Кобыла, что когда-то жила на луне
Глава 6: Исследователь, которая мечтает
Это последнее отчаянное нажатие кнопки сделало болезненно очевидным тот факт, что силы пара недостаточно для решения проблемы. Выражение полнейшего отчаяния в глазах кобылы, когда Твайлайт оторвалась от окуляра, было еще хуже.
Проблема, которая не может быть решена с помощью силы пара? От такой мысли по и так несчастным венам единорожки словно разлился жидкий азот. Ее вера в современную науку оставалась столь же непоколебимой, как и вера в Принцессу Утрат.
Пока солнце восходит на востоке и заходит на западе, современная наука найдет решение. Просто стало ясно, что в этой ситуации проблема была в определении термина “современная”.
Сейчас Твайлайт сидела в подвале – Пинки была достаточно любезна, чтобы проводить их встречи в своей комнате – чашка свежего экзотического кофе на столе перед ней исходила паром. Было очевидно, что силы, достаточной для работы машины по приготовлению экзотического напитка не хватало, чтобы запитывать генераторы ЛУЧ-а.
Их встреча должна была прояснить – чего бы хватило. Пинки старалась помочь.
– Я имею в виду, если тебе не нравится радий, то полоний гораздо радиоактивнее, так что...
– Нет-нет, Пинки. Дальше мы продолжать это не будем. И почему меня должна меньше беспокоить повышенная радиоактивность?
Земнопони улыбалась чрезмерно широко, но крайне заразительно.
– Ну, в прошлый раз у меня был всего лишь грамм, но он разогрелся до пятисот градусов по Цельсию, прежде чем начал плавиться тигель!
– Пятьсот градусов от одного грамма? – потрясенно вздохнула Твайлайт. – Если бы у нас был килограмм этого вещества, только представь себе... Нет. Нет, дорога эта ведет лишь к опасности и облысению. Ты действительно хочешь, чтобы у нас обоих выпали гривы?
Пинки задумалась.
– Ну, парики мне бы наверное пошли...
– О ядерном реакторе не может быть и речи. И я не думаю, что зонирование моего дома позволяет это. Даже представить себе не могу, какие документы мне нужно заполнить, чтобы добиться подобного.
– Ох, – разочарованно протянула Пинки.
Строгий, задумчивый кивок единорожки.
– Итак, чем еще мы располагаем?
Пинки задумчиво посмотрела на стол.
– Ну, у нас есть твой экзотический чай, мое копытце и откуда-то взявшийся белый голубь, – Пинки захихикала.
Твайлайт посмотрела на стол. Розовое копытце, белая фарфоровая кружка с экзотическим “чаем” и голубь, примечательный только своим полным отсутствием.
– Ткните в него, ТЕхнический Специалист по Лазерной Аппаратуре Пинки, – приказала единорожка, внимательно наблюдая. Она надеялась, что розовая земнопони будет слишком сосредоточена на обращении к себе по новой должности, чтобы понять странность просьбы. Она как-то уже упоминала “тыкательный” тест.
Розовое копытце поднялось со своего места и со свистом рассекло воздух в центре стола. Веселье на мордочке Пинки слегка поугасло.
– Ну вот, он улетел прежде, чем я успела прикоснуться к нему. Зачем ты заставила меня напугать его, Твайлайт?
– Может быть, если мы возьмем с собой немного хлебных крошек, когда пойдем в парк, то он вернется, – мягко улыбнулась единорожка, слегка коснувшись ноги Пинки. Невероятно заразительная улыбка вернулась. Кому-то придется зарисовать ее и отправить в “Имперский каталог заболеваний”.
– Ладно, значит, пар — это не вариант. Как и ядерная энергия. Ветра будет недостаточно, и у меня нет гидроэлектростанции под боком. Даже те, которые буквально есть под боком, мне никто взаймы не даст.
– Ага, да и переноска их к нам была бы сплошным мучением. Подумай только, сколько нам понадобится извозчиков! Было бы намного проще попросить профессора...
И снова Твайлайт была вынуждена перебить Пинки.
– Мы ничего не будем у него просить. Даже если все пегасы, способные управлять молниями, уже работают у него. Варианты?
– Ну-у-у-у... мы могли бы привязать целую кучу кошек к целой куче воздушных шариков и использовать статическое электричество? Или э-э-э... Не-а, думаю, либо так, либо ведро урана.
Твайлайт обнаружила, что стоит перед "Меллоу Парк Индастриз" — сердцем всех промышленных инноваций Брайта. Ради собственного достоинства она добралась сюда на извозчике, а не приползла ползком. Не в буквальном смысле.
Электростанции могут вырабатывать огромное количество энергии: из падающей воды, например, как плотина Хуффера, или от сжигания угля или природного газа. Ни одна установка в подвале Твайлайт и близко не могла с ними сравниться. Однако существовал и другой источник, который превосходил все остальные.
Он был чистым. Он был возобновляемым. Его не нужно было добывать или очищать. И он был даже относительно распространен в Империи.
Пегасы, те — кто владел искусством управления погодой, были способны вызывать молнии из облаков. Одна-единственная молния несла в себе столько же энергии, сколько четверть тонны угля, а талантливый пегас мог генерировать их по несколько раз в час. Если Твайлайт удастся наложить свои грязные маленькие копытца на кого-нибудь из вышеупомянутых талантливых пегасов и какие-нибудь чертежи оборудования, что ж... тогда десять импульсов за пять дней станут ничтожным, смехотворно малым числом, как и должно было быть изначально.
Грива Твайлайт была стянута в аккуратный конский хвост, и она определенно приоделась для такого случая: ее самое респектабельное серое платье было подчеркнуто одинокой красной розой, приколотой к воротнику. Плотное и простое вокруг груди, платье лишь слегка нарочито разделялось у бедер, распадаясь на бесцветные волны дорогой – но не возмутительно дорогой – ткани.
Если бы кто-нибудь обратил на Твайлайт внимание, то заметил бы, какой образованной и утонченной она в нём выглядит. Однако в первую очередь оно как раз и не привлекло бы ничьего внимания. В этом платье она могла без особых усилий смешаться с более многочисленной толпой клерков, адвокатов и других пони в костюмах.
Это был тщательно продуманный выбор. Платье одновременно позволяло Твайлайт избежать конфронтации с Брайтом Спарксом, если ей удастся остаться незамеченной, а если эта встреча все же произойдет, позволяло выглядеть наилучшим образом.
Как бы она ни любила свои жилеты, костюмы и твидовые пиджаки, все они были слишком жеребцовыми, что совсем не подходило к текущей ситуации. И такой наряд не вызовет должного уважения, которого единорожка заслуживает. Нет, Твайлайт старалась вести себя здесь как леди.
Надо признать, что леди, как правило, не занимались промышленным шпионажем, но это было, вероятно, только оттого, что им не хватало честолюбия.
Твайлайт вздохнула и подошла ко входу в здание.
Оно было типичным для новой промышленности Империи, такое же, как и другие фабрики, что росли как грибы на зловонном трупе. Красный обожженный кирпич, покрытый самым дешевым цементом, извергающие черный дым трубы, высотой в десятиэтажный дом или выше. Время от времени вспыхивала маленькая молния.
Двойные двери из дешевой фанеры, выкрашенные в тошнотворный бледно-зеленый цвет, стояли между Королевским Философом Империи и ее добычей. На самом деле, это хлипкие двери должны были пугаться ее, однако именно нерешительное копыто Твайлайт неуверенно зависло над ручкой. Сделав глубокий вдох, загоняя страх поглубже в свою тоненькую глотку, она нажала на ручку и распахнула дверь.
Тусклая и грязная лампа накаливания собственной конструкции Брайта Спаркса свисала с потолка приемной, лениво раскачиваясь туда-сюда на истертом и проржавевшем проводе. Скучающего вида секретарша сидела за металлическим столом на складном стуле из фанеры, которая каким-то образом смотрелась даже дешевле, чем таковая у входной двери. Единственным предметом на столе был маленький колокольчик, прямо посередине. Жесткие скамейки стояли по обе стороны от дверей, а по бокам от них находились увядшие растения в горшках.
Брайт Спаркс, возможно, и украл у Пинки Пай ужасно много всего, но он точно не смог заполучить ее веселость.
Твайлайт приблизилась к столу. Секретарша – кобыла-единорог с пепельно блондинистой гривой, собранной в аккуратный пучок, и одетая в серый костюм цвета грозовых облаков с небольшими вставками желтого, – смотрела на нее поверх очков.
– Да, – протянула она, – могу я вам помочь?
Ни разу в жизни Твайлайт не слышала, чтобы этот вопрос произносился настолько неискренне.
– Я бы хотела поговорить с пегасом из отдела выработки электричества, – твердо произнесла Твайлайт, ни в малейшей степени не намеренная дать этой преграде задержать себя; никак и никоим образом. Секретарша закатила глаза, явно скучая, и единорожка даже не знала, как на это реагировать. Во имя магии, до нее только что дошло, что ли? Почему эта кобыла так груба? – Желательно с менеджером.
– Если у вас есть вопросы или жалобы по поводу выставленного счета, – вздохнула секретарша, говоря так же монотонно, как запись на восковом цилиндре, – то связаться с бухгалтерией можно письменно по адресу...
– Нет! – в отчаянии перебила ее Твайлайт. – Нет, я... Я из Университета. Я пытаюсь найти пони, способного провести практическую демонстрацию нашим студентам-метеорологам, и я слышала, что в вашей компании работают только лучшие пегасы в Империи!
Секретарша вытащила из ящика стола жвачку и принялась громко ею чавкать. Ужасная привычка, завезенная из зебринских земель, которую Твайлайт никогда не понимала.
– Ладно. Пройдите через те двери позади меня и налево, еще раз налево, поднимитесь по металлической лестнице – если увидите деревянную, то вы прошли слишком далеко – затем следуйте по синей линии.
– Ага. И куда она приведет?
Наконец секретарша улыбнулась, и Твайлайт увидела в этой улыбке кобылку, которая любила отрывать мухам крылья.
– Это офис Рэйнбоу Дэш. Вот с кем вам следует поговорить.
– Отлично. Большое спасибо! Я очень ценю вашу помощь, – без малейших усилий солгала Твайлайт.
Проходя через двери в глубине помещения, она услышала, как секретарша насмешливо фыркнула и хихикнула себе под нос.
Не совсем удачное начало.
Твайлайт кое-что узнала на пути от приемной до конца синей линии. Следуя по зеленой линии, она попадет в научно-исследовательскую лабораторию ламп накаливания. Красная линия приведет ее на производство. Если пойти по желтой линии, то попадешь на этаж, где находится основное оборудование по производству электричества и где уж точно будут дежурить всевозможные полезные пегасы, готовые ответить на ее вопросы.
Над всем этим Твайлайт размышляла, стоя перед ползучими цветочными усиками, растущими из-под двери на конце синей линии.
Единорожка шагнула вперед. Отростки не набросились на нее в попытках удушить и даже не обвили ноги, утягивая к неизбежной гибели. Они просто лежали на фабричном полу, на удивление зеленые и пышные. Яркие цветы на них приятно пахли, даже если их благоухание и было до неприятного неуместно. Нет нужды говорить, что так и было, и Твайлайт искренне сомневалась, что, скажи она это вслух, растения перестанут существовать.
Дикие джунгли, растущие посреди завода из красного кирпича, почему-то вызывали сильное беспокойство. Это было то, чего не должно было существовать. В голове Твайлайт надрывались тревожные колокольчики.
Она постучала в дверь.
Нет ответа! Замечательно. Если никого там нет, тогда она сможет уйти, не считая саму себя трусихой, и все будет хорошо. Это вовсе не ее вина.
Твайлайт постучала еще раз, просто чтобы доказать себе, что так просто она не сдается.
От ее прикосновения дверь со скрипом открылась, слишком самопроизвольно и зловеще для приглашающего жеста.
– П-привет? – единорожка постаралась не обращать внимания на нервную дрожь в собственном голосе. – Есть тут кто?
Ладно, это уже становится просто нелепым. Это просто растения. Это просто дверь. Логика и здравый смысл должны единолично господствовать в ее сознании, а иррациональные страхи не смеют пускать там корни.
Пускать корни. Твайлайт мысленно отругала себя за неумышленный каламбур, что придало ей достаточно смелости, чтобы открыть дверь до конца.
Комната была похожа на кусок джунглей, переместившийся во времени и пространстве. Ползучие лианы свисали с потолка, стены были полностью заплетены растениями, что скрывали под собой их изначальный материал. Пол в помещении был покрыт перегноем и листьями, которые захрустели под ногами, когда Твайлайт сделала свой первый осторожный шаг внутрь. Воздух был горячим, влажным и липким, но не таким, каким должен быть в центре фабрики. Больше похоже на духоту тропического леса, где жили минотавры-отшельники.
Письменный стол был сверкающим золотом жертвенным алтарем, и это даже не было метафорой. Это в прямом смысле слова был золотой жертвенный алтарь, на котором валялись ручки с бумагами, а на углу стояли два лотка для входящей и исходящей корреспонденции. В лотке с надписью "Входящие" угрожающе вздымалась стопка бумаг, раскачиваясь под собственным весом, а в лотке "Исходящие" лежал лишь один маленький листик.
Твайлайт осторожно приблизилась к нему, наклонившись поближе. Судя по всему, это была квитанция за оплату этих самых лотков. Единорожка взглянула на возвышающуюся стопку входящей корреспонденции и приподняла бровь.
К горлу кобылы прижалось лезвие. Она застыла неподвижно, как камень, надеясь, что это хоть как-то защитит ее от острой кромки, прижатой в крайне уязвимом месте. Глаза метались туда сюда, пытаясь высмотреть нападавшего.
– Ага! Охотник за головами! – торжествующе провозгласил скрипучий жеребцовый голос. – Наконец-то поймала одного, хо-хо! О, будет, что показать дома, хо-хо!
Твайлайт не осмелилась даже нервно сглотнуть, как бы отчаянно ей этого ни хотелось.
– Я не охотник за головами! Я... – хотя ведь шпион звучит не намного лучше, не так ли? – ...кобылка в беде?
Нож мгновенно исчез, и Твайлайт довольно быстро развернули на месте, от чего та оказалась лицом к лицу с голубой пони, одетой в форму для сафари. Взъерошенная радужная грива – не амбициозная работа по окрашиванию, а натуральный цвет – торчала из-под плотно натянутого пробкового шлема. Кобыла, казалось, оценивала единорожку.
– Приключенцы всегда помогают кобылкам в беде! Это кодекс поведения исследователя! – довольно напыщенно заявила пони, говоря буквально от диафрагмы и подчеркивая свои слова чрезмерной громкостью. Лезвие, как заметила Твайлайт, оказалось приклеенным к концу крикетной биты довольно острым золотым ножом для вскрытия писем, зловеще изогнутым, как жертвенный кинжал.
Пони заметила, что она это заметила.
– Я не очень люблю бумажную работу и канцелярщину, тут ты права! – объявила она, крадучись обходя свой алтарь и усаживаясь на постамент, который, вроде как, был ее стулом. – Копье – мое перо, а щит Оолу – мой планшет! Конечно, мистер Спаркс говорит, что желательно, чтобы я использовала настоящий планшет и ручку – вот ведь шутник, да? Ха! Ха-ха! Ха!
– Так. Вы, должно быть, Рэйнбоу Дэш? – рискнула предположить Твайлайт. Это та самая кобыла, про которую говорила секретарша... вот ведь, надо будет вправить ей мозги за такие шуточки! – Я искала менеджера...
– Я – это она и есть, совершенно верно! – гордо заявила кобыла. Ее глаза на мгновение сузились, и она закашлялась, постукивая себя по груди. – Мои извинения, за эти “хо-хо”, я, кажется, ненадолго вернулась во времена, когда была пиратом! Это было очень давно, и теперь это дело прошлое. Исследовательница Дэш – вот на чем надо сосредоточится, да, да, именно так!
– У вас, э-э-э... довольно впечатляющий офис, – искренне призналась Твайлайт, снова оглядываясь вокруг. Если не считать двери, в которую она вошла, все выглядело так, будто кусок джунглей поместили прямо в центр фабрики. Эффект был донельзя жуткий. В центре комнаты висела лампочка размером с голову единорожки, излучавшая тепло, как полуденное солнце.
– Благодарю вас, прекрасная леди! – пегаска ухмыльнулась, энергично потряся копыто Твайлайт через стол. – Влажность поддерживается за счет отвода избыточного пара из облачных камер! Солнце я лично заряжаю одним ударом молнии каждые три дня, чтобы оно было таким же жарким, как в сердце джунглей! Растительность в таких условиях растет сама по себе! После каждых выходных я должна совершать опасное путешествие от двери до стола с помощью моего верного мачете!
Дэш потянулась под алтарь, чтобы продемонстрировать его.
Твайлайт ожидала увидеть хлебный нож или, возможно, несколько ножей для масла, скрепленных вместе. Чего она никак не ожидала, так это того, что пегаска покажется с крепко зажатым в зубах самым настоящим здоровенным кукри.
Ладно, нож для вскрытия писем еще можно понять, но как, во имя неба, она протащила в офис это? Почему у нее никто его не отобрал? Кто-нибудь вообще пытался?
Голова пегаски дернулась, и на землю упала лиана, из которой сочился ядовитый белый сок. Нож тоже упал за алтарь.
– Только не говорите мистеру Спарксу! Это только между нами, ага?! – взмолилась Рэйнбоу, широко улыбаясь. – Ладненько! Чем может вам помочь бесстрашная исследовательница?!
Клянусь Принцессой, эта кобыла даже еще безумнее, чем Пинки Пай.
Твайлайт вытащила карманные часы. Стрелки светились в полумраке джунглей, заставив глаза Дэш светиться вместе с ними.
– Что ж, уже поздно, мисс Дэш, и мне не хотелось бы прерывать вашу напряженную работу...
– Стрелки на этих часах светятся в темноте! Это потрясающе!
– Ну да, радий...
– А что еще у вас есть, мисс... Я не расслышала вашего имени! Как ужасно грубо с моей стороны! Не хотите ли немного ройбуша и какао в качестве извинения?
Пегаска начала рубить кукри ползучую флору, быстро управившись и найдя электрическую плиту, на которую сразу взгромоздила чайник.
Шоколадный чай, если она останется в компании этой сумасшедшей кобылы? Только слабый, глупый пони мог бы... о боже, какой запах.
– Меня зовут Твайлайт Спаркл. Я надеялась, что вы сможете выделить пегаса для моего научного проекта.
– Научного?! Значит, вы технарь! – воскликнула Рэйнбоу, доставая из-за стола флягу. Конечно, она не была похожа на пони, любящую горячие напитки, иначе чайник так лианами бы не зарос. Вероятно, это также означало, что тут не так часто бывают гости.
Твайлайт съежилась.
– Я не технарь...
– Да щас! – пегаска обошла вокруг алтаря и углубилась в самое сердце личного пространства Твайлайт, слишком крепко обхватив одну из ее передних ног. – Копыта не лгут, а ваши буквально кричат о технике!
– Мои копыта ничего не кричат! – единорожка сделала шаг назад, чувствуя себя очень неловко, когда дико ухмыляющаяся Рэйнбоу сделала еще больший шаг вперед.
– Ха, но я-то вижу! Вы можете носить это платье как леди, но у вас копыта ученой пони! Следы смазочного масла на шерстке, линия загара там, где обычно кончается спецовка, угольная пыль въелась так, что ее не отмыть, как сильно ни скреби с мылом... Но платье слишком дорогое для рабочей пони! Так что, я думаю, вы изобретатель!
Твайлайт чувствовала себя так, словно кто-то сказал ей, что у нее ширинка расстегнута. С другого конца переполненной комнаты.
– Как... ужасно проницательно, – посетовала единорожка с легкой досадой. Эта кобыла должна была идти в Стражу. Главный инспектор отдала бы за кобылу с такими дедуктивными способностями ногу. Возможно, даже одну из своих собственных.
– Естественно! Настоящий исследователь должен быть проницательным, иначе дикие туземцы могут напасть на него! Или тигр! Или даже Немейский Лев! Или даже дикие туземцы верхом на Немейском Льве с ручным тигром, до кучи!
– Настоящий исследователь иногда совершает экспедиции за пределами своего офиса, – подчеркнула Твайлайт, слегка удивленная и сильно раздраженная.
Крылья пегаски поникли. Чайник засвистел, и Дэш отчаянно попыталась скрыть свою реакцию за попыткой приготовить экзотический зебринский чай для своей гостьи.
– Да? А с чего вы взяли, что это не так?
– Настоящий исследователь не стал бы воссоздавать джунгли в своем кабинете. Они вешают трофеи как воспоминания о своих победах. Они не говорят о том, что могло бы произойти, в будущем времени, но говорят о нелегких уроках, в прошедшем времени. У вас нет никаких боевых шрамов, о которых можно поговорить, ваше копье – это нож для вскрытия писем, прицепленный к крикетной бите, на языческом алтаре все еще видна печать производителя, и, возможно, самое показательное, что вы просто проигнорировали входящие документы, а не спалили их, – Твайлайт заметила, как напряглось тело Дэш. – Нет, не надо.
– Это правда так очевидно, да? – пегаска вздохнула, доказывая то, о чем единорожка только догадывалась: очевидно, у этой кобылы действительно был "внутренний" голос. – Ну, я хочу им стать. Я просто работаю тут, пока не смогу собрать деньги на свою собственную экспедицию...
Дэш вздохнула, передавая Твайлайт чашку чая, который, как та определила с первого глотка, был слишком крепким, слишком сладким и слишком молочным. Но тем не менее она с жадностью прильнула к чашке. Даже плохой шоколадный чай оставался шоколадным чаем.
– Никогда не хотела быть менеджером.
Твайлайт посмотрела на лоток входящей корреспонденции со слабой улыбкой, граничащей с заговорщицкой.
– Неужели? Никогда бы не подумала.
Рэйнбоу слегка улыбнулась.
– Да, я правда хорошо управлялась с погодой, – грудь пегаски выпятилась, доказывая, что ее эго обладает способностью к регенерации куда большей, чем современная медицина считала возможным. – Лучше всех! Никто не способен вызывать молнии лучше, чем Рэйнбоу “Опасность” Дэш!
Уши Твайлайт дернулись, а ее улыбка стала ярче. Хотя “ярче” – это, наверное, неправильное слово. Точнее было бы сказать, что улыбка Твайлайт превратилась в самую что ни на есть меркантильную.
– Серьезно? – единорожка произнесла это так, будто ей было скучно. – Докажите.
Глаза Дэш сузились. Тон голоса, когда она заговорила был ниже, но сам голос громче.
– Возможно, вам следует чуть-чуть отойти. Спрячьтесь за алтарем. И держите свой напиток покрепче, если не хотите его лишиться.
Твайлайт прикрыла копытом свой драгоценный экзотический чай и сделала, как было велено. Из-под полей пробкового шлема Рэйнбоу появилась пара летных очков. Крылья встопорщились и напряглись.
А потом? Потом Рэйнбоу Дэш взлетела.
Радужное пятно возникло в центре комнаты, когда пегаска начала летать по кругу, диаметр которого был чуть больше, чем хула-хуп. Влажность со всего помещения мгновенно стянулась к его центру, образуя темное и злое облако. Возможно, всего через пятнадцать секунд, если верить карманным часам, или спустя лишь десятую часть этого времени, если Твайлайт будет исходить только из своих чувств, пегаска затормозила, запутавшись в лианах, как в сетке, чтобы замедлить свой полет.
Самодовольно и гордо ухмыльнувшись единорожке, Дэш нанесла удар задней ногой, пронзая облако. Оно изрыгнуло молнию растворившуюся в металлической облицовке алтаря. Еще один пинок развеял облако, и гнетущая влажность вновь наполнила помещение.
Кусочки начали собираться воедино. Твайлайт чуяла здесь запах возможностей даже сквозь едкий цветочный аромат джунглей.
– В теории менеджмента существует принцип, – произнесла единорожка, улыбаясь и возвращаясь к Дэш, стоящей в центре комнаты, – что пони повышают до уровня их некомпетентности.
– Эй! Это грубо! – пегаска вздрогнула и взглянула на экзотический чай Твайлайт так, словно собиралась отобрать его обратно. Ага, пусть только попытается.
– Я имею в виду, что менеджмент – это не та работа, которой вы хотите заниматься. Вы здесь потому, что были слишком хороши на своей старой работе, а не потому, что подходите для этой, – Твайлайт многозначительно посмотрела на потенциальную лавину в лотке “Входящие”. Даже грозовая туча в комнате каким-то образом не смогла сдвинуть ее с места, та стояла непоколебимо и решительно. Если бы Твайлайт захотелось взобраться на гору, одна была прямо перед ней.
Пегаска проследила за взглядом Твайлайт и сглотнула.
– Да, я знаю, что вы правы, – пробормотала Дэш, лениво пиная копытом особенно толстую лиану, – просто тут платят побольше. Моя прежняя работа не могла позволить купить даже билет на пароход после оплаты аренды и еды, не говоря уже о целой экспедиции!
Удары стали сильнее, а разочарование стало очевидным, когда копыто раздавило лиану.
– Даже при том, что я работала за десятерых пони!
– Хорошо... а что, если я скажу, что ты сможешь заниматься своей старой работой для меня, и я буду платить тебе столько же, сколько ты получаешь на нынешней? Возможно больше, если захочешь.
Рэйнбоу ухмыльнулась.
– Насколько больше?
– Не жадничай, – предупредила Твайлайт, – я могу нанять вместо тебя десять пони.
– Ха! Можешь попробовать!
Рэйнбоу ухмыльнулась. Глаза пегаски на мгновение остекленели, а язык высунулся изо рта. Твайлайт навсегда запомнила это выражение, как "думающую" мордочку Дэш. Когда к пегаске вернулось сознание, это уже было умоляющее выражение.
– Ну, вообще-то не надо пробовать, – Рэйнбоу даже не пыталась скрыть отчаяние в своем голосе, – я согласна.
– Сначала вы украли моего ассистента, – раздался с порога довольно высокий и эрудированный голос с той безупречной дикцией и произношением, которые могли быть получены только в очень дорогом частном учебном заведении.
– А теперь вы крадете моего, по общему признанию, ужасно некомпетентного менеджера по управлению погодой? Осмелюсь заметить, мисс Спаркл, я ожидал от вас всякого... – то, что большинство из этого “всякого” было явно совсем нелестным, осталось невысказанным, – ...но охоты за головами даже не мог предположить.
– Но она же мне сказала, что не охотница за головами! И, по-моему, она для этого слишком брезглива! – заверила Брайта Спаркса пегаска, когда тот вошел в комнату. Полы его черного фрака волочились по грязным лианам, а слишком высокая шляпа цепляла те, что свисали с потолка. Судя по свечению рога, жеребец удерживал ее на голове телекинезом.
Брайт Спаркс закатил глаза, и даже Твайлайт слегка улыбнулась.
– Охотники за головами, мисс Рэш, – это пони, которые крадут талантливых работников у других компаний. Низменная накипь современного мира, не способная привлечь таланты другим способом, – жеребец посмотрел на будущую исследовательницу стальным взглядом. – Хотя, честно говоря, мне кажется, я должен ей это позволить. Будь проблемой кого-то другого, верно? Ты уволена.
Крылья Дэш встопорщились, а зрачки расширились. В конце концов, в джунглях ей пришлось бы вступать в конфронтации.
– Вы не можете меня уволить, я сама ухожу!
– Не думаю, что от тебя ей вообще будет какая-то польза. Наши молниевые генераторы – это тщательно охраняемая коммерческая тайна. Та, которую, я знаю наверняка, она не в состоянии воспроизвести.
Обвинение уязвляло, но это была чистая правда, так что Твайлайт оставалось только сжать зубы.
Был и другой способ разобраться с этим.
Твайлайт вытащила несколько листов бумаги из лотка “Входящие” и с шумом постучала ими по столу. Единорожка начала делать пометки на них, чувствуя на себе недобрый взгляд жеребца. Итак, это была конфронтация, которую Спаркс хотел? Она сделала бы все возможное, чтобы избежать подобного, но раз уж это произошло, то надо нанести максимально возможный вред.
Его кошелек. Его эго. Единственные вещи, которые были ему по настоящему дороги.
– На самом деле, мистер Спаркс, – Твайлайт тоном подчеркнула, что не собирается использовать его научное звание, и была вознаграждена за это доставляющим удовольствие подергиванием глаза, – я не могу не заметить, что, когда вы предложили моей новой компаньонке эту должность, к ней кроме обязанностей прилагались и определенные привилегии.
Это было лишь предположение, но договор о найме, скорее всего, был шаблонным. Твайлайт знала условия при найме на подобную должность как свое копыто.
– Таким образом, увольнение без предварительного уведомления – а тут как раз именно оно – должно комплектоваться солидным выходным пособием, а также компенсацией за неизрасходованные отпускные.
Выстрел втемную, но ярость, вспыхнувшая в глазах Брайта после этой фразы, развеяла мрак.
– Поскольку моя компаньонка, судя по всему, не брала отпусков и отгулов, по той причине, что она откладывала их все, чтобы использовать разом, в качестве самого необыкновенного из праздников, то сумма должна получиться достаточно существенная.
Вполне обоснованная догадка, но улыбка Дэш подтвердила, что и это правда.
Брайт Спаркс зарычал, и на мгновение его плечи сгорбились, как будто он собирался прыгнуть на Твайлайт. Единорожка продолжала стоять с холодной уверенностью, не двигаясь, если не считать единственного, совершенно безразличного поднятия брови. Предприниматель, изобретатель, гений, ученый и вообще невыносимый мудак сумел восстановить свое самообладание с леденящей душу сдержанной усмешкой.
Бровь Твайлайт просто поднялась еще чуть выше, предлагая жеребцу продолжать.
– Ну, в таком случае мне повезло, что она просто уволилась сама, не так ли?
– Нет, я не увольнялась, – помотала головой Рэйнбоу.
Брайт Спаркс странно посмотрел на нее.
– Нет, уволились. Буквально только что. Я слышал вас, мисс Рэш. Вы сказали, что я не могу вас уволить, потому что вы сами увольняетесь.
– Ну, мой официальный технарь меня в этом поддержит, – произнесла пегаска, ласково обнимая Твайлайт за шею и ероша ей копытом шерстку вокруг рога, по причинам, понятным только будущим исследователям, – и ты не можешь ничего доказать. А значит, ничего такого не было, хей-хо!
Твайлайт вытащила еще одну пачку бумаги, которую нужно было внимательно изучить. Бланки проверок техники безопасности, которые Дэш абсолютно точно не проводила. Она и правда приносила больше вреда, чем пользы.
Когда стопка бумаг была выровнена, единорожка кое-что заметила: странный маленький лазурный номер, и целая куча замысловатых линий и символов. Твайлайт бегло проглядела лист... и ее глаза расширились, когда она поняла, что чуть позже он может сыграть огромную роль.
И эй, он был даже пустой на обратной стороне. Как удачно.
Твайлайт вытащила лист из стопки, перевернула, достала ручку и нацарапала на нем: "Твайлайт Спаркл – мой официальный технарь (хей-хо и т.д и т.п.), с окладом в один (1) бит".
Единорожка сунула лист в мордочку Дэш, которая колебалась лишь мгновение, прежде чем выхватить ручку из воздуха и расписаться. По какой-то причине ее роспись включала в себя рисунок взрыва с исходящими из него молниями. По каким-то другим причинам Твайлайт это ничуть не удивило.
– Бремя доказательств. Моя клиентка, мисс Дэш, говорит, что она этого не делала, и как ее законный представитель я не могу свидетельствовать против нее. У вас нет письменных доказательств. Тем временем у меня есть документальные доказательства того, что вы ее собирались уволить.
Магия Твайлайт внезапно нырнула в карман фрака очень удивленного мистера Спаркса и появилась с розовым листком бумаги, который несколько мгновений назад был едва виден.
Глаза пегаски опасно сузились.
– Ты все равно собирался меня уволить!
– Ну да, – пробормотал Брайт сухо, как остроумие бармена, – вы чудовищно некомпетентны. Это просто было последней каплей. На самом деле, ваш новый... технарь заступается за вас только для того, чтобы отомстить мне за инцидент, смысл которого она на самом деле даже не понимает.
Дэш посмотрела на Твайлайт. Та пожала плечами, но беззлобно. В сказанном было зерно истины – она делала это только для того, чтобы отомстить этому отвратительному мерзавцу. Ну и, по какой-то причине, ей не могла не нравится эта пони. Работа, которую пегаска проделала в своем кабинете в одиночку, была свидетельством того, насколько страстной она была, а Твайлайт ценила это в окружающих. Дэш была птицей, запертой в клетке, которую сама и создала, поющей о том дне, когда сможет улететь.
Мелочная часть единорожки также одобряла, как много вреда Рэйнбоу причинила производству Брайта Спаркса.
– Вы забрали из под моей опеки тяжелобольную пони, мисс Спаркл. Вы забрали у нее дом, работу, карьеру. Она опасна.
– Это не так...
– Так, так, – твердо заявил Брайт Спаркс, свирепо глядя на нее и делая еще один шаг в комнату. – Она невероятно опасна, даже если сама не знает об этом, даже если кажется, что это не так. У нее бывают приступы психоза. Она срывается. Кое-какие заметки, что она нацарапала на полях чертежа тостера или на схеме фена... Если она когда-нибудь это создаст, то сможет в мгновение ока смести целый город. Вы знали об этом?
Пинки действительно казалась той самой ужасающей смесью “чудесного энтузиазма по поводу радиоактивных материалов” и “блаженного безразличия к последствиям”.
Тик.
Твайлайт уже собиралась что-то нервно сказать в свою защиту, но Брайт Спаркс продолжал давить.
– А вы знаете, что делают с ненормальными пони в Столице, мисс Спаркл?
Тик. Снова.
– Они бросают их в дурку для развлечения жеребят, у которых слишком много денег и слишком мало сочувствия.
Тик. Откуда это раздается?
– Они обращаются с ними как с цирковыми животными или еще хуже, мисс Спаркл! Они продают зрителям палочки, чтобы ими можно было тыкать до тех пор, пока не будет достигнута желаемая реакция!
Тик. Ее платье. В кармане ее платья.
Теперь Рэйнбоу Дэш выглядела неуверенно, глядя на Твайлайт... с болью? Нет, дело была не в ней. Она выглядела так, словно ее предали. Она поверила жеребцу.
Тик. Теперь Твайлайт потянулась к этому звуку с помощью магии. Он был слишком громким, отдаваясь звоном у нее в ушах.
– И вы осмеливаетесь забрать одного из моих ценных сотрудников вот прямо сейчас, просто назло? – выражение в глазах Рэйнбоу, казалось, превратилось в замешательство. Теперь она обращала больше внимания на Брайта Спаркса, на его слова. Семена сомнения были посеяны. Он не должен был рисковать сейчас враньем. – Я объявил эти изобретения своими собственными не потому что я злой пони, мисс Спаркл, я сделал это, потому что они должны были быть разделены с миром! То, чего эта пони добилась, она не смогла бы сделать сама!
Теперь он кричал, даже орал, но Твайлайт не обращала на него внимания. Она была слишком занята. Единорожка отвела взгляд от жеребца, обратив свой взор на другое.
– Сумасшедшая пони не смогла бы разобраться с патентным бюро! Сумасшедшая пони не смогла бы довести идею до конца! Сумасшедшую пони нельзя принимать всерьез! Это был единственный выход...
Тик. Вот и оно. Она нашла его.
Твайлайт покачала головой, ее магия сжала челюсти Брайта Спаркса. Глаза Рэйнбоу широко распахнулись, но Твайлайт ничего не заметила и не увидела. Она смотрела на часы, подаренные ей Пинки, что безмятежно парили в ее магическом захвате.
– Нет, Брайт Спаркс. Нет, этого я не стерплю. Вы высказались, а теперь позвольте высказаться и мне.
Единорожка сказала это так, как будто у жеребца был выбор, но учитывая, что ее магия сместилась, чтобы крепко схватить его за язык, на самом деле вариантов не было. Если он попытается сбежать от ее зловещего взгляда, ему придется оставить тут свой язык.
– Эти часы были подарены мне по доброте душевной кобылой, которую, как вы утверждаете, я несправедливо отняла у вас.
Тик. Тик. Тик. В течение полутора тысяч лет этот звук не утихнет из-за вклада Пинки в создание этих часов.
– Я многое могу стерпеть, мистер Спаркс, но только не это.
Теперь она повторяла за жеребцом его постоянное использование имени, ибо была не в состоянии преодолеть собственную злобу. Только не сейчас.
– Я могу смириться с тем, что вы лишаете ее свободы во имя ее собственной безопасности, мистер Спаркс, поскольку у меня есть основания полагать, что она и правда так опасна, как вы говорите. Я могу смириться с тем, что вы забираете у нее деньги, которые по праву принадлежат ей, поскольку она уверяет меня, что ей не грозила нужда под вашей – и я буду чрезвычайно щедра с этим словом, мистер Спаркс – опекой.
Часы открылись с тихим щелчком. Не имело значения, который сейчас час, важно было то, что на их корпусе был выгравирован знак создателей.
– Чего я не могу стерпеть, так это того, что вы украли даже ее имя.
Брайт Спаркс выглядел так, словно ему дали пощечину. Твайлайт не упивалась этим, как ей хотелось бы. Этого было недостаточно. Это только подпитывало растущий клубок ненависти, зреющей в ее животе, потому что это выражение означало, что он точно знал, что она имела в виду. Что она была права.
О, как она ненавидела то, что оказалась права.
– Вы заставили Пинки подписывать ее изобретения своей должностью, так что спустя каких-то сто лет никто и не вспомнит ее имени.
Твайлайт подняла часы с гравировкой ТЕСЛА к глазами жеребца, как проклятое доказательство своей правоты. Рэйнбоу взяла часы из магической ауры, чтобы посмотреть самой, и стала выглядеть еще более нерешительной, чем раньше.
– Осталось только ваше имя и должность, которую вы ей дали. С чем я не могу смириться, мистер Спаркс, так это с тем, что вы отнимаете у этой кобылы ее законное место в истории, которое могло повредить вам. Не ей. Боль, которую вы не почувствуете сейчас, в настоящем, а лишь только в анналах истории. Мысль о том, что вам придется делить свою репутацию с ненормальной по имени Пинки Пай, – вот что вы считаете по-настоящему опасным, верно?
Твайлайт отпустила язык жеребца. Теперь она предоставила ему возможность защищаться. Даже предложила ему это.
Рэйнбоу Дэш вернула единорожке часы, удовлетворенно кивнув про себя.
Брайт Спаркс потрогал свою челюсть копытом, затянутом в тонкий белый шелковый носок.
– Я...
Это было все, что он успел сказать, прежде чем Рэйнбоу Дэш лягнула жеребца настолько сильно, что он влетел в стену аккурат над чайником. Задние ноги пегаски работали как прекрасно смазанные поршни, полностью передав инерцию удара так, что единорог даже перевернулся в воздухе, а его шляпа улетела в дальний угол. Твайлайт в шоке, хотя и с немалым удовлетворением наблюдала за происходящим, когда пегаска схватила ее за серое платье и потащила к выходу.
– Мой официальный технарь говорит, что свидетелей не было, и вы фиг чего докажите! – крикнула Рэйнбоу Дэш через плечо, что прозвучало слегка маниакально, волоча за собой ошеломленную единорожку.
– Что ты творишь?! – прошипела Твайлайт, когда они бежали по синей линии к выходу из здания. Пегаска громко смеялась всю дорогу.
– Я спасаю кобылку, попавшую в беду! – торжественно провозгласила Дэш.
– Кроме того, похоже, этот мерзкий негодяй сам напросился. Любой хороший исследователь знает, что он хорош только тогда, когда попадает в учебник истории! – продолжила Рэйнбоу, не обращая внимания на шокированный взгляд пегаса, бредущего в кафетерий со своей коробкой для завтрака, когда они сбили его с ног. – Значит, украсть чье-то место в нем – это самое худшее, что он мог сделать! Худшее! Как будто кто-то ушел и оставил след, а потом он приперся и замел его! Следы должны оставаться!
– Я рада, что ты со мной согласна! – ответила Твайлайт сквозь прерывистое дыхание, стук сердца и головокружение, смешанное с паникой. – Значит, ты не возражаешь работать с технарями, если они тебя поддерживают?
– Ты что, шутишь?! – пегаска маниакально ухмыльнулась, когда они пронеслись мимо секретарши. Дэш, даже не обратила внимания на фанерные двери, вынеся их плечом, пока Твайлайт прикрывала глаза от обломков. – Я их обожаю! Как ты думаешь, где мы, исследователи, берем все свои самые крутые штуки, хей-хо? Ладно, дык что тебе от меня нужно?
Они остановились в полуквартале от фабрики, тяжело дыша. Ни одна из них не могла сдержать улыбки.
Твайлайт забрала чертеж, на котором Дэш подписала импровизированный "юридический контракт". Брайт Спаркс никогда и не заметит, что чертеж нового молниевого генератора отсутствует в куче рабочих документов Дэш. Твайлайт и сама не заметила бы его, если бы Пинки в подробностях не описала ту специальную бумагу, которую Спаркс использовал для чертежей.
– Ох, – Твайлайт тяжело дышала, изучая документ с надменной улыбкой, – мне просто нужно, чтобы ты зарядила луч смерти, которым мы будем стрелять по луне.
Улыбка Рэйнбоу Дэш стала еще шире.
– Потрясающе.