Сборник драбблов

4.4. Проекция сексизма

Предупреждение: 18+, групповой секс.

Селестия, резко выпуская ноздрями воздух на каждом выдохе, отбила маршеподобную дробь шагов в свою спальню и захлопнула дверь на замок, как только в неё вползла Луна с низко опущенной, как у провинившейся школьницы, головой. Долгое время старшая сестра просто смотрела на неё, поджав губы и с нечитаемым выражением перебегая взглядом с одной детали облика на другую: двигавшиеся по сотне разных направлений всклоченные пряди гривы и хвоста, решето укусов — даже не засосов, сразу укусов! — на шее, пущенные насмарку старания модельеров в виде в хлам развороченного платья.

— Впервые за тысячелетия, — пугающе низким голосом, словно забыв свою кобылью сущность и оставив только альфью, произнесла Селестия, — я не нахожусь, что сказать.

— Мне очень…

— Нет, Луна, тебе не жаль и не стыдно.

Омега отшатнулась, когда золотой телекинез вдруг объял все предметы в покоях, но Селестия просто внезапно раздвинула их и расставила вплотную по периметру стен, оставив на местах лишь ковры. Луна моргнула, не поверив, сколько пространства сразу освободилось, несмотря на кажущуюся практичность обстановки, но долго удивляться ей не пришлось: старшая сестра мгновенно пустилась ходить по расчищенному кругу, яростно жестикулируя и всплёскивая исполинскими крыльями.

— Если бы тебе было стыдно, — кипятилась она на повышенных тонах, — ты бы даже в зародыше не допустила мысль появиться перед светом всей Эквестрии и окрестных стран, демонстрируя богатство своей сексуальной жизни! Если бы тебе было жаль, тебе было бы жаль сразу усилия всех организаторов, дизайнеров и спонсоров!

— Немного — было…

— Неужели ты не могла сначала сказать об этом мне? Думаешь, мы не нашли бы приличный, социально приемлемый выход? Мы, два величайших дипломата и оратора в мире?

— Ты бы приказала убить Сомбру, только узнав, что он вернулся! — ощетинила шерсть на холке Луна, но она не была альфой и сделалась тем самым похожей скорее на ёжика, чем на волка или льва.

— Да я обоими копытами была за ваш союз! — потрясла этими самыми копытами у своей груди Селестия. Её крылья в эмоциональном переизбытке размахивали во всех направлениях так лихо, что экстренная перестановка в комнате мигом сделалась целесообразной. — Если бы я хотела всерьёз убить его, я бы сделала это ещё во льдах Кристальной Империии тысячу лет назад! А я ради того, чтобы вы были вместе, отказалась от выгодного политического союза и косвенно допустила уничтожение одной из самых величайших культур в истории! За кого ты меня держишь, за Тиранолестию?

«За тираннозавра», — пришла на ум тупая шутка от стресса, когда Луна присмотрелась к диковинной позе сестры, и ей пришлось спешно отвести взгляд и чуть надуть щёки, чтобы не разразиться истеричным хохотом. Селестии же было не до смеха. Громко поставив передние ноги обратно на пол, она продолжила протаптывать в прочном деревянном полу колею:

— Но ты, видимо, не осознаёшь всю серьёзность того, что натворила. Да, никто не в силах перебороть истинность; к Дискорду улетевший в трубу бюджет, и даже обмороки тех пожилых леди тоже замнём. Ты понимаешь, какой пример ты подала своей выходкой? Ты вообще представляешь, сколько поводов для дискриминации преподнесла? «Альфье государство» уже давно является моей головной болью — и сейчас своей выходкой ты развязала им ноги с их суждениями!

— Что за «Альфье государство»? — не поняла Луна.

— Радикальное движение, согласно мнению которого я, как старшая сестра-альфа, должна держать тебя, омегу, в полном контроле и подчинении. Равно как и все альфы должны поступать со всеми омегами. Проще говоря — откат в средневековье, когда омеги были предметами мебели и могли делать только две вещи: поднимать хвосты и рожать жеребят. Что же выходит? Они были правы? Я действительно должна была посадить тебя на цепь и заковать в пояс целомудрия?

— Не уверена, что их воспринимают серьёзнее, чем кучку кудахчущих фриков, — пробормотала Луна.

— Да, но ты — первая омега королевства! — топнула копытом Селестия. — На тебя смотрят и равняются все маленькие омеги, да и взрослые тоже, а сейчас ты на всю страну продемонстрировала, что изменить жениху прямо в день свадьбы и явиться со всеми доказательствами этого не просто как ни в чём не бывало, но ещё и по-настоящему демонстративно — норма! Луна, ещё раз: о чём ты думала? Ты вообще думала?

— Я думала только о том, что не могу выйти замуж за Фаринкса. И никогда не могла.

Селестия издала ревущий стон, накрыв рогатую голову передними ногами:

— И ты устроила весь этот спектакль, всполошила свет Кэнтерлота, подняла на уши чейнджлингов и просто позволяла всему плыть по течению, хотя с самого начала знала, что всё это… всё это… что это, раздери меня хаос, было, Луна?! Это не получится даже обернуть шуткой! Ты влезла в грогарову политику!

— Я не знала, что Сомбра жив! — воскликнула та в ответ. — Если бы…

— Я не желаю ничего слушать, — проскрипела зубами Селестия, массируя виски. — Поверить не могу, что моя сестра, с таким же опытом, как мой, позволила нечто подобное! Впервые за столетия я в ярости, и у меня не хватает зла, чтобы выразить это! Мне хочется одновременно поставить тебя в угол и отправить обратно на луну — вот до чего ты меня довела! Я не ожидала от тебя такой редкостной тупости, я не могу сказать по-другому, и невероятно в тебе разочарована.

Тихое тонкое «прости» заглушил свирепый выдох Селестии. Она ещё несколько минут ходила кругами, меча глазами молнии и мучительно выбирая цель, на которой смогла бы выместить гнев, но не нашла в своих покоях достаточно ненужного или нелюбимого предмета. Луна всё это время переминалась с копыта на копыто у двери, подальше от опасно искрящего золотом рога альфы.

— Вот что, — кое-как взяла себя в копыта Селестия, останавливаясь, но не поворачиваясь к сестре лицом. — Приведи себя в порядок и ложись спать. К завтрашнему утру мои имиджмейкеры подготовят для тебя речь, и ты выступишь перед журналистами слово в слово согласно ей. Затем ты извинишься перед чейнджлингами, и это самое сложное. Я представить не могу, как мы из этого выкрутимся. Одно дело — сказать «нет» под алтарём, и совсем другое… — поморщившись, Селестия отмахнулась крылом. — Уходи. Дай мне побыть одной. Хотя постой… что с Сомброй?

Только развернувшаяся Луна замерла.

— Я… оставила его там, — прошептала она, закрыв глаза. — Это уже не он. Он словно зверь, ни крупицы разума и понимания происходящего. Удар Кристального Сердца выбил из него душу. Это просто больше не он. Он постоянно хотел сбежать — я оставила дверь открытой.

— Он никому не может навредить?

— Нет, он не справлялся даже с тем, чтобы телекинезом снять с себя ошейник.

Селестия подняла брови, даже повернувшись к Луне, и прошептала:

— Ошейник… Это кошмарно. Посети психолога, хорошо? И есть ещё кое-что, что нужно сделать.

Она материализовала толстостенную бутылочку с бледно-фиолетовой жидкостью внутри и толкнула её по воздуху к сестре:

— Это экстренный контрацептив. Выпей прямо сейчас, при мне.

Луна покорно приняла пузырёк и поколебалась секунду, но вытянула содержимое в пару глотков и открыла рот, доказывая, что проглотила. Злить Селестию совсем не хотелось.

— Теперь иди, — потёрла та переносицу перьями, начиная расставлять мебель по местам. — Мне нужно успокоиться.

На следующий вечер вышла статья с новой частью королевской драмы. После первой все газеты расхватали с прилавков в мгновение ока.

---

— Да к Сомбре извинения принцессы Луны! — выкрикнул кто-то из толпы подростков. — Выходные в силе?

Динки укоризненно смерила слушателей с высоты своего бревна, телекинезом тряхнула газету, с бумажным хрустом распрямляя уголки и центральный сгиб, и великодушно отвесила:

— Да. Выходные отменять никто не собирается.

— Тусим! — обрадовался Эппл Бранч, обнимая правой ногой и радостно покачивая ближайшего жеребца-омегу.

— Недолго, — осадила его Динки Ду, вздохнув; однако вместе с тем она улыбалась. — Родителям теперь в Кэнтерлоте делать нечего, и они сегодня-завтра вернутся домой.

Эпплблум умилилась её маскируемой радости: для альфы это также значило то, что вернутся ещё и Даймонд Тиара с Сильвер Спун, а последняя была важнее, чем возобновляемый контроль родителей. Земнопони вздохнула, тоскливо оглядывая собравшихся. У Динки, по крайней мере, было чёткое понимание того, когда она увидится со своей зазнобой, а вот Свити Белль с момента провального урока Черили вообще не выходила из дома.

В школу Свити тоже не возвращалась. Черили, всё ещё испытывая неловкость под натянутой жизнерадостностью, всеми силами пыталась сделать вид, что ничего не произошло. Потребовать у юной единорожки отчёта за прогулы для неё означало разрушить и без того хрупкую иллюзию, вернуться к мысли о своей неудаче, граничащей с точкой начала экзистенциального кризиса.

Рэрити, же словно личный секретарь, любезно, но холодно сообщала, что её младшая сестрёнка занята, и взгляд пронзительно-синих глаз намекал, что настаивать не стоит. Эпплблум и Скуталу покорно поджимали хвосты и плелись прочь. Последняя через несколько таких визитов поняла, что без Свити в стаде крайне тоскливо, и в какой-то вечер небрежно бросила, поднимаясь от костра после нескольких минут бесплодных поисков заветной омеги среди неинтересных лиц:

— Ладно, ребят, всё очень весело, но, если понадоблюсь, буду у себя в гараже. Фезервейт, если Свити Белль передумает отшельничать — метнёшься за мной по-братски, окей?

Фезервейт просиял и у себя в голове перевёл это как «не хочешь ли тусить со мной всё время без посторонних глаз?». С того момента его в компании видели тоже крайне редко — лишь заходил в самом начале отметиться и просканировать альф на предмет интереса к себе, но, ожидаемо не встретив никаких призывных сигналов, без особого сожаления порхал к дому родителей Скуталу. Больше никакого ущерба от отсутствия первой омеги городка стадо не понесло.

— Пиздец, — буркнула Рэд Джун. — Давайте хотя бы засядем сегодня у кого-нибудь напоследок. Динки?

— Не думаю, что это хорошая идея, если ты намекаешь использовать моё право посещать замок Твайлайт в любое время, — ответила она.

— А нахер оно нужно тогда?! — всплеснула копытами Крамбл. — Конечно, тебе дела нет до того, что родители, по ходу, после такого с каждой омеги глаз не спустят!

— Вам и до этого инцидента было велено на них особо не пялиться! — повысив голос, напомнила Динки.

— Да и на это тебе тоже налягать! Конечно — чего тебе! Дрочишь на свою бету и горя не знаешь! Как только калькуляторы не ебёшь, пока её нет?

Страшная оплеуха кинула его на землю далеко от бревна. Эпплблум потрясла копытом и низко предупредила:

— Ты мне хоть и дальний родич да на правах гостя тут находишься, а моих друзей и хозяев обижать негоже. Динки Ду дело толкует. Покамест у неё вожжи в телекинезе находились, не было такого, чтоб нас где-то приструнили аль делами своими заниматься помешали. А мне сис много раз баяла, как её стаду приходилось огородами к местам встреч прокрадываться, пушт у вожака слишком горячая голова на плечах сидела.

Крамбл инстинктивно слабо отползла ещё подальше, свободной передней ногой вытирая кровь с охровых губ. Даже после жестокого удара Эпплблум сохраняла спокойствие, возвышаясь над ней с освободившегося места на бревне. Противостоять этой альфе с крепкими мышцами настоящей фермерской пони, столь спокойно и взвешенно управляющейся с дарованной тяжёлой работой исполинской силой, совсем не хотелось. Крамбл подумала, что один только внешний вид Эпплблум даст уважительное оправдание отступлению.

— А Сильвер Спун трогать вообще не надо, — резко продолжила та. — Мы семьями дружим, и тебе тож неплохо было бы приобщиться. Много чести, шо ты сейчас за счёт члена попыталась себя выше неё поставить? Ты б ещё похвасталась, шо у тебя жопа есть — тоже достижение.

По стаду прошла волна смешков, и даже эпплузский вожак не удержался от позабавленного фырканья в локоть. Динки Ду растерянно и благодарно улыбнулась, не ожидая заступничества от кобылки, маленький табун которой она собиралась репрессировать.

— Добро, добро, Эпплблум, — подражая деревенскому выговору сестры, протянул Эппл Бранч. — Крамбл всё усвоила и будет хорошо себя вести, правда, Крамбл?

После демонстрации Эпплблум собственный вожак уже не казался таким угрожающим, и она невольно оскалила клыки. Это было ещё оскорбительнее удара. Получить по морде было в духе альф, но здесь Крамбл унизили по-настоящему, назвав не просто жеребёнком, но жеребёнком-имбецилом, нуждающимся в заботливой сиделке.

— Да пошли вы, — с вылинявшей злостью огрызнулась кобылка, рывком поднялась на все четыре ноги и двинулась в ночь, не озаряемую светом извечного молодёжного костра.

Заглянувший на огонёк Фезервейт тщательно запомнил её кьютимарку и хотел уже двинуться следом, как вдруг…

— П… п-привет всем?

Толпа из двух стад хлынула в стороны, как море некогда расступилось перед посохом Ослисея. Резко выделяясь в темноте, под взглядами десятков подростков инстинктивно отступила назад Свити Белль.

— Свити! — воскликнула Эпплблум, разом забыв про конфликт, рысью подбежала к подруге и заключила её в объятья. — Мы скучали! Где ты пропадала?

— Я была занята в бутике, помогала Рэрити с заказами, — хихикнула она, — и немного увлеклась. Но сегодня вышла эта статья, и… — Свити левитировала точно такую же газету, какую до сих пор держала магией Динки, со своей спины, и показала кричащую первую полосу. — Вы можете в это поверить? Я — нет. Мне срочно потребовалось такое обсудить.

— Да-а, от принцессы Луны я вообще такого не ожидала! — яро закивала одна из эпплузских омег, не желающая упускать шанс перейти от тупых альфьих конфликтов к действительно интересной теме. — От кого угодно, даже от принцессы Селестии, но только не от неё!

— По крайней мере, на нас не напали чейнджлинги, — заметила Эпплблум. — Вот уж какую свадебку я ни в жизнь не забуду.

— Чейнджлингов понять можно: это в их природе, — хлопнула по копыту свёрнутой в рулон газетой Динки. — А что двигало принцессой Луной? Это неслыханное хамство, я бы сказала.

Стадо загудело, как улей, словами «я бы никогда», «как так можно», «в восьмой раз по-хорошему спрашиваю, кто спиздил мою вишнёвую наливку».

— Допустим, она действительно не любит Фаринкса, — философски заключил Снейлс. — С кем она тогда так задорно кувыркалась всё это время?

— Да какая разница? — шепелявя, воскликнул Снипс. — Намного интереснее, как чейнджлинги на это отреагируют!

— Будь их лидером Фаринкс — Эквестрии пришёл бы конец, — пожали в ответ плечами. — А так у них там Торакс главный, он это даже оскорблением побоится назвать…

Фезервейт под шумок взял Свити Белль за локоть и деликатно отвёл в сторону от включившейся в обсуждение Эпплблум. Пегас наморщил нос, подтаскивая единорожку к кучке омег:

— Альфы всё сведут к политике, да? Скука.

— Да, точно, — рассеянно согласилась Свити.

— И всё-таки, — зашушукались омеги, — с кем Луна так смачно изменила своему жениху? Вы видели фотографии? Я прямо через них могу почувствовать, как от неё сексом несло!

— Могла бы явиться с тем, из-за кого она отказалась выйти замуж за генерала, — хмыкнул Фезервейт, лукаво грызя кончик пера. — Чтобы они отжарили её сразу вдвоём.

Стайка омег взбудораженно ахнула и захихикала, дежурно отмахиваясь:

— Фезервейт, ты что! Как можно говорить такое! — но их глаза блестели всей палитрой жажды подробностей.

— Если уж такое можно делать, то от разговоров много вреда не будет, — отбрил он в ответ. — Держу пари, принцесса нихрена не сдерживается в свои течки. У неё — стопудняк — целый гарем с альфами на такой случай, чтобы ни одна дырка не пустовала.

Рэд Джун зашипела на него, но всё равно не могла сдержать возбуждённый смех, гарцуя задними ногами:

— Не богохульствуй!

— Серьёзно? — закатил глаза Фезервейт. — Принцесса Луна явилась растраханной до размеров чёрной дыры на собственную свадьбу, а я — не богохульствуй?

— Пипсквик бы тебя в колени забодал, — заметила Твист, хихикая.

Кто-то, упиваясь собственным остроумием, прогоготал:

— Да у него депрессия после всего этого, он потому и не пришёл.

— А жаль! Хотела бы я увидеть глаза, которыми он смотрел на фотографию своего идеала омеги!

— Садистка!

Свити Белль натянуто улыбнулась всеобщему веселью, стреляя по сторонам зелёными глазами. Альфы вовсю обсуждали, с каким народом выходка принцессы Луны обошлась бы Эквестрии не так легко; судя по обрывкам жаркого спора, лидировали драконы.

— А где Скуталу? — спросила Свити в пустоту. Откликнулся Фезервейт, как пиранья, ловящий каждое слово:

— О, ну, знаешь. Мы с ней всё это время проводили у неё в гараже… если ты понимаешь, о чём я.

— Не особо, — нахмурилась единорожка.

— Иногда альфе очень сложно справиться в одиночку с некоторыми длинными приборами, — нагло улыбнулся пегас.

— Одним словом, она в гараже, — безразлично подытожила Свити Белль.

Фезервейт поджал губы. «Может, этот удар и ушёл в молоко, но свой ход конём я ещё сделаю, даже не сомневайся, — он проводил её, подходящую к Эпплблум, взглядом, и крысой выскользнул из кольца продолжающих щебетать омег. — Надо найти Эппл Крамбл, и быстро».

Свити Белль не пришлось протискиваться сквозь толпу альф: искомая была с самого краю и как по волшебству, словно почувствовав приближение своей истинной, обернулась. Единорожка указала взглядом в сторону, и земная пони послушно отошла от галдящего стада.

— Скуталу в гараже, да? — уточнила омега, изящно склонив голову. Кудряшки упруго перекатились ей на правый глаз, вынуждая моргнуть им, словно заговорщицки подмигивая.

— Да, — оживилась Эпплблум. Она никак не могла перестать соответствующе реагировать на даже случайные сигналы своей зазнобы.

— Мне нужно поговорить с вами обеими, — потупилась Свити. — Это кое-что очень важное, — она зарделась, — для… нас.

У Эпплблум участилось сердебиение, а улыбка сама собой разъехалась ещё шире. Ей так нравилось, когда Свити Белль напоминала об их особенной тройственной связи.

— Хорошо, — кивнула она, целуя единорожку в румяную щеку, и тут же нетерпеливо загарцевала: — но, может, ты хотя бы намекнёшь, чего это касается?

Омега лишь загадочно отмалчивалась, и опущенные ресницы в лунном свете бросали на её лицо чарующие длинные тени.

---

Окна Понивилля горели все до единого, бросая на землю размытые арки желтковых пятен, и рогатый месяц давал достаточно сияния, чтобы ориентироваться можно было почти как днём. Фезервейт рассчитывал найти Эппл Крамбл у пруда: старая растрескавшаяся ива не пропускала через свои замшелые ветви свет, и густая чернота у её выпуклых корней идеально годилась, чтобы прятать обиду и злость. Однако альфа поступила непредсказуемо. Только благодаря тому, что всё вокруг было хорошо видно, Фезервейт издалека увидел на центральном фонтане силуэт… и даже несколько.

Осторожно подбираясь ближе, омега постепенно мог слышать разговор всё лучше и лучше.

-…да нет, не так уж сильно, — пробормотала Эппл Крамбл, и смоляной силуэт её ноги потёр пострадавшую челюсть. — Зуб немного скололся, но эт не страшно.

— А чего ты хотела, — хмуро отозвался жеребчик-альфа, в не по возрасту богатом баритоне которого Фезервейт распознал Балки Бристла, — я бы за такие слова тебе тоже прикус поправил.

— А чего я не по делу сказала?! — разом ощетинилась она. — Мы все как думали? Приедем в Понивилль — можно будет гулять, сколько влезет, всё равно нам тут не жить, о репутации не печься. А по итогу?

— М-мда, — как будто сквозь глоток промычал в ответ новый голос. — Скучнее, чем в Хуфингтоне на осенних праздниках.

— Сильвер, ты ж там никогда не был.

— Родители рассказывали, они оттуда.

— А-а-а. И что там?

«Пятеро альф, — не удержал ухмылку Фезервейт. — Эппл Крамбл, Балки Бристл, Сильвер Спирит, Венчер и Свифт Спектр. Пятеро альф — это идеально!». Он почти подошёл к ним. Все разлеглись на бортике фонтана, передавая по кругу бутылку вишнёвой наливки, и мрачно переговаривались.

— И даже никакого алкоголя, прикиньте? — закончил Сильвер Спирит свой рассказ и резко втянул ноздрями воздух. Почуяв сладость омежьего запаха, он обрадовался и подскочил на передние ноги, но секунду спустя каждая его мышца словно уронила вживлённое напряжение, и земнопони уныло лёг обратно. — А, привет, Фезервейт. Ты чё тут делаешь?

— Решил составить вам компанию, — пожал плечами он. — Подумал, что вам тут может быть… очень одиноко после случившегося. Вернее, только Крамбл. Я не ждал увидеть кого-нибудь ещё.

— Как же мы бросим свою подругу, — отозвался Венчер, взмахнув густыми кудрями. — Надо ведь убедиться, что ей лампочку не стряхнули.

Одно из крепких массивных копыт протянуло остатки алкоголя, и Фезервейт вежливо отхлебнул, лишь чтобы оценить, насколько они уже пьяны. Не то, чтобы одной бутылкой можно было взять пятерых молодых альф, но всё же… «И-де-аль-но».

— Спасибо, — сипло поблагодарил он, возвращая бутылку, где почти не убавилось наливки, и прокашлялся. — Того и гляди, Динки запретит ещё и пить.

— А она что, это сейчас там обсуждает? — хищно обернулась Эппл Крамбл. В уголке её губ запеклась убежавшая капелька крови. — Пиздец. Скоро будем просто клеить бумажных лебедей в альбомчике, тьфу, блять. Реально, скучнее, чем в Хуфингтоне на осенних праздниках. Куда только Бранч смотрит.

— Ну, Динки Ду не до всего своим гигантским мозгом может дотянуться, — произнёс как бы в сторону Фезервейт, — так что просто надо знать места.

— О чём эт ты там толкуешь? — придвинулся к краю бортика Балки Бристл. Он был самым мощным в компании — не только в этой, но и в эпплузской в принципе, — и без движения казался ещё одним элементом фонтана, высеченным из камня.

— В Понивилле тоже не все согласны с её порядками, — охотно пояснил Фезервейт. — Ну, и, пока Динки не видит, не знаю, всякое творят.

До того, как прозвучал новый вопрос, он крылом протянул проявленные негативы. Свифт Спектр зажёг рог диковинным сочетанием фиолетового и рыжего цветов, поднёс их к друзьям и ахнул:

— Ебанись луна с небес, это же ваша зефирная недотрога!

— Не такая уж недотрога, как видишь, — деланно-буднично пожал плечами Фезервейт и вздрогнул, когда Балки Бристл, мельком посмотрев на фото мастурбирующей единорожки, прищурился на него:

— А откуда это у тебя?

— Знакомые альфы подогнали по дружбе, — ровно ответил омега. — Я как-то раз пошутил, что они заставляют меня верить в дружбу между альфами и омегой, а они заржали и показали, из-за кого могут думать о чём-нибудь помимо ебли. Свити Белль даёт всем подряд, да не по одному альфе за раз. Насмотрелась на развлечения своей сестры в столице и загорелась идеей элитного эскорта — вот, тренируется, пока что бесплатно. Цену себе, конечно, набивать может — и в недотрогу играть, и кричать, что не такая, но, ясное дело, понимает, что с деревенских олухов брать нечего. Нытьё ей с жирными гусями пригодится.

Фезервейт сам едва не выдал собственного удивления навыку так легко и складно врать на ходу. Балки Бристл провёл пудовым копытом по жёсткой щетине и передал снимок дальше. Остальные альфы выказали больше энтузиазма, возбуждённо всматриваясь в фотографии и изредка облизываясь на прекрасно запечатлённые прелести омеги.

— А, к Дискорду всё, — не выдержала Эппл Крамбл, резким движением собирая снимки вместе и возвращая Фезервейту. — Где эта крошка живёт?

— Оу, тут такое дело, — хихикнул он, забирая стопочку. — Запрет Динки распространяется и на неё тоже. А она очень, скажем так, законопослушная во всём остальном, и поэтому пока никого не принимает.

— Да мы уговорим, никто и не узнает, — подмигнул Сильвер Спирит, потягиванием демонстрируя крепкие мускулы на груди. У Фезервейта рот наполнился слюной. — Веди давай.

— Вы идите, — буркнул Балки Бристл, слезая на землю, — а я к остальным вернусь.

— Ты чего, испугался, что ли? — залихватски подмигнул Свифт Спектр и был осажен спокойным:

— Да, испугался. Тут что-то нечисто, коль хотите знать. Если омежка захочет — она сама со мной из стада уйдёт, запретила Динки это или нет. А вы там с этой Свити Белль развлекайтесь как хотите.

— Ну и ладно, — хохотнула Эппл Крамбл. — Нам больше достанется. Кстати, как делить будем?

— Кто лучше уговаривает — тот и первый, — отозвался Сильвер.

Фезервейт смотрел в спину удаляющемуся Балки Бристлу и надеялся, что тому окажется достаточно всё равно, чтобы ничего никому не сказать.

---

Когда раздался стук в дверь, Скуталу закатила глаза так далеко, как было возможно, и перекинула вольготно заброшенные друг на друга задние ноги с руля мотоцикла на бетонный пол:

— Фезер, ты же сказал, что… — удосужившись бросить взгляд на тех, кто нарушил её унылое просто-плюю-в-потолок-уединение, она вскинула крылья и воскликнула эмоционально противоположным тоном: — Свити Белль! Ты вернулась! — и почти влетела в засмеявшуюся единорожку с объятьями.

Пегаска погрузила нос в сладко пахнущие кудряшки, наслаждаясь их шёлковой нежностью, и крепко прижала омегу к себе, радуясь, что сегодня поленилась касаться грязной работы. Её копыта не испачканы мазутом и потому могли гладить, сжимать и тискать Свити Белль без риска замарать безупречно-белую шёрстку.

— Здаров, я тож здесь, — беззлобно помахала копытом Эпплблум, закрывая за собой дверь.

— Ой, да нужна ты мне, я тебя могу хоть по десять раз на дню видеть, — буркнула Скуталу, улыбаясь, и земнопони хихикнула. Пегаска нехотя разорвала объятья, но не удержалась от того, чтобы оставить копыта на плечах Свити и нежно поглаживать их вверх-вниз. — Ты вернулась? Правда вернулась, насовсем?

— Я особо никуда и не уезжала, — ткнулась с ней носами омега и посерьёзнела. — Просто… мне нужно вам обеим кое-что сказать.

Она осмотрелась.

— Есть где присесть?

— О, да, ща! — суетливо заметалась Скуталу, от неожиданности потерявшись в собственном гараже, но спустя пару секунд всё-таки с грохотом сдвинула мотоцикл в сторону, а на его место выдвинула из стены полутораспальный диван. — Та-да-а.

— Ничёсе, я даж не думала, что он тут есть. Сама сляпала? — подошла ближе Эпплблум, рассматривая нехитрую, но безукоризненную конструкцию.

— Ну, это ж не пение, — закатила глаза Скуталу.

— И меня она к молоткам с винтиками тоже не подпускала, — подхватила отсылку на их давний сценический провал Свити Белль.

— Молотками гвозди забивают, — тут же отреагировала земная пони.

— Видишь, как здорово, — мелодично рассмеялась омега и забралась на дальний край дивана, удивительно бархатистого для нахождения в столь пыльном месте.

Альфы уселись перед ней. Эпплблум даже отряхнула копыта от дорожной пыли, прежде чем придвинуться к стене.

— Итак, — выдохнула Свити, сводя кончики передних копыт перед грудью, — если говорить коротко… я даже благодарна принцессе Луне за то, что она так сделала.

Скуталу и Эпплблум моргнули.

— Ты что, про то, что она отчебучила на собственной свадьбе?

— Да, именно.

Обе переглянулись.

— И как тебе это помогло?

— Понимаете, — вздохнула Свити Белль, — я убежала так от всех, потому что мне было… стыдно. Ведь, — она начала заикаться, — ведь это всё и вправду из-за меня! Если бы не было меня, вы бы просто дружили, как две альфы. Вас не пробовали бы травить, вы не конфликтовали бы с Динки Ду, и всё было бы гораздо… проще. Но есть я, вы обе меня любите, а значит, любите и друг друга. Но, если вы любили бы друг друга и без меня, то я — как бы связующее звено, которое придаёт вашей любви совершенно другой оттенок. Который неприемлем отношениям между двумя альфами. И в тот день, когда мисс Черили устроила соревнование между вами и Динки с Сильвер Спун, я поняла, насколько всё усложняю и… делаю страшнее?

— Свити Белль, — серьёзно начала Эпплблум, придвигаясь к единорожке и притягивая её к своей груди.

— Ты говоришь какую-то дичь, — продолжила за неё Скуталу, укрывая обеих подруг короткими крыльями, насколько хватало.

— Мы со Скуталу ни секунды ни о чём не жалели, даж если и правда становилось сложно. Потомушт на самом деле никакая из трудностей к нам не относилась. Сложно было тем, кто был вокруг нас.

— Ага, а нам самим всегда было кайфово друг с другом. И мы сами никогда не видели в происходящем ничего неестественного, потому что всё сто пудов шло так, как только и могло идти. Типа, ты когда-нибудь была обижена на нас лично, а не на то, как на нас троих реагировали пони?

— У-у, — отрицательно покачала головой Свити Белль.

— Вот и славно, мы тож никогда не чувствовали ся неловко из-за тебя, — поцеловала её в висок Эпплблум. — Ты — наша гордость и радость.

— Ага, и ради тебя мы всегда были готовы любому личико подправить! — экспрессивно взмахнула крыльями Скуталу. — А всем несогласным — уж тем более.

— Не то, чтобы мне это нравилось, — потупилась Свити. — Ну, что это необходимо.

— Просто позволь нам это делать. Мы так заботимся о тебе и друг о друге, — призналась Эпплблум, и пегаска закивала, складывая крылья вокруг них обеих.

— Хорошо, — вздохнула Свити и вновь перевела взгляд с одной на другую, не удержавшись от того, чтобы по очереди поцеловать в губы каждую из своих подруг.

Ощущать себя в их объятьях было восхитительно тепло. Передние ноги и крылья уютно обвились вокруг неё и переплелись друг с другом — Свити Белль могла откинуться, как в гамаке, и её держали бы, всё так же бережно и крепко. Чувствовать любовь сразу двух прекрасных альф, которые так же любят её в ответ, опьяняло, наполняло решимостью.

— Но, наверное, больше никто не будет на нас оглядываться, зная, что позволила себе принцесса Луна, — слабо улыбнулась она сквозь пленительный дурман. Эпплблум и Скуталу, всегда остро реагировавшие на любую ласку от неё, уже начали отвечать, лаская губами тонкую шею и чувствительные ушки. — После такого срыва собственной свадьбы королевской особой троица любящих друг друга кобылок никого не удивит…

Скуталу подобралась языком к уязвимой впадинке на горле, принявшись жарко вылизывать и посасывать кожу на ней, а Эпплблум добралась до впалой спирали на роге, что заставило глаза Свити Белль свестись в кучу и сбило её с мысли. Она тяжело задышала от ласк, пока что ухитряясь сдерживать стоны.

— Кажется, она что-то хотела сказать, — напомнила Эпплблум куда-то вниз, в направлении Скуталу, хотя звучала так же возбуждённо, как Свити Белль себя ощущала. Пегаска длинно недоверчиво хмыкнула прямо в раздразненное местечко, заставив единорожку мелко задрожать с тихим писком, и неохотно отстранилась.

Омега кое-как перевела дыхание, хотя изумительные чуть щекочущие перья, ласкающие ей спину и холку, всё же немного отвлекали.

— Пока меня не было, — проглотив слюну, произнесла она, — пока меня не было, я очень много думала о нас. И я поняла, что я больше никого не боюсь. Я люблю вас, а вы любите меня, и я не могу найти в этом ничего плохого, даже если постараюсь. А особенно — если это кому-то не нравится. Я поняла, что готова.

Её щёки загорелись ярче, румянец заполыхал на кончиках ушей, но она всё же продолжила, глядя себе под копыта:

— Я готова стать вашей. Я готова… к вам обеим.

— Ты имеешь в виду прям…? — многозначительно уточнила Эпплблум, и Свити Белль порывисто кивнула.

— Сразу с обеими? — недоверчиво ляпнула Скуталу и получила крепкий подзатыльник из-за плеча единорожки. — Ай. Надо же узнать-то!

— Эт будет опасно, мы можем ей навредить, — покачала головой Эпплблум. — По крайней мере, не в первый же раз. Ты ж это самое имеешь, сахарочек? Ес не готова, мы неволить не станем, ты знаешь. Хорошенько подумай.

— Я уже думала, — поёрзала между ними Свити Белль. Аномальная смелость завладела ею, и она, зажмурившись, почти закричала: — Я думала каждую ночь! Каждую ночь одна в своей постели я ворочалась и каталась из стороны в сторону, потому что не находила вас нигде, а мне так хотелось спать вместе с вами, чтобы вы обнимали меня, чтобы мы целовались втроём и чтобы после этого вы овладели мной, чтобы я могла почувствовать в себе вас обеих! Я столько раз кончила под эти фантазии, но они всё равно с каждым разом становились всё ярче, и я поняла, что я уже не могу жить без этого! Что я даже не должна жить без этого, и, раз принцесса Луна осмелилась променять своего жениха на какого-то другого альфу — почему я не могу отдаться двум кобылкам, которых люблю?!

Она крепко зажмурилась, дрожа, краснея и не веря, что эти слова вырвались из её рта.

— Ты же понимаешь, что мы тебе после такого не сможем отказать? — тихо усмехнулась Скуталу. Откровение, что её истинная ночей не спала, копытцем доводя себя до оргазма от желания ощутить в себе её член, подняло её крылья над спиной, как мачты.

Омега кивнула, посмотрев на неё из-под ресниц:

— Мне и не нужно было, чтобы вы мне отказывали.

Она телекинезом загнала задвижку на двери в гнездо.

— Здесь? — изумилась Эпплблум.

— А где ещё? — не поняла Скуталу. — Мои мамки сюда не суются, а Фезервейт слинял, да и чтоб его вендиго сожрали, в общем-то.

— Эт гараж, — весомо подчеркнула Эпплблум. — Свити Белль тебе что, Берри Пинч, чтобы раскладывать её в гараже? Для неё нужны как минимум шёлковые простыни и балдахин.

— Шёлковые простыни неудобные и слишком скользят, — не подумав, поправила Свити Белль. — Мне… сестра рассказывала. В любом случае, ты намекаешь на мою комнату?

Она хихикнула, и Эпплблум смутилась.

— Или, по крайней мере, мой сеновал.

— Свити Белль тебе что, бабуля Смит, чтобы раскладывать её на сеновале? — подколола Скуталу, и омега рассмеялась. — Слушай, Блум, кажется, она не против дивана прямо здесь, а я немножко не смогу никуда далеко уйти.

— Шо, уже? — подняла бровь земнопони. Скуталу неловко переступила передними копытами, за которыми прятала стояк.

— Я не такая опытная, как ты, уж извини.

Свити Белль мгновенно повернулась к Эпплблум с нескрываемой ревностью во взгляде.

— Ток в теории, ток в теории, — примирительно подняла копыта та. — Вы обе у меня первые во всех смыслах.

— Кстати, как именно мы это сделаем… если Свити Белль согласна?

— Я хочу этого, — тихо подтвердила та. — Чтобы вы сделали это одновременно.

— Нельзя, — нахмурилась Эпплблум. — Не в самый первый раз. Мы тя реально порвать можем.

— Или вместе, или никак, — упрямо посмотрела ей в глаза Свити Белль.

— Слух, может, ты переоцениваешь проблему? — пожала плечами Скуталу. — Можно же… наверное, ну… в разные отверстия?

— Ты думала, я опасаюсь её одной девственности лишать вдвоём? — ехидно уточнила Эпплблум. — Да входить в неё одновременно в одно — это опаснее, чем опасно.

— Давайте… не в одно, — предложила Свити, поёжившись. — Иначе даже я бы испугалась. Просто… не будем спешить и хорошо подготовимся?

— Мы не спешили б в любом случае, сахарок, — нежно потёрлась лбом о её плечо Эпплблум. — Но принять сразу двух альф, пусть и не в одно место сразу, не имея никакого опыта — эт сказки из тех тупых журналов, которые нам Твист притаскивала, причём сказки порядочно жуткие с точки зрения этой, как её… анатомии.

— Я хочу попробовать, — посмотрела ей в глаза омега. — Если будет слишком больно — я скажу. Ладно?

— При одном условии. Ты не будешь долго терпеть и правда скажешь, — ответила ей строгим взглядом Эпплблум, и Свити Белль покивала. — Умница.

Они поцеловались. Скуталу поспешила подлезть к ним, попросилась в поцелуй, и кобылки наклонили головы по-другому, впуская её. Натыкаясь друг на друга, копыта поползли по телам, повторяя прекрасно исследованные изгибы. Месяцы полового созревания исчерпывающе продемонстрировали, где какая чувствительная точка находится и что способна преподнести, но все трое осознавали серьёзность момента. Это был не просто игривый, ни к чему не обязывающий петтинг в шалаше из одеял в их штабе; это не было бездумными, жаркими толчками на самой грани, когда их всех накрывала спонтанная похоть. Никакой внезапности — лишь договор, разве что не требующий отпечатка подковы, и ответственная предопределённость момента внушала подросткам неловкость и неуверенность.

Они стояли перед совершенно новым этапом жизни и отношений. Это не могло не волновать, и не в хорошем смысле. Эпплблум ощущала, как окаменел рот Свити Белль. У Скуталу больше не было причин стесняться слишком тесно прижиматься к её бедру.

Но постепенно кипятящая кровь близость тел заставляла отключить головы и довериться инстинктам. Напряжение ушло, ответственность момента переплавилась в дикую радость от рушащихся запретов. Всё резко и безоговорочно изменилось, стоило двум альфам почувствовать, как тяжело и прерывисто дышит омега под их ласками, как прогибается в копытах, словно виноградная лоза, налившаяся спелыми, греховными соками. Привычное, возлюбленное счастье обладания друг другом повело их троих к следующему витку.

Уверенное скольжение, копыт, перьев, губ и языков пленило разум Свити Белль, отвлекло от того, как Эпплблум и Скуталу осторожно опрокинули её на спину. Она едва уделила этому внимание, тут же застонав и выгнувшись, когда выменем овладел рот Скуталу, а подхвостьем — умелые ласки Эпплблум. Копыта вскоре сменил язык: омега текла слишком густо, слишком соблазнительно, чтобы попусту размазывать эту драгоценную ароматную влагу. Земная пони едва ли не присосалась к её источнику, не забывая дразнить и гладить языком, чем вкупе с покусываниями пегаски доводила Свити до жалобных, молящих стонов.

Ранее способная одним круговым движением языка обвести все стенки, Эпплблум заметила, что теперь стало немного сложнее. Это был яркий признак готового омежьего тела, а её член, показавшийся во всю длину и налившийся кровью, уже долго тёрся о диван так болезненно, что терпеть было уже невозможно. Она тронула упивающуюся писками и вздохами единорожки Скуталу за плечо и быстро кивнула ей. Подёрнутые дымкой фиолетовые глаза не сразу озарились пониманием, но в них сразу же бритвенно сверкнул азарт.

— Свити, — Эпплблум позвала, еле справляясь со сбитым дыханием, потому что каждый вдох был подобен глотку афродизиака, зефиром разлившегося по тесному пространству гаража. — Как именно ты хочешь, чтобы мы…

До невозможности медленно распознавая суть вопроса, Свити приподнялась на локтях и окинула их обеих расфокусированным взглядом, который тут же спустился ниже. Члены её подруг липли к животам, сочились смазкой, жемчужно блестевшей в тусклом гаражном освещении, и выглядели так… приглашающе?

Не успев толком обдумать свой порыв, омега на чистом влечении кувыркнулась на матрасе и утянула в рот заострённую головку члена Скуталу, копытом завладев стволом Эпплблум. Обе альфы резко выдохнули воздух в унисон; их плоть казалась твёрдой, как стальной брус.

— Я не совсем это имела в виду, но, если ты хочешь… — пронзительно, со свистом чистого наслаждения прошептала Эпплблум и зажмурилась, когда Свити Белль с чмоканьем вытащила изо рта член Скуталу и взялась за её, переменив копыта.

Она поочерёдно сосала у своих альф, с каждым заходом забирая глубже в горло и подключая к ласкам телекинез. Из уголков её глаз тонко сочились слёзы, носик мило морщился, а уши подрагивали от усилий, когда она утыкалась лицом в низ живота Скуталу или тщательно вылизывала навершие члена Эпплблум. Пегаска уткнулась лбом в разрисованную граффити стену, часто и громко дыша, опасаясь, что вот-вот кончит, если продолжит смотреть, но глаза сами собой скашивались на то, как самозабвенно и похотливо Свити Белль доставляет им обеим удовольствие.

О том, насколько бессовестно и смело омега перехватила контроль, обе догадались, лишь когда она вдруг поднялась выше, надавила копытами на плечи Эпплблум и, воспользовавшись её полнейшим смятением от бурных ласк, опрокинула на спину.

— Да, — простонала Эпплблум, не дожидаясь никаких вопросов, когда Свити нависла над её вздыбленным членом. — Пожалуйста, да.

Её копыта впились в украшенные такими же щитами, как у неё и Скуталу, бёдра. Омега подчинилась в первую секунду, опустившись на головку члена, но быстро опомнилась и плывущим взглядом нашла пытающуюся не кончить у стены пегаску.

— Скут, — произнесла она, и единственное слово, сказанное так сладко и гипнотически, как не звучала ни одна из её песен, превратило альфу в её рабыню. — Иди ко мне.

Свити Белль, растрёпанная, влажная от пота и мокрая от смазки, была похожа на сирену, вышедшую из океана. Скуталу полностью отдалась в её власть. Она приблизилась, не отрывая глаз от лица единорожки, спотыкаясь каждым шагом, и обняла её за узкую талию, спрятав глаза в изгибе лебяжьей шеи. Пегаска услышала прерывистый, будто пропускающий глубоко затаённое сомнение и страх, вздох, когда Свити Белль опустилась вниз, а они с Эпплблум инстинктивно подались ей навстречу.

Разом всё смолкло, и воцарилась тишина, в которой слышалось, как медленно проседают под тоннами металлолома и запчастей толстые деревянные полки.

— Свити, — хрипло произнесла Эпплблум, видящая лицо омеги, и Скуталу скорее почувствовала, чем увидела, как она погладила копытами белоснежные бёдра. — Всё хорошо? Кому-то из нас… подождать?

Скуталу вошла в неё лишь на треть. Но её член был более чем хорошо смазан, а ещё тоньше, чем у Эпплблум, хоть и немного длиннее. Пегаска возненавидела себя за эгоизм, но взмолилась, чтобы Свити Белль ответила…

— Н-нет, всё нормально. Дайте… дайте мне пару минут.

Скуталу прижалась к её шее благодарным поцелуем, переросшим в серию коротких подсасывающих прикосновений языком, заставляющих единорожку тихо постанывать сквозь растягивающую боль.

Она ощущалась восхитительно. Хотелось большего, но обе альфы знали, что должны увидеть, когда она сама будет готова, и скрашивали ожидание, лаская ей шею, вымя, холку, кьютимарки. Поцелуи и касания постепенно сглаживали боль, и Свити Белль, собравшись с духом, плавно опустилась на оба члена до конца. Эпплблум несдержанно толкнулась ещё глубже, чтобы почувствовать это в полной мере: жар, влага, теснота, нежные внутренности, не гладкие, а будто состоящие из ребристых слоёв, раздвигающихся под давлением. Омега застонала, и земнопони едва не извинилась за это, но вдруг распознала в её голосе удовольствие и сделала так ещё раз, затем снова и снова, пока не выработала мягкий, неторопливый ритм, разрабатывающий юное тело. Скуталу присоединилась к ней, с дрожью по позвоночнику почувствовав движение сквозь горячую разделяющую перегородку.

Поиск нужной тактики не занял у них много времени. Они с Эпплблум всего лишь встретились взглядами над плечом Свити Белль — и их тела моментально нашли нужный порядок сами. Одна выходила, другая толкалась глубже. Постепенно, с нарастающей частотой, приноравливаясь и учась, пока омега, напряжённая и с болезненными хрипами дышащая, не расслабилась в их обвившихся вокруг бёдер и талии передних ногах.

Альфы двигались так, что не покидали её тело ни на секунду. Не сразу и даже не до конца, но боль смывалась наслаждением, от которого Свити стремительно впадала в зависимость. Она осознавала: на следующее утро у неё всё будет болеть, но это было не важно. Она хотела, чтобы это продолжалось, несмотря ни на что, до тех пор, пока психоделические костры не перестанут плясать перед глазами — копыта на вымени и фланках, обхватывающие их со всем рвением молодых альф, влажные глубокие поцелуи, усеивающие шею и губы, два крепких заполняющих члена внутри и дикий, несдержанный экстаз, заставляющий забывать о манерах и стонать, вываливать розовый язык и закатывать глаза на особенно мощных фрикциях.

Скуталу не могла долго выдерживать на полусогнутых задних ногах, поэтому, когда их дрожь начала угрожать буквально сломать всю систему, подала Эпплблум знак — и они опрокинули Свити Белль набок, не выходя из неё ни на секунду и даже почти не сбившись с темпа. Этот нежданный успех заставил их обеих ухмыльнуться друг другу над зацелованной до красноты шеей, прежде чем снова впиться в неё с очередной волной сводящих с ума ласк, пока их бёдра неустанно таранили омегу снизу.

Она не отреагировала на смену положения, утопая в эмоциях от первого секса, безопасности и любви.

Альфы были близки к разрядке, а Свити Белль ментально уже давно покинула реальный мир, выстанывая «ещё, сильнее, глубже» откуда-то из ещё более недостижимых далей, чем обычно. Никто из них не заметил, как через щель в двери к задвижке пролезла проволочная петля, уверенно зацепила язычок и выдвинула из паза.

В первую секунду никто не обратил внимание ни на грохот распахнувшейся двери, ни на завалившуюся внутрь компанию из четырёх посредственно знакомых альф — а дальше попросту не представлялось возможным среагировать. Оргазм был слишком близок, слишком путал мысли и притуплял возможность думать, а ещё все помнили, что Свити Белль запирала дверь; из-за этой аксиомы происходящее рвало канву здравого смысла, повергая в растерянность, которой трое Меткоискателей в жизни не испытывали.

Четверо вторгнувшихся — и прячущийся за их спинами Фезервейт, всё ещё крутящий в копытах импровизированную отмычку — оказались более подготовленными. Глаза Эппл Крамбл мгновенно мстительно отыскали Эпплблум, и она выплюнула:

— Ты мне ебало разбила из-за того, что я против порядков твоего вожака пру, а сама на голубом глазу шлюх ебёшь — так, значит, у вас в Понивилле дела делаются?!

Пока она плевалась ядом, перегар из её рта почти заполнил тесное помещение. По дороге к гаражу Сильвер Спирит купил у Берри Панч бутылку настоящего виноградного самогона — и, недолго думая, компания распила её на четверых для настроения к грядущим утехам.

— Да-а, нехорошо вышло, — хрустнул копытами Венчер. — Мы хотели честно своей очереди дождаться, но это прямо-таки игра безо всяких правил, так что мы чем хуже? Выносим голубков!

— На вертеле! — заржал Свифт Спектр и телекинезом потащил сцепленных кобыл наружу.

Скуталу разгневанно вскрикнула, когда он слишком неудобно понёс их через дверь, и стоящие во весь размах крылья ожидаемо там застряли. Это вызвало у компании эпплузанцев искренний взрыв хохота, и именно он начал возвращать Свити Белль в реальность.

Ужас, наполнивший при виде посторонних её глаза, минуту назад закатывающиеся от удовольствия, когда их троих опустили на голую землю, вверг Эпплблум в ярость. Она мысленно поблагодарила Селестию, что они не успели — да, и собственно, даже не собирались — намертво сцепляться узлами.

Рывком выйдя из Свити Белль, она без малейшего стеснения встала над ней и всё ещё дезориентированной Скуталу, защищая их своим телом, и рявкнула:

— Эт чё ещё за нахер?! Крамбл, какого Дискорда ты здесь забыла?! Как ты смеешь?! Пшла вон отсюда, пока кости целы!

— Смею, Блумми, смею, — глумливо ответила та, шатаясь от количества выпитого. — Если бы ты вела себя со мной, своей семьёй, повежливее — я бы дала тебе кончить, а так — убирайся сама ко всем древесным волкам, теперь моя очередь.

— Эй! — возмущённо напомнил Сильвер Спирит. — Мы же согласились, что первым будет тот, кто договорится!

— Да ты первым уже в любом случае не будешь: они её вдвоём вон как потрепали, — загоготал Венчер.

— Что? — утонул поражённый свист Скуталу в их пьяном обсуждении.

— Плюсы в любом случае есть: можно трахать её по двое за раз. Никогда не пробовал, вот так джекпот! — обрадовался Сильвер.

Задние копыта, годами обтряхивающие яблони ударами по твёрдым стволам, врезались ему в грудь и отшвырнули на другой конец улицы — туда, куда не дотягивалась своим светом тусклая рыжая лампочка из гаража.

— Скуталу, уведи Свити Белль, — коротко приказала Эпплблум, вставая в боевую стойку. — Эти ублюдки конкретно перебрали с бухлом.

— Так вы, чего, всегда вдвоём её шпилите? — спокойнее спросил Свифт Спектр, не желающий присоединиться к Сильверу. С его стороны раздался задушенный хрип в темноте: мощнейший удар выбил из лёгких весь воздух, сковал их спазмом и хорошо, если не сломал какое-нибудь ребро или сразу несколько.

— Погаси рог, ублюдок, пока я у тя его не выкорчевала! — скакнула к нему вместо ответа Эпплблум и была сбита бросившейся наперерез Крамбл, по-бараньи боднувшей её лбом в плечо.

Они покатились по земле, та тут же нанесла следующий удар — и Эпплблум закончила собирающий весь пыль полёт виском в булыжник. Из глаз посыпались искры. Эппл Крамбл заблокировала её задние ноги своими, не давая лягнуть, и прорычала во всеуслышанье:

— Динки Ду устроила из наших стад школьную продлёнку, но одну хорошую вещь она всё-таки сделала. Никто не придёт! Никто не обратит внимание на драку, а если и обратит, то не станет вмешиваться, потому что мы — молодняк!

Она ударом припечатала голову Эпплблум к земле, вновь опустив на булыжник и выбив из неё короткий оглушительный крик боли. Единственные мысли, пульсирующие помимо бесчисленных воплей тревоги и травм, разъедали альфу, словно кислота: «Их четверо, нас — двое. Эплузские дерутся не до первой крови, как мы, а насмерть. Они пьяны. Никто не придёт, никто не поможет, никто не знает о том, что мы здесь».

— Взять их! — рявкнула Эппл Крамбл в сторону убегающей Свити Белль, которую прикрывала Скуталу.

— Нет! — взмолилась из-под её передней ноги Эпплблум. — Позволь им уйти! Они ничего тебе не сделали!

— А ты сделала, — череп почти трещал, как под прессом. — Ты унизила меня перед моим стадом, перед каждой омегой, которая там была, перед собственным вожаком, который и копытом не шевельнул, чтоб помочь мне!

Эпплблум услышала яростное рычание Скуталу, визг Свити Белль, шум драки и ругань единорога и земного пони, перекрывающие хрипы нокаутированного Сильвера из подворотни.

— Можешь хоть убить меня, но не смей трогать эту омегу, она не виновата! — прорычала Эпплблум, тщетно дёргаясь. Она догадывалась: стоит подняться — и она тут же рухнет обратно на землю, поверженная собственным внутричерепным давлением после стольких ударов.

— Трогать я её не буду, можешь не беспокоиться, — грязно ухмыльнулась Эппл Крамбл и приблизилась губами к уху Эпплблум. — Просто трахну и дам трахнуть своим друзьям. Пущу по кругу твою шлюху-истинную.

Эпплблум думала, что «второе дыхание» — это клише из комиксов и мотивирующих спортивных киноплёнок. Однако именно это выражение пришло ей на ум, когда она выдернула передние ноги из-под придавившего её тела Эппл Крамбл, выдрала вросший своей нижней гранью в землю булыжник под головой и по дуге вломала его прямо в охровую скулу.

Чудовищный рёв огласил переулок, заставив сцепившихся в драке Скуталу и Свифт Спектра в ужасе замереть и обернуться. Эппл Крамбл металась, ударяясь в стены и не зная, схватиться ей за лицо или сразу за голову целиком. В неправильном свете старой лампочки её увечья смотрелись только страшнее: кожа на краю верхней губы треснула зигзагом к уху, будто там никогда не было плоти, крепление челюсти раздробилось и теперь страшно блестело осколками костей сквозь гигантскую рану, изо рта хлестала кровь и, сверкая в полумраке, как патока, заливала шею, плечо, отдельными брызгами прибивала пыль рядом с вылетевшими зубами.

Эпплблум тяжело поднялась на ноги воплощением адской ярости. Из-под ярко-малиновой растрёпанной чёлки, огибая прищуренный от боли глаз, на лицо потекла толстая струя крови.

Свифт Спектр практически вежливо слез со Скуталу, не отрывая взгляда от того, что стало с Эппл Крамбл, и попятился. Только зажавший Свити Белль в угол Венчер тоже отступил от неё на почтительное расстояние и бросил вскочившей пегаске:

— Вы же, понивилльцы, дерётесь до первой крови?

— Ну да, — тяжело дыша из-за пробитого плеча, ответила Скуталу. И кивнула на мечущуюся и орущую Крамбл. — Вон до такой.

Земной пони и единорог медленно сделали ещё несколько шагов задом наперёд, прежде чем понимающе переглянуться, развернуться и засверкать подковами. Скуталу проводила их неприязненным взглядом и сделала шаг обратно к Эпплблум, уже приготовившись не опираться на повреждённую переднюю ногу, но тут почувствовала опору: Свити Белль бесшумно подбежала к ней и подставила бок. Пегаска хотела сказать что-то протестующее, но, встретившись с её глазами, забыла, что именно.

Она никогда не видела у их единорожки такого взгляда. Нежный и сочувствующий, как обычно, он вдруг обрёл неведомой природы силу, расцвёл ранней августовской красотой. Скуталу в который раз благоговейно подумала, насколько же удивительная омега им досталась.

— У тебя в гараже есть аптечка? — спросила Свити на полпути до вытряхивающей кровь из уха Эпплблум.

— Да, но не то, чтобы очень богатая, — пожала здоровым плечом Скуталу.

— Всё равно неси. Эпплблум, дай мне посмотреть.

Всё ещё находясь на боевом взводе, та ощетинилась и вздёрнула верхнюю губу, но, почувствовав знакомый сладкий запах и увидев знакомый силуэт тянущихся к ней копыт, покорно вложила в них голову.

— Ты победила, Эпплблум, — успокаивающе ворковала Свити Белль, телекинезом разбирая пропитанные кровью ярко-малиновые пряди, пока альфа доверчиво и обессиленно приваливалась к ней всем телом. — Спасибо тебе.

Скуталу вытащила аптечку — промасленный старый ящик для инструментов, в котором сиротливо бултыхалась пара мотков марли и звенело несколько прозрачных пузырьков. Закатив глаза на такую антисанитарию, но с облегчением прочитав на одной из этикеток «СПИРТ», единорожка щедро обеззаразила импровизированный бинт и перевязала Эпплблум разбитую голову.

— Где Крамбл? — огляделась омега.

— Чего? — вскинулась Скуталу, растирающая выбитое плечо спиртом, чтобы хотя бы прогреть. — Скажи, что ты хочешь, чтоб мы её добили.

— Нет, я хочу перевязать её тоже, — подняла телекинезом второй белый моток Свити Белль и упрямо нахмурилась, когда пегаска широко раскрыла рот для матерной тирады, переводящейся как несогласие. — Нам не нужны неприятности, если она умрёт.

— Да не помрёт, — с ненавистью отмахнулась Эпплблум. — Земнопони заживают по дороге в больницу.

— Однако себя ты перевязать дала и ни слова против не сказала.

— Ток шоб ты не волновалась, ясно? Те и так нелегко пришлось.

— Меня, между прочим, не били камнем по голове.

— Да я об… ай, ладно. Эй, ты, как там тебя, ты там живой? Ползи сюды, бить не буду, у меня сил уж нет.

Сильвер, всё ещё держась за грудь, опасливо вылез на трёх ногах из тени. Эпплблум выхватила из телекинеза моток бинта и агрессивно метнула в его сторону:

— На, перематывай свою боевую подругу! И шоб ни слова ни кому о нас, усёк?

— У-усёк, — дёрганно кивнул Сильвер, поймал бинты зубами и потрусил к валявшейся в невменяемом, но неподвижном состоянии Эппл Крамбер.

— И, это, — нахмурилась Скуталу. — Вы как вообще нас нашли? И с чего взяли, что вот так запросто можете… в общем, омегу нашу обидеть?

Фезервейт, всё время наблюдавший с почтительного расстояния, закусил копыто и понял, что настала пора сделать расстояние ещё почтительнее.