Необдуманный поступок

Не отказывайся от помощи

Твист шла в самых расстроенных чувствах домой. В школе ее как всегда дразнили, да и дома относились не лучше. Ну как не лучше, никак, одним словом. Мама с папой всегда в разъездах, а на дочери держался их маленький конфетный магазинчик. Особенно после того, как кремовая кобылка получила кьютимарку. А старший брат совсем лентяй. Только и знает, что качаться и с друзьями «тусить», лишь иногда помогает сестре на кухне с особо тяжелыми мешками.

Неожиданно ей на гриву упал что-то легкое. Камень она бы сразу распознала, не раз они летели в ее сторону. Так что вряд ли это было кинуто в нее намеренно. Быстро выпутав неожиданный предмет, она обнаружила что это блистер таблеток. Четыре целых, с синими таблетками и десять пустых ячеек. На обратной стороне красовалось сова «Сила». Подняв голову, она обнаружила снующих почтовых пегасов. Сопоставив два и два, она сделала очевидные выводы. Это именно тот препарат, который рекламировали для увеличения физической силы. А значит, можно самой перетащить мешки, не прося этого тупого братца. Ну хоть что-то скрасит этот грустный день.

Быстро засеменив копытцами, она поскорее побежала домой. Быстро проносясь мимо взрослых, она заскочила в парадную своего магазинчика. Сегодня должна будет зайти Пинки за карамельками для какого-то праздника. Пусть кондитером она была лучшим, но леденцы получались посредственными. Хотя, казалось бы. Сахар, вода, краситель… Маленькие копытца летали сами собой как на автопилоте, смешивая ингредиенты. Многолетний опыт работы брал свое. Эх, если бы брат ей помогал… Может, она бы и решилась рассказать ему про обидчиков. А так.

— Привет мелкая! – зычный жеребцовый голос раскатился по магазину, достигнув кухни.

Крепкие копыта застучали по деревянному полу, направляя налитое мускулистое тело в рабочую зону Твист.

— Хей, Блюбери! Мы уже обсуждали, если хочешь помочь на кухне, сперва вымой копыта! Не хочу, чтобы лучший клиент увидел грязь в конфетах!

— Ну тише, тише, сеструля. Конечно я даже не думал. Не могу я в это ваше конфетное! Вот если бы штангу потягать, то да. Или гири зубами поднять. Это да, милое дело! – раскатистый смех отдался эхом в ушах юной пони – Этим и займусь!

И лиловый земнопони ускакал, поигрывая накачанными мышцами. Он был по возрасту примерно, как Эпллджек, но по духу дальше чем Биг Мак от Эпплблум. Хотя силы у них почти что поровну. Вот так всегда. Стоит ему только появиться, как он «Не мое, не буду, но мешки, так уж и быть, дотащу! Что? 20 килограмм? Да я одним копытом!» И действительно, выполняет обещанное. Ну что же, и на том спасибо. Но сегодня она сама сможет! То-то он удивиться! Правда, сразу, наверное, раскусит… Но ничего, главное – удивить! Тем более осталось дело за малым: подсушить карамельки в печи. И как только последний протвень был вынут из печи…

— Твисти – пропищал высокий голос. Это как всегда оказалась лучшая заводила Эквестрии, Пинки Пай – Ох, чувствую, что готовы, мне это носик сказал, а он не ошибается! Да, носик? – она смешно подскакала к прилавку и достала мешочек с монетками.

Розовая земнопони всегда как-то узнавала, когда будут готовы леденцы. И сколько нужно будет битсов. Иногда она просто говорила: «Сделай два мешка для сахара, пожалуйста!». Так как объем большой, то и цену называли потом. И каждый раз она приносила битс в битс. Поразительно!

— Да, Пинки, конечно! Только вот подсушила. Вот твой мешок леденцов. Половина – клубничные, половина – вишневые. Вы сами донесете, или я брата попрошу? – красногривая жеребенка должна была это спросить чисто из вежливости. Пинки всегда отказывалась, когда один мешок или меньше.

— Спасибо, Твисти, но я сама! – и она в один миг выскочил из магазинчика.

Ну что же, пора и мешки из кладовки доставать. Благо, она была внутри, и на улицу выходить не нужно. Но сколько таблеток принять? Одну? Две? А может быть все? Кремовая кобылка ршила исходить из количества мешков, которые нужно перенести. Сегодня ушел последний. Значит… Десять мешков! Для маленькой кобылки это не маленькое дело! Ну, что же. Если взрослому пегасу нужно две таблетки, то жеребенку все четыре! И вот уже они плавно опускаются в ее животик. «Думаю, я пойму, когда они подействуют!»

Оставив дверь открытой, она спустилась вниз. Подвал был неглубокий. Ступенек пятнадцать от силы.  Твист было начала поднимать мешок, и тот даже слегка сдвинулся, но потом началось странное и удивительное действие для юной пони. Какое-то непривычное тепло начало зарождаться внутри. И оно росло так стремительно, что превращалось в невыносимый жар. Распространялось, словно цунами, по низу живота, оно заглатывало ее внутренности, добираясь к самому сознанию. «Может, это аллергическая реакция?»- спасительная мысль пришла в угасающий разум. «Нужно позвать на помощь!»

Ослабевшие ноги несли ее вверх, к столь близкому выходу, но подкосились, и она упала крупом на ступеньку. Это самое обычное действо для красногривой земнопони неожиданно заставило вырваться стон из горла. Твёрдая поверхность лестницы задела ее чувствительное место меж бедер, нахально надавив на чувствительный бугорок. Пусть она много раз делала это до, но никогда не испытывала подобных эмоций. Волна безумства выплеснулась из нее, отдавая эхом даже в кончиках копытц, когда искры боли и удовольствия пронзили тельце кобылки. По ступенькам потекла вязкая жидкость. А помещение начал наполнять приятный аромат карамели. Но Твист этого не чувствовала, она билась в конвульсии. Блаженство, боль, жажда и наслаждение смешались в одно неописуемое чувство, опустились ей меж ног и взорвались салютом эмоций. Никогда в ее жизни такого не было. Даже когда продала свою первую крупную партию леденцов удовольствие было не таким всеобъемлющим.

Перевернувшись на спину, Твист кое как посмотрела на место у себя между бедер. За двумя маленькими вымечками была хорошо видна напухшая розовая промежность. Густые капли нектара раздвинули нежные лепестки и медленно скатились вниз, оставляя тонкие паутинки. Бархатное розовое нутро казалось невероятно нежным и привлекательным. Как завороженная она начала касаться вымечек, а жар подталкивал дальше, пульсируя, накрывая кобылку с головой. Никогда ее подобное не интересовало. Работа, учеба и попытки уйти от задир. Единственные вещи, которые ее могли волновать. Нежные бугорки маленьких грудок покачивались, а соски напряглись, даря новые ощущения. Внутри появилась словно плотина, которая ждала лишь одного маленького движения что бы выпустить волну экстаза. Сладострастное возбуждение гремело в ушах, занимало все мысли. Юная кобылка не понимала, как достичь этой разрядки, но и отступать было невозможно. Внутренности горели и ждали большего. Мягкие копытца скользили там, где никогда до этого не были. По крайней мере, с такой целью. Сквозь пелену желания земнопони смогла решиться, и потянула один из сосков. Моментально словно разряд молнии прошелся по телу, а жидкость вырвалась из ее маленькой петельки, зажурчав, стекая по ступенькам вниз. В одночасье космос стал ближе, звезды маленькими и теплыми, а галактики уютными как перины. Оргазм перекрыл дыхание, вызывая головокружение. Приятная истома заполонила естество. Но на этом все не думало даже заканчиваться.

Взрыв нового жара прокатился по Твисти. Он пробуждал нечто глубинное и потайное из сознания кобылки. Инстинктивно вздернутые бедра обнажили бархатистую розовую плоть промежности. Никогда ей не приходилось видеть себя с подобного ракурса. Где-то на подсознании она почувствовала, что это именно то место, которое подарит долгожданное наслаждение. Как завороженная, юная пони, нежно запустив туда копытце, оказалась огорошена веером новых чувств. Каждое движение отзывалось томной усталостью и подталкивало сделать следующее. Маленькие взрывы удовольствия пронзали тело.  Казалось, что ничего важнее и больше ощущения меж бедер никогда не было и быть не могло. Чувствительный бугорок подрагивал, задеваемый краешком твердого копытца. Дыхание сбивалось, как при длинном забеге, мышцы тела отказывали, словно после бешенной тренировки. Мягкие, робкие поглаживания переходили в более уверенные и напористые, копыто промокло соками юной пони, а комната уже переполнилась карамельным запахом нектара. Быстрые круговые движения утомляли, но после очередного ее спина выгнулась. Плотина удовольствия прокатилась через всю кобылку начиная с ушек и заканчивая хвостом. Спазм свел тело, глаза закатились, а бедра зашлись в бешенной тряске. Оргазм был такой силы, что Твист отключилась.

Ей снилось все. Летающие щенки, поющие леденцы, шоколадный дождь. И единственное, что она могла чувствовать, это блаженство. Меж бедер терлось что-то приятное, но быстро превращалось в дискомфорт, который гнал все вперед и вперед. Распахнув глаза, она чуть не вскрикнула. Желание снова трогать себя ударило как об стену. Будучи невозможной сопротивляться, копыта красногривки снова заработали. Но этого было недостаточно. Слишком мало, хотелось большего, хотелось сильнее. И копыто скользнуло ниже, к влажной, истекающей соками пещерке. Смазки оказалось на столько много, что проникновение произошло резко, заставляя перекрутиться юную пони так, чтобы колено упиралось в ступеньку, и начала непрерывно двигать бедрами. Да, копыто было великовато для Твист, но ощущения были достаточны. Хлюпающие звуки разносились по кладовке, а стоны вырывались из горла. Сердце колотало в груди, отдавая в ушах гулом. Вся смесь чувств, прикосновений, движений и звуков смешалась в одном порыве. Как можно глубже вогнав копытце, она насадилась на него и затряслась в новом приступе оргазма.

Вынув копытце, она умостилась промежностью на край ступеньки, начав двигать крупом так, чтобы клитор задевало при каждом покачивании. Юная пони не решилась снова массировать клитор копытом. Пусть удовольствие было колоссальным, но где-то на задворках разума был стыд и стеснение. Сухим копытом земнопони начала ласкать соски и вымечки. Они аккуратно помещались в копытца жеребенки. Задеваемый твердой поверхностью клитор вызывал дрожь, а та в свою очередь усиливала выделение смазки. Тянуть, сжимать, поглаживать соски и бугорки в целом было безумно приятно. Гамма чувств переливалась внутри… Интерес и возбуждение казалось слишком огромным. Опустив вниз ножку, Твисти захватила немного своих выделений и поднесла мокрое копытце поднесла к мордочке. Ярко выраженный запах карамели защекотал ноздри и заползал в самые укромные уголки разума. «Неужели, я такая сладкая?». И она облизала внутреннюю сторону, где красовались прозрачные капли ароматного нектара. Вкус был специфичным. Мягкий, выраженный, но в то же время дерзкий и уверенный. Он заставил чувствительный комочек кожи набухнуть еще сильнее, обостряя чувствительность. Она смогла попробовать себя на вкус! И ей это понравилось… Не прекращая активно тереться, она провела копытом по промежности, углубившись в приятную теплоту петельки. И даже этого маленького действия оказалось достаточно, чтобы получить желанный оргазм. Боль, радость и собственные стоны единственное, что могло ее заботить в этот момент. Густой поток жидкости расширил лужицу выделений между задних ног.

Копыто внутри было приятным. Но оно казалось слишком недостаточным. Уже начав было искать что-то меньше, но длиннее, до ее ушек донесся звук. Это был перестук копыт. При чем они несли своего владельца откуда-то сверху! «Блюбери! О, Селестия, какой будет позор!» Быстро встав на все четыре, земнопони задрожала. Задние ножки тряслись как будто она танцевала на стиральной машинке. Кобылка было хотела закрыть двери кладовой, но в проеме уже показалась фиолетовая фигура. Темная грива закрывала глаза, а ноздри широко раздувались.

— Твисти. Что у тебя происходит?

— Да мешки хотела поднять, тебя не тревожить… Но… — волны требовательного жара врывались снова в разум, выталкивая вертевшиеся там слова. Сладкая капля скользнула меж половых губок и начала скатываться по задней ножке, заставив поняшку тихо застонать – но не получилось. А «Сила» не сработала.

— Сила?

— Да, синенькие такие таблеточки – и она кинула ему пустой блистер. А ноги уже предательски подогнулись, уронив ее на круп. Казалось, что в этот раз она получит удовольствие от собственной тряски – Я приняла четыре.

Жеребчик наконец понял. Одного взгляда на блистер было достаточно. Он был счастлив помочь как-то иначе, если бы не такая умопомрачительная доза. Благодаря магии, удалось уменьшить вред действующего вещества, но сохранить продолжительность действия, так что передозировка не грозила…

Уже на верху он почувствовал что-то неладное. У жеребчика самого было много кобылок, они всегда любили крепких парней, так что, и этот запах оказался более чем знакомым. Самое странное, что аромат чувствовался именно в доме. А спустившись на первый этаж карамельный аромат выделений ударил в самые отдаленные части разума. Член выскочил из ножен и в одночасье напрягся. Он подозревал, что скоро у нее начнется созревание, но об этом обычно говорят родители. Да и первая течка не такая сильная из-за малой концентрации гормонов в крови.

— Четыре таблетки!? — Она должна получать оргазм буквально от того, что дышит или сидит.  - Сколько раз ты уже… Получила… Удовольствие? Когда будто вспышка? – он никогда не говорил об этом. Делал – да, но не говорил. Особенно с сестрой, которая снова начала ялозить крупом по полу, не осознавая, что делает – Встань на все копыта!

— Пять! – вскрикнула она, тут же отрываясь от ступеньки, оставляя паутинку выделений между промежностью и ступенькой – Пять! Я не виновата! Оно само!

— Я… Я понимаю. И могу помочь, но это будет не один раз… И может быть странно… — жеребец осознавал, что сейчас ей нужно давать четкие простые команды, но напряженный орган сам отвлекал его от здравомыслия — Спустись вниз, на лестнице неудобно.

Твист покорно развернулась, спускаясь. Взору жеребца открылась прекрасная картина. Маленькая, аккуратная щелка кобылки с мило припухшими половыми губками. У его дам такой никогда не было. Подмигивающий при каждом шаге клитор. И круп в целом. От испарины он красиво блестел, концентрируя взгляд на себя. Упругий, сочный и перепачканный смазкой. Даже на кудрявом хвостике было несколько пятен и слипшихся прядей. По ножкам стекали капли нектара, а новые беспрерывно поступали сверху. Член жеребца ощутимо стукнулся о его живот, выводя из ступора. Твист сама никак не справиться. Необходимо применить все свое мастерство. Наверняка, язык не сработает в достаточной мере, но поможет лучше подготовить обоих. Такая течка бывает только у взрослых кобыл, и то, если несколько периодов гасить гормоны… Тут без проникновения не обойтись.

Одним мощным прыжком преодолев все расстояние, он приземлился рядом с Твист. Лавандовый пони одной ногой поднял кобылку, развернул к себе крупом и к верху животом, умелым движением поцеловав клитор. кобылка задрожала, явно заламываясь в оргазме. Прерванные ласки дались в знаки. Но так даже лучше. Чем больше и сильнее она кончит, тем быстрее наступит облегчение.

Блюбери провел языком от начала к самому основанию петельки, раздвигая лепестки, обнажая нежную плоть. На вкус ее нектар оказался даже лучше, чем не запах. Ни одна кобылка не приблизилась к подобному. Слов казалось мало для описания; смесь корицы, карамели, и темного шоколада. Не останавливая интенсивную работу ртом, он начал проникать внутрь, пытался схватить как можно больше.  Посасывая и пощипывая чувствительное тело. Внутри кипело два противоборствующих чувства: овладеть кобылкой сейчас, подарив своему разуму облегчение и помочь юной пони медленными, но уверенными ласками. Шершавый язык вошел глубоко, массируя стенки влагалища. Твист бессильно вскрикивала, углубляясь в новые чувства. Будь ее воля, так и провела бы оставшееся время. Но у жеребца оказались совсем другие планы. Он упал на круп, перевернув поняшку вверх хвостом. Много времени на объяснения тратить не пришлось. Красногривка быстро открыла ротик и впустила в себя напряженный орган. Расслабленный стон наконец-то вырвался и из его глотки. Обычно, как только он приступал к новой кобыле, ждать долго не приходилось, а сейчас… Мошонка казалась налитой свинцом и камнем. Но отвлекаться было рано. Аккуратно раздвинув бугорки плоти, лиловый жеребчик снова прошелся по бархатному нутру упругим языком. «Долго не продержусь! Ее дрожь буквально как вибратор!» — преступная мысль пронзила его разум. Начав двигать бедрами, он то вгонял член внутрь, то медленно вынимал его.

Нет времени для исследования глубин пещерки юной пони, необходимо как минимум не кончить раньше Твист. Лиловый жеребец приступил к клитору. Маленький аккуратный бугорок дрожал в такт кобылке, требуя дополнительных ласк. И он их дождался.

Он прильнул губами к маленькому бугорку, играя с ним языком. Сначала очень медленно, аккуратно и нежно проводя сами кончиком, то резко и напористо всей площадью, надавливая и наслаждаясь стонами юной пони. Тяжелые вздохи превратились новыми толчками жеребца, которые только больше заставляли чувствовать давление внизу живота кобылки. Любое совершенное им движение дарило ей непередаваемые, новые чувства. Одно дело ласкать себя, а другое – чувствовать работу другого пони у себя меж бедер, рядом с самым чувствительным местом. Нектар кобыльего тела манил, наполнял ноздри лилового жеребца ароматом, притягивал. Бежевые ножки подрагивали, бессильно ударяя воздух. Набухшие бугорки вымечек мягкой парой упирались в грудь жеребчика, а над ними небольшая щелочка обнимала его мордочку мягкими бугорками кожи. Розовая, нежнейшая плоть была горячей, а маленький клитор пульсировал под напором ласк. Твист не осознавала себя. Мускусный запах мужского естества давно заполонил ее разум, а умелый язык сводил с ума. Буря новых чувств как комета приближала ее к взрыву удовольствия. Нектар кобылки стекал по шеи, груди и животу уставшего жеребца. Глотка юной пони была приятной. Мягкая, теплая и влажная. Мышцы сокращались, массируя всю длину члена. Это казалось выше всех возможных удовольствий в мире и капельки смазки давно выделяются из окаменевшего пениса, предвещая накатывающий оргазм. «Сейчас, или никогда!» — подумал он, одновременно сжав чувствительный бугорок и глубже насадив Твист ртом. Из члена вырвались белые потоки спермы, наполняя живот и глотку юной пони. Кобылка, в свою очередь, выплескивала жидкость без цвета и запаха, но с умопомрачительным ароматом и сшибающим с ног вкусом в рот жеребчика, который заглатывал ее как самый драгоценный дар.

«Теперь можно приступать» — Блюбери облизал свою мокрую мордочку – «Нужно сделать все хорошо. Даже так меня может на долго не хватить… А ей нужна сильная разрядка».

Лишь чуть-чуть поглаживаний было достаточно для того, чтобы член жеребца поднялся и затвердел. Легко крутанув кобылку, он прижал ее живот к своему и приставил истекающую соками петельку к головке. Одна из капель упала, проевшись теплой полосой по стволу.

Не ожидая больше ни секунды, он опустил красногривку на подрагивающий орган. Узкая щелочка обильно смазанная выделениями податливо раскрылась. Мягкое теплое нутро обвило со всех сторон ствол жеребчика. Твист была шокирована. Такого всеобъемлющего чувства заполненности и целостности она не чувствовала никогда. Нечто большое, распирающее и жесткое пульсировало внутри. С каждым толчком проникая глубже. Возбуждение затмевало разум обоих. Твист застонала. Было немного больно, но также умопомрачительно приятно. Член, наполнявший ее с каждой секундой был глубже и глубже, отгоняя и перетягивая на себя невыносимый жар, который она ощущала уже долгое время. Лиловый жеребчик двигал кобылкой вверх-вниз, заставляя клитор тереться о шерстку на животе, от чего чувства переполняли земнопони. Блюбери тоже в свою очередь чувствовал исключительное блаженство. Такой узкой «подруги» у него никогда не было. Влагалище юной пони словно массировало, сжимало и частично пыталось выталкивать член. Сложно сдерживаться в такой ситуации. Но необходимо, поэтому, быстро подняв красногривку по максимуму, он опустил ее до упора. Гортанный стон вырвался у обоих. Экстаз смешался с блаженством заполняя тела обоих партнеров. Жеребчик даже не успел осознать, что Твист смогла принять его полностью, как почувствовал ее движения крупом. Она откровенно наслаждалась происходящим! «Нет. Не так, ее заставляет вести себя так доза таблеток…»  Сделав несколько мягких успокаивающих, но глубоких толчков, он приступил к более ощутимым ласкам. Уже не только передними копытами, но и крупом он начал подкидывать и жестко входить внутрь. Твист вскрикивала при каждом особенно сильном толчке, чувствуя, как сходит с ума. Весь мир перестал существовать, сконцентрировавшись на ощущениях меж бедер. Удары плоти о плоть вперемешку со стонами и вскриками удовольствия заполнили комнатку, отзываясь эхом. Жеребец работал активно и быстро, отзываясь на каждое движение или стон юной пони, удовлетворяя ее желание и вспышки похоти. И она затряслась, извиваясь. Клитор затерся о шерстку на животе, усиливая оргазм. По животу Блюбери потек нектар кобылки, наполняя комнату запахом феромонов, а нутро земнопони сжалось, пытаясь заставить излиться белой жидкости, несчастно желавший это сделать ствол жеребца.

Но он не поддался на это. Не выходя из нее, ловко перевернул кобылку животом вниз, жеребчик снова резко и до упора вошел внутрь. Белые капли спермы постепенно вытекали, смешиваясь с нектаром кобылки и стекая по бедрам и мошонке. Шлепая бедрами о круп юной пони, жеребчик не нежничал. Находясь за два шага до предела, он все еще хотел заставить наглотавшуюся возбудителя кобылку кончить еще раз. Надавливая свободным копытом на набухший клитор, лиловый земнопони дразнил его то ели-ели касаясь краешком копытца, то жестко плашмя прижимал и постукивал. Это заставляло Твисти кричать, стонать… И желать еще. Помогая бедрами, она принимала жестокие движения жеребца, и сжимала мышцы каждый раз, как только он входил до упора. Она не осознавала, что это только подталкивало двигаться быстрее и увереннее. Красногривка наслаждалась объемом входившего в нее органа, как он изнутри давил на живот, выделяя там бугорок. Боль ушла давно, как и таившийся стыд осталось лишь удовольствие. Жар, мучивший ее, превратился в нечто невообразимо огромное, нечто необъятно малое и трепыхающеся внутри теплом. Как загнанная птица оно пыталось вырваться, затуманивая рассудок, выбивая слезы из глаз. Крупный орган подрагивал и задевал самые чувствительные точки и области юной пони. Толчки усилились. Блюбери оказался настолько близок к оргазму, что уже не мог сдерживаться. Сперма предыдущего финала еще не вытекла до конца и усиливала горбок от входящего члена на животе Твист. Лиловый пони резко и сильно ударил плашмя по набухшему клитору и вошел так глубоко, как только мог. Тугие струи семени вылились внутрь кобылки, наполняя живот. Крик заполнил коморку. Это красногривка затряслась в оргазме. Волна тепла, влаги, боли и удовольствия заполнила всё, до чего только могла добраться. Маленькая петелька рефлекторно сжалась, выдавливая все из жеребца.

Стоило только члену выскользнуть, как водопад белой жидкости потек на пол, куда незамедлительно отправился бежевый круп. Задние копытца совсем отказали слушаться изнеможденную кобылку. Ствол жеребчика втянулся. Блюбери только усел передохнуть, разминая уставшие мышцы, и поражаясь своей выдержке, как увидел уже то, на что никак не расчитывал. Да… прошло минуты две, но все же… Она начала характерно двигать бедрами! Не так активно, значит это остаточный эффект…

«Черт, я то уже устал, нужно найти что-то, чем можно меня заменить. А пока, нужно предотвратить…» И жеребчик перевернул жеребенку на живот и аккуратно зажал все четыре ноги между мешков.

— Что. У. Вас. Происходит? – сказал некто отчиканевая каждое слово.

С удивительной скоростью Блюбери повернул голову к источнику звука. У него в памяти четко отложилось, что он закрыл дверь… Но не на защелку! Как можно было такое допустить!? Теперь этот жеребец… Этот… Бигмак?

— Это… Это не то. О чем ты думаешь! Не так! Она съела их! Таблетки! -  запинаясь начал он -  Четыре штуки! Вон, блистер рядом с тобой!

Красный жеребец медленно перевел взгляд на поблескивающую пластинку. И он узнал. Это была его пластинка. Чем он руководился, когда выкинул ее в окно? Да, он хотел завязать с «Силой», но почему просто не выкинул? Поздно сожалеть. Да и на этих двоих злиться было бы глупо…

— Понял. Сколько было? 

— Девядь, но вот – еще один должен быть, предполагаю…

— Угу. И ты уже устал, да? – молчаливый кивок – Хорошо, я сделаю это. Не против? – снова молчаливое отрицание.

Взрослый жеребец уже чувствовал напряжение, давящее изнутри, и выпустил ствол наружу. Как мечь, он моментально вылетел из кожаных ножен и выпрямился во всю длину.

Твист лежала перед ним в полу-отключке и пыталась высвободиться. Нажав на животик юной пони, из мокрой петельки вылились последние капли спермы. Осталось только очистить копытом, что было немедленно сделано. Кобылка немного затряслась, но успокоилась от дружелюбного голоса

— Тише, тише, он тебе поможет. Все будет хорошо.

Пусть Блюбери и крайне хорошо поработал, но так как это «финальный забег», нужно немного увеличить количество смазки. «Их родители явно не проводили разговор «откуда берутся дети», нужно будет пояснить, и дать ей таблетку».

Его язык коснулся нежной плоти и прошелся по набухшим лепесткам кожи.  Сладось и густой запах нутра юной пони пробирался в потаённые уголки разума, желая поскорее овладеть возбуждённым телом. Вкус оказался богатым и сладким, не уступая, если не превосходя умопомрачительный аромат. Такой был у каждой «конфетной» пони. Когда бёдра, вымечка и половые губки оказались покрыты слюной и выделениями, резко проникнул языком внутрь. Красный жеребец сразу начал набирать обороты, то проникая внутрь, то засасывая клитор вакуумом, прижиматься к нему носом, вдыхая карамельный запах. Последняя волна тепла стала подступать к бедрам кобылки, и она начала поддаваться движениям жеребца. Такой результат вполне удовлетворил Бигмака. И он отстранился. Сдавленный неудовлетворенный, но в то же время требовательный стон пронесся по комнатке. Но необходимо все было делать правильно, иначе одним разом все не закончиться. Так что нужно нарастить желание.

Приказав Блюбери держать Твист, объяснил, что хочет сделать, и дождавшись кивка, схватил ближайшую тонкую, но плотную верёвку. И начал наносить не сильные, но достаточно уверенные удары. Благодаря умению всех земнопони, он специально не задевал клитор и саму промежность. Но сами бёдра и тело рядом покрылись маленькими красными полосами. Лиловый жеребчик сразу закрыл рот красногривке, ведь каждый удар вызывал у неё бурю стонов и движений.

Твист изнывала желанием. После столь настойчивых и уверенных ласк ее хлестают по самому чувствительному месту! Делая его ещё более нежным! И эта сволочь бьет везде, кроме того места, которое пылает огнём. Целый мир сжался в точку меньше атома, но хранил в себе потенциал родить новую вселенную. Смазка ее нутра перепачкала весь хвост и круп кобылки, а крупная дрожь разбрызгивала её по всей комнатке. Удар, удар, удар… Вот оно, так близко! Следующий должен быть точно в цель! Но нет, он пришелся, по вымечку, заставив его затрястись, вместе с телом юной пони. Вой злобы вырвался из горла, информировав всех о невозможности больше терпеть. И хватка сверху ослабла.

Бигмак не церемонился и вошел так резко, как только мог. Самого его желание было несоизмеримо с вожделением кобылки, но всё же велико. Теснота и жар окутали член жеребца. Она была чертовски тугой! Но не достаточно глубокой. Буквально немного не хватало, для полного погружения, но это не мешало земнопони продолжать двигаться быстро и безжалостно. А в это время твист кончала. Будь она в себе, она бы осознала немного больший объем члена внутри, но сейчас было не до этого. Быстро сокращая внутренние мышцы, она буквально доила его, заставляя проникать глубже и действовать напористее. Экстаз захлестнул кобылку, разлился по телу, а из рта… Ничего не вырвалось. Слишком много сознания было отдано на осознание блаженства. Не будь дыхание врождённым рефлексом, она бы задохнулась. Спина выгнулась, тело затряслось, клитор стал твёрдым и усиливал все чувства до максимума.

Но Жеребец не мог остановиться, перевернув ее на живот, он обхватил ее как игрушку, опираясь одной ногой на пол, а второй нажимая на клитор и с силой теребя его. На животе юной пони появлялся бугор каждый раз, когда он входил, задевая всё чувствительные ноты тела кобылки, он добился желаемого. Двойной оргазм. Сама пони не осознавала, что происходит, лишь хватала ртом воздух, похрипывая как после долгого изнурительного бега. Тонкая струйка амброзии стекала по ее бедрам, скапывая с копыт. Ствол жеребца вибрировал, чувствуя подходящий напор спермы. Напряжение росло, а член не был таким твёрдым уже давно, не считая того происшествия с меткоискателями.
И вот, наконец облегчение. Белая жидкость вырвалась из возбуждённого органа, заполняя пространство тугой пещерки. Но красногривка уже этого не чувствовала. Ее тело безвольно обмякло. Но он всё ещё держал ее, и прижимал к полу, словно она могла сбежать, пока изливался внутрь. Жеребчик держал глаза закрытыми, пока его круп содрогался. Чувство такое, словно тяжёлый мешок между ног отвязали и опустошили. Наслаждение, удовольствие и блаженство заполнили тело и позволили отпустить кобылку. В ту же секунду из тёплого нутра вышла не помещающаяся сперма. Клитор всё ещё подрагивал, но это было скорее рефлекторно, чем намеренно.
Бигмак дождался, когда член войдёт обратно, и повернулся к лиловому жеребчику.

— Первое – приберись здесь. Второе – в аптеке купи таблетки от зачатия. Третье — вымой её, как видишь сама она не сможет ещё некоторое время. Ты же не будешь глупить и болтать о произошедшем направо и налево?

— Нет… Мне самому стыдно… Как я не заметил?

— Это не так важно. Делай всё быстро и тихо – добавил он, вытирая мордочку от смазки.

Уже у двери его настиг вопрос:

— А ты зачем зашел?

-Леденцов хотел заказать. Передашь ей. Яблочные с мятой, два кило, обычные круглые. Передашь ей. А, и ещё, заскочишь ко мне на ферму, нам нужно немного поговорить.

За спиной раздался цокот копыт и суета, но Бигмак в этот момент закрыл входную дверь, перевернув табличку на сторону «ЗАКРЫТО». Единственный плюс сегодняшнего дня в том, что эта «сила» больше никому вреда не принесёт…