Беглец

Прелюдия

Равномерный перестук эхом отдавался от стен просторного коридора. Совсем скоро из-за угла показался его источник — группа небольших существ, внешне напоминающих лошадей. Они и были лошадьми, но миниатюрными — пони, всех рас и расцветок.

И, не смотря на то, что в этом месте было предписано соблюдать тишину, идущие шумели гомоном десятка голосов.

— Дядя Стаун, а когда я увижу сестрёнку? — поинтересовалась кобылка, едва достигающая коленей вышагивающего впереди жеребца в красивом защитном костюме бирюзового оттенка.

— Совсем скоро. Она у тебя работящая — весь день по уши в делах,- с добродушным смешком ответил кольт.

— Ох, скорее бы...мы так редко встречаемся! Сестрёнка, наверное, уже меня забыла...

— Не говори так, Флэйми. Она ведь ради тебя старается. Да и потом, думаешь Хилни по тебе не скучает? Поверь, очень даже.

— Ну...наверное да,- легкая задумчивость мгновенно сменилась искренним жеребячьим восторгом,- Я столько интересного ей расскажу! А еще подарю слоника.

— Ты сама его сделала? — удивленно хмыкнул жеребец, глядя на появившуюся в зубах кобылки плюшевую игрушку.

— Угумф!

— Какая прелесть...может, твой особый знак связан с вышиванием?

Девочка хихикнула и спрятала подарок в висевшую на поясе сумочку.

Сзади послышался тяжелый вздох.

— Неужели хоть иногда им нельзя давать выходных?..

— Мия, работы бывают разные. Ты помнишь, сколько мы сюда добирались? А теперь представь, что такой же путь каждые семь дней придется пропахивать им. Не грусти ты так! Радуйся, что муженька в кои то веки увидишь.

— Тебе легко говорить — сама ж в разводе...

— И ни о чем не жалею! Но разве можно оставить подругу одной в таком необычном месте?

— И не говорите,- включился третий голос,- Место и вправду оригинальное. Мне даже в голову прийти не могло, что что-то подобное может у нас существовать и, более того, что оно даже пригодится...

— Мистер Дрэйк, вы же взрослый жеребец...

— Нет, попрошу — я, конечно, понимаю. Но в таком количестве, что потребовалось строить целый комплекс?..

— Просто вы их вовсе не видели, вот и удивляетесь.

— А это значит, что работает заведение как надо.

Идущая бок о бок с обмундированным жеребцом пегая пегаска кашлянула, ненавязчиво привлекая внимание того.

— Ты уверен, что администрация одобрила посещение? — шепнула она охраннику.

— Иначе бы они сюда не попали. Будь спокойна,- утвердительно кивнул Стаун.

— Попробуй тут успокоиться,- вздохнула та, отходя в сторону.

У коридора было множество ответвлений. Но процессия продолжала путь по прямой, ни на секунду не останавливаясь и не удовлетворяя иной раз возникающего любопытства ''экскурсантов''. Те же не уставали оглядываться по сторонам, изучая непонятные
надписи на табличках дверей и бросая удивленные взгляды на просторные подземные залы, во всей красе представавшие перед ними сквозь стекла связывавших сектора переходов. Внизу кипела жизнь: целые ряды странных машин сверкали мириадами перекликающихся огней, открывались и закрывались поднимающиеся прикосновением копыта двери, пропуская и выпуская идущие на разных уровнях фигуры в белых халатах и чёрных бронежилетах. На деле же комплекс был столь однотипен, что совсем скоро всё окружающее их слилось в единую кашу белоснежных коридоров, поворотов и сливавшихся со стенами дверей.

Разгонял тоску лишь яркий свет встроенных прямо в потолок ламп, имевших вид светящихся квадратных плит. Не смотря на непрерывность световой цепи, изредка отдельные её фрагменты начинали призрачно мерцать, вскоре вновь возвращаясь в норму. Малышка не любила эти моменты — было в них что-то жуткое, пробирающее до дрожжи в ногах. Впрочем, когда атмосфера начинала давить та думала о долгожданной встрече и на сердце сразу легчало.

Наконец, за следующем же поворотом одна из дверей перегородила группе путь. Сломавшийся заслон намертво застыл в полуподнятом состоянии, издавая противный скрипящий звон. У приставленной к механизму консоли (а точнее прямо в ней) возился одинокий техник, невнятное бормотание перекрывающий вспышками отборного мата.

— Найтмэр тебя раздери, пёсья дочь! Запускайся, лягать! — устройство осталось безразлично к пинку.

— Святая Селестия...- побледнела немолодая кобыла в круглых очках, в то время как её поджарая, хорошо сложенная и явно привычная к такой лексике подруга тихо хихикала при каждой следующей тираде.

Стаун скривил морду и постучал по плечу увлеченного сослуживца. Тот обернулся. Потом посмотрел на толпу.

— Это что, новая партия? — ехидно усмехнулся он.

— Скорее неравнодушная общественность. Долго еще будешь возиться?

— Ага,- вернувшись к работе ответил инженер,- Эта сеновальная кобыла потребовала алименты.

— Что происходит? — подошла пегаска.

— Проблемы,- вздохнул её сослуживец,- Придется вести их по служеб...

— Ну уж нет! — в мгновение ока взъярилась кобылка,- Мало того, что всё это посещение само по себе крайне сомнительно — так ты еще хочешь пустить посторонних в закрытые сектора?!

— Но Лайна...

— Только попытайся туда сунутся — мигом доложу начальству. Мне, в отличии от некоторых, еще дорога своя работа, — фыркнула охранница с грозным видом.

— Вечно ты со своими уставами...ладно, веди их в ближайшую комнату отдыха. Я посмотрю, что можно сделать.

— И постарайся управится в течении часа. Мне не хочется сидеть тут всю ночь,- женщина в синей форме встала напротив толпы, привлекая к себе недоумённые взгляды последней,- У нас возникли технические неполадки — придется их переждать. Не волнуйтесь, совсем скоро вы увидите своих близких...сейчас же — следуйте за мной.

— Ну и?..- проводив группу взглядом Стаун вернулся к консоли.

— Жопа,- хмыкнул техник,- Но жопа поправимая. В электронике чё-нить смыслишь?

— Есть немного.

— Отлично. Передай сюда гаечный ключ, а опосля проверяй вторую парную секцию на предмет полного подсоединения проводов. Всё понял? Ну тогда за работу...

Стаун зевнул и углубился в чудной механизм, порожденный творческим гением его начальства. Глаза охранника скользнули по хаотичным внутренностям консоли, увидев нечто. И не смогли оторвать взгляда.

Малышка шла в хвосте, прижимая слоника к груди. В этом месте было прохладно. Но сейчас стало по-настоящему холодно. Бросив кроткий взгляд на пару у консоли, та поспешила за остальными.

''Капля может родить океан. Так пролей же её.''

Разум жеребца помутнел. Выражение его морды лишилось всяких эмоций. Копыто же с хладнокровным безразличием вытянуло клинок из висевших на поясе ножен. Технику потребовался очередной инструмент. Он обернулся.

— Стаун, мне нужен...что ты...СТАААУН?!

Белая пелена. Нечастые блики яркого света. И два не способных утихнуть голоса.

— ...не жилец, однозначно. Док не привык давать ошибочных прогнозов.

— Я с ним не согласен. Бывали у нас пациенты и похуже…порезанные аорты и вены, выколотые глаза, отрезанные крылья и спиленные рога — все уже видел. Дискорд побери, одна даже аликорном прикидывалась. При этом будучи единорожкой. Не спрашивай откуда взялись крылья. И то — даже таких вылечивали. Ну или по крайней мере жить им становилось значительно проще. Этот, по сравнению с ними, настоящий одуванчик.

— То же мне, сравнил. Если бы док зря ел свой хлеб, его бы явно не поставили управлять нашим балаганом. И ведь управляет как-то! То совет дельный даст, то покалеченные конечности пришить поможет…

— Мозги тебе он тоже пришил?

— Э, я бы на личности не переходил.

— А я перейду. Надо собственной головой думать. Чем тогда ты отличаешься от пациентов?

— У меня не может быть схожего с начальством мнения?

— Может. Но сейчас оно больше походит на публичный отсос.

— Да как ты…

— Заткнитесь уже, идиоты.

Усталый голос сам собою сорвался с уст лежащего на жесткой кушетке.

— Гляди. Наш герой очнулся.

Пелена начала понемногу рассеиваться. И чем четче становилось одухотворенное лицо смотрящего на него жеребца, тем сильнее ему хотелось вернуться в забытие.

— Мхмм…- непринужденное движение передней ногой сразу же напоролось на сковывающую тяжесть. Пациент попробовал другой. Тот же эффект. Совсем скоро тяжесть ощущалась по всему телу и даже в голове, которую, к своему глубочайшему удивлению, он не смог даже на миллиметр оторвать от неприятной поверхности, — Ремни. Умно. Явно не ваша идея.

— Больно он подвижный. Смотри, как бы не вырвался, — ехидно добавил идущий справа. Его морда была поприятней. Но не сильно.

— Лежи-лежи. Отдыхай. Отдых ты явно заслужил…- усмехнулся земной пони грязно-коричневого цвета, — Надо было на него намордник надеть. Зря док с ними церемонится, — да, цвет шерсти ему определенно подходил.

— На себя надень, чучело…- взгляд лежащего уперся в медленно ехавший над ним потолок, — Куда едем?

— Туда, где тебе помогут.

— Я не просил о помощи.

— Тебя и не спрашивали.

— Так куда мы едем?

— Куда надо.

— К твоей мамаше, что ли?

— Слушай, вколи ему той дряни! Селестия мне судья, если этот пидор не заткнется — я позволю себе забыть клятву! — кушетку ощутимо тряхнуло. Лежащий устало вздохнул. И тут же содрогнулся от укола резкой боли в боку. Невыносимая слабость вновь начала туманить рассудок.

— Су-у-у-уки...- только и успел протянуть вернувшийся во тьму.

Действие I - Иногда я чувствую себя дураком

Неприятный толчок вернул задумавшуюся малышку в реальный мир. Похлопав глазками, та обнаружила себя среди множества незнакомых фигур, неспешно идущих в ту же сторону, что и она.

Озноб пожирал тщедушные ножки, постепенно перекидываясь на все крохотное тело. По-собачьему отряхнувшись, кобылка решила держаться рыжеволосой тёти в форме, непринужденно беседовавшей с еще одним охранником.

— Проклятье, этот свет сведет меня с ума,- поморщился сопровождающий,- Какой силы должно быть замыкание, если от него колотит весь комплекс?

— Ты видел, какие тут работают ''специалисты''. Вообще удивительно, как этот лабиринт шизофреника еще не обвалился нам на головы.

— Тогда уж шизофреника с крайне скудной фантазией...а это им не свойственно,- хохотнул жеребец.

— Ну не знаю — исключения бывают. Да и Хувс персона самобытная...

Обоюдный смех отразился от стен.

Только для того, чтобы быть заглушенным громогласным гулом.

Толпа зашевелилась, с недоумением оглядываясь по сторонам. Послышались одиночные вскрики. На замену гулу пришел шум испуганных голосов, многие из которых перешли во встревоженный шепот.

— Спокойно...да успокойтесь же вы! ВСЕМ МОЛЧАТЬ! — рявкнул обернувшийся жеребец. Голоса стихли вовсе,- Это газ. Обычный газ, текущий по трубам — нечего разводить панику на пустом месте. Вы каждого шороха, что ли, пугаетесь?

— Не угадал.

Жеребец повернул морду обратно. Нечто смотрело на него в упор, игриво ухмыляясь.

Нежные копытца мертвой хваткой сжали его шею, не давая и шанса опомниться,- И как только такой жалкий, самоуверенный проказник посмел подумать, что Я так просто дам ему сомневаться в МОИХ силах?

Резкий запах пронзил воздух. Вонь горелой плоти, что на глазах начала отслаиваться от забившегося в истошном вопле лица и мерзкой кашей из кожи и крови сползать по плавящемуся телу, образуя лужу под стремительно оголявшимися костями. Удар рассыпал скелет в прах.

Гул вернулся канонадой бьющихся в агонии голосов.

Когда тиски ледяного ужаса отпустили смотрящих, в сторону толпы уже неслись стаи хищно визжащих летучих мышей. Не понимая и не имея возможности понять произошедшее, все бросились прочь. В безумно мерцающем свете наседающие твари окружали недостаточно быстрых, заживо раздирая тех на куски. Еще не попавшие в острые клыки бежали не оборачиваясь, из последних сил стремясь спасти свои жизни.

Как выяснилось вскоре — это удалось лишь двоим.

Внезапно, они обнаружили себя посреди совершенно пустого, стерильно чистого коридора. Окруженные тишиной. И тишина царила до тех пор, пока из-за угла не вышел статный жеребец в синей броне.

— Стаун? Святые сёстры, ты жив! — не помня себя от радости воскликнула пегая стражница. Доселе жавшаяся к ней малышка кинулась на шею подошедшего.

Лишь мгновение спустя пегаска заметила обагренный клинок в его зубах.

Сталь рассекла воздух, с лязгом рухнув на пол вместе с отлетевшим в стену охранником. Отпрыгнув назад, отважная стражница откинула меч в сторону, с размаха вдарив по перекошенной злобой морде сослуживца.

— Флэйми, беги!

— Н-но...- обескураженно пролепетала укатившаяся в сторону и едва поднявшаяся на ноги малышка.

— Это приказ! — не терпящим возражений тоном рявкнула рыжеволосая, прогнувшись от резкого удара оппонента. Стаун сбросил кобылку с себя, попытавшись вновь завладеть клинком. Взмахнув крыльями, та вернула баланс и совершила новый рывок прямо в спину обезумевшего от ярости жеребца.

Малышка подчинилась, побежав вперед. Дерущиеся пропали из поля зрения, но их тени остались на стенах. Те истерично метались из стороны в сторону — ни одна не могла взять верх. Внезапно, длинный отросток пронзил вторую тень насквозь. Осталась лишь одна.

Она не помнила, что было дальше.

Одинокий силуэт возник на чёрном фоне. Всполохами пламени сверкнули янтарные глаза. Розоватая кобылка поднялась на задние ноги, начав исполнять экзотический танец. Локоны её золотой гривы вихрем кружились вместе с закручивавшимся в пируэтах телом — порочным в своей идеальности, все ближе приближавшемся к застывшему в изумлении нахалу.

— Ты еще кто?.. — недоуменно пробормотал он когда незнакомка уже перешла все допустимые границы.

В очередном пируэте распушенный хвост соблазнительно щекотнул его грудь, а упавшие на плечи копыта нежно подтянули покрасневшую морду к бесстыжо улыбавшейся мордочке.

— Пока что — лишь плод твоего больного воображения,- сладко прошептала она,- Но совсем скоро...- тяжелое, теплое дыхание ласкало его шею,- Я стану куда реальнее, чем ты можешь себе представить. И мы будем вершить великие дела.

— Дела?..

— Проснись,- кобылка отстранилась, оставив видимым лишь своё лицо. Её голос погрубел,- Ну же! Проснись!

Следом пропало и оно. А потом вернулся свет, с которым пришло лицо новое. Зеленошерстная единорожка средних лет, с ярко выраженной тревогой в совсем непримечательных голубых глазах, стояла напротив него, испуганно прикрывая копытом свой миловидный ротик.

— Ох, простите, я подумала...право, что за вздор,- та облегченно вздохнула,- Санитары порою бывают очень грубы. Я так кричала на них за эти транквилизаторы...надеюсь, вам уже лучше? — медсестра взметнула брови. Пациент промолчал. Он изучал помещение, благо, вертикальное положение кушетки или чего-бы там ни было, позволяло.

Крохотная операционка. Белые стены, белый пол, белый потолок — все из белой, как задница одной небезызвестной кобылы, плитки. Пестрые россыпи склянок, пинцетов и пил на полках оснащенных колесиками шкафов. Судя по слегка хаотичному разъезду последних и валяющейся на полу россыпи осколков кричать мать Тереза умеет. Справа небольшой стол, заваленный какими-то бумагами. На бумагах — пара шприцов. Всего в полуметре от него. А вот это уже ошибка...большая, ошибка.

— Сэр?..

— В компании такой очаровательной дамы не может быть плохо,- наконец ответил он, криво ухмыльнувшись. Флирт подействовал безотказно. Мордочка медсестры залилась краской. Та смущенно отвела взгляд. Долгий недостаток любви сам собою отражался на далеком от молодости лице,- Однако мне было бы значительно проще наслаждаться её красотой не пережимай столь беспардонным образом эти ремни верхние ноги,- страдальчески заметил пациент.

Кобылка задумчиво посмотрела на прикованного к стене. В том, что расположенные подобным образом и затянутые в подобной ситуации ремни могли пережимать она даже не сомневалась. Сомнения возникали при взгляде на сковываемого ими. Может этот бежевый, почти кремового цвета жеребец с солдатской стрижкой чёрных как смоль волос кажется вполне адекватный и даже в какой-то степени...милым, но не стоит забывать, что он — пациент. В конце-концов, не стали бы его сковывать просто так? Гораздо разумнее будет подождать главного врача — мистера Хувса, этого таинственного ''Дока'', как с почтением и трепетом называл его один из выгнанных ею дегенератов.

С другой стороны, смотреть на мучения больного, а особенно смотреть врачу, который по идее должен эти мучения предотвращать — мука ничуть не меньшая чем крепленая кожа, насквозь протирающая вспотевшую плоть. Но даже не смотря на это, не стоит забывать — она давным-давно не молодая аспирантка. Тем более что подобное решение выглядит чрезмерно легкомысленным даже для нее. Но страдания...проклятье, почему ей досталась кьютимарка не с цветами, не с бабочками и даже не с пресловутыми пыльными книгами? Почему именно красный крест украшает её круп?..

Она заметно колебалась. Чего нельзя было сказать о нем.

— Гррр...- пленник потянулся вперед, корча гримасу искренней боли. Да так убедительно, что единорожка слегка сдала назад от неожиданности, ни на секунду не сводя со скованного еще более испуганного взгляда.

— Пожалуйста, потерпите! М-м-мистер Хувс должен прийти с минуты на минуту...- пробормотала она.

— Мистеру Хувсу будет гораздо проще разговаривать со мной, если моя речь будет хотя бы похожа на речь! А не на стоны умирающей мантикоры,- процедил боровшийся с невыносимой тяжестью бытия пациент.

Медсестра окончательно сломалась. Ведь ничего страшного не произойдет если она немножко ослабит крепления? К тому же, в случае форсмажора у единорога будет явное преимущество перед земным пони. Главное держать достаточную дистанцию, чтобы суметь и ремни ослабить, и копытом в лицо не получить. Решено.

— Хорошо...хорошо! Но предупреждаю — если начнутся фокусы, пеняй на себя. Откинься назад и попытайся расслабиться,- кобылка встала в позу, наклонив голову вперед. Мягкое зеленоватое свечение охватило её рог, совсем скоро охватив и верхние ремни нехитрой кольцевидной конструкции.

Он только того и ждал. Едва ощутив ослабление хватки пациент рванул вперед, сбрасывая с себя высвобожденные из застежек оковы и тут же накренившись в сторону стола, почти мгновенно примагнитив к копыту один из шприцов. Единорожка не успела даже вскрикнуть, как острая игла полетела в её сторону.

Глаза кобылки расширились. Она покачнулась. А следом рассыпались по полу лавандовые волосы из-под слетевшего колпачка. Грустный взгляд уперся в вонзенный в самое сердце шприц, зловеще возвышавшийся над все еще теплым телом. Он не чувствовал угрызений совести. Лишь немного сожалел.

Без особого труда открепив нижние ноги земнопони спрыгнул на холодный пол. Потянув занемевшие конечности, он протяжно зевнул и как ни в чем не бывало перешагнул через труп, не забыв по пути прихватить врачебную пилу. Направился прямо к закрытой двери, потянув ручку той на себя. Не поддалась. Потянул от себя. Не поддалась вновь.

— Да я погляжу вы сами те еще фокусники...- усмехнулся жеребец, наклонившись к встроенному в дверь замку. Его конструкция сразу показалась какой-то странной. Ровно по центру находился крупный желоб, постепенно сужающийся до размеров маленькой точки. При этом по бокам этого желоба были закручивающиеся вглубь выемки, прямо как...и тут его осенило. Взгляд вернулся к лежащему позади телу, медленно переползая на рог. Хотел бы он посмотреть на этот ключ. Впрочем, он и так смотрел.

Не тратя время на лишние раздумья пациент обошел медсестру и поднял ту за выступающее из головы образование, правым копытом уведя пилу в сторону и резко ударив ею по главному достоинству любого единорога.

Труп издал пронзительный крик. Пила с лязгом упала на стол, а пациент отшатнулся к шкафам. За стеной раздался стук копыт.

— Эта блядина не сдохла?! — только и смог воскликнуть он, таращась на забившуюся в конвульсиях медсестру. Похоже, резкий удар по столь мощному магическому проводнику вызвал не менее резкий прилив адреналина в кровь, вновь запустив сердце. Либо он просто не умеет метать.

В считанные секунды вернув самообладание, знатно обделавшийся гениальный стратег без лишних раздумий схватил медсестру за гриву и подтянул это извивающееся нечто к перекрытому проходу. Потом обхватил копытами череп и что есть мочи вонзил рог той в замочную скважину. Кто-то начал барабанить по двери.

— Хилни? У тебя там все в порядке?!

Пациент грязно выругался, бросив порядком помятую даму на пол, и припал к придверной стене, приготовив пилу к атаке.

— Хилни! Тартар тебя раздери! — дверь грозилась слететь с петель.

— Мэл, что тут происходит? — раздался голос рядом.

— О, мистер Хувс! Хорошо что вы пришли. Я слышал крик из операционной! Там новая медсестра приглядывает за вашим маньяком...

— Одна?.. — с поразительной скоростью сдержанный голос перерос в возмущенный вопль,- Какой идиот додумался оставить их наедине?!

— Не знаю, сэр...я всего лишь мимо проходил.

— Отставить лишние разговоры! Вы двое — вскрывайте дверь. Ты — срочно на пост охраны. Пусть стягивают сюда всех! ВСЕХ!

Двери затряслись с невиданной прежде силой и лязгом. Кто-то явно выбивал замок. И долго он явно не продержится.

Пациент выровнял дыхание и покрепче перехватил орудие изощренного убийства. Мгновением позже распахнулась с жутким грохотом дверь. В комнату вломился внушительного вида охранник в синей форме, на ходу налетая на заливающую пол своей слюной медсестру.

— Хилни, мать моя кобыла! — он склонился над лошадкой,- Да у нее припадок!

— Ргхыпвапывариыаврывап...абыр...абыр-валк!

Следом вбежал интеллигентного вида единорог во врачебном халате и с круглыми очками на безумно метавшихся из стороны в сторону глазах.

— Проклятье...- тут же глянув в сторону расцепленного устройства процедил он. Внезапно, холодок пробежался по его спине, став естественной реакцией на раздавшийся позади хлопок.

— Хотел повидаться, док? — сказал некто с грязной усмешкой.

В следующее мгновение яркая вспышка осветила помещение, а последним что увидел на мгновение ослепленный ею охранник стал летящий на него мустанг, заносящий блестящую наточенными лезвиями пилу над жертвой. И лезвия вонзились в её шею, прорезая аорту как нож прорезает масло. Фонтан багровой крови ударил в искаженную яростью морду жеребца, тут же давшему по ногам оппонента и вырвавшему пилу из раскромсованной плоти. С остальным разобралась природа.

— А ВЫ ЗНАЛИ, ЧТО ВАШ ГЛАВРАЧ РЕДКОСТНАЯ КРЫСА?! — рявкнул он, перехватывая пилу и поворачиваясь к стоящему у вновь распахнутой двери сослуживцу убиенного.

— С-стой там г-г-где стоишь! — заикаясь промямлил сотрясаемый рвотными позывами пегас.

— А если не буду стоять?

— Тогда...тогда-а-а-АААААА! — только свойственная его расе ловкость спасла паренька от напоровшегося на выросшую прямо перед ним дверь психопата. Но тот не собирался сдаваться.

— Лучше беги, пока можешь бежать. Возможно так ты хоть немного продлишь свою жалкую жизнь,- с поразительным спокойствием донеслось из операционной. Пегас сглотнул. Как быть? Долго он его здесь не удержит — замок выбит, а сил держать этого земного на одной ручке у пегаса явно не хватит. Бежать? Но как же остальные? Как на него будут потом смотреть сослуживцы? Как на труса. А это что еще за...

До ушей психопата донесся мерзкий хруст и глухой стук рухнувшего тела. А следом протяжный скрип.

Она стояла там. Та же розоватая шерстка, та же странная грива и тот же загадочный блеск янтарных глаз.

— В жизни ты даже красивее...

— А ты все такой же урод.

Кобылка хитро улыбнулась, стянув с опоясовавшего туловище пояса донельзя странный предмет, и кинула тот жеребцу.

— Встречал когда-нибудь подобное?

— Впервые вижу,- не скрывая легкого недоумения признался пациент, поймав неизвестную вещь. При ближайшем рассмотрении она оказалась чем-то вроде насадки на копыто, по бокам которой находились уходящие в обратную сторону фиксирующие пластины, а из переда торчало несколько небольших широких стволов.

— Ничего, возможностей по достоинству оценить эту крошку у тебя будет еще предостаточно.

В какой-то момент он вышел из вызванного неожиданным появлением новой знакомой оцепенения, начав полагаться на голову, а не движение под собственным задом.

— Может хоть сейчас удосужишься мне объяснить, что тут происходит?

— Всему свое время. К тому же, сейчас у нас есть проблемы посерьезнее...

Оглушительный рев сирен раздался над их головами.

— И если ты не хочешь их еще сильнее усугубить — советую бежать за мной,- та развернулась и хотела было податься вперед, как остановилась, бросив за спину до боли насущный вопрос.

— Кстати, ты хоть помнишь свое имя?

— Хе. А ведь не помню...

Кобылка хмыкнула.

— В таком случае буду звать тебя Беглецом,- смеющимся тоном бросила незнакомка и скрылась за оборотом открывавшегося впереди коридора.

— Знаешь,- промолвил Беглец ей вслед,- Иногда я чувствую себя дураком. И это на редкость приятное чувство.

Действие II - Они готовы убивать

Слова, а точнее поток истеричных воплей ворвавшегося на охранный пункт санитара стал не просто полной, но и крайне неприятной неожиданностью для только разложивших пасьянс секьюрити. Нещадно матерясь те наскоро похватали прислоненные к стенам резиновые дубинки и бросились следом за незваным гостем, искренне жалея что он ведет, а не драпает от них.

Единственным оставшимся в комнате оказался усевшийся в удобное кресло единорог, ударом копыта по выдвижной пластине на расположенном перед ним столе заставивший тот озариться яркими огнями лампочек, свечение которых подчеркнули шесть загоревшихся над ними экранов. На тех отобразились ключевые точки комплекса. Сунув вытянутую из кармана сигару промеж зубов и чиркнув по ней зажигалкой, смотритель выпустил протяжное облако дыма, сразу после начав магией воздействовать на еле заметные панели по бокам самих экранов. Картинки на них сменялись с лихорадочной скоростью. До тех самых пор, пока на центральном правом не показались скачущие галопом по пустынному коридору земнопони. Единорог повел роскошными усами и подтянул вылезший сбоку микрофон.

— Всем оперативникам. Сектор Б-5. Они безоружны, но они готовы убивать...

— Куда мы? — еле поспевая за сверхъестественно быстрой кобылкой бросил Беглец.

— Энергоблок. Из него контролируются входные двери и двери камер. Отключим электричество — устроим тотальный хаос, а сами свалим под шумок.

— Получается, ты предлагаешь выпустить всех этих психов…- сквозь тяжелое дыхание выдавил жеребец, — Наружу?

— Сомневаюсь, что после тех двоих тебя хоть что-то здесь смущает.

— И то верно…и то верно. Ах да…ты ведь…не представилась.

— О, тебя интересует мое имя? — хихикнула нисколько не уставшая от двухминутного бега кобылка, — Зови меня просто — Госпожа.

— Да ты, блять, издеваешься…

— Фу, как грубо. Неужели тебя совсем не учили манерам? — бегущая поморщилась,- Ладно, раз уж это настолько важно — Даст. Эйнджел Даст.

— Ну и имечко, — присвистнул бегун сразу после очередного судорожного вздоха.

— Имя, как имя…ой-ой, похоже, у нас гости!

Навстречу им уже неслась толпа разъяренных охранников.

Кобылка толкнула его, указывая на два боковых прохода, видневшихся впереди. Толпу и пару отделяли от них считанные метры.

— Дальше дело за тобой! Беги направо — я задержу их!

— Задержишь? Ты? Как?!

— У женщин свои секреты…

Не имея ни желания, ни возможности спорить жеребец напрягся и рванул из последних сил. Едва добравшись до поворота он лицом к лицу столкнулся с замахнувшимся на него полицаем, молниеносно уйдя в сторону и тут же дав задними ногами по ребрам мрази. Раздался уже слышанный им хруст, сразу за которым последовал пронизанный искренней болью вскрик в сопровождении грохота падающей брони. Беглец без оглядки ринулся в открывшийся перед ним проход, при беглом осмотре оказавшийся точной копией предыдущего. Увиденное следом покоробило его. Это тупик. За спиной же слышался учащенный галоп закованных в тяжелый металл копыт.

И тут жеребец вспомнил о насадке, как выяснилось, способной втягиваться в саму себя. Работающая по принципу выкидного ножа, не слишком легкая, но и не слишком тяжелая, она вовсе не сковывала движений, представляя из себя идеальное оружие убийства. Хотя он понятия не имел, как эта штука работала. Пришлось учиться на ходу.

Окончательно обессилев тот резко обернулся и выкинул охваченное устройством копыто вперед. Выдвинувшиеся с громким щелчком дула стволов устремились в сторону несущихся на него полицаев. Они слишком поздно осознали свою ошибку.

Пулеметная очередь прошила воздух, изрешечивая тело ближайшего преследователя. Потоки алой жижи хлынули из разорванной груди, вместе с истошным воплем начав бить и из взорвавшейся мерзким фаршем шеи. Первый повалился вперед, разбивая остатки лица о окровавленный пол. Второму не многим дольше удалось простоять на ногах. Мгновение спустя его выбитые из пробитого насквозь черепа мозги уже украшали коридор позади рухнувшего близ ошметков собрата тела.

Беглец сдул легкий дымок, повисший над насытившимся орудием.

— Понабирают дураков по объявлениям...

Наконец-то вздохнув полной грудью, он взялся за едва видневшийся выступ на размещенном по центру барабане, открыв подчистую прострелянный магазин. Прекрасно. Найти где-то эту неведомую херню — запросто, а как лишних патронов дать, так мы не при делах. Ага, ну что ж. Теперь этой штукой разве что морды крошить — впрочем, не самая плохая альтернатива. Быстрым движением стрелок втянул пулемет обратно и поставил копыто на пол.

— В жизни не поверю, что она не знала про этот сраный тупик, — он обернулся к голой стене, почти интуитивно уведя взгляд вправо и опустив тот вниз.

Решетка. Тут всегда была решетка? Ха, по крайней мере сейчас она здесь есть. Вот ведь чертовка…хм, и когда тут стало так тихо? Настолько тихо.

В последний раз посмотрев на залитый кровью пустынный коридор и убедившись, что он так и останется пустынным, несколько озадаченный Беглец обхватил края заслона и, к своему глубочайшему удивлению, без какого-либо труда обнажил погруженный во мрак туннель. В высоту он был со среднестатистического жеребенка, в то время как ширина позволяла без какого-либо труда залезть туда взрослому жеребцу. А куда ему было деваться?

Смотритель уже как несколько минут отчаянно пытался вернуть четкость не с того не с сего покрывшемуся помехами экрану. Проклиная на чем свет стоял создавших это недоразумение ослов, единорог безуспешно двигал панели и рычаги, каждый раз получая одинаковый результат — отсутствие такового. Однако совсем скоро это стало наименьшей из волнующих его проблем.

Словно вирус помехи начали захватывать остальные мониторы. Один за одним экраны погружались в неразбериху беспорядочно сверкающих частиц, издавая противный, шипящий звон. Единорог отстранился от консоли.

— Что за чертовщина...- от увиденного сигара выпала из его зубов.

Также внезапно, как экраны вышли из строя — экраны стали проясняться. Однако не хитросплетения коридоров и комнат увидел на них смотритель. Оскалившаяся в зловещей улыбке кобылка смотрела на него со всех устройств, одним взглядом своим пробуждая дикий, не поддающийся контролю страх.

— Мистер, вы знаете, что подглядывать не хорошо? — раздалось одновременно женским, мужским и каким-то вовсе не поддающемся описанию голосом.

— Ох-хра-а-ана...- испуганно проблеял смотритель.

— Ваше поведение поражает своей бестактностью, — внезапно для себя единорог понял, что не чувствует собственного тела. Когда лишь слабый стон вышел из его полуоткрытого рта он осознал, что и язык уже не подвластен ему,- Похоже, придется кое-кого наказать.

Голова единорога врезалась в консоль. В его глазах потемнело. Боль пульсирующим ударом отдалась в висках. Внезапно голова откинулась назад. И ударилась вновь.

— Вы очень. Очень плохо себя вели.

Боль стала сильнее. Мир — сильнее двоиться в глазах. И вновь.

— Жалко, что приходится принимать такие меры...

Раздался треск. Его рог надломился. Боль стала нестерпимой. Он должен был кричать. Но у него не было рта.

— Однако иного выхода, к сожалению, нет.

С каждым ударом он все быстрее и быстрее бился головой о консоль, безысходно наблюдая как та окрашивалась его собственной кровью. Единственное, что оставалось ему — мечтать о скорейшем завершении муки. Но она и не думала близится к концу.

Раз за разом, без жалости и сострадания к самому себе.

— Впрочем, я надеюсь, вы усвоите сегодняшний урок.

Раскрошенная в фарш голова скатилась под стол, уволакивая за собою обмякшее тело. Враг лишился ушей и глаз. Но разума ему лишь предстояло лишиться.

Он не знал сколько времени полз по этой трубе. До него доносились отдаленные крики, цокот копыт и вездесущий вой сирен. Но здесь они казались такими незначительными и далекими деталями, что им и вовсе не стоило придавать значения. Придавать стоило начинавшей действовать на нервы скованности, которую он все с большим трудом пытался игнорировать. К сему моменту идея лезть сюда уже окончательно ему разонравилась. И потому, стоило впереди только забрезжить слабому алому свету, как Беглец с удвоенной силой устремился вперед, добравшись таки до злополучной боковой решетки. Мало что можно было разглядеть за ней, если вообще хоть что-то можно было. Почти полностью погруженная во мрак комната, освещаемая лишь тускло горящей лампой, светом своим очерчивающей силуэт массивной двери. Ровно как и кого-то вприсядку прислонившегося к ней.

С глухим звоном железное копыто дало по решетке. На третий или четвертый раз решетка с грохотом рухнула вниз, а порядком вымотанный Беглец выпал следом, совершив ловкий перекат у самого пола, до которого, благо, было не слишком далеко. Уже на моменте первого удара у двери началась какая-то возня. Когда же вскочивший на задние ноги пациент кинулся вперед, он столкнулся с белым от ужаса земнопони, при его появлении всеми силами стремившимся стать единым целым с дверью. По одной лишь грязно-коричневой шерсти он узнал старого знакомого.

— Ты?! — донеслось с его стороны.

Раздался щелчок. Перепуганный до смерти санитар ощутил как холодная сталь коснулась его горла.

— Ч-что это?..- заикающимся тоном выдавил из себя жеребец.

— Сам не знаю. Но поверь — оно убивает.

— Ты же...не будешь п-п-применять это?..

— Смотря насколько ты окажешься полезным. А теперь к вопросам. Почему не эвакуировался?

— Мы с Азуром почти...достигли аварийного хода. Но потом...потом...

— Что потом?! — опасного вида знакомец ощутимо тряхнул санитара. Из-за спины последнего раздался скрежет, сразу за которым последовал протяжный, почти звериный рык. Беглец ощутил, как его подопечный затрясся от страха.

— Н-н-не знаю...но это что-то...совсем ненормальное...

— Дай угадаю, к нам скребется твой брат по разуму?

— Селестия милостливая...они сзади!

Он уже заметил как начали загораться во мраке остальной комнаты желтые огоньки, которых с каждой секундой становилось все больше. Искаженные силуэты с рычанием и стонами поднимались с земли, шатающейся походкой направляясь к ним. Но также он заметил кое-что другое, почти мгновенно натолкнувшее его на определенные мысли.

— Проблемное же у вас местечко. И нахера только ты сюда устроился?

— С-сделай с ними что-нибудь!

— И не подумаю.

— Ч-чего?! Ты нас убьешь!

— Возможно.

Бледные, облезшие морды показались на свету. Гнилая плоть мерзкими шмотами свисала с иссушенных, костлявых тел медленно движущихся в их сторону существ, хищно скалящих ряды острых как бритва клыков и издававших протяжный, звериный вой.

— ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ, БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК?!

— Все просто. Твоя жизнь в обмен на путь в энергоблок.

— Ррр...по копытам.

Копыто, но уже железное, врезалось в выдвижную пластину справа от врезавшего. Яркий свет ударил из-под устремившихся вверх перегородок, открывших ранее спрятанные за ними окна, в свою очередь позволившие увидеть не только соседний коридор, но и лишенную кожи рожу Азура, упаднически долбившегося в стекло своим белоснежным черепом.

— В СТОРОНЫ! — рявкнул Беглец за секунду до того, как одна из тварей на деле бросилась в его сторону.

Стекло разлетелось с оглушительным звоном. Мертвецы повалились друг на друга, беспомощно ворочаясь на земле. Еще живые, но едва ли живее последних выпрыгнули следом и со всех копыт помчались неведомо куда, но ведомо зачем.

Спустя несколько минут они уже сменили галоп на размеренную, но не менее напряженную ходьбу. Бормочущий себе под нос санитар цокал впереди, в то время как державший его в заложниках пациент шествовал сзади, безуспешно пытаясь найти смысл в устройстве этого безумного лабиринта. Шли молча, все еще отходя от легкого шока, вызванного не сколько фактом увиденного, столько собственным от увиденного спасением.

— Помни, если у меня появится хоть малейшее подозрение...- наконец разогнал тишину Беглец.

— Помню, помню...и почему энергоблок волнует тебя сильнее...них? — собственная беспомощность бесила санитара. Но страх велел ей заткнуться.

— Когда я буду на месте — узнаешь. Ах да, до него еще далеко?

— Тебе повезло — мы уже на месте.

— Мне весь день везет,- хмыкнул пациент, глядя на кольцевидную арку, за которой виднелся просторный зал с рядами бьющих искрящимися молниями генераторов, огороженных от центрального и единственного прохода высокой решеткой. Сам проход лестницей поднимался к небольшой платформе, обзор за которой резко обрывался куда-то вниз.

— Я свободен? — с явной надеждой в слегка охрипшем голосе бросил спутнику грязевой жеребец.

— Нет.

— Как нет?!

— Никто не говорил что ты сможешь уйти.

Бурая от запекшейся крови морда зловеще сверкнула в очередной вспышке бьющихся энергий. Санитар побледнел.

— Так значит...- попятившись назад пробормотал он,- Это конец? Здесь и сейчас?

— Ты снова ошибся. Это только начало,- Беглец наставил дула на жеребца,- Вперед. Отключи подачу электричества.

— Ты с дуба рухнул или просто суицидник?..Без электричества не будет света! Без света не будет дороги назад! Мало того что там бродят эти твари, так к ним еще добавятся отборные психи со всей, мать её за ногу, Эквестрии!

— Говоришь так, будто тебе дают выбор,- дула неотвратимо и беспощадно смотрели на бедолагу.

— Больной ублюдок...и что потом? Ведь мы в одной лодке. Никто не сбежит.

— А вот это — под очень большим вопросом. Довольно разговоров! К делу.

— Зря, зря док церемонился с вами... — сквозь крепко сжатые зубы процедил заходящий в арку санитар. Подобно надзирателю Беглец пошел следом.

Неспешным шагом они добрались до крайних перил, перебрались через перекрывавшее их хитросплетение труб и оказались на самом краю обрыва, уходящего в гудящую и гремящую постоянно крутящимися механизмами пропасть. Грязевой встал перед прикрепленным к одному из генераторов блоком, открывая крышку того и всматриваясь в представленную рычагами панель управления. Как не пытался он найти оправдание — он не мог обречь на смерть столь многих. Себя же он давно считал мертвецом. А раз так, имеют ли эти терзания хоть какой-то смысл? Если все и так кончено? Для меня, но не для него. И сколько еще жизней оборвет этот безумец? И все они погибнут потому, что я побоялся дать отпор?! Значит, я стал оружием в его копытах?! Нет! У меня еще осталась одна попытка. Глупо тратить её на смиренное согласие с судьбой.

Под ногами санитара царил редкостный бардак — валялись болты и шестерни, какие-то явно брошенные в спешке инструменты. Куски арматуры. Боковым зрением он увидел, что пленитель почему-то отвлекся, изучая бездну. Там ему было самое место.

Беглец не ожидал этого удара. Стальное лезвие вонзилось в его тело, заставляя глотку содрогнуться от истошного крика. Железное копыто с хрустом врезалось в искаженное яростью лицо санитара, бросая того к трубам. Отлетая, он вырвал стержень из тела Беглеца, заставляя алую жижу фонтанами хлестать из открывшейся раны. Обезумев от боли тот бросился на предателя.

— На большее ты не способен?.. — сплюнув кровью прошипел санитар, когда копыто столкнулось с куском арматуры. Он тут же дал по ногам пациента, сваливая того на землю и вскакивая над врагом. Окровавленное лезвие занеслось над головой, тут же ударив.

Беглец перекатился в сторону, сбивая с ног уже санитара и схватился за попавшуюся под копыто ремонтную пилу. Сегодняшний день научил его любить пилы. В последнее мгновение он увернулся от летящего в его сторону стержня, рывком тараня противника и рубя лезвиями сплеча. Но вместо шеи острия прорубили появившуюся на её месте трубу. По инерции он ушел вниз.

— АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!

Поток вырвавшегося из расщелины пара ударил в лицо появившегося за ним санитара, что, закрывая морду копытами, отшатнулся к обрыву. Используя момент Беглец навалился на жеребца, перебрасывая того через перила.

Бездна погасила истошный крик улетевшего навстречу перемалывающим все и вся шестерням.

Беглец навалился на рычаг рубильника, несколько мгновений спустя упав на колени близ ступеней подъема. Он стремительно терял сознание. Мутный взгляд прошелся по потемневшему вслед за всем комплексом проходу, уже ломящемуся от плетущихся по нему искаженных существ. Не было сомнений, что все это время они шли по их следу. И, наконец, достигли своего.

Он знал, что не сможет cбежать. Он потерял слишком много крови. А потому когда светящиеся во мраке глаза приблизились к нему он остался на месте, покорно склонив свою голову в ожидании недостойной, но неизбежной кончины.

Каково же было его удивление, когда вместо атаки представший перед ним зомби застыл, исторгая из своей пасти ревущее подобие речи.

— Ттттттыыыыы ззааааааавееееершиииил СВОЮ! Миииисссию...ОНА приииииииикааазааалааа НАМ! Выыыыыыывеееееестииии ТЕБЯ!..НААААААРУЖУ!

Жеребец криво усмехнулся.

— Вот ведь...бестия, кха! А! — он залился судорожным кашлем.

— Наааааааа МЕНЯ! — мертвец подставил бок, как бы приглашая на него забраться. Странно, но глаза Беглеца уже успели адаптироваться к темноте.

— Эх. И почему я все еще удивляюсь?..- флегматично бросил он самому себе, валясь на отродье всем грузом своей проткнутой туши. Как ни странно, существо даже не шелохнулось, спокойно вытянувшись в полный рост и устремившись обратно в лабиринт.

Творящееся там нельзя было описать словами. Кавалькада безумного хохота, истеричного плача и криков — бесконечных и разнотональных криков сотрясала комплекс подобно землетрясению. Десятки силуэтов метались в кромешной темноте, круша, убивая или просто пытаясь спастись от тех, кто еще недавно был призван их защищать.

Он не замечал творящегося вокруг хаоса, несясь сквозь мрак на гниющем скакуне. Боль и отголоски мыслей занимали его рассудок, никак не создавая из себя единой, целостной картины. Все произошедшее казалось ему каким-то горячечным бредом, но всякий раз когда он вдыхал аромат скачущего под собой, он понимал — все это реально.

Лишь одна выделялась на переменчивом фоне. Та, что кружилась среди безумия в неумолимом танце, наслаждаясь каждым порожденным им мгновением.

Впереди забрезжил яркий свет. Постепенно, свет заполонил все вокруг.

Беглец стоял на краю обрыва. Раскаты грома сотрясали небеса, громадные волны разбивались о бивни чёрных скал и вихри закручивались над бурлящей водой. Безбрежный, охваченный бурей океан открылся перед ним во всем своем ужасающем величии.

Эта враждебная, чуждая всему упорядоченному стихия была ему союзником. Он знал это, не зная ничего.

На изменчивом полотне начал формироваться водоворот. С каждой секундой воронка становилась все шире и шире, в конце-концов достигнув впечатляющих размеров.

— Беги же, тот, кто бежать будет всегда,- пропел ветер над его головой.

И он побежал, с разбегу бросаясь в ревущую бездну. И вслед ему неслось:

— Ты свободен! Свободен вновь!

Действие III - Доктор, доктор

Доктор Хувс всегда был амбициозным жеребцом — даже в те моменты своей невероятно долгой жизни, когда и вовсе не ходил на четырех ногах. Он многого добился и многое повидал. Его знания в разы превышали знания величайших мудрецов этого мира и, чего греха таить, совершенно не стеснялись опережать своё время. Но увиденное одним фактом своего существования доказало, что весь его опыт — не более чем пыль.

Она была ожившим воплощением дикой, неподдающейся понимаю силы, перед которой он, со всей своей напускной важностью, казался лишь жалким щенком. И это не могло не пугать.

— Измерители...датчики...даже свет! Всё, абсолютно все!..- нервно бормотал себе под нос заслуженный ученый, переворачивая вверх-дном собственный же кабинет. В самом центре крохотной по меркам комплекса коморки чернел филигранно ровный круг выжженного линолиума,- Проклятье...где же эти несчастные каракули?!

Еще более несчастный стол принял на себя отчаянный удар копыта. Его ящики с натужным скрипом вылетели вперед, заставляя дока чуть ли не визжать от удовольствия.

— Аха-ха-ха! Вот они, родненькие мои! Ненаглядненькие мои! — изошелся он не менее нервным смехом, как можно быстрее рассовывая бумаги по карманам халата.

Несколькими мгновениями позже Хувс со всех копыт несся в особую, известную лишь ему одному комнату, как раз предназначенную для подобных, немного вышедших из-под контроля, ситуаций. В голове же никак не могла уложиться вся степень совершенного открытия.

Его планы прервала наредкость омерзительная сцена, свидетелем которой учёному не посчастливилось стать за очередным поворотом. Толпа охранников с диким исступлением избивала друг друга, не гнушаясь пускать в ход и собственных зубов. Броня, с такой любовью сделанная для них лучшими оружейниками Кантерлота, к моменту прибытия заказчика выглядела как непригодный даже для утиля хлам. Оголенные тела безумцев пестрили многочисленными проблесками разорванной кожи вперемешку с хаотично разбросанными между ними остатками окровавленной шерсти. Дубины крушили ребра. Копыта ломали ноги. Пена яростным потоком хлестала из оскалившихся в безумных гримасах ртов, исторгавших из себя животное ржание и рев. Картину довершало нездоровое свечение заметно пожелтевших глаз.

Она стояла позади них. Та самая кобылка, которую ему довелось видеть считанные часы назад. Что-то странное с самого начала таилось в этой медсестре — чутье и нательные приборы никогда не подводили Хувса...но у него было слишком много дел. Теперь же все встало на свои места. Эти раздражающие помехи, то и дело накрывавшие камеры весь сегодняшний день. Искры, выбивающиеся из вычислительных машин. Перебои электричества. Наконец, обезумевшие магические локаторы, кои повсюду он встречал во время пробежки.

Едва избежав смерти, он оказался от нее на расстоянии вытянутого копыта. А та лишь коварно ухмыльнулась, взмахом своего останавливая бойню и обращая рабов в сторону Хувса.

— Кушать подано, мальчики. Принесите мне его голову.

Осмысление случившегося заняло у офицера Литла несколько секунд, за которые влетевшее в смотровую нечто успело не только облюбовать громоздкую машину под названием ''компьютер'', но и заставило эту странную штуку работать. Последнее особенно сильно поразило жеребца, вынужденно раскрошившего череп приставленного к аппарату механика — до недавних пор единственного, кто хоть что-то понимал в этом новороченном недоразумении.

— Мистер Хувс, хвала сёстрам — вы спаслись!

— Вход, перекрой этот дискордов вход! — пробормотал возившийся с панелью управления учёный.

— Группа Стауна застряла на нижних секторах! — жеребец принялся крутить стальной вентиль, перекрывая плотным заслоном единственный проход,- Насколько я понял по рации, с ними несколько гражданских. Зачем только их сюда пустили...

— О группе придется забыть.

— Что? Но ведь эта штука может открывать и закрывать двери в любой части комплекса!

— Энергия на исходе,- не отрывая сосредоточенного взгляда,- Её хватит лишь на одно действие.

— Сэр, я вас не понимаю...- охранник приблизился к консоли,- Что мешает нам как раз и потратить её на них?

— Это абсолютно бессмысленно. Даже если проходы будут открыты — они так или иначе встретятся с твоими дефектными сослуживцами. Как бы не прискорбно мне было это констатировать, но шансов на спасение у выживших попросту нет.

Откуда-то раздался шум помех, сразу за которым послышались прерывистые голоса.

— Всем...слышит...мы...ловушке...

На фоне раздались истошные вопли.

— Не сдержать...

Зловещий рокот и последнее, пронзительное.

— ПОМОГИТЕ!

Связь прервалась.

Литл сглотнул, обеспокоенно посмотрев на Хувса.

— Как же это так...мы ведь даже не попытались. Наш долг — защищать их...

Доктор развернулся и встретился взглядами с жеребцом.

— Подумай Литл, что важнее для страны — несколько жизней или жизни миллионов? Пойми, мы стоим перед лицом невиданной прежде угрозы. Это вынужденная, неизбежная жертва. Но пожертвовав ими, мы спасем всех остальных.

Он знал, что нагло врал. Знал, что устройство находится на самоподпитке. Но ни единой лишней минуты не желал тратить в этом проклятом месте.

— Что вы собираетесь сделать?..

— Перенести себя в Кантерлот и сообщить принцессам о инциденте,- Хувс вернулся к устройству, вбивая в то заключительные команды и отстранился назад, наблюдая за результатом,- Это лучшее, что я могу сделать для Эквестрии.

Охранник удивленно воскликнул. На его глазах стена за панелью раздвинулась в стороны, открывая взору просторное и совершенно пустое куполообразное помещение, в самом центре которого находился обвитый уходящими вверх проводами пьедестал.

— Одно из моих величайших изобретений. Телепорт. Машина, что с помощью конденсирующей в любом пони магии способна перемещать подобно единорогу.

— Она как-то связана с этой штукой у вас во лбу?

— Напрямую. Единственное отличие между ними только в том, что этот ''рог'' — портативный прототип. Вместе же они должны дать поистине внушительный результат.

Позади созерцавших великое раздалось шипение. Лучи оранжевого света ударили из-под стального заслона. Искры фонтанами посыпались на пол. Какой бы внушительной ни казалась преграда, было очевидно, что ломящихся ей надолго не задержать.

— Ну вот и все. Прощай, Литл...- не оборачиваясь учёный направился к пьедесталу.

— Прощайте, доктор,- нотки неприкрытой иронии послышались в голосе жеребца. Но Хувс не обратил на них внимания. Встав на возвышение с закрытыми очами и повернув лицо к выходу, он сосредоточил мысли на желаемом месте. Ослепительное сияние охватило его рог. Молнии ударили в провода. Опоясавшая пьедестал выпуклая окружность начала медленно вращаться, с каждым мгновением закручиваясь все быстрее и быстрее. Вспышка поглотила ложного единорога, прозревшего за секунду до точки невозврата.

Хищный блеск стоял в узких щелках налившихся кровью глаз.

— Так вот ты какой, Доктор Хувс...признаться, я ожидала от тебя большего.

Безумный поток изменчивых энергий уже заменил собою абсолютно все. Но он не мог забыть того взгляда.

— Впрочем, ты еще сыграешь свою роль в этой игре.

Когда мир прояснился, он обнаружил себя стоящим посреди громадного зала, украшенной роскошными витражами аллеей уходящего к двум тронам, лишь один из которых был занят. Сотканная, казалось, из чистого света фигура поднялась над толпой расступившихся подданных, чинным шагом направившись к нему.

Пробивающиеся сквозь мозаики окон лучи играли в её развевающихся на невидимом ветру волосах, пестрящих мерцающими красками, что лишь подчеркивали окованную золотом белоснежную шерсть. Голову идущей венчала остроконечная диадема, в центре которой блистал безупречный аметист.

Ноги сами подкосили себя. Бархатный ковер засыпало обгоревшими осколками чудного устройства, выпавшими из-под нависшей над землей гривы жеребца, замершего в самом низком поклоне, какой только тот мог совершить.

Величайшая из живших и живущих. Правительница Эквестрии. Та, что поднимает Солнце.

Селестия.

— Встань, Хувс.

Пускай аура теплоты и спокойствия окружала принцессу, голос её был холоден как лёд. Величественное лицо же пылало от гнева столь праведного, что боязно было даже находится рядом — не то что говорить лицом к лицу. Жеребец исполнил приказ.

— Принцесса, я прибыл сюда настолько быстро, на...

— Молчать. Голос тут же отказал ему.

— Ты подвел меня. Подвел всех наc,- не смотря на отсутствия даже намека на ярость, произносимое резало подобно клинкам,- Помнишь ли ты свои слова? Я помню их отчетливо. Ты поклялся, что руководимый тобою проект не представляет угрозы. Ты солгал, ведь мне уже докладывают о многочисленных жертвах. Ты уверял, что сможешь держать вверенных тебе несчастных под контролем — гарантировал их выздоровление. И где они теперь? — с каждым выговоренным словом сердце врача сжималось все сильнее и сильнее,- Наконец, ты обещал, что плоды проекта приведут к процветанию. Но я вижу лишь хаос. Знаю, что опаснейшая из порожденных им угроз обрела свободу...так скажи же мне, Хувс. Почему осмелившись явиться сюда, ты смеешь рассчитывать на мою милость?

Ком пристал к его горлу.

— Я-я-я могу объяс...

— Мне не нужны твои объяснения. Своими злодеяниями ты уже заслужил высшую из возможных кар.

Лицо жеребца побелело. Ком стал невыносимо давить, перекрывая всякий доступ к кислороду.

— Как...но ведь я хотел всего лишь...

— Хувс, также известный как ''Доктор''. Я лишаю тебя всех званий и титулов, приговаривая к казни через повешение. Приговор привести в исполнение на рассвете. Стража!

Отряд пегасов в золотой броне обступил его со всех сторон.

— Увести.

И они схватили его, выволакивая прочь из зала под осуждающие и встревоженные взгляды перешептывающейся толпы.

— Неслыханно!

— Какой ужас...

— Первая казнь за последние 200-ти лет...

— Каким пони надо быть, чтобы получить такой приговор...

— А я еще считал его воспитанным и благонадежным жеребцом!

— Тсс, не стоит говорить об этом в присутствии принцессы...

Но Селестию не волновал гомон челяди. Не изменяя ни грации, ни достоинству кобыла шла в сторону своих покоев, мрачным взглядом встретив появившуюся сбоку тень.

— Оправдано ли твое решение? — идя рядом молвила она.

— Оставь меня, Луна...- принцесса отвернулась, скрывшись за тяжелыми дверьми.

Действие IV - Тень на стене

Мягкий серебристый свет пробивался сквозь прутья крохотного окошка под самым потолком. Он падал на потрескавшиеся от времени и сырости булыжники, вымостившие собою пол тёмной камеры где-то в недрах столичных подземелий. Одинокая тень отражалась на свету. Брошенная и забытая всеми, как ненужный никому диск на небосводе.

Тень была безмолвна. Но в душе её бушевал ураган.

''Она не стала даже слушать…вышвырнула меня, как вшивого пса. Меня — одного из ценнейших своих приближенных! Того, что был ответственен за столько открытий. Открытий, каждое из которых было сделано для блага страны…подданных…её самой. И какова же награда принцессы? Казнь?! Обречение на смерть — вот благодарность, достойная обруганного гения! А главное за что?! За попытку предупредить, не дать угрозе принести еще больше вреда, чем она уже принесла! Не бывает войн без жертв. Даже если воевать приходится со временем. Кто теперь объяснит это её высочеству…''

Минуты тянулись как часы. Часы казались днями. А ночь и не думала кончатся. Но тень не хотела увидеть рассвет. Она знала, что с первыми лучами придет и её смерть.

Тишина была единственным спутником обреченного. Тягучая и тревожная. Порой последнему казалось, что само нахождение в ней было частью наказания. Со временем он начал считать её частью основной.

Взгляд его давным-давно застыл на одинокой полосе лунного света — единственном, за что мог он зацепиться в этом проклятом месте. И пусть смотрел узник бездумно, полностью уйдя в свои мысли, странные изменения оказались столь заметны, что мгновенно вернули того в реальный мир.

Нечто возникло на серебристом фоне. Сначала он помутнел, уступая место мраку. Затем, мрак начал обретать форму. Узнику не потребовалось и мгновенья, чтобы понять, кто привиделся ему.

— Принцесса Луна, я…- по инерции он попытался упасть в поклоне, но тут же напоролся на приковывавшую цепь.

— Не стоит, Хувс. Ты далеко не в тронном зале.

Он понимал, что сходит с ума. Но любопытство терзало его измученный разум. Как далеко
сможет зайти эта на удивление реалистичная галлюцинация?

— Зачем…вы удостоили меня своим визитом? — приняв происходящее как должное и решив расслабиться, учёный поудобнее устроился у стены.

— Чтобы добраться до истины. Моя сестра бывает резка в своих решениях — особенно когда речь заходит о жизнях её подданных, — Луна прошла мимо, давая сполна полюбоваться своей неспешно колыхающейся гривой, сотканной из самих звёзд, — Возможно, она была поспешна и с тобой, — правительница ночи вгляделась в прорези окна, — Я хочу знать все, что знаешь о произошедшем ты.

— Прошу простить меня за дерзость…но что вы ожидаете услышать? За прошедшие часы вы, вероятно, уже узнали о инциденте даже больше, чем я, — распинаться перед собственным больным рассудком не очень то и хотелось. Однако видение оказалось на удивление настойчивым.

— Это так. Но то показания разведчиков. Живой свидетель на данный момент лишь один.

— И на рассвете от него избавят сей бренный мир, — вздохнул жеребец.

— Если ты еще не понял — не исключено, что Селестия изменит своё решение.

— Зная нашу любимую правительницу — вряд ли. Впрочем, выбора у меня все равно нет. Виной всему был случай — то ли моей собственной безалаберности, то ли рокового стечения обстоятельств. Первое, вероятно, делает меня виноватым. Второе же…как бы то ни было, мне довелось совершить, пожалуй, величайшее из своих открытий. Если подойти к вопросу с философской точки зрения, это очень красивый финал для карьеры…

— И в чём же оно заключается? — Луна посмотрела на притихшего учёного задумчивым взглядом своих бирюзовых глаз. Он был слаб в психоанализе. Но точно знал, что если это и вправду видение — то отражает оно самые потаенные его желания.

— Нечто вернулось из времени, когда законы материи и реальности не значили ровным счетом ничего.

— Хочешь сказать, что случившееся связано с недавним освобождением Дискорда?

— Возможно. Хотя не стоит исключать и варианта некоего…ммм…отголоска его прежнего правления.

— Немногочисленные чудовища — единственные из известных нам. Но никто из них не способен на такие разрушения.

— О нет, даже не сравнивайте их. Противостоящее вам существо имеет разум. Извращенный и садистский разум маньяка. Поверьте, мне довелось убедиться в этом на личном опыте.

''Неужели это все, чем я запомнилась тебе?''

Дока передернуло. Он мотнул головой и огляделся по сторонам. Луна подошла ближе.

— Как выглядит это существо?

— Кобылка…да. Обычная земная пони. С-странно, не правда ли?

— Все в порядке? — принцесса смотрела на заключенного с легким недоумением.

— Д-да…простите, голова что-то шалит, хе-хе-е-

''Я тоже умею шалить. Если ты понимаешь, о чем я…''

Луна отступила. Изменения на лице узника встревожили даже её — тысячелетнего аликорна, лицезревшего кошмары, что и не снились простым смертным. Ночная принцесса сама уже ощутила некую неправильность реальности вокруг. Сеанс определенно стоило прервать. Прямо. Сейчас.

Док раскрыл глаза, обнаружив себя валяющимся на холодном полу. Поднявшись с того…поднявшись? Учёный не ощущал сковывающей тяжести на собственных ногах. Это окрыляло. Но воодушевление как копытом сняло, едва он увидел тень на стене. Чужую тень.

Сокрытый ночью силуэт стоял в паре шагов от него, не подавая ни единого признака жизни.

— И когда только моя камера стала туристическим объектом? — робко усмехнулся учёный, в безумии обретенной свободы подходя к незваному гостю.

Гость оказался гостьей.

— И года не прошло, как мы встретились вновь.

Силуэт ожил на глазах, самим фактом своего существования заставив учёного пожалеть о том, что он вообще родился на свет.

— Оставь меня…нечисть! — Хувс отшатнулся было в испуге, но пушистый хвост уже обвил его поясницу. Она стояла позади.

— Как грубо…- идеальные в своей порочности ноги повисли на его шее, 0— Разве ты не рад меня видеть?

— Ч-что тебе от меня нужно?!

Приятная хватка исчезла. Он и глазом не успел моргнуть, как снова встретился с полом.

— Что же вы так, доктор. Ведёте себя как неразумный ребенок…- те же самые ноги оказались перед его лицом, — Я ведь пришла вам помочь.

Хувс ожидал услышать что угодно, но только не эти слова.

— Да я скорее поверю в то, что королева перевертышей правит страной, чем в то, что существо вроде тебя желает помочь! — вспылил учёный, вскакивая на копыта и укоризненно указывая одним из них на хитро ухмылявшуюся земнопони, — Да и к тому же…ты всего лишь очередная иллюзия! Порождение моей больной головы!

Кобылка взорвалась чистым девичьим смехом.

— Это трусливая онейромантка Луна привыкла прятаться за иллюзиями. Я же — реальна. И слова мои реальны — в отличии от той наглой лжи, что влила тебе в уши эта венценосная шлюха.

— Да кто ты так…

— Брось эти игры. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — отрезала кобылка, чья ухмылка переросла в хищный оскал, — Она ничем не лучше своей сестры. Ты для них — инструмент. Отличие лишь в том, что для одной окончательно пришел в негодность, а другая хочет выжать из тебя все остатки пользы. Им плевать на твою судьбу. Все равно она одна и встретишь ты её едва лучи восхода коснутся этих стен.

Последнее особенно покоробило Хувса, заставив бросить непроизвольный взгляд наверх. Пускай ночь все еще правила над миром, но долго это правление продолжаться не могло. Однако уступать он не собирался, подобно бакалавру на защите диплома отстаивая свои убеждения.

— Я знаю сестёр гораздо лучше, чем ты думаешь, монстр. Все совершают ошибки и даже они — не исключение. Луна из тех, кто держит свои слова. Если она не верит в мою виновность — значит, приложит все усилия, чтобы доказать её Селестии.

— Так почему же она оставила тебя наедине со мной?

— Потому что…потому…- голос Хувса дрогнул. А ведь и правда, чем ЭТО отличается от казни?

— Пойми, они не ценят тебя. Не признают твоих заслуг. Расходный материал, не более. Впрочем, как и все их подданные…

— Ложь…все это наглая ложь! — неожиданно для самого себя учёный сорвался на крик.

Ответом ему был лишь смех. Смех едкий, лишенный всякой жалости к несчастному гению, обманутому самой судьбой.

— Правда. Горькая правда. Лишь осознав её ты станешь по-настоящему свободным, — подобно кошке незнакомка обходила охваченного сомнениями, не давая тому и шанса уйти от смертоносной хватки своих слов.

— Нет…они не могут…не верю…никогда не поверю…

— Я вижу твой истинный потенциал. Великие знания таятся в этой голове. Ох, как бы они помогли миру будь у тебя хоть шанс применить их на деле…

— У меня был шанс…

— И к чему он тебя привел? Справедливому финалу?

— Нет…

— Но почему? Ведь ты сделал всё, чтобы итог оправдал все вложенные в него надежды.

— Ошибка…какая-то роковая случайность.

— Случайности не случайны. Ты знаешь, кто виноват во всем. Кто не дал сказать и слова.

Животный страх, до того царивший в его сердце, постепенно сменялся праведным гневом. Хувсу невыносимо было признать тот факт, что в глубине души он согласен со словами искусительницы. Нет и не было случайной ошибки. С самого начала проблема таилась в системе. Порочной, прогнившей до самого своего основания. В той, где слова одного главенствуют над словами всех — не зависимо от сказанного.

— Объединись со мной, Хувс. И ты сможешь изменить этот мир.

— Но зачем это тебе?.. — сипло прошептал доктор.

— Мы птицы одного полета и счеты у нас одни. Я понимаю тебя, как никто другой — ведь сама познала на себе всю истинную сущность сестёр…

— Безумие…на их стороне многотысячная армия, а сами они — бессмертные божества!

— Но на нашей силы, существовавшие задолго до них. Твой ум обратит их в смертоносное оружие.

Всполохи яркого пламени осветили темницу, стеной бушующего огня окружив спорящую двоицу. Сокрытая мраком фигура незнакомки зловеще мерцала среди безумия стихии, словно являясь её ожившим воплощением.

— Возмездие, так долго ждавшее своего часа — свершится. Вместе, мы отомстим.

Огни безумия играли в глазах преданного поборника гармонии. Безумия, что контролировал холодный расчет. Он не видел иного пути. Он осознал.

— Они заплатят. За всё.

Моя дорогая ученица!

Вести о твоих успехах в постижении учения дружбы все чаще и чаще доходят до меня. Отрадно видеть, как ты растешь на глазах, становясь мудрее с каждым постигнутым уроком. Однако причина этого письма в ином. Новая угроза бросила вызов Эквестрии — вместе с её приходом грядет и величайшее из испытаний, с которым только сталкивались вы. А потому я прошу тебя — ни как наставница, но как друг — любой ценой сохрани узы дружбы между элементами. Настало время, когда любая ссора и любой конфликт — худшие из наших врагов.

Я понимаю, что своим письмом вызову у тебя недоумение, неизбежно ведущее ко множеству вопросов. Будь терпелива и предупреди подруг. Мы встретимся в скором времени.

— Селестия

Действие V - Письмо Селестии

Стоял прекрасный солнечный денёк. Еще не достигшее зенита светило медленно ползло по голубому небосводу, бросая свои лучи на пышущие зеленью кроны густого леса, мешающие свету проникать ниже — туда, где красивый с высоты птичьего полета покров превращался в мрачную чащобу, в которой искривленные деревья переплетались ветвями в непроходимый лабиринт, таящий в себе множество неведомых опасностей. Впрочем, сей факт нисколько не мешал одной особе в припрыжку идти по старинной тропе.

Живет на свете девица одна — как рассвет красива, как шёлк нежна,
Природе подруга — животным сестра,
Всех вокруг прекрасней она...

Распушенный розовый хвост задел не менее пушистый куст. Голубые глаза с интересом проследили за стайкой потревоженных птиц. Насвистывавшие песенку губы растянулись в беззаботной улыбке.

...но боится других как огня.

Лесная свежесть бодрила и заряжала идущую энтузиазмом. И хотя та слегка поеживалась от привычного этому месту холода, огонь поэзии с каждой секундой все сильнее и сильнее разгорался в её душе.

У старой ивы дева та таится,
И песни одиноко напевает,
Да звёзды по ночам считает,
Жизнь унылую ведя.

Странные тени блуждали меж древесных стволов, неумолимо следуя за одинокой путницей. Многочисленные пары желтых глаз не сводили с неё своих выжидающих взглядов. Но кобылка не обращала на них и толики своего внимания. Они же не рисковали даже попробовать приблизиться к ней.

Оставь печаль и грусть подруга,
Ведь нынче не метель и вьюга,
А ясный солнечный денек.
Ведь каждый счастлив может быть,
Лишь мир нам стоит изменить,
Улыбкой доброй озарить,
И все несчастья позабыть!

Так что ж хандришь ты, как и прежде?
Где былой огонь в глазах?
Неужели ты забыла,
Почему зову тебя я так?

Копытца застучали по перекинутому через небольшой ручеек бревну, вскоре спрыгнув обратно на землю, с шелестом пробираясь сквозь густую траву.

Страх мы смехом победим,
Знай — твой смех неповторим.
Тоске мы выиграть не дадим,
И дружбу нашу сохраним.

Оставь печаль и грусть подруга,
Ведь нынче не метель и вьюга,
А ясный солнечный денёк.
Ведь каждый счастлив может быть,
Лишь мир нам стоит изменить,
Улыбкой доброй озарить,
И все несчастья позабыть!

С чем я спешу тебе помочь,
Пускай еще не знаешь ты,
Что дело приняла в копыта,
Пони, что не может быть забыта.

Очередной поворот вывел странницу к опушке, почти сразу переходящей в просторные луга. Насладившись открывшимися видами, она последовала за неспешно текущей водой, совсем скоро остановившись неподалеку от одинокого домика на холме.

Кто это? Ответ простой,
Пинки Пай идет за тобой!

Что-то тяжелое упало на голову дракончика. Шаря когтистой лапой по полу, тот наткнулся на внушительного вида букварь. В глазах двоилось, но и без четкой картинки было понятно, что книга учит древнеэквестрийскому. Опыт давал о себе знать. Ящер посмотрел наверх, встретившись взглядами с виноватого вида фиолетовой единорожкой.

— Ой, Спайк, прости...- хихикнула та, магией вытаскивая толмуд из ладони помощника,- Ты не сильно ушибся?

— Я привык к боли,- с ярко выраженным безразличием ответил шипастый,- Тебе овёс пожарить?

— Эм...да, было бы неплохо,- уже уткнувшаяся в книгу голова скрылась за выступом.

— Вашу ж конскую мать...- прошипел плетущийся на кухню ассистент, непринужденно почёсывая ноющий затылок,- Когда-нибудь этот пень меня доконает. Хотя, чему тут удивляться — мне на судьбе написано только в библиотеках и жить.

У Спайка всегда было паршивое настроение по утрам. Такова уж его драконья сущность. Впрочем, на степени прожарки так любимого хозяйкой овса это нисколько не отражалось. Стоп. Хозяйкой? Нет, нет...наставницей. Деловым партнером. Старшой сестрой, наконец. Да, так определенно лучше.

Десять минут спустя кобылка и хладнокровный сидели за одним столом, мило уплетая то, что большинством парнокопытных считалось вредной пищей, и то, что ими же воспринималось как драгоценности.

— Как прошла ночь? — не отрываясь от книги вопросила единорожка.

— Как всегда,- выдавил из себя шипастый, с хрустом надкусывая очередной изумруд,- Ммм...и чего ты только в ней нашла? Все утро глаз не можешь отвести.

Спустя мгновение он пожалел о столь неосторожном вопросе.

— Да ведь это же мемуары Роквина Добродушного — одного из сильнейших волшебников своего времени! Будучи еще жеребенком, он сумел остановить целую армию,- говорящая пискнула от удовольствия,- Догадываешься, с помощью чего?

— Думаю, внезапного призыва феникса. Или большой медведицы. Или сбросил им что-нибудь на голову. Единороги это дело любят,- понимая бесполезность сопротивления пробормотал лучший помощник.

— Нет, нет и еще раз нет! Он их умилил.

Спайк поперхнулся.

— Ч-чего?..

— А то, что Роквина не просто так прозвали Добродушным. За свою почти столетнюю жизнь он не отнял не единой жизни — большое достижение для тех диких времен. Так вот. Когда войско земных пони ворвалось в его родной город, младенец случайно попался на глаза их вожаку. Тот был настолько заворожен милотой жеребенка, что в считанные секунды передумал воевать и повернул армию вспять. А ушлые горожане еще и навязали им контрибуции — но это уже лирика...

Дракончик присвистнул. Неохотно. Но с толикой заинтересованности.

— Чего только в мире не бывает...

— Угу. Кстати, у нас кончаются продукты. Не мог бы ты сходить на рынок?

— Не, у меня и других дел полно,- сквозь зевок протянул хладнокровный,- Сама иди.

— Спа-а-а-айк? — в голосе единорожки послышались еле заметные нотки угрозы.

— Жди к обеду,- входная дверь захлопнулась за протеже.

Едва свежий воздух ударил тому в нос на душе сразу как-то полегчало. Да и к тому же, вид просторного луга с разбросанными вокруг него аккуратными домиками, из труб которых лениво плыл дымок, не мог не поднимать настроения. Точнее, мог, но у совсем уж угрюмых личностей. А Спайк, при всём своем непростом характере, к таким решительно не относился.

Бодрой походкой он вышел из-под сени массивного дуба, обойдя тот и чествуя по мощенной булыжником городской улице. До рынка было пять минут неспешной ходьбы, а потому дракончик смаковал каждое мгновение этого замечательного утра. Не смотря на довольно ранний час по пути то и дело попадались спешащие куда-то прохожие, неизбежно здоровающиеся с хладнокровным. Он отвечал взаимностью.

Рынок ломился от посетителей. Хаос простеньких прилавков с разноцветными настилами, предлагавших покупателям товары на любой случай жизни в считанные секунды вскружил голову юному ассистенту — его бы воля и на продуктовых прилавках (а также выставивших на показ бижутерию) не осталось бы ни единой крохи. Но обязательства и осознание неизбежной кончины от поглощения такого количества вкусняшек давили на бедного ящера, вынуждая того строго следовать списку.

Когда все цены были сторгованы и куплен весь провиант Спайк не спешил возвращаться домой. Кое-кто занял все его мысли. Насвистывая незамысловатую мелодию дракончик повернул ровно в противоположную от библиотеки сторону.

Прекрасная белоснежная кобылка стояла прямо там — у подножия своего величественного дворца, носившего гордое имя ''Бутик Карусель''. Её лазурная грива пускай и была растрепана утренней суматохой, но ни на йоту не утратила своей чарующей красоты. Глаза же как и всегда сверкали подобно трём бриллиантам, изображенным на завораживающем крупе королевы Понивилля. Его королевы.

— Да не крутись ты, Свити!..- прошипела царица, пытаясь закинуть книжки в рюкзачок на спине своей непослушной сестрёнки. Та вертелась подобно юле, не в силах удержаться на месте.

— Быстрее! Я опоздаю в школу!

— Думаешь, без учебников там оценят твоё рвение?

Наконец, застежка завершила старания модельерши и молодая кобылка с жеребячьим визгом побежала по просёлочной дороге, поднимая столпы пыли и песка.

Неодобрительно покачав головой, муза хотела было вернуться в бутик, но тут на глаза ей попался один смущенно переминавшийся с ноги на ногу субъект.

— Ах, доброе утро Спайк! — приветливо улыбнулась она.

— П-привет, Р-рарити...- краснея как помидор промямлил дракончик,- Я вот, зашел проведать тебя...

— Оу, мой Спайки-вайки...- пропела польщенная красотка, непроизвольно сыграв роскошными ресницами,- Прости, я бы с радостью поболтала с тобой, но работа не ждет. Представь себе, попался заказ от какой-то знойной особы и все бы хорошо, вот только особа эта совсем нетипичного размера.

— Ага-а-а-а...- не отрывая взгляда от возлюбленной протянул хладнокровный.

— Ладно, приятно было тебя встре...Спайк? Ты в порядке?

Охватившие дракончика конвульсии свидетельствовали об обратном.

Мгновением позже раздался похожий на хлопок звук и из разверзнувшейся пасти ящера вырвался столп зеленого пламени. Плотно скрепленный свиток упал на землю. Спайк наклонился вперед, стирая пот со лба и попутно стараясь восстановить дыхание.

— Уф, кхм, прости...- только и смог выдать хладнокровный,- Мне правда, правда очень неловко...

— Брось эти глупости! — возмутилась единорожка,- Беги к Твайлайт. Селестия никогда не пишет по пустякам.

— Да, похоже, ты права...еще раз — извини,- заикаясь прошептал опозоренный дракончик, хватая письмо и спешно ретируясь с глаз обеспокоенной кобылки. Дабы отвлечься от внезапно нахлынувших мыслей, он спешно раскрыл манускрипт. Прочитанное ускорило его в несколько раз.

— Эй, сахарок, не поздновато ли для сна?

Развалившееся на облачке тело лениво зевнуло, причмокнув губами.

— Не-а.

— Ты вроде кое-кому кое-что обещала.

— Ммм...- протянуло тело, пялясь на облака повыше,- А кое-что не может подождать?

— Не-а.

— Серьезно? Может лучше немного расслабимся?

— Ага, как только закончим со сбором яблок.

— Уфф...я правда на это подписалась?

— Вряд ли Элемент Честности будет врать.

— Ну, теперь у тебя все козыри на копытах...- тело потянулось, хрустнуло шеей, да провалилось сквозь облако, плавно опустившись на землю в обличии радужногривой синей пегаски, недовольно хмурящей носик,- Будь неладны эти обещания, никакой свободы с ними нет!

— Коль не хошь их выполнять, не раздавай направо и налево. Народная мудрость — сама придумала,- хохотнула оранжевая земнопони с кожаной шляпой поверх золотых волос и колоском во рту,- Ну что, готова?

— С рожденья,- в голосе пегаски послышался нескрываемый азарт.

Тёмно-фиолетовая грива с проблесками яркого пурпура мелькала среди яблоневых зарослей. Сидящий верхом на несущейся галопом единорожке дракончик не сводил пристального взгляда с опасно покачивающихся плодов. Едва они зашли во владения Эпплов, его посетила странная мысль.

''Если задуматься, яблоки ничем не отличаются от книг. Что те, что те будут падать тебе на голову...а что если вместо яблок на деревьях будут расти книги?''

Глаз ящера нервно дернулся.

— Оп! — мощные копыта ударили по древесному стволу, осыпавшему землю фруктовым градом.

Метающаяся меж крон тень скинула оставшиеся. Затем кобылки принялись закидывать яблоки в плетеные корзинки, коих уже накопилось с десяток. Появление неразлучной парочки стало для них полной неожиданностью.

— Хей-о, Твайлайт! Куда так гонишь?

— Да к вам она,- Спайк спрыгнул с сожительницы.

— Очередная гадость угрожает Эквестрии? — не испытывающая сомнений пегаска встала в боевую позу.

— Угадала. Только в этот раз, похоже, дело обстоит несколько сложнее,- Твайлайт окинула подруг задумчивым взглядом.

— Ну, не томи. Что случилось то? — фермерша навострила уши.

— Вся суть в том, что я...не знаю. Письмо не дало никаких ответов — лишь предупредило держаться друг друга, как никогда прежде.

Повисло неловкое молчание.

— А Селестия?..- наконец разрушила его радужногривая.

— Приедет в скором времени. До тех пор — нужно предупредить остальных.

— Рарити сейчас занята. Думаю, не стоит пока её нервировать,- вставил свою копейку дракончик.

— Пинки пошла за ингредиентами для нового пирога...

— Кстати, никто не видел Флаттершай?

Залитые слезами бирюзовые глаза смотрели на неё из темноты.

— Кровь...почему на мне так много к-крови?..

Сидящий напротив напольного зеркала силуэт содрогнулся от приступа плача.

— Это не может быть правдой...

Блеск янтаря отразился в стекле.

— ЭТО НЕ Я!

Оглушительный звон эхом отдался от невидимых стен.

Действие VI - День

Шелест крыльев отвлек её, заставив оставить письмо. Правительница Эквестрии обернулась.

— Луна? Что…

Рухнувшая в самом центре королевских покоев принцесса начала вставать, судорожно тряся телом и осыпая ковер ало-синими перьями. Ветер, бьющий сквозь распахнутые настежь окна, играл её беспорядочно раскиданными волосами.

— Она не одна, — с явным трудом проговорила аликорн, — Настоящая угроза гораздо страшнее…

Заросшая щетиной облезлая морда отражалась на водной глади, щуря непропорционально большие голубые глаза и скаля оснащенные резцами зубы. Своей формой она напоминала грубо обрезанный квадрат, возвышавшийся над которым волосяной покров представлял из себя подернутый сединой чёрный загривок, одиноко ютящийся среди взлохмоченной бежевой шерсти, по которой, к тому же, медленно стекала кровь. Сам же смотрящий имел странное сходство с промокшим старым псом.

— Мною только детей малых пугать…- сипло прошептал избитый жизнью жеребец. Считанные минуты назад он обнаружил себя лежащим в высокой траве, ощущая страшную боль каждым нервом пронзенного насквозь тела. Раздражающий птичий щебет и колющий глаза свет желания жить, конечно, не добавляли, но и помирать в такой чудесный солнечный денёк решительно не хотелось.

Вода оказалась на удивление холодной, идеально подходя для промывки зияющего в груди отверстия. Превозмогая агонию Беглец медленно погрузился в прозрачную гладь, верхними копытами держась берега и окрашивая поток в алые тона. Адреналин, до того державший его в сознании, начинал сходить на нет. Рассудок превращался в туманную кашу, а силы неспешно оставляли страдавшего, грозясь и вовсе утопить того в реке. Вовремя осознав неизбежность собственной гибели, тот вылез обратно и, не отряхиваясь, добрался до камышей.

Усевшись на круп и подав торс вперед, словно пытаясь сдержать рвущиеся на свободу эмоции, жеребец начал упорно рвать водную траву. Собранные стебли он скрутил в один плотный пучок, без задней мысли сунув тот себе в раскрытую пасть. Где-то вскрикнула гагара. Выживший навострил уши и оглянулся — лес и ничего кроме леса…

Кряхтя и беспрерывно стоная (благо сжавшие стебли зубы гасили животные звуки) жеребец поднялся на ноги, едва снова не грохнувшись на землю. Трясясь и мысленно бессмысленно проклиная этот свет последними словами он направился к высоким деревьям, сплетавшим кроны в непробиваемом заслоне. Уходить с открытой солнечному свету поляны было опасно, но иного не оставалось.

Он искал особое дерево. И вскоре, к своему глубочайшему удивлению, нашел. Подобрав с земли камень поострее Беглец вонзил тупое лезвие в кору.

Жижа хлынула на него мерзким фонтаном, окрашивая и без того грязную шерсть в алые тона. Она залила собою всё. Деревья вытянулись до состояния чёрных полос, совсем лишившись листвы. Пространство между ними окутала тьма.

Природный шум стих на фоне доносящегося со всех сторон гула. Зловещего, лишенного даже намека на природное происхождение. Прислушавшись, он осознал, что слышит рев моторов.

Кто-то коснулся его плеча. Машинально обернувшись, жеребец столкнулся лицом к лицу с белоснежным силуэтом, смотрящим на него оранжевыми огнями в глазницах призрачного черепа.

— Зачем?

Беглец отстранился.

— За что?

Беглец оступился.

Нечто неумолимо наседало на земного. Его лицо перекосило. То был ужас — животный, как и вездесущий гул. Судороги мёртвой хваткой сжали горло. Он узнал наваждение. Тот педиковатый пегасик, которому свернула шею его инфернальная подруга.

— Разве ты не узнаешь меня? — голос призрака стал другим. Всё внутри жеребца похолодело. Теперь он определенно понял, КТО стоит перед ним.

Детский смех громом раздался в его ушах. Лес изменился. Палки деревьев обросли густой тропической листвой. Жара стала зноем. Папоротники и кустарники выросли из заваленной листьями и ветками земли, окружив беглеца плотным кольцом. Что-то облегающее лишило тело легкости. Что-то тяжелое опустило копыта вниз. Но ему было все равно. Он смотрел лишь на неё — маленькую девочку, радостно хохочущую своим чистым, незамутненным печалью и злостью голоском.

Вой сирен.

Огонь пожирает лес. Бурое зарево на месте чистого неба. Её кожа чернеет, цветом становясь подобной углю. В безумном крике цепляясь за последнюю нитку жизни та бежит к нему — но к ногам его падает лишь обугленный скелет.

Такова цена войны. Не так ли?

Беглец очнулся в холодном поту. Сколько он пролежал под сенью вековых дубов? Пришедший в себя не смог дать четкого ответа, да и не искал того вовсе. Опираясь на совершенно целый древесный ствол он поднялся во весь рост, не сразу поняв, что стоит на верхних копытах. Но не смог простоять и нескольких секунд, тут же очутившись на всех четырех. Боль моментально дала о себе знать, звоном в ушах дав по мозгам.

Превозмогая нахлынувшую слабость, жеребец не оставил попыток добыть драгоценную смолу — сил на обдумывание произошедшего у него попросту не осталось. Кинжал бил по дереву вновь и вновь, пока, наконец, не окропился белоснежной эссенцией. Выплюнув стебли, Беглец обмазал их смолой, а после уселся у дерева, медленно и осторожно стягивая пробоину в теле.

После того, как операция оказалась успешно завершена, жеребец понял, что потерял железную насадку.

— Прелестно…и когда…- гневно пробубнил он себе под нос, шаря копытом в густой траве. Наткнувшись лишь на камни и потревожив парочку сверчков, ищущий пришел к неутешительному выводу.

— Проебал.

С гневным бубнежом тот пошел в обратную сторону пока еще шаткой, но набиравшей уверенность походкой. Знойный день постепенно переходил в прохладный вечер, пускай еще незаметно, но неизбежно перетекающий в лишенную тепла начисто ночь.

Однако Беглеца сей факт заботил мало. Уже минуту, как он вернулся на знакомый берег и просто стоял, не в силах свести взгляда с противоположной стороны.

Черногривая и к тому же зеленошерстная кобылка непринужденно щипала травку на том берегу, настолько увлеченная процессом, что, казалось, вовсе не замечала ничего вокруг себя.

В нем проснулось давным-давно забытое чувство, с которым не в силах справится ни одно живое существо. Ему страшно захотелось отведать свежей конины. В самом прямом значении этого отвратительного в своем коварстве действа.

И он помчался к своей цели, забыв уже обо всем остальном. Ни боль, ни течение не стали для него преградой, когда фыркающий и отряхивающихся жеребец выбрался на желтый песок почти у самых кобылкиных глаз. Первой реакцией той был приглушенный визг. Второй — судорожный перестук удирающих в лес копыт.

Крик лишь подстегнул его охотничий инстинкт, заставляя сердце биться в унисон с безумно скачущими ногами. Берег сменился чащобой. Подобно дикому зверю жеребец вилял среди деревьев, ни на шаг не отставая от семенящей ножками кобылки. Его бы воля — он бы еще и завыл. Но на вой времени не оставалось.

Наконец, перед беглянкой возникла каменная преграда из заросшей мхом скалы. Преследователь замедлил шаг, вскоре и вовсе перестав бежать, медленно, украдкой приближаясь к своей невинной жертве. Да, он был зверем. Или, лучше сказать, изголодавшейся тварью, которой спустя столько месяцев выпал наконец шанс отведать сочного мяса.

— Буп!

Копытце уткнулось в его нос.

Улыбка. Что она делает на её лице? Она...смеется?

— Теперь вожу я...

Что-то здесь не так.

И вправду, ряд острых как бритва клыков, сверкнувший в пасти кобылки зловещим оскалом, полностью подтвердил его опасения.

Теперь уже охотник сломя голову несся сквозь чащу, совершенно не разбирая пути.

Изменчивые тени преследовали беглеца в безудержном гоне. Окружали его, водя безумные хороводы вокруг ставшего таким жалким и тщедушным тела. Образы мелькали в его глазах — изможденные, осуждающие взгляды с лиц еще недавно живых.

— Стоило ли оно того? — с поразительным спокойствием произнесла медсестра в белом халате. Бардовое пятно растеклось по её груди.

— Вряд ли,- вторил ей лишенный головы охранник, держащий оную собственным плечом.

— Но все же он убил нас. Окончательно и бесповоротно,- зевнули изрешеченные насквозь жеребцы.

— Парадокс,- донеслось со стороны груды мяса и костей, перемолотой едва ли не до состояния фарша.

— Почему же. В этом нет абсолютно ничего удивительного,- вздохнула медсестра, изучавшая его поразительно пустым взглядом.

— Конечно. Он ведь привык убивать. Не так ли, сукин ты сын?..- сквозь смех бросила очаровательная розоволосая пегаска с желтой шерсткой приятного глазу оттенка.

— Дядя. А дядя. Ты чего копыто сосешь?

Беглец медленно вынул оное изо рта и дико посмотрел на виляющую хвостиком кобылку, как ни в чем не бывало сидевшую на лужайке в полуметре от него.

— А...изыди нахер,- пробормотал он, ежась от пробравшей тело дрожжи.

— Эй, я что, напугала тебя? Ой прости-прости! Я не хотела...- улыбка медленно сползла с лица жеребенка, сменившись настолько умилительной грустью, что в сердце жеребца екнуло что-то отличное от недавнего желания кое-кого сожрать.

— И откуда ты такая особенная...взялась? — с ярко выраженной осторожностью вопросил восстанавливающий дыхание преследователь.

— Не помню,- кобылка покачала головой,- Честно-честно! Ни-и-и-ичегошеньки не помню...сначала вокруг было очень светло — потом жуткая темень. И вот я тут.

— Мгхм. Забавно,- жеребец поднялся на ноги, отряхиваясь от грязи,- Ты ничего странного не замечала?..

— Ну-у-у-у...- кобылка хихикнула,- Сначала я тебя осалила и ты стал убегать. Правда потом зачем-то начал кричать...

— Прелестно. И что же было дальше?

— Ну, ты кричал. Довольно громко. Сначала, когда убегал, а потом, сидя на крупе. И копыто в рот сунул, вот.

— Ну хоть не в жопу,- причмокнув губами подытожил Беглец. Затем безмолвно развернулся и скрылся в кустах.

— Э-э-э-эй, ты куда?..

Просидев в ожидании несколько минут, кобылка не выдержала и поскакала следом, но едва достигнув зеленой преграды столкнулась с выпершей из листвы грудью жеребца.

— Что обычно с любопытными жеребятами делают?- сквозь зевок выдал последний, ловким движением прокручивая копье, наскоро сделанное из крепкой палки и присобаченного к ней острого камня.

— Ого...а ты им не поранишься?

— Я похож на того, кто часто ранится?

— Ага.

— Ну, в этом есть доля правды...- со вздохом признал идущий впереди кобылки, который все никак не мог отделаться от навязчиво возникающих в сознании образов. Что это было? Видение или игры его больного рассудка? Сопоставляя все произошедшие ранее события и обстоятельства знакомства с одной игривой особой он с гораздо большей охотой склонялся к проблемам с головой.

— А куда мы идем? — кобылка прервала возникшую в какой-то момент тишину.

— За мхом.

— Я не настолько проголодалась...

— Вас в школе хоть чему-нибудь учат?

— Ну конечно! Мисс Чирайли много рассказывала нам о природе Вечнодикого Леса!

— Наслышан о этом местечке...и что, по твоему, мы в нем?

— Ну конечно! Видишь поляну с синими цветами? Это ''игривая шутка''. Очень опасная штука — лучше не приближайся! И растет она только в этих местах.

— Любопытно...значит и до древесных волков не далеко.

— В-волков?

— Ага. Злых. Больших. И любящих мясо.

Кобылка нервно оглянулась.

— Т-ты же не дашь им меня скушать?

''О нет, я сам скорее тебя сожру''

— Если будешь хорошо себя вести и слушаться старших.

— Буду! — без лишних раздумий воскликнула на удивление бойкая девчонка. Внезапно она застыла, самым бесстыжим образом пялясь на его круп,- Ты...пустобокий?

— Лошади штанов, вроде, не носят.

— Где твоя метка?

Беглец развернулся к спутнице.

— С каких пор на моем заду должно стоять клеймо?

— Но ведь метки нет только у жеребят! Да и то, у большинства она к моему возрасту появляется,- та ненароком развернулась, демонстрируя феникса, величественно раскинувшего крылья на её боку.

— Это что-то навроде татуировок? Или какие-то племенные знаки?

— Нет! Метка показывает, в чем ты хорош и чем тебе стоит заниматься. Когда пони открывает свой скрытый талант, она появляется на его боку.

— Ха, подозреваю какая бы появилась у меня...

— Но у тебя там ничего нет! Как такое возможно?

Жеребец пожал плечами.

— Бездарь. Что тут поделать.

— Но такого не бывает...

— Как показывает практика — бывает все. Не мешкай, а не то останешься с волками один на один.

Зелёношерстная сорвалась с места, заметно прибавив ходу.

Окружавший парочку полумрак уже сменился вечерним сумраком. Прохладный ветерок трепал их гривы, шелестя листьями вековых дубов, под сенью которых постепенно начиналась ночная жизнь со своими разнообразными звуками.

Поравнявшаяся с попутчиком Флейми внимательно вслушивалась в них, пораженная красотой настоящей природы. В её родном Понивилле все подчинялось пони — даже дождь, и тот шел лишь по желанию таких как она. Здесь же все было иначе — дикая, не тронутая ни чьим копытом и не подчиняющаяся никому чаща, живущая по собственным причудливым законам. Не мудрено, что пони боялись этого места, как боятся всего, что не могут понять. А Флейми не понимала их. От подстриженных полей и лишенных изъяна яблоневых рощ быстро уставали глаза — подобная идеальность была словно чужда им. Хаос ветвей, травы и кустов же, открывшийся её взору, неустанно манил к себе, словно призывая раскрыть все секреты этого леса.

Копье не дало ей сделать роковой шаг. Очнувшись, кобылка обнаружила себя стоящей на краю обрыва, срывающегося в безумную пропасть потускневших крон, что простирались до самого горизонта.

— Не думаю, что ты настолько хочешь приобщиться к природе,- с ехидной усмешкой сказал спасший её от неминуемой гибели Беглец.

— Ох...что-то я...задумалась...- даже смотреть вниз было страшно. Флейми резко отпрянула назад.

Вспышки молний осветили почерневшие небеса. До того лишь ласкавший, ветер начал бить по их мордам. Буйство стихий набирало обороты, выражаясь во все новых и новых ударах светящихся копий, пронзающих облака и тщедушные сердца. Огненными обручами они вились вокруг выпиравший из леса горы. Оригинальности ей было не занимать.

— Забудь о мхе. Мы отправляемся на встречу с тётей Даст.

Действие VII - Танец Луны

Принцесса раскрыла глаза, ощутив животом бархатную шероховатость разложенного под собою ковра. В её покоях царили те же тишина и порядок, что и в момент, когда правительница намеренно лишила себя сознания с помощью дурманящего зелья. У защитницы снов не может быть бессонницы.

— Что это было...- сказала сама себе вытянувшаяся в полный рост Луна, задумчиво смотря на бледно-серый диск, видневшийся вдалеке.

''Очевидно, нечто, чего вовсе не может быть'' подсказали её мысли.

Она даже представить себе не могла, что такая чистая, безумная ненависть может таиться в сердце живого существа. В самом деле, а было ли оно живо? Может, это всего лишь побочный эффект, галлюцинация? Как бы то ни было, нельзя медлить ни секунды — в казематах что-то происходит. Осталось лишь выяснить что…

— Шах и мат.

Удивление на лице второго игрока сложно было описать вторыми словами. Сгорбившийся над шахматной доской белоснежный жеребец в золотых доспехах медленно отклонился назад, не прекратив подпирать насупившуюся морду окованным копытом.

— Дискорд меня раздери… но как?

— Торжество логики и дедукции, мой друг. Исключительно они,- нисколько не подверженным гордыне голосом ответил его соигрок, скрестивший верхние ноги на груди и качнувшийся на стуле.

— Не зря мне советовали с тобой не играть…

Взрыв прервал триумф великого стратега, вмяв искареженное тело того в стену и придавив совсем недавно стоявшими ровно камнями противоположной. Соигрок грохнулся на спинке стула, отбрыкнувшись от того и в судорожном рывке выхватив клинок — только для того, чтобы обмякнуть хладным трупом на полу. Вышедшая из облака пыли фигура сверкнула янтарями глаз, опуская вниз выкинутое ранее копыто. Из-за образовавшейся в камере дыры выглянул откашливающийся Хувс.

— К чему это светопредставление? Сейчас сюда половина Кантерлота стянется!

— На то и расчет. Помалкивай лучше, сладкий...- промурлыкала кобылка ему в ответ.

Во мраке коридора сверкнула серебром галактик и созвездий до боли знакомая грива.

— ИМЕНЕМ ЭКВЕСТРИИ, МЫ ПРИКАЗЫВАЕМ ТЕБЕ СТОЯТЬ! — раздался громовой раскат.

— А ты поймай,- хихикнула кобылка, юркая обратно в камеру и уволакивая жеребца за гриву.

Идущая ускорила шаг, обратившись дрожащей от гнева Луной.

— ДАЮ ТЕБЕ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС — ОСТАВЬ ПЛЕННИКА! — королевский голос вызывал ужасающую бурю эмоций у ученого и не одной у сохранявшей стальное спокойствие кобылы.

— Хорошо.

Доктор странно посмотрел на новообретенную союзницу.

— ЗАБИРАЙ!

Стена за их спинами вывалилась вперед, открывая вид на низины Эквестрии в километрах полета. Мощный удар локтем отправил Хувса лично убеждаться в высотах творческой мысли архитекторов столицы.

Принцесса метнулась следом, выбросившись в открывшийся разлом и подобно стреле устремившись к терявшейся в туманных облаках земле. Фигурка истошно вопящего врача неумолимо отдалялась от неё, грозя и вовсе затеряться в сумерках восхода. Раскинув внушительные крылья, Луна ударила ими что есть сил, почти мгновенно сблизившись с лишившимся чувств Хувсом. Но едва её копыто протянулось к его телу, как то начало обращаться в пыль, вскоре и вовсе развеявшись по ветру.

По инерции пролетев еще немного, принцесса застыла в воздухе, не способная прийти в себя от шока. Впрочем, прилетевшее прямо в морду копыто тут же вернуло её в чувства, заставив крутясь подобно юле лететь вместе с обрушившейся на неё кобылкой. Луна услышала визг магических энергий за своей спиной, провалившись в возникший из ниоткуда разлом.

Рухнув на твёрдые камни, принцесса кувырком вернулась на четыре ноги, встретившись взглядом со стоявшей в отдалении кобылкой. Стоявшей на двух ногах. Кольцеобразная насадка охватывала её правое копыто, соединяя то с отведенным в сторону лезвием.

Молнии с грохотом рассекали чёрные небеса над их головами, заставляя те изливаться на землю стенами ливня. В воздухе повисло тяжелое, лишенное всякой определенности напряжение.

— Дешёвые фокусы — лучшее, на что способно порождение тьмы? — исподлобья глядя на свою соперницу прошипела вставшая в боевую стойку Луна, отставив задние копыта в сторону и удерживая поданный вперед корпус разведенными подобно последним передними. Электрические разряды вырвались из туч, сплетясь в извивающееся копье прямо перед ней.

— Поверь, большего ты не стоишь,- даже не пытаясь убрать намокшие волосы с лица промолвила кобылка. Её фигурка растворилась в полумраке.

Луна напряглась, в полной готовности осматривая импровизированную арену на ровной вершине какого-то холма. Пускай она видела это место впервые, в душе принцессы сохранялось чувство, будто оно выглядело странно знакомым.

Её тень изменилась, обретя не имеющую ничего общего с оригиналом форму. Янтарные всполохи позарились на спину правительницы. Мгновением позже энергия схлестнулась со сталью. Успевшая развернуться принцесса отбросила от себя появившуюся позади кобылу, послав удар копья в лицо убийцы. Уклонившись в сторону та рубанула по груди аликорна. Сжав зубы от резкой вспышки боли, Луна крутанулась вокруг себя, сотворяя из копья искрящийся хлыст, прорезавший лишь утреннюю дымку.

— А ведь знаешь…

Новый удар последовал сбоку, на сей раз скрестив два клинка и две перекошенные яростью морды.

— Гармония — лишь обратная сторона Хаоса. Смекаешь, к чему я?

Внезапно возникшая мысль покоробила Луну, но не помешала увернуться от рубящего замаха и совершить выпад в грудь. Вонь подпаленной плоти моментально ударила ей в нос.

Обменявшись серией не достигших ничего ударов, бестия совершила сальто назад, побежав по отвесной поверхности, выпиравшей из вершины скалы, так удачно полукругом обходящей арену. Магические лучи забили по каменной стене. Увернувшись от каждого и оттолкнувшись от поверхности кобылка закрутилась подобно юле, стрелой устремившись к противнице — но проворство стражницы ночи взяло вверх, искрящим ударом обрушившись на спину нападавшей.

Сотрясаемое током тельце пало туда, где она желала видеть свою оппонентку. Копыто выскочило из насадки, соскочившей с пологого склона куда-то в бездну серой листвы окружавшего холм леса.

— ДОВОЛЬНО!

Взлетевшая в грациозном пируэте принцесса затмила собою серебряный диск, очертивший её фигуру своим призрачным светом, что становился ярче с каждой секундой.

— Оу...- только и вырвалось из рта поднявшей голову кобылки, чьи глаза сузились от нескрываемого ужаса.

Сверкающий поток обрушился на неё, заставив познать всё величие Ночи. Лишь залившийся в безумном крике пепельный скелет виднелся в его превосходном мерцании, вскоре уступившем полумраку. Оставшееся после заставило Луну воскликнуть от удивления.

Распластавшая крылья пегаска лежала на земле, слабо дыша своей крохотной грудью.

— Потрать время на меня, принцесса… пока он потратит его на нечто действительно важное...- слабо прошептала кобылка, чьи глаза постепенно приобретали бирюзовый цвет. Вместе с ним изменился и голос. Слова.

— Г-где я?.. П-почему...- пролепетала она, исчезая, на сей раз насовсем.

А Луна так и осталась стоять там под бьющим дождем, пораженная и раздавленная, как запутавшийся в себе жеребенок, потерявшийся в густом тёмному лесу.

Действие VIII - Ночь

Вообще-то Шайни всегда мечтала о старшем брате. О том, кто всегда придет на помощь и никогда не бросит в беде. Бомжеватый дегенерат с пониедскими замашками под это понятие явно не подпадал, хотя выбирать особо не приходилось. Благо, малышка еще не знала этих и многих других отвратительных слов, которые бы пришлись явно кстати в крайне щекотливой ситуации, участниками которой эта странная парочка совершенно случайно была вынуждена стать.

Волки, а точнее целая стая оных перегородила всякий путь к отступлению, едва странники спустились в обширные низины Вечнодикого. Сквозь их оскалившиеся клыки, напоминающие заточенные наконечники деревянных копий, сочилась мерзкая ядовито-зеленая пена, при соприкосновении с землей начисто выжигавшая растительность. Изумрудные, лишенные зрачков глаза, источали слабый свет, дающий нечеткие очертания неразличимым без него телам, странным образом идеально вписывавшимся в лесной массив. Как выяснилось несколькими мгновениями позже — не спроста, ведь волки не далеко ушли от перекрывавших небо деревьев, являя из себя их ожившие подобия.

Привычный к безвыходным положениям Беглец не растерялся и в этот раз, сунув малолетний балласт себе за спину и неуклюже закрыв тот хвостом.

— Фу, в рот-то зачем! — пискнула малышка, морщась после ударивших по лицу волос.

— Ну, кто на меня? — водя взглядом по своеобразной толпе бросил жеребец, усиленно пытавшийся понять, что за штуки стоят перед ним и почему они так похожи на клыкастых хищников. Штуки времени на размышления не давали.

Силуэт вырвался из неровной шеренги, подобно пантере напрыгнув на своих жертв, но оказавшись точно между ними. Точным ударом лягнувших морду копыт земнопонь вывел тварь из равновесия, едва не свалив покачнувшуюся тушу на застывшую в беззвучном крике кобылку. Однако инстинкт самосохранения быстро взял вверх над той, заставляя вновь отскочить в сторону и удивленно заглянуть в медленно тухнувшие зерцала рухнувшего на землю чудища. Внезапный прыжок прямо на голову того оборвал презентацию, осыпав юную натуралистку градом щепок и листвы.

Жуткий вой эхом прокатился по лесу. Ему вторил яростный клич, вырвавшийся из глотки вытянувшегося во весь рост Беглеца.

Флаттершай судорожно металась по совершенно опустевшему дому. Её правое копыто было перевязано белоснежной марлевой тканью, естественным образом приобретшей бордовые цвета. Впрочем, та была не в силах скрыть остальные следы, обильно покрывавшие прекрасное некогда тельце.

— Эйджел, милый, подойди сюда...- нежным голоском звала она своего питомца, безуспешно пытаясь отыскать куда-то подевавшегося кролика.

Но тот совсем не горел желанием показываться своего хозяйке на глаза, боязливо косясь на неё из-за стоящего в углу гостиной шкафа.

— Эйнджел? Ну где же ты...

Сохатый старался не дышать, что плохо сочеталось с охватившим его испугом, так и норовящим вырвать бешено колотящееся сердечко из груди. Наблюдая за тем, как розовогривая пегаска вышла в прихожую, он стрелой кинулся к находящемуся поблизости окну. Только на середине пути кролик осознал, какую ошибку совершил. Прикрываемые ковром доски в самом центре гостиной совсем недавно прохудились, в самый ненужный момент предательски заскрипев.

Едва лапки ушастого коснулись оконной рамы, как обхватившие грудь копыта уволокли того во всепожирающую темноту, окутывавшую комнату. В свете вспыхнувшей лампы появились тусклые, лишенные всякого блеска бирюзовые глаза. Залитая кровью желтая мордочка растянулась в кротком подобии улыбки.

— Зачем ты от меня убежал? Я же никогда не причиню тебе вреда...- кролик пытался сопротивляться, но потершаяся о белоснежную шерстку щека уже сделала ту неотличимой от марли.

Вопреки всем ожиданиям кобылка бежала навстречу волку. Колья было сомкнулись над её головой, но та юркнула под деревянное брюхо, совершенно невредимой выскочив позади зверя.

— А ты отчаянная! — крикнул ей уклоняющийся от размашистых ударов Беглец, отвлекающий на себя внимание другого.

— Берегись! — ответила ему малышка, сама едва не лишившаяся вовремя прикрытой корягой головы.

Очередная тварь заходила с тыла, намереваясь ударить в спину сцепившемуся с её собратом жеребцу. Краем глаза последний заметил, как нечто сверкнувшее буквально свалилось с неба. Раздался треск с приглушенным визгом. Следом — грохот павшего тела. Резким выпадом бросив пыль в глаза зверю, жеребец развернулся, лицезрев выходящее из затылка твари лезвие, прикрепленное...к его собственности.

Не медля ни секунды он кувыркнулся к импровизированному клинку и выдернул копытную насадку из туши, надев ту на подразумевавшуюся часть тела. Три зверя медленно приближались к нему, готовясь растерзать земнопони.

Вскочивший на остатки Беглец вновь стоял на двух ногах, поднеся клинок к груди. Неслышимая речь слышалась в его голове.

Лицо жеребца перекосилось от праведного гнева.

— ...и справедливостью для всех,- с поразительной монотонностью довершил он, в застывшем выпаде кидаясь навстречу ринувшемся вперед волкам.

Она запуталась в собственных мыслях. Погрязла в трясине переплетшихся нитей, каждая из которых противоречила другой, не имея возможности сложится в общую картину. На каждый разумный аргумент её рассудка находилась сотня фактов, разрушающих всю картину хрупкого внутреннего мира пегаски.

Это была не она. Не могла быть. Но все же была.

Выпущенный из объятий хозяйки, Эйнджел понесся было к окну, но плач, раздавшийся позади, остановил его. Он не любил когда Флаттершай плакала. Никто не любил. Даже сейчас, когда она явилась в дом спустя несколько дней отсутствия, когда все её гонимые голодом любимцы успели сбежать, и лишь один кролик, как верный пес остался на страже милого домика на холме, он не мог позволить ей страдать.

Наскоро стянутое с вывешенных на улице жердей полотенце было окунуто в тазик со свеженабранной тёплой водой. Ловкими движениями не по-кроличьи разумный зверек вытер засохшую жижу с её лица, после принявшись за остальное. Отсутствие ран кроме той, что она нанесла себе едва появилась в безмятежной гостиной, наводило на определенные мысли, которые сохатый старался гнать от себя как можно дальше, в глубине души надеясь, что это всего лишь гранатовый сок. Обыкновенный розыгрыш, которыми балуются её придурковатые подружки.

Одна из которых сейчас стучит в дверь...

Кролик сунул встрепенувшийся пегаске сухое полотенце, а сам метнулся к двери, раскрыв ту перед ярко-розовой земнопони, чья взлохмоченная малиновая грива напоминала собою сахарную вату, кудрями восседавшую над улыбкой настолько широкой, что та грозила порвать гостье морду.

— О, Эйнжи! — радостно пискнула Пинки,- Я тут Флатти проведать пришла! Пустишь, дружок?

Нацепив скептичную мину, кролик отрицательно покачал головой.

— То есть как?..- Пинки удивленно замерла,- Она не в духе? С ней все хорошо? — спросила пони, скрестив на мордочке настороженность с удивлением.

Кролик утвердительно кивнул. А после захлопнул дверь перед Пинкиным лицом.

Похлопав глазами, та отметила странное подергивание собственного хвоста.

— Не к добру это...

Потоки размытых образов плыли перед глазами Флаттершай. Иногда силуэты прояснялись, заставляя её видеть то, свидетелем чего она быть никак не могла. Скопления звезд и галактик, плывущие в желтоватой космической дымке. Города, здания в которых зажили собственной жизнью. Причудливые существа всех форм и расцветок, табунами носящиеся повсюду. Острова, парящие среди бурлящей фиолетовой пустоты. Поющие оперными голосами статуи. Шоколадный дождь. Раскрашенная под шахматную доску земля, фигуры на которой сменяли друг друга одна за одной, словно следуя неизвестному плану.

Пегаска и драконикус, слившиеся в вальсе среди безумия раздора. Заливистый смех, льющийся из их уст.

Лезвие распороло брюхо пролетевшей над ним твари, тут же встретившись с кольеобразными клыками очередной, встав поперек древесной пасти. Удар свободного копыта пошатнул зверя, позволяя стали выскользнуть из зубов и вонзиться в нёбо, пронзив голову волка насквозь и в замахе разрезав ту пополам.

Малышка как угорелая носилась по поляне, виляя чёрным хвостиком, за который усиленной пытался ухватиться следовавший по пятам зверь. У жеребца же хватало и своих проблем.

Последний из тройки, по всей видимости являвшийся вожаком, бил быстрее своих собратьев, заставляя Беглеца показывать чудеса изворотливости. Серия парных замахов оборвала наступление твари, лишив ту передних лап. Финальный прошелся прямо по горлу, заставляя затихнуть гулкий вой.

Флэйми попыталась забиться в старое полое бревно, но то оказалось слишком узким даже для неё. А потому, застряв в интересной позе, она стала ожидать своей незавидной участи. Однако пришла не она, а он, разрубивший полено по горизонтали и высвободившей её из срамного плена. Преследователь валялся неподалеку с широкой пробоиной прямо по груди, из которой текла вся та же мерзкая зеленая субстанция.

Открепив лезвие, жеребец вставил его в кольцеобразное крепление параллельно ноге и кивком показал кобылке следовать за ним. Двоица скрылась в чаще.

Солнце медленно вставало над Эквестрией, возвещая о начале нового дня, с которым придут и новые герои.

Действие IX - Радуга во мраке

Стрелки настенных часов остановились на двенадцати — пробило полдень, а Рэйнбоу все еще не вернулась. Три кобылы, сидящие за круглым столом, уже как час встревоженно переглядывались между друг дружкой, изредка прерывая неловкое молчание пустяковыми разговорами, на практике совершенно не достигавшими цели хоть как-то успокоить их неспокойные сердца.

Конечно, они могли бы давным-давно плюнуть на всё и сломя голову помчаться за нерадивой пегаской, отправившейся за остальными подругами, но письмо, полученное почти сразу же после ухода радужногривой, приковало их крупы к креслам. Селестия направлялась в Понивилль — срочно и безотлагательно намереваясь встретиться со своими верными последователями. Рарити и Эпллджек то и дело хотели сорваться на поиски, но Твайлайт каждый раз удерживала подруг от необдуманных порывов, понимая, что проще найти одну потеряшку, чем трех.

Прозвенел входной колокольчик. Вереница белых жеребцов в золотых доспехах строевым маршем вошла под своды Сахарного Уголка, словно не замечая шарахающихся от них посетителей.

— Опаньки...- понизив голос выдала оранжевая земнопони, поднимая полы прежде спущенной на лицо шляпы и пристально вглядываясь в приближающихся к ним гвардейцев. Те остановились по беззвучной команде ''смирно!'' и выжидающе вздернули головы, в то время как один из них вышел из стройного ряда и почтительно приложил копыто к шлему.

— Твайлайт Спаркл, именем принцессы — вы арестованы.

Рэйнбоу проснулась от сильного холода, ознобом пробившего её дрожащее на металлическом полу тело. Сначала она не могла разобрать ровным счетом ничего. Потом, картина стала прояснятся — по мере того, как полосы красного, оранжевого, желтого, зеленого, голубого, синего и фиолетового загорались в уходящем вдаль коридоре.

— Что...- пегаска удивленно посмотрела в уходящую неизвестно куда даль. Позади оказалась стена. Очевидно, правом выбора кобылку никто наделять не собирался.

Мысленно выругавшись самым грязным словом, какое только знала, Рэйнбоу с ярко выраженной опаской поплелась вперед, бросая диковатые взгляды на сосуды с разноцветной жидкостью, выходящие из потолка и оканчивающиеся у пола.

Трубы над её головой непрестанно шипели, что-то рокотало за металлическими поверхностями, из которых в этом странном месте состояло практически вcё. Чем дальше шла отважная пегаска, тем отчетливее слышался еще один звук — голос, полный какого-то совершенно непередаваемого восторга, но в то же время трепещущий, как листик на порывистом ветру.

— О да...почти...совсем...совсем скоро...

Пегаска ускорилась, желая поскорее покончить с...чем бы это не было.

Конец пути встретил её ослепительным светом, сразу за которым последовал впечатляющий вид на гигантскую машину, напоминавшую колоссальных размеров квадрат, в центральной части которого находилось четыре массивных капсулы, от которых в разные стороны устремлялись гремящие автоматические линии. Жеребец, одетый в серый от копоти и грязи халат, возился с широкой консолью прямо под всем этим великолепием, неустанно бормоча невнятные фразы себе под нос.

Кобылка слегка припала к полу, аккуратно подкрадываясь к странному учёному. Каково же было её удивление, когда тот обернулся прямо на неё.

— Ах, вы уже здесь...прошу простить меня за столь нелицеприятный внешний вид. К сожалению, профессия имеет определенные издержки,- нисколько не смутившись подпрыгнувшей от неожиданности гостьи выдал коричневый земнопони с голубыми глазами, принявший виноватый вид при взгляде на недоуменно глазеющую на него Рэйнбоу.

— К-акого сена здесь происходит?! — рявкнула отступившая пегаска, сжав зубы в плохо скрываемом испуге.

— Ох! Я, похоже, забыл вас предупредить...видите ли, реальность в наши дни — понятие крайне растяжимое. Время, персоналии...все смешалось в один безумный вихрь из судеб и стремлений. Однако Я и Вы, уважаемая Рэйнбоу Дэш — его образующая часть. Точнее, вам лишь предстоит таковой стать...

— Не понимаю. Что за бред ты несешь? — стремительно теряя терпения прошипела та.

— Увы, но это чистейшая правда. Остается лишь смириться с ней и пустить поток в верное русло,- жеребец вернулся к консоли,- Дабы эффективно использовать оставшееся у нас время, я бы хотел продемонстрировать вам конечный продукт моих изысканий. Не окажете ли любезность оценить качество проделанной работы?

Зловещий механический гул эхом отдался от мрачных стен. Клубы рыжего пара вырвались из распахнувшихся створок капсул, освободивших замершие в безмолвии силуэты.

— Разрешите представить вам...

Когда дым рассеялся, мордочка пегаски дрогнула.

— ЛУЧШИЕ ТВОРЕНИЯ ФАБРИКИ!

— Арестована? По какой причине? — Твайлайт не могла поверить своим ушам, подобно подругам недоуменно смотря на беспристрастных стражей.

— Мы не уполномочены делится с вами подобной информацией.

— Почему вы говорите о себе во множественном числе, если обращаетесь ко мне в одиночку? — Твайлайт осеклась, ведь всегда старалась держать подобного рода возмущения при себе.

Морду гвардейца перекосило.

— Обнаружено. Несоответствие. В. Системе,- неестественным, трескучим голосом произнес жеребец, чьи широко раскрывшиеся стеклянные глаза зловеще сверкнули алыми огнями.

Подруги попятились назад.

— Начинаю. Исполнение. Аварийного. Протокола,- правая нога с мерзким скрежетом вытянулась вперед.

— Оуф...меня сейчас стошнит...- прижав копыто к лицу пробормотала онемевшая от шока Рарити. Её подруги и вовсе потеряли дар речи.

Устремленное в их сторону копыто раскрылось подобно апельсину, обнажив выдвинувшиеся вперед дула.

В ту же секунду лицо ''стражника'' столкнулось с подносом, ловко пнутым земнопони. Удар такой силы мог спокойно сломать челюсть несчастной жертве, но тяжелая утварь попросту раскололась о монолитную в своем спокойствии морду гвардейца.

— Бежим...- пискнула Эпплджек прямо в тот момент, когда пулевая очередь прошлась над их головами.

Уютная прежде столовая наполнилась криками. Миссис Кейк, до того момента усердно хлопочущая над очередным заказом, с гулким бульканьем завалилась за стойку, в то время как её муж в страхе скинул с себя обмякшую на нём посетительницу. Твайлайт кинулась к служебным помещениям, на ходу разворачивая озарившуюся фиолетовым свечением голову и силовой волной отбрасывая кинувшихся в её сторону жеребцов. Их собрат перегородил проход двум ринувшимся к выходу кобылкам, обратившимися в лезвия ногами срубив клок волос с роскошной гривы белоснежной единорожки.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — завизжала та, залившись истеричным плачем.

— Ну хоть не башку...- сквозь сжатые зубы прошипела Эпплджек, затаскивая подругу под опрокинутый стол.

Лезвия прорезали дерево, как нож прорезает масло, оставляя лишь небольшой квадрат укрывать прижавшихся друг к другу кобыл. Фиолетовая колдунья заметила это, очередным пируэтом головы заставив левитировать столовые приборы, в изобилии разложенные на кухонных полках. Ножи, ложки и вилки ринулись навстречу пулям, на лету сталкиваясь со стражниками, но не отскакивая, а прилипая к ним.

Раздался протяжный срежет. До носов подруг донесся противный запах паленого железа. Когда оранжевая решилась боязливо выглянуть из-за укрытия, она увидела скрючившуюся в неестественной позе фигуру, стальной каркас которой был облеплен буквально сплавленными с ним остатками сервиза, своим накалом спаливших в машинах электронику.

— Нельзя полагаться на механизмы в таком деле, как лишение жизни живого существа,- Твайлайт нервно сглотнула, глядя на развалившиеся по полу плоды чьих-то извращенных трудов,- Тем не менее...признаюсь...я впервые вижу что-то подобное.

— Как ты можешь быть такой спокойной?! — рявкнула вылетевшая навстречу ей Рарити, безумно теребящая изуродованные волосы,- Это...это...

— Полный...ну вы поняли,- фыркнула донельзя хмурая Эпплджек.

— Ловушка. Это была самая настоящая ловушка,- все же иногда фиолетовая единорожка умела скрывать бурлящие в ней чувства, понимая важность здравого взгляда даже в самой абсурдной, ужасающей и попросту безумной ситуации из всех. ЭТА ситуация ОПРЕДЕЛЕННО была одной из таких.

— О, вы сама гениальность, мисс Спаркл...- сквозь сопли и слезы усмехнулась белоснежная модельерша,- И что предлагаете делать теперь?

— В первую очередь — прекратить ныть. Во вторую — бежать за остальным. Как можно. Скорее.

— Соня, проснись! Проснись, кому говорю!

— Ммм...мхмм...какого...сена,- протянул далекий голос, сразу после издав протяжный стон.

Перед ней возникла пара чьих-то широко раскрытых голубых глаз, нашедших своё место на розовой мордочке, растянувшейся в добродушной, но слегка обеспокоенной улыбке. Однако и без этого Рэйнбоу поняла, кто прервал её тревожный сон.

— Пинки...о-о-ох, моя голова...- пегаска мотнула последней, фокусируя взгляд на отступившей кудряшке,- Сколько я спала? Как-то быстро меня вырубило...

— Ой, не знаю. Но зная тебя — не сильно меньше медвежьей спячки,- хихикнула Пинки, слегка подпрыгнув над травой.

— Хе. Ну да, люблю я поспать — и что с того? Ой...оу...твою ж...

— Что такое?

— Мне ж тебя найти надо! И Флатти!

— А в итоге нашла тебя я! Хи-хи!

— Прекрати. Это серьезно! Селестия шутить не привыкла.

— А при чем здесь она?

— Мргх...долго объяснять. Пошли за трусихой.

— Мхе, уже пыталась — ни в какую не вылазит. Нашло на нашу Флатти что-то...

— Ничего, сейчас на стенку полезет.

— В смысле не хочет? А ну, с дороги,- грубо отодвинув копытом кролика (что больше походило на намеренный пинок) пегаска ввалилась в залитую светом гостиную, по известному одной только ей соображению направившись сразу на кухню. Мирно рубящая морковку Флаттершай содрогнулась от оклика.

— Д-дэши, не пугай ты, так...- поежившись промямлила та, когда внезапная гостья едва не схватила её за расписанный цветочками фартук.

— Ты в курсе, что уже вторую неделю о тебе не слуху не духу, а?

— П-правда?...М-мне просто...не хотелось...- глаза пегаски судорожно забегали из стороны в сторону,- Вас...беспокоить,- последние слова были похожи на свист ветерка.

— Что ж, ты определенно выбрала самый неудачный способ этого добиться. Пошли, по дороге все расскажешь...

— К-куда? — глаза пегаски забегали по сторонам.

— На дружескую встречу. Если ты, конечно, не забыла, что у тебя ещё остались друзья.

— Ну так-то не надо! — вставила своё розовогривая хохотушка,- В конце-концов у Флатти есть своя личная жизнь. Да и в городе она наверняка не просто так не появлялась.

— Кому как не тебе рассуждать о личной жизни.

— И чего ты такая нервная? — насупилась Пинки.

— Я? Что? Почему? Не-е-ет...со мной, все в порядке.

— А вот и нет.

— А вот и да.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да!

— Нет!

— ДА!

— НЕТ!

— ДА...тьфу, твою ж клячу за ногу.

Спорящие в конце-концов заметили неуклюже ползущую Флаттершай, прилагавшую все усилия, чтобы как можно скорее сбежать от своих настырных подруг. Те, разумеется, такой роскоши ей давать не собирались. Радужногривая пегаска выросла из-под земли прямо перед глазами бедного сородича, в то время как розовогривая земпонони напрыгнула сзади.

— И куда это мы собрались? — Рэйнбоу недоуменно вскинула бровь.

— Ну, я, хотела...не хотела...вам мешать.

— Так. С этим пора завязывать, пока ты окончательно в Хуфрюка не превратилась. Вставай, мы и так потеряли слишком много времени...

Улица встретила их толпою изумленных зевак, вперившихся взглядами в выбежавших из заведения кобылок.

— Скорее — зовите на помощь! На нас напа...- Твайлайт осеклась, едва заметив странный блеск среди столпившихся тел,- ЛОЖИСЬ!

Вскинувшиеся над плечами копыта обрушили на подруг шквал огня. Проворство не изменило им и в этот раз, заставив броситься врассыпную. Со скоростью света те юркнули за расположенные поблизости рыночные прилавки, судорожно поморосив каждая в свою сторону. Усеянная телами площадь в мгновение ока опустела. Покрутив неестественно замершими головами стражи вышли на охоту.

— Найтмер тебя за задницу, ну что за день! — тяжко выдохнула сгорбившаяся Эпплджек, перебираясь от одного заслона к другому. Веселая некогда неразбериха цветных ларьков теперь стала её надежным укрытием, позволяя уходить из-под взоров бдительных преследователей, вклинившихся в нестройные ряды и петлявшие в них с металлическим лязгом то ли доспехов, то ли своих внутренностей.

Рарити откровенно не доставало хладнокровия своих соратниц. Вот уже как несколько минут она тряслась под прилавком, обхватив передними ногами задние. Слезы реками текли из её широко раскрытых глаз, но крепко сжатый в мучительном крике рот не смел издать и звука. Внезапно, она подумала о Свити. О Селестия, а как же она?!

Тряхнув изуродованной шевелюрой модельерша тихо всхлипнула и утерла мордочку, выглянув из укрытия. В считанных метрах от неё находилась соседняя улица, дорога которой терялась среди аккуратных домиков. Всего лишь один рывок и...

Стеклянные глаза сосредоточились на белой кобылке. Круги наводящих программ засверкали на несущемся субъекте, подтверждая готовность к атаке. Им помешал резкий удар, сбивший дула, что тут же уткнулись точно в лоб возникшей угрозе.

— ТВАЙЛАЙТ! — вырвалось из глотки фермерши вслед за раздавшейся канонадой.

Интерлюдия

— А-а-а-а-о-о-оу! — удивленно выдохнула кобылка, оказавшись не на дне небольшой расщелины, а среди густой травы. Вовремя подхвативший попутчицу жеребец недовольно зыркнул на подопечную, презрительно скривив морду.

— Жизнь нас ничему не учит?

— Ну это бревно та-а-акое скользкое было. А там та-а-ак высоко. У меня аж в глазах дво-о-оиться стало,- хихикнула спутница, нарочно растягивая слова,- Кстати, а нам долго еще идти?

— Не думаю,- Беглец вгляделся в чащу. За прошедшие с момента их встречи часы окружающий лес заметно поредел. Небольшие полянки встречались все чаще, в то время как крупных древесных скоплений стало исчезающе мало. Это была первая странность, смутившая идущего к возвышению в глубине дикого буйства природы. Второй стали гигантские поля, простирающиеся до самого голубого горизонта. На склонах подпиравших их громадных гор сияли башни неизведанной крепости, а среди холмов в паре километров дымили домики неизвестного города.

— Вот те раз...и какого ж, спрашивается, хера?

Слабо перебирая заплетавшимися ножками, Флаттершай плелась за весело подпрыгивающей земнопони, в то время как пегаска летела над их головами, лениво размахивая своими синими крыльями.

— Ну так, расскажешь, где пропадала? — донеслось сверху. Желтая пони дрогнула в который раз.

— Я...я...

— Дэши, да прекрати ты давить! У самой секретов куча, а делится ими явно не собираешься...

— Бла-бла-бла, поговорить с подругой уже нельзя?

— Кхм...Дэши, нет, Пинки — ты не права. Это я...виновата,- пегаска насупилась, явно стесняясь неловкости своего положения.

Спутницы Флаттершай единовременно обратили на неё взгляды.

— У меня...кхм...не знаю как бы это вам сказать...кажется...

— Да-а-а-а? — заинтересованно заморгала Пинки.

— Белочка...

— Какая еще белочка?

— Там!

Пегаска сорвалась с места, опустившись на колени у маленького тельца, лежащего в траве у дороги. Подошедшие подруги посмотрели на душераздирающую картину из-за её спины.

Зверек издох совсем недавно — разложение еще не коснулось его плоти. Мордочка Флаттершай задрожала.

— Ну-ну, спокойно! — растерянно воскликнула Рэйнбоу, пытаясь подбодрить подругу.

— Пойдем отсюда...- мрачно прошептала розогривая пони, подхватывая желтую пегаску под плечо и пытаясь отвести в сторону.

Глаза-бусинки раскрылись, поднимая тельце над травой. Почесав носик, грызун юркнул в чащобу.

— Стой! — земнопони упала вперед, не в силах сдержать порыва подруги.

— Ой дура...- сделав фейсхув прошипела радужногривая, бросаясь следом.

Заботливая лошадка не заметила, как светлая прилесная опушка сменилась густым полумраком. Всё её внимание было приковано к нему — бедному зверьку, возможно находящемуся в смертельной опасности. Белка была весьма медлительна — терзавшие её резкие конвульсивные движения вызывали опаску за состояние нервной системы. Но вот, она застыла как вкопанная, заставляя пегаску резко затормозить, дабы случайно не закончить страдания животного. Довольно быстро она поняла, что стоящее перед ней существо ни разу не походило на белку.

Крохотное тельце вытянулось. Расширилось. Обратилось в нечто совершенно иное. Нечто, до боли напоминавшее саму пегаску.

Та отступила.

— Н-нет...только не...снова!

— Это называется благодарностью? — сверкнув янтарями пылающих глаз промолвил силуэт, с жестоким холодом смотрящий на дрожащую от страха Флаттершай,- Я ведь дала тебе абсолютно все.

— Нет...ты ничто...никто!

Силуэт рассмеялся.

— Я — это ты. Лучшая твоя часть. Запертый в самой глубине души самородок, чью истинную красоту только предстоит познать этому миру. Не сопротивляйся — все равно бесполезно...да ты и сама наверняка хочешь. Не можешь не хотеть.

Сердце пегаски екнуло. Копыта закрыли её лицо.

— Я никогда бы не захотела подобного! Ты монстр! Тебя не должно существовать!

— Вкус разрушения приятен, не правда ли? Ты вновь ощутила его...спустя столько лет. А ведь давным-давно не знала иного.

— И не хочу больше знать!

— Ослабла. Оглупела. Забылась. Стала ничтожеством, боящемся дуновения ветерка. Достойно ли это лучшего творения создателя? Вспомни его слова...

Разум пегаски взорвался от нахлынувших образов. Она закричала от дикой боли, пронзившей всё её тело.

— Нет забот — нет морали...

Каждый миллиметр кожи и каждый волосок.

— Нет симпатии — нет любви...

Кровь потоками хлынула из её ушей и рта, стекая по покрывшейся пеплом шерсти.

— Нет дружбы — нет Гармонии...

Фигура обратилась аморфной субстанцией, набросившуюся на опешившую Флаттершай и начавшую сливаться с той воедино, выворачивая суставы и кости в отвратительных метаморфозах. Вскоре слизь добралась и до лица, застывшего в неуспевшем сорваться вопле.

— Есть лишь Хаос. Ничто кроме него.

Эйнджел Даст стряхнула пыль с плеча, размяв шею и мотнув хвостом.

— Ах, и вечности не прошло...

...а они всё по лесу шатаются,- довершил кто-то за его спиной. Жеребец встрепенулся, развернувшись в боевой стойке и мордой к морде столкнувшись с искомой знакомой.

— Но...как?...- немало охерев пробормотал он, опуская верхние копыта на землю.

— Ротик прикрой — не то птичка залетит.

— Даст? Это правда ты?

— Почти. Видишь ли, в любой момент может возобладать моя дефектная часть — тогда в наши планы придется внести некоторые коррективы.

— Не понял...

— Слишком долго, чтобы объяснять — слишком скучно, чтобы слушать. Делай что тебе говорят и достигнешь желаемого.

— Как-то за всё это время мы не успели обсудить моих желаний.

— Правда? Забавно. А я о них знаю абсолютно все.

Жеребец усмехнулся.

— Ну. Поведай мне, чего же я хочу.

— Свободы. Ты знаешь чём я говорю,- ехидно подмигнула кобылка.

Беглец осекся. Таких откровений он не ожидал.

— Откуда...

— Ты не особо-то скрываешься. Поверь, я знаю о тебе гораздо больше, чем ты только можешь представить. Мы — брат и сестра по несчастью, ведь корень у наших проблем один. Поможешь мне — поможешь и себе.

— Хм...занятно.

— Ах да, что-то я совсем заговорилась. Пора и делом заняться, не так ли?

Малышка Шайни выглянула из-за коряги, за которой она пряталась всё это время. Странная пони, взявшаяся непойми откуда, пугала её настолько, что она вновь ощущала тот пронизывающий насквозь холод, какой познала лишь единожды прежде.

— Флати! ФЛА-А-А-АТИ! — вот уже несколько минут безуспешно звала Пинки Пай. Острое чувство вины кололо её доброе сердце, грозя вовсе разорвать то на куски. Флаттершай хотела побыть одной, но они наплевали на её желания. Нужно было поговорить...быть мягче. Но нет. Им она была нужна здесь и сейчас. Результат соответствовал проделанной работе...

— ФЛАТТЕРШАЙ!

— Зачем ты ищешь того, кого никогда не существовало? — пронеслось меж деревьев.

Пинки насторожилась.

— Что? Кто здесь? Покажись!

— Почему не замечаешь, что и ты — не та, кем являешься на самом деле?

— Сейчас нет времени для игр! Эквестрия в опасности!

Оглушительный хохот был ей ответом. Надрывной, издевательский и злорадный.

— Тут нет ничего смешного!..- растерялась поняшка,- Хватит! Прекрати!

Неожиданно в голове сами собой возникли события недавних дней. Наученная горьким опытом пони столкнулась с проявлениями Дискорда вновь и на сей раз не собиралась им уступать.

— Ха! Тебе не провести меня, дух глупых шуток,- и высунула свой длинный язык.

— Куда уж мне до той, что способна провести своих друзей...

Странный привкус возник во рту у земнопони. Та обнаружила в своих копытах надкусанный кексик. И что-то еще, рядом с которым стояла миска со множеством этих самых кексиков...

— Ммм...мхм...м. М,- глаза Пинки расширились, когда она разглядела неразличимое прежде нечто.

— А вот и ингредиент.

Пегаска неслась над деревьями, иногда ''заныривая'' под густую листву в бессмысленных поисках потерявшейся подруги. Этот день начинал ей изрядно надоедать.

Блеск ослепил её. Потеряв равновесие, та рухнула прямо на траву, невероятным образом не сломав себе шею. С большим трудом радужногривая сумела подняться и гневно посмотреть на источник света.

Им оказалось лезвие клинка, приделанного к причудливой конструкции на ноге стоящего посреди пустыря жеребца. Она, конечно, многое повидала, но вид этого бомжа поверг в шок даже бесстрашную героиню.

— Т-ты кто? Какого сена в глаза светишь?!

— Тот, кто отнимет твою жизнь. Ничего личного.

Действие X - Разрушая тишину

— Вот как? Ну попро...

Ждать долго не пришлось. Едва пегаска решилась ответить, как жеребец сорвался с места, в считанные секунды сократив расстояние между ней и собой. Только свойственная её расе ловкость спасла кобылку от пущенного в ход лезвия, все же успевшего срезать несколько волосков с миловидного личика.

— А ты настроен серьезно! — рявкнула она, отпрыгнув назад и отразив следующую атаку воздушным кувырком, снизу вверх дав копытами по подбородку нападавшего.

Беглеца не слабо шатнуло, но все же он смог устоять на ногах. Правда, не долго, ведь взлетевшая пони потоком обрушила свои ему на грудь, впечатывая того в ближайшее дерево. Пегаске не составило большого труда в считанные секунды набрать впечатляющую скорость, от чего каждый её удар ощущался как добрый десяток.

Сползя вниз, еле дышащий агрессор увидел, как бестия скрылась в облаках — только для того, чтобы стрелой вернуться прямо по направлению к нему. Когда поднятая из пыли и песка завеса осела, Рэйнбоу возвышалась над бездыханным телом с забрызганным кровью лицом. Выдохнув, та решила избавиться от опасной игрушки, которую этот недоумок нацепил на себя. Оклик нарушил её планы.

— Дэши!

Пегаска посмотрела на неспешно бредущую к ней Флаттершай. Смиренное спокойствие царило на лице желтой кобылки, розовые локоны которой скрывали у той один глаз. Бросив жеребца радужногривая подбежала к подруге, обняв ту, что есть сил.

— Флаттершай...ты...ты в порядке. О Селестия, я так волновалась...

Кобылка обняла ту в ответ. Из-под волос сверкнул янтарный огонек. Последним, что запомнила Рэйнбоу, была сковавшая тело тяжесть.

Пони желтой масти сбросила с себя лишившуюся чувств пегаску, занося копыто над её головой. Один удар и все решится. Здесь и сейчас.

— Дэши...

Она проснулась от удушающей тяжести, обхватившей её глотку. Жеребец, искрививший морду в зловещем удовлетворении, сидел на ней, сжимая копытами горло. Мгновением позже он взвыл от дикой боли в паху и свалился с резво подскочившей кобылки, направившей очередной удар в его и без того разбитую челюсть. Однако не рассчитав силу она повалилась на душителя, на сей не собиравшегося подставляться под копыта боевой пегаски. Он боднул её головой, повторив попытку придушить, как паршивую дворнягу. Рэйнбоу перевернулась в сторону, утянув за собою жеребца. Затем перевернулся жеребец. А после они кубарем покатились с пологого холма.

Фыркая и брыкаясь парочка скатилась в заваленный пожухлыми листьями овраг. Раздался хруст и приглушенный женский вскрик. Протяжный мужской стон не заставил себя ждать. Однако приятного в этих звуках было мало как для обоих ''партнеров'', так и для каждого по отдельности. Первым наружу выбрался жеребец, пытаясь восстановить сбитое дыхание. Второй показалась ворочающаяся в грязи пегаска, слабо двигавшая ногами.

''Вот и всё'' подумала она, тоскливо смотря на разминающегося губителя. Закончив, он с торжественным видом направился к ней. Однако подойдя плотную не стал спешить со своим чёрным делом, изучая лежащую взглядом.

— А знаешь...не заслужила ты подобного конца.

Подобный поворот немало удивил кобылку и даже в каком-то роде позабавил. Правда, резкая боль в спине не дала ей вставить едкий комментарий. Да и в целом сказать хоть что-то членораздельное...

— Расслабься. Не мычи,- не обращая внимание на слабое сопротивление пегаски Беглец поддел ту под плечи, поднял на землей и взвалил себе на спину.

Ухнув от неожиданной тяжести, жеребец, тем не менее, выпрямился и побрел куда глаза глядят. Кобылка ворочалась еще несколько минут, но затем затихла. Начавший тухнуть в её глазах мир погас окончательно. Несущий же, словно ведомый каким-то неуловимым чувством, шел точно на север — до тех самых пор, пока среди деревьев и кустарника не показались обгоревшие деревянные развалины, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся остатками дома.

Терпкий аромат спелых ягод разносился по уютной веранде. Его источником была кружка теплого чая в копытце опершейся на перила кобылки, смотрящей на залитый звездами небосвод. Пони неспешно дышала, наслаждаясь свежестью ночной прохлады. Тишиной, величественной в своей непостижимой силе, позволявшей отвлечься от всех забот и в кои то веки подумать о вечном.

''И все же хорошо, что мы сюда переехали...'' пронеслось в голове Мэри Свит, уроженки шумного Троттингема. Считанные недели назад она и подумать не могла, что сможет выбраться из многопонного, затянутого дымом заводов города в лесную глушь, а тем более остаться там насовсем. Но случилось то, что случилось. Она познакомилась со Строуком. Тот оказался пришедшим в город травником. А потом всё случилось само собой.

Теперь же она понимала, что словно и не жила раньше. Голос улиц не сопровождал больше её суетливые мысли, давая расслабится и так вдоль поработавшей голове, что не могло не сказаться на психике, за несколько месяцев излечившейся от неизбежных проблем любой цивилизации.

Среди мрачной чащи блеснул огонек. Кобылка прищурилась, стараясь разглядеть его источник. Вскоре он показался сам.

Строук неспешно возвращался со своей ночной прогулки. На его жёлтой морде красовалась кривая ухмылка, а на спине...повисло чье-то тело.

Кобылка удивленно вздохнула, поспешив к мужу по бревенчатым ступеням. Тот неспешно стянул лежащего с себя и протяжно вздохнул, усталым взглядом смерив подбежавшую Мэри.

— Принимай молодца...нашел его на обратном пути. Вроде даже дышит.

— На нём живого места нет...

— Видимо, кто-то из пегасов неудачно пошутил. Подсоби-ка мне.

Перекинув верхние копыта обгоревшего жеребца через плечи, чета направилась к домику, волоча нежданного гостя по земле.

Приятный запах ударил в его нос. Это было странно, ведь он вряд ли мог что-либо чувствовать. Следом яркий свет на мгновение ослепил, но вскоре прояснил бревенчатый потолок над его головой. Это было странно вдвойне, ведь нарушало все возможные и невозможные законы физики и, возможно, морали.

Первым, что увидел пришедший в себя, была стоящая на четырех ногах желтая лошадка, внимательно разглядывавшая его своими обрамленными в круглые очки глазами. Странности перешли границы разумного.

— Джен'та иир ту кос? — произнесла лошадка, во взгляде которой появилось неприкрытое любопытство.

— Блять...- таращась на говорящее нечто произнес лежащий,- Накачали...только вот нахера? Решили сыграть в милосердие?

— Ин'гжих дир тулик...- ответил слегка склонивший голову в сторону жеребец. Определить пол было не сложно.

— Инжир...инжир...- пробормотал...такой же жеребец. Галлюцинации не бывают настолько реальными. И, тем не менее, он стоял на четырех ногах, совершенно голый и, при всем этом, чувствовал себя совершенно комфортно.

— Ду'ти таас,- покачал головой его собеседник, начавший сближение.

— Эй, эй! Соблюдай дистанцию...чем бы ты там не был,- очухавшийся попятился назад.

Желтый конь оторвал одну из верхних ног от пола и показал ею на свой раскрытый рот, начавший что-то усердно жевать. Простейший жест, лежащий в корне любых дипломатических отношений. Было бы невежливо ему отказать (ровно как и своему животу), а потому вынужденный гость неуверенно кивнул. Собеседник улыбнулся и неспешно скрылся в дверях.

У оставшегося наедине с собой появилась возможность осмотреть помещение. Ничем не примечательная комната со стенами из плотно прибитых друг к другу бревен. На удивление чистая и залитая светом из расположенного по левую...ногу окна.

Каким образом что-то подобное удалось построить разноцветным лошадкам осталось для него загадкой и когда гость сидел за небольшим круглым столом, с отвращением смотря на полную овса тарелку. К жеребцу добавилась сидящая рядом гнедая кобылка, не сводившая с новоприбывшего пытливого взгляда.

Пони, а это были именно пони, хотя разноцветные и с по-кошачьи заостренными мордами, начали о чем-то перешептываться между собой на своем ''цокающем'' наречии, звучавшим крайне непривычно для неподготовленных ушей. Да, что уж говорить, к подобной ситуации вообще было сложно подготовиться. По крайней мере подобному существу.

— Он говорит на странном наречии... — шепнула мужу Мэри,- Ты когда-нибудь слышал подобное?

— Ммм, чем-то смахивает на грифонский, но откуда его знать земному жеребцу?

— And how should I eat it...- пробормотал гость, продолжая пялиться в тарелку. То был хороший, свежесобранный овес прямиком с Великих Лугов, но, Дискорд побери, как объяснить это иностранцу?

— Ммм...- переведя взгляд на жеребца промурлыкал Строук, поглаживая собственное брюхо и начав чавкать, как будто объясняя простые истины жизни малолетнему жеребенку.

— For God's sake,- протянул великовозрастный, опуская голову в миску и утыкаясь в ту носом. Мэри непроизвольно хихикнула. Строук смутился пуще прежнего.

— И откуда ж такие берутся.

Едкий запах не просто ударил, а вертухой прошелся по её носу. Пегаска выпрямилась на жесткой кушетке, морща синюю морду и удивленно похлопывая фиолетовыми глазками.

— А? Опять? — тяжело дыша прохрипела она. Однако воздух резко перестал поступать, едва Рэйнбоу посмотрела в сторону, увидев там старого и очень доброго знакомого, сидящего на табурете близ пегаски и закручивающего микстуру с серой жидкостью.

— Ну? Как спалось?

— А-р-р-р-р! — рявкнула Рэйнбоу, пытаясь оторваться от бренной земли, но оказалась скована чудовищной болью, с хрустом прошедшейся по спине,- Ч-что ты сделал?!

— Я? Волок тебя через весь лес. Уложил на относительно удобное место. Выхаживаю третий к ряду день...

В бессильной ярости пегаска вернулась в исходное положение, упершись взглядом в потолок.

— Давай. Добей меня, урод,- прошипела она.

— И похерь остатки дикокорня? Нет уж, дорогая, ты мне слишком дорого обошлась...

— Какая я тебе...мхкф...кто ты вообще такой?

— Урод,- лишенным всякой иронии голосом ответил жеребец.

— Это я уже понять успела, душитель проклятый...

— Ну, меня вынудили обстоятельства. Теперь ситуация другая,- жеребец слез со стула и прошелся по выгоревшему насквозь подобию комнаты, где от потолка осталась лишь пара хлипких дощечек, не способных сдержать натиска колящего глаза светила.

На несколько мгновений повисла тишина.

— Учти, без боя я не дамся.

— Даром ты мне не нужна,- отмахнулся Беглец, отвернувшись от пегаски и начав что-то толочь в ступе на захламленном обломками и грязью столе.

Пегаска поняла, что это её шанс. Лишь бы силы не оставили в самый не подходящий момент. Однако едва она перекинула ногу через ''постель'', как боль вновь напомнила о себе.

— Вашу ж...дискордову...мать...

— В такую рань и уже работать? — раздался сонный голос за его спиной. Беглец оглянулся, заметив вышедшую на веранду кобылку.

— Доброе утро, мадам Свит...- чинно кивнул жеребец, с тяжелым акцентом поприветствовав свою спасительницу. Его копыто сжимало разведенные в сторону резцы, с помощью которых мгновения назад он прихорашивал окружавшие избушку клумбы.

— Доброе. Ах, как хорошо пахнет сирень...ты поражаешь меня все больше и больше. Такими темпами эти заросли смогут сравняться с парками Кантерлота.

— Не стоит. Я всего лишь плачу добром за добро,- жеребец вернулся к прихорашиванию сада, ловко состригая заусенцы и пожухлые листы.

Кобылка улыбнулась, проводя копытцем по распустившимся алым розам. Этот день ничем не отличался от остальных, но нужно ли было ему отличаться? Все шло так же прекрасно, как и в момент первой встречи с этим загадочным незнакомцем. Сколько месяцев уже прошло с тех пор, как жеребец научился говорить на их наречии и стал помогать чете по хозяйству? Два? А может быть три? Неважно...в данной ситуации ей было абсолютно все равно, ведь жизнь их стала на порядок проще и интереснее.

— Мэри! Будь добра, попроси Нейта подойти! — раздалось из домика.

— Ты зачем-то понадобился мужу...- хмыкнула та, в тайне гордясь достигнутым результатом. Ведь именно она приложила столько усилий, чтобы обучить жеребца членораздельной речи.

Копыта вновь застучали по дереву. Садовник вошел в небольшой кабинет, с разнообразной коллекцией склянок на полках по правое копыто от двери. Под полками располагался заваленный травами и цветками рабочий стол, а сбоку стояла кушетка, заменявшая хозяину кровать. Сам же он сидел на грубо вырезанном из какого-то дуба стуле и сортировал добычу с утреннего похода.

— Мистер Строук, я могу чем-либо вам помочь? — вопросил вставший в дверях постоялец.

— Ах, ты уже здесь. Да...я хотел бы тебе кое что показать.

Извилистые коренья появились в копыте травника, нацепившего на морду своеобразные очки с сужающимися стеклами. Нейт взглянул на них из-за спины желтого жеребца, чья коричневая грива слегка мешала обзору.

— Вспомни наши уроки. Что можешь сказать?

— Ну...оно съедобно.

— Нейт...

— Шутка. Окрас выдает большую концентрацию в этом корне едких кислот. Запах при разрезе, скорее всего, будет крайне резкий.

— Верно. Из него изготавливают ''пробуждающую воду'' — её, в свою очередь, используют для приведения в чувство лишившихся сознания.

— Аммония...

— Что?

— Нет, ничего. Я весь внимание.

— Так вот. Смешав его с синелистом можно получить...

...отличное обезболивающее,- пробубнил жеребец себе под нос. Пегаска погрузилась в свои противоречивые мысли, а он хлопотал над новыми микстурами, переливая воду из одной колбы в другую.

— Эй, урод...- слабо позвала лежащая,- У тебя...странный акцент. Никогда такого не слышала.

— Ну, здесь ты права. Мой эквестрийский в той еще заднице...

— А все же...ммм...зачем? Зачем ты напал на меня? — неожиданный вопрос не оставил от тишины и следа. Что-то екнуло в душе земного пони.

— Так было нужно. Сначала нужно было убить, теперь...спасти. Правда последнее не слишком вяжется с её планами.

— Её?

— Ага,- вздохнул жеребец, открывая прогоревшую насквозь тумбу и вытаскивая оттуда ржавый скальпель,- Не поделили вы с ней чего-то, не иначе. Хотя, честно говоря, мне самому до конца не ясна твоя роль во всей этой истории.

— Очевидно — быть задушенной каким-то хмырем...постой, а Флаттершай? С ней всё в порядке? Последнее, что я помню...её лицо. Но...не её.

— О, можешь за неё не переживать. Эта девочка сможет о себе позаботиться...

— Ой, ты потерялась, малышка?

— Д-да, мисс Д-даст...

— Нет-нет, меня зовут Флаттершай,- пегаска приветливо улыбнулась, стараясь успокоить внезапно встретившегося на её пути жеребенка.

— Х-хорошо, ми-и-исс Да-ст Фл-латершай...

— Пойдем отсюда скорее. Лес — небезопасное место для юных кобылок.

Действие XI - Единорожка мертва. Да здравствует единорожка!

Твайлайт плыла в чёрной пустоте. Пустота нежной вуалью обволакивала её тело, давая не сравнимый ни с чем покой. Покой пробуждал ранее сокрытые в глубине души мысли. Мысли о безграничных просторах вселенной, уносящие единорожку к сверкающим звездам, одной из которых мечтала стать и она. Тщедушной и незначительной на фоне вечности. Но познавшей величие той.

Призрачный силуэт возник перед ней, родившись из вспышки чистого света.

— Селестия...- слабо прошептала единорожка.

Ответом ей был гул сотен голосов. Одни внедрялись в подкорки сознания, застывая в образах известных и неизвестных лиц. Другие — проходили мимо, незамеченные и непонятые ею. Лишь один образ оставался неизменным, раскинувшим крылья аликорном.

— Что есть Гармония? — вопросило высшее существо.

— Порядок! — без запинки ответила Твайлайт.

— Это так, моя ученица. Но задумывалась ли ты хоть когда-нибудь откуда Гармония берет своё начало?

Единорожка смутилась. Она ожидала услышать что угодно — только не этот вопрос.

— И-из дружбы?..Ведь так?

Силуэт не ответил. Он рассмеялся. Самым чёрным и бездушным смехом из всех возможных.

— Когда-то был лишь Хаос — непредсказуемая сила, смысл которой в обретении новых форм.

Твайлайт опешила.

— Так может Гармония — лишь одна из них?

Звезды рухнули вниз. Ранее представлявший четкую картину мир — обратился в руины. Как ни странно, для этого хватило лишь нескольких слов. Принцесса, утверждающее подобное?..Это не может быть правдой. Нет. Это сон. Бредовая фантазия. Но точно не реальность.

— Но...что...тогда...

— Ищи ответ в себе самой, элемент. Иного тебе не дано.

Сон оказался кошмаром. Но реальность была куда страшнее.

— Давай!..

— Ну же!..

— Р-р-р...ТАЩИ!

— А я чем занимаюсь?

— Это что еще за...бфгха-гха!

— Ну-ну, проблюйся сначала...- похлопывания едва ли могли помочь бедному дракончику, склонившемуся над железным ведром. Увиденное мгновенье назад определенно испортило ему весь оставшийся день, изначально обещавший быть не таким уж паскудным.

Мало того, что гости явились внезапно — он даже не успел накрыть стол, так с гостями притащили его нерадивую хозяйку, в черепе которой зияла омерзительного вида дыра, заливавшая кровью и прочими выделениями весь пол.

Вот ему и оставалось только чередовать ведро со спешным накладыванием бинтов, в котором ему помогала королева Понивилля, едва ли не сияющая от бледной белизны, с каждым рвотным позывом все сильнее приливавшей к её некогда очаровательной мордочке. Эпплджек не отставала, раздавая ценные указания направо и налево, совершенно отчетливо не представляя о чем вообще идет речь.

— Неправильно! Вот тут обмотай...соберись, тряпка! Это же твоя подруга!

— Д-да помолчи ты уже...и так на душе тошно,- протянула Рарити, как ни странно обладавшая куда большей выдержкой, чем свой воздыхатель.

Едва пуля прошила единорожку, ''стражи'' (чем бы они не были) растворились в пыли и суматохе потревоженного городка, оставив выживших наедине с полумертвой подругой. Первым вариантом, что пришел в голову последних, была библиотека, где наверняка можно было найти ответы на все вопросы, заданные этим безумным днём. Однако найден там был лишь испуганный как и они дракончик, всеми силами вцепившийся в угасающую жизнь своей хозяйки.

— Нужно написать принцессам! Срочно! — после очередного подхода выпалил лучший ассистент, стараясь не глядеть на мерзкую картину. Его глаза судорожно бегали по залитой выделениями комнате, силясь отыскать столь желанный пергамент. Гад находиться все никак не хотел. Однако спустя несколько минут тревожных метаний таки обнаружился на втором этаже.

— Д-дорогая П-принцесса С-се-селестия...- запинаясь бубнил дракончик себе под нос, мня нижнюю часть листа непрестанно сжимающейся лапой. Трясущееся перо неровно скользило по строчкам, оставляя множество грамматических ошибок и клякс. Но сейчас Спайку было на них абсолютно наплевать.

Когда письмо исчезло в зеленом пламени, возня снизу поутихла. Ассистент собрался было спускаться, как вдруг заметил нечто тревожное из-за стекол находящегося рядом окна. Флаттершай. Да не одна, а с кобылкой. РЕБЕНКОМ.

— Быстрее, прячьте её! — взвизгнул дракончик, пулей влетая на первый этаж.

— С чего б это, сахарок? — недоуменно покосилась на него фермерша.

— Сюда идут...Флаттершай сюда идет! Нет времени объяснять — быстро, быстро!

— Раскомандовался...- проворчала Эпплджек, все же значительно ускорившая свои и без того поспешные движения,- Да куда ж тут её спрячешь? Тьфу ты...

— На пол не плевать! Мне хватает и кровищи! — рявкнул Спайк.

— По-мо-га-й,- процедила модельерша, взявшая Твайлайт за нижние копыта, в то время как земнопони нежно (насколько вообще она могла себе позволить) обхватила окровавленную голову.

В двери постучались.

Копыта застучали по полу, скрывая страшную правду за кухонным косяком. Помассировав переносицу с выразительным ''за что мне всё это'' ассистент поплелся открывать.

И вправду, глаза ящера давали о себе знать. На пороге стояла желтошерстная розовогривая кобыла, рядом с которой ютилась дрожащая зеленая, с иссиня-чёрной гривой девчонка.

— Ох, Спайк, привет...мы с Рэйнбоу и Пинки шли к вам по лесу...я, видимо, слегка заблудилась. Они, должно быть, уже пришли.

— Еще нет. А это кто?

— Как нет,- удивленно хлопнула глазами пегаска,- Это Флэйми. Она потерялась как и я. Хорошо, что мы нашли друг друга...

— Ага. Приятно познакомиться, Флэйми...а где твои родители?

— Мои...- жеребенок подал голос, нервно сглотнув,- В Троттингеме...

Дракончик здорово так смутился.

— А что тогда ты делала в Вечнодиком? — спросила находящаяся в замешательстве Флаттершай.

— Не знаю...

— Так, ладно. Буду откровенен — у нас небольшое ЧП. Не могли бы вы немного подождать на улице? Авось и остальные подтянутся.

— Что-то случилось?

— Да так, ничего особенного. Трубы в сортире прорвало.

— Ох...

— Ага. Вот вызвали слесарей. Чиним.

Пегаска и кобылка посмотрели друг на друга.

— Познакомьтесь пока. Узнайте друг друга поближе там...и прочая хрень,- закончил дракончик, закрывая дверь у них перед носом.

— Миссис Даст...вы же меня не съедите?

Флаттершай слегка пригнула колени, серьезно посмотрев на лошадку встав на один уровень с нею.

— Меня зовут Флаттершай, малышка. И я никогда, ни за что не причиню тебе вреда,- улыбка скользнула по миловидной мордочке вновь. Эта девочка была чем-то травмирована. А травмы нужно заживлять.

— Доктора бы сюда...- прошептала сидящая в углу Эпплджек,- Почему мы до сих пор не дог...

В дверь постучали вновь.

— Проклятье, блин, %№;№Й"! — подобно змее прошипел хладнокровный,- Прошло ж всего двадцать минут!

Стоящий на пороге не стал ждать приглашения. Он просто вошел, явив из себя коричневошерстного жеребца с чёрной гривой и песочными часами на боку.

— Вызывали? — без всякого смущения спросил он у немного ошалевшего Спайка.

— А вы кто...

Жеребец прошел мимо, не удостоив дракончика ответом. Словно по указке он вошел на кухню, под немыми вопросами на лицах подруг стряхнув скрывавшее нечто одеяло и обнажив тело лиловой единорожки.

— Я доктор,- как ни в чем не бывало ответил незваный гость, цепляя на морду элегантные очки,- Хувс, если быть точным. Вы в курсе, что она уже час как мертва?

— Нельзя, чтобы хоть кто-понибудь узнал...

— Но почему?

— Пойми, ситуация и без того выходит из-под контроля. В городе паника. Селестия куда-то подевалась. Если она объявится и выясниться, что случилось с её протеже...

— О Солнце и Луна, какие страшные вещи ты говоришь...

— Увы, иного выхода у нас нет.

— Похоже на то...

— Ненавижу этот день...

— Будь прокляты все мы за то, что сотворим такое...

— Раз все напричитались — за дело. И помните. Никто не должен знать.

Одинокий холмик ютился среди каменных табличек, плотным покровом заставивших собою весь огороженный изгородью луг. Понивилльское кладбище по праву носило звание мрачнейшего из ''достопримечательностей'' приветливого городка, столь резко контрастируя с его видимым благополучием, что многие задумывались — а стоит ли вообще ему находится здесь?

Безусловно, стоило, как утверждали другие — ведь древние традиции, какими жуткими они бы ни были, нужно соблюдать. Правда, это не мешало им же критиковать поедство и тёмные ритуалы...впрочем, кое-кого не то, не другое абсолютно не смущало.

Закутанная в плащ фигура стояла над могилами, молчаливо наслаждаясь царящей здесь тишиной. В её сознании не осталось места ненужным эмоциям, ведь ожившим воплощением тех она и была. Та, у которой не было иного выбора и не было пути назад. Хотя нужен ли был он...

Одно из передних копыт вздернулось к закутанному тучами небосводу, формируя над собой клубок пульсирующих энергий. Полы плаща заколыхались на явившемся из ниоткуда ветру.

— Я есть твой конец, но я же — твоё начало.

Вырвавшиеся из сферы молнии вонзились в недавно взрыхленную землю.

— Восстань же, какой прежде ты была.

Земля задрожала, начав медленно расползаться в стороны.

Янтарные глаза налились кровью.

— Живи и дай умереть.

Капли дождя стекали по окнам библиотеки. Эпплджек понуро вглядывалась в дно деревянного стакана, в то время как Рарити бесцельно блуждала по гостиной, перемещаясь от одной книжной полке к другой. Спайк смотрел в одну точку. У него не осталось слез, чтобы плакать. У него не было слов, чтобы говорить.

Дверь отворилась вновь.

— Экхем...надеюсь, я не сильно опоздала? — спросила целая и невредимая Твайлайт, появившись на пороге.

Действие XII - Праздник к нам приходит...

Жизнь подшутила над ней. Но Пинки было совсем не до смеха.

Мерзкий, приторно-сладкий привкус плоти витал в искаженном безумной гримасой рту. Остекленевшие глаза безумно метались из стороны в сторону, в то время как обратившаяся бледно-розовым дождем грива тряслась на попутном ветру, создаваемым несущимся в неизвестность телом.

Она не могла так поступить. Никогда бы не поступила. Но глаза не обманывали жизнерадостную кудряшку. То была её гордость и её же проклятие — зрить в саму суть проблемы, даже если решение последней оставалось загадкой для всех.

В этот раз она не нашла ответа. У неё попросту не было времени искать. Да и нужен ли был он сейчас, когда сделанного не обратить вспять?

Пинки Диана Пай — хладнокровный убийца, не во что не ставящая жизни своих ''подруг''. Подумать только, стоило ей остаться наедине с самой близкой из них, как расчлененное тело последней окрасило лес в бардовые тона. Это не могло быть правдой, хотя стекавшая с губ мозговая жидкость говорила об обратном.

Безумный хохот сотрясал чащу, распугивая даже самое смелое зверье. Он шел нога в ногу с истошными воплями и надрывным плачем, терзавшим искалеченную душу, которой уже никогда не будет покоя.

— Оу-у-у! Осторожнее! — прошипела скривившая морду пегаска, одно из крыльев которой обматывали плотные бинты из белоснежного хлопка. Разматывавший их жеребец устало зевнул, оканчивая свою работу и любуясь результатом. Изначально предполагавшийся переломом вывих порядком зажил за последние дни, более не стесняя Рэйнбоу в передвижениях.

— Потерпи, чай девочка не маленькая...- Беглец устало вздохнул и отодвинулся от кровати, дабы посмотреть на плод своих трудов,- Да, теперь тебя можно выпустить на свежий воздух. И это, в отличии от остальных твоих попыток, даже тебе не навредит.

— Мгхм...нашелся мне тут, врач недоделанный,- фыркнула Рэйнбоу, перевешиваясь через постель и осторожно ступая на пол. Едва не потеряв равновесие, она все же смогла совершить несколько шагов и оглянуться назад, рассматривая собственную спину,- Летать еще нескоро смогу?..

— Можешь попробовать хоть сейчас,- ответил протиравший копыта жеребец,- Пойдем.

Лесная свежесть пьянила. Стряхнув нахлынувшее головокружение, узница горелой избы вновь оказалась на плаву. Это не могло не интриговать — удастся ли ей полететь на этот раз, учитывая, что прочие попытки оканчивались...мягко говоря скверно. За это время она даже успела смириться с вечным надзором со стороны странного незнакомца, сначала пытавшегося лишить её жизни, а теперь эту жизнь неистово охранявшего.

— Забавно...сколько дней как съехались, а я все еще имени твоего не знаю.

— У меня его нет.

— Мне и дальше уродом тебя называть?

— Беглец.

— И от кого бежишь?

— Видимо — судьбы,- жеребец поравнялся с Рэйнбоу, посмотрев на проглядывавший сквозь плотную листву клочок чистого синего неба,- Сможешь подлететь над деревьями и вернуться обратно?

— Еще спрашиваешь...

Этого пони было бесполезно о чем-либо спрашивать. Да и не сильно хотелось, после такого то бурного знакомства. С другой стороны...а что он может теперь, когда лишь несколько метров отделяют пегаску от долгожданной свободы? Почему бы просто не оторваться от земли и унестись как можно дальше отсюда? И вправду.

Одного взмаха хватило, чтобы Рэйнбоу взмыла наверх, устремившись прямо к свету. Однако чем ближе она подлетала к нему, тем сильнее накатывала на неё безумная усталость, не дававшая достигнуть даже крон. Окончательно в своей беспомощности она убедилась когда крылья согнулись прямо в полете, заставляя пегаску подобно мешку с картошкой рухнуть в грязь.

— Да чтоб тебя! — рявкнула она, поднимая столпы пыли ударами забивших по земле копыт.

— Спокойно...- начал было жеребец.

— Спокойно?! СПОКОЙНО?! Да если бы не ты, идиот, я бы давным давно встретилась со своими друзьями! Как ты не понимаешь, Эквестрия в опасности! Я нужна им!

— Мы уже обговорили этот момент. Признаю — был неправ. Но теперь нам остается лишь ждать, пока ты окончательно не встанешь на ноги. До тех по...

В этот раз он увернулся от удара. Копыто схватило устремившуюся в его лицо ногу и резко рвануло ту обратно к спине, зажимая пегаску в полусогнутой позе.

— Помни — я помогаю тебе исключительно из собственных убеждений,- вытянув голову поближе к скорчившейся от боли пегаске прошептал жеребец,- И в любой момент могу передумать,- закончил он, отпуская ту.

— ...откуда ты только свалился?..

Дерево, а это определенно было оно, встретило Пинки всей своей тяжестью. Упав на круп и потешно зашатав головой, та попыталась унять своё дыхание. Неудачно, ведь сердце её так и норовило вырваться из груди, прихватив с собой и остальные органы.

Земнопони начала яростно отплевываться, но поняв, что привкус никуда не исчезает, приняла куда более разумное решение — беспорядочное битье головой.

— Плохая Пинки...дура! Грязная, нехорошая, дурочка! — визжала Диана, силясь проломить вековой ствол.

Когда силы оставили её, земная пони медленно сползла вниз, погружаясь в абсолютную тишину, острыми иглами пронзавшую её разум. Собрав все силы воедино, она испустила последний, самый отчаянный крик — только для того, чтобы затихнуть насовсем.

— Ох, что же мне теперь делать...- прошептала она перед тем, как окончательно лишиться чувств.

Рэйнбоу состроила недовольную мордочку. Сил есть ту трехомуть, которой и исключительно которой потчивал её нежданный опекун, у пегаски уже не осталось. Не смотря на спортивный образ жизни она привыкла к жирной, высококалорийной пище, главным образом потому, что та была гораздо вкуснее своих ''полезных'' аналогов. Эта же бурда состояла из ''целебных'' кореньев и трав чуть более, чем полностью. Вкус, как не трудно догадаться, был соответствующим.

— Не хочу.

— Тебе пять лет? — с отсутствующей интонацией спросил сидящий напротив жеребец.

— Мне двадцать четыре...

— Пиздец,- заключил Беглец.

— Что?

— Bullshit.

— Еще лучше...

— Не то слово как. Ну так ты будешь обедать или решила сесть на внеплановую диету?

Пегаска испустила долгий, полный страдания вздох. А потом взяла ложку и сунула ту в тарелку.

Что-то щекотнуло её носик. Пинки раскрыла глаза, скосив взгляд на опавшем листочке. Однако совсем скоро нечто иное привлекло внимание удрученных глаз. Синий силуэт, подобно мотыльку летящий на далекий свет и подобно ему же бьющийся о неведомую преграду.

Глазные зрачки пони сузились до размеров двух чёрных точек. Широкая лыба растянулась во все лицо, а пронзивший тело шоковый удар вновь вернул тому насыщенный розовый цвет, заставляя волосы ''взорваться'' завихренными кудрями.

Ожившая молния прорезала лесную чащу, в мгновение ока оказавшись у почерневшей толи от старости, толи от огня веранды. Покосившаяся крыша стоящей над ней избушки не внушала никакого доверия, словно готовясь в любую секунду упасть на Пинкину голову. Однако охватившее земнопони безумие влекло ту вперед не смотря ни на какие угрозы и препятствия.

— Ты не из разговорчивых,- заметила довершавшая трапезу пегаска.

Сидящий напротив не ответил, тщательно дожевывая некие коренья, после чего сглотнул и протер рот салфеткой.

— Никогда не любил пустой трепотни,- ответил он с полузакрытыми глазами, на деле же не сводя тех с вынужденной содержанки.

— Ой-ой, весь из себя серьезный такой...аж зубы сводит, небось.

— Разве что тебе, от едкости собственных комментариев.

— Ну уж прости, я не фанатка столь близких ''отношений''. Тем более с каким-то хреном с горы.

— Может тогда просто помолчим?

И только когда он уверился в том, что пегаска в кои-то веки восприняла его слова, жеребец заметил странные изменения на её морде. Ехидно прищуренные зерцала ныне открылись двумя фиолетовыми зеркалами, чёрные круги по центру которых переместились влево.

Не медля ни секунды Беглец обернулся, столкнувшись лбом с розовым существом, подобно вихрю закружившему вокруг стола, не переставая издавать отвратительный писк и смеяться во всю голосину.

Пытаясь уследить за этим существом жеребец не заметил, как второе тихо подкралось к нему из-за спины и подобно рыси набросилось на ошарашенного ''спасителя'', повалив того на пол и заведя ноги за спину.

— ПИНКИ ПАЙ!

Существо дрогнуло подобно маятнику и застыло как вкопанное, обратившись розовой земной пони.

— Веревку,- спокойным тоном попросила пегаска, будто и не боровшаяся с оригинальным ухажером.

Отдав честь к непокрытой голове земная крутанулась на 180 градусов и впилась зубами в первый похожий на веревку объект, по счастливой случайности ей и оказавшийся.

Несколько минут отчаянной возни спустя жеребец вновь сидел на стуле, правда на этот раз к стулу этому плотно привязанный. Ну, хотя бы без кляпа во рту.

— Так мы настроены на серьезный разговор...- он не пытался вырваться из пут.

— Еще как. Не думай, что попытавшись убить Рэйнбоу Дэш ты зальешь свою вину каким-то супчиком. Весьма неплохим, стоит признать, но все же сути это не меняет. Ты пытался меня придушить. Меня. Ты негодяй. А что мы делаем с негодяями, Пинки?

— Ммм...понимаем и прощаем?

— Наказываем, Пинки.

— Оу, я само внимание,- Беглец вздернул одну из бровей.

— Однако для начала...- морда пегаски приблизилась к морде жеребца,- Ты расскажешь мне всё.

— А стриптиз тебе часом не сплясать?

Ощутимый удар по морде отчетливо намекнул на отказ.

— Поверь, это лишь малая часть из того, на что я способна.

Вряд ли легкая оплеуха могла подействовать на Беглеца. Тем не менее, он решил подыграть, собравшись усыпить внимание очередных своих пленителей.

— Хм...в таком случае — слушай внимательно.

— Мистер Строук? — обратился к удивленно смотрящему на него вошедший в комнату белоснежный жеребец в золотых доспехах.

— Да? Чем я обязан столь...неожиданному визиту? — спросил отошедший в сторону домовладец, наблюдая как еще несколько стражников оказываются в гостиной.

— Мы бы хотели побеседовать с одним из ваших постояльцев. Если вы не возражаете, конечно.

— Простите, но это какая-то ошибка...у нас тут не таверна или что-то вроде постоялого двора.

— Нам это известно. Как и то, что помимо вашей чудесной пары в доме проживает еще один субъект.

— Ну...да. Его зовут Нейт. Он совершил какое-то преступление?

— О нет-нет...не подумайте,- в разговор вмешался коричневый жеребец с тёмно-коричневой гривой и песочными часами на боку, вошедший последним,- Нейт абсолютно безвреден. По крайней мере пока что...

— В каком это смысле?

— Говоря кратко — в интересах короны и лично вас, мистер Строук, попросить вашего гостя поговорить с нами.

Сверху раздался скрип дерева. На лестнице показалась испуганная Мэри.

— Дорогой, что происходит? Откуда здесь столько стражи?

— Все в порядке, солнышко. Возвращайся к себе — скоро все закончится.

Недоумение и страх смешались на мордочке кобылки. Однако она не стала противиться просьбе мужа, скрывшись на втором этаже.

— Ну так?..- проводив кобылку взглядом вопросил коричневошерстный.

— Ладно, ждите здесь. Сейчас...

Стук отвлек его, заставляя отложить книгу в сторону и открыть дверь своему учителю. Тот выглядел взволнованным, что было совсем не типично для этого вечно спокойного как удав пони.

— Нейт, там...в общем кое-кто хочет с тобой поговорить. Будь добр, спустись вниз и объяснись с ними.

— Забавно,- глянув за спину домовладельца процедил жеребец,- Они что-то вроде местной полиции?

— Поли...что? Это стражники. Поверь, я уверен в твоей невиновности, в чем бы там не было...но мои слова вряд ли что-то сейчас решат.

— У меня плохое предчувствие насчет этого,- Нейт протяжно вздохнул,- Но раз так надо — значит надо.

Копыта вновь застучали по брусчатке. Нейт предстал перед ночными гостями.

— И? — смеряя последних недружелюбным взглядом протянул он.

— О, а вот и вы,- пони с песочными часами вышел вперед,- Разрешите представиться — Хувс. Доктор Хувс.

— Нейт. Просто Нейт,- в голосе жеребца слышался плохо скрываемый сарказм.

— Прекрасно — вот и познакомились. И так...господин Нейт. Мне бы хотелось побеседовать с вами касательно вашего...ммм...прибытия в данное место.

— Что вы имеете в виду?

— Хе-хе, думаю, мы оба понимаем что.

Этот разговор явно шел куда-то не туда.

— И все же я прошу пояснить...

— Ну как же. Внезапная вспышка. Яркий белоснежный свет. И тот факт, что ты вряд ли помнишь хоть что-то до этого.

Нейт нахмурился. Этот ''доктор'' определенно начинал его раздражать.

— Позвольте спросить, а какое отношение ко всему этому имеете вы?

— Ох, уважаемый, самое, что ни на есть, прямое,- песочнобочный говорил быстро, балансируя между криком и превращением своей речи в неразборчивую тарабарщину,- Однако мы вряд ли сможем прояснить все детали, оставаясь в этом месте...видите ли...

— Я не говорил, что согласен куда-то идти с вами. Это всё?

Глаз Хувса дрогнул.

— Нет-нет, вы не понимаете. Вы обязаны пройти с нами. В ином случае...я буду вынужден использовать грубую силу.

— Вот как. Я уже кому-то должен. А не пойти ли тебе...

Один из стражников встал между ними.

— Мистер Нейт, не осложняйте нам работу. В ней и так достаточно трудностей и никто здесь не хотел бы видеть вас в роли одной из них.

Жеребец отстранился назад. Боковым зрением он заметил стоящий по правое копыто светильник. Интересно, а что будет при соприкосновении его с мордой кое-какого нахала? Ответ не заставил себя ждать.

Звон стекла продолжился отчаянным криком. Охваченный огнем страж грохнулся под ноги своих сослуживцев, выхвативших клинки из ножен и ринувшихся за давшим деру беглецом. На бегу высматривая легкие предметы, тот интуитивно швырял оные себе за спину, стремясь добраться до бокового прохода. Стражи же были вынуждены рассредоточится по небольшому помещению, сыгравшему свою роль когда Нейт внезапно обнаружил, что бежит на месте, охваченный фиолетовой аурой.

— Ну, раз уж ты не хочешь по хорошему...- на лбу песочнобокого словно из ниоткуда появился рог,- Будем говорить по плохому.

В это время пламя перекинулось со свечи на паркет, языками расползаясь по комнате. Из-за суматохи сей факт был замечен лишь когда из-за гари стало нечем дышать.

— Там чёрный вход! Скорее! — раздался командирский крик.

Беглеца потянуло обратно — неумолимая и на редкость настойчивая сила лишила его всякой возможности к сопротивлению. Но так просто он сдаваться не собирался. Едва подлетев к Хувсу, тот лягнул его что есть сил, вновь оказываясь на земле и посылая в морду того удар с разворота. Жеребец отлетел куда-то на веранду, не сумев удержаться на той и покатившись по ступеням с гулкими всхлипываниями.

Отряхнувшись, Нейт ринулся обратно в дом.

— Строук! Мэри!

Сверху раздался оглушительный грохот. Пылающие доски рухнули прямо перед ним, перегородив всякий проход.

— Проклятье! — оставаться тут было слишком опасно. Кашляя и отмахиваясь от дыма, жеребец рванул назад.

Весь мир превратился в игру сверкающих лучей и мрачных теней. Он бежал не разбирая дороги — мимо мечущихся силуэтов и высоких деревьев, чьи кроны скрывали небеса. Не смотря на ночь, он видел всё будто днем. И чем дальше бежал беглец, тем ярче становилось вокруг. Свет пылающей избы словно преследовал его, дыша в спину и заставляя копыта биться в безумном исступлении. Он потерял счет времени. Забыл и что такое реальность. Ничто не имело значение среди вездесущего сияния.

— Каждый сам выбирает свою судьбу. Но всегда ли верен наш выбор? — задался некто риторическим вопросом.

Дальше — была лишь темнота. И два раздражающих голоса...

Действие XIII - Дочь Раздора

Серые тучи медленно затягивали еще совсем недавно ясные небеса. Накрапывался мелкий, но от того не становящийся более приятным дождик. Две пары копытец стучали по еще сухой земле. Их стук был единственным слышимым ими среди царящей вокруг тишины. Одной она была по нраву. Другая же страшилась тишины. Почему — так и оставалось для неё секретом за семью печатями. Похоже, Шайни слишком привыкла к шуму родного дома. Её спутница же была тихоней по натуре, в самой сути своего естества противившись беспокоящим элементам повседневной жизни, навроде лишних глаз и ушей.

Она окончательно запуталась в чехарде последних дней, устав искать ответы на многие возникшие вопросы. Сейчас иные мысли тревожили её хрупкий рассудок. Маленький неразумный шерстяной комочек главенствовал среди них. Малышка упорно отказывалась рассказывать хоть что-то о себе, ссылаясь на проблемы с памятью. Доброта, воплощенная в живом элементе, слишком хорошо знала детей, чтобы сердиться на юную кобылку. К ней, как и к любому ребенку, нужен был особый подход. Вот только что сможет им стать? Хороший вопрос, все также не имеющий никакого ясно видимого ответа.

Дождик начинал обретать весомый размах, грозясь перерасти в ливень. Кобылки ускорили шаг, интуитивно ища место, где можно было бы его переждать. Вскоре такое нашлось в лице одинокой беседки, стоящей посреди зеленого, пышущего свежестью парка.

— Тетя Да...Флаттершай, а вы боитесь грома? — вдруг поинтересовалась любознательная малышка, усаживаясь на скамью.

Еще как она боялась. Но при детях виду подавать нельзя.

— Нет,- в который раз улыбнувшись ответила желтая пони,- Гром — естественен, как и все, что подарила нам природа. А все естественное по своему прекрасно.

— Даже комары?

— Ну, для комаров подарком являются пони...

Шайни хихикнула, вильнув зелененьким хвостиком. Флаттершай, конечно, никогда бы не позволила себе подобного сравнения, но в чём-то жеребята неумолимо походили на щенят. Схожие повадки говорили сами за себя...

— Твои родители...- неспешно, размеренно, с чувством и расстановкой начала розовогривая бирюзоглазка,- Наверное ищут тебя. И очень сильно беспокоятся...

— Это да,- протянула Шайни, ерзая на одном месте,- Хотя, кому я такая нужна...

— Н-не говори так! — голос Флаттершай дрогнул,- Ты славная, умная кобылка.

— Была бы я умной...- жеребенок поджал губы,- Не оказалась бы в этом нехорошем лесу.

— Так как же это случилось? — в глазах Флатти загорелась призрачная надежда.

— Эх...не помню,- кобылка закрыла морду верхними ногами,- Ничегошеньки не помню...

И, когда казалось, что удача уже поймана за хвост, чертовка ускользнула от неё вновь. Пускай первый блин и вышел комом, останавливаться было нельзя.

— А ты...попытайся вспомнить. Может, обиделась на них из-за чего-то?

Жеребенок разочарованно покачала головой.

— Они у меня добрые...мы никогда друг друга не обижаем,- раздался всхлип. Ох, только не это — не хватало еще ребенка до слез довести!

— Прости,- слабо прошептала Флаттершай, смотря как кобылка становится мрачнее тучи,- Я-я не хотела...

Смахнув нахлынувшую слезинку, малышка посмотрела на взрослую спутницу. Та же похолодела от того, насколько не-подетски серьезным был этот взгляд. В нем читались такие боль и отчаяние, какие далеко не каждый взрослый сможет хоть раз в жизни испытать. Она определенно пережила нечто ужасное.

— Зачем всё это, тетя Флаттершай?

Почему вы хотите убить своих друзей?

Сказать, что пегаска опешила — не сказать ничего.

— У-убить?..

— Я все слышала! — голос кобылки сорвался на крик, в её исполнении больше похожий на мышиный писк,- И про Пинки и про Рэйнбоу Дэш!

— Я...

— Зачем вы задаете мне все эти вопросы?! Я не хочу участвовать в этой игре! Я не игрушка — меня не сломать!

Слезы потекли из трясущихся глаз, засыпая собою деревянный пол. Дождь рухнул на землю ливнем, в который подобно рыси выскочила кобылка. Опешившая пегаска еще долго не могла прийти в себя, пока, наконец, не собралась с силами и выпрыгнула следом, прикрывая голову выставленным поверх крылом и судорожно вглядываясь в потемневшие деревья и кусты.

Надрывистый плач, раздавшийся близ пруда, выдал беглянку с головой. Та устроилась под одинокой ивой, спрятав голову в густую траву, над которой возвышались лишь её дергающиеся ушки. Малышка дрогнула, когда мокрые крылья обхватили её с обоих сторон, прижав к теплому телу Флаттершай. Флэйми попыталась вырваться, но пегаска не пустила её. Больше попыток не последовало, ведь мордочка уткнулась в грудь приглушенно дышавшей кобылы.

— Тише...тише...- нежным, материнским голосом прошептала та, поглаживая гриву жеребенка,- Хочешь, расскажу тебе сказку?

Флэйми оторвалась от пушистой поверхности и посмотрела наверх.

— Какую?..- чуть заинтересованно прошептала она.

— О юной кобылке, потерявшейся в густом и тёмном лесу...

Жила была на свете одна пони. На первый взгляд это была самая обычная, самая простая кобылка. Но на самом деле у неё был один большой-прибольшой талант, отличавший её от других. Знаешь какой?

Она умела говорить со зверьми...щебетать как птица, рычать как волчок и пищать подобно мыши. Никто не знал о этом, а она и не хотела никому рассказывать, ведь боялась, что другие не поймут и станут сторониться юного дарования.

Поэтому кобылка была одинока, все свободное время своё проводя в дремучем лесу, находившимся рядом с её родной деревней. И чем взрослее становилась она, тем дальше заходила в старый, тёмный лес.

Однажды она ушла так далеко, что не смогла вспомнить дорогу назад. Представь себе, как ей должно было быть страшно? Времена ведь были дикие...тогда еще не было многих городов, а пони только-только начали жить бок о бок.

— Что же делать? — сказала пони, оглянувшись вокруг.

Раздался жуткий вой. У-у-у-у-у...так могли выть лишь одни существа — древесные волки, явно захотевшие полакомится кобылкой. И когда ей казалось, что час её пробил...ам-няма не произошло. Волки вышли и застыли перед ней, как статуи. А потом...поклонились. Да, как кланяются только принцессам. Кобылка очень удивилась. Любой бы на её месте уже застыл от страха, но она была не из пугливых. Но не просто не испугалась, а почувствовала себя словно дома.

Волки завиляли хвостиками — точно как пёсики. Пони хорошо знала эти жесты — они хотели ей что-то показать. И кобылка отправилась вслед за волками в зеленую чащу...

Внутри было тихо и темно — но она видела все будто ясным днем. Неспешно шла странная процессия по лесу, пока, наконец, не добралась до источника с холодной водой. Едва кобылка взглянула в его воды — она увидела себя. Но много, много лет спустя...повзрослевшей и расцветшей, как яркий тюльпан.

Не поверила своим глазам кобылка и спросила...

— Неужели это я?

— Да,- ответил кто-то. Она не увидела кто,- Это ты, но та ты, что открыла себя свету...

Тихое сопение вывело Флаттершай из транса, внезапно накинувшего на неё свои сети. Она не смогла объяснить, что это было, ведь вообразила себе каждый вздох и каждое движение той самой кобылки. А Флэйми, похоже, воображала уже давно. Как соловьи свистят свои трели с кобылкой юной в унисон и как под лунным светом бежит она со стаей волчьей в невиданную даль...

Пегаска погладила заснувшую малышку. Дождь к тому моменту уже успел пройти и лучи заходящего солнца выглядывали из-под медленно рассеивавшихся облаков. Поднявшийся вверх, взгляд Флаттершай опустился вниз — на почти прозрачную гладь небольшого пруда под их копытами.

Из-за игры света казалось, что её глаза приобрели янтарный оттенок.

Я создал тебя из пыли и праха,
Из ветра и грома.
Ты — лучшее моё творение. Моё дитя.
Ты — несущая бурю,
Ты та, на крыльях которой Хаос придет в этот мир,
И будет миром править.

Действие XIV - Вопросы без ответа - ответы без вопросов

— Нейт. Так вот, значит, как тебя зовут.

Рэйнбоу прошлась из одного конца комнаты в другой, поглаживая копытом шерстку на шее. Из-за строения тела этот жест выглядел несколько неуклюже, а от того довольно забавно. Впрочем, связанному по ногам и ногам Беглецу сейчас было не до смеха. С угрюмым выражением морды он переводил взгляд с одной пленительницы на другую. Другая сидела на голом полу, виляя хвостом и строя безумные лыбы.

— Знаешь, эти игры мне порядком осточертели...- прошипел он, слегка покачиваясь на стуле.

— Нечего к свободным кобылкам приставать,- отчеканила Рэйнбоу,- И что? Это всё, что ты можешь рассказать?

— Нет, я, конечно, могу поведать о своих великих приключениях до унитаза и обратно...но вряд ли эта информация будет полезна для твоих нежненьких ушек.

Хлесткий удар прошелся по его лицу вновь.

— Здесь я решаю, какая информация мне полезна, а какая нет.

— Уф, а ты явно нарываешься...

— Ихи-хи-хи!

— Пинки! — пегаска развернулась к подруге,- Каким образом нам стоит наказать этого нахала? Может, подвесим вверх ногами за хвост? Или оставим здесь связанным на поживу дикому зверью?

— Хи-хи...хи.

— Да что с тобой такое...

— Эх, кто ж так пытает. Нет чтобы напоить его смесью меда и молока до отвала, привязать к лодке и пустить на корм насекомым! Или разрезать копыта, да всунуть туда побольше сена и соломы, зашив и наслаждаясь результатом...а сколько возможностей дает обыкновенная кастрация, ммм...

Пегаска замерла, настороженно повернувшись к источнику третьего голоса. Розоватая кобылка подмигнула Рэйнбоу. Её золотистая грива создавала собою эффектное карэ, в то время как янтарные глаза были обведены черной тушью, придававшей мордочке земнопони донельзя причудливый вид.

— Ну вот. У нас снова гости...- сама собою проговорила пегаска, оглядывая незнакомку.

— Точнее ты — в гостях. И очень нехорошо поступаешь с хозяином, давшим тебе приют.

— Да он держал меня тут несколько дней! — рявкнула Рэйнбоу, интуитивно вставая в позу,- Быстро назовись, пока не оказалась рядом с этим уродом.

— Охо-хо...какие мы грозные. И что тебе от имени моего, если оно будет последним, что ты и твоя шизанутая припевала услышите в жизни?

— Поверь, не надо меня злить...

— Даст! Да ты сама внезапность. Впрочем, как и всегда,- чуть меланхолично воскликнул связанный жеребец.

— Не вмешивайся,- отрезала его инфернальная подружка,- Ты и так успел набедокурить...

— А что, собственно, тебя не устраивает? — в голосе Беглеца послышалось искреннее удивление.

— Факт того, что порученная тебе цель ЖИВА, а ты СВЯЗАН.

— А, ну это...хе-хе, я объяснить тебе не смогу.

— Может потом разберетесь в своих семейных делах?! — вмешалась порядком раздраженная Рэйнбоу.

— Ну так будь лапочкой, заткни ему ротик,- пропела розоватая.

— Ты...что...р-р-р-р! Мне это надоело! Отвечай!

Сам собой оторвавшийся от земли диван был ей самым красноречивым ответом, с грохотом пробив стену на том месте, где еще секунду назад стояла пегаска, ответ которой также не заставил себя ждать, явившись в образе устремленных в лицо оппонентки копыт. Однако достигли те лишь такой же стены, в которую Рэйнбоу неуклюже впечаталась.

— Какого...

Мощный удар прошелся прямо по её спине, заставляя ту издать полный боли вздох и разлечься на полу. Поврежденные крылья болезненно дернулись, но не смогли унять боевого пыла пацанки. Уязвленная столь подлым приемом, она лягнула воздух за собой, наткнувшись копытами на мягкую шерстку соперницы. Та взвыла непонячьим голосом и отлетела на добрых пять метров, рухнув прямо на кухонный стол и проламывая его вдребезги.

— Сучья...дочь...- фыркнула Даст, оскаливая...

— Ва-а-а-ампир! — заверещала только пришедшая в себя Пинки, подпрыгивая куда-то до потолка и обхватывая копытами удобно расположенную над столом люстру. Результат был немного предсказуем.

Беглец зажмурился, не имея никакого желания смотреть на то, что осталось от его недавней спасительницы. Вот ведь ирония, он уже второй раз оказывается "дамой в беде'', в то время как сама дама из этой беды его спасает. Ну или спасала...хотя, зная Эйнджел Даст...ага, она уже стоит над грудой обломков и как-то недобро посматривает на эту розовую бестию.

— Ой-ой...- пискнула Пинки, на что Даст злобно щелкнула клыками.

Мгновение и земпонони будто испарилась, на деле словив самый мощный, самый неприятный хук в своей жизни и со звоном пробив стекла покосившегося окна.

— ПИНКИ! — в ужасе прохрипела Дэш, пытаясь выйти из компрометирующей позы.

— С ней все будет в порядке...а вот с тобой,- раздалось сзади, точно гром среди ясного неба,- У нас разговор отдельный.

Пегаска перестала ощущать пол под ногами. Ощущать же стала резкую нехватку воздуха, от сжавшегося под воздействием невиданных сил горла.

— Говорят, убийство — дело мужское. Но как показывает практика, его давным-давно пора бы передать женщинам...- прошипела Даст, в чьих глазах играли убийственные огоньки, а морда заострилась подобно змее, следящей за своей несчастной жертвой.

Воздуха становилось все меньше. Рэйнбоу начала краснеть, силясь говорить, но исходя лишь неубедительным бурчанием.

— Оставь её...- вмешался Беглец,- Она еще может принести пользу...

— Её польза будет в её отсутствии, Нейт. И ты прекрасно это знаешь.

— А еще знаю о твоих грандиозных планах. Свести с ума сильнейших существ этого мира — далеко не единственный из возможных выходов. Подумай о них как о...союзниках.

Воздух перестал прибывать окончательно — только для того, чтобы ринутся всей своей массой в судорожно заглатывавшую его глотку. Рэйнбоу вновь оказалась на земле. Даст же хмыкнула, обернувшись назад.

— С чего такая сентиментальность, Беглец? Не они ли — одна из причин твоего нынешнего состояния?

— Послушай, Даст. Ты готова идти по головам, чтобы в конце быть ими окруженной. Но когда рядом не останется никого — будет ли твой триумф иметь хоть какой-то смысл?

Кобылка замолчала. Что-то, а мудростей от него она никак не ожидала услышать. Впрочем, на то он и был ''особенной'' пешкой, чтобы преподносить всё новые и новые сюрпризы.

— Знаешь, в твоих словах и вправду есть смысл.

Копытце топнуло по земле. Мерзкий скрежет разнесся по комнате. А следом раздался испуганный восклик, перемежавшийся с ним в единую какофонию страха и чертовщины. Сплетенные из досок щупальца были ярчайшим проявлением последней, обхватив пегаску по обоим ногам.

— Эй-эй-эй! Ты что делаешь?! — только и смогла выдохнуть она.

— Пусть отправляется к своим подругам. У меня возникла идея поинтереснее...- усмехнулась Даст, приближаясь к Беглецу и не обращая никакого внимания на Рэйнбоу, что начала медленно ''вдавливаться'' в землю. Когда погас последний крик, пушистый хвост прошелся по сдерживаемой веревками шерстке. Мягкое копытце нежно коснулось искривившегося в удивлении лица, а следом опустилось ниже. И ниже.

— И начну её воплощение я с тебя...- мурлыкнула земнопони, оказываясь на коленях опешившего жеребца и прижимая того поближе.

Первой в обморок упала Рэрити. Вторым — вернувшийся с кухни жеребец. Спайк и Эпплджек же просто сидели с открытыми ртами. Царила гробовая тишина. Где-то на улице трещали сверчки.

— Эм...я не вовремя? — смущенно переминаясь с ноги на ногу вопросила Твайлайт.

Мгновеньем позже глаза единорожки полезли на лоб — параллельно напрыгивающей на неё толпе.

Эпплджек сжала её мертвой хваткой. Спайк терся о грудь. Рэрити же целовала в обе щеки. И только коричневошерстный незнакомец смотрел на неё с непередаваемой смесью ужаса и удивления в глазах.

Но все это не имело значения, поскольку она была...жива?

— В смысле вы меня закопали?

Твайлайт сидела обхватив голову копытами, прямо там — на голом полу. Она многое повидала и успела познать в этой жизни. Пожалуй, слишком многое, для единорога её возраста.

— То есть...это значит...

Но стать жертвой некромантии не ожидала никак.

— Да. Мы сами поверить не можем, сахарок.

— Это...этому должно быть какое-то объяснение...- резкое, прерывистое дыхание выдавало бурную умственную деятельность, но та не была способна осознать произошедшее считанные часы назад.

— Мы пытались найти. Всему происходящему оно бы не помешало...- процедил сквозь зубы Спайк, бросив многозначительный взгляд на только пришедшего в себя Хувса.

— А-а-а...какого...кхм. Признаюсь, уважаемые, еще никогда за всю свою практику мне не доводилось сталкиваться с подобным.

— А ты кто вообще такой? — Эпплджек перешла в наступление,- Вваливаешься посреди дня к нам на хату и заявляешь такое о пони, которую ты, чучело, видишь вообще в первый раз?!

— Я...я...

— Да. Как ты узнал о случившемся? Где ты был раньше? — Спайк налетел с другой стороны.

Хувс издал неубедительное мычание, вжавшись в пол так, будто он сейчас в него провалится. Но такого же не могло быть, верно?

— Да-а-а весь Понивилль знает о случившемся! В городе паника! Вы же в курсе, что пока мы тут сидели, Селестия ввела в город войска?

Твайлайт подняла голову. В её глазах зажглись огоньки надежды.

— То есть это значит, что и она сама здесь? — с легким придыханием молвила единорожка.

— Э-этого мне знать не дано...

— Достаточно. Дорогуша, в городе Селестия или нет, самое главное — ты жива. А это...

В дверь постучали. Все взгляды обратились назад.

На пороге стояли Пинки и Рэйнбоу, поддерживавшие друг друга как в последний раз в жизни.

Несколько долгих минут спустя шестеро пар глаз следили за лавандовой единорожкой, дерганно топающейся на месте.

— И так. Подытожим. Что-то или кто-то хочет нашей смерти. В моем случае он почти добился своего. Ключевое слово — почти, поскольку я не могу утверждать наверняка. Также, некоторые из нас лишились памяти,- розовая пони и радужногривая пегаска удрученно кивнули,- А другие — получили необъяснимые травмы и едва не сошли с ума. И никто не может внятно объяснить происходившее этим днём. Учитывая, что уже вечер — это странно вдвойне. Какой вывод мы можем сделать из всего этого?

Тишина вернула было вернула себе законное место, но тут же оказалась сброшена робким вопросом.

— А где всё это время была Флаттершай?..

Действие XV - Кровавая алая роза

— Сенсация! Сенсация! — кричал стоящий на мостовой паренек, размахивая скрученной в трубочку газетой,- Массовое убийство в самом центре Понивилля! Принцесса Селестия вводит войска! Принцесса Луна не дает никаких комментариев!

Случайный прохожий, один из немногих, кто еще осмеливался выходить из своего дома, остановился близ жеребенка, подняв полы водруженной на голову старомодной шляпы.

— Сколько?

— Для вас — всего за битс, сэр!

Подброшенная в воздух монетка упала точно в вытянутое копыто юнца. Прохожий развернул газету, пробежавшись быстрым взглядом по строкам.

— Брехня,- газета оказалась под копытами газетчика. Поправив скрывавшее тело пальто, незнакомец отправился дальше. Пройдя по прямой, как линия улице он свернул в притаившийся у развилки переулок.

Ошарашенной такой наглостью жеребенок решил поучить странного мистера манерам. Где это видано, так погано обращаться с ценной, бережно сводимой им бумагой?! Ну ничего, сейчас этот нахал получит по заслугам...

Юнец заморосил следом за жеребцом, стараясь не привлекать к себе внимания, чего, как ему казалось, он с успехом достиг, прячась за домами и фонарными столбами. Даже нынешняя пустынность улиц не сильно смущала его — в самом деле, кто найдет что-либо подозрительное в десятилетнем пацаненке, следящим за сорокалетним мужиком?

Переулок представлял из себя узкую полоску земли, ютящуюся между громадинами столичных домов. В самом его конце располагалась старинная массивная дверь, к которой и подошел незнакомец, дважды ударив расписной ручкой о стальную поверхность. Раздался пронзительный скрип, следом за которым открылся проход в непроницаемую темноту, в которой скрылся жеребец.

Выждав момент, жеребенок подошел к двери и внимательно присмотрелся к той. Дверная ручка представляла из себя раскрывшуюся пасть невиданной зверюги, меж клыков которой было продето железное кольцо. Набравшись смелости, жеребенок стукнул кольцом о дверь.

Раздался душераздирающий крик. Пасть облизнулась, наблюдая за несущимся прочь силуэтом, да сплюнула невкусный обрубок на землю.

Твайлайт устало зевнула, пытаясь прочесть двухсотый по счету фолиант. Она уже успела перерыть всю библиотеку, но ни в одной из находившихся там книг не было ни слова о таинственном искусстве некромантии. Это не могло не пугать.

''Я была мертва...подумать только. Но сейчас чувствую себя настолько живой...''

К сожалению или счастью, ей не удалось вспомнить хоть что-то из происходившего на той стороне. А безумно обрадованные её возвращением подруги не задавали лишних вопросов. Им хватило эмоций на сегодняшний день — пришло время действовать. Под чутким руководством Спайка был организован срочный совет, на котором было принято единогласное решение не иметь со стражей никаких дел до непосредственного разговора с Селестией, на который каждая возлагала надежду разрешения всех возникших проблем. Другое дело, что поговорить с ней само по себе было крайне большой проблемой, ведь никто не знал где сейчас находилась принцесса. Твайлайт пыталась писать, но обычно приходящий в течении получаса ответ не приходил уже несколько часов к ряду. От нечего делать единорожка решила с головой окунуться в архивы, дабы хотя бы попытаться осознать своё нынешнее состояние.

''Если я была оживлена...не значит ли это, что я могу зависеть от того, кто совершил ритуал? Можно ли утверждать, что, подарив мне жизненные силы, некто связал мою сущность со своей и теперь...''

Даже думать о этом было страшно. Однако пытливый ум единорожки всему стремился найти рациональное объяснение. Некромантия была запрещенным искусством, представлением о котором она обладала, по понятным причинам, крайне смутным. Но даже так факт наличия оживлявшего не мог не приводить к логическому заключению о появлению некой связи между ним и единорожкой. Границы же этой связи были настолько же четки, как и личность некроманта. Подумать только, возможности магии поистине безграничны...

— Что думаете насчет этого? — поигрывая коготками по ручке дивана мрачно произнес дракончик.

— Насчет Твайлайт?..Не знаю...это слишком...безумно...- начала было Рэрити.

— И, как ни странно, отлично вяжется со ''стражниками'' и прочей чертовщиной...- буркнула Рэйнбоу,- Кто бы или что бы это ни было — оно реально нас ненавидит.

— Лично меня больше беспокоит головеха нашей мозговитой, в которой эти штуки проделали пару лишних извилин,- вставила свою копейку Эпплджек,- Вы рану-то хоть видели? У неё половины лица не было, а тут бац...и на тебе.

— А наша ли это Твайлайт? — пискнула Пинки, нервозно потряхивая кудрями,- Кто знает, может она...- земнопони понизила голос,- ТАКАЯ ЖЕ!

Подруги замолчали. А ведь правда. Она умерла у них на копытах — этими же копытами они закопали её в землю. И тут она же появляется спустя считанное ничего живая и здоровая, без единого намека на кошмар, творившийся ранее.

— Ну, кхм, в теории...такое возможно,- вмешался Хувс,- Никто взаправду не знает пределов магических сил. Однако в настолько филигранном виде...словно...кто-то отмотал время назад.

— Пфф-ф-ф, ну да, ну да. Еще скажи, что нами правит королева перевертышей,- Эпплджек отрицательно покачала головой,- Не-е-ет, тут что-то...другое.

— Ну где же вы, наставница, когда я так нуждаюсь в вас...- прошептала Твайлайт, смотря на светлый день за окном. День...когда несколько часов назад село светило.

...сим заявляю, что праздник должен состояться не смотря ни на какие возможные трудности,- продолжительный монолог наконец-то подошел к концу. Белоснежная единорожка с черной гривой и элегантными очками на мордочке поставила точку на пергаменте и с вожделением взглянула на стоявшую у окна принцессу.

Селестия обернулась, подойдя к секретарше и магией вызволив послание из её копыт. Беглый взгляд прошелся по каллиграфически идеальным строкам, не сумев зацепиться ни за единый изъян. Инквелл работала как хорошие, добротные часы — быстро и безотказно, за что принцесса и избрала её своим правым копытом во многих придворных обязанностях.

— Отлично. Передай это глашатаю...

Земпони поклонилась и неспешным шагом устремилась к выходу из королевских покоев.

— Рэйвен...- голос остановил её,- Если возникнут вопросы о состоянии моей сестры — скажи, что она идет на поправку.

— Будет исполнено, моя госпожа.

Когда аликорн осталась в комнате одна, её рог засиял пронзительным золотистым светом, вскоре перекинувшимся на шторы у гигантского витражного окна, что тут же оказалось занавешено ими. Селестия взмахнула крыльями и свечи, до того окружавшие её, потухли.

Когда сумрак окутал помещение, она подняла нечто, до того лежавшее у её копыт. Нечто, к чему отныне был прикован её взгляд.

— Совсем скоро...мы увидимся вновь.

Рэйвен шла по длинному коридору, не обращая внимания на заинтересованные взгляды стоявших на постах солдат. Кобылке её ранга не пристало общаться с дворцовой прислугой, даже если та порою выглядела весьма заманчивой...но даже очевидные плюсы отметались вечной занятостью секретарши. Тем более, что в последнее время работы у неё стало поистине много. Одно сокрытие факта пропажи Луны чего стоило. Ведь когда нельзя достучаться до принцессы каждый лоб будет лезть к её правому копыту...

Походка соответствовала статусу на все сто, передавая ими послание каждому встречавшемуся ей на пути. Нельзя сказать, чтобы она торопилась, ровно как и не сказать, что слишком легкомысленно воспринимала свою задачу. Одним из безусловных достоинств кобылки было умение соблюсти баланс между приятным и необходимым, чем та с успехом пользовалась на протяжении всей своей работы.

Длинный коридор сменился ведущей вниз лестницей, в свою очередь выведшей кобылку к просторному залу со множеством проходов и изысканной статуей по центру. Та изображала выкинувшего грудь вперед певца, наверняка исполнявшего гимн страны. Но Инквелл было не до гимнов — послание оставалось главным приоритетом земпонони. Еще немного и она...свернет к выходу из дворца. Едва покинув входные ворота качнет обхваченной в хвостик гривой и расправит ту копной непослушных волос. А когда рядом не окажется лишних глаз — Рэйвен Инквелл и вовсе перестанет существовать, став той, что в припрыжку идя по пустынным улицам Кантерлота дойдет до укромной двери в неприметном переулке и дважды вдарит захваченным в пасть кольцом.

Фигура скинула плащ, смотря на отряхивающуюся от земли единорожку. Твайлайт сохранилась лучшим образом из возможных, что не могло не радовать Даст.

— Твои друзья ждут тебя в библиотеке. Кстати, ты немного опаздываешь...- молвила она, следя за подругой, недоуменно осматривающейся по сторонам.

— Ммм...хммм...- промычала та в ответ, покорно клоня голову и направляясь в указанную директорию. Совсем скоро память и чувства вернутся к ней. Достаточно лишь немного подождать — и, желательно, не встретить по пути каких-нибудь незапланированных знакомых. Впрочем, некромантка была уверена в чистоте своей работы. В этой ситуации её беспокоил кое-то иной...

— Chạy đi con gái...
— Nhưng mẹ ơi, mẹ thì sao?
— Chạy...chạy đi, họ đã theo dấu vết của anh rồi...
— Mẹ mẹ?!
— Không có thời gian!

Флэйми проснулась от собственного крика, обнаружив себя под старой ивой, нависшей над небольшим прудом.

— Мама...- прошептала кобылка, смотря на полный жизни, но такие безжизненные заросли Понивилльского парка. Солнечный лучи кололи её едва открывшиеся глазки. На дождик не было и намека. Ровно как и на странную пони, рассказывавшую ей столь же странные сказки.

Кобылка сглотнула и на трясущихся ножках поднялась с земли, вытирая капающий с мордочки пот. Она осталась совершенно одна. Снова. Лишенная даже того немного, что имела когда-то. Того, кто мог бы её защитить.

Собрав силы в копытца, та отправилась в город — неизвестно куда, неизвестно зачем, но почему-то уверенная в правильности избранного пути.

Голова Хувса раскалывалась от противоречивых вопросов. Как, как, Тартар её раздери, единорожка осталась жива?! Это нонсенс — феномен! Его творения совершенны! Они не могут допускать столь очевидных ошибок!

Хорошо, что ему хватало ума не горевать о своей неудаче рядом с толпой подруг жертвы, с которой, по странному стечению обстоятельств, он уже несколько часов сидел в плотном кругу, обсуждая происходящее в эти безумные дни. Казалось, что все уже привыкли к его незаурядной личности — лишь дракончик Спайк нет да нет, но покидывал на него недоверчивые взгляды.

Впрочем, совсем скоро то воцарявшаяся, то скидываемая с трона тишина была разрушена отчаянным топотом копыт, донесшемся откуда-то с верхнего этажа. Все обернулись. Твайлайт стояла на ступенях, растерянно смотря на своих подруг.

— Никто не заметил ничего странного? — было первым, что сказали её уста.

Все переглянулись.

— Ну...как бы тебе сказать...- почесав затылок начала Эпплджек.

— Так взгляните в окно!

— Ну, пока мы тут сидели — уже стало светать...- дополнила Рэйнбоу.

— Там день! В самом разгаре! Когда светило село два часа назад!

— А ведь и вправду...- Пинки удивленно вскинула брови,- Я точно помню, что совсем недавно было темно, хоть глаз выколи.

— Не хочешь ли ты сказать, что...

— Эй, малышка! Ты что здесь забыла? — стражник удивленно посмотрел на юную кобылку, случайно столкнувшуюся с его ногой.

— Ой...- Флэйми поджала ушки и вздернула головку наверх,- Простите, мистер...

— Да ничего. Где родители-то твои? Почему на улице в комендантский час?

— Не знаю...

Стражник хлопнул глазами.

— То есть — ты потерялась?

— Наверное...

— Тогда пойдем со мной.

— Мы должны отправляться в Кантерлот, немедленно! — крик Твайлайт прервал шум голосов.

— На улице комендантский час, миледи...- Хувс покачал головой,- Вы же не хотите оказаться в кутузке?

— Плевать на кутузку. Плевать на всё. Здесь твориться какая-то чертовщина и если мы не разберемся с ней как можно скорее — все станет только хуже.

— Полностью поддерживаю тебя, сахарок. Мне самой всё это порядком надоело.

— Мои крылья с тобой!

— И мой рог!

— И мои когти...

— Хм, а я, пожалуй, пойду-у-у?! — Хувс спешно ретировался к выходу, отперев дверь и ступив...в бездну.

— Мисс?

— Да?

— Этот жеребенок потерялся, но говорит, что знает вас...

— Флэйми? Ты разве не должна была вернуться в Троттингем?..

— О, мисс Чирайли. Сейчас я вам такое расскажу...

Действие XVI - Вива ля Гала

У него было много дверей на выбор. Но лишь на одной из них значилось его имя. Доктор Хувс, для знакомых просто Хувс стоял перед очередным тяжелым выбором с очевидным решением, принятым незамедлительно. За дверью открывался коридор, в который Хувс вошел без задней мысли. Погруженный во тьму, он в считанные секунды обнаружил себя среди сверкающих звёзд.

Звёзды изменялись и искажались, но не прекращали источать назойливый свет, словно разрываемые чем-то изнутри. Присмотревшись, идущий понял, что за белизной тех скрывалось движение оживших картин, силуэты и события которых зачастую разительно отличались друг от друга, представая перед завороженным их видом в самых невероятных из всех возможных образов.

— Ты догадался, что лицезреешь, мой маленький пони? — раздалось сбоку от него. От неожиданности Хувс отшатнулся в сторону. Увидев стоящую он и вовсе обомлел.

— П-принцесса?..Если это вы...и всё что я вижу...я, что, сплю? — пробормотал он, медленно, но верно приходя к осознанию.

— Верно,- ответила Луна, не меньше гостя завороженная видами чужих снов,- Ты вновь находишься в мире, далеком от привычного нам. Единственном, где нам ничто не сможет помешать.

— Всё случилось так быстро...я...

— Не вини себя во всех бедах вселенной. Она не идеальна. А если не идеальна сама суть вещей, как могут быть идеальными её создания? — Луна томно вздохнула, переводя взгляд на всё новые и новые ''порталы'' в чужие подсознания,- Однако я привела тебя сюда с вполне конкретной целью, прекрасно зная, что доверяю судьбу миллионов врагу.

Капельки жгучего пота уже во всю текли по его лицу.

— Но зачем...я ведь...п-предал вас...

— Увы, но похоже, лишь у тебя есть возможность исправить весь бардак, что нынче творится в столь любимой мною Эквестрии.

— М-меня?

— Не задавай лишних вопросов, Хувс. Смотри и слушай.

Звёзды потухли в одно мгновение. Осталась лишь одна — на первый взгляд ничем не отличающаяся от прочих. Она начала растягиваться, увеличиваясь в длину и ширь, вскоре затмив собою темноту, что уступила вечернему полумраку.

Густой чёрный лес окружал их со всех сторон. Холодный ветер трепал их гривы. Где-то поблизости журчал ручеёк. Ему вторили два приглушенных голоса, иногда перемежавшихся тихим смехом.

-...ты вгоняешь меня в краску,- женским голосом хихикнула одна из фигур, притаившихся под сенью раскидистой ивы.

— В ней ты становишься еще прекраснее...- ответил ей мужской.

Селестия смущенно отвела взгляд. Прижавшийся к ней жеребец наоборот, не сводил своего.

— Знаешь, я долго думал о этой встрече...- произнес он, наконец отрываясь от вожделенной мордашки,- И захотел, чтобы она стала особенной.

— Мне казалось, иных у нас и не бывает...

— Хм. Самой особенной из всех,- усмехнулся жеребец.

— Это будет поистине трудно...

— Ну что же, смотри...

— Это...роза?

— Да. Видишь, как раскрылись её лепестки? Пока ты рядом — она будет цвести даже в самую страшную засуху. Пусть всякий раз смотря на неё, ты будешь вспоминать этот день.

— О, это так...так мило...

— Не шевелись, позволь мне...вот так...

Селестия улыбнулась, шевельнув ушком, за которое оказался заложен лишенный колючих шипов цветок.

— Сомбра...ты неподражаем. Как, впрочем, и всегда.

Неясная тень пронеслась над его головой. Стражник поднял морду наверх, пытаясь разглядеть её источник, но обнаружил себя одиноко стоящим в свете уличного фонаря. Хмыкнув, он продолжил неспешное патрулирование, несколько мгновений спустя заметив движение на противоположной, не столь хорошо освещенной стороне улицы. Оно насторожило его по-настоящему. Перехватив магией болтавшееся над землей копье, он устремил то вперед и глухо рявкнул:

— Кто здесь?!

Движение встрепенулось и ускорило свой шаг. Несколько теней показались на световом фоне. Они...начали окружать его?

— Кем-бы вы ни были...не приближайтесь! Я здесь закон! Я...

Оборванный крик погас в ночной тишине.

— Ну и зачем надо было это делать? — несколько обескураженно произнесла Твайлайт, смотря, как лихо Рэйнбоу напяливает на себя золотистую броню.

— Маскировка, Твайли! Ма-с-ки-ро-в-ка! Подловим еще нескольких и будет полный боекомплект...

— Слишком рискованно,- с сочувствием глядя на выведенного из строя блюстителя порядка пробормотала Эпплджек,- У них и так кобылок раз два и обчелся, а тут целый отряд...

— Да разве в темноте кто-то разберет?

— Еще как. Они ж все как на подбор — беленькие. А нам что, краской обливаться?

— Нет уж, простите, но я эту гадость ни за что на себя не напялю,- морща мордочку в отвращении прошептала появившаяся рядом Рэрити.

— А по-моему она как раз в твоём вкусе,- хихикнула Рэйнбоу.

— Такой вычурный декаденс? Позвольте, да это же редкостная безвкусица!

— Тише! — шикнул Спайк,- А вы обо мне вообще подумали? Драконы у нас теперь тоже в гвардии служат?

— Гм. А вот тут я, похоже, просчиталась...

— Да не шумите вы так! — вставила своё Твайлайт,- Ни надо никакого насилия. Достаточно не попадаться на глаза патрулям — и всё.

— Говоришь так, будто в Понивилле никогда не была. Да тут три дома — два сарая и обчелся. А полицаев ходит немеренно,- парировала слова подруги Эпплджек.

— Ну и что теперь, вы предлагаете их всех перебить по-одиночке? Да пока мы добудем броню на всех уже светать начнет. Нужен другой выход.

— И что же ты предлагаешь? — Рэйнбоу недовольно нахмурилась.

— Держаться теней...

— Девочки! — шикнула стоявшая на шухере Пинки,- Там кто-то идет!

Все переглянулись и метнулись кто куда. Одинокая фигура показалась вдали, по мере своего приближения все четче вычерчиваясь из мрака.

Её копытца стучали по брусчатке в унисон с тихим пением, доносящимся до ушей затаившихся подруг. Песня была...странной. О девочке, потерявшейся в лесу, но нашедшей путь обратно.

-...и лишь Луна взойдет...дитя вновь песенку поёт...- закончила Флаттершай, проходящая мимо.

Стоит ли говорить, что мгновение спустя она оказалась затащена за бочки, так удачно расположенные вблизи от дороги. Поборов первичные писки и крики компания ошарашенно взглянула в ошарашенную мордочку любительницы животных.

— Я...что...где...а...- только и слышалось из её трясущихся уст.

— Тихо-тихо, здесь все свои...- прошептала Эпплджек, оглядываясь по сторонам.

— И как только ты умудрилась снова потеряться?..- совершив фейсхув прошипела Рэйнбоу,- Нет, чтобы идти за нами с Пинки...надо гнаться за какими-то белками...

Желтая пегаска нервно сглотнула.

— П-прости...не знаю даже, что на меня нашло...

— Ладно, не хочу даже знать, как ты тут оказалась. Просто я очень, очень рада тебя видеть. Поняла? Ну и славно.

— Так. Если с любезностями покончено, вернемся обратно к делу,- закатив глаза бросила Твайлайт,- Из города существует много выходов, но лишь один приемлем для нас — через вокзал.

— Ты не думаешь, что поезда должны были остановить? — вновь встряла радужногривая пегаска.

— Их наверняка остановили.

— И в чем же тогда наша выгода?

— Рэйнбоу, научись слушать до конца. Насколько мне известно, последний из них прибыл в город незадолго до утреннего инцидента. Машинист у него всего один и он не из Понивилля — следовательно, в комендантский час искать его не придется...

— То есть ты хочешь угнать поезд?

— Ну конечно! У тебя есть идеи получше?

— Ну...честно говоря...нет.

— Вот и славно! — ухмыльнулась находчивая Твайлайт, с гордо поднятой головой смотря на подруг,- Есть возражения?

Возражений не последовало.

— Тогда выдвигаемся...

Темнота рассеялась, уступив место приглушенному свету. Вошедший в помещение жеребец стянул с себя пальто, обнажая коричневую шерстку с изображением песочных часов на крупе и насаживая вещи на стоящую неподалеку вешалку. Поправив охватывающий шею галстук, он негромко кашлянул и из прихожей вышел в слабо освещенную гостиную, где одинокая лампа болталась над не менее одиноким столом, лишь одна часть которого была видна замутненным усталостью глазам. Отодвинув одинокий стул одинокий жеребец уселся за стол, на другой стороне которого в тот же миг началось какое-то подозрительное движение...

— Что он здесь делает?

Этот голос был ему знаком. Слишком хорошо знаком.

— Ты?..- голос самого Хувса дрогнул, едва покачивающийся свет пал на противоположную сторону.

Дискорд подери. Не хочет ли она сказать, что...

Она спустилась откуда-то с полотка. Подобно пауку ловко переставляя ноги и изгибая изящное тельце кобылка опустилась на самый центр единственной из оставшихся преград, свесив копытца с её края. Сложно сказать, что поразило Хувса сильнее — тот факт, что этой кобылкой была Она или то, что описываемые ею пируэты произошли в абсолютно чистом воздухе.

— Даст, можешь объяснить мне, что здесь происходит? — еле сдерживая ярость прошипел сидящий на противоположной стороне жеребец внешностью своею напоминающий отчаявшегося бомжа.

— Разумеется, сладкий. Ты помнишь, что я говорила о старом добром знакомом? Так вот — разреши представить тебе Хувса. А Хувс...разреши представить тебе Беглеца...или, мне лучше называть его Нэйтом? — в голосе кобылки послышалась плохо скрываемая ирония.

— Ты ведь понимаешь, что я сейчас придушу эту мразь, не так ли?

— Конечно. Я бы сама давным-давно его пришила, не будь у него схожих с нами взглядов...

— У этой королевской подстилки еще и взгляды какие-то есть? Воистину, мир полон чудес.

— О, Нэйт. Ты слишком плохо разбираешься в понях...

Кобылка перевела взгляд на дрожащего Хувса.

— Доктор, что вы, в самом деле? Здесь все свои...

— Д-да нет...то есть...кхм...все это довольно, неожиданно.

— Я спасла его от казни. Теперь за ним должок. Ты же не хочешь меня обидеть, не дав должнику исполнить свой долг?

— Уж не намекаешь ли ты, что именно с ним мне идти на ''дело''?

— Лучшего союзника ты вряд ли найдешь.

— Прекрасно...

— Дело? Позвольте, а в чем оно заключается? — наконец взяв себя в копыта молвил Хувс.

— О, всё очень просто...

Шестерка кралась по улицам ночного Понивилля, петляя меж домов и скрываясь от патрулей. Пегаски следили за местностью с воздуха, в то время как Пинки следила за тылами, а остальные попросту не теряли столь необходимой сейчас бдительности. Минул парк, за ним — центральная площадь, сменившаяся небольшими северными улочками. Те извивались и петляли, неизменно устремляясь к небольшому вокзалу на самой оконечности городка.

Твайлайт уверенной походкой шла впереди весёлой компании. Спайк не отставал.

— Ты хоть умеешь им управлять?

— Поездом? А чего там уметь?

— Ну, не знаю...как минимум на какой рычаг когда нажать...

— Поверь мне, технология там примитивна настолько, что справится даже малолетний жеребенок. Я читала.

— Ну, если ты ЧИТАЛА...

Как ни странно, приключений по пути не случилось. Шестерка плюс один уверенно добралась до перрона и не менее уверенно забралась в одиноко стоявший близ него локомотив. Проблемы начались, когда кто-то столкнулся с кем-то лбом.

— Ой! — надрывно вскликнул мужской голос, со звоном разбивая что-то о землю.

— Зараза...- прошипел женский, еле удержавшись на ногах.

Зажженный светильник тут же прояснил ситуацию. На полу валялись осколки тарелки, а голос принадлежал сонному и слегка напуганному машинисту, в одну морду осуществлявшего управление поездом. Второй же была Эпплджек, случайно налетевшая на него в темени ночи.

— Вы что тут забыли?! — злобно зашипел машинист, переводя диковатый взгляд с одной подруги на другую.

Первые несколько секунд те просто молчали. А потом...

— Значит так, сахарок. Заводи-ка эту дуру и отчаливаем.

— Ч-чего?! Город оцеплен! Мне запрещено!..

Мордочка Твайлайт затмила остальные.

— Ты правда хочешь узнать, что бывает с теми, кто идет против мнения большинства?

Машинист сглотнул, взвесив все за и против.

— А знаете...

— Внеплановый Гранд-Галопин-Гала? — Хувс вытаращил глаза,- А по какому, извиняюсь, случаю?

— Чудесному выздоровлению её "заболевшей'' сестры,- в свойственной себе манере ответила Даст.

— Принцесса Луна куда-то пропадала?..

— Эх, Хувс, давно же тебя не было среди цивилизации. Весь Кантерлот уже на ушах стоит. Луна не являла себя народу целую неделю. А Селестия целую неделю же вешала ему лапшу на уши, утверждая, что та подхватила некую заморскую лихорадку. Якобы она ''балансировала'' на грани жизни и смерти, но нынче всё обошлось...

— Коварно,- ухмыльнулся до того молчавший Беглец,- Но всё еще не ясно, зачем тебе эта книга.

— Она — последнее звено в цепи сумбура и беспорядочных телодвижений, которыми я называю события последних дней. И если вы хотите дать всему этому логическое завершение — вы добудете книгу, пока я буду находиться в своём дефектном состоянии со всеми присущими ему проявлениями...

— Звучит, как на редкость рискованная затея.

— А у вас есть выбор?

Эпилог

Равномерный перестук эхом отдавался от стен просторного коридора. Совсем скоро из-за угла показался его источник — группа людей в полицейской форме, двое из которых под руки вели бритого налысо арестанта в оранжевой робе. Стандартная с первого взгляда процедура транспортировки не предвещала для последнего ровным счетом ничего, если бы не слова, до сих пор звучавшие в его голове.

"Высшая мера''.

Начало и конец, разделившее мир на ''до'' и ''после''.

— За что его? — без особого интереса бросил один офицер другому, только чтобы поддержать диалог.

— Военные преступления,- после чего отрывисто зевнул.

— А, понятно. Этих ублюдков нынче много.

— А ты чего хочешь?

— Избавить от них мир.

Собеседник ухмыльнулся. Лишенное растительности лицо заключенного поморщилось.

— Не нравится такое слышать? Ха, говорю так, будто тебя кто-то спрашивает...

— Гуманное обращение с заключенными заканчивается на моменте прощального ужина? — бросил мужчина, которому по виду было глубоко за сорок.

— Закрой свой поганый рот, пока я не добавил изюминки последним минутам твоей никчемной жизни,- погрозил дубинкой один из полицаев.

— Говоришь так, будто мне не насрать.

Удар острой болью прошелся по его спине. Рявкнув, арестант жадно схватил сухими губами застоявшийся тюремный воздух.

— Считай это авансом,- с садисткой улыбкой прошептал ему на ухо законник.

Офицеры затихли, оставив приговоренного наедине со своими мыслями. Всё произошло так быстро. Словно вчера он был призван на кровавую бойню, которую власти гордо называли ''борьбой за демократию''. Будто и дня не прошло с того момента, как он познакомился с Джимми...Вайтом...Кроу. Славные парни. Жаль, что давным-давно удобряют почву джунглей. Лишь один остался с тех пор. Да и тот уже встречает неожиданный, но справедливый конец. Не ушли еще в подкорки сознания едкий запах напалма и тропическая жара. Взрывы. Рёв моторов. Пули, свистящие над головой и люди, разрываемые их градом. Романтика, что тут сказать. Жаль только, что от неё умирают.

Наконец, они остановились перед большими белыми дверями. Копы постучались. Оттуда высунулась жирная рожа с телом в белом халате, сонно моргающая глазами. Прослушав цель визита, тот кивнул и отворил преграду настежь, обнажая за ней небольшую белую комнату, по центру которой располагался аппарат, до боли похожий на обычный стул. С тем лишь отличием, что к стульям не приковывают ремнями, а на голову садящегося не одевают стальной колпак.

Заключенного ввели внутрь, посадив на заслуженный трон. Сковав руки и присоединив провода к ''шлему'' полицейские ушли восвояси с чувством выполненного долга.

Верзила подошел к контрольному механизму, хрустнув костяшками пальцев и размяв заплывшую шею.

— Последние слова?

— Пошел на...

Рычаг сдвинулся с места, подавая сигнал электродам.

Странное существо родилось из белого света. Оно напоминало лошадь...оно и было лошадью. Только на редкость странной. Высокой, под два метра ростом. С двумя расправленными громадными крыльями и пронзающим насквозь взглядом, в котором читался разум. Довершала причудливый образ золотая диадема с аметистом, вставленным в самый её центр.

— Какие занятные галлюцинации,- сказал осматривающий её.

— Нэйт. Нэйт Роулинсон...

— Ага. Оно еще и знает моё имя.

— Я, принцесса Селестия, взываю к тебе из глубин космоса. С мира, имя которому — Эквус.

— Хм. Там таких как ты рассадник?

— Старый враг угрожает моему народу. Ты должен его остановить.

— Хочешь сказать, что во всей вселенной не нашлось никого лучше какого-то старого ублюдка?

— Такова воля случая. Твоё появление здесь — следствие разрыва в реальности. Он сделал тебя заложником — бесплодной сущностью, застрявшей между измерениями. Есть лишь один способ спастись...

— Понимаю к чему ты клонишь, принцесса лошадь.

— Она заинтересуется тобой, ведь вы в чём-то схожи...используй это, чтобы нанести удар в самый неожиданный момент. Не дай дочери раздора достичь своей цели — какова бы не была цена.

— Ну ладно. Мне все равно нечего делать ближайшую вечность.

Тряска и стук разбудили его, отрыв глазам полумрак крохотной кибитки, неспешно катящейся по королевской дороге. Сидящий справа Хувс не выпускал некую книженцию из копыт, подсвечивая текст закрепленным на голове фонариком.

— Нашел время книжки читать...- протерев глаза сказал Нэйт, отодвинувший штору и взглянувший на грандиозный обрыв, за которым раскинулась Понивилльская равнина. Не смотря на довольно ранний час, за окном уже была глубокая ночь.

Огни далёкого Кантерлота светили сквозь легкий туман, словно маяк маня к себе заблудшие души. Даже отсюда были видны башни и купола грандиозного города на горе. Что-что, а строить пони умели.

На небольшом расстоянии от тракта пролегали железные пути. Одинокий поезд стремительно мчался по ним.

— И...поехали,- пробубнил себе под нос учёный, щелкнув по прикрепленной к поясу панели.

— Ты о чём?

Во взгляде Хувса читалась толика коварства.

— Увидишь.

Пар с ревом вырывался из кормовой части, подгоняемый закидываемым в топку углём. Эпплджек трудилась наперегонки с машинистом, и пока тот обливался потом, еле успевая переводить дух, кобылка вовсе не казалась уставшей.

Остальные подруги сидели в купэ, обсуждая план дальнейших действий.

— Значит, по прибытию сразу в королевские покои? — сказала постукивающая копытом по столу Рэйнбоу.

— Рысцой, Дэши, рысцой,- ответила Твайлайт.

— Всё никак не пойму — зачем устраивать бал в такое тяжёлое время? — сказала задумчивая Рарити, сменившая роскошные водопады на по-военному завязанный хвостик, хоть как-то прикрывавший нанесенный машинами урон.

— Механик сказал, что в честь возвращения Луны...но в этом ведь нет никакого смысла. Она никуда не пропадала.

— По-моему всё довольно просто: это прикрытие. Возможно даже — ловушка. Никому нельзя доверять.

Подруги покосились на включившую режим детектива Пинки, выражением своей невозмутимой морды способную проламывать бетонные стены.

Что-то пронеслось за окном. Рэйнбоу инстинктивно прильнула к стеклу, наблюдая за мечущимися среди сумрака тенями.

— Я не одна это вижу?

— Что там? — настороженно спросила Твайлайт.

— Там...

Стекло разлетелось вдребезги, с воющим ветром занося в салон абсолютно чёрного пегаса, на ходу протаранившего Рэйнбоу и сквозь парралельное окно унесшего её во тьму.

Потолок на другой стороне провалился вниз, представляя ещё одного налётчика их взглядам. Отойдя назад, он с разбегу пронесся мимо стульев, расправив блестящие серебром крылья. Лишь в последнюю секунду подруги успели пригнуться.

Срезанные с хирургической точностью верхушки спинок попадали на пол.

Пегас отклонился в сторону, пробивая ближайшее окно и скрываясь в ночи.

Следом шли две пары огней, вскоре обратившиеся градом выстрелов, с лязгом прошедшедшихся по оболочке локомотива. Визжащая Рарити припала к полу. Твайлайт же припала к разделившей окна стене, ожидая удобного момента.

Плывущий перед глазами Рэйнбоу силуэт постепенно собрался в цельную картину, дав пегаске возможность уклониться от удара и выровнять прежде беспомощное падение. Повиснув на долю секунды в воздухе и подняв голову наверх, она рванула к одной из пар огней, ясно давая понять, что никто не сравнится с ней в скорости.

И вновь тень пролетела через купэ — на сей раз оказавшись отброшенной резким толчком. Оставив борозды на полу, пегас кувыркнулся через спину, застыв в бесформенной позе. Не терявшая ни секунды единорожка силой разума подхватила Рарити и скрылась за разделявшей вагоны дверью.

Рэйбоу не отставала от противника, максимально сильно приблизившись к тому — так, что могла разглядеть перекинутые через его плечи пулемёты. Не долго думая, она кинулась ему на спину, силясь вырвать оружие. Безуспешно, ведь то оказалось буквально приделано к коже. Тогда отчаянная кобылка схватилась за мерзавца и в яростной борьбе отклонила поток пуль в сторону очередного преследователя.

Раздалась серия вспышек и охваченный пламенем пегас пал в бездонную пропасть. Тогда же пегаска направила попутчика прямо в скалу, вовремя соскочив с разбившейся вдребезги туши. Обернувшись, она увидела вдалеке еще больше огней.

Захлебывающийся кровью машинист корчился на полу, в то время как Эпплджек пыталась найти аптечку. Похоже, на оной решили сэкономить. В комнату ввалились Рарити и Твайлайт, которая захлопнула за собой дверь и прижалась к ней спиной.

— И снова здрасьте,- хмыкнула яблочная лошадь,- У нас стабильный звиздец.

— Аналогично,- облегченно выдохнув, сказала Твайлайт,- Как он? — кивнув в сторону машиниста.

— Почти откинулся...да не трясись ты! — разочаровавшись в общепринятых методах земнопони заткнула раны копытами,- Топите печь! Не хватало нам еще заглохнуть!

Твайлайт резво подпрыгнула к горнилу, попытавшись закинуть уголь в оседающее пламя. Но внезапно языки того вырвались из топки, осыпав искрами деревянный пол.

— Селестия милостливая! — пискнула инстинктивно отшатнувшаяся единорожка, смотря на возникшую среди бушующей стихии фигуру.

Раздался пронзительный металлический скрежет. До того скрюченный пегас распрямился с неестественной заторможенностью, начав медленно двигаться по разнесенному вдребезги вагону. Пинки прижалась к Флаттершай, закрыв глаза от страха и борясь с накатившей зубной дрожью.

Пегаска растерянно смотрела в пустоту, ожидая неминуемого конца, медленно, но верно приближавшегося к ним. Наконец, из-за разрезанного сиденья показалась застывшая в полном отсутствии эмоций морда, переведшая глаза на спрятавшуюся парочку. Однако стоило взгляду преследователя встретиться со взглядом пегаски, как убийца отвел свой в сторону, выбросившись в разбитое окно.

Пинки приоткрыла один глаз. Потом второй. Недоуменно помотала головой, убедившись, что вокруг было абсолютно пусто.

— Пронесло...- не веря собственным словам довершила увиденное земнопони.

— Да...- прошептала Флаттершай.

— Опять какая-то чертовщина! — сплюнув наземь прошипела Эпплджек.

— Вы ничему не учитесь. Никогда,- произнес силуэт,- Все ваши старания — лишь бессмысленные попытки противостоять неизбежному.

— Что ты такое?..- произнесла Твайлайт.

— Это не имеет значения. Ничто уже не имеет. Дружба, преданность, любовь — всё попрано, извращено. Вы сражаетесь за несуществующие идеалы.

— Мы сражаемся за Эквестрию!

— Она уже мертва.

Забившийся в безумных хороводах огонь перекинулся на деревянные стены и пол. Пар с яростным свистом стал вырываться сквозь покрывшие печь трещины, заставляя находящихся в комнате зажмурить глаза от осознания неизбежного.

— Проснись...проснись!

Прикорнувший на замковой стене стражник помотал головой, с кислой миной уперившись во встревоженную морду сослуживца.

— Чего тебе?..

— Поезд! Там!

— Какой еще поезд?

Ревущая машина неслась к перекрытым воротам Кантерлотского дэпо на полном ходу.

— Откуда?! Они же...

— Не важно! Открывай скорей!

Гвардеец навалился на шестерню, заставляя механизм поднимать заслон.

— Быстрее! Быс...

Рэйнбоу увернулась от очереди, врезавшись задними копытами в стальную морду одного и тут же вонзаясь в живот оказавшегося над нею стрелка, ловко перехватив третьего, крутанувшись с тем в воздухе и использовав как щит против пулевой атаки еще двух.

— Ай да Рэнбоу, ай да клячи дочь...- мысленно прошептала она, смотря в сторону городских башен, к которым приближался поезд,- Давайте...я с вами, подруги!

Жуткий взрыв раздался в ту же секунду, заставляя стены разлететься в стороны, а машину слетесь с рельс, с грохотом полетев в пропасть.

— Блять...

Карета остановилась у парадных дверей величественного королевского дворца, по ведущим к котором ступеням неспешно взбирался весь цвет эквестрийской нации.

— Приехали,- сказал захлопнувший книгу Хувс, неуклюже вылезая наружу. Нэйт выбрался следом, окинув взглядом открывшийся простор предворцовой площади.

— Богато,- причмокнул жеребец, изучая подпирающие входную арка статуи стражей,- И со смыслом, едрить его.

— Не отставай,- послышалось со стороны поспешно семенящего по мостовой Хувса.

— Я надеюсь, мне не придеться всё это слушать? — спросил поравнявшийся с доктором беглец.

— Нет, что ты. Мы смешаемся с толпой, а дальше незаметно выскользнем у чёрного входа.

— Дальше в библиотеку, да?

— Верно. Забрать книгу и бежать отсюда со всех копыт.

У входа в фойе их встретил прилизанный лакей в чёрном деловом костюме.

— Ваши имена?

— Ммм...Майлз,- слегка запнувшись, ответил док.

— Праурер,- добавил беглец.

— Так-так-так...да, мистер Майлз, мистер Праурер — приятно вам провести вечер,- кивнул сам себе служащий, сверившись с гостевым листом и пропустив дуэт внутрь.

Просторная аллея, чей потолок подпирали десятиметровые колонны из чистого мрамора, вела потоки гостей в гигантский концертный зал, полукругом опоясываемый рядами сидений. В самом центре оных находилось углубление с двумя гигантскими стилизованными тронами, явно предназначавшиеся для монарших особ, одна из которых уже сидела на положенном по праву месте, скучающе смотря на пустующую сцену. Прохожие почтительно кланялись ей, зачастую не удостаиваясь ответа — но те не обижались, зная, сколько неприятностей свалилось на голову принцессы в последнее время.

В последний момент Хувс и Нэйт свернули у самого входа, юркнув в боковой коридор, обделенный вниманием посетителей. Наверх вела ступенчатая лестница, рядом с которой стоял одинокий дозорный. Посмотрев на двух незванных гостей, он вопросительно поднял бровь.

— Сейчас-сейчас...момент,- доктор сделал вид, что потянулся за документами, как резко вытащил из сумки зеркальце и выставил его перед соглядатаем. Зрачки того сузились до крохотных точек,- Смотри сюда. А теперь спать.

Глаза жеребца закатились и тот рухнул на пол без памяти.

— Да ты прям мистер очумелые копытца...- усмехнулся беглец.

— Завидуй молча,- с толикой гордости заявил учёный, пряча гипно-зеркало обратно,- Какой же там был этаж...ах да. Пятый.

Парочка поцокала по ступеням.

Фиолетовый купол опал, заставляя фиолетовую и белоснежную единорожек вместе с оранжевой земнопони опуститься на копыта. Вокруг валялись части железного каркаса, остатки стульев и булыжники обвалившихся стен.

— Флаттершай! Пинки! Рэйнбоу... — что есть сил крикнула фермерша,- О нет...нет...

Из-под завала раздался полный боли стоп.

Друзья подбежали к источнику звука. Твайлайт подняла груду с помощью магии Рарити и силы Эпплджек, обнаружив там покрытую синяками и кровоподтеками розовую земнопони.

— Ты как? — спросила силачка, помогая подруге выбраться наружу.

— Флатти...кха...пропала...кха...

— Да что ж за день такой...

Свет в зале начал гаснуть. Зрители прекратили шуметь, замерев в ожидании. Настала абсолютная тишина. Лишь тогда занавес медленно пополз наверх, вызволяя потоки дыма, окутавшего сцену. Четверо силуэтов появились перед толпой. И заиграла музыка.

(Мираж — Новый Герой)

Следом раздался пронзительный голос закутанной в тёмный плащ вокалистки, которой аккомпанировали трое жеребцов — двое с гитарами и один на барабане. Сначала вызвав лёгкое недоумение, квартет вскоре покорил сердца аудитории, завороженно наблюдавшей за танцем, который кобылка совмещала с проникновенной песней. Лишь Селестия грозно нахмурилась, явно не ожидая такого поворота событий.

Двое крались по пустынному лабиринту из украшенных предметами старины коридоров и комнат, ловко прячась от проходящих мимо патрульных. До тех пор, пока, заходя за очередной угол, не столкнулись с одним из них.

— Кто вы такие?! Что вы...

Резкий удар ''стального'' копыта отбросил его прямо в висящую на стене древнюю броню, с оглушительным лязгом упавшую тому на голову. Раздался отдаленный стук.

— Ну зачем?!

— Если бы не я — тебе бы твоё зеркальце засунули в жопу.

— Мхмх! Бежим!

— Именем принцесс — стоять!

— Нужно найти остальных!

— У нас слишком мало времени, Пинки...разыщите их и бегите за мной. Я должна встретиться с наставницей.

— Будь по твоему,- кивнула Эпплджек.

— Береги себя...- прошептала Рарити.

Твайлайт мрачно кивнула и ринулась во внутренний двор дворца. Обеспокоенные и испуганные жители семенили ей навстречу, желая узнать, что стало причиной взрыва. Прорываясь сквозь нестройные ряды, единорожка добралась до входа в замок. Консьерж как обычно попросил документы, в ответ на что был нежно поставлен в сторону, ошалело смотря на скрывшуюся за дверьми безбилетницу.

Появившейся словно из ниоткуда гвардеец ударил копьем, но беглец увернулся, рубанув клинком по древку, переламывая то пополам и посылая свободное копыто в морду стража, сразу после продолжив рысцу.

Бешено дышащий Хувс мотал головой из стороны в сторону, пытаясь найти проклятую библиотеку. Отбившийся от противника Нэйт же на ходу открепил лезвие и развернул выпавшие из центра насадки дула, стреляя в новых преследователей.

Те ответили взаимностью, с размаху бросая копья в преступников. Оружия вонзались в пол, иной раз падая в считанных сантиметрах от судорожно долбящих копыт.

Наконец, показались книжные полки — Нэйт надавил на одну из них, повалив ту посреди променада. Не успевшие вовремя среагировать полицаи столкнулись друг с другом, образовав небольшую кучу барахтающихся тел.

Разрубив скреплявший решетки королевской библиотеки замок, двоица ворвалась в хранилище знаний, начав отчаянно искать нужный манускрипт.

— Нет, нет, не то...не то...нет...- бормотал доктор, перебирая все книги подряд.

Переведший дух беглец действовал сдержаннее, чётко понимая, что подобные вещи никто не будет выставлять на всеобщее обозрение. Его поиски привели жеребца к неприметному шкафу, за которым проглядывалась еле заметная полоса открытого пространства. Отодвинув тот в сторону, он посмотрел в полумрак уходящих вниз ступеней. Спустившись по ним без ведома мечущегося Хувса, Нэйт оказался перед скрепленной цепями витриной, за которой лежала абсолютно чёрная книга без единой надписи на обложке.

— Если верить Ей, ты способна натворить многие дела,- усмехнулся жеребец, незамедлительно обрушив копыта на стекло. То провалилось со звоном, позволяя перерубить цепи и достать заветный талмуд. Оказавшись у Нэйта, книга затряслась, покрываясь светящимися алыми бороздами.

— Не думаю, что так задумано производителем...- только тогда Нэйт заметил, что он не единственное живое существо, находящееся в комнате. Лучи осветили прикованное к стене тело с разведенными по сторонам крыльями. Истощенная морда Луны скривилась от отвращения.

— Что ты наделал, глупец...

Во время кульминации капюшон спал с головы вокалистки, обнажая ехидно улыбающуюся мордочку Флаттершай.

Селестия отстранилась от перил, секундой спустя покинув зал.

Твайлайт подобно молнии влетела в покои, без вопросов пропущенная охраной. Однако они оказались совершенно пусты — по крайней мере, единорожка думала так до тех пор, пока из-за алого занавеса не показался белый аликорн.

— Принцесса...я так долго искала вас...мне нужны ответы,- запинаясь промямлила Твайлайт.

— Знаю, моя верная ученица,- только тогда та заметила поддерживаемый магией клинок,- Но ты вряд ли сможешь их получить.

— Принцесса?!

Лезвие рассекло воздух, едва не отделив голову пони от тела. Та отшатнулась к стене, не в состоянии осознать происходящее. Подобно дикому зверю Селестия приблизилась к единорожке, прокручивая меч в воздухе.

— Слишком долго я терпела твою любознательность...но теперь не позволю ей разрушить мою жизнь.

— О чём вы говорите?..

— Врать старшим плохо, Твайлайт. Тебе ли это не знать? — принцесса совершила резкий выпад вперед, но и на сей раз не смогла достать оцепеневшую от страха ученицу,- Стой смирно. Не стоит пытаться избежать неизбежного...

— Я сделала что-то не так? Не понимаю...п-почему вы так поступаете со мной?

Вовремя поставленный щит спас единорожку от нескольких стремительных ударов, методично нанесенных аликорном, словно кошка игравшей со своей жертвой.

— Ты — моя величайшая ошибка. Шестеренка, вознамерившаяся сломать весь механизм...УМРИ! — рог принцессы озарила яркая вспышка. Волна света сбила Твайлайт с ног, заставляя телом пробить витражное стекло и полететь вниз. Упав в кусты, та крикнула от резкой боли, перекатившись на зеленую траву дворцового парка.

Селестия приземлилась рядом, занеся клинок над ученицей.

— Прощай, Твайлайт. Я не буду по тебе скучать.

Свирепый рев пронесся по залам. Отразился от куполов. Сотряс стены. Заставил сжаться от тревоги сердца. Солнце и Луна застыли друг против друга, погрузив Эквестрию в полумрак, где не было место ни ночи, ни дню .

Флэйми растерянно смотрела на своих спутников — мисс Черили и мистера Фиджеральда, гвардейского офицера, решившего во что бы то ни стало устроить встречу важной свидетельницы с принцессами. Сейчас же он, как и решившая сопровождать жеребёнка учительница, находились в ничуть не меньшем замешательстве. Они стояли в центре беснующейся от ужаса толпы, чьи члены беспорядочно носились по улицам погрузившегося в хаос Кантерлота. В тот же момент одна из башен дворца надломилась, пав на соседнюю и вызвав эффект домино, утягивая за собой всё новые и новые конструкции.

— Что за ужас тут творится...- только и смогла сказать пурпурная кобыла.

— Не волнуйтесь, Селестия даст нам ответы,- уверенно продикларировал боевой единорог.

Селестия скрестила клинки с вырвавшейся из оков сестрой, облачённой в чёрные как смоль доспехи. Та атаковала её из сумрака, не дав возможности расправиться с ненужной ученицей.

— Всё, как я и предвидела...тьма поглотила твоё сердце вновь.

— Ты никогда не умела довести начатое до конца...- парировав удар рявкнула Найтмэр Мун,- Думаешь, что править может лишь одна? Что твой роман стоит выше судьбы целой страны?!

— Ты понятия не имеешь о чём говоришь,- злобно прошипела Селестия,- Он позволит принести процветание обоим нашим мирам!

— И ради этого ты готова поубивать собственных стражей?

— Я готова на всё...

Яростная схватка на земле взмыла в воздух, став двумя точками, посылающих в друг друга потоки разрушительных энергий.

В глазах Твайлайт двоилось. Не понимая, что происходит, она поползла наугад, стремясь убраться с линии огня.

Нэйт и Хувс смотрели за парком из развалин башни, ставшей тюрьмой для младшей принцессы.

— Похоже, дело приняло неожиданный оборот,- заметил беглец.

— Эта книга...она пробудила тёмную сущность Луны. Стравила принцесс между собой, выиграв Ей время...гениально,- восхищенно бормотал доктор.

— И что теперь?

— Пора закончить этот спектакль.

Парочка оглянулась. Даст стояла позади.

— Мы должны освободить моего создателя.

Молнии разрывали алые небеса, сплетаясь в гримасы зловеще хохочущих лиц. С провисших под собственной тяжестью туч потоками лился горячий шоколад, жаром своим оставляя на земле выжженные борозды. Массив неестественно скрюченных безлистных деревьев окружал пологий холм, трава которого была раскрашена во все цвета радуги, безостановочно выстраивающиеся в самые невообразимые комбинации. Странные, будто сплетенные из всех возможных животных существа, укрывшиеся в противоестественной чаще, с интересом наблюдали за тремя фигурами, одна из которых стояла против двух других.

Облаченная в ослепительно блестящую золотую броню розовая кобылка, чья жёлтая грива развевалась на ревущем от ярости ветру, смеряла надменным взглядом своих оранжевых глаз двух воительниц из вымершего народа аликорнов. Белоснежная Селестия в серебряных доспехах с повисшим рядом двуручным клеймором застыла в боевой стойке рядом со своей иссиня-чёрной сестрой, приготовившей к бою обоюдоострую косу с направленными друг против друга изогнутыми лезвиями.

— Весьма смело с вашей стороны явиться сюда...- спокойно промолвила Шаэрот, лучшее творение властелина раздора, ответственное за истребление некогда великой расы. Словно в насмешку над пони внешне та была неотличима от них, одним своим существованием оскорбляя прошлых хозяев Эквуса.

— Час расплаты настал, отродье. Сегодня гармония вернется на нашу землю,- с холодным гневом в голосе сказала дочь дня.

— Громкие слова,- усмехнулась кобылка,- Впрочем, вы только облегчите мою работу.

Огненные шары закружились вокруг дочери раздора, ударив в стороны и обратившись десятками рук из чистого пламени, державшими мечи и топоры. Кобылка подлетела над землей, встречая стремительную атаку аликорнов. Поток магических орудий обрушился на виртуозно фехтующих сестер, разрубающих бушующую стихию. Но погаснув в одном месте, рука появлялась в другом, успевая нанести подлый удар в спину.

— Их слишком много! — сквозь зубы прошипела Луна,- Бессмысленно биться с головами — бей в тело!

Селестия кивнула, перехватив клеймор и крутанувшись вокруг себя — только для того, чтобы запустить лезвие прямо в замершую кобылку. Едва достигнув брони той, клинок рассыпался в прах, заставляя Селестию оцепенеть.

— Но ведь...серебро...

— Ты правда думала, что какая-то жалкая жестянка способна уничтожить меня? — рассмеялась Шаэрот,- Вы, смертные, забавные существа...

Несколько рук сплелись в единую клешню, едва не сомкнувшуюся на шее белого аликорна. Оценив ситуацию, та стала образовывать над сестрами непроницаемый для магии купол. Кобылка опустилась на землю, начав ходить вокруг ветхого барьера, поддерживаемого силами зажмурившейся от напряжения дочери дня.

— Скоро силы оставят тебя — и тогда моя миссия будет завершена...бой проигран, принцессы. Ваше время истекло.

— Хаос слишком непостоянен, чтобы править вечно,- отрезала Луна,- Даже если мы погибнем, царство твоего властелина сгниет изнутри.

— Ваши сородичи умели только говорить...наверное поэтому их было так легко перебить.

— Луна, нет!

Чёрный аликорн с диким криком вырвался из-под купола, попытавшись разрубить порождение пополам. Вспышка отбросила Луну в сторону. Тело принцессы пронзила жгучая боль, словно кости и мышцы той стали выворачиваться наизнанку, разрываясь и собираясь вновь в бесконечной агонии.

— Жалкие...беспомощные...глупые создания...- уничижительно улыбаясь говорила кобылка,- Воистину, смерть — величайшая милость, что может быть проявлена к вам.

Предвкушая неизбежный триумф и наслаждаясь муками несдержанной воительницы, губительница не заметила Селестию, осознавшую бессмысленность магии против её порождения и ринувшуюся на таран. Пробив броню, рог вышел из груди удивленно раскрывшей глаза Шаэрот. Из глаз и рта той забил яркий свет, а прежде размеренный голос обратился истошным воплем.

Когда вакханалия закончилась, лишенная доспехов кобылка пала ниц перед нахмурившейся принцессой, сестра которой корчилась в бреду.

Она могла бы покончить со злейшим врагом своей расы здесь и сейчас, но давно теплящаяся в сознании мысль не давала Селестии покоя. Чем будет она отличаться от зла, если поступит ему подобно? Не в стремлении к гармонии ли была сила аликорнов, за века процветания забывших, что есть хаос? Не гармонией ли может быть побежден он — даже если жертва была столь велика? А что если...

Рог принцессы охватило фиолетовое мерцание. Вскоре оно перекинулось на лишившуюся чувств Шаэрот, вместе с именем стирая той всякую память о событиях минувших дней — эры, что будет забыта потомками навеки.

Розовая бабочка пролетела мимо воительницы, пархая над преобразившемся телом и сев на подрагивающий носик. Столь невинная в своей истинной красоте.

— Ты свободна...Флаттершай.

Аликорнам было свойственно ошибаться.

Даст вместе с подручными спустилась вниз, подойдя к вычурной статуи драконикуса, две недели назад на короткий срок вернувшегося к жизни.

Трое подруг показалась на другой стороне парка. Справа от них вышли земнопони, жеребёнок и единорог.

— Отлично. Всё, как я и планировала,- коварно улыбнулась Даст,- Достаньте мне девчонку.

Доктор начал производить манипуляции с пультом.

— Стесняюсь спросить зачем? — недоверчиво глянув на союзницу сказал жеребец.

— Увидишь...

— Навидался уже. Говори.

— Ах, ну почему вы все так любите торопить события...она ничуть не меньшая аномалия, чем я и ты. Ритуал требует энергии порождения хаоса. Конечно, можно было бы использовать и твою чёрную душонку...но друзьями не разбрасываются.

— Другого выхода у нас нет? — посмотрев на приближающиеся силуэты спросил Беглец.

— Абсолютно. А ты что, успел к ней привязаться?

Жеребец отмахнулся.

Несколько машин взмыли в воздух из кустов и словно коршуны атаковали незваных гостей.

— Опять двадцать пять...все на землю! — крикнула наученная горьким опытом Эпплджек.

Флэйми завизжала от страха, прижавшись к бросившейся на землю Чирайли. Не столь расторопный гвардеец получил пулю промеж глаз, которые учительница закрыла жеребёнку.

Приземлившийся рядом пегас грубо вырвал того из копыт отчаянно сопротивляющейся кобылки.

Подруги выстроились боевым кругом — Эпплджек пыталась схватить лассом пикирующих налётчиков, Рарити обстреливала их из рога, а Пинки самозабвенно закидывала грязью.

Когда брыкающаяся кобылка оказалась рядом с ней, нарушив все законы физиологии, Даст встала на две ноги, вздернув верхние к небу.

— Я взываю к тебе, повелитель. Позволь этой душе стать ключом к твоей свободе...

Земля под их ногами затряслась, начиная покрываться разломами, из которых вырывался жгучий пар, следом за которым шли всплески магмы. Трещины увеличивались с поразительной скоростью, буквально разрывая область парка на несколько островков. Кобылка и Нэйт инстинктивно отпрыгнули в сторону, оказавшись отделенными от поглощенной ритуалом Даст. Хувс нервно сглотнул, пытаясь найти точку опоры на нестабильной поверхности. Глядя на бьющихся над головой сестер, он истерично обдумывал дальнейший план действий, ведь бить в лоб было смерти подобно...

Селестия прихорашивалась перед большим вертикальным зеркалом, стоящим посреди небольшой комнаты.

— Как я выгляжу, доктор? — с истинно девичьим любопытством произнесла она.

— Восхитительно, как, впрочем, и всегда...- пробубнил в ответ роющийся в массивной консоли учёный.

— Ох, вы мне льстите.

— Всегда пожалуйста...всегда пожалуйста...- не отвлекаясь от прибора сказал Хувс,- Та-а-ак и...вот,- его копыто прокрутило и взвело мелкие рычажки, выжидающе застыв на самом крупном из последних,- Жду вашего сигнала.

— Угу, сейчас...- Селестия томно вздохнула, с кроткой улыбкой смотря в стекло. Она была одета в роскошное зелёное платье из лучших тканей Эквуса. Её пышная грива укреплялась золотой заколкой с рубиновым навершием, а лицо украшал утонченный макияж,- Подумать только...я пробыла там пару часов...но они показались мне вечностью.

— Ну, увы, наших мощностей пока хватает лишь на непродолжительные визиты. Возможно, с развитием технологий вы сможете оставаться на той стороне до нескольких дней, а то и недель.

— Ах, как бы это было прекрасно...- принцесса мечтательно прикрыла глаза,- Я готова.

— Отлично,- копыто опустило рычаг. В ту же секунду стекло зеркало покрылось рябью, словно вода, обратившись переливающейся субстанцией. Селестия смело направлялась к ней, когда оправа портала затрещала, словно сдерживая пульсирующие энергии на последнем издыхании.

— Что-то не так...- удивленно прошептал Хувс, проверяя правильность совершенных прежде действий,- Не понимаю.

Оправа разлетелась на куски, оставляя сгусток материи висеть в воздухе. Едва обретя свободу, та начала расширяться во все стороны, перекрывая собою видимый мир.

— Что происходит?!

— Слишком нестабильная энергия...машина не справляется!

— Скорее, останови это...

— Я пытаюсь. Пытаюсь!

Но Селестия уже не слушала. Прежде бесформенная, энергия обрела лицо, став панорамой пылающего замка, на площади которого в безумном неистовстве пони разрывали друг друга на части. Она видела, как серый единорог спускается вниз, растерянно смотря на бойню. Видела, как некто подкрался к нему сзади, нанеся подлый удар в спину — её собственная ученица, вместе с которой пришли и другие элементы. Не доставало лишь одной из них — той, что стояла на обрыве, вскинув в воздух испещренный черепами клинок.

Одно видение сменилось другим. Шеренги странных двуногих существ маршировали по изрытой окопами земле. Раскаты и грохот неизвестных орудий перемешались с истошными воплями и приказными криками под сенью раскидистых деревьев, плотным слоем закрывавших усеянную листьями и телами землю. Одно из существ обернулось. Его покрытая щетиной плоская морда, не выпускавшая дымящийся сверток из зубов, скривилась то ли от боли, то ли от отвращения.

— Лейтенант, сэр! — одетый в тёмно-зеленую форму инопланетянин отдал честь,- Разрешите доложиться!

— Валяй,- без особого интереса ответил солдат, закинув вытянутое переносное орудие себе на плечо.

— Сектор Б полностью очистен! Вьетконговцы оттеснены к низинам на севере.

— Прекрасно. Похоже, эта кампания не такое уж и безнадежное дерьмо...

— В нескольких километрах от нас обнаружено несколько деревень. В них достаточно припасов.

— Славно. Скажи парням Джеки проверить что там к чему.

— Есть, сэр!

Дальнейшие события бежали словно калейдоскоп, позволяя Селестии узнать все секреты неизвестного существа, жизнь которого закончилась падением в бездну — там, где и произошла их встреча.

— Вы в порядке? — обеспокоенно осведомился лежащий на консоли доктор.

— Д-да...мне...о многом стоит подумать.

— Вы просто застыли и стояли так несколько минут...

— Правда? А для меня прошло лишь мгновение.

— Похоже, когда мы открывали портал, что-то произошло между мирами, нарушив естественный ход вещей. Но какова природа этой аномалии...

— Она уже известна мне,- в застывшем взгляде принцессы проглядывалась толика безрассудной, лишенной всякой упорядоченности силы.

— Убей её! — рявкнула Даст,- Пусть непорочная душа освободит Властелина!

Нэйт вздохнул, выкидывая дула насадки и направляя те на дрожащую Флэйми.

— НЕТ! — донеслось откуда-то сверху. Подняв голову, беглец увидел несущуюся на него радужногривую пегаску. Однако приблизившись на расстояние нескольких метров она камнем рухнула вниз, потеряв всякий контроль над крыльями,- Проклятье!..Нэйт! Не делай этого! Тогда, когда ты пощадил меня...я поняла, что ты не тот, кем хочешь казаться. Ты способен на большее...

Разлом между островами становился всё шире и шире.

— Чего ты медлишь?! Победа у нас в копытах!

Жеребец уже не слушал, не сводя глаз с жеребенка.

Рыдающая женщина на коленях молила пощады, в то время как позади неё догорали остатки деревянных хибар, а рядом морпехи приставили к затылкам немногочисленных выживших автоматы.

Грубая рука взяла женщину за подбородок, подтянув к себе. Лейтенант Нэйт Роулинсон покачал головой.

— Нет, дорогая, так не пойдет...если хочешь, чтобы они жили — ты выдашь нам расположение проклятых гуков.

— Tại sao bạn làm điều đó? Rốt cuộc, chúng tôi không muốn chống lại...- лепетала она.

— Что эта ускоглазая говорит? — обратился солдат к переводичку.

— Ничего полезного, сэр.

— Xin hãy để chúng tôi đi...đừng giết trẻ em.

— А сейчас?

— Просит, чтобы мы их отпустили.

— Отпустим,- кивнул головой лейтенант,- Когда узнаем, где партизаны.

— Các đảng phái ở đâu? — на ломанном вьетнамском спросил переводчик.

— Tôi không biết! Họ chưa bao giờ ở trong làng của chúng tôi! — воскликнула женщина.

— Говорит, не было их тут.

— Хм...может, стоит донести до неё доходчивее? — боец махнул рукой.

Раздался выстрел. Один из заложников окрасил грязь своей кровью.

Женщина забилась в истерике пуще прежнего.

— Dừng lại! Vì Chúa!

— Видимо, тут мы ничего не добьемся...всех в расход.

Прозвучала серия.

Сам же лейтенант отбросил от себя сошедшую с ума от горя крестьянку, краем глаза заметив движение рядом с одним из домов. Маленькая девочка, едва поняв, что выдала себя, рванула что есть мочи в густые джунгли. Ловким движением рук пистолет был вынут из кобуры и устремлен вперед.

— Прощай, убогое создание...

Хувс понял, что это его шанс. Механизмы прекратили атаковать гостей, полетев в сторону ритуала и обратив пулеметы против Даст, обрушиваясь на ту градом пуль.

— Предать меня...- прошипела кобылка, о тело которой снаряды разбивались в прах,- В самый ответственный момент. Воистину, вы редкостная крыса, доктор Хувс.

Нечто подняло фиолетовую единорожку на ноги. Нечто велело ей исполнить свой долг — и она исполнила, перепрыгнув через обрыв и ударив рогом в спину учёного. Тот выпустил пульт из опустившихся копыт.

— Цикл...- произнес он на последнем издыхании, явно обращаясь к Нэйту,- Должен быть...завершен.

Беглец опустил дула.

— Все вы говорите мне о спасении...но никто не понимает, что я не заслужил его.

Слишком много лиц. Слишком много событий. Слишком много слов. Слишком много пустой болтовни. Но всему рано или поздно приходит конец.

— Что ты творишь?! — заревела Даст.

— То, что нужно было сделать с самого начала,- жеребец открепил насадку и отшвырнул её в сторону, встав на самом краю пропасти и закрыв глаза,- Прости меня, Флэйми...

Кобылка было попыталась ухватиться за Беглеца, но тот оказался быстрее, сорвавшись в раскрытую пасть.

Молния ударила в статую драконикуса, откалывая от той кусок. Затем еще одна и еще...

Даст залилась безумным хохотом, с вожделением смотря на пробуждающегося создателя. Но под камнем не было абсолютно ничего. Изваяние развалилось, как карточный домик идеального плана.

Твайлайт очнулась, с шоком смотря на пронзенное собственным рогом бездыханное тело. Увидев подруг и неизвестную кобылку, единорожка попыталась сконцентрировать оставшуюся у неё энергию для последнего, отчаянного шага.

— Гармония всегда побеждает...

Каждая из них ощутила прилив приятного тепла, дающего надежду в самый тёмный час. Сила, что струилась сквозь них, скрепляя воедино. Дружба, способная сокрушить любое зло. Носительницы элементов поднялись над землей, засияв подобно звездам. Даст затряслась, метаясь из стороны в сторону как загнанный зверь.

— Нет...не может быть...это невозможно!

Свет поглотил мир. Изменил его, повернув само время вспять. Баланс был восстановлен.

Радостный смех слышался среди тихого вечера. Шестеро пони сидели под раскатистым дубом, наблюдая за алым закатом. Прохладный ветер трепал их гривы, даря легкость полным счастья душам. Пускай этот пикник ничем не отличался от многих до него, что-то было иначе. Словно всё вернулось на круги своя, прервав порочный круг.

Луна и крабы

Тесен мир Эквестрии.

Синяя Лошадка

Лунный кубок

Тёмная Сторона Дружбы

На всё воля Силы

По ту сторону бури

Наследие Винил [Vinyl's Heritage]

Розовый мир

Блюз Арии Блейз

Беглец

Прелюдия

Действие I - Иногда я чувствую себя дураком

Действие II - Они готовы убивать

Действие III - Доктор, доктор

Действие IV - Тень на стене

Действие V - Письмо Селестии

Действие VI - День

Действие VII - Танец Луны

Действие VIII - Ночь

Действие IX - Радуга во мраке

Интерлюдия

Действие X - Разрушая тишину

Действие XI - Единорожка мертва. Да здравствует единорожка!

Действие XII - Праздник к нам приходит...

Действие XIII - Дочь Раздора

Действие XIV - Вопросы без ответа - ответы без вопросов

Действие XV - Кровавая алая роза

Действие XVI - Вива ля Гала

Эпилог

Прелюдия

Действие I - Иногда я чувствую себя дураком

Действие II - Они готовы убивать

Действие III - Доктор, доктор

Действие IV - Тень на стене

Действие V - Письмо Селестии

Действие VI - День

Действие VII - Танец Луны

Действие VIII - Ночь

Действие IX - Радуга во мраке

Интерлюдия

Действие X - Разрушая тишину

Действие XI - Единорожка мертва. Да здравствует единорожка!

Действие XII - Праздник к нам приходит...

Действие XIII - Дочь Раздора

Действие XIV - Вопросы без ответа - ответы без вопросов

Действие XV - Кровавая алая роза

Действие XVI - Вива ля Гала

Эпилог

Предупреждение