Где не ступала нога человека

Глава 1-9: Неуместный человек

— Лира, а твои человеки большие?

— Свити Белль, люди не "мои", они просто...

— А люди едят удобрения?

— Что?! — изумилась мятная пони. — Свити, люди, конечно, могут быть всеядными, но не до такой же степени! Если у них действительно нет магии, и притом они были бы травоядными, они точно выглядят по-другому за счет куда более объемного пищеварительного тракта! А чтобы переваривать всякие химические... Э-э, ну я уж тут боюсь даже предположить, как люди...

— А правда, что они могут лазать по потолку?

— Ох, Свити… — обреченно вздохнула Лира. — Не знаю, что вы втроем там напридумывали, но с каждым вопросом во мне крепнет уверенность, что это будет пустой тратой времени.

— Не беспокойся, Лира! — хихикнула одна из Меткоискательниц, отталкиваясь задними ножками и проплывая небольшое расстояние по воздуху. Охапка воздушных шаров, которую она вела за собой, была такой большой, что Свити, казалось, вот-вот улетит в небо. Оставалось лишь поблагодарить отряд погодного регулирования Понивилля, что всегда работал на совесть рядом с Вечнодиким, за безветренный день... Ну, если бы дикий ветер все-таки налетел, или Свити Белль в силу жеребячьей бесшабашности рискнула взять лишнюю гроздь шариков и отправилась в странствие, оглашая долину своими визгами, ее нашлось бы кому спасать помимо благополучно отбывшей Рейнбоу Дэш или Кобылы-Что-Надо, которая уже давненько не появлялась на публике. Потому что в Понивилле образовалось какое-то совершенно неприличное количество гвардейцев принцесс, в том числе пегасов! Правда, и повод для того был весомый...

Лира Хартстрингс улыбнулась своим мыслям и словам белой единорожки, которая заверила, что сюрприз ей "непременно понравится". Несложно было понять, что Меткоискатели решили что-то отпраздновать — за сим и шарики понадобились. Безусловно, Лира понимала, что девочки затеяли очередную шалость, потому отнеслась к предложению Свити проследовать для встречи с "настоящим человеком" в их "секретный штаб" (о котором в Понивилле распоследний параспрайт знал) со скепсисом. Ей не было особого смысла туда идти — но что с того? В раскресенье делать было особо нечего, до осенних гастролей еще куча времени, Бонни то ли отлучилась по делам, то ли продолжала рыскать по Понивиллю, зачем-то вынюхивая следы якобы "чрезвычайно опасного" иномирового вторженца... Да еще и пыталась отослать Лиру куда подальше прошлым утром, как только суматоха чуть поулеглась. Может, она хотела сделать приятное лучшей подруге, лично предоставив ей человека в подарочной упаковке, перевязанного бантом? Лира хихикнула, вспомнив, сколь суперсерьезно было выражение мордочки у Бон-Бон, когда она во тьме ночной переговорила с самой Селестией и пропала так быстро, словно улетела на манер пегаса.

Как бы то ни было, переделки, в которые регулярно влипали Меткоискатели, для Лиры всегда были поводом посмеяться и вообще являлись залогом хорошего настроения — отчего тогда и не сделать вид, что поверила? А уж когда Свити Белль, которая объявилась поутру на пороге их с Бон-Бон дома, нашептала, что этот "кое-кто", нуждающийся в помощи Лиры и желающий ее видеть, является устроившим в городе переполох чужаком, единорожка и вовсе была заинтригована. А ну как действительно троица кобылок если не обнаружила человека, то напала на его след? С таким искушением Лира была не в силах совладать — да и не видела смысла давать бой собственному любопытству. Ну что, скажите, плохого может случиться в таком уютном и тихом местечке, как Понивилль? Не считая буйства обитателей Вечнодикого, облачения в плоть древних ночных кошмаров, временных парадоксов, экологических катастроф из-за драконьего дыхания, по-настоящему взрывныхэкспериментов Твайлайт Спаркл, и прочая, и прочая. В конце концов, люди в ее понимании должны были являться мирной, не склонной к агрессии расой, иначе как еще можно построить цивилизацию в суровом мире, лишенном магии? Да люди могли быть дружны едва ли не больше, чем пони! А те слухи, что на рассвете неизвестный монстр атаковал стражников посреди рынка, так что те еле отбились... Всякое могло случиться, вплоть до того, что слухи так и остались бы слухами. Наверное, между гвардейцами и человеком возникло недопонимание, так что они друг друга напугали. Тем более, гвардия уже на следующее утро информировала жителей, что все в порядке!

Лире нравилось думать в подобном ключе — что контакт с чужаками будет установлен с исходом самым что ни на есть благополучным, и что народы Эквуса вообще не одни в обозримой части Мироздания. И хотя еще в глубокой древности сильнейшие маги, включая Старсвирла, пришли к выводу, что жизнь в космосе как таковая отсутствует, Лире это ничуть не мешало фантазировать. Не ей одной — немногочисленные писатели, пробовавшие себя в стезе фантастического романа, полагали, что пришельцы могут быть правильных геометрических форм, эдакими разумными магическими кристаллами. Кто-то, наоборот, полагал, что они будут такими же четвероногими, похожими на обычных пони, только другого окраса и структуры шерсти, соответствующей условиям неизвестной планеты. Ее друзья по переписке так и вовсе старались кто во что горазд, выдумывая одну форму невиданнее другой. Были там и разумные деревья, и создания, целиком состоявшие из шестеренок, и даже персонифицированная музыка Гармонии, оставшаяся без хозяев в силу какой-то глобальной катастрофы.

А что касается Лиры — ей наиболее привлекательной казалась идея мира без магии, в силу этого совершенно не похожего на Эквестрию. Единорожка, которую Бон-Бон называла не иначе, как "дилетанткой-универсалом", разработала целую концепцию двуруких и двуногих существ, созданных непонятно кем и неизвестно с какой целью. Ну, то есть Лира полагала, что эти создания могут быть искусственными на манер обычных големов, ибо самозарождение разума без магии есть небылица из разряда, что якобы героиня Ирлинг — это на самом деле ее альтер-эго. Или что пирамиды Сомнамбулы те же пришельцы и построили; не столь глупо, но все равно смешно. Люди же, созданные универсальными рабочими и хранителями мира, в котором их поселили, по мнению Лиры могли развиваться и действовать вне жестких рамок, заданных волшебником — в отличие от обычных големов. Получив изначальный приказ совершенствовать мир вокруг себя и все старательнее его выполняя, люди сочли, что они тоже являются частью этого мира, и на них приказ распространяется тоже. Такое умозаключение привело к краткой, но бурной эволюции, аналогичной магической спирали Эквуса, и за несколько поколений люди усложнились до такой степени, что стали неотличимы от живых существ, обладая высоким интеллектом, огромной силой и техническими знаниями, компенсирующими отсутствие способностей к колдовству. Притом существа эти, по праву заслужившие природные богатства, мудрость и силу, не превратились в чванливых сонь, как драконы, которым не было дела до всего остального мира, но продолжили жить - создавать предметы искусства, рассекать мир нитями своих технических достижений и научных открытий.

И конечно, более примитивных обитателей того недружелюбного "антимагического" мира, в том числе четвероногих, люди могли бы приручить и держать в качестве домашних любимцев. Лира знала, что глупо ожидать от ею же придуманной фантазии воплощения в реальности, но ничего с собой не могла поделать – очень уж единорожке хотелось, чтобы где-то далеко существовали рослые, экзотические существа, рядом с которыми чувствуешь себя любимым, оберегаемым и холеным питомцем. Фактически, ее задумка имела по сравнению с другими всего пару преимуществ: она была логична (как Лире казалось), последовательна и проработана лучше, чем иные теории. С тем же успехом инопланетяне могли оказаться говорящими рыбами или полурыбами на манер морских пони, если на их планете эволюция большей частью шла в океанах… Лира, на самом деле, была не против создать полноценный роман о придуманном ею мире или что-то вроде того, но ее писательские способности оставляли желать лучшего.

Но вот – всего одно открытие, один проведенный Твайлайт Спаркл ритуал, и Лира получила серьезные намеки на то, что ее выдумка не так уж отличается от реальности! В параллельном измерении, судя по описанию Бонни, которая совершенно случайно оказалась рядом во время попытки Твайлайт достучаться до него, сложную машину вело нечто двуногое и двурукое. Принцесса Луна что-то там обмолвилась, якобы человек способен изменять себя – может, это потому, что люди сами себе хозяевами стали? – но под выдуманный Лирой образ гость из другого мира подходил очень хорошо. А то, что винтокрыл якобы был военным устройством, вроде осадных машин и прочих пережитков Темных лет... ерунда, слухи. С точки зрения Лиры, обломки нисколечко на это не намекали, пусть машина и была большой, темной, с агрессивного вида рунами в виде черной звезды и трезубца. Единорожка хотела изучить транспорт человека получше, быть может, ухватить какой-нибудь сувенир на память, но стража разогнала всех пони по домам. А потом к инопланетному винтокрылу уже нельзя было пролезть: не помогли ни деликатные просьбы, ни даже легкий флирт с одним из стражников оцепления. Что там говорить, пони королевских гвардий являлись не только отчаянными вояками, но были еще и превосходно подготовлены, славились выдержкой, в случае необходимости могли изображать бесчувственных истуканов хоть весь день напролет... Лира надеялась, что человек не стал воспринимать их как серьезную угрозу, иначе он мог просто сбежать в какой-нибудь другой эквестрийский город — а Лира совсем не шутила, когда сообщала принцессе Селестии, что желает оказаться в центре событий!

Две единорожки, юная телом и юная духом, ступили на дорогу, ведущую к ферме Эпплов, что поставляла вкуснейшие фрукты и овощи на столы не только множества местных жителей, но и иных пони в Эквестрии. Лире не было страшно в такое неспокойное время отдаляться от города, пусть она и почитала Понивилль больше, чем земли вокруг него (особенно учитывая близость Вечнодикого). Другим выходцам из Кантерлота, должно быть, было бы больно смотреть на местную чехарду архитектурных стилей и застройки, но Лира всем сердцем любила эти уютные дома, магазинчики, летние веранды и гостеприимных продавцов, неспешный ритм жизни, разноцветные клумбы и пышные газоны, своих соседей. И как по ней, если бы человек в самом деле был недружелюбен, то опасаться его следовало именно в черте города, где было много случайных пони, а не на окрестных полях и лугах. Тут и замаскироваться-то не под кого было, разве что случайным кустом или деревом прикинуться. А уж если бы пришелец очутился на том же Мэйнхэттене, где пони больше раз эдак в тысячу-полторы, то человека и вовсе можно было искать десятилетиями... Подумав, что жеребята в силу своей любознательности могли сунуть нос туда, куда Лире отродясь не пришло бы в голову, она спросила:

— Свити... Послушай, а вам известно, что человек забыл на рынке? И зачем вообще такой переполох в городе устроил? Я знаю, все только и судачат про "Сахарный уголок", но как по мне...

— А, пустяки, — беспечно отмахнулась копытцем пони. — Он сказал, что ему нужно было радио и припасы с места падения.

— Вот как?

— Ага! — сестричка Рэрити весомо кивнула. — Правда, Зеуш жаловался, что радио ему так и не пригодилось, так что с ним сейчас Эпплблум играется. Ну же, Лира, поспешим!

Свити Белль бежала-летела впереди, словно игривый щенок, показывая дорогу, а Лира озадаченно хлопала глазами. "Зеуш"? Так человека по мнению Меткоискателей звали? Их розыгрыш обрастал все новыми подробностями, и Лира недоумевала, зачем жеребятам понадобилось выдумывать настолько проработанную небылицу. Не стали же они за пару недель такими же оголтелыми любителями фантастики, каковой себя видела Лира? Хотя, с этой троицы ведь станется... Единорожка, может, и захотела бы поверить маленькой пони, с учетверенным энтузиазмом двинулась на встречу с этим "таинственным чужаком", но странная чушь о людях, которой интересовалась Свити Белль, никак не давала Лире покоя. Эти детали разрушали картину, сбивали весь серьезный настрой! Ну как, скажите, можно представить себе человека, дышащего гелием? Громада рельефной, гладкой мускулатуры, которая общается исключительно фальцетом наподобие бурундучьего, который разве что Флаттершай разберет... Лира с трудом сдержала рвущийся наружу хохот, когда представила ругающегося человека, что подпрыгивал на месте, возмущенно потрясая руками и вереща. Да будь это правдой, люди вымерли бы — от одного только непрекращающегося смеха друг над другом!

«Ну что же», — философски пожала плечами Лира, когда Свити Белль свернула с дороги и окольными путями повела ее вглубь яблочных акров. Ей в любом случае вот-вот предстояло узнать, что же такое удумали девчонки, так что не было и особого смысла загадывать наперед. По извилистой тропе, проложенной Меткоискателями вдали от глаз посторонних, они пришли к домику на старой яблоне. Поблизости никого не было — разве что из самого штаба доносились неразборчивые голоса, наверное, подружек Свити Белль. Тут Лира увидела, что на веранде дремала Вайнона, домашняя любимица Эпплов. Собака следила за пони, приоткрыв один глаз и поставив уши торчком. Когда проводница Лиры, подпрыгнув и дозволив шарикам утянуть себя наверх, оказалась на лестнице, колли махнула хвостом, неторопливо встала на лапы, потянулась. Зевнув, Вайнона потрусила к двери и шмыгнула внутрь, а Свити Белль замахала копытцем, приглашая Лиру за собой:

— Вы только его не бойтесь! Я тоже поначалу немножко боялась, но он мирный, честно!

— Погоди, Свити, — притормозила всеми четырьмя Лира, начав что-то подозревать. — Так это правда? Все то, что ты говорила?

Но пони уже ее не слушала — она потонула в ворохе скрипучих воздушных шаров и с пыхтением принялась заталкивать их в дверь. Когда Лира поднялась на веранду, с парой хлопков вся эта разноцветная масса, наконец, убралась вслед за единорожкой. Меж занавесок промелькнула мордочка кобылки в очках, но она явно не была одной из Меткоискательниц. Лира навострила уши. Из дома доносился взрослый мужской голос, и пусть в этом не было чего-то подозрительного, он не принадлежал ни брату Эпплблум, ни кому-то из жеребчиков, что знала Лира. Опять же, голос звучал довольно странно, хоть в нем и чувствовалась уверенность в себе, а вторивший ему голосок Скуталу был весел и беспечен... Лира, поколебавшись, толкнула дверь копытцем и сделала шаг вперед, ненароком прижимая уши. Сейчас она понятия не имела, чего можно было ждать от собрания в штабе. Облаков конфетти, водопада из пунша и батарей хлопушек от нежданно возвратившейся Пинки? Пришельца, который принял облик Вайноны? Или вовсе Дискорда собственной персоной, желающего наградить Меткоискателей орденами за посильное внедрение хаоса в жизни эквестрийцев?

Однако внутри дома все было тихо. Собака улеглась калачиком в углу, рядом со своей маленькой хозяйкой — а Эпплблум, с нацепленной на ухо мягкой накладкой и самым ответственным выражением мордочки, щелкала тумблерами на металлическом ящике, который проволокой-антенной с кучей проводов и впрямь напоминал какую-то дикую, собранную из подручного хлама радиостанцию. По правую сторону от двери Лира с удивлением рассмотрела Даймонд Тиару и Сильвер Спун — именно очки последней и смутили единорожку, когда они показались в окне. Насколько сожительница Бон-Бон знала, эта пара закадычных подруг с Меткоискателями совсем не ладила, и что они тут делали являлось той еще загадкой. Тиара неспешно потягивала морковную газировку из бутылки, вставив трубочку в стеклянное горлышко. Увидев на пороге Лиру, серая пони наклонилась к уху подруги и тихо что-то сказала. Тиара оббежала новоприбывшую своими прищуренными, словно выверяющими на стойкость глазами, затем пробормотала нечто, должное означать согласие, и усмехнулась. Держались жеребята в своем углу будто бы особняком, но разговор других пони слушали внимательно, навострив ушки.

— Нет. У нас полет — это недешевое удовольствие. Доступно рядовому гражданину разве что в кресле пассажира, как вы путешествуете на поездах и в пегасьих упряжках. И я не считаю мелочи вроде планеров, схожих с вашими, — отрывисто доносил неизвестный информацию до своих маленьких слушательниц. Затем голос этого кого-то несколько смягчился:

— Человек от природы летать не умеет, Скуталу... Ему нужны, во-первых, сложные машины вместе с огромной сферой их обслуживания, а во-вторых, большой объем умений и знаний. Мы называем этих храбрых людей пай-лотз.(прим. здесь и далее — искаженное английское pilots, летчики) Летунами. И лишь малое число из них, летунов с по-настоящему отменной подготовкой, могут в воздухе соперничать с этой твоей... Рэйнбоу Дэш. Слишком уж вы, пегасы, шустрые.

— Ого! — воскликнула Скуталу. — У вас и такие есть?

А пони ли там разговаривали? Воздушные шары своей пестрой мозаикой заняли всю середину комнаты, так что Лира тихонько пошла в обход, мимо Эпплблум. Радио стрекотало, на его кнопках светились желтыми огоньками незнакомые буквы и символы — но разговор, что велся в противоположном углу комнаты, полностью захватил внимание единорожки. Фразы строились с каким-то странным выговором, словно говоривший тянул гласные через силу, стараясь не сорваться на короткое тявканье подобно алмазным псам. Впрочем, речь он вел все равно чище и легче по сравнению с тяжеловесным, если не сказать варварским диалектом этих двуногих. Некоторые звуки он наоборот делал более мягкими, чем следовало бы, будто по неопытности... Лире, далеко не самому известному, но талантливому музыканту, было достаточно лишь разок услышать звучание, чтобы понять: общий язык для говорившего не родной. А уж сообразив после секундного ступора, о чем именно незнакомец вел речь, Лира едва галопом к источнику звуков не рванулась. Все это не было розыгрышем Меткоискателей, подумать только! Мятная пони телекинезом отпихнула со своего пути назойливые шарики, увидела всамделишного пришельца... и обомлела.

— Блум, тебе не надоело? — в каком-то заторможенном состоянии Лира услышала позади себя голосок Свити Белль. — Там же нет человеческой музыки! Только какая-то дурацкая перекличка...

— Тс-с! — поднесла копытце к губам земная пони. — Я почти заглушила трансляцию Винил!

— Да ничего подобного, ты просто передаешь в эфир шум! И сама же его слушаешь.

— А вот и нет! Я знаю, эт работает как приборы Твайлайт! Если с умным видом нажимать на всякие кнопки, то рано или поздно непременно полу...

— А вот и да!

— Не хочешь метку получать — отойди и не мешай! — от азарта высунула язычок Эпплблум, выкручивая один из частотников на максимум. — А я вот попытаю счастья! Рэт-крау, (прим. Red crown, "Красная корона" — кодовое обозначение оперативного центра Черного дозора) это штаб Меткоискателей! Вызываю ударную группу Вондерболтов! Прием?

— Чем бы дитя ни занималось... – буркнуло, покачав головой на длинной шее, долговязое... нечто.

Жуткое создание возвышалось над столом и сидевшей рядом с ним Скуталу. Напоминало оно не то гигантского паука, не то какого-то облезлого, изможденного эпплузианского грифа — с такой же горбящейся шеей, устремившейся вниз и вперед. Если бы в окрестностях Эпплузы водились птицы, которые заместо перьев были одеты в камень и темный латный доспех, разумеется! Броня пластинами закрывала каждый дюйм его тела, коробилась, не давая разглядеть подробности. Существо имело только одну руку — которая в локтевом суставе расщеплялась на две руки поменьше, с узкими ладонями и двумя пальцами, увенчанными внушительного вида когтями! Эти орудия терзания плоти возились на застеленном клеенкой столе с чем-то темным, цилиндрического вида, целиком опутанным тонкими жгутами и пластинками. Медленно по ней сползали вниз капли белесой тягучей жидкости, словно конденсат на яйце неведомого существа. Время от времени от когтей, засунутых во влажное нутро устройства, начинали виться струйки пара, и слышалось тихое ворчание. Между тем, монстр вновь обратился к Скуталу и кивнул:

— Да, такие уникумы у нас есть. Но на меня не смотри — винтокрылу, на котором я летел, с Рэйнбоу Дэш было бы не потягаться. Он не предназначен для скорости, просто перевозит людей и... кое-какую полезную нагрузку, — на секунду замялось чудовище. — Те, кто связан рынковыми законами, довольствуются...

— Рыночными, — немедленно поправила его Скуталу.

— Как по мне, по смыслу больше подошло бы "законы коммерции", — фыркнула Тиара из своего угла.

Существо, умолкнув, скосило глаз на земную пони, но по костистой физиономии все равно было неясно, возмущен ли он тем, что его прервали. Лира же с крайне глупым видом посмотрела на Даймонд Тиару, а затем на пару мешков с логотипом "Данковых лабораторий", крупнейшего поставщика алхимии из Балтимэйра, которые лежали неподалеку от стола. Наверное, то была подкормка для яблонь, которую использовали на ферме Эпллов, но зачем Меткоискатели притащили ее к себе в штаб?

— Рядовые люди довольствуются меньшим, — переиначил свою так и не законченную фразу чужак. — Наше небо бороздят механизмы скромнее в техническом плане, но больше размером. Это огромные стальные махины, которые быстро перебрасывают с континента на континент грузы и тех людей, что не готовы тратить дни своей жизни на поезд. Или морской круиз...

— А дирижабли? Дирижабли тоже много за раз таскают! — не отступала Скуталу.

Монстр, подобно пауку, все сучил своей две-в-одной конечностью, рассекая воздух блестящими от влаги когтями, будто ножницами. Движения его были неспешными, жуткими и совершенно не похожими на понячьи. Когда он в очередной раз поднял руку, высоко задирая ее и с точностью хирурга делая разрез сверху цилиндра, Лира разглядела нижнюю часть тела, укрывшуюся под столом. Оно сидело так, как мог бы сидеть человек на полу — но что это были за ноги! Длиной примерно с переднюю конечность, как у пони, они были тонкими и жесткими, с единственным ближе к паху суставом, который изгибал колени острыми углами вверх. Оканчивались ноги костяными пластинами со шпорой, этим тусклым серым крюком, несомненно, предназначенным, чтобы цеплять, удерживать и рвать добычу... Совсем не похожи они были на такие же когтистые, но пушистые лапы добряков-мантикор или холеные птичьи грифонов! Было в этих ногах, да и вообще в облике пришельца, что-то от насекомого... Когда из-под грудной клетки существа высунулось щупальце и, влажно пульсируя, с чавканьем присосалось к цилиндру, Лира почувствовала, как начинают трястись ее поджилки.

— В моем мире они давно отжили свое, — вздохнув, все же ответило существо на вопрос любопытной пегаски. - аэлэ-ньоер (прим. Airliner, авиалайнер) быстроходен, в отличие от дирижабля, и не так уж боится ветров, но при его скорости и массе все так же неповоротлив. Однако есть у нас и другие машины, одно- и двухместные неуловимые железные соколы. Намного быстрее и маневреннее, в зависимости от формы способные в мгновение ока срываться в штопор, зависать в воздухе, преодолевать звуковой барьер…

— Может... — неуверенно подняла копытце Спун. — Может, лучше "модели"? "Форма" больше отсылает не к свойствам, а внешнему виду...

— Гм. Как скажешь, — двуногий неопределенно махнул одной половинкой руки в воздухе, другой половиной копаясь в цилиндре. — В целом, это вершина нашей воздухоплавательной техники. И только наша гвардия может позволить себе использовать инт-эсэпто. (прим. Interceptor, истребитель-перехватчик)

— А, понятно! – закивала Скуталу. — У нас в Вондерболтах тоже лучшие из лучших пегасов служат!

Лира поняла, почему голос чужака казался ей странным — даже не из-за звучания, а потому, что его губы вообщене шевелились! Их просто не было! На круглой голове с плоской мордой всего и было, что отсвечивающий красным глаз да верхняя челюсть, как у какого-нибудь скелета в зоологическом музее или лавке древностей! Темный провал носа рассекал морду с такой ясностью, что Лира уже не могла не думать о том, что он был откушен. Левая глазница была закрыта какой-то пластиной с выемкой, которая вгрызалась в кость... А по бокам головы, намного ниже, чем у пони располагались уши, торчали кверху костяные же пластины. Иногда они двигались, пародируя привычные Лире эмоции, но заостренные концы пластин отбивали всякое желание ассоциировать их с ушками пони.

Переведя взгляд на пятерку жеребят, которые кто где беспечно расположились в каком-то скачке от чудовища, Лира ощутила, как к горлу подступает ком. «Милосердные сестры! — шокированная, подумала она. — Да что это за ужас такой? И почему оно называет себя человеком?!» Это как если бы выдумка Лиры появилась в ночном кошмаре, словно в насмешку соединяя отдельные правдивые детали со скопищем когтей и острых зубов! Буквально единственное, что удерживало единорожку от обморока, была членораздельная и наполненная каким-то инородным, но все-таки смыслом речь монстра.

— Здорово! — с воодушевлением заключила Скуталу. — Хотела бы я получить метку Пай Лота! Это, наверное, как дерби, только круче и в воздухе!

Лира в ужасе разглядывала искалеченную морду пришельца, а тот вдруг обернул голову аж себе за спину, словно филин, и посмотрел прямо на нее.

— Хм. Я бы так не сказал, Скуталу, — вдруг нахмурился "человек", собрав кожу складкой над своим уцелевшим глазом. – Хотя у нас и существуют гонки на легкой разновидности этих машин.

Пока пришелец и Лира буравили друг друга взглядами — один недовольный, вторая полумертвая от страха, — заговорила Свити Белль. Как воспитанная кобылка, она терпеливо ждала, пока ее подруга и монстр, увлеченно (в случае Скуталу уж точно) беседовавшие, сделают паузу, дабы вставить слово-другое.

— Зеуш, "Сахарный уголок" еще не открыли после ремонта, и Пинки Пай уехала! — доложила единорожка, кивая на разноцветную охапку, которую она привела с собой. — Но я сказала, что это очень-очень нужно для нашего нового друга! Сказала, он буквально жить не может без праздничных шаров, и миссис Кейк дозволила наведаться на склад!

Чужак моргнул, разрывая зрительный контакт, и Лира часто и громко задышала. Сердце ее колотилось – взгляд не то кошачьего, не то рептильего глаза в сочетании с жуткой физиономией буквально приковывал к месту. Лире казалось, что еще пара секунд, и тощий, но высокий и цепкий монстр бросился бы на нее, проглотил вместе с гривой и хвостом, а рог бы выплюнул и приколотил к стене на манер трофея.

— Свити Белль, ты умница, — морщины на ошметке лица "человека" несколько разгладились, когда он обернулся к жеребенку. – Спасибо. Ты мне очень удружила. Все вы, — кивнул самодвижущийся скелет пегаске, которая уже хотела возмутиться. – Я верну ваши кармановые деньги. Как только разживусь местной валютой, верну до последнего битса.

— Но у меня нет карманов, — удивилась Свити, оглядывая свои бока, как если бы в самом деле проверяла, не облачила ли тайком Рэрити сестру в одно из своих творений перед отъездом. Затем мордочка ее просветлела:

— А-а-а, ты про Фонд Меткоискателей? Ой, да ладно! — подбоченилась Свити. — Мы всегда рады новым членам клуба и готовы помочь пони без метки! Ну и не-пони тоже... И пони с меткой тоже... Но они от нашей помощи чаще всего просто недовольны были.

Кобылка подошла к тому, кого жеребята называли "Зеуш", и ткнулась щекой в жесткий бок с той стороны, где у него отсутствовала рука. Лира, не мигая, следила, как в ответ чужак поднял конечность. Перелив алого света, ворчание — и раздвоенная кисть была насухо очищена от слизи, а когти убирались внутрь каким-то невероятным образом сложившихся пальцев. Лира распахнула рот от удивления.

— Ну разве ты не само очарование? — вздохнув, скрежетнул пришелец. Костлявое чудовище погладило единорожку ладонью по щеке, мазнув кончиками пальцев ухо, отчего та радостно захихикала.

«Это... это существо не угрожает Свити Белль», — неожиданно подумала Лира. Даже наоборот, на наш манер выражает одобрение и покровительство! Девочки находились в одной комнате с этим, похоже, с самого утра, но они были живы и здоровы! Не веря своим глазам, Лира следила, как чудовище аккуратно почесывает свою знакомую меж ушек, а маленькая единорожка притоптывает копытцами от удовольствия и норовит забраться к нему на колени. И, судя по всему, не одна Лира ощутила мимолетный укол ревности, что столь высокое создание проявляет внимание к кому-то другому; Даймонд Тиара надменно фыркнула и отвернулась, продолжая, впрочем, искоса наблюдать за ластящейся к верзиле меткоискательнице. От зорких глаз Скуталу это не укрылось, так что на губах пегаски заиграла язвительная улыбка. Но она почти сразу пропала, потому что Скуталу ножкой тыкнула Зеуша в бок, требуя возобновить прерванный было рассказ:

— Слу-у-ушай, а ты можешь такой интэ... Ну, как в твоем мире машину построить? — блестящими от азарта глазами вытаращилась она на своего собеседника. — Ну хотя бы легкую?

Черепоголовый помедлил, прежде чем задать следующий вопрос — по единственному вновь сощурившемуся глазу, естественно, разобрать мало что являлось возможным, но, кажется, монстра и впрямь что-то обеспокоило.

— Скуталу, я не хочу тебя обидеть, но... — наконец, ровным голосом произнес Зеуш. — Ты не можешь летать, так ведь? В вашем мире у крылатых существуют какие-то осложнения, которые не лечат?

Тиара и Спун, заслышав это, тихо перебросились парой фраз и захихикали. Скуталу посмотрела на хулиганок неприязненно, уже набрала побольше воздуху, готовясь дать неприятельницам отповедь, но тут на них обратил внимание монстр:

— Вы знаете правила, — голос чужака не был сердит, но жеребята мигом поутихли.

— Мы молчим! Молчим, честно! — прижали ушки серая и розовая земнопоньки.

— Я не больна, — фыркнула Скуталу, сердито глядя на Тиару, но обращаясь уже к своему инопланетному "другу". — Да было бы лучше, если я просто болела! Меня бы тогда на крыло доктора поставили, делов-то. Просто магическое ядро полета пока что не до конца сформировано, и передняя часть тела перевешивает.

— Значит, весь вопрос в том, что нужно ждать. И тебе это надоело.

— Ну еще бы! — возмутилась пегаска, хмуро глядя себе за спину и расправляя маленькие крылышки. — Папа меня брал летать на планере, мама много раз катала, но это ж совсем не то! Чувства легкости никакого, все равно к земле тянет. И постоянно их просить не станешь же! А когда я пыталась у Твайлайт выпросить эти гравитат... гравицап... Гравиштуки, короче! Ну, чтобы свой вес облегчить, или заклинание какое, так она сказала, что это противопоказано... Мол, центр тяжести из-за таких костылей неправильно сформируется, и будет тяжело переучиваться, когда крылья обретут положенную силу.

Чужак молчал, поглаживая уютно расположившуюся меж его ног Свити по голове, и над чем-то крепко раздумывал.

— Мда, — наконец резюмировал он. — Полагаю, у тебя с подъемной силой рано или поздно настанет порядок. А вот мои с ней отношения сложнее будут, дела обстоят ровно наоборот. Сила подъема сохраняется, пока не падает скорость, — пришелец издал короткий смешок, неторопливо моргая. — Ускорения от одного рывка всего и хватает, чтобы перелететь с одной стороны улицы на другую, а здесь, с вашей-то атмосферой...

— Погодь-ка, — Эпплблум, наконец-то оставив радиоприемник в покое, подошла к остальным пони и уселась на пол, вглядываясь в морду чужака. — Так ты не только этот пай-ло… Пай… э, летун, ты еще сам по себе умеешь летать?

— С недавних пор научился, но плохо и недал...

Пришелец вздрогнул, умолкнув на полуслове и опустив взгляд на разнежившуюся единорожку, но мгновение спустя спокойно заговорил:

— Почему ты так решила, Эпплблум?

— Ну, винтокрылы в воздухе безо всякой скорости зависают, прям как пегасы! Тут даж бабулю не спрашивай, это все знают, — озадаченно почесала за ухом Эпплблум. — А твоя летучая машина — винтокрыл, нам так говорили. Да и много ль проку от лопастника, который только улицу перелететь может? — хихикнула земная пони.

— Может, мы его не так поняли? — переглянулась с земной пони Скуталу, но "человек" поднял руку, предупреждая их спор:

— Эпплблум поняла все верно, — чужак говорил медленно, напряженным тоном, словно что-то мучительно вспоминал. — Но мои возможности — это… сложно. Довольно личный вопрос. Я бы предпочел не вдаваться в детали.

— Ну ладно, — пожала плечиками Скуталу. Пегаска скорчила умильную рожицу, придавая мордочке просящее выражение:

— Так ты смастеришь мне летающую штуковину из твоего мира? Пожа-а-алуйста?

— Нет. Такую я не смогу построить при всем желании, — возразил пришелец. — Я не авиатехник, не инженер и по профилю даже не летун. Я, в первую очередь, биолух.

— Биолог! — прыснули со смеха жеребята, включая Тиару и Спун. Свити Белль наставительным тоном добавила:

— Это пони вроде тех, которые те учебники со скелетиками составляют!

— Биолог, — уже твердо повторил Зеуш. — Я владею тайнами своего тела, знаю, как работают другие тела и живая природа вообще. Но во всем остальном, если это не связано тщательно прописанными рефлексами, я дилетант... любитель, нахватавшийся по верхам. Видимо, я... — "человек" замолчал и коротко хмыкнул. Речь свою он окончил с большой язвительностью в голосе:

— Но, видимо, порой дилетант-универсал может оказаться полезнее сорока тысяч специалистов своего дела. (прим. Мерсер намекает, что дозорные страдали херней и больше охраняли ученых, проводящих свои опыты в полевых условиях, чем пытались сдержать инфекцию)

— О, так я все-таки дождусь своего личного Интэ Сэпто?

— Очень не может быть.

— Вот блинский, — вздохнула Скуталу.

Пришелец, немного помедлив, вытянул руку и довольно бережно взлохматил гриву уже пегаски.

— Извини, маленькая. Даже если бы я разбирался в их устройстве и имел возможность в точности создать детали, в вашем мире плэ-аейн (прим. Plane, самолет) все равно не полетит. У нас они рассчитаны на другую плотность атмосферы.

— Я не маленькая, — заворчала из-под челки Скуталу, будто бы сердитая на иномирового взрослого, но на деле очень довольная вниманием, которое он ей оказывал. Зеуш, чуток поразмыслив, будто для самого себя добавил:

— Неудивительно, что вы пользуетесь магическими разновидностями лопастных машин и дирижаблями. Создать заточенную под реалии вашего мира модель, построить нечто превосходящее планер можно, но размах крыльев у этой дур… махины окажется немалый. Это уже будет никакой не ИС. Нерационально, и пегасы один дискорд будут маневреннее. Даже если использовать ваши технологии, то...

Пришелец внезапно замахал рукой, будто пони, хвостом отгоняющий невидимую муху:

— Свити, слезай. Мне нужно завершать приготовления...

— Хорошо! — легко спрыгнула на доски пола единорожка. — А к чему?

— К встрече с королевскими особами. Будет неловко, если объект их внимания вдруг упадет на ровном месте от нехватки энергии.

— Так ты все-таки решился с ними встретиться?!

— Я никогда не исключал вероятности, что смогу позволить себе такую встречу.

Чужак вскрыл когтем один из мешков рядом со столом, опустил голову и принялся с каким-то булькающим звуком пожирать порошок цвета золы. Щупальце, которым он был связан с цилиндром, осветилось тусклым оранжевым светом и принялось сокращаться еще интенсивнее. Что же до Лиры, то она переживала нечто, что можно было назвать культурным шоком. Чужак вроде был не агрессивен, даже дружелюбен — жеребята вовсе его не боялись и, похоже, знали уже довольно продолжительное время, а не только что встретились. Но святы фланки Селестии! Неужели эта жуть и была представителем цивилизации, о встрече с которой мечтала Лира? Неужели люди не бывшие големы, а инсектоиды?! Да даже королева чейнджлингов, под гипноз коей не повезло попасть Лире, и то меньше черт насекомого при себе имела! Единорожка не знала, каким небесам, распоряжавшимся судьбой, жаловаться на такую невзгоду.

Тем временем Тиара и Спун, устроившие меж собой совещание в виде лихорадочного шепота и размахивания копытцами, казалось, пришли к согласию. Мордочки жеребят приобрели хитрое выражение, и розовая земнопонька провозгласила:

— А вам бы не хотелось, чтобы Принцессы узнали, будто вы вместо взрослых, обладающих метками пони общаетесь с пусто... Эээ, у этих троих в доме сидите, правда ведь? Не сочтет ли Ее Светлость вас слишком, ну... несерьезным для того, чтобы принять, как посла другого мира?

Пришелец оторвался от уже порядком опустевшего мешка и посмотрел на Тиару — и та бесстрашно выдержала жуткий, по мнению Лиры, взгляд. Стряхивая крошки удобрения, здоровяк провел рукой по обнаженным зубам.

— Девочка, ты чем думаешь? — с толикой насмешки в голосе спросил Зеуш. — Принцессы и так это знают. Как минимум к вечеру узнают, — из-под зубов высунулся длиннющий, словно у бабочки, язык, которым костлявое создание принялось шустро подбирать слежавшиеся остатки химиката. При этом он не прекращал говорить — еще бы, рта-то у него не было, и звук шел, похоже, прямо из легких!

— Вы, пони, существа в моем вѝдении простодушные. Но кто-нибудь из жителей Понивилля да заметил, как Свити Белль шла с целой охапкой шаров. А еще с ней была эта вон, — дернул он головой в сторону Лиры, — которая якобы известна своей любовью к фантастике и идеям о разумных пришельцах. Кто-то может и вспомнить, что неведомое создание наведываось в "Сахарный уголок". И если все эти факты дойдут до принцесс… полагаю, им сложить два и два не составит никакого труда.

Словно опасаясь недовольства чужака, уже Сильвер Спун добавила:

— Ну, если пообещаете сходить в школу на занятие и помочь нам презентацию о вашем мире составить, мы можем свою версию событий рассказать! — похлопала ресницами понька в очках — Что, мол, вы все это время с нами были, а Свити Белль... так, просто мимо проходила! Нам поверят, у наших семей отличная репутация!

— Хм...

Чужак словно бы всерьез задумался, подняв глаза к потолку, так что Меткоискатели уставились на него с отчетливым беспокойством. Наконец, Зеуш вновь обратил свой взор на ухоженных понек, и недоумевающим тоном спросил у Сильвер:

— Но ведь у вас тоже этих так называемых "Знаков отличия" нет, разве не так?

— Как это? — Тиара чуть заколку не уронила из челки от удивления. — А это тогда что?

Она указала на свою метку, практически повторяющую носимое поняшей украшение.

— Я ничего здесь не вижу. Обычный жеребячий бочок. Ну, насколько обычный — это уже не мне судить, не так уж много я особей из вашего племени вблизи повидал... – проворчал "Зеуш". — Но да, бок, разве что чуть более ухоженный.

— Сами вы... особь! — обиженно воскликнула Тиара. — Да вот же она, моя метка, вот! Вы что, подслеповаты, с одним-то глазом?!

— Пусто. Даже пятнышка нет. Идеально чистая розовая шерстка.

— А-а-а!!! — взвыла Тиара, обхватив копытцами голову. Тот факт, что кто-то столь простодушно игнорировал ее метку, определенно не добавил девочке настроения.

— Моя не настолько хорошо знавай вашего языку. Объяснение, ты вообще сейчас что сказать.

— Угх! — надулась Даймонд Тиара, изо всех сил стараясь игнорировать троицу кобылок, которые едва сдерживали хохот, рвущийся от такой картины наружу. — Да он просто смеется над нами, Спун!

— Ти, а если он действительно не понимает? — озадаченно наморщила носик Сильвер, поправляя очки. — Эти трое говорили, что у него вроде по-другому глаза устроены... Может, не стоит?..

— Не говори глупостей, все он прекрасно соображает! — топнула копытцем Даймонд Тиара, откатывая бутылку из-под газировки и сердито глядя на пришельца — тот вновь своей кистью-ножницами что-то подкручивал в цилиндре на столе. — Пегасы заботятся о погоде, единороги сильны в прикладной магии, грифоны — лучшие торговцы! Но это все ерунда! А вот этот вид, кем бы он ни был... — Тиара понизила в голос и увлеченно зашептала на ухо своей подружке, так что слышно было каждому в доме:

— Он прямо-таки идеален для ухода за шубкой и гривой земных пони! Безо всякого гравикинеза… и даже телекинеза, в одной только лапе вон сколько инструментов встроено! Представь, что будет, когда у него вторая вернется! Я... мы просто обязаны заполучить его себе!

Монстр, преподносящий себя отнюдь не так, как положено созданиям магии Вечнодикого, смерил Тиару немигающим взглядом, после чего спокойно заключил:

— На твоем месте я бы остерегался белок. (прим. Мерсер намекает на книгу "Чарли и шоколадная фабрика", конкретно на Веруку Солт, из-за своей избалованности отправившуюся в мусоропровод)

— Белок? — от удивления даже забыла возмутиться Тиара. — Да при чем тут белки?

— Ты о чем, Зеуш? — в свою очередь не поняли Меткоискатели.

— Ауф? — подняла голову Вайнона, завертев головой в поисках зверьков с пушистым хвостом, за которыми можно вдоволь побегать и загнать их на дерево.

— Не обращайте внимания, — пробормотал гость из другого мира. — Это я о своем... Человеческом, — создание вытянуло морду вверх и задвигало шеей. Странное ворчание на этот раз донеслось из его груди, а пластины на ней задвигались. — Мне снова будет нездоровиться. Я имел в виду… кажется, я опять что-то в вашем языке напутал, не так ли? Скуталу, это лишь временная мера, забудь уже про эту аптечку. Кха. Я в принципе не способен абсорбировать ваши болезни.

— У-у-у... — вернулась на свое место пегаска, подскочившая было к шкафу. — Так неинтересно.

Существо со скрипом натянутого латекса подтянуло к себе воздушные шары, отцепляя один из них, а Лира почувствовала необходимость прервать затянувшееся с ее стороны молчание и что-то сказать. Хоть что-нибудь. Слишком долго единорожка изображала из себя Флаттершай, которой предстоит выйти на публику. Хотя идея привлечь к себе внимание того, у кого был горящий глаз с вертикальным зрачком, зазубренные длинные ноги, словно у Кризалис, и острые когти, была по мнению Лиры откровенно так себе. Но и молчать, никак не реагировать было уже выше ее сил! Следовало очень внимательно выбрать первое предложение, если Лира хотела узнать, что оно, дискорд побери, такое, и не спровоцировать существо...

— Ты... — начала было Хартстрингс, сглотнув. Она завершила фразу быстрее, чем успела обдумать:

— Ты говоришь?

«Да уж, идеальное начало, — мысленно приложила копытце ко лбу мятная пони. — Ничего глупее спросить не могла, дурочка?!» Это просто было сильнее Лиры. Когда чужак снова посмотрел на нее, двумя половинками руки развязывая тесемку на шарике, все ее увещевания в духе "он хороший", "он добрый" и "он терпимо относится к детям" развеялись без следа. Лира не могла не обращать внимания на то, что у "человека", словно у гигантского кузнечика, тело покрыто темным хитиновым панцирем, доспех в редких местах обнажает болезненно-серого цвета кожу, и что вместо отмеченного интеллектом и гордостью лица у него — невнятный огрызок. Любой пони на ее месте, привыкший к сытой и беззаботной жизни, мог подумать только одно: от такой нескладной твари только и жди неприятностей. А лучше вообще бежать, покуда шкурка цела! Это ведь даже не Зекора, которая одним своим появлением навела шороху в Понивилле — это уровень намного выше! То, как чужак вдохнул содержимое воздушного шара (зачем?!), едва не парализовало мысли Лиры... опять. Создание, кашлянув, отложило латексную тряпочку и, странно взглянув на единорожку, пожало плечами:

— Почему бы и нет.

— Свити Белль, милая, — едва не плача от разрывавшей ее борьбы с самой собой, жалобно протянула единорожка. — Ты к кому меня привела?

— Как к кому? — искренне удивилась та. — Это Зеуш, человек! Тот самый, которого Твайлайт Спаркл в наш мир протащила, — гордо ответствовала Свити. — Он наш друг, исследователь, биолог и, это самое, вондерболт... летун то есть!

- Это человек?! — Лира обвела Меткоискателей вытаращенными глазами, будто надеясь вычитать на их мордочках озорство и шутку.

— Ну да, — недоуменно посмотрела на Лиру пегасочка с лиловой гривой. — Он что, разве не похож на то, как ты их описывала? Две руки... были. Зато две ноги, и ходит прямо! Когда не бегает на трех... Ну, сейчас еще лысая голова с плоской мордой…

— Он совсем не похож на человека! — запротестовала Лира, наблюдая, как существо поглощает содержимое воздушных шариков, одного за другим. — Уж точно не на тех, как я их себе представляла!

— Знаешь, ты, маленькая пони, тоже на привычные моим современникам образы зэ-но смахиваешь весьма и весьма отдаленно. Кхух, — не то чихнул, не то почти что по-совиному ухнул пришелец. — Но я ведь не жалуюсь.

— О, эт он еще отъелся маленько! — хихикнула Эпплблум. — Видела бы ты его вчера, Лира! Прямо как скелетрон из "Огров и подземелий"!

— Неправда. Может, я и не был в самом рассвете сил, но соответствовал своей репутации, так что... — забормотал себе под несуществующий нос "человек", под конец совсем уж неразборчиво. Лира, в замешательстве пожевав губами, с надеждой посмотрела на Меткоискательниц:

— Девочки, что за глупую шутку вы со мной сыграть вздумали?

— Не думай, что я есть предмет мебели, не способный обидеться, пони. Кхех, — проворчал Зеуш, бросая на пол последнюю цветную тряпочку. — И не советую думать, что я какая-то шутка природы. Многие так думали... — чужак вдруг протянул руку и выдернул шланг-щупальце из устройства, над которым хлопотал все это время. С чавканьем этот отросток убрался в грудную клетку, пропав под отрезком панциря, и монстр хлопнул двупалыми ладошками друг о друга, потер ими. Это был до жути смахивающий на минотавровый жест — если бы минотавры в Эквестрии имели одну руку, состоящую из двух! Чужак повторил всю ту же последовательность действий и странных, животных звуков, и кашель вдруг разом оставил его:

— Замечательно. При благоприятном исходе альвеолы не понадобятся мне еще дня два-три.

— Настаивается так-то сидр или еще какие напитки, — задумалась, подняв копытце, Эпплблум. Затем она скосила глаза на обмотанный паутиной жил цилиндр и хихикнула:

— Эт же не напиток?

— Нет, Блум. Это мой источник питания, — заметив вытянувшиеся мордочки жеребят, пришелец выдал-таки разъяснение:

— Не в том плане, что я его буквально съем. Это, как бы сказать... Кристалл из чистой химии. Батарея для органики. У вас таких нет. Кажется.

— Если это кристалл, можно сказать "накопит заряд", "зарядится", — робко внесла предложение Лира. — А если алхимия, то "среагирует", "синтезируется"... Последнее, если нужно из нескольких получить что-то новое.

— Батарея должна произвести синтез из суррогата, — внимательно посмотрел на нее Зеуш. – Так… нормально звучит?

Лира в замешательстве кивнула.

— Очень хорошо, — монстр выдохнул на устройство красное облачко, подозрительно напоминающее те, что пару суток назад взбудоражили Понивилль. Алая субстанция впиталась в оболочку цилиндра, отчего тот едва слышно загудел, и вверх принялась завиваться тонкая струйка пара. — Я запомню.

— По отдельным словам нам, как видишь, еще работать и работать, но он схватывает очень быстро! — похвасталась единорожке Скуталу, глядя на чужака с такой гордостью, словно тот был ее питомцем, натаскиваемым для выставки. — Еще вчера говорил так, что уши вяли, а сегодня очень даже ничего!

— Целиком ваша заслуга, — не стал упорствовать Зеуш.

— Только метки переводчиков мы так и не получили, — посетовала Эпплблум, с грустью поглядывая на свой пустой бок.

— Все еще будет… – бросил в ее сторону человек, но, увидев, как земнопонька скривила свою милую мордашку в ответ на стандартную фразу, которой взрослые успокаивали все еще пустобоких жеребят, неуверенно скосил глаза на Лиру. Затем, еще немного поколебавшись и вытянув руку, "человек" потрепал Эпплблум по загривку, так что жеребушка довольно зажмурилась.

— Пробуйте еще. Глядишь, перепробуете большинство занятий мира, и у вас появится универсальная метка, которую как угодно можно трактовать.

— Универсальная? — склонила набок голову Скуталу. — Как ты?

— Я не хочу быть дилетантом! — заволновалась Свити Белль, впрочем, тут же покаянно взглянула на Зеуша:

— Прости, не хотела тебя обидеть...

— Я не обиделся, — усмехнулся пришелец. — Я не носил… не ношу знака отличия. У нас с этим делом... сложнее и проще одновременно.

— Интересно, — задумалась Эпплблум, — а как может выглядеть метка, что все подряд обозначает?

— Ну, если вообще все подряд смешать, получится хаос... А у Дискорда метки вовсе не было!

— Метка в виде Дискорда? — высунула в жесте неприязни язычок Свити Белль. — Ну уж нет! Фу!!! Скуталу, я не хочу такую!

Даймонд Тиара явно хотела вставить язвительное словцо, а то и два, но, посмотрев на чужака, мудро решила смолчать. Лира же недоумевала, как гость из другого мира научился в рекордные сроки говорить с пони. Неужто силой заставил кого-то из единорогов применить на нем заклинание? В Понивилль как-то залетала грифина, подруга Рейнбоу Дэш, которая, как Лира поняла, жила с семьей среди пегасов и с детства училась произношению звуков. Ее речь в плане разброса тональности была весьма схожа с диалектом пришельца — в отличие от речи, создаваемой заклинанием перевода, что само формирует простые словесные конструкции и довольно топорно подменяет понятия, и которым иногда пользовались заезжие торговцы из отдаленных регионов Эквуса... Но в то же время заклинание адаптировало все слова, а в говоре этого огромного человека-паука была явная недостача словарного запаса! Не мог же он обучиться "наживую" за эту пару-тройку дней, а потому упустив отдельные частности?! Между тем, Зеуш смерил Лиру взглядом прищуренного глаза:

— Понимаю так, — сказал он деловито, произнося слова так раздельно и отчетливо, чтобы было понятно всем, — ты, зе-но, уже поняла, что я отличаюсь от твоих представлений о людях... какими бы они ни были. Знаешь, — приподнялся на своем месте чужак, — сначала я хотел расспросить тебя о местных порядках, в основном о принцессах. Плохо, — незнамо кому пожаловался чужак. — За языком не следил, даже не посмотрел, кто шел к моей резиденции. Крупный объект распознан, плюс маленькая Свити — значит, все в порядке. С ней ожидаемое лицо, так что можно не отвлекаться на распознавание через хорошую оптику, грхм... А по части болтовни – нужно учиться говорить чисто. Без живого общения с носителями это почти невозможно.

— Э-э-э... — глубокомысленно изрекла Лира, не зная, как и отреагировать на такие словоизлияния. Чужак вдруг развернулся, словно гигантская мокрица, поднимаясь на ноги и клацая шпорами. Единорожка почувствовала, как сильно забилось ее сердце, когда голова создания взвилась под потолок, а плечи расправились, зрительно увеличивая занимаемое им пространство. В домике Меткоискателей, удобном и наполненном летним теплом, вдруг разом сделалось тесно и неуютно...

— Не знал, что ко мне придет доверенное лицо принцесс… а ты – лицо доверенное, раз запросто ходила к ним ночью. Значит, лицо заинтересованное, — замогильно проскрежетал монстр. — А теперь еще и свидетель. Придется тэрм-инэ-йет, (прим. terminate, положить конец, уничтожить) - острые как копья ноги единым шагом вплотную приблизили чудовище к его жертве. — Стандартное телосложение эквиидной особи женского пола. Не слишком много ты мяса ко мне привела, Свити. Но как последний компонент для батареи сгодится...

Черные с красным отливом когти блеснули в лучах света, доносящегося через прикрытые занавесками окна. Туловище-скелет Зеуша качнулось назад и угрожающе — вперед. Верхняя челюсть ощерилась рядом острых клыков. В его взгляде Лира, пребывающая в диком, первобытном ужасе, увидела тьму без единой искры света. Ни милосердия, ни ненависти — просто застывшая вулканическая лава, все еще горячая, в любой момент готовая взорваться потоком огня и разрушения.

— И-и-и-и... — Лира сделала попытку закричать, но выдавила из себя только жалобный писк — квинтэссенцию беспомощности перед могучим и безжалостным хищником. Она попятилась, уже готовая из последних сил броситься наружу, выламывая дверь, но тут к монстру кинулись жеребята:

— Не надо! — испуганно зачастила Скуталу, подпрыгивая и обхватывая чужака за колено. — Лира хорошая! Она своя, честно!

— Это моя вина! — вторила ей Свити Белль, вместе с Эпплблум оседлывая другую ногу, ничуть не опасаясь загнутых когтей. — Я предложила, но не знала... куда там Лира ходила! Она тут не при чем!

— Ой... Что вы собираетесь сделать с Лирой? — в растерянности произнесла Сильвер Спун. Они с Тиарой, кажется, и не знали, как на происходящее реагировать.

— Шутка. Не переживайте так, — буркнул пришелец, заменяя плоскими ровными зубами клыки, словно их и не было. — Батарея уже получила все, что должно было.

Ничуть не отягощенный Меткоискателями, "человек" перешагнул через сжавшуюся в комочек Лиру, ставя свои длинные тонкие ноги, словно какая-то болотная птица. Уверившись, что опасность для единорожки миновала, жеребята было обрадовались, рассчитывая на продолжение покатушек — Скуталу даже забралась монстру на загривок, чем заработала еще один недовольный взгляд от Тиары. Однако Зеуш, ссадив непосед, просто подошел к дальнему окну. Только сейчас Лира увидела меж горшков на подоконнике стеклянные бутылки из-под газировки, заполненные какой-то субстанцией мутно-голубого цвета. Там же на листе бумаги была грубо выведена литера "Не трогать!" Монстр поднял одну из них, посмотрел через стекло на свет, проверил будто бы замазанное красноватыми воском горлышко — после чего стал запихивать маленькие по сравнению с ним стекляшки куда-то в поясницу, под доспех. Лира молчаливо наблюдала, как все четыре бутылки с шелестом растворились в броне, и пластины сложились, вставая на положенное им место. Пугающий взгляд Зеуша вновь смягчился, и на сбивчивые оправдания Свити Белль он ответил:

— Ничего, Свити. Полагаю, в том нет твоей вины, — затем голос существа построжел, когда он обратился к Лире:

— И все же, млекопитающее, выкладывай — зачем ты ходила к принцессам?

— Я?! — Лира, кажется, до сих пор не верила, что ее не слопали. — Я всего лишь у принцесс хотела узнать, что им о человеке стало известно... И сама им рассказывала о том, какими людей представляла! Больше ничего, небом клянусь!

Мятная пони во все свои перепуганные глаза следила за изломанной фигурой, которая приблизилась к ней и уселась на пол, перекрестив ноги, положив на колени сдвоенную "руку".

— Рядовой гражданин влезает посреди ночи к монарху в окно, чтобы поделиться с ним своими фантазиями? – скептически произнес человек, затем медленно кивнул:

— Достаточно странно, чтобы для вашего мира быть нормой. Можешь считать, что ты меня убедила, — видимо, впечатленный, что Лира до сих пор не валяется копытцами кверху, подражая впечатлительным понивилльским цветочницам, или, на худой конец, не бежит сломя голову прочь от домика Меткоискателей, он хмыкнул, сощурив глаз:

— Испугалась, но не до такой степени, как могла бы… Ты мне подойдешь.

— Н... ничего себе у вас шуточки!!! — взвизгнула возмущенно Лира.

— Обычный темный юмор, — фыркнуло существо, эдак снисходительно поглядывая на единорожку. — Я врач, мне положено.

— Ты еще и врач? — удивилась Эпплблум. — Ты можешь, это, лечить других поней?

— Людей, — поправил ее "человек", задумчиво подпирая челюсть рукой. — Кажется, в очередной раз сместилась языковая карта. Я не лечу людей, — в его голосе Лире вновь почудилась странная усмешка, — не имею на это законного права. Могу оказать помощь разве что в экстренной ситуации. Пони, у вас существуют какие-то звания у изучателей… у исследователей?

— Звания?

Меткоискатели переглянулись.

— Ну, Твайлайт Спаркл — она, эм, ученая, — выразила общее мнение Свити. — И ученица Ее Светлости.

— В кантерлотской Академии есть звание доктора прикладной и теоретической магии, если ты... вы об этом, — пробормотала Лира, но тут ее осенило:

— А если бы я бросилась бежать? Если хотела доложить страже?! Вы бы меня…

Шаровидная голова с плавниками-ушами повернулась, и чужак обратил к Лире свою невыразительную, не считая глаза, физиономию.

— Не является оптимальным решением. Просто связал бы и до поры оставил на попечение этих юных лил тэро-риззт,little terrorists, "мелкие террористки" — мотнул головой в сторону неразлучной троицы монстр. – Или просто отпустил бы. Я уже готов встречать принцесс, учел почти всякий расклад. Гражданские никак навредить мне не способны... Я забочусь о своей безопасности, но не стану мешать, если кто-то из присутствующих захочет уйти. Верно, дети? — обратился он к серой земнопоньке.

— Э... ну да! — неуверенно кивнула Сильвер Спун. — Когда мы утром пришли, малость испугались, и когда захотели уйти, нас никто не держал.

— Слышала? — приподнял лысую бровь Зеуш. После чего, вздохнув и описав глазом круг, поманил к себе пони в очках:

— Так и быть, Спун. Я видел, как вы на мои дист-алайз смотрели.

Тиара подбежала к усевшимся кружком жеребятам и "человеку" первой, бочком оттолкнув обрадовавшуюся было Сильвер, но монстр на нее как будто специально внимания не обратил. Он подставил вдруг разошедшуюся пополам ладонь со втянутыми когтями, и Спун, поколебавшись, ступила на нее передними копытцами, позволив пришельцу аккуратно подвести пальцы под серую грудку. Чужак бережно перенес жеребенка к себе на колени и, устроив там, с легким треском расщепил свою руку целиком до локтя. Даймонд Тиара же под аккомпанемент тихого, но беззлобного хихиканья Меткоискателей надула щеки и покраснела — казалось, земнопонька сейчас лопнет от возмущения.

— Как твое имя, млекопитающее? – уже более участливым тоном спросил Зеуш у единорожки, распуская косичку, что обернулась шелковистой гривой с серебряным отблеском. Не успела Лира разинуть рот для ответа, как Скуталу выпалила:

— Это Лира! Лира Хартстрингс, мы же тебе говорили! Она музыкант, и переехала из Кантерлота, и...

— Что же она, сама ответить не способна? — поморщился "человек". — Я знаю, Скуталу. Надеялся вывести ее из ступора вопросом, на который она может легко ответить.

Лира действительно почувствовала облегчение — при виде преспокойно устроившейся на коленях у чужака Сильвер, правда, а не от вопроса. Контакт... налаживался. Она не могла полностью избавиться от неприятного чувства — как если бы пони находилась в одной комнате с колдующей Твайлайт Спаркл, некогда из самых благих побуждений вздумавшей снабдить куклу заклинанием притягательности и заставившей весь город носиться за ней табуном. Тут без блиндажа из подушек не обойдешься... Но Лира, тем не менее, испытывала теперь от вида "человека" что-то помимо тихой паники: интерес, любопытство, азарт. Особенно после того, как его рука собралась обратно в четырехпалую ладонь и облачила пальцы в мягкую розоватую кожу, словно в маленькие вытянутые накопытники.

— Лира... Подходящее имя. Наверное, — Зеуш аккуратно снял с Сильвер очки и положил их на пол. — Я поначалу собирался на своем языке величать тебя "Пушистиком". Уж больно челка с хвостом у тебя пышные, озорные. Но по этому признаку почти любой из местных подошел бы, да и… — пришелец, умолкнув, нырнул пальцами в струящуюся гриву и медленно провел ими к спине, будто расческой. Добавил:

— "Мятой" банально, "Сельдерейкой" — как-то не звучит. Значит, будешь Льиер-рой. Так называется на моем родном языке инструмент, который якобы изображает твоя руна, — уточнил чужак уже вконец умиротворенным тоном, прикрывая единственный глаз, — и которую я один дискорд не вижу. Не должно мозолить слух своим ономатопоэтизмом... Не уверен, что это ваше слово сюда подходит по смыслу. Неважно.

— Мое имя близко к староэквийской словоформе "мелодия", — Лира робко улыбнулась. — Так что такой вариант вполне подходит.

Чужак мерными движениями почесывал загривок довольной Спун, Тиара молча дулась, Меткоискатели ждали продолжения разговора, а Лира решила, что гость из параллельного мира передает эстафету ей. Она тут же задала вопрос — в силу того, что эта деталь в речи прямоходящего паука показалась ей очень странной. Неужели он был настолько чужероден мирозданию Эквуса, что даже Гармония не уделяла ему и ничтожной толики своего внимания?

— Ты не видишь метки? — искоса посмотрела на него единорожка, вспоминая диалог Зеуша с Тиарой. — Что, правда?

Монстр-который-не-такой-уж-монстр, уловив в ее голосе знакомые панические нотки, приоткрыл глаз, не прекращая гладить окончательно разнежившуюся Сильвер.

— Я пугаю тебя, пони, — констатировал он.

— Ну-у-у...

— А вот они не боятся, — кивнул на Меткоискателей чужак, не отрываясь от своего занятия. Скуталу при этих словах нахохлилась с таким гордым видом, словно решила немедленно получить метку гвардейца. — Сказывается эффект обманутых ожиданий. Или потому, что ты приезжая, а жеребята здешних пони из-за близости Вечнодикого обладают прямо-таки цельнометаллической психикой, — усмехнувшись, Зеуш вдруг запрокинул голову назад, натурально убрав ее за спину. – Так и быть... Я тут уже успел поэкспериментировать с девочками.

Единорожка с опаской посмотрела на довольно улыбающихся Меткоискательниц. Слово "эксперимент", ввиду проживания в Понивилле Твайлайт, могло означать все, что угодно, а потому Лира, заранее приготовившись ужасаться, обреченно спросила:

— "Поэкспериментировать" — это в каком смысле?

— В том, что научный метод — наше все. Он позволяет изучить и сам метод… и ваше восприятие тоже. Простейшим опытом было установлено, — приглушенно донеслось со спины чужака, — что прямой бинокулярный взгляд, взгляд хищника выше вас ростом, не пробуждает у пони эволюционных фобий. Для девочек не стало препятствием, когда я наблюдал полноценной двойной оптикой, а не следил краем глаза. Предсказуемо. У вас тоже недурно развито бинокулярное зрение... Итого, — его слова перемежались с ворчанием и красными жилами, которые стремительно прозмеились по загнутой вбок и назад шее, перетянутой связками мускулов, — вы способны воспринимать обычное человеческое лицо и его эмоции. Не так, как мордочку пони, но все же.

Когда Зеуш возвратил голову на положенное ей место, Лира ахнула. Вместо голого черепа на шее сидела голова, покрытая бледно-розово-желтой — не самого распространенного, но далеко не пугающего бесцветно-темно-серого, словно у чейнджлинга, оттенка, — кожей, с довольно резкими по сравнению с пони чертами. Лира подумала, что ей никогда еще не приходилось видеть такой морды среди видов, населявших Эквус. Жесткая черная грива чужака казалась подстриженной коротко, но было заметно, что за ней давненько не ухаживали должным образом. На плоском лице выделялся острый нос с тонкими крыльями и тоже весьма острый, оттянутый вниз подбородок с массивной нижней челюстью. Кошачий глаз был теперь прикрыт тяжелыми веками, а углы слишком выделяющихся на безволосой мордочке губ искривлялись в едва заметной, теперь веселой (так показалось Лире) усмешке.

Это... не было лицо типичного человека, как их себе представляла Лира. Хотя бы потому, что оно не было лишено более-менее привычной гривы, как и маленьких округлых ушей, которые были вполне различимы. Ну, зато оно казалось куда притягательней безликого костяного ужаса, скроенного грубо, словно пошитого каким-то чокнутым хирургом из отдельных клочков плоти. А когда вертикальный зрачок создания вдруг расширился, превращая глаз в привычный пони, пусть и меньше размером, наваждение и вовсе почти потеряло власть над Лирой: паутинка капилляров рассосалась, убравшись куда-то под затененное надбровной дугой веко. Радужку вместо воспаленного алого цвета заполнила тусклая голубизна, будто проявилась колдография — а потом костяная пластина во второй глазнице вдруг раскрылась, отползая в сторону и превращаясь в часть виска. Из недр черепа выдвинулся, на глазах (Лира не была поклонницей каламбуров, просто так получилось) обрастая кожей такой же вполне обычный глаз... Тиара выразила их со Спун общее мнение об увиденном коротко, но метко, наморщив нос:

— Фу.

А Сильвер Спун ничего и не видела — она лежала с закрытыми глазами, полностью отдавшись ощущениям и время от времени довольно вздыхая.

— Сама ты "фу"! По-моему, это круто — так запросто свой облик менять! — возразила Скуталу. — Слушай, можешь кого-нибудь из Вондерболтов показать? — хитро посмотрела она на Зеуша. — Королева чейнджлингов тоже так умела! Спорим, не сможешь?!

— Лучше уж тогда мисс Черили изобразить! — захихикала Эпплблум. — Тогда Зеуш может сказать, что все домашние задания отменяются! Все эт услышат и подтвердят, что она так и сказала! Сможешь?

— Блум, нельзя так! Что Эпплджек с нами сделает, когда узнает, представляешь?! — ахнула Свити Белль, а вот Тиара посмотрела на земнопоньку с толикой интереса — похоже, решила в своей манере, что не так уж пустобокая и безнадежна, раз сходу выдала хитрый и притягательный план.

— Как-нибудь в другой раз, — человек подвигал челюстью, будто проверяя сохранность своих зубов. — Это стандартный облик моей головы — так она выглядела, когда я только попал в ваш мир, — он внимательно посмотрел на Лиру, будто желая вернее запечатлеть ее реакцию. — Лучше?

— Намного, — с облегчением закивала единорожка. — Ты в таком виде, э, нормальный, хотя и совсем не пони.

— Ну, спасибо, наверное, — буркнул себе под нос человек, принявшись почесывать Спун под подбородком.

Даже с "заменой" головы часть понивилльцев разбежалась бы в стороны из-за одного только роста костлявого создания, просто на всякий случай, не зная, добр ли великан и не собирается ли он вредить жителям. Но Лира уже отчетливо понимала, что пришелец не желает ей зла, не представляет угрозы для пони — иначе к чему были все эти церемонии? Чувство юмора у гостя из другого мира было странным, спору нет, но он точно не являлся монстром или тартаровой тварью, у которых нет чувства такта и понятия об элементарной вежливости. Решив окончательно развеять свои опасения (ибо слова про "взгляд хищника" насторожили единорожку), Лира тщательно обдумала свой вопрос. Спросить так в лоб было бы, наверное, обидно, да и лицом Зеуш вроде не был теперь похож на пониеда — никаких доисторических клыков он больше не демонстрировал... Может, изначально его тело тоже было каким-то другим, подобно лицу, а не будто бы взятым у огромного насекомого?

— Эм... Слушайте... — припомнив еще одно по меньшей мере странное выражение чужака, Лира спросила:

— Послушай, а ваш вид что, не млекопитающие? Просто тело у тебя какое-то... Странное. Не пойму, то ли рептилья чешуя, то ли панцирь жучиный, но вот лицо у тебя теперь...

— Изначально я был вполне себе приматом из класса млекопитающих, — отвечал чужак неохотно. — Теперь же — дискорд его разберет. Что-то... промежуточное.

Заметив, как вытянулись мордочки у его слушательниц, Зеуш правильно истолковал их удивление и, подняв бровь, спросил:

— Что? Настолько не похож?

— Да ни единым местом! — воскликнула Лира. — У тебя нет шерсти на лице, крошечные уши, которые, к тому же, к черепу прижаты! Нос так вообще выдается почти как грифоний клюв, и лоб высокий!

— Не-не, какая ж ты обезьяна? – замотала пышной гривой с бантом Эпплблум. – Ты сейчас на пони больше похож мордахой, как по мне! Хотя ушей нормальных тебе, канешн, недостает…

— Стоп… Ты мартышка? - захихикала Скуталу, вытаращившись на своего инопланетного друга. — Что, взаправду?! — пегаска осеклась, когда Свити посмотрела на нее сурово, как могла только настоящая леди, пусть росточком всего в холку с небольшим. — Ой, прости... Я не хотела, честно! Просто это слишком уж глупо звучит…

— Здесь нет никакой... ошибки? — нерешительно, словно пытаясь загладить грубую прямоту подружки, спросила Свити. — Может, ты снова ошибся в слове? Обезьяны ходят вприпрыжку, обычно на четвереньках, а ты... Ну, ты же, когда не прячешься, ходишь прямо? А еще они лазают по деревьям в джунглях, но никак не по потолку!

— Пф-ф, дети... – краем рта улыбнулся Зеуш единорожке, массируя загривок Сильвер Спун, которая даже приоткрыла левый глаз, щурясь и пытаясь сообразить, из-за чего это среди пони поднялся шум. — Если бы не строение ваших ног, я тоже ни за что не причислил пони к родичам моих... — человек задумался добрых секунд на десять, после чего заключил:

— Не совсем верно. Подходящей аналогии для вашего мира нет... Судя по данным из справочников и коллективным знаниям вашей троицы, в языке пони "лошадь" означает эквоподобизированную мышь, — похоже, уточнил он вновь больше для самого себя, чем для Лиры. — Помнится, я задавался вторым сторонним вопросом... Ну, че-рупп (прим. cherub, херувим) в вашей культуре все-таки существует — в виде розового аликорна, которая вместо лука пользуется заклинаниями любвеобильности или вроде того. Ха, — Зеуш издал короткий резкий смешок, будто кашлянул.

— Ты это про принцессу Кейденс? — удивилась Лира, некогда выступавшая в роли подружки самой завидной невесты всея Эквестрии. — А зачем ей лук? Она так-то маг, а не страж, королевской гвардией ее муж заведует...

— Зачем-зачем... – поднял глаза к потолку человек. – Может, конкуренток ввиду их богатого выбора от муженька отгонять. Ну-с, — потянулся чужак, с сочным хрустом перебирая пластинами вдоль позвоночника, — в качестве пощады вашим, маленькие пони, чувствам, могу со всей ответственностью заявить, что с вашими-то приматами у меня точно нет ничего общего. Я лишь использовал слово, которое посчитал наиболее подходящим для описания термина, — последнюю фразу он произнес не так уверенно, поглядывая на своих маленьких помощниц, как бы ожидая, что они кинутся поправлять Зеуша. — Однако на моей планете мы родственники. Пусть наши пути и разошлись очень давно, никогда больше не пересекались… Эволюция – такая вещь, — оторвав руку от гривы Спун, он неопределенно помахал ею в воздухе, перебирая пальцами. – Зачастую создает формы, перед которыми разум и привычные ему рамки пасуют. Если хотите знать, многие из моего вида тоже слышать не желают про наше родство с обезьянами, несмотря на очевидные доказательства. Тешат себя сказками про создателей то с небес, то с далеких звезд, то откуда еще воображения хватит.

Лира поставила бы уши торчком, заслышав о точке преткновения со своей теорией, но ее разум был занят отчаянными попытками вычленить в менторском тоне, подобном тому, каким обожала давить Твайлайт Спаркл, хоть какую-то полезную информацию о людях. Что уж говорить, усидчивость (по крайней мере, в обычной понячьей позе) и способность слушать лектора в консерватории не были ее серьезными сторонами.

— И это притом, что все мы, представители живой природы, в той или иной степени родственники. Бактерия и странствующий альбатрос — неважно, сколь велика разница, где-то очень далеко на эволюционном древе у них найдется общее звено, — продолжал между тем пришелец. В словах его проявилось какое-то новое звучание — увлеченность, словно говоривший оседлал любимую тему и выдавал слушателям то, в чем очень хорошо разбирался. — Прямохождение оказалось выигрышной стратегией, сюда же запишем и увеличение объема мозговой полости… Все это изменило нас, людей, до неузнаваемости, как изменил естественный отбор пополам с магией и ваших предков тоже. Разумеется, я не считаю вас примитивными аналогами из моего мира, несмотря на то, что самоназвание вашей расы по смыслу вплотную приближается к ним. Для меня вы зэ-но - разумная форма иномировой жизни, самый конкурентоспособный и приспособленный вид на вашей планете. И, судя по вашей реакции, я для вас тоже отнюдь не глупая обезьяна, — спокойно закончил пришелец.

Пони, включая Лиру, переглянулись и горячо закивали. Только безумец мог бы предположить подобное – особенно учитывая, что для того, чтобы представить себе ободранную до состояния скелета мартышку, да еще и говорящую, ведущую почти научный диспут… Нужно было обладать каким-то поистине странным складом ума, коим Лира, к ее облегчению, не обладала. Она не хотела, чтобы ей потом снились кошмары. Зеуш кивнул в ответ:

— Ну вот и договорились. А поводу моей очень отдаленной схожести мордочкой с пони… — скосил он глаза на Эпплблум, вновь едва заметно улыбаясь. - Кан-вэрге-нтшне, (прим. convergence, конвергенция) вестимо. У организмов различных рангов в схожих эволюционных условиях закрепляются одинаковые черты… Мы не ищем никого кроме людей, как говорил Лэм, (прим. одна из ключевых идей романа "Солярис" Станислава Лема, посвященному размышлениям, насколько именно НЕХовым может оказаться инопланетный разум) - коротко назвал Зеуш чье-то имя, словно выплевывая мелкую косточку. — Но мне кажется, более верно сказать "мы с высокой вероятностью не найдем никого кроме людей". У вас не руки, но гравитаторы, какие-то чудны̀е в плане отсутствия пигмента шерсть и кожа — но при этом схожий с человеком объем мозга, куда более приближенная к человеческой анатомия мордочки, почти такой же сектор бинокулярного взгляда, измененный для произношения членораздельных звуков ротовой аппарат…

— О-о-о не-е-ет! Свити, ну зачем ты ему с тем справочником дурацким помогала?!

— Я не хотела! Кто ж знал, что в этом его призвание по жизни?

Чужак все продолжал вдохновенно сыпать новоизученными терминами, а жеребята, без слов поняв друг друга, разжились колодой карт из ящика шкафа. Судя по тому, как Скуталу закатила глаза, подобный приступ словоохотливости у нового друга они уже видели, и знали, что это надолго. Эпплблум молча предложила Тиаре партию, и та, вздохнув, нехотя взяла карты, принявшись наравне с Меткоискателями резаться в обычный два-надва – наверное, земнопоньке тоже хотелось скоротать время, пока странные взрослые потеряли к ним всякий интерес. Лира же, в силу озабоченности вопросом, понимала некоторую часть того, о чем говорил Зеуш. Ее теория об искусственном происхождении людей трещала по швам – ну, зато они не были, судя по словам пришельца (но не по его внешнему виду за исключением головы), странной опасной хвостней из глубокого космоса, а вполне себе подверженным теории эволюционной магии… ну, то есть, биологии видом. И чем дальше чужак погружался в свои рассуждения, тем больше Лира убеждалась в истинности этого вывода.

— …это уже не говоря о том, что вы, как и люди, не заняты целый день добыванием пищи, а имеете время на разумную деятельность, — подводя черту, сказал гость из другого мира. – Объем пищеварительного тракта у вас намного скромнее, чем у ваших же коров. Хотя, стоит признать, в том виноваты больше странности обмена веществ, а не диета. Солнце вас подзаряжает, не так ли? – усмехнулся Зеуш. – Магия, магия… Если я верно понял, ваш вид молод именно благодаря ей, и разумная жизнь теперь соответствует этапу сверхконтинента на моей планете. Эволюция проистекала безумными темпами, потому большинство видов и несет в себе зооморфные черты. Будь на моей планете магия, человечество, наверное, представляло бы собой говорящих лемуров с волшебными веточками, — заметив округлившиеся глаза Лиры, которая была впечатлена его знанием Эквуса, человек пожал плечами:

— Большую часть этого я узнал из книг. Из тех, что были для старших классов в вашей школе. Остальное – личные домыслы.

— Ты знаешь и нашу письменность?

— Не углубляясь в нюансы – теперь знаю, — кивнул Зеуш. — Как и говорила Скуталу, я быстро учусь.

— Умгумс, — пробормотала пегаска, сосредоточенно вглядываясь в карты, надеялась отыскать там особо крупную партию, которую можно сбагрить Даймонд Тиаре и Свити Белль.

— На основании опыта разговора с девочками, я смею надеяться, что ты все это время понимала мой диалект.

— Вполне, — хихикнула Лира, уже куда более открыто смотря в лицо человеку.

— Мы можем общаться и через Скуталу, если тебя коробит то, как я фальшивю, — тоже более свободным тоном сказал чужак, вновь сосредотачиваясь на расчесывании гривы Сильвер Спун, которая тихо посапывала у него на коленях. – Она была не против выступать переводчиком на постоянной основе.

— Нет, не стоит! Я прекрасно понимаю тебя, — от воодушевления переступила передними копытцами Лира. Столько вопросов вертелось в ее голове! Она в самом деле разговаривала с представителем иноземной цивилизации, и тот совсем не был против ответить на ее вопросы! — Видишь ли, я не ожидала, что встреча состоится так… сумбурно! У меня просто все заготовленные темы из головы вылетели! И приглашение Свити Белль я всерьез не восприняла, тетрадку оставила дома…

— Ничего! Я бы тоже сочла розыгрышем, наверное, — рассмеялась белая понька, передавая вынужденной напарнице тройку подков.

— Я не понукаю тебя. Соберись с мыслями. Я надеюсь, что ты, в свою очередь, ответишь уже на мои вопросы, — человек снова пожал плечами, но на этот раз более небрежно. Лира не могла понять, как у него этот жест выходит настолько выразительным, учитывая, что один плечевой сустав отсутствовал. Неожиданно ее осенило:

— Погоди-ка… Бонни говорила мне, что у тебя было две руки, когда винтокрыл потерпел крушение! Неужели ты ее лишился в Вечнодиком? Это недружелюбное для неподготовленного пони… эм, человека место, — единорожка с сочувствием посмотрела на Зеуша. – Жаль, что никто не смог тебя предупредить… Наверное, никому бы не хотелось, чтобы его в другом мире так с порога атаковали монстры! Тебе следовало остаться с пони… Ох. Ну кто же знал…

Человек, изогнув шею, с удивлением посмотрел на левую часть своего тела. Затем он, фыркнув, покачал головой:

— А, так ты про это… Все в порядке. Я отпустил ее погулять.

— Кого? — не на шутку удивилась мятная пони. — Руку?! Это что, снова твои шуточки?

— Ты ему верь, — серьезно рекомендовала Эпплблум, глядя на Лиру поверх карт. — В его мире "биолог", видать, означает то же, что и "колдун"!

— Ерунда. Это не колдовство... у него ни рога нет, ни метки, — Даймонд Тиара закусила губу, избегая смотреть в сторону человека, чем выдавала свое недовольство. «Как вообще Спун такому костлявому позволяет к себе прикасаться» — едва слышно пробормотала она, забавно насупившись.

Лира ошалелым взглядом обвела жеребят — которые на новость о том, что у пришельца рука сама куда-то убежала, среагировали совершенно буднично.

— Ты умеешь колдовать? У людей есть магия?! В самом деле? — Лира аж привстала на все четыре от удивления. — Это поэтому ты так быстро обучился нашему языку и сделал себе нормальное лицо?

- Такого рода способности — только у меня и только над самим собой, — отвечал чужак бесстрастно. — Остальные люди творят нечто подобное... Но куда более затратными методами и в более скромных масштабах. При помощи сложных машин мы создаем на базе существующих новые растения с нужными нам характеристиками, подобно земным пони. Или создаем лекарства, лечим врожденные заболевания, — он задумался, припоминая что-то, и добавил:

— Остается надеяться, что перенос такого количества материи и активное применение моих способностей не увеличило риск взрыва вашего солнца, — в голосе человека отчетливо зазвучали нотки иронии. — Всяко больше шансов, нежели война с безрассудством все-таки будет выиграна. (прим. Отсылка одновременно к эпиграфу романа "Сами боги" Азимова и его основным идеям. Мерсер ссылается на него, так как ему кажется похожей концепция параллельной вселенной с другими изотопами и более сильным ядерным взаимодействием)

— А?

Зеуш смерил единорожку отстраненным взглядом, после чего вздохнул:

— Неважно.

— А... А почему только у тебя? — Лира задала вопрос с таким жаром, словно надеялась прорваться через барьер непонимания, который тот время от времени возводил своими таинственными, вероятно имеющими отношение к родному миру человека речами. — Почему у остальных такого нет? Ты что, среди людей что-то вроде аликорна?

— Что? Нет, это уж вряд ли... Потому что наука, — все еще не слишком понятно отвечал Зеуш, но затем, будто поколебавшись, добавил:

— До поры я у себя дома был в плане природных возможностей рядовым человеком. Две руки, две ноги, голова, средние во всех отношениях физические параметры. Рост и то средним дома считается. Но потом — благодаря той же науке, — я изменился. Получил возможность изменять себя по собственному усмотрению и подгонять под поставленную задачу.

Лира не до конца уловила, о чем пришелец вел речь, но, судя по всему, случай Зеуша для его планеты был... нетипичный. Уникальный. Может, тамошние ученые, не способные принять сообщение Твайлайт Спаркл, затеяли какой-то грандиозный эксперимент, дабы, в свою очередь, связаться с Эквестрией? Не иначе, они выбрали кандидата из своих рядов, чтобы сделать это… Лира хлопнула глазами, чувствуя, что еще немного, и ее мозги закипят, так что из ушек потянутся клубы пара.

— Но... если ты можешь быть каким угодно, то почему сейчас ты... — так и не придумав, как описать его состояние и не обидеть инопланетного гостя, Лира тыкнула в его сторону копытцем, - такой?

— Эволюция — это не всегда совершенствование. Иногда, чтобы приспособиться, ты вынужден отступить назад, иначе она выкинет тебя на обочину. Эволюция не терпит неудачников, — почти наставительно сказал Зеуш. – А чтобы открыть новое дело, так или иначе нужен стартовый капитал, — добавил он, и Тиара согласно кивнула. — Я не был готов к реалиям вашего мира. Никто не был бы готов. Так что пришлось внести часть своего тела в технологию, которая позволяет мне существовать, игнорируя вашу несъедобные флору и фауну и перейдя на простейшие химикаты, — конечность Зеуша вновь расщепилась на отдельные кисти. Двупалые ручки шустро замелькали, собирая гриву Сильвер в опрятную косу, словно голем-манипуляторы на конвейере. — Долго и невыгодно по сравнению со стандартными людскими методиками, но возможно. Я мог бы предстать перед вами в облике… близком к человеку — но с текущим уровнем массы это было бы, наверное, еще страшнее. Поверь, человек с истощенными мускулами и полным отсутствием подкожного жира — то еще зрелище. Два дня назад я был таким бледным подобием самого себя. Сегодня же... — человек потрепал Сильвер меж ушек, будя земнопоньку, — я чего-то большего да стою.

«Игнорируя фауну... Опять эти его оговорки», — подумала Лира. Зеуш будто специально дразнил, сеял сомнения в душе единорожки; каждый новый факт, озвученный им, рождал только еще больше вопросов! Решив, что стоило последовать примеру Эпплджек, и прямолинейность здесь станет лучшим из выходов, Лира спросила:

— Вы... — она замялась, но задала вопрос, как Лире казалось, с самым храбрым и решительным видом:

— Скажи честно, ваш вид — хищники?

Жеребята, уже почти окончившие партию, снова навострили ушки. Сильвер, сонно хлопая глазами, зашарила копытцем по полу вокруг ног Зеуша:

— Я что-то... пропустила? Только ведь на минуточку прикрыла глаза...

— Я - другой и не могу отвечать за все человечество, — серьезно глядя на Лиру, заявил чужак, передавая радостно пискнувшей Спун очки. — Лично я способен жить на полезных ископаемых и вашем донельзя странном солнце. Но мой исходник, человек, всеяден.

— А, — с облегчением улыбнулась Лира. — Тогда все в порядке. Это было то, что я надеялась услышать.

— Неужели? — поднял брови инопланетный гость. Не успела Лира, умиротворенная словами человека, задать новый вопрос, как тот добавил:

— Вообще, люди могут жить и без белковой пищи, но плохо и не долго. Мозги перестают работать, атрофируются суставы... Рахит, прочие прелести бедной диеты. Замещение мяса возможно, но все равно недостаточно. У нас нет возможности подпитываться фоновой магией — только тем, что добудем из других высокоэнергетических систем. КПД уровня, допускающего такие фокусы, есть только у меня... Я так полагаю.

Заметив, что жеребята смотрят на него, вытаращив глаза, а Лира хватает ртом воздух, так и не начав говорить — даже Вайнона, казалось, посмотрела на него с укоризной, — человек недоуменно оглядел слушателей:

— Я что-то не то сказал?

— Погоди... вы что, едите своих питомцев?! — ахнула Лира, от удивления шлепаясь крупом обратно на пол. — Ты же говорил, что люди всеядные!

— Питомцев? Да каких, к дискорду… — пробормотал Зеуш, поглаживая по голове заволновавшуюся было Сильвер, успокаивая ее. – Нет, ни в коем случае. Я имею в виду, у нас тоже есть собаки и кошки, прочие компаньоны — они наши друзья и любимцы, и проживают, кому как повезет, счастливую и относительно долгую жизнь. А есть такие, как, например, курица.

Свити Белль, растерянно переводившая взгляд с Лиры на человека и обратно, наконец-то определилась со стороной, которую следовало поддержать — и этот выбор был определенно не в пользу мятной единорожки.

— Пони разводят их ради пуха и яиц, — тихо произнесла она, пытливо глядя человеку в лицо, будто пытаясь сообразить, шутит ли он. — А вы? Неужели взаправду ради мяса?

— Но я-то полагал, раз у вас куры... А, да. Помню, — невпопад отозвался Зеуш.

— Мы всеядные, да, — воскликнула Даймонд Тиара, — но кому мясо в этот перечень стукнет в голову заносить?!

— Я слышал от Скуталу, что некоторые крылатые употребляют в пищу рыбу, те же грифоны...

— То рыба, — покачала головой Лира. — Она ни капельки не разумна, и многие бывшие хищники ее едят. Пегасы тоже, и это совершенно нормально... Мы считаем, что когда-то, когда магия только-только стала наполнять наш мир, поедание мяса было в ходу, но это было так давно, что тому нет никаких свидетельств.

— Вот как? Значит, употребление именно красных клеточных волокон для вас — это даже не средневековая дикость, а что-то джа-разз-ик? (прим. jurrasic, юрский период, т.е. нечто древнее и жестокое) - человек приподнял верхнюю губу, показав ровные белые зубы. – Послушай, Скуталу, — ссадив позевывающую земнопоньку на дощатый пол, он скосил глаза на свою самую верную помощницу и продемонстрировал ей свою скалозубую усмешку:

— Думаешь, я мог бы причинить вам вред? Тебе страшно?

— А чего бояться-то? — удивилась пегаска. — У тебя клыки такие, что и не различишь почти! Я тебя не боюсь! Ты ничего плохого нам не сделал, — бойко отрапортовала жеребушка, и Лира, вполне успокоенная "заменой головы" у человека, в мыслях с ней согласилась: было сложно бояться того, что пони никогда не видели — такой аспект жизни людей скорее казался странным.

— Ну вот, пожалуйста. А тебе, Лира Хартстрингс, на заметку... Люди не первобытные охотники, а вполне развитая цивилизация. У меня дома все, что можно, поставлено на поток, от зубочисток до установок кристаллического горения, — человек тыкнул пальцем куда-то в потолок, словно и впрямь прилетел из космоса. — Это у васпрактически вся живность полуразумная, судя по тому, что мне рассказали. А у нас добились того, что курица — это, считай, ваша рыба. Просто кусок мяса с подверженным апатии нервным узлом — зато вымахивающий за пару-тройку недель до товарного вида. Некоторые люди даже думают, что это заслуга всяких вредных зелий... — человек нехорошо усмехнулся. — Глупцам невдомек, что заложенный генитями метаболизм у этих существ и так работает на пределе — хоть обколись, но еще быстрее… иначе как вашей магией еще быстрее ты не разгонишь. Все это, — исподлобья посмотрел он на Лиру, — сильно отличается от твоих воззрений, пони?

— Ну, если только немножко, — осторожно произнесла Лира. — Просто я не думала, что люди не такие как мы... в плане дружбы практически со всем, что живет на Эквусе.

— Даже если бы я вдруг оказался жутким пониедом, вы для меня несъедобны, абсолютно и бесповоротно, — человек поднялся на ноги и прошагал к столу. — Сейчас я только на вашей земле вашим же солнцем и обхожусь, создав кустарную химическую фабрику.

"Жуткий пониед" задумчиво осматривал дымящую "батарею", а Эпплблум внезапно по-заговорщицки тыкнула локотком мятную пони в бок.

— Брось, Лира! — подмигнула ей кобылка. — Зеуш настоящий человек, какими ты их описывала, он очень хороший!

— Не настолько, как ты думаешь, маленькая, — усмехнулся пришелец.

Девочки на какое-то время затихли, сосредоточившись на партии, что уже близилась к концу — копытца так и цокали об пол. Человек тоже замолчал, созерцая продукт своего магического-которое-не-магия искусства. Лира, поколебавшись, встала и подошла к нему.

— Они тебя совсем не боятся, — тихо произнесла она, глядя через плечо на жеребят. — Хотя и не рассчитывали встретить, наверное...

— Как я говорил, у этой троицы отваги хватило бы на десяток коу-арде лэйн. (прим. cowardly lion, трусливый лев из того же "Волшебника Оз") И я неплохо зарекомендовал себя... прилагал усилия, чтобы не напугать их, в отличие от тебя, — человек, сидевший на корточках, вдруг выставил один палец аж под прямым углом и, сложив остальные, указал себе за спину. — А эти двое... наверное, считают меня кем-то вроде заблудившегося адра-эда. (прим. android. Как ни странно, андроид, искусственный человек) Голема-обслуги, — человек кивком указал на свою сдвоенную кисть, будто клюнул острым носом. — Ты тоже не бойся меня, маленькая пони. Я не представляю опасности для разумных… — вновь человек сделал эту странную паузу, будто в который уже раз обрывая себя на полуслове, — собравшихся в этой комнате. И может, я и отличаюсь от людей, какими ты их себе представляла, уверяю тебя: мои предшественники безо всяких клыков, раскладных рук и когтей занимались, по сути, тем же, чем и я – селекцией… В более распространенном смысле, чем это слово в ходу у земных пони. Закрепляли и конструировали новые свойства органики... Всего и разницы в том, что продукты их таланта требовали от нескольких недель до десятков лет, а у меня — несколько часов.

— Я не боюсь, просто... – единорожка внезапно подумала, что настолько въедливая и основательная личность как Зеуш не могла не узнать до встречи с Лирой про отношение пони к домашним животным. С другой стороны, он и не говорил, что не знает этого…

«Он ждал этого вопроса, — удивилась про себя Лира, — и хотел создать определенное впечатление?» Лира не понимала тонкостей, не чувствовала фальши, но если в этом и состоял план гостя из иного мира, то разыграно было как по нотам. Почти как с Дискордом — он мог казаться галантным, совершать какие-то незначительные на первый взгляд действия, но все, что он с пони делал, в конечном счете вело к раздору и обману. Все эти "Я мог бы" человека, его способность изображать другие лица, как у первосортного чейнджлинга… Лира решила, что если уж быть откровенной, то до конца. Не обозлится же этот отнюдь не глупый разумный за то, что и она не являлась такой уж легкомысленной кобылкой, как некоторые обывательницы Понивилля? Судя по тому, что говорила Свити Белль, кого-то в этом роде человек и искал.

— А ты умеешь манипулировать… э-э, управлять разумными, так ведь? — почти осуждающим тоном спросила Лира, хотя прекрасно понимала, что упрекать в этом чужака не за что. Далеко не все пони в Эквестрии были таковы, как местные жители с их простыми и добродушными нравами… К ее удивлению, чужак и не думал отпираться:

— Еще как умею. На родине я был главой крупного научного проекта, так что были нужны в том числе умения договариваться и добиваться своего, — похлопал он по пластине на груди ладонью. — Но я не люблю это занятие, и уж тем более не люблю этим злоупотреблять. Я всю жизнь был сам по себе. Своим собственным. Так что я не манипулятор, а самый обыкновенный человек… разве что с чересчур выдающейся судьбой. Которая превратила меня в перекресток всех форм и направлений, всех известных и неизвестных человечеству биологических техник. Ха.

— Так ты, выходит, действительно… оборотень? Колдун-метаморф?

— Не в том смысле, что ты сюда вкладываешь. Ты можешь не поверить, Лира, — человек описал глазами круг, так что Лира не смогла удержаться от смешка, — но люди какими только не бывают. Неисчислимое количество убеждений, культур и традиций. У меня дома люди могут быть какими угодно и кем угодно — магия не имеет к этому отношения, и мои способности тоже. Кто-то, сумей он пережить попадание в ваш мир, надеялся бы на дружелюбие аборигенов. Кто-то, подобно мне, обнаружил бы в себе разумную осторожность и для начала провел сбор данных. Кто-то бежал бы в панике прочь, крича про "четвероногую жуть" и воздавая хвалу небесам, что случай уберег от встречи с ними. А кто-то другой втерся бы в доверие к Меткоискателям и при помощи них пронес в настоящую резиденцию принцесс взрывай-машину, которая, возможно, смогла бы вывести их из игры. И много еще всяких вероятностей…

— Что, правда? Столько разных вариантов? – удивилась Лира. – Я думала, максимум ты откажешься встречаться с пони, и принцессам придется тебя в другом месте искать…

— У нас говорят, что сколько людей, столько и мнений. Похоже, мы все-таки куда большие индивидуалисты, чем вы.

— Возможно… — согласилась Лира, и тут же порядком испугалась:

— Ты это всерьез про девочек?! Зачем вам могло понадобиться на принцесс нападать?! Ты тоже такое мог бы устроить? Ты… — заметив усмешку на лице человека, Лира выдохнула с облегчением:

— Ты снова шутишь, да? Никакого плана по нападению на принцесс при помощи Меткоискателей ведь не существует?

— Мы выиграли! – крикнула Свити Белль, протягивая копытце для пожатия своим оппоненткам – и напарнице. Тиара, впрочем, победу восприняла как должное, копытце не дала и, задрав носик, просто отошла вместе с Сильвер к стене.

— Требуем реванша! – в голос возмущенно заявили Эпплблум и Скуталу. Свити Белль несколькими общими фразами убедила их, что ее союз с Тиарой был лишь временным, и они запросто могут 3 на 3 сыграть против кого-нибудь еще. Жеребята, захихикав и обнявшись, подскочили к вновь поднявшемуся в полный рост Зеушу – а тот впервые взглянул на них с выражением лица, напоминающим более искреннюю, привычную пони улыбку.

— Естественно, такого плана не существует, — пробормотал человек. – Эта троица мне куда симпатичнее в виде невинных милашек, нежели слепых орудий моей воли.

— Что? Что? А мы тут при чем? – завертели головками Меткоискательницы. – А вы про что с Лирой говорили? А как орудие может быть слепым?

Человек в самом деле улыбался, но его глаза оставались абсолютно серьезными. Лира, неуверенно хихикнув, все-таки не удержалась и рассмеялась в ответ:

— Кажется, теперь я понимаю, почему ты играешь словами, как кантерлотские умники. Потому что ты у себя был одним из таких! Ты бы у нас пришелся ко двору принцесс, ой как пришелся.

— Вот уж обойдусь, — неуютно передернул плечами чужак, мигом поджав губы. — Я не спесив, маленькая пони. И не подумай, что мой вид в плане замашек целиком таков, как я. У нас есть не только малопонятные возвышенные концепты и научные теории, но и доброе, простое, в точности вами осознаваемое. Дружба, например.

— Твайлайт Спаркл интересовалась дружбой с год назад! – немедленно вставилась Скуталу. — Даже письма Ее Светлости посылала!

— Точно! Ей наверняка будет интересно, как дружат в другом мире! – вторила ей Свити Белль. – Только она сейчас уехала, всех подруг-хранительниц с собой прихватила, и мою сестру тоже!

— А нам тож интересно! – встала на задние ножки Эпплбум, передними упираясь человеку в бедро. — Можешь рассказать? Ну пожалуйста!

— Как и везде. Наверное, — пожал плечами человек, усаживаясь обратно на пол, сгибая свои странные ноги и складываясь почти вдвое. — Устраивают совместные посиделки, вместе куда-то ходят, помогают друг другу, находят общие интересы, просто общаются, удерживают друзей от всяких непродуманных глупостей… Последнее, к сожалению, не всегда.Мерсер сокрушается, что Дана решила поддержать брата в его антиправительственных настроениях, которые закончились расстрелом на Пенн, а не уговорила его не делать глупостей.

— О-о-о, так не все люди такие расчетливые и хоронящиеся по темным углам подозреваки? – хихикнула Лира. – Ну, тогда… Позволишь быть одним из твоих первых друзей в Эквестрии?

Человек посмотрел на нее с искренним удивлением.

— Одним из первых? Ты-то понятно, но… Считаешь, и другие пони странному, не похожему на них двуногому могут довериться?

— Разумеется! — уверенно кивнула единорожка. — Из другого мира кто же не захочет другом обзавестись? У вас наверняка столько всего интересного, необычного! И Эквестрия много нового может тебе предложить! Ты, наверное, это уже и сам понял, ведь правда?

Ставшее вдруг разом непроницаемым лицо Зеуша было повернуто в сторону входной двери. Лира подумала, что будь он пони, иномирец бы сейчас настороженно поводил ушами. Подняла голову, заметив его интерес к пространству снаружи домика, и Вайнона, но тут Зеуш, наконец, отмер. Устало прикрыв глаза, человек тихо заговорил:

— В новом мире — новые друзья, а? У меня нет времени на это. Я покажу тебе кое-что, маленькая пони, — он повысил голос, обращаясь к жеребятам:

— Скуталу, бумагу и пару карандашей! Думаю, небольшая тренировка памяти не повредит.

— Сейча-а-ас! — пегасочка устремилась к шкафам и принялась со всем энтузиазмом там рыться. Наконец, Скуталу добыла чистый лист бумаги и заказанные письменные принадлежности, выбрав из всего ассортимента самые крупные и длинные. Когда она принесла их Зеушу, тот ухватил по одному карандашу в каждую лапку, и под любопытствующими взглядами пони начал творить.

Лира с удивлением и восторгом следила за тем, как на бумаге сквозь вихрь мелькающих конечностей стало проступать нечто, похожее на черно-белую колдографию. На переднем плане там было двое, само собой разумеется, людей, и в левом единорожка без труда признала своего нового знакомого: схожесть их лиц была очевидна. Человек, одетый в темное не то пальто, не то пиджак — по покрою людей было судить сложно, — обнимал, положив руку на плечи, меньшее создание справа от него — в простом платье с открытым верхом. Зеуш выглядел здесь расслабленным, глядел на колдографа покровительственно-веселым взглядом. Человеческая кобылка — вне всякого сомнения, это была она, — тоже улыбалась и держала себя очень непринужденно. Черты кобылки... женщины на первый взгляд были такими же "безликими" и с точки зрения пони странными, если не считать скул, но, присмотревшись внимательнее, Лира подумала, что очертания ее губ говорили о чувственности. Взгляд небольших, но глубоких темных глаз притягивал внимание, а в короткой, чуть более светлой чем у ее компаньона гриве было что-то импозантное.

— Так ведь эт ты! — подивилась Эпплблум, копытцем указывая на нарисованную массивную фигуру. — А кто рядом с тобой? У тебя там была подружка? — хихикнула земнопонька, лукаво глядя на человека.

— Моя сестра, Дэ-наа, - с отчетливо прорезавшейся в голосе ностальгией ответил тот. — Примерно так мы, люди, выглядим в повседневной жизни. Как я и говорил, форма моего настоящего — лишь залог выживания в вашем мире. Дэ-наа же была... является моим лучшим другом.

Лира окончательно расслабилась: изображенная на листе пара представлялась уже чем-то максимально схожим с людьми, какими их видела единорожка… Если не считать наличия гривы и ушей, конечно же. Похоже, Лире просто попался какой-то слишком уж чудаковатый и странный в плане способностей экземпляр, ибо на рисованной-то колдографии фигуры казались плотными, вытянутыми вверх, целиком покрытыми, судя по внешнему виду, крепкими мышцами и гладкой кожей. Лиру немного смутило, что не только брат с сестрой, но и размытые фигурки других людей были от головы до пят укутаны в одежду, притом убранство здания на заднем фоне отнюдь не намекало на какой-то торжественный прием. Скорее, оно смахивало на один из торговых центров Мэйнхэттена, где было много похожих ярусов и витрин. Мятная пони хотела было уточнить, является ли поголовное ношение одежды данью какой-то традиции, но человек внезапно продолжил:

— По правде говоря, единственным настоящим другом, который у меня когда-либо был, и которому я мог безоговорочно доверять, — он коротко усмехнулся. – Поэтому я обязан вернуться к ней… и как можно скорее.

Лира посмотрела на человека с недоверием:

— У тебя был всего один друг?

— Это гру-у-устно, — посмотрела на гостя из другого мира Свити Белль своими большими жалостливыми глазами. — Тебе, наверное, было очень грустно у себя там жить одному.

— Я не мог пожаловаться. Для людей, подобных мне, это нормально, Свити, поверь, — покривив губы, все-таки улыбнулся ей человек. Лира с теплом подумала, что за недолгое время пребывания в Эквестрии маленькая единорожка, похоже, успела стать его любимицей. — У меня было несколько знакомых, хороших людей, с которыми можно переброситься парой слов и поделиться мнениями. Но такой… гм, нейтралитет... быстро рушится в случае серьезных испытаний, под ударами которых настоящая дружба устоит. Мне нравилось думать, что чем реже встречается вещь в твоей жизни, тем большую она приобретает ценность.

— Дружба — не та вещь, которой полезна единоличность, — покачала головой Лира. — Она помогает пони каждый день и в самые тяжелые времена, но жить с одним-единственным другом ничуть не лучше, чем без друзей вовсе. Это может перерасти в манию.

— Ты права, — наклонил голову пришелец. — Но кто сказал, что это что-то плохое?

— Ты можешь стать зависим от него — друг будет тем, в чем ты нуждаешься каждый день, а это уже ущемление его свободного выбора...

— Впрочем, все это слова, — махнул рукой человек, отворачиваясь. — Это не важно.

Подруга по-прежнему где-то скачущей Бон-Бон увидела, как на мгновение сузились его зрачки, а лицо приобрело отсутствующее выражение.

— Почему это дружба не важна? — спросила Лира, немножко обиженная тем, что человек так запросто проигнорировал ее пылкую речь.

— Не в дружбе дело, — лязгнул челюстями Зеуш. — Когда я оставлял свой мир, моя сестра была подвергнута опасности. Я должен вернуться к ней как можно скорее. Я обязан ее защитить.

— Ой, — прижали копытца к губам Свити и Эпплблум. — Что-то серьезное?

— Если так, то нужно спешить! Нужно прямо сейчас поговорить с Твайлайт... — серьезно посмотрела на человека Скуталу, но потом вспомнила, что ответственная за эксперимент отбыла на север. — Э, ну, с принцессой Селестией то есть, как мы предлагали! И Луной!

— Твоя семья в опасности? Если это не очередная дурацкая шутка, то тебе, конечно же, следует обратиться к Их Высочествам… — Лира постаралась скрыть разочарование и грусть в своем голосе. Если все было настолько серьезно, то, разумеется, человеку нужно было вернуться в родной мир. Единорожка повеселела, решив, что раз однажды ему удалось прийти в Эквестрию, то такая башковитая личность как Зеуш непременно отыщет способ сюда вернуться, что бы там ни говорила Твайлайт!

«Он вряд ли оставил бы сестру, если ей грозила опасность», — внезапно подумала Лира. Но почему тогда Зеуш все-таки оказался перенесен на Эквус? Неужто его отправили в гости к пони против его воли? Или вообще все это — череда совпадений, стечение обстоятельств, что Твайлайт попался именно он? Пока единорожка ломала голову над этой загадкой, подошедшая на пару со Спун Даймонд Тиара бесцеремонно притянула к себе лист с рисунком-колдографией и принялась его изучать. Под конец даже принюхалась, а потом деловито спросила:

— Ты же говорил, что не умеешь рисовать?

— Я и не умею, — был ей ответ.

— А это тогда что, если не групповой портрет карандашом?! — возмутилась земнопонька, решившая, что над ней снова в нехитрой манере Зеуша решили посмеяться.

— Это — старая фотография из моего дома, — отмел ее претензии человек. — Воспроизвел ее оттиск из памяти, ассоциировав движение карандашом таким же средством маскировки, какими являются мои подкожные ткани. Колдоаппаратом, насколько понимаю, и то надо уметь владеть, все эти выдержки и освещение учитывать. А в этом, — он ловким движением забрал у Тиары лист, так что пальцы со щелчком сомкнулись у нее почти под носом, — нет ни грамма искусства. И моя рука, выдавая эту "картину", занималась не творчеством, а представляла собой такой же гаечный ключ, как и колдоаппарат, только полностью автоматический... самообучающийся даже.

— Вкопытную сделанная колдография... — пробормотала Даймонд Тиара, переглядываясь со Спун. — Мы могли бы заработать на такой новинке.

— Инструмент! — напомнила о себе Свити Белль. — "Инструмент" ты, наверное, хотел сказать, а не "гаечный ключ"! Так более обобщенно.

— Не интересует, Тиара, — спокойно ответил Зеуш розовой пони, которая уже предлагала ему выручку разделить "семьдесят пять на тридцать". Причем, как нетрудно догадаться, маленькая предпринимательница собиралась забрать большую часть выручки себе "на правах распространителя и представителя инопланетных диковинок в Эквестрии"!

— Вы снова спасли меня от конфуза, миледи Белль, — человек коротко наклонил голову, обращаясь теперь уже к Свити, — и еще немного приблизили меня к пониманию вашего мира. Благодарю вас.

— Всегда пожалуйста! – радостно возвестила единорожка, немного смутившись оттого, что ее величают "миледи". — Мне самой интересно! Благодаря разговору с тобой мы узна̀ем, какие особенности у твоего общества, и какие метки можно оттуда получить!

— Осторожнее. Как-нибудь переборщите, и полу̀чите метку искателей меток, — заметил пришелец. Следующее слово он произнес на родном языке, прокряхтев его, словно пес хрипло гавкнул:

— Не знаю, как ваш магический мир среагирует на подобную ри-кьершхн… (прим. recursion, рекурсия) Никаких шуток, Лира, — обратился он уже к мятной пони. — С кем-кем, а с принцессами я поговорить всегда успею. Сперва хотелось бы окончить разговор с тобой. И раз уж мы решили самые, не побоюсь этого слова, странные с твоей точки зрения вопросы бытия мной, выяснили, что я не так уж отличаюсь от вас в других аспектах… — человек смотрел на Лиру своими внимательными маленькими глазами, по которым было не так уж просто догадаться, о чем он думает. — Раз уж мы друг друга хорошо понимаем, предлагаю тебе, Лира Хартстрингс, начать наши отношения с чистого листа — как будто не было угроз растерзать, ужасов поедания мяса полуразумных и прочей чепухи. С чего там у вас, пони, начинается знакомство – с представления друг другу?

— Но вы уже, кажись, друг другу представлены? – удивилась Эпплблум.

— Не совсем, — словно извиняясь, ответил ей человек. — На самом деле меня зовут А-лэгз-анде Мер-шэр. Я подумал, что это слишком сложно для вас, и взял обозначение короче. Но раз уж наше знакомство обрастает подробностями... – заметив озадаченность на мордочках Меткоискательниц, человек добавил:

- Зе-ушс - тоже мое имя, но это больше… обозначение. Кличка.

- А-лэгз-а… А-лэгз… Алекс, — смягчила услышанное Лира, прислушиваясь к звучанию, как к переливам струн. — И что означает это имя на твоем языке?

Казалось, человек смутился. Он озадаченно взъерошил свою короткую гриву:

— Хочешь сказать, у вас имена по-прежнему имеют значение?

— А что, у вас разве не так? — удивилась единорожка.

— В мое время имена уже не значат что-то большее, нежели людей, которые их носят. Для нас имя, помимо внешности – возможность быть отличным от толпы.

— Но все-таки... а что раньше твое имя обозначало? – полюбопытствовала Лира. Жеребята не отставали, вовсю навострив уши.

— Защитник… Защитник живущих и торговец пряностью. А кличка в первородном смысле означала "светлое небо".

Сочетание казалось непривычным, будто его составляли не прислушиваясь к Гармонии, из двух произвольно взятых кусков. Мерсер – имя основательное, кого-то, кто выполняет какое-то большое дело, берет в руки сразу многое. Александр, судя по контрасту, звучало с намеком на дворянское звание. Прислушавшись к звучанию еще раз и прогнав его через свой опыт, Лира спросила:

— Эм… Я могу звать тебя Ксандром?

Человек посмотрел на нее так, будто первый раз единорожку видел. После чего, погрузившись в размышления, затарахтел как вычислительный шкаф:

— Хрм-м-м…

— Эм, Ксандр? – помахала копытцем Лира. — Ты еще здесь?

— Не обращай внимания, — хихикнула Свити Белль. — Если он задумывается и начинает пыхтеть как сестренка Пинки Пай, значит, ближайшую пару минут до него не достучаться.

— Эт которая из ее сестер? – спросила Эпплблум.

— Пинки не уточняла!

— А если он говорит "это очень просто", из сказанного дальше ты не поймешь ни единого слова, скорее всего, — рассмеялась Скуталу и подошла к столу, привлеченная громким треском, донесшимся из недр батареи. — Кажется, он с Твайлайт едет в одном вагоне!

Лира, наконец, поняла, что именно человек решил немедленно обдумать. Жителю мира, лишенного магии, ему наверняка показалось странным, что единорожка без знания инопланетного языка так запросто составила уменьшительную, более правильную для пони форму его имени!

— Я не лингвист, — объяснила Лира, надеясь этим вывести человека из состояния почти что медитации, — но я хорошо чувствую подобные вещи. "Ксандр" звучало бы правильно, гармонично… на наш манер музыкально, если угодно. Можешь называть это врожденной интуицией, одной из сторон моего таланта. Но многие просто говорят...

— …магия, — наконец резюмировал пришелец. — Я не должен так удивляться, учитывая, как сюда попал… Ну, спасибо хоть не "Сэнди", — проворчал человек и в ответ на недоумевающие взгляды девочек пояснил:

— На самом деле, вы можете называть меня как угодно. Но "Алекс" принесло бы мне наибольшее удовлетворение. "Доктор Мерсер" — это уже для коллег...

— О, ладно. Если не ошибаюсь, у вас такого проявления устремлений людей при помощи магии нет? Как и самой магии?

— Твоя правда. Но нам это никогда не мешало.

Человек довольно охотно давал ответы на вопросы единорожки, держался пусть и не столь дружелюбно, как привыкли пони, но открыто — если не считать таинственности некоторой части его изречений. Так что следующий вопрос Лира задала, не ожидая получить в ответ что-то шокирующее, полагая, что иномирянин уже не будет в состоянии ее удивить:

— Так как ты попал к нам? Я имею в виду, что ты сделал, раз Твайлайт достался именно ты? – уточнила единорожка. — Это как-то связано с тем, что твоя сестра в опасности, или тем, что ты другой? Я поначалу решила, что тебя другие люди выбрали для отправки в Эквестрию, но теперь уже не знаю, что и думать…

Алекс наградил Лиру своим фирменным оценивающим взглядом, однако в следующий момент резко повернул голову к столу:

— Скуталу! – не сердито, но очень близко к этому произнес он. — Что я тебе говорил о моих реактивах?

Пегаска, до этого стоявшая на столе и пытавшаяся заглянуть сверху в батарею, отскочила прочь, застрекотав крыльями. Проворчала, заведя копыце на передней ножке за другое и потупившись:

— Они могут стать нестабильны…

— И это значит?..

— То, что они могут взорваться, как очень большой фейерверк, — хихикнула пегасочка. – Брось, Алекс! Я быстрая, в случае чего отскочу!

— Высвободить энергию — это в лучшем случае! Я сам еще не до конца разобрался, как все эти системы работают, — строго посмотрел на нее человек. — Содержимое вообще может среагировать на тепло и броситься на тебя, сочтя потребителем энергии! А мне вовсе не улыбается смотреть вашим родителям в глаза и объяснять, отчего их дочери недосчитались пары конечностей или химические ожоги на полмордочки получили. Так, — он указал пальцем на дверь, обводя жеребят взглядом, — шли бы вы, кобылки, на улицу. В мяч вон идите поиграйте, пока погода хорошая. А я тут с Лирой на серьезные темы поговорю.

— Ну Сэнди-и-и… У нас тут почти всегда погода хорошая! Что мы там, на улице, не видели? А с тобой интересно-о-о… – пегаска приняла истинно невинный вид, но человек мотнул головой:

— На мне это не сработает, Скутс. Я не ваша учительница. Не упрямьтесь, идите!

— Ладно... – вздохнула Эпплблум, направляясь к выходу. — Вечно вы, взрослые, за закрытыми дверями секретничаете... Вайнона, гулять!

— Ну что, Скуталу, доигралась? – обиженно пропищала Свити Белль, трогательный взгляд которой на этот раз не произвел на Алекса ни малейшего впечатления.

— Да ладно тебе! – фыркнула пегасочка, отбиваясь от кружащей вокруг них Вайноны, довольной, что посиделки в штабе наконец-то закончились. — Он ж парень, подуется минут десять да и перестанет… Девчонки, пойдемте разомнемся, что ли!

— Идите, пони, — выпроводил их Алекс, включая Тиару и Спун, на которых он посмотрел особенно выразительно. — Только помните — без взаимных обид. Я узнаю, — он постучал пальцем по своему виску.

— А как же я? – попробовала было возмутиться розовая земнопонька. — Когда уже меня расчесывать будут?!

— У меня тут вообще операция на открытом сердце скоро начнется, — проворчал Алекс, вытесняя Даймонд Тиару за дверь своей массивной фигурой, просто нависая над ней. — Давайте, цвета жизни, незачем вам на такое смотреть.

— Чего? Как жизнь может быть цветной? — удивилась напоследок Тиара, но человек уже закрыл за ней дверь, а потом и занавесками окна притенил.

Стоило Лире остаться с человеком наедине, как того словно подменили. Немногая "человеческая"веселость с лица Алекса пропала начисто, будто пыль, которую смахнули влажной тряпочкой; глубоко посаженные глаза смотрели на Лиру хмуро и без особого расположения.

— Так, а теперь поговорим серьезно, — безжизненным тоном произнес он. — Ты не жеребенок, и тебя можно посвятить в детали более существенные и менее... лицеприятные. Хотя, тут как подумать... — резкая усмешка прочертила лицо человека, обращая довольно приятное лицо в какую-то злую маску. — Послушать истории о их похождениях, так выдержка у ваших детенышей прямо-таки железная. Школа жизни у Вечнодикого, не иначе... Впрочем, я это уже говорил.

— Детей, — поправила Лира, озадаченно глядя на своего собеседника. Что же послужило причиной столь резкого перепада настроения? — Детей, если обобщенно, или жеребят, если отсылаться к виду. Детеныши — это больше к полуразумным...

— Да плевать, — отмахнулся человек. — Ты спрашиваешь, почему именно я попал к вам Эквестрию, а не кто-то другой? Это долгая история, — в голосе Алекса прорезались нотки всамделишной злости, и Лира боязливо прижала ушки. — Я потерял память, но и обрел невероятное могущество. Я противостоял зловещей правительственной организации, которая заставила меня заварить весь этот тартаров котел, бился со свирепыми чудовищами, претерпевал ужасные травмы, — взгляд человека затуманился, а голос дрогнул, словно разумом он оставался во времени, куда ему возвращаться отнюдь не хотелось. — Вспоминал прежнего себя, собирал по кусочкам. Не единожды раненый, но ни разу не побеждённый я прошел все испытания судьбы, не считаясь с утратами. На этой войне я потерял свои ноги и чуть было не потерял сестру, — человек с ненавистью посмотрел на упругие костяные ходули со шпорой, которые в самом деле мало походили на стопу хоть кого-то из живых существ. — В последнем отчаянном рывке я настиг людей, которых считал ответственными за всю эту боль и безумие. Они уже собрали все, что им было нужно, и хотели уничтожить целый город, лишь бы мир не узнал о их преступлениях... Я помешал им, уведя мощнейшую взрывай-машину из города в океан. И вот я здесь.

— Ох. Я... Мне...

Ошарашенная, Лира поначалу не знала, что и сказать. Наконец, она подошла к Алексу и, привстав на задние копытца, обняла его за узкий бронированный пояс, выражая сочувствие и личное переживание:

— Мне очень-очень жаль, что тебе пришлось пережить такое, — с грустью заключила она, прижимаясь щекой к тому, что у человека должно было изображать живот, и переживая о том, что пришелец, наверное, доспехом не чувствует шерстки Лиры и тепла ее тела, не может ощутить ее поддержку. — Надеюсь, твои дела налад... — внезапно до Лиры дошло, что одна из деталей этой ужасной истории как-то не сходится с тем, что она знала. Единорожка разжала объятья, с недоверием глядя на вновь бесстрастную физиономию человека:

— Минуточку! — воскликнула пони. — Но когда тебя видела Бон-Бон... Она ничего не говорила, что твои ноги не на месте! Наоборот, говорила, что ты весь из себя плечистый и длинноногий здоровяк! Глупая Бон, думала, что вместе с когтями меня это напугает… В общем, ничего этого, — Лира обвела копытцем телосложение человека, включая ноги-ходули, — не было!

Алекс молчал, угрюмо взирая на единорожку. И вдруг он... улыбнулся, а затем рассмеялся коротко — словно большой старый ворон закаркал.

— Вы, млекопитающие, такие сентиментальные… — человек снисходительно потрепал Лиру по голове, а она, введенная в прострацию своим открытием, даже не заметила, что до нее в самом деле рукой дотронулись. — Я уж думал, в вашем мире все наивные прямо как дети, и я тут совсем потеряю свою квалификацию. Но, видимо, я в очередной раз приятно ошибаюсь.

— Какую еще квалификацию? У вас, людей, что... — пробормотала единорожка, все еще не веря, что эта душераздирающая история, поданная с абсолютно серьезным лицом, являлась целиком и полностью шуткой, — весь юмор основан на насилии и потере конечностей?

— Да. Нет. Наверное? — поднял брови человек. — Разумеется, нет, Пушистик. Такой уж у меня склад ума.

Он снова был умеренно-дружелюбен — как будто и не было на лице Алекса минутой назад холодной отчужденности и скорби по сотрясаемому войной человеческому миру. Либо он помимо ученой степени имел диплом театрального училища, либо... Может, это он имел в виду, когда говорил, что люди могут быть "какими угодно" в плане культур, убеждений и психологии? И вся разница между Алексом и прочими людьми заключалась в том, что он был дополнительно "улучшен" трансфигурацией еще и своего тела? Как бы то ни было, Лира надулась, с укоризной глядя на мужчину:

— Ну зачем ты меня опять обманываешь?

— Состоявшийся, в полной мере владеющий своей жизнью и судьбой человек не станет лгать по пустякам, — покачал головой Алекс. — Я открыто дал тебе знать о неправде, а потому я лишь пошутил, — он подошел к окну и выглянул наружу, осматривая окрестности яблоневого сада меж занавесок. Потом вздохнул:

— Иногда вся жизнь оборачивается одной неудачной затянувшейся шуткой. Например, ответом на вопрос, кто кого создал. (прим. Отсылка к фанону "Поединка разумов" — там Мерсер во время событий оригинальной игры упомянул, что есть ирония в том, как он считал, будто создал "Черный свет", а оказалось, что "Свет" создал его. Несмотря на это, разобравшись в ментальных технологиях вируса, ближе ко второй части идентифицирует себя как "прежнего себя", человека по имени Алекс Мерсер, просто на улучшенном носителе.)

— Ну, дела... А я уж тут себе навоображала, — рассмеялась Лира, решив не обращать внимание на очередное чудно̀е изречение Мерсера. — Значит, все что ты говорил было шуткой?

На лице человека оставалась мина ленивой усмешки — но притом Лире показалось, что в глазах его промелькнуло нечто, что можно было трактовать как сожаление.

— Бывает так, что хороший розыгрыш основан на толике правды. (прим. Лулзы в том, что "шутка" Мерсера целиком правдива, если не считать "пейн-я-ног-не-чувствую" деталь. А если считать, что в фаноне «Поединка» у него как-то откусили нижнюю половину тела, то и подавно.)

— Угх, опять ты плетешь словесное кружево! — помотала головой единорожка. — И почему вам, умникам, просто не положено говорить прямо?

— Не в последнюю очередь потому, что опасаюсь сценария "Мучений пришельца"… (прим. Мерсер коряво переводит название расскааза "Смертные муки пришельца" Гарри Гаррисона о том, как беспощаден бывает научный метод, и почему миссионеров следует отстреливать на расстоянии) Была у нас одна такая фантазия, но довольно показательная, — отозвался человек, подходя назад к столу и осторожно прислоняясь к стене рядом. — Начну рассказывать все подряд – испорчу вас. У тебя одно начальное впечатление оказало… определенное влияние.

— Неправда! — твердо отвечала Лира. — Ты, может, и странный... Очень. Но вроде хороший! Девочки вряд ли стали бы тебе доверять, будь ты неприятным типом или способным как-то пони испортить, вроде Дискорда.

— Да неужели?

— Так, дай-ка мне собраться с мыслями... — подняла копытце Лира, закрывая глаза, но тут же вновь уставилась на человека:

— Погоди, так на вашей планете и правда плохо живется? Эти "зловещие организации" что, обычным людям житья не дают?

— А что такое, по-твоему, хорошая жизнь? – почти философски вопросил Алекс, пожимая плечами. – У нас вот жизнь — это своего рода игра… У вас карточные игры с элементом случайности вообще есть? — он махнул рукой, вспоминая, что совсем недавно в штабе Меткоискателей находилось большее число пони. — Ну да, девочки же только что играли в какое-то маловразумительное с моей точки зрения перекидывание. Не знаю как у вас, Лира, — хрустнул суставами чужак, поглядывая на батарею и щурясь, — а у нас качество жизни зависит не только от того, какие карты тебе выпадут, но и как ты их разыгрываешь. У меня, к примеру, в очень посредственных стартовых условиях получилось благодаря усердию и таланту сорвать приз.

— "Сорвать банк", если ты про крупный выигрыш. У нас лотереи проводят в Лас-Пегасусе, вообще говоря...

— Лас-Пегасус, да? Запомню, — человек в приветственном жесте поднял ладонь. – Словом, у меня получилась отличная по меркам любого человека жизнь. Только под самый конец… вылетел из игры. Впрочем, и выбора особо у меня не было... Как вы там говорите, щавель кислицы не слаще? — натолкнувшись на непонимающий взгляд Лиры, мужчина возвел глаза к потолку и тихо фыркнул:

— Пусть тебя это не беспокоит, маленькая пони, нормально мы живем. Раньше, как и у вас, было хуже. Потом пришли в действие наши "принцессы", сдерживающие факторы, и стали предпочтительны дипломатия, торговля и прочие ужимки этого толка. Как я и говорил, пожаловаться до недавнего времени я не мог, — человек завел одну ногу за другую, выбивая пальцами руки по стене нехитрый ритм. — У нас много стран и много разных народов, хотя все они ходят на двух ногах и способны друг с другом скрещиваться, отличаясь разве что оттенком кожи, разрезом глаз да рядом других генитиевых признаков. Множество мировоззрений... Есть у нас свои "королевства грифонов", которые имели славное прошлое, но без четкой позиции заблудились и не знают, что им теперь делать. Имеются и владения, о которых рядовому обывателю известно только то, что они существуют, однако правителям приходится с ними считаться... — наверное, удивление на мордочке Лиры проступило слишком уж отчетливо даже для иномирянина с его совершенно иной культурой, поскольку тот вопрошающе дернул подбородком:

— Недоумеваешь, откуда я все это узнал? Моя обновленная память — даже больше, чем колдографическая. Помимо справочников, что мне натаскала Свити Белль, в вашей школе мне попался еще и учебник по истории... потом уже, когда выучил язык, по памяти ознакомился с его содержимым.

— А что было до вашей, ну… "Эпохи Гармонии"? — чувствуя, что она об этом еще пожалеет, спросила Лира.

— Жуткий беспорядок, — пожал плечами человек, — даже хуже вашего. Войны, эпидемии, предрассудки, рабство и чудовищная неграмотность населения, — Алекс потер пальцами глаза и переносицу — так человек изображал не то отчаяние, не то усталость, а может и то и другое. — Хотя и в темные времена было много такого, что не позволит отнести те декады на свалку истории. Великие географические открытия и изобретения, ставшие основой для цивилизации в ее современном виде, почитаемые нами ученые и поэты, уникальные памятники архитектуры...

— Ну, если уж теперь вы цивилизованны на манер пони... — единорожка вспомнила, что винтокрылую машину чужака принцесса Луна открыто причисляла к военным. — Только не говори мне, что вы по-прежнему с таким размахом воюете.

— Конфликты случаются, хоть теперь они и редкость, — неохотно возразил Мерсер. — Мне показалось, или ты спросила не потому, что тебя обеспокоила сама возможность войны в нашем мире?

— Нет, дело не в этом. Совсем не в этом... У нас тоже случались конфликты, даже после воцарения Их Высочеств… пусть сторонам и удавалось чаще всего прийти к соглашению, — осторожно ответила Лира. — Мне просто показалось... Если уж это была твоя машина, на которой ты в Эквестрию влетел, то ты мог являться солдатом. И ты не хочешь иметь дел с принцессами, ведешь себя скорее как представитель другого государства, чем сам по себе... Понятия не имею, как можно быть одновременно ученым и солдатом, но такое у меня впечатление, — хихикнула Лира. — Вот. И вообще, ты ведь сам говорил, что с кем-то там у себя бился! Это была часть шутки или как?

Мерсер исподлобья посмотрел на нее, и единорожка подумала, что внезапно возникшая в голове догадка вполне соотносится с тем, что Алекс называл себя "универсалом, нахватавшимся по верхам".

— Смышленая маленькая пони, — пробормотал человек. — Думаешь, я солдат, который не хотел быть живым оружием? Или я был напуган, так что бежал от исполнения своего долга в другой мир?

Мятная единорожка помотала головой:

— Ну нет. Ты, может, и осторожничаешь будь здоров, но не похож на труса!

— Ну еще бы я стал на него похож, — усмехнулся Алекс. — На самом деле я работал над проектом, который в перспективе должен был покончить со всеми войнами, будущими и настоящими. Установить на планете новый порядок...

— Ого! Так ты все-таки должен был сыграть ту роль, какая у нас досталась сестрам-аликорнам? — поинтересовалась Лира, ухватив за хвост уже мелькавшую ранее мысль.

— Что? — поднял одну бровь Алекс. — Нет... Не думаю, что эта аналогия здесь уместна, — со смешком не согласился он. — Новый мир наступил... Для одного только меня. Мой прежний уклад жизни был растерт в пыль, мое государство объявило меня персоной нан грэ-нтно и устроило за мной охоту... Если бы я остался у себя дома, мне, наверное, только и пришлось бы делать, что ото всех прятаться.

— В самом деле? — подивилась Лира. Она не могла представить, чтобы королевские сестры стали кого-то так злостно преследовать — пусть даже волшебника из числа придворных магов, который сотворил бы заклинание, относящееся к запретным секциям. А подумать, чтобы пони был лишен общества других и всю жизнь был изгоем... — Жестоко с тобой обошлись.

— Зато сделали меня сильным. Способным на такое, что у людей занимает в тысячи раз больше времени и ресурсов, — лицо человека оставалось спокойным, но Лира каким-то седьмым чувством ощущала, что внутри он буквально кипит от злости. – Теперь я намного превосхожу обычных людей. Стал быстрее и немыслимо живучим, стал еще умнее. Я выживаю в ваших реалиях, которые другого человека убили бы менее чем за пять минут, — он показал на исполосованную связками мускулов, уходящих прямо под кожу лица, шею с длинной трахеей.

— Стоп... Нет-нет, кха, серьезно, погоди, — натурально задохнулась от удивления единорожка, выпучив на Мерсера свои золотистые глаза. — Так это что, другие люди в Эквестрию никогда не смогут попасть? Они тут... — с испугом посмотрела на своего нового знакомого Лира, — ...умрут?

— Ну почему же "никогда не смогут"? — буркнул Алекс. — Люди и на дно океана спускались, и в космос летали, и на нашу Луну высаживались, где условия, мягко говоря, тоже не курорт. По ней пешую экскурсию даже устраивали… пусть время пребывания там и было ограничено.

— Вы летали на Луну?! Прямо как пегасы, или ты опять слово напутал?

— А, долгая история, в которой намешано всего подряд… от дипломатии до мнимой связи с проектом "Карнавал", — пробормотал Мерсер. — Если вкратце — по-настоящему астрономические суммы денег, куча сложных механизмов, бесчисленные галлоны сожженного топлива и защитные костюмы, сохраняющие нашу атмосферу и причитающиеся условия. Мне такой не нужен... — постучал костяшками пальцев Алекс по испещренной неровностями пластине в своем боку. — Этой вашей Твайлайт Спаркл повезло, что неподготовленным попался именно я. Не сомневаюсь в том, что рогатая умница чего-то да стоит, но она могла просто не успеть разобраться, какого рода вмешательство нужно пришельцу для сохранения жизни.

Мерсер изогнул шею, горбясь, опуская голову почти до уровня Лиры и выжидающе глядя на нее, а единорожка подумала, что люди в массивных защитных костюмах, прибывающие на сложных машинах в Эквестрию — это, конечно, было интересно, но все же совсем не то... В смысле, Алекс тоже "не тем" был, но он хотя бы мог руки держать вне массивных накопытников! Напалечников, то есть. «Ладно, — решилась мятная пони, вконец набираясь храбрости. — Будем работать с тем, что есть!»

— Я знаю, ты уже устал от моих вопросов, — деликатно произнесла она, — и мне немного неловко об этом просить, но... можно я посмотрю твою руку? — Лира смущенно хихикнула, но твердо продолжала смотреть человеку в глаза. — В смысле, дотронусь до нее? Я пойму, если у вас есть на это какие-то запреты, и тебе не захочется...

Строгое, почти непроницаемое лицо с великолепными скулами, казалось, теперь смотрело на Лиру с определенной долей спеси.

— Кто из моих сородичей выдал бы что-то похожее на "если тебе не захочется, я пойму" — и я заподозрил бы его в попытке манипуляции начального уровня.

— В смысле? — удивилась Лира. — Погоди, я вовсе не соби...

— ...но что-то мне подсказывает, что в твоем случае то была обычная вежливость, — не дал ей договорить Мерсер. — Касательно твоей просьбы, по моему разумению и привычкам, непарнокопытные вообще не предназначены для того, чтобы трогать... гладить прямоходящих. Мы не в сов-йэт рашза. (прим. in soviet russia — классическая забугорная шутка, мол, в Советской России все с точностью наоборот) Впрочем, ладно, — после недолгого размышления заключил Алекс, присаживаясь на корточки и вытягивая вперед руку. — Если обещаешь в полной мере ответить на интересующие меня вопросы, так и быть. Значит, "руку" посмотреть… У меня с недавних пор образовался целый набор конечностей всевозможного назначения, однако есть у меня почему-то уверенность, что тебе конкретный вариант нужен.

— Что ты имеешь в виду? – спросила единорожка, подходя поближе.

Рука Алекса снова изменилась. Она и до этого выглядела не так уж плохо — совсем не как те узловатые жуткие крючья, но теперь Лира увидела, как откуда-то из сустава выдвигается, переливаясь краснотой, пятый палец, противопоставленный остальным четырем. Человек перевернул кисть ладонью вверх, и Лире удалось разглядеть, как на коже появляются крошечные линии-морщинки в том месте, где ладони до̀лжно было сжиматься. На округлых кончиках пальцев можно было увидеть с трудом различимые волны, спиралевидные узоры… ногти были совсем небольшими, такого же розоватого цвета с узкой светлой каемкой. Пони робко посмотрела на Мерсера:

— Можно?

Тот издал какой-то неопределенный звук, видимо, означавший согласие. Лира, дотронувшись до руки копытцем, с опаской посмотрела человеку в лицо на случай, если это причинит ему дискомфорт – разумеется, тот даже не поморщился. Рука оказалась такой, как Лира судила по внешнему виду, гладкой и довольно нежной… Если только не смотреть "глубже". Кожа, безволосая, но покрытая едва заметным пушком на внешней стороне ладони, была мягка, податлива, легко смещалась, если потянуть ее в сторону гравикинезом. Все равно что обычная кожа пони, которую на большей части тела скрывал мех. Но если нажать сильнее, можно было почувствовать жесткие мускулы, обвивающие косточки — будто под эпидермисом, дермой и подкожным жиром находился металлический каркас. Сухожилия на костяшках и вовсе были натянуты, словно рояльные струны! Чужак охотно позволил Лире сгибать-разгибать его пальцы, но стоило ей попробовать наклонить кисть в суставе, как единорожка натолкнулась на какое-то непреодолимое сопротивление. Взглянув в невозмутимое лицо Мерсера, пони насупилась и нажала сильнее, воздействуя уже вдобавок телекинезом, но рука не поддалась и на миллиметр.

— Елки зеленые! – охнула единорожка, отдуваясь. – Да тебя с места не сдвинешь!

— Естественно. Я и сейчас тяжелее человека моей комплекции в полтора раза. Вас — во все три с половиной, — проворчал Алекс. — Мускулы, думаю, могут работать не хуже ваших усиленных магией тяжеловесов. Плюс, телекинез действует на меня лишь в малой степени.

Лире… понравилась рука. Ее заинтересовала даже не сложная конструкция, на первый взгляд хрупкая, облаченная для сохранности в мягкий футляр из кожи, но нечто другое, что одновременно завораживало и отталкивало единорожку. Наверное, ей показалась удивительной сама идея того, что нежные и тонко действующие пальцы, будто от природы предназначенные, чтобы гладить и расчесывать шерстку пони, могли в любой момент уступить место острейшим когтям, выскочившим откуда-то из безобидной на вид плоти. Скованная мощь, скрытая угроза – однако она ни разу не была применена против пони, тех же стражников, которые, по слухам, вовсе ушибами да помятыми ребрами отделались, словно подрались в баре. Решив, что на этот раз довольно, и своим вниманием она может опостылеть гостю из иного мира, Лира выпустила кисть из магического поля. Ей не хотелось показаться назойливой или чудачкой. Или и то, и другое.

— Занятно, — подвела итог Лира, весело улыбаясь. – У нас в Эквестрии расу с именно таким строением конечностей ты не найдешь.

— Ясно, — пробормотал Алекс. — Между прочим, хорошо, что ты напомнила. Я тут этой самой рукой девочек по голове гладил и за гриву их трепал... Это в вашей культуре значит что-то помимо одобрения и выражения дружбы? – вернув себе руку, пришелец задумчиво посмотрел на нее, убирая "большой" палец в сустав и придавая кисти симметричный вид. – Учитывая то, что ты никак не среагировала на мои действия со Спун, это может быть довольно… распространенная практика. Я ведь прав?

— Э-э… Ну… да? — согласилась Лира, не способная взять в толк, к чему клонит Мерсер.

— Замечательно. Раз ты так готовилась к встрече со мной, вот и первый вопрос к тебе, маленькая пони, — выпрямился чужак, заведя руку за спину и внимательно рассматривая Лиру. — Расскажи мне о границах допустимого в плане тактильного контакта. Инструкцию о ваших правилах общественного поведения найти если не проблематично, то придется перерыть местную библиотеку — а я туда пока доступа не имею… Я могу гладить вас только по голове? Аликорнам при встрече нельзя смотреть в глаза или какие-то другие тонкости?

— Да в общем-то, никаких особых запретов нет. Для нас, пони, тактильный контакт общепринят и важен… У нас принято постукивать копытцами друг об друга при встрече, поклоны… Ну, этим всякие щеголи в Кантерлоте занимаются. Просто постарайся быть вежливым с Их Высочествами, и… — начала было единорожка, но тут ее осенило. – О. О, точно!

«Парень-то хитер – самостоятельно взял с места в карьер, а я об этом на радостях и забыла, — немного смутившись, подумала мятная пони. — Так, Лира спокойно… не надо его стесняться. Ты уже не юная глупышка, только окончившая музыкальную школу, а первая из пони... ну, взрослых пони, что могут ему об этом рассказать и предупредить всяческие неприятности. Будь обходительна, бесстрастна и непоколебима. Да, так и будет».

— Как я и говорила, мы любим совместные посиделки и дружеские обнимашки, — хихикнула Лира, справившись с секундной заминкой. – Если ты друг, то пони не будет возражать, если ты ее погладишь, в том числе по спине. Я так точно не буду…

— Ли-ра! – пощелкал пальцами человек, нахмурившись. – Не отвлекайся, пожалуйста. Факты. Мне нужны факты, а не личные переживания!

— Да, извини! – опомнилась единорожка. – Сказать-то больше и нечего – со спиной все в порядке, с головой тоже. Пегасы еще очень любят нежиться, ухаживая за грудным пушком друг друга. Живот… Ну, если пони тебя хорошим другом считает, думаю, она позволит и живот почесать, — хихикнула Лира, но тут же вернула тону серьезность, стараясь прогнать тронувшие кончики ушей краску:

— Низ живота не стоит трогать… Думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь. Уши… Ну, это как бы личное, нарочно гладить и хватать не стоит, но если случайно попадут под трепку гривы, то ничего страшного, да и за ними мы почесушки тоже любим. И да, самое важное! – Лира, переведя дух, внимательно посмотрела на человека, желая видеть его реакцию. – Не стоит задевать межкрыловое пространство… То есть, летательные мышцы у пегасов и рог — у единорогов, естественно.

Чужак смотрел на нее, не моргая. После чего коротко скрежетнул:

— Причина?

— Это весьма личное место, — постепенно переходя на что-то близкое к шепоту, отвечала Лира, вздрагивая ушками. – Как и крылья в целом у пегасов. Там достаточно нервных окончаний, чтобы… Ну, ты знаешь. То есть ты, конечно, не знаешь, но понимаешь меня, правда? – Алекс молчал, странно глядя на нее, и Лира заторопилась, как бы стараясь выдать информацию единым куском и больше к ней не возвращаться:

— Ну и рог — весьма тонкий магический инструмент, потому считается личным пространством. Ты не сможешь так просто, эм… вывести единорога из равновесия, просто случайно задев его в челке, но лучше избегай такого, хорошо?

Ни единый мускул не дрогнул на лице человека, но глаза он скосил на дверь так медленно, словно опасался там призрака увидеть. Единорожка окончательно смутилась:

— Только не говори, что ты у Скуталу или Свити Белль… ох, — осеклась Лира и заговорила еще более смущенно:

— Я тебя не осуждаю, если что... Ты же из другого мира, так что некоторые конфузы были неизбежны, думаю, — единорожка кивнула чужаку с пониманием. — Ну и Скути еще маленькая, она в таком ключе в принципе думать не способна. Ты, главное, такого не повторяй больше!

— Ничего не было, — голосом человека, казалось, можно было бетонировать стены, настолько безэмоционально-монолитно он звучал. — Я был осторожен. Полагал, что такого рода недопонимание... может произойти, и подражал лишь увиденному среди пони. Это было бы... неприятно. Я должен еще что-то знать?

— О, ну тогда тем более все в порядке, — с облегчением выдохнула Лира, радостная оттого, что они быстро проскочили щекотливую тему. — Надеюсь, что ты не обиделся на мои подозрения. И… м-м… надеюсь также, что тебе хоть сколь-нибудь знаком придворный этикет и основы дипломатии. Наши правительницы очень добрые и хорошие, но они все-таки не убежденные профессора... Принцесса Луна, если будешь ее так словесным потоком давить, скорее всего не выдержит и кантерлотским гласом тебя перекроет. Понимаешь, она в Эквестрии нового образца относительно недавно, и...

— Этикет у меня найдется, — перебил ее Алекс с таким деловитым видом, будто в самом деле собирался копаться меж собственных извилин на предмет его наличия. Затем он сфокусировал глаза на роге Лиры:

— "Тонкий магический инструмент", — прищурился Мерсер. — Уязвимая точка?

— В том числе, — кивнула Хартстрингс. — Рог довольно сложно повредить из-за его магической структуры, но если каким-то невероятным образом удастся это сделать, травма будет очень тяжелой, практически неизлечимой, — Лира зябко поежилась, встопорщив шерстку холки. — Да и просто удар по рогу, в котором закручено заклинание — такое себе удовольствие.

— Это было предсказуемо. Тем не менее, спасибо за обоснование моих подозрений, — усмехнулся человек, вновь "оживая" лицом и начиная демонстрировать что-то помимо тихого ужаса. – "Скуталу в таком ключе не способна думать". Судя по звучанию твоей речи, подразумевалась физическая невозможность, а не жеребячья психология и в силу возраста отсутствие полового воспитания. Поясни.

— Полового? А при чем тут мытье полов-то? — недоуменно хлопнула глазами Лира, но тут же сообразила, в чем заключалась неточность речи чужака. – А, стоп, так ты это про…

«Вот ведь жеребец! Опять на эту тему сворачивает, — хихикнув про себя, подумала Лира. — Хотя, учитывая, каким тоном он это говорит... Наверное, опять его суть высоколобого взыграла? Да, наверняка».

— У нас такое видение… восприятие, в смысле, — щечки Лиры немного порозовели, но она продолжила твердо — пришелец должен был узнать подобные вещи, чтобы не считать пони за каких-то "неправильных" иномирян. Ну, то есть Лира подозревала, что конкретно его вид, эти люди, были более замкнуты и обладали более развернутым понятием личного пространства, подобно тем же букам-земноводным Великой пустыни — раз уж дома они все поголовно ходили в одежде. Не все же подряд в мире Алекса на аристократию походить пытались? Человек смотрел на нее выжидающе, и Лира, помедлив, раскрыла свою мысль:

— У жеребят еще не сформирован до конца гормональный фон, не активна причитающаяся система рецепторов. У взрослых же пони... Мы, как бы... не замечаем такие вещи до тех пор, пока нет соответствующих запахов... феромонов... — единорожка залилась краской больше прежнего, — стимуляции, вкуса, соответствующей, в конце концов, обстановки и нагнетания мыслей в этом направлении. Мы просто не воспринимаем такие вещи как что-то, что может вызвать, э-э... возбуждение. Поэтому никого не беспокоит, что все ходят без одежды. Это не социальная форма воспитания, но, как ты сказал, более физический уровень. И если ты погладишь случайного пегаса на улице меж крыльев, для него это будет какой угодно жест, но не... — Лира против воли пискнула, прижав слегка краснеющие ушки и уставившись куда-то в сторону, — эротический!

Человек пожевал губами, неразборчиво что-то проговаривая себе под нос.

— Слепое пятно... Что же, я догадывался, что раз вы млекопитающие, то не... — он щелкнул пальцами, выбирая одно из специальных и редко встречающихся в повседневной речи конструкций, что были изучены благодаря справочникам, — асексуальны, а соответствующие органы не для декора предназначены. Так значит, погладить пегаса по летательным мышцам — все равно что человека погладить по любой другой эрогенной зоне, скрытой одеждой? Эффекта, с большой вероятностью, не вызовет, но будет воспринято как оч-чень некрасивый жест... Занятно, — Алекс мерно зашагал по комнате, в раздумьях приложив пальцы к подбородку. — Возможно, я не так уж ошибся, когда обмозговал ваше желание повиноваться — неважно, откуда оно взялось...

Лира была смущена до крайности, но старалась больше не подавать виду. И как только человек ухитрялся говорить настолько бесстрастно, будто они и не что-то личное обсуждали, а за чашечкой чая непритязательно беседовали о расписании погоды? Между тем Алекс, повернув на второй круг, вдруг остановился и посмотрел на Лиру:

— А я уж думал, у вас есть какая-то ширма для глаз, скрывающая магия...

— Какая-какая магия? — заинтересовалась Лира.

— Ну, скрывающая, — Мерсер приложил ладонь к своему правому глазу. — Подумал, что раз вы все ходите без одежды, то интимные части тела могут быть приглушены, как у вас на боках занимают место знаки отличия. Но раз вы для меня все пустобокие, то...

— Не-а, иллюзии непопулярны... их легко развеять, в отличие от магии чейнджлингов легко распознать, но притом еще и сложно воспроизвести, — помотала головой Лира, но затем вскинула брови:

— А-а! Кажется, я поняла твой ход мыслей…

— Ну да. Пони, те же девочки или, не приведи судьба, принцессы собственной персоной думают, что все в порядке, и я с ними пристойно беседую, а на деле я имею возможность их бесстыдно разглядывать. Нечестно по отношению к собеседнику, не думаешь? — человек упер руку в бронированный бок, спокойно глядя на Лиру. — Не то что бы мне не было наплевать на вашу наготу, но тянет от такой концепции... виже-низ-мэз, (прим. visionism, то же, что и вуайеризм) что ли? Невольное, но все-таки неуважение к окружающим…

Мятная пони пытливо глядела человеку в лицо, а тот, кажется, уже сказал все, что собирался. Когда Алекс, в свою очередь, окинул Лиру недоумевающим взглядом, единорожка сдалась:

— Ла-а-адушки... Я такого, честно говоря, не ожидала от… такого пришельца, как ты. Твой образ мышления довольно... — Лира хотела сказать "раскрепощен", но затем ухватилась за более подходящее и, как ей показалось, нейтральное слово, - адаптивен для существа из другого мира. Ну, то есть я хотела сказать… как по мне, твоя реакция на наши порядки странна для того, кто дома каждодневно закрывает каждую пядь своего тела одеждой.

Мерсер в явно ироническом жесте приподнял бровь — не как Эпплджек, которая таким образом демонстрировала глубочайший скепсис к твоему умению выдавать желаемое за действительное.

— Адаптивность? — в голосе человека слышались язвительные нотки. — Если ты имеешь в виду мою способность приспосабливаться, то адаптивность здесь не при чем. Во-первых, разбираться в подобных вещах составляет часть моей работы. А во-вторых, мне почти двадцать шесть циклов... ваших. И без малого тридцать моих. Не четырнадцать, — хмыкнув, поднял глаза к потолку Мерсер, — чтобы при описании подобных вещей отводить взгляд и отчаянно краснеть. А мне так вообще в свое время пришлось взрослеть... быстро. Хоть и не в плане этих самых отношений.

Лира хотела было обидеться, ибо в ее-то видении такая бесстрастность не была нормой, требовала для эмоциональных от природы пони значительного приложения мысленных усилий. Но, по здравому размышлению, Лира решила, что человек не хотел ее обидеть, ибо все еще не привык к реалиям Эквестрии. В глазах единорожки мелькнули золотистые искорки озорства:

— Ну и замечательно! — рассмеялась Лира, игриво вильнув хвостом. — Раз уж ты такой непрошибаемый, думаю, не будешь возражать, чтобы погладить меня? — пони сделала большие глаза, глядя на разом нахмурившегося Алекса. — Пожа-а-алуйста? Можешь и по спине тоже!

Секунду-другую Лире, затаившей дыхание, казалось, что человек ей откажет или в своей манере опять какую-то ужасную шутку сыграет, но Алекс вдруг опустился на одно колено, упираясь суставным элементом доспеха в пол.

— Млекопитающие... — проворчал двуногий, поджимая губы и вообще будто бы стараясь казаться недовольным — но сердитости в его голосе не чувствовалось. Когда Лира подошла к человеку, доверчиво ткнувшись носом в подставленную ладонь, тот погладил ее по щеке — и выражение лица Мерсера неуловимо изменилось в лучшую сторону.

— Тебе ведь самому нравится наша шерстка, скажи? — хихикнула Лира, когда человек поднял кисть выше и потрепал ее по голове.

— Хм-м-м, — Алекс прикрыл глаза, прямо как тогда, во время расчесывания гривы Сильвер Спун. Лицо его мало-помалу приобретало расслабленное выражение. — Я буду все отрицать, маленькая пони. Какие ваши доказательства?

— Ну, ты вроде был не против, когда Спун... О-о-о, — Лира довольно вытянула шею, когда ладонь спустилась вниз, пробегая вдоль позвоночника, гоня волну по светло-зеленой шерстке.

— Это был риторический вопрос.

Лира счастливо выдохнула. Ощущения не были лучше тех, что дарили Лотос и Алоэ, признанные мастерицы гравикинеза, которые содержали понивилльский спа — они просто были другими. Экзотическими, если угодно – но не менее чудесными, чем она себе представляла. Не искусное обжатие и массаж невидимыми полями, но гладкие, упругие и живые плоть и кровь, источающие приятное тепло. Неуютные мысли о том, что эти ловкие пальцы могли бы сломать шею единорожки, просто сжавшись на ней, вконец улетучились, оставив едва заметную перчинку близкой опасности, которая только больше погружала в состояние неги, нежели пугала. Лира бы, наверное, сутки могла простоять под одной лишь рукой человека, а то и трое — но когда Алекс, до приятных мурашек почесав ее загривок, в очередной раз спустился пальцами к лопаткам, сзади раздался скрип двери и неуверенный голос:

— Скут, а десять минут уже точно прошли?

— Точно... Ой! Вы тут заняты?

Меткоискатели выстроились у дверного косяка пирамидкой, заглядывая внутрь, перешептываясь и хихикая. Даймонд Тиара со своей неразлучной подругой корчила рожицу чуть позади. Скуталу посмотрела на розовую земнопоньку, поиграв бровями:

— Завидуешь, Тиара?

— Больно надо! – пренебрежительно покачала та копытцем. — Он еще сам должен заслужить право коснуться моей изысканной шубки!

Мерсер тем временем, оторвав руку от Лиры, скользящими шагами приблизился к двери, пугающе плавно двигаясь над полом.

— Дети, что я вам говорил? – укоризненно произнес он, легонько отталкивая жеребят в лоб ладонью и прикрывая за ними дверь, сдвигая щеколду. — Раз так — это жилище перестает быть нейтральной территорией и переходит в мое безраздельное владение на десять... – посмотрев на вдруг прекратившую дымить батарею, Алекс повысил голос:

— …на ближайшие четыре минуты!

— Что? Как это? – послышался снаружи возмущенный голос Скуталу. — Это же наш штаб!

— Он домик у нас отобрал! – вторила ей Эпплблум.

— Да бросьте, это же на пару минут всего!

— А вдруг ему там в голову стукнет салют устроить?

— Не говори ерунды! – хихикнула приглушенно Свити Белль. — Люди едят всякую химию, а не фейерверки.

— А если батарея бабахнет?

— Ну, ты же больше к ней не лезешь, — послышался насмешливый голосок Тиары. – Значит, не должна...

— Ты на что это намекаешь?!

Послышался топоток по лестнице, и голоса жеребят поутихли — а Лира все пребывала в блаженной отрешенности. Ее несбыточные грезы о мире людей, пусть и чересчур экстравагантным образом, но в самом деле сбылись — что не могло не греть душу пони. Единорожка осоловелым взглядом проследила за Алексом, который, пробормотав что-то про "выдержку температуры", навис над столом. Окончания какого синтеза бы он ни дожидался, алхимия человека сделала свою работу: батарея теперь издавала едва слышимое гудение, а бледно-розовый цвет прожилок исчез, оставив лишь ровное алое мерцание огоньков с проблеском оранжевого.

— Лира, отвернись, — наказал ей Мерсер, счищая с поверхности цилиндра паутину жил. Батарея оказалась металлической с какими-то разноцветными потеками, и единорожка решила, что Ксандр, видимо, использовал в качестве контейнера обыкновенную длинную банку из-под краски, проделав в ней несколько отверстий. Вот чудак человек! — После этого мы окончим наш разговор… на свежем воздухе.

— А почесу-у-ушки?

— Если ты этого желаешь, — скосил на нее свои взыскательные глаза Алекс.

— Желаю ли я?! – рассмеялась Лира, послушно отворачиваясь к стене.

— Для твоего же блага, не подглядывай и следи, чтобы эта пятерка разом не ломанулась в дверь. Замки у вас, конечно, так себе…

Естественно, стоило Лире заслышать ворчание и грубый лязг доспеха, как ее стало терзать любопытство – что же пришелец собирается такое делать? Может, просто закинет банку за спину, подключив ее этим не то щупальцем, не то артерией к своей кровеносной системе? Или, судя по шуму, который издавала его броня, Алекс собирается снять свой доспех, который помогал ему выживать в Эквестрии? Искушение узнать, что же такое люди прячут под одеждой (пусть Мерсер, по его словам, теперь выглядел совершенно иначе, нежели был дома), было слишком велико. Когда в воздухе разлился едва слышимый запах серы, Лира медленно, прижав ушки, повернула голову. Человек стоял, разведя в стороны свои широкие плечи…

…а его грудная клетка была раскрыта. Лира никогда не видела ничего подобного – пластины доспеха разошлись в стороны, ребра топорщились, словно перья в хвосте чудовищной птицы. В провале влажно блестело, ритмично пульсируя, сердце и плетение каких-то внутренних органов. Меха̀ легкого оставались неподвижными – лишь мимолетная дрожь пробегала по нему. Перетекали какие-то связки, сочились по краям страшной раны капли белесой жидкости… Алекс поднял «батарею», и из верха высунулись три таких же щупальца, какие раньше соединяли ее с грудной клеткой Мерсера. "Осьминог" устремился из банки в самые недра плоти, присоединяясь к одному дискорду известным диафрагмам и сосудам. Алекс вставил батарею справа от собственного легкого, как-то хитро, с металлическим шумом повернул ее, фиксируя на месте – после чего развороченная верхняя часть его торса закрылась именно что как клетка, смыкая решетку ребер и пластины брони, опуская сверху дугу солнечного сплетения. Человек глубоко вдохнул, поднимая голову и с ворчанием напрягая тонкие связки мускулов на единственной руке. Голубые глаза его полыхнули знакомыми алыми огоньками, и застывшей в ужасе Лире на мгновение показалось, что сам ее новый знакомый стал как-то внушительнее, больше, крепче.

— Да-а-а... – пророкотал мужчина. — Так-то лучше. Я снова чувствую себя человеком... Теперь я готов, — он обернулся всем корпусом к единорожке. Смотрел Алекс на свою новую знакомую со все той же долей снисходительности. Не было сомнений: он ждал, что Хартстрингс поддастся-таки искушению и подсмотрит за ним, оттого и не выпроводил ее прочь вместе с жеребятами. – Лира? Лира, с тобой все в порядке?

Пони, так любившая немногочисленную эквестрийскую фантастику, но оказавшаяся не очень-то готова встречать ее вживую, не ответила – она тихо ушла в спасительный обморок. Пожалуй, на сегодня впечатлений с Лиры Хартстрингс было достаточно...