Изгои 2. Маленькие неприятности.

Глава 1

День начался с переполоха. Не то чтобы мы это не планировали. Наоборот — всё, что сейчас происходило, было запланировано месяца за три до этого. Или даже намного раньше. Этот день мы встретили ещё до того, как солнце встало над горизонтом. Это тоже было в пределах плана. Ибо даже заплаченные бешеные деньги не смогли бы помочь нам, если бы на военном аэродроме было большое начальство. А так мы втроём неслись сейчас в ревущем трясущемся монстре над карельской тайгой, желая попасть как можно ближе к моему заветному источнику. Кто эти «мы»? Я, моя беременная жена Чика и врач. Мы летим к целебному источнику, который ещё и работает как врата между мирами. Всё просто, да? Сами вы сумасшедшие!

На самом деле у нас были причины так поступить. Просто мы ждём двойню. Два совершенно здоровых жеребёнка скоро появятся у нас с Чикой. Что вполне объяснимо, ведь их мама — пони. Сами вы извращенцы! Сейчас она выглядит вполне по-человечески и даже больше. На мой взгляд, она выглядит даже лучше, чем все эти прилизанный модели в телевизоре. И самое невероятное — эта красотка влюбилась в меня!

Естественно, через какое-то время её живот стал заметно расти, и вскоре стало понятно, что скоро наша семья станет больше. Но что-то не давало мне покоя. Поэтому, когда наступил срок осмотра, я повёл Чику к одному моему старому знакомому. Это был Доктор с большой буквы! Когда меня ранили в той заварушке, в ущелье, где я чуть скоропостижно не закончил свою военную карьеру, он боролся за мою жизнь до последнего! И всё же смог отбить меня у костлявой. А ведь мог и не бороться. Ситуация тогда позволяла. Никто бы не упрекнул. Но нет, не бросил. С того света вытащил! С тех пор, как я ушёл из армии, наши дорожки разошлись, пока я не встретил его совершенно случайно на улице. Встретились и, как водится, разговорились. Оказалось, теперь Пётр трудится в роддоме. Как он сам сказал:

— Надоело видеть смерть. Теперь я хочу видеть, как человек начинает жить. А уж помочь ему в этом — так и вовсе замечательно!

По-моему, это прекрасно. А когда это коснулась нас, то просто отлично! Потому как мои страхи подтвердились. УЗИ точно показало, что Чика ждёт двойню, а по взволнованным воплям Петра мы поняли, что у нас проблемы. А ведь я предупредил его заранее. Вернее, попросил ничему не удивляться, если что. Но доктора было трудно успокоить.

— Да поймите вы! — кричал он на нас. — Это патология! Нельзя такое рожать! Они просто не выживут! А если выживут, то что за жизнь их ждёт? Вы представляете это?!

В общем… нам пришлось во всём признаться, надеясь на врачебную этику. С другим врачом я бы не решился. Но если уж кому-то можно было довериться, то это только однополчанину! Его-то я знаю, как облупленного. Конечно же, он не поверил. Поначалу. Конечно же, убедить, что Чика — пони, мы его не смогли. Доказать это было проблематично. А вот чтение мыслей его немного убедило. А потом я притянул телекинезом стул, который находился в дальнем углу комнаты.

Доктор обозвал нас чёртовыми фокусниками и согласился не поднимать шума, если он лично будет следить за развитием беременности. Тут уж я не возражал. Личный доктор, да ещё из тех, к кому очереди выстраиваются — дурак бы я был, если бы отказался!

А теперь мы летим рожать. Вертолёт высадил нас недалеко от источника. Я заранее позаботился о посадочной площадке. Было довольно трудно, но я справился. До сих пор не верю, что смог в такой срок вырубить столько деревьев. Телекинез, кстати, очень в этом помог. И претензий у властей никаких. Выкупили мы этот участок в собственность. Под постройку дома. Ну, конечно, не просто так. У каждого чиновника водятся грешки, а Чике их разузнать легче лёгкого. Так и подготовились.

Вертолёт, высадив нас, улетел в свете разгорающегося восхода, красиво растворяясь в первых лучах солнца. По-моему, его экипаж решил, что мы чокнутые. Да и пусть! Деньги, выплаченные им, должны отбить желание задавать неудобные вопросы. Тем более что возвращаться мы не планировали. Если, конечно, всё пойдёт так, как я думаю.

Успели мы точно в срок. Ну или срок решил потерпеть до места. Одним словом, схватки у Чики начались почти сразу, как только мы вышли к источнику. Любимая просто в один момент траурным голосом сообщила, что описалась, а потом резко застонала и повалилась на травку. А я? Я растерялся! Я просто разрывался между желанием быть с любимой и необходимостью создать ей комфортные условия для родов. Поэтому резко встал столбом, растерянно хлопая глазами. В себя меня привёл резкий тычок Петра, а его командный голос добавил мне прыти, мотивируя двигаться в правильном направлении.

— Чистые тряпки! Горячую воду! Сюда! Быстро! — орал на меня доктор.

И я как сайгак бросился к схрону. Этот схрон я оборудовал ещё тогда, когда понял, какими будут мои дети. Решив, что если уж суждено мне с моей семьёй в скором времени покинуть этот мир, то надо это сделать подготовленным. Почему-то в том, что мы перейдём в Эквестрию я не сомневался. Это даже как-то не обсуждалось. Мы просто распланировали всё с прицелом на это. И я принялся набивать схрон всем, что могло нас понадобиться в мире маленьких цветных лошадок.

Резкий крик жены отвлёк меня от посторонних размышлений и прибавил прыти. Где-то тут был ящик со всем необходимым… О! Вот же он! Я вытащил ящик из ямы и поволок его к Петру. Хорошо, что с горячей водой нет проблем. Её тут целый геотермальный источник!

Вдвоём мы переложили девушку на расстеленные простыни, постеленные на туристический коврик из вспененного ПВХ. Ну вот! Теперь всё как в лучших домах Лондона и Парижа. Только ещё и экология!

В ответ на эту мысль Чика коротко ругнулась и потребовала меня к себе. Так я и сидел рядом с ней, выпучивая время от времени глаза, когда схватки были уж очень сильные. Она мою руку всё время держала. А когда схватки усиливались, то тоже усиливала захват. А силушка у неё что у той Эпплджек! Видел я как-то раз как та яблони ненужные выкорчёвывает — Терминатор нервно плачет в углу и зовёт маму. Хм… а интересно, как может выглядеть мама у Терминатора?

— Н-не сме… ши! — выдохнула Чика, снова сжимая мою руку. Ну всё — синяк точно будет! — Укушу! — с угрозой в голосе пообещала любимая и показала зубки.

Пришлось обернуть чистой тряпицей подходящую палку и вставить это приспособление в ротик жены. Та благодарно кивнула и сжала зубы и… мою руку, пережидая очередной приступ. На фоне что-то там успокаивающе бубнил Пётр, но я как-то мало фиксировал что. А потом я услышал, как кто-то тоненько запищал. Звук был совсем не такой, как плачут человеческие младенцы, но что-то во мне он точно перевернул. Как-то я до этого и не задумывался, что всё тут происходящее как-то ненормально. А сейчас что-то вот задумался. Правда, как только увидел реб… жеребёнка, то отбросил все эти мысли куда-то далеко-далеко! Мелкая поняшка размером с мелкого спаниеля с белоснежной шкуркой, которая сейчас была мокрой и непрезентабельной, и с мокрыми, растрёпанными прядками гривы цвета электрик.

— Поздравляю вас, счастливые родители, у вас девочка! — с кривоватой улыбкой проговорил Пётр, протягивая мне жеребёнка, и пробормотал под нос: — Убиться веником…

А я любовался новорождённой. Давно забытые чувства снова возродились в моей душе. Я снова почувствовал себя отцом.

— Покажи! — прошептала Чика сквозь зубы, явно сдерживая крик.

Я протянул к ней маленький мокрый комочек, завёрнутый в пелёнку.

— Смотри! — говорю я. — У неё твоя грива!

— Кхм… — раздалось со стороны Петра. — Может я ошибаюсь, но вроде бы мама у нас брюнетка?

— Когда она пони, то её грива ярко-синяя, — пояснил я. — Цвета «электрик».

— Ясно, цвет шкурки тоже совпадает?

— Не-е-е, — отрицательно мотаю я головой. — У Чики очень красивый чёрный хитин. Где-то блестящий, а где-то матовый и… очень тёплый и приятный на ощупь.

— Мда-а-а-а, — протянул врач. — Это всё же самый бредовый случай в моей практике!

Я в ответ на это просто пожал плечами. В конце концов, эта одна из причин, почему мы собрались назад в Эквестрию.

— М-м-м-м-может… вы… отвлечётесь ненадолго и… займётесь мной?! — прошипела Чика сквозь зубы.

— Ох, извините! — спохватился Пётр и снова сосредоточился на работе.

Через минут десять я стал папой ещё и симпатичного жеребчика вороной масти с серебристыми гривой и хвостом.

* * *

— Они вроде бы здоровы, — не совсем уверенно проговорил доктор, вынимая из ушей стетоскоп. — Только вот есть странные шишки на лбу. И я не знаю, что это.

— Это будущий рог, — объяснила Чика, — мои детки — единороги… ну или чейнджлинги. Правда, они не такие как обычные оборотни.

— Это и неудивительно, — хмыкаю я. — Ты же давно уже не чейнджлинг. А уж я — тем более.

— Кстати, вы заметили, что они как-то странно на вас смотрят? — поинтересовался доктор, кивая на новорождённых.

И действительно — мелкие вели себя не так, как обычные новорождённые. Они молчали! А в глазах жеребят явно виднелся интерес. Да и разум. Оба жеребёнка внимательно прислушивались к нашим словам, словно они уже сейчас всё понимали и только стеснялись говорить сами. Такое же чувство возникло и у Чики. Только через пару минут она забыла об этом, когда старшая из жеребят жалобно пискнула, и все мы почувствовали ужасный голод. Ба! Да это она транслирует свои эмоции! Прямо как мама!

Док только головой покачал, когда ему объяснили, что к чему. Он, кстати, голода не почувствовал, но сказал, что у него появилось какое-то давящее чувство. Чика тут же заметалась, с ходу развив бурную деятельность. Она заставила нас сменить испорченные простыни с матрасом и, отвернувшись от нас, принялась кормить малышей. При этом она гладила обоих малышей и сюсюкалась с ними. Впервые вижу её такой.

* * *

Мы оба с умилением наблюдали за спящей троицей. Мама после утомительных родов не выдержала и просто отрубилась, заснув ещё до завершения процесса кормления. А потом и жеребята последовали за мамой, отвалившись от мамы и выставив тугие, сыто вздувшиеся животики вверх. Вид был очень завораживающий и милый.

— Вот гляжу на это и до сих пор не могу поверить! — пробормотал Пётр. — А я же наблюдал развитие беременности. Кажется, мог бы уже привыкнуть.

— Не переживай! — рассмеялся я. — Я сам, временами, не могу поверить, что всё это происходит со мной. Всё это напоминает сон. И я очень боюсь проснуться.

— Вот-вот! — кивнул доктор. — Те самые чувства! Я себя тоже как во сне чувствую. Так вы на самом деле собрались улететь в эту… э-э-э-э… Эквестрию?

— Хотелось бы, — киваю я. — А вот получиться или нет — не знаю. Но очень хотелось бы верить, что получится. Сам понимаешь — с такими детьми у нас не проживёшь долго и счастливо.

— Это да, — кивнул доктор. — А как там будет? Ты вроде говорил, что там других людей не водится?

— Ага, — согласился я. — Других людей там я не видел. Есть люди в другом мире, но не такие как мы, а разноцветные. Но пони довольно быстро привыкли ко мне. Хотя я и не старался сильно сблизиться с кем-то из них. Они очень компанейские и простые. Иногда даже чересчур.

— Понятно, — кивнул Пётр. — Хотелось бы мне взглянуть на мир этих цветных лошадок.

— Так пошли с нами! — предложил я. — Думаю, доктору они будут рады.

— Да нет, — покачал он головой. — У меня тут семья. Жена, дети, мои пациенты. Как-то не могу я их всех бросить.

Это да. Моё настроение тут же испортилось. Я вспомнил то, о чём старался не вспоминать уже довольно долго. Тут меня теперь ничего не держит.

Как вернулся в свой мир, я постарался найти свою дочь, которую бывшая жена увезла куда-то в заграницу. Оказалось, что это не так уж просто. Без официальных запросов никто не хотел ничего делать. А чтобы заставить всю эту махину крутиться официально, надо было пройти все круги Ада! Впрочем, меня это не пугало. Я совсем уж вознамерился заставить эту неповоротливую махину работать, как как-то одним вечером, просматривая новости, наткнулся на заметку о катастрофе очередного Боинга. В списке погибших взгляд зацепился за знакомую фамилию. Строчек было две, и инициалы были очень знакомы. Обмирая от плохих предчувствий, я позвонил по телефону, приведённому в статье. После этого была поездка за границу, посещение морга, похороны. Нет, жену я не оплакивал. Возможно, мне и было жаль её, но гибель дочери была для меня чем-то таким, что буквально опустошило меня. Не знаю, что было бы, если бы не Чика. Она буквально за уши вытащила меня из чёрной меланхолии. Она вообще тогда повела себя очень решительно, поддерживая меня и не давая вновь упасть духом. А по ночам плакала. Когда думала, что я не вижу этого. Только вот что-то скрывать от меня у неё плохо получается. Впрочем, как и у меня от неё.

Док, заметивший перемену моего настроения, постарался перевести беседу на другое. Я с удовольствием поддержал его в этом. Так мы и проболтали до наступления темноты. Ночь прошла спокойно. Было, конечно, пара инцидентов, какие-то хищники пытались узнать, что тут происходит, но огонь живо заставил их переменить свои намерения. Утро наступило довольно быстро.

* * *

Рассвет я встретил, стуча зубами от холода и мокрым от росы. Чика с малышами сладко посапывали, укутанные в тёплый спальник по кончики носов. Чёрный носик Чики довольно мило смотрелся, торча из приоткрытого спальника. Синяя прядка гривы колыхалась в такт её дыхания.

— Ты тоже это видишь? — прошептал подошедший док.

— Ага, — киваю я. — Похоже, к ней вернулась магия. Так мы и думали, что потеря способности к перевоплощению — это защитный механизм на время беременности.

— А вы же говорили, что в нашем мире она стала человеком, потому что организм приспособился к нашему миру.

— Ага, что-то такое говорили принцессы. А уж они-то кое-что понимают в магии. Надеюсь, то, что Чика превратилась в пони, не опасно, — ответил я.

— А ты был прав — у твоей дочери действительно мамина грива! — прошептал Док.

— Как здорово! — раздался восторженный шёпот Чики. — Я боялась, что никогда уже не верну своё тело. Мне это в кошмарах снилось. Ох! — Чика вдруг вздрогнула, а потом завозилась, устраиваясь поудобнее. — Малыши проснулись, — пояснила она. — Они здорово проголодались.

— Ага, чувствую, — кивнул я, поднимаясь. — Пойду приготовлю завтрак для нас. Чика, чего бы ты хотела?

— Поджарь мне травы, дорогой! — делая просящую мордашку, ответила Чика. — И добавь в неё пару стеблей чистотела. Давно не ела ничего такого!

Дока, услышавшего это, аж передёрнуло!

* * *

После завтрака мы было собрались отдохнут, но нашим планам не суждено было сбыться. Просто в какой-то момент источник вдруг засиял и покрылся радужными разводами. Мы уставились на изменившуюся водную гладь:

— Это то, что я думаю? — спросил Пётр.

— Похоже на то! — подтвердил я, вскакивая на ноги. — Док, нам надо поторопиться!

Мы бросились к схрону. Нам надо было перетащить кучу вещей. И я чувствовал, что времени у нас очень мало!

* * *

Примерно через час я стоял посреди разворошённого лагеря, старательно оглядывая всё вокруг. Вроде бы ничего не забыл. Мне пришлось сбегать пару раз на ту сторону, чтобы убедиться, что и там всё в порядке. Это был очень напряжённый час. Особенно меня позабавила Чика. Она носилась по лагерю, хлопая своими хрустальными крыльями, стараясь успеть везде, становясь при этом похожей на мечущуюся по двору курицу. Судя по брошенному ею на меня злобному взгляду, эта мысль мне дорого обойдётся. Ну да и ладно. Теперь осталось только в последний раз перейти этот радужный переход — и всё! Я оглянулся на Петра:

— Ну как, Док? Может, всё же с нами?

— Даже не уговаривай! — усмехнулся тот. — Пони, конечно, милые, но мне нравятся человеческие девушки.

Шутник, блин!

— Ладно, — усмехнулся я. — Только чур потом не рыдать в подушку!

— Пришли мне как-нибудь открытку! — выдал Док, пожимая мне руку. — И передай привет жене и детям!

— Разумеется! — отвечаю я на рукопожатие. — Ты своим тоже передай!

Я разворачиваюсь и в последний раз прыгаю в радужную пелену. Эквестрия ждёт меня!