон и уселся на стул рядом с заставленным посудой столиком.
– Я даже не знала, что сделала это фото, – продолжила Киллер, не переставая отпивать из стакана. – Наверно, просто забыла о нём. Когда Первый капитан меня спросил, я ответила, что никаких снимков не делала. Я обнаружила их позже. Когда проявляла снимки в душевой, и очень удивилась.
– А почему вы послали его мне? – спросил Сильвер.
Киллер пожала плечами:
– Даже не знаю. Сэр, вы должны понять, что я была… травмирована. Какое-то время мне было совсем скверно. Я испытала шок. Я была слишком растеряна, но постепенно справилась. Теперь я спокойна, сосредоточенна и могу сконцентрироваться. Друзья помогли мне справиться. Пайпер, Минти и многие другие. Они были ко мне очень добры. Не позволили себе навредить.
– Навредить себе?
Киллер, опустив голову, нерешительно повертела стакан.
– Кошмары, капитан Сильвер. Ужасные видения не покидали меня во сне и наяву. Я стала плакать без всяких на то причин. Слишком много пила. Приобрела маленький мушкетон и долгие часы размышляла, хватит ли у меня силы использовать его. – Киллер подняла глаза и посмотрела на Сильвера. – Вот в этот… мрачный период отчаяния я и послала вам тот конверт. Наверно, это был крик о помощи, впрочем, не знаю. Не могу вспомнить. Но, как я уже говорила, я справилась. Теперь чувствую себя прекрасно и немного стыжусь, что побеспокоила вас, тем более что моему посланию потребовалось несколько недель, чтобы достичь цели. Вы зря потратили время на встречу со мной.
– Я рад, что вам лучше, – сказал Сильвер. – Но время потрачено не впустую. Нам необходимо поговорить об этом. Кто ещё видел ваш снимок?
– Никто. Только вы и я. И больше никто.
– А вы не думали, что надо бы показать их Первому капитану?
Киллер решительно тряхнула головой:
– Нет. Ни за что. Особенно теперь. Если дело дойдет до командования, они конфискуют снимки… Возможно, уничтожат их и расскажут мне сказку о диком хищнике. Первый капитан без всяких колебаний сообщил, что это было местное животное, какой-то мутант. И заявил, что я должна держать рот на замке. Из соображений морали. В то время этот снимок стал для меня спасительным тросом. Он служил доказательством, что я не сошла с ума. Вот потому я и послала его вам.
– А разве я не часть командования?
Киллер рассмеялась.
– Сэр, вы были там. Вы всё это видели. Я воспользовалась случаем. Думала, что вы отреагируете и…
– И что?
– Расскажете мне правду.
Сильвер нерешительно молчал.
– О, не тревожьтесь, – успокоила она его и встала, чтобы снова наполнить опустевший стакан. – Теперь я не хочу знать правду. Дикий зверь. Дикий зверь. Мутант. Я справилась с этим. Капитан, сейчас, когда всё позади, я не хочу, чтобы вы нарушали клятву и рассказывали мне то, о чем обещали молчать. Это была глупая идея, и я уже жалею, что высказала её. Теперь моя очередь извиняться.
Она подтянула сползшую на грудь простыню и посмотрела на Сильвера:
– Я уничтожила свои копии. Абсолютно все. Даю слово. Осталась только та, что я отослала вам.
Сильвер вытащил злополучный снимок и положил его на стол. Для этого пришлось сбросить на пол пару немытых чашек. Киллер долгое время созерцала тонкий квадратик бумаги, потом залпом осушила стакан и снова наполнила.
– Представьте себе, – заговорила она, ставя фляжку внезапно задрожавшей ногой. – Я ощутила ужас даже сейчас, когда снимок снова оказался в этой комнате.
– Мне кажется, вы не настолько оправились, как вам кажется, – заметил Сильвер.
– Вот как? – фыркнула она и запустила копыто в нечёсаную серую гриву. – Ну и ладно, раз вы здесь. Пропади оно все пропадом!
Она подошла к столику и схватила снимок.
– Дикий зверь, да? Дикий зверь?
– Одна из форм опасного хищника, обитающего только в этом горном районе…
– Простите, но с меня достаточно этой лжи! – воскликнула Киллер.
Резким движением она вставила фото в компактный проектор, стоявший в углу комнаты. На скамье рядом с устройством валялись несколько ее снимков и запасные линзы для объектива. Проектор, включившись в работу, негромко загудел, и вскоре желтый луч света ударил в противоположную стену.
– А как вы объясните некоторые несовпадения?
– Несовпадения? – переспросил Сильвер.
– Да.
Киллер привычно вертела ролики и колёсики на приборе. Прикосновением копытца вывела на стену изображение со снимка.
– Луна сжалься надо мной! Я не могу на это смотреть! – воскликнула она и отвернулась.
– Выключите, Киллер.
– Нет, смотреть будете вы. Посмотрите на визуальные искажения. Уверена, вы их уже заметили. Такое впечатление, что он здесь присутствует и в то же время не совсем. Словно на какие-то мгновения выпадает из реальности.
– Ошибка сигнала. Слабое освещение и климатические условия нарушили настройки фотоаппарата и…
– Капитан, я знаю, как пользоваться фотоаппаратом, и знаю, что такое слабая выдержка и блики линз. Это все не то. Смотрите.
Она приблизила изображение и вполглаза посмотрела на него.
– Обратите внимание на задний план. И на капли крови на переднем плане. Великолепная четкость. Кроме самого существа. Я не могу сказать, что могло вызвать эффект излишнего увеличения. Этот «дикий зверь» выпал из пространства синхронизации, в то время как все остальные предметы получились превосходно. Именно так я его и видела, капитан. Вы ведь внимательно изучали снимок?
– Нет, – признался Сильвер.
Киллер вернула снимок на стене к прежнему формату. Теперь она смогла довольно долго смотреть на изображение, но потом все же отвернулась.
– А здесь, видите? Остаточное изображение? Это явление прослеживается на всех снимках, но здесь особенно ярко.
– Я не…
– Я сейчас увеличу контрастность и немного уберу размытость движения. – Киллер ввела в устройство новую серию команд. – Ну, теперь видите?
Сильвер остолбенел. То, что раньше виделось размытым и нечетким ореолом, окружавшим существо из ночного кошмара, теперь благодаря манипуляциям Киллер исчезло. На фоне отвратительного чудовища появился почти обыкновенный силуэт пегаса, повторяющий позу и движение зверя. Хоть изображение и не было особенно четким, не оставалось сомнений, что это искаженное гримасой лицо и израненное тело старшего сержанта Биг Трека.
– Он вам знаком? – спросила Киллер. – Я его не знаю, но, когда увидела, смогла распознать физиогномику и строение тела, характерные для рыцаря ордена. И как мог мой фотоаппарат такое запечатлеть…
Сильвер ничего не ответил.
Киллер отключила аппарат проектора, вытащила снимок и бросила его Сильверу. Он машинально подхватил вещицу. Киллер вернулась к кушетке и плюхнулась на сиденье.
– Вот я и хотела, чтобы вы мне это объяснили, – сказала она. – Вот почему послала вам снимки. Когда я была в самой глубокой и мрачной бездне отчаяния, я надеялась, что вы придете и все мне объясните. Но не беспокойтесь. Я уже прошла через это. Все в порядке. Дикий зверь, вот и все. Дикий зверь. Мутант из пещер.
Сильвер посмотрел на снимок у себя в копытах. Вряд ли он может представить, через что пришлось пройти Киллер. Потрясение было достаточно тяжелым даже для него, но ему самому, Шилду и Зэду помогло испытанное средство: они знали правду. А Киллер ее не знала. Она обладала достаточной проницательностью и умом, чтобы видеть прорехи в сочиненной легенде, заметить несообразности в словах Первого капитана и понять, что в основе этой истории лежит нечто ужасное. И с этим знанием она в одиночку смогла справиться со своими эмоциями.
– Как вы думаете, что это было? – спросил он.
– Что-то ужасное, о чём нам лучше никогда не знать, – ответила она. – Бросьте, Сильвер. И пожалуйста, не надо сейчас меня жалеть. И не вздумайте рассказывать правду.
– Не буду, – ответил он. – Не могу. Это был дикий зверь, Киллер. Но как вы смогли с этим справиться?
– Что вы имеете в виду?
– Вы сказали, что чувствуете себя хорошо. Насколько хорошо?
– Мои друзья помогли мне справиться с потрясением. Я вам уже говорила.
Сильвер поднялся со стула, взял фляжку и подошел к кушетке. Он присел на краешек постели и наполнил протянутый стакан.
– Спасибо, – кивнула Киллер. – Я нашла в себе силы. Я обрела…
На мгновение Сильверу показалось, что она скажет «веру».
– Обрели – что?
– Веру. Веру в Единую Эквестрю. Диархов. В Защитницу. В вас.
– В меня?
– Не в вас лично. В Орден, в Королевскую Гвардию, в любую военную силу пони, которая призвана защищать нас, простых смертных. – Она сделала глоток и усмехнулась. – Понимаете, Диархи нас защищают.
– Конечно, они защищают, – согласился Сильвер.
– Нет, вы не понимаете, – сказала Киллер, обхватывая передними ногами закрытые простыней колени. – Они в самом деле защищают нас. Они оберегает пони при помощи Ордена, легионов гвардейцев, при помощи военных машин и разрушительной магии. Они сознают опасность. Видит противоречия. И используют все орудия, вроде вас, чтобы уберечь нас от зла. Защитить наши физические тела от повреждений и гибели, а наш разум – от безумия, чтобы спасти наши души. Вот что я смогла понять. Вот чему научило меня перенесенное потрясение, и я благодарна за это. В нашем мире существуют невообразимые опасности, живет зло, которое мы все еще не в силах даже осознать, не то, что с ним бороться. А Диархи нас защищают. Защитница нас защищает. Сестры нас защищают. Есть ужасные истины, способные свести нас с ума при первой же встрече с ними. И Они уберегают нас от них. Вот для этого они вас и призвали на службу.
– Это великолепная концепция, – признал Сильвер.
– Тогда, в Шепчущих Вершинах… вы спасли меня, не так ли? Вы поразили это чудовище. А теперь вы снова спасаете меня, уберегая от правды. Она причиняет вам боль?
– Что «причиняет боль»?
– Правда, которой вы не можете поделиться?
– Иногда, – ответил Сильвер.
– Не забывайте, Сильвер, Аликорны – наша надежда и наш свет. Если мы верим в них, они защитят нас.
– Откуда у вас такие мысли? – поинтересовался Сильвер.
– От друзей, Сильвер. Меня беспокоит только один вопрос. Постоянная тревога, не дающая успокоиться моим мыслям. Вы, рыцари Ордена, преданны до мозга костей. Вы верны друг другу и никогда не сомневаетесь.
– И что?
– Сегодня я почти поверила, что вы что-то мне расскажете, но из верности долгу вы остались верны своим братьям и сестрам. Я восхищена вашей твердостью, но ответьте на один вопрос: как далеко распространяется ваша преданность? Что бы ни произошло там, в Шепчущих Вершинах, я уверена, что один из воинов Ордена был частью этого происшествия. Но вы сомкнули ряды. Что должно произойти, чтобы вы пожертвовали вашей верностью Ордену ради верности нам, простым пони?
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Вы понимаете. Если один из братьев снова нападет на своих, вы тоже это скроете? Сколько должно произойти таких случаев, прежде чем вы начнете действовать? Один? Сто? Тысяча? Сто тысяч? Как долго вы намерены хранить свои секреты? Что должно произойти, чтобы вы сбросили братские узы верности Ордену и закричали: «Остановитесь! Это неправильно!»?
– Ваши предположения нереальны…
– Неправда. Вы знаете, что такое может быть. Вы все так совершенны, идеальны и одинаковы. Вы маршируете в ногу и выполняете любые приказы. Сильвер, вы знаете хоть одного воина, кто осмелился бы нарушить строй? Может, это вы?
– Я…
– Вы посмеете? Если обнаружите гниль, признаки разложения, посмеете ли вы нарушить корпоративную верность и выступить против? Ради общего блага всех остальных пони?
– Этого никогда не случится, – твердо сказал Сильвер. – Это невозможно. Вы предполагаете новое разделение общества. Еще одну гражданскую войну. С Защитницей Твайлайт Спаркл, направляющим нас, словно путеводная звезда, такая вероятность абсолютно исключена. Эквестрия велика и вновь крепнет день ото дня и стремится к единой цели. Конечно, Киллер, есть какие-то противоречия, как есть войны, бедствия и эпидемии. Они причиняют нам горе, но не убивают. Мы боремся со злом и движемся вперед.
– Это зависит от того, – заметила Киллер, – откуда берутся эти напасти.
Внезапно раздался негромкий писк – ожил талисман связи Сильвера.
– Я уже иду, – сказал он и снова повернулся к Киллер. – Давайте как-нибудь встретимся и ещё побеседуем, – предложил он.
Киллер кивнула. Сильвер нагнулся и поцеловал ее в лоб.
– Выздоравливайте. И побольше общайтесь с друзьями, – сказал он.
– А вы друг мне? – спросила Киллер.
– Вы и сами это знаете, – ответил Сильвер.
Он встал с кровати и поднял с пола свой балахон.
– Сильвер, – окликнула она.
– Да?
– Уничтожьте эти снимки, прошу вас. Ради меня. Они не должны существовать.
Сильвер кивнул, отворил дверь и вышел в прохладный коридор.
Едва за ним закрылась дверь, Киллер поднялась с кровати и позволила простыне соскользнуть на пол. Оставшись не прикрытой, она подошла к небольшому буфету, нагнулась к полу и открыла нижние дверцы. Оттуда Киллер достала две свечи и маленькую статуэтку изображавшую тонконогую кобылицу Аликорна в длинной тоге. Все это она расположила на крышке буфета и зажгла свечи. Порывшись в верхнем ящике, она вытащила изрядно потрепанный кусок пергамента, принесенный ей Лайфом. Это было старое, плохо сохранившиеся письмо, небрежно нацарапанное на старом пергамента. На полях осталось несколько чернильных разводов, а текст изобиловал ошибками.
Киллер это не беспокоило. Она приблизила пергамент к самым глазам и, склонившись перед импровизированным алтарем, начала читать:
– «Бессмертные Диархи, будьте к нам милосердны,
Хоть мы и не достойны того.
Владычицы сущего, сохраните стадо своё от врагов.
Хранители Света, Стражницы Ночи направьте луч,
Что покажет нам пути сквозь тьму и кошмары.
Мы воины Ваши и слуги Ваши.
Освободите нас от лицемерия, от тщеславия и лжи неверных,
Избавьте нас от слепоты сердца.
Ради вас мы оденем цепи гнева, презрения и злобы:
К грязи, невежеству и чужакам.
Во имя жертвы Вашей ради нас,
Во имя Вашего Трона
Во имя веры в Вас, как в Богов среди нас –
Храните и укрепите нас, сражающихся ради Вас».

Сильвер галопом несся по переходам отсека архиваторов, и капюшон развевался за его плечами. Раздался вой тревожных сирен. Жеребцы и Кобылы, выходя из комнат узнать, что случилось, провожали его изумленными взглядами.
Сильвер на бегу проверил как держится талисман в ухе и вызвал Неро.
– Неро! Докладывай! Это Дефолт? Что-нибудь случилось?
Из талисмана послышался треск, потом из него раздался слегка взволнованный голос Неро Бриз:
– Да, Сильвер, кое-что происходит. Возвращайся сюда.
– Что? Что произошло?
– Корабль, вот что. Только что появилась прямо из бури появился фрегат. Это Рейнбоу Дэш. Кровавый Ангел собственной персоной.

Рыцари в паучьем царстве

За неделю или около того до этих событий, во время одной из регулярных встреч, Сильвер все же рассказал Оливии Минт о Великом Триумфе Диархов после победы над Мериндом.
– Ты не можешь себе этого представить, – сказал он.
– Я могу попробовать.
Сильвер усмехнулся.
– Сотни тысяч флагов, из каждого окна Мейнхетенна. Овации пони, встречавших наших воинов могли оглушить не хуже взрыва тяжелой бомбы, а лепестки роз и цветы, которыми они нас осыпали завалили все улицы по самое колено. Парад армий, учувствовавших в последней битве той войны растянулсчя до самого горизонта, а крылья пегасов в строгих рядах затмевали собой солнечный свет.
– Ты преувеличиваешь! – с хитрым прищуром заявила она.
– Может, и так. Ты замечала за мной такое раньше?
Оливия покачала головой.
– Ты должна понять: это было исключительное событие. Это торжество должно было ознаменовать наступление новой эры, и Диархи это знали. Они понимал, что событие должно остаться в памяти. Это было окончание Великой Войны, окончание десятилетий смуты и бесконечного кровопролития, коронация Защитницы. Для армий это была возможность попрощаться Диархами перед тем, как после двух десятилетий личного командования они вернулись в столицу. После того как они объявил о своем уходе с военной сцены, мы плакали. Ты можешь себе это вообразить, Оливия? Сотни тысяч плачущих воинов?
Она кивнула:
– Мне кажется, непростительно было не пригласить туда архиваторов. Такое событие происходит не больше одного раза в эпоху.
– Это было приватное событие.
Она рассмеялась:
– В присутствии сотен тысяч воинов, и засыпающих их цветами радостных освобожденных от ига зебр пони? И ты говоришь о приватном торжестве?
Сильвер посмотрел ей в глаза.
– Ты и теперь не можешь нас до конца понять, правда? Ты все еще меришь нас по иным меркам.
– Я стараюсь исправиться, – ответила Оливия.
– Я не хотел тебя обидеть, – произнес Сильвер, уловив ее выражение. – И все же это можно сказать, частное торжество. Церемония. Пять тысяч рыцарей. Восемьсот тысяч регулярной армии. Сотни тысяч пегасов в небе, парящих среди боевых кораблей и барж, дивизии танков, тысячи и тысячи машин. Знамена и штандарты, множество знамен и штандартов.
Некоторое время он помолчал, погрузившись в воспоминания.
– Рабочие как могли быстро восстановили дороги в городе. С обеих сторон от дороги через каждые пять метров стоял железный шест с разбитым шлемом мериндского легионера, это были трофеи последнего сражения. И так на протяжении десяти километров. Жара стояла ужасная. Мы прошли по этому тракту в парадном строю и миновали помост, на котором под навесом из алой ткани стояли в боевых латах Диархи. Мы прошли парадом, а затем собрались на расчищенном от разрушенных домов центра города месте. Своеобразной площади на треть города.
– Кто маршировал?
– Все мы. Были представлены все полки Королевской Гвардии, или целиком, или поротно. Некоторые полки в то время всё ещё вели войны в таких далеких регионах, что им не позволили прибыть в полном составе. Но Орден, конечно же, присутствовал целиком. Оливия, там присутствовали пять принцесс. Пять. Твайлайт, Селестия, Луна, Каденса и Флари. А ещё хранительницы гармонии. Все пятеро. Такой вот спектакль. Нет, ты не можешь себе это представить.
– Я всё ещё пытаюсь.
Сильвер покачал головой.
– Я и сам с трудом верю, что был там.
– А как они выглядели?
– Ты думаешь, я с ними общался? Я был просто одним из солдат в парадном строю. Оливия, за свою жизнь я в разное время повидал почти всех Принцесс, кроме самой юной, хотя и издали. С двумя из них я разговаривал лично. До избрания в Братстве Сумерек я не общался в столь высоких кругах. Я знаю Диархов только издали. А во время Триумфа я едва мог поверить, что их собралось так много в одном месте.
– Но у вас всё-таки остались какие-то впечатления о них?
– Незабываемые впечатления. Все они казались огромными, прекрасными и могучими. Но и в них можно было угадать простые черты. Луна – хмурая и явно неотдохнувшая; Селестия – строгая, но добрая; Флари – непосредственная и веселая; Твайлайт – задумчивая и немного отрешенная; Каденса – окутана какой-то странной тёплой аурой. А хранительницы ничем не отличались от простых пони, я так до конца и не понял, зачем их поставили рядом с принцессами. Из всей пятерки впечатляла лишь Рейнбоу Дэш, прозванная Кровавым Ангелом. Такой безупречный воин, такая отчаянная сорвиголова. Но одновременно с этим такая обаятельная особа.
– Я тоже слышала о ней нечто подобное.
– Значит, ты слышала правду.

Её длинные волосы дикой радужной расцветки были собранный в пучок толстой золотой лентой. В знак траура она сняла шлем, открывая все еще прекрасное лицо, несущее свидетельства множества жестоких схваток. Старые шрамы пролегли на левой скуле и через правый глаз, кончик левого уха отсутствовал, а в правом зияла круглая дыра. Печальный взгляд розовых глаз блуждал по рядам носилок, прикрытых белыми покрывалами.
– Это были мои лучшие воины, – сказала она полным скорби хриплым голосом.
Кровавый Ангел повернулась, но не к своей подруге Твайлайт, а к Дефолту.
– Покажи мне тех, кто отомстил за них, – попросила она.
Дефолт кивнул. Ветер со стоном обдувал неподвижные фигуры, стоящие на пустынном горном склоне, и дождь стекал по их темно-синим доспехам. Дефолт подал знак, и Найт, Найтмер и Люций выступили вперед, держа в копытах запылённые реликвии.
– Вот эти воины, командующая, – произнёс Дефолт неожиданно дрогнувшим голосом. – Эти Дети Ночи самоотверженно разыскивали останки, им и предстоит лично передать их вам, и именно они отомстили за ваших убитых воинов.
– Вы совершили этот подвиг? – спросила Рейнбоу Дэш, обращаясь к Найту.
– Да, госпожа.
Дэш взяла из копыт Найта пробитый шлем Преторианца и вгляделась в него. Она не превосходила капитана ростом, а доспехи командующей четвертым корпусом Преторианцев ослепляли своим алым блеском. На груди, как и у Защитницы, грозно расправлял крылья двуглавый аликорн. Широкие крылья Рейнбоу Дэш, как крылья гигантского орла, были сложены на боках.
Дэш перевернула шлем и на изнанке увидела выцарапанную метку бывшего владельца.
– Прямая линия, – сказала она.
Сопровождавший её преторианец с длинным списком, стоящий рядом, заглянул в свой свиток.
– Не стоит беспокоиться, Пип, – остановила его Дэш. – Я знаю эту метку. Капитан Фарм. Мне будет не хватать его отчаянности.
Дэш передала шлем Преторианцу и кивнула Дефолту.
– Благодарю за ваше участие, капитан, – сказала она и перевела взгляд на Айера: – А вас, сэр, благодарю за то, что так быстро выступили на помощь капитану Фарму.
Айер поклонился, словно, не замечая мрачного взгляда Защитницы, брошенного в его сторону. Дэш опять повернулась к Дефолту.
– А тебе, рыцарь, моя особая благодарность. За то, что ты разрушил это кошмар и спас тела моих павших воинов от ужасного надругательства.
– Я только выполнял инструкции, данные мне Защитницей, – ответил Дефолт.
Дэш взглянула на Твайлайт:
– Это правда?
– Дефолт воспользовался некоторой свободой выбора, – улыбнулась Твайлайт.
Дэш наконец ей тепло улыбнулась. Защитница шагнула вперёд и прижала её к своей груди, явно спеша тоже выразить соболезнования этой утрате. Все знали, как близко друг к другу были связаны Дэш и Твайлайт, даже не смотря на старые разногласия о назначении Твайлайт на пост Защитницы. С момента прибытия Дэш они почти не расставались и все время проводили вместе за беседами.
Самая отважная и отчаянная рубака из всех Преторианцев, смахнув кончиком крыла вдруг набежавшую слезу, отступила на шаг и окинула взглядом унылый пейзаж. Вокруг основания выветренной скалы застыли в молчании сотни вооруженных солдат. Большинство из них были или в чисто-белых доспехах Ордена, или в черно-золотых цветах Преторианской Гвардии, лишь изредка виднелись сине-черные доспехи Детей Ночи. Позади воинов под дождём замерли военные машины – блестящие, серые и тихие, словно призрачные плакальщики. Дальше в траурном молчании замерли отряды Королевской Гвардии, лишь развернутые знамена хлопали на холодном ветру. Их транспортные и боевые машины вытянулись эшелоном, и некоторые из солдат забрались на крыши, чтобы лучше видеть происходящее.
Штурмовая группа Дефолта расчистила большой участок местности, уничтожив каменные деревья, где бы они ни росли, и потому в этой части Убийцы установилась терпимая погода. Небо оставалось пепельно-серым, лишь узкие полоски белых облаков нарушали его монотонность, и дождь сеял неторопливо и неустанно, так что дальние горизонты скрывались за туманной дымкой. По приказу Защитницы значительная часть находящихся в небе кораблей спустилась на поверхность в этом, относительно безопасном от шторм-щитов участке долины и встала на низкий якорь.
– В древней философии пегасов, – заговорила Дэш, – сказано, что месть – это недостаточный мотив и свидетельство слабости духа. Сегодня мне трудно проявлять такое благородство. В память моих погибших товарищей и тех, кто пал, пытаясь им помочь, я бы стерла с лица земли, это проклятое место.
Кровавый Ангел взглянула на свою старую подругу:
– Но это не обязательно. В мести нет необходимости. Здесь свили гнездо мерзкие твари, безжалостное и чуждое зло, которое, отвергает любые цивилизованные переговоры с представителями нашего рода. Этого достаточно. Как с самого начала Похода учили нас всеми возлюбленные Диархи – любая угроза должна быть устранена ради дальнейшего процветания народов пони. Ты со мной?
– Мы вместе убьем Убийцу, – ответила Твайлайт.

С тех пор как прозвучали эти слова, они вступили в войну на целых три месяца. При поддержке армии и военных машин они атаковали густые дрожащие заросли, которые могли бы послужить прибежищем арахнидов. Во многих отношениях это была славная война, и не такая уж легкая. Вне зависимости от понесенных потерь арахниды не прятались и не отступали. Они шли и шли вперед, выскакивая из зарослей и складок почвы, день за днем, и ожесточенно сопротивлялись. Иногда казалось, что число их бесконечно, словно в глубине почвы существуют неисчислимые гнезда или неистощимые подземные силы каждый день производят все больше и больше воинов, чтобы восполнить нанесенные армией Эквестрии потери. Воины Эквестрии, в свою очередь, не могли недооценивать врагов, сколько бы арахнидов не пало от их оружия. Они были опасными и сильными противниками, и их было так много, что это могло обескуражить любого.
– Я убила пятидесятого арахнида, – заметила как-то Маленькая Твайлайт. – И одолеть его в ближнем бою было так же трудно, как и первого.
Сильвер, как и многие другие рыцари Ордена, радовался развитию событий, поскольку Защитница лично вела их в бой впервые после своего избрания, а эту должность. В самом начале операции, собравшись вечером в залитом дождями командном шатре, члены братства пытались отговорить Твайлайт от непосредственного участия в боевых действиях. Хув осторожно попытался обратить внимание Защитницы на то, что роль лидера гораздо важнее, чем личное участие в бою.
– Разве я уже не гожусь для сражений? – сердито спросила Твайлайт, перекрывая стук дождя по навесу.
– Я хотел сказать, что ваша жизнь слишком ценна для этого, госпожа, – ответил Хув. – Это всего лишь одна из войн и одно из полей битвы. Диархи поручили вам дела многих войн и бесчисленных сражений. Ваша цель…
– Панч, – перебила его Твайлайт, не скрывая своего недовольства. Дальше она перешла на наречие древних эквейстрийцев, следовательно, все мысли Защитницы были обращены только на войну, и ни на что другое: – Не вздумай рассказывать мне о моих обязанностях.
– Госпожа, я бы никогда не решился на это! – поспешно воскликнул Хув и склонился в поклоне.
– Какой бы ценностью ни обладал это район, – быстро вмешалась Твинкл, поспешив на помощь другу, – если вас ранят или даже убьют, он будет…
Твайлайт в негодовании вскочила с места.
– А теперь ты подвергаешь сомнению мое воинское мастерство, малышка? Или ты поглупела после твоего избрания в братство?
– Нет, моя госпожа, я…
Только Дефолт, казалось, усмотрел проблеск удовольствия под напускным гневом.
– Мы только боимся, что нам просто не останется кого убивать, если вы пойдете в бой, – сказал он.
И тут Твайлайт рассмеялась. Братство Сумерек, поняв, что она шутит с ними, тоже захохотали. Твайлайт хлопнула Хува по плечу, а Твинкл потрепала за щеку.
– Мы будем сражаться вместе, друзья мои, – сказала она. – Так уж я устроена. Если бы тогда, после Великой Войны, я заподозрила, что звание Защитницы потребует навсегда отказаться от возможности встать рядом с вами в одном строю, я не приняла бы это назначение. Почетное звание досталось бы кому-то другому. Возможно, Рейнбоу Дэш или принцессе Луне. В конце концов, они к этому стремились.
В голове Сильвера вновь возникло подозрение, что Защитница снова применила свой талант политика. Она искусно уклонилась от прямого противостояния и обошел все возражения, прибегнув к шутке и взывая к воинским понятиям чести. Таким образом, Твайлайт в очередной раз напомнила, что при всем ее внимании к советам своих приближённых есть определенные вопросы, в которые им лучше не вмешиваться. Сильвер был уверен, что поводом для такого решения послужило присутствие Рейнбоу Дэш. Твайлайт не могла оставаться в стороне и смотреть, как её старая подруга собирается биться в одиночку. Она не хотела упустить возможности биться с Дэш плечом к плечу, как это не раз бывало в далёком прошлом. И она не могла допустить, чтобы её подруга рисковала своей жизнью без её подстраховки.
При виде этой пары на поле сражения от восторга захватывало дух. Два великих воина стремились вперед во главе черно-белой волны
И в самом деле, эта война потребовала от них значительных усилий, которые должны были быть отмечены потомками, тем более что в экспедиции участвовали и архиваторы.
Оливии Минт, как и всем остальным её коллегам, не разрешалось присутствовать на полях сражений, но она собирала все сведения, поступавшие прямиком из пекла боя и ежедневные приливы и отливы воинской удачи, сообщения о потерях и победах. В тех редких случаях, когда Сильвер со своим отрядом возвращался на борт флагмана для отдыха, ремонта брони, залечивания ран и перевооружения, она энергично допрашивала его и заставляла описывать всё, что он видел. Наибольший интерес вызывали Твайлайт и Дэш, но и все остальные детали не оставались без внимания.
Произошло несколько грандиозных по масштабу сражений, где сотни рыцарей вели в бой тысячи гвардейцев против бесчисленных полчищ арахнидов. Сильвер с трудом находил слова для описания этих событий и временами ловил себя на том, что использует фразы и обороты речи из «Тирании Крови». Он рассказал Оливии обо всех самых значительных событиях, свидетелем которых пришлось стать на этой войне. Сильвер рассказал о том, как Лаймон Шилд повел отряд против отряда арахнидов, состоявшего из двадцати пяти шеренг по сотне воинов в каждой, и разбил противника всего за полчаса. Рассказал и о том, как Бравор Харт, капитан Третьей когорты Преторианской Гвардии в течение долгого ужасного дня оборонялся от целого роя крылатых арахнидов. О том, что Силен Круз отбил неожиданное нападение арахнидов на полевой госпиталь и доказал, что он не зря командует отрядом самых опытных рубак Ордена. О том, как молодые командиры отделений Неро и Немо, за два дня очистили от врагов южные горные хребты, опоясывающие гигантскую чашу долины и наконец, утвердились в рядах исключительных воинов. О том, как арахниды применили в сражениях другие, ещё более страшные биологические формы, включая массивные создания со смертоносными клещами, сравнимые с самыми мощными военными машинами. И о том, как паровые танки механизированного полка, идущие в авангарде под управлением из Легиро Мортиса, разметали их строй и втоптали в грязь. О том, как Найт, сражаясь чаще рядом с Дефолтом, чем со своим надменным лордом Айером, своим мастерством и героической храбростью вернул уважение Ордена к Детям Ночи.
За время военных действий Дефолт и Найт побратались и несколько уменьшили напряжение, возникшее между двумя элитными соединениями эквейстрийской армии. До Сильвера дошли слухи, что первоначально лорд Айер высказывал своё недовольство поведением Соул Найта. Но только до тех пор, пока не осознал в полной мере, что попал в немилость к Защитнице. С течением времени, он понял, что его присутствие все же терпят в штабном шатре и остальные офицеры не отказываются поддерживать беседу. Рейнбоу Дэш тоже постаралась разрядить обстановку. Она знала, что её подруга Твайлайт намерена упрекнуть принцессу Луну за высокомерие, проявленное её элитными гвардейцами. Твайлайт и Луна были почти так же близки, как и Твайлайт и Дэш, и Рейнбоу Дэш не хотелось, чтобы между ними возникло отчуждение.
– Ты не можешь позволять себе ссориться с Ее Высочеством, – сказала как-то Дэш. – Как Защитница, ты должна с особым уважением относиться к особенностям тех или иных полков гвардии и их традициям. Как это делали Диархи. Более того, тебя и Луну слишком давно связывают близкие дружеские узы, чтобы теперь затевать перебранку из-за такого пустяка.
Этот разговор произошёл во время короткой передышки между сражениями, на шестой неделе войны, когда Дефолт и Айер вели главные силы на запад, через несколько низин и узких ущелий к подножию большого горного хребта. Две подруги остановились на день отдохнуть в командном лагере в нескольких километрах от авангардного отряда. Сильвер хорошо это запомнил. Вместе с другими членами Братства Сумерек он присутствовал в штабном шатре, когда Дэш подняла этот вопрос.
– Я не ссорюсь, – возражала Твайлайт, пока её денщики снимали тяжелые, заляпанные грязью доспехи Защитницы и омывали её ноги. – Дети Ночи всегда были известны своей гордостью и тем, как они возводят чистоту своих родословных в абсолют всему, а это становится уже невыносимым. Дэш, она или нет, но Луна должна указать им свое место. Мне хватает забот с кровожадностью Ночной Гвардии и проклятой упёртостью командиров Королевской Гвардии с южных земель. Не могу терпеть неуважение такого близкого союзника, как Луна.
– А была ли это ошибка Её Высочества или её офицера, лорда Айера? – спросила Дэш.
– Луна оставила Айера командующим. Она ценит его заслуги и, очевидно доверяет ему и одобряет его поведение. Если Айер воплощает в себе несносный характер всех Детей Ночи, я должна с ним покончить. Не здесь и не сейчас. Пока я должна быть уверена в преданности Детей Ночи.
– А почему ты думаешь, что что-то изменится?
Твайлайт помолчала, пока денщик умывал ей лицо, потом сплюнула в чашу, поднесенную другим слугой.
– Потому что они горды до усрачки.
– Разве рыцари не гордятся своими заслугами? – Рейнбоу Дэш сделала глоток вина и перевела взгляд на членов братства. – Скажи, Первый капитан, ты испытываешь гордость?
– До кончиков волос, госпожа, – ответил Хув.
– Госпожа, позвольте мне сказать, – заговорил Силен Круз. – Между нами есть кое-какие различия. У Хува – это природная гордость и верность своей командующей. Между рыцарями может возникнуть желание похвастаться и даже соперничество. Но Дети Ночи отличаются надменностью, словно они выше всех остальных. Хотя, должен признать, они не все такие.
В тот момент, как догадался Сильвер, Силен имел в виду уже прославившегося Соул Найта и других воинов из его отделения. Дэш кивнула.
– Таков их образ мыслей. И так было всегда. Они стремятся к совершенству, хотят стать лучшими, чтобы подражать совершенству своей госпожи – Принцессы Ночи. Это не высокомерие. Уверена, Принцесса Луна объяснит нам всё тоже самое.
– Возможно, Луна так и думает, – сказала Твайлайт. – Но некоторые из ее фестралов ведут себя в высшей степени высокомерно. Когда-то между нами существовало взаимное уважение, но теперь они смотрят свысока на окружающих. Боюсь, они возмущены моим новым званием. Я этого не потерплю.
– Они возмущаются не больше, чем я твоим назначением, – возразила Рейнбоу Дэш.
– Возможно. Но они отрицают роль занимаемую мною, возросшую в связи с моим новым статусом. На Орден всегда смотрели, как на грубых варваров. Твердость и принципы древних воинов эпохи Объединения Трех Племён навсегда оставила след в их сердцах, а следы жестоких боев, закалявших их дух, остались на их доспехах. Дети Ночи испытывают некоторое уважение только к победам, завоеванным моими рыцарями в различных войнах. Орден не может похвастаться пышными нарядами или придворными манерами. Они демонстрируют величие, а мы кажемся им вульгарными.
– В таком случае, может, пришло время сделать то, что предлагали Диархи, – заметила с легкой ухмылкой Дэш.
Твайлайт энергично тряхнула головой.
– Как лестно ни было бы это предложение, я отказалась от этого ещё во время празднования победы над Мериндом. И не собираюсь менять свое решение.
– Время не остановишь. Теперь ты – Защитница. Все армии королевства должны признать превосходство Ордена. Возможно, кое-кому придется об этом напомнить.
Твайлайт фыркнул:
– Я что-то не замечаю, чтобы Рагнар пытался призвать своё сборище северных маньяков, именуемых Ледяной Гвардией к порядку и научить их придворным манерам.
– Но Рагнар ведь не Защитница, – сказала Рейнбоу Дэш. – По приказу Диархов твой титул изменился, подруга, чтобы все мы не забывали, какой властью ты наделена и с каким доверием относятся к тебе Диархи. Возможно, то же самое должно случиться с твоим Орденом.
Позже, когда четверо из присутствовавших рыцарей братства шагали под дождем вслед за танками и големами, прокладывающими дорогу через потоки жидкой грязи и раздувшиеся ручьи, Сильвер спросил Хува, о чем говорила Кровавый Ангел.
– Во время празднования победы, двадцать лет назад, – рассказал Первый капитан, – возлюбленные всеми Диархи посоветовали дать Ордену полноценное имя, чтобы никто не сомневался в наших полномочиях.
– И какое же название они предложили? – спросил Сильвер.
–  Дети Сумерек, – ответил Хув.

Второй месяц войны уже подходил к концу, когда появились незнакомцы.
На протяжении нескольких дней подряд находившиеся выше уровня облаков корабли были встревожены загадочными сигналами и необычными возмущениями в магии, говорящими о приближении воздушных судов неизвестной конструкции. Было предпринято несколько попыток установить источник сигналов. Узнав о сложившейся ситуации, Защитница предположила, что можно ожидать прибытия дополнительных сил, возможно, даже очередной помощи от Детей Ночи. Но ни патрулирующие катера, высланные адмиралами флотилий, ни выставленные пикеты крейсеров не обнаружили конкретных признаков приближения судов. Однако многие астропаты докладывали о спектральных данных вроде усиления колебаний в магическом фоне, что предвещало скорое появления объекта. Флотилия экспедиции покинула стоянку над полем последней битвы и построилась в боевой порядок. Во главе флота встали «Страж Эквестрии» и «Сердце Ночи», а на флангах остались линкор «Рев Гнева» и «Алая Тень», флагман Рейнбоу Дэш.
Наконец появились незнакомцы. Они быстро и уверенно выскочили из-за горного массива. Силуэты и ходовые качества трех превосходных небесных кораблей не были зарегистрированы в реестрах королевства.
Чужие корабли подошли ближе и стали передавать сигналы, словно хотели представиться. Характер сигналов был очень похож на излучения древних магических маяков, до сих пор не расшифрованные и, по мнению Твайлайт, похожие на музыку.
Суда незнакомцев были невелики, но невероятно красивы. Было отчетливо видно, что у них блестящая, гладкая серебристо-белая поверхность, форма напоминает королевский скипетр, нос тяжелый и вытянутый. А маги проверявшие чужие суда своими заклинаниями в голос вдруг заголосили о том, что скрытаЯ в этих красивых корпусах сила столь велика, что способна свернуть в трубочку весь флагман и развернуть его обратно.
По всей флотилии был передан сигнал общей тревоги, подняты защитные магические щиты и расчехлены орудия. Защитница приказала готовиться к немедленной эвакуации с театра боевых действий и возвращению на флагманский корабль всех войск в долине. Военные операции против арахнидов были поспешно свернуты, и наземные войска собрались в одном районе. Стар Шипу Твайлайт отдала приказ сделать запрос, а в случае нападения открывать ответный огонь. Эти суда, вполне вероятно, могли принадлежать и арахнидам, скрывающимся дальше в горах и прилететь на помощь обитателям Убийцы.
Корабли не передавали непосредственных ответов на запросы, но продолжали транслировать свои собственные непонятные сигналы. Они подошли ещё ближе и остановились в пределах досягаемости орудий флотилии.
А потом они заговорили. Не одним голосом, а целым хором голосов, произносящих одни и те же слова, сопровождаемые все теми же непонятными музыкальными фразами. Послание было отчётливо принято не только талисманами и приборами связи эквейстрийской флотилии, но и астропатами, причём оно обладало такой мощностью, что Инг Мае Сингл и ее адепты вздрогнули.
Пришельцы говорили на языке эквестрийцев.
«Разве вы не заметили оставленных нами предостережений? – гласило послание. – Что вы здесь делаете в заповедной земле?»

Не наделать ошибок

Неожиданным результатом войны за Убийцу стал визит к оленям, и с первого же дня их совместного путешествия стали раздаваться возгласы, призывавшие к немедленной войне с ними.
Один, и, кстати, самый громкий, принадлежал Айеру, но Айер до сих пор был в немилости, и его мнение можно было проигнорировать. Вторым был голос Сина, а также Лаймон Шилда, Панч Хува и Бравор Харта из Преторианской Гвардии. Мнение этих троих проигнорировать было бы нелегко.
Рейнбоу Дэш предпочла воздержаться от советов, ожидая решения Твайлайт. Она понимала, что ее подруге и командиру требуется безоговорочная поддержка.
Аргумент в пользу войны, наиболее четко выраженный Сином, состоял в следующем: олени чуждая нам раса, цели которой не ясны и туманны. Раньше они были нашими союзниками, но ещё чаще были нашими врагами. Союз с ними одновременно и выгодный, и опасный. Они радикально отличаются от нас, а разногласия настолько глубоки и непреодолимы, что имеется законный повод для военных действий. Они категорически отрицают основные догматы королевства, высказанные Диархами, и этого нельзя стерпеть.
На протяжении некоторого времени Твайлайт терпимо относилась к оленям, и Сильвер мог понять её чувства. Воинами этой удивительной расы трудно было не восхищаться. Они обладали грацией и благородством, а после того, как непонимание было устранено, не выказывали никаких признаков враждебности.
Случайный инцидент помог Сильверу полнее разобраться в ходе мыслей Защитницы. Инцидент произошел во время путешествия, девятинедельного перехода от Убийцы к родному городу-горной цитадели этой не многочисленной общины оленей, пока смешанная флотилия экспедиций шла по следам изящных кораблей чужеземцев.
Члены Братства Сумерек пришли в личные покои Защитницы, и тотчас начался ожесточенный спор. Хув аргументировал в пользу войны. Син его яростно поддерживал. Он был твёрд в своём мнении и не собирался отступать. Спор разгорался всё жарче. Сильвер с растущим изумлением наблюдал, как Хув и Защитница кричат друг на друга. Сильверу и раньше приходилось видеть Хува разгневанным в пылу сражений, но никогда он не видел в такой ярости Защитницу. Гнев Твайлайт его смущал и почти пугал.
Как и обычно, Дефолт пытался разрядить обстановку шуткой, но Сильвер видел, что и Деф потрясен подобным поворотом дела.
– У вас нет выбора! – сердито доказывал Хув. – Мы видели достаточно, чтобы понять несхожесть наших путей. Вы должны…
– Должна? – кричала Твайлайт. – Я должна? Хув, ты член братства! Можешь советовать и высказывать своё мнение, но не более того! Не воображай, что можешь диктовать мне, как поступать!
– Я и не собираюсь! Другого варианта все равно нет, и вам известно, что нужно сделать!
– Вон отсюда!
– Всё равно в душе вы сами это знаете!
– Убирайся! – завопила Твайлайт и с такой силой стукнула копытом по деревянному столу, что тот разлетелся, словно стеклянный. Сжав зубы, она сверлила взглядом Хува. – Уходи, Хув, пока я не решила подыскать другого Первого капитана!
Хув ещё мгновение не сводил с Твайлайт пылающего взгляда, а потом сплюнул на пол и выскочил за дверь. Все остальные ошеломленно молчали.
Твайлайт, не поднимая головы, обернулась.
– Дефолт, – спокойным голосом окликнула она.
– Да, госпожа?
– Пожалуйста, иди за ним. Утихомирь его. Скажи, если он хочет просить прощение, в ближайшие час или два я достаточно успокоюсь, чтобы его выслушать, но лучше бы ему встать при этом на колени и не повышать голоса громче шепота.
Дефолт поклонился и тоже покинул кабинет. Сильвер и Твинкл переглянулись, смущенно отдали честь и повернулись, чтобы выйти вслед за Экономиком.
– А вы двое останьтесь, – проворчала Твайлайт.
Они замерли на полушаге. Когда же повернулись, то увидели, что Твайлайт покачивает головой, прикрывая губы копытом. В её широко посаженных глазах мелькнула тень улыбки.
– Вот, мои друзья, иногда и старые приятели могут поссориться из-за разных взглядов на жизнь.
Твайлайт села на один из длинных, заваленных подушками диванов и похлопала рядом с собой, приглашая их тоже присесть.
– Твёрдый, как гранит, и горячий, словно лава в вулкане. Всем нам известно, какой жар горит на вершинах огненных гор. Все мы знаем, что иногда, без всякого предупреждения, лава устремляется вверх и выплескивается наружу. Но такими уж мы созданы. Твердые, как скалы, но с пламенным сердцем. Садитесь, садитесь. Налейте себе вина. Простите мне эту сцену. Вы должны быть рядом со мной. Половина советников лучше, чем ничего.
Они уселись, повернувшись лицом к Защитнице. Твайлайт достала новый кубок и налила вина из серебряного кувшина.
– Мудр тот, кто спокоен, – произнесла она, но Сильвер так и не понял, к кому обращены эти слова. – А теперь посоветуйте мне. Вы оба помалкивали во время нашего спора.
Твинкл откашлялась.
– Хув… был прав, – начала она, но умолкла, заметив, как брови Защитницы поползли вверх.
– Продолжай, малышка.
– Мы… то есть, я хотела сказать… поход был начат с определенными целями. Почти десять лет мы придерживались одной доктрины. Придерживались законов жизни, законов, на которых основано королевство. Эти законы не случайны, они даны нам самими Диархами.
– Возлюбленными всеми, – добавила Твайлайт.
– С самого начала учение Диархов служило нам путеводной звездой. Мы всегда выполняли их заветы. – Твинкл немного помедлила, потом добавила: – До сих пор.
– Так ты считаешь, что это неповиновение, малышка? – спросила Твайлайт. Твинкл пожала плечами. – А ты что думаешь, Сильвер? Ты согласен с Твинкл?
Сильвер прямо посмотрел в глаза Твайлайт:
– Мне известно, почему мы должны воевать с оленями, госпожа. Но мне интересно узнать, почему вы против этого возражаете.
Твайлайт улыбнулась:
– Ну, наконец-то. Хоть один мыслящий пони нашёлся на моем корабле!
Она поднялась с дивана, осторожно держа кубок в поле магии, и подошла к правой стене кабинета, часть которой занимала красочная фреска. Панно изображало поднявшуюся над миром Принцессу Селестию, а вокруг её образа кружились звёзды.
– Вот они, звёзды, – заговорила Твайлайт. – Видите, как она собрала их все? Созвездия слетаются к ней, словно бабочки на огонь. Звёзды от самого рождения принадлежат пони. Так она мне сказала. Эту фразу я запомнила ещё при первой нашей встрече. Тогда я была всего лишь маленьким жеребенком. Она посадила меня рядом с собой и показала на небеса. «Ради покорения этих маленьких пятнышек света, – говорила она, – мы и пришли в это мир. Представь, Твайлайт, будущее – общества пони, каждое заключает в себе царство красоты и величия, свободное от страданий и войн, свободное от кровопролитий и тирании чужаков и монстров. Не наделай ошибок, и это будущее однажды настанет».
Твайлайт медленно провела копытами по кольцу звёзд, пока ее нога не встретилась с изображением шеи Селестии. Затем она опустила ногу и обернулась к Твинкл и Сильверу.
– Подрастая в Кантерлотте, я часто могла наблюдать за звёздами. Небо там почти всегда было чистым и ясным, вы помните это?
– Да, – отозвался Сильвер, а Твинкл молча кивнула.
– И долгими ночами, я любовалась звёздами. И размышляла, какие они и что значат для нас. Эти маленькие загадочные огоньки существовали с какой-то определенной целью. Так я проводила в раздумьях день за днем, пока снова не встречалась с Принцессой Селестией. И я уже не удивилась, когда она сказала, что звёзды играют в нашей жизни важную роль. Я скажу вам ещё одну вещь, – продолжала Твайлайт, возвращаясь на своё прежнее место на диване. – Первая книга, данная мне наставницей, оказалась астрологическим справочником. Это был простой текст, детское издание. Она до сих пор со мной. Она заметила мой интерес к звёздам и захотела, чтобы я больше узнала и поняла их.
Твайлайт ненадолго умолкла. Как и всегда, когда Твайлайт говорила об Селестии, как о своей наставнице, Сильвер весь обращался в слух. С тех пор как он начал вращаться в высших кругах, это случалось уже несколько раз, и всякий раз дальше следовали поразительные откровения.
– Среди текста содержались и зодиакальные таблицы. – Твайлайт отпила глоток вина и улыбнулась собственным воспоминаниям. – Я выучила их все. За два вечера. Не только названия, но и контуры, ассоциативные рисунки и строение. Все двадцать созвездий. На следующий день наставница добродушно посмеялась над моей жаждой знаний. Она рассказала, что ориентирование по зодиакальным созвездиям устарело и слишком ненадежно, что теперь исследовательские флотилии приступили к составлению подробных магико-навигационных карт. Еще она сказала, настанет день, и все двадцать созвездий окажутся у ног пони, и Диархи направят их на это путь. И вдруг, она спросила меня, какое из созвездий мне больше всего приглянулось?
– И что вы ответили? – спросил Сильвер.
Твайлайт усмехнулась и откинулась на спинку дивана.
– Я сказала, что мне нравятся все созвездия и их значения. Я сказала, что была рада узнать имена, соответствующие маленьким пятнышкам света в небе. Естественно, мне нравился Лев за его царственную мощь и Скорпион за крепкие доспехи и воинственные клешни. Я сказала, что Стрелец соответствует моему упрямству, а Весы – чувству справедливости и уравновешенности. – Защитница печально покачала головой. – наставница сказала мне, что одобряет все эти варианты, но выразила удивление тем, что я не выбрала один конкретный знак. Она снова показала мне пони с луком, мчащегося вперед воителя. Наставница назвала его Грозным Стрельцом. Самый воинственный из всех. Сильный, неутомимый, неукротимый и уверенный в своей цели. В древние времена, говорила она мне, этот знак считался самым важным. Лучник, воин и защитник был самым почитаемым из всех знаков зодиака. Во времена ее детства, в Атланте, Стрелец был объектом поклонения. Несущейся галопом воин с луком. Самый могущественный символ воинства в древние века, Стрелец, считался непобедимым. С течением времени мифы приписали этому знаку мудрость и терпение. Идеальное сочетание для воина. Вот кем ты должна научиться быть, сказала мне наставница. Настанет день, и ты будешь вести народы пони в будущее, станешь моим орудием, станешь продолжением моей личности. Грозный Стрелец, скачущие по Вселенной и сокрушающие любого врага. Во время Великой Войны она дал мне все это.
Твайлайт поставила кубок и наклонилась, чтобы показать им потертый золотой браслет, надетый на левую ногу. Время настолько изъело металл, что изображение стало почти невидимым. Сильверу показалось, что он сумел рассмотреть конские копыта и изогнутый лук.
– Он был изготовлен в Седельной Аравии, за год до рождения самой Принцессы Селестии. Грозный Стрелец. Она сказала, что теперь эта вещь принадлежит мне. «Моя защитница, мой Грозный Стрелец. Хранитель Эквестрии. Куда ты повернёшь, туда повернут и все наши легионы. Куда пойдёшь ты, туда последуют и они. Там, где ты будешь драться, они тоже вступят в бой. Странствуй без меня, Твайлайт, и армии отправятся вместе с тобой».
Наступила долгая пауза.
– Теперь вы видите, – улыбнулась Твайлайт, – любовь к Грозному Стрельцу была предопределена заранее, и теперь мы встретились с ним лицом к лицу.
– А теперь поведай им истинную причину, – неожиданно раздался голос.
Все повернулись. В дальнем конце кабинета, под аркой, за драпировкой из пурпурного шелка стояла Рейнбоу Дэш. Она всё слышала. Кровавый Ангел отбросила шелковый занавес и шагнула в кабинет, и края её сложенных крыльев задели складки блестящего шелка. Она был в простом белом одеянии, схваченном на талии поясом из золотых колец. Ангел держала в копыте чашу, доставала из неё фрукты и отправляла в рот.
Сильвер и Твинкл поспешно вскочили.
– Садитесь, – сказала Дэш. – Моя подруга решила открыть вам своё сердце, так что вам лучше узнать всю правду.
– Я не думаю… – начала Твайлайт.
Дэш выудила из чаши небольшое алое яблоко и бросила его Твайлайт.
– Расскажи им всё остальное, – весело сказала она.
Твайлайт поймала брошенный фрукт, внимательно оглядела, потом впилась зубами в мякоть. Ногой она вытерла сок с губ и снова обернулась к Сильверу и Твинкл
— Помните, что моя наставница сказала о нашем будущем, о наших звёздах? «Не наделай ошибок, и они станут нашими».
Прежде чем продолжить, Твайлайт ещё дважды откусила от плода, выбросила косточку и проглотила мякоть.
– Рейнбоу Дэш, моя дорогая подруга, права, поскольку она всегда была моей страстью.
Дэш на это просто пожала плечами.
– Не наделай ошибок, – повторила Твайлайт. – Мы разгромили многих врагов и истребили полчища чудовищ. Не наделай ошибок. Я стала Защитницей по декрету Диархов и не могу их подвести. Я не могу допускать ошибок.
– Госпожа? – осмелилась усомниться Твинкл.
– После Великой Войны, малышка, я допустила две ошибки. Или частично допустила, но этого достаточно, поскольку вся ответственность за промахи экспедиции в конечном счёте ложится на меня.
– Какие ошибки? – спросил Сильвер.
– Ошибки. Или недопонимание. – Твайлайт задумчиво почесал бровь. – Пять Шестнадцать. Как много крови было там пролито из-за недопонимания. Мы неверно истолковали знаки и дорого за это заплатили. Бедный, дорогой Сандейс. Мне до сих пор его не хватает. Вся та война, даже тот кошмар в горах, в котором тебе пришлось участвовать, Сильвер… все это результат ошибки. Я могла бы справиться другими способами. Пять Шестнадцать можно было привести к Согласию без кровопролития.
– Нет, госпожа, – решительно возразил Сильвер, – они были слишком упорны в своих заблуждениях, и все их действия были направлены против нас. Мы не могли бы достигнуть Согласия без войны.
Твайлайт покачала головой.
– Ты добрый малый, Сильвер, но ты ошибаешься. Были и другие пути. Должны быть другие пути. Я должна была отыскать способ обратить заблудшее общество в наши истины без единой жертвы. Диархи так бы и поступили.
– Я не верю, что они смогли бы это сделать, – сказала Твинкл.
– А потом эта Убийца, – продолжала Защитница, игнорируя замечание Маленькой Спаркл. – Или скорее, Паучье Царство, как называют его олени. Напомни, как оно звучит на их наречии?
– Аран Ихинг, – услужливо подсказала Твинкл. – Но мне кажется, слово имеет значение только в сочетании с соответствующей интонацией и правильном произношении звуков.
– Значит, обойдемся Паучьим Царством, – сказала Твайлайт. – Зачем мы попусту теряли здесь время? Каких ошибок наделали? Олени оставили нам предупреждение, чтобы мы не вмешивались, а мы не обратили на него внимания. Запретное царство, темница для самых чудовищных тварей, которые угрожали всему миру, и мы вломились прямо в нее.
– Но мы же не знали, – заметила Дэш.
– Должны были знать! – резко бросила Твайлайт.
– В этом тоже лежит противоречие между нашими философиями, – сказала Твинкл. – Мы не можем терпеть существование злобных тварей у нас под боком. А олени когда-то одолели их, встав на защиту мира в дни своего рассвета, но отказались от полного уничтожения врага. Вместо этого лишили их мышления, превратив в зверей, изменили их и заперли в этой тюрьме.
– Мы уничтожаем, – согласилась Твайлайт. – А они нашли способ избежать крайних мер. И какой из этих двух путей более гуманный?
Твинкл вскочила на ноги.
– В этом отношении я полностью поддерживаю Первого капитана. Терпимость говорит о слабости. Народы Оленей достойны восхищения, но они проявляют благородство и всепрощение по отношению к чудовищам, которые не заслуживают пощады.
– Это принесло свои плоды и научило жить в согласии, – заметила Твайлайт. – Они научили Серых Псов…
– Вот ещё один прекрасный пример! – воскликнула Твинкл, которую уже начинало трясти от одного упоминания алмазников вслух. – Алмазники. Они принимают их как часть своего общества.
– Я не стану принимать ещё одно скоропалительное решение, – заявила Твайлайт – Я и так приняла их слишком много. Это общество оленей не желает войны с нами, а на оборот они хотят мира. Еще несколько ошибок, и мой титул Защитницы станет синонимом глупости. Я попытаюсь понять оленей, узнать их и извлечь из этого выгоду для Эквестрии, нам нужны союзники, а уж потом буду решать, как далеко они зашли. Они отличные ребята. Возможно, вместо того, чтобы воевать, мы сможем кое-чему научиться друг у друга.

Привыкнуть к музыке было довольно трудно. Иногда она звучала громко и торжественно, особенно, когда вступали музыканты-арфисты, иногда опускалась до шепота, еле слышного жужжания или звона, но ни на мгновение не умолкала полностью. Олени называли музыку ариями, и она была главной составляющей их культуры. Их язык звучал чисто и звонко, словно горный ручеек или шум ветра в листве. Во время перехода архиваторы постарались досконально изучить музыку этого общества оленей, но так и не смогли подобрать им исчерпывающее определение. По своей сути они представляли собой разновидность высшей математики, универсальную константу, преодолевающую все лингвистические барьеры, но математические структуры выражались особыми мелодическими и гармоническими кодами, которые нетренированным ухом воспринимались как музыка. Цепочки сложных мелодий служили фоном для всех посланий оленей, а когда они разговаривали между собой, один на один, было принято сопровождать речь игрой одного или двух музыкантов. Музыканты служили переводчиками и посланниками. Эти высокие, как и все представители расы оленей, прекрасные существа носили длинные накидки из блестящего зеленого волокна, украшенные тонким золотым рисунком. Их шкуры блестели странным эфирным блеском, а раскосые глаза светились мудростью и не скрываемым величием. Линк – аналог талисмана связи – был вплетен в край высокого воротника накидки, и каждый музыкант нёс при себе свой небольшой инструмент.
Первая встреча между представителями Эквестрии и Обществом проходила сдержанно и официально. На борт «Хранителя Эквестрии» в сопровождении музыкантов и солдат поднялись посланники. Все они были одинаково красивыми и стройными, с внимательными, пронизывающими взглядами, короткими стрижками и замысловатыми рисунками иероглифоф хной, украшавшими левую или правую половину лиц. Сильвер подозревал, что это были ранговые обозначения в их обществе. Все посланники были одеты в накидки длиной до пола, сшитые из бледно-голубой мягкой ткани, а под ней виднелись облегающие костюмы из того же блестящего волокна, что и накидки музыкантов.
Солдаты производили более сильное впечатление. Вместе с офицерами их высадилось с катера около пяти десятков. Военные обладали более высоким ростом, чем посланники, и с ног до головы были облачены в металлические доспехи из полированного серебра с изумрудно-зелеными и ярко-алыми камнями. Доспехи имели изящные очертания и плотно прилегали к телу, не то, что массивная пластинчатая броня рыцарей. Солдаты – аспектные воины и стражи общины, как позже узнал Сильвер, – обладали почти таким же ростом, как и воины пони, которых держали на специальной диете, призванной увеличивать рост и мышечную массу, но по сравнению с гигантами-рыцарями были гораздо стройнее и казались еще тоньше из-за облегающих доспехов. Хув при первой же встрече шепотом выразил сомнение в том, что тонкая броня оленей способна выдержать даже легкий щелчок не то что удар мечом.
Вооружение гостей вызвало еще больше замечаний. У большей части солдат ножны с мечами висели на спине. Некоторые аспектные воины в зеленой броне несли с собой длинные мечи и длинные ножи. Другие – стражи в серебряной броне – шли с изогнутыми луками, изготовленными из темного дерева, а на правом бедре у них висели пучки стрел.
– Луки? – прошептал Торгаддон. – Вот это да! Они ошеломляют нас мощью и красотой своих кораблей, а потом являются к нам с луками?
– Может, это церемониальное оружие, – предположила Твинкл.
Офицерские доспехи были отмечены зазубренными полукруглыми гребнями, идущими через весь шлем. Забрала у всех воинов выглядели одинаково: металлический каркас повторял линию лба, скул и носа, а глаза скрывались за прозрачными овальными вставками из голубого стекла. Защитная пластина для рта и подбородка у них выдавалась вперед, словно упрямая челюсть, и к ней крепился магическое устройство связи.
Во второй шеренге эскорта, следом за стройными солдатами, шли более тяжеловесные воины. Они обладали меньшим ростом и плотным телосложением, несли на себе доспехи коричневого цвета с золотистыми вставками. Сильвер решил, что это тяжелая пехота, их тела состояли из большого скелета и плотной мускулатуры, идеального сочетания для ближнего боя, но эти солдаты не несли никакого оружия. Для церемониальной встречи была полностью очищена одна из взлетно-посадочных палуб. Со сводчатых перекрытий свисали королевские знамена, а в почетном карауле в полном составе выстроился весь Первый Отряд. Рыцари Ордена в боевых доспехах образовали два идеально ровных прямоугольника неподвижных ослепительно белых фигур, а в первых рядах замерли блестящие черные тяжелые пехотинцы Панч Хува. Между двумя прямоугольниками стояла Твайлайт вместе с членами братства, Сином и другими старшими офицерами, среди которых присутствовала и астропат Инг Мае Сингл. Защитница и сопровождающие её воины вышли в полных боевых доспехах и плащах, но голова Твайлайт оставалась непокрытой.
Массивный катер оленей неторопливо опустился на освещенную палубу и встал на полированные полозья. Затем открылся носовой люк, и гигантским листком оригами развернулись белые металлические сходни. Из катера вышли посланники и сопровождающий их эскорт. Вместе с солдатами и музыкантами прибыли около десятки оленей. Посланники остановились, образовав ровную шеренгу, а за ними в идеальной симметрии выстроился военный эскорт. Этому напряженному моменту предшествовало сорок восемь часов интенсивных переговоров между двумя кораблями. Сорок восемь часов тонкой дипломатии.
Твайлайт кивнула, и все воины Первого Отряда единым отточенным движением подняли к груди оружие и наклонили головы. После этого сама Твайлайт в развевающемся плаще шагнула вперед и пошла между двумя прямоугольниками.
Она остановился лицом к лицу с тем, кто, по всей видимости, был главным из посланников, и слегка поклонилась.
– Я приветствую вас от…
В то же мгновение, когда она заговорила, музыканты негромко заиграли на своих инструментах. Твайлайт умолкла.
– Простите, вашу речь сложно понять без сопровождения. Это форма нашего перевода, – пояснил посол, и его слова тоже прозвучали на фоне мелодии.
– Музыка немного сбивает меня с толку, – с улыбкой заметила Твайлайт.
– Сопровождение обеспечивает ясность и более полное осмысление, – сказал посланник.
– Но, кажется, мы и так неплохо понимаем друг друга.
Посланник вежливо кивнул.
– Тогда я прикажу, чтобы музыканты молчали, – предложил он.
– Не надо, – отказалась Твайлайт. – Пусть всё идет своим чередом. По вашим обычаям.
И снова посланник ответил коротким кивком. Дальше вся церемония сопровождалась негромкими и странными мелодиями.
– Я приветствую вас от лица Диархов Объединенного королевства Эквестрии, всеми возлюбленных, и от имени Совета Лордов.
– От имени нашего общества я принимаю ваши приветствия и в ответ шлю наши.
– Благодарю вас, – сказала Твайлайт.
– Во-первых, хочу вас спросить, – поинтересовался посланник, – вы прибыли из Эквестрии?
– Да.
– Со старой Эквестрии, которая существовала до начала Темных Времён?
– Да.
– Это действительно так?
– Конечно, – улыбнулась твайлайт. – Вам знакома наша родина?
Странное выражение, словно внезапная боль, исказило лицо посланника, и он оглянулся на своих коллег.
– Все мы когда-то были братьями и сестрами с Эквестрией. Через наших предков. Много лет назад. Ваш народ был нашим ближайшим союзником. Если вы в самом деле эквейстрийцы, то важность нашей встречи невозможно переоценить. За долгие столетия нам впервые удалось вступить в контакт с давно утраченными братьями.
– Я слышала об этом союзе – ответила Твайлайт, — Но мы думали, что ваш народ погиб в катаклизмах и воинах последнего столетия. Мы боялись, что утратили вас.
— А мы же, опасались, что потеряли вас.
Посол наклонил голову и представился:
– Я – Додан Шон, говорящий от имени общества.
– Я – Твайлайт Спаркл – Защитница Королевства.
При переводе слова «Защитница» в мелодии прозвучал некоторый диссонанс. Додан нахмурился.
– Защитница? – повторил он.
– Это звание было дано мне лично Диархами Эквестрии, так что я могу выступать в качестве их самого старшего представителя.
– Это сильный титул. Ваш поход преследует военные цели?
– В нём имеется военная составляющая. Мир таит в себе слишком много опасностей, чтобы странствовать без оружия. Но по виду ваших солдат,говорящий, то же самое можно сказать и о ваших кораблях.
Додан сердито поджал губы.
– Вы атаковали Аран Ихинг с излишней жестокостью и кровожадностью, не обратив внимания на предупреждения, оставленные нашими маяками по всей границе запретного царства. Из этого можно сделать вывод, что военный компонент есть главный элемент вашего предприятия.
– Мы можем обсудить этот случай позже и во всех подробностях, говорящий. Если потребуется принести извинения, я лично готова это сделать. А сейчас позвольте заверить вас в наших мирных намерениях.
Твайлайт обернулась и подала сигнал. Весь Первый Отряд, все сопровождающие офицеры одновременно опустили оружие и сняли шлемы. Ряд за рядом открылись прекрасные лица. Они смотрели открыто, безо всякой враждебности.
Додан и его спутники поклонились, и посланник тоже подал сигнал, сопровождаемый музыкальной секвенцией. Воины-олени сняли забрала, оказавшиеся масками, открыв чистые сосредоточенные красивые лица.
Но только не приземистые фигуры в коричневых с золотом доспехах. Когда были сняты их шлемы, под ними оказались морды, совершенно не похожие на лица пони.
Их называли Серыми Псами. Это были коренные обитатели подземелий Серых Гор, обитавшие в горах на протяжении тысяч лет. Их цивилизация сформировалась как раз к тому моменту, когда горы заселили олени.
К тому времени, когда их обнаружили олени, общество псов постепенно клонилось к гражданской войне. После первых пограничных контактов с оленями разразилась территориальная война, которая длилась целое столетие. Превосходные физические данные и животная ярость не помогли псам, и олени одержали победу, но не стали истреблять чужаков. Благодаря стремлению оленей сохранить молодое общество было достигнуто соглашение о мирном сосуществовании. Получив возможность прекратить военные действия и избежать изгнания со своих земель, псы предпочли зависимость от более энергичных оленей. Их уставшее от жестокой войны общество без дальнейших возражений покорилось древней расе. В процессе культурного обмена они оставались младшими партнерами оленей культуры и постепенно полностью влились и их общество. Успешное сосуществование народов оленей и псов длилось уже около трех тысячелетий.
– Конфликт с Серыми Псами был нашим первым крупным военным конфликтом за многие столетия, – объяснил Додан Шон.
Он вместе с другими посланниками сидел в приёмном зале Защитницы. При встрече присутствовали члены братства и старшие офицеры. Последние, выстроившись вдоль стен, негромко обсуждали между собой происходящее.
– Этот случай нас многому научил. Мы осознали свое место в увядающем мире, поняли важность взаимопонимания, сопереживания и сочувствия. Сразу же после первых контактов стало развиваться искусство арий как превосходный инструмент общения с представителями не похожих на нас рас. Война заставила нас понять, что самая наша душа или, по крайней мере, наша глубокая зависимость от свойств общения, например, языка, могла стать препятствием к полноценным отношениям с другими народами.
– Вне зависимости от совершенства средств общения, говорящий, – заговорил Панч Хув, – иногда простого знакомства бывает недостаточно. По своему опыту мы знаем, что большинство чужаков враждебны по самой своей природе. Знакомство и переговоры в этих случаях ни к чему не приведут.
Первый капитан, как и остальные присутствующие, чувствовал себя неловко. В зал аудиенций была допущена целая делегация со стороны оленей, и в дальнем конце присутствовали несколько псов-телохранителей. Это были коренастые, собакоподобные существа, с настолько глубоко посаженными глазами, что под нависшими надбровными дугами они казались мерцавшими в тени искорками. Их тела имели серый оттенок и были изрезаны глубокими складками, а длинный мех, обрамлявший основание массивных угловатых черепов, своей плотностью напоминал перья. Крупный нос нависла над огромной постоянно полуоткрытой пастью. Приоткрываясь, эта пасть являла глазу влажную и розовую плоть, издавала фыркающие звуки или обнажала гребенку мелких острых зубов. И еще от этих существ исходил довольно сильный запах, который нельзя было бы назвать неприятным, если бы он не был таким всецело и абсолютно не естественным.
– К такому выводу мы тоже пришли, – согласился Додан, – хотя подобные случаи встречали не так часто, как вы. Иногда мы обнаруживали существ, которые не проявляли стремления к какому бы то ни было общению и приближались только с грабительскими или агрессивными намерениями. В таких случаях без конфликтов не обойтись. Подобный эпизод мы пережили при встрече с… Напомните, пожалуйста, как вы их назвали?
– Арахниды, – улыбнулась Твайлайт.
Шон кивнул и тоже улыбнулся.
– Теперь я понимаю, как образовалось это слово. Арахниды обладали отработанной организацией, но совершенно не проявляли сознания в нашем понимании этого слова. Они существовали только ради репродукции и возделывания территории. Когда мы их обнаружили, они занимали почти треть этих гор. Мы вступили в войну, защищая собственные интересы. В конце концов, мы одержали победу, но успеха в переговорах так и не достигли. Всех оставшихся в живых арахнидов мы взяли в плен и переместили в Аран Ихинг. К тому же мы лишили их возможности выбраться оттуда, изменив их сознание структуру их тел. Аран Ихинг стала резервацией, где они могли существовать, не представляя угрозы для нас или кого-нибудь еще. В качестве предупреждения мы выставили вокруг этого места множество магических маяков.
– А вы не задумывались о возможности их истребления? – спросил Дефолт.
Шон покачал головой.
– Кто дал нам право решать, какие виды следует искоренить? В большинстве случаев есть возможность прийти к соглашению. Арахниды стали редким исключением, и единственным гуманным решением оказалась изоляция.
– Описываемый вами метод производит весьма сильное впечатление, – поспешно сказала Твайлайт, видя, что Хув снова готов возразить. – А теперь, говорящий, как мне кажется, настало время извиниться. Мы не поняли ваших методов и целей в Аран Ихинг. Мы вторглись в вашу резервацию. За это нарушение Объединенное королевство Эквестрия приносит свои искренние извинения.

Зал Оружия

Хув был в ярости. Когда посольство оленей вернулось на свой корабль, он созвал своих друзей и дал выход своим чувствам:
– Два месяца! Два проклятых месяца военных действий в Убийце! Так много подвигов, столько наших погибло! А теперь она извиняется? Словно это было заблуждением? Ошибкой? Эти мерзавцы, любители чудовищ, и сами признают опасность пауков, раз решили их запереть!
– Ситуация непростая, – сказал Сильвер.
– Это оскорбление чести нашего Ордена! И Преторианцев тоже!
– Чтобы принести извинения, требуются мудрость и сила духа, – заметила Твинкл.
– И только глупец потакает чужакам! – фыркнул Хув. – Чему научил нас этот поход?
– Тому, что мы с готовностью уничтожаем всех несогласных? – предположил Дефолт.
Хув метнул на него сердитый взгляд.
– Всем известно, насколько жесток это мир. И опасен. Мы должны бороться за свое место под солнцем. Назовите хоть одну расу среди встреченных нами, кто не был бы рад мгновенному исчезновению ослабшей Эквестрии?
Никто из них не мог ему ответить.
– Только глупец потакает чужакам, – повторил Хув. – Или потакает тем, кто это делает.
– Ты хочешь сказать, что Защитница глупа? – спросил Силен.
Хув немного смутился.
– Нет. Не хочу. Конечно, не хочу. Я служу ей.
– У нас есть определенные обязанности, – сказала Твинкл. – Как члены Братства Сумерек, мы должны прийти к единогласному мнению, прежде чем давать ей свои советы.
Дефолт и Силен кивнули.
– Нет, – возразил Сильвер. – Она ценит нас не за единодушие. Каждый из нас, даже если не согласен с остальными, должен высказать свои мысли. И предоставить ей принимать решение. В этом наш долг.
В течение нескольких дней продолжались встречи с различными посланниками оленей. Иногда их корабли посылали группы представителей на «Хранителя Эквестрии», иногда Эквестрии отправлялось на их главный корабль, и их принимали в залах из серебра и стекла, под звуки прекрасной музыки.
Оленей было нелегко понять. Часто в их поведении сквозил оттенок превосходства или снисходительности, словно они считали посланцев королевства грубыми и необразованными существами. И в то же время они явно испытывали некое восхищение. Память о прекрасном прошлом явно оставила приятный отпечаток у них в сердца. Как бы ни разочаровывала их реальная встреча, олени не могли решиться разорвать контакт со своим драгоценным и далеким прошлым.
В итоге было предложено провести встречу на высшем уровне. Защитница вместе со своим окружением должна была посетить их город в горах и провести более детальные переговоры уже не с посланниками, а с представителями власти.
Защитница выслушивала всевозможные советы, хотя Сильвер был уверен, что решение уже принято. Кое-кто вроде Хува советовал прервать все контакты с оленями и держать их в неопределенности до тех пор, пока не соберется достаточно сил для захвата их территорий. Были и другие проблемы, требующие безотлагательного рассмотрения со стороны Защитницы, вопросы, которые слишком долго откладывались, пока велась война с арахнидами. Петиции и донесения поступали ежедневно. Генералы армий просили личной аудиенции по вопросам, связанным со стратегией Похода или местных войн. От восьмой экспедиций были получены послания с просьбой дать совет, помочь определиться с тактикой или призыв военной помощи. Накопилось и множество вопросов государственной важности. Совет Лордов присылал различные бюрократические запросы и требовал неотложного внимания Защитницы. Слишком долго она откладывал решения, ссылаясь на занятость военными действиями.
Сильвер едва ли не ежедневно сопровождал Твайлайт и теперь начал понимать, какую тяжелую ношу взвалили Диархи на плечи Защитницы. Твайлайт должна была объединять в себе и командующего всеми армиями, и лидера Согласия, и судью, и стратега, и самого искусного дипломата.
За те два месяца, что велись военные действия против арахнидов, к ним на помощь прибыло множество кораблей. Они, словно докучливые просители, окружили флагманский корабль плотным кольцом. Оставшаяся часть Шестнадцатой экспедиции под командованием Варриона покинула Десять Двадцать, оставив компанию на долю Ордена. Присутствие флота требовали другие театры боевых действий. Прибыли также четырнадцать кораблей Тринадцатой экспедиции под командованием Трай Енемея. Енимей утверждал, что откликнулся на призыв о помощи Десятой и собирался принять участие в сражениях за Убийцу, но вскоре выяснилось, что его истинной целью было воспользоваться ситуацией и убедить Твайлайт силами Шестнадцатой поддержать планируемое наступление на захваченные дикими племенами алмазников территории на западных границах. Этот план долго вынашивали в Тринадцатой, и им не терпелось начать, как им казалось, непременно успешную компанию.
Твайлайт лично изучила проект, предложенный командованием Тринадцатой. Операция на западе могла занять не меньше трех лет и требовала в пять раз больше сил, чем Твайлайт могла выделить в настоящий момент.
– Трай размечтался, – пробормотала она, показывая план Сильверу и Дефолту. – Я не могу ввязываться в это мероприятие.
На одном из кораблей Варриона из столицы прибыла делегация администраторов из трибунала. По инструкции совета, подписанной Диархами, арбитрам надлежало посещать все новые территории восстанавливающего королевства с целью всеобщего охвата, и по сравнению с этой программой орава архиваторов могла показаться мелкой проблемкой.
Делегацией арбитров руководила младший член Совета Лордов Ротнда Хов – высокая стройная кобылица-единорог с рыжей гривой, высокими скулами и белой шкурой, к тому ж чрезвычайно суровая. Совет Лордов издал приказ, по которому все экспедиционные и военные объединения, все адмиралы, командиры и правители приведенных к Согласию регионов, с целью поддержать растущие запросы расширяющегося королевства, должны были назначать и собирать налоги с подведомственных им регионов. Ротонда Хов настойчиво просила встречи с целью обсудить план сбора пошлин.
– Столица не в состоянии самостоятельно поддерживать и финансировать такое гигантское предприятие, – говорила она слегка визгливым голосом. – Кантерлот не в силах в одиночку нести такую нагрузку. Сейчас мы правим тысячами городов, тысячами тысяч пони. Эквестрия должна позаботиться о себе.
– Но, госпожа, многие регионы совсем недавно приведены к Согласию, – мягко возразила Ратонда. – Они ещё не оправились от военной разрухи и только начинают восстанавливаться и перестраиваться. Обложение налогами лишь увеличит свалившуюся на них тяжесть.
– Диархи настаивают на этом.
– Правда?
– Всезнающие и Великие, возлюбленные всеми Диархи поручили это мне и моим коллегам. Подати должны быть собраны, и требуется заново создать соответствующие органы власти, чтобы в дальнейшем уплата налогов вновь производилась регулярно и автоматически.
– Наместники, оставленные нами на местах, сочтут это занятие неблагодарным, – сказал Син. – Они еще только устанавливают порядок и свой авторитет. Это преждевременно.
– Диархи настаивают на этом, – повторила Хов.
– Значит, Диархи, возлюбленные всеми это требуют, или лорды? – спросил Сильвер.
Его замечание вызвало на лице Твайлайт широкую усмешку. Ратонда недовольно фыркнула.
– Не вполне понимаю, на что вы намекаете, капитан, – сказала она. – Это мой долг, и я намерена его выполнять.
Когда она вместе со свитой покинула личный кабинет Защитницы, Твайлайт, оставшись со своими приближенными, откинулась на спинку кресла.
– Я всегда подозревала, – заговорила она, – что найдутся вредители, которые смогут нас одолеть. Слабые на первый взгляд, они невероятно изобретательны, и, если кто и в силах одолеть нас и вновь разорвать нашу Эквестрию на части, так это, скорее всего, они. Раньше я могла предполагать, что это будут чудовища. Бесконечное количество и неизмеримая грубая сила, но теперь, друзья мои, я уверена, что нас погубят наши же сборщики налогов.
Все дружно рассмеялись. Сильвер вспомнил о лежащем в его кармане стихотворении. Большинство произведений Пайпера он передавал для оценки Зэду, но во время последней встречи поэт характеризовал свою работу как «нечто бессмысленное». Сильвер прочел стихи. Это были непристойные и язвительные куплеты о сборщиках налогов, которые оказались понятными даже Сильверу. Он уже решил представить их всеобщему вниманию, но лицо Твайлайт быстро помрачнело.
– То, что я сказала, не совсем шутка, – заметила она. – Рассылая арбитров, Совет взваливает на едва оправившиеся регионы такую ношу, что её тяжесть может сломать их. Их действия слишком поспешны, слишком сложны, слишком обременительны. Провинции вновь могут взбунтоваться. Возникнут волнения. Скажите недавно покоренному народу, что у него появился новый хозяин, и пони просто пожмут плечами. Скажите им, что новый хозяин желает получить пятую часть их доходов, и они вонзят в нас вилы. Ротонда Хов и подобные ей администраторы способны разрушить всё, чего мы достигли.
По комнате снова прокатился смех.
– Но это желание Диархов, – вставил Дефолт.
Хорус покачал головой.
– Невзирая на все ее заверения, это не совсем так. Я знаю их так, как ученик может знать своего наставника. Они не могли с этим согласиться. Не теперь, не так быстро. Скорее всего, они слишком заняты своей работой, чтобы знать обо всем. Совет принимает решения в их отсутствие. Диархи не могут не знать, насколько хрупка сложившаяся ситуация. Проклятье, вот что получается, когда созданная воинами империя доверяет исключительную власть чиновникам и духовенству. – Все взоры обратились на Защитницу. – Я говорю вполне серьезно, – продолжала она. – В некоторых регионах такие действия могут привести к гражданской войне. А это, по меньшей мере, может подорвать силы наших экспедиций. В настоящий момент арбиторов Хов необходимо… слегка притормозить. Надо завалить их непрерывным потоком материалов для определения уровня сборов по каждому отдельному населенному пункту и добавить к этому непрестанные донесения по поводу индивидуального статуса каждого из регионов.
– Вряд ли их это надолго остановит, госпожа, – усомнился Син. – Администрация Кантерлотта уже составила системные расчеты по пропорциональному начислению налогов для всех регионов.
– Постарайся, Син, – попросила его Твайлайт. – По крайней мере, придержи немного эту кобылу. Дай мне хоть небольшую передышку.
– Я займусь этим, – ответил Син, поднялся и захромал к выходу.
Твайлайт повернулась к собравшимся и вздохнула.
– Итак… – протянула она, – меня зовет Стар Шип. И Трай тоже.
– И остальные генералы, и три десятка экспедиций, – добавила Дэш.
– Тогда самым мудрым решением было бы возвратиться в столицу и изложить Совету свое мнение по поводу той налоговой систему, что они пытаются всем навязать.
Дэш невесело рассмеялась.
– Я ещё не готова к этому, – сказала Твайлайт.
– Значит, придётся заняться оленями, госпожа, – сказала Трикси Луламун.
Трикси Луламун, командующая отряда исследователей, присоединилась к ним две недели назад, прибыв с контингентом Варриона из Пять Шестнадцать, где она была занята исследованиями местного общества и их культуры по приказу Твайлайт. В пурпурном плаще и вычурной мантии, расшитой звездами она казалась неуместной на этом совещании воинов в доспехах, но у нее был срочный доклад для Защитницы, и ее были вынуждены пригласить на это собрание, чтобы потом выслушать и отпустить восвояси. Её звание приблизительно соответствовало рангу Хува или Айера. Исследовательский отряд занимал во флоте Твайлайт особое место и держался ото всех обособленно и не подчинялся никому кроме самой Защитницы и Трикси.
Её сдержанные манеры и негромкий, спокойный голос мгновенно вызывали всеобщее уважение и почёт.
Трикси, со временем преуспевшая одинаково хорошо и в магическом искусстве, и в делах управления, и одинаково серьезно относившаяся к этим двум занятиям, искала встречи с Защитницей с того момента, как её ноги ступили на борт флагмана. У нее, бесспорно, имелись возможности добиться приема, и никто не посмел бы направить Трикси к посредникам.
Но, прибыв на флагманский корабль, она поняла, насколько тяжело давление, оказываемое на Твайлайт, и сколько дел требуют её немедленного внимания. Трикси решила на время отложить свои проблемы, чтобы не добавлять дополнительных забот Защитнице, и вместо этого стала надежным помощником и советчиком, не требуя к себе особого отношения.
Вот за это члены братства и восхищались ей, и, как родную, приняли в свой тесный кружок. Хуву и Твинкл уже доводилось общаться с Трикси в официальной обстановке. Дефолт был знаком с ней целую вечность. Все трое только и говорили, что о превосходных достоинствах командующей исследовательским отрядом.
Сильвера тоже не требовалось долго убеждать. Тем более что Трикси с самого начала приложила все усилия, чтобы с ним подружиться. Интеллект и харизма Трикси производили впечатление и, как казалось Сильверу, имели определенный вес ещё и вследствие её близости к Защитнице.
Трикси разделяла с ними обеды, держала совет, отдыхала и выпивала после дежурств, а иногда и посещала тренировочный зал, чтобы поупражняться в воинском мастерстве. Однажды утром она превзошел Дефолта и Твинкл в недолгих поединках, потом долго билась на мечах с Найтом, но в итоге и его уложила на мат. Найта и его приятеля Люция пригласили на тренировку по предложению Дефолта.
Затем Сильвер хотел помериться силами с Трикси в бою на мечах, но Люций стал настаивать, что теперь его очередь.
Члены братства неплохо относились к Найту, тем более, что на их мнение оказал влияние положительный отзыв Дефолта, но на Люция это отношение не распространялось. Его поведение слишком напоминало манеры Айера. Люций, словно испорченный жеребенок, всегда оставался капризным и требовательным.
– Что ж, иди ты, – махнул крылом Сильвер, – если для тебя это так важно.
Всем было ясно, что Люцию не терпится восстановить честь Детей Ночи. Он считал, что их гордость пострадала, когда Трикси победила Найта мощным ударом плашмя.
Выхватив меч, Люций вскочил в тренировочную камеру и встал перед Трикси. Люций широко расставил ноги и поднял перед собой широкий меч. Трикси опустила оружие почти к самому полу. Соперники присматривались друг к другу. Единорожка и фестрал были напряжены до предела и напоминали готовый лопнуть стальной трос. Это была игра, но неверное движение могло покалечить. Или убить.
Поединок длился шестнадцать минут. Это само по себе было примечательно, поскольку он был самым длинным для каждого из соперников. Что ещё удивительнее, так это полное отсутствие пауз. Не было ни колебаний, ни остановок. Трикси и Люций одновременно ринулись вперед и стали наносить удары с частотой три или четыре касания в секунду. Со стороны это выглядело как непрерывное, неуловимое, словно во сне, мелькание танцующих тел и сверкание мечей, издававших почти неумолкающий звон.
Хув, Найт, Дефолт, Сильвер, Силен и Твинкл окружили камеру и стали восхищенно аплодировать выдающемуся мастерству бойцов и выражать свой восторг громкими криками.
– Он убьет её! – воскликнул Найт. – При такой скорости он непременно её убьет!
– Ты думаешь? – спросил Сильвер.
– Посмотри на них Сильвер. Люций слишком хорош! – ответил Найт.
– Слишком хороши они оба! – рассмеялась Твинкл.
– Сильвер дерется с победителем! – радостно закричал Дефолт.
– Не уверен, – возразил Сильвер. – Я видел и победителя, и проигравшего.
Тем временем дуэль продолжалась. Трикси дралась расчетливо, повторяя и меняя удары и позиции, словно автомат. Люций рвался в атаку – яростно, блестяще, неотразимо. За их движениями было невозможно уследить.
– Если ты думаешь, что после этого я стану драться с кем-либо из них… – начал Сильвер.
– Что? Неужели не станешь? – насмешливо спросил Дефолт.
– Нет.
– Ты будешь следующим, – хихикнула Твинкл и цокнула передними копытцами. – А чтобы уравнять силы, мы дадим тебе два меча.
– Очень смешно, Маленькая Спаркл.
На пятьдесят девятой секунде шестнадцатой минуты Люций нанес свой победный удар. Его лезвие нашло брешь в обороне Трикси, и меч единорожки вылетел из поля телекинеза. Трикси отскочил к прутьям решетки, но кончик меча уже был приставлен к ее голове.
– Браво! Браво, Люций! – кричала Твинкл, открывая треннировачную камеру.
– Мне жаль, – промолвил Люций, хотя по его лицу было заметно, как он рад.
Он отвел свой меч и отсалютовал Трикси, блестя вспотевшими плечами.
– Прекрасный поединок. Благодарю вас.
– И тебе спасибо, – тяжело дыша, но с улыбкой ответила Трикси. – В бою на мечах тебе нет равных, капитан Люций.
– Выходи, Трикси, – позвал Дефолт. – Теперь очередь Силли.
– Ну уж нет, – стал отказываться Сильвер.
– Ты среди нас лучший боец, – настаивала Маленькая Спаркл. – Покажи ему, как дерутся настоящие рыцари.
– Умение владеть мечом, это ещё не всё, – протестовал Сильвер.
– Давай заходи и перестань нас позорить, – прошипела вдруг злобно Твинкл. Она обернулась к Люцию, вытиравшему полотенцем вспотевшую шею: – Люций, ты готов к следующему поединку?
– Не хватает только соперника.
– Он сумасшедший, – прошептал Сильвер.
– А честь Ордена? – напомнил ему Хув и подтолкнул к тренировочной камере.
– Вот это правильно, – обрадовался Люций. – Ты всё равно хотел со мной сразиться. Покажи мне, как дерутся рыцари Ордена, Сильвер. Покажи, как они побеждают.
– Не только мечом, – заметил Сильвер.
– Как тебе будет угодно, – фыркнул Люций.
Трикси прошла на выход и бросила свой меч Сильверу.
– Похоже, теперь твоя очередь, Сильвер, – сказала она.
Сильвер поймал меч и для пробы пару раз махнул им сверху вниз. Затем он шагнул ыв тренировачную камеру и кивнул. Люций сплюнул под ноги и выпрямился. Подняв меч, он стал обходить Сильвера.
– Я не большой мастер биться на мечах, – произнес Сильвер.
– Тогда поединок закончится быстро.
– Если мы решим драться, это будет бой не только мечами.
– Как угодно, как угодно, – согласился Сильвер, наскакивая на противника и отступая назад, – Просто подходи и дерись, рыцарь.
Сильвер вздохнул.
– Конечно, я наблюдал за тобой. Ты предпочитаешь атаковать. Я заранее знаю твои действия.
– Твое право.
– Я вижу тебя насквозь. Наступай.
Люций бросился на Сильвера. Тот отступил на шаг, опустив меч, и копытом нанес Люцию удар в лицо. Тот покачнулся и грохнулся на спину.
Сильвер уронил меч Трикси на мат.
– Думаю, я выполнил то, о чем ты просил. Вот так дерется Орден. Разгадать врага и сделать все необходимое, чтобы сбить его с ног. Ты доволен Люций.
Люций сплевывал кровь, поэтому ничего не ответил.

– Мне кажется, нам пора заняться оленями, госпожа, – настаивала Трикси.
– Мы ими и займемся, – ответила Твайлайт. – И я к этому готова. Все эти голоса, требующие немедленного внимания, дергающие меня из стороны в сторону. Они не могут заставить меня забыть, что олени – это новая и значительная культура, и невероятные возможности. Они согласны на сотрудничество. Мы не можем их игнорировать. Мы не можем отрицать их существование. Они должны стать нашими друзьями. Нельзя отвернуться от них и надеяться, что олени станут терпеливо ждать. Но если это враги, если они против нас, то они могут представлять не меньшую угрозу, чем арахниды. Я отправлюсь на встречу и поговорю с их лидерами.

Барад Тирит, так назывался город-цитадель этой общины оленей. Посланники были не слишком откровенны относительно точных размеров их территории, но, по всей видимости, влияние оленей распространялось приблизительно практически на треть всего региона, а нейтральные земли располагались на расстоянии двух недельного перехода от сферы влияния Эквестрии. Местом встречи была выбрана пограничная Ксенобия, охраняющая рубежи государства.
Назначенное место поразило воображение пони. С якорной стоянки воздушных кораблей на вершине главного шпиля Защитница и ее помощники в сопровождении эскорта были доставлены в Барад Тирит, величественный процветающий город на берегах обширного горного озера. Он был расположен на склонах широкого берега, так что постройки ступенями спускались от крепостных валов до самой воды. Берега бухты утопали в густых зарослях хво йного леса, и пышная растительность повсюду проникала в город, так что здания – башни из бледно-серого камня и высокие дома из латуни и серебра, словно горные вершины, поднимались над зеленым ковром. Растения по большей части имели настолько густой темно-зеленый цвет, что в неярком желтоватом свете дня казались почти черными. Город строился ярусами, и под сомкнувшимися кронами деревьев к берегу моря в зеленоватом полумраке спускались извилистые улочки и арочные виадуки. На высоких башнях и богато украшенных колокольнях высились металлические мачты, и теплый ветерок развевал на них знамена и штандарты.
Город не производил впечатления крепости. Как на поверхности, так и в воздухе не было заметно никаких особых укреплений, но Твайлайт не сомневалась, что в случае необходимости Барад Тирит сможет себя защитить. Олени, в отличие от прибывших эквейстрийцев, не носили при себе оружия, но уровень их магического и технологического развития нельзя было недооценивать.
Делегация Эквестрии насчитывала около пяти сотен пони, и в ее состав вошли офицеры Ордена, отряд эскорта, ораторы, а также несколько архиваторов, допущенных по личному настоянию Твайлайт. Эта поездка была своего рода разведывательной миссией, и энергичные, любопытные архиваторы могли оказать большую помощь в сборе самых различных материалов. Кроме того, как казалось Сильверу, Твайлайт пыталась изменить первоначально сложившееся мнение. Посланники оленей казались несколько разочарованными военной спецификой экспедиционной флотилии. Теперь Твайлайт отправлялась на встречу в сопровождении не только воинов, но и преподавателей, поэтов и музыкантов.
Всех их разместили в превосходных помещениях в западной части города, в районе под названием Ним, где, как следовало из деликатных объяснений, останавливались и проживали все «странники и путешественники».
Гостям любезно предоставили целый штат прислуги и офицеров, чтобы удовлетворить все желания и ответить на все вопросы.
В сопровождении говорящего пони было позволено покинуть тенистый район Ним и осмотреть город. Небольшими группами они посетили самые примечательные места: залы индустрии и торговли, музеи музыки и искусств, архивы и библиотеки. В зеленых сумерках под шелестящим навесом из ветвей вечно зеленых деревьев их провели по красивым улицам и роскошным площадям, соединенным длинными лестничными пролетами. Весь город состоял из прекрасных зданий, и пони стало ясно, что олени были мастерами не только в старой традиционной архитектуре каменной кладки и деревянных конструкций, но и в самых новейших технологиях. Улицы украшали прекрасные статуи и изящные фонтаны, а рядом с ними соседствовали модернистские скульптуры из света и музыки. Двери открывались и закрывались посредством магических сенсорных пластин. Свет в помещении вспыхивал по мановению ноги. И везде звучали негромкие мелодии.
В Эквестрии было множество городов крупнее, грандиознее и выше. Лазурные Шпили Кантерлотта и Хрустальные Башни Кристальной Империи, эти изумительные свидетельства величайших; архитектурных достижений, своими масштабами намного превосходили строения Барад Тирит. Но этот город до последнего камня был изящен и благороден, как ни один из городов-гантов Эквестрии. А ведь Барад Тирит был всего лишь небольшим городом.
В первый же день пони пригласили на большой парад, устроенный в их честь старшим офицером Барад Тирит, генеральным командиром по имени Арктур Прайм. В делегации оленей состояли старейшины и маги высшего ранга, но было решено предоставить право приветствовать гостей и местному военачальнику. Насколько Твайлайт стремилась преуменьшить военный компонент своей миссии, чтобы произвести благоприятное впечатление на оленей, настолько они старались продемонстрировать свою силу.
Парад получился масштабным и красочным. Стражи в пышных парадных костюмах шествовали многочисленными шеренгами и исполняли громкие гимны с целью не только приветствовать гостей, но и создать соответствующее настроение. Воины Аспекта маршировали стройными колоннами в начищенных до ослепительного блеска доспехах, украшенных гирляндами из листьев и лент. Следом за солдатами оленей вышли отряды Серых Псов, громыхающих тяжелыми латами, и появились сверкающие ряды удивительных двуногих и длинноруких машин. Сотни металлических големов медленно прошли по площади салютуя огромными мечами и копьями.
Посмотреть парад вышли и жители Барад Тирит. Они громко пели и выкрикивали приветствия, усыпая дорогу солдат лепестками цветов и лентами.
Конечной целью парада было здание, называемое Залом Оружия, вероятно имеющим большое значение для оленей. Старинный дом с просторными залами выглядел обыкновенным музеем. Он стоял на склоне холма, а внутри имелось множество помещений высотой в два или три этажа. Встроенные в стены витрины, некоторые очень значительных размеров, демонстрировали коллекции оружия – от целых лесов древних мечей и алебард до современных магических орудий. Все экспозиции были окутаны бледно-голубоватыми лучами охранного заклинания.
– В этом помещении собраны как образцы оружия, так и различные военные устройства, и средства защиты, – пояснил Джефра Нуд после того, как приветствовал гостей.
Нуд был высоким, благородного облика оленем со сложными иероглифами на правой стороне лица. Его глаза имели приятный золотистый оттенок; накинутый поверх серебряных доспехов плащ из красных металлических колец с зубчиками по краям при каждом движении издавал негромкий звон. Нуда сопровождал офицер в доспехах, носивший увенчанный гребнем шлем командира.
Несмотря на то, что все рыцари пришли в полном боевом вооружении, Твайлайт предпочла доспехам обычное платье и меховую накидку. Она с большим интересом следовала за Нудом от одной витрины к другой, выслушивала его комментарии и вставляла собственные замечания, когда древнее оружие свидетельствовало об их общей истории.
– Они пытаются произвести на нас впечатление, – прошептала Твинкл своим друзьям. – Музей оружия? Это все равно, что открыто сказать, как сильно они нас обогнали… как далеки от войн… Можно подумать, что оружие сохраняется только как историческая реликвия. Они смеются над нами.
– Никто над нами не смеется, – проворчал Силен.
Вся группа перешла в зал, где в залитых голубоватым светом витринах хранились еще более странные предметы.
– В этом зале продемонстрированы образцы оружия Серых Псов, – под аккомпанемент тихой музыкальной симфонии пояснил Нуд. – Строго говоря, здесь под строгой охраной собраны образцы всех чуждых рас, с которыми приходилось встречаться нашей общине. В знак подчинения олени отказались от ношения оружия, кроме как в особых случаях, например, в военное время. Их технологии, основанные целиком и полностью на магии слишком сложны и совершенны, так что многие виды оружия чересчур опасны, чтобы оставлять их без охраны.
Нуд представил гостям рослого пса в цивильной одежде, назвав его Ахарой, хранителем оружия и ответственным куратором этого зала. Ахара разговаривал на языке пони, но при этом так шепелявил, что в первые мгновения эквейстрийцы были рады аккомпанементу музыки. Неразборчивые звуки его голоса благодаря ариям становились кристально чистыми.
Большинство выставленных образцов, принадлежавших ранее псам походили на грубые поделки. Нуд явно ожидал от пони града вопросов, свидетельствующих об их милитаристских наклонностях, но Твайлайт и ее спутники не проявили к экспонатам особого интереса. По правде говоря, в присутствии явного чужака они чувствовали себя неловко.
Любопытство проявил только один Зэд. Он выбрал те предметы, которые не были похожи ни на что виденное им ранее: длинные стальные прутья и странной формы мечи.
– Но ведь лезвие оно и есть лезвие, не так ли? – вежливо спросил Зэд. – Или, к примеру, эти мечи. Как может такое оружие быть настолько «опасным, чтобы оставлять без особой охраны»?
– Это оружие сделано на заказ, – пояснил Нуд. – Лезвия из сверхпрочной стали, созданной нашими древними мастерами по запрещенной ныне технологии. Такое оружие создается ради определенной цели и становится для избранной жертвы грозным и неотвратимым возмездием.
– Но как это может быть? – настаивал Зэд.
Нуд улыбнулся.
– Ваш язык не позволит мне объяснить это явление.
– Что-то вроде проклятья? – предположил Зэд. – Наложения чар на меч? Заключение в вещь потусторонней силы?
Арии стоявших вокруг них музыкантов при этих словах немного дрогнули. К немалому удивлению Зэда, Нуд ответил вполне серьезно:
– Думаю, вы можете именно так объяснить это явление, оратор.
Группа двинулась дальше. Зэд пробрался поближе к Сильверу и зашептал ему на ухо:
– Сильвер, я же пошутил насчет проклятья, а он воспринял мои слова со всей серьезностью. Они относятся к нам как к неразумным жеребятам, но не напрасно ли мы так превозносим их достоинства? Не кроются ли здесь корни религиозных суеверий?

Тупик

При появлении Защитницы все встали со своих мест. Началась одна из регулярных коротких встреч эквейстрийцев в просторном зале дворца Гвирита. Большие окна с витражными стеклами выходили на заросший лесом город и блестящую вдали полоску океана.
Твайлайт в молчании подождала, пока шесть офицеров и прислуга из службы мастера магической связи не закончат свою обычную проверку на наличие подслушивающих устройств и шпионских заклинаний, и заговорила только после того, как они сотворили подавляющее все сигналы заклинание.
– За две недели мы так и не пришли к твердому решению, – сказала Твайлайт. – И даже не выработали мало-мальски определенной схемы своих дальнейших действий. Они поглядывают на нас со смешанным чувством осторожности и любопытства и держат на расстоянии вытянутой ноги. Есть какие-то комментарии?
– Госпожа, мы использовали все возможности, – заговорил Син, – но теперь, как мне кажется, попусту тратим время. Они не согласятся ни на что другое, кроме обмена послами, да ещё установления и поддержки торговых связей с перспективой некоторого культурного обмена. Их вряд ли удастся убедить вступить с нами в союз.
– Или привести к Согласию, – негромко добавил Хув.
– Любая попытка силой навязать свою волю, – снова заговорила Твайлайт, – только подтвердит их опасения на наш счет. Мы не можем принудить их к союзу.
– Можем, – возразил Хув.
– Тогда я хотела бы сказать, не должны, – ответила Твайлайт.
– С каких это пор, моя госпожа, мы стали беспокоиться о чувствах других? – спросил Хув. – Как они от нас ни отличались бы, они поселились на земле, что некогда принадлежала нам. Их долг и предназначение – присоединиться к нам и оставаться с нами во славу Объединенного Королевства Эквестрии. Если же они этого не хотят…
Он замолчал, оставив слова висеть в воздухе. Твайлайт нахмурилась.
– Кто ещё хочет высказаться?
– Я уверен, что олени не захотят вступить с нами в союз, – сказал Силен Круз. – Они не хотят вступать в войну и не разделяют наши цели и идеалы. Они вполне довольны существующим положением дел.
Рейнбоу Дэш не сказала ничего. Она не возражала против выступления командира разведчиков, но свое личное и достаточно весомое суждение оставила на тот момент, когда они с Твайлайт останутся наедине.
– Может, они опасаются, что мы попытаемся их покорить, – предположил Сильвер.
– Возможно, они и правы, – сказал Хув. – Их пути сильно отличаются от наших. Слишком отличаются, чтобы дело обошлось без применения силы.
– Мы не станем развязывать здесь войну, – заявила Твайлайт. – Мы не можем себе этого позволить. Нельзя допустить открытого конфликта. Не сейчас. И не в таких масштабах, которые потребовались бы для подавления сопротивления этой общины оленей. Даже если имеется необходимость их подавлять.
– В словах Хува есть смысл, – спокойно произнесла Трикси, которая тоже присутствовала на этом собрании. – Олени, как мне кажется, по каким-то веским причинам построили общество, которое слишком сильно отличается от модели любой другой нам известной культуры. В случае если они не проявят доброй воли и не захотят адаптироваться, их следует считать врагами нашего дела.
– Возможно, – решительно ответила Твайлайт.
Возникла пауза. Многие из собравшихся обменивались недоуменными взглядами.
– Ну вот! – воскликнула Дэш, нарушив неловкую тишину. – Неужели вы всерьез можете допустить мысль, что наша Защитница замышляет неповиновение Диархам, своим повелительницам?
Командующая четвертым корпусом Преторианцев громко рассмеялась собственному предположению, и после этого на нескольких лицах тоже появились улыбки.
Панч Хув не улыбался.
– Диархи, возлюбленные всеми нами, – заговорил он, – направили нас воплотить их волю и подчинить эту землю народам пони. Их приказы ясны и определенны. Мы не можем проходить мимо чужаков или черным магов, подвластных тьме Тартара, мы должны объединить в одно целое разрозненные ветви заблудших во тьме пони и вернуть во свет Объединенной Эквестрии. Такова наша цель. Все остальное – кощунственное нарушение желания наших повелительниц.
– И именно для этого они и назначили меня Защитницей, – сказала Твайлайт. – Единственной наместницей для воплощения их мечты. Идея Вечного Похода родилась во время раздора, Хув. Она родилась из войны. Наше стремление покорять и очищать сформировалось в те времена, когда любая чуждая нам раса представляла опасность, когда любое общество пони, не пожелавшее вернуться королевство, оказывало вооруженное сопротивление. Война была единственным решением. Не было места никаким тонкостям. Но с тех пор прошло почти два десятилетия, и мы столкнулись с другими проблемами. Основная тяжесть войн осталась позади, и потому Диархи вернулись в Кантерлот, оставив нас заканчивать работу. Хув, оленей нельзя отнести ни к монстрам-чужакам, ни к откровенным врагам. Хочется верить, будь здесь Диархи, они непременно осознали бы необходимость союза. Они не хотели, чтобы мы разрушали все на своем пути, если на, то нет веской причины. И они облекли меня своим доверием именно на случай необходимости такого выбора.
Защитница обвела взглядом лица присутствующих.
– Они доверили мне принимать решения вместо них. Они верят, что я не наделаю ошибок. От их имени я могу по-своему интерпретировать политический курс. И я не позволю втянуть нас в войну из-за чьей-то безрассудной покорности.

Прохладный вечер постепенно спустился по ярусам города, и под густыми кронами деревьев, шелестевшими под дуновением легкого бриза, для освещения тротуаров и лестниц зажглись холодные белые фонари.
На эту часть ночи Сильверу выпало дежурство по наружной охране. Командующая ужинала во дворце Старейшин с генеральным командиром и другими почетными гостями. Незадолго до этого Твайлайт заверила свой ближний круг, что воспользуется этим случаем, чтобы в неофициальной обстановке выяснить на данный момент хотя бы принципиальную вероятность заключения хотя бы временного союза между этой общиной и королевством. Выносить подобное предложение на официальные переговоры пока было бы рискованно, поскольку ораторы прогнозировали решительный и бесповоротный отказ. И потому Защитница решила выяснить отношение городского военачальника к данному вопросу в такой обстановке, где во избежание прямого давления можно было испробовать предположения. Эта идея не слишком нравилась Сильверу, но в деликатных политических вопросах он полностью доверял Защитнице. Пошла уже третья неделя их бесплодного визита. Двумя днями ранее Рейнбоу Дэш все же покинула их в Барад Тирит и вместе со всеми Преторианцами четвертого корпуса отправилась на территорию Эквестрии.
Твайлайт ни за что не хотела её отпускать, но отъезд был обоснованным. Только Рейнбоу Дэш могла обеспечить Твайлайт ещё немного времени на переговоры с оленями. Она собиралась заняться самыми неотложными делами, требующими внимания Защитницы, и тем самым успокоить наиболее нетерпеливых просителей, требующих немедленного возвращения Твайлайт из этой экспедиции.
Жилищем Старейшин оказалось весьма приметное здание, расположенное почти в самом центре города. Шестиэтажный дворец господствовал над одним из самых широких ярусов и был сооружен из черных металлических конструкций, заполненных мозаикой из лакированного дерева и цветного стекла. Олени не приветствовали появления в городе вооруженных иноземцев, но ради августейшей персоны Защитницы было сделано исключение, и ей предоставили право взять с собой небольшую группу телохранителей. Большая часть значительного контингента Королевских войск на ночь оставалась в районе Ним. Дефолт с десятью отборными воинами своего отряда вошел во дворец в качестве личной охраны Защитницы, в то время как Сильвер, тоже с десятком своих воинов, наблюдал за окрестностями.
Для этого задания Сильвер выбрал Шестое отделение Десятого Отряда, тактическую группу Лаймон Шилда. Вместе с ветераном Ордена Райс Вектором они распределили солдат у главного входа и составили схему патрулирования.
В доме было тихо, в городе тоже. Ночной бриз шелестел в кронах деревьев, слышались плеск и звон декоративных фонтанов да негромкие мелодии игравших среди деревьев музыкантов. Сильвер переходил от одной комнаты к другой, постоянно пересекая границу света и тени. Почти все внутренние помещения освещались скрытыми в стенах источниками, так что наружу падали разноцветные прямоугольники света. Время от времени Сильвер встречал патрульных из группы Шилда и Райса, кивал им и перебрасывался парой слов. Гораздо реже попадались слуги, входящие или выходящие из парадного зала, или часовые из собственной охраны оленей. В основном это были аспектные воины в боевых доспехах; они ничего не говорили, но в знак приветствия отдавали честь.
Дворец Старейшин был настоящим собранием драгоценных предметов искусства, но некоторые образцы казались Сильверу загадочными и абсолютно чуждыми его пониманию. Произведения искусства располагались в изящных нишах или стояли на отдельных постаментах, мерцая в свете охранной магии. Кое-что было понятно и просто. Портреты и бюсты, рисунки и небольшие скульптуры, изображения благородных представителей общества оленей и их семейств, этюды с животными или полевыми цветами, горные пейзажи, любопытные и искусно выполненные модели зданий, представленных в разрезе, словно слои луковой шелухи.
В нижнем холле восточного крыла дворца Сильвер наткнулся на одну вещь, которая особенно привлекла его внимание. Это была книга, старинный фолиант, потрепанный, украшенный миниатюрами, освещенный собственным защитным магическим полем. Сначала взгляд капитана остановился именно на таинственных иллюстрациях – изображениях бесов, призраков, жутких мутантов и странных существ на двух ногах, с длинными верхними конечностями и небольшими головами со увенчанными козлиными рогами и звериными мордами в броне и с оружием.
Затем Сильвер понял, что текст написан на старинном наречии пони – том самом, что сохранилось со времени, предшествующего «Тирании Крови», до сих пор лежавшим на его столе недочитанными. Сильвер стал внимательно разглядывать книгу. Взмах его ноги перевернул страницу, не нарушив магического охранного поля. Сильвер перевернул еще несколько страниц, пока не добрался до титульного листа и не прочел заглавие, написанное золотом на деревянной обложке: «Невероятная история Зла. Да будет предостережением смертным народам от не рождённого и соблазна демонов».
– Вот что тебя привлекло?
Сильвер поднял голову и обернулся. Поблизости остановился и наблюдал за ним один из высших офицеров армии оленей. Сильвер узнал его, это был подчиненный Нуда, командир по имени Митрас Тулл. Неизвестно было другое: как он смог так незаметно подойти к Сильверу?
– Это любопытная вещица, командир, – ответил Сильвер.
Тулл кивнул и улыбнулся. Аспектный воин прислонил свое длинное копье к стоящей позади колонны и вышел на свет, открывая взору приятное, доброе и честное лицо.
– Подобие, – сказал он.
– Что?
– Прости, так мы обозначаем предметы, которые настолько стары, что свидетельствуют о нашем общем прошлом с народом пони. Подобие. Я уверен, эта книга для вас значит так же много, как и для нас.
– Да, конечно, она очень интересна, – согласился Сильвер. Из вежливости он тоже расстегнул и снял свой шлем показывая собеседнику сове лицо. – Какие-то проблемы, командир?
Тулл неопределенно пожал плечами.
– Нет, никаких. На сегодня у меня такие же обязанности, как и у тебя, воин. Безопасность. Я назначен патрулировать дворец.
Сильвер кивнул и снова показал на лежащую на постаменте книгу.
– Тогда расскажи мне о ней. Если, конечно, у тебя есть время.
– Сегодня тихая ночь, – снова улыбнулся Тулл. Он шагнул вперед и легко коснулся края защитного поля копытом в металлическом накопытнике, чтобы перевернуть страницы. – Мой господин Нуд обожает эту книгу. Труд был написан в самом начале истории нашего общества, задолго до Падения нашего народа и почти полного истребления в Древних Войнах, еще во времена исхода с земель будущего королевства Эквестрия. Осталось всего несколько копий. Нравоучения против соблазна грехопадения пред обещаниями не рождённого.
– И твой командир ею восхищается? – спросил Сильвер.
– Э-э-э… Как ты о ней отозвался? Любопытная?
Голос Тулла звучал как-то странно, и Сильвер, наконец, понял, в чем дело. Впервые его разговор с оленем не сопровождался музыкальными ариями. Вокруг стало вдруг очень тихо.
– Произведение относится к давним и очень мрачным временам, – продолжал Тулл. – Такое пророческое и трагическое сочинение. Вообрази, воин, олени, вооруженные великими чудесами магии и техники, путешествуют среди облаков, почти касаясь холодного огня звезд и настолько боятся тьмы, что составляют свод предостережений от демонов.
– От демонов?
– Ну да. Предостережений от ведьм, противоестественных занятий, дерзости и прочей деятельности, от которой любой смертный может обратиться в демона и напасть на своих близких.
"Превращались в демонов и нападали на своих собратьев".
– Так вы… считаете это шуткой? Своего рода возвращением к непросвещенной старине?
Тулл пожал плечами.
– Это не шутка, воин. Просто устаревший, излишне тревожный подход к теме. Олени – древний народ. Мы достаточно хорошо понимаем исходящую от Хаоса угрозу и соответственно относимся к ней.
– От Хаоса?
– Да, воин. От Хаоса. Ты так произносишь это слово, как будто никогда раньше его не слышал.
– Мне знакомо это слово. Но ты так говоришь, словно в нем имеется какой-то скрытый смысл.
– Конечно имеется, – воскликнул Тулл. – Ни одна из живущих или когда-либо живших рас не может выжить без понимания природы Хаоса, скрытого в глубинах Удана. Вы называете этот не материальный план Тартаром. Мы благодарны предкам за сведения, полученные ими в ходе долгих войн с Хаосом, но и без их помощи мы скоро все поняли бы и непременно начали бороться с Ним и Его воплощениями. Нет сомнений, никто не может долго контактировать с силами Удана без того, чтобы не пасть под влиянием Хаоса и не рождённого, правящего им из глубин тьмы… – Он внезапно умолк. – Слезы И'ши! Так ты не знаешь?
– Чего не знаю? – резко бросил Сильвер.
Тулл расхохотался, но это не было насмешкой.
– Все это время мы ходили вокруг вас и вашей Защитницы на цыпочках, опасаясь самого худшего…
Сильвер шагнул вперед.
– Командир, – сказал он, – я могу признаться в невежестве и попросить объяснений. Но я не потерплю, чтобы надо мной смеялись.
– Извини.
– Скажи, чего я не знаю. Просвети меня.
Тулл перестал смеяться и взглянул в лицо Сильвера. В его голубых глазах сверкнула холодная решимость.
– Сильвер, Хаос – это проклятие всего живого. Хаос переживет всех нас и спляшет на наших костях. Все, что в наших силах, – это распознать его угрозы и сдерживать, насколько хватит терпения.
– Этого недостаточно, – сказал Сильвер.
Тулл печально покачал головой.
– Как же мы ошибались, – пробормотал он.
– В чем?
– В вас. В вашей новой Эквестрии. Я должен сейчас же пойти к Нуду и все ему рассказать. Если бы только это выяснилось раньше…
– Объясни мне, в чем дело. Сейчас же.
Тулл долго и внимательно разглядывал Сильвера, словно взвешивая все «за» и «против». Затем он пожал плечами и заговорил:
– Хаос – это губительная сила, запертая во тьме и жаждущая истребить саму жизнь в нашем мире. Он гнездится в Удане, который вы называете Тартаром. Это самый опасный источник зла и порока. Это самый грозный враг нашего мира – я имею в виду и пони, и оленей, потому что он действует изнутри, словно опухоль. Он очень коварен. Его нельзя победить или ликвидировать, как враждебную расу. Он распространяется подобно болезни. Его корни лежат в основе любого колдовства и магии…
Тулл снова взглянул на Сильвера, и в его глазах мелькнула боль.
– По этой причине мы держали вас на расстоянии. Вы должны понять, что при первой встрече нас переполняли радость и волнение. Наконец. Наконец! Контакт с утраченными друзьями, контакт с пони, теми кто стоял в древности плечом к плечу с нашими предками в войне с Навечно Избранным и не рождённым состоялся после столь долгих лет отчаяния и страха перед грядущим забвеньем. Исполнилась давно лелеемая мечта. Появилась надежда выжить. Но мы понимали, что должны быть очень осторожны. За то время, что прошло после разрыва с вашими народами, многое могло измениться. Миновала эпоха страданий и проклятий. Кто мог поручиться, что существа, имеющие вид наших старых союзников и друзей и клявшиеся, что они пришли из Эквестрии, что действуют от имени Великих Сестер, не были порабощены Хаосом? Не было никаких гарантий, что в то время, когда олени сохранили свою чистоту, пони могли заразиться скверной.
– Мы не…
– Дай мне договорить, Сильвер. В своих проявлениях Хаос жесток, груб и воинственен. Он воплощает в себе неутолимую силу всеобщего разрушения. Так учили нас предки, и потому мы в своей чистоте всегда на страже: не проявится ли где-нибудь воинственный лик Хаоса? Не возродился ли вновь его чемпион Навечно Избранный? Не грядет ли Последняя Битва, что возвестит Конец Времен? А теперь скажи мне, воин, какими вы перед нами предстали? Многочисленная и громоздкая флотилия. Воины, специально созданные для сражений, движимые желанием разрушать. И ваша предводительница, которого вы с радостью именуете Защитницей. Защитницей? Что это за титул? Не Королева, не командир, не генерал, а Защитница. Само это слово отдает Хаосом и противоборством. Мы хотели бы вас обнять, мы жаждем вас обнять, объединиться с вами, встать плечом к плечу, но мы боимся вас, Сильвер. Вы напоминаете нам о враге, которого мы привыкли опасаться с самого рождения. Всеразрушающий, неутолимый, вечно голодный Хаос. Бог уничтожения омывающий свое тело в крови.
– Но мы не такие, – ошеломленно выдохнул Сильвер.
Тулл энергично закивал:
– Я знаю. Теперь я это понял. В самом деле. Мы ошибались в своих опасениях. В вас нет порока. Только поразительное простодушие.
– Я постараюсь не принимать это за оскорбление.
Тулл рассмеялся и тепло обнял Сильвера.
– Не надо, не надо. Мы покажем вам, чего надо опасаться. Мы вновь станем близкими друзьями и…
Внезапно он замолчал.
– Что такое? – спросил Сильвер.
Тулл прислушивался к своему аналогу талисмана связи, и его лицо все больше мрачнело.
– Понятно, – произнес он в камень у себя на воротнике. – Действуйте без промедления.
Тулл вновь перевел взгляд на Сильвера:
– Ограничения в целях безопасности, воин. Прости, это довольно резко после того, что только что было сказано… Не сдашь ли ты мне свое оружие?
– Мое оружие?
– Да, воин.
– Прости, командир, но я не могу этого сделать. Не могу, пока моя госпожа безоружная и всё ещё во дворце.
Тулл откашлялся и одел себе на голову шлем. Затем осторожно протянул ногу и взял копье.
– Сильвер, – раздался несколько искаженный голос из-под маски. – Я требую, чтобы вы сейчас же передали мне свое оружие.
Сильвер сделал шаг назад.
– Почему?
– Еглах, Лау Роч, я не обязан называть причины. Я патрульный офицер на территории Общины Оленей-экзодитов. Сдайте оружие!
Сильвер быстро надел шлем и положил копыто на эфес своего меча.
– Что всё это значит?! – воскликнул Сильвер.
– Сдай мне оружие, Сильвер.
– Боюсь, не смогу. Мой долг – охранять свою госпожу до последнего.
Тулл покачал головой.
– О, ты очень умён. Очень умён. Ты почти поймал меня. Я чуть не поверил в твоё простодушие.
– Тулл, я не понимаю, что происходит.
– Конечно, не понимаешь.
– Командир Тулл, мы достигли взаимопонимания, как разумный с разумным. Почему ты так поступаешь?
– Искушение. Ты почти обманул меня. Всё было очень хорошо задумано, но вы немного поспешили. Слишком рано проявили свою истинную сущность.
– Свою сущность?
– Не притворяйся. Зал Оружия охвачен огнём. Вы сделали свой ход. Теперь пришла наша очередь.
– Тулл, – предупредил его Сильвер, медленно обнажая меч, – не заставляй меня драться с тобой.
С возгласом разочарования и гнева Тулл направил копье на Сильвера. Олень действовал с такой ошеломляющей быстротой, что, даже держа ногу на мече, Сильвер не успел парировать его выпад. Он успел лишь приподнять закрытые броней передние ноги, чтобы отразить этот удар и два следующих. Легкие доспехи олени, казалось, способствовали ловкости и быстроте движений, возможно, они даже усиливали природные способности их хозяина. Атака Тулла была профессионально плавной, точные удары длинного копья заставляли Сильвера покорно отступать шаг за шагом. Тонкий и острый наконечник оставил на броне капитана, несколько глубоких дыр из которых уже сочилась тонкими струйками кровь.
– Тулл! Остановись!
– Сдавайся немедленно!
Сильверу не хотелось с ним драться, и уж тем более он не понимал, почему олень так внезапно и резко переменил свое отношение, но сдаваться он был не намерен. Защитница еще находилась во дворце и, видимо, нуждалась в защите. Насколько Сильвер понимал, все воины Эквестрии в этом районе попали в такую же западню, что и он. Талисман связи молчал, а это означало, что олени молги блокировать их средства связи и полностью отрезали группы рыцарей внутри и снажу друг от друга и от основных сил. Не было возможности предупредить солдат запертых в районе Нима ни вызвать на помощь корабли флотилии. Но обязанности Сильвера были предельно просты. Он был орудием, инструментом, служащим одной цели: защищать жизнь Защитницы. Все другие проблемы должны отойти на второй план.
Сильвер сосредоточился. Он ощутил прилив энергии к резко потеплевшим конечностям, почувствовал, насколько гибкими и упругими стали мускулы. До сих пор он только отбивал копье Тулла, позволяя наконечнику царапать поверхность доспехов и не серьезно колоть его в уязвимые участки легкой брони штурмовика.
— Хватит.
Сильвер резко повернулся и встретил следующий выпад сильным ударом копыта по копью. Опытный Тулл ловко отступил, крутанулся на месте и, воспользовавшись силой инерции, бросил копье прямо в грудь Сильвера. Оно не успело долететь до цели. Действуя с той же скоростью и сноровкой, что и противник, Сильвер резко взмахнул до это сложенными ркыльями и отскочил в сторону. Если бы не стены, окружавшие его, он бы смог взлететь и получил бы воздухе значительно преймущество. Пока офицер стражи не успел выхватить меч и ножен болтавшихся у него на бетрах, Сильвер выхватил сувой меч и напал первым.
Тулл отскочил назад и парировал выпад штурмовика своим мечом, последовало два увесистых удара, но Сильвер смог отбить их широким лезвием клинка. Тулл перехватил меч, и внезапно лезвие его клинка вспыхнуло синим блесокм магии. Последовал очередной выпад, и лезвие, слегкаприкоснувшись к лезвию меча Сильвера резко щелкнуло. Разряд оказался таким сильным, что пегаса отбросило в противоположный конец холла. Сильвер приземлился на гладкий пол и по инерции проехал еще несколько метров, а на мече, который он все еще сжимал бегали голубые искорки. Во рту появился привкус крови, а в теле сильный удар вызвал кратковременную вспышку боли. Сильвер прогнулся в спине и резким прыжком вскочил на ноги до того, как Тулл успел приблизиться. Он быстро надвигался на лежащего пегаса, угрожающе вращая перед собой клинком. В разноцветных лучах белая сталь боевого клинка в его ноге казалась сияющей ледяной пластиной.
Теперь он уже не ждал атаки Тулла. Сильвер ринулся на приближавшегося противника и нанес серию сокрушительных ударов. Тулл вынужден был отступить; эквейстрийская сталь выбивала из тонкого клинка оленя снопы искр.
Тулл, отскочив назад, завел ногу за плечо и из ножен на спине выхватил второй меч. Теперь в его правой ноге сверкал серебряный клинок, на целых десять копыт длиннее обычного меча рыцаря Ордена, а в левой осталася короткий клинок. Устремившись на Сильвера, олень начал наносить удары и тем, и другим оружием.
Меч Сильвера метнулся справа налево, обошел короткий клинок и отбил лезвие длинного меча, издав при этом громкий металлический звон. Клинок прорвался сквозь оборону оленя, и его кончик задел плечо офицера стражи. Тулл снова был вынужден отступить. Сильвер не давал ему передышки. Он снова сделал выпад и сумел выбить из его копыта короткий меч. Клинок плашмя рухнув на пол выбросил сном синих искр.
Затем они сошлись снова, меч против меча. Разгорелся яростный бой. Сильвер не сомневался в своих способностях: он не раз испытывал себя в прошлых боях и не заблуждался на этот счет. Но вот Тулл, очевидно, был большим мастером клинка и, что еще более важно, усвоил методику нескольких различных школ фехтования. Тактики противников оказались совершенно различными, словно они пользовались разными наречиями. Каждый удар, каждый выпад и парирующее движение одного бойца были для другого совершенно неожиданными и незнакомыми. Каждая доля секунды промедления могла стать смертельной ошибкой.
Поединок почти доставлял удовольствие. Он гипнотизировал. Заставлял мгновенно принимать решения. Требовал головокружительной скорости. По мнению Сильвера, такое разнообразие технических приемов могло доставить истинное наслаждение Люцию.
Но нельзя было попусту тратить время. Защитница нуждалась в нём прямо сейчас. Сильвер парировал очередной молниеносный выпад и крепко зажал правое запястье противника своей левой ногой, а затем точным движением отсек руку Тулла вместе с мечом.
Тулл отшатнулся, а из обрубка фонтаном брызнула кровь. Сильвер уронил на пол отсеченную конечность и меч. Он схватил Тулла за ворот и уже почти готов был нанести удар милосердия, то есть одним взмахом меча пронзить тому сердце, но передумал. Вместо этого он развернул клинок и ударом плашмя оглушил офицера.
Тулл рухнул на пол. Его тело неловко свернулось и затихло у подножия одного из постаментов. Кровь продолжала вытекать из раны и вскоре образовала большую лужу.
– Говорит Серебро! Молот, Щит, Мятежник вы меня слышите! – закричал он в свой талисман связи.
В ответ была лишь тишина. Сильвер перебросил меч в левое копыто и ринулся вперед. Не успел он пробежать и трех шагов, как в холле появились два Стража. При виде эквейстрийца с оружием на готове они тотчас нацелили на него луки. Сильвер выхватил свой короткий кремневый мушкетон и выстрелил у них над головами, заставив Стражей непроизвольно вздрогнуть от оглушительного грохота.
– Бросьте луки! – крикнул он им.
Мушкетон всё ещё смотрел в их сторону, так что олени не стали спорить. Похоже они не были знакомы с таким оружие и не знали, что оно одно зарядное, иначе уже бы нашпиговали Сильвера стрелами словно портниха подушечку для иголок своими рабочими инструментами. С отчетливым стуком луки ударились о пол. Следом полетели связки стрел. Кивком Сильвер, не опуская оружия, указал на Тулла.
– Я не хочу, чтобы он умер. Перевяжите скорее рану, пока он не истек кровью.
Стражи одновременно кивнули и подбежали к Туллу. Когда они снова подняли головы, Сильвера уже не было видно.
За холлом протянулась длинная колонада, и там Сильвер услышал отдаленную стрельбу из пищалей и звон стали о сталь. Навстречу выбежал еще один страж и выстрелил в него, как показалось Сильверу, магическим зарядом из необычного длинного, белого посоха. Светящийся снаряд прошел высоко над левым плечом пегаса. Сильвер взмахнул крыльями, бросаясь вперед и на отмашь ударил противника мечом в шею.
Обезглавленный труп рухнул на серых пол, извергая из разрубленной шеи фонтаны крови.
Времени для сожалений уже не осталось.
Еще два солдата-оленя – аспектный воин и Страж– выбежали ему навстречу. Сильвер на бегу перезаряжая мушкетон, выстрелил в них, не дожидаясь, пока противники отреагируют. От удара стальной пули одно из них отбросило на стену, а второго Сильвер уложил ударом копыта в незащищенную маской челюсть. Хув ошибался. Доспехи оленей оказались совсем не слабыми. Его выстрел не пробил броню аспектного воина, и лишь мощный удар оглушил его и тем самым вывел из боя. Возможно, удар также повредил ему кости и внутренние органы.
Сильвер услышал шаги и обернулся. Перед ним появились Райс и один из его солдат. Оба держали в копытах мечи.
– Капитан, что тут творится? – завопил Райс.
– За мной! – приказал Сильвер. – Где остальной отряд?
– Не имею представления, – пожаловался Райс. – Талисманы молчат, двое моих солдат были убиты на месте.
— Где Шилд и его группа?
— Не знаю, капитан. Возможно они уже мертвы.
– Мы отрезаны от остальных — Коротко добавил солдат Райса и Сильвер по обеспокоенному голосу кобылки признал Неро — Иную.
– В первую очередь надо позаботиться о Защитнице, – сказал Сильвер. – Следуйте за мной и…
Снова вспыхнули магические лучи. Стрелы летели вних с такой скоростью, что казались пучками света. Прежде чем Сильвер успел определить направление, они пролетели сквозь всю колоннаду. Неро, с громким криком боли, упала на колени. Ее правое плечо на сквозь пробила стрела, вторая стрела так же на сквозь пробила правую ногу, а третья попала в левую половину груди.
Сильвер с трудом справился с шоком. Стрелы пробили их зачарованную броню словно та была из тонкой бумаги. Сильвер еще не забыл удивления Дефолта и предположения Твинкл: «Возможно, это церемониальное оружие».
Неро завалилась на бок. Она была серьезно ранена и больше не могла бежать ли драться в полную силу. И ни медика, ни стоящего укрытия по близости, чтобы укрыть её от новых стрел
Опять яркие вспышки. Сильвер ощутил толчок. Стрела скользнула по левой половине его шлема, оставив глубокую царапину на полированной стали. Райс с тяжелым вздохом начал сползать по стене. Три стрелы пронзили его грудь и правую ногу
– Райс!
– Не останавливайся, капитан! – протянул Райс, превозмогая боль. – Легкие и сердце они не задели. Я смогу отплатить им, дай мне свой мушкетон и заряды Неро, я защищу боевую сестру и прикрою тебя!
Райс поднял свой скорострельный арбалет. Его меткие, несмотря на серьезные раны. выстрелы очистили галерею от противников. Сильвер отметил, что трое оленей упали с арбалетными болтами, торчащими из уязвимых сочлинений в броне и в глазных отверстиях их масок. На этот раз их броня не спасла. Похоже Райс знал уязвимые места в их броне и умело этим воспользовался!
«Насколько же мы их недооценивали», – подумал Сильвер.
Он как мог, аккуратно перевнул на спину, стонущую Неро и подтянул ее к внимательно осматривающиму в оба направления коридор Райсу. Его раны продолжали кровоточить, однако старый солдат не подавал виду и продолжал быть начеку. Сильвер снял с Неро ее запасные заряды для арбалета и передал их Райсе, азатем зарядил свой мушкетон и так же отдал его пегасу со всеми пулями и мешочком пороха.
— Я пошлю к вам помощь, как только смогу. — Пообщела он Райсу.
Тот молча кивнул и прослонился к стене не опуская арбалет и продолжая охранять проход.
Сильвер в одиночку прорвался в зал где проходил торжественный ужин. В столовой царил хаос. Дефолт и все остальные члены его отряда прикрывали Защитницу, уводя ее к южному выходу. Нуда нигде не было видно, зато солдаты-олени активно обстреливали группу Дефолта от входа в противоположном конце зала. Мушкетные залпы освещали затемненую комнату яркими вспышками огня. По залу метались вспышки магических лучей и сиреневых ответных атак Защитницы. она явно опасалась ударить в полную силу, опасаясь обрушить себе и и своим воинам на головы сводчатый потолок разгромленной комнаты. Несколько тел, включая рыцарей Ордена, неподвижно лежали на полу среди опрокинутых стульев и разгромленных столов. Сильвер, пригибаясь к самому полу, пробрался к импровизированной баррикаде из опрокинутых столов и одной обрушенной колонны и встретился лицом к лицу с Дефолтом. Капитан тяжелой пехоты где-то поерял свой шлем и размазывал по лицу густую кровь, которая сочилась из раны на голове и застилала ему обзор.
– Дэф!
– Рад тебя почти нормально видеть, Силл!
– Что, Дискорд их задери, здесь происходит?
– Ошибка, – раздался надломленный отчаянием и придушенными рыданиями голос Твайлайт. – Это ошибка! Это заблуждение! Недорозумение!
Ослепительные лучи вонзились в стену рядом с ними. Стрелы Стражей пронизали задымленный воздух. Один из солдат Дефолтаа попятился и упал; стрела Стража попала ему точно в прорезь шлема.
– Ошибка это или нет, мы должны выбраться отсюда. И как можно скорее! – крикнул Сильвер. — Там в западном коридоре двое моих солдат удерживают прерриметр. Он пока свободен, и мы можем прорваться там к выходу. Но они оба серезно ранены и им нужно помощь!
– Хок! Цирея! Честер! Оставайтесь с капитаном Сильвером и прикройте наш отход.
– За мной! – скомандовал Сильвер.
– Нет! – закричала Защитница. – Не так! Мы не можем вас бросить…
– Уходите! – завопил на нее Сильвер.
На то, чтобы вырваться из дворца Старейшин, потребовалось десять минут. Сильвер и назначенные ему в подчинение Дефолтом воины оставались в арьергарде, а сам Дефолт выводил Защитницу через западный коридор. По пути они забрали с собой раненых но все еще живых Неро и Райса, но в яростной схватке на парапете западой лестницы потеряли еще двоих воинов. Дважды Твайлайт настаивала на возвращении, не желая оставлять позади никого, тем более Сильвера. Дефолту удалось убедить ее только при помощи слов, которые он никогда не употреблял в том, что Сильвер сможет вырваться из окружения чего бы ему это не стоило.
Когда они выбрались на улицу, к ним присоединились остатки отряда наружной охраны, все, кроме группы Рока, охранявшей южныйе галереи, чья судьба так и осталась неизвестной. Вокруг Защитницы образовалась живая стена из рыцарей Ордена.
Прикрывать отступление оказалось нелегким делом. Шаг за шагом группа Сильвера пятилась по тому же пути, по которому уходила группа Дефолта под непрерывным градом не только стрел Стражей, но и под смертельно опасными бело-голубыми лучами их магических жезлов. Один из таких лучей, плавивших стены, мгновенно отсек голову Циреи, и ее тело осталось лежать на полу. Пронзенный множеством стрел Хок стал похож на подушечку для булавок. Он несколько раз пытался подняться и продолжить стрельбу, но еще две стрелы пробили его голову и он навсегда застыл в нелепой позе на полу. Честер, прикрывая Силвера, получил стрелу в бедро, затем еще одина стрела пронзила его шею. но когда он вновь поднялся и продолжил стрелять из своего среломета, еще четыре срелы пронзили его грудь и живот. После этого он рухнул на пол и остался там лежать на всегда
Не переставая стрелять из подобранного стреломета, Сильвер сумел вырваться на улицу, отделавшись легим ранением плеча.
– Я в порядке, – сказал он, хотя было очевидно, что это не так. – Но остальные не выжили.
– Поторапливайся, если не собираешься здесь оставаться, – окликнул его подошедший Дефолт.
Он встал рядом с Сильвером и выстрелил из мушкетона в выскочившего из высоких дверей оленя, не убив того, но отбросив обратно внутрь. Другие враги пока не появлялись но явно были не подалеку.
– Мы здорово вляпались, – заметил Сильвер.
– Можно подумать, я этого не заметил, – откликнулся Дефолт поджигая пороховую гранату и швыряя ее в проход.
Взрыв осыпал их обломками и окутал клубами дыма.
– Мы должны доставить Защитницу в безопасное место, – сказал Дефолт. – Хотя бы в Ним. Надеюсь, остальным повезло больше и они успели хотя бы окапаться, а если и нет. то нам предстоит война с целым, мать его городом, и это не может меня не радовать. Сильвер, тебе и твоим пегасам, кто еще может лететь придется нести нас и раненых по воздуху в случае полномаштабного отступления к флагману. Надеюсь у оленей нет средтсв защиты от воздушныхугроз, иначе нам конец.
Сильвер кивнул.
– Надо… – начал он.
– Нет, – раздался еще один голос.
Они обернулись. Рядом стояла Твайлайт. Начавшийся в зорванном коридоре пожар освещал ее профиль. В широко расставленных глазах Защитницы сверкал гнев. В этот вечер она оделась для торжественного вечера, а не для сражения. Некогда прекрасное пурпурное с золотом платье было изорвано во многих местах и держалось на добром слове. Один золотой накопытник где-то потерялся, брильянтовое ожерелье порвалось и висело на одной нитке потеряв большую часть камней. По ее лицу было видно, как не хватает сейчас Защитнице надежных доспехов и боевого меча.
– При всем нашем уважении к вам, госпожа, – произнес Дефолт, – мы – ваши телохранители. Мы отвечаем за вашу жизнь.
– Нет, – снова повторила Твайлайт. – Можете защищать меня как вам угодно, но я не могу просто так уйти. Сегодня вечером произошла какая-то чудовищная ошибка. Все переговоры пошли насмарку.
– И все же мы должны сохранить вашу жизнь, – настаивал Дефолт.
– Он прав, госпожа, – присоединился к нему Сильвер. – Сейчас не та ситуация, чтобы…
– Хватит, хватит, Сильвер, – прервала его Твайлайт. Она посмотрела вверх на шелестящие кроны темных деревьев. – Что же произошло? Нуд совершенно неожиданно почувствовал себя оскорбленным. Он сказал, что мы нарушили закон.
– В тот момент, когда все это началось, – заговорил Сильвер, – я разговаривал с одним офицером. Он рассказывал мне о Хаосе.
– О чем?
– О Хаосе и о том, что они воспринимают его как нашего общего и самого опасного врага. Он говорил, что в этом кроется причина их настороженного отношения к нам. Они опасались, что мы принесли с собой Хаос. Госпожа, что бы это могло означать?
Твайлайт внимательно взглянула на Сильвера:
– Он имел в виду случай с Треком. То, что произошло в Шепчущих Вершинах. Он говорил о Трартаре. Скажи, Сильвер, ты принес с собой Тартар?
– Нет, госпожа.
– Значит, вина лежит на них. Огромная вина, которой Диархи, возлюбленные всеми нами, заклинали меня опасаться больше всего остального. О боже, я так хотела, чтобы это место было свободно от греха, чтобы оно было чистым! Я жаждала встретить надежных друзей, так нам сейчас нужных в кольце врагов и прижать их к своей груди. Теперь мы знаем правду.
Сильвер покачал головой:
– Нет, госпожа. Вряд ли дело обстоит так, как вы думаете. По-моему, эти олени так же относятся к Хаосу… к Тартару, как и мы. Скорее всего, они боятся обнаружить его в нас, и сегодня вечером произошло нечто, что подтвердило их страхи.
– И что же это? – спросил Дефолт.
– Тулл сказал, что загорелся Зал Оружия.
Твайлайт кивнула.
– Как раз в этом нас и обвинили. В грабеже. В обмане. В убийстве. Очевидно, кто-то проник сегодня вечером в Зал Оружия и убил куратора. Кое-какое оружие исчезло.
– Какое именно? – спросил Сильвер.
– Нуд не сказал, – печально ответил Твайлайт. – Он поторопился бросить мне в лицо обвинения прямо за обеденным столом. Вот туда-то мы сейчас и отправимся.
Дефолт саркастически рассмеялся:
– Ни за что! Нас слишком мало для войны со всеми оленями разом. что встанут у нас на пути. К тому же, мы должны доставить вас в безопасное место. Это наш долг, госпожа.
Защитница перевела взгляд на Сильвера.
– Ты тоже так считаешь?
– Да, госпожа.
– Тогда, боюсь, мне придется вас обоих отстранить от должности телохранителей. Я с уважением отношусь к вашим стараниям обезопасить меня. Ваша непоколебимая преданность не останется незамеченной. А теперь ведите меня к Залу Оружия.

Музей был охвачен пламенем. Обширные очаги возгорания в нижних этажах вызывали взрывы и осыпали искрами верхнюю часть здания. Олень в синем одеянии, почерневший от копоти, прихрамывая, вышел им навстречу.
– Разве вы здесь мало натворили бед? – язвительно спросил он.
– А что мы, по-твоему, сделали? – вопросом на вопрос ответила Твайлайт.
– Всего лишь убили. Перебили охрану. Испепелили несчастного хранителя. Музей горит. Вам стоило только попросить испытать наше оружие. Незачем было ради этого убивать.
Твайлайт покачала головой.
– Мы ничего не сделали.
Олень горько рассмеялся и упал.
– Помогите ему, – приказала Твайлайт.
Хлопья сажи опускались на их головы с темного неба. Пламя перекинулось на деревья, и теперь вся улица была освещена огнем. На нижних ярусах собирались привлеченные пожаром жители. Паника и ужас быстро распространялись по Барад Тирит.
– Они с самого начала боялись нас. Подозревали. А теперь еще и это. Теперь они будут считать, что были правы в своих опасениях.
– На ступенях собираются вражеские солдаты! – крикнул Дефолт.
– Вражеские? – засмеялась Твайлайт. – Когда это они стали нашими врагами? Ещё пол часа назад мы вместе делили и стол, и кров, а теперь проливаем кровь друг друга даже не разобравшись в проблеме!
Защитница подняла голову и выкрикнула проклятие звёздам. Затем её голос опустился до шёпота. Сильвер стоял достаточно близко, чтобы расслышать следующие слова:
– Селестия, почему ты поручила это мне? Почему выбрала именно меня? Почему? Это слишком тяжело. Слишком трудно. Почему ты оставила меня сражаться в одиночку?
Отряды оленей приближались. За деревьями Сильвер видел темные тени двуногих големов, отовсюду слышался стук копыт, Стрелы яркими потоками разорвали ночь. Лучи упали на землю и ближайшие стены.
– Моя госпожа, нельзя больше медлить, – настойчиво произнес Дефолт.
Аспектные воины тоже собрались для атаки. Их массивные копья колыхались, как черная трава, на фоне оранжевых всполохов. Искры взлетали в небо вместе с тщетными молитвами.
– Стойте! – крикнула Твайлайт приближавшимся солдатам. – Именем Гармонии! Я требую встречи с Нудом. Разыщите его!
В ответ обрушился шквал огня и стрел. Рядом с Дефлотом замертво упал рыцарь из его ртяда, кое-кто пошатнулся, получив ранение. Одна стрела угодила в левое плечо Защитницы. Не поморщившись, она выдернула ее и отбросила прочь, глядя на капли крови, падавшие к ее ногам. Затем Твайлайт подошла к упавшему рыцарю и подняла своей магией его меч.
– Это их ошибка, – сказала она Сильверу и Дефолту. – Их нелепая ошибка. Не наша. Если они предпочитают нас бояться, что ж, предоставим им для этого веские причины.
Защитница подняла меч над головой.
– За Эквестрию! – крикнула она. – Просветим их!
– AVE TWILIGHT! – раздались в ответ крики горстки бойцов.
Атакующих с одной из узких улочек Стражей они встретили шквальным огнем из своих срелометов и мушкетонов. Твайлайт уже бежала им навстречу, ее меч пронзал доспехи и разрубал на части тела. Первым же ударом копыта она опрокинула одного из големов, так что тот рухнул на спину и придавил собой нескольких Стражей идущих за ним. Своей разрушительной магией она заставила сам воздух вспыхнуть ярким белым пламенем на противоположной улице, разом сжигая в нем сотни врагов. Олени горели заживо в собственной броне, вопили в агонии и падали толпами на мостовые погибая от того, что их доспехи плавились на них прожигая плоть на сквозь. Теперь Твайлайт не сковывали ни стены, ни обстоятельства. Яростный дух захватил ее разум и сердце. Твайлайт защищала своих пони и не жалела для это ни сил, ни средств.
– AVE TWILIGYT! – крикнул Сильвер и, схватив меч обеими ногами, занял позицию справа от Защитницы.
Дефолт прикрыл ее левый бок и опрокинул сразу троих воинов-оленей, а затем, выхватив у одного из них копье, смел еще нескольких противников. Солдаты-олени были вынуждены попятиться, а кое-кто уже перепрыгнул через каменные ограждения и занимал оборонительные позиции.
Из всех сражений, в которых Сильверу приходилось участвовать под руководством Защитницы, это было самым яростным, самым горестным и напрасным. Сверкая оскаленными зубами, нанося удары направо и налево, обрушивая море огня и ледяных стрел на врага Твайлайт в этот момент казалась ему еще более благородной, чем, когда бы то ни было. Он вспомнит этот бой спустя много лет, когда судьба сыграет свою злую шутку и перевернет все с ног на голову. Он вспомнит Твайлайт-Защитницу на узкой, ярко освещенной пламенем улочке, в сражении за честь народов пони, Диархов и Эквестрии.
Эту битву должны были увековечить фрески, поэмы, симфонии. Чтобы пони навсегда запомнили тот момент, когда Твайлайт с своей мощью в полной мере доказал свою приверженность Золотому Трону.
И своей наставнице.

Больше такого не повторится. Ненавистное будущее поглотило все возможности, поглотило все воспоминания, так что стало невозможно поверить в ее благородство…

Вражеские солдаты, а теперь они действительно стали врагами, перекрыли улицу, взяв Защитницу и немногих оставшихся в живых рыцарей в плотное кольцо. Последний бой. Как странно. Сильвер уже представлял себе это как-то ночью в водяном саду в только что завоеванной столице региона Пять Шестнадцать, принося клятву. Последний, великий бой против неизвестного врага, рядом с Защитницей.
Он с ног до головы был покрыт кровью, на доспехах появилось множество пробоин и трещин. Он не колебался. Он не ощущал боли от ран. Сквозь дым над головой Сильвер мельком заметил луну, маленькую луну в уголке ночного неба.
И мерцающая поверхность озера, как и положено, отразила ее.
– AVE TWILIGHT! – кричал Сильвер пока не сорвал горло. Казалось, это был конец.

Дети Сумерек

– Что же пропало? – спросила Оливия Минт.
– Они говорят, что исчез Апофиоз, – ответил Сильвер, срывая с себя последнюю деталь сильно потрепанных доспехов и давая Антибиотик Медикалсу начать обрабатывать и зашивать его раны. – Но мы ничего не брали. Все убийства были напрасными.
Она пожала плечами, вынула из кармана несколько исписанных листков. Это были последние творения Пайпера, а Оливия взялась передать их Сильверу для просмотра. Но это был лишь предлог для встречи, на самом деле она надеялась услышать рассказ о том, что случилось в Барад Тирит.
– Ты расскажешь мне? – спросила она.
Сильвер поднял голову. На лице и шерсти виднелись сгустки запекшейся крови. Медикалс проворно работал проспиртованной ватой и иголкой.
– Да, – ответил Сильвер.

Бои в Барад Тирит продолжались до самого рассвета и охватили почти весь город. При первых же признаках беспорядков, будучи не в состоянии установить связь ни с Защитницей, ни с флотилией, Хув и Твинкл подняли по тревоге два отряда Ордена, размещенных в Ниме. На прилегающих к этому кварталу улицах народ оленей впервые познал истинную мощь рыцарей Ордеа и его боевых магов. И не раз еще сталкивался с их могуществом в последующие часы до рассвета. Хув был настолько разъярен, что в некоторых случаях Твинкл приходилось его жестко сдерживать.
Отрядам магов Твинкл первым удалось обнаружить Защитницу, окруженную солдатами-оленями в самом центре подле горящего Зала Оружия, а потом пробиться к ней через строй лучших частей армии Нуда. Отряды под командованием Хува в это время захватили несколько городских шпилей и смогли связаться с флотилией. Тотчас же после получения известий об угрозе Защитнице и всем наземным силам в конфликт вступил находившийся не подолеку флот. Затем подтянулись корабли оленей, но Немо, возглавившая на тот момент как единственная страшая весь Десятый Отряд и Силен со своими разяренными мчсниками из отрядов разведчиков в сопровождении многочисленного десанта Королевской Гвардии и всех сил Ордена какими они могли распологать высаживались по всему Барад Тирит.
После восстановления связи полномасштабное вторжение было быстро скоординировано, и силы эквейстрийцев, покинув пределы Нима, вышли на улицы.
Твайлайт послала еще одно сообщение оленям. Она не ждала ответа и не получила его. После таких разрушений и такого количества пролитой крови места для дипломатии не осталось. Тем не менее, Твайлайт выразила свое искреннее сожаление по поводу такого поворота событий, изъявила сочувствие оленям, пострадавшим от силовых действий, и снова решительно отвергла все предъявленные ее пони обвинения.
А потом лично повела свою армию в последнюю атаку, убивая всех, кто вставал у нее на пути и к рассвету улицы Барад Тирит стали красны от крови, апрекрасные дворцы и здания обратились в уродливые и обгоревшие руины. Барад Тирит полностью опустел.

Спустя несколько недель, когда флотилия экспедиции возвратилась в район, контролируемый силами Эквестрии, Защитница обнародовала свое решение. Братству Сумерек она сказала, что после долгих размышлений осознал важность определения своей роли и, как следствие ее высокого назначения, особой роли Ордена. С этого времени Орден получит полноценное имя.
Новость была принята благожелательно. Зэду в дальнем углу Архива о ней сообщил один из ораторов. Зэд, одобрительно кивнув, снова погрузился в чтение книг, которых никто не касался вот уже тысячы лет. В суматохе Прибежища архиваторы – многих из них именно рыцари Ордена вывели из окружонного жаждущих их крови оленей дворца – в честь нового имени веселились и пили всю ночь. Блу Пайпер выпил стаканчик за Орден и капитана Сильвера в частности, а потом и еще один, для уверенности.
Скай Киллер опустилась на колени в своей тесной комнатке перед самодельным алтарем и в простодушной манере, подсказанной Культом Двух Сестер, возблагодарила своих богинь, Великих Диархов, за то, что они послали таких сильных воинов для ее защиты. Всех рыцарей Ордена.

В покрытых налетом ржавчины трубах и каналах шумели потоки воды и пара. В глубоких внутренних помещениях «Хранителя Эквестрии» царила почти полная темнота, и сюда редко заглядывали даже матросы из обслуживающего персонала. Здесь обитали только черви и личинки насекомых, да крысы прогрызли извилистые ходы в подгнивших внутренностях старого, огромного корабля.
В лучах единственной свечи она поднял вверх странной формы клинок и залюбовалась игрой света на тончайшей кромке. Лезвие по всей длине было рифленым и серым, как кремень, но отражало свет, подобно алмазным граням. Отличная вещь. Красивая вещь. Вещь, которая способна изменить мир.
Она чувствовала дремлющее внутри меча обещание. Обещание и проклятие.
Трикси медленно опустила клинок, положила его в ларец и закрыла крышку.
Время меч и его соблазнительного обещания еще не пришло.

– И это все?
– Мы пытались, – сказал Сильвер. – Мы пытались с ними связаться. Это не было признаком слабости, но проявлением благородства. Война не стала бы такой разрушительной. Но все попытки оказались тщетными.
Сильвер кивнул, взял полировочную пудру и лоскут ткани, чтобы удалить царапины и трещины с нагрудника. Но на этот раз шрамы были слишком глубокими. Придется обратиться к оружейникам. Его грудь и правую ногоу покрывали белые медицинские повязки.
– Так это была трагедия? – спросила она.
– Да, – признал он. – Но произошла она не по нашей вине. Я никогда… Никогда еще не был так уверен.
– В чем?
– В Принцессе Твайлайт, в Защитнице. Как в представителе Диархов. Я и раньше в ней не сомневался. Но ее поведение там, ее попытки что-то предпринять… Я никогда не был так уверен в правильности выбора Диархов.
– А что будет теперь?
– С оленями? Эта община перестала существовать. Мы были вынуждены унечтожить почти всех, кто нам противостоял, а те, кто уцелели бежали. Скрылись в горах, и мы не смогли их найти. Здесь, мы потерпели полный крах и ничего не смогли добиться в этой короткой войне.
– А что будет с нами? Ты можешь рассказать мне о планах экспедиции?
Сильвер улыбнулся и пожал плечами.
– Через месяц мы должны соединиться с Тринадцатой экспедицией в районе Сардориса, чтобы принять участие в операции по приведению к Согласию крупного региона Кайса. Это плодородный и богатый край жизненно необходимо вернуть Эквестрии, а по пути мы сделаем крюк и пополним запасы в Пять Шестнадцать.
— А как же Защитница назвала Орден? Ходит много слухов, но официалного заявления о переименовании так и не было сделано.
Сильвер улыбнулся ещё шыре и с гордостью достал из-под стола шлем перекрашенный в пурпурный цвет Защитницы с её звездой на лбу и с алым плюмажем на затылке.
— Дети Сумерек.