Где не ступала нога человека
Отступление: Прелюдия к Основанию
Далеко в пустошах, в тронном зале старейшего из ульев, Кризалис принимала доклад очередного разведчика. Делала она это молча, невидящим взглядом уставясь куда-то в зеленоватые своды, ибо за полторы недели Королева уже просто устала ругаться на подданных, обвинять их в некомпетентности и грозить всеми мыслимыми карами. То, что в начале казалось ей удачной импровизацией — скоротечной, но с какой стороны ни посмотри выигрышной, — обернулось... ну, чем-то вполне попадающим под определение "роковая ошибка".
Еще недавно придуманный ею ход заставлял Кризалис восхищаться собственному коварству и сообразительности. А как же! Ведь это Она сумела разгадать немалый потенциал, заложенный в оборотне, что родом оказался из целого другого мира. И именно Она, исходя из рассказа дрона, который время от времени наведывался в Понивилль и следил за зловредной Шестеркой, составила план действий и приказала в точности ему следовать. Опасная иномировая тварь, устойчивая к магии и в одиночку способная навести панику среди пони не хуже отряда личной стражи Кризалис, вполне могла вывести из строя хотя бы одну из сестёр-аликорнов. А если он потерпит неудачу и даже погибнет — разве есть Королеве, в самом деле, интерес до какого-то там пришельца, из которого нельзя испить ни крупицы любви и который слишком непредсказуем и независим, чтобы можно было переманить его на свою сторону?
Напротив, когда это коснулось его безопасности, загнанный в угол (как он должен был решить) иномирянин поступил максимально предсказуемо. Разведчик связался с Кризалис сразу после того, как вырвался из окружения и добрался до убежища; дрон подтвердил, что призванное сумеречной зазнайкой существо немедленно атаковало стражей, отвлекая внимание аликорна. Обрадованная Кризалис даже не обратила внимание на то, сколь перепуганным казался ее воин на магическом изображении, и что до этого на всем Эквусе посреди белого дня вдруг наступила ночь. Прервав попытки рядового чейнджлинга что-то добавить, она велела забрать все ценное и оставить убежище, а потом незамедлительно отправляться домой.
Изначально Кризалис намеревалась, как и раньше, не показываться на глаза пони, сделать вид, что ее Рой испугался мощи принцесс, ушел из Эквестрии. Она намеревалась собирать информацию до тех пор, пока не поймет, каких действий от нее требует захват власти, как можно одним махом вывести всех своих врагов из игры — ибо пони, до омерзения цветастые и жизнерадостные, уж очень полагались друг на друга и вечно толпой успевали прийти одному из своих так называемых "друзей" на помощь. Кризалис подумывала о том, что необходимо было обернуть это их преимущество в слабость, пусть даже выгадать подходящий момент удалось бы только через год-другой-третий. Королева оборотней умела ждать... Однако, когда ей выдался случай застать обеих самопровозглашенных принцессок вне мощных стен столицы, да еще без помощи их цепной шестерки, Кризалис просто не могла удержаться.
И ведь результат действительно того стоил! Кризалис злорадно скалила клыки, в душе согреваемая знанием, что Луне крепко досталось — это чувство было не сравнить с насыщением любовью, но все равно довольно приятно. Через сеть осведомителей до Королевы стали просачиваться слухи, которые подтверждали слова дрона, что темная аликорн стараниями чужака на какое-то время оказалась беззащитна, и если бы не эта надутая гусыня Селестия, все могло бы окончиться для темношкурой и вовсе печальным образом. Кроме того, множество понячьих солдат оказалось в лазарете, и пока они не встали в строй, благодаря неопытности резервистов в том же Кантерлоте можно было бы произвести парочку авантюр... Другой вопрос, что результат несколько превзошеложидания Кризалис.
Спустя несколько дней в голову правительницы оборотней закрались первые подозрения, что своей импровизацией она разворошила гнездо флайдеров. И пусть народу пони еще не довелось схватить хоть кого-то из ее подданных — чейнджлинги, превосходно чувствовавшие настрой разумных в своем окружении, успевали бежать еще до того, как их начинали подозревать всерьез, — но это являлось весьма тревожным звонком. Многие трутни были вынуждены оставить свои логова, кто-то замечал за собой подобие слежки... Давить авторитетом, подобно тому, как Кризалис развлекалась в предсвадебную неделю, никто не мог, поскольку дроны в понячьих городах занимали незначительные посты или вовсе являлись обычными, самыми неприметными жителями. За какие-то считанные дни агентурная сеть оказалась докучливыми пони урезана почти на треть!
А потом вернулся дрон, который послужил исполнителем в авантюре с иномирцем. Королева сразу поняла, что здесь что-то не так. Чейнджлинг выглядел, будто коридоры родного улья более не безопасны, не являются его исконным домом. Казалось, солдат был готов шарахаться от каждой тени! Собственный спектр эмоций трутня, обычно излучающего усердие, наглость, азарт и верность Рою, разил тревогой. Кризалис, не найдя в сбивчивых объяснениях дрона ответ на мучивший ее вопрос, недовольно зашипела, подзывая его к себе и приказывая открыть разум своей Королеве.
Только теперь, спустя еще несколько дней, Кризалис в полной мере осознала, насколько ужасна и скоротечна была перемена, которая произошла с пришельцем. Вот он говорит с Луной на равных, исполненный достоинства, но охотно отвечающий взаимностью на то, что пони именуют "юмором" — ведет себя в точности как один из тех разумных, опыт маскировки под которых имел каждый из взрослых чейнджлингов. Но когда стражники затевают с чужаком потасовку, он уже без колебаний ломает кости, натравливает на них древолаков и бросается предметами, грозящими раздавить пони! Темную аликорн и вовсе пригвождает к земле натуральным рогодробительным ударом, от вида которого Кризалис, вовек не иcпытывавшая эмпатии к кому бы то ни было, сжала зубы и затрепетала всеми своими жучиными крыльями, едва подавив желание прикрыть собственный рог. При этом ни единого звука не сорвалось с губ пришельца, даже когда заклинание Селестии выжгло ему лапу, будто на нее плеснули кипятком!
На этом воспоминания дрона обрывались, так как он воспользовался пробоем барьера и сбежал, растворившись во всеобщей суматохе. Даже без знания, чем окончилось сражение, Королева была ввергнута в ступор... Ей довелось осознать, что противник из чужака получился даже для профессиональных магов страшный. Что бы с ним ни пытались сделать эти зациклившиеся на их "магии дружбы" пони, пришелец все неутомимо лез вперед. Хаос, воцарившийся вокруг него, над чужаком не был властен — напротив, он был тем, кто властвовал над хаосом и направлял его в нужное русло! А тот момент, когда его голова раскрылась, превращая копытце одной из стражниц в измочаленный обрубок...
Кризалис, при всей ее крайней нелюбви к отдельным представителям народа пони, никогда особо не думала, в какой именно форме будет осуществляться ее месть. Ну, сейчас она полагала, что вряд ли желала бы уничтожить Хранительниц и Селестию... Все-таки убийство — самый что ни на есть крайний случай. Какой прок чейнджлингу от мертвого врага, если оборотни испокон веков питались эманациями живых и совсем уж хорошо, если счастливых пони да прочих народов Эквуса? Королеву бы вполне удовлетворило, если чужак покалечил Селестию, отплатив за унижение на свадьбе в Кантерлоте и еще раз показав, что Кризалис превосходит ее — как в плане магии, так и хитроумием. Пускай чужак взбудоражит понячью королеву, напомнит ей, что Рой все еще здесь, по-прежнему способен настроить "друзей" Селестии против нее, как это было с Твайлайт Спаркл, заставит потерять покой... Тогда стечение непредвиденных обстоятельств вышвырнуло оборотней прочь из Кантерлота, но под предводительством их Королевы, с чуть большей подготовкой чейнджлинги в любой момент могут прийти и забрать королевство Селестии себе — так думала Кризалис.
Без малого две недели спустя она почти была готова взять эти дерзкие мысли обратно. Кризалис думала о том, что сходу использовать иномировое подобие чейнджлинга, зная о нем столь мало, являлось... ну, не лучшим решением, которое она могла принять. Еще Королева злилась, что слишком поздно отослала трутня прочь, на очередное задание. Ибо, несмотря на строжайший наказ молчать, по улью все равно поползли слухи: Ее Изворотливость рассорилась с колдуном из другого мира, которому безобидных пони до полусмерти искалечить — все равно что прихлопнуть мховую мошку! Кто-то видел в этом закономерную демонстрацию, что Королева не потеряла своих амбиций и умения обводить глупых пони вокруг копыта. Но были и такие чейнжлинги, что при случайном упоминании имени чужака вжимались в стены туннелей, оцепенев от страха. «Это ужасающий дух мщенья из иного мира», — говорили их напуганные глаза. Будто наяву Кризалис улавливала в шепотках трутней, доносившихся из закоулков улья, скрежет ощерившейся тысячью клыков головы-пасти, не имеющей глаз, но всегда безошибочно настигающей добычу:
Я найду вас, приду и разрушу ваш дом. Я уничтожу вас.
Злость на отдельных боязливых подданных, которых в яслях недостаточно приучили изливать все негативные эмоции на пони, у Кризалис перемежалась с каким-то новым ощущением. В ее голову стало закрадываться липкое, холодное чувство... страха? Нет, Королеву не могла по-настоящему заботить такая угроза, пускай и не ничтожная, но уж точно не столь катастрофическая! Может, то была досада из-за нарушения долгосрочного плана, кажущейся неопределенности?
Не дай Матерь улья, если... Что, если это неподвластное привычной магии создание каким-то непостижимым для Кризалис образом уже находится в добром здравии? Что, если до абсурда снисходительные пони расскажут ему, кто повинен в его злоключении? Оставшиеся в той провинции разведчики доносили, что иномировой улей все еще находился на болотах, и даже не думал куда-то исчезать... Если чужак вернется, обозленный на чейнджлингов за произошедшее, сможет ли Кризалис отстоять свой улей? Пусть темная аликорн начала использовать тяжелые заклинания лишь во второй половине боя, но и пришелец находился далеко не в лучшей своей форме! Кризалис так-то не сомневалась, что она не по зубам любому чудовищу, пусть и из другого мира... но какая-то крохотная частица ее горделивого характера теперь осторожно нашептывала: еще хоть один трутень выдаст себя, и чужак придет по его следу, словно лучшая алмазная ищейка. А затем он сравняет улей с пустошью, не пощадив ни Кризалис, ни ее подданных.
Сидя на троне, некогда являвшем собой один из могущественнейших инструментов артефакторики Темных лет, по сей день позволявшем убрать любой магический фон, кроме преобразующей магии чейнджлингов, Королева размышляла. Сколь непредсказуемо себя может повести создание, если его лапы будут связаны какими-то договоренностями с пони? Обстоятельства требовали от Кризалис быстрого принятия решения, смены плана, пока прихвостни белошкурой не пустили все старания Королевы по ветру. Как ей поступить? Впервые за свою долгую жизнь матриарх улья не была уверена в успехе — и чем Рою придется за этот успех расплатиться. Если только не…
Тонкие уши жукоподобного существа вздрогнули. Ей ведь почти все удалось... так почему не поступить с этим "человеком" так, какую судьбу она рассчитывала уготовить для Селестии и приближенных к ней пони, дабы заключить их в цепкие путы Роя? Эта так называемая мерзопакостная "магия дружбы" на него точно не распространяется, потому и вытащить чужака из передряги уж точно не сможет. А цена за вербовку столь значительной фигуры, за обладание жестокостью и хитростью родом из иного измерения... Право, цена за это показалась Кризалис пустячной. Скалозубая усмешка исказила холеную мордочку Королевы, и ее призрачный смех, набирая силу, разнесся под сводами зала перешептываниями эха — казалось, зловеще расхохотался весь объем пространства разом. Кризалис в тот же момент приняла решение, кого следует послать на эту безнадежную, казалось бы, миссию.
«И вот тогда ты узнаешь, что такое настоящее испытание предательством, Александр Мерсер!»