Поколение Хе. Про Зебрику
Часть 4. Альтернативная
Речку я выбрал потому, что посмотрел карту в доме Королло. Ридин стоял на ней, да и вообще, населённые пункты группируются у рек. Можно будет выменять что-то, или элементарно спросить дорогу.
В двух местах на реке были отмечены пороги, но это не смущало — обойдём берегом, а плот перенесу. Всё лучше, чем ломиться через лес напрямую, путаясь в буреломе, и в итоге, потеряв терпение, прийти в Ридин по пробитой от бешенства просеке, сметя полгорода, и убив всех, кто некстати стоял на пути.
В моём королевстве были плотогоны. Не знаю, каким чудом они, никоим образом не маги, доводили свои длиннющие конструкции до моря, но я был вынужден всё время торчать на носу плота, «просматривая» воду, и отворачивая от внезапных мелей.
Гамби сначала сочувственно сидела за моей спиной, но потом ей надоело, и она легла спать. Оставшись совсем один посреди речки, я чуть улыбнулся. Да, так я и жил практически всегда. Мать умерла, когда я был ещё мал, а отец много и тяжело работал, и мы редко виделись… После я «вспомнил» основных деятелей, кто помогал, или напротив, вредил отцу, хотя, когда я вошёл в полную силу, он уже умер, и об этом не узнал. Хотелось бы, конечно, «вспомнить» всех, но были дела поважнее.
Место в школе я получил случайно. Когда в детской потасовке, на голой силе уделал какого-то подающего надежды ученика. Мы, конечно, оба получили по голове, ибо это было категорически запрещено, однако… Тогдашний король желал иметь самую великую армию, и щедро спонсировал поиск новых талантов. Жаль только, что он был не очень умён, и гнался лишь за внешним блеском, а то что армия внутри себя небоеспособна, не видел.
Через пятнадцать лет, закончив обучение, я стал противником войны, и даже поучаствовал в заговоре, тайно убив несколько генералов. В искусстве решения такого рода проблем мне тогда уже не было равных… Те, кто был в курсе, удивлялись, как это у меня получалось — проникать в весьма защищённые дома. А я никуда и не проникал: достаточно было один раз увидеть цель, скажем, на приёме. Потом включалась аликорнская способность работать с информацией, хоть я и сам тогда этого не понимал.
Впрочем нет, насчёт генералов вру. Генерала убил только одного, особо непреклонного. Военные, обычно, зная «прелести» войны, не торопятся в неё лезть… В основном приходилось «отключать» сердце жадным лидерам околотронных партий; так называемым «столичным герцогам». Кои, вместо того, чтоб сидеть по своим феодам и поднимать экономику, интригуют и распутствуют в столице, подзуживая короля, и без того некрепкого умом, на всякие авантюры… Бесконечные, плохо подготовленные локальные войны немного смахивали на самоудовлетворение. Процесс вроде есть, а зачатия нет. В смысле, нет зачатия единой для всего мира (или, хотя бы, континента) империи, а иначе на кой их затевать?
Но конечно, не оттого я выступал против этих авантюр, что болел пацифизмом, а потому, что мы были не готовы.
Только спустя ещё двадцать лет обновлённые, спаянные железной дисциплиной, надрюченные досмерти, корпуса выплеснулись за пределы королевства, по очереди и без особых затруднений пройдя через соседей…
Но это было потом, когда я уже решил вопрос с прежней династией.
Сейчас впервые я задумался, а правильно ли поступил? Тогда я не дал им времени попросить о пощаде. Хотя конечно, они рады были бы поклясться, что уйдут, и никогда не вернутся.
Но они бы вернулись, несмотря на все клятвы. И это я тоже знаю. Их бы подняли на знамя мои враги. Я не зря изучал историю переворотов, и всё сделал по науке.
Фессон лет через много в частной беседе сказал мне, что я подлец. Ну да, ему повезло занять трон в такой момент, когда старая династия сама прервалась, и некого было выбирать, кроме главы Гильдии магов, недвусмысленно держащего в заложниках всю столицу… Будь это не так, и если б я, или Коуди, или Такрита явно угрожали его стране, а на троне сидел бы полудурок, понимающий Фессона через слово, долго бы он терпел такое положение дел?
Впрочем, его ответ тоже прогнозируем: «ты не знаешь чести», потому я даже не стал оправдываться. Поступил так, как считал нужным, да и всё…
Но он тоже бы убил, только развёл бы вокруг этого целую историю, я же сделал всё быстро и тайно. Когда утром придворные пришли в тронный зал, и увидели некоторые перемены, то никто не осмелился задать вопрос.
Через год я короновался, и опять же, из многотысячной толпы никто не спросил, где возлюбленные наши прежние монархи?… Впрочем нет, один жрец, слишком серьёзно воспринимавший свою работу, пришёл меня обличать. А я скормил его тиграм. Ибо то, что дозволенно Фессону, нельзя жрецу.
Тогда, в процессе расширения границ царства, я упёрся в аликорнов — таких же как я сам — могущественных и свирепых, и не настроенных делиться даже одной квадратной лигой земли.
Теперь передо мной лежала абсолютно беззащитная планета. Как обмолвилась когда-то Тарна: «вы хотите только побеждать и трахать, как же мне с вами быть?»
Чтож, кажется, до меня начинает доходить её замысел. Отдать мне что-то неописуемое, и посмотреть, сумею ли я это проглотить…
— Стоп, — сказал я вслух.
Какое к дьяволу. Я же не собираюсь здесь оставаться. И править не собираюсь. Это было рефлекторно, как пьяница тянется к кувшину… Гамби зевнула за спиной.
— Что то я стала много спать.
— Это речной воздух, — пояснил я, — мне у воды тоже всё время хочется спать.
— Что же ночью буду делать?
— Есть пара идей.
— Только пара?
— Ну, — я кашлянул, — вообще-то это против правил. Использовать не совсем природную силу в этом деле. Просто потому, что если я сутками не буду вылезать из гарема, то на дьявола такой монарх вообще нужен?
— Ах, так у тебя был гарем?! — Возмутилась Гамби.
— Это были ошибки молодости, — отшутился я. — Виноват.
В Ридине мы пробыли всего сутки.
До того пару раз пытались высадится в деревнях у речки, но население, завидев меня, в основном разбегалось. Вот же пни дремучие. Запоздало пришла в голову мысль сменить расцветку, но, во-первых, это было бы несколько унизительно, во-вторых, кличка «мохнатый-полосатый» в исполнении О`Гамби мне нравилась, а в-третьих, образ потустороннего зла имеет преимущества, так как держит любопытных на расстоянии.
К счастью, в городе народ был не такой пугливый.
Правда, когда я зашёл в местное святилище, поговорить с кем-то худо-бедно образованным, два жреца синхронно икнули (тем более, что в углу стояла примитивная статуя моего «покровителя»). Но пара золотых побрякушек сгладила первое впечатление.
Апокриф «О явлении шлюпки в деревню» здесь знали. Мудрено было бы не знать, когда среди бела дня небо разверзлось, и огненная полоса протянулась почти до самой земли, а через пару минут грянул гром при полном отсутствии туч.
Только на следующий день отважились отправить разведчиков в ту сторону, посмотреть на последствия гнева богов. Однако, всё оказалось не так страшно. Таинственное белое «яйцо» затормозило на приличной высоте, и мягко опустилось прямо в центре села.
— И теперь, — недовольно сказал жрец, — притягивает множество паломников.
Он с надеждой посмотрел на меня. Не заберу ли я то «яйцо» с собой в преисподнюю? Чтож, может быть, что и заберу, и они перестанут терять деньги.
Вобщем, как я и предполагал, «шлюпка» — это было (за отсутствием в языке подходящего слова) просто условное обозначение летающего транспортного средства…
В свою очередь, местных сильно интересовал исход сражения. Несколько недель назад Ридин прислал отряд нам на помощь, и теперь, хоть все надеялись на победу, но опасались мести Ноеспара. Я заверил их, что могущественный царь уже никому не опасен, однако, в ближайшее время войско не вернётся, поскольку собралось нанести ответный визит. Возможно, придут или приплывут те, кто были ранены и поправились, но на новую войну не успели.
Все, кто были в святилище, таким вестям обрадовались, и даже сгоряча пригласили меня на пьянку, но я вежливо отказался… Вот же дети природы. И ни в одну голову не пришла мысль, что я могу оказаться хитрым шпионом Ноеспара, посланным чтоб усыпить бдительность. Мда, таких даже жалко обижать. А ведь обидят же, не раз и не два, если конечно страну не возглавит некто мудрый и предусмотрительный… Тьфу, да что ж это такое! Твоё дело — шлюпка, вот и топай к ней.
Когда я вышел, Гамби, оставшаяся на улице, уже собрала вокруг себя несколько жеребят, и рассказывала им какую-то сказку, которых знала немало. Впрочем, они остаются невостребованными — я с самого начала предупредил, что детей у нас скорее всего не будет.
Эта деревня оказалась не столь дремучей. Подозреваю — из-за кучи паломников, набежавших в последние недели. Новые лица, новые обычаи, свежий, так сказать, ветер.
От меня шарахались по первому разу, но к такому я привык.
Как водится, на падение шлюпки в деревню сложилось два взгляда. Первый — оптимистический, что это благословение богов. Что конкретно должно «благословение» делать, не уточняли, но такое нормально.
Второй взгляд — что это яйцо чудовища, которое скоро вылупится. Разбить его, конечно, не предлагали — страшно. А вот оттащить подальше в лес — самое то. Однако, с увеличением количества паломников, и связанного с этим ростом благосостояния местных, первая версия заметно преобладала.
Было ещё кое-что. Когда над шлюпкой попытались возвести крышу, вящего почтения для, она подлетела на пару саженей и крышу эту проломила, после чего вновь улеглась, не подавая признаков жизни. Был сделан неопровержимый вывод: не позволит это «яйцо» никуда себя тащить…
Так мне поведал дежуривший у шлюпки жеребец, получив за информацию кусок золотой проволоки. А я мысленно добавил, что объекту, по-видимому, нужна бесперебойная связь то ли с космосом в принципе, то ли с чем-то, что находится за атмосферой.
Упавший в деревню предмет в самом деле напоминал гигантское яйцо без каких-либо дверок или щелей. По большей оси в нём было около трёх саженей, и полторы в поперечнике. Чем-то это мне не понравилось, но я пока не понял, чем.
Когда мы приблизились, выяснилось, что стык всё-таки есть, и примерно вся верхняя треть является крышкой. А внутри — полость, выложенная чем-то белым и мягким.
Когда она открылась, «приветствуя» меня, стало похоже на гроб.
В маленьком окошке, прикреплённом изнутри «крышки», появилось изображение мордочки зебры. Я ожидал увидеть Тарну — такой, какой привык видеть на Эквусе, но это была какая-то «усреднённая» зебра. Даже не понять, жеребец или кобыла; и голос оказался под стать.
— Здравствуйте. Прислана шлюпка за называющим себя Глэтом. Прошу занять место в ложементе. Это совершенно безопасно. Вы будете доставлены на орбитальную станцию, где вам будет дана исчерпывающая информация.
Краем глаза я заметил, как охренели от происходящего и местные, и гости. Ах да, они ж еще и не поняли ни слова. Кто-то повалился на колени, а один яростно чиркает что-то на коре. Ну вот, встречайте нового пророка…
И тут я понял, что мне в этом «яйце» не понравилось: оно явно рассчитано на одного, и двоим там не поместиться ну никак.
— Возможно будет потом отправить транспорт за женой? — уточнил я.
— Прислана шлюпка за называющим себя Глэтом. Прошу занять место в ложементе. Это совершенно безопасно. Вы будете доставлены на орбитальную станцию, где вам будет дана исчерпывающая информация. — Слово в слово повторила бесполая зебра.
— Понятно. А я вернутся хоть смогу, если что?
— Прислана шлюпка за…
— Я уже слышал.
Чтож, это явно не Тарна, а нечто вроде музыкальной шкатулки, проигрывающей один и тот же набор звуков, и вопросы задавать тут бесполезно. А вопросы между тем далеко не праздные. Если Дерево Гармонии решило, что забавно будет выковырять меня из Зебрики, и отправить сюда, то может теперь ему показалось, что пора разлучить меня с теми и тем, с чем я более-менее свыкся?
И потом, весь этот поход изначально имел призрачные шансы на успех. Ведь минул целый год. Даже если придворные (из страха ли передо мной, или перед соседями) решили скрыть моё отсутствие. Даже если за это время в гости ни разу ни припёрся никто из коллег. Даже если не случилось какого-то ЧП — всё равно, я уже не пришёл полгода назад на Совет. Очерёдность посещения Дерева нарушена, и все прочие аликорны, устав ждать, явились в мою столицу, потребовав предъявить меня, мой труп, или тех, кто в этом виноват. После чего уселись играть в карты на новые провинции… Я помотал головой. Нет, в карты — это вряд-ли. Но перекройка границ будет знатная. До сих пор, наверно, орут друг на друга: кто кому чего уступит, так как глупо приобретать анклав в отрыве от своих границ — его не удержать… Экономисты и геологи бегают, как наскипидаренные. Номархи шлют суверенам челобитные с просьбой не отдавать их другому королю (не потому что так любят своего, а потому что попробуй не пошли такое прошение, потом это непременно вспомнят)…
Хотя на самом деле нет. Всё было проще. Не сказать, чтоб я этого не понимал раньше, но почему-то игнорировал.
Я ведь не вышел тогда, год назад, из портала обратно. И «коллеги», прождав час-другой, сунулись следом. Потом, может, получили разъяснения от Тарны, куда я пропал; а может и не получили — вряд-ли их остановит хоть одно, хоть другое. Сомневаться же и комплексовать — не в характере аликорнов…
Алое, почесав спину, скажет что-то вроде: «но нельзя ведь допустить, чтобы народ страдал.»
Все закивают: «нельзя, нельзя».
«Стало быть, надо разграничить оккупационные зоны… То есть, земли спокойствия и благоденствия, конечно же.»
«Надо, надо.»
Я так живо представил это себе, словно сам там был.
Таким образом, в Зебрике делать мне нечего, а идти на эту «орбитальную станцию» — что бы оно ни было — просто, за ответами?… Да дьявол с ними, проживу как-нибудь. А то сошлют ещё дальше.
Надеюсь, моим подданным под новым начальством будет не хуже.
Но уж точно лучше, чем во время войны, которая неизбежно разразится после моего возвращения, ибо «земли спокойствия и благоденствия» мне никто так просто не вернёт.
Свои соображения я изложил Гамби.
— Если б мы еще могли тут вдвоём поместиться — тогда ладно, можно рискнуть и слетать, а так, — я захлопнул крышку, — ни к чему. Заночуем в деревне, а с рассветом двинем дальше. Домой, или куда захочешь… Есть у меня подозрение, что наше доблестное войско вернётся назад сильно битым.
— Ты хорошо подумал? — спросила она.
Я кивнул.
— Не пожалеешь?
— Нет.
— Ну, будь посему.
Гамби приблизилась к шлюпке, коснулась копытом гладкого бока.
— Лети, лети. В космос лети!
Я хмыкнул, но белое яйцо вдруг налилось синим цветом и набирая разгон ушло вверх. Задумчиво проводив его взглядом, я повернулся к кобылке.
— Любимая, а ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Хочу, — кивнула О`Гамби, — только давай уйдём за околицу, а то ведь побьют нас здесь.
Вспомнив про окружающих, я огляделся. Лица не лучились добродушием. Только что мы с женой отняли у них верный источник дохода, а возможно, совершили святотатство.
Конечно, они ничего не смогли бы нам сделать, но и устраивать геноцид в отдельно взятом селе мне не хотелось.
— Тем более, они же не поняли ничего, — продолжила О`Гамби. — Ты же говорил со мной по-зебрински. И слова «космос» в местном языке, естественно, нет.