Кобыла, что когда-то жила на луне

Глава 13: За милых дам

Твайлайт очнулась и тут же пожалела об этом.

Все болело так сильно, и она была настолько слаба и измучена, что единственным, на что единорожка была способна, оказался долгий, глухой стон.

А потом стало еще больнее, потому что целых две пони набросились на нее с обнимашками.

У Твайлайт определенно были сломаны ребра с обеих сторон, прямо там, где к ней наклонились голубой всполох и розовое пятно. Пять пони и маленький дракон выкрикивали ее имя, радовались и ликовали. Наверное, им было очень приятно, что она жива, но единорожка не чувствовала благодарности.

Надо заметить, что ей не то чтобы хотелось и дальше оставаться мертвой. Лишь до тех пор, пока все не перестанет болеть.

Кома! Кома – вот то самое слово, потому как прямо сейчас на ее сломанные ребра давила пара счастливых, плачущих пони.

К счастью, их отогнали от нее два голоса – один спокойный, а другой с деревенским акцентом. Потом под нос Твайлайт сунули какой-то вонючий напиток, и спокойный голос велел ей открыть рот. Единорожка упорно держала губы сомкнутыми. Стакан убрали в сторону.

– Лекарство? – проскрипела Твайлайт, взбешенная слабостью собственного голоса.

– Вроде того, – ответил спокойный голос... Флаттершай! Так ее зовут – Виски, неразбавленный.

– Я вообще не пью, – недовольно скривила губы единорожка.

В комнате воцарилась тишина, которую нарушил только вздох Флаттершай.

– Ну, я не врач, так что это лучшая анестезия, которую ты можешь получить. Тебе будет не так больно.

– Ох, – Твайлайт проглотила виски. Она не любила напиваться и даже ненавидела это, но боль она ненавидела еще больше.

Теперь она узнала и характерный голос Рэрити.

– Так ты не врач? А мне показалось... – белая единорожка замолчала, и Твайлайт почувствовала нежную и застенчивую улыбку Флаттершай, хотя и не могла ее видеть. Просто возникло отчетливое впечатление, что улыбка в комнате присутствует.

– Все знают, что именно медсестры делают всю работу. У нас просто нет ничего лучше, – пегаска на мгновение задумалась. – Хотя это очень хороший виски, спасибо.

Рэрити, казалось, сразу воспряла духом.

– Ах. Всегда пожалуйста. Все, что угодно, лишь бы помочь другу.

– Вообще-то, это была очень долгая ночь... вы не возражаете, если я... – Флаттершай многозначительно посмотрела на бутылку.

– Хм? О, да, конечно-конечно. Плесни и мне двойную порцию, если мы сможем раздобыть стаканы. Не хотелось бы, чтобы Твайлайт пришлось пить в одиночестве, бедняжке. Как мне кажется, ей и так уже достаточно тяжело.

Твайлайт и так пыталась думать о виски как о лекарстве, что есть, то есть, но если назвать это посиделками с друзьями, то все становилось еще чуть менее неприятным.

– Видишь? У нее задумчивое выражение мордочки. Пинки, Эпплджек, Дэш, присоединитесь к нам? У меня в запасе есть еще одна бутылка виски. И довольно неплохого, уверяю вас.

Дэш еще раз быстро обняла Твайлайт.

– Пожалуй, откажусь, спасибо, – единорожка явно слышала усталость в голосе пегаски, глухом и измученном. – Я и правда не в настроении. Теперь, когда я знаю, что Твайлайт из “умирающей” перешла в состояние “сильно больной”, я могу пойти и подремать минут сорок, а может, четыреста или пятьсот. Приятно видеть, босс, что ты очнулась. Ты меня напугала просто до усрачки.

После чего послышались шаркающие шаги... удаляющиеся.

Ответ Пинки был намного проще, после того, как она сама еще раз обняла Твайлайт.

– Нет, спасибо, леди Рэрити. От алкоголя мне плохо.

Белая единорожка покровительственно улыбнулась.

– Уверяю тебя, если ты не будешь гнать и пить достаточно много воды...

– Я не про похмелье. Мне становится плохо с головой.

– Ох. Понятно. Тогда я ужасно сожалею, что пыталась надавить на тебя, дорогуша. Молодец, что смогла мне отказать.

Пинки на секунду слабо улыбнулась, прежде чем посмотреть на что-то за дверью, слегка расфокусированным взглядом.

– Вообще-то я могу пойти присмотреть за Рэйнбоу. Не думаю, что она спала с тех пор как... она чувствовала себя очень, очень, очень виноватой из-за того, что вырубилась, не убедившись, что с тобой все в порядке. Мне кажется, с тех пор Дэш от тебя вообще не отходила! И она научила меня играть в шашки.

Твайлайт подавилась и выплюнула остатки виски из стакана, который Флаттершай молча наполнила, пока единорожка не обращала на это внимания.

– Как долго я была без сознания?

– Ну, ты приземлилась примерно за два часа до восхода солнца в субботу, а сейчас понедельник, около трех часов пополудни.

Твайлайт поперхнулась остатками обжигающей жидкости, попавшей ей не в то горло. Она рефлекторно попыталась ударить себя в грудь правым копытом, отчего ногу пронзил импульс невыносимой боли. Когда единорожка наконец отдышалась, Флаттершай бросилась к ней, чтобы поднять ее голову под более удобным углом.

– Так долго?

Рэрити подтвердила.

– И Пинки права, Дэш от тебя вообще не отлучалась. Мы все, конечно, тебя навещали – твой брат тоже сильно за тебя переживал, но мы его к тебе пока не пускали. Принцесса с большим подозрением отнеслась к твоим травмам, по-видимому, считая, что они – лишь способ что-то скрыть. Поэтому посещать тебя было запрещено. Не нам, заметь, а только пони, которых Принцесса считает достаточно опасными, чтобы злоумышлять против тебя, – белая пони взболтала свое виски и сурово уставилась в стакан, как будто именно он был в ответе за такое пренебрежение. – А мы тут что? Чучелки соломенные?

Отлично, теперь Твайлайт трясло от ослепительной боли и ярости. По крайней мере, адреналин уменьшил боль, даже с учетом того, что от дрожи снова разболелась нога.

– Очаровательно.

– Твой брат очень обрадуется, – заверила единорожку Флаттершай.

– А что насчет тебя, Эпплджек? Ты не хочешь с нами выпить? Я чувствую, что мы все слишком трезвые, чтоб должным образом обсуждать такие депрессивные темы.

– О, с вами я, конечно, посижу, большое спасибо, но пить не буду. Как бы ни было весело опрокинуть бутылочку крепкого сидра, но думаю, что вам понадобится присутствие трезвой пони, чтоб не дать вам сотворить что-то, о чем можете потом пожалеть.

– Ты опасаешься, что если мы обе будем пьяны, я могу соблазнить тебя, не так ли?

Эпплджек даже не вздрогнула и ни секунды не колебалась.

– Это был бы не самый дурной поступок пьяной Эпплджек. Возможно, она как-то раз подралась с амбаром. И возможно, даже выиграла.

– Как можно выиграть в драке с амбаром? – спросила Флаттершай, так что Твайлайт самой спрашивать не пришлось.

– Ответ на этот вопрос прост: выдержка, решительность, настойчивость и хороший удар задними ногами. Куда сложнее было объяснить произошедшее Биг Маку утром, когда он обратил мое внимание, что термиты, как правило, следов копыт не оставляют...

– Ах, – хором произнесли Твайлайт с Флаттершай.

Единорожка обвиняюще указала дрожащим копытом на Эпплджек.

– Буйна во хмелю?

– Только от виски. Вот поэтому я и сказала, что предпочитаю крепкий сидр. От него я становлюсь веселой и счастливой.

– И ты все равно пить не будешь, верно? – теперь обвиняющее копыто указывало на Рэрити, или туда, где, как Твайлайт думала, Рэрити находилась, так как полностью повернуть голову единорожка не могла. – Буянишь?

– Заигрываю.

Кто бы сомневался. Теперь Флаттершай.

– Буянишь?

– Нет, не думаю. Просто становлюсь смешливой, как мне кажется.

Теперь копыто Твайлайт ткнулось в нее саму.

– Пьяной я начинаю ныть, тут буду честна. Но я единственная, у кого нет выбора... Ладно, давайте приступим. У меня слишком много боли в организме и не так много алкоголя, и мне хотелось бы сделать все наоборот. 

Поначалу это казалось плохой идеей, но спустя несколько минут и еще два стакана на пустой желудок, по здравому размышлению, идея начинала казаться все лучше и лучше.

---

– Гей, – торжествующе провозгласила Рэрити, со звоном гоняя лед в своем стакане. Твайлайт уже потеряла счет, сколько единорожка успела выпить.

– Правда? – Флаттершай ахнула чересчур громко, слегка покачиваясь. – Принц Блюблад?

– Ох, целиком и полностью, дорогуша. Его голос куда более женственный, чем мой, и он тратит вдвое больше времени на свою гриву. Блюблад фигляр и жиголо, но совершенно очарователен, уверяю тебя.

– А что насчет Вандерболтов?

– Кого именно?

Флаттершай перешла от хихиканья к какой-то головокружительно серьезной сосредоточенности, глаза даже слегка закатились, пока она, отстукивая копытом по столу, старалась вспомнить всех.

– Спитфайр, Флитфут, Соарин, Рапидфайр, Хайвингс, Айсимист, Лайтинг Страйк, Сильвер Зум и Вэйв Чил.

– Лесба, лесба, натурал, натурал, но изменяет своей жене с ней, которая тоже изменяет ему с ним, с ним, с ней, и она хочет меня. Именно в таком порядке.

– Подожди, так значит...

– Рапидфайр спит с Хайвингс, Айсимист, Лайтинг Страйк, Сильвер Зум и Вэйв Чил – да. Хайвингс с Флитфут и Сильвер, Айсимист с Сильвер и Вэйв, а Вэйв с Лайтинг. Правда все они считают друг друга моногамными, за исключением Рапидфайра, который находит всю ситуацию просто восхитительной, как собственно и я. Извиняюсь, это обычно намного легче объяснить с помощью грифельной доски или булавок с цветными нитками...

Флаттершай несколько раз прошептала фразу себе под нос, пока не успокоилась, но Эпплджек не могла не вмешаться.

– Погодь, ты хочешь сказать, что эта дамочка заставила целую спортивную команду запрыгнуть к ней в постель, и все равно пыталась гоняться за твоим хвостом?

– Ну конечно, дорогуша. Я же лучше.

Твайлайт фыркнула, делая глоток своего напитка, и почувствовала, как жар пошел по носоглотке, а глаза наполнились слезами. Это было хуже всего. Единорожка закашлялась и постаралась отфыркаться, Флаттершай тут же заворковала и прижала голову Твайлайт к своей груди, успокаивающе поглаживая ее гриву. Вообще-то это было довольно приятно.

Эпплджек, в свою очередь, была более полезной, убрав стакан из пределов досягаемости копыт единорожки и внимательно оглядев ее.

– Не в то горло попало?

Твайлайт ошеломленно кивнула.

– Выпей это, тебе станет лучше, – земнопони протянула ей стакан с чем-то, что держала в копытах.

Твайлайт не стала отказываться, жадно выхлебала содержимое стакана и действительно почувствовала себя лучше.

Голова Флаттершай исчезла спустя несколько мгновений, и Твайлайт сразу почувствовала, что ей не хватает ее тепла, но напиток внутри согревал достаточно. Рэрити снова продолжила потчевать их сплетнями.

– Конечно, это всего лишь капля в море. Джет Сет и Аппер Краст растрачивали средства из своего маленького благотворительного фонда на свои собственные нужды. Что формально не является незаконным, так как одной из статей расходов фонда и является поддержка его организаторов. Эдакая вечная вечеринка во имя нуждающихся. Правда, когда они последние несколько раз пытались провернуть этот трюк, оказалось, что поставщикам провизии был дан не тот адрес... и все продукты в конечном итоге ушли в благотворительную столовые где-то в Вест Энде. Я подозреваю, кто этот коварный вандал. Такая великолепная и изящная...

– Это была ты, не так ли? – Эпплджек ухмыльнулась.

– Виновна по всем пунктам, – Рэрити хихикнула. – Ну, в том смысле, если меня когда-нибудь поймают.

Флаттершай плюхнулась на пол рядом с белой единорожкой, глядя на нее снизу вверх. Рэрити слегка наклонилась в красном мягком кресле, чтобы лучше видеть сие любопытное зрелище. Пегаска перекатилась на спину, чтобы взглянуть на нее, и слегка пошевелила ногами.

– Ты такая храбрая! – изумленно прошептала Флаттершай. – Как Робин Гуд, только без стрел... и более кокетливый?

Рэрити снова осушила свой стакан.

– Да бросьте. Модистки веками использовались в качестве шпионов, и не без причины. Вы удивитесь, насколько мало надо принуждения, чтобы услышать, чем эти дворяне хвастаются во время примерки. Немного притворного сочувствия, и они обрушат на тебя самые скандальные новости, как, смею заметить, манну с небес. Самые сочные грязные секреты, уверяю вас.

– Сочнее, чем Вандерболты? – Флаттершай ахнула, широко раскрыв глаза.

– О, конечно. Например, я знаю, кто из преподавателей в “Школе для одаренных единорогов принцессы Селестии” дополнительно обучает своих учеников...

Твайлайт взволнованно закричала:

– Ох! Я тоже так делала! – единорожка была просто счастлива снова принять участие в разговоре.

– Да? Занятия повышенной близости?

“Чего? Какой ещё близости... ой. Ох!”

Твайлайт покраснела как маков цвет.

– Нет! Нет, просто... э-э-э... Я просто знаю об этом.

– Какое разочарование. Это была бы крайне непристойная сплетня. Но я отвлеклась, я могла бы рассказать вам, зачем дворяне отправляются в трущобы...

Флаттершай перевернулась на живот, ее мордочка снова стала серьезной.

– Я это знаю.

– Ох? – голос Рэрити взметнулся вверх вместе с ее бровью. – Знаешь?

– Да.

– Понятно, – пробормотала белая единорожка, и по ее тону было ясно, что ничего ей не понятно. – А что насчет тебя, Эпплджек? Ты в курсе каких-нибудь сплетен, пока я не выставила себя еще большей дурой из-за легкого подпития?

Эпплджек, единственная пони в комнате, которая к этому моменту могла стоять не шатаясь, фыркнула.

– Нет, ничего такого. Вообще. Все, что я могу вам рассказать, это в каком районе живут самые большие скряги.

– Хм. Было бы полезно сравнить наши с тобой данные. Надо не забыть поговорить об этом, когда я смогу все записать в свой маленький черный блокнотик.

Твайлайт задумчиво нахмурилась. Выражение ее мордочки было слегка перекошено по сравнению с ее обычным “задумчивым” выражением. Создавалось впечатление, что правая часть ее физиономии казалась более восторженной по поводу всего происходящего, но тем не менее она была задумчивой.

– Разве маленький черный блокнотик не предназначен для... э-э-э... неподобающих связей?

Рэрити хихикнула, и ее смех прозвучал так, словно по стеклу разбежались трещины.

– Ох, дорогуша, все возможно. Но нет, мой используется исключительно для сплетен. Хотя, возможно, при случае они могут пересекаться... Как бы то ни было, как тебе напиток?

Твайлайт рефлекторно поморщилась. Она хотела что-то сказать, но белая единорожка прервала ее взмахом копыта и очень понимающим взглядом.

– Ни слова больше. Все ясно без слов. Вот, выпей это, чтобы смыть привкус изо рта. Кошмар для новичка.

Стакан рядом с Твайлайт поплыл в сторону и, с точки зрения единорожки, поменялся со стаканом Рэрити. Эпплджек, которая сидела сбоку, прекрасно видела, как два одинаковых стакана со звяканьем столкнулись на полдороге в поле левитации и разлетелись обратно к своим владельцам.

Твайлайт отпила глоток и издала благодарное “ах!”.

– Спасибо, Рэрити, так действительно гораздо лучше.

– Мне лучше думается, когда я пью, мой восхитительный яблочный пирожок, – объяснила белая единорожка.

Эпплджек лишь фыркнула.

Флаттершай лежала на спине на полу, раскинув конечности, удовлетворенно вздыхая и похихикивая.

– Ты очень... очень хорошо справляешься... ты очень хорошо справляешься с виски... Я думаю, что, возможно, немно-о-о-о-о-о-о-ожко пьянее тебя, но ты выпила... – пегаска с энтузиазмом кивнула и изобразила над головой жест “вот столько” с трудом сумев удержать копыта в неподвижности достаточно долго, – намно-о-о-о-о-ого больше меня.

– Есть несколько секретов в том, как надо пить, дорогуша. Эти сакральные знания лишь для тех, кто готов нырнуть на дно бутылки и проникнуть во все ее тайны. Например, на светском рауте, если ты попросишь этих милых жеребчиков в галстуках-бабочках наполнять твой бокал, когда он не опустел и наполовину, никто не сможет точно сказать, сколько ты выпила. Видишь ли, там идет игра на считанные сантиметры. Я даже не могу сказать точно, сколько Гранд Галопинг Гала мне удалось пережить лишь благодаря тому, что я незаметно для всех напивалась в хлам.

Рэрити с трудом закончила эту тираду. Твайлайт разразились короткими аплодисментами. Вскоре к ней присоединилась Флаттершай, с чуть большим энтузиазмом. Эпплджек, с другой стороны, воздержалась от проявления чувств и лишь передала белой единорожке ведро, которое та с благодарностью приняла.

– Уверяю вас, это все потому, что я практически не двигаюсь, – Рэрити слабо улыбнулась. – Если бы я попыталась встать, то упала бы мордой в пол, обблевалась и тут же потеряла сознание. Практика, дорогуша, во всем нужна практика.

Глаза Флаттершай распахнулись, став размером с луну.

– Ох! Бедняжка!

– Нет, дорогуша, все в порядке. Правда, – Рэрити с улыбкой покачала головой.

– Нет, – решительно возразила Флаттершай, поднимаясь с пола и потягиваясь, как кошка. – Не-е-е-е-ет! Тебе нужны обнимашки. Много обнимашек. Да.

Флаттершай выглядела такой серьезной, что единорожка никак не могла придумать, как сказать "нет" этому умоляющему взгляду. Эпплджек и Твайлайт с интересом наблюдали за происходящим. Наконец Рэрити смягчилась.

– Ну, думаю, немного физической близости мне сейчас не помешает.

Пегаска неторопливо направилась к ней, качающаяся и дрожащая, но тем не менее сохраняющая определенную грацию. Объятие, которое последовало далее, было удивительно нежным и тронуло сердца всех находящихся в комнате.

А потом Флаттершай навалилась на Рэрити всем своим весом и сжала ее слишком сильно.

Хотя удобное кресло единорожки находилось в противоположном углу спальни, несколько капель рвоты, перелетев голову пегаски, забрызгали простынь и даже попали на щеку очень удивленной Твайлайт.

Эпплджек получила изрядную порцию на затылок, потому что слишком медленно двигалась с ведром.

Твайлайт была единственной, кого это рассмешило, но она восполнила качеством смеха недостаток количества.

---

Похмелья не было. В пересохшем рту Твайлайт стоял отвратительный привкус из-за обеззараживающей природы того возмутительного количества алкоголя, которое ее обманом заставили выпить, но похмелья не было.

Это удивило Твайлайт, но игла, воткнутая в ногу, ее ужаснула.

Она посмотрела на пакет, висящий над ней, и проследила за трубкой, идущей к шприцу, примотанному к ее передней ноге.

В течение последних нескольких десятилетий внутривенная терапия использовалась для лечения пациентов, умирающих от обезвоживания из-за холеры. По-видимому, аналогичное лечение просто замечательно подходило и для лечения похмелья.

Кроме того, было очевидно, что тот, кто ставил иглу, сам подобным способом исцеления не воспользовался. Вокруг вены было настораживающе большое количество "промахов", залепленных разноцветными пластырями.

Значит, Флаттершай.

Снова все начало болеть, ныла буквально каждая косточка. Твайлайт чувствовала ноющую, тянущую боль во всем теле, за исключением сломанной ноги, которая ощущалась объятой зудящим пламенем. Это была невыносимая тупая боль, пронзающая плечо, и единорожка могла чувствовать ее оттенки, там где алкоголь, оставшийся в организме, слегка ее размывал.

Казалось, проще было сказать, где ничего не болело.

Твайлайт собиралась обдумать свою непоколебимую позицию против любой выпивки, прежде чем воспоминания о прошлой ночи не вернулись к ней сначала в тумане, а затем как вспышка.

Похоже, она столкнулась со странной дилеммой.

Она не могла... думать в таком состоянии. Все было расплывчато, и Твайлайт не могла сосредоточится на своих мыслях. Она могла бы избавиться от проблемной боли, которая мешала ей мыслить – проблему с мышлением, вызванную болью, – напившись, но в таком случае она будет пьяной.

В любом случае, это влечет значительные когнитивные нарушения.

И Твайлайт до сих пор не знала, насколько серьезными были ее раны.

Шансы на то, что сломанная нога когда-нибудь заживет, также были удивительно скромными, учитывая то, что она знала о травме. Нехорошо. Если начнется гангрена, скорее всего ногу придется ампутировать.

Твайлайт посмотрела сверху вниз на травмированную конечность.

Конечно, она будет скучать по ней, но в данный момент ампутация звучала привлекательно, ведь это означало, что чувствовать боль в ноге она больше не будет. Это было бы здорово.

Было очень больно, и, возможно, Твайлайт немного поплакала.

Единорожка повернула голову в сторону – по крайней мере, с шеей дела обстояли получше – и головокружение при этом было не настолько сильное, чтобы потерять сознание больше чем на пару секунд, и увидела Флаттершай с Дэш, спящих за карточным столом. Пустая бутылка из-под яблочного сока каталась по столу туда-сюда, гоняемая дыханием спящих пони.

Твайлайт также слышала, как Эпплджек и Пинки Пай разговаривают о чем-то за ближайшим углом.

Эпплджек что-то говорила... Твайлайт напрягла слух, чувствуя, как колющая боль прокатилась вдоль ее черепа от затылка до основания челюсти.

– ...сообщить ей, что нам, возможно, придется ампутировать ногу.

– Возможно, нам и не придется этого делать.

– Есть и такая вероятность, но нам, возможно, придется это сделать, и не стоит вываливать на нее все сразу, верно?

Твайлайт понюхала свою ногу. Гангренозного запаха не ощущалось, но в воздухе все еще сильно пахло выпивкой и рвотой, так что это был не такой обнадеживающий знак, как единорожка надеялась.

– Нет...

– Да.

Слух Твайлайт напрягся в тишине, компенсируя естественную паузу в разговоре. А потом все стало различимо.

– А что, если мы сделаем это хорошо?

– В каком смысле? 

– Мы исправим это.

– Конечности просто так не отрастают, Пинки.

– Значит, мы заменим ее чем-нибудь получше.

– Лучше?

– Ага!

Ох боже. О нет.

– В смысле, типа, меч?

– Не думаю, что Твайлайт очень любит мечи.

– Ну, ты знаешь, что я имею в виду. Такую хреновину в качестве хитрого протеза, а не просто костыль или что-то в этом роде.

– Ага!

– Думаю, трость прекрасно подошла бы к ее ученому виду.

– Ну, ведь с чего-то надо начинать, верно?

Твайлайт должна была признать, что трость и пара седых прядок в гриве, возможно, шрам или два, действительно придадут ей вид ученого-ветерана, к которому она стремилась. Конечно, единорожка думала, что это займет у нее еще несколько десятилетий, но, с другой стороны, именно пробег, а не возраст, придает машине вид хорошо послужившей вещи...

– А что было бы супер ученым?

– Не думаю, что мы сможем заменить ее ногу книгой...

– Нет. Она бы ей все равно быстро наскучила. Сменные части с книгами?

– Это будет книжная полка.

– Точно. Но цилиндрическая!

Раздался грохот множества падающих предметов, сметаемых со стола, чтобы на нем можно было быстро развернуть чертеж. Довольно знакомый звук.

– Значит, у нас есть твердый металлический сердечник, который выдержит вес Твайлайт. Толщиной в два сантиметра. Вот тут немного фосфоресцентной краски, а тут линза, и она сможет использовать это для подсветки при чтении!

– Остальная часть окружности будет просто пустой. Тут можно разместить две деревянные подставки и скомпоновать их так, чтобы на каждой можно было разместить по шесть свитков.

– Ох! Как в зарядной части револьвера, верно?

– Барабан? Да. 

– Правда? Оно так называется?

– Да.

– Хм. Я думала, что оно будет называться более... оружейно?

– Сожалею, что разочаровала тебя.

– Это мило, спасибо!

На самом деле это звучало не так уж плохо. Твайлайт посмотрела на свою мучительно болящую ногу. Если она будет сделана из книг, это было бы не так уж плохо, ведь верно?

– И у нас ведь теперь есть хлороформ, да? – взволнованно спросила Пинки.

– Угу. Я немного сомневаюсь в нем. Делает тебя совсем заторможенной и все такое?

– Ага! Чего мы, собственно, и хотим добиться, верно?

– Предположим, он не повредит. По определению.

– И, насколько я знаю, хороший хирург может отрезать ногу, зашить рану и перевязать все менее чем за тридцать секунд!

– Это достоверный факт? Слышала, в полевых госпиталях у них было много практики...

Это было достаточно необычная вещь, чтобы быть уверенной, но... Твайлайт могла задерживать дыхание на срок куда дольше! И ей больше не будет больно! И вместо сломанной ноги у нее всегда при себе будут книги! Переносная книжная полка с ночником станет частью ее жизни!

Больше никогда не придется спотыкаться в потемках или биться голенью о кофейный столик.

– Флаттерс говорила, что она будет в полном порядке, если мы сумеем удачно наложить шину. До тех пор, пока Твайлайт будет смирно лежать в постели и не шевелить ногой, все будет в порядке, и, скорее всего, все обойдется обычной фиксацией.

– Да... Наверное, ты права.

– Но для нее это будут трудные несколько месяцев, верно?

– Наихудшайшие...

О чем они говорили дальше, Твайлайт не слышала. Она была слишком занята, пытаясь отгрызть себе ногу.

---

Под шиной все зудело. Неделя постельного режима и постоянное состояние опьянения сотворили чудо сосредоточения и вдохновения. У Твайлайт кружилась голова, но она была в приподнятом настроении, и в голове ее роилось множество мыслей.

Она заставила Пинки просмотреть некоторые из ее более поздних записей и формул, но, как бы гениальна ни была земнопони, была одна область, в которой Твайлайт безоговорочно превосходила ее.

Магия!

То, что Твайлайт временно не могла пользоваться своим телом, сделало ее разум намного более отточенным. А малая чувствительность к боли, вызванная алкоголем, позволяла выдержать куда больше, чем раньше. Теперь единорожка могла использовать магию для всего, что ей требовалось, и она так и делала, потому что... потому что с последними данными все стало куда проще.

Ранее рассчитанная скорость для выхода на орбиту была пять километров в секунду. Но эта скорость была нужна для выхода на орбиту! Им же была нужна куда меньшая, чтобы просто вырваться за границы магнитосферы.

Оказавшись там, она сможет прикоснуться к бесконечной мощи эфира.

Твайлайт сделала еще глоток виски. Она уже привыкла к нему, и коктейль с тремя кубиками льда и капелькой вишневого сиропа стал ее любимым напитком. Рэрити называла его “старомодным”. Твайлайт называла этот напиток “эйфория”.

Единорожка исписала свой гипс стенограммами и набросками формул. Флаттершай из-за этого сильно рассердилась, но это было ожидаемо. Пусть себе ворчит. Ей бы не пришлось писать на гипсе, если бы у нее был футляр для свитков вместо ноги, ведь верно?

Не то чтобы она не была благодарна своим подругам!

Еще глоток виски.

Магия!

Магия.

Она разорвала напополам металлическую капсулу магией, просто пытаясь крутануть вентилятор, задача, которая требовала лишь одной только выносливости. И она порвала стальную обшивку, как мокрую папиросную бумагу! Можно только представить возможности, если бы эту энергию можно было бы преобразовать в скорость!

Именно. Твайлайт и должна была представить. Здесь, внизу, у нее не было возможности проверить свою гипотезу. Но она знала достаточно, чтобы делать обоснованные предположения и прогнозы!

Расчеты, расчеты, еще глоток виски, расчеты, пустой стакан, налейте мне еще один стаканчик расчетов.

Тем не менее это было возможно.

Луна была в пределах досягаемости.

Все, что нужно было сделать, это разработать пушку, которая могла бы запустить большой, пока еще не сконструированный аппарат по крайней мере на четыре километра вверх, не убив в процессе его пассажиров. Аппарат с возможностью посадки на луну, способный забрать пассажира, а затем благополучно вернуться на Эквус, не взорвавшись и не разбившись!

Еще глоток виски, и вишенка на закуску. Твайлайт нравилось использовать вишню в качестве закуски, на прикроватной тумбочке стояла маленькая баночка с вишенками и еще одна с зубочистками, чтобы все было как надо.

После всего, через что она прошла... это казалось почти легким.

Твайлайт уставилась на пустую зубочистку, гадая, куда делась ее вишенка.

Алкоголь явно влиял на ее мысли, и она была не в том состоянии, чтобы трезветь или вставать с постели. Тут было лучшее место, чтобы выяснить, как преобразовать всю эту сырую, могучую магическую энергию в скорость...

Нет, ей придется поручить это более трезвомыслящим пони.

Придется подождать до следующего разговора с Эпплджек.

---

– Вы знаете, что я люблю нашу дорогую Твайлайт, но в своем ли она уме? – спросила Рэрити всех столпившихся вокруг чертежей, которые, по правде говоря, больше походили на номер телефона, нацарапанный на залитой пивом салфетке и оставшийся после дешевого свидания.

Маленький подвал Пинки, конечно, не предназначался для вечеринок, но она наслаждалась компанией. Спайк даже принес для всех небольшое блюдо с фруктами и сыром, стоявшее на отдельном столике сбоку. Оно осталось практически нетронутым, хотя и выглядело достаточно привлекательно.

– Нет. Пьяна в стельку, да еще и не первый день. Вот почему, как мне кажется, она не пытается все сделать сама, и в кои-то веки дала часть работы другим.

– Да уж, у нее есть способ взять все на себя, верно? – Дэш улыбнулась. – Биться до последней капли крови и все такое.

Рэрити, напротив, смотрела на чертежи и записи, сдвинув брови. У нее для описания подобного были другие слова. Возможно, саморазрушение. Или помешательство, как вариант. Однако...

– И для всего этого ей нужно место?

– Агась, и дюже много. У нас тут есть расчеты для сил, которые требуются, и я вам заявляю со всей ответственностью, пушка, которая нам понадобится, коротенькой не будет. Одни только подпорки для нее сами по себе...

– А ты у нас теперь эксперт по изготовлению пушек? – Рэйнбоу удалось заставить свой голос балансировать между недоверием и уважением, ожидая любого ответа.

Покачав головой, Эпплджек сняла кепку и прижала ее к груди, не сводя глаз с лежащих перед ней расчетов.

– Неа, просто... Вы можете рассчитать все эти числа, что вам нужны, и прочее. Понадобится достаточно много металла, чтобы выдержать такую большую силу, – земнопони махнула носом в сторону чертежей, – и ствол достаточно длинный, чтобы ускорение было равномерным. То же самое с котлами, форсунками и всем прочим.

– И чем больше нам нужно, тем больше нам нужно подпорок и еще больше подпорок для подпорок... – задумчиво добавила Пинки.

– И нам понадобится много энергии...

– Огроменная куча, – согласилась розовая земнопони.

– И все это должно делаться в тайне, – подчеркнула Рэрити, обвиняюще ткнув копытом в чертеж, бумага зашевелилась под тяжестью ее презрения. – Все это.

– Ну... – пробормотала Флаттершай как бы себе под нос, но достаточно громко, чтобы все услышали, – мне очень повезло с подземельями. Может ли это помочь?

– Подземелья... А это идея, – согласилась Эпплджек, снова надевая кепку на голову, чтобы освободить копыто для задумчивого потирания челюсти. – Тогда мы могли бы сосредоточиться на изготовлении только ствола.

Рэрити воспользовалась паузой, чтобы подойти к блюду с сыром. Немного камамбера на ломтике свежего яблока было бы сейчас очень кстати... единорожка пребывала в глубокой задумчивости.

Но Рэйнбоу это предложение не убедило.

– И как же нам столько выкопать, да еще и тайно? “Ой, здравствуйте, офицер, премилый денек, не правда ли? Что? Ох эта гора, она всегда была здесь...”  Копы, может быть, и тупые, но...

Она не успела закончить фразу. Пинки крепко стиснула копытами челюсть пегаски и пристально посмотрела ей в глаза.

– Повтори еще раз.

Копыта исчезли.

Дэш покрутила челюстью, морщась.

– Копы, может быть, тупые?

– Нет, немного раньше.

– Ой, здравствуйте, офицер, премилый...

– После этого!

– Эта гора всегда была здесь?

Эпплджек все поняла, это было очевидно. Если глаза Флаттершай и Рэйнбоу выглядели тусклыми, то позади глаз фермерши словно ярко вспыхнули лампочки.

– Гора Кантерлот.

– Именно. Только это не гора... Это вулкан! Спящий...

– ...но с достаточным количеством магмы для постройки действительно большого парового котла... Ох, звезды в небесах...

– Именно!

Рэрити тут же прервала их, с хрустом откусив кусочек яблока, достаточно громко, чтобы привлечь внимание всех в комнате самым случайным образом, на какой она только была способна. Дипломатия, всегда дипломатия.

– А теперь, пока мы не слишком увлеклись, девочки, давайте обсудим то, к чему мы уже пришли, ага? Итак, вы хотите использовать землю под королевским дворцом... в качестве пушки... что потребует месяцев на строительство и кучи ресурсов... и хотите сделать это в полной тайне?

– Ну, если совсем коротко, то да.

Леди покачала головой, медленно откусывая еще один кусок яблока. Ей отчаянно хотелось закурить...

– Вы хоть понимаете, скольким стражам надо будет задурить голову? С каким количеством блефа и дезинформации нужно будет справляться, чтобы сделать подобную задачу осуществимой? Тут необходимо привлечь самый гениальный и изворотливый ум в Столице, просто чтобы появился хоть шанс на подобное!

Рэйнбоу фыркнула.

– Ты, типа, добровольцем вызваться хочешь?

– О да, дорогуша, я просто хотела, чтобы вы это понимали. Скромность мне никогда не шла.

Эпплджек многозначительно откашлялась, одарив Рэрити веселым взглядом.

– Ну ладненько. Поэтому нам нужно действовать быстро, и битов нам нужно много. Мы будем... Я поговорю об этом с Твайлайт. В полдень она ведь еще не сильно пьяна, но и от похмелья уже не страдает, верно?

– Я позабочусь об этом, – кивнула Флаттершай.

– Большое тебе спасибо. Это займет много времени. Но... Будь я проклята. Похоже, мы действительно сможем это сделать. Пинки...

– Я показывала Твайлайт свой прототип, но... Мы все еще не знаем, как быстро можно безопасно ускорять пони. Мне нужны точные данные, иначе кто-то может очень, очень сильно пострадать.

Флаттершай выразительно закивала, то есть несколько раз слегка опустила и приподняла подбородок.

– Все это звучит очень опасно. Если что-то снова случится... – уши Пинки поникли при слове "снова", но Эпплджек ободряюще улыбнулась ей, а Рэйнбоу обхватила розовую пони крылом, чтобы та не чувствовала себя так плохо. – Я не уверена, что смогу все исправить.

– А как насчет меня? – спросила Дэш.

Все как-то странно посмотрели на нее, даже Пинки выбралась из-под ее крыла.

– Нет... я не имела в виду исправление, – призналась пегаска. – С этим я точно не справлюсь. Я же не фигов доктор, как Флатти. Я просто хотела сказать... Использовать меня в качестве подопытного кролика? Типа того? Если надо, чтоб кто-то тут дошел до самого предела, чтобы увидеть, что будет, то что это, как не работа исследователя? Я просто... ну буду исследовать вещи, а не местность.

Все немного помолчали. Каждый был погружен в свои собственные мысли:

Рэрити о том, что храбрость и глупость часто идут бок о бок. Затем, конечно, о том, как провернуть весь этот безумный план, что они задумали. Вообще-то все это выглядело как достаточно забавный способ потратить ее время.

Флаттершай во всех отношениях была прискорбно неподготовлена к происходящему. В любом случае, она сделает все, что в ее силах.

Эпплджек и Пинки размышляли о том, как это все осуществить. Согласно записям основными проблемами были недостаток кислорода, перепад давлений и способность выдерживать перегрузки.

И о том, что Пинки должна удостовериться, что Дэш не причинит себе вреда, как бы сильно она ни хотела дойти до предела.

– А теперь, – объявила Рэрити, – прежде чем у кого-нибудь еще появятся хитрые идеи и причудливые мысли, я полагаю, нам следует распределить роли. Под этим я подразумеваю, что я должна распределить роли.

Дэш тут же вся взъерошилась.

– А кто там в лесу помер, что тебя назначили принцессой?

И снова улыбка с демонстрацией белых, царственных зубов.

– Пока никто.

Эта фраза на мгновение повисла в воздухе, но тишина была прервана хрустом еще одного ломтика яблока с кусочком камамбера. Блаженство, что ни говори.

– Как бы то ни было, желает ли еще кто-нибудь из присутствующих в этой комнате взвалить на себя обязанности лидера?

– Думаю, нам следует провести голосование, чтобы все было понятно и демократично.

– Фу. Где ты выучила такое мерзкое слово?

Эпплджек заговорила удвоив свой акцент:

– Нахваталась эт’го у вас, мэм. Расширяю свой словарный запас и усё такое.

Каждый слог звучал как ударный.

– Прекрасно, просто прекрасно. Поднимите копыта, пожалуйста. Кто тут думает, что Эпплджек должна быть лидером нашей веселой маленькой банды, нашей пестрой команды, в отсутствие мисс Т. Спаркл?

Пинки хихикнула про себя, когда все пони, кроме самой Эпплджек, подняли копыта.

– Гадство...

Только Флаттершай не удивилась, когда к ним присоединилась и сама Рэрити. Леди вскинула бровь, глядя на всех остальных.

– Что? Я все равно собиралась назначить на эту должность Эпплджек. Она самая подходящая кобыла для этой работы, просто она слишком скромна, чтобы выдвинуться по своей инициативе.

Флаттершай энергично кивнула. Кобылы в этом подвале, обступив чертежи на металлическом столе, выжидающе смотрели на Эпплджек. В тусклом, мрачном свете пылающих угольных топок земнопони казалось, что ее посвящают в верховные жрицы какого-то трижды проклятого культа. Возможно, это было не так уж и далеко от истины.

– Ладно. Я поняла. Думаю, что Пинки лучше всего справится с созданием прототипов и расчетами. На себя я возьму обязанности бригадира, делегирую эти полномочия туда, куда мы посчитаем нужным. Флаттершай, этот твой жеребчик, Слайд Рул, как думаешь, он все еще хочет быть архитектором?

Пегаска снова кивнула. Нахмурилась.

– Все это ужасно незаконно, ведь так?

– Ах, mon petite chou-fleur, – протянула Рэрити, – разве так не со всеми лучшими вещами в жизни?

Голос Флаттершай был ровным, как мраморная плита, и в два раза тверже.

– Нет.

– Боюсь, что мы не сможем привести сюда нормальных рабочих. Я сама и жеребята, больше доверять никому нельзя. И у них умелые копыта. Мы тут не будем делать ничего рискового, можешь на это рассчитывать. Но прямо сейчас у нас полно времени и почти ничего больше нет.

– Они так гордились той штукой для ваших шаров... которую они сделали. Малыш Флаткап целыми днями улыбался.

– Да, но я не собираюсь выкручивать тебе ноги. Мы знаем Твайлайт куда дольше, и мы точно останемся тут. То, что она перекорежила наши жизни во имя дружбы, не значит, что она должна сделать это с твоей.

– Я все время забываю, что подожгла тронный зал из-за нее... – Рэрити мечтательно улыбнулась. – Я, между прочим, все же настаиваю, что все лучшие в жизни вещи являются незаконными.

– Подпишусь, – буркнула Эпплджек.

Флаттершай... нахмурилась. Задумчиво нахмурилась.

– Я спрошу у детей. Не буду принимать решение от их имени, как бы то ни было. Я надеюсь, что вы все сможете принять это.

– Ну, я имею в виду, что поняла-поняла и все дела и все пучком, пока ты не побежишь докладывать в стражу, верно?

– Ага! – Пинки согласилась, будучи первой, кто действительно поняла, что только что сказала Рэйнбоу.

– Ладно. Рэрити, я назначаю тебя на полную ставку в отдел шпионажа. Вы только гляньте, я сегодня просто в ударе со всеми этими словарными выкрутасами. Так или иначе, ты также управляешь финансами, какие только найдутся, и убедись, что никто не сможет понять, чем мы занимаемся. Ты справишься.

– Ты не сформулировала это как вопрос.

– Я знала, что ты обидишься, если я так сделаю.

– Ты флиртуешь.

– Куси меня за круп.

– О-хо-хо, так вот как...

– Это не приглашение.

Флаттершай кашлянула в копыто, а Рэйнбоу сумела громко ухмыльнуться – впечатляющее достижение надо заметить.

– Мы все еще тут, если вы не заметили.

Эпплджек сверкнула глазами в сторону Рэрити, которая упорно отказывалась выглядеть хоть немного смущенной.

– Остается только Рэйнбоу. Боюсь, у меня для тебя плохие новости, сахарок.

– Вот бандитка! Что бы ты ни приготовила для меня, я смогу это принять!

Грудь пегаски раздувалась от гордости и горячего воздуха, хотя точное соотношение было не совсем ясно.

– Тебе нужно будет учиться. Если мы собираемся что-то делать, нам нужно, чтобы ты знала, как управлять этой проклятой штуковиной. Как все это работает.

Глаза Дэш выпучились от ужаса.

– А я не могу быть просто манекеном для крэш-тестов?

– Ну, у меня есть для тебя и хорошие новости, сахарок, – Эпплджек выдала обаятельную улыбку. – Ты будешь совмещать и то и другое!

---

Пустые бутылки из-под спиртного отмечали дни лучше, чем оторванные листочки календаря, потому что Твайлайт, возможно, и правда забывала каждый день отрывать их. А вот с забывчивостью по поводу новой бутылки никаких проблем не возникало.

Креозот, втираемый в ее раны, творил чудеса, предохраняя их от загнивания. Чудеса современной химии и медицины! Всего двадцать, а может быть, даже десять лет назад ампутация была бы гарантирована.

Еще один глоток из все еще не пустой бутылки, пока единорожка размышляла о том, что могла бы обзавестись книжной ногой. Библиотекарь, которая могла бы сделать часть своей библиотеки буквальной осязаемой частью себя... и, возможно, еще и со спрятанной фляжкой. Или парой.

Твайлайт не просто пристрастилась к алкоголю, а скорее уже не могла без него.

Сначала это было просто из-за боли, но сейчас? Теперь с ней всегда была эта жизнерадостность. Ей стало легче. Единорожка перестала паниковать по любому поводу и перестала волноваться. Она просто чувствовала... тепло.

Обычно ее счастье было теплом, которое никогда не проникало сквозь кожу. Даже в лучшие свои дни Твайлайт ощущала странную пустоту, словно отголосок чего-то большего. Теперь она могла по-настоящему почувствовать это лишь из-за ее отсутствия.

Так много. Она уже так много написала. Перед единорожкой лежал чертеж первого маготехнологического двигателя Эквестрии. На самом деле это скорее был ускоритель. Эфир был этакой сырой силой, что струилась полосами и потоками от солнца или, по крайней мере, со стороны солнца. Вырабатывало всю эту магию солнце или это просто был каприз гравитации? Нужно было больше исследований, их всегда нужно больше.

Твайлайт сделала еще один глоток виски. Причмокнула губами.

Этот дикий поток силы был не просто потоком энергии, но и газом он не являлся. Он не был чем-то, но и ничем не являлся. Сила эфира была огромна, но невозможно получить скорость просто от силы. Ее нужно к чему-то приложить. В идеале без разрушения аппарата, в котором двигатель установлен. Ускоритель. Арканный фокус. Штука.

Она думала о судне как о подводной лодке, так почему бы тогда не назвать его движителем?

Он мог бы тянуть... он мог бы фокусировать магию в виде сети, отправлять ее наружу, захватывать столько эфира, сколько получится и отталкивать его назад. Примерно как медуза под водой, но с гораздо большей площадью поверхности.

Чем быстрее они будут двигаться, тем больше эфира можно будет оттолкнуть за секунду и тем быстрее они смогут двигаться. Трением можно будет пренебречь, но и тяга будет мизерной. Нет, нужно использовать этот движитель, чтобы сконцентрировать свою силу, чтобы захватить каждую пылинку энергии в эфире, какую получится, и оттолкнуться, как будто она взбирается по веревке изнутри, но с магнитами. Подождите, нет, это сравнение было просто ужасным...

Уточнить аналогию? Это не поможет.

И не было абсолютно никакого способа проверить эту теорию. Она, конечно, выглядела логичной, но Твайлайт сама ее придумала, и, вероятно, ни один пони на всем Эквусе не был достаточно квалифицирован, чтобы помочь ей. А если и был, то не имел права об этом знать.

Ох, все это было так волнительно. Обычно подобные мысли уже вызвали бы у Твайлайт такое беспокойство, что у нее бы уже живот скрутило, но сейчас, сквозь пьянящий туман виски, единорожка чувствовала себя неуязвимой, и все, что она чувствовала, – это гордость, волнение, удивление и радость.

Множество вкусов одного и того же бесконечного счастья.

Может быть, именно это она и должна сделать, чтобы доставить Луне удовольствие. Взять с собой букет цветов и бутылку выпивки с собой на луну и...

Твайлайт подскочила в постели, чуть не расплескав свой напиток.

– Луна!

Единорожка не посылала ей сообщений – она пересчитала бутылки – уже по меньшей мере десять дней. Так много ее мыслей было посвящено спасению Луны, но свет ведь можно было использовать, чтобы передать ей сообщение! Она, наверное, так волнуется!

Твайлайт замахала ногами в поисках костыля у кровати, но не нашла его. Копыто ударило по костылю, он скользнул по стене и с грохотом упал на пол. Единорожка смотрела прямо на него, но с ее восприятием глубины было что-то не так. Она слышала какое-то движение за пределами комнаты, но одна ее нога уже свесилась с кровати, потом следующая, и вот Твайлайт встала на копыта, а потом оказалась на полу, отчего ее зубы громко щелкнули.

Три ноги дрожали. Алкогольная эйфория сменилась болезненной пульсацией в животе и голове. Сейчас вообще ночь? Ребра будто объяло пламя, и Твайлайт почувствовала, как к горлу подступает желчь. Почему она так торопится...

Луна.

Теперь Флаттершай помогала ей встать, бормоча что-то под нос. Единорожка попыталась ухватиться за костыль, но ее просто толкнули обратно в кровать. Спайк помог с этим, беспокойство на его физиономии было менее привычным и более резким.

– Даже если бы ты сейчас не была пьяна, Твайлайт, – проворчала Флаттершай, взбивая подушку за несколько секунд до того, как опустила на нее единорожку, – у тебя все еще есть целая куча травм. Как думаешь, насколько быстро срастаются ребра? Недостаточно быстро, хочу тебя заверить, и уж точно они не успели зажить. Глупая-глупая кобылка.

– Луна... – прохрипела Твайлайт, кашляя от жгучей желчи, которую она проглотила, хотя жгло от нее не так сильно, как ребра. – ...надо...

– Она в порядке, – снова упрекнула ее Флаттершай. – Мы присматривали за ней ради тебя. Эпплджек все контролировала, и Рэрити отправила сообщение, где все про тебя объяснила. Как можешь догадаться, она очень беспокоилась о тебе. Рэрити была в слезах, могу тебя заверить, от бессилия, пытаясь утешить ее азбукой Морзе. Но Луна вовсе не винила тебя, Твайлайт. Рэрити предложила составить ей компанию, пока ты не поправишься, и знаешь, что ответила Луна?

Спайк слегка рыгнул, вытер рот и вытащил из него свиток, такой-же как бумага, которую Твайлайт хранила у телескопа, чтобы записывать ответы Луны. Почерк на нем был Рэрити.

“Спасибо, но я подожду ее”.

– А вы не догадались мне сказать? – простонала единорожка, лежа в постели.

Флаттершай со Спайком многозначительно переглянулись. Дракончик заговорил первым, его беспокойство ничуть не уменьшилось.

– Мы подумали, что это сделал кто-то другой, раз уж ты об этом не спрашивала.

– Нет, я просто... забыла.

Успокаивающее воркование Флаттершай заставило расслабиться те мышцы, которые Твайлайт даже не заметила, как напрягла.

– Ты сосредоточилась на том, чтобы тебе стало лучше, вот и все.

– И на том, как вернуть ее. Ты не забыла, – добавил Спайк, постучав когтем по свиткам. – Ты просто сильно сосредотачиваешься, когда работаешь над такой большой проблемой. Ты делаешь очень много.

– Ты не плохая пони, Твайлайт. Мы тоже были здесь ради тебя. И мне нужно очень строго поговорить с кое-кем еще... Спайк, присмотри немного за Твайлайт, пожалуйста. Убедись, что вставая, она не сломала себе что-нибудь еще.

– И как я...

– Просто ткни ее когтем.

– А-а-а.

Флаттершай спокойно вышла из комнаты, а Спайк все тыкал и тыкал Твайлайт в разные точки, пока они оба не убедились, что, запаниковав, единорожка ничего не сломала.

На следующий день библиотека наполнилась звуками спора Эпплджек и Рэрити по поводу того, кто должен был рассказать Твайлайт о ситуации, и обе считали, что это должна была делать не она. На самом деле, было приятно услышать, что другие пони тоже облажались.

Луна будет ждать ее...

Да. Но ведь это не значит, что Твайлайт не может написать несколько сообщений для Рэрити, чтобы та отправила их от ее имени, не так ли? Теперь, когда она знала, что должно произойти.

Сюда ответы будут поступать медленно, и Флаттершай следила за тем, чтобы по ночам единорожка спала все положенные часы, но...

Твайлайт достала новый свиток и начала писать на нем. Было неприятно не иметь возможности самой послать их, но Флаттершай была права, единорожке не следовало подниматься на крышу... да и посылать сообщения Луне, будучи пьяной, казалось очень неудачной идеей.

Твайлайт посмотрела на коллекцию бутылок у кровати. Она долго и напряженно думала об этом, прежде чем смешать себе еще один стаканчик.

Прямо сейчас ей тоже будет мешать мыслить боль. Но она все еще могла заниматься расчетами, все еще могла проектировать этот движитель. Рассмотреть теорию со всех возможных точек зрения. Выпивка, конечно же, помогала ей мыслить творчески.

Твайлайт снова сможет поговорить с Луной лично, как только перестанет страдать. Или как только отсутствие возможности поговорить с ней не начнет причинять большие страдания. В зависимости от того, что наступит раньше.

---

"Все сходится", – подумала Эпплджек, кивая.

Гора Кантерлот действительно была спящим вулканом. Весь город был построен вокруг пещер и камер, уходящих в магму глубоко под поверхностью, но не так глубоко, как могли бы думать жители наверху. Куда-то, куда не докопаться лопатой? Но с буром это будет проще простого.

Канализация была идеальным вариантом. Выбив стену позади туалета Твайлайт, – для технического обслуживания, конечно же, – они получили доступ к тоннелям внизу. Уровень воды был слишком низким, а содержимое неприятным, чтобы использовать плоты, но можно было использовать пешеходный дорожки, тянущиеся по обеим сторонам тоннеля, причем везде расстояние между ними было одинаковым. Как каменная железная дорога.

Такое решение и было реализовано.

После этого последовало много раскопок. Текущий план состоял в том, чтобы использовать по максимуму естественные пещеры, чтобы пришлось как можно меньше рыть и не использовать дополнительные подпорки. Следующим этапом была сборка всех составляющих прямо здесь, доставив их через канализацию. Строя в библиотеке то, что нельзя было сделать на месте.

Вырытый грунт смывался в канализацию, и будь прокляты те, кто в ней побираются. Они и не с таким справлялись. Грунт будет распределяться по основным коллекторам, так, чтобы содержимое канализации не сильно отличалось от обычного “ночного золота”. Рэрити особо продумала эту конкретную деталь после того, как указала, что любой риск засорения канализации приведет к расследованию.

Жеребята тщательно обследовали участок. Эпплджек и Пинки принесли инструменты, а Рэйнбоу специально зарядила молниями батареи для освещения рабочей площадки. Много острых углов, но на удивление мало необходимости в рытье. Твайлайт называла гору спящим стратовулканом с большой разрушенной кальдерой, увенчанной криптодомовой пробкой.

Эпплджек просто назвала вулкан пустым.

Что не отменяло необходимости в использовании инструментов и материалов, а также необходимости в деньгах.

Эпплджек нахмурилась. Пониже надвинула свою кепку.

Завтра она поговорит об этом с девочками. Сегодня она будет лягать яблони и дышать свежим фермерским воздухом. В последнее время она и так слишком долго пробыла в этих пещерах и уже заработала легкую клаустрофобию.

Тем не менее, это будет прекрасно.

До тех пор, пока можно будет игнорировать грохот дизельного двигателя и шум разливочной машины, нарушающих спокойствие фермы. ЭйДжей полагала, что это просто еще один навык, который придет к ней со временем.

Завтра. Сегодняшний день она потратит на себя.

---

Пинки и Флаттершай очень серьезно посмотрели на Дэш через стол. Все они проводили в библиотеке все больше и больше времени, особенно желтая пегаска. Ранее Твайлайт вложила столько сил в создание своих планов уроков, что теперь, даже когда для Флаттершай нашлось новое занятие, новоиспеченные ученики могли какое-то время обучаться без присмотра единорожки, хотя, по-видимому, ее им не хватало. Несмотря на все свое неприятие взрослых пони, Твайлайт испытывала непонятную нежность к детям всех возрастов.

Может быть, именно поэтому Пинки в последнее время была такой сосредоточенной, пронеслось в голове Рэйнбоу. Или грустной. Или... что-то еще. Было трудно понять розовую земнопони, но было ясно, что без Твайлайт она казалась такой потерянной. Пинки не придавала этому особого значения, но она не хотела видеться с единорожкой, когда та пила, а Твай в последнее время пила непрерывно.

С тех пор у Пинки случались приступы и похуже. Хотя умненькая маленькая печенька, казалось, никогда их не запоминала, но иногда Рэйнбоу слышала хныканье и знала, что следующие полчаса она проведет рядом с Пинки, просто поглаживая ее по гриве.

После этого, однако, земнопони просто долго дремала, а затем сразу же возвращалась к работе как ни в чем не бывало.

Это было отстойно.

Теперь ей нужно было прийти и поговорить с Флаттершай о чем-то, и они пришли к ней очень серьезные и сели в главной комнате... Флаттершай приготовила им чай, и теперь они просто... ждали.

Это тоже было отстойно.

– Ну и чего же мы ждем? – нетерпеливо и раздраженно спросила Дэш.

– Меня вы ждете, сахарок, – протянула Эпплджек из-за спины пегаски. Оранжевое копыто потянулось мимо нее с одним из многочисленных чертежей, которые во множестве валялось в библиотеке в последнее время, и бросило его на стол. – Когда вы обе будете готовы. Рэрити опять будет орать на меня из-за нюансов или еще чего-нибудь в этом роде.

– С каких это пор она стала говорить с тобой о таком?

– Я тож самое спросила, когда услышала, – фыркнула ЭйДжей. – Но, по-видимому, нам больше не разрешается использовать взрывчатку.

Еще один презрительный фырк, и земнопони ушла, продолжение ее фразы Дэш расслышала только потому, что специально прислушивалась.

– Мы посеяли всего-то пару седельных сумок, а она сразу же развела тут паранойю...

Погодите...

– Итак, вот это, – Пинки указала на бумаги, постукивая копытом по двум отчетливым рисункам, – то, что нам нужно сделать, прежде чем мы сможем приступить к чему-то еще. Раскрутим тебя очень, очень быстро.

– А разве все эти биологические науки... не больше по части Твайлайт?

– Ну да, – призналась розовая земнопони, сделав круг копытом, – но это все еще элементарная математика. Теперь, если бы мы стали жидкими, то у меня были бы проблемы. Если, конечно... Отставить! Мы сейчас тестируем ускорение, и самый простой способ провести такой тест – это вращение. Если мы сделаем плечо достаточной длины, мы сможем поглядеть, насколько быстро сможем разогнать тебя, прежде чем случится что-то плохое. Найти предел возможного! Гораздо безопаснее, чем стрелять из пушки кучу раз, да и дает более достоверные данные.

– А это значит, – торжественно произнесла Флаттершай, – что я буду все записывать, все контролировать и следить, чтобы вы не слишком напрягались, юная леди, как бы вы ни старались выпендриться.

– Ну да. Это будет опасно, если мы хотим, чтобы Твайлайт смогла угнаться за мной, – согласилась Рэйнбоу.

– Это не то, что я имела в виду, – проворчала вторая пегаска, не то с грустью, не то с раздражением. – Но об этом мы тоже подумали...

– Только не говори это Твайлайт, пожалуйста. Это может ранить ее чувства, – глаза Пинки слегка затуманились от волнения.

– Пф-ф-ф, я не о том, но даю вам честное слово не говорить ей. Так вот, эта... крутящаяся хреновина. Зачем вы вообще принесли мне эти чертежи? Почему бы вам просто не привязать меня к стулу и не смотреть на меня, держа планшетки и кивать головами, переключая рычаг, чтоб оно крутилось быстрее или что-то типа того?

– Странно детальный мысленный образ, – Флаттершай подняла бровь, и Рэйнбоу на мгновение подумала об Эпплджек.

– А я нахожу его полезным! – весело согласилась Пинки. – Ну, это потому, что мы эту штуку еще не построили. И еще какое-то время не построим. Я потратила большую часть своих новых битов на стратостат, который... ну-у-у...

– Значит... вам нужны деньги?

– Я и так откладываю! – заверила пегаску розовая пони. – Мы просто хотели как можно скорее сообщить тебе о нашем плане, так что...

– Если ты прямо сейчас получишь деньги, как быстро вы сможете это построить?

– Намного быстрее. По сути это просто большой мотор и куча металла, так что мы с Эпплджек сможем...

Дэш с резким скрежетом отодвинула стул от стола. Пинки с Флаттершай невольно поморщились.

– Просто погодите минутку.

– Рэйнбоу, подожди...

Но пегаска уже сильно взмахнула крыльями и устремилась вверх вдоль полок к комнате Твайлайт.

Два стука, и, не дожидаясь ответа, Дэш распахнула дверь.

– Ох, привет, Рэйнбоу, как мило...

– Я помогу финансировать все это, хорошо? Я знаю, что ты бы никогда не попросила, потому что ты типа выше этого, но и остановить ты меня не можешь.

Твайлайт резко села на кровати, даже не пошатнувшись. Должно быть, она стала меньше пить. Впечатляет, учитывая, как медленно заживали некоторые ее травмы. 

– Рэйнбоу! Ты не можешь этого сделать! Я имею в виду... ты ведь и так почти перестала платить за квартиру?

– Вообще-то у меня много сбережений. Это все вложения в мой экспедиционный фонд. За все эти годы я накопила прилично битов, но теперь я хочу, чтобы ты получила их прямо сейчас. Впрочем, у меня есть условие, – копыто взметнулось в воздух, чтобы прервать неизбежное возражение. Но не сработало.

– Рэйнбоу! Ты не можешь все мне отдавать! Это же твоя мечта, это все, к чему ты стремишься.

– Верно, именно поэтому ты должна услышать мое условие. Я хочу быть первой пони, поднявшейся в эфир. Твой брат много рассказывал мне о том, что значит быть исследователем здесь, внизу, так что я тут подумала... почему бы не стать первым исследователем там, наверху? Первая пони, что увидит Эквестрию, да что там, весь Эквус, снаружи. Это и есть исследования. Вот уж след так след. Это просто впечатает меня на страницы истории.

Дэш казалась спокойной и уверенной в себе. Непринужденной. Она, очевидно, думала об этом в течение долгого времени, и просто искала предлог, чтобы сказать все это.

– Это то, чего ты на самом деле хочешь?

– Ага. Каждый пегас умеет летать, Твайлайт, но... сколько из них увидят звезды? Я хочу этого, и если смогу получить это от тебя, то откажусь от экспедиции в неизведанные зебринские земли. Я увижу их все сразу. И все остальное тоже. Ох! Точно, еще одно условие: вы сделаете окно в той штуке, которую отправите туда. Иначе я буду чувствовать себя обманутой.

Окно. Ага.

Это можно сделать.

Твайлайт просто смотрела на пегаску несколько долгих секунд. Наконец кивнула один раз.

– Ладно. Если ты так решила, я и правда не могу тебя остановить. Но...

Дэш не стала дожидаться продолжения. Она была уверена, что это было бы что-то милое, сентиментальное и успокаивающе, но у нее не было на все это времени. Она уже планировала вниз к очень удивленной и смущенной парочке пони, все еще ждавших ее.

У нее был еще один важный вопрос, прежде чем она отправится снимать крупную, возможно, опрометчиво крупную сумму наличными. Или менять старую мечту на новую.

– Ладно, если мы сделаем это, я же попаду в кучу медицинских учебников, верно? Особенно в те, что для умных заучек?

---

Дверь в комнату Твайлайт с грохотом распахнулась. Рэрити нырнула внутрь, точь в точь, как убегающий кролик, пока не заметила, что Твайлайт наблюдает за ней. Леди выпрямила спину, отряхнулась, хотя в ее глазах остался маниакальный блеск, и незажженная сигарета свисала с губы. И тем не менее ни один волосок не выбился из гривы.

– Твайлайт, дорогуша, я знаю, что ты очень занята и прикована к постели, и это просто трагедия, – проговорила Рэрити, пытаясь между словами втянуть в себя табак из сигареты, – но солдаты, кажется, уходят. Все до единого. Они пакуют свои вещи и переезжают из соседних зданий. Я думаю, что твой брат тоже может уехать вместе с ними. Поэтому я подумала, что ты, возможно, захочешь попрощаться с ним до того, как они...

Твайлайт уже вцепилась в костыль и выбралась из постели, ковыляя мимо Рэрити к лестнице... нет, лифту. Определенно, к мучительно медленному лифту.

Тот бесконечно медленно поднимался снизу, сантиметр за сантиметром. Твайлайт с тревогой наблюдала за ним. Ее брат уезжал.

– Скорее, скорее, скорее...

Лифт с лязгом остановился, и из поршней внизу с шипением вырвался избыточный пар. Твайлайт заскочила в него и...

Подъемник медленно начал свой путь вниз. Единорожка почти плакала. Она спроектировала его для максимальной грузоподъемности, а не скорости!

Пол медленно приближался, когда Твайлайт услышала свист и крики убирающихся солдат.

Новый лязг, когда лифт наконец добрался. Единорожка сдвинула дверцу и заковыляла к двери так быстро, как только позволяли ее здоровые ноги, где немедленно попала в крепкие всеохватывающие объятия. Шайнинг слегка развернул ее, и Твайлайт улыбнулась, хотя ее переднюю ногу пронзила острая боль, потому что он все еще был здесь.

– Я не знаю, что ты сделала, сестренка, – улыбнулся жеребец, заключая ее в последнее, особенно крепкое объятие. Твайлайт постаралась не жаловаться на плечо, это было бы лицемерием. – Но теперь я должен вернуться домой, к Каденс.

– Ты будешь писать, хорошо?

– Когда смогу. Мне чуть не пришлось уехать не попрощавшись, ты же знаешь.

– Мне очень жаль, что мой лифт так медленно перемещается...

– Что?

– Не важно.

Они разошлись, встав друг напротив друга. Шайнинг стоял гораздо прямее. Твайлайт могла видеть, как шторы на окнах раздвигаются впервые за много месяцев. Это позволяло точно выяснить, где квартировались военные, просто по отсутствию маскировки. Здесь довольно много солдат. Хотя без брата Принцессе понадобилось бы их куда больше.

Твайлайт была ошеломлена.

– Ты послал ей письмо или что?

– Я бы не осмелился, за исключением стандартного отчета, – жеребец покачал головой. – Я не хотел рисковать.

Морда Шайнинга странно сморщилась.

– Ты что, пила?

Твайлайт выпрямилась, прежде чем гордо ответить:

– Меньше чем обычно.

– ...чем обычно? Я бы сказал, что ты трезва, как судья¹, но я-то с судьями встречался.

– Это началось совсем недавно. Мне становится лучше. Все нормально.

Возбужденное выражение на морде Шайнинга превратилось во что-то более твердое, как мед, кристаллизующийся на открытом воздухе.

– Хотелось бы мне знать об этом чуть пораньше, а не когда мне надо уезжать. Твайли, мне нужно успеть на поезд... и ты держись, ведь...

Единорожка обняла брата еще раз.

– Это по медицинским показаниям, я в порядке. И с тобой все хорошо. Иди, передай Каденс всю мою любовь.

Жеребец было напрягся, пока снова не растаял в объятиях.

– Хорошо. Хорошо, черт возьми, хорошо. Я тебе верю. Просто... будь осторожна, ладно? И не делай ничего... Даже не знаю. Просто что бы ты ни делала...

– Не промахнись?

– Именно.

– Тогда я обещаю быть лучшей в алкоголизме.

Шайнинг явно не оценил шутку. Твайлайт судорожно сглотнула. Жеребец снова весь напрягся.

– И лучшей в реабилитации тоже?

– ...ну, тогда ладно, – кивнул жеребец.

Позади них трое солдат в штатском вынесли из соседнего здания два деревянных ящика, сверху донизу покрытых предупреждающими знаками. Похоже, их там было достаточно много. Очевидно, что библиотека была бы приемлемой потерей, чтобы уничтожить Твайлайт одним сокрушительным ударом.

Единорожка не знала, то ли ужаснуться этому, то ли возгордиться.

– Кстати, о “не промахнись”, – улыбнулась Твайлайт. – Твой поезд, братец.

– Ох. Точно. Застрелиться.

Солдаты чуть не уронили ящики, и то, как они смотрели на предупреждающие знаки, вероятно, спасло Твайлайт жизнь. Иначе они могли бы выхватить оружие.

– Фигура речи, парни! – крикнул Шайнинг через плечо, ругаясь себе под нос. – На самом деле надо быть осторожнее и не забывать ругаться как надо в присутствии подчиненных... ты слишком хорошо на меня влияешь.

Твайлайт покачала головой, чувствуя прилив адреналина. Потом, с этим она разберется потом.

– Поезд.

– Верно.

– Каденс, – они оба одновременно неловко улыбнулись.

Последовало еще несколько любезностей, но после этого брат ушел.

Они все ушли.

И вот, впервые за долгое время Твайлайт стояла перед своим домом... и никто за это не целился в нее из оружия.

Понимая, что ей все равно сейчас некуда идти, Твайлайт с тоской собиралась вернуться в библиотеку. Тем не менее, она все еще стояла на пороге своего дома и медлила.

Она так давно не была по эту сторону двери.

Перед тем как войти она нажала на кнопку дверного звонка и насладилась серебряным перезвоном. Удивительная сюрреалистичность момента и вновь обретенное чувство безопасности заставили ее отвлечься от мыслей об отъезде брата.

Теперь Твайлайт чувствовала себя в безопасности.

Как же ее злило то, что именно Селестия заставила Твайлайт чувствовать себя в безопасности вдали от собственной семьи. Это ошибка со стороны Принцессы.

Она не промахнется.

---

Долгая прогулка Флаттершай началась на стройплощадке или, по крайней мере, на той части горы, которую они уже успели расчистить. Она шагнула в дыру, которую они пробили в стене канализации, и полюбовалась каменной пещерой, освещенной тусклыми, но ровно горящими газовыми лампами. Комната была равномерно освещена мутным светом, но всякий раз, когда пламя вздрагивало, ах, как же начинали плясать тени!

Пинки теперь поселилась именно здесь, раз уж она так привязалась к жеребятам. Их отношения, казалось, были взаимными. В ней была такая невинность, какой жеребята никогда не видели у взрослых. Не наивность, нет, это было не то, чем можно было воспользоваться как слабостью. Подлинная доброта.

То, чему учила их Пинки, было больше, чем наукой: сколько мотков медной проволоки нужно, чтобы получить вот такое сопротивление, какое напряжение нужно, чтобы получить вот эдакую силу тока, все те вещи, которые могли дать этим жеребятам работу. Она учила их, по-своему, например, почему им надо хотеть сохранить работу, когда воровать намного легче. Честность по отношению к тем, кто был не просто проходимцами, но проходимцами с гордостью.

Также, хотя это и было немного цинично, Пинки напоминала подопечным Флаттершай, что может чувствовать жертва после того, как афера закончится. Особенно та, которая все равно отказывается из-за этого злиться. Из-за этих напоминаний они злились на нее. Даже приходили в ярость. Буквально раскалялись добела.

Глубокий вдох.

Пинки была хорошей пони и хорошо на них влияла.

Именно здесь Флаттершай нашла Флаткапа, такого счастливого, каким она его никогда не видела, делающего разметку на балках из пудлингового железа, которые Эпплджек научила его сваривать. Все еще не доверяя электричеству, жеребчик относился к нему с подозрением. Со сварочной горелкой однако, он чувствовал себя как рыба в воде.

Вокруг него вился как курица-наседка Брасс. Вот глупыш. Он постоянно заставлял всех надевать защитные очки, как только пони проходил через прорубленный в канализацию вход. Он также взял несколько шляп, окунул их в смолу и дал затвердеть. Никто теперь не должен был носить каску, но Брасс часто делал очень строгие замечания о падающих камнях и тому подобном. Очевидно, всего этого он понабрался в доках.

Сейчас жеребчик тащил к центру пещеры длинные мотки медной проволоки, которые, как и весь металл, находящийся здесь, были щедро оплачены из Экспедиционного фонда Рэйнбоу Дэш.

Пинки и Слайд Рул сидели за складным столом, выходящим на площадку, где был расчищен круг примерно двадцати метров в диаметре, и обсуждали какую-то продвинутую математику. Очевидно, электричество было просто способом превратить знания в импульс. Мир двигали лишь те немногие умники, которые это понимали, и сердитый маленький жеребенок в кожаной куртке выглядел... серьезным и задумчивым. Это был вызов. Он выглядел расслабленным, а не как будто просто готовился к следующей драке.

Именно здесь, в темноте, Флаттершай наконец смогла увидеть их будущее.

Назад к тоннелям. Она уже могла видеть канавки в каменной кладке, где на нее постоянно давили колеса. Двое из старших жеребят были заняты тем, что доставляли Брассу необходимые грузы, и получили, в свою очередь, лекцию о том, как правильно поднимать тяжести, используя ноги, а не спину.

Пегаска улыбнулась.

Вверх, к свету.

Мирт – “Капитан” – сидел за столом и читал Виоле, и в последнее время у него это получалось все лучше и лучше. Рядом с кобылкой лежала стопка нот, которые Спайк продублировал царапинами своих когтей, так что Виола могла прочесть запись несколькими касаниями копыта.

Бледный Мирт, однако, был, как казалось Флаттершай, куда интереснее. Стопка книг, которые прежде всех пони отобрала для него Рэрити, были посвящены ораторскому искусству и ведению дебатов. Жеребчика очень интересовала политика. Он сказал, что перемены, которые Флаттершай может обеспечить, не так уж велики. То, чего он мог достичь с правильным образованием, просто ужасало – когда Мирт улыбался и смотрел так, как он мог делать, то был опасно харизматичен.

Скуталу тем временем была где-то на ферме с Эппл Блум и сестрой Рэрити. Земнопони учила их плотничать, надеясь построить домик на дереве. Скуталу несомненно пойдет на пользу пребывание на свежем воздухе.

Все шло... хорошо. Они были всем обеспечены, и Твайлайт понимала, что с теми ресурсами, которые у нее были, она не могла сделать большего. Мир в целом, возможно, был равнодушен, и было так трудно помнить, что в нем были и хорошие пони.

Бам. Бам. Бам.

Входную дверь в библиотеку выбило третьим могучим ударом, отчего древесная пыль посыпалась со стропил. Мирт замолчал на полуслове, и Виола резко подняла голову. Улыбки жеребят растаяли и рассеялись в воздухе, как и пыль.

– Королевские драгуны. Всем лечь на землю, немедленно. Неподчинение...

– Я уверена, что они и так это знают, капитан, – холодный и властный голос прервал жеребца. – Скорее, скорее позовите мне мисс Спаркл, пока она не придумала что-нибудь особенно умное.

Принцесса была здесь. Прямо здесь.

Мирт с ужасом посмотрел на гвардейцев. Флаттершай распознала этот взгляд как “выигрыш времени № 3”.

– Но офицеры, мисс Твайлайт сказала, что мне нельзя прекращать читать, несмотря ни на что!

Гвардеец был слишком взрослым, чтобы подобная уловка сработала. А пробовать провернуть что-то такое с принцессой было полнейшим безрассудством.

Однако Принцесса Утрат казалась заинтересованной. Она прошла между книжными полками к столу, за которым сидел Мирт. Он выглядел смущенным, потому что именно так и должен был выглядеть невинный жеребенок.

– Странное дитя, что ты делаешь?

“Тянет время”, – подумала Флаттершай.

Жеребчик в свою очередь честно ответил:

– Учусь, мисс.

– После того, как вы урезали ей жалованье, Принцесса, Твайлайт предложила мне свою помощь в обучении обездоленных сирот, мэм, – Флаттершай не знала, как правильно обращаться к принцессе, поэтому поклонилась так низко, как только могла.

Принцесса, казалось, была удивлена этим.

– Вы говорите, что сокращение ассигнований заставило ее заняться филантропией? Это кажется нелогичным, разве нет?

– Странно и то, что это может напомнить нам о тех, кому повезло меньше, Ваше Высочество, но я благодарна вам за это.

Твайлайт наверняка слышала. По крайней мере, Рэрити должна была найти, где спрятаться. У Мирта была правильная идея, тянуть время было... хорошо. До тех пор, пока это не привлечет к себе слишком много внимания. У некоторых жеребят уже были встречи с хорошими офицерами. Да и у самой Флаттершай, вообще-то, если подумать об этом. Ох, божечки.

А принцесса смотрела так подозрительно... Она стояла, глядя на книгу Мирта, и резко подергивала головой из стороны в сторону. Два гвардейца-пегаса вошли внутрь, обошли ее и направились наверх.

Сердце Флаттершай замерло. Идея была хорошая, но они выиграли самое большее десяток секунд.

– Скажи мне, дитя, что ты изучаешь?

Принцесса не обратила на Виолу никакого внимания. С закрытыми глазами и отвернутой головой слепая кобылка казалась еще одной ученицей. Ее вклад в разговор, казалось, заключался в том, что она прижималась к Мирту и ждала.

И жеребчик улыбнулся, теперь уже открыто и вежливо.

– Ах это, Ваше Высочество? Ну, это очень неловко для меня... политика, Ваше Высочество, и немного законов. Однажды я... – и тут Флаттершай сильно засомневалась, притворяется ли он или говорит искренне. Но ведь в этом-то все и дело, ведь верно? – ...я был бы горд представлять эту страну и помочь ее исправить.

Флаттершай стиснула зубы, и ее улыбка скривилась. Опасные слова...

– Исправить. Интересно. Значит, ты считаешь, что страна сломана? 

Вопрос принцессы для неопытных пони выглядел, как искренняя заинтересованность. Для опытного наблюдателя это была наживка на крючке.

Но ведь Мирт учился, ведь верно?

– О да, Ваше Высочество, я подозреваю, что она прогнила сверху донизу. Слава звездам, что у нас есть вы, Принцесса! Без вас все бы рухнуло давным-давно!

Улыбка Селестии была искренней, но в ее глазах появилось хищное выражение.

– Какими же умными мы себя считаем. Неужели ты думал, юный жеребчик, что я не замечу подразумеваемого значения? Все держится лишь на гнили, я так понимаю, и рухнет без меня. И было сказано так, словно ты хотел сделать мне комплимент. Мило.

И тут Мирт подмигнул, и Флаттершай поняла, что они все умрут. Их всех казнят: поставят к стенке перед расстрельным взводом. Всех, включая жеребят. Но прежде чем пегаска успела открыть рот, жеребчик снова заговорил.

– Ах, так вы все-таки заметили, – он указал на книгу. – Как видите, я все еще учусь, Ваше Высочество!

А принцесса улыбалась. Она обернулась с этой улыбкой к Флаттершай и все тепло в теле пегаски потекло вниз через копыта и дальше сквозь пол, оставляя замерзшую статую.

– Простите мне мои подозрения, мои маленькие пони, я просто должна была удовлетворить свое любопытство. Это не притворство, Твайлайт Спаркл и правда стала давать советы жеребятам, а не мне, – промурлыкала аликорн. – Без сомнения, она сделает какое-нибудь остроумное замечание о том, что ситуация улучшается. Скажи мне, дитя, как тебя зовут?

– Пони зовут меня просто Капитан, Ваше Высочество, но, учитывая всех этих гвардейцев вокруг, вам лучше называть меня Мирт.

– Тогда, Мирт, скажи мне, каким был бы мой язвительный ответ, если бы я поставила на него два бита?

– Пять бит, и я умышленно не буду открываться для ответного выпада, – жеребчик учился по книгам, так что его формулировки были немного нечеткими, но смысл был ясен. Селестия кивнула, соглашаясь. – Я бы сделал замечание, что это действительно больше соответствует уровню ее способностей.

– Два бита. Очевидно, что она ответит, что жеребята на самом деле задают вопросы получше или что-то в этом роде. Но у тебя впереди блестящее будущее, юный Мирт. Торговаться, чтобы развеять мои подозрения, а потом все равно заниматься вредительством? Хитро. С достаточным запасом ошибок, чтобы оправдаться своей искренней некомпетентностью. На самом деле большое будущее. Тем более, как я полагаю, в скором времени может открыться вакансия королевского советника, которую надо будет заполнить.

Флаттершай словно приросла к полу. Теперь она заметила, что не Мирт сжимал копыто Виолы, чтобы успокоить ее, а наоборот.

---

Рэрити была в отделе романтики, разыскивая книги о политике, когда услышала, как гвардия вломилась в библиотеку. В этом безумии был смысл: действительно, интересные книги по многим предметам Твайлайт предпочитала носить с собой, но у нее была очень плохая привычка отвлекаться в этой части библиотеки. И здесь, если она о них не вспоминала, книги и оставались.

Рэрити как раз читала “О свободе”, когда...

“Королевские драгуны. Всем лечь на землю, немедленно. Неподчинение...”

Ох, боже. Значит, они ее наконец поймали. Весь этот пожар, настоящий несчастный случай, а она просто была слишком смущена, чтобы говорить об этом. Принцесса знала, как Рэрити относится к своему курению, так что...

“Я уверена, что они и так это знают, капитан. Скорее, скорее позовите мне мисс Спаркл, пока она не придумала что-нибудь особенно умное”.

Все куда хуже. Вдвое хуже.

Рэрити была достаточно далеко от них, рядом с комнатой Твайлайт. Можно было бы постараться добраться туда раньше гвардейцев и посмотреть, услышала ли она. Как только единорожка подумала об этом, то обнаружила, что ноги уже несли ее куда надо, причем стараясь пригибаться пониже, чтобы не привлекать ненужного внимания.

– Твайлайт!

– Я слышала, Рэрити.

Белая единорожка запаниковала. Твайлайт выглядела... ужасно решительной. Это не внушало особого доверия, учитывая их нынешнее положение.

– Я готовилась к такому повороту событий,  – быстро произнесла Рэрити. – Флаттершай уже старается выиграть нам немного времени там внизу, или Капитан, я его там видела, но не знаю, сколько его у нас. Окно – да, вот это – там есть карниз. После того, как выберешься наружу, то, обойдя примерно четверть здания, найдешь веревку для белья. Она выдержит твой вес. Веревка ведет в квартиру через дорогу, где дежурили солдаты твоего брата, и там есть кое-какие припасы и одежда для маскировки. Ты можешь использовать ролик на веревке, ты должна быть в состоянии... Короче, разберешься! Я выиграю тебе немного времени! А теперь, иди!

Когда Твайлайт выбралась из постели, Рэрити захлопнула дверь и обернулась. Сама принцесса все еще смотрела на жеребенка почти жадно, но несколько стражей-пегасов уже летели вверх, разыскивая... хорошо, лучше здесь, чем там.

Единорожка выбежала на открытое место, подальше от комнаты Твайлайт, и бросилась на пол, громко рыдая, так жалобно, как только смогла, убедившись, что пегасы оказались в пределах слышимости.

– Ох! Ох, стражи, вы нашли меня! А я думала, что мои преступления так совершенны, так безупречны! Я не оставила никаких улик! Как, о как же вы нашли меня?

Они выглядели смущенными. Хорошо, путаница ведет к вопросам, а вопросы выигрывали время.

Один из них, левый, потому что они выглядели идентично, спросил:

– Какие преступления?

Тот, что справа, казалось, хотел просто пролететь мимо. Рэрити повернулась к нему с трепещущими ресницами, хлопая ими так сильно, как только могла. Внезапно страж передумал идти дальше. Единорожка внутренне улыбнулась. Не каждый день кобылка может сказать, что ее женские хитрости превзошли военные тренировки.

– Ох, ужасающие преступления, офицер! Это я, да, я, леди Рэрити, действовавшая в одиночку, посмела поджечь королевский дворец в припадке ярости! Да, это правда! – единорожка выставила вперед копыта. – Делайте что хотите! Я уже слишком долго бегала от вас!

Стражи выпрямились и опустились на пол перед ней бок о бок друг с другом, и, ох, теперь они выглядели такими смущенными. Поджог не был мелким преступлением, и, конечно, о нем было известно – нет, для гордости сейчас не самое подходящее время, – так что это было хорошим отвлекающим маневром.

Вздох.

И пытаться отвертеться от всего этого было бы так весело.

Рэрити начала плести эпичную историю сожаления и раскаяния в своих действиях, отдавая себя на милость таких сильных, добрых офицеров, которые, как она была уверена, абсолютно уверена, будут обращаться с ней как должно. Они, казалось, купились на все это до тех пор, пока Селестия лично не появилась рядом с ними, и не хлопая крыльями, как ожидала единорожка, а...

Телепортировавшись. Она действительно телепортировалась.

И желудок единорожки провалился прямо к ядру планеты, хотя она отдала все силы, стараясь не показать это. Рэрити лишь пожалела, что у нее нет зеркала, чтобы быстро проверить свою работу. Какая жалость.

– Это не Твайлайт Спаркл, – просто сказала Селестия.

– Нет, – согласился гвардеец справа, – но, похоже, это известная беглянка, которую укрывала мисс Спаркл.

Принцесса улыбнулась, и желудок единорожки ухитрился упасть еще глубже. Это была улыбка кошки, которая держит лапой мышиный хвост и наслаждается моментом, когда можно будет выпустить когти.

– Ты прав, страж, но я была бы искренне удивлена, если бы это не описывало почти всех обитателей этого здания в той или иной мере. Кроме нас самих, конечно.

Ну, о военных преступлениях Империи можно было много чего сказать, но приютить у себя в библиотеке Принцессу Утрат Твайлайт никогда даже не пыталась.

Затем дверь позади Рэрити открылась. Твайлайт, должно быть, поймали, но... нет, быстрый поворот головы, и белая единорожка  увидела, что там стоит сама библиотекарша. Рэрити постаралась не выдать своего удивления слишком явно, до сих пор она все же хорошо справлялась со своим выступлением. Возможно.

Улыбка Селестии не изменилась, как будто она знала, что Твайлайт была здесь все это время. А возможно и без всяких “как будто”.

– Не соблаговолите ли вы объяснить признание леди, моя дорогая Твайлайт?

Та стояла за дверью, бросая на Принцессу вызывающие взгляды.

– Рэрити просто хороший друг и пытается выиграть мне немного времени для смелого и драматичного побега. Вы же знакомы с этой леди, она склонна к приступам драматического героизма и другим формам романтизма.

– Да. Нам было очень приятно видеть ее при дворе.

– Но если бы это был роман, давайте предположим: я драматически сбегаю, используя свой острый как бритва ум...

– Я не ожидала от тебя меньшего, моя дорогая маленькая пони.

– ...и вы этого ожидали. И больше не доверяете Шайнингу, после того, как он так долго пребывал под моим развращающим влиянием...

– Верно.

– ...то есть, на самом деле его не отправили домой. Особенно после того, как вы сделали свой ход. Я так понимаю, он в заложниках?

– Опять верно.

– И вы бы заманили меня обратно, угрожая расправой.

– Над Шайнингом – именно. Не волнуйся, он еще не пострадал. Это твоя награда за сотрудничество, дорогая Твайлайт.

Единорожка вздохнула с облегчением. Она ожидала... худшего. Преждевременной демонстрации силы. Но нет, Селестия знала, что Твайлайт поймет, что это не блеф, и при всей жестокости принцессы, злоба была ниже ее достоинства. Безжалостно эффективная апатия, конечно, но не злоба.

– Итак, давайте пропустим ту часть истории, где я возвращаюсь, чтобы защитить своих друзей и близких, прежде чем они пострадают.

Воцарилось молчание. Рэрити таращила глаза то на Твайлайт, то на Селестию... в ее книгах все было не так. В любой из историй. И... у этих историй был счастливый конец.

– Нет, давай не будем тратить зря время. Я надеюсь, в таком случае, что гипс вокруг твоей передней ноги настоящий?

– Мне бы не хотелось лишний раз вас раздражать. Это не уловка. И это не тот вопрос, который вы бы задали, если бы собирались казнить меня прямо сейчас. Как и метод. Явиться лично, чтобы посмотреть мне в глаза? Я прекрасно знаю о вашей любви к снайперам и отравителям. Так что это значит, что вы здесь для того... чтобы посадить меня в тюрьму и злорадствовать? И за что же? Кроме обычной измены. Подобное вас из себя никогда так не выводило, как сейчас.

– Да, но это необычная степень измены, Твайлайт, даже для тебя. Я недавно обнаружила, что твою полезность значительно перевесили риски, которые ты представляешь, понимаешь? Яркий свет, бьющий с крыши, ремонт в подвале, странные гости, воздушные шары... все это я могла принять. Потому что это означало, что ты не пытаешься скрыть от меня свою деятельность. Ты была беспечна, безрассудна, и это приносило успокоение. Вот я и подумала, что смогу извлечь из тебя хоть какую-то пользу, моя дорогая Твайлайт, прежде чем ты станешь проблемой. Знаешь, что изменилось?

Твайлайт стиснула зубы. Ее ответ был лишь формальностью, поскольку она согласилась лишь сыграть свою роль в этом разговоре. Может быть, это поможет остальным, судя по тому, что подслушала Рэрити.

– И что же?

– Я перестала получать сообщения о странных действиях. Больше никаких огней на крыше. Вообще ничего подозрительного. И знаешь, что я думаю, моя дорогая Твайлайт?

Селестия опускала взгляд, пока ее глаза не оказались на одном уровне с Твайлайт и холод, ох, это пробирало Рэрити до костей, когда она увидела холод той бездны, что лежала между полнейшим безумием и безжалостным здравомыслием позади этих глаз.

– Я думаю, это потому, что ты стала осторожной. Это значит, что ты близка к чему-то действительно опасному. Но теперь, теперь я больше не могу позволить тебе действовать дальше. Мне больше нечего выудить из тебя, Твайлайт, прежде чем ты освободишь Найтмэр из ее заточения и обречешь нас всех. Я не знаю, что ты хочешь получить от освобождения моей сестры, Твайлайт... но со временем я узнаю.

Селестия сама левитировала кандалы на задние ноги Твайлайт, и гвардеец-пегас был послан за инвалидной коляской. Верхняя губа единорожки напряглась, и Рэрити видела, что библиотекарша отказывается плакать. Не здесь и не сейчас.

– Значит подземелья? – Твайлайт громко вздохнула, и теперь одарила белую единорожку самым интересным взглядом, поскольку слезы упрямо отказывались идти с ней на компромисс, – под Кантерлотом? Глубоко под землей, где я, возможно, никогда больше не увижу ночного неба?

– Я их предупредила заранее. Довольно необычно для тюремщиков разместить гостя твоего статуса. На самом деле это большая честь для них.

– Будет ли подозрительно, если я пообещаю отправиться туда без сопротивления?

Инвалидное кресло медленно поднималось на лифте. Когда он прибудет, Твайлайт исчезнет, и Рэрити упорно пыталась придумать, что она может сказать, чтобы улучшить ситуацию. Исправить все это.

Но сейчас она, казалось, была слишком занята, чтобы не думать об отсутствии улик, которые сами по себе изобличали бы ее. Возникшая в результате спираль раскаяния не располагала к коварным мыслям.

Селестия фыркнула.

– Это было бы невероятно подозрительно.

– Хорошо. Тогда мне нужны письменные принадлежности, письменный стол, хорошее освещение и доступ к записям. Если я получу все это в своей камере, я уйду спокойно. Без суеты. – Твайлайт фыркнула.

– Уже сделано. Кажется, в наших общих интересах, чтобы ты не скучала.

Даже постоянно шмыгая носом, Твайлайт ухитрилась улыбнуться. Старая шутка, понятная лишь двоим? Любопытно. И весь этот разговор был таким... почти дружеским.

Но тут доставили инвалидную коляску. Твайлайт спокойно села в нее и поехала тихо, как и обещала, двигаясь только для того, чтобы вытереть глаза и мордочку тыльной стороной ноги.

Она собиралась уйти, ее собирались забрать отсюда, Рэрити, у тебя есть только один шанс хоть что-то сказать...

– Мисс Спаркл! – крикнула Рэрити так профессионально, как только могла, с трудом сдерживая слезы от шокирующей ситуации и от неудачи. – Не забывайте писать! Мы должны оставаться на связи!

Затем дружелюбная улыбка Селестии исчезла. Она отвернулась от Твайлайт, чтобы посмотреть на Рэрити, и снова эти глаза заставили леди почувствовать себя очень маленькой...

– Нет. Не должны.

И именно тогда Твайлайт расплакалась по-настоящему.