По ту сторону окопов

Контакт

Я чувствую, как падаю. Падаю в полной темноте и не могу дышать. Резко, я чувствую, как земля появляется под ногами. Это мокрый песок. Я на берегу какого-то моря или океана, тихий прилив подходит ко мне и немного задевает мои ботинки. Берег полностью освещён луной, песок кажется серебристым, однако его освещает и зарево огня, которое идёт от огромного горящего корабля.

Линкор. Неописуемо красиво. Справа от себя я вижу стол с одним пляжным стулом и бутылкой коньяка с гравированным стаканом под него. Я сел на стул, налил в стакан горячительного и с глубоким выдохом, влил это в себя. Приятно и успокаивающе. Я один на песчаном берегу, как и мечтал со времён первого Ипра.

– Ночь прекрасна и прекрасным делает любые вещи, м? – женский, мягкий голос раздался сзади, что я очень не люблю.

– Я не мечтал о том, чтоб кто-то приходил в мой сон, – сказал я не оборачиваясь, наливая ещё один стакан коньяка.

– Так ведь я его и создала, – сказала неизвестная, и мне пришлось обернуться. Это была кобыла, схожая с Селестией. Правда она была её полной противоположностью. Если та была ярче солнца, то эта темнее ночи, а её рост был немного ниже меня. Её нагрудник и корона были из тёмных металлов, что довольно сильно украшало её.

– Да вы издеваетесь! Даже во сне не дают отдохнуть от говорящих лошадей! – сказал я и резко обернулся, выпивая ещё один стакан в один глоток.

– Моя сестра уже рассказала, как вы познакомились, – она издала короткий смешок.

– В полных подробностях и до единого слова? – спросил я с надеждой, что она рассказала про случай с гранатой

– Особенно мне понравилось, когда вы с ней поспорили о возможностях твоей связки «сучьев». Мало кто заставлял её так нервничать.

– Этого я и ждал от тебя. Нечего выказывать из себя богиню. В богов не верю со времён Галлиполи.

Она подошла ближе и села на круп рядом со мной, смотря на горящий линкор, дым от которого уходил в ясное, звёздное небо.

– Это уникальный сон, ибо таких других я ещё не видела, – сказала она с удивлением.

– Не думаю, что у вас существует линкоры. Зато у нас есть и горят они красиво. Хорошо, что он без экипажа, иначе мне можно было бы приписывать маньяка-убийцу, съехавшего с катушек во время войны.

– Война? У нас последняя война кончилась тысячу лет назад, – сказала она, глубоко выдохнув.

– А у нас война чуть ли не каждые несколько лет. Если не между странами, то в странах. И что, тысячу лет никто не покушался на вашу страну? Я бы гордился такими дипломатами, как ваши предки.

– Да нет. Селестия изгнала меня на тысячу лет, изгнав последнюю угрозу на луну, – сказала она с дрожью в голосе. А я тем временем хотел налить ещё один стакан, но у меня вылупились глаза от такого.

– Тебе больше тысячи лет? – задал я вопрос с очень большим удивлением.

– Да, и я младше Селестии, – она посмотрела на меня большими синими глазами, наполненные материнской заботой.

– Видимо, у вас законы жизни совершенно другие, раз живёте по тысячу лет и больше.

– Столько живут лишь аликорны, а их нынче только четыре: я, моя сестра, Каденс и Твайлайт, – их имена мне ни о чём не говорят, так что я пропустил ещё один стакан.

– И какие у тебя ощущения после тысячи лет тюрьмы?

– Я смирилась, ибо моя сестра ни в чём не виновата, я лишь хотела внимания, но это переросло все допустимые рамки.

– М-да. Несладкая тебе выпала доля, – сказал я, прикусив язык.

– Я смирилась, – повторила она с холодом

Взрыв. В линкоре, видимо, загорелась подсобка со снарядами, и весь корабль чуть не отправило в воздух, но он устоял на воде и продолжил медленно тонуть, испуская едкий чёрный дым. Неописуемо.

– Неплохое у тебя воображение.

– Не воображение, а воспоминания. Помню со времён фото с Ютланда. Мне один знакомый с флота их принёс. Тяжёлый немецкий корабль тонет и мой знакомый машет мне рукой на фоне заката. Иронично, когда одни спасают свою жизнь под тяжестью стали, другие улыбаются в камеру, смотря на всё это.

Я встал с кресла, взял бутылку со стаканом и присел рядом с принцессой, та лишь отреагировала ухмылкой. Вдруг я почувствовал, как стакан и бутылка с любимой жидкостью выходят из рук и летят в сторону кобылы. Она лишь улыбнулась, отлила в стакан половину и попыталась выпить. В этот же момент её глаза расширились, а сама она повернулась налево и выплюнула всё содержимое. Какое же добро пропадает! На фронте я бы уже ударил её в челюсть, но я вроде как не на фронте.

Вроде.

– Как ты вообще это пьёшь? – она непонимающе бросила взгляд на меня. Я не смог удержаться и засмеялся во весь голос.

– Легко и просто, легко и просто! – через смех и слёзы объяснялся я.

Взрыв. Линкор снова отдал взрывной волной, что лишь усиливало прилив. Я перестал смеяться и смотрел на зрелище.

Прекрасно.

Ночь тем временем уступала своё место рассвету, который окрасил небо в яркие оранжевые оттенки. Я встал и пошел в лес, который был позади берега. Это конец. Я обернулся и сказал:

– Пропустим как-нибудь вместе по стаканчику? – спросил я кобылу. Она лишь встала и приняла игривую позу, полузакрыв один глаз

– А у тебя видимо с первой встречи все серьёзно, м? – она игриво подмигнула.

– Ну уж извините, принцесса! Надо как-то осваиваться в этом мире, я тут надолго видимо.

– Я люблю сухое вино, запомни! – она сказала это с радостью. Я лишь промолчал. Неловкое молчание было несколько десятков секунд.

– Меня зовут Майк. Майк Гулд.

– Луна. Принцесса Луна, – она ответила с голосом, полным материнской заботы.

Я обернулся в последний раз и увидел, как Луна наблюдала за почти скрывшимся под волнами линкором. Я двинулся в лес и чувствовал с каждым шагом, как земля уходит из-под ног. Я просыпаюсь.

---

Я открыл глаза, ощущая полную безмятежность. Хочется снова заснуть и не просыпаться ближайшие несколько часов. Я повернул свою голову налево.

Резко встав с кровати, я чуть не выхватил свой револьвер из кобуры, но глаза успели привыкнуть к свету. Из-за того, что моё зрение лишь начало приспосабливаться к дневному свету, тёмная шерсть Луны показалась мне похожа на немецкую серую форму. Безмятежность полностью пропала, а Луна стояла и хохотала, прикрывая рот накопытником.

– Напугала? – сказала она сквозь смех.

– Не пытайся снова этого делать, иначе однажды я спущу курок прямо тебе в голову. Разорвёт быстро и без боли.

– Ладно, не буду больше, – она прекратила смеяться.

– И давно ты следишь за мной? Я вообще-то не очень люблю, когда над моей душой стоят.

– Да минут десять назад пришла. Я хотела тебя пригласить пойти со мной на вокзал, встретить личную ученицу Селестии. Освоишься и посмотришь, что тут и как.

– А Селестия что?

– Занята. Собрание аристократов или что-то в этом роде. Я и не пыталась разобраться, ибо это ужасно скучно.

– Согласен. Но и жить под снарядами – дело невесёлое, – сказал я с глубоким выдохом

– Так ты пойдёшь или нет?

– Дай хотя-бы поесть чего-нибудь, а то умру по дороге.

Я схватил пару яблок и груш, что лежали на корзине, которую ещё вчера принесла Селестия и положил их себе в подсумок. Всё равно стрелять не придётся. Я надеюсь.

– Шагом марш! – сказала Луна и открыла дверь.

После открытия двери мне показалась винтовая лестница, ведущая вниз, а также вид на прекрасный город на горе. Высокие башни, ворота и прочие блестящие вещи привлекают глаз. Но на всё это я не смотрю, ибо для меня это незнакомо. А вот грязь, кровь и привкус металла во рту… Испытываю себя не первый год.

Мы спустились и пошли по центральной улице города. Если бы не предыдущий день, скорей всего, я бы сейчас устроил перестрелку. Огромное количество разноцветных кобыл и жеребцов, но при этом имеющих своё общество. Кто-то продаёт шляпы, кто-то разговаривает на отвлечённые темы, а кто-то просто гуляет и наслаждается видом. Также тут есть ярмарка, на которой можно купить всё. По крайней мере, конца этим торговым рядам не видно. Проходящие пони были мне по грудь или около того, и все оборачивались к нам, но ни слова не произнесли. Видимо, Луна была этаким невидимым щитом от всех, кто только что увидел то, что никогда не видел.

Меня.

Солдата в английской форме, с немецким оружием наперевес и револьвером в кобуре.

Многие лишь строили вопросительные лица, но через несколько минут теряли интерес, как только мы терялись в очередном повороте ярмарки. И вот видна железная дорога и перрон, где толпились пару пони. При виде принцессы они быстро забежали либо в поезд, что приехал только что, либо в сам вокзал.

– Королевский титул пугает пони, – объяснила она

Из поезда вышли шесть пони. Две с рогом, причём у одной из них были крылья как у Селестии и Луны, но цвет был другой – лавандовый, два пегаса и просто две лошадки, без особых отличий от нормальных особей. И один… я даже не знаю, ходячий на задних лапах дракон.

Ну и цирк.

Правда, на драконе было четыре чемодана. К чему это всё я не пойму, но выглядит тяжёлым. Пони с лавандовым цветом пыталась поприветствовать принцессу, но лишь увидела меня – в рот воды набрала. Я лишь быстро подошёл к дракону и взял два чемодана, которые оказались не слишком тяжёлыми. Оружие пришлось оставить висеть на груди, что небезопасно, ибо может выстрелить, либо в самый нужный момент не оказаться у тебя под рукой. Дракон лишь поднял голову и немного удивился, но ему было теперь легко.

– Спасибо, приятель, – сказал он с улыбкой на лице. Другие до сих пор смотрели на меня с удивлением и небольшой опаской. Особенно пони с оранжевым цветом шерсти. У неё на голове была шляпка, а во рту колосок. Прямо деревенщина из Техаса. Видел я таких, быстро ломались.

– Это Майк. Майк, это та самая ученица Селестии, – она указала кивком головы в сторону лавандовой пони.

– А другие я так понимаю за компанию? — сказал я, окинув их всех взглядом. Они продолжали молчать.

– Луна, ты их хотя бы заставь говорить, а то молчат как проклятые, – в ответ на это Луна начала перечислять всех поимённо:

– Это Пинки Пай, это Радуга Дэш, Эплджек, Рарити, Флаттершай. А аликорн – Твайлайт Спаркл. Личная ученица Селестии.

– Ну вот и познакомились, – сказал я.

И тут первой голос издала пони с синим цветом и радужной гривой. Красят их что ли?

– Впервые вижу таких. Ты из каких краёв, салага? – последнее слово меня хоть и не особо задело, но желание сломать ей челюсть зародилось в глубине души.

– Я тоже таких вижу не каждый день, ибо у меня лошади не разговаривают. И ещё раз назовёшь меня салагой – будешь расхлёбывать последствия, – сказал я с угрозой.

– Пф, нашелся мне герой, – фыркнула она.

Тут свою возможность говорить обнаружила и оранжевая пони.

– Ты, я так понимаю, тут впервые? – она спросила с вопросительным лицом.

– Можно и так сказать.

– Мистер, а можно попросить вас нести эти чемоданы очень осторожно. Просто в них очень красивые и нужные мне наряды, – сказала пони с фиолетовой гривой и белым цветом тела.

– Не волнуйся. Не пропадут.

Тут дракон снова проявил себя

– Я, конечно, понимаю, что Майк – парень хороший, но можно мы уже пойдём дальше? Нести кучу самоцветов и не есть их терзает мне аппетит.

Сзади послышался взрыв пушки, и сверху посыпались конфетти. Я обернулся и увидел, как розовая пони использовала нашу невнимательность, чтобы пронести пушку со времён Средневековья, успеть написать «Приветствуем!» на огромном плакате и принести торт. Правда, пара минут для этого – слишком малый срок.

– Пинки! – пони с лавандовым цветом осуждающе посмотрела на неё.

– Что? Это же надо отпраздновать! – она лишь достала граммофон, но лавандовая пони убрала всё это при помощи магии. Так бы гранаты на фронте убирать да снаряды, так ей бы цены не было.

– Извините за такой приём, мистер Майк, – ответила лавандовая пони.

– Просто Майк. Не терплю высокого обращения к себе.

– Прости, в общем. Она всегда такая, – она лишь посмотрела в сторону пони-пружины, которая лишь прыгала на месте, будто под музыку.

– Да я вижу. Со своими тонкостями, в общем.

Дракон опять начал ворчать

– Понимаю, что знакомство – это весело, но можно пойти вперёд? – лишь он это сказал, как с крыши поезда послышался удар. Огромная собака в жилете с камнями в виде украшений встала во весь рост

– Никуда вы не пойдёте, пока не отдадите камни, мелкие! – сказал он, выстраивая гримасу опасности.

Как же вы мне все надоели. Я положил чемоданы на пол и взял с груди своё оружие и направил на него.

Я отвёл затвор назад, из-за чего патрон вылетел из патронника.

Он лишь спрыгнул вниз на перрон в метре от меня. От него пахло чем угодно, но приятным это назвать нельзя. Трупы и то лучше пахнут.

– Ты хочешь кости себе сломать, малявка? – он оскалил зубы.

– Давайте решим это всё спокойно, без драк! – закричала лавандовая пони. Разговоры, разговоры. У меня есть более «консервативный» способ решения данной проблемы.

– Отдайте сундук с самоцветами и можете жить спокойно, – его требования вызвали нездоровую реакцию пони с белым окрасом, Рарити вроде её имя. Она чуть ли не упала в обморок. Ситуация накаляется

– Никогда! – Рарити лишь успела выкрикнуть это, прежде чем окончательно потерять чувства.

– Отдавай или убегай! – закричал пёс.

Мне это надоело.

Он пытался ещё что-то сказать, но вонзившийся прямо в его брюшную полость нож остановил его. Штык вошел наполовину, ибо дальше мешал идти ствол. Разогревать его пока рано.

– Пошел отсюда, тварь! – закричал я ему прямо в лицо. Он лишь оттолкнул меня и встал во весь рост. Живучая скотина.

– Ты сам подписал себе приговор, – он замахнулся огромной лапой.

Я уже услышал, как сзади попытались что-то с этим сделать, но ни он, ни кто-либо другой не успел что-либо сделать. Очередь разразилась как гром среди ясного неба. Вдруг она прекратилась.

Заклинило, скотина!

Но даже этого было достаточно. Пёс резко отпустил свою лапу вниз и упал на колени. Я всунул штык в его шею, дабы удостовериться полностью. Он дрогнул, а его глаза расширились. Я вытащил нож и увидел лишь капли крови, что стекали вниз. Он упал полностью. Кровь вырвалась брызгами из его тела, которое уже телом и не назовёшь. Это решето, пробитое насквозь несчётным количеством пуль. Это событие лишь напомнило, кто я такой. Я –солдат. Я призван убивать, и с этим ничего не поделаешь. Другие же наблюдали за этим с открытым ртом. Остальные пони растворились в неизвестности. Наблюдать за трупом, особенно которого убили прямо на твоих глазах впервые – зрелище трудное. Но ты привыкаешь. Но они – гражданские. Они никогда этого не забудут и никогда не привыкнут.

– Надо избавиться от трупа, а то если от него воняло хуже, чем от мертвеца, что будет когда он начнёт разлагаться? – сказал я в полную пустоту.

– Как ты можешь так легко говорить об этом?! Ты убил живое существо! И не комара или кого-нибудь такого, а мыслящее и говорящее, – лавандовая пони чуть ли голос не сорвала, крича на меня.

– Я на своём веку много трупов увидел. Да даже не на веку, а в четыре года. Мне не привыкать, – ответил я без эмоций, – так вы труп убирать будете, или как?

Никто не ответил.

Что же. Добровольцев нет, так что труп придётся тащить мне. Слава богу, что мы на перроне, причём где кончается город. Очень удобно его будет закопать.

Я взял его под лопатки и понёс, но весит он неплохие такие килограммы. Меньше жрать надо.

Я спустился с перрона, смотря на группу пони, что наблюдает за мной, не сходя с места. Луна же смотрела скорей с интересом, нежели с ужасом. Ей же больше тысячи лет, вряд ли она трупы не видела.

Вот я его донёс до тихого и малозаметного окончания горы под высоким деревом. Тут будет удобно выкопать ему могилку и похоронить со всеми почестями. Железный крест будет тебе, первой степени!

Я достал маленькую сапёрную лопатку из своего заднего чехла для неё. Хоть и война стала манёвренной, сапёрная лопатка – твоя мать, отец и злобный капитан, который хочет, чтобы окоп был выкопан в ближайшие минуты. Она поможет тебе, если штык застрял во фрице, как проклятый, а, следовательно, и оружие, а револьвер заклинил или опустел полностью. На ней даже можно яйца готовить. Но это уже непрямое назначение.

Яма понадобилась довольно крупная, ибо пёсик-то размеров не маленьких. Я копал её пару часов, успел вспотеть. Я бросил труп в яму и забросал землёй. Я нашел крестик, что хранил для таких случаев. Немцы тоже люди, причём люди отчаянные и довольно приятные в общении.

Познай врага изнутри, и ты сам станешь врагом для себя.

Я сорвал две палки от дерева, соорудил крест и на его верхний конец положил крестик. Всё равно не верю в Бога.

– И да успокоится душа твоя, – промолвил я.

Я нацарапал на кресте надпись: «Et mortuus est cum honore».

Погиб с честью.

Скука на фронте можешь принимать разные формы. Кто-то играет в карты, кто-то бегает за линию фронта за продуктами и девушками лёгкого поведения, кто-то просто спит. Я же немного подучивал языки, ибо самому интересно.

– Они впервые видели, как кто-то умер, – Луна опять подкрадывается сзади. Надо будет её проучить.

– Я понял по их физиономиям. Ты же не впервые, да?

– Это не первый раз. Он и не последний, – ответила она с грустью.

– У меня их будет ещё много. Главное, чтобы я сам не стал одним из них, – ответил я, смотря на уже засыпанную яму.

– Пошли назад. Там ещё лужа крови осталась, надо её вытереть, а то будет пугать всех мимо проходящих. Хотя я думаю, что девчонки сами уже её вытерли.

Мы пошли обратно на перрон, но ни лужи, ни шестёрки уже не было. Поезд уехал в неизвестном направлении, оставляя следы в виде чёрного дыма. Мы пошли обратно на ярмарку, где, оказывается, проводится какой-то конкурс. Скорей всего красоты, ибо платьев, сияющих сильнее прожекторов, просто несчётное количество. Там же была и та шестёрка, которая была занята приготовлением к нему. Мы решили пройти мимо них, ибо шок должен пройти и без нас. Тем более, что их не испугал сам труп, а мой способ решения проблемы. Если бы они шли по улице и увидели мёртвое тело, они бы разве что ахнули. Видимо, решение проблем силой у них очень сильно не приветствуется. Это хорошо, что ещё можно сказать?

Я и не заметил, как мы дошли до башни. Что я заметил, так это то, что она обросла лианами и мхом. Не убирают видимо лишь ради вида. Выглядит действительно неплохо. Мы поднялись на самый верх, откуда открывался прекрасный вид на всё. Даже на то дерево с могилой. Теперь будет мозолить глаза.

– Если я тебе понадоблюсь – пройди через мост и постучись, – ответила она, а я не понял.

Я наклонил голову направо и увидел, что из-за открытой двери я не видел моста, соединяющего две башни, что я видел с балкона. Удобная система, но учитывая, что башни уже покрыты мхом, я могу только уповать всех имеющихся богов, что мост не рухнет.

– Буду спать, ибо ночью надо будет хранить мир на этой земле, – она развернулась и пошла по мосту.

Я зашёл в свою башню.

Мне уже начинает казаться, что я тут живу.

Желудок резко издал протяжный звук, напоминая о несъеденных грушах. Я достал их из подсумка, немного прочистил рукавом и откусил большой кусок. Вкусно, что уж можно больше сказать. Было около полудня, так что надо будет сходить на кухню. Может быть, у них есть чем горло промочить. Возможно долгой выдержки.

В дверь постучали три раза, через ровный промежуток времени. Я уже даже знаю, кто это.

– Можно войти? – знакомый голос раздался из-за двери. Селестия.

– Заходите, – я открыл дверь и пропустил её внутрь.

– Как прошла встреча с моей ученицей?

– Ну как сказать… – я запнулся, не зная что сказать. Соврать я не могу, ибо Твайлайт может сама всё рассказать, а преуменьшать тут не получится.

– Если были проблемы с некоторыми – я понимаю, – она посмотрела на меня с довольно милым взглядом. Их видимо учат этому.

– Ну, встретили-то нормально, но вот вмешался какой-то пёс. Пришлось подрезать ему хвост, – при этих словах лицо Селестии приняло очень озадаченный вид. Как будто ей зачитали смертный приговор и сказали, что он будет приведён в исполнение прямо сейчас.

– В каком смысле «подрезать хвост»?

– Если хочешь понять, то я могу показать тебе его могилку. Сделал, конечно, кривенько, но с изюминкой.

Лицо Селестии приняло такой вид, что описать невозможно. Она была готова выпустить огонь из своих глаз и сжечь меня заживо.

– Ты убил его прямо на её глазах? – она спросила меня с последней надеждой.

– Да, причём штыком. Пришлось сделать последний удар в шею, дабы убедиться, – сказал я, как при сдаче рапорта. Бывали такие моменты.

– Ты же понимаешь, что такое у нас очень сильно не приветствуется?

– Я знаю, что вам всё равно на труп. Вы вините меня в том, что я не договорился с ним. Но это его проблемы. Мы пытались его уговорить, но он не поддался. Так что пришлось применить грубую силу.

– Я не хочу больше говорить с тобой, – она вышла и громко хлопнула дверью, ещё громче стуча копытами о мраморный мост. Ещё и Луну расспрашивать будет. Они вроде как сёстры, может быть договорятся.

Я тем временем вспомнил, что стою с грушей в руке. Мякоть уже успела изменить свой цвет, так что я резко съел ещё один кусок, оставляя лишь стебелёк. Тут нет мусорного ведра, так что я просто выкинул это в окно, скорей всего убивая очередного червяка у подножья горы. Трагедия, да какая!

Я решил, что мне уже надоело здесь находиться, так что я пойду на кухню. Сухое вино, м? Что же, охота начинается! Но сначала нужно проверить, почему оружие заклинило. Я посмотрел на затвор, но застрявшей гильзы там не было. Отсоединил магазин, но и там не пусто. Примерно половина. Я решил оттянуть затвор назад и не обнаружил вылетающего патрона. Видимо, магазин не подал патрон в патронник. Проблема барабанных магазинов, которые никто не любит, но что поделать?

Я отсоединил магазин и снова обратился к подсумку. Патроны лежали в количестве тридцати двух штук в одном пакетике, у меня осталось четыре с половиной. Мало конечно, но здесь стрелять особо не приходится. Я открыл один пакет и начал вставлять патроны. Пятнадцать патронов вошли в магазин, а шестнадцатый я вставил в патронник. Четыре пачки патронов и три заполненных магазина. Вот теперь можно и идти.

Я выбежал и сразу пошёл рывком по лестнице вниз, попутно пытаясь не споткнуться. Я вышел на дворик перед башней и обнаружил огромный замок, прямо манящий своими размахами. Я попытался зайти внутрь через огромные ворота, но попытка была пресечена стражниками. С копьями и бронёй. Видимо, развитие здесь остановилось на Средневековье.

– Пропустите, мне нужно попасть на кухню, – они лишь продолжали тупо смотреть вперёд, но я чувствовал, что раньше они таких как я не видели, так что любое давление на них и они побегут галопом отсюда. В прямом смысле.

– Пропустите я сказал, а то я придётся идти через ваши головы, – они никак не отреагировали, однако я уже слышал, как бьются их сердца. Неизвестность устрашает, а неизвестные тебе существа — тем более.

– Вы сами напросились.

Я начал замахиваться кулаком над правым стражником, который приготовился к атаке сверху, но я резко ударил его по ноге и заставил упасть на колени, попутно подставляя своё колено, чтобы это падение запомнилось ему надолго, причём воспоминанием будет служить разбитая к чёртовой матери челюсть. Я нанёс последний удар кулаком ему в морду, от чего он упал на землю. Второй же даже не пытался что-либо сделать и убежал. Хотя бы не кричал, а просто убежал.

«Ну и салаги. Вот что происходит, когда тыловые крысы и фронтовики встречаются», – промолвил я самому себе

Я открыл ворота при помощи дверной ручки, удивляясь, как оно не защищено ловушками, магией и прочими удивительными фольклорными вещами. Эти ворота вели в огромный зал, где на выбор было несколько дверей. Решил проверить самую ближнюю ко мне правую дверь и удивился, насколько сильно мне повезло.

Вот и кухня.

Она была наполнена поварами, которые что-то готовили. Пахло приятно и успокаивающе. Повара при моём виде остолбенели. Лишь один повар не увидел меня, так как был чем-то очень серьёзно занят. Я лишь спросил:

– Где тут можно найти сухое вино? – я спросил громко на всю кухню, хотя она была не очень большой. Тот повар лишь поднял бровь и сказал:

– Слева от тебя. И ещё: кто вы такой, мистер? – он обернулся и присоединился к другим поварам, наблюдающих меня.

– Спасибо.

Я открыл довольно большой шкаф, в котором валялся чай, кофе и другие ингредиенты для приготовления напитков. Лишь в самом низу была бутылка сухого вина с надписью «На худой конец». Я взял бутылку и сорвал бумажку с надписью, которая была посажена на клей. Я выкинул в мусорное ведро, стоящее рядом со шкафом и обернулся обратно на поваров. Они до сих пор стоят в этих же позах, что и пару минут назад. Я осмотрел кухню и нашел два бокала для вина, которые мне и требовались, взял их с полки и положил в подсумок. Я прошёл мимо одного повара, немного задев его голову своим локтём. Он немного дёрнулся, но остался непоколебим. Стоял как вкопанный.

Я спокойным шагом пошёл к двери, на выходе сказав:

– Спасибо за всё, удачи в работе.

Я вышел из кухни обратно в холл. Я решил взвести курок револьвера, ибо последствия от побитых охранников могли прибыть в любой момент.

– Привет, «салага», – голос раздался из противоположного конца холла, чьим обладателем была Эплджек. Она-то что тут забыла?

– Тебе повезло, что ты на другом конце коридора. Как там твои подруги? Строят планы по моему перевоспитанию? – спросил я с иронией.

– Они потихоньку приходят в себя. Настолько ошеломлёнными я их не видела. Вообще.

– Пожелай им от меня здоровья.

– Ты ведь понимаешь, что они это воспримут как насмешку?

– Пусть воспринимают, как хотят, но я им искренне желаю, чтобы их шарики не заехали за ролики, – лишь сказав последнее слово, я обернулся и пошел к воротам, дабы выйти.

– Удачи.

Я открыл ворота и обнаружил себя окруженным. Прямо передо мной стояла во весь рост Селестия и охранников на быстрый взгляд этак тридцать или больше на расстоянии пятнадцати метров. Прямо в этот момент передо мной на скорости истребителя приземлилась Радуга.

Выпендрёжница хуже шута. Селестия начала говорить:

– Майк, вы обвиняетесь в нападении на государственных служащих, а также краже собственности из дворца. Вы имеете.. – она не успела договорить.

Я резко выхватил револьвер и выстрелил вверх, от чего все прикрыли уши. Селестия в их числе. Радуга же попятилась назад, видимо, боясь получить пулю в лоб.
– Я не собираюсь оправдываться. Их вина, что меня не пропустили, да и побил я всего одного. Их готовили к этому. Они не выполнили своих воинских обязанностей и должны быть наказаны муштрой. Долгой и по правилам, – приговор был озвучен.

Все молчали, а я пошёл вперёд, прямо на Радугу. Я видел страх в её глазах, но когда на неё смотрит вся королевская гвардия и сама правительница –отступать нельзя. Она выпятила свою грудь, расправила крылья и встала в воинственную позу. Стоит ли говорить, что просто ударить её в морду за моё оскорбление было легко и очень желанно?

Но я просто взял и обошёл её, издав громкий смешок. Но впереди был более сильный противник. Селестию не обойдёшь и не ударишь. Ты, конечно, можешь попробовать, но твои рёбра слишком быстро вонзятся в лёгкие. Я попробовал обойти Селестию справа, но охранники выставили копья вперёд. Не побоялись. Учитывая их прошлых товарищей, я бы им медаль даже дал. За храбрость.

– Ты никуда не уйдёшь, пока мы с этим не разберёмся, – сказала мне Селестия, до сих пор смотря на ворота. Ситуация накаляется.

– Нет, уйду, – резко выстрелив воздух, охранники снова прижались копытами к ушам, что позволило мне протолкнуть их и пройти под арку, разделявшую замок и весь остальной город.

Я обернулся и увидел, что охранники готовы пуститься в атаку, так что я взял с ремня своё основное оружие и направил на них, а бутылку вина я положил в подсумок, который оказался слишком маленьким, но пока сойдёт. Селестия же лишь смотрела на меня без эмоций.

– Да ладно тебе, Селестия. Они же в полном порядке уже, их жизни ничего не угрожает. Может, закончишь этот цирк? – сказал я с умоляющим тоном. Она подняла голову вверх.

– Разойдитесь по своим постам, я поговорю с ним, – её решение было как гром среди ясного неба. Хотя учитывая два последних выстрела, среди ясного неба это точно не назовёшь.

Охранники быстро разбежались кто куда. У каждого свой пост по всему замку, а он огромный. Очень. Я бы потерялся в нём без взрывчатки или личного поводыря. И вот мы остались одни, лишь Радуга напоминала о своём присутствии маханием крыльев.

– Больше никогда так не делай, никогда. Это приводит высшее руководство в шок и они могут наделать такого шума, что целый год будут ходить слухи о том, что меня подменили, убили или свергли. В общем, хорошая пища для фантазий, – сказала она и опять включила свой материнский взгляд. Ей бы в театре играть.

– Так ты приказ выпусти или выдай мне особенный предмет, который будет мне пропуском. А то тратить патроны для побега – дело недешёвое.

Она поднесла левое копыто к виску и спустя пару секунд телепортировалась. Остался только я и Радуга. Она смущённо на меня посмотрела, и я уже чувствовал, как она хотела просто взять и улететь отсюда как можно дальше.

– Лети отсюда, чтобы я тебя больше здесь не видел, – она посмотрела на меня с укором и улетела ввысь. И не возвращайся больше.

Тем временем я остался один. Охранники разбежались, Радуга улетела и я надеюсь, что далеко. Селестия, похоже задерживается.

Звук за спиной.

– Вот тебе значок, – она снова не успела договорить, ибо я выстрелил прямо ей под ноги. Она такого не ожидала.

– Я не пойму, это так сложно понять? Не появляйтесь за моей спиной и не издавайте странных звуков! – я заорал на Селестию во всё горло, – так и до убийства недалеко!

– Извини, – она опустила взгляд в землю.

– Давай быстрей, что ты там принесла, – я посмотрел, что она держала прямо за собой, левитируя данный предмет. Какая-то красная звезда. Она случаем не в Россию бегала? Там ведь сейчас гражданская война между коммунистами, белыми и ещё какими-то группировками. Россию захватить могут только сами русские, причём попутно уничтожая самих себя и оставляя страну в полной разрухе.

– Вот тебе знак отличия. Эту звезду носит только капитан королевской гвардии, так что тебе будет позволено ходить по замку без каких-либо ограничений. Не злоупотребляй этой властью, иначе будешь расплачиваться сполна, – это она сказала с угрозой в голосе, способная напугать тигра. Но я-то знаю, какова Селестия на деле.

– Спасибо, а теперь извини, мне надо идти. Удачи, – я повернулся и пошел обратно к своей башне.

Я смеялся со всей этой истории. На одного закалённого солдата бросили целую роту королевской гвардии. Да им бы даже батальона не хватило, учитывая их оружие. Хотя, может быть там есть маги, которые бы на меня послали заклятие, кто знает.

Я поднялся по лестнице и увидел Луну, следящую за тем самым местом, где и произошла вся эта история. Услышав звуки тяжёлых сапогов о мрамор, она повернулась ко мне. Увидев меня, она сначала села и просто смотрела на меня. После она упала на спину и начала смеяться во весь голос, будто она сейчас умрёт от смеха.

– Ну и шум ты навёл! – она сказала это отрывисто, прерываясь на смех. У неё даже началась нехватка воздуха.

– Я что ли виноват, что у вас охрана глухая, которая приказы не слышит? – я лишь мог удивляться всему, что произошло за все последние дни и часы. Попал в неизвестный мир, в мир, где логика моего родного не особо соотносится. Зато есть алкоголь. Если он есть, то мне спокойно. Пьяным я всё равно практически никогда не появлялся на глазах, ибо чтобы ввести меня в такое состояние, нужно действительно постараться. Чтобы приготовить такой напиток, нужно туда только спирт и добавлять. Без добавок.

– Ладно, пошли внутрь, а то умереть от смеха хочется хотя бы у себя в покоях, – после этих слов она встала и пыталась сдержаться от смеха, но смешки продолжались.

Мы зашли к ней в покои. Я закрыл дверь и оказался в примерно таких же апартаментах, как и у Селестии, только всё было в тёмных тонах.

Видимо, они как два светила, только всё время вместе. Прямо две противоположности, но имеющие родственные связи.

Я достал бокалы из подсумка и положил их на стол, что был поставлен прямо между двумя креслами. На одном из кресел лежало одеяло, вышитое из чёрной ткани. Она видимо любит цвет ночного неба, но это и не удивительно. Ночная принцесса должна любит своё время суток, иначе она непригодна для выполнения своих обязанностей.

– Я смотрю ты всё-таки запомнил, что мне нравится? – она игриво подмигнула.

– А другого и не было, – ответил я с сухостью и начал разливать вино по бокалам, – к тебе, кстати, Селестия не заходила случаем?

– Заходила и спрашивала про тут случай на вокзале. Cказать, что она была потрясена – ничего не сказать. Ты бы видел её лицо.

– Скажем так, я был первый в её списке посещений, – я разлил вино по бокалам и сел в кресло. Луна присоединилась ко мне.

– И как это всё прошло? – она отпила треть всего бокала. Довольно неплохой глоток, учитывая то, как её сестра любит растягивать.

– Я попытался это хоть как-то смягчить, но либо я не умею врать, либо сама ситуация из ряда вон выходящих, – я выпил половину бокала, наслаждаясь вином.

– Я даже не знаю, как смягчить такую ситуацию, учитывая, что она происходит не то, что не каждый день, не каждое столетие! – довольно громко сказала она последнюю часть. Я удивлён, что трупы у них появляются довольно редко. Это же как у них еды и места хватает для всех?

– Так что я сказал ей всё по правде, без вранья, – я взял и допил половину, которая оставалась в бокале. Надо налить ещё один стакан.

– М-да уж. Она ведь меня даже винила в том, что я не остановила тебя или того пса. Больше не повторяй этого, – она повернулась ко мне и посмотрела в мои глаза взглядом, каким не смотрит ни один ребёнок, когда ему грустно.

– Если я увижу опасность – моё оружие всегда при мне. Заряжено и готово к стрельбе, – я вспомнил, что мой револьвер наполовину пуст. Я жадно выпил весь бокал, чуть ли не проливая красноватую жидкость на штаны.

– Полегче пей, так и подавиться можно, – она хихикнула, прикрывая смех глотком.

Я достал револьвер и провернул барабан, высунул его из положенного ему места и потряс вниз. Три гильзы с характерным запахом пороха упали мне на колени. Надо будет их выбросить, ибо бесполезны. Я посмотрел в свой левый подсумок, где лежали спидлоудеры для револьвера. Для револьвера у меня осталось только три. Я достал оставшиеся три патрона и вставил новые, заряжая револьвер полностью. Я вставил барабан обратно, и провернул его. Взводить курок пока ещё рано, но держать его под рукой нужно. Спать без возможности быстрого реагирования на постоянно меняющуюся обстановку невозможно. Помирать всё-таки не хочется.

Луна смотрела на всё это с интересом, но это всё закончилась, и я стал подбирать гильзы для их утилизации. Я подобрал две гильзы со своих бёдер, а где третья?

– Ты третью гильзу не видела? – спросил я, оборачиваясь к ней.

– Нет, не видела, – я чувствую фальшь. Может быть, при помощи магии она спрятала гильзу, но это на её совести.

– Выкинешь её, если найдёшь, а то пахнуть порохом – не самая лучшая идея.

– Конечно, – она понимающе кивнула и продолжила дальше пить вино.

Я поднялся с кресла и пошёл в её спальню, где всё-таки было мусорное ведро. Там даже ничего не было, но оставлять гильзы в мусорном ведре – идея не самая лучшая. Тогда на выход приходит второй вариант – окно. Я открыл окно, почувствовав холодный ветер. День близится к концу, но для меня он уже окончен. Я посмотрел на своё оружие, замечая красный оттенок на конце штыка. Надо будет смыть кровь.

Я выбросил гильзы, и они полетели вниз, разбиваясь о землю. Ставлю всю Бельгию – их там никогда не найдут. Я повернулся и посмотрел на потолок, находившийся над кроватью. Он весь был в звёздном небе. Такой красивый.

– Не прекрасно ли это? – она спросила, направляя свой взгляд в звёздное небо.

– Очень, – я ответил и тут же посмотрел на неё, – у тебя есть платок какой-нибудь, надо смыть кровь.

– Вроде как был на камине, сейчас посмотрю, – она удалилась в прихожую, куда последовал и я.

– Вот, держи, – она вложила мне в руку платок с вышитой луной. Красивенько. Даже портить кровью его не хочется.

Я присел на кресло, открепил штык от оружия и начал его очищать от следов крови. Кровь на удивление довольно быстро стерлась, перекидываясь с ножа на платок. Теперь луна была кровавой. Не смотрится особо красиво.

– Лови, – я кинул прямо в её лицо платок. Она конечно его поймала, но её лицо выдало вопросительную ноту, – хорошо, больше не буду.

Она посмотрела на платок, где была луна. Она глубоко вздохнула и ушла в свои покои, оставляя платок на камине. Я пошел за ней.

– Надо поднять луну, – она сказала это, закрывая глаза и максимально сосредотачиваясь. В ответ на сияние её рога светила начали меняться. Вместо красивого и мягкого солнца появилась тёмная и холодная луна. Учитывая, сколько я уже тут, я уже ни разу не удивлён тому, что светила управляются двумя сёстрами. Удивление пройдёт у каждого, нужно лишь время. Тоже самое и со страхом на войне. Правда страх не уходит, а лишь консервируется на самых глубоких слоях твоей памяти, выходя после боя и пропадая вместе со всеми теми, кто погиб от осколков и пуль.

– Я пойду тогда к себе, удачи, – она не обратила внимание на это. Она лишь продолжала смотреть на луну. Надо оставить её одну.

Я тихо повернулся лицом к камину, попутно смотря на кресло, где сидела Луна. И там я увидел ту самую гильзу. Я повернулся, но она до сих пор смотрит на свою звезду. Я оставил гильзу на месте и пошёл к выходу, закрывая дверь как можно тише. Теперь я один на холодном воздухе.

Я посмотрел назад и наверх. Сегодня полная луна, а это удивительное событие с точки зрения красоты. Я обернулся и пошёл по мосту, смотря на засыпающий город. Пони стали закрывать прилавки, спешили домой и просто ходили по ночному городу. Я прошел к своей двери и открыл её, не наблюдая ничего, кроме темноты, которая была в прихожей. Пройдя в спальню, я проверил револьвер, издавая щелчок барабана. Полностью заряжен.

Я залез под одеяло, ощущая его теплоту и забываясь в нём.

«А ведь вино я так и не допил!»

Das Herz verbrannt

Im Schmerz verbannt

So ziehen wir verloren durch das grauen Niemandsland