Там, где зла нет

Глава 7

Ты зашёл куда дальше, чем следовало, но ты пока и не встречался с Фрэнком Хорриганом. Всё, выродок, ты попал. Пришло время умирать.

Fallout 2.

Фан’Анон встретил вернувшихся посыльных, как дорогих гостей, попытался даже их расцеловать, но те яростно воспротивились. Повелитель отдал демону макгаффин и устало грохнулся в услужливо созданное кресло. Стернита с оскорблённым видом посмотрела на появившуюся перед ней кошачью лежанку, но всё же примерилась и та оказалась очень удобной.

— Не очень вы и торопились, — без какой-либо злобы пожурил их демон. — Лето наступило.

Только расслабившийся в удобном кресле Повелитель подорвался как по тревоге.

— Какое лето, нас один день не было!

Стернита тоже подняла только-только устроенную на передних ногах голову. Демон щёлкнул пальцами, и в воздухе повисло распахнутое окно. Повелитель со Стернитой подошли к нему и выглянули на ту сторону.

На смену тёплой весне пришло нещадно жаркое лето: одетая в золотистую парчу заря проходила сквозь тонкие прозрачные тучки; сильный ветер колебал верхушки деревьев, и лес словно дышал полной грудью; над сочно-зелёными лугами, на которых цвело множество разновидностей цветов, летали пёстрые бабочки. Повелитель попытался поймать одну, но когтистые пальцы прошли сквозь расписные крылышки.

— Это же сколько времени прошло? — спросила Стернита, невольно любуясь красотой природы.

— Месяца полтора, два, не критично, — отозвался Повелитель, недовольно оглядывая жизнерадостный пейзаж. — Если, конечно, год ещё тот.

Отходивший с макгаффином демон вернулся быстро, путники как раз успели отдохнуть, но не успели заскучать. Развеяв наколдованное окно, Фан’Анон взял посох обеими руками.

— Есть две новости, — заговорил он, пробуя пальцем остриё. — Хорошая и плохая. С какой начать?

— Давай с плохой, — решил Повелитель. — Хорошее надо всегда напоследок оставлять.

Демон перехватил посох, раскрутил его над головой, а затем с силой ударил тупым концом об пол. В месте, на которое пришёлся удар коротнула яркая вспышка, после которой остался маленький след от копоти.

— Макгаффин разряжен, — пояснил Фан’Анон, отпуская посох парить рядом. — Кроме того в нём нет фокусирующего кристалла, но это не беда, у меня есть запасные. Основная проблема в том, что это предмет великой силы и зарядить его потребуется от великого источника.

— Вот так всегда, — расстроенно упёр руки в бока Повелитель. — Всё прекрасно на бумаге, но забыли про овраги! Какая хоть хорошая новость?

— О, тебе точно понравиться! — растянулся в довольной ухмылке демон. — Мощи полностью заряженного макгаффина хватит, чтобы сокрушить любого вставшего на пути его владельца.

Повисшую тишину нарушал только посвистывающий в необъятном зале сквозняк. Хотя окно вроде закрыли…

— И даже… — с надеждой начал интересоваться Повелитель и получил ответ раньше срока.

— Любого, — повторил Фан’Анон. — Герой, злодей, всё едино.

— Что насчёт демонов? — не удержался от опасного уточнения Повелитель.

Фан’Анон окинул гиганта неразличимым и от того недобрым взглядом.

— С какой целью интересуешься? — кажется, демон хмурился, хотя попробуй его пойми.

Стернита взлетела и зависла между собеседниками, пытаясь загородить собой крупного напарника.

— Ни с какой, — она скрестила перед собой передние ноги. — Мы с демонами воевать не собираемся.

Осознав, что ляпнул, Повелитель подключился к собственной защите.

— Да, это я так спросил… — забормотал он, виновато шаркая мысом сапога. — Чисто гипотетически.

— Ах, гипотетически, — мягче произнёс Фан’Анон. — Гипотетически вы ко мне с заряженным под завязку макгаффином даже на порог не попадёте.

— Ну и славно! — Повелитель довольно пробасил мировую. Значит, если их с этим посохом отпустят и всё пройдет, как следует, то обратно войти не дадут даже при всём желании. Ему только этого и надо.

— Вы говорили про кристаллы, — напомнила Стернита.

Кивнув, демон отвернулся и достал из пустоты большой украшенный затейливой резьбой ларец. В нём разбитой мозаикой ютились драгоценные камни: бесцветные алмазы и тёмно-синие сапфиры, солнечные топазы и пурпурные аметисты. Каждый из них был так чист и настолько идеально симметричен, что стал бы украшением не только любого боевого скипетра, но и самого изысканного королевского наряда.

Ларец был поставлен на пол, Стернита и Повелитель сели перед ним и получили от демона точные дубликаты посоха.

— Ты тоже присоединяйся, — злодей поманил Фан’Анона пальцем. — Всё равно ничего не делаешь.

Начавший было отпираться демон, вдруг замолчал на полуслове, задумался, а потом махнул рукой и подсел рядом, удобно скрестив перед собой ноги. Повелитель уже потянулся к вершине сверкающей кучи, но получил тростью по перчатке. Обычно защищённая кисть заныла от удара набалдашником, и злодей с ворчанием одёрнул руку.

— Натягивай, — Фан’Анон бросил Повелителю две кухонные прихватки. — Ещё кристаллы испортишь, а в нашем деле любой скол недопустим.

Удерживаясь от смеха, Стернита смотрела, как Повелитель со вздохами и охами надевает поверх зловещих когтистых перчаток украшенные улыбающимися подсолнухами прихватки.

— Неудобно, — пожаловался злодей, только с третьей попытки подбирая крупную бирюзу.

— Потерпишь, — хмуро отозвался мстительный демон.

Неподходящие драгоценности отправлялись в другой пустой ларь, все трое тщательно возились с каждым кристаллом, поэтому сортировка шла медленно. Как назло, гнездо у макгаффина было неопределённой формы, будто сломанное или не до конца оформленное. Монотонная работа пусть и казалась лёгкой, но утомляла хуже любых самых активных приключений.

— Может, в загадки сыграем? — предложил через некоторое время Фан’Анон. — Обещаю без ставок на ваши души.

Повелитель загадок знал достаточно, но не любил их, как и любые другие недосказанности. Имелось у него несколько, на случай внезапной встречи с диким сфинксом, но они являлись великой тайной, поскольку сфинксы знают ответы на все хоть раз загаданные загадки, а свои Повелитель придумал сам и никому о них никогда не рассказывал. Обычных же шарад он нахватался за всю свою жизнь великое множество, правда, большую часть из них он услышал от воинов тьмы. Такие шарады были элементарные и грубые, расчёт шел ни на то, чтобы собеседника запутать, а только рассмешить, ведь злодейские приспешники думать не горазды, но вот погоготать над чем-то скабрезным –  это завсегда. Примеров этой незамысловатой испорченности было много, один из них звучал примерно так: “Змея без глаза, плюётся, зараза, на морозе хиреет, от ласки твердеет”

Загадывать её Повелитель не стал, потому что не хотел никого смешить или смущать.

— Ты не отвлекайся, — посоветовал он демону. — Это мы с тобой вдвоём можем хоть до пятого поколения кладовые перебирать, а вот у жука уже желудок к хребту присосался.

— Я в норме, — уязвлённо хмыкнула Стернита. Вот надо было ему напомнить!

Живот неприятно свело и чейнджлинг, отложив копию, подтянула к себе сумку. Надеясь, что на дне завалялись чудом пережившие междумирные скачки плоды, Стернита запустила в расстёгнутый карман переднюю ногу. Просить скинутых на пол подачек от Фан’Анона желания не было никакого, но если прижмёт, то придётся. Пошарив по всем углам, Стернита разочарованно всхрапнула и уже собиралась вытащить ногу, как сквозь стенку соседнего отделения её что-то кольнуло. Заглянув в выделенный для мелочёвки карман, она достала осколок осветительного кристалла, захваченный из улья в приступе малодушия. Камень не был драгоценным и едва ли мог сгодиться на роль линзы, но что она теряла? Взяв свой макгаффин, Стернита без особой надежды ткнула неровный зелёный огрызок в гнездо.

С отчётливым щелчком осколок встал на место, будто всегда был частью посоха.

— Ты смотри… — Повелитель отложил свой дубликат и принялся стягивать цепляющиеся за неровности прихватки.

Фан’Анон щёлкнул пальцами и все макгаффины слились в один, следом пропали и ларцы с драгоценностями. Осматривая восстановленный артефакт, демон крутил его, простукивал по всей длине и пытался расшатать зелёную стекляшку, но та сидела крепко.

— Любопытно, — задумчиво пробормотал Фан’Анон, для пробы выпуская в потолочную тьму элементарные заклинания. — Очень любопытно. Стало быть, он вас и вправду за своих признал.

— Э, нет, посох ей поддался, — запротестовал Повелитель. — Видишь ли, она настолько плохой злодей, что её с героем перепутало.

Стернита поднялась и зашипела в сторону Повелителя, но сама засомневалась. Если подумать, серьёзных проступков за ней не числилось, а как сравнивать с теми, кто рядом, так она вообще мелкая сошка.

— Да ты не расстраивайся, — увидев печаль напарницы, Повелитель присел рядом и похлопал её по спине. У Стерниты от каждого такого хлопка подгибались ноги. — Я из тебя ещё сделаю настоящую лиходейку.

— Жду не дождусь, — промычала от натуги чейнджлинг и выгнулась под опустившейся в очередной раз тяжёлой ладонью, старательно избегая соприкосновения.

Демон передал Повелителю посох, а взамен без разрешения взял меч.

— Отдам, не подрывайся, — сказал он готовому выразить всё своё негодование злодею. Недостойного Фан’Анон руками не трогал, только вертел перед собой с помощью телекинеза. — Не самое мудрое решение: таскать с собой оружие, которое может тебя убить.

Повелитель поймал юлой крутящийся меч за крестовину и привычно закинул себе на плечо.

— Вот вроде дольше меня пространство мараешь, а таких вещей не знаешь, — наставительно начал злодей. — Да каждый воин носит с собой такое оружие, но не каждый настолько беспечен, чтобы упасть на собственное остриё. А то, что им меня сразить можно, это даже хорошо, значит его удара не переживёт никто: ни бог, ни богиня…

— Ох ты на кого замахнулся, — Фан’Анон всплеснул руками в притворном неверии. — Не обожжёшься?

— Кто-то говорил, что макгаффин осилит любого…

— Любого, — подтвердил демон. — Только не оружие бьёт, а тот, кто его держит.

Повелитель задумался над не простой на первый взгляд фразой, пытаясь вычленить скрытый в ней подвох.

Но Стернита сбила с мысли.

— Так что нам дальше делать?

— Фокусирующий кристалл мы подобрали, осталось только зарядить макгаффин, — важно произнёс демон.

Проблем с финальным пунктом Повелитель не видел никаких.

— Ба, да в Эквестрии куда не плюнь, везде источники, истоки, круговерти волшебства. Магию, не поверишь, при должном умении сырой жрать можно, но лучше не надо. Найдём подходящий штепсель и воткнём на два-три дня, а лучше на неделю, после долгой разрядки надо дольше подержать.

— Не каждое место силы подойдёт, — разочаровал демон. — Энергия, которой необходимо будет зарядить посох должна являть собой тьму и хаос, а в Эквестрии с этим сейчас дефицит.

Повелитель пошкрябал тыльную сторону шлема, отчего остальные, сжав зубы поморщились.

— Есть такое место… — наконец неуверенно произнёс Повелитель и запнулся, потому что дальше сказать было нечего.

На этот раз Стернита помогла.

— Ты про свою башню? — она вспомнила, когда застала злодея прохлаждающимся в компании венценосных прогульщиц и, уставшая и вымотанная, в гневе смогла сотворить самый мощный за свою жизнь телекинез.

Ничего такого Повелитель не имел в виду, однако согласился.

— Верно! Только вот есть одна проблема: если место силы не в самой башне, а рядом, то дело плохо, потому что местность открытая и любую подозрительную активность сразу заметят пегасы из патрулей.

— Тут, к сожалению, ничем помочь не могу, — вздохнул демон и задумчиво потёр подбородок. — Если только…

— Говори, не томи! — нетерпеливо притопнул Повелитель.

Фан’Анон принялся волнительно ходить по небольшому кругу. Цилиндр его слетел на резком развороте и теперь на своих коротеньких ножках еле поспевал за хозяином.

— Можно значительно ускорить процесс, когда доминантное светило достигнет максимального склонения к северу относительно экватора. Да, должно сработать, ведь сейчас сильнейшим магическим источником является солнечное излучение.

— Так ты про солнцестояние! — догадался Повелитель.

Праздник Летнего Солнцестояния не уступал по своей значимости Дню Согревающего Очага и даже вечеру памяти самой Лорен, а всё из-за того, что именно в этот день коалиция Порядка нанесла решающее поражение Легионам Тьмы. Так же в этот день, не смотря на его праздничность, многие студенты школы единорогов сдавали экзамены по волшебству, а исследователи проводили самые смелые магические эксперименты, поскольку колдовская сила многократно возрастала, и каждый использовал предоставленный шанс, как мог.

Пытаться совершить настолько неописуемый в своей смелости поступок, да ещё в такой день было самой глупой идеей, о которой можно было помыслить.

Это могло сработать.

— Но как именно он заряжается? — Стернита изучала посох на предмет дополнительных разъёмов, но ничего не находила.

Фан’Анон принялся демонстрировать: повторил ранее показанный жест, но на этот раз загнал плоский конец в пол.

— Главное поймайте тень, лучше всего за самый край и чтобы тень была как можно длиннее, поэтому правильно рассчитайте время после восхода, — объяснял демон. — Не беспокойтесь, как только макгафффин её пришпилит, та остановиться и вы сможете начать зарядку.

— Зачем нам тень? — удивилась Стернита.

— Для перехода от положительной светлой магии к отрицательному тёмному заряду, — терпеливо объяснил Фан’Анон.

— Адаптер! — Повелитель похвалился всплывшим в памяти умным словом.

Демон уважительно кивнул.

— Вроде того.

— А потом что? — Стернита, видимо, хотела узнать всё заранее, и Повелитель был с ней солидарен, потому что сюрпризы терпеть не мог, а сюрпризы от демонов и подавно.

— А потом дело за вами, — пожал плечами Фан’Анон. — У вас на руках окажется оружие разрушительной мощи, и если сможете его удержать, то кто знает, возможно, в скором времени два Кантерлотских трона будут заняты не аликорнами.

С великим сомнением Повелитель смотрел на макгаффин, Стерниту тоже мучали противоречия. Они до конца не верили в успех предприятия и шли на риск исключительно из-за собственных страхов, даже Повелитель в качестве запасного плана рассчитывал красиво умереть, да так, чтобы его до конца времён поминали последними словами. Стерните же хотелось доказать, на что она способна, но восхождение на трон… такое казалось ей слишком нереалистичным концом, больше похожим на завершение дразнящего сна, от которого не хочется, но приходиться пробуждаться.

Фан’Анон, почуяв нерешительность, принялся подбадривать.

— Ничего, ничего, вы главное зарядите, а там видно будет, — увещевал он. — Если же ничего не получиться, то возвращайтесь ко мне, гримуар я вампиру уже отослал. Куда-нибудь да пристрою, что я, зверь какой.

— Ты не зверь, — согласился Повелитель. — Ты многим хуже – нечисть, одним словом.

Демон засмеялся: мало кто осмеливался говорить с ним в такой манере, однако в потоке безликой вечности начинаешь скучать даже по банальной грубости.

— Готовы? — спросил он, отсмеявшись.

— У нас будто выбор есть, — проворчал Повелитель.

— Выбор есть всегда! — с неожиданной серьёзностью сказал Фан’Анон, а затем ахнул, словно вспомнил нечто важное. — Слушай, Повелитель, если не хочешь пробовать, я обиду держать не буду. Да я даже тебе лучший камень на свадебное кольцо подгоню, есть у меня один, подойдёт к твоим окулярам.

— Какое, какое кольцо? — Стернита приоткрыла от удивления рот.

Повелитель забормотал, замялся, но всё же принял макгаффин на руки. Вопрос чейнджлинга остался без внятного ответа.

— Я ожидаю от вас красивое шоу, — сказал Фан’Анон, открывая портал. — Этой премьерой я грезил долгие сотни лет, так что не дайте себя одолеть. По крайней мере, слишком быстро.

Злодей скрылся в портале молча, а Стернита помахала на прощание передней ногой, поскольку великий демон оказался не такой уж и занозой в крупе.

Хоть и посылал их на верную смерть ради собственного увеселения уже второй раз подряд.

---

Башня казалась всё такой же неприветливой, но как Стернита была рада её видеть! Даже не смотря на царивший после стычки со щупальцами беспорядок, Клык Скорби сохранял атмосферу неизменной надёжности. А со всеми этими подтёками и засохшими лужами башня так напоминала родной улей…

Улей!

— Я идиотка! — Стернита схватилась за голову. — Забыла про заклинание отмены преображения спросить!

— Опять за своё, — вымученно выдохнул Повелитель. — Чего ты к этим жукам привязалась?

— Потому что они моя семья! — выкрикнула Стернита, и её голос эхом побежал наверх.

Злодей отставил макгаффин.

— Разве?

Недавние воспоминания озарились электрическим разрядом. Стернита отчётливо почуяла запах горелого, хотя в башне сейчас пахло совершенно другим. Разорванная связь с Роем отдалась в черепе тупой болью. Ничем не ограниченная Стернита всё ещё не понимала, почему так отчаянно хочет помочь теперь уже чужим для себя чейнджлингам.

— Как восходящая злодейка, ты должна знать, — Повелитель уселся на каменный обломок. — Только слабаки окружают себя ещё большими слабаками, чтобы на их фоне казаться сильнее: друзьям, коллегам, самим себе. Знаешь, почему я тогда приехал к тебе, хотя мог бы сделать всё в одиночку?

Стернита посмотрела в “глаза” Повелителя, но не увидела в них ничего, кроме ледяной злобы и отрешённости.

— Потому что ты, не смотря на свою частичную мягкотелость, сильная. Достаточно сильная для родившейся в пастельную эпоху, — сказал злодей, облокачиваясь на колено. — Я не имею дел с аутсайдерами, а ты не такая, но твоя привязанность к разному рода слизнякам может сослужить тебе дурную службу.

Постепенно исходящая от Повелителя злость стала закрадываться в сердце чувствительной к таким вещам чейнджлинга.

А ведь действительно, чего она о них так переживает? Хотели стать прислужниками пони, так пусть и катятся, да хоть в позорные подметалы! Она ещё им всем покажет, они ещё успеют пожалеть, что сменили грубый хитин на бабочкин пух. На коленях к ней поползут, но поздно будет!

— Да пошли они все! — с готовностью вскричала Стернита.

Повелитель удовлетворённо хмыкнул. Теперь надо было немного дожать.

— Громче.

Стернита помедлила, но видя, что напарник говорит серьёзно, взяла голос на пару октав выше.

— Ещё громче.

Набрав полную грудь воздуха, Стернита заорала во всё горло, а затем на неё что-то нашло и она, превратившись в алмазного пса с мощными передними лапами, набросилась на ничем не провинившуюся стену позади себя.

— Пошли вы, пошли вы, пошли вы! — медленные удары быстро переросли в сплошную дробь, разбивая древние каменные кирпичи, а дикий ор слился в неразрывное: — “пошливыпошливыпошливы”

Эмоции захлестнули её целиком и отпустили только к позднему вечеру. Обессиленная Стернита сползла на пол в глубоко прокопанном алькове..

— Пошли вы… — хрипела она, чувствуя какое-то неправильное облегчение. — Пошли вы все.

Повелитель не пытался быть рядом, утешать и делать другие глупости, на которые точно пошла бы её старая семья и чейнджлинг была ему за это благодарна. Он ждал снаружи, как ни в чём не бывало, промасленной тряпицей начищая Недостойного. Уже приведшая себя в порядок Стернита тяжело села рядом.

— Я там кое-что случайно сломала, — оповестила она злодея.

— Сломала – починишь, — ответил тот, не отрываясь от дела.

Как же приятно, когда с тобой не сюсюкаются по мелочам.

— Думаешь, у нас получиться? — спросила Стернита после небольшой паузы.

Отложив меч, Повелитель взял лежащий рядом макгаффин и оглядел его, словно только сейчас понял, чем ему повезло завладеть.

— Думаю да.

Самоуверенность старого злодея всегда поражала чейнджлинга, но сейчас он выбил её из колеи.

— Что значит “думаю да”? Вот так просто? — от возмущения Стернита позабыла про свой недавний срыв и снова стала собой. — Ты и в самом деле рассчитываешь одолеть непобедимые силы света?

— Это давняя мечта, не осуждай, — ответил Повелитель. — А жить без мечты нельзя – оскотинишься.

— Поэтому лучше за эту мечту умереть, — угрюмо вздохнула Стернита.

— Лучше вообще не умирать, — мудро заметил долгоживущий Повелитель.

В вечернем небе зажглась первая яркая точка и Стернита не упустила возможности похвастаться знанием её имени.

— На постыдную болезнь похоже, — с брезгливостью прокомментировал Повелитель.

Стернита закатила глаза. Ну да, похоже.

А звёзды становились всё отчётливее и отчётливее, на смену пропавшей Венере пришли сотни других мерцающих светлячков, из которых складывались созвездия. Вот Медведицы, большая и малая, вот притаившийся слева змеевидный Дракон, а вот на юге от них на зодиакальном кругу Лев. Стернита читала, что часть звёзд это далёкие миры и маленькими они кажутся, потому что находятся очень и очень далеко. Интересно, а там тоже есть злодеи? Может, прямо сейчас кто-то из них смотрит на далёкую звезду и думает о том же? Нет, глупость какая, у них должно быть своих дел не в проворот. Мучить невинных, грабить бедных, запугивать слабых, а на небо пусть бородатые старцы в остроконечных колпаках глядят.

— Не знаю как ты, а я отдыхать, — разделил её размышления Повелитель. — Чувствую, скоро нам такая роскошь будет недоступна.

— И что мы будем делать до солнцестояния? — Стернита последовала за ним и закрыла за собой дверь. — Если верить демону, то готовиться особо не к чему.

— Тебе занятие придумать? — усмехнулся Повелитель, и Стернита выругала себя за длинный язык. — Это я уже сделал.

И развел в сторону руки. Стернита поняла жест, только после того, как вгляделась в скрытый темнотой беспорядок.

— О нет… — страдальчески запричитала она.

— О да! — закивал довольный произведённым эффектом Повелитель. — Так что отправляйся на боковую, потому что завтра мы начнём возвращать Клыку Скорби его прежнюю чистоту.

---

Приятным оказалось то, что Повелитель поднял чейнджлинга не в глухую рань, а ближе к обеду, позволив выспаться. Неприятным же моментом был способ: Стерните буквально всунули в зубы швабру, а саму её резко поставили на пол.

— Быстрее, быстрее, не успеешь, — приговаривал злодей, навешивая ей на рог ведро. — Поторопись, а то всё пропустишь.

Будучи ещё двумя ногами в царстве принцессы Луны, Стернита, словно бездушный автоматом, исполнила приказ и даже прошла несколько шагов, прежде чем запуталась в нестойких копытах.

— Шутки у тебя тупые и козлиные! — ревела она, стаскивая с головы пустое ведро. — Ума нет, считай калека! Тебе лет-то сколько?!

Повелитель довольно хихикал. Хихиканье это было похоже на влажный кашель вперемешку с упреждающим рычанием крупного хищного зверя.

— Зря жалуешься, вот захватим мир, и шутить сразу расхочется, потому что тиранам шутить не по статусу, — вместо меча злодей держал на плече вторую швабру. — Так что смейся, пока можешь.

Слизь оттиралась очень легко, но будучи смоченной, начинала сильно вонять кислятиной, поэтому Стерните пришлось в скором порядке сооружать себе тканевую маску, с вшитой подкладкой из пахучих приправ, найденных на кухне. Повелитель в свою очередь хоть и терпел, но временами плевался, а пару раз даже выходил на улицу.

Оттирая очередное пятно на высоте, чейнджлинг размышляла о странности происходящего. Вот они проходят через огонь, воду и грязь, вот им достаётся законная награда, вот они планируют, возможно, самое крупное злодеяние за последние несколько тысяч лет и вот они… делают уборку. Она оглянулась вниз, на случай, если ей всё это померещилось, но Повелитель был на месте и отдраивал пол без оглядки на свой ранг и почтенный возраст. А всё потому, что мысли его витали в далёких мечтах, которые могли стать явью.

Залитый пурпурным месивом пол сменился мощёной дорогой к Кантерлоту, по которой неспешной походкой шагал гигант в чёрной броне и с посохом в левой руке. На середине подъёмного моста он лениво провёл перед собой дланью, и могучие ворота упали к его ногам. В самом городе царила паника: спешили укрыться мирные жители и осознавшие свою беспомощность городские стражники, бросались на произвол судьбы кареты, валились наземь пакеты с приобретёнными в ближайших столичных магазинах товарами, плакал забытый посреди улицы жеребёнок. И чем меньше оставалось Повелителю до королевского дворца, тем больше за его спиной накапливалось подозрительных и хорошо вооружённых личностей, чующих скорый навар. На главной площади его уже ждали аликорны, которые без раздумий послали в его сторону мерцающие лучи, но злодей с лёгкостью отбил их макгаффином и в ответ выпустил свой луч, ядовито-зелёный, под цвет кристалла. Лица принцесс застывают маской ужаса, когда тёмное заклинание с лёгкостью сминает их защиту и…

И…

Нет, слишком сложно и надуманно.

Повелитель оборачивает время вспять. В этот раз он не входит в город, не собирает за собой войско и вообще злодея нигде не видно. На обвитой плющом террасе стоит чайный столик, за которым принцессы спокойно пьют кофе с пирожными и обсуждают всевозможные скучные торговые и дипломатические договорённости.  И вдруг на небе появляется растущий огненный шлейф. Принцессы замечают его не сразу, а когда, наконец, обращают внимание, то становиться слишком поздно. Из полураскрытого рта Селестии выпадает маленькая десертная ложечка, Луна опускает бинокль и произносит слово, недостойное своей персоны. Огромный метеорит божественным гневом сметает Кантерлот вместе с большей частью горы, на которой он стоит.

Повелитель подъезжает к подножью на ужасающей чёрной лошади (про Стерниту он не забыл) и лёгким движением посоха убирает полыхающие останки некогда великолепной столицы. Постепенно из ближайших поселений подтягиваются жители, чтобы на руинах уничтоженного оплота порядка вынужденно приветствовать своего нового владыку.

— Повелитель! Повелитель! Наш Повелитель! — скандирует необъятная толпа из страха показаться недостаточно лояльной новому режиму.

— Повелитель! Повелитель! Эй, ты!

“Кто посмел”, — промелькнуло в голове у злодея, но тут грёзы рассеялись и он замер на самой кромке так и не заделанного провала. В глубокий зев из опрокинутого ведра стекала мыльная вода.

Никогда он в своей жизни так не мечтал, вот с непривычки и занесло.

— Ты чего? — Стернита порхала в отдалении и неловко вертела в копытах швабру.

— Ничего, — огрызнулся Повелитель. — Продолжаем.

Управились к следующему дню, сделав всё, что смогли, а именно отмыв от слизи стены, пол и потолок, а так же вычистив от каменного крошева первый ярус. Как потом признался Повелитель, до чистоты башни ему дела не было, но и ходить по оставленным щупальцами пятнам не очень-то и хотелось. Особенно, если это была не кровь, а…

— Фу, а раньше сказать не мог?! — не скрывая отвращения, закричала Стернита, узнав от злодея, чем могла отказаться оттираемая ими всё это время жижа.

Широкая круглая ванна из гранита походила на гигантскую пиалу. Подождав, пока наберётся нужное количество воды, чейнджлинг перелезла через борт и погрузилась по шею. Вся внутренняя сторона резервуара усеивалась глубокими царапинами и частыми сколами, Стернита представила, как в ней моется облачённый в свои неснимаемые доспехи злодей и уже захотела посмеяться, как надобность что-то додумывать отпала сама собой.

— Э! Э! Э! — запротестовала Стернита, когда Повелитель погрузился напротив неё, вытесняя собой чуть ли не половину всей воды. — Что, по-твоему, ты делаешь?

— Собираюсь ополоснуться у себя дома, — ответил расплывающийся по всему периметру злодей, острые части брони царапали дно, и из-за акустического искажения это звучало, как стон подводного титана. — И я не помню, чтобы разрешал тебе ей пользоваться.

Всё же Стернита иногда забывала, что они всего лишь союзники и возможно только временные.

— Сиди, — смилостивился Повелитель, отмахивая рукой чейнджлингу, которая собралась выбираться. — Лишней воды почти не осталось.

Легко сказать – сиди! Это у некоторых нет ни стыда, ни совести, ни уважения личного пространства, а она может, собиралась побыть наедине. Почесаться, где при всех не чешутся, расслабиться больше обычного, много чего. Как будто этого было мало, Повелитель вытянул ноги, но размеров ванны не хватило.

Поочерёдно два сапога с тяжелым стуком опустились по обе стороны от Стерниты, впрочем, оставляя немалое пространство для манёвра.

— Чего стесняешься, за уши мне их закинь! — рявкнула она,  оглядываясь на металлические пятки, по которым за борт стекала лимитированная вода.

— Не жужжи, у тебя и так полно места, — полусонно проворчал Повелитель и перестал двигаться – то ли прикорнул, то ли просто стал терпеливо отмокать – в полных латах особо мочалкой не потрёшься.

— Может, хоть отвернёшься или фонари свои погасишь? — поинтересовалась Стернита, начиная с видимым неудовольствием играть в гляделки.

Из-под воды вылезла рука и ухватилась за нашлемный рог. Раздался треск и голова развернулась почти на сто восемьдесят градусов. Стернита жест оценила, но для профилактики накинула поверх шлема лишнее полотенце, мало ли.

Отскабливая щёткой с длинной ручкой наспинный панцирь, Стернита расслабилась и не сразу заметила клубящиеся на поверхности воды пузырьки. Гидромассаж в этой ванне не предусматривался…

— Очаровательно, — фыркнула она и запустила в злодея увесистым куском хозяйственного мыла.

Склизкий обмылок пролетел между рогами чистым филд голом.

— Это лишний воздух выходит! — пробасил Повелитель, поправляя съехавшее на горжет полотенце.

— Да я даже догадываюсь откуда!

Остаток купаний прошёл без эксцессов, Повелитель вылез довольно быстро, да и Стернита не стала задерживаться в заметно помутневшей от грязи воде. Но она и это предусмотрела, приготовив заранее полный таз, из которого и ополоснулась после водных процедур.

Время до солнцестояния ещё оставалось, и злодей решил посвятить его Недостойному. Для начала съездил в хозяйственный магазин и приобрёл всё необходимое для изготовления ножен. Можно, конечно, было сразу купить новые, но показывать лесную находку светлым оружейникам  было слишком рискованно – вот возьмут и признают в ней легендарный меч из легенд, неясно как оказавшийся в злодейских руках. Тем более Повелитель не доверял в оружейных вопросах тем, кто раньше носил мечи во рту, точно собака палку.

Кусок непромокаемой ткани пошёл на вкладыш. При помощи него отмерив необходимый кусок искусственной кожи (и не забыв выложить будущую внутреннюю сторону овечьим мехом), Повелитель обернул клинок сложенными друг в друга выкроенными частями и закрепил концы прищепами, по всей длине дополнительно укрепив стальными пластинами. Затем сделал по краям зажимов дыры при помощи шила и получившийся чехол сшил толстой нитью. Торчащие огрызки кожи срезались крохотным ножичком. Ниже устья приделались заклёпками две самодельные петли, за которые ножны следовало вешать. Повелитель примерил специально купленный для этого богато вышитый ремень и, немного отрегулировав петли, довольно вложил Недостойного в самодельный чехол. Ножны получились с виду неказистыми и вовсе не соответствовали рангу носителя своим внешним видом, но Повелителю хватало того, что они надёжны и не цепляют лезвие.

Наблюдавшая всё это время за работой Стернита не верила конечному результату. Она-то с нетерпением выжидала, что Повелитель испортит все заготовки и со злости изрубит то, до чего дотянется, чем изрядно её повеселит. В представлении чейнджлинга он мог только разрушать и уничтожать, поэтому способность бывшего военачальника Раздора к созиданию поразило её до глубины души.

Повелитель же снова достал меч, открутил тыльник и на его место принялся пристраивать камень возвращения. Тот был меньше старого навершия и не предназначался для инкрустации, пришлось подогнуть оформленные под лапу крепления, а сверху запаять заплатой из оставшегося после работы металла.

Недостойный переносил декораторские извращения с похвальной стойкостью и почти не кричал.

— Только хуже стало, — Стернита смотрела через дырочку старого навершия на Повелителя.

— Ничего подобного, — парировал тот и даже сделал похожий финт мечом. — Камень возвращения вещь полезная, но маленькая и быстро теряющаяся. Вот пойдёт все не по плану, окружат нас разноцветные полчища, а бежать некуда. Тут Недостойный и пригодиться. Кроме того, есть у меня одна мысль, надо будет её позже проверить.

— Так ведь меч выбить могут, — засомневалась Стернита.

— Могут, — согласился Повелитель. — Только и камень тоже могут. Теперь представь, что легче найти и быстро подобрать – здоровый кусок металла или крохотный шарик, который ещё и укатиться может.

Нашлось в башне и несколько магических фолиантов. Речи о том, чтобы выучить новое заклинание за такой короткий срок не было, но вот повторить пройденное и освежить память не мешало. Так что Стернита уединилась с книгами на подоконнике, а Повелителю в голову пришла очередная гениальная идея.

Он вознамерился научить Недостойного говорить, да не просто говорить, а гнусно насмехаться и отвлекать врагов. Что он всё “недостоин”, да “недостоин” вопит, пусть пользу приносит: ставит под вопрос добропорядочность отцов и матерей, подозревает гордых воинов в мужеложстве, нелестно оценивает силу отражённых ударов. Вдохновлённый Повелитель поднялся к Стерните и спросил, не может ли она при помощи магии внушить Недостойному несколько фраз, которые незамедлительно были озвучены. Даже в совершенстве владеющая нецензурным вокабуляром Стернита выронила раскрытую книгу и поняла, что ученик превзошёл своего учителя. К сожалению, чейнджлинг ничем помочь не смогла, поэтому расстроенный злодей продолжил натаскивать меч своими методами.

Каждый день становился длиннее и жарче предыдущего, напоминая о приближающемся солнцестоянии. Стернита так и сидела за фолиантами, повторяя “слепой телекинез”, который один раз вышел у неё случайно, а сейчас поддавался с трудом. Повелитель безвылазно находился в казематах, то фехтуя с оживлёнными по одному из учебников специальными подвижными чучелами, то поднимая себя на различных жердях, как двумя руками, так и одной. К своему неудовольствию Повелитель обнаружил, что сильно сдал назад и теперь в ускоренном темпе пытался нагнать прежние нормативы.

Решив сделать перерыв, Стернита умудрилась выпросить у Повелителя ключи от кареты, после чего принялась выделывать напротив башни всевозможные финты, сжигая топливо и портя колёса. Злодей вышел, чтобы остановить это безобразие, но на полпути остановился, видя, что чейнджлинг неплохо справляется. Та, укрепляя впечатление, зашла в крутой разворот и остановилась рядом с Повелителем, обдав того песком и пылью. Он, естественно, стал ругаться и даже вытащил чейнджлинга из кареты, но между бранью отчётливо проскакивала идея того, что если Стернита не станет злодейкой, её с готовностью возьмут водителем. Как реагировать на подобное предложение Стернита не понимала, потому что, выслушивая о себе все возможные нелестности думать сложно, так что оставалось лишь пыхтеть и справедливо обижаться.

Восход подбирался через темень неспешно, без фанфар, надрывного вороньего карканья и иных дурных предзнаменований, будто не ощущая ни своей значимости, ни надвигающейся беды.

Стернита спала на книгах, книгами же и укрывшись. Повелитель, уже с мечом на поясе и макгаффином в руке, терпеливо принялся тормошить зачитавшуюся допоздна напарницу.

— Хр-р-р-р… мне ко второй смене, — чейнджлинг вертелась, и всё это сопровождалось различными звуками просыпающегося вперёд хозяина организма.

— Доченька, милая, просыпайся, — Повелитель пытался изображать мягкость в голосе, но всё что выходило это просто говорить тише обычного. — Нам сегодня мир захватывать.

Стернита повернулась и чуть приоткрыла свои глаза с рудиментарной фасеткой. По ту сторону век ещё хозяйничали остатки сновидений.

— Ч-чё?..

 — Вставай, аликорны сами себя не низложат, — уже нормально ответил Повелитель.

Образ королевы болотной ряской разошёлся в стороны, оставляя за собой проявляющийся силуэт рогатого бугая.

— Ой, морда… — Стернита недовольно зевнула, стряхивая с себя учебник по астромантии. — Чего в такую рань поднял?

— Время лучше иметь про запас, второй шанс объявиться только через год, а я тебя столько не вытерплю, — заявил Повелитель, а затем полез за пазуху и достал знакомую бутылочку с розовым наполнением. — На.

Ела в последнее время Стернита плохо, покупная любовь оказывалась или слишком приторная или наоборот, слишком неискренняя, а иначе добывать пропитание было рискованно. Только чистая любовь, полученная в награду за сохранение тайны аликорнов, радовала желудок, но чейнджлинг думала, что давно расправилась с той маленькой партией.

— Попробовать захотел, — оправдался Повелитель. — Всегда было интересно, что за дрянь вы сосёте, вот одну и позаимствовал.

— Ну и как? — с сомнением спросила Стернита, уже предвкушая ответ.

Изданный Повелителем утробный звук мог означать что угодно, но только не признание вкусовых качеств дистиллята эмоций.

Завтрак Стернита растягивала, как могла, смакую каждый глоток и наслаждаясь великолепным букетом не хуже ресторанного сомелье. Любовь казалась ещё вкуснее от осознания того, что это могла быть её последняя трапеза.

На улице было ещё темно. Повелитель сидел на своём излюбленном месте неподалёку от двери и пил из аккуратной сервизной чашечки. Стернита принюхалась и к своему удивлению не уловила в воздухе жгучего запаха спирта.

— Это кофе? — чейнджлинг изогнула в неверии брови.

— Осталось от младшей принцессы, она его целыми чайниками пьёт, — ответил Повелитель. Тонкий хоботок вздувался, затягивая крепкий чёрный напиток мелкими порциями. — Будешь?

Предложение прозвучало настолько буднично, что Стернита даже не взялась рассматривать вариант отказа. Кофе в протянутой чашечке оказался таким крепким, что чейнджлинг закашлялась после первого глотка.

— Чересчур для тебя? — подначил Повелитель.

— Не в то горло попало, — огрызнулась Стернита и не без труда сделала второй глоток, который, к её облегчению, пошёл легче. — Странно всё это.

— Что именно?

Стернита отвела чашку.

— Да всё! Я думала, что до этого были самые безумные недели в моей жизни, а теперь мы на полном серьёзе бросаем вызов силам света, параллельно попивая кофеёк!

— Иди, — пожал плечами злодей.

Горький напиток разлился на землю из-за дрогнувшей в телекинетическом захвате посуды.

— Куда?

— Куда хочешь, — Повелитель выплеснул остатки своего кофе поверх пролитого. — Слабости в предстоящем деле места нет.

— Ещё чего! — фыркнула Стернита и недовольно сощурилась. —  И ты как будто не знаешь, на чём нас демон поймал.

С содроганием Повелитель припомнил свою несостоявшуюся судьбу. Стернита на это выдала многозначительное “вот-вот” после чего не удержалась от рассказа о своей.

И поведала она о том, как сложилась её жизнь там, в другой временной ветке. Тамошняя Стернита после расставания с Повелителем (который в одиночку отправился за макгаффином и исчез без следа) ещё долго искала своё место в светлом мире. Одинокая и озлобленная, она всё чаще жалела об отринутой возможности и, в конце концов, снова решилась стать злодейкой. Но на этот раз благодаря полученному ранее опыту её дела пошли в гору, о ней заговорили в экстренных новостях, а стража сбилась с ног, пытаясь поймать неуловимого чёрного чейнджлинга. Примерно через полгода она получила загадочное письмо, в котором её приглашали в свою банду другие злодеи и, хотя Стернита подозревала, что это ловушка, одиночество толкнуло её на рискованную встречу. И риск оправдался. Встреча не оказалась подставой, и злодеи на ней объявились самые настоящие, по каждому хоть тонкую книжку с картинками рисуй. Они тут же выразили ей своё восхищение и предложили работать вместе, на что Стернита без раздумий согласилась.

Поначалу всё шло хорошо, их банда наводила беспорядки от Лас Пегасуса до Мейнхеттена, но чем больше Стернита проводила с новыми товарищами времени, тем очевиднее становилась некая… фальшивость. Она не знала, как толком объяснить своё сомнение, да и расспрашивать напрямую было бы странно. Поэтому при следующей вылазке, на которой они запланировали испортить пони очередной праздник, она пронесла с собой забранный из кареты Повелителя пистолет.

Она не хотела стрелять, только проверить реакцию и каково же было разочарование, когда её разоружили собственные подельники. Правда вскрылась тем же вечером: не было никаких злодеев, была кучка нанятых артистов, на борьбу с которыми силовые структуры получали бюджетное финансирование, а её саму с таким талантом решили попросту втянуть в свои махинации. То, что смысл её жизни лишь послужил мелкой графой в чужой отчётности, сломало Стерниту окончательно, она покинула банду и ушла в глухое затворничество. Сменялись месяцы, за ними сезоны, старые подруги из Роя несколько раз приходили и ждали у двери, но им никто не открывал, а когда те попытались проникнуть сами, защитное заклинание сильно их потрепало, поэтому больше бывшие сёстры не рисковали. В очередной не отличающийся ото всех остальных день уже готовая прекратить своё бессмысленное существование чейнджлинг получила голосовое сообщение, где её приглашали на популярную телепередачу, в которой частенько брали интервью у знаменитых отошедших от дел злодеев. Первым делом она хотела пропустить повторяющуюся запись мимо ушей, но засунутый в рот пистолетный ствол задрожал и Стернита, не выдержав напряжения, отрыгнула его сквозь слёзы.

На студии с ней провели собеседование, познакомили с ведущим интервьюером, но забыли обыскать. Сама съёмка проходило в просторном зале, половину которого занимали забитые до отказа зрительские трибуны, на которых кого только не было. Особенно Стерниту нервировали цветные чейнджлинги. Ей выделили достаточно эфира, и первое время Стернита искренне пыталась объяснить свои мотивы, но чем дольше она говорила, тем меньше её слушали. Интервьюер единорог старательно менял тон разговора, пытаясь придать ему несерьёзную форму. Стернита мельком оглядела зал и встретилась с сотнями глаз, большинство из них смотрели на неё со смесью жалости и лёгкой брезгливости. Для них она была типичной глупенькой запутавшейся злодейкой, которую только и надо было, что обнять и приласкать, но лучше оставить подобное кому-нибудь с задатками смелости.

Вся её жизнь, все мечты и надежды, какими бы нелепыми они не были, осыпались с каждой новой волной смеха. Она была самым настоящим посмешищем, которое теперь никто не боялся и не воспринимал всерьёз.

Как и любых других современных злодеев.

Когда ведущий подметил, что Стернита очень мило хмуриться, та в ответ улыбнулась и спросила, хочет ли он увидеть что-то “не милое”. Единорог рассмеялся и предложил гостье попробовать, на что та достала из принесённой с собой сумочки пистолет и направила его в перекошенную от удивления морду.

В дверях случилась настоящая давка, крылатые и рогатые старались протиснуться в узкий проход, в панике позабыв про данные им природой преимущества. Стернита терпеливо ждала, пока все разбегутся, не забывая вытирать настольными салфетками забрызганное неаккуратным выстрелом лицо. Никто не осмелился её остановить, и чейнджлинг беспрепятственно дошла до присвоенной кареты с черепом, после чего завела мотор и отдалась своей единственной страсти – катанию. Она неслась по полупустому проспекту и все остальные участники движения поспешно сворачивали к тротуару, избегая аварии. Стрелка спидометра неуклонно клонилась к максимуму, а впереди вырисовывался опасный крутой поворот. Настоящая Стернита вместе с Фан’Аноном сидела на соседнем сиденье и всё, что она слышала, это рёв работающего на пределе движка, да безумный хохот собственной сбрендившей альтернативы. Столкновения Стернита не почувствовала, должно быть, как и её версия из вероятного будущего, потому что на такой скорости смерть обязана была наступить мгновенно.

Пришла в себя она только после оздоровительной фляги с крепким пойлом, пожертвованной вернувшимся вместе с реальностью попутчиком.

И стала Повелителю жутко неудобно за то, на чём подловили его и на чём Стерниту. Поэтому, когда та спросила, чего собирается избежать злодей, тот стушевался и выдал несуразное:

— Расстреляли меня, жучара, расстреляли.

Определённо недовольная таким ответом Стернита поморщилась и собралась разузнать подробности, она-то ведь всё рассказала, без утайки. Да и про кольцо какое-то безглазый мимолётом упоминал…

От щепетильного расспроса Повелителя спас начинающийся восход.

— Идём тень ловить, — сказал злодей и поднялся, опираясь на посох.

Они двигались на запад, длинная тень от Клыка Скорби сужалась, пока не закончилась раздвоенным остриём, походя на сильно увеличенную версию макгаффина.

— Ну, вот и оно, — прохрипела Стернита из-за резко пересохшего горла.

— Страшно? — спросил стоящий рядом Повелитель, но без намёка на насмешку.

— Да.

— А мне нет.

Стернита оторвала от теневого двузубца взгляд и раздражённо вскинула голову, готовясь усомниться в искренности завравшегося злодея, но тот только протянул в её сторону сжатый кулак.

— Пока мы союзники, можешь пугаться за нас двоих, только не злоупотребляй, — сказал Повелитель.

Чёрное копыто стукнулось о чёрную перчатку, и Стернита вдруг явственно ощутила, что стала меньше бояться.

— Теперь посторонись, — предупредил Повелитель, занося для удара посох. Негласно именно он стал оператором макгаффина, беря на себя всё его могущество и идущую вместе с ним ответственность.

Если бы земля могла кричать, наверное, именно так это и должно было происходить: ужасная тряска, похожий на эхо горного обвала рокот, расходящаяся от эпицентра раны дрожь, сама тень тоже пару раз изогнулась, пытаясь вырваться. Стернита даже сначала решила, что они случайно пришпилили какую-нибудь подземную гадость, вроде гигантского перечного червя, которые водились исключительно среди дюн Великой Пустыни. Поэтому догадка сразу отпала.

Макгаффин водило в стороны и Повелителю приходилось прилагать значительные усилия, чтобы его удержать, словно сама планета отказывалась учувствовать в настолько неслыханном злодеянии. Насколько злодеяние должно было оказаться неслыханным, следовало ещё узнать.

— Нужна помощь? — Стернита бесполезно парила неподалёку и наблюдала за странной борьбой.

— Без сопливых скользко, — прогундосил напряжённый до предела Повелитель. — Что я с палкой не совладаю?

Посох вновь повело в сторону, злодей на это зарычал, рывком выровнял непослушный бронзовый шест, а затем так же резко вогнал его глубже в землю.

Кристалл загорелся, замерцал и с треском выпустил в небо ядовито-зелёный луч, который пролетел несколько сотен метров и разорвал розовеющую гладь ярким пульсаром. Вокруг него принялись кружить и переливаться всеми оттенками зелени живые ленты из света.

Стернита взволнованно наблюдала за разрывом. Ещё более надёжного способа сказать: “эй, ребята, мы тут творим непонятный зловещий ритуал”, не было. Повелитель её волнений не разделял, честно сказать, сил волноваться у него не оставалось, поэтому он просто стоял на коленях, удерживая готовый вылететь за пределы атмосферы макгаффин.

— Я могу подменить, если что, — Стернита с тревогой наблюдала за разрастающейся на небе язвой. — Не вышло бы ничего плохого.

— Как раз, наоборот, — от натуги Повелитель выговаривал слова быстро, на одном выдохе. — Нам чем хуже… тем лучше.

Разрыв словно откликнулся и плюнул коротким разрядом, оставив на месте попадания маленький тлеющий след.

— Дискордова мать… — охнула Стернита.

— Не отходи далеко, — проворчал Повелитель.

— К сожалению, это не поможет.

По небу к ним мчалась дюжина запряжённых пегасами  золочёных колесниц. Зайдя на посадку, они выгрузили почти полсотни паладинов в таких же золочёных доспехах и украшенных затейливой вязью шлемах. Десант быстро рассредоточился по местности.

— Именем их Высочеств, остановите это безобразие! — закричал вышедший вперёд командир с пёстрым султаном на шлеме.

Повелитель даже не повернулся в их сторону, да он и не мог.

— Задержи их, — сказал коленопреклонённый злодей.

Стернита, здраво оценивая свои способности, сглотнула.

— Как?

— Не знаю, как-нибудь, — огрызнулся Повелитель. — На пилоне станцуй.

— ЧТО?! — округлила глаза чейнджлинг.

Ничего не ответивший Повелитель только крепче вцепился в посох, намереваясь удерживать его до конца. Победного или нет, скоро станет ясно.

Орден Паладинов был основан ещё во времена войны с Раздором, чтобы у светлых народов появились защитники, способные противостоять надвигающейся тьме. Исходя из итогов последней войны, слава лучших воинов Эквестрии числилась за ними не просто так.

Остановившись перед ближайшими единорогами, Стернита встала на дыбы и широко расставила передние ноги, будто силясь заслонить ими всё позади себя.

— Расходитесь, не на что тут смотреть, — настойчиво объявила она.

Вопреки её заявлениям смотреть было на что: зелёный, похожий на опухоль из газа разрыв, искрился и разрывал темнеющие небеса жуткими всполохами. Он продолжал расти, постепенно заслоняя солнце.

Многие смельчаки рисковали и, переходя на шёпот, украдкой насмехались над паладинами, в особом ходу была шутка про их недалёкость. Уже мало кто вспомнит, откуда она пошла, но доли правды в ней оказалось недостаточно.

Закованные в латы пони переглянулись и молча двинулись вперёд.

— В бубенцы Грогара всё это, — Стернита изогнулась разъярённой кошкой и вспыхнула колдовским огнём.

Начавшееся наступление сразу же прервалось, поскольку чейнджлинг всё росла и росла и вскоре все паладины, задрав головы, поражённо глядели на самую большую в истории гидру. Десятиглавый чёрный колосс угрожающе взревел и воинство света от неожиданности попятилось.

“Ай да жук”, — подумал Повелитель, живо представляя то, во что превратилась подельница.

Однако мялись паладины недолго: во-первых прозвучал приказ, во-вторых – вышестоящий офицер в гневе страшнее любой, хоть стоглавой гидры. Большинство, как и ожидалось, бросились на Стерниту, к Повелителю подбежало всего несколько паладинов. Один оказался настолько самоуверен, что приблизился на расстояние вытянутой ноги, чем злодей незамедлительно воспользовался – смельчак, кувыркаясь и гремя железом, откатился  в сторону.

В следующую секунду на Повелителя обрушился шторм из магических осколков и, хотя его доспехи были рассчитаны на то, чтобы отражать вражеские заклинания, даже у них был свой предел. Злодей заворчал и сжался, инстинктивно пытаясь избежать барабанящих по панцирю снарядов. Пока они доставляли проблем не больше, чем дождевые капли, но это пока.

Быстро поняв тщетность своих попыток, паладины сменили тактику и теперь, объединив усилия, заряжали и каждые полминуты выпускали  мощный заряд, каждый удар которого оставлял на злодейской броне объёмную вмятину.

“Не отпущу, что хотите, делайте, не отпущу”, — пыхтел Повелитель, отсчитывая секунды до нового выстрела. — “Хоть убейте, с места не сдвинусь”.

Внезапно напротив него открылся небольшой разрыв, из которого незамедлительно по самый локоть выскочила рука и ухватилась за свободное место на посохе. Рука подозрительно напоминала руку самого Повелителя.

— Эй, отвали, ищи себе свой макгаффин! — возмутился злодей и качнулся от очередного удара в спину.

Но рука и не думала исчезать, однако и не мешала, а даже наоборот – помогала держать. Очень быстро к ней присоединилась вторая и тоже оказалась полезной. Получив передышку, Повелитель обернулся и увидел, что гидра воюет на последнем издыхании: половины голов не было, вместо них покачивались дымящиеся обрубки. Те, что остались, вяло щёлкая челюстями, гонялись за отвлекающими их пегасами, пока единороги в свою очередь вели нескончаемый обстрел.

“Они же её прикончат”, — отчётливая мысль осела остаточным следом после нового сокрушительного удара.

И что с того? Она знала, на что шла, а Повелитель знал, во что её втягивал. Разве что, без неё будет как-то слишком скучно и может быть (очень сильно может быть) совсем немного одиноко.

“Да что б вас всех!”

— Крепче держите, — пригрозил он сменщикам, а затем поочерёдно разжал пальцы, убеждаясь, что те справляются.

Готовясь совершить новый залп, паладины были слишком сильно сосредоточенны, чтобы заметить опасность. Они так и разлетелись кто куда, когда Повелитель одним рывком смял их строй.

— Быстрее, не дайте ей превратиться вновь! — надрывался из-за спин подчинённых командир.

Единороги обступили лежащую Стерниту, которая уже была в своём родном обличии. Она казалась мертвой, только едва вздымающиеся бока говорили об обратном.

Кто-то неистово закричал. Паладины отвлеклись и увидели, что Повелитель раскручивает их командира за хвост, словно вопящий кистень.

— Если кто-то и раздавит этого жука, так это буду я! — выкрикнул он и тут же применил импровизированное оружие по назначению, точным ударом свалив ближайшего к себе паладина.

Защитники Эквестрии принялись в ужасе разбегаться, потому что теперь в распоряжении злодея оказался второй кистень. Ловко избивая паладинов их собственными товарищами, Повелитель зачистил небольшую площадь вокруг себя, а затем кинул вслед отступающим их невезучих сослуживцев.

Стернита выглядела ужасно: тело покрывали ожоги от заклинаний, хитин местами потрескался и протекал тонкими струйками лимфы. Ничего, переживёт.

Она сильная.

— Ну что, как отвлекла? — Повелитель склонился над Стернитой подобно огромному утёсу.

Припорошенные пеплом веки слабо затрепетали и чейнджлинг натужно улыбнулась.

— Пошёл в задницу…

— Сейчас обнимемся и вместе пойдём, — пообещал Повелитель.

— Ненавижу обниматься…

Стернита тонко заскулила, когда холодный металл соприкоснулся со свежими ожогами. Повелитель, держа чейнджлинга подмышкой, неспешно обнажил меч.

Нужно было прорываться к макгаффину.

— Пока что я с вами только играл, — громко объявил злодей, проводя выставленным в сторону единорогов мечом полукруг. — Игры закончились. Встанете у меня на пути – умрёте.

Даже в самых страшных драках, между самыми лютыми врагами имелось множество негласных правил. В мирное время эти правила остались забытыми, за исключением одного.

Драка перестаёт быть просто дракой, после первого трупа. Это было даже не совсем правилом, скорее условным сигналом, когда дисциплинированные воины чуяли кровь и обращались бешеными дикарями, будто пересекая некую незримую черту. Вывихнутые скулы можно было вправить, переломанные кости срастить, перьям дать пробиться из птерилий, поэтому нередко бывшие враги мирились и заканчивали после славной попойки добрыми друзьями.

А мёртвых вернуть было нельзя. Повелитель хоть за чертой и был, но в данный момент переходить её не торопился, зная, что пока никто не убит, в полную силу с ним воевать не будут.

Паладины замерли в напряжённом ожидании, когда злодей осторожно сделал первый шаг. Никто не шелохнулся.

“Интересно, на сколько их хватит?” — думал Повелитель, делая следующий шаг более уверенно.

— Остановите его! — закричал не вовремя оклемавшийся командир.

Засветились десятки рогов, и Повелитель поднял меч, без колебаний готовясь начать рубить их вместе с головами. Тихое чейнджлингское “не надо” потонуло в громовом раскате.

Бьющий из кристалла луч пропал, собственно, как и сам посох. Разлом в небе разросся до небольшого пегасьего городка и теперь разбрасывался ядовитыми молниями. Одна из них ударилась о землю и тут же обратилась всадником верхом на жилистом двуногом ящере. Всадник походил на Повелителя, но из одежды у него был только скрывающий всё тело чёрный балахон, а из защиты у него имелись лишь грубые латные рукавицы и надетая поверх непроницаемого клобука похожая на шлем диадема.

Пришелец пришпорил зверя и, постепенно набирая скорость, затрусил к ближайшим паладинам. Один из них выступил перед всадником и предупреждающе поднял переднюю ногу.

— Именем принцессы…

От имени какой из божественных правительниц хотел обратиться единорог, осталось загадкой. На полном скаку всадник опустил боевой топор рядом с плюмажом. Из-под опущенного забрало брызнуло, паладин закачался, после чего, словно не веря в то, что сейчас случилось, медленно осел на землю. Черенок от застрявшего топора придавал зрелищу неуместный оттенок комедии.

В эти несколько секунд время как будто замедлилось, а потом вспомнило о своих обязанностях и ускорилось, нагоняя график, потому что всё стало происходить слишком быстро. Пространство вокруг разрезали разноцветные заклинания, молнии били о землю, призывая всё больше разномастных захватчиков, которые уже превосходя паладинов числом и не думали прекращать наращивать своё преимущество.

— Ч-что происходит? — растерянно пробормотала Стернита, наблюдая, как мимо проноситься всадник, а его ящер на бегу дожёвывает чью-то неосторожную ногу. Ей казалось, что она продолжает спать и сейчас видит рождённый волнениями кошмар.

— Точно пока сказать не могу, — ответил Повелитель, не опуская меч.

В книжках битвы описывались иначе, как нечто героическое и достойное воспевания. То, что разворачивалось перед чейнджлингом, было отвратительным и неправильным: многочисленные захватчики калечили и убивали кое-как отбивающихся паладинов, измотанных недавним противостоянием.  

Стернита вырвалась из хватки подельника и отлетела в сторону.

— Стойте! Остановитесь! — она кричала и размахивала передними ногами, игнорируя вернувшуюся боль. — Пожалуйста!

Один из всадников развернул своего зверя и поскакал к ней.

— Мы ваши союзники, мы вас призвали! — попыталась обратиться к нему Стернита.

Пришелец молча поднял уже заляпанную саблю. Стернита должна была сопротивляться, но тут её взгляд зацепился за крупное тёмно-бардовое пятно, к которому налип клок чьей-то ярко-голубой гривы. Замерев от шока, она не смогла и пошевелиться.

До тех пор, пока её не привёл в себя мерзкий скрежещущий лязг от столкнувшейся стали. Повелитель отразил удар и быстрой контратакой рубанул всадника по открывшейся спине – тот, всё так же молча рассыпался прахом и пустой балахон зацепился за высокую луку седла. Оставшийся без хозяина ящер дико взвизгнул и побежал дальше.

— Не союзники, — проворчал Повелитель, сжимая свободную руку в кулак. — Вот тебе и представление, гадина безглазая.

Всё ещё осознающая сложившуюся ситуацию Стернита вдруг схватилась за сведённый судорогой живот, и остатки кофе выплеснулись вместе с тягучими слюнями.

— Идти можешь? — сухо поинтересовался Повелитель.

Его абсолютно спокойный и даже в какой-то мере обходительный вопрос при такой дикой обстановке показался чейнджлингу настоящим издевательством и её вырвало во второй раз, гораздо сильнее первого.

Взятая под передние ноги Стернита поднялась в воздух и опустилась на наплечник, аккурат между кривыми шипами.

— Только попробуй заблевать, — предупредил Повелитель и стал поспешно отходить к башне.

— А как же макгаффин? — Стернита ещё толком не оклемалась, поэтому спросила очень тихо.

— Ушёл макгаффин, — недовольно откликнулся Повелитель и мимоходом отразил вероломное нападение ещё одного всадника. Стернита намертво вцепилась в острые шипы. — И нам пора.

— Но… но если его не забрать, не сделаем ли мы, таким образом, только хуже? Эта штука, она… она вытягивает магию!

— Мы, — с неутешительной уверенностью ответил Повелитель. — Уже ничего не сделаем.

Насчёт магии Стернита оказалась права: на глазах теряющие силу единороги становились лёгкой добычей для захватчиков, а и без того неравный бой очень скоро перерос в бойню, но злодей к тому времени успел отдалиться достаточно далеко. Летающие колесницы он в расчёт не брал – пегасов рядом с ними не было, а чейнджлинг сейчас не могла нести даже саму себя. Хорошо, что на парковочном месте стояла заправленная доверху карета. Повелитель усадил Стерниту, а сам сел за водительское место.

Карета не заводилась.

— Что, покаталась вчера?! —  обречённо взвыв, Повелитель вылез наружу и самостоятельно вытолкал транспорт, затем просунул голову в окно. — Садись за руль, я толкаю, ты ждёшь команды, выжимаешь сцепление и переключаешься на вторую передачу. Педаль отпускай быстро, но плавно. Ясно?

Слабо кивнув, Стернита переместилась за руль. Прежде чем карета тронулась с места, она успела оглянуться и увидеть, что на заднем сиденье между крупных баллонов лежит её сумка.

— Жми! — прокричал Повелитель.

Стернита выполнила всё в точности, как требовал злодей и под капотом обнадёживающее затарахтело.

— Запрыгивай, быстрее! — Стернита напряглась и магией открыла боковую дверцу.

Повелитель бежал рядом и уже почти залез в набирающую ход карету, как вдруг резко оступился и припал на одно колено. Между латами из подколенной ямки торчал кем-то метко кинутый дротик. Карета быстро отдалялась, коптя чистый воздух густым дымом – меньшее из зол, что сегодня случилось. Повелитель хотел было окрикнуть, но передумал позориться, да и пришельцы были уже совсем близко. Куда ей возвращаться? Повезёт, если не догонят.

Обломанный дротик упал между широких ступней и Повелитель с достоинством развернулся, больше не намереваясь показывать спину. Перед Клыком Скорби остановилось неисчислимое воинство: кроме немёртвых всадников были в нём в качестве простой пехоты и невысокие прямоходящие уродцы в грубых угловатых доспехах, а на правом фланге различался многорасовый наёмнический сброд. Те, кто были хотя бы отдалённо похожи на пони, щеголяли позолоченными обновками. Повелитель сделал несколько шагов и остановился перед смешанными рядами до боли знакомой армии.

Легионы Тьмы сложно было спутать с чем-то другим.

— Здорово, господа злодеи! — пробасил он, с важностью вскидывая руку. Может ещё всё и обойдётся… — Добро пожаловать в мой мир!

Наездники на ящерах хранили зловещее молчание, простые же солдаты принялись о чём-то взволнованно перешёптываться. Низкий гул походного рога прекратил все перепалки, из образовавшегося между рядами коридора выехали два всадника, всё на тех же ящерах, но более крупных и наглых. Один был невыразителен: похожая на приплюснутую птичью голову маска, полностью скрывающая лицо, густая как у льва грива белого цвета, аксельбанты и медали на левой стороне сюрко, накинутого поверх рифлёной кирасы. Но вот второй…

Повелитель взирал на точную и более изящную копию самого себя. Копия держала его макгаффин.

Желание возвращать артефакт никак не выражалось.

— Говорят, встретить двойника к несчастью, — заговорил самозванец и по высокому тембру, даже через металлическое эхо выяснилось, что это самозванка. — Но не говорят для кого из.

— Что за дискордовщина? — растерянно забормотал Повелитель, от непонимания забыв про всё на свете. — Почему…

— Выгляжу как ты? — самозванка приподнялась в седле и нагнулась вперёд. — Потому что я и есть ты. Вернее, ты моя неудачная версия.

— Но ты же баба! — в сердцах выпалил Повелитель.

Молчавший до этого наездник в маске подал голос и очень громко.

— Как смеешь ты, жалкий подражатель, говорить так с Повелительницей?! Многие умирали в нескончаемых муках и за меньшую дерзость!

— Спокойно, генерал, он ещё своё получит, — сказала самозванка и вновь обратилась к злодею. — Конечно я женщина, а что тут удивительного? Вас, мужланов, нужно держать на коротком поводке, иначе перегрызётесь раньше положенного. Забавно, но иногда я задавалась вопросом, что бы было, вырасти я как мужчина, и вот ответ стоит передо мной. Он мне очень не нравиться.

— Чем это я тебе… себе не угодил? — проворчал Повелитель и на всякий случай бегло осмотрел самого себя – не протекает ли где.

— Устану перечислять, — ответила самозванка и насмешливо добавила: — Где твоя армия, Повелитель?

Злодей сразу напрягся, прекрасно понимая, куда тянется нить разговора.

— Всё своё ношу с собой, — с достоинством ответил он. — Моя армия у меня в кармане!

И полез было за пазуху, но только лязгнул когтями по панцирю. Самозванка, устроившись поудобнее в седле, с живым интересом наблюдала за странными телодвижениями злодея.

— Что такое, не выходит колдовать? — с издевательским сочувствием проворковала она. — Всё, дружок, теперь это исключительно моя прерогатива.

Сделав ещё несколько ни к чему не ведущих попыток, Повелитель раздражённо одёрнулся.

— Ну а ты чего здесь забыла? — зарычал он, пытаясь дать достойный ответ. — Из своей Эквестрии прогнали, решила в другой удачу испытать? Разворачивайся и беги, пока можешь, здешние принцессы тебя сожрут и не подаваться.

— Без магии? Сомневаюсь, — самозванка деловито склонила голову набок. — Да и не гнал меня никто, сама ушла. Скучно стало – одних перебила, других покорили, никого не осталось. Так бы и зачахла от тоски, не найди мои слуги в далёких руинах один занимательный гримуар.

— Врёшь! — выкрикнул Повелитель, но встретившись взглядом с самозванкой невольно отступил.

Не врёт.

— Влача за собой бремя неудачи, сложно поверить в чужой успех, — заговорила она с тихой, но отчётливой враждебностью. — Ты облажался и потерял право на этот мир. Теперь он мой, чтобы ты там до этого не кричал. Но не беспокойся, твои труды не пройдут напрасно, только вот последствий их тебе не видать.

— Подожди! — торопливо начал возражать Повелитель, всё ещё надеясь урвать хоть малую часть выгоды. — Я могу к тебе присоединиться, могу сражаться, согласен на должность младшего офицера!

Самозванка рассмеялась и в отличие от своего двойника она это умела и, судя по тому, как её поддержали приспешники, часто практиковала. Смех был на удивление мягким, но вместе с тем безжизненным, как пропитанный отравой бархатный платок.

— А то я себя не знаю, — как только самозванка перестала смеяться, все остальные тоже резко умолкли, словно кто-то дёрнул отвечающий за фонограмму рубильник. — Ты меня, дружок, на первой же стоянке прирезать попытаешься. А впрочем, знаешь что, могу дать тебе шанс.

Повелитель тоже хорошо себя знал и заподозрил неладное, но для начала кивнул.

Самозванка указала на него острым концом посоха.

— На колени.

— Чего-чего? — не поверил в услышанное Повелитель.

— На колени, — с нажимом повторила самозванка. — Проси пощады и если мне понравиться, как ты это делаешь, то так и быть, возьму капралом.

Согласиться на подобное предложение даже ради спасения своей жизни было прямым отказом от именного титула Повелителя. Злодей пережил утрату былого влияния и могущества, поэтому всё, что у него на данный момент оставалось, это его добытое в кровопролитных боях имя. Подняв взгляд к небу, Повелитель на секунду застыл: ядовитая зелень разрослась до настоящего циклона и теперь миазмами распространялась по всем направлениям.

Недостойный бесшумно выскользнул из ножен, и сотни клинков лязгнули ему в унисон, покидая свои.

— Сначала я убью твоего горластого приятеля, — заявил Повелитель, перехватывая рукоять двумя руками. — Потом тебя. Затем верну себе макгаффин и с твоей армией захвачу Эквестрию.

— Какая нелепая эпитафия, — фыркнула самозванка и намного громче скомандовала: — Убить его. Кто принесёт голову этого недоразумения, получит звание капитана и двойное жалование до конца жизни.

С ледяным достоинством немёртвые всадники остались на месте, а вот ближайшие живые солдаты с дикими криками бросились в атаку. Начиная с этого мгновения, Повелитель больше ни о чём не думал, потому что в бою нужно не думать, а надеется на воинскую сноровку и выучку.

Особенно в последнем, безнадёжном бою.

Раскрутив в руке меч, Повелитель выждал, пока ревущая орда подойдёт достаточно близко, а затем сделал быстрый горизонтальный взмах. Мощи взмаха хватило, чтобы поднять маленькую песчаную бурю и первые ряды солдат остановились, закрываясь от попадающих в глаза колючих частичек, остальные по инерции врезались им в спины. Началась ругань и толкотня.

Повелитель зарубил пятерых, прежде чем приспешники смогли опомниться. Один из них замахнулся двусторонней секирой, но тут же её выронил, с булькающим хрипом схватившись за рассечённое горло. Другой испугался и попробовал закрыться боевым молотом, но Повелитель рассёк солдата до пояса вместе с древком. Две неровные части разошлись в стороны банановой кожурой. Второй секироносец решился зайти сзади, но Повелитель не глядя взмахнул когтями и тот остался без половины лица.

При такой разнице в росте могло показаться, что Повелитель сражается с детьми своего вида. С хорошо вооружёнными детьми, к слову.

Вдохнув и сделав замах, Повелитель на выдохе обезглавил ещё троих противников, и нападающие временно ослабили натиск. Воспользовавшись всеобщей заминкой, злодей растолкал последних стоящих на пути солдат и устремился вперёд, к самозванке. В этот момент Повелитель считал выполнение данных обещаний в неправильном порядке меньшей из возникших проблем.

За четыре секунды он преодолел почти половину от необходимого расстояния, но перед ним уже ощетинилась копьями следующая крупная группа метящих в капитаны. Злодей закрыл уязвимую глазную прорезь перчаткой и с разгону протаранил первые, а затем и вторые ряды. Третьи, правда, устояли, и Повелитель понял, что окружён. Он попробовал расчистить пространство мечом, но из-за тесноты только зажато взмахнул им пару раз, после чего зацепился за выставленный багор и Недостойный отлетел в сторону, где благополучно вонзился в землю почти под идеально прямым углом. В ход пошли кулаки, сапоги и отборная ругань, но приспешники уже успели собраться и навалились всей оравой, а там, где упал Повелитель, теперь высился курган из живых и мёртвых тел. Даже сейчас они продолжали спорить и награждать друг друга тумаками: капитанов простым воякам в Легионах жаловали не каждый день.

Из-под самого низа копошащейся кучи пробилась когтистая рука и вытянула наружу небольшую часть Повелитель. Немного полежав, он сдавленно крякнул, подтянул к груди ладони и выжал над собой всех устроившихся. Потом поочерёдно подтянул ноги к груди и со страшным рёвом вскочил, разбрасывая в стороны верещащих приспешников.

— Недостоин! — раздалось совсем близко.

Повелитель развернулся на крик и успел только закрыть уязвимую голову. Однако проскакавший мимо генерал рубанул подобранным мечом ниже, вспарывая гладкий бок, словно жестяную банку. Из зубчатого разреза хлынула зловонная жижа. Жгучая боль отдалась в мозгу урывками давно позабытого глупого пророчества, услышанного от безумной клячи.

В древности среди героев ходило популярное мнение, что со смертью очень значимого злодея рушиться и его жильё, будь то замок или глубокая пещера. Повелитель в такую ерунду не верил, но сейчас, получив серьёзную рану волшебным оружием, прорвалась мстительная мысль, как бы было здорово, если Клык Скорби напоследок похоронил бы его вместе с врагами под тоннами камня. Если Эквестрия не могла пасть на глазах Повелителя, значит, не должна была падать вовсе.

Сдержано заворчал, злодей схватился за выплёскивающую жижу брешь, пытаясь свести края вместе, и прошёл чуть вперёд, прежде чем припасть на четвереньки.

— Должна ли я разжаловать тебя в капитаны? — осведомилась самозванка у подъехавшего к ней генерала.

Тот опустил меч и склонился в глубоком поклоне.

— Как будет угодно Повелительнице.

— Шуток ты понимать так и не научился, — вздохнула она и мельком посмотрела на пытающегося встать двойника. — Хорошее оружие, оставь себе.

— Вы слишком щедры…

— Тогда отдай его мне.

Генерал, судя по виду не желая расставаться с таким великолепием, заёрзал в седле, но всё же протянул меч гардой от себя.

— Это тоже была шутка, —  покачала головой самозванка. — Забирай. Считай это наградой за годы верной службы.

Генерал покраснел даже через свою непроницаемую маску.

Между тем Повелитель таки смог подняться и теперь медленно, но целеустремлённо брёл в сторону самозванки. В гаснущих красных точках тлела мрачная решимость.

— Почему он ещё жив? — рявкнула та и способные стоять на ногах приспешники принялись с опаской обходить Повелителя по широкой дуге. — Хватит телиться, прикончите его. Немедленно!

Первый осмелившийся приблизиться достаточно близко солдат получил быстрый, но неуклюжий джеб и его незакрытая голова лопнула, как банка с малиновым вареньем. Для Повелителя это стало последним, что он запомнил, прежде чем упасть лицом вниз.

Подступающие с опаской солдаты вдруг взглянули наверх, после чего с криками бросились врассыпную. Огромный чёрный дракон приземлился рядом с неподвижным злодеем и подхватил его кривыми когтями задних лап. В крылатую рептилию мигом полетели стрелы и дротики, но дракон уже летел прочь, оставляя армию захватчиков далеко позади.

Его силуэт очень скоро растворился в окоёме, но ему вслед уже двинулись ускоренным маршем растущие с каждой минутой Легионы Тьмы.